Традиционные украшения народов Среднего Поволжья: вторая половина XIX - первая четверть XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Заднепровская, Александра Юрьевна

• Заднепровская, Александра Юрьевна
• кандидат исторических наук
• 1992

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Заднепровская, Александра Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ. 1—

ГЛАВА I. Классификация украшений 21—

ГЛАВА П. Сравнительный анализ украшений.64—

ГЛАВА Ш. Поло-возрастная регламентация в ношении украшений . . . . . 95—

ГЛАВА 1У.Основные функции и семантика украшений . 120—

ГЛАВА У. Происхождение и эволюция украшений . * . 144—

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Традиционные украшения народов Среднего Поволжья: вторая половина XIX - первая четверть XX вв.»

Изучение традиционно «-бытовой культуры составляет одно из основных направлений отечественной этнографии* Этнокультурные традиции народа, являясь важным механизмом накопления* измен, нения и передачи исторического ©пыта» по-разному прел«ш1яют«я в различных компонентах культуры« Поэтому изучение каждог® компонента культуры важно для понимания этногенеза, этнической истории, преемственности этнокультурных традиций»

Одним из таких ценных и информативных источников являютея традиционные украшения» тесно связанные с этнической историей» культурой» бытом и мировоззрением народа»

В качестве предмета изучения выбраны традиционные жен«кие украшения 2 пол. XIX I четв* XX в. Они широко бытовали в костюме народов Среднего Поволжья (м»рдвы, марийцев, чувашей), территория расселения которых составляет ядро Волго~ Уральской историко-этнографической области*

Исторические судьбы и этническая история фи иноязычных шрд«* вы и марийцев, а также тюркоязычных чувашей связаны • этническими процессами конца I <§*» I пол« П тыс» н. э.» основным содержанием которых были миграции, контакты и этнокультурное взаимодействие финно-угров, тюрков и славян* Коренное на«еле-ние этой территории» как свидетельствуют данные археологии, принадлежало к финно-уграм, западные группы которых с конца I тыс* н. э* постепенно ассимилировались соседним славянским населением. Юго-восточные группы первыми начали взаимодей«т« вовать с тюрками, двигавшимися шо 2 пол* I тыс* н* э. из ни» х Немногочисленные сведения о синхронных мужских украшэниях приведены в главе 1* эовьев Волги*

С IX по ХШ вв. Среднее Поволжье находилось в сфере мощного влияния Волжской Булгарии. Тюркоязычные булгары смешиваясь с местными финно^уграми сыграли значительную роль в этногенезе всех тюркоязычных народов региона» и особенно чувашей« Новая волна тюркских переселенцев (огузы, кипчаки! была связана е монгольским завоеванием и образованием здесь нового государств ва Золотой Орды, Исторические и археологические материалы документируют вместе с тем тот-факт, что культурные связи Среднего Поволжья е Русью не прерывались ни в период Булгар* с ко го царства, ни в эолотоордынское время. G распадом Золотой Орды в Среднем Поволжье возникает новый центр «*» город Казань, ставший в середине ХУ в. столицей Казанского ханства* Падение Казани сто лет спустя ознаменовало начало интенсивной русской колонизации края« В целом уже в ХУ1 в. этнический состав насе* ления края приобрел близкий к современному вид (Кузеев Р.Г., Иванов В.А., 1984; Пименов В.В., Кузеев P.F., 19851. К этому же периоду, по-видимому, восходит генезис многих особенностей и черт культуры этих народов.

В евязи с тем, что ниже нам придется довольно много говорить о локальных этно-территориальных группах поволжских народов, мы приведем ео справочными целями некоторые данные об этих группах и об особенностях их истории и расселения (ср. работы В.А. Балашова, 1965; П.В. Денисова и I.A. Иванова, 1965; К.И. Козловой, 1964; Г.А. Сепеев, 19651.

Древняя этническая территория мордвы ** Окско^Сурско-Цнин-ское междуречье. Этноним "мордва" (щоь^ел^) известен с УХ в. н.э. К середине I тыс. н.э. сложилось два союза мордовских племен эрзянский и мокшанский* В настоящее время моша живет в западных районах Мордовии и Пензенской обл., а эрзя *** в восточных районах Мордовии, Нижегородской и Ульяновской обл. Эрзя составляет также большинство мордовского населения Заволжья. В ходе русской колонизации Поволжья с середины ХУ1 в» ареал расселения мордвы оказался разорванным« В составе шрдвы вьщеляются еще три небольшие этнографические труп» пы: терюхане (Дальне-^Константиновский р-н Нижегородской обл.), каратаи (Камеко-Устьинский р-н Татарии) и ~шо юна (Теньгушев-ский р-н Мордовии).

Древние марийские племена упоминаются в письменных источник ках еще в X в. Археологические данные свидетельствуют о том, что ранняя этническая история марийцев связана с перемещением части населения Правобережья на восток в бассейн Ветлуги в конце I тыс. н.э. Около этого времени сложились две древние группы горных- и луговых мари. В настоящее время горные марийцы занимают северную часть Приволжской возвшенности вое*» точнее Суры; их расселение здесь граничит с чувашами, северные группы которых (вирьялы) имеют много черт, сближающих их с горными марийцами. Луговые марийцы занимают равнинное Левобережье Волги. Одной из интересных групп левобережных марийцев являются ветлужские (северо-вападные) марийцы; но сравнению с их соседями для ветлужских марийцев характерны архаичные черты культуры, одежды и украшений. В ХУП-—ХУШ вв. группы луговых марийцев, спасаясь от насильственной христианизации, бежали на северо-восток, в бассейн Вятки, Вятско-^Камекое междуречье и далее вплоть до Урала (Икско-сюньские, прибельские и ураль** ские марийцы). Этногенез чувашей связан е ассимиляцией местного финноугорского населения (марийцев, буртасов и частично мордвы) тюркоязычными булгарами. Этническая группа верховных чувашей (вирьялов) сложилась на правобережье Волги в результате такой ассимиляции уже к началу I тыс. н.э. В ХШ в. после разгрома татаро-монголами Болгарского государства близкородственные булгарам сувары (суваз) освоили центральные и южные районы современной Чувашии и образовали ядро этнической группы низовых чувашей (анатри). Давление кочевников в Х1У«*-.ХУ вв. привело к миграции населения из южных районов Чувашии в лесистые районы междуречья р. Цивиль и Свияги. Здесь к ХУ1 в. за«* вершился процесс слияния верховых и низовых чувашей в единую народность. Кроме перечисленных этнических групп в состав чувашей входит также переходная группа ередненизовых чувашей (анат енчи).

Специфический характер развития этнокультурных традиций у мордвы, марийцев и чувашей выразился в том, что вплоть до кон** ца XIX в. у них сохранились многие архаические черты культуры, в частности в одежде особенно в шкрое, характере орнамента костюма, головных уборах, украшениях. Несмотря на акты офи» циального принятия христианства в ХУП-*-ХУШ вв. языческие обря«* к,,.,,. ды и обычаи были зафиксированы полевыми этнографическими наблюдениями еще в конце XIX в., а частично сохранились и до на* ших дней.

Резюмируя нужно отметить, что традиционная культура мордвы, марийцев и чувашей сформировалась под влфнием этнокультурных традиций различного происхождения. Следует сказать здесь и о специфике украшений как исторического источника. Являясь самостоятельной частью традиционного крестьянского костюма украшен ния марийцев, мордвы и чувашей по обилию, сложности, разнообразию конструктивнЬ-технологичееких, художественно-пластиче«* ских решений относятся к наиболее ярким этномаркирующим компот нентам их культуры. В них в полной-мере отразились судьбы народов« культурные и социально-экономические связи с соседними этносами*

Сравнительное изучение украшений трех поволжских народов позволит определить этномаркирующую роль украшений у каждого из этих народов на фоне интенсивного межэтнического взаимодействия в условиях многонационального региона.

Наличие многочисленных местных вариаций украшений, характерных для отдельных этнографических и локальных групп дает основание для уточнения характера локального варьирования украшений в пределах одной историко«©тнографической области»

Особенности традиционных украшений как этнокультурного источника также определяются их особой полифункциональной природой и сложной семантикой. Украшение представляет собой, по определению А.К. Байбурина (1982, с. 13), сложную взаимосвязанную систему "вещь" и "знак", включающую в себя как матери* альную основу, так и её символическое осмысление. Как часть костюма, украшения особенно активно выступают в соционормативной сфере культуры, выполняют разнообразные социально-ена-чимые функции.

Так же как и предметы одежды, украшения позволяют различать половые и возрастные группы, этно-территориальную, социальную и иногда религиозную принадлежность (Богатырев, 1971, е. 307-^308; Маслова, 1984, с. 3).

Вместе с тем, и в особенности в культурах, сохранивших традиционные и архаическиегчерты, отдельные элементы украшений имеют магические функции, связанные с народными верованиями (обереги, амулеты).

Высокий семиотический етатус украшений у народов Поволжья обусловил их широкое использование в различных обрядах.

Цель диссертации состоит в изу^ чении возможности использования традиционных украшений в качестве источника для изучения этнокультурных традиций мэрдвы, марийцев и чувашей»

Основными задачами работы являются: I) формально-типологическая классификация украшений; выявление общих и специфических типов украшений марийцев, мордвы и чувашей. 2) историков сравнительный анализ украшений, выявление региональных и эт*» нелокальных черт и элементов в украшениях этих народов. 3) рассмотрение основных социальных и семантических функций украшений. 4} анализ истории и эволюции основных типов украшений.

Достаточно полная систематизация, характеристика и сопоставление украшений марийцев, мордвы и чувашей возможны благодаря примерно одинаковому уровню обеспеченности источниками, в первую очередь, вещественными музейными памятниками. Огме* тим, что основная их часть не опубликована и недостаточно известно специалистам. Необходимость введения этих материалов в научный оборот наряду с основными исследовательскими задачами диссертации, включила и такие практические задачи как разра* ботка и совершенствование методики научного описания этнографических памятников на примере украшений.

Хронологические рамки исследования также определяются задачами работы: основное место уделено описанию и анализу украшений Z пол. XIX первой четв. XX вв., времени их широко* го бытования. Однако обращение к вопросам происхождения и эволюции украшений привело к необходимости расширить хронологические границы работы, включив и более ранние этнографические данные ХУП--ХУШ вв*, а также археологические материалы позднего средневековья.

Для решения поставленных задач были использованы различные соподршенные основной цели исследования методические приемы. Состояние изученности традиционных украшений народов региона позволило осуществить первичное упорядочение имеющегося мате*-риала на основании формально-типологического метода, успешно применяемого при описании археологических артефактов, а в последнее время и этнографических памятников, в частности укра«* шений (Чвырь Л.А., 1979; Суслова C.B., 1980^. Предпочтение из всех существующих классификационных схем именно формальности«* пологической в определенной мере конвенционально и связано с конкретной прикладной задачей унификацией языка описания украшений. Предложенная авторская классификационная схема основана на уже существующих в научной литературе и доработана в соответствии с реалиями конкретного материала, объектом и целью диссертации.

Изучение украшений в пространственном и хронологическом аспектах опирается на историко-сравнительный и его разновидность историко-генетический методы (ср. сб. Этно-культурные процессы: методы исторического и синхронного изучения, 1962; Свод этнографических понятий и терминов, 1988, вып. 2, с. 211—216), что позволило вьщелить черты общего и особенного в украшениях различных народов и вскрыть причины этих сходств и различий, в частности, проследить историко-этнографические связи. Историко-генетический метод был применен для выяснения происхождения и эволюции отдельных видов украшений.

В качестве частного метода фиксации и локализации отдельных типов и вариантов украшений, обнаружения их ареалов и сравнительного анализа было использовано картографирование (сб. Дроб.®щ этнической географии и картографирования, 1978; Историко*©тнографические атласы "Русские", 1967; Одежда наро** дов Прибалтики» 1988), Изучение и анализ украшений, как и других категорий вещественных памятников, заключается в выявлении и фиксации всего кошшекса информации, которую они в себе несут. Поэтому их характеристика включает сведения об особенностях формы, материала, техники изготовления и орнаментации, а также данные, раскрывающие способы их бытования и связи с различными сторонами культуры и быта народов. Последние фиксируют наиболее значимые свойства, поскольку они поморгают установить системные связи изучаемого компонента культу» ры.

В работе над диссертацией автор опирался на теоретические .разработки и обобщающие труды ведущих советских ученых ис* ториков, этнографов и археологов (Арутюнов O.A., Богатырев П.Г., Бромлей Ю.В., Иванов C.B., Денисов П.В,, Козлова К.И., Кузеев Р.Г., Пименов В.В., Токарев С.А., Чистов К.В. и др.), а также специальные работы этнографов по методике изучения украшений (Борозна Н.Г., Васильева Г.П., Сухарева О.А,, Сус» лова C.B., Чвырь Л.А., Шитова C.B. и др.). В работах этих авторов наряду с общей характеристикой и описанием украшений ртдельных народов ставятся вопросы, касающиеся техники изго» товления, происхождения отдельных украшений, их социальных функций, религиозно-магических представлений, связанных с ними. Особенно важно подчеркнуть, что украшения в этих работах рассматриваются не только как составная часть костюма яви предмета искусства, но и как относительно самостоятельный компонент культуры. Разработка этой тематики на материалах различных народов в течение последних 15 лет способствовала утверждению значения украшений в качестве полноценного этно* культурного источника*

Для описания и анализа украшений в настоящей работе автор использует существующие в литературе понятия "территориального комплекса украшений" и "комплекта украшений" (Чвырь Л.А., 1977, с, 41—42). "Территориальным комплексом украшений" или "комплексом" называем традиционные укр,ашения бытовавшие в определенный период у отдельных народов и их этнографических групп. "Комплект украшений" — реально существующий набор украшений отдельных возрастных групп. 1

Идучедность теэды. Накопление материалов по украшениям мордвы, марийцев и чувашей имеет длительную историю, однако их систематическое научное изучение было начато только в кон«-це 1950-х начале 1960-х гг. Основу этнографического изучен ния поволжских народов, как известно, заложили труды ученых участников академических экспедиций ХУШ в. В работах Г.Ф. Миллера (1791), П.С. Палласа (1773), И. Лепехина (1771) среди разнообразных сведений часто содержатся точные и интересные наблюдения о характере и особенностях украшений у этих народов.

Редкое в материалах ХУШ в. по полноте описание украшений мордвы привел в своих заметках, написанных в 1783 г., земле*» мер К. Милькович (1919). В 1799 г. появилась первая сводная работа по этнографии народов России И.Г. Георги. В разделах, посвященных одежде народов Среднего Поволжья, автор включил все известные в то время данные по украшениям мордвы, марийцев, чувашей.

Написанные на высоком научном уровне работы авторов ХУШ в. составляют ценную иеточниковую базу для современных исследователей. В первой половине середине XIX в, продолжалось накопление этнографических материалов по культуре народов Поволжья в трудах К. Фукса (1839) , П. Мельникова-Печерского (1851) — по мордве; А. §укс (1840), В,А. Сбоева (1856) — по чувашам. Все эти работы имеют много общего, в них отсутствует дифференцированное описание костюмов, а сведения об украшениях имеют отрывочный и несистематический характер.

Значительный вклад в изучение культуры поволжских народов внесли члены Общества археологии, истории и этнографии, созданного в 1878 г. при Казанском университете. Среди них следует назвать И.Н. Смирнова, В.К. Магницкого, И.Е. Евсевьева, Н.В. Никольского, Г.И. Комиссарова и др. В их трудах собран ценный материал по украшениям и даны первые попытки его научной интерпретации.

Рассматривая этнические и локальные различия в одежде народов Среднего Поволжья, исследователи пришли к выводу, что эти различия помзвоему проявляются и в украшениях (Смирнов И.Н», 1889, с. 75*-77). Поэтому они сочли возможным привлек кать материал украшений для выделения локальных вариантов костюма. Первым таким опытом явился анализ сведений по этнографии мордвьнэрзи, данный И.Н* Смирновым в 1895 г. (с. 134-*!3^.

Кроме того, украшения в ряду других этнографических мате* риалов были использованы и для определения основных этногра* фических групп чувашей (Комиссаров Г., 1912, с* 448-§455).

Отмечая общие черты в одежде народов, некоторые авторы за** фиксировали близость отдельных видов украшений у марийцев и чувашей (Смирнов И.Н», 1889, с. 76^-77), удмуртов, марийцев и татар (ПотанинТ.Н., 1884, е. 199), мордвы и русских (Богданов В.В., 1914, е. 144-~145). И. Н. Смирнов впервые также поставил вопрос о сравнении бытующих мордовских украшений с археологическими материалами I тыс. н.э. В трудах упомянутых авторов собран ценный материал по украшениям и даны первые еще очень робкие попытки его научной интерпретации* Однако более глубокому интересу к изучению предметов материальной культуры и, в первую очередь, одежды в дореволюционный период мешало отсутствие достаточной источниковой базы и разработан» ной методики сбора и анализа материала*

В советское время изучение одежды и украшений народов Сред«« него Поволжья значительно расширилось. 1920^19Э0*е гг. были периодом интенсивных полевых исследований, когда проводились комплексные экспедиции ГАИЖ (Гос. Академии истории матери«* альной культуры!, музея ЦПО (Центрально-Дромышленной области)* Этнографического отдела Русского музея. Этнографический отряд Средне волжской экспедиции в 1926—1928 гг. работал в Чувашии (Гаген-Торн Н.И., 1929). Восточно-финекая экспедиция вела экспедиционные исследования в 1925 г* в Марийской области» а в 1930 г* — Мордовии. Собранные материалы пополнили музейные коллекции и послужили основой для написания обобщающих работ по одежде отдельных народов* Эти публикации появились в еле** дующий период в 1950«*-1970-х гг. Среди них отметим статьи и монографии по одежде и украшениям мовдвы — В.Н. Белицер (1958* 1971, 19735, марийцев Т.А. Крюковой (1956, 1967), Г.А. Сепеева (19755 и чувашей *** А.Н. Львовой (1956), П.В. Денисова (1955, 1969), Л.А. Иванова (1960 и др. В упомянутых работах украшениям, как важной составной части костюма, уде» лею достаточно большое внимание. Они являются первыми и до настоящего времени наиболее полными сводами материалов по ук« рашениям мордвы, марийцев и чувашей* Авторы проводили первичную систематизацию украшений ш способу ношения и дали их подробное описание. Важным направлением в названных работах явилось использование украшений наряду с головными уборами и другими предметами одежды, для выделения локальных вариантов костюма. Новым приемом стало картографирование некоторых украшений (Белицер, 1977).

Накопление новых данных по украшениям и одежде разных на« родов Среднего Поволжья позволило проводить более глубокое и целенаправленное их сопоставление. Наиболее существенный вклад в сравнительно-исторический анализ одежды и украшений рассматриваемых трех народов внесли Н.И.Гаген-Торн (1961), В.Н. Белицер (1959, 1973), Т.А. Крюкова (1967, 1970), в их работах рассмотрен широкий круг материалов по этнографии фин-ноязычных (мордва, марийцы, удмурты, бесермяне), тюркеких народов (чуваши, татары, башкиры, некоторые народы Средней Азии), славян (южные великоруесы и дунайские болгары) и обских угров (ханты). В одних работах, посвященных выявлению этнических и культурно-исторических связей между народами, украшения рассматривались в качестве отдельных примеров на общем фоне других элементов материальной культуры (Крюкова Т.А., 1967, 1970), в других сравнительное изучение украшений входило в качестве составной части в материалы по одезде отдельных народов (Белицер,В.Н., 1959, 1970), Специальная задача выявления общего и особенного в культуре народов Поволжья по материалам украшений в этих работах не ставилась. Ведя поиски параллелей и аналогий в украшениях разных народов, отдельные исследователи, как правило, опирались только на общие черты в их материале, а также на сходство формы этих изделий.

Поэтому во многих случаях приведенные сопоставления носят слишком общий характер: авторы обычно не раскрывали степени сходства-различий отдельных видов украшений, не отмечали» в каких признаках оно проявляется.

Е^е одним новым направлением в изучении украшений в этот период явилось исследование функциональной нагрузки украшений у народов региона. Впервые в литературе вопрос об утилитарной и магической роли украшений мовдвы, марийцев и чувашей был поставлен Н.й. Гаген-Торн (i960» с. 76). По её мнению, эти функции и составляют два основных "корня", от которых произо** шли основные виды украшений. Очень важна прослеженная автором связь определенных групп и категорий украшений (фибул, на» грудников и поясных украшений) с особенностями покроя двух типов рубах у народов Поволжья (Гаген-Торн Н.Й., i960, с. IQ>—II). Приведенные ею разнообразные данные о магическом значении материала, орнамента и расцветки в одежде и украшениях народов-Среднего Поволжья в значительной степени расшит рил наше представление об их роли в качестве оберегов и талисманов (Гаген-Торн Н.И., i960, с. 101, 110, 210, 213). В целом автор высказал много оригинальных гипотез, но в общую систему их не связал.

В целом, период кон. 1950—1970-х гг. был очень плодотворным для изучения украшений. Нараду с накоплением материала проводилась его первичная систематизация, дальнейшее развитие получило использование украшений для культурно-территориального районирования региона, значительно продвинулось сравнительно-историческое их изучение. Кроме того, была начата разработка анализа функциональных признаков украшений.

Существенным недостатком работ этого времени была априори ная переоценка роли украшений как источника для изучения этногенеза и этнической истории народа (Белицер В.Н., 1951). Одной из причин этого является то, что вопросы происхождения и эволюции украшений, известных по материалам Х1Х**чХХ вв., этнографами практически еще не были изучены»

Современный период изучения украшений начался в конце I97ÖWX гг. Особенно важное значение для разработки вопросов изучения украшений народов Волго^ральской ИЭО имели по явив* шиеся в этот период работы, специально посвященные их рассмотрению.

В i960 г. была издана книга C.B. Оусловой "Женские украшения казанских татар", представляющая значительный интерес для изучения украшений всего региона. Автором впервые разработана последовательная классификация татарских украшений и затронута проблема их происхождения. Важно, то, что C.B. Q/слова проводит сопоставление украшений татар и соседних народов, в том числе мордвы, марийцев и чувашей. Причем генезис некоторых украшений она аргументированно связывает с культурой финно-угорских народов.

Наряду с отечественными учеными изучением украшений наро* дов Поволжья занимаются и финские исследователи. Среди работ дореволюционного периода отметим книгу Ю. Вихман (1913t, написанную пег полевым материалам 1905^1906 гг., которая до сих ntp сохраняет свое значение как ценный свод материалов. В 1979 г. в Хельсинки была опубликована монография И. Лехтинен 'Halsten korut Кеski-Venäjallä ja Länsi-Siperiassa" ("Женские украшения в Центральной России и Западной Сибири"). Автор её касается широкого круга вопросов, связанных с изучением основных видов головных уборов и украшений мещеры, мордвы, марийцев, чувашей, удмуртов, хантов, манси, Лехтинен подробно рассматривает вопрос о роли украшений в быту, их функциях, а также проводит сравнительный анализ украшений финно-угорских, тюркских народов Поволжья и русских. Книга И. Лехтинен как ценная сводка материалов по украшениям разных народов получи*» ла положительную оценку (Морозова М,Н,, Соколова З.П.» 1963, с, 155).

Подводя итоги сказанного, следует отметить, что в настоящее время накоплен большой и ценный опыт в изучении украшений мордвы, марийцев и чувашей« Однако до сих пор украшения этих народов как целостный компонент культуры еще не стали объект-том самостоятельного исследования. Преобладание •питательного подхода отразилось в неравномерной изученности их отдельных сторон и привело к недооценке украшений в качестве этнокуль* турного источника. История этнографического изучения украшен ний показала необходимость дальнейшей разработай классификационного, структурного и функционального уровней их анализа.

Иощчщщ* При работе над диссертацией были использованы три основные группы источников: вещественные (этнографические и археологические), изобразительные и письменные. Среди них наиболее важное значение для раскрытия теш имеют этнографии ческие памятники, хранящиеся в музейных собраниях. В качестве базового материала была выбрана коллекция украшений мордвы, марийцев и чувашей Российского этнографического музея (РШ) х, которая насчитывает около 1,5 тыс. предметов и является круп* нейшей в стране. Комплектование её было начато в 1902 году известными учеными и собирателями-краеведами, работавшими по х Бывший ГМЭ народов СССР. программе и заданию музея. В их числе были И.Н. Смирнов» С.К. Кузнецов, П.П. Ефименко, И.К. Зеленов, М.Е, Евсевьев , С.И. Руденко. Основным способом сбора коллекций являлись экспедиции, что обеспечивало относительную полноту и высокое качество в отборе материала. Однако трактовка украшений, преимущественно как предметов искусства в дореволюционный период, отразилась в том, что в музейной коллекции преобладают праздничные, наиболее богатые и эффектные украшения. В дальнейшем целенаправленный сбор материалов был продолжен сотрудниками музея Е.Э. Бломквист, Г.А. Никитиным и Т.А. Крюковой. Основной задачей комплектования музейных фовдов стало создание источнике вой базы для изучения культуры и быта народов. При отборе предметов одевды и украшений учитывались не только их художественные достоинства, но и возможность использования их для получения разнообразной этнической и социальной информа* ции. Коллекция музея пополнилась образцами наиболее типичных массовых украшений.

В состав коллекции РЭМ в 1948 г. вошло собрание московского Музея народов СССР. Основная часть материалов этого цузея была собрана во время экспедиций в 1920—Э0**х гг. такими известными учеными, как С.П» Толстов, Б.М. Соколов, В.Н, Бели-цер, М*Т. Маркелов. По своему составу коллекция украшений ГМЭ народов СССР является самой крупной в стране, в ней представлен материал, охватывающий почти всю территорию расселения изучаемых нами народов (см. карты-схемы 1—14). Она включает основные виды украшений различных этнических и локальных групп мордвы, марийцев и чувашей. Однако количественно по народам украшения распределены наравномерно. Наиболее полной является коллекция п# мордве — 885, марийские украшения насчитывают 350, а чувашские 250 предметов.

Наряду с высокохудожественными изделиями в собрании музея представлены и широко распространенные рядовые. По времени изготовления и бытования основная часть материала относится к последней четверти XIX — I четв. XX вв. Кроме того в ней имеются уникальные украшения первой пол. и сер. XIX в., а также современные украшения сер. и второй пол. XX в. Таким образом, коллекция охватывает достаточно длительный хронологический период и позволяет охарактеризовать украшения XIX—XX вв., хотя и неодинаково полно для различных периодов. Большая часть экспонатов достаточно хорошо и полно аннотирована. Коллекционные описи содержат сведения, включающие терминологию, место бытования и приобретения, дату приобретения, реже характер бытова-» ния.

Для заполнения хронологических и территориальных лакун собрания, а также для атрибуции отдельных вещей были использованы коллекции других музеев: Музея антропологии и этнографии РАН, Государственного Исторического музея, Государственного Эрмитажа, Этнографического музея Казанского Государственного Университета, Мордовского республиканского краеведческого музея, Ма» рийсквго научно-краеведческого музея, Татарского республиканского краеведческого музея, Чувашского краеведческого музея и Саратовского научно-краеведческого музея. Общая численность просмотренных материалов составляет около I тис. предметов.

Наряду со значительной источниковой ценностью музейные вещественные памятники имеют и определенные недостатки, В описях не всегда зафиксированы важные данные об изготовлении, способах ношения и возрастной принадлежности украшений, а также их семантике и обрядовом использовании. Общим недостатком всех музейных собраний является отсутствие данных о составе наборов украшений. Для восполнения этих сведений потребовалось привлечение дополнительных материалов. Как показал опыт нашей поле*, вой работы, память о возрастной принадлежности многих старинных, выпедших из употребления украшений, в настоящее время уже утрачена. Поэтому для реконструкций комплексов украшений отдельных возрастных групп женщин были привлечены фотоматериалы второй пол. XIX I четв. XX вв., так как они дают наиболее полные, наглядные и документально точные данные. Нами было использовано более 30 снимков костюмов с полным набором украшен ник из фототеки РЭМ, а также фотографии, опубликованные в различных изданиях.

Важным достоинством фотоматериалов РЭМ является то, чт» они поступили в музей вместе с вещевыми коллекциями и от одних и тех же собирателей. Среди них следует особо ввделить фотографии, выполненные И.Н. Смирновым, В, Кларком, И.К. Зелено-вым, О.И. Смоленцовым, С.И. Руденко, Д.А. Золотаревым.

Кроме фотоматериалов бьши также использованы и другие изобразительные источники гравюры и рисунки* Изображения костюмов и украшений в работах П. С. Далласа и И .Г. Георги имеют особое значение для характеристики украшений Z пол. ХУШ в. Исследователи отмечали некоторый схематизм этих рисунков (Крюкова Т.А., 1968, с. 18), однако они все же могут быть использованы при условии их корректировки дополнительными данными и, в первую очередь, синхронными археологическими материалами.

Археологические вещественные памятники были привлечены в работе при анализе происховдения и эволюции украшений. Среди них отметим материалы раскопок памятников позднего средневековья и могильников ХУП--ХУШ вв., как опубликованные в литературе, так и сами украшения, хранящиеся в различных музеях. К ним относятся украшения из раскопок П.П. Е^именко (1908) марийских шгильников — Больше^-Ошкарского и Тоншаевского, хранящиеся в Отделе истории первобытной культуры в Эрмитаже, украшения мордвы из раскопок И.Н. Смирнова и A.A. Спицына (1892) -- Рыбкин* ский могильник; материалы Е.К. Горюновой (1926^-1930 гг.) Коринский, Кужадонский и Сарлейский могильники, находящиеся в собрании отдела археологии Государственного Исторического музея, и Н.К. Арзютова (1929) в Саратовском научном-краеведческом музее. Перечисленные археологические источники дают представление об основных видах и характере украшений ХУ1—ХУШ вв. Недостаточная информация об этих украшениях и их неполная сохранность в определенной степени компенсируется данными ХУШ«-« XIX вв., которые в отдельных случаях помогают реконструировать форму, понять способ ношения и назначение украшений.

Помимо опубликованных письменных источников по этнографии Поволжья автором были использованы материалы, хранящиеся в ар-* хиве Российского географического общества в Петербурге, отделах рукописей РЭМ, Чувашского НИИ языка, литературы, истории, экономики и фонде М.Е. Евсевьева в Республиканском архиве Мордовии.

Кроме того источником для изучения украшений как традицион** ных, так и современных послужили неопубликованные полевые материалы Т.А. Крюковой и других сотрудников ГМЭ, а также данные, собранные автором во время командировок и экспедиций в Марийскую АССР (i960, 1982), Мордовскую (1982) и Чувашскую республики (1965),

Все перечисленные группы источников: вещественные, изобразительные, письменные и полевые составили источниковую базу работы. Они содержат разнообразную информацию, дополняют друг друга и позволяют дать разностороннюю характеристику исследуемого компонента культуры.

Науяно-пра^ичер^ад значимость, диссертации заключается прежде всего, в отработке комплексной методики изучения новой категории вещественных памятников, которая может быть применена при изучении украшений различных народов.

Совершенствование принципов формальной типологии украшений позволило, в первую очередь, унифицировать язык описания дан» ной категории этнографических источников, что в целом связано с актуальными вопросами методики этнографического описания культуры.

Следует отметить и прикладной источниковедческий аспект в изучении украшений. Результаты исследования могут быть использованы при научном описании, классификации и атрибуции слабо документированных экспонатов, способствовать уточнению собирав тельских программ по теме "Традиционные украшения" и целенап-* равленно комплектовать музейные фовды. Предпринятая в работе систематизация украшений позволит избежать ошибок при экспонировании украшений, поможет в разработке материалов по истории костюма и при создании тематических каталогов и буклетов.

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и приложения: I.схемы классификации украшений. П.таблицы распространения основных типов украшений у отдельных групп марийцев. Ш. словаря национальных названий. 1У. альбома иллюстрации. У. 14 карт-схем, отражающих распространение основных типов украшений.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Заднепровская, Александра Юрьевна

ЗАШШЧЕНИЕ.

Настоящая диссертация, посвященная описанию и анализу традиционных украшений народов Среднего Поволжья один из первых опытов этнографической характеристики украшений как самостоятельного компонента народной культуры. Проведенное исследование показало их значимость для изучения особенностей традиционно-бытовой культуры народов, для выявления её локальной и этнической специфики.

В этой заключительной части автор хочет еще раз остановиться на некоторых общих выводах и выделить открытые вопросы.

Изучение украшений поволжских народов представляет особенно богатый этнографический материал, в связи с особенностями этнической истории Поволжского района (и, более общо, Волго-Уральской историконэтнографической области). К числу этих особенностей относится взаимодействие на территории Волго-Ураль-ской ИЭО культур финноугореких и тюркских народностей и их соседей, хорошо прослеживаемое на материале украшений разных народов, их этнографических и локальных групп. Важным обстоятельством явилось то, что вплоть до конца XIX — начала XX вв. поволжские народы сохранили многие архаические черты культуры, быта и одежды. Традиционные украшения поволжских народов -— один из наиболее ярких и устойчивых компонентов их традиционной культуры вообще, и в силу этого они были достаточно полно представлены в коллекщях собирателей начала века (а отчасти в ряде материалов ХУШ в. — Палласа, Лепехина, Георги). Составленная нами сводка известных материалов — наиболее полная в настоящее время. На её основе мы предложили формально-типологическую классификацию украшений мордвы, марийцев и чувашей, которая опирается на существующие в литературе схемы и доработана в соответствии с характером и особенностями изучаемых украшений. Классификация, выполненная автором по единой методике по материалам трех народов, представляет собой попытку заполнить существующий в литературе пробел. Проведение формальной классификации позволило не только получить представление о всей совокупности украшений, составляющих комплексы каждого народа, но и об их структуре, т.е. наборе основных групп, категорий, типов и подтипов украшений.

Помимо анализа типов украшений мы использовали понятие комплекса украшений, т.е. всего многообразия украшения, характерных для данного народа или его этнографических груш. Обращаясь к вопросу о локальных комплексах украшений следует упомянуть о ряде открытых вопросов. К сожалению, существующие музейные и полевые материалы по разным этнографическим группам поволжских народов отличаются разной полнотой. Это не позволяет в настоящее время дать полную сводку локальных комплексов украшений для всех групп. Задачей будущего исследования является осуществление сплошного полевого обследования для восполнения имеющихся лакун и проведения картографирования с привлечением историко-географических материалов (в частности, материалов переписи 1896 г. и материалов Комиссии по изучению племенного состава населения СССР, зафиксировавших расселение различных групп поволжских народов в начале века и ранее).

В диссертации описаны локальные комплексы украшений для разных этнографических и локальных групп и проведено сопоставление комплексов украшений мордвы, марийцев и чувашей между собой, а также с их соседями — удмуртами и казанскими татарами. Мы также провели выборочное картографирование бытования отдельных типов украшений. Предпринятый в диссертации истори-ко-сравнительный анализ украшений мордвы, марийцев и чувашей позволяет определить региональные, этнические и локальные особенности в культуре этих народов, входящих в Волго-Уральскую историконэтнографическую область, В работе проведено дифференцированное сопоставление украшений народов региона на двух уровнях: по структуре комплексов и по основным типам изделий. В результате установлено их значительное сходство, которое проявляется в общей структуре комплексов украшений (в почти тождественном наборе основных отделов, групп и категорий украшений), а также в материале, технике изготовления и способах ношения. Близость украшений мордвы, марийцев и чувашей сказывается также в характере их бытования, семантике и функциональной нагрузке.

Этническое своеобразие комплексов украшений различных народов состоит в особом неповторимом сочетании различных типов украшений, только часть которых имеет аналогии в наборах других народов. Оно прослеживается в общей структуре комплекса — в наличии-отсутствии отдельных категорий и групп украшений, в распространении определенных типов украшений, степени их разнообразия и количестве одновременно носимых украшений. Но наиболее ярко этнические и локальные особенности украшений проявляются в выборе формы украшений, в предпочтении определенного материала, его цветовой гамме, особенностях декоративного и орнаментального решения.

Приведенные в диссертации примеры показывают, что данные украшений как этнокультурного источника могут быть использованы при изучении этнических и культурных связей между народами. Характерной чертой культуры народов Волго-Уральской ИЭО, свидетельствующей о сложном характере взаимовлияний народов является включение в состав традиционных комплектов украшений изделий иноэтнического происхождения. Отсутствие местных национальных центров по изготовлению металлических украшений и одновременно устойчивая традиция их ношения привели к достаточно широкому распространению у них татарских и русских украшений. Наиболее ярко влияние тюркской культуры проявилось у периферийных групп мордвы, марийцев и чувашей, проживающих в зонах контактного расселения с татарами и башкирами. В их украшениях прослеживаются изменения материала, характера и способа ношения украшений, появление тюркских терминов в названиях и распространении некоторых видов татарских изделий. В конце XIX — нач. XX вв. у народов региона широкое распространение также получили дешевые украшения русского ювелирно-металлического центра в Рыбной Слободе Казанской губернии.

Мы уже отмечали, что украшения имеют особую полифункциональную природу. Именно она, как показывает наш материал, придает украшениям значение важного этнокультурного источника, Нами проанализированы и охарактеризованы б основных функций украшений — утилитарная, эстетическая, социальная (как имущественного и возрастного показателя), этно-знаковая и магическая. Особое внимание в диссертации уделено возрастной регламентации в ношении украшений. Анализ комплектов украшений разных возрастных групп был основан на использовании ряда новых материалов (в частности, фотодокументов начала века, не входивших в поле зрения исследователей). Составленная нами сводка позволила выделить в общей сложности 7 возрастных групп. Отметим, в частности, впервые описанные нами особенности комплекта украшений группы молодых замужних женщин. Именно украшения из всех составных частей костюма наиболее четко и полно отражают деление женщин на возрастные группы. йце один аспект нашего анализа — изучение этнодифференци-рующей роли украшений* Как показало картографирование основных типов украшений мордвы, марийцев и чувашей, культурная специфика различных этнографических групп народов проявлялось очень ярко» У марийцев, например, одинаковые типы украшений, распространенные у всех локальных групп, составляли лишь порядка 10% от их общего количества. Складывание единого общенационального комплекса украшений не происходило. Близкая картина наблюдалась у мордвы и чувашей.

Важно отметить, что дифференциация комплексов украшений между крупными подразделениями этносов достаточно четкая. Она выражается в наличии или отсутствии определенных категорий или типов украшений. Различия между комплексами отдельных локальных групп гораздо менее существенны. Местная специфика проявляется прежде всего в материале, расцветке, размерах и некоторых особенностях формы украшений.

В многонациональном Поволжье активное значение этнодиффе-ренцирующей функции украшений прослеживается вплоть до I четв. XX в. Это превратило украшения в надежный показатель этнотер-риториальной принадлежности и тем самым в один из источников для проведения этнокультурного районирования.

Особый интерес представляет рассмотрение магической роли украшений. Наиболее ярко она выступает в украшениях, которые считались талисманами и оберегами. Обычно особое магическое значение приписывали предметам из редкого материала, необычной формы и расцветки. Сочетание в одном украшении христианского креста и языческих оберегов (костей, звенящих подвесок и др.), типичное для народов Среднего Поволжья, отражает характерный для них религиозный синкретизм.

Магические охранные свойства, которые население приписывало украшениям, объясняет их использование в ритуальной сфере, В диссертации приведены многочисленные примеры свадебных, родильных и поминальных обрядов, а также ритуалов языческих жертвоприношений, в которых фигурируют украшения. Эти данные позволяют охарактеризовать украшения как ценный дополнительный источник для изучения верований и обрядов народов Волго-Ураль-ской ИЭО П пол. XIX — I четв. XX вв.

Полифункциональная природа украшений и та разнообразная информация, которую они несли, в значительной степени способствовала их сохранению как устойчивого элемента традиционной культуры. Необходимо отметить закономерное изменение функциональной нагрузки в современных бытующих украшениях. В настоящее время значение украшений как знака экономического положения и возрастного показателя почти полностью утрачено. Магическая роль украшений также забыта. Сейчас на первое место, безусловно, выступила их эстетическая функция. Свое значение, хотя и в модифицированном виде, сохраняет этно-дифференцирую-щая роль украшений.

Изучение комплексов украшений отдельных народов, как они отражены в коллекциях и описаниях конца XIX — начала XX вв., в диссертации дополнено анализом археологических материалов. Исчерпывающее историко-генетическое изучение украшений народов Поволжья в настоящее время затруднено неполнотой археологического материала. Лакуны в археологических материалах приходятся на весьма важный поздний этап этногенеза поволжских народов. Но и материалы по ХУП—ХУШ вв. нельзя признать полными — так, археологические данные по этому периоду не зафиксировали целого ряда украшений, о бытовании которых известно из письменных источников. Однако при всей их неполноте археологические данные позволяют сделать ряд важных выводов, Иеторико-ге-нетический анализ материалов показал, что большая часть украшений Х1Х--ХХ вв. у всех трех народов имеет прямые аналогии только в материалах позднего средневековья (ХУ1—ХУШ вв.). Это позволяет предположить, что формирование ядра комплексов украшений как они представлены в собраниях XIX—XX вв. происходило с середины П тыс. н.э. на завершающем этапе формирования народностей Волго-Уральской историко-этнографической области.

Рассмотренные материалы позволили наметить основные этапы эволюции украшений на протяжении ХУ1—XX вв., связанные с важнейшими событиями истории народов и воздействием определенных политических, экономических и идеологических факторов. Дальнейшее изучение вопросов происхождения и развития основных типов украшений требует расширения источниковой базы и специального углубленного изучения.

В целом собранные и проанализированные автором данные можно рассматривать как материалы для историко-генетической классификации украшений. Разными аспектами этой будущей классификации является изучение взаимных влияний разных этнографических и локальных групп и истории формирования комплексов украшений. Построение такой классификации в полном объеме — задача дальнейших исследований.

Результаты проделанной работы свидетельствуют о важном значении традиционных женских украшений мордвы, марийцев и чувашей как ценного и информативного исторического источника для изучения этнической истории, развития и преемственности этнокультурных традиций, этнических и культурных взаимодействий этих народов. Изучение украшений, безусловно, представляет интерес и для специальных исследований по истории костюма, для выделения возрастных групп женщин, а также для характеристики дохристианских верований этих народов.

Сделанная нами сводка материалов по традиционным украшениям оставляет открытыми ряд вопросов; их решение требует привлечения новых материалов и представляет собой актуальную задачу для будущих исследований.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Заднепровская, Александра Юрьевна, 1992 год

1. Айплатов Г.Н., 1962 — Из истории развития ремесла и тор» говли в Марийском крае в ХУЛ в, // ТМарИЯПИ. Вып. 17. С. 113—131.

2. Акимова Т.М., 1928 — Эволюция женского костюма у саратовских чуваш // ТНВОНОК. Вып. 35. Ч. 5. С. 25—39.

3. Акимова Т.М., 1929 — Женские головные уборы саратовских чуваш // ТНВКМ. Вып. I. С. 45—56.

4. Акимова Т.М., 1932 — Материалы по культу йереха у саратовских чуваш // Сборник Нижне-Волж. краев, музея. Саратов. С. 18—30: ил.

5. Алихова А.Е., 1948 — Старосотенский могильник (Пенз. обл.) П Археол. сб. / АН СССР, ИИМК. МорцовНИИ. Саранск. Выл, I. С. 212—258: ил.

6. Алихова А.Е., 1949 — Мордовские мог. X—Х1У вв. // КШИМК. Вып. 25. С. 137—138.

7. Алихова А.Е., 1954 — Муранекий могильник и селище // МЙА. № 42. С. 259—301: ил.

8. Алихова А.Е., 1958 — Некоторые хронологические и племенные отличия в культуре мордвы конца I и нач. П тыс. н. э. // СА. № 2. С. 66—77: ил.

9. Алихова А.Е., 1959 — Из истории мордвы конца I — начала П тыс. н. э. // Алихова А.Е. и др. Из древней средневековой истории мордов. народа: / Археол. сб. Т. 2/» Саранск. С. 13—54: ил.

10. Байбурин А.К., 1983 — Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / АН СССР, ИЭ, Л.: Наука.191 с.

11. Балашов В.А., Мартьянов В.Н., 1985. — Мордва // Народы Поволжья и Приуралья. М», С. 108—140: ил.

12. Белицер В.Н., 1951 — Народная одежда удмуртов: Материалы к этногенезу. М.: Наука, 142 е.: ил., карт, ШЭ, Т. 10).

13. Белицер В.Н., 1958 — Народная женская одежда мордвы: (Сравнит, характеристика) // ЗМордИШМЭ. №19. С. 200— 217, ил.

14. Белицер В.Н., 1959 — Народная женская одежда мордвы: (Сравнит, характеристика) // КСИЭ. Вып. 32. С. 85—100: ил.

15. Белицер В.Н., 1964 — Мордва // Народы Европейской части СССР. М.—Л. Ч. 2. С. 548—597: ил.

16. Белицер В.Н., 1971 — Этнографические параллели в культуре башкир и мордвы // АЗБаш. Т. 4. С. 184—191: ил.

17. Белицер В.Н., 1973 — Народная одежда мордвы. М.: Наука, 216 е., ил., карт, — (ТИЭ, Т. 101).

18. Рец.: Бусыгин Е.П., Халиков А.Х. СЭ. 1974. № 4. С. 176-178.

19. Белицер В.Н., 1973 — Этнокультурные связи мордвы с соседними народами (по материалам одежды) И Краеведение Мордовии. Саранск, С. 189—200: ил.

20. Белицер В.Н., 1977 — Мордовские сюлгамы // СА. $ 2. С. 193—200: ил.

21. Беляева Н.Ф., 1986 — Традиции труцового воспитания у мордвы и их роль в коммунистическом воспитании молодежи // Современные этносоциальные процессы на селе. М. С. 230— 234.

22. Богатьфев П.Г., I97X — Вопросы теории народного искусства.

23. М.: Искусство, 544 е.: илл.

24. Рец.: Чистов К.В. СЭ. 1971. № 6. С. 175—178.

25. Богданов В.В., 1914 — Из истории женского южно-велико русского костюма // ЭО. №> 1/2. С. 127—154.

26. Борозна Н.Г., 1975 — Некоторые материалы об амулетах — украшениях населения Средней Азии // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М. С. 281—297.

27. Бромлей Ю.В., 1981 — Современные проблемы этнографии: (очерки теории и истории) // АН СССР. ИЗ. М.: Наука, 390 с.

28. Брошей Ю.В., 1983 — Очерки теории этноса // АН СССР. ИЭ. М.: Наука, 412 с.

29. Бромлей Ю.В., Пименов В.В. и др., 1985 — Современные этнокультурные процессы у народов финно-угорской языковой семьи в СССР // Советское финно-угроведение № 2. С. 149— 155.

30. Валеев Ф.Х., 1975 — Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья / МарПТИ, Н-и сектор. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 216 е.: ил. Библиогр.: с. 207—212.

31. Васильева Г.П., 1979 — Головные и наносные украшения туркменок XIX — I пол. XX в. // Костюм народов Средней Азии. М., С. 174—205: ил.

32. Васильева Г.П., 1986 — Магические функции детских украшений у туркмен // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. М., С. 182—185.

33. Васильев Г.П., 1973 — Туркменские женские украшения (опыт картографирования) // СЭ. № 3. С, 90—99.

34. Вечеслав H.H., 1879 — Описание костюмов русских и инородческих у крестьян Казанской губ. Казань: Губ. тип., 43 с.

35. Воолмаа А., 1975 — Сходные черты в народной одежде финноугров // Вопросы финно-угроведения. Вып. 6. С. 368—372«

36. Воробьев Н.И., 1930 — Материальная культура казанских татар / Опыт этногр. исслед. Казань, Х1У, 464 е.: ил., карт. Библиогр.: с. 439—464.

37. Воробьев Н.Й., 1964 — Чуваши // Народы Европейской части СССР. Ч. 2. С. 598—633: ил.

38. Воробьев Н.И., 1950' — Этногенез чувашского народа по данным этнографии Ц СЭ. 1950. № 3. С. 66—78.

39. Гаген-Торн Н.И., 1933 — К методике изучения одежды в этнографии СССР // СЭ. № 3/4. С. 119—135.

40. Гаген-Торн Н.И., 1958 — Болгарская одежда (по коллекциям ленингр. музеев) // СМАЭ. Т. 18. С. 208—278: ил.

41. Гаген-Торн Н.И., i960 — Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу). Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 228 с«: ил.

42. Генинг В.Ф., 1982 — Очерки по истории советской археологии: У истоков формирования марксистских теоретич. основ сов. археологии, 20-е — первая пол. 30-х гг. / АН УССР, ИА. Киев: Наук, думка, 225 с.

43. Георги И.И., 1799 — Описание всех в Российском государстве обитавших народов. Ч. I. 1У. Спб. С» 385.

44. Гильдт В., 1913 — Ювелирно^металлический промысел в России // Кустарная ггром-ть России: Разные промыслы. Спб.,1. Т. I. С. 3—16: ил,

45. Голубева Д.А., 1979 — Зооморфные украшения <|йНно~угров / АН СССР, ИА. М.: Наука, 112 е.: ил, / Археология СССР. САИ, Вып. Е1-59/.

46. Гольмстен В.В., 1923 — Хронологическое значение эволюции древних форм: Археол. этюд // ИСамарГУ. Вып. 5. С, 1—20: ил.

47. Городцов В.А., 1927 — Типологический метод в археологии. Рязань, 1927, 9 е.: ил. / 0-во исслед. Рязан. края. Сер. методич. Вып. 6/.

48. Горюнова Е.И., 1937 — Археологические разведки на территории горного правобережья Волги в пределах Марийской АССР // СА. № 4. С. 279—284.

49. Горюнова Е.И., 1937 — Шойбулакский и Акеаркинский могильник // СА. № 3. С. 167—176: ил.

50. Горюнова Е.Й., 1948 — Ефаевский могильник // Археол. сб./ АН СССР, ИИМК. МордНИИ. Саранск. С. 112—144: ил.

51. Горюнова Е.Й., 1948 — Коринский могильник (по коллекциям хранящ. в ГИМе) // Археол. сб. / АН СССР, ИИМК, МордНИИ. Саранск. Вып. I. С. 56—87: ил.

52. Горюнова Е.Й., 1948 — Сарлейский могильник // Археол. сб. / АН СССР, ИИМК. Морд НИИ. Саранск. Вып. I. С. 6—55: ил.

53. Горюнова Е.И., 1961 — Этническая история Волго-Окекого междуречья / АН СССР, ИА. М.: Изд. АН СССР, 267 е.: ил., карт. / МИА, № 94/.

54. Гринкова Н.П., 1934 — Очерки по истории развития русской одежды (поясные украшения) // СЭ, № 1/2. С. 66—94: ил.

55. Гринкова Н.П., 1935 — Отражение производственной деятельности руки в русской орнаментике // СЭ, № I. С. 60—90: ил.

56. Гринкова Н.П., 1955 — Височные украшения в русском народном женском костюме // СМАЭ. Т. 16. С. 24—40: ил.

57. Гринкова Н.П., 1936 — Родовые пережитки, связанные с разделением по полу и возрасту (по материалам рус, одевды) // СЭ, № 2. С. 21—54: ил.

58. Давыдова С.А., 1895 — Производство металлических изделий в Рыбной слободе, Даишевского у., Казанской губ. // Отчет и исслед, кустар. цром-яи в России. Т. 3. С. ИЗ—123.

59. Денисов П.В., 1955 — Национальная одежда низовых чуваш южных районов Чувашской АССР // УзЧувашИЯНИ. Вып. II. С, 210—251.

60. Денисов П.В., 1957 Данные этнографии н вопросу о происхождении чувашского народа. Чебоксары. С. 71—95.

61. Денисов П.В., 1969 — Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 176 е.: ил., карт.

62. Денисов П.В., Иванов Л.А., 1985. Чуваши // Народы Поволжья и Приуралья. М., С. 175—199: ил.

63. Деопик В.Б., 1963 «— Классификация и хронология аланских украшений У1—IX вв. // МИ А. № 114. С. 122—147: ил.

64. Димитриев В.Д., 1968 — История Чувашии эпохи феодализма: Докл. об опубл. трудах, представл. по совокупности к защите на соиск. учен, степени д^ра ист. наук / ЛГУ. Л., 35 с,

65. Евсевьев М.Е., 1925 — Мордва Татреспублики //Материалы по из уч. Татарстана. Вып. 2. С. 179—196; ил.

66. Евсевьев М.Е., 1931 — Эрзянь — рузонь валке: Морд.-рус. словарь (вып. I А—К). М.: Центриздат, 227 с.

67. Евсевьев М.Е., 1966 — Мордовская свадьба // Избранные труды. Т. 5. Саранск. С. 7—341.

68. Вкова В.П., I960 — 0 некоторых этнографических особенностях в культуре мордовского населения Теньгушевекого р-на Морд. АССР // ТИЭ. Т. 63. С. 210—226: ил.

69. Жиганов М.Ф., 1959 — Изучение археологических памятников мордовского народа за годы Советской власти // Алихова А.Е. и др. Из древней и средневековой истории мордовского народа. Саранск. С. 5—12.

70. Заднепровская А.С., 1984 — Основные источники по этнографии марийцев в фондах Гос. музея этнографии народов СССР // АЭМарК. Вып. 7. С. 107—109.

71. Заднепровская А.Ю., 1984 — Собирательская и исследовательская работа Т.А. Крюковой по этнографии $инно-угорского населения Поволжья (к 80-плетию со дня рождения) // Отражение этнич. процессов в памятниках бытовой культуры. I. С.1. С. 122—123.

72. Заднепровская A.D., 1986 — К вопросу о происхождении и эволюции украшений у народов Среднего Поволжья // Промыслы и ремесла народов СССР. Л. С. 67—80: ил.

73. Зубарева В.М., Краснов I.A., 1972 — Средневековый чувашский могильник у д. Новое Яцрино // КСЙА. Вып. 129. С. 100—105: ил.

74. Зубарева В.М., 1973 — Средневековые археологические памятники — источник изучения истории мордвы // Краеведение Мордовии. Саранск. С. 26—30.

75. Иванов Л.А., 1966 — Национальная одежда и украшения при-камских и южно-уральских чувашей // УЗЧувашНИЙ. Вып. 31. С. 156—180: ил.

76. Иванов Л.А., Кузнецов И.Д., 1986 — Изменение материальной культуры сельского населения Чувашии Ц Вопросы материальной и духовной культуры чувашского народа. Чебоксары. С. 45—93.

77. Иванов С.В., 1963 — Орнамент народов Сибири как историчен с кий источник (по материалам XIX — нач. XX вв.) J J Народы Севера и Дальнего Востока. М.—Л.: Изд. АН СССР, 500 е.: ил., карт. (ТИЭ. Т. 81).

78. Иванов C.B., 1976 — К вопросу о процессах взаимовлиянияв декоративно-прикладном искусстве народов Сибири // СГРТ. Вып. II. С. 19—21.

79. Иванов C.B., 1977 — Проблема ареала по материалам орнамента финно-угорских народов // Ареал исслед. в языкознании и этногр. Л., С.61—70.

80. История Мордовской АССР с древнейших времен до наших дней: Учебн. пособие для ист, и филол. фак. вузов / Морд-ГУ. Авт. В.И. Вихляев, В,Н. Мартьянов, И.М. Петербургский и др. — 2-е изд., испр., доп. Саранск: МГУ, 1984, 399 с. Библиогр.: с. 386—392,

81. История Марийской АССР: T. I. Йошкар-Ола: Марийское кн. из,ч-во, 1986, С.

82. История Чувашской АССР: T. I. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции / ЧувашШШЭ. Авт. В.Д. Димитриев, И.П. Паньков, В.А. Нестеров. 2-е изд., перераб. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1983. 285 с. Библиогр.: с. 272—276.

83. Кандаратский М.Ф., 1889 — Признаки вымирания луговых черемис Казанской губ, — Дневник о-ва врачей при Казан, ун-те, 1889 (1889) янв,/май, с. 25-92,

84. Карпова Е.С,, 1972 — Старинный мордовский костюм как источник по этногенезу мордовского народа // СМАЭ. Т, 28. С. 203—220: ил.

85. Каталог коллекции Отдела Европы МАЭ // СМАЭ. 1982. Т. 38. С. 153»—206.

86. Каховский Б.В., 1975 — Толиковский могильник // ТЧуваш-НЙИ. Вып. 56, С. 196—216: ил.

87. Каховский Б.В,, 1978 — Исследования Мартыновского могильника // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 95—118: ил.

88. Каховский Б.В., 1978 — Раскопки Тегешевского могильника // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 129—151: ил.

89. Каховский В.Ф., 1961 — Изучение археологических памятников в Чувашской АССР за 40 лет // УЗЧувашГПИ. Вып. 13.1. С. 161—178.

90. Каховский В.Ф., 1965 — Мордовско-чувашские отношения по данным материальной и духовной культуры // Этногенез мордовского народа. Саранск. С. 168—176.

91. Каховский В.Ф., 1965 — Происхождение чувашского народа: основные этапы этнической истории / Чуваш, пед. ин~т. Чебоксары: Чувашгосиздат, 484 е.: ил. Библиогр.: с. 466— 482.

92. НО. Каховский В.Ф., 1968 — Происхождение чувашского народа: Автореф. докт. дис. / АН СССР, ИЭ. М.: 30 с.

93. Каховский В.Ф., 1969 — Памятники истории и культуры Чувашской АССР. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 120 е.: ил. Библиогр.: с. 119—120.

94. Каховский В.Ф., 1969 — Волжская Болгария и формирование чувашской народности // МИА. 169. С. 74—84.

95. Каховский В.Ф., Каховский Б.В., 1978 — Бахтигильдинский могильник. ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 80. С. 78—94: ил.

96. Каховский В.Ф., 1977 — 0 ранних русско-чувашских исторических связях (до сер. ХУ1 в.) // ТЧувашИЯЛИЭ. Вып. 73. С. 66—78.

97. Каховский В.Ф., 1984 — Археология Волжской Болгарии и вопросы этнегенеза чувашской народности // Болгары и чуваши. Чебоксары. С. 58—75.

98. Козлов В.И., i960 — Расселение мордвы (ист. очерк) //

99. ТИЭ. T. 63. С. 5—62: карт.

100. Козлов В.И., 1958 — Расселение мордвы — эрзи и мокши // СЭ. № 2. С. 43—54: карт.

101. КозловаК.И., 1958 — Восточные марийцы // ТМарИЯЛИ. Bfcrn. II. С. ПО—122.

102. КозловаК.И., 1958 — Краткая характеристика этнографических работ в МарАССР в 1956 г. // ТМарИЯЛИ. Вып. II. С. 123—130.

103. Козлова К.И., 1958 — Об этнических связях чувашей и марийцев // ЕМУ. йст-филол. сер. № 4. С. 153—164.

104. Козлова К.И., 1961 — Марийцы Горьковской и Кировской областей // ТМарИЯЛИ. Вып. 16. С. 181—194.

105. Козлова К.И., 1961 — Полевые этнографические работы i960 г. по изучению марийского населения // *ШарИЯЛИ. Вып. 16. С. 195—211.

106. Козлова К.И., 1964 — Этнография народов Поволжья. Учебное пособие / М, 75 с.

107. Козлова К.И., 1967 — Этногенез и этнические связи марийцев по данным этнографии }/ Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола. С. ПО—119,

108. Козлова К.И., 1969 — Очерки исторической этнографии марийского народа: Автореф. докт. дис. / МГУ, Ы,, 28 с,

109. Козлова К.И., 1971 — Марийско-русские этнические границы и связи в ХУЛ—ХУШ вв. // ТМарНИИ. Вып. 23. С. 213—236.

110. Козлова К.И., 1976 — Проблемы изучения этнокультурных контактов зон Среднего Поволжья // Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск. С. 39—48.

111. Козлова К.И., 1978 — Очерки этнической истории марийского народа. M,: Изд. МГУ, 344 е.: ил.

112. Колосов Ф., 1857 — 0 базарах в Царевокошайске // Казан-ГВ. № 50. С. 431.

113. Кольцов П., 1986 — Конвейр сувениров. Сов» Чувашия. № 43. С. 4.

114. Котова E.H., Крюкова Т.А., 1974 —. Этнографическое изучение удмуртов и марийцев в т.н. "контактных зонах1* их расселения // 1-е поволж. археол.-этногр, совещ. Казань. С. 61—62.

115. Комиссаров Г.И., 1912 — К этнографической карте Козьмо-демьянского, Цивильского, Чебоксарского и £&ринского уездов (объяснит, записка) // ИОАЙКазанУ» Т. 28. Вып. 4/5, С. 448—455.

116. Комиссаров Г,И., I9II — Чуваши Казанского Заволжья // ИОАИЭКазанУ. Т. 27. Вып. 5. С. 311—432.

117. Крестьянская одежда населения Европейской части России (XIX — нач. XX вв.): Определитель / Авт. Е.В. Арсеньева, А. А. Лебедева, Л.В. Тазихина и др., ШИК. М*: Сов. Россия, 1971. 355 е.: ил»и

118. Крюков М.В., Кузнецов А.И., 1984 — Введение // Этическая культура: диалектика основных элементов. М, С» 5.136» Крюкова Т»А., 1950 — Современная женская одежда народов Поволжья (удмуртов, морцвы) // СЭ. № 2. С. 77—92: ил.

119. Крюкова Т.А., 1951 — Марийская вшивка / МарИЯЛй; ГМЭ. Л., 195 с»: ил. На рус. и мар. яз.

120. Крюкова Т.А., 1956 — Материальная культура марийцев XIX в. / МарИЩШ — Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 160 е.: ил, Библиогр.: с. 152—159.

121. Крюкова Т.А., 1958 — Женская рубаха "покай" и её связь с праздником "пивань кудо" у мордвы // ЗМордИЯЛИЭ, $ 19. С.218—230: ил.

122. Крюкова Т.А., 1964 — Марийцы // Народы Европейской части СССР. Ч. 2. С. 510—547: ил.

123. Крюкова Т.А., 1965 — Морцовско-марийсние отношения по данным материальной и духовной культуры // Этногенез мор-до в. народа. Саранск. С. 177—184.

124. Крюкова Т.А., 1967 — Материальная культура марийцев как один из источников решения вопроса об этногенезе // Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола. С. П9~-124.

125. Крюкова Т.А., 1967 — Этнокультурные связи удмуртов с народами Поволжья и Приуралья по данным материальной культуры // ВФУЯ. Вып. 4. С. 279—293.

126. Крюкова Т.А., 1968 — К вопросу о датировке этнографических предметов // ДЭ. Вып. 6. С.52—63.

127. Крюкова Т.А., 1968 — Мордовское народное изобразительное искусство: Вшивка, шитье бисером, узор, тканье,резьба по дереву / МордИЯЛИЭ ГМЭ. Саранск: кн. изд-во, 121 е.: ил.

128. Крюкова Т.А., 1970 -- Этнографические параллели в одежде финно-угров Поволжья и Сибири // Вопросы (рнно-угроведения. Вып. 5. Йошкар-Ола. С. 261—268.

129. Кузеев Р.Г., Бикбулатов Н.В., Шитова С.Н., 1979 — Декоративное творчество башкирского народа / АН СССР Баш. фил., ЙИЯЛ. Уфа, 228 е.: ил.

130. Кузеев Р.Г., Гарипов Т.М., 1980 — К истории этнокультурных связей тюркоязычных и финно-угорских народов в Волго-Уральском регионе.// Литературоведение и история: ТД на 3-й Всесоюз. тюркол. конф. Ташкент. С. 141—142.

131. Кузеев Р.Г., Иванов В.А., 1984 — Этнические процессы в Волго-Уральском регионе в У—ХУ1 вв. и проблема проиехождения чувашского этноса // Болгары и чуваши» Чебоксары. С. 3—22, карт. Библиогр.: с. 21—22.

132. Куфгин Б.А., 1926 — Материальная культура русской мещеры. Ч. X. Женская одежда: рубаха, понева, сарафан. М.9 144 е., ил., карт./ Гос. музей Центр.-Пром. обл. Вып. 3/.

133. Лебедева H.H., Маслова Г.С., 1967 — Русская крестьянская одежда XIX — нач. XX в. // Русские: ист.-этногр. атлас. М. С. 193—267: ил.

134. Левин М.Г., Чебоксаров H.H., 1965 — Хозяйственно-культурные типы и иеторико-этнографические области (к постановке вопроса), СЭ. № 4. С. 3—17,

135. Лепехин И., 1771 — Дневные записки путешествия доктораи Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Рос. гос-ва в 1768 и 1769. СПб. Ч. Ш.

136. Магницкий В.К., 1873 — Материалы для этнографии костюма пригородных чебоксарских крестьян в прошлом столетии // КазанГВ. № 45.

137. Магницкий В.К., 1884 — Из поездки в с, Шуматово Дцрин-ского у. Казанской губ. // ИОАИЖазанУ. Т. 3. С. 160— 179.

138. Магницкий В.К., 1892. Этнографическо-статистические данные о браках чуваш Казанской губ. // ИОАИШазанУ. Т. 10. Вып. 1/6. С. Ш5—218.

139. Майнов В.Н., 1901 — Инородцы Среднего Поволжья // SP. Т. 8. Ч. I. С. 57—118: ил.

140. Макаров Д.М., 1976 — Культ дерева у народов Поволжья и Приуралья // Вопросы истории и историографии чувашеного народа. Вып. 4. С. 173—194.

141. Марийские украшения (вторая половина XIX — первая четверть XX вв.): Каталог / Сост. А.Ю. Заднепровская. ГМЭ. Л., 1985. 104 е.; ил.

142. Маркелов М.Т., 1922 — Саратовская мордва // Сарат. этнограф. сб. Саратов. Вып. I. С. 51—238. Библиогр.: с.2 34м.<2 33 •

143. Маркелов М.Т., Толстов С.П., 192В — К истории терюхан-ской народной культуры (предварит, сообщ) // Этнография. № 2. С. 104—123: ил.

144. Маркелов М.Т., 1928 — Мордва / Гос. Центр, музей народоведения. Бюро просвет, работы. М., 12 е.: ил,

145. Маркелов М.Т., 1930 —• К вопросу о культурных взаимоотношениях <|9ШНов и русских // Этнография. № 1/2. С. 57^-62.

146. Мартьянов В.Н., 1971 — Памятники прикладного искусства мордвы / МордНИИ. Саранск: Морд. кн. изд-во, 15 е.: ил,, 53 л. ил., карт.

147. Мартьянов В.Н., 1974 — Материалы по резному орнаменту мордвы // СЭ. № I.

148. Мартьянов В.Н., 1976 — Декоративный комплекс женского костюма мордвы-мокши УШ—XI вв. // ТМордйЯШЭ, Вып. 52. С. 88—106: ил.

149. Марченков В.И., 1984 — Ювелирное дело (учеб. пособие для сред, проф, техн. учеб. заведений). 2-е изд., перераб, и доп. М.: Высш. шк., 192 е.: ил. Библиогр.: с. 191.

150. Маслова Г.С., 1956 — Народная одежда русских, украинцев и белоруссов в XIX — нач. XX вв. // ТИЭ. Т. 31. С, 541— 757: ил.

151. Маслова Г,С., 1984 <— Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обредах XIX — нач. XX вв. М.: Наука. 155 с.

152. Матвеев Г.Б., 1982 — Отражение этнических процессов в материальной культуре чувашского народа (одежда, пища) // Актуальные проблемы археологии и этнографии ЧАССР, Чебоксары. С. 103—138.

153. Меджитова Э.Д., 1985 — Марийское народное искусство. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, Z7I е.: ил. Текст, парал. рус., марийск. Библиогр. с. 269—270.

154. Мезин П.М., 1977 —- Мордовская женская одежда в этнографической литературе // ТМордИЯДИЭ. Вып. 54. С. 88—105.

155. Мельников П.И., 1851 — Свадьба у эрзи и мокши // СимбГВ. Ш 25—26.

156. Мельников П.И. (Авдрей Печерский), (1984)-— Очерки мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, IX с. (Волжские просторы).

157. Миллер В.Ф., 1887 — Систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея. Вып. I. М., тип. Потапова, 161 с.

158. Миллер Г.Ф., 1791 — Описание живущих в Казанской губ. языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков. СПб.: Акад. наук. (8), 100 с.

159. Милькович К., 1919 — Из записок землемера, доставленных в 1783 г. г. Масленникову. // Никольский Н.В. Сб. иет. материалов о народностях Поволжья. Казань. С. 255—266.

160. Михайлов В.И., 1891 — Обрады и обычаи чуваш // ЗРГО по Отд-нию этногр. Т. 17. Вып. 2, С. 87—130.

161. Михайлов С.М., 1972 — Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов / ЧувашНИИ. Чебоксары, 423 е.: ил.

162. Моисеенко E.D., 1959 — Бисерные изделия ХУШ в. работы крепостных мастериц в собрании Эрмитажа // ТГЭ. Т. 3. С.101—110: ил.

163. Мол ото ва Т.Д., i960 — Особенности одежды марийцев юго-восточных районов Марийской АССР // Материалы конф. молодых ученых МарНИИ. Йошкар-Ола, С. 67—71«

164. Молотова Т.Л., 1981 — Традиционная и современная одежда горных марийцев // ТМарНИИ. Т. 48. С. 74—99: ил.

165. Мордва: истготногр. очерки / В.И. Козлов, В.Н. Мартьянов, В.Н. Шитов и др. / МордИЯЛИ'Э. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1981, 334 е.: ил. Библиогр.: с. 326—332.

166. Мухаметшин Ю.Г., 1977 — Татарьнкряшены: ист.-этногр. исслед. материальной культуры: сер. XIX — нач. XX вв. /

167. АН СССР, Казан, фил. ИЯЛИ. М.: Наука, 184 е.: ил.

168. Народы Европейской части СССР / АН СССР, ИЭ. Т. 2 / Под ред. В.Н. Белицер и др. М.: Наука, 1964, 918 е., ил., карт. (Народы мира. Этногр. очерки). Библиогр.: с. 909— 913.

169. Народы Поволжья и Приуралья: ист.-этногр. очерки / АН СССР, Башк. фил. ИИЯЕ. Отв. ред. Р.Г. Кузеев. М,: Наука, 1985, 309 е.: ил. Библиогр.: с. 300—306.

170. Народы Поволжья и Приуралья, XIX — нач. XX вв. (коми-зыряне и пермяки, удмурты, мордва, марийцы, чуваши, башкиры, татары). Путеводитель по экспозиции музея этнографии народов СССР/Сост. E.H. Котова. Л., 1981. 36 е.: ил.

171. Никитин Г.А., Крюкова Т.А., i960 — Чувашское народное изобразительное искусство / ГМЭ, ЧувашИЯЛИЭ. Чебоксары: Чувашгосиздат, 167 е.: ил.

172. Никольский Н.В., I9II — Краткий конспект по этнографии чуваш // ИОАйКазанУ. Т. 26. Вып. 6. С. 511—624.

173. Никольский Н.В., 1919 — Сборник исторических штериалов о народностях Поволжья. Казань: типенлит. Казан. ун-та, 480 с,

174. Огибенин Б.Л., 1975 — П.Г. Богатырев о знаковой функции коетюма (Послеслов, к ст. П.Г. Богатырева) // УзТартГУ. Вып. 394. С. 21—36.

175. Орлова Е.Я., 1967 — Наблюдения над символикой украшений и орнаментов верховых чувашей // УЗЧувашНЙИ, Вып. 35. С. НО—116: ил.

176. Павлович H., 1901. Черешсы // СимбГВ. $ 91.

177. Паллас П.С., 1773 — Цутешествие по разным провинциям Рос. империи. СПб. Ч. I.

178. Петербургский И.М., 1973 — 0 классификации нагрудных блях Шокшинского могильника // Краеведение Мордовии, С. 21—26.

179. Петербургский И.М., 1974 — К вопросу о кузнечном и ювелирном ремеслах мощвы (по раскопкам Шошкин. могильника У1—X вв) //ТМордИЯШЭ, Вып. 45. С. 42—56: ил.

180. Пименов В.В., 1977 — Удмурты: Опыт компонентного анализа этноса / АН СССР, ИЭ, Л.: Наука, 262 е.: ил. Библиогр.: с. 249—259.

181. Пименов В.В., 1979 — Урало-Поволжская историко-этногра-фическая область // Проблемы типологии в этнографии. М., С. 33*»

182. Пименов В.В., Кузеев Р.Г., 1985 — Введение // Народы Поволжья и Приуралья. Ист.-этногр. очерки. М. С. 3—-16.

183. Потанин Г.Н., 1882 — У вотяков Елабужского у. // ЙОАИЭ-КазанУ. Т. 3. С. 189—255.

184. Происхождение марийского народа: материалы науч. сессии, проведенной МарЩШ (23—25 дек. 1956 г.) — Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 1967, 308 е.: ил., карт.

185. Про копь ев К.П., 1903 — Брак у чуваш // ИОАИсКазанУ. Т. 19. Вып. I. С. 1—63.

186. Прокопьев К.П., 1905 — Религиозное состояние инородцев в настоящее время // Чичерина С. У приволжских инородцев. СПб. С. 124—136 (паг. 2-я).

187. Рит тих А.Ф., 1870 — / Материалы по этнографии России. Т. 14 / Ч. I. 1870. Х,П, НО с«, 7 л. ил., карт.

188. Ч. 2. 1870. 225 е., 8 л. ил,

189. Розова С. С., 1986 — Классификационная проблема в современной науке. Новосибирск, 222 с.

190. Руденко С.И., 1914 — Чувашские надгробные памятники. МЭР. T. I. С. 81—88: ил,

191. Русские: ист.-отногр. атлас / АН СССР, ИЭ, Глав. ред. С.П. Толстов. М.: Наука, 1967, 360 е.: ил.

192. Рябинин Е.А., 1981 — Зооморфные украшения Древней Руси X—Х1У вв. / АН СССР, ИА. Л.: Наука, 124 е.: ил,, карт.

193. Археология СССР: САИ, ЕЙ-60). Библиогр.: с. 89—92.

194. Ряби не кий К. С., 1900 — Ардинский приход Коз ьмодемьянс кого у.: ист. сведения. Языч. верования и обычаи черемис. Черемис, население // ИОАИЭКазанУ. Т. 16. Вып. 1/6. С. 176—212.

195. Сбоев В.А., 1856 Исследование об инородцах Казанской губ. Казань, 188 с. Заметки о чувашах,

196. Сбоев В,А,, 1865 — Чуваши в бытовом, историческом и религиозном отношениях: их происхождение, язык, обряды, поверья, преданья и пр, М,: тип, Орлова, 188 с.

197. Свод материалов по кустарной промыпленноети в России / Сост. A.A. Мещерский, К.Н, Модзалевский. СПб.; тип. Пантелеевых, 1874. IX. 630 с.

198. Свод этнографических понятий и терминов. Этнография и смежные дисциплины, школы и направления, методы. 1988. М.: Наука.

199. Седова Л.В., 1977 — Мордовско-марийские связи в исторических преданиях // Вопросы марийского фольклора и искусства. Вып. I. С. 32—44 «

200. Сепеев Г.А., Молотова Т.Л., 1964 — Вопросы материальной культуры марийцев в отечественной и зарубежной этнографической литературе // АЭМарк. Вып. 7. С. 124—144.

201. Сепеев Г.А», 1965 — Марийцы // Народы Поволжья и Приура-лья. С., С. 141—-174: ил.

202. Смирнов А.П., 1952 — Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья / АН СССР, ИИМК. М., 276 е.: ил., карт. (МИА, № 28).

203. Смирнов А.П., 1971 — К вопросу о русско-мордовских отношениях в X—Х1У вв. /J CA. № 3. С. 135—140.

204. Смирнов И.Н., 1886 — Несколько слов о русском влиянии на инородцев Казанского края // ИОАИКазанУ. Т. 6. Вып. I. С, 59-63.

205. Смирнов И.Н., 1889 — Черемисы (ист.-этногр. очерк) // ИОАИЭКазанУ. Т. 7. С. I—212 (паг. 6-я).

206. С. 189'—212: Обзор литературы о черемисах.

207. Смирнов И.Н., 1895 — Мордва. Ист/-етногр. очерк. Казань, тип. Ун-та, 291 с.

208. Современные этнические процессы в СССР / Ö.B. Брошей, В.И. Козлов, Т.А. Жданко и др. АН СССР, ИЭ. 2-е изд. М.: Наука, 1977, 562 с. I л. карт.

209. Современные этнические и культурно-бытовые процессы у народов Урало-Поволжья и Европейского Севера СССР: Тезисы докладов и сообщений. Устинов, 1985, 174 с,

210. Современные этнические процессы в Чувашской АССР (сб. статей). Чебоксары, 1979, 128 с. ЗТЧувашИЯЛИЭ. Т. 94.

211. Современные этносоциальные процессы на селе (сб. статей) / АН СССР, ИЭ. М.: Наука, 1986, 247 с.

212. Соммье Ст., 1896 — 0 черемисах: этногр.^антропол. очерк / Примеч. Д.П. Никольского // ЗУралОЛЕ. Т. 17. Вып. I. С. 83—117.

213. Спасский И.Г., 1951 — Счетные жетоны // Ист. памятникрус. арктич. мореплавания ХУЛ в. Л,—М., С» 130—138»

214. Спасский И.Г., 1954 — Денежное обращение на территории Поволжья в первой половине ХУ1 в« и так называемые мордовки // CA. Т. 21. С. 189—238: ил., карт.

215. Спицын A.A., 1899 — Расселение древнерусских племен по археологическим данным // ШНП — авг. С. 301—340.

216. Спрыгина Н.И., 1928 — Одежда мордва-мокши Краснослобод-ского и Беднодемьяновского уездов Пензенской губ. по материалам экспедиции 1925 г. Пенза, 46 е.: ил. / Средне-Волж. Пенз. обл. музей. Вып. 3.

217. Степанов П.Д., 1951 — Взаимоотношения мордвы и восточнославянских племен по данным археологии // ЗМордНИИ. Вып. 13. С. 140—164.

218. Степанов П.Д., 1956 — К вопросу о происхождении мордовских племен мокши и эрзи (по данньм археологии и языка) // УзСаратГПИ. Вып. 22. С. 143—170: ил.

219. Степанов П.Д., 1959 — Пантжинский могильник // Алихова А.Е. и др. Из древней и средневековой истории мордовского народа. Саранск, 1959. С. 195—206: ил.

220. Суслова C.B., 1976 — К вопросу об истоках женских украшений казанских татар середины XIX — начала XX вв. // йст.-этногр. атлас Урала и Поволжья. Уфа, С. 35—38.

221. Суслова C.B., 1976 — Коллекция Гос. музея Татарии как основной источник при изучении женских украшений казанских татар // Из истории культуры и быта татар, народа и его предков. Казань. С. 106—ПО.

222. Суслова C.B., 1985 — Женские нагрудники татар Среднего Поволжья и Приуралья как исторический источник // I вопросу этнич. ист. татар, народа. Казань. С. 110—128»

223. Трофимов A.A., 1965 — Народные женские украшения чувашей // Бытовая культура чувашей. Чебоксары. С. 81—НО: ил.

224. Устно-поэтическое творчество мордовского народа / Нордов-* ИЯЛИЭ. T. I. Эпические и лиро-эпические песни. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. 399 с.256» Фалеева В.А., 1976 — Бисерные украшения русских крестьян в XIX в. // СГРМ. Вып. II. С. 104—НО: ил.

225. Федоров-Давьдов Г.А., 1966 — Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынскнх ханов: археол. памятники. М. 275 с.

226. Федоров-Давыдов Г.А., 1973 — Общественный строй Золотой Орды. М.: изд-во МГУ, 180 с*

227. Федянович Т.П., 1974 — Свадебные обрады мордвы-эрзи Татарской, Чувашской и Башкирской АССР // ТМордИЯЛИЭ. Вып. 45. С. НО—121.

228. Финно-угорские этносы СССР: совр. этнокульт, процессы / Ю.В. Брошей, В,В. Пименов, З.П. Соколова, Н.В* Шлыгина // СЭ. 1986. № 6. С. ЫЗ.

229. Фукс A.A., 1840 — Записки о чувашах и черемисах Казанской губ. Казань: тип. Казан, ун-та (4), 329 с.

230. Фукс К., 1839 — Поездка из Казани к мордве Казанской губ. // МВД. Ч. 34. С.

231. Халиков А.Х., 1958 — Марийская археологическая экспедиция 1956 г. // ТМарЩШЦВып. II. С. 73—89.

232. Чвырь Л.А., 1970 — Отражение возрастных традиций в таджикских ювелирных украшениях // СЭ. № 4. С. 115—121:ил.

233. Чвырь Л.А., 1972 —> Таджикские женские ювелирные украшения: (некоторые аспекты исслед.). Автореф. канд. дне. /

234. МГУ, Ист. фак. Кафедра этногр. М., 28 с.

235. Чвырь Л.А., 1977 — Таджикские ювелирные украшения (материалы к ист.-культ. районированию Таджикистана) / АН СССР, ИВ. М.: Наука, 125(16) е.: ил. Библиогр.: е. 112— 1X9.

236. Чвырь Л .А., 1979 — Опыт классификации ювелирных украшений (проблема типологии на примере таджикских серег) // Костюм народов Сред. Азии. Ист.-этногр. очерки* М., 1979, С. loa—112.

237. Чебоксаров H.H., 1952 — К вопросу о происхождении народов угрофшекой языковой группы // СЭ. Ф I. С. 36—50.

238. Чеснов Я.В., 1979 — 0 принципах типологии традиционно» бытовой культуры П Проблемы типологии в этнографии. Ы. С. 189—203.

239. Чистов К.В., 1986 — Народные традиции и фольклор (очерки теории). Л., 196, с. 303.

240. Чичерина С*, 1905 — У приволжских инородцев: путевые заметки. СПб., тип. Милыптена, 427, 210 е.: ил.

241. Чуваши: этногр. иссдед. Ч. I (материальная культура) / H.H. Воробьев, А.Р. Симонова. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 1956. 415 е.: ил. Библиогр.: с. 389—407.

242. Шикаева Т.Б., I98X — Погребальный обряд марийцев ХУ1— ХУШ вв. (по материалам могильника) // АЗМарК» Выл* 5. С. 192—205: ил.

243. Шикаева Т.Б., 1984 — Картуковский могильник ХУ1 — нач. ХУШ вв. И АЭМарК. Вып. 7. С. 85—100: ил.

244. Шикаева Т.Б., 1984 — Мало-Кугунурский могильник // АЭМарК. Вып. 8. С. 175—185: ил.

245. Шикаева Т.Б., 1985 — Памятники ХУ1—ХУЛ вв. Марийско-Чувашского Поволжья (к вопросу о культ.-^тнич. единстве) // АЗМарК. Вып. 9. С. 100—ИЗ: ил.

246. Шитова С.Н., 1971 — Этнокультурные связи башкир по данным материальной культуры и декоративно-прикладного искусства // АЗБаш. Т. 4. С. 174—177.

247. Шитова С.Н., 1973 Об особенностях костюма красноуфим-сних марийцев в связи с историей расселения башкирских племен П АЗБаш. Т. 5. С. С. 133—138: ил.

248. Этническая культура: диалектика основных элементов. Сб. статей. 1984. М. С. 196.

249. Этногенез мордовского народа (материалы науч. сессии 8— 10 дек. 1964 г.) / АН СССР, ЙА, ЙЭ, ИЯ; МощЩШ. Са^ ранск: Морд. кн. изд-во, 1965. 439 е., ил*, карт.

250. Этнокультурные процессы: методы исторического и синхронного изучения. М., 1982.

251. Яблонский И*, 1865. Современный листок. № 54.

252. Яковлев Г., 1887 — Религиозные обряды черемис. Казань. 87 с.

253. LehtInen I. 1979 — leisten korut. Keski-Venäjällä ja Lansi-Siperiassa. Helsinki. 209 s.

254. Лехтинен И. I960 — Функции украшений народов Поволжья. Тезисы. Congressus Quintus Internationalis Penno-Ugris-tarum. Turku. 233 s.

255. Wichmann J. 1913 — Beitrage zur Ethnographie der Tshere-missen. Helsinki. 112 z.208