Спецпоселенцы в Красноярском крае: 1940-1950-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Зберовская, Елена Леонидовна

• Зберовская, Елена Леонидовна
• кандидат исторических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Зберовская, Елена Леонидовна

Введение.

Глава 1. Спецпоселенцы в Красноярском крае накануне

Ф ив годы Великой Отечественной войны.

1.1. Численность и география размещения спецпоселенцев.

1.2. Правовой статус депортированных

1.3. Трудовое использование переселенцев.

1.4. Организация быта спецпоселенцев, их настроения и формы протеста.

Глава 2. Содержание депортированных контингентов на поселении в послевоенный период (1945-1950-е гг.). ф 2.1. Численность, состав и территориальное размещение депортированных.

2.2. Осуществление надзора за переселенцами, их правовое положение

2.3. Труд спецпоселенцев в экономике края.

2.4. Условия жизни депортированных.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Спецпоселенцы в Красноярском крае: 1940-1950-е гг.»

Актуальность темы. История советского периода содержит значительное количество спорных и малоизученных тем, к числу которых можно отнести и ссылку 1930-1950-х гг. В силу идеологической заданности и запретов на исследование это явление советской действительности не могло быть полноценно изучено и оценено историками. Высылка больших людских масс и содержание их на спецпоселении не только в годы Великой Отечественной войны, но и в послевоенное десятилетие порождали много «ненужных» вопросов. Рассмотрение этих проблем началось с конца 1980-х г., когда отечественные ученые получили доступ к некоторым засекреченным ранее архивным материалам.

Последствия политики принудительных переселений остро проявились в СССР во второй половине 1980-х гг. Ставшая достоянием общественности историческая правда о депортации народов способствовала оживлению не только их самосознания, но и националистических и сепаратистских настроений. В совокупности с другими проблемами страны эти настроения ускорили разрушение Союза. Кризис федерализма обозначился на территории России. В этой связи всестороннее изучение истории национальных отношений стало одной из актуальных задач нового российского государства, сохранившего многонациональный характер. Осмысление недавнего исторического прошлого, учет его негативного и позитивного опыта являются непременным условием для создания продуктивной концепции национальной политики1.

В современной России растет интерес к истории и кульуре этносов, населяющих ее территорию. На территории Сибири, в том числе и в Красноярском крае, где до сих пор проживает значительно число представителей бывших депортированных народов и социальных групп, ставших частью местного социума. Выселение и прикрепление к местам ссылки сыграло ключевую роль в их судьбе. В этой связи всестороннее изучение истории спецпоселения позволит оценить реальные последствия этого явления и для бывших выселенцев и их потомков, и для развития региона в целом.

Историография

Работы по истории депортации и спецпоселения в СССР можно условно разделить на две большие группы - зарубежные и отечественные.

В зарубежных исследованиях темы выделяются два этапа: начальный (середина 1940-х-1980-е гг.) и современный (1990-е-начало 2000-х гг.). Проблемы депортации и спецпоселения впервые были подняты зарубежными авторами еще в середине 1940-х гг. В начале они рассматривались в общем контесте изучения тоталитаризма и политических репрессий, что во многом объяснялось отсутствием доступа к советским архивам. Среди зарубежных исследований того периода можно отметить работы Д. Даллина и Б. Николаевского, Р. Конквеста, Й. Хоффмана, Я. Гросса, в которых тема депортаций раскрывалась на основе воспоминаний очевидцев, материалов периодической печати, документов из зарубежных архивов . В монографии JI. де Ионга «Пятая колонна в Западной Европе», изданной в США в 1956 г., был впервые поднят вопрос о необоснованности обвинений советских немцев в государственной измене. Исследование касалось всех европейских стран, где третий рейх активно формировал так называемую «пятую колонну». Однако в Советском Союзе, как утверждал автор, в силу удаленности проживания немецкого национального меньшинства и сочувствующего отношения немецкой молодежи к коммунизму, планы германского руководства так и не были реализованы3. Таким образом, по мнению де Ионга, ни до, ни во время оккупации советских территорий местные немцы не являлись «пятой колонной» германского рейха в СССР.

В целом, зарубежные исследования середины 1940-x-l 980-х гг. можно считать начальным этапом в разработке темы «Национальные депортации в СССР». Изыскания продолжились и в последующие годы. После снятия грифа секретности с российских архивов в конце 1980-х гг. и появившейся возможности использовать хранящиеся там материалы проблематика исследований значительно расширилась. Во многом этому способствовала активизация контактов зарубежных исследовательских центров с российскими учеными и эмиграция некоторой их части за рубеж4.

Изучение сталинских депортаций развернулось на постсоциалистическом пространстве - в Польше, Молдавии, прибалтийских государствах, Украине. Так, в 1994 г. в Польше увидело свет исследование о массовых депортациях в СССР в период второй мировой войны, которое базировалось на материалах архивов Варшавы и Вроцлава и опубликованных российскими учеными документах5. В нем польские историки представили подробную характеристику различных депортационных потоков, уделив особое внимание размещению соотечественников в отдаленных районах СССР (в т.ч. и в Красноярском крае), показали изменение численности, национальный и половозрастной состав выселенных польских граждан применительно к регионам их расселения.

В числе современных работ польских авторов особо следует отметить диссертационное исследование историка В. Масяржа «Поляки в Восточной Сибири (1907-1947 гг.)», которое было представлено к защите на соискание докторской степени в Иркутском государственном университете в 1995 г.6. В нем жизнь поляков в Сибири впервые изучалась на материалах польских и российских центральных и региональных архивохранилищ - Читинской и Иркутской областей, Республики Бурятия, Красноярского края. В указанной работе предмет исследования выходит за рамки сталинских депортаций и спецпоселения поляков, но эти вопросы частично освещены в четвертой главе диссертации - «Поляки в СССР и Восточной Сибири 1924-1947 гг.», где автор обозначил сферы применения труда высланных в Восточную Сибирь поляков, рассмотрел процесс их репатриации на родину в 1945-1949 гг. Таким образом, работа В. Масяржа создала определенный задел для дальнейшего изучения вопросов депортаций польских граждан и пребывания их на спецпоселении в Восточной Сибири.

В последние годы начался пересмотр прежних оценок деятельности повстанческого движения ОУН и процесса «советизации» в украинской ису ториографии .Известно, что работы по депортациям 1940-1950-х гг. издаются в Латвии8. В 1990-е гг. в Литве сложилось два центра исследования репрессий - Институт истории Литвы и Центр исследования геноцида и репрессий жителей Литвы9. Однако с их публикациями российское научное сообщество практически не знакомо, поскольку издания не печатаются на русском языке и рассчитаны в основном на прибалтийских и зарубежных (западных) читателей.

Заметный вклад в разработку исследования предвоенных депортаций внес молдавский историк В.И. Пасат. Изучая маршруты принудительных миграций молдавских семей, он представил общую картину проводимых в СССР накануне войны депортаций (1941 г.)10. Отдельного внимания заслуживает источниковая база данного исследования, которая представлена разнообразными документами. Среди них особый интерес вызвали отчеты Красноярского УНКВД, докладывавшего в Москву о трудоустройстве и жи-лищно-бытовых условиях спецпоселенцев.

По мнению российских исследователей, постсоветская историография этих государств во многом субъективна и тенденциозна. Обращение к теме депортаций имеет для нее не только историческое, но и политико-идеологическое значение, поскольку призвано поддержать идею о советской оккупации территорий11.

В целом, в 1990-х-начале 2000-х гг. в зарубежной историографии изучение вопросов этнических депортаций в СССР заметно активизировалось. У исследователей появилась возможность наряду с источниками личного происхождения использовать материалы российских архивов. Но, несмотря на расширение проблематики исследования, Восточная Сибирь в целом и Красноярский край в частности довольно редко попадают в поле зрения зарубежных ученых.

В отечественной науке изучения истории национальных депортаций началось с конца 1980-х гг. и продолжается до настоящего времени, хотя первые попытки подступа к теме можно обнаружить в предшествующие десятилетия в работах А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» и A.M. Некри-ча «Наказанные народы». Обе вперые увидели свет за рубежом и были опуб

19 ликованы в России лишь в начале 1990-х гг . A.M. Некрич первым из отечественных авторов стал исследовать причины депортации и сущность режима спецпоселения, определив их как неотъемлемую часть истории советского государства и общества. В дальнейшем развитие указанной темы продолжилось в совместной работе A.M. Некрича и М.Я. Геллера «История России 1917-1995 гг. Утопия у власти»13.

После провозглашения в СССР политики «перестройки» и «гласности» многие события советской истории были подвергнуты критическому анализу и в значительной степени переосмыслены. Началось всестороннее изучение «закрытой» ранее темы национальных депортаций сталинского периода. Первыми о принудительных переселениях народов заговорили журналисты. Их публикации, часто основанные на воспоминаниях самих депортированных, привлекли внимание общественности14. В результате восстановление исторической правды о судьбе депортированных народов стало общественно значимым событием — их насильственное переселение Верховный Совет СССР признал незаконным и осудил как «тяжелое преступление, противоречащее основам международного права»15.

С конца 1980-х гг. проблематика развития национальных отношений в СССР в целом и этнических депортаций в частности начала активно изучаться отечественными учеными. В ходе дисскуссий историки пытались выявить причины деформаций национальных отношений в СССР, проанализировать их последствия16. Большое внимание исследователи уделяли численности и направлениям национальных переселенческих потоков, выявлению общего механизма принятия репрессивных решений17.

В 1990-е - начале 2000-х гг. в отечественной историографии появились обобщающие труды Н.Ф. Бугая, В.Н. Земскова, П.М. Поляна по истории депортаций и спецпоселения.

В 1995 г. была издана работа Н.Ф. Бугая «Л. Берия - И. Сталину: «Согласно вашему указанию .», где ученый попытался выявить причины и условия проведения советских этнических депортаций, определить регионы расселения и численность депортированных контингентов, рассмотреть действия центральной и местной власти по приему и размещению переселенцев18. Тщательное изучение операций по принудительному переселению народов позволило автору оценивать национальную политику советского государства как изначально декларативную, а в депортациях увидеть эффективный метод разрешения межнациональных споров. Сюжеты о жизни депортированных на спецпоселении составляют меньшую часть исследования. Вместе с тем они содержат ценную информацию о материальном положении спецпоселенцев и сферах их занятости в регионах Сибири, в том числе и в Красноярском крае.

Значительный вклад в изучение темы этнических депортаций и спецпоселения внес В.Н. Земсков19. Он первым стал изучать спецпоселение как самостоятельное, обусловленное репрессивной практикой советского государства явление, непосредственно связанное с депортациями, но не тождественное им. Исследователю удалось проследить эволюцию спецпоселенче-ской системы в целом, определить ее количественные и качественные характеристики на разных этапах существования, выявить некоторые социально-демографические последствия, связанные с пребыванием депортированных в местах принудительного поселения. В.Н. Земсков показал, что «спецкон-тингенты» были разделены на разные категории («ссыльнопоселенцы», «спецпоселенцы», «ссыльные» и «высланные»). Условным критерием подобного деления, следуя логике исследователя, можно считать комплекс политических, социальных, экономических причин, послуживших основанием для принудительного переселения. В работах В.Н.Земскова основное внимание уделено спецпоселенцам как самой многочисленной категории депортированных. Остальные категории затрагиваются косвенно, в контексте общего со спецпоселенцами насильственного закрепления в местах выселения. Исследование спецпоселенческих групп у автора больше напоминает статистический обзор, и в меньшей степени - попытку сравнительного анализа и потому дает лишь общее представление о спецпоселении в СССР. Тем не менее, информативная насыщенность работ В.Н. Земскова помогла определить место Красноярского края в действовавшей системе спецпоселений и частично характеризовать депортированные в край контингента.

Научная разработка проблем депортаций и спецпоселения шла одновременно с публикацией источников, которые сопровождались обширными комментариями историков. Н.Ф. Бугаю и В.Н. Земскову удалось продвинуться дальше других в этом направлении. Получив доступ в центральные архивы страны, они стали публиковать материалы закрытых ранее фондов (см. характеристику источников).

К обобщающим трудам последнего пятилетия относится работа П.М. Поляна «Не по своей воле .», в которой изучается география принудительных миграций в СССР20. Автор выделил признаки принудительных миграций, провел их классификацию (переселения народов определяются им как «тотальные депортации»), обозначил географические особенности расселения депортированных народов, частично оценил последствия депортаций. Изучив направление депортационных потоков, он пришел к выводу, что география вселения контингентов постепенно смещалась на восток страны. В результате, в размещении послевоенных групп переселенцев первостепенную роль стала играть Восточная Сибирь, в особенности Красноярский край и Иркутская область. Однако исследователь особенно не вдается в объяснение причин подобного сдвига, ограничившись его простой констатацией. В итоге анализ сложившейся карты регионов спецпоселения оказался незавершенным.

Механизм депортации и жизнь на спецпоселении в СССР исследовал В.А. Берлинских. В опубликованной им работе наибольший интерес представляет обширная подборка документов, в которой присутствуют и некоторые материалы по функционированию спецпоселенческой системы на территории Красноярского края21.

В 1990-е гг. вопросы депортаций и спецпоселения среди прочих рассматривались в работах, посвященных деятельности советских карательных органов. Они привлекают интерес с точки зрения оценок деятельности правоохранительных органов в осуществлении ими репрессивной практики. Здесь можно выделить две позиции. Первая — компромиссная. Разделяющие ее авторы, например, А.В. Борисов, А.Н. Дугин, не оправдывая чрезвычайных мер, усматривают в них определенную целесообразность. Вторая сводится к абсолютному отрицанию репрессивных действий советских карательных органов, являющихся «порождением коммунистического режима» в целом (Стецовский Ю.И.) . Фактически подобные оценки стали отражением наиболее распространенных в постсоветском обществе настроений по отношению к репрессиям вообще и к депортациям народов и социальных групп в частности.

В раскрытие сущности депортаций и проблем с ними связанных большую роль сыграли исследования, посвященные репрессиям отдельных народов. В восстановлении исторической правды прежде всего были заинтересованы сами депортированные и их потомки. В 1990-е гг. благодаря усилиям национальных общественных организаций и научного сообщества, появились труды, посвященные принудительным переселениям отдельных этносов и их последствиям.

В последние десятилетия особенно продуктивно изучалась история российских немцев. Этому способствовал рост их общественно-политической активности и процессы общегерманского единства. Российские немцы получили поддержку со стороны правительства ФРГ, в том числе и в области научных исследований. В ноябре 1989 г. в Москве прошла первая всесоюзная конференция «Советские немцы: история и современность», в центре внимания которой стояли вопросы восстановления национальной государственности и реабилитации немцев, их участия в защите отечества в годы войны, депортации и ее последствий23.

В дальнейшем для расширения исследовательской деятельности была создана Общественная академия наук российских немцев (1994 г.) и Международная ассоциация иссследователей истории и культуры российских немцев (1995 г.), при поддержке которых проходили научные конференции, где основная часть докладов и выступлений была посвящена различным аспектам депортации и спецпоселения24. В 1990-е г. были изданы монографии А.А. Германа и В.Г. Чеботаревой по истории автономной республики немцев Поволжья, которые помогли более четко уяснить роль депортации и спецпоселения в судьбе немецкого этноса .

Доступ к архивным документам позволил российским историкам с конца 1980-х гг. активно изучать вопросы депортации польских граждан. Одной из первых к указанной теме обратилась B.C. Парсаданова26. Ею были определены этапы и контингента принудительно высланных с территории Западной Украины и Белоруссии в 1939-1941 гг. Отметим, что еще в 1980-х гг., изучая развитие советско-польских отношений в годы войны, она описала деятельность Союза Польских Патриотов по оказанию помощи польскому населению, депортированному в восточные районы СССР27. В 1990-е - начале 2000-х гг. тема предвоенных советских депортации с территорий Восточной Польши была развита в работах А.Э. Гурьянова . Он опубликовал списки эшелонов с высланными, показав, таким образом, маршруты миграций и численность перемещенных лиц (около 320 тыс. чел.). Подсчеты исследователя поставили под сомнение утверждение польских историков о том, что с территории Западной Украины и Белоруссии в восточные районы СССР было депортировано более миллиона человек. Среди публикаций А.Э. Гурьянова наибольший интерес для нас представили работы о жизни

OQ поляков на спецпоселении в Сибири . Изучая трудовое использование, условия жизни, настроения депортированных, исследователь внес существенный вклад в изучение истории польской ссылки, но широта поставленных вопросов не позволила раскрыть специфику спецпоселений в сибирских регионах.

Вопросы депортации и спецпоселения калмыков изучались в основном калмыцкими учеными. Они осуществили ряд масштабных исследований по данным вопросам. Одним из первых проблемы депортации калмыцкого народа стал изучать В.Б. Убушаев. Его работы во многом носили публицистический характер, поскольку содержали многочисленные воспоминания бывших спецпереселенцев . Особый историко-культурный анализ депортации был предпринят в докторской диссертации Э-Б.М. Гучиновой. Рассматривая вынужденное переселение калмыков как глубокую коллективную травму народа, она обратила внимание на специфику выживания людей в непростых условиях сибирской депортации: пережить тяготы спецпоселения им помо

Х1 гало особое буддийское восприятие действительности . Историко-правовые аспекты депортации и реабилитации калмыков исследуются в кандидатской диссертации К.В. Убушаева .

Трагическая судьба выселенных из родных мест финнов освещена в работе J1.A. Гильди. Воспоминания стали основным источником для автора, что придало изданию своеобразие, позволило показать интересные детали жизни депортированных на спецпоселении в Сибири, но не избавило работу от субъективизма33.

В последнее десятилетие многоплановое изучение сталинской ссылки было предпринято учеными Урала и Сибири, которые получили возможность частично использовать засекреченные ранее документы региональных архивов. В 1990-е гг. в Екатеринбурге, Омске, Томске, Новосибирске, Иркутске сформировались научные сообщества, занимающиеся указанной проблематикой. Например, грантовый проект «Сибирь в репрессивной политике Советского государства 1920-1980 гг.: власть общество, лично» реализуют иркутские ученые. Результаты исследований становились предметом обсуждения на региональных научных конференциях, посвященных истории немецкого и польского этносов в Сибири, которые регулярно проводились в последние годы. В октябре 2004 г. международная научная конференция по истории и культуре немцев в Сибири прошла в Красноярске34.

Значительный вклад в изучение системы спецпоселений внесли новосибирские историки С.А. Красильников, Л.П. Белковец. Сформулированные ими положения о системе спецпоселений позволили рассматривать ее как особое социально-правовое явление, субъекты которого - спецпоселенцы, перемещенные в восточные районы СССР, находились под надзором спецкомендатур и участвовали в хозяйственном освоении и промышленном развитии удаленных от центра территорий35.

Вопросы размещения депортированных в годы войны немецких семей изучали Т.В. Чебыкина, И.В. Нам, Т. Шульга36. Представленная в их публикациях картина расселения немцев в Западной Сибири свидельствует о дисперсном характере их проживания. Исследователи сходятся во мнении, что местные органы власти, несмотря на приложенные усилия, в условиях войны не смогли организовать удовлетворительный прием переселенцев и обеспечить выплату обещанных при выселении компенсаций.

Уральские и сибирские исследователи также изучают вопросы трудового использования депортированных групп, рассматривая их в контексте общей проблемы массового применения принудительного труда в СССР в сталинский период . Трудовые мобилизации немцев в рабочие колонны, условия их работы и содержания исследуются Е.П. Туровой, Г.Я. Мала

Л о мудом, В.М. Кирилловым, А.Б. Сусловым . Они показали, что Урал стал одним из крупнейших регионов сосредоточения мобилизованных немцев (всего 115467 чел.), которые работали на многих промышленных предприятиях и стройках ГУЛАГа НКВД и других наркоматов, а режим их содержания (особенно в 1942-1943 гг.), несмотря на формально свободный статус трудармейцев, не отличался от режима содержания заключенных. Отметим, что впервые комплексное изучение «трудармии» как особых рабочих формирований, сочетавших в себе черты военной организации, подневольного труда и лагерного содержания было предпринято в кандидатской диссертация саратовского историка А.Н. Курочкина (1998 г.)39. В Восточной Сибири трудовое использование и условия содержания мобилизованных немцев в изучались меньше. Эти вопросы рассматривались лишь применительно к Бурят-Монгольской АССР в кандидатской диссертации Л.П. Сагановой40. В ее исследовании определены районы расселения немецкого контингента, отрасли промышленности, где использовался его труд. Автор отметила тот факт, что большую часть прибывших в Бурятию трудармейцев составляли женщины, которым наравне с мужчинами пришлось выполнять тяжелую физическую работу. При этом их жилищные условия и рацион питания не всегда соответствовали даже низким гулаговским нормам. По мнению Л.П. Сагановой, после войны положение мобилизованных стало улучшаться. Но даже после ликвидации рабочих колонн большинство бывших трудармейцев не смогло вернуться к своим семьям, поскольку НКВД закрепил их на прежних местах работы в качестве постоянных кадров.

В публикациях сибирских ученых рассматриваются также вторичные депортации немцев на рыбные промыслы в районы Крайнего Севера, занятость польских спецперселенцев в лесной промышленности41. Отдавая должное исследователям, нельзя не заметить, что поднятые в публикациях проблемы охватывают в основном годы второй мировой войны и касаются в большей степени Западной Сибири, что не позволяет создать полной картины трудового использования депортированных в Сибирь людей.

Пребывание на спецпоселении депортированных контингентов определялось особым административно-правовым режимом проживания. Его сущность, этапы формирования, влияние на жизнь депортированных немцев исследовали Л.П. Белковец и А.А. Шадт42. Результатом многолетних теоретических и практических изысканий Л.П. Белковец стала оригинальная концепция административно-правового режима спецпоселений. Анализируя его с точки зрения существующих правовых норм и режимов, исследователь не считает спецпоселенческий режим противоправным. Введение правовых ограничений граждан в условиях экстраординарных событий, к коим относится война, по мнению Л.П. Белковец, является досточно распространенной в мире практикой. Ее позиция в научном сообществе была воспринята неоднозначно. Выступивший с критических позиций С.Н. Красильников справедливо отметил, что подобные утверждения Л.П. Белковец означают пересмотр существующих ныне оценок практики тоталитарного режима в СССР. Российское законодательство в соответствии с общепринятыми нормами международного права четко квалифицировало политику депортаций и спецпоселения в СССР как противоправное деяние43.

Отметим, что в настоящее время разработка правовых вопросов ведется преимущественно в отношении депортированных немцев, статус которых не был полностью идентичен правовому положению других спецконтинген-тов, находившихся в местах выселения под надзором НКВД - МВД (например, ссыльнопоселенцы, административно высланные).

Социально-демографические аспекты жизни депортированных на спецпоселении относятся к наименее изученным вопросам темы. Интерес к ним обозначился лишь в последнее пятилетие. К числу таких немногочисленных, и в связи с этим весьма ценных работ, посвященных демографическим последствиям этнической ссылки в сибирском регионе, можно отнести исследования JI.H. Славиной и Л.И. Обердерфер44. Изучая демографические изменения немецкого этноса, произошедшие в результате депортации и жизни на спецпоселении, Л.Н. Славина обратилась к материалам Всесоюзных переписей населения и фондам архивов Красноярского края. Ее исследования показывают, что под воздействием принудительных миграций и прикрепления в местах поселения, демографическая структура немцев радикально перестроилась - этнос существенно «помолодел», трудовые мобилизации значительно сократили представительство средней возрастной группы, а число женщин существенно превысило количество мужчин. Как отмечает автор, демографические потери у немцев от депортации оказались значительно большими, чем у русских и других народов от войны.

В последнее десятилетие были предприняты попытки изучения отдельных социально-демографических групп спецпоселенцев. В исследованиях В.П. Бруля, И.В. Черказьяновой, С.В. Леончика рассматривается положение на спецпоселении женщин и детей. При всей важности данных публикаций их можно оценить лишь как подступы к более детальному и всестороннему исследованию проблемы45.

В целом изучение истории депортаций и спецпоселения в Сибири за последние годы значительно продвинулось, о чем свидетельствуют указанные научные публикации и появление диссертационных исследований по обозначенным проблемам. К числу последних можно отнести кандидатские диссертации А.А. Шадта, Е.В. Конева, В.Ю. Башкуева, Л.П. Сагановой, Т.В. Гуршоевой. Работы указанных авторов имеют региональную специфику, касаются отдельного этноса и не отражают общей истории спецпоселенчества в целом. Вместе с тем следует особо отметить диссертационное исследование А.А. Шадта, где спецпоселение российских немцев рассматривается в единстве с процесом их депортации, выявляются причины и этапы принудительного переселения, определяется специфика спецпоселения как определенного административного-правового режима, в регулировании которого ведущая роль принадлежала НКВД - МВД СССР46. Большое внимание автор уделяет анализу организационных мероприятий центральных и местных властей по приему, хозяйственному и трудовому обустройству немцев. Данная работа является первым опытом обобщения истории спецпоселения немцев в Сибири. Территориально исследование охватывает Омскую, Новосибирскую, Томскую, Кемеровскую области, Алтайский и Красноярский края. Однако большая часть работы выполнена на материалах западносибирских архивов и содержит лишь отдельные сюжеты, касающиеся Красноярского края.

В диссертации Е.В. Конева «Немцы в Западной Сибири в 1940-1990-е гг.» исследуется положение немецкой национальной группы во второй половине XX века, большую часть которой составляли депортированные и репатриированные47. В работе показана динамика численности немцев, даны их демографические характеристики, анализируются сферы занятости, изменения правового статуса, деятельность религиозных организаций.

Оригинальное исследование депортированных народов в Сибири

A Q предпринял В.И. Бруль . В его публикациях представлен обзор депортаци-онных потоков, выделены их этапы. Исследователь стремился определить общие черты в жилищно-бытовом обустройстве и трудовом использовании ссыльных народов, охарактеризовать их общественные настроения. Однако широта поставленных проблем не позволила автору осветить их в полной мере. В Красноярском крае обзор ссыльных потоков был впервые произведен в рамках общества «Мемориал» B.C. Биргером49. В публикации нашли отражение в основном фактические данные, выявленные в ходе многолетней работы общества по сбору воспоминаний граждан, репрессированных в советский период. Несмотря на отрывочность и фрагментарность сведений, автору все же удалось создать представление о масштабах ссылки в 19401950-х гг. в Красноярском крае. Принудительные миграции депортированных народов в Хакасию в числе прочих проявлений репрессивной политики советского государства в 1939-1953 гг. рассматриваются в кандидатской диссертации М.Г. Степанова50.

Подводя некоторые итоги изучения проблем депортации и спецпоселения, следует отметить большую работу отечественных историков, проделанную за последние пятнадцать лет. Главным результатом их деятельности стало издание первых обобщающих работ по указанной проблематике, выявление и опубликование большого массива «закрытых» ранее архивных документов и материалов. Многое для изучения темы депортаций и спецпоселения было сделано за последние годы в сибирском регионе. Сибирские ученые в основном разработали методологию исследования, достаточно хорошо изучили отдельные аспекты жизни немецкого этноса в условиях спецпоселения Западной Сибири - вопросы размещения и приема переселенцев, мобилизации их в трудармию в годы войны, формирования и изменения правового статуса. Частично исследовали социальные и демографические последствия ссылки этноса в Сибирь. Современное состояние проблемы показывает, что применительно к Восточной Сибири, составной частью которой является Красноярский край, вопросы советской ссылки освещены в меньшей степени и требуют дальнейшего изучения. По-прежнему малоизученной остается «сибирская» история спецпоселения финнов, поляков, латышей, литовцев и других выселенных народов и социальных групп, - она освещается фрагментарно, в виде отдельных исследовательских сюжетов. До сих пор не создано обобщающей работы по истории спецпореления в Сибири, не проведено такого исследования и на региональном уровне, в Красноярском крае в частности.

Цель работы

Исходя из актуальности темы и недостаточной степени ее изученности, целью данного исследования избрано изучение истории спецпоселенческих групп, находившихся в условиях принудительного поселения на территории Красноярского края.

Для достижения цели исследования потребовалось решить задачи:

1. Определить географию размещения спецпоселенцев на территории Красноярского края, выявить специфику их расселения.

2. Определить общее и особенное в правовом положении различных спецпоселенческих групп.

3. Изучить условия жизни спецпоселенцев и процесс их адаптации в местах ссылки.

4. Определить масштабы и сферы трудового использования контин-гентов в отраслях экономики края. Показать роль спецпереселенцев в развитии народного хозяйства Красноярского края.

Объектом исследования в работе являются группы спецпоселенцев, высланных в Красноярский край в 1940-x-l 950-х гг. и находившихся в нем на принудительном поселении в условиях особого режима содержания.

Выбранный для изучения объект исследования «спецпоселенцы» носит сложносоставной характер. Сам термин возник в недрах НКВД в конце 1940-х гг., когда система спецпоселений была окончательно сформирована. Спецпоселенцами сначала называли контингенты, выселенные на сроки и без указания сроков - «оуновцев», «власовцев», членов семей главарей и активных бандитов из Литовской ССР, «указников». Остальные, репрессированные в основном по этническому признаку, являлись «выселенцами». Впоследствии спецпоселенцами стали называть всех принудительно перемещенных и удерживаемых на спецпоселении граждан. (Более подробно о существовавших до этого обозначениях спецконтингентов см. п. 1. 3).

Современные исследователи используют сложившуюся терминологию. Они сохранили ее суть - «люди были насильственно выселены, находились в местах ссылки под надзором и не могли их покинуть»51.

Итак, под спецпоселенцами в данном исследовании понимаются депортированные в Красноярский край и находившиеся в условиях особого принудительного режима проживания контингенты поляков, немцев, финнов, греков, калмыков, «оуновцев», «власовцев», а также лиц, депортированных из Прибалтики в 1940-1941 и 1945-1949 гг., высланных из Литвы в 1951 г. «кулаков», «указников». В целом спецпоселенческое представительство в крае в 1940-1950 гг. было более обширным. Однако перечисленные группы спецпоселенцев являлись наиболее массовыми и составили костяк спецссылки.

Изучение различных спецпоселенческих групп невозможно без рассмотрения системы спецпоселений в целом. Именно спецпоселение, как разновидность политики государственного принуждения, определяло «осо-бость» положения депортированных контингентов в советском обществе.

Предметом исследования являются основные элементы существовавшей в Красноярском крае спецпоселенческой системы, рассматриваемые во всей сложности их проявления применительно к различным спецконтин-гентам и определявшие функционирование системы в целом. К подобным элементам, на наш взгляд, можно отнести: географию расселения и количество размещенных контингентов, формирование системы надзора за ними, складывание правового статуса, трудовое использование депортированных и условия их жизни. Рассматривая предмет исследования, мы учитывали динамику развития спецпоселенческой системы, связанную с процессами ее формирования и разложения. Эти процессы оказали большое влияние на изменение жизни спецпоселенцев в районах выселения.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1940 до конца 1950-х гг. Они определяются временем существования спецпоселенческой системы на территории Красноярского края, обеспечивавшей надзорный режим за представителями депортированных групп. Нижная граница исследования выделяется в связи с тем, что в 1940 г. на спецпоселение были направлены первые национальные спецконтингенты - польские осадники и беженцы, что стало началом истории советской этнической ссылки в Красноярском крае. Определение верхней границы обусловлено тем, что в конце

1950-х гг. производился активный демонтаж спецпоселенческой системы, итогом которого стало резкое сокращение спецконтингентов и официальное упразднение соответствующего отдела в УМВД.

Рассматривая историю различных спецпоселенческих групп, мы можем условно выделить три этапа, связанные с формированием и развитием системы спецпоселений: 1) 1940-1945 гг.; 2) 1945-1953 гг.; 3 ) 1 953-конец 1950-х гг. Периодизация составлена с учетом эволюции системы на центральном и региональном уровнях.

Первый этап охватывает предвоенные и военные годы. В диссертационном исследовании ему уделено особое внимание, поскольку тогда формировались основные элементы спецпоселенческой системы, а в Красноярский край были депортированы крупные национальные спецконтингенты. Законодательное оформление система и ее субъекты получили в начале 1945 г.

Окончание войны вызвало новую волну принудительных переселений. В этой связи 1945 г. можно принять за начало нового этапа в существовании спецпоселенческой системы, продолжавшегося до смерти «отца народов». Важным содержанием этапа стало политико-правовое совершенствование и укрепление режима спецпоселений, достигшее своего апогея в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. После 1953 г. массовые депортации прекратились, а режим спецпоселений начал ослабевать.

В 1954-1956 гг. советским руководством был принят ряд законодательных актов по частичной реабилитации народов и ликвидации режима спецпоселений. Таким образом, середину 1950-х гг. можно считать началом последнего этапа существования спецпоселенческой системы, связанного с ее демонтажом. В отличие от других регионов ссылки система спецпоселений в Красноярском крае, угасая, просуществовала до конца 1950-х гг. Жизнь системы продлевали все еще остававшиеся на спецпоселении контингенты из западных советских республик. Их освобождение растянулось до начала 1960-х гг.

Территориальные рамки исследования охватывают Красноярский край в границах до 1991 г., включая Таймырский и Эвенкийский автономные округа, Хакасскую автономную область. В указанный период Красноярский край стал местом спецпоселения для большого количества депортированных групп, что позволило произвести комплекное изучение объекта исследования в рамках одного региона.

Методологию исследования составили теоретические положения о развитии советского государства и общества в сталинский период, разработанные современными учеными - обществоведами.

Рассматривая депортации и спецпоселения как разновидность репрессивной политики сталинизма, автор учитывал многомерность обусловивших ее причин. К важнейшим из них, по мнению исследователей, относится форсированное проведение социалистической модернизации. В сталинских планах социально-экономических преобразований страны Сибири как развивающемуся промышленно-сырьевому гиганту отводилась особая роль. Ликвидировать дефицит рабочих рук в регионе должены были «спецконтинген-ты», значительную часть которых составляли спецпоселенцы.

Массовые репрессии стали одним из источников маргинализации нового советского общества. Используя идеи отечественного социолога Е.Н. Старикова52, считающего, что тоталитарное государство само «творит» социальную структуру общества, можно говорить, что процесс маргинализации в СССР был целенаправленным. Изучая его сущность, новосибирский историк С.А. Красильников доказал, что «маргинализация стала частью социальной политики сталинского режима»53. Результатом перманентной маргинализации стало разрушение старой (дореволюционной) структуры общества и создание новой, советской иерархической системы, в которой спецпоселенцы занимали определенное их социальным и правовым статусом место.

Вырванные из прежней социокультурной среды и направленные на спецпоселение контингента представляли собой одну из разновидностей советской маргинальное™. Такой подход, успешно апробированный новосибирскими учеными при изучении спецпереселенцев - «кулаков» и других маргинальных групп послереволюционного российского общества54, использовался в данном исследовании в отношении депортированных социальных групп и этносов. Анализ фактов и документов показывает, что само принудительное переселение и последовавшая за ним утрата спецпоселенцами прежнего социального статуса, полуголодное существование депортированных в местах ссылки, длительная неопределенность их правового положения, профессиональная дискриминация были звеньями единого процесса маргинализации. Центральные и местные органы власти регулировали и поддерживали этот процесс, с одной стороны, ужесточая режим, с другой -проявляя заинтересованность в поддержании существования спецпоселенцев в местах ссылки.

Мы считаем, что изучение депортированных групп как субъектов процесса маргинализации необходимо не только для более полного исследования спецпоселенческой системы (в том числе ее роли в этом процессе), но и для уточнения истории советского общества в целом.

Рассматривая и оценивая политику принудительных переселений, мы исходили из принципа приоритета общечеловеческих ценностей и правовых норм в жизни современного общества. Соответственно, при изучении депортаций и спецпоселений важно учитывать не только их экономическую и политическую целесообразность с точки зрения государства, но и последствия подобной репрессивной политики для самих спецпоселенцев.

При работе над диссертационным исследованием автором были использованы основополагающие исторические принципы. Важнейшим стал принцип историзма. Его применение позволило рассмотреть политику принудительных переселений во взаимосвязи с конкретно-историческими условиями развития страны в 1940-1950-х гг. и изменениями международной ситуции. Используя принцип системности, мы изучали политику принудительного переселения различных социальных и этнических групп как проявление общей политики массовых репрессий, присущих тоталитарному режиму.

Обозначенные принципы и теоретические подходы определили выбор методов исторического исследования. Основным среди них является проблемно-хронологический, позволивший определить основные этапы создания и функционирования спецпоселенческой системы на территории Красноярского края, проследить происходящие в ней качественные и количественные изменения. При помощи сравнительно-исторического метода была показана специфика Красноярского края в размещении и применении труда спецпоселенцев. Применение структурно-типологического метода позволило определить общее и особенное в положении различных депортированных групп, содержащихся на спецпоселении. При написании диссертационного исследования автор также использовала общенаучные методы анализа, синтеза, аналогии, статистической обработки данных. Применение различных методов исследования сделало возможным всестороннее изучение истории спецпоселенческих групп, находившихся в спецссылке на территории Красноярского края.

Источники

В работе были использованы разные виды источников - опубликованные и хранящиеся в архивах. Это законодательные и директивные акты, делопроизводственная документация, статистические данные, справочники, материалы периодической печати, источники личного происхождения.

Среди источников законодательного характера важно отметить сборники законодательных и нормативных актов Верховного Совета РФ и Генеральной прокуратуры РФ о репрессиях55. В них помещены законодательные акты, правительственные постановления, ведомственные указания, служившие основанием для проведения репрессий, в том числе и этнических депортаций, и регламентировавшие жизнь депортированных на спецпоселении.

Указанные материалы помогли определить основные вехи развития спецпоселенческой системы. Сборники также содержат документы по реабилитации и восстановлению прав репрессированных граждан.

Ценным источником для нас стали изданные в последнее пятнадцатилетие сборники документов и материалов, в которых впервые была опубликована отложившаяся в архивах информация о проведении принудительных переселений и функционировании спецпоселенческой системы в СССР. В числе первых такие сборники выпустили ученые института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. Основу изданного ими двухтомника «Депортации народов СССР (1930-1950-е гг.) составили рассекреченные в начале 1990-х гг. документы ГАРФ, большая часть из которых -материалы распорядительного, справочно-статистического характера56. Обращение к ним позволило привлечь дополнительную статистику о спецкон-тингентах, размещенных на спецпоселение в Красноярский край.

Сборники Н.Ф. Бугая «И. Сталин - JI. Берия: их нужно депортировать», «Мобилизовать немцев в рабочие колонны . И. Сталин», «Депортации народов Крыма: документы, факты, комментарии» содержат документы ГАРФ, РЦХИДНИ, ЦХСД, преимущественно директивного и распорядительного характера57. Постановления, распоряжения, статистические данные позволяют определить общие направления переселенческих потоков, динамику численности и регионы размещения депортированных. В изданиях присутствуют материалы об осуществлении надзора за спецконтингентами и сведения о настроениях среди спецпоселенцев. Опубликованные исследователем документы содержат ценные сведения о трудовых мобилизациях спецпереселенцев, проведенных в местах их вселения (в т.ч. и в Красноярском крае) в годы войны. Постановления ГКО, приказы и распоряжения НКВД, инструкции по режиму содержания и использованию трудармейцев, составленные в недрах различных наркоматов и ГУЛАГа, позволили представить технологическую цепочку принятия решений об эксплуатации контингента. Уделяя основное внимание проведению депортаций и трудовых мобилизаций национальных контингентов, Н.Ф. Бугай в меньшей степени отразил в своих документальных публикациях жизнь депортированных на

58 спецпоселении . Очевидно, что восполнить существующие пробелы могут региональные исследования по данной проблематике.

Материалы по истории депортаций с начала 1990-х гг. публиковал и В.Н. Земсков, но в большей мере эти публикации касались вопросов функционирования системы спецпоселений и ГУЛАГа59. Несмотря на критику в адрес В.Н. Земскова за чрезмерное доверие к официальной статистике ОСП НКВД - МВД СССР60, значение его исследовательской деятельности велико. Опираясь на документы Секретариата НКВД, ГУЛАГа, Отдела спецпоселений НКВД - МВД СССР, В.Н. Земсков первым представил динамику численности спецпоселенцев в СССР, показал их профессиональный и возрастной состав. Эти публикации безусловно способствовали дальнейшему исследованию спецпоселенческой системы на общероссийском и региональном уровнях. Выявленные В.Н. Земсковым материалы содержат данные по Сибири, что увеличивает для нас их информативную ценность. Но они приведены в общем контексте и не отражают в полной мере специфики региона.

Выявление и публикация документов стала одним из направлений деятельности немцев. В 1993 г. была издана состаленная В.А. Ауманом и В.Г. Чеботаревой «История российских немцев в документах (1763-1992 гг.)»61. Материалы сборника отразили основные вехи жизни немецкого этноса в России. Для данного исследования наиболее интересной оказалась подборка документов по истории репрессий, включившая Указы Президиума Верховного Совета, Постановления ГКО, приказы наркома внутренних дел. В совокупности они создали представление о механизме проведения депортаций немецкого населения, формировании системы надзора за немцами в местах выселения, организации принудительного труда депортированных.

Сборник А. Айсфельда и В. Хердта «Deportation, Sondersiedlung, Arbeitsarmee» представляет интерес с точки зрения систематизации уже опубликованных документов и материалов, отразивших репрессивную практику советского государства в отношении немецкого этноса и других «наказанных народов» . Ценность данного издания увеличивают многочисленные статистические данные о региональном размещении спецконтингентов в СССР.

Документальные сборники по истории депортации и спецпоселения была изданы в 1990-начале 2000-х гг. учеными Калмыкии в рамках серии «Книги памяти ссылки калмыцкого народа». Они содержат директивы и распоряжения государственных органов разного уровня, касающиесяся направления и содержания калмыков на спецпоселении, личные свидетельства спецпереселенцев, пофамильные списки погибших в период ссылки земляков63. Особо ценным для нас стал сборник воспоминаний бывших спецпереселенцев, содержащий свидетельства и интересные факты из жизни ссыльных семей в Красноярском крае64.

Работа по выявлению законодательной базы проведения массовых депортаций велась и в прибалтийских государствах. К сожалению, в связи с утратой прежних научных и культурных связей с этими государствами мы можем лишь частично оценить ее масштабы и значение65. Так, Департамент информатики и связи МВД Литовской Республики опубликовал алфавитные списки ссыльных литовцев66. Небольшая часть издания (вводная) содержит документы на русском языке - Постановления Совета Министров ЛССР о проведении депортаций, справки МГБ СССР и МГБ ЛССР о ходе проведения операций по переселению, заключения литовских органов МГБ о выселении кулацких семей на спецпоселение. Представленные документы позволили нам оценить численность, социальный и половозрастной состав некоторых потоков депортированных. К сожалению, опубликованные материалы не содержат весьма ценной информации о жизни на спецпоселении литовских семей, и потому не могут создать полной картины репрессивной политики. Большая работа по подготовке и публикации документов была проделана историками и архивистами Латвии. За годы независимости было издано несколько сборников документов, где в числе прочих проблем освещаются вопросы депортации латышей в 1940-1953 гг. Большинство сборников вышло в свет на латышском языке, они практически не доступны российским исследователям67.

Важную информацию по истории спецпоселения содержат документальные сборники, изданные сибирскими учеными. Так, используя архивные материалы сборника «Из истории земли Томской 1940 - 1956 гг. Невольные сибиряки», мы уяснили общие черты функционирования системы спецпоселений в Сибири. В нем представлены материалы обо всех группах депортированных, что увеличивает его информативную ценность и позволяет автору, прибегая к методу аналогии, использовать некоторые сведения в своем диссертационном исследовании68.

Существенную помощь в подборе источников оказал пятый том семитомного издания документов «История сталинского ГУЛАГа», посвящен" 69 п " ныи спецпереселенцам . В нем нашли отражение важнейшие директивы и инструкции ОГПУ, НКВД, МВД СССР и ГУЛАГа, регламентирующие условия содержания различных категорий спецперселенцев, отчеты и материалы проверок из мест расселения контингентов (в том числе сибирских регионов), ведомственная статистика, отражающая численность и состав депортированных.

Ценные сведения о структуре и реорганизациях отдела спецпоселений в системе НКВД - МВД СССР содержатся в справочных изданиях, посвященных функционированию аппарата органов внутренних дел, подготовленных

1П сотрудниками ГАРФа, «Мемориала» и объединенной редакции МВД РФ .

В значительной степени справочный характер носит использованный нами Научно-информационный бюллетень, который, начиная с 1995 г., ежеквартально издавала Общественная академия наук российских немцев. Опубликованная в нем информация о проводимых конференциях и семинарах, защитах докторских и кандидатских диссертаций, новой литературе позволила сформировать представление об активной деятельности немецкого научного сообщества71. По инициативе академии ведется работа по созданию трехтомной энциклопедии «Немцы России». В первом томе издания (1999 г.) особый интерес для данного исследования представляет раздел «Восточная Сибирь», где среди прочей информации присутствуют данные по депортации и спецпоселению немцев, частично характеризующие положение выселенного этноса в Красноярском крае72.

В целом, в последние пятнадцать лет проведена большая работа по извлечению и опубликованию архивных документов. Использование указван-ных изданий помогло увидеть общие черты в государственной политике репрессий: масштабы и методы проведения депортаций, механизм функционирования системы спецпоселения в СССР, правовые ограничения спецкон-тингентов. Документальные публикации отразили и региональную специфику системы. Вместе с тем, Восточная Сибирь, и Красноярский край в частности, несмотря на многочисленность спецссылки, представлен в документальных изданиях слабее других регионов, а сведения о ссыльных контин-гентах носят обобщенный характер. Все это позволяет говорить о необходимости расширения круга источников, которые позволили бы более четко уяснить положение различных групп спецпоселенцев, депортированных в Красноярский край.

Имеющиеся в источниковой базе пробелы делают необходимым продолжение архивного поиска. Основной массив использованного в работе документального материала принадлежит к неопубликованной делопроизводственной и нормативной документации. Большая ее часть была извлечена из фондов центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Красноярского края

ГАКК), Центра хранения и изучения документов новейшей истории (ЦХИДНИ), районных архивов, Отдела специальных фондов и реабилитации Информационного центра ГУВД Красноярского края (ОСФиР ИЦ ГУВД КК), текущего отдела красноярского крайвоенкомата.

В фондах Государственного архива Российской Федерации содержится различная нормативная документация, характеризующая реализацию политики принудительных переселений. Прежде всего, это материалы законодательного характера («Распоряжения СНК СССР» ф.р. - 5446, «Указы Президиума Верховного Совета СССР» - ф.р. 7523), отражающие деятельность высших органов государственной власти по проведению в жизнь политики депортаций. Определенная их часть уже представлена в научных публикациях. Наибольшую ценность для исследования составила директивная документация фонда Отдела Спецпоселений НКВД - МВД СССР (ф.р. 9479) -главного надзирающего за спецпоселенцами органа. В материалах фонда отложилась распорядительная документация НКВД - МВД, отчеты, сводки, справки о деятельности их региональных подразделений, текущая статистика о численности и дислокации спецконтингентов, а также материалы массового переучета спецпоселенцев в 1949-1953 гг. Привлеченные документы существенно дополнили представление об организации жизнедеятельности и положении депортированных людей, поскольку часть аналогичных материалов в местных ведомственных архивах утрачена.

Исходя из специфики работы, основное внимание при изучении источников было уделено местным архивам.

Фонд Исполкома Красноярского краевого Совета народных депутатов (Ф.Р.-1386, ГАКК) является важнейшим по своей информационной значимости. Содержащиеся здесь решения, постановления, распоряжения являются основными нормативными актами, принятыми краевыми руководителями в отношении хозяйственно-бытового обустройства спецпоселенцев. Материалы информативного характера (справки, докладные, отчеты) позволили выявить роль крайисполкома как связующего звена в деятельности властных структур, отвечавших за обеспечение жизнедеятельности депортированных. На основании стекающейся из разных ведомств отчетности (райисполкомы, ОСП УМВД, данные руководителей промышленных предприятий и т.д.) крайисполком осуществлял свои текущие распорядительные функции.

Важным источником для данного исследования стали материалы фонда Отдела переселения и оргнабора рабочих исполкома крайсовета (Ф.Р.-2137). Здесь сохранились посемейные списки переселенцев, в которых содержится информация о половозрастном и профессиональном составе, районах выселения немцев Поволжья, поскольку на переселенческий отдел первоначально были возложены функции учета прибывших. В 1944 г. отдел занимался организацией отправки на родину польских граждан, что нашло от-ражание в его делопроизводственной документации.

В ходе работы над диссертацией были изучены документы фондов КрайОНО (Ф.Р. - 1383) и Крайздрава (Ф.Р. - 1384). В материалах указанных ведомств мы обнаружили сведения об организации работы среди спецпоселенцев. В документах четко прослеживается, как руководители краевых отделов образования и здравоохранения стремились снять с себя ответственность за бедственное положение спецпоселенцев. Они всячески подчеркивали усилия своих сотрудников, обслуживающих спецконтингенты. Отчеты с мест не всегда подтверждали оценки руководителей и позволили определить реальные возможности депортированных в получении медицинских и образовательных услуг в местах расселения.

В нескольких фондах государственного архива Красноярского края отложилась информация о трудовом использовании контингентов. Соответствующие документы были найдены в материалах Таймырского межрайонного союза рыболовецких колхозных хозяйств (Ф.Р.-1444), Красноярского межрайонного союза рыболовецких колхозных хозяйств (Ф.Р.-1445), Государственного союзного лесопромышленного треста «Красдрев» (Ф.Р.-1856), треста «Енисейзолото» (Ф.Р. - 244), Красноярского ДОКа (Ф.Р.- 2148) и др. Среди обнаруженной документации - приказы и инструкции центральных наркоматов по организации трудового использования депортированных контингентов, отчеты и докладные записки местных предприятий и трестов о размещении и результатах деятельности прикрепленных работников. Несмотря на отрывочность и фрагментарность выявленных сведений, в совокупности они позволяют сформировать представление о сферах применения принудительного труда, проблемах трудовой адаптации, отношении руководства к спецпоселенцам. Наиболее информативными в этом отношении являются фонды Таймырского и Красноярского межрайонных союзов рыболовецких колхозных хозяйств, где отложились производственная документация и данные о профессиональном и половозрастном составе раболовецких артелей, созданных из числа спецпоселенцев.

Реализация решений краевых руководителей входила в компетенцию местных (районных, городских) органов власти, которые вносили в спускавшиеся «сверху» распоряжения свои коррективы в зависимости от сложившейся на месте ситуации. «Обратная связь» с мест поступала краевому руководству в виде отчетов и докладных, которые не содержали «всей правды» о положении спецконтингентов, но в основном были близки к действительности. Эти документы, равно как и сведения, выявленные в районных архивах (Каратузском, Курагинском, Минусинском), стали важным источником, позволяющим оценить положение спецпоселенцев в местах их расселения.

В работе использованы хранящиеся в архивах статистические материалы, представленные в основном данными Всесоюзных переписей населения 1939 и 1959 гг. Они дают возможность оценить половозрастную структуру, уровень образования, степень владения родным языком, брачность бывших спецпоселенцев.

Материалы бывшего партийного архива (ЦХИДНИ) стали важнейшим источником для исследования. Вопросы размещения и трудового использования контингента обсуждались на заседаниях бюро Красноярского крайкома КПСС. Анализ документов свидетельствует, что партийный контроль имел всепроникающий характер и распространялся не только на самих спецпоселенцев, но и на опекающие их организации. Источником информации для крайкома были районные отделы и уполномоченные райкомов. Их сведения в виде отчетов, докладных, справок содержат подробные характери-стки положения и политических настроений депортированных в местах вселения. Обработанная в секторах крайкома информация в дальнейшем становилась основанием для принятия соответствующих решений, вынесения руководителям поощрений и взысканий.

Особое место среди источников занимают документы Отдела специальных фондов Информационного центра УВД Красноярского края. Это директивы и приказы краевого НКВД - МВД, регламентировавшие деятельность Отдела спецпоселений. В них отражена специфика работы спецпосе-ленческого ведомства, проблемы его функционирования, этапы развития.

Богатый материал об отношениях надзираемых и надзирателей сосредоточен в личных делах спецпоселенцев, материалы которых также были использованы в данной работе. В конце 1940-х гг. на каждого взрослого поселенца в спецкомендатуре заводили личное дело. В нем фиксировались основные данные спецпоселенца (пол, возраст, образование, семейное положение и т.д.), отметки о прохождении ежемесячного контроля в комендатуре и важнейшие изменения в его жизни. Материалы личных дел позволили в некоторой степени оценить влияние спецпоселенческой системы на судьбы переселенцев.

В годы войны депортированные спецконтингенты неоднократно подвергались трудовым мобилизациям, проводимым под видом призыва в ряды Красной Армии через систему местных военкоматов. Благодаря помощи крайвоенкомата, нам удалось получить из некоторых районных военкоматов сведения о мобилизациях. Собранная информация позволила выявить возрастной и национальный состав мобилизованных спецпоселенцев.

Изучение хранящихся в местных архивах документов оставляет впечатление выборочное™ представленных в них сведений, отсутствия некоторых связующих события документов, что затруднило работу. Несмотря на указ президента РФ, многие материалы из архива УМВД, касающиеся спецпоселенцев, по-прежнему остаются практически недоступными для ученых. Это лишний раз подтверждает, что процесс осмысления прошлого в российском обществе еще далек от своего завершения.

Массив выявленных неопубликованных источников в целом составил документальную основу для проведения комплексного, всестороннего исследования истории различных спецпоселенчеких групп, находившихся в условиях принудительного поселения на территории Красноярского края.

В диссертационном исследовании также были использованы материалы периодической печати. Художественно-публицистические очерки, воспоминания бывших спецпоселенцев дали фактические сведения о жизни депортированных семей в Красноярском крае73.

Среди привлеченных источников особую группу составляют материалы личного происхождения - воспоминания, мемуарная литература, интервью, сведения о жизни переселенцев, собранные национально-культурными обществами Красноярска. Воспоминания спецпоселенцев являются специфическим источником, эмоциональным по характеру изложения и субъективным по отношению к происходившим событиям. Вместе с тем, изучение избранной темы невозможно без учета мнений бывших спецпоселенцев. Большая часть воспоминаний о жизни на спецпоселении в Красноярском крае принадлежит представителям немецкого и калмыцкого народов, чьи свидетельства с определенной долей критики были использованы в данном исследовании74.

Размышления о трагическом прошлом и свидетельства настоящей жизни переселенцев нашли отражение в мемуарной литературе (воспомина

ПС ния А. Вормсбехера, В. Фукса, Т. Ряннеля и др.) . В целом, воспоминания бывших спецпоселенцев позволяют увидеть причины, ход и результаты политики депортаций с точки зрения ее непосредственных жертв.

Важную информацию о жизни на спецпоселении удалось получить в ходе встреч и бесед с бывшими спецпереселенцами - жителями Красноярского края и Республики Калмыкия. Собранные сведения позволили уточнить представление о сроках и методах проведения депортаций, организации приема и условиях размещении семей в местах ссылки, работе в трудармии, в колхозах и на предприятиях Красноярского края, о правовой дискриминации спецпоселенцев, взаимотношениях с местными жителями. Воспоминания последних также были использованы автором для составления более точной картины исследуемых событий.

В итоге, использование достаточно широкого круга источников позволило провести изучение истории различных спецпоселенческих групп, размещенных на территории Красноярского края. Разнообразие собранных документов способствовало критическому осмыслению материала, его научной интепретации в соответствии с целями и задачами исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые рассмотрено формирование и действие основных элементов спецпоселенческой системы применительно к различным группам депортированных контингентов. Это позволило обнаружить дифференцированность государственной политики в отношении спецпоселенческих групп, выявить проявления такого подхода.

Впервые показана динамика численности спецпоселенцев в Красноярском крае в 1940-x-l950-х гг., особенности их размещения. Впервые исследуются сферы применения труда «спецконтингентов» в крае, в частности рыбные промыслы в районах Крайнего Севера. Работа дополняет существующую источниковую базу в исследовании проблем депортации и спецпоселения в сибирском регионе, поскольку жизнедеятельность спецпереселенцев рассмотрена на основе документов, многие из которых были выявлены в краевых архивах и впервые введенны в научный оборот.

Практическая значимость исследования

Обобщения и фактический материал работы конкретизируют и дополняют современные исследования по истории сталинских репрессий, использованию принудительного труда в процессе колонизации восточных районов страны, формированию советской политической системы. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по краеведению, спецкурсов и спецсеминаров, написании научных работ и учебно-методических пособий по истории Сибири и Красноярского края, а также в общественно-просветительской деятельности национально-культурных центров.

Апробация работы

Некоторые положения работы были изложены в выступлениях автора на «круглом столе» по проблемам депортации калмыцкого народа (июнь 2002 г.), на Красноярской краевой научной конференции «Люди и судьбы. XX век. (октябрь 2003 г.), международной научной конференции «Немцы в Сибири: история, язык, культура» (октябрь 2004) и др. По проблемам, изложенным в диссертации, опубликовано 11 статей общим объемом 3,5 п.л.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Зберовская, Елена Леонидовна

Заключение

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы.

Советские депортации 1940—1950-х гг. превратили Сибирь в регион этнической ссылки. Помимо депортированных народов, в сибирскую ссылку прибывали неблагонадежные с социальной и политической позиций контингента. Анализ социального состава переселенцев, депортированных в послевоенный период показал, что основанием для высылки большинства из них была «нелояльность» к советской власти. Значительная часть депортаций производилась с присоединенных к СССР западных территорий. Таким образом, ссылка во второй половине 1940-х-начале 1950-х гг. утрачивала чисто этнические черты, приобретая в большей степени социально-политическое наполнение.

За десятилетия репрессивной практики сложился четкий механизм проведения акций принудительного переселения, безотказно работавший на протяжении всех депортаций. Планы размещения депортированных семей согласовывались центром и властями регионов заранее, что являлось залогом успешного проведения переселенческой операции. Подготовка к расселению контингентов, равно как и сам прием, проходили в режиме жесткого администрирования. Документы архивов свидетельствуют, что административный централизм и всеобъемлющий контроль со стороны наркомата внутренних дел обеспечили оперативность действий принимающих организаций, а расселение депортированных семей в основном проходило по заранее составленным планам. Все эти упредительные меры не означали, однако, что районы Красноярского края были готовы к вселению многочисленных «спецконтингентов» - в условиях острого дефицита средств (особенно в военный период) проблема жилищно-бытового обустройства переселенческих семей длительное время оставалась одной из острейших. Обеспечение спецпоселенцев продуктами питания, теплой одеждой и обувью также часто было неудовлетворительным.

Из-за постоянного притока новых контингентов и повторных перемещений уже расселенных семей территория спецпоселений в Красноярском крае постоянно расширялась. Выселенные накануне войны осадники и беженцы проживали в 16 (в основном лесопромышленных) районах края, а к началу 1950-х гг. спецпоселенцы находились повсеместно, включая труднодоступные районы Крайнего Севера. Специфика расселения депортированных определялась главным образом потребностью в рабочей силе отраслей народного хозяйства региона.

Специфические условия проживания депортированных определял особый режим их проживания, который предусматривал для все вынужденных переселенцев жизненноважное ограничение - отсутствие свободы передвижения. Вместе с тем государственные органы не одинаково подходили к решению вопросов расселения и содержания разных депортированных групп. Большую роль в определении строгости режима содержания переселенцев играли политико-идеологические мотивы их выселения. Наиболее опасных в идеологическом отношении осадников и ссыльнопоселенцев из Прибалтики изолировали в спецпоселки, советских немцев и калмыков расселяли среди местного населения.

Система надзора за депортированными контингентами в Красноярском крае, сложившаяся еще в предвоенное десятилетие, продолжала совершенствоваться в 1940-х гг. и достигла своего «расцвета» к началу 1950-х гг. Основной задачей ОСП стало закрепление депортированных семей в регионах вселения, на что была нацелена деятельность местных спецкомендатур и предписанные статусные ограничения спецпереселенцев. Пытаясь решить поставленную задачу, коменданты вовлекали в сферу своей деятельности представителей местного социума, руководителей предприятий и даже самих переселенцев, создавая в их среде агентурную сеть. Таким образом, система спецпоселений становилась органичным элементом советской повседневности. Надо признать, что деятельность комендантов в целом способствовала адаптации спецпоселенцев на новом месте жительства, но главным мотивом деятельности «попечителей» НВКД-МВД было выполнение государственного задания по закреплению переселенцев, а не защита их конституционных прав и свобод.

Система спецпоселений в крае формировалась и развивалась в русле аналогичных общесоюзных процессов, но демонтаж ее оказался более длительным - даже в конце 1950-х гг. под надзором местных спецкомендатур оставалось значительное количество спецпоселенцев и ссыльных.

Принудительное перемещение в Сибирь обернулось для многих переселенцев изменением их прежнего социального статуса и переходом в маргинальное состояние. Лишенные значительной части нажитого имущества, спецпоселенцы попадали в трудную экономическую ситуацию в местах расселения, которая усугублялась длительной бытовой неустроенностью. Мар-гинальность переселенцев проявилась и в утрате ими прежних профессий: не имея возможности устроиться на работу по специальности, многие взрослые спецпоселенцы вынуждены были стать рабочими и колхозниками. Самой болезненной оказалась утрата привычной социокультурной среды и разрыв семейных связей, что неизбежно приводило депортированные группы к активной ассимиляции.

Провозглашая социальное равенство, советское государство в реальности всегда проводило дифференцированную политику в отношении разных социальных групп. Спецпоселенческая система лишь подтверждала эти общие направления действительной политики. Основанием для дифференциации, на наш взгляд, служили возраст переселенцев, их политическая благонадежность и лояльность власти. Наибольшую заинтересованность государство проявляло в отношении детей спецпоселенцев, рассчитывая на их быструю языковую и социальную адаптацию и политическую лояльность в будущем. Старшее поколение вынужденных переселенцев, не представлявшее интереса для государства, находилось на спецпоселении в самом бедственном положении, социальные гарантии государства касались стариков в последнюю очередь.

Руководство страны было заинтересовано в скорейшем включении спецпоселенцев в производственную деятельность. Главная роль в процессе производственной и социально-бытовой адаптации отводилась местным органам власти и предприятиям, куда поступали спецпоселенцы. Собственными силами, без активного участия центра, местные руководители решить поставленную задачу не могли. В результате низкой активности государства, недобросовестности некоторых местных руководителей адаптация спецпоселенцев не была успешной и проходила не менее 5-7 лет.

Постоянный приток рабочей силы в Красноярский край стимулировал развитие важнейших отраслей экономики - лесной, угольной, золотодобывающей промышленности, рыбодобычи и сельского хозяйства. За счет принудительных переселений продолжилась хозяйственная колонизация региона. Экономика края, как и страны в целом, продолжала развиваться экстенсивно. Производительность труда спецпоселенцев в первые годы депортации была низкой. По мере освоения новых профессий они становились активными участниками производственного процесса - среди переселенцев было немало передовиков, ударников труда, перевыполнявших плановые задания. К середине 1950-х гг. многие спецпоселенцы добились признания своих трудовых заслуг.

Начавшийся после смерти Сталина процесс политической реабилитации народов привел к разрушению спецпоселенческой системы и оживлению миграционных настроений среди спецпоселенцев. Желание вернуться на родину выражало большинство из них. Массовый выезд бывших спецпоселенцев из Красноярского края происходил во второй половине 1950-х -начале 1960-х гг.

Исторический опыт советских депортаций и спецпоселения показывает, что приоритетными ценностями в деятельности государственной власти должны быть права и свободы граждан. Никакая экономическая и политическая целесообразность не может оправдать репрессий против собственного населения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Зберовская, Елена Леонидовна, 2006 год

1. Источники неопубликованные

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф. Р-9479 Отдел спецпоселений (4-й спецотдел) НКВД - МВД СССР. ® Государственный архив Красноярского края (ГАКК)

4. Ф. Р-244 Всесоюзный государственный трест «Енисейзолото». Ф. Р-1300 - Краевое статистическое управление.

5. Ф. Р—1330 Управление особой торговли по снабжению польского населения.

6. Ф. Р-1444 Таймырский межрайонный союз рыболовецких колхозных хозяйств.

7. Ф. Р-1445 Красноярский межрайонный союз рыболовецких колхозных хозяйств.

8. Ф. Р—1565 Исполком Сухобузимского районного совета. ф Ф. Р-1856 - Государственный союзный лесопромышленный трест «Красдрев».

9. Ф. Р—2116 Краевое управление строительных материалов. Красноярский кирпичный завод №1.

10. Ф. Р-2137 Отдел переселения и оргнабора рабочих исполкома крайсовета. Ф. Р-2148 - Красноярский деревообрабатывающий комбинат. Ф. Р-2274 - Управление «Енисейрыбзавод».

11. Ф. Р-2384 Уполномоченный Совета по делам религий при Совете Мини• стров СССР по Красноярскому краю.

12. Центр хранения и изучения документов новейшей истории (ЦХИДНИ)

13. Ф. 26 Красноярский крайком КПСС. Ф. 24. - Сухобузимский РК КПСС. Районные государственные архивы

14. Архивный отдел администрации Курагинского района Красноярского края. Ф. JI-32/58. Архив документов по личному составу.

15. Отдел специальных фондов и реабилитации информационного центра ГУВД Красноярского края (ОСФиР ИЦ ГУВД КК)

16. Ф. 6-Приказы и приказания УНКВД Красноярского края. Ф. 11-JI «Личные дела спецпоселенцев, высланных в соответствии с Указом ПВС СССР от 28 августа 1941 г. и Указом ПВС СССР от 27 декабря 1943 г.»

17. Материалы прифондовой картотеки по спецпоселенцам из Прибалтики.

18. Текущий отдел Красноярского крайвоенкомата.

19. Интервью с бывшими спецпоселенцами (личный архив автора).1.. Источники опубликованные

20. Законодательные и нормативные акты

21. Сборники документов и материалов

22. Высланы . оставлены навечно . (Книга памяти калмыцкого народа) Т.2, книга 1, А К. - Элиста, 1993 - 335 с.

23. Высланы . оставлены навечно . (Книга памяти калмыцкого народа) Т. 3, книга 2, JI Я. - Элиста, 1994. - 544 с.

24. Депортации народов Крыма / предисл., сост., закл., коммент. Н.Ф. Бугай. -М., 2002. 240 с.

25. Депортации народов СССР (1930-е 1950-е годы), ч. 2. Депортация немцев сентябрь 1941 - февраль 1942 гг.) / сост. O.JL Милова. - М., 1995. - 247 с. Из истории земли Томской. 1940 - 1956. Невольные сибиряки: сб. док-тов и мат-лов. Томск, 2001. - 349 с.

26. История российских немцев в документах (1763-1992 гг.) // сост. В.А. Ау-ман, В.Г. Чеботарева. М., 1993. Т. 1. - 445 с.

27. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920 первая половина 1950-х годов: собрание док-тов в 7-ми томах / Т.5. Спецпереселенцы в СССР / отв. ред. и сост. Т.В. Царевская-Дякина. - М., 2004. - 824 с.

28. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации и Вооруженные Силы (материалы парламентских слушаний): изд-е Государственной Думы РФ. М., 1998.

29. Политика оккупационных властей в Латвии 1939 1991: сб. док-в. - Рига, 1999.-643 с.

30. Русский архив: Великая Отечественная: приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. 1942 г. Т. 13. (2 -2). - М., 1997. - 448 с. Ссылка калмыков: как это было: сб. док-в и мат-в. Т. 1, книга 2. - Элиста, 2001.-238 с.3. Статистические материалы

31. Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М., 1992. - 255 с.

32. Периодическая печать «Заполярная правда», 1989-1992 гг.

33. Знамя труда» (Каратузский район), 2000-2002 гг. «Красноярский рабочий», 1965, 1989-2005 гг. ROD АСУ (Соотечественники), 1997-2005.5. Воспоминания

34. Майер Р.А. Судьба российского немца: семейная хроника. Ч. 1. Красноярск, 2000. - 356 с.

35. Ряннель Т.В. Мой черный ангел // День и ночь. 2001. - № 1-2. -С. 223-238.

36. Ряннель Т.В. Незваный гость. Художник о себе и своем времени. Красноярск, 1998.-751 с.

37. Судьба российских немцев. Коллективная исповедь в письмах / сост., общ. ред. и введение Т. Илларионовой. М., 1993. - 345 с.

38. Фукс В.Г. Роковые дороги поволжских немцев. 1763-1995 гг. Красноярск, 1995.-220 с.

39. Широкстрой: Широклаг. Сборник воспоминаний воинов калмыков, участников строительства Широковской ГЭС / сост. к.и.н., ст. науч. сотр. КИОН РАН Р.В. Неяченко. - Элиста, 1991. - 191 с. www. memorial, krsk. ru.1. Литература

40. Белковец Л.П. Нарымская эпопея немцев Поволжья в 1941-1955 гг. / Л.П. Белковец // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект. М., 1998. - С. 284-314.

41. Берлинских В.А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России / В.А. Берлинских. М., 2005. - 768 с.

42. Бруль В.И. Немецкие женщины в годы войны и спецпоселения (19411955 гг.) / В. Бруль // Немцы России и СССР (1900-1941 гг.): мат-лы международ. науч. конф. М., 2000. - С. 57-76.

43. Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 1930-1940-х гг. / Н.Ф. Бугай // История СССР. 1989. - №6. - С. 136-144. Бугай Н.Ф. Север в политике переселения народов / Н.Ф. Бугай // Север. -1991.-№4.-С. 92-96.

44. Бугай Н.Ф. «Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений .» / Н.Ф. Бугай // История СССР. 1991.-№1. - С. 143-160. Бугай Н.Ф. Депортация (Берия докладывает Сталину) / Н.Ф. Бугай // Коммунист. - 1991.-№3. - С. 101-111.

45. Бугай Н.Ф. «Автономию немцев Поволжья ликвидировать .» / Н.Ф. Бугай // История СССР. 1991. - №2. - С. 171-193.

46. Бугай Н.Ф. 40-50-е годы: последствия депортации народов (свидетельствуют архивы НКВД МВД СССР) / Н.Ф. Бугай // История СССР. - 1992. -№ 1.-С. 122-143.

47. Бугай Н.Ф. J1. Берия И. Сталину: «Согласно Вашему указанию .» / Н.Ф. Бугай. - М., 1995. - 265 с.

48. Бугай Н.Ф. Народы Украины в «Особой папке Сталина» / Н.Ф. Бугай. М., 2006.-271 с.

49. ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои / под ред. И.В. Добровольского И.В.-СПб., 1998.- 176 с.

50. Гурьянов А.Э. Польские спецпереселенцы в СССР в 1940 1941 гг. // http: // www. Memo. Ru/ history/ POLAcy/ g 1 .htm.

51. Гурьянов А.Э. Масштабы депортаций населения вглубь СССР в мае июне1941 г. // http:// www. Memo. Ru/ history/ POLAcy/ gl htm.

52. Гурьянов А.Э. Польские спецпереселенцы в Сибири (1940-1941) /

53. A.Э. Гурьянов // Сибирь в истории и культуре польского народа: пер. с пол. -М., 2002. С. 368-375.

54. Земсков В.Н. Массовые освобождения спецпоселенцев и ссыльных (19541960 гг.)/В.Н. Земсков//Социс. 1991.-№1.-С. 5-26. Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльные, высланные /

55. B.Н. Земсков//История СССР. 1991. - №5. - С. 151-165.

56. Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) / В.Н. Земсков // Социс. 1991. - №6. - С. 3-17.

57. Земсков В.Н. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940-1950-х годах / В.Н. Земсков // Отечественные архивы. 1993. - №1. - С. 4-19. Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930-1960 / В.Н. Земсков; Ин-т рос. истории. - М., 2003. - 306 с.

58. Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х начала 50-х годов) / В.Ф. Зима // Отечественная история. - 1994. - № 3.1. C. 109-125.

59. Ибрагимбейли Х.М. Сказать правду о трагедии народов / Х.М. Ибрагимбей-ли // Политическое образование. 1989. - №4. - С. 58-64. Исаков К. 1941 г.: другие немцы. Была ли в Поволжье «пятая колонна» / К. Исаков // Новое время. - 1990. - № 17. - С. 36-39.

60. Йонг JI. де. Пятая колонна в западной Европе / JI. де Ионг. М., 2004. -384 с.

61. B.М. Кириллов, О.С. Поршнева // Отечественная история. 1998. - № 4. —1. C. 210-212.

62. Красильников С.А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 конец 1930-х гг.) // htpp://www.zaimka.ru./

63. Красноярск и красноярцы. Красноярск, 1978. - 511 с.

64. Курочкин А.Н. Роль НКВД в организации функционировании «трудовой армии» / А.Н. Курочкин // Немцы России и СССР (1900-1941 гг.): мат-лы международ, науч. конф. М., 2000. - С. 140-147.

65. Кызлаева Д. Трудовое использование немцев в годы Великой Отечественной войны (по материалам центральных архивов Кыргызской Республики) // Немцы в России и СССР (1900-1941 гг.): мат-лы международ, науч. конф. -М., 2000. С. 187-218.

66. Лебедева Н.С. Армия Андерса в документах российских архивов // http://www. Memo. Ru / HISTORY/ Polacy/ leb.htm.

67. Лукьяев В. «А вы вернетесь, верьте мне .» /В. Лукьяев // Юность. 1989. -№1. - С. 69-74.

68. Максудов С.О. О публикациях в журнале «Социс» (письмо в редакцию) / С.О. Максудов // Социс. 1995. -№ 9. - С. 114-118.

69. Маламуд Г.Я. Мобилизованные немцы на Урале в 1942 1948 гг. / Г.Я. Маламуд // Репресии против российских немцев. Наказанный народ (по мат-м конф. 18-20 ноября 1999 г.).-М., 1999.-С. 128-145.

70. Малова Н. Депортация и «трудармия» в судьбах поволжских немцев (по мат-м историко-этнографических экспедиций в Поволжье 1995-1998 гг.) / Н. Малова // Немцы России и СССР (1900 1941 гг.): мат-лы международ, науч. конф.-М., 2000.-С. 178-186.

71. Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е гг.). -Новосибирск, 2004. 456 с.

72. Мезит Л.Э. История Красноярского края (1917-1940 гг.): учеб. пособие / Л.Э. Мезит. Красноярск, 2001. - 108 с.

73. Михалев С.Н. Людские потери в Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг.: статистическое исследование. 2-е изд., испр. и доп. / С.Н. Михалев. - Красноярск, 2000. - 144 с.

74. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Майкоп, 1997 -198 с.

75. Население России в XX веке: Исторические очерки. В 3-х т. / Т. 2. 1940 — 1959.-М., 2001.-416с.

76. Национальный вопрос и межнациональные отношения в СССР: история и современность: мат-лы «круглого стола» // Вопросы истории. 1989. - №5. -С. 3-97.

77. Некрич А. Наказанные народы / А. Некрич // Нева. 1993. - № 9. — С. 223-261; № 10. - С. 246-284.

78. Немцы России: энциклопедия. Т. 1: А И / редкол.: В. Кареев (пред. редкол.) и др. М., 1999. - 822 с.

79. Норильская голгофа. Красноярск, 2002. - 176 с.

80. Парсаданова B.C. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / B.C. Парсаданова. М., 1982. - 280 с.

81. Парсаданова B.C. Депортации населения из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939-1941 гг. / B.C. Парсаданова // Новая и новейшая история. 1989. - №2. - С. 26-44.

82. Пасат В.И. Трудные страницы истории Молдовы 1940-1950-е гг. / под ред. д-ра ист. наук В. Дмитриенко. М., 1994. - 800 с.

83. Полиция и милиция России: страницы истории / сост. А.В. Борисов, А.Н Ду-гин. М., 1995. - 256 с.

84. Полян П.М. Человек и большой террор / П.М. Полян // Знамя. 1990. - №1. -С. 230-234.

85. Славина Л.Н. Немцы в Красноярском крае (некоторые итоги демографического и социокультурного развития в условиях спецпоселения) / Л.Н. Славина // Немцы России и СССР (1900-1941 гг.): мат-лы международ, науч. конф. М., 2000. - С. 503-516.

86. Славина JI.H. Социально-демографические последствия депортации (на примере Красноярского края) / Л.Н. Славина // Гуманитарные науки в Сибири. 2004. - № 2. - С. 34-39.

87. Славина Л.Н. Немцы в Красноярском крае: социально-демографическое развитие в XX веке / Л.Н. Славина // Немцы в Сибири: история, язык, культура: мат-лы международ, науч. конф., г. Красноярск, 13-16 октября 2004 г.- Красноярск, 2005. С. 76-82.

88. Советский Союз в 1920-е гг. (материалы «круглого стола») // Вопросы истории. 1988. - №9. - С. 3 - 58.

89. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Малое собрание сочинений. Т. 1 3. / А.И. Солженицын. - М., 1991.

90. Стариков Е.Н. Общество казарма от фараонов до наших дней / Е.Н. Стариков. - Новосибирск, 1996. - 420 с.

91. Стецовский Ю.И. История советских репрессий в 2-х т. / Ю.И. Стецовский.- М., 1997.- Т. 1.-599 с.

92. Суслов А.Б. Проблема эффективности принудительного труда в СССР (1923-1953 гг.) (на материалах Урала) / А.Б. Суслов // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002. - С. 85-97.

93. Суслов А.Б. Спецконтингент и принудительный труд в советских пенитенциарных концепциях 1930-х годов / А.Б. Суслов // Отечественная история. -2004.-№5.-С. 81-96.

94. Турова Е.П. Трудовая армия на строительстве Челябинского металлургического завода, 1941-1945 / Е.П. Турова // Отечественные архивы. 1992. -№2.-С. 72-83.

95. Убушаев В.Б. Калмыки: выселение и возвращение 1943-1957 гг. / В.Б. Убушаев. Элиста, 1991. - 95 с.

96. Чешко С.В. Время стирать «белые пятна» / С.В. Чешко // Советская этнография. 1988. - №6. - С. 3 - 16.

97. Шадт А.А. Российские немцы в системе спецпоселений в Западной Сибири (1941 1955 гг.) / А.А. Шадт // Немцы в Сибири: история и культура: мат-лы третьей международ, науч.-практ. конф., Омск, 26-28 мая 1999. - Омск, 2002.-С. 158-169.

98. Шадт А.А. Правовой статус российских немцев в СССР (1940-1950-е гг.) / А.А. Шадт //Немцы России и СССР (1900-1941 гг.). М., 2000. -С. 287-311.

99. Conguest R. Soviet deportations of nationalities / R. Conguest. London, 1960. David F. Dallin and Boris Nikolaevsky Forced Labor in Soviet Russia. New Haven, 1947.

100. Deportation, Sondersiedlung, Arbeitsarmee. Deutsche in der Sowjetunion 1941 bis 1956 // Herausgegeben von Alfred Eisfeld und Victor Herdt. Koln, 1996/ -555. s.

101. Kriger V. Personen minderen Rechts: Russlanddeutsche in den Jaren 1941 46. // Heimatbuch der Deutsche aus Russland. 2004. s. 93 - 107.

102. Диссертации и авторефераты

103. Гуршоева Т.В. Спецпоселенцы из Западной Украины в Иркутской области (1940-е 1960-е годы): автореф. дис. канд. ист наук: 07.00.02. / Т.В. Гуршоева. - Иркутск, 2006. - 25 с.

104. Конев Е.В. Немцы Западной Сибири в 1940-1990-е гг. (на материалах Кемеровской, Новосибирской и Томской областей): автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / Е.В. Конев. Томск, 2002. - 22с.

105. Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941 1945 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / А.Н. Курочкин. - Саратов, 1998. -19 с.

106. Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940 начале 1950-х гг.: дис. . канд. ист. наук: 07.00.02 / Маламуд Григорий Яковлевич; Уральский гос. ун-т. - Екатеринбург, 1998. -201 с.

107. Убушаев К.В. Депортация и правовая реабилитация калмыцкого народа: ис-торико-правовые аспекты (1943-191 гг.): дис. . канд. юрид. наук: 12.00.01 / Убушаев Кирилл Владимирович; Ставропольский гос. ун-т. Ставрополь, 2003.-215 с.