Отношение к культуре в русской метафизической философии XIX-XX веков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, доктор философских наук Сергеев, Андрей Михайлович

• Сергеев, Андрей Михайлович
• доктор философских наук
• 1997

Оглавление диссертации доктор философских наук Сергеев, Андрей Михайлович

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Мир и культура

§ 1. Мир и Территория.

Присутствие и участие России в мире

§ 2. Трансцендентальные основания культуры и ее кризис

§ 3. Презумпции современной культуры

§ 4. Культура и философия

Глава 2. Начало философии

§ 1. Философское одиночество Чаадаева

§ 2. Западники и славянофилы:

рождение извечной российской дилеммы

Глава 3. Взлеты и падения: "классическое" и

"неклассическое" в русской метафизике

§ 1. Философская роль Соловьева

§ 2. Метафизическое измерение отечественной

культуры периода "серебряного" века

Глава 4. Современность: метафизика и культура

§ 1. Проблема видения как культурный акт

и философская проблема

§ 2. Проекты метафизической "органики":

Флоренский, Мамардашвили

§ 3. Философский символизм

Заключение

Список использованной литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Отношение к культуре в русской метафизической философии XIX-XX веков»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования

Освоение потенциала отечественной философии и культуры осуществляется сегодня исследователями широкого спектра специальностей и дисциплин. Опыт модернизации нашего общества последних лет, напрямую связанный с необходимостью пересмотра целого ряда сложившихся представлений о культуре, свидетельствует о сложности и неоднозначности предлагаемых «рецептур» в решении данных вопросов. Важно и значимо, что изучение специфики отношения к культуре предполагает выявление и анализ определенного отношения к миру. Что же касается темы «мира» и «России», то постановка этих проблем может показаться вообще излишней и неуместной ввиду ясности содержательного смысла, вкладываемого в эти понятия, который сопровождает нас на протяжении всей жизни. Но, как известно, нередко именно близость бывает обманчива: хуже всего часто понимается как раз то, что наиболее близко и непосредственным образом затрагивает человека.

Индивид прибегает к тому, что обычно осознается в качестве философского способа восприятия мира, когда оказывается поставлен в ситуацию его непонимания. Его потребность в философии, таким образом, связана с предварительным и первоначальным непониманием мира, потому что, если он его (мир) понимает, то не испытывает потребности в философии. Философия и предстает в качестве способа внесения внутрь мира (или удержания в мире) элемента его принципиальной проблематичности. Именно это и позволяет раскрыть относительность своих обыденных представлений о мире, которые являются условиями, в первую очередь, практического отношения к миру и обычно характеризуются чрезмерной категоричностью.

Вместе с тем, живя в России, любой размышляющий человек находится в довольно странной ситуации. Здесь имеется в виду некоторая «невмещаемость» отечественного культурно-ментального пространства в мир, что выражается как в противостоянии всему остальному миру, так и в периодически возникающих попытках войти в него любой ценой, даже ценой отказа от собственной территории, от своего родного языка и культуры. Это — с одной стороны. С другой стороны, извечные российские вопросы «кто виноват?» и «что делать?» сегодня устойчиво связываются не только с политической, но и культурной сферой: «Дух» и «духовность» в современной России в конце концов, как правило, отождествляются с «культурой». А такая идентификация измерения смыслообразования с измерением культуры приводит к неизбежной настороженности в отношении других культурно-национальных пространств, особенно в их современных формах.

Все это и подталкивает к определенным размышлениям, связанным с поиском ответов на целый комплекс вопросов, определяемых понятиями «культура», «философия», «метафизика». Можно надеяться, что пристальное внимание к философской отечественной традиции, в первую очередь — к метафизической ее области, аккумулирующей в себе ответы на фундаментальные вопросы, затрагивающие проблемы бытия, которые предлагались многими российскими мыслителями различных эпох и периодов, позволит понять нечто существенное и значимое. Здесь хотелось бы привести одну пространную цитату из другого этнокультурного контекста, но достаточно точно передающую суть проблемы. «У человека нет выбора — формировать или не формировать у себя метафизическую идею и метафизическое чувство, т.е. идею о том, что в качестве сущего, которое существует лишь посредством себя и от которого зависит все иное сущее, лежит в основе мира и самого человека. Сознательно или бессознательно, благодаря собственным усилиям или из традиции — человек всегда необходимо

имеет такого рода идею и такое чувство. Выбор у него только в том, иметь ли ему хорошую и разумную или плохую и противную разуму идею абсолютного»1. Эти слова, принадлежащие М. Шелеру, по-видимому, точно и ясно передают озабоченность восприятием самой формы и статуса метафизики в структуре современного философского знания. Это показывает, что процессы обретения «метафизической» основательности и обоснованности в русской философской культуре имели смысловую и временную параллель с аналогичными процессами, характерными для Европы. Важно подчеркнуть, что в лице Шел ера метафизика в соединении с «результатами аксиологических дисциплин», т.е. с «общим учением о ценностях, эстетикой, этикой, философией культуры», оказывалась уже структурирующим моментом определения философской антропологии2, в результате чего она (современная метафизика) «не является более космологией и метафизикой предмета — она есть метаантропология и метафизика акта»3. Все вышесказанное отчасти проясняет сложную и неоднозначную связь метафизического и антропологического горизонтов философии, а также предполагает необходимость их пристального изучения. Дополнительным, побуждающим обратиться к этой теме мотивом является намерение разобраться в вопросах закономерностей формирования отношений между миром и человеком, выражающихся в складывании определенных «картин мира» и форм «мировоззрения». Все это, в свою очередь, оказывает колоссальное влияние на развитие культуры, в том числе и философской.

1 Шелер М. Философское мировоззрение // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994. С. 4 (курсив Шелера).

2 См.: Там же. С. 11.

3 Там же. С. 12 (курсив Шелера).

Следует особо подчеркнуть, что исток работы лежит именно в прояснении возможности применения критерия «современности» к отечественному философско-культурному наследию. В контексте этого, по нашему убеждению, возможно понимание важнейших и парадигмальных особенностей строения российской культуры. И в этом отношении интересно и правомерно обратиться именно к метафизической традиции, для которой как раз характерна ориентация на мир как на целое, которое не может напрямую стать достоянием конкретного человека или отдельных социальных групп. За «лесом» категориальных и концептуальных построений эта ориентация выдерживается даже в самых ортодоксальных, теологиче-ски-детерминированных системах мышления.

Понятно, что в рамках отдельной работы невозможно детально и подробно охарактеризовать большинство отечественных метафизических учений. Границы диссертационного исследования предполагают конкретный выбор его персоналий. Несмотря на условность любого подобного выбора, критерием в этом стала предрасположенность отдельных метафизических концепций к интерпретации с позиций философии культуры и возможность комплексного осмысления их содержания с онтологических, метакультурных и социокультурных позиций. Основой фактического материала изучения явились философские идеи П. Я. Чаадаева, И. В. Киреевского, А. С. Хомякова, В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова, С. Н. Трубецкого, П. А. Флоренского, А. Ф. Лосева, М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорского, анализ и изучение которых, на наш взгляд, более других согласуется с задачами данной работы. Следует подчеркнуть, что под «метафизикой» в диссертации понимается тот вариант продумывания онтологического устройства бытия, который традиционно было принято соотносить с идеалистической философией ввиду того, что именно в русле этого направления впервые в полной мере выявились наиболее характерные черты и особенности метафизического восприятия ми-

ра. Тем не менее, понятие «метафизики» несомненно превышает подобное понимание и оказывается конституирующим моментом практически любого философского акта. Большинство отечественных, как, впрочем, и западноевропейских, метафизических концепций основывается именно на экспликации «принципов» и «начал» бытия сущего, аргументированном рассмотрении их «технического» строения. Как правило, метафизические ориентации в отечественной философии становились определяющими в качестве своеобразных, часто спонтанно повторяющихся, реакций на ее внутренний «гносеологический крен» и становились формами сохранения культуры философского мышления. В условиях традиционного для России чрезвычайно значимого фактора культуры сохранение смысла и формы метафизических учений нередко приводило к сближению с эстетикой и философией культуры, с одной стороны, и к частичному дистанцированию от этико-моральной и социальной проблематики, с другой.

Предмет данного исследования, связанный со стремлением понять определяющие пути развития и закономерности становления отечественной культуры побуждает отказаться от традиционного историко-философского, комментаторского, подхода и требует привлечения общекультурного контекста. Необходимо заметить, что русской философской традиции присуща определенная герметичность, проявляющаяся иногда в чрезмерном акцентировании внимания на своей специфичности. Ни в коей мере не выступая против этого положения, ибо национальная философия не может не иметь своих особенностей, считаем необходимым подчеркнуть, что упор на отличительные особенности отечественного мышления нередко приводит и к гипертрофированию отдельных положений и возникновению своеобразных штампов в их исследованиях. В силу задач данной работы отечественная философия, насколько это возможно, сопоставляется с западноевропейской традицией. Систематическое упорствование в подобном начинании неизбежно обернулось бы резким увеличением

объема диссертации и нарушением ее внутренней логики, поэтому нередко концептуальные положения, возникшие и оформившиеся внутри европейского ареала обитания философии, присутствуют в данном тексте имплицитно.

Сужение хронологического масштаба исследования рамками прошлого и нашего веков тоже далеко не случайно. Автор исследования убежден, что развитие самобытной (но не подражательной) философской традиции в России берет свое начало только в первой четверти 19 столетия. С этой точки зрения, суждения о «средневековом генезисе» отечественной философии нередко основываются на том ее понимании, когда о присутствии философского знания судят по наличию в российской культурной традиции элементов «мудрости» и «науки». Тем самым, размывается представление о самой структуре строения философского знания, а разговор о внутренних особенностях строения философского акта (в его отличии от мифа, науки и т.д.) подменяется разговором о «национальной» или «культурной» специфике.

Состояние исследования проблемы

Исторически сложилось так, что первые работы, так или иначе затрагивающие проблему изучения отечественной философии, стали первоначально появляться в зарубежной печати. Связаны они были с осмыслением пути, пройденного непосредственными участниками и свидетелями этого процесса, ставшими эмигрантами — Н. А. Бердяевым, Н. О. Лос-ским, Ф. А. Степуном, С. Л. Франком, Б. В. Яковенко и другими. Именно в этом социальном и идейно-теоретическом контексте возникли первые и до сих пор не утратившие своего научного значения обобщающие труды В. В. Зеньковского, Н. М. Зернова, С. В. Левицкого, Н. П. Полторацкого, Г. В. Флоровского.

Долгое время в нашей науке сказывалось влияние утраты преемственности между прошлым и настоящим российской философии. В условиях искусственного перерыва ее развития и явного господства идеологического восприятия традиций отечественного философского наследия основным методом его исследования являлся критический анализ, нередко исходящий из аргументации, чуждой самой этой философии. Тем не менее, существовал ряд выделяющихся своей методологической и концептуальной самостоятельностью работ. Среди них следует отметить работу А. А. Галактионова и П. Ф. Никандрова4, первое издание которой появилось в 1970 году и после долгого «научного затишья» стало одним из первых фундаментальных исследований, положивших основу для формирования санкт-петербургской (ленинградской) научной школы изучения русской философии. Свидетельством научной состоятельности и успешной деятельности этой школы сегодня является практика проведения симпозиумов, конференций и семинаров по истории отечественной философии, а также регулярный выпуск альманаха русской философии и культуры «Вече» (главный редактор — А. Ф. Замалеев), объединяющего представителей гуманитарных научных специальностей различных регионов России. Стимулирующее воздействие на развитие интереса к данному предмету исследования оказали дискуссии 80-х годов, проходившие в Институте фило-

4 См.: Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия IX — XIXвв. Л., 1989.

софии РАН5 и философских факультетах Московского и Санкт-Петербургского университетов6.

К сегодняшнему дню отечественная философская традиция становится одной из наиболее значимых тем научного обсуждения. Последнее десятилетие ознаменовалось мощным всплеском публикаций и переизданий трудов российских философов, проведением научных конгрессов, конференций и семинаров, посвященных изучению не только творчества отдельных мыслителей, но и постановкой теоретически-масштабных концептуальных проблем. Наиболее значительными исследованиями отечественной философии стали работы А. И. Абрамова, В. Н. Акулинина, А. В. Ахутина, Н. К. Бонецкой, М. Н. Громова, Б. В. Емельянова, А. А. Ермиче-ва, А. Ф. Замалеева, К. Г. Исупова, 3. А. Каменского, В. К. Кантора, Н. С. Козлова, В. А. Кувакина, Е. Н. Некрасовой, А. И. Новикова, Н. С. Плотникова, С. М. Половинкина, В. Ф. Пустарнакова, Е. Б. Рашковского, С. Н. Савельева, С. С. Хоружего, Л. Е. Шапошникова и др.

Несмотря на значительные достижения в изучении российского философского наследия, отдельные проблемы еще только начинают привлекать к себе внимание. Ознакомление с предшествующим опытом структурирования предмета отечественной философии позволяет сделать вывод о том, что имеет место преобладание и даже явное доминирование «историко-философских» постановок вопросов над «теоретическими». В частности, это касается исследования специфики отношения к культуре в

5 См.: Проблемы изучения истории русской философии и культуры. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1988. № 9. С. 92 — 159.

6 См.: Проблемы исследования и преподавания истории русской философии. Материалы «круглого стола» // Философские науки. 1989. 8. С. 61—68.

отечественной метафизической традиции. Так, не проанализированы особенности строения метафизических учений, не выявлены методологические основания научно-практического освоения потенциала русской метафизики, не раскрыты основные закономерности влияния данного направления на формирование специфики отечественного сознания и традиций российской культуры, не изучены особенности процесса формирования устойчивых стилевых особенностей национального мировоззрения.

Постановка и изучение означенных проблем предполагает выход за пределы сугубо историко-философского подхода и требует обращения к накопленным в нашей и европейской науке традициям теоретического анализа метафизической формы философского знания. И в этом отношении диссертант опирался как на классические построения Платона, Аристотеля, Р. Декарта, И. Канта, Ф. В. Й. Шеллинга, так и на фундаментальные исследования М. Бубера, Л. Витгенштейна, Ж. Делеза, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Й. Хейзинги, М. Шелера, О. Шпенглера, Э. Сепира и др.

Вместе с тем, тематика исследования, связанная с рассмотрением системы идей русской метафизической философской ориентации в контексте проблем формирования особенностей национального самосознания и специфики строения отечественной культуры, предопределила обращение к работам, затрагивающим общетеоретические проблемы и отдельные исторические аспекты философии культуры. В этой области наиболее глубокий след оставили исследования С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина, В. В. Бибихина, В. В. Бычкова, Ю. М. Лотмана, М. С. Кагана, М. К. Мамарда-швили, Б. В. Маркова, А. В. Михайлова, М. К. Петрова, А. М. Пятигорского, К. А. Свасьяна и др. В применении к русской метафизике концептуальные положения и теоретическое подходы, содержащиеся в данных работах, позволяют не только по-иному взглянуть на отдельные проблемы, касающиеся отечественного философско-культурного наследия, но и дают возможность пересмотреть некоторые теоретические представления, за-

трагивающие строение, организацию и механизмы функционирования российской культуры.

Цель исследования

1.Рассмотреть и проанализировать традицию преемственности важнейших метафизических положений и концепций отечественной философии 19 — 20 веков.

ч

2.Используя единство теоретического и исторического подходов, выявить наиболее значимые закономерности отношения к культуре в метафизическом направлении русской философии, а также выработать общую систему представлений, раскрывающих влияние строения метафизических актов на развитие российской культуры.

3. Исследовать специфику организации отечественной культуры, стилевые особенности и формы культурно-исторического самосознания.

Конкретные задачи исследования

1.Изучить идейно-теоретический контекст и общие тенденции формирования метафизической ориентации в русской философии 19 — 20 веков.

2.Проанализировать основную проблематику и категориально-понятийный аппарат отечественной метафизики.

3.Выявить наиболее значимые моменты организации и строения концептуально-теоретического отношения к культуре внутри отдельных отечественных метафизических учений.

4.Исследовать основные закономерности развития и основания кризисных ситуаций российской культуры.

5.Рассмотреть теоретические основания процесса складывания современного типа культуры.

6.Выявить символический и знаковый механизмы функционирования российской культуры и проанализировать основные этапы формирования концепции философского символизма.

7.Выработать систему подходов, анализирующих феномены «русского» мировоззрения и «картины мира».

8.Осуществить теоретический анализ онтологического и идеологического уровней восприятия мира, выявляя различные формы процесса идеологизации сознания в отечественной культуре.

9.Проследить влияние фактора взаимообусловленности философского и общекультурного процессов в развитии российского типа ментально-сти.

10.Сделать выводы об эвристическом значении изучения идейно-концептуального наследия русской метафизики для теоретического и историко-философского осмысления культуры.

Научная новизна диссертационного исследования заключается прежде всего в том, что в нем впервые выдвигается философско-теоретическая концепция отношения к культуре в русской философской метафизике 19 — 20 веков.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется в спектре пересечения философии культуры, историко-культурной антропологии и истории отечественной философии. В диссертации впервые выделяются и реконструируются принципиальные положения теоретического и методологического изучения особенностей российской культуры, теоретически анализируется состояние кризиса культуры, вскрывается идейно-теоретический контекст формирования отечественной метафизики, прослеживается историко-философская преемственность конкретных концепций данного направления, выявляется связь отдельных положений отечественных метафизиков с европейскими философскими направлениями.

Главные теоретические и методологические положения предложенной концепции метафизической ориентации в русской философской культуре, которые характеризуют новизну подхода к данной проблеме и выносятся на защиту, представлены в нижеизложенных тезисах.

1. Исходными методологическими принципами построения общей теории культуры в русской метафизике являются: а) последовательное рассмотрение культурных феноменов и конкретных философско-теоретических положений в их целостности и единстве; б) системный подход в выявлении социально-культурной и теоретической детерминации философско-метафизических учений; в) акцентирование внимания на онтологическом и историко-логическом измерениях российской духовной культуры.

2. Основные тезисы концепции:

а) целостное отношение человеческого самоприсутствия выражается в понятии и образе мира;

б) формирование «мировоззрений» и «картин мира» является закреплением отношения человека к миру в определенной «превращенной» — культурной — форме;

в) метафизическое восприятие культуры принципиально связано с выявлением трансцендентального измерения существования, что предполагает создание сложноорганизованной системы идеалов и ценностей;

г) понятия «начал бытия», «абсолютного», «трансцендентного», являющиеся ключевыми категориями отечественной метафизически-ориентированной философии, в предельной степени закрепляют специфическое, неоднозначное и сложноорганизованное отношение к миру, характерное для российского национально-культурного самосознания, которое, в частности, выражается в поисках «смысла» жизни, культуры, истории и т.д.;

д) современная тенденция внесения в мир предельного упорядочения, формализации и расчета действий человека связана с радикальным изменением духовного самосознания, отражающимся на развитии философии и культуры;

е) внутри российского ментального пространства культура оказывается важнейшим фактором адаптации человека к миру;

ж) метафизическое пространство российской философии определяется в противостоянии культуре, с одной стороны, и европейской философии, с другой, чем обусловливаются и сдерживаются ее философские достижения;

з) в стремлении «прямой» — вне культуры — апелляции к миру русская метафизика выступает против нигилистических и радикальных тенденций отечественной культуры.

Итоговым выводом диссертации является утверждение о необходимости обращения внимания на парадигмальный характер развития, особенности организации и функционирования российской культуры. Перспективы необходимости коренной трансформации и мировоззренческой реорганизации нашего общества предполагают обращение к исследованию потенциальных возможностей как развития российской культуры в целом, так и философской культуры в частности. Важнейшей задачей в этом контексте становится вычленение и анализ строения философско-метафизических и логических актов, которые в предельной форме выражают специфику отношения русского сознания к миру, бытию и культуре. Выявляются и анализируются факторы, способствующие поддержанию таких наиболее значимых черт отечественного самосознания, как повышенная склонность к самоотречению, радикализм в отношении к миру, нигилистическое мировоззрение, утопическое отношение к истории и т.д.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что теоретическое изучение традиций возникновения и существования концепций отношения к культуре в отечественной метафизике позволяет выявить новые аспекты понимания законов развития российского общества, а также перспективы его глубинных мировоззренческих преобразований. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при чтении различных курсов из области гуманитарного знания, например, философии культуры, философской антропологии, истории русской философии, истории культуры.

Методологическая и теоретическая база исследования

Теоретической базой исследования стало изучение опыта развития отечественной философской традиции, преимущественно метафизического ее направления, в контексте развития российской и европейской культуры. Методологические основы исследования вырабатывались во взаимосвязи исторического и логического методов изучения, а также в ориентации на принципы философии культуры и истории философии, на опыт теоретического подхода к сложным явлениям социокультурной природы. В контексте исследования выявилась необходимость обращения к отдельным элементам генеалогического метода. Специфика и особенности данного метода связаны с тем, что содержание реалий прошлого намеренно и принципиально осмысливается в призме вопрошания настоящего, чем историческое измерение сущего неизбежно проблематизируется и раскрывает новые грани своего бытия.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Сергеев, Андрей Михайлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ важнейших метафизических концепций отечественной философии последних двух веков показывает, что они обладают определенным внутренним единством. Основой их связанности является ряд ключевых понятий и мыслеобразов, определяющихся в контексте действий по трансцендентальному укоренению сущего. Именно в поисках «абсолютного» и «трансцендентного» формируется, по представлениям отечественных метафизиков, смысл существования человека и раскрывается измерение бытия сущего. Концептуальная преемственность и идейно-теоретическая гомогенность русской метафизики выражает себя в непрестанных поисках «начал» и «смысла» всего, что так или иначе исходит «от» человека. Центральным и определяющим началом собственно философского осмысления становится понимание мира. Очевидно, что мир — это целостность человеческого в себе присутствия. Люди и являются «людьми бытия» настолько, насколько раскрывают в себе возможность его (мира) сохранения.

Как видно, современная тенденция внесения в мир все большего упорядочения и расчета на основаниях, проистекающих из прагматики существования и нацеленных на увеличение мирового пространства, ведет к сокрытию мира внутри отдельных личностей. За обретения внешнего человеку приходится расплачиваться утратой внутреннего, в том числе — отказом от потребности принять и понять мир таким, каков он есть до и помимо него. Гипертрофия этой способности у одних в современном обществе оборачивается ее атрофией у других: одни живут только пониманием, другие стремятся обходиться вообще без него. Поэтому все чаще и чаще проявляется настоятельная потребность в закреплении определенных точек зрения» на мир, выражающихся в формировании «мировоззрений» и устойчивых «картин мира».

Но чем больше того и другого, тем менее обеспеченным становится собственное присутствие человека в мире. Свидетельством такой онтологической «необеспеченности» человека является все более развертывающееся сегодня «понятийное» восприятие мира. Современный человек стремится в своих рассуждениях о мире опереться на четко очерченное и строго ограниченное содержание этого понятия, постоянно намереваясь определиться в том, о чем идет речь. Мир ускользает как от пространственно-временной, так и от концептуально-категориальной локализации, ибо он оказывается тем, через что (и посредством чего) индивидуум получает возможность что-либо видеть и понимать: порядок понимания и оказывается порядком мира.

Выясняется, что можно одномоментно пребывать, но не быть в мире. Разграничение смысловых объемов понятий «реальности» и «действительности» (когда за первым закрепляется именно бытийное восприятие мира, в отличие от тенденции сведения области сущего к наличному, что по преимуществу и образует действительность) как раз и призвано закрепить такой акцент мысли. Тенденция современности к тотальной означенности, к повсеместному, насколько это возможно, и более точному измерению действительности, свидетельствует о распространении поверхностного отношения к миру и о выпадении жизни из реальности.

Как вытекает из вышеизложенного, порядок мира в России своеобычен. Определяющей чертой отношения России к миру является «повышенная» склонность русских к отречению от самих себя. Вопрос о том, остается ли в этом случае русский человек с миром или вне мира, несмотря на значимость, далек от окончательного решения.

В данном исследовании была предпринята попытка проследить ту особую роль, которую сыграла (и играет) с Россией культура. За последние два столетия со всей очевидностью определилась ситуация, когда культура постоянно становилась более значимым, чем что бы то ни было, порядком бытия сущего. Любой акт сознания в России вынуждается к раскрытию своей сущности предпочтительно в форме культурно-ментального производства. В связи с этим, мир непременно предстает в своей культурной «упакованности», а культура становится определяющим способом идеологизации отечественного сознания. В условиях же неразвитости философии культура становится не только своеобразной установкой адаптации человека к миру, но формой «отнесения» его именно к «культурному» миру.

Анализ текстов показывает, что философская рефлексия приживается в русской культуре достаточно трудно. Сказывается действие целой совокупности факторов, связанных с теологической центрированностью любой, в том числе и философской, мысли. Это проистекает из сильнейшего влияния на пространство мышления религиозно-богословского фактора, с одной стороны, и «культурного» пресса, с другой. Искушение русского сознания культурой очевидно. Помимо прочего, это показывает и силу русской культуры: нередко она заменяет собой философию. В пространстве «под-мены» иногда явно, иногда скрыто изменяется сама субстанция философии. Одной из тенденций движения в этом направлении сегодня, вероятно, можно считать наблюдающийся расцвет культурологических изысканий. Их необходимость сомнений не вызывает. Однако подмена и вытеснение собственно философской проблематики культурологической — традиционны. Они оказываются приметной чертой изменений, которые происходят ныне в системе российского образования, ибо определяются глубинным отношением к культуре, присущим русскому сознанию.

Одна из задач работы заключалась в намерении показать, что обретение философско-метафизического пространства в России было связано с процессом образования нового для России — акультурного — опыта отношения к миру. Занятая выявлением метафизического, а не генетического порядка бытия, метафизика стремится выявить и закрепить именно онтологическую перспективу восприятия жизни как бытия. Возникновение метафизики было связано со становлением разнообразных процедур устранения исключительно «культурных» черт смысла: выявлялись трансцендентность и трансцендентальная направленность процесса осмысления.

Первоначально этот процесс получает форму «поиска начал» бытия сущего, однако постепенно акцент ставится на необходимости поддержания каждой личностью действия этих «начал» в себе путем искусственного, артефактического, их конструирования. Становится ясно, что мир присутствует только в человеческом усилии организации и дления в себе «неприродного» и «несамоочевидного». Метафизика в таком случае предстает не просто некой средой, гарантирующей и обеспечивающей жизнь человека, а, напротив, становится областью его действия в горизонте риска.

Символическое пространство культуры как раз и порождается такого рода усилиями по созданию различных артефактов. И в этом отношении символическое измерение превышает границы культуры: трансцендентальное измерение культуры, закрепляемое и поддерживаемое символами, проистекает не «от» нее самой, а «от мира». Можно сказать, что символизм стал в какой-то мере гармоничным завершением преемственности целого ряда концепций отечественной метафизики, акцентирующих внимание на том, что мир не является «продуктом» культуры.

Русская метафизика не могла не стремиться выработать язык, «равный» своему мышлению, чем обреталась хотя бы потенциальная возможность рефлексивной воспроизводимости сознания на его собственных, вне «превращенных» форм, основаниях. Тем самым происходил отказ от языка, который «хоронит» все начинания по обретению самой индивидуальной мысли; языка, исходящего из начал, превышающих «размеры» человека, — из начал социума. Конечно, и в отечественной философии существовало множество классических метафизических систем, создаваемых с позиций, как бы гарантирующих если и не успех, то, по крайней мере, надежность, в которых обязательно брались вполне определенные и превышающие мысль отдельного человека посылки. Их нужно было обязательно придерживаться и длить, ибо само «это продление» является некой гарантией выполнения мысли. Понятно, что значительно труднее почувствовать и пережить сами условия выполнения гарантии, ибо тогда надо по возможности последовательно отказаться от естественной надежности своей мысли и пытаться строить свой дискурс в «пределе», на «ничто». И такие начинания также реализовывались в пространстве русской философ-ско-метафизической ментальности, однако тем самым в восприятие метафизики неизбежно вносилось новое и непривычное. Систематичность мысли, вынуждающая мышление уходить в глобализм концептуального схемотворчества, преодолевалась все нарастающей рефлексивностью, что оборачивалось внешним «топтанием» на месте, с одной стороны, а с другой — постоянным перестраиванием индивидуального центра сознающей личности и в этом смысле становилось обретением ее внутреннего пространства.

Работа» с языком, проделанная некоторыми отечественными метафизиками, обнажила смысл дилеммы, согласно которой либо все, что есть, подлежит своему развертыванию в слове, т.е. может быть выговорено и высказано, либо, напротив, не все, что есть, может быть выявлено в слове. В отсвете «этой работы» следует пристальнее отнестись к призыву Витгенштейна начала 20 века: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». О молчании, которое нуждается в выговаривании своей молчания) необходимости и которое заинтересовано в обнаружении своего присутствия, собственно рассуждали российские последователи иси-хазма: Флоренский, Булгаков и Лосев. В какой-то мере это проблематика была присуща текстам всегда стоящего особняком Розанова. Нетрудно увидеть, что наиболее значимые концепции Мамардашвили основаны на экспериментальном взаимодействии потенциальных значений и смыслов, казалось бы, устоявшихся в традиции философии терминов.

Обособление от устоявшейся практики говорения позволяет выявить тот слой языка, который фактически не эксплицируется в привычном речевом употреблении. Сам по себе этот онтологический уровень восприятия и понимания языка относится уже не к нему самому, а к континууму «бытие — сознание». Язык является только «языковой манифестацией сознания» и не может связываться с представлениями о «субстанции» и «материи» языка. В зависимости от этого в культуре выделяются символический и знаковый механизмы ее функционирования. Критерий использования символов и знаков является для среды культуры средством поддержания ее целостности. Однако масштабность «самонастройки» культуры в конечном счете зависит от развитости ее метафизического измерения. Культура обладает способностью длить себя в том случае, если ключевые — первичные — символы культуры, выражающие мета-физическую природу человека, сохраняются и непрерывно развиваются.

Склонность отечественной философии к продумыванию темы мира неоднозначна. С одной стороны, в исторический момент, когда западноевропейская философия развивалась в идейном отсвете «отказа от мира», в своеобразном «перескоке через мир», русская мысль конца 19 — начала 20 столетия актуализировала свои силы именно в этом мыслительном напряжении. Вероятно, отсюда проистекает близость внутренней установки и начинаний разнообразных идейных построений российских философов тому умонастроению, которое выразили в современной нашему времени философии Хайдеггер, Шел ер, Гуссерль и другие — настроению приятия именно онтологического вида и облика (эйдоса) сущего. С другой стороны, нельзя не замечать, что «склонность» русских мыслителей думать преимущественно о мире проявлялась в равнодушии к существующему как таковому, следствием чего стало отсутствие методологической системности и основательности многих отечественных философских концепций. «Содержательный» момент теоретических рассуждений всегда был менее значим, чем момент «указания» направления движения мысли. Символизм, основывающийся на постоянном различении символа и знака, подводил итог такому движению: при характеристике символических структур принципиально подчеркивается их «заданность», но не «данность», их ис-хождение «от» сущего, а не «от» существующего. Неудивительно, что именно в апофатизме многие российские мыслители находили один из лучших способов описания символов.

Однако постоянное акцентирование внимания на том, что не является в строго содержательном плане ни тем, ни другим, рискует соскользнуть в плоскость говорения «ни о чем». Оборотной стороной онтологической неукорененности существующего становится широкое распространение в русском обществе нигилистических тенденций. Нигилизм оказывается не только своеобразным спутником, но уже и сильнейшим фактором развития отечественной культуры на протяжении последних полутора столетий. Другой стороной упорствования русской метафизики на «ничтожении» сущего является расцвет идеологических учений и политизация российского ментального пространства.

Общей чертой изначального отношения русских метафизиков к культуре стало намерение раскрыть ее несамостоятельный характер. Культура выступает в качестве производных от других, более значимых по сравнению с ней, горизонтов. Вспомним концепцию творчества Бердяева: объективированные формы духа соотносятся именно с культурой и нуждаются в преодолении, в данном случае — творчеством. Аналогичные по логике суждения присущи Флоренскому, когда культура осмысливается им в качестве субстанции отслоения от действия культа, как его «оплотнение». Своеобразным итогом движения по этому идейному пути стала концепция теургии, оказавшая сильнейшее влияние на восприятие культуры в целом и отношение к символу в частности, при взаимодействии с которой содержание многих философских концепций культуры подвергалось смысловой редукции. На этом основании культурные акты воспринимались исключительно в виде сведения к несомненно более важным и значимым, с точки зрения отечественных метафизиков, инстанциям. Вполне естественно, что комплексное исследование проблем культуры, осуществляющееся в 90-ые годы нашего столетия, например, в концепции системного подхода М. С. Кагана474, для метафизически-ориентированных мыслителей было просто невозможно, ввиду их принципиального отказа видеть в культуре самостоятельную субстанцию.

Теоретический ракурс изучения культуры формируется в отечественном ментальном поле намного позднее, по сравнению с другими европейскими странами, и, скорее, неорганичным для метафизики образом. Только с 60-х годов нашего столетия отдельные начинания на этом поприще постепенно складываются в систему. Представляется, что в основе такого сущностного невосприятия проблем культуры и, соответственно, долгого игнорирования теоретических подходов к ней как раз и лежит нигилистическое восприятие жизни, которое, как это было показано в исследовании, само по себе выступало одной из преобладающих тем и коррелятов отечественной культуры.

474 См.: Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избранные статьи. Л., 1991; Каган М. С. Философия культуры. Спб., 1996.

Влияние культурных констант и инвариантов на совершение любых мыслительных, в том числе и философских, актов в российском ментальном пространстве оказывает сдерживающее влияние на возможность духовной модернизации нашего общества. Нельзя не брать в расчет также фактор традиционного для России идеологического влияния. В контексте разделяемой многими и сегодня ностальгии по идеологии, будь она в ожидании своем «сильной», «жесткой» или «какой-нибудь», выполнение человеком философских по своей сути процедур мышления становится чуть ли не единственной возможностью выявления собственных оснований его личностного бытия. Очевидно, что продвижение именно по этому пути, реализующееся во все большем распространении пространства личной культуры, является одновременно и эффективным средством в противостоянии господствующим сегодня нигилистическим и радикальным тенденциям развития российского общества.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Сергеев, Андрей Михайлович, 1997 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1 .Абрамов А. И. Оценка философии Платона в русской идеалистической философии // Платон и его эпоха. М.: Наука, 1979. С. 212 — 238.

2.Аверинцев С. С. «Мировоззренческий стиль»: подступы к явлению Лосева // Вопросы философии. 1993. № 8 . С. 16 — 22.

3.Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: «Coda», 1997, —343 с.

А.Аверинцев С. С. Символ // Краткая литературная энциклопедия. Т. 7. М.: Советская энциклопедия, 1972. С. 827 — 828.

5.Акулинин В. Н. Философия всеединства: От В. С. Соловьева к П. А. Флоренскому. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд., 1990. — 158 с.

6.Аристотель. Метафизика // Аристотель. Соч.: В 4-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1975. С. 63 — 367.

7.Ахиезер А. С. Об особенностях современного философствования (Взгляд из России) // Вопросы философии. 1995. № 12. С. 3 — 20.

8.Ахутин А. В. Понятие «природа» в античности и в Новое время («фюсис» и «натура»). М.: Наука, 1988. —208 с.

9.Ахутин А. В. София и черт (Кант перед лицом русской религиозной метафизики) // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 51 — 69.

10.Бахтин M. М. Работы 20-х годов. Киев, «Next» 1994. — 384 с.

М.Бахтин M. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.—423 с.

13.Белый А. Пути культуры // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 91

14.Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.

— 528 с.

ХЪ.Белый А. Философия культуры // Философия и социология науки и техники. Ежегодник-87. Отв. Ред. И. Т. Фролов. М.: Наука, 1987. С. 226 — 248.

\6.Бердяев Н. А. Духи русской революции // Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. С. 55 — 89.

17.Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990, —222 с.

18.Бердяев Н. А. Мое философское миросозерцание // Философские науки. 1990. № 6. С. 85 — 90.

\9.Бердяев Н. А. Новое религиозное сознание и общественность. Спб.: Изд-во М. В. Пирожкова, 1907. — 233 с.

Ю.Бердяев Н. А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. — 383

с.

21 .Бердяев Н. А. О новом религиозном сознании // Вопросы жизни. 1905. №9. С. 147— 188.

22.Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналисти-ческой философии. Париж: УМКА-РгеББ, 1939. — 222 с.

23.Бердяев Н. А. Проблема человека. К построению христианской антропологии // Ступени. Философский журнал. 1991. № 1. С. 79 — 194.

24.Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., Наука, 1990. С. 43

— 271.

25.Бердяев Н. А. Самопознание. Л.: Лениздат, 1991. —398 с.

2в.Бердяев Н. А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. —173 с.

21.Бердяев Н. А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Изд-во МГУ, 1990. — 256 с.

2%.Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Правда, 1989, —607 с.

29.Бердяев Н. А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи. Сб. ст. О русской интеллигенции. . М.: Межд. ассоц. деят. культуры «Новое время» и жур-л «Горизонт», 1990. С. 1 — 22.

30.Бердяев И. А. А. С. Хомяков. М.: Путь, 1912, 1912. — 250 с.

31..Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря М.: Республика, 1995. —383.

Ъ2.Бердяев Н. А. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 147 — 162.

ЪЪ.Бердяев Н. А. Я и мир объектов. Париж: УМКА-РгеББ, 1934. — 246

с.

34.Бибихин В. В. Мир. Томск: «Водолей», 1995. — 144 с.

35.Бибихин В. В. Свое, собственное // Вопросы философии. 1997. № 2. С. 71 —81.

36.Бибихин В. В. Язык философии. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. — 416 с.

37.Библиография "Вех". Алфавитный указатель книг, статей и заметок о "Вехах" // Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991. С. 200 — 206.

38 .Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового завета: Канонические. В рус. пер. с пар. местами. М.: Протестант, 1991. — 925, 292(3) с.

39.Большой путеводитель по Библии. М.: Республика, 1993. — 479 с.

40.Бонецкая Н. К. Жизнь и философская идея Михаила Бахтина // Вопросы философии. 1996. № 10. С. 94 — 112.

41 .Бонецкая Н. К. М. М. Бахтин и традиции русской философии // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 83 — 93.

42.Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. — 464 с.

АЪ.Бубер М. Я и Ты. М.: Высшая школа, 1993. —175 с.

44.Булгаков С. Н. Временное и вечное // Век. 1906. № 7. С. 78 — 79.

45.Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Сб. ст. О русской интеллигенции. . М.: Межд. ассоц. деят. культуры «Новое время» и жур-л «Горизонт», 1990. С. 23 — 69.

46.Булгаков С. Н. Карл Маркс как религиозный тип // Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990. С. 310 — 342.

47.Булгаков С. И. О реалистическом мировоззрении // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 3 (73). С. 380 — 403.

48.Булгаков С. Н. Свет Невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. — 415 с.

49.Булгаков С. Н. Тихие думы. Из статей 1911 — 1915 гг. М.: Республика, 1996. — 509 с.

50.Булгаков С. Н. Трансцендентальная проблема религии // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 4 (124). С. 580 — 652.

51 .Булгаков С. Н. Философия имени. Париж: YMKA-Press, 1953. —

279 с.

52.Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990. — 412 с.

53.Булгаков С. Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии. 1989. № 12. С. 90 — 98.

54.Бычков В. В. Византийская эстетика. Теоретические проблемы. М.: Искусство, 1977. — 199 с.

55.Бычков В. В. Малая история византийской эстетики. Киев: «Путь к истине», 1991. —407 с.

56.Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 68 — 72.

57.Валъденфелъс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «чужом» // Логос. 1995. № 6.

58.Васильева Т. В. Платоновский вопрос сегодня и завтра // Вопросы философии. 1993 № 9. С. 110 — 125.

59.Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996, —416 с.

60.Вернадский и семья Флоренских (материалы из архивов) // Вопросы истории естествознания и техники. 1988. № 1. С. 80 — 98; 1988. № 2. С. 54 — 69.

61.Вехи: Сборник статей о русской революции Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона, А. С. Изгоева, Б. А. Кистяковского, П. Б. Струве, С. Л. Франка. М.: Межд. ассоц. деят. культуры «Новое время» и жур-л «Горизонт», 1990. —211 с.

62.Витгенштейн Л. Философские работы. Часть 1. М.: Изд-во «Гнозис», 1994. — 612 с.

63.Встреча с Декартом. Философские чтения, посвященные М. К. Мамардашвили. 1994 год. М.: «Ас1 Ма^тет», 1996. —439 с.

64.Габрилович Л. Новейшие русские метафизики (спор о возможности метафизики) // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. 75. С. 645 — 682.

65.Гаврюшин Н. К. Русская философия и религиозное сознание // Вопросы философии. 1994 № 1. С. 65 — 68.

вв.Гадамер Г. - Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. —

367 с.

61 .Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия IX — XIX вв. Л.: Изд-во Ленинград, университета. 1989. — 744 с.

6%.Генон Р. Царство количества и знамения времени. М.: Беловодье, 1994. —304 с.

69.Гоготишвили Л. А. Мифология хаоса (о социально-исторической концепции А. Ф. Лосева) // Вопросы философии. 1993 № 9. С. 39 — 51.

Гоготишвили Л. А. Ранний Лосев // Вопросы философии. 1989. № 7. С. 132— 148.

71 .Голлербах Е. Религиозно-философское издательство «Путь» (1910 — 1919 гг.) // Вопросы философии. 1994 № 2. С. 123 — 165.

12.Ce. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих. М.: Канон, 1995. — 384 с.

73.Громов М. Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии // Вопросы философии. 1994. №. 1. С. 54 — 61.

1А.Громов М. И., Козлов Н. С. Философская мысль X — XVII веков. М.: Изд-во МГУ, 1990. — 288 с.

15.Грот Н. Я. Что такое метафизика? // Вопросы философии и психологии. 1890. Кн. 2 (24). С. 107 — 128.

16.Грякалов А. А. Мета-физика текста и эстезис (к проблеме культурных констант) // Смыслы культуры. Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции / Гл. Ред. Б. Г. Соколов. Спб.: Б. и., 1996. С. 43 —44.

77.Грякалов А. А. Текст и коммуникация: к метафизике текста М. М. Бахтина // Коммуникации в культуре. Материалы научно-теоретического семинара / Отв. Ред. А. М. Сергеев. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1996. С. 29 — 33.

78.,Данилевский Н. А. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. — 574 с.

19Декарт Р. Соч.: В 2-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1989. — 654, (2) с; Т. 2.

1994.-633,(2) с.

80Делез Ж. Логика смысла. М.: Издательский Центр «Академия»,

1995. —298 с.

81 Дионисий Ареопагит. Божественные имена // Мистическое богословие. Киев: Изд. христ. благотвор.-просвет, ассоц. «Путь к истине», 1991.С. 13 — 93.

82 Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии. Спб.: Изд-во «Глагол», 1994. — 371 с.

83.Сб. Дионисий Ареопагит. О таинственном богословии // Историко-философский ежегодник'90. Отв. ред. Н. В. Мотрошилова. М.: Наука, 1991. С. 227 — 232.

84.,Доброхотов А. Л. «Беспредпосылочное начало» в философии Платона и Канта // Историко-философский ежегодник' 87. Отв. ред. Н. В. Мотрошилова. М.: Наука, 1987. С. 61 —75.

85.Ермичев А. А. К достоинствам взгляда «со стороны» // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 76 — 80.

86.Ермичев А. А. Трансцендентализм «Логоса» и его место в истории русского идеализма начала XX века // Вестник ЛГУ. Сер. 6. Вып. 3. С. 28 — 36.

87.Замалеев А. Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI — XVI вв.). Л.: Наука. Лен. Отд., 1987. — 247 с.

88.Зандер Л. А. Бог и мир: Мировоззрение о. Сергия Булгакова: В 2-х т. Париж.: УМКА-Р^. Т. 1. 1948. — 479 с; Т. 2. 1948. —386 с.

89.Записки Петербургских Религиозно-философских собраний (1902 — 1903 гг.). Спб.: Акц. общ. типогр. дела, 1906. — 531 с.

90.Записки Санкт-Петербургского Религиозно-философского общества. Вып. 2. Спб.: Типо-литография «Герольд», 1908. —75 с.

91 .Записки Санкт-Петербургского Религиозно-философского общества. Вып. 4. Спб.: Типогр. «Виктория», 1914 — 1916. — 68 с.

92.Зверев В. М., Емельянов Б. В. Русская кантиана 1800 — 1917 гг. // Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. Межвуз. сб. Отв. ред. Д. М. Гринишин. Вып. 4. Калининград: Калинингр. гос. ун-т, 1979. С. 144— 163.

93.Зеньковский В. В. История русской философии: В 2-х т. Л.: «Эго». Т. I. Часть 1. 1991. —221 с; Т. I. Часть 2. 1991,— 280 с; Т. II. Часть 1. 1991.

— 255 с; Т. II. Часть 2. 1991. — 269 с.

94.Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. 2-е изд. Париж: УМКА-РгеББ, 1955.

— 280 с.

9Ъ.Зернов Н. М. Русское религиозное возрождение XX века. Париж: УМКА-РгевБ, 1974. —382 с.

96.Зильберман Д. Б. Традиции как коммуникация: трансляция ценностей, письменность // Вопросы философии. 1996 № 4. С. 76 — 105.

91.Иванов Вяч. Лик и личины России: Эстетика и литературная теория. М.: Искусство, 1995. — 669 с.

9%.Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. — 428 с.

99.Иегумен Андроник (А. С. Трубачев). Священник Павел Флоренский — профессор МДА и редактор «Богословского вестника» // Бого-

словские труды. М.: Изд. Московской Патриархии. Т. 28. 1987. С. 290 — 314.

100.Иегумен Андроник (А. С. Трубачев). Антроподицея священника Павла Флоренского // Флоренский П. А. Соч.: В 2-х т. . М.: Правда. Т. 2. 1990. С. 351 —379.

101 .Из глубины. Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во МГУ, 1990, — 298 с.

102.Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта: В 2-х т. М.: ТОО «Рарогъ», 1993. — 448 с.

103.Сб. Иоанн Кронштадский. Моя жизнь во Христе или минуты духовного отрезвления и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге: В 2-х т. М.: Внешторгиздат «Дейта-Пресс», Т. 1. 1991, —400 с; Т. 2. 1991. —429 с.

Ю4.История русской философии: состояние и перспективы изучения // Философские науки. 1989. № 8. С. 69 — 99.

105.Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избранные статьи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. — 383 (1) с.

106.Каган М. С. Мир общения: проблема межсубъектных отношений. М.: Политиздат, 1988. — 315 с.

\01.Каган М. С. Философия культуры. Спб.: ТОО ТК «Петрополис», 1996, —416 с.

108.Каган М. С. Философская теория ценности. Спб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997. — 205 с.

109.Каменский 3. А. Культурно-исторические типы или единство историко-философского процесса // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 61 — 67.

110.Кант И. Критика чистого разума. Спб.: Изд-во «Тайм-аут», 1993. — 302 с.

111 .Кант И. Трактаты. Спб.: Наука, 1996. — 552 с.

112.Кант и кантианцы. Критические очерки одной философской традиции. М.: Наука, 1978. — 359 с.

113.Кант и философия в России. Отв. ред. 3. А. Каменский, В. А. Жучков. М.: Наука, 1994. — 272 с.

114.Карсавин JI. П. Малые сочинения. М.: АО «Алетейя», 1994. — 532

с.

\\ 5.Карсавин Л. П. Религиозно-философские сочинения. М.: «Ренессанс». Т. 1. 1992. — LXXIII, 325 с.

\\6.Киреевский И. В. Избранные статьи. М.: Современник, 1984. —

383 с.

117.Киреевский И. В. Поли. Собр. Соч.: В 2-х т. М.: Тип. Имп. Моск. ун-та, 1861. Т. 1. 1911.—289 с; Т. 2. 1911. —302 с.

118.Клайн М. Математика. Утрата определенности. М.: Мир, 1984. —

446 с.

119.Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. М.: АО Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1994. — 240 с.

120.Культура, человек и картина мира. Отв. Ред. А. И. Арнольдов, В. А. Крутиков. М.: Наука, 1987. — 349 с.

121 .Лапшин И. И. Мистический рационализм Франка // Мысль. 1922. №3. С. 140— 153.

122.Левицкий С. А. Очерки по истории русской философии. М.: Канон, 1996.—496 с.

123 Левкипп —Демокрит I/ Антология мировой философии: В 4-х т. М.: Мысль. Т. 1. Часть 1. 1969. С. 321 — 346.

ШЛейбниц Г. В. Соч.: В 4-х т. М.: Мысль. Т. 2. 1983. — 686 с.

125Лейбниц Г. В. Соч.: В 4-х т. М.: Мысль. Т. 4. 1989. — 554, (2) с.

12бЛобковиц Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 95 — 105.

127.АЛосев и культура XX века: Лосевские чтения. М.: Наука, 1991.

— 219(2) с.

12%Лосев А. Ф. Беседы об отце П. Флоренском // П. А. Флоренский: философия, наука, техника. Л.: Б. и., 1989. С. 65 — 66.

129Лосев А. Ф. Бытие — имя — космос. М.: Мысль, 1993. —958 с.

ШЛосевА. Ф. Вл. Соловьев. М.: Мысль, 1983. — 206 с.

1Ъ1Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М.: Прогресс, 1990.

— 720 с.

132Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. — 480 с.

1ЪЪ.Лосев А. Ф. Дерзание духа. М.: Политиздат, 1988. — 364 с.

134.Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. — 655 с.

135Лосев А. Ф. История античной эстетики. Высокая классика. М.: Искусство, 1974. — 598 с.

136Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М.: Искусство, 1969. — 715 с.

137Лосев А. Ф. Термин «магия» в понимании Флоренского // Флоренский П. А. Соч. В 2-х т. М.: Правда. Т. 2. 1990. С. 278 — 280.

13 8. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. —525 с.

139.Лосев А. Ф. Языковая структура. М.: МГПИ, 1983. — 325 с.

140Лосев и культура XX века: Лосев, чтения. М.: Наука, 1991. —219,

(2) с.

141 Лосский Н. О. История русской философии. М.: Высшая школа, 1991. —559 с.

ХМЛосский Н. О. Избранное. М.: Правда, 1991 — 622 с.

\4Ъ.Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — се-миосфера — история. М.: «Языки русской культуры», 1996. — 464 с.

\44.Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3-х т. Таллинн: «Александра». Т. 1. 1993. —479 с; Т. 2. 1993. —480 с; Т. 3. 1993. —494 с.

145Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1993. — 352 с.

146.Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990, — 365 с.

147.Мамардашвили М. К. Кантианские вариации // Этика Канта и современность. Рига: «Авотс», 1989. С. 196 — 225.

148.Мамардашвили М. К. Картезианские размышления. М.: Издательская группа «Прогресс»; «Культура», 1993. — 352 с.

\49.Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: Изд-во «Лабиринт», 1994. — 90 с.

150.Мамардашвили М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М.: «Ad Marginem», 1995. — 547 с.

151.Мамардашвили М. К. Лекции по античной философии. М.: «Аграф», 1997. — 320 с.

152.Мамардашвили М. К. Мысль под запретом // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 70 —78; №5. С. 100—115.

\ 53. Мамардашвили М. К. Необходимость себя: Лекции. Статьи. Философские заметки. М.: Изд-во «Лабиринт», 1996. — 432 с.

154.Мамардашвили М. К. О философии // Вопросы философии. 1991. № 5. С. 3 — 10.

155.Мамардашвили М. К. Одиночество — моя профессия (Интервью в записи У. Тиронса) // Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. М.: АО Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1994. С.59 —79.

156.Мамардашвили М. К. Психологическая психология пути. М. Пруст. «В поисках утраченного времени». Спб.: Изд-во РХГИ, журнал «Нева», 1997, —571 с.

157.Мамардашвили М. К. Стрела познания (набросок естественнои-сторической гносеологии. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. — 304 с.

158.Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. Иерусалим: «Малер», 1982. — 276 с.

159.Мамардашвили М. К, Пятигорский А. М. Три беседы о метатеории сознания. Краткое введение в учение виджнянавады // Труды по знаковым системам. Сб. 5. Тарту: Изд-во Тартус. ун-та, 1971. С. 345 — 376.

160.Маритен Ж. Работы по культурологии и истории мысли. Сб. переводов и рефератов. Вып. 2. М.: ИНИОН, 1992. — 172 с.

161 .Маритен Ж. Философ в мире. М.: Высшая школа, 1994. — 192 с.

162.Марков Б. В. Разум и история // Метафизические исследования. Вып. 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических исследований при филос. фак-те СПбГУ. Гл. Ред. Б. Г. Соколов. Спб.: Изд-во «Алетейя», 1997. С. 9 —27.

163.Марков Б. В. Структура и смысл // Смыслы культуры. Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции / Гл. Ред. Б. Г. Соколов. Спб.: Б. и., 1996. С. 37 — 38.

164.Марков Б. В. Философия между духовной культурой и научно-технической цивилизацией // Мысль: Философия в преддверии XXI столетия: Сб. Статей. Спб.: Изд-во СПБГУ, 1997. С. 21 — 38.

165.Марсель Г. Быть и иметь. Новочеркасск: Агенство «Сагуна», 1994, —160 с.

166.Марсель Г. Трагическая мудрость философии. Избранные работы. М.: Изд-во гуманит. лит-ры, 1995. — 215 с.

167.Мейендорф Иоанн. Жизнь и труды св. Григория Паламы: Введение в изучение. Спб.: Византинороссика, 1997. —XVI + 480 с.

168.Мережковский Д. С. Больная Россия. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991, —272 с.

169.Михайлов А. В. Терминологические исследования А. Ф. Лосева и историзация нашего знания // А. Лосев и культура XX века: Лосев, чтения. М.: Наука, 1991. С. 51— 62.

Ш.Ницше Ф. Соч.: В 2-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1990. — 831, (2) с; Т. 2. 1990, — 829, (1) с.

17Х.Новиков А. И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. Л.: Лениздат, 1972. — 296.

172.0 России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. — 528 с.

173.Паршин А. Н. Путешествие Данте а Ад: поэзия мифа и точность естествознания // П. А. Флоренский: Философия, наука, техника. Л.: Б. и., 1989. С. 17 — 19.

174.Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти т. М.: Худож. лит. Т. 5. 1992, —703 с.

175.Переписка Н. Н. Лузина с П. А. Флоренским // Историко-математические исследования. Отв. ред. А. П. Юшкевич. Вып. XXXI. М.: Наука, 1989. С. 125—191.

176.Переписка 77. А. Флоренского с Андреем Белым // Контекст-1991. Литературно-теоретические исследования. Отв. ред. А. В. Михайлов. М.: Наука, 1991.С. 23 —52.

177.Петров М. К. Язык, знак, культура. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — 328 с.

178.Плотников П. С. С. Л. Франк о М. Хайдеггере // Вопросы философии. 1995. № 9. С. 169 — 185.

179.Половинкин С. М. П. А. Флоренский: логос против хаоса. М.: Знание, 1989. —63 с.

180.Полторацкий Н. Л. Россия и революция: Русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века. Сб. ст. Tenafly: Эрмитаж, 1988. —352 с.

181 .Поляков Л. В. Вечный спор и современные проблемы // Вопросы философии. 1995 № 2. С. 71 — 75.

182.Проблемы изучения истории русской философии и культуры. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1988. № 9. С. 92 — 159.

183.Проблемы исследования и преподавания истории русской философии. Материалы «круглого стола» // Философские науки. 1989. « 8. С. 61 — 68.

1 Ы.Пустарнаков В. Ф. Снова примат религиозной идеологии? // Вопросы философии. 1995 № 2. С. 67 — 71.

185.Пятигорский A. M. Избранные труды. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 590 с.

186.Пятигорский А. М. Философия одного переулка. М.: Прогресс, 1992, — 160 с.

187.Раушенбах Б. В. Логика троичности // Вопросы философии. 1993 №З.С.62 — 70.

188.Раушенбах Б. В. О логике триединства // Вопросы философии. 1990. №11. С. 166— 169.

189.Раушенбах Б. В. Пространственные построения древнерусской живописи. М.: Наука, 1975. — 184 с.

190.Розанов В. В. О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания. СПб.: Наука, 1994. — 539 с.

191 .Розанов В. В. Собрание сочинений. В темных религиозных лучах. М.: Республика, 1994. — 476 с.

192.Розанов В. В. Собрание сочинений. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Лит. очерки. О писательстве и писателях. М.: Республика, 1996. — 720 с.

193.Розанов В. В. Собрание сочинений. Мимолетное. М.: Республика, 1994.— 541 с.

194.Розанов В. В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях. М.: Республика, 1995. — 734 с.

195.Розанов В. В. Соч.: В 2-х т. М.: Правда. Т. 1. Религия и культура. 1990. —636 с.

Ш.Розанов В. В. Соч.: В 2-х т. М.: Правда. Т. 2. Уединенное. 1990. —

197.Рубинштейн С. Л. Человек и мир // Рубинштейн С. J1. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1976. С. 253 — 381.

198. Савельев С. Н. Идейное банкротство богоискательства в России в начале XX в.: Религиоведческий очерк. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. —184 с.

199.Свасъян К. А. Проблема символа в современной философии: Критика и анализ. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1980. — 226 с.

200.Свасъян К. А. Философия символических форм Э. Кассирера: Критический анализ. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1989. — 237 с.

201 .Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993. — 656 с.

202.Сергеев А. М. Культура и философия (отдельные заметки об отечественном ментальном пространстве) // Материалы Первого Российского Философского Конгресса. Человек — философия — гуманизм: В 7-ми т. Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та. Т. II. Философская мысль в России: традиции и современность. Под ред. А. Ф. Замалеева, А. Л. Ко-ролькова. 1997. С. 101 — 104.

203.Сергеев А. М. Некоммуникативность понимания и феномен символического обмена в культуре // Коммуникации в культуре. Материалы научно-теоретического семинара / Отв. Ред. А. М. Сергеев. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1996. С. 22 — 28.

204.Сергеев А. М. О символах // Материалы Первого Российского Философского Конгресса. Человек — философия — гуманизм: В 7-ми т. . Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та. Т. VI. Философия культуры. Под ред. Н. В. Голик, М. С. Кагана. 1997. С. 150 — 154.

205.Сергеев А. М. Онтологическая характеристика культуры // Русская культура и мир. Тезисы докладов участников II международной на-

учной конференции. Ч. 1 / Отв. Ред. К. 3 . Акопян. Нижний Новгород: Б. и., 1994. С. 193 — 195.

206.Сергеев А. М. Платоновский путь русской метафизики конца XIX — начала XX в. // Вече. Альманах русской философии и культуры. Вып. 8 / Гл. Ред. А. Ф. Замалеев. Спб: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1997. С. 73 — 78.

207.Сергеев А. М. «Прочтение» Канта русскими религиозными метафизиками в ходе обоснования ими проблемы существования «мета-структур» // Философское наследие и современность. Межвузовский сборник научных статей / Отв. Ред. А. П. Барчугов. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1993. С. 65 — 88.

208.Сергеев А. М. Россия и мир (культура — философия — метафизика). Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1997. — 194 с.

209.Сергеев А. М. Текст как артефактическое устройство и идеологическая конструкция // Мир власти: традиция, символ, миф. Материалы Российской научной конференции молодых исследователей. Отв. Ред. А. П. Логунов. М.: РГГУ, 1997. С. 41—43.

210.Сергеев А. М. Феномен видения как культурный акт и философская проблема // «Свое» и «чужое» в культуре народов Европейского Севера. Тексты докладов межвузовской научной конференции / Отв. Ред. В. М. Пивоев. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1997. С. 14—16.

211 .Сергеев А. М. Язык и строение метафизических текстов // Смыслы культуры. Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции / Гл. Ред. Б. Г. Соколов. Спб.: Б. и., 1996. С. 28 — 29.

212.Сергеев А. М., Устюгова Е. Н. Исследование культуры в России первой четверти XX века // Философия культуры: становление и развитие. Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1995. С. 257 — 302.

213.Сергеев А. М., Матюшкин А. В. «Символическое пространство» в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Коммуникации в культуре. Материалы научно-теоретического семинара / Отв. Ред. А. М. Сергеев. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1996. С. 80 — 86.

214.Сергеев К. А. Философия Канта // Кант И. Трактаты. Спб.: Наука, 1996. С. 5—146.

215.Скэнлан Дж. П. Нужна ли России русская философия? // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 61 — 65.

2\6.Соловьев В. С. Гностицизм // Соловьев В. С. Собр. Соч.: В 10-ти т. Спб.: Просвещение. Т. 10. 1914. С. 323 — 328.

217.Соловьев В. С. Жизненный смысл христианства (философский комментарий на учение о Логосе ап. Иоанна Богослова) // Философские науки. 1991. №3. С. 51— 64.

218.Соловьев В. С. Соч.: В 2-х т. М.: Правда. Т. 1. 1989. — 687 с; Т. 2. 1989, —735 с.

219.Соловьев В. С. Соч.: В 2-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1988. — 892, (2) с; Т. 2. 1988.-822,(2) с.

220.Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Спб.: Изд-во «Алетейя», Издательская группа «Прогресс» — «Литера», 1994. —651 с.

221 .Троицкий В. П. Бесконечность «торжественная» и бесконечность «живая» //А. Лосев и культура XX века: Лосев, чтения. М.: Наука, 1991. С. 79 — 83.

222.Троицкий В. П. О неединственности натурального ряда чисел (Кантор plus Лосев) // Вопросы философии. 1994. № 11. С. 135 — 140.

223. Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М. : Республика, 1994. — 432 с.

225.Федоров Н. Ф. Сочинения. М.: Мысль, 1982. — 711 с.

226.Философия культуры: становление и развитие. Спб.: Изд-во СПб-ого университета, 1995. — 312 с.

221 .Флоренский 77. А. Автореферат // Вопросы философии. 1988. № 12. С. 113 — 116.

228.Флоренский 77. А. Время и пространство // Социологические исследования. 1988. № 1. С. 101 — 114.

229.Свящ. Павел Флоренский. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М.: Московский рабочий, 1992. — 560 с.

230.Флоренский П. А. Общечеловеческие корни идеализма // Философские науки. 1990. № 12. С. 65 — 70; 1991. № 1. С. 116 — 117.

231 .Флоренский П. А. Время и пространство // Социологические исследования. 1988. №1. С. 101 — 114.

232.Флоренский П. А. Из богословского наследия. Лекции по философии культа // Богословские труды. М.: Изд-во Московской Патриархии. Т. 17. 1977. С. 87 — 248.

233.Флоренский 77. А. Иконостас: Избранные труды по искусству. Спб.: Мифрил, Русская книга, 1993. — X + 366 с.

234.Флоренский 77. А. Имена // Опыты. Литературно-философский сборник. М.: Советский писатель, 1990. С. 351 —419.

235.Флоренский П. А. Имена (в сокр.) // Вопросы литературы. 1988. № 1.С. 162— 176.

236.Флоренский П. А. Мнимости в геометрии. М.: «Лазурь», 1991. —

96 с.

237.Флоренский 77. А. Смысл идеализма. Сергиев Посад: тип. Свято-Троиц. Сергиевой лавры, 1914. — 96 с.

238.Флоренский П. А. Соч.: В 4-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1994. — 797, (2) с; Т. 2. 1996, —877, (2) с.

239.Флоренский 77 А. Столп и утверждение Истины // Флоренский П. А. Соч.: В 2-х т. М.: Правда. Т. 1. 1990. — 839 с.

240.Флоренский 77. А. У водоразделов мысли. Черты конкретной метафизики. Часть 1 // Флоренский П. А. Соч.: В 2-х т. М.: Правда. Т. 2. 1990. — 447 с.

241 .Флоренский 77. А. У водоразделов мысли. Черты конкретной метафизики. Часть 2 // Символ. № 28. 1992. С. 127 — 216.

242.Флоренский 77. А. Электротехническое материаловедение // Памятники науки и техники. 1987 — 1988. Отв. Ред. Н. К. Гаврюшин. М.: Наука, 1989. С. 245 — 272.

243.Флоренский по воспоминаниям Алексея Лосева II Контекст- 1990. Литературно-теоретические исследования. Отв. ред. А. В. Михайлов. М.: Наука, 1990. С. 6 —24.

244.Флоренский сегодня: три точки зрения // Вопросы философии. 1997. №5. С. 125— 156.

245.Флоренский: философия, наука, техника. Л.: Б. и., 1989. — 82 с.

246. Флор о вский Г. Пути русского богословия. Вильнюс: Б. и., 1991. —

601 с.

247.Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М.: Наука, 1989. —576 с.

248.Франк С. Л. Возрождение славянофильства // Русская мысль. 1911. №10. С. 27 — 30.

249.Франк С. Л. Предмет знания. Душа человека. Спб.: Наука, 1995. — 655 с.

250.Франк С. Л. Реальность и человек. Спб.: Изд-во РХГИ, 1997. —

448 с.

251 .Франк С. Л. Русское мировоззрение. Спб.: Наука, 1996. — 738 с.

252.Франк С. Л. Смысл жизни // Вопросы философии. 1990. №. 6. С. 68 — 131.

2ЪЪ.Франк С. Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. — 607 с.

254.Франк С. Л. Этика нигилизма // Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М.: Межд. ассоц. деят. культуры «Новое время» и жур-л «Горизонт», 1990. С. 175 — 210.

255. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. — 448 с.

256.Хайдеггер М. Бытие и время. М.: «Ас! Ма^тет», 1997. — 451 с.

257.Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993.— 447 с.

258 .Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы философии. 1989. №9. С. 116—163.

259.Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.: Изд-во «Гнозис», 1993.—464 с.

260.Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник. М.: Высшая школа, 1991. —192 с.

261 .Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Вопросы философии. 1990. №7. С. 143 — 176.

262.Хайдеггер М. Что такое история философии? // Метафизические исследования. Вып. 3. История. Альманах Лаборатории Метафизических

исследований при филос. фак-те СПбГУ. Гл. Ред. Б. Г. Соколов. Спб.: Изд-во «Алетейя», 1997. С. 176 — 179.

263.Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. — 464 с.

264.Хёсле В. Гении философии нового времени. М.: Наука, 1992. —

224 с.

265.Хомяков А. С. О старом и новом. Статьи и очерки. М.: Современник, 1988. —462 с.

266.Хоружий С. С Исихазм как пространство философии // Вопросы философии. 1995 № 9. С. 80 — 94.

267.Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. Спб.: Изд-во «Алетейя», 1994. —447 с.

268.Хоружий С. С. София — Космос — Мир: устои философской мысли о. Сергия Булгакова // Вопросы философии. 1989. № 12. С. 73 — 89.

269.Хоружий С. С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке // Вопросы философии. 1994 № 11. С. 52 — 62.

270.Хоружий С. С. Философский процесс в России как встреча философии и православия // Вопросы философии. 1991. № 5. С. 26 — 57.

271.Хоружий С. С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки // Историко-философский ежегодник'88. Отв. Ред. Н. В. Мотрошилова. М.: Наука, 1988, С. 188 — 201.

212.Хюбнер К. Рефлексия и саморефлексия метафизики // Вопросы философии. 1993. №7. С. 165—171.

273. Чаадаев П. Я. Полное собрание сочинений и писем: В 2-х т. М.: Наука. Т. 1. 1991. —800 с; Т. 2. 1991. —671 с.

21 А.Чичерин Б. Н. Метафизика есть ли наука? // Вопросы философии и психологии. 1900. Кн. 54. С. 640 — 657.

215.Шелер М. Избранные произведения. М.: Изд-во «Гнозис», 1994.

— 490 с.

216.Шеллинг Ф. В. Й. Соч.: В 2-х т. М.: Мысль. Т. 1. 1987. — 637, (2) с.

211 .Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления. JL: Изд-во Ленингрд. ун-та, 1991. — 216 с.

278..Шестов Л. Соч.: В 2-х т. М.: Наука. Т. 1. 1993. — 667 с; Т. 2. 1993.

— 559 с.

219.Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. М.: Мысль, 1993. — 663, (1) с.

280.Шопенгауэр А. Собрание сочинений: В 5-ти т. М.: «Московский Клуб». Т. 1. 1992, —395 с.

281 .Щукин В. Г. Христианский Восток и топика русской культуры // Вопросы философии. 1995 № 4. С. 55 — 68.

2%2.Эрн В. Ф. Письма о христианском Риме // Наше наследие. 1991. № 2. С. 119—135.

283.Эрн В. Ф. Сочинения. М.: Правда, 1991. — 576 с.

284Яусс X. Р. К проблеме диалогического понимания // Вопросы философии. 1994. № 12. С. 97 — 106.