Языковое членение мира русскими с позиции носителя удмуртского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Ельцова, Елена Николаевна

• Ельцова, Елена Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Ельцова, Елена Николаевна

Введение.

Глава 1. "Языковая картина мира" в антропологической парадигме современной лингвистики

§ 1. К определению понятия «языковая картина мира».

§ 2. Культура как системно- и смысл образующий фактор в тексте.

§ 3. Перевод как способ реконструкции фрагментов языковой картины мира.

§ 4. Проблема лингвокультурной эквивалентности в процессе межкультурной коммуникации.

Выводы.

Глава 2. Трудности переноса фрагментов языковой картины мира в процессе межкультурной коммуникации

Причины переводческих трансформаций.

§ 1. Параметр языка.

1.1. Языковая несоизмеримость в передаче денотативных отношений.

1.2. Безэквивалентность в межкультурной коммуникации.

§ 2. Роль личностного фактора в деятельности переводчика.

2.1. Национально-культурная специфика восприятия инокультурного текста переводчиком и учащимся-инофоном.

2.2. Специфика порождения текста автором оригинала и переводчиком.

§3. Параметр текста. Проблема поэтической эквивалентности.

Выводы. 1,

Глава 3. Анализ трансформаций при переводе с русского языка на удмуртский с целью выявления лингвокультурных лакун.

§ 1. Передача наименований объективного мира.

§ 2. Культурные концепты в интертекстуальном поле перевода.

2.1. Душа - сюлэм (сердце).

2.2. Тоска - курадзон (страдание).

2.3. Звуки - кырзан (песня).

2.4. Судьба - адзон, кылдэм.

2.5. Красота.

2.6. Мифологические категории.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковое членение мира русскими с позиции носителя удмуртского языка»

Антропологическая парадигма современной лингвистики, сочетая различные подходы (системный, коммуникативный, дискурсивный, когнитивный), акцентирует внимание на соотношение языка и говорящего на нем субъекта, т.е. на языковой личности, взятой во всем многообразии ее этнокультурных и национальных особенностей. Данный подход позволяет исследовать такие значимые для речевой деятельности феномены, как языковое сознание, индивидуальный и национальный менталитет, концептосферу языка, национальные ценности и стереотипы и в целом языковую картину мира (далее ЯКМ). Воссоздание ЯКМ позволяет раскрыть особенности национальной концептуализации и вербализации континуума и формировать лин-гвокогнитивную базу для обучения иностранному, неродному языку, в частности русскому, и для удачного протекания межкультурной коммуникации.

Исследования в области ЯКМ характеризуются разноплановостью и колеблются в выборе объекта изучения. Приведем ряд направлений: в аспекте лексической семантики и прагматики проводят исследования Ю.Д.Апресян, Т.В.Цивьян, С.Е.Яковлева, в аспекте словообразования - Е.А.Земская, Е.С.Кубрякова, в области метафоризации - Н.Д.Арутюнова, В.Н.Телия, на основе совокупности текстов, продуцируемых языковой личностью, -Ю.Н.Караулов, на основе существующих в сознании культурных концептов -Ю.С.Степанов и т.д. Подобное расхождение вполне обоснованно,так как невозможно в рамках одной работы охватить все параметры языка (все его единицы и уровни).

Область исследования данной диссертационной работы затрагивает вер-бально-семантический и когнитивный уровни русской языковой личности и в целом ЯКМ носителей русского языка, описанные с позиции носителя удмуртского языка. Актуальность работы обусловлена 1) слабой изученностью взаимодействия и взаимовлияния ЯКМ в ситуации аккультурации, в частности в ситуации длительного исторического, географического, экономиI ческого, культурного, религиозного контактирования русского языка с языками других лингвокультурных сообществ; 2) стремлением современного общества к языковому и культурному суверенитету, отказу от двуязычия как среды, приводящей к языковой неполноценности, нивелированию национальной принадлежности; 3) важностью полученных данных для формирования лингвокультурной базы при преподавании русского языка в иноязычной аудитории, для межкультурного общения. Актуальность исследования определяется также конкретными задачами преподавания русского языка как иностранного и/или неродного. Предлагаемое исследование призвано снять трудности при рецепции художественного текста на русском языке учащим-ся-инофоном.

Новизна исследования заключается в том, что в целях реконструкции фрагментов ЯКМ мы используем художественный текст в межъязыковой и межкультурной коммуникации. Согласно О.А.Корнилову, больше всего национальная специфика выражается не в изолированных фактах отдельных языковых уровней, а на более высоких уровнях, на уровне речевых произведений и на уровне особенностей метафоричности мышления (Корнилов, 1999, с. 127). Использование художественного текста при вычленении репрезентаций знаний о мире в современной лингвистике является достаточно распространенным типом исследования/Данная работа также направлена на теоретическое и прикладное решение указанной проблемы. Привлечение литературного перевода позволяет осуществить интерпретацию ЯКМ в антропологической, когнитивной и коммуникативной системе координат, так как текст перевода эксплицирует различия в языковом и культурном коде, в специфике концептуализации и вербализации действительности одновременно двумя лингвокультурными общностями.

Объектом исследования избраны репрезентированные в художественных текстах фрагменты ЯКМ носителей русского и удмуртского языков, рассматриваемые нами с точки зрения доминантных черт русского и удмуртского национального характера. Предметом исследования являются лексические трансформации культурно и текстово значимых единиц при переводе с русского языка на удмуртский как средство познания двух контактирующих лингвокультурных сообществ.

Основная цель исследования состоит в выявлении общего и национально-специфического в концептуализации и вербализации действительности русскими и удмуртами; в установлении своеобразия восприятия русской языковой картины мира представителями удмуртской национальности. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

1) обобщить различные научные подходы в определении и описании ЯКМ;

2) рассмотреть художественный текст как форму сохранения и передачи информации о ЯКМ;

3) выделить этнокультурные аспекты (национально-культурную специфику) межкультурного общения, в частности перевода, определить границы и барьеры трансляции ЯКМ исходной культуры в принимающую;

4) установить лингвокультурные ценности, лежащие в основе трансформаций, при интерпретации русского художественного текста читателем-удмуртом;

5) описать особенности репрезентации этноспецифических концептов в рамках русского и удмуртского текстов с точки зрения доминирующих черт национального характера;

6) на основе проведенного анализа вывести как инвариантное, так вариативное в концептуализации и вербализации действительности русскими и удмуртами.

Для достижения поставленной цели и решения указанных . задач была использована комплексная методика исследования, комбинирующая аналитический, описательно-сопоставительный, контекстный, концептуальный, семантический методы.

Материалом исследования послужили русские художественные тексты XIX-XX вв. (произведения И.Крылова, А.Пушкина, М.Лермонтова, С.Есенина, А.Ахматовой, М.Цветаевой и т.д.) и их переводные варианты на удмуртском языке (в интерпретациях Г.Верещагина, А.Багая, Н.Байтерякова, А.Лужанина, М.Петрова, Г.Сабитова, О.Ведровой и др.). На примере синхронного соотнесения целостных или фрагментарных структур из авторских и переводных сочинений лирического жанра были рассмотрены трансформации культурно и текстово значимых единиц. Выбор материала (поэтические тексты) обоснован тем, что малая пропускная способность, жесткая сегментация стихотворной строки создают повышенную информативную плотность, более тесное расположение культурно и текстово значимых единиц в рамках одного текста. В целом, это приводит к быстрому переходу поэтических текстов (в отличие от прозаических) в разряд ; прецедентных И; легко воспроизводимых. .

Теоретическая значимость работы заключается в обосновании коммуникативных сбоев при межкультурной коммуникации в ситуацир двуязычия, в частности в ситуации перевода, когда прослеживается взаимодействие и наложение двух картин мира. Описание ЯКМ контактирующих! лингвокультурных обществ (русского и удмуртского) будет способствовафьюболее. глубокому выявлению как инвариантного, так и вариативного (назщонально-специфического) аспектов в концептуализации и вербализацишдействитель-ности. В теоретическом и прикладном отношении представляется важным использование межкультурной коммуникации и, в частности, перевода для изучения взаимодействия, взаимовлияния не только двух* языков,шо и двух картин мира. Данное исследование поможет определить воздействие языкового членения действительности, ментально-специфического представления о мире на процесс межкультурного общения.

Практическая ценность. Результаты данной работы могут- быть использованы 1) при чтении спецкурсов по межкультурной коммуникации, теории и практике перевода; 2) при проведении занятий по лингвокультуро-логическому комментированию художественного текста в иноязычной и, в частности, в удмуртской аудитории; 3) при разработке методических приемов по преодолению языкового и культурного барьеров, препятствующих адекватной рецепции художественных текстов; 4) при составлении словарей концептов, а также ключевой, национально-специфической лексики, афори-стики рассматриваемых лингвокультурных обществ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В художественном тексте зафиксирована модель вербального кодирования языковой личностью и коллективом в целом представлений об окружающем мире, его оценка, существующий и/или существовавший порядок вещей, возможные модификации действительности в будущем. Рецепция -художественного текста представляет собой актуализацию имплицитного плана, заложенного автором как языковой личностью;

2. При переводе как межъязыковой и межкультурной коммуникации текст транспонируется из одной языковой системы в другую, из одной ментальной сферы в другую. В силу этого текст перевода представляет фрагментарное отражение двух картин мира. Тем самым, при переводе культурологический фактор является определяющим. Реципиент инокультурного текста выявляет различия между двумя культурами и элиминирует их в соответствии с нормами, представлениями, стереотипами своей «сетки координат». Переводческие трансформации являются показателями элиминированных лакун межкультурного общения и в этом смысле служат эффективным средством реконструкции фрагментов ЯКМ исходной и принимающей культур, в нашем случае русской и удмуртской картин мира. Таким образом, лингвокультурное изучение перевода предполагает приоритетное освещение национально-специфических ценностей, актуальных для сравниваемых культур.

3. Длительное историческое, экономическое, культурное, религиозное контактирование и географическое сосуществование русского и удмуртского народов не привело к утрате изначально заданных кодовых знаний и полной ассимиляции.

Апробация работы: основные положения исследования были представлены и обсуждались на IV Всероссийской школе молодых лингвистов по актуальным проблемам психологии и лингвистики (Пенза, 2000 г.), на Межвузовской научно-методической конференции по проблеме обучения иностранным языкам (МГИМО, 2000 г.), на VI Российской университетско-академической научно-практической конференции (Ижевск, 2001г.), на Всероссийской научной конференции по проблеме текста (Ижевске, 2001 г.), на XI Научно-методических чтениях по проблемам проявления национального характера в языке (Дипломатической академии МИД России, 2001 г.), на Международной научной конференции по проблеме преподавания русского языка как иностранного (МГУ, 2001 г.) и нашли отражение в тринадцати публикациях.

Структура диссертации: Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, определяется объект и предмет, цель и задачи исследования, исходные теоретические позиции, материалы и методы, теоретическая значимость и практическая ценность работы, устанавливаются исходные теоретические позиции.

В первой главе «Языковая картина мира» в антропологической парадигме современной лингвистики» анализируются различные подходы в определении и рассмотрении понятия «языковая картина мира». Наряду с этим в работе характеризуется соотношение ЯКМ и художественного текста как способа хранения и передачи информации, ЯКМ и межкультурной коммуникации и, в частности, перевода; рассматривается перевод как способ реконструкции фрагментов ЯКМ исходной и принимающей культур; ставится проблема переводимости и эквивалентности. Все параметры в совокупности составляют необходимые теоретические предпосылки исследования.

Во второй главе «Трудности переноса фрагментов ЯКМ в процессе межкультурной коммуникации» выделяются барьеры и границы трансляции фрагментов исходной ЯКМ в принимающую. Параметры переводческой трудности рассматриваются как средство экспликации фрагментов ЯКМ. В данной части проводится также сопоставительный анализ восприятия ино-культурного текста переводчиком и учащимся-инофоном.

Третья глава «Анализ трансформаций при переводе с русского на удмуртский язык с целью выявления лингвокультурных лакун» посвящена описанию и анализу культурно и текстово значимых единиц, организующих художественное пространство русского текста, а также их лексические замены в удмуртском тексте. На основе анализа выделяется общее и национально-специфическое в репрезентации концептов и в целом языковых картин мира русских и удмуртов.

В Заключении подводятся итоги исследования и намечаются дальнейшие перспективы исследования.

Библиография включает список научной литературы отечественных и зарубежных исследователей. Также прилагается список лексикографических источников и список произведений художественной литературы, использованных в ходе исследования.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Ельцова, Елена Николаевна

выводы

Проведенное сопоставление характеристик репрезентаций имен реальных объектов, концептов и мифологических категорий в текстовой ситуации (исходный текст - текст перевода) и в целом исходной (русской) и воспринимающей (удмуртской) культур свидетельствует о глубоком концептуальном различии русской и удмуртской языковых картин мира. Асимметрия представлений обусловлена не только различиями объективных реальностей мира, но и особенностями коллективного сознания, т.е. неодинаковостью работы логико-понятийного, эмоционально-оценочного компонентов сознания. Длительное историческое, экономическое, культурное, религиозное контактирование и географическое сосуществование народов не привело к утрате изначально заданных кодовых знаний и представлений, полной ассимиляции.

1. Закономерным процессом политического, торгово-экономического, культурного взаимодействия русских и удмуртов является заимствование русской лексики. В силу этого русская безэквивалентная лексика, переданная в переводном тексте в соответствии с фонетико-грамматическими нормами удмуртского языка, не вызывает коммуникативного шока или непонимания у удмуртского читателя, но является маркером русской «чужой» культуры. В том случае, когда слово-реалия передается функциональным аналогом, родовидовым соответствием и т.д., в удмуртский текст вносятся коннотативные и ассоциативные элементы удмуртской культуры. Порой семантизация русского безэквивалентного слова приводит к смысловой асимметрии ИТ и ПТ. Вербализация таких неспецифических, сходных для двух лингвокультурных сообществ реалий окружающей действительности, как дом, липа, ветпер обнаруживается на уровне воспроизводимых коннотативных образов и характере метафоризации.

2. Расхождения в языковой интерпретации реалий объективного мира не так велики, как расхождения в области концептосферы, что выражается в двух особенностях: 1. Автор и переводчик при концептуализации и вербализации одного объекта или явления действительности, ситуации используют различные концепты. 2. При использовании одного и того же понятия в удмуртском тексте концепт русской концептосферы генерирует новйе смыслы в соответствии с представлениями, оценками воспринимающей культуры.

1) Использование разных концептов при интерпретации одной ситуации или объекта действительности является показателем наличия национально-культурного аспекта в индивидуально-когнитивном пространстве автора и переводчика. Таким образом, включение в текст перевода уникальных концептов принимающей, в нашем случае удмуртской культуры, способствует переходу оригинального (русского) текста из разряда «чужого» в разряд «своего», т.е. «освоение» происходит благодаря «присвоению» «чужому» черт и характеристик «своего». Данная тенденция прослеживается как в репрезентации абстрактных концептов (душа - сюлэм (сердце), тоска - курад-зон (страдание), звуки - кырзан (песня), судьба - адзон, кылдэм (предвидение, участь), красота), так и в репрезентации мифологических категорий. Концептуальный, контекстуальный, семантический, контрастивный анализы лексических репрезентаций выделенных концептов показывают, что русская и удмуртская концептосферы характеризуются доминированием различных концептов: душа - сюлэм (сердце), тоска - курадзон (страдание), звуки -кырзан (песня).

В русском языковом сознании понятие душа воспринимается как национально-специфический «орган», раскрывающий национальный характер. Душа является не только внутренней субстанцией жизни, но и источником, и вместилищем чувств. В этом значении лексема «душа» синонимична лексеме «сердце». В представлении удмуртов «лул» (душа) является некоей идеальной субстанцией, источником жизни и смерти, в силу этого в репрезентации данного понятия выделяется глубокая взаимосвязь души с дыханием, поскольку дыхание - это условие существования человека. В русской концептосфере с дыханием взаимосвязан дух, но не душа. "Лул" (душа) как идеальная субстанция не связана ни с физиологической, ни с интеллектуальной, ни с чувственной сферами внутреннего мира человека. Узкая дистрибуция и низкая частотность употребления лексемы "лул" в удмуртском узусе, на наш взгляд, репрезентируют табуированность концепта и четкую дифференциацию для удмуртской ментальности телесного, чувственного, стихийного (сердце) и внечувственного (душа). Основой и средоточием чувственной сферы внутреннего мира человека, по представлению удмуртов, является "сюлэм" (сердце).

Выделенная асимметрия в доминировании интегрирующих концептов душа - сюлэм (сердце) предопределяет последующее расхождение: тоска -курадзон (страдание), звуки - кырзан (песня). В рамках русского концептуального поля Чувство доминирует непонятная, таинственная тоска, которая определяется как общее состояние души, гнетущее чувство. Тоска персонифицирована и агрессивна по отношению к человеку, в свою очередь человек противостоит ей. В основе чувственной сферы внутреннего мира удмурта доминирующим является страдание, что выражается как в разработанности данного ЛСП, так и закономерной лексической замене: тоска - курадзон (страдание). Страдание локализовано в сердце и скрыто от внешнего наблюдения.

В лексической замене звуки - кырзан (песня) выделяется расхождение индивидуально-авторского и в целом национального эстетического мировоззрения. В идиостиле М.Ю.Лермонотова лексема «звук/звуки» обладает концептуальным значением: звук, не отягощенный словесным значением, способен выразить романтическую тоску души по потерянному раю. Для удмуртской языковой личности подобным выразителем внутреннего эмоционального состояния является «кырзан» (песня). Устойчивая взаимосвязь песни и сердца выражается в песенной возможности сердца (сюлэм кыр'за -сердце поет) и в устойчивом сравнении сердца с гуслями.

2) Понятия судьба, красота являются общими для рассматриваемых картин мира, однако данные категории наделены различными представлениями и коннотативными образами. В репрезентации концепта судьба выделяется некое универсальное представление о нем как внешней детерминирующей человеческую жизнь силе. Расхождения прослеживаются на уровне ДСП (разработанность в русском языке / не разработанность в удмуртском); на уровне дистрибуции (широкая дистрибуция, метафорическая сочетаемость лексем, репрезентирующих концепт судьба / лексемы «адзон», «кылдэм» ис

I. пользуются в устойчивых сочетаниях); на уровне мифологических категорий (судьба в русском представлении восходит к определенному мифологическому образу / адзон, кылдэм не имеют мифологических коррелятов); на уровне коннотативных образов (судьба предстает как а) агрессивная, своевольная женщина, б) некий текст, вещь, в) путь / адзем, кылдэм деперсони-фицированные абстрактные сущности); по характеру соотношения судьбы и жизни (судьба охватывает всю жизнь, линейна; рок точечен / адзон, кылдэм являются своеобразными вербальными фиксаторами свершившегося трагического или драматического события в жизни человека: адзон охватывает всю жизнь, перспективен, предполагает смену драматических для человека и его окружения событий; кылдэм ретроспективен, соотносит происшедшее с началом, с предопределенностью с момента рождения, начала, подобно року точечен); на уровне оценок (действие судьбы по отношению к человеку оценивается русскими как негативно, так и положительно; адзон, кылдэм либо не дифференцируются по оценочной шкале, либо оцениваются негативно); по характеру культурного типа поведения человека относительно судьбы: (в русской культуре выделяется три подхода: 1) человек пассивен по отношению к своей судьбе; 2) человек благодарен судьбе; 3) человек противостоит судьбе, либо сам выбирает ее / удмурт пассивен по отношению к судьбе, принимает от жизни все как должное. В этом типе поведения выражен один из главных постулатов удмуртского народа: "надо терпеть". Таким образом, в данной сфере русская картина мира отличается более оптимистическим взглядом по сравнению с удмуртской); 4) по характеру активности/пассивности судьбы (концептуальное поле судьбы в русском узусе активно, в удмуртском - пассивно).

К эстетизируемым объектам в рассматриваемых культурах относятся внешность, внутренние качества человека и окружающий мир, однако потенции концепта красота различны. Изначально в русской культуре данное понятие было взаимосвязано лишь со зримо ощутимыми объектами и зрительно-цветовыми ощущениями {красивый - красный). Под влиянием европейской культуры произошло изменение валентности и дистрибуции лексем красота», «красивый», что привело к эстетизации внутренних (психофизи ческих) качеств человека. ЛСП красоты в удмуртском языке включает лексемы, репрезентирующие красоту зримо ощутимых объектов {чебер - красивый), а также проявление прагматического отношения говорящего к объекту или субъекту {мусо - милый). Универсальным является уподобление внешней красоты человека природным явлениям, в частности, вегетации. Для удмуртского узуса характерна также метафора, где женская красота «всходит» (жу-жа). Асимметричность проявляется в репрезентации женской красоты: 1. Русской языковой личностью женская красота определяется как волшебная притягательная сила. В удмуртском представлении доминирует концепция красоты как гармонии природы, отсюда ценится скромная красота девушки; 2. В основе русской красоты лежит признак холодности {холодная красота). Стремление переводчика сохранить данную образность ИТ привело к созданию индивидуально-авторского образа «кос чебер» (букв. - сухая красота), не употребляемого в удмуртском узусе. Однако приведенные метафорические сочетания расходятся по характеру оценивания: в первом случае по наличию/отсутствию эмоциональности, тем самым красота осознается как внутренняя сущность человека; во втором - эксплицитность/имплицитность красоты; 3. Эстетизируемая действительность в обеих картинах мира определяется как а) источник гармонии, созерцание которой приносит человеку духовное преображение и катарсис; б) особая эмоционально-психологическая атмосфера внутреннего состояния человека. В репрезентации красоты русскими выделяется некое представление о ней как проявлении свободы, аналогично таким словам как воля, удаль, простор и т.д. Красота окружающего мира в рассматриваемых культурах определяется антропоморфно: русскими красота природы характеризуется как роскошная, пышная и репрезентирует представление о ней как волшебной, притягательной силе. В удмуртском узусе красота природы выражается в спокойствии тонов, гармонии.

Мифологические категории в рамках художественного текста генерируют архетипические смыслы и эксплицируют присущие лишь своей картине мира представления, ассоциации. Функционально-схожие мифологемы расходятся как по внешним характеристикам, так и характером соотношений человека и мифологических существ и в целом представлением первообраза. В репрезентации универсальных для двух культур христианских мифологем в рамках русской ЯКМ выделяется наложение наивного (бытового) и христианского мировоззрения, в рамках удмуртской - собственно языческого, «природного» и христианского. Лексическая замена славянских языческих категорий собственными удмуртскими эксплицирует расхождения на уровне первообраза. В концептуализации русскими реки (воды), леса выделяются неоднозначные оценки: они наделяются как позитивными, так и негативными характеристиками. В удмуртском представлении реки доминирует негативное оценивание, леса - позитивное. Данные расхождения обусловлены различными потенциями наивного обыденного сознания русских и удмуртов, различной временной дистанцированностью язычества и христианства, разными доминантами пространственно-временного континуума.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вопросы, взаимосвязанные с осуществлением переработки представлений о действительности, закреплением, накоплением и хранением сведений о мире в языковых единицах определенной лингвокультурной общностью, как и прежде, являются актуальными. Тем самым, направления и перспективы современного языкознания и, в частности, семантики связаны не только с осмыслением значений и понятий, но и таких идеальных сущностей как концепт и языковая картина мира. Данное исследование также было проведено в указанном русле. Однако предпринятая нами работа имеет ряд существенных отличий: в фокусе нашего внимания - русская ЯКМ, описываемая с позиции носителя удмуртского языка. В отличие от ряда исследований, прибегающих к материалу из художественной литературы, мы использовали художественный текст в межкультурном общении, в процессе перевода, привлекая при этом материалы общеязыкового фонда, данные словарей. Иначе говоря, мы описывали и анализировали лексические замены и в целом переводческие трансформации и через них пытались раскрыть особенности языковых картин мира, особенности трансляции фрагментов одной ЯКМ в другую. Анализ предложенных структур позволил вывести следующие выводы:

1. Языковая картина мира, представляющая собой национально-специфическое выделение признаков окружающей действительности и их комбинирование, вербализуется принятыми в данной культуре знаками и фиксируется выразительнее всего в художественном тексте. Соотношения языка, текста, культуры можно представить в виде взаимосвязанной и взаимообусловленной схемы: текст культура < язык

Художественный текст представляет собой фиксацию культурного и языкового кода, так как текст вбирает в себя представления и заблуждения языковой личности и коллектива об окружающем мире, предшествующий опыт и возможные модификации действительности в будущем. Данная культурная конденсированность исходит из языка как необходимого предварительного условия для любого текста. Интертекстуальность текста, т.е. его одновременная открытость для предшествующих и окружающих культур и конденсация культурной памяти, наиболее полно находит отражение в межкультурной коммуникации.

2. Привлечение межкультурной коммуникации и, в частности переводческой деятельности, актуально для реконструкции фрагментов ЯКМ двух и более лингвокультурных общностей, для изучения трудностей протекания межкультурного общения, для формирования лингвокультурной базы при обучении русскому языку как неродному и/или иностранному. Через процесс межкультурного общения и перевода одновременно высвечиваются и оцениваются различные аспекты одного и того же объекта, поскольку участники коммуникации исходят из своих коммуникативных и культурных установок. Таким образом, текст перевода представляет собой наложение фрагментов языковых картин мира, "своего" и "чужого". Таким образом, эквивалентность представляет собой относительное явление, так как асимметричность заложена в несовпадении картин мира, т.е. в концептуализации и вербализации действительности и, как следствие этого, в самом характере межкультурного взаимодействия, так как его неизбежной характеристикой являются коммуникативные сбои. В силу данного не тождества участнику межкультурного общения и, в частности переводчику приходится использовать лин-гвокультурные объяснения, трансформации как средство элиминирования лакун межкультурного общения. Мы выделяем три параметра, затрудняющих трансляцию фрагментов исходной ЯКМ в принимающую: параметр языка + культурный фон; личностный фактор + фоновые знания переводчика; параметр текста + его культурная память. Таким образом, культурный фактор, выраженный имплицитно или эксплицитно, представлен во всех выделенных параметрах и оказывается решающим в межкультурном общении.

Очевидна тесная связь межкультурного общения, в частности перевода, и преподавания иностранных и/или неродных языков, так как практическое занятие представляет собой межкультурное взаимодействие, где каждое слово генерирует обусловленное национальным сознанием представление о мире. Анализ переводческой деятельности позволил вывести некоторые параллели с деятельностью учащегося-инофона, так как они в равной мере удалены от исходного и изучаемого языка и культуры и представляют не только "иной" этнопсихолингвистический тип реципиента, но и "иной" этнопсихо-лингвистический тип членения и концептуализации континуума. Культурный фон охватывает не только все этапы речемыслительной деятельности указанных субъектов рассмотрения, но и трудности межкультурного общения. Тем самым, в деятельности переводчика в концентрированном виде представлены все трудности учащегося-инофона.

3. Закономерные лексические трансформации культурно и текстово значимых единиц, интерпретируемых нами как элиминированные лакуны межкультурного общения, выделены в две сферы: 1) имена реальных объектов; 2) абстрактные концепты и мифологические категории, на основе чего мы иллюстрируем асимметричность картин мира:

1. Длительное историческое, географическое, экономическое, культурное, религиозное сосуществование русского и удмуртского народов привело к заимствованию реалий объективного мира и, следовательно, их наименований. Соответственно, русская лексема в рамках удмуртского текста, с одной стороны, покрывает пробелы удмуртского семантического поля, с другой, является маркером русской культуры. Однако асимметричность выводится уже на уровне неспецифических, общих для двух культур наименований реалий объективного мира, что прослеживается в характере метафоризации, вызываемых коннотативных образах, ассоциациях.

2. Глубинная несводимость представлена в сфере концептов и мифологических категорий. Проведенный концептуальный, контекстуальный, семантический, контрастивный анализ закономерных лексических трансформаций свидетельствует о доминировании различных концептов в рассматриваемых концептосферах: душа - сюлэм (сердце), тоска ~ курадзон (страдание), звуки - кырзан (песня). В последнем случае имеет место несовпадение индивидуально-авторского (русского поэта М.Ю.Лермонтова) и в целом национально-удмуртского эстетического мировидения.

В репрезентации концептов судьба, красота выделяется как универсальное, так и специфически-национальное. В обеих культурах судьба предстает как внешняя детерминирующая сила. Однако русское представление судьбы находится в совершенно ином ассоциативном, коннотативном ряду, нежели удмуртское. Для русского сознания судьба предстает как своевольная женщина, текст, вещь, путь, восходит к мифологическим образам, охватывает всю жизнь и предпочитает позицию агенса. В отличие от судьбы рок точечен- Русской языковой личностью действие судьбы оценивается как негативно, так и положительно; противоречивость выделяется также в культурном типе поведения по отношению к судьбе: человек пассивен перед судьбой -благодарен ей - противостоит ей - находит ее.

Лексемы "адзон", "кылдэм", репрезентирующие концепт судьба в удI муртском языке, мыслятся неодушевленно и не имеют мифологических коррелятов. Адзон охватывает всю жизнь, перспективен, предполагает последовательность драматических событий для человека и его окружения; кылдэм соотносит происшедшее с предопределенностью с момента рождения, ретроспективен, подобно року точечен- Удмурт пассивен по отношению к своей судьбе, тем самым, снимает с себя ответственность и перекладывает ее на внешние обстоятельства. В этой области русская ЯКМ оптимистичнее.

При наличии некоторого инвариантного компонента в репрезентации концепта красота в русской и удмуртской картинах мира также выделяется национально-специфический аспект. В рамках русской ЯКМ под влиянием европейской культуры произошло усложнение представления о прекрасном и красоте: в современном представлении эстетизации подлежат не только зримо ощутимые объекты, но и внутренние (психофизические) качества человека (мысли, поступки). Для русской ментальности утратилось также цветовое восприятие красоты (красный - красивый). Тогда как ДСП красоты в удмуртском языке выражает эстетическую оценку объектов, а также прагматическое отношение говорящего к субъекту или объекту. Инвариантность наблюдается в уподоблении внешней красоты человека природной красоте и наоборот (вегетация, красота природы уподобляется женской). Национально-специфическое представлено в экспликации русской языковой личностью женской красоты и красоты природы как волшебной притягательной силы. В удмуртском представлении доминирует идея гармонии как во внешней красоте человека, так и в красоте окружающего мира, отсюда актуализируется спокойная, скромная красота.

И для русской, и для удмуртской ЯКМ 1) созерцание красоты окружающего мира, в частности природы, доставляет человеку духовное преображение; 2) красота мира как эстетизируемая характеристика предметно-событийного пространства выступает в качестве особой эмоционально-психологической атмосферы внутреннего переживания человека. Лишь для русской ментальности характерна репрезентация красоты природы как проявление свободы.

Глубинное столкновение "своего" и "чужого" эксплицируются при анализе мифологических категорий, так как в персонификации природных феноменов репрезентируется не только реликтовые донаучные попытки интерпретации пространственно-временного континуума, но и творческие потенции каждого конкретного этноса. В силу этого большая асимметрия проявляется в исконных языческих представлениях (славянская - удмуртская мифоr ^ логии), поскольку данные мифологемы восходят к некоторому общему первообразу (например, вода, лес). Расхождения обнаруживаются в характере соотношений персонифицированного явления и человека, во внешней характеристике мифологических существ. В данной сфере частичное пересечение прослеживается в репрезентации христианских образов, однако и здесь присутствует вариативный компонент. Если в экспликации русских выделяется собственно христианское, библейское и наивное представление, то в удмуртской - христианское и "свое" языческое-природное.

Вышесказанное позволяет вывести следующее обобщение:

Асимметрия в репрезентации наименований реалий, абстрактных концептов и мифологических категорий свидетельствует о глубоком различии путей, по которым развивались рассматриваемые лингвокультурные общности. Русские и удмурты, концептуализируя и вербализуя некую общую ситуацию или объект действительности по-своему, наполняют понятие специфическим (дополнительным по отношению к инварианту) набором признаков и. характеристик, отражающим особенности каждого из национальных менталитетов. В свою очередь пересечения свидетельствуют о глубоком географическом и историческом контакте. Непересекающиеся сферы являются следствием различных географических доминант (степь - лес), неодинаковости логико-понятийного и эмоционально-оценочного компонентов сознания, несхожести на ранних этапах становления этноса религиозно-мифологических воззрений. В целом можно выделить основную оппозицию, характеризующую русскую и удмуртскую картины мира: тяга к свободе / стремление к гармонии; проявление индивидуальности / подавление индивидуальности; оптимистичность / пессимизм; ориентация на европейскую культуру / ориентация на природу; утрата языческого религиозно-мифологического воззрения / сохранение языческого - природного.

Названные нами качества русской ментальности в большинстве случаев оцениваются представителями удмуртской национальности как положительные. Однако ориентация на русскую шкалу ценностей и представлений приводит к нивелированию своих национальных черт.

Предложенное в настоящей работе описание культурно и текстово значимых лексем, репрезентирующих определенные концепты, в практических целях может быть использовано при преподавании русского языка как неродного и/или иностранного, в частности в удмуртской аудитории, для уточнения значений лексем и их дистрибуций, при работе над текстом, для объяснения особенностей концептосферы носителей русского и удмуртского языков, в ходе презентации лингвокультурных стереотипов русской и удмуртской языковой личностей. Результаты исследования могут быть использованы также в разработке такой дисциплины, как межкультурная коммуникация, при проведении спецкурсов по теории и практике перевода.

Одним из возможных направлений дальнейшего исследования может быть описание репрезентаций в тексте перевода таких концептов, как "страх", "счастье", "радость", "стыд" и т.д., принадлежащих ядру как русской, так и удмуртской картин мира. На современном этапе развития языкознания ощущается потребность комплексного описания не только репрезентаций концептов как составляющих языковой картины мира, но и рассмотрение их функционирования, трансформирования в межкультурном общении.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ельцова, Елена Николаевна, 2002 год

1. Алашеева А.А. О русских заимствованиях в верхнечепецком говоре се-верноудмуртского наречия // Пермистика: Вопросы диалектологии и истории пермских языков: Сб. статей / Отв. ред. В.К.Кельмаков. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1987. С. 161-165.

2. Александров Ю.В. Культура повседневности крестьянского мира: Индивид, семья, община в цикле будничного дня удмуртов // Вестник Удмуртского университета. Диалог культур. 1999. №7. С. 55-59.

3. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т.2: Интегральное описание языка и системная лексикография. С. 629-650.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т.1: Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 427с.

5. Арнольд И.В. Стилистика декодирования/Курс лекций. Изд. 2-е, испр. и доп. Л.: Изд-во Ленинградского педагогического института им. А.И.Герцена, 1974. 75 с.

6. Арутюнова И.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. 1987. № 3. С. 3-20.

7. Баевский B.C., Романова И.В., Самойлова Т.А. Тематические парадигмы русской лирики XIX-XX вв. // Известия АН. Серия литературы и языка. 2000. Т. 59. № 6. С. 19-31.

8. Бархударов Л.С. Двенадцать названий и двенадцать вещей // Русский язык за рубежом. 1969. № 4. С. 79-80.

9. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Международные отношения, 1975. 237 с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 421 с.

11. Белов А.И. Культурологические гипотезы: Сопоставление некоторых точек зрения // Этнопсихолингвистические проблемы семантики: Сб. статей. М.: АН СССР Институт языкознания, 1978. С. 46-53.

12. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики (Модели мира в литературе). М.: Тривола, 2000. 248 с.

13. Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Мысль, 1990. 207 с.

14. Богуславский В.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М., 1994. 260 с.

15. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспекто-логии. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1996. 220 с.

16. Бондарко А.В. Семантика предела // Вопросы языкознания. 1986. № 1. С. 14-26.

17. Брагина А.А. Литература на устном экзамене. М., 1996. 208 с.

18. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Философские науки. 1973. № 1. С. 108-111.

19. Буранова Л.Н. Переходные формы пространственно-временных параметров как один из важнейших структурнообразующих компонентов традиционной картины мира удмуртов // Вестник Удмуртского университета. 1999. № 7. С. 52-55.

20. Вай кырзалом, эшъёс!: Кырзанъёс. Ижевск: Удмуртия, 1993. 288 с.

21. Ванников Ю.В. Языковая сложность текста как фактор трудности перевода: Методическое пособие М.: Государственный комитет СССР по науке и технике , 1988. 43 с.

22. Васильев С.Ф., Шибанов В.Л. Под тенью зэрпала (дискурсивность, самосознание и логика истории удмуртов). Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1997. 304 с.

23. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. М.: Русские словари, 1996. 411с.

24. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингво-страноведение в преподавании русского языка как иностранного. Изд. 4-е, перераб. и доп. М.: Русский язык, 1999. 246 с.

25. Вестник Удмуртского университета. Взаимодействие культур. Специальный выпуск. 1996. 100 с.

26. Вестник Удмуртского университета. Диалог культур. 1999. № 7. 128 с.

27. Виноградов В.В. Избранные работы. Исследование по русской грамматике. М.: Наука, 1975. 560 с.

28. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.240 с.

29. Виноградов В.В. Поэтика и ее отношение к лингвистике и теории литературы // Вопросы языкознания. 1962. №5. С. 1-23.

30. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1963. 253 с.

31. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Наука, 1991. 448 с.

32. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов (Опыт реконструкции традиционного мировоззрения дореволюционного удмуртского общества). Ижевск, 1990. 450 с.

33. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. Изд. 2-е. М.: Международные отношения, 1986. 416 с.

34. Волошин М. Из рецензий: Поль Верлен. Стихи, выбранные и переведенные Федором Сологубом // Созвучия: Стихи зарубежных авторов в переводе Иннокентия Анненского, Федора Сологуба. М.: Прогресс, 1979. С. 159-163.

35. Выготский А.С. Психология искусства. Анализ эстетической реакции. Изд. 5-е. М.: Лабиринт, 1998. 413 с.

36. Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. 367 с.

37. Гак В.Г. О моделях языкового синтеза // Иностранные языки в школе.1969. №4. С. 15-22.

38. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. М.: Международные отношения, 1977. 264 с.

39. Галеева H.JI. О переводе ключевых слов, не имеющих прямых соответствий в языке перевода // Слово и текст в психолингвистическом аспекте: Сб. научных трудов. Тверь: Изд-во Тверского университета, 1992. С. 102-107.

40. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. 139 с.

41. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

42. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Космо-психо-логос. М.: Прогресс Культура, 1995. 479 с.

43. Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. Изд. 2-е. М.: Советский писатель, 1980. 265 с.

44. Голлербах С.Л. Лепота // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1994. Вып. 2. С. 180-187.

45. Голованивская М.К. Французский менталитет с точки зрения русского языка. М.: Диалог МГУ, 1997. 279 с.

46. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1984. 398 с.

47. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влияние на духовное развитие человеческого рода (Извлечения) // Хрестоматия по истории языкознания XIX XX вв. / Сост. В.А.Звегинцев. М.: Просвещение, 1956. С. 69-87.

48. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. 451с.

49. Гумилев Н. Стихи. Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990.447 с.

50. Гуревич А.Я. Диалектика судьбы у германцев и древних народов // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. С. 148 157.

51. Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры. Изд. 2-е. М.: Искусство, 1984. 349 с.

52. Дейк Т.А., Кинг В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. Вып. 23. С. 153 -211.

53. Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. статей / Общ. ред. В.Н.Комиссарова М.: Международные отношения, 1978. С. 91 -114.

54. Ейгер Г.В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания. Харьков: Основа, 1990. 184 с.

55. Ермаков Ф.К. Межпредметные связи русской и удмуртской литератур. Пособие для учителей-словесников. Ижевск: Изд-во Удмуртского республиканского института усовершенствования учителей, 1992. 131 с.

56. Залевская А.А. О Влиянии культурно-национальных особенностей общения на процесс идентификации слова при его восприятии // Материалы всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1975. Ч. 1. С. 78-79.

57. Залевская А.А. Психолингвистические проблемы семантики слова. Калинин: Изд-во Калининского университета, 1982. 80 с.

58. Зарубежная лингвистика III: Языковые контакты. Проблемы семантики / Общ. Ред. В.Ю.Розенцвейга, В.А.Звегинцева, Б.Ю.Городетского. М.: Прогресс, 1999. 352 с.

59. Звегинцев В.А. О принципах семасиологических исследований. Авто-реф. дисс. . д-ра филолог, наук. М., 1954. 32 с.

60. Звегинцев В.А. Семасиология. М.: Изд-во Московского университета, 1958.320 с.

61. Звегинцев В.А. Теоретико-типологические предпосылки гипотезы Сепира-Уорфа // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1960. Вып. 1. С. 111-135.

62. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992. 221 с.

63. Зиновьева М.Д. Страноведческая и лингвострановедческая аспектизация обучения русскому как иностранному // Практическая методика преподавания русского языка на начальном этапе (русский как иностранный). М.: Русский язык, 1990. С. 21-31.

64. Иванов В.В. Взаимоотношение динамического исследования эволюции языка, текста и культуры // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1982. Т. 41. № 5. С. 406-419.

65. Ившина М.В. Великая мумы: Потеря имени // Вестник Удмуртского университета. Диалог культур. 1999. № 7. С. 59-64.

66. Илиева П.С. Психолингвистические особенности восприятия и оценки художественного текста. Дисс. . канд. филолог, наук: В 2 т. T.l. М., 1983.166 с.

67. Каде О. К вопросу о предмете лингвистической теории перевода // Тетради переводчика: Научно-теоретический сб. / Под ред. Л.С.Бархударова. М.: Международные отношения, 1979. Вып. 16. С. 3-11.

68. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 262с.

69. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб.: Центр, 1996. 278 с.

70. Клигерман О.Г. Текст художественного прозаического произведения как предмет историко-когнитивного освещения: К постановке проблемы //

71. Вопросы лингвистики: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. Ред. Колесникова С.М. М.: Изд-во Московского педагогического института, 1998. Вып. 2. С. 127-135.

72. Клюканов И.Э. Перевод художественного текста: Семиотический аспект // Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста. Калинин: Изд-во Калининского государственного университета, 1988. С. 152-160.

73. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. 147 с.

74. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании человека. М.: Наука, 1990. 108 с.

75. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода: Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых. М., 1999. 136 с.

76. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. Очерк лингвистического учения о переводе. М.: Международные отношения, 1973.

77. Комлев Г. Слово в речи: Денотативные аспекты. М.: Изд-во МГУ, 1992. 216 с.

78. Копанев П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода. Минск: Изд-во Белорусского государственного университета, 1972. 295 с.

79. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: М. MAAL, 1999. 341 с.

80. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Современный русский язык и культурная память // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров / Отв. ред. Н.Н.Трошина. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 23-27.

81. Костомаров В.Г., Верещагин Е.М. Хранитель и творец русского языка и культуры. Опыт применения методик исчисления смыслов к произведениям А.С.Пушкина. М.: Икар, 2000. 160 с.

82. Косэриу Э. Контрастивная лингвистика и перевод: Их соотношение: Пер. с нем. Б.А. Абрамова // Новое в зарубежной лингвистике. Контрастивная лингвистика / Общ. ред. В.Г. Гака. М.: Прогресс, 1989. Вып. 25.С. 63-81.

83. Крюков А.Н. Слово в переводе // Текст как инструмент общения / Отв. ред. Сорокин Ю.А. М.: Изд-во Института языкознания АН СССР, 1983. С. 120-123.

84. Кубрякова Е.С. Модели порождения речи и главные отличительные особенности речепорожденческого процесса // Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Отв. ред. Е.С.Кубрякова. М.: Наука, 1991. С. 21-79.

85. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в языковой картине мира // Человеческий фактор в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А.Серебренников и др. М.: Наука, 1988. С. 141-172.

86. Кулибина Н.В. Методика лингвистической работы над художественным текстом. М.: Русский язык, 1987. 142 с.

87. Кулибина Н.В. Образность русского художественного текста в лингво-страноведческом рассмотрении // Художественный текст как объект лингвострановедческого анализа и материал учебной работы. М., 1997. С. 36-49.

88. Кухаренко В.А. Экспликация содержания текста в процессе перевода // Текст и перевод / Отв. ред. Швейцер А.Д. М.: Наука, 1988. С. 41-51.

89. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избранные статьи. Л.: Художественная литература, 1974. 285 с.

90. Латышев Л.К. К проблеме переводческих ошибок // Перевод и лингвистика текста / Отв. ред. Увин И.И. М., 1994. С. 87-95.

91. Латышев Л.К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения. М.: Международные отношения, 1981. 246 с.

92. Латышев Л.К. Разноязычные тексты как объект отождествления в переводе // Текст и перевод / Отв. ред. Швейцер А.Д. М.: Наука, 1988. С. 2434.

93. Левый И. Искусство перевода: Пер. с чешек, и предисл. Вл. Россельса. М.: Прогресс, 1974. 397 с.

94. Леонтьев А.А. Восприятие текста как психологический процесс // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия / Под ред. Ю.А.Жлутенко и А.А.Леонтьева. Киев: Высшая школа, 1979. С. 18-28.

95. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание». М., 1988. С. 105-106.

96. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1999. Т. 52. № 1. С. 3-9.

97. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Бытие Имя - Космос. М.: Мысль, 1993. С. 613-872.

98. Лотман М.Ю. Двойственная природа текста // Текст и культура: Общие и частные проблемы / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Академия наук СССР; Институт языкознания, 1985. С. 3-20.

99. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л.: Просвещение, 1972. 271 с.

100. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. Статьи. Исследования. Заметки. СПб.: Искусство, 1996. 848 с.

101. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. 704 с.

102. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с.

103. Лотман Ю.М. Три функции языка // Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст - семиосфера - история. М.: Язык русской культуры, 1996. С. 11-22.

104. Лукьянова Н.Н. Лингвистическая интерпретация текста как способа моделирования языковой картины мира (На материале произведений Д.Хармса «Месть», «Искушение»). Дисс. . канд. филолог, наук. Барнаул, 2000.

105. Львовская З.Д. Теоретические проблемы перевода. М.: Высшая школа, 1985.232 с.

106. Мандельштам О.Э. Слово и культура. О поэзии. Разговор о Данте. Статьи, рецензии. М.: Советский писатель, 1987. 319 с.

107. Маркин В.Я. В какой мере язык (языковая система) является отражением действительности // Вопросы языкознания. 1986. № 3. С. 54-62.

108. Марковкина И.Ю., Сорокин Ю.А. Национально-специфическое в межкультурной коммуникации // Текст как явление культуры. Новосибирск: Наука, 1989. С. 71-102.

109. Мартине А. Основы общей лингвистики // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1963. Вып. 3. С. 366-566.

110. Марчук Ю.Н. Методы моделирования перевода. М.: Наука, 1985. 199 с.

111. Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988. 170 с.

112. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. Изд. 2-е, испр. М.: Аспент Пресс, 2000. 201 с.

113. Миньяр-Белоручев Р.К. Общая теория перевода и устный перевод. М.: Воениздат, 1980. 237 с.

114. Митрофанова О.Д. Лингвистические уроки и прогнозы конца XX века // Материалы IX Конгресса МАПРЯЛ. Братислава, 1999. Доклады и сообщения российских ученых. М.: Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы, 1999. С. 345-364.

115. Митрофанова О.Д., Костомаров В.Г. Методика преподавания русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1990. 268 с.

116. Мкртчян J1. Слово в семье слов // Литературная газета. 1976. № 35. 1 сентября. С.4.

117. Морозов М.М. Отзыв на перевод «Ромео и Джульетты» Шекспира, сделанный поэтом Б.Пастернаком // Перевод средство взаимного сближения народов: Художественная публицистика / Сост.

118. A.А.Клышко. М.: Прогресс, 1987. С. 377-380

119. Мягкова Е.Ю. Эмоции и теория перевода // Перевод как моделирование и моделирование перевода: Сб. научных трудов. Тверь: Изд-во Тверского университета, 1991. С. 110-114.

120. Набоков В. Искусство перевода // Набоков В. Лекции по русской литературе: Пер. с англ. М.: Независимая газета, 2001. С. 389-401.

121. Найда Ю.К. К науке переводить // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. статей / Общ. ред. В.Н.Комиссарова М.: Международные отношения, 1978. С. 114-137.

122. Напольских В.В. Из удмуртской мифологии: Этимологические этюды // Пермистика 4: Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: Сб. статей. Ижевск: Изд-во Удмуртского государственного университета, 1997. С. 116-126.

123. Нойберт А. Прагматические аспекты перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. статей / Общ. ред.

124. B.Н.Комиссарова. М.: Международные отношения , 1978. С. 185-202.

125. Образцы изучения лирики: Учебное пособие: В 2 ч. / Сост. Т.Л.Власенко, Д.И.Черашняя, В.И.Чулков. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1997. Ч. 1. С. 3-304.

126. Озеров Л. Слово и его ассоциативное поле // Литература и его ассоциативное поле. Проблема теории. М., 1992. С. 348-357.

127. Пантелеева В.Г. О проблемах поэтического перевода с русского на удмуртский язык. На материале переводов стихотворений А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова // Вестник Удмуртского университета. 1993. № 6. С.84-92.

128. Пантелеева В.Г. Художественный билингвизм в удмуртской литературе // Вестник Удмуртского университета. Взаимодействие культур. Специальный выпуск. 1996. С. 12-16.

129. Пастернак Б.Л. Избранные работы: В 2 т. М.: Художественная литература, 1985. Т.2: Проза. Стихотворения. 558 с.

130. Перевод средство взаимного сближения народов: Художественная публицистика / Сост. А.А.Клышко. М.: Прогресс, 1987. 640 с.

131. Перевощиков П.Н. Роль русского языка в развитии удмуртского народа. Ижевск: Удмуртское книжное изд-во, 1963. 34 с.

132. Петров А.Н. Отражение взаимоотношений с внешним миром в системе ментальности удмуртов в процессе этнической истории // Вестник Удмуртского университета. Диалог культур. 1999. №7. С.46-52.

133. Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1994. 320 с.

134. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А.Серебренников и др. М.: Наука, 1988. С. 8-69.

135. Постовалова В.И. Судьба как ключевое слово культуры и его толкование А.Ф.Лосевым // Понятие судьбы в контексте разных культур / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1994. С. 207-215.

136. Потебня А.А. Из записок по теории словесности. Поэзия и проза. Тропы и фигуры. Мышление поэтическое и мифическое. Харьков: Государственное изд-во Украины, 1905. 649 с.

137. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 614 с.

138. Райхштейн А.Д. Национально-культурный аспект интеркоммуникации // Иностранные языки в школе. 1986. № 5. С. 10-14.

139. Ревзин Н.И., Розенцвейг В.Д. Основы общего и машинного перевода. М.: Высшая школа, 1964. 243 с.

140. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода. М.: Международные отношения, 1974. 215 с.

141. Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты: Лингвистические проблематики. М.: Наука, 1972. 80 с.

142. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. Б.Н. Серебренников. М.: Наука, 1988. 216 с.

143. Рябцева Н.К. Информационные процессы и машинный перевод. Лингвистический аспект. М.: Наука, 1986. 166 с.

144. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Под ред. Кибрика А.Е. М.: Прогресс, 1993. 656 с.

145. Сименский С.В. Национальные стереотипы мышления и речевая коммуникация // Психолингвистическое и межкультурное взаимопонимание: Тезисы докладов X Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1991. С. 275.

146. Славянский и финно-угорский мир вчера, сегодня: Сб. статей. Ижевск: Изд-во Удмуртского государственного университета, 1996. 229 с.

147. Сорокин Ю.А. Проблемы перевода с психолингвистической точки зрения // Тетради переводчика: Научно-теоретический сб. / Под ред. Л.С.Бархударова. М.: Международные отношения, 1984. Вып. 21. С. 14-18.

148. Сорокин Ю.А., Михалева И.М. Прецендентный текст как способ фиксации языкового сознания // Язык и сознание: Парадоксальная рациональность / Отв. ред. Е.Ф. Тарасов. М., 1993. С. 98-117.

149. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Национально-культурная специфика художественного текста. М., 1989. 87 с.

150. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Понятие «чужой» в языковом и культурном контексте // Языки: Этнокультурный и прагматический аспекты: Сб. научных трудов. Днепропетровск: Изд-во Днепропетровского государственного университета, 1988. С. 4-10.

151. Сорокин Ю.Н. Роль этнопсихолингвистических факторов в процессе перевода // Национально-культурная специфика речевого поведения / Общ. ред. А.А.Леонтьева. М.: Наука, 1977. С. 166-174.

152. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

153. Степанов Ю.С. «Интертекст», «интернет», «интерсубъект» (К основаниям сравнительной концептологии) // Известия АН. Серия литературыи языка. 2001. Т. 60. № 1.С. 3-11.

154. Степанов Ю.С. Французская стилистика. Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1965. 355 с.

155. Суксов В. Остается ли Швейк чехом // Дружба народов. 1983. № 9. С. 251-252.

156. Тараканов И.В. Удмурт лексикая очеркъес. Ижевск: Удмуртия, 1971. 96 с.

157. Тарасов Е.Ф., Соснора М.Л. О формах существования текста // Речевое общение: Цели, мотивы, средства. М., 1985. С. 30-44.

158. Тарминская М.Г. Семантическая ориентация текста: Оригинал и перевод // Сб. научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. М.: Изд-во Московского педагогического института иностранных языков, 1980. Вып. 16. С. 91-117.

159. Текст: Аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики: Сб. статей. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 192 с.

160. Текст как явление культуры / Г.А.Антипов, О.А.Донских, И.Ю.Марковина, Ю.А.Сорокин. Новосибирск: Наука, 1989. 197 с.

161. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 186-194.

162. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 284 с.

163. Тер-Минасова С.Г. В чужой монастырь со своим уставом. // Русский язык за рубежом. 1998. № 2. С. 62-70.

164. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000. 262 с.

165. Тильман Ю.Д. Культурные концепты в языковой картине мира (Поэзия Ф.И. Тютчева). Дисс. . д-ра филолог, наук. М., 1999.

166. Толстая С.М. Глаголы «судьбы» и их корреляты в языке культуры // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. С. 143147.

167. Толстой JT.H. Собрание сочинений: В 20 т. М.: Гослитиздат, 1964. Т. 16: Публицистические произведения. 1855-1909 гг. 677 с.

168. Топоров В.Н. Модели мира // Мифы народов мира: В 2 т. М.: Советская энциклопедия, 1988. Т.2: К-Я. С. 161-169.

169. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М.: Наследие, 2000. 252 с.

170. Тороп П. Тотальный перевод. Тарту: Tartu ulikooli kirjastus, 1995. 220 с.

171. Трестман Г., Хадеев К. Когда поэт переводит поэта // Художественный перевод: проблемы и суждения: Сб. статей. М.: Известия, 1986. С. 200221.

172. Тувим Ю. Четверостишие на верстаке // Перевод средство взаимного сближения народов: Художественная публицистика / Сост. А.А.

173. Клышко. М: Прогресс, 1987. С. 416-426.

174. Удмурты: Историко-этнографические очерки / Науч. ред. В.В. Пименов. Ижевск: УИИЯЛ УрОРАМ, 1993. 392 с.

175. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке. Комплексный функционально-когнитивный словарь. Уфа: Изд-во Башкирского университета, 1998. 232 с.

176. Уорф Б.Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1960. Вып. 1. С. 169-183.

177. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1960. Вып. 1. С. 135-169.

178. Урысон Е.В. Архаические представления в русской языковой картине мира. Автореф. дисс. . д-ра филолог, наук. М., 1997. 47 с.

179. Урысон Е.В. Душа // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Общ. ред Ю.Д.Апресяна. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. Вып. 1. С. 86-92.

180. Урысон Е.В. Тоска // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Общ. ред. Ю.Д.Апресяна. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. Вып. 1. С. 441-445.

181. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. № 2. С.3-21.

182. Устин А.К. Генетика текста генетика культур: Монография. СПб.: Super Мах, 1995. 81 с.

183. Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 108-139.

184. Уфимцева И.В. Архетипы культуры и сознания // Проблемы сознания в отечественной и зарубежной философии XX века: Материалы международной научной конференции. Иваново: Изд-во Ивановского государственного университета, 1994. С.141.

185. Уфимцева И.В., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Язык, сознание, культура // Методы и организация обучения иностранному языку в языковом вузе: Сб. научных трудов. М., 1991. Вып. 370. С. 24-40.

186. Ушаков Г.Д. Сопоставительная грамматика русского и удмуртского языков. Ижевск: Удмуртия, 1982. 144 с.

187. Федоров А.В. Введение в теорию перевода. М.: Изд-во литератур на иностранных языках, 1953. 334 с.I

188. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). Изд. 4-е., перераб и доп. М.: Высшая школа, 1983. 303 с.

189. Федоров А.В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М.: Высшая школа, 1971. 196 с.

190. Хайруллин В.И. Лингвокультурологические и когнитивные аспекты перевода. Дисс. . д-ра филолог, наук. М., 1995. 351 с.

191. Хайруллин В.И. Языковое своеобразие представления действительности // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации «Языковые связи». М., 1988. С. 186-187.

192. Цветаева М. Два лесных царя // Перевод средство взаимного сближения народов: Художественная публицистика / Сост. А.А.Клышко. М.: Прогресс, 1987. С. 304 -309.

193. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990. 207 с.

194. Чередниченко И. Структурно-семиотический метод тартуской школы. СПб: Золотой век, 2001. 200с.

195. Чернухина И.Я. Принципы организации художественного прозаического текста. Автореф. дисс. . д-ра филолог, наук. М., 1983. 30 с.

196. Черняховская Л.А. Информационные компоненты текста как объект перевода // Тетради переводчика: Научно-теоретический сб. / Под ред. Л.С.Бархударова. М., 1987. Вып. 22. С. 30-33.

197. Чуковский К.И. Высокое искусство. М.: Советский писатель, 1968. 382 с.

198. Чуковский К.И., Федоров А.В. Искусство перевода. Л.: Academia, 1930. 235 с.

199. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973. 278 с.

200. Швейцер А.Д. Перевод: Проблемы и перспективы // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1984. Т. 43. № 6. С. 504-512.

201. Швейцер А.Д. Социолингвистические основы теории перевода // Вопросы языкознания. 1985. № 5. С. 15-24.

202. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988.214 с.

203. Швейцер А.Д. Эквивалентность и адекватность перевода // Тетради переводчика / Под. ред. Л.С.Бархударова. 1989. Вып. 23. С. 31-39.

204. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. 186 с.

205. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. 427 с.

206. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв. М.: Школа «Язык русской культуры», 1999. 448 с.

207. Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. статей / Общ. ред. В.Н.Комиссарова. М.: Международные отношения, 1978. С. 16-25.

208. Якобсон Р. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика: В 2 т. Т. 2. / Сост. и общ. ред. Ю,С. Степанова. Благовещенск, 1998. С.489-510.

209. Якобсон Р. Речь выступления // Проблемы славянского литературоведения, фольклористики и стилистики: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. М., 1962. С. 619-621.

210. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (Модели пространства, времени, восприятия). М.: Гнозис, 1994. 344 с.

211. Яценко И.И. Влияние принципов и приемов проблемного обучения при восприятии художественного текста иностранными студентами-нефилологами (продвинутый этап). Дисс. . канд. педагог, наук. М., 189.233 с.

212. Cassirer Е. The Renaissance philosophy of man: Petrarca, Valla, Ficino, Pico, Pomponazzi, Vives. Chicago, 1956. 404 p.

213. Delabastita D. Theresa Double Tongue. An investigation on Shakespeare's wordplay, with special reference to "Hamlet". Amsterdam: Atlanta, 1993. 522 p.

214. Harris Z.S. Discourse Analysis. Language. Vol. 28. 1. 1952.

215. Nabokov VI. The Servile Path // On translation. Cambridge: Mass, 1959. P. 97-110.

216. Nida E.A. Towards a science of translating. Leiden, 1964. 331 p.

217. Nida E.A., Taber Ch.R. The theory and practice of translation. Leiden, 1969. 220 p.

218. Nida E.A. Language Structure and Translation. Standford, 1975. 283 p.

219. Snell-Hornby M. Ubersetzungswissenchaft eine Neuorientierung: Zur Integrierung vor Theorie und Praxis. Tiibirgen, 1986. 390 S.

220. Whorf B. Language and logic // Language, thought and reality. Selected writings of Whorf BL. Cambridge, 1956. C. 233-254.1. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

221. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. 606 с.

222. Библейский энциклопедический словарь: Пер. со швед. / Сост. Э.Нюстрем. Под ред. И.С.Свенсона. Торонто: Библейская лига, 1979. 517с.

223. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Глав. ред. В.Н.Ярцевой. Изд. 2-е. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. 685 с.

224. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 1. М.: Государственное изд-во иностранных и литературных словарей, 1955. 699 с.

225. Даль В. Толковый словарь. В 4 т. Т.4. М.: Русский язык, 1991. 683 с.

226. Краткий словарь по эстетике / Под общ. ред. М.Ф. Овсянникова, В.А. Разумного. М.: Просвещение, 1963. 542 с.

227. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. 115 с.

228. Мифы народов мира (энциклопедия): В 2 т. / Глав. ред. С.А.Токарев. Т.1. М.: Советская энциклопедия, 1987. 671 е.; Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. 719 с.

229. НОСС Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Общ. ред. акад. Ю.Д.Апресяна. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. Вып. 1.552 с.

230. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. Изд. 22-е. М.: Русский язык, 1990. 921 с.

231. Психологический словарь / Ред. кол. В.В.Давыдова и др. М.: Педагогика, 1983.447 с.

232. Русский ассоциативный словарь. Кн. 1. Прямой словарь: От стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка / Сост.

233. Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г:А.Черкасова. М.: Гомовский и партнеры, 1994. Ч. 1. 224 с.

234. СМ Славянская мифология: Энциклопедический словарь / Науч. ред. В.Я.Петрухин и др. М.: Эллис Лан, 1995. 413 с.

235. Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П.Н.Денисова, В.В.Морковкина. Изд. 2-е, испр. М.: Русский язык, 1983. 688 с.

236. Удмурт-зуч словарь. Удмуртско-русский словарь / Под ред. В.М.Вахрушева. М.: Русский язык, 1983. 591 с.

237. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т.З. М.: Прогресс, 1987. 832 с. '. . ,

238. Философский энциклопедический словарь / Глав. ред. Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, С.М.Ковалев, В.Г.Панов. М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.1. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

239. Ахматова А. Берыктэмъёс // О.Ведрова. Мон утчасько тонэ. Ижкар: Удмуртия, 1995. С. 72-75.

240. Ахматова А. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М.: Цитадель, 1997. 447 с.

241. Ашальчи Оки. Пинал нылмурт туж яратэ. Стихи на удмуртском и в переводах на русский язык / Сост. Е.Ермолаев. Ижевск: Тодон, 1994. 77с.

242. Есениен С. Гувернер // Юность. 1996. №9. С. 16-71.

243. Есенин С.А. Собрания сочинений: В 7 т. М.: Наука-Голос. Т. 1: Стихотворения. 1995. 670 е.; Т.2. Стихотворения. 1997. 461 с.

244. Заболотский Н.А. Столбцы и поэмы. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1989. 352 с.

245. Крылов И.А. Басни. М.: Детская литература, 1996. 205 с.

246. Лермонтов М.Ю. Бырьем произведенное. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1948. 105 с.

247. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2 т. М.: Правда. Т. 1., 1988, 719 е.; Т. 2., 1990,702 с.

248. Леонов Л.М. Русский лес. Л.: Лениздат, 1978. 624 с.

249. Петров М.П. У но пол адзыли, кызьы уй кизили.// М.П.Петров. Люкам сочинениос. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1959. С. 67-68.

250. Пушкин А.С. Бахчисарайский фонтан: Пер. Г.Сабитова. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1950. 29 с.

251. Пушкин А.С. Зарни чорыг: Пер. Г.Верещагина // Об удмуртском фольклоре и литературе. Ижевск: Удмуртия, 1973.С. 117-123.

252. Пушкин А.С. Кылбуръес // А.С.Пушкин. Кулэм нуналысеныз сю ар тырмемезлы сизем сборник. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1937. С. 20-24.

253. Пушкин А.С. Сочинения. Стихотворения. Эпиграммы. Поэмы. Драматические произведения. Повести. М.: ПанЪинтер, 1999. 1064 с.

254. Пушкин А.С. Поп но визьтэм: Пер. М.Прокопьева // Виль синь. 1918. 20 июня.

255. Пушкин А.С. Поп сярысь но солэн Балда ляльчиез сярысь сказка / Пер. Арк. Багая // А.С.Пушкин. Сказкаос. Ижевск: Удгиз, 1936. С. 3-13.

256. Пушкин А.С. Чорыгась но чорыг сярысь сказка: Пер. А.Багая // А.С.Пушкин. Сказкаос. Ижевск: Удгиз, 1936. С. 14-26.

257. Пушкин А.С. Чорыгась но чорыг сярысь сказка: Пер. И.Гаврилова. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1939. 14 с.

258. Цветаева М. Избранные произведения. В 2 т. Т. 1. Стихотворения. СПб.: Респекс, 1999. 608 с.21. Юность. 1994. №5. 86 с.