Миграции в древней истории Хакасии: историография исследований тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Миягашев, Денис Алексеевич

• Миягашев, Денис Алексеевич
• кандидат исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Миягашев, Денис Алексеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ МИГРАЦИЙ В ХАКАССКО-МИНУСИНСКУЮ КОТЛОВИНУ В ЭПОХУ ЭНЕОЛИТА (АФАНАСЬЕВСКАЯ КУЛЬТУРА).

§ 1. История изучения и характеристика культуры.

§ 2. Исторические концепции происхождения афанасьевской культуры

1940-х - КОНЦА1960-х гт.

§ 3. Миграционные гипотезы происхождения афанасьевской культуры в исследованиях 1970-х-конца 1980-х гг.

§ 4. Миграционные гипотезы происхождения афанасьевской культуры в исследованиях 1990-х - 2000-х гт.

ГЛАВА II. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ МИГРАЦИЙ В ХАКАССКО-МИНУСИНСКУЮ КОТЛОВИНУ В ЭПОХУ РАННЕЙ БРОНЗЫ

ОКУНЕВСКАЯ КУЛЬТУРА).

§ 1. История изучения и характеристика окуневской культуры.

§ 2. Исторические концепции происхождения окуневской культуры 1960-х-конца 1980-х гг.

§3. Миграционные гипотезы происхождения окуневской культуры 1990-х - 2000-х гг.

ГЛАВА III. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ МИГРАЦИЙ В ХАКАССКО-МИНУСИНСКУЮ КОТЛОВИНУ В ЭПОХУ СРЕДНЕЙ БРОНЗЫ (АНДРОНОВСКАЯ КУЛЬТУРА).

§ 1. История изучения и характеристика культуры.

§ 2. Исторические концепции происхождения андроновской культуры 1920-х - конца 1940-х гт.

§ 3. Становление миграционной гипотезы происхождения андроновской культуры в исследованиях 1950-х - конца 1970-х гг.

§ 4. Миграционные гипотезы происхождения

АНДРОНОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ИССЛЕДОВАНИЯХ 1980-Х -2000-Х гг.

ГЛАВА IV. ИСТОРИОГРАФИЯ ИЗУЧЕНИЯ МИГРАЦИЙ В ХАКАССКО-МИНУСИНСКУЮ КОТЛОВИНУ В ЭПОХУ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ (КАРАСУКСКАЯ КУЛЬТУРА).

§ 1. История изучения и характеристика культуры.

§ 2. Исторические концепции происхождения карасукской культуры 1920-х-конца 1950-х гт.

§3. Развитие миграционных гипотез происхождения карасукской культуры в исследованиях 1960-х - конца 1980-х гт.

§ 4. Миграционные гипотезы 1990-х - 2000-х гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Миграции в древней истории Хакасии: историография исследований»

Проблема миграций всегда остается актуальной в исторической науке, так как перемещения больших масс людей затрагивали политические и экономические основы многих государств. Древний мир не является исключением, именно тогда, в связи с освоением скотоводства, начинаются континентальные миграции в евразийских степях.

Изучение археологических памятников Хакасско-Минусинской котловины ведется более трех столетий. Хакасия - одна из наиболее археологически изученных степных провинций Евразии. Поэтому именно на археологических материалах Минусинских степей предлагаются решения многих общеевразийских вопросов, в частности о прародине индоевропейцев, континентальных связях Сибири с регионами Дальнего и Ближнего Востока. Все это является актуальным для большого круга российских и зарубежных исследователей и вызывает большой интерес у любителей древней истории.

На современном этапе изучения актуальны принципы миграционного подхода, это обусловлено несколькими причинами. Прежде всего, необходимо отметить повышение степени изученности бронзового века Евразии. Еще одна причина связана с применением новых методик и повышением уровня сложности анализа источников, использованием междисциплинарного подхода. Следующую группу составляют новые методологические установки и парадигмы. Процесс изучения ранних скотоводческих культур Минусинской котловины приводит к тому, что все глубже осознается необходимость комплексного анализа концепций, подходов, методов и результатов отдельных ученых, занимавшихся вопросами их генезиса.

Развитие данного направления во многом зависит от изучения и анализа достижений и недостатков исследований предыдущих лет. Это позволит использовать накопленный опыт для эффективного проведения дальнейших исследований.

Степень изученности темы. За три столетия археологического изучения Хакасии были выявлены курганные могильники, петроглифы и каменные стелы, разные типы поселений, памятники горного дела и металлургического производства. Первое историографическое исследование древних периодов Минусинской котловины было осуществлено C.B. Киселевым в работе «Разложение рода и феодализм на Енисее» (Киселев, 1933). В этой работе C.B. Киселев попытался наложить на классификацию культур бронзового века минусинской котловины, разработанную С.А. Теплоуховым, схему развития родового строя, изложенную Ф. Энгельсом. Исходя из позиций автохтонизма и стадиальности, он критикует попытки реконструкции миграций (там же, с. 6). Однако для обоснования своей точки зрения он не приводит точных данных, а ссылается на положения теоретиков марксизма. Основными причинами невозможности миграций C.B. Киселев считает малоподвижность населения и труднопроходимость Кузнецкого Алатау и Томско-Чулымской тайги, а изменения, наблюдаемые в культурном облике Минусинской котловины в андроновское время, он объясняет появлением у местных племен нового вида хозяйства — земледелия (там же, с. 10), все так же ссылаясь на Ф. Энгельса. Наблюдаемое сходство андроновских памятников Минусинской котловины и Западной Сибири и их сходство с поволжско-причерноморскими срубными исследователь объясняет единством социально-хозяйственной базы (там же, с. 11). Таким образом, в условиях доминирования теории автохтонизма C.B. Киселев решающим фактором культурно-исторического развития региона считает развитие форм хозяйства.

Позже краткий историографический очерк изучения бронзового века дает Г.Ф. Дебец в работе «Палеодемография СССР» (Дебец, 1948). Г.Ф. Дебец отметил неопределенность выводов С.А. Теплоухова по происхождению андроновской культуры и, установив антропологические различия между афанасьевскими и андроновскими племенами, высказал гипотезу о смене населения в результате миграции. Критикуя C.B. Киселева за выводы о малоподвижности древнего населения и непроходимости горно-таежных массивов, автор привел свидетельства, опровергающие позиции C.B. Киселева (Дебец, 73-74, 76).

Самой крупной историографической работой по древней истории Хакасии является труд C.B. Киселева «Древняя история Южной Сибири» (Киселев, 1951), в которой автор изложил итоги довоенных исследований. Афанасьевская и андроновская культуры по-прежнему рассматриваются как автохтонные. Но учитывая новые сведения по антроплогии андроновского населения, C.B. Киселев отметил, что внедрение новых, кроме того, родственных между собою, этнических групп, способствовавших своим участием сложению андроновской культуры, происходило на всем пространстве от Енисея до Урала (там же, с. 104). В этой же работе C.B. Киселев детально прорабатывает гипотезу юго-восточного происхождения карасукской культуры.

С конца 1960-х гг. активно велись дискуссии по вопросам порядка смены культур эпохи бронзы Минусинской котловины. М.П. Грязнов и его ученики разработали схему, согласно которой, культуры ранней бронзы (афанасьевская, окуневская и андроновская) последовательно сменяли друг друга, а между андроновской и карасукской культурами наблюдается преемтсвенность (Грязнов, Максименков, Пяткин, 1968). М.Д. Хлобстина (Хлобыстина, 1962; 1963), Н.Л. Членова (Членова, 1964; 1972; 1976) и Э.А. Новгородова (Новгородова, 1965; 1970) допускали возможность сосуществования культур и разрабатывали миграционные гипотезы происхождения карасукской культуры. Г.А. Максименков, подводя определенный итог изучению эпохи бронзы Минусинской котловины в статье «Современное состояние вопроса о периодизации эпохи бронзы Минусинской котловины» (Максименков, 1975) критически разобрал построения М.Д. Хлобыстиной, H.JI. Членовой и Э.А. Новогородовой. Он подверг критике исследовательниц за формальный подход при сопоставлении изделий разных хронологических горизонтов и использование незначительной источниковой базы (Максименков, 1975, с. 4849).

В последующие годы краткие историографические обзоры совершались учеными в монографиях, диссертациях и статьях. Подробный историографический обзор гипотез происхождения карасукской культуры представлен в монографии Э.А. Новгородовой «Центральная Азия и карасукская проблема» (Новгородова, 1970). Исследовательница подвергла критическому анализу разработки отечественных и зарубежных исследователей и положительно оценила вклад ученых: C.B. Киселева, Г.Ф. Дебеца, М.М. Герасимова и В.В. Волкова в изучение карасукской культуры. Подводя итог, Э.А. Новгордова отметила, что исследователи карасукской культуры опираются на один и тот же материал, но приходят к проивоположным выводам. В связи с этим, исследовательница отводит важную роль методам математической статистики и кибернетики, которые, по ее мнению, позволяют дать наиболее объективную классификацию карасукского инвентаря по типам и подтипам (Новгордова, 1970).

Анализ исторических концепций происхождения андроновской культуры был предпринят в работе Г.А. Максименкова «Андроновская культура на Енисее» (Максименков, 1978). Резкой критике были подвержены позиции Э.А. Федоровой-Давыдовой, М.Ф. Косарева и B.C. Стоколоса, которые настаивали на разделении андроновской культуры на две самостоятельные культуры -алакульскую раннюю и федоровскую позднюю. Соглашаясь с выводами К.В. Сальникова (Сальников, 1948), Г.А. Максименков настаивает на ранней дате федоровских памятников, при этом енисейские памятники андроновской культуры автор относит к переходному периоду от федоровского к алакульскому, что, по мнению Г.А. Максименкова, подтверждает раннюю дату федоровских памятников (Максименков, 1978, с. 106).

В 1980-е годы вновь был поднят вопрос о происхождении афанасьевской культуры в диссертационном исследовании C.B. Цыба «Афанасьевская культура Алтая» (Цыб, 1984). Исследователь, скептически оценивая подходы автохтонистов и сторонников среднеазиатского направления миграционной гипотезы, обосновывает восточноевропейское направление миграционной гипотезы.

В 1990-е гг. исследователи вновь обращаются к спорным вопросам бронзового века Южной Сибири. В.И. Мол один, характеризуя состояние изученности бронзового века, сформулировал гипотезу о сложении афанасьевской культуры в Центральной Азии на основе местной неолитической культуры. Сходство с ямными памятниками он считает конвергентным и объясняет эпохальными тенденциями. В эти же годы выходит в свет монография Е.Е. Кузьминой «Откуда пришли индоарии? (Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев)». Автор работы приводит подробный историографический обзор изучения андроновской культуры. В рассматриваемой работе автором предложена периодизация развития андроноведения:1) дореволюционный, включающий начало 1920-х гг. 2) 1920-е гг. - 1947гг; 3) 1947 - конец 1960 - начало 1970-х гг.; 4) современный. В современном андроноведении Е.Е. Кузьмина выделяет три основные гипотезы: I — сосуществование двух культур; II — хронологическая последовательность этапов одной культуры; П1 — сосуществование типов памятников единой культурной общности. Причины современного состояния андроноведения Е.Е. Кузьмина видит в следующем: 1) Отсутствие единой многолетней программы скоординированных исследований; 2) Отрыв от теоретической археологии; 3) Утвердившийся еще в 50-е годы узко региональный подход к проблеме.

Особенности миграционных гипотез происхождения окуневской культуры стали рассматриваться, в отличие от историографии данной проблематики по афанасьевской культуре, довольно поздно. Д.Г. Савинов в статье «Проблемы изучения окуневской культуры (в историографическом аспекте)» (Савинов, 1997), положительно оценил вклад М.Д. Хлобыстиной в реконструкцию миграции окуневских племен. Исследователь пришел к выводу, что за прошедшее время, с момента выделения культуры, в отечественной историографии не выработался подход, позволяющий в полной мере решить вопрос о месте происхождения оку невской культуры.

Основные направления миграционных гипотез происхождения афанасьевской культуры были рассмотрены A.Bi Фрибусом в диссертационном исследовании «Происхождение; афанасьевской культуры». Он предложил периодизацию изучения вопроса происхождения афанасьевской культуры: 1) 1920-е - нач.1950-х; 2) нач. 1950-х - кон; 1970-х; 3) нач. 1980-х - 1990-е гг. Исследователь прослеживает взаимосвязь между формированием, новых концепций и расширением источниковой базы.

В целом, в своих работах исследователи бронзового века указывают на альтернативные мнения- по дискуссионным вопросам, правда, часто» не раскрывая причин, повлиявших на их формирование. Особенность историографических исследований данной проблематики заключается в том, что основное внимание ученых сосредоточено на попытках выявления слабых сторон гипотез того или иного исследователя; К началу 2000-х гг. в работах посвященных изучению бронзового века Минусинской котловины ведущим фактором культурогенеза признаются миграции. Занимаясь вопросами реконструкции миграционных процессов в Минусинскую котловину, исследователями отмечается, что нет единства точек зрения в локализации начальных пунктов миграций.

В то же время, несмотря на возросший интерес к древним миграциям в отчественной историографии бронзового века Минусинской котловины, нет специальных исследований, посвященных вопросам классификации и выработки методик выявления причин миграций. В разное время лишь обосновывались следующие факторы миграций:

- военные конфликты - давление Шанского, а в последующем Чжоуского государства на северные народы - C.B. Киселев (1951), Д.Е; Паульс (2000);

- изменения социального плана - A.B. Фрибус (1998);

- экономического плана — изменение типа хозяйства — М.П. Грязнов (1997), Э.Б. Вадецкая (1979; 1986), C.B. Цыб (1984), A.B. Фрибус (1998);

- увеличение плотности населения - И.Н. Хлопин (1999);

- экологический фактор - изменение природно-климатических условий — Э.А. Новгородова (1987), JI.A. Соколова (2007).

С 2004 г. изучение вопросов миграции в Минусинскую котловину стали темой группы исследователей Университета Амстердама, Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН и ИИМК РАН (Dirksen, van Geel, 2004; Дирксен, Кулькова, Ван Гил, 2005; Зайцева, Семенов, Бурова и др., 2010; Боковенко, Килуновская, Красниенко и др., 2010). Полученные ими данные позволили связать климатические изменения и процессы заселения данного региона с эпохи неолита по железный век. Было установлено, что малонаселенность Минусинской котловины в эпоху неолита связана с аридизацией климата, и, напротив, период резкого похолодания и увлажнения климата и последующего потепления 5-3 тыс. лет назад способствовало повышению продуктивности биоценозов, что обеспечило привлекательность территории котловины для заселения древними племенами.

Тем не менее, несмотря на пристальное внимание ученых к тенденциям развития отечественной историографии бронзового века, многие вопросы, связанные с историей данного направления, остаются нерешенными. Прежде всего, отсутствуют работы, в которых в рамках целостной концепции были бы представлены особенности исторических концепций ученых, касающихся миграций в Минусинскую котловину. Не выработана единая периодизация, отражающая особенности развития научных гипотез, не рассмотрено влияние методологических подходов и идеологии на формирование исторических концепций. Особенно слабо разработанной является проблематика, затрагивающая историографические проблемы реконструкций миграционных процессов. Возникает потребность в историографических исследованиях с целью выявления общих закономерностей становления исторических знаний и фактов в изучении бронзового века Хакасии.

Объектом исследования диссертации является историография исторической науки, занимающаяся изучением миграций эпохи бронзы в, Хакасско-Минусинскую котловину.

Предметом исследования является совокупность историографических фактов и источников, отражающих процесс становления и эволюции миграционного подхода в научных разработках по древней истории Хакасии.

Цель и задачи исследования — изучение концептуального развития отечественной историографии миграций в эпоху бронзы в Хакасско-Минусинскую котловину, выявление причин и закономерностей миграций.

Задачами работы являются:

1. Проанализировать процесс становления и эволюции миграционного подхода в решении вопроса происхождения афанасьевской культуры.

2. Охарактеризовать особенности миграционных гипотез происхождения окуневской культуры.

3. Выявить основные тенденции в изучении миграции андроновских, племен в долину Енисея.

3. Систематизировать миграционные взгляды исследователей на происхождение и смену культур эпохи поздней бронзы в Хакасско-Минусинской котловине.

4. Дать сравнительный анализ миграционных гипотез и их исторической трактовки и изложить авторский взгляд на дискуссионные проблемы в рамках обозначенной проблематики.

5. Разработать этапы становления и развития миграционного подхода в сложении культур эпохи бронзы Минусинской котловины.

Хронологические рамки диссертации включают период 1920-е - начало 2000-х гг. - период, в котором происходит становление и развитие миграционного подхода в разработках исторических концепций по происхождению культур бронзового века Минусинской котловины.

Территориальные рамки исследования охватывают территорию Республики Хакасии. В диссертации также употребляются и другие названия: Хакасско-Минусинская котловина, долина Енисея.

Методология и методы исследования. Основополагающими принципами при написании диссертации стали историзм, объективность, системный и комплексный подход. Исходя из принципа историзма, исторические концепции исследователей бронзового века Хакасии в диссертации рассматриваются в связи с уровнем развития исторической науки в целом, объемом источниковой базы, оказывавших влияние на развитие концептуальных подходов. Научная объективность историографических исследований обеспечивается анализом исторической литературы во всем ее многообразии, без каких-либо априорных оценочных суждений.

Системный подход представляет возможности для исследования историографии проблемы миграций в Минусинскую котловину как определенной системы взглядов на исторический процесс.

Из методов, являющихся общезначимыми для исторического познания, в работе задействованы проблемно-хронологический, компаративный, ретроспективный, структурно-системный, периодизации и другие, изложенные и обоснованные в трудах отечественных ученых по теории методологии, историографии и источниковедения. Они позволяют обеспечить соответствие содержания исследования процедурам, правилам и требованиям современной исторической науки.

Проблемно-хронологический метод, используемый в диссертации, позволил вычленить проблему изучения миграций в Минусинскую котловину в эпоху бронзы и рассмотреть ее в хронологической последовательности. Компаративный метод позволяет проводить сравнения различных исторических концепций с целью выявления их общих черт, особенностей, самобытности и степени заимствования. Метод периодизации, направленный на выделение отдельных этапов в развитии миграционных теорий в бронзовом веке Хакасии дает возможность наметить ведущие направления научной мысли, выявить наиболее характерные черты этапа. Метод ретроспективного анализа позволяет изучить процесс движения мысли исследователей бронзового века Хакасии от современности к прошлому с целью выявления базовых историографических фактов, оценки выводов в прежних историографических исследованиях данными сегодняшнего дня.

Источниками для написания диссертации послужили научные труды российских исследователей, посвященные различным аспектам истории и культуры древнего населения Хакасии. Работы, на которые опирался автор при исследовании, можно условно разделить на несколько групп.

I. Монографии, диссертации и публикации, в которых непосредственно изучаются те или иные миграции древнего населения. В их числе работы C.B. Киселева «Древняя история Южной Сибири» (М., 1951), «Карасукские кинжалы» (М., 1976), М.Д. Хлобыстиной «Бронзовые изделия и развитие карасукской культуры» (Л., 1963), «Древнейшие южносибирские мифы в памятниках окуневского искусства» (Новосибирск, 1971), Э.Б. Вадецкой «Гипотеза происхождения афанасьевской культуры» (Томск, 1979, Э.А. Новгородовой «Центральная Азия и карасукская проблема» (М., 1970), Л.Р. Кызласова «Древнейшая Хакасия» (М., 1986), В.В. Боброва «К проблеме миграции европеоидного населения на территории Южной Сибири в сейминскую эпоху» (Барнаул, 1994), Вл.А. Семенова «Древнеямная культура -Афанасьевская культура и проблема прототахарской миграции на Восток» (Томск, 1987) и др.

II. Научная литература по палеоантропологии и палеоклиматологии Минусинской котловины. Это труды и научные публикации Г.Ф. Дебеца «Палеоантропология СССР» (М., 1948), В.П. Алексеева «Историческая антропология и этногенез» (М., 1989), Г.В. Рыкушиной «Палеоантропология карасукской культуры» (М., 2007), А.Г. Козинцева «О ранних миграциях европеоидов в Сибирь и Центральную Азию (в связи с индоевропейской проблемой)» (Новосибирск, 2009), A.B. Громова «Происхождение и связи окуневского населения Минусинской котловины» (СПб., 1997), К.Н. Солодовникова «Население горного и лесостепного Алтая эпохи ранней и развитой бронзы по данным палеоантропологии: автореф. дис. канд.ист.наук» (Барнаул, 2006), В.Г. Диркенса, М.А. Кульковой, Ван Гил Б. «Климат и растительность Минусинской котловины в голоцене по данным детальных палинологических, микрофоссиальных и геохимических исследований» (Красноярск, 2005) и др.

Научная новизна диссертации определяется следующими позициями:

- впервые на основе широкого круга источников представлена целостная историографическая концепция миграций в Хакасско-Минусинскую котловину;

- в работе в полном объеме на широкой историографической базе представлены итоги изучения историко-культурного развития Хакасско-Минусинской котловины в эпоху бронзы, рассмотрены основные дискуссии по проблеме происхождения и смены культур;

- предлагается периодизация развития миграционных направлений, выработанная с учетом процесса накопления источниковой базы, тенденций разработки исторических концепций;

- автором сделаны выводы, что основными причинами миграций в Хакасско-Минусинскую котловину были: 1) развитие скотоводства; 2) демографический рост; 3) конфликты, вследствие миграции.

- определены наиболее дискуссионные и перспективные направления дальнейшего поиска исходных территорий и этноязыковой атрибуции мигрирующих групп населения на территорию Хакасии.

В целом следует отметить, что работ, посвященных историографии миграционных процессов на территорию Хакасии нет, вследствие чего диссертация во многом имеет новаторский характер.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретические результаты исследования могут быть использованы при( подготовке учебных занятий по древней истории Хакасии. Практическое значение состоит в том, что в работе систематизируются данные для написания обобщающих трудов по древней истории евразийских степных культур. Собранные материалы, основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в преподавательской деятельности и научно-исследовательских работах по древней истории Южной Сибири и Центральной Азии.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях — IV Международной научно-практической конференции «Егуновские чтения» (Улан-Удэ, 2008), 47 Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2008), II Международной научно-практической конференции «Кочевые цивилизации народов Центральной и Северной Азии: история, состояние, проблемы» (Кызыл, 2010). Основное содержание диссертации отражено в девяти научных статьях, в том числе в рецензируемых изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, состоящих-из 4 параграфов с выводами по каждой из них, заключения, библиографии и списка сокращений.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Миягашев, Денис Алексеевич

Результаты исследования антропологических материалов, собранные в этот период были опубликованы в работе A.B. Громова (Громов, 1995 б). Выводы, полученные исследователем, в целом соответствуют точке зрения A.B. Полякова и И.П. Лазаретова о приходе предков карасукцев с территории Центрального и Восточного Казахстана через территории Приобья (Громов, 1995 б, с. 58).

Итак, обзор литературы позволяет сформулировать концепцию миграционного происхождения карасукской культуры. Формирование ее происходило в Минусинской котловине в результате смешения местных андроновских племен, большая часть которых была вытеснена на север в Назаровскую котловину пришедшими с территории Казахстана андроноидными компонентами (саргаро-алексеевские комплексы, носители валиковой керамики, дандыбай-бегазинские комплексы), в эту же миграцию были вовлечены какие-то группы Верхнего Приобья (еловские комплексы) (Грязнов, 1956; Кызласов, 1971 а; Членова, 1998; Варфоломеев, 2005; Лазаретов, 1993; 1995; 2006; Поляков, 2006). Оформившись на среднем Енисее, карасукские племена стали распространяться по всей территории котловины, в результате чего в южной части они вступили в контакты с окуневскими и центральноазиатскими культурами. На II этапе развития (каменноложский или лугавский период) в Минусинскую котловину проникают новые группы мигрантов из районов Монголии и Северного Китая (Лазаретов, 1995; 2006; Поляков, 2006). Появление мигрантов из Центральной Азии исследователи склонны связывать с падением Иньской империи и завоеванием его со стороны Чжоу (Паульс, 2000, с. 115). Новые группы мигрантов несли с собой традиции «северного» комплекса (культуры Чаодоугоу, Наныпаньгэнь), формирование которых, по мнению A.A. Ковалева, связано с обширной миграцией с территории Ирана и Северо-Восточного Ирака (Ковалев, 2004).

Заключение

В результате изучения миграционных гипотез происхождения культур бронзового века Минусинской котловины нами выделено три периода, соответствующих определенным тенденциям в тематике и направленности исследований:

I этап - 1920 - конец 1940-х гг. - в первую очередь происходит выделение культур бронзового века, даются первые интерпретации и намечаются культурные связи региона в древности. В советской исторической науке в этот период происходит доминирование автохтонического направления и теории стадиальности, обусловленное двумя причинами:

1. Подход советских историков к изучению исторического процесса с позиций марксистско-ленинского учения. В рамках данного подхода основным фактором развития и изменения признавались экономические факторы.

2. В это время миграционистская теория была активно использована в работе Г. Коссины «Индогерманский вопрос, археологически разрешенный», ставшей основой идеологии немецких националистов. В условиях идеологической борьбы идеи Н.Я. Марра о неразрывной связи между развитием языков и историей общества, в основе которой лежит утверждение о единстве языковедческого процесса развития всех языков и стадиальном развитии, были перенесены в археологическую науку. Попытки построения миграционных гипотез (Г.Ф. Дебец) резко критиковались. Но уже к концу этого периода к миграциям стали подходить иначе.

Наиболее явно тенденции и особенности этого периода отражаются в двух обобщающих работах: «Древняя история Южной Сибири» C.B. Киселева, вышедшей в 1949 г. и переизданной в 1951 г., в которой совершается обобщение археологического материала и монографии Г.Ф. Дебеца «Палеоантропология СССР» (1948), подводящей итоги антропологических исследований.

C.B. Киселев отмечает наличие западных (ямных) и среднеазиатских связей афанасьевской культуры, подчеркивая при этом значительную роль местного населения поздненеолитического времени. Сторонников миграционной гипотезы, развивающих идеи западных - восточноевропейских (Окладников, 1941) и среднеазиатских истоков, он подвергает критике, за то, что они не учитывают слабую изученность неолита. В главе, посвященной андроновской культуре, он отстаивает генетическую связь афанасьевцев и андроновцев, это, по мнению исследователя, проявляется в керамике и погребальном обряде. В Западной Сибири и Южном Приуралье такой древней основой считается культура, близкая афанасьевской и кельтеминарской. В то же время на всей территории от Урала до Енисея отмечается внедрение родственных между собой этнических групп, «способствовавших своим участием в историческом развитии окончательному сложению андроновской культуры» (Киселев, 1951, с. 99). Действительно, некоторые афанасьевские и андроновские памятники содержали материал, демонстрирующий преемственность, и C.B. Киселев, как и другие исследователи (Комарова, 1947; Сальников, 1948), принимает его за бесспорное свидетельство родства культур. Но по сути дела они сравнивали между собой материалы, принадлежащие самостоятельной культуре - окуневских погребений, на основании которых строил эволюционную схему развития металлических культур и С.А. Теплоухов. Карасукскую культуру, имеющую черты предшествующей андроновской культуры, так и многочисленные аналогии восточноазиатских бронз, C.B. Киселев связывал с миграцией групп населения с территории Северного Китая.

Та же тенденция отмечается в работах Г.Ф. Дебеца. Он выявил европеоидные черты у афанасьевского населения, не имея возможности сравнить его с большими неолитическими сериями, он делает предположение о вероятности миграции населения с запада, но счел невозможным продвижение больших масс на такие длительные расстояния. В итоге исследователь пришел к выводу, что люди европеоидного типа населили степную часть Сибири со времен палеолита (Дебец, 1948, с. 68). Но он оставил этот вопрос открытым до обнаружения скелетов доафанасьевского времени. В вопросе происхождения андроновского населения Г.Ф. Дебец вступил в полемику с C.B. Киселевым. Оперируя чисто антропологическими данными, он выявил отличие андроновского типа от афанасьевского и идентифицировал их с черепами Казахстана, на основании чего заключил, что местом формирования «андроновского подтипа» были казахстанские степи и что в Минусинском крае они являются пришельцами (там же, с. 70). Исследуя материалы карасукских памятников, Г.Ф. Дебец поддержал гипотезу C.B. Киселева восточноазиатского происхождения культуры.

Таким образом, исследования C.B. Киселева и Г.Ф. Дебеца, изложенные в двух крупных работах этого периода, отражают общую тенденцию развития исторических концепций в разработке проблем бронзового века. Совершаются первые попытки постановки миграционных гипотез, но источниковедческий фонд этого периода не позволяет с уверенностью утверждать факт миграции — отсутствие целостной картины эпохи неолита оставляло вероятность найти истоки афанасьевской культуры в неолите. Это также сказывается и при сравнении афанасьевских памятников с андроновскими, из-за присутствия и в тех и в других окуневских впускных погребений. В результате чего исследователи просто напросто сравнивали между собой одни и те же элементы, которые по сути дела относятся к не выделенной на тот момент окуневской культуре, и приходили к выводу о преемственности культур.

Второй период - 1950 - конец 1970-х гг. - в это время резко возрастают темпы полевого изучения и научного осмысления. Увеличивается количество выявленных памятников, что позволяет перейти к внутренней хронологии известных культур. На начальном этапе большинством исследователей отмечается преемственность культур (Липский, 1952; Грязнов, 1953; Алексеев, 1961). К 1960 гт. совершаются серьезные сдвиги в изучении бронзового века. В

Минусинской котловине выделяется окуневская культура, имеющая истоки в местном неолите (Максименков, 1963). Вследствие этого классификация С.А. Теплоухова была дополнена, новая культура заняла место между афанасьевской и андроновской. Г. А. Максименков в развернутой характеристике показал, что происхождение окуневской культуры генетически не связано с другими культурами бронзового века (Максименков, 1975; 1978). В связи с этим становится очевидным отсутствие связей между афанасьевской и андроновской культурами. М.П. Грязнов, Г.А. Максименков и Б.Н. Пяткин разработали схему смены культур эпохи бронзы, по которой культуры раннего и среднего бронзового века признавались не родственными, сменяющими друг друга, а между андроновской и карасукской отмечалась односторонняя преемственность (Грязнов, Максименков, Пяткин, 1968, с. 180-187). Карасукские памятники были разделены на раннюю группу - выделялась классическая карасукская культура, которая трансформировалась в-каменноложские памятники (Грязнов, 1965, с. 66). В то же время высказываются идеи о длительном сосуществовании нескольких культур одновременно (Хлобыстина, 1963; Членова 1964; Новгородова, 1965; 1972). Активно разрабатываются миграционные гипотезы, они становятся более разнообразными. В решении афанасьевской культуры, выделяется два направления - восточноевропейское (Даниленко, 1974; Вадецкая, 1979) и среднеазиатское направление (Хлопин, 1969). Переднеазиатские истоки предполагаются для окуневской культуры (Хлобыстина, 1971 а; 1971 б). Исходные территории андроновской культуры ищут в пределах западного ареала (Федорова-Давыдова, 1964; Стоколос, 1972), отмечается влияние полтавкинской и абашевской культур (Зданович, 1975; Смирнов, Кузьмина, 1976; 1977). Для карасукской культуры отмечаются значительные андроновские параллели (Грязнов, 1953; 1957; 1969); восточноазиатская гипотеза, выдвинутая C.B. Киселевым, развивается его учениками в рамках центральноазиатского направления (Волков, 1964; Новгородова, 1965; 1972); параллельно выдвигается ближневосточное направление (Членова,1964; 1972; 1976).

Несмотря на актуализацию, миграционные гипотезы этого периода ограничивались лишь поиском аналогий в других культурах, и на основании заключений о сходстве делались выводы о переселении населения в Минусинскую котловину. Большинство гипотез рассматривались в отрыве от теоретико-методологических разработок изучения миграций, практически не уделялось внимание таким важным моментам, как причины миграций, факторы, обусловившие передвижки, количественное соотношение мигрантов на новых территориях, что делало их уязвимыми. То есть миграции в этот период не были объектами специальных исследований.

III период - 1980 — 2000-е гг. — к этому времени был накоплен огромный материал, нуждающийся в интерпретации. Происходит осознание, что в течение бронзового века территория Минусинской котловины становится местом миграции европеоидных скотоводческих племен. Миграции рассматриваются как фактор исторического развития региона, стимулирующий культурогенетические процессы. Исследования сосредоточиваются не на поисках узколокальных и хронологических соответствий культурам Минусинской котловины, а на решении проблем, связанных с процессом миграции. Выявляются причины миграций, в том числе на основе изучения климатических колебаний. Исследуются пути проникновения и характер взаимодействия с предшествующим населением, рассматриваются ассимиляционные процессы и другие вопросы, связанные с механизмом миграции.

Сравнительный анализ высказанных гипотез показывает, что среди исследователей нет единства мнений о месте начала миграции. Очень часто одни и те же факты трактуются по-разному. Неоднозначно определяется роль местных племен в развитии региона. Выводы археологов и антропологов зачастую оказываются кардинально противоположными, от чего общая картина выглядит крайне запутанной.

В итоге общая ситуация выглядит следующим образом. Афанасьевские племена признаются в Минусинской котловине пришлыми с территории древнеямной культурной области. Естественно афанасьевские памятники отличаются своеобразием и не являются точной копией древнеямных, в связи с чем их родство трактуется по-разному. С одной стороны совершаются попытки выявить территориальный и хронологический вариант древнеямной культуры, которому соответствуют афанасьевские памятники (Цыб, 1984; Вадецкая, 1986; Фрибус, 1998; 2005). С другой стороны, сходства и отличия между двумя культурами объясняются тем, что афанасьевские племена не связаны происхождением непосредственно с древнеямной культурой, а свидетельствуют о единой основе (Степанова, 2008, с. 352, 354). При этом предполагается, что основа афанасьевской и древнеямной, скорее всего, располагается в Передней Азии (Кирюшин, 1991; Хлопин, 1999). Точка зрения о единой основе происхождения двух культур подтверждается антропологами, которые установили, что афанасьевские серии восходят к энеолитическому населению восточно-европейских степей, на основе которых также формировалась древнеямная культура (Солодовников, 2003, с. 5, 6; 2006, с. 12; Козинцев, 2009, с. 131).

Окуневское культура предстает очень сложным археологическим комплексом. Керамический набор явно отличается от афанасьевского, наследуют неолитические традиции. Многочисленные сборы костных остатков и зубов диких животных из погребений свидетельствуют о высокой роли охоты. Сюжеты каменных стел, ассоциируемых с окуневской культурой, демонстрируют переднеазиатские и ближневосточные импульсы (Формозов, 1962; Хлобыстина, 1971а; 1971 б; Пяткин, 1987; 1992; Бобров, 1991; Подольский, 1997; Мачинский, 2002). Они подчеркивают скотоводческую тематику (изображение быков, повозок), и, вероятно, связаны с миграцией каких-то групп населения с территории Передней Азии, в то же время прослеживаются лесные мотивы (изображение лосей, мифических хищников). Традиции изображения солнцеголовых божеств широко распространенны на территории "центральноазиатской культурной области", по выражению Н.В.Леонтьева (Леонтьев и др., 2006, с. 78). Отдельные изображения имеют много аналогий на территории Приангарья, Северного Китая, Дальнего Востока, Кореи (Липский, 1970; Им Се Гвон, 1994; Чжан Со Хо, 1999; Соколова, 2002; Леонтьев и др., 2006; Миягашев, 2008; 2010). Антропологические материалы окуневской культуры показывают принадлежность к кругу сибирских монголоидов (Козинцев, 2008; 2009). В то же время выделяются западные черты, но они трактуются неоднозначно - И.П. Лазаретов считает их доказательством связи с катакомбной культурой (Лазаретов, 1995; 1997; Солодовников, 2006; 2007), Л.А. Соколова относит катакомбные погребения к группе ранних, имеющих неолитические истоки (Соколова, 2010). Если принять во внимание гипотезу И.Н. Хлопина о прикаспийских корнях катакомбного погребального обряда и учесть переднеазиатские истоки сюжетов каменных стел, можно заключить, что миграция с юго-западных территорий могла иметь место. Вероятнее всего, миграция была до появления афанасьевско-окуневских комплексов и не внесла значительного вклада, так как археологически она не проявляется. Все вместе взятое крайне затрудняет решение окуневского вопроса. Совокупный анализ окуневского культурного комплекса позволяет видеть в нем интеграцию местных сибирских племен и пришлых скотоводческих, которыми, как мы знаем, были афанасьевские племена. Процесс интеграции афанасьевского комплекса с окуневским фиксируется по смешанным афанасьевско-окуневским памятникам (Листах, Бильтыры, Моисеиха, Карасук III) и появлением метисных типов (Громов, 1997).

Андроновские (федоровские) племена, безусловно, являются пришлыми на этой территории. Рядом исследователей (Максименков, 1978; Зданович,

1975; 1983; Смирнов, Кузьмина, 1976; 1977; Кузьмина, 1992; 1994) однозначно установлено, что местом формирования андроновских племен были степи Казахстана и Приуралья, поэтому при решении проблем миграции в Минусинскую котловину вопросов не возникает. Пути проникновения их в Минусинскую котловину прослеживаются по ираноязычным гидронимам (Членова, 1984). Местное население, представленное здесь окуневскими племенами, под натиском пришлых групп андроновцев смещаются в южные районы Минусинской котловины (Вадецкая, 1986, с. 42).

Вслед за федоровскими племенами следует новая волна мигрантов, но уже алакульских. Федоровцы под натиском мигрантов переместились на север в Назаровскую котловину, а частично оказались вовлечены в образовавшуюся карасукскую культуру (Максименков, 1978; Вадецкая, 1986; Членова, 1998; Лазаретов, 1995; 2006; Поляков, 2006; Рыкушина, 2007). В дальнейшем сюда вновь проникает волна миграции с Северного Китая и Монголии (Киселев, 1951; Новгородова, 1972; Савинов, 1995; Поляков, 2006; Лазаретов, 2006). В результате взаимной ассимиляции с карасукскими племенами появляются атипичные (каменноложские или лугавские, или бейские) памятники карасукской культуры.

На основании изучения характеристики археологических культур бронзового века Минусинской котловины, их хозяйства, анализа гипотез их происхождения и сопоставления этих данных с моделью развития экономики в евразийских степях, выявляются причины и закономерности миграций в Минусинскую котловину. Учитывая опыт предшествующих исследований в области археологии (Косарев, 1972; Мерперт, 1978; Титов, 1982; Тихомиров, 2007), а также, опираясь на имеющиеся данные разработок этногенетических процессов древности, можно выделить три причины.

I. Развитие скотоводства.

Наблюдения исследователей показывают, что у афанасьевцев было развито скотоводство с овцеводческой специализацией (Цыб, 1984; Молодин,

1989). Н.Я. Мерперт на примере энеолитических племен восточноевропейских степей создал модель развития и динамики скотоводства в зависимости от конкретных физико-географических условий. Согласно его схеме, в зависимости от специфики природного окружения, преобладал тот или иной тип и способ ведения хозяйства (Мерперт, 1982, с. 322, 323). В лесной зоне ресурсы присваивающего хозяйства были неисчерпаемыми и долго сохраняли свое значение. В лесостепи их роль уменьшалась, а возможности и стимулы производящего хозяйства резко возрастали. Однако уровень технического развития вызывали ограничение возможностей земледелия и предопределили преобладание животноводства. Особенности ландшафтной зоны также влияли на отраслевую направленность. На отмеченных оседлостью и наличием пусть и ограниченного земледелия в лесостепных поселениях, скотоводство носило придомный характер, с преобладанием крупных домашних животных и свиньи. В степной зоне наиболее продуктивным и приспособленным животным была овца. Именно овцеводство стало решающим экономическим фактором в освоении степных пространств (Мерперт, 1982, с. 323).

Таким образом, переход к скотоводческому хозяйству, овцеводческой направленности, привел к подвижности древнего общества, которая была обусловлена необходимостью расширения пастбищных угодий. Освоение степных просторов способствовало оперативности культурных обменов и интеграционных процессов, став, таким образом, закономерностью развития древнего общества.

II. Демографический рост, эта причина вытекает из первой - развитие скотоводства, и выработка новых его форм приводит к росту населения, и в итоге, наступает момент, когда численность населения превышает естественную демографическую емкость ландшафта и вызвало необходимость расселения разрозненных групп. На раннем и развитом этапе андроновской культуры хозяйство было оседлым, практиковалось стойловое содержание скота, такой способ ведения был большим достижением андроновцев. Основным направлением скотоводства было мясо-молочное, гарантирующее устойчивый рацион обществу, что ведет к росту численности населения и демографическому взрыву (Кузьмина, 1994). Однако оседлое скотоводство ограничивает возможный радиус пастбищ и строго ограничивает численность поголовья стада. В этих условиях человеческая деятельность вступает в противоречие с ограниченными ресурсами природной среды. Появилась необходимость расширения территории. Постепенное расширение территории стимулировалось постоянным давлением избыточного населения. Это объясняет и обилие в степной зоне памятников XV— ХШ вв. до н.э., и хорошо прослеживаемое археологически расширение территории срубной и андроновской культур, освоивших путем постепенного расселения всю степь Евразии.

III. Конфликты - миграции населения вызывают новые передвижки местного населения той территории, куда была направлена миграция. Эту картину мы наблюдаем при рассмотрении андроновских памятников Урала и Казахстана, когда движение алакульских племен в районы расселения федоровцев вызвали миграции последних на территории Восточного Казахстана и Южной Сибири.

Закономерности миграций в долину Енисея обусловлены климатическими колебаниями, которые не только вызывают миграции, но и способствуют выбору территорий оседания мигрирующих групп. Палеоклиматические исследования показали, что заселение Минусинской котловины в эти эпохи было неравномерным (Зайцева, Семенцов, Бурова, Лебедева, Дергачев, Дирксен, Лохов, Капитонов, 2010).

1. Афанасьевское время. Ландшафтные и климатические изменения обеспечивают более привлекательные условия для поселения человека и его хозяйственной деятельности, в частности, скотоводства.

2. Окуневское время. Начало влажной фазы, обусловившей появление лесов по периферии котловины и общий рост биопродуктивности низкогорных экосистем. Однако начало увлажнения сопровождалось значительным похолоданием и усилением континентальности климата. Таким образом, природные условия периода появления и развития окуневской культуры, были достаточно суровыми. Распространение лесов могло способствовать преобладанию традиционных форм хозяйства.

3. Андроновское время. На этой территории происходит усиление аридности и континентальности климата (около 3,6 тыс. лет назад). Вполне вероятно, что аридизация нарастала в пределах Минусинской котловины с севера на юг и выражалась в дифференциации условий по горизонтали, и это, в свою очередь, ограничивало освоение человеком ее южной части.

4. Карасукское время совпадает с окончанием сухого периода, при ослаблении аридности и тренде к повышению влажности, и, таким образом, природные условия Минусинской котловины были в целом более благоприятные, чем в андроновское время.

Таким образом, в ходе нашего исследования выявляются крупные миграции с запада в период раннего и среднего бронзового века (афанасьевская, окуневская и андроновская культуры) и в позднем бронзовом веке (II этап развития карасукской культуры) - с востока. Это в свою очередь свидетельствует о том, что, несмотря на географическую изоляцию Минусинских степей, в эпоху бронзы этот регион отражает ритмы истории евразийских степей. Исключительное положение на стыке крупнейших культурных образований позволяет рассматривать Минусинскую котловину, как ключ к пониманию процессов, происходящих в это время в степной зоне Евразии. Можно наметить ряд проблем, решение которых будет зависеть от дальнейших исследований в этой области в Минусинской котловине. Западные миграции связаны с движением европеоидного населения, это позволяет включать Минусинские степи в сферу влияния индоевропейских народов. Поэтому установление исходных территорий миграции на Енисей способствует решению вопроса локализации индоевропейской прародины. На данный момент установление территорий, откуда шли миграции в Минусинскую котловину, напрямую отражает ситуацию проблемы индоевропейской прародины. Окуневская проблема имеет двойное значение - с одной стороны это - переднеазиатские связи, с другой стороны — восточноазиатские, а также установление роли чемурчекского комплекса в истории Центральной Азии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Миягашев, Денис Алексеевич, 2011 год

1. Алексеев, 1961а — Алексеев, В.П. Палеоантропология Алтае> Саянского нагорья в эпохи неолита и бронзы / В.П. Алексеев. - М.: Изд-во АН

2. СССР, 1961. С. 107-206. - (Труды института этнографии АН СССР; Т. 71).

3. Алексеев, 19616 Алексеев, В.П. Антропологические типы Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье) в эпоху неолита и бронзы/ В.П. Алексеев // Вопросы истории Сибири и дальнего Востока. - Новосибирск: Изд-во СО АН СССР, 1961.-С. 377-385.

4. Алексеев, 1989 Алексеев, В.П. Историческая антропология и этногенез / В.П. Алексеев - М.: Наука, 1989. - 459 с.

5. Бобров, Членова, 1991 Бобров, В.В. Смешанные лугавско-ирменские памятники района Кузнецкого Аатау /В.В. Бобров, H.JI. Членова / проблемы археологии Евразии. -М., 1991. - С. 143-180.

6. Боковенко, 1997 Боковенко, H.A. Новый тип погребальных комплексов карасукской культуры / H.A. Боковаенко // Новые исследования археологов России и СНГ. - СПб., 1997. - С. 29-31.

7. Вадецкая, 1979 — Вадецкая, Э.Б. Гипотеза происхождения афанасьевской культуры / Э.Б. Вадецкая // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. — Томск: Изд-во Томского университета, 1979. С. 98-100.

8. Вадецкая, 1980 — Вадецкая, Э.Б. Афанасьевский курган у с. Восточного на Енисее / Э.Б. Вадецкая // КСИА. 1980. - № 161. - С. 101-107.

9. Вадецкая, 1986 — Вадецкая, Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея / Э.Б. Вадецкая — Л.: Наука, 1986. — 177 с.

10. Вадецкая, 1994 Вадецкая, Э.Б. Миграции в Западном Присаянье / Э.Б. Вадецкая // Смены культур и миграции в Западной Сибири. - Томск, 1994. -С. 20-21.

11. Вадецкая, Ленотьев, Максименков, 1980 Вадецкая, Э.Б. Памятники окуневской культуры / Э.Б. Вадецкая, Н.В. Леонтьев, Г.А. Максименков. - Л.: Наука, 1980. - 147 с.

12. Варенов, 1984 Варенов, A.B. О функциональном предназначении «моделей ярма» эпохи Инь и Чжоу / A.B. Варенов // Новое в археологии Китая. Исследования и проблемы. - Новосибирск: Наука, 1984. - С. 42-51.

13. Варенов, 1998 — Варенов, A.B. Южносибирские культуры эпохи ранней и поздней бронзы в Восточном Туркестане / A.B. Варенов // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. - № 3. - С. 60-71.

14. Варенов, 2004 — Варенов, A.B. «Карсукские» ножи и кинжалы из Синьцзяна: основные типы, их датировка и районы распространения / A.B. Варенов // Интеграция археологических и этнографических исследований. -Алматы Омск, 2004. - С. 160-162.

15. Варенов, 2006 — Варенов, A.B. Карасукские ножи и кинжалы в Шанском Китае / A.B. Варенов // Современные проблемы археологии России — Новосибирск, 2006. Т. I. - С. 356-358.

16. Волков, 1967 — Волков, В.В. Бронзовый и ранний железный век Северной Монголии / В.В. Волков. Улан-Батор: Изд-во АН МНР, 1967. - 167 с.

17. Готлиб, 1997 Готлиб, А.И. Горные архитектурно-фортификационные сооружения окуневской эпохи в Хакасии / А.И. Готлиб // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. - СПб., 1997. - С. 134-151.

18. Готлиб, 2003 Готлиб, А.И. Археология Хакасско-Минусинского края / А.И. Готлиб и др.. — Абакан: Изд-во ХГУ, 2003. - 224 с.

19. Герасимов, 1955 Герасимов, М.М. Восстановление лица по черепу / М.М. Герасимов - М., 1955 - 585 с. — (Труды Института этнографии; Т. 28.).

20. Гинзбург, Трофимова, 1972 Гинзбург, В.В., Трофимова, Т.А. Палеоантропология Средней Азии / В.В. Гинзбург, Т.А. Трофимова. - М.: Наука, 1972. - 371 с.

21. Григорьев, 1996 Григорьев, С.А. Синташта и арийские миграции во II тыс. до н.э. / A.C. Григорьев // Новое в археологии Южного Урала. -Челябинск: Рифей, 1996. - С. 78-96.

22. Громов, 1995 а Громов, A.B. Антропологические особенности населения окуневской культуры / A.B. Громов // Проблемы изучения окуневской культуры. — СПб., 1995. - С. 70-74.

23. Громов, 1997 — Громов, В.А. Происхождение и связи окуневского населения Минусинской котловины / A.B. Громов // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. СПб.: ПетроРиф, 1997. - С. 301-320.

24. Грязиов, 1927 Грязнов, М.П. Погребения бронзовой эпохи в Западном Казахстане / М.П. Грязнов // Материалы особого комитета по исследованию союзных и автономных республик. Вып. 2. Казаки. Л., 1927. — С. 172-221.

25. Грязнов, 1955 Грязнов, М.П. Некоторые вопросы истории сложения и развития ранних кочевых обществ Казахстана и Южной Сибири / М.П. Грязнов // КСИЭ. - 1955. - Вып. 24. - С. 19-29.

26. Грязное, 1956 Грязнов, М.П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка / М.П. Грязнов. - M., 1956. - 163 с. - (МИА; № 48).

27. Грязнов, 1957 — Грязнов, М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы / М.П. Грязнов // КСИЭ. 1957. - Вып. 26. - С. 21-28.

28. Грязнов, 1981 Грязнов, М.П. Иннокультурные традиции на примере андроновско-карасукских сопоставлений / М.П. Грязнов // Преемственность и инновации в развитии древних культур. — Л., 1981. — С. 3133.

29. Грязнов, 1999 Грязнов, М.П. Афанасьевская культура на Енисее / М.П. Грязнов. - СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999. - 134 с.

30. Грязнов, Пяткин, Максименков, 1968 — Грязнов, М.П. Карасукская культура / М.П. Грязнов, Б.Н. Пяткин, Г.А. Максименков // История Сибири. Л: Наука, 1968. - T. I. - С. 180-187.

31. Даниленко, 1974 Даниленко, В.Н. Энеолит Украины. Этноисторическое исследование / В.Н. Даниленко. - Киев: «Наукова думка», 1974.-257 с.

32. Данилов, 2008 — Данилов, C.B. Археологические культуры и кочевые империи Центральной Азии / C.B. Данилов // Монгольская империя и кочевой мир: материалы международной конференции. Кн. 3. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2008. - С. 252-270.

33. Дебец, 1932 Дебец, Г.Ф. Расовые типы населения Минусинского края в эпоху родового строя / Г.Ф. Дебец // Антропологический журнал. - 1932. - № 2. — С. 26-48.

34. Дебец, 1948 Дебец, Г.Ф. Палеоантропология СССР / Г.Ф. Дебец. -М., 1948. - 392 с. - (Труды института этнографии АН СССР; Т. 4).

35. Дэвлет, 1980 Дэвлет, М.А. Петроглифы Мугур-Саргола / М.А. Дэвлет. - М., 1980. - 271 с.

36. Заика, 2002 Заика, A.JI. О полиэйконичности антропоморфных изображений в петроглифах Нижней Ангары / JI.A. Заика // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. -С.39-43.

37. В.А. Дергачев, В.Г. Дирксен, К.И. Лохов, И.Н. Капитонов // Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010.-С. 73-83.

38. Зданович, 1975 — Зданович, Г.Б. Периодизация и хронология памятников эпохи бронзы Петропавловского Приишимья: автореф. дис. . канд. ист. наук / Г.Б. Зданович. — М., 1975 — 26 с.

39. Зданович, Шрейбер, 1988 — Зданович, Г.Б. Переходные эпохи в археологии: аспекты исследования (на материалах СКАЭ-УКАЭ) / Г.Б. Зданович,

40. B.К. Шрейбер // Проблемы археологии урало-казахстанских степей. Челябинск, 1988.-С. 3-19.

41. Кирюшин, 1983 Кирюшин, Ю.Ф. Алтай в эпоху бронзы / Ю.Ф. Кирюшин // История Алтая. — 1983. - Ч. 1. - С.

42. Киселев, 1929 — Киселев, C.B. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край в 1928 г. / C.B. Киселев // Ежегодник Гос. Музея им. Н.М. Мартьянова. Минусинск, 1929. - Т. 6, вып. 2.-162 с.

43. Киселев, 1951 Киселев, C.B. Древняя история Южной Сибири /

44. C.B. Киселев М.: Изд-во АН СССР,1951. - 643 с.

45. Киселев, 1962 — Киселев, C.B. К изучению минусинских каменных изваяний / C.B. Киселев // Историко-археологический сборник к 60-летию A.B. Арциховского. -М., 1962. — С.

46. Клейн, 2000 Клейн, Л.С. Миграция тохаров в свете археологии / Л.С. Клейн // Stratum plus. - 2000. - № 2. - С. 178-187.

47. Клейн, 2007- Клейн, Л.С. Древние миграции и происхождение^ индоевропейских народов / Л.С. Клейн. СПб., 2007. - Режим доступа: http://www.protobulgarians.com/Russian%20translations/Klein%20L%20S.pdf (дата обращения 14.05. 2009 г.)

48. Кривцова-Гракова, 1948 — Кривцова-Гракова, O.A. Алексеевское поселение и могильник / O.A. Кривцова-Гракова // Труды ГИМ. 1948. - Т. 17. -С.

49. Ковалев, 2007 — Ковалев, A.A. Чемурчекский культурный феномен / A.A. Ковалев // «A.B.»: сб. науч. тр. в честь 60-летия A.B. Виноградова. СПб.: Культ-Информ-Пресс, 2007. - С. 25-76.

50. Козинцев, 2008 — Козинцев, А.Г. Так называемые средиземноморцы Южной Сибири и Казахстана, индоевропейские миграции и происхождение скифов / А.Г. Козинцев // Археология, этнография и антропология Евразии. 2008. - № 4 (36). - С. 140-144.

51. Козинцев, 2009 Козинцев, А.Г. О ранних миграциях европеоидов в Сибирь и центральную Азию (в связи с индоевропейской проблемой) / А.Г. Козинцев // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2009. - №. — С. 125-136.

52. Комарова, 1947 Комарова, М.Н. Погребения Окунева улуса / М.Н. Комарова // СА. - 1947. - № 9. - С. 47-60.

53. Комарова, 1961 Комарова, М.Н. Памятники андроновской культуры близ улуса Орак / М.Н. Комарова // Археологический сборник. — 1961.-Вып. З.-С. 32-73.

54. Комарова, 1962 Комарова, М.Н. Относительная хронология памятников андроновской культуры / М.Н. Комарова^ // Археологический сборник. - 1962. - Вып. 5. - С. 50-75.

55. Косарев, 1965 Косарев, М.Ф. О культурах андроновского времени в Западной Сибири / М.Ф. Косарев // СА. - 1965. - № 2. - С. 242-246.

56. Косарев, 1972 Косарев, М.Ф. О причинах и социальных последствиях миграций в Западной Сибири / М.Ф. Косарев // СА. - 1972. — № 4. -С. 19-27.

57. Косарев, 1981 Косарев, М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири / М.Ф. Косарев. - М.: Наука, 1981 - с.

58. Кубарев, 1988» Кубарев, В.Д. Древние росписи Каракола / В.Д. Кубарев. - Новосибирск: «Наука», 1988. - 173 с.

59. Кузьмина, 1992 — Кузьмина, Е.Е. Три направления культурных связей андроновских племен и хронология андроновской культурной общности / Е.Е. Кузьмина // Северная Евразия от древности до средневековья. СПб.: ИИМК РАН. - 1992. - С. 43-45.

60. Кузьмина, 1994 — Кузьмина, Е.Е. Откуда пришли индоарии? (Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев) / Е.Е. Кузьмина. М.: «Восточная литература», 1994. — 461 с.

61. Кызласов, 1971 а — Кызласов, Л.Р. Карасукский могильник Хара-Хая / Л.Р. Кызласов // СА. 1971. - № 3. - С. 170-188.

62. Кызласов, 1971 б Кызласов, Л.Р. Афанасьевская эпоха в истории Хакасии / Л.Р. Кызласов // Вестник МГУ. Сер.: История. - 1971. - №. 2. - С. 6676.

63. Кызласов, 1986 Кызласов Л.Р. Древнейшая Хакасия / Л.Р. Кызласов. — М.: Издательство Московского университета, 1986. - 296 с.

64. Лазаретов, 1992 — Лазаретов И.П. Новые материалы из могильника Федоров Улус / И.П. Лазаретов // Северная Евразия от древности до средневековья. СПб.: ИИМК РАН, 1992. - С. 46-49.

65. Лазаретов, 1993 Лазаретов И.П. К вопросу о валиковой керамике в Южной Сибири / И.П. Лазаретов // Охрана и изучение культурного наследия Алтая.-Барнаул: Изд-во АТУ, 1993. - Ч. 1. - С. 129-132.

66. Лазаретов, 1995 а — Лазаретов И.П. Каменноложские погребения могильника Арбан I / И.П. Лазаретов // Южная Сибирь в древности. Археологические изыскания. 1995. - Вып. 24 - С. 39-46.

67. Лазаретов, 1995 б Лазаретов И.П. К вопросу о ямно-катакомбных связях окуневской культуры / И.П. Лазаретов // Проблемы изучения окуневской культуры. - СПб., 1995.-С. 14-16.

68. Лазаретов, 1997 Лазаретов И.П. Окуневские могильники в долине реки Уйбат / И.П. Лазаретов // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. - СПб.: ПетроРиф, 1997. - С. 19-64.

69. Лазаретов, 2006 Лазаретов И.П. Заключительный этап эпохи бронзы на Среднем Енисее: автореф. дис. . канд. ист. наук / И.П. Лазаретов. -СПб, 2006.-21 с.

70. Леонтьев, Капелько, Есин, 2006 Леонтьев Н.В. Изваяния и стелы окуневской культуры / Н.В. Леонтьев, В.Ф. Капелько, Ю.Н. Есин. — Абакан: Хакасское книжное издательство, 2006. - 236 с.

71. Линь Юнь, 1990 — Линь Юнь. Переоценка взаимосвязей между бронзовыми изделиями шанской культуры и северной зоны / Линь Юнь // История и культура Востока. Китай в эпоху древности. — Новосибирск: Наука, Сибир. отд-е, 1990. С. 29-56.

72. Липский, 1961 Липский А.Н. Новые данные по афанасьевской культуре / А.Н. Липский // Вопросы истории Сибири и дальнего Востока. -Новосибирск, 1961.-С. 269-278.

73. Липский, 1963 Липский А.Н. Афанасьевское в карасукской и карасукское у хакасов / А.Н. Липский // Материалы и исследования по археологии Красноярского края. — Красноярск: Кн.изд-во, 1963. - С. 57-88.

74. Липский, 1970 — Липский А.Н. К вопросу о семантике солнцеобразных личин Енисея / А.Н. Липский // Сибирь и ее соседи в древности. Новосибирск, 1970.-С. 167-173.

75. Матющенко, 1977 Матющенко, В.И. О южном компоненте в составе самуськой культуры / В.И. Матющенко // Проблемы археологии Евразии и Северной Америки. - М.: Наука, 1977. - С. 92-95.

76. Максименков, 1964 Максименков Г.А. Окуневская культура / Г.А. Максименков // Древняя Сибирь (макет I тома «история Сибири»). - Улан-Удэ, 1964. - С. 243-248.

77. Максименков, 1965 — Максименков Г.А. Окуневская культура в Южной Сибири IIМИА.- 1965. № 130. - С. 168-174.

78. Максименков, 1975 а Максименков Г.А. Современное состояние вопроса о периодизации эпохи бронзы Минусинской котловины / Г.А. Максименков // Первобытная археология Сибири. - Л., 1975. - С. 48-58.

79. Максименков, 1975 б — Максименков Г.А. Окуневская культура: автореф. дис. . докт.ист.наук/Г.А. Максименков. — Новосибирск, 1975.-40 с.

80. Максименков, 1980 Максименков, Г.А. Могильник Черновая VIII — эталонный памятник окуневской культуры / Г.А. Максименков // Э.Б.

81. Вадецкая, Н.В. Леонтьев, Г.А. Максименков. Памятники окуневской культуры. Л.: Наука, 1980. - С. 3-26.

82. Мерперт, 1978 Мерперт, Н.Я. Миграции в эпоху неолита и энеолита // СА. - 1978. - № 3. - С. 9-28.

83. Мерперт, 1982 — Мерперт, Н.Я. Энеолит юга СССР и евразийские степи / Н.Я. Мерперт // Энеолит СССР. Археология СССР. М.: Наука, 1982. -С. 322-346.

84. Молодин, 1985 — Молодин, В.И. Бараба в эпоху бронзы / В:И. Молодин. Новосибирск:, 1985. — 200 с.

85. Молодин, 1988 — Молодин, В.И. О соотношении кротовской и окуневской культур / В.И. Молодин // Некоторые проблемы сибирской археологии. — М., 1988. — С. 6-15.

86. Молодин, 1992 Молодин В.И. Бронзовый век Южной Сибири -современное состояние проблемы / В.И. Молодин // Проблемы изучения истории и культуры Алтая и сопредельных территорий. — Горно-Алтайск: , 1992.-С. 25-33.

87. Молодин, Алкин, 1997 Молодин В.И. Могильник Гумугоу (Синьцзян) в контексте афанасьевской проблемы / В.И. Молодин, C.B. Алкин // Гуманитарные исследования: итоги последних лет. Сб. тез. конф. к 35-летию НГУ. - Новосибирск, 1997. - С. 35-38.

88. Молодин, 2002 Молодин В.И. Горный Алтай в эпоху бронзы / В.И. Молодин // История Республики Алтай— Горно-Алтайск: Институт алтаистики им. С.С. Суразакова, 2002. - Т. 1. Древность и средневековье. - С. 118-124.

89. Миягашев, 2010 Миягашев, Д.А. Аналогии окуневского искусства в петроглифах Кореи / Д.А. Миягашев // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. Востоковедение. - 2010. — С. 221-225.

90. Николаева, 2008 Николаева, H.A. В поисках индоевропейцев. Современное состояние индоевропейской проблемы и новые пути ее решения / H.A. Николаева // Вестник МГОУ. Сер. История и политические науки. - 2008. - № 4. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 66-76.

91. Новгородова, 1965 Новгородова, Э.А. Локальные варианты карасукской керамики / Э.А. Новгородова // - М., 1965. - С. 101-135. - (МИА. -№ 130).

92. Новгородова, 1970 Новгородова, Э.А. Центральная Азия и карасукская проблема / Э.А. Новгородова. — М.: Наука, 1970. - 190 с.

93. Новгородова, 1987 — Новгородова, Э.А. Некоторые географические факторы миграции карасукских племен / Э.А. Новгородова // Смены культур и миграции в Западной Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1987. -С. 22-23.

94. Новгородова, 1989 Новгородова, Э.А. Древняя Монголия / Э.А. Новгородова. - М.: Наука, Гл. ред. Вост. лит., 1989. - 383 с.

95. Новоженов, 1994 Новоженов, В.А. Наскальные изображения повозок Центральной и Средней Азии / В.А. Новоженов. - Алма-Ата: Аргументы и факты, 1994. — 267 с.

96. Окладников, 1941 — Окладников, А.П. Неолитические памятники как источники по этногонии Сибири и Дальнего Востока / А.П. Окладников // КСИИМК. 1941. - Вып. 9. - С. 5-14.

97. Поляков, 2002 — Поляков, A.B. Схема периодизации классического этапа карасукской культуры / A.B. Поляков // Степи Евразии в древности и средневековье. СПб., 2002. - С. 209-213.

98. Поляков, 2006 Поляков, A.B. Периодизация «классического этапа» карасукской культуры (по материалам погребальных памятников): автореф. дис. . канд. ист. наук/ A.B. Поляков. - СПб., 2006. - 25 с.

99. Подольский, 1997 Подольский, M.JI. Овладение бесконечностью-(опыт типологического подхода к окуневскому искусству) / М.Л. Подольский // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. - СПб.: ПетроРиф, 1997.-С. 168-201.

100. Подольский, 2000 — Подольский, М.Л. О преемственности древних скотоводческих культур Хакасии (археологическая модель) / М.Л. Подольский // Хакасия: история и современность. Новосибирск, 2000. - С. 49-60.

101. Потемкина, 1983 Потемкина, Т.М. О происхождении алакульской культуры Притоболья / Т.М. Потемкина // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. — Челябинск, 1983. — С. 8-21.

102. Рыкушина, 1979 Рыкушина, Г.В. Палеоантропология карасукской культуры: автореф. дис. .канд. ист. наук / Г.В. Рыкушина. - М.,1979.-29 с.

103. Рыкушина, 1980 — Рыкушина, Г.В. Население Среднего Енисея в карасукскую эпоху / Г.В. Рыкушина // Палеоантропология Сибири. М.: Наука,1980.-С. 47-63.

104. Рыкушина, 2007 — Рыкушина, Г.В. Палеоантропология карасукской культуры / Г.В. Рыкушина. М.: Старый сад, 2007. - 198 с.

105. Савинов, 1994 Савинов, Д.Г. Могильник Бертек-33. Афанасьевская культура / Д.Г. Савинов // Древние культуры Бертекской долины. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1994. - С. 39-49, 130-135.

106. Савинов, 1996 Савинов, Д.Г. Древние поселения Хакасии. Торгажак / Д.Г. Савинов. — СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1996.-112 с.

107. Савинов, 1997 Савинов, Д.Г. Проблемы изучения окуневской культуры (в историографическом аспекте) / Д.Г. Савинов // Окуневский сборник. Культура. Искусство. Антропология. - СПб.: ПетроРиф, 1997. - С. 718.

108. Сальников, 1948 — Сальников, К.В. К вопросу о стадиях в памятниках андроновской культуры Зауралья / К.В. Сальников // Первое Уральское археологическое совещание. Молотов, 1948. - С. 21-26.

109. Сальников; 1957 Сальников, К.В. Очерки древней истории Южного Урала / К.В. Сальников. - М.: Наука, 1957. - 408 с.

110. Сафронов, 1989 Сафронов, В.А. Индоевропейские прародины / В.А. Сафронов. - Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1989. — 398 с.

111. Семенов, 1987 Семенов, Вл.А. Древнеямная культура — Афанасьевская культура и проблема прототахарской миграции на Восток / Вл.А. Семенов // Смены культур и миграции в Западной Сибири. - Томск:, 1987.-С. 17-19.

112. Семенов, 1993 — Семенов, Вл.А. Древнейшая- миграция индоевропейцев на Восток (К 100-летию открытия тохарских рукописей) / Вл.А. Семенов // Петербургский археологический вестник. 1993. - Вып. 4. - С. 25-30.

113. Смирнов, Кузьмина, 1976 — Смирнов, К.Ф., Кузьмина, Е.Е. Ранние погребальные комплексы под Орском и проблема хронологического соотношения культур эпохи бронзы Приуралья / К.Ф. Смирнов, Е.Е. Кузьмина

114. Проблемы археологии Поволжья и Приуралья (неолит и бронзовый век). -Куйбышев, 1976. С. 45-47.

115. Смирнов, Кузьмина, 1977 — Смирнов, К.Ф., Кузьмина, Е.Е. Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытий / К.Ф. Смирнов, Е.Е. Кузьмина. М.: Наука, 1977. - 82 с.

116. Солодовников, 2003 Солодовников, К.Н. Материалы к антропологии афанасьевской культуры // Древности Алтая - 2003. - № 10. — С. 3-27.

117. Солодовников, 2006 — Солодовников, К.Н. Население горного и лесостепного Алтая эпохи ранней и развитой бронзы по данным палеоантропологии: автореф. дис. . канд. ист. наук / К.Н. Солодовников. -Барнаул, 2006. 25 с.

118. Соколова, 2002 Соколова, Л.А. Характеристика и типология окуневского керамического комплекса / Л.А. Соколова // Степи Евразии в древности и средневековье. К 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. -СПб.:, 2002.-С. 230-236.

119. Соколова, 2007 — Соколова, Л.А. Закономерности и характер миграций в Минусинской котловине / Л.А. Соколова // Культурно-экологические области: взаимодействие традиций и культурогенез. СПб.:, 2007.-С. 128-139.

120. Соколова, 2008 — Соколова, JI.A. Сосуществование окуневского и афанасьевского комплексов / Л.А. Соколова // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале.- М.: ИА РАН, 2008. Т. I. - С. 347-351.

121. Соколова, 2009 Соколова, Л.А. Формирование окуневского культурного комплекса: автореф. дис. . канд. ист. наук / Л.А. Соколова. — СПб., 2009.-23 с.

122. Стоколос, 1967 Стоколос, B.C. Культура населения Южного Зауралья в эпоху бронзы: автореф. дис. . канд. ист. наук / B.C. Стоколос. М. — 1967.-24 с.

123. Стоколос, 1972 Стоколос, B.C. Культура населения бронзового века Южного Зауралья / B.C. Стоколос. — М.: Наука, 1972. - 68 с.

124. Теплоухов, 1927 — Теплоухов, С.А. Древние погребения в Минусинском крае / С.А. Теплоухов // Материалы по этнографии. Л., 1927. — Том 3, вып. 2. — С. 57-111.

125. Теплоухов, 1929 — Теплоухов, С.А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края / С.А. Теплоухов // Материалы по этнографии, 1929 т. 4, вып. 2. - С. 41-62.

126. Титов, 1982 — Титов, B.C. К изучению миграций бронзового века // Археология Старого и Нового Света. М., 1982. - С. 89-145.

127. Тихомиров, 2007 Тихомиров, К.Н. Миграционные процессы на территории Западной Сибири (эпоха бронзы - средневековье): трансформации культуры и социокультурная адаптация населения / К.Н. Тихомиров. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. - 148 с.

128. Федорова-Давыдова, 1973 Федорова-Давыдова, Э.А. К проблеме андроновской культуры / Э.А. Федорова-Давыдова // Проблемы археологии Урала и Сибири. -М.: Наука, 1973. - С. 133-152.

129. Формозов, 1951 — Формозов, A.A. К вопросу о происхождении андроновской культуры / A.A. Формозов // КСИИМК. — М.: Изд-во АН СССР. -1951.-Вып. 39.-С. 3-18 .

130. Формозов, 1969 Формозов, A.A. Очерки по первобытному искусству. Наскальные изображения и каменные изваяния эпохи камня и бронзы на территории СССР / A.A. Формозов. -М.: Наука, 1969. - 235 с.

131. Фрибус, 1998 Фрибус, A.B. Происхождение афанасьевской культуры: автореф. дис. . канд. ист. наук / A.B. Фрибус. - Кемерово, 1998. -24 с.

132. Хаврин, 1994 Хаврин, C.B. Карасукская проблема? / C.B. Хаврин // Петербургский археологический вестник. - 1994. - Вып. 8. - С. 104-113.

133. Хлобыстина, 1962 Хлобыстина, М.Д. Бронзовые ножи Минусинского края и некоторые вопросы развития карасукской культуры / М.Д. Хлобыстина. — Л.: Наука, 1962. - 32 с.

134. Хлобыстина, 1963 Хлобыстина, М.Д. Бронзовые изделия Хакасско-Минусинской котловины и развитие карасукской культуры: автореф. дис. . канд. истор. наук. - JL, 1963. - 19 с.

135. Хлобыстина, 1970 Хлобыстина, М.Д. Каменский могильник на Енисее и Усть-Ербинская группа карасукских памятников / М.Д. Хлобыстина // CA .- 1970. — № 1.-С. 121-129.

136. Хлобыстина, 1971 а — Хлобыстина, М.Д. Культовая символика петроглифических рисунков в культуре ранней бронзы Южной Сибири / М.Д. Хлобыстина // CA. 1971. - № 1. - С. 73-81.

137. Хлобыстина, 1971 б — Хлобыстина, М.Д. Древнейшие южносибирские мифы в памятниках окуневского искусства / М.Д. Хлобыстина // Первобытное искусство. Новосибирск: Наука, 1971. - С. 165-180.

138. Хлопин, 1969 Хлопин, И.Н. К происхождению андроновского субстрата в культурах / И.Н. Хлопин // Происхождение аборигенов Сибири и их языка. - Томск: Изд-во Томского университета, 1969. - С. 162-164.

139. Хлопин, 1989 Хлопин, И.Н. Могильник Пархай II (некоторые итоги исследования) / И.Н. Хлопин // CA. - 1989. - № 3. - С. 113-130.г

140. Хлопин, 1999 Хлопин, И.Н. Афанасьевская культура (историческое содержание) / И.Н. Хлопин // Грязнов, М.П. Афанасьевская культура на Енисее. - СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999. — С. 71-84.

141. Цыб, 1981 Цыб, C.B. Каменные «боевые» топоры Западной Сибири / C.B. Цыб // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск: Наука, 1981. - С. 6-13.

142. Цыб, 1984 — Цыб, C.B. Афанасьевская культура Алтая: автореф. дис. канд. ист. наук / C.B. Цыб. Кемерово, 1984. - 19 с.

143. Цыбиктаров, 2002 Цыбиктаров, А.Д. Могильники афанасьевского типа Монголии и Тувы / А.Д. Цыбиктаров // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. - Улан-Удэ; Чита: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2002. - С. 56-64.

144. Цыбиктаров, 2006 Цыбиктаров, А.Д. Центральная Азия на заре бронзового века (конец III - первая половина II тыс. до н.э.) / А.Д. Цыбиктаров. -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006. - 236 с.

145. Чернецов, 1953 — Чернецов, В.Н. Древняя история Нижнего Приобья / В.Н. Чернецов // МИА. 1953. - № 35. - С. 7-71.

146. Чжан Со Хо, 1999 Чжан Со Хо. Наскальные изображения Центральной и Восточной Азии (культурно-историческое развитие и вопросы интеграции): автореф. дис. . .канд. ист. наук / Чжан Со Хо. — Спб., 1999. - 33 с.

147. Членова, 1964 Членова, H.JI. Карасукская культура / Н.Л. Членова // Материалы по древней истории Сибири. Макет I тома «История Сибири». - Улан-Удэ, 1964. - С. 263-279.

148. Членова, 1969 — Членова, Н.Л. Соотношение культур карасукского типа и кетских топонимов на территории Сибири / Н.Л. Членова //J

149. Происхождение аборигенов Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1969.-С. 143-146.

150. Членова, 1972 — Членова, H.JI. Хронология памятников карасукской культуры / Н.Л. Членова. МИА. - 1972. - № 182. - 248 с.

151. Членова, 1976 Членова, Н.Л. Карасукские кинжалы / Н.Л. Членова. -М.: Наука, 1976. - 104 с.

152. Членова, 1990 — Членова, Н.Л. Степь и лесостепь Западной и Средней Сибири в эпоху поздней бронзы и перехода к эпохе железа (хронология памятников): автореф. дис. . д-ра ист. наук / Н.Л. Членова. — Новосибирск, 1990 36 с.

153. Членова, 1991 Членова, Н.Л. Находки комплексов с кинжалами карасукского типа в Северных районах Китая, их датировка и связи с севером и западом / Н.Л. Членова // Международная ассоциация исследований культур Центральной Азии. - М., 1991. - С. 31 -43.

154. Членова, 1993 Членова, Н.Л. О поздней дате карасукских бронз в Монголии, Горном Алтае, Забайкалье и Ордосе / Н.Л. Членова // Петербургский археологический вестник. — 1993. - Вып. 4. - С. 31-72.

155. Членова, 1998 — Членова, Н.Л. Минусинская котловина и Сибирь: контакты и изоляция / Н.Л. Членова // Сибирь в панораме тысячелетий. — Новосибирск, 1998.- Т. 1.-С. 670-683.

156. Шер, 1980 Шер, Я. А. Петроглифы Средней и Центральной Азии / Я.А. Шер. - М., 1980. - 328 с.

157. Шер, 1994 Шер, Я.А. Об одном из «великих переселений народов»? / Я.А. Шер // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. - Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 1994. - С. 42-44.

158. Kovalev, 1992 A.A. Kovalev. "Karasuk-dolche", hirschsteine und die nomaden der chinesischen annalen im altertum/ A.A. Kovalev // Materialien zur

159. Allgemeinen und Vergleichenden Arcaologie. Band 50 // Maoqinggou. Mainz an Rhein: 46-87 (на нем. яз.).

160. Yim Se Gweon, 1994 Yim Se Gweon. Petrogliphs of Korea / Yim Se Gweon // http://www.anu.andong.kr (дата обращения 14.02. 2008 г.)