Средства выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Кузнецов, Павел Михайлович

• Кузнецов, Павел Михайлович
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кузнецов, Павел Михайлович

Введение

Глава I. Средства выражения признака предмета (СВПП) в уральских языках.

1.1. Группы СВПП в уральских языках.

1.2. Морфологически оформленные СВПП в уральских языках.

1.2.1. Простые СВПП в уральских языках.

1.2.2. Сложные СВПП в уральских языках.

1.3. Причастие и инфинитив в роли средств выражения признака предмета в уральских языках.

1.4. Способы выражения сравнения по критерию признака предмета в уральских языках.

Выводы по главе I.

Глава И. Средства выражения признака предмета, образованные от именных основ в диалектах хантыйского языка.

2.1. Слова в форме основного падежа имени существительного со значением признака предмета (ФОПС СВПП) в диалектах хантыйского языка.

2.2. Классификация хантыйских субстантивных сочетаний с ФОПС СВПП.

2.3. Морфологически оформленные СВПП в диалектах хантыйского языка.

2.3.1. Простые морфологически оформленные СВПП в диалектах хантыйского языка.

2.3.2. Сложные морфологически оформленные СВПП в диалектах хантыйского языка.

Выводы по главе II.

Глава III. Причастия в роли средств выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка. 103 3.1. Причастие-I и инфинитив в атрибутивной функции в диалектах хантыйского языка.

3.2. Группы атрибутивных словосочетаний с причастием-1 в роли определения в диалектах хантыйского языка.

3.2.1. Причастия-I, имеющие значение активного залога.

3.2.2. Причастия-I со значением пассивного залога.

3.3. Причастия-И в функции определения в диалектах хантыйского языка.

Выводы по главе III.

Глава IV. Выражение количественного сравнения по критерию признака предмета в диалектах хантыйского языка.

4.1. Сравнительные конструкции в северной группе и северо-восточной подгруппе восточной диалектной группы.

4.2. Конструкции количественного сравнения в вах-васюганском диалекте хантыйского языка.

4.3. Суффиксы -£дк/-сэк и ak[/-aki в хантыйских сравнительных конструкциях.

4.4. Аналитические способы сравнения и выражения концентрации признака предмета в диалектах хантыйского языка.

Выводы по главе IV

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Средства выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка»

Краткие сведения о состоянии хантыйского языка.

Возросший за последнее время в науке интерес к проблеме происхождения аборегенов Сибири и их языков обусловлен тем, что история народов Сибири представляет собой проблему, далеко выходящую за границы локального значения и тесно переплетающуюся с древней историей народов Евразии и Америки.

Важнейшее значение в данной связи приобретает изучение хантыйского языка и определение его типологической структуры. Основанием для такого утверждения служит следующее. Представляя собой, наряду с мансийским и венгерским, язык угорской ветви финно-угорской группы уральской языковой семьи, хантыйский язык, в свою очередь, включает в себя определённое количество диалектных групп, которые значительно отличаются друг от друга. При этом такие различия прослеживаются абсолютно во всех языковых аспектах: как в фонетике и грамматике, так и в лексике [Терёшкин, 1966: 319, 338].

Логично предположить, что возникновение таких отличий в разных диалектах одного и того же языка имеет исторические причины. Говоря о формировании различных групп народа ханты, В.В. Напольских отмечает, что "уже в XVI веке сформировались три этно-территориальные группы ханты, существующие и теперь: северная, южная и восточная. Причём северные ханты вступили в тесный контакт с манси и ненцами и занялись оленеводством, в то время как остальные группы (южные и восточные) ханты сохраняли старый охотничье-рыболоведческий уклад" [Напольских, 1997: 78,79].

Следует предположить, что тесные контакты северных ханты с манси и ненцами оказали определённое влияние на северную диалектную группу хантыйского языка. Этим объясняется тот факт, что северные диалекты более схожи с мансийским языком, чем с диалектами восточной группы ханты. "Хорошо известно, что когда языки входят в контакт друг с другом, возникает тенденция заимствования. Иногда случается, что языки настолько тесно контактируют, что между ними возникает множество соответствий, которое по количеству превышает соответствия с языками генетически более близкого родства" [Comrie, 1997: 204].

Восточные ханты, пусть не столь тесно, как северные, но также контактировали с другими народами. Например, современные учёные находят свидетельства контактов восточных ханты с кетами. А.П. Дульзон выдвигал гипотезу о расселении предков енисейских кетов на Нижнем Иртыше и их последующем переходе на место исторической родины по рекам Васюгану, Тыму, Ваху [Дульзон, 1959, 1961]. О.М. Рындина отмечает: "отличительная черта восточно-хантыйской орнаментики на бересте может трактоваться как результат воздействия кетских декоративных традиций и служить ещё одним штрихом в пользу кетской гипотезы А.П. Дульзона" [Рындина, 1997:26].

Совершенно естественно то, что разные группы ханты контактировали друг с другом меньше, чем с народами, занимающими территории, сопредельные с теми, где жили ханты. Неудивительно, следовательно, и то, что северные и восточные ханты, например, изолированно друг от друга имели контакты с разными народами и культура и быт этих групп ханты подвергались влиянию культуры и быта других народов. То же самое происходило и с их языком, что привело в дальнейшем к существенным различиям в диалектах северной и восточной групп. Как отмечает A.M. Малолетко: "Дальнейшее развитие языков мегасемей в специфических условиях взаимных контактов или глубокой изоляции привели к стиранию общих черт, появлению новаций, что всё более и более типологически отдаляло изначально родственные языки. В некоторых случаях эти общие родственные черты стали слабозаметными, что привело к ожесточённым спорам относительно степени родства языков и их групп" [Малолетко, 1997:11]. Ввиду всего вышесказанного становится ясно, что изучение различных диалектов хантыйского языка имеет важное значение для установки древних генетических связей языков финно-угорской группы, для определения контактов этих языков с другими и их место среди языков других семей.

Актуальность и важность изучения диалектов хантыйского языка возрастает с учётом того, что довольно быстро протекает процесс ассимиляции народа ханты как носителя своего языка и культуры. В статье "Современное состояние этических традиций хантов" М.А. Лапина говорит об утрате новыми поколениями ханты национальных традиций, так как в последнее время отпала необходимость в соблюдении традиционных установок и в употреблении национальных предметов быта [Лапина, 1997:27]. В результате этого отпала необходимость употребления соответствующих понятий в языке, а для представителей нового поколения ханты отпадает и необходимость овладения родным языком вообще. Говоря об этом, приходится признавать, что весьма неутешительная картина складывается уже на сегодняшний день. В.В. Напольских в этой связи заключает следующее: "Ассимиляция южных хантов практически завершена, большинство групп восточных хантов (за исключением, может быть, ваховских) также близки к этой черте, лишь северные ханты (шурышкарские, сынские, куноватские, казымские) имеют сегодня реальные шансы на сохранение своего языка и культуры" [Напольских, 1997:80].

Таким образом, очевидна причина, по которой необходимо как можно скорее описать восточно-хантыйские диалекты в фонетическом, грамматическом и лексическом аспектах. Ведь, несмотря на довольно продолжительное изучение хантыйского языка (около полутора веков), восточные диалекты остаются малоизученными, так как большинство учёных обращали внимание на северные диалекты. Считается, что исследование хантыйского языка началось с М.А. Кастрена ("Versuch einer ostjakischen Sprachlehre nebst kurzem Worterverzeichnis", 1849, 1858 гг.). Иртышским диалектом занимался в 1886-1888 гг. С. Патканов ("Die Irtyschostjaken und ihre Volkspoesie", t.II, 1900). В 1900-1901 гг. был издан словарь X. Паасонена "Ostjakisches Worterbuch" и другие его материалы. Из исследователей хантыйских диалектов следует также отметить финского учёного А. Альквиста, опубликовавшего в 1880 г. "Uber die Sprachen der Nord-Ostjaken". Исследованием практически всех диалектов занимался и финский учёный К.Ф. Карьялайнен. Кроме названных работ, в области хантыйского языка существует ещё несколько исследований по вопросам фонетики и истории звуков (Н. Андерсон, 1893), морфологии (Schutz, 1910; Fokos, 1911; Рарау, 1913; Kara, 1911; Zsirai, 1933; Houcta, 1934; Karjalainen, 1964; Ganschow, 1965; Descy, 1965; Sauer, 1967; Steiniz, 1983) и синтаксиса (Sarkadi, 1913; Fazekas, 1932; Honti, 1995; Gulya, 1966, 1969; Redei, 1968). Попытка краткого описания грамматического строя средне-обского диалекта была предпринята П.К. Животиковым (1942). Одним из ведущих советских специалистов по хантыйскому языку являлся Н.И. Терёшкин. Им выполнено первое подробное описание языка ваховских ханты (1961) и составлен большой хантыйско-русский словарь (1981), опирающийся на восточные диалекты, носителем одного из которых был автор. Из работ последних лет важны исследования в области хантыйского глагола (Черемисина, Ковган, 1989; Чепреги, 1995; Каксин, 1994, 2001;) и инфинитных глагольных форм (Кошкарёва, 1986; 1990). Также нужно отметить работы по морфологии имени существительного (Скрибник, Ковган, 1986), по выражению сравнения (Черемисина, Соловар, 1995). Кроме того, составлен русско-хантыйский разговорник (казымский диалект) (Кошкарёва, Соловар, 1996) и хантыйско-русский словарь (васюганский говор вах-васюганского диалекта) (Могутаев, 1996). Приводится краткое описание грамматического строя казымского диалекта (Nikolaeva, 1999) и сургутского диалекта (Scepregi, 1998). Тем не менее, имеющиеся в научном обиходе данные по диалектам свидетельствуют, что не все аспекты хантыйского языка, включая синтаксис и морфологию, получили достаточное освещение. Так, в существующих научных работах по хантыйскому языку мы не встретили подробного описания семантики определений в форме основного (именительного) падежа имени существительного, хотя упоминание о самом данном явлении встречается в большинстве хантыйских грамматик.

Словообразовательные форманты хантыйского прилагательного в грамматиках упоминаются, однако лишь в некоторых из них даётся краткая характеристика их грамматических значений (Gulya, 1966; Sauer, 1967) и нигде не раскрывается структура грамматических значений и не проводится их сопоставление в разных диалектных группах хантыйского языка. Также не проводится сравнения хантыйских суффиксов прилагательного с аналогичными суффиксами уральских языков. Выражение сравнения в хантыйском языке также мало изучено. Мы находим краткое описание выражения сравнения в отношении всех хантыйских диалектов у К.Ф. Карьялайнена (Karjalainen, 1964), в отношении северных диалектов — у И.А. Николаевой [Nikolaeva, 1999: 20]. Важной работой в изучении сравнения в казымском диалекте хантыйского языка является статья М.И. Черемисиной и В.Н. Соловар (Черемисина, Соловар, 1995), где проводится параллель с выражением сравнения в алтайских языках, однако ничего не говорится об этом явлении в восточно-хантыйских диалектах.

Решение всех общих и частных вопросов, связанных с изучением хантыйского языка может быть успешным только в результате их комплексного исследования.

Описание проводимого исследования.

Данная работа выполняется в рамках комплексной программы исследований "Проблема происхождения аборигенов Сибири и их языков", разработанной профессором А.П. Дульзоном в пятидесятые-шестидесятые годы XX века. В настоящее время эта работа продолжается на базе Лаборатории языков народов Сибири при Томском государственном педагогическом университете.

Актуальность. Настоящую работу можно рассматривать, как одну из первых попыток раскрыть, описать и систематизировать единицы, выступающие в разных диалектах хантыйского языка средствами выражения признака предмета (СВПП).

Анализ научной литературы по хантыйскому языку показывает, что способы выражения признака предмета не являлись ранее предметом специального исследования.

Цель исследования заключается в установлении и описании лексической и грамматической структур единиц, выступающих в диалектах хантыйского языка средствами выражения признака предмета. В соответствии с намеченной целью в работе решаются следующие задачи:

1) произвести обзорное описание средств выражения признака предмета уральских языков, сопоставляя данные с фактами языков других семей (в случаях наличия соответствий);

2) выявить и проанализировать способы обозначения признака предмета в диалектах хантыйского языка;

3) сопоставить данные способы выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка;

4) выявить инвентарь суффиксальных морфем и аналитических построений, использующихся при выражении признака предмета и сопоставить их в разных диалектах хантыйского языка;

5) выявить средства выражения сравнения по критерию признака предмета, описать их структуры и сопоставить их в различных диалектах.

Предметом исследования являются средства выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка.

Объектом настоящего исследования являются лексические единицы и аналитические построения, обладающие значением признака предмета, синтаксические конструкции, выражающие сравнение по критерию признака предмета, а также словообразовательные форманты, использующиеся при образовании средств выражения признака предмета в диалектах хантыйского языка.

Материалом для исследования восточной диалектной группы послужили тексты, грамматики и словари по вах-васюганскому диалектному материалу

Н.И. Терёшкина, К.Ф. Карьялайнена, В. Штейница, JL Хонти, Л.И. Калининой, а также словарь Н.И. Терёшкина, содержащий материал по всем восточно-хантыйским диалектам, и словарь, составленный носителем васюганского говора вах-васюганского диалекта М.К. Могутаевым. Материалом для исследования северной диалектной группы послужили грамматика на примере средне-обского диалекта П.К. Животикова, тексты, словари и разговорники по казымскому диалектному материалу Е.В. Ковган, Н.Б. Кошкарёвой, В.Н. Соловар, С.П. Молдановой, Е.А. Нёмысовой, В.Н. Ремезановой, A.M. Сенгепова, М.К. Волдиной, Н.А. Лысковой, P.P. Скамейко, З.И. Сязи. Также материалом для исследования явились полевые записи, полученные автором в экспедициях. В ходе экспедиции в с. Новый Васюган Каргасокского района Томской области (январь 2000 г.) были получены материалы по васюганскому говору вах-васюганского диалекта. В ходе экспедиции в с. Александровское Александровского района Томской области (апрель-май 2000 г.) были получены материалы по александровскому говору вах-васюганского диалекта. В ходе экспедиции в Ханты-Мансийск (сентябрь-октябрь 2000 г.) были получены материалы по казымскому диалекту и ваховскому говору вах-васюганского диалекта.

Теоретической и методологической базой настоящего исследования послужили труды отечественных и зарубежных исследователей по морфологии и синтаксису уральских языков, а также языков других семей (в сравнительно-сопоставительных целях).

В работе в качестве основного метода использован описательный, также привлекается метод структурного анализа и сравнительно-сопоставительный метод.

Научная значимость настоящего исследования заключается в том, что в нём впервые предпринимается попытка исследования средств выражения признака предмета в аспектах морфологии и синтаксиса и сопоставления результатов исследования в различных диалектах хантыйского языка.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на материале восточных и северных диалектов хантыйского языка подробно описываются, систематизируются и рассматриваются в сопоставительном аспекте слова и словосочетания, выступающие средствами выражения признака предмета.

Практическая значимость заключается в возможности использования результатов работы в сравнительно-сопоставительных исследованиях по вопросам выражения значения признака предмета на материале различных языков. Материалы и выводы могут быть использованы при создании новых научных грамматик диалектов хантыйского языка, при составлении сопоставительной грамматики хантыйских диалектов, а также при разработке учебных пособий и словарей хантыйского языка. Кроме того, данное исследование представляет собой практическую и теоретическую значимость для общей типологии финно-угорских языков.

Положения, выносимые на защиту:

1) Во всех хантыйских диалектах слова в форме основного падежа имени существительного в препозиции к другому имени существительному являются средством выражения признака предмета.

2) Морфологически оформленные средства выражения признака предмета, состоящие из одной основы и суффикса, представлены в хантыйском языке именами на -ij (повс.) и -i/-[ (повс.) (значение наличия признака) и именами на -1эу (вах.-вас.) / 1эу (сев.-вост., кроме сал.) /-td (сал., низ.) /-// (северн., кроме низ.) (значение отсутствия признака).

3) Сложные средства выражения признака предмета (объединяющие в себе две основы) представлены именами на -sw (вах.-вас.) / -эр (сев.-вост., северн.) / -pi (северн.) и очень редко - именами на -ij (повс.) и -i/~i (вост.). Сложные СВПП восточно-хантыйских диалектов сохраняют архаичный формант -i/-[, отсутствующий в северных диалектах.

4) Единственными отглагольными образованиями со значением признака предмета в хантыйском языке являются причастия настоящего времени (на -td (вост.) /-// (северн.)) и прошедшего времени (на -т (повс.)). В значении как активного, так и пассивного залога оба причастия могут являться средствами выражения признака предмета.

5) Во всех диалектах хантыйского языка существуют особые синтаксические конструкции, имеющие значения сравнительной степени сравнения имени прилагательного. Синтаксически эти конструкции в северных и восточных диалектах строятся одинаково, однако морфологическое оформление элементов данных конструкций в различных диалектах отличается. В северных диалектах также имеются конструкции и со значением превосходной степени сравнения. В восточных диалектах подобные конструкции отсутствуют. Во всех диалектах значение превосходной степени также выражается аналитически. Однако аналитические построения северных и восточных конструкций различаются.

Апробация работы. Материалы исследования были апробированы в 12-ти публикациях и 14-ти докладах: 1) К проблеме определительной функции в хантыйском языке (Сибирская школа молодого учёного, ТГПУ, декабрь 1998); 2) О хантыйских прилагательных, выражающих слабость качества предмета (Молодёжь и наука: проблемы и перспективы, ТГПУ, март 1999); 3) К вопросу хантыйского прилагательного, как самостоятельной части речи (Языки Сибири и сопредельных регионов, НГУ, октябрь 1999); 4) Числительные в качестве компонента сложных прилагательных (II сибирская школа молодого учёного, ТГПУ, декабрь 1999); 5) О прилагательных цветообозначения в васюганском диалекте хантыйского языка (Студент и научно-технический прогресс, НГУ, апрель 2000); 6) Семантические особенности сложных прилагательных в васюганском диалекте хантыйского языка (Язык и культура, ТГУ, май 2000); 7) Структурные особенности сложных прилагательных в васюганском диалекте хантыйского языка (XXII Дульзоновские чтения, ТГПУ, июнь 2000); 8) О субстантивных словосочетаниях в хантыйском языке (Языки Сибири и сопредельных регионов, НГУ, октябрь 2000); 9) О конструкциях цветообозначения в хантыйском языке (III Сибирская школа молодого учёного, ТГПУ, декабрь 2000); 10) Об ассоциативных образования в хантыйском языке. Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные территории, ТГУ, март 2001); 11) О прилагательных обозначения вкуса и запаха в хантыйском языке (Студент и научно-технический прогресс, НГУ, апрель 2001); 12) О самостоятельных цветообозначениях в диалектах хантыйского языка (IV Сибирская школа молодого учёного, ТГПУ, апрель 2001); 13) Средства выражения разной интенсивности признака в хантыйском языке (Наука и образование, ТГПУ, апрель 2001); 14) Хантыйские конструкции с лексемами-маркерами на пути формирования сложных слов (XXIII Дульзоновские чтения, ТГПУ, июнь 2002).

Транскрипция. В данной работе используется финно-угорская транскрипция, выделенная В.И. Лыткиным и К. Венде на основании фонетических знаков, которые использовались финно-угроведами XIX и первой половины XX веков [Лыткин, 1960; Венде, 1967].

Диалектная классификация. В данной работе мы придерживаемся диалектной классификации Л. Хонти [Хонти, 1995], согласно которой существуют три большие группы хантыйских диалектов:

Северная группа включает в себя следующие диалекты: 1) Средне-Обской (низямский и шеркальский говоры), 2) Берёзовский (мужи, сыня и шурышкарский говоры), 3) Приуральский (другое название Обдорский), 4) Казымский.

Южная группа включает в себя диалекты: 1) Нижней Демьянки, 2) Верхней Демьянки, 3) Кондинский, 4) Красноярские Юрты, 5) Кеушинский, 6) Алтымский. Южные диалекты также называют иртышскими. Под этим названием мы объединяем примеры южной группы в нашей работе.

В отношении северной и южной групп классификация Хонти практически соответствует классификациям Штайница [Steiniz, 1950] и Шифер [Schiefer, 1985]. Отличием является то, что Штайниц и Шифер относят низямский говор к южной диалектной группе.

Восточная группа, по JI. Хонти, включает в себя следующие диалекты: 1) вах-васюганский (ваховский и васюганский говоры), 2) сургутский (тромъюганский, аганский, юганский, малоюганский, пимский, ликрисовский и салымский говоры), 3) верхне-калымский и 4) вартовский.

В отношении восточной группы, вслед за Н.И Терёшкиным, в вах-васюганском диалекте (помимо говоров, выделенных JI. Хонти) мы выделяем александровский говор, а в сургутском диалекте (помимо говоров, выделенных Хонти) мы выделяем усть-аганский и усть-юганский говоры. Кроме того, Н.И. Терёшкин делит восточную группу на две подгруппы юго-восточную (вах-васюганский диалект) и северо-восточную (сургутский и салымский диалекты). В нашей работе мы следуем также и этому разделению.

Структура работы. Настоящая работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка литературы, списка сокращений, приложения.

Во введении обосновывается актуальность работы, её практическая и теоретическая значимость, определяются цели и задачи настоящего исследования, даётся её общая характеристика, называются источники используемого в работе языкового материала, указываются методы исследования.

В первой главе даются определения основных терминов, фигурирующих в работе, проводится теоретический обзор средств выражения признака предмета в уральских языках.

Во второй главе рассматривается выражение признака предмета в хантыйском языке посредством слов в форме основного падежа имени существительного, находящихся в препозиции к определяемому имени. Здесь же рассматриваются простые и сложные СВПП, оформленные словообразовательными суффиксами. Освещается происхождение и раскрывается значение данных суффиксов.

В третьей главе проводится исследование отглагольных образований, имеющих значение признака предмета. Таковыми в диалектах хантыйского языка являются только причастия настоящего и прошедшего времени.

В четвёртой главе описываются способы выражения количественного сравнения по критерию признака предмета. Наиболее распространённым способом выражения сравнения в диалектах хантыйского языка являются синтаксические конструкции со значением степеней сравнения имени прилагательного (в традиционной лингвистической терминологии). Также рассматриваются аналитические способы выражения сравнения по критерию признака предмета.

В конце каждой главы приводятся краткие выводы.

В заключении делаются выводы по всему исследованию.

Основной текст диссертации изложен на 162 листах. Библиографический список включает в себя 214 источников, из которых 148 на русском и 66 на иностранных языках.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Кузнецов, Павел Михайлович

Выводы по главе IV

Количественное сравнение по критерию признака предмета в хантыйском языке выражается конструкциями, представляющими собой синтаксически законченное предложение, где каждый элемент конструкции имеет свою синтаксическую функцию: предмет сравнения — подлежащее, эталон сравнения — компаративный член предложения, модуль сравнения — сказуемое. Факт осуществления сравнения указывается послелогом (служебной частью речи), который не является членом предложения.

Во всех рассмотренных нами диалектах хантыйского языка показатель сравнения всегда следует непосредственно за эталоном сравнения. При этом в вах-васюганском диалекте модуль сравнения всегда занимает последнее место в конструкции. За исключением данных правил порядок элементов хантыйских сравнительных конструкций произвольный.

Во всех рассмотренных нами диалектах хантыйского языка предмет и эталон сравнения, в роли которых выступают имена существительные в форме основного падежа, могут принимать притяжательные аффиксы. Морфологическое оформление остальных членов сравнительной конструкции в северных, северо-восточных и юго-восточных диалектах хантыйского языка различается.

Показатель сравнения, следующий за эталоном сравнения — личным местоимением, принимает притяжательный аффикс, соответствующий лицу и числу данного местоимения (северн., сев.-вост.), и формант дательно-направительного падежа (северн.). Показатель сравнения, следующий за эталоном сравнения — именем существительным, а также указательным местоимением, не имеет морфологического оформления. В вах-васюганском диалекте показатель сравнения морфологически не оформляется.

Модуль сравнения северных и северо-восточных диалектов присоединяет суффикс -sak (северн.) / -csk (сев.-вост.) со значениями: 1) уменьшительности, 2) сравнительной степени. Часто модуль не имеет данного суффикса, что не влияет на значение сравнительной конструкции в целом. В вах-васюганском диалекте модуль сравнения присоединяет суффикс указывающий на предикативную функцию данного СВПП.

Значение превосходной степени сравнения в северных диалектах передаётся сравнительной конструкцией со значением по типу "белее белого". В других диалектах использование сравнительных конструкций для выражения суперлатива не зафиксировано. Во всех рассмотренных нами хантыйских диалектах суперлатив выражается аналитически: 1) наречием со значением "самый" в препозиции к СВПП (северн.) и в постпозиции к СВПП (сеа-вост.) (в вах-васюганском диалекте наречия с таким значением не обнаруживается), 2) наречием со значением "очень" в препозиции к СВПП (повс.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Во всех диалектах хантыйского языка функция определения выполняется несколькими частями речи. Здесь следует отметить, что каждая из частей речи в атрибутивной функции имеет своё значение, которое, как правило, не может выполняться другой частью речи в атрибутивной функции. Перечислим части речи, используемые в хантыйском языке как СВПП, и кратко охарактеризуем их значения в этой функции.

Прилагательные закрытого класса (морфологически неоформленные именные основы со значением только имени прилагательного) могут обозначать цвет, размер, возраст, оценку ("плохой" или "хороший"), физические характеристики ("скользкий", "тяжёлый", "сырой" и т.д.) и др.

Слова в форме основного падежа имени существительного в роли средств выражения признака предмета (ФОПС СВПП) могут выражать качество предмета, которое определяется:

1) по принадлежности предмета какому-либо лицу, обозначенному определением;

2) по отношению части к целому, обозначенному определением;

3) по отношению лица или предмета к национальности, обозначенной определением;

4) по принадлежности части или целого растения или животного к биологическому виду (флора, фауна, часть тела), обозначенному определением;

5) по отношению предмета к промежутку/точке времени, которые обозначаются определением;

6) по обозначенному определением материалу, из которого изготовлен предмет;

7) предназначение предмета для другого предмета или лица, которые обозначаются определением.

ФОПС СВПП выражают признак обобщённо, и значение определения конкретизируется значением определяемого имени.

Помимо ФОПС СВПП, чьё значение признака предмета следует только из их препозиции к определяемому имени, в хантыйском языке распространены морфологически оформленные СВПП, которые подразделяются на простые (состоящие из одной основы и аффикса) и сложные (состоящие из двух основ и аффикса).

Простые СВПП могут оформляться одним из следующих формантов: суффиксом обладания -у, суффиксом отношения -i/-i или суффиксом лишительности -1эу (вах-вас.)/-1эу (сев.-вост., кроме сал.) /-td (сал., низ.)/-// (северн., кроме низ.). Данные суффиксы конкретизируют лексическое значение оформляемого имени. В результате этого определения на -у получают такие значения, как:

1) имеющий собственность;

2) обладающий качеством;

3) обладающий навыками;

4) имеющий что-либо, что метафорически интерпретируется как признак качества.

Определения на -//-/ имеют значения:

1) качество, определяющее предмет по тому, чем он наполнен;

2) качество, определяющее предмет по его отношению ко времени;

3) качество, определяющее предмет по тому, с чем он выступает.

Значения определения на -lsry/-lsry/-ts/-ii таковы:

1) лишённый какого-либо предмета;

2) лишённый какого-либо качества.

Сложные СВПП оформляются суффиксом -aw (вах-вас.) / -эр (сев.-вост., северн.) /-pi (северн.), встречающийся только в составных образованиях. Такие СВПП указывают на признак, который конкретизируется по какому-либо параметру: цвет, размеры, количество и т.д. Вторая основа указывает на признак, а первая конкретизирует этот признак.

Помимо суффикса сложных образований -dw/-3p/-pi выявлено небольшое количество составных имён на -т/, на -i/-{. В северных диалектах композитов на -i/~l не выявлено. Они существуют только в вах-васюганском диалекте, где представляют собой, по всей видимости, остаточное явление. Это указывает на то, что вах-васюганский диалект сохраняет более архаичное состояние.

Для выражения признака предмета, связанного с выполнением действия, субъектом или объектом которого является (или являлось) определяемое, в хантыйском языке используется причастие. В роли СВПП могут выступать причастия обоих времён (настоящего и прошедшего) в значении обоих залогов (активного и пассивного). Все перечисленные типы причастий в роли СВПП в затронутых нами диалектах хантыйского языка грамматически идентичны, то есть в разных диалектах у причастий отмечается соответствие и корневых, и суффиксальных морфем, значения причастий хантыйских диалектов соответствуют друг другу. Разница обнаруживается только в фонетических вариациях причастий по диалектам.

Наиболее существенная разница в грамматической организации одного и того же явления в разных диалектах обнаруживается в таком языковом явлении, как выражение сравнения по критерию какого-либо признака. Здесь одна из подгрупп восточных диалектов более близка к северным диалектам, чем к вах-васюганскому диалекту, представляющему другую восточную подгруппу.

Общей чертой всех хантыйских диалектов является выражение сравнительной степени посредством особых синтаксических конструкций, которые схожи во всех диалектах. Элементом, указывающим на сравнение, в этих конструкциях в хантыйских диалектах служат послелоги, следующие сразу за эталоном сравнения (словом, указывающим то, с чем идёт сравнение). В северных диалектах используются два послелога: awdt "от" и kinsa "в сравнении". В северо-восточных диалектах обнаруживается послелог kin't'a со значением "в сравнении". В вах-васюганских сравнительных конструкциях используется послелог nirjit (вах.)/ш//з (вас.) "от, с".

Превосходная степень в северных диалектах выражается посредством синтаксической сравнительной конструкции со значением типа "я сильнее сильного". В других диалектах мы встретили только аналитические способы выражения суперлатива, что встречается и в северных диалектах. В северных и северо-восточных диалектах для этого используется наречие met (северн.) и mata (сев.-вост.) со значением "самый". В вах-васюганском диалекте наречие со значением "самый" отсутствует, и превосходная степень выражается исключительно аналитически — с помощью наречия сэ^э со значением "очень" в препозиции к СВПП. Таким образом, в вах-васюганском диалекте мы не встречаем языковых средств конкретного выражения суперлатива в отличие от северных и северо-восточных диалектов. Это является ещё одним доказательством более архаичного состояния вах-васюганского диалекта. Вах-васюганское наречие csfylfd со значением "очень" указывает на наличие сильной степени качества у СВПП вне сравнения с остальными предметами, имеющими данное качество. В результате этого наличие значения превосходной степени определяется контекстом.

Другим отличием является морфологическое оформление модуля (СВПП, указывающего признак, по критерию которого осуществляется сравнение) сравнительных конструкций. В северных и северо-восточных диалектах модуль в ряде случаев оформляется суффиксом -8эк/-сэк, который сочетает значение сравнительной степени и уменьшительности. Часто модуль обходится вовсе без морфологических показателей сравнения, поскольку на всё указывает синтаксическая организация конструкции. В отличие от этого в вах-васюганском диалекте модуль сравнения всегда оформляется суффиксом -aki/-alfi, который является показателем синтаксической функции сказуемого (синтаксически модуль сравнения - всегда сказуемое) и никакого другого значения, по всей видимости, не имеет.

Таким образом, у СВПП вах-васюганского диалекта восточной диалектной группы сохраняется ряд архаичных черт, не употребляющихся в других диалектах хантыйского языка.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кузнецов, Павел Михайлович, 2004 год

1. Адлер Э. Водский язык//Языки народов СССР. -М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. - С.118-137.

2. Алиткина Л.А. Имя прилагательное в селькупском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук, Томск, 1979. —23с.

3. Андуганов Ю.В. Композиты в памятниках марийской письменности// ТпФУ. Тарту, 1976. Вып.382. -С. 16-36.

4. Андуганов Ю.В. Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис. Йошкар-Ола, 1991.-194с.

5. Апресян Ю.Д. Экспериментальные исследования семантики русского глагола. М., 1967. —107с.

6. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. -608с.

7. Баландин А.Н., Вахрушева М.П. Мансийский язык. Пособие для педучилищ. Л., 1957.-276с.

8. Белимов Э.И. Отношение однородности в енисейских языках// Народы и языки Сибири. Новосибирск, 1980. -С.35-46.

9. Белов А.С. Определение. Приложение // Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис простого предложения. Ижевск, 1970. -С.157-167.

10. Ю.Бибикова B.C. Образование прилагательных на-ту в кетском языке // Учёные записки. Вып.24, Кемерово, 1970. -С.9-15.

11. БЭСЯ (Большой энциклопедический словарь. Языкознание)/гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., М., 2000. -688с.

12. Бондаренко И.В. Синтаксические функции инфинитива в языках разных систем // Народы и языки Сибири. Новосибирск, 1980. -С.47-61.

13. З.Боровский Я.М. Учебник латинского языка изд.4-е, доп. М., 1975. -164с. 14.Бубрих Д.В. Эрзя-мордовская грамматика-минимум: пособие для вузов. Саранск, 1947.-51с.

14. Бубрих Д.В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск, 1953. -272с.

15. Бубрих Д.В. Историческая морфология финского языка. M.-JL, 1955. -186с.

16. Бубрих Д.В. Древнейшие числовые и падежные формы в финно-угорских языках // Кафедра Финно-угорской Филологии: избранные труды к 75-летию кафедры. СПб, 2000. С.6-25.

17. Васикова Л.П. Сопоставительная грамматика русского и марийского языков. Синтаксис. Йошкар-Ола, 1990. —150с.

18. Васильев Ю.И. Способы выражения сравнения в якутском языке// Народы и языки Сибири. Новосибирск, 1980. — С.62-71.

19. Вахрушев В.М. Субстантивные словосочетания в удмуртском языке. Ижевск, 1980. С.130-168.

20. Вяари Э.Э. Ливский язык//Языки народов СССР. -М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С. 13 8-154.

21. Венде К. Финно-угорская транскрипция. Таллинн, 1967. —75с.

22. Виноградов В.А. Словосложение // Большой энциклопедический словарь. Языкознание/гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., М., 2000. -С.469.

23. Виноградов В.В. Современный русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1938. Вып.2. -591с.

24. Володин А.П. Ительменский язык. Л., 1976. -426с.

25. Вольф Е.М. Прилагательное // Большой энциклопедический словарь. Языкознание/гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., М., 2000. -С.397-398.

26. Галкин И.С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. Йошкар-Ола, 1964. 4.1. -203с.

27. Галкин И.С. Рецензия на кн. Тужаров Г.М. Грамматические категории имени существительного в марийском языке. Йошкар-Ола, 1987// Советское Финно-угроведение, №2 1989. -С. 142-148.

28. Гринберг Дж. Квантативный подход к морфологической типологии языков// Новое в лингвистике. М., 1963. Вып.З. -С.60-94.

29. Гринберг Дж. Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов// Новое в лингвистике. М., 1970. Вып.5.-С.114-162.

30. Гузев В.Г. Система именных форм тюркского глагола, как морфологическая категория // Turcologica. JL, 1976. -С.56-64.

31. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 1986. -250с.

32. Доровских Л.В. О выражении степени качества предмета или процесса в латинском языке // Классическая филология в Сибири: материалы регионального научно-методического совета по классической филологии. Под ред. Л.Т. Леушиной. Томск, 2002. -С.36-41.

33. Дубровина З.М. Инфинитив и причастие как дополнительное ядро предикации в финском предложении // Кафедра Финно-угорской Филологии: избранные труды к 75-летию кафедры. СПб, 2000. — С.57-86.

34. Дульзон А.П. Кетские топонимы западной Сибири // Учёные записки ТГПИ. Т.18. Томск, 1959. -С.91-111.

35. Дульзон А.П. Дорусское население Западной Сибири// Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961. -С.361-372.

36. Есипова А.В. Простое причастное определение в шорском языке// Языки народов Сибири. Отв. ред. Е.И. Убрятова. Кемерово, 1977. -С.103-109.

37. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. -404с.

38. Живов В.М. Части речи // Большой энциклопедический словарь. Языкознание/гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., М., 2000. -С.578.

39. Животиков П.К. Очерк грамматики хантыйского языка. Ханты-Мансийск, 1942. -118с.

40. ИТГМЯ — Историко-типологическая морфология германских языков. Отв. Ред. М.М. Гухман. М., 1978. -196с.

41. Каксин А.Д. Категории наклонений времени в северных диалектах хантыйского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук, Новосибирск, 1994. -15с.

42. Каксин А.Д. Категория наклонения времени в северных диалектах хантыйского языка. Томск, 2001. —210с.

43. Калинина Л.И. Хантыйская сказка ("На берегу чёртовой речки, на берегу дьявольской речки")//Языки и топонимия Сибири — I. Отв. ред. А.П. Дульзон. Томск, 1966. -С.88-95.

44. Калинина Л.И. "Три сына" (хантыйская сказка)//Языки и топонимия Сибири III. Отв. ред. А.П. Дульзон. Томск, 1970. -С.46-60.

45. Калинина Л.И. Сказки и бытовые тексты (Васюган) // Сказки народов севера. Отв. ред. Т.И. Поротова. Томск, 1976. 4.2. -С. 124-138.

46. Каск А.Х. Эстонский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.35-61.

47. Кацнельсон С.Д. Историко-грамматические исследования. М.-Л.,1949. — 384с.

48. Керт Г.М. Саамский язык // Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. С.93-100.

49. Керт ГМ. Саамский язык (кильдинский диалект). Фонетика. Морфология. Синтаксис. Л., 1971. -335с.

50. Климов Г.А. Типология языков активного строя. М., 1977. —320с.

51. Коваленко Н.Н. О соотношении финитных и нефинитных форм глагола в системе полупредикативного синтаксиса нганасанского языка// Языки народов севера Сибири (сборник научных трудов). Новосибирск, 1986. — С.76-84.

52. КоведяеваЕ.И. Марийский луговой язык//Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. С.221-241.

53. Коведяева Е.И. Горномарийский язык// Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.241-255.

54. Кошевая И.Г., Дубовский Ю.А. Сравнительная типология английского и русского языков. Минск, 1980. —270с.

55. Кошкарёва Н.Б. Структурно-семантическая классификация причастно-послеложных конструкций хантыйского языка// Языки народов севера Сибири (сборник научных трудов). Новосибирск, 1986. -С.26-38.

56. Кошкарёва Н.Б. К вопросу об инфинитиве в хантыйском языке// Морфология глагола и структура предложения (сборник научных трудов).• Отв. ред. Е.К. Скрибник. Новосибирск, 1990. -С.79-92.

57. Кузакова Е.А. Причастие в языке восточных манси// Советское финноугроведение. 1988 № 1. -С.40-42.

58. Кузакова Е.А. Имя прилагательное в восточно-мансийском диалекте// Linguistica Uralica. 1991 №4. -С.251-255.

59. Кузнецова А.И. Корреляция между деривационными возможностями слов иих семантикой (на материале васюганского диалекта хантыйского языка) // Veroffentlichungen der Societas Uralo-Altaica. Band 57. Weisbaden, 2002. — S.209-228.

60. Кузнецова Н.Г. Грамматические категории южно-селькупского глагола. Томск, 1995.-С.285.

61. Лаврентьев Г.И. История инфинитивных образований и сходных с ними форм в марийском языке//Вопросы финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1969. Вып.5. -С.98-103.

62. Лапина М.А. Современное состояние этнических традиций хантов// Этносы Сибири: язык и культура. Материалы международной конференции (часть 1). Томск, 1997. -С27-29.

63. Лопатина Л.Е. Примыкание // Большой энциклопедический словарь.

64. Языкознание/гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., М., 2000. -С.398-399.

65. ЛРС. Латинско-русский словарь. М., 1986.

66. Лыскова Н.А. Именное сказуемое в обско-угорском предложении // Советское финно-угроведение. 1986 №2. -С.128-137.

67. Лыскова Н.А. Предикативная связь в обско-угорском предложении// Советское финно-угроведение. 1987 №1. -С.54-55.

68. Лыскова Н.А. Синтаксис имени существительного в финно-угорских языках (семантический аспект). Автореф. дис. . докт. филол. наук, Йошкар-Ола, 1997.-25с.

69. Лыткин В.И. О единой научной транскрипции финно-угорских языков. М.-Л., 1960. -34с.

70. Лыткин В.И. Коми-зырянский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.281-300.

71. Майзель С.С. Изафет в турецком языке. М.-Л.,1957. -187с.

72. Майтинская К.Е. Венгерский язык. Грамматическое словообразование. ЧШ. М., 1959.-226с.

73. Майтинская К.Е. Венгерский язык. Синтаксис. Ч.Ш. М.,1960. —375с.

74. Майтинская К.Е. Введение // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.5-29.

75. Майтинская К.Е. Сравнительная морфология финно-угорских языков // Основы финно-угорского языкознания (Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). М.,1974. -С.214-396.

76. Макаров Г.Н. Карельский язык// Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.61-68.

77. Малолетко A.M. Древние миграции человека и языковые семьи // Этносы Сибири: язык и культура. Материалы международной конференции (часть 1). Томск, 1997. -С.9-11.

78. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.-Л.,1938. —511с.

79. Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т.1. М.-Вена, 1997. —416с.

80. Мерзлякова А.Х. Типология адъективной метафоры// Лингвистические исследования к 75-летию профессора В.Г. Гака. Дубна, 2001. -С.104-116.

81. МРС — Мансийско-русский словарь. Е.И. Ромбандеева, Е.А. Кузакова. Л., 1982.-360с.

82. Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. Ижевск, 1997. — 268с.

83. Недялков В.П. Основные типы деепричастий// Типология и грамматика. Отв. ред. B.C. Храковский. М., 1990. -С.36-60.

84. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: учебное пособие. М., 1989. -120с.

85. Осипова О.А., Фильченко А.Ю. Следы активной типологии в диалектах хантыйского языка// Linguistica Uralica XXXVII 2001 №3. Таллинн, 2001. -С.193-211.

86. ОчСЯ — Очерки по селькупскому языкознанию. Кузнецова А.И., Хелимский Е.А., Грушкина Е.В. М., 1980. -408с.

87. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. 1959. -3858с.

88. Плунгян В.А. Общая морфология. М., 2000. -384с.

89. Покровская JI.A. К вопросу о личных и неличных формах глагола в тюркских языках// Turcologica. JI., 1976. -С.126-132.

90. Покровский М.М. Материал для исторической грамматики латинского языка // Покровский М.М. Избранные труды по языкознанию. М., 1959.

91. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. T.III. Об изменении значений и заменах существительного. М., 1968. -275с.

92. Прокофьева Е.Д. Селькупский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С.396-415.

93. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976. —543с.

94. Ромбандеева Е.И. Мансийский язык//Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.343-363.

95. Ромбандеева Е.И. Синтаксис мансийского (вогульского) языка. М., 1979. -156с.

96. Русская Ю.Н. О некоторых особенностях падежной системы приуральского говора хантыйского языка // Вопросы финно-угорского языкознания. М.-Л., 1962. -С.257-264.

97. Рындина О.М. Орнаментальное своеобразие восточных хантов, как свидетельство этно-культурных контактов их предков с кетами // Этносы

98. Сибири: язык и культура. Материалы международной конференции (часть 1). Томск, 1997. -С.25-26.

99. СВХД Словарь восточно-хантыйских диалектов). Н.И. Терёшкин. Л., 1981.-541с.

100. Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. М., 1980. -408с.

101. Сенгепов A.M., Нёмысова Е.А., Молданова С.П., Волдина М.К., Лыскова Н.А. Хантыйский язык: учебник для учащихся педучилищ. Л., 1988. —224с.

102. Серебренников Б.А., Керт Г.М. Грамматика финского языка. М.-Л., 1958. -296с.

103. Серебренников Б.А. Из истории падежной системы пермских языков// Вопросы финно-угорского языкознания. М.-Л., 1962. —С.9-32.

104. Серебренников Б.А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. М., 1964. -184с.

105. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков. М., 1967.-203 с.

106. Серебренников Б.А. К проблеме отражения развития человеческого мышления в структуре языка // Вопросы языкознания. 1970 №2. —С.29-50.

107. Сильницкий Г.Г. Понятие нисходящей и восходящей валентности и их роль в дифференциации неличных форм глагола// Типология и грамматика. Отв. ред. B.C. Храковский. М., 1990. -С.118-125.

108. СНХ Сказки народа ханты. Составители: Ковган Е.В., Кошкарёва Н.Б., Соловар В.Н., под ред. Нёмысовой Е.А., Скрибник Е.К. СПб, 1995. -143с.

109. Скрибник Е.К. О системе деепричастий в современном бурятском языке// Народы и языки Сибири. Новосибирск, 1980. -С.94-110.

110. Скрибник Е.К., Ковган Е.В. Притяжательные аффиксы в определительных конструкциях (на материале бурятского и хантыйского языков) // Языки народов севера Сибири (сборник научных трудов). Новосибирск, 1986. -С.39-50.

111. Слепцова П.А. Якутско-русский словарь. М., 1972. —308с.

112. Смирницкий А.И. К вопросу о слове (проблема "тождества слова") // Труды Института Языкознания АН СССР. М., 1954. Т.4. -С.15-16.

113. Соболевский С.И. Грамматика латинского языка. 41. М., 1950. —294с.

114. Соловар В.Н., Кошкарёва Н.Б. Мы говорим по-хантыйски. Нижневартовск, 1996.-107с.

115. Соловар В.Н., Маррокко С.Д. Хантыйские народные загадки (ХНЗ). Ханты-Мансийск, 1997. -29с.

116. Тепляшина Т.И. Удмуртский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. — С.261-281.

117. Терёшкин Н.И. Очерки диалектов хантыйского языка. ЧJ. M.-JI., 1961.— 204с.

118. Терёшкин Н.И. Хантыйский язык// Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. - С.319-341.

119. Терещенко Н.М. Нганасанский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С.416-437.

120. Терещенко Н.М. Энецкий язык // Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С.438-457.

121. Терещенко Н.М. Ненецкий язык // Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С.376-395.

122. Терещенко Н.М. Синтаксис самодийских языков. Простое предложение. Л., 1973. -323с.

123. Терещенко Н.М. Нганасанский язык. Л., 1979. -322с.

124. Тронский И.М. Историческая грамматика латинского языка. М., 1960. — 317с.

125. Тугушева Л.Ю. О лексико-семантической структуре субстантивно-атрибутивных словосочетаний в тюркских языках // Turkologica. Отв. ред. С.Г. Кляшторный и др. Л., 1976. -С. 173-180.

126. Тюркина В.М. Субстантивные словосочетания с зависимым существительным в мордовских языках // Вопросы мордовского языкознания. Саранск, 1972. -С. 144-205.

127. Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. 4.1. Новосибирск, 1950. -195с.

128. Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. ЧЛ. Сложное предложение. Новосибирск, 1976. -214с.

129. Феоктистов А.П. Категория притяжательности в мордовских языках. Саранск, 1963.-184с.

130. Феоктистов А.П. Эрзянский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С. 177-199.

131. Феоктистов А.П. Мокшанский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С. 199-221.

132. Фильченко А.Ю. Инфинитные глагольные формы в системе васюганского диалекта хантыйского языка. Дисс. . канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2002.

133. ФРС — Финско-русский словарь. М. 1955. -356с.

134. Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985. -432с.

135. Хямяляйнен М.М. Вепсский язык // Языки народов СССР. — М., 1966. Т.З. Финно-угорские языки. -С.81-101.

136. Харитонов А.Н. Современный якутский язык. Якутск, 1947. —313с.

137. Хонти JL Ваховский диалект хантыйского языка// Народы Северозападной Сибири. Томск, 1995. -С.3-22.

138. ХСК — Хантыйско-русский словарь, казымский диалект). Молданова С.П., Нёмысова Е.А., Ремезанова В.Н. Л., 1988. -272с.

139. ХСШ (хантыйско-русский словарь, шурышкарский диалект). Скамейко P.P., Сязи З.И. Л., 1985. -247с.

140. Цыпанов Е.А. Морфология причастий в коми-языке: автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тарту, 1987. -21с.

141. Черемисина М.И. Деепричастие, как класс форм глагола в языках разных систем // Сложное предложение в языках разных систем. Новосибирск, 1977. -С.3-28.

142. Черемисина М.И., Ковган Е.В. Хантыйский глагол. Новосибирск, 1989. -50с.

143. Шведова Н.Ю. Русская грамматика. T.I. М., 1980. -784с.

144. Шутов А.Р. Атрибутивные словосочетания с зависимым существительным в удмуртском языке // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. Языкознание: тезисы докладов. Устинов, 1987. -С.229-230.

145. Эрну А. Историческая морфология латинского языка. М., 1950.

146. Юдакин А.П. Сравнительно-историческая грамматика финно-угорских языков. М., 1997.-391с.

147. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972.

148. Abondolo D. Hungarian // The World's Major Languges. ed. B. Comrie. New York, 1990. -P.577-592.

149. Anderson S.R. Inflexional morphology // Language Typology and Syntactic Description. Grammatical Categories and the Lexicon, ed. T. Shopen. Vol.III. Cambridge, 1985.-P.150-201.

150. Budenz J. Az ugor nyelvekoszehasonlito alaktana. Budapest, 1894. —3911.г 152. Bybee J. L. Morphology. A Study of the Relation between Meaning and Form.

151. Amsterdam-Philadelphia, 1985. -23 5p.

152. Bybee J. L. The Evolution of Grammar. Chicago-London, 1994. -398p.

153. Collinder B. Jukagirisch und Uralisch. Leipzig, 1940. - 142p.

154. Collinder B. Comparative Grammar of the Uralic Languages. Uppsala, 1960. -415p.

155. Collinder В. An Introduction to the Uralic Languages. Uppsala, 1965. -167p.

156. Comrie В. Language Universals and Linguistic Typology. Syntax and Morphology. Oxford, 1997. -264p.

157. Croft W. Typology and Universals. Cambridge, 2001. -31 lp.

158. Csepregi M. Szurguti Osztjak Chrestomathia // Studia Uralo-altaika, Szegeg, 1998.-180p.

159. Decsy G. Einffihrung in die Finnisch-Ugrische Sprachwissenschaft. Wiesbaden, 1965. -252S.

160. Decsy G. The Uralic Protolanguage: A Comprehensive Reconstruction. -Bloomington, Indiana, 1990. —147p.

161. Decsy G. The Indo-European Protolanguage: a Computational Reconstruction. Bloomington, 1991.-240p.

162. Decsy G. Linguistic Identity of Europe. Bloomington, Indiana, 2000. —573p.

163. Dixon R.M.W. Where have all the Adjectives Gone? // Studies in Language, 1979-1.-P. 19-80.

164. Erdodi J. und Kecskemeti I. Ein Marchen im Vasjagan-Dialekt des Ostjakischen // Ural-Altaische Jahrbucher. Bd. 42.Wiesbaden, 1970. -S.156-162.

165. Fokos-Fuchs D.R. Syrjanisches Worterbuch von D.R.F.-F. Budapest, 1959.

166. Ganschow G. Die Verbalbildung im Ostjakischen. Wiesbaden, 1965. —151S.

167. Givon T. Syntax. Vol. II. Amsterdam/Philadelphia, 2001. -406p.

168. Gulya J. Eastern Ostyak Chrestomathy. Urali and Altaic Series. The Hague -Bloomington, 1966. -209p.

169. Gulya J. Vahi Osztjak sz6eguzёk // Nyelvtudomanyi kozlemenyek, 1969 -№1. 59p.

170. Gulya J. Text Patterns // Eastern Ostyak Chrestomathy. Urali and Altaic Series. The Hague Bloomington, 1966. -P.133-156.

171. Gulya J. Der Grindkopfige // Steiniz W. Ostjakologische Arbeiten. Bd. III. Berlin, 1989. -S.563-566.

172. Gulya J. Der Spatz und seine Schwester // Steiniz W. Ostjakologische Arbeiten. Bd. III. Berlin, 1989. -S.570-572.

173. Gyorke J. Wortbildungslehre des Uralischen: Primare Bildungssuffixe. Turku, 1934.

174. Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitus. Helsinki, 1968. -527s.

175. Haspelmath M. Understanding Morphology. New York, 2002. -290p.

176. Holmer N. The Seneka Language. Copenhagen, 1952. -300p.

177. Honti L. Nordostjakisches Worterverzeichnis // SUA 16. Szeged, 1982. -214S.

178. Honti L. Chrestomatia Ostjakika. Budapest, 1984. -287p.

179. Janhunen J. On the structure of Proto-Uralic // FUF. Helsinki, 1982. B.XLIV. H.l-3. -S.23-42.

180. Itkonen E. Lappische Chrestomatie mit Grammatikalischem Abriss und Worterverzeichnis. Helsinki, 1960.

181. Itkonen E. Kieli ja sen titkimus. Helsinki, 1966. -427s.

182. Karjalainen K.F. Ostjakisches Worterbuch. Bearbeitet und herausgegeben von Y.H. Toivonen. Bd. I-II. Helsinki, 1948.

183. Karjalainen K.F. Grammatische Aufzeichnungen aus Ostjakischen Mundarten. Bearbeitet und herausgegeben von E. Vertes. Helsinki, 1964. —34IS.

184. Kull P. Liitnimsonade eesti kirjahecles. Kand. Dis. Tallinn, 1967. —6561k.

185. Kulonen U.-M. The Passiv in Ob-Ugrian. 1989. -332p.

186. Lehmann W. A Structural Principle of Language and its Implications // Language 49,1973. -P. 47-66.

187. Lehtisalo T. Uber die primaren ururalischen ableitungssuffixe // SUST. Helsinki, 1936 №72. -399S.

188. Mallen E. Attributive Adjectives in Germanic and Romance // Issues in Formal Germanic Typology. Amsterdam/Philadelphia, 2002. -P.193-201.

189. Matthews P. Morphology. Cambridge, 1997. -25 lp.

190. Nikolaeva I.A. Ostyak. Munchen New Castle, 1999. -107p.

191. Osthoff H. Zur Geschichte des schwachen deutschen Adjektivums. Forschungen im Gebiete der indogermanischen nominalen Stammbildung. II. Jena, 1876. -192S.

192. Paasonen H. Ostjakisches Worterbuch nach den Dialekten an der Konda und am Jugan. Zusammengestellt, neu transkribiert und herausgegeben von Kai Dormer. Helsinki, 1926.

193. Papai J. Eszaki-ostjak nyelvtanulmanyok. Budapest, 1910.

194. Papp I. Unkarin kielel historia. Helsinki, 1968. -236s.

195. Payne D.L. The Pragmatics of Word Order. Mouton de Gruyter. Berlin-New York, 1990. -298p.

196. Payne Т.Е. Describing Morphosyntax. Cambringe, 1999. -413.

197. Penttila A. Suomen kielioppi. Porvoo-Helsinki, 1957. —692s.

198. Ravila P. Suomalais-ugrilaisten taivutuksen historiaa // Virittaja. Helsinki, 1945. -S.314-326.

199. Redei K. Nord-Ostjakische Texte (Kazym Dialekt) mit Skizze der Grammatik. -Gottingen, 1968. -140s.

200. Sauer G. Die Nominalbildung im Ostjakischen. Berlin, 1967. -254S.

201. Sauer G. Erzahlung iiber den Schamanen // Steiniz W. Ostjakologische Arbeiten. Bd. III. Berlin, 1989. -S.559-562.

202. Schachter P. Parts-of-Speech Systems // Typology and Syntactic Description. Grammatical Categories and the Lexicon, ed. T. Shopen. Vol.1. Cambridge, 1985. -P.3-61.

203. Schiefer E. Inlauten des -t als Grammernsynonym in der Konjugation des Vach-Ostjakischen // Советское финно-угроведение. №3, VIII-1972. -S.205-206.

204. Setala E.N. Zur Geschichte der Tempus- und Modus-Stammbildung in den Finnisch-ugrischen Sprachen // SUSA. Helsinki, 1887 №2. -S.l-184.

205. Stassen L. Comparison and Universal Grammar. Oxford, 1985. —305p.

206. Steiniz W. Ostjakische Volkdichtung und Erzahlungen aus zwei Dialekten. B.I. Tartu, 1939.

207. Steiniz W. Ostjakische Volkdichtung und Erzahlungen aus zwei Dialekten. B.II. Stokholm, 1941.

208. Steiniz W. Ostjakische Grammatik und Chrestomatie mit Worterverzeichnis. Leipzig, 1950. -169S.

209. Steiniz W. Ostjakologische Arbeiten in 4 Banden. Bande IV. Berlin, 1980. -498S.

210. Szinnyei J. Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft. Berlin und Leipzig, 1922. -133S.

211. Tauli V. Eesti grammatika: Haalikuvormija sonaopetus. Uppsala, 1972. O.I. — 1671k.

212. Wierzbicka A. Lexical Prototypes as Universal Basis for Parts of Speech Differentiation // Approaches to the Typology of Word Classes, ed. P. Vogel & B. Comrie. Mouton de Gruyter, Berlin-New York, 2000. -P.285-317.