Обеспечительные меры в международном правосудии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.10, кандидат наук Пименова Софья Дмитриевна
Пименова Софья Дмитриевна
кандидат наук
2022
- Специальность ВАК РФ12.00.10
- Количество страниц 226
Оглавление диссертации кандидат наук Пименова Софья Дмитриевна
Введение
Глава 1. Общая характеристика и история развития института обеспечительных мер в международном правосудии
1.1. Предварительные соображения
1.2. История развития института обеспечительных мер и его особенности в современном международном правосудии
1.3. Доктринальные оценки права международных судов и трибуналов принимать обеспечительные меры
1.4. Вопросы обязательной силы обеспечительных мер и ответственности за их неисполнение
Глава 2. Международно-правовое регулирование и практика применения обеспечительных мер на универсальном уровне
2.1. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Постоянной палате международного правосудия и Международном суде ООН
2.1.1. Постоянная палата международного правосудия
2.1.2. Международный суд ООН
2.2. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Международном трибунале по морскому праву
2.3. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер при арбитражном рассмотрении межгосударственных споров (в Постоянном третейском суде)
Глава 3. Обеспечительные меры в региональных судах по правам человека
3.1. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Европейском суде по правам человека
3.2. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Межамериканском суде по правам человека
3.3. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Африканском суде по правам человека и народов
Глава 4. Обеспечительные меры в судах региональных интеграционных объединений и инвестиционном арбитраже
4.1. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Суде Европейского союза
4.2. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в судах евразийской интеграции
4.3. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в инвестиционном арбитраже
Заключение
Перечень использованных источников
Рекомендованный список диссертаций по специальности «Международное право, Европейское право», 12.00.10 шифр ВАК
Решения органов международного правосудия и их роль в укреплении международного правопорядка2013 год, кандидат наук Смбатян, Анаит Сергеевна
Отправление правосудия в судах интеграционных объединений2023 год, доктор наук Дьяченко Екатерина Борисовна
Механизмы рассмотрения трудовых споров между международными межправительственными организациями и их служащими2020 год, кандидат наук Попова Александра Николаевна
Суды региональных интеграционных объединений в международном правосудии: на примере Суда ЕС и Суда ЕАЭС2018 год, кандидат наук Исполинов, Алексей Станиславович
Право на возмещение ущерба по международному праву за нарушения государством прав человека2018 год, кандидат наук Кебурия Кристина Отаровна
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Обеспечительные меры в международном правосудии»
Введение
Актуальность темы исследования. Одной из наиболее заметных особенностей эволюции международного права последнего десятилетия ХХ века стал стремительный рост числа международных судов и выносимых ими решений, а также признание со стороны государств авторитета и влияния международных судов - все это широко освещалось в отечественной и зарубежной академической литературе. Менее заметным оказался другой процесс, напрямую связанный с распространением международных судов, а именно активное применение международными судами и трибуналами обеспечительных мер, которые фактически являются временными ограничениями суверенитета государства-участника спора до вынесения международным судом окончательного решения по спору. С точки зрения некоторых авторов, международно-правовое регулирование применения международными судами обеспечительных мер выделяется в международном правосудии своим динамичным развитием1.
Обеспечительные меры стали приниматься не только универсальными судами, такими как Международный суд ООН, но и специальными (Международный трибунал по морскому праву), региональными судами по правам человека, а также судами региональных интеграционных объединений, большинство из которых можно отнести к судам «новой волны», т. е. обладающим обязательной юрисдикцией и предоставляющим доступ к правосудию частным лицам. При этом обеспечительные меры стали приниматься в независимости от того, каким образом эти вопросы были урегулированы в учредительных документах того или иного международного суда. Параллельно происходил процесс повсеместного признания обязательной силы обеспечительных мер несмотря на молчание или даже утверждения об обратном по этому поводу ряда международных договоров.
1 Sparks T., Somos M. The Humanisation of Provisional Measures?—Plausibility and the Intérim Protection of Rights Before the ICJ // Provisional Measures Issued by International Courts and Tribunals / F.M. Palombino, R. Virzo and G. Zarra (eds.). The Hague: T.M.C. Asser Press, 2021. P. 78.
Кроме того, неожиданностью для академического сообщества и для государств стало заметное расхождение позиций международных судов и трибуналов по поводу целей обеспечительных мер, критериев для их применения, а также нежелание следовать позициям Международного суда ООН, и при этом готовность ряда международных судов принимать такие обеспечительные меры, которые оказываются на грани вмешательства во внутренние дела государств.
Современная практика применения международными судами обеспечительных мер поставила доктрину и государства перед целым комплексом сложных и важных вопросов. Среди них можно назвать вопросы легитимности обеспечительных мер при отсутствии соответствующих полномочий в учредительных документах того или иного международного суда, а также правомерности международной ответственности государств за неисполнение ими обеспечительных мер, в случае если документы суда молчат об этом или даже прямо указывают на рекомендательный характер таких мер. Очень актуальным остается вопрос о злоупотреблении международными судами и трибуналами своим правом принимать обеспечительные меры, а также о том вкладе, который решения судов и трибуналов по поводу таких мер могут вносить в процесс фрагментации международного права, ассоциирующийся обычно с появлением противоречащих решений международных судов, принимаемых по существу спора.
Участие Российской Федерации в деятельности ряда международных судов в качестве как истца, так и ответчика, а также случаи применения к России обеспечительных мер со стороны Международного суда ООН, Международного трибунала по морскому праву и Европейского суда по правам человека лишь подчеркивают актуальность этой проблематики.
Степень научной разработанности темы исследования. Несмотря на актуальность и значимость темы настоящего диссертационного исследования,
степень ее разработанности в отечественной правовой литературе далека от того, чтобы признать ее достаточной. На данный момент в отечественной доктрине не было проведено какого-либо комплексного исследования доктринальных и практических аспектов принятия международными судами и трибуналами обеспечительных мер. Отдельные работы отечественных ученых посвящены обеспечительным мерам, принимаемым конкретными международными судами. Так, в первую очередь можно выделить работы С.М. Пунжина об обеспечительных мерах в практике Международного суда ООН2, статьи Е.С. Алисиевич о соответствующей практике Межамериканского суда по правам человека3 и К.И. Дегтярева об обеспечительных мерах в межгосударственных спорах4, а также несколько публикаций об обеспечительных мерах, принимаемых Европейским судом по правам человека5. Краткий обзор обеспечительных мер, принимаемых региональными судами по правам человека, приводит Д.А. Патрин в своем диссертационном исследовании, посвященном международному судебному разбирательству6. Вопросы компетенции Международного трибунала по морскому праву в части обеспечительных мер и соответствующей практики Трибунала затрагивались в статьях В.Л. Толстых и А.М. Солнцева, посвященных Трибуналу7, а также в диссертационных исследованиях С.Г.
2 Пунжин С. Процессуальное право Международного Суда ООН: временные меры (часть 1) // Международное правосудие. 2015. № 4 (16). С. 51-70; Пунжин С. Процессуальное право Международного Суда ООН: временные меры (часть 2) // Международное правосудие. 2016. № 1 (17). С. 37-58.
3 Алисиевич Е. Срочные меры в практике органов межамериканской системы защиты прав человека // Международное правосудие. 2014. № 4. С. 32-41.
4 Дегтярёв К. Временные меры в межгосударственных спорах: угроза или новая возможность? // Международное правосудие. 2014. № 4. С. 13-17.
5 Белогубец К. Оценка Европейским Судом обоснованности запросов по правилу 39 Регламента Суда: некоторые процессуальные и содержательные аспекты // Международное правосудие. 2014. № 4. С. 6-12; Маларёва Е. Нарушения статьи 34, связанные с временными мерами: особенности исполнения решений Европейского Суда по правам человека // Международное правосудие. 2014. № 4. С. 13-17.
6 Патрин Д.А. Международное судебное разбирательство: История, понятие, функции: дисс. ... кандидата юридических наук: 12.00.10 / Патрин Денис Александрович. М.: 2005. С. 77-78.
7 Толстых В. Л. Международный трибунал по морскому праву: особенности, эволюция и судебная практика // Вестник НГУ. Серия: Право. 2011. Т. 7. № 2. С. 102-110; Солнцев А.М. К 15-летию деятельности Международного трибунала по морскому праву // Российский юридический журнал. 2012. № 4. С. 65 -70.
Коваленко8 и Д.Р. Абгарян9. О соответствующей практике Суда Европейского союза в части рассмотрения исков частных лиц об исключении их из санкционных списков пишет С.В. Гландин10.
Что касается зарубежной литературы, освещающей применение обеспечительных мер международными судами и трибуналами, то степень разработанности данной темы здесь значительно выше. Среди таких работ можно в первую очередь выделить монографию Ш. Розенна, в которой рассматривается соответствующая практика Международного суда ООН и Международного трибунала по морскому праву11, монографию Е. Салькевич-Муннерлин, посвященную обеспечительным мерам в практике Постоянной палаты международного правосудия и Международного суда ООН12, а также монографию К. Майлза13 и коллективную монографию группы итальянских авторов14, в которых исследована практика различных международных судов и трибуналов в части обеспечительных мер. Вопросам роли обеспечительных мер в защите прав человека в международном правосудии посвящена монография Е. Ритер15. Также следует отметить работы, посвященные практике отдельных международных судов в части обеспечительных мер. В
S Коваленко С.Г. Компетенция Международного трибунала по морскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид.
наук: 12.00.10 I Коваленко Степан Георгиевич. М., 2008; См. также: Коваленко С.Г. Компетенция
международного трибунала ООН по морскому праву по принятию временных мер II Ежегодник морского
права 2008. Юбилейное издание к 40-летию Ассоциации международного морского права. М.: Линкор, 2009. С. 188-202; Коваленко С.Г. Компетенция Международного трибунала по морскому праву. М.: Nota Bene, 2009. 154 с.
9 Абгарян Д.Р. Практика международного трибунала по морскому праву: дисс. ... кандидата юридических наук: 12.00.10 I Джульетта Рубеновна Абгарян. М.: 2014. 153 c.
1C Гландин С. Европейское право ограничительных мер после первых российских дел в Суде Европейского Союза II Международное правосудие. 2017. №2(22). С. SC-93.
11 Rosenne S. Provisional Measures in International Law: The International Court of Justice and the International Tribunal for the Law of the Sea (International Courts and Tribunals Series). Oxford University Press, 2CC5. 241 p.
12 Salkiewicz-Munnerlyn E. Jurisprudence of the PCIJ and of the ICJ on Interim Measures of Protection. The Hague: T.M.C. Asser Press, 2C22. 155 p.
13 Miles C.A. Provisional Measures before International Courts and Tribunals. Cambridge: Cambridge University Press, 2C17. 592 p.
14 Provisional Measures Issued by International Courts and Tribunals / F.M. Palombino, R. Virzo and G. Zarra (eds.). The Hague: T.M.C. Asser Press, 2C21. 3б9 p.
15 Rieter Е. Preventing Irreparable Harm. Provisional Measures in International Human Rights Adjudication. Intersentia, 2C1C. 12CC p.
частности, хотелось бы отметить труды Р. Вольфрума16 и Т. Менса17 в отношении Международного трибунала по морскому праву, статьи А. Кансаду Триндаде18, К. Серна19, И. Гиллих20, Ф. Гонсалес21, К. Бурбано-Эррера и И. Хека22 в отношении Межамериканского суда по правам человека, а также труды Дж. Паскалуччи23, Х. Гарри24, К. Бурбано-Эррера, И. Хека и Л. Зваака25 об обеспечительных мерах, принимаемых в спорах о правах человека, в частности, в Европейском суде по правам человека. Кроме того, в зарубежной правовой литературе проблематика обеспечительных мер рассматривается в статьях К. Оллерс-Фрам26, М. Ландо27, А. Цанакопулоса28, Р. Колба29 через призму общей компетенции международных судов принимать обеспечительные меры, отдельных критериев обеспечительных мер, а также обязательной силы таких мер. Вопросам обеспечительных мер в
16 Wolfrum R. Provisional Measures of the International Tribunal for the Law of the Sea // Indian Journal of International Law. 1997. Vol. 37. No. 3. P. 420-434.
17 Mensah T. Provisional Measures in the International Tribunal for the Law of the Sea (ITLOS) // Heidelberg Journal of International Law. 2002. Vol. 62. P. 43-54.
18 Cangado Trindade A. The Evolution of Provisional Measures Under the Case-Law of the Inter-American Court of Human Rights (1987-2002) // Human Rights Law Journal. 2003. Vol. 24. Nos. 5-8. P. 162-168.
19 Cerna C. Provisional Measures: How International Human Rights Law is Changing International Law (Inspired by Gambia v. Myanmar) // Notre Dame Journal of International & Comparative Law. 2021. Vol. 11. No. 1. P. 34-59.
20 Gillich I. Limits and potentials of precautionary measures as a remedy for violations of international human rights - The case of the Inter-American Human Rights System // University of Western Australia Law Review. 2014. Vol. 38. No. 1. P. 167-182.
21 González F. Urgent Measures in the Inter-American System of Human Rights // International Journal on Human Rights. 2010. Vol. 7. No. 13. P. 51-72.
22 Burbano-Herrera C., Haeck Y. Letting States off the Hook? The Paradox of the Legal Consequences following State Non-Compliance with Provisional Measures in the Inter-American and European Human Rights Systems // Netherlands Quarterly of Human Rights. 2010. Vol. 28. No. 3. P. 332-360.
23 Pasqualucci J. Interim Measures in International Human Rights: Evolution and Harmonization // Vanderbilt Journal of Transnational Law. Vol. 38. 2005. No. 1. P. 1-49.
24 Garry H. When Procedure Involves Matters of Life and Death: Interim Measures and the European Convention on Human Rights // European Public Law. 2001. Vol. 7. P. 399-432.
25 Burbano-Herrera C. Haeck Y., Zwaak L. Non-Compliance With a Provisional Measure Automatically Leads To a Violation of the Right of Individual Application... or Doesn't it? Strasbourg Court Takes Away any Remaining Doubts and Broadens Its Pan-European Protection // European Constitutional Law Review. 2008. Vol. 4. № 1. P. 4163.
26 Oellers-Frahm K. Expanding the Competence to Issue Provisional Measures - Strengthening the International Judicial Function // German Law Journal. 2011. Vol. 12. No. 5. P. 1279-1294.
27 Lando M. Plausibility in the Provisional Measures Jurisprudence of the International Court of Justice // Leiden Journal of International Law. 2018. Vol. 31. No. 3. P. 641-668.
28 Tzanakopoulos A. Provisional Measures Indicated by International Courts: Emergence of a General Principle of International Law // Revue Hellenique de Droit International. 2004. Vol. 57. P. 53-84.
29 Kolb R. Note on the New International Case-Law Concerning the Binding Character of Provisional Measures // Nordic Journal of International Law. 2005. Vol. 74. P. 117-129.
инвестиционном арбитраже посвящены работы Р. Бисмута30, П. Лалива31, Т. Газзини32.
Объект и предмет исследования.
Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, складывающиеся в процессе применения международными судами и трибуналами обеспечительных мер при рассмотрении ими споров.
Предметом диссертационного исследования являются теоретические и практические аспекты применения обеспечительных мер международными судами и трибуналами, а также роль таких мер в современном международном правосудии и в международном праве в целом.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является комплексный анализ особенностей правового регулирования обеспечительных мер, принимаемых международными судами и трибуналами, практики их применения, а также обязательной силы таких мер.
Достижению поставленной цели служит решение следующих задач:
• исследовать причины появления обеспечительных мер в международном правосудии и историю разработки соответствующих положений в учредительных документах международных судов;
• определить характер и природу компетенции международных судов принимать обеспечительные меры при разрешении ими споров;
• проанализировать появление и эволюцию практики применения международными судами и трибуналами критериев при вынесении определений об обеспечительных мерах в конкретных делах;
30 Bismuth R. Anatomy of the Law and Practice of Interim Protective Measures in International Investment Arbitration // Journal of International Arbitration. 2009. Vol. 26. No. 6. P. 773-821.
31 Lalive P. The First World Bank Arbitration (Holiday Inns v. Morocco) - Some Legal Problems // British Yearbook of International Law. 1980. Vol. 51. P. 123-161.
32 Gazzini T., Kolb R. Provisional Measures in ICSID Arbitration: from 'Wonderland's Jurisprudence' to Informal Modification of Treaties // Law and Practice of International Courts and Tribunals. 2017. Vol. 16. No. 1. P. 159-184.
• выявить особенности применения обеспечительных мер региональными судами по правам человека и судами региональных интеграционных объединений;
• показать эволюцию подхода к вопросу обязательной силы обеспечительных мер в международном правосудии и международно-правовой ответственности за их неисполнение;
• рассмотреть практику применения обеспечительных мер международными судами с точки зрения конвергенции их подходов и вклада такой практики в фрагментацию международного права.
Методологическую основу работы составляют общенаучные методы познания: методы анализа и синтеза, аналогии, обобщения, индукции, дедукции, а также специальные методы познания: методы проблемно -теоретического, логического исследования, сравнительно-правовой, системно-структурный, исторический и формально-юридический методы.
Теоретическую базу исследования составляют научные труды следующих отечественных ученых в области международного права: Д.Р. Абгарян, Е.С. Алисиевич, К.Н. Белогубец, С.В. Гландин, К.И. Дегтярев, Е.Б. Дьяченко, А.С. Исполинов, О.В. Кадышева, С.Г. Коваленко, А.Л. Колодкин, Р.А. Колодкин, П.П. Кремнев, И.Н. Лебединец, Е.Г. Маларева, Д.А. Патрин, Е.В. Пронина, С.М. Пунжин, Н.А. Соколова, А.С. Смбатян, А.М. Солнцев, В.Л. Толстых, Г.И. Тункин, М.Н. Хубиева, Е.А. Шибаева, Г.Г. Шинкарецкая, М.Л. Энтин.
В качестве теоретической основы диссертантом преимущественно использовались работы зарубежных ученых, таких как: К. Альтер, М. Барнетт, К. Бурбано-Эррера, С. Бхаттачарья, М. Вибуш, Р. Висмут, Р. Вольфрум, Т. Газзини, С. Ганди, Х. Гарри, П. Гаэта, Р. Гжещак, И. Гиллих, Д. Голдберг, Ф. Гонсалес, Т. Дейли, Д. Джума, Л. Зваак, Й. Каммерхофер, А. Кансаду Триндаде, Л. Картер, Х. Келлер, Р. Колб, П. Лалив, М. Ландо, Х. Лаутерпахт, Э. Лаутерпахт, К. Майлз, К. Маклахлэн, Л. Маротти, С. Марти, Т. Менса, М.
Мухель, Дж. Налди, Дж. Нойес, С. Ода, К. Оллерс-Фрам, И. Папаниколопулу, Д. Паскале, Дж. Паскалуччи, Д. Паучюло, Ф. Паломбино, Э. Полименопулу, Дж. Райлатт, Е. Ритер, Ш. Розенн, Ч. Романо, А. Сакуччи, Е. Салькевич-Муннерлин, К. Серна, К. Тамс, Ё. Танака, Т. Тревес, Дж. Фитцморис, Й. Фровейн, Дж. Харрингтон, И. Хек, Р. Хиггинс, Э. Хименес де Аречага, А. Цанакопулос, Б. Ченг, П. Эссофф.
Нормативная основа представлена международными договорами, учредительными документами международных судов и трибуналов, иными документами международных организаций, а также регламентами международных судов и трибуналов.
Эмпирическая основа исследования включает в себя практику Постоянной палаты международного правосудия, Международного суда ООН, Постоянного третейского суда, Европейского суда по правам человека, Межамериканского суда по правам человека, Африканского суда по правам человека и народов, Суда Европейского союза, Суда Евразийского экономического союза, а также практику инвестиционных арбитражных трибуналов.
Научная новизна исследования. Настоящая работа представляет собой первое в отечественной правовой литературе сравнительно-правовое комплексное исследование доктринальных и практических вопросов применения обеспечительных мер международными судами и трибуналами. Впервые в российской науке подробно исследованы вопросы компетенции международных судов и трибуналов по принятию обеспечительных мер в международном правосудии, цели и критерии, используемые судами при принятии решения о применении обеспечительных мер в конкретных делах, а также эволюция подхода к вопросу об обязательной силе обеспечительных мер и международно-правовой ответственности за их неисполнение. Также впервые в отечественной науке проведен сравнительно-правовой анализ практики применения обеспечительных мер как региональными судами по
правам человека, так и судами региональных интеграционных объединений (на примере Европейского союза и Евразийского экономического союза). Кроме того, впервые в отечественной науке проблематика обеспечительных мер, принимаемых международными судами и трибуналами, рассмотрена с точки зрения вклада соответствующей практики международных судов в фрагментацию международного права.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что положения и выводы настоящей диссертации позволяют восполнить пробелы современной науки международного права в отношении компетенции международных судов и трибуналов по принятию обеспечительных мер, специфики международно-правовой ответственности за неисполнение обеспечительных мер, а также в отношении различий и конкуренции подходов международных судов и трибуналов в вопросах применения обеспечительных мер, обусловленных самим характером современного международного правосудия. Практическая значимость диссертации состоит в том, что данное исследование может быть использовано в ходе судебных и арбитражных разбирательств с участием как Российской Федерации, так и российских юридических и физических лиц при оспаривании действий других государств или международных организаций, а также при обсуждении вопросов совершенствования Статута Суда Евразийского экономического союза и в целом системы правовой защиты на уровне ЕАЭС. Кроме того, данное исследование может служить основой для дальнейших научных исследований теоретических и практических проблем правового регулирования обеспечительных мер, принимаемых международными судами и трибуналами.
Выводы настоящего диссертационного исследования могут быть использованы в научной и учебной деятельности, в ходе проведения лекционных и семинарских занятий, при разработке пособий, монографий,
методических рекомендаций, научных статей по курсу «Международное право», а также специальным курсам - «Международное правосудие» и «Право ЕАЭС».
Основные положения исследования, выносимые на защиту:
1. Обеспечительные меры, принимаемые международными судами и трибуналами, стали неотъемлемой и важной чертой современного международного правосудия. Их значение и частота использования только возрастают по мере увеличения обращений в международные суды и трибуналы вследствие процесса распространения (пролиферации) международных судов с обязательной юрисдикцией и доступом в них частных лиц. При этом отсутствие на международном уровне универсально признанных процессуальных норм приводит к тому, что право каждого международного суда и трибунала принимать обеспечительные меры, а также (в редких случаях) вопрос их обязательной силы по-разному регулируется положениями учредительных документов судов либо их регламентами.
2. Общей характеристикой практики обеспечительных мер, принимаемых международными судами и трибуналами, является то, что обеспечительные меры принимаются в ситуации срочности и во избежание риска нанесения непоправимого ущерба. Несмотря на отсутствие какого-либо единообразного решения в учредительных документах международных судов и трибуналов вопроса в отношении юридической силы принимаемых ими обеспечительных мер, на практике международные суды и трибуналы исходят из обязательности таких мер. Однако в части других критериев для принятия обеспечительных мер, их значения и порядка использования, международные суды и трибуналы (особенно региональные суды по правам человека и суды региональной интеграции) показывают примечательное расхождение своих позиций.
3. Позиция международных судов в вопросе об ответственности государств за неисполнение предписанных обеспечительных мер проделала со
временем значительную эволюцию и на сегодня превалирует точка зрения о том, что неисполнение обеспечительных мер представляет собой отдельное противоправное деяние, влекущее международно-правовую ответственность независимо от фактов установления нарушений международно-правовых обязательств в окончательном решении по спору.
4. Особую позицию занимают региональные суды по правам человека, которые считают, что обеспечительные меры должны быть в первую очередь направлены не на защиту и сохранение прав спорящих сторон, а на защиту прав частных лиц, пострадавших в результате обстоятельств, приведших к спору. Это приводит к тому, что эти суды, в отличие от инвестиционных арбитражных трибуналов и Международного трибунала по морскому праву, не применяют в своей практике разработанный Международным судом ООН критерий правдоподобного наличия прав, о нарушении которых идет речь в споре (plausibility), равно как и не исследуют вопрос о том, имеются ли разумные шансы на успех заявителя в основном деле (критерий fumus boni iuris), как это делает Суд Европейского союза.
5. Отсутствие универсальных правил также сказывается и в вопросе обязанности международных судов и трибуналов мотивировать и пояснять свои выводы в части принятия обеспечительных мер и обеспечить к ним открытый доступ потенциальных заявителей. Для ряда судов (Международный суд ООН, Международный трибунал по морскому праву, Межамериканский суд по правам человека, Африканский суд по правам человека и народов) характерен высокий уровень прозрачности и публичности их деятельности в этих вопросах в виде опубликования в открытом доступе всех решений по обеспечительных мерам, а также особых мнений судей, в то время как Европейский суд по правам человека и инвестиционные арбитражные трибуналы в этом отношении отличаются беспрецедентной закрытостью. Это негативно влияет на предсказуемость и легитимность принимаемых ими решений, а также позволяет задать вопрос о невыполнении
ими обязанности обосновывать свои решения, характерной для любого суда или трибунала.
6. Связанные с распространением международных судов и трибуналов и отсутствием универсально признанных процессуальных норм риски фрагментации международного права касаются не только появления конкурирующих толкований судами норм международного права и противоречащих судебных решений по существу спора, но и непоследовательности и отсутствия единообразия со стороны судов и трибуналов при принятии ими обеспечительных мер, а также возможного конфликта обеспечительных мер, принятых различными судами при разрешении ими одного и того же спора в случае конфликта юрисдикций. Это может создавать возможность для заявителя сознательного выбора им наиболее выгодной юрисдикции (forum shopping) не только для рассмотрения спора по существу, но и для целей быстрого принятия обеспечительных мер, исходя из степени загруженности того или иного суда и особенностей применения этим судом критериев для принятия обеспечительных мер.
Степень достоверности выносимых автором на защиту положений обусловлена эмпирической базой исследования. Выводы и рекомендации, изложенные в диссертационном исследовании, соответствуют результатам комплексного анализа судебной практики и основываются на всестороннем анализе существующих научных работ по проблематике исследования.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры международного права юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.
Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в шести статьях диссертанта, опубликованных в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных для защиты в диссертационном совете МГУ по специальности («Международное правосудие», «Закон», «Вестник
экономического правосудия Российской Федерации», «Евразийский юридический журнал»).
Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены также в публикациях автора в сборниках «Материалы Международного молодежного научного форума "Ломоносов-2020"», «Новые вызовы интеграции ЕАЭС: правовое измерение», «Материалы Международного молодежного научного форума "Ломоносов-2021"».
Основные положения и выводы диссертационного исследования содержались в выступлениях автора на молодежной секции 63-го Ежегодного собрания Российской ассоциации международного права на тему: «75 лет Великой Победы и развитие современного международного права» (МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия, 27-29 января 2020 года), международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2020» (МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, 10-27 ноября 2020 года), международной конференции Суда ЕАЭС «Новые вызовы интеграции ЕАЭС: правовое измерение» (Минск, Беларусь, 25-27 ноября 2020 года), международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2021» (МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, 1223 апреля 2021 года), международной научно-практической конференции «Участие Казахстана и России в ВТО и в ЕАЭС: проблемы и вызовы» (Москва, 5 октября 2021 года), совместной XXII международной научно-практической конференции Юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова и XX Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения» (МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, 23-26 ноября 2021 года), международной научно-практической конференции «Права человека между универсализмом и регионализмом (к 55-летию Международных Пактов о правах человека и 60-летию Европейской социальной хартии)» (Казанский федеральный университет, Россия, 16 декабря 2021 года), а также международной секции IX
Похожие диссертационные работы по специальности «Международное право, Европейское право», 12.00.10 шифр ВАК
Суды интеграционных объединений среди иных органов международного правосудия2022 год, доктор наук Чайка Константин Леонтьевич
ПРИНЦИПЫ ПРАВОСУДИЯ КАК ОСНОВА СУДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ2017 год, кандидат наук Виноградова Станислава Анатольевна
Международный смешанный арбитраж: вопросы теории и практики2012 год, кандидат наук Чела, Евелина
Роль международных судебных учреждений в разрешении международных экологических споров2008 год, кандидат юридических наук Солнцев, Александр Михайлович
Преступления против отправления международного уголовного правосудия2017 год, кандидат наук Копылова Екатерина Алексеевна
Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Пименова Софья Дмитриевна, 2022 год
источников»324.
Однако в деле Mamatkulov and Askarov v. Turkey325 Европейский суд изменил свою многолетнюю позицию на прямо противоположную, в очередной раз упомянув, что Конвенция является для него «живым инструментом»326, и, сославшись на практику других судов, в том числе на решение Международного суда по делу LaGrand, заявил, что неисполнение государствами обеспечительных мер должно рассматриваться как нарушение их обязательств по статье 34 Конвенции327. То же касается ситуации запоздалого исполнения определения об обеспечительных мерах328.
И хотя в литературе встречается утверждение, что в этом решении Европейский суд признал обязательный характер принимаемых им обеспечительных мер, Суд нигде в нем не использовал слово «обязательный» (binding), тем самым очевидно проверяя реакцию государств на столь
321 ECtHR. Cruz Varas and Others v. Sweden. Application no. 15576/89. Judgment of 20 March 1991 // Series A. No. 201.
322 Ibid. Para. 94.
323 Ibid. Para. 101.
324 Ibid. Para. 102.
325 ECtHR. Mamatkulov and Askarov v. Turkey [GC]. Applications nos. 46827/99 and 46951/99. Judgment of 4 February 2005 // ECHR 2005-I. P. 293.
326 Ibid. P. 333. Para. 121.
327 ECtHR. Mamatkulov and Askarov v. Turkey [GC]. Applications nos. 46827/99 and 46951/99. Judgment of 4 February 2005 // ECHR 2005-I. P. 335. Para. 128.
328 Burbano-Herrera C., Haeck Y. Op. cit. P. 355.
радикальное изменение своей позиции. Лишь после того, как стало ясно, что это не встретило категоричных возражений со стороны государств, Суд начал использовать слово «обязательный» применительно к характеру принимаемых им обеспечительных мер, впервые сделав это спустя год в решении по делу Aoulmi v. France329.
Стоит отметить, что Суд склонен исходить из концепции автономной ответственности за неисполнение обеспечительных мер. Это означает, что государство должно нести ответственность за неисполнение даже в тех случаях, когда основная жалоба была впоследствии признана неприемлемой330, или в ходе рассмотрения жалобы по существу никаких нарушений материальных положений Конвенции не было найдено331.
В этом случае компенсация может присуждаться заявителю только на основании нарушения государством статьи 34 в виде неисполнения принятых Судом обеспечительных мер (например, в упомянутом выше деле Olaechea Cahuas v. Spain эта компенсация составила 5 тысяч евро332). Таким образом, Европейский суд сегодня является единственным международным судом, открыто и на постоянной основе применяющим к государствам финансовые санкции в случае нарушения его определений о принятии обеспечительных мер.
Можно предположить, что практика Суда в отношении неисполнения государствами принятых им обеспечительных мер находится в русле общей для международных судов тенденции, согласно которой решения по обеспечительным мерам исполняются хуже, чем решения по существу спора333. Исследователи отмечают, что в период до постановления по делу
329 ECtHR. Aoulmi v. France. Application no. 50278/99. Judgment of 17 January 2006 // ECHR 2006-I (extracts). P. 170.
330 ECtHR. Mostafa and Others v. Turkey. Application no. 16348/05. Judgment of 15 January 2008. Paras. 31-44. URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-84428 (дата обращения: 15.01.2022).
331 ECtHR. Aoulmi v. France. Application no. 50278/99. Judgment of 17 January 2006 // ECHR 2006-I (extracts). P. 171-173. Paras. 101-112.
332 ECtHR. Olaechea Cahuas v. Spain. Application no. 24668/03. Judgment of 10 August 2006 // ECHR 2006-X (extracts). P. 126. Para. 90.
333 Исполинов А. Исполнение решений международных судов: теория и практика // Международное правосудие. 2017. № 1(21). С. 53.
Cruz Varas and Others v. Sweden (1958-1991) обеспечительные меры были исполнены во всех делах, за исключением четырех, но в последующем, в период с 1991 по 2005 гг., ситуация изменилась. Более того, позднее Европейский суд столкнулся с как минимум 7 новыми делами, в которых различные государства - члены Совета Европы демонстративно отказались исполнять обеспечительные меры, принятые Судом334. Тот факт, что ситуация здесь не только далека от идеала, но и имеет явный вектор к ухудшению, подтверждается регулярными призывами к исполнению определений об обеспечительных мерах в резолюциях Парламентской ассамблеи335 и Комитета министров.
Бесспорно, свой вклад в такое отношение государств к обеспечительным мерам вносят упомянутые выше особенности принятия решений по соответствующим вопросам, а также то, что санкции за неисполнение в реальности оказываются в известной степени символическими. В том же деле Mamatkulov and Askarov v. Turkey компенсация за неисполнение обеспечительных мер составила по 5 тысяч евро на каждого из двух заявителей. Тем не менее возникает вопрос об обоснованности и правомерности применения со стороны Европейского суда санкций к государствам за неисполнение определений об обеспечительных мерах, учитывая, что Суд не публикует, а значит, не мотивирует принятие обеспечительных мер в том или ином деле.
Представляется, что опубликование решений с мотивировочной частью могло бы привести к более адекватному восприятию государствами принятых Судом обеспечительных мер и, как следствие, к повышению уровня исполнения соответствующих решений.
334 Burbano-Herrera C., Haeck Y., Zwaak L. Op. cit. P. 53.
335 См.: Preventing harm to refugees and migrants in extradition and expulsion cases: Rule 39 indications by the European Court of Human Rights. URL: http://assembly.coe.int/nw/xml/XRef/Xref-XML2HTML-en.asp?fileid=12576&lang=en (дата обращения: 15.01.2022).
Кроме этого, без ответа остается вопрос об обязательности обеспечительных мер, принимаемых Европейским судом в межгосударственных спорах, в которых вряд ли применим вывод Суда о том, что неисполнение принятых обеспечительных мер означает нарушение права на индивидуальную жалобу по статье 34 Конвенции336. Это способствовало тому, что обеспечительные меры337, примененные Судом в ходе вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе осенью 2020 года, оказались проигнорированы обоими государствами338.
Выводы
Рассмотренная выше практика принятия Европейским судом обеспечительных мер в делах по жалобам частных лиц формирует двойственное впечатление. С одной стороны, в части обеспечительных мер Европейский суд - самый активный международный суд в мире, оставляющий далеко позади возможных конкурентов за лидерство. Это также единственный суд, который не только заявил об обязательной силе своих обеспечительных мер, но и перешел к политике финансовой ответственности государств за неисполнение принятых им решений о таких мерах.
С другой стороны, Европейский суд является также единственным в мире международным судом, который упорно отказывается публиковать свои определения об обеспечительных мерах, несмотря ни на открытую критику такой политики со стороны академического сообщества, ни на призывы государств - членов Совета Европы. Очевидно, что такие факторы, как желание быстро обработать поступающие на рассмотрение жалобы и экономия времени на ответах заявителю, перевешивают на данный момент все иные соображения, включая прозрачность, предсказуемость и легитимность
336 Saccucci A. Op. cit. P. 234.
337 The Court grants an interim measure in the case of Armenia v. Azerbaijan. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng-press?i=003-6809725-9108584 (дата обращения: 15.01.2022).
338 Armenia v. Azerbaijan and alleged captives: notification to the Committee of Ministers of interim measures indicated. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng-press?i=003-6965126-9374600 (дата обращения: 15.01.2022).
принятых решений и необходимость для любого суда обосновывать принятые им решения. Однако этот подход понемногу начинает становиться все более неприемлемым как для самих заявителей и правозащитных организаций, так и для государств - участников Европейской конвенции. Это же в равной степени относится к рассмотренной выше процедуре обработки поступающих ходатайств о принятии обеспечительных мер, а также к неизбежной разнице в подходах секций Европейского суда к таким мерам.
3.2. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Межамериканском суде по правам человека
Правовая основа обеспечительных мер Межамериканского суда
В Межамериканской системе защиты прав человека, состоящей из двух звеньев - Межамериканской комиссии по правам человека (далее -Межамериканская комиссия), являющейся специальным квази-судебным органом, и Межамериканского суда, также активно принимаются обеспечительные меры. В случае с Межамериканской комиссией они называются предупредительными (precautionary) мерами339, Суд же в своей практике использует термин «обеспечительные» (provisional) меры. Особенность этой системы состоит в том, что все жалобы сначала поступают в Межамериканскую комиссию, и лишь после того, как проблему не удалось решить на ее уровне, спор может быть передан Комиссией на рассмотрение Суда, но при условии, что его юрисдикция признана государством-ответчиком. Эта система повторяет по своей сути связку из Европейской комиссии по правам человека и Европейского суда, существовавшую в рамках Европейской конвенции до вступления в силу Протокола №11 в 1998 году.
339 Однако в целях единообразия в данной работе применительно ко всем международным судам и трибуналам будет использован термин «обеспечительные меры».
Другая особенность этой системы заключается в двойной роли Межамериканской комиссии. С одной стороны, она контролирует соблюдение прав человека в рамках Американской декларации прав и обязанностей человека 1948 года (далее - Американская декларация), содержащей гражданские, политические, и социально-экономические права. Американскую декларацию подписали все государства Организации американских государств (далее - ОАГ), а ее положения, несмотря на первоначальный рекомендательный характер, давно признаны Межамериканской комиссией в качестве обязательных для всех государств -членов ОАГ340. Первоначальный Статут Межамериканской комиссии говорил о том, что перечень прав человека, используемых в ее работе, изложен в Американской декларации341. С другой стороны, Межамериканская комиссия наряду с Межамериканским судом выступает контролирующими органами по соблюдению своих обязательств государствами-участниками по Американской конвенции. В отличие от Совета Европы, в котором участие в Европейской конвенции сегодня является обязательным условием для членства в этой организации, для государств - членов ОАГ участие в Американской конвенции является факультативным. Поэтому США, Канада и ряд карибских стран остаются вне этой части межамериканской системы защиты прав человека, руководствуясь при этом исключительно Американской декларацией. Как отмечают исследователи, все испаноязычные страны Латинской и Центральной Америки стали участниками Американской конвенции и признали обязательную юрисдикцию Межамериканского суда, в то время как большинство англоговорящих стран этого региона решили ее не ратифицировать342. Для тех государств, которые остались вне Американской конвенции, единственным контрольным органом в этом случае является
340 Inter-Am. C.H.R. Case No. 2141. Baby Boy v. United States. Resolution No. 23/81 of 6 March 1981 // Inter-Am. C.H.R. Annual Report 1980-1981. OEA/Ser.L/V/II.54. Doc. 9 rev. 1. Para. 16.
341 Gillich I. Op. cit. P. 170.
342 Cerna C. Provisional Measures: How International Human Rights Law is Changing International Law (Inspired by Gambia v. Myanmar) // Notre Dame Journal of International & Comparative Law. 2021. Vol. 11. No. 1. P. 38.
только Межамериканская комиссия, рассматривающая регулярные доклады государств о выполнении ими положений Американской декларации и получившая в 1965 году право рассматривать индивидуальные жалобы
343
частных лиц, но только в отношении тех стран, которые признали это право343. В отношении этих государств система защиты прав в рамках Американской декларации, по сути, аналогична системе, существующей в рамках Международных пактов о правах человека 1966 года (далее - Пакты), в которой созданы несудебные контрольные органы в виде Комитетов по правам человека. Эти комитеты рассматривают как отчеты государств-участников Пактов, так и жалобы частных лиц, но только в отношении тех государств, которые признали соответствующие полномочия Комитетов, став для этого участниками Факультативных протоколов к этим Пактам.
Для государств-участников Американской конвенции вовлечение Межамериканского суда в разрешение споров возможно только после того, как жалоба будет подана и рассмотрена в Межамериканской комиссии. Комиссия рассматривает факты, изложенные в жалобе, и пытается привести стороны к мировому соглашению. Если это не удается, то Комиссия готовит доклад, в котором советует государству-ответчику предпринять меры для устранения допущенных нарушений. Только в том случае, если государство не выполнит эти рекомендации, Комиссия или государство-заявитель могут передать спор на рассмотрение Суда. С учетом того, что межгосударственные жалобы остаются весьма редким явлением, то Комиссия, в сущности, выступает эффективным фильтром на пути жалоб частных заявителей в Межамериканский суд.
В отличие от многих международных судов Американская конвенция прямо предусматривает право Межамериканского суда принимать определения об обеспечительных мерах, что можно отнести к явным образом сформулированным полномочиям - express mandate. В пункте 2 статьи 63
343 Gillich I. Op. cit. P. 170-171.
Американской конвенции подчеркивается, что в чрезвычайно серьезных и экстренных случаях, а также всякий раз, когда необходимо предотвратить причинение соответствующим лицам непоправимого ущерба, Суд принимает обеспечительные меры, которые он может посчитать необходимыми в связи с рассматриваемым делом.
Весьма любопытной и не имеющей аналогов в международном правосудии особенностью этого механизма является то, что Суд может распорядиться о принятии обеспечительных мер в тех делах, которые даже не поступили к нему, а еще находятся на рассмотрении Межамериканской комиссии. Если рассматривать Суд изолировано от общего механизма защиты прав человека в ОАГ, то может возникнуть вопрос о том, насколько это соответствует принятой в доктрине точке зрения, согласно которой рассмотрение вопроса об обеспечительных мерах является вспомогательным процессом по отношению к рассмотрению основного дела и должно быть с ним неразрывно связано. Жалоба, находящаяся на рассмотрении Межамериканской комиссии, может в итоге не достичь Суда по ряду причин. Тем не менее, Межамериканский суд все равно имеет право принять в этом случае обеспечительные меры по ходатайству Межамериканской комиссии.
На наш взгляд, этому можно дать два объяснения. Во-первых, такие полномочия Суда смотрятся вполне логично, если исходить из того, что процесс рассмотрения индивидуальных жалоб в рамках Американской конвенции является двухступенчатым (сначала Комиссия, а затем Суд). В этом случае обеспечительные меры, принимаемые Межамериканским судом, относятся ко всему процессу, начиная с момента поступления жалобы в Комиссию. Кроме того, представляется, что эти полномочия были специально переданы Суду с целью повысить эффективность региональной системы защиты прав человека в этом вопросе с учетом неопределенной правовой ситуации в отношении характера и обязательности обеспечительных мер, принимаемых Межамериканской комиссией. Комиссия начала принимать
обеспечительные меры задолго до создания Суда, вызвав неоднозначную реакцию государств.
В связи с этим в академической литературе активно обсуждается вопрос об источнике полномочий Межамериканской комиссии принимать обеспечительные меры, а также об их обязательности для сторон спора. Межамериканская комиссия, созданная еще в 1959 году - за 10 лет до принятия Американской конвенции - была вынуждена самостоятельно решать вопрос о характере обеспечительных мер и об источнике своих полномочий, поскольку Статут Межамериканской комиссии344 таких полномочий не предусматривал, а право Комиссии принимать такие меры впервые появилось лишь в 1980 году в необязательном для государств Регламенте Межамериканской комиссии. Пункт 1 статьи 25 Регламента предусматривает, что «Комиссия может по своей инициативе или по ходатайству стороны запросить, чтобы государство предприняло обеспечительные меры. Такие меры, должны касаться серьезных и срочных ситуаций, представляющих риск нанесения непоправимого ущерба лицам или предмету ожидающего рассмотрения заявления»345. Можно согласиться с мнением Е. Алисиевич, что «институционализация обеспечительных мер Комиссии в значительной степени была связана с учреждением Суда [Межамериканского суда - прим. автора]»346. Поскольку спор мог быть передан в Суд только после его рассмотрения Комиссией, то обеспечительные меры Комиссии рассматриваются сейчас как первый необходимый шаг на пути к рассмотрению Судом дела по существу.
Активное применение обеспечительных мер, которые Межамериканская комиссия начала использовать с момента своего создания в
344 Statute of the Inter-American Commission on Human Rights of 1 October 1979 // O.A.S. Off. Rec. OEA/Ser.P/IX.0.2/80. Vol. 1. P. 88.
345 Rules of Procedure of the Inter-American Commission on Human Rights. Approved by the Commission at its 137th regular period of sessions, held from October 28 to November 13, 2009, and modified on September 2nd, 2011 and during the 147th Regular Period of Sessions, held from 8 to 22 March 2013, for entry into force on August 1st, 2013.
346 Алисиевич Е.С. Указ. соч. С. 33.
1959 году как при рассмотрении частных жалоб, так и без них, сделало вопрос о правовой природе и обязательности таких мер весьма противоречивым, особенно учитывая, что ее решения по вопросам обеспечительных мер принимаются в форме рекомендаций347. Сама Межамериканская комиссия считает, что ее право принимать такие меры вытекает из широких полномочий по контролю за соблюдением прав человека и рассмотрению индивидуальных жалоб. По мнению Межамериканской комиссии, создание государствами -членами ОАГ Комиссии и наделение ее в Хартии ОАГ348 и в Статуте обязанностью обеспечивать соблюдение и защиту прав человека, также подразумевает и взятое государствами на себя обязательство предпринимать меры, которые необходимы для осуществления Межамериканской комиссией своего мандата349. Более того, в своих документах Межамериканская комиссия настаивает, что ее обеспечительные меры являются обязательными для государств - членов ОАГ и их невыполнение будет нарушением взятых на себя государствами международных обязательств. Стоит отметить, что Генеральная Ассамблея ОАГ неоднократно высоко оценивала эту практику Межамериканской комиссии и призывала государства - членов следовать ее рекомендациям в том числе в вопросах обеспечительных мер350. Однако отсутствие в учредительных документах четкого ответа о характере обеспечительных мер Межамериканской комиссии приводит к тому, что на практике государства более склонны следовать обязательным для них обеспечительным мерам Суда.
В случае с Межамериканским судом ситуация представляется гораздо более определенной, поскольку право Суда на принятие обеспечительных мер,
347 Gillich I. Op. cit. P. 171.
348 Charter of the Organization of American States of 30 April 1948 // United Nations Treaty Series. 1952. Vol. 119. P. 48-92.
349 Inter-Am. C.H.R. Case No. 12.243. Raul Garza v. United States. Report No. 52/01 of 4 April 2001 // Inter-Am. C.H.R. Annual Report 2000. OEA/Ser.L/V/II.111. Doc. 20 rev. Para. 66.
350 AG/RES. 2290 (XXXVII-0/07). Observations and Recommendations on the Annual Report of the Inter-American Commission on Human Rights // Declarations and Resolutions Adopted by the General Assembly (Reviewed by the Style Committee). Thirty-Seventh Regular Session, Panama, Panama, June 2007.
равно как и статус таких мер, зафиксированы в Американской конвенции. Как отмечают исследователи, сами формулировки соответствующих положений Конвенции, а также расположение соответствующих норм в разделе 2 Главы 7 «Юрисдикция и функции» позволяет прийти к выводу о том, что намерением разработчиков Конвенции было предоставить обеспечительным мерам Суда обязательную силу, а не просто считать их рекомендациями или
351
указаниями351.
Межамериканский суд неоднократно заявлял, что соблюдение обеспечительных мер необходимо для обеспечения эффективности его решений по существу352. Исследователи также отмечают, что Суд постоянно говорит о том, что обязательство выполнять обеспечительные меры Суда вытекает также из общего принципа права международной ответственности, в соответствии с которым государства должны добросовестно выполнять взятые ими договорные обязательства353.
Практика применения обеспечительных мер Межамериканским судом
С учетом того, что частные жалобы сначала рассматриваются Межамериканской комиссией, которая и решает в итоге вопрос о передаче жалобы на рассмотрение Межамериканского суда, то общее количество дел, поступающих ежегодно в Суд, относительно невелико, особенно по сравнению с аналогичным показателем Европейского суда. Именно этим объясняется также достаточно небольшое количество определений об обеспечительных мерах, принимаемых ежегодно Межамериканским судом. Так, в 2020 году Межамериканский суд принял всего 25 решений, касающихся обеспечительных мер, из которых в 8 случаях в предписании таких мер было
351 Burbano-Herrera C., Haeck Y. Op. cit. P. 336.
352 Cm.: I/A Court H.R. Case of Hilaire, Constantine and Benjamin et al. v. Trinidad and Tobago. Merits, Reparations and Costs. Judgment of 21 June 2002 // Series C No. 94. Paras. 33, 84, 197-200.
353 Burbano-Herrera C., Haeck Y. Op. cit. P. 340.
отказано354. Тем не менее эта цифра представляется очевидным прогрессом по сравнению с тем, что за первое десятилетие своей деятельности (1987-1996) Суд принял всего 18 определений об обеспечительных мерах355. Решения, принятые в 2020 году, преследовали разные цели, а именно: (1) предписать обеспечительные меры или срочные меры; (и) запросить информацию; (ш) продолжить или, в случае необходимости, расширить обеспечительные меры; (1у) отменить меры полностью или частично; (у) отклонить ходатайства о расширении обеспечительных мер и (у1) отклонить ходатайства о принятии обеспечительных мер. Кроме того, в течение года были проведены два публичных слушания по обеспечительным мерам. В большинстве случаев обеспечительные меры применяются Межамериканским судом в делах, касающихся права на жизнь, личную свободу, а также запрета пыток или бесчеловечного обращения.
В связи с рассмотрением конкретной жалобы на основании пункта 2 статьи 63 Американской конвенции Суд может принять в отношении государства-ответчика временные меры по собственной инициативе или по ходатайству одной из сторон. Однако на практике Суд крайне редко принимает обеспечительные меры по собственной инициативе356. Возможность для частного заявителя обратиться в Суд самостоятельно или через своего представителя с ходатайством о принятии обеспечительных мер была напрямую закреплена в действующем с 2009 года Регламенте Суда, который тем не менее требует, чтобы такое ходатайство было связано с предметом жалобы.
По оценкам Ф. Гонсалеса, с которым солидарна Е. Алисиевич, порядок рассмотрения Межамериканским судом полученных ходатайств о принятии
354 Inter-American Court of Human Rights. Annual Report 2020. VI. Provisional measures. P. 89-100. URL: https://www.corteidh.or.cr/docs/informe2020/ingles.pdf (дата обращения: 31.10.2021).
355 Cangado Trindade A. The Evolution of Provisional Measures Under the Case-Law of the Inter-American Court of Human Rights (1987-2002) // Human Rights Law Journal. 2003. Vol. 24. Nos. 5-8. P. 167.
356 Cerna C. Op. cit. P. 54.
обеспечительных мер со временем подвергся значительной трансформации357. До 1993 года действовал порядок, при котором в случае получения Судом ходатайств в период между сессиями председатель был обязан созвать срочную сессию Суда, а решение принималось лишь после консультаций председателя Суда со сторонами спора и со всеми судьями. Начиная с 1993 года действует новый порядок, закрепленный в Регламенте, при котором решение по ходатайству, полученному между сессиями Суда, принимается единолично председателем Суда при условии, что это решение будет одобрено полным составом Суда на очередной сессии358.
При этом практика применения Межамериканским судом таких мер, а также толкование им целей этих мер и критериев для их применения, в значительной степени отличается как от Европейского суда, так от других международных судов в целом.
Во-первых, Суд по-своему сформулировал и расширил функции принимаемых им обеспечительных мер. Так, в 2001 году в деле газеты "La Nación" Межамериканский суд помимо традиционной превентивной функции обеспечительных мер (сохранение статус-кво участников спора) впервые в международном правосудии выделил еще и защитную функцию, потому что такие меры, по его мнению, направлены на сохранение человеческих жизней359.
Во-вторых, Суд расширительно истолковал перечень критериев, которыми он должен руководствоваться при принятии решения о применении обеспечительных мер. Перечень этих критериев приведен в пункте 2 статьи 63 Американской конвенции и включает чрезвычайную серьезность ситуации, срочность и необходимость избежать непоправимого ущерба в результате нарушения прав человека. Однако в отличие от других международных судов,
357 González F. Urgent Measures in the Inter-American System of Human Rights // International Journal on Human Rights. 2010. Vol. 7. No. 13. P. 60; Алисиевич Е. Указ. соч. С. 39.
358 Алисиевич Е. Указ. соч. С. 39.
359 I/A Court H.R. Case of Herrera Ulloa v. Costa Rica. Provisional Measures. Order of the Court of 6 December 2001 // Series E No. 4. P. 5. Para. 4.
для которых обеспечительные меры должны быть непременно связаны с основным делом, находящимся в производстве суда, Межамериканский суд, начиная с 2013 года, перешел к практике предоставления мер, которые не имеют никакой связи ни с жалобой, поданной в Межамериканскую комиссию, ни с делом, находящимся в производстве Суда. Так, в 2013 году Межамериканский суд получил от Межамериканской комиссии ходатайство о принятии обеспечительных мер в отношении женщины, у которой сохранение беременности могло поставить под угрозу ее жизнь, при этом национальное законодательство запрещало прерывание беременности и предусматривало уголовное наказание. На момент рассмотрения этого ходатайства в Суде не было соответствующего дела, равно как в Межамериканской комиссии не было жалобы по существу дела, в которой запрашивались бы такие меры. Тем не менее Суд принял решение удовлетворить ходатайство об обеспечительных мерах, указав на то, что исходя из защитной функции обеспечительных мер, Суд в исключительных случаях может их предоставить даже в тех случаях, когда в рамках американской системы защиты прав человека отсутствует основное дело или жалоба по существу спора, однако существует prima facie угроза нанесения серьезного, очевидного и непоправимого ущерба правам человека360. Иными словами, в случае с Межамериканским судом произошло, в сущности, отделение обеспечительных мер от основного дела, которого может еще не быть на момент предоставления мер. По мнению исследователей, Суд предпочел предпринять действия в защиту прав человека, а не отказать по причине отсутствия своей юрисдикции, фактически переписав текст Американской конвенции и введя новый критерий для предоставления обеспечительных мер, когда для их принятия достаточно показать лишь возможность серьезного нарушения прав человека361.
360 I/A Court H.R. Matter of B. regarding El Salvador. Provisional Measures. Order of the Court of 29 May 2013. P. 5. Para. 4. URL: https://www.corteidh.or.cr/docs/medidas/B_se_01_ing.pdf (дата обращения: 20.01.2022).
361 Cerna C. Op. cit. P. 56.
Кроме того, необходимо отметить, что Суд не согласился с указанной выше точкой зрения Межамериканской комиссии в вопросе об обязательном характере своих обеспечительных мер, и настаивает на своей монополии принимать обязательные обеспечительные меры при рассмотрении спора. Бывший Председатель Межамериканского суда А. Кансаду Триндаде по этому поводу утверждал, что Межамериканская комиссия не должна самостоятельно принимать решения о обеспечительных мерах, которые, по его мнению, лишены конвенционной силы, а во всех случаях передавать ходатайство о принятии обеспечительных мер в Суд362. Именно поэтому Межамериканский суд нашел собственные объяснения при рассмотрении ходатайств Межамериканской комиссии о принятии обеспечительных мер в том случае, если дело еще находится у Комиссии и пока не передано на рассмотрение Суда. В 1993 году в одном из своих самых первых определений об обеспечительных мерах Суд отметил: несмотря на то что дело еще не передано Комиссией Суду, вопрос касается психического здоровья несовершеннолетних, поэтому очень важно предотвратить нанесение им непоправимого ущерба в результате ситуации, о которой говорится в ходатайстве о мерах, характеризующейся тяжестью и срочностью принятия необходимых мер363. Как отметил А. Кансаду Триндаде, в случае с ходатайствами Межамериканской комиссии об обеспечительных мерах по делам, которые еще не переданы ею в Суд, Межамериканский суд исходит из презумпции, что такие меры действительно необходимы и на этом основании не требует от Комиссии подтвердить документально приведенные факты364.
362 I/A Court H.R. Matter of the persons imprisoned in the "Dr. Sebastiao Martins Silveira" Penitentiary in Araraquara, Sao Paulo regarding Brazil. Provisional Measures. Order of the Court of 30 September 2006. Separate Opinion Judge Cangado Trindade. P. 10. Para. 25. URL: https://www.corteidh.or.cr/docs/medidas/araraquara_se_02_ing.pdf (дата обращения: 22.01.2022).
363 I/A Court H.R. Matter of Reggiardo Tolosa regarding Argentina. Provisional Measures. Order of the President of the Court of 19 November 1993. P. 3. Para. 7. URL: https://www.corteidh.or.cr/docs/medidas/reggiardotolosa_se_01_ing.pdf (дата обращения: 20.01.2022).
364 Cangado Trindade A. The Developing Case Law of the Inter-American Court of Human Rights // Human Rights Law Review. 2003. Vol. 3. No. 1. P. 21.
В том что касается исполнения принятых Судом обеспечительных мер, то в своих определениях о принятии обеспечительных мер Межамериканский суд неоднократно заявлял, что государства-участники Американской конвенции «должны в полной мере добросовестно (pacta sunt servanda) соблюдать все положения Конвенции, в том числе относительно работы двух надзорных органов [Суда и Комиссии - прим. автора]; и что с учетом основополагающей цели Конвенции, заключающейся в обеспечении эффективной защиты прав человека... государства-участники должны воздерживаться от действий, которые могут препятствовать восстановлению до первоначального состояния прав предполагаемых жертв»365. Тем не менее, реальная практика Межамериканского суда по отношению к неисполнению принятых Судом обеспечительных мер радикально отличается от ранее упомянутой практики Европейского суда, где неисполнение таких мер означает отдельное нарушение процессуальных прав, зафиксированных в статье 34 Европейской конвенции. Как отмечают исследователи, несмотря на то что Межамериканский суд постоянно указывает на обязательный характер принятых им обеспечительных мер, в тех случаях, когда эти меры не исполняются, Суд ограничивается лишь либо констатацией возросшей тяжести выявленного им нарушения материальных прав, предоставленных Американской конвенцией, либо совсем воздерживается от каких-либо комментариев по этому поводу в окончательном решении по спору, лишая тем самым смысла свои же рассуждения об обязательной силе обеспечительных мер и посылая тем самым государствам сигнал, что эти меры по сути являются лишь рекомендациями366.
Другой особенностью применения обеспечительных мер Межамериканским судом является то, что Суд самостоятельно контролирует как исполнение таких мер, так и своих решений по существу спора. Это дает
365 I/A Court H.R. Matter of James et al. regarding Trinidad and Tobago. Provisional Measures. Order of the Court of 25 May 1999 // Series E No. 2. P. 6. Para. 2(g).
366 Burbano-Herrera C., Haeck Y. Op. cit. P. 345.
ему уникальную для международного правосудия возможность принимать обеспечительные меры не только на стадии рассмотрения жалобы в Межамериканской комиссии или в Суде, но и на стадии исполнения уже после вынесения Судом решения по существу спора. Так, в 2021 году Межамериканский суд принял обеспечительные меры по ходатайству жертв нарушений прав человека в центрах проживания мигрантов в Панаме367, что ранее было предметом решения Суда по существу спора от 23 ноября 2010 года368 в деле Vélez Loor v. Panama (т. е. обеспечительные меры были приняты спустя 11 лет после вынесения решения по спору). Принимая обеспечительные меры на стадии контроля за исполнением решения, Суд обязал Панаму оказать необходимую медицинскую помощь всем находящимся в этих центрах и предпринять все меры по их защите в период эпидемии COVID-19369.
3.3. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер в Африканском суде по правам человека и народов
Правовая основа обеспечительных мер Африканского суда
Африканская система защиты прав человека, основанная на Африканской хартии о правах человека и народов 1981 года370 (далее -Африканская хартия), во многом похожа на контрольные институты межамериканской системы и состоит из Африканской комиссии по правам человека (далее - Африканская комиссия) и Африканского суда. Все жалобы частных заявителей и неправительственных организаций на нарушения прав человека, гарантированных Африканской хартией, поступают сначала в
367 I/A Court H.R. Case of Velez Loor v. Panama. Provisional Measures. Order of the Court of 24 June 2021. URL: https://www.corteidh.or.cr/docs/medidas/velez_se_03_ing.pdf (дата обращения: 24.01.2022).
368 I/A Court H.R. Case of Velez Loor v. Panama. Preliminary Objections, Merits, Reparations, and Costs. Judgment of 23 November 2010 // Series C No. 218.
369 I/A Court H.R. Case of Velez Loor v. Panama. Provisional Measures. Order of the Court of 24 June 2021. P. 28.
370 African Charter on Human and Peoples Rights of 27 June 1981 // United Nations Treaty Series. 1988. Vol. 1520. P. 218-292.
Африканскую комиссию. Комиссия начала свою деятельность в 1987 году, т. е. задолго до создания Африканского суда, который был учрежден на основании отдельного Протокола371 к Хартии, подписанного в 1998 году и вступившего в силу в 2004 году.
В отношении полученных Африканской комиссией жалоб она вначале действует как посредник, пытаясь побудить стороны прийти к мировому соглашению или иным способом урегулировать этот спор. Только в том случае, если компромисс найти не удалось, спор передается в Африканский суд, при условии, что ответчиком является государство, ставшее участником Протокола о создании Суда (на сегодня это 31 государство из 54 стран Африканского союза, ратифицировавших Хартию). При этом на этапе рассмотрения спора в Африканском суде Комиссия выступает уже как заявитель, направляя дело в Суд от собственного имени.
Таким образом, частные заявители не имеют прямого доступа в Африканский суд, за исключением тех случаев, когда государство-сторона Протокола о создании Суда односторонней декларацией не признало юрисдикцию Суда получать и рассматривать жалобы частных лиц. В феврале 2016 года число таких государств достигло 10, но, как оказалось, это был исторический пик. После серии жалоб, поданных частными заявителями и принятых Судом к рассмотрению, свои декларации о признании права частных лиц направлять жалобы в Африканский суд отозвала Руанда, а за ней в ноябре 2019 года последовала Танзания, на территории которой в городе Аруша располагается Африканский суд. После отзыва своих деклараций Бенином и Кот-д'Ивуаром число государств, признавших компетенцию Суда получать жалобы частных лиц, сначала сократилось до 6, и только в конце
371 Protocol to the African Charter on Human and Peoples' Rights on the Establishment of an African Court on Human and Peoples' Rights // OAU Doc. OAU/LEG/AFCHPR/PROT (III), entered into force Jan. 25, 2004.
2021 года увеличилось до 8 (соответствующие декларации были депонированы Гвинеей-Бисау и Республикой Нигер372).
Как и в случае с Межамериканской комиссией, учредительные документы Африканской комиссии ничего не говорят о принимаемых ею обеспечительных мерах, в отличие от Суда, соответствующее право которого закреплено в Протоколе о создании Суда. Так, пункт 2 статьи 27 Протокола о создании Африканского суда предусматривает, что «в случае особой тяжести и срочности, и когда необходимо избежать непоправимого ущерба лицам, Суд может применить такие обеспечительные меры, которые он сочтет необходимыми». Такая формулировка содержит два отдельных критерия для принятия обеспечительных мер, а именно (а) «особая тяжесть и срочность» и (б) «необходимость избежать непоправимого ущерба», причем не только заявителю, но и неопределенным лицам. Формулировка «применить такие обеспечительные меры, которые он сочтет необходимыми» предоставляет Африканскому суду широкую дискрецию в выборе конкретных мер в данном деле, которые могут отличаться от мер, запрашиваемых сторонами. Это положение Протокола о создании Суда конкретизируется в Регламенте, правило 51 которого устанавливает, что по ходатайству стороны спора, Комиссии или по собственной инициативе Суд может принять обеспечительные меры, которые он сочтет необходимыми для интересов сторон или правосудия.
28 сентября 2020 года Африканский суд опубликовал свой измененный Регламент, вступивший в силу с 25 сентября 2020 года373. Применение Судом обеспечительных мер теперь регулируется правилом 59 Регламента, согласно которому Суд по ходатайству стороны спора или по собственной инициативе
372 The republic of Guinea Bissau becomes the eighth country to deposit a Declaration under article 34(6) of the Protocol establishing the Court // Press release of the African Court on Human and Peoples' Rights. 3 November 2021. URL: https ://www.african-court.org/wpafc/the-republic-of-guinea-bissau-becomes-the-eighth-country-to-deposit-a-declaration-under-article-346-of-the-protocol-establishing-the-court/ (дата обращения: 19.12.2021).
373 African Court on Human and Peoples' Rights adopts new rules of the Court // Press release of the African Court on Human and Peoples' Rights. 28 September 2020. URL: https://www.african-court.org/wpafc/african-court-on-human-and-peoples-rights-adopts-new-rules-of-court/ (дата обращения: 19.12.2021).
может принять решение о применении обеспечительных мер «в случае особой тяжести и срочности, и когда необходимо избежать непоправимого ущерба лицам» (исчезло слово «правосудие»), не дожидаясь рассмотрения основного дела по существу.
Однако ни Протокол о создании Африканского суда, ни его Регламент ничего не говорят ни о названии акта, которым оформляется принятие Судом обеспечительных мер, ни об обязательном характере таких мер. На практике такие меры принимаются форме определения Суда (order), что, с одной стороны, можно расценить как молчаливое указание со стороны Африканского суда на обязательность таких мер для сторон спора. Однако, с другой стороны, в пункте 5 правила 59 Регламента отдельно говорится, что в случае неисполнения заинтересованным государством обеспечительных мер, принятых Африканским судом, Суд, во-первых, может включить информацию о неисполненных обеспечительных мерах в свой ежегодный доклад, направляемый в Ассамблею Африканского союза, а, во-вторых, должен принять в отношении государства, не исполнившего обеспечительные меры, «такие рекомендации, которые он сочтет необходимыми». С учетом того, что Регламент разработан и принят самим Судом, это позволяет предположить, что Африканский суд, в отличие от Европейского суда и Межамериканского суда, как минимум, не считает неисполнение государством обеспечительных мер, принятых Судом, нарушением своих международно-правовых обязательств, а как максимум, ставит под вопрос само наличие обязательной силы таких обеспечительных мер.
Практика применения обеспечительных мер Африканским судом
Говоря о практике применения Африканским судом обеспечительных мер, следует отметить, что она производит противоречивое впечатление, которое нельзя объяснить без понимания того сложного и высоко политизированного контекста, в котором действует данный суд.
Несмотря на очевидный прогресс в течение последнего десятилетия, африканская система защиты прав человека до сих пор расценивается как один из наиболее слабых региональных механизмов по защите прав человека374. Отказ почти половины государств - членов Африканского союза ратифицировать Протокол о создании Суда и нежелание подавляющего большинства государств африканского континента заявлять декларации о признании юрисдикции Суда рассматривать жалобы частных лиц препятствуют эффективной защите прав человека в Африке.
Как отмечают исследователи, в отличие от Европейского суда и Межамериканского суда, которые действуют в ситуации, когда большинство государств, находящихся под их юрисдикцией, являются странами с уже устоявшимися демократическими традициями, Африканский суд действует в совершенно другой обстановке. Для многих государств, находящихся под его юрисдикцией, характерны массовые нарушения прав человека и нестабильность политической системы в целом, широкое применение пыток сотрудниками правоохранительных органов, аресты, похищения и убийства политических оппонентов375. По меткому замечанию одного из исследователей, Африканский суд является международным судебным органом, действующим в сфере защиты прав человека на континенте, где нарушения прав человека являются рутинным явлением376.
Еще одной проблемой, серьезно влияющей как на решения Африканского суда по обеспечительным мерам, так и на всю деятельность Суда в целом, является крайняя неопределенность его будущего, возникшая после того, как в 2008 году страны Африканского союза подписали в Шарм-эш-Шейхе Протокол о слиянии Африканского суда с так и не начавшим свою
374 Polymenopoulou E. African Court on Human and Peoples' Rights: African Commission On Human and Peoples' Rights v. Great Socialist People's Libyan, Arab Jamahiriya, Order for Provisional Measures, 25 March 2011 // International and Comparative Law Quarterly. 2012. Vol. 61. No. 3. P. 767.
375 Daly T., Wiebusch M. The African Court on Human and Peoples' Rights: Mapping Resistance against a Young Court // International Journal of Law in Context. 2018. Vol. 14. No. 2. P. 300.
376 Pascale G. Op. cit. P. 273.
деятельность Судом Африканского союза (African Court of Justice and Human Rights)311. Для создания объединенного Суда необходимо 15 ратификаций. На сегодня этот Протокол подписан 33 государствами Африканского союза, из которых 8 его уже ратифицировали318. Парадоксальным образом, действия Африканского суда могут невольно спровоцировать ускорение этого процесса. Так, после серии определений об обеспечительных мерах в отношении Бенина, о которых пойдет речь ниже, Президент Бенина объявил, что он предпримет все усилия для того, чтобы убедить своих коллег по Африканскому союзу ускорить процесс создания нового объединенного суда319. Это означает, что малоэффективный и слабый Африканский суд будет в недалеком будущем заменен другим судом, что явно не способствует стабильности и определенности всей региональной системы защиты прав человека в целом380.
Африканский суд начал свою деятельность в 2006 году, однако его первое решение по обеспечительным мерам было принято лишь в 2015 году в деле African Commission v. Libya381. Причем решение о таких мерах было принято Судом proprio motu, т. е. самостоятельно и без какого-либо ходатайства об этом со стороны Африканской комиссии как заявителя. Другим вызывающим интерес обстоятельством вынесения этого решения является скорость его принятия - через 9 дней после получения соответствующего заявления от Африканской комиссии. Исследователи единогласно отмечают, что подобная смелость Африканского суда
377 Protocol on the Statute of the African Court of Justice and Human Rights // Assembly/AU/Dec.196 (XI). Doc.Assembly/AU/13 (XI). Sharm El-Sheikh, Egypt, 1 July 2008.
378 List of countries which have signed, ratified/acceded to the Protocol on the Statute of the African Court of Justice and Human Rights. URL: https://au.int/sites/default/files/treaties/36396-sl-PROTOCOL%20ON%20THE%20STATUTE%20OF%20THE%20AFRICAN%20COURT%20OF%20JUSTICE% 20AND%20HUMAN%20RIGHTS.pdf (дата обращения: 19.12.2021).
379 De Silva N., Plagis M. A Court in Crisis: African States' Increasing Resistance to Africa's Human Rights Court. URL: http://opiniojuris.org/2020/05/19/a-court-in-crisis-african-states-increasing-resistance-to-africas-human-rights-court/ (дата обращения: 19.12.2021).
380 Juma D. Lost (or Found) in Transition? The Anatomy of the New African Court of Justice and Human Rights // Max Planck Yearbook of United Nations Law. 2009. Vol. 13. P. 218.
381 ACtHPR. African Commission on Human and Peoples' Rights v. Lybia. Application No. 004/2011. Provisional Measures. Order of 25 March 2011 // AfCLR. Vol. 1. P. 11.
объясняется тем, что Суд смог уловить уровень общего критического консенсуса того времени как на уровне ООН, так и на уровне Африканского союза в отношении режима Каддафи в Ливии382.
После определения о применении обеспечительных мер в отношении Ливии произошел своеобразный прорыв, и на конец 2021 года вопросы обеспечительных мер рассматривались Африканским судом уже в 75 делах, причем только за период 2019-2021 годов Суд рассмотрел 46 таких дел383. Другой интересной особенностью является то, что Африканская комиссия за все это время лишь 4 раза обратилась в Суд с ходатайством о принятии обеспечительных мер. Во всех остальных случаях заявителями выступали частные лица, а обеспечительные меры принимались в отношении того малого числа государств, которые признали юрисдикцию Африканского суда принимать и рассматривать жалобы частных лиц. Эти цифры отражают общую статистику Суда, которая убедительно показывает, что рассмотрение жалоб частных лиц составляет явно преобладающую часть дел, переданных на рассмотрение Суда (за все время деятельности Суда от частных лиц получена 301 жалоба, от неправительственных организаций - 21, всего 3 дела от Африканской комиссии и 15 запросов на консультативные заключения).
Другой проблемой является почти повсеместное неисполнение решений Африканского суда, включая определения Суда об обеспечительных мерах384. Практика показала, что предусмотренный Регламентом механизм контроля за исполнением государствами обеспечительных мер, принятых Африканским судом, оказался неэффективным. В деле Saïf al-Islam Kadhafi v. Libya Африканский суд, столкнувшись с фактом неисполнения обеспечительных
382 Juma D. Provisional Measures under the African Human Rights System: The African Court's Order Against Libya // Wisconsin International Law Journal. 2012. Vol. 30. No. 2. P. 347-348.
383 ACtHPR Cases. Provisional measures. URL: https://www.african-court.org/cpmt/provisional-measures (дата обращения: 20.01.2022).
384 Chenwi L. Successes of African Human Rights Court undermined by resistance from states. URL: https://theconversation.com/successes-of-african-human-rights-court-undermined-by-resistance-from-states-166454 (дата обращения: 19.12.2021).
мер385, срочно подготовил для Ассамблеи Африканского Союза промежуточный ежегодный доклад386, который, однако, не повлек за собой никакой реакции. Как отмечают исследователи, это привело к тому, что в последующих случаях неисполнения обеспечительных мер Африканский суд уже никогда не использовал эту процедуру387.
Из бесспорных достоинств механизма принятия Африканским судом обеспечительных мер стоит в первую очередь отметить высокий уровень прозрачности и публичности деятельности Суда в этих вопросах. Все решения Африканского суда по обеспечительным мерам отдельно выложены в хронологическом порядке на нескольких языках в отсканированном виде с подписями судей и особыми мнениями на сайте Суда. Это выгодно отличает Африканский суд не только от Европейского суда, где такие решения вовсе не публикуются, но и даже от Межамериканского суда, где тексты некоторых решений можно найти лишь на испанском языке.
Ознакомление с решениями Африканского суда показывает, что при рассмотрении вопроса об обеспечительных мерах Суд в первую очередь приводит информацию об основном деле, в рамках которого запрашиваются обеспечительные меры, и о том, какие именно меры подлежат рассмотрению. Затем при рассмотрении вопроса об обеспечительных мерах Суд исследует наличие юрисдикции prima facie в основном деле, не решая при этом окончательно вопросы юрисдикции и приемлемости, переходя потом к оценке особой тяжести, срочности ситуации и риска нанесения непоправимого ущерба. Обычно выводы Суда носят характер лаконичных утверждений о наличии или отсутствии этих факторов в данном деле без каких-либо дополнительных пояснений. Однако в отличие от Международного суда
385 ACtHPR. African Commission on Human and Peoples' Rights v. Libya. Application No. 004/2011. Order of 15 March 2013 // AfCLR. Vol. 1. P. 21.
386 Interim Report of the African Court on Human and Peoples' Rights Notifying the Executive Council of Non -Compliance by a State, in accordance with Article 31 of the Protocol. URL: http://www.african-
court.org/en/images/0ther%20Reports/AFCHPR_Interim_Report_Non_compliance_by_a_State_-_Libya.pdf
(дата обращения: 19.12.2021).
387 Pascale G. Op. cit. P. 269.
Африканский суд обычно не исследует вопрос о вероятности нарушения прав человека в конкретном деле (plausibility) или о том, имеются ли разумные шансы на успех заявителя в основном деле (критерий fumus boni iuris), как это делает Суд ЕС. В этом отношении Африканский суд занимает ту же позицию, что Европейский суд и Межамериканский суд.
Не менее интересной особенностью практики обеспечительных мер Африканского суда в отличие от Европейского суда и Межамериканского суда также является то, что Суд проявляет готовность без каких-либо колебаний прибегать к мерам, которые влияют не только на правовое положение отдельного заявителя, но и на внутреннюю политику государства-ответчика, затрагивая чувствительные вопросы публичной политики и основ их конституционного строя.
Так, 22 апреля 2020 года Африканский суд распорядился немедленно приостановить действие ордера на арест бывшего премьер-министра Кот-д'Ивуара Гийома Соро, который до этого заявил о своих планах участвовать в президентских выборах388. Правительство Кот-д'Ивуара проигнорировало предписание Африканского суда, приговорив заявителя 28 апреля 2020 года к 20 годам тюрьмы за растрату, исключив его тем самым из президентской
389
гонки389.
Второе решение, которое стоит отметить в этой связи, было принято в 2020 году Африканским судом в отношении Бенина. По заявлению одного из богатейших людей страны Себастьяна Айавона Африканский суд принял обеспечительные меры в виде запрета на проведение назначенных на 17 мая 2020 года муниципальных выборов. В ноябре 2019 года Себастьян Айавон,
388 ACtHPR. Guillaume Kigbafori Soro Et 19 Autres v. Republic of Cote d'lvoire. Application No. 012/2020. Provisional Measures. Ruling of 15 September 2020. URL: https://www.african-court.org/cpmt/storage/app/uploads/public/601/bc2/af2/601bc2af2f6c3987033466.pdf (дата обращения: 20.01.2022).
389 Koagne Zouapet A. 'Victim of its commitment ... You, passerby, a tear to the proclaimed virtue': Should the epitaph of the African Court on Human and Peoples' Rights be prepared? URL: https://www.ejiltalk.org/victim-of-its-commitment-you-passerby-a-tear-to-the-proclaimed-virtue-should-the-epitaph-of-the-african-court-on-human-and-peoples-rights-be-prepared/ (дата обращения: 19.12.2021).
создавший к тому времени свою собственную политическую партию, обратился в Африканский суд с новой жалобой на многочисленные нарушения своих прав в виде принятия нового избирательного законодательства и попросил Суд отменить назначенные на май 2020 года муниципальные выборы. Несмотря на возражения государства-ответчика, Суд в своем определении об обеспечительных мерах указал, что срочность и серьезность ситуации, а также очевидный риск нанесения лично заявителю непоправимого ущерба в виде невозможности участия в выборах диктуют необходимость отмены выборов до вынесения Судом решения по существу жалобы390. При этом Африканский суд не предпринял попыток убедительно и аргументировано объяснить, в чем именно он видит срочность и серьезность ситуации, а также риски непоправимого ущерба непосредственно для заявителя при том, что в выборах участвует не он лично, а его партия.
Оба эти определения Африканского суда вызвали не только резкие возражения со стороны государств-ответчиков, отказавшихся эти меры исполнять, но и привели к тому, что оба государства приняли решение отозвать свои декларации о признании юрисдикции Африканского суда принимать и рассматривать жалобы частных лиц391. Бенин в своем уведомлении об отзыве Декларации заявил, что Суд вышел за пределы своей компетенции и стал источником правовой и судебной неопределенности.
Таким образом, частные лица из Кот-д'Ивуара и Бенина лишились прямого доступа к региональному суду по правам человека. В этой связи возникает вопрос о явной недооценке Судом последствий своего решения и о недостаточном просчете рисков для самого Суда, которые грозят его репутации.
390 ACtHPR. Sébastien Germain Marie Aikoué Ajavon v. Republic of Benin. Application No. 062/2019. Provisional Measures. Ruling of 17 April 2020. URL: https://www.african-court.org/cpmt/storage/app/uploads/public/5f4/f9a/cd8/5f4f9acd8053e172402405.pdf (дата обращения: 20.01.2022).
391 Benin and Ivory Coast withdraw declarations from Africa rights court. URL: https://www.theeastafrican.co.ke/tea/news/rest-of-africa/benin-and-ivory-coast-withdraw-declarations-from-africa-rights-court-1441804 (дата обращения: 19.12.2021).
Исследование определений Африканского суда в части обеспечительных мер показывает очевидные расхождения с практикой Европейского суда и Межамериканского суда в части того, что считать непоправимым ущербом. Так, в деле Charles Kajolweka v. Republic of Malawi Суд распорядился приостановить обращение взыскания на недвижимое
392
имущество и личные вещи заявителя392, заявив, что в противном случае это имущество никогда не будет получено обратно заявителем, что, по мнению Суда, является непоправимым ущербом393, хотя с точки зрения Европейского суда и Межамериканского суда эти потери могли бы быть покрыты компенсацией. Возможной причиной, побудившей Суд именно так оценить ситуацию, стала фигура заявителя, который оказался известным правозащитником. Заявитель проиграл в Верховном суде Малави свой иск, в рамках которого он оспаривал действия одного из министров, обвинив его к коррупции. Верховный суд Малави в своем решении также обязал заявителя возместить все судебные издержки в размере 29 тысяч долларов, что и стало причиной обращения взыскания на имущество заявителя. Исходя из этого и не погружаясь в объяснения, Суд посчитал эту ситуацию случаем особой тяжести и срочности, который требует принятия обеспечительных мер.
В целом практика Суда давно вызывает вопросы и обеспокоенность всех заинтересованных сторон. В обобщенном виде претензии в этой части сформулировал судья Дж. Ньюнгеко в своем особом мнении к решению Суда о компенсации г-ну Айавону: в ряде случае Суд вообще не объясняет ("the Court did not at all explain") выводы, к которым он приходит394; находит нарушение там, где его нет ("the Court finds a violation which does not exist")395;
392 ACtHPR. Charles Kajolweka v. Republic of Malawi. Application No. 055/2019. Provisional measures. Ruling of 27 March 2020. Para. 23. URL: https://www.african-court.org/cpmt/storage/app/uploads/public/5f4/f8e/43d/5f4f8e43d14dd477386986.pdf (дата обращения: 20.01.2022).
393 Ibid. Para. 15.
394 ACtHPR. Sébastien Germain Marie Aikoué Ajavon v. Republic of Benin. Application No. 013/2017. Judgment (Reparation) of 28 November 2019. Separate Opinion of Judge Niyungeko // AfCLR. Vol. 3. P. 190. Para. 5.
395 Ibid. P. 192. Para. 12.
Суд включает в резолютивную часть меру, которая не обсуждалась в мотивировочной части ("the Court included a measure in the operative part which was not discussed in the body of the judgement ')396.
Вопросы обязательной силы обеспечительных мер и ответственности за их неисполнение
Как уже отмечалось выше, Протокол о создании Африканского суда и Регламент не содержат четких положений о характере принимаемых Судом обеспечительных мер. Так же, как и в случае с Европейским судом, эта лакуна была в какой-то степени заполнена самим Судом.
В том, что касается обязательного характера принимаемых Африканским судом обеспечительных мер, Суд лишь однажды высказался по этому вопросу. В упомянутом выше промежуточном докладе в Ассамблею Африканского союза по поводу неисполнения Ливией обеспечительных мер в деле Saïf al-Islam Kadhafi v. Libya Суд заявил, что «определение об обеспечительных мерах, принятое Судом, является обязательным, как и любое
397
другое решение суда»397.
С другой стороны, как показывает практика, государства-ответчики также ни в одном деле не заявляли об отсутствии обязательной силы у обеспечительных мер, принимаемых Судом398.
В отношении ответственности государств за неисполнение обеспечительных мер, можно отметить второе определение Африканского суда об обеспечительных мерах, принятом в деле Saïf al-Islam Kadhafi v. Libya. В этом определении Суд заявил, что государство, не исполнившее определение суда об обеспечительных мерах, может рассматриваться как несущее международную ответственность за нарушение статьи 27 Протокола
396 Ibid. P. 195.
397 Interim Report of the African Court on Human and Peoples' Rights Notifying the Executive Council of Non-Compliance by a State, in accordance with Article 31 of the Protocol. Para. 8. URL: http://www.african-
court.org/en/images/0ther%20Reports/AFCHPR_Interim_Report_Non_compliance_by_a_State_-_Libya.pdf
(дата обращения: 19.12.2021).
398 Pascale G. Op. cit. P. 263.
о создании Африканского суда, и что это должно рассматриваться как отдельное нарушение, независимо от нарушений в данном деле материальных прав, предусмотренных Африканской хартией399.
Однако в решении по существу по данному делу Суд никак не прокомментировал факт неисполнения Ливией этих двух определений об обеспечительных мерах, лишь установив нарушения права на свободу и безопасность и права на справедливое судебное разбирательство400. Такую же позицию уклонения от оценки действий государств Суд занял и в других делах, в которых государства очевидным образом не исполняли обеспечительные меры, предписанные Судом401. Это вызывает вполне обоснованную и резкую критику исследователей, которые отмечают, что хотя Африканский суд старается следовать практике других международных судов и трибуналов в части признания за решениями об обеспечительных мерах обязательной силы, он предпочитает уклоняться от вопросов ответственности государств за их неисполнение в конкретных делах, что ослабляет и без того «хрупкую» систему защиты прав человека в Африке, косвенно провоцируя государства на неисполнение решений402.
Выводы
Как уже отмечалось выше, практика Африканского суда в отношении обеспечительных мер производит противоречивое впечатление. С одной стороны, можно отметить беспрецедентную открытость и доступность принимаемых им определений по обеспечительным мерам. С другой стороны, характер принимаемых в ряде дел обеспечительных мер носит настолько необычный характер, что ставит вопрос о допустимости именно такого
399 ACtHPR. African Commission on Human and Peoples' Rights v. Libya. Application No. 002/13. Provisional measures. Order of 10 August 2015 // AfCLR. Vol. 1. P. 151. Para. 10.
400 ACtHPR. African Commission on Human and Peoples' Rights v. Libya. Application No. 002/13. Judgment of 3 June 2016 // AfCLR. Vol. 1. P. 153.
401 ACtHPR. Lohé Issa Konaté v. Burkina Faso. Application No. 004/13. Judgment of 5 December 2014 // AfCLR. Vol. 1. P. 314.; ACtHPR. African Commission on Human and Peoples' Rights v. Kenya. Application No. 006/12. Judgment of 26 May 2017 // AfCLR. Vol. 2. P. 9.
402 Pascale G. Op. cit. P. 272.
вмешательства Суда во внутренние дела государств. При этом такой радикализм сочетается с очевидной мягкостью Африканского суда в отношении ответственности государств за неисполнение обеспечительных мер, которые с точки зрения Суда, являются обязательными. Это можно объяснить как относительной молодостью Суда, так и слабостью этой региональной системы защиты прав человека, которая действует в обстановке нестабильного и иной раз враждебного отношения к Африканскому суду со стороны государств - членов Африканского союза.
Выводы по главе 3
Обеспечительные меры в региональных судах по правам человека стали существенным компонентом региональных систем защиты прав человека и ключевым дополнением к праву частных лиц на доступ к этим судам. Такие меры направлены в первую очередь на предупреждение ухудшения положения частных лиц, чьи права оказались нарушены, в особенности если последствия такого ухудшения могут иметь необратимый характер. Это приводит к тому, что региональные суды по правам человека, в отличие от инвестиционных арбитражных трибуналов и Международного трибунала по морскому праву, не применяют в своей практике разработанный Международный судом критерий правдоподобного наличия прав, о нарушении которых идет речь в споре, равно как и не исследуют вопрос о том, имеются ли разумные шансы на успех заявителя в основном деле, как это делает Суд ЕС.
Несмотря на утверждения некоторых исследователей о идущей конвергенции подходов региональных судов по правам человека к обеспечительным мерам403, практика принимаемых этими судами обеспечительных мер существенно и предсказуемо различаются как по их нормативной основе, так и по количественным и качественным показателям.
403 Pasqualucci J. Interim Measures in International Human Rights: Evolution and Harmonization // Vanderbilt Journal of Transnational Law. 2005. Vol. 38. No. 1. P. 4; Rieter E. Autonomy of Provisional Measures // Provisional Measures Issued by International Courts and Tribunals / F.M. Palombino, R. Virzo, G. Zarra (eds.). The Hague: T.M.C. Asser Press, 2021. P. 61.
Конвергенция отмечается лишь в отношении пусть и важных, но все же немногих проблем (наличие срочности и риска непоправимого ущерба). В то же время наблюдается очевидный плюрализм подходов в отношении таких вопросов, как цели и критерии применения обеспечительных мер, неразрывность связи принимаемых обеспечительных мер с основным делом, находящимся на рассмотрении суда, а также в вопросе квалификации фактов неисполнения принятых обеспечительных мер. Это повышает риски фрагментации международного права, выражающиеся в появлении конкурирующих толкований судами норм международного права и противоречащих судебных решений, но и связанные с непоследовательностью и отсутствием единообразия со стороны судов и трибуналов при принятии ими обеспечительных мер.
Все суды по правам человека исходят из того, что принимаемые ими обеспечительные меры являются обязательными для их адресатов, безотносительно от того, как этот вопрос решен на уровне их учредительных документов. Также весьма показательным является отсутствие каких-либо возражений в отношении такого подхода со стороны государств, что позволяет предположить идущий процесс постепенного выравнивания за счет последующей практики государств договорных положений в части обязательного характера обеспечительных мер в том или ином международном суде.
Для Межамериканского суда и Африканского суда характерны высокий уровень прозрачности и публичности их деятельности в этих вопросах в виде опубликования в открытом доступе всех решений по обеспечительных мерам, а также особых мнений судей. Европейский суд в этом отношении отличается беспрецедентной закрытостью вследствие отказа публиковать свои решения. Это негативно влияет на предсказуемость и легитимность принятых им решений, а также позволяет задать вопрос об уклонении Европейского суда от необходимости для любого суда обосновывать принятые им решения.
Глава 4. Обеспечительные меры в судах региональных интеграционных объединений и инвестиционном арбитраже
4.1. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер
в Суде Европейского союза
Обеспечительные меры в праве Европейского союза
Процедура применения обеспечительных мер в праве Европейского союза так же, как и в международном праве, направлена на то, чтобы гарантировать полную эффективность будущих окончательных решений судов ЕС (Суда общей юрисдикции и Суда ЕС) и тем самым надлежащий уровень судебной защиты. Специфика самого ЕС как некой квазифедерации в развитии404, равно как и специфика судов ЕС, которые рассматривают сразу несколько видов исков, где истцами выступают не только государства, но также институты ЕС и частные лица, а ответчиками могут быть как государства - члены ЕС, так и институты Союза, определяет и особый характер применяемых ими обеспечительных мер в рамках таких исков.
Именно поэтому виды обеспечительных мер и условия их применения в Суде ЕС в значительной степени отличаются от соответствующей практики других международных судов и сближают его в этом отношении с национальными судами. Исследователи отмечают, что основные характеристики обеспечительных мер, применяемых Судом ЕС, практически зеркально повторяют правила применения таких мер во многих государствах - членах ЕС405.
Использование Судом ЕС обеспечительных мер зависит от существа рассматриваемого им дела. Так, при рассмотрении запросов национальных
404 См.: Исполинов А. В поисках новой парадигмы: Суд ЕС и ЕСПЧ спустя три года после Заключения № 2/13 // Международное правосудие. 2018. № 2. С. 26.
405 Grzeszczak R., Muchel M. Provisional Measures Against EU Member States in the light of the Bialowieza Forest case // Eastern European Journal of Transnational Relations. 2018. Vol. 2. No. 1. P. 28.
судов о выдаче преюдициального заключения доктрина и сам Суд ЕС исходят из того, что у него в этом случае отсутствует право на применение обеспечительных мер, поскольку обеспечительные меры должны быть предоставлены национальным судом, слушающим основное дело и направившим соответствующий запрос в Суд ЕС406. При рассмотрении исков об аннулировании актов, принятых институтами ЕС, Суд ЕС крайне редко прибегает к приостановлению действия оспоренного акта, поскольку исходит из презумпции законности оспариваемого акта407. Тем не менее, как показывает практика Суда ЕС, такое вполне возможно, если Суд ЕС считает, что приостановления полностью или частично действия акта института ЕС требуют обстоятельства дела408. В части исков Комиссии к государствам -членам Союза в рамках процедуры установления факта нарушения ими обязательств по праву ЕС (infringement procedure) Суд ЕС до недавнего времени использовал обеспечительные меры лишь в единичных случаях, считая это очень серьезным средством, к которому нужно прибегать только в исключительных случаях409. Гораздо чаще Суд ЕС использует обеспечительные меры в виде приостановления действия решений Комиссии о наложении ею штрафов на компании за нарушение последними
406 См.: Stehlik V. Interim measures before national courts in the context of EU and Czech law // International and Comparative Law Review. 2012. Vol. 12. No. 2. P. 11; Court of Justice of the European Union (далее - CJEU). Case C-213/89. The Queen v. Secretary of State for Transport, ex parte: Factortame Ltd and others. Judgment of the Court of 19 June 1990 // ECR [1990] I-2433. Para. 22.
407 Orzan M.F. The Procedural Features of Interim Relief Before the Court of Justice of the European Union // Provisional Measures Issued by International Courts and Tribunals / F.M. Palombino, R. Virzo and G. Zarra (eds.). The Hague: T.M.C. Asser Press, 2021. P. 200.
408 См., например, решение о частичном приостановлении действия решения Комиссии, обязывающего компанию Facebook предоставить внутренние документы: General Court. Case T-451/20 R. Facebook Ireland Ltd v. Commission. Order of the President of the General Court of 29 October 2020 // ECLI:EU:T:2020:515.
409 Впервые Суд ЕС применил обеспечительные меры по отношению к государству - члену ЕС только в 1977 г. в объединенных делах № C-31/77 R и C-53/77 R Commission v. Great Britain, где предписал Великобритании воздержаться от оказания мер государственной поддержки производителям свинины. Cм.: CJEU. Case C-31/77 R & C-53/77 R. Commission v. Great Britain. Order of the Court of 21 May 1977 // ECR [1977] 921. В деле № C-195/90 R Commission v. Germany Суд ЕС применил обеспечительные меры в виде приостановления взимания введенного федеральным законом дорожного налога с грузовиков из других государств - членов ЕС. См.: CJEU. Case C-195/90 R. Commission v. Germany. Order of the Court of 12 July 1990 // ECR [1990] I-3351. В делах № C-503/06 Commission v. Italy и C-76/08 Commission v. Malta Суд ЕС распорядился приостановить действие (в случае с Италией) или не принимать (в случае с Мальтой) нормативные акты, разрешающие охоту на диких птиц. См.: CJEU. Case C-503/06 R. Commission v. Italy. Order of the President of the Court of 19 December 2006 // ECR [2006] I-141; CJEU. Case C-76/08 R. Commission v. Malta. Order of the President of the Court of 24 April 2008 // ECR [2008] I-64.
антимонопольного законодательства ЕС410. Именно в делах такого рода Суд ЕС и конкретизировал условия и порядок применения им обеспечительных мер. Кроме того, Суд ЕС может рассматривать вопрос о применении обеспечительных мер в порядке апелляции на решение Суда общей юрисдикции, который рассматривал соответствующее ходатайство как суд первой инстанции. В этом отношении суды ЕС представляют собой уникальный случай, когда по ряду дел решение о применении обеспечительных мер может быть обжаловано в порядке апелляции во вторую инстанцию, которая может отменить меры, принятые Судом общей юрисдикции, оставить их в силе, принять другие меры или отправить дело обратно на рассмотрение первой инстанцией.
Правовой основой компетенции Суда ЕС по применению обеспечительных мер являются статьи 278 и 279 Договора о функционировании Европейского союза (далее - ДФЕС), согласно которым все иски, подаваемые в Суд ЕС, не влекут автоматического приостановления действия оспоренных актов, а Суд ЕС может в любом рассматриваемом деле предписать принятие любых необходимых обеспечительных мер (prescribe any necessary interim measures). Эти положения детально раскрываются в статьях 160-166 Регламента Суда ЕС411 и в идентичных им статьях 156-159 Регламента Суда общей юрисдикции412.
Длительное время ходатайства о применении обеспечительных мер рассматривались единолично Председателем Суда ЕС, который при этом сохранял право передать этот вопрос на рассмотрение палаты Суда. После пересмотра в 2012 году Регламента Суда ЕС такие функции были возложены
410 Cm.: CJEU. Case 86/82 R. Hasselblad (GB) Limited v. Commission of the European Communities. Order of the President of the Court of 7 May 1982 // ECR [1982] 1555. Para. 2; CJEU. Case C-195/90 R. Commission v. Germany. Order of the Court of 12 July 1990 // ECR [1990] I-3351. Paras. 48-50.
411 Rules of Procedure of the Court of Justice // Official Journal of the European Union. L 265. Vol. 55. 29 September 2012. P. 1-42.
412 Rules of Procedure of the General Court // Official Journal of the European Union. L 105. Vol. 58. 23 April 2015. P. 1-66.
на заместителя председателя Суда ЕС413. В Суде общей юрисдикции ходатайства о применении обеспечительных мер рассматриваются председателем Суда, и только в случае его отсутствия ходатайство передается заместителю председателя Суда для рассмотрения (статьи 11, 12 и 157(4) Регламента Суда общей юрисдикции).
Кроме того, судья, рассматривающий ходатайство о применении обеспечительных мер, может принять решение inaudita altera parte, т. е. без заслушивания сторон (возможность, предусмотренная пунктом 7 статьи 160 Регламента Суда ЕС). Однако в силу того, что это серьезным образом нарушает принцип состязательности процесса, такие решения принимаются в исключительных случаях, если того требуют обстоятельства. Именно это произошло в деле о принудительной отставке судей Верховного суда Польши, в котором Комиссия оспорила в Суде ЕС принятый Польшей закон о понижении возраста выхода на пенсию членов Верховного суда с 70 до 65 лет. Соответственно, с момента вступления закона в силу в принудительную отставку немедленно должны были уйти 27 из 73 членов Верховного суда Польши. Комиссия обратилась в Суд ЕС, заявив о нарушении Польшей своих обязательств по праву ЕС в виде угрозы верховенству права и независимости национальных судов, и попросила срочно принять решение об обеспечительных мерах в виде приостановления действия нового закона. Определение Суда об обеспечительных мерах было принято еще до заслушивания государства-ответчика ввиду очевидной неотложности вопроса414. Стоит также отметить, что это был первый случай применения к государству - члену ЕС обеспечительных мер в виде полного запрета на применение национального закона. Кроме того, последовавшее за этим определение Большой палаты Суда ЕС не только подтвердило меры, принятые
413 Decision of the Court of Justice of 23 October 2012 concerning the judicial functions of the Vice-President of the Court // Official Journal of the European Union. L 300. Vol. 55. 30 October 2012. P. 47.
414 CJEU. Case C-619/18 R. Commission v. Poland. Order of the Vice-President of the Court of 19 October 2018 // ECLI:EU:C:2018:852.
определением заместителя председателя Суда, но и имело обратную силу, которая заключалась в том, что Суд потребовал от правительства Польши восстановить в должности вынужденных уйти на пенсию судей415. Как указывал Суд ЕС, судья, рассматривающий ходатайство о применении обеспечительных мер, может принять решение о приостановлении оспоренного акта или применить обеспечительные меры только в исключительных обстоятельствах416. Это подтверждается и статистикой Суда ЕС: в 2020 году ходатайств об обеспечительных получено 3 при общем количестве поступивших дел - 735417. Судом общей юрисдикции ЕС было получено 38 ходатайств такого рода, а количество поступивших на его рассмотрение дел в 2020 году составило 847418.
Регламенты обоих судов ЕС требуют указывать в ходатайстве о применении обеспечительных мер предмет основного спора, а также обстоятельства, свидетельствующие о срочности вопроса. Кроме того, ходатайство должно быть «самодостаточным»419, т. е. содержать фактические и правовые основания, дающие возможность судье, рассматривающему ходатайство, самостоятельно оценить спор, в отношении которого запрашиваются меры. Регламенты устанавливают, что решение о применении обеспечительных мер принимается в форме мотивированного определения. Это определение может быть изменено или отменено в любой момент даже без соответствующего ходатайства любой из сторон.
Что же касается вопросов юридической силы принимаемых судами ЕС обеспечительных мер, то Регламенты обоих судов не оставляют никаких сомнений на этот счет. Статья 91 Регламента Суда ЕС и статья 121 Регламента
415 CJEU. Case C-619/18 R. Commission v. Poland. Order of the Court (Grand Chamber) of 17 December 2018 // ECLI:EU:C:2018:1021. Para.1
416 General Court. Case T-131/16 R. Belgium v. Commission. Order of the President of the General Court of 18 July 2016 // ECLI:EU:T:2016:427. Para. 12.
417 Court of Justice of the European Union. Annual Report 2020. Judicial Activity. P. 208. URL: https://curia.europa.eu/jcms/upload/docs/application/pdf/2021 -04/ra_jud_2020_en.pdf (дата обращения: 12.01.2022).
418 Ibid. P. 347, 360.
419 Orzan M.F. Op. cit. P. 205.
Суда общей юрисдикции устанавливают, что все решения и определения этих судов имеют обязательный характер.
Условия применения обеспечительных мер Судом ЕС
Для принятия решения о применении обеспечительных мер в конкретном деле судья должен убедиться в выполнении заявителем условия fumus boni iuris, т. е. оправданности применения мер prima facie. Под этим понимается, что рассмотрение основного иска должно иметь разумные шансы на успех. В этом также заключается одно из многих отличий применения обеспечительных мер Судом ЕС от практики, например, Международного суда. Если последний старательно подчеркивает, что его решение об обеспечительных мерах ни в коей мере не означает, что окончательное решение по спору уже предопределено, то Суд ЕС исходит из логики, что судья, рассматривающий ходатайство о применении обеспечительных мер, должен предварительно оценить правовые и фактические аргументы, на которых базируется основной иск. Для этого ходатайство об обеспечительных мерах должно быть изложено таким образом, чтобы позволить Суду ЕС прийти к выводу, что оно на первый взгляд является обоснованным и не может быть отклонено без детального изучения всех обстоятельств дела, что возможно только на стадии рассмотрения спора по существу420. Примером использования этого критерия могут служить рассуждения Суда ЕС, действовавшего как апелляционный суд по поводу обеспечительных мер, принятых Судом общей юрисдикции421 по иску бывшего генерального адвоката Суда ЕС Э. Шарпстон. Отменяя принятые Судом общей юрисдикции обеспечительные меры, Суд ЕС указал, что нижестоящий суд неправильно применил в этом деле критерий fumus boni iuris, поскольку решение представителей государств - членов ЕС о замене генерального адвоката
420 General Court. Case T-393/10 R. Westfälische Drahtindustrie and Others v. Commission. Order of the President of the General Court of 13 April 2011 // ECR [2011] II-1697. Paras. 54-55, 58, 61.
421 General Court. Case T-550/20 R. Sharpston v. Council. Order of the judge hearing applications for interim measures of 4 September 2020 // ECLI:EU:T:2020:416.
Шарпстон не относится к числу актов институтов ЕС, которые можно оспорить в рамках процедуры аннулирования, и поэтому ее иск не имел
422
никаких шансов на успех422.
Во-вторых, должна присутствовать срочность. Это означает, что сторона спора, запрашивающая обеспечительные меры, должна продемонстрировать, что ситуация не может ждать окончания производства по основному иску для того, чтобы избежать риска нанесения серьезного и непоправимого ущерба423. В приведенном выше деле о принудительной отставке судей Верховного суда Польши срочность заключалась в том, что в случае реализации положений нового закона уже в ближайшее время могли бы произойти серьезные и необратимые изменения в составе Верховного суда Польши. Это привело бы к появлению решений, вынесенных судом, который нельзя считать независимым в понимании права ЕС, что, в свою очередь, нарушит право частных лиц на рассмотрение их требований независимым судом424.
В-третьих, должен быть самостоятельно оценен риск нанесения заявителю ущерба в том случае, если обеспечительные меры не будут приняты, причем такой ущерб должен быть, с одной стороны, серьезным, а с другой - непоправимым. При этом обязанность доказывания наличия риска именно такого ущерба лежит на заявителе, от которого требуется продемонстрировать соответствующие факты и документы425. При этом нет необходимости устанавливать вероятность ущерба с абсолютной точностью, достаточно лишь показать, что он является предвидимым. Исходя из практики Суда ЕС, можно заключить, что ущерб считается необратимым, когда его нельзя устранить последующей компенсацией на основании решения по
422 CJEU. Case C-423/20 P(R). Council v. Sharpston. Order of the Vice President of the Court of 10 September 2020 // ECLI:EU:C:2020:700. Paras. 26-29.
423 CJEU. Case C-517/15 P-R. AGC Glass Europe and Others v. Commission. Order of the Vice-President of the Court of 14 January 2016 // ECLI:EU:C:2016:21. Para. 27.
424 CJEU. Case C-619/18 R. Commission v. Poland. Order of the Court (Grand Chamber) of 17 December 2018 // ECLI:EU:C:2018:1021. Paras. 68-70.
425 CJEU. Case C-278/00 R. Greece v. Commission. Order of President of the Court of Justice of 12 October 2000 // ECR [2000] I-8787. Para. 14.
существу основного иска, вынесенного в пользу заявителя. Финансовый ущерб также считается необратимым, если он не может быть компенсирован после вынесения решения по существу спора, например, в тех случаях, когда присутствует угроза для самого существования бизнеса или когда ущерб не может быть выражен в цифрах (например, риск потери доли на рынке426). При этом гипотетический риск причинения ущерба, базирующийся на будущих или на неопределенных событиях, не может быть основанием применения обеспечительных мер427. В уже приведенном выше деле о принудительной отставке судей Верховного суда Польши тот факт, что Верховный суд является судом последней инстанции, чьи решения будут считаться res judicata, позволил признать наличие риска серьезного и непоправимого ущерба в том случае, если обеспечительные меры не будут применены до окончания производства по основному делу428. В деле о вырубке Беловежской пущи риск серьезного и необратимого ущерба в виде вырубки массива вековых деревьев был очевиден, поскольку речь шла о вырубке порядка 30 тысяч деревьев на площади около 34 тысяч гектаров, что могло безвозвратно и радикально изменить целостность одного из последних реликтовых лесных массивов Европы429. Принимая решение об обеспечительных мерах в виде приостановки добычи бурого угля на карьере Туров, Суд ЕС указал, что негативное воздействие карьера на экологию и уровень грунтовых вод и многочисленные последствия, связанные с отсутствием снабжения питьевой водой 10 000 человек, могут считаться серьезным и непоправимым ущербом, поскольку не могут быть устранены позднее в форме компенсации430. При этом ссылка заявителя на риск разрушения зданий была Судом отвергнута, поскольку
426 CJEU. Case C-21/14 P-R. Commission v. Rusal Armenal. Order of the Vice-President of the Court of 12 June 2014 // ECLI:EU:C:2014:1749. Para. 46.
427 General Court. Case T-624/16 R. Gollnisch v. Parliament. Order of the President of the General Court of 16 February 2017 // ECLI:EU:T:2017:94. Para. 25.
428 CJEU. Case C-619/18 R. Commission v. Poland. Order of the Court (Grand Chamber) of 17 December 2018 // ECLI:EU:C:2018:1021. Para. 71.
429 CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Order of 27 July 2017 // ECLI:EU:C:2017:622. Para. 59.
430 CJEU. Case C-121/21 R. Czech Republic v. Poland. Order of the Vice-President of the Court of 21 May 2021 // ECLI:EU:C:2021:420. Paras. 69-72.
именно такой ущерб может быть компенсирован путем выплаты компенсации, поэтому не является необратимым431.
Кроме того, представляют интерес выводы Суда общей юрисдикции в определении от 29 октября 2020 года об обеспечительных мерах деле Facebook Ireland Ltd v. Commission. В этом деле заявитель, компания Facebook Ireland Ltd, обратилась в Суд с просьбой приостановить действие решения Комиссии, обязывающее компанию предоставить сотни тысяч документов, многие из которых содержали «чувствительные» персональные данные частных лиц. По мнению Суда, серьезный вред может быть причинен тем, что ряд сотрудников Комиссии ознакомятся с этими документами, а аннулирование оспоренного заявителем решения Комиссии не сможет вернуть ситуацию в первоначальное стояние, поскольку такое раскрытие информации будет немедленным и необратимым432.
Эти три условия рассматриваются совместно, а значит, невыполнение хотя бы одного из них является достаточным основанием для отклонения ходатайства об обеспечительных мерах433.
Помимо этого, судья, рассматривающий ходатайство об обеспечительных мерах, должен принять во внимание интересы других лиц, т. е. произвести, если это необходимо, т. н. взвешивание интересов других сторон спора434, третьих лиц435 или публичных интересов государств - членов ЕС436. Если интересы других лиц в отказе принять решение об обеспечительных мерах перевешивают интересы заявителя в таком решении, то в удовлетворении ходатайства о таких мерах заявителю должно быть
431 Ibid. Para. 63.
432 General Court. Case T-451/20 R. Facebook Ireland Ltd v. Commission. Order of the President of the General Court of 29 October 2020 // ECLI:EU:T:2020:515. Paras. 86-87.
433 General Court. Case T-203/18 R. VQ v. European Central Bank. Order of the President of the General Court 3 May 2018 // ECLI:EU:T:2018:261. Para. 9.
434 CJEU. Case C-162/15 P-R. Evonik Degussa v. Commission. Order of the Vice-President of the Court of 2 March 2016 // ECLI:EU:C:2016:142. Para. 21.
435 CFI. Case T-12/93 R. Comité Central d'Entreprise de la SA Vittel and Comité d'Etablissement de Pierval v. Commission. Order of the President of the Court of First Instance of 2 April 1993 // ECR [1993] II-449. Para. 30.
436 CFI. Case T-96/92 R. Comité Central d'Entreprise de la Société Générale des Grandes Sources and others v. Commission. Order of the President of the Court of First Instance of 15 December 1992 // ECR [1992] II-2579. Para. 39.
отказано, даже если соблюдены все остальные условия для принятия таких мер. Так, в деле о Беловежской пуще Суд ЕС, отвечая на аргумент Польши о том, что испрашиваемая Комиссией в качестве обеспечительной меры приостановка вырубки деревьев приведет к полной остановке социально-экономической деятельности в этом районе, отметил, что эти интересы не являются большей ценностью, чем интересы сохранения природного
437
массива437.
В упомянутом выше решении о приостановлении добычи угля на карьере Туров заместитель Председателя Суда ЕС отметила, что предполагаемый ущерб от такого решения в виде невозможности осуществления важных проектов и инвестиций в области энергетики, о котором заявила Польша как ответчик, в любом случае не может иметь приоритет над соображениями, касающимися окружающей среды и здоровья человека438.
В своей практике Суду ЕС довелось решать вопрос о возможности потребовать встречное обеспечение от заявителя ходатайства об обеспечительных мерах в делах Комиссии против государств - членов ЕС. В определении о приостановке вырубки Беловежской пущи Суд не согласился с предложением Польши о предоставлении Комиссией встречного обеспечения в размере убытков ответчика от такой приостановки, а именно, 757 миллионов евро. Суд отметил, что такое обеспечение обычно предусматривается в тех случаях, когда есть риск невозможности лица, просящего об обеспечительных мерах, возместить ущерб ответчика от таких мер, если окончательное решение по основному делу будет вынесено в пользу последнего. Ссылаясь на свое определение об обеспечительных мерах в деле Commission v. Germany439, Суд ЕС снова повторил, что в случае с Комиссией, которая представляет весь ЕС,
437 CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Order of 27 July 2017 // ECLI:EU:C:2017:622. Para. 78.
438 CJEU. Case C-121/21 R. Czech Republic v. Poland. Order of the Vice-President of the Court of 21 May 2021 // ECLI:EU:C:2021:420. Para. 92.
439 CJEU. Case C-195/90 R. Commission v. Germany. Order of the Court of 12 July 1990 // ECR [1990] I-3351. Para. 48.
нет никаких оснований считать, что ЕС окажется не в состоянии возместить понесенный ответчиком ущерб440.
Особенности обеспечительных мер Суда ЕС, сближающие его с национальными судами
Такой особенностью является, во-первых, аналогичное национальному праву и не встречающееся у других международных судов право Суда ЕС потребовать предоставить встречное обеспечение у стороны, просящей Суд об обеспечительных мерах (как правило, в исках частных лиц). Например, если при оспаривании штрафов, наложенных Комиссией, заявитель просит Суд предоставить отсрочку взыскания штрафа до момента вынесения окончательного решения по спору, Суд может пойти на это при условии депонирования указанной им суммы либо предоставления заявителем банковской гарантии.
Во-вторых, в отличие от других международных судов Суд ЕС не имеет права и ни разу не прибегал к применению обеспечительных мер proprio motu (такое право есть у Международного суда, Европейского суда, Межамериканского суда и других международных судов).
Несмотря на кажущуюся детальность описания процедуры вынесения определения об обеспечительных мерах, судья, рассматривающий ходатайство, пользуется широкой дискрецией и вправе, исходя из обстоятельств дела, самостоятельно решать, как и в какой последовательности исследовать соблюдение вышеуказанных критериев. Иными словами, в практике Суда ЕС «отсутствует заранее установленная схема для анализа, в соответствии с которой должно быть исследовано ходатайство об обеспечительных мерах»441. Это дает основание тем немногим авторам, которые исследовали тему обеспечительных мер, применяемых Судом ЕС, заявить, что отличительной особенностью (при этом необязательно
440 CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Order of 27 July 2017 // ECLI:EU:C:2017:622. Para. 87.
441 CJEU. Case C-110/12 P(R). Akhras v. Council. Order of the Président of the Court of 19 July 2012 // ECLI:EU:C:2012:507. Para. 23.
позитивной) Суда в этом вопросе является широкое поле усмотрения судьи и расплывчатые критерии применения обеспечительных мер442.
Ответственность за неисполнение решений Суда ЕС об обеспечительных мерах
До недавнего времени Суд ЕС редко применял обеспечительные меры в исках Комиссии против государств - членов ЕС, рассматривая их в качестве весьма сильного инструмента, который нужно использовать в исключительных ситуациях. Однако в т. н. «польских» делах, ставших предметом детального исследования в литературе443, Суд ЕС впервые за годы своего существования не только неоднократно применил обеспечительные меры против государства - члена ЕС, но и столкнувшись с фактами открытого отказа их исполнить, сформулировал основания для применения финансовых санкций за их неисполнение.
Первым делом, в рамках которого Суд ЕС удовлетворил ходатайство Комиссии о применении обеспечительных мер против Польши, стало разбирательство в отношении Беловежской пущи, с 2014 года являющейся единым трансграничным объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. В 2016 году польское правительство разрешило на своей части Беловежской пущи крупномасштабную вырубку деревьев, некоторые из которых были многовековыми. Комиссия сразу же попросила Суд применить обеспечительные меры, чтобы остановить масштабную вырубку лесов, в частности многовековых мертвых деревьев, после чего заместитель Председателя Суда ЕС издал определение об обеспечительных мерах, обязав Польшу приостановить все операции по вырубке леса444.
Однако после открытого отказа Польши прекратить вырубку, Комиссия была вынуждена снова обратиться в Суд ЕС с просьбой применить
442 См.: Grzeszczak R., Muchel M. Op. cit. P. 32.
443 См. по этому поводу: Pech L., Wachowiec P., Mazur D. Poland's Rule of Law Breakdown: A Five-Year Assessment of EU's (In)Action // Hague Journal on the Rule of Law. 2021. Vol. 13. P. 1-43.
444 CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Order of 27 July 2017 // ECLI:EU:C:2017:622.
финансовые санкции к Польше, чтобы принудить ее исполнять обеспечительные меры. Суд впервые в своей практике столкнулся с такой ситуацией и был вынужден решать новый для себя вопрос о последствиях неисполнения предписанных им обеспечительных мер. 20 ноября 2017 года Большая палата Суда ЕС вынесла второе определение об обеспечительных мерах445. Для этого Большая палата истолковала статью 279 ДФЕС как предоставляющую Суду полномочия применить любые меры для обеспечения эффективности уже ранее вынесенного определения об обеспечительных мерах, включая наложение санкций в случае их неисполнения. Такая логика Суда ЕС представляется ярким примером судебного активизма и нормотворчества, поскольку право Суда ЕС накладывать штрафы прямо упомянуто лишь в пункте 4 статьи 260 ДФЕС в контексте неисполнения государством окончательного решения Суда по спору.
В случае с вырубкой Беловежской пущи Суд указал, что если Комиссия установит факты продолжения вырубки, то она вправе снова обратиться в Суд, чтобы тот принял решение о взыскании с Польши пеней (periodic penalty payment) в размере как минимум 100 тысяч евро в день, начиная со дня вынесения решения Большой палаты и до момента выполнения мер, предписанных Судом, или до момента вынесения решения по основному спору. Таким образом, в этом решении речь шла не о наложении штрафных санкций, а о том, что они могут быть наложены (угроза санкций)446.
Финансовые санкции за неисполнение предписанных Судом ЕС обеспечительных мерах были на практике впервые применены в упомянутом выше деле о карьере Туров. После отказа Польши приостановить добычу бурого угла на карьере, как требовалось в определении об обеспечительных
445 CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Order of the Court (Grand Chamber) of 20 November 2017 // ECLI:EU:C:2017:877.
446 После этого Польша прекратила вырубку, а Суд в окончательном решении от 17 апреля 2018 г. постановил, что Польша, разрешив масштабную вырубку леса в заповедной Беловежской пуще, нарушила законодательство ЕС об охране окружающей среды. См. : CJEU. Case C-441/17. Commission v. Poland. Judgment of the Court (Grand Chamber) of 17 April 2018 // ECLI:EU:C:2018:255.
мерах Суда ЕС, Суд по ходатайству Комиссии принял новое определение, указав, что соблюдение принятых им обеспечительных меры необходимо во избежание нанесения серьезного и непоправимого ущерба окружающей среде и здоровью человека447. Исходя из этого, Суд ЕС решил применить санкции в размере 500 000 евро в день с даты уведомления Польши о принятии Судом ЕС обеспечительных мер и до тех пор, пока она не исполнит это предписание.
Практика применения Судом ЕС финансовых санкций за неисполнение принятых им обеспечительных мер была продолжена в деле о Дисциплинарной палате Верховного суда Польши. Суть этого дела состояла в том, что согласно принятым в 2017 году новым правилам о дисциплинарной ответственности судей Верховного суда и судов общей юрисдикции, в том числе и за содержание выносимых ими судебных решений, внутри Верховного суда была создана отдельная Дисциплинарная палата (Izba Dyscyplinarna). Юрисдикция этой палаты предусматривала проведение дисциплинарных разбирательств в отношении судей Верховного суда и рассмотрение апелляционных жалоб по разбирательствам на уровне регионов в отношении судей судов общей юрисдикции.
14 июля 2021 года в рамках иска Комиссии к Польше в отношении реформы судебной системы определением заместителя Председателя Суда ЕС Польше было предписано (а) приостановить деятельность Дисциплинарной палаты до вынесения Судом ЕС решения по существу иска, а также (б) приостановить исполнение всех решений, уже вынесенных Дисциплинарной палатой, которые разрешали возбуждение уголовных дел против судей или их арест448. Для того, чтобы побудить Польшу исполнить меры, принятые Судом ЕС, как можно быстрее, Комиссия обратилась в Суд ЕС с просьбой применить
447 CJEU. Case C-121/21. Czech Republic v. Poland. Order of the Vice-President of the Court of 20 September 2021 // ECLI:EU:C:2021:752. Para. 51.
448 CJEU. Case C-204/21 R. Commission v. Poland. Order of the Vice-President of the Court of 14 July 2021 // ECLI:EU:C:2021:593.
к Польше финансовые санкции за неисполнение обеспечительных мер, принятых 14 июля 2021 года.
В своем определении заместитель Председателя Суда ЕС отметил, что определение от 14 июля 2021 года касается обеспечительных мер, соблюдение которых необходимо во избежание нанесения серьезного и непоправимого ущерба правопорядку Европейского союза и, следовательно, правам частных лиц, которые вытекают из права ЕС, а также ценностям, изложенным в статье 2 Договора о ЕС, на которых основан этот Союз, в частности, верховенству права449. Учитывая все обстоятельства дела, заместитель Председателя Суда ЕС решил, что Польша должна выплачивать Комиссии пени в размере 1 000 000 евро в день с даты уведомления Польши о настоящем определении и до тех пор, пока Польша не выполнит обязательства, вытекающие из определения от 14 июля 2021 года, или, если Польша этого не сделает, до даты вынесения Судом ЕС окончательного решения по спору.
Комментируя эти меры Суда ЕС, можно отметить следующее. Во-первых, с точки зрения права международной ответственности такие финансовые санкции - это не мера наказания за неисполнение обеспечительных мер, а контрмеры, о которых говорится в статье 22 Проекта статей об ответственности международных организаций за международно-противоправные деяния 2011 года. В международном праве такие контрмеры принимаются международной организацией в лице одного из своих органов (в данном случае Судом ЕС) для того, чтобы принудить государство-члена этой организации выполнять взятые на себя обязательства, в данном случае исполнять обеспечительные меры, принятые Судом ЕС.
Во-вторых, очевидно, что такие санкции прочно вошли в арсенал Комиссии и Суда ЕС для обеспечения эффективности принимаемых Судом обеспечительных мер и их исполнения.
449 CJEU. Case C-204/21 R. Commission v. Poland. Order of the Vice-President of the Court in 27 October 2021 // CLI:EU:C:2021:878. Para. 124.
Обеспечительные меры в «санкционных» делах Суда ЕС
Отельного упоминания заслуживает проблематика обеспечительных мер в контексте рассматриваемых Судом ЕС исков частных лиц об их исключении из санкционных списков Европейского союза, особенно учитывая тот факт, что начиная с 2014 года ЕС активно применяет такие санкции в отношении российских физических и юридических лиц. За последнее десятилетие индивидуальные санкции стали активным и распространенным инструментом Общей внешней политики и политики безопасности ЕС450. Такие санкции вводятся Европейским союзом на основании резолюций Совета Безопасности ООН либо автономно, преследуя собственные внешнеполитические цели. Введение индивидуальных санкций подразумевает в первую очередь замораживание на территории ЕС денежных средств на банковских счетах и других активов частных лиц, внесенных в санкционные списки. С учетом того, что такие решения принимаются институтами ЕС, это открывает возможность их оспаривания в Суде ЕС и, соответственно, возможность обращения в Суд ЕС с ходатайством о приостановлении действия таких решений до разрешения основного дела по существу. Как отмечает С.В. Гландин, на сегодня иски об исключении из санкционных списков представляют собой одну из самых крупных категорий дел в Суде ЕС451.
Начиная с решения Суда ЕС по делу Ка^-1, в котором Суд впервые в истории международного правосудия отменил акты, принятые во исполнение резолюций Совета Безопасности ООН, санкционная тематика Суда ЕС является предметом многочисленных публикаций, которые во многом касаются вопросов взаимодействия права ЕС и международного права в этих
450 Chachko E. Foreign Affairs in Court: Lessons from CJEU: Targeted Sanctions Jurisprudence // Yale Journal of International Law. 2019. Vol. 44. No. 1. P. 8.
451 Гландин С. Европейское право ограничительных мер после первых российских дел в Суде Европейского Союза // Международное правосудие. 2017. №2(22). С. 80.
вопросах452. Однако вопросы применения Судом ЕС обеспечительных мер в делах такого рода пока остаются вне поля зрения исследователей, несмотря на наличие соответствующей практики Суда ЕС. Отрадным исключением в этом отношении являются работы С.В. Гландина, который первым в доктрине указал на эту проблему453.
Впервые подход судов ЕС к ходатайствам о приостановлении решений о включении частных лиц в санкционные списки был сформулирован в определении Суда первой инстанции по делу Aden and others v. Council and Commission45. Рассматривая соответствующее ходатайство частных лиц, включенных на основании резолюции Совета Безопасности ООН в санкционные списки ЕС как лица, связанные с движением Талибан, Суд первой инстанции отказал в предоставлении обеспечительных мер только на основании отсутствия срочности и не стал рассматривать другие критерии. Суд пришел к такому выводу, убедившись, что все заявители получают денежные средства со своих счетов под контролем властей страны их пребывания в ЕС, причем этих средств достаточно для покрытия их ежедневных расходов455.
Тем не менее в своих дальнейших решениях по обеспечительным мерам в санкционных делах суды ЕС изменили свой подход, выдвигая на первый план взвешивание интересов. Так, в определении по делу Iranian Offshore Engineering & Construction Co v. Council Суд общей юрисдикции указал, что приостановление действия решения о замораживании банковских счетов будет означать неограниченный допуск к ним заявителей, которые могут вывести все средства с них, не дожидаясь завершения основного
452 См., в частности: de Burka G. The European Court of Justice and the International Legal Order // Harvard International Law Review. 2010. Vol. 51. No. 1. P. 1-52; Исполинов А.С. Суд Европейского Союза, Яссин Кади и статья 103 Устава ООН // Российский юридический журнал. 2013. № 6. С. 27-35.
453 Гландин С. Европейское право ограничительных мер после первых российских дел в Суде Европейского Союза // Международное правосудие. 2017. №2(22). С. 83; Гландин С.В. Включение и исключение из санкционных списков: о чем умалчивают западные консультанты // Экономические санкции против России: правовые вызовы и перспективы. М. Инфотропик. 2018. С. 144.
454 CFI, Case T-306/01 R. Aden and others v. Council and Commission. Order of the President of the Court of First instance of 7 May 2002 // ECR [2002] II-2387.
455 Ibid. Paras. 94, 119.
производства456. Это в свою очередь сделает невозможным возвращение ситуации в первоначальное состояние в случае их проигрыша в основном деле, что лишает смысла все ограничительные меры, принятые против них. В силу этого все суды ЕС в делах такого рода исходят в первую очередь из того, что баланс интересов находится не в пользу заявителей. На наш взгляд, именно это является основной причиной, по которой суды ЕС отказали во всех ходатайствах о приостановлении действия решений о включении частных лиц в санкционные списки ЕС. Кроме того, стоит отметить, что российские частные лица, включенные в такие списки, не пытаются обратиться в суды ЕС с такими ходатайствами (исключениями являются ходатайства Внешэкономбанка457 и бывшего губернатора Севастополя Овсянникова, в удовлетворении которых Судом общей юрисдикции было отказано458).
Выводы
Обеспечительные меры, применяемые Судом ЕС, имеют универсальные характеристики, общие как для международных, так и для национальных судов. Во-первых, производство в части таких мер является вспомогательным процессом по отношению к основному спору и полностью связано с ним. Во -вторых, обеспечительные меры направлены на сохранение положения сторон спора до вынесения окончательного решения по спору. В-третьих, эти меры применяются в ситуации, когда очевидна их срочность во избежание нанесения серьезного и непоправимого ущерба. В-четвертых, применение обеспечительных мер не должно влиять на окончательное решение Суда ЕС по основному спору.
Суд ЕС считает, что обеспечительные меры должны применяться в исключительных случаях, особенно в исках Комиссии против государств. Для
456 General Court. Case T-110/12 R. Iranian Offshore Engineering & Construction Co v. Council. Order of the President of the General Court of 11 March 2013 // ECLI:EU:T:2013:118. Paras. 34, 41.
457 General Court. Case T-737/14 R. Bank for Development and Foreign Economic Affairs (Vnesheconombank) v. Council of the European Union. Order of the President of the General Court of 28 September 2017 //ECLI:EU:T:2017:681.
458 General Court. Case T-714/20 R. Ovsyannikov v. Council. Order of the President of the General Court of 5 May 2021 // ECLI:EU:T:2021:243.
этого Суд ЕС установил чрезвычайно высокий порог доказывания заявителем наличия условий, которые необходимы для вынесения Судом определения об обеспечительных мерах: (а) оправданность их применения prima facie, означающая, что рассмотрение основного иска должно иметь разумные шансы на успех, (б) срочность и (в) риск нанесения серьезного и непоправимого ущерба. Кроме того, судья, рассматривающий ходатайство о применении обеспечительных мер, должен принять во внимание интересы других лиц, т. е. других сторон спора, третьих лиц или государств - членов ЕС, и в случае, если баланс интересов будет не пользу заявителя, то обеспечительные меры приняты не будут даже если все остальные критерии будут соблюдены.
Обеспечительные меры, применяемые Судом ЕС, имеют и несколько других особенностей, которые выделяют его среди остальных международных судов и сближают с национальными судами: (а) право Суда ЕС потребовать предоставить встречное обеспечение у стороны, просящей Суд об обеспечительных мерах, а также (б) отсутствие у Суда ЕС права применять обеспечительные меры proprio motu.
В рассмотренных выше польских делах Суд ЕС впервые в международном правосудии сформулировал основания финансовой ответственности в виде пеней за каждый день неисполнения предписанных Судом ЕС обеспечительных мер.
4.2. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер
в судах евразийской интеграции
Одним из серьезных вызовов при разработке различных проектов экономической интеграции на постсоветском пространстве оказался вопрос о механизме разрешения споров в рамках того или иного объединения. Несмотря на скептическое, если не отрицательное отношение СССР к международным судам, государства, возникшие на постсоветском
пространстве, всегда делали выбор в пользу постоянно действующего международного суда, а не ad hoc арбитража. При этом государствам пришлось с нуля решать вопрос об обязательности юрисдикции таких судов, порядке их создания, компетенции и функционирования, а также о различных вариантах допуска частных лиц в эти суды. Отсутствие у государств собственного опыта в этом отношении восполнялось наглядным примером успешной деятельности Суда ЕС, а также получаемыми быстрыми темпами уроками общения с Европейским судом.
Можно согласиться с мнением, что государства, рассматривая различные варианты механизмов разрешения споров на постсоветском пространстве и в рамках евразийской интеграции, хотели бы получить эффективно действующий суд, но при этом предотвратить его превращение в самостоятельную и авторитетную структуру - некоего евразийского аналога нынешнего Суда ЕС459. Именно поэтому взятая за основу модель Суда ЕС подверглась основательной переработке за счет сужения компетенции евразийских судов и появления в их учредительных документах целого ряда ограничений.
Этим можно объяснить институциональные и организационные особенности созданного в 1992 году Экономического Суда СНГ, а затем -Суда Евразийского экономического сообщества (далее - Суд ЕврАзЭС) и пришедшего ему на смену Суда ЕАЭС. Возникновение этих судов вызвало волну интереса к вопросам евразийского правосудия460. Однако все эти исследования не затрагивали вопросов применения обеспечительных мер в вышеназванных судах, хотя, как показывает современная практика, роль этих
459 Исполинов А. С. Статут Суда ЕАЭС как отражение опасений и сомнений государств-членов Евразийского экономического союза // Право. Журнал высшей школы экономики. 2016. № 4. С. 155.
460 Шинкарецкая Г.Г. К вопросу об Экономическом Суде Содружества Независимых государств // Евразийский юридический журнал. 2009. № 7 (14). С. 15-18; Исполинов А. С. Евразийское правосудие: от Суда Сообщества к Суду Союза // Государство и право. 2015. № 1. С. 80-88; Соколова Н.А. Евразийская интеграция: возможности Суда Союза // Lex Russica. 2015. № 11. С. 96-103.
мер в деятельности международных судов возрастает и является залогом их эффективной работы461.
В трех международных судах, созданных в разное время на постсоветском пространстве - Экономическом Суде СНГ, Суде ЕврАзЭС и Суде ЕАЭС - вопрос об обеспечительных мерах решался по-разному.
Экономический Суд СНГ
Регламент Экономического Суда СНГ от 1994 года (фактически утратил силу в связи с принятием нового Регламента) в пункте 8.6. предусматривал, что «при вынесении определения о принятии дела к рассмотрению Суд в порядке, установленном пунктом 8.3 настоящего Регламента, может указать в определении любые временные меры, которые должны быть приняты для обеспечения прав каждой из сторон. Впредь до окончательного решения по делу сообщение о предлагаемых временных мерах немедленно доводится до сведения всех заинтересованных сторон, которым, по мнению Суда, это сообщение необходимо направить»462. Эта же формулировка практически дословно была затем воспроизведена в пункте 60 Регламента 1997 года463.
Обращает внимание как отсутствие в обоих Регламентах каких-либо критериев для применения обеспечительных мер, так и указаний на их обязательность. Кроме того, из текста неясно, может ли Суд принять меры по собственной инициативе (proprio motu), либо вправе сделать это только по ходатайству стороны спора.
В практике Экономического Суда СНГ обеспечительные меры были запрошены только один раз в 2010 году в рамках иска Республики Беларусь к
461 Oellers-Frahm K. Expanding the Competence to Issue Provisional Measures - Strengthening the International Judicial Function // German Law Journal. 2011. Vol. 12. No. 5. P. 1279-1294.
462 Регламент Экономического Суда Содружества Независимых Государств, утвержденный постановлением Пленума Экономического Суда Содружества Независимых Государств 5 июля 1994 года б/н. URL: https://docs.cntd.ru/document/1900506 (дата обращения: 25.01.2022).
463 Регламент Экономического Суда Содружества Независимых Государств, утвержденный постановлением Пленума Экономического Суда СНГ от 10 июля 1997 года № 2 (в редакции постановлений Пленума Экономического Суда Содружества Независимых Государств от 6 декабря 2004 года, от 22 июня 2007 года № 2, от 4 ноября 2008 года № 2, от 13 марта 2009 года № 4, от 14 апреля 2010 года № 1, от 26 мая 2011 года № 2, от 11 января 2013 года, от 24 февраля 2014 года № 1, от 9 октября 2014 года № 3). URL: http://sudsng.org/download_files/statdocs/regulations_2013.pdf (дата обращения: 25.01.2022).
Российской Федерации в связи с введением вывозных таможенных пошлин на нефтепродукты, вывозимые с территории Российской Федерации в Республику Беларусь. В ходе рассмотрения дела истец заявил ходатайство о введении временного запрета на взимание российской стороной вывозных таможенных пошлин на нефтепродукты, поставляемые из Российской Федерации в Республику Беларусь. Коллегия Экономического Суда СНГ в удовлетворении ходатайства отказала, поскольку (1) запрет взимания вывозной таможенной пошлины на нефтепродукты, поставляемые из Российской Федерации в Республику Беларусь, не относится, по мнению коллегии Экономического Суда СНГ, к числу временных мер, поскольку его применение означало бы разрешение спора по существу, и (2) заявитель не представил какого-либо документального подтверждения в качестве обоснования запрошенной им меры464.
Суд ЕврАзЭС
В отличие от Экономического Суда СНГ, в Суде ЕврАзЭС применение обеспечительных мер регулировалось сразу четырьмя документами, в каждом из которых предлагался свой подход. Применение обеспечительных мер при рассмотрении исков Евразийской экономической комиссии (далее - ЕЭК) к государствам - членам регулировались статьей 20 Договора «О Евразийской экономической комиссии»465 (далее - Договор о ЕЭК) (утратил силу с даты вступления в силу Договора о Евразийском экономическом союзе466). Использование обеспечительных мер при рассмотрении Судом ЕврАзЭС заявлений хозяйствующих субъектов предусматривалось Договором об
464 Информация о распорядительном заседании коллегии Экономического Суда СНГ по рассмотрению дел, возникающих в рамках ЕврАзЭС, от 24 июня 2010 года (дело № 01-1-Е/2-10). URL: http://sudsng.org/dopinfo/20102406 (дата обращения: 05.10.2021).
465 Договор о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 года // Собрание законодательства РФ. 2012. № 11. Ст. 1275.
466 Договор о Евразийском экономическом союзе (Подписан в г. Астане 29.05.2014) (ред. от 01.10.2019) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.10.2021). URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=399599#15tiYvS2rr4ukywy (дата обращения: 25.01.2022).
обращении в Суд ЕврАзЭС хозяйствующих субъектов467 и Регламентом Суда ЕврАзЭС по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов468. Общие вопросы применения таких мер рассматривались в статье 21 Регламента Суда ЕврАзЭС469.
В соответствии с Договором о ЕЭК Комиссия получала право обращаться в Суд ЕврАзЭС в порядке осуществления процедуры контроля за выполнением государствами - членами своих обязательств (аналогично существующей в Европейской Союзе infringement procedure)410. На любой стадии рассмотрения Судом ЕврАзЭС заявления ЕЭК о неисполнении государством своих обязательств по договорам Суд по ходатайству Комиссии или государства, права которого нарушены таким неисполнением, мог рассмотреть вопрос «о введении разумных временных мер, в том числе обеспечительного характера»471.
Целями применения таких мер были заявлены (i) обеспечение исполнения решения Суда ЕврАзЭС и (ii) предотвращение «возможного нарушения прав и законных интересов, предусмотренных международными договорами, формирующими договорно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства, и (или) решениями Комиссии»472. При этом стоит отметить, что обе цели сформулированы предельно расплывчато, принимая во внимание, что в таких делах Суд ЕврАзЭС (как и Суд ЕС в infringement procedure) должен был лишь установить факт нарушения со стороны государства, но не отменить его акты или обязать его что-то сделать. В связи с этим остается неясно, как обеспечительная мера могла бы обеспечить
461 Решение Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 09.12.2010 № 534 (с изм. от 10.10.2014) «О Договоре об обращении в Суд ЕврАзЭС хозяйствующих субъектов по спорам в рамках Таможенного союза и особенностях судопроизводства по ним» // Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. 2013. № 2.
468 Решение Суда ЕврАзЭС от 22.05.2012 № 12 «О Регламенте Суда Евразийского экономического сообщества по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов» // Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. Спец. выпуск 2012 - 2014.
469 Решение Суда ЕврАзЭС от 12.07.2012 № 21 «О Регламенте Суда Евразийского экономического сообщества» // Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. Спец. выпуск 2012 - 2014.
410 Статья 20 Договора о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 года.
411 Там же.
412 Там же.
исполнение такого декларативного решения Суда. Касательно второй цели таких мер можно предположить, что речь идет о мерах, направленных на недопущение дальнейшего ухудшения ситуации (своего рода аналог nonaggravation measures, используемых Международным судом). Очевидно, что характер таких мер должен был быть определен самим Судом в зависимости от фактических обстоятельств дела.
В статье 6 Договора об обращении в Суд ЕврАзЭС хозяйствующих субъектов, который был принят государствами, было зафиксировано право Суда ЕврАзЭС «на любой стадии рассмотрения дела по ходатайству стороны или по собственной инициативе принимать разумные временные меры, в том числе обеспечительного характера, в целях обеспечения исполнения решения Суда или предотвращения возможного нарушения прав и законных интересов хозяйствующих субъектов, предусмотренных международными договорами, заключенными в рамках Таможенного союза». Данная формулировка была дословно повторена в статье 23 Регламента Суда ЕврАзЭС по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов, однако необходимо отметить аналогичные трудности в формулировании целей таких мер. В своих заявлениях в Суд ЕврАзЭС хозяйствующие субъекты могли просить Суд только установить соответствие решения ЕЭК положениям договоров Таможенного союза. Решение Суда о том, что нормативный акт ЕЭК соответствует (или не соответствует) нормам договоров не должно по определению вызывать трудности в его исполнении, если только речь не идет о процедуре аннулирования таких актов (однако это не то, о чем говорится в Договоре).
Наиболее обширно вопросы об обеспечительных мерах Суда ЕврАзЭС раскрыты в его Регламенте от 12 июля 2012 года, в соответствии со статьей 21 которого Суд по ходатайству стороны по делу или по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела вправе принимать разумные временные меры, в том числе обеспечительного характера, в целях (i) обеспечения
исполнения решения Суда или (и) предотвращения возможного нарушения прав и законных интересов субъектов, предусмотренных международными договорами, заключенными в рамках Таможенного союза, или (ш) предотвращения причинения значительного ущерба заявителю либо (пи) восстановления существовавшего или сохранения существующего фактического или правового положения.
Обращает на себя внимание то, что в данной статье появились новые основания для применения обеспечительных мер, обозначенные как (ш) и (±111). Очевидно, что они не применимы к рассмотрению заявлений хозяйствующих субъектов, поскольку для них предусмотрен отдельный Регламент Суда ЕврАзЭС.
Можно предположить, что многие отмеченные выше вопросы были бы прояснены самим Судом ЕврАзЭС при вынесении им определений об обеспечительных мерах. Проблема в том, что в практике Суда ЕврАзЭС об этом никогда не просили сами заявители. Сам же Суд, очевидно, считал, что прибегать к обеспечительным мерам по собственной инициативе (хотя такое право предусматривалось документами Суда) было бы слишком рискованным шагом с его стороны. Итогом такого подхода стало отсутствие какой-либо практики Суда ЕврАзЭС о применении обеспечительных мер. Суд ЕАЭС
Несмотря на отмеченную выше осторожность Суда ЕврАзЭС в применении им обеспечительных мер, в Статуте473 и Регламенте474 пришедшего ему на смену Суда ЕАЭС исчезло какое-либо упоминание о возможности применения обеспечительных мер. Однако, на наш взгляд, это
473 Статут Суда Евразийского экономического союза. Приложение № 2 к Договору о Евразийском экономическом союзе (Подписан в г. Астане 29.05.2014) (ред. от 01.10.2019) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.10.2021). URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=399599#15tiYvS2rr4ukywy (дата обращения: 25.01.2022)
474 Решение Высшего Евразийского экономического совета от 23.12.2014 № 101 «Об утверждении Регламента Суда Евразийского экономического союза».
не означает, что такое ходатайство не может быть заявлено стороной спора, как и то, что это ходатайство не может быть удовлетворено Судом ЕАЭС.
Вполне реальной представляется ситуация, при которой у стороны спора могут появиться объективные основания просить Суд ЕАЭС принять обеспечительные меры в виде приостановления решения ЕЭК, особенно если оно уже приводит к быстрому сокращению доли компании на рынке или к практически неминуемому банкротству, либо когда невыполнение государством - членом ЕАЭС своих обязательств по договору приводит не только к экономическим потерям другого государства, но и создает риски нанесения серьезного и непоправимого ущерба его гражданам.
Регламент Суда ЕАЭС предусматривает право сторон в ходе судебного разбирательства заявить любое ходатайство, которое должно быть рассмотрено Судом475. Из этого можно сделать вывод, что Регламент не запрещает очевидным образом заявление ходатайства о применении Судом обеспечительных мер в конкретном деле. Таким образом, право на заявление такого ходатайства имеет любой заявитель.
Другой вопрос - это практическая допустимость такого ходатайства в зависимости от характера рассматриваемого дела. Очевидно, что такие меры не будут уместны в делах о разъяснении, которые заканчиваются вынесением Судом ЕАЭС консультативного заключения. Зато ходатайство об обеспечительных мерах разумно заявить в исках предприятий к ЕЭК о соответствии принятых ею решений праву Союза и в межгосударственных спорах государств - членов ЕАЭС. Сложнее ситуация с исками о бездействии ЕЭК, ведь обеспечительные меры направлены на то, чтобы «заморозить» ситуацию, запретив ответчику предпринимать какие-то действия, а речь идет об иске о признании незаконным как раз бездействия. Однако, как показывает
475 Пункт 2 статьи 29 Регламента Суда ЕАЭС.
практика Суда ЕС, даже в исках такого рода конкретные обстоятельства дела могут говорить в пользу применения обеспечительных мер476.
Единственное ограничение в части возможных обеспечительных мер, предусмотренное в Статуте, содержится в пункте 54, где говорится, что «поступление заявления в Суд в отношении какого-либо международного договора в рамках Союза и (или) решения Комиссии не является основанием для приостановления действия такого международного договора и (или) решения и (или) их отдельных положений, за исключением случаев, прямо предусмотренных Договором».
Прямо предусмотренный Договором случай приостановления решения ЕЭК содержится в пункте 14 Протокола об общих принципах и правилах конкуренции477, согласно которому «в случае принятия Судом Союза заявления об обжаловании решения Комиссии по делу о нарушении общих правил конкуренции на трансграничных рынках к производству действие решения Комиссии приостанавливается до дня вступления решения Суда Союза в законную силу». Такого автоматического приостановления нет даже в Суде ЕС, где исполнение решения Комиссии о наложении штрафа за нарушение правил конкуренции обычно приостанавливается только при представлении заявителем встречного обеспечения, как правило, в форме банковской гарантии478.
Однако, на наш взгляд, молчание согласованного государствами Статута Суда ЕАЭС не следует толковать как полный запрет на применение обеспечительных мер. Если бы государства хотели эти меры запретить, то они сделали бы это очевидным образом, как в случае с предусмотренным в пункте
416 CJEU. Case C-319/91. Kortas. Judgment of the Court of 1 June 1999 // ECR [1999] I-3143. Para. 31. 411 Протокол об общих принципах и правилах конкуренции. Приложение № 19 к Договору о Евразийском экономическом союзе (Подписан в г. Астане 29.05.2014) (ред. от 01.10.2019) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.10.2021). URL:
https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=399599#15tiYvS2rr4ukywy (дата
обращения: 25.01.2022).
418 Пункт 2 статьи 162 Регламента Суда ЕС, пункт 2 статьи 158 Регламента Суда общей юрисдикции. По поводу практики Суда ЕС и Суда общей юрисдикции по этому вопросу см.: Lenaerts K., Maselis I., Gutman K. EU Procedural Law. Oxford: Oxford University Press, 2014. P. 561.
61 недвусмысленным запретом Суду рассматривать требования о возмещении убытков или иные требования имущественного характера.
По нашему мнению, молчание Статута означает, что в рамках межгосударственных исков стороны могут просить Суд ЕАЭС применить любые обеспечительные меры, а сам Суд вправе такое решение принять. То же самое касается исков к ЕЭК, в которых наступления серьезного и непоправимого ущерба можно избежать не только приостановлением оспариваемого акта ЕЭК (что, как отмечено выше, запрещено), но и срочным принятием других мер (например, запретом государственным органам государств - членов ЕАЭС применять оспоренный акт ЕЭК в отношении заявителя, что отнюдь не равнозначно приостановлению его действия).
Очевидные сложности возникнут в обосновании права Суда ЕАЭС на применение обеспечительных мер, поскольку такие полномочия совсем не предусмотрены в документах Суда. В этом случае Суд, решая применить обеспечительные меры в конкретном деле, рискует быть обвиненным государствами в очевидном превышении своих полномочий, поскольку в международном правосудии все международные суды действуют лишь в тех
" 479
рамках, которые им установили государства, учредившие конкретный суд479. Представляется, что для обоснования такого решения Суд может использовать доктрину имманентных полномочий480. Как уже было сказано в главе 1 настоящего исследования, на сегодня в международном правосудии и в доктрине сложилось устоявшееся мнение о том, что право принимать обеспечительные меры должно рассматриваться как имманентное право любого международного судебного органа. С этой точки зрения, имманентные полномочия международного суда или трибунала возникают из самого характера их судебной деятельности, поскольку стороны, признавая
479 Cogan J.K. Compétition and Control in International Adjudication // Virginia Journal of International Law. 2008. Vol. 48. No. 2. P. 420; Ginsburg T. Political Constraints on International Courts // The Oxford Handbook of International Adjudication / C. Romano, K.J. Alter, Y. Shany (eds.). P. 488-489.
480 Лебединец И.Н. К вопросу о подразумеваемой компетенции международных организаций // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 2. C. 197.
юрисдикцию того или иного суда, заранее тем самым допускают возможное применение им некоторых подразумеваемых полномочий в целях обеспечения целостности и эффективности судебного разбирательства.
Для Суда ЕАЭС признание своего права выносить определения об обеспечительных мерах будет несомненно телеологическим толкованием Статута в силу полного отсутствия в нем каких-либо положений об этом, которые Суду необходимо истолковать. Кроме того, дополнительным аргументом для обоснования права принимать такие меры может послужить уже упомянутый запрет Суду рассматривать требования о возмещении вреда. Это означает, что даже решение по существу спора не будет в состоянии компенсировать понесенный заявителю вред, если не принять обеспечительные меры. Поэтому переход Суда ЕАЭС к использованию в своей практике обеспечительных мер можно рассматривать как часть создания тех самых эффективных механизмов устранения допущенных нарушений прав субъектов права ЕАЭС, о которых говорит в своих исследованиях О.В. Кадышева481.
Выводы
В качестве вывода можно отметить, что отсутствие в Статуте Суда ЕАЭС явным образом выраженного права Суда выносить определения об обеспечительных мерах не лишает Суд ЕАЭС ни возможности теоретически сформулировать и обосновать тезис о своем подразумеваемом праве принимать обеспечительные меры и о возможных критериях их применения, ни принять такое решение на практике. Любое ходатайство (даже заведомо обреченное на отказ, как, например, ходатайство о приостановлении действия решения ЕЭК, что запрещено Статутом), может дать Суду уникальную возможность высказаться по этому поводу в мотивировочной части своего постановления, заложив тем самым основы для дальнейших действий в этом
481 См.: Кадышева О.В. Вопросы ответственности в праве Евразийского экономического союза // Евразийский юридический журнал. 2021. № 11. С. 35.
направлении. На наш взгляд, это будет тот случай, когда судебный активизм окажется вполне уместным482.
4.3. Правовые основания и практика применения обеспечительных мер
в инвестиционном арбитраже
Отличительной особенностью современного инвестиционного арбитража является беспрецедентная децентрализация, при которой споры могут рассматриваться по выбору сторон различными арбитражными институтами в соответствии с различными регламентами. Однако, как и в случае с международными судами, обеспечительные меры, принимаемые арбитражными трибуналами в инвестиционных спорах, представляют собой скорее обязанность для сторон воздерживаться от определенных действий, нежели предписание совершить какие-то шаги. Уместность и даже необходимость использования обеспечительных мер при разрешении международных инвестиционных споров была отмечена еще в 1980 году профессором П. Лаливом, выступавшим представителем истца в самом первом инвестиционном споре, рассмотренном в рамках МЦУИС. П. Лалив написал в своей статье по поводу этого спора, что он стал также первым случаем принятия обеспечительных мер трибуналом МЦУИС, и признал, что «масштаб и сложность большинства инвестиционных споров, включая неизбежно длительный период до вынесения какого-либо решения или до достижения мирового соглашения, придают вопросу обеспечительных мер особое значение»483.
Правовые основания для принятия обеспечительных мер
482 О доктринальной оценке ряда решений Суда ЕАЭС с точки зрения судебного активизма см.: Дьяченко Е. Судебный активизм и его роль в практике международных судов // Международное правосудие. 2020. № 2 (34). С. 103-125.
483 Lalive P. The First World Bank Arbitration (Holiday Inns v. Morocco) - Some Legal Problems // British Yearbook of International Law. 1980. Vol. 51. P. 132-133.
Практика инвестиционных арбитражных трибуналов показывает, что отношение арбитров к обеспечительным мерам постепенно эволюционировало по мере роста популярности инвестиционного арбитража в сторону более активного их применения, хотя ответчиками в таких спорах всегда являются государства. Так, только в рамках МЦУИС количество дел, в которых запрашивались обеспечительные меры, за последние 20 лет выросло до 170484, что доказывает понимание сторонами спора важности этого инструмента, особенно учитывая тот факт, что средний срок рассмотрения спора арбитражными трибуналами МЦУИС составляет 3 года и 8 месяцев485.
Несмотря на обилие арбитражных институтов, в рамках которых могут рассматриваться инвестиционные споры, среди правовых оснований для принятия арбитражными трибуналами обеспечительных мер можно выделить два варианта.
Европейская модель
В первом варианте, который условно можно назвать европейской моделью, компетенция арбитражных трибуналов принимать обеспечительные меры предусмотрена не в применимом международном договоре о защите иностранных инвестиций, а в регламенте, который должен быть использован при разрешении споров, вытекающих из данного договора, и на который есть прямое указание в этом договоре. Этот вариант использован в Договоре к Энергетической Хартии, в европейских двусторонних соглашениях о защите иностранных инвестиций, а также в рамках ЕАЭС, где эти положения содержатся в Протоколе о торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций486 и в Соглашении о свободной торговле между
484 Pauciulo D. Provisional Measures in ICSID Arbitration Proceedings: Between the Current Legal Framework and the Proposed Reform // Provisional Measures Issued by International Courts and Tribunals / F.M. Palombino, R. Virzo, G. Zarra (eds.). The Hague, 2021. P. 321.
485 ICSID, Proposals for Amendment of the ICSID Rules - Working Paper, 2 August 2018, Schedule 9 - Addressing Time and Costs in ICSID Arbitration. P. 900. URL: https ://icsid.worldbank. org/sites/default/files/publications/WP1_Amendments_Vol_3_WP-updated-9.17.18 .pdf (дата обращения: 04.01.2022).
486 Протокол о торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций. Приложение № 16 к Договору о Евразийском экономическом союзе. URL:
государствами - членами ЕАЭС и Вьетнамом. Как правило, в международном договоре есть ссылка на Арбитражный регламент МЦУИС либо на Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ. Принимая во внимание тот факт, что Российская Федерация так и не стала участницей Вашингтонской конвенции, неудивительно, что в подавляющем большинстве двусторонних договоров о защите иностранных инвестиций, заключенных Россией, есть ссылка только на использование Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ.
Статья 26 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ в редакции 2013 года устанавливает, что арбитражный трибунал может, но только по просьбе какой-либо стороны спора, предписать обеспечительные меры, под которыми понимаются любые временные меры, при помощи которых до вынесения окончательного арбитражного решения (а) поддерживается статус-кво сторон,
(б) предупреждается нанесение ущерба стороне спора или самому арбитражу,
(в) обеспечивается наличие средств или активов, за счет которых может быть исполнено последующее арбитражное решение, или (г) обеспечивается сохранение доказательств, которые могут относиться к делу и иметь существенное значение для разрешения спора.
Вопросы принятия обеспечительных мер трибуналами МЦУИС регулируются статьей 47 Вашингтонской конвенции: «Если стороны не договорились об ином, Арбитраж вправе, если сочтет это необходимым в силу обстоятельств дела, рекомендовать сторонам дополнительные меры, направленные на обеспечение прав каждой из сторон»487.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.