Стратегический инвестор в расширенном воспроизводстве валового внутреннего продукта: На примере негосударственных пенсионных фондов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.01, кандидат экономических наук Аксенова, Татьяна Алексеевна

• Аксенова, Татьяна Алексеевна
• кандидат экономических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат экономических наук Аксенова, Татьяна Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Теоретические основы инвестиционного обеспечения расширенного воспроизводства ВВП.

1.1. Факторы динамики инвестиций в производство валового внутреннего продукта в России.

1.2. Методологические подходы к определению стратегического инвестора в российской модели расширенного воспроизводства.

1.3. Инвестиционный потенциал российской пенсионной системы.

ГЛАВА II. Негосударственные пенсионные фонды и механизм инвестиционного обеспечения расширенного воспроизводства валового внутреннего продукта в РФ.

11.1. Негосударственные пенсионные фонды - основа накопительной пенсионной системы в РФ.

11.2. Макроэкономическая оценка инвестиционного потенциала негосударственных пенсионных фондов.

11.3. Механизм интеграции накопительных пенсионных схем в модель расширенного воспроизводства ВВП.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Стратегический инвестор в расширенном воспроизводстве валового внутреннего продукта: На примере негосударственных пенсионных фондов»

Актуальность темы исследования. На рубеже веков в России произошли коренные преобразования всей социально-экономической системы, включая такую важнейшую сферу жизнедеятельности общества, как пенсионное обеспечение. Именно здесь возникает сложнейшая проблема формирования смешанной пенсионной системы, которая могла бы оптимально сочетать распределительные схемы, осуществляемые государством, и накопительные компоненты, представленные финансовыми институтами типа негосударственных пенсионных фондов. Эта проблема становится тем более актуальной, чем более реальными становятся контуры новой экономики, центральным элементом которой становится человеческий капитал и результаты его интеллектуальной деятельности в качестве основного материального блага.

Качественные изменения российской хозяйственной системы вызвали такие негативные тенденции, как усиливающийся отрыв уровня пенсионного обеспечения граждан от размеров их оплаты труда в течение трудовой деятельности, во многом обусловленный дестабилизацией инвестиционных процессов в рамках расширенного воспроизводства валового внутреннего продукта и национального дохода в стране. Переход к накопительным схемам, которые призваны аккумулировать значительную долю национального дохода, и эффективное размещение долгосрочных пенсионных сбережений позволят приблизиться к разрешению двух фундаментальных проблем современной России: во-первых, социальной, связанной с достойным пенсионным обеспечением российских граждан; и, во-вторых, экономической, обусловленной сокращением валовых инвестиций в реальный сектор экономики. Таким образом, формирование адекватной многоуровневой пенсионной системы в России становится важнейшей задачей, решение которой способствует стабилизации социально-экономического развития страны в краткосрочной перспективе и обеспечению финансовой основы ускорения его темпов на длительную перспективу.

Исследование этой многосложной проблематики имеет особую актуальность для современной России, так как до сих пор не удалось разрешить противоречие между значительным отложенным спросом населения и нехваткой инвестиционных ресурсов в экономике. А между тем движение экономической конъюнктуры в России от роста к рецессии посредством экономических и финансовых кризисов обусловливает насущную необходимость выявления реального механизма развития рынка персональных инвестиций, закономерностей их размещения в негосударственных пенсионных фондах. Не менее важной с научной и практической точек зрения становится проблема эффективной политики государства в отношении формирования институциональной структуры для реализации накопительных пенсионных схем, а также адекватных финансовых инструментов их реализации конкурентном финансовом рынке.

Будучи интегрированной в систему материального производства в качестве одного из основных источников аккумуляции инвестиционных ресурсов, пенсионная система может превратиться в ключевое звено, которое при условии адекватного выбора стратегического инвестора и эффективной организации способно конвертировать пенсионные накопления в долгосрочные инвестиции в национальную экономику.

Эти вопросы тем более актуальны в условиях, когда не завершены дискуссии о роли государства не только в переходной экономике, но и в экономике западных стран, когда экономическая наука вынуждена провозглашать необходимость поиска оптимального сочетания принципов централизации и децентрализации в организации такой важнейшей сферы социальной жизни общества, как пенсионное обеспечение его граждан. В этой связи возникает необходимость углубления знаний о роли государства в качестве стратегического инвестора расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода путем эффективной организации взаимосвязей между Пенсионным фондом России (ПФР) и негосударственными пенсионными фондами, совместная деятельность которых позволит сконцентрировать грандиозные по объему страховой пенсионный и инвестиционный потенциалы, столь необходимые для Российской Федерации.

Таким образом, большая практическая значимость названных проблем и нерешенность многих методических и практических вопросов повышения эффективности государства как стратегического инвестора в модели расширенного воспроизводства за счет использования потенциала негосударственных пенсионных фондов определяют исключительную актуальность, цель и задачи настоящего исследования.

Целью диссертационного исследования является обоснование и разработка теоретической модели (принципов и форм) участия ПФР в качестве стратегического инвестора в расширенном воспроизводстве ВВП за счет адекватной организации взаимосвязей с негосударственными пенсионными фондами в размещении долгосрочных пенсионных сбережений.

В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены « следующие основные задачи:

- выявить универсальные принципы оптимизации государственных и рыночных основ организации накопительно-распределительных пенсионных схем с целью их адаптации к решению ключевых социально-экономических проблем в Российской Федерации;

- обосновать методические подходы к определению стратегического инвестора, его роли и функций в процессе инвестиционного обеспечения расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода как основы формирования полноценных накопительных компонентов пенсионной системы в России;

- охарактеризовать необходимость перехода к преимущественно накопительным схемам пенсионного обеспечения с участием негосударственных пенсионных фондов, а также отдельных банковских структур и институтов страхового рынка, что позволит максимально реализовать инвестиционный потенциал накопительных пенсионных .схем под руководством государства в качестве стратегического инвестора на начальной стадии преобразования распределительной пенсионной системы;

- рассмотреть варианты включения как обязательных, так и добровольных накопительных схем, интегрированных с помощью негосударственных пенсионных фондов в механизм инвестиционного обеспечения расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода под руководством государства с целью стабилизации темпов их прироста в долгосрочной перспективе;

- сделать макроэкономическую оценку инвестиционного потенциала, который может аккумулироваться в руках стратегического инвестора на базе долгосрочных пенсионных сбережений в негосударственных пенсионных фондах с учетом основных факторов динамики инвестиций в воспроизводство ВВП.

Объектом исследования выступают закономерности становления и развития стратегического инвестора в расширенном воспроизводстве ВВП на базе накопительных схем в смешанной системе пенсионного обеспечения в России.

Предметом исследования является деятельность ПФР и негосударственных пенсионных фондов по мобилизации значительного инвестиционного потенциала на базе долгосрочных пенсионных сбережений.

Теоретической и методологической основой исследования являются работы отечественных и зарубежных экономистов, разрабатывающих проблемы пенсионных реформ, концентрации и эффективности функционирования рынка персональных инвестиций применительно к инструментами использования «длинных» пенсионных сбережений, а также исследующих государственное и рыночное участие в распределительно-накопительной пенсионной системе. Принимая во внимание недостаточную теоретическую разработанность темы смешанных систем пенсионного обеспечения в России в переходный период с участием страховых и негосударственных пенсионных фондов в отечественной науке, в основном использовалась методологию и понятийный аппарат, сформированный в рамках ведущих западных экономических школ.

Информационной базой исследования явились данные государственной статистики. В работе анализируются конкретные показатели, наиболее адекватно отражающие специфику рассматриваемых вопросов. Возникающие гипотезы проверялись на конкретных примерах с целью установления типичности, универсальности конкретных выводов, возможности их применения в практике, а также соответствия общетеоретическим положениям.

Для решения поставленных задач в работе использовались такие математико-статистические методы, как методы теории управления, усреднение величин, табличный и модульный методы, моделирование экономических процессов, факторный анализ, а также основные положения общей теории систем.

Научной гипотезой диссертационного исследования является предположение о том, что использование долгосрочных пенсионных накоплений под руководством государства является реальной инвестиционной основой стабилизации как социальных, так и экономических процессов в России. Это обусловлено тем, что во-первых, в современной России существует фундаментальная проблема стабилизации темпов ускорения социально-экономического развития, трудность решения которой во многом связана с негативным отношением потенциальных инвесторов, имеющих сбережения в объеме, сопоставимом с доходами федерального бюджета РФ, и недоступных для реального сектора экономики в силу многих субъективных и объективных факторов, в то время как % основных фондов морально и физически устарело и не может быть замещено новым оборудованием в силу отсутствия необходимых денежных средств в национальной экономике; во-вторых, проводимая пенсионная реформа, нацеленная на расширение накопительных схем, при условии оптимального сочетания централизма и децентрализма - ПФР и негосударственных пенсионных фондов - имеет значительный инвестиционный потенциал с точки зрения долгосрочных сбережений, аккумуляция которых в руках стратегического инвестора позволит решить как проблему улучшения социального положения российских пенсионеров, так и ускорения темпов развития расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода, что исключительно важно в условиях обособления финансовых рынков от реального сектора экономики.

Научная новизна исследования состоит в том, что имеющиеся методологические наработки в теориях инвестиций и стратегического инвестора дополнены анализом ряда новых и мало изученных проблем формирования смешанных систем пенсионного обеспечения в условиях российской социально-экономической системы, что позволило получить следующие новые результаты.

Во-первых, обосновываются сценарии развития инвестиционных процессов в сфере материального производства с оценкой финансовых последствий интеграции в них негосударственных пенсионных фондов с учетом параметров институциональных ограничений переходной экономики.

Во-вторых, рассматривается роль и функции ПФР в качестве стратегического инвестора расширенного воспроизводства ВВП на базе оценки финансового состояния таких компонентов пенсионной системы, как базовый, условно-накопительный, распределительный, а также коэффициентов их замещения.

В-третьих, на основе разработки основных характеристик инвестиционной потенциала негосударственных пенсионных фондов разработаны формы их интеграции в механизм инвестиционного обеспечения расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода с учетом рисков, связанных с концептуальной неадекватности пенсионной реформы, с ее финансовой несостоятельностью, с плохой управляемостью пенсионными активами, а также со слабым административным потенциалом осуществляемой реформы.

В-четвертых, при построении механизма взаимодействия государственных и негосударственных финансовых институтов, реализующих пенсионные накопления доказана большая сравнительная эффективность инструментов регулирования финансовых рынков и институциональных факторов пенсионной реформы, которые реализуют мультипликационный эффект расширения инвестиционной активности под влиянием такого мощного фактора экономического развития, как долгосрочные пенсионные накопления.

Наиболее существенные научные результаты исследования, полученные лично автором и выносимые на защиту, состоят в следующем:

1. Результаты оценки влияния компонентов условно-накопительных схем пенсионной системы на инвестиционное обеспечение расширенного воспроизводства ВВП в России;

2. Количественные и качественные характеристики ПФР в качестве стратегического инвестора и негосударственных пенсионных фондов в качестве сберегательных институтов с точки зрения оптимизации использования инвестиционного потенциала условно-накопительных схем пенсионной системы в механизме инвестиционного обслуживания расширенного воспроизводства;

3. Взаимосвязь коэффициентов демографической нагрузки и доступного по средствам коэффициента замещения базовой пенсии в условно-накопительной системе в базовом, оптимистическом и пессимистическом сценариях реальной доходности накопительных пенсионных счетов через призму инвестиционного потенциала сбережений в негосударственных пенсионных фондах;

4. Модель инвестиционного процесса в рамках расширенного воспроизводства ВВП и национального дохода с оценкой их реального роста,- а также улучшения пенсионной обеспеченности граждан и снижения рисков концептуальной неадекватности пенсионной реформы, ее финансовой несостоятельности, плохой управляемости пенсионными активами, а также слабого административного потенциала пенсионной системы.

5. Концепция развития накопительных компонентов пенсионной системы и замещения ПФР в роли стратегического инвестора негосударственными пенсионными фондами в их взаимосвязях с институтами страхового рынка и банками с точки зрения инвестиционного потенциала расширенного воспроизводства ВВП.

Достоверность вынесенных на защиту положений доказывается в диссертации.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения, выводы и рекомендации диссертации ориентированы на широкое применение методики оценки инвестиционного потенциала и возможностей государственных институтов в роли стратегического инвестора расширенного воспроизводства в стране.

Практическое значение имеют предложения по формированию стратегии развития институтов финансового рынка, в частности негосударственных финансовых фондов, в условиях инвестиционного обеспечения стабилизации темпов экономического роста в стране. Реализация предложений, базирующихся на результатах данного исследования, будет способствовать повышению отдачи инвестиций в макроэкономике, оптимизации роли государства и негосударственных структур в качестве потенциальных инвесторов в экономику.

Разработаны рекомендации по оценке эффективности инструментов экономической политики государства, с точки зрения учета совпадения его интересов с интересами потенциальных инвесторов, в качестве которых выступают как пенсионеры, так и государственные, так и негосударственные финансовые институты.

Сделанные в диссертации обобщения и рекомендации могут найти практическое применение в деятельности ПФР и негосударственных пенсионных фондов в центре и на местах при разработке ими стратегии своего развития.

Предложенный в диссертации подход к формированию основ сочетания принципов централизма и децентрализма в инвестиционной деятельности институтов финансового рынка может быть использован в научной работе в области экономической теории при разработке финансовых проблем микро- и макроэкономики.

Основные положения и материалы диссертации могут использоваться также в учебном процессе при изучении курса экономической теории, основ государственного сектора, национальной экономики.

Апробация работы. Основные результаты и положения диссертационного исследования опубликованы автором в статьях в сборниках научных работ и в брошюре.

Ряд принципиальных выводов по рассматриваемым проблемам обсуждался в выступлениях на научно-практических и теоретических конференциях в Московском государственном институте электроники и математики.

Общий объем лично выполненных соискателем публикаций по теме диссертации составляет 1,4 п.л.

Структура диссертации. Диссертационная работа изложена более чем на 150 страницах печатного текста, включает более 50 таблиц, рисунков, схем и графиков и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников литературы, в котором около 100 наименований.

Заключение диссертации по теме «Экономическая теория», Аксенова, Татьяна Алексеевна

Делать выводы о конкуренции на рынке негосударственного пенсионного обеспечения в настоящее время преждевременно хотя бы потому, что и на этом рынке мы видим значительное несоответствие потенциальной и фактической емкости рынка. Одновременно присутствие на рынке мелких — следовательно, потенциально очень неустойчивых, — НПФ, скорее всего, будет оказывать отрицательное влияние на эффективность пенсионных схем, а следовательно, на спрос потенциальных клиентов на продукты, предлагаемые НПФ. В атом сегменте рынка персональных инвестиций на тенденции концентрации и конкуренции решающее влияние окажет пенсионная реформа. Меры, нацеленные на повышение роли и масштабов негосударственного пенсионного обеспечения, в сложившейся ситуации могут оказать различное влияние на рынок. Во многом вектор этого влияния зависит от характеристик тех негосударственных пенсионных фондов, которые в первые несколько лет реформы привлекут значительный объем денег. В том случае, если рынок ждет повторение событий 1993—1998 гг., по всей вероятности, доверие к пенсионным фондам в целом будет подорвано столь же основательно, как в настоящее время к частным банкам. При таком исходе будут похоронены и перспективы пенсионной реформы, и потенциально плодотворное направление развития рынка персональных инвестиций в России [48].

Поскольку нет оснований предполагать, что инициаторы пенсионной реформы не понимают возникающей в этой связи опасности, в ближайшее время модель политики пруденциального надзора и регулирования негосударственных пенсионных фондов будет дорабатываться и совершенствоваться. В этой связи с точки зрения развития конкуренции возникают по крайней мере две опасности. Первая опасность связана с тем, что для обеспечения эффективности пенсионной реформы государство может взять на себя — явно или неявно — обязательство поддерживать пенсионные фонды. Мы видим в этой связи несколько важных вопросов, требующих более подробного рассмотрения. Соблюдение такого рода обязательств по отношению ко всем (или даже к значительной части) удовлетворяющим в настоящее время пруденциальным нормам пенсионным фондам практически невозможно — для этого НПФ слишком много. Следовательно, неизбежен процесс отбора среди пенсионных фондов тех, которые будут пользоваться этой поддержкой. Этот процесс приведет к резкому изменению концентрации на рынке. Однако с точки зрения перспектив развития конкуренции опасна даже не сама селекция как таковая, а принципы, на основании которых она будет производиться, и формы взаимодействия поддерживаемых НПФ с регулирующими органами в будущем. При определенных условиях те (или тот) НПФ, где будет сосредоточена значительная часть пенсионных резервов, приобретет черты, роднящие их (его) с нынешним Сбербанком — монопольное положение на сегменте рынка, консервативный ассортимент предлагаемых финансовых продуктов, медленное совершенствование качества обслуживания клиентов. При этом такой результат реформирования сферы негосударственного пенсионного обеспечения нельзя считать наихудшим, поскольку существует объективно еще худший вариант — формирование в каждом регионе НПФ, поддерживаемого местными органами власти. Есть основания предполагать, что во втором случае местные администрации были бы заинтересованы в замыкании рынка НПФ в региональных границах и поддержании высоких административных барьеров входа на них [49]. В первом случае, вероятно, несмотря на доминирование поддерживаемого государством НПФ, с течением времени на расширяющийся рынок происходил бы вход других участников (других фондов или финансовых организаций, предлагающих финансовые продукты-близкие заменители).

В случае такого варианта развития событий МАП должен принимать активное участие в разработке реальных шагов по развитию инфраструктуры пенсионной реформы. Другим направлением эффективной конкурентной политики будут служить действия, нацеленные на сохранение в сфере добровольного пенсионного обеспечения, по крайней мере нескольких открытых (в противоположность кэптивным) НПФ, которые одновременно удовлетворяли бы статусу устойчивости как финансовые организации, формирующие долгосрочные инвестиционные портфели [50]. Инструментом МАП политики могут стать действия, нацеленные на максимальное раскрытие информации о деятельности НПФ.

Вторая опасность возникнет, если государство откажется от поддержки одного или нескольких НПФ. В этом случае приток взносов в пенсионные фонды фактически будет направлен как в ныне действующие НПФ, так и во вновь созданные. Потребуется активизация пруденциального надзора за деятельностью НПФ. Если модель контроля за их деятельностью сохранится в таком же виде, как она существует (упрощенно — невысокие требования на входе) в сочетании с более тщательным контролем действующих участников рынка при фактическом усилении контроля, неизбежным явлением на рынке станет сочетание постоянного входа участников с прекращением деятельности части из них. Как неоднократно указывалось выше, непрерывная смена состава участников является доказательством, что существенная их доля оказывается не в состоянии выполнить взятые на себя обязательства, что приведет к очередному снижению оценки потенциальными клиентами надежности финансовых организаций как таковых [51]. В этом случае может оказаться, что пенсионная реформа не сможет выполнить одну из главных задач, которая перед ней ставится, — способствовать развитию инфраструктуры превращения сбережений в инвестиции в российскую экономику. При таком развитии событий конкуренция на рынке персональных финансовых инвестиций в целом и негосударственного пенсионного обеспечения в частности нуждается в защите, прежде всего, со стороны недобросовестных или неэффективных финансовых организаций.

Модель регулирования страховой, пенсионной и банковской сферы г; России предполагает относительно низкие требования к начинающим бизнес финансовым организациям в сочетании с тщательным последующим контролем за их деятельностью [52]. Результатом служит нестабильность состава участников этих сегментов финансовых рынков. Так, в 1999—2000 гг. Департамент страхового надзора Министерства финансов РФ отзывал лицензии более чем у 600 страховых компаний (количество, сопоставимое с половиной внесенных в реестр страховщиков). Из 347 негосударственных пенсионных фондов, получивших лицензию с 1995 г., по состоянию на начало октября 2000 г. лицензия была аннулирована либо приостановлена более чем у 100 НПФ. Сходная картина наблюдается и в банковской сфере. На 1 сентября 2000 г. Банком России было зарегистрировано 2234 кредитные организации, в том числе 1247, имеющих право на привлечение вкладов населения. На эту же дату у 911 кредитных организаций были отозваны лицензии на осуществление банковских операций за нарушение банковского законодательства и нормативных актов Банка России [53].

Как уже отмечалось, неустойчивость хотя бы части участников рынка персональных инвестиций повышает разрыв между потенциальным и фактическим спросом на предлагаемые ими финансовые услуги и в целом ,493 российских страховых компаний неблагоприятно влияет на ^ Р „ряии, что «"» г № 23 вероятность отзыва лицензии в течени чем 0,05 (см: рисунки 9, 10) [55].

Су-м«.4»ия=» 31200 ГШ »в о.паартм* отеаокекие по«* ид ^рЮЙМИ^ ■ «Лрчтой премии

-.—г Пюо» ,0—™« ««« Щ" „ (чт„ „ др-в сгр^вил4 * стриш«» Шв» ■ ЛРе,Ви* " 0 4

Да,* ст]1иомМ» I

0,21 0,41 об| дм, овгатчи»« «риомии СобдиЯ»* премии характеристиками)

Логика конкурентной политики на рынке персональных инвестиций должна быть подчинена представлению об основных тенденциях развития этого рынка [55]. С нашей точки зрения, на его основных сегментах, как тех, которые служили объектом нашего анализа (рынок страховых услуг и услуг негосударственных пенсионных фондов), так и на рынке банковских услуг, перспективы развития связаны с решением сходных проблем.

Относительно слабая конкуренция объясняется в первую очередь низким фактическим спросом на финансовые продукты. Фактическая емкость сегментов рынка персональных инвестиций (измеряемая суммой привлеченных банковских депозитов, суммой подписанных премий добровольного страхования, суммой пенсионных резервов) отстает от потенциальной емкости (индикатором которой служит норма сбережений в доходах домохозяйств) в несколько раз. Низкий спрос, в свою очередь, вызван невысокой оценкой потенциальными клиентами (домохозяйствами) надежности и добросовестности банков, страховых компаний и негосударственных пенсионных фондов [56]. В этих условиях эффективность финансовых продуктов, предназначенных для домохозяйств, остается низкой. Как следствие, сферой специализации участников рынка персональных инвестиций становятся операции, не связанные с привлечением индивидуальных сбережений. Проявлениями этой тенденции служит и развитие схем по оптимизации налогообложения страховыми компаниями, и преобладание кэптивных негосударственных пенсионных фондов. В результате участники рынка не приобретают той устойчивости, которая является, с одной стороны, предпосылкой, а с другой — следствием привлечения значительного объема относительно небольших по размеру индивидуальных сбережений [57]. Таким образом, возникает замкнутый круг, поскольку для отрицательного отношения к финансовым организациям в принципе достаточно нестабильности их значительной, но не подавляющей части.

В этой связи положительное влияние на развитие конкуренции может оказать изменение модели пруденциального регулирования со стороны Центрального банка — по отношению к коммерческим банкам, со стороны Министерства финансов — по отношению к страховым компаниям, со стороны Министерства труда и социальной политики — по отношению к негосударственным пенсионным фондам [58]. Чрезвычайно желателен отказ от модели относительно свободного доступа для финансовых организаций на рынок, с последующим тщательным мониторингом их деятельности, в пользу модели более жестких предварительных требований к финансовым организациям, требуемым для получения лицензии.

Формально при такой модели развития рынка, если на нем нет участника с особым статусом, каковым является Сбербанк на рынке индивидуальных банковских вкладов, количественные характеристики концентрации, скорее всего, будут удовлетворительными. Доминирования, которое бы создало основу для осознанного ограничения продаж финансовых продуктов с целью повышения их цены, особенно учитывая заменяемость финансовых продуктов различных типов компаний, вряд ли можно ожидать [59]. Действительно, проведенное исследование показало отсутствие отрицательного влияния компаний, контролирующих существенные доли рынка, на объем предложения и цену финансовых продуктов.

Иными словами, при нынешнем состоянии финансовых рынков России значительная рыночная доля не предоставляет заметной рыночной власти [60]. При такой хмодели развития рынка основные угрозы конкуренции возникают в сфере взаимоотношений участников финансового рынка и государственных органов. Поскольку основным источником привлечения средств служат не домохозяйства, а предприятия, принимая во внимание довольно сильную зависимость большинства предприятий от административных решений государственных органов различного уровня, неизбежно возникают стимулы для конкуренции за административную поддержку. Проявлением этой тенденции на страховом рынке, в частности, служит расширение числа аккредитованных в органах исполнительной власти страховых компаний заключение специальных соглашений между страховыми компаниями и региональными администрациями.

Следовательно, при такой модели развития рынка основной сферой конкурентной политики служит предотвращение — насколько это возможно — подобных соглашений на основе норм, содержащихся в главе 3 закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» [61]. Важно, что объектом мониторинга МАП и его территориальных подразделений в этом случае должны служить не столько участники рынка, сколько соответствующие органы исполнительной власти.

11.2. Макроэкономическая оценка инвестиционного потенциала негосударственных пенсионных фондов

Структура новой системы пенсионного обеспечения влияет не. финансовые потребности реформы. В частности, переход к многоуровневой системе ложится бременем на финансовые ресурсы распределительной пенсионной системы [62]. Из-за такого перехода часть средств перестаёт поступать на первый уровень и идёт на второй уровень; сокращается размер ресурсов, необходимых для финансирования сохраняющихся обязательств в рамках распределительной системы с установленными выплатами.

Во-вторых, затраты системы растут из-за того, что плательщикам предоставляют первоначальный капитал, а также из-за старения населения. Использование индексации пенсий по ценам вместо индексации по темпам роста заработной платы позволит снизить затраты. Как все эти различные силы влияют в конечном итоге на финансовое состояние системы?

Оценим финансовые последствия реформы при трёх макроэкономических сценариях, представленных ниже в таблице 6 [63]. Данные сценарии различаются между собой в соответствии с допущениями о росте производительности, темпах инфляции и доходности накопительных счетов, а также в зависимости от показателей экономической активности населения и уровня безработицы. В базовом сценарии для этих переменных предусмотрены умеренные макроэкономические прогнозы, в то время как в оптимистическом и пессимистическом представлены более благоприятные и менее благоприятные макроэкономические результаты соответственно. В качестве демографических допущений приняты разработки, подготовленные Е.М.Андреевым (2000).

Финансовые перспективы компонента базовой пенсии весьма благоприятны (см. рис. 11) [64].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разработка структуры первого уровня связана с серьёзными трудностями в достижении эффективности реформы системы пенсионного обеспечения. Многие характеристики реформ, предусматривающих введение УНС, благодаря которым повышается заинтересованность работников в уплате взносов и трудовой деятельности, и, в результате, снижаются финансовые затраты системы пенсионного обеспечения, в России приняты не были. В отличие от стандартных условно-накопительных схем, в России размер пенсии в УНС не отражает фактическую продолжительность периода дожития, условная ставка доходности очень низка, а взносы по-прежнему сохраняют значительный элемент налога; кроме того, признание накопленных прав не создаёт стимулов для того, чтобы продолжать платить взносы в систему. Для того, чтобы решить указанные проблемы, требуется следующее:

Повышение пенсионного возраста и расчёт размера пенсии на основании фактической продолжительности периода дожития позволит исправить ситуацию. Эти шаги будут способствовать увеличению коэффициента замещения пенсий, улучшат финансовую платёжеспособность и политическую приемлемость реформы системы пенсионного обеспечения, а также сократят искажения на рынке труда, вызванные высоким налогом на фонд оплаты труда, взимаемым на цели пенсионного обеспечения.

Выделение достаточных средств для индексирования пенсий сможет защитить будущее положение работников. Во избежание бедности среди пенсионеров нужно на практике сохранять реальное значение как базовой, так и условно-накопительной пенсии, которое кодифицировано в законе.

Успешное внедрение второго уровня также требует устранения некоторых рисков.

Модель провидентного (государственного централизованного) фонда.

Эта модель, которая выбрана в России на первые несколько лет для второго уровня, в случае сохранения на неопределённый срок может давать низкую отдачу и сформировать зависимость от государственных облигаций. Она также требует значительного улучшения управления и прозрачности в действиях Пенсионного фонда России. Этого можно добиться, потребовав у ПФР взимать разумную и «прозрачную» плату за управление активами, передав управление активами второго уровня международной компании по управлению активами посредством международных конкурентных торгов, а также обеспечив достаточный и регулярный надзор за функциями ПФР в области управления персонифицированными счетами и работы с активами второго уровня.

Модель «выбор работника». Согласно закону, в России работникам разрешено со временем переводить управление своими активами и свои счета в частный сектор, стимулируя конкуренцию за управление средствами. Однако с этим связана ещё одна проблема. Перевод управления средствами и счетами в частный сектор (особенно - в негосударственные пенсионные фонды) потребует мер финансовой защиты(см. ниже), которые в настоящее время в России отсутствуют.

Итак, система пенсионного обеспечения в целом будет финансово устойчивой только при следующих условиях:

I) если фактические макроэкономические показатели достигнут уровней, обозначенных в базовом или оптимистическом сценариях;

II) если правительство переведёт бюджетные средства в условно-накопительный компонент для покрытия дефицита;

III) если будет повышен пенсионный возраст и в формуле расчёта условно-накопительной пенсии будет использоваться фактическое значение продолжительности периода дожития. Иные варианты, такие, как повышение ставки налога на фонд оплаты труда, ужесточение платёжной дисциплины и улучшение показателей рождаемости, в среднесрочной перспективе не дают устойчивого результата или представляются нереалистичными.

Необходимо располагать достаточными ресурсами для поддержания реального значения пенсий. Базовые схемы смогут сохранять реальное значение пенсий в том случае, если в бюджет будут включены достаточные средства, обеспечивающие индексацию пенсий по темпам роста цен.

Высокие налоги на фонд оплаты труда по-прежнему остаются нерешённой проблемой. Содействовать смягчению некоторых искажений, привносимых высокой ставкой таких налогов, будет более тесная связь между взносами и размером пенсионных выплат в распределительной системе.

В связи с реформой пенсионной системы возникают три основных проблемы с административной точки зрения. Во-первых, Пенсионному фонду России придётся хранить больше информации о трудовом стаж** каждого работника, и хранить её дольше, чем в прежней системе. Во-вторых, введение накопительного компонента потребует, чтобы ведомства, занимающиеся сбором взносов и выплатой пенсий, стали более подотчётны населению за свои финансовые действия. В-третьих, разделение функций по сбору взносов и управлению данными усложняет реформу, - при такой схеме для сверки данных и финансовых потоков требуется непрерывное эффективное взаимодействие двух независимых государственных ведомств, что для любого правительства в любых условиях является сложной задачей.

Для того, чтобы преодолеть административные сложности, с которыми сталкивается пенсионная система, требуются следующие действия:

• Создать точную, комплексную, общенациональную базу данных, чтобы отслеживать необходимую информацию и состояние счета по каждому работнику. Для этого требуется разработать программное обеспечение, необходимое для корректировки существующей в Пенсионном фонде системе учёта текущего заработка; нужно устранить телекоммуникационные и прочие барьеры, так чтобы эта система действовала в общенациональном масштабе. Необходимо повысить мощность информационных систем Пенсионного фонда по обработке и хранению данных, и, наконец, - разработать и внедрить как в Пенсионном фонде, так и в Министерстве по налогам и сборам порядка работы, обеспечивающего точность и эффективность операций.

• Разработать современную систему финансового управления. Такая система важна по четырём причинам: она помогает отслеживать перемещение средств в пенсионной и налоговой системах; производит отчёты о финансовом состоянии системы пенсионного обеспечения и аудиторские заключения о годовых финансовых отчётах; обеспечивает точность систем учёта и внутреннего контроля, используемых для управления средствами и составления бухгалтерских отчётов; а также охватывает финансовую деятельность пенсионной системы, включая сбор, инвестирование и выплату пенсий.

Регулярно предоставлять каждому работнику годовой отчёт. Годовой отчёт, в котором показаны пенсионные взносы работника, которые были учтены в данном году, и остаток средств на его накопительном счету -важный инструмент для повышения подотчётности и «прозрачности» пенсионной системы.

Укрепить функции Пенсионного фонда по выплате пенсий. ПФР должен успешно обновить оборудование и повысить квалификацию своих сотрудников, а также заключить со всеми региональными властями соглашения, необходимые для выполнения своих новых функций по выплате пенсий.

Совершенствовать координацию сбора данных и взносов. Ключевыми факторами, способствующими улучшению ситуации, являются координация функций по сбору данных и средств между Казначейством, налоговым ведомством и Пенсионным фондом, а также введение процедур для сверки данных и информации о поступивших средствах между налоговым ведомством и Пенсионным фондом.

Составить план реализации. Успех в реализации столь сложной реформы, как та, что задумана в России, требует тщательного планирования, эффективной координации и реалистичного графика исполнения. В этом плане должны содержаться следующие важные компоненты: полное представление всех внутренних и внешних связей, возникающих в процессе реализации; подробный и реалистичный график; оценка административных ресурсов, необходимых для разработки систем; а также закрепление за конкретными лицами ответственности за выполнение каждого этапа процесса. Опыт Швеции и Польши говорит о том, что для успеха реализации эти вопросы в идеале должны решаться до начала осуществления реформ.

Однако, поскольку при охарактеризованной выше модели развития рынка его относительно небольшие масштабы не дают возможности участникам получать существенные выигрыши от реализации рыночной власти, в этом смысле злоупотребление доминирующим положением на рынке как таковое вряд ли сможет носить систематический характер. Поскольку долгосрочные финансовые инвестиции российских домохозяйств еще не приобрели действительно массового масштаба, и преобладающей формой сбережений служит хранение наличности, снижение доходности предлагаемых финансовых продуктов (или, что то же самое, повышение цепы финансовых услуг) приведет к оттоку сбережений в наличную форму. Предложение сбережений со стороны домохозяйств, на наш взгляд, чрезвычайно эластично, что определяет существенные границы злоупотребления рыночной властью.

Совершенно иные возможности и стимулы злоупотребления рыночной властью на рынках персональных инвестиций будут складываться по мере укрепления традиции использования домохозяйствами финансовых организаций. Качественное изменение содержания конкуренции и в соответствии с этим сферы применения норм конкурентной политики на финансовых рынках потребуется при условии повышения фактической емкости спроса на финансовые продукты долгосрочных инвестиций, приближения ее к потенциальной и, соответственно, пересмотра специализации финансовых организаций. На наш взгляд, существенное расширение емкости рынка в течение относительно короткого периода времени возможно принципиально двумя путями. Первый путь предполагает повышение роли финансовых организаций с особым статусом, поддерживаемых государством, таких, как Сбербанк РФ. Второй — проникновение на рынок персональных инвестиций крупных зарубежных финансовых организаций.

Насколько реальны оба варианта, в настоящее время представляется неоднозначным. Развитие сферы персональных финансовых инвестиций по первому пути сдерживается необходимостью для государства в очередной раз расширить сферу ответственности. Несмотря на то что потенциальное повышение персональных инвестиций способно предоставить экономике относительно большие кредитные ресурсы, последовательная реализация этой модели затруднительна при нынешнем состоянии сферы государственного управления и поведения государственных предприятий, в том числе и Сбербанка РФ. В принципе можно представить себе иной вариант расширения фактической емкости спроса на финансовые продукты, который связан с повышением материальной ответственности регулирующих органов. Речь идет о страховании депозитов в банковской системе. Снижение ожидаемого риска вкладчиков частных банков усилило бы и приток депозитов, и конкуренцию, как на рынке собственно банковских услуг, так и между банками и другими финансовыми организациями, предоставляющими услуги по персональному долгосрочному инвестированию. Вместе с тем реальное внедрение схемы страхования депозитов не более, а менее вероятно, чем повышение роли собственно государственных финансовых организаций. Даже в развитой рыночной экономике схема страхования депозитов оказывает определенное отрицательное влияние на поведение менеджеров банков.

В российской экономике, отличающейся меньшими возможностями обеспечения добросовестного поведения и меньшими санкциями за злоупотребления, отрицательные эффекты системы страхования депозитов окажутся, скорее всего, существенно выше, чем за рубежом, и могут — по крайней мере в краткосрочном периоде — превысить положительные эффекты. Второй путь развития рынка персональных инвестиций — активизация в России крупных зарубежных финансовых организаций, имеющих высокую международную репутацию, — на сегодняшний день маловероятен, поскольку большинство из них не видят возможности эффективного размещения на российском рынке того объема средств, привлечение которого способно окупить первоначальные затраты на развитие сети работы с индивидуальными вкладчиками.

Однако, как представляется, по какому бы пути ни пошло расширение рынка персональных инвестиций, оно неизбежно будет связано с появлением крупных финансовых организаций. Качественное развитие конкуренции на рынке персональных инвестиций в целом и его отдельных сегментах (рынок банковских вкладов, рынок страховых продуктов для частных лиц, рынок негосударственного пенсионного обеспечения) должно сопровождаться повышением концентрации на этих рынках. Конкурентная политика на рынке персональных инвестиций должна учитывать тот факт, что основные угрозы конкуренции создаются не укрупнением финансовых организаций и повышением рыночной концентрации. В этой связи применение норм, нацеленных, на противодействие такой формой злоупотребления доминирующим положением, как «необоснованно высокая/необоснованно низкая цена», в ближайшее время будет менее актуально. В принципе здесь нельзя говорить о каких-то существенных отличиях России от зарубежных стран. Анализируя мировой опыт конкурентной политики на рынке персональных инвестиций, мы не нашли свидетельств использования норм, нацеленных на предотвращение монополистического ценообразования тех организаций, которые предлагают финансовые продукты, имеющие заменители на рынке. На наш взгляд, именно такая ситуация характерна для рынка долгосрочных персо нальных инвестиций.

На наш взгляд, в ближайшее время основные угрозы качественному развитию конкуренции на рынке персональных инвестиций и его отдельных сегментах могут исходить, во-первых, от решений регулирующих органов, ставящих участников одного сегмента рынка в неравноправное положение по сравнению с другими участниками рынка; во-вторых, от решений тех же органов, ставящих одну группу участников в неравноправное положение по сравнению с другой группой участников того же сегмента рынка (при том, что обе удовлетворяют требованиям пруденциального регулирования); в-третьих, от действий органов исполнительной власти, ставящих в привилегированное положение конкретные финансовые организации. При этом важно, что значительная часть подобных действий может не подпадать под определение «соглашений или согласованных действий», зафиксированных в главе 3 закона «О защите конкуренции». Четвертый тип угрозы конкуренции на рынке персональных инвестиций может исходить от действий инфраструктурных институтов по отношению к операциям участников рынка персональных инвестиций120.

В этой связи встает принципиальный вопрос о соответствии модели конкурентной политики, которая сейчас нашла воплощение в законе «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», фактическим требованиям и угрозам развития конкуренции на российском рынке персональных инвестиций.

Конкурентная политика на рынке ценных бумаг может осуществляться в рамках двух принципиальных моделей. Первая модель предполагает, что проводящий конкурентную политику орган осуществляет мониторинг структуры рынков (распределение рынка между его участниками и поведение участников с наибольшей долей рынка — «доминирующих на рынке») и - поведения участников рынка. При этом деятельность органов, регулирующих правила и нормы поведения на отдельных сегментах финансового рынка, служит объектом внимания органа антимонопольной политики лишь в том случае, когда эти органы заключают соглашение, ограничивающее конкуренцию. Вместе с тем именно правила деятельности участников финансовых рынков оказывают решающее влияние на конкуренцию между ними. Это верно и для поставщиков услуг, обслуживающих инфраструктуру рынка ценных бумаг, и тем более для участников рынка долгосрочных финансовых инвестиций, учитывая высокую заменяемость их продуктов. В качестве лишь одного из примеров можно привести решение ФКЦБ о правиле использования НПФ спецдепозитариев.

Однозначно оценить все последствия этого решения сложно, но очевидно по крайней мере его весьма существенное воздействие на условия конкуренции как внутри группы действующих НПФ, так и между НПФ, с одной стороны, и другими организациями, предлагающими продукты персонального инвестирования, с другой. Чтобы сделать выводы об общем влиянии этого и ему подобных решений, необходимо взвешенное сопоставление выгод и издержек, непременно с учетом его влияния на условия конкуренции.

Вторая модель конкурентной политики на финансовых рынках ставит во главу угла именно контроль за соответствием правил деятельности, устанавливаемых регулирующими органами для финансовых организаций, принципам равных условий конкуренции, а также соблюдением принципов конкуренции самими участниками. При этом мониторинг структуры рынка отходит на второй план и используется лишь как вспомогательный инструмент. Иначе говоря, конкурентная политика исходит из того, что причиной ослабления и нарушения принципов конкуренции на финансовых рынках может быть модель взаимодействия его участников, формируемая под воздействием норм регулирования, не в меньшей, а в большей степени, нежели структура рынков, понимаемая как распределение рынка между его участниками.

На наш взгляд, именно эта модель наиболее жизнеспособна, в том числе в российской экономике, по целому ряду причин. Первая состоит в том, что она, как уже указывалось выше, лучше может нейтрализовать те угрозы конкуренции, которые складываются на рынке. Вторая — немаловажная, — в том, что при такой модели конкурентной политики снимаются противоречия в положении федеральных органов, регулирующих различные сегменты рынка долгосрочных инвестиций, с одной стороны, г антимонопольного органа, с другой. В действующей формулировке закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» (ст. 21) указывается: «Государственная политика по развитию конкуренции и антимонопольному регулированию на рынке финансовых услуг осуществляется федеральным антимонопольным органом: на рынке ценных бумаг — федеральными органами исполнительной власти, осуществляющими регулирование на рынке ценных бумаг; на рынке банковских услуг —Центральным банком Российской Федерации; на рынке страховых услуг — федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим регулирование рынке страховых услуг; на рынках иных финансовых услуг —федеральными органами исполнительной власти, осуществляющими регулирование на рынке этих услуг.

Подобная формулировка имеет целый ряд недостатков. Во-первых, наличие более чем одного регулирующего органа для одного и того же участника конкуренции, очевидно, создает проблемы согласования. Вместе с тем само по себе согласование решений проблематично, поскольку деятельность антимонопольного органа, с одной стороны, и органов, регулирующий финансовые рынки, с другой, подчинены разным целям и имеют различные критерии эффективности. На наш взгляд, модель взаимодействия антимонопольного органа и органов, регулирующих финансовые рынки, должна быть пересмотрена следующим образом. Федеральный антимонопольный орган не регулирует деятельность финансовых организаций. Он осуществляет надзор за соблюдением и финансовыми организациями и другими органами регулирования, а также иными органами исполнительной власти требований закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг». Содержание ст. 21 закона должно быть изменено в соответствии с этим принципом. Аналогично должны быть внесены изменения в Положение о МАП.

Механиз.м надзора за действиями органов, регулирующих деятельность финансовых организаций, должен быть, на наш взгляд, таким. Министерство по антимонопольной политике имеет право осуществлять экспертизу принятых федеральными исполнительными органами нормативных и иных правовых актов на предмет соответствия закону «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» и запрашивать у соответствующих федеральных органов разъяснения по поводу мотивов принятия нормативных актов. В случае, если (1) будет установлено, что нормативный акт противоречит закону «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», и вместе с тем (2) анализ выгод и издержек покажет, что потери от нарушения принципов конкуренции не компенсируются иными выгодами от принятия данного нормативного акта, МАП вправе направлять в федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов Федерации предписания (не предложения) об отмене соответствующей нормы. В соответствии с этим должно быть изменено содержание ст. 23 закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг». Во-первых, в абзаце 3 вместо «направлять предложения» должна быть дана редакция «направлять предписания». Во-вторых, должна быть исключена норма, в соответствии с которой «Федеральный антимонопольный орган вправе. издавать, в том числе с Центральным банком Российской Федерации, федеральными органами исполнительной власти, осуществляющими регулирование на рынке финансовых услуг, нормативные акты (выделено нами). по защите конкуренции на рынке финансовых услуг».

В соответствии с охарактеризованной выше моделью конкурентной политики возможно предложить МАП одновременно несколько ограничить свои полномочия в сфере контроля за деятельностью участников финансовых рынков. Так, в отношении контроля за концентрацией капитала на рынке финансовых услуг (глава 6 закона) предлагается принять такое положение, в соответствии с которым государственный контроль за приобретением активов или акций (долей в уставном капитале) финансовых организаций осуществляется только в том случае, если либо покупатель (включая афиллированные к ним лица), либо та финансовая организация, акции которой служат объектом покупки, являются достаточно крупными. Мы не беремся однозначно определить тот масштаб, при котором контроль за концентрацией действительно необходим для каждого типа финансовой организации. Представляется, что необходимо отталкиваться от принципа, что: (1) контроль за концентрацией должен охватывать не более 20 крупнейших участников данного сегмента рынка; (2) поскольку идет объективный процесс изменения размеров участников финансового рынка, соответствующие границы должны устанавливаться специальным постановлением.

В сфере контроля за концентрацией, на наш взгляд, необходимо внесение в текст закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» таких изменений, которые позволили бы учесть особенности организационно, правового положения пенсионных фондов. Поскольку фонды не являются акционерными обществами, для них нормы закона, относящиеся к контролю за концентрацией, должны быть соответствующим образом изменены.

Несмотря на то что, на наш взгляд, МАП должен выполнять преимущественно надзорные функции, существует один аспект деятельности финансовых организаций, где его роль может быть высока. Это — вопросы информационной открытости финансовых организаций, наиболее актуальные для участников конкуренции на рынке персональных инвестиций. По нашему мнению, поскольку основным критерием выбора финансовых организации выступает не столько привлекательность предлагаемых ими продуктов (которую потенциальные клиенты заранее не в состоянии абсолютно адекватно оценить в силу специфики финансовых рынков в принципе и долгосрочного характера сделок), сколько надежность самой финансовой организации, качество конкуренции может быть существенно повышено благодаря большей информационной открытости. В этой связи необходима разработка стандартов информационной открытости участников рынка персональных инвестиций.

Список литературы диссертационного исследования кандидат экономических наук Аксенова, Татьяна Алексеевна, 2003 год

1. В. May. Экономико-политические итоги 2001 года и перспективы устойчивого экономического роста//Вопросы экономики, 2002, № 1, Q 4-23.

2. Основные направления социально-экономической политики Правительства РФ на долгосрочную перспективу (одобрены на заседании Правительства РФ 28 июня 2000г.)

3. План действий Правительства РФ в области социальной политики и модернизации экономики на 2000-2001 гг. (утвержден распоряжением Правительства РФ 3 1072-р от 26 июля 2000г.), скорректирован распоряжением Правительства РФ № 933-р от 14 июля 2001 г.

4. Стратегия социально-экономического развития России на период до 2010 г. (обсужден Правительством РФ и направлена Президенту РФ в мае 2001 г.).

5. Программа социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу 2002-2004 гг. (утверждена распоряжением Правительства РФ № 910-р от 10 июля 2001 г.).

6. Российская экономика в 2000 г.: Тенденции и перспективы. — М.: ИЭПП, 2001.-С. 18.

7. См', подробнее: Дынкин А., Соколов А. Интегрированные бизнес-группы прорыв к модернизации страны. -М., 2001.

8. Обзор макроэкономических тенденций, №

9. Гайдар Е. Аномалии экономического роста. М.: Евразия, 1996.

10. Государство в меняющемся мире (Всемирный банк. Отчет о мировом развитии 1997. Краткое содержание)//Вопросы экономики, 1997, № 7.

11. П.Олейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма//Вопросы экономики, 2001, № 5, С.

12. Экономический анализ нормативных актов. Под ред. В. Тамбовцева. -М.: ТЕИС, 2001.

13. Крючкова П. Саморегулирование бизнеса как способ управления контрактными отношениями//Вопросы экономики, 2001, № 6.

14. Аузан А., Крючкова П. Административные барьеры в экономике: задачи деблокирования//Вопросы экономики, 2001, № 5

15. Аузан А., Крючкова П. Административные барьеры в экономике: задачи дерегулирования/Лутулпр.ги

16. Шаститко А. Механизм обеспечения соблюдения правил//Вопросы экономики, 2001, № 1, 2002 г., С. 32-49.

17. Радаев В. Деформация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности//Вопросы экономики, 2001, № 6, С. 60-79.18. Капелюшников Р.

18. Волков В. Силовое предпринимательство в современной России//Социологические исследования, 1999, № 1, с, 56-65.

19. Олсон М. Логика коллективных действий: общественные блага и теория групп. М.: Фонд экономической инициативы, 1995.

20. Радаев В. О рациональности и коллективном действии (о книге М. Олсона «Логика коллективных действий»)//Вопросы экономики, 1996, № 10, С. 144-152.

21. Флигстин Н. Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений//Экономическая социология, 2001, Т. 2, № 4, С. 28-55 (www.ecsoc.msses.ru)

22. Тевено Л. Организованная комплексность: нормы координации структура экономических преобразований. В кн.: Радаев (ред.) Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. — М.: РОССПЭН

23. Радаев В. Российский бизнес: на пути к легализации?//Вопросы экономики, № 1, 2002 г., С.68-87.

24. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения // Соч. М., 1955. Т. 1.

25. Пекарский С.Э. Координация макроэкономической политики: случаМ неустойчивой динамики инфляции и государственного долга//Экон. журнал ВШЭ, Т.5, № 4, 2001, С.492-519.

26. Лавровский Б.Л. Германская модель регионального выравнивания//Экономический журнал ВШЭ, Т.5, № 4, 2001, С. 519-533.

27. Доклад Всемирного банка // Вопросы экономики, № 12, 2001 г.30. Экономист, № 8, 2001.

28. Штайльманн К. Новая философия бизнеса: В 3 т. Москва-Берлин: Российское психологическое общество, 1998. Т. 1,2,3 .

29. Бьюкенен Дж.М. Избранные сочинения. — М.: Экономика, 2001.

30. Ясин Е.Г., Алексашенко СВ., Гавриленков Е.Е., Дворкович A.B. Экономическая стратегия и инвестиционный климат // Инвестиционный климат и перспективы экономического роста в России. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. Кн. 1. С. 33.

31. May В. Посткоммунистическая Россия в постиндустриальном мире: проблемы догоняющего развития//Вопросы экономики, 2002, № 7, С. 4-26.(хорошая английская библиография постраничная).

32. Фридман Л., Видясов М., Мельянцев В. Государственные расходы (потребление) и экономический рост. М.: РЭШ, 1998

33. Аукционек С., Батяева А. Какие налоговые реформы выгодны государству//Вопросы экономики, №9, 2001, С. 15-28, С. 59-72;

34. Батяева А. Что мешает платить налоги//Вопросы экономики, №9, 2001, С. 72-82;

35. Афонцев С., Капелюшников Р. Структурные характеристики предприятий и их налоговое поведение//Вопросы экономики, №9, 2001, С. 82101.

36. Россия после кризиса 1998 г.: на пути к беспроигрышной стратегии роста и социальной защиты {Доклад Всемирного банка)//Вопросы экономики, № 12, 2001, С.62-103.

37. Макашева H.A. Этические основы экономической теории. М., 1993.

38. Марцинкевич В. И. США: человеческий фактор и эффективность экономики. М., 1991.

39. Нейман Дж. фон Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М., 1970

40. Нуреев Р. М. Предпосылки новой экономической парадигмы: онтология и гносеология // Вопросы экономики. 1993. № 4.

41. О человеческом в человеке. М., 1991.

42. Питере Т., Уотермен Р. В поисках эффективного управления. М., 1986.

43. Проблема человека в западной философии. М., 1988.

44. Радаев В. В. Что изучает экономическая социология // Рос. экон. жури. 1994. №9.

45. Саймон Г. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. М., 1993. Вып. 3.

46. Уильямсон О. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. М., 1993. Вып. 3.

47. Ханипов А. Т. Интересы как форма общественных отношений. Новосибирск, 1987.

48. Хаусман Д. Экономическая методология в двух словах // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 2, 3.

49. Хоманс Дж. К. Возвращение к человеку // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994.

50. Шумпетер И. А. Теория экономического развития. М., 1983.

51. Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995.

52. Энтов Р. М. Величие и падение кривой Филлипса // Мировая экономика и междунар. отношения. 1983. № 3.

53. Юм Д. Трактат о человеческой природе : В 2-х т. М., 1995.

54. Ядов В. А. Социологический подход к изучению личности // Человек в системе наук / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1989.

55. A Modern Guide to Economic Thought: An Introduction to Comparative Schools of Thought in Economics / Ed. by D. Mair, A. G. Miller. Aldershot, 1991.

56. Akerlof G., Dickens W. The Economic Consequences of Cognitive Dissonance // Akerlof G. A. An Economic Theorist's Book of Tales. Cambridge, 1984.

57. Albert H. Ökonomische Ideologic und Politische Theorie. Gottingen, 1972.

58. Alchian A. A. Uncertainty, Evolution, and Economic Theory of Journ. Polit. Econ. 1950. Vol. 58. P. 211—221.

59. Alchian A. A. Biological Analogies in the Theory of the Firm: Comment // Amer. Econ. Rev. 1953. Vol. 43.

60. Alchian A. Demsetz H. Production, Information Costs and Economic Organization // Amer. Econ. Rev. 1972. Vol. 62. P. 777—795.

61. AlhadeffD. A. Microeconomics and Human Behavior. Berkeley, 1982.

62. Alter M. Carl Menger and Homo oeconomicus : Some Thoughts on Austrian Theory and Methodology // Journ. Econ. Issues. 1982. № 1.

63. Archibald G. C. The State of Economic Science // British Journ. Philos. Sci. 1959. Vol. 10.

64. Arrow K. J. Uncertainty and the Welfare Economics of Medical Care // Amer. Econ. Rev. 1963. Vol. 53. P. 941—973.

65. Arrow K. The Role of Securities in the Optimal Allocation of Risk-bearing //Rev. Econ. Stud. 1964. Vol. 31. P. 91—96.

66. Arrow K. J. The Economics of Agency // Principals and Agents. The Structure of Business / Ed. by B. Pratt, R. Zeckhauser. Boston, 1985.

67. Arrow K. J. Rationality of Self and Others in an Economic System // Journ. Business. 1986. Vol. 59, N 4, pt. 2.

68. Arrow K., Hurwicz L. Studies in Resource Allocation Processes. Cambridge, 1977.

69. Arrow K„ Starrett D. Cost- and Demand-theoretical Approaches to the Theory of Price Determination // Carl Menger and the Austrian School of Economics / Ed. by J. Hicks, W. Weber. Oxford, 1973.

70. Axelrod R The Evolution of Cooperation. New York, 1984.

71. Bausor R. Human Adaptability and Economic Surprise // Psychological Economics / Ed. by P. Earl. Boston etc., 1988.

72. Baxter J. Social and Psychological Foundations of Economic Analysis. New York etc., 1988.

73. Baxter J. L. Behavioural Foundations of Economics. London ; New York,1993.

74. Becker G. The Economics of Discrimination. Chicago, 1957.

75. Becker G. Crime and Punishment: an Economic Approach // Journ. Polit. Econ. 1968. Vol. 76, N2.

76. Becker G. The Economic Approach to Human Behavior. Chicago, 1976.

77. Begg D. The Rational Expectations Revolution in Macroeconomics. Oxford, 1982.

78. Behavioral Economics / Ed. by P. Earl. Aldershot, 1988. Vol. 1, 2.

79. Bensusan-Butt D. M. On Economic Man : An Essay in the Elements of Economic Theory. Canberra, 1978.

80. Biervert B. Menschenbilder in der ökonomischen Theoriebildung: historisch-genetische Grundziige // Das Menschenbild der ökonomischen Theorie / Hrsg. von B. Biervert, M. Held. Frankfurt a. M.; New York, 1991.

81. Мельянцев В. Информационная революция феномен "новой эконмики'7/МЭиМО, №2, 2001, С. 3-10.

82. Марцинкевич//МЭиМО, №1,2001, С. 16-26.

83. Марцинкевич В.И. США: человеческий фактор, экономическое значение и эффективность. М., 1990,

84. Марцинкевич В.И. Экономика человека, М., 1995.95. МЭиМО, №2, 2001, С. 13

85. Опыт переходных экономик и экономическая теория/Под ред. В.В. Радаева, Р.П. Колосовой, В.М. Моисеенко, К.В. Папенова. М.: Экон. фак-тет МГУ, ТЕИС, 1999. - С. 35 .

86. В.М. Лейбин. "Модели мира" и образ человека: (Критический анализ идей Римского клуба). — М.: Политиздат, 1982. 255 с.

87. П. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М.: Прогресс, 1965. - 240 с.

88. Порт Д. Институты, идеология и эффективность экономики//От плана к рынку. Будущее посткоммунистических республик/Под ред. Л.И. Пияшевой,

89. Д.А. Дарна. М.: Catallaxy, Институт Катона, 1993. - С. 307

90. Мизес JI. фон Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории/Пер. с 3-го испр. Англ. Изд. A.B. Куряева. М.: ОАО «НПО «Экономика», 2000. - 878 с.

91. Олейник А.Н. Институциональные аспекты социально-экономических трансформаций. — М.: Экон. фак-тет МГУ, ТЕИС, 2000. — С.31-33.

92. Sakaya Т. The Knowledge-Value Revolution or a History of the Future. N.Y., Tokyo, London.: Kodansha International, 1991. P. 39—71.

93. Shaiken H.Work Transformed. Automation and Labour in the Computer Age. N.Y.:Holt, Rinehart and Winston.

94. Радаев B.B. О некоторых чертах нормативного поведения новых российских предпринимателей//МэиМО. 1994. - № 4. - С.31

95. Д. Норт. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики/Пер. с англ. А. Нестеренко; предисл. и научн. ред. Б.З. Мильнера. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997. — С. 17

96. Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение/ZTHESIS. — 1993. — Весна. — Т. l.-Вып. 2.-С.73.

97. Вопросы экономики. №. 1. 1999. С. 3.

98. Г. Клейнер. Современная экономика России как "экономика физических лиц'7/Вопросы экономики. № 4. 1996. С. 81-95.

99. Shy Oz. Industrial or ganization: Theory and applications.- Cambridge (Mass.), 1995.

100. Серегина С.Ф. Государство и экономика: анализ взаимодействия в свете теории самоорганизации- М.: МГУ, ИВЦ «Маркетинг».- 2001. — С. 73-104.

101. Ласло Э. Основания трансдисциплинарной единой теории. //Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М., 2000. -С. 330.

102. Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемыинституционально-эволюционной теории. Вопросы экономики, № 3. 1997. С. 49.

103. Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М., 2000 - С. 31.

104. Нестеренко А. Переходный период закончился. Что дальше?//Вопросы экономики. 2000. № 6. С. 12.

105. Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории //Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 48.

106. Капелюшников Р. "Где начало того конца?. "(к вопросу об окончании переходного периода в России) //Вопросы экономики. 2001. № 1. С. 142.

107. Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории//Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 48.

108. См.: Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. - С. 46-47.

109. Шаститко А. Механизм обеспечения соблюдения правил {экономический анализ)// Вопросы экономики. № 1. 2002. С.42-49.

110. Штайльманн К. Новая философия бизнеса: В 3 т. Москва-Берлин: Российское психологическое общество, 1998. Т. 2. - С. 38-41.

111. Кокорев В. Трансакционные издержки "ad valorem'7/Фактор трансакционержек в теории и практике российских реформ. Под ред. В. Тамбовцева. М.: Изд-во Экон. ф-та МГУ, ТЕИС, 1998.- С. 71-88.

112. Алле Морис. Экономика как наука: Пер. с франц. И.А. Егорова.- М.: Наука для общества, РГГУ, 1995.- с. 16-17.

113. Мэстр Г. Экономическая теория контрактов: прикладной аспект//Фактор трансакционержек в теории и практике российских реформ. Под ред. В. Тамбовцева. М.: Изд-во Экон. ф-та МГУ, ТЕИС, 1998.- С. 97-103.

114. Экономика предприятия: Учебник/ Под ред. Горфинкеля В., Швандара В.- М.: ЮНИТИ: Банки и биржи, 1998. 365 с.

115. Коуз Р. Фирма, рынок и право. Пер. с англ. М.: " Дело ЛТД" при участии изд-ва "Catalaxy", 1993. - 192 с.

116. Федоров JI. Логистические и трансакционные издержки//Фактор трансакционержек в теории и практике российских реформ. Под ред. В. Тамбовцева. М: Изд-во Экон. ф-та МГУ, ТЕИС, 1998.- С. 119-123.

117. Hartley К., Tidell С. Microeconomic Policy. N.-Y., 1981.

118. Эксперт, No. 36, 28 сентября 1998, с. 21.

119. Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение. В 2-х т. Т. I. Пер. с англ. М.: Финансы и статистика, 1992. - С. 279.

120. Тамбовцев В.Л. Государство и переходная экономика: пределы управляемости. М.: ТЕИС, 1997. - С.60.

121. Фишер С. Российская экономика. М.: ГУ-ВШЭ, 2001. С. 9—10.

122. Эксперт. 2001. № 24. С. 63.