Теоретические основания социологии пространства тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.01, доктор социологических наук Филиппов, Александр Фридрихович

• Филиппов, Александр Фридрихович
• доктор социологических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор социологических наук Филиппов, Александр Фридрихович

Введение

Глава первая. Теоретическая логика социологии пространства

§ 1. Понятие и проблема теоретической логики

§ 2. Идея теоретического осмысления

§ 3. Основополагающие различения

§ 4. Проблематизация и альтернативы

Основные результаты главы первой

Глава вторая. Социология пространства Георга Зиммеля

§ 1. Структура и проблема "Социологии пространства" Зиммеля

§2. Кант и Зиммель о пространстве как форме

§ 3. Многообразие видов пространства

Основные результаты главы второй

Глава третья. Тела и пространства

§ I. Интуиции и понятия социологии пространства

§ 2. Aj. Место наблюдателя $ 3. В/Ви. Место мест и практическая схема пространства

§ 4. Сц/Сш. Общая идея пространства и большое пространство

§ 5 Метафорика социального пространства

Основные результаты главы третьей

Iлава четвертая. Наолюдение пространства: события, место и власть

§ 1. Наблюдатель социальных событий

§ 2. Место и тело

§ 3. Власть и движение

Основные результаты главы четвертой

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Теоретические основания социологии пространства»

Актуальность темы исследования.

Споры о том, нужна ли России своя, оригинальная социология, возможно ли и необходимо ли формирование в наши дни национальных школ в социологии, продолжаются у нас уже несколько лет. Эти споры отражают не только российские реалии, они связаны со спецификой социологии как науки. Научное знание по природе своей универсально. Если научная истина значима в одной части света, она должна быть значима в другой. И в этом смысле социология не может и не должна быть исключением. Но мировая социология не едина, в ней хорошо заметно разделение социологов не только на школы, направления или парадигмы1, но и по месту происхождения или постоянной исследовательской работы. Кажется, никто специально не создает в наши дни французской, американской, английской, немецкой социологии, а серьезные результаты деятельности социологов имеют значение не только для тех, кто проживает в одном с ними регионе. И все-таки "национальная" или "региональная" специфика обнаруживается почти всегда, в том числе и тогда, когда речь идет о фундаментальных теоретических проблемах. Это объясняется довольно просто. В социологии находит выражение опыт социальной жизни. Если у нее есть особенности, они отразятся не только в данных эмпирических исследований, но и в теоретических понятиях. Насколько в современном мире эта специфика сохраняется вопреки явлениям глобальной унификации, насколько вообще имеет место глобальная унификация, насколько области специфического социального опыта совпадают с привычными границами государств и регионов, - это, собственно говоря, и есть та проблема, с которой повсеместно приходится иметь дело теоретикам. Но что значит "повсеместно"? Каковы принципы вычленения тех или иных регионов?

В недавнем прошлом эти вопросы могли носить преимущественно технический, прикладной характер. Это было связано с тем, что на заднем плане любых социологических построений присутствовали некоторые не дискутируемые самоочевидности, в том числе и самоочевидности политико-территориального членения мира. Государство, говорит выдающийся теоретик Э. Гидденс, и есть то "общест

1 В нашей социологической литературе такой подход представлен в кн.: [Кравченко, Мнацаканян, Покровский 1998]. во", с которым имеют дело социологи. Область компетенций государства соответствует его территории, а рассуждения о международной взаимозависимости только потому имеют смысл, что их носителями являются государства-нации с их отчетливыми границами2. По словам другого знаменитого социолога, Джона Урри, для классических теорий привычна метафора общества-региона. Это значит, что все социальные явления, процессы, структуры локализованы внутри политических границ государства, "содержащего в себе" общество. Именно к тому, что происходит внутри границ государства как своеобразного "контейнера", относились соображения о ценностном консенсусе, классовой структуре и социальном конфликте, институтах и ролевых комплексах и, конечно, о солидарности3. Но в современном мире границы перестали быть самоочевидными и устойчивыми. Метафора "контейнера" потеряла свой прежний смысл, а глобализация вообще поставила под вопрос устойчивую территориальность социальных явлений. В этом контексте вопрос о том, где происходят социальные события, где располагаются институты и системы и т.п., является не схоластическим, но одним из наиболее актуальных теоретических вопросов. Необходимо заново переосмыслить локачьность, определить социологические характеристики места, региона и большого пространства. Мы уже не можем положиться на самоочевидность, следует начинать работу над понятиями. Если этого не сделают социологи, их роль возьмут на себя представители иных дисциплин, прежде всего, социальной географии. И наоборот: плодотворное усвоение новаций, сделанных в социальной географии, может существенно обогатить теоретическую социологию.

Мы с самого начала можем обосновать это кратким рассуждением. Если речь идет об освоении многообразного социального опыта, то вопрос о том, к чему, к какому региону относится этот опыт, кажется излишним в силу самоочевидности ответа. Так, мы говорим: "исследование проведено в Москве", "было опрошено 1113 жителей Свердловской области", "среди населения России преобладает склонность доверять такому-то политику". Во всех этих случаях мы апеллируем к административно-территориальному членению Российской Федерации или к тому обстоятельству, что эта последняя является государством с международно при

2 См.: [Giddens 1985: 170-172].

3 См.: [Urry 2000: 8-9, 11,31-32]. См. также одну из новейших работ: Law J, Urry J. Enacting the social // http://www.comp.Iancs.ac.uk/sociolpjjy/soc099jlju.html. 4 знанными границами. Однако, эта самоочевидность сама является социальной конструкцией - потому что в силу определенных политических, идеологических и прочих причин эти границы были проведены так, а не иначе. И социолог, безусловно, может опираться на эту фактичность пространственных членений без особого ущерба для своих исследований. Однако, стоит ему лишь немного далее продвинуться в своих размышлениях, как фактичность теряет устойчивые черты. Он может задаться вопросом: неужели те государственные и административные границы, которые были недавно проведены совсем по-другому, чем раньше, так решительно изменили социальную жизнь, что теперь все специфичное придется определять применительно к этим новым границам? А если, наоборот, мои данные свидетельствуют, что никаких специфических различий между административно разделенными регионами нет, но зато, возможно, существуют какие-то иные регионы, политически и административно никак не определенные? Может быть, тогда стоит поставить под вопрос само понятие "регион", а следовательно, и понятие местоположении? Когда мы утверждаем, что некоторые значимые социальные факты специфичны (это наш социальный опыт, такого больше нет ни у кого), то не должны ли мы тогда спросить: специфичны где? Где это "наше"? Как его определить? Какие еще бывают границы, кроме административных, политических или природных, и какое бывает местоположения, кроме очевидной "приписанности" к административно или политически фиксированному региону? - Такие вопросы социологи задают себе не очень часто. Может показаться, что типология и способы выделения регионов относятся по ведомству географии, так что социолог имеет дело с уже готовым знанием, уже проведенным членением. Но ведь дело не в компетенции той или иной дисциплины, а в теоретической состоятельности социологии, готовой или не готовой идти дальше и глубже: от самоочевидности размещения значимых для нее фактов к проблематизации всех фактических границ, к способу их производства, к социальной обусловленности или, лучше сказать, сконструированности пространственных определений. А если так, то ответ на вопрос "где?" будет также и ответом на вопрос "что?". Только ограничив какие-то социальные факты, только зафиксировав: здесь "наше", здесь "не наше", мы идентифицируем свое общество, сколь бы размытым и двусмысленным ни казалось это понятие. Но вопрос "где?" -не простой вопрос. Ответ на него предполагает сложные методологические изыекания, которые буквально назрели в нашей теоретической мысли. Таким образом, прежде всего актуальностью определяется выбор данной темы диссертации.

Методологическое исследование проблемы пространства в социологии актуально потому, что без него невозможно двигаться дальше в разработке общих вопросов теоретической социологии и в решении куда более конкретных проблем региональной идентичности. Понятие региона может быть удовлетворительно сформулировано только при методологически корректном решении проблемы места. Понятие места требует полноценного исследования роли человеческой телесности в социальном взаимодействии. Далее, столь же важным, как и понятие тела, является понятие границы. Границы - это одна из ключевых проблем современной эпохи. Проведение границ, изменение границ, жизнь в приграничном положение, превращение двусмысленного пребывания на границе в определенную социальную, культурную и ментальную характеристику - все эти феномены, хорошо известные нам именно как повседневные явления нашей социальной жизни, - могут быть поняты лишь при фундаментальной разработке понятия пространства. Споры о территориях, притязания на территории, перемещения с территории и на территорию также относятся к этому классу проблем. Глобализация не отменяет проблему территории. Ведь в новом, глобальном мире как раз из-за того, что государство с его территориальным суверенитетом перестает играть ведущую роль, появляется множество новых пространственных членений, локальных идентификаций и локальных солидарностей. Для нашей страны, территория которой является феноменом исторически сравнительно новым, обсуждение проблемы пространства является тем более насущным4. Что является, собственно, "локусом", местом пребывания, местом референции, основанием солидарности для множества новых и новых групп, - этот вопрос опять-таки имеет смысл лишь в том случае, если проблема пространства получила надлежащее методологическое прояснение. В этой цепочке: "граница - регион - место - тело" проблематика пространства обнаруживает свою первостепенную актуальность - как чисто теоретическую, так и в высшей степени практическую.

4 Об этом свидетельствует, например, междисциплинарное обсуждение этой темы в авто ритетном журнале "Отечественные записки". См.: [03 2002].

Таким образом, развитие предметных исследовании локализации социальных событий, развитие концепций глобализации, нарастающий интерес к теории и методологии, меняющейся под воздействием нового интереса к пространству, наконец, обостренное у большинства отечественных исследователей понимание ре-гионалыюй специфики социальной жизни российского общества обусловливают актуачьность диссертации. Итак, развитие предметных исследований локализации социальных событий, развитие концепций глобализации, нарастающий интерес к теории и методологии, меняющейся под воздействием нового интереса к пространству, наконец, обостренное у большинства отечественных исследователей понимание региональной специфики социальной жизни российского общества обусловливают актуальность диссертации, посвященной проблемам, лишь на первый взгляд абстрактно-теоретическим.

Научная новизна.

Обоснование научной новизны диссертации мы намерены связать с прежде всего, с ее тематической новизной, а значит и с вопросом о разработанности темы. Здесь необходимо важное уточнение. Разумеется, и в мировой, и в отечественной социологии широко представлена тема социального пространства. Но в силу той методологической путаницы, которую внес в свое время в определение этого понятия П. А. Сорокин5, ошибочное отождествление социального пространства с пространством социальных позиций сохраняется в определениях этого понятия вплоть до настоящего времени как "родовое проклятие", которым отягощены даже построения столь глубоко теоретика, как П. Бурдье6. При всей плодотворности в чисто эвристическом плане, мы не только не можем согласиться с отдельными элементами аргументации такого рода, но и сознательно выводим рассмотрение социального пространства в указанном смысле за рамки нашего исследования. А это значит, что и соответствующая литература, как зарубежная, так и отечественная, со всеми ее достоинствами и недостатками, оказывается для нас литературой

5 См., например: [Сорокин 1992: 298-299].

6 См., напр.: [Бурдье 1992]. Ошибки Бурдье в области собственно теоретической социологии тем более досадны, что в работах по социальной антропологии (в том числе и тех, что инкорпорированы в состав его более обширных социологических трудов) он корректно и тонко пишет о гомологии физического и социального пространств. См., напр.: [Bourdieu 1980], а также русский перевод: [Бурдье 2001]. Мы попытались вскрыть слабости этого подхода в рецензии на данное издание. См.: [Филиппов 2002а]. не no теме. Точно так же, но уже по другой причине, мы выносим за скобки всю литературу по урбанистике. Дело здесь не в достоинствах такой литературы - а они несомненны; достаточно вспомнить, например, Чикагскую школу или, беря авторов более современных, таких социологов, как К. Линч или Р. Сеннет7. Причем эти достоинства относятся не только к области конкретного исследования городского пространства, но и к постановке важных вопросов методологии. И все-таки постановка, формулировка вопросов, даже выработка некоторой последовательной точки зрения, проведенной, однако, на материале, а не в чисто теоретической форме, в настоящее время совершенно недостаточны, если мы хотим уяснить связь проблемы пространства с фундаментальными вопросами социологии. Наконец, есть еще один существенный пласт литературы, который, быть может, в наибольшей степени заслуживал бы рассмотрения для обоснования теоретической новизны диссертации. Это современная литература по социальной географии. Действительно, начиная, примерно, с конца 70-х гг. XX в., прежде всего, в Великобритании выходят работы географов и методологов, посвященные значению пространства для социальных наук. Однако здесь очень важно отделить географическую составляющую от собственно социологической. Воздерживаясь от суждений о достоинствах и недостатках социальной географии как дисциплины - такие суждения в устах представителя другой дисциплины были бы по меньшей мере неуместны, - мы можем, однако, зафиксировать факт плодотворного сотрудничества социологов и географов и проникновения социологической аргументации и социологической постановки вопросов в географические труды. Значительное влияние на географов оказали при этом работы французского философа и социолога А. Лефевра, прежде всего, его книга "Производство пространства"8. На работы Лефевра в большей или меньшей степени опираются такие широко известные географы, как Э. Соуджей, Д. Харви, Д. Грегори и др.9. Другим социологом, оказавшим значительное влияние на весь, как теперь принято говорить, географический дискурс, оказался Э. Гидденс. Именно Гидденс еще с конца 70-х гг. говорил о необходимости исследовать социальное взаимодействие в пространстве и времени. Опираясь на философию М. Хайдеггера и Дж. Г. Мида, социологию А. Шюца и И. Гофмана, а также, в немалой

7 См. напр.: [Lynch 1981], [Sennet 1993].

8 См.: [Lefebvre 1986], [Lefebvre 1991], [Лефевр 2003].

9 См.: [Soja 1999], [Harvey 1989], [Harvey 1996] [Gregory 1994]. 8 степени, географию Т. Хэгерстранда и Д. Харви, Гидденс глубоко исследовал ряд аспектов проблематики пространства. В немалой степени именно благодаря работам Гидденса, а несколько позже - Дж. Урри и Э. Сэйера стало возможным плодотворное взаимодействие между социологами и социальными географами. И все-таки, как нам кажется, Гидденс слишком быстро справляется с проблемой пространства, точнее говоря, он не ставит ее как таковую, справедливо указывая, что любое социальное взаимодействие есть взаимодействие во времени и пространстве. Очевидно, что отделить одно от другого невозможно, а понятие присутствия, которое оказывается фундаментальным для построений Гидденса, словно бы соединяет в себе эти два аспекта: пространственный и временной. Но даже если это и так, Гидденс минует слишком много предварительных и далеко не очевидных шагов рассуждения, чтобы сразу перейти к достижимости тела в пространстве, сочетанию в социальных системах присутствия и отсутствия, - в общем, ко всему тому, что составляет важный, научно значимый, хотя и не бесспорный результат его "теории структурации"10. Но отсутствие внятной постановки проблемы пространства не может быть компенсировано даже самыми серьезными теоретическими результатами. В известной мере пустоты концепции Гидденса заполняются глубоким исследованием швейцарско-немецкого географа Бенно Верлена "Общество, действие и пространство", а также его более поздним фундаментальным двухтомным трудом "Социальная география повседневных регионализаций"11. Верлен, один из лучших знатоков концепции Гидденса, не является последователем английского теоретика, но самым серьезным образом опирается на его положения при разработке своей версии социальной географии. Верлен подробно исследует понятие пространства, возможность географии как "науки о пространстве", ресурсы методологии социальных наук, позволяющие вести речь о пространстве общества и пространстве действия. В наши дни Верлен дальше всех продвинулся именно в том направлении, которое мы называем социологией пространства. Но, несмотря на всю свою социологическую эрудицию и стремление выстроить социальную географию как пауку о действии, Верлен все-таки подошел к социологии пространства со стороны географии: ее изначальной проблематики, состояния дискуссий, фор

10 См., прежде всего: [Giddens 1981], [Giddens 1985]. См.: [Werlen 1988], [Werlen 1993], [Werlen 1995], [Werlen 1997a], [Werlen 1997b], мулировки проблем и т.п. А это значит, что ресурсы собственно социологического теоретизирования использованы им в далеко не полной мере. Не случайно и то, что хотя социологическая составляющая его трудов велика, их влияние на социологов сравнительно незначительно. То же самое приходится сказать и еще об одном авторе, который другим путем, нежели диссертант, подошел к необходимости соединить ряд положений концепции Лумана с проблематикой пространственного членения. Речь идет о немецком социологе венгерского происхождения Енё Банго, опубликовавшем в последние годы две принципиально важные работы, посвященные понятиям центра, периферии, и - как он сам это называет - "социорегиона"12.

Наконец, в англоязычной литературе складывается еще одно направление, которое нам достаточно сложно идентифицировать в смысле принадлежности к определенной научной дисциплине. Будучи результатом освоения, прежде всего, социальными географами новейшей терминологии и дикурсивной практики постмодернистской философии, психоанализа, художественной критики, но, не в последнюю очередь, и ряда социологических концепций, оно явно выбивается за пределы социальной географии и урбанистики. Наиболее заметным его представителем является Найджел Трифт13. Однако, хотя Трифт и группирующиеся вокруг него авторы и принимают во внимание социологию как важный ресурс описаний, они все дальше и дальше уходят от того образа социологии, который находится в русле классических ее образцов. Даже социология Гидденса считается здесь уже мало удовлетворительной, а на роль основного социологического ресурса выдвигается теория "действующий-в-сети" (Actor-Network Theory, ANT) таких авторов, как Джон JIo (John Law), Бруно Латур (Bruno Latour) и др. Одним из наиболее заметных авторов, показавших социологически содержательную плодотворность такого подхода, является, видимо, Мануэль Кастельс14. Однако у Кастельса, в общем, другая задача. Он создает концепцию "пространства потоков", которая является весьма

12 См. [Bango 1998], [Bango 2003]. К сожалению, эти монографии стали нам доступны лишь в период завершения работы над диссертацией. Они не оказали непосредственного влияния на формирование нашей аргументации, но послужили одними из подтверждений того, что избранный нами путь исследования, по меньшей мере, неслучаен и находится в русле современных тенденций.

13 См., например: [Thrift 1996], [Амин и Трифт 2003].

14 См., напр. в русском переводе: [Кастельс 2000: 384-397]. Разумеется, Кастельс - совершенно особая фигура. Мы называем его в одном ряду с представителями ANT, поскольку все они (а в последнее время - и упомянутый выше Дж. Урри) говорят о сетях и потоках. ю эвристичной ad-hoc теорией, но методическая сторона для него сравнительно менее важна.

Таким образом, основная интенция этого направления в принципе противоположна задаче, которую мы пытаемся решить в данном диссертационном исследовании, а именно: показать, что социология еще далеко не исчерпала свой потенциал, что именно как наука, сложившаяся, в основном, за последнюю сотню лет, она остается конкурентоспособной по отношению к самым новейшим течениям в исследовании социального значения пространства и что речь может и должна идти не об отказе от этого наследия, но о плодотворном его преобразовании, совмещении старого и нового. Мы намерены продемонстрировать, что даже те понятия, которые самым определенным образом были сконструированы для исследования социального как непространственного феномена, могут быть путем сложных и нетривиальных рассуждений развернуты, так сказать, "лицом к пространству".

Наконец, мы должны отметить, что в последнее время интерес к проблеме пространства усиливается и в отечественной социальной мысли. Однако у нас до сих пор более важный вклад в исследование соответствующей проблематики вносили философы, историки, культурологи. Так, важное значение имеют труды М. М. Бахтина о понятии "хронотопа" [Бахтин 1975], работы о социальном пространстве и времени в картине мира средневекового человека А. Я. Гуревича [Гуревич 1984], изучение образов пространства в русской литературе В. Н. Топорова [Топоров 1995]. В социально-философском ключе эта тема стала предметом анализа в книге Г. Е. Зборовского [Зборовский 1974].

К осознанию важности данной темы именно в контексте теоретического анализа подходят и некоторые социологи. Прежде всего, мы должны отметить исследование С. П. Баньковской об инвайронментальной социологии [Баньковская 1991]. Несмотря на то, что оно выполнено на материале, который по указанным выше причинам остается вне поля нашего основного интереса, важная констатация принципиальной пространственности социального является существенной заслугой этого автора. Интересные исследования были собраны Ю. Л. Качановым13, который, однако, работает в значительной мере в традиции П. Бурдье и разделяет вместе с французским социологом как преимущества, так и отмеченные выше слабо" См.: [Пространство и время 2000]. сти в подходе к пространству. Чрезвычайно любопытными являются и работы известного отечественного социального географа В. JI. Каганского16. Однако для этого автора, как и для большинства отечественных специалистов по социальной географии, характерно сочетание глубоких разработок собственно содержательной тематики с недостаточным учетом ресурсов и возможностей теоретической социологии.

Речь идет о социологии как дисциплине, сложившейся в самом узком и точном смысле этого слова не более полутораста лет назад, прошедшей эпоху становления, классический, постклассический, неоклассический периоды, пережившей "ренессансы классиков" и появление новых, неклассических школ. В социологии, какой мы ее застаем в наши дни, проблематика пространства по преимуществу была и остается чем-то сравнительно маловажным, отодвинутым на задний план. И это не случайность, не вопрос предпочтений. Это связано с неким базовым уровнем социологической концептуализации, на котором для пространства и пространственных определений просто не остается места. Разумеется, нельзя поставить под сомнение интерес классиков к территориальным параметрам социального взаимодействия. Мы находим соответствующие положения у Ф. Тенниса, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса. Дело, однако, в другом. В рассуждениях большинства названных авторов пространство не выступает ни как проблема, ни как самостоятельная тема. Это именно объективный параментр социальных событий, наряду, например, с народонаселением.

Тем не менее, в истории социологии есть значительная попытка исправить положение дел, ввести пространство в социологию как важнейший аспект исследований, наконец, обосновать и разработать социологию пространства как самостоятельную дисциплину. Эту попытку предпринял Г. Зиммель, сто лет назад написавший работу "Социология пространства". К сожалению, эта линия не получила сколько-нибудь заметного продолжения в социологии. Мы уже упоминали выше о Чикагской школе, составившей целую эпоху в истории американской социологии. Но чикагцы, много взявшие у Зиммеля, не считали необходимым рассматривать проблему на столь фундаментальном уровне и в том ключе, в каком она ставится у Зиммеля. Заметный вклад в социологию пространства внес также упомянутый вы

1(1 См., прежде всего, его итоговый сборник работ [Каганский 2001]. ше А. Лефевр. Однако Лефевр, в свою очередь, совершенно игнорирует наследие Зиммеля - и это сильно вредит его концепции, насквозь пронизанной последовательным социологизмом. Между Зиммелем и Лефевром существует важное противоречие: Зиммель отталкивается от, в общем, далеко не бесспорного тезиса И. Канта о пространстве как априорной форме созерцания, которая, как таковая, не может иметь никакого каузального действия. Однако, затем Зиммель исследует как раз те случаи, когда пространство имеет каузальное действие на социальную жизнь, и он выясняет, каким образом это возможно, что именно делает пространство не просто формой синтеза чувственных восприятий, но социально и психологически значимым фактом. Лефевр рассматривает пространство как результат общественного производства. Его известный тезис "пространство (социальное) есть продукт (социальный)" может показаться излишне экстравагантным. Однако в нем есть позитивный момент, который не может обойти ни один социолог. Те представления о пространстве, которыми мы оперируем и которые оказываются социально значимыми, суть представления, произведенные в определенных социальных условиях. То пространство, которое мы застаем, есть пространство, оформленное продуктами общественного производства. Вправе ли мы говорить лишь о фактичности данного, не исследовав его генезис, не выяснив исторических условий порождения того, что затем находит свое отражение в социально произведенных понятиях? По сравнению с этими вопросами маловажным является напрашивающееся возражение, что подлинное пространство объективно, было, есть и будет безотносительно к деятельности человека. Но это возражение снова обретает силу, если мы рассматриваем позитивный и позитивистский взгляды на данность пространства, с одной стороны, и точку зрения общественного производства, с другой стороны, как две стороны альтернативного описания пространства и пространственных определений общества. Эта альтернатива в своем роде неразрешима, и речь может идти лишь о том, чтобы использовать теоретические ресурсы, исходя не из одного, но именно из обоих возможных решений.

Таким образом, зафиксировав генеалогию некоторых принципиально важных направлений в развитии социологии пространства, мы можем точнее указать на тематическую и теоретическую новизну, которая состоит в следующем:

Во-первых, нами предложена оригинальная трактовка пространства. Применительно к социологии пространство рассматривается как гибкая смысловая схема, позволяющая упорядочивать наблюдения действии и взаимодействий. Принципиальной характеристикой такой схемы является идентификация наблюдателя и действующих как тел, занимающих места, и квалификация пространства в зависимости от социально-исторических определений тела, места и движения.

Во-вторых, нами впервые продолжен тот подход, начало которому положил Георг Зимиель и который в полной мере не был оценен ни его современниками, ни последующими поколениями социологов. Социология пространства Зиммеля впервые рассматривается не как исторически преодоленный этап в эволюции идей, но как недооцененный, подлежащий преумножению и применению на практике ресурс социологических описаний.

В-третьих, в диссертации впервые предлагается опыт последовательного рассмотрения пространства на всех уровнях социачьного взаимодействия различной степени сложности. Это позволяет поставить вопрос об элементном составе социальности и обосновать новую концепцию события как пространственно-временного элемента социальных явлений.

В-четвертых, новизна диссертации заключается в рассмотрении проблем социологии пространства с точки зрения теоретической логики в социологии. В диссертации предлагается ряд оригинальных трактовок теоретического плюрализма, соотношения теории и метафор в исследованиях пространства, совмещения в рамках одной концептуальной схемы нескольких исследовательских подходов, а также практически реатзуется попытка многомерного рассмотрения заявленной темы с использованием совершенно несходных между собой теоретических ресурсов.

В-пятых, в диссертации обосновывается оригинальная основная схема социологии пространства, которая может послужить концептуальным каркасом не только теоретических, но и прикладных исследований. Эта схема опирается на основные интуиции пространства и базовые различения наблюдения событий в пространстве, что позволяет совмещать самые разные подходы к пространству, сравнивать их, переводить понятия одного в понятия другого, то есть добиться концептуального единства разнообразных пространственных описаний.

Цель диссертации.

Цель диссертации заключается в том, чтобы разработать социологическую концепцию пространства, начиная от пространства простейших взаимодействий и кончая так называемыми "большими пространствами".

Эта цель реализуется через решение ряда конкретных задач:

- определение места проблематики пространства в социологии;

- подбор теоретических ресурсов, пригодных для исследования проблематики пространства, и разработку конкретных приемов совмещения в одном исследовании вполне разнородных ресурсов;

- обоснование исходных положений социологии пространства;

- выстраивание концептуального аппарата социологии пространства и многомерное представление ряда основных понятий социологии с точки зрения социологии пространства.

Основной научный результат.

Основной научный результат диссертации состоит в том, что она предлагает методологически проработанный и внутренне когерентный концептуальный каркас описаний и объяснений социальных феноменов действия, взаимодействия, размещения и перемещения в пространстве. Это находит свое выражение в переосмыслении ключевых понятий социологии: "действие/взаимодействие", "смысл", "власть", "коммуникация". Их трактовка привязана к трактовке понятий "место", "регион", "большое пространство", интерпретируемых в рамках основной схемы социологии пространства.

Методологическая основа.

Методологической основой диссертации является тот комплекс фундаментальных социологических концепций, который получил обобщенное наименование "классическая социология" и связан с именами М. Вебера, Ф. Тенниса, Э. Дюрк-гейма, Г. Зиммеля, Т. Парсонса. Ключевую роль здесь сыграли, как уже сказано, работы Г. Зиммеля. Кроме того, в философских аспектах разработки темы мы опирались: в трактовке смысла пространства - на труды крупных представителей феноменологического движения (Э. Гуссерль, А. Шюц, Э. Штрёкер, М. Мерло-Понти и, до известной степени, М. Хайдеггер), а в трактовке события - на труды А. Н. Уайтхеда и Дж. Г. Мида. При разработке понятия наблюдения, в трактовке различения и коммуникации мы опирались (существенно корректируя концепцию события) на фундаментальную социологическую теорию Н. Лумана, а в трактовке устойчивых социальных фигур размещения, локалов, - на труды Э. Гидценса.

Подчеркивая новизну и указывая на очень ограниченный круг авторов, идеи которых послужили для нас основным источником исследовательских новаций, мы, тем не менее, должны назвать ряд отечественных исследователей, на работы которых мы опирались в ряде важных аспектов. Сюда, прежде всего, относятся сочинения по истории социологии А. Б. Гофмана17, Ю. Н. Давыдова18, J1. Г. Ионина19. В этом же ряду мы должны назвать и работы П. П. Гайденко по истории философии науки20, монографию JL Д. Гудкова, написанную на стыке философии, теории науки и социологии21, и книгу В. Г. Ледяева о концептуальном анализе власти [Ле-дяев 2001]. Указав на принципиально важное значение социологии Э. Гидденса для нашего исследования, мы должны отметить и аналитическую работу Н. Л. Поляковой и Ю. А. Кимелева, посвященную его концепции22. Наконец, существенное значение для формирования нашего подхода к фундаментальным вопросам социологии имела работа [Социология 2000], в особенности предпринятый здесь А. Г. Эфендиевым анализ единичного действия и социальных институтов.

17 Среди работ А. Б. Гофмана наибольшее влияние на наше понимание социологии оказали сочинения, посвященные интерпретации Дюркгейма и французского социологизма. См., напр.: [Гофман 1990], [Гофман 1996].

18 Главным образом, это относится к концептуализации многовековой истории европейской социологии, предпринятой с середины 1990-х гг. в трудах под редакцией Ю. Н. Давыдова. См., напр.: [Очерки 1994], [История 1995], а также монументальный труд о социологии Макса Вебера [Давыдов 1998].

19 В первую очередь, это историографическая монография о социологии Георга Зиммеля [Ионин 1981], а также работы, предполагающие систематическое построение социологии как науки об анализе смысловых форм социальности: [Ионин 1978], [Ионин 1996].

20 См. [Гайденко 1980], [Гайденко 1987]. Эти исследования становления научных программ существенным образом определили наше отношение к проблеме научного факта.

См.: [Гудков 1994]. Эта работа способствовала уточнению нашего понимания метафорики социального пространства.

См. прежде всего: [Кимелев, Полякова 1995], а также о более широком социологическом контексте модерна, радикализованного модерна и постмодерна: [Кимелев, Полякова 1996].

Основные положения, выносимые на защиту.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Локализация социальных феноменов в пространстве является одним из важнейших параметров всех явлений, изучаемых социологией.

2. Пространство является для социолога гибкой смысловой схемой, служащей организации данных опыта, поскольку наблюдатель и наблюдаемое идентифицируются как действия и взаимодействия тел.

3. Действия, взаимодействия и коммуникация могут быть локализованы в пространстве как элементарные события, что позволяет описывать социальные феномены любой сложности как пространственно-временные.

4. Смысл пространства выступает одновременно и способом организации наблюдаемых событий, и продуктом социально-смысловых отношений и связей. Смысл тела и всех локализаций меняется в зависимости от культурно-исторических обстоятельств. Это требует выработки определенной теоретической стратегии, позволяющей работать одновременно с понятиями и с метафорами, с абсолютными характеристиками пространства и тела и с результатами социокультурного смыслопроизводства.

5. Для любого социологического исследования пространства принципиальное значение имеет операциональное, т.е. сопровождающее любую завершенную последовательность рассуждений, различение 1. пространства наблюдателя и пространства наблюдаемого; 2. места тела (зоны манипуляции), региона (области возможных перемещений и коммуникаций) и общей идеи пространства. Благодаря этой схеме различений любые социальные дисциплины, имеющие отношение к пространству могут обогащать друг друга, опираясь на общий концептуальный каркас.

6. Предметом социологических описаний должны стать многообразные смысловые единства, в которых аналитическое вычленение физической (телесной) и социокультурной (собственно смысловой) составляющей может быть плодотворным лишь при осознании исторической относительности и социальной сконструированности обеих категорий. Вместе с тем, пространство не следует превращать в текст (в самом широком смысле этого слова). Сам смысл пространственности состоит в том, чтобы быть чем-то, кроме смысла, чем-то превосходящим символические коды и навязывающим себя нам с той несомненностью, которая неведома текстам.

7. Центральным социологическим понятием с точки зрения пространства является "власть". Места, регионы и большие пространства могут трактоваться как "контейнеры власти". Но метафорика контейнера не может претендовать на исключительность. С ней начинает успешно конкурировать метафорика сетей и потоков.

8. Центральная задача продуктивного социологического исследования состоит в том, чтобы в наблюдениях и описаниях социальной жизни идентифицировать подобающую метафорику, прояснить ее смысл при помощи подходящих теоретических ресурсов, исследовать историческую обусловленность смысла пространства, поскольку он значим для участников взаимодействий и отрефлектировать собственные образы пространства и понятия размещений. Именно это позволит, с одной стороны, серьезно продвинуться в деле развития общей социологической теории, а с другой, - выявить существенные аспекты многообразной изменчивой социальности.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория, методология и история социологии», Филиппов, Александр Фридрихович

Основные результаты главы четвертой.

1. В результате анализа, предпринятого в данной главе, мы показали, что принципиальные решения в пользу применения традиционных социологических понятий, интерпретированных с учетом пространства, оправдывают себя не только на стратегическом, но также и на операциональном уровне. Это в особенности хорошо видно, когда с учетом проблематики пространства интерпретируется ориентированная на новую семантику времени социология Лумана, но также и в других случаях, идет ли речь о Парсонсе, Шюце, Миде или Гофмане. Проблематика пространства - не искусственное дополнение, а естественное продолжение, расширение и уточнение базовой социологической концептуализации, независимо от того, имели ли именитые авторы собственное намерение принимать ее в расчет, и если да, то каким именно образом.

2. Нам удалось вскрыть синтетический и синтезирующий характер понятия события. Событие как пространственный феномен может быть интерпретировано как действие, взаимодействие и коммуникация. Это значит, что мы можем в полной мере использовать теоретический ресурс, до сих использованный как правило лишь с ориентацией на проблематику времени.

3. Нам удалось показать, каким образом от понятий, описывающих ближайшее пространство, можно перейти к описаниям регионов и иного рода более обширных пространств, не теряя ни исходной опорной точки - человеческое тело -, ни той самой социальной составляющей, внимание к которой и делает наше исследование социологическим, а не философским, не психологическим и не географическим. Достигнуть этого нам удалось за счет акцентирования смысла пространства. Понятие о смысле пространства, наряду с углубленной трактовкой социального события, находится, таким образом, в центре нашего концептуального построения.

4. По сравнению с главой третьей нам удалось существенно углубить социологическое понимание места, интерпретируемое посредством обращения к движению, телу, событию и смыслу пространства. Нам удалось также преодолеть навязчивую и не всегда продуктивную метафорику пространства-контейнера за счет введения в оборот метафорики сетей и потоков. При этом мы постарались сохранить все достижения базовой концептуализации, связанной с малыми и большими пространствами, достижимостью тела и социальными событиями.

Таким образом, глава четвертая одновременно и закрывает, и открывает тему. Мы закрываем тему, исчерпав основные аспекты теоретико-методологического исследования, часто проходящего на грани социологии и философии. Мы открываем тему собственно социологического теоретизирования, которое может уже не останавливаться на проблемах теоретической логики, но обращаться непосредственно к содержанию того, что составляет поток событий социальной жизни.

Заключение

Всякое исследование в области теоретической логики имеет опасную тенденцию: понятия словно бы повисают в воздухе, они действительно "пусты" без восприятий, как об этом писал Кант. И тем не менее, такая пропедевтическая работа необходима. Мы начали наше исследование с указания на то, что дискуссии о необходимости оригинальной социологической теории в нашей стране требуют, по меньшей мере, концептуализации, причем именно социологической концептуализации, самого этого местонахождения, будь то в нашей стране или где бы то ни было еще. Иначе говоря, социологическое теоретизирование нуждается в рефлексивности. Давно известно, что рассуждения о социальной зависимости научных и идеологических построений сами нуждаются в прояснении социальной зависимости того, кто их формулирует. Известно, что историческая обусловленность знания сама должна бьггь прояснена применительно к теории исторической обусловленности знания. И точно так же, казалось бы, рассуждения о пространстве должны быть сформулированы с учетом того, где именно они формулируются.

Но мы имеем дело со случаем прямо противоположным. Не характеристики местоположения теоретика, но сама возможность давать такие характеристики становится предметом теории. Не самоочевидностью местоположения объясняется определенная концептуализация пространства, но концептуализация пространства нужна для объяснения самоочевидности местоположения. В прояснении этого обстоятельства и состоит, как нам представляется, основной теоретический вклад диссертации.

От первоначальных интуиций, от того, что, по идее, должно быть ясно всем и каждому, мы уходим в область абстрактных и подчас едва ли сугубо социологических построений - но только с тем, чтобы на вершинах утонченной и дифференцированной абстракции вновь обрести твердую почву под ногами в области привычных и хорошо работающих социологических понятий. Повторим еще раз вывод, сделанный нами в четвертой главе: такой теоретический аппарат должен быть применим операционально, а не просто в области абстрактных рассуждений, уточнения дефиниций и дедуцирования идей из идей. Но еще до операционального применения понятия и высказывания теории некоторым образом могут подтвердить свою состоятельность. Это достигается не только последовательностью рассуждений, логической связанностью и подробным обсуждением достоинств и недостатков разных теоретических ходов, часто лишь на первый взгляд соблазнительных и продуктивных, но при тщательном продумывании ведущих "в никуда". Есть и еще один важный критерий, а именно, способность теории, говоря словами Лумана, к подсоединению, т.е. к тому, чтобы подключиться к уже имеющемуся концептуальному аппарату исследований. Это - совершенно иная теоретическая стратегия, нежели изобретение совершенно новой концепции, которая неизвестно как и кем будет когда-либо применяться. Несмотря на всю абстрактность наших построений, мы предлагаем понятия и рассуждения, которые могут иметь практическое значение - но только для особого рода практики, практики теоретического обоснования аппарата прикладных исследований159.

Каков же непосредственный результат наших исследований в области теоретических оснований социологии пространства?

Прежде всего, удалось показать, что такая дисциплина возможна. Относясь к разделу общей социологии, она вместе с тем имеет выход в собственную предметную область. Этой областью является, как мы выяснили, не пространство само по себе, но социальные события - действия, взаимодействия и коммуникации, - в конституирование которых входит смысл пространства. Этой сферой являются также многообразные социальные места и регионы, поскольку они имеют определенный смысл для действий, взаимодействий и коммуникаций. В эту предметную область входит и человеческое тело, поскольку оно занимает место, перемещается с места на место и является носителем органов чувств, роль которых в определении пространственных зон весьма велика. Наконец, сюда входят общие идеи, общие представления о пространстве, которые иногда явным, а чаще неявным образом сопровождают любое социальное смыслополагание.

Это определение событий не может быть получено безотносительно к наблюдателю. Только наблюдатель и его саморефлексия, самоидентификация в каче

159 Такого рода подход к теоретизированию в области социологии пространства был обоснован нами в статье "Элементарная социология пространства" [Филиппов 1995а], а в более общем виде, как задача современной отечественной теоретической социологии - в статье "О понятии теоретическая социология" [Филиппов 1997]. стве пространственной величины позволяет сделать решительный шаг к определению всего многообразия наблюдаемых социальных пространств.

Какие понятия, точнее говоря, какого рода понятия имеются в распоряжении наблюдателя для производства релевантных описаний пространства? Прежде всего, это не только строгие, логически безупречные понятия. Пространство не только мыслится, оно созерцается, если эстетическую сторону этого созерцания социолог не может делать предметом своего профессионального рассмотрения, то само наличие некоторых интуитивных образов пространства как у наблюдающего, так и у наблюдаемых, он не вправе игнорировать. Понятия и образы сочленяются в области метафорики, так что за самыми абстрактными научными построениями может стоять какой-то более или менее внятный образ, будь то образ соразмерного человеческому телу пространства движений и восприятий в границах, принципиально доступных для образов чувств, будь то образ пространства-контейнера или же образ пространства сетей и потоков. Ответственное и осторожное использование метафорики является, как мы показали, важной составляющей социологии пространства.

Однако, это не снимает вопроса о понятиях, которые мы уточнили или заново определили в нашем исследовании. Частично мы уже указали на некоторые из них, теперь дадим более полное перечисление.

Гпоссарий основных понятий160

Наблюдатель. Тот, кто обращает, говоря словами Поппера, прожектор своего внимания на то обстоятельство, что люди совершают действия и взаимодействия в пространстве.

Социальное событие. Смысловой комплекс, означающий некое соотносительное акту наблюдения единство. Событие идентифицируется наблюдателем как нечто совершающееся в пространстве и времени. Единству времени, в течение которого событие сохраняет свою тождественность (момент совершения события), соответствует единство пространства (место совершения события). Как время, так и пространство события идентифицируются в некоторой системе координат или в рамках взаимосвязанной совокупности однородных моментов и мест.

160 Понятия приводятся не по алфавиту, а в последовательности логического выстраивания.

Тело. Нерасчлененный смысловой комплекс, означающий способность пребывать в пространстве, занимать место. Живое человеческое тело наделено органами чувств и способностью сознания и самосознания, то есть способностью идентифицировать себя и другие тела в пространстве.

Пространство. Общее понятие, объемлющее места, регионы, территории, зоны, местоположения, размещения и т.п. В самой абстрактной формулировке пространство есть смысловая схема порядка сосуществования: тел, позиций, мест.

Территория. Сколь угодно большой, но непременно ограниченный, отличный от прочего пространства фрагмент или участок пространства.

Место. Элементарный смысловой комплекс. Территория, воспринимаемая как не расчленяемое и неделимое единство.

Личная территория. Область мест, с которой сопряжено представление о некоторых особых правах индивида на территорию.

Область, гаи зона, манипуляций. Часть пространства, непосредственно достижимая для органов чувств действующего. В более узком смысле: область не опосредованных инструментами воздействий его тела.

Регион. Место мест. Смысловой комплекс, означающий территорию, которая объемлет элементарные места.

Исключительность пространства. Смысловой комплекс, означающий уникальное сопряжение социального института или системы с определенной территорией, так что никакой однородный социальный институт не может занимать то же самое место.

Большое пространство. Смысловой комплекс, означающий представление о пространстве, объемлющем все мыслимые регионы.

Действие. Элементарное наблюдаемое социальное событие. Неразложимое смысловое единство, означающее предел осмысленной аналитики социального мира. Идентифицировать событие как действие значит предположить, что это событие имеет "автора" - индивидуальное лицо, в большей или меньшей степени отдающее себе отчет в характере совершаемого действия, то есть связывающее с ним смысл. Одной из составляющих смысла действия является смысл пространства, значимого для того, кто совершает действие.

Практическая схема. Смысловой комплекс знаний и умений, позволяющих ориентироваться в пределах определенного региона. Практическая схема имеет преимущественно дорефлексивный характер и укоренена в опыте тела, его диспозициях и привычках. Рефлексия практической схемы может происходить на уровне осмысления правил локала.

Локал. Смысловой комплекс, означающий область совершения действий, соответственно определенным правилам.

Солидарность с пространством. Смысловой комплекс, означающий особого рода приверженность действующих к территории, не исчерпываемую когнитивной составляющей (в том числе рефлексией практической схемы), но предполагающей моральную и эстетическую составляющую в осмыслении пространства.

Социальное пространство. 1. Порядок социальных позиций, например, статусов, сосуществующих таким образом, что занятие одной позиции исключает занятие другой, подобно тому как в физическом пространстве вещи одной и той же природы не могут занимать в одно и то же время одно и то же место. 2. Характеристика любого пространства (зоны, территории, места, региона, локала), поскольку его составляющие (границы, объекты) имеют социальное происхождение. 3. Физическое пространство, поскольку на него проецируется принцип распределения и соотнесения социальных позиций.

Эти понятия, которые образуют основной концептуальный каркас нашего исследования, не являются собственным изобретением автора. Однако нам удалось - опираясь на обоснованную нами идею исследования теоретической логики - почерпнуть требующиеся понятия из самых разных ресурсов. Мы придали им дополнительный смысл, уточнили в связи с поставленными задачами и обеспечили тем самым решение одной из основных задач исследования, которая состояла в том, чтобы продемонстрировать не исчерпанные до сих пор возможности социологии как особой дисциплины.

Что касается собственно социологических понятий, то они, как мы неоднократно подчеркивали в ходе исследования, существенно обогащаются, если акцентировано значение пространства. Однако мы, как было показано, вправе сделать более решительный вывод. Совершенно очевидно, что говорить о пространстве в единственном числе, во всяком случае, для социолога лишено всякого смысла. Но и противопоставление физического пространства и социального (в одном из перечисленных выше значений) - далеко не самый продуктивный путь. Дело, как мы видели, скорее, обстоит так, что пространство представляет собой множество логически связных, хотя и взаимоисключающих друг друга как места, позиций. Но таких позиций и таких пространств может быть не одно и не два, но значительное множество.

Задача социолога состоит, следовательно, в том, чтобы установить ту логическую связь позиций, применительно к которой исследование пространства в связи с социологически важными категориями имеет продуктивное значение. Это, как мы видели, далеко не всегда одна и та же связь, а характер этой связи далеко не всегда очевиден. Даже однородность событий или позиций, относящихся к одному и тому же пространству, может быть поставлена под сомнение161, но это значит только то, что принцип организации такого пространства отнюдь не лежит на поверхности (мы еще скажем об этом в рамках данного Заключения ниже).

Но вот в чем мы можем быть уверены, так это в том, что какое бы пространство нам ни пришлось исследовать, мы столкнемся в нем с так или иначе трактуемыми телами и местами, которые эти тела занимают. Мы не обойдемся без идеи региона и движения. Мы примемся изучать правила проведения границ и определения дистанций. И мы никуда не уйдем от фундаментального социологического вопроса о власти. Тем самым мы намерены сказать, что наш концептуальный аппарат, быть может, и недостаточен, но зато совершенно необходим для корректного социологического исследования всего комплекса событий, связанных или могущих быть связанными с пространством.

Значит ли это, что, с нашей точки зрения, предложенные в нашей работе принципы описания не оставляют желать лучшего? - Отнюдь нет! Сделаны лишь первые шаги, и даже на этом пути, пожалуй, можно пройти еще немного дальше.

Прежде всего, по соображения объема и консистентности текста, мы вынесли за скобки ряд принципиальных вопросов, относящихся к большому пространству. Сюда относятся, прежде всего, разработки самого автора, касающиеся понятия империи . Несмотря на то, что именно в контексте этих исследований впер

161 См. Об этом: [Филиппов 2001а], [Филиппов 2001Ь].

162 См.: [Филиппов 1991], [Филиппов 1992], [Филиппов 1995b], [Filippov 1999]. вые была нащупана проблематика социологии пространства и сформулированы наши первоначальные различения, проблема империи должна была бы вывести нас слишком далеко за пределы нашей темы. То же самое мы должны сказать и о проблеме глобализации. В русле наших исследований по социологии пространства мы неоднократно обращались к этому понятию163. Оно действительно столь же важно для понимания того, что такое большое пространство в наши дни, как и понятие империи. Однако оба этих типа больших пространств нуждаются уже не столько в пропедевтическом анализе, сколько в конкретном, позитивном изучении.

В особенности важным в ближайшие годы будет, как нам кажется, и определение позиции по отношению к ключевым метафорам пространства. Анализ сетей и потоков представляется очень перспективным, однако, пока трудно сказать, можно ли во всех случаях практически отказаться от метафоры пространства-контейнера.

Следующим важным аспектом, на котором необходимо сосредоточить внимание, являются те самые "кромки пространства и времени", о которых писал Гидденс и о которых мы упоминали выше при систематическом изложении его концепции. Речь идет о том, что области последовательного, консистентно устроенного пространства сталкиваются, соприкасаются с областями пространства, устроенного совершенно по-другому. Это может быть именно так, как это демонстрировал Гидденс, то есть в случае соприкосновения обществ, находящихся на разных ступенях социокультурной эволюции. Но может быть и по-другому, когда внутри некоторого упорядоченного пространства обнаруживаются логически несовместимые с ним области, которые переживаются действующими людьми как иные области того же самого пространства. Мишель Фуко ввел для этого понятие "гетерото-пии"164, а позднейшие авторы предложили специфический род описаний - гетеро-топологию165. Так или иначе, но становится все более очевидным, что пространство отнюдь не "учит нас логике", если воспользоваться одной из формул Лумана [Luhmann 1984: 525 Fn. 54]. Способы его устройства и последовательного соотнесения позиций внутри него могут и должны быть предметом позитивного исследования и конкретных описаний.

163 См., например: [Филиппов 2001а]. [Филиппов 2001Ь].

164 См.: [Foucault 1986].

165 См.: [Soja 1999: 154-163], [Филиппов 2002Ь].

240

Наконец, мы усматриваем существенные перспективы в многообразных исследованиях "производства пространства" (при том что собственный вклад Лефевра требует, конечно, максимально осторожной оценки). Всякий пространственный элемент, всякое перемещение, всякое восприятие и проживание пространства требуют от ученого очень тонкой аналитической работы. Нечто несомненно объективное может оказаться произведенным, его производство отсылает и к антропологическим, и к культурным, и к историческим, и к социально-экономическим аспектам, причем в каждом из аспектов мы можем обнаружить свое, особым образом устроенное пространство. С какого момента мы решимся совершать именно этот шаг, что мы найдем, исследуя, например, организации городских кварталов, внутреннюю планировку жилищ и административных зданий, культурную динамику разного рода социальных разграничений: будь то выделение особых функциональных мест в жилом помещении или разделение областей сакрального и профанного, - все это невозможно предвидеть заранее, и можно только указать на это как на одно из наиболее перспективных направлений исследований.

Таким образом, перед нами открывается широкое поле содержательной социологической работы. Можно быть уверенным, что эта работа, по мере того, как она будет проводиться, не оставит незатронутой и предложенную здесь базовую концептуализацию, иначе говоря, можно быть уверенным, что не все наши понятия и разъяснения выдержат испытание на прочность в ходе конкретных исследований. Однако, такова судьба всякой пропедевтики. Она позволяет запустить процесс, но пересматривается многократно, по мере того, как он набирает силу. И все-таки мы выражаем уверенность в том, что именно запускаем этот процесс, а не тормозим его, что предложенные нами схемы и обоснования действительно нужны тем, кто намерен социологически изучать пространственные аспекты социальной жизни.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Филиппов, Александр Фридрихович, 2003 год

1. Баньковская 1991 Баньковская С. П. Инвайронментальная социология. Рига: Зи-натне.

2. Бергер П., Лукман Т. 1995 Питер Бергер, Томас Лукман. Социальное конструирование реальности / Пер. Е. Д. Руткевич. М.: Медиум.

3. Бурдье 1992 Пьер Бурдье. Социальное пространство и генезис "классов" // Вопросы социологии. № 1.С. 17-33.

4. Бурдье 2001 Пьер Бурдье. Практический смысл / Перевод с французского / Общая редакция перевода и послесловие Н. А. Шматко. СПб.: Апетейя; М.: Институт экспериментальной социологии. 2001.

5. Вагнер 1999 Герхард Вагнер. Социология: К вопросу о единстве дисциплины // Теория общества. Фундаментальные проблемы. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле. С. 236-260.

6. Вайнрих 1987 Харальд Вайнрих. Лингвистика лжи / Пер. Е. Г. Казакевич // Язык и моделирование социального взаимодействия / Под ред. В. В. Петрова / Сост. В. М. Сергеева и П. Б. Паршина. М.: Прогресс. С. 44-87.

7. Гайденко 1980 Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука.

8. Гайденко 1987 Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М.: Наука.

9. Гофман 1990 Гофман А. Б. О социологии Эмиля Дюркгейма // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесловие А. Б. Гофмана. М.: Наука.

10. Гофман 1996 Гофман А. Б. Социальная антропология. Послесловие // Марсель Мосс. Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.: Восточная литература. С. 314-359.

11. Гофман 2000 Ирвинг Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково Поле.

12. Гофман 2002 Ирвинг Гофман. Порядок взаимодействия // Теоретическая социология. Антология / Под. ред. С. П. Баньковской. М.: Книжный дом "Университет". Ч. 2. С. 60-104.

13. Гудков 1994 Гудков Л. Д. Метафора и рациональность как проблема социальной эпистемологии. М.: Русина.

14. Гуссерль/Деррида 1996 Эдмунд Гуссерль. Начало геометрии. Введение Жака Дер-рида / Пер. М. Маяцкого. М: Ad Marginem.

15. Давыдов 1998 Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология: Актуальные проблемы веберовского социологического учения. М.: Мартис.

16. Делез 1998 Жиль Делез. Логика смысла / Пер. Я. И. Свирского. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга.

17. Дриш 1915 Ганс Дриш. Витализм. Его история и система / Авториз. пер. А. Г. Гур-вича. М.: Наука.

18. Дуглас 2000 Мери Дуглас. Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу / Пер. под ред. С. П. Баньковской. Москва: Канон-Пресс-Ц; Кучково Поле.

19. Дюркгейм 1991 Эмиль Дюркгейм. О разделении общественного труда. Метод социологии/ Издание подготовил А. Б. Гофман. М.: Наука.

20. Дюркгейм 1995 Эмиль Дюркгейм. Социология. Ее предмет, метод, предназначение/ Пер. с фр., составление, послесловие и примечания А. Б. Гофмана. М: Канон.

21. Женетт 1998 Жерар Женетт. Сокращенная риторика / Пер. С. Зенкина // Жерар Же-нетт. Работы по поэтике. Фигуры / Под ред. С. Зенкина. Т. 2 . М.: Издательство имени Сабашниковых. С. 16-36.

22. Ионин 1978 Ионин Л.Г. Понимающая социология. М.: Наука.

23. Ионин 1981 Ионин Л.Г. Георг Зиммель социолог. М.: Наука,.

24. Ионин 1996 Ионин Л. Г. Социология культуры. М.: Логос.

25. История 1995 История теоретической социологии. Т. 1. От Платона до Канта / Под ред. Ю. Н. Давыдова. М.: Наука, 1995.

26. Каганский 2001 Каганский В. Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: Сборник статей. М.: Новое литературное обозрение.

27. Кант 1994 Иммануил Кант. Критика способности суждения. М.: Искусство.

28. Кастельс 2000 Мануэль Кастельс. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. под ред. О. И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ.

29. Кимелев, Полякова 1995 Современная теоретическая социология: Энтони Гидденс: Реф. сб. / РАН. ИНИОН. Лаб. социол./ Отв. ред. Ю.А. Кимелев/ Ред.-сост. Н.Л. Полякова. М.: ИНИОН.

30. Кимелев, Полякова 1996 Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна / Ю.А.Кимелев, НЛ.Полякова. М.: ИНИОН.

31. Кравченко, Мнацаканян, Покровский 1998 Кравченко С.А., Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: парадигмы и темы. Изд. 2-е, дополненное, переработанное. М.: Анкил.

32. Лефевр 2002 Анри Лефевр. Производство пространства // Социологическое обозрение. Т. 2. № 3. С. 1-3 (http://wvvvv.sociolom'ca.net/s5/05tra2.pdf)

33. Левин 2001 Курт Левин. Военный ландшафт// Курт Левин Динамическая психология. М.: Смысл. С. 87-93.

34. Ледяев 2001 Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. М.: РОССПЭН.

35. Лич 2001 Эдмунд Лич. Культура и коммуникация. Логика взаимосвязи символов. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН.

36. Локк 1988 Джон Локк. Два трактата о правлении / Пер. Ю. В. Семенова // Локк Дж. Сочинения в трех томах. Т. 3. М.: Мысль.

37. Луман 1999 Никлас Луман. Теория общества // Теория общества / Под ред. А. Ф. Филиппова. М.: Канон-пресс-Ц. С. 196-235.

38. Маркс и Энгельс 1955 Карл Маркс, Фридрих Энгельс. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. М.: Госполитиздат.

39. Мерло-Понти 1999 Морис Мерло-Понти. Феноменология восприятия / Пер. с французского под ред. И. С. Вдовиной, С. Л. Фокина. СПб.: "Ювента", "Наука".

40. Ньютон-Смит 1996 Вильям Ньютон-Смит. Рациональность науки // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Изд. 2-е / Перевод А. А. Печенкина. М.: Логос. С. 246-294.

41. Очерки 1994 Очерки по истории теоретической социологии XIX нач. XX вв. / Отв. ред. Ю.Н.Давыдов. М.: Наука.03 2002 Отечественные записки. № 6. Пространство России.

42. Поппер 1992 Карл Поппер. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. № 10. С. 65-75.

43. Пространство и время 2000 Пространство и время в современной социологической теории / Качанов Ю.Л. (отв. ред.), Бикбов А.Т. (ред.-сост.). М.: Институт социологии РАН,.

44. Рассел 1999 Бертран Рассел. Исследование значения и истины / Общая научная редакция и примечания Е. Е. Ледникова / Пер. Ледникова Е. Е., Никифорова А. Л. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги.

45. Рейхенбах 1985 Генрих Рейхенбах. Философия пространства и времени / Пер. Ю. Б. Молчанова. М.: Прогресс.

46. Сартр 2000 Жан Поль Сартр. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр., предисл., примеч. В. И Колядко. М.: Республика.

47. Сорокин 1992 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред, сост. и предисл. А. Ю. Согомонова. М.: Политиздат.

48. Сорокин 1993 Сорокин П. А. Система социологии. Т. 1-2. М.: Наука.

49. Социология 2000 Общая социология: Учебное пособие / Под общ. ред. проф. А. Г. Эфендиева. М.: ИНФРА-М.

50. Тернер 1999 Джонатан Тернер. Аналитическое теоретизирование // Теория общества. Фундаментальные проблемы. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле. С. 103156.

51. Филиппов 1986 Филиппов А. Ф. Поворот к Кашу в современной буржуазной социологии// Новейшие тенденции в современной немарксистской социологии. Материалы к XI ВСК. Ч. 2. М.: ИНИОН. С. 154-207.

52. Филиппов 1991 Филиппов А. Ф. Социология и космос // Социо-Логос. Вып. 1. М.: Прогресс. С. 241-273.

53. Филиппов 1992 Филиппов А. Ф. Наблюдатель империи (империя как социологическая категория и социальная проблема) // Вопросы социологии. № 1. С.89-120.

54. Филиппов 1994 Филиппов А. Ф. Обоснование теоретической социологии. Введение в концепцию Георга Зиммеля // Социологический журнал. № 2. С. 65-81.

55. Филиппов 1995а Филиппов А. Ф. Элементарная социология пространства // Социологический журнал. № 1. С. 45-69.

56. Филиппов 1995b Филиппов А. Ф. Смысл империи: к социологии политического пространства // Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. Т. 3. Россия как идея / Ред.-сост. С. Б. Чернышев. М.: Аргус. С. 421-476.

57. Филиппов 1997 Филиппов А. Ф. О понятии "теоретическая социология" // Социологический журнал. № 1/2. С. 5-37.

58. Филиппов 1999 Филиппов А. Ф. Теоретическая социология // Теория общества. Фундаментальные проблемы. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле. С. 7-34.

59. Филиппов 2000 Филиппов А. Ф. Социология пространства // Логос. № 2 (23). С. 113-151.

60. Филиппов 2001а Филиппов А. Ф. Глобализация как проблема теоретической логики в социологии // Традиционные и новые ценности: политика, социум, культура / Под ред. С. А Кравченко и Н. Е. Покровского. М.: МГИМО. С. 99114.

61. Филиппов 2001b Филиппов А. Ф. Печальная глобализация: локальное без границ, глобальное без места // Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция. С. 283-297.

62. Филиппов 2002а Филиппов А. Ф. Рецензия на кн.:. Пьер Бурдье. Практический смысл // Социологическое обозрение, № 1. С. 76-86. <http://www.sociologica.net/Journal/03rec2.pdf>

63. Филиппов 2002b Филиппов А. Ф. Гетеротопология родных просторов // Отечественные записки. № 6-7. С. 48-62.

64. Флек 1999 Людвиг Флек. Возникновение и развитие научного факта / Составление, перевод, предисловие В. Н. Поруса. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги

65. Фуко 1994 Мишель Фуко. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / Пер. В. П. Визгина и Н. С. Автономовой. СПб.: A-cad.

66. Уайтхед 1990 Альфред Норт Уайтхед. Избранные работы по философии / Общая ред. и вступ. статья М. А. Кисселя. М.: Прогресс.

67. Adam 1990 Barbara Adam. Time and Social Theory. Cambridge: Polity Press.

68. Adam 1995 Barbara Adam. Time watch. Cambridge: Polity Press.

69. Adam 1997 Barbara Adam. Timescapes. London: Routledge.

70. Albrow 1990 Martin Albrow. Introduction // Globalization, Knowledge and Society / Ed. by M. Albrow and E. King. L. etc.: Sage.

71. Alexander 1982 Jeffrey C. Alexander Theoretical Logic in Sociology. Vol. 1. Positivism, Presuppositions, and Current Controversies. London and Henley: Routledge & Kegan Paul.

72. Alexander 1988 Jeffrey C. Alexander. The Centrality of Classics. In: Social Theory Today/ Ed. by A.Giddens & J.H.Turner. Stanford (Cal.): Stanford University Press. P. 11-57.

73. Baecker 1987 Dirk Baecker. Das Gedachtnis der Wirtschaft // Theorie als Passion. Niklas Luhmann zum 60. Geburtstag / Herausgegeben von Dirk Baecker Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 519-546.

74. Baldassare 1978 Mark Baldassare. Human Spatial Behavior // Annual Review of Sociology. Vol. IV. P. 29-56.

75. Bango 1998 Jeno Bango. Auf dem Weg zur postglobalen Gesellschaft: Verlorenes Zentrum, abgebaute Peripherie, "erfundene" Region. Berlin: Duncker & Humblot.

76. Bango 2003 Jeno Bango: Theorie der Sozioregion. Einfuhrung durch systemische Beobachtungen in vier Welten. Berlin: Logos-Verlag.

77. Barker 1968 Roger Garlock Barker. Ecological Psychology. Stanford: Stanford University Press.

78. Bauman 1999 Zygmunt Bauman. Globalization. The Human Consequences. Cambridge: Polity Press. 136 p.

79. Blumer 1986 Herbert Blumer. Symbolic Interactionism. Perspective and Method. Berkeley etc.: University of California Press.

80. Bourdieu 1980 Pierre Bourdieu. Le sens pratique. P.: Les Editions de Minuit.

81. Bourdieu 2000 Pierre Bourdieu. Pascalian Meditations / Translated by Richard Nice. Cambridge: Polity Press.

82. Brenner 1999 Neil Brenner. Beyond state-centrism? Space, territoriality, and geographical scale in globalization studies // Theory and Society. Vol. 28. P. 38-78.

83. Carnap 1922 Rudolf Camap. Der Raum. Ein Beitrag zur Wissenschaftslehre. Berlin: Verlag von Reuther & Reichard.

84. Castells and Hall 1994 Manuel Castells and Peter Hall. Technopoles of the World. London and New York: Routledge.

85. Coenen 1979 Herman Coenen. Leiblichkeit und Sozialitat. Ein Grundproblem der phanomenologischen Soziologie // Philosophisches Jahrbuch. 86 Jg. 1979. Freiburg/Munchen: Karl Alber. S. 239-261.

86. Collins 1981 Randall Collins. Sociology since Midcentury. Essays in Theory Cumulation. N.Y. etc.: Academic Press.

87. Collins 1988 Randall Collins. Theoretical Sociology. San Diego etc.: Harcourt Brace Jo-vanovich.

88. Collins 1997 Randall Collins. A sociological guilt trip. Comment on Connel// American Journal of Sociology. Vol. 102. N 6. P. 1558-64.

89. Comte 1839 Auguste Comte. Cours de philosophic positive. Tome quatrieme, contenant la partie dogmatique de la philosophie sociale. Paris: Bachelier, imprimeur-libraire pour les sciences.

90. Comte 1967 Auguste Comte. Systeme de Politique positive, ou Traite de sociologie, In-stituant la Relogion de l'Humanite. T 1. Reimpression de l'edition 1851-1881. Os-nabriick: Otto Zeller.

91. Connel 1997 R. W. Connel Why is classical theory classical? // American Journal of Sociology. Vol. 102. N 6. P. 1511-57.

92. Dahme und Rammstedt 1983 Heinz-Jiirgen Dahme und Otthein Rammstedt. Einleitung // Simmel G. Schriften zur Soziologie. Eine Auswahl. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 7-34.

93. Dahl 1986 Robert Dahl. Power as the Control of Behavior // Power / Edited by Steven Lukes. Oxford UK & Cambridge USA: Blackwell.

94. Driesch 1912 Hans Driesch. Ordnungslehre.

95. Durkheim 1960 Emile Durkheim. Les formes elementaires de la vie religieuse. Le systeme totemique en Australie. Quatrieme Edition. Paris: Presses Universitaires de France.

96. Elden 2001 Stuart Elden. Mapping the present: Heidegger, Foucault, and the project of a spatial history. London and New York: Continuum.

97. Fellmann 1983 Ferdinand Fellmann. Gelebte Philosophie in Deutschland. Denkformen der Lebensweltphanomenologie und der kritischen Theorie. Freiburg-Munchen: Karl Alber.

98. Filippov 1999 Alexander Filippov. Der Raum der Systeme und die groBen Reiche. Ober die Vieldeutigkeit des Raumes in der Soziologie // Grenzenlose Gesellschaft / Hrsgg. v. Stefan Hradil und Franz Traxler. Opladen: Leske und Budrich. S. 344358.

99. Foerster 1993 Heinz von Foerster. Wissen und Gewissen. Versuch einer Brticke /Hrsgg. v. S.J.Schmidt. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

100. Foucault 1986 Michel Foucault. Of Other Spaces // Diacritics. Spring. P. 22-27.

101. Freyer 1928 Hans Freyer. Theorie des objektiven Geistes. Zweite durchgesehene und teilweise veranderte Auflage. Leipzig-Berlin: Teubner.

102. Freyer 1931 Hans Freyer. Einleitung in die Soziologie. Leipzig: Quelle & Meyer.

103. Freyer 1964 Hans Freyer. Soziologie als Wirklichkeitswissenschaft. Logische Grundlegung des Systems der Soziologie. Zweite Auflage. Unver. Nachdruck der ersten Auflage von 1930. Darmstadt: Wissenschafitliche Buchgesellschaft.

104. Garnett 1965 Christopher Browne Garnett Jr. The Kantian Philosophy of Space. Port Washington, N.Y: Kennikat Press.

105. Giddens 1981 Anthony Giddens . A Contemporary Critique of Historical Materialism. Vol. 1. Power, Property and the State. London etc.: Macmillan.

106. Giddens 1985 Anthony Giddens. The Nation-State and Violence, Volume Two of A Contemporary Critique of Historical Materialism. Cambridge: Polity Press.

107. Giddens 1987 Anthony Giddens. Social Theory and Modem Sociology. Cambridge: Polity Press.

108. Giddens 1991 Anthony Giddens. The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration. Cambridge: Polity Press.

109. Giesen Bemhard. Die Entdinglichung des Sozialen. Eine evolutionstheoretische Perspektive auf Postmoderne. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1991. 266 S.

110. Goffman 1963 Erving Goffman. Behavior in Public Places. Notes on the Social Organization of Gatherings. New Yorf: The Free Press.

111. Goffman 1967 Erving Goffman. Interaction Ritual. Essays on Face-to-Face Behaviour. New York: Anchor Books.

112. Goffman 1972 Erving Goffman. Relations in Public. Microstudies of the Public Order. Harmondsworth: Penguin Books.

113. Goffman 1983 Erving Goffman. The Interaction Order//American Sociological Review, 1983. Vol. 48. February.

114. Goffman 1990 Erving Goffman. The Presentation of Self in Everyday Life. N.Y. etc.: Penguin Books.

115. Gregory 1994 Derek Gregory. Geographical Imaginations. Cambridge MA & Oxford UK: Blacwell.

116. Gouldner 1970 Alwin Gouldner. The coming crisis of Western Sociology. New York; London: Basic Books, 1970.

117. Hacking 1999 Ian Hacking. The Social Construction of What? Cambridge (Mass.): Harvard University Press.

118. Hall 1966 Edward T. Hall. The Hidden Dimension. New York: Doubleday.

119. Hall 1968 Edward T. Hall. Proxemics // Current Anthropology. Vol. 9. P. 83-108.

120. Hamelin 1925 0ctave. Hamelin. Essai sur les elements principaux de la representation. Paris: Alcan. XI, 528 p.

121. Hard 1973 Gerhard Hard. Die Geographie. Eine wissenschaftstheoretische Einfuhrung. Berlin; New York: De Gruyter.

122. Harvey 1989 David Harvey. The Condition of Postmodernity. An Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford: Blackwell.

123. Harvey 1996 David Harvey. Justice, Nature and the Geography of Difference. Oxford: Blackwell. Hassard 1990 The Sociology of Time / Edited by John Hassard. London: Macmillan.

124. Heidegger 1983 Martin Heidegger. Die Kunst und der Raum // Heidegger M. Gesamtausgabe. Abt. 1. Bd. 13. Aus der Erfahrung des Denkens. 1910-1976. Frankfort a.M.: Klostermann. S. 203-210.

125. Heidegger 1984 Martin Heidegger. Gesamtausgabe. II. Abteilung: Vorlesungen 19251944. Bd. 41. Die Frage nach dem Ding. Zu Kants Lehre von den transzendentalen Grundsatzen. Frankfurt a.M.: Vittorio Klostermann.

126. Heinrich 1986 Richard Heinrich. Kants Erfahrungsraum. Metaphysischer Ursprung und kritische Entwicklung. Miinchen: Karl Alber.

127. Hofstadter 1979 Douglas Rafael Hofstadter. Godel, Escher, Bach: an Eternal Golden Braid. Hassock, Sussex: The Harvester Press.

128. Homans 1951 George Caspar Homans The human group. London: Routledge & Paul.

129. Husserl 1962 Edmund Husserl. Die Krisis der europaischen Wissenschaften und die transzendentale Phanomenologie / Hrsgg. v. Walter Biemel. 2. Aufl. Haag: Martinus Nijhoff. (Husserliana, Bd. VI).

130. Husserl 1985 Edmund Husserl. Texte zur Phanomenlogie des inneren ZeitbebuBtseins. Hamburg: Felix Meiner.

131. Krohn und Kiippers 1989 Wolfgang Krohn, GUnter Kiippers. Die Selbstorganisation der Wissenschaft. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

132. Kohnke 1996 Klaus Christian KOhnke. Der junge Simmel in Theoriebeziehungen und sozialen Bewegungen. Frakfurt a.M.: Suhrkamp.

133. Maturana 1980 Humberto Maturana. Introduction // Humberto Maturana and Francisco J. Varela. Autopoiesis and cognition. The Realization of the Living. Dordrecht etc.: Reidel.

134. Melnick 1989 Arthur Melnick. Space, Time, and Thought in Kant. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.

135. Merton 1968 Robert King Merton. On Sociological Theories of the Middle Range // Mer-ton R. K. Social Theory and Social Structure. 1968 enlarged edition. N. Y.: The Free Press. P. 39-72.

136. Merz-Benz 1995 Tiefsinn und Scharfsinn. Ferdinand Tonnies' begriffliche Konstitution der Sozialwelt. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

137. Nassehi 1993 Armin Nassehi. Die Zeit der Gesellschaft. Auf dem Weg zu einer soziologischen Theorie der Zeit. Opladen: Westdeutscher Verlag.

138. Newman 1973 Oscar Newman. Defensible Space. New York: Macmillan.

139. Nietzsche 1985 Friedrich Nietzsche. Ober Wahrheit und Luge im AuBermoralischem Sinne // Friedrich Nietzsche. Werke in vier Banden. Bd. IV. Salzburg: Das Bergland-Buch Verlag. S. 541-554.

140. Outhwaite 1983 William Outhwaite. Concept Formation in Social Science. London etc.: Routledge & Kegan Paul.

141. Parsons 1966 Talcott Parsons. Societies. Evolutionary and Comparative Perspectives. Englewoode Cliffs, N.J.: Prentice-Hall.

142. Parsons 1968a Talcott Parsons. Politics and socials structure. N.Y.: The Free Press.

143. Parsons 1968b Talcott Parsons. Social Structure and Personality. N.Y.: The Free Press.

144. Parsons 1978 Talcott Parsons. Action Theory and the Human Condition. N. Y.: The Free Press.

145. Parsons 1991 Talcott Parsons. The Social System. With a New Preface by Bryan S. Turner. London: Routledge.

146. Radcliffe-Brown 1979 Arthur R. Radcliffe-Brown. Structure and Function in Primitive Society. Essays and Addresses / With a Foreword by E. E. Evans-Pritchard and Fred Eggan. London and Henley: Routledge & Kegan Paul.

147. Rammstedt 1975 Otthein Rammstedt. AlltagsbewuBtsein von Zeit // Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie. Jg. 27. S. 46-63.

148. Rammstedt 1992 Otthein Rammstedt. Editorischer Bericht // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 11. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 877-905.

149. Rickert 1921 Heinrich Rickert. System der Philosophie. Erster Teil. Allgemeine Grundlegung der Philosophie. Tubingen: Mohr (Siebeck).

150. Ryle 1990 Gilbert Ryle. The Concept of Mind. London: Penguin Books.

151. Schelsky 1965 Helmut Schelsky. Auf der Suche nach Wirklichkeit. Gesammelte Aufsatze. Diisseldorf-Koln: Eugen Diederichs.

152. Schluchter 1991a Wolfgang Schluchter. Religion und Lebensfiihrung. Bd. 1. Studien zu Max Webers Kultur- und Werttheorie. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

153. Schutz 1973 Alfred Schutz, On Multiple Realities// Alfred Schutz. Collected Papers, Vol. I. The problem of Social Reality. 4th ed. The Hague: Martinus Nijhoff. P. 207-259.

154. Schutz 1981 Alfred Schutz. Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt. Eine Einleitung in die verstehende Soziologie. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

155. Schutz und Luckmann 1979 Alfred Schutz, Thomas Luckmann. Strukturen der Lebenswelt. Bd. 1. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

156. Searl 1999 John Searl. Mind, Langugage and Society. Doing Philosophy in the Real World. London: Weidenfeld & Nicolson.

157. Silber 1995 liana Friedrich Silber. Space, Fields, Boundaries: The Rise of Spatial Meta-phorsd in Contemporary Sociology // Social Research. 1995. Vol. 62. No 2. P. 323-355.

158. Simmel 1957 Georg Simmel. Brucke und Tiir // Georg Simmel. Briicke und Ttir. Stuttgart: Koeler. S. 1-7.

159. Simmel 1989a Georg Simmel. Ober sociale Differenzierung // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 2. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 109-295.

160. Simmel 1989b Georg Simmel. Philosophic des Geldes // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 6. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

161. Simmel 1992a Georg Simmel. Die Selbsterhaltung der socialen Gruppe. Sociologische Studie// Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 5. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

162. Simmel 1992b Georg Simmel. Soziologie. Untersuchungen iiber die Formen der Vergesellschaftung // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. II. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

163. Simmel 1995a Georg Simmel. Der Bildrahmen. Ein asthetischer Versuch // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 101-108.

164. Simmel 1995b Georg Simmel. Die GroBstadte und das Geistesleben // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S.l 16-131.

165. Simmel 1995c Georg Simmel. Soziologie des Raumes// Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 132-183.

166. Simmel 1995d Georg Simmel. Ober raumliche Projektionen socialer Formen // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 201-220.

167. Simmel 1995e Georg Simmel. Der Henkel. Ein asthetischer Versuch // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 345-350.

168. Simmel 1996 Georg Simmel. Philosophische Kultur // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 14. Frankfurt a.M.: Suhrkamp. S. 159-459.

169. Simmel 1997 Kant. Sechzehn Vorlesungen gehalten an der Berliner University // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 9. S. 1-226.

170. Simon 1969 Josef Simon. Sprache und Raum. Philosophische Unteruchungen zum Verhaltnis zwischen Wahrheit und Bestimmtheit von Satzen. Berlin: Walter de Gruyter & Co.

171. Simon 1978 Josef Simon. Wahrheit als Freiheit. Zur Entwicklung der Wahrheitsfrage in drneueren Philosophie. Berlin, N.Y.: De Gruyter.

172. Soja 1999 Edward W. Soja. Thirdspace. Journeys to Los Angeles and Other Real-and-Imagined Places. Oxford: Blackwell.

173. Sorokin 1964 Pitirim Sorokin. Sociocultural Causality, Space, Time: A Study of Referential Principles of Sociology and Social Science. Durham, NC: Duke University Press.

174. Thrift 1996 Nigel Thrift. Spatial Formations. L. etc: SAGE.

175. Tibbets 1992 Paul Tibbets. Peirce and Mead on Perceptual Immediacz and Human Action // George Herbert Mead. Critical Assessments / Ed. by Peter Hamilton. Vol. IV. London: Routledge. P. 91-99.

176. Toffler 1990 Alvin Toffler. Powershift: Knowledge, Wealth, and Violence at the Edge of the 21st Century. N.Y. etc.: Bantam Books.

177. Tonnies 1935 Ferdinand Tfinnies. Gemeinschaft und Gesellschaft. Grundbegriffe der reinen Soziologie. Achte, verbesserte Auflage. Leipzig: Hans Buske.

178. Turner 1988 J.H. Turner. Analytical Theorizing/ Social Theory Today/ Ed. by A.Giddens & J.H.Turner. Stanford, Cal., 1988. Pp. 156-194.

179. Urry 1990 John Urry. The Tourist Gaze: Leisure and Travel in Contempotaiy Societies. London: Sage.

180. Urry 1995 John Urry. Consuming places. London and New York: Routledge.

181. Urry 2000 John Urry. Sociology beyond societies: mobilities for the twenty-first century. L. and N. Y.: Routledge.

182. Verhandlungen 1913 Verhandlungen des Zweiten Deutschen Soziologentages vom 20.22. Oktober in Berlin. Reden und Vortrage. Tubingen: Mohr (Siebeck). 192 S.

183. Weber 1985 Max Weber. Wirtschaft und Gesellschaft: Grundriss der verstehenden Soziologie. Ftinfte, revidierte Auflage, besorgt von Johannes Winckelmann. Studienausgabe. Tubingen: J.C.B.Mohr (Paul Siebeck).

184. Weber 1988a Max Weber.Gesammelte Aufsatze zur Wissenschaftslehre. Hrsggb. v. J.Winckelmann. 7. Aufl. Tubingen: Mohr (Siebeck).

185. Weber 1988b Max Weber. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I. 9. photo-mechanisch gedruckte Auflage. Tubingen: Mohr (Siebeck).

186. Weinberg 2000 Steven Weinberg. Can we live without quarks? // TLS February 18. P. 8.

187. Weizsacker 1973 Victor von Weizsacker. Der Gestaltkreis. Theorie der Einheit von Wahrnehmen und Bewegen. Frankfurt a.M.: Suhrkamp.

188. Werlen 1988 Benno Werlen. Gesellschaft, Handlung und Raum. Grundlagen handlungstheoretischer Sozialgeographie. Stuttgart: Franz Steiner.

189. Werlen 1993 Benno Werlen. Society, Action and Space. An Alternative Human Geography. Translated by Gayna Walls / Ed. by Teresa Brennan and Benno Werlen / With a Preface by Anthony Giddens. London and New York: Routledge.

190. Werlen 1995 Benno Werlen. Sozialgeographie alltaglicher Regionalisierungen. Bd. 1. Zur Ontologie von Gesellschaft und Raum. Stuttgart: Franz Steiner Verlag.

191. Werlen 1997a Benno Werlen. Sozialgeographie alltaglicher Regionalisierungen. Bd. 2. Globalisierung, Region und Regionalisierung. Stuttgart: Franz Steiner, 1997.

192. Werlen 1997b Benno Werlen. Gesellschaft, Handlung und Raum. Grundlagen handlungstheoretischer Sozialgeographie. 3., liberarbeitete Auflage. Stuttgart: Franz Steiner. 1997.