Советская цензура зрелищ в период новой экономической политики, 1921-1929 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Бондарева, Галина Александровна

• Бондарева, Галина Александровна
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Бондарева, Галина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. МЕСТО И РОЛЬ ЦЕНЗУРЫ ЗРЕЛИЩ В СИСТЕМЕ

ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

В 20-Е ГОДЫ.

§ 1. Цели и задачи зрелищной цензуры в рамках НЭПа.

§ 2. Структура, компетенции и иерархия цензурных органов.

§ 3. Кадровая политика области цензуры зрелищ в 20-е годы.

Глава II. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ ЗРЕЛИЩНОЙ ЦЕНЗУРЫ

В ПЕРИОД НЭПа.

§ 1. Практика Главреперткома и Политконтроля по обеспечению цензуры зрелищ в 20-е годы.

§ 2. Театрально-музыкальная цензура: основные черты и особенности.

§ 3. Эстрадный и кинематографический жанры как объект цензуры

20-х годов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Советская цензура зрелищ в период новой экономической политики, 1921-1929 гг.»

Современный историк, занимающийся историей государственных учреждений в СССР и вопросами цензуры, рано или поздно сталкивается с таким парадоксом - цензурных ведомств в стране после революции как бы не было. Об их деятельности нет практически никаких официальных сведений, или они настолько замаскированы за различными аббревиатурами, характерными советской лексике, что создавалась иллюзия отсутствия властных структур, контролирующих любые проявления творческой мысли.

Изучение деятельности цензурных органов в советский период, несомненно, представляет научный интерес и имеет прикладное значение, а аргументация исследуемой темы лежит сразу в нескольких плоскостях и, хотя слово «цензура» в сочетании с определением «советская» стало использоваться в литературе сравнительно недавно, с конца 80-х годов XX1 века, но, тем не менее, и сейчас, в третьем тысячелетии, тема относительности свободы творчества при различных государственных режимах не утратила своей актуальности по нескольким причинам: во-первых, интерес к 20-м годам XX века, а особенно в контексте НЭПа, очень возрос в последние годы не только в научных кругах, но и среди неспециалистов, склонных усматривать большое количество аналогий с современным этапом, переживаемым нашей страной: и в том, и в другом случае мы сталкиваемся с особенностями переходного, межформационного периода; во-вторых, анализ именно советской цензуры, в отличие от дореволюционной, представляет особый научный интерес, т.к. не укладывается в привычные общепринятые рамки классификации цензуры на предварительную и карательную, а представляет собой более сложную, многоплановую и динамичную конструкцию, и именно история цензуры помогает правильно расставить акценты в истории господствующей идеологии, неукоснительное соблюдение которой цензура призвана была охранять; в-третьих, проблема роли и места цензуры в современном обществе стоит сейчас достаточно остро: с одной стороны, исходя из теории демократии и правового государства «Всеобщая декларация прав человека» предусматривает право на получение достоверной информации (цензура как контроль не нужна), с другой стороны, государство, партии, средства массовой информации в той или иной мере нарушают это право, распространяя ложную, тенденциозную, дозированную информацию (цензура как защита необходима); есть и другая крайность, когда на человека обрушивается такой поток информации и в таком виде, что он не в состоянии ее усвоить и понять - тогда возникает необходимость в цензуре нравственно-этической и общехудожественной, чтобы откровенно бездарные и безнравственные произведения не выдавались за национальные шедевры; в-четвертых, зрелищные искусства, такие как театр, кинематограф, эстрада, занимали и занимают одну из важнейших ниш в культурной жизни нашей страны. В данном контексте роль советской цензуры нельзя недооценивать как относительно кинематографа, национальные истоки которого в наибольшей степени были заложены во многом в 20-е годы прошлого века, так и в отношении остальных зрелищных искусств, чьи специфические особенности были обусловлены степенью воздействия на них со стороны цензурных органов. И только осмыслив и поняв, какую роль играла цензура в общественной жизни страны, можно дать ответ на важный вопрос, почему культура после 1917 года развивалась так, а не иначе; в-пятых, советская цензура зрелищ в период НЭПа не была объектом специального научного анализа; в современной исторической науке материал изучен недостаточно полно, и этот пробел нуждается в разностороннем освещении.

Анализ историографии по исследуемой теме выявил одну важнейшую особенность: основная масса научных работ отечественных специалистов вышла в свет только после 1989 года. И в этом нет ничего удивительного, прием умалчивания, древний как мир, использовался в советский период довольно эффективно и не без участия самих органов цензуры: «.Историю цензуры цензор должен знать. Но в первую очередь он должен изучать основы марксизма-ленинизма, современную литературу, а в круг чтения включить и историю цензуры»1. Приведенная цитата из протокола одного из заседаний такого цензурного органа, как Главлит, позволяет сделать вывод, что история советской цензуры виделась как составная часть истории господствующей идеологии, и изучение ее не должно выходить за рамки самого ведомства, в чем виден некий «клановый» подход.

Дореволюционной цензуре также не было уделено достаточного внимания советских историков2: свою роль в этом, вероятно, сыграл страх перед возможными «аллюзиями» и аналогиями.

Но отсутствие тематических трудов не означало, что в советской историографии существовал некий информационный вакуум. Все было гораздо сложнее: словосочетание «советская цензура» не имело право на существование, но, замаскировавшись под емкие определения, такие как «идеологический и политический контроль», «идеологическая политика» и т.п., оно давало достаточно

1 Цит. по: История советской политической цензуры. Документы и комментарии. -М., 1997. - С. 18.

2 См.: Патрушева Н.Г. Изучение истории цензуры второй половины XIX - начала XX в. в 1960-1990 гг. // Новое литературное обозрение. - 1998. - №30. - С. 433. оснований для исследований. Главная сложность состояла в том, что подобные «зашифрованные» работы надо было найти, руководствуясь либо названием, в котором явно просматривается подтекст, либо личностью автора, если он был предположительно связан с цензурными органами. (Поиск упрощался, если речь шла о конкретном роде цензуры, в данном случае - о цензуре зрелищ)1. Наиболее показательной в этом смысле выглядит статья «Главлит» в Литературной энциклопедии 1929 года, рассказывающая подробно о цензуре в СССР:

Главлит стоит на страже политических, идеологических, военно-экономических интересов Советской Страны и соответственно этому осуществляет предварительный и последующий контроль. Что касается контроля над материалом по существу его содержания, то он осуществляется по линии политико-идеологического направления. Период диктатуры пролетариата и строительства социализма во враждебном окружении требует пресекать не только явно контрреволюционную агитацию против Советской власти, но и па-рализовывать все, что подрывает и извращает политику социалистического строительства, укрепляя позиции наших классовых врагов вне и внутри страны, что активно мешает укреплению и внедрению марксистской доктрины. Что усиливает религиозный фанатизм, что возбуждает общественное мнение путем сообщения ложных сведений, что несет в широкие массы порнографию и явно не пригодный материал, рассчитанный на низменные вкусы обывателя, подрывая завоевания культурной революции. Политическая и идеологическая установка советской власти настолько ясна, определенна и тверда, что вредный материал дается только людьми или злостно настроенными к социалистическому строительству, или недостаточно политически грамотными. За время существования Главлита в Москве и Ленинграде просмотрено 300000 рукописей, процент запрещений - от 0,3% до 1,0% всей продукции»1. Достаточно обширные и емкие сведения, правда, это было последним упоминанием о цензуре в СССР в официальных источниках.

Отсутствие исследований в СССР не означало, что темой не интересовались и за рубежом. Напротив, в 20-е годы выходит несколько работ, посвященных означенной тематике. Так, например, В.А. Розенберг, занимавшийся историей цензуры в дореволюционл ной России , и в эмиграции не утратил к ней интерес. В сборнике, издаваемом русскими эмигрантами, «На чужой стороне» с 1923 по 1924 г. вышли три его статьи: «Против течения», «Бедная русская книга», «Праздник печати». Статьи пропитаны горечью утраты силы и действенности печатного слова, а также иронией в адрес советской прессы, столь быстро попавшей под контроль советских цензоров.

Одной из первых работ по истории советской цензуры стала статья Романа Гуля в «Современных записках» (Париж) - «Писатель и цензура в СССР», вышедшая в 1934 году, написанная на грани мемуаристики, спорная и пронизанная острой ненавистью к советскому строю и, естественно, запрещенная к ввозу в СССР. Тем не менее, «сложную систему организации цензуры - явления особого порядка»3 Р. Гуль базирует на трех китах:

Задача Главлита - контролировать то, что написано, задача Культпропа - давать директивы пишущим, задача Литконтроля ОГПУ - следить за тем, что могло бы быть написано, т.е. персонально освещать всех советских писателей, поэтов и журналистов,

1 Литературная энциклопедия. - М., 1929. - Т. 2.

2 См.: Розенберг В., Якушкин В. Русская печать и цензура в ее прошлом и настоящем. -М., 1905.

3 См.: Гуль Р. Писатель и цензура в СССР. - Париж: Современные записки, 1938. -Кн. 66. - С. 4. пусть даже самых преданных режиму»1. Мы видим, что автором дана довольно четкая картина внутренних структурных связей, установившихся к концу 20-х годов в рамках советской цензуры, несмотря на взгляд со стороны, из заграницы. Видимо, методы советской цензуры были известны Р. Гулю до его эмиграции не понаслышке. К сожалению, в дальнейшем работы иностранных ученых-советологов не будут отличаться подобным знанием предмета и точностью определений; виной тому, скорее всего, отсутствие какой бы то ни было источниковедческой базы, полностью закрытой до недавнего времени.

Одним из ведущих зарубежных специалистов по советской цензуре можно считать американскую исследовательницу Мариану Тэкс Чолдин2. Для обозначения советской цензуры ею был даже введен авторский термин «всецензура» - «Omnicensorship». Именно она при содействии Иллинойского университета организовала в Москве в июне 1993 года книжную выставку, по окончании которой была проведена расширенная открытая конференция3. Конечно, советская цензура в основном оценивалась со знаком «минус», как и многие другие факты советской истории, что было свойственно точке зрения большинства иностранных исследователей советского периода. В личной беседе с автором диссертации М.Т. Чолдин заявила, что советская цензура была лишь продуктом и одним из проявлений тоталитарного режима, но изучать этот институт необходимо. Довольно показателен тот факт, что инициатива разработки проблемы цензуры первоначально исходила извне, правда, основывались работы советологов в основном не на архивных материалах, что

1 См.: Гуль Р. Писатель и цензура в СССР. - Париж: Современные записки, 1938. -Кн. 66.-С. 4.

2 Choldin М.-Т. The Red Pencil: Artists, Scholars, and Cencors in the USSR. - Boston,

1990. придавало им изначально оттенок публицистизма. Этот этап историографии был назван впоследствии «исследованием России без России»1. Но значимость этого начинания заключалась в том, что впервые после длительного молчания тема цензуры была вынесена на дискуссию, и стал известен круг отечественных специалистов, интересующихся данным вопросом.

Вообще, некая изначальная дискуссионность темы предрешила ее судьбу: интерес общественности к ней с начала 90-х годов стал привлекаться посредством конференций, дискуссий и круглых стол лов . Результатом подобных научных диспутов стало издание сборников по цензурной тематике, включающих в себя различные аспекУ ты проблемы , а также защита диссертационных работ, в той или иной степени затрагивающих тему советской цензуры. Основной особенностью научных изысканий в этой области стала некая боязнь прямых формулировок в названиях: ни в одной из работ цензура не названа собственным именем, а фигурирует, в основном, как политический контроль, а деятельности собственно цензурных органов уделено недостаточно внимания4. Исключение составляют лишь диссертационные исследования таких историков, как Горяева Т.М. и

1 См.: Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. - М., 2002. - С. 42.

2 См.: Цензура в России: история и современность: Тезисы конф. - СПб., 1995; в 1998 г. в Риге состоялась международная научная конференция: «Свобода выражения и цензура».

3 См.: На подступах к спецхрану: Сб. ст. - СПб., 1995; Исключить всякие упоминания.: очерки истории советской цензуры. - Минск-М., 1995; «Литературный фронт». История политической цензуры в 1932-1946 г. - М., 1994.

4 См.: Бабиченко Д.Л. ЦК ВКП (б) и советская литература. Проблемы политического влияния и руководства: Дис. . канд. истор. наук. - М., 1995; Блюм А.В. Художественная литература как книговедческий источник: (На материале русской литературы): Дис. . д-ра пед. наук. - СПб., 1992; Вяземский И.П. Организационные проблемы большевистской партии в условиях монополии на власть в 20-е годы: Дис. . канд. истор. наук. - М., 1994; Гурьев А.И. Система идеологического воздействия на массы в первые годы НЭПа: (На материалах Северо-запада РСФСР): Дис. канд. истор. наук. - СПб., 1993; Измозик B.C. Политический контроль в Советской России, 1918-1928 годы: Дис. д-ра истор. наук. - М., 1995; Майданов И.И. Органы государственной безопасности в 20-е годы: (На материалах БССР): Дис. . д-ра истор. наук. -Минск, 1995; Нежин В.А. Советская пропаганда и идеологическая подготовка к войне. (Вторая половина 30-х - начало 40-х годов): Дис. д-ра истор. наук. - М., 2002.

Зеленов М.В., в чьих работах дается анализ института советской цензуры, о чем конкретно заявлено в названии1.

Сейчас, когда архивные материалы, в основном, открыты для исследователей, современные историки получили возможность выбора собственной ниши в изучении института советской цензуры. На сегодняшний день сложились два направления:

1) анализ субъектов цензуры, к которым относились либо государственные и общественные ведомства и учреждения, занимавшиеся контролем и ограничением свободы творчества рамками господствующей идеологии, либо подконтрольные организации, подвергавшиеся цензуре;

2) анализ объектов цензуры, т.е. различных информационных форм, будь то печатные, изобразительные или зрелищные, при условии, что они подвергались контролю со стороны субъектов.

Среди субъектов цензуры в советский период особое место отводится Главному управлению по делам литературы и издательства (Главлиту), созданному в 1922 году, и бывшему главным цензурным органом страны на протяжении всего советского периода. Этой тематике посвящены работы таких московских исследователей, как Горяева Т.М., Горчева А.Ю. и Бабиченко Д.В., в рамках которых главное внимание уделяется структуре, формам, методам цензурирования и этапам формирования цензурных органов, причем на протяжении всего срока существования советской цензуры2. Базируются они, в основном, на обширных архивных материалах, на первый план выдвигаются общеисторические закономерности, без

1 См.: Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991: Дис. . д-ра истор. наук. - М., 2000; Зеленов М.В. Аппарат ЦК РКП(б) - ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы: Дис. . д-ра истор. наук. - Нижний Новгород, 2000.

2 См.: Горяева Т.М. Исключить всякие упоминания.: очерки истории советской цензуры. - М., 1995; Цензура в России: история и современность. - СПб., 2001; Политическая цензура в СССР. 1917-1991. - М., 2002; Горчева А.Ю. Главлит: становление тотальной цензуры // Вестник МГУ. - Сер. 10. - 1992. - №2; Бабиченко Д.Л. «Литературный фронт». История политической цензуры в 1932-1946 г. -М., 1994. детализации своеобразия конкретных этапов. Особая роль отводится выявлению и постановке общей проблематики. Отдельно следует выделить Горяеву Т.М., уделявшую помимо всего прочего серьезное внимание детальному анализу и реконструкции источниковедческой базы.

Среди представителей «питерской научной школы» на первое место надо поставить таких исследователей, как Блюм А.В. и Жирков Г.В. Основной особенностью метода этих ученых можно считать их стремление идти от частного к общему, не случайно их интерес к теме цензуры начинался с журнальных статей по конкретным историческим сюжетам1. А интерес Блюма А.В. имеет еще советские корни, правда, тогда это была исключительно царская цензура, «реакционная и необъективная» . Но автор и по сей день продолжает придерживаться той же методики: каждому крупному периоду в истории советской цензуры он посвящает отдельную монографию3.

Жирков Г.В., в начале 90-х годов занимавшийся вопросами цензуры и журналистики в узкий временной отрезок, именуемый им периодом «комиссародержавия» (1917-1921)4, в последние годы расширил круг интересов, перешел к обобщениям и издал учебное пособие по истории цензуры5.

1 См.: Жирков Г.В. Цензура русской журналистики. 1917-1920 г. // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. - Сер. 2. - 1997. - Вып. 1; Блюм А.В. От неолита до Главлита // Час пик. - 1993. - 3 марта.

2 Блюм А.В. J1.H. Толстой и сибирская цензура // Сибирские огни. - 1968. - №8; Ф.М. Достоевский и педагогическая цензура // Советские архивы. - 1971. - №5; Запрещенные романсы в репертуаре Федора Шаляпина// Наука и жизнь. - 1972. - № 10.

3 Блюм А.В. За кулисами министерства правды: Тайная история советской цензуры (1917-1929). - СПб., 1994; Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. -СПб., 2000; Закат Главлита. Как разрушилась система советской цензуры: документальная хроника 1985-1991 гг. // В кн.: Книга: исследования и материалы. - Сб. 71. - М., 1995.

4 Жирков Г.В. История советской цензуры: период комиссародержавия (1917-1919) //

Вестник Санкт-Петербургского у-та. - 1994. - Сер. 2. - Вып. 1.

Все вышеназванные авторы рассматривали институт цензуры сквозь призму развития его учреждений и ведомств, т.е. занимались анализом истории цензуры в целом. В историографии советской цензуры можно обозначить два этапа: конец 80-х — середина 90-х гг. - н.вр. на первом этапе, в конце 80-х - середине 90-х, приоритет единодушно отдавался обозначению проблемы и выявлению характерных черт, публикации, практически без комментариев, рассекреченных документов, на современном этапе такие специалисты в области цензуры, как Горяева Т.М., Горчева А.Ю., Баби-ченко Д.Л., Блюм А.В., Жирков Г.В. и другие исследователи склонны подходить к теме со стороны объектов цензуры. Они выделяют для себя из цензурной системы более узкую подсистему, занимаясь в большей степени результатами взаимодействия субъектов и объектов цензуры. На сегодняшний день можно выделить такие освоенные темы: цензура и журналистика» - Жирков Г.В. смотрит на историю цензуры под углом одной из наиболее гонимых и в то же время массовых сфер культуры1; цензура и историческая наука» - Зеленов М.В. анализирует . взаимовлияние цензурных, а значит идеологических установок на советскую историческую науку2; цензура и радиовещание» - Горяева Т.М. параллельно с обобщающими трудами рассматривает одно из важнейших средств массовой информации3;

1 Жирков Г.В. История советской цензуры: материалы к лекционному курсу по истории журналистики в России XX века, спецкурсам, спецсеминарам по истории цензуры. -СПб., 1994; Цензура русской журналистики. 1917-1920 г. // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. - Сер. 2. - 1997. - Вып.1.

2 См.: Зеленов М.В. Главлит и историческая наука в 20-30-е годы // Вопросы истории. - 1997. - №3; Спецхран и историческая наука в Советской России в 1920-1930-е годы // Отечественная история. - 2000. - №2; Аппарат ЦК РКП (б) - ВКП (б), цензура и историческая наука. - Нижний Новгород, 2000. о цензура и общественные организации» - Коржихина Т.П. подходит к проблеме с точки зрения подцензурных субъектов, формировавших и общественное мнение, и общие установки в культурной жизни страны1; цензура и художественная литература» - Бабиченко Д.В. рассматривает, какое значение в процессе становления советской литературы и литераторов имели контролирующие органы2; цензура и тюремная пресса» - Горчева А.Ю. доказывает, насколько сложно, неоднозначно, отражая как в зеркале все проходившие в стране процессы, развивалась журналистская мысль в рамках Гулага, и насколько жесткой и всепроникающей была цензура в период сталинского террора3; цензура и перлюстрация» - Измозик B.C. анализирует связь между перлюстрацией и политическим контролем, отмечая, что она являлась неотъемлемой его частью в Советском Союзе. Он указывает всю иллюзорность гарантированной советским гражданам «тайны переписки». Причем система перлюстрации, установленная в ходе все тех же 20-х годов, будет действовать бесперебойно на протяжении всего советского периода4; цензура и еврейский вопрос» - Блюм А.В. помимо обобщающих работ, которые упоминались ранее, занимается одним из наиболее конфликтных и острых аспектов - национальным - в истории советской цензуры5.

1 См.: Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны! -М., 1997.

2 См.: Бабиченко Д.Л. Писатели и цензоры: советская литература 1940-х гг. под политическим контролем ЦК. - М., 1994; ЦК ВКП(б) и советская литература: проблемы политического влияния и руководства, 1939-1946 г. - М., 1995.

3 См.: Горчева А.Ю. «Не подлежит распространению.» Тюремная и лагерная пресса (1918-1935) // Советская библиография. -1991. - №5; ПрессаГулага (1918-1955). -М, 1996.

4 См.: Измозик B.C. Переписка через ГПУ. (Об антисемитских настроениях в частной переписке 1920-х гг.) // Родина. - 1994. - №9; Политический контроль в Советской России, 1918-1928 // Вопросы истории. - 1997. - №7; Черный кабинет. К истории перлюстрации в России // Родина. - 2000. - №10.

5 См.: Блюм А.В. Цензурные преследования литературы на иврите в СССР в 20-е годы // Вестник Еврейского ун-та в Москве. - 1995. - №1; Еврейский вопрос под советской цензурой. 1917-1991.-СПб., 1996.

Обращает на себя внимание тот факт, что один из ярчайших пластов советской культуры, а именно зрелищные искусства, такие как театр, кино, развлекательные жанры, не нашли пока своего отражения в контексте взаимодействия их с цензурными органами, в основном исследователи советских зрелищных искусств рассматривают их под искусствоведческим углом, не уделяя аспекту их цензурирования должного внимания.

Цель диссертации заключается в том, чтобы на основе привлечения широкого спектра новых архивных источников, нормативных актов, публицистических материалов и опубликованных документов провести анализ места, роли и деятельности государственных цензурных органов в сфере зрелищных искусств в условиях особенностей исторического периода НЭПа.

Объектом исследования является собственно цензура в области зрелищ в 20-е годы.

Предметом исследования стала деятельность государственных учреждений, осуществлявших цензурный надзор в области зрелищ в историческом контексте новой экономической политики. Деятельность общественных организаций, таких как художественные советы и редколлегии, в чьи компетенции частично входил идеологический контроль, не является предметом данного исследования, т.к. этой тематике посвящена отдельная монография1.

Исследование включает в себя решение следующих задач:

- определить роль и место зрелищной цензуры в системе идеологического контроля в 20-е годы;

- составить четкую картину взаимоподчинения зрелищных цензурных органов;

- осуществить комплексный анализ деятельности таких менее изученных цензурных ведомств, как комитет по контролю за репертуаром (далее - ГРК или Главрепертком) и Политконтроль ОГПУ;

- охарактеризовать компетенции и кадровую политику цензурных органов, в той или иной степени связанных с цензурой в области зрелищ;

- выявить особенности специфики зрелищной цензуры на примере ее влияния на репертуар театра, кинематографа и развлекательного жанра.

Хронологические рамки исследования охватывают период новой экономической политики, т.е. 20-е годы XX века. Именно тогда особенно ярко и драматично развивались взаимоотношения между цензурой и зрелищными предприятиями, такими как театры, кинотеатры, цирки, варьете и т.п. Являясь самыми массовыми, следовательно наиболее пригодными для советской агитации, они были объектом особого внимания со стороны властных структур, а значит и цензурных органов. Основные методы контроля вырабатывались в первые годы советской власти, но, если во время гражданской войны и военного коммунизма полностью определиться со стратегией контроля за культурной жизнью страны не представлялось возможным в силу объективных причин, то НЭП стал своего рода отправной точкой в формировании основных государственных органов с цензурными полномочиями, в том числе и зрелищных. Но для наиболее полного освещения темы автор не ограничивается только 20-ми годами XX века, т.к. многие структурные и морфологические черты, присущие советской зрелищной цензуре, приобрели законченный вид только к началу 30-х годов, что было обусловлено объективными историческими причинами. Отход от обозначенных временных рамок касается только анализа деятельности Главреперткома, процесс становления которого правильнее датировать 1934-м годом.

При выборе методологических основ диссертации автор исходил из требований системного и комплексного подхода к исследованию и руководствовался принципами историзма и объективности. Свое применение нашли как общенаучные (статистический, количественный, структурно-системный), так и собственно исторические (сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, культурно-исторический и цивилизационный) методы исследования. Изучаемая тема предполагала междисциплинарный подход, в особенности привлечение таких дисциплин, как история государства и права, политология, социология, искусствоведение. Особенно близка автору как дореволюционная, так и современная историческая школа, чьими представителями за основу взят культурно-исторический метод исследования1.

Источниковедческая база исследования представляет собой широкий спектр источников, как опубликованных, так и неопубликованных, которые можно объединить в несколько групп.

К первой группе источников относятся законодательные акты, систематизированные и опубликованные в СУ РСФСР с 1922 по 1931 годы, «Законы о печати» С.И. Сахарова, «Репертуарный указатель ГРК» 1929 года, отчеты о культурном строительстве в СССР в 20-е годы, находящиеся в фондах Государственной публичной исторической библиотеки России (ГПИБР).

Вторую группу составляют архивные источники. В целом автор изучил в пяти архивах материалы свыше 160 дел 8 фондов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) - фонд Нар-компроса (№ 2306); Центрального государственного архива литературы и искусства Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ СПб) - фонд Ленинградского губернского отдела Главлита НКП РСФСР (№ 31) и фонд Ленинградского отдела по делам литературы и издательств (№ 281); Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) - фонд Главреперткома (№ 656) и фонд А.В. Луначарского (№ 1855); Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) - фонд Секретариата ЦК ВКП (б) (№ 17); Архива Российской Академии Наук (Архив РАН) - фонд П.И. Лебедева-Полянского (№ 586) и фонд И. П. Трайнина (№ 597); Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ) - фонд ГПУ-ОГПУ (№ 2). В большинстве случаев фондообразователем выступают такие ведомства, как Наркомпрос, Главлит, Главрепертком и ОГПУ, а также деятели в области цензуры (личные фонды архива РАН).

Третья группа источников состоит из трудов государственных деятелей, таких как В.И. Ленин, Л.Б. Троцкий, Н.И. Бухарин, А.В. Луначарский, П.И. Лебедев-Полянский, И.П. Трайнин, Р.И. Пельше, Ф.Ф. Раскольников и т.п., чья деятельность или напрямую, или косвенно была связана с цензурой в области зрелищ в исследуемый период.

Четвертая группа источников состоит из справочников (напр.: Деятели СССР и революционного движения России. - М., 1989), энциклопедий (БСЭ, Литературная энциклопедия), словарей и других изданий, содержащих информацию о цензуре в целом и цензурных органах в СССР, в частности, а также биографические данные участников событий рассматриваемого периода. Специфика и особенность данного рода источников заключается в том, что довольно скудные сведения по истории советской цензуры чаще всего зашифрованы под ничего не значащими для неспециалиста терминами.

К пятой группе относятся материалы художественной мемуаристики деятелей культуры как в нашей стране, так и в русском зарубежье.

В шестую группу источников входят материалы периодической печати 20-х годов XX века, содержащие сведения по исследуемой тематике.

Отдельно следует указать используемую автором общепринятую среди исследователей цензуры в целом терминологию, по которой цензуру делят на два вида: предварительную (превентивную) и карательную (последующую). Причем термин «карательная» не имеет негативного оттенка, напротив, именно карательная цензура признана специалистами наиболее соответствующей современному правовому обществу, т.к. она не влияет на творческий процесс на предварительной стадии и тем самым не ограничивает свободу творчества.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена самой постановкой научной проблемы, ее содержанием и состоит в следующем.

Во-первых, в исследовании проведен анализ системы идеологического контроля с точки зрения роли, которая отводилась в этой системе органам зрелищной цензуры.

Во-вторых, на основе современных достижений исторической науки впервые осуществлен анализ структурных и иерархических особенностей цензурных органов в области зрелищ в период их становления в рамках НЭПа.

В-третьих, на основании проведенного анализа раскрыто содержание основных направлений деятельности наименее изученного цензурного ведомства в лице комитета по контролю за репертуаром (Главрепертком).

В-четвертых, в научный оборот введены архивные документы, ранее не использовавшиеся исследователями советской цензуры, которые расширяют представление о таких аспектах деятельности цензурных органов, как предварительная и последующая цензура, а также раскрывают особенности специфики цензуры в зависимости от жанра зрелищных искусств.

В-пятых, сформулированы конкретные выводы по проблеме и рекомендации, направленные на активизацию научно-исследовательской работы и дальнейшее углубление и развитие цензурной тематики.

Практическая значимость диссертации заключается в следующем.

Во-первых, обобщение опыта деятельности Главреперткома как одного из ведущих ведомств, занимавшихся цензурой зрелищ в исследуемый период, не было предметом специального исследования, и многие архивные документы, освещающие деятельность ГРК, публикуются впервые.

Во-вторых, знание тенденций и особенностей, присущих советской цензуре в целом и цензуре зрелищ, в частности, можно использовать в современном обществе, избегая негативных проявлений прошлого и привлекая позитивные наработки.

В-третьих, обобщенный материал и выводы по диссертации, в которых показаны роль зрелищных искусств и контроля за ними со стороны государственных органов; принципы формирования государственных структурных единиц на примере зрелищных цензурных ведомств (Главлит, Главполитпросвет, Главрепертком, Полит-контроль и т.п.) могут быть использованы при чтении курсов по истории Отечества, истории государственных учреждений России и как отдельный спецкурс в рамках истории российской цензуры в высших учебных заведениях.

В-четвертых, тематика диссертации, поднимаемые в ней проблемы, могут стать одной из тем конференций, посвященных вопросам цензуры и проходящим с конца 90-х годов достаточно регулярно.

В-пятых, исследование цензуры зрелищ поможет более точно расставить акценты в истории собственно зрелищных искусств и ответить на вопрос, почему они развивались так, а не иначе.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Результаты системного анализа развития структуры цензурных органов в области зрелищ, а также определение их роли и места в системе идеологического контроля в период НЭПа.

2. Оценка и характеристика основных направлений деятельности цензурных органов в отношении зрелищных искусств.

3. Выявленные автором тенденции в сфере подготовки и ротации кадров, особенности и специфика зрелищной цензуры в 20-е годы XX в.

4. Итоги и результаты исследования деятельности органов советской цензуры зрелищ в зависимости от конкретных цензурируе-мых зрелищных жанров.

5. Теоретические выводы, уроки и практические рекомендации, сформулированные автором.

Прежде, чем приступать к началу исследования, будет уместным процитировать известного дореволюционного историка цензуры М.К. Лемке: «Казалось бы, чем лучше изучена история цензуры, тем глубже и всестороннее устанавливаются разнообразные стороны художественного прошлого, а без них - они сплошь и рядом делаются совершенно непонятными и даже неизвестными. Можно утвердительно сказать, что русское общество не знает того института, через горнило которого прошла вся его культура»1.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Бондарева, Галина Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Советская цензура зрелищ в период НЭПа являлась одной из важных составляющих, без которой была бы невозможной полная картина системы различных видов контроля в Советском государстве. Исходя из анализа места, роли и деятельности зрелищной цензуры, можно сделать следующие выводы:

Во-первых, на основании исследований архивных материалов, учитывая работы крупных идеологов и современников событий 20-х годов прошлого века, можно наиболее четко представить место и роль цензуры зрелищ в системе контроля Советского государства. Исходя из специфики НЭПа и объективной политической ситуации, следует сделать вывод, что зрелищная цензура стала важнейшим препятствием к проникновению идейной контрреволюции и внесла весомый вклад в формирование советской нравственности (позитивный аспект цензуры) и нового, социалистического, искусства, а также в процесс формирования новой социо-культурной общности. Главные идеологи, партийные и государственные деятели в своих мнениях сходились на том, что зрелищные искусства несомненно важны по причине массовости, доступности художественных средств и достаточной простоты восприятия как малограмотным крестьянским, так и более образованным городским населением, и играют одну из ведущих ролей в деле формирования новой, «советской» личности и менталитета. Для выполнения этой важнейшей социо-культурной цели партией было поставлено несколько задач:

- выработка общих идеологических установок относительно всех видов искусств;

- ограждение творческой мысли от любых контрреволюционных проявлений;

- установление приоритета воспитательных и охранительных функций (по аналогии с основными функциями права).

В свете поставленных задач была выявлена следующая тенденция: выработка основных целеустановок проходила параллельно в двух плоскостях: с одной стороны, на субъективном уровне, с другой стороны, на объективно-историческом, правовом. Причем неконкретность и субъективизм наложили свой отпечаток на объективные, юридические положения относительно цензуры, а также на выбор приоритетов в системе зрелищных искусств.

В конечном счете цель всех созданных цензурных и частично цензурных органов сводилась к недопущению инакомыслия во всех проявлениях творчества в масштабе страны путем либо профилактических и превентивных мер, либо постфактум, карательных, если все-таки некие проявления идеологической контрреволюции просачивались сквозь броню цензуры.

Во-вторых, подробный анализ структуры, компетенций и иерархической конструкции цензурных органов позволил автору изучить объект и предмет исследования комплексно, с различных точек зрения.

1. С точки зрения структурной иерархии:

ЦК партии, в основном, через отдел агитации и пропаганды (АПО) устанавливал основные политические директивы в области цензуры зрелищ;

Главполитпросвет, занимавший срединное положение и подчинявшийся одновременно и АПО, и НКП, осуществлял идеологическое руководство, т.е. претворял данные установки в жизнь, т.е. был своего рода посредником между партийными и советскими органами; различные подразделения НКП и Политконтроль ОГПУ осуществляли в равной степени непосредственную цензуру, как предварительную, так и последующую, выступая в деле цензурирования единым фронтом.

2. С точки зрения форм цензуры: комбинирование предварительного и последующего цензурирования, где превентивную цензуру осуществляли главки Нарком-проса, а последующую (карательную) - Политконтроль ОГПУ, причем подобное четкое распределение функций соблюдалось не всегда, и зачастую органы предварительного контроля частично осуществляли последующий (ГРК), и наоборот (ПК ОГПУ).

Предварительный контроль заключался в рассмотрении и утверждении репертуаров театров, в недопущении основных тем, запрещенных к открытой публикации, в составлении списков запрещенной литературы, в просмотре и согласовании планов по производству кинофильмов, а также в разработке инструкций.

Последующий контроль представлял собой наблюдение и контроль за всеми предприятиями культуры, конфискацию противозаконной продукции и уголовные и административные меры воздействия по отношению как к идеологически не выдержанным личностям, так и к цензорам, пропустившим запрещенную продукцию.

3. С точки зрения внутриведомственной структуры: параллелизм в работе различных подразделений НКП, при котором структурно почти все подчиненные НКП структуры включали в себя ТЕО и КИНО отделы или секции. Функции были распределены таким образом: львиная доля компетенций в идеологическом контроле принадлежала Главлиту и Художественному отделу Глав-политпросвета, остальные (ГУС, Главсоцвос, Главпрофобр) цензу-рировали узкий круг подведомственных учреждений или творческих союзов, строго соблюдая одно правило: запрещение, наложенное одним из ведомств, должно поддерживаться и другими аналогичными органами.

4. С точки зрения поиска места собственно цензуры зрелищ в рамках одного органа: сначала (1923-1926) конфронтация между двумя главками Наркомпроса - Главлитом и подчиненным ему Главреперткомом и Художественным Отделом Главполитпросвета; позже стремление Главреперткома стать полностью автономным в рамках НКП. С 1923 по 1928 гг. - ГРК в составе Главлита; с 1928 по 1934 гг. - ГРК в составе Гла-вискусства; с 1934 года ГРК - самостоятельный главк НКП.

В-третьих, исследование кадровой политики в цензурных ведомствах как на руководящем, так и на рядовом уровнях позволило выявить и проследить в динамике основные черты и особенности, присущие советским цензорам 20-х годов. Тем самым были выявлены основные тенденции в кадровой политике в области цензуры зрелищ 20-х годов.

1.Ha смену такой дореволюционной кадровой единице, как цензор, пришли две новых, взаимодополняющих: «политредактор» (Главрепертком) и «политконтролер» (Политконтроль). Подобная классификация введена в научный оборот автором.

2. Среди рядовых политредакторов уровень образования был не достаточно высок и стал повышаться лишь к концу 20-х гг., и часто компенсировался дореволюционным партстажем и политграмотно-стью. Нарекания вызывала и достаточно слабая трудовая дисциплина, и этот недостаток был ликвидирован при участии ПК ОГПУ.

3.К рядовым политконтролерам кадровые требования были связаны со спецификой последующей цензуры, ведение параллельно с легальной деятельностью секретной подразумевало усложнение процедуры увольнения, и к комплектованию кадров изначально был более профессиональный подход.

4. На протяжении всего НЭПа наблюдалась острая нехватка кадров на местах, сочетающаяся с повсеместной практикой совместительства, при полной укомплектованности в центре.

В-четвертых, анализ деятельности Главреперткома и Политконтроля позволил более полно осветить особенности и специфику, присущие только зрелищной цензуре, причем во внимание принимались не только негативные, но и позитивные стороны вопроса. Позитивной стороной вопроса можно считать стремление советских цензоров направить культуру России в русло глубокой эстетики, ограждая от проявлений мещанства и бульварщины, грозящих захлестнуть страну в период НЭПа. Негативная сторона проблемы лежит на противоположном конце того же стремления, трансформировавшегося при наличии субъективизма и особого идейного рвения в жесткий контроль за творческой мыслью.

Общими чертами деятельности обоих цензурных ведомств можно считать следующие:

1. Ставка на коммерциализацию цензурного процесса, проявлявшаяся в ГРК во взимании денежных сборов за предварительное цензурирование, в ПК - в извлечении финансовой выгоды из конфискации запрещенной продукции (в основном кинематографической), а также в наложении штрафных санкций.

2. Формуляризация процесса цензурирования, выражавшаяся наличием 6-ти стандартных форм, сопровождавших как предварительный, так и последующий контроль и содержащих исчерпывающие данные по всем видам зрелищ.

3. Создание всеобъемлющей системы внутриведомственной отчетности, позволявшей ГРК проводить свою политику в области предварительной цензуры повсеместно, а ПК ОГПУ сформировать полную картину идеологического, художественного и нравственного состояния зрелищных искусств.

4. Дифференцированный подход к разного рода зрелищам:

Относительно театра цензурный контроль ограничивался сценарным и репетиционным уровнями (т.е. предварительный контроль);

Относительно эстрадных зрелищных предприятий практиковалось комбинирование предварительной (полистная читка) и последующей (посещение представлений совместно с представителями Политконтроля ОГПУ) цензуры;

Относительно кинематографа жесткому контролю подвергались не только киноматериалы (превентивный уровень - сценарии, последующий уровень - отснятые кинопленки), но и кино.предприя-тия, как частные, так и государственные.

По политическим приоритетам на первое место выдвигались театр и кино, как одновременно и массовые, и серьезные зрелища. Эстрада и музыка обвинялись в легкости, но, тем не менее, а, быть может, именно поэтому, они подвергались самым жестким гонениям.

Кинематограф виделся основным средством воспитания и пропаганды, с засилием западных кинолент боролись централизованно, стараясь, с одной стороны, запретить или заметно снизить процент западных кинолент, с другой стороны, активно поощряя развитие советского кинематографа, должного стать конкурентом зарубежным фильмам. Несомненно, подобная кампания по поддержке отечественного кинематографа не помешала бы и современной России, за спиной которой опыт действительно удавшегося эксперимента в лице такого культурного феномена, как «советский кинематограф».

Отличительными особенностями деятельности исследуемых цензурных органов были такие, как:

1) различная степень субъективности, выражавшаяся: для Главреперткома в «Отзывах» политредакторов, имевших вероятностный оттенок и лишь предполагавших идеологический и воспитательный резонанс того или иного произведения; для Политконтроля в «Рапортах» политконтролеров, основывавших свои суждения на реальных фактах и составлявших определенное мнение после посещения различных зрелищных предприятий;

2) различная целенаправленность деятельности, предопределенная приоритетом той или иной формы цензуры:

Главрепертком стремился к формированию усредненного, порой обезличенного репертуара, активно вмешиваясь в процесс творчества;

Политконтроль в плане последующего контроля стремился привести в соответствие с требованиями действительности уже существовавшие жанровые проявления в области зрелищ;

3) различная степень значимости результатов деятельности: для Главреперткома итогом стало снижение процента запрещений, т.е. материалы, предоставляемые на предварительный просмотр, цензурировались самим автором, приблизительно знавшим, «что пройдет, а что не пройдет»; для Политконтроля большой заслугой стал вклад в установление правопорядка в стране, при котором нарушения цензурных предписаний воспринимались подцензурными учреждениями в том же ключе, как совершение других правонарушений, предусмотренных Уголовным кодексом 1922 года.

В-пятых, обращают на себя внимание такие особенности, как:

1. Гибкость цензурных органов, чьи идеологические установки не оставались единожды установленными, а подвергались постоянному пересмотру и видоизменению, исходя из политической ситуации в стране.

2. Достаточно весомая самостоятельность, при которой органы цензуры брали на себя роль не просто проводника идей партии, но и сами в недрах своего аппарата разрабатывали собственную систему политических, эстетических и нравственных координат.

3.Благодаря секретности самого факта существования цензуры в СССР, становление и развитие ее носило подчеркнуто субъективный характер как на руководящем, так и на низовом уровнях. Особенно ярко этот момент проявлялся в лексике отзывов политредакторов.

Исходя из подведенных итогов и выводов, можно извлечь следующие уроки.

Урок первый. Опыт формирования органов государственного контроля, несмотря на все его негативные аспекты, наглядно показал свою эффективность в масштабе целой страны, успешно преодолевшей в начале 20-х годов серьезную социальную катастрофу. Причем методы воздействия на общественное самосознание носили в основном административный характер.

В свете сегодняшней социальной напряженности, обострения межнациональных противоречий и разгула терроризма, президент России стал инициатором некоторого ограничения свободы средств массовой информации, к которым относится и такой род современного зрелищного искусства, как телевидение. Анализ негативных и позитивных сторон преодоления схожих кризисных процессов, возможно, поможет современным лидерам страны правильно провести грань между дозволенными и недопустимыми ограничениями.

Урок второй. Сегодняшнее состояние российской культуры вызывает серьезное беспокойство по причине всепроникающего западного влияния, а также неукоснительного снижения художественного и нравственного уровня, по причине ставки на коммерциализацию и конъюнктуру рынка. Опыт борьбы с подобными проявлениями упадка в различных сферах и жанрах искусства, реализованный в рамках НЭПа, необходимо принимать во внимание: так, например, феномен великого советского кинематографа был возможен лишь под эгидой государственной программы. Изучение советской цензуры в контексте эстетического и художественного редактирования представляет собой одну из важных задач в рамках сохранения национальной культуры.

Урок третий. Анализ периода становления советских государственных институтов в лице цензурных органов и подцензурных отраслей культуры позволяет извлечь серьезные политические выводы и предотвратить прошлые ошибки. Мифы и даже некоторая степень идеализации советского строя, культивируемые в некоторых партийных и социальных кругах, во многом не соответствуют историческим реалиям. Необходимо помнить, относительно «безобидные» 20-е годы подспудно подготовили почву для складывания тоталитарного режима, в чем не последнюю роль сыграла система жесткого контроля в лице советской цензуры, ратовать о возвращении которой в том же объеме (т.е. и предварительная, и последующая) недопустимо в современном обществе.

В свете всего вышесказанного можно выделить практическую значимость диссертации, которая заключается в следующем:

Во-первых, обобщение опыта деятельности Главреперткома и Политконтроля, как наиболее значимых ведомств, занимавшихся цензурой зрелищ в исследуемый период, не было объектом специального исследования, и многие архивные документы, освещающие их деятельность, публикуются впервые.

Во-вторых, знание тенденций и особенностей, присущих советской цензуре, в целом, и цензуре зрелищ, в частности, можно использовать в современном обществе, избегая негативных проявлений прошлого и привлекая позитивные наработки.

В-третьих, обобщенный материал и выводы по диссертации, в которых показаны роль зрелищных искусств и контроля за ними со стороны государственных и общественных органов, принципы формирования государственных структурных единиц на примере зрелищных цензурных ведомств (Главлит, Главполитпросвет, Главрепертком, Политконтроль и т.п.) могут быть использованы при чтении курсов по истории Отечества, истории государственных учреждений России и как отдельный спецкурс в рамках истории российской цензуры в высших учебных заведениях.

В-четвертых, тематика диссертации, поднимаемые в ней проблемы могут стать одной из тем конференций, посвященных вопросам цензуры и проходящим с конца 90-х годов достаточно регулярно.

В-пятых, исследование цензуры зрелищ поможет более точно расставить акценты в истории собственно зрелищных искусств и ответить на вопрос, почему они развивались так, а не иначе.

В 1991 году был принят «Закон о печати», отменивший всякую предварительную цензуру. В этом же году Главлит был переименован в Главное управление по охране государственных тайн (ГОУОТ). Член коллегии ГОУОТ В. Солодин заявил в одном интервью: «Разрешено все, что не содержит призывов к разжиганию войны, межнациональных конфликтов, порнографии»1. История советской цензуры перестала быть тайной. Несмотря на все негативное, что было присуще советской цензуре, можно сделать основной вывод: пока существует государство, будет существовать и цензура. Хотя после введения Конституции РФ цензура запрещена статьей 29. Она содержит 5 пунктов, в которых четко прослеживается некое противоречие: цензура отсутствует, но вместе с тем «пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую или религиозную ненависть и вражду» запрещена и карается статьей 282 УК РФ. Помимо этого, признается существование сведений, составляющих государственную тайну, санкции за разглашение которых определяются федеральным законом. Что это, как не цензура? По мнению автора, она необходима, но только в плане последующем, не ущемляющем свободу мысли и слова, с огромными ограничениями, в

1 Солодин В. Спецфондов не существует // Известия. - 1988. - 26 нояб.

198 рамках закона, с соблюдением гласности деятельности органов цензуры, под контролем общественности. Нужен перечень того, что составляет государственную тайну, и высокопрофессиональная этика в оценке творческих произведений с точки зрения защиты русского языка, осуществляемой авторитетным по составу общественным комитетом. С этой точки зрения изучение советской цензуры должно стать предметом пристального внимания не только историков-специалистов, но и законодателей, формирующих систему государственного контроля в современной России.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Бондарева, Галина Александровна, 2003 год

1. Нормативные акты и опубликованные документы

2. Декреты Советской власти. М., 1957. - С. 31.

3. История отечественного кино. Документы. Мемуары. Письма. М., 1996.

4. История советской политической цензуры. Документы и комментарии. М., 1997.

5. КПСС в резолюциях: Сб. док-в. М.,1983. - Т. 2.

6. Культурное строительство в РСФСР. 1917-1927. М., 1984. -Т. 1. - Ч. 2.

7. Сахаров С.И. Законы о печати. М., 1923.

8. Собрание узаконений РСФСР. 1922. - Ст. 461.

9. Собрание узаконений РСФСР. 1923. - №14. - Ст. 177.

10. Собрание узаконений РСФСР. 1923. - №27. - Ст. 41.

11. Собрание узаконений РСФСР. 1923. - №27. - Ст. 310.

12. Собрание узаконений РСФСР. 1934. - № 10. - Ст. 66.1.. Архивные документы

13. Архив Российской академии наук (архив РАН) Фонд Лебедева-Полянского П.И. (Ф. 597)

14. Оп. 2, д. 1, л. 12. Оп. 3, д. 10, л. 2, 25. Фонд Трайнина И.П. (Ф. 586) Оп. 2, д. 6, л. 10; д. 69, л. 1.

15. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Фонд Наркомпроса РСФСР (Ф. 2306)

16. Фонд Луначарского А.В. (Ф. 395 ). Оп. 9, д. 87, л. 99.

17. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

18. Фонд Главреперткома (Ф. 970) Оп. 4, д. 60, л. 83. Фонд Луначарского А.В. (Ф. 1855) On. 1, д. 6, л. 1.

19. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

20. Фонд Секретариата ЦК ВКП (б) (Ф.17') Оп. 84, д. 539, л. 65-67.

21. Оп. 60, д. 272, л. 2; Д. 273, л. 27; Д. 752, л. 4, 22, 25, 26, 30, 37, 88, 97, 98; Д. 808, л. 157; Д. 809, л. 16; Д. 909, л. 15. Оп. 66, д. 753, л.19, 22, 56, 97, 229, 236, 237, 239, 264, 269, 283, 285, 289, 321,322.

22. Центральный архив Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ)

23. Фонд секретного делопроизводства ГПУ-ОГПУ (Ф. 2) Оп. 2, д. 35, л.35-81; Д. 595, л. 1-6; Д. 886, л. 1-39 Оп. 3, д. 679, л. 8-17. Оп. 5, д. 399, л. 1-87. Оп. 6, д. 621, л. 141-519.

24. Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ СПб)

25. Фонд Ленинградского отдела по делам литературы и издательств1. Ленисполкомов (Ф. 281)

26. On. 1, д. 16, л. 5; Д. 18, л. 29, 60; Д. 40, л. 3.

27. I. Труды государственных деятелей и руководителей цензурных органов в 1921-1929 годах

28. Бухарин Н. Избранные произведения. М., 1998; Революция и культура. Статьи и выступления 1923-1936 гг. - М., 1993.

29. Лебедев-Полянский П.И. О пролетарской культуре. М., 1920.

30. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 7. - Ч. I; Т. 44.

31. Луначарский?. Нет, он Антонов! Документы о жизни и деятельности А.В. Луначарского: В 2 т. / Авт.-сост. Н.Ф. Пияшев. М., 1998. - Т. 1.

32. Пельше Р. Проблемы современного искусства. М., 1927.

33. Пельше Р. Наша театральная политика. М.-Л., 1929.

34. Трайнин И.П. Кино на культурном фронте. Теакинопечать, 1928.

35. Троцкий Л. Сочинения. Сер. VI. Проблемы культуры. Т. XXI.

36. Раскольников Ф.Ф. О времени и о себе: воспоминания, письма, документы / Сост. И.И. Коссаковский. Л., 1989.1.. Справочная литература

37. Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. - 1978. - Т. 28.

38. Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь. М., 1989.

39. Литературная энциклопедия. Т. 2. М., 1929.

40. Мезьер А.В. Словарь русских цензоров. М., 2000.

41. Одесса: кто есть кто. Одесса, 1999.

42. Репертуарный указатель ГРК. М., 1929.

43. Российская еврейская энциклопедия. М., 1997.

44. Советский энциклопедический словарь. М., 1984.

45. Театральная энциклопедия. М., 1961.

46. V. Монографии и тематические сборники

47. Бабиченко Д.Л. Писатели и цензоры: советская литература 1940-х гг. под политическим контролем ЦК. М., 1994.

48. Бабиченко Д.Л. «Счастье литературы». Государство и писатели. 1925-1938. Документы. М.5 1997.

49. Бабиченко Д.Л. ЦК ВКП(б) и советская литература: проблемы политического влияния и руководства, 1939-1946 г. М., 1995.

50. Белая Г.А. Литература в зеркале критики. М., 1986.

51. Белова Т.В. Культура и власть. М., 1991.

52. Блюм А.В. Еврейский вопрос под советской цензурой. 19171991. СПб., 1996.

53. Блюм А.В. За кулисами министерства правды: Тайная история советской цензуры (1917-1929). СПб., 1994.

54. Блюм А.В. Закат Главлита. Как разрушилась система советской цензуры: документальная хроника 1985-1991 гг. // В кн.: Книга: исследования и материалы. Сб. 71. М., 1995.

55. Блюм А.В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. СПб., 2000.

56. Вострикова Н.Ю. Использование компартией и комсомолом литературы и театра для идеологического воспитания молодежи во второй половине 20-х начале 30-х годов. - Саратов, 1994.

57. Глаза и уши режима: государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1929 гг. СПб., 1993.

58. Голомшток И.Е. Тоталитарное искусство. М., 1994.

59. Горчева А.Ю. Пресса Гулага (1918-1955). М., 1996.

60. Горяева Т.М. Несвободное радио для несвободных людей // В кн.: Исключить всякие упоминания. М., 2000.

61. Горяева Т.М. Очерки истории советской цензуры. -Минск-М., 1995.

62. Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991. -М., 2002.

63. Горяева Т.М. Цензура в России: история и современность. СПб., 2001.

64. Горяева Т.М. Радиовещание и цензура // В кн.: На подступах к спецхрану. СПб., 1995.

65. Горяева Т.М. Радио России: политический контроль советского радиовещания в 1920-х 1930-х годах. Документированная история. - М., 2000.

66. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской мен-тальности: картина мира и власть. СПб., 2001.

67. Жидков B.C. Культурная политика и театр. М., 1995.

68. Жидков B.C. Театр и время от октября до перестройки. -М., 1991.

69. Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв.: Учеб. пособие для студентов вузов. М., 2001.

70. Жирков Г.В. История советской цензуры: материалы к лекционному курсу по истории журналистики в России XX века, спецкурсам, спецсеминарам по истории цензуры. СПб., 1994.

71. Жирков Г.В. У мысли стоя на часах: цензоры России и цензура. СПб., 2000.

72. Зеленов М.В. Аппарат ЦК РКП(б) ВКП(б), цензура и историческая наука. - Нижний Новгород, 2000.

73. Зенина М.Р. Культура советского общества // В кн.: История русской культуры. М., 1990.

74. Золотницкий Д.И. Мейерхольд. Роман с советской властью. М., 1999.

75. Исключить всякие упоминания.: очерки истории советской цензуры. Минск-М., 1995.

76. Кино: политика и люди. (30-е годы). -М., 1996.

77. Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны! М., 1997.

78. Коржихина Т.П. История государственных учреждений СССР. М., 1986.

79. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности. М., 1995.

80. Коржихина Т.П. Политическая система СССР в 20-30-е годы // В кн.: Политические системы СССР и стран Восточной Европы. 20-30-е. М., 1991.

81. Лемке М.К. Очерки истории русской цензуры. СПб., 1904.

82. Листов B.C. Россия, революция, кинематограф. М., 1995.37. «Литературный фронт». История политической цензуры в 1932-1946 г. М., 1994.

83. Марголит Е., Шмыров В. Изъятое кино. М., 1995.

84. Мартынова Л.С. Деятельность ОкрЛита Омска в 1925 г. // В кн.: Омский государственный историко-краеведческий музей // Известия. 1994.- № 3.

85. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994.

86. На подступах к спецхрану. СПб., 1995.

87. Нейгольдберг В.Я. Функционирование искусства в зеркале статистики. 1920-1930 годы. М., 1994.

88. Нечкина Н.В. Функции художественного образа в историческом процессе. М., 1982.

89. Нинов А. Михаил Булгаков и театральное движение 1920-х .годов. Л., 1989.

90. Новиков М.Н. Идеологические барьеры на пути НЭПа. (По материалам 20-х гг) // В кн.: Россия и мировая цивилизация. М., 1996.

91. Пути развития театра. М.-Л., 1927.

92. Рубайло А. Партийное руководство развитием киноискусства (1928-1937). М., 1976.

93. Харламов В.И., Горяева Т.М. Цензура в России // В кн.: Исследования и материалы. Кн. 73. - М., 1996.

94. Цензорская правка «Голубой книги» М.М. Зощенко // В кн.: Минувшее: Исторический альманах. Париж, 1987. - Вып. 3.

95. Цензура в России: история и современность: Тезисы конференции. СПб., 1995.

96. Цензура иностранных книг в Российской империи и Советском Союзе. Каталог выставки. М., 1993.

97. Цензура в царской России и Советском Союзе: Матер, конф. М., 1995.

98. Choldin М.-Т. The Red Pencil: Artists, Scholars, and Censors in the USSR. Boston, 1990.

99. VI. Публицистические материалы

100. Блюм А.В. Ф.М. Достоевский и педагогическая цензура // Советские архивы. 1971. - №5.

101. Блюм А.В. Запрещенные романсы в репертуаре Федора Шаляпина // Наука и жизнь. 1972. - № 10.

102. Блюм А.В. От неолита до Главлита // Час пик. 1993. - 3 марта.

103. Блюм А.В. JI.H. Толстой и сибирская цензура // Сибирские огни. 1968. - №8.

104. Блюм А.В. Цензурные преследования литературы на иврите в СССР в 20-е годы // Вестник Еврейского ун-та в Москве. 1995. - №1.

105. Горчева А.Ю. Главлит: становление тотальной цензуры // Вестник МГУ. Сер. 10. - 1992. - №2.

106. Горчева А.Ю. «Не подлежит распространению.» Тюремная и лагерная пресса (1918-1935) // Советская библиография. 1991. - №5.

107. Жирков Г.В. История советской цензуры: период комиссародер-жавия // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. 1994. - Сер. 2. - Вып. 1.

108. Жирков Г.В. Цензура русской журналистики. 1917-1920 г. // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 2. - 1997. - Вып. 1.

109. Зеленов М.В. Главлит и историческая наука в 20-30-е годы // Вопросы истории. 1997. - №3.

110. Спецхран и историческая наука в Советской России в 1920-1930-е годы // Отечественная история. 2000. - №2.

111. Измозик B.C. Переписка через ГПУ. (Об антисемитских настроениях в частной переписке 1920-х гг.) // Родина. 1994. - №9.

112. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России, 1918-1928 // Вопросы истории. 1997. - №7.

113. Черный кабинет. К истории перлюстрации в России // Родина. 2000. - №10.

114. Кокурин А., Петров И. ОГПУ. 1922-1928 // Свободная мысль. 1998. - №7.

115. Комсомольская правда. 1928. - 15 нояб.

116. Патрушева Н.Г. Изучение истории цензуры второй половины XIX начала XX в. в 1960-1990 гг. // Новое литературное обозрение. - 1998. - №30.

117. Писатель и власть // Архив президента.- 1995. №6.

118. Щелкунов М.И. Законодательство о печати за пять лет. Краткий очерк // Печать и революция. 1922 -№ 9-10.

119. VII. Мемуары, работы деятелей русского зарубежья, художественная литература

120. Булгаков М.А. Романы. М., 1989.

121. Булгаков М.А. Собачье сердце. Калининград, 1989.

122. Булгаков М.А. Театральный роман. М., 1997.

123. Гуль Р. Писатель и цензура в СССР. Париж: Современные записки, 1938. - Кн. 66.

124. Лухотин Д. Советская цензура // В кн.: Архив русской революции. М., 1992. - Т. 12.

125. Розенберг В., Якушкин В. Русская печать и цензура в ее прошлом и настоящем. М., 1905.1. VIII. Диссертации

126. Бабиченко Д.Л. ЦК ВКП(б) и советская литература. Проблемы политического влияния и руководства: Дис. . канд. истор. наук. М., 1995.

127. Блюм А.В. Художественная литература как книговедческий источник: (На материале русской литературы): Дис. . д-ра пед. наук. СПб., 1992.

128. Вяземский И.П. Организационные проблемы большевистской партии в условиях монополии на власть в 20-е годы: Дис. . канд. истор. наук. М., 1994.

129. Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 г.: Дис. . д-ра истор. наук. М., 2001.

130. Гурьев А.И. Система идеологического воздействия на массы в первые годы НЭПа. (На материалах Северо-запада РСФСР): Дис. . канд. истор. наук. СПб., 1993.

131. Зеленов М.В. Аппарат ЦК РКП(б) ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы: Дис. .д-ра истор. наук. - Нижний Новгород, 2000.

132. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России, 1918-1928 годы: Дис. . д-ра истор. наук. М., 1995.

133. Майданов И.И. Органы государственной безопасности в 20-е годы: (На материалах БССР): Дис. . д-ра истор. наук. Минск, 1995.

134. Нежин В.А. Советская пропаганда и идеологическая подготовка к войне. (Вторая половина 30-х начало 40-х годов): Дис. . д-ра истор. наук. - М., 2002.

135. ГАРФ. Ф. 2306, on. 69, д. 192, л. 17.