Языковые и художественные особенности эпитетов в башкирской литературе: на примере произведений З. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Байбулатова, Гульфира Галимьяновна

• Байбулатова, Гульфира Галимьяновна
• кандидат филологических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Байбулатова, Гульфира Галимьяновна

Введение.

Глава первая. Эпитет и его воплощение в литературно-художественном контексте

1.1. Рассуждения о роли эпитетов в трудах античных мыслителей.

1. 2. Эпитеты в трудах некоторых лингвистов.

1.3. Эпитеты в художественных произведениях русских классиков.

1. 4. Исследование эпитетов в тюркоязычных источниках.

1. 5. Эпитеты в башкирском устном народном творчестве. Постоянный эпитет.

1. 6. Эпитеты в башкирской публицистике.

Глава вторая. Языковые и художественные функции эпитетов в поэтике 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина

2. 1. Семантические функции.

2. 2. Структурные функции.

Глава третья. Семантико-структурное своеобразие эпитетов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина.

3.1. Семантические параметры употребления эпитетов.

3. 2. Роль эпитета в создании эмоционально-экспрессивного тона.

3.3. Сфера употребления эпитетов.

3. 4. Структурные параметры употребления эпитетов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковые и художественные особенности эпитетов в башкирской литературе: на примере произведений З. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина»

Настоящая диссертационная работа посвящена изучению языковых и художественных особенностей эпитетов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина.

Актуальность исследования. Произведение художественной литературы многослойно, и одним из его главнейших секретов является то, что оно воздействует на сознание читателя одновременно всеми своими слоями. Мы одновременно воспринимаем логический смысл и магию поэтической речи, ощущаем различные, сменяющиеся оттенки ее ритма, ее языка.

Пристальное внимание к слову как эстетической, «многосмысленной и многозначной единице» в художественном тексте связано с исследованиями А. А. Потебни, который, исходя из потенциальной природной образности слова, первым высказал мысль о том, что на базе общенародных значений возникают субъективные, авторские смыслы, «слово в художественном произведении, совпадая по своей внешней форме с лексической единицей, которую можно найти в словаре, обращено не только к общенародному языку и отражаемому в нем опыту познавательной деятельности народа, но и к тому миру действительности, который творчески создается или воссоздается в художественном произведении» [56: 165].

Исследования слова как первоэлемента художественного текста были продолжены в 20-30 гг. XX в. J1. В. Щербой, В. В. Виноградовым, Б.М. Эйхенбаумом, В. М. Жирмунским, Ю. Н. Тыняновым. Особый интерес к поэтическому слову в этот период был связан со стремительной сменой литературных направлений, которое повлекло за собой обновление поэтического языка, проявившееся в стремлении поэтов усилить свойство многозначности слова и за счет этого приблизить слово к той полисемантичности смыслов, которая существует во внутренней речи. Поэтому стихотворная речь, в которой отразились, с одной стороны, элементы всех известных речевых стилей, а с другой, проявилась многоплановость, многогранность слова, стала «постижением своеобразия индивидуального поэтического стиля как замкнутой системы языковых средств» [16: 369].

В. В. Виноградов в своих фундаментальных исследованиях, посвященных языку художественной литературы, определил поэтическую речь как «категорию эстетическую и историческую», сохраняющую в разные эпохи «одну и ту же основу и сущность, состоящую в максимальном и целесообразном использовании всех качеств языка и речи на всех структурных уровнях в эстетическом аспекте.» [19: 48].

Им также была намечена та область смысловой структуры слова, которая представляет собой источник «различных оттенков значений», «интеллектуальных и эмоциональных обертонов», облекающих слово в конкретной фразе, контексте (Виноградов) и выражающих индивидуальный стиль писателя, его «систему эстетически-творческого подбора, осмысления, расположения различных речевых элементов» [19: 53].

Б. А. Ларин изучал эстетическое значение слова. Согласно его взглядам, слово имеет не самостоятельную функцию, а поглощенную, оттеночную, и слово с эстетическим значением «не примыкает к ближайшим словам по смыслу, а служит намеком включенных мыслей, эмоций, волнений», характеризуется «смысловой емкостью» и «многоплановостью, преобладанием эмоционально-экспрессивных элементов в значении и нерасторжимой связью с художественным целым» [47: 140-141].

Одной из главных задач в исследовании языка писателя Б. А. Ларин считал изучение тончайших семантических нюансов слова, «ассоциативных смыслов» или «эстетических значений» [47: 143], или «боковых смыслов» [74: 110] , по выражению Б. Эйхенбаума, или «комбинаторных приращений» [66: 58], по Ю. Н. Тынянову. Дальнейшее развитие учения об эстетическом значении поэтического слова получило в исследованиях М. М. Бахтина, Л. С. Ковтун, В. П. Григорьева, Е. Г. Ковалевской, Л. И. Донецких, Ю. С.

Язиковой, Д. М. Поцепни, О. В. Загоровской, М. Б. Храпченко и др. Согласно взглядам исследователей поэтического слова, в художественном контексте происходит переосмысление слова, распад значения на семы и его трансформация, приобретение им смысловой многоплановости, выражение познанного средствами языка качества или свойства. художественной функции в определенной эстетической системе, или отражение неповторимой в своей индивидуальности и простой в своей необыкновенной сложности художественной идеи. По мнению JI. И. Донецких, рождение эстетических значений у слова возможно на основе номинативного, метафорического и символического значений. При этом контекст играет определяющую роль: он «высвечивает», или намагничивает при помощи различных и разноуровневых актуализаторов «нужные смыслы и эмоционально-содержательные ассоциации, очищает слово от его прошлых значений, накопленных памятью», и создает ему «актуальное значение».

Семантические изменения слова зависят не только от контекста, но и от его органической природы, поскольку грамматические категории в разной степени обладают эстетическими возможностями и неодинаково ведут себя в художественном тексте. Как свидетельствуют исследования В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, Н. А. Шрама, Е. М. Вольфа, JT. И. Донецких, Б. А. Оррас, В. М. Павлова, имена прилагательные, по сравнению с другими частями речи, способны легко «эстетически» заряжаться и порождать «новые семантические круги или смысловые цепочки», благодаря «емкости коннотативного содержания и широкой мобильности своих валентностных свойств» [20: 143].

Существенное значение для языка имеет также задача индивидуализации изображения, требующая от писателя обращения к тем формам языка, которые имеют в широком смысле слова изобразительное значение. В различных языковых стилях, особенно в стилях художественной литературы, в публицистике, в разговорной речи широко используются языковые средства, усиливающие действенность высказывания благодаря тому, что к чисто логическому его содержанию добавляются различные экспрессивно-эмоциональные оттенки. Усиление выразительности речи достигается различными средствами, в первую очередь использованием тропов. Основные виды тропов - метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, эпитет и другие. Для нас представляют интерес прилагательные-эпитеты.

Среди художественных приемов, описанных традиционной стилистикой, эпитет издавна занимает почетное место. Теория эпитета интересовала большинство исследователей вопросов поэтики, например А. Н. Веселовского, А. А. Потебню и его учеников; из немецких теоретиков - Э. Эльстера, Р. Мейера и многих других.

В широком значении эпитет понимают как определение, как один из приемов поэтического стиля. Это имеет в виду, например, А. Шалыгин, автор популярной «Теории словесности», взгляды которого могут иллюстрировать обычное употребление этого термина.

По мнению А. Шалыгина, эпитет является одним из действенных средств, усиливающих картинность и эмоциональность речи. Так называется слово или несколько слов, приданных к обычному названию предмета для того, чтобы усилить его выразительность, подчеркнуть в предмете один из его признаков - тот, который в данном случае важно выдвинуть на первый план, как бы рекомендовать особому вниманию читателя. С этой точки зрения Веселовский может говорить об истории эпитета как об «истории поэтического стиля, но и поэтического сознания» [16: 65], так как эпитет выделяет в определенном понятии «существенный» признак, а выбор «существенного» признака среди «несущественных» в свою очередь характеризует поэтическое сознание эпохи писателя» [16: 356].

По мнению А. Шалыгина, взгляды которого мы уже приводили выше, эпитет не сообщает о предмете нового и не требуется для точности выражения. По мнению Б. В. Томашевского, эпитет «не вводит нового признака, не заключающегося в слове определяемом» [64: 154], и повторяет признак, заключающийся в самом определяемом слове. В этом основное отличие эпитета как поэтического определения от логического. А. Горнфельд, противопоставляя эпитет другим видам грамматических определений, пользуется установленным в логике различием между аналитическими и синтетическими суждениями; эпитет — определение аналитическое, которое повторяет признак, уже заключающийся в определяемом понятии, добытый из его анализа. Примерами таких эпитетов являются у Шалыгина — белый (снег), холодный (снег), у Томашевского -широкая (степь), синее (море), у Горнфельда — ясная (лазурь), длиннотенное (копье) и др.

Несомненно, во втором значении термин «эпитет» охватывает гораздо более узкий круг явлений, чем в первом; среди поэтических определений выделяется особая группа со специфическими признаками, за пределами которой остаются не только логические определения в точном смысле слова (например, платяной (шкаф), в противоположность бельевому).

Издавна стоит вопрос об отнесении логических определений к разряду эпитетов. Одни ученые придерживаются мнения, что всякое определение может быть названо эпитетом, другие, более узкого - что эпитетом могут быть названы лишь те, которые несут «смысловую и экспрессивно-эмоциональную нагрузку» [75: 3].

Узкого понимания эпитетов придерживаются такие ученые, как А. Н. Веселовский, К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло, А. П. Евгеньева, В. М. Жирмунский, В. В. Краснянский; различных вариантов широкого - И. В. Арнольд, Л. А. Булаховский, И. Б. Голуб, Ю. М. Скребнев, Б. В. Томашевский. Оба подхода имеют длительную традицию» [48: 10].

По мнению В. М. Жирмунского, «граница между эпитетами в широком и узком значении не уясняется выделением особой группы логических определений. Различие между этими двумя категориями может быть установлено более отчетливо на конкретных примерах. В сочетаниях белый снег, синее море, ясная лазурь мы имеем классические примеры определений аналитических, не вносящих ничего нового в определяемое слово. В сочетаниях бурый снег, розоватое море, зеленое море, также принадлежащих к разряду поэтических определений, вводится новый признак, обогащающий определяемый предмет. При этом в первом случае мы имеем дело с определением укоренившимся, канонизованным литературной традицией, во втором случае - с сочетанием новым, индивидуальным. С этим связано и другое, более глубокое различие: в первой группе определение обозначает типический и как бы постоянный признак определяемого понятия, во второй - признак окказиональный, улавливающий один из частных аспектов явления» [33: 357].

То, что в современной стилистике эпитет имеет двойственное значение, связано с «эволюцией поэтического стиля XVIII и XIX вв.» [33: 358].

Первоначально слово «эпитет» употреблялось только в смысле поэтического определения, который не вносил новые признаки в определяемое понятие.

В поэтической практике французского классицизма XVII - XVIII вв. поэтическое определение обычно было эпитетом в старинном, узком значении слова: в поэзии классического стиля существовал известный круг традиционных, канонизованных определений, условно выделяющих типический, идеальный признак предмета» [33: 358]. Такую же картину можно было наблюдать в произведениях английских поэтов XVIII в., в русской поэзии XVIII и начала XIX в. «Многие из эпитетов такого рода носят интернациональный характер» [33: 359].

Появление индивидуальных, характеризующих поэтических эпитетов связано с эпохой романтизма. «Романтизм впервые принципиально оправдывает индивидуальную точку зрения и индивидуальное словоупотребление: вместо традиционного синего моря поэт увидел море розоватым или зеленым, вместо белого паруса в поэзии появился рыжий парус. Иными словами, общую идею предмета вытесняет индивидуальный аспект явления, обусловленный определенным местом и временем, и в то же время на смену объективного и идеального художественного стиля выступает индивидуальная манера, обусловленная точкой зрения или темпераментом поэта» [33: 359].

Таким образом, исчезновение эпитета в традиционном узком значении поэтического тропа и замена его индивидуальным, характеризующим тропом связано с эпохой романтизма. Несмотря на это, в учебниках мы встречаем и старое, более узкое определение эпитета. На основании всего этого В. М. Жирмунский вносит «некоторую терминологическую ясность». По его мнению, «эпитетом следовало бы называть в соответствии со старым, вполне точным значением этого слова только украшающий эпитет, т.е. особый поэтический троп, описанный древними и встречающийся особенно часто в эпоху классицизма, - прием, который нуждается в специальном обозначении. В остальных случаях мы можем говорить о поэтических определениях. Пользуясь этой терминологией, можно, например, сказать: в XVIII в. охотно употребляют метонимии, перифразы, эпитеты; в XIX в. эпитет выходит из употребления, вытесняемый индивидуальными определениями: с точки зрения господствующих вкусов, поэтические определения должны быть новыми, оригинальными, индивидуальными. Вполне законно также применение термина «эпитет» в отношении к народной песне или героическому эпосу.

В современных научных трудах и критических выступлениях очевиден недостаточный анализ использования данного тропа в произведениях башкирских писателей.

В связи с вышеизложенным, нам представляется актуальной проблема изучения эпитетов в художественном пространстве башкирских писателей — 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина не только как изобразительного средства, но и в языковом отношении.

Степень изученности темы. Об эпитетах писали много и многие. Рассуждения о роли, назначении эпитетов, об источниках их возникновения встречаются еще в сочинениях античных мыслителей (Аристотеля, Квинтилиана, Деметрия и других). Выяснение природы эпитетов занимало умы многих выдающихся филологов XIX- начала XX веков: Ф.И.Буслаева, А.Н.Веселовского, А.А.Потебни и других исследователей языка поэтики. В наше время к изучению эпитетов обращались видные лингвисты и литературоведы: В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский, А.П.Евгеньева, И. Б. Голуб и другие. Существует немало специальных работ, в которых рассматривается употребление эпитетов классиками русской литературы — Гоголем, Лермонтовым, Тургеневым, Тютчевым, Есениным, Блоком. Эпитет как традиционный прием стилистики издавна занял прочное место в различных исследованиях художественной речи.

Также в таких трудах, как «Эпитеты в произведениях Н. М. Карамзина. XVIII век» Л. Герасимовой, «Эпитеты М Н Муравьева // Язык русских писателей XVIII века», «Эпитеты в лирике Капниста // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики» 3. Петровой эстетическая функция, структура, образность эпитетов изучается через множество примеров.

Словарь эпитетов русского литературного языка» К. С. Горбачевича и Е. П. Хабло является единственным источником, который может прийти на помощь исследователям в этой области.

В словаре представлены 3 типа эпитетов: общеязыковые, народнопоэтические и редкие (индивидуально-авторские).

В татарской литературе в этой области достойна внимания книга писателя, ученого-языковеда С. Ш. Поварисова «Слово и выразительное предложение», где наряду с произведениями татарских писателей рассматривается и язык произведений М. Гафури, С. Кудаша, Дж. Киекбаева, М. Гали. Очень тонко определяются семантико-стилистические возможности, эстетические функции и внутреннее значение слова.

В монографии «Стилистическая система современного татарского литературного языка» профессор X. Р. Курбатов дал определения метафорическим и метонимическим эпитетам.

В целом же, языку художественных произведений башкирских писателей, в том числе их стилистическим, семантическим и жанровым особенностям, учеными-лингвистами уделяется достаточно внимания, но, к сожалению, такое средство художественной выразительности, как эпитет, еще не стало объектом тщательного исследования в этой области. Об эпитетах можно прочитать в книге профессора Г. Г. Саитбатталова «Стилистика и пунктуация башкирского языка». В таких книгах, как «Теория литературы» К. А. Ахметьянова, «Народной мудрости источник» С. А. Галина даются определения эпитетов, приводятся примеры из художественной литературы и устного народного творчества.

Предметом исследования являются языковые и художественные функции эпитетов, объектом - эпитеты в современной башкирской литературе. Выбор данного объекта обусловлен значимостью и своеобразием эпитетов в художественном пространстве 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина.

Материалом исследования послужили произведения 3. Биишевой (трилогия «К свету» (1958-1969), повести «Будем друзьями» (1954), «Странный человек» (1960), «Думы, думы.» (1961), рассказ «Где ты, Гульниса?» (1962), хикаяты «Мастер и Подмастерье» (1965), «Любовь и ненависть» (1965), поэмы и стихи), М. Карима (повести «Долгое-долгое детство» (1970), «Помилование» (1986), «Таганок» (1962), драматические произведения «Свадьба продолжается» (1947), «В ночь лунного затмения» (1963), «Страна Айгуль» (1963), «Похищение девушки» (1958), «Одинокая береза» (1950), «Неспетая песня» (1956-1961), «Салават» (1971), стихи и поэмы), Н. Мусина (романы «Вечный лес» (1970), «Белый олень - на Синь горе» (1980), повести «Украшение земли» (1981), «Твоя любовь» (1972), «Зухра» (1956), «Дорога моей деревни» (1963).

Для наиболее полной характеристики эпитетов и сопоставительного анализа приведены примеры использования данного средства художественной выразительности из произведений русских писателей Н. М. Карамзина, М. В. Анненского, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева.

Целью настоящего исследования является изучение языковых и художественных особенностей употребления эпитетов в башкирской литературе (на материале произведений 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина).

Для ее достижения ставятся следующие задачи:

- определение функций и места эпитетов среди других стилистических средств языка;

- выявление и систематизация структурно-семантических особенностей эпитетов;

- рассмотрение особенностей употребления эпитетов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина.

Теоретической и методологической основой исследования стали труды филологов в области русского языкознания и литературоведения (А. А. Потебня, Б. В. Томашевский, А. Н. Веселовский, В. В. Краснянский, Е. П. Евгеньева, В. М. Жирмунский, К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло, Л. А. Булаховский, И. Б. Голуб, Д. Н. Шмелев, Г. JI. Абрамович, Л. И. Тимофеев, Н. Б. Ипполлитова, В. В. Виноградов, Д. Э. Розенталь, А. И. Федоров, Б. А. Ларин, Г. О. Винокур, Е. М. Вольф, Н. А. Шрам, Л. И. Донецких, Ю. Н. Тынянов, М. М. Бахтин, Е. Г. Ковалевская, М. Б. Храпченко, Л. С. Ковтун, В. М. Павлов, В. П. Григорьев и др.), башкирского (Н. К. Дмитриев, К. А. Ахметьянов, Г. Б. Хусаинов, Р. Н. Баимов, М. В. Зайнуллин, С. А. Галин, Г. Г. Саитбатталов), тюркского (X. Р. Курбатов, С. Ш. Поварисов и др.).

В работе использованы общенаучные методы наблюдения, обобщения и собственно-лингвистические методы контекстуального и компонентного анализа. Диссертация выполнена на основе языкового материала, собранного методом сплошной выборки из художественных произведений башкирских, русских, татарских писателей, устного народного творчества и . периодической печати.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые в башкирском языкознании эпитеты рассмотрены отдельно от других средств художественной выразительности; проведена систематизация и описание семантического и структурного содержания эпитета.

Научно-практическое значение данного исследования обусловлена возможностью применения его основных положений и выводов в теоретических и практических курсах литературоведения, теории литературы, при разработке спецкурсов, посвященных изучению средств художественной выразительности, а также при изучении языковых и стилистических особенностей произведений 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Языковые и художественные аспекты применения эпитетов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина: а) семантическая и структурно-организующая функция эпитета при создании художественного мира произведений этих писателей; б) традиции и новаторство в использовании 3. Биишевой, М. Каримом и Н. Мусиным эпитета как главного средства создания системы образов.

2. Поставленные проблемы в контексте русской и тюркской научно-теоретической мысли и литературно-художественного процесса.

Апробация результатов работы. Результаты исследования получили освещение в 16 статьях, в том числе в научном издании, рекомендованном ВАК для включения в перечень ведущих рецензируемых научных журналов (1). Основные положения и результаты исследования были представлены в виде выступлений на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 95-летию образования БашГУ «Гуманизация образовательной деятельности в вузе, техникуме, школе» (8-13 ноября 2004 г., г. Нефтекамск), на региональной научно-практической конференции «Художественная литература в поликультурном пространстве» (4-5 марта 2005 г., г. Бирск), на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 15-летию со дня принятия Декларации о государственном суверенитете Республики Башкортостан и 5-летию образования Нефтекамского филиала БашГУ «Наука и образование» (24-25 октября 2005 г., г. Нефтекамск), в сборнике научных статей, посвященном 70-летию проф. М. В. Зайнуллина «Актуальные проблемы башкирского, тюркского и сопоставительного языкознания» (2005 г., г. Уфа), на IV Межрегиональной научно-практической конференции «Городские башкиры: проблемы демографии, языка и культуры» (30 марта 2006 г., г. Нефтекамск), на региональной научной конференции студентов и аспирантов «Башкирская филология: достижения, актуальные проблемы» (23 декабря 2005 г., г. Уфа), на Всероссийской научной конференции «Профессор Дж. Киекбаев и проблемы современной тюркологии» (2006 г., г. Уфа), на Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию профессора, д.фил.наук, члена-кор. АН РБ Р. Н. Баимова «Башкирская духовная культура древности и средневековья: проблемы изучения» (15 февраля 2007 г., г. Уфа), на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 450-летию добровольного вхождения Башкортостана в состав России и 10-летия факультета башкирской филологии «Башкирское филологическое образование: история, современность, перспективы» (7 декабря 2007 г., г. Стерлитамак), на научно-практической конференции, посвященной 100-летию народной писательницы РБ 3. Биишевой «Творчество 3. Биишевой в контексте современной духовности народов Башкортостана» (2008 г., г. Нефтекамск), на II Международной научно-практической конференции «Язык в условиях многоязычия» (2008 г., г. Нефтекамск), на III Международной научнопрактической конференции «Язык и литература в условиях многоязычия», посвященной 100-летию БГУ (2009 г., г. Нефтекамск).

Структура диссертации. Диссертационная работа «Языковые и художественные функции эпитетов в башкирской литературе (на основе произведений 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина)» состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Байбулатова, Гульфира Галимьяновна

Заключение

Труды античных мыслителей - Аристотеля, Квинтилиана, Деметрия и др. об эпитетах представляют собой первые в истории языкознания попытки рассмотрения фактов языка и речи с точки зрения их художественной выразительности. Они дали характеристику эпитета, опираясь на свою художественную практику. Рассуждая о достоинстве ораторского стиля, Аристотель выделил среди тропов метафору и эпитет. Он предлагает рассматривать эпитет и метафору в сопоставлении, указывая на то, что только лишь в контексте осознается разница между ними.

Квинтилиан ввел разграничение поэтического и риторического эпитетов. Прозаический эпитет необходим только для выявления одного из двух объектов, имеющих одинаковое наименование. Например, Дон великий и малый (Донец), где эпитет «великий» является прозаическим, необходимым для уточнения, о каком Доне идет речь.

По мнению античных мыслителей, использование эпитетов должно регулироваться, без них речь утрачивает свойство выразительности и, наоборот, чрезмерное их употребление загромождает речь, делает ее запутанной.

Рассмотрев различные подходы относительно термина «эпитет», мы пришли к выводу, что его содержание недостаточно устойчиво и ясно. Многие ученые придерживаются узкого понимания данного термина, другие исследователи — широкого.

В широком значении эпитет понимают как определение, как один из приемов поэтического стиля. Это имеет в виду, например, А. Шалыгин, автор популярной «Теории словесности». По его мнению, эпитет является одним из действительных средств, усиливающих картинность и эмоциональность речи. По мнению А. Шалыгина же, эпитет не сообщает о предмете нового. Такого же мнения придерживается Б. Томашевский: «Эпитет не вводит нового признака, не заключающегося в слове определяемом и повторяет признак, заключающийся в самом определяемом слове. В этом основное отличие эпитета как поэтического определения от логического» [67: 58].

А. Горнфельд, противопоставляя эпитет другим видам грамматических определений, пользуется установленным в логике различием между аналитическими и синтетическими суждениями; эпитет - определение аналитическое, которое повторяет признак, уже заключающийся в определяемом понятии, добытый из его анализа. Примерами таких эпитетов являются: у Шалыгина — белый (снег), холодный (снег), у Томашевского — широкая (степь), синее (море), у Горнфельда - ясная (лазурь), длиннотенное (копье) и др. Несомненно, во втором значении термин «эпитет» охватывает гораздо более узкий круг явлений, чем в первом.

Издавна стоит вопрос об отнесении логических определений к разряду эпитетов. Одни ученые придерживаются мнения, что всякое определение может быть названо эпитетом, другие, более узкого — что эпитетом могут быть названы лишь те, которые несут «смысловую и экспрессивно-эмоциональную нагрузку». Узкого понимания эпитетов придерживаются такие ученые, как А. Н. Веселовский, К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло, А. П. Евгеньева, В. М. Жирмунский, В. В. Краснянский; различных вариантов широкого - И. В. Арнольд, JI. А. Булаховский, И. Б. Голуб, Ю. М. Скребнев, Б. В. Томашевский. Оба подхода имеют длительную традицию.

Употребление эпитета в старинном, узком значении было характерно в эпоху французского классицизма XVII — XVIII вв. В произведениях английских поэтов XVIII века, в русской поэзии XVIII и начала XIX вв. эпитеты употребляются так же в более узком понимании. Появление же индивидуальных, характеризующих поэтических эпитетов связано с эпохой романтизма.

На основании всего этого В. М. Жирмунский вносит «некоторую терминологическую ясность». По его мнению, «эпитетом следовало бы называть в соответствии со старым, вполне точным значением этого слова только украшающий эпитет, т.е. особый поэтический троп, описанный древними и встречающийся особенно часто в эпоху классицизма. В остальных случаях мы можем говорить о поэтических определениях [33: 361].

Таким образом, если в XVIII в. охотно употребляют метонимии, перифразы, эпитеты, то в XIX в. эпитет выходит из употребления, вытесняемый индивидуальными определениями.

А. Н. Веселовский писал об истории эпитета и о том, «под какими влияниями совершалась эволюция его содержания». Им отмечено постоянство эпитета при известных словах: море синее, снег холодный, вино темное, красное, небо звездное. Постоянство стиля объясняется глубокой древностью. Дальнейшее же развитие эпитета будет состоять в разложении этой типичности индивидуализмом. В истории этого развития Веселовский отмечает несколько моментов. К одним из них принадлежит «забвением реального смысла эпитета вместо другого. Это явление названо Веселовским «окаменением».

Другое явление, отмеченное Веселовским в истроии эпитета - его внутреннее и внешнее развитие. Исходя из своих исследований он отмечает, что «одностороннее определение эпитета не всегда выражалось в форме прилагательного или существительного; вместо того чтобы сказать: это совершил такой-то сильный воитель, можно было выразиться: сила, мощь воителя» [16: 71].

Исследуя эпитеты с разных позиций, предлагается различная их классификация. С генетической точки зрения эпитеты можно разделить на общеязыковые (гробовое молчание, молниеносное решение), индивидуально-авторские {холодный ужас, изнеженная небрежность) и народнопоэтические {красна девица, добрый молодец). Народно-поэтические эпитеты называют еще постоянными, так как словосочетания с ними приобрели в языке устойчивый характер.

Другой, стилистический, подход к изучению эпитетов дает возможность выделить в их составе три группы. Эти же группы выделены в

Словаре эпитетов русского литературного языка» К. С. Горбачевича и Е. П. Хабло: усилительные {зеркальная гладь), уточнительные (хитрые загадки) и контрастные {живой труп) эпитеты.

Анализируя представленный материал (JI. А. Булаховский «Эпитеты имена прилагательные и наречия» // Русский литературный язык) на основе произведений русских классиков (Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева) можно сказать, что эпитет является одним из главных средств художественной выразительности. Каждый из них представлял данный троп не только созвучно со временем, но и исходя из своих духовных, эстетических мировоззрений.

Несмотря на то, что язык художественных произведений башкирских писателей на сегодня изучен в достаточной мере, эпитеты не стали объектом отдельного исследования, если не считать публикаций и замечаний, касающихся некоторых особенностей употребления данного тропа. Наряду с другими художественными средствами выразительности (метафора, сравнение, гипербола и др.), эпитет получает лишь некоторое предварительное толкование, основанное на примерах. Так, в работе известного башкирского ученого К. А. Ахметьянова «Теория литературы» представлено его узкое понимание.

Профессор Г. Г. Саитбатталов рассматривает эпитет с языковой точки зрения, где отмечает, что эпитетами могут быть не только «прилагательные в роли определений», но и «имена существительные и наречия» [63: 29].

В татарской литературе вопросу об эпитетах посвящены некоторые главы работ языковедов X. Р. Курбатова и С. Ш. Поварисова.

В монографии «Стилистическая система современного татарского литературного языка» профессор X. Р. Курбатов дал определения метафорическим и метонимическим эпитетам. Если же, исследуя эпитеты с семантической точки зрения, мы полагались, в частности, и на труды профессора X. Курбатова, взгляды профессора Г. Саитбатталова и татарского ученого профессора С. Ш. Поварисова нам позволили определить структурные особенности эпитета. В труде «Роль Ибрагимова в развитии татарского литературного языка» татарский ученый-языковед С. Ш. Поварисов подробно рассмотрел в главе «Эпитеты в контексте художественного целого и их стилистические функции» эпитеты, выражающиеся с помощью различных лексических единиц: эпитеты-прилагательные, эпитеты-существительные, эпитеты-предикативы, эпитеты-причастия, эпитеты-однородные члены, эпитеты-сложные прилагательные.

Постоянные эпитеты активно используются в башкирском устном народном творчестве. Выясняя их природу мы, в частности, опирались и на взгляды А. П. Евгеньевой и П. Д. Перова.

Анализ изученной литературы показал, что в башкирском народном творчестве художественное определение представляет собой типический «украшающий эпитет», характеризующийся постоянством употребления. Чтобы ярче продемонстрировать это в произведениях устного творчества, нами проведено сопоставительное исследование использования эпитетов в произведениях разных жанров. Для определения стилистической функции эпитета в башкирском эпосе целесообразным представилось сопоставление записей эпических текстов и причитаний (сецлэу?эр).

В причитаниях можно встретить множество примеров постоянного эпитета: кайгылы, Fd3H3, 6dxerhe?, кэИэрле, йэш башкынайым; кара урман, кара квн, каты куцел, йылан тел h. б.

Система использования эпитетов в причитаниях очень сложна, так как в них мы находим, с одной стороны, элементы нового отношения к старому художественному приему, проявляющегося в стремлении показать предметы и отношения в их многообразии, показать богатство оттенков и силу чувства, с другой — в причитаниях много примеров того отношения, которое уводит нас в далекое прошлое.

Таким образом, в причитаниях есть: 1) постоянные эпитеты, 2) эпитеты, постоянство которых относительно и определяется темой, 3) украшающие эпитеты, 4) индивидуальные поэтические определения.

Эпитеты, функционирующие в башкирском эпосе, можно разложить согласно классификации П. Д. Перова, исследовавшего русские былины. Вместе с постоянными, встречаются и другие виды определений-эпитетов: оценочные, эмоциональные и т.д.

Приведем примеры из эпических произведений «Урал батыр» и «Акбузат». Из прилагательных, обозначающих металл, в эпосе мы находим: золотой, алмазный, булатно-алмазный, серебряный; обозначающих цвет: черный {кара урман, кара Йа$)\ красный цвет часто сопровождается словом «кровавый»: KaHFa баткан ер (земля, облитая кровью), канлы корбан (кровавая жертва). Встречаются цвета "желтый" {Ьары Йэ$), зеленый {мэцге Йэшел). Существенный признак предмета определяется следующими прилагательными-эпитетами: $ур aFac (большое дерево), КИЦ дицге$ (широкое море), ЯКТЫ донья (белый свет) и др.

Оценочные эпитеты выступают, прежде всего, тогда, когда дается характеристика персонажам или описывается красота коня. Например, о лошади - KapcbiFa туш, KapcbiFa морон, о персонажах - имэнес йыуан KophaK, йэ?э-твдв Ьартайган, Ьытыкйэ$, карайе?, гаш йерэк h.6.

К постоянным можно отнести следующие эпитеты: алтын сэс (золотые волосы), кан илап йаки канлы йэш (кровавые слезы), яуыз ил (жестокая страна), яуыз улем (жестокая смерть), каты яу (жестокая битва), яман уй{злой помысел), бу? ат (сивый конь), серле таяк (волшебная палка) и др.

Стилистические функции постоянного эпитета заключаются в том, что в нем с особенной силой должен проявляться тот общий идеальный «праздничный» план, в котором ведется, по мнению исследователей, эпическое повествование. Роль эпитета в развитии действия незначительна, он - «украшает» определяемый предмет, а иногда даже превращается в словесное украшение, так как логически не может сочетаться с существительным. Этот вывод вытекает из характеристики постоянного эпитета, данной на основе рассмотренных произведений устного творчества.

Рассмотренные нами несколько произведений не могут дать полной картины употребления прилагательных-определений в качестве эпитетов в устном творчестве. Но, опираясь на приведенные примеры, можно сказать, что в устном творчестве «постоянные эпитеты» выступают в различных видах:

1) в некоторых случаях прилагательное настолько слилось с определяемым существительным, что представляет с ним одно целое, хотя данное сочетание и не относится к числу тех, которые образуют новое понятие;

2) другой вид постоянства заключается в том, существительное имеет несколько (2-3) определений, и они более или менее равномерно сочетаются с существительными;

3) третий вид постоянства заключается в том, что традиционный постоянный эпитет уже не удовлетворяет, и рядом с ним появляется целый ряд новых, иногда стоящих рядом, иногда замещающих его.

Анализируя эпитеты в башкирской публицистике, мы остановились на исследованиях Н. Б. Салимова «Публицистический стиль башкирского литературного языка». По его мнению, в публицистическом стиле башкирского литературного языка большое место занимают эпитеты, помогающие создать живую картину прочитанного.

Как известно, по семантическому параметру выделяют эпитеты цветовые {лазурное небо), оценочные {золотой век), а также эпитеты, дающие психологическую, поведенческую, портретную характеристику лица либо характеризующие объекты по форме, размеру, температуре и т.д. (именно так сгруппированы эпитеты в словаре эпитетов К. С. Горбачевича и Е. П. Хабло).

Изучение различных источников позволило нам выявить следующие семантические подгруппы эпитетов: метафорические (сладкая тишина), метонимические (розовые минуты), синонимичные (брезгливое отвращение, удалый, добрый молодец).

В структурной классификации принято выделять простые (дремучий лес) и сложные (пшенично-желтые усы) эпитеты.

С точки зрения структурных и грамматических особенностей можно выделить следующие классификации простых эпитетов:

1. Эпитеты- прилагательные: кара Йврэк(Ъукв.: черное сердце) и т.д.;

2. Эпитеты-существительные: таш Йврэи (каменное сердце), aFac тел (доел.: деревянный язык) и т.д.;

3. Эпитеты-предикативы: Йврэгем кайнар (сердце горячее) и т.д.;

4. Эпитеты-отадъективные существительные: сладкое дыхание — сладость дыхания (татлы Ьулыш - Ьулыштыц татлылырь/) и т.д.

Изучение трудов видных ученых А. А. Потебни, Б. В. Томашевского,

A. Н. Веселовского, В. В. Краснянского, Г. Г. Саитбатталова, X. Р. Курбатова, С. Ш. Поварисова и других, позволило нам выделить, по своей структуре, следующие сложные эпитеты: 1) эпитеты-парные существительные; 2) эпитеты-однородные члены; 3) эпитеты-сложные прилагательные; 4) эпитеты-определительные наречия; 5) распространенные эпитеты, которых можно разделить на: а) эпитеты-деепричастия; б) эпитеты-причастия; в) эпитеты, образованные из комбинации деепричастия и спрягаемой формы модального глагола.

Для выяснения структурной организации данных эпитетов мы обратились к теоретическим взглядам известных ученых Н. К. Дмитриева, М.

B. Зайнуллина, где говорится о способах образования причастий, наречий, деепричастий, являющихся художественными определениями.

Исследование эпитета как одного из лексико-семантических и стилистических приемов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина представляет значительный интерес для понимания индивидуального языкового мастерства писателей, для выяснения его роли в развитии литературного языка. Богатство стилистических приемов в употреблении слов различных лексических пластов свидетельствует о том, что произведения писателей являются творческой лабораторией художественного использования общенародного языка.

В произведениях писатели широко обращаются к эпитетам как к одному из важных средств словесно-художественного изображения. Например, основная масса эпитетов в произведениях 3. Биишевой отличается своей индивидуальностью, многогранностью, меткостью, лаконичностью, афористичностью. Например: Йэшэу - . тан алдынан куренеп калган серле 7ВД/кенэ [107: 74]. Этический идеал 3. Биишевой находит свое выражение в эстетических принципах. 3. Биишева отстаивала самобытность башкирского языка, его выразительность, гибкость и богатство, способность выражать тончайшие оттенки мысли.

Весь творческий путь М. Карима озарен большой любовью к Родине, родному Башкортостану: «. Иин - илЬамым, Ьин - кес-кэрем,// Иинэн башка мин - бисара, ИБашкортостан, Иейган йарем» [110:76].

Писателем умело отобраны и использованы языковые средства, способы посторения поэтических образов. Любимые оценочные эпитеты М. Карима: якты (светлый), илад (шальной), 3dhap (чрезвычайно, очень), тантаналы (торжественный), Kahapne (проклятый), roHahhbi$ (безгрешный), сихри(волшебный), шэфкэтле (милосердный), изге (добрый) и др.

Особенностями эпитетов Н. Мусина является то, что он умело использует эпитеты-прилагательные сложные слова (елдэр кидкелэган тушен Fopyp киреп торган Телкесура каяИы, кыу ботактары менэн кук сатырын тишерээй булып ултырран ике колас етмад йыуанлыктаты солок карагайы, у? неделе исеменэ а? гына суп твшереу?е лэ тэрлек Ьанаусы самсел кеше). Простыми эпитетами писатель пользуется сравнительно редко. Простые или менее сложные эпитеты часто уступают место сложным и длинным: вместо «карт» - «картайып-муртайган», вместо «Fapnn» - «Fdpnn-Fepd6a», вместо «вак»- «ыбыр-сыбыр», вместо «йыртык»- «йыртык-борток» и др.

Популярность творчества 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина объяснялась их актуальностью, созвучностью со временем. Они были выразителями передовых идей своего времени, поэтому для них характерны эпитеты, раскрывающие внутренний мир лирического героя, мир чувства.

Набор «сладостных» эпитетов 3. Биишевой , М. Карима и Н. Мусина очень схож: татлы (сладкий), баллы (медовый), FdHOn (удивительный), Ьейеиле (любимый), кэдерле (дорогой) и др. «Отрицательные» эмоции характеризуются эпитетами каЙГЫЛЫ (печальный), КОТ оскос (ужасный), ямануй(злой умысел), кара телэи черное желание) и др.

Изучение произведений 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина показывает, что их творчество богато постоянными эпитетами: TOHahhbl$ сабый?ар (безгрешные младенцы), батыр, tofpo у?амандар (воинственные, верные патриархи), булат КЫЛЫС (булатная сабля), кубэлэктэй ЙЭН (доел.: душа бабочки), канлы ЙЭШ (кровавые слезы) и др.

В творчестве писателей мы находим обилие сложных эпитетов: ш0мл0 тынып ятиан Td?pdhe$ йорттар (тревожно-спокойные безоконные дома), угэйЬетелгэн Mohihoy бала сак (притесненное грустное детство), куцелендэ уянfdняцы тойролар (проснувшие в душе новые чувства) и др.

Наряду с использованием традиционных и новых приемов, писатели создает свою систему образов. За кажущейся простотой их стихотворений мы находим в них систему эстетически значимых образов. Тема стихотворений 3. Биишевой и М. Карима - чувства и настроения лирического героя-современника: дружба, любовь, веселье, настроение уныния, тоски и разочарований в трудные периоды жизни. Они пишут о высоком назначении человека, развивают патриотическую, гражданскую тему. Их поэзия высоконравственна. Идея служения человеку, прогрессу пронизывает всю лирику 3. Биишевой и М. Карима. Лирический герой их стихов близок самим писателям, находившим счастье в труде, дружбе, любви, общении с людьми, наслаждении природой.

Таким образом, в художественном пространстве писателей со всей очевидностью проявляется их новаторсто. Ее реализация знаменовала новую, более высокую ступень художественной выразительности, достигаемой средствами родного языка.

Рассматривая семантические параметры употребления эпитетов в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина, мы пришли к выводу, что данный троп как средство художественной выразительности, выдвигается ими на ведущее место. Прилагательные-эпитеты особенно ярко выступают при описании природы. Например, Хэ?ер бына, anhbi? кара ке?гв твндэ бьщак пм!ыр адтында тороп, ошо турала ла укенеп уйланды ул. Картины хмурой осени, солнечного лета или же холодной зимы в значительной мере созданы благодаря эпитетам. В создании таких мотивов немаловажную роль играют цветовые и световые эпитеты: ТОНОК КОЯШ нур?ары (тусклые лучи солнца), акИыл hopo болоттар (беловато-серые облака), КЫ?РЫЛТ hapb! Юшатыр далаЬы (красно-желтые степи Юшатыра) и др.

Язык писателей богат оценочными эпитетами: корос {стальной, в знач.: "крепкий"), таш {каменный, в знач.: "жестокий"), мэрмер hblH {мраморная стать, в знач.: "стройный") и т.д.

Особое место занимают эпитеты, дающие психологическую, поведенческую, портретную характеристику героям: Уныц Йе?бНЭН яЬалма ятымлыльны югалып, куээарендэге корос саткылары кубэлэй куперенеп китте [104:207].

Одно из главных назначений эпитета - дать эмоционально-экспрессивную и эмоционально-оценочную характеристику качества предмета, явления. Эмоционально-оценочные эпитеты можно разделить на эпитеты, создающие положительные и отрицательные эмоции. Если эпитеты нафис (изящный), на?ЛЫ (нежный) настраивают на положительные эмоции, то такие, как кырьц? (дикий), йанЬе? (бездушный) вызывают отрицательные эмоции.

Анализ художественного пространства 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина дал возможность определить эпитеты, создающие эмоциональноэкспрессивный тон их произведений. Для этого мы обратились к эмоциональному состоянию героев. Здесь прослеживается смятение чувств: когда герои пребывают в атмосфере семьи, дома, своей любви.

Первая линия - линия любви и ненависти конкретизирована прежде всего эмоционально-оценочными эпитетами: Йврэгемден ИН кайнар нур?ары (самые горячие лучи сердца), асе нафратугы (огонь горькой ненависти) и т.д.

В подобных случаях эпитет усиливает значение определяемого слова. Определение, семантически сближаясь с определяемым словом, увеличивает эмоционально-оценочную и смысловую емкость сочетания.

Нами также выявлены излюбленные мотивы писателей. Это — время: время суток (день, вечер, ночь, утро), времена года (весна, лето, осень, зима), периоды жизни человека (юность, старость) и т.д. Явления и предметы, связанные с временной характеристикой, встречаются и в прямом значении и часто в метафорических образах. Особую нагрузку при этом несут эпитеты: «ИвЛЭС Йашлеи» (улыбчивая молодость), «р/меремдец ал11ыуя$ таны» (розовая весенняя заря моей жизни) и т.д.

Эпитет «Канатлы» (крылатый) часто характеризует радостные мгновения: куцел канатлана (душа окрыляется) и др.

Эмоционально-оценочные оттенки эпитетов можно увидеть также в толковании имен героев произведений 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина: Иштуган - бер гена иш, (один единственный); Акйегет - ак, саф, та?а (чистота помыслов); KomoFyma - котло (бай) хума (богатый хозяин); Колбаев - акса, мелкат коло (мелочный человек) и др.

Резюмируя рассмотренное и проанализированное, следует указать на лексико-семантическое единство эмоционально-экспрессивного тона в произведениях 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина. В создании его атмосферы ведущая роль принадлежит прилагательным, существительным и глаголам, называющим, определяющим чувства, состояния человека.

Самые распространенные виды простых эпитетов — это эпитеты-прилагательные и эпитеты-существительные.

Перечисленные нами примеры и подобные им сочетания йв? (лицо) -асыи Йе? (открытое, светлое лицо), вмвтлв Йе$ (питающее надежду лицо), haFblwnbl ЙВ? (тоскливое лицо); йылмайыу (улыбка) - куцелле (веселая), уйсан (задумчивая), FdMhe$ (беспечная), д$ЭПЛе (вежливая, почтительная), ЙОМШак (мягкая) и др., характеризуют внутренний мир, чувства, мысли, нравственные и интеллектуальные качества, поступки и поведение человека через характеристику свойств души, сердца, ума и т.д. Эпитет получает дополнительную эстетическую нагрузку в сочетаниях с существительными, которые без прилагательных недостаточны в смысловом и структурном отношении.

К простым эпитетам мы относим также эпитеты-предикативы, которые несут более важную смысловую нагрузку по сравнению с определением. В этом случае сила эстетического и эмоционального воздействия эпитета возрастает.

Сочетанию названия предмета, явления (имени существительного) с эпитетом-прилагательным может соответствовать сочетание отадъективного существительного с названием предмета, явления: ЯГЫМЛЫ Йврэи - Йврэи ЯГЫМЛЫЛЬШ (нежность сердца) и др. Таким образом, они, называя качество, свойство предметов, явлений, выполняют такую же функцию, как прилагательные-эпитеты. Этот прием структурной организации текста, как и другие, служит одной цели - подчеркнутому выделению слов, характеризующих оценочные признаки.

В творчестве писателей использованы разнообразные структурные средства построения эстетически значимых определений предмета, признака, качества. Все это позволяет говорить о широких грамматических, синтаксических, словообразовательных возможностях посторения эпитета. Одинаково особое место в ряду слов - названий признака, предметов занимает и глагольная грамматико-словообразовательная категория причастий.

Предложенный обзор структуры и функций данного тропа в художественном пространстве 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина не исчерпывает темы, но дает представление об основных особенностях их художественной манеры, нашедших свое отражение в эпитете.

В эпитетах 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина представлены различные стилистические пласты лексики — высокая традиционно-поэтическая и прозаическая, лексика устной народной поэзии. Но главное, определяющее место занимает стилистически нейтральная, «средняя» лексика. Именно общенародная, стилистически нейтральная лексика послужила для писателей основой построения художественных образов. Выбор лексики и структура художественного текста составляют индивидуальную манеру 3. Биишевой, М. Карима и Н. Мусина. Писатели сделали эстетически значимыми те языковые средства, которые прочно вошли в дальнейшем в башкирскую литературу как основа построения художественного языка.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Байбулатова, Гульфира Галимьяновна, 2010 год

1. Абрамович, Г. Л. Введение в литературоведение / Г. Л. Абрамович // М.: Просвещение, 1975. 250с.

2. Алибаева, С. А., Журавлева, А. А., Журавлева, А. И. Зайнаб Биишева. Жизнь и творчество / С. А. Алибаева, А. А. Журавлева, А. Н. Журавлева // Уфа: Китап, 1993.-288 с.

3. Аникин, В. П. Теория фольклора / В. П. Аникин // Курс лекций. М., 1996. -408 с.

4. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова // М.: Наука, 1976. 384 с.

5. Античные теории языка и стиля / М. Л.: Огиз, 1936. - 274 с.

6. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин И М.: Просвещение, 1979. 293 с.

7. Башкирская литература и литературный язык на современном этапе / Уфа, 1979. -122 с.

8. Баш-корт э?эбиэте тарихы. Алты томда. Алтынсы том: хэ?ерге э?эбиэт (1966-1994 йылдар) / 0фе: «Китап», 1996. 710 б.

9. Беззубов, А. Н. и др. Современная газетная публицистика. Проблема стиля / А. Н. Беззубов и др. // Л.: ЛГУ, 1987. 235 с.

10. Беседы о русской стилистике / М.: Знание, 1978. 274 с.

11. Бондаренко, А. В. Грамматическое значение и смысл / А. В. Бондаренко //Л.: Наука, 1985.-175с.

12. Будагов, Р. А. Литературные языки и языковые стили / Р. А. Будагов // М.: Высшая школа, 1967. 268 с.

13. Будагов, Р. А. Очерки по языкознанию / Р. А. Будагов // М.: Высшая школа, 1953. 254 с.

14. Будагов, Р. А. Человек и его язык / Р. А. Будагов // М.: Изд-во Московского университета, 1976. 341 с.

15. Булаховский, Л. А. Русский литературный язык / Л. А. Булаховский // Изд-во Киевского гос. Университета им. Т. Г. Шевченко, 1957 492 с.

16. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский // М.: Высшая школа, 1989. 406 с.

17. Виноградов, В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов // М.: Учпедгиз, 1947. 784 с.

18. Виноградов, В. В. Современный русский язык / В. В. Виноградов // М.: Просвещение, 1938. 350 с.

19. Виноградов, В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В. В. Виноградов // М.: Изд-во Ан СССР, 1963. 450 с.

20. Винокур, Г. О. Культура языка / Г. О. Винокур // М.: КомКнига, 2006. -352 с.

21. Вольф, Е. М. Грамматика и семантика прилагательных: На материале иберо-романских языков / Е. М. Вольф // М.: Высшая школа, 1978. 278 с.

22. Вопросы истории башкирского литературного языка / Уфа: БФ АН СССР, 1985.-89 с.

23. Гальперин, И. Р. Общие проблемы стилистики. Проблемы лингвистической стилистики / И. Р. Гальперин // М.: МГУ, 1969. 154 с.

24. Ганиев, В. В. Ж. Кейекбаев эрэр?эренен тел Иэм стиль узенсэлектэре / В. В. Ганиев // ©фе: БДУ, 2002. -133 б.

25. Гвоздев, А. Н. Очерки по стилистике русского языка / А. Н. Гвоздев // М.: Просвещение, 1965. 408 с.

26. Гильфердинг, А. Ф. Онежские былины. Т. 2. / А. Ф. Гильфердинг // М. -Л.-793 с.

27. Головин, Б. Н. Введение в языкознание / Б. Н. Головин // М.: Высшая школа, 1977. 274 с.

28. Головин, Б. Н. Основы культуры речи / Б. Н. Головин // М.: Высшая школа, 1980. 341 с.

29. Голуб, И.Б. Стилистика современного русского языка / И. Б. Голуб // М.: Высшая школа, 1986. 335 с.

30. Григорьев, В. П. Поэтика слова / В. П. Григорьев // М.: Высшая школа, 1979. 285 с.

31. Дмитриев, Н. К. Грамматика башкирского языка / Н. К. Дмитриев // М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 276 с.

32. Ефимов, А. И. Стилистика русского языка / А. И. Ефимов // М.: Просвещение, 1969. 262 с.

33. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В. М. Жирмунский //Л., 1977. 420 с.

34. Зайнуллин, М. В. О сущности и границах языковой категории модальности / М. В. Зайнуллин // Уфа: БГУ, 2000. 292 с.

35. Зайнуллин, М. В. Хэ?ерге башкорт э?эби теле: Морфология. Югары укыу йорттарынын филология факультеты студенттары есен дэреслек / М. В. Зэйнуллин // БДУ. 9фе, 2002. - 388 б.

36. Закиев, М. 3. Современный татарский литературный язык. Синтаксис / М. 3. Закиев // М.: Наука, 1984. 257 с.

37. Ипполитова, Н. Б. Изобразительно-выразительные средства в публицистике: Учебное пособие. Мордовский университет / Н. Б. Ипполитова // Саранск, 1998. 80 с.

38. Ишбердин, Э. Ф. Историческое развитие лексики башкирского языка / Э. Ф. Ишбердин IIМ.: Наука, 1986. -152 с.

39. Ишбулатов, Н. X., Зэйнуллин, М. В. Хэдерге баш-корт теле. Фонетика. Морфология. Югары укыу йорттарынын филология факультеты студенттары есен укыу кулланмаЬы / Н. X. Ишбулатов, М. В. Зэйнуллин // 0фе: БДУ, 1986. -177 б.

40. Йосопов, X. F. Башкорт теленен фразеология1ты: Методик кулланма / X. F. Йосопов // 0фе, 1963. 99 б.

41. Кейекбаев, Ж. F. Хэ?ерге башкорт теленец лексикаЬы haM фразеологияЬы (Ушу "кулланма11ы) / Ж. F. Кейекбаев // бфе, 2002. 264 б.

42. Кейекбаев, Ж. F. Башнорт теленек фонетикаЬы: Тасуири Иэм сагыштырма-тарихи тикшеренеу тэжрибэЬе / Ж. F. Кейекбаев // бфе: БДУ, 2002. 212 б.

43. Киекбаев, Ж. Г. Введение в урало-алтайское языкознание / Ж. Г. Киекбаев // Уфа: Башкирское книжное издательство, 1972. -152 с.

44. Краснянский, В. В. Сложные и слитные эпитеты. Стилистика художественной речи / В. В. Краснянский // Саранск, 1979. -186 с.

45. Курбатов, X. Р. Хэзерге татар эдэби теленек стилистик системасы / X. Р. Курбатов // Казань: Татарстан китап нэшрияте, 1971. -191 б.

46. Курбатов, X. Р. Татарская лингвистическая стилистика и поэтика / X. Р. Курбатов // М.: Наука, 1978. 254 с.

47. Ларин, Б. А. Эстетика слова и язык писателя / Б. А. Ларин // Л.: ЛГУ, 1974. 270 с.

48. Москвин, В. П. Стилистика русского языка: Приемы и средства выразительной и образной речи / В. П. Москвин // Волгоград: Учитель, 2000. -198 с.

49. Муратов, С. Н. Устойчивые словосочетания в тюркских языках / С. Н. Муратов // М.: Издательство восточной литературы, 1967. -131 с.

50. Одинцов, В. В. Стилистика текста / В. В. Одинцов // М.: Наука, 1980. -262 с.

51. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном поэтическом стиле / М.: Наука, 1994. 271 с.

52. Очерки истории языка XX века / М.: Наука, 1993. 124 с.

53. Очерки по стилистике русских литературно-художественных и научных произведений XVIII начала XIX вв. / СПб: Наука, 1993.95 с.

54. Поварисов, С. Ш. Роль Ибрагимова в развитии татарского литературного языка / С. Ш. Поварисов // Уфа: РИО БашГУ, 2003. 200 с.

55. Поварисов, С. Ш. Суз heM сэнгатьле сейлэм / С. Ш. Поварисов // ©фе: Китая, 1997. 223 б.

56. Поварисов, С. Ш. Эдеби эсэрлэр теле / С. Ш. Поварисов // Уфа, Башкорт дэулэт университеты нэшрияте, 1991. 127 б.

57. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика / А. А. Потебня // М.: Высшая школа, 1990. 344 с.

58. Поцепня, Д. М. Образ мира в слове писателя / Д. М. Поцепня // СПб.: «Норинт», 1997.-324 с.

59. Псэнчин, В. Ш. Телден куркэмлек саралары / В. Ш. Псэнчин // ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1984. -128 б.

60. Псэнчин, В. Ш. hy? тылсымы / В. Ш. Псэнчин // ©фе: Китап, 1996. 335 б.

61. Розенталь, Д.Э. Практическая стилистика русского языка: функциональные стили / Д. Э. Розенталь // М.: Высшая школа, 1982. -144 с.

62. Сохряков, Ю. И. Художественные открытия русских писателей / Ю. И. Сохряков // М.: Просвещение, 1990. 270 с.

63. Сэйетбатталов, F. F. Башкорт теленец стилистикаИы менэн пунктуацияИы / F. F. Сэйетбатталов // ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1978. -146 б.

64. Сэлимов, Н. Б. Башкорт э?эби теленец публицистик стиле / Н. Б. Сэлимов // ©фе: Китап, 2003. 224 б.

65. Тикеев, Д. С. Исследования по синтаксису простого предложения по синтаксису современного башкирского языка / Д. С. Тикеев // Уфа: Гилем, 1999. -183.

66. Тимофеев, Л. И. Основы теории литературы / Л. И. Тимофеев // М.: Просвещение, 1971. 374 с.

67. Томашевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика / Б. В. Томашевский II М.: Аспект Пресс, 2001. 334 с.

68. Труды отдела древнерусской литературы / Т. VI, M.-J1: Огиз, 1948. 416 с.

69. Тынянов, Ю. И. Проблемы стихотворного языка / Ю. Н. Тынянов // М.: Просвещение, 1965. 326 с.

70. Ураксин, 3. F. Тел курке: Фразеология буйынса кулланма (Э. Ф. Ишбердин редакцияЬында) / 3. F. Ураксин // ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1980. 72 б.

71. Хакимова, В. Ш. Функционально-семантическая категория компаративности в современном башкирском языке / В. Ш. Хакимова // Уфа: Б ГУ, 2002. -146 с.

72. Хаков, В. X. Тел heM стиль мэсьэлэлэре / В. X. Хаков // Казан: КДУ, 1961. -160 б.

73. Храпченко, М. Б. Художественное творчество, действительность, человек. Собрание сочинений. Т. 4. / М. Б. Храпченко // М.: Высшая школа, 1982. - 460 с.

74. Художественный текст: Структура. Язык. Стиль / СПб., Издательство С. Петербургского университета, 1993. - 146 с.

75. Хэ?ерге башкорт теле: Педагогия институтыныц башланрыс кластар факультеты студенттары есен (3. F. Ураксин редакцияЫнда) / ©фе: Китап, 1986. 398 б.

76. Шмелев, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики / Д. Н. Шмелев IIМ.: Просвещение, 1973. 340 с.

77. Эйхенбаум, Б. М. О поэзии / Б. М. Эйхенбаум //Л.: ЛГУ, 1969. 211 с.

78. Язык и композиция художественного текста / М.: Высшая школа, 1983. -193 с.

79. Эхмэтйэнов, К. Э. Э?эбиэт теория^. Дейем мэглумэт. Икенсе барма/ К.

80. Э. Эхмэтйэнов II Офе: Башкортостан китап нэшриэте, 1985. 344 б.

81. Эхтэмов, М. X. Лексикология, фразеология, лексикография: Ушукулланма!1Ы / М. X. Эхтэмов // ©фе: Башкорт дэулэт университеты, 2002. 208 бит.

82. Лексикографические издания

83. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова // М.: Советская энциклопедия, 1996. 606 с.

84. Башкирско-русский словарь: 32 000 слов / М.: Дигора, 1996. 884 с.

85. Башкорт теленец Ьу?леге. Ике томда / М.: Русский язык, 1993. I том. -861 б.; II том-814 б.

86. Галин, С. А. Тел аскысы хальгкта. Башкорт фольклоры: ацлатмалы Ьу?лек. Ушу кулланмаЬы / С. А. Галин // ©фе: Башкортостан «Китап» нэшриэте, 1993. - 224 б.

87. Горбачевич, К. С. , Хабло Е. П. Словарь эпитетов русского литературного языка / К. С. Горбачевич, Е. П. Хабло // СПб., «Норинт», 2000. -184 с.

88. Лингвистический энциклопедический словарь / М.: Советская энциклопедия, 2002. 709 с.

89. Розенталь, Д. Э. , Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д. Э. Розенталь, М, А. Теленкова // М.: Советская энциклопедия, 1976. 376 с.

90. Русский язык. Энциклопедия / М.: Просвещение, 1979. 754 с.

91. Саяхова Л. Г., Усманова М. Г. Башкирско-русский, русско-башкирский словарь с грамматическим приложением / Л. Г. Саяхова, М. Г. Усманова // СПб: 2002. 224 с.

92. Эхмэтйэнов, К. Э. Э?эбиэт яилеме hy?nere / ©фе: Башкортостан китап нэшриэте. -1965. 258 б.1. Статьи

93. Будагов, Р. А. К вопросу о языковых стилях / Р. А. Будагов // Вопросы языкознания. -1954. № 3. - С. 54-67.

94. Виноградов, В. В. Итоги обсуждения вопросов стилистики / В. В. Виноградов// Вопросы языкознания. -1954. № 1. - С. 31-48.

95. Горбачевич, К. С. Язык неистощим в соединении слов / К. С. Горбачевич // Русская речь. -1973. № 4. - С. 45-49.

96. Ермакова, О. П. О синтаксической обусловленности и синтаксической подвижности метафор / О. П. Ермакова // Филологический сборник. -1995. С. 142-149.

97. Зайнуллин, М. В. Об изучении грамматического строя башкирского языка в функциональном аспекте / М. В. Зайнуллин // Ядкяр. Вестник гуманитарных наук. Уфа. - 1995. - № 1. - С. 149-155.

98. Кейекбаев, Ж. F. Башкорт теленен стилдере heM стилистикаЬына ■карата / Ж. F. Кейекбаев // Аги?ел, 1996, № 8. 78-87 бб.

99. Курбатов, X. Р. Суз heM стиль / X. Р. Курбатов // Совет эдебияты, 1961, №6.

100. Москвин, В. П. Эпитет в художественной речи / В. П. Москвин // Русская речь.-2001, №4.-28-32.

101. Низамов, И. М. Тел байлыгын матбугат битенэ / И. М. Низамов // Казан утлары, 1979, № 7. -160-167 бб.

102. Псенчин, В. Ш. Э?эби тел нормага 1палынран тел / В. Ш. Псэнчин // Башкортостан укытыусыЬы, 2000, № 1. - 40-44 бб.

103. Фадеева, Т. М. Своеобразие метафорически сложных эпитетов в художественном пространстве И. А. Бунина / Т. М. Фадеева // Русское слово. 2005. - № 6. - С. 258-260.

104. Шатова, Е. Г. Тропы и их функции / Е. Г. Шатова // Русскаясловесность. 2000 - № 3. - С. 28-34.

105. Диссертации и авторефераты

106. Абубакирова, Л. Ф. Аналитические глаголы в башкирском языке и их семантико-грамматические особенности / Дисс. . канд. филол. наук. -Уфа, 2003. 168 с.

107. Валиева, Г. Д. Структурно-семантическое строение описательных микротесктов в современном башкирском языке / Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2002. - 26 с.

108. Габитова, 3. М. Лексико-семантические и стилистические проблемы башкирской исторической прозы 70-80-х годов: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2004. - 22 с.

109. Танеев, В. В. Особенности языка и стиля художественных произведений произведений Дж. Г. Киекбаева / Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2002. - 21 с.

110. Горбачевич, К. С. Синонимичные прилагательные в произведениях А. П. Чехова / Автореф. дисс. канд. филол. наук. Ленинград, 1963. - 17 с.

111. Качаева, Л. А. Семантико-стилистические функции имен прилагательных в повести А. И. Куприна «Поединок» / Автореф. дисс. . канд. Филол. наук. Владивосток, 1965. - 17 с.

112. Кульсарина, Г. Г. Язык и стиль башкирских народных сказок / Автореф. дисс. канд. филол. наук. Уфа, 2004. - 24 с.

113. Новоселова, А. А. Метафорическая концептуализация сознания в английском и русском языках/ Автореф. дисс. канд. филол. наук. Уфа, 2003. - 25 с.

114. Псянчин, В. Ш. История формирования башкирского литературного письменного языка / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1965. -25 с.

115. ИЗ. Сиразетдинов, 3. А. Лексика романа «"Кан» Д. Юлтыя / Автореф. дисс. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1989. - 23 с.

116. Хакимова, В. Ш. Функционально-семантическая категория компаративности в современном башкирском языке / Дис. . канд. филол. наук. Уфа, 1997. -164 с.

117. Халиуллина, А. Г. Особенности типизации в татарской прозе 90-х годов XX века / Автореф. дисс. канд. филол. наук. Уфа, 2005. - 22 с.

118. Шарипова, 3. Я. Башкирская письменная литература первой половины XIX века и творчество X. Салихова / Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Уфа, 1985. 22 с.

119. Янмурзина, Р. Р. Башкирская языковая картина мира в трилогии Зайнаб Биишевой / Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2009. - 21 с.1. Источники

120. Башкорт хальгк ижады: Йола фольклоры / 9фе: Башкортостан «Китап» нашриате, 1995. 560 б.

121. ИЭ.Биишева, 3. А. Осенние раздумья: Стихи и поэмы. Пер. с башк. / 3. А. Биишева // М.: Советский писатель, 1988. -144 с.

122. Биишева, 3. А. Эдэрдэр. Биш томда. Беренсе том: роман, повесть, хикэйэлэр / 3. А. Биишева // 9фе: Башкортостан «Китап» нэшриэте, 1995. 624 б.

123. Биишева, 3. А. Э(?эр?эр. Биш томда. Икенсе том: роман, повестар, хикэйэттэр, хикэйэлэр/ 3. А. Биишева // 0фе, Башкортостан «Китап» нэшриэте, 1996. 576 б.

124. Биишева, 3. А. Эрэрдэр. Биш томда. ©сенсе том: Емеш. Роман / 3. А. Биишева // Эфе: Китап, 2003. 496 б.

125. Биишева, 3. А. Эрэрдэр. Биш томда. IV том: Шигырдар, поэма, драмалар / 3. А. Биишева // 9фе: Китап, 2007. 456 б.

126. Кэрим, М. С. Бе??ец ей?ец йэме. Повестар, хикэйэлэр / М. С. Кэрим // 0фе: Китап, 2003. 240 б.

127. Карим, М. С. Жизнь и творчество / М. С. Карим // Уфа: Китап, 2001. -240 с.

128. Карим, М. С. Кунелем йырза. / М. С. Керим // бфе: Китап, 2006. -248 6.

129. Карим, М. С. Озон-озак бала сак / М. С. Кэрим // бфе, Башкортостан китап нэшриэте, 1981. 296 б.

130. Кэрим, М. С. Эдэрзэр. Дурт томда. Икенсе том. Пьесалар / М. С. Кэрим // бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1987. 392 б.

131. Кэрим, М. С. Эдэрзэр. Дурт томда. Дуртенсе том. Повестар, идтэлектэр, мэкэлэлэр, эцгэмэлэр / М. С. Кэрим // бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1988. 600 б.

132. Мусин, Н. С. Иайланма эдэрзэр. Беренсе том / Н. С. Мусин // бфе: Китап, 2003. 560 б.

133. Мусин, Н. С. Ьайланма эдэрзэр. Икенсе том / Н. С. Мусин // бфе: Башкортостан «Китап» нэшриэте, 1993. 544 б.

134. Мусин, Н. С. Ьайланма эдэрзэр. бсенсе том / Н. С. Мусин // бфе: Китап, 2005. 480 б.

135. Мусин, Н. С. Иайланма эдэрзэр. Бишенсе том / Н. С. Мусин // бфе: Китап, 2007. 568 б.

136. Эзэбиэт. Хрестоматия / бфе: Башкортостан китап нэшриэте. 1981. -209 6.