Языковая личность А.С. Пушкина: интертекстуальность и прецедентность в дискурсах разных типов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат наук Михеев, Алексей Анатольевич

• Михеев, Алексей Анатольевич
• кандидат наук
• 2018

Оглавление диссертации кандидат наук Михеев, Алексей Анатольевич

Содержание

Введение

Глава 1. Антропоцентризм как основа изучения творческой языковой личности, актуализируемой средствами интертекстуальности и прецедентности

1.1 Интертекстуальность и прецедентность: интерпретационные подходы в отечественной и зарубежной научной литературе

1.1.1 Формирование и эволюция теории интертекстуальности

1.1.2 Интертекстуальность и прецедентность: разграничение смежных понятийных категорий

1.2 Тезаурусный уровень языковой личности и его актуализация средствами интертекстуальности и прецедентности

1.3 Специфика лингвистического подхода к исследованию интертекстуальности и прецедентности в дискурсах разных типов

Выводы по 1 главе

Глава 2. Интертекстуальность и прецедентность как средство актуализации тезаурусного уровня языковой личности А.С. Пушкина в дискурсах разных типов

2.1 Общая типологизация единиц интертекстуальности и прецедентности в дискурсах разных типов

2.2 Художественный дискурс в творчестве А.С. Пушкина: специфика актуализации интертекстуальности и прецедентности в лирике, прозе и драматургии

2.2.1 Интертекстуальность и прецедентность в поэтическом творчестве А.С. Пушкина

2.2.2 Интертекстуальность и прецедентность в драматургических произведениях А.С. Пушкина

2.2.3 Интертекстуальность и прецедентность в прозаических произведениях А.С. Пушкина

2.3 Репрезентация единиц интертекстуальности и прецедентности в литературно-критическом дискурсе А.С. Пушкина

2.4 Эпистолярный дискурс в наследии А.С. Пушкина: особенности реализации интертекстуальности и прецедентности

2.5 Интертекстуальные и прецедентные единицы как средство характеристики тезаурусного уровня языковой личности А.С. Пушкина

Выводы по 2 главе

Заключение

Список использованных источников

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковая личность А.С. Пушкина: интертекстуальность и прецедентность в дискурсах разных типов»

Введение

Данное диссертационное исследование относится к числу научных работ, касающихся проблематики современных филологических теорий — интертекстуальности и прецедентности, и имеет лингвоперсонологическую направленность в рамках антропоцентрической парадигмы. Работа носит обобщенно-аналитический характер и посвящена систематизации и описанию роли единиц интертекстуальности и прецедентности в художественном, литературно-критическом и эпистолярном дискурсах языковой личности А.С. Пушкина, определяющих её тезаурусный уровень.

Теория интертекстуальности формируется с середины XX века в рамках постструктурализма, исходным импульсом её развития послужил ряд работ Ю. Кристевой (анализировавшей концепцию диалогизма М. Бахтина), где и был впервые использован сам термин, определивший название теории: «Диалогизм Бахтина интерпретирует речь одновременно как субъективность и как коммуникативность, или, выражаясь точнее, как интертекстуальность» [Kristeva J., 1967, p. 444]. Тем не менее, множество исследователей сходятся во мнении, что само явление интертекстуальности и подобные подходы к его изучению существовали задолго до формального появления теории. Интертекстуальность, являясь сугубо современным понятием, охватывает древнейшие практики письма: ни один текст не мог и не может быть создан изолированно от того, что было написано прежде, но несёт в себе более или менее ощутимые следы предшествующего наследия. В этом смысле идея интертекстуальности является констатацией того факта, что

всякое произведение находится в окружении предшествующих ему текстов, в той или иной степени в нем отражающихся.

Теория интертекстуальности появляется и развивается в тесной связи с другими предшествовавшими и параллельными семиотическими, лингвокультурологическими, лингвистическими и литературоведческими подходами, касающихся вопросов имплицитно или эксплицитно выраженных гетерогенных включений в текст. Возникает необходимость определить специфику интертекстуального подхода к анализу текста, провести разграничительную линию между интертекстуальностью и прецедентностью, интертекстуальностью и диалогизмом, определить специфику лингвистического подхода к исследованию данного явления. Анализ теоретической научной литературы, посвященной указанной проблематике, выявляет проблему содержательной размытости дефиниций как самого явления интертекстуальности, её границ, так и определения набора конкретных средств выражения интертекстуальности. Среди причин такой «неопределённости и расплывчатости» современные исследователи теории интертекстуальности выделяют следующие [Москвин В.П., 2015, с. 5]:

• Понятие интертекстуальности воспринимается элементарным и принципиально нечленимым, между тем внимательный его анализ убедительно демонстрирует, что оно представлено целым рядом подтипов.

• Приёмы включения чужой речи в текст до сих пор не получили строгих и общепринятых дефиниций, позволяющих разделить их достаточно точно. Так, в научной литературе практически все

способы таких включений описываются термином «цитирование» в весьма обобщенном его определении.

Иными словами, теория интертекстуальности, возникшая в рамках постструктурализма в весьма расширенном толковании, поставившем знак тождества между текстом и интертекстом, остро нуждается в дальнейшей формализации. В противном случае, отмечают исследователи, теория интертекстуальности утрачивает свой операциональный смысл: «если интертекстом является всё, включая мельчайшие следы того или иного социального языка, каковы, например, неуловимые, безымянные цитации в тексте, то конкретное изучение данного интертекста утрачивает всякий смысл» [Н. Пьеге-Гро, 2015, с. 70]. В контексте данной проблемы следует особо отметить сформировавшуюся в отечественной научной среде теорию прецедентности, фокусирующую своё внимание на созвучной проблематике и обладающую весьма конкретизированным подходом. Анализ филологических работ последних лет, развивающих категориальную, терминологическую базу указанных теорий, позволяет отметить потенциал их плодотворного взаимодействия, исследование интертекстуальности и прецедентности в совокупности имеет широкое перспективное поле: позволяет выявить скрытые семантические пласты текстов, определить и описать соответствующие сегменты тезаурусного уровня языковой личности их авторов, выявить специфику использования данных языковых единиц в творчестве писателей различных эпох и в различных дискурсах.

Таким образом, дискуссионность теорий интертекстуальности и прецедентности, разноречивость подходов к исследованиям выявляют

необходимость в формализации теории и определению целесообразного подхода, уточнению категориального аппарата для применения в сфере конкретных лингвистических исследований, что обусловливает актуальность предмета научного исследования.

Исследователями интертекстуальности уделяется немало внимания произведениям, созданным в ХХ веке и позднее. Это обусловлено тем, что в текстах современных авторов роль имплицитного заимствования становится ключевой, в немалой степени тексто- и смыслообразующей. В текстах предшествующих эпох более ощутима роль явного, эксплицитного взаимодействия с пре-текстами (выраженных, зачастую, дословными цитатами на иностранном для автора языке). Разница ощутима также и в выборе источников цитации: «Любая книга <...> питается, как известно, не только тем материалом, который поставляет ей жизнь, но также — и, может быть, в первую очередь — тем перегноем, толстый слой которого накопила литература прошлого. Всякая книга отсылает к другим книгам. <...> Мы знаем, что литературный фонд классической эпохи составили латинская литература, Священное Писание, реже — литература греческая. <...> Так вот, в базовой культуре большинства сегодняшних писателей ничего подобного нет. <...> На протяжении целых столетий искусство латинских цитаций было для писателей второй натурой: в наши дни этим занимается только один писатель, Монтерлан, и это его занятие уже начинает казаться читателю нелепым, как если бы кто-то вдруг начал приводить в тексте цитаты на китайском языке» [цит. по: Н. Пьеге-Гро, с. 211, 2015]. Подбор источников цитации отражает специфику тезауруса как людей современной автору эпохи, его коммуникативной среды в целом, так и самого автора в отдельности.

Своеобразие интертекстуальности в произведениях, предшествующих модернизму и постмодернизму, не отменяет значимости той роли, которую интертекстуальные и прецедентные включения выполняют в образовании текста: «интертекстуальность становится одним из основных приемов создания художественного текста не только в постмодернизме, но и на более ранних этапах развития литературы. Сначала Ренессанс, а затем и классицизм в основу движущей силы творчества ставят подражание древним» [Н. Пьеге-Гро, 2015, с. 49].

Феномену повышенной «литературности» текстов А.С. Пушкина посвящено немало исследовательских работ, отраженных в комментаторской практике (П.В. Анненков, П.И. Бартенев, В.Я. Стоюнин, В.В. Сиповский, А.Н. Шимановский, В.Е. Якушкин, П.О. Морозов, В.И. Саитов, И.А. Шляпкин и др.). Тем не менее, в них представлен анализ отдельных произведений и часто в отрыве от современных теорий интертекстуальности и прецедентности. Отсутствуют работы, включающие системный, комплексный лингвистический анализ интертекстуальности и прецедентности пушкинских текстов в различных типах дискурсов. Немало работ посвящено анализу художественных произведений, но обделены вниманием другие сферы творчества поэта, включая обширный пласт эпистолярных текстов и литературно-критических статей. В то же время, лингвистический анализ обширного комплекса текстов различных дискурсов вносит фундаментальный вклад в описание лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности их автора, задаче, решаемой в рамках антропоцентрической парадигмы современной филологической науки. Смена научных парадигм и концентрация внимания на личности носителя языка, появление новых

подходов в лингвистике повлекли за собой новую волну интереса к текстам классической эпохи, к личностям писателей, творчество которых, как прежде казалось (а теперь внушает сомнение), исчерпывающе исследовано за последнее столетие развития лингвистики, литературоведения и смежных наук. Обращение к текстам А.С. Пушкина, признанного гения отечественной словесности, обусловлено в первую очередь тем, что его произведения отличает высокий уровень владения речью, принадлежностью к русской образцовой речевой культуре, приоритет изучения которой неоспорим. Обозначенная потребность в комплексном лингвистическом анализе интертекстуальности и прецедентности дискурсивно дифференцированных текстов А.С. Пушкина составляет актуальность выбора объекта диссертационного исследования.

Таким образом, в целом актуальность данной диссертационной работы обусловлена тремя важными факторами: во-первых, выбором антропоцентрической парадигмы как основы для актуализации единиц интертекстуальности и прецедентности в дискурсах разных типов; во-вторых, объектом исследования - творческим наследием А. С. Пушкина как литературного эталона русской письменной речи, иллюстрирующим тезаурусный уровень его языковой личности; в-третьих, предметом исследования - единицами интертекстуальности и прецедентности, способными характеризовать тезаурусный уровень языковой личности.

Целью работы является характеристика тезаурусного уровня языковой личности А.С. Пушкина, основанная на результатах систематизации и количественно-качественной дифференциации единиц интертекстуальности и

прецедентности в художественном, литературно-критическом и эпистолярном дискурсах.

Для достижения цели были определены следующие задачи:

1) изучить понятийный аппарат и терминологическую базу: антропоцентрической парадигмы (языковая личность, уровни языковой личности, тезаурусный уровень языковой личности); теорий интертекстуальности (интертекстуальность, интертекст, интердискурс), прецедентности (прецедентные феномены), диалогизма в современной отечественной и зарубежной научной литературе;

2) определить роль интертекстуальных и прецедентных единиц в актуализации тезаурусного уровня творческой языковой личности;

3) охарактеризовать специфику лингвистического подхода к анализу интертекстуальности и прецедентности в различных типах дискурсов;

4) привести общую типологизацию единиц интертекстуальности и прецедентности в рамках реализации лингвистического подхода;

5) представить количественно-качественную дифференциацию единиц интертекстуальности и прецедентности в художественном, литературно-критическом и эпистолярном дискурсах творческого наследия А. С. Пушкина;

6) проанализировать выявленные интертекстуальные и прецедентные единицы, с точки зрения дифференциации источников заимствования и специфики их реализации в различных типах дискурсов;

7) описать тезаурусный уровень языковой личности А.С. Пушкина на основе систематизации единиц интертекстуальности и прецедентности в дискурсах разных типов.

Объектом исследования является лингво-когнитивный (тезаурусный) уровень языковой личности А.С. Пушкина. Указанный уровень актуализируется в текстах различных типов дискурсов, послуживших материалом для анализа, в том числе 238 поэтических произведений, 14 прозаических и 7 драматургических текстов, а также 786 писем и 66 литературно-критических статей.

Предмет данного исследования - единицы интертекстуальности и прецедентности, являющиеся средством актуализации тезаурусного уровня языковой личности А. С. Пушкина. Анализ указанных единиц предполагает их систематизацию согласно следующим критериям: 1) типы единиц (аллюзии, аппликации, цитаты, референции); 2) источник интертекстуальности и прецедентности (устное народное творчество, русская классическая литература, зарубежная литература, античная литература и мифология). Полученные результаты позволяют определить специфику количественно-качественного соотношения типов интертекстуальных и прецедентных единиц в различных дискурсах. Определение их количественно-качественной специфики, в свою очередь, служит основой характеристики тезаурусного уровня языковой личности автора текстов.

Теоретической базой исследования послужил ряд работ зарубежных (Р. Барт, Ж. Грак, А. Ж. Греймас, Ж. Деррида, Ж. Женетт, Ю. Кристева, Ж. Лакан, Ж. Лоран, Н. Пьеге-Гро, М. Риффатер, М. Фуко и др.) и отечественных (И. В. Арнольд, М. М. Бахтин, Б. М. Гаспаров, Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, Е. В. Иванцова, Ю. Н. Караулов, М. А. Кильдяшов, Н. И. Клушина, В. В. Крас-ных, Н. А. Кудрина, Н. А. Кузьмина, В. П. Москвин, О. В. Орлова, Н. А. Фатеева, Т.А. Филоненко и др.) исследователей, где наиболее ярко

эксплицирован лингвистический подход к анализу единиц интертекстуальности и прецедентности. Весьма широко вопросы теории интертекстуальности рассмотрены в работе В.П. Москвина: «Интертекстуальность: Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили» [Москвин В.П., 2015]. Вопросы актуализации фигур интертекстуальности в текстах различных типов дискурсов рассмотрены в коллективной монографии под редакцией В.П. Москвина и Т.Н. Колокольцевой: «Интертекстуальность и фигуры интертекста в дискурсах разных типов» (здесь же частично исследована интертекстуальность эпистолярных текстов А.С. Пушкина) [Интертекстуальность и фигуры интертекста в дискурсах разных типов, 2016]. Эволюция теории интертекстуальности подробно рассмотрена в обзорно-аналитической работе Натали Пьеге-Гро: «Введение в теорию интертекстуальности» [Н. Пьеге-Гро, 2015]. Проблемам языковой личности и её уровневой организации посвящены работы Ю. Н. Караулова, Г. И. Богина и их последователей (Е. В. Иванцова, М. П. Котюрова, Н. Н. Лавринова и др.). Антропоцентрическая парадигма современной филологической науки и связанный с ней категориальный аппарат обширно представлен в работах современных исследователей (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Ю. Н. Караулов, Е. П. Карташова, Е. С. Кубрякова, М. В. Ляпон, Ю. С. Степанов, В. Н. Телия, Е. С. Яковлева и др.). Филологический анализ текстов различных типов дискурсов в рамках истории русского литературного языка, стилистики рассматривается в работах Л. Г. Бабенко, Н. С. Болтновой, Т. Г. Бочиной, Ю. В. Казарина, Е. П. Карташовой, В. А. Косовой, Л. Г. Кайда и др.

Значительные эмпирические данные, которые невозможно обойти вниманием, представлены в работах известных литературоведов, семиотиков.

Это прежде всего работы Ю.М. Лотмана, собранные воедино в книге: «Пушкин» [Лотман Ю.Н., 2011], а также многие другие научные исследования литературоведов-пушкинистов (П.В. Анненков, П.И. Бартенев, В.Я. Стоюнин, В.В. Сиповский, А.Н. Шимановский, В.Е. Якушкин, П.О. Морозов, В.И. Саитов, И.А. Шляпкин и др.). Исследования межтекстовых связей в отдельных произведениях А.С. Пушкина можно найти в работах Т.П. Акимовой, А.Н. Архангельского, А.А. Долинина, Р. Лахманн, И.А. Пильщикова, М.И. Шапиро, В. Шмидта.

Методологической основой диссертационного исследования

является положение о диалектической взаимосвязи языка, личности и культуры. В основе исследовательской работы лежит метод индуктивного анализа: через анализ конкретных языковых единиц к выявлению их системных отношений и последующему обобщению, на основе которых формулируются выводы. Кроме того, для отбора, анализа и обработки материала в диссертационном исследовании применяется ряд других общих и частнонаучных методов, что обеспечивает многоаспектный контроль и коррекцию полученных результатов. Среди общих методов выделяются описательно-аналитический, семантико-стилистический методы. Из частных методов в исследовании используются методы интерпретации, контекстного анализа, интертекстуального анализа. При интерпретации отобранного материала применен метод количественных подсчетов и метод графического отображения результатов исследования в диаграммах.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингво-когнитивный (тезаурусный) уровень языковой личности актуализируется в различных дискурсах на основе включения трансформированных единиц интертекстуальности и прецедентности из разнообразных источников, что определяет объем и специфику когнитивной базы языковой личности, которую можно охарактеризовать как творчески креативную.

2. Результаты систематизации, количественно-качественного подсчета, описания интертекстуальных и прецедентных единиц, их типов и источников, составляют основу характеристики каждого из типов дискурсов, как языковой среды, где коммуницирует языковая личность А.С. Пушкина.

3. Языковая личность А.С. Пушкина характеризуется высоким уровнем лингвокреативности, выражающейся в использовании различных типов интертекстуальных и прецедентных единиц как средства актуализации когнитивной базы во всех типах дискурсов. Систематизация верифицированных нами 711 интертекстуальных и прецедентных единиц демонстрирует следующую частотную градацию:

референции (29%) > аллюзии (27%) = цитаты (27%)> аппликации (17%).

4. Когнитивная база языковой личности А.С. Пушкина характеризуется разнообразием усвоенных источников (выделено 196 единиц), дифференцированных по четырем основным группам:

зарубежная литература (62) > античная мифология и литература (53) > русская классическая литература (48) > устное народное творчество (33).

5. Каждый из исследованных дискурсов обладает собственной количественно-качественной спецификой использования типов единиц интертекстуальности и прецедентности и их источников:

а) поэтические, прозаические и драматургические произведения характеризуются преобладанием аллюзий; в эпистолярном дискурсе наиболее частотно использование аллюзий и референций; литературно-критический дискурс характеризуется преобладанием цитат и референций;

б) в поэтических и прозаических произведениях наиболее часто актуализируются прецедентные тексты из наследия отечественной классической литературы; драматургические произведения и литературно-критические статьи характеризуются наиболее частотным упоминанием зарубежной (преимущественно западноевропейской) литературы; эпистолярный дискурс выделяется преобладанием устного народного творчества как источника интертекстуальности и прецедентности.

Научная новизна исследования базируется на реализации антропоцентрической парадигмы для характеристики тезаурусного уровня языковой личности А.С. Пушкина, в основе которой лежат результаты изучения особенностей актуализации интертекстуальных и прецедентных единиц в дискурсах разных типов. Впервые на основе анализа обширного фактического эмпирического материала комплексно исследованы художественный, эпистолярный и литературно-критический дискурсы с точки зрения специфики актуализации единиц интертекстуальности и прецедентности по двум критериям: типам единиц и их источникам. Впервые

предпринимается детальный анализ единиц интертекстуальности и прецедентности в литературно-критическом дискурсе А.С. Пушкина.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что на основе реализации антропоцентрической парадигмы был выработан лингвистический подход к интерпретации роли единиц интертекстуальности и прецедентности в формировании лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности А. С. Пушкина в различных типах дискурсов. Такой многоаспектный подход способствует решению актуальной научной проблемы, заключающейся в создании методики лингвистического анализа интертекстуальности и прецедентности для характеристики творческой личности. В работе конкретизируется категориальный аппарат теорий интертекстуальности и прецедентности, демонстрируется целесообразность его использования для характеристики тезаурусного уровня языковой личности. Выработанная методика может быть использована при дальнейшей разработке проблемы описания языковой личности в истории русского литературного языка, стилистики, лингвоперсонологии и лингвокультурологии.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что её результаты могут быть использованы при составлении учебных пособий и разработке материалов лекционных и семинарских занятий по текстологии, истории русского литературного языка, стилистики, филологическому анализу текста, лингвокультурологии, лингвоперсонологии и литературоведению.

Апробация работы. Основные положения и отдельные аспекты диссертационного исследования регулярно обсуждались на заседаниях кафедры русского языка, литературы и журналистики ФГБОУ ВО «Марийский государственный университет» в 2015-2018 гг., докладывались на научных конференциях различного уровня и отражены в восьми статьях: «Интертекстуальность в романе в стихах "Евгений Онегин" А. С. Пушкина», «Способы реализации интертекстуальных связей в стихотворениях и поэмах А. С. Пушкина (1824-1837 гг.)», «Интертекстуальность в драматических произведениях А. С. Пушкина», «Способы реализации интертекстуальных связей в лирике А. С. Пушкина (1821-1823 гг.)», статье, индексируемой Web of Science «Intertextual elements and precedent phenomena in different types of discourse (based on the texts by A. S. Pushkin)» (Е. П. Карташова, А. А. Михеев, К. Балышева), а также трех статьях в журналах, входящих в перечень ВАК «Способы реализации интертекстуальных связей в ранней лирике А. С. Пушкина (1814-1815 г.)» (А.А. Михеев), «Интертекстуальность: сущность и основные подходы к исследованию научной парадигмы» (А. А. Михеев), «Интертекстуальные единицы и прецедентные феномены в литературно-критическом дискурсе А. С. Пушкина» (А. А. Михеев).

Структура диссертационного исследования определяется целями и задачами. Диссертация состоит из Введения, двух глав с выводами, Заключения и списка использованных источников.

Во Введении обосновываются выбор темы исследования, его актуальность, определяются объект и предмет исследования, ставятся цель и задачи, формулируются научная новизна, теоретическая значимость и

практическая ценность, выдвигаются основные положения, выносимые на защиту, указывается структура работы.

В первой главе «Антропоцентризм как основа изучения творческой языковой личности, актуализируемой средствами интертекстуальности и прецедентности» описан «широкий» и «узкий» подходы к определению интертекстуальности, рассмотрены различные точки зрения на теорию интертекстуальности в отечественной и зарубежной филологической науке, где понятие интертекстуальности сопоставлено со смежными терминами (прецедентность, интердискурс), теорией источников и диалогизма, определена специфика лингвистического подхода к анализу интертекстуальности и прецедентности в различных типах авторских дискурсов, определена роль интертекстуальности и прецедентности как средства актуализации лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой творческой личности.

Во второй главе «Интертекстуальность и прецедентность как средство актуализации тезаурусного уровня языковой личности А.С. Пушкина в дискурсах разных типов» выделены, классифицированы и проанализированы интертекстуальные и прецедентные единицы в различных типах дискурсов, включая художественное творчество (поэтические, прозаические, драматургические произведения), литературно-критические статьи, а также эпистолярное наследие А.С. Пушкина. На базе систематизированных и описанных единиц интертекстуальности и прецедентности, а также выявленных источников заимствований представлена характеристика лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности А.С. Пушкина.

В Заключении обобщены теоретические и практические результаты исследования и намечены его дальнейшие перспективы.

Глава 1. Антропоцентризм как основа изучения творческой языковой личности, актуализируемой средствами интертекстуальности и прецедентности

Одной из значимых проблем интерпретации текста является противопоставление дискретности семантики текста, включающего прочно заложенный замысел автора, относительности его восприятия, определяемого культурно-историческим контекстом и индивидуальным тезаурусом каждого конкретного читателя. Теория текста, формировавшаяся с середины ХХ столетия, допускает автономию текста и ставит под вопрос его однородность. По мнению французской исследовательницы Н. Пьеге-Гро, отход от предшествующей парадигмы послужил импульсом появления теории интертекстуальности: «<...> тот факт, что текст перестали соотносить с историей и, главное, с его автором, с авторской психологией, с авторским замыслом, как раз и позволил представить взаимодействие произведений и столкновение дискурсов как движущую силу литературной эволюции и как её важнейшее смыслообразующее начало. Именно потому, что под подозрением оказались не только язык и смысловая полнота высказывания-результата, но и самотождественность и однородность акта высказывания, появилась возможность представить текст как комбинаторику гетерогенных элементов» [Н. Пьеге-Гро 2015, с. 74]. Представление текста как сложной структуры разнородных высказываний, интегрированных в текст из различных источников, осложняет и процесс его интерпретации. Внутренняя разорванность, «лоскутность» текста, представляющего собой

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Михеев, Алексей Анатольевич, 2018 год

■ Зарубежная литература

Интертекстуальные и прецедентные единицы в поэтическом дискурсе (Рисунок 6) характеризуются количественным преобладанием русской классической литературы и античной мифологии и литературы в качестве источников заимствования.

драматургических произведениях

■ Античная мифология и литература

■ Русская классическая литература

■ Зарубежная литература

Драматургия А.С. Пушкина характеризуется преобладанием зарубежной литературы в качестве источников интертекстуальности и прецедентности (Рисунок 7).

Прозаические произведения, в свою очередь, характеризует преобладание отечественной классической литературы как источника интертекстуальных и прецедентных единиц. Процентное соотношение типов источников заимствований в прозаических произведениях представлено на Рисунке 8.

Рисунок 8. Соотношение типов прецедентных источников в прозаических произведениях

■ Античная мифология и литература

■ Русская классическая литература

■ Зарубежная литература

Эпистолярный дискурс характеризуется примерно равным преобладающим процентным соотношением элементов устного народного творчества и русской классической литературы как источников интертекстуальности и прецедентности единиц, актуализированных в текстах писем. Соотношение данных источников представлено на Рисунке 9.

эпистолярном дискурсе

■ Устное народное творчество

■ Античная мифология и литература

■ Русская классическая литература

■ Зарубежная литература

Литературно-критический дискурс характеризуется явным преобладанием заимствований из зарубежной литературы. Процентное соотношение источников заимствований в литературно-критическом дискурсе представлено на Рисунке 10.

литературно-критическом дискурсе

■ Устное народное творчество

■ Античная мифология и литература

■ Русская классическая литература

■ Зарубежная литература

Немаловажным фактом является и то, что многие из проанализированных текстов А.С. Пушкин создавал в разъездах (что особенно касается эпистолярного дискурса), находясь вдали от собственной библиотеки. Данный факт, однако, никак не отражается на точности приводимых в текстах цитат, в том числе и на иностранных языках, что свидетельствует о феноменальной долговременной памяти поэта.

Полученные данные позволяют установить, что тезаурус языковой личности А.С. Пушкина характеризуется обширным читательским

кругозором, что подтверждается как внушительным количеством интертекстуальных и прецедентных единиц в текстах автора, так и богатой библиотекой поэта, многие из книг в которой содержат заметки и пометы А.С. Пушкина, что свидетельствует об активном творческом использовании произведений их владельцем. Тезаурусный (лингво-когнитивный) уровень языковой личности А.С. Пушкина во всех исследованных дискурсах (художественном, литературно-критическом, эпистолярном) определяется продуктивным использованием единиц интертекстуальности и прецедентности, которые характеризуют творческую личность А.С. Пушкина как обладающую выдающейся эрудицией, постоянно пополняемыми глубокими познаниями всемирного литературного наследия, культурно-исторических фактов, знанием европейских иностранных языков, что в совокупности подкреплялось феноменальной долговременной памятью, являющейся аккумулятором человеческого гения. Кроме того, использование интертекстуальных и прецедентных единиц отличается креативностью не только в отборе единиц интертекстуальности и прецедентности, но и способах их трансформации и актуализации в авторском тексте, совокупно демонстрирующих высочайший уровень интеллектуальной реализации колоссального творческого потенциала, дар творческого воображения и аналитические способности.

Анализ лингво-когнитивной базы позволяет представить языковую личность А.С. Пушкина как творчески гениальную, оригинальную, отличающуюся высокой интеллектуальной активностью и культурологической эрудицией, реализующуюся в профессиональной

деятельности поэта, прозаика, литературного критика и филолога, журналиста, историка, издателя.

Выводы по 2 главе

Приведённая в параграфе 2.1 типологизация интертекстуальных единиц охватывает собой все основные формы пересечения двух и более текстов и может быть разделена на три основных типа, в соответствии с целями автора: риторическая интертекстуальность, использующая различные включения в целях усиления выразительности (цитирование, текстовая аппликация и аллюзия, пародия и подражание); спонтанная интертекстуальность, не использующая специальных приёмов и средств (перевод); криптофорная интертекстуальность, включающая в себя плагиат. Приведённые единицы прецедентности, в свою очередь, указывают на вид источников (текст или событие) и тип их актуализации в тексте (высказывание или имя), отражающих содержащиеся в когнитивной базе коммуникантов в форме инвариантов восприятия прецедентных феноменов, к которым та или иная личность регулярно обращается в процессе речевой деятельности. Приведенная типологизация позволяет описать и систематизировать весь спектр интертекстуальных и прецедентных единиц, используемых автором в текстах различных типов дискурсов.

Анализ интертекстуальности и прецедентности в различных типах дискурсов (параграфы 2.2, 2.3, 2.4), характеризующих языковую личность А.С. Пушкина, позволил осуществить описание, систематизацию и количественно-качественный подсчёт соответствующих единиц. Процентное соотношение единиц отображено на Рисунке 11. Кроме указанных единиц,

выявлены также средства имитации авторского стиля: из общего количества проанализированных текстов, всего 10 произведений относимы к числу примеров художественного перевода и 16 произведений являются примерами стилизации.

Рисунок 11. Общее соотношение единиц в дискурсах разных типов

■ Цитаты ■ Аллюзии ■ Аппликации ■ Референции

Анализ интертекстуальных и прецедентных единиц позволил определить источники заимствований, систематизация которых представляет наибольший интерес для реализации целей описания тезаурусного (лингво-когнитивного) уровня языковой личности А.С. Пушкина. В результате исследования удалось определить 196 источников заимствований, дифференцированных на 4 основные группы: устное народное творчество, включающее пословицы, поговорки, народные песни и сказки; античная мифология и литература (включая наследие античной Греции и Рима); русская

классическая литература; зарубежная литература. Активность использования указанных групп в процентном соотношении представлена на Рисунке 12.

Рисунок 12. Соотношение типов прецедентных источников в различных типах дискурсов

■ Устное народное творчество

■ Античная мифология и литература

■ Русская классическая литература

■ Зарубежная литература

Соотношение типов единиц (цитаты, аллюзии, аппликации, референции) в сопоставлении различных дискурсов может быть отображено в диаграмме (Рисунок 13).

Наиболее сложными единицами актуализации интертекстуальности и прецедентности следует считать аллюзии: если цитаты, аппликации и

референции, как правило, интегрируются в текст-реципиент в своей исходной форме, то в случае аллюзии прецедентное высказывание испытывает определенную степень творческой трансформации.

Рисунок 13. Соотношение типов единиц в различных дискурсах

70

60

50

40

30

20

10

II

лйГ

У

Цитаты ■ Аллюзии ■ Аппликации ■ Референции

0

Преобладание сложных интертекстуальных единиц характеризует художественный и эпистолярный дискурсы. Кроме того, художественный дискурс характеризуется значительным количеством подражаний и переводов, не отображенных на данной диаграмме в силу того, что данный тип интертекстуальных отношений не является единицей интертекстуальности и

прецедентности в ткани «текста-реципиента», но вместе с тем является заимствованием формы и/или содержания «текста-донора» в целом. Представляется сомнительной допустимость сопоставления подражаний и переводов с такими единицами, как аллюзии, аппликации, цитаты и референции, поэтому данные типы интертекстуальных отношений выделялись нами в тексте исследования отдельно. Тем не менее, подражания и переводы характеризуют исключительно художественный дискурс и справедливым представляется их отнесение к сложным типам актуализации интертекстуальности. Цитаты (наряду с референциями), таким образом, в большей степени характеризуют литературно-критический дискурс, что обусловлено его спецификой - литературная критика немыслима без широкого использования цитат из упоминаемых текстов и включения имен авторов и персонажей произведений. Значительное количество референций обнаруживается также в поэзии, что обусловлено значительным количеством стихотворений-обращений и эпиграмм.

Соотношение типов источников в различных дискурсах также может быть проиллюстрировано в виде диаграммы (Рисунок 14).

Наиболее ощутимое использование источников устного народного творчества характеризует эпистолярный дискурс, что обусловлено спецификой бытового непосредственного общения с современниками.

Рисунок 14. Соотношение типов источников интертекстуальных и прецедентных единиц в различных дискурсах

70 60 50 40 30 20 10 0

л?

J?

I Устное народное творчество

I Античная литература и мифология

Русская классическая литература «Зарубежная литература

Использование античных образов и текстов, в свою очередь, в наибольшей степени ощутима в поэзии. Отечественная и зарубежная литература используется в каждом из типов дискурсов: поэзию, прозу и эпистолярий Пушкина характеризует использование преимущественно русской классики, тогда как в литературно-критическом дискурсе и драматургии наблюдается отчетливое преобладание зарубежной литературы.

Анализ полученных результатов позволил представить характеристику лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности А.С. Пушкина. Высокий уровень тезаурусных знаний языковой личности А.С. Пушкина во всех исследованных дискурсах (художественном, литературно-критическом, эпистолярном) отражается продуктивным использованием единиц интертекстуальности и прецедентности, характеризующих

творческую личность автора как обладающую выдающейся эрудицией, глубокими познаниями всемирного литературного наследия, культурно-исторических фактов, знанием греческого и латинского, французского, английского, немецкого языков, что в совокупности подкреплялось феноменальной долговременной памятью. Кроме того, обширное разнообразие способов интеграции интертекстуальных и прецедентных единиц в авторский текст отражает высокий уровень лингвокреативности А.С. Пушкина.

В проведенном диссертационном исследовании актуальные филологические теории интертекстуальности и прецедентности формируют основу подхода к исследованию тезаурусного уровня языковой личности в контексте антропоцентрической парадигмы. Работа выполнена в обобщающе-аналитическом ключе и опирается на систематизацию, количественно-качественный подсчет и описание специфики единиц интертекстуальности и прецедентности в различных типах дискурсов. Обобщение результатов анализа фактического эмпирического материала, включающего тексты трёх выделенных авторских дискурсов (художественный, литературно-критический, эпистолярный), позволило сформулировать характеристику лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности А.С. Пушкина.

В ходе диссертационного исследования удалось решить весь комплекс предварительно сформулированных задач. В частности, изучение научно-аналитической литературы позволило проследить основные этапы эволюции теории интертекстуальности в отечественных и зарубежных подходах к анализу текста. Исходные постулаты, переосмысление которых послужило основой теории интертекстуальности, сформулированы в фундаментальных работах М.М. Бахтина. Ключевым является представление о романе как фрагментарной структуре, характеризующейся «многоголосием» включенных в нее субъектов речевых высказываний. Теория интертекстуальности диалектически продолжает идеи Бахтина, внося ряд существенных изменений, в основе которых лежит идея отчуждения текста от субъектов речевых высказываний (переход от интерсубъективности к интертекстуальности),

отходя от представлений диалогического поиска истины. Интертекстуальность трактуется предельно широко, обретая черты не метода, но некой модели реальности, в которой существуют и переплетаются тексты. Понятие интертекстуальности вытесняет категории субъекта, индивидуальности, истины, автора и замещает собой понятие текста. Последующее развитие теории интертекстуальности в филологической науке характеризуется отчётливой тенденцией к сужению и конкретизации теории, попыткам дифференцировать различные формы актуализации, выделить и разграничить типы интертекстуальных единиц. Определения интертекстуальности в современных отечественных научных работах характеризуются отчетливой «узостью» интерпретации и следуют обозначенной тенденции к конкретизации понятия.

Следуя отмеченной тенденции, мы определяем интертекстуальность как комплекс верифицируемых единиц, актуализирующих в тексте отсылку к другому предшествующему тексту.

Сопоставление теорий интертекстуальности и прецедентности позволило установить, что их категориальный аппарат не характеризуется взаимоисключением (несмотря на схожий по многим параметрам предмет изучения), но обладает потенциалом плодотворного взаимодействия в рамках общего анализа интегрированных в тексте отсылок к другим текстам, произведениям устного народного творчества (прецедентным текстам), культурно-историческим фактам, известным автору и адресату (адресатам) прецедентным событиям. Тезаурус (когнитивная база) автора, сформированный комплексом прецедентных текстов и событий, вербализуется посредством прецедентных высказываний (дифференцируемых

понятийным аппаратом теории интертекстуальности на цитаты, аллюзии, аппликации) и прецедентных имен (референций).

Исследование дефиниций комплексного понятия «дискурс» позволило определить его содержание как сложного коммуникативного явления, объединяющего спектр письменных и устных речевых высказываний, включающего экстралингвистические факторы, отличающийся собственным набором специфичных лингвистических показателей и погруженного в ту или иную коммуникативную среду, определяющую его тип. Сопоставление широкого спектра дискурсов позволяет проанализировать специфику выражения и функционирования интертекстуальности и прецедентности в зависимости от той или иной дискурсивной среды, в которую погружен текст, и позволяет комплексно охарактеризовать специфику лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности автора, актуализирующуюся средствами интертекстуальных и прецедентных феноменов.

Вслед за Ю.Н. Карауловым мы определяем понятие языковой личности как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определённой целевой направленностью» [Караулов Ю.Н., 1987, с. 38]. Исследователем введена также трехуровневая структура языковой личности, включающая: вербально-семантический (нулевой) уровень, лингво-когнитивный (тезаурусный) уровень и мотивационный (высший уровень). Интертекстуальные и прецедентные единицы соотносятся с лингво-когнитивным уровнем и служат единицами его актуализации.

Под интертекстуальными и прецедентными единицами, являющимися средством актуализации тезаурусного уровня языковой личности, понимается «совокупность всех тех элементов, которые говорящий субъект считает "чужими" при восприятии некоторого сообщения/текста и которым он придаёт статус цитатных при порождении собственных высказываний/текстов» [Кузьмина Н.А., 2010, с. 190].

Тезаурусный уровень языковой личности состоит из многообразия отложившихся в памяти прочитанных им текстов, усвоенных социальных, культурно-исторических событий и фактов. Анализ интертекстуальных и прецедентных единиц как средств актуализации тезаурусных знаний позволяет количественно подсчитать и описать соответствующие аспекты данного уровня языковой личности. Высокий уровень интертекстуальной компетенции языковой личности обеспечивает способность производить интеракцию, определяемую как процесс когнитивной обработки объектов — «вычерпывание» из них имплицитных смыслов, релевантных для нового концепта, с последующим их синтезом.

Анализ интертекстуальности и прецедентности в различных типах дискурсов (параграфы 2.2, 2.3, 2.4), характеризующих языковую личность А.С. Пушкина, позволил осуществить описание, систематизацию и количественно-качественную дифференциацию соответствующих единиц. Их процентное соотношение во всех типах авторских дискурсов характеризуется следующей частотной пропорциональностью:

референции (29%) > аллюзии (27%) = цитаты (27%) > аппликации (17%)

Кроме указанных феноменов, выявлены также средства имитации авторского стиля: из общего количества проанализированных текстов, всего 5 произведений относимы к числу примеров художественного перевода и 13 произведений являются примерами стилизации. Процентная градация типов единиц интертекстуальности и прецедентности характеризуется следующей спецификой в зависимости от типа дискурса:

• поэзия А.С. Пушкина характеризуется преобладанием аллюзий (32%) в соотношении с другими формами выражения заимствований: цитатами (23%), референциями (25%), аппликациями (20%).

• драматургия А.С. Пушкина характеризуется преобладанием аллюзий (61%), реже используются референции (26%) и цитаты (18%).

• проза А.С. Пушкина характеризуется преобладанием аллюзий (39%), реже используются аппликации (23%), референции (20%) и цитаты (18%).

• близкие пропорциональные показатели наблюдаются в эпистолярных текстах А.С. Пушкина, несколько преобладают аллюзии (31%), в равных пропорциях используются референции (25%) и аппликации (24%), реже - цитаты (20%).

• литературно критический дискурс творчества А.С. Пушкина характеризуется преобладанием цитат (42%) и референций (37%), реже используются аллюзии (12%) и аппликации (9%).

Наиболее сложными единицами актуализации интертекстуальности и прецедентности, отражающими степень лингвокреативности языковой личности, следует считать аллюзии, предполагающие трансформацию «текста-донора» в «тексте-реципиенте». Преобладание сложных интертекстуальных единиц характеризует художественный и эпистолярный дискурсы. Цитаты (наряду с референциями) в наибольшей степени характеризуют литературно-критический дискурс в силу того, что литературная критика по своей специфике немыслима без широкого использования цитат из упоминаемых текстов и включения имен авторов и персонажей произведений. Значительное количество референций обнаруживается также в поэзии, что обусловлено значительным количеством стихотворений-обращений и эпиграмм.

Анализ интертекстуальных и прецедентных единиц позволил определить источники заимствований, систематизация которых представляет наибольший интерес для реализации целей описания тезаурусного (лингво-когнитивного) уровня языковой личности А.С. Пушкина.

В результате исследования удалось определить 196 источников заимствований, обобщенно дифференцированных на 4 основные группы: устное народное творчество, включающее пословицы, поговорки, народные песни и сказки; античная мифология и литература (включая наследие античной Греции и Рима); русская классическая литература; зарубежная литература. Активность актуализации указанных групп зависит от типа дискурса и характеризуется следующими пропорциональными соотношениями:

• интертекстуальные и прецедентные единицы в поэтическом дискурсе характеризуются количественным преобладанием русской классической литературы (34%) и античной мифологии и литературы (32%) в качестве прецедентных источников. Реже актуализируются устное народное творчество (16%) и зарубежная литература (18%);

• драматургия А.С. Пушкина характеризуется преобладанием зарубежной литературы (60%) в качестве источников интертекстуальности и прецедентности. Реже прецедентными источниками выступают русская классическая литература (27%) и античная литература и мифология (13%);

• прозаические произведения, в свою очередь, характеризует преобладание отечественной классической литературы (43%) как источника интертекстуальных и прецедентных заимствований. Реже актуализируется зарубежная литература (30%) и античная мифология и литература (27%)

• эпистолярный дискурс характеризуется примерно равным преобладающим процентным соотношением устного народного творчества (34%) и русской классической литературы (32%) как источников интертекстуальности и прецедентности единиц, что обусловлено спецификой бытового, «живого» общения с современниками. Реже прецедентными источниками выступают зарубежная литература (20%) и античная мифология и литература (14%);

• литературно-критический дискурс характеризуется отчетливым преобладанием заимствований из зарубежной литературы (48%). Реже прецедентными источниками выступают русская классическая литература (30%), античная мифология и литература (14%), а также устное народное творчество (8%).

Совокупно во всех типах дискурсов из определенных (196) источников 33 связаны с русским устным народным творчеством, 53 с античной мифологией и литературой, 48 с русской классической литературой, 62 с зарубежной литературой.

Анализ результатов исследования позволил представить характеристику лингво-когнитивного (тезаурусного) уровня языковой личности А.С. Пушкина, характеризующегося обширным историко-культурным, интеллектуальным кругозором, что подтверждается внушительным количеством интертекстуальных и прецедентных отсылок в текстах автора, а также широким разнообразием источников единиц. Кроме того, как показывают текстологические наблюдения исследователей, поэт располагал богатой личной библиотекой, многие из книг в которой имеют заметки и пометы А.С. Пушкина, что свидетельствует об активном творческом использовании произведений их владельцем.

Тезаурусный (лингво-когнитивный) уровень языковой личности А.С. Пушкина во всех исследованных дискурсах (художественном, литературно-критическом, эпистолярном) определяется продуктивным использованием единиц интертекстуальности и прецедентности, которые характеризуют творческую личность А.С. Пушкина как обладающую выдающейся

эрудицией, глубокими познаниями всемирного литературного наследия, культурно-исторических фактов, знанием европейских иностранных языков (французский, английский, немецкий, латинский языки), что в совокупности подкреплялось феноменальной долговременной памятью. Кроме того, интеграция интертекстуальных и прецедентных единиц в авторский текст отличается высоким уровнем креативности и отражает высокий творческий потенциал А.С. Пушкина.

Результаты данного диссертационного исследования в дальнейшей перспективе позволят составить и опубликовать словарь используемых в различных авторских дискурсах А.С. Пушкина интертекстуальных и прецедентных единиц с включением обстоятельных комментариев, касающихся специфики актуализации интертекстуальности и прецедентности на всех этапах эволюции творчества автора. Разработанная теоретическая база исследования получит дальнейшее развитие и уточнение в рамках создания монографии, что позволит сформировать подход к исследованию интертекстуальности и прецедентности текстов различных типов дискурсов.

1. Алексеев М.П. Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг...» Проблемы его изучения. / М.П. Алексеев. - Л., 1967.

2. Арнольд И.В. Проблемы интертекстуальности / И.В. Арнольд. -Вестник СПбУ, Сер.2.- Вып.4, 1992.

3. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт. - М.: Прогресс,1978.

4. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. / М.М. Бахтин. - М.: Худож. лит., 1975.

5. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Худ. лит., 1965

6. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963

7. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров. Из архивных записей к работе «Проблема речевых жанров». Проблема текста // Бахтин М.М. Собр. соч..: в 5 т. М.: Языки славянских культур, 1996. Т.5. Работы 1940-х начала 1960-х годов.

8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М.: Искусство, 1986. 423 С.

9. Барт Р., Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994

10. Беседа с Юлией Кристевой // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. №2. С.7

11. Бочина Т.Г. Лексико-семантический аспект изучения речевых стратегий / Языковая семантика и образ мира: коллективная монография / под ред. Т.Г. Бочиной. Казань: Казанский университет, 2013.

12. Брилева И.С, Вольская Н. П., Гудков Д.Б. и др. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь / И.С. Брилёва, Н.П. Вольская, Д.Б. Гудков. - М.: Гнозис, 2004..

13. Бродский Н. Л. «Евгений Онегин» роман А.С.Пушкина / Н.Л. Бродский. - М., 2005г.

14. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. / И.Р. Гальперин. - М.: Наука, 1981.

15. Гаспаров М.Л. Литературный интертекст и языковый интертекст / М.Л Гаспаров. - Известия АН. Сер. Литературы и языка, 2002. Т.61,№4

16. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: "Новое литературное обозрение",1996.— 352 с

17. Горшков А.И. Русская стилистика: стилистика текста и функциональная стилистика / А.И. Горшков. - М.: Астрель, 2006.

18. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности / Д.Б. Гудков. - М.: Владос, 1999.

19. Гудков Д.Б.Структура и функционирование двусторонних имен (к вопросу о взаимодействии языка и культуры) // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. № 6

20. Зарубина Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста / Н.Д. Зарубина // Синтаксис текста. - М.: Наука, 1979. - С. 103-112.

21. Зарубина Н.Д. Текст: лексический и методологический ф аспекты / Н.Д. Зарубина. - М.: Рус. яз., 1981. - 112 с.

22. Захаренко И.В. Прецедентные высказывания и прецедентное имя как символы прецедентных феноменов / И.В. Захаренко, В.В. Красных, Д.Б. Гудков, Д.В. Бугаева // Язык, сознание, коммуникация. -М.: Филол., 1997.-Вып. 1.-С. 82-103.

23. Золотова Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. - М.: Изд-во МГУ, 1998.-528 с.

24. Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста / Г.А. Золотова // Синтаксис текста. - М.: Наука, 1979. - С. 11325. Иванов В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т.3: Сравнительное литературоведение. Всемирная литература. Стихотворение / В. В. Иванов. - М.: Языки славянской культуры, 2004.816 с.

26. Иванова Е.Б. Интертекстуальные связи в художественных фильмах: Автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / ВГПУ. -Волгоград, 2001. - 16 с.

27. Иванцова Е.В. О термине "Языковая личность": Истоки, проблемы, перспективы использования. Вестник Томского государственного университета. № 4 (12) 2010

28. Ивинский Д.П. К литературному фону пушкинской "Осени" / Д.П. Ивинский // Вест. МГУ. Сер. 9. Филология. - 1998. - № 2. -С. 7-15.

29. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И.П. Ильин. - М.: Интрада, 1998. - 255 с.

30. Ильин И.П. Стилистика интертекстуальности: Теоретические аспекты / И.П. Ильин // Проблемы современной стилистики: Сб. науч.-аналит. ст. / АН СССР. - М„ 1989. - С. 186-207.

31. Ионова С.В. Вторичный текст и проблема преобразования смысла в процессе коммуникации / С.В. Ионова // Человек в коммуникации: аспекты исследований: Сб. науч. ст. - Волгоград: Перемена, 2005. -С. 121-134.

32. Ирисханова К.М. Стилистические функции топонимов / К.М. Ирисханова // Вопросы лингвистической стилистики: Сб. науч. ст./МГПИИЯ им. М. Тореза.-М.,1978.-Вып. 135.-С. 149-157.

33. Кагарлицкий Ю. О предисловиях / Ю. Кагарлиц-кий // Редактор и перевод. - М.: Книга, 1965. - С. 117-144.

34. Кайда Л.Г. Композиционный анализ художественного текста. Теория. Методология. Алгоритмы обратной связи / Л.Г. Кайда. М.: Изд-во "Флинта", 2000. - 132 с.

35. Калашников Э.В. К проблеме гипертекста / Э.В. Калашников // Вопросы теории текста, лингвостилистики и интертекстуальности: Вест. ИГЛУ. Сер. Лингвистика. - Иркутск: ИГЛУ, 2004. - № 2. -С. 218-222.

36. Каменская О.Л. Текст и коммуникация / О.Л. Каменская. - М.: Высш. Шк., 1990. - 152 с.

37. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Ка-расик // Языковая личность: культурные концепты. - Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

38. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. -Волгоград: Перемена, 2001. - С. 3-16.

39. Карасик В.И. Язык социального статуса: Монография / В.И. Карасик. - М.: Ин-т языкознания РАН; ВГПИ, 1992. - 330 с.

40. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. - Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

41. Карташова Е.П. Система заданий по функциональной стилистике русского языка. Йошкар-Ола: МГПИ им.Н.К. Крупской -1998г.-57с.

42. Карташова Е.П. Филологический анализ текста. Учебно-методический комплекс. Йошкар-Ола, 2010.-18с.

43. Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. - С. 5-11.

44. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. - М.: Наука, 1987. - 262 с.

45. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса // Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989 С. 5-11

46. Касьян А.К. "Свое" и "Чужое" в национальной литературе / А.К. Касьян // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Тез. докл. и сообщ. 4-ой международ, науч.-практ. конф. (Иркутск, 21-24 июня 1999 г.). - Иркутск, 1999.-С. 118-120.

47. Кильдяшов М.А. Лингвистическое осмысление теории интертекстуальности. Вестник ОГУ №17, 2011

48. Красных В.В. "Свой" среди "чужих": Миф или реальность? М. 2003

49. Кристева Ю. Слово, диалог и роман // Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М.: РОССПЭН, 2004

50. Кристева Ю. Разрушение поэтики // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М. Прогресс, 2000

51. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. / Н.А. Кожевникова. - М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1994. -336 с.

52. Кожина М.Н. Диалогичность письменной научной речи как проявление социальной сущности языка / М.Н. Кожина // Методика и лингвистика. Иностранный язык для научных работников. - М.: Наука, 1981. - С. 187-214.

53. Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учеб. для вузов / М.Н. Кожина. - М.: Просвещение, 1983. - 224 с.

54. Козицкая Е.А. Автоцитация и интертекстуальность (два стихотворения Б. Окуджавы) / Е.А. Козицкая // Литературный текст. Проблемы и методы исследования: Сб. науч. тр. / Тверской гос. ун-т. -1998.-Вып. 4.- С. 120-126.

55. Костомаров В.Г. Как тексты становятся прецедентными / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова // Рус. яз. за рубежом. - 1994. - № 1.- С. 7376.

56. Кострикина А.П. Об изучении описательных контекстов художественной литературы / А.П. Кострикина // Вест. МГУ. Сер. Филология. - 1976.-№2.-С. 38

57. Кошевая И.Г. Название как кодированная идея текста / И.Г. Кошевая // Иностр. яз. в школе. - 1982. -№ 2. - С. 8-10.

58. Кравченко А.В. Знак. Значение. Знание. Очерк когнитивной философии языка / А.В. Кравченко. - Иркутск: Издание ОГУП "Иркутская областная типография № 1", 2001. - 261 с.

59. Красных В.В. От концепта к тексту / В.В. Красных // Вест. МГУ. Сер. 9. Филология. - 1998. -№ 1. с. 53-70.

60. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В.В. Красных. - М.: ИТДГК "Гнозис", 2002. - 284 с.

61. Кротенко И.А. Христианские мотивы в повести Пушкина "Станционный смотритель" / И.А. Кротенко // Рус. яз. за рубежом. -1997.-№3/4. с. 90-93.

62. Крюкова И.В. Рекламное имя: от изобретения до прецедентности: Монография / И.В. Крюкова. - Волгоград: Перемена, 2004. -288 с.

63. Кубрякова Е.С. Виды пространств текста и дискурса / Е.С. Кубрякова, О.В. Александрова // Категоризация мира: пространство и время: Матер, науч. конф. - М.: Диалог-МГУ

64. Кудрина Н.А. Интертекстуальность и прецедентность: к вопросу о разграничении понятий. Вестник ТГУ, выпуск 4 (40), 2005. С. 5-11

65. Купина Н.А. Сверхтекст и его разновидности / Н.А. Купина, Г.В .Битенская // Человек-Текст-Культура. - Екатеринбург, 1994. — С. 214233.

66. Кухаренко В.А. Интерпретация текста: Учеб. пособие / В.А. Кухаренко. - Л.: Просвещение, 1979. - 176 с.

67. Кухаренко В.А. Информативность вводящего абзаца научного филологического текста / В.А. Кухаренко // Функциональные стили (Лингвометодические аспекты). - М.: Наука, 1985. - С. 49-62.

68. Колокольцева Т. Н., Москвин В. П. Интертекстуальность и фигуры интертекста в дискурсах разных типов. М. : ФЛИНТА: Наука, 2016. 352 с.

69. Кубрякова Е.С. Язык и знание. М., 2004. С. 519-532

70. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика / Ю.И. Левин. - М.: Школа "Языки русской культуры", 1998. - 824 с.

71. Лейтон Л. Пушкин и Гораций / Л. Лейтон. // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. - 1998. - Т. 53. - № 3. - С. 30-38.

72. Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации / А.А. Леонтьев // Синтаксис текста. - М.: Наука, 1979. - С. 18-36.

73. Леонтьев А.А. Психологические единицы и порождение речевого высказывания / А.А. Леонтьев. - М.: Наука, 1969. - 307 с.

74. Литвиненко Т.Е. Семантика топонима в интертексте / Т.Е. Литвиненко // Вопросы теории текста, лингвостилистики и интертекстуальности: Вест. ИГЛУ. Сер. Лингвистика. - Иркутск, 2002. -№ 3. - С. 56-68.

75. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Изв. РАН. Сер. литетатуры и языка. - 1993. - Т. 52. - № 1. - С. 3-9.

76. Лихачев Д.С. О филологии / Д.С. Лихачев. - М.: Высш. шк., 1989.208 с.

77. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (ХУШ-начало XIX века) / Ю.М. Лотман. — 2-е изд., доп. - СПб.: Искусство-СПб, 1999. — 415 с.

78. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера-история / Ю.М. Лотман. - М.: Школа "Языки русской культуры", 1999.-464 с.

79. Левина Э.М. Может ли быть прецедентным топоним? // Филологические науки. Вопросы теории и практики. № 4 (58) в 3-х частях. Ч. 2.Тамбов: Грамота, 2016. С. 115-119

80. Магазаник Э.Б. Поэтика имен собственных в русской классической литературе. Имя и подтекст: Автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Самаркандский гос. ун-т им. А. Навои. - Самарканд, 1967. -24 с.

81. Маслова В.А. Лингвокультурология / В.А. Маслова. -М.: Академия, 2001. - 208 с.

82. Миловидов В.А. Текст, контекст, интертекст: введение в проблематику сравнительного литературоведения / В.А. Миловидов. — Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 1998. - 83 с.

83. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): Автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / ВГПУ. -Волгоград, 1999. - 22 с.

84. Михалева И.М. Реминисцентная структура художественных текстов / И.М. Михалева // Культура, общение, текст. - М.: Наука, 1988.-С. 4-17.

85. Мороховский А.Н. Некоторые основные понятия стилистики и лингвистики текста / А.Н. Мороховский // Лингвистика текста и методика преподавания иностранных языков. - Киев: Вища шк., 1981. -С. 6-18.

86. Москвин В.П. К соотношению понятий "речевой жанр", "текст" и "речевой акт"/ В.П. Москвин // Жанры речи: Сб. науч. ст. - Саратов: Изд-во Гос. УНЦ "Колледж", 2005. - Вып. 4. Жанр и концепт. — С. 6376.

87. Москвин В.П. Цитирование, аппликация, парафраз: к разграничению понятий / В.П. Москвин // Филол. науки. - 2002. — № 1.

- С. 63-70.

88. Москвин В.П. Интертекстуальность: Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2015. 168 с.

89. Нахимова Е.А. Прецедентные имена в массовой коммуникации: монография / Е. А. Нахимова ; ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т» ; Ин-т социального образования. — Ека- теринбург, 2007. — 207 с.

90. Николаева В.П. Заключительные абзацы в рассказах К. Паустовского / В.П. Николаева // Сб. науч. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза.

- 1973.-Вып. 78.-С. 131-136.

91. Николаева Т.М. Единицы языка и теория текста / Т.М. Николаева // Исследования по структуре текста. - М.: Наука, 1987. -С. 27-58.

92. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978

93. Овчарова П.И. К типологии литературной памяти писателя / П.И. Овчарова // Художественное творчество и проблемы восприятия: Сб. науч. тр. / Тверской гос. ун-т. - 1990. - С. 77-84.

94. Одинцов В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов. - М.: Наука, 1980.-264 с.

95. Орлова О.В. Проблема соотношения понятий стиля и дискурса в лингвистике начала XXI в. в контексте идей М.Н.Кожиной. Томск: Вестник ТГУ. Филология. 2013. №4 (24). С. 19-25.

96. Пелевина Н.Ф. Стилистический анализ художественного текста: Учеб. пособие / Н.Ф. Пелевина. - Л.: Просвещение, 1980. - 271 с.

97. Прокофьева Т.О. Функционирование прецедентных онимов в тамбовской эргономии. // Вестник ТГУ. Гуманитарные науки. Язык. Познание. Культура. Выпуск 6 (146), 2015. С. 196-205

98. Перкас С.В. Парадигматические и синтагматические аспекты лингвостилистического потенциала топонимов в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / МГУ. -М., 1980.- 16 с.

99. Петрова Н.В. Графика и интекст / Н.В. Петрова // Вопросы теории текста, лингвостилистики и интертекстуальности: Вест. ИГЛУ. Сер. Лингвистика. - Иркутск, 2002. - № 3. - С. 88-96.

100. Петрова Н.В. Интертекст сегодня и вчера / Н.В. Петрова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: Вест. ИГЛУ. Сер. Лингвистика. - Иркутск: ИГЛУ. — 2003. - № 5. -Вып. 5. - С. 90-98.

101. Петрова Н.В. Прецедентный текст в интертексте / Н.В. Петрова // Вест. НГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. -2003. -Т. 1. - Вып. 1. - С. 28-31.

102. Пьеге-Гро Натали. Введение в теорию интертекстуальности. М.: ЛЕНАНД, 2015. 240 с.

103. Сидоренко К.П. О парадигматике прецедентного текста / К.П. Сидоренко // Проблемы теории и практики изучения русского языка: Сб. науч. тр. - М.: МПГУ; Пенза: ПГПУ, 1998. - Вып. 1. - С. 123-131.

104. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Монография / Г.Г. Слышкин. - Волгоград: Перемена, 2004. - 340 с.

105. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. -М.: Академия, 2000. - 128 с.

106. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998

107. Ильин И.П. Интертекстуальность. Современное зарубежное литературоведение: Энциклопедический справочник / И.П. Ильин. - М.: Интрада, 1996.

108. Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. / И.П. Ильин. -М.: Интрада, 2001

109. Ильин И.П. Стилистика интертекстуальности: теоретические аспекты // Проблемы современной стилистики: Сборник научно-аналитических трудов / И.П. Ильин. - М.: Наука, 1989.

110. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. - М.: изд-во МГУ, 1987.

111. Клушина Н.И. От стиля к дискурсу: новый поворот в лингвистике // Язык, коммуникация и социальная среда. Выпуск 9. Воронеж, 2011. С.25-33

112. Косова В.А. Стилистические ресурсы русского языка: учебно-методическое пособие для студ. гуманитарных факультетов / Казан. унт; Филол. фак.; Каф. совр. рус. яз.; авт.-сост. В.А. Косова, Л.Р. Ахмерова.

- Казань: Казан. ун-т, 2011. - 140 с.

113. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Как тексты становятся прецедентными / Г.В. Костомаров, Н.Д. Бурвикова. - РЯЗР, 1994.

114. Кристева Ю. Семиотика / Ю. Кристева. - М.: Изд-во МГУ, 1970.

115. Кузьмина Н.А. Природа интертекста. // Филология и журналистика в контексте культуры: Материалы всероссийской международной конференции. Выпуск 3. / Н.А. Кузьмина. - РнД.: Изд. РГУ, 1998.

116. Кунин В.В. и др. Друзья Пушкина: переписка, воспоминания, дневники в двух томах. / В.В. Кунин и др. - М.: Правда, 1984.

117. Кунин В.В. и др. Жизнь Пушкина: переписка, воспоминания, дневники в двух томах. / В.В. Кунин и др. - М.: Правда, 1987.

118. Кураш С.Б., Гринкова О.А. Об интертектстуальности оригинального и переводного текстов // Русский язык: система и функционирование: Матер. Междунар: науч. конф. В 2 ч / С.Б. Кураш, О.А. Гринкова. - Минск: БГУ, 2002.

119. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. / А.Ф. Лосев. - М.: Наука, 1982.

120. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий / Ю.М. Лотман. - М., 1991.

121. Лотман Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман.

- М.: Искусство, 1970

122. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа / В.А. Лукин. - М.: Инфра-М, 1999.

123. Люкбер Ф. Реальный словарь классических древностей. В 3-х томах. Т 2. / Ф. Люкбер. - М., 2001.

124. Мокиенко В.М., Сидоренко К.П. Словарь крылатых выражений Пушкина. / К.П. Сидоренко, В.М. Мокиенко. - СПб.: Фолио-Пресс, 1999.

125. Моррис Ч.У. Основания теории знаков. Семиотика. / Ч.У. Моррис.

- М., 1983.

126. Набоков В.В. Комментарий к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» / В.В. Набоков. - СПб., 1998.

127. Орлова О.В. Проблема соотношения понятий стиля и дискурса в лингвистике начала XXI в. в контексте идей М.Н. Кожиной // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2013. № 4 (24). С. 19-25

128. Пушкин А.С. Избранные сочинения в двух томах. // ред. Коллегия Алексеев М.П., Андреев Л.Г. и др. / А.С. Пушкин. - М.: Художественная литература, 1978.

129. Пушкин А.С. Письма к жене. / А.С. Пушкин. - Ленинград: Наука, 1986.

130. Пушкин А.С. Собрание сочинений в десяти томах. / А.С. Пушкин.

- М.: Художественная литература, 1976

131. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. / В.З. Санников. - М.: Языки славянской культуры, 2002.

132. Сидоренко К.П., 2002, Интертекстовые интерпретаторы в "Словаре крылатых выражений Пушкина". — Слово. Фраза. Текст: Сб. науч. ст. к 60-летию М.А. Алексеенко. Москва С.317

133. Смирнов И.П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л.Пастернака / И.П. Смирнов. - СПб.: Питер, 1995.

134. Степанов Ю.С. «Интертекст», «интернет», «интерсубъект»: (к основаниям сравнительной концептологии) / Ю.С. Степанов. -Известия АН. Сер. Литературы и языка.- 2001. - Т.60, №1.

135. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания, № 6. / А.Е. Супрун. - М., 1995.

136. Сурков А.А. Краткая литературная энциклопедия. / А.А. Сурков. -М.: Советская энциклопедия, 1972.

137. Титоне Р. Некоторые эпистемологические проблемы психолингвистики // Психолингвистика. М., 1984. С. 336-352

138. Фатеева Н. А.. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности / Н.А. Фатеева. - М.: Комкнига, 2006.

139. Фатеева Н.А. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе / Н.А. Фатеева. - Известия АН. Сер. Литературы и языка. - Т.56, №5, 1997

140. Фомичев С.А. Периодизация творчества А.С. Пушкина (к постановке проблемы. / С.А. Фомичев. - Л.: 1982.

141. Филоненко Т.А. Соотношение понятий "дискурс" и "функциональный стиль". // Альманах современной науки и

образования. Тамбов: Грамота, 2010, № 1 (32) в 2-х частях. Часть 2. С. 156-158

142. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996

143. Хализев В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. - М.: Владос,1999

144. Яценко И.И. Интертекст как средство интерпретации художественного текста: на материале рассказа В. Пелевина «Ника» / И.И. Яценко. - М.: Мир русского слова . 2001. №1

145. Bartes R. La mort de Tauter // Manteia, 1968, № 5

146. Bartes R. Texte (theorie du) // Encyclopaedia Universalis. Paris, 1973

147. Brunson A.C., Psalm 118 in the Gospel of John: an intertextual study on the new Exodus pattern in the theology of John. Tubingen, 2003

148. Genette G. Pamplisesters. La literature au second degre. Paris: Seuil, 1982

149. Kristeva J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman. // Critique. T. XXIII. 1967. № 239

150. Kristeva J. Une poetique ruinee // Bakhtine M. La poetique de Dostoievski. Paris: Seuil, 1969

151. Riffaterre M. La Syllepse intertextuelle // Poetique. 1979. № 40