Спецконтингент в Северо-Западной Сибири в 1930-е-начале 1950-х гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Боркова, Елена Владимировна

• Боркова, Елена Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Боркова, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Гл. 1. ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ОРГАНИЗАЦИОННОЕ РАЗМЕЩЕНИЕ

РЕПРЕССИВНЫХ СТРУКТУР.

Гл. 2. ЧИСЛЕННОСТЬ И СОСТАВ СПЕЦКОНТЕНГЕНТА.

2.1. Заключенные и военнопленные.

2.2. Спецпереселенцы и трудмобилизованные.

Гл. 3. ПРАВОВОЕ И МАТЕРИАЛЬНО-БЫТОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

3.1. Правовое регулирование и режим содержания.

3.2. Материальное положение и бытовое обустройство заключенных, трудмобилизованных и спецпереселенцев.

Гл. 4. ТРУДОИСПОЛЬЗОВАНИЕ В НАРОДНОМ ХОЗЯЙСТВЕ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Спецконтингент в Северо-Западной Сибири в 1930-е-начале 1950-х гг.»

Актуальность темы. В последней четверти XX в. наша стране в своей истории переживала сложный период. Сначала «застой», и затем коренная ломка всей государственной системы ввергли страну в жесточайший кризис. Поэтому не случайно в настоящее время обострился интерес к истории — ведь в прошлом следует искать корни и истоки многих проблем, которые встали перед российским обществом сегодня. Наибольший интерес у историков и публицистов вызывают тридцатые - пятидесятые годы XX столетия, когда в стране сформировался и утвердился культ личности И.В. Сталина, сложился тоталитарный режим, который подчинил организацию общественного производства и распределения жесткому централизованному планированию, ликвидировал рынок труда и основными методами которого, были внеэкономическое принуждение. Чтобы прикрыть провалы в экономике, низкую эффективность производства, неудовлетворительное использование кадров, техники и материальных средств, советское руководство возложило ответственность на своих политических противников, объявленных «врагами народа». Из них отчасти начала формироваться особая социальная группа советского общества - спецконтингент. В ее состав были включены заключенные, спецпереселенцы, трудмобилизованные, военнопленные, интернированные и репатриированные граждане.

На рубеже 1920-х - 1930-х гг. в условиях индустриализации и все возрастающего спроса на дешевую рабочую силу строгая изоляция спецконтингента была нецелесообразной. Поэтому на смену старой пенитенциарной системе приходит новая - колонии открытого типа, исправительно-трудовые лагеря, спецпоселения. В августе 1929 г. для освоения природных богатств Севера европейской части страны было создано Управление северных лагерей особого назначения ОГПУ СССР. В 1930 - 1932 гг. такие лагеря создаются в азиатской части страны: Байкало-Амурский, Дальневосточный, Карагандинский, Среднеазиатский и др. Одновременно была разработана система спецпоселений - поселков закрытого типа с жестким режимом содержания под контролем коменданта. Первыми узниками в них стали семьи раскулаченных. Они рассматривались советским руководством как источник дешевой рабочей силы в добывающей, лесной и рыбной промышленности, на строительстве городов, предприятий и рабочих поселков, железных и грунтовых дорог, а также в сельском хозяйстве.

В середине 1930-х - начале 1940-х гг. не было внесено особых корректив в систему исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, сохранялась их основная структура. Однако, именно в это время происходит рост численности спецконтингента, обусловленный ужесточением законодательной системы страны, повлекло за собой репрессии 1937 - 1938 гг. В годы Великой Отечественной войны в его составе сформировались еще несколько групп, такие, как трудмобилизованные, военнопленные, интернированные. Социально-политический статус всех групп спецконтингента был настолько отличен, что очень сложно выявить объединяющий их фактор. Тем не менее, им может являться с одной стороны, степень предоставляемой свободы, а с другой обязательное привлечение к общественно-полезному труду. Принужденные к труду не по своей воле использовались, прежде всего, на наиболее сложных участках работ или в районах с крайне тяжелыми природно-климатическими условиями. Одним из таких регионов являлась Северо-Западная Сибирь. В 1930-х — начале 1950-х гг. переживавшая сложный период экономического подъема. В индустриальных планах государства он рассматривался как сырьевой придаток крупных промышленных районов сначала Свердловска, а затем Омска. Это обусловило развитие ускоренными темпами лесной и лесоперерабатывающей промышленности, требующей неограниченных трудовых ресурсов и постоянного притока дешевой рабочей силы.

Во многом, именно поэтому, на территории Северо-Западной Сибири в исследуемый период сформировались основные виды исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений призванных изолировать от общества «особо опасные элементы» и осуществить их перевоспитание трудом. В этой связи исследование роли принудительного труда спецконтингента в экономическом развитии региона является наиболее актуальной проблемой, требующей дополнительного исследования.

Степень изученности темы. Отечественная историческая наука длительный период времени не уделяла должного внимания репрессивной политике советского государства 1920-х - 1950-х гг., а следовательно, не рассматривались вопросы формирования системы репрессивных органов госбезопасности и внутренних дел, в ведении которых находился спецконтингент. Вне поля зрения исследователей оставались проблемы численности и состава спецконтингента, его правового и материально-бытового положения, роли принудительного труда в экономическом развитии страны

Первые исследования в этой области принадлежат руководителям карательных ведомств РСФСР. Одним из них является работа председателя ревтре-бунала РСФСР К.Х. Данишевского1. В ней дается характеристика всех видов исправительно-трудовых учреждений, как мест административной изоляции граждан и описывается полная картина состояния мест заключения, приводится классификация и статистические данные об их количестве, анализируется численность заключенных, а также обобщается опыт хозяйственного использования спецконтингента в интересах новой экономической политики. В основу книги положен отчет начальника Главного управления мест заключения НКВД Е. Ширвиндта X съезду Советов, содержавший основные материалы, ставшие основой исследования2.

К этому же времени относятся первые работы ряда западных исследователей, среди которых выделяется труд С.П. Мельгунова, описавшего советские концентрационные лагеря, основываясь на свидетельствах очевидцев3. Наиболее значимой по своим выводам является книга Д. Далина и Б. Николаевского «Принудительный труд в Советской России»4. В ней авторы приходят к заключению о том, что принудительный труд в Советской России является неотъемлемой частью экономики, а контингент, принуждаемый к данного вида труду, не менее значим, чем класс свободных рабочих. Аналогичные выводы содержатся в работе С. Сваневича, анализирующего экономические предпосылки для развертывания системы массового принудительного труда5.

В 1930-е гг. в советской науке делались попытки идеологического и экономического оправдания системы исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, а следовательно, и применения принудительного труда спецконтингента для решения этих задач. В этот период появляются исследования, в которых карательная политика государства рассматривается через созданные и функционирующие концлагеря, судебные и милицейские органы и т.д.6

Более полный критический анализ системы ГУЛАГа появился только после XX съезда КПСС (1956 г.). С этого момента в работах исследователей стала преобладать критическая оценка репрессивной политики принудительного использования труда осужденных.

Событием не столько литературной, сколько политической жизни страны стало издание за рубежом книги А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ 1918 - 1956: Опыт художественного исследования»7. В ней впервые доказательно и последовательно осуждена государственная политика советской власти начиная с 1917 г. Новизна этой работы заключалась в том, что предметом исследования избрана гулаговская система. При написании автором сюжетов, посвященных ссылке и конкретным судьбам кулаков-спецпереселенцев, был использован и осмыслен новый, невостребованный ранее в полной мере, пласт источников: секретные документы ОГПУ-НКВД, опубликованные и неопубликованные свидетельства очевидцев. Автор один из первых поднял вопрос о масштабах репрессий, но приведенное в работе число 15 млн. раскулаченных крестьян значительно завышено. В работе упоминаются многие лагерные структуры, дислоцированные на европейском Севере России — от Соловков до Воркуты.

Ценность и своеобразие этой работы заключается в том, что она содержит данные, позволяющие характеризовать ее как особого рода источник по истории политических репрессий в СССР. В то же время большая часть сведений, содержащихся в ней является опосредованной, т.е. основанной на материалах других источников, устных и документальных. Поэтому в некоторых случаях '4 сведения, приведенные в работе, требуют проверки и критического анализа.

В конце 1950-х - 1960-х гг. несмотря на ограниченность источниковой базы, ряд исследователей предпринимает попытку комплексного исследования целей и задач, форм и методов исправительно-трудового воздействия на осужденных и ссыльных, приходя к выводу, что трудовое использование спецконтингента является неотъемлемой частью перевоспитания и исправления8, ф Значительное место в исследованиях 1980-х гг. занимает работа

А.С. Кузьминой о проблемах трудового перевоспитания различных категорий спецконтингента9. В ней содержится ценный фактический материал периода первых лет советской власти, который можно сопоставить с материалами Северо-Западной Сибири как составной части Сибирского региона. Однако, работа не лишена идеологических штампов, характерных для исследователей данного периода.

Современная историография (II половина 1980-х — начало 2000-х гг.) по проблеме использования принудительного труда в экономике страны нацелена, прежде всего, на выявление и публикацию источникового материала. Освоение данной темы началось после январского Пленума ЦК КПСС 1989 г., который позволил обнародовать материалы ранее засекреченных архивов, вызвав появление большого количества исследований о государственном строительстве, политическом режиме, экономическом развитии страны10. В тоже время выходят исследования ряда историков, опубликовавших широкий пласт рассекреченных архивных документов о деятельности репрессивных органов в рамках бывшего СССР, о численности и качественном составе различных категорий репрессированных, раскулаченных и депортированных народах, о методах и формах применения труда спецконтингента11. Эти публикации отличались широким использованием статистики ГУЛАГа и вниманием к структуре спецпоселений, лагерных подразделений, социально-историческим и социо-Ш демографическим аспектам репрессивной политики, условиям жизни и труда заключенных и спецпереселенцев. Особого внимания в этих исследованиях заслуживает неоднозначная оценка экономической эффективности принудительного труда вообще и спецконтингента в частности12. О.В. Хлевнюк13 прослеживает эволюцию советской системы принудительного труда с конца 1920-х до начала 1940-х гг., от первых попыток перевода пенитенциарной системы на самоокупаемость до полной интеграции ГУЛАГа в экономику страны. Л.С. Трус в своей статье раскрывает систему связей между внутрилагерной и внелагерной экономическими системами14. Он выделяет своеобразный «комплекс ГУЛАГа», сложившийся в лагерях НКВД и распространившийся на советскую экономику в целом. Основные черты этого комплекса, по мнению автора, - это отвращение к труду, бесхозяйственность и система приписок.

Значительный вклад в изучение истории спецконтингента внес В.Н. Зем-сков15. В ряде своих статей, опирающихся на статистические данные рассекреченных архивных документов, он тщательно проанализировал целый ряд проблем, касающихся различных категорий спецконтингента: заключенных, спецпоселенцев, ссыльных, репатриантов и интернированных граждан. Ученый изучил такие аспекты, как масштабы репрессий и их организацию, юридическое и фактическое положение спецконтингента, динамику численности и социальный состав данной группы населения страны, географию спецпоселений, их учет и т.д. Описывая историю ГУЛАГа, автор впервые приводит официальные данные о численности заключенных различных категорий, раскрывает вопрос о репатриации советских граждан и рождении «второй эмиграции». Основываясь на открывшихся архивных данных, В.Н. Земсков, а вслед за ним и В.В. Цаплин, попытались определить численность заключенных в СССР в различные периоды существования ГУЛАГа16. Были также предприняты попытки выяснить численность «спецконтингентов»' ГУЛАГа на основе анализа мате' 17 риалов Всесоюзных переписей населения 1920-х- 1930-х гг.

Масса новейших данных, приведенных вышеуказанными исследователями ошеломляет, однако вскоре становятся очевидными некоторые упущенные возможности. В частности, в их работах отсутствует критика использованных источников. При проверке статистических данных на местном материале их точность вызывает некоторые сомнения. Совершенно очевидно, что на рубеже 'Ц 1920 - 1930-х гг. в связи с процессами раскулачивания, голода, идеологического и политического диктата, система сбора статистических сведений в стране была нарушена и полностью полагаться на отчет ГУЛАГа не приходится. На расхождения подсчетов В.Н. Земского с данными региональной статистики указывают в своих работах В.М. Кириллов, Т.И. Славко 18. При оценке общей численности контингентов ГУЛАГа в целях установления подлинной объек-0 тивности следует перейти от фиксации заключенных по годам к помесячному их учету, привлечь данные по следственным изоляторам, деятельности внесудебных органов и т.п. Только таким образом можно выйти на общие цифры пострадавших от репрессий. Иначе ошибки неизбежны. Однако указанные недостатки не умаляют значения публикаций, благодаря которым в научный оборот были введены массовые источники по истории репрессий 1920 - 1950-х гг.

Важное место в документальных публикациях на тему репрессий занимает № процесс раскулачивания. Уникальные материалы о «кулацкой ссылке» с 1930го и до конца 1950-х гг. в своих работах так же анализирует В.Н. Земсков. Автор раскрывает документальную основу развития спецссылки в СССР, показывает географию спецпоселений (в том числе и на Урале)19.

Н.А. Ивницкий в своей монографии «Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов)» и ряде других работ обозначил новые тенденции в пересмотре причин, предпосылок коллективизации и связь ее с раскулачиванием. Автор приходит к выводу о том, что проводимые социалистические преобразования сельского хозяйства осуществлялись командно-административными методами, и раскулачивание было главным из них. Следовательно, репрессии против крестьянства, развернувшиеся в конце 20-х - начале 30-х гг. являлись не результатом коллективизации, а предпосылками ее. Еще одним итогом данного исследования является, вывод о решающей роли спецпереселенцев в развитии производительных сил Севера, Урала и Сибири. # Серьезной переоценке была подвергнута проблема сплошной коллективизации в сельскохозяйственных районах Уральской области экономистом

А.А. Базаровым . Его научно-публицистическое исследование стало одним из первых в описании истории раскулачивания на Урале с точки зрения новых подходов к советской истории. Автор проанализировал широкий круг документов из архивов Курганской, Пермской, Свердловской и Челябинской областей и достаточно свободно подал «сухой» материал источников. В целом работа примечательна новизной подходов к сложным вопросам налогообложения крестьянства во второй половине двадцатых - начале тридцатых годов, эксплуатации его с помощью государственных займов и уголовного преследования до и после раскулачивания. Ученый обращается к проблеме депортации крестьян, но не раскрывает ее специфических черт и особенностей социально-экономических, политических и социокультурных процессов. Определенные недостатки исследования (отсутствие сведений из центральных архивов, некоторая вольность в обращении с цифрами и т.п.) восполняются четкой и страстной позицией автора по отношению к Агрогулагу.

Говоря об изучении репрессий в масштабах Урала, нельзя обойти вниманием работы И.Е. Плотникова . В отличие от других исследователей, он использует документы центральных архивов: ГАРФ (правда, без фонда ГУЛАГа и Отдела спецпоселений МВД СССР), РГАЭ, РЦХИДНИ, проверяя обобщенные данные информацией с мест. В его работах весьма убедительно обоснованы этапы коллективизации и раскулачивания, произведен подсчет численности спецпереселенцев по годам, описаны условия жизни и труда, хозяйственное использование спецссылки, показано сопротивление коллективизации, представлен значительный материал по Нижнетагильскому региону. К сожалению, заявленная проблема оценивается автором с марксистско-ленинских позиций. Он использует традиционные методы дифференциации крестьянства конца 1920-х - начала 1930-х гг., не анализирует взаимосвязь процессов лишения избирательных прав и раскулачивания, обходит вниманием такой важный источник, как фонд отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР.

Следует отметить, что характерной чертой ряда исследований последнего десятилетия прошлого века является смешение новых и старых подходов, новейший фактический материал зачастую соседствует с методологическими выкладками, свойственными советской историографии. Таким примером могут служить докторская диссертация и монография В.Я. Шашкова «Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев (1930 - 1954 гг.)» 23. Это первое монографическое исследование крестьянской ссылки в СССР. Автор ввел в научный оборот значительное количество недоступного ранее историкам фактического материала, сумел обобщить его и систематизировать. Однако в работе уживаются явно противоположные характеристики процесса «раскулачивания»: с одной стороны, антигуманной и реакционной акции сталинского режима в отношении крестьянства, с другой - тезис о «трудовых успехах спецпереселенцев в освоении Севера». При этом автор убедительно показал вклад спецпереселенцев в развитие производительных сил Европейского Севера, участие их в борьбе с фашизмом.

Судьбе крестьян сосланных на Урал и в Западную Сибирь, посвящены ряд работ В. М. Самосудова24. В них автор подвергает анализу работы историков, созданные на архивных материалах, уделяет пристальное внимание документальной прозе, работам художественно-публицистического характера, в основе которых - воспоминания очевидцев, чаще всего, самих авторов.

В работе В. Н. Уйманова особое место уделяется рассмотрению одной из первых крупномасштабных операций ОГПУ - депортации крестьян. Он дает подробный анализ законодательной базы, которой руководствовались репрессивные органы в исследуемый период, впервые вводит в научный оборот целый ряд документов ОГПУ - НКВД, материалы архивно-следственных дел, служебной переписки, воспоминания участников событий. Автор справедливо указывает, что процесс реабилитации крестьян еще не завершен. При этом в работе не раскрываются специфические черты крестьянской ссылки и особенности социально-экономических, политических и социокультурных процЫасвв^ый качественный уровень было поднято исследование проблемы этнических депортаций и спецпоселения в военные и послевоенные годы в работах Н.Ф. Бугая26, одним из первых получившего доступ к засекреченным ранее документам НКВД из фондов Государственного архива Российской Федерации, в частности, к материалам «особой папки Сталина». Исследователь опубликовал отдельные подборки архивных материалов, сопровождавшиеся научными комментариями. В его публикациях следовавшие одна за другой депортации различных групп населения складываются в планомерно работающую систему пополнения ГУЛАГа. В них дается развернутая картина насильственного переселения ряда народов, рассматриваются вопросы режима, условий труда и быта в местах поселения.

Причинам депортации немцев Поволжья посвящена работа В.И. Бруля, в которой автор попытался дать оценку данному явлению, раскрыть вопросы размещения немцев, их хозяйственного положения, затронуть проблемы взаимоотношения депортированных с местным населением. Исследователь попытался охарактеризовать понятия — «трудовая армия», «спецкомендатура» и «спецпоселение». Работа основана на значительном фактическом материале, воспоминаниях и архивных документах, но многоплановость затронутых проблем не позволила автору монографии претендовать на полноту их освещения, в полной мере реализовать задуманное27.

Глубокий анализ истории принудительных миграций в СССР содержится в работах П.М. Поляна28. В них автор на основании богатого эмпирического материала предлагает свою типологию принудительных миграций, тщательно реконструирует их нормативную базу, хронологию и географию.

В начале 1990-х гг. появился ряд новых исследований по истории советской пенитенциарной системы, рассматривающих развитие системы мест заключения в рамках всей страны на определенных этапах отечественной истории. Данные о различных контингентах, используемых в системе принудительного труда в СССР, и в частности на Урале, содержатся в монографии А.В. Бакунина, посвященной истории тоталитаризма. Работа включает материалы по трудовым мобилизациям и использованию первой армии труда в 1920-х гг., дислокации и трудоиспользованию спецпоселенцев на Урале в 1930-х гг., лагерях НКВД 1930-х - 1940-х гг. Кроме того, автором разработана целостная концепция истории советского тоталитаризма, исследована эволюция этого явления. По мнению исследователя, принудительный труд является характерной

29 чертой тоталитарного режима .

В монографии А.С. Смыкалина «Колонии и тюрьмы в Советской Рос

30 сии» , проводится ретроспективный анализ системы исправительно-трудовых учреждений страны с 1917 до начала 1960-х гг. Автором изучена нормативная база деятельности советской пенитенциарной системы, включая ранее засекреченные документы. Им вводятся в научный оборот материалы Центрального архива ФСБ РФ, а также ведомственных архивов управления ФСБ и архивов УВД по республикам и областям Урала. В работе выделяются и анализируются этапы развития пенитенциарной системы в СССР. В монографии исследованы практически все формы вовлечения советских и иностранных граждан в систему принудительного труда, имевшие место в СССР на протяжении четырех десятилетий. Значительное место в работе отведено истории лагерей, колоний, тюрем и спецпоселений на Урале.

Становление и функционирование советских пенитенциарных учреждений, их роль в репрессивной политике рассматривается на региональном материале рядом исследователей. Например, монография В.М. Кириллова31 посвящена этой проблеме в одном из регионов Урала на протяжении 1920-х - 1950-х гг. Он подробно освещает широкий круг проблем репрессивной политики Советского государства, историю складывания системы спецпоселений и лагерей на территории Нижнетагильского региона, раскрывает механизмы и виды репрессий, условия жизни и труда насильственно высланных (спецпоселенцев, ссыльных и трудопоселенцев), вопросы массового сопротивления жестокой государственной политике, деятельности системы Тагиллага. Автором обработан огромный пласт первоисточников, который дал ему возможность выделить общее и особенное в репрессиях и лагерной системе уральского региона.

В монографии Л.И. Гвоздковой32, посвященной истории сталинских лагерей Кузбаса с 1920-х по 1950-е гг., прослеживается эволюция советской системы лагерей, выделяются четыре временных периода ее существования. Обширный материал, приведенный автором по численности заключенных, их социальному и половозрастному составу, производственной специализации лагерей позволяет проследить регрессивный характер влияния ГУЛАГа на современную структуру народного хозяйства и социальный состав населения Кузбасса.

В работе М.Г. Деткова33 охватывающей период 1917 - 1930 гг. исследуется большой пласт фактического материала позволяющий проследить складывание правовой базы содержания спецконтингента в сопоставлении с ее практическим воплощением в местах заключения, где, по мнению автора, основное внимание уделялось организации труда лишенных свободы.

В работах ряда исследователей нашли отражение отдельные аспекты истории ГУЛАГа: иностранцы в ГУЛАГе, детские лагеря, ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны. Так, Н.А. Морозовым исследуются семиотические аспекты лагерной жизни, что позволило автору рассмотреть ГУЛАГ в качестве субкультуры, являвшейся неотъемлемой составной частью советской тоталитарной культуры34.

В региональном срезе тему спецконтингента на Урале на основе материалов центральных и местных архивов рассматривают в своих исследованиях уральские историки А.И. Вольхин, В.М. Кириллов, Л.Н. Мазур и Г.Я. Мала-муд35. Анализ военно-трудовых мобилизаций дается в работах Н.П. Палецких, в них отмечается, что совместные усилия НКО и НКВД СССР привели к созданию многочисленной «трудармии». Исследователем предложена собственная трактовка состава «трудармии», которая, по ее мнению, имела несколько разновидностей - стройбатальоны, рабочие колонны, ОСМЧ, лагеря «советских» немцев. Изучая социально-экономический статус «немцев-трудармейцев» автор приходит к выводу о том, что его можно квалифицировать как государственное рабство36. Судьбам иностранцев (интернированных и военнопленных) в лагерях, тюрьмах и колониях посвящены многочисленные исследования В.П. Мот

47 38 ревича и Н.В. Суржиковои .

Исследование А.Б. Суслова даёт подробную характеристику всем категориям спецконтингента, мобилизованным в лагеря Пермской области. Впервые в исторической науке спецконтингент представлен как особая социальная группа зависимого населения Советского Союза, выявляются сходства и различия социального и правового статуса, организации труда и идеологической обработки различных категорий спецконтингента. Кроме того, на конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме сравнительного анализа эффективности вольнонаемного и принудительного труда в СССР39.

На региональном уровне история спецконтингента в Северо-Западной Сибири нашла лишь частичное отражение в работах уральских и сибирских историков. Авторы обращаются в своих работах либо только к анализу исправительно-трудовых учреждений, косвенно рассматривая положение контингента содержащегося в них40, либо к анализу кулацкой ссылки и депортации41. Так, например, в ряде исследований Н.Н. Попова рассматриваются различные аспекты крестьянской ссылки в Ханты-Мансийский округ42.

Большой вклад в исследование проблем кулацкой ссылки внесла Н.И. За-городнюк43. В ее многочисленных исследованиях и диссертации рассмотрены не только все этапы ссылки в Северо-Западную Сибирь, но и подробнейшим образом освещены вопросы, касающиеся материально-бытового положения, образования, трудоиспользования спецпереселенцев.

Отдельным вопросам функционирования пенитенциарной системы (на основе ранее секретных архивных материалов) посвящена работа А.А. Петруши-на о деятельности органов госбезопасности44.

Особое внимание региональными исследователями уделяется изучению истории строительства 501 - 503 железной дороги «Салехард - Игарка», получившей название «Мертвая дорога»45. Работы основаны на воспоминаниях очевидцев и подкреплены архивными материалами. Однако они носят в основном публицистический характер. Комплексное изучение данной сталинской стройки со всесторонним исследованием положения спецконтингента на ней представлено в работе А.С. Пиманова46.

Общественно-политическая обстановка Северо-Западной Сибири, на фоне § которой формировались в регионе различные категории спецконтингента, рассматривается в сборнике «Очерки истории Тюменской области»47.

Несмотря на достаточную проработанность проблемы, тема роли и места спецконтингента в системе применения принудительного труда в СевероЗападном регионе еще далеко не исчерпана. Углубленной разработки требуют вопросы дислокации исправительно-трудовых учреждений и спецпоселков в ф регионе, режима содержания, производственной деятельности в различных отраслях народного хозяйства. Слабо освещены проблемы быта, культурной жизни различных категорий спецконтингента. До сих пор не создано обобщающих работ, которые могли бы дать целостное представление обо всех категориях спецконтингента и об отличительных особенностях отдельных категорий в исследуемом регионе.

Цель работы - комплексное исследование жизни и деятельности спецконтингента в 1930-е - начале 1950-х гг. на территории Северо-Западной Сибири.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

- определить степень изученности проблемы, дать характеристику источников, выявить их информационный потенциал, новизну, достоверность и др.;

- выявить места дислокации и размещения спецконтингента на территории Северо-Западной Сибири в пределах хронологических рамок работы;

- изучить динамику численности, социальный и этнический состав всех категорий спецконтингента в исследуемый период на территории СевероЗападной Сибири;

- охарактеризовать правовое положение различных групп спецконтингента, материально-бытовые условия их содержания;

- показать формы и методы привлечения заключенных, спецпереселенцев, трудмобилизованных и военнопленных к труду на производстве и в социальной сфере, оценить их вклад в развитие производственных сил региона.

Объектом изучения является спецконтингент. В его состав включались различные группы несвободного населения, находившийся в ведении НКВД

МГБ - МВД СССР: заключенные, спецпереселенцы, трудармейцы, военно-4 пленные. Степень их не свободы была различной и зависела от многих показателей. Объединяющим фактором для данной социальной группы являлось привлечение ее к принудительному труду.

Наиболее полное и емкое определение спецконтингента дал А.Б. Суслов, отметив, что он является «сборной категорией зависимого населения, совокупностью социальных групп, для которых характерно собственное социальное 41 ранжирование» и целый комплекс «социальных функций, важнейшими из которых можно назвать производственную, репрессивную и предостерегаю

48 щую» . С данной позиции и рассматривается размещавшийся в СевероЗападной Сибири спецконтингент.

Предмет исследования - процессы размещения, динамика численности различных групп спецконтингента, их правовое и материально-бытовое положение и трудовое использование. % Хронологические рамки исследования — охватывают период с 1930 по

1953 гг. Начальная дата обусловлена изменением роли спецконтингента в народнохозяйственных планах страны, в связи с переходом от идеи перевоспитания к идее трудового использования спецконтингента. 1953 г. связан с началом стагнации репрессивной политики в СССР, амнистией и частичным освобождением различных категорий спецконтингента, в результате, чего не только сокращается численный состав спецконтингента, но и падает влияние, значимость его в производственной сфере. Указанные хронологические рамки позволяют проанализировать изменения в положении спецконтингента с учетом реалий внешней и внутренней политики советского государства, экономического и социального состояния страны в исследуемый период.

Территориальные рамки исследования включают Северо-Западную Сибирь, с учетом прошедших с 1923 по 1944 гг. в СССР административно-территориальных преобразований. В ноябре 1923 г. на территории Тюменской * губернии образуется три округа: Ишимский, Тобольский и Тюменский, вошедшие позднее в состав Уральской области с центром в Екатеринбурге. Новые административно-территориальные образования должны были «пристегнуть» непокорную крестьянскую провинцию к крупным промышленным центрам с их разветвленной системой слежки и тотального контроля. По существу, это была политическая акция, следствием которой должно было стать превращение края в сельскохозяйственный и сырьевой придаток фабрично-заводского Урала и ослабление традиционных внутререгиональных отношений. На протяжении 1920-х гг. идет районизация региона. В 1930 г. на ее территории образуются два национальных округа - Остяко-Вогульский и Ямало-Ненецкий.

В 1933 г. Северо-Западная Сибирь вновь претерпела территориальные преобразования. Из ее состава выделяется Объ-Иртышская область с административным центром в г. Тюмени. Однако новое образование просуществовало недолго — в декабре 1934 г. было признано целесообразным включить регион в состав Омской области. 7 декабря 1934 г. по постановлению Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета «О разукрупнении Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского краев и об образовании новых областей Сибири» образуется Омская область с центром в г. Омске. В ее состав официально вошла территория Объ-Иртышской области с национальными округами на севере. Такое новообразование просуществовало до августа 1944 гг.

14 августа 1944 г. вновь была предпринята попытка административно-территориального передела, затронувшая территорию Северо-Западной Сибири. Создается самостоятельная административно-территориальная единица — Тюменская область. В ее состав были включены города Ишим и Тобольск, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий национальные округа. Тобольский административный округ был ликвидирован.

Научная новизна представленной работы состоит в том, что в ней впервые представлены сводные данные по составу, численности, размещению, материально-бытовому положению и трудоиспользованию заключенных, спецпереселенцев, трудмобилизованных и военнопленных в Северо-Западной Сибири. Новизна исследования заключается еще и в том, что выявлены сходства и различия социального и правового статуса, организации труда различных категорий спецконтингента. Данная работа является обобщающим трудом по пробле-ф ме спецконтингента в Северо-Западной Сибири и базируется на широком круге как опубликованных источников, так и впервые вовлеченных в научный оборот. Автором сделана попытка определить место регионального ГУЛАГа в карательной системе СССР.

Методологическую основу данной диссертации составляют теоретические положения, сформулированные современными историками, политологами ^ и правоведами в области исследования государства, общества и политических режимов.

Реконструкция изложенного в диссертации социального опыта проведена на базе общесоциологической концепции развития и познания, принципов историзма (в соответствии с которым осуществлялся подход к источнику как к историческому явлению), объективности (согласно которому определялась идейная направленность источников, политические позиции его авторов), един-♦ ства и взаимосвязи общего и особенного, прошлого и настоящего. При анализе источников и литературы использовались различные методы: сравнительно-сопоставительный, выборочный (детальный анализ явлений или принципов при отсутствии полной информации, для чего использовались отдельные части объекта), метод типизации (состоит в том, чтобы выявить сходства и различия множества признаков, сгруппировать их в обобщающую модель), статистический, проблемно-логический и др. В качестве основного метода исследования нами был использован диалектический метод, в основе которого лежит комбинированный системный подход, позволяющий рассматривать эволюцию советской системы принудительного труда и проанализировать различные ее аспекты в период наивысшего расцвета.

Источниковая база исследования включает широкий спектр документов и материалов, как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот. В зависимости от содержания, назначения и вида документов в них можно выде-% лить несколько групп: законодательные акты высших органов государственной власти, нормативные документы органов ОГПУ - НКВД, делопроизводственные документы: органов внутренних дел, государственных, местных и хозяйственных органов, статистические материалы.

К первой группе следует отнести законодательные акты, постановления советских и партийных органов, принятые в конце 1920-х - начале 1950-х гг. Эта группа представляется одной из наиболее важных, поскольку позволяет охарактеризовать государственную политику в СССР в рассматриваемый период, особенности ее проведения в Северо-Западной Сибири. К ней относятся: постановления и резолюции съездов, партийных конференций и пленумов ЦК ВКП (б) по различного рода вопросам49. Наибольший интерес в этой группе источников представляют Исправительно-трудовой Кодекс РСФСР 1924 г. и 1933 г., Положение об исправительно-трудовых лагерях (1930 г.) и др. представленные в сборнике документов «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918 — I960.»50, Постановления СНК СССР «О спецпереселенцах» (1931 г.), «О хозяйственном устройстве и трудовом использовании спецпереселенцев, расселенных в Западной Сибири и Северном Казахстане» (1932 г.), Президиума ЦИК СССР «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков» (1931 г.)51, позволяющие определить степень несвободы и привлечения к труду различных категорий спецконтингента, а так же очерчивают круг материально-бытовых условий данной социальной группы.

Важнейшим достижением в изучении советской пенитенциарной системы является справочник «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 - 1960 гг.». В нем систематизирован огромный фактический материал по истории мест заключения. В специальной статье М. Джакобсона и М.Б. Смирнова дается обобщенное описание начальных этапов становления системы52.

Вторую группу составляют нормативные документы органов ОГПУ — НКВД как государственного, так и регионального значения. Особый интерес представляют приказы, циркуляры и инструкции ОГПУ - НКВД, регламентирующие места дислокации исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, условия и порядок размещения и содержания спецконтингента53. Именно эти документы дают возможность выяснить структуру руководства и управления исправительно-трудовыми учреждениями и спецпоселениями как в целом по стране, так и по Северо-Западной Сибири в частности. Кроме того, в них содержится информация о времени существования данных учреждений, подчиненность и дислокация.

Н.Ф. Бугай одним из первых опубликовал в сборнике «Иосиф Сталин -Лаврентию Берия: «Их надо депортировать .» архивные документы о принудительном выселении народов из различных регионов СССР, нормативные акты, которыми правительство обосновывало проведение депортации54. В него включены официальные документы высших государственных и партийных структур, в том числе постановления ГКО и совершенно секретные распоряжения, инструкции и приказы наркома внутренних дел, аналитические справки и статистические данные по депортированным немцам. В издание включена переписка И.В. Сталина с руководством НКВД - МВД СССР, его распоряжения, направлявшиеся в ЦК ВКП (б), ГКО, Совет Министров СССР. Документы, опубликованные в указанном сборнике позволяют оценить масштабы депортации, сословных и этнических групп, охарактеризовать трудармию как особую форму изоляции определенных групп спецконтингента, а так же спецпоселения, условия жизни и дальнейшую судьбу спецконтингента. Однако эти источники не дают возможности выделить особенности этнических депортаций, затрудняют раскрытие сущности спецпоселения как явления, т.к. в них отсутствует региональная специфика данных процессов.

В ряде сборников и документальных подборок55 опубликованы ранее не доступные документы из рассекреченных фондов отдела труд- и спецпоселений ГУЛАГа НКВД СССР архивохранилища ГАРФ и региональных архивов Свердловской и Новосибирской областей, раскрывающие режим пребывания, условия труда и жизни трудпоселенцев (спецпереселенцев) на Урале и в Западной Сибири. В издания включены вступительные статьи, в которых авторы относят высылку и ссылку к элементам репрессивной системы. В данных сборниках представлен значительный массив директивного материала органов спецссылки и раскулачивания как центрального, так и регионального уровня. Документы позволяют оценить идеологические и хозяйственные мотивы этих про-# цессов, проследить за конкретным воплощением их в жизнь, проанализировать важнейшие проблемы функционирования спецссылки: условия жизни и труда спецпереселенцев, их хозяйственное использование.

К третьей группе относятся делопроизводственные документы местных органов государственной власти и управления, частично опубликованные в тематических сборниках.

Основная часть документов использованных в диссертационном исследовании выявлена в восьми государственных архивах, в которых исследовано 36 фондов и более 150 дел56. В том числе хранящаяся в фондах ГАРФ директивная документация руководства НКВД - МВД: Приказы НКВД - МВД СССР (Ф. 9401), Главное управление лагерей НКВД СССР (Ф. 9414), Отдел спецпоселений (4-й спецотдел) НКВД - МВД СССР (Ф. 9479). В них аккумулированы документы, регламентировавшие деятельность правоохранительных органов на местах, исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений. В первую очередь это приказы, инструкции, докладные записки руководства ГУЛАГа, а также отчеты, донесения и справки региональных подразделений НКВД - ОГПУ, руководителей отраслевых и территориальных управлений, лагерей НКВД. В них содержатся документы, сведения о дислокации ИТЛ, численности и составе содержавшегося в них контингента и характере производственной деятельности, в т.ч. на территории Северо-Западной Сибири. Эти документы позволяют определить приблизительно национальный состав заключенных, соотношение осужденных за различного рода преступления, численность женщин и детей, показатель трудоспособности заключенных исправительно-трудовых учреждений. По данным переписки с одной стороны, руководителей ИТУ и с другой, областных, городских комитетов ВКП (б) и хозяйственных организаций, использующих труд спецконтингента, можно судить о выполнении производственных планов данными учреждениями. Основным недостатком этого вида ис-% точников является его разноплановость. В нем собрана информация о численности привлеченного спецконтингента к разного рода работам (квартальная, годовая, а иногда лишь среднесписочная) не позволяющая дать абсолютно достоверную картину масштабов привлечения заключенных к принудительному труду.

В указанных фондах хранятся так же материалы, охватывающие значительный круг вопросов по проведению депортации крестьян и различных народов, их перемещению и расселению на Урале и в Сибири; описывающие условия проживания и трудоиспользования спецконтингента, их работу в системе ГУЛАГа НКВД и других наркоматах и ведомствах, их политические настроения и агентурно-оперативную работу среди них. Недостатком данного вида источника являются постоянные неточности в определении дислокации мест поселений и их названий в Северо-Западной Сибири, связанные с проводимыми в регионе административно-территориальными преобразованиями, менявшими принадлежность территориальных единиц и сложными национальными названиями поселков. Это не позволяет составить абсолютно точную карто-схему дислокации спецпоселков в Северо-Западном регионе.

Указанный круг источников позволяет создать представление о процессах, протекающих в системе исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, которые вели к ужесточению режима содержания спецконтингента, а также о причинах реорганизации и ликвидации данной системы в дальнейшем.

В отдельную группу выделены документы статистического характера, дающие представление о динамике численности, составе спецконтингента. К данного вида источникам можно отнести как уже опубликованные материалы, так и впервые вводимые в научный оборот. Так, в подборках документов публикуемых А.Н. Дугиным, В.Н. Земсковым, В.В. Цаплиным и др.57 характеризуется деятельность государственных органов, в том числе ОГПУ — НКВД СССР. Основная часть материалов выявлена авторами в фондах государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ). Значительную научную ценность представляют статистико-географические сведения, почерпнутые из коллекции документов

ГУЛАГа, о количестве спецконтингента в СССР за 1930 - 1950-е гг., размещении его по регионам страны в различные исторические периоды, что позволяет проследить масштабы использования принудительного труда данной категории в экономике страны.

К неопубликованным документам данной группы можно отнести сведения о дислокации, численности и трудоиспользовании спецпоселенцев содержащиеся в фонде 9479 (4-й спецотдел МВД СССР) ГАРФ. Особенностью отчетных документов ГУЛАГа и отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР является то, что каждый из них представлял ответом на конкретный запрос. В результате этого сводные данные о количестве спецпоселенцев могли в соответствии с запросом не включать отдельные категории контингента, что специально не оговаривалось. Поэтому для оценки истинной численности контингента нами были привлечены материалы партийных органов Уральского, Обь-Иртышского, Омского и Тюменского обкомов, Тобольского, Остяко-Вогульского (Ханты-Мансийского) и Ямало-Ненецкого окружкомов партии, содержащихся в региональных архивах Свердловской и Тюменской областей (ГАСО и ГУТО ГАТО), Ханты-Мансийского автономного округа (ГАХМАО), Государственном учреждении Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГУТО ГА в г. Тобольске), Центра документации новейшей истории Омской области (ЦДНИ 00), Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО), Государственном учреждении Тюменской области «Государственный архив общественных и политических объединений Тюменской области» (ГУТО ГАОПОТО).

Из них наибольший интерес представляют следующие документы:

- статистические данные о количестве и составе спецконтингента;

- документы о приеме и размещении заключенных и спецпереселенцев, их трудовом и бытовом устройстве;

- протоколы партийных конференций региональных управлений, в т.ч. Северного управления лагерей железнодорожного строительства, пленумов, заседаний бюро партийных комитетов, партактивов Обского и Березовского щ- ИТЛ, справки, отчеты первичных партийных организаций.;

- информационные сводки прокурора Уральской области о проведении сплошной коллективизации в округах, перегибах местных властей, о численности депортированных крестьянских семей в места ссылки;

- переписка партийных и советских органов с Полномочным Представительством ОГПУ на Урале, содержащая секретные циркуляры и меморандумы, щ касающиеся гулагизации края.

Комплекс данных источников позволяет выявить масштабы трудового использования спецконтингента, определить численный состав спецконтингента, его дислокацию в регионе. В вышеуказанных фондах имеется значительное число документов, определяющих условия труда и быта различных категорий спецконтингента, его материальное обеспечение, правовой статус, а так же проводимая с ним культурно-воспитательная работа. % Выявленные документы нередко содержат субъективистские, односторонние, предвзятые оценки и выводы, фактические неточности и неполные данные, требующие их сопоставления и сверки с другими видами источников.

Многообразие и противоречивость выявленных источников обусловили избирательный, дифференцированный, системный подход к их отбору и практическому использованию с учетом содержания и качества. В целом, использованная источниковая база достаточно информативна, что позволяет предполагать приемлемый для данной диссертационной работы уровень репрезентатив-* ности. Анализ источников в совокупности и их интерпретация в историческом контексте позволяет решить поставленные задачи. Собранные материалы дают возможность говорить об актуальности вышеуказанных проблем, необходимости их дальнейшей разработки и важности исследований в этом направлении для исторической науки, подтверждают ее теоретическую значимость и прикладную ценность. щ Реальные условия жизни спецконтингента отличались от юридической нормы и в полной мере зависели от местных властей, их финансовых возможностей, хозяйственных и климатических условий, что зачастую приводило к ^ несоответствию предполагаемого и действительного. Данное противоречие в полной мере можно рассмотреть только на материалах региональных архивов, содержащих информацию о положении дел на местах. Материалы областных и краевых архивов дают сведения о конъюнктуре интересов организаций и ведомств в отношении спецконтингента, о специфике спецпоселения крестьян в Северо-Западной Сибири, что позволяет максимально приблизить историю ф спецпоселения к действительности.

Практическая значимость исследования состоит в том, что собранные и проанализированные в нем документы имеют большую информативную ценность для написания обобщающих работ по проблеме спецконтингента НКВД СССР. Кроме того, полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при разработке проблем связанных как с политическими, так и экономическими преобразованиями в СССР в периода 1930 - начала 1950-х гг. Ф Материалы и итоги исследования легли в основу разработанных и читаемых автором учебных курсов - «История России 1917 — 1940 гг.» и «История Западной Сибири в XX в.».

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в научных публикациях автора, апробированы в виде докладов и сообщений на Всероссийской - «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск, 2004, 2005), региональных и научно-практических конференциях: «Диалог культур и цивилизаций», проходившей в г. Тобольске (2001, 2002); «Менделеевские чтения» (Тобольск, 2003), «Краеведческие чтения» (Тобольск, 2004), «Россия: история и современность» (Сургут, 2005), а так же в ряде публикаций в сборнике «Вестник ТГПИ». Всего по теме диссертации автором опубликовано 9 научных работ, 2 — находятся в печати.

Структура диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. К диссертации прилагаются документы и ма-щ териалы, которые, по мнению диссертанта, позволяют более глубоко понять ис

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Боркова, Елена Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1930-е — начале 1950-х гг. в СССР сложилась достаточно крупная и устойчивая группа населения получившая в официальных документах НКВД название «спецконтингент». В его состав с 1930 по начало 1950-х гг. входили заключенные, спецпереселенцы, трудармейцы, военнопленные, интернированные и репатриированные граждане. В Северо-Западной Сибири сформировались не все его составляющие. В силу объективных причин географического и экономического характера не сложились такие формирования как интернированные и репатриированные граждане и лишь в незначительной степени оформилась группа трудмобилизованных. В зависимости от степени несвободы размещенный в регионе спецконтингент условно можно разделить на две категории по принципу ограничения в правах: с полным парированием в них (заключенные, военнопленные) и с частичным (спецпереселенцы, трудармейцы). Анализ пребывания спецконтингента в Северо-Западной Сибири: его численность, состав, хозяйственно-бытовое устройство и трудовое использование, а также сравнение положения всех входивших в его состав групп между собой позволяет выявить общие и специфические черты в социально-правовом статусе данной части несвободного населения.

Появление различных групп спецконтингента в Северо-Западной Сибири не случайно, оно было обусловлено рядом причин. Во-первых, это удаленность от центра страны, позволяющая в полной мере реализовать концепцию изоляции опасных, с точки зрения режима, элементов. Во-вторых, богатейшие запасы лесных и рыбных ресурсов необходимых для экономического развития как соседних регионов, так и государства в целом, но требующие большого количества рабочих рук с минимальными затратами финансовых средств. В-третьих, наличие достаточного количества неосвоенных земель, пригодных для сельхоз-колонизации. Именно эти факторы повлияли на формирование сети исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений в означенном регионе. Однако данная система на протяжении изучаемого периода постоянно видоизменялась в зависимости от экономических и политических потребностей государства. Трансформации подвергались и цели государственной политики по отношению к спецконтингенту от перевоспитания трудом в конце 1920-х гг., до превращения его в дешевую рабочую силу основных производственных комплексов ГУЛАГа в конце 1930-х - начале 1950-х гг.

Так, в Северо-Западной Сибири к началу 1930-х гг. на смену лагерям принудительных работ, сельскохозяйственным колониям и следственным изоляторам приходят тюрьмы, а так же исправительно-трудовые колонии массовых работ. В их числе Абалакская детская трудовая колония малолетних правонарушителей. Идея колонизации северных территорий и индустриального развития Северо-Западной Сибири повлекли за собой создание разветвленной сети спецпоселений, которые в зависимости от производственной направленности подразделялись на лесозаготовительные, рыбопромысловые и сельскохозяйственные.

Значение данных структур не ослабло и в годы Великой Отечественной войны. В этот период в регионе открывается ряд новых исправительно-трудовых учреждений, в том числе две тюрьмы и несколько ИТК. Во многом это было связано с передислокацией заключенных из прифронтовых районов в глубь страны. Так, в Тобольск прибыли несколько партий заключенных из Бутырской (Москва) и Полоцкой (Белоруссия) тюрем. Второй немаловажной причиной стала необходимость изыскания возможностей для улучшения продовольственного снабжения исправительно-трудовых учреждений региона. С этой целью создаются Салехардская и Ханты-Мансийская колонии, снабжавшие заключенных рыбой, ягодами, грибами, травами и т.д. Таким образом, в рассматриваемый период при сохранении сформировавшейся в довоенное время структуры исправительно-трудовых учреждений региона изменяется лишь цель производственно-хозяйственной деятельности, а именно переориентация на выпуск военной продукции.

В послевоенный период происходит ужесточение государственного законодательства по отношению к осужденным. Увеличение сроков заключения сделало приоритетным такой вид изоляции как лагеря. Их появление в СевероЗападной Сибири было вызвано политико-экономической задачей строительства железнодорожной магистрали «Салехард - Игарка». Однако, по-прежнему востребованными в регионе оставались как тюрьмы, исправительно-трудовые колонии, так и спецпоселения, число которых оставалось в данный период практически неизменным.

С реорганизацией политической системы в стране с 1953 г. система исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений региона постепенно ликвидируется. Однако ИТК и тюрьмы приобрели иной производственный статус связанный с экономическими преобразованиями региона.

Что касается территории размещения исправительно-трудовых учреждений и спецпоселений, то оно зависело от сложных природно-климатических условий, от слабо развитой транспортной инфраструктуры и экономической специфики региона. Так, в южных районах в основном создавались исправительно-трудовые колонии и тюрьмы, ориентированные на выполнение хозяйственных заданий промышленных предприятий. Следовательно, данный вид исправительно-трудовых учреждений дислоцировался в основном вокруг крупных промышленных центров. В северной части региона концентрировались лесозаготовительные и рыбодобывающие спецпоселки. Соответственно они располагались вдоль крупных водных артерий. Исключение составляли исправительно-трудовые лагеря строительства - 501, дислоцировавшиеся вдоль строящейся железнодорожной трассы.

В социальном плане спецконтингент представлял собой достаточно разнородную группу населения. Заключенные еще с конца 1920-х гг. были разделены на две категории: «социально близких» и «социально чуждых». Данное деление было условно и зависело от лояльности к советскому режиму. В этот период основную массу находившихся под стражей составляли крестьяне, осужденные по административным или уголовным статьям.

Ужесточение политического режима в первой половине 1930-х гг. в связи с принятием ряда постановлений об охране государственной собственности сказалось на росте численности заключенных в исправительно-трудовых учреждениях Северо-Западной Сибири во второй половине 1930-х гг. Так, в период с 1935 по 1937 гг. численность осужденных в тюрьмах и исправительно-трудовых учреждениях южной зоны региона увеличилась в 3 раза. Это вполне закономерно, так как в этот период происходит интенсивный рост промышленности в г. Тюмени и близлежащих городов.

Большинство заключенных, содержащихся в исправительно-трудовых учреждениях региона было осуждено за контрреволюционную деятельность (19 %) и за должностные преступления (15,4 %). Наряду с этим наиболее часто применяемой мерой наказания в первой половине 1930-х гг. было лишение свободы на срок от 5 до 10 лет (60 %), в 1937 — 1938 гг. — от 1 года до 3 лет (49, 6 %), в то время как в период войны и послевоенные годы наблюдается тенденция к увеличению срока изоляции от 5 до 10 лет (в ИТК — 42,9 %, в ИТЛ-38,8%).

Анализ возрастных характеристик данной категории спецконтингента показал, что наиболее «популярным» во второй половине 1930-х гг. во всех исправительно-трудовых учреждениях региона является возраст от 25 до 30 лет (20,7 %) и от 31 до 40 лет (23,1 %), т.е. наиболее трудоспособная часть населения страны. В данный период сохраняется преобладание мужского населения исправительно-трудовых учреждений над женским. Хотя было замечено, что доля последних по сравнению с предыдущим периодом, возросла на 4,5 % и составила 9,5 %, а в послевоенный - до 30 %. Рассматривая этнический состав заключенных Северо-Западной Сибири было установлено, что 84,1 % из содержавшихся под стражей в данный период составляли представители русской национальности. Данный факт не соответствует общепринятой точке зрения о том, что репрессии 1930-х— 1940-х гг. были направлены против представителей различных национальностей проживавших на территории страны.

В начале 1940-х гг. численность контингента исправительно-трудовых учреждений продолжает расти и превышает установленный лимит больше чем в 4 раза, что не соответствует общесоюзным показателям. Дело в том, что начиная с первых дней Великой Отечественной войны часть заключенных тюрем, исправительно-трудовых колоний и лагерей была передислоцирована в северные районы страны, часть была досрочно освобождена и призвана в Красную армию, часть бежала или умерла при перевозке. Все эти факторы в совокупности нарушили налаженную систему подсчета численности осужденных. Поэтому в целом по стране численность заключенных в первые года войны резко сократилась. Как уже отмечалось выше, в первый год Великой Отечественной войны в исследуемый регион были перевезены заключенные ряда исправительно-трудовых учреждений из центральных районов страны. Именно это и обусловило рост численности осужденных в данный период. Еще одним фактором, влияющим на численность контингента исправительно-трудовых учреждений региона, стало появление новой категории заключенных — военнопленных.

Снижение численности заключенных в тюрьмах и исправительно-трудовых колониях региона наметилось с открытием сети исправительно-трудовых лагерей, обеспечивавших строительство железной дороги «Салехард-Игарка». Кроме собственных резервов к работам были привлечены осужденные соседних регионов. Так, за весь период строительства в нем было задействовано более 60 тыс. человек, причем 80 % из них составляли осужденные. Пик численности спецконтингента на строительстве приходится на 1949 — 1950 гг. (более 73 тыс. человек), затем начинается постепенное его уменьшение. В этот же период изменились в сторону увеличения сроки наказания, наиболее часто переменяемой мерой наказания стало вынесение срока приговора от 5 до 10 лет, как в ИТК, так и в ИТЛ.

В конце 1920-х гг. советским руководством была предпринята попытка заселения Северо-Западной Сибири, за счет добровольного переселения крестьянского населения страны, не получившая должного отклика. Поэтому уже в 1929 г. началась насильственная переброска рабочих ресурсов в рассматриваемый регион. Первые партии спецпереселенцев прибыли сюда из Астраханской, Гурьевской областей, а так же из Челябинского и Тобольского округов. В разработанных правительством директивах Северо-Западная Сибирь как составная

часть на тот момент Уральской области, рассматривалась как наиболее благоприятный район для переселения более 25 тыс. крестьянских семей категории «бывших кулаков». Данный план колонизации не был реализован в полной мере. Так, к концу 1931 г. в регионе было расселено только 16,6 тыс. семей (76 тыс. человек). На протяжении 1932 - 1933 гг. сюда дополнительно прибывают партии раскулаченных крестьян (12 тыс. человек) и лишь к концу 1934 г. наметилось снижение практически в 2 раза численности спецпереселенцев, продолжавшееся вплоть до 1936 г. В ходе исследования удалось выяснить причины снижения данного показателя: во-первых, процессы связанные с внутренней миграцией, во-вторых, высокая смертность первых лет ссылки, в-третьих, побеги с мест поселения, и, наконец, непродуманность хозяйственного трудоис-пользования спецпереселенцев.

Отличительной особенностью данной категории спецконтингента стал тот факт, что переселение носило семейный характер. Анализируя данные посемейных списков спецпереселенцев удалось выявить социальный портрет «бывших кулаков», учитывая тот факт, что на поселение отправлялись в основном кулаки второй категории. Полученные данные позволили сделать вывод о том, что большинство крестьянских семей попали в списки раскулаченных в силу того, что проживали в составе сложной семьи с двумя, а иногда и тремя брачными парами. Естественно, такая семья владела не одной единицей крупного рогатого скота и достаточно большим земельным наделом. Если бы до начала политики коллективизации данные семьи разделились, то по уровню их материально-бытового положения они не попали бы под категорию кулаков.

В период с 1939 г. по 1944 гг. спецпереселенческие поселки пополнялись новыми категориями спецссылки. Ими стали прибывшие в регион депортированные народы различных национальностей и представители религиозных общин. Анализ имеющихся данных позволяет сделать вывод о том, что в среде спецпереселенцев преобладали представители русской национальности, в то время как в числе депортированных — немцы Поволжья. Сопоставляя эти данные с уже имеющимися результатами по национальному составу заключенных исправительно-трудовых учреждений региона можно говорить о том, что существующий в историографии вывод о национальной направленности репрессивной политики государства в 1930-е - начале 1950-х гг. не может быть экстраполирован на Северо-Западную Сибирь.

После Великой Отечественной войны были приняты ряд постановлений освобождавших из ссылки спецпереселенческий контингент категории «бывших кулаков», что не могло не сказаться на общем показателе численности данной группы спецконтингента. Данное уменьшение численности населения спецпоселков не было столь ощутимо, в силу того, что в это же время в регион пребывали новые партии выселенных из Закарпатья немцев и антиобщественных элементов.

Выше изложенное позволяет выделить в составе высланных в СевероЗападную Сибирь в 1930 - 1950-е гг. спецпереселенцев три категории. Основную массу их составляют «кулаки», высланные в результате сплошной коллективизации сельского хозяйства в 1929 - 1933 гг., вторую - народы, высланные со своей исторической родины в годы Великой Отечественной войны в соответствии со сталинским планом переселения народов (депортированные), а третью — представители различных националистических организаций и движений, осужденные за антисоветскую деятельность.

В ходе исследования была выявлена незначительная группа спецконтингента — трудмобилизованные. Ими, как правило, становились представители калмыцкой и немецкой национальностей, переведенные на спецпоселение в Северо-Западный регион. Особенность положения этой категории заключалась в том, что они, в зависимости от потребностей промышленных предприятий в дополнительных рабочих руках, либо переводились на стройки Урала, либо оставались на работах в рыбопромысловых и лесозаготовительных предприятий региона.

Сравнение правового положения различных категорий спецконтингента на основе наличия у них тех или иных прав (личных, имущественных и политических), определявших режим содержания, трудовое использование и материально-бытовое положение их можно распределить по степени обладания теми или иными правами следующим образом: заключенные, трудармейцы, спецпереселенцы и военнопленные.

Признаки свободы и несвободы у различных групп спецконтингента были различны. Если исходить из формальных критериев, то среди других контин-гентов наибольшей степенью свободы обладали спецпоселенцы. Однако в Тюменском регионе положение спецпоселенцев (условия труда и быта) были значительно хуже, чем у заключенных ИТК и ИТЛ. Если же еще принять во внимание бессрочный характер ссылки подавляющего большинства депортированных, то характеризовать их положение как более выигрышное, чем положение заключенных с небольшим сроком лишения свободы было бы некорректно.

Если же в качестве определяющего критерия для сравнения мы выберем формально признаваемую государством личную свободу того или иного контингента, то нам может показаться, что таким контингентом станут «свободные» трудармейцы. Но уже одно только отделение этих несчастных от их семей является очевидным ограничением очень важной степени свободы по сравнению со спецпоселенцами. А очевидное пренебрежение свободами трудмобили-зованных государство продемонстрировало их послевоенным переводом на режим спецпоселения по месту работы.

Сопоставление социально-экономического и правового положения различных категорий спецконтингента позволяет выделить среди них, по крайней мере, одну относительно привилегированную группу - военнопленных. По сравнению с другими несвободными контингентами уровень их питания и бытового обустройства был немного выше, а лагерный режим - либеральнее. Правовой статус военнопленных, в сравнении с другими изучаемыми группами, в большей степени определялся законодательными актами и международными правовыми нормами и в меньшей степени ведомственными инструкциями. Военнопленные в меньшей степени, чем советские заключенные, испытывали произвол лагерного начальства. Определялось все это, в первую очередь, внешнеполитическими соображениями. С одной стороны, это способствовало поддержанию благопристойного имиджа СССР на международной арене, с другой стороны, в военнопленных, которым в большинстве предстояло вернуться на родину, видели агентов влияния (а иногда и агентуру спецслужб), которые впоследствии смогут вести просоветскую деятельность.

Сравнение положения спецконтингента в Северо-Западной Сибири с другими регионами его массового сосредоточения позволяет судить и о типичности социального и правового статуса, бытового обустройства и снабжения подведомственных НКВД контингентов. Изучение материально-бытового положения спецконтингента на региональном уровне позволяет увидеть, что оно во многом зависело от ведомства, времени, места, личности руководителя и в целом руководства того предприятия, к которому были прикреплены заключенные, спецпереселенцы и трудмобилизованные. Другое дело, что предприятия не всегда были готовы к приему тех или иных категорий спецконтингента, не всегда могли обеспечить прибывших жильем, одеждой и обувью. Так же, как в других регионах, источники фиксируют постоянное нарушение нормативов обеспечения спецконтингента жилой площадью, питанием, одеждой и инвентарем, отсутствие своевременной и квалифицированной медицинской помощи, произвол комендантов спецпоселков и лагерного начальства, что в совокупности порождало высокую заболеваемость и смертность всех категорий спецконтингента, в особенности спецпереселенцев.

Однако, не все рассматриваемые категории спецконтингента пребывали в таких тяжелых условиях. Значительно лучше в Северо-Западной Сибири обстояло дело с обустройством и снабжением военнопленных. Во многом это было связано с хорошо налаженной сетью подсобных хозяйств лагеря № 93, с возможностью данной категории пользоваться заработанными средствами для приобретения дополнительного питания в сети торговых точек.

Тем не менее, обще материально-бытовое положение спецконтингента на протяжении 1930-х - начале 1950-х гг. оставалось по-прежнему сложным, что не могло не сказаться на производительности труда, которая не только не соответствовала плану, но и во многом не достигала установленных норм.

Культурно-просветительская работа, проводимая в среде спецконтингента, по мнению советского руководства, должна была способствовать поднятию производительности труда, развитию соревнования, внедрению новых форм и методов хозяйствования. С этой целью в спецпоселках и исправительно-трудовых учреждениях в обязательном порядке действовали библиотеки, красные уголки, настенная и периодическая печать, организовывались кружки народной самодеятельности и даже театры. Все это на фоне неудовлетворительного материально-бытового положения, разумеется, не могло изменить отношения спецконтингента ни к советской власти, ни к трудовой деятельности.

Анализ трудового использования спецконтингента показал, что в целом оно не всегда было налажено эффективно. Достичь полной отдачи мешала плохая организация производства, использование заключенных, спецпереселенцев и трудмобилизованных не по специальности, невыносимые условия труда и материально-бытовое положение, и кроме того, низкий уровень организации производственного процесса, отсутствие механизации, качественного инструмента, технической учебы.

В целях достижения лучших результатов производственной деятельности спецконтингента советское руководство пыталось применять различные методы стимулирования его трудовой активности, от дифференцированной оплаты труда в начале 1930-х гг. до предоставления «усиленного пайка» в 1940-х гг. Наиболее эффективной формой стимулирования оказалась зачетная система, которая на протяжении исследуемого периода претерпела ряд изменений: активное ее использование в начале 1930-х гг. привело к многочисленным злоупотреблениям и досрочному освобождению большого количества спецконтингента. Это противоречило стремлениям государства сохранить стабильную численность дешевой рабочей силы и вызвало отмену данной системы уже в конце 1930-х гг. В конце 1940-х гг. система зачетов была возобновлена частично при строительстве железной дороги «Салехард - Игарка». Распространявшееся в среде заключенных, спецпереселенцев, трудмобилизованных ударничество и стахановское движение были подчинены достижению все той же цели.

И только в начале 1950-х гг., когда все вышеперечисленные факторы стали применяться в совокупности, удалось повысить производительность труда данной категории населения.

В целом же труд спецконтингента применялся в регионе там, где использование других категорий населения требовало привлечения дополнительных материальных ресурсов. Сопоставление масштабов применения принудительного труда тех или иных категорий спецконтингента, их роли в экономике Северо-Западной Сибири показывает, что на протяжении всего исследуемого периода самой массовой принуждаемой к труду категорией были спецпереселенцы. Этот тезис в корне отличается от мнения многих исследователей, считавших, что во второй половине 1930-х гг. роль заключенных в решении народнохозяйственных задач резко возрастает.

Все выше сказанное позволяет говорить о том, что сформировавшийся в Северо-Западной Сибири спецконтингент обладал типичными чертами присущими данной категории населения страны, в то же время имел собственные отличительные признаки, сложившиеся под влиянием как природно-климатических, экономических, так и социально-политических условий развития региона. Проведение комплексных исследований жизни спецконтингента в других областях СССР позволит уточнить и дополнить наши представления по этой многоаспектной проблеме.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Боркова, Елена Владимировна, 2005 год

1. Опубликованные источники

2. Бугай Н.Ф. Л. Берия И. Сталину: «Согласно вашему указанию .». — М., 1995.-320 с.

3. Вклад заключенных ГУЛАГа в победу в Великой Отечественной войне / Предисловие В.А. Пронько, В.Н. Земскова // Новая и новейшая история. 1996. № 5. - С. 131 - 150.

4. Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М., 1991.

5. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918 I960 / Сост. А.И. Коку-рин, Н.В. Петров. / Под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М.: МФД, 2000. — 888 с.

6. Декреты Советской власти. Т. 5. М., 1971. 287 с.

7. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927 — 1932. — М., 1989.

8. Закон ЦИК и СНК СССР "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной социалистической собственности" от 7 августа 1932 г. // Советское законодательство. № 62. Ст. 360.

9. Из истории промышленного развития Тюменской области (1917 -1980): Документы и материалы. Свердловск, 1988. - 416 с.

10. Иосиф Сталин Лаврентию Берия: «Их надо депортировать .»: Документы, факты, комментарии / Вступ. ст., сост., послесл. Н. Бугай. — М.: Дружба народов. 1992. - 288 с.

11. Книга расстрелянных. Мартиролог погибших от рук НКВД в годы большого террора (Тюменская область) / Сост. Р.С. Гольдберг. Тюмень: Тюменский курьер, 1999. - Т. 1. - 512 с.

12. Книга расстрелянных. Мартиролог погибших от рук НКВД в годы большого террора (Тюменская область) / Сост. Р.С. Гольдберг. — Тюмень: Тюменский курьер, 1999. Т. 2. - 464 с.

13. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1970.-8-е изд. М., 1970.-Т. 1. 1898 1917. - 534 с.

14. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898- 1970.-8-е изд. М., 1970.-Т. 2. 1917- 1921.-538 с.

15. Сборник приказов и директив НКВД СССР по трудовому использованию военнопленных в лагерях НКВД. М.,1945.

16. Свод законов, 1929 г. № 72.

17. Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Союза Советских Социалистических Республик, 1929 1931 гг.

18. Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 начало 1933 г. / Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова. - Новосибирск, 1993. - 341 с.

19. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939 1945 гг. /Сост. С. А. Красильников, В. Л. Кузнецова и др. / Под ред. В. П. Данилова, С. А. Кра-сильникова. - Новосибирск, 1992.

20. Ссылка крестьян на Урал в 1930-е гг. Документы из архивов / Публикацию подготовил И.Е. Плотников // Отечественная история. 1995. № 1.-С. 160- 179.

21. Судьба раскулаченных спецпереселенцев на Урале: 1930 1936 гг.: Сб. док. / Сост. А.Э. Бедель, Т.И. Славко. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1994.-232 с.

22. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923 — 1960: Справочник / Сост. Смирнов М.Б., Сигачев С.П., Шкапов Д.В. М., 1998. -600 с.

23. Неопубликованные источники

24. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

25. Ф. 9401. «Особая папка» сообщения НКВД и НГКБ СССР высшему руководству страны за 1944 - 1945 гг. On. 1. Д. 9, 16, 35, 99, 1919.

26. Ф. 9413. Тюремный отдел министерства внутренних дел СССР (1938 -1959 гг.) Оп.1. ДД. 91, 128, 329, 432, 910.

27. Ф. 9414. Главное управление местами заключения министерства внутренних дел СССР (1931 1960). On. 1. ДД. 77, 183, 212, 234, 329, 352, 378, 432, 571,643,742, 820,910, 1031, 1155, 1162, 1221,3068,3219.

28. Ф. 9479. 4-й спецотдел министерства внутренних дел СССР. On. 1. Д. 31. (карты)

29. Государственный архив Свердловской области (ГАСО)

30. Ф. 88- р. Уральский областной исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Уралоблисполком). Оп. 21. Д Д. 74, 58.

31. Государственное учреиедение Тюменской области «Государственный архив Тюменской области» (ГУТО ГАТО)

32. Ф. 127. Тюменская губернская инспекция мест заключения при губернском отделе управления. On. 1. Д. 14.

33. Ф. 130. Тюменская сельскохозяйственная трудовая колония губернского управления местами заключения. On. 1. Д. 1.

34. Ф. 131. Тюменский губернский концентрационный лагерь. On. 1. ДД. 5, 12.

35. Ф. 178. Тюменский районный отдел исправительно-трудовых работ. On. 1.д. 6.

36. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив общественных и политических объединений Тюменской области» (ГУТО ГАОПОТО)

37. Ф. 7. Тюменский горком КПСС. On. 1. Д. 1054.

38. Ф. 30. Тобольский окружной комитет ВКП (б). On. 1. ДД. 965, 972, 1457; Оп. 7. Д. 66.

39. Ф.1001. Первичная организация КПСС Судоремонтного завода, Судо-строительно-судоремонтного завода Ленинского района г. Тюмени. Оп. 1.Д.З.

40. Ф. 1572. Политотдел Обского ИТЛ. Оп. 5. ДД. 1, 2, 53; Оп 7. Д. 1; Оп. 9.

41. ДД. 1, 2.; Оп. 11. ДД. 1, 2, 15; Оп. 32. Д. 1. Ф. 1574. Первичные материалы партийной организации политотдела Обского ИТЛ. Оп. 16. Д. 1. Ф. 3836. Парторганизация Управления МВД по Омской области. On. 1. ДД. 14, 18.

42. Ф. 3894. Управление агентства Федеральной Безопасности РСФСР по Тюменской области. Оп. 2. ДД. 6, 9, 12, 14, 89.

43. Государственный архив Ханты-Мансийского автономного округа (ГАХМАО)

44. Мансийского окружного Совета народных депутатов. Оп.1. Д. 2. Ф. 118. Ханты-Мансийский государственный рыбопромышленный трест. Оп. 2. Д. 2.

45. Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО)

46. Ф. 17. Омский областной комитет КП РСФСР. On. 1. ДД. 233, 234, 554,847, 974, 1316, 1986,2386. Ф. 3057. Оргбюро ЦК ВКП (б) по Омской области. On. 1. Д. 9.

47. Ф. 3836. Парторганизация Управления МВД по Омской области. On. 1.1. ДД. 14, 18.

48. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО)

49. Ф. 4. Уральский областной комитет ВКП(б). Оп. 8. ДД. 3, 54; Оп. 9. Д. 218; Оп. 10. Д. 238; On. 11. ДД. 181, 196, 198.

50. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГУТО ГА в г. Тобольске)

51. Ф. 168. Тобольский изолятор специального назначения. Оп. 3. Д. 5. Ф. 413. Абалакская детская трудовая колония малолетних правонарушителей. On. 1. ДД. 1, 4. Ф. 434. Тобольский окружной исполнительный комитет. On. 1. Д. 654; Оп. 3. ДД. 155, 158.

52. Салехардский окружной краеведческий музей им. Шимановского.

53. Список используемой литературы

54. Авторханов А.Г. Технология власти // Вопросы истории. — 1992. № 1. -С. 65-80.

55. Антонов-Овсеенко А.В. Противостояние //Литературная газета. — 1991.-3 апреля. С. 3-6.

56. Базаров А.А. Дурелом или господа колхозники. Кн. 1-2. Курган, 1997.

57. Базаров А.А. Кулак и Агрогулаг. Челябинск, 1991.

58. Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Генезис. — Екатеринбург, 1996.-Кн. 1.-247 с.

59. Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Апогей. — Екатеринбург, 1997. Кн. 2. - 224 с.

60. Безбородова И.В. Иностранные военнопленные и интернированные в СССР: из истории деятельности Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД МВД СССР в послевоенный период (1945 - 1953 гг.) // Отечественная история. - 1997. № 5. - С. 165 - 173.

61. Бруль В.И. Депортированные народы в Сибири (1935 1965 гг.). Сравнительный анализ // Репрессии против советских немцев. Наказанный народ. -М., 1999. - С. 95 - 118.

62. Бугай Н.Ф. 20 40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. - 1992. № 4. - С. 37 - 49.

63. Бугай Н.Ф. 20 — 50-е годы: переселения и депортации еврейского населения в СССР // Отечественная история. 1993. № 4. - С. 175 - 185.

64. Бугай Н.Ф. 20 50-е годы: принудительные переселения народов // Обозреватель. - 1993. № 11. - С. 122 - 127.

65. Бугай Н.Ф. 40-е годы: «Автономию немцев Поволжья ликвидировать.» //История СССР. 1991.№2.-С. 172- 180.

66. Бугай Н.Ф. Депортация народов в СССР: история и современность // Конфедерация репрессированных народов Российской Федерации, 1990 1992: Документы и материалы. - М., 1993. - С. 30 - 63.

67. Бугай Н.Ф. Документы из архива: Депортация: Берия докладывает Сталину//Коммунист. 1991. №3.-С. 91-98.

68. Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30 40-х гг. // История СССР. - 1989. № 6. - С. 55 - 71.

69. Бугай Н.Ф. Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений. Л. Берия И. Сталину // История СССР. - 1991. № 1. - С. 143 -165.

70. Букин С.С. Немецкие военнопленные на советских предприятиях // Эко. 1998. № .-С. 132-141.

71. Букин С.С., Долголюк А.А. Продовольственная проблема в сибирских лагерях для военнопленных (1943 1949 гг.) // Социокультурное развитие Сибири (XVII - XX вв.). Бахрушинские чтения, 1996. С. 42 — 49.

72. Букин С.С., Долголюк А.А. Формирование лагерей военнопленных и интернированных в Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история, 2000. № 2. С. 49-53.

73. Бушаров Е.А. Места заключения в Тюмени в период гражданской войны (1918 1922 гг.) // Научно-практическая конференция «Слав-цовские чтения - 98» (Тезисы докладов). Тюмень, 1998. С. 70-73.

74. Вашкау Н.Э. Без вины виноватые. Российские немцы на спецпоселении и в трудармии // Родина. 2002. № 10. - С. 99 - 104.

75. Вашкау Н.Э. Депортация российских немцев в 1941 году // Проблемы Отечественной истории. Волгоград, 1994. С. 128 — 135.

76. Вашкау Н.Э. Немцы в России: история и судьба. Волгоград, 1994. 75с.

77. Вольхин А.И. Роль органов госбезопасности в реализации спецпосе-ленческой политики Советского государства в 1930-40-х гг. (На мате26