Философское учение М.К. Мамардашвили о человеке и обществе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Малышкина, Наталья Александровна

• Малышкина, Наталья Александровна
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Малышкина, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Место и роль философии М.К. Мамардашвили в отечественной философии 60 - 80-х годов XX века

§ 1. Образ отечественной философии 60 — 80-х годов XX века в современной историографии

§ 2. Философия М.К. Мамардашвили как предмет историографического анализа

§ 3. Личность и философия М.К. Мамардашвили в контексте отечественной философии 60 - 80-х годов XX века

ГЛАВА II. Предмет, закономерности и контексты социально-философских взглядов М.К. Мамардашвили

§ 1. Философская антропология М.К. Мамардашвили: человек в границах социального бытия

§ 2. Понятийно-ценностные основы социально-философских взглядов М.К. Мамардашвили

§ 3. Социальные закономерности и случайности российской истории в оценке М.К. Мамардашвили

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философское учение М.К. Мамардашвили о человеке и обществе»

Данная диссертационная работа посвящена в самом общем виде изучению истории и содержания отечественной философии во второй половине XX века, и это изучение осуществляется через рассмотрение философского наследия Мераба Константиновича Мамардашвили, чье творчество приходится на данный период. Необходимость подобного изучения кроется в проблемах, с которыми столкнулось современное российское общественное и индивидуальное сознание в осуществлении философской самоидентификации. Очевидно, самосознание, которое присуще нам в настоящий момент, в определенной мере представляет собой результат деятельности предшествующей мысли, - не в том смысле, что мы есть лишь его отражение («карлики, стоящие на плечах гигантов»), а в том, что от нас зависит, будет ли свершаться предшествующая мысль в качестве реальности. От качества осознания предшествующей мысли в нашей повседневной жизни зависит наша собственная индивидуальная и общественная философская культура. Именно это обстоятельство превращает историю философии в философское знание как таковое1. Познание предшествующей мысли осуществляется разными способами, но сам уровень философской культуры той или иной эпохи будет определяться, в том числе и тем, как происходит познание философского наследия, выразившего всеобщий предмет философии на различных ступенях его исторического развития.

Эффект достоверности и убедительности философской системы определяется нашей способностью увидеть в ней черты, характерные для современной эпохи, нашей способностью почувствовать их в качестве необходимых и продолжить в качестве таковых. Собственно, интерес к проблемам истории философии, свойственный отечественному

1 «Изучение истории философии есть изучение самой философии, да это и не может быть иначе». (Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Соч. Т. IX - М., 1935.-С. 35. гуманитарному знанию в настоящее время, возник не на пустом месте. Являясь отражением современных проблем, этот интерес в то же время свидетельствует о продолжении русской философской традиции, которая, по свидетельству В.В. Зеньковского, «не теоцентрична., не космоцентрична., она больше всего занята темой о человеке, о его судьбе и путях, о смысле и целях истории. [.] С этим связано и напряженное внимание к социальной проблеме, но ярче всего это обнаруживается в чрезвычайном, решающем Л внимании к проблемам историософии» . Кроме того, история философия обладает одним очень важным качеством: она позволяет выразить соотносимость человеческого бытия и человеческого сознания гораздо нагляднее, чем философия природы или в гносеология. Рефлексия философской мысли в рамках истории философии зачастую превращается в саморефлексию, в попытку философской мысли обозначить эпоху в соответствующем философском дискурсе.

Историю отечественной философии второй половины XX века уже невозможно представить без творчества Мераба Константиновича Мамардашвили (1930 - 1990). Его философское наследие трудно назвать стандартным, сериальным или имеющим какую-то ярко выраженную содержательную окраску, скорее можно согласиться с тем, что он как «философ был не-тематичен»3. Еще при жизни имя философа получило широкую известность, благодаря публичным лекциям, что не совсем вписывалось в практику официального философствования. Философские взгляды М.К. Мамардашвили не отделимы от исследований по изучению проблем социальной философии и представляют целостную мыслительную конструкцию, к которой можно по-разному относиться, но в отношении которой трудно сделать вид, что ее не существует. Нельзя не согласиться с утверждением Лидии Ворониной, в ее характеристике текстов М.К.

2 Зеньковский В.В. История русской философии. - Харьков: Фолио; М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.-С. 11.

3 Дискуссия. Тематические черты философии М.К. Мамардашвили. // Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. - М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. -С. 42.

Мамардашвили и A.M. Пятигорского: «Философии - это разные мыслительные конструкции, иногда непримиримые, исключающие друг друга. Но в границах своего мыслительного пространства мышление философа всегда метафизически последовательно, хотя может быть логически и даже спекулятивно противоречиво. Что касается «критики» данного текста, то он просто неуязвим тем, что открыт полностью для любых возможных пониманий, равно как и непониманий»4. Подобная герменевтическая открытость текстов М.К. Мамардашвили вызвана тем, что они очень далеки от отвлеченно-схоластического теоретизирования на философские темы (чтобы понять это, достаточно вчитаться в его «Лекции по античной философии» или «Введение в философию»), а представляют собой пропущенную через самого автора проповедь, и его позиция во многом сродни позиции Мейстера Экхарта: «Благо тому, кто понял эту проповедь. Но если бы здесь не было ни одного человека, я должен был бы сказать ее этой церковной кружке».

На наш взгляд, философские взгляды Мераба Мамардашвили столь современны, что их трудно воспринимать как теоретическую философию, более всего они являются реальной философией, требующей активного соучастия при ее постижении. Иными словами, его стиль философствования сам по себе уже предполагает присутствие Другого (самого себя, слушателя или читателя) в мыслительном пространстве, создаваемом текстуально. Подобное присутствие не всегда означает возникновение диалога, но всегда означает некое настраивание («впадение») в состояние мысли, а не в конкретное содержание текста. В осуществлении попытки реконструкции философии Мераба Мамардашвили необходимо смириться с тем, что она произойдет ровно настолько, насколько имеется желание и возможность осуществить эту реконструкцию и в том направлении в каком это наиболее интересно. Это обрекает любой исторический (отстраненный) подход к

4 Воронина JI. Предисловие. // Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. - М.: Школа . «Языки русской культуры», 1999. - С. 18. философии М.К. Мамардашвили на неизбежность прямо противоположной ситуации «включенного сознания» (изначальная саморефлексивность текста Мамардашвили всегда превосходит любую исследующую рефлексию). Поэтому все, что он говорит о демократии, преимуществах гражданского общества, кошмарах тоталитарного общества интересно, прежде всего, тем, что вызывает внутренние переживания и внутреннюю свободу, некую «принудительную» артикуляцию сознания.

Актуальность философских взглядов Мераба Мамардашвили состоит еще и в том, что в них можно проследить характерный для отечественной и мировой философской мысли антропологический поворот, особенно заметный с 60-х годов XX века, - объяснение всего и вся с позиций человека. Конечно, интерес к человеку в философии XX века не является чем-то уникальным, необходимость обобщения и систематизации знаний о человеке присутствовала и присутствует постоянно. Под антропологическим поворотом в современной философии следует, в данном случае, понимать попытки гуманитариев преодолеть «человеческий кризис», вызванный острейшим осознанием конечности не только индивида, но и человечества в целом. Отсюда появление философских концепций, ищущих спасение человека в самом человеке (идет ли речь о телесных, когнитивных, духовных или иных качествах человеческой сущности). Однако подобная антропологизация гуманитарного знания неизбежно порождает обратную тенденцию в философии - стремление к обоснованию подлинного бытия, очищенную от человека онтологию, в которой человек стоит в зависимости от бытия. Поскольку спор этих двух тенденций в нашей стране далеко не окончен и происходит на наших глазах, основные положения социальной философии Мераба Мамардашвили остаются востребованными в современных философских дискуссиях. Каковы будут формы и методы воспитания и образования человека в парадигме новой антропологии и социальной философии? Ответ на этот и подобные вопросы принадлежит будущему, однако будущего может не быть, если мы не будем искать ответа сейчас. Вышеуказанная актуальность философских взглядов М.К. Мамардашвили побуждает нас пояснить, что в качестве их особенностей будет рассматриваться в основном социально-философская составляющая творчества философа.

Анализ степени изученности проблем, затрагиваемых в диссертационной работе, позволяет сделать вывод об их недостаточной проработке в современной научной литературе. Ни история отечественной философии 60 — 80-х годов прошлого века в целом, ни философские взгляды Мераба Мамардашвили в частности, до сих пор не являлись предметом специальных исследований. Имеющаяся литература крайне неоднородна как по охвату различных проблем, имеющих отношение к данной теме, так и по соответствию цели и задачам данной диссертационной работы.

Если говорить об исследованиях по истории отечественной философии 60 - 80-х годов прошлого века, можно констатировать, исходя из имеющихся публикаций, наличие лишь первых попыток (или, вернее, намерений) в определении подходов к данной проблеме. Так, например, в 1997 году кафедрой философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ совместно с редколлегией журнала «Вопросы философии» была организована дискуссия «Философия в СССР: версии и реалии», в которой приняли участие ведущие российские философы. Опубликованные материалы дискуссии5 обозначают весьма широкий и разнообразный спектр оценок состояния отечественной философии советского периода в целом, что создает возможность и обнаруживает необходимость ее историко-философского анализа. Практически все участники дискуссии отметили детерминированность определенного упадка современной российской философии резкими потрясениями в общественном сознании, связанными как с созданием СССР, так и с его развалом. Из числа дискуссий аналогичного содержания и масштаба следует назвать: «Умер ли

5 Философия в СССР: версии и реалии (материалы дискуссии) // Вопросы философии. -1997.-№11.-С. 3-38.

6 7 марксизм?» , «Марксизм вчера, сегодня, завтра» , «Духовность, художественное творчество, нравственность»8 и др. Обозначением существующего интереса к феномену отечественной философии советского периода стал двухтомник «Философия не кончается.»9, в котором оказались собраны как источники, так и аналитический материал, посвященный развитию философской мысли в СССР в 20 - 80-х годах прошлого века. Примечательно, что способом изучения этой мысли стало обращение к персоналиям известных и не очень известных отечественных философов, чье творчество было связано именно с этим периодом.

Можно указать и на другие статьи10, выстроенные в подобном ключе. К числу историко-философских работ, посвященных изучаемому в диссертации периоду, относятся, например, труды голландского философа Эверта ван дер Звеерде11. Отдельную группу работ составили философские и историко-философские труды, авторами которых являются коллеги и современники Мераба Мамардашвили. Их привлечение позволило понять общие тенденции и особенности философского знания в указанный период. Исходя из положения о непрерывности философского знания, и для рассмотрения отдельных аспектов философии М.К. Мамардашвили в работе

6 Умер ли марксизм? (материалы дискуссии). // Вопросы философии. - 1990. - № 10. - С. 19-51.

7 Марксизм вчера, сегодня, завтра (материалы дискуссии). // Латинская Америка. - 1990. -№5-6.

8 Духовность, художественное творчество, нравственность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. - 1996. - № 2. - С. 3 - 40.

9 «Философия не кончается.». Из истории отечественной философии: В 2-х кн. / Под редакцией В.А. Лекторского. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999.

10 Например: Интервью с Ф.Т. Михайловым. // Вопросы философии. - 2000. - № 5; Мысливченко А.Г., Пустарнаков В.Ф., Романенко М.В. Философская мысль в России советского и постсоветского периодов. // Русская философия: Словарь. / Под общ. ред. М. Маслина. - М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999; Огурцов А., Филатов В. Подавление философии в СССР. // Русская философия: Малый энциклопедический словарь; Степин B.C. Российская философия сегодня: проблемы настоящего и оценки прошлого // Вопросы философии. - 1997. - № 5; О философии, философском факультете и философах (интервью с деканом философского факультета МГУ В.В. Мироновым). // Вопросы философии. - 2002. - № 5. и др.

11 Звеерде ван дер Э. Конец русской философии как русской?. // Вопросы философии. -1998. - № 2; Интервью с Э. ван дер Звеерде. // Вопросы философии. - 1998. - № 2. заявлены труды как классиков гуманитарно-философской мысли, так и современных исследователей.

В 1990-е годы начинают появляться работы, посвященные философии

Мераба Мамардашвили, но практически все они акцентируют внимание либо

10 на особенностях его философского стиля и языка , либо на его онтологии мысли13. Некая оппозиционность философского кредо Мераба Мамардашвили по отношению к общепринятым нормам и социально-политическому строю в СССР во многом обостряла и обостряет интерес к творчеству мыслителя. Ощущение со-временности социальной философии Мераба Мамардашвили отчасти возникает из-за не прекращающихся публикаций творческого наследия философа. По уверению близкого друга (и до недавнего времени редактора и издателя) Мамардашвили Ю.П. Сенокосова, сохранившихся многочисленных магнитофонных записей его выступлений, лекций и интервью хватит на многотомное издание. Поэтому сетовать на нехватку материалов, выступающих в качестве источников для данного исследования, не приходится. Издававшиеся на протяжении 90-х годов XX века, сборники его статей14, монографии15, публикации в

12 Например: Агафонов С. Позиция Чужого в текстах М. Мамардашвили // Логос. - М., 1999; Галушко Т.Г. Язык и «страна Мамардашвили» (к вопросу о современной философской концепции языка). - Благовещенск: Амурский гос. университет, 1996; Розин В.М. Читая и обдумывая Мамардашвили // Психологический журнал. - 1999. - Т. 20, № 2 и др.

13 Исаев А.А. «Способность быть»: Проблема онтологических оснований мышления культуры в философии Мераба Константиновича Мамардашвили. // Проблемы исторической культурологии. - Нижневартовск, 1998; его же Онтология мысли: введение в философию М.К. Мамардашвили: Материалы для курса по выбору. - Сургут: Сургутский гос. университет, каф. философии, 1999 и др.

14 Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию - 2-е изд., изм. и доп. - М.: «Прогресс -К», 1992.; его же Мой опыт нетипичен. - СПб.: Азбука, 2000; его же Философские чтения. - СПб.: Азбука-классика, 2002; его же Необходимость себя. Введение в философию / Лекции. Статьи. Философские заметки. - М.: «Лабиринт», 1996. и др.

15 Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. - М.: «Лабиринт», 1994; Лекции о Прусте (Психологическая топология пути). — М.: «Ad Marginem», 1995; его же Стрела познания (набросок естественноисторической гносеологии). - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.; его же Лекции по античной философии - М.: «Аграф», 2002.; его же Кантианские вариации. - М.: «Аграф» 2002. и др. печатных16 или электронных СМИ17, все это в совокупности позволяет составить вполне адекватное представление о сути его философских взглядов. Каждая новая посмертная публикация работ Мераба Мамардашвили вызывает появление полярных оценок: от положительных18 до отрицательных19. Следует отметить, что при всей разноречивости оценок, констатируется признание философии и личности Мераба Мамардашвили в качестве самостоятельных феноменов, оказавших влияние не только на развитие отечественной философии, но и культуры мысли20. Большую роль в освоении и популяризации философии М.К. Мамардашвили сыграл ряд философских чтений, организованных Фондом философских и междисциплинарных исследований2'. Из числа произведений близких к некоторым аспектам данной диссертационной работы также можно назвать опубликованные материалы научной конференции «Чаадаев и Мамардашвили: перекличка голосов, проблем и перспектив»22, где помимо статей и докладов содержится одна из неопубликованных ранее лекций Мераба Мамардашвили «О гражданском обществе».

16 Например, Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. - 1990. - №10; его же Мамардашвили М.К. О философии // Вопросы философии. - 1991. - №5; его же Мамардашвили М.К. Мысль под запретом (Беседы с А Эпельбуэн) // Вопросы философии. - 1992. - № 4 - 5 и др.

17 Проект: Мераб Мамардашвили: Метафизика свободы: URL: http: // www. mamardashvili.ru.

18 Седакова О. Героика эстетизма // Знание - сила. - 1997. - № 1; Соловьев Э.Ю. Экзистенциальная сотериология Мераба Мамардашвили // Историко-философский ежегодник. - М., 2000. - 1998.

19 См., например: Розин В.М. Читая и обдумывая Мамардашвили // Психологический журнал. - 1999. - Т. 20, № 2; Соколов В.В. «Попробуем на уровне простейших ассоциаций.разобраться прежде всего в этом особом смещении мозгов, которое мы называем философией». // Вестник Московского университета. Серия 7 Философия, 1998 № 3. Рец. на кн.: Мамардашвили М. Лекции по античной философии. - М., 1997.

20 Гиренок Ф.И. Пато-логия русского ума. Картография дословности. - М.: «Аграф», 1998; Кругликов В.А. Незаметные очевидности (зарисовки к онтологии слова). - М.: Институт философии, 2000.

21 Произведенное и названное: Философские чтения, посвященные М.К. Мамардашвили. -М.: Ad Marginem, 1998. Встреча с Декартом. Философские чтения, посвященные М.К. Мамардашвили. - М.: Ad Marginem, 1996. Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. - М.: Издательская группа «Прогресс», 1999.

22 Материалы научной конференции «ЧААДАЕВ и МАМАРДАШВИЛИ: перекличка голосов, проблем и перспектив. Традиция и эволюция исторического взгляда в русской историософии». Октябрь 1995 года. - Соликамск, 2000.

Однако, как уже было сказано выше, не все в философском наследии выдающегося мыслителя является в настоящее время предметом глубокого и всестороннего обсуждения, и, прежде всего, его социальная философия.

Объектом исследования данного диссертационного сочинения является философия М.К. Мам2рдашвили. Предметом исследования -проблемы человека и общества в философии М.К. Мамардашвили.

Цель данной диссертационной работы состоит в том, чтобы установить характерные особенности философских взглядов М.К. Мамардашвили; показать их временную и содержательную сопряженность с развитием общей системы философского знания в нашей стране в 60 - 80-х гг. XX века.

В плане реализации поставленной цели в диссертационном сочинении необходимо решить следующие задачи:

1. показать понимание особенностей развития отечественной философии в 60 - 80-х годах XX века в современной историографии;

2. осуществить историографический обзор философии Мераба Мамардашвили.

3. на примере творчества Мераба Мамардашвили показать основную проблематику и структуру философского знания в указанный период;

4. рассмотреть антропологические аспекты философии Мераба Мамардашвили;

5. выделить ценностно-понятийные основания социальной философии Мераба Мамардашвили;

6. показать историософскую проблематику философии Мераба Мамардашвили.

Теоретико-методологической основой данной диссертационной работы стали принципы историзма, научной объективности, и диалектического подхода к изучаемому материалу. Учитывая исходно комплексный, динамический статус поставленной проблематики, методологический остов диссертации составили системно-функциональный и нормативно-ценностный подходы, методы дедукции и аналогии, логический и описательный методы. Кроме того, при написании диссертации был применен системный подход, что позволило рассмотреть содержание философских взглядов Мераба Мамардашвили не только как отражение той социокультурной ситуации, в которой существовала отечественная философия в указанный период, но и как проявление взаимодействия феномена личности Мераба Мамардашвили и феномена его философской практики. Ведь влияние объективных процессов на субъективный мир личности - это «не результат механического внедрения в ее сознание многообразных внешних воздействий, а итог той внутренней работы самой личности, в процессе которой внешнее, пройдя через субъективность личности, перерабатывается, осваивается и применяется ею в практической деятельности» . Методологической основой исследования явился и метод персонализма, поскольку именно знакомство с биографией Мераба Мамардашвили позволило оценить общий масштаб противоречий в развитии отечественной философии в советский период. Исходя из того, что «биография — как писал Дж. Леви, - конституирует. идеальное пространство для верификации, подтверждения свойства промежуточного и тем не менее важного - свободы, которой располагают субъекты действия как будто для того, чтобы уяснить способ, которым функционируют конкретно нормативные системы, никогда несвободные от противоречий»24, можно выявить определенную вариативность этого развития, показать ее конкретно-историческую основу.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- делается анализ философского учения М.К. Мамардашвили о человеке и обществе;

23 Философский словарь. // Под ред. И.Т. Фролова. - М.: Политиздат, 1991. - С. 223.

24 Цит. по Ястребицкая A.JT. Ж. Jle Гофф: Людовик Святой (Обзор). // Культура и общество в средние века - раннее новое время. Методика и методология современных историко-антропологических исследований. / Сборник аналитических и реферативных обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 1998. - С. 41 - 42. выявлены ценностно-рациональные основания социальной философии Мераба Мамардашвили как значимой части отечественном философской мысли 1960- 1980 годов;

- предпринята попытка определить специфику акта философской мысли, производимого М.К. Мамардашвили в форме публичной артикуляции; проанализирована философская техника Мераба Мамардашвили по осуществлению артикуляции социального пространства в качестве условия результативной мыслительной деятельности; показана специфика социальной прогностики Мераба Мамардашвили, изначально проистекающей из анализа понятия «превращенная форма» сознания - предмета его философских размышлений в начале научной карьеры. Именно оно приводит философа к констатации такого феномена, как рассогласование мышления, языка и действия, феномена столь характерного для современного общества. Язык, а, следовательно, и мысль, не адекватно отражает действительность, человек употребляет слова, понятия, термины, в смысл которых он не вникает, заимствует разнородные идеи, зачастую, по сути взаимоисключающие.

Особое внимание обращено на тот факт, что события начала 1990-х годов на постсоветском пространстве подтвердила опасения философа: построение демократического общества без внутреннего индивидуального осознания и артикуляции элементарных форм демократии на массовом уровне, обернулось фарсом и пародией на честные выборы, создание свободного рынка в условиях отсутствия каких-либо коннотаций между понятиями и действительностью привело к резкому социальному расслоению и т.д. Еще одним следствием и проявлением обмена пустыми знаками является упадок морали, ситуация бездуховности и сервилизма, бытующая в современной России, прежде всего на личностном уровне, и препятствующая позитивному экономическому и политическому развитию.

Положения, выносимые на защиту:

1. Впервые дан целостный анализ философского учения М.К. Мамардашвили об обществе и человеке.

2. Дана характеристика ценностно-рациональных оснований социальной философии Мераба Мамардашвили, выразившей антропологический поворот в отечественном философствовании 1960-1980 годов;

3. Обоснована значимость перманентного акцентирования Мерабом Мамардашвили личностного усилия человека, предельной требовательности по отношению к людям, совершающим усилия такого рода, ибо в них заложены основы созидания (творения) общества и человека как существа социального.

4. Исследована специфика социальной прогностики М.К. Мамардашвили, акцентирующей внимание на феномене рассогласования мышления, языка и действия, столь пагубного для современного общества.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы связана с теми ее положениями, которые призваны дать более четкое представление о характере развития отечественной философии, а также обозначить основные положения и особенности социально-философского дискурса М.К. Мамардашвили. Содержание и выводы диссертации могут быть использованы при разработке и чтении общих лекционных и специальных курсов по истории отечественной философии, социальной философии, социологии и политологии.

Отдельные положения диссертации были апробированы на Поволжской региональной конференции «Личность в истории» (Чебоксары, 2002); на Всероссийской научно-практической конференции «Власть и общество» (Чебоксары, 2003). Также материалы диссертации были использованы в статьях «Политическая социализация молодежи: постановка

Л f л/ проблемы» , «Личность и история в философии Э. Мунье» , «Власть мысли и гражданское общество Мераба Мамардашвили» , «Европа и Россия: историософская компаративистика М.К. Мамардашвили» , «Неизменность

0Q реформ в России и «превращенные формы» сознания М. Мамардашвили» . В ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова в 2002 году были сделаны два доклада по теме диссертации: «Проблема «свободы» в философии Э. Мунье и М.К. Мамардашвили» и «Феномен М.К. Мамардашвили в отечественной философии 60 - 80-х гг. XX века».

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы и приложения. В первой главе анализируются основные тенденции развития отечественной философии в 60 — 80-х годах прошлого века и рассматривается значение философии Мераба Мамардашвили. Вторая глава посвящена содержательному анализу философских взглядов М.К. Мамардашвили. Особое внимание уделяется антропологии и историософии, поскольку именно в этих областях философского знания связь творчества Мераба Мамардашвили с «контекстом» эпохи проявилась ярче всего. Данная структура отвечает, на наш взгляд, цели и задачам диссертационного исследования и обеспечивает объективность выводов сформулированных в заключение работы.

Заключение диссертации по теме «История философии», Малышкина, Наталья Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы:

В качестве неизбежной (в декартовском смысле) аксиомы, которая должна явиться отправной точкой всех наших выводов, мы предлагаем следующее утверждение. Отечественная философия советского периода, обозначив определенный содержательный и формальный разрыв с предшествующей традицией русской философии, на уровне творчества отдельных мыслителей смогла преодолеть монизм подходов диалектического и исторического материализма и осуществить переход к практике индивидуального, автономного философствования. Конечно же, данное утверждение далеко не бесспорно, но оно создает основу для определенного компромисса между теми, кто безоглядно отрицает любые попытки критического осмысления феномена «советская философия», и теми, кто так же безоглядно отрицает существование самого феномена «советская философия». В данном случае, понятия «отечественная философия советского периода» и «советская философия» рассматриваются как идентичные, призванные выделить хронологические рамки эпохи. Кроме того, данное утверждение позволяет достичь «золотой середины» (соблюсти меру) и в другом пункте наших рассуждений: постулируя определенную встроенность философского знания в общий контекст эпохи, оно в то же время показывает индивидуальность философского творчества как такового.

В наибольшей степени это относится к характеристике отечественной философии 60 - 80-х гг. Включенность философского знания в систему существующих общественных отношений привела к тому, что системные кризисы (в сфере социальных отношений, политических событий, культурного творчества и т.д.) вызывали определенные сдвиги в практике отечественного философствования. Именно в вышеуказанный период стали появляться неформальные парадигмы философского знания, предлагающие альтернативу официальному марксизму; философские поиски уходят в те отрасли философского знания, которые были менее всего подвержены партийно-государственному контролю и в смежные с философией сферы гуманитарного знания: социологию, психологию, лингвистику, антропологию и т.д. Происходящая в этот период институционализация и профессионализация отечественной философии, формирование и консолидация философского сообщества в значительной степени облегчала эту задачу, поскольку позволяла отыскать ниши, где можно было осуществлять практику самостоятельного философствования. Естественно, об ослаблении партийно-государственного контроля в указанный период (1960 — 1980-е гг.) можно говорить лишь относительно предшествующего развития отечественной философии (1930 — 1940-е гг.); его формализация в период «застоя» привела к выхолащиванию пафоса «классовой борьбы», придав ему черты абсурда.

Мераб Константинович Мамардашвили (1930 - 1990), чье творчество приходится на указанный период, относился к тому кругу философов, кто не мог похвастаться удачной академической карьерой, официальным признанием и большим количеством прижизненно опубликованных трудов (см. Приложение ). Он, несомненно, получил значительный социальный опыт, работая в академических институтах, в философских периодических изданиях, но главный успех выпал на преподавательскую деятельность. Именно публичные курсы лекций принесли ему известность, возможность апробировать свои философские взгляды, придать им стилистическую отточенность и содержательную целостность. Во многом благодаря этой преподавательской деятельности происходит эволюция его философских интересов, совершается «антропологический поворот» к проблемам социальной философии. Сущность этого «антропологического поворота» заключалась в соединении обратной причинно-следственной связью параметров социального развития с качеством человеческих состояний, которые человеком не только переживаются, но осмысляются и артикулируются. Применяя в своей мыслительной и преподавательской практике элементы экзистенциального и феноменологического усилия, Мераб Мамардашвили старался добиться в сознании совпадения между рассуждением о предмете и самим предметом рассуждения. Для этого пришлось отказаться от общепринятого философского языка и структуры изложения материала; ввести ряд ключевых понятий, которые делают возможным понимание излагаемой мысли. Их постоянное повторение в тексте лекций, метафоричность языка создает некую концентрическую пульсацию мыслительного усилия.

По своей сути, содержание социальной философии Мераба Мамардашвили может быть сведено, с одной стороны, к отрицанию советской социальной действительности, с другой - к абсолютизации когнитивности форм и способов социального бытия (цивилизации, нации, самого общества и т.д.). Главным героем его социальной философии становится философ, способный благодаря мыслительному усилию к преобразованию не только самого себя, но и окружающей его действительности. Постоянное держание различных событий, процессов, явлений, самого себя в поле мыслительного усилия позволяет человеку «прикоснуться к бессмертию», создать ситуацию жизни после смерти, почувствовать свободу собственного существования. Личное самостроение и саморазвитие невозможны без свободы социальной и политической, и наоборот, гражданское общество и демократия невозможны без актов личного самостроения и саморазвития. Антропологизация социальных процессов и форм, характерная для европейских экзистенциалистов, дополняется у Мераба Мамардашвили признанием необходимости постоянных усилий по изменению самого себя, «держания» самого себя в ситуации свободы. Сложность социальных форм цивилизации налагает на человека дополнительную ответственность по сохранению самого себя и окружающего социального мира в состоянии гармонии. Иллюстрацией необходимости такой личной ответственности каждого человека для философа является социальное пространство российской истории, имеющее в качестве антитезы социальное пространство европейской истории. Неустроенность российской социальной жизни (как в виде отсутствия идеалов «гражданского общества», «автономности личности» и др. в общественном сознании, так и практики «загаженности» пространства вокруг себя) препятствует возможности и попыткам личностной мыслительной рефлексии, с другой стороны отсутствие или недостаточность актов такой рефлексии имеет результатом ту самую пресловутую социальную неустроенность. Европейский социум имел уникальные (случайные) шансы преодолеть подобный порочный круг в рамках конкретных «духовных революций»: Возрождения, Реформации и Просвещения. В ходе этих революций и благодаря ним, в общественном сознании европейцев сформировалась вполне устойчивая модель поведения направленная на постоянное становление, на постоянное усилие свершения, - появляется то, что сам философ называет историей.

Интерпретируя слова Чаадаева о том, что «особость» России заключена в ее постоянном движении в направлении своей собственной несвободы и подчинения других народов, и в ее собственных интересах перейти на другие пути, Мераб Мамардашвили призывает осознать это «третье» состояние и выйти из него. Для того чтобы интегрироваться в европейское культурно-временное состояние, необходимо постараться стать немного цивилизованнее, или хотя бы понять, что нет состояния европейских свобод, а есть состояния свободы или ее отсутствия. Только таким образом история оказывается пространственно-временным континуумом, где происходит реализация человеческого предназначения. При этом качество реализации становится условием осуществления своего личностного воплощения и одновременно условием развития социума. На этом основывается субъективность исторического процесса, - ответственность человека перед самим собой заключается в преодолении соблазна навязываемого тотального смысла истории. В каждой точке этого пространственно-временного исторического континуума существуют (или не существуют) индивидуальные усилия, создающие вариативность истории: общество может продолжаться в качестве цивилизации, а может скатиться до элементарных форм общественной организации.

Мераб Мамардашвили в своих последних выступлениях и интервью неоднократно подчеркивает «историчность» событий, происходящих в Советском Союзе во второй половине 80-х гг., видя в них тот самый шанс, который поможет российскому социуму вырваться из порочного круга «повторяемости» и приобрести устойчивость социальной формы. Протестуя против тоталитарных установок человеческого сознания, он предупреждал об опасности чрезмерно быстрых, радикальных политических преобразований. Реальность свершивших событий начала 90-х годов подтвердила опасения философа: построение демократического общества без внутреннего индивидуального осознания и артикуляции элементарных форм демократии на массовом уровне обернулось фарсом и пародией на честные выборы, создание свободного рынка в условиях отсутствия каких-либо коннотаций между понятиями и действительностью привело к резкому социальному расслоению и т.д. Прогностика Мераба Мамардашвили строилась на анализе понятия «превращенная форма сознания» - предмете его философских размышлений в начале научной карьеры. Именно оно приводит философа к констатации такого феномена, как рассогласование мышления, языка и действия, феномена столь характерного для современного российского общества. В том случае, если язык, а, следовательно, и мысль, не отражает действительность, человек употребляет слова, понятия, термины, в смысл которых он не вникает, заимствует разнородные идеи, зачастую, по сути взаимоисключающие - одно из наиболее вопиющих последствий такого обмена пустыми знаками - атрофирование способности реально оценивать существующее положение дел. Еще одним следствием и проявлением обмена пустыми знаками является упадок морали, ситуация бездуховности и сервилизма, бытующая в современной России, прежде всего на личностном уровне, и препятствующая позитивному экономическому и политическому развитию. Неизменность поверхностного эффекта социально-экономических и политических преобразований в России и на большей части постсоветского пространства, проистекает из не-историчности сознания большинства ее граждан. В границах подобного сознания общественное развитие не связывается личными усилиями самого человека, а выступает как что-то постороннее, внешнее к судьбе индивида, отчужденное от самого человека. He-историчность сознания заметна, прежде всего, в действиях реформаторов, для которых характерно замедленное осмысление и слепое копирование чужого опыта, чаще всего западного. Если нынешнее российское руководство не сможет обрести собственную «философию» реформ, способную преодолеть как сопротивление «превращенных форм» и неисторичность общественного сознания, так и соединить ценности «эффективности» и «духовности», то мы рискуем остаться в постоянной необходимости проведения «догоняющих» реформ.

Если говорить о философии Мераба Мамардашвили как предмете историографического анализа, то следует указать на изменения, которые происходили и происходят в современном общественном сознании по отношению к ней. Характер этого изменения связан с изменением нашего отношения к самой эпохе 60 — 80-х гг. Он свидетельствует о постепенном превращении из философского учения в историю отечественной философии. И из его судьбы, и из времени в котором он жил, и из того, что он писал и как он читал лекции, время постепенно оставляет то, что можно назвать историей. «Контекстовость» и «внеконтекстовость» философии Мераба Мамардашвили определили двойственность содержания ее «историчности»: она исторична в той мере, в какой является частью общей истории отечественной философии; она «исторична» своим содержанием, антропологическим пафосом, гуманистической устремленностью к человеку. Существует потребность аккуратного и адекватного «перевода» философских текстов лекций Мераба Мамардашвили в общий контекст отечественного философского знания, существует потребность понять эпоху

60 — 80-х гг. через эти тексты, через анализ личности и творчества Мераба Мамардашвили.

Подводя итоги рассмотрения социально-философских взглядов Мераба Константиновича Мамардашвили, мы сочли наиболее приемлемым вновь обратиться к тексту, к словам самого философа. На наш взгляд, нижеприводимая цитата наилучшим образом передает целостность философского учения и той практики философствования, которой он оставался верен на протяжении всей своей жизни. «Социальное, как и духовное, творчество возможно только при участии достаточного числа взрослых, неинфантильных людей, способных полагаться на собственный ум, не нуждающихся в том, чтобы их водили на помочах. Не зависимых от внешних авторитетов или инструкций, а имеющих мужество следовать внутреннему слову, внутреннему голосу. В Евангелии, кроме известных всем заповедей, которые философы называют обычно исторической частью Евангелия, есть лишь одна действительная заповедь. Отец заповедовал нам вечную жизнь и свободу. То есть обязал нас к вечной жизни и свободе. Мы вечны, если живы, и нужно идти к тому, чего в принципе нельзя знать. А на это способны только свободные существа. И само это движение есть проявление свободы»268.

268 Мамардашвили М.К. Философия и свобода. // Как я понимаю философию. - С. 374.

157

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Малышкина, Наталья Александровна, 2005 год

1. Мамардашвили М.К. Философские чтения. СПб.: Азбука-классика, 2002.- 832 с.

2. Мамардашвили М.К. Стрела познания (набросок естественноисторической гносеологии). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 304 с.

3. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 216 с.

4. Мамардашвили М. Лекции по античной философии. М.: «Аграф», 2002. -302 с.

5. Мамардашвили М. Кантианские вариации. М.: «Аграф», 2002. - 320 с.

6. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. 2-е изд., изм. и доп. -М.: «Прогресс - К», 1992.-415 с.

7. Мамардашвили М.К. Возможный человек // Человек в зеркале наук. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. - С.6-18.

8. Мамардашвили М.К. Грузия вблизи и на расстоянии. Тбилиси, 1995. -42 с.

9. Мамардашвили М. «Если кто и возвращается из ада.». // Юность. 1991. - №4. - С. 46 - 49.

10. Ю.Мамардашвили М.К. Идея преемственности и философская традиция. // Историко-философский ежегодник'89. М.: Наука, 1989. - С. 285-292.11 .Мамардашвили М.К. Из краткого введения в философию. // Вопросы философии. 2000. - №12. - С. 64 - 73.

11. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: «Лабиринт», 1994. - 95 с.

12. Мамардашвили М.К. Культура и мысль. // Философская и социологическая мысль. Киев. - 1990. - №6. - С.24 — 38.

13. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте (Психологическая топология пути). М.: «Ad Marginem», 1995.- 547 с.

14. Мамардашвили М. Мой опыт нетипичен. СПб.: Азбука, 2000. — 400 с.

15. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления (К критике гегелевского учения о формах познания). — М.: Высшая школа, 1968. -192 с.

16. Мамардашвили М.К. Мысль под запретом (Беседы с А Эпельбуэн). // Вопросы философии. 1992. - № 4. - С.70 - 78.

17. Мамардашвили М.К. Мысль под запретом (Беседы с А Эпельбуэн). // Вопросы философии. 1992. - № 5. - С. 100 - 115.

18. Мамардашвили М.К. Необходимость себя. Введение в философию / Лекции. Статьи. Философские заметки. М.: «Лабиринт», 1996. - 432 с.

19. Мамардашвили М.К. Неизбежность мысли. // Человек. — 1999. № 1. - С. 8-24.

20. Мамардашвили М.К. Природа мысли. // Человек. 1999. - №.2. - С. 20 -41.

21. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема. // Вопросы философии. 1990. - № 10. - С. 3 - 18.

22. Мамардашвили М.К. Сможем ли мы вернуться из мертвого царства коммунизма во время и в историю? // Новое время. 1993. - № 48. - С. 22 -23.

23. Мамардашвили М.К. Идиоты возвышенного.// Независимая газета. -2000.- 15 сентября.

24. Мамардашвили М.К. Искусство мыслить. // Даугава. 1995. - № 4. - С. 88-90.

25. Мамардашвили М.К. О философии. // Вопросы философии. 1991. - № 5. -С.3-10.

26. Мамардашвили М.К. «Начало всегда исторично, то есть случайно». // Знание-сила.-1991.-№ Ю.-С. 71 -83.

27. Мамардашвили М. Невостребованное слово или язык «отмененной реальности». // Социум. 1991. - №1. - С. 10-15.

28. Мамардашвили М.К. Светлая поляна мысли. // Учительская газета. -1992.- 3 марта.

29. Мамардашвили М.К. «Если кто и возвращается из ада.»: Из тетрадей философа последних лет. // Юность. 1991. - № 4. - С. 46-49.31 .Мамардашвили М.К. «Философ может не быть пророком.» // Человек. -1991.-С. 130- 137.

30. Мамардашвили М.К. Философия и личность. // Человек. 1994.- № 5. -С. 5-19.

31. Мамардашвили М.К. Язык и культура. // Вестник высшей школы. 1991.- № 3. С. 46-52.

32. Евангелие по-грузински. // Московские новости. 1990. - 16 сентября.1. ЛИТЕРАТУРА

33. Агафонов С. Позиция Чужого в текстах М. Мамардашвили. // Логос. -1999.-№4.-С. 14-20.

34. Ахутин А.В. В стране Мамардашвили. // Вопросы философии. — 1996. -№7.-С.31 -54.

35. Ахутин А.В. Слово прощания. // Вопросы философии. 1991. - №5. -С.25.

36. Бабайцев А.Ю. Мамардашвили. // История философии: Энциклопедия. -Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. С. 587 - 589.

37. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990.- 224 с.

38. Бердяев Н.А. О человеке, его свободе и духовности. М.: МПСИ; Флинта, 1999.-311 с.

39. Бердяев Н.А. Смысл истории. — М.: «Мысль», 1990. — 176 с.

40. Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: «Мысль», 1990. - 208 с.

41. Богданов В.В. Необходимость новоевропейской проблематики. / Таганрогский государственный радиотехнический ун-т.- Таганрог, 2000. 19 с. - Деп. в ИНИОН РАН 13.04.00, № 55549.

42. Ю.Бондаренко И.А. Феноменология бытийственного сознания (опыт метафизики человеческого существования). М.: Изд-во МГУК, 1999.102 с.

43. П.Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 368 с.

44. Васильев В.В. Размышления о «Кантианских вариациях» Мераба Константиновича Мамардашвили. // Вопросы философии. 1999. - №10. -С. 176- 183.

45. И.Вахрушев В. Марсель Пруст и Мераб Мамардашвили в поисках человека. // Дон. Ростов-на-Дону, 2000. - № 7/8. - С. 224-239.

46. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 592 с.

47. Вересов Н.Н. Выготский, Ильенков, Мамардашвили: опыты теоретической рефлексии и монизм в психологии. // Вопросы философии. 2000. - № 12. - С. 74-87.

48. Вернан Ж.-П. Грузинский Сократ. // Вопросы философии. 1992. - №5. -С.116- 118.

49. Верт Н. История советского государства 1900 1991. - М.: Прогресс-Академия, 1994. - 544 с.

50. Воронина Н.Ю. Судьба некоторых идей трансцендентализма в контексте поисков неклассической рациональности (М. Мамардашвили и И.Кант). // Философия в поисках онтологии. Самара, 1998. - С. 59 — 77.

51. Встреча с Декартом. Философские чтения, посвященные М.К. Мамардашвили, 1994 г. М.: Ad Marginem, 1996. - 438 с.

52. Галушко Т.Г. Язык и «страна Мамардашвили» (к вопросу о современной философской концепции языка). Благовещенск: Амурский гос. университет, 1996. - Деп. в ИНИОН РАН 00.00.96.

53. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Соч. Т. IX. -М., 1935.

54. Гиренок Ф. Пато-логия русского ума. Картография дословности. М.: «Аграф», 1998.-416 с.

55. Грицанов А. А. Советская философия. // История философии: Энциклопедия. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. — С. 949.

56. Грэхем Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М., 1991.- 358 с.

57. Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М.: РГГУ, 1998. - С.129 - 140.

58. Декарт Р. Первоначала философии. // Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1989.

59. Доброхотов А. Мысль на путях жизни. / Рец. на кн. Мамардашвили М. Лекции о Прусте. М., «Ad Marginem», 1995.- 547с. - Новый мир. -1996.-№3.-С. 232-234.

60. Дуларидзе Т. «И все это время нельзя спать». Мераб Мамардашвили. Эстетика мышления. // Первое сентября. 2000. — 25 ноября.

61. Дуларидзе Т. Мераб в Тбилиси. // Русская мысль. 1997. - 27 ноября-3 декабря.

62. ЗО.Дуларидзе Т.Г. Странствующий философ, который любил кино. // Вопросы философии. 1991. - №5. - С. 23 - 25.31 .Духовность, художественное творчество, нравственность (материалы «круглого стола»), // Вопросы философии. 1996. - № 2.- С. 3 — 40.

63. Елисеев Н. Мыслящие вслух: Гефтер, Померанц, Мамардашвили, Лосев. // Знамя. 1993. - № 2. - С. 194 -204.162

64. Ермишин О.Т. Метафизические основания интерпретации. // Историко-философские исследования: методологические аспекты. Материалы конференции. М.: РГГУ, 1997. - С. 29 - 32.

65. Жак Деррида в Москве. М.: РИК «Культура», 1993. - 208 с.

66. Звеерде ван дер Э. Конец русской философии как русской?. // Вопросы философии. 1998. - № 2. - С.127 - 135.

67. Иванов В.Г. Два типа метафизиков конца XX века: размышляющий (И.Д. Левин). // Тенденции развития современной зарубежной философии и философской компаративистики в конце XX века: Материалы межвузовской конференции. СПб., 1995. - С.56 - 58.

68. Иванов В.В. О Мерабе. // Экран. 1992. - №1. - С.25.

69. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 464 с.

70. Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 304 с.

71. Интервью с И.Т. Фроловым. // Вопросы философии. 1997. - № 6 - С. 25 - 34.

72. Интервью с Ф. Т. Михайловым. // Вопросы философии. 2000. - № 5. — С. 121 - 134.

73. Интервью с Э. ван дер Звеерде. // Вопросы философии. 1998. - № 2. — С. 120-126.

74. Исаев А.А. «Способность быть»: Проблема онтологических оснований мышления культуры в философии Мераба Константиновича Мамардашвили. //' Проблемы исторической культурологии. -Нижневартовск, 1998.-С. 87-106.

75. Исаев А.А. Онтология мысли: введение в философию М.К. Мамардашвили: Материалы для курса по выбору. Сургут: Сургутский гос. университет, каф. философии, 1999. - 103 с.

76. Калиниченко В. Уставшая семиотика или Позиция Чужого к текстам Мамардашвили. // Логос. 1999. - №6. - С. 157 - 159.

77. Камю А. Избранное: Сборник. М.: Радуга, 1988. - 464 с.

78. Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994. - 367 с.

79. Кафка Ф. Замок: Роман; Новеллы и притчи; Письмо отцу; Письма Милене. — М.: Политиздат, 1991. 576 с.

80. Киселев Г.С. Трагедия общества и человека: Попытка осмысления опыта советской истории. М.: Наука. Изд. Фирма «Восточная литература», 1992. - 118 с.

81. Кожокин Е. Философ в неизвестной стране. // Век XX и мир. 1996. -№3-С.130- 135.

82. Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. — 240 с.

83. Конев В.А. Семинарские беседы по «Картезианским размышлениям» М.К. Мамардашвили. Самара: Самарский гос. ун-т, 1996. - 106 с.

84. Косичев А.Д. Философия, время, люди. Воспоминания и размышления декана философского факультета МГУ. М.: Олма-Пресс, 2003. - 350 с.

85. Кучкина О. О фильме О. Фокиной «Время Мераба». //Комсомольская правда. 1993. - 18 ноября.

86. Лебедушкина О. Заповедь о свободе. // Первое сентября. 1997. - 4 сентября.59Лобок А. Рождение речи. // Век XX и мир. 1996. - № 3. - С. 138 - 150.

87. Маргвелашвили Г. Философия индивидуальной субстанции. Тбилиси: НЕКЕРИ, 1998.-110 с.

88. Материалы научной конференции «ЧААДАЕВ и МАМАРДАШВИЛИ: перекличка голосов, проблем и перспектив. Традиция и эволюция исторического взгляда в русской историософии». Октябрь 1995 года. -Соликамск, 2000. 108 с.

89. Митрохин Л.Н. «Докладная записка» 74. // Вопросы философии. -1997.-№ 8-С. 47-67.

90. Митрохин Л.Н. Из бесед с академиком Ойзерманом. // Вопросы философии. 2004. - № 5. - С. 33 - 77.

91. Маритен Ж Человек и государство. М.: Идея-Пресс, 2000. - 196 с.

92. Моисеев Н.Н. Россия на перепутье. // Социально-гуманитарные знания. -1999. № 4. - С. 164 - 184.

93. Мотрошилова Н. «Быть философом — это судьба». // Литературная газета. 1990.- 12 декабря.

94. Мунье Э. Манифест персонализма. М.: Республика, 1999. - 559 с.

95. Мысливченко А.Г., Пустарнаков В.Ф., Романенко М.В. Философская мысль в России советского и постсоветского периодов. // Русская философия: Словарь. М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999. С. 561 -568.

96. Ницше Ф. Утренняя заря. Свердловск: Издательство «Воля», 1991. -304 с.

97. Очерки социальной философии: Учеб. пособие. / Под ред. К.С. Пигрова. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1998. - 292 с.

98. Памяти философа. // Вопросы философии. 1991. - № 5. - С. 3-25.

99. Паскаль Б. Мысли. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1995. - 480 с.

100. Петухов В.В. Природа и культура. М.: Тривола, 1996. - 160 с.

101. По «гамбургскому счету» (беседа с академиком B.C. Степиным) // Вопросы философии. -1995. № 2. - С. 81 - 94.

102. Померанц Г.С. Выход из транса. М.: Юрист, 1995. - 575 с.

103. Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. М.: Изд-во МГУ, 1999.-288 с.

104. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. Т1: Чары Платона. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. -448 с.

105. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. Т2:Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. - 528 с.

106. Порус Б.Н. Наука и научный труд связь культуры и цивилизации. // Культура и развитие научного знания. - М., 1991. - С. 4 - 19.

107. Произведенное и названное: Философские чтения, посвященные М.К. Мамардашвили, 1995 г. М.: Ad Marginem, 1998. - 447 с.86.«Просторное слово авторитетов» (Беседа с Э.Ю. Соловьевым). // Вопросы философии. 2004. - № 4. - С. 81 - 91.

108. Пуляева В.Т. Целостный человек и детерминанты его общественного развития. // Социально-гуманитарные знания. 1999. - № 6. - С. 151 - 169.

109. Пятигорский A.M. Избранные труды.- М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 590 с.

110. Пятигорский А. Свободное мышление было его жизнью. // Литературная газета. -1993. 24 ноября.

111. Рахматуллин Р. «И вычурный чубук у ядовитых губ». // Литературная газета. -1993. -24 ноября.

112. Розанов В.В. О себе и жизни своей. М.: Московский рабочий, 1990. -876 с.

113. Розин В.М. Читая и обдумывая Мамардашвили. // Психологический журнал. 1999. - Т. 20, № 2. - С. 125 -129.

114. Рыженко Л.А. Произведение как структура коммуникативного опыта. // Проблема интеграции философских культур в свете компаративистского подхода: Материалы межвузовской научной конференции.-СПб, 1996.-С. 104- 106.

115. Рыклин М.К. Метафизика речи. // Вопросы философии. 1991. - № 5. -С. 20-21.

116. Садовский В.Н. «Вопросы философии» в шестидесятые годы. // Вопросы философии. 1997. - № 8 - С. 33 - 46.

117. Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 2002. - 640 с.

118. Сартр Ж.-П. Тошнота: Избр. произведения. М.: Республика, 1994. -496 с.

119. Седакова О. Героика эстетизма. // Знание сила. - 1997. - № 1. - С. 118128.

120. Сенокосов Ю.П. Заметки Мастера. // Человек. 1999. - № 1. - С. 7.

121. Сенокосов Ю.П. Мераб Мамардашвили: вехи творчества // Вопросы философии. -2000. № 12. - С. 49 - 63.

122. Сенокосов Ю.П. Он платил за право быть собой. // Известия. 2000. - 8 сентября.

123. Сенокосов Ю. О философе Мерабе Мамардашвили. // Деловой мир. -1992. 5 декабря.

124. Соловьев Э.Ю. Философский журнализм шестидесятых: завоевания, обольщения, недоделанные дела. // Вопросы философии. 1997. - № 7 -С. 34-43.

125. Соловьев Э.Ю. Экзистенциальная сотериология Мераба Мамардашвили // Историко-философский ежегодник'98. М., 2000. — С. 387-407.

126. Степин B.C. Российская философия сегодня: проблемы настоящего и оценки прошлого. // Вопросы философии. 1997. - №5. - С.З -14.

127. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. - 736 с.

128. Тхагапсоев Х.Г. К российским превращениям либерализма. // Вопросы философии. -2004. -№12. -С. 155 163.

129. Умер ли марксизм? (Материалы дискуссии). // Вопросы философии. — 1990. №10. - С.19 - 51.

130. Философия в СССР: версии и реалии (материалы дискуссии). // Вопросы философии. 1997. - № 11. - С.З -38.

131. Философия не кончается . Из истории отечественной философии: XX век: в 2-х кн. / Под ред. В.А. Лекторского. Кн.1. 20 50-е годы. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. - 719 с.

132. Философия не кончается . Из истории отечественной философии: XX век: в 2-х кн. / Под ред. В.А. Лекторского. Кн.II. 60 80-е годы. -М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. - 768 с.

133. Философия в XX веке: В 2 ч.: Сб. обзоров и рефератов./ РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. Отд. философии; Отв. ред. Андреева И.С.; сост. Панченко А.И. -М., 2001. 4.1. - 196 с.

134. Философия в современной культуре: новые перспективы: Материалы «круглого стола». // Вопросы философии. — 2004. № 4. - С. 3 - 46.

135. Философия, естествознание, современность: Итоги и перспективы исследований. 1970 1980 гг.: Сб. ст./ Под общ. ред. И.Т. Фролова, Л.И. Грекова. - М.: Мысль, 1981.-351 с.

136. Философия, естествознание, социальное развитие: Сб. ст./ Отв. ред. Ю.В. Сачков. М.: Наука, 1989. - 245 с.

137. Философия и ее место в культуре: Сб. науч. тр. / АН СССР, Сиб. отд-е, филологии и философии; Отв. ред. О.А. Донских, А.Н. Кочергин. -Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1990. 239 с.

138. Философское сознание: драматизм обновления: Сборник. / Составитель Е.Н. Шульга. М.: Политиздат, 1991. - 412 с.

139. Философы двадцатого века: Сб. ст. / Институт философии РАН; Науч. ред. Руткевич A.M. М.: Искусство, 1999. - 236 с.

140. Философы XX века. Мераб Мамардашвили. Материалы республиканских чтений 3. - Минск: Метод.-издат. центр РИВШ БГУ, 2000.- 168 с.

141. Франк С.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии. // Философские науки. 1990. - № 3. - С.85 - 96.

142. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. - 447 с.

143. Хевеши М. А. Массовое общество в XX веке. // Социологические исследования. 2001. - № 7. - С. № 3 - 12.

144. Хоружий С.С. Философский пароход. Как это было. // Литературная газета. 1990. - 6 июня.

145. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. 2-е изд., доп. - М.: Современник, 1989. - 623 с.

146. Человек: образ и сущность: (Гуманитарные аспекты): Ежегодник / РАН. ИНИОН.- Философия и психология творчества. М., 2001. - 260 с.

147. Шевелев И. Демон Мамардашвили. Как впасть в состояние сознания. // Независимая газета. 1994. - 2 апреля.

148. Шевченко А.К. Проблема сознания в работах М.К. Мамардашвили: (От марксизма к христианской философии). // Философская и социологическая мысль.-Киев, 1995. № 8. - С. 14-40.

149. Шимов Я. Пир побежденных. Современная демократия как путь к катастрофе. // Логос. 2003. - № 4 - 5. - С. 65 - 81.

150. Яковлева Е. После Мераба. // Российская газета.- 2004. 20 апреля.

151. Ярышкин В.П. Человек: Некоторые новые философские аспекты. -Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 2000.- 87 с.

152. Kohn М. Language, power, and persuasion: toward a critique of deliberative democracy. // Constellations. 2000. - № 7 (3). - P. 419 - 429.

153. Laclau E. New Reflections on the Revolution of Our Time. L: Verso, 1990.-447 p.

154. Laclau E. The Making of Political Identities. L: Verso, 1994. - 381 p.

155. Marcuse H. Soviet Marxism: a Critical Analysis. -N. Y., 1958. 271 p.

156. Zizek S. On Belief. L.: Routledge, 2001. - 323 p.