Мусульмане Симбирской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.: Этноконфессиональный аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Кобзев, Александр Викторович

• Кобзев, Александр Викторович
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Кобзев, Александр Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. "ЛЕГАЛЬНЫЕ" ТАТАРЫ-МУСУЛЬМАНЕ.I.

Раздел 1. Расселение и численность татар-мусульман Симбирской губернии во второй половине XIX — начала XX вв.

Раздел 2. Мусульманская община.

§ 1. Государственное регулирование деятельности мусульманской общины во второй XIX — начале XX вв.

§ 2. Численность мусульманских приходов Симбирской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.

§ 3. Управление мусульманской общины.

§ 4. Приходское духовенство.

Раздел 3. Функции мусульманской общины.ЮЗ

§ 1. Функции культа и организации религиозной жизни верующих.

§ 2. Функции контроля и t интеграции.

§ 3. Организация обучения и воспитания подрастающего поколения.

Раздел 4. Особенности общественно-религиозного быта татармусульман

§ 1. Паломничество.

§ 2. Мусульманское богослужение (намаз и пост).

§ 3. Отношение к некоторым пищевым запретам.

§ 4. Шариат и общегражданское судопроизводство Российской империи в конце XIX — начале XX вв.

Раздел 5. Конфессиональный фактор в этническом самосознании татар-мусульман, и их контактах с государством, церковью и православным населением.

§ 1. Историческая память татар-мусульман о насильственном крещении.

§ 2. Отношение татар-мусульман к переходам сородичей в православною веру.

§ 3. Отношение татар-мусульман к православному населению и православной вере.

§ 4. Образование как фактор идентификации татар-мусульман.

ГЛАВА II. КРЕЩЕНЫЕ ТАТАРЫ, ИСПОВЕДУЮЩИЕ ИСЛАМ.

Раздел 6. Процесс перехода крещеных татар из православия в ислам в

XIX - начале XX вв.

§ 1. Отступничество крещеных татар в первой половине XIX столетия.

§ 2. Движение крещеных татар Симбирской губернии в 1866

1868 гг. за возвращение в ислам.

§3. Движение крещеных татар исповедующих ислам за свою легализацию в 70-80-е гг. XIX в.

§ 4. Движение "незаконных" мусульман за легализацию 1896 г.

§ 5. Легализация "незаконных" мусульман в 1905-1906 гг.

Раздел 7. Расселение и численность "отпавших" крещеных татар.

Раздел 8. Исповедание крещеными татарами мусульманской религии

§1. Особенности мусульманских обрядов крещеных "татар.

§ 2. Возникновение мусульманских общин у "отпавших" крещеных татар во второй половине XIX в.

§3. Особенности семейно-брачных отношений "отпавших" крещеных татар с "законными" мусульманами.

§ 4. Религиозные отношения "незаконных" мусульман с указным муллой.

Раздел 9. Самосознание крещеных татар, исповедующих ислам.

§1. Отношение татар-мусульман к крещеным татарам.

§ 2. Преодоление "отпавшими" крещеными татарами последствий этноконфессионального раскола.

§ 3. Маркеры идентичности перешедших в ислам крещеных татар.

ГЛАВА III. ЧУВАШИ-МУСУЛЬМАНЕ.

Раздел 10. Процесс перехода чуваш язычников и православных в мусульманскую религию в XIX - начале XX вв.

Раздел 11. Расселение и численность чуваш-мусульман Симбирской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.

Раздел 12. Особенности исповедания ислама чувашами-мусульманами в XIX — начале XX вв.

Раздел 13. Изменения культуры и этнического сознания чуваш, перешедших в ислам.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мусульмане Симбирской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.: Этноконфессиональный аспект»

Территория Симбирской губернии является частью Поволжско-Приуральской историко-этнографической области, отличавшейся пестрым этническим и конфессиональным составом населения. Этнокультурное своеобразие региона формировалось в течение длительного времени под воздействием различных исторических факторов, в том числе вследствие исламизации местных народов, их приобщения к духовно-культурным ценностям мусульманской цивилизации.

С середины XVI столетия на развитие этнокультурных и конфессиональных процессов активное влияние оказывали колонизация региона славянским населением (русскими), христианизация и русификация проживавших здесь языческих и мусульманских народов.1 В исторически сложившейся ситуации "исламо-христианского пограничья", религии — ислам и христианство — заняли важное место в их жизни. Ислам стал неотъемлемой частью истории и культуры не только самих мусульманских народов, но и всей У

России в целом. Поэтому изучение общественного и религиозного быта, истории и культуры российских мусульман имеет большое научное значение.

Понимание закономерностей и форм возрождения исламских традиций, институтов и ценностей в жизни мусульманских народов современной России зависит от знания места и роли религии в их жизни, особенностей вероисповедной практики в предшествующее дореволюционное и советское время.

Выполненное исследование носит историко-этнографический характер. Его объектом являются группы мусульман Симбирской губернии: крещеные татары, крещеные чуваши и чуваши язычники, переходившие в ислам в XIX - начале XX вв.; «легальные» татары-мусульмане, которым в отличие от выше указанных групп мусульман было разрешено исповеды-вать мусульманскую веру и жить по нормам шариата. Предмет исследования — повседневный быт, религиозная жизнь и самосознание мусульманского населения. Цель диссертации заключается в описании мусульман Симбирской губернии как этнических и конфессиональных групп, выявлении особенностей их социального и духовного быта,,связанного с исповеданием мусульманской религии, а также определении факторов, повлиявших на формирование этих особенностей.

В Российской империи до начала XX в. был запрещен переход православных христиан в иные христианские и нехристианские вероисповедания. Миссионерской деятельностью имела право заниматься только православная церковь, занимавшая господствующее положение в государстве. Лица нарушавшие этот запрет подвергались уголовному преследованию. В число задач диссертации входит рассмотрение вопроса о переходе в ислам крещеных татар, чуваш и чуваш-язычников в ислам; анализ причин возникновения этого процесса и его последствий в их повседневной жизни. Освещается вопрос об изменении конфессиональной политики государства, отношения местной и центральной, светской и духовной власти, боровшейся с «отпадениями» в ислам православных христиан (татар и чуваш).

Одной из важных задач диссертации является изучение влияния государственного регулирования деятельность мусульманской обшины «легальных» татар-мусульман, механизма ее управления, самофинансирования, перипетий внутренней жизни, а также ее функций в повседневной жизни татар-мусульман. Рассматривается влияние государства на мусульманскую вероисповедную практику.

Мусульманская религия традиционно была важной духовной опорой исповедующих ее народов, неотъемлемой частью их обществе!шо-культурно-го быта. Поэтому закономерно к числу задач исследования отнесено изучение места ислама в этническом самосознании крещеных татар, перешедших в ислам, чуваш-мусульман и «легальных.» татар-мусульман; рассмотрение роли конфессионального фактора в их контактах с государством, православной церковью и православным населением края.

Помимо этого в задачи работы входит исследование расселения мусульман Симбирской губернии, изменения их численности во второй половине XIX - начале XX вв.

В территориальном отношении изучение мусульман, их религиозной повседневной жизни ограничено административными границами Симбирской губернии, остававшихся устойчивыми на протяжении 18511920 гг. Ныне территория Симбирской губернии входит в состав республик — Мордовии, Чувашии, Татарстана и областей — Самарской и преимущественно Ульяновской.

Хронологические рамки исследования — вторая половина XIX - начало XX вв. Это время в истории России прошло под знаком бурных общественно-политических, социально-экономических и культурных преобразований, направленных на модернизацию всей структуры общественных отношений царской России. Среди нерусских народов империи особенно активно на происходившие, изменения, постепенную либерализацию духовней жизни общества, откликнулись крымские и поволжские мусульмане, что проявилось в движении религиозного и культурного обновления.3

Диссертация состоит из введения, заключения, трех глав (в каждой из которой рассматривается одна из групп мусульманского населения Симбирской губернии), списка использованных источников и литературы, приложения, содержащего таблицы, список селений, планы мусульманских культовых зданий, карты, перечень архивных документов.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Кобзев, Александр Викторович

Заключение

Мусульмане Симбирской губернии второй половины XIX - начала XX вв. представлены тремя основными группами: "легальные" татары-мусульмане, "отпавшие" крещеные татары, православные чуваши и язычники, перешедшие в ислам. Численность этих групп заметно различалась. Самой крупной группой были "легальные" татары-мусульмане (более 130 тысяч человек, 8,8 % в структуре населения Симбирской губернии по состоянию на конец XIX в.). Численность двух других групп была в десятки раз меньшей ("отпавших" крещеных татар — около 4,5 тысячи человек, чувашей-мусульман — 500-600 человек).

Мусульманское население было представлено практически во всех уездах Симбирской губернии, но преимущественно было сосредоточено в Буинском, Симбирском и Курмышском уездах.

В расселении мусульман Симбирской губернии имелись некоторые особенности. "Легальные" татары-мусульмане особенно плотно и компактно проживали* в Дрожжановской, Мочалеевской, Ново-Какерлинской, СтароСтуденецкой и Шихирданской волостях Буинского уезда. В Симбирском уезде они населяли северные волости, примыкавшие к Буинскому уезду. В Петряк-синской и Чембилеевской волостях Курмышского уезда "легальные" татары-мусульмане жили в 10-ти деревнях, являвшихся одними из самых крупных мусульманских селений. "Отпавшие" крещеные татары в отличие от "легальных" мусульман в основном были сосредоточены в двух районах Буинского и Симбирского уездов: Сюндюково-Бурундуковском и Шемуршино-Этнугановском районах. Здесь находилось до /з крещеных татар, исповедующих мусульманскую религию. Чуваши-мусульмане не образовывали компактной территории расселения и представляли небольшие вкрапления среди "отпавших" крещеных татар и "легальных" мусульман Буинского и Симбирского уездов.

До 1905 г. официально "отпавшие" крещёные татары и чуваши-мусульмане считались православными христианами, в то время как в действительности исповедовали мусульманскую веру. С либерализацией конфессиональной политики Российской империи, "отпавшие" крещеные татары смогли официально перейти в ислам и получить статус "легальных" мусульман. С этого времени их группа прекратила свое существование и слилась с основной массой татар-мусульман. Среди чуваш, исповедующих ислам, "легальными" мусульманами стали те, кто перешел в веру еще в середине XIX в. За полстолетия они стали неотличимы от татар-мусульман по внешнему виду, образу жизни и самосознанию. В составе "отпавших" крещеных татар они были исключены из православной веры. В то же время чувашам, перешедшим в ислам в 80-х гг. XIX - начале XX вв. властями было отказано в официальном переходе в мусульманскую конфессию. Тайно исповедуя ислам, они продолжали крестить новорожденных, хоронить покойников и венчаться по православным обрядам вплоть до указа от 17.04.1905 г. и манифеста от 17.10.1905 г., провозгласивших в государстве свободу вероисповедания.

Для "отпавших" крещеных татар возвращение в ислам означало восстановление татаро-мусульманской идентичности и образа жизни. Однако государство препятствовало их интеграции в легальную мусульманскую общину и по возможности ограничивало их религиозные контакты с приходским духовенством. Поэтому, в религиозной повседневной жизни "отпавшие" крещеные татары сами без "указного" муллы исполняли мусульманские обряды: нарекали имена, заключали браки и хоронили умерших на отдельных крещенотатарских кладбищах. Эти требы не регистрировались ни в христианских, ни в мусульманских метрических книгах. В некоторых семьях "отпавших" крещеных татар сохранилась устная традиция мусульманской молитвы, передаваемая от отца к сыну. В конце XIX в. некоторые "отпавшие" крещеные татары учились в мекте-бе и посещали соборную мечеть "легальных" татар-мусульман. Группа крещеных татар, исповедующих ислам, сохраняла эндогамность, так как большинство браков заключалось в их среде и семейные отношения с "легальными" татарами-мусульманами получили незначительное развитие.

Для православных чуваш и чуваш-язычников переход в ислам сопровождался серьезными изменениями их культуры и этнического самосознания. Имелся ряд факторов, способствующих такому переходу. Прежде всего — тесная и совместная жизнь в одних селениях, возникновение межэтнических браков, некоторые общие черты в культуре и языке. Со второй половины XVI столетия к этим факторам добавился протест против христианизации. В Симбирской губернии в конце 50-х гг. XIX в. некоторые чуваши не желая креститься переходили в ислам. До последних десятилетий XIX в. религиозно-культурное влияние татар-мусульман прослеживалось также в религиозной повседневной жизни чуваш, оставшихся в православии.

Исламизация чуваш приводила к их полной ассимиляции среди татар-мусульман. Чуваши-мусульмане носили татарскую одежду (рубашки без пояса и тюбетейки), в быту разговаривали на татарском языке, отказавшись от родного чувашского. Детям они нарекали татарские имена, праздновали уразу, хоронили-умерших по-мусульмански. Некоторые чуваши-мусульмане, также как и "отпавшие" крещеные татары, ходили в мечеть и учились в мек-тебе. Новую мусульманскую веру они расценивали как лучшую чем их языческая или православная религия. Формой самоназвания чуваш-мусульман стало выражение "новый татарин", означавшее их мусульманскую принадлежность, а также этнически обособлявшее от остальных чуваш — православных и язычников. В конце XIX - начале XX вв. среди чуваш-мусульман были те, кто еще осознавали себя чувашами и кто уже считали себя татарами. Переход в ислам воспринимался ими как переход в татары.

Во второй половине XIX - начале XX вв. у "отпавших" крещеных татар и чуваш-мусульман возникла "нелегальная" мусульманская община и появились собственные мечети и "домашние" муллы как результат самоорганизации и коллективной солидарности в исполнении религиозных обрядов и сопротивлении властям. Этому также способствовали политика церкви и государства, препятствовавших полноправной интеграции "отпавших" крещеных татар и чуваш-мусульман в "легальную" мусульманскую общину.

Огосударствление религиозных институтов "легальной" мусульманской общины было специфической чертой исламской конфессии Российской империи. Законы регулировали ее деятельность и тем самым влияли на религиозную повседневную жизнь татар-мусульман. Государство определяло сферу действия норм шариата, вопросы строительства соборных и пяти-временных мечетей, процедуру избрания и утверждения в должности мулл духовных лиц, регулировало мусульманское паломничество в Мекку. Такой характер отношений немусульманского государства с исламской конфессией в своем роде был единственным и неповторимым опытом в мировой практике контакта христианской и мусульманской цивилизаций.

Вследствие установленного порядка назначения мулл, мусульманское приходское духовенство оформилось как замкнутая профессиональная группа со своими корпоративными интересами, нередко чуждыми интересам прихода. Замкнутость группы сопровождалась ее эндогамностью. В мусульманских приходах сложились настоящие династии мулл, реже муэдзинов.

В некоторых вопросах мусульманская община была самостоятельным социальным организмом. Строительство мечетей, содержание приходского духовенства, конфессиональных школ осуществлялись на средства верующих, что было основой ее самостоятельности. К тому же государство законодательно закрепило демократичность ее самоуправления — избрание мулл, в первую очередь, зависело от прихожан.

Главным органом самоуправления мусульманской общины был сход прихожан, на котором для решения конкретных вопросов избирались уполномоченные. Срок их полномочий был ограниченным. Он истекал с решением намеченных дел. Уполномоченные несли ответственность перед прихожанами. В некоторых мусульманских общинах Симбирской губернии (в Буинске) в начале XX в. возник еще один орган управления — попечительства.

Внутренняя жизнь мусульманской общины протекала активно и динамично. В своих интересах различные силы вмешивались в ее управление: сельские старосты, муллы, противоборствующие группы прихожан I некоторые были связаны родственными отношениями с муллами), богатые мусульмане. Столкновение различных интересов вызывало конфликты. Государство участвовало в их разрешении в роли арбитра, контролируя соблюдение мусульманами законов о строительстве мечетей, организации приходов и избрании мулл.

В Российской империи, в условиях национально-конфессиональной политики государства, направленной на русификацию "инородцев", мусульманская община была важнейшим механизмом сохранения и трансляции этнокультурной самобытности мусульман последующим, поколениям. Она выполняла такие важные функции, как организация религиозного быта мусульман, социального контроля их религиозного поведения, этноконфессиональ-ной интеграции, организация религиозного воспитания и обучения.

В культовый комплекс мусульманской общины входили соборная мечеть, расположенный неподалеку дом муллы и конфессиональная школа. Соборная мечеть была центром религиозной повседневной жизни татар-мусульман, собиравшихся там не только по большим праздникам и на пятничные службы, но также и в будничные дни для участия в общественной молитве. Хотя по шариату, мусульмане могли исполнить намаз дома либо в ином уединенном месте, но татары-мусульмане отдавали предпочтение общественной молитве. Коллективный намаз в мечети был главной формой проявления религиозного поведения большинства мусульман Симбирской губернии. В паломничество обычно отправлялись состоятельные верующие, чаще всего муллы и иногда муэдзины.

На формирование специфики вероисповедной практики татар-мусульман Симбирской губернии влияли государственное регулирование деятельности мусульманской общины, природные услЬвия Среднего Поволжья, а также расположение татарских деревень по бёрегам рек и сторонам оврагов. Не всегда мусульмане, вследствие разли'ва рек и затопленных оврагов весной и осенью, могли придти в мечеть, обратиться к мулле для совершения треб. В таких условиях верующие умирали без напутствия муллы, похороны задерживались на несколько недель. Не все правила исполнения намаза соблюдались мусульманами, в частности омовение? Некоторые мусульмане оставались дома и молились наедине, тем самым в их религиозной повседневной жизни менялось соотношение общественной и индивидуальной молитвы. Государственные ограничения еще более осложняли религиозную жизнь мусульман.

Ислам занимал главное место в этнической идентичности "отпавших" крещеных татар, чуваш-мусульман и "легальных" татар-мусульман. Он влиял на их отношение к государству, православной церкви, а также на контакты с православным населением. Исповедание мусульманской религии ими неразрывно связывалось с этнической принадлежностью к татарам. Переходы в православную веру расценивались негативно. Некоторые татары, принявшие христианство, переставали осознавать себя Татарами, будучи убеждены в неразрывной связи этнонима и конфессии. Иногда' в повседневной жизни на конфессиональной почве между мусульманами и I православными возникали конфликты. Особую неприязнь мусульман вызывали попытки православных священников поговорить с ними о вере, затрагивая тем самым их национально-религиозные чувства. Некоторые татары-мусульмане совершали богохуления и кощунства в отношении к догматам и обрядам православной церкви, что было вызвано враждебным отношением церкви к исламу. Государство преследовало за это мусульман, в то же время отказывая им в правовой защите в случае богохулений и кощунств со стороны христиан к мусульманским святыням, в чём можно видеть явные признаки неравноправия конфессий. В целом мусульмане равнодушно относились к православной вере и с православным населением жили в мире и согласии, хотя и воспринимали их как неверных (кяфиров), что было характерно для всех мусульман.

К мероприятиям государства, затрагивавших общественно-религиозный быт, татары-мусульмане Симбирской губернии относились настороженно, нередко воспринимая как угрозу насильственного крещения. Живая историческая память о трагических событиях середины XVIII" столетия была частью их этноконфессиональной самоидентификации, ее эмоциональным компонентом.

Образование также являлось одним из важных факторов идентификации татар-мусульман. С одной стороны, татары с недоверием относились к изучению русского языка, русско-татарским школам и новометодным преобразованиям в своих мектебе и медресе, воспринимая всё это как угрозу исламской вере и этнической идентичности, с другой — в условиях крупных общественных преобразований у национальной элиты возрастала потребность в приобщении к ценностям мировой цивилизации, в том числе через русскую культуру и расширение светскими учебными дисциплинами образовательной программы конфессиональных школ,,что содействовало установлению новых социальных связей мусульман с, православными христианами России.

Четыре фактора — исповедуемая религия, тесные культурные контакты с немусульманскими народами Поволжья, природные условия края и зависимость мусульманской общины от православного государства — могут быть названы как ведущие в формировании особенностей социального быта и духовной культуры мусульман Симбирской губернии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Кобзев, Александр Викторович, 2002 год

1. Архивные материалы

2. Алатырская удельная контора 1793-1908 гг. — Государственный архив Ульяновской области (ГАУО), ф. 320, оп. 1,5. — 1123 ед. хр. Графические материалы (коллекция) 1796-1917 гг. — ГАУО, ф. 928, оп.7. — 437 комплектов, 1194 чертежа.

3. Директор училищ Симбирской губернии 1863-1874 гг. — ГАУО, ф. 932, on. 1. — 1012 ед. хр.

4. Директор народных училищ Симбирской губернии 1869-1917 гг. — ГАУО, ф. 99, on. 1. — 2467 ед. хр.

5. Износков Илиодор Александрович, чиновник особых поручений при оберпрокуроре Синода, 1870-1917 гг. — ГАУО, ф. 255. — 90 ед. хр. Канцелярия симбирского губернатора 1821-1917 гг. — ГАУО, ф. 76, оп. 1,2, 7, 8. — 8125 ед. хр.

6. Карсунский уездный суд 1798-1869 гг. — ГАУО, ф. 115, оп. 11, 14, 15, 23,26, 39, 46. — 7208 ед. хр.

7. Прокурор Симбирского окружного суда 1864-1918 гг. — ГАУО, ф. 108, on. 1, 5, 21, 26, 27, 37, 39-42, 44. — 31126 ед. хр.

8. Сенгилеевский уездный суд 1781-1865 гг. —- ГАУО, ф. 124, оп. 3. — 4336 ед. хр.

9. Симбирское губернское жандармское управление 1856-1917 гг. — ГАУО, ф. 855, on. 1. — 1399 ед. хр.

10. Симбирское губернское правление 1799-1918 гг. — ГАУО, ф. 88, оп. 1-6. — 8001 ед. хр.

11. Симбирский губернский статистический комитет 1868-1917 гг. — ГАУО, ф. 48, on. 1. — 362 ед. хр.

12. Симбирская духовная консистория 1815-1918 гг. — ГАУО, ф. 134, оп. 1,3, 5,7.-8121 ед. хр.

13. Симбирская палата уголовного суда 1816-1869 гг. — ГАУО, ф. 340, оп.4, 5, 7-10, — 4243 ед. хр.

14. Симбирский епархиальный комитет православного миссионерскогообщества 1877-1915 гг. —ГАУО, ф. 135. — 71 ед. хр.

15. Симбирская удельная контора 1795-1915 гг. — ГАУО, ф. 318, оп. 1, 3, 4.14818 ед. хр.

16. Симбирская уездная земская управа 1867-1917 гг. — ГАУО, ф. 176, оп. 1. — 315 ед. хр.

17. Симбирский окружной суд 1870-1918 гг. — ГАУО, ф. 1, оп. 8, 22, 24, 26, 31, 53, 59, 72, 75, 76, 79, 80, 88, 93, 96. — 27093 ед. хр. Симбирский уездный суд 1890-1918 гг. — ГАУО, ф. 476, оп. 2. — 1433 ед. хр.

18. Сызранская удельная контора 1808-1865 гг. — ГАУО, ф. 322, оп. 1. — 2035 ед. хр.

19. Опубликованные материалы местных органов власти и учреждений

20. Журналы и доклады очередной и чрезвычайной сессий 12 февраля и 12 ноября 1910 года Буинской уездной земской управы. — Симбирск, 1911.519с.

21. Журналы и доклады очередной и чрезвычайной сессий 3 марта, 3 августа и 10 декабря 1911 года Буинской уездной земской управы. — Симбирск, 1912. — 476 с.

22. Журналы и доклады очередной и чрезвычайной сессий 27 мая, 4 и 22-24 сентября 1915 года Буинской уездной земской управы. — Симбирск, 1916. —410с.

23. Журналы и доклады очередной сессии 1899 года Карсунской уездной земской управы. — Симбирск, 1900. — 287 с.

24. Журналы очередного и экстренного Симбирского уездного земских собраний 1877 года. — Симбирск, 1878. —279 с.

25. Журнал Симбирской городской думы. — Симбирск, 1914, № 1. — 863 с.

26. Материалы периодической печати дореволюционного периода

27. Волжский вестник. — 1867 — 1917.

28. Симбирские епархиальные ведомости. — 1876 — 1917.

29. Симбирские губернские ведомости. — 1838 — 1917.

30. Статьи в периодической печати

31. Арнольдов М. Путевые заметки по Симбирской губернии // Симбирские губернские ведомости. — 1868. — № 42.

32. Инородческие населенные места Симбирской губернии // Симбирские губернские ведомости. — 1870. — № 45-48.

33. Краткая заметка об инородцах Волжско-Камского края // Симбирские епархиальные ведомости. — 1.01.1897. — № 1. — С.20-29. Наши инородцы в религиозном отношении // Волжский вестник. — 23.05.1879. — № 20. — С. 4-5.

34. Руновский Н. Очерки истории просвещения инородцев Волжско-Камского края в связи с историей переводов на их языки до первой половины XIX в. // Симбирские епархиальные ведомости. — 1901. — №2,7,11

35. Сельдинский М. Торжество Православной церкви по случаю крещения целого татарского селения 12 февраля 1899 года в селе Новый Урень Симбирского уезда // Симбирские епархиальные ведомости. — 1.05.1899, —№9.

36. Опубликованные русские источники XIX в.

37. Материалы по истории Татарии второй половины XIX в. — М.; Л., 1936.1. Ч.1. —593 с.

38. Никольский Н.В. Сборник исторических материалов о народностях Поволжья.— Казань, 1919 (на обложке указан 1920 г. издания). — 480 с.

39. Справочные и статистические издания дореволюционного периода

40. Ауновский В. Инородческие населенные места Симбирской губернии // Симбирский сборник. — Симбирск, 1870. — Т. 2. — С. 150-194. Губернский статистический комитет Ведомости. Симбирск, 1906. — 26 с.

41. Липинский А. И. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генштаба. Симбирская губерния. — СПб., 1868.1. Ч. 1-П. — 544 с.

42. Мартынов П.Л. Селения Симбирского уезда. Материалы для истории Симбирского дворянского и частного землевладения в Симбирском уезде. — Симбирск, 1903. — 607 с.

43. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. — СПб., 1904. — Т.ХХХ1Х. Симбирская губерния. — 177 с. Подворная перепись Симбирской губернии 1910-1911 гг. — Симбирск, 1912-1914. —Вып. 1-8.

44. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. — СПб., 1901. — Т. IV. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье. — 599 с. Список населенных мест Симбирской губернии по сведениям 1859 года. — СПб., 1863. —99 с.

45. Список населенных мест Симбирской губернии. — Симбирск, 1880. — 168 с.

46. Список населенных мест Симбирской губернии. — Симбирск, 1884. — 194 с.

47. Список населенных мест Симбирской губернии в 1896 году. — Симбирск, 1897, — 470 с.

48. Список населенных мест Симбирской губернии. — Симбирск, 1913. — 292 с.

49. Справочная книжка, адрес-календарь Симбирской губернии на 1904 год. — Симбирск, 1903.

50. Статистический обзор Симбирской губернии за 1911 год. Симбирск, 1912. —34 с.

51. Статистические сведения о крещеных татарах Казанской и некоторых других епархий в волжском бассейне. — Без места и года издания. — 79 с.

52. Чичерина С. У приволжских инородцев. Путевые заметки. — СПб., 1905.

53. Штукенберг И.Ф. Статистические труды. Описание Симбирской губернии. — СПб, 1859. — Т. XXX.

54. Публицистические и художественные произведения, мемуарная литература, письма, записки современников

55. Гаспринский И. Русское мусульманство // Дружба народов. — 1991. — № 12, —С. 199-230.

56. Из воспоминаний протоиерея А. Баратынского // Симбирские губернские ведомости. — 1905 — № 21.

57. Малов Е. Из дневника миссионера // Идель. — 1993. —№ 5. — С. 48-52. Шино П.А. Волжские татары // Татарстан. — 1992. — № 11-12. — С. 66-72.1. Исследования

58. Абдуллин Я. Мусульманская религия в жизни татарского народа // Татарстан. — 1994. — № 1-2. — С. 106-109.

59. Адикаев М. Мусульманское народное образование среди татар Саратовской губернии (конец XIX начало XX вв.) // Этносоциальная ситуация в Саратовском Поволжье и проблемы управления. — Саратов, 1996.—Ч. 2, —С.68-85.

60. Амирханов P.M. Ислам и национальная идеология татарского народа // Исламо-христианское пограничье: история и перспективы изучения. — Казань, 1994. —С. 20-40.

61. Балтанова Г.Р. Трудное возрождение // Татарстан. — 1995. — № 3-4. — С.85-92.

62. Валеева-Сулейманова Г. Типология взаимодействия художественной культуры в системе Востока-Запада // Та1апса. — 1997. — № 1. — С.108-128.

63. Валидов Д. Очерки истории, образованности и литературы татар // Татарстан. — 1993. — № 9. — С.75-84.

64. Григорьев А.Н. Христианизация нерусских народностей как один из методов национально-колониальной политики царизма в Татарии (споловины XVI в. до февраля 1917 г.) // Материалы по истории Татарии.

65. Казань, 1948. —Выпуск 1. — С.226-285.

66. Громов Г.Г. Некоторые вопросы изучения религии // Советская этнография. — 1979. — № 5. — С.78-83.

67. Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам. Очерки истории (600-1258). — М., 1986, —216 с.

68. Данилов В.П., Данилова JI.B. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв,). — М., 1996. — С.22-39.

69. Денисов В.П. Религиозные верования чуваш. Историко-этнографические очерки. — Чебоксары, 1959. — 408 с.

70. Денни Ф.М. Ислам и мусульманская община // Религиозные традиции мира. — M., 1996. — Т. 2. — С. 7-118.

71. Еремеев Д.Е. Ислам. Образ жизни и стиль мышления. — М., 1990. — 288 с.

72. Жизнь человека от купели до погоста: народные обычаи, молитвы, правила и кодекс поведения православного человека. — М., 1996. — 272. с.

73. Журавский A.B. Христианство и ислам: Социокультурные проблемы диалога. — М., 1990. — 126 с.

74. Загидуллин И.К. К вопросу об отпадении крещеных в мусульманство 1866 года // Национальный вопрос в Татарии дооктябрьского периода.1. Казань, 1990. — С.66-78.

75. Загидуллин И.К. К вопросу отношения православия к исламу в Среднем Поволжье во второй половине XIX в. // Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. — Казань. 1994. — С.131-136.

76. Загидуллин И.К. Перепись 1897 года и татары Казанской губернии. — Казань, 2000. — 222 с.

77. Загидуллин И.К. Татарские крестьяне Казанской губернии во второй половине XIX в. (60-90-е гг.): автореферат дисс. на соиск. учен, степени канд. исторических наук. —Казань, 1992. — 19 с.

78. Ислам. Краткий справочник. — М., 1983. — 159 с.

79. Исламское богослужение. — JSLAM INTERNATIONAL LTD, 1990. —37 с.

80. Исхаков Д.М. Кряшены: историко-этнографический очерк // Идель. — 1994, — №5-6, — С.34-41.

81. Исхаков Д.М. Расселение и численность татар Поволжско-Приуральской историко-этнографической области в XVIII-XIX вв. // Советская этнография. — 1980. — № 4. — С.25-39.

82. Исхаков Д.М. Становление национального самосознания татар // Татарстан. — 1993. — № 6. — С. 54-59.

83. Исхаков Д.М. Татары (популярный очерк истории и демографии). — Набережные Челны, 1993. — 50 с.

84. Исхаков Д.М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона (принципы выделения, формирование, расселение и демография). — Казань, 1993, — 172 с.

85. Ишмухаметов З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии. Исторические очерки. — Казань, 1979. — 224 с.

86. Кабузан В.М. Народы России в XVIII в. Численность и этнический состав. — М., 1990. — 256 с.

87. Кабузан В.М. Народы России в первой половине XIX в. Численность и этнический состав. — М., 1992. — 216 с.

88. Казьмина Е.О. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях населения России и СССР // Этнографическое обозрение. — 1997. — № 5. — С.256-261.

89. Клеянкин A.B. Лашманы // Вопросы истории. — 1978. — № 6. — С. 209-211.

90. Клочков В.В. Закон и религия: От государственной религии в России ксвободе совести в СССР. — М., 1982. — 160 с.

91. Коран. Пер. с араб. Акад. Л.Ю. Крачковского. — М., 1990. — 512 с.

92. Кузеев Р.Г. Народы Поволжья и Южного Урала. Этногенетическийвзгляд на историю. — М., 1992. — 344 с.

93. Ланда Р.Г. Ислам в истории России. — М., 1995. — 312 с.

94. Левин З.И. К вопросу о роли мусульманского духовенства // Ислам и социальные структуры Ближнего и Среднего Востока. — М., 1990. — С.129-144.

95. Муртазин Ф.Г. Ислам в духовной культуре татар Среднего Поволжья // Межнациональные отношения в России: история и перспективы. — Казань, 1994, —С. 93-94.

96. Можаровский А. Изложение хода миссионерского дела и просвещение в Казанском крае с 1552 по 1867 год. — М., 1880. — 261 с. Мухамедова Р.Г. Татары-мишары. Этнографическое исследование. — М., 1972. —248 с.

97. Мухаметшин P.M. Динамика исламского фактора в общественном сознании татар XVI-XX вв. (историко-социологический очерк) // Современные национальные процессы в республике Татарстан. — Казань, 1994. — Выпуск И. — С.99-115.

98. Мухаметшин P.M. Ислам и народная культура // Татарстан. — № 7-8. — С. 138-140.

99. Мухаметшин P.M. Исламо-христианское пограничье // Татарстан. — № 12. —С. 70-71.

100. Мухаметшин P.M. К проблеме религиозного реформаторства в татарской общественной мысли начала XX в. // Язык, духовная культура, история тюрков: Традиции и современность. — М., 1997. — Т. 3. —С. 200-202.

101. Мухаметшин P.M. Региональные особенности ислама // Татарстан. — 1995. — № 11-12. — С.66-68.

102. Мухаметшин Ю.Г. Татары-кряшены. Историко-этнографическое исследование материальной культуры (середина XIX начало XX вв.). — М., 1977, —184 с.

103. Николаев Г.А. Сельское народонаселение Казанской и Симбирской губернии // Состав и положение Чувашии в XVIII начала XX вв. — Чебоксары, 1990, —С.74-92.

104. Пруссакова Н.Г. Мусульманские меньшинства в политической жизни страны Востока. Очерк. — М., 1990. — 144 с.

105. Резван Е.А. ал-Хаджж // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. — М., 1999. — Выпуск 2. — С. 97-98.

106. Сагитова JI.В. Исторические корни и особенности идей национального возрождения у русских и татар (постановка проблемы) // Современные национальные процессы в республике Татарстан. — Казань, 1992. — Выпуск 1. —С. 99-119.

107. Саидбаев Т.С. Ислам и общество: Опыт историко-социологического исследования. — М., 1984. — 302 с.

108. Саттаров Г.Ф. Этапы развития и очередные задачи татарской ономастики. Пособие к спецкурсу «Татарская ономастика». —Казань, 1970. — 87 с. Семья Ульяновской области: традиции и новации. — Ульяновск. 1995. — 66 с.

109. Симонов А.Г. Типы и формы русских сельских поселений Среднего Поволжья // Очерки статистической этнографии. — Казань, 1976. — С. 124-155.

110. Смыков Ю.Н. Крестьяне Среднего Поволжья в борьбе за землю и волю. — Казань, 1973. —270 с.

111. Справочник административно-территориального деления Симбирской губернии Ульяновской области за 1648-1985 гг. — Ульяновск, 1986. — 125 с.

112. Таймасов JI.A. Христианизация чувашского народа в первой половине XIX в. — Чебоксары, 1992. — 144 с.

113. Таксынбаев С.И. Ислам в повседневной жизни современной пакистанской деревни // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока. — М., 1982. — С. 211-225.

114. Татарско-русский словарь. —М., 1966. — 863 с.

115. Татары Среднего Поволжья и Приураья. — М., 1967. — 538 с.

116. Татары. — М., 2001. — 583 с.

117. Токарев С.А. О роли религии как социальном явлении (мысли этнографа) // Советская этнография. — 1979. — № 3. — С.87-105. Трупчинский A.B. Среднее Поволжье. — М., 1908. — 151 с.

118. Угринович Д.М. Введение в религиоведение. — М., 1985. — 270 с. Уерт П. Отпадение крещеных татар // Татарстан. — 1995. — № 1-2. — С.106-112.

119. Фаизов Г.Б. Государственно-исламские отношения в Поволжье и Приуралье. — Уфа, 1995. — 114 с.

120. Фархшатов М.Н. Мусульманское духовенство // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. — М., 1999. — Выпуск 2. — С. 67-72.

121. Фукс К. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. — Казань, 1844. — 131 с.

122. Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. — М., 1991. — 310с.

123. Чернышев Е.И. Татария в период разложения крепостного права // Материалы по истории Татарии. — Казань, 1948. — Выпуск 1. — С. 326-341.

124. Шабалина Л.П. Этнические особенности народов Ульяновского Поволжья. Учебное пособие.— Ульяновск, 1993. — 55 с.

125. Шакурова Ф. Менталитет кочевника и ислам // Этничность и конфессиональная традиция в Волго-Уральском регионе России. — М.,1998. — С.85-91.

126. Энциклопедический словарь под редакцией профессора Е.Ш. Андреевского. — СПб., 1891. — Т. 4. — С.60-61.

127. Эфиров A.B. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири, исторические очерки. — М., 1948. — 277 е.

128. Юнусова А. Ислам в контексте российской истории // Азия и Африка сегодня. — 1998. — № 3. — С.57-64.

129. Noak Н. Jslam und Nationalism in der Mittelwolgen zum BeispielTatarstan // Osteuropa. — 1998. — № 2. — C.485-499.