Теоретические аспекты лингвистики цвета как научного направления сопоставительного языкознания тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, доктор филологических наук Кульпина, Валентина Григорьевна

• Кульпина, Валентина Григорьевна
• доктор филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор филологических наук Кульпина, Валентина Григорьевна

Введение —

Часть I. Методология лингвистики цвета

Глава 1. Теоретические и методологические основы лингвистики цвета

§ 1. Основные категории, концептуальный аппарат и проблемы лингвистики цвета как своеобразной лингвистической парадигмы —

§ 2. Лексический класс как центральная категория лингвистики цвета —

§ 3. Таксономия поля цвета —

§ 4. Типология цветолексем. Типы моделей цветолексем. Цельно-оформленность, раздельнооформленность, мотивированность цветолексем. Проблемы цветономинации — 40 Выводы к главе 1 —

Глава 2. Аспекты и направления научных исследований в лингвистике цвета

§ 1. Сопоставительные аспекты цветонаименований —

§ 2. Эволютивные аспекты цветонаименований —

§ 3. Психолингвистические аспекты цветообозначения —

§ 4. Когнитивные аспекты цвета. Языковая картина мира —

§ 5. Лингвокультурологические аспекты цвета —

§ 6. Номинационно-терминообразующие аспекты цветообозначений —

§ 7. Некоторые аспекты изучения цвета в польской лингвистике —

§ 8. Об исследовании цвета как физического явления — 116 Выводы к главе 2 —

Часть II. Феноменология лингвистики цвета

Глава 3. Антропоцентризм цветонаименований: социолингвистика, лингвокультурология, ментальные миры, аксиология, коннотации

§ 1. Социолингвистическое измерение цвета в русском и польском языках (на примере цветовых характеристик внешности человека) —

§ 2. О цветообозначении в аксиологическом плане (на примере цветовых характеристик внешности человека) —

§ 3. Лингвокультурные стереотипы (коннотативные цветоопределения волос) —

§ 4. Лингвокультурные феномены (на примере цветообозначений глаз) —

§ 5. Духовнопсихологические портреты (характер человека сквозь призму цвета) —

§ 6. Ментальные миры человека (мир чувств в цветовых характеристиках) —

§ 7. Фразеологические термины цвета как ментальный мир — 218 Выводы к главе 3 —

Глава 4. Феноменология цветонаименований: артефакты, природная и социальная среда, цветовые этностереотипы

§ 1. Цветовые обозначения продуктов питания в социоценностных констелляциях —

§ 2. Мир артефактов в терминах цвета: от прототипов к неологизмам —

§ 3. Цвет природных объектов: феноменальность — физиология — физика —

§ 4. Цветовые характеристики флористических объектов и их функциональная нагруженность —

§ 5. Цвет анималистических объектов как явление языка и культуры в лексикографическом преломлении —

§ 6. Колористика социальной среды. Политическая цветосимволика —

§ 7. Проекции этнической среды на характер цветообозначения.

Цветовые этноприоритеты и этностереотипы — 598 Выводы к главе 4 — 646 Заключение —

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Теоретические аспекты лингвистики цвета как научного направления сопоставительного языкознания»

В настоящей диссертации описываются исходные положения лингвистики цвета как научного направления в современном языкознании на базе анализа лексического класса цветообозначений польского языка в сопоставлении с лексическим классом цветообозначений русского языка. Описываются как традиция исследований цвета в языкознании, так и современное состояние лингвистических исследований в этой области.

В диссертации рассмотрены глобальные проблемы соотношения реального мира, сознания и онтологии языка в лингвистическом, социо-и психолингвистическом, а также в культурологическом аспектах. Исследование позволило по-новому взглянуть на язык как на феноменальное явление в человеческом обществе.

В данной диссертации предпринят сопоставительный анализ цветообозначений в русском и польском языках. Особенностью анализа является то, что он осуществлен на материале близкородственных языков (о продуктивности такого подхода см., напр. [Нерознак 1987]). В то же время для отечественного языкознания характерны скорее моно-лингвальные исследования или полилингвальные, когда в орбиту изучения вовлекается — чаще в рамках психолингвистического эксперимента — большое число языков, причем разных языковых семей.

В поле зрения современных авторов работ по цветообозначению нередко оказывается целенаправленная детализация семантики цветообозначений каждого конкретного случая словоупотребления имени цвета1. Вопросы системно-структурного анализа терминов цвета от

1 См., напр.: Бахтина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. М.: Наука, 1975; Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1984; Василевич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. М.: Наука, 1987; Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998; Zarqba Alfred. Nazwy barw w dialekступают на задний план. Интерес исследователей перемещается в сторону ментальной сферы экзистенции цветообозначений и их прототи-пических и архетипических характеристик. В то же время подчас имеет место смешение проблематики цвета как антропологического явления языка и культуры с цветом как физическим явлением. Цвет всегда ан-тропоцентричен. Физический цвет может мыслиться отдельно от языка лишь в случае его измерения с помощью физических величин и параметров. Если цвет выражается на естественном языке, он становится категорией антропологической. Отсюда лингвистическая проблематика цвета становится фокусной категорией хроматологии. Адекватное восприятие цветообозначения проливает свет на сущность этого понятия в языке и в жизни, прекращает бесплодные дискуссии, однозначно показывает его лингво- и этномаркированность.

Значительный интерес исследователей привлекают эволютивные аспекты цветослов. В русле этого направления цветообозначения рассматриваются с точки зрения их происхождения, значения и употребления, сложившегося уже в древнейших памятниках, выявляется соотношение хроматических категорий, существовавших в древности, и современных категорий на основе лексики, производной от цветонаи-менований, характеризуется употребление цветовых маркеров в диалектах и в истории языка. Изучение эволютивных аспектов дает богатый материал по функциям цветообозначений как таковых, их роли в парадигматической смене уровней абстрактности в эволюции человеческого мышления, по социально-символической значимости имен цвета в жизни общества и другим сферам концептуализации мира.

Плодотворным оказалось изучение цветообозначений в когниtach i historii j§zyka polskiego. Z 2 mapami. Wroclaw: Wyd. Polskiej Akademii Nauk, 1954; Ampel-Rudolf Mirosiawa. Kolory. Z badan leksykalnych i skladniowo-seman-tycznych j^zyka polskiego. Rzeszow: Wyd. Wyzszej Szkoly Pedagogicznej, 1994; To-karski Ryszard. Semantyka barw we wspolczesnej polszczyznie. Lublin: Wyd. Uniwer-sytetuMarii Curie-Sklodowskiej, 1995 и др. тивном, психолингвистическом, лингвокультурологическом и некоторых других аспектах.

Тем не менее на сегодняшний день в отечественном и зарубежном языкознании пока еще отсутствует комплексное рассмотрение терминов цвета как с точки зрения специфики их семантических свойств, так и в аспекте их функционирования в непосредственной зависимости от объекта цветообозначения. Должны быть описаны не только семантические особенности цветослов, но и их место в языке и его ментальных структурах.

Все еще недостаточно определены границы групп цветолексики. Недостаточная разработанность принципов определения границ лексических групп влечет за собой противоречивость таксономии лексических единиц. Важно установить статус терминов цвета для современного языкознания. Польскими и российскими исследователями не была выработана исчерпывающая аспектация и параметризация описания этого класса лексики. Незавершенность в сфере описания лексического класса цветонаименований является барьером на пути изучения классов лексики, в том числе и в сопоставительном аспекте. В недостаточном объеме решен вопрос о том, что считать терминами цвета, какова их частеречная принадлежность.

Трудности выделения лексических классов в большой мере проистекают из отсутствия типологии лексических классов обоих рассматриваемых близкородственных языков. Наряду с неразрешенностью многих общих, глобальных, проблем, следует отметить неразрешеность многих проблем частного характера, лексических русско-польских параллелей в пределах классов и подклассов лексики, их оптимального лексикографирования, лингводидактической и переводческой презентации.

При когнитивном рассмотрении цветонаименований недостаточно четко дифференцировались научная когниция и наивная языковая картина мира.

Недостаточно описано место цветолексики в социуме. Практически не имеется всестороннего лингвистического описания функций цвето-обозначения природных объектов. Не описана традиция лексикогра-фирования цветолексики. В лингвистической литературе не описывается, как мир чувств выражается в терминах цвета. В имеющихся описаниях мира чувств цветолексика появляется лишь спорадически, наряду с другими средствами описания эмоций. В лингвистической литературе не описаны функции цвета флористических объектов, в том числе в работах, непосредственно посвященных флористике. Цвет флоры не рассматривается как сколько-нибудь значимый фактор коэк-зистенции природы и общества.

Имеющиеся работы по этнолингвокультурологическим цветовым стереотипам типа этноэйдем не рассматривают таковые как явление кросскультурного и кросслингвального характера, как этнолингваль-ные комплексы, как неделимую часть этнолингвокультурного сознания этноса, как эвентуальный критерий дифференциации границ этнических групп.

Требуется научное объяснение коммуникативных неудач при машинном переводе терминов цвета, считавшихся поначалу благодатным семантическим материалом в сфере автоматического перевода.

Разветвленная аспектация цветообозначений требует детализации понятийного аппарата соответствующего лингвистического направления. При этом несмотря на значительное количество работ, нет еще четкого осознания необходимости выделения лингвистических исследований цвета в отдельную дисциплину.

Таким образом, актуальность темы данного исследования обусловлена тем,что: стала очевидной внутринаучная потребность обобщения накопившихся исследований по проблемам цветонаименований и представления их в рамках единой дисциплины, возрос интерес к изучению терминов цвета в этнолингвистических, лингвокультурологических и других социально значимых аспектах, растет стремление лингвистов получить новые данные о сущности языковой системы и ее семантической составляющей на примере лексики, считавшейся продолжительное время маргинальной в лексическом составе языка.

Отсюда основной задачей диссертации является описание сформировавшегося понятийно-терминологического аппарата лингвистики цвета как самостоятельной научной дисциплины, установление и восполнение понятийных лакун описываемого аппарата, установление ключевых проблем этой дисциплины, прояснение сущностных характеристик лексического класса терминов цвета на материале польского и русского языков как центральной категории лингвистики цвета.

Цели диссертации связаны с определением научных основ лингвистики цвета, установлением лингвофеноменологических параметров описания лексического класса цветообозначений как базы формирования данной дисциплины, путей развития основных понятий и категорий лингвистики цвета, презентацией традиции и истории изучения цветообозначений в польском и российском языкознании, оценкой вклада польских и российских ученых в описание лексического состава (единиц класса) системы терминов цвета и в теоретическое осмысление этого материала.

К целям настоящей диссертации относится обоснование изменений во взглядах на теорию лексических классов, демонстрация определяющего значения прагматико-феноменологических факторов при их выделении, рассмотрение в силу избранного феноменологического подхода носителей цвета как феноменов-индивидуумов при оценке лексического класса цветообозначений как целостного образования, состоящего из элементов-терминов цвета. В качестве целей исследования видится выявление аналогий, сходств и различий полей цвета в русском и польском языках как этносоциокультурологически значимых элементов языковой картины мира, проводится инвентаризация средств цветообозначения и его функций, выявляются типологические характеристики терминов цвета. Работа нацелена на разработку методического аппарата лингвистики цвета. Этой цели служит, в частности, особое понимание лексического класса, значительно отличающееся от содержания таких обобщенных классов, какими являются части речи, функционально-семантические поля и под. В данном диссертационном исследовании, разумеется, не ставится цели полностью исчерпать лингвистическую проблематику терминов цвета. Среди целей исследования — формирование принципов распределения единиц класса цветолексем на подклассы, выделение параметров их описания, функциональных характеристик и выполняемых ими в языке функций. Данная цель достигается на базе сопоставительного анализа, предпринятого на материале двух близкородственных славянских языков — польского и русского. Принципиально важным для данной работы является тот факт, что сопоставление проводится в рамках крупных тематических блоков — Человек в цвете (блока, разделяемого в свою очередь на описание функций цвета при описании внешности человека, его эмоционально-психического состояния и его характера), Мир артефактов, Среда продуктов питания, Мир растений, Мир животных, Мир неодушевленной природы. Очевидно, что каждый из представленных здесь подклассов цветолексики глубоко антропоцентричен, ибо отражает взгляд на мир и его сущности человека как homo observa-tus — человека наблюдающего, как homo receptus — человека воспринимающего, и homo creatus — человека созидающего.

Методологической базой настоящего исследования является система лингвистических категорий и понятий, сформировавшихся как резульи тат успешных исследований в общем и сопоставительном языкознании славянских языков. В работе использовались методы типологического и сопоставительного языкознания, а также описательный метод. Наряду с методами общего характера, применялись также методы частного плана: метод аспектации, компонентный анализ сопоставляемых лексем и их функциональный анализ, анализ сочетаемости описываемых терминов цвета, контекстуальный анализ, отдельные приемы феноменологического анализа, методика культурно-исторической точки отсчета и другие методики. Применение перечисленных методов и приемов лингвистического анализа по отношению к терминам цвета создало определенную картину методологического анализа, которую можно определить как лингвистическую колориметрию, включающую в себя помимо структурно-лингвистических операций также описание лабильности семантического интенсионально-экстенсионального наполнения терминов цвета и их креативно-ментального отношения к экстралингвистической действительности.

Объектом исследования являются в диссертации термины цвета, почерпнутые из словарей русского и польского языков, а также экс-церпции из художественных, публицистических и научных текстов на русском и польском языках. Общий объем представленных в диссертации терминов цвета в польском и русском языках составил около 2000 единиц.

Предмет диссертации состоит в раскрытии основной проблемы языкознания — язык и общество, язык и мышление — на примере функционирования в речевой коммуникации терминов цвета.

Научная новизна диссертации заключается в обосновании нового научного направления в лингвистических исследованиях — лингвистики цвета, в разработке понятия лексического класса на основе анализа терминов цвета польского и русского языков, в обнаружении при сопоставительном анализе терминов цвета двух близкородственных языков лингвистически неэксплицированных межъязыковых дивергенций и тонких семантических нюансов и полос схождений, в параметризации этнокультурологической семантической составляющей терминов цвета.

Теоретическое значение диссертации состоит в том, что в ней представлена и обоснована теория лексических классов и выработаны критерии их выделения на основе прагма-феноменологических показателей. Изученный на базе этих критериев лексический класс цветонаименований в свою очередь стал базой для формирования новой дисциплины — лингвистики цвета. Значение диссертационного исследования заключается также в уточнении понятийно-терминологического аппарата лингвистики цвета и метаязыка описания цветовых реляций, существующих в языке. Были введены в научный обиход такие, в частности, понятия, как лингвистическая колориметрия как метод исследования цветолексики, понятия этноприоритетных и этнорелевантных цветов, понятие колористической метафоры и др.

Исследование строится на выявлении специфики цветонаименований польского языка в рамках тематических блоков в сопоставлении с соответствующими, также тематически распределенными, цветонаи-менованиями русского языка. Такой анализ имеет ценность с точки зрения сопоставления лексических систем генетически близкородственных языков, переводоведения, двуязычной польско-русской и русско-польской лексикографии и лингводидактики.

Результаты проведенного исследования найдут практическое применение в учебном процессе в университетских курсах лексикологии и лексикографии польского языка, в курсе перевода — художественного, публицистического, научно-технического для студентов-полонистов, а также в практическом преподавании польского языка для полонистов и других студентов славянского отделения, имеющих в учебном плане занятия по польскому языку, и в практическом обучении студентов других гуманитарных специальностей, имеющих специализацию, связанную с Польшей, при составлении учебных пособий для гуманитарных факультетов и программ курсов лексикологии, лексикографии и перевода. Результаты диссертационного исследования также могут быть использованы в курсах по общему, сравнительно-историческому, сопоставительному и типологическому языкознанию, при составлении учебников и учебных пособий для среднепродвинутого и продвинутого этапов обучения польскому и русскому языку, для составления учебных и аспектных словарей. Результаты исследования могут быть отправной точкой и базой для написания дипломных работ и диссертаций по проблемам лексических классов в разных языках.

Апробация проведенного исследования. Результаты проведенного исследования обсуждены на многочисленных научных конференциях, в частности: "Научные основы преподавания близкородственных языков (на примере польского и других близкородственных языков)" // Межвуз. конф. "Преподавание иностранных языков в высшей школе: проблемы и перспективы". Москва, 4-6 июня 1991 г.; "Категория культурно-исторической точки отсчета как проблема перевода специальных текстов" // Междунар. конф. ф-та иностр. языков. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, МГУ, 28-30 ноября 1994 г.; "Назови мне свое любимое дерево и я скажу тебе, кто ты" // Междунар. конф. "Этносы и природа" ("Этна 1995) международного проекта "Язык — культура — экология". Попрад — Татры (Словакия) "Язык — культура — экология", 24 июня-3 июля 1995 г.; "Семантика цветообозначе-ния в русском языке" // Международная научная конференция поло-нистов. Варшава, Варшавский университет, 14-16 сентября 1995 г.; "Характер человека сквозь призму цветообозначения" // 2-я Международная конференция. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, МГУ, 28-30 ноября 1995 г.; "Фразеология и цветосемантика" // Международный симпозиум по фразеологии "International Symposium on Phraseology". Москва, МГУ, 2-4 апреля 1996 г.; "Принципы описания лексики в учебных словарях польского языка" // Научная конф. "Словари и учебный процесс". Москва, МГУ, 22 мая 1997 г.; "О цветообозначе-нии в аксиологическом плане (на примере цветовых характеристик человека в польском и русском языках)" // Междунар. конф. "Русская литература в эмиграции. Из новых исследований по истории русской литературы. Сходства и различия в тенденциях развития русского языки и других славянских языков". Варшава, Варшавский университет, 1314 ноября 1997 г.; "Мир окружающих нас предметов в цветовых характеристиках на примере цветообозначения продуктов питания в русском и польском языках" // 4-я Междунар. конф. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, 12-14 января 1998 г.; "Функции цветовых характеристик анималистических объектов в русском и польском языках" // 5-я Междунар. конф. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, 23-25 сентября 1998 г.; "Цветовые характеристики глаз как феномен языка и культуры" // 6-я Междунар. конф. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, МГУ, 1-3 июня 1999 г.; "Традиции и инновации в сфере цветообозначения артефактов в современном польском языке" // Совещание-семинар преподавателей славянских языков. Москва, МГУ, 19-20 октября 1999 г.; "О терминологическом компоненте в обучении языку исторической специальности студентов-полонистов" // Междунар. конф. "Системные, структурные и функциональные аспекты терминологии". Москва, МГМСУ, 17 июня 2000 г.; "Обучение культурологическим аспектам польского языка на примере цветоопределений" // Междунар. научная конф. "Новые программы, новые методы, новые технологии в обучении польской культуре и польскому языку как иностранному, теория и практика". Тешин (Польша), филиал Силезского университета в г. Катовице, 14-16 сентября 2000 г.; "Социосимволика цвета в русском и польском языках как показатель этнолингвистических приоритетов" // 7-ая Междунар. конф. "Россия и Запад: Диалог культур". Москва, МГУ, 28-30 ноября 2000 г.; "Лексическое и прото-типическое в цветообозначений природных объектов (на примере цветообозначений русского и польского языков)" // Междунар. конгресс "Русский язык: исторические судьбы и современность". Москва, МГУ, 13-16 марта 2001 г.; "Цветы и цвета России и Польши: когнитивно-категориальный подход" // "Языки в современном мире": Ежегод. конф. НОПРиЛ. Москва, МГУ, 21-23 мая 2001 г.; "Цвета ландшафта как этноязыковая и культурно-историческая категория" [стендовый доклад] // Междунар. конф. "Человек и природа". Познань, Университет им. Адама Мицкевича, 5-7 сентября 2001 г. и др. Результаты проведенного исследования обсуждались на заседании кафедры теории преподавания иностранных языков, кафедры сопоставительного изучения языков факультета иностранных языков МГУ им. М.В. Ломоносова, кафедры общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов. Основное содержание диссертации отражено в 49 публикациях общим объемом 64 п.л.

Концепция рассмотренных в диссертации аспектов развития общелингвистических, сопоставительных и полонистических исследований была представлена также в вышедших под редакцией диссертанта (и в соредакторстве) сборниках научных трудов "Вопросы полонистики", "Терминоведение", "Социоестественная история".

Диссертация состоит из Введения, двух частей ("Методология лингвистики цвета", "Феноменология лингвистики цвета"), каждая из которых включает по две главы, а также Заключения и Списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Кульпина, Валентина Григорьевна

Выводы к главе 4

Система цветообозначений представляет собой культурно маркированную ценность данного этноса, часть культурного наследия. Механизм передачи этой ценности последующим поколениям формируется в недрах данной этнической общности и передается, распространяется, в частности, такими носителями личностного сознания данного этноса, как поэты, в том числе поэты-песенники.

Приверженность к определенной системе цветообозначений, к ее эт-нолингвокультурным ценностям и значимостям, отражает границы этнических групп.

В то время как система антропоцентрически маркированных цветонаименований выстраивается в систему регулятивов и защитных механизмов человеческого общества, феноменология цветообозначений окружающего человека мира превращает их практически в сложно-структурную лингвистическую субстанцию социализованного типа.

Так, на примере цветообозначений продуктов питания установлены специфические пути "социализации" цвета и ментализации пищевых представлений с помощью цветонаименований. Благодаря особому применению слова белый в польском социоязыковом ареале творог, например, относится к классу сыров. Аналогично с помощью цветообозначения "социализируется" как высококачественный продукт 'сливочное масло' — zolte maslo, и т.д.

В то же время продукты питания служат зачастую прототипами цве-тослов. При этом продукт, цвет которого является очевидным для носителей данной языковой общности, приобретает совершенно иные колористические и тем более социоценностные параметры в другом языке. Особенно такая характеристика присуща лакунарным именам цвета типа "банановый" в польском языке.

В целом же колористика социальной среды продуктов питания имеет, в противоположность глобальноэмоциональной ориентированности цветовых характеристик человека, высокую функциональную нагруженность. Удалось установить основные функции цвето-имен в сфере продуктов питания. Некоторые из них — например, терминологическая, номенклатурная, стилистическая, эвфемистическая, эстетическая, рекламная, прототипическая, когнитивная функции, можно отнести к разряду универсальных функций цветослов.

Имена артефактов, содержащие в своем составе цветовые элементы, интересны в аспекте инновационных языковых процессов. Алгоритмы цветообразования как бы сохраняются в языке, но результаты номинационных процессов могут быть описаны только в аспекте неологии, хотя многие цветные неологизмы и могут показаться на первый взгляд бесцветными, например, картонный ящик.

Активизируются в языке компаративные цветонаименования типа "блузка цвета фуксии". При этом зачастую оттеночность цвета зависит не от его физической субстанции, а от артефакта, окрашенного в этот цвет.

Многие цветообозначения, можно сказать, пережили века. Это социоэтнически отмеченные имена цвета, связанные с традиционными национальными артефактами: знаменами, костюмами, тканями и под. К такого же типа цветословам относятся названия артефактов раритетного цвета и образно-литературные наименования. Они находятся, видимо, на периферии номинационной системы языка, но являются надежными хранителями языковых потенций в области цветообозначения.

Большой "лингвистической" активностью отличаются цветонаиме-нования природных объектов. Их изучение позволяет усмотреть в языковой сущности многосложное средостение трех разноплановых систем — феноменальности, биологии и онтологии. Отсюда естественной производной в функционировании систем цветонаименований является их дивергентная межъязыковая специфика. Отметим здесь только проблему прототипизации, категоризации и концептуализации. На одни и те же прототипы накладываются, как это ни парадоксально, разные цветовые определения, что приводит, как следствие, к возникновению лингвистически "обусловленных" ментальных категорий и концептов и лингвозависимой конфигурации категориально-концептуального мира определенного носителя языка.

На примере цветолексики, характеризующей флористические объекты, удалось проследить лингвоспецифическое явление мультиплици-руемости функционального состава языка. Любые, считающиеся основными, функции языка предстают в своем тонко дифференцированном виде.

Классический диапазон функций простирается от номинативной до стилистической. Однако градационная шкала явно не общелингвистическая. Достаточно назвать следующие функции: номенклатурно-клас-сифицирующая, "вегетационная" функция, прототипическая, стереотипическая, ценностная, символическая, эксперессивная, эстетическая, гендерная и под. Наиболее выпукло эти функции проявляются при описании цветообозначения разного типа сообществ растений.

В сфере анималистических объектов проявляются следующие линг-вофункциональные особенности. Когда животное очень известное и очень важное с какой-либо точки зрения, его цвет может опускаться — возможно, информация о цвете вытесняется иной релевантной информацией о данном животном, по мнению авторов словаря более необходимой (см. напр., словарные статьи, посвященные зубру, карпу, сому, кукушке и др.).

В плане лексикографической фиксации цветообозначений животных прослеживается одна простая закономерность: чем большего размера животное, тем больше шансов обнаружить в толковом словаре его цветообозначение.

Большие расхождения между рассматриваемыми языками проявляются в цветообозначений оленей, рыб, волка. Это наводит на размышления об определенных различиях в традиции лексикографирова-ния анималистических объектов.

В ряде случаев цветообозначение живых существ, населяющих нашу планету, строится именно на цветовых впечатлениях. Таковым является прежде всего цветообозначение рыб — разночтения в цветоопреде-лении по языкам и между авторами, по-видимому, имеют своим источником объективные трудности определения цвета этих живых существ, который редко бывает ярко выражен, но чаще представляет собой переходные цветовые зоны. Отсюда их цветоопределение часто продиктовано субъективными цветовыми впечатлениями, а не объективной оценкой. В цветовом зрении имеются различия — как по языкам, так и внутри языковых ареалов. Когда объект с точки зрения цвета является сложным — или этот цвет неоднороден, или бывает трудноуловим, — именно в этих узлах цветообозначения проявляются различия.

Набор терминов цвета, выступающих с названиями животных, весьма ограничен. Постоянно повторяются белый, черный (часто в их противопоставлении), красный, зеленый, серый, рыжий, оттенки коричневого. Эта относительная небогатость цветовой гаммы в большой мере отражает набор терминов цвета для цветообоозначения естественных красок у основных видов животных. В то же время цветообозначение в какой-то мере может быть оторванным от реального цвета животного, абстрагироваться от него. Отметим, что цветоопределение бурый — польс. bury — могут получать животные в тех случаях, когда их цвет трудно однозначно определить: или если цвет животного неоднороден — как у рыси или у кошки "тигровой окраски", или же если имеющихся в обиходно-разговорном языке терминов цвета недостаточно для того, чтобы адекватно определить этот цвет.

В базовых толковых, а также фразеологических словарях русского и польского языков далеко не всегда фиксируется цветообозначение животных. Как представляется, отсутствие цветообозначения некоторых объектов животного мира проистекает из того, что в нашем сознании, в нашей памяти они хранятся как не обладающие цветом. Это бывает в тех, например, случаях, когда объект живой природы является для нас малозначимым и территориально удаленным. Цветообозначение чаще получают крупные анималистические объекты, чем маленькие насекомые. Цветом чаще наделяются те животные, которые вызывают у нас эстетическое чувство -— нас мало интересует цвет хорька, варана или тарантула. Часто не имеющими цвета объекты живого мира предстают тогда, когда цвет является сложно определяемым в тех терминах цвета, которые имеются в распоряжении в обиходно-разговорной или литературной разновидностях национального языка. Иногда такие объекты живой природы, у которых цвет трудно определяем, в польском языке получают цветообозначение bury 'бурый'. Отметим, что в русском языке показателем трудностей с вербализацией цвета является цветонаименование последством забавного термина цвета серо-буро-малиновый'.

Цветообозначение часто фиксирует узуальную закрепленность ряда обозначений животных за определенными метатерминами цвета. Специфические метатермины, вступающие в сочетания с терминами цвета — масть, шерсть, мех, оперение — выступают в отношении животных, отличающихся ярко выраженной цветовой дифференциацией. У авторов словарных статей в распространенных базовых словарях русского и польского языков проявляются значительные различия в экспликации цветообозначения животных — одни словари наделяют данное животное цветом, другие не наделяют, в одних словарях отмечаются оттенки, в других же словарях они не фиксируются. Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что цветовидение у авторов словарных статей может значительно различаться. Кроме того, не все лексикографы при описании животного считают индикатор цвета необходимым. В то же время в словарях нового поколения, особенно в толковых словарях польского языка, четче обозначилась тенденция к фиксированию цвета животных. Отметим также значительные различия в цветообозначений животных между языковыми и энциклопедическими словарями. Так, в ряде случаев в энциклопедических словарях отмечается отход от общеупотребительных названий — ср. название 'белогрудый медведь' в Большом сов. энциклопед. словаре (в ущерб общепринятому названию гималайский медведь) и в польской "Энциклопедии PWN" — употребление названия niedzwiedz polarny 'полярный медведь' в ущерб общепринятому bialy niedzwiedz 'белый медведь'.

Цветообозначение животных необязательно отражает реальный цвет животных. Язык внушает нам — через свои цветовые этностерео-типы — цветовой облик животного. Поэтому, например, в русском языке 'мышь' и 'волк' видятся нам серыми, в то время как в польском языке такое цветообозначение необлигаторно — мышь может видеться рыжей (ruda mysz), а волк — белесым (plowy wilk).

В некоторых случаях цветообозначение может являться названием вида, не указывая при этом на реальный цвет животного. Так, szary niedzwiedz 'серый медведь', будучи подвидом бурого медведя, включает в себя разновидности медведей бурого, стального или рыжего цвета. Таким образом, серый медведь является подвидом бурого медведя, а серый медведь как подвид в свою очередь включает в себя бурого, стального и рыжего медведя. Обратим внимание, какие сложные сопряженности с точки зрения цветоопределения существует между этими разновидностями медведей.

В ряде случаев цветообозначение является элементом обыденного сознания, но не отражением реального цвета животного. Различия в лексикографическом описании животных часто вытекают из различий в ориентации лексикографов — на наивную картину мира или же на научную картину мира на базе эмпирических наблюдений.

Впечатление о цвете животных у пользователя словарей может сложиться весьма неоднозначное, ибо может значительно отличаться по языковым ареалам и даже в словарях одного языкового ареала.

Экстралингвистический фон изменений классификации животных часто влечет за собой и изменение цветообозначения. У многих животных их цветообозначение расщепляется на многие составляющие. Через указание цвета животных в словарях закрепляются этноязыковые стереотипы. Словарь сочетаемости фиксирует цвет живых существ весьма спорадически, но не как правило. В целом цветообозначение животных может даваться в дефиниции, а может приводиться в тексте словарной статьи в качестве пояснения, а также в качестве примера из литературного произведения.

В отношении млекопитающих, как показывает проанализированный материал, в польком языке частотно использование термина цвета plowy 'белесый, палевый'. В категорию животных, получающих такое цветообозначение, попадают такие непохожие по цвету звери, как волк, лев и все семейство оленей. Plowa может быть также лягушка. Таким образом, термин цвета ptowy передает исключительно обобщенное понятие цвета, благодаря чему амплитуда охвата этим цвето-обозначением представителей животного мира весьма широка.

При цветообозначений птиц часто употребляется термин цвета rdzawy 'ржавый' — т.е. 'цвета ржавчины', часто этот термин цвета выступает в сочетании с другими терминами цвета: rdzawo-szary, rdzawo-czerwony и указывает на некий темный оттенок рыжизны. При цветообозначений птиц частотен также термин цвета popielaty 'пепельный'.

Социополитические цветоимена базируются большей частью на ассоциативной функции языка. При этом используются наиболее привычные цветосимволы. Расхождения между языками восходят, как правило, к лингвокультурологическим истокам, а социополитическая цвето-символика ограничена определенными социальными, географическими, историческими и другими экстралингвистическими пределами.

Цветовые этноприоритеты проявляются в писательском, и прежде всего в поэтическом, творчестве достаточно наглядно. Метафоры и сравнения, построенные на использовании цветообозначений, могут отличаться большим разнообразием. Однако, что характерно, они осциллируют вокруг устоявшихся цветовых стереотипов, коими являются этноприоритетные и этнорелевантные цвета. Сфера употребления таких цветов вполне определенная. Этноприоритетные цвета служат для передачи этнического чувства — как к большой родине, так и к малой родине — родной хате, родному саду, родной деревне, любимому городу и т.д. Они выступают также тогда, когда речь идет о самом сокровенном для человека — о любви, счастьи, смысле жизни. Этноцвет, как правило, является средоточием сквозной этнопоэтемы, образующей этнолингвальный комплекс. Как правило, этноцвет занимает зоны цветовой неопределенности и цветового неведения.

Этнорелевантные цвета — это ряд цветообозначений, к которым но

654 сители данного языка проявляют особые романтические чувства. В эти цвета часто бывают окрашены артефакты, они также могут быть сюжетным средоточием романтической этнопоэтемы.

Этнорелевантные цвета по своим проявлениям близки этноцвету, однако по сравнению с ним их характеристики выступают в несколько ослабленном виде.

Заключение

Концепция лингвистики цвета как самостоятельной научной парадигмы в современном языкознании приобретает все более конкретные черты. Долгий путь от отношения к именам цвета как к маргинальному явлению в языке до признания цветонаименований одним из полюсов формирования национальных менталитетов остался позади. Актуальный смысл изучения терминов цвета заключается именно в их осознании как изначальных носителей и инструментов национальных культур и языков.

Институционализация лингвистики цвета (лингвистического цвето-ведения) как научного направления очевидна. Сформировался круг ученых, регулярно обсуждающих проблемы цветонаименований в разных языках, сложился банк колористических проблем, накопилась в достаточном объеме научная литература по описанию цветослов и происходит постоянное обсуждение этих проблем и литературы на соответствующих научных мероприятиях.

Лингвистика цвета как научное направление четко определила объект своих научных исследований — лексические единицы, содержащие в своем составе цветовые семы, объект, который соответствующим образом конкретизирует основной предмет лингвистических исследований — язык и мышление, язык и общество.

Понятийно-терминологический аппарат лингвистики цвета складывается в основном на базе категорий сопоставительной лингвистики, таких понятий, как сходства — различия, схождения — расхождения, соответствия — несоответствия и под. Эти понятия приняты в работе как аксиоматические и не подвергаются рефлексивно-теоретическому обсуждению. В необходимой мере подвергнуты изучению словообразовательные структуры цветонаименований и закономерности номинативных процессов, поскольку этот теоретический материал занимает значительное место при практическом описании цветолексем.

Важное место в концептуальном аппарате лингвистики цвета занимают методические процедуры. Совокупность методических основ исследования и названных приемов анализа создали определенный тип исследования терминов цвета, который можно обозначить как лингвистическую колориметрию.

Специально обсуждается проблема "лексического класса" как самостоятельной категории семантических исследований. При этом проблема рассмотрена таким образом, что лексический класс как категория лингвистики определяется и квалифицируется вне связи с довольно неоднозначными понятиями функционально-семантического поля или лексико-семантической группы. Главным критерием вычленения класса слов (в нашем случае — терминов цвета) является семан-тико-феноменологический взгляд, а значит, лексический класс воспринимается как межчастеречная категория, объединяющая в своем составе языковые единицы разного грамматического характера на основе интенционально установленной интегративной семы.

В пользу институционализации лингвистики цвета говорит и факт полиаспектуальности изучения имен цвета, хотя констатация отдельных аспектов была возможна на весьма абстрактном уровне их вычленения. Зачастую те или иные аспекты представлены в отдельном научном исследовании в синкретическом виде. Тем не менее можно говорить, например, помимо сопоставительных исследований, еще об эво-лютивном, психолингвистическом, когнитивном, лингвокультуроло-гическом, номинационно-терминообразующем и онтологическом аспектах изучения цветолексики.

Важным в лингвистике цвета представляется вопрос о месте проблемы функциональной нагруженности цветослов. Если оставить в стороне дискуссии о полифункциональном характере языка и ограничиться тремя традиционно называемыми функциями — коммуникативной (язык и общество), когнитивной (язык и мышление) и семиотической (язык как знаковая система), — то можно проследить весьма наглядно довольно тонкие, едва уловимые, но в то же время существенные дифференциации и умножение функций языка, естественно, при сохранении основных функций.

Проясняется, или, точнее, изменяется отношение, например, к так называемой отражательной функции языка. Признавая за человеческим мышлением способность отражать объективную действительность, уточняем, что процесс "отражения" воспринимается не как зеркальное копирование действительности сознанием, а как процесс формирования мнения или знания о предмете, т.е. как процесс формирования ментального феномена предмета, отсюда отражательная функция смещается в направлении феномен-формирующей функции языка.

Возможности функциональной дифференциации единиц языка беспредельны, причем приобретение категориального характера или вообще его возникновение очевидным образом сообразуется с развитием или изменением социальных и ментальных систем. К тому же функции цветообозначения имеют различную психоментальную направленность — часть этих функций осциллирует в сторону рационализации процесса познания, его дифференциации и детализации, а часть — служит эстетизации действительности, входя в духовный мир человека как источник положительных эмоций и как способ утончения его эмоциональной сферы.

Однако и познавательные функции цветонаименований характеризуются высокой социальной окрашенностью. Именно цвета предстают своего рода маркерами социальной направленности когнитивных процессов. Так, физический цветовой спектр при восприятии человеком превращается в систему цветовых лингвистических символов, становящихся совокупностью регулятивов в социальном мире. Иными словами, волновой характер цветового спектра переходит в плоскость ментальной градуальной структуры, которая, раз сформировавшись, передается от поколения к поколению в лингво-дискурсивных формах.

На примере цветовых характеристик флористических и анималистических объектов, к примеру, установлены следующие нетрадиционные функции цветослов: вегетативная функция у наименований растений (у наименований животных — возрастная) (указание на жизненный цикл растения, животного), эмоционально-экспрессивная функция (являющаяся способом установления связи между цветоименами и душевными состояниями человека), тендерная (перенос рода цветоимен в социум), пространственная (указание на местоположение и удаленность предмета — 'синеть' — о лесе), интегрирующая (объединение разнородных объектов по определенным признакам — 'красная дичь'), магическая (черная кошка, собака), эвфемистическая (красный петух), метаязыковая и переплетающаяся с ней терминологическая функция.

О последней можно сказать следующее. Условность физической субстанции цвета в терминологической функции цвета очевидна. При этом терминологически "расцвечиваются" целые регионы Земли: Нечерноземье / Черноземье, а цветовые характеристики могут быть метафорическими: описание растительного покрова, например, как "мозаичного пестрого ковра". Но отмеченная условность не мешает этим единицам языка быть истинными терминами. Более того, именно имена цвета выступают в классифицирующей функции (ель — голубая ель).

Таким образом, несмотря на специализированность перечисленных функций, они, как и основные функции языка типа коммуникативной и номинативной, могут быть отнесены к языковым универсалиям, а их порождающая база остается глубоко социальной, антропоцентричной и этноориентированной.

Весьма благодатным и результативным оказалось изучение колористики в актуальных для современной науки аспектах, которые придают ведущее значение вопросам концептуализации, категоризации и ментализации человеческой мыслительной деятельности. К таким аспектам относятся социолингвистическое измерение имен цвета, их аксиологическая и коннотативная база, феномены и стереотипы лингво-культурного жизненного мира, портреты и образы (гештальты) ду-ховнопсихологической сферы, ментальные миры и их лингвистические составляющие, место цветослов в социоценностных констелляциях, роль и классы прототипов в цветовой номинации, соотношение социального и физического в именах цвета, лексикографические тенденции в цветомире, колористика социальной и политической среды, цветовые этноприоритеты и этностереотипы и мн. др. При этом все названные аспекты четко группируются в два крупных направления: антропоцентризм и феноменология цветонаименований.

Антропоцентризм как вечная философская категория достиг своего апогея и окончательно антропологизировал науку в XIX в. [см.: Ильина 1994]. В отечественных языковедческих исследованиях чаще всего проблема антропоцентризма поднималась в других терминах, например, субъективное и объективное в языке, роль человеческого фактора и под.

В настоящей работе проблематика антропоцентризма ограничивается двумя условиями. С одной стороны, систематизируется лингвистически зафиксированное отношение к человеку как к центру мироздания и как к фокусу субъективного интереса. С другой стороны, антропоцентричность цветонаименований изучается на примере лексем, характеризующих человека же. Получается своего рода антропоцентризм в квадрате.

Многочисленность аспектов антропоцентристского рассмотрения наименований цвета вскрывает в какой-то степени цветоцентризм человеческого восприятия. Можно, видимо, с помощью рефлексии цветослов создать картину места человека в своем социуме, отношения человека к культуре, картину особенностей его поведения, мыслей, а при межъязыковом сопоставлении такого рода феноменов и стереотипов — соответствующие этнические картины мира.

Важной в этой цветовой системе является констатация "идеалистической" составляющей цветонаименований. От прототипичекого восприятия цвета к формированию с помощью неисчерпаемых языковых средств разнообразных социокультурноэтностереотипов — таково триумфальное шествие имен цвета в нашей ноосфере (ср. аналогичный материал на примере этнонимов [Кобозева 2000. С. 185-196]).

Действительно, на определенном этапе развития общества цветовые регулятивы оказываются зафиксированными в языке и исправно выполняют свои функции, будь то предостережения или эстетизации, идентификации или оценки. Но при переходе на новый уровень цивилизации ощущается резкая 'нехватка' терминов цвета. Способность человека к категоризации своей деятельности и окружающего мира подводит его к необходимости усилий по поиску новых цветовых прототипов. При этом классические прототипы не выходят из оборота, они забываются всего лишь онтогенетически, сохраняясь в языке во всем своем объеме филогенеза, а значит, "контролируют" весь последующий процесс "цветогенеза".

Так, выражения красномордый мужик, красное дерево, красный зверь, красна девица, краснолесье, Красная площадь содержат в своем семантическом составе прототипический компонент 'красный', но актуальное значение этих единиц далеко не прототипично. То есть прототип — это не стабилизирующий фактор, а исходная точка словопорождения. Принцип неоднозначности прототипа проникает и в новые цветовые прототипы типа картонный ящик, не говоря уже о таких суперновых "неопределенных" прототипах, как неоновый цвет. Заметим на полях, что такого типа онтологические прототипы разными языками видятся по-разному (речь идет об адекватности физическому спектру и межъязыковой эквивалентности идиоматики). Таково, например, словосочетание 'синие глаза'. Синие глаза в русском языке мы сравниваем с небом, морем, васильками. Если мы сравним синие глаза с цветом моря в польском языке, то такой прототипический объект — не слишком надежная база для сравнения, ибо по-польски море может быть как синее, так и практически с тем же успехом — зеленое. В русском же языке словосочетание 'зеленое море' встретится нам нечасто. Итальянский язык, например, не может обойтись без горчичного цвета глаз, а полякам очень нравятся глаза цвета пива — piwne. В польском языке имеется также достаточно загадочное цветообозначение глаз через термин цвета fiolkowy 'фиалковый' (цвета фиалки). Это говорит о том, что существует всего лишь абстрактный механизм категории прототипа, но не его конкретная языковая реализация.

Значительную роль в фиксации этого процесса играет лексикографическая практика. В словарях чаще всего находит отражение стереотипическое восприятие цветных имен, их трудноуловимая лабильность. Но если "эволюция" цвета отмечена в словаре, то можно ожидать, в силу неограниченных дидактических возможностей словаря, значительного изменения стереотипа — как самого цвета, так и обозначаемого им явления. В этом случае происходят изменения и в системе прототипов. 'Банановый' цвет — это цветовая конкуренция и по линии цвета, и по линии прототипа. Так, совокупность социолингвистических и межкультурных факторов повлекла за собой лексикографическую фиксацию семантических изменений в словах bl?kitny и niebieski. Если до недавнего времени эти слова интерпретировались с точки зрения места в цветовом спектре как равнозначные (разнящиеся лишь стилистически) (MSJP, SJPSz, SWJP), то в последнем из толковых польских словарей эти лексемы представлены как разнящиеся идеографически: bl?kitny выступает как более светлый оттенок цвета niebieski, то есть как jasnoniebieski (ISJP. А.О. S. 108).

Таким образом, можно уже говорить и о перспективах дальнейшего изучения представленного материала. Очевидно, что на метатеорети-ческом уровне необходимо более детальное изучение и практическое приложение методов описания цветосемантики. Тщательному научному анализу должны быть подвергнуты приобретающие в науке все большую активность понятия эйдоса, прототипа, стереотипа, символа, их стабильные и неоднозначные признаки. Следует найти сущность лингвоментального механизма порождения разных стереотипов и феноменов на основе одних и тех же прототипических явлений. Интерес представляет и их синхронно-диахроническое сосуществование.

Специальной проблемой лингвистики цвета должно стать описание метаязыка колористических исследований, что приведет фактически к созданию понятия "цветовая картина мира".

Дальнейшего обсуждения требуют дидактические (включая мультимедийные технические средства обучения) и трансляторные аспекты цветообозначений. При изучении цветов, релевантных, например, для современного польского языка, проблемой является соотнесение цвета в польском языке с соответствующим ему или близким в системе цветообозначений русского языка. В то время как в истории польского языка такое, например, цветообозначение, как amarant, воспринималось в одной плоскости с красным и могло с ним смыкаться, в современном польском языке данная лексема не может быть определена через термин красного цвета. К цвету amarant обращались польские поэты, когда писали о своей родине, о ее судьбах. Возможно, для его характеристики по-русски нам потребовались бы такие русские цветообозначения, как 'темно-розовый', 'малиновый' или 'цвет цикламена'. Очевидно, что в русском языковом сознании такой цвет не занимает сколько-нибудь важного места — это один из многих ярких цветов. Однако если продемонстрировать обучающимся характерные артефакты, регулярно содержащие в своем составе соответствующий цветовой компонент — а это многие изделия польских народных промыслов (полосатые домотканые дорожки, покрывала, юбки (как часть национально-регионального костюма), изделия из крашеной соломки и сухих цветов (в том числе так называемые пасхальные пальмы), то никаких детальных объяснений уже не потребуется.

При лингводидактической презентации системы цветообозначений обращает на себя внимание тот факт, что ряд лексем-терминов цвета может иметь ложно ориентирующую внутреннюю форму. Поэтому при предъявлении материала представлялось бы целесообразным указывать на то, что ряд ассоциаций, пробуждаемых внутренней формой слова, являются лишними, редундантными и даже зачастую неверными. Те цветообозначения, которые имеют вполне адекватные эквиваленты в русском языке, но тем не менее трудны для усвоения из-за ложно ориентирующей внутренней формы, также могли бы при изучении получать опору на предмет соответствующей окраски. Таково, например, цветообозначение granat 'темно-синий цвет'. В связи с особенностями внутренней формы этого цветообозначения, в русскоязычной аудитории оно вызывает ассоциации скорее с неким оттенком красного — например, темно-красным тоном зерен спелого граната, но отнюдь не с темно-синим цветом — реальным значением вышеуказанной лексемы в польском языке. Опора на колерный образец или на предмет соответствующей окраски помогает быстро устранить дисгармонию в восприятии данного цветообозначения. Вышесказанное касается и термина цвета br^zowy — что означает 'коричневый', а отнюдь не 'бронзовый', как это внушалось бы внутренней формой цветообозначения.

Семантические нюансы цветообозначений в том или ином языке требуют постановки проблемы адекватности цвета при переводе с языка на язык. Эта проблема может интерпретироваться в плане адекватного переноса цветообозначений одного языка в другую систему координат, то есть в систему цветообозначений другого языка.

Сопоставляя цветообозначения разных языков, мы встречаемся с многочисленными семантическими дивергенциями. Глубочайшие отличия в семантическом пласте цветообозначений наблюдаются даже в близкородственных языках.

Особые трудности проистекают из фразеологизированности крупного пласта цветообозначений, объяснение которых не может быть осуществлено с помощью каких бы то ни было колерных образцов, ибо они — знаки культуры. Обратим внимание, например, на цветообозначения типа 'голубой пудель'. За названием породы стоит цвет шерсти животного, который мы скорее определили бы как ахроматический 'серый'.

Результатом славистических исследований цвета могло бы явиться создание банка данных по цветообозначению в славянских языках на электронных носителях. Метаязык такого описания мог бы первоначально базироваться на русском и английском языках. Постепенно де-скрипционная часть электронных "словарей" могла бы быть переведена на другие языки. Электронная версия презентации материала цветообозначений в славянских языках позволит обеспечить возможность его многоаспектного научного изучения и практического использования.

Представление материала цветообозначений в славянских языках во всем разнообразии их морфологических, деривационных, синтаксических, фразеологических и семантических моделей на электронных носителях могло бы составить внушительную картину сходств и различий и надежную базу для сопоставительных исследований цвета в синхронии и диахронии.

Компьютерная техника позволяет генерировать цвета (в том числе и этнорелевантные) и показать их со всей наглядностью, сопровождая

665 соответствующим вербальным комментарием и иллюстративным материалом. Думается, что в соответствующем разделе могла бы экспонироваться, например, национальная символика, в том числе семантика национального флага, цветосемантика дидактически важных образцов произведений живописи, поэзии и музыки.

Презентация цветообозначений на электронных носителях позволит выделить и высветить со всей наглядностью аксиологические аспекты цвета, моменты оценочности как в пределах каждой цветовой гаммы, так и в рамках групп объектов цветонаименования.

Исследования цвета на материале близкородственных славянских языков могли бы использоваться как важнейший демонстрационный материал в курсах "Введения в славянскую филологию", "Основ славяноведения", спецкурсов, структурированных в русле проблематики языковой картины мира и межкультурной коммуникации.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Кульпина, Валентина Григорьевна, 2002 год

1. Апресян Ю.Д. Избр. труды. Т. I. Лексическая семантика (синонимические средства языка). 2-е изд., испр. и доп. М.: Языки русской культуры; Восточная литература, 1995. VIII е., 472 с.

2. Апресян Ю.Д. Избр. труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. 767 с.

3. Арутюнова НД. Образ. Метафора. Символ. Знак, (эскиз концептуального анализа) // Metody formalne w opisie j?zykow slowianskich / Pod red. Zygmunta Saloniego. Bialystok: Dzial Wydawnictw Filii UW w Bialym-stoku, 1990. S. 83-89.

4. Баранов A.H., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) / АН СССР. Ин-т рус. яз. М., 1991. 193 с.

5. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М.: Помовский и партнеры, 1993.208 с.

6. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. М.: Наука, 1975. 286 с.

7. Белое А.И. Цветовые этноэйдемы как объект этнопсихолингвистики // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. и авт. предисл. Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 1988. С. 49-58.

8. Белова О.В. Символика цвета в славянских книжных сказаниях о животных // Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого / Ред. Т. А. Агапкина. М.: Индрик, 1998. Т. II. С. 44-50.

9. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1995. 174 с.

10. Борхвальдт О.В. Лексика русской золотопромышленности в историческом освещении / Красноярский пед. ун-т. Красноярск, 2000. 400 с.

11. Брагина А.А. История слов в жизни народа. М.: Русский язык, 1989. 214 с.

12. Варюхина Е.И. Смысловая структура символов растений в польской поэзии: Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 1997. 24 с.

13. Василевич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. М.: Наука, 1987. 141 с.

14. Василевич А.П. Цветонаименования и проблемы перевода текста // Текст и перевод / Отв. ред. А.Д. Швейцер. М.: Наука, 1988а. С. 84-96.

15. Василевич А.П. Язык и культура: сопоставительный анализ группы слов-цветообозначений // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. и авт. пре-дисл. Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 19886. С. 58-64.

16. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Отв. ред. М.А. Кронгауз; Вступ. ст. Е.В. Падучевой. М.: Русские словари, 1996. 412 с.

17. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева; Под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Языки русской культуры, 1999. 505 с.

18. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. 238 с.

19. Вендина Т.И. Цвет в этнокультурной системе русского, старославянского и древнерусского языков // Славянский альманах 1998. М.: Индрик, 1999а. С. 277-304.

20. Вендина Т.И. Языковое сознание и методы его исследования // Вестник МГУ. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 19996. №4. С. 15-33.

21. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. 560 с.

22. Вопросы изучения русского языка в сопоставлении с другими языками / Под ред. К.В. Горшковой и Е.В. Петрухиной. М.: Изд-во МГУ, 1986. 172 с.

23. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. М.: Изд-во РУДН, 1997. 331 с.

24. Воробьев Г. Г. Цвет и характер // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 120-126.

25. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. М.: Изд-во МГУ, 2000. 502 с.

26. Гарбовский Н.К Сопоставительная стилистика профессиональной речи. М.: Изд-во МГУ, 1988. 142 с.

27. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 912 с.

28. Гуриев JI.C. Символика цвета // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 71-91.

29. Дворецкий И.В., Васильева Т.М. Цвет одежды // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 54-70.

30. Демидов В.Е. Палитра // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 91-105.

31. Елистратов B.C. Трактат pro таракана. М.: Духовное возрождение, 1996. 48 с.

32. Журавлев А.П. Цветная музыка стиха // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 105-120.

33. Иванов С.М. Немного о цвете промышленного интерьера // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 34-54.

34. Ильина Н.А. Геогностика сквозь призму языка (Лингвистический анализ языка и логики наук биосферного класса). М.: Изд-во МГУ, 1994. 181 с.

35. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М.: Флинта; Наука, 2001. 200 с.

36. Исследования по семантике предлогов / Отв. ред. Д. Пайар, О.Н. Селиверстова. М.: Русские словари, 2000. 375 с.

37. Киселева И. В. Птицы в лирике Анны Ахматовой // Etnolingwistyka. Problemy j?zyka i kultury. 1999. № 11. С. 197-203.

38. Кобозева ИМ. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 352 с.

39. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ф-т иностр. яз. М., 1999. 341 с.

40. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность: Человек. Сознание. Коммуникация. М.: Диалог-МГУ, 1998. 350 с.

41. Краснянский В. В. Об опыте словаря сложных эпитетов // Русистика сегодня. 1996. № 4. С. 96-112.

42. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. М.: Высшая школа; Дубна: Феникс, 1996. 382 с.

43. Лилеева Е.Л. Особенности семантико-стилистического функционирования цветовых прилагательных в языке произведений В.И. Ленина // Слово в языке произведений В.И. Ленина. Классификация лексики / Отв. ред. П.Н.Денисов. М.: Наука, 1988. с. 188-209.

44. Линдгрен Н. (Nelli Lindgren). Цветообозначения в русских иконописных подлинниках (историко-семантический аспект) // Nazwy barw i wy-miarow. Colour and measure terms. Stockholm: Stockholms universitet. Slavis-kainstitutionen, 1997. S. 9-23.

45. Липгарт А.А. Основы лингвопоэтики. M.: Диалог-МГУ, 1999. 168 с.

46. Лобок A.M. Философский андеграунд Урала / Отдел образования Администрации Октябрьского р-на г. Екатеринбурга. Екатеринбург, 1997. 288 с.

47. Лурье С.В. Историческая этнология. М.: Аспект Пресс, 1998. 448 с.

48. Мальцева Д. Г. Сопоставительное исследование немецких и русских фразеологических единиц и проблема смысловой эквивалентности // Русский филологический вестник. 1994. № 2. С. 51-60.

49. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. JL: Наука, 1978. 388 с.

50. Миннарт Г. Цветовые явления в природе // Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. С. 7-34.

51. Минъяр-Белоручев Р.К. Как стать переводчиком? М.: Готика, 1999. 177 с.

52. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М.: Высшая школа, 1989. 287 с.

53. Нерознак В. П. О трех подходах к изучению языков в рамках синхронного сравнения (типологический — характерологический — кон-трастивный) // Сопоставительная лингвистика и обучение неродному языку/Отв. ред. В.Н. Ярцева. М.: Наука, 1987. С. 5-26.

54. Новиков Я.А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. 272 с.

55. Остапчук О.А. Названия литературных произведений как объект номинации: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1998. 24 с.

56. Павловская А.В. Россия и Америка. Проблемы общения культур. Россия глазами американцев 1850-1880-е годы. М.: Изд-во МГУ, 1998. 304 с.

57. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М.:Изд-во МГУ, 1997.340 с. Подосинов А.В. Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М.: Языки русской культуры, 1999. 720 с.

58. Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках/Под. ред. Ст. Сятковского, Т. С. Тихомировой. М.: Диалог-МГУ,1997. 256 с.

59. Проблемы сопоставительной грамматики славянских языков / АН СССР. Институт славяноведения и балканистики; Отв. ред. JI.H. Смирнов. М„ 1990. 194 с.

60. Проблемы фразеологической семантики / Под ред. Г.А. Лилич. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1996. 173 с.

61. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. 416 с.

62. Русская грамматика: В 2 т. / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980. Т. 1.784 с.

63. Серов Н.В. Хроматизм мифа. JL: Васильевский остров, 1990. 350 с.

64. Словарь структурных слов русского языка / Под ред. В. В. Морковкина. М.: Лазурь, 1997. 420 с.

65. Смирнов Ю.И. Фольклор в этническом взаимодействии // Круглый стол "Встречи этнических культур в зеркале языка (в сопоставительном лингвокультурном аспекте)". М., Институт славяноведения АН РАН (10.XI. 1999).

66. Сопоставительная лингвистика и обучение неродному языку / Отв. ред. В.Н. Ярцева. М.: Наука, 1987. 239 с.

67. Сопоставительное изучение русского языка с чешским и другими славянскими языками / Под ред. А.Г. Широковой и Вл. Грабъе. М.: Изд-во МГУ, 1983. 312 с.

68. Сопоставительные иследования грамматики и лексики русского и западнославянских языков / Под ред. А.Г. Широковой. М.: Изд-во МГУ, 1998. 326 с.

69. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Типы китайской символики в языке и культуре // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. и авт. предисл. Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 1988. С. 64-71.

70. Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология (Теоретические и экспериментальные фрагменты). Самара: Русский лицей, 1994. 96 с.

71. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический проект, 2001. 990 с.

72. Татаринов В. А. Теория терминоведения: В 3 т. Т. 1. Теория термина: история и современное состояние. М.: Мое. Лиц., 1996. 312 с.

73. Теоретические и методологические проблемы сопоставительного изучения славянских языков / Отв. ред. Г. Нещименко. М.: Наука, 1994. 240 с.

74. Тер-Минасова С.Г. Межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000. 624 с.

75. Тобурокова В.М. К вопросу о специфике цветообозначений в профессиональной речи // И.А. Бодуэн де Куртенэ: ученый, учитель, личность / Красноярский гос. ун-т; Под ред. Т.М. Григорьевой. Красноярск, 2000. С. 255-259.

76. Уфимцева А.А. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. 240 с.

77. Фомина В. С. Семантика цветообозначений как объект исследования и изучения // IV международный симпозиум по лингвострановедению: Тез. докл. и сообщ. / Институт русского языка им. А.С. Пушкина. М., 1994. С. 230-231.

78. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М.: Высшая школа, 1990. 416 с.

79. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа / Отв. ред. В.И. Гелия. М.: Наука, 1984. 175 с.

80. Цвет в нашей жизни: Хрестоматия по психологии (из серии "Познать человека") / Сост. А.А. Криулина. Курск: Курскинформпечать, 1993. 128 с.

81. Цейтлин P.M. Сравнительная лексикология славянских языков Х/ХI-XIV/XV вв. Проблемы и методы. М.: Наука, 1996. 232 с.

82. Чернейко Л. О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М., 1997. 320 с.

83. Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий / Институт русского языка РАН. М., 1995. 120 с.

84. Шхвацабая Т.И. Цветообозначения в языке и речи (на материале английского языка): Автореф. дис. .канд.филол.наук. М., 1985. 24 с.

85. Ampel-Rudolf Mirostawa. Kolory. Z badan leksykalnych i skladniowo-se-mantycznych j?zyka polskiego. Rzeszow: Wyd. Wyzszej Szkoly Pedagogicznej, 1994. 175 s.

86. Anusiewicz Janusz. Lingwistyka kulturowa. Zarys problematyki. Wroclaw: Wyd. Uniwersytetu Wroclawskiego, 1994. 183 s.

87. Bednarek Adam. О nadziei. Proba defmicji semantycznej // J?zyk a kultura. T. 2. Zagadnienia leksykalne i aksjologiczne / Pod red. Jadwigi Puzyniny i Jer-zego Bartminskiego. Wroclaw: Wiedza о kulturze, 1991. S. 217-233.

88. Berlin В., Kay P. Basic colour terms. Their universality and evolution. Berkley — Los Angeles: University of California Press, 1969. 178 s.

89. Czyz A. Mort?ska, Druzbicki i lilie mistyczne. Symbolika roslinna w prozie polskiej wczesnego baroku // Literacka symbolika roslin / Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1997. S. 67-84.

90. Data J. Jak wyjq. Sienkiewiczowskie wilki? // Literacka symbolika zwierz^t / Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1993. S. 111-120.

91. Dqbrowska A. Eufemizmy wspolczesnego j?zyka polskiego. Wroclaw: Wyd. Uniwersytetu Wroclawskiego, 1994. 420 s. (Acta Universitatis Wratislaviensis. № 1564).

92. Engelking-Telezynska E. Kolorystyka "VADE-MECUM" Norwida // Porad-nik J?zykowy. 1987. №9-10. S. 671-683.

93. Gadanyi K., Mojszejenko L., Mojszejenko V. Слово и цвет в славянских языках. Melbourne: Academia Press, 2000. 252 s.

94. Grzegorczykowa R. Poj?cie j^zykowego obrazu swiata // J^zykowy obraz swiata / Praca zbiorowa pod red. Jerzego Bartminskiego. Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej, 1990. S. 41-48.

95. Grzegorczykowa R., Waszakowa К. О programie badan w zakresie porowna-wczej semantyki leksykalnej // Z polskich studiow slawistycznych. Seria IX. J^zykoznawstwo. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1998. S. 109115.

96. Grzenia J. Opis pola semantycznego barw // Poradnik J?zykowy. 1993. № 4. S. 155-165.

97. Gutowski W. Tajemnice mlodopolskich lasow. О kluczowym symbolu poe-tyckim // Literacka symbolika roslin / Praca zbiorowa pod red. Amy Martu-szewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1997. S. 125-137.

98. Hoang Thu Oanh. Nazwy barw w j?zyku wietnamskim i polskim // Semantyczna struktura slownictwa i wypowiedzi / Pod red. naukow^ Renaty Grzegorczykowej i Zofii Zaron. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1997. S. 113-118.

99. Jarmolik Anna. Nazwy barw w powiesciach autobiograficznych Magdaleny Samozwaniec //Poradnik J?zykowy. 1993. № 1-2. S. 37-46.

100. J^zykowy obraz swiata / Praca zbiorowa pod red. Jerzego Bartminskiego. Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej, 1990. 316 s.

101. Jodlowski S. Studia nad cz^sciami mowy. Warszawa: Panstwowe Wyd. Nau-kowe, 1971. 200 s.

102. Kay P., McDaniel Ch. The linguistics significance of the meaning of basic colour terms //Language. 1978. № 54. S. 610-646.

103. Kolbuszewski J. Literacko-florystyczne osobliwosci // Literacka symbolikaroslin. Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwer-sytetu Gdanskiego, 1997. S. 23-36.

104. Kotarska J. Co lipie do wierszow? Drzewa Arkadii ziemianskiej // Literacka symbolika roslin / Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1997. S. 37-51.

105. Martuszewska A. W^drowki zwierz^t do popularnej i mlodziezowej prozy narracyjnej // Literacka symbolika zwierz^t / Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1993. S. 215-231.

106. Mikoiajczuk A. Przejawy emocji gniewu utrwalone w polskich metaforach potocznych // Poradnik J^zykowy. 1994. № 7. S. 20-29.

107. Morys-Gieorgica G. Symbole polityczne // Elementy teorii polityki / Pod red. naukow^. Kazimierza Opalka. Warszawa: Panstwowe Wyd. Naukowe, 1989. S. 287-298.

108. Mosioiek K. Obraz kota w j?zyku polskim (w zestawieniu z francuskim) // Polono-Slavica Varsoviensia. Studia semantyczne / Pod red. naukow^ Renaty Grzegorczykowej i Zofii Zaron. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1993. S. 47-70.

109. Mosioiek K. Stereotypy psa zawarte w j?zyku polskim // Poradnik J^zykowy. 1992. №4. S. 301-304.

110. Mosiolek-Klosinska К. Antropocentryzm leksyki "zwierz^cej" // Semantycz-na struktura slownictwa i wypowiedzi / Pod red. naukow^ Renaty Grzegorczy-kowej i Zofii Zaron. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1997. S. 71-78.

111. Nazwy barw i wymiarow. Colour and measure terms / Nillson В., Teodoro-wicz-Hellmann E. (editors). Stockholm: Stockholms universitet. Slaviska insti-tutionen, 1997. 134 s.

112. Niebrzegowska Stanislawa. Gwiazdy w ludowym j^zykowym obrazie swiata // J^zykowy obraz swiata / Praca zbiorowa pod red. Jerzego Bartminskiego. Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej, 1990. S. 147-166.

113. Opisac slowa / Pod red. Andrzeja Markowskiego. Warszawa: Elipsa, 1992. 255 s.

114. Pajdzinska A. Jak mowimy о uczuciach? Poprzez analiz? frazeologizmow do j^zykowego obrazu swiata // J^zykowy obraz swiata / Praca zbiorowa pod red. Jerzego Bartminskiego. Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej, 1990. S. 87-107.

115. Semantyczna struktura slownictwa i wypowiedzi / Pod red. Renaty Grzegor-czykowej i Zofii Zaron. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1997. 213 s.

116. Siekierska K. Kolorystyczna charakterystyka postaci trylogii Henryka Sien-kiewicza // Poradnik J^zykowy. 1988. №3. S. 177-193.

117. Skotnicka G. О zwierzyncu w polskich bajkach i bajeczkach dla dzieci // Literacka symbolika zwierz^t / Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1993. S. 189-214.

118. Stoff A. Problematyka teoretyczna funkcjonowania motywow roslinnych w utworach literackich // Literacka symbolika roslin. Praca zbiorowa pod red. Anny Martuszewskiej. Gdansk: Wyd. Uniwersytetu Gdanskiego, 1997. S. 9-22.

119. Systemy zoonimiczne w j^zykach slowianskich / Pod red. Stefana Warhola. Lublin: Wyd. Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 1996. 354 s.

120. Szadura Jolanta. Profile ognia w polszczyznie ludowej i potocznej // Pro-filowanie w j?zyku i w tekscie / Pod red. Jerzego Bartminskiego, Ryszarda Tokarskiego. Lublin: Wyd. Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 1998. S. 323-341.

121. Szober S. Gramatyka j^zyka polskiego / Opr. Witold Doroszewski. Warszawa: Panstwowe Wyd. Naukowe, 1963. Wyd. 6. 389 s.

122. Szober S. Zarys j?zykoznawstwa ogolnego. Z. I. Warszawa, 1924 Цит. no: Jodtowski S. Studia nad cz?sciami mowy. Warszawa: Panstwowe Wyd. Naukowe, 1971.200 s.

123. Telezynska Ewa. Nazwy barw w tworczosci Cypriana Norwida / Uniwersytet Warszawski; Pod red. naukow^ Jadwigi Puzyniny. Warszawa, 1994. 203 s.

124. Teodorowicz-Hellmann Ewa. Bialy w j?zyku polskim i vit w j?zyku szwed-zkim. Analiza wst?pna // Nazwy barw i wymiarow. Colour and measure terms. Stockholm: Stockholms universitet. Slaviska institutionen, 1997a. S. 33-42.

125. Teodorowicz-Hellmann Ewa. Podstawowe nazwy barw w j?zyku polskim i szwedzkim // Nazwy barw i wymiarow. Colour and measure terms / Ed. B. Nils-son, E. Neodorowicz-Hellman. Stockholm: Stockholms universitet. Slaviska institutionen, 1997b. S. 43-61.

126. Tokarski Ryszard. Semantyka barw we wspolczesnej polszczyznie. Lublin: Wyd. Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 1995. 250 s.

127. Tokarski Ryszard. Problematyka j?zykowego obrazu swiata w swietle seman-tyki barw // Nazwy barw i wymiarow. Colour and measure terms / Ed. B. Nils-son, E. Neodorowicz-Hellman. Stockholm: Stockholms universitet. Slaviska institutionen, 1997a. S. 75-86.

128. Tomczak K. Frazeologizmy nazywaj^ce strach w j?zyku polskim // Poradnik J^zykowy. 1994. № 9. S. 26-33.

129. Tomczak K. Wyrazenia z leksemami strach i bad siq we wspolczesnej polszczyznie // Semantyczna struktura slownictwa i wypowiedzi / Pod red. nau-kow% Renaty Grzegorczykowej i Zofii Zaron. Warszawa: Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, 1997. S. 173-198.

130. Warhol S. Kwestionariusz do badania zoonimii ludowej w Polsce (na tie slowianskim). Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej. Wydzial Huma-nistyczny, 1993. 247 s.

131. Waszakowa K. Polskie podstawowe nazwy barw w roli "interpretantow" swiata (na przykladzie nazwy barwy zielonej) // Prace Filologiczne. 2000. T. XLV. S. 619-632.

132. Wierzbicka Anna. J?zyk — umysl — kultura / Wybor prac pod red. Jerzego Bartminskiego. Warszawa: Wyd. Naukowe PWN, 1999. 593 s.

133. Zariba Alfred. Nazwy barw w dialektach i historii j?zyka polskiego. Z 2 mapami. Wroclaw: Wyd. Polskiej Akademii Nauk, 1954. 204 s.

134. Работы автора, использованные при написании диссертации

135. Особенности локативного употребления личных местоимений // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1985. № 1. С. 47-53.

136. Лексико-грамматические ограничения местоименной субституции // Теория и практика изучения славянских языков / Под ред. Р.П. Усико-вой, О.П. Шашиной. М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 57-65.

137. Аббревиация как способ категоризации специальных понятий (методологические аспекты) // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1990. № 4. С. 27-34 (в соавторстве).

138. Пособие по польскому языку для студентов гуманитарных факультетов. М.: Изд-во МГУ, 1992. 89 с.

139. Фразеология, ономастика, аббревиация: точки соприкосновения // Проблемы фразеологии и фразеографии / Отв. ред. А.Г. Гюлъмагома-дов. Махачкала: Изд-во Даг. ун-та, 1992. С. 147.

140. Антропонимы общеевропейского фонда в лингводидактике // Тер-миноведение и профессиональная лингводидактика / Под ред. В. А. Та-таринова. М.: Мое. Лиц., 1993. Вып. 1. С. 126-132.

141. Категория культурно-исторической точки отсчета как проблема перевода специальных текстов // Россия и Запад: диалог культур / МА-AL; Отв. ред. А.В. Павловская. М., 1994. С. 90-91.

142. Русско-польские топонимные переводческие параллели // Сопоставительная лингвистика и проблемы преподавания иностранных языков/Под ред. С.Г. Тер-Минасовой. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 65-74.

143. Вторичная топо- и антропонимизация как проблема теории и практики перевода // Терминоведение / Под ред. В.А. Татаринова, В.Г. Кулъпиной. М.: Мое. Лиц., 1994. № 3. С. 106-112.

144. Белая береза, я люблю тебя" (Любимые деревья славянских народов) // Русский филологический вестник / Под ред. В.А. Татаринова. М.: Мое. Лиц., 1995. Т. 80, № 1. С. 87-93.

145. Количественные отношения в русской и польской лексике // Язык и мир его носителя / Московская ассоциация лингвистов-практиков; Под ред. С.Г. Тер-Минасовой. ML, 1995. С. 107-108.

146. Перифрастические интернационализмы в теории и практике перевода // Язык и мир его носителя / Московская ассоциация лингвистов-практиков; Под ред. С.Г. Тер-Минасовой. М., 1995. С. 108-109.

147. Россия как часть Европы и как вместилище разных этносов // Теория и практика преподавания русской словесности / МГУ. Междунар. колледж; Отв. ред. А.П. Забровский. М., 1995. Вып. 1. С. 148-151.

148. Синтезирующие концепции местоимения в XX веке // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы / Отв. ред. КМ. Кобозева. М.: Филология, 1995. Т. 1. С. 290-291.

149. English loan-words in the Polish language // Linguodidactic studies / Московская ассоциация лингвистов-практиков; S. Ter-Minasova (Ed). M., 1995. C. 46-47.

150. The Category of a Historio-Cultural Reference Point in Contrastive Studies of Terminological Vocabulary // Neoterm / Editor in chief Z. Stoberski. Warszawa, 1995. №27/28. P. 63.

151. Некоторые размышления о теории лексических классов в современном польском языке (сопоставительно-лексикологические постулаты) // Вопросы полонистики / Ред. В.Г. Кулъпина. М.: Мое. Лиц., 1996. Т. 1. С. 38-60.

152. Характер человека сквозь призму цвета // Россия и Запад: диалог культур / МГУ. Ф-т иностр. яз. Центр по изучению взаимодействия культур; Отв. ред. А.В. Павловская. М., 1996. С. 40-47.

153. Перифрастические онимы и проблемы их межъязыковой эквивалентности // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках / Под ред. Ст. Сятковского и Т. Тихомировой. М.: Диалог-МГУ, 1997. С. 86-103.

154. Программа лекционного курса "Введение в лексикографию польского языка" (для студентов I курса) // Вопросы полонистики / Ред. В.Г. Кулъпина. М.: Мое. Лиц., 1997. Т. 2. С. 41-46.

155. Программа лекционного курса "Лексикология польского языка" // Русский филологический вестник / Под ред. В. А. Татаринова. М.: Мое. Лиц., 1997. № 1/2. С. 149-158.

156. Социолингвистическое измерение цвета в русском и польском языках (на примере цветовых характеристик внешности человека) // Проблемы социолингвистики и многоязычия / Отв. ред. А.-К. С. Баламаме-дов, В.А. Татаринов. М.: Мое. Лиц., 1997. Вып. 1. С. 53-64.

157. Учебная лексикография: польский язык // Межкультурная коммуникация. Учебные программы / МГУ. Ф-т иностр. яз. Кафедра межкультурной коммуникации междунар. колледжа; Отв. ред. А.В. Павловская. М., 1997. С. 174-179.

158. О цветообозначений в аксиологическом плане (на примере цветовыххарактеристик человека) // Studia Rossica / Pod red. W. Skrundy, Instytut Rusycystyki Uniwersytetu Warszawskiego. Warszawa, 1998. № 6. S. 221-231.

159. Понятие лексического класса как социолингвистической категории (на примере цветовых обозначений продуктов питания) // Терминове-дение / Под ред. В.А. Татаринова. М.: Мое. Лиц., 1998. № 1-3. С. 113134.

160. Фразеологические термины цвета как лексический класс // Па-лашетыка / Рэд. А.К. Шклевгч. Мшск, 1998. С. 33-52.

161. Функционально-семантические измерения лексического класса (сопоставительное исследование квантитативной лексики в русском и в польском языках) // Русский филологический вестник / Под ред. В.А. Татаринова. М.: Мое. Лиц., 1998. Т. 83, № 1/2. С. 108-143.

162. Okreslenia koloru wlosow w j^zyku polskim i rosyjskim // Studia Rossica / Pod red. W. Skrundy i W. Zmarzer.; Instytut Rusycystyki Uniwersytetu Warszawskiego. Warszawa, 1998. № 6. S. 209-220.

163. Древо жизни" и другие флористические символы // Лингвопоэтика. Лингвостилистка. Лингвориторика / Отв. ред. А.А. Липгарт, В.А. Та-таринов. М.: Мое. Лиц., 1999. Вып. 2. С. 145-152 (в соавторстве).

164. Проблемы интертекстуальности библейской лексики // Русский исторический вестник / Редакторы-издатели М.С. Судовиков, В.А. Та-таринов. М.: Мое. Лиц., 1999. Т. 2. С. 249-254.

165. Средневековая польская культура в универсально-энциклопедическом измерении // Русский исторический вестник / Редакторы-издатели М.С. Судовиков, В.А. Татаринов. М.: Мое. Лиц., 1999. Т. 2. С. 230-233.

166. Nazwy barw oczu jako fenomen lingwokulturowy // Przegl^d Rusycystyczny. Rocz. XXII (1999), zesz. 3-4 (87-88). Katowice: Sl^sk, 1999. S. 78-93.

167. Социосимволика цвета в русском и польском языках как показатель этнолингвистических приоритетов // Россия и Запад: Диалог культур / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ф-т иностр. яз.; Отв. ред. А.В. Павловская. М., 2000. Вып. 8. С. 223-230.

168. Цветообозначение земли и почв в фольклоре и в терминологической номинации // Терминологический вестник / Под ред. В.А. Татаринова. М.: Мое. Лиц., 2000. № 1. С. 40-44.

169. Лингвистика цвета: Термины цвета в польском и русском языках / Ф-т иностр. яз. МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: Мое. Лиц., 2001. 470 с.

170. Мир артефактов в терминах цвета // Полонистика 2000. У гонар К.М. Гюлумянц / Рэд. А.К. Киклевич. Минск: Республканскш шетытут вышэйшай школы, 2001. С. 61-79.

171. Русско-польские соответствия в системе цветообозначения // Слово. Грамматика. Речь: Сб. научно-метод. ст. / Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: ПАИМС, 2001. С. 97-100.

172. Цвета ландшафта как этноязыковая и культурно-историческая категория // Природа и культура / Институт востоковедения РАН; Под ред. Э.С. Кулъпина-, Соред. В.Г. Кулъпина. М., 2001. С. 44-57 (Социоестест-венная история. Вып. XX).

173. Цветы и цвета России и Польши: когнитивно-категориальный подход // Междунар. конф. "Языки в современном мире": Тезисы / Ф-т иностр. яз. МГУ им. М.В. Ломоносова и др.; Отв. ред. И.А. Архипова, Е.Д. Чемоданова. М., 2001. С. 73-74.1. Источники

174. Ахматова — Ахматова Анна. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1976. 560 с.

175. Багряк — Багряк 77. Синие люди. Фантастический детектив. М.: Молодая гвардия, 1986. 248 с.

176. Беловин. — Российский историко-бытовой словарь / Автор-составитель Л.В. Беловинский. М.: ТРИТЭ, Российский архив, 1999. 528 с.

177. Блок — Блок А. Избранное. Стихотворения и поэмы / Сост., пре-дисл. и примеч. В. Орлова. М.: Детская литература, 1978. 190 с.

178. Браг. -— Брагина А.А. История слов в жизни народа. М.: Русский язык, 1989. 214 с.

179. БТСРЯ — Большой толковый словарь русского языка / Автор и руководитель проекта, составитель С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1996. 1536 с.

180. Булг. — Булгаков Михаил. Мастер и Маргарита. М.: Художественная литература, 1988. 384 с.

181. Бун. — Бунин И. А. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1985. 254 с.

182. Бунин — Бунин И. А. Заветный перстень. М.: Спас, 1994. 48 с.

183. БЭС — Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. 2-е изд., перераб. и доп. М.; СПб.: Большая Российская энциклопедия; Норинт, 1997. 1434 с.

184. ВиМ — Толстой Лев. Избранные сочинения: В 3 т. М.: Художественная литература, 1988. Т.1. 671 е., Т. 2. 687 е., Т. 3. 672 с.

185. Волобуева — Волобуева И.Г. Стихотворения и поэмы. М.: Современник, 1984. 223 с.

186. Володин — Володин Г. Березовый свет. Стихи. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1971. 128 с.

187. Гейченко -— Гейченко С. С. Сост. и авт. текста. В стране, где Сороть голубая. М.: Сов. Россия, 1986. 128 с.

188. Гессен, Стыпула — ГессенД., Стынула Р. Польско-русский словарь: В 2 т. 2-е изд. М.: Русский язык; Варшава: Wiedza Powszechna, 1980. Т. 1.664 е., Т. 2. 769 с.

189. Горбач., Хабло — Горбачевич КС., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. JL: Наука, 1979. 568 с.

190. Грибачев — Грибачев Н. Время твое и мое. Стихи. М.: Современник,1986. 367 с.

191. Гумилев — Гумилев Н. Престол красоты. М.: Спас, 1994. 48 с.

192. ГЭС — Географический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1989. 592 с.

193. Даль —Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. 2-е изд. М.: Русский язык, 1978. Т. 1. 699 с.

194. Данил. —Данилевский Г. П. Сожженная Москва. Исторический роман. М. : Госполитиздат, 1957. 248 с.

195. Ее. — Сергей Есенин / Сост. Е.А. Есенина и А.А. Есенина. М.: Московский рабочий, 1958. 528 с.

196. Есен. — Есенин С. Пасхальный благовест. М.: Спас, 1994. 48 с.

197. Есенин — Есенин С. Стихотворения и поэмы. М.: Художественная литература; Ереван: Айастан, 1976. 304 с.

198. Зеленецкий — Зеленецкий А.Л. Эпитеты литературной русской речи. 1-я часть. М.: Б.и., 1913. 200 с.

199. Зор. — Зорина З.А., Полетаева И.И. Я познаю мир. Детская энциклопедия. Поведение животных. М.: ACT, 2000. 444 с.

200. Зорина — Зорина З.А., Полетаева И.П., Резникова Ж.И. Основы этологии и генетики поведения. М.: Изд-во МГУ, 1999. 383 с.

201. Казаков — Казаков В. Метельный город. Стихи. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1970. 96 с.

202. Казакова — Римма Казакова. М.: Молодая гвардия, 1964. 32 с.

203. Каширин — Каширин С. Небесные тропы. Стихи. Л.: Сов. писатель, 1996. 96 с.

204. Кедрин — Кедрин Дм. Стихотворения и поэмы. М.: Художественная литература, 1965. 287 с.

205. Кирсанова — Кирсанова P.M. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм — вещь и образ в русской литературе XIX века. М.: Книга, 1989. 288 с.

206. Клычков —Клычков С. Тайна троеручицы. М.: Спас, 1994. 48 с.

207. Колосок — Колосок. Книга для внеклассного чтения в начальной школе /Сост. Н.Н. Толоконников. М.: Букмэн, 1996. 127 с.

208. Кольцов — Кольцов А.В. Песня пахаря. Стихи. М.: Детская литература, 1967. 48 с.

209. КСКТ — Краткий словарь когнитивных терминов / Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова; Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1997. 245 с.

210. Куликов — Куликов Б.Ф. Словарь камней-самоцветов. Л.: Недра, 1982. 159 с.

211. Курс зоол. — Бобринский Н.А., Матвеев Б.С. Курс зоологии / Под ред. Б. С. Матвеева. Изд. 3-е. М.: Гос. пед. изд-во Наркомпроса РСФСР, 1939. Т. 11.416 с.

212. Лазарев — Лазарев В.Л. Не спят березы. Книга лирики. Тула: Приокскоекн. изд-во, 1966. 144 с.

213. ЛЭС — Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Наука, 1990. 685 с.

214. Мал. — Малохаткин И. Дымка луговая. Стихи. М.: Современник, 1980. 143 с.

215. Малев. — Малевская Е.М. Целебные свойства плодов, ягод, овощей и зеленых растений. М.: Экоцентр, 1991. 184 с.

216. Мандельштам — Мандельштам О. Избранное. М.: Юниверс, 1990. 120 с.

217. MAC — Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. Изд. 2-е, испр. и дополн. М.: Русский язык. Т. 1. 1981. 698 е., Т. 2. 1982. 736 е., Т.З 1984. 752 е., Т. 4. 1984. 794 с.

218. Маяковский — Маяковский В.В. Сочинения: В 3 т. М.: Художественная литература, 1978. Т. 1. 560 е., Т. 2. 528 е., Т. 3. 576 с.

219. Мирович — Мирович А., Дулевич И., Грек-Пабис И., Марыняк И. Большой польско-русский словарь: В 2 кн. М.: Сов. энциклопедия; Варшава: Wiedza Powszechna, 1970. 1454 с.

220. Моск. — Московский рассказ / Сост. Дробот Г.В. М. : Московский рабочий, 1980. 335 с.

221. Новикова, Щербакова — Новикова Н.С., Щербакова О.М. Синяя звезда. Рассказы и сказки зарубежных писателей с заданиями и упражнениями. Для иностранцев, изучающих русский язык. М.: Флинта; Наука, 1998. 253 с.

222. Ожег. — Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 1987. 797 с.

223. Ожег., Швед. — Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений М.: Азбуковник, 1997. 944 с.

224. Ошанин — Ошанин Л. Как создавалась песня. М.: Сов. Россия, 1967. 191 с.

225. Панов — Панов Г. Застава. Стихи. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1970. 80 с.

226. Песенник — Гляжу в озера синие. Песенник / Сост. Е.Б. Сироткин. Л.; М.: Сов. композитор, 1975. 78 с.

227. Песн. — Любимые песни и романсы / Сост. А. Самохин. М.: Омега, Денис Альфа, 1995. 382 с.

228. Песни — Песни труда и любви. Сборник популярных советских и русских народных песен. М.: Профиздат, 1971. 312 с.

229. Поливин — Поливин Н. Окольцованная синева. Стихи и поэмы. М.: Современник, 1980. 128 с. Политех. — Большой польско-русский политехнический словарь.

230. Warszawa: Wyd. Naukowo-techniczne, 1968. 1202 c.

231. Прохода — Прохода А. Переворот. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1971.96 с.

232. Пушкин — Пушкин А. С. "Пока сердца для чести живы.". М.: Спас,1994. 384 с.

233. Пушкин. Собр. — Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 6 т. Поэмы и сказки. М.: Молодая гвардия, 1949. Т. II. 384 с.

234. Русская лирика — Русская лирика XIX века / Сост. В. Орлов. М.: Художественная литература, 1986. 430 с.

235. Рус. песн. — Русские песни на уроке: Хрестоматия по русской фонетике и интонации. СПб.: Златоуст, 1995. 96 с.

236. Рус. сказ. — Антоний Погорельский. Черная курица, или подземные жители // Русские сказки писателей XIX и XX веков / Сост. Т.П. Казы-мова. М.: Школа-пресс, 1995. 527 с.

237. Самохов —- Самохов И. Светлая и грустная моя Россия. М.: Б.и.,1995. 60 с.

238. Северянин — Северянин И. Избранное. СПб.: Диамант, 1997. 446 с. СИТ — Словарь исторических терминов / Сост. В. С. Симаков; Под ред. А.П. Крюковских. СПб.: Лита, 1998. 464 с.

239. Смертина — Смертина Т. Синевластье глаз. М.: Спас, 1994. 64 с. Сокровища — Сокровища Алмазного фонда СССР / Под общ. ред. Б.А. Рыбакова. М.: Изобразительное искусство, 1980. 167 с.

240. Солганик — Солганик Г.Я. Стилистический словарь публицистики. М.: Русские словари, 1999. 650 с.

241. СЭС — Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. Изд. 4-е. М.: Сов. энциклопедия, 1988. 1600 с.

242. Твардовский — Александр Твардовский. М.: Молодая гвардия, 1964. 224 с.

243. Тихонов — Тихонов Н.С. Стихотворения и поэмы. М.: Современник, 1984. 550 с.

244. Толоконников — Колосок. Книга для внеклассного чтения в начальной школе. 3 класс / Сост. Я. Я. Толоконников. М.: Букмэн, 1996. 280 с.

245. Тютчев — Тютчев Ф.И. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1935. 406 с.

246. Уч. сл. — Учебный словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П.Н. Денисова и В.В. Морковкина. М.: Русский язык, 1978. 688 с.

247. Федосюк — Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков или энциклопедия русского быта XIX века. М.: Флинта; Наука, 1998. 264 с.

248. ФСРЯ — Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М.: Русский язык, 1978. 543 с.

249. Цветаева — Цветаева М. Сочинения: В 3 т. М.: Т. 1.: Прометей, 1990. 656 е., Т. 2: ПТО "Центр", 1992. 624 е., Т. 3: ПТО "Центр", 1992. 656 с.

250. Эйвон: Каталог. М., 1997. 134 с.

251. Экон. — Экономическая география зарубежных социалистических стран Европы / Под ред. И.М. Маергойза. М.: Изд-во МГУ, 1971. 314 с.

252. Энц. Биол. — Энциклопедия для детей. Биология / Под ред. М. Аксеновой. М.: Аванта, 1997. Т. 2. 686 с.

253. Antologia —- Antologia bajki polskiej / Wybral i opracowal Waciaw Woznowski. Wroclaw et al.: Zaklad Narodowy im. Ossolinskich, 1982. 755 c.

254. Baranowski — Baranowski K. Wyscig do Newport. Warszawa: Iskry, 1976.

255. Basnie — Basnie ludu polskiego / Opowiedzial Mikolaj Rybowski. Wyd. II powi?kszone. Lwow: Nakladem Ksi?garni Naukowej Polskie Tow. Pedagogiczne — M. Arct, Warszawa, 1911. 178 s.

256. Boy — Zelenski Tadeusz (Boy). Perfumy i krew (Wrazenia teatralne). Warszawa: Towarzystwo Wydawnicze "Roj", 1936. 245 s.

257. Bron. — Broniewski W. Drzewo rozpaczaj^ce. Wyd. II. Krakow: Spol-dzielnia Wydawnicza "Ksi^zka" Oddzial w Krakowie, 1948. 92 s.

258. Dobra kuchnia. Wyd. IV. Praca zbiorowa / Koordynator Maria Szczygiowa.

259. Warszawa: Wydawnictwo "Watra", 1975. 592 s.

260. Dobrowolski — Dobrowolski S.R. Bye moze // Uczymy si? polskiego. Podr?cznik j?zyka polskiego dla cudzoziemcow. Teksty. Т. 1. 144 s. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1984. 144 s.

261. Dol?ga — Dolqga-Mostowicz T. Utwory wybrane. T. 8. Dr Murek zredukowany. Lodz: Wydawnictwo Lodzkie, 1990 (reprint z 1939). 262 s.

262. Dunin — Dunin-Kozicka Maria. Ania z lechickich pol. Dziecinstwo. Warszawa: AiR sp. z o.o., 1991. 200 s.

263. Dunin —■ Dunin-Kozicka Maria. Ania z lechickich pol. Mlodosc. Warszawa: AiRsp. zo.o, 1991. 256 s.

264. Encyklopedia PWN — Encyklopedia Powszechna PWN. W 4 t. Warszawa: Panstwowe Wyd. Naukowe, 1979. Т. 1. 832 s., T. 2. 832 s., T. 3. 800 s., T. 4. 880 s.

265. Filipowicz — Filipowicz K. Romans prowincjonalny. Krakow: Wydawnictwo Literackie, 1962. 103 s. Focus — журнал Фокус, издающийся в Варшаве. Galcz. —- Konstanty Ildefons Galczynski. Serwus Madonna. Wiersze i poematy. Warszawa: Czytelnik, 1987. 352 s.

266. Historya — Historya XIX stulecia / Pod red. Aleksandra Czechowskiego. Warszawa, 1901. 617 s.

267. Jasn. — Jasnorzewska-Pawlikowska M. Pocalunki. Warszawa: Wydawnictwa Artystyczne i Filmowe, 1984. 115 s.

268. Jeske — Teodor Jeske-Choinski. Tyara i korona. Warszawa: Biblioteka Dziel Wyborowych, 1900. 167 s.

269. Kacp. Rostw. — Kacper i Rostworowski. Groszki i roze // Ewa Demarczyk spiewa piosenki Zygmunta Koniecznego. Polskie Nagrania. SX 0318.

270. K^dziolka — Kqdziotka J. Geografia. Krajobrazy Polski. Podr?cznik dla klasy czwartej szkoly podstawowej. Wyd. VII. Warszawa: Wyd. Szkolne i Pedagogiczne, 1990. 178 s.

271. Kop — Kopalinski Wi. Slownik mitow i tradycji kultury. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1985. 1360 s.

272. Korpus — картотека компьютерного Корпуса Словаря польского языка польского научного издательства PWN (сектор Марека Лазин-ского).

273. Krasz. — Jozef Ignacy Kraszewski. Bialy ksi^z?. Czasy Ludwika W?gier-skiego. Warszawa: Nakladem Michala Glticksberga, 1889. 122 s.

274. Mick. — Mickiewicz A. Pan Tadeusz czyli ostatni zajazd na Litwie. Historia szlachecka z r. 1811 i 1812 we dwunastu ksi^gach wierszem. Warszawa: Czytelnik, 1979. 384 s.

275. MSJP — Maly slownik j?zyka polskiego / Pod red. Stanisiawa Skorupki, Haliny Auderskiej, Zofii Lempickiej. Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, 1968. 1036 s.

276. Naj — журнал, издающийся в Польше.

277. Nie — журнал, издаваемый в Польше.

278. Nowa Enc. — Nowa Encyklopedia PWN. Т. 4 (M — P). Warszawa: Wyd. Naukowe PWN, 1997. 1036 s.

279. Osiecka — Osiecka A. Imionnik z kwiatem. Warszawa: Krajowa Agencja Wydawnicza, 1979. 128 s.

280. Pawl.-Jasn. — Poeci polscy. Pawlikowska-Jasnorzewska Maria. Portret. Warszawa: Czytelnik, 1966. 244 s.

281. P?czak — Pqczak M. Maly slownik subkultur mlodziezowych. Warszawa: Semper, 1992. 141 s.

282. Piosenki — Piosenki kompozytorow radzieckich. Warszawa: Prasa —

283. Ksi^zka —Ruch, 1988. 97 s.

284. Piskorz — Piskorz S., Zajqc S. Geografia. Krajobrazy ziemi. Podr^cznik dla klasy pi^tej szkoly podstawowej. Wyd. VII. Warszawa: Wyd. Szkolne i Peda-gogiczne, 1992. 207 s.

285. Pollak — Pollak S. Wiersze wybrane i przeklady. Warszawa: Czytelnik, 1954. 220 s.

286. Przyjac. — журнал Przyjaciolka, издающийся в Польше Przyr. — Przyrowski Zbigniew. Popularna encyklopedia staropolska. Warszawa: ABC Future Spolka, 1998. 348 s.

287. PSFJP — Bqba S., Dziamska G., Liberek J. Podr?czny slownik frazeo-logiczny j?zyka polskiego. Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe PWN, 1975. 776 s.

288. PSJP — Podr?czny slownik j?zyka polskiego / Opracowanie Elzbieta Sobol. Warszawa: Wyd. naukowe PWN, 1996. 1304 s.

289. Rodz. — Rodziewiczowna M. Barbara Tryznianka. Warszawa: Gebethner, 1914. 192 s.

290. SFJP — Skorupka Stanisiaw. Slownik frazeologiczny j?zyka polskiego: W 2 t. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1967-1968. Т. 1. 788 s., T. 2. 905 s.

291. Skrzyd. si. — Markiewicz H., Romanowski A. Skrzydlate slowa. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1990. 1208 s.

292. SI. przyslow — Stypuia R. Slownik przyslow rosyjsko-polski i polsko-rosyjski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1974. 560 s.

293. SWJP — Slownik wspolczesnego j<?zyka polskiego / Pod red. Bogusiawa Dunaja. Warszawa: Wilga, 1966. 1393 s.

294. Szempl. —Szemplinska Elzbieta. Pozegnanie. Moskwa, 1943. 80 s. Szymb. — Szymborska W. Widok z ziarnkiem piasku. Poznan: Wyd. a5, 1997. 189 s.

295. SK -— Swiat Kobiety журнал, издающийся в Польше.г г

296. Switch — Switch Z. Skarby tysi^ca lat. Krakow: Wydawnictwo Wawelskie, 1994. 408 s.

297. Tokar. — Tokarczuk O. Prawiek i inne czasy. Warszawa: W.A.B., 1996. 208s.

298. Witkiewicz — Witkiewicz S.I. Pozegnanie jesieni. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1983. 352 s.

299. Wysocki — Wysocki W. Piosenki i wiersze / Wybor tekstow i redakcja Boguslaw Wroblewski. Lublin: Biblioteka Akcentu, 1986. 64 s.

300. Ze struny — Ze struny na strung. Wiersze poetow Polski Odrodzonej 19181978 / Ulozyl Andrzej Lam. Krakow: Wyd. Literackie, 1980. 747 s.695

301. Z piosenkq. — Z piosenkq. pod r?k?. Warszawa: Centralny Osrodek Metodyki Upowszechniania Kultury, 1972. 210 s.

302. Zoln. — Zolnierska rzecz. Zbior piesni wojskowych / Wybor i opracowanie Jqdrzej Bednarowicz, Stanisiaw Werner. Warszawa, 1965. 444 s.