Михйар ад-Дайлами и идейно-тематическая направленность его творчества тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Максудов, Хасанбой Абдуллоевич

• Максудов, Хасанбой Абдуллоевич
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Максудов, Хасанбой Абдуллоевич

1.1. Общественно-политическая жизнь халифата X-XI вв.

1.2. Литературная жизнь эпохи правления династии Бундов

1.3. Творческая биография Михйара ад-Дайлами

ГЛАВА II. ШУ'УБИЯ И МИХЙАР ад-ДАЙЛАМИ

2.1. Возникновение и развитие движения шу'убии

2.2. Шуубитская литература как важная составляющая движения шу'убии

2.3. Шуубитские мотивы в творчестве Михйара ад-Дайлами

ГЛАВА III. ШИИЗМ И МИХЙАР ад-ДАЙЛАМИ

3.1. Шиитская поэзия VII-X вв.

3.2. Шиитские мотивы в творчестве Михйара ад-Дайлами

3.3. Историческая действительность и ее преломление в касыдах Михйара ад-Дайлами

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Михйар ад-Дайлами и идейно-тематическая направленность его творчества»

История классической арабской литературы достаточно полно освещена в трудах русских и западноевропейских востоковедов. Вместе с тем, несмотря на длительный период изучения, средневековая арабская литература, в частности, поэзия, продолжает выдвигать перед исследователями большое количество нерешенных проблем. В этом смысле исключительный интерес для арабистики и шире для литературоведения представляет литература, созданная в период правления западноиранской династии Бундов (334/945-447/1055).

Особое место в буидской литературе занимают произведения иранских ара-боязычных поэтов, творивших на арабском языке по законам арабской поэзии, богатое и разнообразное наследие которых до последнего времени остается практически не исследованным в отечественном востоковедении. Между тем изучение иранской арабоязычной литературы, являющейся важной составной частью иранской культуры, помогает не только выявить связи этой литературы с арабской культурной традицией, но и определить своеобразный облик персидской литературы, проступающий сквозь ткань хорошо усвоенной арабской традиции.

Предметом настоящего исследования является поэтическое творчество одного из крупнейших представителей буидской литературы, иранского арабоя-зычного поэта Михйара ад-Дайлами в связи с общей тенденцией развития шуу-битской и шиитской поэзии конца X - первой половины XI в. Исследование жизни и творчества Михйара ад-Дайлами, стоявшего, по единодушному мнению авторов средневековых арабских антологий, во главе буидской поэзии первой половины V/XI в., в отечественном востоковедении предпринимается впервые, поскольку монографические работы, посвященные Михйару ад-Дайлами и тому литературному периоду, к которому он принадлежит, отсутствуют.

Изучение поэзии Михйара ад-Дайлами, прежде всего его шуубитских и шиитских касыд, составляющих два главных направления его поэтического творчества и практически не ставших предметом идейно-тематического анализа ни в русском, ни в западном востоковедении, с учетом новейших литературных фактов, на наш взгляд, представляется несомненно актуальным. Представляется также необходимым рассмотреть указанную часть творчества Михйара с историко-литературной точки зрения, в контексте исторического развития шуубит-ской и шиитской поэзии. По нашему твердому убеждению, исследованию творчества Михйара должны предшествовать анализ социально-политического и культурного содержания его эпохи и воссоздание научно обоснованной биографии поэта на основании имеющихся у нас материалов.

Процессы, имевшие место в шуубитской и шиитской поэзии буидской эпохи, прошедших сложный и противоречивый путь развития, представляют собой комплекс серьезных и актуальных проблем литературоведческого плана. Эти направления в поэзии того периода вызывают интерес современных ориенталистов, арабских и неарабских критиков, писателей и поэтов, нередко становясь объектом острых дискуссий между ними. Поэтому анализ поэтического творчества Михйара ад-Дайлами на примере его шуубитских и шиитских касыд имеет особую научную ценность в связи с необходимостью установления общей картины арабо-мусульманской культурной традиции на рубеже X-XI веков.

Исследование позволит также уточнить некоторые этапы литературного процесса, происходившего в восточных областях арабского халифата. Изучение идейно-тематической направленности поэзии Михйара ад-Дайлами помогает понять некоторые стороны проблемы традиции и новаторства, более четко и ясно представить крут вопросов, затрагиваемых в творчестве шуубитских и шиитских поэтов. Кроме того, исследование способствует и выявлению индивидуального своеобразия творческой личности Михйара ад-Дайлами, что делает более полным наше представление об особенностях идейно-художественной эволюции поэта.

Все указанные моменты определяют необходимость выделить в качестве главных целей нашей работы выявление на основе принципов современного литературоведения и создания биографии Михйара ад-Дайлами основных направлений его поэтического творчества и рассмотрение идейно-тематической специфики исследуемой части его дивана. Для достижения поставленных целей в работе решаются следующие конкретные задачи:

• анализ социально-политической обстановки при правлении Бундов (945-1055),

• характеристика состояния литературного процесса буидской эпохи,

• воссоздание биографии Михйара ад-Дайлами на основе критического анализа сообщений авторов дошедших до нас антологий, исторических хроник, а также отдельных высказываний самого поэта,

• прослеживание процесса возникновения, формирования и развития движения шу'убии,

• характеристика литературы как главного средства реализации шуубит-ской идеологии,

• рассмотрение эволюции шуубитских идей в иранской арабоязычной поэзии,

• анализ идейно-тематической основы шуубитской поэзии Михйара ад-Дайлами,

• рассмотрение предпосылок зарождения шиитской поэзии,

• определение основных этапов развития шиитской поэзии к X веку,

• выявление шиитской направленности поэзии Михйара ад-Дайлами,

• анализ художественной формы, в которой эта поэзия воплотилась,

• рассмотрение проблемы преломления в поэзии Михйара ад-Дайлами исторической действительности.

Цели и задачи исследования обусловили необходимость, применительно к изучению его предмета, руководствоваться принципами историзма с использованием метода системного анализа. Теоретическим фундаментом работы послужили труды известных теоретиков культуры и литературы, русских и таджикских востоковедов, а также статьи и книги зарубежных ученых - ориенталистов по изучению литератур и культур стран мусульманского Востока, на которые будут сделаны ссылки при аргументации суждений автора. Среди них следует выделить работы русских и западных востоковедов: В.В Бартольда., И.Ю. Крачковского, А.Е. Крымского, В.Р. Розена, В.А. Эбермана, Э Бертельса, И. Гольдциера, К. Брокельмана, А. Меца, К. Хюара, написанные в конце XIX -начале XX столетия.

Из современных исследователей в работе использованы труды по истории арабской и персидской литературной критики ученых из арабских стран и Ирана А. Амина, 'А. ад-Даури, М. Хиджабы, 'А. Хакиката, М. аз-Зухри, 'И. 'Али, М. 'Али, 3. Мубарака, М. Муса, X. Мумтахана, 3. Сафа. П. Ханлари, 'А. Зар-ринкуба. М. Мухаммади, труды русских, таджикских и западных исследователей И.М. Филыптинского, А.П. Куделина, И.П. Петрушевского, М.И. Занда, С.М. Прозорова, Х.И. Наккаша, Н. Захидова, Х.А.Р. Гибба.

Михйар ад-Дайлами - уникальное явление в истории арабской литературы, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что именно в его творчестве шиитская касыда на протяжении своего долгого исторического развития приобретает завершенный вид, а шуубитская касыда продолжает находить свои еще полноценные образцы. Тем не менее, он относится к числу тех поэтов, с которыми несправедливо обошлись все источники, как исторического и литературного, так и религиозно-сектантского характера. Их сообщения о поэте можно характеризовать как скудные и редкие. Впервые биография Михйара дана ал-Хатибом ал-Багдади (ум. в 463/1072) в книге "История Багдада". Самым ценным в ней является сообщение о том, что у Михйара были ученики и поклонники, с которыми он занимался. ал-Хатиб утверждает, что он видел поэта в соборной мечети ал-Мансур, но время не позволило ему попасть в кружок поэта и слушать его (96, т. 12, с.276).

Сообщение ал-Хатиба ал-Багдади приобретает особое значение, если учесть, что оно самое старое и, что автор был современником поэта. ал-Хатиб называет Михйара поэтом и катибом, правда, он таким образом именует всех известных персонажей своих биографических заметок. Мы не вправе ожидать от ал-Хатиба обширных биографий поэтов, поскольку о них автор рассказывает в своей книге в последнюю очередь.

Далее только через целое столетие историки предоставляют нам две биографии Михйара, которые разнятся между собой по своему подходу к поэту. Первая из них принадлежит Ибн Шахрашубу (ум. 588/1193) в его книге "Ма'алим ал-'улама'". Данная книга посвящена описанию биографий шиитских деятелей и содержит главу о поэтах. Автор дает краткую, лаконичную биографию Михйара, при этом указывая на то, что он - из числа поэтов, беззаветно преданных семье Пророка и учеников аш-Шарифа ар-Ради. Автор, сам известный историк, включил в биографию разговор, состоявшийся между Михйаром и ханафитским факихом Ибн Бурханом,чем подчеркивает религиозные убеждения поэта. Примечательно, что кунья Михйара здесь приводится как "Абу-л-Хусайн". В дальнейшем эта кунья будет перекочевывать из одной в другую шиитскую биографическую хронику (53, с. 146).

Вторая биография составлена Ибн ал-Джаузи (1116-1200) в его книге "ал-Мунтазам". В этом случае биография Михйара написана лучше и по объему больше. Тут подробно излагается история Михйара с Абу-л-Касимом ибн Бур-ханом по поводу поношения поэтом сподвижников Пророка. Кстати, эта история в той или иной форме, так или иначе, повторяется во многих хрониках. ал-Джаузи сообщает нам о зороастрийском прошлом Михйара, о принятии им ислама и его приверженности рафидитскому направлению шиизма, так же указывает на место, где он жил и время, когда он умер. Кроме того, от него мы узнаем об аресте Михйара в дни правления Джалал ад-Даулы (49, т. 8, с. 94).

В VII/XIII в. интерес к Михйару проявил Ибн ал-Асир (1160-1234). В своей "Истории" он упоминает имя поэта в связи с несколькими историческими событиями и, рассказывая о событиях 428/1037 г., приводит краткую биографию поэта. Ибн ал-Асир указывая на огнепоклонническое прошлое Михйара, отмечает его обращение в ислам и год, когда это событие состоялось. Помимо этого, автор подтверждает его дружбу с аш-Шарифом ар-Ради и пересказывает его историю с Ибн Бурханом (46, т. 8, с. 14).

Самую обширную биографию Михйара составил Ибн Халликан (12111282) в книге "Вафайат ал-а'йан". Он пересказывает сообщения, встречающиеся о Михйаре у ал-Багдади, ал-Бахарзи и Ибн Бассама, высказывает любопытные критические замечания относительно поэтики Михйара, отмечает выбор Михйаром тех же стихотворных размеров, которые использовал для своих касыд его учитель аш-Шариф ар-Ради, а также подтверждает факт ученичества Михйара у ар-Ради. Важным является и его сообщение о принятии Михйаром ислама благодаря ар-Ради. Кроме того, Ибн Халликан фиксирует кунью поэта как "Абу-л-Хусайн", дает перечень томов дивана Михйара и приводит отрывки из его касыд, в том числе - из той касыды поэта, которую ал-Бахарзи по ошибке приписывает его сыну (51, т. 4, с. 441-444).

Как мы знаем, у авторов VIII/XIV в. огромным успехом пользовалось написание исторических и биографических справочников. В них мы встречаем многочисленные биографии Михйара, хотя тут уместно оговориться в том смысле, что все они являются пересказом уже знакомых нам по предыдущим хроникам сообщений и сведений - то есть фактически новых данных о жизни Михйара они в наше распоряжение не предоставляют.

Тем не менее, некоторых авторов, в связи с рассматриваемой нами темой, все-таки стоит упомянуть. Первый из них - Абу-л-Фида (1273-1331) буквально персказывает биографию Михйара, заимствованннную им у Ибн ал-Асира, добавляя к ней одну из известных шуубитских касыд Михйара (62, т. 2, с. 160161). Но больше всех в VIII веке хиджры Михйаром интересовался историк ал-Хафиз аз-Захаби (ум. 748/1348) (104, 105, 106)

Можно остановиться еще на двух биографиях, автор первой из них, Ибн Ша-кир ал-Кутуби (ум. 764/1362), включил ее в книгу '"Уйун ат-таварих" (147), а вторая содержится в книге "ал-Вафи би-л-вафайат" историка ас-Сафади (1296-1362) (129). В их основу легли биографические данные Михйара, почерпнутые авторами из хроники "История Багдада", "Думйат ал-каср", "Вафайат ал-а'йан" и "ал-Камил фи-т-та'рих".

Наряду с этими биографиями можно упомянуть и книгу "Мир'ат аз-замон", автор которой ал-Йафи'и (ум. 768/1367) на основании сообщений Ибн Халликана включил в нее краткую биографию Михйара, где подчеркнул огнепоклонническое прошлое поэта и принятие им ислама по наставлению ар-Ради (168, т. 3, с. 47). Другой автор, Ибн Касир аш-Шами (ум. 774/1373), пересказывая биографию Михйара, написанную Ибн ал-Джаузи, приводит те же стихотворные фрагменты, которые мы находим у последнего (56, т. 12, с. 41).

Без существенных изменений, не добавляя ничего нового, повторили сведения, содержащиеся в вышеперечисленных источниках, Ибн Тагрибирди (1409-1469) в книге "ан-Нуджум аз-захира" (47, т. 5, с. 26) и Ибн 'Имад ал-Ханбали (ум. 1089/1677) в книге "Шазарат аз-захаб" (95, т. 3, с. 242-243).

Примечательно, что в начале XI/XVII в. на персидском языке появляется биография Михйара, включенная шиитским историком Саййидом Нуруллахом Шуштари (ум. 1019/1608) в его книгу "Маджалис ал-му'минин". Биография составлена автором на основе арабских источников "ал-Мунтазам", "Мир'ат ал-джинан" и "ал-Бидайа ва-н-нихайа". Ничего нового Шуштари к имеющимся сведениям не добавляет, если не считать его утверждение о хосровском происхождении Михйара и его восхищение поэзией и религиозной позицией поэта (121, т. 2, с. 532-533).

В XII/XVIII в. появляется книга Йусуфа ибн Йахйа ас-Сан'ани (ум. 1121/1708) "Насамат ас-сахар". Автор привлекает внимание тем, что биографию Михйара начинает в форме рифмованной прозы и включает в нее те же сведения о принятии Михйаром ислама и его ученичестве у аш-Шарифа ар-Ради. (130, с. 420).

Другой автор XII/XVIII в., 'Али Хан аш-Ширази (ум. 1120/1707), посвятил биографии Михйара отдельный раздел, его в той главе своей книги "ад-Дараджат ар-рафи'а", где речь идет об аш-Шарифе ар-Ради. Здесь же он не скрывает своего восхищения двумя элегиями Михйара на смерть ар-Ради. Указанная хроника примечательна тем, что в ней впервые имя Михйара поставлено в определенное состояние, что является нарушением правил правописания неарабских имен (124, с. 478-479).

Биографические хроники нового времени в основном строятся на повторении уже известных нам сведений. В них главным образом пересказывается краткая биография Михйара, составленная Ибн Шахрашубом. Далее авторы ссылаются на ал-Багдади, ал-Бахарзи, Ибн ал-Джаузи и Ибн Халликана.

Так, автор начала XIV/конец XIX в. Мирза Мухаммад Астарабади (ум. 1313/1895) в книге "Манхадж ал-макал" пересказывает сведения о Михйаре из книги "Ма'алим ал-'улама'". Правда, к сказанному он добавляет следующее критическое мнение о поэзии Михйара: "Некоторые ученые считают, что выбор Михйара лучше выбора аш-Шарифа, а у аш-Шарифа плохого совсем не бывает" (64, с. 511).

Среди исследователей нового времени самое большое внимание Михйару уделяет 'Аббас ал-Кумми. В своей первой книге "Фава'ид ар-радавиййа" (145, с. 68) он дублирует сообщения из "Ма'алим ал-'улама'" Ибн Шахрашуба и "Амал ал-Амил" ал-Хурра ал-'Амили (136, т. 2, с. 329-332). Во второй своей книге под названием "Сафинат ал-бихар" автор дублирует соответствующую главу из первой книги, но при этом включает в нее образцы шиитской поэзии Михйара из упомянутой "Манхадж ал-макал" (144, т. 3, с. 563-564).

Особое место Михйар занимает в книге ал-Амини "ал-Гадир", где ему посвящается сразу несколько страниц, что, пожалуй, продиктовано стремлением автора охватить все сведения о поэте. Объясняя причины скудности сообщений о Михйаре, ал-Амини усматривает в этом религиозно-сектантскую подоплеку. Он считает, что Михйара преднамеренно предавали забвению, и это, скорее всего, может быть объяснено теми крайними позициями, которыми отличались религиозные убеждения поэта. Вместе с тем, вызывает удивление высказывание ал-Амини о том, что Михйар якобы был учеником сразу нескольких лиц: аш-Шарифа ар-Ради, аш-Шарифа ал-Муртада и аш Шайха ал-Муфида, однако данное утверждение никакими историческими доказательствами не подкрепляется (72, т. 4, с. 201-332).

К сожалению, биографии Михйара, составленные авторами нового времени, страдают теми же изъянами, что и биографии, дошедшие из позднего средневековья, поскольку они не основаны на полноценных научных данных. В качестве примера можно назвать биографию Михйара, помешанную Хасаном ас-Садром, в книге "Шиитское участие в создании исламских наук" (127, с. 214215) и в ее сокращенном варианте "Шиизм и исламские искусства" (128, с. 107).

Биографию Михйара содержит книга "История Гилана", где собраны сведения об ученых, литераторах и других знаменитых людях, уроженцах этого города. Она написана на персидском языке и основана на материалах уже знакомых нам арабских источников, главным образом, "Вафайат ал-а'йан". Интересно то,что автор книги - Хасан Гилани - относит Михйара к числу выходцев из этого города (150, с. 114). Опираясь на эту книгу, можно с уверенностью сказать, что источники на персидском языке, проявившие интерес к личности и поэзии Михйара, в основном свои сведения заимствуют из указанных нами выше арабских источников.

Перечень исторических и биографических справочников, содержащих сообщения о Михйаре, завершают две хроники. Автор первой из них - под названием "ал-А'лам" Хайр ад-Дин аз-Зирикли - добросовестно перечисляет все использованные источники (110, т. 7, с. 264). А во второй хронике, названной "Му'джам ал-му'аллифин", ее автор 'Умар Рида Каххала обширными отрывками цитирует опубликованные и рукописные источники, посвященные Михйару ад-Дайлами (148, т. 13, с. 32-33).

Из поэтических антологий самой близкой к периоду творчества Михйара по времени появления является "Йатимат ад-дахр"(82). Однако ее автор ас-Са'алиби (961-1038) упустил Михйара из виду, хотя нашел в ней достаточно места для многочисленных образцов из произведений его современников: ар-Ради, Ибн Нубаты ас-Са'ди, ас-Салами - придворных поэтов Бундов.

С большей справедливостью отнесся к Михйару Абу-л-Хасан ал-Бахарзи (ум. 467/1075), который в своей книге "Думйат ал-каср" поместил отличную биографию Михйара, в которой он высоко отозвался о нем как о катибе и поэте, воздавая должное его таланту. Кроме того, автор привел стихотворный фрагмент из поэтического творчества Михйара. Биографию поэта ал-Бахарзи заканчивает упоминанием о его сыне, которому приписывает одну из касыд отца (73, с.76-77). Следует сказать, что эта биография Михйара отличается художественным вкусом и дает новые данные о поэте.

Рады Михйару уделить внимание такие шиитские авторы, как Ибн Синан ал-Хафаджи (1032-1073) и Усама ибн Мункиз (1095-1188). Замечания, высказанные ал-Хафаджи, свидетельствуют о его глубоком знакомстве с диваном Михйара. Он обнаружил в нем частые повторы и дал им приемлемую литературоведческую трактовку (97, с. 119, 231). Своим изяществом поэзия Михйара покорила и Усаму ибн Мункиза, который характеризуя ее утонченность, приводит ее образцы (60, с. 117,139).

Интересными и меткими являются суждения ал-'Имада ал-Исфахани (1125-1200) по поводу содержимого дивана Михйара. По утверждению этого автора, примером для подражания стали поэтический стиль и бедуинский характер его поэзии. Он приводит множество фрагментов из тех касыд Михйара, на которые в VI/XII в. ориентировались поэты. Очевидно, ал-'Имад испытывал сильный восторг поэзией Михйара, ее утонченностью и изысканностью (69, т. 2, с. 116-197).

Вместе с тем, поэзией Михйара восхищался Ибн Хиджжа ал-Хамави (1336— 1434), который удостоил его особым вниманием в книге "Хизанат ал-адаб", считая его касыды прекрасным примером применения таких поэтических фигур, как "бара'ат ал-истихлал" и "хусн ал-илтифат". Автор высоко оценил газели Михйара, внутреннюю гармонию его стихов, их неусложненность и провел паралелль между его касыдами и касыдами аш-Шарифа ар-Ради (50. с. 6,9, 59,153,195).

В некоторой степени схожую оценку дает касыдам Михйара 'Али Хан аш-Ширази, по мнению которого, Михйар превзошел своего учителя аш-Шарифа ар-Ради, преуспел в достижении структурной гармоничности своих касыд и как истинный мастер справляется с "хусн ал-илтифат" - переходным бейтом и избежал неестественности и вычурности (123, с. 5, 89, 123,420).

Литературные исследования нового времени касаются Михйара настолько, насколько это связано с характером и направленностью изыскания. Меткие замечания относительно творчества поэта, влияние на него бедуинских традиций и особенно шиитских поэтических традиций, высказал д-р Саййид Науфал (165, с. 341-342). Доктор Джамил Са'ид в своей книге "Васф в иракской поэзии III и ГУ вв. хиджры" причисляет Михйара к поэтам дескриптивного направления. К такому выводу его привело исследование жанра васф в творчестве Михйара. Подчеркивая бедуинский стиль последнего, д-р Са'ид соглашается с Саййидом Науфалом относительно приверженности поэта к бедуинским традициям, когда тот предается описанию реалий городской жизни. Точными можно назвать также его замечания по поводу интереса Михйара к птицам - голубям, воробьям, в чем д-р Са'ид усматривает следы иранской природы в его творчестве (115, с. 173 и далее).

Позицию, во многом напоминающей позицию последних двух литературоведов, занимает д-р Махмуд Ганави аз-Зухри. В этом можно убедиться, читая его замечания по поводу описания корабля в поэзии Михйара в книге "Литература эпохи Бундов". В главе "Влияние иранского духа на буидскую литературу" частые обращения Михйара к темам Навруз и Михраджан автор выдает как проявление этого духа. Заслуживает внимания и его мнение о том, что бедуинский характер поэзии Михйара в определенной степени можно объяснить стремлением поэта подражать аш-Шарифу ар-Ради.

К сожалению, в той главе книги д-ра Ганави, которая посвящена придворной литературе, о Михйаре ничего не говорится. Это вызывает недоумение, поскольку Михйар считался придворным поэтом Бундов. И вообще, Михйар в исследовании д-ра Ганави не удостоился обращения к себе как к крупному поэту со свойственной его поэзии особой шиитской направленностью и крайностями в шиитских убеждениях (112, с. 84, 85, 152, 170, 189).

Заслуживает внимания мнение д-ра Заки Мубарака, отличающееся большой долей новизны и оригинальности. В своей книге "Панегирики в честь Пророка в арабской литературе" он посвящает Михйару отдельную главу, где на основании поэтического текста его касыд еще раз доказываются приверженность поэта шиизму и бескорыстное принятие им шиитского вероучения. Более того, автор подмечает суфийский оттенок в шиизме Михйара, а персидские корни поэта рассматривает как причину его сектантской нетерпимости (151, с. 132-240).

Глава, которую посвятил Михйару д-р Шауки Дайф в книге "Искусство и его направления в арабской поэзии", возможно является одним из наиболее подробных исследований о поэте. Автор считает творчество Михйара лучшим образцом "поэтического приукрашивания", подтверждает факт ученичества Михйара у ар-Ради в литературном смысле слова, но исключает наличие явного персидского влияния на его поэзию. По мнению д-ра Дайфа, поэзия Михйара характеризуется прозаичностью. Вслед за Саййидом Науфалом д-р Дайф выявляет в поэзии Михйара суфийское и шиитское влияние, а ее основными ценностями признает наличие в ней упоминаний о реалиях бедуинской жизни (132, с. 355-372).

Как и следовало ожидать, имя Михйара ад-Дайлами мы можем найти в соответствующих главах книг по истории арабской литературы. Но связывать с ними какие-либо надежды на получение новой важной информации о жизни и творчестве Михйара не приходится. Ни одна из них не содержит сколько-нибудь цельного, завершенного изыскания художественных аспектов его поэзии.

В этом плане более точны и критичны труды европейских востоковедов. Среди них особо выделяется К. Брокельман, который очень осторожен в своих суждениях о Михйаре и зороастрийском периоде его жизни. Его исследование строится на добротном перечне источников (171).

Вопросом, представляющим интерес", считает востоковед Браун принятие Михйаром ислама по наставлению ар-Ради. Он же распространение поэтического имени Михйара расценивает как свидетельство веротерпимости. Однако в своей краткой биографии Михйара он довольствуется лишь указанием года его смерти. Удивительно, но Браун, занимавшийся арабоязычной литературой Ирана, ничего не говорит ни об иранских корнях Михйара, ни о зороастрийском периоде его жизни, ни о персидском влиянии на его творчество и мировоззрение (172, с. 130).

Более подробно о Михйаре рассказывает французский востоковед Клеман Хюар. Он называет местом рождения поэта город Гилан и упоминает, что он был катибом в диване Бундов, а также приводит сообщения об огнепоклонническом прошлом поэта, принятии им ислама и сообщает о восхищении людей утонченностью его касыд (176, с. 87).

Биографии Михйара, содержащиеся в книгах по истории арабской литературы, авторами которых являются арабские ученые, не отличаются особой детальностью и привлекательностью - скорее, они скучны и однообразны. В большинстве своем они дублируют известные нам факты, которые нередко сдабриваются поверхностными замечаниями. Так, книги по истории арабского народа большей частью носят характер учебных пособий.

Типичным примером можно считать биографию Михйара в книге Джирджи Зайдана (1861-1914) "История арабской литературы", где автор повторяет сообщение Ибн Халликана о жизни Михйара и его оценку творчества поэта (113, с. 301-302). Аналогичную биографию Михйара мы находим в книге Ахмада ал-Искандари "Избранное из литературы арабов", в которой бегло перечисляются такие факты, как то, что Михйар зарабатывал на жизнь должностью катиба, придерживался крайних шиитских взглядов и подражал аш-Шарифу ар-Ради (65, т. 2, с. 6).

В основу биографий Михйара, содержащихся в поздних источниках по истории арабской литературы, легли предшествовавшие им публикации исследовательского характера. Так, Ханна ал-Фахури соответствующую главу своей книги написал на материале книги Шауки Дайфа и статьи 'Абд ар-Рахмана Шукри (139, с. 719-720).

Автор другой "Истории арабской литературы" ас-Суба'и ал-Баййуми составил, пожалуй, одну из самых пространных биографий Михйара. Однако и он не смог восполнить пробелы, связанные с местом рождения поэта и его юношескими годами. Свой обзор творчества Михйара ал-Баййуми иллюстрирует множеством любопытных цифровых данных, а в качестве основной цели изучает панегирики поэта. От внимания исследователя не ускользнули также такие моменты как приверженность Михйара шиитскому вероучению, его иранское происхождение, место жанра васф в его творчестве. Кстати, ал-Баййуми единственный, кто объясняет характерные черты газелей Михйара его подражанием ал-Мутанабби (915965). Однако исследователь, делая выводы о прочих общих чертах поэтического творчества Михйара, полагается лишь на предисловия к его касыдам (78, т. 3).

На собственные изыскания и изучение поэтического творчества Михйара опирается в своих выводах д-р ал-Басир в книге "История аббасидской литературы". Изучая поэтические жанры в творчестве Михйара, он дает общую характеристику его газелей, обращая при этом внимание на издательско-типографические ошибки. По мнению д-ра ал-Басира газели Михйара выделяются утонченностью изображения и богатством воображения. В общем, автор выдвигает немало смелых суждений, что в целом характерно для его исследованиям (76, с. 451-490).

Для ряда авторов творчество Михйара стало объектом исследования в отдельных статьях. Но раньше всех такая попытка была предпринята Исма'илом Мазхаром, который, пожалуй, одним из первых серьезно занялся творчеством Михйара (157, с. 152-162).

Доктор 'Абд ар-Рахман Шукри - автор другой статьи - остановился на художественных аспектах поэзии Михйара и изучил их с позиции беспристрастного, с тонким вкусом, исследователя. Д-р Шукри подтвердил достоверность ученичества Михйара у ар-Ради и не скрывает своего удивления слабым присутствием персидского компонента в творчестве Михйара, а бедуинский характер его касыд объясняет влиянием на него аш-Шарифа ар-Ради. Для Шукри не остались незамеченными музыкальность стихов Михйара и характерная им изысканность. Заслуживают внимания замечания д-ра Шукри о том, что легкость поэзии Михйара и пространность его касыд оказали плохую услугу его поэтическим мотивам (119, № 289).

Третья статья по времени написания принадлежит перу иракского писателя 'Абд ал-Хусайна ал-Хилли. Важным моментом в этой статье является то, что автор пытается отвергнуть шуубизм Михйара, прославление им своих иранских корней считает естественным, а шуубитские склонности поэта ограничивает рамками зороастрийского периода его жизни (92).

Михйару ад-Дайлами посвящены несколько монографий, первая из которых называется "Михйар ад-Дайлами и его поэзия". Ее автор, профессор 'Али 'Али ал-Филал, за нее получил премию Академии арабского языка имени

Фу'ада I. Это хорошая работа, в нее вложено много труда, хотя автор не следует определенному четкому методу и она изобилует приблизительными заключениями, а использованные в ней источники немногочисленны (142). Тем не менее, оно занимает свое заслуженное место в оценке поэзии Михйара и изучении поэтических жанров его творчества.

Следующее исследование опубликовано Мухаммадом 'Али Муса под названием "Михйар ад-Дайлами". Оно начинается социально-политической и литературной характеристикой эпохи Михйара, которая более носит научно-популярный характер. Во многом автор строит свои суждения по книге ал-Филала, а глава "Панегирики" в значительной степени по выбранному методу исследования и изложенным замечаниям напоминает соответствующую главу книги ал-Филала. Подобное утверждение легко можно распространить и на те главы этих двух книг, которые посвящены шиитским и шуубитским мотивам в поэзии Михйара. В анализе стихотворных отрывков из дивана поэта у автора преобладает стиль повествовательного изложения. Он завершает свой труд общим обзором дивана поэта и оценкой его места (162).

Наиболее полное представление об эпохе, жизни и творчестве Михйара ад-Дайлами можно получить из достаточно серьезной работы 'Исама 'Абда 'Али "Михйар ад-Дайлами, жизнь и творчество" (138). По своей структуре она совпадает с монографией Муса, но тут все главы значительно расширены, что отчетливо видно по главе "Панегирики", которая превосходит соответствующую главу книги Муса по объему в четыре раза. Кроме того, 'Исам 'Абд 'Али выделил характеристику жанра васф в поэзии Михйара в отдельную главу и включил в свою монографию специальную главу, озаглавленную "аш-Шариф ар-Ради и Михйар". К несомненным достоинствам этого труда уверенно можно отнести отдельную главу, посвященную истории изучения жизни и творчества Михйара со времени жизни самого поэта. В конце исследования дается богатая библиография, состоящая из более чем 160 наименований источников и работ по Михйару. За редким исключением, вся использованная литература написана на арабском языке.

Как бы то ни было, в этом исследовании дан подробный очерк жизни поэта и его эпохи, рассмотрены основные жанры его поэзии и представлены наиболее важные темы его творчества. Монография 'Исама 'Абда 'Али - одна из немногих работ, в которой автор стремился к последовательному использованию методов литературоведческого анализа.

Подводя итоги обзора литературы о Михйаре, можно утверждать, что он в прямом смысле слова остается неизученным в русском и отечественном востоковедении, а имеющиеся о нем работы на арабском языке в большинстве своем в той или иной форме, в той или иной степени, представляют собой пересказ предыдущих авторов. Даже самые поздние работы арабских литературоведов о Михйаре в виде разбросанных статей и очерков не отличаются особой глубиной исследовательского взгляда, смелости изыскания и констатации фактов, вследствие чего становится необходимым изучение творчества Михйара ад-Дайлами как в историческом, так и в художественном плане.

Не имея возможности в рамках одной кандидатской диссертации исследовать все художественное наследие Михйара ад-Дайлами, мы ограничим свое исследование, сосредоточившись главным образом на биографии поэта и идейно-тематической направленности его творчества.

Научная новизна данной работы определяется характером выбора предмета исследования. Она, по существу, представляет собой первую попытку в отечественной арабистике провести системное исследование жизни и творчества одного из наиболее ярких представителей арабской поэзии - Михйара ад-Дайлами, включая рассмотрение его поэтической деятельности на общем фоне картины литературы периода правления Бундов конца IV/X - начала V/XI века. Биография поэта освещена в историческом контексте современной ему эпохи. Автором также предложена периодизация жизненного пути Михйара на основе учета социально-политических и исторических условий жизни и деятельности поэта, субъективных факторов его биографии, а также его национал-конфессиональных и литературно-эстетических взглядов.

Впервые выделены и исследуются шуубитские и шиитские касыды Михйара ад-Дайлами, дается идейно-тематический анализ этих касыд, важных не только для понимания личности поэта, его творческой манеры, но и ирано-мусульманской культуры в целом. Творчество Михйара рассматривается как важный этап в развитии политико-идеологической - шуубитской и религиозно-конфессиональной - шиитской поэзии. Впервые на основании всестороннего научного анализа касыд Михйара на шуубитскую и шиитскую тематику определяется его место в истории шуубитского движения и шиитской литературы, раскрывается и анализируется неисследованная в таджикском востоковедении проблема отражения исторической реальности в творчестве Михйара ад-Дайлами.

Кроме того, новизна данной работы заключается во введении в научный обиход большого количества ранее не переводившихся на персидский, западные и русский языки отрывков из дивана Михйара и в предоставлении возможности использования их для изучения арабоязычного периода литературы, культуры и идеологии иранских народов.

В диссертации обосновывается вывод о том, что шуубитская и шиитская тематики занимают доминирующее место в иерархии тем поэтического творчества Михйара, изучение которого немыслимо без исследования истории возникновения, становления и развития шуубитской и шиитской поэзии.

Исследование жизни и творчества Михйара ад-Дайлами важно как в теоретическом, так и в практическом отношении.

В теоретическом плане оно представляет ценность в деле раскрытия характерных особенностей литературного процесса эпохи поэта, помогает разработке проблем взаимосвязей литератур Средневековья. В не меньшей степени оно может быть интересно для изучения процессов формирования и развития шиитской литературы, а также прослеживания путей эволюции шуубитской поэзии.

В практическом плане данная работа имеет значимость для всестороннего изучения иранской арабоязычной литературы, содержащиеся в ней положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего углубленного изучения арабской средневековой литературы, особенно литературы эпохи Бундов.

Материалы данной диссертации могут быть использованы при организации семинаров по классической арабской литературе и по практике перевода, при написании работ по истории средневековой арабской поэзии, а также при чтении университетского спецкурса по истории персидской литературы на арабском языке.

Практическая значимость заключается также в том, что подобные исследования, посвященные видным представителям средневековой литературы, могут служить в качестве вспомогательного материала при написании вузовских учебников, учебных пособий, хрестоматий и монографий, касающихся истории арабской и персидско-таджикской литератур. Кроме того, работа будет полезна как литературоведам, историкам, исследователям истории арабской и персидско-таджикской литератур, так и преподавателям ВУЗ-ов, где изучаются арабская и персидско-таджикская литературы.

Основными источниками для исследования послужили четыре тома дивана Михйара ад-Дайлами на арабском языке, изданные под редакцией Ахмада Насима в период с 1925 г. по 1931 г. в каирском издательстве "Дар ал-кутуб ал-мисриййа". Эти источники в отечественной арабистике вводятся в научный обиход впервые.

Вспомогательным материалом для работы явились поэтические произведения предшественников и современников Михйара ад-Дайлами, биографические и исторические хроники, литературные справочники современных ему и последующих авторов, а также общетеоретические и арабистические труды русских и западноевропейских литературоведов, арабских и персидских литературоведов и критиков.

Отдельные материалы диссертации были опубликованы в виде статей и тезисов в журналах и научных сборниках.

Практическим результатом работы над темой является выпущенная монография "Михйар ад-Дайлами и его поэзия" (Душанбе, 2001. - 80 е.).

В работе использована транскрипция, разработанная академиком И.Ю. Крачковским на основе русской графики.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Максудов, Хасанбой Абдуллоевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэтическое творчество Михйара ад-Дайлами, на долю которого выпало жить и творить в переломную эпоху как в истории самих Аббасидов, так и в истории движения шу'убии, несет на себе печать яркого, самобытного таланта. Блестяще усвоив арабскую поэтическую традицию, Михйар ад-Дайлами по-своему осмыслил ее в своих касыдах. Своеобразие и неповторимость творческой манеры поэта с особой силой проявились в циклах его шуубитских и шиитских касыд.

Рассмотрение касыд этих циклов убеждает нас в довольно сложном мироощущении Михйара. В пределах текста одной касыды мы часто встречаем переплетение шуубитских и шиитских представлений. В этих, по существу, разных потоках ирано-мусульманской традиции поэт находит для себя форму выражения. Подводя итоги проделанной работы по изучению жизни и идейно-тематической направленности творчества Михйара ад-Дайлами, можно прийти к следующим выводам:

1. Эпоха Михйара ад-Дайлами характеризуется как период завершения фактического распада арабского халифата, сосредоточения в руках арабского халифа только религиозной власти, веским доказательством чему является установление власти Бундов над Вавилонией со столицей халифата г. Багдадом и Западным Ираном (334/945-447/1055). Однако правление Бундов не отличалось социально-политической стабильностью, взаимные разногласия и конфликты между разными ветвями буидской семьи служили существенным фактором напряженности, а развернувшаяся между суннитами и шиитами острая полемика религиозно-политического характера способствовала распространению крайних взглядов среди простых верующих. В обществе царила атмосфера труднообъяснимой нетерпимости во взаимоотношениях между основными мусульманскими конфессиями, в то время, когда, по словам европейских востоковедов, явно наблюдалась "неслыханная для средневековья веротерпимость в совместной жизни с христианами и иудеями" (29, с. 174).

2. Благодаря покровительству, оказанному подъему литературы, науки и культуры, Бундам удалось сохранить и приумножить славу Багдада, именно Бундам и назначенным ими правителям во многом принадлежит заслуга в том, что IV/X в. стал "эпохой высшего расцвета арабской культуры" (24, т. 4, с. 171). Буидская эпоха является одной из самых продуктивных в истории арабо-мусульманской культуры в смысле созданных на арабском языке духовных богатств. Активной составляющей литературного процесса в ней продолжала оставаться поэзия, отличительными чертами которой были: доминирование темы жалобы, распространение любовных стихов, выдержанных в развратническом стиле, упрочение позиций дескриптивной поэзии - васф, стремление поэтов к сильным преувеличениям, склонность к художественному вымыслу и поэтическим приукрашиваниям, использование кратких стихотворных размеров, как в панегириках, так и в элегиях, усиление процесса взаимодействия между иранскими урбанистическими традициями и арабскими бедуинскими ценностями.

3. Детальная реконструкция жизненного пути Михйара ад-Дайлами ввиду недостаточности данных не представляется возможной, а по имеющимся сведениям, важными моментами для формирования поэта как творческой личности можно считать следующие: переезд его семьи в столицу халифата, получение прекрасного арабского воспитания и образования, знакомство с аш-Шарифом ар-Ради, участие в полемических кружках имамитского факиха Абу 'Абдаллаха Мухаммеда ибн ан-Ну'мана, занятие должности катиба в государственном диване, поэтическая деятельность при дворе Бундов, обращение в ислам, возглавление поэтического цеха шиитов после смерти аш-Шарифа ар-Ради. Правильной куньей Михйара ад-Дайлами нужно считать Абу-л-Хасан, а не Абу-л-Хусайн, год его рождения предлагается отнести на период между 364/974 и 367/977 годами.

4. Михйар ад-Дайлами относится к числу поэтов, инициировавших создание собственных диванов. Творчество Михйара представляют собой своеобразное досье на эпоху поэта с точки зрения фиксации всех более или менее значительных событий, а его панегирики служили шаблонными образцами для последующих поэтов - вплоть до XIX века. Однако имя самого Михйара было предано забвению, что обусловлено рядом причин, но в большей степени оно может быть объяснено обилием брани и оскорблений в адрес сподвижников Пророка, содержащихся в его диване.

5. Наиболее значимая часть дивана Михйара ад-Дайлами не по удельному весу, а по высказанным в ней убеждениям и взглядам поэта, правдивости выражаемых чувств, представлена шуубитскими и шиитскими касыдами, которые в основном созданы в форме панегириков, и в меньшей степени - в форме элегий.

6. Движение шу'убия зародилось в конце омейядской эпохи как проявление недовольства покоренных народов своим унизительным положением в форме призывов к равенству между арабами и мавали, а стремительное развитие получило уже при Аббасидах. Шу'убия с самого начала выступала как универсальное движение, охватившее все сферы общественной жизни, сознания и мысли. Картина ее деятельности разворачивалась одновременно в антиарабском, антихалифатском и антиисламском направлениях.

7. Движение шу'убия немыслимо без шуубитской литературы, представленной творчеством многих арабоязычных поэтов, а также переводами и оригинальными произведениями большого количества катибов, которые как сословие окончательно оформились благодаря покровительству эмиров, вазиров и военачальников иранского происхождения. Шуубитская деятельность катибов была направлена на возрождение доисламских традиций иранских народов и в то же время на дискредитацию достижений арабов в сферах материальной и духовной культуры. Объектами шу'убитских нападок были: доисламская эпоха в истории арабов, условия жизни и предметы их быта, арабские родословные, место арабов в истории, ораторское искусство и искусство красноречия арабов, их представления о добродетелях, их язык и письменность.

8. Мощным средством реализации шуубитской идеологии на протяжении всей истории шу'убии явилась поэзия, воспевавшая древнеиранскую славу, выступавшая с острой политической тематикой и ратовавшая за возрождение былого могущества сасанидского Ирана.

9. Важным этапом в развитии шуубитской поэзии в ее сложных взаимосвязях с шиитской поэзией является творчество Михйара ад-Дайлами. Сущность шуубитской концепции Михйара ад-Дайлами можно понять только после анализа понятийно-терминологического аспекта его шуубитских воззрений. Ключевыми словами и понятиями терминологического словаря шуубитской поэзии Михйара являются: "бану ал-ахрар" (сыновья свободных людей - иранцы), "бану ал-лахна'" (сыновья вонючки - арабы), "хурр ат-тураб" (свободная земля), "хайр ат-турба" (лучшая земля), "ма' тахур" (чистейшая вода)", даухат ал-маджд" (древо славы), "дауха фарисиййа" (персидское древо), "ат-тадж" (корона), "ас-сарир" (трон), "ар-риджал аз-закур" (мужественные люди), "айван Кисра" (дворец Хосрова), "абна' ат-тиджан" (венценосцы, коронованные особы), "маджд хисрави" (хосровская слава), "ал-каум ал-галибун" (нация-победительница), "ал-вуллат ал-'адилун" (справедливые правители), "су'дуд ал-фурс" (персидское господство), "кауми ал-мулук" (мои соплеменники - цари), "джадди ал-ваддах" (мой сиятельный дед), "аби ал-хаджжан" (мой родовитый отец), "фарис ал-ахрар" (свободные персы), "шараф ал-мирас" (наследственная знатность), "маразиб" (марзбаны), "акасира" (хосровы), "шараф таварасуху ка-биран 'ан кабир" (знатность, которую они унаследовали как достойные от достойных), имена героев домусульманского иранского эпического пантеона -Кисра, Бахрам, Ардашир, Рустум, Зу-л-Актаф, Сабур, Хурмуз и т. д., а также названия древнеиранских праздников - Навруз, Михраджан, Сада (к).

10. Шиитская поэзия возникла, чтобы стать выразительницей интересов сторонников 'Али ибн Абу Талиба, их печали и скорби по понесенным жертвам и потерянному наследству, ее первые образцы исполнены в духе чистой любви и верности имаму 'Али и лишены всякого идеологического и сектантского содержания. При Бундах она пережила период наивысшего своего расцвета. Созданная в основном в форме жанров панегирика и элегии, она характеризовалась правдивостью скорбных чувств, горькими жалобами, резким оживлением полемического духа в решении проблемы халифата с присущими ему проявлениями крайностей и фанатизма, приобретением ею обрядового содержания, чрезмерными преувеличениями при восхвалении деяний имамов, приписыванием им всевозможных чудес и других сверхъестественных свойств.

11. Шиизм стал религиозным убеждением Михйара, когда он, безусловно, был еще зороастрийцем, однако публичное обращение в ислам означало только разрыв с его зороастрийскими убеждениями, но не отказ от иранских корней, более того, оно позволило поэту расширить в своем творчестве антиарабскую тематику. Анализ текста шиитских касыд Михйара показывает, что весь их корпус базируется на разработанной системе мотивов, характерных для всей шиитской поэзии. Но в случае с Михйаром доминирующее место в иерархии мотивов занимает подчеркивание любви поэта к семье Пророка и признание этой любви основным побудительным толчком к принятию шиитства и ислама. К другим отличительным особенностям шиитских касыд Михйара можно отнести то, что они большей частью сочинены либо по случаю проведения траурных обрядов в дни 'Ашура', либо по просьбе сотоварищей по мазхабу, также обязательное наличие в них на-сиба - любовного зачина и не всегда оправданную его развернутость.

12. Важное место в творчестве Михйара ад-Дайлами занимает решение проблемы халифата, которая рассматривается им в соответствии с шиитской идеологией с применением имамитской терминологии. Причем большая часть этой терминологии - это шиитские концепции ал-васи, ан-насс, необходимость скрепления ал-иджма' мнением имама, понятие об отречении от врагов имама и признание его друзей своими друзьями и т. д. - в одинаковой мере присутствуют в касыдах обоих периодов жизни поэта. Ключевым понятием в шиитской концепции Михйара является и историко-литературоведческий термин манакиб (мн. ч. от манкаба), который предлагается понимать как достославный эпизод, извлеченный из жизни 'Али, или имеющий прямое или опосредствованное отношение к нему и его потомкам. К манакиб относятся рассказы, в которых упоминается об их добродетельных поступках, заслугах перед пророком Мухамма-дом и исламом, а также о всевозможных происшествиях, где они необязательно выступают как реальные действующие лица, а иногда и вовсе не обходится без участия и помощи потусторонних, сверхъестественных сил. В изображении ма

174 накиб имама 'Али Михйар испытывает сильное влияние характерных для буид-ского времени простонародных представлений и поверий о нем с присущими им преувеличениями и проявлениями его обожествления.

13. Для Михйара предпочитаемым имамом является ал-Хусайн ибн 'Али, плач по которому считается одной из главных тем в шиитской поэзии, у поэта сложилось особое отношение к нему и его драматической судьбе. Предметом особой гордости Михйара явились близость Салмана ал-Фариси к основателю ислама и его верность имаму 'Али. В глазах поэта связь Салмана с имамом служит подтверждением давности его отношений с шиитством и тем самым оправдывает его чрезмерную любовь к семье Пророка.

14. Творчество Михйара представляет собой новую главу в развитии шиитской поэзии. Шиизм позволил ему удовлетворить его иранский менталитет, выражая под его прикрытием личную и национальную неприязнь к арабам, другими словами, шиизм послужил ему средством выражения и его шуубитских взглядов, поскольку в контексте защиты прав потомков Пророка он нашел возможность поносить арабов, обвинять их в вероломстве, предательстве и черной неблагодарности за то, что они изменили завещанию Посланника Аллаха, оставили на произвол судьбы сыновей его дочери.

Исследование шуубитских и шиитских касыд Михйара ад-Дайлами показывает, что поэт глубоко воспринял арабскую культурную традицию. Но это ни в коей мере не мешало ему демонстрировать свою неразрывную связь с собственными национальными культурными корнями.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Максудов, Хасанбой Абдуллоевич, 2002 год

1. Абдуллоев А. Адабиёти точик дар нимаи аввали асри X1. Дои-раи адабии Газнин / Дар зери тахрири Р.Ходизода ва С. Саъдиев. -Душанбе, 1979. - 285 с.

2. Абдуллаев И. Поэзия на арабском языке в Средней Азии и Хорасане X-XI вв. Ташкент: Фан, 1984. - 294 с.

3. Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани. Книга песен / Пер. с араб. А.Б. Халидова, Б.Я. Шидфар. М.: Наука, 1980. - 671 с.

4. Бартольд В.В. Место иранцев, Ирана и иранской культуры в мировой истории // Сочинения в 9 т. М., 1971. - Т. 7. -С. 233-256.

5. Бартольд В.В. Персидская шуубия и современная наука // Сочинения в 9 т. М., 1971. -Т. 7. -С. 359-373.

6. Бартольд В.В. Этнографический состав мусульманского мира. Значение арабского языка и арабской литературы // Сочинения в 9 т. -М., 1966.-Т. 6.-С. 231-253.г*

7. Бахтин М.М.Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. -М.:Худож. лит., 1975. 502 с.

8. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит, 1986.-541 с.

9. Беляев Е.А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье 2-е изд. М.: Наука, 1966. - 280 с.

10. Бертельс Е.Э. Праздник "джашни Сада" в таджикской поэзии // Сборник статей по истории и философии народов Средней Азии, посвященный 80-летию со дня рождения А.А. Семенова. Сталинабад, 1953.-С. 33-42.

11. Бертельс Е.Э. Пятое муназара Асади Тусского // История литературы и культуры Ирана: Избр. тр. М., 1988. - С. 207-240.

12. Блаумберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973. - 270 с.

13. Болдырев А.Н. Отражение древних культурных традиций в классической литературе Ирана // История Иранского государства и культуры: К 2500-летию Иранского государства. М., 1971. - С. 250261.

14. Босворт К.Э. Мусульманские династии: Справочник по хронологии и генеалогии / Пер. с англ. и прим. П.А. Грязневича. -М.: Наука, 1971 -324 с.

15. Веселовский В.В. Историческая поэтика / Вступ. ст. И.К. Горского. Коммент. В.В. Мочаловой. М.: Высш. шк., 1989. - 404 с.

16. Гафуров Б.Г. Таджики: Древнейшая, древняя и средневековая история. М.: Наука, 1972. - 664 с.

17. Гибб Х.А.Р. Арабская литература. Классический период / Пер. А.Б. Халидова. М.: Изд-во вост. лит., 1960. - 187 с.

18. Занд М.И. Антихалифатские и социально-обличительные мотивы в таджикской поэзии X в. // Труды АН ТаджССР. Сталинабад, 1954.-Т. 7.-С. 185-223.

19. Занд М.И. Шесть веков славы: Очерки персидско-таджикской литературы. М.: Наука, 1964. - 252 с.

20. Захидов Н. Арабоязычный период персидско-таджикской литературы VII-IX вв. Душанбе: Дониш, 1993. - 185 с.

21. Коран // Пер. и коммент. И.Ю. Крачковского. М.: Изд-во вост. лит., 1963. - 715 с.

22. Коран // Пер.смыслов и коммент. Валерии Пороховой. Тегеран: Сипехр, 1977. -815 с. - На араб, и рус. яз.

23. Крачковский И.Ю. Арабская поэзия // Избранные сочинения. М.; Л., 1956. -Т. 2. - С. 246-265.

24. Крачковский И.Ю. Ал-Мас'уди и путешественники X в. на Север // Избранные сочинения. М.; Л., 1957. -Т. 4. - С. 171-193.

25. Куделин А.Б. Средневековая арабская поэтика: (Вторая пол. VIII-XI в.). М.: Наука, 1983.-261 с.

26. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. -2-е изд.,доп. Л.: Худож. лит., 1971. - 414с.

27. Мардонов Т.Н. Арабо-таджикское двуязычие в поэзии IX-X вв. Душанбе: Маориф, 1993. - 166 с.

28. Массэ, Анри. Ислам: Очерк истории / Пер. с фран. 3-е изд. -М.: Наука, 1982.-191 с.

29. Мирзоев A.M. Рудаки. Жизнь и творчество: Пер. с тадж. -М.: Наука, 1968.-318 с.

30. Мец А. Мусульманский Ренессанс / Пер. с нем., предисл. и указ. Бертельса Д.Е. М.: Наука, 1966. - 458 с.

31. Мирзозода X. Таърихи адабиёти точик. Аз давраи кадим то асри XII. Душанбе: Маориф, 1987. -Кит. 1 (1). - 488 с.32. ан-Наубахти. Шиитские секты / Пер. с араб., исслед. и ком-мент. С.М. Прозорова. М.: Наука, 1973. — 255 с.

32. Наккош Х.И. Сулолаи Бувайхиён. Душанбе: Ирфон, 1989.80 с.

33. Петрушевский И.П. Ислам в Иране в VII-XV веках. Л.:Изд-во ЛГУ, 1966. - 400 с.

34. Светлова С.К. Панегирики в творчестве поэта Башшара ибн Бурда // Труды Университета Дружбы Народов им. П. Лумумбы. М., 1964. -Т. 4, вып. 1. - С. 251-271.

35. Таухиди, Абу Хаййан. Об арабах и персах / Пер. с араб., вступ. и коммент. Д.В. Фролова // Народы Азии и Африки: История, экономика, культура. 1985. - № 4. - С. 69-79.

36. Фильштинский И.М. История арабской литературы V -начало X века. М.: Наука, 1985. - 525 с.

37. Фролова О.Б. Поэтическая лексика арабской лирики. Л.:Изд-во ЛГУ, 1984.- 174 с.

38. Ходизода Р.Х. Аз Рудаки то имруз. Душанбе: Адиб, 1988.288 с.42.аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах / Пер. с араб., введ. и коммент. С.Н. Прозорова. М.: Наука, 1984. -Ч. 1- 270 с.

39. Шидфар Б.Я. Образная система арабской классической литературы (VI-XII вв.). М.: Наука, 1974. - 253 с.

40. Эберман В.А. Персы среди арабских поэтов эпохи Омейядов // Зап. Коллегии востоковедов при Азиат, музее Рос. АН. Л., 1926. -Т. 2, вып. 1.-С. 113-154.

41. Эберман В.А. Ал-Хурейми, арабский поэт из Согда // Зап. Коллегии востоковедов при Азиат, музее Рос. АН. Л., 1930. -Т. 5. - С. 429-450.

42. Литература на арабском и персидском языках:46. .9-8 j .-*1353 л.7-6 *>Я .^u^l ^ J-KB .орЯ> ^1. Cj ij tejAlall47.193548.