Синергетическая парадигма: От естествознания к обществознанию. Философский анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.08, кандидат философских наук Николаева, Евгения Михайловна

• Николаева, Евгения Михайловна
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Николаева, Евгения Михайловна

Введение

Глава 1. Становление парадигмы самоорганизации: история и современность

1.1. Влияние естественнонаучных идей на формирование философских представлений о социальной организации

1.2. Синергетическое мировидение и его философское обоснование

Глава 2. Эволюция социокультурных систем в свете синергетического мировидения

2.1. Механизмы самоорганизации социальных систем

2.2. Динамизм и устойчивость эволюции социума и их синергетические аспекты

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Синергетическая парадигма: От естествознания к обществознанию. Философский анализ»

Актуальность рассматриваемой темы определяется тем, что развитие современной цивилизации вступило в период, когда очевидна необходимость коренных качественных трансформаций для выживания и дальнейшего поступательного движения человечества. Исследование этих трансформаций требует и новых научных подходов, среди которых значительные надежды возлагают на синергетику. Синергетика в качестве междисциплинарного направления внутренне плюралистична, включает большое многообразие подходов, формулировок, среди которых можно выделить две основные. Одна связана с именем выдающегося бельгийского физика И.Р.Пригожина и созданной им Брюссельской школой исследователей - международного коллектива ученых. Другой подход синергетики содержится в работах немецкого физика Г.Хакена, который и предложил само название Синергетика. И хотя это научное направление возникло в стороне от тех проблем, о которых будет идти речь в настоящей диссертационной работе, тем не менее, близость идей синергетики и социогенеза представляет взаимный интерес.

Пожалуй, нет таких областей естествознания, которые не входят так или иначе в круг проблем, связанных с самоорганизацией, а это предполагает исследование философско-методологических аспектов теории самоорганизации. Более того, философское исследование основных проблем самоорганизации предполагает выход в область социальных явлений. Дело в том, что ускорение общественного развития ставит целый ряд проблем, решение которых так или иначе определяется потребностью в прогнозировании хода социальных процессов и оптимизацию управления ими. Следует отметить при этом две доминирующие проблемы, рассмотрение которых проходит через все содержание диссертационной работы. Первое - философский анализ концепции самоорганизации, ее эвристической значимости в поиске универсальных закономерностей зарождения организации в сложных системах, процессы ее сохранения и развития.

Второе - исследование феномена самоорганизации социальных систем, осмысление и рационализация тех элементов сегодняшнего бытия, которые обнаружили себя со всей очевидностью(антицентрализм,спонтанностьмногих социальных образований, увеличение разнообразия, а с ним и степени случайности в жизни общества).

Сегодня философское осмысление синергетики состоит не столько в осмыслении ее предмета вкупе с соответствующими методами его исследования, сколько в анализе попыток внешнего ее приложения. Эта складывающаяся практика общенаучного применения синергетики, очевидно, опирается на такую ее существенную черту как междисциплинарность, которую можно трактовать как родство дисциплин по общему признаку им принадлежащему - признаку синергетизма. В этом случае междисциплинарность синергетики можно понимать буквально как заполненность пространства между дисциплинами. Какие видимые последствия такого толкования междисциплинарности синергетики для самих дисциплин? Во-первых, между ними нет жестких границ они открыты друг другу. Вот вторых, яснее становится З^фзоб прорастания нового в рамках той или иной дисциплины^ ^^цф^кция» нового заносится по каналу метафорического ^зцмствованйя из соседних дисциплин опять-таки по принципу родственного синергетического обмена.

Учитывая происходящий, а может быть имманентно присущий синергетике процесс становления ее предмета исследования, то междисциплинарность синергетики можно попытаться трактовать как механизм сопоставления особенностей сложных систем, как поиск объединяющего принципа в их поведении. И в этом случае междисциплинарность синергетики выступает в качестве моста общенаучных метафор, соединяющего такие разнородные предметные области каковыми являются, например, физика, химия, биология, физиология, психология, когнитивные и социальные процессы, но и не только.

В предисловии к книге И.Пригожина и И.Стенгерс «Порядок из хаоса» известный американский философ Олвин Тоффлер отмечал, что эта и другие работы Пригожина и его коллег означают новый диалог не только с природой, но и с обществом. Синергетика имеет дело с открытыми саморазвивающимися системами. Абсолютное большинство социальных систем являются таковыми. Тоффлер признал корректность использования синергетического аппарата в социальных исследованиях. Говоря о необходимости поступательного развития социальных наук, мы должны видеть, что социальные науки являются составной частью научного знания и должны следовать в русле его достижений. Поэтому опора социального знания на синергетику не на полученные ею в ходе изучения термодинамический» систем и абсолютизируемые законы самоорганизаЦйИ^ а на вырабатываемый ею метод за19Шир|лерности даннвДО нроцесса, мера сложности которого у аммиокультурньпг tUl"1 "Щр« ' прогрессивно возрастает, не делая его все же недоступным научному познанию даже на высших ступенях сложности и при максимальной активности человеческой свободы, - открывает перспективы научного осмысления истории человечества.

Как показывают Е.Н.Князева и С.П.Курдюмов, синергетика может рассматриваться «как позитивная эвристика, как метод экспериментирования с реальностью. Это - не инструмент, дающий предзаданные результаты, а дверь, открытая в реальность природную или человеческую )л ожидающая ответов от самой этой реальности. Стоит попробовать подойти к миру синергетически, проинтерпретировать или переинтерпретировать феномены или события с синергетической точки зрения и посмотреть, что получится»(38. С.7 0).

Главными теоретико-методологическими источниками, которые были использованы в настоящем исследовании, являются работы, содержащие концепции самоорганизации, разработанные бельгийским ученым русского происхождения И.Р.Пригожиным, немецким физиком, профессором Института синергетики и теоретической физики в Штутгарте Г.Хакеном (обе концепции вышли на авансцену в 60-70-е годы XX века), а также отечественной школой ученых Института прикладной математшри им. М.В.Келдыша во главе с С.П.Курдюмовым

И.РжТригожин с группой ученых работал над проблемами химической термодинамики. В центре их внимания находились колебательные химические реакции, представляющие собой своеобразные динамические структуры. Обычно в термодинамике структурирование связывается с установлением термодинамического равновесия. Пригожин и его сотрудники изучали структуру, осуществляющуюся вдали от состояния равновесия (с достижением равновесия химическая реакция останавливается). Они назвали ее диссипативной структурой, поскольку она осуществляется в условиях диссипации рассеяния энергии в окружающую среду. Изучение процессов самоорганизации в сильнонеравновесных динамических системах позволило сделать вывод о том, что неравновесное состояние динамическои системы не обязательно разрушает устойчивость системы, а может служить основанием для упорядоченности, т.е. самоорганизации. Самоорганизация в понимании Брюссельской школы возникает в открытых системах в состоянии вдали от равновесия, которые диссипируют энергию во внешнюю среду, а также в потоковых системах (Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах; Пригожин И. От существующего к возникающему; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой; Пригожин И. Философия нестабильности; Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант; Пригожин И. Природа, наука и новая рациональность).

Г.Хакен, работавший в области теории лазера, выступил с проектом новой науки синергетики, которая «занимается изучением систем, состоящих из многих подсистем различной природы, таких как электроны, атомы, молекулы, клетки. . . ., и даже люди»(113. С.19). Самоорганизацией в такой синергетической модели является рождение нового информационного качества системы. Синергетика Хакена -теория иного рода, нежели неравновесная нелинейная термодинамика И.Р.Пригожина и его коллег. В ней центральным является понятие параметра порядка,заимствованное из классической физики фазовых переходов. Параметрами порядка называются величины или, на языке физики, моды, если они подчиняют себе поведение системы. В своих фундаментальных работах (Хакен Г. Синергетика; Хакен Г. Синергетика: Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах; Хакен Г. Информация и самоорганизация: макроскопический подход к сложным системам) Хакен исследует многочисленные физические и химические системы, которые находятся далеко от теплового равновесия и в которых образуются пространственные, временные и пространственно-временные структуры. Во всех подобных системах имеет место различие между степенями свободы. Эта новая особенность, позволяющая устанавливать различие между конфигурациями, связана с их поведением во времени, т.е. их динамикой. «Если мы учитываем связи между различными конфигурациями и если мы опишем эти конфигурации посредством корректно определенных коллективных переменных, то увидим, что амплитуды этих конфигураций будут либо уменьшаться, либо расти. Это можно наглядно представить себе следующим образом. Представим себе непрерывно снабжаемую энергией систему, некоторые конфигурации которой способны лучше использовать поток энергии, чем другие. В то время как последние конфигурации постепенно исчезают вследствие потери энергии, первые могут компенсировать эту потерю и расти»(113. С.84). Таким образом, реальная конфигурация системы будет представлять собой суперпозицию (наложение) растущих и затухающих конфигураций. Однако растущие амплитуды подчиняют себе затухающие амплитуды, которые не сходят совсем со сцены, а играют роль флуктуирующих сил, действующих на параметры порядка.

Почти одновременно с Хакеном концепция самоорганизации была выдвинута М.Эйгеном, работающим в области молекулярной биологии. В центре внимания Эйгена и его сотрудников был химический механизм самоорганизации - образование в процессе предбиологической эволюции циклов реакций с участием нуклеиновых кислот и протеинов, циклов, обладающих самовоспроизводимостью и способных, таким образом, к выживанию. В настоящем исследовании использована работа М.Эйгена «Самоорганизация материи и эволюция биологических систем макромолекул».

В настоящей работе мы опираемся на исследования научной школы в Институте прикладной математики им. М.В.Келдыша, возглавляемой С.П.Курдюмовым. Эта школа разрабатывает теорию самоорганизации на базе математических моделей и вычислительного эксперимента на дисплеях компьютеров. Эта школа выдвинула ряд оригинальных идей для понимания механизмов возникновения и эволюции относительно устойчивых структур в открытых нелинейных средах (системах) . В работах Князевой Е.Н и Курдюмова С.П. представлены методологические и мировоззренчески важные следствия, полученные в результате философского осмысления и обобщения аналитико-математических расчетов и математического моделирования процессов в открытых нелинейных средах.

Наиболее значимым для автора настоящей работы является тот факт, что анализ, проведенный названными учеными, показывает, что набор познавательных средств, именуемый синергетикой (категориальные членения, модели, математический аппарат и т.д.) может успешно служить для Моделирования многих процессов социальной жизни. Эти исследователи приходят к замечательному выводу - реально развивающаяся синергетика конца XX столетия заставляет по новому оценивать необходимость и действующие тенденции к интеграции естественнонаучного и гуманитарного знания.

Перечисленные работы И.Пригожина, Г.Хакена, М.Эйгена, С.П.Курдюмова, Е.Н.Князевой написанные ими самостоятельно и в соавторстве с другими учеными, являются фундаментальными трудами по теории самоорганизации, открывающими кооперативные процессы в простейших физических и физико-химических системах неорганической природы, то есть в самом фундаменте здания материи, а также в биологических системах. Эти исследования дают возможность по-новому взглянуть на процессы развития в окружающем нас мире, Представить мир как самоорганизующийся универсум, в котором разнообразие и усложнение обусловлены именно процессами самоорганизации его систем.

Из всей изученной нами научной литературы, отражающей рассматриваемые аспекты феномена самоорганизации социальных систем (социокультурных, социоприродных), наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживают работы Н.Н.Моисеева, Е.А.Седова, А.П.Назаретяна, Э.С.Маркаряна, Р,Ф. Абдеева, С.А Гомаюнова.

Работы Н.Н.Моисеева («Человек. Среда. Общество», «Алгоритмы развития», «Универсальный эволюционизма и др.) исследуют процессы самоорганизации, которые наблюдаются в биологических системах, важнейшим аспектом этих исследований является проблема коэволюции человеческого Общестра и природы. Весь процесс развития живого мира этот ученей представляет как процесс функционирования некоего «Рынка», который выступает в качестве сложнейшей иерархически организованной системы отбраковок и замещений отбракованных структур новыми, непрерывно рождающимися. По его убеждению «Природа не изобрела никакого другого механизма самоорганизации, кроме механизма рынка»(62. С.108). Особое внимание обращает на себя анализ, проведенный Н.Н.Моисеевым по проблеме «Разум и Рынок», поскольку он важен в контексте темы настоящего исследования. Ученый приходит к выводу, что вмешательство разума человека в деятельность механизма самоорганизации не способно изменить этот механизм, интеллект способен лишь усовершенствовать его. Тем самым признается истинность идеи о том, что самоорганизация сыграла исключительную роль в процессе становления общества и его важнейших институтов.

Е.А.Седов, пожалуй, ближе всех исследователей, разрабатывавших методологию информационно-энтропийного

V/ подхода, подошел к комплексной позиции в понимании энтропии, что позволило ему выйти на создание модели энтропийных колебаний (преобразований) в динамике общества. Под влиянием информационно-энтропийного анализа им были разработаны идеи о неоднозначности, амбивалентности взаимопереходов хаоса и порядка, изложенные в работах «Эволюция и информация», «Одна формула и весь мир», а также в статьях «Взаимосвязь энергии, информации и энтропии в процессах управления и самоорганизации», «Информационные критерии упорядоченности и сложности организации структуры систем», «Информационно-энтропийные свойства социальных систем» и другие.

Работа А.П.Назаретяна «Агрессия, мораль и кризис в развитии мировой культуры» является попыткой применить основополагающие синергетические принципы к объяснению прогресса природных и социальных систем. Одной из ведущих идей этой работы является мысль о том, что прогрессивные изменения в природе и обществе являются не самоцелью, а средством выживания. Агрессия рассматривается Назаретяном в качестве средства повышения внутреннего разнообразия биоценозов, которое делает их более адаптивными, устойчивыми и динамичными. В полной мере это средство реализовалось на социальной стадии эволюции: агрессия (разрушительная активность), повышающая разнообразие, позволяла все более эффективно вести антиэнтропийную работу.

В качестве одного из источников нами была использована работа Р.Ф.Абдеева «Философия информационной цивилизации», в которой предложена модель процессов самоорганизации, представляющая собой сходящуюся спираль. Эта модель показывает, что формирование новой структуры начинается с максимальной энтропии. Новая концепция спирали отражает самую существенную сторону процесса развития - возрастание уровня организации, связанное с уменьшением неопределенности по мере накопления информации.

С.А.Гомаюнов развивает свои исследования в русле исторической синергетики. Представляет интерес его работа «Анатомия антисистемы: к вопросу о природе тоталитарных обществ». Здесь он исследует возможность применения методологического аппарата синергетики при анализе исторических процессов. Названное исследование позволяет приблизиться к пониманию и выяснению закономерностей общественного развития, поскольку в ходе этого процесса акцент делается на выяснении особенностей взаимодействия систем, характере фазовых переходов, а через это можно проследить, как в данных условиях проявил себя тот или иной социальный объект, который при других условиях мог бы проявить себя совсем по-другому.

Необходимо отметить работу группы ученых Новосибирского университета «Волновые процессы в общественном развитии» (В.В.Василькова, И.П.Яковлев, И.И.Барыгин и др.). Авторам этого исследования, на наш взгляд, удалось успешно применить синергетическую методологию для описания крупномасштабных изменений, происходящих в обществе. Они исходят из волнообразного характера эволюции социальных систем. Волнообразность предполагает, с одной стороны, определенную направленность развития социальной системы, например, тенденцию к ее усложнению, а с другой - наличие сменяющих друг друга волн изменений, которые соответствуют различным состояниям и уровням организации данной социальной системы.

Особого внимания заслуживает работа В.В.Васильковой «Порядок и хаос в развитии социальных систем», которая представляет собой одну из первых в отечественной науке попыток развернутого применения в социальном познании идей и принципов синергетики. Взгляд на развитие общества с позиций проблемы порядка и хаоса позволяет по-новому рассмотреть такие вопросы, как соотношение случайности и закономерности в истории, определение критериев социального порядка, роль циклической динамики в эволюции социальных структур, значение культурных архетипов мироупорядочения в организации социума, границы предсказуемости в социальном познании и управлении и ряд других.

Среди изданий зарубежной научной литературы, которые отражают те или иные аспекты рассматриваемой в диссертационном исследовании проблемы, наиболее важными являются обобщающие теоретические труды, представляющие как американскую, так и европейскую линии концепции социальной энтропии, книги К.Бейли «Теория социальной энтропии» и М. Форсе «Маловероятностный порядок: энтропия и социальные процессы», а также работы ученых, стоявших у истоков нового направления, получившего название «второй кибернетики», импульс развития которой был дан теми новациями в понимании эволюции сложных систем, которые внесла в научную мысль синергетика. Прежде всего это работы У.Матурана «Теория автопоэтических систем в социальных науках» и М.Маруяма «Вторая кибернетика. Отклонения, увеличивающие совместные причинные процессы».

Изучение литературных источников позволяет сделать вывод о том, что среди множества работ, где тщательно исследованы процессы самоорганизации разной природы и сложности, фактически отсутствуют работа, содержащие всесторонний философско-мировоз зренческий и методологический анализ синергетики как междисциплинарного направления исследований, который позволяет раскрыть законы и принципы процессов самоорганизации в социальных системах.

Руководствуясь этими предпосылками автор осознает насущную необходимость философского исследования эвристической значимости синергетической парадигмы, которая предполагает возможность адаптации основных принципов синергетики к исследованию социальных систем.

Цель диссертационного исследования формируется в следующей редакции:

Раскрытие эвристического значения синергетической парадигмы, ее роли в формировании нового стиля научного мышления, исследование основных закономерностей развития социоприродных и социальных систем на основе принципов синергетики.

В этом контексте решаются следующее задачи:

1. Раскрыть те идейные основы, которые в истории науки были заимствованы обществознанием у естествознания и показать их позитивное влияние на формирование представлений о социуме.

2.В обозначенном контексте особое внимание уделить анализу синергетики, как этапу в развитии методологических отношений между естественными науками и социально-гуманитарными, поскольку в настоящее время она является главным источником новых идей, принципов и закономерностей, переносимых из естествознания в сферу наук об обществе.

3. Выявить философские основания основных понятий синергетики, при этом рассмотреть возможность посредством этих понятий дать обобщенные (синкретичные) представления о социуме и о мире в целом.

4. Показать эвристический потенциал синергетической парадигмы при изучении социокультурных и социоприродных систем.

5.В обозначенном контексте проанализировать основные механизмы, определяющие развитие общества как самоорганизующейся системы.

6. Рассмотреть синергетические аспекты динамизма и устойчивости эволюции социума.

Объектом исследования является процесс методологической экстраполяции естественнонаучного знания на знание социально-гуманитарное.

Предметом исследования - эвристическое значение синергетики для осмысления социального бытия.

Теорехико-методологическую основу исследования составляют концепции самоорганизации, разработанные И.Р.Пригожиным, Г.Хакеном, Г.Николисом, И.Стенгерс. Важное значение имели для нас работы С.П.Курдюмова и Е.Н.Князевой, В.И.Аршинова, Г.Г.Малинецкого.

При анализе системных и информационных характеристик социума использовались работы В.Н.Садовского, В.С.Тюхтина, Н.Н.Моисеева, П.К.Анохина, Б.С.Украинцева, Н.Винера, А.Д.Урсула, Ю.А.Шрейдера, J1. фон Берталанфи. Для рассмотрения эволюции социокультурных систем в свете синергетики автор использовал работы Е.А.Седова,

A.П.Назаретяна, Э.С.Маркаряна, С.А.Гомаюнова, Р.Ф.Абдеева,

B.В.Васильковой.

В диссертации используются методы системного анализа, аналогия, экстраполяция, методы подобия и моделирования, сопоставления и противопоставления различных точек зрения с целью выявить внутреннюю многозначность самого явления самоорганизации, сложность и интегративный характер избранной для исследования темы. Привлечены также элементы исторического метода исследования.

Научная новизна исследования и тезисы, выносимые на защипу состоят в следующем:

• В исследовании раскрыты те идейные основы, которые в истории науки были заимствованы обществознанием у естествознания, показано их позитивное влияние на формирование представлений об обществе, обоснованы противоречия, к которым указанное заимствование привело.

• Выявлены философские основания синергетики, показан ее эвристический потенциал при исследовании социокультурных и социоприродных систем.

• Обоснована идея о том, что синергетика по своей сути очень философична. В определенной мере ее можно рассматривать как одно из ближайших и непосредственных естественнонаучных приложений философии, дающих приток идей самой же философии и уточняющих ее собственный предмет.

• Обоснована возможность постепенного примирения, сближения и объединения некоторых, сложившихся ранее противоположных направлений, подходов в теории социального познания на основе синергетического стиля мышления.

• Показана необходимость корректного осуществления синтагматического переноса концептуально-понятийного аппарата синергетики из естественных наук в общественные.

• Выявлено, что линейные модели социальной эволюции должны быть дополнены нелинейными моделями, оперирующими не столько с линиями социальной эволюции, сколько с эволюционными полями и пространствами.

• Показано, что законы социальной эволюции носят вероятностный характер и являются разрешительными законами. При этом диапазон разрешаемого ими достаточно широк. Основными альтернативами являются хаос и анархия на регрессивной ветви бифуркационной вилки или многоуровневая, динамичная, интегрированная, диверсифицированная система на эволюционной ветви.

Глава-1 Становление парадигмн самоорганизации: история и современность

• Влияние естественнонаучных идей на форюфовакие философских представлений о социальной организации

W W

С первых шагов синергетики, явившейся конкретизацией и развитием теории систем и методологии системных исследований (Г.Хакен прямо назвал ее «частью общего системного анализа»(113.С.361), ее основоположники Г.Хакен, И.Пригожин, С.Курдюмов - и их предшественник А.Богданов, еще в начале нашего века разрабатывавший «всеобщую организационную науку», названную им «тектологией», подчеркивали, что основные закономерности самоорганизации, выявляемые при изучении природных, в частности термодинамических процессов, имеют гораздо более широкую сферу действия, захватывающую развитие социокультурных систем. Речь шла, таким образом, не просто о появлении новой науки, но о становлении новой научной парадигмы^ примечательно, что параллельно с формированием синергетики на той же методологической базе, но не из термодинамических, а из биологических предпосылок, и нередко пересекавшееся с разработкой собственно синергетических идей, развивалось аналогичное по сути движение, в котором процесс самоорганизации был назван греческим словом «самосозидание» (autopoiesis, от poiesis творчество)(127). В последние годы предпринят ряд исследований, в которых основательность синергетических идей проверялась в конкретном анализе процессов самоорганизации в развитии общества, культуры, искусства(16).

В связи с этим необходимо отметить, что распространение синергетической парадигмы стало одним из мощных факторов, обеспечивающих стирание границ между естествознанием и обществоведением и построение универсальной эволюционной картины мира. При этом характерная для классической науки стратегия редукционизма, интерпретация эволюционно высших форм взаимодействия по аналогии с низшими дополняется и частично снимается противоположной стратегией элевационизма (ст.лат. elevatio - возведение): эвристические аналогии распространяются сверху вниз, и простейшие взаимодействия рассматриваются сквозь призму их эволюционных перспектив. Указанная стратегия возрождает в современном естествознании ряд фундаментальных установок «догалилеевской» натурфилософии, включая новый синтез парадигм причинной и целевой детерминации, субъектного и объектного подходов и т.д. В свою очередь это сопряжено с органичным перерастанием дисциплинарной стадии развития науки в постдисциплинарную (проблемную), подобно тому, как столетиями ранее дисквалификация субъектно-целевых категорий послужила водоразделом между додисциплинарной антропоморфной картиной мира и наукой, расчлененной на отдельные дисциплины.

В этом свете, вполне естественно, на наш взгляд, содружество синергетика и философа, позволяющее теоретически осмыслить действительную всеобщность основных положений синергетики, а значит, их применимость в исследовании и социальных, и культурных процессов.

Представляется несомненным, что необходима дальнейшая работа в этом направлении.

Размышления на эту тему приводят, прежде всего, к сопоставлению данной методологической ситуации с теми, которые возникали уже не раз в истории науки. Рассматривая ее под этим углом зрения, можно выделить три этапа развития методологических отношений между естественными науками и социально-гуманитарным знанием.

Первый этап характеризуется неразличением наук о природных и неприродных явлениях, поскольку в те времена, в XYI-XYI11 вв., и человек, и общество рассматривались «в системе природы» как своеобразные проявления общих материальных сил, а значит, подлежали познанию одними и теми же способами, методами, гносеологическими процедурами, выведенными из исследования физических, механических явлений, доступных математической обработке.

Ви этот период в науке действует принцип методологического универсализма: движение природных объектов (небесных и земных), социальное устройство и «работа» человеческого организма должны описываться по одним законам - законам классической механики, предпринимаются попытки радикально «математизировать» знание о явлениях социальной жизни, уподобив его теоретической механике или физике. Эти попытки свидетельствовали о незыблемости убеждения ученых, их предпринимавших, о единстве «естественных законов» и, соответственно, научных дисциплин, ориентированных на их постижение как в природе (включая человека, взятого в его телесных измерениях), так и в обществе (включая того же человека, взятого в его социокультурных определениях). В каждом из таких случаев речь шла о единой («универсальной», поскольку предполагалась всеобщность «естественных законов») научной программе, в рамках которой ученый, изучающий - наряду с явлениями «чистой» природы (природы «как таковой») - также и феномены социокультурной жизни, стремился определить место соответствующей области теоретического исследования.

Первым мыслителем, который поставил вопрос о законах социального устройства в свете классической механики, был Т.Гоббс, его понимание проблемы социального порядка представляло собой математический способ аксиоматизации естественно-правовых воззрений. «Его заслуга состоит в том, что он впервые отказался от утвердившейся традиции строить системы идеального общественного устройства и стал призывать исследовать научными методами общество, которое существует в действительности. Поскольку такими научными методами тогда располагало лишь естествознание, то он пытался распространить их и на изучение общества, рекомендуя строить социологию как своеобразную социальную физику»(86.С.240). Гоббс предпринял попытку предложить теоретически обоснованное и цельное видение общества -своего рода социальную систему. Речь шла о том, чтобы выстроить обществознание как законный раздел науки, развивавшейся в XVII веке под знаком идеи универсальной математики.

Подобно своим ближайшим предшественникам и учителям Галилею и Декарту, Гоббс пытается «аксиоматизировать» социальное знание, положив в основание новой науки «необходимые истины». В качестве такой «необходимой истины», положенной в основание социологического (как бы мы сказали сегодня) раздела универсальной науки, у Гоббса фигурирует одно из фундаментальнейших прав естественно-правовой теории XYII в. - право на жизнь, имевшее в ней значение аксиомы, не требующей доказательств. Фактически Гоббс подвергает анализу эту аксиому, выделяя ее из всех остальных естественно-правовых аксиом, чтобы подчинить их ей как эысшему принципу. «Естественное» право на жизнь превращается у Гоббса в принцип самосохранения индивида, соответствующий (с учетом специфически человеческой «разумности») механистически толкуемому принципу инерции. Бог, согласно учению Гоббса, сообщил каждому человеку способность и стремление к самосохранению точно так же, как он сообщил каждому физическому телу «стремление» сохранять состояние покоя или равномерного прямолинейного движения, в которое - в конечном счете - его приводит все та же Высшая сила.

Поскольку в социальном учении предполагаются действия многих людей - их взаимодействие, постольку они рассматриваются как атомы, равные друг другу. Ибо если бы они не были равны друг другу в каком-то отношении, они не могли бы взаимодействовать: более сильный блокировал бы их действия, и общее движение остановилось бы. Отсюда выводится знаменитый принцип Гоббса «войны всех против всех» как характеристики «естественного состояния» множества одновременно существующих человеческих атомов. Принцип самосохранения каждого «человеческого атома» и принцип их (едва ли не «геометрического») равенства друг другу, упирающегося в равную возможность каждого из них нанести радикальный вред другому, уничтожив его, прекратив его существование, оказываются неразрывно связанными один с другим, коль скоро речь идет не об обособленным существовании индивидов, а об их сосуществовании в массе, предполагающем взаимодействие составляющих ее «атомов». Эта

- «естественная» - структура, прочно вмонтированная в общую механико-математическую конструкцию Природы (как абсолютной Машины) , представала в изображении Гоббса настолько устойчивой, что главной проблемой оказывалось: как вывести из нее общественного человека, преодолевающего свое безвыходное и безысходное состояние «войны всех против всех»? Как учредить мир в рамках определенной «массы людей», превратив их из «массы» в народ, а их «военное существование» в виде сталкивающихся друг с другом «атомов»

- в мирное сосуществование - т.е. общество. Здесь вступало в силу совсем иное начало, нежели то, какому у Гоббса подчиняется телесно-физическая природа, включая телесного человека, озабоченного самосохранением. Хотя это начало -«естественный разум», т.е. естественный закон - также характеризуется как естественное, однако «естественность» эта была качественно, принципиально иного порядка, ибо она была родственна по своей внутренней сущности не «машине Природы», созданной Богом, а его собственной - сверх-естественной - природе, не его искусственному созданию, а ему самому.

Однако, разорвав заколдованный круг механически моделируемого «естественного состояния» войны всех со всеми с помощью введения абсолютно инородного ему божественного начала, Гоббс как бы вновь замыкает его, предоставив осуществление этого начала в человеческом бытии все тем же конечным телесным существам, которым предстояло стать деталями государственной Машины, ее строительным материалом. Поскольку стремление воспользоваться, наконец, Разумом в интересах обеспечения гарантированной безопасности их существования само по себе вовсе не лишало их телесности, постольку с ее ограничениями приходилось считаться и при переходе от «естественного» состояния к общественному.

Основным рычагом, обеспечивающим стабильность этого состояния, оказывался - на новом «витке спирали» - все тот же страх смерти, который был причиной нестабильности существования людей в естественном состоянии. «.Пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной»(18.С.152). Но для этого такая власть должна обладать мощью, превышающей не только силу каждого из ее подданных, но и силу любой группировки, какая могла бы возникнуть в обществе. Для образования такого рода -абсолютной - власти от людей, конституирующих ее однократным актом своего решения, требуется нечто большее, чем «согласие или единодушие» (18 .С. 196) . В этом акте они впервые должны выступить не как обособленные единицы (все те же «атомы»), а как реальное единство»(18.С.196) - как масса, объединившаяся в народ, как граждане государства, в котором они выступают в качестве взаимосвязанных частиц или же образованной целостности. В качестве элементарных клеточек особого - искусственного, общественно-политического тела. Тела, представляющего собой машину, «деталями» которой выступают разумные индивиды, сознательно исполняющего «естественные законы», предписанные людям самим Богом (под угрозой лишить их гарантированной безопасности), однако провозглашаемые уже от лица государства, практически обеспечивающего их осуществление в поведении и деятельности граждан.

Оценивая идеи Гоббса с позиций последующих представлений естественных и социальных наук о законах социального упорядочения, можно сказать, что они, безусловно, оказали значительное влияние на развитие европейской социологии в плане изучения социальной структуры и породили интерес к проблеме социальной самоорганизации общественных объединений. Вместе с тем, в теории Гоббса обозначился определенный логический тупик -невозможность постичь законы социального устройства с позиций механистической равновесности и социальной статики.

На втором этапе, в XIX в., теоретические наработки естественных наук в области проблем динамики физических процессов и биологической эволюции, позволили перейти в понимании сложного от модели «сложное как машина» к модели «сложное как организм», что и послужило дальнейшим методологическим и эвристическим стимулом в социальном познании. Процесс слишком далеко заходящего (и потому, как оказалось впоследствии, вовсе небезопасного) самоуподобления социально-научного знания естествознанию XYII-XIX веков, с одной стороны, и его (торопливой, а в силу этого не избежавшей сопряженных в этим ошибок) профессионализации - с другой, совпали в прошлом столетии, определив ход и исход эволюции классической социологии, ее приобретения и утраты.

Первым, выдвинувшим в прошлом веке идею «естественнонаучного» изучения общества, был Сен-Симон. Он проводит аналогию естествознания с политикой, существенной задачей которой является «предвидение».

Политические события, замечает Сен-Симон, должны быть строго подчинены закономерности даже больше, чем математические ряды. Ибо в последних каждый член зависит от одного до четырех предыдущих, а каждое политическое событие зависит только от одного предыдущего ему. Поэтому по отношению к политическим событиям предвидение, как вывод из фактов прошлого, возможно еще скорее, чем в естествознании. Одной из важнейшей идей, введенной в исследование общества и цивилизации Сен-Симоном, является мысль о том, что политика - положительная наука, т.е. наука наблюдения, такая же положительная, как, например, физика.

Задача всякой науки (как и у Сен-Симона) у Огюста Конта заключается в том, чтобы видеть, для того, чтобы предвидеть. Выполнить свою задачу все науки могут не путем накопления фактов, а только путем открытия законов, вытекающих из этих фактов. Их общая обязанность заключается в том, чтобы быть одинаково независимыми как от бесплодного эмпиризма, так и от мистицизма.

Социология, по Конту, следует из биологии и, следовательно, пользуется ее выводами, и предмет социологии больше всего схож с предметом биологии: предмет последней составляют организации, т.е. растения и животные. Общество же тоже есть организм или система организмов, и ради отличия от индивидуального организма оно называется «социальным организмом» или «коллективным организмом».

Организм, как биологический, так и социальный, одинаково характеризуются тем, что Конт называет «консенсусом», придавая этому понятию не столько субъективный смысл, как это принято сегодня, сколько объективный. «Консенсус», по Конту, - это общее взаимодействие, характеризующее любое живое тело, части которого непрерывно воздействуют друг на друга, содействуя или противодействуя друг другу. Это не заранее согласованное действие частей, а именно бесчисленные воздействия их друг на друга, из которых складывается устойчивая взаимозависимость людей. Ее-то он и называет солидарностью, опять-таки подчеркивая ее объективный, а не субъективный аспект: всеобщую связь, объединяющую каждый человеческий «элемент» данного организма с его целым и со всеми другими его элементами.

И консенсус, и солидарность имеют место, как в «физических», так и в социальных организмах. Однако в органическом мире "они играют гораздо большую роль, чем в неорганическом, в животном - большую, чем в растительном, а в человеческом обществе достигают своей решающей (максимальной) роли. Это сопряжено прежде всего с тем, что социальный организм является наиболее сложным, и в процессе взаимодействия его элементов (людей) консенсус и солидарность имеют первостепенное значение. Но что важно подчеркнуть особо - именно плотность взаимодействия человеческих «элементов», порождающая этот их общий консенсус, делает общество такой же осязаемой (эмпирически фиксируемой) вещью, как и любой биологический организм.

Наша социальная эволюция фактически является лишь самым внешним итогом общего прогресса, который проходит беспрерывно через все живое царство»(31.С.75).

Одной из важнейших методологических «установок» классической социологии прошлого века является то, что со времен средневековых схоластов носило название «реализма». Этот термин означал тогда воззрение, согласно которому реальность «всеобщего» рассматривалась как нечто онтологически первичное, поскольку ей приписывали безусловный приоритет по отношению ко всему «единичному». Взятое в применении к обществу это воззрение, получившее впоследствии название «социального», или социологического», реализма, с самого начала предполагало безусловный приоритет социума по отношению к составляющим его индивидам.

В форме все дальше заходящего «организмизма» (злоупотребления аналогиями между обществом, либо его различными «органами», и биологическим организмом, превратившиеся, в конце концов, в настоящее «модное поветрие») «социологический реализм» глубоко укоренился в социологии прошлого века. Яркое свидетельство тому -достаточно влиятельная в последней трети века «биологическая социология», как определил ее П.Барт, считавший ее родоначальником Г.Спенсера. Представителей этого направления объединяло отождествление - с помощью тенденциозно-расширительно толкуемого понятия «организм», явно превращенного тем самым в метафору, утратившую содержательный теоретический смысл, - общественного «организма» с биологическим. Нельзя не учесть, что подобная аналогия, к которой прибегали не только А.Сен-Симон, О.Конт, Г.Спенсер, но и К.Маркс (правда, не без оговорок), сыграла и вполне позитивную роль в качестве эвристического приема. К примеру, функциональное видение общественной действительности пробило себе путь в социологическую теорию посредством многократного апробирования и все более тщательного отбора гипотез, использующих в качестве своих строительных лесов аналогию между физиологической ролью тех или иных органов живого организма, с одной стороны, и функциями различных общественных институтов в целостных социальных образованиях - с другой.

Остановимся подробнее на социологических взглядах Г.Спенсера, которые сложились под заметным влиянием естествоиспытателей. Он разрабатывает принципы эволюционной теории развития и стремится применить их к различным областям общественной жизни. Спенсеровская концепция эволюции носит универсальный, космический характер и мыслится как результат «всеобщего закона равновесия сил».

Эволюционная теория общества - составная часть философии природы, ибо социальная эволюция - часть великого процесса, которому подчинена вселенная. Описание общих эволюционных законов движения от гомогенности к гетерогенности, от простых к сложным формам организации и к локальной специализации форм в неорганическом и органическом мирах, конечно, не объясняло особых механизмов социокультурной эволюции, но давало первые ориентировочные характеристики самоподдерживающемуся и необратимому во времени процессу развития общественных форм как одного из типов «открытых» систем, взаимодействующих со сложной средой и включающих астрономические сгущения, биологические организмы и т.д.

Эволюция по Спенсеру представляет собой интеграцию материи и рассеяние (дезинтеграцию) движения, т.е. переход от рассеянного состояния материи к концентрированному, сопровождающийся также дифференциацией, т.е. переходом от состояния неопределенной несвязной однородности материи к определенной структурной однородности. Утверждение о неустойчивости всякого однородного целого, о неизбежно возникающей неоднородности внутри любых систем и о возрастании разнообразия структур составляет ядро спенсеровского принципа дифференциации. При этом, чем разнообразнее (более дифференцирована) система, тем разнообразнее изменения, производимые в ней любым простым фактором. Так всякий новый фактор, действующий в обществе, порождает постоянно возрастающее количество следствий.

Эволюционные изменения в строении какого-то агрегата (системы), противодействующие расхождению и состоящие в повышении гармонизации, структурного и функционального соответствия, в укреплении связей между частями этого агрегата, Спенсер называет интеграцией. Каждое эволюционное изменение реализуется через установление нового состояния равновесия. Уравновешивание между какой-то системой и внешними условиями (силами) Спенсер называет приспособлением (адаптацией) к ним.

Спенсер выделял три фазы «большой эволюции»: неорганическую, органическую и надорганическую (или сверхорганическую), до неразличимости плавно переходящие друг в друга. Однако каждая фаза на определенной ступени зрелости приобретает новое качество сложности и не сводится к другой. Социальная эволюция - часть надорганической эволюции, которая своим размахом, количеством вовлеченных в процесс индивидуальных организмов, уровнем сложности, темпом изменений и важностью следствий превосходит все другие, встречающиеся в природе формы надорганической эволюции. «Порядки естественных явлений, представляемых обществом - более сложные системы, чем изучаемые в биологии, ибо они в известном смысле организмы организмов, сверхорганизмы». Предмет социологии - это изучение эволюции (развития) в ее наиболее сложной форме»(31.С.233).

Чувствующие элементы» сверхорганизма - люди, - в качестве членов общества также приобретают новые свойства по сравнению с людьми как представителями биологического вида. Человек лишь постепенно становился подлинно «общественным животным». Новый надорганический порядок социальных явлений изменяет в процессе социализации первоначальную «антиобщественную» (изображаемую в духе Гоббса) природу человека.

Таким образом, существенные сходства между обществом и организмом, позволяющие заимствовать для анализа первого некоторые понятия, выработанные биологией, по Спенсеру, следующие:

Эволюционное значение для обоих роста массы и объема;

В одном и другом случае прогрессирующая дифференциация структуры сопровождается прогрессирующей дифференциацией функций, и общественное разделение труда отчасти подобно специализации органических функций;

В обоих случаях существует органическая взаимозависимость частей: ни одна из них не может нормально функционировать без функционирования остальных;

И там и тут для жизни необходимо поддержание (непрерывность и самосохранение) определенных функций, а не вечная жизнь исполняющих их единиц: люди в социальных институтах сменяют друг друга подобно тому, как обновляются клетки в органах живого тела.

Общий вывод Спенсера: у общества и организма различны цели, но общи основные принципы (законы) организации. Главным в спенсеровской трактовке эволюции является понимание ее единства дифференционных и интеграционных процессов, протекающих при количественном возрастании элементов некой системы («агрегата») и усложнения ее структуры. По его убеждению:

Эволюция есть интеграция (приведение к членораздельному единству) материи, сопровождаемая рассеянием движения, во время которой материя переходит от состояния неопределенности, несвязной однородности к состоянию определенной и связной разнородности и во время которой неизрасходованное движение претерпевает аналогичное же превращение»(97.С.10).

Еще одной характерной чертой социологии XIX века является редукционизм - стремление социологов объяснять сложные и более развитые явления путем сведения их к менее сложным и неразвитым, зато представляющимися в их глазах более фундаментальными. Причем, как правило, подобное сведение осуществляется с помощью аналогии -гипотетического утверждения сходства исследуемого социального феномена с явлением (явлениями), уже описанным и исследованным в иной области научного знания. Социологи прошлого века чаще всего заимствовали исходный материал для своих аналогий из области физиологии: науки о деятельности живого организма и образующих его органов, которая (наряду с математикой) была для них незыблемым эталоном «подлинной научности».

Необходимо отметить тот факт, что социология как наука родилась в лоне позитивизма, позитивистских представлений о прогрессе, эволюции, и именно поэтому несла в себе все особенности и недостатки современного ей естествознания. В частности, теории социологического эволюционизма вольно или невольно содержали в себе базовое противоречие в вопросе о направленности и динамике социальной эволюции, которая предстает у представителей классического эволюционизма в социологии - О.Конта, Г.Спенсера, Э.Дюркгейма и К.Маркса -как последовательная смена менее развитых состояний общества более развитыми.

Г~Как отмечает В. В. Василькова в работе «Порядок и хаос в развитии социальных систем», социологический эволюционизм «не миновал термодинамических ловушек»(15.С.123).

Это по нашему мнению, связано с тем, что в идее социальной эволюции огромное значение придается, во-первых, идее равновесия (гомеостаза), во-вторых, идее конечного (идеального) состояния общества, после которого дальнейшее развитие как бы останавливается. Развитие в теориях социальных эволюционистов чаще всего заканчивается остановкой, устойчивым, конечным состоянием общества, понимаемым как идеальное.

Другой темой, связанной с образом гомеостатического порядка в социальной эволюции, разрабатываемой социологией XIX века, является тема идеального (или конечного) состояния общества, которое возникает, если преобразовать последнее по оптимальным позитивным законам. В связи с этим следует отметить, что по вопросу о принципиальной возможности предсказания хода истории и общественного развития на Западе существует обширная литература. Эта проблема в обобщенном виде и на методологическом уровне обсуждается, например, Ф.А.Хайеком и К.Поппером. Оба они отрицают принципиальную возможность долгосрочных научных исторических предсказаний.

Ф.А.Хайек в Работе «Пагубная самонадеянность», анализируя сходства и различия между культурной и биологической эволюцией, отмечает: «.ни та, ни другая не знают ничего похожего на «законы эволюции» или «незыблемые законы исторического развития» - т.е. законы, определяющие, через какие стадии или фазы непременно должны проходить продукты эволюции и позволяющие предсказывать будущее развитие. Культурная эволюция не детерминирована ни генетически, ни как-нибудь иначе, и выражается она в многообразии, а не в единообразии. Философы, вслед за Марксом и Огюстом Контом утверждающие, что наши исследования могут привести к установлению законов эволюции, позволяющих предвидеть неизбежные будущие изменения, заблуждаются»(111.С.48-49).

Вопрос о предсказании в социальных науках подробно обсуждается в книге К.Поппера «Нищета историцизма»(См.7 6), в которой он указывает на то, что идеи историцизма являются распространенными и в наше время. Впервые они были сформулированы О.Контом и Д.С.Миллем как естественные и необходимые законы последовательности смены исторических стадий (периодов) в процессе социального развития. Они получили более конкретную и специфическую разработку в марксизме в связи с его учением об общественно-экономических формациях. Но эти идеи, с точки зрения Поппера, являются донаучными и потому ложными. Универсальность законов смены стадий в их последовательности обосновывается Миллем универсальностью некоторых сущностных характеристик челове^ймсарой природы, например стремлением человека «к лучшему и более счастливому состоянию», и потому его учение об общественном прогрессе имеет психологическую окраску. В марксизме универсальность законов о последовательной закономерной смене стадий (общественно-экономических формаций), учение об общественно-историческом прогрессе опирается на рост производительности труда, развитие средств производства и накопление общественного богатства.

Поппер стремится показать, что универсальных законов общественного развития, которые надежно могут использоваться для предсказаний будущего, не существует.

Формулирование таких законов, основанных на научной методологии и обладающих свойствами той конкретности и конструктивности, которые обеспечивают их применение на практике, действительно затруднено. Это связано с тем, что специфические начальные условия крайне нестабильны и постоянно изменяются, а также с тем, что затруднен отбор важных и существенных условий для решения определенных проблем. К тому же начальные условия не удается свести к минимуму (как в физике), существенному для прогнозирования будущего, а то, от чего мы отвлекаемся как от несущественного и случайного, может превратиться в необходимое и важное при анализе будущего (см. далее идеи бельгийского ученого, лауреата Нобелевской премии Ильи Пригожина) . К тому же в законах, устанавливающих детерминации одних общественных сфер другими (законы об определяющей роли производительных сил по отношению к производственным отношениям, об определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию и др.), эти сферы постоянно меняются местами. Подавляющее большинство законов общественного развития - это законы-тенденции. Хотя они и не являются универсальными, охватывающими все последующие этапы развития социального бытия, но могут охватывать лишь некоторые ближайшие этапы будущего развития и реализоваться в различных регионах земного шара. Д.П.Горский в работе «Учение Маркса об обществе (Критический анализ)» высказывает идею о том, что эти законы «целесообразно называть ограниченно-универсальными» (21 . С . 152 ) . Опыт прошлого убеждает нас в том, что такие регулярности (закономерности) существуют. Роль социальной инженерии в процессе социологического анализа огромна, и Поппер в этом, безусловно, прав.

Мы считаем, что разработанные марксизмом социальные детерминации различных структурных образований сферы общественного бытия (производительные силы и производственные отношения, общественное бытие и общественное сознание, классовые отношения и борьба за власть и т.п.) могут быть достаточно плодотворно использованы при социологическом анализе, если иметь в виду достаточную стабильность начальных условий, если иметь в виду закон диалектического отчуждения и роль случайности в общественной эволюции.

Подводя итори нашему краткому обзору социологических учений XIX века, на примере которых был рассмотрен второй этап в развитии методологических отношений между естественнонаучным знанием и социальным, зафиксируем, что социологи того времени весьма активно использовали в своих теориях черты двух, господствующих в тот период моделей эволюционного развития - термодинамической и биологической. Ни одна из этих моделей не была представлена в социальных учениях в абсолютной последовательности, а использование черт обеих привело авторов этих учений ко многим логическим противоречиям. Однако этот факт указывает на то, что социологи XIX века интуитивно предвидели возможность совместимости и взаимодополняемости этих двух моделей эволюционного развития, рожденных в лоне естествознания.

На третьем этапе методологической истории научной мысли, в середине нашего столетия появляются новые науки и новые методологические концепции: такие как кибернетика, теория информации, семиотика, учение о системах, наконец, синергетика, они, вырастая из изучения закономерностей материального мира, объявляли свои выводы не локальными, естественнонаучными, а универсальными, общенаучными, т.е. распространяющими свое действие и на явления внеприродные -социальные, культурные, гуманитарные; соответственно понятия «информация», «система», «структура», «функция», «связь», «управление», «организация» и т.п. стали применяться при характеристике всех форм бытия, а не только природы. Это заставило представителей обеих ветвей научного знания - и естественнонаучного и социально-гуманитарного -двинуться друг другу навстречу, проверяя эвристическую ценность отвлеченных методологических выкладок в конкретном анализе различных явлений и процессов социокультурного бытия.

В этом контексте следует отметить, что /"рубежным событием, обогатившим естественнонаучные представления о законах эволюции, стало появление синергетики - науки о самоорганизации систем различной природы. Обширный эвристический потенциал синергетического знания позволил оказать значительное влияние на развитие идей социального порядка и организации. В.В.Василькова в работе «Порядок и хаос в развитии социальных систем» демонстрирует этот факт на примере двух крупнейших и весьма влиятельных в современной науке макросоциологических моделях социальной организации - теории социальной энтропии и кибернетики второго порядка. Обе научные теории появились после возникновения синергетики и испытали ее теоретическое влияние. Они сопрягают свои выводы с ее научными и методологическими положениями.

Теория социальной энтропии ведет свое естественнонаучное происхождение от неравновесной термодинамики и информационной теории Шеннона, в рамках которых ключевым понятием для объяснения природы самоусложняющейся эволюции является понятие негэнтропии.

Термин «отрицательная энтропия» ввел в научный оборот Э.Шредингер, формулируя основной «энергетический» принцип развития живых организмов: «они могут избегнуть состояния энтропийной смерти, т.е. остаться живыми, только путем постоянного извлечения из окружающей среды отрицательной энтропии. Жизнь есть способ освобождения себя от этой энтропии, которую любой организм вынужден производить, пока он жив»(118.С.192).

Синергетика, исследуя процессы, происходящие в открытых неравновесных системах, вводя различение понятий «производство энтропии» и «поток энтропии», казалось бы, подобрала ключ к разгадке тайны жизни - ее противостоянию хаотическому распаду, термодинамической смерти.

Оказалось очень заманчивым приложить это знание к наиболее сложным динамическим системам - социальным. В связи с этим в конце 60-х-начале 70-х гг. энтропийный подход стал широко применяться для анализа социальных процессов и различных сфер социального поведения. На эту тему имеются обобщающие теоретические труды - это книги К.Бейли «Теория социальной энтропии и М.Форсе «Маловероятностный порядок: энтропия и социальные процессы».

Остановимся на рассмотрении основных идей социальной энтропии. Наиболее характерное состояние социальной системы, по мнению авторов этой теории, - это неравновесность, нестабильность, вызванная беспрестанным колебанием между порядком и хаосом, организацией и дезорганизацией, тенденцией к смерти (деструктивным началом) и тенденцией к выживанию (конструктивным началом) . Состояние максимума энтропии в социальной системе определяется как максимальная неупорядоченность случайность) или наиболее вероятное состояние системы. Напротив, минимум энтропии всегда есть минимум неупорядоченности (максимальное отклонение от случайности). Исходя из этого, ключевыми параметрами социального порядка являются те, которые характеризуют состояние неравновесности, дифференциации, неустойчивости, разнородности.

В целом, список основных элементов энтропийной парадигмы у М.Форсе(123) выглядит следующим образом:

Негэжгрохтя Энтропия

Порядок Беспорядок

Неравновесие Равновесие

Неоднородность Однородность

Неравенство Равенство

Ограничение Свобода

Нестабильность Стабильность

Знание Незнание

Подвергая энтропийному анализу общую социальную эволюцию и состояние современного общества, Форсе определяет некую устойчивую тенденцию к расширению разнообразия форм социальной дифференциации в целях борьбы с энтропией.

Форсе считает, что главная опасность для развития общества не в осложнении конфликтов, а в энтропийной тяге к инертности, усредненности и гомогенности - спонтанной и неумолимой.

Однако внутри теории социальной энтропии существуют внутренние ограничения методологического и мировоззренческого характера, не позволяющие ей претендовать на роль универсальной теории социальных изменений. В своем стремлении «обезвредить хаос», побороть все случайные отклонения в развитии системы во имя созидания негэнтропийного порядка, теория социальной энтропии не видит конструктивной роли хаоса как носителя информационных новаций и даже как проводника внешних воздействий, что и обеспечивает системе открытый характер. Все это подводит к логическому парадоксу, который невозможно разрешить внутри теории социальной энтропии: последовательная борьба со случайностями (флуктуациями) неизбежно ведет к закрытию, изоляции системы, т.е. к росту устойчивости и равновесности. Однако, несмотря на все это, мы полагаем, что использование понятия энтропии для анализа социальных систем весьма эффективно, и данная теория вносит свой вклад в построение образа социального устройства. В отечественной научной литературе также существуют подходы, которые можно отнести к направлению энтропийного анализа. В наиболее полной форме они изложены в работах Е.А.Седова (в первую очередь, в его книгах «Эволюция и информация», 197 6 и «Одна формула и весь мир», 1982)

Опираясь на шенноновские законы накопления структурной информации в европейских текстах, Е.Седов предлагает исчисляемую точку эволюционного развития, после прохождения которой теряется оптимальное соотношение хаоса и порядка. «В 80% детерминации сохраняются правила, обусловливающие целостность языковой структуры. В 20% энтропии содержатся те самые новости, ради которых составляется или прочитывается текст. Если лишить текст этих 20% непредсказуемой информации, то по первой его странице можно вычислить алгоритм и заранее знать, что будет написано на страницах 57, 119 или 533»(93.С.95-96).

Если система, преодолев точку оптимального соотношения, продолжает двигаться к конечному состоянию, она начинает терять свои адаптивные свойства вследствие чрезмерной энтропии (способности бифуркаций, мутаций, случайных ассоциаций и т.п.). Достигшая жесткой детерминации система (например, планетарная) способна существовать только в жестко стабильных условиях и обречена на разрушение в случае изменения этих условий.

Рассматривая на основе этих, наиболее общих информационно-энтропийных механизмов, пути развития и деградации социальных систем, Е.Седов в статье «Информационно-энтропийные свойства социальных систем» приходит к выводу, что подобная энтропийная мера в социальных системах связана с «тенденцией чрезмерного обюрокрачивания управленческих структур»(93.С.96).

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДЛРСТСЕННАЯ библиотека

V W ч/

Схема информационно-энтропииных взаимодеиствии в нормально функционирующей социальной системе выглядит у Е.Седова следующим образом:

Большой круг с условным обозначением энтропии Н (X) обозначает интегральную энтропию социальной среды. Малые круги H1(Y), Н2(Y), H3(Y) - энтропия индивидуумов. Заштрихованные части пересекающихся кругов - структурная информация Is, накопленная каждым из индивидуумов в результате его взаимодействия с социальной средой.

Пересечение H1(Y) с Н(Х) соответствует состоянию некоего «среднего» индивидуума. Можно предположить, считает Е.Седов, что для него оптимальным окажется соотношение Hr/Is, равное приблизительно 20% к 80%. Для творческого индивидуума нормально функционирующий социум предоставляет большую степень свободы (пересечение H2(Y) с Н(Х)).

Для преступника-рецедивиста степень свободы весьма ограничена (либо тюрьма, либо регистрация, подписка о невыезде и т.п.).

Тоталитарная система функционирует по-иному. Для нее каждый член общества - потенциальный рецедивист. Все круги H1(Y), H2(Y), H3(Y) она стремится «всосать в себя».

В отличие от тоталитарных систем, нормально развивающийся социум, достигнув оптимального соотношения Нг (непредсказуемости)/ Is(детерминации) = 20% / 80% , имеет возможность перейти на следующий иерархический уровень

Н (X) развития, т.е. начать формировать между элементами прежнего уровня новые информационные связи. Однако тут возникает иная проблема, обусловленная необходимостью энергетической платы за каждую вновь устанавливаемую межэлементную связь. В связи с этим Е.Седов формулирует закон иерархической компенсации (закон Седова), распространяемый на живую, неживую природу, язык, культуру, социальное управление: действительный рост разнообразия на высшем уровне обеспечивается его эффективным ограничением на предыдущих уровнях.

Вся расходуемая на наши нужды энергия получена нами за счет разрыва внутренних связей каких-то систем. С этой целью мы подвергаем разрушению атомы, сжигаем органическое топливо и т.п. (См. об этом: 91). Это значит, что используя предоставляемые природой ресурсы, мы заимствуем не только энергию их внутренних связей, но и ту структурную информацию, которая содержалась в этих связях до их разрушения. Таким способом осуществляется взаимосвязь второго начала термодинамики с негэнтропийным принципом информации, установленным JI.Бриллюэном: накопление информации (отрицательной энтропии) внутри какой-либо системы всегда оплачивается возрастанием энтропии внешней среды. Вследствие этого в процессах перехода систем на новый иерархический уровень неизбежно возникает проблема ограниченности внешних ресурсов. Полное отсутствие ограничений свободы личности ведет к деструктурализации системы как целого. Эта закономерность вытекает из информационно-энтропийных соотношений и распространяется на все виды систем (См. об этом: 92).

Теперь перейдем к рассмотрению вопроса о том>\какую эволюцию проделало одно из общенаучных направлении\-кибернетика под воздействием синергетической парадигмы неравновесности. Во второй половине 7 0-х - начале 80-х гг. в развитии кибернетики начался переход, суть которого заключалась в том, что эта общенаучная теория стала больше внимания уделять спонтанности, непредсказуемости в поведении систем повышенной сложности, изучению тех изменений системы, которые управляющий ею человек не способен в полной мере предвидеть.

Новое направление, которое было названо «второй кибернетикой» (или «кибернетикой второго порядка») связано с именами таких ученых как С.Вир, У.Матурана, Ф.Варела, М.Зелени, Н.Луман, М.Маруяма, Дж.Мердал, П.Мертен и др.

Сам термин «кибернетика второго порядка» обозначил методологический водораздел, отличие новых идей от винеровской линии в кибернетике.

Классическая кибернетика (кибернетика Н.Винера) имела дело с управляемыми, моделями, в которых благодаря работе регулятора и отрицательной обратной связи уменьшаются нежелательные отклонения от желаемого состояния. Однако мы повсеместно обнаруживаем образцы систем, в которых взаимодействия усиливают отклонение от исходного состояния (с помощью положительной обратной связи). Процессы, гасящие отклонения, происходящие в системах первого типа, М.Маруяма предлагает называть «морфостазисом», а процессы, усиливающие отклонения в системах второго рода, -«морфогенезисом» (См.: 125).

Проблемы в социальном управлении начинаются, в частности, тогда, когда к морфогенетическим системам применяют правила управления морфостатическими системами. Так, Н.Луман, анализируя процессы внутренней дифференциации общества, объясняет, почему эволюционное развитие общества осуществляется наперекор сознательному планированию равенства путем претворения в жизнь лозунгов о равных возможностях (всеобщее образование, совместное обучение, отмена привилегий и др.). «Дело в том, что в социальных системах небольшие начальные различия (воспитание, внешность, физические данные, случай и т.д.) увеличиваются в функциональных социальных подсистемах. Это усиливает социальное неравенство, накапливаются различия между классами и регионами» (См.:124). С позиций теории о морфостатических и морфогенетических системах и методах управления можно интерпретировать идеи Дж.Мердала, высказанные им в работе «Экономическая теория и слаборазвитые страны». Он обратил внимание мирового сообщества на то, что мир свободной торговли по-разному влияет на различные типы стран: экономику и социальную динамику высокоразвитых стран рыночные отношения стабилизируют, выравнивая существующие в них экономические, региональные и сословные различия (они, так сказать, действуют морфостатически), а экономику и социальную структуру слаборазвитых стран они расшатывают, усиливая уже имеющиеся различия и расхождения (действуют морфогенетически). В связи с этим делается вывод о недопустимости применения одних и тех же управленческих решений к разным типам социальных систем.

В чем же заключается причина такого сложного и малопредсказуемого поведения морфогенетических систем? Кибернетика второго порядка связывает ее с особой сложностью таких систем. Для описания свойств таких систем, обеспечивающих их сложность, используются новые термины, в первую очередь, такие понятия как «автопоэзис» и «самореферентность».

Термин «автопоэзис» (самотворчество, само производство) У.Матурана вводит для обозначения циркулярной организации в динамике автономности и самовоспроизводства живых систем, которые создаются и регенерируются сами. При этом они сохраняют свою организацию гомеостатичности неизменной путем вариации собственной структуры, т.е. сохраняют свою целостность, идентичность и границы.

Самосохраняющиеся системы представляют собой циклично связанные самоорганизующиеся подсистемы, где предыдущая создает условия для последующей; причем, последняя подсистема в цикле поддерживает первую, так что, сохраняя друг друга, подсистемы защищают весь цикл (метаболизм клеток, взаимодействие частей живого организма и т.д.). Таким образом, самосохраняющиеся системы обязательно являются самореферентными.

Самореферентность означает свойство системы каким-либо образом относиться к самой себе. Так, социальные системы используют коммуникацию для того, чтобы связывать действия, формообразующие систему. При этом коммуникативные процессы в такой системе не являются носителями входной и выходной информации. Система является закрытой в отношении смыслового содержания коммуникативных актов. Это содержание может быть реализовано только посредством круговорота внутри системы. Итак, автопоэзис порождает автономию, независимость от среды, переводит наше внимание на внутреннюю связанность, заставляет рассматривать системы как операционально замкнутые. Причем, по мнению ученых-кибернетиков, такое понимание систем не противоречит синергетике в методологическом плане. Как известно, синергетические системы проявляют свойства самоорганизации потому, что являются открытыми, т.е. способными к обмену энергией и веществом с внешней средой. Операциональная же замкнутость автопоэтических систем проявляется не в том, что они закрыты от внешней среды, а в том, что здесь нет однозначной причинно-следственной связи в виде прямого реагирования на входные воздействия. Не столько внешний стимул, сколько внутреннее состояние системы определяет ее поведение, используя энергию внешней среды. Окружающая среда влияет на систему только как источник модуляций, вызывающих спонтанные изменения структуры внутренних связей в ограничениях, налагаемых организацией.

Таким образом, кибернетика второго порядка предлагает новую интерпретацию понятия самоорганизации, свойственной автопоэтическим системам. Ф.Варела формулирует два ее основных принципа (См.: 127):

Каждая операционально замкнутая система обладает собственным поведением;

Каждая операционально замкнутая система изменяется путем естественного дрейфа.

При таком понимании самоорганизующегося поведения подчеркивается, что система, характеризующаяся богатством (разнообразием) собственного поведения, может наделять мир внешних возмущений собственными значениями, делая его своим собственным миром, привнося в Него смысл, новизну и непредсказуемость.

Наиболее существенным вкладом кибернетики второго порядка в изучение сложных систем можно считать связанный с ней методологический прорыв в понимании управления такими системами. Произошло осознание того, что используемое нами прежде прямое планирование и обдуманные нововведения годны лишь для относительно простых систем. В сложных же системах, в первую очередь, социальных, можно лишь сохранять и поддерживать порядок, осознавая его спонтанность, признавая конструктивным автопоэзис системы.

Однако следует отметить что, несмотря на те методологические новации, которые внесла в кибернетическую модель развития систем синергетика, предметом исследования кибернетики в значительной степени по-прежнему являются проблемы стабильности, самосохранения и замкнутости систем. Именно с такими характеристиками преимущественно и связываются условия упорядочения.

Подобные процессы, связанные с трансформацией предмета исследования, проявляются и в другом общенаучном направлении - теории систем. Как известно, современное системное мышление было рождено в 40-е гг. нашего века в рамках биологических наук и поэтому первоначально приняло форму биологических аналогий, для которых свойственна трактовка организаций как организмов, а биологические категории выживания, адаптивности, развития, роста, гибкости и стабильности заняли место базовых системных категорий. Основной целью организаций в этом контексте стало выживание в условиях изменяющейся окружающей среды.

Исходя из этого, сложившийся в 7 0-е годы системный подход, являющий собой общефилософскую и методологическую рефлексию общей теории систем, формировался на основе общих представлений о системе, согласно которому ее отличительными признаками являлись связь, целостность и устойчивость структуры. В этом ключе проблем работали основоположники системных исследований: JI. фон Берталанфи, а в отечественной литературе - И.В.Блауберг, В.Н.Садовский, Э.Г.Юдин, А.И.Уемов.

Иначе говоря, методологическая специфика системного подхода определялась тем, что он ориентировал исследователя на рассмотрение целостности объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину.

Однако экспериментальные и теоретические открытия естественных наук в 7 0-80-е гг. (в первую очередь, синергетики) внесли существенные коррективы в методологические доминанты системных исследований. Теперь в литературе говорится не столько об устойчивости систем, и w сколько о связи устойчивости и неустойчивости в системе. Это вызвано тем, что исследователей интересуют не системы вообще, а изменяющееся системы, в которых неустойчивость есть предпосылка изменения способа их поведения.

В связи с этим расширяется и понимание системных свойств: наряду с традиционными характеристиками системы (эмерджентность, взаимная связь «система-среда», целостность, иерархическая многоуровневость структуры и др.), в поле зрения исследователей попадают новые характеристики (нелинейность, потенциальность, критическое поведение и др.). Это в свою очередь потребовало пересмотра и уточнения смысла базовых понятий системного анализа.

В частности, закрепилось разделение понятия «стационарное состояние» на устойчивое и неустойчивое. Стационарное состояние устойчиво, если при небольшом отклонении от него система возвращается в исходное состояние. Причем такое положение характерно для поведения системы в течение длительных промежутков времени. Стационарное состояние неустойчиво, если отклонения от него растут с течением времени, - оно характеризует изменение в поведении системы (переход из одного стационарного состояния в другое).

Взаимосвязь устойчивости и неустойчивости конкретизируется в современном системном анализе через понятие нелинейности. «Нелинейностью называется свойство системы иметь в своей структуре различные стационарные состояния, соответствующие различным допустимым законам поведения этой системы»(41.С.28).

Всякий раз, когда поведение таких объектов удается выразить системой уравнений, эти уравнения оказываются нелинейными в математическом смысле. Математическим объектам с таким свойством соответствует возникновение спектра решений вместо одного-единственного решения системы уравнений, описывающих поведение системы. Каждое решение из этого спектра характеризует возможный способ поведения системы.

В связи со всем вышесказанным, можно констатировать, что современные системные исследования имеют устойчивую тенденцию к расширению сферы своих исследований, включению в нее анализа самых разных типов систем. Поведение этих систем столь разнообразно и специфично, что возникает вопрос о невозможности их исчерпывающей характеристики в рамках какой-либо одной формальной теории. В методологическом плане делается заявка на отказ от использования понятия «система вообще» на уровне оснований системных исследований и предлагается искать опору в свойствах обширных, но тем не менее частных классов систем. Имеется в виду отказ от претензий на единую всеобъемлющую теорию, на общий метод изучения всего многообразия системных объектов. Но сохраняется актуальность поиска понятийно-концептуальной основы для содержательного понимания наиболее обширных типов этих объектов (См. об этом: 42).

Подведем итоги нашего аналитического обзора. Рассматривая этапы развития методологических отношений между естественными науками и социальными можно обнаружить общую для различных рассматриваемых нами научных направлений тенденцию смены теоретических моделей - от равновесного(классического)образапорядка, где доминирующими атрибутами упорядочения выступают устойчивость, стационарное состояние, гомеостаз, предсказуемость, к неклассическому неравновесному образу порядка, где доминирующими атрибутами упорядочения выступают неустойчивость, изменчивость, непредсказуемость. Первая модель представлена в классической социологии, классической кибернетике и системном подходе, вторая модель - в теории социальной энтропии, кибернетике второго порядка, новейших системных теориях.

Эта трансформация предопределена проникновением в зону социальных исследований естественнонаучных идей неравновесной термодинамики, биологического эволюционизма, теории катастроф, синергетики.

Методологическое преимущество синергетики по сравнению с рассмотренными выше теориями на наш взгляд заключается в том, что последние анализируют социальное упорядочение и организацию под специфическим углом зрения: классическая социология и кибернетика акцентируют свое внимание преимущественно на проблемах устойчивости и равновесности развития систем, теория социальной энтропии -на роли неравновесности в формировании социального порядка, системный подход - на условиях сохранения целостности системы и управления ею. Предмет же синергетики охватывает все этапы построения социальной организации - ее возникновения, развития, самоусложнения и разрушения, т.е. весь цикл развития социальных систем в аспекте их структурного упорядочения.

Поэтому необходимо обратиться к подробному рассмотрению синергетических идей и с их помощью постараться очертить теоретическую модель самоорганизации и эволюции социума.

• Синергетическое мировидение и его философское обоснование

Экономические и политические реформы во многом обусловливаются типом мышления, господствующим в обществе. Сегодня происходит столкновение механистического представления о мире с акцентом на закрытость и детерминизм с видением мира как сложной, открытой системы, включающей самого человека. Осуществлять государственное управление сегодня можно, лишь освоив современную картину мира как в терминах естествознания, общественного и гуманитарного знания, так и в рамках собственно философской рефлексии, что означает выработку нового мировоззренческого и методологического подхода к анализу экономических, социальных, политических и духовных процессов.

Общество - сложный организм. Управлять им невозможно, делая акцент исключительно лишь на объективный характер законов общественного развития, игнорируя или недооценивая конкретно-исторические коллективные и индивидуальные действия социальных субъектов. Однако нужно четко представлять, что можно ожидать от науки и тем более от философии для совершенствования реальной практики управления. Для того чтобы создать современную теорию управления, необходима мобилизация всего интеллектуального потенциала общества, достижение хотя бы минимального временного интервала для объективной оценки глобальных событий XX века не только самими учеными, но и массами людей как в отдельных странах, регионах, так и во всем мире.

Естественнонаучные предпосылки такой общей теории уже созданы в рамках неравновесной термодинамики и теории самоорганизации (синергетики). Они определяют необходимость пересмотра мировоззренческих основ и методологической ориентации конкретных естественных и общественных наук.

Каждому историческому периоду в развитии науки свойственны свои специфические идеалы научного знания и методологические подходы к осмыслению действительности. Какое место занимает синергетика (теория самоорганизации) в исторической смене стилей научного мышления, методологических оснований видения мира? Каковы основные синергетические понятия, в чем смысл их философской интерпретации ?

В науке Нового времени - классической науке господствовал жестко детерминистический стиль мышления. Идеалами научного знания служили простота, линейность, полное исключение неопределенности (случайности).

Существовало стремление установить всюду однозначные динамические законы, которым подчинялись бы явления действительности. Эта жестко детерминистическая картина мира - так называемый лапласовский детерминизм - осознается с современной точки зрения как чрезмерно упрощенная теоретическая схема, в которой из рассмотрения исключается ряд важных параметров, и в первую очередь - время и случайность.

Каковы привычные для классической науки образцы (паттерны) мышления? На этом вопросе стоит остановиться подробнее, тем более что многие стереотипы классически ориентированного разума - стереотипы линейного мышления -господствуют до сих пор.

Вплоть до настоящего времени мцогих пугает хаос. Ибо еще в мифологии он уподобляется зияющей бездне. Хаос представляется сугубо деструктивным началом мира. Кажется, что он ведет в никуда.

Случайность тщательно изгоняется из научных теорий. Она считается второстепенным, побочным, не имеющим принципиального значения фактором. Случайности никак не сказываются, забываются, стираются, не оставляют следа в общем течении событий. А мир, в котором мы живем, рассматривается ь^ак независящий ни от микрофлуктуаций на нижележащих уровнях бытия, ни от малых влияний космоса.

Неравновесность и неустойчивость воспринимаются с позиции классического разума как досадные неприятности, которые если и случаются, то должны быть немедленно преодолены. Это - нечто негативное, разрушительное, сбивающее с пути, с правильной траектории.

Процессы в мире представляются как обратимые во времени, предсказуемые и ретросказуемые на неограниченно большие промежутки времени. Развитие понимается как линейное, поступательное, без альтернатив. Пройденное представляет лишь исторический интерес. Если и есть возвраты к старому, то они являют собой диалектическое снятие предыдущего уровня, имеют новую основу. Если и есть альтернативы, то они всего лишь случайные отклонения от магистрального течения, подчинены этому течению, определяемому объективными законами универсума. Все альтернативы, в конечном счете, поглощаются главным течением событий.

Мир жестко связан причинно-следственными связями. Причем причинные цепи имеют линейный характер, а следствие, если не тождественно причине, то, по крайней мере, пропорционально ей. По причинным цепям ход развития может быть просчитан неограниченно в прошлое и в будущее. Настоящее определяется прошлым, а будущее - настоящим и прошлым.

Классический, господствующий по сей день подход к управлению сложноорганизованными системами основывается на линейном представлении об их функционировании. Согласно этому представлению, результат внешнего управляющего воздействия есть однозначное и линейное, предсказуемое следствие приложенных усилий. Чем больше вкладываешь энергии, тем больше как будто бы и отдача.

Вместе с бурным развитием статистических теорий в XIX веке (теории азартных игр, теории ошибок измерения, статистической физики, статистических методов исследования социальных явлений, к примеру, демографических исследований, статистики преступлений и т.д.) происходил переход к вероятностному стилю научного мышления. Возникновение квантовой механики в первой трети XX века завершило коренной поворот к новой картине мира, в которой вероятность, а, следовательно, и категория случайности заняли прочное место.

Поскольку было осознано, что случайность и неопределенность коренятся в самой природе вещей, постольку и статистические закономерности перестали рассматривать как «строительные леса», т.е. как нечто временное и преходящее, которое с развитием познания и практики с необходимостью должно смениться установлением динамических закономерностей. Была признана самостоятельная значимость статистических закономерностей. Более того, когда статистические теории получили окончательное признание, появилась иная крайность - тенденция рассматривать статистические закономерности как более фундаментальные, дающие более глубокое знание, чем динамические. интенсивное развитие системных исследований и кибернетики, происходившее в последние десятилетия, привело к очередному изменению в стиле научного мышления. Новый, системный стиль мышления не отменяет вероятностное видение мира, цо дополняет его такими важнейшими элементами, как сложность, системность, целенаправленность. Ю.В.Сачков, к примеру, показывает, что современная наука непосредственно «соприкасается с системно-структурным подходом, с идеями системного анализа, в ходе развития которого разрабатываются многие обобщающие идеи, имеющие значение для современной теории познания: идеи уровней, иерархии и субординации во внутреннем строении и детерминации материальных систем, автономности, относительной независимости, неопределенности и случайности в поведении и функционировании систем»(8 9.С.22).

Сегодня можно говорить о возникновении новой научной парадигмы, которая исходит из трактовки систем как открытых. Речь идет о синергетике - теории самоорганизации, которая с описывающими ее категориями выражает, по мнению многих ученых, современную идею эволюционного развития.

Синергетику можно рассматривать как современный этап развития идей кибернетики и системных исследований, в том числе построения общих теорий систем формализованного типа. Безусловно, существует логико-понятийная и методологическая преемственность между этими областями знания, однако в то же время синергетика несет в себе и нечто существенно новое.

Рассматривая кибернетику в том виде, как ее развивали Н.Винер, А.Тьюринг, Дж.фон Нейман, в качестве предтечи синергетики, Ю.А.Данилов и Б.Б.Кадомцев раскрывают и качественные различия между этими двумя научными направлениями. Основное различие они усматривают в том, что «кибернетический подход абстрагируется от «конкретных материальных форм», тогда как синергетика занимается исследованием «физических основ формирования структур»(25.С.10). Речь идет о том, что кибернетика в большей мере имеет абстрактно-математический и формализованный характер, чем синергетика.

Тогда как основными, стержневыми для кибернетики и общих теорий систем являются понятия «информации» и «информационного подхода», в центре внимания синергетики -представления об организации и самоорганизации и их механизмах.

Кибернетика и различные варианты общей теории систем изучают в основном процессы гомеостаза, т.е. процессы поддержания равновесия в технических, биологических и социальных системах посредством механизмов обратной связи. Кибернетика пытается свести сложные, нелинейные процессы эволюции систем к линейным (по крайней мере, на отдельных этапах, там, где это возможно). Она рассматривает только те случаи, когда, по выражению Н.Винера, «нелинейная система может исследоваться так, как если бы это была линейная система с медленно изменяющимися параметрами»(17.С.180).

В синергетике же исследуются существенно неравновесные системы, т.е. системы, находящиеся вдали от состояний равновесия, существенно нелинейные процессы эволюции систем, такие процессы, когда при определенных условиях внутренние или внешние флуктуации могут привести систему к направленным изменениям, к возникновению различных новых, относительно устойчивых структур, а не просто к прежнему состоянию равновесия. Под флуктуациями понимаются случайные отклонения мгновенных значений величин от их средних значений (от состояния равновесия). Наличие флуктуаций -показатель хаоса на микроуровне системы. Флуктуации могут оказаться столь сильными, что возникает необратимость развития: прежняя система либо качественно изменяется рождается новая структура, порядок, связанный с новой дифференциацией элементов системы), либо вообще разрушается. Если же флуктуация недостаточно велика, то система вернется к прежней равновесной структуре, «скатится» на тот же самый аттрактор, как говорят математики. Стало быть, процессы гомеостатического характера охватываются синергетикой как один из частных случаев в сфере ее исследования.

Синергетика делает еще один новый качественный шаг по сравнению с кибернетикой. Структуры-аттракторы, к которым идут процессы в открытых нелинейных средах, представляют собой, по сути, цели эволюции. А раз есть цели, то естественно встает вопрос и о ценности информации. Ибо ценность связана со значением информации для достижения определенной цели. Вопрос ценности информации возникает лишь тогда, когда сформулировано представление о цели. К тому же раз цели стали истолковываться как нечто объективное, как структуры-аттракторы эволюции, то возникает объективность и ценность информации.

Итак, тогда как в кибернетике оценивается количество информации, способы ее передачи, возможные потери и т.п., в синергетике появляется качественная оценка информации - ее ценность. Это - естественное продолжение развития кибернетики, углубление ее феноменологического, дескриптивного подхода. Синергетический стиль мышления представляет собой современный этап развития системного и кибернетического мышления, многие элементы которого подвергаются существенной переделке.

И. Пригожин и И.Стенгерс полагают, что ^Мфед синергетикой открываются многообещающие перспеНФйвы, поскольку она берет свое начало из непосредственного столкновения двух миров - мира динамики и мира термодинамики, которые отражают полярные тенденции в понимании мироупорядочения. Эти тенденции соответственно могут быть названы как рождение «порядка из хаоса» и рождение «хаоса из порядка». Синергетическое мировидение, как будет показано далее, связано с пониманием неразрывного единства этих двух тенденций, хотя и делает акцент на рассмотрении процессов зарождения «порядка из хаоса».

Осознаваемое и разрешаемое в синергетике «столкновение теорий, конфликт между бытием и становлением свидетельствует о том, что новый поворотный пункт уже достигнут и возникла настоятельная необходимость в новом синтезе., в котором бытие и становление могут быть объединены в непротиворечивую картину»(80.С.323). В данном контексте «бытие» связано с характеристиками устойчивости, простоты, равновесности, а «становление» - с характеристиками неустойчивости, сложности, неравновесности.

Синергетика исследует некие универсальные принципы спонтанной самоорганизации материи, обнаруженные и изучаемые учеными разных специальностей и сведенные в единое целое. Каковы же эти принципы? Как представляет синергетика процесс самоорганизации, протекающий во взаимопереходах порядка и хаоса?

Прежде всего, это принципы структурно-эволюционных изменений сложноорганизованных систем, касающиеся соотношения устойчивости и неустойчивости (равновесности и неравновесности). На первый взгляд, поиск устойчивости (равновесности) в неустойчивом ,. (неравновесном) состоянии системы кажется парадоксальным. Но именно устойчивость и равновесность приближают нас к образу интуитивно понимаемого порядка, в том числе - и социального. Синергетика открыла новый феномен (интеграцию неустойчивости в систему) и новый класс причинных отношений, когда хаотично организованная среда (система), отвечающая параметрам линейности, сама себе противопоставляет нелинейную упорядоченность, организованную в пространстве и во времени. Тем самым равновесность выступает источником неравновесности: система с равновесными характеристиками выступает как производящее, а система с неравновесными характеристиками как производимое. Е.Я.Режабек отмечает по этому поводу: «Отношение между дочерней системой и ее «родительницей» складывается как отношение противоположения. Такое противоположение представляет собою особый вид причинности, когда следствие противостоит породившей его причине как упорядоченное бытие неупорядоченному бытию»(82.С.11). Определяя свой подход к фундаментальным мировоззренческим проблемам, И.Пригожин в статье «Философия нестабильности» пишет: «Нестабильность в некотором отношении заменяет детерминизм. В детерминистическом мире природа контролируема, она есть инертный объект, подверженный нашим волевым устремлениям. Если же природа содержит нестабильность, как существенный элемент, то мы должны уважать ее, ибо мы не можем предсказать, что может произойти. Сегодня наука не является ни материалистической, ни редукционистской, ни детерминистической»(78.С.397). Нужно признать, что такой подход является революционным не только в термодинамике, но и в философии. Неустойчивость может выступать условием стабильного и динамичного развития. Только системы, далекие от равновесия, системы в состояниях неустойчивости способны спонтанно организовывать себя и развиваться. Устойчивость и равновесность - это тупики эволюции. Неустойчивость означает развитие, развитие происходит через неустойчивость, через бифуркации, через случайность.

Bw условиях нарастающих темпов изменении в мире трудно говорить о стационарных структурах, об устойчивых, неизменных образованиях, как о чем-то лежащем в основе мироздания. Устойчивость, или хотя-бы метастабильную устойчивость, следует искать в динамике, а не в неподвижности во времени. И.Пригожин в работе «Философия нестабильности» справедливо говорит о том, что понятие нестабильности (или неустойчивости) освобождается теперь от негативного оттенка. Неустойчивость далеко не всегда зло, подлежащее устранению.

Синергетика различает два типа устойчивости (равновесности). Первый связан с термодинамической необратимостью, когда система находится в состоянии, близком к равновесию. Это касается и идеальных закрытых систем, и открытых систем с высоким уровнем энтропии. В последнем случае система как бы флуктуирует около конечного (наиболее вероятного) состояния, отклоняясь от него лишь на небольшие расстояния и на короткие промежутки времени.

Весьма показательно, что это состояние характеризуется максимальной симметрией. Если рассматривать термодинамический хаос с точки зрения вероятностного расположения движущихся микрочастиц, т.е. определять интенсивность их флуктуаций относительно среднего значения, то мы получим абсолютно симметричную картинку. Молекулярный хаос оказывается симметричным. Необходимо заметить, что состояние максимальной энтропии в системе, абсолютно или почти лишенной дополнительного притока новой энергии и ресурсов, связано с иерархически симметричным пирамидальным») распределением вероятностных состояний ее элементарных составляющих частиц. Пригожин называет такое состояние глобальным асимптотически устойчивым состоянием или глобальным аттрактором - исключительно сильной формой устойчивости, связанной с неуклонным ростом энтропии.

Таким образом, в модели данного типа устойчивости мы встречаемся с первым парадоксом, который можно расценивать как взаимодополняющее описание хаоса и порядка:

SJ максимально устойчивое, равновесное и симметричное состояние системы, соответствующее интуитивному образу порядка, есть описание молекулярного, термодинамического хаоса.

Другой тип устойчивости, который описывает синергетика, связан с эволюцией реальных сложных систем, которые, будучи открытыми, контактируют с не менее сложным и непредсказуемым окружением. Отличая этот тип устойчивости от термодинамического равновесия, И.Пригожин называет его термином «стационарное состояние». Как образуется такое состояние? Чтобы понять это, необходимо учесть те изменения, которые разворачиваются в открытой системе за счет переработки ею внешней энергии и ресурсов. Изменения энтропии во времени в данном случае связаны с двумя противоположными процессами: «потоком энтропии», зависящим от обмена системы с окружающей средой (негэнтропии), и «производством энтропии», обусловленным необратимыми процессами внутри системы. В стационарном состоянии положительное производство энтропии компенсируется отрицательным потоком энтропии за счет обмена с окружающей средой. Несмотря на то, что производящая энтропию физико-химическая активность продолжается, в стационарном состоянии энтропия системы не изменяется. Так возникает особого рода устойчивое состояние в системе, находящейся вдали от равновесия (сильно неравновесной).

Вместе с тем такое «устойчивое стационарное состояние» является крайне неустойчивым в своем хрупком балансе энтропийно-негэнтропийных потоков. Эта неустойчивость проявляется в том, что такое состояние чрезвычайно чувствительно к флуктуациям. Если рассмотренная ранее равновесная система с высокой энтропией с легкостью гасит такие флуктуации, то сильно неравновесная система может реагировать на них самым решительным образом. Возможность потери устойчивости состояний, далеких от равновесия, при определенных условиях открывает путь переходным явлениям, приводит к новому режиму функционирования, отличного от устойчивого поведения. Могут формироваться новые динамические состояния, названные Пригожиным диссипативными структурами.

Термин «диссипация» (от лат. - «рассеяние») выбран не случайно. В физике он означает рассеяние энергии, переход от кинетической энергии к тепловой. В равновесных замкнутых системах диссипация уничтожает исходную упорядоченность -устанавливает термодинамическое равновесие, выравнивает температуры. Но в сильно неравновесных открытых системах размывающий процесс диссипации приводит, напротив, к возникновению новых структур, в том числе за счет того, что диссипация, благодаря малым случайным воздействиям, устраняет все неустойчивые стационарные образования, оставляя лишь те, которые в данных условиях устойчивы.

Введение фундаментального понятия диссипативная система (ДС) впервые позволило Пригожину сформулировать универсальный принцип развития систем любой природы и сложности, обменивающихся с окружающей средой энергией и веществом. При этом как масса, так и температура системы при подобном обмене оказываются постоянными. Это означает, что ДС потребляет из окружающей среды не саму энергию или вещество, а лишь их энергетический потенциал, «свободную энергию» среды, поскольку и то, и другое практически полностью возвращаются во вне. При критической накачке «свободной энергией» ДС переходит в сильно неуравновешенное состояние. Это означает, что ее потенция перейти в одно из более сложных состояний резко возрастает. Дальнейшее поведение системы оказывается непредсказуемым и решается случаем. Так или иначе «перейдя в более сложное, а следовательно и более далекое от равновесия состояние, система способна стабилизироваться лишь при подводе извне дополнительного энергетического потенциала» (См. об этом: 77) .

Силин А. А. обращает внимание на чуждый классическим представлениям парадокс: «потенция Природы оказывается непостоянной величиной, растущей вместе со сложностью системы. Другими словами, чем сложнее система, тем больше у нее шансов на дальнейшее усложнение. При этом растет и энергетическая цена такого усложнения, то есть каждый новый бит информации обходится все дороже. Соответственно усиливается и поток энтропии»(94.С.141).

Подобный, весьма общий механизм нетривиален, поскольку подводимая «свободная энергия» не просто рассеивается (диссипируется), а имеет шанс усложнить систему и создать тем самым новую информацию. Необходимо также отметить, что в условиях неравновесности возникают дальнодействующие корреляции, которые организуют систему и служат источником порядка. Изменяется сам тип молекулярного поведения. И.Пригожин характеризует эти изменения, используя следующий образ: «В равновесном состоянии молекулы ведут себя независимо: каждая из них игнорирует остальные. Такие независимые частицы можно было бы назвать гипнонами («сомнамбулами»). Каждая из них может быть сколь угодно сложной, но при этом не замечать присутствия других молекул. Переход в неравновесное состояние пробуждает гипноны и устанавливает когерентность,совершенно чуждую их поведению в равновесных условиях»(80.С.240).

Таким образом, мы выяснили два принципа возникновения порядка, который порождается обоюдодействующей работой хаоса в неравновесных состояниях: с одной стороны, хаос «поставляет» флуктуации в открытую систему, с другой -через диссипацию отсекает все лишнее и нежизнеспособное.

Первый принцип - возникновение макроскопической упорядоченности при сохранении микроскопической молекулярной разупорядоченности. Порядок на макроуровне вполне мирно уживается с хаосом на микроуровне.

Второй принцип, непосредственно связанный с первым, -появление согласованности, когерентности, «коллективного поведения» молекулярных частиц в диссипативных структурах, когда происходит синхронизация пространственно разделенных процессов.

Перейдем к характеристике следующих принципов возникающего порядка, описанных в синергетике - бифуркации и нарушению симметрии.

Если, как мы уже отмечали, в равновесном и слабо неравновесном состоянии существует только одно устойчивое состояние, то ситуация резко меняется, если мы будем уводить систему все дальше от равновесия. При некотором критическом значении пути термодинамической эволюции начинают ветвиться. Такое критическое состояние системы накануне выбора «собственной судьбы» называется точкой бифуркации или «термодинамической ветвью». Зона бифуркации ассоциируется с катастрофическими изменениями и конфликтами, так как в решающий момент перехода система должна совершить критический выбор через динамику флуктуаций. Изучив флуктуационный фон, система совершает несколько попыток (поначалу, может быть, безуспешных) и, наконец, какая-то флуктуация побеждает. «Стабилизировав ее, система превращается в своего рода «исторический объект», поскольку ее дальнейшая эволюция будет зависеть от этого критического выбора»(69.С.89).

Так на «синергетическом языке» фиксируются фундаментальные соотношения между случаем и внешним ограничением, между флуктуацией (случайностью) и необратимостью (необходимостью), между свободой выбора и детерминизмом.

Результат, который является следствием действия малых причин (флуктуационных изменений), характеризующих исходное неустойчивое состояние, выступает перед нами как случайный. Случайность в общем виде рассматривается как отсутствие закономерности или же как нечто ей противоположное.

Бифуркационная модель и демонстрирует, что на уровне результата (большие следствия) нет непосредственных и равновеликих причин, его обусловливающих, а потому он и характеризуется как случайный.

Определение случайности на базе бифуркационной модели показывает, что здесь важны такие понятия и представления как состояние неустойчивого равновесия, существенная неравновесность, малые причины - большие следствия и эффект усиления (самодействие) флуктуационно выбранного направления изменений. Другими словами, здесь мы имеем дело с существенными нелинейными процессами. Последнее позволяет сделать весьма важный и интересный вывод - случайность есть существенно нелинейная характеристика, есть характеристика нелинейного мира♦ С таких позиции оказывается возможным более глубоко понять сами основания случайности. В самом деле, наши исходные представления о структурной организации мира основываются на том, что в мире нет беспричинных явлений, что каждое явление имеет свою причину. Случайность при таком подходе обычно выступает как следствие весьма сложного, запутанного, а потому и опосредованного действия множества причин. Нелинейный характер взаимодействий раскрывает, как возможна подобная опосредованность. Идея случайности существенно опирается на представления о том, что причины не всегда могут быть разумно соотнесены со своими следствиями, что во взаимосвязях в материальном мире существуют своего рода иррациональные, несоизмеримые элементы. Однако * последнее не означает, что случай беспричинен. Трудности здесь скорее связаны с тем, что происходит отказ от модели линейного мира как базовой, что вырабатывается «нелинейное мышление» с его коренной ломкой устоявшихся понятий и представлений. Случайность в ходе этой ломки приобретает новое конструктивное звучание. Ранее, в случае «линейных моделей», случайность была в основном ответственна за наличие постоянных иррегулярных колебаний значений некоторых свойств систем вокруг средних величин. При анализе нелинейных процессов в точках бифуркации случайность становится ответственной уже за перемены глобальных масштабов. Конструктивная роль случайности неизмеримо возрастает, и соответственно меняются основания ее включения в ход созидательных процессов. Таким образом, именно бифуркация является источником новаций и разнообразия, благодаря ей в системе появляются новые решения, потенциальные структуры актуализируются.

Бифуркационный выбор системы связан с нарушением исходной симметрии в системе, так как делает определенный набор состояний более предпочтительным и поэтому вероятностным в сравнении с другими. Возникает внутренняя дифференциация между различными частями системы или между системой и ее окружением. Такая дифференциация обеспечивает включение формообразующих и форморазвивающих процессов, невозможных в недифференцированной среде.

В синергетической картине мира есть место и угасающим структурам, которые, минимизируя свои контакты с внешней средой, испытывают на себе рост энтропии и поэтому эволюционируют в сторону однородности, равновесия, гомеостаза, и быстроразвивающимся структурам, умеющим эффективно перерабатывать негэнтропийный поток внешних воздействий и самоусложняться, ускоряя темп собственного развития, а также, очевидно, и промежуточным формам. Только с учетом этого можно говорить о целостности процесса самоорганизации при анализе всех этапов жизни изучаемой системы.

Таким образом, не стоит думать, что порядок есть менее вероятное состояние, а беспорядок - более вероятное состояние системы, когда эта система открыта для внешних воздействий. «И порядок, и беспорядок являются неотъемлимыми составными частями и продуктами коррелированных эволюционных процессов»(81.С.5 9), соединяясь и совмещаясь в различных сочетаниях на разных уровнях системы и в разных ее пространственных зонах.

Причем эти сочетания меняются и в ходе эволюции системы. Собственно, базовой характеристикой сложного является способность к переключению между различными типами поведения При изменении внешних условий. Такая гибкость и приспособляемость приводят к возможности выбора между различными путями эволюции. Этот выбор определяется динамикой флуктуаций, для чего требуется вмешательство двух их антагонистических проявлений - случайности на малых масштабах и упорядоченности на крупных масштабах. При этом случайность выступает в роли определенного новационного элемента, необходимого для «прощупывания» пространства состояний, а упорядоченность позволяет системе поддерживать коллективный режим, который охватывает макроскопические пространственные области и временные интервалы.

Итак, мы обозначили четыре основных атрибутивных признака самоорганизации: 1) возникновение макроскопической упорядоченности, 2) когерентность в поведении элементарных частиц системы, 3) бифуркационный выбор и 4) нарушение первоначальной симметрии. Эти признаки являются субстанцией» самоорганизации. Г.Николис и И.Пригожин в работе «Познание сложного» называют эти явления «словарем сложного».

Существенным дополнением и расширением пригожинской традиции в понимании самоорганизации сложного являются разработки российской синергетической школы, в Первую очередь, работы С.П.Курдюмова и Е.Н.Князевой. В статьях и монографиях этих авторов представлена более подробная картина самоорганизующихся процессов, целостный пространственно-временной ландшафт самоорганизации сложных систем. Так, они исследуют диалектическое взаимодействие порядка и хаоса в процессе эволюции систем. Хаос, по их мнению, играет двойственную роль в создании и поддержании порядка.

Хаос разрушающий на макроуровне есть тенденция к распаду неоднородной рассинхронизированной структуры, а на микроуровне он представляет собой тенденцию к умиранию системы в условиях максимальной энтропии.

Хаос созидающий на макроуровне связан с конструктивной ролью диссипации, отсекающей все лишнее, нежизнеспособное, что ведет к синхронизации и гармонизации процессов, а на микроуровне - с новационной ролью флуктуаций, несущих из открытой среды негэнтропийный импульс - импульс порядка.

С.П.Курдюмов и Е.Н.Князева развивают представление о неустойчивости, которое содержит с нашей точки зрения новые стороны по сравнению с пониманием проблемы неустойчивости у И.Пригожина. Они считают, что, подчеркивая и ставя в центр проблемного поля одно представление - нестабильность можно не отбрасывать другое - стабильность, детерминизм.

Если бы неустойчивость была главным свойством во всех системах мира, тогда в мире все было бы хаотично, все распадалось, не было бы возможности ни контролировать, ни предсказывать будущее. Очевидно, утверждают Курдюмов и Князева,, это не так, не все в мире неустойчиво, а есть определенные классы (типы) неустойчивых систем.

Неустойчивость означает случайные движения внутри вполне определенной области параметров системы. Стало быть, здесь имеет место не отсутствие детерминизма, а иная, более сложная, даже парадоксальная закономерность, иной тип детерминизма.

Второе замечание к позиции Пригожина состоит в следующем: существует лишь определенная стадия развития процессов, на которой нестационарные диссипативные структуры становятся неустойчивыми. Достаточно длительное время структуры развиваются медленно. Они существуют метастабильно. Иными словами, режимы с обострением имеют длительную квазистационарную стадию. Влияние малых возмущений различно в зависимости от ряда факторов: не только от стадии развития процесса, но и от месторасположения возмущения (попадает ли оно в центральную часть структуры или на ее периферию) , а также от меры сложности структуры.

Итак, Курдюмов и Князева на наш взгляд приходят к примечательному результату. Хотя организация мира такова, что все в нем, в общем, устойчиво, но все устойчиво лишь относительно, до определенной степени, на некоторой, пусть и длительной стадии развития. Все в мире метастабильно. Сложноорганизованные системы имеют тенденцию распадаться, достигая своего развитого состояния. Неустойчивость диалектична. Устойчивость вырастает из неустойчивости, ибо начало, рождение нового структурного образования связано со случайностью, хаосом, неустойчивостью. А устойчивость, в конце концов, рано или поздно оборачивается неустойчивостью.

Синергетика открывает новые принципы сборки сложного эволюционного целого из частей, построения сложных развивающихся структур из простых. Целое уже не равно сумме частей, оно качественно иное по сравнению с вошедшими в него частями. И, кроме того, возникающее целое видоизменяет части. Синтез простых структур в одну сложную происходит в определенных классах нелинейных сред посредством установления общего темпа их эволюции. Известно, что независимые, с непересекающимися областями локализации, структуры разного возраста имеют разный темп эволюции, как бы живут в разных темпомирах. Каким же образом эти структуры могут попасть в один темпомир? В основе механизма синхронизации их темпа лежит хаос, проявляющийся на макроуровне в виде рассеивающих процессов разного рода. Топологически правильное объединение - это объединение структур в соответствии с собственными тенденциями организации среды. Сформировавшаяся при этом сложная структура представляет собой суперпозицию ряда структур разного возраста, области локализаций которых определенным образом перекрыты.

Другая закономерность новой холистики (термин Е.Князевой и С.Курдюмова) - это увеличение темпов развития сложной структуры. Объединяясь в сложную, структуры не просто складываются в неизменном виде. Они определенным образом трансформируются, наслаиваются друг на друга, пересекаются, при этом какие-то их части выпадают, отсекаются. По мере объединения все большего количества структур, по мере восхождения по иерархической лестнице нелинейных сред простые структуры внутри сложных постепенно выстраиваются как дополняющие друг друга куски, «мозаичные части» некоего целого. Из этого следует, что при воздействии на целое, на сложную систему главное - не сила, а правильная топологическая конфигурация, архитектура воздействия. Малые, но правильно организованные резонансные воздействия на сложные системы чрезвычайно эффективны.

Фундаментальным концептуальным узлом новой парадигмы является понятие «нелинейность». Особенности феномена нелинейности состоят в следующем. Во-первых, благодаря нелинейности имеет силу важнейший принцип «разрастания малого», или «усиления флуктуации». При определенных условиях нелинейность может усиливать флуктуации - делать малое отличие большим, макроскопическим по последствиям. Во-вторых, определенные классы нелинейных открытых систем демонстрируют другое важное свойство - пороговость чувствительности. Ниже порога все уменьшается, стирается, забывается, не оставляет никаких следов в природе, науке, культуре, а выше порога, наоборот, все многократно возрастает. В-третьих, нелинейность порождает своего рода квантовый эффект - дискретность путей эволюции нелинейных систем (сред). То есть на данной нелинейной среде возможен отнюдь не любой путь эволюции, а лишь определенный спектр этих путей. В-четвертых, нелинейность означает возможность неожиданных, называемых в философии эмерджентными, изменений направления течения процессов. Нелинейность процессов делает принципиально ненадежными и недостаточными весьма распространенные до сих пор прогнозы-экстраполяции от наличного. Ибо развитие совершается через случайность выбора пути в момент бифуркации, а сама случайность (такова уж она по природе) обычно не повторяется вновь.

Как показывают исследования, картина процесса на первоначальной или промежуточной стадии может быть

W Ч/ ТУ* полностью противоположной его картине на развитой стадии. К примеру, то, что сначала растекалось и гасло, может со временем разгораться и локализоваться у центра.

Вблизи точек бифуркации в системах наблюдаются значительные флуктуации. Такие системы как бы «колеблются» перед выбором одного из нескольких путей эволюции. Небольшая флуктуация может послужить началом эволюции в совершенно новом направлении, которое резко изменит все поведение макроскопической системы. Одной из центральных идей Пригожина («Философия нестабильности») является идея о поле путей развития, характерном для определенного класса открытых нелинейных сред. Поле путей развития иллюстрирует особого рода детерминизм, предопределенность развития. Однако нелинейная система не жестко следует «предписанным» ей путям, а совершает блуждания по полю возможного, актуализирует, высвечивает, выводит на поверхность лишь один из этих путей. То есть в реальной картине бытия присутствует и момент, противоположный детерминизму случайность, неустойчивость. И.Пригожин постоянно указывает на то, что случайность, отдельные малые флуктуации вблизи моментов бифуркации могут играть существенную, определяющую судьбу системы, роль. В таком случае для определения места случайности в картине мира мы должны ждать этих моментов бифуркации. Курдюмов С.П. и Князева Е.Н. считают, что малое случайное воздействие, флуктуация, отнюдь не всегда существенна, не всегда разрастается в макроструктуру. Необходимым условием для этого является развитие процесса с обострением, в основе механизма которого лежит нелинейная положительная обратная связь. Не любая случайность существенна и одинакова по последствиям для огромного класса задач - задач о структурной неустойчивости или резонансном воздействии.

И.Пригожин называет неустойчивостью состояние системы вблизи точки бифуркации, когда система совершает « выбор» дальнейшего пути развития. По его словам, флуктуации предстают как механизмы, «запускающие неустойчивости». Курдюмов и Князева говорят о неустойчивости иного рода. Мир неустойчив, скорее не потому, что в момент бифуркации открываются различные пути развития. Вблизи бифуркаций случайность, действительно, играет решающую роль, но это -только одна сторона неустойчивости (чувствительности процессов к малым флуктуациям). Под неустойчивостью Курдюмов и Князева понимают главным образом режимы сверхбыстрого нарастания, развитие процессов с нелинейной положительной обратной связью. Неустойчивость - это вероятностный характер распада сложноорганизованных структур вблизи момента обострения.

Завершая описание фундаментальных принципов синергетической модели самоорганизации, еще раз подчеркнем ее синтезирующий, интегральный характер, поскольку она в своих логических основаниях вбирает в себя все предыдущие наработки в представлениях о порядке и хаосе, которые формировались в недрах древних космогоний, социологических концепций, общенаучных теорий.

Говоря о методологическом синтезе в понимании развития как самоорганизации, который совершила синергетика, обратимся к представлениям о хаосе и порядке, о развитии как организации, выработанным в рамках теоретической социологии и общенаучных концепций. Здесь мы также обнаружим много точек соприкосновения.

Поиски образа социального порядка, представленные в социологических концепциях, касались различных сторон, аспектов будущей универсальной модели социальной самоорганизации. Так, постановку вопроса Гоббсом о социальном порядке можно понимать как первую теоретическую разработку будущей проблемы формирования порядка как перехода к макроскопической упорядоченности при сохранении микроскопическойразупорядоченности, переход к когерентности, согласованности отдельных элементов системы, порождения новой целостности, превосходящей по своим качествам входящие в нее элементы. Имеется в виду гоббсова идея «общественного договора» как преодоления всеобщей индивидуальной свободы; идея о необходимости единого управляющего центра общего «политического тела» государства; типология упорядоченных социальных групп.

Классическая социология, внесшая в социальный анализ идею развития (эволюции) и понимание общества как организма (развивающегося целого), включила в сферу своего рассмотрения новый круг проблем, связанный с саморазвитием макросоциологических систем. Порядок стал ассоциироваться со сложностью, а социальная эволюция - с нарастанием внутрисистемной сложности (О.Конт, Э.Дюркгейм, К.Маркс).

Вспомним, что фундаментальным порождением синергетики является понимание порядка как самопорождения сложного.

Возникновение социального порядка стало устойчиво ассоциироваться с актом внутренней дифференциации, специализации по отдельным видам труда, видам деятельности, сферам социальной жизни (Г.Спенсер, Э.Дюркгейм, К.Маркс). Используя язык синергетики, мы могли бы описать это как необходимость нарастания структурной неоднородности, нарушения симметрии во имя рождения нового, более сложного порядка.

Социологические представления о социальном равновесии как адаптивном свойстве системы, балансе устойчивости и неустойчивости (вспомним термин Г.Спенсера - «динамическое равновесие») и выросшую на их основе циклическую концепцию В.Парето тоже можно рассматривать как теоретический вклад в синергетическое мировидение. Эти идеи вошли в будущую синергетическую модель как частный случай, как момент общего процесса саморазвития системы.

И, наконец, мы полагаем, что можно говорить о глубочайшем внутреннем родстве синергетики с теорией социальной энтропии, кибернетикой, общей теорией систем, а, следовательно, и о методологическом синтезе, осуществленном в синергетическом понимании процессов самоорганизации сложных систем. Синергетика не только аккумулирует предшествующие наработки теоретической мысли о законах мироупорядочения и организации, не только придает им новое естественнонаучное подтверждение, но и примиряет конфликтующие стороны, т.е. логически разрешает накопившиеся противоречия в понимании хода и характера эволюционных процессов в сложноорганизованных системах, сложившиеся в науке к середине нашего столетия. Синергетическую теорию самоорганизации можно считать наиболее полной, интегральной теорией порядка и хаоса потому, что она исследует различные этапы процесса эволюции порядка - его возникновения, развития, самоусложнения и разрушения.

Говоря о ее синтезирующей роли, необходимо подчеркнуть, что эта роль основана на том факте, что теория самоорганизации не противоречит, но дополняет общефилософские представления о диалектических законах развития. Закономерности целостного процесса самоорганизации можно рассматривать как инвариант основных законов диалектики, описывающих источник, механизм и направленность развития - инвариант характеристики развития через категории порядка и хаоса, развития как возможности самоструктурирования.

Синергетика несет в себе стиль мышления постнеклассической науки, но вместе с тем - и существенные элементы предшествующих ей детерминистического классического) стиля и вероятностного (неклассического) стиля, связанного с термодинамикой, открывшей необратимость физических процессов.

В рамках классической и постнеклассической картин мира по разному акцентуализируются такие понятийные доминанты как обратимость-необратимость, детерминизм-случайность, закрытые системы-открытые системы, равновесность

J «W* неравновесность, линеиность-нелинеиность, предсказуемость-непредсказуемость.

Под влиянием синергетического познавательного сдвига сознание современного человека видит мир в синтезе этих тенденций и процессов (понятийных доминант). Поэтому, говоря о принципах (образцах) нового стиля мышления, инициированного развитием теории самоорганизации, необходимо отметить их эвристическую гибкость, диалектический характер. Вот как можно обозначить эти принципы (образцы);

1) предметом науки является не только общее, повторяющееся, но и случайное, индивидуальное, неповторимое (не только законы, но и события, тенденции; сами законы могут модифицироваться и приобретать качественно новую форму выражения);

2) естественный порядок мироздания не является от века данным, материя не инертна, ей присущи источники самодвижения и внутренней активности; эволюция каждой динамической системы, независимо от ее масштаба, является ее самодвижением, т.е. непосредственно управляется внутренними, имманентными этой системе силами, и лишь «во вторую очередь» реагирует на воздействие среды;

3) детерминизм в описании мира не исключает случайность -они согласуются и взаимодополняют друг друга: если в точке бифуркации действует (доминирует) случайность, непредсказуемость, то после выбора пути развития, на этапе более устойчивого существования системы в силу вступает детерминизм; направленность развития не равносильна жесткой предопределенности или же стремлению к заранее предустановленной цели;

4) развитие многовариантно и альтернативно как в перспективном, так и в ретроспективном плане, поэтому можно предположить, что так называемые «тупиковые», промежуточные пути развития могут быть совершеннее или перспективнее избранного варианта развития;

5) развитие происходит через неустойчивость, поэтому не следует опасаться, а тем более игнорировать роль хаоса, флуктуаций в развитии, - хаос не только разрушителен, но и конструктивен; равновесность и устойчивость - тупики эволюции и частные случаи общего состояния системы, неосторожное вмешательство в процесс даже второстепенной важности может привести к необратимым изменениям в мире (ничтожно малое воздействие может приводить к значительным последствиям).

6) процесс развития сочетает в себе дивергентные тенденции (рост разнообразия) и конвергентные тенденции (свертывание разнообразия);

7) развитие мира происходит по нелинейным законам, т.е. нельзя сводить его к кумулятивной поступательности, темп и направление развития не заданы однозначно, линейные характеристики - это только одна из возможностей, присущая бесконечному многообразию состояний Вселенной; отсюда -новое понимание проблемы управления сложноорганизованными системами: оно должно ориентироваться на собственные тенденции развития этих систем, а также допускать возможность существования зон, свободных от контроля (непредсказуемых).

В заключение данного параграфа отметим, что пока можно обозначить лишь общие очертания нового стиля мышления и нового мировидения, связанных с синергетикой - еще молодым научным направлением, переживающим период становления. Но уже сейчас ясно, что оно приближает нас к новому целостному образу мира, который соткан из чередований и взаимопереходов хаоса и порядка, организации и дезорганизации, равновесия и неравновесности, необходимости и случайности, динамизма и гомеостаза. По замечанию, сделанному А.Д.Урсулом и Т.А.Урсул «принципы синергетики едины и универсальны, поскольку они распространяются на чрезвычайно большое число разнородных явлений и процессов, относящихся ко всем известным нам формам движения и ступеням развития материи» (См. об этом: 105, 106, 107).

Хотя идеи саморганизации сформировались в рамках естествознания, тем не менее, интересные перспективные выводы из этой теории можно сделать для общественных наук. Исследование флуктуаций, бифуркаций и других категорий нерановесности как общественного явления имеет для обществознания весьма перспективное значение, поскольку даже вне контекста современной науки (естествознания), где эти понятия берут свое начало, они обладают «вполне земной объяснительной силой, которая меркнет рядом с их научным значением»(48. С.11). Они становятся в высшей степени существенными, если иметь в виду, что социальный мир ничуть не меньше подвержен фазовым переходам, чем мир природы, а социальные, экономические, политические системы, в которых мы живем, сложны и нестабильны.

Заключение диссертации по теме «Философия науки и техники», Николаева, Евгения Михайловна

Заключение

Круг идей универсальной теории самоорганизации, инициированных синергетикой, оказался в эпицентре наиболее актуальных проблем современной социальной теории. Такая ситуация обусловлена как спецификой самого предмета и метода синергетики, так и эвристическими возможностями того

V/ методологического синтеза, который присутствует в рамках синергетического мировидения. Ведь синергетика «важна именно своей методологической стороной. Широкие эвристические возможности синергетического видения мира, сегодня, пожалуй, не до конца осознаны. Они заключаются не столько в ответах, в информативной стороне знания, сколько в способах постановки новых, нестандартных вопросов, стимулирующих исследования, в конкретных областях»(35.С.21).

Обобщая сказанное, можно констатировать, что синергетические идеи о неравновесности, нелинейности открытых, сложных самоорганизующихся систем, о взаимопереходах порядка и хаоса, сопряженные с социальным познанием, трансформируют и обогащают наши представления о соотношении случайности (свободы воли) и детерминизма в истории, о роли многофакторности (многомерности) и полидетерминизма, о проблеме альтернативности и неравномерности исторического развития, об особом значении переходных эпох в истории, об источниках исторических новаций и движущих силах социальной эволюции, о циклическом чередовании в общем эволюционно-структурном процессе различных типов социального порядка (отражающих этапы его становления и его сохранения), об условиях предсказуемости и непредсказуемости в социальном познании и социальном управлении.

В целом, суммируя принципы социального познания, инициированные синергетическим мировидением, важно подчеркнуть, что они синтезируют подходы к описанию как «становящихся», изменяющихся процессов общества, так и к описанию стабильных констант социального бытия, выраженных в классической и неклассической парадигмах социального познания. И применительно к обществу работает принцип, высказанный И.Пригожиным: «Мы считаем, что бытие и становление должны рассматриваться не как противоположности, противоречащие друг другу, а как два соотнесенных аспекта реальности»(80.С.383).

В этом плане синергетический стиль мышления и соответствующая ему методология социального познания ведут к формированию теоретической модели социального развития, понимающей общество как эволюционирующую целостность, которой свойственны детерминизм и случайность, устойчивость и неустойчивость, организация и дезорганизация, взаимопереходы хаоса на микро- и макроуровнях. Мы должны осознавать, что жить в таком мире и управлять им становится значительно сложнее и ответственнее. Таким образом, синергетика инициирует совершенно новые подходы к социальному управлению.

Широта использования, почти универсальность приложения синергетики в наши дни объясняется специальным интересом современной науки, а в гуманитарном знании этот интерес присутствовал как &ы изначально, к таким состояниям своего предмета и изучения, которые граничат с неустойчивостью. Речь в данном случае идет об изменении системы вообще, в зависимости от фактора времени, последнее рассматривалось и в классической науке. Время становится параметром необратимых изменений, закрепляющим непреложный факт становления.

Синергетика, описывая колебания синергетических систем от устойчивости к неустойчивости и обратно, предполагает свертывание, подчинение большого количества параметров, описывающих состояние системы, сведение их к существенно уступающим по количеству параметрам порядка. И, что существенно, как подчеркивает Хакен (112), возникновение такого рода параметров происходит внезапно, вдруг и непредсказуемо. Это обстоятельство значительно ограничивает роль наблюдателя этих процессов.

Мы уже почти привыкли, учитывая философские уроки квантовой механики, что квантовые системы обладают свойствами после того, как они измерены. Синергетика в какой-то мере восстанавливает реализм онтологических представлений, правда, с потерей трансцендентальной устойчивости, свойственной такого рода представлениям. Роль наблюдателя, предлагаемая синергетической моделью описания познания, сводится к паритетному участнику диалога с природой. «Паритетность принимает формы, с одной стороны, активного вопрошания природы, способствующего реализации ее возможностей, а с другой - выбор этого вопрошания определяется не характером вопрошающего, а неопределенностью будущего»(81).

Это свойство порядка не локализовано, а основывается на согласованности, синергетичности частей системы, не связано с каким-то одним носителем, элементом системы. Этот «поправок» порядка самоорганизуется изнутри и выталкивается на поверхность системы как целостного явления.

Речь идет о присутствии в синергетических процессах малых и единичных воздействий на систему, кардинально меняющих ход дальнейшего ее существования. Учет и описание того момента, когда «совпало», возникло уникальное пересечение большого количества параметров, описывающих поведение системы, вводит в контекст естественнонаучного знания понятие «события», традиционно закрепленного за обществознанием. Если заглянуть «в глубину» возможного смысла понятия события, то его трактовка как совместного бытия просматривается довольно легко. Но особенностью синергетических событий является их возникновение и существоание около точек неустойчивости. И именно «пунктир» сменяющихся событий позволяет следить за динамикой состояний такого рода систем уже как целостного явления.

По нашему мнению можно говорить об универсализации уникального при описании и представлении поведения сложных систем синергетики. Но тут же, как бы наоборот, можно говорить об уникальности каждого случая универсального в поведении такого рода систем. Универсальным для синергетики является интерес к сфере неустойчивого в поведении системы, то есть описание перехода системы из устойчивого состояния к неустойчивому, и наоборот. Но сам этот переход описывается не всеми параметрами состояния системы, а только некоторыми, которые устанавливаются внутри самой системой и это уже является уникальной составляющей при описании поведения системы.

Говоря об антиномичной дополнительности при описании систем, изучаемых синергетикой, о необходимом доопределении сложного простым, обобщенного частным, конкретным, универсального уникальным и наоборот, нельзя ограничиться только этими в определенной степени синонимичными парами. Здесь уместно еще раз повторить то, о чем шла речь выше.

Междисциплинарность синергетики, присущий ей методологизм прорастает из особенностей того класса систем, из особенностей той реальности, которая является предметом ее изучения, а с другой стороны сами методы в необходимой степени сформировавшись оказывают обратное влияние на сам предмет изучения.

Синергетика позволяет четко оттенить то, что порой остается непроявленным - дополнительность одновременного рассмотрения средства, орудия и предмета их приложения, одновременное их согласование. «Синергетика, можно сказать, моделирует, другими словами и на другом уровне, взаимоотношения гносеологии и онтологии, субъекта и объекта»(81). Это указывает на то, что синергетика по своей сути очень философична.

Методологические новации синергетики, связанные с ее естественнонаучными компонентами, способны, на наш взгляд, придать новый импульс развитию гуманитарного и социального знания. Они порождают новые «точки роста» в традиционных проблемных полях социальных наук. В качестве таковых выступают, например, проблемы соотношения случайности и закономерности в истории, определение критериев социального порядка, границы предсказуемости в социальном познании и управлении и ряд других.

Подходы к решению некоторых из перечисленных проблем мы предложили на страницах этой работы. Но мы отдаем себе отчет, ^то только прикоснулись к синергетическому знанию в его социальном и гуманитарном измерении и дальнейшая работа в этом направлении еще предстоит. В связи с этим очень важно заметить, что применение категориальных структур синергетики в таких, трудно поддающихся строго научному изучению сферах, как социально-политические и гуманитарные, должно быть более конкретным, учитывать своеобразие социальных, экономических, политических или языковых структур. Вот почему, утверждая принципиальную необходимость синергетического видения эволюции социума, следует различать две несовпадающие операции: выявление аналогий, зачастую внешних между качественно различными процессами, и содержательное использование методов синергетики для более глубокого постижения сути сложных социально-политических, экономических процессов. На наш взгляд, сегодня в философско-методологической литературе больше занимаются поиском аналогий идей синергетики и процессов, происходящих в разных сферах экономики и политики. Однако это не ведет к увеличению информационного и смыслового поля социальной и гуманитарной сферы. Нельзя игнорировать тот факт, что источником новых, синергетических представлений выступают физика и химия. Неравновесность, проявляющаяся в области лазеров и химических реакций содержательно отличается от социальной неравновесности. Концептуальная адаптация понятийных структур, сформировавшихся в рамках неравновесной термодинамики и социально-гуманитарной сферы - сложная задача.

Сегодня, пытаясь использовать категориальный аппарат синергетики как эвристику, следует учесть опыт недавних классических споров в области культурного освоения новых миров, открытых релятивисткой и квантовой физикой. Ведь в течение длительного времени философия и методология науки осваивали новые «смыслы», внесенные неклассической физикой в познание, с помощью изменения содержания многих традиционных естественнонаучных и философских категорий, в частности, таких, как «реальность» и «причинность» в квантовой механике, «пространство» и «время» в релятивисткой физике. В результате длительных споров выявились глубинные культурные смыслы этих новых идей, они усвоены современной научной и философско-методологической мыслью.

В настоящее время перед методологией науки встают новые задачи, связанные с новым этапом развития научной рациональности, изменениями в обществе и познании, что приводит к необходимости философско-методологического осмысления новейших результатов изучения «сложных систем», «устойчивых структур» и т.д. Последнее предполагает концептуализацию таких понятий, как «организация», «целостность», «самоорганизация», «системность», комплексность», «сложность», «цель» и т.д. Это поможет преодолеть те «разрывы», которые существуют между естественными и социогуманитарными науками, поскольку большинство приведенных выше категорий «обслуживают» не отдельно науки о природе или обществе, а являются комплексными и принадлежат одновременно и другим. Объект этих категорий зачастую не вписывается в традиционное деление мира на «мир природы» и «мир духа».

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Николаева, Евгения Михайловна, 2000 год

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М.: ВЛАДОС, 1994.

2. Андреев И.Л. Осторожно с «часами» истории! (Методологические проблемы цивилизационного процесса)// Вопросы философии. -1998 № 9.

3. Анохин П.К. Очерки по теории функциональных систем. М.: Медицина, 1975.

4. Аршинов В.И., Казаков Н.Д. Синергетика как модель междисциплинарного синтеза// Математика, естествознание и культура. М.: АН СССР, ИНИОН, 1983.

5. Аршинов В.И., Редюхин В.И. Синергетический подход к управлению Российским обществом//Синергетика и социальное управление,- М.: Изд-во РАГС, 1998.

6. Афанасьев В.Г. Системность и общество. М.: Политиздат, 1980.

7. Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. М.: Политиздат, 1981.

8. Афанасьев В.Г. Мир живого: системность, эволюция и управление. М.: Политиздат, 1986.

9. Афанасьев В.Г. Социальная информация. М.: Наука, 1994.

10. Ахиезер А. Ценности общества и возможности реформ в России// Общественные науки и современность. 1994. - №1.

11. Белянкина Н.Г., Пивоваров Д.В. Образ элементарного объекта и элементаристский подход. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991.

12. Богданов А.А. Тектология (Всеобщая организационная наука). В 2-х кн. М.: Экономика, 1989.

13. Бондаренко Д.М., Коротаев А.В. Политогенез, «гомологические ряды» и нелинейные модели социальной эволюции//Общественные науки и современность,- 1999 №5.

14. Бусленко Н.П. Моделирование сложных систем. 2-е изд., перераб.- М.: Наука, 1978.

15. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). Санкт-Петербург: изд-во «Лань», 1999.

16. Василькова В.В., Яковлев И.Н., Барыгин И.Н. Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1992.

17. П.Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. 2-е изд. -М.: Наука, 1983.

18. Гоббс Т. Избранные произведения в 2-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 2

19. Гомаюнов С. А. Антиномия антисистемы: к вопросу о природе тоталитарных обществ. — Киров: изд-во Вятского гос. пед. ун-та, 1991.

20. Гомаюнов С.А. От истории синергетики к синергетике истории//Общественные науки и современность. 1994. - №1.

21. Горский Д.П. Учение Маркса об обществе(критический анализ). М.: Наука, 1994.

22. Гумилев А.Н. География этноса в географический период,- JI: Наука, 1990.

23. Гумилев JI.H. Тысячелетие вокруг Каспия. М.: ТОО «Мишель и К°», 1993.

24. Данилов- Данильян В.И. Возможна ли «коэволюция природы и общества» ?//Вопросы философии. -1998. №8.

25. Данилов Ю.А., Кадомцев Б.Б. Что такое синергетика?// Нелинейные волны. Самоорганизация. -М.: Наука, 1983.

26. Делокаров К.Х. Рационализм и социосинергетика//Общественные науки и современность. 1997. - №1.

27. Дриккер А. С. Информационный ключ к истории (индивид и общество)// Философские науки. -1999. №1 -2.

28. Евин И. А. Синергетика искусства. -М.: Наука, 1993.

29. Зотов А., Чичнева Е. Культура, общество, образование и проблема будущей мировой цивилизации// Культура и экология: Поиск путей становления новой этики. -М.: Интеллект, 1997.

30. История теоретической социологии. В 5 томах. Т.1. От Платона до Канта (Предыстория социологии и первые программы науки об обществе). М.: Наука, 1995.

31. История теоретической социологии. В 5 томах. Т.2. Социология XIX века (Профессионализация социально-научного знания). М.: И 411 «Издательство Магистр», 1997.

32. Каган М.С. Синергетика и культурология//Синергетика и методы науки. Санкт-Петербург: Наука,. 1998.

33. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогноза»будущего. -М.: Наука, 1997.

34. Киященко Л.П. Синергетика обобщенных представлений//Онтология синергетики. М.: ИФРАН, 1997.

35. Князева Е.Н. Одиссея научного разума. Синергетическое видение научного прогресса. М.: ИФРАН, 1995.

36. Князева Е., Курдюмов С. Синергетика: начала нелинейного мышления//Вопросы философии. -1993.- №2.

37. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М.: Наука, 1994.

38. Князева Е.Н. Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике//Вопросы философии. 1997. - №3.

39. Ковалев A.M. Целостность и многообразие мира (Философские размышления) Т.1. -М.: 1996.

40. Коган В.З. Теория информационного взаимодействия: Философско-социологические очерки. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991.

41. Костюк В.Н. Нелинейность как объект системного исследования// Теория, методология и практика системных исследований. Тезисы докладов. Секция 1. -М.: АН СССР, ВНИИ систем, исслед., 1984.

42. Костюк В.Н. Изменяющиеся системы. М.: Наука, 1993.

43. Концепция самоорганизации в исторической ретроспективе. М.: Наука, 1994.

44. Кравец А.С. Вероятность и системы. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1970.

45. Куракин А.Л. Фундаментальная наука и проблема выживания человечества: научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1996.

46. Курдюмов С.П., Князева Е.Н. У истоков синергетического видения мира// Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М.: ИФРАН, 1994.

47. Ласло Э. Рождение слова науки - эпохи. - М.: А/О Издательская группа «Прогресс», 1985.

48. Ласло Э. Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира.//Путь. 1995. - №7.

49. Лесков Л.В. Футуросинергетика западной цивилизации (Задачи синергетического моделирования)//Общественные науки и современность. 1998. - №3.

50. Лима-де-Фариа. Эволюция без отбора. Автоэволюция формы и функции. М. : Мир, 1991.

51. Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика — ключ к теоретической истории? М.: Препринт ИПМ им.Келдыша РАН, 1995. №81.

52. Мамчур Е.А. Когнитивный процесс в контексте представлений о самоорганизации// Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. -М.: ИФРАН, 1994.

53. Маркарян Э.С. Культура как способ социальной самоорганизации,- М.: Пущино НЦБИ АН СССР, 1982.

54. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука (Логико-методологический анализ). М.: Мысль, 1983.

55. Маркарян Э.С. Императивы выживания и НТП// Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. 1988.- М: Пущино НЦБИ, 1989.

56. Математическое моделирование исторических процессов,- М.: Ассоциация «История и компьютер», лаборатория исторической информатики истор. фак.МГУ, 1996.

57. Мелик-Гайказян. Информация и самоорганизация(методологический анализ). -Томск: Томский политех, ун-т, 1995.

58. Моисеев Н.Н. Человек. Природа. Общество. -М.: Наука, 1982.

59. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М.: Наука, 1987.

60. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. М: Молодая гвардия, 1990.

61. Моисеев Н.Н. Восхождение к Разуму: Лекции по универсальному эволюционизму и его прил.- М.: Фирма коммерч. Рекламы и научно-техн.пропаганды «ИздАТ», 1993.

62. Моисеев Н.Н. О механизмах самоорганизации общества и месте Разума в его развитии//Социально-политический журнал. 1993. - №8.

63. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. -М.: МГВП «КОКС», 1995.

64. Моисеев Н.Н. Сочинения в 3 т. -М.: МНЭПУ, 1997.

65. Моисеев Н.Н. Еще раз о проблеме коэволюции/ЛЗопросы философии. -1998. №8.

66. Назаретян А.П. Интеллект во Вселенной: истоки, становление, перспективы. Очерки междисциплинарной теории прогресса. — М.: Недра, 1991.

67. Назаретян А. П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги//Общественные науки и современность. 1997. - №2.

68. Назаретян А.П. Векторы исторической эволюции//Общественные науки и современность. 1999. - №2.

69. Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. Введение. М.: Мир, 1990.

70. Новгородцев П.И. Об общественном идеале.- М.: Изд-во «Пресса», 1991.

71. Новое в синергетике. Загадки мира неравновесных структур. М.: Наука, 1996.

72. Осипова Е. Социология Герберта Спенсера. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1995.

73. Пантин В.И. Ритмы общественного развития и переход к постмодерну//Вопросы философии. 1998. - №7.

74. Петрушенко JI.A. Самодвижение материи в свете кибернетики, М.: Наука, 1971.

75. Порядок и хаос в развитии социально-экономических систем: Материалы второго научного семинара «Самоорганизация устойчивых целостностей в природе и обществе», 13-15 августа 1998г.- Томск: Ин-т оптического мониторинга СО РАН, 1998.

76. Поппер К. Нищета историцизма. М.: Изд. Группа «Прогресс» - VIA, 1993.

77. Пригожин И. От существующего к возникающему. Время и сложность в физических науках. М.: Наука, 1985.

78. Пригожин И. Философия нестабильности//Вопросы философии. 1991. - №6.

79. Пригожин И. Наука, разум, страстъ//3нание сила. - 1997. - №9.

80. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. -М.: Прогресс, 1986.

81. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант: К решению парадокса времени. -М.: Прогресс, 1994.

82. Режабек Е.Я. Становление понятия организации. Очерки развития философских и естественнонаучных представлений. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1991.

83. Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1993.

84. Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечества. Концептуальная экология. -М.: Изд. Центр «Россия молодая»: Экология, 1992.

85. Рузавин Г.И. Парадигма самоорганизации как основа нового мировоззрения//Свободная мысль. 1993. - №16.

86. Рузавин Г.И. Методология научного исследования. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999.

87. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ.- М.: Наука, 1974.

88. Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М.: Арго, 1994.

89. Сачков Ю.В. Взаимодействие теории познания и физики: некоторые итоги и перспективы/ЛГеория познания и современная физика. М.: Наука, 1984.

90. Седов Е.А. Одна формула и весь мир. Книга об энтропии. М.: Знание, 1982.

91. Седов Е.А. Взаимосвязь энергии, информации и энтропии в процессах управления и самоорганизации//Информация и управление. М.: Наука, 1985.

92. Седов Е.А. Информационные критерии упорядоченности и сложности организации структуры систем//Системная концепция информационных процессов. -М.: ВНИИ систем, исследований, 1988.

93. Седов Е.А. Информационно-энтропийные свойства социальных систем/Юбщественные науки и современность. 1993. - №5.

94. Силин А. А. Концепция развития в естествознании и философии/УФилософские науки. -1997,- №2.

95. Силин А. А. Философия и физика в картине мира//Философские науки. 1997. -№3-4.

96. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество.- М. : Политиздат, 1992.

97. Спенсер Г. Синтетическая философия. Киев: Ника-Центр, 1997.

98. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991.

99. Тюхтин B.C. Отражение, системы, кибернетика. Теория отражения в свете кибернетики и системного подхода. М.: Наука, 1972.

100. Тюхтин B.C. Теория отражения в свете современной науки. М.: Наука, 1976.

101. Уколова В.И. «Старомоден» ли профессор Тойнби?(А.Дж. Тойнби. Цивилизация перед судом истории. Сборник). М.: Изд.группа «Прогресс». «Культура», 1995.

102. Украинцев Б.С. О возможностях кибернетики в свете свойства отражения материи//Философские вопросы кибернетики. М.: Соцэкгиз, 1961.

103. Урманцев Ю.А. Общая теория систем и проблемы биологической эволюции//Диалектика познания сложных систем. М.: Мысль, 1988.

104. Урманцев Ю.А. Эволюционика или общая теория развития систем природа, общество и мышление. М.: Пущино НЦБИ, 1988.

105. Урсул А. Д. Модель устойчивого развития для России. М.: Луч, 1994.

106. Урсул А.Д. Перспективы перехода российского государства на модель устойчивого развития. М.: РАГС, 1995.

107. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Устойчивое развитие и безопасность: синергетический подход//Самоорганизация. Организация. Управление. М.: Рос.акад.гос.службы при Президенте Рос. Федерации, 1995.

108. Форрестер Дж. Мировая динамика,- М.: Наука, 1978

109. Франк С. Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992.

110. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Наука, 1993.

111. Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.: Изд-во «Новости» при участии изд-ва «Cataleaxy», 1992.

112. Хакен Г. Синергетика,- М.: Мир, 1980.

113. Хакен Г. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М.: Мир, 1985.

114. Шаповалов В.Ф. Как понять Россию? (Этюды о российской экзотичности)//Общественные науки и современность.- 1998,- №1.

115. Шибутани Т. Социальная психология. М.: Прогресс,1969.

116. Шкуркин А.М. Феномен труда: синергетический взгляд//Общественные науки и современность.-1998.- №1.

117. Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М.: Наука, 1992.

118. Шредингер Э. Что такое жизнь с точки зрения физики? Изд. 2-е,- М.: Атомиздат, 1972.

119. Шрейдер Ю.А. Гносеологические особенности современной науки в свете системного подхода. М: Изд-во МГУ, 1980.

120. Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М.: Изд-во иностр. лит., 1956.

121. Янч Э. Прогнозирование научно-технического прогресса. -М.: Прогресс, 1974.

122. Bertalanffy L. Problems of Life. N. Y., 1960.

123. Force M. L'ordre improbable. Entropie et processus sociaux. Paris, 1989.

124. Luhmann N. The World Society System// Int. J.General System. 1982. Vol.8.

125. Maruyama M. The Second Cybernetics. Deviation Amplifing Mutual Causal Process// American Scientist. 1963. №51.

126. Masuda U. The Information Society as Post Industrial Society. World Future Society. Washington. D.C., USA, 1983.

127. Maturana H. Und Varela P.J. Autopoietisclie Systeme: eine Bestimmung der Lebendigen Organisation. Frankfurt; New York, 1980.

128. Miller LG. The nature of living Sistems. Behavioral Sciens, 1971, N 4.