Ограничения применения реституции по российскому гражданскому праву тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.03, кандидат юридических наук Сичинава, Григорий Владимирович

• Сичинава, Григорий Владимирович
• кандидат юридических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Сичинава, Григорий Владимирович

ГЛАВА 1. Общие вопросы последствий признания сделки недействительной.

§ 1. Реституция как универсальное правовое последствие признания сделки недействительной.

§ 2. Исторический и сравнительно-правовой аспект проблемы.

§ 3. Назначение реституции и ее место в системе близких категорий.

ГЛАВА 2. Анализ действия реституции и основные направления ограничения ее применения.

§ 1. Случаи неприменения реституции.

§ 2. Виндикация и иные требования в случае применения реституции.

§ 3. Замена реституции требованием о взыскании неосновательного обогащения.

§ 4. Составы отдельных недействительных сделок и возможности по ограничению реституции.

ГЛАВА 3. Недопущение реституции в связи с обращением исполненного в пользу государства.

§ 1. Общие вопросы квалификации норм, предусмотренных ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации.

§ 2. Оценка санкций, предусмотренных статьей 169 ГК РФ, и их место в системе правового регулирования.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ограничения применения реституции по российскому гражданскому праву»

Актуальность темы исследования. Договоры (сделки) являются основной формой организации экономического оборота и в этой связи их стабильность, а также вопросы ожидаемого эффекта, вне сомнений заслуживают самого пристального внимания.

Законодатель предусмотрел, что сделка может быть признана недействительной (ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - ГК РФ). Такие сделки не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с их недействительностью (п. 1 ст. 167 ГК РФ); основным и общим последствием недействительных сделок является возврат всего полученного каждой из сторон, а в случае невозможности возвратить в натуре, возмещение стоимости в деньгах (п. 2 ст. 168 ГК РФ). Данные последствия обычно и именуют реституцией.

Таким образом, сделка аннулируется абсолютно; если действия по ней не производились, то исчезает правовое основание для их совершения, а если частично или полностью произведены, то в результате реституции стороны возвращаются в исходное положение, предшествовавшее сделке.

Подобное отношение к недействительной сделке в принципе логично, поскольку ex nihilo nihil fit — объявляя сделку недействительной, следует уничтожить всякие последствия.

Однако право должно опираться не только на логику, но и опыт, разум, необходимость учета интересов участников правоотношений. И с этих позиций реституция выглядит не всегда безупречно, ей присущи недостатки.

Так, законодатель предусмотрел возможность реституции вне системной связи с другими близкими правовыми средствами; например, не определено соотношение реституции со способами правовой защиты (ст. 12 ГК РФ), мерами гражданско-правовой ответственности (глава 25 ГК РФ), возмещением убытков как универсальной санкцией для всей сферы гражданского права (ст.ст. 15, 393 ГК РФ), кондикционными обязательствами (глава 60 ГК РФ) и т.д.

Возврат сторон сделки в положение, ей предшествующее, не учитывает действий и событий, происшедших с момента заключения и исполнения сделки, игнорирует фактическое правовое положение, права и обязанности как сторон сделки, так и третьих лиц.

Кроме того, содержание основной нормы (п. 2 ст. 167 ГК РФ), предусматривающей реституцию, не вполне раскрывает логику и направленность самого нормативного предписания, есть существенные замечания по редакции текста.

В конечном счете, применение правил о реституции на практике часто оказывается затруднительным или даже нецелесообразным.

С другой стороны, в практике арбитражных судов отмечается постоянный и существенный рост количества дел, связанных с признанием сделок недействительными и применением последствий недействительности ничтожных сделок1.

В этой связи анализ возможностей ограничения случаев применения реституции, а также изучение самого реституционного механизма в целях его правильного и обоснованного применения, следует признать актуальной и практически важной задачей.

Уровень разработанности темы.

Вопросам недействительности сделок посвятили свои работы многие дореволюционные правоведы (К.Н. Анненков, М.М. Винавер, Ю.С. Гамбаров, A.A. Гольмстен, Д.Д. Гримм, И.А. Покровский, H.A. Растеряев и др.), а также юристы советского периода и современные исследователи

1 См.: Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике// Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998. С. 131. По некоторым данным тенденция роста составляет не менее 15 процентов в год, см., например: О работе федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2001 году// Российская юстиция. 2002. №8; Работа арбитражных судов Российской Федерации// Российская юстиция. 2003. № 4.

М.М. Агарков, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, A.A. Грось, К.И. Скловский, Д.О. Тузов, В.А. Рахмилович, В.А. Тархов и др.

Однако на научно-квалификационном уровне в основном исследовались проблемы собственно недействительности сделок в целом (диссертации А.О. Ковалева, H.A. Мамедкеримовой, И.В.Матвеева). Непосредственно вопросам реституции посвящено несколько диссертаций1, но в них анализируется реституция как таковая, вопросы ограничения ее применения в них не рассматриваются. Исследования Н.В. Васевой, Е.С. Кушнерука, А.И. Муранова и Д.А. Узойкина ориентированы на изучение исключительно составов сделок по ст. 169 ГК РФ2.

Поэтому нельзя сказать, что в отечественной цивилистике проблемы реституции и ограничения ее применения исследованы в достаточной степени.

Объект и предмет исследования. Объект исследования составляют общественные отношения, возникающие в случае признания сделки недействительной, а также те отношения, которые вызваны применением специальных последствий недействительности сделки (ст.ст. 167-169 и др. ГК РФ). Предмет исследования - система норм права, направленных на урегулирования отношений в связи с применением специальных последствий недействительности сделки, цивилистическая доктрина и материалы судебной практики.

Методология исследования. В работе использовались как общенаучные (диалектического развития, восхождения от частного к общему и др.), так и частноправовые методы и приемы исследования. Так, при оценке природы и места реституции в системе правового регулирования

1 См.: Кулматов Т.Ш. Недействительные сделки по гражданскому праву и деятельность органов Внутренних дел по их пресечению: Дис. канд. юрид. наук. М., 1996; Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Дис.канд. юрид. наук. Томск, 1999;

2 См.: Васева Н.В. Антисоциальные сделки по советскому гражданскому праву: Дис.канд. юрид. наук. Свердловск, 1978; Кушнерук Е.С. Недействительность сделок по ст. 169 Гражданского кодекса РФ: составы недействительных сделок и их правовые последствия: Дис.канд. юрид. наук. Волгоград, 2002; Муратов А.И. Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве: Дис. канд. юрид. наук. М, 1999; применялись методы формально-логического и функционального анализа, при изучении генезиса реституции использовался историко-сравнительный метод, для исследования механизма действия реституции и его соотношения с близкими средствами правового воздействия применялся системный подход в сочетании с функционально-целевым методом и т.д.

Научная новизна работы. В диссертационном исследовании впервые на научно-квалификационном уровне предпринята попытка определить возможные ограничения по применению реституции как основного последствия признания сделки недействительной.

Полученные в результате исследования результаты позволяют сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:

1. В современном российском гражданском праве реституция связана исключительно с недействительностью сделки, что не позволяет использовать реституционный механизм в других правовых ситуациях. С другой стороны, можно утверждать об универсальности реституции для всех видов недействительных сделок. Никакого принципиального различия в последствиях ничтожных и недействительных сделок действующий закон не предусматривает.

2. Исторический и сравнительно-правовой анализ позволяют рассматривать реституцию как экстраординарное публично-правовое средство, природа которого лежит за рамками обычного средства защиты гражданских прав. Это значение реституции сохранилось и сегодня -реституция представляет собою реакцию на факт нарушение правопорядка как такового, т.е. является санкцией за нарушение объективного права с типичными последствиями в виде ничтожности юридического эффекта совершенных действий.

3. Недействительные сделки явление неправомерное, но они не могут быть отнесены к правонарушениям, поскольку при признании сделки

Узойкин Д.А. Сделки с валютными ценностями и проблемы их недействительности: Дис. канд. юрид. наук. М.: 2002. недействительной не ставится задачей квалифицировать совершенное с субъективной стороны и применять какие-либо иные последствия помимо реституции.

4. Реституция является специальной санкцией, но не может быть определена как мера защиты гражданских прав и мера имущественной ответственности. Возможность использования ее для защиты конкретных субъективных прав может явиться результатом факультативного совпадения с основной функцией - реакцией на нарушение правопорядка, но исходно она не направлена на защиту прав. Отличие же реституции от мер ответственности заключается прежде всего в применении реституции вне зависимости от вины и без наступления определенных отрицательных имущественных последствий, характерных для гражданско-правовой ответственности. Следовательно, в акте признания сделки недействительной и применении реституции выражено лишь признание сделки не соответствующей нормам объективного права. Реституция не является вещно-правовым способом защиты и ее задачи не исчерпываются возвратом вещи одной из сторон сделки; комплекс иных правовых средств (мер ответственности, исков о неосновательном обогащении и т.п.) может быть применен только по итогам совершения действий, предусмотренных п. 2 ст. 167 ГК РФ.

5. В диссертации определен круг ситуаций, когда реституция не может применяться. В их числе, прежде всего, случаи, когда отсутствует синаллагматический характер отношений (односторонние сделки, многосторонние договоры (с числом лиц три и более) и др.), ситуации, которые не могут быть определены как признание сделки недействительной (расторжение или иное прекращение договора, признание сделки незаключенной, возврат предварительно уплаченной суммы - ст. 487 ГК РФ и др.).

6. В целях сокращения сферы применения реституции вносится комплекс следующих предложений: о необходимости считать, что всякая сделка считается недействительной только в силу решения суда, но «в силу решения суда» не означает «с момента решения»;

- всякий исполненный договор, заключенный с нарушением объективного права, если это не выражается в значительным ущемлении интересов государства (правопорядка), общества, интересов третьих лиц или сторон, следует признавать действительным с точки зрения возникших правовых последствий; признание оспоримых сделок недействительными (как самостоятельный способ защиты гражданских прав) не должно влечь безусловного (автоматического) применения последствий в виде реституции, а сами основания недействительности должны быть установлены исключительно ГК РФ (п. 1 ст. 166 ГК РФ допускает иное толкование);

- суд не может применять по своей инициативе реституцию в рамках иска о признании недействительной оспоримой сделки (такое право ему предоставлено по смыслу п. 2 ст. 166 ГК РФ лишь в отношении ничтожных сделок);

- суд не имеет права применять нормы статей 166-169 ГК РФ в случаях, когда в предмет иска не входило требование о признании сделки недействительной. Однако в случаях, когда суд выносит решение о признании сделки недействительной (как ничтожной, так и оспоримой), в его обязанности входит и определение правового состояния сторон спора в связи с реституцией (установление их конкретных прав и обязанностей).

- в целом следовало бы вообще отказаться от всякого права суда на активные действия по аннулированию сделок, которые не могут быть квалифицированы по ст. 169 ГК РФ и не составляют угрозы самому государству;

- истец по реституционному иску обязан доказать наличие нарушения субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса.

Часть этих предложений может быть реализована путем изменения толкования соответствующих норм и переориентации практики, а часть требует законодательных изменений.

7. Поэтому было бы целесообразным ст. 66 ГК РФ изложить в следующей редакции:

1. Сделка может быть признана недействительной только по основаниям, установленным настоящим Кодексом. Сделки оспоримые считаются недействительными с момента, определенного судебным решением, сделки ничтожные — с момента совершения соответствующих действий.

2. Требование о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности может быть предъявлено участниками сделки, а также лицами, специально поименованными законом.

Суд имеет право по своей инициативе применить последствия признания сделки недействительной в случаях, предусмотренных законом».

7. Предлагается п. 2 ст. 167 ГК РФ следует изложить в следующей редакции с одновременным изменением нумерации (пунктов 2 и 3 на пункты 3 и 4):

2. При установлении противоречия совершенной оспоримой сделки нормам закона, суд или принимает решение о применении п. 3 настоящей статьи в случае существенного нарушения, либо о применении отдельных мер воздействия, установленных законом, или о нецелесообразности применения каких-либо мер имущественного воздействия».

8. Реституционный иск по ряду существенных критериев, подробно рассматриваемых в диссертации, является самостоятельным требованием, не совпадающим с виндикацией и кондикцией. Применение правил о последних при реституции по общему правилу возможно только субсидиарно либо в случаях, специально предусмотренных законом (например, в силу указания п. 2 ст. 1107 ГК РФ).

9. Допускаемая п. 2 ст. 167 ГК РФ «денежная реституция» лишена реституционного характера и обычно сводится к обмену равновеликими суммами денег. С учетом изложенного, а также в силу необходимости признать право на денежную компенсацию при применении реституции обязательственным правомочием, предлагается распространить на такие ситуации нормы главы 60 ГК РФ, в том числе допустив право суда на производства зачета денежных сумм. Поэтому предлагается редакцию п. 2 ст. 167 ГК РФ изменить на следующую:

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить все полученное в натуре, подлежат применению правила статей 1102-11094 настоящего Кодекса».

10. В силу всеобщности и универсальности нормы ст. 15 ГК РФ стороны имеют право на возмещение убытков в связи с реституцией, но оно может применяться только за пределами реституционного процесса и с учетом обычных требований к этому средству защиты, в том числе с учетом ст. 401 ГКРФ.

11. Анализируя составы отдельных недействительных сделок (предусмотренных ст. 168 ГК РФ, при банкротстве, в случае выхода представителя за пределы правомочий), внесены предложения по толкованию ряда положений закона, направленные на сохранение сделок действительными. В частности, предлагается исключить из ст. 168 ГК РФ указание на «иные нормативные правовые акты»; действующая редакция данной статьи позволяет критериями недействительности признавать содержание различных правовых актов, а не ГК РФ (см. п. 1 ст. 166 ГК РФ).

12. Сделки, предусмотренные частью первой ст. 169 ГК РФ, образуют самостоятельный состав ничтожных сделок, но основанием для применения реституции к ним, во всех случаях должны быть нормы закона (если даже цель сделки направлена против основ нравственности). Предусмотренные частями второй и третьей ст. 169 ГК РФ санкции следует оценивать как конфискационные меры, которые должны быть размещены только в специальном законодательстве и было бы правильным исключить их из ГК РФ. Применение конфискации к одному или обоим участникам недействительной сделки следует во всех случаях считать допустимым только при совершении активных действий по исполнению данной сделки. Поскольку конфискация действует без учета прав третьих лиц на конфискуемое имущество, целесообразно предусмотреть приоритетную защиту их конкретных субъективных прав.

13. Поэтому предлагается исключить из ст. 169 ГК РФ части вторую и третью, а часть первую изложить в следующей редакции: «Сделка, исполненная с целью умышленного нарушения основ общественного порядка и нравственности, определенных законом, ничтожна. Все переданное или подлежащее передаче по сделке от стороны, имеющей такой умысел, может быть взыскано по решению суда в доход Российской Федерации (ст. 243 настоящего кодекса). Конфискация не применяется, если на момент рассмотрения дела установлены притязания на данное имущество третьих лиц».

Что же касается судьбы имущества добросовестно действовавшей стороны, то она вполне понятна: если сделка ею не исполнена, то она и не подлежит исполнению в силу ничтожности соглашения, а если исполнена, то сохраняется право на истребование в силу норм гл. 60 ГК РФ.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается прежде всего в том, что совокупность сформулированных теоретических положений представляет собою новую и адекватную современным экономическим условиям систему оценки реституционного механизма в российском гражданском праве и полученные результаты могут быть использованы для дальнейших разработок в этом направлении. Предложения по совершенствованию законодательства могут быть использованы в нормотворческой деятельности, выводы по толкованию соответствующих норм — правоприменительной деятельности, а аналитический материал - в учебной и учебно-методической работе.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования и диссертация в целом обсуждались на кафедре гражданского и трудового права Института права Самарской государственной экономической академии, использовались при выступлении соискателя на научных конференциях (в том числе - на научно-практической конференции «Проблемы правосубъектности: современные интерпретации» (Самара, 28.02.2003 г., на научно-практическом семинаре «Права человека: проблемы реализации» (Саратов, май 2002 г.) в рамках проекта Региональной общественной организации «Центр содействия проекту правовой реформы Саратовской области» «Юридический профессионализм и защита прав человека»), а также в учебном процессе в Институте права Самарской государственной экономической академии и в профессиональной деятельности юриста.

По теме диссертации опубликовано 8 научных работ.

Структура диссертации. Диссертация состоит Введения, трех глав, включающих девять параграфов, Заключения и Списка использованных нормативных правовых актов и литературы.

Заключение диссертации по теме «Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право», Сичинава, Григорий Владимирович

Выводы о содержании санкции частей 2 и 3 ст. 169 ГК РФ. В случае применения ст. 169 ГК РФ, заслуживают внимания не только основательность применения соответствующих санкций, их эквивалентность и соразмерность нарушению закона, но и вопрос о том, что именно защищается в данной ситуации. Признавая уместность включения в текст ГК РФ и ряда тех охранительных норм, которые имеют межотраслевой характер, все следует учитывать общую направленность гражданско-правового регулирования и не забывать, что в числе основных задач этой отрасли вовсе не карательные санкции, а позитивное регулирование нормальных граиаданско-правовых отношений и защита прав, интересов их участников.

Безусловно, в случае применения соответствующей санкции имеется в виду прежде всего защита «основ правопорядка», как это и предусмотрено в гипотезе самой нормы; при этом защита производится теми способами и методами, которые свойственны именно публичному праву.

Для оценки случаев, когда имущество какого-либо участника сделки изымается под влиянием так называемого публичного интереса, необходимо привлечь к анализу ряд положений, имеющих международный характер. В том числе и правила Европейской Конвенции по правам человека, участницей которой является и Российская Федерация. Особую актуальность в свете рассматриваемых проблем приобретает соответствие отечественного законодательства стандартам данной Конвенции и, в частности, содержания Протокола №1:

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему предоставляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Надо согласиться, что в указанной норме объявлен приоритет частного интереса отдельной личности (именно автономная личность объявлена Конвенцией высшей ценностью) над любым другим, в том числе и над так называемым публичным, а также что ни наше право, ни наша юридическая психология не готовы к этому1. Это подтверждается и практикой л рассмотрения споров Европейским судом по правам человека (г. Страсбург) , и оценкой истинного соотношения стандартов Совета Европы с правопорядком России3.

При этом следует учесть, что в силу ст. 7 ГК РФ нормы указанной Конвенции есть не только часть нашей национальной правовой системы, но и обладают приоритетом в применении.

Противоречат ли нормы частей 2 и 3 ст. 169 ГК РФ требованиям Протокола № 1 данной Конвенции ? По мнению К.И. Скловского, формального противоречия нет, нет и возможности заявить о неприменении ст. 169 ГК РФ, пораженной нормой с другим содержанием и с большей юридической силой (ст. 7 ГК РФ). Но далее данный автор совершенно

1 См.: Скловский К. Вопрос о пределах вмешательства государства в частную собственность в судебной практике// Хозяйство и право. 2002. № 6. С. 3441.

2 Довольно типичным примером является, например, судебное решение Страсбургского суда по делу «Греческие нефтеперегонные заводы «Стран» и Стратис Андреадис (Stran Greek refineries and Stratis Andreadis) против Греции от 09.12.1994 г.

3 См., например: Вильдхабер Л. Статус Европейской конвенции по правам человека и решений Европейского суда по правам человека в национальном праве// Совет Европы и Россия. 2000. №3. С. 56-58. обоснованно обрисовывает несколько ситуаций, в которых изъятие имущества у стороны сделки по ст. 169 ГК РФ было сомнительным1.

Мы разделяем эту точку зрения как общее направление для формирования условий применения норм частей 2 и 3 ст. 169 ГК РФ, и при этом полагаем необходимым добавить следующие аргументы. Совершенно понятно, что изъятие имущества в случае, предусмотренном ст. 169 ГК РФ, осуществляется не на добровольных началах, а принудительно. Но страдают обе стороны, как та, которая действовала умышленно, так и та, которую нельзя упрекнуть в чем-либо. Например, если сделка исполнена только добросовестной стороной, то, естественно предположить, что при исполнении ею понесены определенные расходы, а также неполучены некоторые ожидаемые доходы, перспективы возмещения которых сомнительны даже с помощью универсальной нормы ст. 15 ГК РФ.

В аспекте правоотношений собственности юридическая конструкция рассматриваемых норм имеет и другие недостатки, так как, например, не содержит ответа на возможность применения в случае дальнейшей передачи имущества третьим лицам как добросовестным, так и недобросовестным участником сделки. Ряд авторов обоснованно иллюстрирует затруднения в применении норм ст. 169 ГК РФ к ситуациям, когда, например, один из учредителей акционерного общества в целях уклонения от взыскания с него имущества передает его в качестве оплаты акций. Само общество не является стороной сделки, на момент сделки оно вообще не существует, поэтому к нему правила конфискационного характера могут примениться только при чрезвычайно широком толковании и вряд ли обоснованном применении этих правил1.

В случаях, связанных с процедурами банкротства и так называемым «выводом активов» возникают и вовсе парадоксальные ситуации, когда на

1 См.: Скловский К. Вопрос о пределах вмешательства государства в частную собственность в судебной практике. С. 39-40. В том числе приводятся примеры, когда в силу самовольной постройки была изъята земля, находящаяся у государственного предприятия, когда было изъято фактически используемое в производственном процессе оборудование и на торгах было продано другому частному лицу. применении санкции настаивает виновный должник, а страдают его добросовестные кредиторы. В этой связи имеет смысл подумать и над тем, чтобы изменить адресат получения взыскиваемого. Так, в литературе предлагается взыскание полученного или причитающегося к получению производить не в пользу государства, а в пользу конкретных кредиторов2.

Действующий Гражданский кодекс, общая направленность современного гражданско-правового регулирования, изменение приоритетов как в регулировании, так и защите гражданских прав, требуют признать доказанный и легитимный частный интерес (субъективное право) более сильным, нежели задачи общей и частной превенции публично-правового регулирования. Рассматриваемый пример как раз и показывает - какой должна быть роль положений ряда международно-правовых договоров (конвенций) и в каком направлении производится (должно производиться) влияние на отечественного законодателя. Переводя эти соображения в практический план, мы полагаем необходимым включить в ст. 169 ГК РФ указание на приоритет требований третьих лиц, заявивших притязания на имущество стороны сделки, в отношении которой может быть применена конфискация. Понятно, возможная норма (нами она сформулирована далее) требует учета ряда процессуальных аспектов (например, было ли судебное решение о взыскании с виновной стороны сделки в пользу третьего лица, либо лишь заявлен иск), но в целом она видится конструктивной и необходимой.

Нельзя отрицать, что предусмотренные ст. 169 ГК РФ нормы не имеют правовосстановительного эффекта1. В результате односторонней реституции правомерно действовавшая сторона получает все переданное по сделке; следовательно, ее прежнее положение оказывается восстановленным. Тем не менее, вопросы остаются. Один из них - в какой степени можно утверждать, что подобное восстановление справедливо, если ожидаемый от сделки

1 См.: Пантелеев П. Указ. соч. С. 21.

2 См. об этом, например: Кушнерук Е.С. Указ. соч. С. 145 и др. эффект так и не получен правомерно действовавшей стороной ? Если предположить, что эта сторона ожидала получить, например, результат соответствующих работ или услуг, то для какого выгодно лишать ее такой возможности ? Для государства ? Вряд ли, так как его цели при этом исчерпываются общей угрозой применения санкции (как элемента охраны правоотношений) и наказанием противоправно действовавшей стороны в случае совершения рассматриваемой сделки. С учетом ранее высказанного об отсутствии эффекта на стороне правомерно действовавшей стороны нельзя говорить и о том, что данная санкция «срабатывает» в ее пользу; интерес, ради которого заключалась сделка, остается неудовлетворенным.

Кстати, и для государства не всегда есть смысл становиться собственником в результате применения данной санкции; соответствующие объекты довольно часто существуют в неликвидной форме (в незавершенном виде), обладание может быть накладно и экономически неэффективно.

Изложенное выше предложение о дополнении ст. 169 ГК РФ лишь один из возможных путей совершенствования закона, предусматривающего последствия недействительных сделок. Оптимальным же способом следует признать вывод частей второй и третьей за пределы Гражданского кодекса и размещением их в специальном законодательстве, определяющим конкретные основания, условия сделок, способных быть квалифицированными по части первой ст. 169 ГК РФ, а также порядок применения последствий.

Такое законодательство фактически сложилось и, при всем его несовершенстве, работоспособно. Но оно существует одновременно с рассматриваемыми нормами, на одном и том же правовом поле, что лишь вызывает затруднения в правоприменительной практике и логически неоправданно.

1 Прямо отмечает это Е.С. Кушнерук, см.: Кушнерук Е.С. Указ. соч. С. 139.

Например, санкции ст. 169 ГК РФ, обладая публично-правовой природой, легко могут быть смешаны с административно-правовыми санкциями. За нарушение валютного законодательства п. 1 ст. 14 Закона «О валютном регулировании и валютном контроле»1 предусмотрено, что в случае нарушений (ст. 2-8 данного закона) применяется штраф, равный сумме всего полученного по соответствующей валютной сделке. Данные нарушения есть нарушение требований к сделкам, однако сама санкция предусмотрена именно административным законодательством и поэтому нет препятствий для законодателя применять к этим же ситуациям и правила ст. 169 ГК РФ . К сожалению, у нас отсутствуют общие нормы для взысканий в пользу государства, в том числе правил, которые бы исключали взыскание за одно и то же нарушение, если даже нормы и расположены в актах различных отраслей законодательства. Конечно же, нет ничего нормального в том, что при одних и тех же обстоятельствах сделка, хотя бы теоретически, может оказаться под воздействием нескольких санкций, но сегодня это законом не исключено.

Сами по себе случаи применения санкций валютного законодательства не являются актами применения последствий, указанных в ст. 169 ГК РФ; эти санкции самодостаточны и без того, чтобы признавать совершенную сделку недействительной3. То же можно сказать и о санкциях, предусмотренных в ряде других законов, также имеющих административно-правовую природу.

Необходимость специальных норм, точно и ясно устанавливающих случаи применения конфискационных правил, вызвана также потребностью отойти от архаичных приемов формулировок составов правонарушений «на

1 В ред. ФЗ РФ от 31.12.2002 г. № 187-ФЗ//СЗ РФ. 2003. .№ 1. Ст. 2.

2 См.: Сапожников Н. Ответственность в валютных правоотношениях// Законность. 2001. № 9. Автор делает вывод, что к случаям нарушений валютного законодательства может применяться и такое последствие, как двусторонняя реституция. Но это - предположение и пожелание.

3 Высказывают недоумение в связи с обсуждаемым «наслоением» санкций и специалисты в области административного права; отмечается также, что обновленные нормы Кодекса об административных правонарушениях (ст. 15.25 и ст. 16.17 КоАП), по прежнему не совпадают и с валютным законодательством (см., например: Хаменушко И. Проблемы ответственности за нарушение валютного законодательства в связи с принятием Кодекса РФ об административных правонарушениях// Хозяйство и право. 2003. №9. С. 82-88). Зачем же тогда нам кодифицированные акты ? все случаи жизни», «на вырост», исключит их неоправданно расширительное толкование. Конечно, законодатель довольно часто стремится охватить легальным определением правонарушения максимально широкий круг правоотношений; подобное наблюдается при любых правопорядках и в любых странах, здесь достаточно вспомнить знаменитый параграф 138 Германского кодекса1. Тем не менее, следует принципиально возразить против попыток включить в правовую ткань не способные к единообразному пониманию, глубоко индивидуальные нравственные воззрения, заменив ими ясные правовые конструкции. Резко критически относился к понятию «добрые нравы» (и подобным ему) И.А. Покровский, отмечавший, что «. если понятие «добрых нравов» только прикрывает собою целый ряд неосознанных чисто юридических проблем, то мы вправе требовать от законодателя, чтобы он, а не судья, приложил и прилагал все старания |щя их разрешения. Правило о «добрых нравах не достоинство кодекса, а его больное место: в лучшем случае оно только знак, отмечающий неразработанное, топкое место в правовой системе .очевидно, что сохранение, а тем более расширение подробных топких мест не может входить в идеалы законодателя. «общественным порядком» и «добрыми нравами» внезаконный контроль над осуществлением принципа договорной свободы не кончается; под влиянием тенденций того же «свободного права» к ним грозит присоединиться в той же роли еще один фактор - тот принцип «доброй совести»1.

В продолжение критики о неосновательности помещения норм конфискационного характера непосредственно в статьи Гражданского кодекса следует обратить внимание на ст. 179 ГК РФ. Сам по себе обман, злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной, а также стечение тяжелых обстоятельств не дают возможности признать, что этим самым нарушены некие фундаментальные устои общества, а если даже

1 Ряд аналогичных примеров из законодательства других стран приводит Н.Д. Шестакова, см.: Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 30-31. они нарушены, то исходно - до окончательной квалификации - неизвестно значение данных обстоятельств для решения по именно гражданскому делу. Так, при обмане (если он доказан) существует возможность применить санкции уголовного характера (скажем, нормы ст. 159 УК РФ). Кроме того, текст закона почему-то не требует оценивать ситуацию с позиций другой стороны, которая может быть и не заинтересована в признании сделки недействительной, так как помимо уже состоявшегося обмана пострадавшая сторона оказывается наказанной аннулированием желаемого результата. Что же касается сделок, где установлено злонамеренное соглашение представителя, то здесь также превалирует публично-правовой акцент, игнорирующий мнение и интересы того, чей представитель действовал злонамеренно. Допустим, работник организации действовал ей во вред, но зачем же аннулировать сделку ? Не ясно также, надо ли применять данную норму в случае, если злонамеренно действовали представители обеих сторон. Еще более сомнительным видится взыскание в доход государства того, что получено пострадавшей стороной при кабальной сделке. В литературе правильно отмечается, что здесь умысел может быть как не явным, так и вообще отсутствовать . В целом же здесь трудно быть уверенными в наличии вины у другой стороны.

В целом же компановка трех имеющихся частей рассматриваемой статьи такова, что допускает разночтение текста, негативно отзывающегося в правоприменительной практике. Если по отношении к действиям по заключению ничтожной сделки (диспозиция) санкцией является признание такой сделки ничтожной (часть первая), то сама часть первая ст. 169 ГК РФ выполняет функции диспозиции по отношению к санкциям, изложенным в части второй и третьей. Но, к сожалению, законодатель не выдержал эту логику при изложении текста, равно как не дал и состава сделок,

1 См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 258-259.

2 См.: Исрафилов И. Кабальная сделка// Законность. 2000. № 2. преследуемых в особом порядке, не указал на их координационные связи с прочими составами недействительных сделок.

Все это позволяет предложить исключить из ст. 169 ГК РФ части вторую и третью. Правила о взыскании в доход государства представляют собою нормы о конфискации в публичных целях1, что же касается гражданско-правовых санкций, то они направлены «в пользу потерпевшей стороны» . Следовательно, есть смысл (в том числе и во избежание противоречий) все санкции конфискационной публично-правовой природы разместить в соответствующих специальных законах, исключив их из гражданского законодательства3.

Суммируя изложенное, предлагается исключить из ст. 169 ГК РФ части вторую и третью, а часть первую изложить в следующей редакции: «Сделка, исполненная с целью умышленного нарушения основ общественного порядка и нравственности, определенных законом, ничтожна. Все переданное или подлежащее передаче по сделке от стороны, имеющей такой умысел, может быть взыскано по решению суда в доход Российской Федерации (ст. 243 настоящего Кодекса). Конфискация не применяется, если на момент рассмотрения дела установлены притязания на данное имущество третьих лиц».

Что же касается судьбы имущества добросовестно действовавшей стороны, то она вполне понятна: если сделка ею не исполнена, то она и не подлежит исполнению в силу ничтожности соглашения, а если исполнена, то сохраняется право на истребование в силу норм гл. 60 ГК РФ.

1 Именно так оценил Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ прежнюю редакцию ст. 14 указанного Закона о валютном регулировании и валютном контроле (см.: п. 7 Информационного письма от 31.05.2000 г. № 52 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с применением законодательства о валютном регулировании и валютном контроле»// Хозяйство и право. 2000. № 8).

2 Гражданское право: Учебник. Т. 1/Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 1998. С. 431.

3 Близкой точки зрения придерживаются и правоведы, исследовавшие проблему с позиций науки административного права, см., например: Селивановский А. Ответственность юридических лиц за нарушение валютного законодательства// Хозяйство и право. 2003. № 9. С. 88-101; Хаменушко И. Указ. соч.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Сичинава, Григорий Владимирович, 2004 год

1. Нормативно-правовые акты

2. Конституция РФ (с изменениями от 25 июля 2003 г.). Принятавсенародным голосованием 12 декабря 1993 т.II Российская газета. 2512.1993.-№237.

3. Гражданский кодекс РФ (Часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ//Собрание законодательства РФ. 1994, - № 32. - ст. 3301.

4. Гражданский кодекс РФ (Часть вторая) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ//Собрание законодательства РФ. 1996. - №5. - ст. 410.

5. Гражданский кодекс РФ (Часть третья) от 26 ноября 2001 г. № 146-ФЗ//Собрание законодательства РФ.2001. № 49. - ст. 4552.

6. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. № 138ФЗ// Собрание законодательства РФ.2002. - № 46. - ст. 4532.

7. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ//Собрание законодательства РФ.2002. - № 30. - ст. 3012.

8. Земельный кодекс РФ от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ (ред. от 30 июня2003 г.)// Собрание законодательства РФ.2001. - № 44. - ст. 4147.

9. Кодекс торгового мореплавания РФ от 30 апреля 1999 г. N 81-ФЗ (ред.от 30 июня 2003)//Собрание законодательства РФ. 1999. -№ 18.- ст. 2207.

10. Градостроительный кодекс РФ от 07 мая 1998 г. № 73-ФЗ (ред. от 10января 2003 г.)//Собрание законодательства РФ. - № 19.1998. - ст. 2069.

11. Таможенный кодекс РФ. утв. ВС РФ 18 июня 1993 г. № 5221-1(ред. от06 июня 2003 г.)//Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. - № 31.- ст. 1224.

12. Гражданский кодекс РСФСР утв. ВС РСФСР 11 июня 1964 г. (ред. от2611.2001 г.)// Ведомости ВС РСФСР. 1964. -№ 24. - ст. 407.

13. Федеральный закон РФ от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «Онесостоятельности (банкротстве)»// Собрание законодательства РФ.2002. - № 43. - ст. 4190.

14. Федеральный закон РФ от 08 февраля 1998 г. N 14-ФЗ (ред. от 21 марта2002 г.) «Об обществах с ограниченной ответственностью»// Собрание законодательства РФ. 1998. - № 7. - ст. 785.

15. Федеральный закон РФ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ (ред. от 27февраля 2003 г.) «Об акционерных обществах»// Собрание законодательства РФ.1996.-№1.

16. Федеральный закон РФ от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейскихсудах в РФ»// Собрание законодательства РФ.2002. - № 30. - ст. 3019.

17. Федеральный закон РФ от 15 апреля 1998 г. N 64-ФЗ (ред. от 25 мая2000 г.) «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящихся на территории РФ»// Собрание законодательства РФ. 1998. -№ 16. - ст. 1799.

18. Федеральный закон РФ от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «Огосударственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (с изменениями от 5 марта, 12 апреля 2001 г., 11 апреля 2002 г.)// Собрание законодательства РФ. 1997. -№ 30.- ст. 3594. 19. Федеральный закон РФ от 24 июля 2002 г. № 101-ФЗ «Об оборотеземель сельскохозяйственного назначения»// Собрание законодательства РФ. 2002.-№30.-ст. 3018.

20. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценныхбумаг» // Собрание законодательства РФ. - № 17.1996. - ст. 1918.

21. Федеральный закон от 05 марта 1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав изаконных интересов инвестора на рынке ценных бумаг»// Собрание законодательства РФ. 1999. - № 10. - ст. 1163.

22. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственнойрегистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ. 1997. - № 30. - ст. 3594.

23. Закон РФ от 09 июля 1993 г. N 5351-1 (ред. от 19 июля 1995 г.) «Обавторском праве и смежных правах»// Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. -№ 32. -ст. 1242.

24. Закон РФ от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулированиии валютном контроле»//Российская газета. 2003. - № 253.

25. Указ Президента РФ № 337 от 07 марта 1996 г. «О реализацииконституционных прав граждан на землю» //

26. Постановление ВС РФ от 14 июля 1992 г. N 3301-1 (с изм. от 03 марта1993 г.) "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы»// Ведомости СНД и ВС РФ. 1992.- № 30.-ст. 1800.

27. Единообразный торговый кодекс США// Пер. с англ. - М.:Международный центр финансово-экономического развития, 1996. - 427 с.

28. Акты обобщения судебной практики и акты применения права

29. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г, N23 «О судебном решении»// Российская газета. 2003. - № 260.

30. Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ № 6/8 от 01 июля 1996 г.«О некоторых вопросах, связных с применением части первой Гражданского кодекса РФ»// Вестник ВАС РФ. 1996. -№ 9.

31. Постановление Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 «Онекоторых вопросах применения ФЗ «Об акционерных обществах»// Экономика и жизнь.2003. - № 50.

32. Постановление Пленума ВАС РФ от 09 июля 2003 г. N 11 «О практикерассмотрения арбитражными судами заявлений о принятии обеспечительных мер, связанных с запретом проводить общие собрания акционеров»// Вестник ВАС РФ. 2003. - № 9.

33. Письмо МНС РФ от 10 ноября 2002 г. N НА-6-14/1713 «О направлениисудебной практики по статье 169 ГК РФ».

34. Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ от 28февраля 1995 г. N 2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой ГК РФ»// Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. - № 5 3. Книги, монографии.

35. Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражномпроцессе. - М.: НОРМА; -176 с.

36. Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. - М.: АО«Центр «ЮрИнфоР», 2002. - 350 с.

37. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому правуИзбранные труды по гражданскому праву. Т. 1. - М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002.-С. 163-460.

38. Алексеев С, Общая теория права. Т.2. - М.: Юрид. лит., 1982. - 360 с.З.З.Алексеев С. Право: азбука-теория-философия. Опыт комплексного исследования. - М. Статут, 1999. - 712 с.

39. Ансон В. Договорное право. - М.: Юрид. лит., 1984. - 463 с.

40. Барак Аарон. Судейское усмотрение. - М.: НОРМА, 1999. - 376 с.

41. Бевзенко Р.С. Добросовестное владение и его защита в гражданскомправе. - Самара: Самарск. гос. эконом, академия, 2002. - 186 с.

42. Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. - Минск:Наука, 1967.-386 с.

43. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая.Договоры о передаче имущества. - М.: Статут. - 800 с.

44. Братусь Н. Юридическая ответственность и законность. - М.: Юрид.лит., 1978.-216 с.

45. Вичев Васил Мораль и социальная психология. - М.:Прогресс. 1978.356 с.

46. Гай. Институции. Кн. 1-4. - М.: Юристъ,1997. - 368 с.

47. Гражданское и торговое право капиталистических государств/ Отв.ред. Е.В. Васильев. - М.: Международные отношения, 1993. - 560 с.

48. Гражданское право. Т. 1/ Отв. ред. Е.А. Суханов. - М.: БЕК, 1998. - 524с. т