Проблема легитимации в конституировании социальной реальности: социально-философский анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат философских наук Козлов, Сергей Валентинович

• Козлов, Сергей Валентинович
• кандидат философских наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат философских наук Козлов, Сергей Валентинович

Введение.С.

Глава I. Социальный порядок, власть, легитимность как теоретические конструкты и социокультурные реалии.С.

§1. Легитимность как концепт социального теоретизирования.С.

§2. Власть как современный социально-философский концепт в контексте проблемы конституирования социального порядка.:.С.

§3. Социальный порядок и его легитимность как социокультурные, ценностно-нормативные реалии.С.

Глава И. Социально-политические стратегии и проблема их легитимации в процессах конституирования социальной реальности.С.

§1. Стратегии как форма организации и реализации социальных взаимодействий.С.

§2. Легитимация социально-политических стратегий в конституировании социального порядка.С.

§3. Легитимационные практики в связи с процессами модернизации и "постмодернизацни".С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема легитимации в конституировании социальной реальности: социально-философский анализ»

Актуальность темы исследования. Многие философы и социологи сегодня сходятся в том, что динамизированные общества современности в определенном смысле все более оказываются «"по ту сторону" природы и традиций»1. Разумеется, сама природа, равно как и конституируемые в человеческих взаимодействиях традиции, объективно не перестают быть реалиями, так или иначе задающими горизонт индивидуальных и коллективных практик. Но в целом трансформируется отношение к ним. Усиление роли целевой, «проективной» рациональности в структурах человеческого бытия оказывается сопряженным с перемещением временного горизонта общества из прошлого в будущее, с акцентированием «делаемости» вещей и оформляемости самих социальных отношений. Как результат, на первый план выходит социальная рациональность как функция активности социальных субъектов (индивидуальных и коллективных) по отношению к социальной реальности.

С этим связаны и изменения, происходящие в современном мире с властью. Не переставая быть репрессивным механизмом, современная власть стремится предстать, прежде всего, как основание для достижения целерациональных, оправданных результатов. В масштабах общества такая власть предполагает стимулирование и продуцирование стратегий, выступающих формой организации и реализации социальных взаимодействий. Используя новейшие разработки в сфере управления, опираясь на достижения антропологических наук, она может приобретать все менее фиксируемые, менее явные формы. При этом происходящие с властью трансформации оказываются сопряженными с тем фактом, что в условиях развитого индустриального общества (переходящего в общество постиндуст

1 Гидценс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. С.62. риальное, информационное) все более сомнительной, проблематичной становится возможность осуществления стратегий его развития из какой-то одной «привилегированной» точки общества, с какой-то одной социальной позиции.

Современные реалии ставят в центр внимания, как специалистов (экспертных сообществ), так и широкой общественности, проблему стратегий устойчивого социального развития. Их разработка и осуществление подразумевает сосредоточенность на сфере социальных взаимодействий, в ходе которых реализуются и, одновременно, конституируются те или иные структуры социального бытия. Речь в такой перспективе должна идти об интерактивном процессе, сопрягающем стратегическое действие (целепо-лагание, целедостижение, результативность) и коммуникативную рациональность (ориентированную в русле поиска взаимопонимания, согласия), что с особой силой актуализирует значимость механизмов консенсуса, убеждения в жизни общества, а также необходимости «пестования», развития, совершенствования таковых.

Следует подчеркнуть, что в современных российских реалиях, в связи с необходимостью преодоления обществом системного кризиса, его последствий, обретения достойного места в современном мире, особенно важна задача организации и реализации социальных взаимодействий, приводящих к упорядоченной нормативной среде, устойчивым и легитимированным отношениям социальных акторов. В этой связи весьма значима и социально-философская рефлексия по поводу проблемы конституирования социальной реальности как таковой, включая тему легитимации в процессах конституирования. Разработка проблемы в концептуально-смысловом и ценностно-мировоззренческом плане может составить базу для критически фундированных конструкций, способных обосновывать определенные формы социально-политической практики.

Степень разработанности проблемы. Процессы социального кон-ституирования, воспроизводства как сами по себе, так и в аспекте проблемы легитимации конституируемых социальных структур находятся в центре внимания философов, социологов, культурологов, политологов.

В социологической и социально-философской литературе сложилось два ключевых подхода к рассмотрению социальных процессов: структур-но-функционалистский (Э. Дюркгейм, А. Р. Редклифф-Браун, Т. Парсонс, Р. Мертон и др.)1 и феноменологически-интеракционистский (М. Вебер, А. Шютц, П. Бергер, Т. Лукман, Дж. Мид, Г. Блумер, И. Гофман, Г. Гар-финкель и др.) . Первый связан с рассмотрением социального порядка в ракурсе системных механизмов, организующих взаимодействия акторов. Легитимация при этом соотносится, преимущественно, с принципом функциональности, т. е. с потребностью системы поддерживать свое существование и развитие. Второй подход акцентирует «субъективно подразумеваемый смысл» и «ориентацию на другого» осуществляемых субъектами социальных действий, в ходе которых и происходит постоянное кон-ституирование реальности социума как интерсубъективного жизненного мира. На фоне этих двух подходов следует отметить исследовательскую л стратегию Ю. Хабермаса , в рамках которой общество постигается как «двухступенчатое». Это означает, что анализ современного общества из

1 Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991; Рэдклифф-Браун А. Р. Метод в социальной антропологии. М., 2001; Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006; Американская социологическая мысль. Тексты: Р. Мертон, Дж. Мид, Т. Парсонс, А. Щюц и др. / Сост. Е. И. Кравченко: Под ред. В. И. Добренькова. М., 1994.

2 Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Bde 1-2. Köln, Berlin, 1964; Шютц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004; Шютц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М., 1995; Blumer H. Symbolic interaction: Perspective and method. New Jersey, 1969; Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.

3 Habermas J. Theorie des Kommunikativen Handelns. 2 Bde. Frankfurt a. M., 1985; Хабер-мас Ю. Вовлечение другого: Очерки политической теории. СПб., 2001. перспективы жизненного мира и социальной интеграции, определяемых системой значений, разделяемых субъектами, дополняется его анализом как системы, интеграция которой осуществляется через «обезъязыковлен-ные» средства управления, а также функциональные связи, не являющиеся результатом намерений действующих лиц.

В работах постмодернистских теоретиков М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Бодрийяра1 процессы социального конституирования рассматриваются в перспективе «микрофизического» анализа власти. Речь идет об отношениях анонимных сил, продуцирующих и ранжирующих цепочки мельчайших социальных актов и составляющих фоновую структуру человеческого бытия. Социально-властные структуры в их взаимосвязи, взаимообусловленности со структурами знания представляются как производящие субъективность индивида посредством организации социального пространства.

В соотнесенности со сформированным в трудах Э. Гуссерля2, А. Шютца, Ю. Хабермаса философским осмыслением повседневности, постмодернистский подход к анализу социальности проливает свет на множество латентных процессов самоорганизации общества, а также на зарождение, функционирование и развитие практик власти, формирующих контекст обыденного социального действия.

Под влиянием развития лингвистической философии, а также такой дисциплины, как семиология, в философских и социологических концепциях второй половины XX в. осмысляются властные функции знаково-символических систем (Р. Барт, У. Эко, Ж. Бодрийяр) , их роль в установ

1 Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996, Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999; Делез Ж. Фуко. М., 1998.

2 Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004.

3 Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004; Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995; Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000. лении контролируемого консенсуса в обществе. «Микрофизическое» пространство власти предстает при этом как соотнесенное с «семиосферой» человеческого бытия, т. е. со знаковым пространством, предписывающим способ прочтения и истолкования окружающей действительности.

Распространение конструктивистских идей (от феноменологии до постструктурализма) определяет перефокусировку внимания многих исследователей с предзаданности социальных структур на их конституируе-мость, воспроизводимость в ходе интеракций. Так, во влиятельных социо

1 9 логических теориях П. Бурдье и Э. Гидденса" социальный порядок рассматривается прежде всего как ментальный, определяемый на уровне социальных представлений, диспозиций, заключенных в каждом социальном агенте. Одновременно акцентируется видение социального пространства как системы различий, перманентно конституируемых в виде субъективных и объективных структур.

Среди отечественных философов и социологов, рассматривающих проблему конституирования социального порядка, следует отметить работы А. Т. Бикбова, Б. Л. Губмана, В. В. Ильина, Ю. Л. Качанова, Д. В. Ми-хель, Н. Ф. Наумовой, В. А. Подороги, В. Г. Федотовой, В. Н. Фурса, О. В. Хархордина, Н. А. Шматко, Н. И. Яблоковой и др3. Стратегии как органи

1 Бурдье П. Практический смысл. М., СПб., 2001; Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть II Начала. М., 1994. Giddens А. Central problems in social theory. London, 1979; Гидценс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М., 2003.

3 Бикбов А. Т. Имманентная и трансцендентная позиции социологического теоретизирования // Пространство и время в современной социологической теории. М., 2000; Губман Б. JI. Современная философия культуры. М., 2005; Ильин В. В. Аксиология. М., 2005; Ильин В. В. Философия истории. М., 2003; Качалов Ю. JT. Агенты поля политики; позиции и идентичность // Вопросы социологии. 1992. Т. 1. № 2; Качанов Ю. Л. Политическая топология: Структурирование политической действительности. М., 1995; По-дорога В. А. Власть и культура. Проблема власти в современной философии Франции. И Новое в современной западной культурологии. М., 1983; Федотова В. Г. Хорошее общество. М., 2005; Федотова В. Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества (к вопросу о методологии) // Вопросы философии. 2003. №11; Фуре В. Н. Глобализация жизненного мира в свете социальной теории: к постановке зующий принцип в пространстве социальных практик, взаимодействий рассматриваются у В. Е. Кемерова, Н. Ф. Наумовой, Э. Н. Ожиганова, Г. Г. Почепцова и др1. Есть работы, посвященные проблеме легитимации социально-политических структур в реалиях новейших российских трансформаций (Т. А. Алексеева, В. А. Ачкасов, С. А. Елисеев, С. М. Ланцов, и др.) , где акцент делается на политологических и политико-философских аспектах проблемы.

В целом в отечественной социально-философской и социологической литературе упрочилась идея, согласно которой всякий устойчивый, будь то экономический или политический, порядок предполагает свою соотнесенность с соответствующей системой культурных значений, правил и норм, на которые он опирается и которые легитимируют его существование. Одновременно достаточно распространены подходы в духе социального конструктивизма, рассматривающие реальность социума как постоянно конституируемую на уровне взаимодействий и представлений социальных акторов. При всем этом не удается обнаружить работ, специально посвященных комплексному социально-философскому рассмотрению проблемы легитимации в контексте конституирования социального порядка.

Актуальность рассматриваемой проблемы определяет выбор темы исследования, объектом которого являются социальный порядок и его проблемы // Общественные науки и современность. 2000. N 6.; Фуре В. Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск, 2000; Хархордин О. В. Фуко и исследование фоновых практик // Мишель Фуко и Россия: Сб. ст. / Под ред. О. В. Хар-хордина. СПб., М., 2002; ЯблоковаН. И. Социальный субъект: генезис, сущность и факторы становления. М., 1999.

1 Почепцов Г. Г. Стратегия: инструментарий по управлению будущим. М., Киев, 2005; Ожиганов Э. Н. Стратегический анализ политики. М., 2006; Кемеров В. Е. Стратегия // Современный философский словарь / Под общ. ред. В. Е. Кемерова. 2-е изд. испр. и доп. М., 1998; Наумова Н. Ф. Жизненная стратегия человека в переходном обществе // Социологический журнал. 1995. № 2.

2 Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом Российском обществе. М., 1996; Алексеева Т. А. Личность и политика в переходный период: проблема легитимности власти // Вопросы философии. 1998. № 7. конституирование, а предметом — легитимация социального порядка и социально-политических стратегий как формы его реализации.

Цель и задачи исследования. Целью является социально-философский анализ проблемы легитимации социального порядка, а также стратегий, выступающих формой его организации. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:

- обосновать предметную область исследования, локализовав ее рамками взаимосвязи институционализации и легитимации в конституиро-вании социального порядка, а также социально-философских осмыслений этой взаимосвязи;

- на основе текстов социальных теоретиков XX в. выявить теоретический потенциал понятия «легитимность» для философского осмысления 4 общества и происходящих в нем процессов;

- произвести сравнительно-аналитическое рассмотрение современных социально-философских концептуализаций власти в контексте проблемы конституирования социального порядка, его легитимации;

- дать трактовку социального порядка, власти и их легитимности как социокультурных, ценностно-нормативных реалий; в связи с этим эксплицировать проблему легитимности как проблему ценностей, норм, смыслов, задающих базовые параметры взаимодействия и коммуникации социальных акторов;

- осмыслить социально-политические стратегии как форму организации и реализации социальных взаимодействий;

- представить проблему легитимации стратегий в контексте институциональных процессов в социуме, а также в связи с проблемой «оправдания», «обоснования» самой институциональной сферы общества;

- прояснить некоторые особенности и концептуально-смысловые, мировоззренческие аспекты легитимационных практик, как в контексте процессов социальной модернизации, так и вызываемых ею в современных реалиях социокультурных следствий (ситуация «постмодерна»).

Методологические и теоретические основы исследования. Важная роль в работе отводится теоретико-методологической рефлексии, сопряженной с использованием методов концептуального анализа и реконструкции построений социальных теоретиков, а также с проблемно-тематическим и сравнительно-аналитическим способами рассмотрения и изложения материала.

В исследовании применяются методологические принципы и обобщения, содержащиеся в работах М. Вебера, П. Бергера, Т. Лукмана, Т. Парсонса, Н. Лумана, П. Бурдье, Э. Гидденса, Ю. Хабермаса, М. Фуко, Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара и др. Особо значима теоретико-методологическая установка, в рамках которой общество должно быть постигаемо одновременно как «жизненный мир» и как «система» (Ю. Хабер-мас). Обращение к идее общества как «процессуирующей реальности» обосновывается такой социальной онтологией, которая полагает реальность общества несводимой к реальности индивидов, но при этом функционирующей и перманентно конституируемой именно в интеракциях, ими осуществляемых. Акцент в этой связи делается, с одной стороны, на «понимающей» методологии, феноменологически-интеракционистском подходе и теории «жизненного мира», а с другой — на теоретических ресурсах структурного функционализма и теории систем, применяемых на основе принципов взаимодополнительности, целостности (системности), аналитичности.

Структура диссертации и ее основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 194 страницы.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Козлов, Сергей Валентинович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В качестве цели диссертационной работы был определен социально-философский анализ проблемы легитимации социального порядка, а также стратегий, выступающих формой его организации. Анализ данной проблемы сопрягался с выявлением концептуально-смысловой наполненности и теоретического потенциала понятия «легитимность» для философского осмысления общества и происходящих в нем процессов, а также с раскрытием статуса практики легитимации, ее роли в процессах конституирова-ния социального порядка, связи с процессами его институализации. Важная роль была отведена также прояснению некоторых особенностей и некоторых концептуально-мировоззренческих аспектов легитимационных практик в социуме как в контексте процессов социальной модернизации, так и вызываемых ею в современных реалиях социокультурных следствий (ситуация «постмодерна»). Подводя итог проведенному исследованию, правомерным представляется заключить его следующими положениями.

Анализ современных социально-философских концептуализаций легитимности показывает, что исходным основанием многих из них является трактовка легитимности в субъективном плане (традиция М. Вебера), т. е. как определенного представления о социальном порядке, его смысле, «значимости», отправляясь от которого индивиды выстраивают свою активность и тем самым обеспечивают его (порядка) функционирование и воспроизводство. При этом может подразумеваться, что легитимность в качестве свойства определенного порядка, власти (объективный аспект) есть их интегрированность, согласованность, способность поддерживать свое существование с минимумом принуждения и насилия, что предполагает в том числе активное задействование символических ресурсов власти, да и всего социума в целом, для утверждения веры в «правильность» существующего положения дел. Представляется необходимым самым тесным образом сочетать эти два смысловые аспекта рассмотрения легитимности. В таком случае с очевидностью выявляется, что «практика легитимации» (в пределе — самолегитимации общества), будучи одной из компонент социально-политической практики имеет особый статус: она равнозначна обоснованию и оправданию, доказательству «справедливости» существующего поля отношений и системы институтов. В целом легитимацию следует рассматривать как необходимый уровень и, одновременно, механизм в конституировании всякого социального порядка, социальной реальности как таковой.

Власть является одним из важнейших феноменов в пространстве социальных взаимодействий. Происходящий в современной социально-философской мысли отход от определений власти в духе классической «философии субъекта» позволяет понять ее как сеть безличных отношений, пронизывающих собой социальную целостность (М. Фуко, Ж. Делез и др.); понять как то, что укоренено, в том числе, и в ценностно-нормативном содержании (и механизмах) культуры. Очевидно, что осмысляя власть, следует видеть в ней не только «отложенное насилие», «возможное насилие», но и «власть» определенных идей, ценностей, норм, смыслов над сознанием людей. Властные феномены предстают неразрывно связанными со сложноорганизованными процессами социального консти-туирования, воспроизводства на различных уровнях социального бытия. Пронизывая пространство коммуникативных взаимодействий, властные феномены • могут представать здесь в своих символически-коммуникативных формах. При этом эскалация принуждающего насилия, постоянная угроза его применения, систематически нарушая это пространство, разрушая доверие в социуме, могут оборачиваться разрушением самой власти в ее сложившихся конфигурациях, институционализированных формах.

Властное (и вообще социальное) пространство возможно представить в качестве системы различий, функционирующих и перманентно конституируемых в виде объективных и субъективных структур. При этом социальный порядок как таковой предстает в неразрывной связи с порядком ментальным, т. е. как несводимый лишь к своим вещественным составляющим и существующий в значительной мере в виде социальных представлений и диспозиций, заключенных в каждом социальном агенте.

Проблема оснований «легитимного порядка» в своей основе предстает как проблема рамочных условий, ценностей, норм, смыслов, задающих базовые параметры взаимодействия и коммуникации социальных акторов и через это организующих и обусловливающих возможность функционирования и воспроизводства единого социального пространства вообще. Общекультурная легитимация оказывает определяющее влияние на легитимацию правовых актов и политических решений в обществе.

Во всяком социуме присутствуют символические и моральные границы. Связаны они с устоявшимися схемами мышления, восприятия, оценивания и выражаются через нормативные запреты, а также представления и практики, посредством которых определенные реалии фиксируются, маркируются и отграничиваются как маргинальные или даже чуждые, инородные данному сообществу (и, стало быть, в последнем случае имеется устойчивая тенденция к отторжению таковых и даже к восприятию в качестве своего рода «табу»). Периоды переоценки и ревизии символических и моральных границ часто могут приводить к возникновению «моральной паники» и требованиям к переопределению и очерчиванию заново этих границ. Предполагая как наличие определенных норм, правил, регла-ментаций разного рода (не обязательно правовых в строгом смысле слова), так и их принятие, соблюдение, если не обществом в целом, то значимой его частью, легитимный порядок возможен лишь в условиях некой социальной целостности. И хотя всякая легитимность может обнаруживать момент относительности, а ее основания в принципе всегда могут быть подвергнуты критике, обоснованным представляется утверждать, что социум и легитимность — неразделимые явления и понятия: общество образует и сохраняет стабильность на базе какой-то легитимности.

Осмысление социального порядка в аспекте его конституируемости (производства и воспроизводства) в ходе интеракций ставит в центр внимания такие социальные взаимодействия, которые приводят к упорядоченной нормативной среде, устойчивым и легитимированным отношениям социальных акторов. Социально-политические стратегии предстают при этом в качестве систем ориентирования практик, форм организации взаимодействий между людьми.

В данной связи в самом понятии стратегии следует выделить три концептуально-смысловых аспекта: 1) принцип перспективного целепола-гания; 2) «механизм», интегрирующий совокупность возможностей и не-обходимостей, присущих ситуации в ее долговременной, стратегической перспективе; 3) определенный этос, присущий «действователю» стиль, манера «практиковать практики», действовать и взаимодействовать. Так или иначе, синтезируясь в понятии стратегии, эти аспекты могут быть весьма по-разному «высвечены», акцентированы в рамках различных социальных практик, а также их теоретических концептуализаций.

Проблема стратегии в перспективе общества в целом— это проблема общей направленности его развития, а также ценностно-смысловых оснований и ориентиров этого развития. Стратегирование подразумевает пола-гание образа будущего, выбор направления преобразовательной деятельности, прояснение ее долгосрочных целей и ожидаемых результатов. Стратегическая перспектива при этом оказывается необходимым образом сопряженной с некими способами организации пространства социальных взаимодействий, с механизмами конституирования и воспроизводства определенного их порядка (что результируется в институциональном оформлении соответствующих структур и отношений). Очевидно, что акценты на «искусственности» или «естественности» стратегий в значительной степени определяются состоянием общества: идет ли речь о «простраивании» пространства социальных взаимодействий в условиях кардинальных (или, по крайней мере, существенных) трансформаций или о воспроизводстве наличного пространства интеракций в условиях устоявшегося, эффективно функционирующего порядка социальных взаимодействий.

Макрополитические стратегии, нацеленные на организацию определенных форм социальных взаимодействий, социальных структур, могут быть реализуемы лишь во взаимосвязи с микроуровневыми процессами в обществе, составляющими основу и фон его институциональной сферы. Легитимация подобных стратегий является необходимым условием кон-ституирования адекватного им социального порядка. Реализоваваться она может на двух основополагающих уровнях: 1) на уровне формально организованных и целерационально ориентированных системных механизмов интеграции социального пространства (прежде всего административно-управленческих и экономических механизмов) в соответствии с принципами эффективности, результативности, оптимальности их функционирования; 2) на уровне «жизненномировых» «ресурсов» и механизмов в соответствии с культурно обусловленными представлениями и стереотипами, укорененными в том числе в сфере повседневности. При этом очевидно, что формально организованные системы социального действия, функционирования сами нуждаются в укоренении, «опривычивании» их на уровне жизненного мира.

Процессы детрадиционализации, модернизации общества сопряжены с усилением роли целевой, «проективной» рациональности в структурах человеческого бытия, с выходом на первый план социального бытия активности социальных субъектов (индивидуальных, коллективных) по отношению к наличным социальным реалиям. В современном социальнофилософском теоретизировании закрепилось понятие «проект модерна». Используется оно как для обозначения совокупности идей, концепций, выражающих дух, основные ценности, идеалы, устремления динамически развивающегося, обращенного в будущее «общества модерна», так и для обозначения самого процесса социального развития с начала Нового времени, в ходе которого реальностью становится новая динамичная социальная структура, способная обеспечивать осуществление целей расширенного социального воспроизводства. Метафора «проекта» в данном случае акцентирует тот несомненный факт, что речь идет о принципиально новой, «посттрадиционной» направленности социального развития, которую так или иначе стремятся обосновывать, легитимировать средствами научных и философских дискурсов (причем в таком их понимании, которое претендует на универсальный, всеобъемлющий характер и смысл). Обосновывая соответствующие социальные, экономические, политические структуры, эти дискурсы играют важную роль в их конституировании, воспроизводстве (но при этом и сами интегрированы в определенный духовно-смысловой, культурный универсум и лишь в этой интегрированности и способны органично выполнять свои функции).

В ситуации «постсовременности» (которую ряд теоретиков считает более верным обозначать в качестве «незавершенного модерна», «позднего модерна» и даже «ультрамодерна») специфика легитимационных дискурсов и практик оказывается определяемой, прежде всего, 1) продолжающимися и даже интенсифицирующимися во всем мире модернизационными процессами, которые, определенным образом трансформируясь в контексте социокультурной ситуации «постмодерна», приобретают крайне сложный и противоречивый характер, а также 2) происходящей (в том числе и в связи с данными процессами) трансформацией самой структуры современной рациональности: от монологической - самоудостоверяющейся и стремящейся полагать себя и свои основания в себе самой — к коммуникативной - видящей всякую рациональность и ее основания в контексте интерсубъективного взаимодействия, диалога.

Коммуникативно-интерактивная установка, предполагающая сопряжение стратегического действия (целеполагание, целедостижение, результативность) и коммуникативной рациональности (ориентированной в русле диалога, поиска взаимопонимания, консенсуса) предстает в современных реалиях в качестве своего рода императива социального стратегиро-вания. Задавая определенную направленность и рамки стратегирования, такая установка позволяет отчетливо усмотреть суть возможного «кризиса легитимности» в условиях динамизированного/динамизируемого общества современности именно в прогрессирующем отрыве системных, целерацио-нально ориентированных (административно-управленческих, финансово-экономических) механизмов интеграции социального пространства от «жизненно-мировых», коммуникативно ориентированных, от сферы повседневности, обыденности, а также в негативно-трансформирующем влиянии системных факторов на эту сферу, включающую пространство «приватности» и пространство публичности, «общественности» (Ю. Ха-бермас).

В целом, проведенное исследование позволяет представить легитимацию в качестве необходимого уровня и, одновременно, механизма в конституировании (производстве и воспроизводстве) социальной реальности, включающего в себя как формально-процедурные и институциональные аспекты, так и «оправдание», «обоснование» конституируемого в интеракциях порядка, самой институциональной сферы общества. В свете герменевтических и коммуникативных установок, утверждающихся в качестве базы современного социального теоретизирования, легитимацион-ные модели и практики, осуществляемые в социуме, предстают как вырабатывающиеся и оформляющиеся в ходе социальных (включая различные дискурсивные и недискурсивные) практик, так или иначе, отсылающих, в свою очередь, к интерпретациям предшествующих систем и форм социального опыта. Такое понимание адекватно осмыслению общества в качестве реальности, перманентно конституируемой, воспроизводимой в межсубъектных интеракциях. Следует согласиться с Ю. Хабермасом, что именно субъект-субъектное взаимодействие (в котором выделяется стратегическое действие и, собственно, коммуникация) является важнейшим ресурсом развития и рационализации общественного бытия. При этом, имея в виду реалии современного общества и исходя из идеи коммуникативной рациональности, особо важным представляется разграничение манипуля-тивных практик, ориентированных ввиду обеспечения определенного частного или корпоративного интереса, и собственно коммуникативных механизмов функционирования «общественности», «настроенных» в русле опосредования противоречий в социуме и достижения взаимопонимания.

Подобные коммуникативные механизмы обретают свою фундиро-ванность на уровне социальных взаимодействий, приводящих к упорядоченной нормативной среде, устойчивым и легитимированным отношения социальных акторов. Несомненно, что выявление и дальнейшее развитие, совершенствование механизмов согласия, консенсуса, убеждения в жизни общества является необходимым условием нормального демократического процесса. Осознание этого оказывается сопряженным с выдвижением на первый план как современного социально-философского теоретизирования, так и социально-политической практики проблемы продуктивной и устойчивой социальной коммуникации, диалога, полагаемых в качестве важнейшего условия конституирования современных форм социальности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Козлов, Сергей Валентинович, 2008 год

1. Алексеева Т. А. Демократия как идея и процесс // Вопросы философии. 1996. № 6. С. 16-35.

2. Амелин В. Г. Власть как общественное явление» // Социально-политические науки. 1991. № 2. С. 3-15.

3. Арендт X. Vita active или о деятельной жизни. СПб., 2000.

4. Аристотель. Политика // Сочинения: В 4-х т. М., 1984. Т. 4.

5. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1991.

6. Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом Российском обществе. М., 1996.

7. Бикбов А. Т. Имманентная и трансцендентная позиции социологического теоретизирования // Пространство и время в современной социологической теории. М., 2000.

8. Барбасов А. В. Утопия и теоретическое исследование будущего // Философские науки. 1990. № 4. С. 23-31.

9. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.

10. Ю.Бауман 3. Спор о постмодернизме // Социологический журнал. 1994.4. С.69-80.

11. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

12. Бек У. Что такое глобализация? М., 2001.

13. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.

14. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М., 1995.

15. Бердяев Н. А. Смысл творчества. М., 1989.

16. Бехман Г. Современное общество как общество риска // Вопросы философии. 2007. № 1. С. 26-46.

17. Блюменкранц M. А. Введение в философию подмены (Легенда в историко-философской перспективе). М., 1994.

18. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000.

19. Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995.

20. Болл Т. Власть // Политические исследования. 1993. № 5. С. 36-42.

21. Борзов Е.С. Методология постсовременного обществознания // http://www.intramail.ru/~borzov/bourdieu.htm

22. Бурдье П. Начала. Choses dites. M., 1994.

23. Бурдье П. Практический смысл. М.; СПб., 2001.

24. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

25. Бурдье П. Социология социального пространства. СПб., 2005. .

26. Бхаскар Р. Общества // Социологос: Пер. с англ., нем., франц. / Сост., общ. ред. и предисл. В. В. Винокурова и А. Ф. Филиппова. М., 1991. С. 219-240.

27. Вебер М. Наука как профессия и призвание // Избранные произведения. М., 1990.

28. Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990.

29. Вебер М. Политика как профессия и призвание.// Избранные произведения. М., 1990.

30. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990.

31. Вебер М. Хозяйство и общество. Ч. 1. Гл. 3. (Сокращенный перевод с нем. Е. Ляпуновой, 1999) / Под ред. Н. Головина. // http://www.soc.pu.ru:8101/persons/golovin/r weber2.html

32. Ветров В. В. Дискуссия о модерне и постмодерне в западной философии второй половины XX — начала XXI вв. Автореф. дисс. . канд. фи-лос. наук. Тверь, 2004.

33. Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979.

34. Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти // Элементы теории политики: сб. ст.: Пер. с польского / Под ред. В. П. Макаренко. Ростов н/Д., 1991. С. 403-427.

35. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991.

36. Гаман-Галутвина О. В. Соотношение политики и морали: российская версия // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2005. № 4. С. 15-27.

37. Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS. 1994. № 5. С. 107134.

38. Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004.

39. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации М., 2003.

40. Гоббс Т. Избранные произведения в 2-х тт. М., 1964. Т. 2.

41. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии. М., 1997.

42. Гребенник Г. А. Два жанра одной темы (Критический анализ литературы по проблеме связи политики с моралью) // http://poHtologv2004.narod.ru/

43. Губман Б. JI. Культура и рациональность // Культура и рациональность: сб. науч. тр. / Ред. колл.: Губман Б. JT. и др. Тверь, 2006. С. 3-15.

44. Губман Б. JI. Современная философия культуры. М., 2005.

45. Гуревич П. С. Идеология как феномен. Введение // Манхейм К. Идеология и утопия. Часть I. М., 1992.

46. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004.

47. Дворкин Р. Либерализм // Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уолдрон. / Пер. с англ. JI. Б. Макеевой. М., 1998. С. 44-75.

48. Дегтярева М. И. Размышления по поводу «народной перспективы» // Политические исследования. 2002. № 4. С.99-111.

49. Делез Ж. Различие и повторение. СПб., 1998.50. Делез Ж. Фуко. М., 1998.

50. Дибиров А.-Н. 3. Легитимность государственной власти и ее основные типы // Государственная служба. 2002. № 2. С. 111-119.

51. Дибиров А.-Н. 3., Пронский Л. М. О природе политической власти // Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. 2002. № 2. С. 48-60.

52. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

53. Завершинский К. Ф. Когнитивные основания политической культуры: опыт методологической рефлексии // Политические исследования. 2002. №3. С. 19-30.

54. Завершинский К. Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта // Политические исследования. 2001. № 2. С. 113-131.

55. Завершинский К. Ф. Методологическая комплиментарность в исследовании символических матриц динамики политических институтов // Политические исследования. 2003. № 1. С. 39-49.

56. Зимовец Р. В. Дискуссия Фуко/Хабермас: вопросы теории власти // http ://raskopki. fatal ,ru/filtxt4 .htm

57. Золотов А. А. Культура и власть в философии X. Арендт // Культура и власть: сб. науч. тр. / Ред. колл. Б. Л. Губман и др. Тверь, 1999.

58. Ильин В. В. Аксиология. М., 2005.

59. Ильин В. В. Постклассическое обществознание: каким ему быть? // Социологические исследования. 1992. № 10. С. 37-44.

60. Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.

61. Ильин М. В., Мельвиль А. Ю. Власть // Политические исследования. 1997. №6. С. 146-163.

62. Кант И. Идея истории во всемирно-гражданском плане.// Кант И. Сочинения на немецком и русском языках: В 4-х тт. М., 1994. Т. 1.

63. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1990. № 2. С. 58-69.

64. Качанов Ю. Л. Агенты поля политики: позиции и идентичность // Вопросы социологии. 1992. Т.1. № 2. С. 61-81.

65. Качанов Ю. Л. Политическая топология: структурирование политической действительности. М., 1995.

66. Капелюшников Р. И. «Дорога к рабству» и «дорога к свободе»: полемика Ф. Хайека с тоталитаризмом // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 99-112.

67. Каплун В. М. Фуко: власть и свобода. Пример современного ницшеанства // Ступени. Петербургский альманах. 2000. №1(11). С. 124-135.

68. Капустин Б. Г. Различие и связь между политической и частной моралью // Вопросы философии. 2001. № 9. С. 3-25.

69. Кара-Мурза С. Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002.

70. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. М., 2001.

71. Кобелев Н. И. Взаимосвязь концептов «модернизация общества» и «культура» в социальных теориях XX в. // Философские науки. 2002. № 1. С. 84-96; № 2. С. 143-153.

72. Козловский В. В., Уткин А. И., Федотова В. Г. Модернизация: от равенства к свободе. СПб., 1995.

73. Косолапов Н. А. Легитимность в международных отношениях: эволюция и современное состояние проблемы // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 2. С. 3-14.

74. Кравченко Н. И. Власть и общество. // Власть: Очерки современной политической философии Запада / Под ред. В. В. Мшвениерадзе. М., 1989. С. 37-64.

75. Кемеров В. Е. Стратегия // Современный философский словарь / Под общ. ред. В. Е. Кемерова. 2-е изд. испр. и доп. М., 1998. С. 865-867.

76. Легальность и легитимность власти: материалы круглого стола // Вестник Московского университета Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994. № 2. С. 3-27.

77. Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. М., 2001.

78. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М., СПб., 1998.

79. Луман Н. Власть. М., 2001.

80. Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004.

81. Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества // Социологос: Пер. с англ., нем., фр. / Сост., общ. ред. и предисл. В. В. Винокурова, А. Ф. Филиппова. М., 1991. С. 194-218.

82. Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М., Екатеринбург, 2000.

83. Мейлахс П. Публичное пространство в дискурсе российского неоморализма // Актуальные проблемы толерантности: Сб. статей / Под ред. И. Л. Перовой. СПб., 2004. С. 151-159.

84. Миллс Ч. Социологическое воображение. М., 1998.

85. Могилевский В. Д. Власть как системная категория // Безопасность Евразии. 2003. № 1.

86. Наумова Н. Ф. Жизненная стратегия человека в переходном обществе // Социологический журнал. 1995. № 2. С. 5-22.

87. Наумова Н. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества. М., 1999.

88. Неомарксизм и проблемы социологии культуры: Макс Вебер и кризис западноевропейского разума / Ю. Н. Давыдов, О. С. Ли, С. М. Митина и др.; Отв. ред. Г. В. Осипов. М., 1980.

89. О стратегии российского развития: Аналитический доклад / Под ред. В. И. Толстых. М., 2003.

90. Огурцов А. П. Наука: Власть и коммуникация (социально-философские аспекты) // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 3-17.

91. Ожиганов Э. Н. Стратегический анализ политики. М., 2006.

92. Осика Ю.Л. Насилие: опыт тематизации за пределами микрофизики власти // Революция и современность. Сборник, посвященный памяти В. А. Почепко СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 149-153.

93. Осипова Е. В. Власть: отношение или элемент системы? // Власть: Очерки современной политической философии Запада. / Под ред. В. В. Мшвениерадзе. М., 1989. С. 65-94.

94. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

95. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения.// Американская социологическая мысль./ Под ред. В. И. Добренькова. М., 1996.

96. Парсонс Т. О понятии «политическая власть» // Антология мировой политической мысли: в 5-ти томах. М., 1997. Т. 2.

97. Перов В. Ю. Проблема рациональной легитимации дискурсов справедливости // Россия и Грузия: диалог и родство культур: сборник материалов симпозиума. Выпуск 1 / Под ред. В. В. Парцвания. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 284-291.

98. Перов В. Ю. Этика дискурса и коммуникативные практики // Коммуникация и образование. Сборник статей / Под ред. С. И. Дудника. СПб., 2004. С. 404-416.

99. Пилон Р. Права личности, демократия и конституционный порядок: об основах легитимности // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1992. № 2. С. 58-71.

100. Платон. Апология Сократа // Собр. соч. в 4-х томах. М., 1990. Т. 1.

101. Подорога В. А. Власть и культура. Проблема власти в современной философии Франции // Новое в современной западной культурологии. М., 1983.

102. Подорога В. А. Власть и познание // Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989.

103. Полякова Н. Б. Конструирование дискурса власти: герменевтический аспект. Автореферат диссертации . канд. филос. наук. Ижевск, 2003.

104. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1,2.

105. Почепцов Г. Г. Стратегия: инструментарий по управлению будущим. М., Киев, 2005.

106. Право. Свобода. Демократия. (Материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1990. № 6. С. 3-31.

107. Пригожин А. И. Цели организации: стереотипы и проблемы // Социологические исследования. 2001. № 2. С. 5-19.

108. Рикёр П. История и истина. СПб., 2002.

109. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права. М., 1998.

110. Сивиринов Б. С. Социальная рациональность как компонент социальной перспективы // Социологические исследования. 2003. № 4. С. 3-12.

111. Сокулер 3. А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб., 2001.

112. Сорос Дж. Новый взгляд на открытое общество. М., 1991.

113. Тейлор Ч. Пересечение целей: спор между либералами и коммунитари-стами // Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уолдрон / Пер. с англ. JI. Б. Макеевой. М., 1998. С. 219248.

114. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: знание, сила и богатство на пороге XXI в. М., 2003.

115. Уолдрон Д. Теоретические основания либерализма // Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уолдрон / Пер. с англ. Л. Б. Макеевой. М., 1998. С. 108-137.

116. Федотова В. Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества (к вопросу о методологии) // Вопросы философии. 2003. №11. С. 3-18.

117. Федотова В. Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. 2000. № 4. С. 3-27.

118. Федотова В. Г. Факторы ценностных изменений на Западе и в России // Вопросы философии. 2005. №11. С. 3-23.

119. Федотова В. Г. Хорошее общество. М., 2005.

120. Фигал Г. «Публичная свобода»: спор власти и насилия (к понятию политического» X. Арендт) // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1994. № 5. С. 52-62.

121. Филиппов А. Ф. Политическая социология. Фундаментальные проблемы и основные понятия // http://rc.msses.ru/rs/Fpols.html.

122. Философия власти / Под ред. В. В. Ильина. М., 1993.

123. ФливбьергБ. Хабермас и Фуко: мыслители для гражданского общества // Вопросы философии. 2002. № 2. С. 137-157.

124. Фромм Э. Из плена иллюзий // Фромм Э. Душа человека. М., 1992.

125. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

126. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

127. Фуре В. Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск, 2000.

128. Хабермас Ю. Вовлечение другого: Очерки политической теории. СПб., 2001.

129. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.

130. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.

131. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.

132. Хархордин О.В. Фуко и исследование фоновых практик // Мишель Фуко и Россия: Сб. ст. / Под ред. О.В. Хархордина. СПб., М., 2002.

133. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М., СПб., 1997.

134. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

135. Чучин-Русов А. Е. Новый культурный ландшафт: постмодернизм или неоархаика//Вопосы философии. 1999. №4. С.24-41.

136. Шабо Ж.-Л. Легитимность // Политические исследования. 1993. № 5. С.135-143.

137. Шматко Н. Социоанализ П. Бурдье // Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

138. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 6-16.

139. Шютц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М., 2004.

140. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 127-137.

141. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1995.

142. Элиаде М. Космос и история. М., 1987.

143. Эннекер Б. Советский культ вождей: между мифом, харизмой, общественным мнением // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994. № 5. С. 13-24.

144. Яблокова Н. И. Социальный субъект: генезис, сущность и факторы становления. М., 1999.

145. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

146. Arendt Н. Communicative power // Power / Ed. by S. Lukes. Oxford, 1986.

147. Arendt H. On Violence. N. Y., 1972.

148. BourdieuP. Language and Symbolic Power. Cambridge, 1991.

149. Crook S., Pakulsky J., Waters M. Postmodernization: Change in Advanced Society. L., 1992.

150. Fay B. Critical Social Sciens. Ithaca, 1987.

151. Foucault M. Politics. Philosophi. Culture. New York, 1990.

152. Foucault M. Two Lectures // Critique and Power. Recasting the Foucault -Habermas debate / Ed. by M. Kelly. Cambridge and London, 1994.

153. Habermas J. Erläuterung zur Diskursethik. Frankfurt a. M., 1991.

154. Habermas J. Legitimitatonsprobleme im Spatkapitalismus. Frankfurt a. M., 1973.

155. Habermas J. The Entwinement of Myth and Enlightenment: Re-reading Dialectic of Enlightenment // New German Critique. №26. Critical Theory and Modernity. (Spring Summer, 1982). PP. 13-30.

156. Habermas J. Theorie des Kommunikativen Hendalns. Bde 1-2. Frankfurt a. M., 1985.

157. Habermas J. Vorstudien und Ergänzungen zur Theorie des kommunikativen Handelns. Frankfurt a. M., 1984.

158. Harrvey D. The Condition of Postmodernity. Cambridge; Oxford, 1990.

159. Inglehart R. Changing Values, Economic Development and Political Change // International Social Science Journal. 1995. Sept. № 145.

160. Parsons T. Sociological Theory and Modern Society. N. Y., 1967.

161. Rorty R. Habermas and Lyotard on Postmodernity // Habermas and Modernity / Ed. by Richard J. Bernstein. Cambridge, 1985. PP.161-176.

162. Rüssel B. Power. L., 1985.

163. Social Theory of Modern Societies: Anthony Giddens and His Critics / ed. by David Held and John B. Thompson. Cambridge, 1989.

164. Weber M. Staatssoziologie. Berlin, 1966.

165. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Bde 1-2. Tubingen, 1956.