Неформальная институционализация конкурентной среды и факторы легализации теневого бизнеса в российской промышленности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.05, доктор экономических наук Вазагов, Виктор Мисостович

• Вазагов, Виктор Мисостович
• доктор экономических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор экономических наук Вазагов, Виктор Мисостович

ВВЕДЕНИЕ.

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРИЯ НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

ГЛАВА I. Теоретические основы институционализации внешней среды хозяйственной деятельности.

1.1. Эволюция концептуальных подходов к трактовке процессов институционализации экономики.

1.2. Обмен - основа институционализации воспроизводственных структур.

1.3. Механизм взаимодействия формальных и неформальных правил поведения хозяйствующих субъектов.

ГЛАВА 2. Деформализация институтов хозяйственной деятельности основа организации внелегального бизнеса.

2.1. Факторы деформализации институционального обеспечения деятельности легального бизнеса.

2.2. Неформальные институты - основа замещения легальной экономики теневым бизнесом.

2.3. Гибридные контракты — форма существования нелегальной экономики.

РАЗДЕЛ 2. ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

ГЛАВА 3. Динамика ненаблюдаемой экономической деятельности в реальном секторе экономики РФ.

3.1. Общие подходы к оценке ненаблюдаемой (теневой) экономики на основе конъюнктурных обследований.

3.2. Оценка ненаблюдаемой экономической деятельности в промышленности Российской Федерации.

3.3. Отраслевая характеристика неформальной занятости в экономике переходного типа.

ГЛАВА 4. Механизм деформализации конкурентной среды в российской экономике.

4.1. Неплатежи - институционализация неформальной хозяйственной деятельности в условиях «институционального вакуума».

4.2. Отток капитала из страны - модель деформализации хозяйственной деятельности в России.

4.3. Феномен теневой экономики региона на примере Калининградской области.

РАЗДЕЛ 3. УСЛОВИЯ ФОРМАЛИЗАЦИИ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

ГЛАВА 5. Неадекватное разграничение функций государства по управлению и хозяйствованию — основа формирования теневого бизнеса в РФ.

5.1. Совмещение государством функций управления и хозяйствования — основа формирования экономики «физических лиц».

5.2. Предоставление государством публичных услуг как условие возникновения гибридных контрактов.

5.3. Факторы повышения спроса хозяйствующих субъектов на формальные институты.

ГЛАВА 6. Концептуальные подходы к разработке стратегии формализации институтов обеспечения деятельности частного бизнеса в промышленности РФ.

6.1. Устранение административных барьеров на пути легализации неформальной хозяйственной деятельности.

6.2. Оптимизация системы формальных и неформальных институтов как основа легализации теневой экономики.

6.3. Формализация институциональной среды - условие обеспечения экономической безопасности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Неформальная институционализация конкурентной среды и факторы легализации теневого бизнеса в российской промышленности»

Актуальность проблемы. 90-е годы XX века ознаменованы коренными преобразованиями институциональной структуры национальных хозяйственных систем, существенно изменившими взаимосвязи в сфере экономики и промышленности. Резко усилилась роль формальных и неформальных институтов, обеспечивающих функционирование экономических субъектов в промышленности. Эффективное управление этими процессами требует радикального пересмотра традиционных представлений о ' процессах институционализации конкурентной среды, адекватного современным тенденциям формализации и деформализации хозяйственных связей. Это тем более важно, что, по официальным данным, в различных странах доля неформальной (ненаблюдаемой) экономики варьирует в среднем от 5 до 50 % их валового внутреннего продукта (ВВП). Не является исключением и Россия, которая отличается значительным объемом теневого бизнеса, составляющим, по оценкам экспертов, от 20 до 40 % ВВП.

Анализ неустойчивости качественных характеристик развития современных постиндустриальных, развивающихся и переходных экономик * служит основанием для признания факта неформальной институционализации конкурентной среды, обслуживающей развитие ненаблюдаемой экономики, в основе которой находится нелегальный бизнес со специфическими закономерностями развития, функциями, структурой и формой проявления. В этой связи чрезвычайно важно выяснить механизм самоорганизации нелегального бизнеса, прежде всего, с точки зрения его влияния на формальную экономику, поскольку здесь таится реальная опасность наступления критического предела экономической безопасности страны.

Иными словами, переломить негативные тенденции возможно лишь при условии понимания причин того, почему рациональные государственные решения в области экономики и промышленной политики в западных странах неадекватно воздействуют на поведение хозяйствующих субъектов в России, дестабилизируют их экономическое положение, заставляют уходить в «тень», тормозят ускорение социально-экономического развития страны и вызывают социальную поляризацию в обществе. Одним из современных и перспективных инструментов решения этих проблем в ближайшие десять лет может стать использование потенциала неформальной экономики и нелегального бизнеса.

Несмотря на очевидные проявления неформального бизнеса, нельзя говорить об успешном контроле, а тем более управлении его развитием в России. Механизм воздействия на неформальную экономику путем адекватного институционального обеспечения деятельности нелегального бизнеса не разработан, а поэтому требуются теоретические исследования и осмысление накопленного зарубежного и отечественного опыта использования теневых денежных ресурсов для финансирования экономического развития России.

Научной платформой, на основе которой позитивная экономическая теория может генерировать научные знания о закономерностях развития неформальной экономики, особенностях формализации деятельности нелегального бизнеса, механизмах адекватного институционального его обеспечения в условиях неопределенности и высоких рисков хозяйственной деятельности, является «новый институционализм». Знание особенностей формирования институциональной среды функционирования несбалансированной экономики, понимание «теневого» бизнеса и неплатежей в качестве неформальных институтов, отождествление «отложенного спроса» населения и нарушения механизма инвестирования расширенного воспроизводства в стране с неэффективной системой формальных и неформальных институтов позволяет выделить основную причину формирования нелегального бизнеса. Она связана с неадекватностью исполнения государством функций субъекта управления и субъекта хозяйствования.

Таким образом, нерешенность основополагающих проблем легализации теневого бизнеса в российской промышленности, исключительная актуальность, научная и практическая значимость разработки адекватного механизма формализации взаимосвязей ненаблюдаемой экономики в России предопределили актуальность темы диссертационного исследования, его цель и задачи.

Степень разработанности темы исследования. Анализ имеющейся научной литературы по проблеме показал, что закономерности становления и развития институционализации конкурентной среды исследовались многими учеными и практиками. В России первые серьезные работы по теневой экономике можно отнести к 80-м годам XX века. Здесь следует назвать труды М.П. Гурова, П. Гутмана, Т.Н. Корягиной, А.А. Крылова, О. Осипенко, А.А. Сергеева, К.А. Улыбина, А.Н. Шохина, А. Шулус, A.M. Яковлева и многих других.

Проблемы взаимодействия формальных и неформальных институтов, обеспечивающих функционирование легального и нелегального бизнеса в национальном хозяйстве, его эффективности рассматриваются в работах зарубежных авторов, таких как Р. Айснер, М. Алле, М. Альбер, Р. Барро, М. Боскин, Дж. Бьюкенен, У. Гарднер, Дж. Гэлбрейт, X. Джеротон, Е. Домар, Дж. Кейнс, П. Козловски, В. Леонтьев, А. Лернер, Д. Макселл, Дж. Милль, В. Ойкен, А. Блок, Г. Геллерт, Г. Картрайт, Р. Кларк, Э. Мингиони, Р. Минна, В. Рейсмен, Б. Свенссон, Дж. Стиглиц, Р-А. Сьюзен, Л. Шелли, Ф. Шнайдер, Э. Шур, И. Арвей, А. Вертес, Д. Энсте и др.

Однако трудно представить иную сферу экономики, где бы масштабы экономического явления и степень его изученности были бы столь несопоставимы. Это связано с тем, что до сих пор в отечественной и зарубежной научной литературе первостепенное внимание уделялось вопросам оперативного регулирования хозяйственной деятельности на базе разработок нормативной экономической теории. Но на рубеже веков политические деятели столкнулись с проблемой неэффективности рыночного механизма и государства как регуляторов национальной экономики, а ранее хорошо зарекомендовавшие себя правительственные решения в условиях несбалансированности экономики на глобальном и национальном уровнях оказались неадекватными. Эта ситуация усугублялась отсутствием фундаментальных разработок в области взаимодействия формальных и неформальных институтов в экономической сфере. Так, в начале XXI века возникла насущная необходимость активизации научных исследований в экономической теории и практике для получения более весомых результатов.

Тем более, стало очевидным, что переходные экономики и нелегальный бизнес в них не повторяют в своем развитии опыт западных стран и поэтому нецелесообразно брать за основу концептуальные разработки зарубежных теоретиков и практиков в области экономической теории без критического анализа и учета национальной специфики. Безусловно, теоретический и практический опыт западных стран в области институционализации конкурентной среды и борьбы с нелегальным бизнесом содержит немало полезного, что можно творчески использовать и в России. Но существенные различия в правовом поле, в государственных функциях в разных странах • весьма широки и обусловлены, прежде всего, историческими условиями формирования государственной власти, ее структурой, конституционными традициями, формами государственного устройства и управления, спецификой организации государственной службы, степенью развитости экономики и завершенности административных и экономических реформ и т.д.

Пока нет теоретических исследований неформальной экономики как феномена переходного периода, во многом связанного с условиями институционального «вакуума» и имеющего собственный механизм самодвижения. Отсутствие системного исследования закономерностей развития неформальной экономики и путей ее легализации предопределили выбор темы диссертационной работы, постановку цели и задач.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертационной работы является исследование теоретических положений неформальной институционализации конкурентной среды, раскрытие механизма функционирования неформальной экономики и на этой основе обоснование возможностей и путей легализации теневого бизнеса в российской промышленности.

Реализация поставленной цели предопределила необходимость решения следующих основных задач:

- сформировать концептуальные подходы к трактовке процессов институционализации конкурентной среды, а также определить инструментарий анализа механизма взаимодействия формальных и неформальных правил поведения хозяйствующих субъектов в промышленности;

- выявить факторы формализации институционального обеспечения деятельности легального бизнеса в реальном секторе экономики, позволяющие описать механизм взаимодействия формальных и неформальных институтов;

- обосновать роль и определить функции неформальной хозяйственной деятельности в системе национальной экономики, а также выделить институциональные аспекты ее обеспечения;

- обосновать методологические принципы оценки типичных форм проявления нелегальной экономики в промышленности, реализуемых посредством внедрения альтернативных форм расчетов хозяйствующих субъектов по рыночным трансакциям, роста задолженности частного бизнеса перед бюджетной системой и т.п.;

- структурировать институциональные аспекты функционирования нелегальной экономики таким образом, чтобы выделить и охарактеризовать хмакроэкономические формы ее проявления в России и обозначить роль неформальной институционализации конкурентной среды хозяйственной деятельности промышленных организаций;

- исследовать явление «институционального вакуума» в российской экономике и его последствия, связанные с обособлением реального и финансового секторов национального хозяйства как условия деформализации деятельности частного бизнеса в промышленном производстве;

- обосновать методологические подходы к исследованию таких условий деформализации хозяйственной деятельности, как отток капитала из страны и организация теневого бизнеса в регионе;

- разработать методологические подходы к формированию эффективной институциональной структуры национальной экономики, к обоснованию роли государства в создании формальных институтов, а также разработать методические принципы и критерии их адекватности на примере институционального обеспечения конкурентной среды хозяйственной деятельности промышленных организаций; сформулировать институциональные причины деформализации экономики в России и описать закономерности легализации ненаблюдаемых форм хозяйственной деятельности частного бизнеса в сфере промышленности;

- обосновать методику и определить принципы оптимизации системы формальных и неформальных институтов как основы легализации теневой экономики и условие обеспечения экономической безопасности России.

Объект исследования. Объектом исследования выступают формальные . и неформальные институты в промышленности, обеспечивающие механизм легализации теневого бизнеса в российской промышленности.

Предмет исследования. Предметом исследования является совокупность теоретических и методических проблем формирования механизма легализации теневого бизнеса в национальной экономике России и адекватных институциональных условий обеспечения конкурентной среды деятельности промышленных организаций.

Теоретическую и методологическую базу исследования составили положения, разработанные представителями различных школ и направлений экономической теории, теории отраслевой организации, менеджмента относительно моделей институционального поведения хозяйствующих субъектов, включая государство в функции субъекта хозяйствования, и принципов организации формальных (легальных, наблюдаемых) хозяйственных систем; труды отечественных и зарубежных ученых в области теории и практики хозяйствования в промышленности, государственного промышленного регулирования; законодательные акты стран с переходной экономикой, основы хозяйственного права в Российской Федерации; материалы конференций и семинаров по проблемам легального и теневого бизнеса в промышленности, методические и инструктивные документы. Это позволило выделить институциональные условия формализации нелегального бизнеса, предопределяющие действие механизмов институционализации формальных и неформальных правил поведения хозяйствующих субъектов в промышленности, оптимизация которых дает максимальный эффект при условии их взвешенного сочетания с принципами государственного регулирования национальной промышленности.

При проведении исследования и систематизации полученных данных применялись методы системного, структурного, функционального анализа, математического моделирования, в том числе аппарат статистического анализа: факторный, корреляционный и регрессионный. В работе также использовались методы ранговой и функциональной классификации, методы ретроспективного анализа и экстраполяционного прогнозирования, имитационного моделирования, экспертных оценок.

Информационной базой работы послужили материалы Госкомстата РФ, в том числе его региональных отделений, Министерства финансов РФ, Министерства по налогам и сборам РФ, Министерства экономического развития и торговли РФ (в том числе распространяемые в электронных средствах массовой информации). Использованы также результаты специальных экономических исследований, полученные в процессе участия автора в разработке методических и нормативных документов хозяйственного характера по роду своей профессиональной деятельности в период 1998-2003 гг.

Степень обобщения и уровень формализации обрабатываемой информации и полученных результатов доводились до конкретных предложений, которые рекомендованы к использованию в практической деятельности.

Научная новизна диссертационной работы заключается в разработке теоретических положений, методологических подходов и методик по формированию эффективного механизма легализации теневого бизнеса в российской промышленности, а также ряда практических предложений для решения проблемы адекватного институционального обеспечения конкурентной среды его хозяйственной деятельности.

В работе были получены следующие конкретные результаты, обладающие научной новизной:

- разработана концепция моделирования механизма формализации хозяйственной деятельности частного бизнеса в национальной промышленности, которая служит диагностической основой оценки роли институциональных факторов развития ненаблюдаемой экономики; предложен институциональный подход к анализу основных формальных и неформальных взаимосвязей хозяйствующих субъектов в российской экономике, который позволил определить роль институтов в национальной промышленности в условиях неустойчивых темпов ее развития; обоснована необходимость развития положений позитивной экономической теории на базе концепций нового институционализма, что позволило установить взаимосвязь негативных явлений в национальной промышленности и состояния ее институциональной структуры; проанализированы макроэкономические формы проявления неформальной хозяйственной деятельности частного бизнеса с привлечением параметров динамики ее стоимостных показателей, позволившие структурировать явление институционализации в промышленности с учетом роли экономических агентов и государства в качестве субъекта управления и хозяйствования;

- выделены причины функционирования механизма кризисных явлений в экономической и промышленной сферах России, которые обусловлены неадекватной институциональной структурой, обслуживающей хозяйственную деятельность частного бизнеса в теневом секторе промышленного производства;

- определены принципы институционализации экономических отношений частного бизнеса в промышленности с целью формирования механизма легализации его деятельности и восстановления макроэкономического равновесия с помощью экономико-математических методов анализа эффективности факторов развития социально-экономических систем в условиях эффективной и неэффективной институциональной среды;

- разработана методика использования инструментария анализа процессов институционализации конкурентной среды на примере таких явлений, как нарушение механизма финансирования расширенного воспроизводства в России, отток капитала из страны в модели деформализации хозяйственной деятельности частного бизнеса в национальной промышленности, а также организация неформальной экономики Калининградской области

- предложена модель формализации теневого бизнеса в российской промышленности путем адекватного совмещения государством функций управления и хозяйствования, позволяющая анализировать мультипликационные процессы легализации ненаблюдаемой хозяйственной деятельности под воздействием тех инструментов государственного регулирования, которые адекватно согласуют формальные и неформальные правила поведения хозяйствующих субъектов;

- обосновано применение принципов оптимизации системы формальных и неформальных институтов при анализе среднесрочных прогнозных расчетов социально-экономического развития России с целью установления ее перспективности в плане сокращения неформального сегмента национальной экономики как основы стабилизации темпов социально-экономического развития и обеспечения экономической безопасности страны.

Практическая значимость, апробация и внедрение результатов исследования. Практическая значимость работы определяется прикладным характером проблемы формирования эффективного механизма легализации неформальной экономики и определения пороговых значений для увеличения экономического потенциала России. Полученные результаты вносят определенный вклад в теорию и практику государственного регулирования, особенно в части формирования адекватной институциональной среды хозяйственной деятельности частного бизнеса в промышленности, реализации принципов расширенного производства в России, укрепления экономической * безопасности страны путем соблюдения ее пороговых значений. Разработанные в диссертации методические и методологические подходы к формированию адекватной институциональной среды, обеспечивающей эффективное функционирование нефинансовых организаций в промышленности, имеют существенное значение для разработки стратегических ориентиров промышленного развития в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Использованные в работе приемы и инструменты анализа и диагностики неэффективности формальных институтов и перспектив их замещения неформальными могут послужить методологической и методической основой • для проведения аналогичных исследований в области анализа адекватности институционального обеспечения процессов ускоренного промышленного развития России с учетом использования потенциала нелегальной экономики.

Разработанные методики анализа эффективности институциональных факторов развития социально-экономических систем в условиях определенной институциональной среды, а также модель институционального обеспечения расширенного промышленного производства с учетом существования неформальных институтов могут быть рекомендованы к практическому использованию в процессе реализации административной реформы Правительства РФ, а также концепции промышленного развития регионов в * среднесрочной перспективе.

Практическая значимость работы состоит также в доведении ряда ее положений по формированию механизма адекватной институционализации национальной промышленности до уровня практических рекомендаций. Материалы работы использовались в качестве методических рекомендаций по разработке концепции социально-экономического развития региона и формирования институциональной среды для ее эффективной реализации в 2003-2004 гг.

Представленные в диссертации теоретические, методические и практические результаты были получены автором на основе анализа, , диагностики и прогнозирования экономических явлений, проведенных в рамках ряда научно-исследовательских работ, в том числе выполненных по роду своей профессиональной деятельности. Разработанная в диссертации концепция механизма институционального обеспечения формализации хозяйственной деятельности частного бизнеса в промышленности, методологические и методические рекомендации по ее применению позволяют проводить аналитические исследования экономического состояния как региона, так и всего национального хозяйства. Этот научный аппарат успешно зарекомендовал себя при оценке конкретных ситуаций в сфере региональной экономики и промышленного производства.

Предложенный в диссертации научный аппарат используется при разработке рекомендаций для различных ведомств по экономическим проблемам в регионе.

Основные положения диссертационного исследования докладывались автором на всероссийских и межрегиональных научно-практических конференциях, а также использовались при подготовке методических рекомендаций по региональной экономике и основам развития предпринимательства на местах.

Концепция институциональных факторов легализации теневого бизнеса в национальной промышленности положена в основу разработанного автором учебного курса и подготовленных им разделов учебника, методических материалов и практикума по дисциплине "Экономика предприятий» «Предпринимательство», «Региональная экономика», а также практикумов по этим дисциплинам. Основные положения диссертации изложены автором в монографиях «Механизм легализации теневой экономики РФ» (М.: «Высшая школа», 2003 г.), «Российская экономическая внелегальность» (М.: Ростов-на-Дону: Изд-во ОАО «Ростиздат», 2001 г.), а также в серии научных статей в журнале «Экономические науки».

Отдельные концептуальные аспекты диссертации использованы соответствующими кафедрами Пятигорского института экономики и управления при разработке методической документации по ряду профильных дисциплин.

Публикация результатов исследования. По теме диссертации автором опубликовано 19 работ общим объемом 36,4 авторских печатных листа.

Заключение диссертации по теме «Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда», Вазагов, Виктор Мисостович

Результаты исследования (получение системы соотношений модели) можно изложить следующим образом. Принятые предположения практически однозначно переводятся на математический язык, но после этого наступает сложный и трудоемкий этап математической работы с моделью. Необходимо решить задачи оптимального управления для производителя и собственника, т. е. выяснить, какой способ действий для каждого из них будет наиболее выгодным при каждом принципиально возможном сочетании факторов экономической конъюнктуры (значений цен и процентных ставок) и параметров государственной экономической политики (налоговых ставок и эффективности налогового контроля).

Даже в рассматриваемой простой модели задачи агентов оказываются с математической точки зрения весьма сложными — стандартных методов их решения не существует. Решить эти задачи в процессе работы над проектом удалось только благодаря имеющемуся у автора заделу и написанному автором пакету программ в системе аналитических преобразований Maple 6.

Этот этап работы нельзя считать формальным. Именно на нем и именно благодаря сложности и общности постановки задач в модели межвременного равновесия выявляются скрытые дефекты в системе исходных предположений. Например, решение задачи агента не будет существовать, если ограничения допускают систематические покупки продуктов или финансовых инструментов дешево по одному каналу и их продажу дорого по другому.

В конечном счете, объединяя получившееся в результате решения задач оптимального управления описание рационального поведения агентов с описанием их взаимодействий, приходим к системе из 36 соотношений для определения 34 неизвестных величин. Эта система содержит конечные и дифференциальные уравнения, неравенства, а также так называемые условия дополняющей нежесткости, содержательно выделяющие качественно различные режимы развития, которые могут реализоваться в рамках модели. Решения этой системы, если они существуют, описывают равновесные траектории экономики при заданной экономической политике государства (налоговой нагрузке, эффективности налогового контроля и уровне государственных расходов) [290].

При стационарном режиме система уравнений модели — это, во-первых, так называемая краевая задача, в которой начальных значений недостаточно для однозначного определения траектории, так что начать решать эту систему нельзя. Во-вторых, часть соотношений системы — это условия дополнительности, которые требуют особого обращения при расчете. Наконец траектория системы должна удовлетворять определенным неравенствам, поэтому решение будет существовать отнюдь не при всех сочетаниях начальных значений и параметров, а расчет представляет собой сложную нестандартную задачу вычислительной математики.

Однако для решения поставленной в проекте задачи и для упрощенной версии (макета) модели особенно точный расчет переходного процесса избыточен. С точки зрения безопасности, нас в первую очередь интересуют долго сохраняющиеся стабильные траектории системы.

В связи с этим будем искать стационарные режимы, на которых темп роста реальных показателей и темп инфляции постоянны. В экономической теории такие режимы называются режимами инфляционного сбалансированного роста и с их изучения начинается исследование любой динамической модели экономики [291].

Требование стационарности делает ненужным задание начальных и краевых условий, а определение динамики экономических показателей на инфляционном сбалансированном росте сводится к решению системы конечных (недифференциальных) уравнений и неравенств. Заметим, что одновременно система соотношений модели определит и темп роста реальных показателей, и темп инфляции.

Подчеркнем, что любой стационарный режим — равновесный, т. е. каждый агент в этом режиме действует максимально выгодным для себя способом.

Ограничения на параметры как описание угроз связано с содержащимися в системе условиями дополнительности, которые определяют принципиально возможные типы экономической динамики (режимы). В данном случае в модели можно искать режимы:

1) без теневого оборота;

2) как с теневым, так и с легальным оборотом;

3) с одним теневым оборотом.

По причинам, которые объясняются ниже, режим с одним теневым оборотом невозможен независимо от требуемой величины государственного потребления, а два других, как показало исследование модели, могут реализоваться в зависимости от сочетания значений параметров модели.

Всего в упрощенной модели имеется 7 параметров:

• Три параметра, характеризующие технологию производства и денежного обращения:

1. Норма прироста фондоемкости Ъ которая задает затраты продукта на единичный прирост производственной мощности в единицу времени. В односекторной модели эту величину можно интерпретировать как характерное время строительства. Оценки по российской статистике дают для этой величины значение b — 1—1,5 года.

2. Характерное время оборота наличных денег тн.об, которое, по данным Центрального банка РФ, составляет в России величину об ~ 3-5 нед.

3. Характерное время оборота безналичных денег Тбоб> Для оценки которого надо провести специальное статистическое исследование, поскольку эта величина определяется не только временем переводов денег между счетами, но и временем накопления требуемых для платежей сумм. Ориентируясь как на прототип на российскую экономику 1992—1995 гг., когда платежи проходили очень долго, будем считать, что tq og = Тн-ов- В конкретных расчетах, на основании которых построены приводимые ниже графики, мы полагали (th.0g / Тб-об) х 100% = 90%, исходя в основном из наглядности результатов. Еще раз напомним, что рассматриваемая модель пока не пригодна для реалистичных количественных оценок, так что для нас существенны только качественные результаты.

Два параметра — предпочтение времени и отвращение к риску — характеризуют склонность собственников к накоплению. Вместо этих параметров оказывается возможным в модели просто задать: желаемый темп роста экономики у, при расчетах, исходя из сформулированных правительством ориентиров развития экономики России, мы полагали у = 5% в год.

•Три параметра, характеризующие экономическую политику государства:

1. Налоговая нагрузка, пересчитанная в налог на валовую добавленную стоимость п.

2. Эффективность налогового контроля — приведенное к условным относительным единицам отношение финансовых потерь неисправного налогоплательщика от санкций и штрафов к остатку его «черной кассы» ш.

3. Доля государственного (общественного) потребления в ВВП (фактическом) о.

Три величины п, а>, и о задают при исследовании стационарных режимов упрощенной модели cijeuapim государственной экономической политики. Зафиксировав сценарий и режим, мы можем исключить из соотношений модели все неизвестные и подставить полученные выражения во входящие в состав системы неравенства. Если неравенства удовлетворяются, значит, при данной политике экономическая система может существовать достаточно долго и соответствующий сценарий следует считать безопасным.

Если какое-то неравенство не удовлетворяется — сценарий потенциально опасен. Каждое неравенство модели отвечает какому-либо исходному институциональному ограничению. Выяснив, какому ограничению отвечает нарушенное неравенство, мы узнаем, что именно угрожает реализации потенциально опасного сценария.

Для простоты отображения результатов зафиксируем один из параметров сценария, а именно: далее всюду будем считать, что в соответствии с практикой последних лет доля государственного потребления в ВВП составляет о = 30%.

Таким образом, сценарий будет характеризоваться двумя параметрами: налоговой нагрузкой п и эффективностью налогового контроля со и его можно будет, как это сделано на приводимых ниже графиках, изобразить точкой в координатах п, со. Сценарий будет безопасным, если эти величины удовлетворяют трем неравенствам, которые здесь не приводятся.

Скорость теневого оборота. Первый результат исследования модели состоит в том, что при слишком низкой относительной скорости оборота наличности теневой оборот не возникает, т. е. если 1-22. , об то производителю оказывается выгоднее платить налоги, чем замораживать большие средства в виде наличной «черной кассы». В модели в этом случае реализуется режим без теневого оборота (см. рис. 15).

Соответствующие сценарии характеризуются относительно низкой налоговой нагрузкой и изображаются на рис. 24—26 точками полосы 1, прилегающей к вертикальной оси.

Рис 15. Угроза возникновения дефицита денег Теперь необходимо определить, какие факторы определяют ширину этой полосы? Как уже говорилось, величина Тб.об определяется не столько физической скоростью перевода средств между счетами, сколько размером остатков на счетах, необходимых для бесперебойного осуществления платежей. Ясно, что дешевый и доступный кредит сокращает потребность в остатках ликвидных средств и, сокращая величину тб0б, расширяет область чисто легального оборота. Это помогает объяснить, почему в западных странах, где кредит издавна легко доступен всем агентам, теневой оборот развит гораздо меньше, чем в России, хотя налоги на Западе гораздо выше.

С другой стороны, если в противоположность тому, что мы предполагали выше, банковская система втянется в обслуживание теневого оборота и начнет проводить нелегальные платежи по расчетным счетам, это в терминах модели выразится в уменьшении эффективного периода оборота наличности и сузит полосу, отвечающую сценариям без теневого оборота.

Далее рассмотрим сценарии, отвечающие точкам, лежащим правее полосы 1. Для этих сценариев, если равновесие вообще существует, реализуется режим, в котором есть и теневой, и легальный оборот.

Сценарии, соответствующие точкам, лежащим правее полосы 1, т. е. сценарии с относительно большой налоговой нагрузкой, реализуемы (безопасны), если выполняются три неравенства. Нарушение первого из них-означает возникновение дефицита денег, нарушение второго — отток капитала, а нарушение третьего — неисполнение государственных обязательств. Формально сценарии, в которых нет дефицита денег, т. е. безопасные с этой точки зрения, отвечают треугольной области 2 на рис. 15. Они требуют достаточно эффективного налогового контроля.

Первое неравенство описывает ситуацию дефицита денег как феномена, названного «институциональной ловушкой» [292]. Сценарии, при которых возникает угроза дефицита денег (опасные), изображаются точками области 3. Угроза дефицита возникает при относительно высоких налогах и относительно низкой эффективности налогового контроля.

Ограничение это очень любопытно. Дело в том, что никаких количественных ограничений на эмиссию наличных денег в модели нет. Производитель вправе всегда обналичить свой расчетный счет, а также пополнить его за счет кредита, если только он согласен и способен платить за кредит сложившийся на рынке процент. Единственным ограничением служит то, что операции с расчетным счетом всегда легальны и прежде, чем возвратить кредит за счет выручки, придется заплатить с этой выручки налоги. Это-то обстоятельство и может при определенных условиях породить дефицит денег. Он возникает тогда, когда производителю выгодно расширять теневой оборот.

Рассматриваемое ограничение не связано непосредственно с интересами государства, а является тем, что в экономической теории принято называть институциональной ловушкой. При слабом контроле и высоких налогах производителям выгодно полностью перейти на теневой оборот, но эта тактика системно нереализуема, поскольку лишает всю совокупность производителей источника новых денег, которым в данном случае может служить только легальная эмиссия Центрального банка. Именно по этой причине в модели невозможны режимы с одним теневым оборотом [293].

Несмотря на всю условность рассматриваемой модели, институциональную ловушку нельзя считать совершенно нереальной. Во-первых, острый дефицит наличности в России, хотя и ненадолго, но возникал на самом деле. Во-вторых, не учтенные в модели возможные альтернативы: переход в теневых расчетах на валюту или «самодельные деньги» (суррогаты) связан ограничениями. Для пополнения запаса валюты необходимо положительное сальдо торгового баланса, которое сильно зависит от внешнеэкономической конъюнктуры, а суррогаты не вызывают доверия как платежное средство.

Рассмотренную ловушку можно еще охарактеризовать так: хотя каждому производителю выгодно уйти в «тень», ему не выгодно, чтобы в «тень» ушли все. Такая ситуация порождает надежду, что эффективный и корректный налоговый контроль не встретит отпора в виде массового сговора налогоплательщиков.

Неравенство возникает потому, что при низкой доходности (фактической, с учетом теневых доходов) собственникам выгодно выводить капитал из производства. В рамках модели они его просто «проедают», в реальности — вывозят за границу. Можно сказать, что сценарии, в которых это неравенство выполняется, отвечают хорошему инвестиционному климату, опасные — плохому.

Рис. 16. Угроза оттока капитала

На рис. 16 сценариям, в которых нет оттока капитала (хороший инвестиционный климат), отвечает область 2. Сценарии с плохим инвестиционным климатом изображаются точками области 3.

Отток капитала форма проявления нелегальной хозяйственной деятельности — другой случай, рассматриваемый данной моделью. Неожиданна и с содержательной точки зрения неприятна форма этой области. Видно, что самый плохой инвестиционный климат образуется при средних значениях эффективности налогового контроля, а область хорошего климата состоит из двух частей. Таким образом, хороший инвестиционный климат получается либо при слабом контроле, при котором сильно развит теневой оборот (нижний «треугольник»), либо при сильном контроле, когда теневой оборот в значительной степени подавлен (верхний «треугольник»).

Именно этот эффект, хотя бы отчасти, ответствен за постоянный отток капитала, который наблюдается в России все пореформенные годы [294] . Вопрос, конечно, нуждается в серьезных дополнительных исследованиях.

Неисполнение государственных обязательств - это последнее ограничение, самое простое по смыслу. При сильном развитии теневого оборота государству не хватает средств для выполнения программы расходов [295].

Опасные в этом отношении сценарии изображены точками области 3, а безопасные — точками области 2 на рис. 17. Неожиданное появление куска области 2 в правой нижней части рисунка (при высоких налогах и слабом контроле) — следствие слишком большого упрощения принятой в макете модели. Напомним, что в рамках модели государство получает, кроме налогов и штрафов, еще и банковскую прибыль. В указанной «аномальной» области на рис. 17 государство в модели не собирает налоги, а начинает работать как коммерческий банк.

Впрочем, эта «аномальная область», так же как и нижний треугольник на рис. 16, отсекаются ограничением дефицита денег, изображенным на рис. 15. Ведь для того, чтобы сценарий государственной политики был реализуем в модели (полностью безопасен), он должен попасть в область 2 на всех трех рис. 15— 17 одновременно.

Рис. 17. Угроза неисполнения государственных обязательств (налоговая нагрузка)

Полностью безопасными будут сценарии, которые попадают в области 2 на всех трех рис. 24— 26. Эта результирующая область изображена на рис. 18 как область 2 выше верхней черной линии. В конечном счете, реализуемость сценария требует достаточно сильного контроля, тем более эффективного, чем больше ставка налогов. Однако, хотя допустимая область 2 похожа на область 2 на рис. 15, нижняя граница результирующей области 2 на рис. 18 состоит из кусков трех кривых, задаваемых разными уравнениями. При разных сочетаниях параметров, которых мы зафиксировали на рис. 15—17 (фондоемкости, скорости оборота, темпа роста и нормы государственных расходов), при ослаблении контроля или увеличении налоговой нагрузки на первый план может выйти любая из выявленных моделью опасностей: дефицит денег, отток капитала или нарушение обязательств государства [296].

Рис. 18. Безопасный сценарий Следует также помнить, что однозначный ответ получается только для стационарных режимов. Фактически решение системы уравнений межвременного равновесия при заданных начальных условиях будет нестационарным. Оно будет отталкиваться от одной опасной границы, возможно, натыкаясь при этом на другую. Тем не менее, качественный характер опасностей сохранится. Впрочем, исследовать такие процессы имеет смысл только на более реалистичной модели.

Чтобы уровень развития теневого оборота был критерием безопасности сценария, необходимо при движении внутрь области 2 от опасной границы уметь сокращающийся уровень теневого оборота, пока он не будет подавлен совсем. В этом случае левая верхняя часть области 2 за пределами рисунков объединится с полосой 1 (слева). На рис. 19 на фоне областей рис. 15 изображены линии постоянных значений степени развития теневого оборота, измеренной как отношение нелегальных продаж продукта к ВВП.

Налоговая нагрузка

Рис. 19. Степень развития теневого оборота

Верхние линии отвечают меньшим уровням теневого оборота. Видно, что при низких налогах контроль слабо влияет на уровень теневого оборота (последний определяется другими факторами), а при высоких налогах теневой оборот сильно зависит от эффективности контроля.

Важно, что линии постоянного теневого оборота по форме близки к линии границы безопасных сценариев. Это означает, что сам уровень теневого оборота (особенно при средней и высокой налоговой нагрузке) может служить индикатором безопасности сценария. Этот результат с модельной точки зрения оправдывает понятие порогового значения развития теневого оборота [297].

Существуют ограничения и на эффективность контроля. До сих пор было очевидно, что чем сильнее контроль, тем лучше. Следует, однако, вспомнить, что контроль — вещь не бесплатная. Слишком высокая эффективность может потребовать больших расходов бюджета, расходов, которые отнюдь не входят в основные обязательства государства [298]. Мы, однако, не включаем соответствующее ограничение сверху на эффективность • контроля в модель, поскольку это ограничение неизбежно будет содержать новый параметр, значение которого оценить на данном этапе работы невозможно и из-за выбора которого ограничение можно было бы расположить на рисунке как угодно. Надо помнить, что слишком большие значения эффективности налогового контроля нереализуемы [299].

Итак, на основе всего, сказанного выше, можно сделать следующие выводы и определить вполне определенные перспективы. Несмотря на все упрощения, принятые в макете модели, ее исследование позволило выявить три типа угроз и качественно описать совокупности сценариев государственной экономической политики, при которой эти угрозы могут проявиться. Все три типа угроз: дефицит наличности, отток капитала и невыполнение обязательств бюджета — реально проявлялись в России в период 1992—1995 гг., когда экономические отношения были наиболее близки к тем, которые описаны в макете модели. С нашей точки зрения этот результат не только оправдывает проведенные исследования, но и показывает перспективность принятого подхода.

Продолжение исследований будет состоять в построении и идентификации реалистичной модели экономики России. Накопленный опыт показывает, что эти исследования наиболее эффективно реализовывать последовательными усложнениями модели с анализом промежуточных вариантов [300].

На первом этапе следует отделить коммерческие банки от Центрального банка, рассмотрев движение капитала между производственной и финансовой сферами. На этом этапе можно будет также включить в модель описание возможности банков участвовать в теневом обороте. Этот этап по предварительной оценке принципиальных трудностей не представит.

На втором этапе следует перейти от количественной оценки убытков от налогового контроля к рисковой. На этом этапе можно ввести в модель реалистичное описание системы санкций и штрафов за налоговые нарушения и количественные характеристики эффективности систем налогового контроля. Этот этап потребует теоретических исследований.

На третьем этапе следует ввести в модель рынок труда и разделить собственников и домашние хозяйства (последние, возхможно, следует разделить на несколько групп в соответствии с размерами и источниками доходов). На этом этапе в модели можно будет описать полную номенклатуру взимаемых в России налогов. Этот этап потребует особого изучения особенностей рынка труда в современной России.

На четвертом этапе в модель будет введено описание внешней торговли, производство и внутренняя торговля будут разделены, а само производство, возможно, будет представлено несколькими отраслями. На этом же этапе можно будет ввести в модель описание коррупции.

6.3. Формализация институциональной среды - условие обеспечения экономической безопасности

Неформальная экономика представляет реальную угрозу национальным интересам страны в современной России, поскольку порождает во многом диспропорциональность всех основных сегментов воспроизводства. Отсутствие системного подхода, реальной промышленной политики с четко выраженными стратегическими приоритетами, обеспеченности сбалансированности всех элементов производственно-распределительного процесса привели к значительной расстыковке социально-экономических процессов развития экономики и общества. В настоящих условиях необходимо повысить надежность системы национальной безопасности в российской экономике путем включения в нее элементов, способных своевременно реализовать и активно воздействовать на неформальные институты и предотвращать их превращение в реальную угрозу развитию российской социально-экономической системы.

Дисбалансы и диспаритета стали обычным явлением, борьба с ними ведется на локальном уровне устранения частых расстыковок, причем это устранение может привести к возникновению новых дисбалансов в смежных сферах. Например (применительно к инвестиционному сектору), инвестиции в традиционные технологии становятся все более неопределенными с точки зрения достижения результата, а возможностей для использования новых технологий нет (по различным причинам). Следствие этого — нарушение целостного воспроизводственного контура, регулирование которого возможно (с минимальными потерями) только при активизации целенаправленной промышленной политики со стороны государства.

Системный анализ обеспечения национальных интересов в экономике страны требует определенной дезинтеграции в решении реальных проблем обеспечения национальной безопасности [301]. Учитывая сложное федеративное организованное экономико-государственное пространство страны, решение этих проблем должно быть акцентировано как на общих национальных интересах в экономике в рамках страны, так и на учете субнациональных интересов отдельных регионов в области экономического развития, что недостаточно учитывается в настоящей практической деятельности.

Дальнейшие реформационные преобразования без адаптированного государственного воздействия на развитие регионов разного типа, без учета с>бнациональных интересов страны в каждом регионе приведут к усилению дезинтеграционных тенденций и нанесут ущерб национальной безопасности в экономике страны.

При всей спорности «теории экономического порядка» В. Ойкена [302] (и несогласии с рядом ее постулатов) считаем обоснованными его соображения в части формирования системной парадигмы развития общества, при создании которой трансформация политической сферы обусловливает изменения в экономическом порядке общества. Анализ реформационного процесса в России показывает, что при объективности процесса преобразований России их реальный ход, принятие решений под влиянием политических предпочтений были отягощены рядом серьезных негативных моментов, дисбалансов, обусловленных возникновением угроз национальной безопасности страны, представляющих особую опасность в случаях, когда экономические программы принимались в угоду политическим предпочтениям определенных групп населения, оставаясь в стороне от объективной потребности общества и государства [303].

А так как трансформационный процесс экономических преобразований продолжается, то можно с полным основанием утверждать, что многие современные реформационные преобразования несут заряд потенциальных угроз экономической безопасности, причем в ряде случаев эти угрозы находятся в латентной форме, скрытые «вроде бы необходимыми реформационными новациями», однако в динамике «заряженные» различного рода (социального, техногенного, финансового характера) негативами и диспаритетами, которые должны в максимальной степени учитываться, и, прежде всего в практике нормативно-законодательной деятельности и при принятии кардинальных решений органами исполнительной власти (к таким в большей или меньшей мере можно отнести меры в области регулирования земельных отношений, реализации основных направлений промышленной политики, в сфере реформирования электроэнергетической системы страны, в налоговом регулировании, вступлении России в ВТО и др.).

В настоящее время и практика, и проводимые научные исследования, и методическое обеспечение работ в области экономической безопасности страны ориентированы (с определенным превалированием) на прогнозно-стратегические решения и мероприятия. Имеется в виду отражение и обоснование возможных угроз и кризисных ситуаций в разрабатываемых прогнозах (долго- и среднесрочных), стратегических программах правительства, бюджетных проектировках. Одновременно ведется работа по подготовке ряда материалов перспективного характера в области учета национальных интересов и обеспечения безопасности в сфере экономики (имеются в виду попытки разработки нового проекта «Стратегии экономической без опасности» на ближайший десятилетний период, которые были предприняты Советом безопасности РФ совместно с рядом научно-исследовательских организаций и ведомств в 2002 г.). К этому следует добавить решение некоторых научно-методических и практических проблем в области разработки пороговых значений (индикаторов) экономической безопасности в важнейших сферах экономического развития страны.

Категория «национальной безопасности в сфере экономики» в плане обеспечения соответствующих национальных интересов в настоящих условиях в большей мере актуальна применительно к текущей и среднесрочной ситуации [303]. Однако в связи со слабой реакцией правительственных органов на сигналы, вызванные обострением угроз экономической безопасности в разных сферах экономики страны, акцент в аналитико-практических исследованиях в этой области сместился на уровень стратегических и прогнозных разработок. И хотя в целом такого рода изменения заслуживают положительной реакции, тем не менее, чрезмерное увлечение будущими угрозами оказало негативное влияние на эффективность реальной борьбы с текущими угрозами экономической безопасности страны.

К сожалению, исполнительные органы власти при анализе и принятии решений в сфере обеспечения экономической безопасности пытаются ограничиться лишь констатацией наличия диспаритетов развития экономики (не занимаясь всерьез углубленным изучением генезиса их образования, без чего невозможна выработка эффективных мер по их преодолению) и различново рода финансовых диспропорций. Часто тенденции, несущие серьезные угрозы национальной безопасности, подаются как всего лишь незначительные отклонения (диспропорции), сущность которых сводится к «неравномерности структурно-производственных трансформационных процессов и недостаточной мобильности ресурсов, обеспечивающих производство, распределение и перераспределение добавленной стоимости» [304]. По существу, в этом случае речь идет о некоторых недостатках и слабой мобильности движения ресурсов, а не о существенных тенденциях, несущих угрозы развитию национальной экономики, что может привести к серьезным последствиям.

Предпринимаемые попытки подачи сигналов о системных финансовых диспропорциях в плане возможных провокаций возникновения угроз национальным интересам на период до 2010 г. имеют скорее не долгосрочный характер, а относятся к оценке текущей финансовой ситуации в стране, что требует разработки не долгосрочных программ по их нейтрализации, а принятия реальных мер на данном этапе развития. В частности, это касается: усиления противоречия между динамикой реального обменного курса рубля и конкурентоспособностью экономики; значительных масштабов теневой экономики, снижающих объем поступлений доходов в бюджетную сферу, деформирующих структуру налоговой нагрузки на субъекты экономики; несоответствия между реальными ресурсами бюджетной системы и имеющимися обязательствами государства; неэффективности государственного регулирования и др. Декларативность данных системных диспропорций не позволяет рассматривать их как реальные угрозы национальным интересам, что и делает невозможным выработку реальных механизмов нейтрализации этих угроз, причем уже сейчас, а не в отдаленном будущем (до 2010 г.).

Однако даже констатация этих диспропорций ставит под сомнение многие стратегические проекты активизации подъема экономики, при наличии которых практически нельзя говорить б возможном 7—8%-ном росте ВВП при фактически складывающихся 4—5%, которые и являются параметром-ограничителем при наличии вышеперечисленных системных финансовых диспропорций (к указанным диспропорциям следует добавить социальные, технологические, инвестиционные и другие системные диспропорции и диспаритеты).

Предлагаемая схема реального выявления и выработки мер по нейтрализации угроз национальной безопасности в сфере экономики. Анализ показывает, что недостаточная эффективность настоящей схемы обеспечения национальных интересов в сфере экономики связана с отсутствием в ней ряда важнейших элементов и обеспечивающих механизмов, что обусловливает слабое реальное воздействие мер по обеспечению безопасности на развитие отечественной экономики.

Прежде всего, это касается четкого определения базовых конструкций системы обеспечения экономической безопасности, к которым относятся, во-первых, выделение тенденций негативного характера, несущих угрозы национальной безопасности, имеющих инерционное происхождение и являющихся результатом долговременных разрывов, дисбалансов, диспаритетов, нарушений воспроизводственных пропорций, накопленных за длительный ретроспективный период развития российской экономики (начиная от советского периода и кончая первыми этапами радикального реформирования).

Во-вторых, выявление и недопущение (по возможности) возникновения новых диспаритетов и дисбалансов при принятии законодательными органами национально-ориентированных законопроектов, во многих из которых априори заложены потенциальные угрозы национальным интересам страны в экономике и социальной сфере (законодательство о земле, преобразование ЖКХ, модернизация армии). Необходимо учитывать, что многие из угроз, заложенных в современных законодательных актах, имеют латентный, долговременный характер, что делает их трудно определяемыми, а, в конечном счете, необоснованно признаваемыми несущественными.

В-третьих, тщательная экспертиза нормативно-правового законотворчества исполнительной власти как на федеральном, так и на региональном уровне, когда часто принимаются решения, коррупционно пролоббированные отдельными группами лиц, не имеющие никакого отношения к обеспечению национальных интересов (например, регулирование отношений в рыбной промышленности, контроль за активизацией процесса ложных банкротств, распродажа госсобственности, продолжающееся активное бегство капитала, антинационально-ориентированное распределение рентных доходов и др.).

Практически в синтезированном виде серьезный анализ этих угроз начинает проводиться только на стадии разработки ежегодного федерального бюджета и прогноза развития страны (что само по себе следует расценивать уже в качестве серьезного шага в сфере активного обеспечения национальных интересов в сфере экономики).

К сожалению, наша реальнаяе экономическая практика дает мало примеров устранения или нейтрализации ряда ранее возникших и сохраняющихся (хронически) угроз экономической безопасности страны, все более расширяя спектр потенциально возможных новых, более серьезных угроз. Это и обусловливает необходимость выработки мер по формализации нелегальных форм экономики, хотя очевидно, что в динамично развивающейся, адекватно реагирующей на внешние и внутренние вызовы экономике неизбежно возникновение новых негативов, диспаритетов, угроз.

Задача состоит, во-первых, в четком их определении (они не должны быть неожиданными); во-вторых, в выработке компенсирующих механизмов, снижающих до возможного минимума их негативное воздействие на экономику страны.

В качестве одной из ключевых мер в этой области предлагается определить порядок и выработать методические подходы к экспертизе, во-первых, крупных национально-ориентированных законодательных актов; во-вторых, важнейших решений правительства с позиций обеспечения национальных интересов в сфере экономики, причем с выявлением как явных диспаритетов и угроз, так и долговременно-латентных. И результаты этой экспертизы следует максимально учитывать, принимая эти важнейшие решения.

Работа в области выявления, экспертизы, выработки мер по нейтрализации угроз национальным интересам должна получить определенное организационно-структурное, научно-методическое и нормативное обеспечение. Возможное решение этой проблемы заключается в использовании аудита безопасности, нацеленного на экспертизу крупных национально-ориентированных решений в области экономики с позиций обеспечения ее безопасности. Выбор механизма решения проблем обеспечения национальных интересов в области экономики в виде аудита безопасности целесообразен с точки зрения возможности введения в жестко-замкнутую систему государственного регулирования и принятия решений в области экономики инструмента, способного обеспечить относительно независимую оценку принимаемых важнейших решений в области экономики с позиций обеспечения национальной безопасности.

В данном случае оценки различных решений с точки зрения экономичности, результативности, эффективности будут дополняться оценкой достижения (обеспечения) или недопущения ущемления национальных интересов в социально-экономической сфере страны.

К основным объектам аудита безопасности необходимо отнести:

1. Крупные законодательные национально-ориентированные решения и проекты представительных органов власти.

2. Программы и проекты исполнительной власти, связанные с главными тенденциями развития экономики.

3. Отдельные регионы страны, где складывается кризисная ситуация в сфере социально-экономического развития.

4. Важнейшие международные соглашения (типа вступления России в

ВТО).

5. Крупнейшие российские корпоративные образования, определяющие тенденции развития экономики страны.

Программы аудита, цели, задачи, организация должны адаптироваться в каждом конкретном случае в зависимости от специфики объекта аудита и его целевой задачи. Целевая ориентация аудита безопасности связана со следующим: выявление потенциальных сфер, в которых возможно ущемление национальных интересов страны в экономике и появление угроз ее экономической безопасности; создание барьера на пути коррупционно-лоббистских решений, не отвечающих стратегическим задачам развития России; превращение контроля безопасности из набора случайных, перманентно разобщенных оценок разового, конъюнктурного характера в постоянно действующую систему слежения за обеспечением национальных интересов при принятии важнейших решений в области развития экономики страны; создание эффективного научно-методического обеспечения аудита безопасности, способного выявлять различного рода кратко- и долгосрочные угрозы безопасности экономики, скрытые диспаритеты и вторичные негативные эффекты от принимаемых решений; формирование организационно-структурной схемы обеспечения аудита безопасности на базе действующих научно-исследовательских и консалтинговых организаций страны.

Нельзя сказать, что проблема аудита безопасности в том или ином виде не решается в практике государственного регулирования, однако эти решения, как правило, носят случайный, разовый, неакцентированный характер, растворяясь в ряду оценок эффективности и результативности тех или иных решений законодательной власти и правительства. За превалирующим акцентом на финансовые проблемы и частично на другие (социальные, технологические и др.) обеспечение национальных интересов, особенно в стратегическом плане, отодвигается на задний план.

Не претендуя на полноту и окончательность перечня проблем, нуждающихся в аудите безопасности, уже сейчас можно выделить основные области его использования: а) сфера отношений собственности, перспектив приватизации и национализации собственности; б) комплекс решений по материально-техническому обеспечению обороноспособности страны; в) сфера отношений в области продажи сельскохозяйственных земель; г) реформа ЖКХ; д) преобразование электроэнергетического комплекса страны; е) правовое обеспечение проектов СРП; ж) реформирование налоговой системы; з) регулирование оттока капиталов за рубеж; и) реформирование банковской системы; к) регулирование отношений в рыбопромышленном, лесном комплексе и др.

Данный перечень может быть, безусловно, продолжен. Очевидно, необходимо ранжирование проблем, нуждающихся в аудите безопасности, с учетом их важности и материально-технических, финансовых возможностей его проведения.

Однако в первую очередь, как нам представляется, должен быть проведен аудит безопасности стратегических программ Правительства РФ (в частности, стратегии 2010 г.) [304]. Это связано с тем, что предложения Правительства РФ на уровне 3—4%-ного роста ВВП не отвечают национальным интересам.

Сохранение нынешнего уровня производства и незначительной экономической активности означает невозможность обеспечения даже минимальных требований экономической безопасности страны. Без перехода к активному экономическому росту невозможно ни поддержание приемлемого уровня обороноспособности, ни обеспечение в безопасном состоянии транспортной, энергетической и социальной инфраструктуры, а также сохранение научного и интеллектуального потенциала, достаточного для самостоятельного развития страны.

Проблемы экономической безопасности решались и решаются постоянно в практической деятельности госорганов. Однако изменение ситуации, связанное с интеграцией России в международное сообщество, сопровождающееся, в частности, увеличением ее зависимости от экономических связей с другими странами и все большим открытием внутреннего рынка, неизбежно усиливает воздействие внешних факторов на развитие национального хозяйства, в том числе негативных, способных в определенных условиях нанести ему значительный ущерб, особенно это касается инновационно-инвестиционного комплекса.

Аудит безопасности может проводиться независимыми научно-исследовательскими и консалтинговыми организациями по заказам Государственной Думы, Совета Федерации и Правительства РФ. При этом должна быть усилена роль Совета безопасности РФ, который может сыграть роль катализатора в разработке организационного и научно-методического обеспечения аудита безопасности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема оценки количественных и качественных характеристик занятости в неформальном секторе в переходной экономике России остается крайне мало изученной специалистами, но популярной областью спекуляций неспециалистов.

Неформальный сектор (НФ) является неотъемлемым атрибутом любой рыночной экономики. В развитых странах Запада его удельный вес невелик, в слаборазвитых экономиках Африки или Азии он значителен. Переходные экономики в целом занимают по доле занятых в неформальном секторе промежуточное положение. НС, как правило, крайне неоднороден по своему составу и выполняет различные функции, среди которых обеспечение простого выживания людей, с одной стороны, и развитие предпринимательства — с другой.

Статистические данные, даже при допущении занижения общего масштаба этого явления, свидетельствуют о том, что в России неформальному сектору (по своей основной работе) принадлежит каждый десятый занятый в экономике. Означает ли это, что таков дополнительный скрытый потенциал увеличения предложения труда в формальной экономике? Нет, не означает.

Более половины всех неформально занятых принадлежат начальным формам малого предпринимательства. Его эволюция в формальный и корпоративный бизнес — это длительный и непростой процесс, который не поддается простому манипулированию. Кроме того, на смену «формализующимся» бизнесменам приходит и будет приходить новое «неформальное» пополнение. Общий уровень налогов, административные барьеры при входе в бизнес и жесткость трудового законодательства—в числе факторов, определяющих как устойчивость, так и размер этой части неформального сектора.

Другая значительная часть неформальной занятости приходится на самозанятых, борющихся за собственное выживание. Среди них много пожилых, чья пенсия недостаточна для нормальной жизни, а нехитрые семейные активы в виде земельного участка открывают возможности дополнительного дохода. Для этой группы занятых (в силу их возраста и образования) альтернатива в виде формального сектора не существует. Лишь рост уровня жизни за счет формальных источников доходов мог бы повлиять на их вовлеченность в неформальный сектор. Это, по-видимому, также весьма отдаленная историческая перспектива.

Приведенный выше анализ свидетельствует о том, что перспективы формализации того сегмента экономики, который рассматривается нами как неформальный сектор, как минимум, туманны. По-видимому, усиление формализации просто невозможно, поскольку его субъекты вряд ли согласятся на это. Более того, попытки этого были бы просто опасны, поскольку могут нанести ущерб как миллионам людей, здесь занятых, так и подорвать спрос на многие виды продукции формального сектора.

Неформальный сектор ставит много вопросов, на которые пока нет ответов. Необходимы специальные исследования, которые позволят сделать дальнейшие шаги в продвижении к пониманию неформальной экономики и позволят уточнить подходы к разработке соответствующих решений экономической политики.

Деформализация и формализация правил могут быть представлены как своего рода «социальные движения», которые не имеют конкретного автора или одной-единственной причины. Они возникают как тенденции или как некиг веяния сразу из множества независимых источников. Мы не можем сказать, откуда дует ветер, но четко видим его последствия. Переход от одной тенденции к другой подобен повороту флюгера вслед за господствующим веянием.

При этом деформализация и формализация правил выступают как две стороны одной монеты. Но как нельзя увидеть монету одновременно с двух сторон, так и эти тенденции в каждый данный момент не равноправны; всегда одна из них доминирует, оказывается на переднем плане. От чего зависит поворот вектора в сторону формализации или, наоборот, в сторону деформализации? Вероятность формализации повышается благодаря следующим факторам:

• завершенность (полнота и непротиворечивость) формальных правил;

• относительные уровни издержек соблюдения формальных и неформальных правил;

• вероятность стать объектом выборочного контроля;

• возможность договориться о степени соблюдения (несоблюдения) правил с ведущими участниками рынка (или данного его сегмента);

• убедительность публичных обоснований, нацеленных на поддержку или обесценение формальных или неформальных правил.

На пути к формализации правил возможны периодические колебания, связанные, например, с текущей политической конъюнктурой или электоральными циклами. Так, по мере приближения к выборам политическим группировкам требуются значительные средства, а желание проводить жесткую политику ослабевает, что должно приводить к относительной активизации на рынке «серых» (полузаконных) схем.

В результате процесс институциональной динамики может происходить болезненно и противоречиво, со множеством поворотов и отступлений. В шестом разделе данной книги мы постараемся продемонстрировать это на примере процесса легализации в таможенных отношениях.

За десятилетие хозяйственно-политических реформ в посткоммунистическом обществе был выработан весьма активный механизм деформализации, постоянно замещающий формальные предписания неформальными правилами и встраивающий первые в неформальные отношения (об этом см. восьмую главу). И большинство участников рынка за годы реформ стали искусными мастерами подобной деформализации, они быстро и гибко реагировали на введение любого нового формального правила, приспосабливая его к своему пониманию допустимого поведения. В ответ на появление формальных правил оперативно вырабатывались деловые схемы разной степени легальности. Их различие становилось основой для дифференциации участников рынка и установления своеобразной статусной иерархии, с помощью которой ведущие игроки вырабатывали свою идентичность и отделяли себя от основной массы других игроков.

Каждая из деловых схем сопрягалась с разного рода трансакционными издержками. Есть основания считать, что совокупные издержки «серых» схем часто недооценивались участниками рынка. Да и абсолютно корректный их подсчет был фактически невозможен. Но даже при достоверном подсчете они оказывались бы не сопоставимыми с издержками легального функционирования, что серьезно затрудняло институциональные изменения.

Тем не менее процесс легализации бизнеса сдвинулся с места. Он не имел одной решающей причины, выступая результатом сложной констелляции экономических и неэкономических факторов, свидетельствующих о появлении на рынках новых концепций контроля. К их числу относилась переоценка ведущими участниками рынка приемлемых уровней рисков и перспективных упущенных выгод. Немалую роль сыграли и внешние условия — приход транснациональных операторов, а также относительно благоприятная экономическая конъюнктура. Некоторые стимулы (например, статусные устремления) лежали за пределами экономики в узком смысле. И, конечно, одной из решающих побуждающих причин являлось усиление контроля со стороны государства.

На рубеже веков одной из важнейших проблем переходной экономики стала разбалансированность платежно-расчетной системы, проявляющаяся в наращивании предприятиями просроченной кредиторской задолженности, в вытеснении «живых» денег из расчетов хозяйствующих субъектов между собою и с бюджетными организациями, в замещении денег их суррогатами, в увеличении объемов бартерных трансакций в экономике и т.п. Независимо от динамики экономических показателей национального хозяйства феномен неплатежей основной массы хозяйствующих субъектов, мультипликация форм их проявлений в неденежных расчетах были столь устойчивы, что ученые и практики стали связывать их с качеством переходности российской экономики. Именно на основании данного заключения стали связывать разрушение механизма самоорганизации неплатежей с окончанием переходного периода в развитии России.

Однако сложность данной проблемы связана с тем, что, с одной стороны, формирование системы неплатежей обусловлено институциональными факторами мезо- и макроуровня, вытекающими из экономической политики региональных и федерального властей. А с другой стороны, функционирование механизма самоорганизации неплатежей связано непосредственно с деятельностью предприятий топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Системообразующая роль ТЭК в национальном воспроизводстве объективно предопределила его роль центрального элемента в системе мультипликации неплатежей в экономической системе. Будучи начальным и конечным звеньями производственной цепочки, энергетика автоматически становится нетто-кредитором всех хозяйствующих субъектов в связи с их неплатежеспособностью. В свою очередь, ТЭК переносит свою дебиторскую задолженность по вертикали на государство в виде собственной просроченной задолженности по платежам на бюджет. В этой ситуации государство объективно превращается в кредитора национального хозяйства

Помимо разрушительных экономических последствий для национальной экономики феномен неплатежей обусловливает фундаментальные изменения в мотивации основной массы хозяйствующих субъектов. Наращивание совокупной просроченной кредиторской задолженности в экономике означает формирование у них стремления «выживать» путем наращивания долгов без каких-либо серьезных для себя последствий.

В результате в корне меняется поведение предприятий, намеренно предпочитающих деньгам неплатежи и квазиденежные инструменты расчетов по трансакциям. Это исключает возможность формирования цивилизованных отношений на рынке, опосредующих товарно-денежный обмен во всех сферах экономики. В конечном итоге все это препятствует формированию факторов устойчивого экономического развития страны.

Радикальные изменения в стране в начале 90-х годов принципиально изменили ситуацию. Феномен массовой неспособности российских предприятий платить по своим долгам имеет почти десятилетнюю историю своего формирования.

Во второй половине 1992 г. взрывообразное обесценение оборотных средств предприятий привело к тому, что просроченная задолженность только поставщикам и только в промышленности достигла, по данным Министерства финансов РФ, 23%. Неприменение санкций за просроченные платежи и отсутствие эффективного механизма арбитражных процедур сделали традиционными схемы взаимозачетов с массовой раздачей льготных централизованных кредитов. Это не могло не сказаться на темпах наращивания неплатежей в экономике.

За первые девять месяцев 1993 г. квартальный прирост просроченной задолженности поставщикам в промышленности стабилизировался на уровне 2,5-3,7% квартального валового внутреннего продукта (ВВП) (следует учесть, что эти данные несопоставимы с 1992 годом из-за смены формы отчетности -ликвидации картотеки №2 Центрального банка и перевода учета неплатежей в Госкомстат).

В конце 1993 года вследствие ужесточения финансовой политики прирост неплатежей ускорился и составил в четвертом квартале данного года 7,0% ВВП, в первом квартале 1994 года - 9,4%, во втором - 7,5%, в третьем -9,3% ВВП. В четвертом квартале 1993 г. в результате смягчения финансовой политике в июле-октябре 1994 года темп прироста неплатежей снизился до 4,6% ВВП.

На протяжении 1995 - 1996 гг. объем просроченных неплатежей практически неуклонно рос темпами, превосходящими как инфляцию, так и увеличение кредитных вложений в экономику. Отношение общей просроченной задолженности к месячному ВВП, снизившееся за февраль-июль 1995 года со 134 до 113%, в сентябре вновь начало неуклонно расти и увеличилось к декабрю данного года до 132%. В марте 1996 года оно составляло уже 163%, в июне - 193%, в сентябре - 213%, а в ноябре - 246%. Эта тенденция сохранилась и в 200-2004 гг., в условиях когда на фоне роста темпов экономического развития осталось неизменным количество некредитоспособных предприятий, а доля неденежных расчетов сократилась незначительно.

Таким образом, неплатежи по сути своей есть проявление несбалансированности (неэквивалентности) расчетно-платежных отношений, которая и обусловливает формирование механизма воспроизводства кризисных явлений в российской экономике с присущими ему принципами функционирования и факторами, их обусловливающими. Без признания самого факта существования саморазвивающейся системы неплатежей и понимания фундаментальности данного явления невозможно устранить нерыночные формы его проявления и создать условия для нормального функционирования рыночных институтов.

Сложившееся положение явилось следствием;

• упущений и просчетов в ходе осуществляемых реформ, способствовавших криминализации экономики, накоплению теневых капиталов и становлению организованной преступности, резкому социальному расслоению общества, снижению качества жизни значительной части граждан при отсутствии действенной системы социальной поддержки неимущих;

• отставания правовой базы правоохранительной деятельности от потребностей правоохранительной практики;

• недостатков в деятельности правоохранительных и контрольно-надзорных органов прежде всего в силу их разобщенности, утраты опоры на население, оттока профессиональных кадров, нерешенности проблем правового, материально-технического, финансового и иного обеспечения;

• открытости значительной части государственной границы по линии раздела с государствами, ранее входившими в состав СССР, приведшей к проникновению на территорию уголовного и иного антиобщественного элемента, способствующей включению России в сферу интересов международной наркомафии;

• целенаправленной деятельности транснациональных и отечественных преступных сообществ, некоторых зарубежных спецслужб, политических и иных сил, прежде всего экстремистской направленности, по ослаблению и раздроблению России, использованию ее территории, потенциала, ресурсов и граждан Российской Федерации в своих интересах;

• возрастающей коррумпированности органов власти, распространенности различного рода должностных злоупотреблений и нарушений законности;

• разрушения системы профилактики преступлений;

• углубляющегося правового нигилизма населения, внедрения в массовое сознание стереотипов противоправного поведения, силового разрешения споров, неверия в способность правоохранительных органов защитить интересы личности, общества и государства.

Основная цель деятельности по преодолению криминализации в экономике и повышению авторитета государственной службы заключается в * создании условий, обеспечивающих подавление всеми имеющимися в распоряжении государства средствами экономической преступности и коррупции, рассматриваемой как явление, создающее материальную и социальную основы организованных преступных формирований и преступности в целом.

Содержание проблемы и обоснование необходимости ее решения программными методами.

Программа по усилению борьбы с преступностью и необходимость ее подготовки вызвана тем, что преступность в России, несмотря на принимаемые усилия, все более приобретает характер реальной угрозы национальной безопасности страны. Правоохранительным органам в определенной мере удалось стабилизировать криминогенную обстановку, остановить обвальный рост преступности. Однако она продолжает оказывать мощное отрицательное влияние на все сферы жизнедеятельности государства и общества, серьезно тормозит социально-экономические и политические преобразования России, подрывает ее международный авторитет.

Преступная среда консолидируется, усиливается ее организованность. Возрастают профессионализм и масштабность преступных деяний.

Наиболее тяжелое положение сложилось в сфере экономики. Расширяются интересы криминальных структур в кредитно-финансовой сфере, на рынке ценных бумаг, во внешнеэкономической деятельности. Активизируются противоправные сделки по вывозу сырьевых, энергетических и других ресурсов за рубеж. Совершение экономических преступлений в абсолютном большинстве случаев связано с проявлением коррупции и проникновением криминалитета во власть, В связи с этим борьба с преступлениями в сфере экономики и коррупцией является наиболее важным и приоритетным направлением деятельности всех правоохранительных органов.

Не сокращается число насильственных опасных преступлений, таких как бандитизм, угроза убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества, похищения людей, захваты заложников, криминальные взрывы и заказные убийства. По числу умышленных убийств в расчете на 100 тыс. человек Россия заняла одно из ведущих мест в мире.

Тревожны темпы роста преступности несовершеннолетних и молодежи, рецидивной преступности. Уголовно-исполнительная система не в полном объеме обеспечивает достижение целей исправления и перевоспитания осужденных. Ослаблена система профилактики преступлений и правонарушений.

Сложной остается оперативная обстановка на улицах и в других общественных местах.

Криминальную напряженность усиливают незаконная миграция, нарастающие темпы распространения алкоголизма и наркомании.

Тем не хменее возможности реализации системы мер целевого воздействия на преступность и установление контроля над развитием криминальных процессов в стране имеются. Предыдущие программы усиления борьбы с преступностью в основном выполнили свое предназначение.

Правоохранительная система накопила опыт работы в новых социально-экономических условиях.

Разрабатывается единая система информационного обеспечения правоохранительных и контрольно-надзорных органов. Развиваются межведомственное взаимодействие и международное сотрудничество.

Вместе с тем требуется комплексный подход и координация действий в борьбе с преступностью, в том числе с коррупцией, особенно в экономической и социальной сферах.

Решение этой и других задач, направленных на достижение дальнейших качественных сдвигов в результатах правоохранительной деятельности, невозможно без серьезной государственной поддержки, объединения усилий федеральных, региональных и местных органов власти и управления, широкого привлечения негосударственных структур, общественных объединений и граждан. Это обусловливает необходимость применения программно-целевого подхода.

Программа должна быть подготовлена с учетом отечественного и зарубежного опыта программно-целевого планирования борьбы с преступностью на основе предложений федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации, ведущих учебных заведений и научных учреждений, известных ученых и специалистов.

Программа ориентирована на стратегию правоохранительной деятельности по приоритетным направлениям и конкретные меры, обеспечивающие достижение целей и решение основных задач Программы.

Целями Программы являются удержание контроля над криминальной ситуацией, сосредоточение всех возможных сил и средств правоохранительных органов и других ведомств на борьбу с преступностью в сфере экономики и коррупцией, снижение темпов* прироста и доли тяжких преступлений, действенная защита граждан от нарушений законности, повышение раскрываемости преступлений, создание обстановки спокойствия на улицах и в других общественных местах.

Программа направлена на решение следующих задач: ❖ обеспечение экономической безопасности государства путем решительной и бескомпромиссной борьбы с различными формами посягательства на государственную собственность, усиления контроля в финансово-кредитной и банковской сферах, за производством и реализацией продукции массового потребления, сбором налогов и других обязательных платежей, пресечения проявлений коррупции на всех уровнях власти; повышение эффективности борьбы с организованной преступностью, проявлениями терроризма и экстремизма; качественное обновление правовой базы правоохранительной деятельности, устранение пробелов, коллизий и противоречий, приведение правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в соответствие с федеральным законодательством; совершенствование системы правоохранительных органов за счет оптимизации их организационно-структурного построения, сосредоточения деятельности правоохранительных органов на приоритетных направлениях борьбы с преступностью; укрепление дисциплины и законности в правоохранительных органах, улучшение взаимодействия их структурных звеньев, в том числе межведомственного, развитие международного сотрудничества, внедрение передового опыта; повышение ответственности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления за организацию и результаты борьбы с преступностью и охраны правопорядка, более полное использование местного потенциала, ресурсов и возможностей; оснащение правоохранительных органов необходимым вооружением, средствами защиты, спецсредствами, оперативной, специальной и криминалистической техникой, системами и средствами связи, компьютерной и иной оргтехникой, транспортом, обмундированием и снаряжением, оборудованием, размещение их в зданиях и сооружениях в соответствии с нормативами и мировым уровнем; сохранение и закрепление кадрового профессионального ядра правоохранительных органов, обеспечение правовых, социальных, материальных и .морально-психологических условий и необходимых гарантий для службы и быта сотрудников и членов их семей, повышение социального статуса сотрудников и престижности работы в правоохранительных органах, в том числе с использованием возможностей страховых организаций и благотворительных фондов; формирование позитивного общественного мнения о правоохранительной системе и результатах ее деятельности, восстановление доверия общества к правоохранительным органам.

Первоочередными задачами в сфере борьбы с экономической преступностью и коррупцией являются: совершенствование правового регулирования экономических отношений, включая внешнеэкономические отношения, и правоохранительной деятельности, качественное обновление нормативной правовой базы правоохранительной деятельности по борьбе с коррупцией; усиление надзора за исполнением законодательных актов и повышение ответственности за их нарушение, совершенствование системы государственного контроля в сфере финансово-хозяйственной деятельности с целью недопущения злоупотреблений; оптимизация форм, методов и средств противодействия экономической преступности и коррупции путем объединения усилий правоохранительных, контролирующих, фискальных, финансовых органов и других структур правоохранительной направленности; организационно-практические меры предупреждения и пресечения преступлений экономической направленности и коррупции; создание единого информационного механизма обеспечения экономической безопасности государства; выявление и устранение криминальных структур; сохранение и закрепление профессионального ядра правоохранительных органов, их материально-техническое укрепление, повышение социально-правовой защищенности сотрудников; формирование позитивного общественного мнения о правоохранительной системе, восстановление доверия общества к государству и его структурам; меры общественного воздействия и профилактика коррупции и преступных посягательств на государственную собственность.

Список литературы диссертационного исследования доктор экономических наук Вазагов, Виктор Мисостович, 2004 год

1. Радаев В.В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6. С. 60—79.

2. Hirschman А.О. Exit, Voice, and Loyalty: Response to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. P. 1-20, 7679.

3. Hellman J., Jones G., Kaufmann D. Seize the State, Seize the Day: State Capture, Corruption and Influence in Transition // World Bank Policy Research Working Paper. 2000. № 2444;

4. Hellman J., Schankerman M. Intervention, Corruption and Capture // Economics of Transition. 2000. Vol. 8. № 3. P. 545-567.

5. Тевено Л. Организованная комплексность: нормы координации и структура экономических преобразований // Экономическая социология: новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Сост. и науч. ред. В.В Радаев. С. 19-46.

6. Treisman D., Gimpelson У. Political Business Cycles and Russian Elections, or the Manipulation of ChudarV/ British Journal of Political Science. 2001. Vol. 31. P. 225-246.

7. Барсукова С.Ю. Таможня и бизнес: от теневого тандема к легализации // Мир России. 2002. № 2. С. 70-73).

8. Акерлоф Дж Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм //THESIS. 1994. Вып. 5. С. 91-104.

9. Волков В. В. Силовое предпринимательство в современной России

10. Социологические исследования. 1999. № 1. С. 56—65;

11. Волков В.В. Силовое предпринимательство. СПб.: Летний сад, 2002. Гл. 3. С. 59—90.

12. Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 2. С. 18—43. Публикация на сайте: http://www.ecsoc.msses.ru/NewText.php).

13. Радаев В В. Новый институциональный подход и деформализация правил в российской экономике // Экономическая социология: новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Сост. и науч. ред. В.В. Радаев. М: РОССПЭН, 2002. С. 202—203.

14. Радаев В.В. Обычные и инновационные практики // Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / Под ред. Т.М. Малевой. М.: Гэндальф, 2003. С. 389-428.

15. Бьюкенен Дж. Избранные труды. Серия: «Нобелевские лауреаты по экономике». Т. I. М.: Таурус Альфа, 1997. С. 23>

16. Williamson О. Markets and Hierarchies: Analysis and Antitrust Implications. N.Y., 1975. P. 35-44.

17. Ходжсон Дж. Жизнеспособность институциональной экономики/Эволюционная экономика на пороге XXI века. Доклады и выступления участников международного симпозиума. 1УГ.: Япония сегодня", 1997. С. 29—74.

18. См., например: Иноземцев В. За пределами экономического общества. М.: Academia—Наука, 1998.

19. Vanberg V. Rules and Choice in Economics. L., 1994.

20. Подробнее см.: Ванберг В. «Теория порядка» и конституционная экономика// Вопросы экономики. 1995. № 12. С. 86-95.

21. Бьюкенен Дж. Минимальная политизация рыночного порядка/От плана к рынку: будущее посткоммунистических республик. М.: Catallaxy, 1993. С. III.

22. North D. lnstitutions//Journal of Economie Perspectives. 1991. Vol. 5.1. Winter. P. 97.

23. См.: Eggertsson Т. Economic Behaviour and Institutions. Cambridge: Cambridge University Press. P. 5—6;

24. Hodgson G. Economies and Institutions. A Manifesto for a Modern Institutional Economics. Cambridge: Policy Press, 1988. P. XIV.

25. Arthur B. 1988. «Selfreinforcing mechanisms in economies». In P. Anderson (ed.) The Economy as an Evolving Complex System. Reading, MA.: Addison-Wesley.

26. Arthur, B. 1989. «Competing technologies and lock-in by historical events». Economic Journal 99. P. 116-31.

27. Axelrod, R. 1984. The Evolution of Cooperation. New York: Basic Books.

28. Bendix, R. 1954. Nation Building and Citiienship. New York: Wiley.

29. Bourdieu, P. 1977. Outline of a Theory of Practice. Cambridge, Eng.: Cambridge University Press.

30. Bourdieu, P. 1988. Homo Academicus. Stanford, CA.: Stanford University Press.

31. Bourdieu, P. and L. Wacquant. 1992. Invitation to a Reflexive Sociology. Chicago, IL: University of Chicago Press.

32. Coleman, J. 1988. «Social capital in the creation of human capital». American Journal of Sociology 94. P. 95-120.

33. Colignon, R. 1997. Power Plays. Albany, N.Y.: State University of New York Press.

34. Neal W. Institutions//Journal of Economic Issues. 1987. - V. 21. - № 3.-P. 1183.

35. Д. Норт. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики/Пер. с англ. А. Нестеренко; предисл. и научн.ред. Б.З. Мильнера. — М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997. С. 17.

36. Норт Д. Институты и экономический рост: историческоевведение//THESIS. 1993. - Весна. - Т. 1. - Вып. 2. - С.73.

37. Норт Д. Институты, идеология и эффективность экономики//От плана к рынку. Будущее посткоммунистических республик/Под ред. Л.И. Пияшевой, Д.А. Дарна. М.: Catallaxy, Институт Катона, 1993. - С. 307.

38. Авдашева С.Б. Хозяйственные связи в российской промышленности: проблемы и тенденции последнего десятилетия. — М.: ГУ-ВШЭ, 2000.-С. 5.

39. Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М.: ТЕИС, Экономический факультет МГУ, 1998. С. 343.

40. Экономическое содержание контракта лизинга как гибридной формы координации проанализировано в работе Masten S., Snyder Е. United States v.United Shoe Machinery Corporation: on the Merits // Journal of Law and Economics. 1993. Vol. 36.

41. Авдашева С.Б. Хозяйственные связи в российской промышленности: проблемы и тенденции последнего десятилетия. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. - С.25.

42. Крюков В. А. Институциональная структура нефтегазового сектора проблемы и направления трансформации Новосибирск: Изд-во ИЭиОПП СО РАН, 1998 г.

43. Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках. М.: ТЕИС, 2000.

44. Развитие и рыночное функционирование корпоративных структур холдингового типа в промышленности: Материалы исследовательского проекта. Бюро экономического анализа, 2000

45. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993.- С.

46. Aoki М Toward an Economic Model of the Japanese Firm // Journal of Economic Literature. 1990. Vol. 28. № 1. P. 1-27.

47. Уильямсон О. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Экономическая школа, 1996. С.

48. Коуз Р. Фирма, рынок и право.- М.: Дело, 1993.- С. 37-38.

49. Обзор занятости в России. Вып. 1 (1991—2000 гг.). Бюро экономического анализа. М., 2002.

50. Радаев В. В. Формирование новых российских рынков: трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр политических исследований, 1998. С. 61—62.

51. Капелюшников Р. «Где начало того конца?.» (к вопросу об окончании переходного периода в России) // Вопросы экономики. 2001. № 1. С. 145.

52. Сох, G. and М. McCubbins. 1993. Legislative Leviathan: Party Government in the House. Berkeley, CA.: University of California Press.

53. DiMaggio, P. 1988. «Interest and agency in institutional theory». P. 3-21 in L. Zucker (ed.) Institutional Patterns and Organisation. Cambridge, MA.: Ballinger Press.

54. DiMaggio, P. and W. Powell. 1983. «The iron case revisited». American Sociological Review 47. P. 147-60.

55. Олейник А. И. Институциональная экономика: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2000. С. 192.

56. Радаев В.В. Экономическая социология: Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1997. Гл. И (http://www.ecsoc.ru/booksdescriptionru.php).

57. Dobbin, F. 1994. Forging Industrial Policy. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

58. Evans, P., D. Rueschmeyer, and T. Skocpol. 1985. Bringing the State Back In. Cambridge, Eng.: Cambridge University Press.

59. Fama, E. and M. Jensen. 1983a. «Separation of ownership and control». Journal of Law and Economies, 26. P. 301-26.

60. Fama, E. and M. Jensen. 1983b. «Agency Problems and residual claims». Journal of Law and Economies, 26. P. 327-50.

61. Измерение ненаблюдаемой экономики: руководство. ОЭСР. Париж, 2002; Measuring the Non-Observed Economy: A Handbook. OECD, 2002.

62. См., в частности: БЭА, Информационно-аналитический бюллетень. 2003. № 38. Апр.

63. См.: Методологические положения по измерению занятости в неформальном секторе экономики. М.: Госкомстат России, 2001.

64. Адамов В.Е., Ильенкова С.Д., Сиротина Т.П., Смирнов С.А. Экономика и статистика фирм. М.: Финансы и статистика, 2000.

65. Вестник деловой активности предприятий и организаций России. № 2 (9) Центр экономической конъюнктуры при Правительстве Российской Федерации, 2002.

66. Глисин Ф.Ф., Лукашина Ж.Е. Оценка состояния и тенденций теневой экономики на основе конъюнктурных обследований // Вопросы статистики. 1997. № 12.

67. Занятость и рынок труда. Новые реалии, национальные приоритеты, перспективы. М.: Наука, 1998.

68. Иванов Ю., Масакова И Система национальных счетов вроссийской статистике // Вопросы экономики. 2000. № 2.

69. Измерение ненаблюдаемой экономики: Руководство. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Париж, 2002.

70. Информационно-аналитический бюллетень. № 38. Бюро экономического анализа. 2003. Апр.

71. Капелюшников Р. И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.: ГУ-ВШЭ, 2001.

72. Капелюшников Р. Где начало того конца?. // Вопросы экономики. 2001. № 1.

73. Карасева В.Л. Об опыте стран СНГ в области оценок ненаблюдаемой экономики. Доклад на международном семинаре «Вопросы измерения ненаблюдаемой экономики». Голицыно, 22—24 мая 2002 г.

74. Косарев А.Е. Макроэкономическая оценка текущих тенденций бегства капитала из России // Экономический журнал Высшей школы экономики. 2002. № 4. С. 474—482.

75. Косарев А.Е. Роль макроэкономических балансов в измерении нерегистрируемой (ненаблюдаемой) экономики. Доклад на международном семинаре «Статистическая оценка ненаблюдаемой экономики». Сочи, 16—20 окт. 2000 г.

76. Методологические положения по измерению занятости в неформальном секторе экономики. М.: Госкомстат России, 2001.

77. Методологические положения по статистике. М.: Госкомстат России,1998.

78. Методологические принципы отражения в СНС теневой экономики и методические рекомендации по расчету от дельных ее показателей. М.: Госкомстат России, 1995.

79. Методологические рекомендации по расчету выпуска услуг (работ), промежуточного потребления и добавленной стоимости в сельском хозяйстве (в основных ценах). М.: Госкомстат России, 1994.

80. Методологические рекомендации по расчету выпуска продукции сельского хозяйства в текущих основных ценах (вторая редакция) М.: Госкомстат России, 1994.

81. Методологическое руководство для пользователей базы микроданных обследований населения по проблемам занятости. М.: Госкомстат России, 2002.

82. Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

83. Неформальный сектор в российской экономике / Под ред. Т.Г. Долгопятовой. М.: ИСАРП, 1998.

84. О занятости в неформальном секторе экономики в Российской Федерации в 2001 году // Статистический бюллетень. 2002. № 2 (86). Госкомстат России. Апр. С. 115—132.

85. Обзор занятости в России. Вып. 1 (1991—2000 гг.). Бюро экономического анализа. М., 2002.

86. Пономаренко А.Н. Лекция 12. Скрытая и неформальная экономика в СНС // Экономический журнал ВШЭ. 1998. № 2. С. 259-268.

87. Рекомендации по составлению счета производства. М.: Госкомстат России, 1995.

88. Рекомендации по расчету выпуска, промежуточного потребления и добавленной стоимости по отраслям и секторам экономики. М.: Госкомстат России, 1997.

89. Рекомендации по отражению в СНС деятельности неформального сектора экономики. М.: Госкомстат России, 1997.

90. Рекомендации по оценке влияния деятельности в неформальном секторе и теневой экономике на расчеты конечного использования валового внутреннего продукта (с учетом опыта Госкомстата Российской Федерации). М.: Госкомстат России, 1998.

91. Система показателей базы микроданных обследований населения попроблемам занятости. М.: Госкомстат России, 2002.

92. Статистический бюллетень. 2002. № 2 (86). Апр.

93. Blades D.W. Non-Monetary (Subsistence) Activities in the national Accounts of Developing Countries. Organization for Economic Co-operation and Development. Paris, 1975.

94. Blunch T.V., Canagarajah S., Raju D. The Informal Sector Revisited: A Synthesis Across Space and Time // World Bank. Social Protection Discussion Paper No. 119. July 2001.

95. Business tendency surveys in the Russian Federation. OECD. 2001.

96. EaHe J., Sakova Z. Business start-ups or disguised unemployment? Evidence on the character of self-employment from transition economies // Labour Economics. 2000. 7. P. 574—601.

97. Earle J., Sakova Z. Entrepreneurship from Scratch: Lessons on the Entry Decision into Self-Employment from Transition Economies // IZA DP. No.79. Dec. 1999.

98. Gimpelson V., Lippoldt D. The Russian Labor Market: Between Transition and Turmoil // Lanham, Maryland, Roman & Little-field, 2001.

99. Guarigla A., Byung-Yeon Kim The Dynamics of Moonlighting: What is Happening in the Russian Informal Economy? // BOFIT Discussion Papers, Bank of Finland. 2001. No. 5.

100. Inventory of National Practices in Estimating Hidden and Informal Economic Activities for National Accounts. Economic Commission for Europe, Statistical Division, Conference of European Statisticians, 2002.

101. Key Indicators of the Labour Market, 2001—2002. Geneva, ILO,2002.

102. Masakova L, Fedorovskaya T. Estimation of Non-Observed Economy: the Statistical Practices in Russia// ICES-II Proceedings, Buffalo. NY, 2000.

103. Fortes A., Sassen-Koob S. Maling it Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies // American Journal of Sociology. Vol. 93. No. 1. July 1987. P. 30-61.

104. Schneider F., Enste D. Shadow Economies: Size, Causes, and Consequences // Journal of Economic Literature. 2000. 38(1). P. 77-114.

105. Fligstein, N. 1990. The Transformation of Corporate Control. Cambridge, MA.: Harvard University Press.

106. Fligstein, N. 1996. «Markets as politics: a political-cultural approach to market institutions». American Sociological Review 61. P. 656-673.

107. Fligstein, N. 1997. «Social skill and institutional theory». American Behavioral Scientist 40. P. 397-405.

108. Fligstein, N. and I. Mara-Drita. 1996. «How to make a market: reflections on the European Union's Single Market Program». American Journal of Sociology 102. P. 1-33.

109. Fligstein, N. and D. McAdam. 1995. «А political-cultural approach to the problem of strategic action». Unpublished manuscript.

110. Gamson, W. 1975. The Strategy of Social Protest. Homewood, IL: Irwin1. Press.

111. Geertz, C. 1983. Local Knowledge. New York: Basic Books.

112. Gibbons, R. 1992. Game Theory for Applied Economists. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

113. Giddens, A. 1984. The Constitution of Society. Berkeley, CA.: University of California Press.

114. Goffman, E. 1959. Presentation of Self in Everyday Life. Garden City, N.J.: Doubleday Press.

115. Goffman, E. 1963. Stigma. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall.

116. Goffman, E. 1974. Frame Analysis Cambridge, MA.: Harvard University Press.

117. Hall, P. and R. Taylor. 1994. «Political science and the four new in-stitutionalisms». Paper presented at the conference «What is institutional-ism now?» at the University of Maryland, September 1984.

118. Hirschman, A. 1977. The Passions and the Interests. Princeton, N.J.:

119. Princeton University Press.

120. Hobbes, T. 1991. Leviathan. Cambridge, Eng.: Cambridge University1. Press.

121. Jensen, M. and P. Meckling. 1974. «The theory of the firm: managerial behavior, agency costs, and ownership structure». Journal of Financial Economies 3. P. 305-360.

122. Jepperson, R. 1991. «Institutions, institutional effects, and institutionalization». P. 143-163 in W. Powell and P. DiMaggio (ed.) The New Institutionalism in Organizational Theory. Chicago, IL: University of Chicago Press.

123. Jepperson R. and J. Meyer. 1991. «The public order and the construction of formal organizations». P. 204-231 in W. Powell and P. DiMaggio (eds.) The New Institutionalism in Organizational Theory.

124. Joas, H. 1996. The Creativity of Action. Chicago, IL: University of Chicago Press.

125. Keohane, R. 1984. After Hegemony. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

126. Keohane, R. 1986. Neorealism and Its Critics. New York: Columbia University Press.

127. Krehbiel, K. 1991. Information and legislative Organisation. Ann Arbor, MI.: University of Michigan Press.

128. Leifer, E. 1988. «Interaction preludes to role setting». American Sociological Review 53. P. 865-878.

129. Locke, J. 1988. Two Treatise on Government. Cambridge, Eng.: Cambridge University Press.

130. March, J. and J. Olsen. 1989. Rediscovering Institutions. New York: Free Press.

131. March, J. and H. Simon. 1958. Organizations. New York: Wiley.

132. Mead, G.H. 1934. Mind, Self, and Society. Chicago: University of Chicago Press.

133. Meyer, J. and B. Rowan. 1977. «Institutionalized organizations: formal structure as myth and ceremony». American Journal of Sociology 83. P. 340-63.

134. Meyer, J. and W.R. Scott. 1983. Organizational Environments. Beverly Hills, CA.: Sage.

135. Milgrom, P. and J. Roberts. 1982. «Limit pricing and entry under incomplete information». Econometrica 40. P. 443-59.

136. Nelson, S. and S. Winter. 1980. An Evolutionary Theory of Economie Change. Cambridge, MA.: Harvard University Press.

137. Nee, V. and P. Ingram. 1997. «Embeddedness and beyond: institutions, exchange, and social structure». In M. Brinton and V. Nee (eds.) The New Institutionalism in Sociology. New York: Russell Sage.

138. North, D. 1990. Institutions, Institutional Change, and Economic Performance. Chicago, IL: University of Chicago Press.

139. North, D. and P. Thomas. 1973. The Rise of the Western World. Cambridge, Eng.: Cambridge University Press.

140. Padgett, J. and C. Ansell. 1992. «Robust action and the rise of the Medici». American Journal of Sociology 98. P. 1259-1320.

141. Pfeffer, Jeffrey and Gerald R. Salancik. 1978. The external control of organisations: a resource dependence perspective. New York: Hager & Row.

142. Pierson, P. 1995. «When effects become cause: policy feedbacks and political change». World Politics 45. P. 595-628.

143. Powell, W. and P. DiMaggio. 1991. The New Institutionalism in Organizational Analysis. Chicago, IL: University of Chicago Press.151. «The joint decision trap». Public Administration 66. P. 239-78.

144. Schotter, A. 1981. The Economie Theory of Social Institutions. New York: Cambridge University Press.

145. Scott, R.W. 1996. Institutions and Organizations. Beverly Hills, CA.:1. Sage.

146. Scott, W.R. and J. Meyer. 1983. «The organization of societal sectors». P. 129—53 in J. Meyer and R.W. Scott (eds.) Organizational Environments, Beverly Hills, CA.: Sage.

147. Sewell, W. 1994. A Rhetoric oft he Bourgeois Revolution: the Abbe Sieyes and What is the Third Estate. Durham, N.C.: Duke University Press.

148. Sewell, W. 1992. «А theory of structure: duality, agency, and transformation». American Journal of Sociology 99. P. 1-29.

149. Shepsle, K. 1989. «Studying institutions: Some lessons from the rational choice approach». Journal of Theoretical Politics 2. P. 131-47.

150. Simon, H. 1957. Administrative Behavior. New York: MacMillan.

151. Steinmo, S., K. Thelen and F. Longstreth. 1992. Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Perspective. New York: Cambridge University Press.

152. Stigler, G. 1968. The Organization of Industry. Homewood, IL: Irwin1. Press.

153. Tarrow, S. 1994. Power in Movements. Ithaca, N.Y.: Cornell University1. Press.

154. Waltz, K. 1979. The Theory of International Politics. New York: Random House.

155. Weingast, B. and W. Marshall. 1988. «The industrial organization of Congress». Journal of Political Economy 96. P. 132-63.

156. White, H. 1994. Identity and Control Princeton, N.J.: Princeton University1. Press.

157. Williamson, 0. 1975. Markets and Hierarchies. New York: Free Press.

158. Williamson, O. 1985. The Economie Institutions of Capitalism. New York: Free Press.

159. Neal W. Institutions//Journal of Economic Issues. 1987. - V. 21. - № 3. -P. 1183

160. Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение//ТНЕ818. 1993. - Весна. - Т. 1. - Вып. 2. - С.73

161. Адамов В.Е., Ильенкова С.Д., Сиротина Т.П., Смирнов С.А. Экономика и статистика фирм. М.: Финансы и статистика, 2000.

162. Вестник деловой активности предприятий и организаций России. № 2 (9) Центр экономической конъюнктуры при Правительстве Российской Федерации, 2002.

163. Глисин Ф.Ф., Лукашина Ж.Е. Оценка состояния и тенденций теневой экономики на основе конъюнктурных обследований // Вопросы статистики. 1997. №12.

164. Занятость и рынок труда. Новые реалии, национальные приоритеты, перспективы. М.: Наука, 1998.

165. Иванов Ю., Масакова И. Система национальных счетов в российской статистике // Вопросы экономики. 2000. № 2.

166. Измерение ненаблюдаемой экономики: Руководство. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Париж, 2002.

167. Информационно-аналитический бюллетень. № 38. Бюро экономического анализа. 2003. Апр.

168. Капелюшников Р. И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.: ГУ-ВШЭ, 2001.

169. Капелюшников Р. Где начало того конца?. // Вопросы экономики. 2001. № 1.

170. Ю.Карасева B.JI. Об опыте стран СНГ в области оценокненаблюдаемой экономики. Доклад на международном семинаре «Вопросы измерения ненаблюдаемой экономики». Голицыно, 22—24 мая 2002 г.

171. Косарев А.Е. Макроэкономическая оценка текущих тенденций бегства капитала из России // Экономический журнал Высшей школы экономики. 2002. № 4. С. 474—482.

172. Косарев А.Е. Роль макроэкономических балансов в измерении нерегистрируем ой (ненаблюдаемой) экономики. Доклад на международном семинаре «Статистическая оценка ненаблюдаемой экономики». Сочи, 16—20 окт. 2000 г.

173. Методологические положения по измерению занятости в неформальном секторе экономики. М.: Госкомстат России, 2001.

174. Радаев В.В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6. С. 60—79.

175. Hirschman А/О. Exit, Voice, and Loyalty: Response to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. P. 1-20, 7679.

176. Hellman J., Jones G., Kaufmann D. Seize the State, Seize the Day: State Capture, Corruption and Influence in Transition // World Bank Policy Research Working Paper. 2000. № 2444;

177. Hellman J., Schankerman M. Intervention, Corruption and Capture // Economics of Transition. 2000. Vol. 8. № 3. P. 545-567.

178. Тевено Jl. Организованная комплексность: нормы координации и структура экономических преобразований // Экономическая социология: новыеподходы к институциональному и сетевому анализу / Сост. и науч. ред. В.В Радаев. С. 19-46.

179. Treisman D., Gimpelson У. Political Business Cycles and Russian Elections, or the Manipulation of ChudarV/ British Journal of Political Science. 2001. Vol. 31. P. 225-246.

180. Барсукова С.Ю. Таможня и бизнес: от теневого тандема к легализации // Мир России. 2002. № 2. С. 70-73).

181. Акерлоф Дж. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм //THESIS. 1994. Вып. 5. С. 91-104.

182. Волков В. В. Силовое предпринимательство в современной России // Социологические исследования. 1999. № 1. С. 56—65;

183. Волков В.В. Силовое предпринимательство. СПб.: Летний сад, 2002. Гл. 3. С. 59—90.

184. Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 2. С. 18—43. Публикация на сайте: http://www.ecsoc.msses.ru/NewText.php).

185. Радаев В. В. Новый институциональный подход и деформализация правил в российской экономике // Экономическая социология: новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Сост. и науч. ред. В.В. Радаев. М: РОССПЭН, 2002. С. 202—203.

186. Радаев В.В. Обычные и инновационные практики // Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / Под ред. Т.М. Малевой. М.: Гэндальф, 2003. С. 389-428.199 .Oyken V. Die Grundlagen der Nationalokonomic. Berlin: Springier, 1965.

187. Доклад Минэкономразвития РФ. M.: 2003 г.

188. Государственная стратегия экономической безопасности Российской Федерации (основные положения). Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 608.

189. СЗ РФ. 1996. №43. Ст. 4904.

190. Указ Президента Российской Федерации № 24 от 10 января 2000 г. «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации».

191. Актуальные проблемы борьбы с экономической преступностью. -М.: Академия МВД РФ, 1992.- 143 с.

192. Актуальные проблемы теории и практики борьбы с организованной преступностью в России: Материалы научно-практической конференции 17-18 мая 1994 года. М.: НИИРИО МЮИ МВД России, 1994. - 264 с.

193. Агафонов Ю.А., Лукин В.К, Сотская Т.В. Теневая экономика: Учебное пособие. Краснодар: Краснодарский юридический институт МВД России, 1997.

194. Аминов Д. А., Ревин В.П. Преступность в кредитно-банковской сфере. М.: Бранде, 1997.

195. Аслаханов А.А. Преступность в сфере экономики (криминологические и уголовно-правовые проблемы). М.: МЮИ МВД России, 1997.-130 с.

196. Клямкин И.М., Тимофеев JI.M. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М.: РГГУ, 2000. - 595 с.

197. Конкуренция за налогоплательщика. Исследования по фискальной социологии. М.: МОНФ, 2000. - 115 с.

198. Кордонский С. Рынки власти. Административные рынки СССР и России (Организационная структура советского административного рынка и логика ее постперестроечной трансформации). М.: ОГИ, 2000.

199. Королев М.В. Симфония черно-зеленого нала: (Выплата дохо да гражданам: от криминала до налоговых льгот). М.: ЮК «Кукша», 2000. - 720 с.

200. Коррупция в России: муниципальные, региональные, федеральные и международные аспекты: Аналитический доклад /Под ред. А.С. Макарычева. Н. Новгород, 2000. - 246 с.

201. Кудрявцев В.Н., Лунеев В.В. Наумов А.В. Организованная преступность и коррупция в России (1997-1999). М.: ИНИОН, 2000.- 200 с.

202. Ларичев В.Д. Преступления в кредитно-денежной сфере и противодействие им. М.: «ИНФРА-М», 1996.

203. Латов Ю.В. Экономика вне закона. Очерки по теории и истории теневой экономики. М.: МОНФ9 2001.

204. Лоскутов В. Тоталитаризм и коррупция: Сб. статей. Екатеринбург, 2001.- 176 с.

205. Любченко В.И., Файер Д.Л. Некоторые проблемы возникновения «теневой» экономики в процессе приватизации на Украине. Харьков: Харьковский ун-т, 1996. - 10 с.

206. Методологические принципы отражения в СНС теневой экономики и методические рекомендации по расчету отдельных ее показателей. М., 1995. -33 с.

207. Манусов В. М. Неформальная экономика: механизмы функционирования и территориальная организация. М.: Университет Российской академии образования, Институт проблем рынка РАН, 1996. -199 с."

208. Мишин ПК. Проблема экономической преступности (Опыт междисциплинарного изучения). М.: ВНИИ МВД России, 1994.- 7 с.

209. Неформальный сектор в российской экономике / Руководитель проекта Т.Т. Долгопятова. М.: Ин-т стратегического анализа и развития предпринимательства, 1998 (Приложение к журналу «Предпринимательство в России»). — 208 с.

210. Алашеев С.Ю. Неформальные отношения в процессе производства: «взгляд изнутри» // Социологические исследования. 1995. №2.

211. Арсентьева Н.М, Скрытые тенью: социологическое исследование теневой экономики // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 1997. № 10. С. 143-151.

212. Абалкин Л. Бегство капитала: природа, формы, методы борьбы // Вопросы экономики. 1998. № 7. С. 33-41.

213. Андриенко Ю.В. В поисках объяснения роста преступности в России в переходный период: криминометрический подход //Экономический журнал ВШЭ. 2001. Т. 5. № 2. С. 194-220.

214. Бойков В.Э. «Серая» экономика: масштабы развития и влияние на массовое сознание // Социологические исследования. 2001. №11. С. 29-35.

215. Болдырев В.Н. Проблемы обеспечения экономической безопасности малого предпринимательства от криминальных посягательств // Вестник Московского университета. Сер. Экономика. 2001. № 1. С. 83-99.

216. Бокун Н. Кулибаба И. Теневая экономика: понятие, классификация, информационное обеспечение // Вопросы статистики. № 7. 1997. С. 3-10.

217. Бокун Н., Кулибаба И. Проблемы статистической оценки теневой экономики // Вопросы статистики. 1997. № 7. С. 11-19.

218. Бородюк В., Турчинов А., Приходько Т. Методы расчета объемов теневой экономики // Экономика Украины. 1997, № 5. С. 41-53.

219. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика и сетевая организация пространства в России// Мир России. 2000. Т. 9. № 1. С.52-68.

220. Вилке А., Карните Р. Теневая экономика Латвии // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 1998. № 11.С.138-150.

221. Воробьев Е.? Тимченко Б. Теневая экономика в условиях системного кризиса // Экономика Украины. 1998. № 8. С.43-47.

222. Вилке А., Карните Р. Теневая экономика в Латвии, Методика определения, основные тенденции // Белорусский экономический журнал. 1999. № 3. С.96-106.

223. Волков В.В. Силовое предпринимательство в современной России // Социологические исследования. 1999. № 1.

224. Герасимова Н.И., Давыденко В.А. Эксполярная экономика: методология анализа с точки зрения институциональной теории // Актуальные проблемы управления. Омск, 1998. С. 133.

225. Голубев А.Н., Лаптев В.И. Территориальные особенности теневой экономики // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. 1998. №2. С.131-138.

226. Головнин С., Шохин А. Теневая экономика: за реализм оценок // Коммунист. 1990. № 1. С.67-77.

227. Гэдди К. Предложение труда во «второй» экономике: на примере

228. СССР // Экономика и математические методы. 1990. Т.26. Вып.3.с.398.

229. Головнин С.Д. Мифы и реалии «теневой экономики» // Контроллинг. 1991. № 2. С.84-94.

230. Глинкина С.П. Теневая экономика в современной России // Свободная мысль. 1995. № 3. С. 26-43,

231. Головнин С.Д. Переход к рынку и теневая экономика // Известия Академии наук СССР. Сер. Экономика. 1991. № 5. С, 79-87.

232. Головкин С.Д. О классификации явлений теневой экономики // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. 1992. №1.0.12-21.

233. Глинкина С. К вопросу о криминализации российской экономики //Альтернативы. 1997. Вып. 1. С. 152-166.

234. Горелов Н.А. Занятость в неформальном секторе экономики: подходы к определению параметров // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. 1997. №3. С.69-87.

235. Горбачева Т.Д. Использование данных обследований населения по проблемам занятости в России для определения параметров теневой экономики // Вопросы статистики. 2000. № 6. С. 17-21.

236. Григорова Т.В., Пазовский A.M. Под сенью коррупции // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 2000.№2.С. 153165.

237. Григорьев Л., Косарев А. Масштабы и характер бегства капитала // Инвестиции в России. 2000. № 7. С. 10-20.

238. Дюамель Л. Экономическая преступность как стимул экономических и политических реформ в России (по материалам российской прессы) // Социально-политический журнал. 1997. №3, С. 218-231.

239. Дуганов Е.А. К вопросу об объективной обусловленности теневой экономики // Проблемы функционирования рыночной экономики. М., 1994. С. 8-15.

240. Даримбетов Б.Н„ Спанов М.У. Теневая экономика в Казахстане:источники и механизмы реализации // Социологические исследования. 2001. N° 12. С. 46-53,

241. Зубакин В. «Вторая экономика» // Вопросы экономики. 1994. №11. С. 156-160.

242. Заславская Т.И. Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность, 2001. №5. С. 5-24.

243. Захаров H.JI. Воровство и льготы в структуре трудового поведения // Социологические исследования. 2001. № 6, С. 67-71.

244. Исправников В. «Теневые» параметры реформируемой экономики и антикризисный потенциал среднего класса // Российский экономический журнал. 2001. №3. С. 3-11.

245. Интрилигейтор М.Д. Приватизация в России и криминализация экономики // Проблемы теории и практики управления, 1994. №6. С. 39-43.

246. Исправников В. О. Теневая экономика: экспроприация, отмывание или легализация? // Социально-политический журнал. 1996. № 6.

247. Исправников В., Куликов В. Как «высветлить» реформируемую экономику? // Российский экономический журнал. 1997. № 5 6. С. 3-9.

248. Исправников B.C. «Теневая» экономика и перспективы образования среднего класса // Общественные науки и современность. 1998. № 6. С. 40-50.'

249. Проблемы теневой экономики (Крылов А.А., Улыбин К.А., Егоров Н.Б.) // Известия АН СССР. Сер. Экономика. 1990. №2. С. 86-113.

250. Пономаренко А. Что означает статистический термин «теневая экономика» и как она отражается в национальных счетах // Вопросы статистики. 1995. № 6. С. 3-7.

251. Пономаренко А. Подходы к определению параметров «теневой экономики» // Вопросы статистики. 1997. № 1. С. 23-28.

252. Осипенко О. В. Актуальные проблемы экономической криминологии // Вестник Московского университета. Сер. 11. 1990. №4. С. 68

253. Осипенко О. К анализу феномена «черного рынка» // Экономические науки. 1990. № 8. С. 67 77.

254. Осипенко О., Козлов Ю. О черном рынке рабочей силы // Хозяйство и право. 1990. № 4. С. 69 77.

255. Ореховский П. Статистические показатели и теневая экономика // Российский экономический журнал. 1996. № 4. С. 77-83.

256. Олейник А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» // Политические исследования. 2001. № 2. С. 40-51.

257. Олейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2001. № 5. С. 4-25.

258. Панкратов В. О связи кризисного денежно-финансового положения страны с функционированием структуры «теневой» экономики // Вопросы экономики. 1990. № 3. С. 127 129.

259. Павленко С.Ю. Управление «неформальной экономикой» // Экономическая социология и перестройка, Под ред. Т.Л Заславской и Р.В. Рыбкиной. М.: Прогресс, 1989. С. 214-226.

260. Павленко С.Ю. Неформальные управленческие взаимодействия // Постижение. Циология. Социальная политика. Экономическая реформа. Под ред. Ф.М. Бородкина, Л.Я. Косалса, Р.В. Рыбкиной. М.: Прогресс, 1989. С. 190202.

261. Радаев BJB. Домашнее хозяйство и неформальная экономика // Социологические исследования. 1997. № 4. С. 64—72.

262. Рывкина Р.В. От поверхности до дна мысль одна. Экономическая преступность в России // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 1997. № 7. С. 146-153.

263. Райг ИХ. Нелегальная экономическая деятельность // Постижение. Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. Под ред. Ф.М.

264. Бородкина, Л.Я. Косалса, Р.В. Рыбкиной. М: Прогресс, 1989. С. 203-213.

265. Райг И.Х. Теневая экономика не знает границ // ЭКО: Экономика и4организация промышленного производства. 1989. № 2. С. 65-69.

266. Клейнер Г. Нет тени только у привидений (О книге «Неформальный сектор экономики») // Вопросы экономики. 1999. № 4. С. 149-153.

267. Косалс Л. Теневая экономика как особенность российского капитализма//Вопросы экономики. 1998. № 11. С. 59-80.

268. Каримова Д. Теневая экономика и национальные счета // Экономика и статистика. 1997. № 10. С. 50-51.

269. Кузнецова Т. Некоторые аспекты исследования неформальной экономики в России // Вопросы экономики. 1997. № 9. С. 127-134.

270. Корягина Т.Н. Услуги теневые и легальные // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 1989. № 2. С. 60-65.

271. Козлов Ю. Теневая экономика и преступность // Вопросы экономики. 1990. № 3. С. 120-127.

272. Корягина Т.И. Теневая экономика в СССР (Анализ, оценки, прогнозы) // Вопросы экономики. 1990. № 3. С. 110-119.

273. Корягина Т.И. Теневая экономика. Анализ, оценки и прогнозы // Известия Академии наук СССР. Сер. Экономика. 1990. № 6, С. 73 83.

274. Клюня В.Л., Пузиков В.В. Теневая экономика: генезис, структура и современные особенности // Вестник Белорусского университета. Сер. 3. 1992. №2. С. 51-54.

275. Осипенко О. Теневая экономика: попытка политико-экономического анализа // Экономические науки. 1989. № 8. С. 45-53.

276. Крыштановская О.Д. Нелегальные структуры в России // Социологические исследования. 1995.№ 8. С. 94-106.

277. Лазовский В. О сущности, структуре и субъектах «теневой» экономики // Экономические науки. 1990. № 8. С. 62-67.

278. Ларьков А. Теневая экономика: истоки и сущность // Хозяйство и право. 1991. №2. С. 119- 126.

279. Масакова И. Д. Применение «итальянского метода» для оценки выпуска продукции по отраслям экономики с учетом скрытой и неформальной деятельности в отдельных регионах России // Вопросы статистики. 2000. № 6. С. 4-16.

280. Методические основы определения параметров неформальной деятельности на федеральном уровне // Вопросы статистики. 1997. №8. С. 10-20.

281. Макаров Д. Экономические и правовые аспекты теневой экономики в России // Вопросы экономики. 1998. № 3. С. 38—54.

282. Максимов С. Организованная преступность в России: состояние и прогноз развития // Уголовное право. 1998. № 1. С. 91-97.

283. Рывкина Р.В. Теневизация российского общества: причины и последствия // Социологические исследования, 2000. № 12. С.3-13.

284. Рывкина Р., Коленникова О. Дисфункции государства и ослабление социальной безопасности населения России // Вопросы экономики, 2000. № 2. С.67-75.

285. Радаев В.В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. №6. С.60-79.

286. Суслов И. Плутократическая форма собственности при социализме // Проблемы теории и практики управления. 1989. № 4. C.2S-28.

287. Селезнев В. «Теневая экономика»: по поводу статьи Осипенко О. // Экономические науки. 1990. № 2. С. 123-124.

288. Синилов Л.К., Головин С. Д., Нейтрализация теневой экономики -общая задача // Известия Академии наук СССР. Сер. Экономика. 1990. № 3. С.77-88.

289. Скрипов В. Кооперация: два слоя // ЭКО: Экономика и организация промышленного производства. 1990. № 10. С.52-63.

290. Синцеров Jl. Теневая экономика природопользования // Евразия. 1997. №2/3. С.32-34.

291. Симачев Ю. Теневая деятельность частных предприятий // Вопросы статистики. 1997. № 7. С.20-24.

292. Синдяшкина Е. Занятость в неформальном секторе экономики // Экономист. 1998. №6. С.51-58.

293. Скобликов П. Экономика и рэкет: отечественные особенности // Хозяйство и право. 1998. № 10. С.40-45.

294. Социально-экономические аспекты коррупции // Экономические и социальные проблемы России. 1998. № 2. С. 1-158.

295. Студников С. Неформальный сектор в российской экономике // Проблемы прогнозирования. 1999. № 5. С. 173-174 (Рец. на книгу: Неформальный сектор в российской экономике. М., 1998.).

296. Салицкий А.И. Негативная экономика где искать критерии? //Восток. 2000, № 1. С.83-89.