Коммуникативные стратегии и тактики судебного дискурса: на материале немецких и русских телевизионных передач тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Тютюнова, Олеся Николаевна

• Тютюнова, Олеся Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Тютюнова, Олеся Николаевна

Введение

Глава I. Понимание дискурса в современной лингвистике

1.1. Основные подходы к определению дискурса в лингвистике

1.1.1. Дискурс и текст

1.1.2. Дискурс и диалог

1.1.3. Дискурс и речь

1.1.4. Дискурс и речевой жанр

1.2. Типология дискурса

1.3. Институциональные и ритуальные характеристики судебного 32 дискурса

Выводы по первой главе

Глава П. Коммуникативные стратегии и тактики участников 59 немецкого судебного дискурса

2.1. Определение понятий «коммуникативная стратегия» и 59 «коммуникативная тактика»

2.2. Коммуникативные тактики реализации стратегии самозащиты в ^ немецких текстах судебных заседаний

2.3. Коммуникативные тактики реализации стратегии обвинения в 84 немецких текстах судебных заседаний

2.4. Коммуникативные тактики реализации стратегии защиты в 94 немецких текстах судебных заседаний

2.5. Коммуникативные тактики реализации стратегии нападения в 102 немецких текстах судебных заседаний

2.6. Коммуникативные тактики реализации стратегии психологического 109 воздействия в немецких текстах судебных заседаний

Выводы по второй главе

Глава Ш. Коммуникативные стратегии и тактики участников русского судебного дискурса

3.1. Коммуникативные тактики реализации стратегии самозащиты в 129 русских текстах судебных заседаний

3.2. Коммуникативные тактики реализации стратегии обвинения в 142 русских текстах судебных заседаний

3.3. Коммуникативные тактики реализации стратегии защиты в русских 155 текстах судебных заседаний

3.4. Коммуникативные тактики реализации стратегии нападения в 163 русских текстах судебных заседаний

3.5. Коммуникативные тактики реализации стратегии психологического 169 воздействия в русских текстах судебных заседаний

3.6. Сопоставительная характеристика коммуникативных тактик 177 немецкого и русского судебного дискурса

Выводы по третьей главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Коммуникативные стратегии и тактики судебного дискурса: на материале немецких и русских телевизионных передач»

Данная диссертация выполнена в русле прагма- и социолингвистических исследований. Объектом работы является речевое поведение участников немецкого и русского судебного дискурса. Предметом исследования выступают коммуникативные стратегии и реализующие их тактики в этом дискурсе.

Актуальность выполненной диссертации определяется тем, что, во-первых, в настоящее время все более значимой для социума является судебная сфера и, в частности, соблюдение прав человека, отсюда следует и важность изучения судебного дискурса; во-вторых, используемые в судебном дискурсе стратегии и тактики не становились еще предметом специального сопоставительного исследования; в-третьих, лингвостилистические средства, реализующие коммуникативные стратегии и тактики данного дискурса, мало изучены; в-четвертых, этнокультурные различия в речевом поведении участников немецкого и русского судебного дискурса, насколько нам известно, еще не исследованы.

Гипотеза работы состоит в том, что 1) базисные коммуникативные стратегии судебного дискурса в немецком и русском социумах совпадают, в то время как коммуникативные тактики обнаруживают определенную этнокультурную специфику; 2) среди многочисленных коммуникативных тактик, реализующих стратегии судебного дискурса могут быть выявлены базисные и второстепенные; 3) выбор коммуникативных тактик участниками судебного дискурса зависит от коммуникативной стратегии.

Цель выполненного исследования — охарактеризовать реализацию коммуникативных стратегий немецкого и русского судебного дискурса. Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

1) определить понятие судебного дискурса;

2) установить коммуникативные стратегии немецкого и русского судебного дискурса;

3) выявить основные коммуникативные тактики, реализующие стратегии участников судебного дискурса;

4) установить наиболее часто используемые участниками судебного дискурса лингвостилистические средства и приемы;

5) выявить этнокультурную специфику речевого поведения участников немецкого и русского судебного дискурса.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые дано описание судебного дискурса как важнейшего для современной коммуникации вида институционального дискурса; выявлены и охарактеризованы основные коммуникативные стратегии и тактики этого дискурса в немецком и русском социумах; установлены использованные в нем лингвостилистические средства и приемы; определена этнокультурная специфика речевого поведения немцев и русских как участников судебного дискурса.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что выполненная работа вносит определенный вклад в развитие теории дискурса, в частности его институционального типа, а также в развитие прагмалингвистики, социолингвистики и теории коммуникации.

Практическую ценность исследования мы видим в том, что его результаты могут быть использованы в вузовских теоретических курсах языкознания, стилистики, риторики и в спецкурсах по теории дискурса, социолингвистике, лингвистике текста, прагмалингвистике и лингвокультурологии. Материал диссертации может быть также использован в преподавании немецкого языка как иностранного.

Материалом исследования послужили инсценированные телевизионные передачи «Встать, суд идет», «Федеральный судья», «Das Jugendgericht», «Das Familiengericht» и «Das Strafgericht», транслировавшиеся в 2005-2007 годах по российским и немецким телеканалам. Объем исследуемого материала — 20 программ. Образцы звучащей немецкой (11 часов записи) и русской речи (11 часов записи) были переведены в текстовую форму скриптов и исследовались в дальнейшем как письменная фиксация происходящего события.

В работе использовались следующие методы и приемы исследования: гипотетико-индуктивный метод, описательный метод, интроспекция, интерпретация, контекстуальный анализ, метод сплошной выборки и прием количественного подсчета.

Методологической основой выполненного исследования являются следующие доказанные в лингвистической литературе положения:

1. Дискурс, понимаемый как текст, погруженный в ситуацию общения, активно изучается с позиций прагма- и социолингвистики (Н.Д. Арутюнова, Т.Н. Астафурова, В.И.Карасик, M.JL Макаров, А.В. Олянич, Е.И. Шейгал и

ДР-)

2. В речевых поступках участников дискурса отражена система социальных норм и ценностей. Анализ речевых постуков участников дискурса, в частности институционального типа, позволяет выявить сложившиеся нормы общения, систему ценностей, ее иерархию в том/ином социуме (О.С. Иссерс, Г.Г. Матвеева, В.Т. Клоков, JI.B. Куликова, К.Ф. Седов, И. А. Стернин и др.).

3. Участниками институционального дискурса используются различные коммуникативные стратегии и тактики, применение которых позволяет им достичь реализации поставленных коммуникативных целей. В различных типах дискурса коммуникативные стратегии и тактики варьируются, что обусловлено определенными нормами общения, принятыми в том/ином социуме (Е.В. Бабаева, В.Б. Каппсин, О.А. Леонтович, В.П. Москвин, Г.Г. Слышкин и др.).

На защиту выносятся следующие теоретические положения: 1. Как разновидность юридического дискурса судебный дискурс — это институциональный тип общения с ярко выраженной сценарностью и ритуальностью, целью которого является установление причастности / I непричастности его основного агента — подсудимого — к нарушению закона.

Конститутивными признаками судебного дискурса выступают его участники (профессиональные - прокурор, судья, адвокат и непрофессиональные — свидетель и подсудимый), коммуникативные цели, стратегии, тактики и хронотоп (зал судебных заседаний).

2. Использование в судебном дискурсе коммуникативных стратегий (самозащита, защита, нападение, обвинение, психологическое воздействие) жестко детерминировано статусом его участников. Коммуникативные стратегии нападения и психологического воздействия на участников судебного дискурса являются универсальными, поскольку используются всеми участниками дискурса, все остальные — статусно специфическими.

3. Коммуникативные стратегии реализуются участниками судебного дискурса посредством определенного набора коммуникативных тактик. Их выбор определяется коммуникативным намерением и коммуникативной компетенцией участников дискурса. Степень комбинирования реализуемых коммуникативных тактик, равно как и их оценочный характер, зависят прежде всего от функциональной роли участника дискурса. Максимально разнообразными тактиками и стилистическими средствами характеризуется речевое поведение подсудимого.

4. К наиболее часто используемым участниками судебного дискурса лингвостилистическим средствам и приемам, реализующим соответствующие коммуникативные тактики, относятся: конкретизирующие и оценочные эпитеты, лексические повторы, сравнения, идиоматические выражения, клише, риторические вопросы и эмфатические восклицания.

5. Этнокультурные характеристики судебного дискурса могут быть выявлены посредством анализа коммуникативных тактик. Немецкий судебный дискурс отличается от русского: а) большим репертуаром коммуникативных тактик (в частности, при реализации коммуникативной стратегии нападения), б) меньшей дистанцией общения между его участниками, в) более рациональной и категоричной формой организации защиты адвокатом подсудимого, более частотным апеллированием к

Конститутивными признаками судебного дискурса выступают его участники (профессиональные — прокурор, судья, адвокат и непрофессиональные — свидетель и подсудимый), коммуникативные цели, стратегии, тактики и хронотоп (зал судебных заседаний).

2. Использование в судебном дискурсе коммуникативных стратегий (самозащита, защита, нападение, обвинение, психологическое воздействие) жестко детерминировано статусом его участников. Коммуникативные стратегии нападения и психологического воздействия на участников судебного дискурса являются универсальными, поскольку используются всеми участниками дискурса, все остальные — статусно специфическими.

3. Коммуникативные стратегии реализуются участниками судебного дискурса посредством определенного набора коммуникативных тактик. Их выбор определяется коммуникативным намерением и коммуникативной компетенцией участников дискурса. Степень комбинирования реализуемых коммуникативных тактик, равно как и их оценочный характер, зависят прежде всего от функциональной роли участника дискурса. Максимально разнообразными тактиками и стилистическими средствами характеризуется речевое поведение подсудимого.

4. К наиболее часто используемым участниками судебного дискурса лингвостилистическим средствам и приемам, реализующим соответствующие коммуникативные тактики, относятся: конкретизирующие и оценочные эпитеты, лексические повторы, сравнения, идиоматические выражения, клише, риторические вопросы и эмфатические восклицания.

5. Этнокультурные характеристики судебного дискурса могут быть выявлены посредством анализа коммуникативных тактик. Немецкий судебный дискурс отличается от русского: а) большим репертуаром коммуникативных тактик (в частности, при реализации коммуникативной стратегии нападения), б) меньшей дистанцией общения между его участниками, в) более рациональной и категоричной формой организации защиты адвокатом подсудимого, более частотным апеллированием к показаниям свидетелей. Русский судебный дискурс характеризуется: а) более активным применением подсудимым/ тактики лжи, б) менее активным речевым поведением свидетелей как участников судебного дискурса.

Апробация. Результаты исследования были изложены на научных конференциях профессорско-преподавательского состава ВГПУ (20052008гг.), на лингвистических семинарах-совещаниях «Антропологическая лингвистика» в Волгоградском социально-педагогическом колледже (ВСПК, 2005 - 2008 гг.), на XI и ХП Региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (2006 - 2007 гг.), заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (ВГПУ 2005 — 2008 гг.), на заседаниях кафедр немецкой и английской филологии ВГПУ (2005 — 2008 гг.). По теме диссертации опубликовано пять работ общим объемом 2,5 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Тютюнова, Олеся Николаевна

Выводы по главе III.

Анализ русских текстов судебных заседаний позволил выделить пять основных коммуникативных стратегий исследуемого дискурса, а именно стратегию самозащиты, обвинения, защиты, нападения и психологического воздействия.

Коммуникативная стратегия самозащиты выступает как совокупность речевых действий подсудимого, направленных на опровержение предъявленного обвинения, отвода от себя подозрения и смягчение ответственности за совершенное преступление. Данная стратегия характеризует речевое поведение непрофессиональных участников дискурса - подсудимого и свидетеля. Проведенный анализ судебных текстов на русском языке позволил установить 429 случаев реализации указанной стратегии.

Использование коммуникативной стратегии обвинения направлено на изобличение обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении и на обоснование его уголовной ответственности с целью его публичного осуждения. Стратегия обвинения определяет принцип построения речевого поведения прокурора и свидетеля, выступающего на стороне обвинения. Общее количество примеров выражения данной стратегии составило 188 единиц.

Речевое поведение адвоката защиты, который представляет интересы подсудимого, отражает коммуникативная стратегия защиты (свидетель может также выполнять функцию защиты подсудимого). Названную стратегию мы определяем как набор речевых действий адвоката или другого участника судебного заседания, направленных на опровержение обвинения и смягчение ответственности подсудимого. Нами было рассмотрено 187 примеров реализации указанной стратегии в русских текстах судебных заседаний.

Стратегия нападения, играющая роль некоего вербального механизма запроса информации, используется всеми участниками исследуемого дискурса в соответствии с их статусным положением и целями, преследуемыми в суде, будь ли то склонение к даче признательных показаний или стремление завладеть инициативой в ходе судебного разбирательства. Количественный подсчет обнаружил 73 примера использования стратегии нападения в русских текстах судебных заседаний.

Речевое поведение судьи как главного агента дискурса судебного заседания выражено посредством использования стратегии психологического (эмоционального) воздействия. Эта коммуникативная стратегия ориентирована на одобрение или осуждение поступков человека как с позиции закона, так и с точки зрения нравственности. В результате анализа материала были зафиксированы 30 примеров реализации стратегии психологического (эмоционального) воздействия.

Рассмотрев пять коммуникативных стратегий участников русского судебного дискурса, нами был отмечен ряд соответствующих базисных коммуникативных тактик, служащих их реализации.

На протяжении судебного заседания подсудимый, следуя стратегии самозащиты, использует определенные коммуникативные тактики. К числу базисных по своим количественным показателям нами были отнесены тактики оправдания своих действий, лжи, отвода подозрения, отрицания вины, критики действий. Для вербального выражения тактик оправдания и отрицания вины говорящими используются клишированные высказывания. Наиболее эффективным и успешным способом реализации стратегии самозащиты является комбинирование названных коммуникативных тактик, а также тех тактик, которые не вошли в число базисных. Самозащита подсудимого строится либо как отрицание вины, либо как признание себя виновным. Сопоставление способов комбинирования коммуникативных тактик показало, что самозащита подсудимого, отрицающего свою вину, является более сложной, развернутой и вариабельной.

Проведенный анализ судебных текстов на русском языке позволил нам установить пять базисных коммуникативных тактик, реализующих стратегию обвинения. В условиях жестко нормативной коммуникативной ситуации в суде прокурор и свидетель обвинения, обладая разной степенью тактической свободы, используют тактики констатации фактов, отрицательной характеристики, критики, нападения и оскорбления. Прокурор, представляя в судебном заседании обвинение, в своих выступлениях уделяет большее внимание характеристике особенностей преступления, общей характеристике рассматриваемого дела, его специфике. Анализ свидетельских показаний показал, что в отличие от «обезличенных» выступлений прокурора, они являются отражением субъективного отношения свидетеля обвинения к произошедшему. Оскорбления как тактический прием не допустимы в речи прокурора и используются только свидетелем обвинения. Наиболее эффективно стратегия обвинения реализуется путем сочетания рассмотренных базисных коммуникативных тактик, а также с помощью коммуникативных тактик, не вошедших по своим квантитативным характеристикам в число основных.

Адвокат и свидетель защиты, имея установку защитить подсудимого, демонстрируют схожий тактический выбор. Базисными тактиками стратегии защиты в русских судебных текстах оказались тактики нападения, отвода подозрения, констатации фактов, положительной характеристики и предположения. Тактика нападения, являясь универсальной коммуникативной тактикой судебного дискурса, используется в сочетании с перечисленными базисными коммуникативными тактиками. Защита представляет в суде иные обстоятельства дела, меняющие ход судебного следствия, «новых» подозреваемых, скрытые мотивы совершения преступления. Выявленные коммуникативные тактики, реализующие стратегию защиты, дополняют друг друга для эффективного осуществления защиты подсудимого.

Стратегия нападения применяется профессиональными агентами судебного дискурса в ходе допроса и непрофессиональными клиентами для оказания влияния на остальных участников процесса. К пяти основным коммуникативным тактикам, реализующим стратегию нападения в русских судебных текстах, относятся следующие: критика действий, говорение колкостей, давление, констатация фактов и оскорбление.

Одобрение или порицание в адрес участников судебного заседания с позиции требований не только закона, но и нравственности выражены посредством использования коммуникативной стратегии психологического воздействия в выступлениях председательствующего судьи. Ее базисными коммуникативными тактиками являются тактика критики, выговора, убеждения, просьбы, демонстрации обиды. Непрофессиональными участниками использование стратегии психологического воздействия детерминировано их желанием оказать воздействие как на агентов судебного дискурса, так и на аудиторию, присутствующую в зале суда.

Проведенный нами сравнительный анализ применяемых коммуникативных тактик, реализующих стратегии судебного дискурса, показал, что набор коммуникативных тактик в русских и немецких текстах, которые относятся к числу базисных, во многом совпадает. Отличие состоит в частотности их применения. В соответствии с исполняемой в суде ролью участники дискурса проявляют различные тактические предпочтения.

Этнокультурная специфика тактических предпочтений русских и немецких участников судебного дискурса, осуществляющих свою защиту перед судом, обусловлена доминантным статусом используемых тактик. Немцы, в отличие от русских клиентов дискурса, более твердо отстаивают позицию отрицания вины, апеллируют к чувствам агентов судебного дискурса, защищая себя перед судом. Русские клиенты судебного дискурса скорее расположены к даче ложных показаний, к тому, чтобы свалить вину на другого, при этом критикуя действия участников судебного процесса.

Судя по специфичным для немецких текстов коммуникативным тактикам (а такими являются среди прочих тактика разъяснения, просьбы, обещания), немецкие клиенты ведут себя скорее более рационально, чем эмоционально, пытаясь разобраться и найти выход из сложившейся ситуации. Кроме того, частично признаться и высказать сожаление о случившемся также является одним из тактических приемов для осуществления самозащиты в немецких текстах судебных заседаний.

Для самозащиты русские участники судебного следствия используют коммуникативные тактики, содержащие в себе эмоциональный аспект, а именно тактики опровержения, раскаяния и давления, которые свойственны только русским текстам судебных заседаний. Русскими участниками более эмоционально отстаивается их правота, даже если с позиции закона их поступки были противоправными.

Анализируя коммуникативную стратегию обвинения, мы говорим, прежде всего, о речевом поведении прокурора и свидетеля обвинения. Набор коммуникативных тактик в русских и немецких текстах, которые относятся к числу базисных, одинаков: тактика констатации фактов, отрицательной характеристики, нападения, критики, оскорбления. Различие состоит в частотности их применения. Приоритетное использование русскими агентами судебного дискурса тактики констатации фактов доказывает положение о том, что при построении обвинения в русских судебных текстах инициативой обладает прокурор. В немецких судебных текстах доминантной является тактика оскорбления, наиболее ярко выражающая эмоциональную активность свидетеля обвинительной стороны.

Сравниваемые группы базисных коммуникативных тактик, реализующих стратегию защиты в русских и немецких тестах судебных заседаний, также обладают определенным сходством. Отличие же состоит в активном оперировании фактами, привлечением доказательной базы в русских судебных текстах и более активной позицией свидетеля защиты и в немецких примерах.

Стратегия нападения, являясь универсальной коммуникативной стратегией судебного дискурса, реализуется в сравниваемых текстах по-разному. Различие состоит в том, что немецкие участники судебных заседаний более рационально выстраивают стратегию нападения. Это подтверждается уверенным оперированием фактами, обращением к показаниям свидетелей, выстраиванием предположений. Кроме того, для реализации стратегии нападения немецкоязычными агентами и клиентами судебного дискурса используется более широкий спектр коммуникативных тактик.

Различие в спектре используемых коммуникативных тактик установлено и для реализации стратегии психологического воздействия. В немецких судебных текстах их значительно больше и по своему содержанию они более разнообразны.

В русских текстах судебных заседаний психологическое воздействие сводится к критике поведения участников судебного процесса и высказыванию выговора.

Актуализация коммуникативных тактик осуществляется при помощи различных стилистических средств и приемов, создающих эффект воздействия на участников судебного процесса. К числу основных из них относятся: лексические повторы, оценочные эпитеты, идиоматические выражения, риторические вопросы и эмфатические восклицания.

205

Заключение

Дискурс является объектом междисциплинарного изучения. Он представляет интерес для многих гуманитарных дисциплин, в особенности для лингвистики. Речевые произведения рассматриваются учеными как результат дискурсивной деятельности языковой личности, поскольку в них отражена ее коммуникативная компетенция.

Для полной характеристики дискурса мы рассмотрели его отношение с такими основными лингвистическими понятиями, как текст, речь, диалог и речевой жанр. В противоположность тексту, который статичен как результат языковой деятельности, дискурс динамичен, он разворачивается во времени. К основным характеристикам дискурса относят его обусловленность экстралингвистическими факторами и целенаправленное социальное действие. В этом смысле дискурс представляет собой расширенное понимание текста. Основными же отличиями дискурса от речи является отчетливая социальная ориентация первого. При разграничении понятий дискурса и диалога учитывается то, что дискурс способен включать в себя и диалогическую, и монологическую формы в письменном и устном виде. Согласно социо-прагматической концепции дискурса, речевой жанр рассматривается как составляющая дискурса, так как дискурс представляет собой семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, которые обслуживают данную коммуникативную сферу, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов. В содержательном плане дискурс рассматривается как более универсальная возможность в рамках условий взаимопонимания людей, поскольку охватывает более широкий спектр явлений действительности. В нашем диссертационном исследовании мы исходим из культурно-ситуативного понимания дискурса, т.е. дискурса как связного текста, рассматриваемого в совокупности с экстралингвистическими факторами — прежде всего прагматическими, социокультурными и психологическими.

В научной литературе предлагаются различные классификации и типологии дискурса. Изучение разнообразных типов дискурса осуществляется с различных позиций. Для нас при описании судебного дискурса интерес представляют анализ интерактивной деятельности участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, использование различных коммуникативных стратегий.

Судебный дискурс — это особый вид речевой деятельности, имеющий институциональную природу и ритуальный характер. Дискурс судебного заседания является жанром ритуальной коммуникации, обладая при этом конститутивными и жанрообразующими признаками институционального дискурса (цель, участники, хронотоп, ценности, стратегии, прецедентные тексты, дискурсивные формулы) и специфическими характеристиками ритуальной коммуникации (сценарность, ролевая структура, символичность). Институциональность судебного дискурса определяется его соотнесенностью с понятием социального института - суда, который, в сущности, определяет лингвосемиотическое пространство этого дискурса. Судебный дискурс представляет собой институциональную форму общения, поскольку он организуется в рамках определенного социального института (суда), имеет определенную цель (установить истину), и определяется статусно-ролевыми характеристиками участников общения (судья, прокурор, адвокат, подсудимый, свидетель). Профессиональными участниками судебных заседаний являются судья, прокурор и адвокат. Поскольку эти профессиональные участники дискурса институционально выполняют разные функции, они соответственно по-разному оперируют фактами и аргументами во время судебного разбирательства. Судебные прения, участниками которых являются прокурор и адвокат, — это борьба мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых не совпадают.

Ритуальность судебного дискурса выражается в сценарности данного протокольного события, в четко регламентированном приписывании роли его участникам, в соблюдении ритуала.

Свои цели участники судебного заседания реализуют посредством применения определенных коммуникативных стратегий. Последние мы определяем как совокупность речевых действий, которые направлены на достижение коммуникативной цели. Коммуникативные стратегии реализуются в коммуникативных тактиках, конкретных речевых действиях.

В результате анализа русских и немецких судебных текстов, исходя из статусно-ролевых характеристик участников исследуемого дискурса, мы выявили пять основных коммуникативных стратегий: стратегия самозащиты, обвинения, защиты, нападения и психологического (эмоционального) воздействия. Каждая из названных стратегий реализуется определенным набором коммуникативных тактик. Среди многообразия коммуникативных тактик, реализующих ту или иную стратегию судебного дискурса, анализу подвергались только те тактики, которые по квантитативным характеристикам были отнесены нами к числу базисных (основных).

Посредством использования коммуникативной стратегии самозащиты проявляется, главным образом, речевое поведение подсудимого. В результате проведенного анализа мы выявили 564 случая реализации указанной стратегии в немецких судебных заседаниях и, соответственно, 429 случаев в русских судебных заседаниях. В немецких судебных текстах стратегия самозащиты осуществляется через такие базисные коммуникативные тактики, как оправдание своих действий, отрицание вины, ложь, оказание психологического воздействия, оскорбление. В судебных текстах на русском языке к числу базисных были отнесены тактики оправдания своих действий, лжи, отвода подозрения, отрицания вины, критики действий. Сходство тактических предпочтений немецко- и русскоговорящих клиентов проявляется также и в способе вербальной объективизации названной стратегии. Указанные базисные коммуникативные тактики лексически и синтаксически маркированы. Для вербального выражения тактик оправдания и отрицания вины говорящими используются клишированные высказывания.

Наиболее эффективным и успешным способом реализации стратегии самозащиты является комбинирование названных коммуникативных тактик, а также иных второстепенных (небазисных) тактик (напр., отрицание вины -нападение — психологическое воздействие; отрицание вины — убеждение в своей правоте - обвинение другого лица; оскорбление - обвинение - угроза и т.д.). Самозащита подсудимого строится либо как отрицание вины, либо как ее признание. Сопоставление способов комбинирования коммуникативных тактик показало, что самозащита подсудимого, строящаяся по пути отрицания вины, включает в себя более сложное и развернутое комбинирование коммуникативных тактик, в отличие от самозащиты, ориентированной на признании себя виновным.

Этнокультурная специфика русских и немецких участников описываемого дискурса, осуществляющих свою защиту, обусловлена доминантным статусом используемых тактик. Установленные различия тактического выбора немецких и русских клиентов судебного дискурса при осуществлении самозащиты заключаются в следующих моментах. Во-первых, в речевом поведении немецких клиентов отражены как рациональный, так и эмоциональный аспекты, проявляющиеся в использовании наряду с тактиками отрицания вины и разъяснения, тактик психологического воздействия, оскорбления. Немцы, в отличие от русских клиентов дискурса, более твердо отстаивают позицию отрицания вины, апеллируют к чувствам агентов судебного дискурса, защищая себя перед судом. Во-вторых, (частичное) признание и сожаление о случившемся также используются немцами как тактические приемы для реализации стратегии самозащиты.

Свойственное русской традиции парадоксальное отношение к закону, суду и правде отчасти отражено и в нашем материале. Тактический выбор русских клиентов судебного дискурса для самозащиты наглядно демонстрирует намерение участников русского дискурса «обойти закон», любыми способами уйти от ответственности за совершенное деяние, перевести внимание профессиональных агентов на «других», для чего ими преимущественно используются тактики лжи, отвода подозрения, критики действий.

Судя по специфичным для немецких текстов коммуникативным тактикам (а такими являются среди прочих тактика разъяснения, просьбы, обещания), немецкие клиенты активно пытаются разобраться, объяснить свои поступки и найти выход из сложившейся ситуации.

Для самозащиты русские участники судебного следствия используют коммуникативные тактики, содержащие в себе эмоциональный аспект, а именно тактики опровержения, раскаяния и давления, которые свойственны только русским текстам судебных заседаний. Русскими участниками более эмоционально отстаивается их правота, даже если с позиции закона их поступки противоправны.

Отмеченные различия в коммуникативном поведении русских и немецких подсудимых объясняются, вероятно, противоречивым отношением первых к закону, правде, лжи, традиционно характерным для русского социума.

При анализе коммуникативной стратегии обвинения имеются в виду, прежде всего, прокурор и свидетель обвинения. Набор коммуникативных тактик в русских и немецких текстах, которые относятся к числу базисных, идентичен: тактика констатации фактов, отрицательной характеристики, нападения, критики и оскорбления. Различия касаются частотности их применения. В русских судебных текстах приоритетное положение у тактики констатации фактов. В проанализированных немецких примерах по сравнению с русскими чаще применяется тактика оскорбления. В немецких судебных текстах более ярко выражена эмоциональная активность свидетеля обвинительной стороны. Причина большей значимости рационального аспекта в русских судебных текстах обусловлена, на наш взгляд, желанием показать аудитории важность норм и правил, регулирующих взаимоотношения людей в обществе, повысить их уровень юридической грамотности.

Коммуникативное поведение адвоката, представляющего интересы подсудимого, а также свидетеля защиты отражено путем использования коммуникативной стратегии защиты. Сравнивая группы базисных коммуникативных тактик, реализующих стратегию защиты в русских и немецких тестах судебных заседаний, мы установили определенное сходство в их содержании и использовании. Доминантное положение тактики нападения в русских и немецких текстах говорит о стремлении адвокатов завладеть инициативой в ходе судебного процесса, однако, в исследованных примерах обнаружены и различные способы проявления активности стороны защиты. Отличие состоит, главным образом, в ролевом участии адвокатов в ходе судебного процесса. По сравнению с немецкими коллегами адвокаты в русских телетрансляциях судебных заседаний более активно привлекают доказательную базу, оперируют фактами для осуществления защиты своего подопечного. Немецкие адвокаты более твердо отстаивают позицию отрицания вины своего подзащитного, ставя вопрос о причастности других лиц к совершению преступления. В немецких судебных процессах часто инициатива у свидетелей защиты.

Стратегия нападения как вербальный механизм запроса информации используется всеми участниками дискурса с соответствии с целями, преследуемыми ими в суде. Анализ материала показал, что общими для сравниваемых наборов коммуникативных тактик являются тактики критики, констатации фактов и давления. Различия в сопоставляемых текстах судебных заседаний заключаются в приоритетном использовании русскими агентами и клиентами дискурса коммуникативных тактик, содержащих в себе эмоциональный компонент. Немецкие участники судебных заседаний более рационально выстраивают стратегию нападения в соответствии со своими коммуникативными задачами, что предполагает более уверенное оперирование фактами, обращение к показаниям свидетелей, выстраивании предположений. Кроме того, для реализации стратегии нападения немецкоязычными агентами и клиентами судебного дискурса используется более широкий спектр коммуникативных тактик. Этот факт, вероятно, следует объяснить более высокой риторической культурой немцев.

Стратегия психологического воздействия определяет преимущественно коммуникативное поведение судьи как главного агента дискурса и ориентирована на одобрение или осуждение деятельности человека не только с позиции закона, но и морали. Обнаруженные различия в сравниваемых судебных текстах касаются, во-первых, количества используемых коммуникативных тактик для реализации стратегии психологического воздействия. В немецких судебных текстах представлен более широкий спектр коммуникативных тактик для реализации названной стратегии. Во-вторых, по своему содержанию они не ограничиваются только публичным порицанием, в отличие от базисных коммуникативных тактик русских текстов, где психологическое воздействие сводится лишь к критике поведения участников судебного процесса и высказыванию критических замечаний. Следующая установленная нами особенность касается соблюдения профессиональными клиентами дискурса речеповеденческих норм и правил, установленных в ходе проведения судебного следствия. Русские агенты дискурса судебного заседания сохраняют положенную дистантность общения, оставаясь в рамках жестко нормативной коммуникативной ситуации. Между профессиональными участниками русского судебного дискурса более распространен авторитарный стиль общения, где отчетливо показана статусно сильная позиция председательствующего судьи. Немцы же демонстрируют свою расположенность к созданию дружеско-фамильярной демократической тональности общения. Причину выявленного нами различия мы видим в том, что в России демократизация затронула не все пространство правовых, культурных и социальных аспектов жизни общества.

Актуализация коммуникативных тактик, реализующих выявленные стратегии судебного дискурса, осуществляется посредством использования различных стилистических средств и приемов. Они создают определенный экспрессивный эффект, служат тому, чтобы повлиять на участников судебного процесса, обратить внимание на релевантные для коммуникации в суде аспекты, вызвать у них соответствующие эмоции. В немецких и русских судебных текстах к числу основных из них относятся конкретизирующие и оценочные эпитеты, лексические повторы, сравнения, риторические вопросы и эмфатические восклицания.

213

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Тютюнова, Олеся Николаевна, 2008 год

1. Анисимова, Т.В. Современная деловая риторика: Учеб. пособие: В 2 ч. Ч. 1 / Т.В. Анисимова, Е.Г. Гимпельсон. - Волгоград : Волгогр. юрид. ин-т МВД России, 1998а. - 256 с.

2. Анисимова, Т.В. Современная деловая риторика: Учеб. пособие: В 2 ч. Ч. 2 / Т.В. Анисимова, Е.Г. Гимпельсон. Волгоград : Волгогр. юрид. ин-т МВД России, 19986. - 236 с.

3. Арутюнова, Н.Д. Дискурс / Н.Д.Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В.Н. Ярцевой. М. : Советская энциклопедия, 1990.-С. 136-137.

4. Астафурова, Т.Н. Лингвистические аспекты межкультурной деловой коммуникации / Т.Н. Астафурова. Волгоград : изд-во ВолГУ, 1997. — 108 с.

5. Астафурова, Т.Н. Прагмалингвистический аспект деловой коммуникации / Т.Н. Астафурова // Языковая личность: проблемы значения и смысла: сб. науч. тр. — Волгоград : Перемена, 1994. — С. 90101.

6. Бакумова, Е.В. Ролевая структура политического дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 Текст. / Бакумова Елена Владимировна. — Волгоград : Волгоградский гос. пед. ун-т, 2002. — 20 с.

7. Баранов, А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка: Паремиология и лексика / А.Н. Баранов // Вопросы языкознания. -1989. -№3.~ С. 74-90.

8. Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику: Уч. пособие / А.Н. Баранов. -М.: Эдиторал УРСС, 2001. 360 с.

9. Баранов, А.Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом / А.Н. Баранов // Человек. 1997. - № 6. - С. 108 - 118.

10. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров / М.М. Бахтин / Собр. соч.: В7 т. Т. 5.-М., 1996.

11. Н.Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. — М.: Искусство, 1979. 444 с.

12. Белянин, В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста / В.П. Белянин. — М.: Изд-во Моск. госун-та, 1988. 124 с.

13. Борботько, В.Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения): автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19 Текст. / Борботько Владимир Григорьевич. — Краснодар : изд-во КГУ, 1998.-48 с.

14. Веретенкина, Л.Ю. Языковое выражение межличностных манипуляций в драматургии А.Н. Островского: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 Текст. / Веретенкина Лариса Юрьевна. Пенза : Пенз. гос. пед. ун-т им. В.Г. Белинского, 2001. - 22 с.

15. Верещагин, Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Рус. язык, 1980. - 320 с.

16. Верещагин, Е.М. Речевые тактики «призыва к откровенности» / Е.М. Верещагин, Р. Ротмайр, Р. Ройтер // Вопросы языкознания. — 1992. -№6.-С. 82-93.

17. Верещагин, Е.М. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. — 4-е изд., испр. и доп. — М. : Рус. яз., 1990. — 246 с.

18. Винокур, Т.Г. Диалогическая речь / Т.Г. Винокур // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Советская энциклопедия, 1990.-С. 135.

19. Гайкова, О.В. Предвыборный дискурс как жанр политической коммуникации (на материале английского языка): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 Текст. / Гайкова Ольга Вячеславовна. -Волгоград: Волгоградский гос. ун-т, 2003. — 19 с.

20. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. -М.: Наука, 1981. 140 с.

21. Гойхман, О.Я. Основы речевой коммуникации / О.Я. Гойхман, Т.М. Надеина. М. : ИНФА - М.,1997. - 269 с.

22. Горелов, И.Н. Основы психолингвистики / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов. -М. : Изд-во «Лабиринт», 1997. 221 с.

23. Даль, В.И. Пословицы русского народа / В.И. Даль. М. : Астрель: ACT, 2001.-750 с.

24. Дейк Т.А. ван. Стратегии понимания связного текста / Т.А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. — С. 153 — 211.

25. Дейк, Т.А. ван. Язык, познание, коммуникация / Т.А. ван Дейк. — М. : Прогресс, 1989.-312 с.

26. Егидес, А.П. Лабиринты общения, или как ладить с людьми / А.П. Егидес. М.: ACT, 2006. - 262 с.

27. Желтухина, М.Р. Комическое в политическом дискурсе конца XX века. Русские и немецкие политики: Монография / М.Р. Желтухина. — М.Волгоград : ИЯ РАН, изд-во ВФ МУПК, 2000. 264 с.

28. Жельвис, В.И. Слово и дело: юридический аспект сквернословия / В.И. Жельвис // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии: межвуз. сб. науч. тр. / под. ред. Н. Д. Голева. -Барнаул : Изд-во АГУ, 2000. С.8-40.

29. Жельвис, В.И. Стратегия и тактика брани: тендерный аспект проблемы / В.И. Жельвис // Тендер: язык, культура, коммуникация. М. : МГЛУ, 2001.-С. 180-187.

30. Жельвис, В.И. Эмотивный аспект речи. Психолингвистическая интерпретация речевого воздействия / В.И. Жельвис. Ярославль : ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1990. - 81 с.

31. Жуков, В.П. Экспрессивность / В.П.Жуков // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энцикл., 1990. С.591.

32. Звегинцев, В.А. Язык и лингвистическая теория / В.А. Звегинцев. М.: Изд-во Моск. госун-та, 1973.-246 с.

33. Зимняя, И.А. Психология обучения иностранному языку в школе / И.А. Зимняя. М. : Просвещение, 1991. - 222 с.

34. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 284 с.

35. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. тр. / ВШУ, ПМПУ. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

36. Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. / Под ред. В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина. Волгоград : Перемена, 2000. — С. 5-20.

37. Карасик, В.И. Религиозный дискурс / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: сб. науч. тр. / под ред. В.И. Карасика. Волгоград: Перемена, 1999. - С. 5-19.

38. Карасик, В.И. Характеристики педагогического дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: сб. науч. тр. / под ред. В.И. Карасика. — Волгоград: Перемена, 1999. С. 3 - 18.

39. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. — М. : — Волгоград : Перемена; ИЯ РАН, 1992. 330 с.

40. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.I

41. Каратанова, О.А. Лингвистически релевантные нарушения педагогического дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19

42. Текст. / Каратанова Ольга Анатольевна. Волгоград : Волгоградский гос. ун-т, 2003. - 20 с.

43. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Едиториал УРСС, 2003.264 с.

44. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнельсон. JI.: «Наука», Ленингр. отд-ние, 1972. - 216 с.

45. Кобликов, А.С. Юридическая этика / А.С. Кобликов. М. : ИНФРА-М, 1999.-С. 55-62.

46. Кокорев, Л.Д. Этика уголовного процесса: Учебное пособие // Л.Д. Кокорев, Д.П. Котов. Воронец : ВГУ, 1993. - С. 126.

47. Кони, А.Ф. Собрание сочинений: в 8 т. Т.З. Судебные речи / А.Ф. Кони. М., 1967. - 536 с.

48. Коротеева, О.В. Дефиниция в педагогическом дискурсе: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 Текст. / Коротеева Ольга Васильевна. -Волгоград : ВГПУ, 1999. 24 с.

49. Красавский, Н.А. Оценочная лексика в рекламном тексте (на материале немецкоязычной прессы) / Н.А. Красавский // Номинация и дискурс. Рязань : РГПУ, 1999. - С. 44-47.

50. Красавский, Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: монография / Н.А. Красавский. — Волгоград : Перемена, 2001. 496 с.

51. Красных, В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций / В.В. Красных. — М. : Гнозис, 2001. — 270 с.

52. Кубрякова, Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике (Обзор) / Е.С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. - С.7 - 25.

53. Кусов, Г.В. Оскорбление как иллокутивный лингвокультурный концепт: автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.02.19 Текст. / Кусов Геннадий Владимирович. Краснодар : Кубанский гос. технол. ун-т, 2004.-26 с.

54. Лаптева, О.А. Разговорная речь / О.А. Лаптева // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М. : Советская энциклопедия, 1990. С. 407.

55. Лисоченко, Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты) / Отв. ред. Г.Ф. Гаврилова. Ростов-на-Дону, РГПИ, 1992. - 153 с.

56. Лук, А.Н. Эмоции и личность / А.Н. Лук. М.: Знание, 1982. - 176 с.

57. Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе / М.Л. Макаров. Тверь : изд-во Твер. госун-та, 1998. — 200 с.

58. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.

59. Матвеева, Г.Г. К вопросу о речевых стратегиях скрытого воздействия отправителя текста на его получателя / Г.Г. Матвеева // Личность, речь и юридическая практика. Вып. 6. - Ростов-на-Дону : ДЮИ, 2003. - С. 122-128.

60. Метелица, Е.В. Дискурс дипломатического протокола в англоязычной ритуальной коммуникации: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 Текст. / Метелица Елена Викторовна. Волгоград : Волгоградский гос. ун-т, 2003. — 20 с.

61. Михальская, А.К. Педагогическая риторика: история и теория / А.К. Михальская. М. : Академия, 1998. - 432 с.

62. Моррис, Ч.У. Основания теории знаков / Ч.У. Моррис // Семиотика: Антология / сост. Ю.С. Степанов. — М. : Акад. проект, 2001. — С. 45 -97.

63. Москвин, В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь / В.П. Москвин. Изд-во 3-е, испр. и доп. — Ростов н / Д. : Феникс, 2007. - 940 с.

64. Москвин, В.П. Стилистика русского языка. Приемы и средства выразительной и образной речи (общая классификация): пособие для студентов / В.П. Москвин. Волгоград : Учитель, 2000. — 198 с.

65. Николаева, Т.М. Лингвистика текста / Т.М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М. : Советская энциклопедия, 1990а. С. 267-268.

66. Николаева, Т.М. Текст / Т.М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Советская энциклопедия, 19906. - С. 507.

67. Николаева, Т.М. Теория текста / Т.М. Николаева // Лингвистический ' энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Советская энциклопедия, 1990в. - С. 508.

68. Панкратова, О.А. Лингвосемиотические характеристики спортивного дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 Текст. / Панкратова Ольга Александровна. — Волгоград : Волгоградский гос. ун-т, 2005. 23 с.

69. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж : Истоки, 2001. - 192 с.

70. Седов, К.Ф. Дискурс и личность. Эволюция коммуникативной компетенции / К.Ф. Седов. М.: ГНОЗИС, 2004.

71. Седов, К.Ф. Коммуникативные стратегии дискурсивного поведения и становление языковой личности / К.Ф. Седов // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. / ВГПУ; СГУ. Волгоград : Перемена, 1998. - С. 9-20.

72. Серио, П. Как читают тексты во Франции / П. Серио // Квадратурасмысла: Французская школа анализа дискурса / пер. с франц. и португ. М.: Прогресс, 1999. - С. 14-53.

73. Сиротинина, О.Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в зоне разговорной речи / О.Б. Сиротинина // Человек — Текст — Культура. — Екатеринбург, УрГУ, 1994.-С. 105-124.

74. Соловьева, JI.H. Введение в английскую филологию (методическое пособие) / Л.Н. Соловьева. — JI.: изд-во Ленингр. госун-та, 1965. — 118с.

75. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. изд. 5-е, стереотипное. — М. : Едиториал УРСС, 2005. - 309 с.

76. Степанов, Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика / Ю.С. Степанов. М.: Наука, 1981. - 360 с.

77. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. — М. : Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

78. Стецовский, Ю.И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника / Ю.И. Стецовский. М.: Прогресс, 1982. - С. 94-99.

79. Сусов, И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система / И.П. Сусов // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин : Калинин, гос. ун-т, 1988. - С. 7 — 13.

80. Толстой, Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. М. : Индрик, 1995. — 512с.

81. Федосюк, М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров / М.Ю. Федосюк //Вопросы языкознания. 1997. -№5. - С. 104.

82. Чернявская, В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований /

83. В.Е. Чернявская // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: сб. науч. тр. СПб. : Изд-во С,- Петерб. гос. ун-та экономики и финансов, 2001. — С. 11-22.

84. Черняховская, Л.А. Смысловая структура текста и ее единицы / Л.А. Черняховская // Вопросы языкознания. 1983. - № 6. - С. 117-126.

85. Шаховский, В.И. Эмоции в деловом общении: учеб. пособие / В.И. Шаховский. Волгоград : Перемена, 1998. - 44 с.

86. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография / Е.И. Шейгал. М.: - Волгоград : Перемена, 2000. — 368 с.

87. Янко, Т.Н. Коммуникативные стратегии русской речи / Т.Н. Янко. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 384 с.

88. Bernstein, В. A Social Class, Language and Socialization / В. Bernstein // Language and Social Context: Selected Readings. Harmondsworth: Penguin, 1979.-P. 157- 158.

89. Edmondson, W. Spoken Discourse: A Model for Analysis / W. Edmondson. -London, 1981.-421 p.

90. Hoffmann, L. Kommunikation vor Gericht / L. Hoffmann. Tubingen: Narr, 1983.-315 s.

91. Hoffmann, L. Juristische Kommunikation. Eine Verhandlung vor dem Amtsgericht / L. Hoffmann // Gesprochene Sprache. Transkripte und Tondokumente. Tubingen: Narr, 1994. - S. 19 - 91.

92. Hoffmann, L. Das Gesetz / L. Hoffmann // Fachsprachen. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1998. - S. 522 - 528.

93. Hoffmann, L. Gesprache im Rechtswesen / L. Hoffmann // Text- und Gesprachslinguistik. Bd. 2. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 2001. — S. 1540-1555.

94. Hoffinann, L. Rechtsdiskurse zwischen Normalitat und Normativitat / L.

95. Hoffmann // Sprache und Recht. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 2002. -S. 80-100.

96. Lehnert, W.G. The role of scripts in understanding / W.G. Lehnert // Frame Conceptions and Text Understanding. Berlin, New York, 1982. - P. 75 — 95.

97. Levy, D.M. Communicative goals and strategies: Between discourse and syntax / D.M. Levy // Syntax and Semantics. Vol. 12: Discourse and Syntax, - New York, 1979. - P. 183 - 210.

98. Sanders, N.E. The two-way relationship between talk in social interaction and actors' goals and plans / N.E. Sanders // Understanding Face-to-Face Interaction: Issues Linking Goals and Discourse. Hillsdale, 1991. — P. 167 -188.

99. Sanders, N.E. Cognitive foundation of calculated speech: Controlling understandigs in conversation and persuasion / N.E. Sanders. — New York: State University of New York Press, 1993.-384 p.

100. Schiffrin, D. Discourse Markers / D. Schiffrin. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. - 364 p.

101. Tatsachen iiber Deutschland / Frankfurt am Main: Societats-Verlag, 1995. -492 s.1. Интернет-источники

102. Большой энциклопедический словарь, http://www.dic.academic.ru

103. Словарь основных уголовно-правовых понятий и терминов. http://slovari.yandex.ru/dict/updic/

104. Словарь по экономике и финансам, http://slovari.yandex.ru/dict/glossary/

105. Худякова, Г.П. Исповедальный жанр в русской литературе Электронный ресурс. / Г.П. Худякова // Сибирская православная газета. 2007. - № 9 // Режим доступа:htpp://www.intus.ru/092007//st09.shtml, свободный. Загл. с экрана.

106. Чжамцо, К.А.И. О раскаянии Электронный ресурс. / К.А.Й. Чжамцо //

107. Светоч уверенности // Режим доступа:http://spiritual.ru/theory/rask.html, свободный. — Загл. с экрана.7. http://aforismo.ru/8. http://krugosvet.ru/9. http://pribautka.ru/proverbdahl/10.http://sprichwoerter.net/deutsche-sprichwoerter/.