Категория согласия/несогласия в русском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Свиридова, Тамара Михайловна

• Свиридова, Тамара Михайловна
• доктор филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор филологических наук Свиридова, Тамара Михайловна

Предисловие.

Введение.

Глава 1. Специализированные средства выражения категории согласия/несогласия и их функциональные аспекты.

1. Лексические единицы 'согласие' и 'несогласие' как основные средства номинации актов согласия и несогласия.

2. Функционирование предложно-падежных форм существительных 'согласие' и 'несогласие'.

3. Роль глаголов в репрезентации согласия/несогласия.

4. Значимость определений в квалификации согласия/несогласия

5. Манифестация структуры содержания слова 'соглашение'.

6. Языковые маркеры носителя согласия/несогласия.

7. Фразеологические единицы в системе реализации согласия/несогласия.

7.1. Фразеологические единицы, выражающие согласие/несогласие.

7.2. Согласие/несогласие в конструкциях пословиц и поговорок.

8. Невербальные средства выражения согласия/несогласия.

Выводы.

Глава 2. Типология конструкций с семантикой согласия/несогласия.

1. Категория согласия/несогласия в конструкциях простых предложений.

2. Категория согласия/несогласия в конструкциях сложных предложений.

2.1. Согласие/несогласие в сложносочиненных предложениях.

2.1.1. Согласие/несогласие в двучленных сложносочиненных предложениях.

2.1.2. Согласие/несогласие в сложносочиненных предложениях усложненного типа.

2.1.3. Структурно-семантические разновидности конструкций сложносочиненных предложений с семантикой согласия и несогласия.

2.2. Категория согласия/несогласия в конструкциях сложноподчиненных предложений.

2.2.1. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с атрибутивными отношениями.

2.2.2. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с изъяснительными отношениями.

2.2.3. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с условными отношениями.

2.2.3.1. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с придаточными условными усложненного типа.

2.2.4. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с уступительными отношениями.

2.2.5. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с отношениями причины.

2.2.6. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с отношениями цели.

2.2.7. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с временными отношениями.

2.2.8. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с отношениями степени качества.

2.2.9. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с сравнительными отношениями.

2.2.10. Согласие/несогласие в сложноподчиненных предложениях с присоединительными отношениями.

2.3. Категория согласия/несогласия в конструкциях бессоюзных сложных предложений.

3. Категория согласия/несогласия в конструкциях с прямой речью.

4. Конструктивно-функциональные потенции категории согласия/несогласия.

4.1. Побудительные предложения с семантикой согласия/несогласия.

4.2. Вопросительные предложения с семантикой согласия/несогласия

4.3. Вводные и вставные конструкции с семантикой согласия/несогласия.

Выводы.

Глава 3. Средства модификации содержания согласия/несогласия.

1. Модальные квалификаторы согласия/несогласия.

1.1. Маркеры фазисности согласия/несогласия.

1.2. Маркеры возможности согласия/несогласия.

1.3. Маркеры невозможности согласия/несогласия.

1.4. Маркеры необходимости согласия/несогласия.

2. Лексические показатели обобщенности согласия/несогласия.

3. Маркеры количественной характеристики согласия/несогласия.

4. Маркеры интенсивности согласия/несогласия.

5. Роль предикатива 'трудно' в квалификации согласия/несогласия.

6. Обстоятельственные конкретизаторы в характеризации согласия/несогласия.

7. Вводно-модальные компоненты в аспекте характеризации согласия/несогласия.

8. Частицы в аспекте характеризации согласия/несогласия.

9. Функции оценочных лексем в речевых актах согласия/несогласия

9.1. Семантический аспект компонентов оценки в актах согласия/несогласия.

9.2. Эмотивный аспект компонентов оценки в актах согласия/несогласия.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Категория согласия/несогласия в русском языке»

Работа посвящена актуальной для современной лингвистики проблеме репрезентации семантической категории согласия/несогласия в русском языке и основывается на положении о том, что необходим комплексный подход к анализу сущности понятия согласия/несогласия с целью его адекватного описания системных и функциональных свойств.

На современном этапе развития лингвистических исследований системный подход значим и актуален. Результаты в области функциональной и когнитивной лингвистики, в теории текста и дискурса вызывают научный интерес к анализу «фундаментальных свойств языковой системы в связи с закономерностями функционирования языковых единиц в разных типах речи» (Бондарко 2001: 31-41). Системно-функциональный подход дает основание увидеть единицы согласия/несогласия в системе языка, их назначение в конкретных ситуациях. Системность и коммуникативность не исключают друг друга (Онипенко 2004: 320).

Согласие/несогласие реализуется в системе «языковая личность», которая определяет отношения между языковой системой и средой. Согласие/несогласие дает представление об универсальных структурах изучения и освоения человеком мира реалий. Это расширяет понятие об антропоцентризме современной науки. Интерес к «языковой личности» оценивается как актуальный аспект в развитии науки о языке (Караулов 2003: 24-25).

Говорящий выступает как участник и интерпретатор речевой ситуации, формирует прагматические составляющие, является инициатором использования языковых средств и представляет систему способов оформления согласия/несогласия. Согласие/несогласие передается вербальными и невербальными средствами. Уникальность согласия/несогласия заключается в формировании целостной системы отношения, совмещающего восприятие, познание, чувства, ощущения и т.п. и обеспечивающего формы г отражения картины мира и мира человека. Наличие богатых возможностей для вербального выражения субъективного отношения говорящего к действительности, непременная реализация субъективно-оценочного и субъективно-модального в речевом произведении позволяют рассматривать категорию отношения как «своего рода глубинную семантическую категорию, или как понятийную категорию, или как универсальную.» (Соколова 2004: 29).

Объектом диссертационного исследования являются речевые акты согласия/несогласия, которые передают отношение к представленному «положению дела», описывают особый образ жизнедеятельности человека посредством эксплицитных языковых средств, функционирующих в разных коммуникативно-прагматических условиях.

Предмет наших изысканий - категориальные признаки согласия/несогласия, проявляющиеся на лексическом и грамматическом уровнях языковой системы и в аспекте специфики коммуникативно-прагматической парадигмы.

Актуальность исследования определяется следующими факторами:

1) активным, продуктивным использованием актов согласия и несогласия в процессе речевого общения, которые реализуют коммуникативные цели говорящего, воздействуют на восприятие мира и способы его структурирования; специфической сущностью понятия оппозиции согласия/несогласия, которая имеет сложную комплексную структуру, является важным условием гармонизации человеческих отношений, мерилом жизненных ценностей, «формой жизни»;

2) определением закономерностей функционирования актов согласия/несогласия, позволяющих познать особенности мышления, мировосприятия, концептуализации мира, установить систему рационального взаимодействия и осуществить выбор оптимальных языковых средств в соответствии с задачами общения;

3) описанием языковых средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы «языковая личность», определяющей отношения между языковой системой и средой, выявляющей многообразие речевой реализации согласия и несогласия, и многоаспектностью категориального значения согласия и несогласия, обусловливающей их интегрирующий характер;

4) возрастающей ролью конструкций со значением согласия/несогласия в русской языковой картине мира, расширением сферы употребления и частотностью данного рода предложений как тенденцией развития синтаксической системы русского языка; привлечением эксплицитных средств выражения согласия/несогласия, которые являются эффективным способом приближения к «правильному», адекватному описанию категории согласия/несогласия, позволяют оценить «качества данного описания» (А.Е. Кибрик), расширить и уточнить типологию приемов использования актов согласия/несогласия;

5) наличием фрагментарной научной картины, посвященной изучению согласия/несогласия, что способствует необходимости целостного анализа данной категории русского языка.

Цель настоящей работы - представить целостную концепцию семантической категории согласия/несогласия в аспекте коммуникативно-прагматической парадигмы и обосновать специфику репрезентации категории согласия/несогласия в русском языке.

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

1. Обозначить и мотивировать статус категории согласия/несогласия; раскрыть коммуникативно-функциональную, семантико-прагматическую, когнитивную сущность категории согласия/несогласия, определить ее роль в концептуальной картине мира человека и социума; уточнить принцип построения функционально-семантического поля согласия/несогласия.

2. Репрезентировать научную парадигму средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы человеческого фактора в языке; обозначить природу феномена структурирования актов согласия/несогласия.

3. Выявить и охарактеризовать базовые лексические средства и их семантические параметры; показать специфику взаимодействия между отдельными средствами выражения согласия/несогласия, возможные варианты различных языковых форм, описать условия функционирования способов выражения категории согласия/несогласия.

4. Рассмотреть актуальные фразеологические единицы и уникальные конструкции пословиц и поговорок, которые репрезентируют согласие/несогласие.

5. Исследовать невербальные средства выражения согласия/несогласия, их связь с вербальными способами; выяснить роль неязыковых знаков в организации и передаче актов согласия/несогласия.

6. Установить и проанализировать типы конструкций с семантикой согласия/несогласия в соответствии с выработанной семантической типологией.

7. Представить анализ специфических актуализованных конструкций со значением согласия/несогласия, которые характеризуются экспрессивными особенностями и эффективными функциями.

8. Определить и описать функциональные возможности модифицирующих средств, которые выявляют характерологические аспекты согласия/несогласия.

Основная исследовательская гипотеза заключается в том, что в русской языковой картине мира выделяется семантическая категория согласия/несогласия как универсальный способ концептуализации действительности; категориальное значение согласия/несогласия проявляется на лексическом и грамматическом уровнях языковой системы в контексте коммуникативно-прагматической парадигмы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Семантическая категория согласия/несогласия является универсальным способом концептуализации действительности в русской языковой картине мира, реализуется в конкретном языковом материале и передает отношение к «положению дел», обозначает способы речеповедения. Согласие/несогласие обладает категориальными признаками, которые определяют перспективы его адекватного описания.

2. Содержательная структура категории согласия/несогласия создается спецификой коммуникативной предназначенности и прагматических свойств используемых единиц. Согласие/несогласие отражается в языковых и речевых структурах и воплощается в предложении-высказывании. Говорящий использует языковые средства, которые способны передавать семантический смысл категории согласия/несогласия. В рамках высказывания и текста проявляется природа феномена структурирования актов согласия и несогласия.

3. Функционально-семантическое поле согласия/несогласия представляет систему иерархически организованных средств, взаимодействующих на семантической основе и выражающих категорию согласия/несогласия.

4. Специализированные лексические единицы являются универсальным эффективным средством выражения идеи согласия/несогласия и определяют функциональный статус категории согласия/несогласия. Структура языкового значения маркеров согласия/несогласия опирается на общеязыковую сочетаемость.

5. Субъект модуса есть конструктивный компонент категориальной ситуации согласия/несогласия, вписывается в антропоцентристскую концепцию языка и индексируется языковыми средствами, которые отражают личностную ориентированность. и

6. Семантические параметры языковой структуры согласия/несогласия актуализируются посредством глаголов и имен прилагательных, которые способны передать определенную информацию, квалифицировать согласие/несогласие.

7. Локальные фразеологические единицы расширяют и обогащают языковую картину согласия/несогласия, отражают стереотипы представлений человека, его языковой опыт, характеризуются образностью и ценностной ментальной значимостью.

8. Невербальные средства обеспечивают организацию коммуникации с отношениями согласия и несогласия, коррелируют с внутренним состоянием говорящего и внешними факторами, обладают воздействующей функцией.

9. Предложение как содержательная единица языка и речи оформляет значения согласия и несогласия. Простые предложения ориентированы на лаконичную передачу сообщения о согласии/несогласии, характеризуются гибкостью структуры, приспосабливаются к целям коммуникации. В структуре простого предложения согласие/несогласие выражается предикативным ядром, актуализируется словами, которые указывают на носителя позиции и локализуют предмет согласия/несогласия, отражают типологию значений, раскрывающих многообразный характер проявления ответной реакции согласия/несогласия.

10. Согласие/несогласие выражается формами сложного предложения, которое является полипропозитивной структурой и многоаспектный анализ которого определяется сочетанием системного и текстового компонентов. Синтаксические связи разных типов выступают значимым средством моделирования языковой действительности согласия/несогласия. Языковые формы сложносочиненного, сложноподчиненного и бессоюзного предложений дают широкие возможности для реализации идей согласия и несогласия и предопределяются познанным выбором говорящего. В сложном предложении фиксируется идея согласия/несогласия, которая квалифицируется концептуальным отношением и характеризуется различного рода коннотацией, оценочностью, субъективными смыслами. Синтаксические конструкции усложненного типа увеличивают смысловые отрезки информации, маркирующие актуальные аспекты согласия/несогласия.

11. Предложения с прямой речью являются употребительным специальным средством реализации согласия/несогласия. Слова, эксплицитно выражающие согласие/несогласие, нуждаются в распространении конкретного содержания и восполняют смысловую недооформленность речевого акта. Такой способ передачи согласия/несогласия является субъективной формой. Картины ситуации согласия/несогласия характеризуются неотъемлемым конструктивным признаком определенности, обусловленным данным текстом, который подтверждает объективность существования языковой единицы.

12. Побудительные предложения имеют специальные грамматические формы слов, содержат призыв к выражению согласия/несогласия, различные смысловые признаки. В данных предложениях акцентируется воля говорящего, речеповедение которого воздействует на собеседника.

13. В вопросительных предложениях, репрезентирующих согласие и несогласие, подчеркивается необходимость их логического выделения, требуется выяснить сведения о наличии/отсутствии согласия/несогласия, устранить неясность во взаимоотношениях, познать характер оформления согласия и несогласия в конкретном речевом акте и выразить к ним отношение.

14. Вводные и вставные конструкции выражают и актуализируют идею согласия/несогласия в организованном тексте, способствуют усилению проявления экспрессивной функции. Данные конструкции свидетельствуют о необходимости указания на согласие и несогласие, обладают прагматической функцией.

15. Лексические средства имеют большое значение для характеристики согласия/несогласия. Согласие/несогласие находится в пространстве психической реальности, ощущений, желаний, чувств, оценок, интересов и других активных проявлений действий человека. Язык фиксирует вариативность оформления согласия/несогласия, их многогранность в процессе выражения. Структурно-семантические модификации вносят «усложнение» в содержание согласия/несогласия.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

1) обоснована необходимость исследования категории согласия/несогласия, которая занимает значительное место в концептуальной картине мира человека и общества, формирует целостность системы отношения в рамках речевого взаимодействия, позволяет определить языковые и неязыковые способы представления мыслительного содержания в значениях языковых единиц и их сочетаний в речи, обладает категориальными признаками;

2) определена специфика лингвистической характеристики категории согласия/несогласия в пределах семантического, структурного, прагматического, когнитивного, функционального, коммуникативного аспектов в их взаимодействии; представлена научная парадигма средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы «человеческого фактора» в языке, которые способствуют установлению типологических характеристик наименований, упорядочиванию языковых единиц и выявлению закономерностей их системных отношений;

3) охарактеризованы продуктивные эксплицитные средства выражения согласия/несогласия, которые обеспечивают адекватное описание актов согласия и несогласия и расширяют и уточняют типологию приемов их использования; впервые исследованы специальные уникальные фразеологические единицы и неязыковые средства, которые включаются в создание языковой картины согласия и несогласия;

4) установлено, что семантическая категория согласия/несогласия объединяет разноуровневые языковые средства и дает возможность обозначить реальную картину языковой системы, взаимоотношения языковых единиц в речи, их комплексное функционирование в тексте;

5) описана система средств выражения актуальных смыслов высказываний со значением согласия/несогласия, которые расширяют и определяют семантический и коммуникативный потенциал категории согласия/несогласия;

6) выявлены и охарактеризованы типы модифицирующих средств, которые определяют функциональную нагрузку высказываний со значением согласия/несогласия и их информационную структуру и обусловливаются коммуникативными потребностями;

7) вводится в научный оборот значительный фактический материал, иллюстрирующий парадигму активных структурно-семантических разновидностей согласия/несогласия в разных типах речи; определены и детализированы категории научного понятийного аппарата, которые позволили адекватно и единообразно описывать средства выражения согласия/несогласия.

Методологической основой диссертационного исследования явились работы об антропоцентризме языка, связи языка и мышления Э. Бенвени-ста, Т.И. Вендиной, В.В. Виноградова, JI.C. Выготского, В. Гумбольдта, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, A.A. Леонтьева, A.A. Уфимцевой; о системности языка В.М. Солнцева, Ф. де Соссюра, Ю.С. Степанова, Л.П. Якубинского; полевом моделировании системы языка A.B. Бондарко, Е.В. Гулыги, Г.А. Золотовой, Г.Д. Фигуровской, Е.И. Шендельса; модальности В.В. Виноградова, Г.А. Золотовой, П.А. Ле-канта, Н.Е. Петрова, Г.Я. Солганика; структуре языкового значения и его типологии Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Л.М. Васильева, В.В. Виноградова, Е.М. Вольф, В.Г. Гака, Ю.Н. Караулова,

И.М.Кобозевой, Е.С. Кубряковой, Т.В. Маркеловой, В.Н. Телии,

A.A. Уфимцевой, В.И. Шаховского, Д.Н. Шмелева; в области грамматики

B.В. Бабайцевой, В.А. Белошапковой, A.B. Бондарко, В.В. Виноградова, М.В. Всеволодовой, Г.Ф. Гавриловой, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, А.Ф. Прияткиной; по функциональной семантике JI.A. Новикова, Ю.С. Степанова; теории текста М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, И.А. Фигуровского; лингвопрагматике и теории коммуникации Н.Д. Арутюновой, Т.Г. Винокур, О.С. Иссерс, Г.В. Колшанского, Г.Г. Почепцова, Ю.С. Степанова, И.П. Сусова; когнитивной лингвистике Н.Ф. Алефиренко, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, В.А. Масловой, З.Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина.

Методы исследования. В работе использовался основной метод -описательный, структурно-семантический, а также применялись общенаучные методы: наблюдение, индукция и дедукция, интерпретация; частные лингвистические методы: анализ тождества и различий явлений языка, метод компонентного анализа и контекстуальный, методика языковой и речевой дистрибуции. При анализе языковых единиц использовался метод лингвистического эксперимента.

Теоретическая значимость диссертации заключается в обосновании категориального статуса согласия/несогласия, в углублении теории семантической категории согласия/несогласия, ее комплексной разработке и научном анализе, в развитии теории структурно-семантического анализа языковых единиц.

Выводы и результаты диссертационной работы могут способствовать развитию новых направлений в исследовании категории согласия/несогласия, решению ряда задач культуры речи, стилистики, социолингвистики, лингвокультурологии, лингвофилософии, теории речевой коммуникации.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты и методика исследования могут служить базой для дальнейшего анализа специфики категории согласия/несогласия и других понятийных категорий.

Общие выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы в практике преподавания основных и специальных курсов по современному русскому языку, русского языка как иностранного, школьного курса русского языка, при разработке современных лингвистических проблем по теории и практике коммуникации, культуре речи русского языка, филологическому анализу текста.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из произведений художественных, публицистических, научного и мемуарного жанров классической и современной литературы, из официально-деловых документов, теле- и радиоинтервью, рекламы, разговорной речи и центральных и региональных газет, которые характеризуются массовым распространением и широким диапазоном адресата и репрезентируют условия функционирования единиц русского языка. Обращение к данным источникам обусловливается реалистичностью изображений ситуаций согласия и несогласия, возможностью подробно инвентаризировать элементы языковой системы.

Принцип сплошной выборки материала и количество собранных и исследованных предложений-высказываний (более 40 тысяч) способствует обеспечению достоверности результатов работы и позволяет объективно представить языковые особенности изучаемого явления.

Терминологическая база, на которой строится исследование, используется обоснованно и в определенной сфере, позволяет расширить и уточнить дефиниции согласия/несогласия в концептуальной и языковой картине мира, в аспекте «человеческого фактора».

В работе единицей, репрезентирующей согласие/несогласие, является предложение-высказывание. Избранная единица представляет реальную картину функционирования средств категории согласия/несогласия в языке и речи, которые согласуются с требованиями языковой системы, отвечают нормам ее общего развития. Такого рода единицы способствуют решению коммуникативных, ономасиологических, прагматических задач.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседании кафедры теории и истории русского языка Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина. По теме диссертации прочитан спецкурс «Выражение согласия/несогласия лексическими и синтаксическими средствами» в университете. Содержание и результаты исследования нашли отражение в 5 монографических изданиях и 87 научных публикациях; в очном и заочном участии: 1) в международном симпозиуме (Волгоград, 22-24 мая 2003 г.); 2) в международном конгрессе (Москва, 18-21 марта 2004 г.); 3) в международных научных конференциях в Ельце (1995; 1996; 1998; 2003; 2004; 2006); Орле (1997); Казани (1997; 2008); Екатеринбурге (1998); Тамбове (2001); Барнауле (2004); Москве (2004); Волгограде (2005); Владимире (2007); 4) во всероссийских научных конференциях в Липецке (2000); Воронеже (2000; 2001; 2003; 2005); Ельце (2002; 2003); Кирове (2003); Белгороде (2006); Пензе (2008); 5) в межвузовских научных конференциях в Липецке (1995; 1996); Череповце (2000; 2001; 2002); Ельце (2001).

Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена проблематикой исследования и состоит из Предисловия, Введения, трех глав, каждая из которых предваряется необходимым комментарием по истории разработки рассматривающихся в них вопросов, Заключения, Библиографии, Списка источников языкового материала.

ВВЕДЕНИЕ

Современное языкознание направлено на активное исследование речевого поведения человека, на изучение языка в его практическом применении. Функциональный подход к исследованию единиц языка предопределяет раскрытие роли человеческого фактора в процессе коммуникации. Изучение языка в тесной связи с человеком, «его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью» (Вендина 1998: 5) является одной из наиболее актуальных проблем лингвистики. Идея антропоцентризма помогает представить речь как реальную форму функционирования языка (см.: Уфимцева 1986) и объяснить актуальность анализа функционирования языка как системы в речевом общении (см.: Кобозева 2000). Лингвистика «не может не обращать внимания на язык в человеке, в обществе» (Винокур 2005: 24-28).

В исследовании языка весьма перспективным является объединение семасиологического и ономасиологического подходов, что дает возможность синтезировать данные о системе языка и о его настоящем использовании в речи. Современная лингвистика стремится адекватно отразить картину функционирования языка. В свете системно-структурного подхода к изучению языка (A.A. Потебня, JIB. Щерба, A.M. Пешковский, JI.II. Яку-бинский, В. фон Гумбольдт, Э. Бенвенист, JI. Витгенштейн, П. Грайс, Т. ван Дейк, Д. Остин и др.) актуальным является коммуникативно-прагматическое направление, способствующее исследованию языковых единиц в аспекте темы «человеческого фактора». В результате возникает интерес к социальному, психологическому аспектам языка.

Изучение языка служит познанию «человечеством самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя» (Гумбольдт 1985: 383), а человек, его деятельность интерпретируются именно через посредство языка (Роль. 1988: 29). «Жить - значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, отвечать, соглашаться и т.п.» (Бахтин 1979: 318). Язык есть «знаковая система, знающая лишь две координаты - синтагматику и семантику. А речь - это знаковая система, в которой к указанным двум координатам приплюсовывается еще прагматика» (Звегинцев 1996: 57-67). Системный характер функционирования языковых единиц выражается в их парадигматических и синтагматических отношениях -связях и противопоставлениях.

В центре внимания оказался текст (дискурс), который исследуется «во взаимодействии с прагматическими факторами» (Арутюнова 1981: 3). Интерес к тексту обусловлен стремлением объяснить язык как глобальное явление, как средство коммуникации (Колшанский 2005а: 89-91). За текстом стоит система языка и языковая личность и многофакторный процесс номинации. Человек посредством языка по-своему видит мир, и это находит отражение в разных способах номинации, предикации, атрибуции и в других средствах. Изучение речевых актов как «результативных» выражений, основных единиц речевой коммуникации (Остин 1986: 22-131) способствует фундаментальному пониманию языка.

Текст - это «сообщение, в котором снимается энтропия, порождаемая отдельным предложением» (Гальперин 2005: 16-17). Текст имеет свой синтаксис, семантику, прагматику (Арутюнова 1980: 156-249; Серль 1986; Столнейкер 1985 и др.), пресуппозиции, общие для коммуникантов, благодаря которым в тексте происходит возникновение имплицитных смыслов (Попова 1999: 49). Именно текст является исходным языковым материалом для исследования (Красных 1998: 53-70; Фигуровский 2004: 73-311). Языковой материал есть важное средство изучения содержания и структуры ментальной единицы, являющейся «результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом» и окруженной «эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом» (см.: Маслова 2001: 47). Теория коммуникации включает в себя исследование функционирования языковых средств в реальных речевых актах (Колшанский 2005а: 21-22). В результате источниками речевого смысла являются: 1) языковое содержание текста, 2) контекстуальная информация, 3) ситуативная информация, 4) энциклопедическая информация, 5) все прагматические элементы дискурса, существенные для передаваемого и воспринимаемого смыслового содержания (включая не только референциальные, но и эмоционально-экспрессивные аспекты) (Бондарко 2001: 4).

Язык посредством текстов «фиксирует модель мира, которую мы несем в своем сознании. Коммуникация - это вторжение в систему сознания реципиента, построение в его когнитивной системе определенной модели мира, не обязательно совпадающей с моделью мира говорящего и с онтологически существующей картиной мира» (Тураева 1994: 105; 109). В «образе мира» человека доминирует действительность, которая по сути является субъективной категорией и преломляется в сознании человека и языка, вызывает многослойные отношения. «Все идет от действительности через мысль в язык, и все от языка возвращается через мысль в действительность» (Гак 1998: 662). В результате взаимодействия человека с действительностью определяется его видение мира, вырабатывается оценочное отношение к нему. Модель мира включает организованные знания о мире, которые свойственны когнитивной системе или ее модели (Баранов, Паршин 1999: 146). Человек активно структурирует мир, отделяет важное и фундаментальное от менее существенного и второстепенного и устанавливает ценностное отношение, которое может быть объективным и субъективным. «Категоризация связана с членением внешнего и внутреннего мира человека в соответствии с сущностными характеристиками его функционирования и бытия» (Кубрякова 1986: 44). При системном подходе к явлениям языка предмет исследования представляется как целостность, и анализ составных частей и различных свойств данного предмета осуществляется под углом зрения целого (Солнцев 1977: 13). Следовательно, язык

- это концептуальное образование, это миропонимание (см.: Гумбольдт 1984), это специфичный способ словесного оформления осмысления мира.

Согласие/несогласие организует текст, в котором маркируется совпадение/несовпадение позиций коммуникантов, номинируется соответствующее явление. Особенности логического построения коммуникации обусловливают согласие или несогласие партнера с исходным тезисом коммуникативного акта. «Помимо словесных индикаторов поведения коммуникантов, значительную роль играют паралингвистические факторы, служащие выявлению реакций коммуниканта на соответствующий речевой акт в смысле согласия или несогласия» (Колшанский 2005а: 159).

Согласие/несогласие является универсальным понятием и одной из форм существования речи, вербализуется и представляет специфическую составляющую языковой картины мира. Разнообразие средств выражения согласия/несогласия в языке порождает необходимость их систематизации, определения общих закономерностей и выявления наиболее продуктивных способов. Описание семантической категории согласия/несогласия как сложной системы имеет многосторонний характер, связано с влиянием разных факторов, позволяющих объективно обозначить содержательную структуру согласия/несогласия, обогатить концепции, гипотезы и методы.

Акты согласия и несогласия представляются как осознанный поиск решения, для которого избираются оптимальные языковые средств. Для лингвистического анализа интересны в первую очередь эксплицитные средства (ср.: Вольф 2002: 207; Кибрик 2002: 44) выражения согласия/несогласия. Согласие/несогласие - явление продуктивное в коммуникации. Реализация актов согласия/несогласия, их языковые средства позволяют говорить о «динамике языка» (ср.: Гипотеза. 1980: 230).

Развитие коммуникативно-функциональных направлений лингвистики вызвало интерес к проблеме категориального статуса согласия/несогласия, к определению сущности данных явлений, их системных отношений. Многоаспектность категориального значения согласия/несогласия нуждается в анализе.

Современная лингвистика стремится создать достоверную языковую картину согласия и несогласия, установить особенности их функционирования. В результате используется исследовательский опыт, апробируются новые подходы к изучаемому объекту.

Категория согласия/несогласия находится в центре внимания лингвистических исследований. Лингвистические концепции, связанные с рассмотрением отдельных языковых средств выражения согласия/несогласия, представлены в специальных работах (Гастева 1993; Красных 1970; Лекант 2002; Михайлова 1999; Озаровский 1974 и др.; Поройко-ва 1976; Свиридова 2006; Хорошавина 1995).

Научное осмысление актов согласия и несогласия отражается при активном исследовании реплик диалога (Ахадов 1993; Баделина 1997; Ва-лимова 1971; Добрушина 1993; Казаковская 2006; Латощенко 2003; Романов 1988; Шведова 1956; Ширяев 1973), при описании коммуникативных единиц (Сиротинина 1974), русского речевого этикета (Формановская 1982); коммуникативно-прагматического (Белецкая 1999; Галактионова 1995; Николова 2003; Сергеев 1992), функционально-прагматического (Бу-лыгина, Шмелев 1997; Морозова 2000; Сотникова 1986) аспектов речевого общения, при изучении отдельных слов (Яковлева 1983).

Согласие/несогласие анализируется на материале других языков -английского (Баскова 1992; Викторова, Петрова 2002; Нейленко 2002; Розанова 1994; Щедрина 1984), немецкого (Бровеев 1979; Латощенко 2003; Морозова 2000; Сергеев 1992), корейского (Ом Сун Чон 1998).

В указанных работах находят отражение некоторые вопросы семантики, грамматики, прагматики, касающиеся согласия/несогласия. Однако в научных трудах затрагиваются отдельные фрагменты научной картины согласия и несогласия, наблюдается узкий подход к решению проблемы. В связи с этим возникла необходимость целостного научного анализа вербальных и невербальных средств выражения категории согласия/несогласия в русском языке в рамках семантического, структурного, прагматического, коммуникативного аспектов. Рассматриваемая парадигма средств выражения согласия/несогласия представляет систему, которая эксплицирует значения согласия и несогласия.

В контексте комплексного исследования отметим принципиальные положения категории согласия/несогласия.

Любой обмен информацией предполагает не только передачу сведений и знаний, но и получение соответствующего результата этого общения в виде определенных действий и реакций, в число которых входят и согласие, и несогласие (Колшанский 1990: 99). Значения слов 'согласие' и 'несогласие' являются составляющими глобальной семантической системы языка. Картина мира осмысливается в философии коммуникативной категории согласия/несогласия. Любое высказывание установлено на ответ (ср.: Бахтин 1979). Согласие и несогласие - это выражение реакции на предметно-деятельностную, социальную, конкретно-историческую природу картины мира, это объективно-субъективное отношение к миру информации, обусловленное познаниями человека, а также его ответственностью за высказанное. Мир воспринимается под влиянием объективных и субъективных факторов. Наш взгляд на мир зависит от сложившегося мировоззрения, культурных традиций, нравственных ценностей, убеждений, предрассудков и стереотипов. Человеческие отношения являются объектом познания и выступают в языковых выражениях как определенная когнитивная система (Колшанский 1990: 96). Согласие и несогласие основываются на мыслительных обобщениях с учетом ментальной составляющей и направлены на осмысление взаимодействия между людьми, на осознание окружающего мира, который постигается через гармоничные отношения и конфликт, через призму мироощущений человека.

Когнитивная составляющая согласия и несогласия «обнаруживается в "погруженности" данного дискурса в реальную жизнь, в его связях с отражаемым социально-культурным миром. Поэтому необходимо "погружение" в специфический ментальный мир, стоящий за этим высказыванием» (Алефиренко 2002: 234).

Значение слова есть его использование в языке (Витгенштейн 2003: 224; 230; 234). Понимание значения знаков согласия/несогласия предполагает объединение лингвистических и экстралингвистических знаний, явной и фоновой информации. Концепт подведен «под один знак» и предопределяет «бытие знака как известную когнитивную структуру» (Болдырев 2004: 26). Репрезентация концепта - это «вся совокупность языковых и неязыковых средств, прямо или косвенно иллюстрирующих, уточняющих и развивающих его содержание» (Карасик 2002: 130). Концепт - это «знание об обозначаемом во всех его связях и отношениях». Его сущность определяется вопросом "Что известно об этом?"» (Телия 1996: 100). Концепты способствуют возможности изучения смыслов и позволяют обратиться к разным аспектам явления (см.: Вежбицкая 1997; Степанов 1985 и др.). Согласие и несогласие являются важными категориями в концептосфере социума. В обыденном сознании откладывается информация, имеющая коммуникативно-прагматическую ценность (Алефиренко 2006).

В процессе познания окружающей действительности человек осмысливает информационный материал, формирует свое отношение к нему. При вербализации концепта концептуальные признаки определяются как семы. Понятийно-содержательные признаки выявляются на основе анализа дефиниций номинаций концепта, совокупность которых образует его содержательный минимум. Разные группы признаков реализуются разнообразными языковыми способами и средствами. Исследование языковых средств способствует выявлению признаков концепта. При этом концепт выступает как база для выделения некоей совокупности языковых средств, находящихся с концептом в отношениях репрезентации (вербализации, объективации) (см.: Попова, Стернин 2007).

Ономасиологический подход к изучению категории согласия/несогласия способствует выявлению класса слов, изосемическая функция которых определяет субъективно-объективное отношение.

Основными средствами вербализации согласия и несогласия являются разные части речи, которые находятся в центре нашего внимания: 1) имена существительные (согласие, соглашение, согласный, несогласие, несогласный и др.; 2) глаголы {соглашаться, не соглашаться и др.); 3) имена прилагательные (согласные, согласен, несогласные, не согласен и др.); 4) категория состояния (согласен, не согласен) (см.: Шведова 1952: 81; ср.: П.А. Лекант называет такие краткие формы «гибридной» частью речи с собственным категориальным значением качественного состояния» (предикатив) (Лекант 2002: 26-31); 5) наречия (согласно, несогласно и др.); 6) предлоги (согласно, в согласии и др.). Все это эксплицитные средства выражения согласия/несогласия, представляющие типологические ситуации в речеповедении.

Антонимо-синонимические отношения вербализуют концепты 'согласие' и 'несогласие', «представляют собой две важнейшие взаимосвязанные друг с другом парадигмы» (Федосов 2003: 121). «Наше сознание нуждается в некоем устойчивом маркёре информации, что и ведет к выражению концепта с помощью языковой единицы, соотносимой в первую очередь с ядерной частью обозначаемого» (Савенкова 2003: 258-264). Многоразличные «практики жизни» (Арутюнова 1988: 117) отражают богатый потенциал понятий согласия и несогласия.

Смысловая составляющая концептов 'согласие' и 'несогласие' определяется анализом имен. В качестве ключевых имен концептов выделяются лексемы 'согласие' и 'несогласие', которые на лексическом уровне ассоциируются со словами 'мир', 'лад', 'договор', 'договоренность', 'уговор', 'соглашение', 'единомыслие', 'единогласие', 'единодушие', 'гармония', 'согласованность' и др. и 'разногласие', 'разномыслие', 'разнобой', 'разноречие', 'конфликт', 'оппозиция', 'демонстрация' и др. Синонимия есть одно из основных языковых средств, которые отражают процессы концептуализации. «Ассоциативное поле шире семантического» (Караулов 1976: 174).

Ядро понятийной составляющей концептов 'согласие' и 'несогласие' вербализуется лексическими единицами 'согласие' и 'несогласие', содержит общие значения 'сходство', 'соответствие' и 'различие', 'несоответствие'. Семный состав единиц передает наиболее существенные характеристики выражаемого концепта. Концептуальные параметры выявляются по лексикографическому толкованию: 'согласие' - 1) «разрешение, позволение, утвердительный ответ на что-либо»; 2) «единомыслие, общность точек зрения»; 3) «дружественные отношения, единодушие»; 4) «соразмерность, согласованность, стройность, гармония»; 5) «мир - согласие, отсутствие разногласий, вражды или ссоры»; 6) «покой, спокойствие»; 7) «взаимная договоренность, соглашение»; 8) «согласное сосуществование государств, народов»; 9) «мирный договор»; 10) «мирно»; 11) «отсутствие войны, вооруженных действий между государствами»; 'несогласие' - 1) «отсутствие согласия, согласованности в чем-либо»; 2) «разногласие»; 3) «разлад, ссора»; 4) «отрицательный ответ на что-либо, отказ» (Ожегов 1988: 331; 606; Словарь. 1986.-Т. 2: 275; 480; 1988.-T.IV: 178).

Слово является «средством доступа к концептуальному знанию». «Один и тот же концепт как бы поворачивается разными сторонами к разным людям, и благодаря этому становится очевидной многослойность и многомерность концепта» (Попова, Стернин 2002: 130). «Комбинации категориальных сем» (Уфимцева 1986: 15) способствуют многоаспектной репрезентации обозначенных концептов.

Коммуникативно-прагматическая сфера позволяет выявить различный содержательный план, раскрывающий характер функционирования 'согласия' и 'несогласия'. Согласие и несогласие широко функционируют в дискурсе, в котором фиксируются отношения к «событиям бытия» и номинируются «события бытия». «Усвоение языка не исключает качественного различия индивидуальных концептуальных систем как содержащих "субъективные картины мира" (в виде субъективных систем мнений и знания)» (Павиленис 1983: 263). Социальное поведение человека - это «упорядоченное множество таких сторон индивидуального поведения, которые связаны с культурными нормами, встроенными каждая в свой контекст.» (Сепир 1993: 595). Согласие и несогласие существуют в речевой действительности, являются мерилом жизненных ценностей, «формами жизни». «Совместное поведение людей» - это «референтная система», на которую можно воздействовать «выражением согласия». (Витгенштейн 2003: 338339) и несогласия.

Следовательно, «конструкция модели мира строится из понятий, которые суть знаковые образования» (Звегинцев 1996: 176-178). Ментальные образования «кодируют в самых разных конфигурациях. значимые смыслы - от чувственно-наглядных структур до рационального отражения окружающего мира» (Алефиренко 2002: 225). Через призму категорий согласия и несогласия происходит освоение мира. Текстовая реализация концептов 'согласие' и 'несогласие' позволяет расширить их понятийный объем на фоне смысловых и ассоциативных связей слов, интерпретировать и объяснять особенности функционирования вербального кода. Когнитивно-дискурсивная парадигма способствует выявлению функциональных признаков концепта. Синтагматические использования лексем образуют парадигматическую характеристику концепта. Синтагматика и парадигматика в языке тесно связаны между собой и представляют собой две оси характеристики отношений между знаками (их валентность и значимость) (Новиков 1982: 53).

Коммуникативная категория согласия/несогласия - это глобальное отношение к картине мира, образ которой формируется в сознании человека и влияет на его поведение. Проблема осознания действительности и формирование рационального отношения к ней способствуют преобразованию мира реалий, его движению к совершенствованию. «Согласием людей решается, что верно, а что неверно. Правильным или неправильным является то, что люди говорят; и согласие людей относится к языку. Это -согласие не мнений, а формы жизни» (Витгенштейн 2003: 346). Согласие и несогласие - это реакция на сообщение, полученное из внешнего мира в процессе адаптации к нему и восприятия его нашими мыслями и чувствами. Согласие и несогласие - это сформированная в той или иной мере позиция коммуниканта относительно предмета обсуждения. Языковые формы организуют план содержания согласия/несогласия, посредством языка осваиваются особенности функционирования согласия/несогласия. Когнитивный классификационный признак отражает тот или иной аспект, параметр категоризации соответствующего объекта или явления (см.: Попова, Стернин 2007). Посредством согласия и несогласия представляются и познаются проблемы «форм жизни».

Когнитивный подход позволяет выделить в значениях слов 'согласие' и 'несогласие' качественно иные элементы, взаимосвязь разных концептов в содержании лексем, определить их функциональную нагрузку, информационную структуру, обусловленную коммуникативными потребностями. Структура содержания согласия/несогласия раскрывает особенности, которые обнаруживаются за частными явлениями значений тех или иных данных языковых единиц. Интерпретационное поле концепта включает оценки, мнения, суждения, трактовки, которые высказываются человеком (см.: Попова, Стернин 2002).

Согласие и несогласие манифестируются как сформированные позиции относительно предмета речи: Я выражаю согласие/несогласие с позицией отдельных авторов; Открыто выразил несогласие с бюрократами; Звучит несогласие в обществе в связи с сокращением свобод и др.; как подтверждение позиции посредством каких-либо действий: Пушкин закрепил согласие с напечатанным своей подписью («Литературная газета».

- 2005. - № 29); как уточнение, толкование позиции: A.M. Пешковский так трактует свое несогласие с Ефимовым и др.; как состояние: Я ощущаю согласие с ритмом жизни (С. Дали); Редкие минуты согласия со своими невзгодами и враждебностью мира («Литературная газета». - 2006.

- № 18); Исторгся вопль несогласия из его груди («Литературная газета».

- 2006. - № 49); В мыслях стало несогласно (Н. Лесков); Писал он на грани согласия («Литературная газета». - 2004. - № 49); через способ действия: Моя статья - это знак согласия/несогласия с политикой властей; Демонстрация людей - это знак согласия/несогласия (с кем-либо, с чем-либо); Люди заблокировали магистраль и таким образом выражали несогласие с застройкой парка (Из теленовостей); Он оставил власть и таким образом выразил несогласие с политикой Думы («Литературная газета». - 2008.

- № 3-4) и др.

Многоаспектный характер согласия и несогласия, проявляемый в коммуникативном действии, позволяет свидетельствовать об их актуальности, функциональной значимости. Типы актов согласия и несогласия рекомендуется исследовать, знать их составляющие: Лучше бы изучили, на чем именно базировалось в веках согласие племен и традиционных религий в России («Литературная газета». - 2006. - № 33); рационально использовать в заданных обстоятельствах: Лучше бы они задумались, как адаптировать эти устойчивые традиции согласия к современным реалиям («Литературная газета». - 2006. - № 33); признаются/не признаются необходимым, целесообразным способом взаимодействия: Даже простой деревенский дом невозможно построить, если нет согласия между хозяином и плотниками и у плотников между собой («Литературная газета». - 2005. -№ 29); определяются как решающие условия в создании ситуации: Несогласие в стане врагов определило победу стратегов на поле военных действий; Если нас одолеют несогласия, то мы потерпим поражение (В. Шаламов).

Согласие/несогласие определяет характер предпринимаемых действий, обусловливает их реализацию. Согласие/несогласие является своеобразной оценкой действий: Согласием выпустить меня они подпишут себе приговор (Е. Замятин); чьим-либо разрешением на осуществление действия: Кража машины производится с согласия хозяина (С. Есин); Книга издана с согласия дочери Фурцевой («Литературная газета». - 2007. - № 2); причиной, условием, которые приводят к корректировке действий: Депутат Госдумы вышел из партии из-за несогласия с позицией ее руководства («Литературная газета». - 2006. - № 33); В случае несогласия какой-либо из стран на объединение Россия радикально изменит свою иммиграционную политику («Литературная газета». - 2003. - № 12); способом решения поставленных задач: Сенаторы продавили решение через несогласие демократов (Из радиоинтервью); Согласие/несогласие стало маневром; сопутствует выполнению обозначенных условий: Находясь в согласии с Уставом АН СССР, я присылаю отчет («Литературная газета» - 2007. - № 2); создает препятствия в ходе деятельности: Как только человек высказывает несогласие с идеями или действиями моноидеологии, он ставит на кон свое пребывание во власти («Литературная газета». - 2007. - № 1) и т.д.

Таким образом, согласие/несогласие позволяет квалифицировать действия коммуниканта, следовать определенным правилам, вызывать позитивное/негативное отношение, реализовывать и изменять планы действий и т.п.

Функциональные параметры согласия/несогласия обнаруживают различные смыслы. Функционирование актов согласия и несогласия связано с актуальными вопросами коммуникации и раскрывается в ее контексте, дает представление о ментальности говорящего.

Согласие/несогласие является: а) неотъемлемой составляющей во взаимоотношениях, необходимым фактором развития действий: Для устойчивого развития страны необходимо общественное согласие («Литературная газета». - 2006. - № 33); На перевод земли из федеральной собственности в муниципальную должно дать согласие Правительство РФ («Литературная газета». - 2006. - № 39-40); Чтобы осуществить задуманное, нужно твое несогласие (Н. Ляшко) и др.; б) стимулирующим результатом, полученным в итоге когнитивных усилий: Пришли к согласию по тексту резолюции (Из теленовостей); После долгих споров пришли к обоюдному согласию («Завтра». - 2007. - № 4) и др.; в) заданной первостепенной целью, которая определяет качество мироустройства: Религия призвана сеять в душах народа согласие; В семье/обществе должно быть согласие; Из меня выжимали согласие/несогласие (Из газет) и др.

Акты согласия/несогласия вызывают положительный/отрицательный результат, являются важнейшим критерием налаживания взаимоотношений: Согласие с окружающими рождает мирное сосуществование; Несогласия помогают находить консенсус; предназначаются для приемлемого, эффективного взаимодействия: Не может быть согласия между теми, кто окончательно помешался на почве партийной борьбы, на своей корпоративной вере («Литературная газета». - 2006. - № 30-31) и др.; осознаются как объективные способы постижения истины: Я допускал несогласие и с моими научными суждениями даже в диссертациях, написанных под моим руководством («Литературная газета». - 2006. - № 21-22); формулируются как общие правила сотрудничества, регулирующие качественный уровень отношений: Диалог строится на согласии и несогласии; Согласия и несогласия определили новый уровень наших отношений («Литературная газета». - 2006. - № 34-35); обозначаются произвольно трактуемыми говорящим языковыми знаками, за которыми подразумеваются тактические задачи, направленные на достижение коммуникативных целей: Позвольте понимать ваше «если» как согласие (Из телеинтервью); Понимаю Ваше «но» как несогласие (Н. Ляшко).

Согласие/несогласие встраивается в структуру глобальных отношений, способствует организации деятельности и речеповедения человека, их оптимальной регуляции. Согласие и несогласие являются существенными актами, представления о которых расширяются в связи с их многогранной функциональной направленностью.

В диалоге партиципанты становятся носителями согласия/несогласия. Позиция согласия/несогласия передается через мир «Говорящего», который обладает возможностью проникновения в коммуникативное сознание «Другого». За образом носителя согласия/несогласия предстает многоаспектная контекстуальная информация. Ср.: После объявления результатов зрительный зал раскололся на согласных и несогласных с решением жюри («Талисман». - 2004. - № 4); Администрация стала подавать союзников французов и немцев как «несогласных» («Литературная газета». - 2004. - № 45); Среди присутствующих согласных не оказалось; Отделись от этого человечества несогласный с ним в каких-нибудь ничтожных человеческих мнениях («Литературная газета». - 2004. - № 32-33) и др.

Существенны следующие специфические признаки, квалифицирующие акты согласия/несогласия: 1) опыт по достижению согласия и фиксированию явлений несогласия приобретает значимость в организации системного подхода к упрочению конструктивного сотрудничества: Многовековое сосуществование религий и национальностей обрело опыт достижения согласия («Литературная газета». - 2006. - № 34-35); Обращение к истории отечественной философии языка позволяет приобщиться к богатому опыту, накопленному гуманитарной мыслью России по достижению согласия и взаимопонимания в обществе (Н. Безлепкин); Мы ценим Ваши несогласия (А. Чехов); 2) согласие/несогласие вызывает интерес с целью выявления результата мыслительной деятельности человека, исправления нарушенных норм: Мы ищем элементы согласия/несогласия в обществе; Вечные поиски согласия/несогласия с миром и самим собой; Партнерские соглашения обсуждаются; Процедура согласия/несогласия изучается (Из газет); 3) акцент переносится на призывы к согласию и несогласию, на их возможности в условиях, когда необходимо привлечь внимание к насущным проблемам, использовать закономерные правила общения: При большевиках люто, и при коммунистах лживо, и в наше волчье время нестерпимо. А потому с Богом и к согласию! («Литературная газета». — 2006. - № 9); Открыто высказывайте свое несогласие с политикой властей («Новая газета». - 2006. - № 69); 4) согласие и несогласие являются предметом желаний: Люди мечтают о мире и согласии и т.д. (в рассматриваемых контекстах согласие составляет положительную составляющую в выстраивании отношений. Ср.: «слово "согласие" и слово "правило" родственны друг другу» (Витгенштейн 2003: 343)); Я хочу слышать твое несогласие (С. Довлатов); 5) согласие/несогласие квалифицирует перспективы обозначенных ситуаций: Рождение потомства - это согласие на вечное существование зла и страданий («Литературная газета». - 2006.

- № 19); Согласие возглавить список партии означает, что президент остается активным игроком российской политики («Литературная газета».

- 2007. - № 41); 6) подвергается оценке, образному определению: Наше несогласие было неправильно (Л. Толстой); Согласие/несогласие было относительное/устойчивое; Жить в согласии с религиозными догматами непросто («Аргументы и факты». - 2006. - № 27); Согласие между Елисей-ским дворцом и Белым домом напоминает «измену» («Новая газета».

- 2006. - № 55); Увесистую «ложку дегтя» в эту «бочку» согласия плеснул член межрегиональной коллегии адвокатов («Литературная газета». - 2005.

- № 18); Урожай согласий оказался вполне удовлетворительным («Литературная газета». - 2004. - № 50); Самый болезненный удар согласием возглавить список «ЕР» президент нанёс «Справедливой России» («Литературная газета». - 2007. - № 49).

Понятие согласия/несогласия включает в зону своего рассмотрения объекты, которые отражают внеязыковую ситуацию и которым приписываются соответствующие смыслы. Слова 'согласие' и 'несогласие' репрезентируют виды действий, которые представляют позиционные интересы: «Марш Согласия»; «Марш согласных»; «Марш несогласных» («Аргументы и факты». - 2007. - № 15); Записки несогласного и др.; формы деятельности, направленные на соблюдение условий согласия: Правительство национального согласия; Утверждение программы гражданского согласия («Литературная газета». - 2006. - № 25-26); На языке мира и согласия («Литературная газета». - 2006. - № 46); Договор общественного согласия; Сибирское соглашение («Литературная газета». - 2006. - № 34-35); Оговорили контуры соглашения (С. Есин); определенные «формы жизни» (по Витгенштейну): Повернуть страну на путь согласия и мира («Литературная газета». - 2004. - № 44); Путь у нас один - национальное согласие («Новая газета». - 2006. - № 69); движение «За согласие и стабильность»; уличная акция «Праздник народного согласия»; День согласия и примирения («Литературная газета». - 2004. - № 45); День Духовного Согласия («Литературная газета». - 2006. - № 46); партия «Центр согласия» и др.

Изучение актов согласия/несогласия в ономасиологическом плане указывает на связь «явления с обозначением окружающей действительности, с выбором и созданием названий для отдельных ее фрагментов» (Куб-рякова 1978: 5). Понятия 'согласие' и 'несогласие' передают разные представления смыслов, информации в речевой деятельности. Используемые лексические средства согласия и несогласия позволяют установить истинностные значения и назначения категории согласия/несогласия, интерпретировать речеповеденческий характер коммуниканта и его формы деятельности. «Значение - это результат фильтрации отношения общества к миру действительности, а смысл - отношение отдельного человека к познаваемому миру» (Алефиренко 1997: 8). «За значением стоит коммуникативный стимул, созидательная речемыслительная деятельность» (Кибрик 2002: 130). Смысл относят к категориям мыслительной деятельности, обнаруживают за пределами системы языка (Павиленис 1983: 4; Слюсарева 1963: 195). Смысл репрезентирует ситуацию.

Таким образом, лексемы 'согласие' и 'несогласие' указывают на способ приспособления к окружающей действительности и организации ее, то есть активируют новые смыслы. Язык преломляет действительность, за одним и тем же словом могут стоять разные концепты (см.: Фрумкина и др. 1990). Содержание концепта «охватывает все множество прагматических элементов имени, проявляющихся в его сочетаемости. А сочетаемость имени отражает и логические, рациональные связи его десигната (денотата) с другими, и алогичные, иррациональные, отражающие эмоционально-оценочное восприятие мира человеком» (Чернейко 1997: 287-288). В онтологическом плане вариативность и константность лексического значения обусловлены «характером языковой номинации, который предполагает возможность многократного использования одной и той же звуковой формы для обозначения разных классов объектов внеязыковой действительности» (Беляевская 1987: 123).

Способность носителя языка выразить отношение к отражаемой действительности связана с функцией модальности. «Отношение имеет корреспондента, следовательно, оно субъективно уже по своей онтологической сущности» (Немец 1999: 103; 326). И.И. Мещанинов (1978: 196) назвал модальность «понятийной категорией», которая обнаруживается в языке. Э. Бенвенист (1974) рассматривает субъективность как фундаментальное свойство языка (ср.: Виноградов 1975 и др.). Отношение человека к миру оформляется в субъективных значениях. Одним из неизменных модальных отношений являются согласие и несогласие.

В.В. Виноградов заложил основы учения о модальности и обратил внимание на средства выражения модальных значений (Виноградов 1975: 53-87; см.: Золотова 2005: 150-157; Лекант 2002: 102-113; Теория. 1990 и мн. др.). Субъективная модальность представляет глубинную характеристику речи, формирует высказывание (Солганик 1984: 180). Модальность есть толкование реалий с точки зрения коммуниканта (Фефилов 1991: 62; ср.: Степанов 2002: 241-242; Петров 1982). Семантика категории модальности (особенно субъективной) «прагматична, т.е. описание смысла требует обращения к говорящему» (Федосеева 2004: 330). Субъективная модальность фиксирует оценку говорящим «степень познанности отражаемых в мысли связей объективной действительности» (Панфилов 1982: 164), позволяет говорить о выражении субъективной позиции говорящего как об одном из типологических признаков речи (Соколова 2004: 28). В повседневном общении активно употребляются стереотипные речевые модели согласия/несогласия, связанные с повторяющимися коммуникативными ситуациями. Согласие и несогласие могут способствовать изменению мира знаний партиципантов.

Согласие/несогласие маркируется дополнительной смысловой и коммуникативной нагрузкой, характеризуется целостным семантическим фоном текста. Коннотации как «элементы прагматики отражают связанные со словом культурные представления и традиции, господствующую в данном обществе практику использования соответствующей вещи и многие другие внеязыковые факторы» (Апресян 1974: 67). Очевидно, что категорией модальности передаются образы объективной действительности (см.: Немец 1999).

В различных коммуникативных сферах человек наделен регулярной и универсальной способностью реагировать на информационную деятельность. «Только в деятельностном пространстве, организованном ценност-но-ориентационными и коммуникативными структурами, человек получает способность осознавать окружающий мир и формировать знания» (Алефиренко 2002: 191). Посредством глобальных категорий согласия и несогласия выражается отношение к миру, к деятельности человека. Согласие/несогласие служит элементом упорядочивания жизнедеятельности человека и социума, запечатлевается в определенных стереотипах поведения, обусловливается целями, мотивами, типовыми коммуникативно-прагматическими ситуациями.

Установление взаимопонимания «не включает в себя в качестве обязательного момента согласия коммуникантов по всем линиям их общения. оно означает лишь осмысленное восприятие языковых выражений и формирование ответной реакции, за которой может следовать и согласие» (Колшанский 2005а: 158-159), и несогласие и т.п. Миропониманию присущ элемент противоположности, который способствует формированию истинности суждения, адекватного отношения к моделям поведения и их модификациям, к характеру действий. Согласие и несогласие как тождество и различие дифференцируют отношение к действительности, актуализируют ее аспекты, что позволяет за случайным и второстепенным выделить существенное, глобальное.

Согласие и несогласие - это выражение понимания мира, уточнение отношения к нему, это способ повлиять на его процессы, разрешить противоречия и конфликты, рационально осмыслить явления действительности. Содержание отношения согласия/несогласия воплощает в себе концептуальную картину мира. Миропонимание формируется в процессе синтеза результатов познавательных и оценочных процессов. От того, как человек понимает действительность, зависит и формирование его жизненной позиции.

Согласие/несогласие - это объективная/субъективная категория, выражающая адекватное отношение к предмету суждения в рамках нормативной коммуникации. Позиция может изменяться, воздействовать на устоявшиеся отношения, разрушать их и создавать более истинные. Ср.: В далекие годы я был согласен с молодежью, а в годы перестройки — категорически не согласен («Красное знамя». - 2006. - 8 сентября); Сегодня согласен, а завтра, может быть, буду не согласен; Он то неистово соглашался, то после переговоров резко не соглашался (В. Шаламов); В мыслях согласие сменялось несогласием (Н. Лесков) и др.

Согласие и несогласие - это выражение некой истины, правды, преломившейся в сознании человека, который стремится ее манифестировать: «Вопрос: "Исходя из собственных наблюдений и опыта, насколько вы согласны с тем, что в прессе в адрес русских людей допускаются некорректные высказывания? " Ответы жителей столицы: "Полностью согласен" (19%); "Скорее, согласен" (22%); "Полностью не согласен" (23%); "Скорее, не согласен " (18%)» («Литературная газета». - 2006. - № 37); или завуалировать: Ответы «согласен» или «не согласен» не подразумевались («Новая газета». - 2006. - № 29); Бывает так, что внутренне человек соглашается, а на публике не соглашается («Литературная газета». - 2004. - № 17).

Согласие/несогласие - это свободный выбор речеповедения: Можно соглашаться или, напротив, не соглашаться с каждым из оппонентов («Литературная газета». - 2004. - № 19), в основу которого должны включаться общечеловеческие принципы: Мы не согласны с политикой лжи; Все не согласились с показом пошлых передач и т.д.

Реализация идей согласия/несогласия позволяет моделировать план действий человека и человечества и представлять участие в нем. Ср.: Элита задает духовные ориентиры, способствует порядку, согласию, справедливости («Литературная газета». - 2008. - № 2).

В некоторых ситуациях согласие/несогласие имеет ложный характер в силу непонимания сути обсуждаемой проблемы, неадекватного отношения к событиям, возвеличивания авторитета личности, переоценки явлений и интерпретации их по заданной схеме и т.п. Ложное согласие/несогласие приводит к нарушению кооперации в коммуникации. Ср.: Когда надо было принимать ответственное решение, то страна не имела своей точки зрения и стояла на соглашательской позиции («Литературная газета». - 2008. - № 1).

Следовательно, речеповедение должно соответствовать определенным правилам, включающим необходимые максимы (информативность речи, правдивость, говорение по существу дела, ясность, краткость, последовательность) (Грайс 1985: 222-224). Реальность общения проявляется в не нарушении правил речевого поведения, которые не всегда соблюдаются. Но сотрудничество партиципантов заключается в выстраивании «смысла», который составляет основу и оправдание их взаимоотношений (Ажеж 2003:223).

Процессы, происходящие в жизни общества, отражаются на речи, на языковом сознании человека. Обыденное общение наполнено неявно выраженными смыслами: всевозможными намеками, иронией, подтекстом морально-этического характера (Седов 1999: 23), в результате прореагировать нейтрально невозможно. Согласие/несогласие обнаруживает различные коннотативные признаки при решении общих коммуникативных задач.

Обработка полученной информации фиксируется в сознании, накопление которой способствует формированию плана внутреннего состояния согласия/несогласия. На уровне индивидуальной формы речи согласие/несогласие не вербализуется. Говорящий ограничивается внутренней речью, не желая афишировать свою позицию, чтобы не породить конфликт. Маркеры 'не сказал', 'мелькнуло в голове', 'подумал про себя' указывают на внутреннее ощущение согласия/несогласия: Я был не согласен, но не сказал им об этом (Н. Ляшко); Согласен, - мелькнуло в голове; - Не согласен, - подумал про себя.

Согласие и несогласие определяются как личные переживания человека, который не намерен их представлять: В душе у меня скопились и согласия, и несогласия (Из телеинтервью). Внутренняя речь здесь рассматривается как самостоятельное речевое высказывание, а не как часть интеллектуального акта, соответствующего фазе планирования (см.: Леонтьев 1979). Внутренняя речь - это «особый внутренний план речевого мышления, опосредующий динамическое отношение между мыслью и словом» (Выготский 1981: 172). Противопоставление «внутреннего» и «внешнего» пространства человеческой личности определяет идею «внутреннего человека» (ср.: Берестнев 2001), который воплощает некое противостояние внешним коммуникативным актам.

Внутренняя речь коммуниканта демонстрирует движение мыслей в ходе формирования согласия и несогласия, качественный характер которых утверждается за счет и амбивалентного признака. Мысли, идеи человека, развивающиеся на внутреннем, психическом уровне, локализуются (ср.: В душе был согласен/не согласен) (ср.: Арутюнова, Ширяев 1983: 174). Внутренняя речь показывает естественность формирования и развития мыслей, приближение ее к психологическому состоянию. Ментальное состояние согласия/несогласия распространяется в пределах внутреннего мира субъекта. Локативные формы указывают на сосредоточенность состояний во «вместилищах эмоций», которыми в русской наивной картине мира являются прежде всего душа и сердце (ср.: Апресян 1974; Арутюнова 1979 и др.). Такие акты согласия и несогласия свидетельствуют о том, что собеседник не получил объективной информации, чтобы афишировать i - • '■ * собственное сложившееся мнение. «Согласие людей относится к языку», и «мыслимо то, что не происходит» (Витгенштейн 2003: 283; 346).

Согласие и несогласие - взаимодополняющие акты. «Нет точечной мысли. Мысль прежде всего и легче всего определяется своей противоположностью. .Приходится делать выбор, чтобы вытеснить тот из двух членов, который не годится» (Wallon 1945: 41; 44; 67; 115). Позиция согласия формируется на основе позиции несогласия, и наоборот: Мое несогласие основано на вашем согласии; может подразумевать несогласие, и наоборот: Мое согласие есть и несогласие; Я согласен и одновременно не согласен. Мыслительный процесс перехода от согласия к несогласию, от несогласия к согласию - это показатель совершенствования представлений по мере освоения человеком предмета и эволюционного отношения к нему.

Говорящий испытывает противоречивость в отношении выбора согласия или несогласия, находясь в поиске истины, более глубокого проникновения в суть предмета обсуждения. Амбивалентное сознание человека пытается соединить и согласие, и несогласие. Коммуникант находится в состоянии внутренней напряженности, кризиса в момент принятия решения относительно выбора согласия или несогласия. Однако следует учитывать тот факт, что слова часто не понимаются совершенно в одном и том же смысле, существует много оттенков значений в пространстве языка. Поэтому и согласие в мыслях и чувствах есть в то же время и несогласие/разногласие (ср.: Гумбольдт 1984). Коммуникант может отклоняться от темы предмета речи в силу разных причин и/или трактовать его с собственной точки зрения, творчески, то есть «понимать по-своему» (см.: По-тебня 1973). Выражение согласия/несогласия не всегда есть выражение истинного отношения (см.: Свиридова 2006: 66; 92). Коммуникативно-прагматический подход к анализу актов согласия и несогласия дает возможность понять их содержательную сторону.

Согласие и несогласие - взаимозаменяющие акты. Словообразовательный механизм обеспечивает язык разнообразием слов. Динамическая сущность словарного состава (Гумбольдт 1984: 12) проявляется в определенном речевом акте. Лексемы 'полусогласие' и 'полунесогласие' определяют наличие одновременного и согласия, и несогласия, относящихся к предмету речи. Речевой акт вызывает неоднозначную позицию, которая воплощает два разных подхода: полусогласие (= согласие + несогласие) и полунесогласие (несогласие + согласие), выражающие семантику 'неполноты' проявления отношения: Ах, если бы десять лет назад эта фрау фон Лёвецова согласилась сразу выдать за него свою дочь Ульрику! Все было бы великолепно. А он, встретив сперва отказ, потом полусогласие, потом намеренные проволочки, расстроился и занедужил как подросток («Алфавит». - 2002. - № 12). Ситуация подразумевает и сомнения коммуниканта, и уклонение его от определенного ответа, что порождает действия, характеризующиеся неопределенностью (ср.: выявляется семантическая градационная цепочка 'отказ' - 'полусогласие' - 'проволочки') и отрицательным признаком.

Лексема фиксирует изменение семантической структуры. «Значения слов образуют категории и вступают друг с другом в отношения семейного сходства» (Лакофф 1995: 151).

Коммуникативное взаимодействие обусловливает акт согласия/несогласия. Согласие/несогласие продуктивно реализуется в диалоге, в котором участвует как его формальная структура, так и все неформальные составляющие, образующие среду, включая молчание (Ажеж 2003: 249). Адресат сообщает о своей позиции относительно положения дел в действительности, удовлетворяя намерения как адресанта, так и собственные, расширяя знания о предмете речи. Речевой акт есть «прежде всего определенный фрагмент информации как результат познавательной деятельности человека, служащий каждый раз предметом общения (обмена мыслями)»

Колшанский 2005а: 32). Речевой акт - это намеренное вербальное действие, которое имеет в качестве параметров говорящего (т.е. действующее лицо), слушающего и пропозициональное содержание и выполнение которого приводит к производству высказывания. «Предварительные условия и следствия речевых актов определяются в терминах убеждений и желаний говорящего и слушающего» (Аллен, Перро 1986: 323-355; ср.: Звегинцев 1996: 38).

Предложение в речи реализуется как конкретное высказывание (Бе-лошапкова 1989: 602; 705; Бенвенист 1974: 312; Золотова и др. 2004: 229; Колшанский 2005а: 41; Москальская 1981: 21; Русская грамматика 1980. - Т. 2: 84; Степанов 2002: 30 и др.). «Единицами общения являются дискурс, «упакованный» в форму текста, и его составная часть - высказывание, «упакованное» в форму предложения» (Формановская 2000: 63). Высказывание, в отличие от предложения, связано с коммуникацией (Левицкий 2002: 154 и др.). В любом номинативном акте, помимо когнитивных соображений, присутствуют мотивы прагматического характера, обусловленные интенциями говорящего (см.: Кубрякова 1986). Репрезентация самого высказывания выступает частью контекстной модели, являющейся по сути прагматической и социальной (Дейк 1989: 95-96; ср.: Виноград 2001: 76; Степанов 2002: 291).

Предложение как коммуникативная единица языка функционирует в определенном контексте, устанавливающим всю смысловую структуру высказывания» (Колшанский 2005а: 24). Контекст выступает глобальной коммуникативной средой, создаваемой глобальной ситуацией. В число его составляющих входит социопсихологический (коммуникативный) контекст, который включает «эго»-контекст, контекст отношения (психологический контекст), контекст содержательного знания и контекст моделей и норм (социологический контекст) (см.: Бабайлова 1987). Предварительное знание - это «фонд общих знаний собеседников» (Арутюнова 1999: 35), это пресуппозиция, лингвистический статус которой нацелен на раскрытие основного смысла высказывания (Колшанский 20056: 71; 76; 77) и которая заключает в себе знание говорящим и слушающим смысла предложения, разных его типов.

Теория коммуникации помогает нам увидеть процесс интеракции при помощи языкового кода как диалектическую взаимосвязь отправителя и получателя, которая проецируется на всю дугу коммуникации, на любой текст, а именно помогает ввести адресата в коммуникативный акт. Адресат является динамической составляющей языковой коммуникации, он вживается в текст, который декодирует (Сабол 1988: 150-157). «В предложении как высказывании фонетический, лексико-грамматический и семантический аспекты не просто обязательны: они образуют «функциональный сплав», подчиненный коммуникативным задачам, выражению определенного содержания» (Васильев 1990: 51).

Ш. Балли выделяет в значении предложения диктум (объективное содержание) и модус (субъективное отношение говорящего к этому содержанию) (Балли 1955: 43-48). Ср.: Я согласен/не согласен, что. (Ср.: Фигуровская 1996: 100; Волохина, Попова 2003а: 99; 107). Диктум связан с информативным признаком высказывания. Денотатом, или референтом, предложения определяется событие или ситуация. Ситуация есть «то, что имеет место» (см.: Витгенштейн 2003), «ансамбль взаимосвязанных элементов» (см.: Сусов 1980), «часть отражаемой в языке действительности» (Гак 1973: 358-359; см.: Падучева 2002 и др.). Функции высказывания и целого текста «связаны не просто с речевой деятельностью того или иного конкретного говорящего в той или иной конкретной ситуации, а с внутренней организацией процесса общения, понимаемого как одна из сторон социального взаимодействия людей» (Леонтьев 1979: 34; ср. также: Колшанский 1990: 88-89).

Фундаментальное свойство языка - субъективность - локализуется в высказывании в виде его модуса - комплекса субъективных смыслов, грамматический минимум которых - предикативность - получает в нем обязательное выражение» (Белошапкова, Шмелева 1995: 43). В коммуникативно-прагматическом аспекте согласие/несогласие многообразно проявляется в высказывании и выражается средствами языка. Нас интересуют высказывания эксплицитно-концептуальные, выражающие концепцию, модальность согласия и несогласия, которая обусловлена ситуацией общения, общими знаниями, коммуникативной интенцией. Именно данные средства позволяют представить многообразие функционирования регулярных актов согласия и несогласия в речевой деятельности. «Содержание речи составляет совмещенная модель коммуникативных деятельностей, которые в свою очередь соотнесены с мировоззрением общающихся, и с функционирующей в коммуникации системой языка, и с отражаемой в речи действительностью» (Сидоров 1995: 145). Интенция предопределяет отбор и комбинацию языковых единиц, соответствующие ситуации общения, функциональный стиль и набор языковых средств. Интенция предполагает понимание ее адресатом (см.: Сусов 1980), который соглашается/не соглашается с коммуникативными намерениями, характеризующимися иллокутивным эффектом.

Текст как продукт речемыслительной деятельности говорящего характеризуется единой коммуникативно-функциональной установкой (ср.: Дейк 2001: 90-167; Почепцов 1980: 5-9 и др.). Дискурс представляет собой сложное коммуникативное явление и включает, кроме текста, и такие экстралингвистические факторы, как знание о мире и языке, установки, цели адресата и др., способствующие адекватному пониманию содержания текста (см.: Алефиренко 2006: 7-8). С точки зрения лингвистической концеп-тологии дискурс понимается как текст в ситуации реального общения (Ка-расик 2002: 285) и как совокупность апелляций к определенным концептам

Слышкин 2000: 41). На глобальном уровне связность дискурса определяется связью с ситуацией, на локальном характеризуется взаимоотношениями между отдельными рядом стоящими предложениями (Дейк 1989: 41). Языковому сознанию свойственна семиотизация пространства, восприятие пространства как текста (см.: Яковлева 1994). Таким образом, текст воплощает в себе бесконечное множество пространства, которое получает выражение в тексте.

Прагмалингвистика исследует использование людьми естественного человеческого языка в качестве орудия социального действия и взаимодействия в условиях конкретных ситуаций общения на основе специальной системы правил, постулатов, стратегий (см.: Сусов 1980). Различные семантические и эмоциональные составляющие включаются в содержание речи (см.: Колшанский 1990; Шаховский 1987). «Коммуникативно-прагматическая лингвистика обращена и к языковой, и к дискурсивной ипостаси слова» (Алефиренко 2006: 14). При исследовании дискурса обнаруживаются интегративный принцип описания объекта, проникновение в язык с позиции "поворота к языковой личности" (Кубрякова 1995: 37).

Исследование языковых единиц согласия/несогласия с коммуникативно-прагматической стороны дает возможность получить объективную картину о семантическом содержании данных единиц или определенных их конституентов, о закономерностях их функционирования в языке и речи, поскольку «в языке нет чистой семантики, его семантическая структура основана на прагматике» (Сгалл 1976: 15-17). Прагматический аспект речевой деятельности порождает интерес к системе закономерностей и правил функционирования грамматических единиц во взаимодействии с элементами разных уровней, участвующих в выражении смысла высказывания (см.: Бондарко 1984).

Язык представляет собой знаковую систему с двойным означиванием - семиотическим и семантическим (Бенвенист 1974: 87). Уровневая характеристика языка включает уровень слов и уровень предложений-высказываний. Поле определяется как средоточие взаимодействующих разноуровневых языковых элементов, которые объединены семантической функцией (см.: Бондарко 2001: 31).

Единицы языка, репрезентирующие согласие/несогласие, имеют упорядоченную систему, структура которой включает ядерные и периферийные средства, объединенные общими семантическими, функциональными, прагматическими признаками. На основе семантического принципа группировки языковых средств, используемых в речи, базируется описание «от формы к значению» («от средств к функциям») и «от значения к форме» («от функций к средствам») (Бондарко 1984: 4). Центр поля характеризуется специализированным выражением значения, однозначностью его передачи и систематическим использованием (ср.: Гулыга, Шендельс 1969: 10). Периферия имеет неполный набор признаков, обладающих потенцией изменения их интенсивности (Бондарко 1976: 49). «Основание понятия ФСП в языковой и речевой онтологии - это круг языковых средств, имеющихся в распоряжении говорящих для выражения того или иного варианта семантической категории, - средств, избираемых говорящим и используемых им в процессе речи» (Бондарко 2001: 32).

Функционально-семантические поля должны показать, как функционирует языковая система (см.: Бондарко 2001), то, что центр поля включает типичные, стандартные, специализированные средства, передающие данный тип семантики. Функциональный подход позволяет интегрировать разноуровневые языковые средства - морфологические, синтаксические, словообразовательные, лексические - на базе общности их функций (см.: Теория. 1987: 3). «Каждая понятийная категория находит свое языковое выражение в установленной лексической, морфологической или синтаксической системе» (Мещанинов 1978: 237).

Согласие/несогласие выражается разными средствами, которые отличаются друг от друга с точки зрения интерпретации смыслового инварианта. Функционально-семантическое поле согласия/несогласия основывается на универсальной функционально-семантической категории согласия/несогласия, имеет развивающуюся гибкую систему, пересекается с другими полями. Семантической константой категории согласия/несогласия, структуры функционально-семантического поля согласия/несогласия, является понятие отношения, определяющее предмет исследования философов, психологов, лингвистов и др. Согласие/несогласие как семантическая категория базируется на установлении сходства/различия в представлении положения дел, отношения к ним.

Структуру поля согласия/несогласия образуют ядерные и периферийные средства: лексические, словообразовательные, морфологические, синтаксические, которые вступают во взаимодействие. Интонация актуализирует направленность лексико-грамматических и синтаксических средств.

Лексические и фразеологические средства обозначают значение согласия/несогласия, тяготеют к сочетанию с определенными словами, которые позволяют понять характер концептуализации согласия/несогласия. В центре поля находятся слова ('согласие' и 'несогласие' и под.), которые полно выражают основное понятие, а на периферии лексические единицы (ср.: 'полусогласие', 'полунесогласие') представляют неполное выражение значений. Семантическое поле согласия/несогласия определяется на основе общего семантического признака, связанного с данными лексическими и фразеологическими единицами.

На словообразовательном уровне используется аффикс 'полу-', присоединяемый к лексическим средствам 'согласие' и 'несогласие'. Словообразовательными средствами маркируется то, что является значимым в выражении отношения. Словообразовательные аффиксы свидетельствуют о степени оригинальности слова, необычности его значения, обозначают «неразрывность оценки и эмоции на внеязыковом уровне» (Лукьянова 1986: 45). Словообразовательный акт классифицирует и обобщает явления в системы путем вскрытия их общих и специальных признаков, имеющих разную степень ценностной значимости (Проскурина 2006: 389-394). В связи с созданными номинациями следует отметить, что они характеризуются увеличением семантической неопределенности. Производные наименования позволяют обнаружить значимость «поименованного» явления, его параметризацию (Степанов 2001: 552), уточнить основное содержание обозначаемого, ограничивая его, или конкретизируя, или модифицируя основу называния (Кубрякова 1977: 265).

Лексико-семантическая характеристика имен существительных со значением «лицо по действию» включает в себя наименования по индивидуальным или социально значимым признакам (Моисеев 1987: 156). У производного слова вместо одного мотивирующего оказывается два и более вполне конкретных мотивирующих. Ср.: 'согласный'/'несогласный': тот, кто соглашается/не соглашается; тот, кто выражает согласие/несогласие. «Семантическое расчленение объективного мира связано с вычленением отрезков действительности, которые требуют наименования. Через этот процесс словообразование включается в общую теорию номинации (Шмелев 1982: 3). Компонент дефиниции 'тот', 'кто' имеет знак ак-туализатор и модификатор. Один из компонентов является определяющим, другой определяемым (Гордей 1998: 33). «На определенном уровне абстракции производное слово и его дефиниция могут рассматриваться как семантически тождественные единицы» (Кубрякова 1981: 62), как «культурная память слова» (Яковлева 1998: 43); между ними устанавливаются структурно (формально)-семантические отношения (Кубрякова 1986: 63).

Номинативно-деривационная структура описательных оборотов (вербоидов - ср.: Сидорец 2005: 272; 277) с признаковым существительным типа дать/выразить согласие/несогласие = согласитъся/не согласиться определяется заданным стандартом - образуются несвободные сочетания слов (ср.: Телия 1981: 151).

Активно используются морфологические средства - предложно-падежные формы существительных, прилагательные, глаголы, деепричастия, наречия, категория состояния, предлоги, которые заключают в себе значения согласия и несогласия и реализуются на синтаксическом уровне.

Синтаксические средства - простые предложения; вопросительные, восклицательные и побудительные предложения; сложные предложения; сложное синтаксическое целое; конструкции с прямой речью, вводные и вставные, нечленимые предложения - отображают функциональный статус согласия/несогласия в общеязыковой картине мира человека.

Организация функционально-семантического поля согласия/несогласия характеризуется «четким»/«нечетким» выражением смысла при активном участии конструктивных элементов, которые осложняют семантику согласия/несогласия в зависимости от субъективных/объективных факторов.

Отношения между системой средств выражения ядра и периферии функционально-семантического поля согласия/несогласия связаны с прагматической составляющей. Система, выражающая согласие/несогласие, имеет специализированные и неспециализированные конституенты поля и включает разного рода слова, которые содержат различный разряд смыслов. Ср.: Я согласился/не согласился; Он охотно/взволнованно согласился/не согласшся и т.п.; Д может быть, соглашусь/не соглашусь; Он вроде/кажется согласился/не согласился; Он полусогласился/полунесогласился и др.; И не говори!; Очень нужно! и др.

Образование поля согласия/несогласия основано на осуществлении семантической функции, на взаимодействии элементов разных уровней языка. В процессе функционирования согласие/несогласие осложняется разнообразными семантическими отношениями. На характер выражения согласия/несогласия оказывает влияние коммуникативный тип высказывания, его структура, окружающие средства, речевая ситуация и другие факторы.

Категория согласия/несогласия употребляется в широком смысле как понятие, явление. Категория согласия/несогласия имеет адекватную языковую интерпретацию и реализацию. Типы коммуникативных ситуаций согласия/несогласия представляют собой обобщенные речевые модели, которые отражаются в человеческом сознании. Семантика согласия/несогласия в языке характеризуется многоаспектностью. Использование средств согласия/несогласия обусловливается задачами коммуникации, а также языковым сознанием коммуниканта. «Изучение альтернативных форм описания одного объекта или же одной ситуации (как доказательства возможности «свернуть» одно и то же суждение о них в разные структуры) - весьма перспективный путь исследования реальной семантики всех этих форм с очень тонкими нюансами их значения» (Кубрякова 2000:21).

Концептуальная специфика позволяет говорить о согласии/несогласии как языковой категории, определять ее характер, обобщать и классифицировать деятельность человека. Основным содержанием категории согласия/несогласия как языкового понятия является ее инвариантное значение, объединяющее комплекс языковых единиц с вариантными значениями и способами их выражения, противопоставленными друг другу в рамках общекатегориального значения.

Согласию противопоставляется несогласие. Специальный негатор 'не' функционирует на уровне словообразовательном (в качестве префикса - несогласие) и лексико-синтаксическом (в качестве отрицательной частицы - не согласен и т.д.). Семантико-прагматическое значение специального негатора 'не' заключается в указании на значение противоположности.

Признак выражения противоположности очень важен для НЕ в специальном значении, потому что он является отличительным и не характерен для других проявлений этой отрицательной частицы» (Стойкова 2003: 252). В результате частица 'не' содержит элемент утверждения.

Возможность выделения и генерализации средств выражения согласия и несогласия подтверждает языковой статус категории. Языковое поле учитывает системность языка и речи.

Согласие/несогласие является неотъемлемой составляющей коммуникативных категорий, важнейшей категорией коммуникативного сознания. Ответная реакция у человека на языковое сообщение есть опосредованное следствие правильного понимания абстрактно выраженного понятийного содержания (см.: Колшанский 1990). Коммуникативные категории - это общие коммуникативные понятия, которые способствуют упорядочиванию знаний человека об общении и нормах его осуществления (Попова, Стернин 2002: 30-31). В речевом контакте деятельность адресанта направлена на то, чтобы получить ответную реакцию адресата - согласие/несогласие. В результате он стремится воздействовать на адресата: демонстрирует свои истинные интенции, эмоции, отношение к окружающему, показывая таким образом свою объективно-субъективную коммуникативную компетенцию.

Человек отражает в языке свою точку зрения на мир, на события, которые происходят, и проявляет свои индивидуальные качества. Язык - это и знаковая система, и компонент сознания человека, и участник «в сотворении мира психики и знания» (Телия 1996: 74; ср.: Бодуэн де Куртенэ 1963: 127). В фонетике, в морфологии, в лексике и семантике - за грамматическими и формальными категориями скрываются психологические (см.: Выготский 1981). «Имплицитный информационный массив» всегда стоит за поведением (в том числе речевым) человека (Красных 1998: 95). Коммуникативный аспект высказывания предназначен для отражения окружающей реальности, а когнитивный связан с соотношением анализируемого факта с действительностью.

Теория коммуникативных типов речи (Золотова и др. 2004: 32-35) позволяет обнаружить в реакциях согласия и несогласия разный характер отношения говорящего к внеязыковой действительности, к речевому акту, «найти лингвистическую опору для типизации текстовых форм» (Сидорова 1997: 6-19), соотнести реактивный акт и языковые средства. Регистр обладает характерным набором грамматических и лексических средств.

Речевой контакт имеет прагматический смысл, а адресат становится центральной фигурой, во имя которой производится речевое действие (ср.: Чаплыгина 2001). Коммуникант сам выбирает адекватные средства для оформления согласия/несогласия, которые соответствуют коммуникативным нормам. Ср.: Я молча согласился/не согласился. В типичных ситуациях используются общие сценарии речевого поведения (Дейк 1989: 276; ср.: Норман 1994: 222). Нормы обеспечивают стандартность и общепонятность речевого поведения. Например, законы жизни человека приписывают необходимость согласия, а также и несогласия, обозначенного рамками ситуации. Ср.: Литературоведы наверняка предъявят и другим претензии, причем с какими-то из них издателям и составителю придется согласиться. Нельзя же будет ни в коем случае соглашаться, если кто-то упрекнет за включение в сборник авторов, «не оставивших заметного следа в русской литературе» («Литературная газета». - 2007. - № 43). Человек зависит от специфических правил в своей речевой деятельности, которая определяется культурой, вкусом, практическим разумом (Косериу 2001: 60). Ср.: При отборе людей во власть согласных предпочитают имеющим собственное мнение («Литературная газета». - 2008. - № 14).

Правила речевого поведения можно обнаружить и в высказываниях со значением согласия/несогласия. Говорящий эксплицирует свою позицию, которая помогает обозначить определенные постулаты.

Коммуникативные нормы определяются наличием в их структуре языкового, речевого и невербального компонентов. Языковой компонент применительно к высказываниям (текстам) заключается в упорядоченном наборе единиц языка, соответствующем норме языковой формации (ср.: Третьякова 1998). Речевой компонент связан с понятием «коммуникативная сфера». Невербальный компонент есть специфический определяющий признак коммуникативной нормы. Следовательно, коммуникативная норма - это «проявление дистрибуции форм существования языка в ситуативных сферах, перекрещивающихся со сферами функциональными» (Едлич-ка 1988: 141-142; 147).

Согласие/несогласие оказывается под влиянием картины мира и интеллектуального, психоэмоционального процессов, обусловливается организующим принципом поведения. В ситуации диалога человек вступает в некое отношение с собеседником, и в этом акте совместно принимают участие все компоненты его психологии и его общественной природы (Ажеж 2003 : 225). Говорящий и слушающий здесь выступают как две взаимозаменимые сущности. Слушающий, как и говорящий, включается в коммуникацию «в определенном своем аспекте, амплуа или функции, соответствующем аспекту говорящего» (Арутюнова 1981: 357).

Категория говорящего характеризуется семантической всеохватно-стью, коммуникативной приспособленностью и глобальностью смысла. В речевом акте наблюдается мена субъектов речи, которые выполняют роль говорящего. Речь нуждается в понимающем слушателе (Бахтин 1979: 253254; Косериу 2001: 52; 59 и др.). Высказывание ориентировано на адресата речи. Ср.: Вы согласитесь, мой читатель. (А. Пушкин); Согласитесь, уважаемые читатели: пенсия - это на всю (оставшуюся!) жизнь («Литературная газета». - 2008. - № 1).

Семантико-прагматическая функция адресата связана с передачей точки зрения на соотношение обозначенной ситуации и ситуации речи

Теория. 1991: 7). Субъект речи синкретично представлен в качестве говорящего, наблюдателя, интерпретатора, субъекта языка и субъекта культуры (см.: Телия 1996).

Коммуникативная роль слушающего, включающая восприятие чужой речи и реакции на нее, имеет глобальное значение, поскольку через восприятие осуществляется процесс познания (Винокур 2005: 90). Собственно коммуникативная роль слушающего состоит в словесной реакции -в ответном речевом действии (ср.: Караулов 2003), выступающем «как инстанция, воздействующая на активную роль коммуникативного действия говорящего» (Винокур 2005: 91), и подтверждающем готовность к взаимодействию. Ср.: Я бросился вдогонку за знаменитым мыслителем в надежде получить согласие на беседу. Он тут же согласился («Литературная газета». - 2007. - № 44).

Согласие и несогласие как результат поиска или создания концептуальных сущностей позволяет установить точки соприкосновения моделей мира говорящего и слушающего (Виноград 2001: 53) или перемены перспективы по ходу текста (Дейк 2001: 162-163).

Говорящий может соглашаться/не соглашаться с самим собой, рассчитывая основательно разобраться в сути обсуждаемого предмета речи, чтобы избежать коммуникативных неудач. Такое самопознание выводит на поверхность речевой деятельности интраперсональные проблемы коммуникации, о которых принято говорить в связи с феноменом внутренней речи (Якобсон 1985: 319-320). Подобное коммуникативное намерение, понимаемое как психологическое состояние, стимулирует устремления коммуниканта в утверждении коммуникативной ценности речевого акта, активизирует коммуникативную самодостаточность личности.

Роль градуирующего субъекта сводится к выражению мерительного отношения (Колесникова 1998: 32-33), применяемого в момент оформления согласия/несогласия. Градуальность отражает закономерности объективной действительности и имеет логический, психологический и лингвистический типы. С логической точки зрения градуальность находится во взаимодействии с нормой, а с лингвистической представляет собой отношение говорящего субъекта к объекту речи разноуровневыми средствами. Языковое содержание категории градуальности - изменяемый признак, специфика которого заключается в передаче соответствующему объекту речи меры, степени, величины признака говорящим субъектом. Такие субъектно-объектные отношения являются результатом работы сознания (психологический вывод) и мышления (логический вывод) (см.: Колесникова 1998).

Коммуникант должен располагать достаточной информацией об «объективно» существующем в данный момент положении вещей в этом мире, о своих собственных возможностях, о правилах и нормах, регулирующих действия (Дейк 2001: 124). В процессе общения партиципанты составляют и приводят в исполнение заданные планы для достижения целей. Слушающий осуществляет широкий процесс анализа и вывода. При анализе принимаются во внимание и синтагматический, и парадигматический контекст.

Речь - это средство решения практических задач, и ее основная функция - регуляция деятельности человека (ср.: Блумфилд 1968). В коммуникации реализуется языковая деятельность, проявляется выразительная языковая действительность, движение отношений адресанта и адресата. Категория согласия/несогласия помогает совершенствовать системы взаимосуществования.

В зависимости от позиции адресанта или адресата в конкретном акте языковая личность проявляет целый ряд качеств, от которых зависит эффективность его социализации и успешность его общения с другими людьми (ср.: Николова 2003). Речевое поведение адресата имеет существенное значение. Отношение адресата к адресанту, оценка его интенции, учет комбинации всех элементов, сопровождающих речевой акт, обусловливают успешность/неуспешность интеракции.

На оформление согласия/несогласия может оказывать влияние стиль поведения коммуниканта, облегчающий/затрудняющий кооперативное общение. Согласие/несогласие обусловливается речевым поведением коммуниканта, которое отражает установку на сотрудничество/конфликт, на устранение от участия в изменении развития ситуации, невмешательство в ход коммуникативного акта (см.: Третьякова 1998). Согласие/несогласие может демонстрироваться во избежание конфронтации (кооперативно-конформная модель поведения) (ср.: Седов 1999). На формирование согласия/несогласия могут повлиять многие факторы: и социальные, и психологические, и эмоциональные, и коммуникативные, и рациональные и др.

Стратегия на кооперативное общение связана с согласованностью дискурсивного поведения языковой личности с действиями партнера по социально-коммуникативному взаимодействию (ср.: Седов 1999), с установкой на контакт, с учетом структурного аспекта общения и другими тактиками, способствующими развитию коммуникации. Однако ситуация несогласия имеет как конфликтное общение, так и конструктивное и направлена на достижение согласия при продуктивном обмене информацией и высоком уровне коммуникативной компетентности партиципантов.

Согласие и несогласие - значимые социально-психологические явления. Знание правил гармоничного/негармоничного развития ситуаций помогает определить способ поведения, адекватно реагировать на действия и является важным условием гармонизации человеческих отношений. Согласие/несогласие - это восприятие и понимание мира другого человека, осознание иной точки зрения.

Стремление коммуниканта выразить и доказать свою позицию подразумевает высказывание истины, способной повлиять на развитие событий. Оппозиция 'согласие' - 'несогласие' в конкретных условиях может нейтрализоваться, если добавляется сема 'соответствие положению дел', 'норме', хотя «позиционно обусловленная нейтрализация не разрушает противопоставление слов» (Шмелев 1973: 113).

Интересующие нас акты согласия/несогласия соответствуют нормам коммуникативного поведения говорящего, который может формулировать расплывчатые реакции, чтобы избежать конфликтных ситуаций. В речевых условиях говорящий испытывает необходимость использовать правила прагматической компетенции, в частности: делать так, чтобы собеседнику было хорошо, быть дружелюбным и др. (ср.: Лакофф 1995), уменьшать разногласие; увеличивать согласие между собой и другими (ср.: Leech 1983). Максима согласия включает такие принципы, как: 1) не навязывай свое мнение; 2) предоставляй собеседнику право выбора (см.: Лакофф 1995), которые создают условия для сближения мнений.

Особые ситуативные условия вызывают предпосылки для возникновения неопределенности, невыраженных фрагментов смысла при оформлении согласия/несогласия. Говорящий стремится наиболее точно, адекватно отразить отношение к положению дел, что интенсивно объективирует согласие/несогласие. Такой механизм реализации согласия/несогласия приобретает прагматическую нагрузку.

Согласие и несогласие являются базовыми категориями общения. Слова 'согласие' и 'несогласие' соотносятся с понятиями 'мир', 'любовь', 'дружба', 'гармония' и т.п. и 'конфликт', 'конфронтация' и т.п. и включают в свой состав семы «мирное/конфликтное сосуществование». Конфликтное/бесконфликтное общение возникает при несовпадении интересов, целей, точек зрения и при полном соответствии стратегических и тактических интересов общающихся (ср.: Третьякова 1998: 163-164). Развитие общения по модели согласия/несогласия предполагает наличие нескольких основных условий, которые однозначно отражают направленность на то, чтобы не допустить возникновение конфликта. Следует заметить, что общение в режиме согласия/несогласия - это вполне адекватное речевое поведение в конкретных условиях, когда искусственное создание подобных ситуаций категорически неприемлемо.

Постулаты общения, разработанные Грайсом (1985), в реальном общении нарушаются. Предугадать речеповеденческие свойства в многообразной жизненной практике человека чрезвычайно сложно. Общение в режиме согласия/несогласия должно быть обусловлено стремлением к установлению постулата истинности при понимании сущности предмета обсуждения. Такой подход сам собою подразумевает включение целесообразных принципов речеповедения коммуниканта. Достижение согласия/несогласия можно трактовать и как коммуникативную удачу, и неудачу. В ситуации комбинируемые объективные и субъективные компоненты определяют разнообразные модели развития фрагментов общения в режиме согласия/несогласия.

Коммуникативная деятельность говорящего обеспечивается «совокупностью коммуникативных знаний и коммуникативных механизмов». Все это является частью когнитивного сознания, «включающего коммуникативные установки сознания, совокупность ментальных коммуникативных категорий, а также набор принятых в обществе норм и правил коммуникации» (Стернин 2003: 63-64). Согласие/несогласие - это мнение, разделяемое/не разделяемое с кем-либо, в нем воплощается представление человека о морали, ответственность которого распространяется на сказанное. Системность поведения человека обусловлена согласованными поведенческими моделями. Например, в официально-деловой ситуации партиципан-ты отказываются от своей индивидуальности и действуют в соответствии с существующим статусом. Преобладающие эмоциональные и субъективные мыслительные элементы в формах речи контролируются разумом человека (Балли 2003: 36). В наивной картине мира сознанию отводится основная роль регулятора физического, эмоционального и речевого поведения чело

60 века. Как правило, возникновению эмоциональной составляющей предшествует интеллектуальное созерцание положения вещей, его оценка (Апресян 1995: 360; 362; 366). Феномен согласия/несогласия свидетельствует о высокой степени сформированности данного понятия в языковом сознании.

Категория согласия/несогласия исследуется в русле обозначенных в отечественном языкознании традиций, а также в разного рода новых способов научного поиска, что позволяет получить наиболее точные научные результаты в решении данной актуальной проблемы.

Изучение согласия/несогласия в рамках лингвистической и экстралингвистической парадигмы позволяет всесторонне описать системно-структурную специфику языкового корпуса категории согласия/несогласия.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Свиридова, Тамара Михайловна

Выводы

В речи в определенных рамках согласие/несогласие обретает информационные разновидности, которые обусловливаются задачами речевой ситуации, ролью субъекта речи, сопутствующими факторами, эксплицируются посредством лексических единиц, свидетельствующих о смысловой насыщенности соответствующих актов.

Деятельность человека связана с многообразием ситуаций, которые обусловливают формирование отношения согласия/несогласия. Говорящий стремится максимально точно передать сформированное отношение к предмету речи в заданных обстоятельствах. Используемые средства модификации сообщают определенную информацию, играют существенную роль в параметрическом анализе содержательной структуры согласия/несогласия.

Качественная характеристика согласия/несогласия складывается из ряда неотъемлемых семантических составляющих, выражающих языковыми средствами диапазон отношений в связи с предметом обсуждения.

Разного рода модификаторы индексируют согласие/несогласие, отражают ценностные ориентации человека, представляют характер аспектов с точки зрения актуальности, неоднородный комплекс квалифицирующих показателей.

Семантика согласия/несогласия усложнятся, усиливается значениями фазисности, возможности, невозможности, необходимости. Согласие/ несогласие характеризуется определенностью/неопределенностью, степенью максимальности/минимальности выражения. Специфический признак актов согласия и несогласия подчеркивается проявлением значения времени. Согласие/несогласие реализуется в отношениях категорической и проблематической достоверности, рационального, эмоционального и психологического соответствия, положительной и отрицательной оценки.

Модификаторы конструируют акты согласия/несогласия в плане структуры и содержания, выделяют, дифференцируют, придают качественную определенность, прагматический аспект.

417

Средства модификации имеют универсальный характер, отражают узуальные, стереотипные объективно/субъективные формы отношений в условиях актов согласия и несогласия.

Модификаторы обеспечивают адекватное описание актов согласия/несогласия, которые неотделимы от разных сфер состояний человека. Согласие/несогласие приобретает коннотацию, расширяет свои функциональные возможности. Эмоциональный компонент как важная составляющая содержания согласия/несогласия характеризуется степенью интенсивности.

Согласие/несогласие - незамкнутая категория, ориентируется на закономерности поведения человека, соотносится с разными смыслами, что заложено в самой природе понятия. Акты согласия/несогласия используются для реализации различных целей. Частота их употребления позволяет выделить типичные модификации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Семантическая категория согласия/несогласия вызывает научный интерес и в плане оформления, и содержания, и функционирования. Можно отметить некоторые принципиально важные черты в анализе категории согласия/несогласия.

Согласие/несогласие - это интеллектуальный, психоэмоциональный акт, определяемый уникальностью мышления, познаниями человека и характеризуемый универсальностью, что свидетельствует об ономасиологическом, онтологическом и о гносеологическом статусе категории согласия/несогласия.

Отношения согласия/несогласия - это сложная, многоаспектная структура, которая образует оппозицию, отражающую соответствие/несоответствие положению дел. Ситуация согласия/несогласия характеризует способность говорящего понимать и принимать/не принимать «положение дел». Человеку необходимо сформировать отношение к картине мира, чтобы адекватно воспринимать действительность, воздействовать на события жизни. Модель отношений согласия/несогласия осознаваема в человеческой деятельности, речеповедении. Согласие/несогласие принадлежит социуму. Семантика согласия/несогласия отражается, фиксируется в языке и приобретает благодаря этому устойчивость. В форме языкового значения согласие/несогласие составляет содержание общественного сознания. Речевые ситуации согласия/несогласия характеризуются связанностью с знанием других ситуаций, которые приводят к согласию/несогласию.

Сложная комплексная структура согласия/несогласия включает категорию носителя согласия/несогласия, который выражает отношение к предмету речи, выполняет координирующую функцию в механизмах речеповедения. Связь человека с разноплановым характером мира, природа предмета обсуждения порождают специфические смысловые признаки, характеризующие акты согласия/несогласия.

Семантическая категория согласия/несогласия выделяется на основе разнородных языковых средств, выражающих общий смысл, объективируется посредством лексических, грамматических единиц. Значения языковых средств согласия/несогласия являются составляющими семантического пространства языка. Анализ семантики языковых единиц согласия/несогласия дал возможность определить статус категории согласия/несогласия и ее функции, осмыслить содержательную структуру согласия/несогласия.

Функционально-семантическое поле согласия/несогласия образуется совокупностью языковых единиц, оформляющих значение согласия/несогласия. Согласие/несогласие как семантическая категория квалифицирует совпадение/несовпадение точек зрения коммуникантов. Семантическим ядром выделяемого функционально-семантического поля согласия/несогласия являются значения специализированных средств, к числу которых относятся лексические и фразеологические единицы. Грамматический центр поля составляют глаголы и краткие прилагательные. Сущность этих характерных средств заключается в максимально полной экспликации данной семантики. Языковая природа единиц периферии характеризуется сложными переплетениями основного значения с другими семантическими категориями, которые снижают полноту реализации согласия/несогласия. Грамматические формы и конструкции приспособлены для выражения согласия/несогласия, в них наблюдается смещение основного значения. Семантика согласия/несогласия включается в формы повелительного и условного наклонений, в вопросительные конструкции {Согласишься?/Не согласишься? и т.п.), в конструкции особого типа, со специальным лексическим составом и смыслоразличительной интонационной функцией {Стоит ли соглашаться?). Элементы поля функционируют во взаимодействии с речевой средой и дают типовую семантическую структуру. Поле представляет собой единство категориальной ситуации согласия/несогласия и семантической категории согласия/несогласия, выражающей сущность категориальной ситуации.

Изофункциональные средства многочисленны и разноструктурны. Фразеологические единицы в составе высказывания и в функции высказывания специфически расширяют сферу средств выражения согласия/несогласия, систематизируют их, обогащают содержание согласия/несогласия разными значениями.

Систему языковых единиц выражения согласия/несогласия пополняют неязыковые средства, способствующие познанию лингвистических проблем значения согласия/несогласия. В контексте неязыковые средства обозначают и сопровождают согласие/несогласие, раскрывают возможности семантиза-ции, составляют синонимический ряд соответствующих лексических единиц. Функционирование неязыковых средств обусловливается заданной ситуацией, психоэмоциональным состоянием говорящего и ментальными особенностями.

В синтаксической конструкции слова с семантикой согласия/несогласия обладают сочетаемостью, амбивалентностью, соотносятся с внеязыковой реальностью. Исследование средств выражения согласия/несогласия свидетельствует о взаимосвязи лексики и грамматики в языке и речи, что регулируется возможностями парадигматики и синтагматики. Специфические интегративные смыслы характеризуют семантический и структурный статус согласия/несогласия.

Семантико-синтаксическое описание лексических средств согласия/несогласия дает возможность установить синтагматический потенциал ядерных слов, связать с соответствующими структурно-семантическими типами предложений. Синонимические единицы языка ориентированы на функциональный подход к описанию языковых явлений, предполагающий как направление от значения к средствам его выражения, так и от средств к значению, к функции.

Исследование разных типов синтаксических конструкций позволяет говорить о том, что семантика согласия/несогласия опирается на формальное, структурное выражение. Значение согласия/несогласия оформляется сказуемым, которое выражается глаголом и кратким прилагательным и предопределяет состав второстепенных членов простого предложения и организацию сложного (многочленного) предложения, в которых предикативные части следуют друг за другом. Функционирование согласия/несогласия определяется порядком предикативных частей, их неполнотой. В систему грамматических средств вовлекаются некоторые лексические единицы - местоимения, наречия, модальные слова, частицы, союзы, которые уточняют смысловой характер семантики согласия/несогласия.

Прямая речь как особая конструкция передает сущность темы согласия/несогласия посредством разнообразных лексико-грамматических средств, которые распознаются в качестве реакции согласия/несогласия в результате используемых поясняющих авторских слов, включающих глагол в форме изъявительного наклонения со значением согласия/несогласия.

Побудительные и вопросительные предложения характеризуются определенным составом слов, особым интонационным рисунком. В побудительных предложениях согласие/несогласие выражается глаголами в форме повелительного и сослагательного наклонений и инфинитивом. Глаголы в форме изъявительного наклонения приобретают значение повелительного наклонения. Основное назначение вопросительных предложений - это выявление информации о согласии/несогласии. Особенностью отдельных побудительных и вопросительных предложений является несоответствие формы и содержания. В этих случаях смыслоразличительная функция принадлежит интонации.

Среди структурно-синтаксических типов конструкций отмечаются вводные и вставные. Вводные конструкции состоят из глагола в форме повелительного наклонения, который выражает только значение побудительного согласия. Вставные конструкции с семантикой согласия/несогласия представляют собой форму простого предложения повествовательного, вопросительного и восклицательного типа.

Акты согласия/несогласия интенсивно проявляются на фоне многомерного отношения говорящего и усложняются ярко выраженными смыслами, обусловленными прагматическими особенностями.

Фазисные глаголы, лексема 'трудно', ряд модальных слов, которые объединяются доминантами 'можно', 'нельзя', 'должен', сочетаются с инфинитивами 'согласиться'/'не согласиться' и указывают на характер активности и степень возможности реализации согласия/несогласия. Наречия, местоимения, вводно-модальные слова, частицы маркируют в условиях речевого акта соответствующие значения, которые адекватно передают качественную характеристику согласия/несогласия, градуируют ее.

Функционально-коммуникативный аспект в исследовании семантической категории согласия/несогласия позволил выявить текстовую парадигму ее средств. Определенная сочетаемость, вербализуемая в текстах, репрезентирует многослойный характер семантики ядерных лексем. Средства согласия/несогласия реализуются в контексте речевом, ситуационном, культурном, на фоне которого проявляются компоненты оценочности, эмотивности, экспрессивности, актуализируются языковые значения и речевые смыслы, внеязыковая информация. Контекст уточняет значение лексической единицы, способствует наиболее полной и конкретной реализации слова, а реальные эмоциональные ситуации оказывают влияние на содержание речевого высказывания.

Согласие/несогласие - это способ отношения человека к миру реалий, к информационному миру, что дает возможность объективно познать окружающий мир. Интерпретационное поле согласия/несогласия многообразно по своему глубинному смыслу, который развивается, раскрывается, уточняется в диалогическом пространстве. Субстанциональный феномен текста согласия/несогласия несет в себе множественные черты образа мира, логико-ценностный мир человека, совмещение взаимоисключающих суждений.

Глобальное функционирование категории согласия/несогласия дает основания для обобщения информации, ее упорядочивания, для выведения результата, манифестирующего систематизацию используемых единиц, для определения универсальных и специфических функций, смыслов, характеристик данного понятия, что приводит к глубинному его осмыслению. Универсальная категория согласия/несогласия является фундаментальной закономерностью когнитивной деятельности, оригинально-специфическим, концептуальным отношением к процессам мира и к видению мира конкретной личности.

Систематизация универсальной информации о категории согласия/несогласия приводит к закреплению речевого опыта, маркировке определенных единиц и пониманию мироосмысления. Акт согласия/несогласия принадлежит к разным видам когнитивной деятельности, насыщен субъективными значениями и модификациями. Отношение согласия/несогласия характеризуется разной степенью проявления, представленного нарастанием/убыванием градуированных величин. Позиция согласия/несогласия претерпевает изменения в связи с многомерным постижением мира, преобразованием ментальной когниции коммуниканта.

Функциональный подход позволяет рассмотреть категорию согласия/несогласия в ее конкретной реализации, с точки зрения закономерностей ее функционирования, связей с картиной мира.

Акты согласия и несогласия соответствуют характеру гибкой системы, так как связаны с действиями коммуниканта и способствуют их развитию и совершенствованию. Согласие/несогласие как проявление отношения к каким-либо действиям занимает большую и значимую часть в коммуникативной деятельности человека. Согласие/несогласие как компонент человеческого сознания включено в семантическую составляющую таких речевых актов, как разрешение, одобрение, неодобрение, отказ, запрет, возражение, вежливость и пр.

В коммуникативном процессе с помощью категорий согласия/несогласия устанавливаются и корректируются коммуникативно-прагматические отношения между партиципантами, передается авторская позиция говорящего, его языковая и коммуникативная компетентность. Рассмотрение категории согласия/несогласия в коммуникативно-прагматическом аспекте свидетельствует об увеличении ее семантического объема, о ее функционально-речевых потенциях. Поэтому акцент делается на значимых прагматических элементах языка.

Функционирование согласия/несогласия дает возможность обозначить многие аспекты деятельности человека, а язык обеспечивает актуальные способы описания данных актов, репрезентирует ментально-мыслительное содержание, актуализирует понимание реалий носителей согласия/несогласия.

Акты согласия/несогласия направлены на конкретные коммуникативные цели, связаны с нормами и отходом от них, с систематизацией и иерар-хизацией информации, с формированием определенного представления о предмете речи, истинного и ценностного отношения к нему. Согласие/несогласие репрезентирует картину мира человека, его интеллектуально-духовное состояние, обусловливающее адекватную реакцию на стимул. Обстоятельства жизни могут способствовать совершенствованию познаний человека, что предполагает изменение качества позиций согласия/несогласия в соответствии с пониманием сути «событий бытия», с обозначенными потребностями и всеобщими нормами поведения. Согласие/несогласие свидетельствует о культуре национального диалога, о выражении опыта и знаний партиципанта, о его ценностных ориентациях. Феноменальность высказываний с семантикой согласия/несогласия связана с тем, что они могут указывать на изменение ценностных ориентаций, использоваться в качестве прецедентных текстов.

Активная реализация языковых средств согласия и несогласия в устном и письменном тексте позволяет выявить коммуникативно-прагматические параметры согласия и несогласия, определить закономерности организации их системы и функционирования в речи (в тексте). Особенности и законы взаимодействия средств согласия/несогласия проявляются во всех их реализациях с другими единицами, привносящими разные смыслы. Условия функционирования средств согласия/несогласия расширяют проблематику исследования.

Установленные структурно-функциональные типы согласия/несогласия носят универсальный характер, поскольку позволяют определить актуализированные признаки актов согласия/несогласия для языкового сознания. Языковые модели согласия/несогласия имеются в сознании говорящего, образуют основу высказывания, адекватно описывают соответствующий смысл ситуации.

Проведенное исследование расширяет представление о функционировании единиц согласия/несогласия, о единицах согласия/несогласия как элементах системы языка. Системность средств согласия/несогласия дает возможность прогнозировать существование той или иной единицы в данном речевом акте.

Комплексный анализ категории согласия/несогласия приводит к конкретным теоретическим и практическим результатам, свидетельствующим о соединении структурного и текстового компонентов и определяющим перспективы исследования в синтаксисе предложения и текста. Изучение такой масштабной парадигмы в динамике весьма перспективная задача.

Полное и эксплицитное описание формальной и содержательной специфики категории согласия/несогласия является далеко не завершенным. «Новой реальностью» в когнитивно ориентированной парадигме современного языкознания представляются концепты, составляющие категориальную основу всей человеческой деятельности и языка.

Перспективы дальнейшего исследования категории согласия/несогласия видятся в изучении полевого строения языковой подсистемы, в установлении потенциала закономерностей взаимосвязи языкового и неязыкового знания в структуре концепта, разного рода толкований его содержания, в соотнесении знаний с достижениями когнитологии, лингвокульту-рологии, социолингвистики, психолингвистики, этнолингвистики с целью определения места и роли категории согласия/несогласия в русской языковой картине мира.

Очевидно, что согласие/несогласие является одним из заметных и уникальных явлений русского языка, изучение которого в разных аспектах остается актуальной проблемой языкознания.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Свиридова, Тамара Михайловна, 2008 год

1. Аврамова, В.Н. Концептосфера оценочности в национальной языковой картине мира (1.) Текст. / В.Н. Аврамова // Проблемы когнитивного и функционального описания русского и болгарского языков. - Вып. III. -Шумен, 2004.-С. 17-30.

2. Адамец, П. К вопросу о синтаксической парадигматике Текст. / П. Адамец // Языкознание в Чехословакии. -М., 1978. С. 76-80.

3. Адмони, В.Г. Типология предложения Текст. / В.Г. Адмони // Исследование по общей теории грамматики. М., 1968. - С. 232-291.

4. Адмони, В.Г. Грамматика и текст Текст. / В.Г. Адмони // Вопросы языкознания. 1985. - № 1. - С. 63-69.

5. Ажеж, К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки Текст. / К. Ажеж; пер. с фр. М., 2003." - 304 с.

6. Алефиренко, Н.Ф. Фразеология в системе современного русского языка Текст. Н.Ф. Алефиренко. Волгоград, 1993. - 149 с.

7. Алефиренко, Н.Ф. Семантическая и смысловая структуры языковых единиц Текст. / Н.Ф. Алефиренко // Семасиологические аспекты значения: сб. науч. трудов; науч. ред. проф. Н.Ф. Алефиренко. Волгоград, 1997.-С. 3-8.

8. Алефиренко, Н.Ф.Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры Текст. / Н.Ф. Алефиренко. М., 2002. - 394 с.

9. Алефиренко, Н.Ф. Проблемы вербализации концепта Текст.: теоретическое исследование / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград, 2003. - 96 с.

10. Алефиренко, Н.Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова Текст.: монография / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград, 2006. - 228 с.

11. Аллен, Дж. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании Текст. / Дж. Аллен, Р. Перро // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1986. Вып. 17. - С. 323-362.

12. Апресян, В.Ю. Уступительность в языке и слова со значением уступки Текст. / В.Ю. Апресян // Вопросы языкознания. 1999. - № 5. - С. 24-44.

13. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка Текст. / Ю.Д. Апресян. М., 1974. - 366 с.

14. Апресян, Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография Текст. / Ю.Д. Апресян. М., 1995. - 767 с.

15. Апресян, Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира Текст. / Ю.Д. Апресян // Семиотика и информатика. Вып. 35. - М., 1997.-С. 272-298.

16. Апресян, Ю.Д. Глагол ЗАСТАВЛЯТЬ: семантический класс, синонимия, многозначность Текст. / Ю.Д. Апресян // Жизнь языка: сб. статей к 80-летию М.В. Панова; сост. Л.А. Капанадзе; отв. ред. С.М. Кузьмина.-М., 2001.-С. 13-27.

17. Артамонов, В.Н. Конструктивные и композиционные способы выражения выделительной семантики Текст. / В.Н. Артамонов // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2004. - С. 40-46.

18. Арутюнова, Н.Д. О минимальной единице грамматической системы Текст. / Н.Д. Арутюнова // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969. - С. 27-45.

19. Арутюнова, Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему» реплики в русском языке Текст. / Н.Д. Арутюнова // НДВШ. Филологические науки. - 1970. - № 3. - С. 44-58.

20. Арутюнова, Н.Д. Семантическая структура и функции субъекта Текст. / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 38. - Вып. 4. -1979.-С. 323-324.

21. Арутюнова, Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения Текст. / Н.Д. Арутюнова // Аспекты семантических исследований. М., 1980. - С. 156-249.

22. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата Текст. /Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 40. - Вып. 4. - 1981. - С. 356-367.

23. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт Текст. / Н.Д. Арутюнова. М., 1988. - 338 с.

24. Арутюнова, Н.Д. Язык цели Текст. / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. - С. 14-23.

25. Арутюнова, Н.Д. Молчание: контексты употребления Текст. / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.-С. 106-117.

26. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. -М., 1999.-896 с.

27. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы) Текст. / Н.Д. Арутюнова. М., 2003. - 384 с.

28. Арутюнова, Н.Д. Истоки, проблемы и категории прагматики Текст. / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. Вып. 16. - М., 1985. - С. 3-42.

29. Арутюнова, Н.Д. Русское предложение: Бытийный тип (Структура и значение) Текст. / Н.Д. Арутюнова, E.H. Ширяев. М., 1983. - 198 с.

30. Атанасова, С. Синтаксические конструкции, выражающие точную дискретную множественность в русском и болгарском языках Текст. / С. Атанасова // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003. - С. 230-239.

31. Бабайлова, А.Э. Текст как продуктивное средство и объект коммуникации при обучении неродному языку. Социопсихолингвистические аспекты Текст. / А.Э. Бабайлова. Саратов, 1987. - 152 с.

32. Бабайцева, В.В. Переходные конструкции в синтаксисе: Конструкции, сочетающие свойства двусоставных односоставных (безличных именных) предложений Текст. / В.В. Бабайцева. Воронеж, 1967. - 391 с.

33. Бабайцева, В.В. Русский язык: Синтаксис и пунктуация Текст. / В.В. Бабайцева. М., 1979. - 269 с.

34. Бабайцева, В.В. Соотношение структурных и семантических признаков синтаксических единиц при их изучении и описании Текст. / В.В. Бабайцева // Предложение и его структура в языке (русский язык): межвуз. сб. науч. трудов. М., 1986. - С. 3-13.

35. Бабайцева, В.В. Система членов предложения в современном русском языке Текст. / В.В. Бабайцева. М., 1988. - 159 с.

36. Бабушкин, А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка Текст. / А.П. Бабушкин. Воронеж, 2001. - 86 с.

37. Баделина, MB. Отношения согласия между репликами диалогических единств Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.В. Бадели-на. Иваново, 1997. - 18 с.

38. Баева, Т.Т. Концептуальный аспект русской пословицы Текст. / Т.Т. Баева // Актуальные проблемы современной лингвистики. Тихоновские чтения: материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 75-летию проф. А.Н. Тихонова. Т. 1. - Елец, 2006. - С. 321-325.

39. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. / Ш. Балли. М., 1955. - 416 с.

40. Балли, Ш. Язык и жизнь Текст. / Ш. Балли. М., 2003. - 232 с.

41. Баранов, А.Н. Метаязыки описания аргументативного диалога Текст. / А.Н. Баранов // Вопросы системной организации речи: сб. статей; под ред. Н.К. Гарбовского. М., 1987. - С. 45-81.

42. Баранов, А.Н. Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) Текст. / А.Н. Баранов, И.М. Кобозева // Изв. АН СССР. Сер. лит. и язык. 1983. - Т. 42. - № 3. - С. 263-274.

43. Баранов, А.Н. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога Текст. / А.Н. Баранов, Т.Е. Крейдлин // Вопросы языкознания. 1992. -№2.-С. 241-252.

44. Баранов, А.Н. Структура диалогического текста: лексические показатели минимальных диалогов Текст. / А.Н. Баранов, Г.Е. Крейдлин // Вопросы языкознания. 1992. - № 3. - С. 84-94.

45. Баранов, А.Н. К построению словаря терминов когнитивной науки Текст. / А.Н. Баранов, П.Б. Паршин // Когнитивные исследования за рубежом: Методы искусственного интеллекта. М., 1999. - С. 139-149.

46. Баранов, А.Н. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка Текст. / А.Н. Баранов, В.А. Плунгян, В.А. Рахилина. М., 1993. - 208 с.

47. Белецкая, О.Д. Когнитивно-коммуникативная интерпретация вопросно-ответных единств Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.Д. Белецкая. Тверь, 1999. - 23 с.

48. Белошапкова, В.А. Сложные предложения в современном русском языке (Некоторые вопросы теории) Текст. / В.А. Белошапкова. М., 1967.- 106 с.

49. Белошапкова, В.А. Синтаксис Текст. / В.А. Белошапкова // Современный русский язык. -М., 1989. С. 532-800.

50. Белошапкова, В.А. В.В. Виноградов и современный синтаксис Текст. / В.А. Белошапкова, Т.В. Шмелева // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1995. - № 1. - С. 42-50.

51. Беляевская, Е.Г. Семантика слова Текст. / Е.Г. Беляевская. М., 1987.- 128 с.

52. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М.,1974.-447 с.

53. Бергельсон, М.Б. Прагматический принцип приоритета и его отражение в грамматике языка Текст. / М.Б. Бергельсон, А.Е. Кибрик // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - Т. 40. - № 4. - С. 343-355.

54. Берестнев, Г.И. Самосознание личности в аспекте языка Текст. / Г.И. Берестнев // Вопросы языкознания. 2001. - № 1. - С. 60-85.

55. Блинова, A.B. Структурно-семантический анализ невербальных средств коммуникации и их отражение в языке и речи Текст.: дис. . канд. филол. наук / A.B. Блинова. -М., 1994. 146 с.

56. Блумфилд, Л. Язык Текст. / Л. Блумфилд. -М., 1968. 608 с.

57. Богданов, В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения Текст. / В.В. Богданов. Л., 1977. - 204 с.

58. Богородицкий, В.А. Общий курс русской грамматики Текст. / В.А. Богородицкий. М., 1935. - 355 с.

59. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Избранные труды по языкознанию Текст. / И.А. Бодуэн де Куртенэ. Т. 2. - М., 1963. - 391 с.

60. Болдырев, H.H. Когнитивная семантика Текст. / H.H. Болдырев. Тамбов, 2000. - 123 с.

61. Болдырев, H.H. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики Текст. / H.H. Болдырев // Вопросы когнитивной лингвистики. -М., 2004.-№ 1.-С. 18-36.

62. Болдырев, H.H. Категории как форма репрезентации знаний в языке Текст. / H.H. Болдырев // Концептуальное пространство языка. -Тамбов, 2005.-С. 17-38.

63. Бондарко, A.B. Грамматическая категория и контекст Текст. / A.B. Бондарко. Л., 1971. - 114 с.

64. Бондарко, A.B. Теория морфологических категорий Текст. / A.B. Бондарко. Л., 1976. - 254 с.

65. Бондарко, A.B. Функциональная грамматика Текст. / A.B. Бондарко.-Л., 1984.-136 с.

66. Бондарко, A.B. Проблемы грамматической семантики в русской аспектологии Текст. / A.B. Бондарко. СПб., 1996. - 220 с.

67. Бондарко, A.B. Русский глагол Текст. / A.B. Бондарко, Л.Л. Бу-ланин.-Л., 1967.-191 с.

68. Бровеев, О.Г. Вопросно-ответные диалогические единства с репликами подтверждения и отрицания в современном немецком языке Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.Г. Бровеев. Калинин, 1979.- 16 с.

69. Брызгунова, Е.А. О смыслоразличительных возможностях русской интонации Текст. / Е.А. Брызгунова // Вопросы языкознания. 1971. -№ 4.-С. 42-52.

70. Брызгунова, Е.А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи Текст. / Е.А. Брызгунова. М., 1984. - 157 с.

71. Булыгина, Т.В. Диалогические функции некоторых типов вопросительных предложений Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1982. - № 4. - С. 314-326.

72. Булыгина, Т.В. Концепт долга в поле долженствования Текст. / Т.В. Булыгина, АД. Шмелев // Культурные концепты. -М., 1991.- С. 329.

73. Булыгина, Т.В. Возражение под видом согласия Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Облик слова: сб. статей памяти Д.Н. Шмелева. М., 1997а. - С. 44-73.

74. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М., 19976. -576 с.81 .Бюлер, К. Теория языка: Репрезентативная функция языка Текст. /К. Бюлер.-М., 1993.-502 с.

75. Валимова, Г.В. К вопросу о коммуникативных единицах Текст. / Г.В. Валимова // Вопросы синтаксиса русского языка. Ростов н/Д., 1971. -С. 21-26.

76. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика Текст. / Л.М. Васильев. М., 1990. - 176 с.

77. Вахтель, Н.М. «Ли-вопросы в газетном заголовке Текст. / Н.М. Вахтель // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: Материалы II Всероссийской научно-практич. конференции. -Ч. 1. Воронеж, 2003.-С. 9-12.

78. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. -М., 1997.-416 с.

79. Вейхман, Г.А. Лингвистика текста и проблема сложноподчиненных предложений Текст. / Г.А. Вейхман // Вопросы языкознания. -1984.-№5.-С. 95-106.

80. Вендина, Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм) Текст. / Т.И. Вендина. М., 1998. - 279 с.

81. Верещагин, Е.М. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного Текст. / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М., 1990. - 246 с.

82. Викторова, Е.Ю. Формулы выражения согласия/несогласия в английской разговорной речи и в художественном диалоге Текст. / Е.Ю. Викторова, Н.Г. Петрова // Романо-германская филология. Вып. 2.- Саратов, 2002. С. 32-49.

83. Виноград, Т. К процессуальному пониманию семантики, прагматики и поэтики Текст. / Т. Виноград: сб. статей. М., 2001. - С. 42-89.

84. Виноградов, В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения Текст. / В.В. Виноградов // Вопросы языкознания.- 1954. -№ 1.-С. 3-29.

85. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка Текст. / В.В. Виноградов // Мысли о современном русском языке. М., 1969. - С. 15-21.

86. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) Текст. / В.В. Виноградов. М., 1972. - 614 с.

87. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке Текст. / В.В. Виноградов // Исследования по русской грамматике. М., 1975. - С. 53-87.

88. Виноградов, В.В. Основные типы лексических значений слова Текст. /В.В. Виноградов // Избр. труды: Лексикология и лексикография. -М., 1977.-С. 162-189.

89. Винокур, Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения Текст. / Т.Г. Винокур. М., 2005. - 176 с.

90. Витгенштейн, Л. Философские исследования Текст. / Л. Витгенштейн // Языки как образ мира. М. - СПб., 2003. - С. 220-546.

91. Вишненкова, В.В. Негатив в структуре вопросительного предложения Текст. / В.В. Вишненкова // Русский литературный язык: номинация. М., 2002. - С. 261-264.

92. Волохина, Г.А. Многокомпонентные сложные предложения как микротекст Текст. / Г.А. Волохина, З.Д. Попова. Воронеж, 2003а.- 199 с.

93. Волохина, Г.А. Синтаксические концепты русского простого предложения Текст. / Г.А. Волохина, З.Д. Попова. Воронеж, 20036.- 196 с.

94. Вольф, Е.М. Грамматика и семантика местоимений: на материале иберо-романских языков Текст. / Е.М. Вольф. М., 1974. - 224 с.

95. Вольф, Е.М. Прилагательное в тексте («Система языка» и «картина мира») Текст. / Е.М. Вольф // Лингвистика и поэтика. М., 1979. -С. 118-135.

96. Вольф, Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции Текст. / Е.М. Вольф // Прагматика и проблемы интенсиональности. -М., 1988.-С. 124-143.

97. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е.М. Вольф. М., 2002. - 280 с.

98. Востоков, B.B. Семантика «меры и степени» в сложном предложении с подчинительной связью Текст. / В.В. Востоков // Русский язык: номинация, предикация, образность: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2003. -С. 14-18.

99. Всеволодова, М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка Текст.: учебник / М.В. Всеволодова. М., 2000. - 502 с.

100. Всеволодова, М.В. Описательные предикаты и их соотнесенность с денотативной структурой предложения Текст. / М.В. Всеволодова // Слово. Грамматика. Речь. М., 2001. - Вып. III. - С. 24-31.

101. Вуттке, H.A. К вопросу о лексической семантике предлогов Текст. / H.A. Вуттке // Актуальные проблемы современной филологии. Языкознание: сб. статей по материалам Всероссийской научно-практ. конф.-Ч. 1.-Киров, 2003.-С. 31-34.

102. Выготский, Л.С. Мышление и речь Текст. / Л.С. Выготский // Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления; под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.В. Петухова. -М., 1981.-С. 153-175.

103. Гаврилова, Г.Ф. Усложненные сложные предложения в системе других синтаксических конструкций (на материале современного русского литературного языка) Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук /Г.Ф. Гаврилова.-Л., 1981.-45 с.

104. Гаврилова, Г.Ф. О коммуникативно-функциональном потенциале придаточной части Текст. / Г.Ф. Гаврилова // Традиционное и новое врусской грамматике: сб. статей памяти В.А. Белошапковой; сост. Т.В. Белошапкова, Т.В. Шмелева. М., 2001. - С. 236-243.

105. ИЗ. Гак, В.Г. Беседы о французском слове Текст. / В.Г. Гак. М., 1966.-335 с.

106. Гак, В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания Текст. / В.Г. Гак // Семантическая структура слова. М., 1971. - С. 78-96.

107. Гак, В.Г. Высказывание и ситуация Текст. / В.Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики 1972. М., 1973. - С. 349-372.

108. Гак, В.Г. К диалектике семантических отношений в языке. Принципы и методы семантических исследований Текст. / В.Г. Гак. М., 1976.-С. 73-92.

109. Гак, В.Г. Номинация действия Текст. / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992. - С. 77-84.

110. Гак, В.Г. Языковые преобразования Текст. / В.Г. Гак. М., 1998.-768 с.

111. Галактионова, И.В. Средства выражения согласия/несогласия в русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / И.В. Галактионова. -М., 1995.-242 с.

112. Галкина-Федорук, Е.М. Безличные предложения в современном русском языке Текст. / Е.М. Галкина-Федорук. М., 1958. - 332 с.

113. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. -М., 2005. 144 с.

114. Гастева, H.H. Особенности употребления релятивов согласия в разговорном диалоге (К вопросу о нормах в разговорной речи) Текст. / H.H. Гастева // Вопросы стилистики. Вып. 25. - Саратов, 1993. - С. 107114.

115. Гатинская, Н.В. Модальные слова кажимости в русском языке: характеристика и взаимоотношения с другими категориями Текст. /

116. Н.В. Гатинская // Семантика и прагматика языковых единиц: межвуз. сб. науч. трудов. Уфа, 1999. - С. 61-68.

117. Гвоздев, А.Н. Современный русский язык Текст. / А.Н. Гвоздев. Ч. II. Синтаксис. -М., 1973. - 350 с.

118. Гипотеза в современной лингвистике Текст. М., 1980. - 384 с.

119. Голубева-Монаткина, Н.И. Вопросы и ответы диалогической речи: Классификационное исследование Текст. / Н.И. Голубева-Монаткина. -М., 2004.-200 с.

120. Гордей, А.Н. Принципы исчисления семантики предметных областей Текст. / А.Н. Гордей. Минск, 1998. - 156 с.

121. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение Текст. / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. -М, 1985.-С. 217-237.

122. Грамматика русского языка Текст. Т. 2. Синтаксис. - Ч. 1. -М., 1960.-703 с.

123. Грамматика русского языка Текст. Т. 2. Синтаксис. - Ч. 2. -М., 1960.-702 с.

124. Грамматика современного русского литературного языка Текст.-М., 1970.-768 с.

125. Гулыга, Е.В. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке Текст. / Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс. М., 1969. - 184 с.

126. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию Текст. / В. Гумбольдт. -М., 1984. 397 с.

127. Гумбольдт, В. Язык и философия культуры Текст. / В. Гумбольдт.-М., 1985.-451 с.

128. Дейк ван, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т.А. Дейк ван. М., 1989. - 312 с.

129. Дейк ван, Т.А. Вопросы прагматики текста Текст. / Т.А. Дейк ван// Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики: сб. статей.-М., 2001.-С. 90-167.

130. Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-33.

131. Дешериева, Т.И. К проблеме языковой номинации Текст. / Т.И. Дешериева // НДВШ. Филологические науки. 1983. - № 3. - С. 4854.

132. Добрушина, Е.Р. Верификация в современной русской диалогической речи Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.Р. Добрушина. -М., 1993.-20 с.

133. Добрыднева, Е.А. Коммуникативно-прагматическая парадигма русской фразеологии Текст.: монография / Е.А. Добрыднева. Волгоград, 2000. - 224 с.

134. Дорожкина, Т.Н. Генеритивность как феномен словесной семантики в поэзии и прозе Текст. / Т.Н. Дорожкина // Семантика и прагматика языковых единиц: межвуз. сб. науч. трудов. Уфа, 1999. - С. 131-139.

135. Дорошевский, В. Элементы лексикологии и семиотики Текст. / В. Дорошевский. М., 1973. - 179 с.

136. Дорфман, Л.Я. Эмоции в искусстве: теоретические подходы и эмпирические исследования Текст. / Л.Я. Дорфман. -М., 1997. 424 с.

137. Едличка, А. Типы норм языковой коммуникации Текст. / А. Едличка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 20. - М., 1988. -С. 141-147.

138. Есперсен, О. Философия грамматики Текст. / О. Есперсен. -М., 2002. 408 с.

139. Жуков, В.П. Семантика фразеологических оборотов Текст. / В.П. Жуков. -М., 1978. 160 с.

140. Залевская, A.A. Психолингвистические проблемы семантики слова Текст. / A.A. Залевская. Калинин, 1982. - 190 с.

141. Зализняк, A.A. Считать и думать: два вида мнения Текст. / A.A. Зализняк // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.-С. 189-195.

142. Зализняк, A.A. Предикаты пропозициональной установки в модальном контексте Текст. / A.A. Зализняк, Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. -М., 1989.-С. 92-115.

143. Заметалина, М.Н. Функционально-семантическое поле бытий-ности в синхронии и диахронии Текст.: монография / М.Н. Заметалина. Волгоград, 2002. - 228 с.

144. Звегинцев, В.А. Мысли о лингвистике Текст. / В.А. Звегинцев. -М., 1996.-336 с.

145. Земская, Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения Текст. / Е.А. Земская. М., 1979. - 240 с.

146. Золотова, Г.А. О субъекте предложения в современном русском языке Текст. / Г.А. Золотова // НДВШ. Филологические науки. 1981. -№ 1.-С. 33-42.

147. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса Текст. / Г.А. Золотова. М., 1982. - 368 с.

148. Золотова, Г.А. Труды В.В. Виноградова и проблемы текста Текст. / Г.А. Золотова // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. -М., 1995.-№4.-С. 14-24.

149. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка Текст. / Г.А. Золотова. М., 2005. - 352 с.

150. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка Текст. / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М., 2004. - 544 с.

151. Зубкова, Л.Г. Семантическое означивание в словаре Текст. / Л.Г. Зубкова // Актуальные проблемы современной лингвистики. Тихоновские чтения: материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 75-летию проф. А.Н. Тихонова. Т. 1. - Елец, 2006. - С. 236-241.

152. Иванов, Л.Ю. Текст научной дискуссии: Дейксис и оценка Текст. / Л.Ю. Иванов. М., 2003. - 208 с.

153. Иванова, Т. О взаимодействии языковых и неязыковых категорий Текст. / Т. Иванова // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. -Шумен, 2003.-С. 153-160.

154. Ильенко, С.Г. Функционирование предложения в тексте Текст. / С.Г. Ильенко // Функционирование синтаксических категорий в тексте. -М., 1981.-С. 5-15.

155. Инфантова, Г.Г. Некоторые явления переходности в синтаксической организации устного текста Текст. / Г.Г. Инфантова // Переходность и синкретизм в языке и речи: межвуз. сб. науч. трудов. М., 1991. - С. 237246.

156. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст. / О.С. Иссерс. М., 2003. - 284 с.

157. Казаковская, В.В. Вопросо-ответные единства в диалоге «взрослый-ребенок» Текст. / В.В. Казаковская; отв. ред. A.B. Бондарко, М.Д. Воейкова. СПб., 2006. - 456 с.

158. Канакина, Г.И. Способы создания антитезы в пословичных конструкциях Текст. / Г.И. Канакина // Рус. лит. язык: номинация, предикация, экспрессия: межвуз. сб. науч. трудов, посвящ. 70-летию проф. П.А. Леканта. М., 2002. - С. 44-47.

159. Карасик, В.И. Прагматические функции фразеологизмов Текст. / В.И. Карасик // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Волгоград, 1999. - С. 5-7.

160. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.И. Карасик. Волгоград, 2002. - 477 с.

161. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография Текст. / Ю.Н. Караулов. -М., 1976. 355 с.

162. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов. М., 2003. - 264 с.

163. Караулова, Е.В. Выражение желательности в языке и речи Текст. /Е.В. Караулова // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всероссийской научно-практ. конф. -Ч. 1. Воронеж, 2005. - С. 59-63.

164. Касторнова, О.Н. Прагматический аспект функционирования слов категории оценки в русском языке Текст. / О.Н. Касторнова // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2004. - С. 148-154.

165. Кацнельсон, С. Д. Речемыслительные процессы Текст. / С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. 1984. - № 4. - С. 3-12.

166. Кибрик, А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке) Текст. / А.Е. Кибрик. М., 2002. - 336 с.

167. Клобуков, Е.В. Семантика падежных форм в современном русском литературном языке: Введение в методику позиционного анализа Текст. / Е.В. Клобуков. М., 1986. - 142 с.

168. Клюев, Е.В. Речевая коммуникация Текст.: уч. пособие для унтов и вузов / Е.В. Клюев. М., 1998. - 224 с.

169. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика Текст.: уч. пособие / И.М. Кобозева. М., 2000. - 352 с.

170. Колесникова, С.М. Семантика градуальности и способы ее выражения в современном русском языке Текст.: монография / С.М. Колесникова. М., 1998. - 180 с.

171. Колесникова, С.М. Сложноподчиненные предложения с качественно-характеризующим значением Текст. / С.М. Колесникова // Рус. язык: номинация, предикация, образность: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2003.-С. 10-14.

172. Колосова, Т.А. О диктуме и модусе в сложном предложении Текст. / Т.А. Колосова // НДВШ. Филологические науки. 1979. - № 2. -С. 47-53.

173. Колшанский, Г.В. Паралингвистика Текст. / Г.В. Колшанский. -М., 1974.-81 с.

174. Колшанский, Г.В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации Текст. / Г.В. Колшанский // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. - С. 99-146.

175. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г.В. Колшанский. М., 1990. - 108 с.

176. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка Текст. / Г.В. Колшанский. М., 2005а. - 176 с.

177. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика Текст. / Г.В. Колшанский. М., 20056. - 152 с.

178. Комлев, Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты Текст. / Н.Г. Комлев. М., 2003. - 216 с.

179. Кондратьева, Г.Н. Двусоставные глагольные предложения с неопределенным и обобщающим местоименным подлежащим Текст.: авто-реф. дис. . канд. филол. наук / Г.Н. Кондратьева. М., 1984. - 22 с.

180. Копров, В.Ю. Семантико-структурные типы русского простого предложения Текст. /В.Ю. Копров // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всероссийской научно-практ. конф. Ч. 1. - Воронеж, 2005. - С. 68-74.

181. Корнилов, A.A. Субъективно-модальная характеристика высказывания с точки зрения достоверности-недостоверности содержания

182. Текст. / A.A. Корнилов // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания: межвуз. сб. науч. трудов. Л., 1985. - С. 43-51.

183. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история (проблема языкового изменения) Текст. / Э. Косериу. М., 2001. - 204 с.

184. Костомаров, В.Г. Единицы семиотической системы русского языка как предмет описания и усвоения Текст. / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова // Доклады и сообщения российских ученых. М., 1999.- С. 252-259.

185. Кравченко, A.B. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке Текст. / A.B. Кравченко // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1993. - Т. 52. - № 3. - С. 45-56.

186. Красавский, H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах Текст. / H.A. Красавский. Волгоград, 2001.- 495 с.

187. Красных, В.В. К вопросу о лингвокогнитивных аспектах коммуникативного акта Текст. /В.В. Красных // Научные доклады филолог, ф-та МГУ. М., 1998. - Вып. 2. - С. 53-95.

188. Красных, В.И. Выражение согласия-несогласия с высказыванием собеседника Текст. / В.И. Красных // Русский язык за рубежом. 1970. -№ 1.-С. 28-31.

189. Краткая русская грамматика Текст.; под ред. Н.Ю. Шведовой, В.В. Лопатина. М., 1989. - 639 с.

190. Крейдлин, Т.Е. Русские жесты и жестовые фразеологизмы III: отражение наивной этики в невербальном и вербальном кодах Текст. / Т.Е. Крейдлин // Логический анализ языка. Язык этики. М., 2000. -С. 341-352.

191. Кривоносов, А.Т. О семантической природе модальных частиц Текст. / А.Т. Кривоносов // НДВШ. Филологические науки. 1982. - № 5. -С. 52-53.

192. Крипке, С. Тождество и необходимость Текст. / С. Крипке // Новое в зарубежной лингвистике: Логика и лингвистика. (Проблемы референции). -М., 1982. Вып. XIII. - С. 78-104.

193. Кронгауз, М.А. Семантика Текст. / М.А. Кронгауз. М., 2005. -352 с.

194. Кручинина, И.Н. Текстообразующие функции сочинительной связи Текст. / И.Н. Кручинина // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения ХП-ХШ. -М., 1984.-С. 204-210.

195. Крючков, С.Е. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения Текст. / С.Е. Крючков, Л.Ю. Максимов. М., 1977. - 191 с.

196. Кубрякова, Е.С. Теория номинации и словообразования Текст. / Е.С. Кубрякова // Языковая номинация: Виды наименований. М., 1977. -С. 222-303.

197. Кубрякова, Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении Текст. / Е.С. Кубрякова. М., 1978. - 115 с.

198. Кубрякова, Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова Текст. / Е.С. Кубрякова. М., 1981. - 200 с.

199. Кубрякова, Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности Текст. / Е.С. Кубрякова. -М., 1986. 156 с.

200. Кубрякова, Е.С. Глаголы действия и их когнитивные характеристики Текст. / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка. Модели действий. -М., 1992.-С. 84-90.

201. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) Текст. / Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца XX века: сб. статей. М., 1995. - С. 144-238.

202. Кубрякова, Е.С. Когнитивные аспекты процессов деривации Текст. / Е.С. Кубрякова // Фактическое поле языка. Памяти проф. Л.Н. Мурзина. Пермь, 1998. - С. 45-51.

203. Кузнецова, Л.К. Функционирование сложноподчиненного условного предложения в тексте Текст.: дис. . канд. филол. наук / Л.К. Кузнецова. Л., 1987. - 212 с.

204. Кулькова, P.A. Функционирование сослагательного наклонения в современном русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / P.A. Кулькова. М., 1986. - 186 с.

205. Лазариди, М.И. Функционально-семантические поля психических состояний в современном русском языке Текст. / М.И. Лазариди. -Бишкек, 2000.- 179 с.

206. Лакофф, Дж. Когнитивное моделирование Текст. / Дж. Лакофф // Язык и интеллект. М., 1995. - С. 151-170.

207. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем Текст. / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры. М., 1990. - С. 387-415.

208. Лаптева, O.A. Способы выражения авторского «я» в русской научной речи Текст. / O.A. Лаптева // Язык и стиль научной литературы. -М„ 1977.-С. 123-138.

209. Латощенко, Ю.В. Системные свойства да-высказываний в функции подтверждения (на материале русского и немецкого языков) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.В. Латощенко. Тверь, 2003. - 25 с.

210. Левицкий, Ю.А. Основы теории синтаксиса Текст. / Ю.А. Левицкий. М., 2002. - 236 с.

211. Левонтина, И.Б. Целесообразность без цели Текст. / И.Б. Лево-нтина // Вопросы языкознания. 1996. - № 1. - С. 42-57.

212. Лекант, П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке Текст. / П.А. Лекант. М., 1974. - 160 с.

213. Лекант, П.А. Очерки по грамматике русского языка Текст. / П.А. Лекант. М., 2002. - 312 с.

214. Лекант, П.А. Рациональное и эмоциональное в русском предложении: семантика эмоционального состояния Текст. / П.А. Лекант // Русский язык: номинация, предикация, образность: межвуз. сб. науч. трудов. -М., 2003.-С. 3-7.

215. Лекант, П.А. Восклицательные предложения Текст. / П.А. Лекант // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2004а. - С. 12-14.

216. Лекант, П.А. Категориальный статус деепричастия Текст. / П.А. Лекант // Русское слово и высказывание: рациональное, экспрессивное и эмоциональное: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2007. - С. 3-6.

217. Леонтьев, A.A. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации Текст. / A.A. Леонтьев // Синтаксис текста. -М., 1979. С. 18-36.

218. Ломов, A.M. Основы русской грамматики Текст. / A.M. Ломов, И.П. Распопов. Воронеж, 1984. - 351 с.

219. Ломтев, Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка Текст. / Т.П. Ломтев. М., 1958. - 180 с.

220. Лукьянова, H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Проблемы семантики Текст. / H.A. Лукьянова. Новосибирск, 1986.-196 с.

221. Ляпон, М.В. Структура отношения и ситуативные условия его реализации в сложном предложении Текст. / М.В. Ляпон // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения. XI; отв. ред. Н.Ю. Шведова. М., 1982. - С. 63-77.

222. Ляпон, М.В. Вводные слова. Вставная конструкция Текст. / М.В. Ляпон // Русский язык: Энциклопедия. М., 1986а. - С. 39-49.

223. Ляпон, М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений Текст. / М.В. Ляпон. -М., 19866.-201 с.

224. Макович, Г.В. Фрагмент деривационной парадигмы предложений, организованных описательными предикатами Текст. / Г.В. Макович // Предложение. Текст. Речевое функционирование языковых единиц: межвуз. сб. науч. трудов. Елец, 2002. - С. 42-60.

225. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке Текст. / Т.В. Маркелова. М., 1993. - 125 с.

226. Маслова, В.А. Лингвокультурология Текст.: уч. пособие для студ. высш. уч. зав. / В.А. Маслова. М., 2001. - 208 с.

227. Матвеева, Т.В. Лексическая экспрессивность в языке Текст. / Т.В. Матвеева. Свердловск, 1986. - 134 с.

228. Мещанинов, И.И. Члены предложения и части речи Текст. / И.И. Мещанинов. Л., 1978. - 388 с.

229. Милославский, И.Г. Морфологические категории современного русского языка Текст. / И.Г. Милославский. М., 1985. - 254 с.

230. Михайлова, Е.А. Многокомпонентные реплики частицы, выражающие согласие, несогласие и верификацию в русской диалогической речи Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.А. Михайлова. - Казань, 1999.- 19 с.

231. Моисеев, А.И. Частицы уже и еще в современном русском языке Текст. / А.И. Моисеев. М., 1978. - 98 с.

232. Моисеев, А.И. Основные вопросы словообразования в современном русском литературном языке Текст. / А.И. Моисеев. JL, 1987. - 245 с.

233. Мокиенко, В.М. Славянская фразеология Текст. / В.М. Моки-енко.-М., 1980.-287 с.

234. Молотков, А.И. Основы фразеологии русского языка Текст. / А.И. Молотков. Л, 1977. - 283 с.

235. Монина, Т.С. Влияние семантики предиката на возможность трансформации простого предложения Текст. /Т.С. Монина // Семантика слова и словоформы в тексте. М., 1988. - С. 49-55.

236. Монина, Т.С. Основание тождества в семантическом аспекте предложения Текст. / Т.С. Монина // Средства номинации и предикации в русском языке: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2001. - С. 7-10.

237. Монина, Т.С. Неопределенно-личные предложения как структурный тип Текст. / Т.С. Монина // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2004.-С. 14-20.

238. Морозова, О.Н. Функционально-семантические свойства реплик со значением согласия-несогласия в диалогическом общении Текст.: ав-тореф. дис. . канд. филол. наук / О.Н. Морозова. Тверь, 2000. - 23 с.

239. Москальская, О.И. Проблемы системного описания синтаксиса (На материале немецкого языка) Текст.: учеб. пособие / О.И. Москальская.-М., 1981.-175 с.

240. Мучник, И.П. Грамматические категории глагола и имени существительного в современном русском литературном языке Текст. / И.П. Мучник. М., 1971. - 298 с.

241. Нагорный, И.А. Выражение предикативности в предложениях с модально-персуазивными частицами Текст. / И.А. Нагорный. Барнаул, 1998.-221 с.

242. Наумова, Е.В. Метатекстовые конструкции с глаголами речи в разных сферах общения Текст. / Е.В. Наумова // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. трудов; под ред. М.А. Кормилицыной. Саратов, 2003. - Вып. 2. - С. 47-56.

243. Наумович, А.Н. Современная русская пунктуация Текст. / А.Н. Наумович. Минск, 1983. - 256 с.

244. Национально-культурная специфика речевого поведения Текст.-М., 1977.-352 с.

245. Нейленко, Л.Л. Средства выражения и семантика высказываний со значением согласия-несогласия в английском диалоге Текст. / Л.Л. Нейленко // Вопросы романо-германской и русской филологии. Пятигорск, 2002. - С. 21-36.

246. Немец, Г.П. Семантика метаязыковых субстанций Текст.: монография / Г.П. Немец. М.; Краснодар, 1999. - 752 с.

247. Николаева, Т.М. Качественные прилагательные и отражение картины мира Текст. / Т.М. Николаева // Славянское и балканское языкознание: Проблемы лексикологии. М., 1983. - С. 39-47.

248. Николаева, Т.М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков) Текст. / Т.М. Николаева. — М., 2005. 168 с.

249. Николова, А. Речевые тактики и языковые маркеры несогласия и конфликтности при побуждении к действию Текст. / А. Николова // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003. - С. 208-218.

250. Новиков, Л.А. Семантика русского языка Текст. / Л.А. Новиков.-М., 1982.-272 с.

251. Норман, Б.Ю. Грамматика говорящего Текст. / Б.Ю. Норман. -СПб., 1994.-227с.

252. Озаровский, О.В. Способы выражения согласия-несогласия в современном русском языке Текст. / О.В. Озаровский // Русский язык в национальной школе. 1974. - № 6. - С. 70-75.

253. Ом, Сун Чон. Функционирование релятивов да и нет в разговорной речи и художественной литературе Текст.: дис. . канд. филол. наук / Сун Чон Ом. М., 1998. - 194 с.

254. Онипенко, Н.К. Сложное предложение на фоне коммуникативной типологии текста Текст. / Н.К. Онипенко // Вопросы языкознания.- 1995. № 2. - С. 91-98.

255. Остин, Дж. Слово как действие Текст. / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. М., 1986. - Вып. 17. -С. 22-131.

256. Павиленис, Р. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка Текст. / Р. Павиленис. М., 1983. - 286 с.

257. Павлюченкова, Н.Ф. Развитие семантической структуры сложноподчиненных предложений Текст. / Н.Ф. Павлюченкова // Семантика грамматических форм и речевых конструкций. М., 1991. - С. 106-109.

258. Падучева, Е.В. Референциальные аспекты семантики предложения Текст. / Е.В. Падучева // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1984. - Т. 43.- № 4. С. 291-303.

259. Падучева, Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания Текст. / Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Культурные концепты. -М., 1991.-С. 164-169.

260. Падучева, Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) Текст. / Е.В. Падучева. -М., 1996.-464 с.

261. Падучева, Е.В. Модальность сквозь призму дейксиса Текст. / Е.В. Падучева // Традиционное и новое в русской грамматике: сб. статей памяти В.А. Белошапковой; сост. Т.В. Белошапкова, Т.В. Шмелева. М., 2001.-С. 184-197.

262. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) Текст. / Е.В. Падучева. М., 2002. - 288 с.

263. Панфилов, В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания Текст. / В.З. Панфилов. М., 1982. - 287 с.

264. Пауль, Г. Принципы истории языка Текст. / Г. Пауль. М., 1960.-500 с.

265. Петкова-Калева, С. Концептуальные «образы» пустоты. 'Молчание' Текст. / С. Петкова-Калева // Проблемы когнитивного и функционального описания русского и болгарского языков. Вып. 3. - Шумен, 2004.-С. 128-141.

266. Петров, Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности Текст. / Н.Е. Петров. Новосибирск, 1982. - 160 с.

267. Печенкина, О.Ю. Содержание концептов БОГ и СУДЬБА в текстах пословиц и поговорок, собранных В.И. Далем Текст. / О.Ю. Печен-кина // Русское слово: синхронический и диахронический аспекты. Орехово-Зуево, 2003. - С. 206-208.

268. Печенкина, Т.Г. Синтаксическая категория уступительности и формы ее выражения в русском литературном языке 2-ой половины XIX века Текст.: дис. . канд. филол. наук / Т.Г. Печенкина. JL, 1976. - 196 с.

269. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / А.М. Пешковский. М., 1956. - 512 с.

270. Пешковский, A.M. Интонация и грамматика Текст. / A.M. Пешковский // Избранные труды. М., 1977. - С. 458-476.

271. Попова, Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарра-тива Текст. / Е.А. Попова. Липецк, 2001. - 268 с.

272. Попова, З.Д. Язык и национальная картина мира Текст. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 2002. - 191 с.

273. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика Текст. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. М., 2007. - 314 с.

274. Поройкова, Н.И. Функционирование средств выражения согласия-несогласия в диалоге Текст. / Н.И. Поройкова // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц. Л., 1976. - С. 77-99.

275. Поройкова, Н.И. К характеристике семантической структуры ситуации побуждения Текст. / Н.И. Поройкова // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания: Межвуз. сб. науч. трудов. Л., 1985.-С. 25-35.

276. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст. / A.A. Потебня // Хрестоматия по истории русского языкознания; под ред. Ф.П. Филина. М., 1973. -С. 179-185.

277. Почепцов, Г.Г. Прагматика текста Текст. / Г.Г. Почепцов // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единств. Калинин, 1980. - С. 5-9.

278. Прияткина, А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения Текст. / А.Ф. Прияткина. М., 1990. - 175 с.

279. Прияткина, А.Ф. Текстовые «скрепы» и «скрепы фразы» (о расширении категории служебных единиц русского языка) Текст. / А.Ф. Прияткина // Предложение. Текст. Речевое функционирование языковых единиц: сб. науч. трудов. Елец, 2002. - С. 90-100.

280. Ратмайр, Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры Текст. / Р. Ратмайр; пер. с нем. Е. Араловой. М, 2003. - 272 с.

281. Рестан, П. Синтаксис вопросительного предложения. Общий вопрос Текст. / П. Рестан. Oslo, 1968. - 880 с.

282. Розанова, Л.Г. Выражение согласия/несогласия в научных дискуссиях (на материале английского языка) Текст. / Л.Г. Розанова // Сопоставительная лингвистика и проблемы преподавания иностранных языков. -М, 1994.-С. 25-37.

283. Роль человеческого фактора в языке: Язык и языковая картина мира Текст. / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. -М, 1988.-216 с.

284. Романов, A.A. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения Текст. / A.A. Романов. М, 1988. - 195 с.

285. Русская грамматика Текст.: Т. 1. Фонетика, фонология, ударение, интонация, словообразование, морфология / Ин-т рус. яз., АН СССР. -М, 1980.-783 с.

286. Русская грамматика Текст.: Т. 2. Синтаксис / Ин-т рус. яз., АН СССР.-М., 1980.-709 с.

287. Светозарова, Н.Д. Интонационная система русского языка Текст. / Н.Д. Светозарова. Л., 1982. - 142 с.

288. Свиридова, Т.М. Способы и средства выражения категории согласия-несогласия в русском языке Текст.: монография / Т.М. Свиридова. -М., 2006.-189 с.

289. Сгалл, П. Значение и содержание предложения Текст. / П. Сгалл // Научно-техническая информация. 1976. - Сер. 2. - № 11. -С. 15-17.

290. Седов, К.Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности: психо- и социолингвистический аспекты Текст. / К.Ф. Седов. -Саратов, 1999.-180 с.

291. Селиверстова, О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикативных типов русского языка Текст. / О.Н. Селиверстова // Семантические типы предикатов; отв. ред. О.Н. Селиверстова. М., 1982. - С. 86-157.

292. Семенова, H.A. Модальность фразеологических единиц в языке и тексте Текст. / H.A. Семенова // Структура и семантика художественного текста. М., 1999. - С. 347-352.

293. Семенова, О.В. Морфологический статус и синтаксические функции слова вроде Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Семенова. М., 2000. - 19 с.

294. Сепир, Э. Бессознательные стереотипы поведения в обществе Текст. / Э. Сепир // Э. Сепир. Избр. труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. - С. 594-610.

295. Сергеев, А.И. Коммуникативный аспект однословных реакций на неместоименные вопросы реплики Текст. / А.И. Сергеев // Лексические единицы в различных функциях. Саранск, 1992. - С. 15-32.

296. Сергиевская, Л.А. Императивные предложения со значением совместного действия в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.А. Сергиевская. -М., 1982. 22 с.

297. Серебренников, Б.А. Части речи Текст. / Б.А. Серебренников // Лингвистический энциклопедический словарь; гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.-С. 578-579.

298. Сёрль, Дж. Что такое речевой акт? Текст. / Дж. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. М., 1986. - Вып. 17. -С. 151-169.

299. Сидоров, Е.В. К основаниям содержательной типологии высказываний Текст. / Е.В. Сидоров // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М., 1995. - С. 137-155.

300. Сидорова, М.Ю. О средствах формирования коммуникативных типов речи (репродуктивный регистр) Текст. / М.Ю. Сидорова // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1997. - № 6. - С. 6-19.

301. Сиротинина, О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности Текст. / О.Б. Сиротинина. М., 1974. - 144 с.

302. Скворцова, Е.В. Интонация субъективно-модальных разновидностей местоименного вопроса в русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е.В. Скворцова. М., 1988. - 237 с.

303. Скобликова, Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения Текст. / Е.С. Скобликова. М., 1979. - 296 с.

304. Слышкин, Г.Г. Дискурс и концепт Текст. / Г.Г. Слышкин // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. научи. трудов. Волгоград, 2000. - С. 38-45.

305. Слюсарева, H.A. Смысл как экстралингвистическое явление Текст. / H.A. Слюсарева // Как подготовить интересный урок иностранного языка.-М., 1963.-С. 185-208.

306. Современный русский литературный язык Текст.; под ред. П.А. Леканта. М., 1988. - 416 с.

307. Современный русский язык Текст. Ч. II (Морфология. Синтаксис); под ред. проф. Е.М. Галкиной-Федорук. М., 1964. - 638 с.

308. Современный русский язык Текст.; под ред. В.А. Белошапко-вой.-М., 1989.-800 с.

309. Солганик, Г.Я. К проблеме модальности текста Текст. / Г.Я. Солганик // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М., 1984. - С. 173-186.

310. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование Текст. / В.М. Солнцев. М., 1977. - 341 с.

311. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики Текст. / Ф. де Соссюр // Труды по языкознанию. М., 1977. - С. 31-269.

312. Сотникова, А.Л. Согласие/несогласие как вид оценочной деятельности участников диалога Текст. / А.Л. Сотникова // Вопросы функциональной прагматики немецкого языка: межвуз. сб. науч. трудов. Л., 1986.-С. 57-61.

313. Степанов, Ю.С. Основы общего языкознания Текст. / Ю.С. Степанов. -М., 1975.-271 с.

314. Степанов, Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства Текст. / Ю.С. Степанов.-М., 1985.-335 с.

315. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики Текст. / Ю.С. Степанов. М., 2001 .-311 с.

316. Степанов, Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологи-ческая грамматика Текст. / Ю.С. Степанов. М., 2002. - 360 с.

317. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи Текст. / И.А. Стернин. Воронеж, 1985. - 171 с.

318. Стернин, И.А. Концепт и значение: какому виду сознания они принадлежат? Текст. / И.А. Стернин // Язык и национальное сознание.- Вып. 7; науч. ред. И.А. Стернин. Воронеж, 2005. - С. 4-10.

319. Стойкова, М. О функционировании частицы не в роли специального негатора в русском языке (в зеркале болгарского) Текст. / М. Стойкова // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003.-С. 251-256.

320. Столнейкер, P.C. Прагматика Текст. / P.C. Столнейкер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. -М., 1985. - С. 419-438.

321. Супрун, А.Е. Славянские числительные Текст. / А.Е. Супрун. -Минск, 1969.-182 с.

322. Сусов, И.П. Семантика и прагматика предложения Текст. / И.П. Сусов. Калинин, 1980. - 50 с.

323. Тарасова, Е.В. Языковое поле темпоральности в синхронии и диахронии Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Е.В. Тарасова. Краснодар, 1993. - 43 с.

324. Тарланов, З.К. Становление типологии русского предложения в ее отношении к этнофилософии Текст. / З.К. Тарланов. Петрозаводск, 1999.-207 с.

325. Телия, В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке Текст. / В.Н. Телия. М., 1981. - 269 с.

326. Телия, В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц Текст. / В.Н. Телия // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. - С. 39-67.

327. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты Текст. / В.Н. Телия. М., 1996.-288 с.

328. Телия, В.Н. Номинация Текст. / В.Н. Телия // Русский язык. Энциклопедия. М., 1997. - С. 269-270.

329. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуаль-ность. Временная локализованность. Таксис Текст.; отв. ред. A.B. Бондар-ко.-Л., 1987.-348 с.

330. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность Текст.; под ред. A.B. Бондарко. Л., 1990. - 263 с.

331. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залого-вость Текст.; отв. ред. A.B. Бондарко. СПб., 1991. - 369 с.

332. Типология условных конструкций Текст.; отв. ред. B.C. Хра-ковский. СПб., 1998. - 283 с.

333. Топтыгина, E.H. Функционирование модификаторов допущения в сложном предложении Текст. / E.H. Топтыгина // Русский язык и славистика в наши дни: материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 85-летию со дня рождения H.A. Кондрашова. М., 2004. - С. 181-183.

334. Труфанова, И.В. Оптативы в несобственно-прямой речи Текст. / И.В. Труфанова // Семантика и прагматика языковых единиц: межвуз. сб. науч. трудов. Уфа, 1999. - С. 95-103.

335. Труфанова, И.В. Предикаты должен, надо, нужно как индикаторы речевых актов Текст. / И.В. Труфанова // Исследования по семантике и прагматике языковых единиц: межвуз. сб. науч. трудов. Уфа, 2001. - С. 64-76.

336. Тураева, З.Я. Лингвистика текста и категория модальности Текст. / З.Я. Тураева // Вопросы языкознания. 1994. - № 3. - С. 105-114.

337. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку Текст. / Б.Л. Уорф // Языки как образ мира. М., 2003. - С. 157-201.

338. Урысон, Е.В. Союз если и семантические примитивы Текст. / Е.В. Урысон // Вопросы языкознания. 2001. - № 4. - С. 45-65.

339. Урысон, Е.В. Семантическая и валентная структура слов с уступительным значением Текст. / Е.В. Урысон // Русский язык в научном освещении. М., 2003. - № 2. - С. 217-246.

340. Уфимцева, A.A. Типы словесных знаков Текст. / A.A. Уфимце-ва. М., 1974.-206 с.

341. Уфимцева, A.A. Лексическое значение. Принципы семиологи-ческого описания лексики Текст. / A.A. Уфимцева. -М., 1986. 240 с.

342. Ушакова, Ю.Ю. Лексическая наполняемость и структурно-семантические особенности компаративных тропов в русском языке Текст. / Ю.Ю. Ушакова. Калуга, 2005. - С. 249-262.

343. Федосюк, М.Ю. Комплексные жанры разговорной речи: «утешение», «убеждение» и «уговоры» Текст. / М.Ю. Федосюк // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург, 1996. -С. 73-93.

344. Фефилов, А.И. Модально-прагматическая интерпретация чужого высказывания Текст. / А.И. Фефилов // НДВШ. Филологические науки.- 1991. -№ 1.-С. 64-73.

345. Фигуровская, Г.Д. Системные связи сложных предложений (на материале модусно-пропозициональных предложений) Текст.: монография / Т.Д. Фигуровская. М, 1996. - 204 с.

346. Фигуровская, Г.Д. О принципах классификации сложных предложений в конструктивно-синтаксических полях Текст. / Г.Д. Фигуровская // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003.- С. 63-68.

347. Фигуровский, И.А. Избранные труды Текст. / И.А. Фигуров-ский. Елец, 2004. - 483 с.

348. Формановская, Н.И. Употребление русского речевого этикета Текст. / Н.И. Формановская. М, 1982. - 193 с.

349. Формановская, Н.И. Размышления о единицах общения Текст. / Н.И. Формановская // Русский язык за рубежом. № 1. - Т. 1. - М, 2000. -С. 56-63.

350. Фрумкина, P.M. и др. Представление знаний как проблема Текст. / P.M. Фрумкина, А.К. Звонкин, О.И. Ларичев, В.Б. Касевич // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 85-101.

351. Фурашов, В.И. Члены предложения типичные и синкретичные Текст. / В.И. Фурашов // Переходность и синкретизм в языке и речи: межвуз. сб. науч. трудов. М., 1991. - С. 97-103.

352. Химик, В.В. Категория субъективности в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . д-ра филол. наук / В.В. Химик. СПб., 1991.-31 с.

353. Ховалкина, A.A. Лексическое выражение категорий величины признака в современном русском языке Текст.: дис. . д-ра филол. наук / A.A. Ховалкина. М., 1996. - 402 с.

354. Холодов, H.H. Сложносочиненные предложения в современном русском языке Текст.: учебное пособие / H.H. Холодов. Ч. 1. - Смоленск, 1975. - 130 с.

355. Хорошавина, А.Г. Сложные фразеологизированные конструкции с семантикой аргументированного несогласия в современном русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / А.Г. Хорошавина. Казань, 1995. -168 с.

356. Храковский, B.C. Универсальные уступительные конструкции Текст. / B.C. Храковский // Вопросы языкознания. 1999. - № 1. - С. 103122.

357. Храковский, B.C. Семантика и типология императива: Русский императив Текст. / B.C. Храковский, А.П. Володин. М., 2002. - 272 с.

358. Хромов, С.С. Основные понятия современной интонологии Текст.: учебное пособие / С.С. Хромов, Ю.В. Ковалев, М.Н. Панова. М., 1990.-63 с.

359. Цейтлин, С.Н. Некоторые типы модальных ситуаций в современном русском языке Текст. / С.Н. Цейтлин // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания: межвуз. сб. науч. трудов. Л., 1985.-С. 16-25.

360. Цоллер, В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика Текст. / В.Н. Цоллер // НДВШ. Филологические науки. 1996. - № 6. -С. 62-71.

361. Цоллер, В.Н. Эмоционально-оценочная энантиосемия фразеологизмов Текст. / В.Н. Цоллер // НДВШ. Филологические науки. 2000. - № 4. - С. 56-64.

362. Чаплыгина, И.Д. Средства адресованности: Ты категория в современном русском языке Текст.: монография / И.Д. Чаплыгина. - М., 2001.-270 с.

363. Чейф, У.Л. Память и вербализация прошлого опыта Текст. / У.Л. Чейф // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики: сб. статей.-М., 2001. С. 3-41.

364. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис Текст. М., 1992. - 281 с.

365. Ченки, А. Современные когнитивно ориентированные подходы к семантике: сходства и различия между теориями и их цели Текст. / А. Ченки // Лингвистика на исходе 20 века: итоги и перспективы. Тезисы междунар. конф. 1.2. -М., 1995. С. 545-547.

366. Чернейко, Л.О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени Текст. / Л.О. Чернейко. М., 1997. - 320 с.

367. Чудинов, А.П. Речевое варьирование глагольной семантики Текст. / А.П. Чудинов // Исследования по семантике. Уфа, 1989. - С. 5570.

368. Шабалина, Т.Я. Структура и семантика безлично-инфинитивных предложений переходного типа в современном русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / Т.Я. Шабалина. М., 1991. - 196 с.

369. Шапиро, А.Б. Современный русский язык. Пунктуация Текст. / А.Б. Шапиро. М., 1966. - 296 с.

370. Шаповалова, Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке Текст.: монография / Т.Е. Шаповалова. М., 2000. - 151 с.

371. Шатуновский, И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова: Значение. Коммуникативная перспектива. Прагматика Текст. / И.Б. Шатуновский. М., 1996. - 399 с.

372. Шахматов, A.A. Синтаксис русского языка Текст. / A.A. Шахматов. М. - Д., 1941. - 640 с.

373. Шаховский, В.И. Категоризация эмоций в лексико-семанти-ческой системе языка Текст. / В.И. Шаховский. Воронеж, 1987. - 193 с.

374. Шаховский, В.И. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы Текст. / В.И. Шаховский, Ю.А. Сорокин, И.В. Томашева. Волгоград, 1998.- 148 с.

375. Шведова, Н.Ю. Полные и краткие формы имен прилагательных в составе сказуемого в современном русском литературном языке Текст. / Н.Ю. Шведова. М., 1952. - С. 73-132.

376. Шведова, Н.Ю. К изучению русской диалогической речи Текст. / Н.Ю. Шведова // Вопросы языкознания. 1956. - № 2. - С. 67-82.

377. Шведова, Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства Текст. / Н.Ю. Шведова.-М., 1998.-176 с.

378. Шелякин, М.А. Категория вида и способы действия русского глагола: (Теоретические основы) Текст. / М.А. Шелякин. Тарту, 1983. -174 с.

379. Шепелев, Д. Русские и болгарские фразеосхемы со значением оценки в структуре диалогических единств Текст. / Д. Шепелев // Русистика 2003. Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003. - С. 324-330.

380. Шиганова, Г.А. Система лексических и фразеологических предлогов в современном русском языке Текст.: монография / Г.А. Шиганова.- Челябинск, 2001. 454 с.

381. Шингаров, Г.Х. Эмоции и чувства как форма отражения действительности Текст. / Г.Х. Шингаров. М., 1971. - 193 с.

382. Ширяев, E.H. Некоторые средства актуализации высказываний в разговорной речи Текст. / E.H. Ширяев // Русская разговорная речь. М., 1973.-С. 17-35.

383. Ширяев, E.H. Структура разговорного повествования Текст. / E.H. Ширяев // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.-С. 106-121.

384. Ширяев, E.H. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке Текст. / E.H. Ширяев. М., 1986. - 224 с.

385. Шмелев, А.Д. Гипотетичность и квазиассертивность Текст. / А.Д. Шмелев // Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. М., 1997. - С. 302-334.

386. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность Текст. / А.Д. Шмелев. М., 2002. - 496 с.

387. Шмелев, Д.Н. О «связанных» синтаксических конструкциях в русском языке Текст. / Д.Н. Шмелев // Вопросы языкознания. 1960.- № 5. С. 47-60.

388. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) Текст. / Д.Н. Шмелев. М., 1973. - 279 с.

389. Шмелев, Д.Н. Введение Текст. / Д.Н. Шмелев // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. - С. 3-44.

390. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка Текст. / Д.Н. Шмелев. М., 2003. - 244 с.

391. Шмелева, Т.В. Смысловая организация предложения и проблемы модальности Текст. / Т.В. Шмелева // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984. - С. 78-100.

392. Шувалова, С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения Текст. / С.А. Шувалова. М., 1990. - 160 с.

393. Щедрина, Т.П. Функционально-семантическое поле «согласие» в современном английском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / Т.П. Щедрина. -М., 1984. 195 с.

394. Щерба, Л.В. Современный русский литературный язык Текст. / Л.В. Щерба // Русский язык в школе. 1939. - № 4. - С. 19-26.

395. Щерба, Л.В. О частях речи в русском языке Текст. / Л.В. Щерба // Избранные работы по русскому языку. М., 1957. - С. 63-84.

396. Щеулин, В.В. Сложноподчиненные предложения в отечественном языкознании Текст. / В.В. Щеулин. Ростов н/Д., 1967. - 44 с.

397. Эстрина, Л.С. Переход обобщенно-уступительных придаточных предложений во вводное словосочетание и предложение Текст. / Л.С. Эстрина // Краткие очерки по русскому языку. Курск, 1970. - С. 78-87.

398. Язык жестов Текст.; сост. А. Мельник. М, 2003. - 448 с.

399. Якобсон, P.O. Избранные работы Текст. / P.O. Якобсон. М, 1985.-455 с.

400. Яковлева, Е.С. Значение и употребление модальных слов, относимых к разряду показателей достоверности/недостоверности Текст.: ав-тореф. дис. . канд. филол. наук / Е.С. Яковлева. М, 1983. - 24 с.

401. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) Текст. / Е.С. Яковлева. М, 1994.-343 с.

402. Яковлева, Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова Текст. / Е.С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1998. -№ 3. - С. 43-73.

403. Яковлева, Е.С. Согласование модусных характеристик в высказывании Текст. / Е.С. Яковлева // Логический анализ языка. Избранное 1988-1995. М., 2003. - С. 165-172.

404. Якубинский, Л.П. Язык и его функционирование Текст. / Л.П. Якубинский. М, 1986. - 207 с.

405. Янко, Т.Е. Коммуникативный статус выражений со словом правда Текст. / Т.Е. Янко // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. М, 1995. - С. 24-42.

406. Ярыгина, Е.С. Конструкции вывода-обоснования в синтаксической системе современного русского языка Текст.: монография / Е.С. Ярыгина. М, 2002. - 294 с.

407. Блажев, Бл. За препозитивната и постпозитивната употреба на бройните числителни имена в съвременния български език Текст. / Бл. Блажев // Български език. 1960. - № 6. - С. 500-535.

408. Kopperschmidt, J. An Analysis of Argumentation Text. / J. Kopperschmidt // Handbook of Discourse Analysis. Vol. 2. London etc, 1985. -P. 100-159.

409. Land, E. Was heißt «eine Einstellung ausdrücken»? Text. / E. Land // Linguistische Studien 80. Reine A. Berlin, 1981. - S. 80-121.

410. Leech, G.N. Principles of Pragmatics Text. / G.N. Leech. Longmann, London, NY, 1983. - 250 p.

411. Quine, W.V. Natural kinds Text. / W.V. Quine // Naming, necessity, and natural kinds. London, 1977. - P. 3-31.

412. Wallon, H. Les origines de la pensée chez l'enfant. I. Text. / H. Wallon. Paris, 1945. - 254 s.1. Список словарей

413. Апресян, В.Ю. Словарная статья «Все-таки 1» Текст. / Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 2; под общ. рук. акад. Ю.Д. Апресяна. - М., 2000. - 838 с.

414. Апресян, Ю.Д. и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка Текст. / Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон, М.Я. Гловинская, Т.В. Крылова. Первый выпуск; под рук. Ю.Д. Апресяна. М., 1997. - 552 с.

415. Даль, В.И. Пословицы русского народа Текст. / В.И. Даль. Т. 1. -СПб., 1996.-480 с.

416. Жуков, В.П. Словарь фразеологических синонимов русского языка Текст. / В.П. Жуков, М.И. Сидоренко, В.Т. Шкляров. М., 1987.- 448 с.

417. Кубрякова, Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкравц, Л.Г. Лузина. -М., 1996.-245 с.

418. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. М., 1990.- 685 с.

419. Ожегов, С.И. Словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов; под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. М., 1988. - 750 с.

420. Русские пословицы и поговорки Текст.; под ред. В. Аникина; сост. Ф. Селиванов и др. -М., 1988. 431 с.

421. Словарь русского языка Текст.: в 4 т.; под ред. А.П. Евгеньевой. -Т. 2.-М., 1986.-736 с.

422. Ю.Словарь русского языка Текст.: в 4 т.; под ред. А.П. Евгеньевой. -Т. 4.-М., 1988.-795 с.

423. П.Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования Текст. / Ю.С. Степанов. М., 1997а. - 990 с.

424. Фразеологический словарь русского языка Текст.; под ред.

425. A.И. Молоткова. М., 1968. 543 с.

426. Список источников языкового материала

427. Абрамович, С. Пушкин. Последний год Текст. / С. Абрамович. -М., 1991.

428. Астафьев, В.П. Печальный детектив. Зрячий посох Текст.: роман и повесть / В.П. Астафьев. М., 1991.

429. Астафьев, В.П. Жестокие романсы Текст.: рассказы / В.П. Астафьев. М., 2002.

430. Бабаян, В.Н. Особенности диалога при молчащем наблюдателе Текст.: дис. . канд. филол. наук/В.Н. Бабаян. Ярославль, 1998.

431. Безлепкин, Н.И. Философия языка в России: К истории русской лингвофилософии Текст. / Н.И. Безлепкин. СПб., 2002.

432. Бердяев, Н.А. Самопознание Текст.: сочинения / Н.А. Бердяев. -М., 1998.

433. Богородицкий, В.А. Общий курс русской грамматики Текст. /

434. B.А. Богородицкий. М., 1935.

435. Бондарев, Ю.В. Мгновения Текст. / Ю.В. Бондарев // Роман-газета. 2001. - № 19.

436. Бунин, И.А. Собр. соч. Текст.: в 4 т. / И.А. Бунин. М., 1988. Ю.Вампилов, А. Прощание в июне [Текст]: пьесы / А. Вампилов.-М., 2005.

437. И.Гайдар, А.П. Избранное Текст. / А.П. Гайдар. М., 1983.

438. Гоголь, Н.В. Избранные сочинения Текст. / Н.В. Гоголь; сост., вступ. ст. П. Николаева. М., 1987.

439. Гончаров, И.А. Обыкновенная история. Обломов Текст.: романы / И.А. Гончаров. М., 1986.

440. Горький, А.М. Пьесы Текст. / А.М. Горький. М., 1971.

441. Гранин, Д.А. Интелегенды Текст.: статьи, выступления, эссе / Д.А. Гранин. СПб., 2007.

442. Довлатов, С. Встретились, поговорили Текст. / С. Довлатов. -СПб., 2003.

443. Достоевский, Ф.М. Бедные люди. Игрок Текст. / Ф.М. Достоевский. -Воронеж, 1983.

444. Есин, С.Н. На рубеже веков. Дневник ректора Текст. / С.Н. Есин. -М, 2002.

445. Залыгин, С.П. Проза. Публицистика Текст. / С.П. Залыгин. М.,1991.

446. Замятин, Е.И. Повести, рассказы Текст. / Е.И. Замятин. Воронеж, 1986.

447. Звегинцев, В.А. Мысли о лингвистике Текст. / В.А. Звегинцев. -М, 1996.

448. Земская, Е.А. Современный русский язык. Словообразование Текст. / Е.А. Земская. М., 1973.

449. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка Текст. / Г.А. Золотова. М., 2005.24.3ощенко, М.М. Голубая книга Текст.: рассказы / М.М. Зощенко. -М., 1989.

450. Ильин, И.А. Путь к очевидности Текст.: сочинения / И.А. Ильин. -М., 1998.

451. Каверин, В.А. Два капитана Текст.: роман / В.А. Каверин. М.,1987.

452. Катаев, В.П. Алмазный мой венец Текст.: повести / В.П. Катаев. -М., 1994.

453. Клюев, Е.В. Речевая коммуникация Текст. / Е.В. Клюев. М.,1998.

454. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика Текст. / И.М. Кобозева.-М., 2000.

455. Ковалевская, Е.Г. История русского литературного языка Текст. / Е.Г. Ковалевская. М., 1978.31 .Кондратов, H.A. История лингвистических учений Текст. / H.A. Кондрашов. М., 1979.

456. Конева, В.П. Системно-функциональный анализ элементарных высказываний в современном русском языке Текст.: дис. . д-ра филол. наук / В.П. Конева. Нижний Тагил, 1996.

457. Королёва, И.А. К вопросу об ономастическом пространстве и ономастическом поле в языке Текст. / И.А. Королёва // Рус. лит. язык: номинация, предикация, экспрессия: межвуз. сб. науч. тр., посвящ. 70-летию проф. П.А. Леканта. М., 2002.

458. Куприн, А.И. Избранное Текст. / А.И. Куприн. СПб., 2000.

459. Лаптева, O.A. Русский разговорный синтаксис Текст. / O.A. Лаптева.-М., 1976.

460. Лекант, П.А. Очерки по грамматике русского языка Текст. / П.А. Лекант. М., 2002.

461. Лермонтов, М.Ю. Избранные сочинения Текст. / М.Ю. Лермонтов; сост., вступ., ст. и примеч. В. Коровина. М., 1987.

462. Лесков, Н.С. Некуда Текст. / Н.С. Лесков; вступ. ст. и послесл. Л. Аннинского. М., 1993. - Т. 1.

463. Лесков, Н.С. Повести и рассказы Текст. / Н.С. Лесков; вступ. ст. Л. Аннинского. М., 1993. - Т. 5.

464. Лиханов, A.A. Повести Текст. / A.A. Лиханов. -М., 1982.

465. Ляшко, H.H. Избранные произведения Текст.: в 2 т. / H.H. Ляш-ко.-М., 1990.

466. Максимова, Т. Музыкальный ринг Текст. / Т. Максимова. М.,1991.

467. Малкина, Н.М. Взаимосвязь и взаимозависимость синтаксиса и семантики Текст. / Н.М. Малкина. Воронеж, 1980.

468. Мальцев, И.В. Функционально-синтаксические характеристики обращений Текст.: дис. . канд. филол. наук/И.В. Мальцев. Л., 1986.

469. Масленикова, 3. Портрет Бориса Пастернака Текст. / 3. Маслени-кова. М., 1990.

470. Маслов, Ю.С. Введение в языкознание Текст. / Ю.С. Маслов. -М., 1998.

471. Мельников-Печерский, П.И. В лесах Текст. / П.И. Мельников-Печерский. Кн. 1.-Воронеж, 1991.

472. Москальская, О.И. Проблемы системного описания синтаксиса Текст. / О.И. Москальская. М., 1974.

473. Наумченко, И.Л. Самостоятельный учебный труд студентов Текст. / И.Л. Наумченко. Саратов, 1983.

474. Некрасов, В.П. Записки зеваки Текст.: роман. Повести. Эссе / В.П. Некрасов. -М., 1991.

475. Немец, Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальных отношений в русском языке Текст.: дис. . д-ра филол. наук / Г.П. Немец. Краснодар, 1989.

476. Немец, Г.П. Семантика метаязыковых субстанций Текст.: монография / Г.П. Немец. М. - Краснодар, 1999.

477. Никулин, Ю.В. Почти серьезно Текст. / Ю.В. Никулин. Ростов н/Д, 1994.54,Озеров, Ю.А. Раздумья перед сочинением Текст. / Ю.А. Озеров. -М, 1990.

478. Островский, А.Н. Избранные пьесы Текст. / А.Н. Островский. -М, 1986.56,Островский, H.A. Рожденные бурей Текст.: роман / H.A. Островский. М, 1967.

479. Тарковском Текст.; сост, авт. предисловия М.А. Тарковская. -М, 1989.

480. Паустовский, К.Г. Избранные произведения Текст.: в 3 т. / К.Г. Паустовский. М, 1995.

481. Песков, В.М. Война и люди Текст. / В.М. Песков. Воронеж,1989.

482. Петров, Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности Текст. / Н.Е. Петров. Новосибирск, 1982.61 .Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / A.M. Пешковский. М, 1956.

483. Пискунов, М.У. Организация учебного труда студентов Текст. / М.У. Пискунов. Минск, 1982.

484. Потиха, З.А. Современное русское словообразование Текст. / З.А. Потиха. М, 1970.

485. Пришвин, М.М. Избранные произведения Текст. / М.М. Пришвин; сост, вступ. ст. и прим. Б.С. Дыхановой. М, 1988.

486. Пришвин, М.М. Дневники. 1918-1919 Текст. / М.М. Пришвин. Книга вторая; подготовка текста Л.А. Рязановой и др. М., 1994.

487. Пришвин, М.М. Дневники Текст.: книга третья. Дневники 19201922 гг. / М.М. Пришвин; подготовка текста Л.А. Рязановой; комментарий ЯЗ. Гришиной, В.Ю. Гришина. -М., 1995.

488. Проблемы лингвистической семантики Текст. // Реферативный сб.-М., 1981.

489. Пушкин, A.C. Избранные сочинения Текст. / A.C. Пушкин. М.,1990.

490. Реферовская, Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте Текст. / Е.А. Реферовская. Л., 1989.

491. Розанов, В.В. Собр. соч. Около церковных стен Текст. / В.В. Розанов; под общей ред. А.Н. Николюкина. М., 1995.

492. Русская грамматика Текст.: Т. 2. Синтаксис / Ин-т рус. яз., АН СССР.-М., 1980.

493. Салтыков-Щедрин, М.Е. Избр. соч. Текст. / М.Е. Салтыков-Щедрин.-М., 1989.

494. Сергеев-Ценский, С.Н. Избранное Текст. / С.Н. Сергеев-Ценский. М., 1956.

495. Славгородская, Л.В. Научный диалог (лингвистические проблемы) Текст. / Л.В. Славгородская. Л., 1986.

496. Современная русская устная научная речь Текст.; под ред. O.A. Лаптевой. М., 1994. - Т. II. Синтаксические особенности.

497. Сологуб, Ф.К. Мелкий бес Текст.: роман. Рассказы / Ф.К. Сологуб.-М., 1989.

498. Соловьев, B.C. Избранное Текст. / B.C. Соловьев; вступ. ст. A.B. Гулыги. М., 1990.

499. Сусов, И.П. К предмету прагмалингвистики Текст. / И.П. Сусов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983.

500. Сухомлинский, В.А. Письма к сыну Текст.: кн. для учащихся / В.А. Сухомлинский. М., 1987.

501. Тезисы докладов Текст.: междунар. юбилейная сессия, посвящ. 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова. -М., 1995.81 .Тихонов, А.Н. Современный русский язык Текст. / А.Н. Тихонов.- М., 2002.

502. Токарева, B.C. Этот лучший из миров Текст.: рассказы / B.C. Токарева. -М., 2003.

503. Толстой, А.Н. Избр. соч. Текст. / А.Н. Толстой. -М., 1990.

504. Толстой, JI.H. Анна Каренина Текст.: роман: в 8 ч. / JI.H. Толстой; предисл. Э. Бабаева. -М., 1984.

505. Толстой, JI.H. Война и мир Текст.: в 4 т. / Л.Н. Толстой. М.,1986.

506. Толстой, Л.Н. Письма. 1882-1910 Текст. / Л.Н. Толстой. Т. 19-20.-М., 1984.

507. Тургенев, И.С. Избр. соч. Текст. / И.С. Тургенев; сост., вступ. ст. В. Щербины.-М., 1987.

508. Успенский, Б.А. Избранные труды Текст. / Б.А. Успенский.- Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994.

509. Федин, К.А. Необыкновенное лето Текст.: роман / К.А. Федин. -М., 1978.

510. Филатова, Е.А. Побудительные высказывания как речевые акты в современном русском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е.А. Филатова.-М., 1997.

511. Формирование учебной деятельности студентов Текст.; под ред. В.Я. Ляудис.-М., 1989.

512. Чехов, А.П. Драматургия. Письма Текст. / А.П. Чехов. Воронеж, 1983.

513. Чумаков, Г.М. Синтаксис конструкций с чужой речью Текст. / Г.М. Чумаков. Киев, 1975.

514. Шаламов, В.Т. Несколько моих жизней Текст.: проза. Поэзия. Эссе / В.Т. Шаламов; сост. и прим. И.П. Сиротинской. М., 1996.

515. Шанский, Н.М. Очерки по русскому словообразованию Текст. / Н.М. Шанский.-М., 1968.

516. Шатуновский, И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова: Значение. Коммуникативная перспектива. Прагматика Текст. / И.Б. Шатуновский. -М., 1996.

517. Шолохов, М.А. Тихий Дон Текст.: роман: в 4 кн. / М.А. Шолохов. -М., 1991.

518. Шукшин, В.М. Собр. соч. Текст.: в 5 т. / В.М. Шукшин. Екатеринбург, 1994.

519. Щедрина, Т.П. Функционально-семантическое поле «согласие» в современном английском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук / Т.П. Щедрина. -М., 1984.

520. Энтони, Р. Секрет уверенности в себе Текст. / Р. Энтони; пер. с англ.-М., 1994.

521. Эфрон, А. Марина Цветаева Текст.: воспоминания дочери. Письма / А. Эфрон; под ред. H.H. Глущенковой. Калининград, 2001.1. Газеты:1. Алфавит. 2002. - № 12.

522. Аргументы и факты. 1995; 1997-2002; 2004; 2008.

523. Аргументы и факты. Долгожитель. 2003.4. Завтра. 2007.5. Коммерсантъ. 2005.

524. Комсомольская правда. 1995; 1997-2000; 2002.

525. Красное знамя. 1995; 1996; 1999; 2004; 2005-2007.

526. Литературная газета. 1995; 2001; 2003-20089. Мир новостей. 1999; 2003.10.МК Воскресенье. 2007.11.Москвичка. 1999.

527. Московские новости. 1995; 1999; 2004.

528. Московский комсомолец. 2000; 2006.

529. Новая газета. 1999; 2003; 2005; 2006.

530. Санкт-Петербургские ведомости. 1997.16. Собеседник. 1997; 1999.17.Сударушка. 2006.18.Талисман. 2004.

531. Труд. 2000. - 21 сентября. 20.Экспресс-газета. -1999; 2007.1. Журналы:

532. Вопросы языкознания. 1995.

533. Дружба народов. 1987; 1990.

534. Русский язык в школе. 1996.

535. Студенческий меридиан. 1975.1. Радио и телевидение1. Культура.2. НТВ.3. ОРТ.4. Русское радио.5. РТР.6. ТВЦ.