Клиника, динамика суицидального поведения и реабилитация лиц с пограничными психическими расстройствами в постсуицидальном периоде тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.01.06, кандидат наук Заливин, Александр Александрович

• Заливин, Александр Александрович
• кандидат наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат наук Заливин, Александр Александрович

ОГЛАВЛЕНИЕ

Список сокращений

ВВЕДЕНИЕ

I

I

ГЛАВА I Проблема изучения суицидального поведения у лиц с пограничными нервно-психическими расстройствами

1.1 Актуальность проблемы суицидального поведения

1.2 Распространенность суицидального поведения у лиц с пограничными психическими расстройствами

1.3 Клинико-патогенетические факторы, определяющие суицидальное поведение у лиц с пограничными психическими расстройствами

1.4 Клинико-психопатологические аспекты суицидального поведения у лиц с пограничными психическими расстройствами

1.5 Современные подходы к психопрофилактике, терапии, реабилитации ППР сопровождающихся суицидальным поведением

ГЛАВА II Основные методы исследования и общая характеристика

собственного материала

2.1 Характеристика материала исследования

2.2 Обоснование программы и методов исследования

ГЛАВА III Клинико-патогенетический анализ пограничных психических расстройств, сопровождающихся суицидальным поведением

3.1 Значение социально-психологических факторов

3.2 Исследование конституционально-биологического фактора

3.3 Роль экзогенно-органического и соматогенного факторов

ГЛАВА IV Клинико-динамические особенности постсуицидального

периода у лиц с пограничными психическими расстройствами

4.1 Клинико-динамические особенности суицидального поведения у лиц с ППР, обнаруживших критический вариант постсуицидального периода

4.2 Клинико-динамические особенности суицидального поведения у лиц с ППР, обнаруживших манипулятивный вариант постсуици-далыюго периода

4.3 Клинико-динамические особенности суицидального поведения у лиц с ППР, обнаруживших аналитический вариант постсуицидального периода

4.4 Клинико-динамические особенности суицидального поведения у лиц с ППР, обнаруживших суицидально-фиксированный вариант постсуицидального периода

ГЛАВА V. Принципы реабилитации лиц с пограничными психическими расстройствами в постсуицидальном периоде

5.1 Программа реабилитации при критическом варианте постсуицидального периода у лиц с пограничными психическими расстройствами

5.2 Программа реабилитации при манипулятивном варианте постсуицидального периода у лиц с пограничными психическими расстройствами

5.3 Программа реабилитации при аналитическом варианте постсуицидального периода у лиц с пограничными психическими расстройствами

5.4 Программа реабилитации при суицидально-фиксированном варианте постсуицидального периода у лиц с пограничными психическими расстройствами

5.5 Анализ катамнестического наблюдения за суицидентами с пограничными психическими расстройствами

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВЫВОДЫ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Приложения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Клиника, динамика суицидального поведения и реабилитация лиц с пограничными психическими расстройствами в постсуицидальном периоде»

ВВЕДЕНИЕ Актуальность исследования

Современное общество подвержено воздействию множества разнообразных стрессогенных факторов, которые способствуют развитию широкого спектра психических нарушений и расстройств. При этом особенно актуальными вопросами становится превенция, псхокоррекция и реабилитация лиц, обнаруживающих пограничные психические расстройства, возникающие в связи с кризисными социальными и психогенными воздействиями, а также вторичная профилактика подобных психических нарушений, в рамках которых резко возрастает суицидальный риск (Александровский 10. А., 2007; Дмитриева Т.Б., 2008; Семке В.Я., Епанчинцева Е.М., 2005, 2012; Krysinska К., Heller T.S., 2006).

Социальная значимость и актуальность изучения суицидального поведения определяет интерес к ней широкого круга специалистов, вследствие того, что данная проблема находится на стыке психиатрии, психологии, социальных и юридических наук (Амбрумова А.Г., 1989, 1990). Изучение и анализ причин самоубийств составляет проблему не только медицинскую, но и в известном смысле идеологическую, формирующую отношение к проблеме общества в целом (Ефремов В.А., 2004; Войцех В.Ф., 2007; Положий Б.С., 2011), выходя на уровень вопросов национальной политики в области психического здоровья (Р.Дженкинс, Э.МакКаллок, JI. Фридли, К. Паркер, 2005; Borges G. et al., 2010).

Суицидальное поведение принято рассматривать как феномен социально-психологической дезадаптации личности (Александровский Ю.А., 1976, 2003, 2007; Бурно М.Е. 1999; Дмитриева Т.Б., Положий Б.С., 2011). Считается, что социальный стресс вызывает кризис в том числе в форме суицидального кризиса. При наличии пограничных психических расстройств значительно снижается толерантность к экзогенным стрессорным влияниям, вследствие чего наступает социальная дезадаптация в условиях межличност-

ного конфликта (Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А., 1980; Нуллер IO.J1., 1988), которая может проявляться различными соматоневрологи-ческими, психическими нарушениями.

Следует назвать современных исследователей (Александровский Ю.А., 2008; Дмитриева Т.Б. 2008, Семке В.Я., 2008, 2009; Положий Б.С., 2012; Skegg К., 2005; Platt D. et al. 2006; Farberow N.L., Sneidman E.S., 1961, 2009; Bohanna I., Wang X., 2012; Han H., Ahn D.H., Song J., 2012; Wasserman D., Rihmer Z. et al., 2012; Shu-Sen Chang et al., 2013), которые отмечают увеличение частоты суицидов в периоды экономической нестабильности, высокой безработицы, низкого уровня социальной обеспеченности, высокого риска разорения, банкротства.

Кроме того, показатель самоубийств является одним из показателей общественного психического здоровья, наряду с уровнем наркомании, алкоголизма и олигофрении (Дмитриева Т.Б., 2006). Если в начале XX века исследователи говорили о том, что суицид превращается в недуг, все более и более надвигающийся на людское общежитие (Кони А.Ф., 1923, 1967), то в настоящее время речь идет об эпидемии самоубийств (Положий Б.С., 2007, 2012). Наблюдаемая с 1992 г. депопуляция населения России является не только результатом небывалого в истории страны падения рождаемости, но и следствием роста числа умерших (Волкотруб JI. П. и др., 2005). Одной из главных причин необычно высокой российской смертности являются так называемые «внешние причины»: несчастные случаи, травмы, отравления и т.п. При этом на первом месте по числу уносимых жизней в этой группе стоят самоубийства (Сахаров А. В., Говорим Н. В., 2008), их максимальный уровень за последние 20 лет отмечался в 1994 году - 41,8 самоубийств на 100 тысяч населения, что коррелирует с уровнем потребления алкоголя, составившим в этом году 14,6 литров на человека (Говорин Н.В., Сахаров A.B., Гамойленко A.C., 2009), причем, величина этого показателя в 20 самоубийств на 100 тысяч населения определена ВОЗ как критическая.

В постсоветское время сохраняется устойчивая тенденция к росту уровня самоубийств, что, с одной стороны, соответствует общемировой тенденции, с другой - является следствием нестабильности и стрессогенности социально-экономических процессов в стране.

Так, по данным Госкомстата, в России число самоубийств до 1991 года возрастало, затем наступила стабилизация, и на 2003 год показатель смертности от суицида составил 39,7 (Здравоохранение РФ, 2003 г., №1). В последние годы в России наблюдается постепенное снижение количества случаев самоубийств как в абсолютном, так и в относительном выражении. К 2006 году показатель самоубийств упал до 30,1, снижаясь в 2007 г. - до 27,1, в 2008 г. - до 27,0, в 2009 г. - 24,75, в 2010 г. - 23,5 и в 2012 г. - 27,0, на 100 тыс. населения.

По данным местной суицидологической службы, в г. Омске и Омской области, данный показатель в 1995 году составил 570 завершенных суицидов и 2099 попыток, в 1996 году - 666 и 1947, в дальнейшем наблюдалось постепенное снижение. Также показатель самоубийств снизился и за прошедшие годы снизился, но незначительно, сохраняясь на высоком уровне, от 33,2 на 100 тысяч населения в 2006 г. до 31,94 в 2009 г., и 31,7 в 2010 г.

Для сравнения, в Иркутской области 2005 г. - 55,2 на 100к, в СибФО -45,9. В Усть-Ордынском Бурятском АО в 2007 г. - 65,2 (Ворсина О.П., 2008, 2009). В Тюменской области с населением 3,2 млн человек ежегодно регистрируется 1100—1200 случаев завершенных суицидов (Зотов П.Б. и др., 2010), при этом стандартизованные показатели обычно на 1—2 пункта ниже общероссийских с незначительными превышениями в отдельные годы: 2004 г. -32,1; 2007 г. - 27,6 на 100 тыс. населения (в Российской Федерации - в 2004г. - 34,3; 2007 г. - 29,3 случая).

Число же незавершенных преднамеренных суицидальных попыток без летального исхода, или парасуицидов, в дополнение к самоубийствам, значительно больше, точные сведения о подобных аутоагрессивных действиях от-

сутствуют, по разным данным они встречаются в 10—100 раз чаще самоубийств (Аптер А., 2005) и исчисляется миллионами (Трегубов JI.3., Вагин Ю.Р., 1993; Мелентьев М.П., Тищенко А.П., 1994), причем, преобладание частоты суицидальных тенденций над попытками является характерным (Баче-риков Н.Е., Згонников П.Т., 1981, 1984; Любов Е.Б., 2012).

Сведения о статистике самоубийств можно считать неполными. Согласно данным ВОЗ, официально регистрируется от четверти до половины случаев самоубийств. Последнее обстоятельство может быть связано с недостаточно развитыми суицидологическими службами на местах, которые должны включать разветвленную сеть амбулаторно-поликлинических, полустационарных, стационарных учреждений, круглосуточно работающий телефон доверия и т.д.

В исследованиях отмечается два возрастных пика суицидальной активности: до 19 лет, и 45—60 лет (Амбрумова А.Г. и др., 1978, 1980; Тихоненко В.А., 2006; Положий Б.С., 2011). Максимум завершенных суицидов приходится на трудоспособный возраст (Тихоненко В.А., 1981).

Такой интегральный показатель, как качество жизни, входя как основной параметр оценки социального уровня дезадаптации в многоуровневую модель дистресса, может служить критерием оценки психического здоровья населения В.Я. Семке, И.Е. Куприянова (2004).

Социальные последствия самоубийств весьма значимы. В связи с данными обстоятельствами во многих работах отечественных суицидологов исследуются факторы, приводящие к суицидам.

Учитывая вышеперечисленное, особенно актуальной становится задача профилактики суицидов и реабилитации лиц, совершивших самоубийство. Концепция многофакторного генеза самоубийства предусматривает дифференцированный характер проведения превентивных и реабилитационных мероприятий. Трактовка многогранной природы суицидального поведения имеет в виду включение превенции, от профилактики самоубийства до предот-

вращения повторных покушений (Семке В.Я., Епанчинцева Е.М., 2005). Сотрудничество психиатров, психологов, социологов и психотерапевтов может стать хорошей базой для своевременной терапии лиц с пограничными нервно-психическими расстройствами, склонных к суицидальному поведению. Совершенная суицидальная попытка предполагает высокий риск последующего суицида, особенно в течение первого года. Поэтому реабилитация суи-цидентов имеет следующие направления: медикаментозная терапия, психотерапия и меры социальной коррекции (Амбрумова А.Г., 1989, 1990).

Изученные нами клинико-патогенетические факторы (социально-психологические, конституционально-биологические, экзогенно-органические и соматогенные), оказали важное влияние с точки зрения прогнозирования клинических особенностей суицидального поведения и формирующегося варианта постсуицидального периода, кроме того, они определяли терапевтическую, реабилитационную тактику и ее прогноз.

Актуальным остается также изучение спектра вариантов клиники постсуицидального периода, особенностей его течения в зависимости от вышеуказанных факторов, а также коррекция психических расстройств, решение вопросов психопрофилактики, адаптации в социальной, профессиональной сферах, на уровне микроокружения, формирование критического отношения к совершенной попытке, а так же обнаруживших суицидальное поведение различной структуры коморбидное с различной пограничной психической патологией же позитивного базового жизненного стереотипа.

В современных исследованиях отмечена неоднозначная динамика постсуицидальных состояний в зависимости от клинико-динамического варианта расстройства. При этом отмечено, что структура пограничных нервно-психических расстройств личности, лиц, совершивших суицидальную попытку, клиническая картина различных вариантов постуицидального периода остается недостаточно изученной. Кроме того, проблема взаимоотношения и взаимовлияние микросоциально-средовых, конституционально-

биологических, экзогенно-органических и соматогенных факторов нуждается в дальнейшей разработке.

Цель и задачи исследования

Целью настоящего исследования является разработка принципов диагностики, реабилитации и профилактических мероприятий на этой основе изучения клинических закономерностей формирования, типологии и динамики суицидального поведения (постсуицидального периода) у лиц с пограничными психическими расстройствами.

В соответствии с поставленной целью сформулированы следующие задачи исследования:

1. Провести анализ распространенности суицидального поведения в городе Омске и Омской области (анализ региональной ситуации).

2. Выявить взаимодействие и взаимовлияние различных патогенетических факторов (социально-средовых, конституционально-биологических и др.), принимающих участие в формировании суицидального поведения, и в том числе постсуицидального периода, отмечающегося у лиц с пограничными формами психических расстройств.

3. Исследовать закономерности динамики, структуры, типологии суицидального поведения и постсуицидального периода у лиц с пограничными психическими расстройствами.

4. Представить и внедрить принципы ранней диагностики, реабилитации суицидентов, обнаруживающих пограничные психические расстройства.

5. Разработать и внедрить новые организационные формы реабилитации и психопрофилактики у лиц с пограничными психическими расстройствами, сопровождающимися суицидальным поведением с учетом региональных особенностей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Варианты постсуицидального периода: критический, манипулятивный, аналитический и суицидально-фиксированный, выявляемые у лиц с пограничными психическими расстройствами обнаруживают определенную зависимость от типологии данных психических нарушений, а также отражают обстоятельства суицидального поведения в их динамике.

2. Комплексные дифференцированные реабилитационные программы для суицидентов с пограничными психическими расстройствами, разработанные на основе изученных клинико-патогенетических факторов (социально-психологического, конституционально-биологического, экзогенно-органического и соматогенного) и варианта постсуицидального периода показали свою высокую эффективность: значительное снижение суицидального риска (повторных попыток), снижение выраженности депрессии по шкалам ВБ1, НашБ, СвИ, СС1-8.

Новизна исследования

В процессе выполнения работы были получены новые сведения о клинико-патогенетических факторах участвующих в патогенезе суицидального поведения у лиц, обнаруживающих пограничные психические расстройства. Приоритетно изучена патогенетическая роль микросоциально-средовых, конституционально-биологических, экзогенно-органических и соматогенных влияний в становлении и последующем течении пограничных психических расстройств коморбидных суицидальному поведению, а также их формирующая роль при различных вариантах постсуицидального периода.

В процессе выполнения работы на основе клинико-динамического подхода с применением комплекса методов исследования: клинико-психопатологического, клинико-динамического, клинико-катамнестического и статистического, получены приоритетные систематизированные сведения о закономерностях формирования, структуре, типологии и клинической дина-

мике суицидального поведения, а в частности постсуицидального периода у лиц, обнаруживших разнообразные пограничные психические расстройства.

Несомненно, научной новизной являлось применение динамического подхода, учитывавшего взаимосвязь формирования определенной формы пограничного психического отклонения и особенностей суицидального поведения и постсуицидального периода с целыо выявления новых патогенетических взаимодействий и прогностических оценок.

Приоритетным явился подход в реабилитации суицидентов с пограничными психическими расстройствами, сформированный в зависимости от клинико-динамического варианта постсуицидального периода, для каждого из которых была разработана оригинальная и дифференцированная программа психопрофилактики и реабилитации, основанная на методах психофармакотерапии, психотерапии и мерах социальной коррекции.

Практическая значимость результатов исследования

Полученные сведения о распространенности и клинике различных форм суицидального поведения у лиц с пограничными психическими расстройствами с учетом местных условий использованы для разработки специализированной психопрофилактической помощи лицам, обнаруживающим суицидальное поведение, сопровождающее пограничную психическую патологию, проживающих в данном регионе. Разработаны и предложены для внедрения критерии отграничения и клинико-динамической оценки суицидального поведения коморбидного пограничным психическим расстройствам, что позволит определиться с тем или иным вариантом постсуицидального периода и тактикой реабилитационных мероприятий. Предложены дифференцированные программы психопрофилактики и реабилитации с учетом выделенных типов отклонений характера рекомендованы для оказания медицинской помощи в учреждениях психиатрического, соматического профиля, а также для оказания психологической поддержки и психотерапевтической коррек-

ции в учреждениях социального профиля. Полученные в проведенном исследовании сведения использованы в последипломном преподавании психиатрии, наркологии, психотерапии, психокоррекции и психологии, а также имеют значение для дальнейшего научного изучения проблемы суицидального поведения у лиц с пограничными психическими расстройствами.

Апробация диссертации

Материалы работы были доложены на научно-практической конференции «Актуальные проблемы возрастной наркологии» (Челябинск, 2007 г.); научно-практической конференции «Онтогенетические аспекты психического здоровья населения» (Омск, 19—20 апреля 2010 г); XV съезде психиатров России (Москва, 9—12 ноября 2010 г.); научно-практической конференции «Актуальные проблемы психиатрии и наркологии», посвященной 85-летию кафедры психиатрии, наркологии, психотерапии и клинической психологии Омской государственной медицинской академии (Омск, 14 декабря 2010 г); Всероссийской междисциплинарной конференции с международным участием «Стресс, депрессивные расстройства и суицидальное поведение» (Томск, 26—28 апреля 2011 г., СибГМУ); IV научной конференции молодых ученых ОмГМА (Омск, 28 февраля 2012 г.); научно-практической конференции «Актуальные проблемы неврологии» (Омск, 3 апреля 2012 г.); конференции, посвященной 115-летию БУЗ ОО «КПБ им. H.H. Солодникова», (Омск, 29—30 ноября 2012 г.); заседании проблемной комиссии ОмГМА «Междисциплинарные проблемы психиатрии, наркологии, нейрохирургии, судебной медицины, педагогики и психологии» (Омск, 25 октября 2013 г.).

По материалам диссертации опубликовано 20 печатных работ, 5 из которых - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура и объем работы

Диссертация изложена на 242 страницах машинописного текста, состоит из введения, 5 глав, заключения, выводов, библиографического указателя, 4 приложений. Указатель литературы включает 271 источник, из них 178 отечественных и 93 зарубежных. В работе представлены 35 таблиц и 4 рисунка. Исследование проиллюстрировано 4 клиническими наблюдениями.

Внедрение в практику

Результаты данного исследования нашли практическое применение в БУЗ Омской области «Клиническая психиатрическая больница им. Н.Н.Солодникова», ГБОУЗ Кемеровской области «Новокузнецкая клиническая психиатрическая больница». Основные положения диссертации используются в учебном процессе со студентами, врачами-психиатрами, наркологами, психотерапевтами, обучающимися на кафедре психиатрии, медицинской психологии ГБОУ ВПО «Омская государственной медицинская академия» Минздрава России, учебном процессе кафедры психиатрии, психотерапии и наркологии ГБОУ ДПО «Новокузнецкий государственный институт усовершенствования врачей» Минздрава России (получены акты о внедрении).

15

Заключение диссертации по теме «Психиатрия», Заливин, Александр Александрович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Актуальность данного исследования связана со сложным пониманием проблем суицидального поведения в современном обществе. Множество разнообразных факторов могут обусловить развитие широкого спектра психических нарушений и расстройств. Среди них особое положение занимают пограничные психические расстройства (111 1Р) и широкая их распространенность, в рамках которых резко возрастает суицидальный риск, что является одним из показателей общественного психического здоровья, наряду с уровнем наркомании, алкоголизма и олигофрении (Александровский Ю. А., 2007; Дмитриева Т.Б., 2008; Распопова Н. И., 2012; Семке В.Я., 2012; Krysinska К., Heller T.S., 2006). При этом особенно актуальными вопросами становятся превенция, психокоррекция и реабилитация лиц, обнаруживающих расстройства психики в связи с кризисными социальными и психогенными воздействиями, а также вторичная и третичная профилактика подобных психических нарушений (Семке В.Я., Епанчинцева Е.М., 2005; Любов Е.Б., 2012). Несмотря на определенные проведенные исследования в этой области, отсутствует единство во взглядах на вопросы о роли, взаимодействии и взаимовлиянии клинико-патогенетических факторов в формировании суицидального поведения, остается недостаточно изученной динамика суицидального поведения у лиц с пограничными психическими расстройствами, нет комплексных подходов к реабилитационным программам для суицидентов с пограничными психическими расстройствами.

Целыо настоящего исследования являлась разработка принципов диагностики, реабилитации и профилактических мероприятий на основе изучения клинических закономерностей формирования, типологии и динамики суицидального поведения (постсуицидального периода) у лиц с пограничными психическими расстройствами.

Для решения поставленных задач исследования был проведен анализ суицидальной ситуации в Омском регионе, в сравнении с показателем само-

убийств по стране. Наблюдаемая с 1992 г. депопуляция населения России является не только результатом небывалого в истории страны падения рождаемости, но и следствием роста числа умерших (Волкотруб JI. П., Докторова Э.Е., Михайлова С. А., Егоров И. М., 2005). На первом месте среди «внешних» причин смертности лидирующих по числу уносимых жизней стоят самоубийства (Сахаров А. В., Говорин Н. В., 2008; Измеров Н.Ф., 2005), их максимальный уровень за последние 20 лет отмечался в 1994 году (41,8 самоубийств на 100 тыс. населения), что также коррелирует с уровнем потребления алкоголя, составившим 14,6 литров на человека в этот год (Говорин Н.В., Сахаров A.B., Гамойленко A.C., 2009). Из резолюции всероссийской конференции по психическому здоровью (2012) следует, что частота завершенных самоубийств в России снизилась за период 2007—2011 гг. с 30 до 23,8 случаев на 100 тыс. населения (на 20,6%), однако этот показатель превышает определенный ВОЗ «критический уровень» частоты суицидов на 20%. Среди основных факторов, в целом влияющих на этот показатель, большинство современных исследователей отмечают пики суицидов следствием (волной) макросоциально-экономических преобразований, а также периоды стабилизации ситуации в стране.

Омская область относится к регионам с высоким уровнем суицидов (Гладышев М.В., 2006; Положий Б.С., 2009; Михайличенко И.Н., Сазонова И.А., Степанова О.Н., 2011). В ней уровень суицидальной активности за последние десятилетия в целом отражает и следует за таковым по стране, однако, превышая его на несколько единиц. Показатель самоубийств в регионе, также как и в РФ, за указанный период снизился, при этом сохраняясь на высоком уровне, от 35,4 в 2007 г. до 27,0 в 2012 году (Госкомстат РФ, 2012).

При этом по завершенным суицидам отмечались пиковые значения в 1996 году (666 случаев) и 2001 годах (485 случаев). По суицидальным попыткам, также как и по стране, с 1995 г. наблюдалось плавное снижение, пик в 1999 г. (1823 попытки) и резкий скачок в 2003 г. к 2004 г. (от 1314 к 1904

попыткам), а также в 2008 г. (2089 попыток). Представленные данные свидетельствуют о неблагоприятной суицидальной ситуации в регионе и высокой актуальности развития суицидологической службы, а также проведения целевых исследований.

Исходя из вышеизложенного, следует вывод о крайне неблагополучной (угрожающей, по определению ВОЗ) суицидальной ситуации, как в России, так и в Омском регионе, и необходимости принятия дальнейших мер и развития существующих методов по ее улучшению. Для решения этой задачи необходимо в первую очередь проведение крупномасштабных научных исследований (Положий Б.С. 2006, 2008; Семке В.Я., 1986, 2011), что подтверждается решениями на правительственном уровне, определяя исследования в области суицидологии одним из государственных приоритетов в концепции демографической политики РФ (Указ президента РФ В.В.Путина № 1351 от 9 октября 2007 г.), как и на международном уровне (Borges G. et al., 2010; Shu-Sen Chang et al., 2013).

Для реализации целей и задач исследования, сплошным методом на базе токсико-реанимационного отделения БСМП №1 и общих отделений БУЗ ОО «КПБ им. Н.Н.Солодникова» за период 2006—2010 гг. были обследованы 452 суицидента, обоего пола, от 18 до 59 лет. В исследование вошли 143 пациента (31,6%), обнаружившие пограничные психические расстройства, соответствующие диагностическим категориям МКБ-10: 1) расстройства адаптации (F43.0, F43.1, F43.2); 2) расстройства личности (F60.1-F60.9); 3) психо-пато-подобные нарушения органической этиологии (F07.00-F07.09); а также 4) депрессивные расстройства (F32.0, F32.1). Критериями исключения из исследования являлись: 1) алкогольная, наркотическая и другие виды химических аддикций (Fix); 2) подтвержденный диагноз шизофрении (F2x); 3) эндогенных тяжелых и психотических аффективных нарушений (F32.2, F32.3). 4) психотические проявления при органических поражениях головного мозга, эпилепсии(Р06.0-2х); 5) показатель депрессии выше 24 баллов по шкале Бека

(BDI, Beck A.T., 1961); 6) отказ от сотрудничества. Исследование получило положительное решение этического комитета Омской государственной медицинской академии, каждым пациентом дано информированное согласие на участие в исследовании.

В зависимости от варианта постсуицидальпого периода (ПСП), нами были сформированы 4 когорты пациентов: с критическим (25,9%, п=37), ма-нипулятивным (28,7%, п=41), аналитическим (25,1%, п=36) и суицидально-фиксированным (20,3%, п=29) типами.

Для различных вариантов постсуицидального периода характерны различные диагностические категории пограничных психических расстройств. Расстройства адаптации достоверно преобладали в когорте с критическим вариантом постсуицида (37,8%). Расстройства личности, в частности, их декомпенсация с суицидальным поведением, обширно представлены в группах с критическим (35,1%) и манипулятивным (51,2%) постсуицидом. Декомпенсация органических психопатий преобладала в группе с суицидально-фиксированным вариантом (62,1%).

В начале работы происходил скрининговый отбор суицидентов, постсу-пающих в целевые стационары, при наличии у суицидента ППР принималось совместное решение о дальнейшем исследовательском сотрудничестве. С учетом этапности клинической динамики суицидального поведения нами были выделены основные клинико-динамические варианты ПСП у суицидентов с ППР, проанализированы взаимодействие, взаимовлияние и роль основных клинико-психопатологических факторов в формировании и последующей динамике суицидального поведения на всех его этапах: от внутренних, до внешних. При этом была выявлена определенная этапность клинической динамики в рамках каждого варианта ПСП.

Ближайший этап постсуицидальпого периода характеризовался поли-морфностыо проявлений, которые включали психические переживания, со-мато-неврологические осложнения, вызванные суицидальной попыткой, и

продолжался в течение недели после совершенной попытки. За это время формировался тот ли иной его вариант (тип).

Ранний постсуицидальный период длился в течение следующего месяца и отличался ослаблением или устранением соматических осложнений и выходом на первый план психологических проблем, связанных с последствиями суицидальной попытки и суицидогенным конфликтом. В этот период отмечалась особенно высокая подверженность суицидентов травматизации и риск возобновления суицидальных тенденций.

Поздний постсуицидальный период наступал при благополучном прохождении раннего суицида, в качестве критериев чего мы рассматривали ликвидацию конфликта, отсутствие суицидальных тенденций, устойчивое отрицательное отношение к совершенной попытке самоубийства и наличие правильных жизненный ориентаций. Этот период длился в течение последующих 4-5 месяцев.

Распределение пациентов по вариантам постсуицидального периода позволило выявить наиболее общие закономерности клинических проявлений.

Следующий этап исследования подразумевал анализ клинической динамики суицидального поведения коморбидного с ППР, для каждого из вариантов постсуицидального периода. Этот анализ учитывал особенности его клинико-патогенетических предпосылок, и затем всех этапов: пресуицидаль-ного, суицидальной попытки с его обстоятельствами, способом, и постсуицидального периода, состоящего из 3 этапов: ближайшего, раннего и позднего, для каждого из его вариантов.

В дальнейшем проводилась дифференцированная комплексная патогенетическая терапия пациентов, реализованные через дифференцированные лечебно-реабилитационные программы, основанные на принципах дифференцированное™, комплексности и поэтапности реабилитационного воздействия, на основе разработанных В.Я. Семке (1981) комплексных подходов к пациентам пограничного психиатрического профиля включающих психофармакологиче-

ский, психотерапевтический, психопрофилактический и социально-терапевтический комплексы (ПФК, ПТК, ППК, СТК). При этом, были оценены ее ближайшие результаты и разработаны принципы ранней реабилитации для каждой группы суицидентов.

После выписки из стационара пациентов, акцент реабилитации смещался на мероприятия психосоциальной направленности (СТК), проводилось катамнестическое исследование с целью изучения их эффективности. Встречи проходили в индивидуальном и групповом форматах.

В качестве основного метода исследования был выбран клинико-психопатологический, клинико-динамический и клинико-катамнестический, результаты осмотра заносились в специально разработанную «Карту ведения суицидента с пограничным психическим расстройством», которая представляет собой модификацию двух карт: «Базисной карты стандартизированного описания пробанда и родственника», разработанной научными сотрудниками отделения пограничных состояний НИИ психического здоровья СО РАМН, и «Суицидологической карты», разработанной суицидологическим центром Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР под руководством А.Г.Амбрумовой (1978). Собственно карта включала следующие разделы: общие данные, суицидологичесий анамнез, феноменология психического состояния на всех трех этапах постсуицидального периода, общие анамнестические данные, касающиеся конституционально-биологического фактора, социально-психологические влияния, психогении - семейной и профессиональной сфер, экзогенно-органические влияния и соматогении, и реабилитационные комплексы (ПФК, ПТК, ППК).

Приложение к базисной карте касалось катамнестических особенностей: 1) изучение клинической структуры ПСП в процессе длительного наблюдения за суицидентами (выявление закономерностей клинической динамики; определение влияния различных факторов на трансформацию психопатологической симптоматики); 2) оценку эффективности проводимых мероприятий по

вторичной профилактике и разработанных дифференцированных реабилитационных программ. Катамнез собирался при повторных встречах в рамках активного патронажа и при поступлении в стационар, обращении в амбулаторную службу, консультаций проводимых по просьбе родственников. Средний срок катамнестического наблюдения составил 11,1±0,7 мес.

Оценка эффективности разработанных программ реабилитации проводилась при помощи «Шкалы оценки эффективности терапии больных пограничными состояниями», разработанной В.Я.Семке (1981), согласно которой состояние «А» приравнивалось к полному выздоровлению (полное восстановление социального и трудового статусов); «В» - практическому выздоровлению (с необходимостью проведения эпизодических социотерапевтиче-ских мероприятий); «С» - неполному выздоровлению и восстановлению трудоспособности, способности к обучению (с наличием отдельных невротических и патохарактерологических симптомов, нерезких нейрофизиологических сдвигов); «D» - незначительному улучшению (с элементами послабления эмоционально-волевых нарушений и редукцией других психопатологических расстройств, частичным восстановлением социально-учебнотрудовой адаптации, выравниванием нейрофизиологических параметров).

Статистическая обработка полученного материала осуществлялась с помощью пакета прикладных программ "STATISTICA-6.0" (Боровиков В., 2001; Реброва О.Ю., 2001) и EXCEL согласно современным требованиям к проведению анализа медицинских данных (Гланц С., 1998).

Касаясь общей характеристики обследованных суицидентов, следует отметить, что средний возраст по всей когорте исследованных составил 29,2±0,8 лет - от 18 до 57 включительно. Наименьший во всей когорте исследованных средний возраст в когорте по таким статистическим параметрам, как среднее, медиана и мода, отмечался в группе с манипулятивным постсуицидом (27,9±1,0 лет), наибольший - суицидально фиксированным (31,0±1,6 лет). Наименьший абсолютный возраст отмечался в группе с кри-

тическим и аналитическим постсуицидом, наибольший - в группе с критическим постсуицидом (57 лет) Отмечалась значимая разница в количестве между когортами КПБ (88, 61,5%) и БСМП (55, 38,5%). При этом в когорте КПБ чаще встречались суициденты с депрессивным эпизодом (75,0%), в рамках которого отмечались пессимистический взгляд на будущее.

Для всесторонней оценки совершенного суицида, в целом, важнейшими становятся принципы многоосевой диагностики (Ефремов B.C., 2004; Распопова Н.И., 2010). Ю.А. Александровский (1976, 2007) особую роль при кризисе отводит барьера психической адаптации, который, как считает автор, состоит из 3 частей: генетической, индивидуально-личностной и ситуационного состояния. При рассмотрении вопросов роли клинико-патогенетических взаимоотношений и динамики ППР В.Я.Семке (1984), считает, что в формировании пограничных психических расстройств участвуют 3 основных фактора: социально-средовой, конституционально-биологический, экзогенно-органический и соматогенный. В связи с этим, мы рассматривали взаимодействие и взаимовлияние перечисленных факторов в динамике, в результате чего, суицидальное поведение понималось с одной стороны, как следствие взаимодействия конкретных внешних условий с индивидуальными характеристиками; проявления психических особенностей суицидентов, наличия и выраженности у них как отдельных психопатологических феноменов пресуици-дального периода. В отношении экзогенно-органических и соматогенных влияний можно отметить значимую роль токсических и травматических поражений, и тяжелых заболеваний, резко повышающих риск летального исхода и снижающих качество жизни (Семке В.Я., Куприянова И.Е., 2007; Зотов Б.П., 2011).

Нами были рассмотрены следующие клинико-патогенетические факторы, участвующие в формировании суицидального поведения у лиц с ППР. Так, атмосфера в родительской семье оказывала статистически значимое влияние на развитие вариантов ПСП. Во всей когорте исследованных преоб-

ладало общее благополучие (46,8%, 95% ДИ: 38,5% - 55,4%), наибольшая доля таких семей отмечалась в группе с суицидально-фиксированным вариантом (72,4%>), затем по убыванию в аналитическом (50,0%) и манипулятив-ном (41,5%). По степени значимости психогенного влияния в целом преобладали скандалы между родителями (17,5%, 95% ДИ: 11,6% - 24,7%) и жестокое обращение к ребенку (15,4%, 95% ДИ: 9,9% - 22,4%). Патологические психогенные влияния в детском возрасте были наиболее значимы для критического и аналитического постсуицида, в них, как и в целом, по когорте исследованных доминировали скандалы (18,9% и 16,7% соответственно), жестокое обращение к ребенку (16,2% и 13,9%) и алкоголизация родителей (16,2% и 13,9%>). В целом по когорте исследованных, доминировали суици-денты, выросшие в семьях со средним (55,9%>, 95% ДИ: 47,4% - 61,2%) и низким (23,8%, ДИ - 95%: 17,1%-31,6%) уровнем дохода. Распределение по благополучию в критическом варианте было равномерным. В остальных когортах в первую очередь преобладал средний уровень дохода (в манипуля-тивном - 43,9%, в аналитическом - 69,4%, и в суицидально фиксированном - 58,6%). На втором по распространенности месте среди уровня дохода для манипулятивного и аналитического вариантов был низкий (39,0% и 22,2%), а для суицидально фиксированного - высокий (31,0%).

Тип воспитательного воздействия в большинстве случаев был неправильным (91,6%), и был представлен определенным разнообразием его стиля. Так, среди них преобладали: для критического варианта ПСП - эмоциональное отвержение, в 29,8%, «кумир семьи» - 24,3%; для манипулятивного - ги-поопека - 29,3% и гиперопека - 26,1%; для суицидально-фиксированного -гиперопека - 41,4%.

Анализ конституционально-биологического фактора выявил определенную роль пола, возраста, наследственности, личностного преморбида и конституциональных особенностей суицидентов в формировании пстсуици-дального периода у лиц с ППР. Исследование возрастной характеристики су-

ицидентов показало, что средний возраст суицидентов по всей когорте исследованных составил 29,2±0,8 лет - от 18 до 57 включительно. Между вариантами ПСП статистически значимых различий выявлено не было. Наименьший во всей когорте исследованных средний возраст по таким статистическим параметрам, как средее, медиана и мода, отмечался в группе с мани-пулятивным постсуицидом (27,9±1,0 лет), наибольший - суицидально фиксированным (31,0±1,6 лет). Наименьший абсолютный возраст отмечался в группе с критическим и аналитическим постсуицидом, наибольший - в группе с критическим постсуицидом (57 лет).

Изучение наследственной отягощенности у лиц с ППР, совершивших суицидальную попытку, показало статистически значимую связь с вариантом постсуицидального периода. При этом для критического варианта была характерна неотягощенная наследственность, для манипулятивного - наличие в анамнезе родственников личностных расстройств возбудимого круга (34,1%), и алкоголизм (29,2%). Для суицидально-фиксированного - наличие личностного расстройства, без его дифференциации, включая расстройства возбудимого (31%) и тормозимого (37,9%) круга.

Изучение преморбидных характерологических особенностей у суицидентов с ППР показало преобладание во всей когорте исследованных лиц с акцентуированными чертами характера - 44,72%. Оставшиеся пациенты распределились между группами с гармоничным (13,3%), психопатическим (12,6%) и органическим (12,6%) личностным преморбидом Гармоничный пресуицид преобладал в когорте с критическим постсуицидом (9 из 37, 24,3%), психопатический в группе с манипулятивным вариантом (28 из 41, 68,3%о). Оставшиеся группы распределились следующим образом. Для критического постсуицида был характерен сопоставимый вклад гармоничного (24,3%) и психопатического (21,6%) пресуицида, для манипулятивного -психопатический пресуицид, с проявлениями расстройств личности (68,3%), для аналитического - практически равномерного распределения всех суици-

дентов по оставшимся группам, и для суицидально-фиксированного - в трети случаев, органического пресуицида (31,0%).

Анализ распределения соматотипа суицидентов по когортам постсуицидального периода выявил, что для суицидально-фиксированного постсуицида было характерно диспластическое телосложение (8 из 29, 27,7%), для остальных когорт - в первую очередь нормостенический тип телосложения, во вторую очередь в критическом - гипрестенический, в манипулятивном — гиперстенический и астенический типы.

Анализ влияния экзогенно-органических и соматогенных факторов на формирование и реализацию суицидальной попытки выявил наибольшую значимость ЗЧМТ до года в когортах с критическим (48,7%) и манипулятив-ным (43,9%) вариантами постсуицида, а также резидуально-органического поражения ЦНС для суицидально-фиксированного варианта ПСП (62,1%).

Изучение роли клинико-патогенетических факторов показало: а) для пациентов с критическим вариантом постсуицидального периода было значимо воздействие факторов преимущественно социально-психологического (57,1%) и конституционно-биологического (76,2%) характера; б) для манипулятивного постсуицида наиболее значим вклад психогенных воздействий в родительской семье и детско-подростковом возрасте (95,1% всех психогений); в) для аналитического варианта постсуицидального периода - депрессивные расстройства, развивающихся на фоне общего социально-психологического неблагополучия (85,7%) характерного для среднего уровня образования, семейного благополучия и укладывающихся в описание «обычного» современного человека.; г) в суицидально-фиксированном варианте - высокая роль всех трех клинико-патогенетических факторов с преобладанием экзогенно-органического (62,1% резидуально-органического поражения ЦНС).

Резюмируя данные о роли разнообразных клинико-патогенетических факторов, участвующих в формировании суицидального поведения у лиц с ППР, следует сделать вывод, что в данном случае имеет место совокупность

и сочетанное взаимовлияние целого комплекса неблагоприятных факторов. Дифференцированный вклад микросоциально-средовых, конституционально-биологических, экзогенно-органических и соматогенных факторов в возникновении и течении пограничных расстройств определил различные механизмы формирования и реализации суицидального поведения.

При рассмотрении динамики суицидального поведения и клинических особенностей пациентов с пограничными психическими расстройствами, в настоящее время акцент исследователей ставится на отсутствии непосредственной зависимости суицидального поведения от характера и тяжести болезненных переживаний (Амбрумова А.Г., 1971). Кроме того, существуют различные классификации психопатологических феноменов, описывающих состояние суицидента на различных этапах суицидальной динамики. В то же время исходя из многофакторности и взаимной обусловленности клинической и кризисной динамики, неясным остается вопрос подхода к диагностике, прогнозу и реабилитации суицидентов. Таким образом, необходима дальнейшая разработка вопросов факторной обусловленности, типологии и клинической динамики суицидального поведения и, в особенности, постсуицидального периода.

Рассмотрение особенностей клинической динамики суицидального поведения у лиц с ППР показало, что для критического варианта постсуицидального периода были характерны, в целом, короткие сроки как нарастания суицидальных тенденций - в течение нескольких часов (56,8%) так и возникновения критического отношения к самоубийству через катарсические переживания, со значительным изменением жизненных ценностей и целей. Совершение попытки самоубийства в этой когорте судя по обстоятельствам, было поверхностным и импульсивным: распределение по времени обнаружило преобладание попыток, совершенных в будние дни (64,9%), что может быть связано с преобладанием в этой когорте краткосрочных реактивных состояний на момент суицида. Попытки, совершенные в одиночестве были в

этой когорте минимальны (32,4%), остальные осуществлялись при возможности предотвращения или присутствии других людей в помещении (54,1%), что указывает на более благоприятный прогноз течения постсуицидального периода с точки зрения реабилитационного потенциала. В состоянии алкогольного опьянения находились (п=26, 70,3%).

Среди способов в этом варианте доминировали самопорезы (43,3%) и самоотравления (48,8%), преимущественно препаратами бытовой химии, а также средствами домашней аптечки (29,8%). В связи с этими способами, возникали осложнения, как психоневрологические, при токсической энцефалопатии - когнитивное снижение (42,1%) либо эмоциональная лабильность (21,8%>); так и соматоневрологические - повреждение сосудисто-нервного пучка (23,7%) при порезах, а также косметический дефект.

На ближайшем этапе постсуицида пациенты с критическим его вариантом достаточно быстро (за 2-5 суток) приходили к настроению оптимизма, с раскаянием, зачастую непосредственно в момент спасения они переживали острую переоценку своих жизненных ценностей, в форме катарсиса, или эмоциональной разрядки, с формированием стойкого негативного отношения к совершенной попытке. По ходу обсуждения вышеописанных суицидальных мотивов часть таких пациентов (35,6%) стремились поскорее забыть происшедшее, стыдились совершенной попытки, заявляли о своем сильном желании жить.

Как правило, клиническая картина ближайшего постсуицидального периода в данной группе была обусловлена психосоматическими последствиями затяжного межличностного конфликта, а именно астенизацией, повышенной возбудимостью в ответ на обращение к конфликтной тематике. Причем, в целом по этой когорте наиболее частый вариант кризисного конфликта был связан с реактивным поведением и затем импульсивным суицидом, а другой был ситуационно обусловлен и совершался на фоне алкогольного опьянения (82,5% всей когорты исследованных, 70,3% в данной когорте), увеличиваю-

щим импульсивность поведения. Кроме того, отмечались навязчивые воспоминания о суицидальной попытке, окрашенные картиной конфликта (п=12, 7,7%), преимущественно у пациентов с пограничным типом эмоционально неустойчивого (п=8, 5,6%) и частично с органическим расстройствами личности (п=3, 2,1%>),

Следующий этап постсуицидального периода - ранний, различался в зависимости от диагностических подгрупп. Так, пациенты с реактивными состояниями достаточно быстро переходили к разработке дальнейших социальных планов, затрагивающих изменения в микросоциальных сферах семьи и коллектива, как трудового, так и референтной группы. Пациенты с расстройствами личности, находясь в условиях стационара, и получая необходимую психотропную терапию, переходили в состояние субкомпенсации, после чего также включались в реабилитационные мероприятия психосоциального плана. Пациенты с реактивными депрессивными расстройствами настраивались на продолжение приема специализи-рованной терапии, и на ее фоне избавлялись от навязчивых воспоминаний и размышлений о совершенной попытке и суицидогенном конфликте.

О позднем периоде можно отметить, что основной особенностью было его значительно более раннее, чем в других когортах, наступление и, в целом, более гладкое течение, в рамках комплексных мероприятий социальной реабилитации и реадаптации суицидентов. Из психологических особенностей следует отметить живой интерес к психотерапевтическим мероприятиям, активное сотрудничество с терапевтом в поиске и применении эффективных копинг-стратегий.

В следующей когорте, с манипулятивным ПСП, в отношении длительности собственно пресуицидального периода можно отметить преимущественно продолжительный период, составивший в ряде случаев несколько дней (41,5%) и еще более часто - несколько недель (51,2%), что можно объяснить волнообразной динамикой суицидогенного конфликта, с пиками и спадами

эмоциональной напряженности, и завершающим поводом, играющим роль «последней капли». При анализе личностного смысла попыток в данной группе ожидаемо доминировали демонстративно-шантажные попытки (52,2%), остальные случаи в этой группе равномерно распределились между группами с протестом (19,5%), преобладавшим над другими когортами, что было связано с соответствующими поведенческими реакциями оппозиции и протеста у суицидентов, а также призывом (17,1%) и избежанием ответственности (12,2%).

При рассмотрении обстоятельств совершения попытки в группе с ма-нипулятивным постсуицидом, обнаруживается спровоцированность попыток внешней ситуацией, и обусловлены взаимодействием неблагополучной почвы с неблагоприятными факторами. Так, попытки чаще совершалась в присутствии других людей (12,6%), в чужой квартире (49,8%), в том числе после сообщений кому-либо о принятом решении (34,4%), в одиночестве совершалось 36,6% попыток. Из распределения попыток по времени суток следует, что в когортах с манипулятивным и аналитическим вариантами постсуицидального периода значимо преобладали попытки, совершенные после полудня (п=21, 51,2% и п=16, 44,4% соответственно), следующий за ним временной промежуток для манипулятивного распределился между вечером (п=10, 24,4%) и утром (п=8, 19,5%). Преобладание вечернего времени для манипулятивного постсуицида на наш взгляд, вызвано возможностью непосредственного воздействия на значимых лиц, во время их возвращения домой с работы и, по расчету суицидентов, могли стать свидетелями их самоубийства. В другое время в этой когорте подобная ситуация была связана либо с отсроченной реакцией на суицидогенный конфликт, либо с менее летальным способом (поверхностные самопорезы в 51,2% случаев, либо самоотравление, с приемом относительно невысоких, по мнению пациентов доз, а также выбор препаратов из домашней аптечки - 26,8% случаев). Наличие окружающих в соседних комнатах или неподалеку от места совершения попытки в этой ко-

горте отмечалось в 43,9% случаев. Кроме того, наибольшая доля попыток, совершенных на глазах у окружающих, пришлась именно на эту когорту, составив 19,5% от этих случаев, место попытки было практически равномерно распределено между собственным (29,3%) и чужим (36,6%) жильем, общественным местом (31,7%). При этом, алкогольное опьянение на момент суицида отмечалось в 70,7% случаев, что меньше, чем в среднем по всей когорте исследованных (80,4%). Осложнения в большинстве случаев сопутствовали совершенным попыткам, так токсическая энцефалопатия наблюдалась в 22 случаях, (56,4%о) и повреждения СНП у 15 (38,5%). Наибольшая часть психоневрологических осложнений была представлена эмоционально-волевыми нарушениями (п=29, 70,7%), и, в меньшей степени - интеллектуально-мнестическими (п=10, 24,4%).

Важной, на наш взгляд, клинической особенностью данного варианта постсуицида было стойкое стремление шантажирующего суицидента контролировать ситуацию. На ближайшем этапе постсуицидального периода определялась новая расстановка акцентов в микросоциальных значимых связях, на которые должна была повлиять попытка. В зависимости от развитости интеллектуальной сферы, отношения с окружающими строились различно -при невысоком интеллекте, отмечалось категорическое отрицание совершенных суицидальных действий (п=8, 19,5%), в сочетании с импульсивностью, значительной выраженностью эмоциональных проявлений. При среднем уровне интеллектуальных способностей (п=30, 73,2%) пациент самостоятельно стремился получить максимальный объем информации о поведении объекта манипуляции через врача, окружающих и персонал, в беседе высказывал различные жалобы ипохондрического характера, а также угрозы о возможном ресуициде. И, наконец, пациенты с высоким уровнем интеллекта (п=3, 7,3%>) отличались изысканностью и эстетической красотой высказываний, зачастую умалчивали о части мотивов, в том числе существенных, сформировавших суицидальной попытке.

Следующий этап постсуицида, ранний, также проходил в тесной связи клинических проявлений и суицидогенного конфликта. По ходу медицинских лечебно-реабилитационных мероприятий акцент смещался в направлении более конструктивных и продуктивных моделей поведения в конфликтных ситуациях. В целом на ближайшем и раннем этапах постсуицидального периода в данной группе лиц поведение характеризовалось театральностью, лживостью, стремлением к самооправданию. Кроме того, данные пациенты вели себя демонстративно, вызывающе, были эмоционально несдержанны, легко были подвержены вспышкам гнева либо обиды, эмоциональной лабильности, в ряде случаев вплоть до слабодушия. Также как и на раннем этапе, у подавляющего большинства обследованных (п=35, 85,4%) на протяжении всего раннего постсуицида сохранялась готовность высказываемая, либо подтверждаемая подготовительными действиями, к повторным попыткам, если объект воздействия не демонстрировал изменения своего отношения и поведения в адрес суицидента. Поздний этап постсуицидального периода в данной когорте, отличался наибольшим количеством повторных суицидальных попыток, которые также как и предыдущие, по содержанию были аффективно-шантажными.

Для аналитического варианта постсуицидального длительность пре-суицидального периода в данной когорте в большинстве случаев составляла несколько дней (41,7%), реже - недель (16,7%) и часов (27,8%), следовательно, несмотря на депрессивный синдром, суицидальные мысли у большинства пациентов не осознавались, при этом латентно персистируя в форме изредка возникающего нежелания жить, уснуть и не проснуться. При дальнейшем оформлении суицидальных идей, попытка совершалась в относительно короткие сроки.

С точки зрения личностного смысла для этого варианта были наиболее характерны попытки с избеганием страдания (38,9%), и, в меньшей степени -призывом о помощи наблюдавшихся в четверти случаев (25,0%). Причем, в

этой отсутствовали когорте попытки самонаказания и демонстративно-шантажные.

Обстоятельства совершения попытки также указывали на истинность суицидальных намерений обследованных пациентов этой группы. В зависимости от времени суток, в этой когорте преобладали попытки, совершенные после полудня (44,4%), что сопоставимо с манипулятивным вариантом (51,2%), следующий за ним по частоте временной промежуток для пришелся на вечер (33,3%), также здесь отмечалось преобладание над всеми другими когортами попыток, совершенных в предвыходной день (44,4%), составив больше половины всех таких наблюдений, и несколько меньшее количество -в будний день (п=10, 27,8%). Подобное «ритуальное прощание» перед праздниками, на наш взгляд, может указывать на истинность суицидальных намерений. Алкогольное опьянение различной степени тяжести, также максимально представленное во всей когорте исследованных, наблюдалось в 94,4% случаев (п=34), что можно объяснить ожиданием со стороны суицидентов энергезирующего и стимулирующего эффектов, необходимых для преодоления накопившейся психомоторной заторможенности и анергии. В этой когорте, как и при суицидально-фиксированном варианте (86,2%), значительно преобладали попытки, совершенные в одиночестве, составившие 88,9%.

В качестве способа самоубийства наиболее часто, в двух третях случаев (66,7%>), выбиралось самоотравление, что соответствует количеству депрессивных расстройств в этой когорте. Кроме того, отмечались 7 случаев самоповешения (19,4%). В этой когорте отмечалась максимальная во всей когорте исследованных доля попыток, совершенных в своем жилье - 30 случаев (83,3%>). Кроме того, отмечались 5 попыток (13,9%), совершенных в подсобных помещениях - сарае, гараже, что по этому показателю уступало только когорте с критическим постсуицидом (п=8, 21,6%).

Среди осложнений у этих пациентов доминировали различные виды энцефалопатии, составившие 85,3% (п=29), и значительно превышающие

вклад остальных осложнений в этой когорте и средний уровень энцефалопа-тий по всей когорте исследованных (61,2%). Последствия осложнений затронули преимущественно эмоционально-волевую сферу составив 58,3% (п=21), интеллектуально-мнестические же нарушения отмечались ровно в одной трети случаев (п=12).

При этом на ближайшем этапе состояние зависело преимущественно от ситуационных факторов. Две трети обследованных лиц (66,7%, п=24) в данном клиническом варианте находились в депрессии легкой или средней степени выраженности. В клинической картине доминировала апатия, эмоциональное опустошение и пониженный фон настроения.

На этапе раннего постсуицида, клиническая картина наибольшего числа пациентов таюке определялась депрессивным синдромом, при этом клиническая картина становилась более разнообразной: присоединялись ангедо-ния, нарушения аппетита, сна и половой функции, наряду с аффективными колебаниями, дисфориями и слезливостью. Следует отметить, что все пациенты из этой когорты наблюдались в стационарных условиях, в связи с чем они активно вовлекались в реабилитационные мероприятия, а таюке адаптировались к социальной жизни в более безопасных и контролируемых условиях отделения.

Клинико-динамические характеристики в позднем постсуицидальном периоде отличались возможностью более продолжительного наблюдения всех пациентов в условиях стационара КПБ, заметной положительной динамикой комплаенса к лечебно-реабилитационным мероприятиям, в связи с субъективным улучшением на фоне терапии, а также наиболее активным включением в реабилитационный процесс членов ближайшего микроокружения, поскольку у большинства этих пациентов был ограничен несколькими близкими людьми.

Последний, суицидально-фиксированный вариант постсуицидального периода, был наиболее сложным и неблагоприятным с точки зрения течения

и особенностей динамики. На наш взгляд, клиническая динамика суицидального поведения в этой группе отражала истинность суицидальных попыток. Так, длительность пресуицидального периода у подавляющего большинства этих пациентов (62,1%) была наибольшей из зарегистрированных, составив несколько недель и даже месяцев. Анализ обстоятельств самоубийства в данной когорте выявил, что многие из них приближаются к таковым во всей когорте исследованных. Кроме того, сами обстоятельства попыток указывают на стремление пациентов минимизировать неудачу. По времени суток все попытки в этой когорте равномерно распределились в промежутках от полуночи до 6 часов утра (41,4%) и с утра до полудня (58,6%). При этом, день недели выбирался будний (п=12, 41,4%), либо выходной (п=17, 58,5%). В этой когорте, как и при аналитическом варианте, подавляющее большинство попыток было совершено в одиночестве (86,2%). Среди способов самоубийства 51,7% (т=15) составили самоотравления, (всей когорте исследованных 47,6%), и около трети случаев 10 (34,5%) пришлось на самопорезы. При этом, в состоянии алкогольного опьянения было совершено больше попыток (89,7%), чем в среднем по когорте исследованных (80,4%). Анализ места совершения попытки выявил, что место, преобладающее в общей когорте исследованных - свое жилье (56,6%), в исследуемой когорте составило 41,4% (12 случаев), тогда как в общественном месте - парке, сквере и т.п. напротив, попытки совершались более часто (п=13, 44,8%), и попытки, совершенные в других местах были единичными.

Из соматоневрологических осложнений, как и во всей когорте исследованных (61,2%) преобладала энцефалопатия (п=18, 64,3%), как за счет токсического повреждения при самоотравлении, так и гипоксического вследствие самоповешания, при котором также встречалась странгуляционная борозда у 28,6% (п=8), повреждения же СНП (магистральных сосудов, нервов) в данной когорте были представлены незначительно (п=3, 10,7%). Из психоневрологических осложнений в этой когорте преобладали вновь приобретенные

интеллектуально-мнестические (п=16, 55,2%) нарушения, тогда как ухудшение эмоционально-волевого состояния наблюдалось у 7 пациентов (24,1%). Данные осложнения сопровождали изначальные нарушения указанных сфер у значительной части пациентов с органическими расстройствами личности (62,1%) и у ряда лиц, ранее перенесших ЗЧМТ (п=13, 44,8%>). Кроме того, из осложнений, препятствующих терапии у лиц с органическим поражением ЦНС наблюдались застревание, торпидность, выраженная эмоциональная фиксация на проблемной ситуации.

В плане динамики ПСП, в этой когорте на ближайшем этапе постсуицидального периода психическое состояние пациентов отличалось эмоциональной ригидностью, а также различной степенью и аспектами целеустремленности в отношении завершения начатой попытки. Из наиболее общих черт можно выделить, скрытность, формальность в контакте, стремление убедить окружающих в собственном благополучии. При обнаружении суицидальных замыслов и обсуждении вопросов оказания медико-психологической помощи такие пациенты на этом этапе реагировали преимущественно скрытно и отгорожено. Для некоторых обследуемых, напротив, были характерны снижение дистанции, агрессивность, недержание аффекта, категорическое требование оставить их в покое. В данной когорте, трансформация суицидального настроя в позитивный происходила, как и при аналитическом варианте постсуицида, за сравнительно больший период, также затрагивая и поздний этап постсуицида.

На раннем этапе постсуицидального периода психическое состояние отличалось эмоциональной холодностью, гипостенической астенией, различной степенью целеустремленности в завершении начатой попытки. Основное внимание обращали на себя либо замкнутость, либо эмоциональная опустошенность со сверхценной логикой, идеями невозможности разрешить существующий конфликт. При данном варианте способ суицида выбирался более осознанно, заблаговременно, в связи с чем осложнения и их последствия бы-

ли более значимы, причем значимую роль играла психическая реакция на осложнения в виде обсессивно-фобических явлений, тревоги, депрессии.

Учитывая наибольший вклад органических поражений ЦНС в данной когорте, следует отметить, что давность травмы у пациентов различалась, и у 62,1% превышала годовую отметку. При этом симптоматика определялась динамикой астенических состояний от гиперстенической к гипостенической. Кроме того, пациенты жаловались на персистирующие головные боли, нарушения сна, метеочувствительность, изменения характера, в том числе, связи перечисленными состояниями. В отношении нарушений личности следует отметить равномерное распределение между астеническим, апатическим, истерическим и эксплозивным вариантами.

Поздний постсуицидальный период в данной когорте, как и в предыдущей, протекал относительно дольше, в условиях стационара, в связи со стойкостью и большей устойчивостью суицидальных тенденций к терапевтическим мероприятиям. В связи с этим обстоятельством, можно отметить более полное и глубокое воздействие психофармако- и психотерапевтических методик на этих пациентов, которые чаще посещали психокоррекционные и психообразователные группы, организованные на базе отделений, а также при участии врача, более подробно разрабатывали дальнейший план жизненных целей, ближайших и долгосрочных, в рамках социотерапевтических мероприятий. При этом мотивация к жизни на выходе из постсуицида была схожей по содержанию с другими когортами - забота о близких, семье, работа, и в то же время более глубокой и осознанной, в связи с тотальностью и сравнительно большей глубиной суицидогенного конфликта, в большей степени определяясь вкладом реабилитационных мероприятий.

Для каждого варианта постсуицидального периода с учетом клинико-патогенетических факторов нами была разработана дифференцированная программа реабилитации. Реализация ее патогенетической направленности осуществлялась через психофармакологический (ПФК), психотерапевтиче-

ский (ПТК), психопрофилактический (ППК) комплексы, лечебно-педагогическую коррекцию (ЛПК), меры социальной работы (М.М. Аксенов М.М., Семке A.B., Семке В.Я., 1994-2007). Особое значение мы придавали психотерапевтическому комплексу как основному при оказании помощи лицам с пограничными психическими расстройствами, совершивших суицидальную попытку.

Психофармакотерапевтический комплекс являлся одним из основных средств реабилитации при оказании помощи суицидентам. В зависимости от показаний применялись те или иные группы и сочетания психофармакопре-паратов, осуществлялся подбор дозировки. Кроме того, назначалась патогенетическая и симптоматическая фармакологическая поддержка при сопутствующих нарушениях сна, присоединившихся нейродисциркуляторных, сома-тоневрологических осложнениях, общеукрепляющая терапия, дальнейшая физотерапевтическая поддержка.

Психотерапевтический комплекс использовался нами как значительная психокоррекционная и реабилитационная составляющая оказанной помощи суицидентам, что соответстсвует мнению исследователей (Карвасарский Б.Д., 2007; Семке В.Я., Аксенов М.М., 2007). Применялся мультимодальный подход с преимущественным использованием техник рациональной, когни-тивно-бихевиоральной терапии, аутогенной тренировки, нейролингвистиче-ского программирования. Среди них ведущую роль занимали суггестивные и рациональные методы, как доказавшие свою эффективность у пациентов с ППР (Тукаев Р.Д., 2008). Основные цели терапии подразделялись на общее седативное действие, возможность катарсиса, выработку адекватного реагирования в эмоционально значимых ситуациях, рост и расширение самосознания с последующей выработкой эффективной личностной стратегии с опорой на внутренние ресурсные состояния. В рамках ПТК мы пользовались принципами клиент-центрированной терапии, предложенными К. Роджерс: конгруэнтность в отношениях с пациентом; переживание безусловной положи-

тельной оценки по отношению к пациенту; эмпатическое восприятие пациента (Rogers C.R., 1994).

Социотерапевтическая помощь (СТК) оказывалась как самому суици-денту, так и его семье, родственникам и ближайшему окружению. Основные цели включали повышение качества контакта в микросоциальной среде, нормализации внутрисемейного климата, отношений с коллегами в референтной группе, эти же группы были мишенями воздействия социотерапев-тических мер.

На протяжении постсуицидального периода, в соответствии с его этапами также происходила и смена этапов реабилитационных программ, дифференцированно определялись режимы наблюдения и проведения реабилитационных мер (Аксенов М.М., Семке В.Я., Семке A.B., 2007): «кризисный»; «базисный»; «регредиентный».

Для когорты с критическим вариантом разработаны 2 программы: первая - для лиц с диагнозами «Острая реакция на стресс» (F43.0) и «Расстройство личности»(Р60.ххх), и вторая - «Депрессивный эпизод»(Е32.хх), «Органическое расстройство личности» (F07.xx), сопровождавшихся астенизацией, гипоэргическими состояниями, и в ряде случаев, сверхценных ипохондрических идей.

Первый вариант программы для пациентов с манипулятивным постсуицидальным периодом применялся при расстройствах личности, обнаруживших возбудимый радикал (F07.xx, F60.30x), вторая программа - тормозимый (F07.xx, F60.31x). Основной целью была седация, купирование аффективных колебаний, и, затем, обретение пациентом уверенности и самоуважения, применялись СИЗС, а также нейролептики стимулирующего действия. Психотерапевтические методики акцентировались в этой группе ставился на получение доступа к ресурсам личности и преодоление внутренних ограничивающих убеждений

Основной программой для пациентов с ППР обнаруживших аналитиче-

ский вариант постсуицидального периода была коррекция расстройств депрессивного спектра. Соответственно, в рамках ПФК применялись антидепрессанты, нормотимики, нейролептики «мягкого» действия. Кроме того, широко применялся комплекс мероприятий общего действия. Из особенностей (ПТК) на данном этапе можно отметить высокую эффективность суггестивных и трансовых методик на фоне рациональной психотерапии.

Для суицидально-фиксированного варианта установление доверительного контакта с пациентом было более трудоемкой и продолжительной задачей. Это обусловило формирование более надежного терапевтичекого альянса. Первый вариант программы реабилитации в этой когорте предназначен для лиц с диагнозом органического расстройства личности (Р07.хх) с нарушениями возбудимого спектра, второй - в случае с тормозимыми.

По результатам обследования, в когорте с критическим вариантом постсуицида катамнестически было осмотрено 64,9%, что может быть объяснено аутостигматизацией суицидальных действий, с желанием поскорее «забыть» попытку. В этой когорте отмечался наилучший терапевтический ответ на реабилитационные меры воздействия (87,5% ремиссий «А» и «В»),

Лица с манипулятивным вариантом катамнестически осмотрены в 80,5%о случаев, они «удерживались» от повторных попыток при активном участии членов микросоциального окружения, в первую очередь родственников. При сборе катамнестических сведений в группах с аналитическим (100% осмотрено) и суицидалыю-фиксированным (79,3% осмотрено) вариантами возможность повторных встреч с пациентами была обеспечена их стационарным лечением и более строгими условиями дальнейшего наблюдения.

Оценка применения дифференцированных программ реабилитации су-ицидентов с пограничными психическими расстройствами по данным катам-нестического наблюдения показала: существенное улучшение (состояние «А» и «В») у 79,3% пациентов; неполное выздоровление (состояние «С») наблюдалось в 13,8% случаев; незначительное улучшение уровня адаптивных

возможностей (состояние «Б») - в 6,9% случаев, в том числе, сюда вошли 5 повторных попыток самоубийства, связанных в 3 клинических наблюдениях с декомпенсацией органического варианта психопатии и в 2 случаях - с тяжелым обострением сопутствующей соматической патологии, причем у нескольких суицидентов наблюдался переход из когорты с критическим в когорту с аналитическим либо суицидально-фиксированным вариантами постсуицида, в связи с невосполнимой утратой или получением тяжелых увечий (по 2 случая), политравмы с тяжелым органическим поражением центральной нервной системы и последующей профессиональной дисквалификацией (1 суицидент).

Результаты данного исследования нашли практическое применение в БУЗ Омской области «Клиническая психиатрическая больница им. Н.Н.Солодникова», ГКПБ №12 г. Новокузнецка (получены акты о внедрении в практическое здравоохранение). Основные положения диссертации используются для лекционного курса и проведения практических занятий с врачами-интернами, клиническими ординаторами и курсантами, обучающимися на кафедре психиатрии, медицинской психологии ОмГМА.

215 ВЫВОДЫ

1. Высокий показатель самоубийств в Омске и Омской области за период с 2007 по 2012 год обнаруживает некоторое снижение с 35,4 (на 100 тыс. населения) до 27,0, отражая сложную ситуацию и в РФ, где его динамика за эти годы также характеризуется снижением - с 27,1 до 20,4.

2. Распределение вариантов постсуицидального периода среди лиц, обнаруживших пограничные психические расстройства, обследованных нами в стационаре психиатрической службы и ЛПУ скорой помощи общесоматической сети составило: 25,9% - критический вариант, 28,7% - мани-пулятивный, 25,1%) - аналитический и 20,1% - суицидально-фиксированный.

3. Варианты постсуицидального периода распределились в зависимости от типа пограничных психических расстройств. В критическом варианте постсуицидального периода выявлено преобладание расстройств адаптации (37,8%) и пограничного типа эмоционально неустойчивого расстройства личности (35,1% всех РЛ). В манипулятивном варианте - оба типа неустойчивого расстройства личности (51,2%> от всех РЛ). Для аналитического варианта, было значимо преобладание депрессивных состояний (69,4%>). В когорте суицидально-фиксированного варианта преобладали органические психические расстройства (62,1%).

4. Изучение роли клинико-патогенетических факторов показало: а) для пациентов с критическим вариантом постсуицидального периода было значимо воздействие факторов преимущественно социально-психологического (57,1%) и конституционно-биологического (76,2%) характера; б) для манипулятивного постсуицида наиболее значим вклад психогенных воздействий в родительской семье и детско-подростковом возрасте (95,1% всех психогений); в) для аналитического варианта постсуицидального периода - депрессивные расстройства, развивающихся на фоне общего социально-психологического неблагополучия (85,7%); г) в суицидально-фиксированном варианте - высокая роль всех трех клинико-

патогенетических факторов с преобладанием экзогенно-органического (62,1% резидуально-органического поражения ЦНС).

5. Динамика суицидального поведения обнаружила характерную зависимость от варианта постсуицидального периода, так в критическом варианте наблюдался короткий пресуицид (часы - 56,8%), формировалась стойкая критика к поведению, имелась импульсивность и ситуационная обусловленность попыток с возможностью предотвращения другими (54,1%), из способов выбирались самопорезы (43,3%) и самоотравления (48,8%). В манипулятивном -пресуицид составлял дни (41,5%) и недели (51,2%), с волнообразной динамикой конфликта, с наибольшим количеством попыток, совершенных на глазах у окружающих, (19,5%) и повторных аффективно-шантажных (3,5%). В аналитическом - пресуицид длился несколько дней (41,7%), реже - часов (27,8%); отсутствовали мотивы самонаказания и шантажа; попытки были истинными: наибольшее их количество совершалось в своем жилье (83,3%), через самоповеша-ние (19,4%), в алкогольном опьянении (94,4%). В суицидально-фиксированном - пресуицид был максимально долгим (недели, месяцы - 62,1%), попытки носили истинный характер: совершались в своем жилье (56,6%) и общественных местах (44,8%).

6. Снижение тяжести проявления пограничных психических расстройств и улучшение психического состояния суицидентов с пограничными психическими расстройствами под влиянием лечебно-реабилитационных мер подтверждается положительной динамикой по шкале общего клинического впечатления с подшкалой тяжести состояния СвГБ на 1,1 балл (с 2,9 до 1,8) а также снижением выраженности депрессии по шкалам Гамильтона, 17-вопросный вариант (Нат017) на 11,8 баллов (с 15,3 до 3,6) и Бека, достигающей 8,4 баллов (с 13,6 до 5,3).

7. Высокая эффективность разработанных дифференцированных реабилитационных и профилактических мероприятий, у суицидентов с пограничными психическими расстройствами, подтверждена подшкалой эф-

фективности терапии СС1-1: у 78,2% пациентов отмечалось «выраженное» и «существенное» улучшение состояния, а также шкалой В.Я.Семке, оценивающей эффективность терапии лиц с пограничными психическими расстройствами: существенное улучшение (состояние «А» и «В») достигнуто у 79,3% пролеченных пациентов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Заливин, Александр Александрович, 2013 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авдеенок, Л.Н. Нарушение ролевых функций семьи / Л. Н. Авдеенок // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 1998. - №1-2. - С. 85—89.

2. Авдеенок, Л.Н. Психологическая помощь женщинам в ситуации семейного кризиса / Л.Н. Авдеенок, В.Я. Семке // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2008. - №2. - С. 100—102.

3. Аведисова, A.C. Появится ли альтернатива бензодиазепинам? / A.C. Аведи-сова // Психофармакотерапия. - 2006. - №2. - С. 23—25.

4. Аксенов, M. М. Клиническая динамика стрессоустойчивости при непсихотических психических расстройствах / M. М. Аксенов, В. Я. Семке, Т. П. Ветлугина, О. Э. Перчаткина, А. В. Диденко, В. Б. Никитина, А. В. Гычев,

B. А. Рудницкий // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2011. -№4.-С. 11—19.

5. Аксенов, М.М. Типология, конституционально-биологические и клинико-динамические характеристики кризисных состояний при пограничных нервно-психических расстройствах / М.М. Аксенов, В.Я. Семке, М.Ф. Бе-локрылова, И.Е. Куприянова, Е.М. Епанчинцева, Т.П. Ветлугина, С.А. Иванова, Е.В. Гуткевич, М.В. Кусков, И.Я. Сточнова, В.Ф. Лебедева, В.А. Рудницкий, О.Э. Перчаткина, В.Б. Никитина, H.A. Васильева, A.A. Агарков // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2009. - №5. - С. 9—15.

6. Александров, A.A. Современная психотерапия / A.A. Александров. - СПб.: «Академ, проект», 1997. - 333 с.

7. Александров, A.A. Личностно-ориентированные методы в психотерапии / A.A. Александров. - СПб., 2000. - 239 с.

8. Александровский, 10. А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация / Ю.А. Александровский. - М.: Медицина, 1976. - 322 с.

9. Александровский, Ю.А. Пограничные психические расстройства // Ю.А. Александровский. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2007. - 720 с.

10. Амбрумова, А. Г. Диагностика суицидального поведения : методические рекомендации / А.Г. Амбрумова, В.А. Тихоненко. - М., 1980. - 48 с.

11. Амбрумова, А. Г. Клинико-психологический анализ суицидов, совершенных в состоянии простого алкогольного опьянения / А.Г. Амбрумова, В.А. Тихоненко // Труды Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР. - М., 1981. - С. 203—209.

12. Амбрумова, А. Г. Предупреждение самоубийств / А.Г. Амбрумова, C.B. Бородин, A.C. Михлин. - М., 1980. - 164 с.

13. Амбрумова, А. Г. Суицид как феномен социально-психологической дезадаптации личности / А.Г. Амбрумова, В.А. Тихоненко // Труды Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР. - М., 1978. - С. 6—26.

14. Амбрумова, А.Г. Анализ состояний психологического кризиса и их динамика / А.Г. Амбрумова // Психологический журнал. - 1985. - Т. 6. - № 6. -

C. 107—115.

15. Амбрумова, А.Г. Аутодеструктивное поведение подростков / А.Г. Амбру-

16

17

18

19

20

21

22.

23,

24.

25.

26.

27.

28.

29.

мова, Е.Т. Трайнина // Сравнительно-возрастные исследования в суицпдо-логии. - М., 1989. - С. 52—62.

Амбрумова, А.Г. Индивидуально-психологические аспекты суицидального поведения / А.Г. Амбрумова // Актуальные проблемы суицидологи. - М., 1978.-72 с.

Амбрумова, А.Г. Социальная дезадаптация и суицид / А.Г. Амбрумова // Актуальные проблемы суицидологи : сборник трудов НИИ психиатрии им. Асатиани. - Тбилиси, 1974. - Т. 19—20. - С. 47—49.

Анохин, П. К. Теория функциональной системы / П. К. Анохин // Успехи физиологических наук. - 1970. - Том 1. - № 1. - С. 19—54. Анцыферова, Л.И.. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии / Л.И. Анцыферова / 2-е изд. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.-512 с.

Аптер, А. Самоубийства и суицидальные попытки у молодёжи / А. Apter // Напрасная смерть: причины и профилактика самоубийств / под ред. Д.Вассермана / Пер. с англ. Е. Ройне. - М.: Смысл, 2005. - С. 192—208. Балашов, П.П. Межведомственное взаимодействие при оказании специализированной помощи лицам, находящимся в состоянии бракоразводного процесса / П.П. Балашов, В.В. Никульников // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - С. 31—32. Банщикова, Е.Г. Философские и методологические основы психопатологического анализа самоубийства / Е.Г. Банщикова // Русский медицинский журнал. - 2002. - №2. - С. 12—19.

Басов, А.Н. О сдержанном отношении к психофармакотерапии при лечении пациентов с невротическими расстройствами методом групповой трансакт-но-аналитической терапии / А.Н. Басов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - С. 34—36.

Бачериков, Н.Е. Клинические аспекты суицидологии / Н.Е. Бачериков, П.Т. Згонников // Клиническая психиатрия. - К.: Здоровья, 1989. - С. 456—465. Бачериков, Н.Е. Сравнительная характеристика суицидального поведения у больных с психогенными, эндогенными и экзогенными депрессиями / Н.Е. Бачериков, П.Т. Згонников // Вопросы профилактики общественно опасных действий, совершаемых психически больными. - Волгоград: Изд-во Вол-гогр. мед. ин-та, 1981. - С. 47—49.

Бек, Дж.С. Когнитивная терапия: полное руководство / Дж.С. Бек / Пер. с англ. - М.: ООО И.Д. Вильяме, 2006. - С. 49.

Белоусов, П.В. Суициденты с психосоматической патологией / П.В. Белоусов // Социальная и клиническая психиатрия. - 2011. - Том 21. - №4. - С. 21—25.

Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений / Э. Берн / Пер. с англ. A.A. Грузберга. - СПб.-М.: Университетская книга, 1998. - 398 с.

Берн, Э. Трансактный анализ и психотерапия / Э. Берн / Пер. с англ. - М.:

Акад. проект, 2001. - 317 с.

30. Боденхаммер, Б. НЛП - практик: полный сертификационный курс. Учебник магии НЛП / Б.Боденхаммер, М. Холл. - СПб.: «Прайм-еврознак», 2003. -272 с.

31. Бодров, В. А. Информационный стресс / В. А Бодров. - М., 2002. - 315 с.

32. Боровиков, В.П. Программа STATISTICA для студентов и инженеров / В.П. Боровиков / 2-е изд. - М.: КомпьютерПресс, 2001. - 301 с.

33. Бохан, H.A. Проблема коморбидности в мультифакториальной модели алкоголизма / H.A. Бохан // 50 лет кафедре психиатрии и наркологии Алт. гос. мед. ун-та : избр. вопр. психиатрии 1958—2008. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. мед. ун-та, 2008. - 68 с.

34. Бохан, Т.Г. - Проблема стресса и стрессоустойчивости современного человека в парадигме постнеклассической психологии / Т.Г. Бохан // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - № 2. - С. 16—22.

35. Бурно М.Е. Сила слабых (психотерапевтическая книга) / М.Е. Бурно. - М., ПРИОР, - 1999.-322 с.

36. Буторина, Н.Е. Проблемные семьи и психическое здоровье детей / Н. Е. Бу-торина, Е. В. Малинина, О. И. Пилявская, Л. А. Бенько, И. В. Забозлаева // Мониторинг психического здоровья : материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокузнецк, 17—18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров», 2006. - С. 50—54.

37. Вальздорф, Е.В. Зависимость характера совершаемых преступлений у лиц, являющихся суицидентами с выявленными психическими расстройствами в условиях амбулаторного отделения судебной психиатрической экспертизы / Е.В. Вальздорф // Академический журнал Западной Сибири. - 2009. -№6.-2009.-С. 20—21.

38. Васильев, В.В. Особенности эпидемиологии суицидальных попыток среди женщин / В.В. Васильев // Социальная и клиническая психиатрия. - 2010. -№ 10.-С. 3—8.

39. Ваулин, С. Факторы, определяющие тактику и стратегию оказания помощи лицам, совершившим суицидальную попытку / С. Ваулин, М.В. Алексеева // Социальная и клиническая психиатрия. - 2009. - №7. - С. 21—28.

40. Виблая, И.В. Психоэмоциональная напряженность общества как наиболее неблагоприятная компонента общественного здоровья населения / И.В. Виблая, Г.И. Чеченин // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. -2006. - Приложение (41). - С. 68—70.

41. Войцех, В. Ф. Клинико-нейрофизиологические аспекты суицидального поведения / В. Ф. Войцех, Т. С. Мельникова, И. А. Лапин // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 2009. - Т. 109. - № 10. - С. 14—20.

42. Войцех, В.Ф. Повторные суицидальные действия у психически больных (диагностика, прогноз, профилактика) : методические рекомендации / В.Ф. Войцех, Г.А. Скибина, В.Е. Цупрун. - М., 2000. - 22 с.

43. Волкотруб, Л.П. Эпидемиология суицидов в Республике Алтай / Л.П. Вол-

44

45

46

47

48

49

50.

51.

52.

53.

54.

55.

56.

57.

котруб, Э.Е. Докторова, С.А. Михайлова, И.М. Егоров // Соц. медицина и организация здравоохранения. - 2005. - С. 46.

Ворошилин, С.И. Социально-психологические факторы роста числа самоубийств в странах бывшего СССР и социалистического лагеря в конце XX

- начале XXI веков / С.И. Ворошилин // Суицидология. - 2010. - №1. - С. 4—6.

Ворсина, О.П. Динамика и структура самоубийств в Иркутской области / О.П. Ворсина // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2008. -№4. - С. 24—25.

Ворсина, О.П. Суицидальное поведение населения, проживаеющего в УстьОрдынском бурятском АО / О.П. Ворсина // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2009. - №3. - С. 101—105.

Ганнушкин, П. Б. Постановка вопроса о границах душевного здоровья. Избранные труды / П.Б. Ганнушкин. - М.: Медицина, 1964. - 291 с. Гладышев, М.В. Клинико-социальные аспекты распространенности суицидов в период радикальных преобразований в России (1990—2003 гг.) : дис. канд. мед. наук / М.В. Гладышев. - М., 2006. - 172 с.

Гланц, С. Медико-биологическая статистика / С.Гланц / Пер. с англ. Ю.А. Данилова, Н.Е. Бузикашвили, Д.В. Самойлова. -М.: Практика, 1999. -459 с.

Говорин, Н.В. Алкогольный фактор в криминальной агрессии и аутоагрес-сии / Н.В. Говорин, A.B. Сахаров, A.C. Гамойленко. - Чита: Изд-во «Иван Федоров», 2009. - 184 с.

Говорин, Н.В. Суицидальное поведение: типология и факторная обусловленность / Н.В. Говорин, A.B. Сахаров. - Чита: Изд-во «Иван Федоров», 2008.- 178 с.

Гордон, Г. И. Предисловие к русскому изданию книги Э. Дюркгейма «Самоубийство» и библиографический указатель русской литературы о самоубийстве / Г.И. Гордон. - СПб.: Изд-во П. Карбасникова, 1912. - С. 15—32. Гриндер, Д. Из лягушек в принцы. Нейролингвистическое программирование / Д. Гриндер, Д. Бендлер / Под ред. С. Андреаса / Пер. с англ. - Воронеж: НПО «МОДЭК», 1994.-240 с.

Гурович, И.Я. Практикум по психосоциальному лечению и психосоциальной реабилитации : монография / И.Я. Гурович, А.Б. Шмуклер. - М.: МЕДПРАКТИКА-М, 2007. - 179 с.

Гурович, И.Я. Психосоциальная терапия и психосоциальная реабилитация в психиатрии / И.Я. Гурович, А.Б. Шмуклер, Я.А. Сторожакова. - М.: ИД Медпрактика, 2004. - 492 с.

Гуткевич, Е.В. Генетика агрессивного поведения / Е.В. Гуткевич // Агрессия и психическое здоровье населения Сибири : материалы межрегиональной научно-практической конференции / под ред. акад. РАМН В.Я. Семке.

- Томск, 2006. - С. 57—65.

Дженкинс, Р. Вопросы разработки национальной политики в области пси-

58

59

60

61

62

63

64

65

66.

67.

68.

69.

70.

71.

72.

73.

74.

хического здоровья / Р. Дженкинс, Э. Мак Каллок, J.L. Фридли, К. Паркер. -М., 2005. -228 с.

Дмитриева, Т.Б. Отчет ежегодной сессии съезда психиатров НЦПЗ РАМН / Т.Б. Дмитриева. - М., 2008. - 22 с.

Дмитриева, Т.Б. Социальный стресс и психическое здоровье / Т.Б. Дмитриева, Б.С. Положий. - М., 2001. - 248 с.

Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд / Э. Дюркгейм / Пер. с франц. - М.: Мысль, 1994. - 399 с.

Егоров, АЛО. Особенности индивидуальных профилей функциональной асимметрии у лиц, совершивших суицидальную попытку / А.Ю. Егоров, О.В. Иванов // Социальная и клиническая психиатрия. - 2007. - Том 17. -№2. - С. 20—24.

Ефремов, B.C. Основы суицидологи / B.C. Ефремов. - СПб.: Диалект, 2004. -480 с.

Жане, П. Неврозы / П. Жане. - М., 1911. - 192 с.

Залевский, Г. В. Фиксированные формы поведения индивидуальных и групповых систем / Г.В. Залевский. - М.-Томск, 2004. - 457 с. Зиновьев, C.B. Суицид. Попытка системного анализа / C.B. Зиновьев. -СПб.: Сотис, 2002.- 144 с.

Зотов, П.Б. МСТ-континус в суицидальных действиях онкологических больных / П.Б. Зотов, С.М. Уманский // Паллиативная помощь в онкологии : тезисы V конференции «Паллиативная помощь в онкологии» (Средиземноморье, 22—29 апреля 2001 г.) // Паллиативная медицина и реабилитация. -2001.-№2—3.-С. 20.

Зотов, П.Б. Суицидальное поведение больных распространенными формами злокачественных новообразований : автореф. дисс. ... канд. мед. наук / П.Б. Зотов. - Уфа, 1998. - 22 с.

Зотов, П.Б. Суицидологический регистр - важный организационный элемент системы суицидальной превенции / П.Б. Зотов, Е.В. Родяшин, С.М. Уманский. - Суицидология. - 2010. - №1. - С. 8.

Канторович, Н. В. Типы нарушений функционирования семьи, обусловливающие психическую травматизацию личности / Н.В. Канторович. - М., 1967.-233 с.

Карвасарский Б.Д. Психотерапия : учебник / Б.Д. Карвасарский. - СПб.: Питер, 2007. - 672 с.

Карвасарский, Б.Д. Неврозы / Б.Д. Карвасарский. - 1990. - 576 с. Каргин, А. М. Личностные факторы суицидального поведения у пациентов кризисного стационара, совершивших суицидальные попытки / A.M. Каргин, А.Б. Холмогорова, В.Ф. Войцех // Социальная и клиническая психиатрия. - 2009. - Т. 19. - № 4. - С. 15—20.

Кекелидзе, З.И. Критические состояния в психиатрии / З.И. Кекелидзе. -М., 1992.-360 с.

Кербиков, О.В. Пограничные состояния / О.В. Кербиков. - М., 1965. - 480

75

76

77

78

79

80

81

82

83,

84,

85,

86,

87.

88.

89.

90.

с.

Козлов, В. Измененные состояния сознания. Психология и физиология /

B.Козлов, Ю. Бубелев. - М., 1997. - 197 с.

Кокорина, Н.П. Психические расстройства при онкопатологии различной локализации / Н.П. Кокорина Е.П. Комкова, И.В. Архипова // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2008. - №3. - С. 20—21. Конанчук, Н.В. О психологическом смысле суицидов / Н.В. Конанчук // Психологический журнал. - 1989. - Т. 10. - №5. - С. 95—103. Кондратенко, В.Т. Девиантное поведение у подростков / В.Т. Кондратенко.-Мн., 1988.-270 с.

Кондратенко, В.Т. Девиантное поведение у подростков / В.Т. Кондратенко.-Мн., 1988.-270 с.

Кони, А.Ф. Самоубийство в законе и жизни / А.Ф. Кони / Собр. соч. в 8-ми томах. - М.: Юридическая литература, 1967. - Т. 4. - 351 с. Коновалов, А.Ю. Клинико-социальные характеристики и реабилитация лиц с суицидальными попытками в условиях многопрофильного соматического стационара / А.Ю. Коновалов // Российский психиатрический журнал. -2010,-№5.-С. 16—19.

Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года (утв. Указом Президента РФ № 1351 от 9 октября 2007 г.). Коржевская, В.Ф. Анализ причин и мотивов самоубийств / В.Ф. Коржевск-дя // Актуальные проблемы теории и практики Судебной медицины. - Д., 1980.-С. 62—69.

Корнетов, H.A. Распространенность депрессии в городской популяции / H.A. Корнетов, Е.Д. Счастный // XIII съезд психиатров России : материалы съезда (Москва, 10—13 октября 2000 г.). - М., 2000. - С. 57. Красильников, Г.Т. Динамика мотиваций суицидов (сравнительная клини-ко-психологическая характеристика) / Г.Т. Красильников, Э.А. Гулевич // Актуальные проблемы современной психиатрии и психотерапии. - Новосибирск, 1997. - Вып. 4. - С. 92—95.

Кудрявцев, И.А. Психологический прогноз повторных попыток самоубийства / И.А. Кудрявцев // Суицидология. - 2012. - №3. - С. 10—15. Кузнецов, В.Е. Истоки междисциплинарного подхода в отечественной суи-цидологии / В. Е.Кузнецов // Труды Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР. - М., 1986. - С. 84—93.

Кузнецов, В.Н. О психологическом смысле суицидов / В.Н. Кузнецов, А.Г. Соловьев, Н.В. Конончук // Психологический журнал, 1989. - Т. 10. - №5. -

C. 95—102.

Кузнецов, В.Н. Применение комбнированной когнитивной и анксиолитиче-ской терапии у пациентов с расстройством адаптации / В.Н. Кузнецов, А.Г. Соловьев, П.И. Сидоров // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. -2008.-№2.-С. 115—118.

Куприянова, И.Е. Качество жизни - ведущая парадигма современной пси-

хиатрии (по материалам XIII Всемирного конгресса психиатрии) / И.Е. Куприянова, В.Я. Семке // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. -2006.-№1.-С. 76—78.

91. Куприянова, И.Е. Превентивные программы психического здоровья / И.Е. Куприянова // Мониторинг психического здоровья : материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокузнецк, 17-18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров», 2006. - С. 50—54.

92. Лапин, И.А. Факторы риска повторного суицидального поведения женщин с умеренно выраженными и тяжелыми депрессивными расстройствами / И.А. Лапин, В.Ф. Войцех // XIV Съезд психиатров России : материалы съезда (Москва, 15—18 ноября 2005 г.). - М., 2005. - С. 442.

93. Лапин, И.А. Факторы риска повторного суицидального поведения женщин с умеренно выраженными и тяжелыми депрессивными расстройствами : автореф. дисс.... канд. мед. наук / И.А. Лапин. - М., 2005. - 27 с.

94. Лапицкий, М.А. Суицидальное поведение / М.А. Лапицкий, C.B. Ваулин. -Смоленск, 2000.- 156 с.

95. Лексикон треязычный, сиречь речений славянских, еллино-греческих и латинских сокровище из различных древних и новых книг собранное по славянскому алфавиту в чине расположенное / Сост. Федор Поликарпов. - М., 1704.-Лист 89.

96. Леонова, А.Б. Комплексная стратегия анализа профессионального стресса: от диагностики к профилактике и коррекции / А.Б. Леонова // Психологический журнал. - 2004. - Т. 25. - № 2. - С. 75—85.

97. Лукас, Г. Психофармакология суицидальности / Г. Лукас // Pharmedicum. Информация для врачей и фармацевтов. - 1997. -№1. - С. 6—7.

98. Любов, Е.Б. На 26-м всемирном конгрессе международного общества предупреждения самоубийств (Пекин, 13-17 сентября 2011 г.) / Е.Б. Любов // Социальная и клиническая психиатрия. - 2012. - Том 22. - № 1. - С. 8—10.

99. Любов, Е.Б. Экономическое бремя суицидов в Российской федерации / Е.Б. Любов, М.В. Морев, О.И. Фалалеева // Суицидология. - 2012. - №3. - С. 3—9.

100. Макаров, В.В. Транзактный анализ - восточная версия / В.В. Макаров, Г.А. Макарова. - М.: Ак. Проект, ОППЛ, 2002. - 496 с.

101. Мелентьев, М.П. Предупреждение самоубийств среди лиц, осужденных к лишению свободы / М.П. Мелентьев, А.П. Тищенко // Учебно-практическое пособие - Киев, 1994. - 84 с.

102. Михайличенко, И.Н. Вопросы оказания антикризисной помощи в Омске / И.Н. Михайличенко, Л.А. Сазонова, О.Н. Степанова // Преобразование псхииатрической службы Омской области : сборник статей и нормативных документов. - Омск, 2011. - 395 с.

103. Наров, M. Ю. Нарушения адаптации при некоторых стрессогенных профессиях / М.Ю. Наров, М.М. Аксенов // Мониторинг психического здоровья : материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокуз-

нецк, 17—18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров», 2006. - С. 50—54.

104. Насырова, Р.Ф. Тревожные и депрессивные расстройства у женщин с патологией репродуктивной системы / Р.Ф. Насырова, И.Е. Куприянова, JI.C. Сотникова // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2009. - №4. -С. 44—52.

105. Незнанов, Н.Г. Клиническая психотерапия в общей врачебной практике / Н.Г. Незнанов, Б.Д. Карвасарский. - СПб.: Питер, 2008. - 528 с.

106. Немцов, A.B. Самоубийства и потребление алкоголя / A.B. Немцов // Демо-скоп Weekly. - М., 2002. - № 73.

107. Носачев, Г.Н. Представления общества о суициде и больных депрессией / Г.Н. Носачев, Е.А. Дубицкая // Суицидология. - 2011. - №3. - С. 43—44.

108. Нуллер, Ю. JI. Тревога и ее терапия / IO.JI. Нуллер // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2002. - №: 2. - С. 46—48.

109. Нуллер, IO.JI. Классификация психических и поведенческих расстройств. Клинические описания и указания по диагностике / IO.JI. Нуллер, С.Ю. Циркин (ред.). - СПб.: Адис, 1994. - 300 с.

110. Орлов, Ю.М. Восхождение к индивидуальности / Ю.М. Орлов. - М.: Просвещение, 1991.-287 с.

111. Панченко, Е.А. Психотерапия в системе суицидологической превенции / Е.А. Панченко, А.Д. Посвянская // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - С. 209—211.

112. Панченко, Е.А. Характеристика суицидального процесса у лиц совершив-шивших суицдальные попытки / Е.А. Панченко // Социальная и клиническая психиатрия. - 2010. - №4. - С. 24—27.

113. Паровая, О.И. Что такое тендерный парадокс суицидального поведения? / О.И. Паровая // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. -2011.-№3.-С. 85—92.

114. Перлз, Ф. Внутри и вне помойного ведра / Ф. Перлз / пер. с англ. - М., 2001.

- 202 с.

115. Перлз, Ф. Внутри и вне помойного ведра. Радость. Печаль. Хаос. Мудрость / Ф. Перлз / пер. с англ. - М.: Изд-во Ин-та Психотерапии, 2005. - 224 с.

116. Пилягина, Г.Я. Коррекция суицидального поведения у психически больных с помощью латеральной физиотерапии : дис. ... канд. мед. наук / Г.Я. Пилягина. - Киев, 1997.-438 с.

117. Пилягина, Г.Я. Принципы неотложной психотерапии аутоагрессивного поведения / Г.Я. Пилягина // Таврический журнал психиатрии. - 2003. - Т. 7.

- № 4. - С. 42—46.

118. Полищук, Ю.И. О спорном понимании самоубийства как психологического явления / Ю.И. Полищук // Вопросы психологии. - 1994. -№ 1. - 143 с.

119. Положий, Б.С. Дифференцированная профилактика суицидального поведения / Б.С. Положий, Е.А. Панченко // Суицидология. - 2012. - №1. - С. 8—13.

120. Положий, Б.С. Клиническая суицидология: этнокультуральные подходы / Б.С. Положий. М.: РИО ФГУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского», 2006. - 207 с.

121. Положий, Б.С. Суицидальная ситуация в России: основные тенденции и пути улучшения / Б.С. Положий // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - 2006. - С. 223—224.

122. Положий, Б.С. Суицидальная ситуация в современной России / Б.С. Положий // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. - 2007. - №5. -С. 16—17.

123. Положий, Б.С. Эпидемия суицида / Б.С. Положий // Эскулап. - 2008. - Апрель. - С. 57—61.

124. Полякова, И.В. Варианты суицидогенных психогенных депрессий / И.В. Полякова // Комплексные исследования в суицидологи : сборник научных трудов. М., 1986. - С. 98—104.

125. Попов, Ю.В. Современная клиническая психиатрия / Ю.В. Попов, В.Д. Вид. -М., 1997.-496 с.

126. Потапкин И. А. Клинико-динамическая характеристика пограничных нервно-психических расстройств (превентивный аспект) : автореф. дисс. ... доктора мед. наук / И. А. Потапкин. - Томск, 2001. - 50 с.

127. Приленский, Б. Ю. Системный подход в психотерапии пограничных состояний / Б.Ю. Приленский, A.B. Приленская, М.А. Богданович, И.И. Федорова, Д.В. Култышев, И.В. Овчинникова, С.О. Сазонов // Мониторинг психического здоровья материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокузнецк, 17—18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров», 2006. - С. 50—54.

128. Прохазка, Дж. Системы психотерапии / Дж. Прохазка, Дж .Норкросс. -СПб.: Прайм-Еврознак, 2005. - 384 с.

129. Процык, В.А. Суицидальные проявления при психических расстройствах у лиц старше 45 лет : автореф. дис. ... канд. мед. наук / В.А. Процык. - Харьков, 1992.-25 с.

130. Проблемы суицидологии : Сб. науч. работ / Уманский С.М // Под ред. С.М. Уманского, П.Б. Зотова. - Тюмень: Вектор Бук, 2003. - 208 с.

131. Пурич-Пейакович, Й. Самоубийство подростков / Й. Пурич-Пейакович, Д.Й. Дуньич. М.: Медицина, 2000. - 168 с.

132. Распопова, Н.И. Механизмы формирования, клинические особенности и профилактика суицидального поведения у больных с психическими расстройствами : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Н.И. Распопова. - 2010. - 25 с.

133. Распопова, Н.И. Психологические факторы риска суицидального поведения у больных психическими расстройствами / Н.И. Распопова // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2012. - № 1 (70). - С. 44—47.

134. Распопова, Н.И. Синдромальная структура пресуицидальных состояний у больных с психическими расстройствами / Н.И. Распопова // Росийский

психиатрический журнал. - 2011. - №5. - С. 50—54.

135. Реброва, 0.10. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ STATISTICA/ О.Ю. Реброва. М.: МедиаСфе-ра, 2002.-312 с.

136. Решетников, М.М. Психическая травма / М.М. Решетников. - СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа, 2006. - 332 с.

137. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека / К. Роджерс. -М.: Прогресс-Универс, 1994. - 378 с.

138. Роджерс, К. О групповой психотерапии / К. Роджерс. - М.: Гиль-Эстель, 1993. -224 с.

139. Рожнов, В.Е. Руководство по психотерапии / В.Е. Рожнов. - Ташкент: Медицина, 1979. - 636 с.

140. Руководство по психиатрии: в 2-х томах / Под ред. A.C. Тиганова. - М.: Медицина, 1999.-Т. 1.-712 с.-Т. 2.-784 с.

141. Сарториус Н. Понимание МКБ-10. Классификация психических расстройств / П. Сарториус. - Киев: Сфера, 1997. - 108 с.

142. Семке, В.Я. Качество жизни как критерий психического здоровья женщин /

B.Я. Семке, И.Е. Куприянова, В.Б. Трусов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 1999. - №1. - С. 37—41.

143. Семке, В.Я. Новые пограничные парадигмы в превентивной психологии и психиатрии / В.Я. Семке, М.М. Аксенов, Е.М. Епанчинцева // Мониторинг психического здоровья материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокузнецк, 17—18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров», 2006. - С. 50—-54.

144. Симуткин, Г.Г. Альтернативные и дополнительные методы терапии депрессии / Г.Г. Симуткин. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2007. - 370 с.

145. Смулевич, А.Б. Депрессии и суицидальное поведение / А.Б. Смулевич / В кн.: Депрессии в общей медицине. -М., 2001. -252 с.

146. Смулевич, А.Б. Депрессия как общемедицинская проблема: вопросы клиники и терапии / А.Б. Смулевич // Психиатрия и психофармакотерапия : журнал для психиатров и врачей общей практики. - 2006. - Том 8. - № 3. -

C. 4—10.

147. Смулевич, А.Б. Длительная терапия депрессии : методические рекомендации / А.Б. Смулевич, C.B. Иванов. - М.: ГУ НЦПЗ РАМН, 2006. - 20 с.

148. Смулевич, А.Б. Длительная терапия депрессии : методические рекомендации / А.Б. Смулевич, C.B. Иванов. - М.: ГУ НЦПЗ РАМН, 2006. - 20 с.

149. Снежневский, A.B. О нозологической специфике психопатологических синдромов / A.B. Снежневский // Журнал, невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. М., 1960. - №1. - С. 91—102.

150. Современная демографическая ситуация в Российской Федерации (аналитический материал) // Сборник ГосКомСтата. - 2011. - 581 с.

151. Сокол В.Б. Онтология сверхчувственного аспекта слушания в европейской и ведической традициях : автореф. дисс. ... канд. философских наук. - Тю-

мень, 2005.-23 с.

152. Старшенбаум, Г.В. Сексуальная и семейная психотерапия / Г.В. Старшен-баум. СПб.: Высш. шк. психол, 2003. -299 с.

153. Старшенбаум, Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия / Г.В. Старшенбаум. - М.: Когито-Центр, 2005. - 376 с.

154. Столяров, A.B. Алкоголь как провоцирующий фактор суицидальных действий / A.B. Столяров, А.Д. Борохов, Е.К. Жаманбаев, Г.А. Бедильбаева // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 1990. - Том 90. -№ 2. - С. 55—58.

155. Суботялов, М.А. Морфофункциональные и психофизиологические особенности подростков и юношей различных конституциональных типов : авто-реф. дис. ... канд. мед. наук / М.А. Суботялов. - Томск, 2002. - 24 с.

156. Счастный, Е.Д. Клинико-патогенетические, социально-эпидемиологические факторы онтогенеза аффективных расстройств (аспекты ранней диагностики и превенции) / Е.Д. Счастный, Г.Г. Симуткин, Л.В. Горшкова, Н.П. Гар-ганеева, Т.Н. Невидимова, Н.И. Шахурова, Н.М. Вялова, Н.М. Попова, С.Н. Васильева // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2009. — 6 (57). -С. 9—13.

157. Тихоненко, В.А. Введение в суицидологию / В.А. Тихоненко, Ф.С. Сафуа-нов / Медицинская и судебная психология : курс лекций / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. - М.: Генезис, 2004. - С. 266—283.

158. Трегубов, Л.З. Эстетика самоубийства / Л.З. Трегубов, Ю.Р. Вагин. -Пермь, 1993. -268 с.

159. Трошин, В.Д. Биомедицинская этика : монография / В.Д. Трошин. -Н.Новгород: Изд-во ВОН, 2002.-432 с.

160. Тукаев, Р.Д. Гипноз / Р.Д. Тукаев. - М.: МИА, 2007. - 448 с.

161. Уманский, С.М. Роль психотравмирующих обстоятельств и факторов риска в формировании пограничных состояний / С.М. Уманский // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 1996. - №2. - С. 17—18.

162. Урбах, В.Ю. Математическая статистика для биологов и медиков / В.Ю. Урбах. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 323 с.

163. Федоров, А.П. Когнитивно-поведенческая психотерапия / А.П. Федоров. -СПб.: Питер, 2002 - 352 с.

164. Феноменов, М.Я. Причины самоубийств в русской школе / М.Я. Феноменов. -М.: Печатня А. Снегиревой, 1914. - 130 с.

165. Харитонов, C.B. Динамика уровней суицидальной угрозы и выраженности симптомов у больных с личностными расстройствами / C.B. Харитонов // Социальная и клиническая психиатрия. - 2012. - Том 22. Вып. 2. - С. 26—29.

166. Харитонов, C.B. К вопросу о роли некоторых психологических особенностей личности в прогнозе суицидов у пациентов с расстройством зрелой личности / C.B. Харитонов, В.Ф. Войцех // Социальная и клиническая психиатрия. - 2008. - Том 18. - №2. - С. 45—51.

167. Чобану, И.К. Современные концепции и возможности психотерапевтического лечения суицидального поведения / И.К. Чобану, Н.М. Епифанова // Психотерапия. - 2007. - №11. - С. 3—14.

168. Шамрей, В.К. Методическое пособие по профилактике стресс-провоцированного суицидального поведения у военнослужащих / В.К. Шамрей, В.А. Тихоненко, Г.А. Фастовцов, A.M. Рзник, С.Н. Русанов. - М.,

2005. - 66 с.

169. Шейдер, Р. Зависимость от транквилизаторов и снотворных / Р. Шейдер, Д. Гринблат, Д. Сироло // Психиатрия / Под ред. Р. Шейдера / Пер. с англ. -М.: Практика, 1998. - С. 122—133.

170. Ширшова, В.М. Влияние семьи на формирование психоэмоционального состояния ребенка / В.М. Ширшова, Е. Астракова, Е.В. Дахулкова, E.H. Боро-вец, H.A. Волобуева, Н.Ф. Лысова // Мониторинг психического здоровья материалы межрегиональной научно-практической конференции (Новокузнецк, 17—18 октября 2006 г.). - Новокузнецк: Изд-во «Иван Федоров»,

2006. - С. 50—54.

171. Шнейдман, Э. Десять общих черт самоубийств и их значение для психотерапии / Э. Шнейдман // Хрестоматия по суицидологии. - Киев.: А.Л.Д., 1996.-435 с.

172. Шнейдман, Э. Душа самоубийцы / Э. Шнейдман / Пер. с англ. - М.: Смысл, 2001.-С. 274—308.

173. Шойхет, В.Ю. Критерии суицидального поведения / В.Ю. Шойхет, Н.В. Верещагин // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 1999. — №1. -С. 49—51.

174. Шпигель, Р. Психофармакотерапия: Клиническая психология / Р. Шпигель / Под ред. М. Перре, У. Бауманна. - СПб.: Питер, 2002. - С. 637—662.

175. Шустов, Д.И. Алкоголь, алкоголизм и суицидальное поведение (эпидемиологические иклинические аспекты) / Д.И. Шустов, Ю.В. Валентик // Вопросы наркологии. - 1998. - № 3. - С. 86—95.

176. Шустов, Д.И. Суицид и алкоголизм / Д.И. Шустов. - М.: «Когито-Центр», 2004.-214 с.

177. Эйдемиллер, Э.Г. Методы семейной диагностики и психотерапии : методическое пособие / Э.Г. Эйдемиллер. - М., 1996. - 64 с.

178. Эйдемиллер, Э.Г. Семейный диагноз и семейная психотерапия / Э.Г. Эйдемиллер, И.В. Добряков, И.П. Никольская. - СПб.: Речь, 2003. - 336 с.

179. Achte К. Suicidal tendencies in the elderly // The elderly person as a patient / Ed. P. Kielcholz, C. Adams, NY, 1986,- P. 117—122.

180. Asukai N. A psychiatric study of suicide among urban Swedish women // Acta Psychiatr. Scand. 1994. - Vol. 82. - № 2. - P. 115—124.

181. Barr В., Taylor-Robinson D., Scott-Samuel A., McKee M., Stuckler D. Suicides associated with the 2008-10 economic recession in England: time trend analysis. BMJ. - 2012: №345. - P. 5142.

182. Beck А. T., Weishaar M. E. Cognitive Therapy // Corsini R. J. Current psycho-

therapies (4th éd.). Itasca, 111: Peacock, 1989. - P. 285—320.

183. Beck A.T., Weishaar M.E. Suicide risk assessment and prediction // Crisis. 1990. -№6.-P. 27—31.

184. Beevers C.G., Miller I.M. Perfectionism, cognitive bias and hopelessness as prospective predictors of suicidal ideations // Suicide Life Threat. Bihav. 2004. -Vol. 34.-P. 126—137.

185. Black D.W., Blum N., Pfohl B. et al. Suicidal behavior in borderline personality disorder: prevalence, risk, factors, prediction and prevention. // J. Personal: Disord. 2004. - Vol. 18. - P. 226—239.

186. Boer M., Belde W. et al. Fluvoxamine treatment for chronic PTSD // Psychother. Psychosomat. - 1991. -Vol. 57.-P. 158—163.

187. Borges G., Nock M.K., Haro Abad J.M., Hwang I., Sampson N.A., Alonso J. et al. Twelve-month prevalence of and risk factors for suicide attempts in the World Health Organization World Mental Health Surveys // J. Clin. Psychiatry - 2010. -№71.-P. 617-28.

188. Brodsky B.S., Groves S.A., Oquendo M.A. et al. Interpersonal précipitants and suicide attempts in borderline personality // Suicide Life Threat. Behav. - 2006. -Vol. 36.-N3.-P. 313—322.

189. Brown J. Suicide in Britain // Arch. Gener. Psychiat. 1979. - Vol. 36. - №9. - P. 1119—1124.

190. Bryant R.A., Moulds M., Guthrie R., Nixon R.D. Treating acute stress disorder following mild traumatic brain injury // American Journal of Psychiatry. - 2003. -№160 (3)-P. 585-7.

191. Bryant R.A., Moulds M.L., Guthrie R.M., Dang S.T., et al. Imaginai exposure alone and imaginai exposure with cognitive restructuring in treatment of posttraumatic stress disorder // Journal of Consulting and Clinical Psychology. -2003.-№71 (4).-P. 706-12.

192. Bryant R.A., Moulds M.L., Guthrie R.M., Nixon R.D.V. The additive benefit of hypnosis and cognitive-behavioral therapy in treating acute stress disorder // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2005. - №732. - P.334—340.

193. Bryant R.A., Moulds M.L., Nixon R.V. Cognitive behaviour therapy of acute stress disorder: a four-year follow-up. Behaviour Research and Therapy. - 2002. -41 (4). - P. 489-94.

194. Centers for Disease Control and Prevention. Suicide among adults aged 35-64 years - United States, 1999-2010. Morbidity Mortality Weekly Report. - 2013. -№62.-P. 321-5.

195. Connor K.M., & Davidson J.R.T. Development of a new resilience scale: The Connor-Davidson resilience scale (CD-RISC). Depression and Anxiety. - 2003. -№18.-P. 7682-83.

196. Conwell Y. et al. Access to Firearms and Risk for Suicide in Middle-Aged and Older Adults // Am. J. Geriatr. Psychiatry. - 2002. - 10. - 4. - P. 407—416.

197. Corten Ph.et al. Quality of life, new concept for assessment of rehabilitation treatment in psychiatry // XII world congress of social psychiatry. - 1990. - Ab-

stracts. - P. 145.

198. De Lucio-Brock A. Alcohol and violence: A public health approach / A. De Lucio-Brock // Globe. - 2000. - Spec. ed. - P. 25—28.

199. De Vogli R., Marmot M., Stuckler D. Excess suicides and attempted suicides in Italy attributable to the great recession // J Epidemiol Community Health. -2013.-№67.-P. 378-9

200. Dervic K., Oquendo M., Grunebaum M. et al. Religious affiliation and suicide attempt // American Journal of Psychiatry. - 2004. - Vol. 161. - P. 2303—2308.

201. Dhir A. New therapeutic promises in the treatment of depression and schizophrenia / A. Dhir, S.K. Kulkarni // Drug News Perspect. - 2008. - Vol. 21. - N 10.-P. 581—592.

202. Dürkheim E. Le Suicide One Hundred Years Later. Ed. by D.Lester. Philadelphia, 1994.-P. 233.

203. Farberow N. L. Personality patterns of suicide mental hospital patients // Genet. Psychol. Monogr. - 1950. - 42. - P. 3—79.

204. Farberow N. L., ShneidmanE. S. (eds.). The cry for help. - NY, 1961. - P. 222.

205. Garlow S. Age, gender and ethnicity differences in patterns of cocaine ethanol use preceding suicide // American Journal of Psychiatry. - 2002. - Vol. 159. - P. 615—619.

206. Garlow S., Pursell D., Heninger M. Ethnic differences in patterns of suicide across the life cycle // American Journal of Psychiatry. - 2005. - Vol. 162. - P. 319—323.

207. Gunnell D., Frankel S. Prevention of suicide: aspirations and evidence // Brit. Med. J. - 1994. - Vol. 308 - P. 1227—1233.

208. Harvey A.G., Bryant R.A., Tarrier N. Cognitive behaviour therapy for posttraumatic stress disorder. Clinical Psychology Review. - 2003. - 23(3) - P. 501-22.

209. Flaynes R. L. Patterns of suicide among hospitalized mentally disordered offenders / Haynes R. L., Marques J. K. // Suicide Life Treat. Behav. - 1984. - Vol. 14. -№ 2. - P. 113—125.

210. Heikkinen M., Aro H., Lonnqvist J. Recent life events, social support and suicide // Acta Psychiatrica Scandinavica. - 1994. - Vol. 337. - P. 65—72.

211. Heikkinen M.E., Henriksson M.M., Isometsa E.T., Marttunen M.J., Aro H.M., Lonnqvist J.K. Recent life events and suicide in personality disorders // Journal of Nervous and Mental Disease. - 1997. - Vol. 185. - P. 373—381.

212. Heikkinen M.E., Isometsa E.T., Marttunen M.J., Aro H.M., Lonnqvist J.K. Social factors in suicide // British. Journal of Psychiatry. - 1995. - Vol. 167. - P. 747—753.

213. Heisel M. J., Duberstein P.R., Talbot N.L., King D.A., Tu X.M. Adapting Interpersonal Psychotherapy for Older Adults at Risk for Suicide: Preliminary Findings Original Research Article Professional Psychology: Research and Practice. - Volume 40. - Issue 2. - April, 2009. - P. 156—164.

214. Heisel M.J. et al. Cognitive Functioning and Geriatric Suicide Ideation // Am. J. Geriatr. Psychiatry. - 2002. - 10. - 4. - P. 428—436.

215. Hewitt P. L., Flett G. L., & Weber C. Perfectionism and suicide ideation. Cognitive Therapy and Research. - 1994. - 18. - 439—460.

216. Hewitt P. L., Flett G. L., Sherry S. В., Habke M., Parkin M., Lam R.W. et al. The interpersonal expression of perfectionism: Perfectionistic self-presentation and psychological distress // J. of Personality and Soc. Psychology. - 2003. - №84. -P. 1303-25.

217. Hewitt P. L., Habke A. M., Lee-Baggley D. L., Sherry S. В., Flett G. L. The impact of perfectionistic self-presentation on the cognitive, affective, and physiological experience of a clinical interview. Psychiatry: Interpersonal and Biological Processes, - 2008. - №71. - P. 93—122.

218. Johansson S.E., Sundquist J. Unemployment is an important risk factor for suicide in contemporary Sweden: an 11 -year follow-up study, of cross-sectional sample of 37 789 people // Public Health. - 1997. - Vol. 111. - P. 41—45.

219. Johansson S.E., Sundquist J., Johansson S.E., Bergman B. Ethnicity, social factors, illness and suicide: a follow-up study of a random sample of the Sweden population // Acta Psychiatrica Scandinavica. - 1997. - Vol. 95. - P. 125—131.

220. Kapusta N.D., Tran U.S., Rockett I.R., De Leo D., Naylor C.P., Niederkroten-thaler T. et al. Declining autopsy rates and suicide misclassification: a cross-national analysis of 35 countries. Arch. Gen. Psychiatry. - 2011: №68. - P. 1050-7.

221. Karanikolos M., Mladovsky P., Cylus J., Thomson S., Basu S., Stuckler D. et al. Financial crisis, austerity, and health in Europe. Lancet. - 2013: №381. - P. 1323-31.

222. Katikireddi S.V., Niedzwiedz C.L., Popham F. Trends in population mental health before and after the 2008 recession: a repeat cross-sectional analysis of the 1991-2010 Health Surveys of England // Br. Med. Journal Open. - 2012. - №2. -e001790.

223. Katsching H. Насколько полезна концепция качества жизни в психиатрии? / Н. Katsching // Обзор современной психиатрии. - 1998. -№ 1. -С.30—38.

224. Kposowa A.J. Marital status and suicide in the National Longitudinal Mortality Study // Journal of Epidemiology and Communiti Health. - 2000. - Vol. 54. - P. 254—261.

225. Krysinska K., Heller T.S., De Leo D. Suicide and deliberate selfharm in personality disorders// Curr. Opin. Psychiatry. -2006. -Vol.9. -Nl. -P. 95—101.

226. Lee S., Guo W.J., Tsang A. et al. Evidence for the 2008 economic crisis exacerbating depression in Hong Kong // J. Affect Disord. - 2010. - №126. - P. 12533.

227. Lewis G., Hawton K., Jones P. Strategies foe preventing suicide. // British Journal of Psychiatry. 1997,-Vol. 171: - P. 351—354.

228. Lewis G., Sloggett A. Suicide, deprivation and unemployment: record linkage study // British Medical Journal. - 1998. - Vol. 317. - P. 1283—1286.

229. Luo F., Florence C., Quispe-Agnoli M., Ouyang L., Crosby A. Impact of business cycles on US suicide rates, 1928-2007. Am J Public Health. - 2011: №101.

¥

-P. 1139-44.

230. Maltsberger J.T. Dreams and suicide I I Suicide Life Threat Behav. - 1993. -№23(1).-P. 55—62.

231. Mann J.J. Psychobiologic predictors of suicide // J. Clin. Psych. - 1987. - Vol. 48.-P. 39—43.

232. Mann J.J., Arango V. The neurobiology of suicidal behavior, in Guide of Suicide Assessment and Intervention. Edited by Jacobs D. San Francisco, CA Jossey-Bass, 1999.-P. 98—114.

233. Markowitz J.C. Toward an adaptation of interpersonal psychotherapy for Hispanic patients with DSM-IV major depressive disorder / J.C. Markowitz, S.R. Patel, I.C. Balan et al. // J. Clin. Psychiatry. - 2009. - Vol. 70. - N2. - P. 214—222.

234. Meichenbaum D. Intervention bei Stress-Anwendung und Wirkung des Stress-impfiingstrainings. Bern: Huber, 1991.

235. Meichenbaum D. Kognitive Verhaltensmodifikation. Urban & Schwarzenberg, Miinchen, 1979. (Orig.: Cognitive Behavior Modification. An Integrative Approach. Plenum, N.Y. 1977).

236. Meichenbaum D. Stress inoculation training. New York. Pergamon, 1985. - 241 P-

237. Meichenbaum D.H. Cognitive-behavior Modification. New York: Plenum, 1977. - 143 p.

238. Mortensen P.B. Agerbo E., Erikson T., Qin P., Westergaard Nielson N. Psychiatric illness and risk factors for suicide in Denmark// Lancet. - 2000. - Vol. 355. -P. 9—12.

239. Neeleman J. Suicide, religion and socioeconomic condition. An ecological study in 26 countres, 1990 / J. Neeleman, G. Lewis // J. Epidemiol, end Community Health. - 1999. - Vol. 53, № 4. - P. 204—210.

240. Neeleman J., de Graaf R., Vollebergh W. The suicidal proceed prospective comparison between early and later stages // Journal Affect. Dis. - 2001. - Vol. 30. -P. 43—52.

241. Neeleman J., Wessely S., Wadsworth M. Predictors of suicide, accidental death, and premature natural death in a general-population birth cohort // Lancet. -1998. - Vol. 351. - N 9096. - P. 93—97.

242. Nisenbaum R., Links P.S., Eynan R., Heisel M.J. Variability and Predictors of Negative Mood Intensity in Patients With Borderline Personality Disorder and Recurrent Suicidal Behavior: Multilevel Analyses Applied to Experience Sampling Methodology Journal of Abnormal Psychology. - Vol.119, Issue 2, May 2010.-P. 433—439.

243. Otte C. Incomplete remission in depression: role of psychiatric and somatic comorbidity / C. Otte // Dialogues Clin. Neurosci. - 2008. - Vol. 10. - N4. - P. 453—460.

244. Piatt D, Piper M, Appleby L, Webb R, Shaw J. Suicide in recently released prisoners: a population-based cohort study. Lancet. - 2006, 368. - P. 119-23.

245. Piatt S. Unemployment and suicidal behavior // Social Science and Medicine. -1984.-Vol. 19. - № 1. - P. 92—115.

246. Qin P., Agerbo E., Mortensen P.B. Suicide risk in relation to family history of completed suicide and psychiatric disorders: a nested case-control study based on longitudinal registers // Lancet. - 2002. - Vol. 360. - P. 1126—1130.

247. Qin P., Mortensen P.B. The impact of parental status on the risk of completed suicide. // Archives of General Psychiatry. - 2003. - Vol. 60. - P. 797—802.

248. Reeves A., Stuckler D., McKee M., Gunnell D., Chang S-S., Basu S. Increase in state suicide rates in the USA during economic recession. Lancet. -2012: №380. -P. 1813-4.

249. Rifai ATI. Impact of acute psychiatric inpatient treatment on major depression in late life and prediction of response / Zubenko GS, Mulsant BH, Rifai AH, Sweet RA, Pasternak RE, Marino LJ Jr, Tu X-M. // 1994. Am. J. Psychiat. -151:987-994.

250. Ringel E. Depression und Suizid // Wien.Klin.Wochenschr. - 1985; 97(4). - P. 215-21.

251. Robert I., Simon M.D., Robert E., Hales M.D. Textbook of Suicide Assessment and Management. American Psychiatric Publishing. Washington, DC London, Eng, - 2006. - 660 p.

252. Sadavoy J. Personality disorders in old age: symptom expression // J. Clinical Gerontologist. - 1996. - Vol. 16.-P. 19—36.

253. Shneidman E. Farberow N. Clues to suicide. - NY, 1957. - 475 p.

254. Shneidman E., Farberow N. Some comparisons between genuine and simulated suicide notes // J. General Psychology. - 1957. - 56. - P. 251—256.

255. Shu-Sen Chang, Stuckler D., Yip P., Gunnell D., Impact of 2008 global economic crisis on suicide: time trend study in 54 countries // BMJ. - 2013. - №347. - f5239.

256. Skegg K, Self-harm / Lancet. - 2005. - №366: - P. 1471-83.

257. Soloff PH, Chiappetta L. Prospective predictors of suicidal behavior in borderline personality disorder at 6-year follow-up // Am J Psychiatry. - 2012. - May; 169 (5) - P. 484-90.

258. Strunk D.R. Cognitive biases in three prediction tasks: a test of the cognitive model of depression / D.R. Strunk, A.D. Adler // Behav. Res. Ther. - 2009. -Vol. 47.-N l.-P. 34—40.

259. Szanto K., Mulsant В. H., Houck P. R., Dew M. A. et al. Emergence, persistence, and resolution of suicidal ideation during treatment of depression in old age Journal of Affective Disorders. - Vol. 98. - Issues 1-2. - 2007. - P. 153—161.

260. Szanto K., Prigerson H. G., Reynolds C.F. III. Suicide in the elderly Clinical Neuroscience Research. - Vol. 1. - Issue 5, 200 l.-P. 366—376.

261. Tarrier N., Gregg L. Suicide risk in civilian PTSD patients: predictors of suicidal ideation, planning and attempts // Soc. Psychiatry, Psychiatry Epidemiol. - 2004. -Vol. 39.-P. 655—661.

262. Turecki G. Dissecting the suicide phenotype: the role of impulsive-aggressive behaviours // J Psychiat Neurosci. - 2005; 30: 6: 398—408.

263. Uncapher H., Gallagher-Thompson D., Osgood N.J., Bongar B. Hopelessness and suicidal ideation in older adults. (ENG; includes abstract) // Gerontologist. -1998.-Feb. 38(1).-P. 62—70.

264. Varnik P. Suicide in the world // Int J Environ Res Public Health. - 2012. - №9 -P. 760-71.

265. Veerman J.L. Population prevalence of depression and mean Beck Depression Inventory score / J.L. Veerman, C. Dowrick, J.L. Ayuso-Mateos // Brit. J. Psychiatry. - 2009. - Vol. 195,-№6.-P. 516—519.

266. Vukovic O. Efficacy, tolerability and safety of tianeptine in special populations of depressive patients / O. Vukovic, N.P. Marie, D. Britvic et al. // Psychiat. Da-nub. - 2009. - Vol. 21. - №2. - P. 194—198.

267. Wasserman D. Prediction of repeated suicidal behaviour: The role of traumatic events and mediating factors // Paper presenter!. Ved. "9th European Symposium on Suicide and Suicidal Behaviour". University of Warwick. England. 14.-17.09.2002.-35 p.

268. Wasserman D., Narboni V. Preventing suicide: a resource for school teachers and other school, staff. World Health Organization. Geneva. -2000. -P.l—189.

269. Wasserman D., Varnik A., Dankowicz M., Eklund G. Suicide-preventive effects of perestroika in the former USSR: the role of alcohol restriction. Acta Psychiatr. Scand. - 1998. - Vol. 394. - P. 1—44.

270. Wasserman D., Varnik A., Eklund G. Male suicides and alcohol consumption in the former USSR. Acta Psychiatr. Scand. - 1994. - Vol. 89. - P. 306—313.

271. Williams J. Social inequalities and mental health: developing services and developing knowledge // Journal of Community and Applied Social Psychology, 1997, №6: - P.311-6.