ЯЗЫК НАРОДНОГО ЗАГОВОРА: КУЛЬТУРНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат наук Ковалева Светлана Викторовна

• Ковалева Светлана Викторовна
• кандидат наук
• 2024

Оглавление диссертации кандидат наук Ковалева Светлана Викторовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1 ПРАГМАТИКА ЖАНРА КАК ЭЛЕМЕНТ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

1.1 Речевой акт - элемент лингвопрагматики

1.1.1 Жанр и речевой акт

1.1.2 Понятие речевого акта. Основные термины теории речевых актов

1.1.3 Элементы речевого акта: локуция-иллокуция-перлокуция. Иллокутивная сила заговора

1.2 Речевое воздействие как элемент иллокутивной силы высказывания

1.2.1 Суггестия— основная форма воздействия в заговорном тексте

1.2.2 Конвенциональность речевых актов как элемент иллокутивной силы высказывания

1.2.3 Эффективность общения

1.3 Методика описания жанра заговора в лингвопрагматическом аспекте

1.4 Выводы по первой главе

ГЛАВА 2 ЛИНГВОПРАГМАТИКА ЗАГОВОРА: КОММУНИКАТИВНО-ДИСКУРСИВНЫЕ КОНВЕНЦИИ

2.1. Прагматическая ситуация как условие осуществления речевого акта

2.1.1 Модель коммуникативной ситуации, реализующаяся в жанре заговора

2.1.2 Название жанра как знак иллокутивной силы

2.1.3 Адресант заговора как языковая личность

2.1.4 Структура формулы. Синтактика заговорного текста

2.2 Национально-культурный код заговора как речевого акта

2.2.1. Мировоззренческие установки как фундамент жанрового своеобразия заговора

2.2.2 Заговорное слово как основной элемент иллокутивной силы жанра

2.2.3 Культурный код - ключ к пониманию фольклорного текста

2.3 Интеграция вербального и невербального культурного кодов как основа суггестии заговора

2.3.1 Вербальный код культуры

2.3.2 Невербальный код культуры

2.4 Выводы по второй главе

ГЛАВА 3 ПРАГМАТИКА ЗАГОВОРНОГО СЛОВА: ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ И ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ

3.1 Концептуальные зоны заговорного текста

3.2 Текстообразующие элементы заговорного текста

3.2.1 Заговорное слово как культурный знак в текстах концептуальной зоны «Любовь»

3.2.2 Заговорное слово как культурный код в текстах концептуальной зоны «Здоровье»

3.2.3 Заговорное слово как единица национальной картины мира в текстах концептуальной зоны «Быт»

3.3 Трансформация ментально-образных элементов заговорного текста

3.4 Выводы по третьей главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

145

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «ЯЗЫК НАРОДНОГО ЗАГОВОРА: КУЛЬТУРНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ»

ВВЕДЕНИЕ

Око зрит — невидимейшую даль, Сердце зрит — невидимейшую связь.

Ухо пьет — неслыханнейшую молвь.

М.И. Цветаева

Данное диссертационное исследование посвящено изучению функционирования заговорного текста с точки зрения его лингвопрагматических составляющих.

Наука современности признает несомненную ценность фольклорного текста, который, сохраняя древние языковые формы, отражает специфику национальной картины мира и коллективного сознания, причем все чаще в центре внимания исследователей, наряду с коммуникативной и кумулятивной функциями языка устного народного творчества, оказывается функция воздействующая. «Понимание природы и сущности языка в Древнем мире обусловливалось мифологическим восприятием действительности. <...> Мифологическое сознание порождало веру в то, что слово обладает магическими свойствами» [Алефиренко, 2013: 19]. Именно народные представления о магических свойствах мира и языка во многом обусловили неизменный исследовательский интерес к перформативным жанрам-ритуалам, «заряженным культурно», в которых представлена «в полной мере сила звучащего слова и к которым вновь и вновь, многие века — не за описанием действия, а за действительным результатом — обращаются носители языка. Из сакрально-магических текстов это, в первую очередь, жанр заговора, речемыслительной стратегией или дискурсивно-когнитивной основой которого является перформативность, то есть прямой выход «из текста в действительность» [Ковалева, 2023]. Обращение к заговору подразумевает достижение результата при помощи звучащего слова и ритуального действа. Демонстрируя связь слова с действительностью («слово есть сущность вещи»), А.А. Потебня в работе «Из записок по теории словесности» называет несколько «верований», «основанных на силе слова», действительных для его времени: «1) имя важнее вещи; 2) обычай

скрывать имя от злых людей; 3) давать ребенку имя, охраняющее его; 4) обычай у женщин не произносить имя мужчины; 5) разные заговоры, основанные на вере в силу слова» [Потебня, 1990: 283]. За сто с лишним лет, которые прошли со времени написания этой великой работы, только заговор сохранился как «носитель силы народного слова» — сегодня тексты заклинаний не просто хранятся на страницах этнографических сборников, но продолжают функционировать в народной среде, следовательно, и в коллективном сознании.

Необходимо отметить, что как фрагмент лингвокультуры, в неизменной (или в практически неизменной) форме сохраняющий древние языковые формы и ритуальные действа, заговор всегда привлекал внимание фольклористов — собирателей и исследователей.

Информацию о колдунах и заклинателях, обращающихся к заговорам, содержат уже летописные своды X века, но первые сборники заговоров появляются лишь в XIX столетии. Впервые тексты заклинательного характера опубликованы в 1836 году И.П. Сахаровым в книге «Сказания русского народа» [Сахаров, 1885]. В.И. Даль, интересующийся фольклористикой, в 1845-1846 гг. публикует книгу «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» [Даль, 2018]. Значимым материалом для изучения заговоров является также сборник Л.Н. Майкова 1869 года «Великорусские заклинания» [Майков, 1869]. Наконец, М.М. Забылин, занимаясь изучением русской обрядовой культуры, публикует в 1880 году книгу «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», в которой содержатся и тексты магического характера [Забылин, 2014].

Русские филологи XIX века, начиная с основоположника мифологической школы Ф.И. Буслаева, подчеркивают особый статус заговорного текста в народной обрядовой культуре. А.Н. Афанасьев в «Поэтических воззрениях славян на природу» определяет заговор как «один из наиболее важных и интересных материалов для исследователя доисторической старины» (1869) [Афанасьев, 1994]. Злободневно в контексте лингвопрагматического изучения жанра звучат его слова о силе заговорного слова: «в то время, как загадки, песни и сказки

сделались средством развлечения, усладою досуга, низошли с своей эпической высоты и потому удобнее могли быть подновляемы в языке и в обстановке главного содержания, - заговоры удержали за собою тот строгий характер, который не дозволяет никаких намеренных отступлений и профанации. Они непригодны для забавы и, как памятники вещего, чародейного слова, вмещают в себе страшную силу, которую не следует пытать без крайней нужды; иначе наживешь беду» [Афанасьев, 1994: 12].

Исследователи, занимавшиеся изучением заклинаний, предлагали разные теории их возникновения: от текстов индийских мантр [Буслаев, 1861], от языческих молитв [Афанасьев, 1994], от примет, в основе которых лежало сравнение по сходству [Потебня, 1989].

В XX веке традиция изучения жанра продолжается — языком заговоров занимаются Г.И. Попов («Русская народно-бытовая медицина», 1903 г.) [Попов, 1903], Н.Н. Виноградов («Заговоры, обереги, спасительные молитвы и пр.», 1907 г.) [Виноградов, 1907], Н.Ф. Познанский («Заговоры. Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул», 1917 г.) [Познанский, 1995]. По мнению поэта-символиста А.А. Блока, понять магические свойства заклинаний можно только вжившись в те поверья и переживания, которыми обладал народ. Он же в статье 1906 года «Поэзия заговоров и заклинаний» пишет о магической силе заговора как о практически установленном наукой факте: «...даже точная наука убедилась теперь в практической применимости заклинаний после того, как был открыт факт внушения» [Блок, 1986: 55].

Во второй половине XX века, по материалам экспедиций Московского государственного университета 1953-1993 гг., опубликован сборник «Русские заговоры и заклинания» (1998) под редакцией В.П. Аникина [Аникин, 1998].

В конце ХХ - начале XXI веков, с выходом языковедческой методологии на позиции лингвистического антропоцентризма, заметно активизировались исследования в области функционально -прагматической интерпретации заговоров.

Объектом анализа функциональной прагмалингвистики выступает целенаправленная и мотивированная речевая деятельность говорящей личности, решающей коммуникативные задачи в определенной ситуации [Матвеева, 2009: 50]. По авторитетному мнению Г.Г. Матвеевой, основным критерием, позволяющим оценить данную речевую деятельность, является «удачность выбора отправителем текста языковых единиц для оптимального воздействия. Выбор нужной для адресанта единицы речи определяется ситуацией общения, целями и мотивами, которые являются экстралингвистическими факторами обоснования авторских намерений» [Матвеева, 1993: 65].

Осознанность выбора отправителем заговорного текста в обусловленной необходимостью коммуникативной ситуации очевидна — несмотря на признание современных цивилизационных ценностей, на скорость развития научного знания, на внедрение актуальных цифровых технологий, не оставляющих, на первый взгляд, места «духовным практикам», заговор остается не просто традиционным жанром устного народного творчества, являющимся всеобщим культурным достоянием/ культурным наследием, в основе которого лежит эмоционально-чувственное восприятие мира; не просто жанром, который репрезентирует особенности менталитета, коллективные установки, раскрывает специфику национального сознания. Заговор — жанр, востребованный представителями современного языкового общества, в заданной коммуникативной обстановке актуальный и, что является, пожалуй, не последним доказательством его важности, измеряемый в материальном воплощении (не секрет, что за свои услуги заговаривающий берет вознаграждение). Необыкновенную иллокутивную силу этого жанра как действенного, результативного текста, несущего внутреннюю энергию, связанную с верой, с магией, с силой сакрального слова, многие века облаченного в незыблемые ритуальные формы, определяют как древнейшие образы, символы, архетипы, различными способами закодированные в сакральном тексте, как перформативность (выход «из текста в действительность»), так и множественные дискурсивно-прагматические условия, рассмотренные в нашем исследовании.

Очевидно, что для изучения текста заклинательного характера, в котором доминирует речевое воздействие как наиболее выраженная функция языка, целесообразно использовать функционально-прагматический подход, подразумевающий расширение традиционного понимания речевого акта (суть которого, в соответствии с теорией О.Р. Якобсона заключается в передаче закодированной информации (через язык) от адресанта к адресату) и акцентирующий внимание на экстралингвистических факторах текста, модальности, технике вербального и невербального воздействия.

Все вышесказанное подтверждает актуальность проводимого исследования, которая обусловлена необходимостью изучения столь «прагматически заряженного» жанра, как заговор, в русле таких направлений современного языкознания, как прагмалингвистика и/или когнитивная лингвистика, то есть потребностью изучения тех лингвистических факторов, которые обусловили непрерывное функционирование заговора (в его архаичных формах) как современного востребованного коммуникативным сообществом жанра, формирующего желаемую действительность, а также необходимостью определить факторы, которые обусловили представление об эффективности использования жанра заговора.

Актуальность работы обусловливается и необходимостью изучения воздействующей (суггестивно-магической) функции языка - оказать влияние на ход конкретного речевого процесса и на его результат: все чаще язык функционирует как средство программирования в рекламе, СМИ, политике, различного рода тактиках общения.

Теоретическая и практическая база исследования включает труды:

— по изучению заговорного текста (А.Н. Веселовский, 1989; Ф.И. Буслаев, 1861; А.Н. Афанасьев, 1994; А.А. Потебня, 1990; Н.Ф. Познанский, 1995; Н.В. Крушевский, 1998; М.М. Забылин, 2014; А.А. Блок, 1986; Н.Н. Виноградов, 1907),

— по теории речевых актов (Дж. Сёрль, 1986; Дж. Остин, 1986),

— по речевому воздействию и лингвопрагматике (И.А. Стернин, 2012; Б.Ю. Норман, 2009; Е.В. Шелестюк, 2014; Е.Ю. Гончарук, 2015),

— по лингвокогнитивистке и функциональной лингвистике (О.Р.Якобсон, 1975; Н.Ф. Алефиренко, 2009; И.И. Чумак-Жунь, 2018),

— по лингвокультурологии (В. фон Гумбольдт, 1985; Ю.М. Лотман, 2000; М.М. Бахтин, 1979; Ю.Н. Караулов, 1987; Е.С. Кубрякова, 1987, С.А. Кошарная, 2002; В.А. Маслова, 1997).

Степень разработанности проблемы обусловлена сложившимися направлениями лингвистических исследований заговорных текстов. На современном этапе внимание ученых сосредоточено на изучении различных сторон заговорной формулы:

— структурой заговора занимаются З.И. Власова [Власова, 2008], В.П. Петров [Петров, 1981], А.М. Астахова [Астахова, 1964], В.Н. Топоров [Топоров, 2005], П.Г. Богатырев [Богатырев, 1956];

— Ю.А. Киселева [Киселева, 2004] и И.А. Чернов исследуют любовные тексты [Чернов, 1965];

— Л.Г. Невская и Т.Н. Свешникова обратили внимание на функционирование диалекта в заговорных текстах [Невская, Свешникова, 2005];

— А.В. Юдин интересуется ономастиконом заговора [Юдин, 1997],

— изучению заговора в текстах художественной литературы посвящены работы В.А. Масловой [Маслова, 2014] и А.В. Коровашко [Коровашко, 2010].

В числе недавних исследований монография Т.А. Агапкиной «Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном освещении: Сюжетика и образ мира» (2010) [Агапкина, 2010].

Объектом исследования выступает народный заговор как речевой жанр, обусловленный лингвопрагматически.

Предметом исследования являются лингвопрагматические (структурно-семантические, грамматические), культурологические, функциональные особенности языка русских народных заговоров, а также способы репрезентации в заговоре национального кода культуры.

Цель исследования - выявить культурно-прагматические особенности языка народных заговоров, которые обусловливают актуальность и жизнестойкость этого специфического жанра как особого инструмента речевого воздействия.

Реализация поставленной цели требует решения следующих задач:

1. Изучить общенаучную и собственно лингвистическую литературу, связанную с данной темой.

2. Собрать и классифицировать языковой материал, выделить аспекты речевого воздействия заговоров с точки зрения коммуникативного, лингвокультурного и когнитивного подходов.

3. Выявить особенности заговора как специфического речевого акта, описать прагматическую ситуацию, реализуемую при использовании заговорного текста.

4. Определить при помощи лингвокультурологического анализа ведущие речемыслительные стратегии, а также психоэмоциональные особенности русского национального сознания, отраженные в текстах народных заговоров.

5. Описать коммуникативно-дискурсивные аспекты лингвопрагматики заговора.

6. Проанализировать особенности заговорного слова как лингвокультурного и лингвокогнитивного феномена.

7. Сопоставить народные тексты, зафиксированные в сборниках, опубликованных более ста лет назад, с заговорами, собранными в прошлом столетии.

8. Обобщить результаты исследования, сформулировать доминанты языкового и экстралингвистического воздействия заговоров, а также лингвокультурологические компоненты, которые определяют актуальность заговора в современной коммуникативной среде.

Методы исследования. Жанровая природа заговора как суггестивно потенциального текста обусловила ведущий метод исследования -лингвопрагматический, подразумевающий изучение функционирования

языковых средств заговорного текста, обусловленных коммуникативно -дискурсивными конвенциями. Всестороннее, полное рассмотрение заговора как фольклорного текста, совпадающего с речевым актом, стало возможным благодаря описательному методу и методу лингвокультурологического анализа. С опорой на сопоставительный метод удалось выявить отличительные особенности заговорных текстов разных концептуальных зон, а с опорой на сравнительно-исторический метод был проведен сопоставительный анализ заговорных текстов XIX и XX вв. Компонентный анализ позволил исследовать особенности содержания единиц концептуальных зон, представленных в заговорах.

Гипотеза диссертационного исследования заключается в том, что иллокутивная сила заговорного жанра определяется совокупностью коммуникативно-прагматических и когнитивно-лингвокультурных конвенций, зафиксированных в традиционной формуле невозможного (см. с. 54), обусловленной интенционально.

Материалом для исследования послужили заговорные тексты из сборника Л.Н. Майкова «Великорусские заклинания» [Майков, 1869], тексты, представленные в сборнике И.П. Сахарова «Сказания русского народа» [Сахаров, 1885], заклинания из сборника материалов фольклорных экспедиций Московского государственного университета 1953-1993 гг. «Русские заговоры и заклинания» под редакцией В.П. Аникина [Аникин, 1953-1993]. В процессе проведения исследования нами было изучено 636 заговорных текстов из трёх названных этнографических сборников.

Научная новизна работы состоит в следующем: во -первых, впервые проведен многокомпонентный лингвистический, прагматический и культурологический анализ заговорных текстов; во-вторых, сформулированы доминанты речевого воздействия заговорного текста; в-третьих, определен суггестивный потенциал обряда в целом, элементы которого продолжают функционировать в русском коллективном сознании и находят отражение в речемыслительных стратегиях общения.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что проведенное исследование позволило представить лингвопрагматические особенности заговорных текстов в виде взаимодействующих элементов смежных областей знания, а также позволило выявить характерные черты речевого воздействия, присущего русскому сознанию и продолжающего функционировать по сегодняшний день.

Практическая ценность исследования связана с тем, что результаты исследования внедрены в научно-сследовательский процесс кафедры русского языка и русской литературы. Собранный и систематизированный материал может быть использован в лингвопрагматических, психолингвистических, лингвокультурологических, лексикологических, лингвокогнитивных

исследованиях и курсах (справка о внедрении от 21.08.2023 года).

Эффективность общения - один из центральных вопросов современной антропоцентрической лингвистики. Она рассматривается в ряде частных смежных дисциплин, таких как лингвопрагматика, риторика, психолингвистика, межкультурная коммуникация, культура делового общения и т.д. Разница коммуникативного и лингвокогнитивного подходов к исследованию данного вопроса определяется понятием дискурса, включающего лингвистические и экстралингвистические факторы. Результаты исследования могут быть сопоставимы с речевыми стратегиями и тактиками, техниками внушения, НЛП, функционирующими в сфере коммуникации, рекламы, СМИ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Прагматико-функциональный потенциал текста заговора, отличающий его от других жанров устного народного творчества, позволяет рассматривать его как вторичный речевой жанр, по М.М. Бахтину, обладающий свойствами: целенаправленностью, целостностью, завершенностью, контактом с реальностью, отношением субъекта и объекта, воспроизводимостью, экспрессивностью и чертами: интенциональностью, целеустремленностью, конвенциональностью. Заговор - наиболее прагматически обусловленный фольклорный жанр, представляющий собой речевой акт.

2. В жанре заговора реализуется уникальная коммуникативная модель, в которой перлокутивный эффект опережает (предопределяет) иллокуцию — реализуется своеобразный «перлокутивный заказ» - латентная часть коммуникации, подразумевающая договор адресанта-заказчика и адресата-исполнителя до произнесения самого заговорного текста.

3. Суггестивный потенциал (иллокутивная сила) заговора как речевого акта определяют коммуникативные конвенции:

1) дискурсивные:

— собственно названия жанра;

— номинации адресанта-заклинателя;

2) композиционные:

— наличие специфической формулы невозможного;

— трехчастная модель текста;

— теснота заговорного текста;

3) особенности жанрового кода: идеологические (интеграция элементов религиозной и мифологической картин мира) и символически-обрядовые (интеграция вербального и невербального кодов культуры).

4. Основная речемыслительная стратегия заговора — перформативность, которая определяется иллокутивным намерением и может быть направлена:

— на отношения между людьми (преимущественно отражаются концептуальной зоны «Любовь»),

— на отношения между человеком и окружающим миром (отражаются в заговорах концептуальной зоны «Быт»),

— собственно на организм человека (отражается в заговорах концептуальной группы «Здоровье») .

5. Основной элемент иллокутивной силы жанра — заговорное слово. Оно выступает в заговорном тексте как знак культуры, как культурный код и как символ.

Степень достоверности результатов диссертационного исследования обусловливается надёжностью его теоретической базы, соответствием выбранных

методов исследования поставленным цели и задачам, объёмным эмпирическим материалом, комплексным подходом к изучению лингвопрагматики заговорного жанра.

Апробация работы была представлена в форме докладов и сообщений на научных и научно-практических конференциях, научном симпозиуме: Международная научно-практическая конференция «Наука и образование: отечественный и зарубежный опыт» (1 июня 2020 г., Белгород); Всероссийская научно-практическая конференция (с международным участием) «Далевские чтения», посвященная 220-летию со дня рождения В.И. Даля (20-21 мая 2021 г., Белгород); 5-я Международная научная конференция, посвященная 75-летию Заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора филологических наук, профессора Николая Федоровича Алефиренко (17-19 сентября 2021 г., Белгород); Международный научно-практический онлайн-симпозиум «Герменевтика детства: Джанни Родари в СССР и современной России» в год столетия со дня рождения Джанни Родари (22-23 октября 2021 г., онлайн-платформа Zoom); Всероссийская (с международным участием) научно-практическая конференция молодых ученых «Далевские чтения» («Дали Даля»), посвященная Дню славянской письменности и культуры (15-17 мая 2023 г.).

По теме исследования опубликовано 15 научных статей, в том числе 4 - в журналах из перечня ВАК.

Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, 3 глав, заключения, списка литературы и источников фактического материала. Общий объем диссертационного исследования составляет 165 страниц машинописного текста.

ГЛАВА 1 ПРАГМАТИКА ЖАНРА КАК ЭЛЕМЕНТ РЕЧЕВОГО

ВОЗДЕЙСТВИЯ 1.1 Речевой акт - элемент лингвопрагматики 1.1.1 Жанр и речевой акт

Антропоцентрическая парадигма научного знания предоставила возможность изучить язык не только как самостоятельную систему взаимосвязанных элементов, но и как порождение речемыслительной деятельности человека-субъекта, представленной в определенных экстралингвистических условиях. Основная трудность определения понятия жанр заключена в общеупотребительности и - одновременно - исторической многозначности этого слова в русском языке. Другая состоит в том, что в настоящее время жанр является объектом изучения в разных науках -литературоведении, поэтике, лингвистике, которые обращают внимание на различные аспекты его сущности и в соответствии с этим дают определения с нетождественными наборами признаков. Долгое время в филологических исследованиях доминировал литературоведческий подход, поскольку жанр соотносился непосредственно с литературным произведением. В словаре литературоведческих терминов находим следующее определение: «Жанр (от франц. genre — род, вид). Это понятие в качестве литературоведческого термина возникло во Франции в 16 в. для обозначения поэтических рода и вида, намеченных еще в поэтике Аристотеля. <...> В современном литературоведении термин употребляется в различных значениях. Одни ученые в соответствии с этимологией слова называют так литературные роды: эпос, лирику и драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т. д.). Это понимание является, пожалуй, самым распространенным. Несмотря на различия в конкретном понимании термина, под Ж. понимается повторяющееся во многих произведениях на

протяжении истории развития литературы единство композиционной структуры, обусловленной своеобразием отражаемых явлений действительности и характером отношения к ним художника» [СЛТ, 1974: 82].

Литературоведческий подход к понятию жанр, вполне удовлетворительный для нужд фольклористики и поэтики, был уточнен в свете лингвистического исследования. Новую страницу в теорию жанра вписал М.М. Бахтин, который интерпретировал жанр по отношению к ситуации общения. В своих трудах ученый отмечает, что в истории науки основное внимание уделялось литературным (не речевым) жанрам, а риторика, берущая свое начало со времен античности, не рассматривала, например, вопросы отношения к слушателю или воздействию [Бахтин, 1979: 238]. Мы рассматриваем речевой жанр в лингвопрагматическом аспекте, т.е. с опорой на теорию М.М. Бахтина, согласно которой необходимо разграничивать понятия литературного и речевого жанров. По М.М. Бахтину, под речевыми жанрами следует понимать «относительно устойчивые типы высказываний», которые своим содержанием, стилем и композиционным построением «отражают специфические условия и цели» разных областей человеческой деятельности [Бахтин, 1979: 237].

К универсальным чертам, свойственным речевому жанру, М.М. Бахтин относил: 1) целенаправленность, 2) целостность, 3) завершенность, 4) контакт с реальностью, 5) отношение субъекта и объекта, 6) воспроизводимость, 7) экспрессивность [Бахтин, 1979: 239-240]. Соответственно, заговор рассматривается нами как речевой жанр, поскольку мы исследуем те «затекстовые» элементы, которые определяют столь серьезное отношение носителей языка к энергетическому потенциалу, заложенному в жанре, способствующему тому, что люди в течение многих веков обращаются к тексту как желаемому способу добиться результата, воздействуя на чужое сознание, собственную реальность и окружающий мир.

Классифицируя речевые жанры, М.М. Бахтин выделял две противопоставленные группы, отмечая, что это «не функциональное», а условное разделение:

- первичные жанры (простые бытовые, свойственные повседневному общению);

- вторичные жанры (сложные, часто - книжные) [Бахтин, 1979: 238].

Свою классификацию с опорой на исследования М.М. Бахтина представила

и Т.В. Шмелева, которая выделила следующие модели речевых жанров:

- информативные;

- императивные;

- перформативные (этикетные);

- оценочные [Шмелева, 1997: 91].

Г.И. Богин разделяет жанры, исходя из письменной формы бытования, по следующим признакам:

- по адресанту (персональные, коллективные, анонимные и др.);

- по адресату (персональные, массовые, двусторонние - с ожиданием ответа);

- по времени (ожидающие быстрого ответа, печати в газетах или книгах);

- по речи внутритекстового автора (например, выбор социального диалекта) [Богин, 1997: 12-23].

Отметим, что в соответствии с классификацией М.М. Бахтина заговор является вторичным речевым жанром, которому свойственны следующие особенности:

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Ковалева Светлана Викторовна, 2024 год

ИСТОЧНИКИ

1. Лиса и волк: народная сказка. - Москва: Школьная пресса, 2021. - 16

с.

2. Майков, Л.Н. Великорусские заклинания / Л.Н. Майков. - Санкт-Петербург: типография Майкова, 1869. - 164 с.

3. Пушкин, А.С. Сказка о Царе Салтане, о сыне его славном и могучем князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди. - Москва: Белый город, 2021. - 88 с.

4. Русские заговоры и заклинания: м-лы фольк-х эксп. МГУ 1953-1993 гг. / Под ред. В.П. Аникина [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.philol.msu.rU/~folk/old/sci%26pub/rzztext.htm#dets (дата обращения 15.05.2022).

5. Сахаров, И.П. Русское чернокнижие / И.П. Сахаров. - Москва: Эксмо, 2008. - 224 с.

СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ

1. Брокгауз, Ф.А., Эфрон, И.А. Энциклопедический словарь: в 86 т. / Ф.А. Брокгауз, И.А. Эфрон. - Санкт-Петербург: Семеновская Типо-Литография, 1890-1907. - 41929 с.

2. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4т. / В. Даль. - Санкт-Петербург: Изд-во книгопродавца - типографа М.О. Вольфа, 1880-1882. - 2716 с.

3. Крылов, Г.А. Этимологический словарь русского языка / Г.А. Крылов. - Санкт-Петербург: «Полиграфуслуги», 2005. - 432 с.

4. Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС) / Под ред. В.Н. Ярцевой. - Москва: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

5. Матвеева, Т.В. Полный словарь лингвистических терминов / Т.В. Матвеева. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. - 562 с.

6. Молотков, А.И. Фразеологический словарь русского языка / С.И. Молотков. - Москва: Советская энциклопедия, 1968. - 544 с.

7. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. - Москва: Советская энциклопедия, 1964. - 900 с.

8. Розенталь, Д.Э., Теленкова, М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э. Розенталь, М.А. Тенкова. - Москва: Просвещение, 1985. - 399 с.

9. Российский гуманитарный энциклопедический словарь (РГЭС) / Под ред. С.А. Аверина. - Санкт-Петербург: Филол. фак. Санкт-Петерб. гос. ун-т, 2002.

- 688 с.

10. Славянская мифология: энциклопедический словарь / Под ред.

B.Я. Петрухина, Т.А. Агапкиной, Л.Н. Виноградовой, С.М. Толстой. - Москва: Эллис Лак, 1995. - 416 с.

11. Словарь литературоведческих терминов (СЛТ) / Под ред.

C.П. Белокуровой. - Санкт-Петербург: Паритет, 2012. - 320 с.

12. Словарь литературоведческих терминов (СЛТ) / Под ред. Л.И. Тимофеева, С.В. Тураева. - Москва: Просвещение, 1974. - 509 с.

13. Советская историческая энциклопедия (СИЭ) / Под ред. Е.М. Жукова.

- Москва: Советская энциклопедия, 1974. - 510 с.

6. Славянские древности. Этнолигвистический словарь: в 5 т. / Под ред. Н.И. Толстого. - Москва: Международные отношения, 2012. - 736 с.

7. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков. - Москва: Аделант, 2013. - 486 с.

8. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер; пер. снем. и доп. О.Н. Трубачева. - Москва: Прогресс, 1967. - 2949 с.

9. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: т.4 / М. Фасмер; пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. - Москва: Прогресс, 1987. - 864 с.

10. Шанский, Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка / Н.М. Шанский. - Москва: Просвещение, 1971. - 542 с.