Миф и музыка в философской культуре позднего немецкого романтизма: на примере творчества Р. Вагнера тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат философских наук Михайлюта, Алина Владимировна

• Михайлюта, Алина Владимировна
• кандидат философских наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат философских наук Михайлюта, Алина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФИЛОСОФСКО-РОМАНТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПТЫ В ОСМЫСЛЕНИИ МИФА И МУЗЫКИ

§1. ФОРМА ПОСТИЖЕНИЯ РОМАНТИЗМА В ОСМЫСЛЕНИИ ИДЕЙНО-ЭСТЕТИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ МИФА И МУЗЫКИ

§2. МИФ И МУЗЫКА В ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЕ

КУЛЬТУРЫ

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМА МИФА В МУЗЫКАЛЬНОМ И ФИЛОСОФСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ Р. ВАГНЕРА

§1. КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СТРУКТУРА МИФА В СИСТЕМЕ МУЗЫКАЛЬНЫХ ЛЕЙТМОТИВОВ Р. ВАГНЕРА.

§2. СКАНДИНАВСКАЯ МИФОЛОГИЯ И ДРЕВНЕГЕРМАНСКИЙ ЭПОС КАК ОСНОВА ТЕТРАЛОГИИ Р. ВАГНЕРА «КОЛЬЦО НИБЕЛУНГА».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Миф и музыка в философской культуре позднего немецкого романтизма: на примере творчества Р. Вагнера»

Актуальность исследования обусловлена общей ситуацией в области философско-культурологических исследований, отражающей интегративные тенденции культурно-семиотических, филологических и культурно-антропологических теорий.

Обращение к романтизму как одному из универсальных мировоззрений является актуальным в современной духовной культуре, так как происходит осмысление субъективных смыслообразующих составляющих бытия -существования человека, преломляющихся своеобразно в музыке и мифе. Область объективированной субъективности как общей тенденции современной культуры находится в центре философских и гуманитарных исследований.

Содержание и статус мифа и музыки в духовной культуре различны на разных ступенях исторического развития, что свидетельствует об их непосредственной связи не только с наукой, но и с жизнедеятельностью человека в целом. Вместе с тем, научная проблема взаимосвязи мифа и музыки в культуре позднего романтизма порождена самим глубоко противоречивым культурным феноменом романтизма, диалектическим по сути.

Диссертационное исследование посвящено анализу особого типа взаимодействия философии, мифа и музыки в позднем немецком романтизме, который проводится автором через исследование мифа и музыки в знаково-символической парадигме культуры в сочетании с анализом системы музыкальных лейтмотивов Р.Вагнера, философа и музыканта, оставившего весьма противоречивый след в истории мировой культуры.

Специфика взаимодействия мифа и музыки в культуре позднего немецкого романтизма представляет для нас не только теоретический, но и духовно-практический интерес, так как данная проблема связана с глубинными, смысложизненными потребностями личности.

Степень научной разработанности проблемы, рассмотренной в данном научном исследовании и состоящей в выявлении культурологического осмысления взаимосвязи философии, мифа и музыки с учетом известных методологических оснований, определяется совокупностью результатов, полученных в работах, так или иначе касающихся вышеуказанной проблемы. Можно выделить несколько тематических групп, которые составляют проблемное поле предлагаемой диссертации.

В работах философов немецкого романтизма (Ф. Шеллинга, Ф. Шлегеля, И.Г. Фихте, Ф. Ницше и др.) представлены теоретические исследования, отражающие их взгляды на единство философского и художественного миропостижения, на миф и музыку как глубинные состояния человека, а также выражающие идеи относительно синтеза всех видов искусств и философии в рамках формирования нового, целостного мировоззрения.

Необходимость разработки трансцендентно-символического аспекта в проблеме сущности мифа и музыки вывела автора на работы И. Канта, X. Ортега-и-Гассета, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, А. Белого, С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева и других. Среди многообразия концепций углубила и обогатила представление о своеобразии мифологического мышления символическая теория мифа Э. Кассирера. В его понимании миф выступает как замкнутая символическая система, объединенная характером функционирования и способом моделирования окружающего мира.

Громадное влияние на исследование символической сущности культуры в XX столетии оказали такие философские направления как феноменология, экзистенциализм, герменевтика, связанные с этой парадигмой духовно и генетически и ориентированные на постижение смыслообразования. Нет ни одного философско-культурологического направления, которое прямо или косвенно не подвергалось бы влиянию «философии понимания» X. Гадамера, учения Э. Гуссерля о «жизненном мире», М. Хайдеггера - о языке как «голосе бытия».

Талантливые версии феноменологии символа представлены в работах русских философов А.Ф. Лосева и П.А. Флоренского. Символ становится центральным элементом двух миров, двух планов бытия, источником «смысловых энергий» (Лосев), особым бытием, «которое больше самого себя» (Флоренский).

Становление культуры родоначальник структурализма, французский антрополог и социолог Клод Леви-Строс связывает с формированием систем сверхличностных, всеобщих социокультурных смыслов, которые фиксируются в языке и системах коммуникаций. Символы при этом играют роль своеобразных «промежуточных» элементов мыслительных структур, обеспечивая связь конкретно-чувственных образов и отвлеченных понятий. Объединяют людей не «базовые потребности», а единые структуры бессознательного, которые в различных условиях могут давать этническое своеобразие. Для поиска и исследования этих структур Леви-Строс использует лингвистические и логико-математические модели.

Эта исследовательская программа прослеживается и в работах Ж.Лакана, посвященных структурированию коллективного бессознательного и влиянию на развитие человека символических структур языка. Особое место в структурализме и постмодернизме занимают работы М. Фуко, который переносит структуралистские идеи в область исследования истории культуры. История культуры - это история смены специфических познавательных структур, которые он называет «эпистемами», действующих на бессознательном уровне и определяющих направленность развития знания, содержания культурных символов.

Таким образом, статус носителя культуры определяется способностью субъекта ее интерпретировать, благодаря чему культурный анализ превращается в герменевтическое объяснение проявляющихся в символических формах смыслов, основанное на понимании концепций «уровней бытия» К. Ясперса, «феноменологии ценностей» Э. Гуссерля, «игровой» концепции И. Хёйзинги.

Исследования отечественных и западных мыслителей, посвященные философско-культурологическим и культурно-антропологическим концепциям мифа, представлены в работах С.С. Аверинцева, Р. Барта, М.М. Бахтина, М. Блока, Ф. Броделя, Я.Э. Голосовкера, Ж.Ле Гоффа, А.Я. Гуревича, Вяч. Вс. Иванова, Э. Кассирера, Ф.Х. Кессиди, JI. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, М.К. Петрова, В.Я. Проппа, В.Н. Топорова, Б. Успенского, О.М. Фрейденберга, М. Элиаде, К. Юнга и др.

Идеи, указывающие на структурную сущностную близость мифа и музыки, представлены в работах К. Леви-Строса, А.Ф. Лосева, А.В. Михайлова и других. Леви-Строс изучает глубинные «психологические» формы (элементарные структуры мышления), анализируя «первобытное» мышление и мифы. При этом он подвергает сомнению посылки антропологов, в частности Л. Леви-Брюля, о преимущественно эмоциональном характере архаического мышления. Леви-Строс обнаруживает логико-формальные структуры в мифическом сознании, которые фиксируются в языке и ритуалах. Также он указывает на возможность анализа мифа посредством музыки, на сходство их задач, смыслов и структур.

Теоретический анализ музыки и ее смысла имеет давние традиции. Феномен музыки, начиная с античности, так или иначе освещался у классиков философской мысли: Пифагора, Гераклита, Демокрита, Платона, Аристотеля, Аврелия Августина, Фомы Аквинского, Плотина, Григория Нисского, Боэция, Р. Декарта, Б. Спинозы, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, И. Канта, Ф.В.Й. Шеллинга, Г.В.Ф. Гегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше и других. В современной философии феномен нашел отражение в трудах Ж.-П. Сартра, К. Ясперса, М. Хайдеггера, X. Ортега-и-Гассета, Т. Адорно и других. Большое внимание музыкальному искусству уделялось отечественными мыслителями: А.Н. Радищевым, А. Белым, Вяч. Ивановым, П.А. Флоренским, С.Н. Булгаковым и другими. Наиболее перспективную, с точки зрения автора диссертационного исследования, постановку и теоретическое решение проблемы осмысления мифа и музыки можно найти в работах А.Ф. Лосева.

В ходе исследования эмоционального уровня в восприятии музыки автор опирается на идеи Ю.Н. Холопова, В.Н. Холоповой, В.Т. Морозова, Б.И. Додонова, В.В. Медушевского, В.А. Апрелевой и других авторов. Рационально-речевой уровень постижения музыки представлен в сочинениях В.Л. Бойко, А.С. Соколова, Р.Х. Зарипова, Ю.М. Лотмана, В.О. Медушевского, Б.В. Асафьева, М.Г. Арановского, Е.А. Ручьевской, Л.С. Самсонидзе, Ф.Е. Василюк и других.

Музыкальные и философские теории Р. Вагнера, раскрывшего структуру мифа с помощью музыкальной партитуры, представлены в работах Р.Вагнера, а также в работах А.Н. Серова, А.Ф. Лосева, Ф. Ницше, И.И. Соллертинского, М.С. Друскина, Е.Г. Соколова, А.Л. Порфирьевой и других авторов, анализировавших творчество Вагнера.

Исследование опирается также на систематизированные теоретические выводы классиков философии: Н.А. Бердяева, B.C. Библера, Ф. Броделя, Ф. Бэкона, Р. Вагнера, М. Вебера, Р. Веймана, Дж. Вико, В. Вильдельбанда, В. Вундта, Л.С.Выготского, Х.-Г.Гадамера, Г.В.Ф. Гегеля, И.Г. Гердера, В. Дильтея, Э. Дюркгейма, И. Канта, X. Ортега-и-Гассета, П. Рикера, П.А. Сорокина, Э. Фромма, М. Хайдеггера, К.Г. Юнга и других.

В целом, можно констатировать проявление интереса как зарубежной, так и отечественной науки к вопросам мифа и музыки. Вместе с тем, до настоящего времени недостаточно разработана целостная концепция взаимосвязи мифа и музыки в позднем немецком романтизме, остается дискуссионным вопрос о существовании других частных форм такой взаимосвязи в различных философских эпохах и способов их интеграции в обобщенный философский концепт, реализующийся через мировоззренческие ориентиры на разных этапах общественного развития, что и определяет философско-теоретическую значимость нашего исследования.

Объектом исследования является проблема осмысления мифа и музыки в контексте философии немецкого романтизма.

Предмет исследования составляет выявление наиболее значимых факторов, определяющих логику взаимосвязи мифа и музыки в философии позднего немецкого романтизма на основе творчества Р.Вагнера.

Цель диссертации - исследование соотношения мифа, музыки и философии в культуре позднего немецкого романтизма на примере тетралогии Р. Вагнера «Кольцо Нибелунга».

Достижение данной цели реализуется через постановку и решение следующей группы взаимосвязанных исследовательских задач:

- выявить специфику внутренней формы постижения романтизма в аспекте идейно-эстетических традиций мифа и музыки как культурных феноменов;

- раскрыть влияние мифа и музыки как способов формирования культуры романтизма;

- выявить концептуальную структуру мифа в системе музыкальных лейтмотивов в тетралогии Р.Вагнера;

- установить закономерности воплощения мифа в тетралогии Р. Вагнера «Кольцо Нибелунга».

Методологической основой диссертации являются принцип единства теоретико-методологического и историко-философского исследования; принципы диалектического метода; принцип активности субъекта познания в познавательном процессе, отдельные положения философской герменевтики в их методологической функции; метод компаративистского анализа; элементы системно-структурного и философско-культурологического подходов; историко-генетический метод в сочетании с ретроспективным анализом.

В данной работе акцент на «логике» выявления наиболее значимых факторов, определяющих качественную взаимосвязь мифа и музыки в немецком романтизме, является необходимым, но недостаточным, чтобы служить методологической основой исследования, поскольку в традиционных подходах не дается никаких методов исследования этой «логики». В данном исследовании при необходимости проводится анализ «культурного фона», ибо в самих сочинениях мыслителей немецкого романтизма эта «логика» явлена слабо - в них мы видим только отдельные фрагменты, лишь иногда объединенные в рубрики романтического контекста. Вместе с тем, в существовании связи мифа и музыки нас убеждает само творчество немецких романтиков, представленное развивающимися состояниями «духа».

Для экспликации этой связи необходима особая методика исследования, которая теоретически оправдала себя, например, в работах Р. Дж. Коллингвуда, столкнувшегося с аналогичной проблемой в изучении истории. Таким образом, основанием данной работы является модифицированный принцип философии истории Р. Дж. Коллингвуда, согласно которому необходимая экстраполяция связей, конструируемых историческим воображением и являющихся не противоречащими самой целостности культурного феномена романтизма, дополняется представлениями о философско-романтическом концепте как системе и о понимании культурных феноменов в герменевтической традиции.

В качестве теоретической основы диссертационной работы используются результаты исследований в области культурологии, романтической философии культуры, философии и методологии науки, а также теоретические результаты в области гуманитарных наук отечественных и зарубежных ученых.

Кроме того, для выявления философско-романтического концепта можно выделить некоторые основания, по которым исследуется феномен романтизма: 1) этимологический генезис термина с лексико-филологической точки зрения; 2) хронологические и географические рамки феномена;

3) романтизм как психологическое, моральное и эстетическое явление;

4) характерная форма искусства; 5) романтическая философия.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующих полученных автором результатах:

- выявлено, что специфика внутренней формы постижения романтизма в аспекте идейно-эстетических традиций мифа и музыки состоит в том, что категории философии романтизма обретают наряду с логическим адекватное образное и эмоциональное выражение, соответствующее процессам миропостижения посредством мифа и музыки;

- установлено, что знаково-символические коды мифа и музыки выражают неутилитарный высший смысл человеческого существования, обеспечивающий единство людей на идеально-духовной основе; выступают способами формирования других культурных феноменов, в частности, романтизма;

- показано воспроизведение структуры мифа посредством системы музыкальных лейтмотивов Р. Вагнера, которые так же, как и мифологические образы, отличаются номинационностью, метаморфозностью, имеют слоистую структуру повторов;

- установлено, что Р. Вагнер основывает архитектонику и драматургию тетралогии на образах и состояниях, которые характерны для мифологического повествования.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. При сравнении мифа и музыки выявляется их структурная сущностная близость: подобно мифу, музыка преодолевает антиномию исторического, истекшего времени и перманентной структуры в процессе перевода диахронического времени слушателя в синхронную и замкнутую в себе целостность, затрагивает общие ментальные структуры, воздействует одновременно на разум и чувства, синкретизируя идеи и эмоции. Процесс постижения в романтизме происходит благодаря вовлеченности человека в процесс актуального осуществления бытия. Объективация этого ракурса чрезвычайно близка восприятию культурных феноменов мифа и музыки, оформленных в эстетический контекст целостных мировоззрений.

2. В знаково-символической парадигме культуры человек способен к совершенствованию через творчество иных идеальных миров, не существующих в действительности. При анализе культурных феноменов мифа и музыки выявляется, что их знаково-символические системы, как чувственно оформленная связь всеобщего с особенным, выражают смысл человеческого существования, обеспечивающий единство людей на идеально-духовной основе. Музыка и миф являются метаязыком культуры романтизма, категорией философско-эстетического и религиозно-мистического сознания. Это и позволяет нам говорить о мифе и музыке как о семиотических системах в знаково-символической парадигме культуры, выступающих способами формирования романтизма.

3. Система музыкальных лейтмотивов в тетралогии Р. Вагнера «Кольцо Нибелунга» воспроизводит концептуальную структуру мифа. При анализе тетралогии Вагнера выявляется такая структурная особенность мифа, как номинационность, так как язык мифа - это язык собственных имен. Метаморфозность лейтмотивов Вагнера позволяет видоизменять персонажей вагнеровского мифа, а предельная качественная определенность, воплощенная в имени, оборачивается предельной изменчивостью, вплоть до перехода в противоположность. Повторы на всех уровнях произведения не являются буквальными, они оборачиваются либо усилением, либо изменением и переосмыслением ситуаций, становятся приемом, с помощью которого выполняется функция выявления слоистой структуры мифа.

4. Тетралогия связана с мифологическими источниками по принципу знания целостного смысла элементов мифологической конструкции и моделирования их новых взаимосвязей. Р. Вагнер, предпринявший попытку структурного анализа мифа посредством музыки, преследовал цели сознательного конструирования мифа в музыке и его последующего функционирования в человеческом сознании, результатами чего должны были явиться совершенствование человеческой личности и изменение миропорядка в целом.

Теоретическое и практическое значение работы. Полученные в диссертационном исследовании конкретные результаты способствуют выработке более полного представления о путях и способах выявления наиболее значимых факторов, определяющих «логику» взаимосвязи мифа и музыки в позднем немецком романтизме как одного из важных компонентов духовной культуры. Концептуальные положения могут быть использованы в исследованиях при выработке ряда проблем философско-культурологического знания, выступать в качестве методологического основания для определения путей становления, развития и функционирования мифа и музыки в социокультурной среде при обращении к культурно-антропологической проблематике, а также в работах, посвященных взаимосвязи философского знания, мифа и музыки. Материал диссертации может быть использован в учебном процессе высшей школы при разработке спецкурсов по философии романтизма, в базовом курсе культурологии и философии.

Апробация диссертации. Основные положения и развернутый план диссертации обсуждались и были представлены в докладах и сообщениях на научных конференциях: ежегодной конференции-семинаре молодых ученых «Науки о культуре - шаг в XXI век» (Москва, 2004); Международной научной конференции «III Иоасафовские чтения» (Белгород, 2005); межвузовской научной конференции «Проблемы духовно-культурного и исторического развития России и российского общества» (Белгород, 2005); межрегиональной межвузовской научно-практической конференции «Язык, фольклор, культура: проблемы взаимодействия» (Белгород, 2005); первом Российском культурологическом конгрессе (Санкт-Петербург, 2006); всероссийской научной конференции «Человек в изменяющейся России: философская и междисциплинарная парадигмы» (Белгород, 2006).

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Михайлюта, Алина Владимировна

Заключение

Подводя итоги диссертационного исследования, можно выявить закономерности, отражающие процесс постижения человеком мира при осмыслении идейно-эстетических традиций мифа и музыки как культурных феноменов. Культура как область объективированной субъективности - мир символов, выражающий как ценности социального общения, так и самые глубокие верования и идеалы народов, растворившиеся в системах их коммуникаций.

На примере концепта немецкого романтизма видно, как с помощью идей устремленности к безграничной свободе и «бесконечному», самоценности духовно-творческой жизни личности, создания универсальной картины мира и идеи синтеза искусств обуславливаются субъективные смыслообразующие составляющие бытия-существования человека в мире. Постижение здесь есть взаимное созидание человека и мира, вовлеченность человека в процесс актуального осуществления бытия. Объективация этого ракурса чрезвычайно близка художественным типам конструирования риторической программы текста и мироощущению культурного феномена музыки, оформленным в эстетический контекст целостных мировоззрений.

Вместе с тем, при сравнении мифа и музыки выявляется их структурная сущностная близость, возможность раскрытия структуры мифа средствами музыки в процессе перевода диахронического времени слушателя в синхронную и замкнутую в себе целостность. Подобно мифу, музыка преодолевает антиномию исторического, истекшего времени и перманентной структуры и актуализирует замысел через слушателя и слушателем, затрагивая общие для них ментальные структуры; воздействует одновременно на разум и чувства, синкретизируя идеи и эмоции.

Синтетический тип восприятия взаимосвязан с принципом актуальности человеческой личности, и в этой связи музыка представляется ракурсом рассмотрения гносео-аксиологической проблемы личности.

Посылкой к созданию романтического концепта культуры становится высказывание о невозможности полной рационализации сущности человека. Эмпирический отдельный индивид всегда остается реальным субъектом эстетического, нравственного сознания, духовной жизни, в широком значении этого термина.

Романтики сумели уловить самые глубинные, архетипные состояния человеческого духа: жизнь и смерть, вечность, ощущения времени, пространства, органических страданий мира, страдания, как общего для всего живого, чувства. Таким образом, более древним, архетипным основанием «я» является не разум, а чувство - страдание, как одно из самых элементарнейших и первичных чувств, близкое всему живому в природе.

Поставленные еще Платоном проблемы соотношения искусства и философии, искусства и науки, познавательных возможностей искусства и отношения его к истине в воззрениях романтиков все более склоняются в сторону приоритета искусства в сравнении с другими формами знания.

Постепенно в романтической философии искусства оформилось представление об особой специфике познания мира художником и об особой ценности этого познания. И среди знаменующих такую специфику черт выступает в первую очередь универсальность художественного познания. Но, по мысли романтиков, подлинная универсальность не охватывается философской систематикой, ибо сама она есть поэтическое взаимодействие духа и мира.

Мы видим, что в романтизме нашли воплощение новые идеи не только относительно природы искусства, особенностей художественного творчества, соотношения философии и искусства, познавательных возможностей последнего, но поставлена проблема формирования целостного мировоззрения, преодолевающего разрыв между отдельными сферами знаний. В этом мировоззрении смысл свободы автономной личности заключается в уникальном, деятельном самораскрытии ее сущностных, социально-индивидуальных сил и возможностей.

Взаимосвязь мифа и музыки как базовая форма постижения представляет собой такой слой, который: с одной стороны, - постоянно предопределяется воспроизведением противоречий между иными базовыми «оформленными интенциями» (взаимосвязи философии и мифа, мифа и религии и т.д.), а с другой, - предопределяет все другие возможные формы постижения в отдельности и в их взаимосвязи.

Миф и музыка взаимосвязаны в знаково-символической парадигме культуры, которая функционально связана с «дескриптивной» и аксиологической парадигмами культуры. Знаки-символы как чувственно оформленная связь всеобщего с определенным, выражают неутилитарный высший смысл человеческого существования, обеспечивающий единство людей на идеально-духовной основе. Статус носителя культуры определяется способностью субъекта ее интерпретировать, благодаря чему культурный анализ превращается в герменевтическое объяснение смыслов, проявляющихся в символических формах.

Мы видим, что в философской и художественной практике романтизма присутствуют некоторые черты мифологического мышления, а именно -конкретно-чувственное и персональное выражение абстракций, символизм, идеализация «раннего» времени как «золотого века» и настойчивое предположение смысла и целесообразной направленности всего происходящего. Основные признаки музыки (беспредметность, безграничность, всеобщность) соответствуют наиболее существенным категориям философской и эстетической систем романтизма. Музыка является метаязыком культуры романтизма, категорией философско-эстетического и религиозно-мистического сознания. Это позволяет нам говорить о мифе и музыке как знаково-символических системах, способных оказывать влияние на формирование культуры, в частности, культуры романтизма.

Анализ вагнеровского воспроизведения структуры мифа на языке музыки приводит к выводу, что миф для Вагнера является способом интеллектуального освоения мира. В произведении Вагнера происходит слияние поэзии с музыкой посредством использования лейтмотивов, когда каждая идея, и каждый поэтический образ тут же специфически организованы при помощи музыкального мотива (мотива копья Вотана, мотива меча и других мотивов общим числом более девяноста).

Несмотря на то, что лейтмотивы встречаются у многих композиторов, в этом процессе мы по праву отводим ему исключительное место как подлинному создателю и теоретическому обоснователю системы лейтмотивов, которые в «Кольце Нибелунга» и «Парсифале» достигают предельного развития, насыщая своими элементами всю музыкальную ткань произведений.

Метаморфозность лейтмотивов Вагнера позволяет взаимозаменять персонажей вагнеровского мифа, а предельная качественная определенность, воплощенная в имени, оборачивается предельной качественной изменчивостью, вплоть до перехода в противоположность. Вместе с тем, выявленные повторы на всех уровнях произведения не являются буквальными, они оборачиваются либо усилением, либо изменением и переосмыслением ситуаций, то есть, по существу, являются мнимыми, -приемом, с помощью которого выполняется функция выявления слоистой структуры мифа. Наращивание ассоциаций, сближение образов, обремененность многими смыслами оборачивается у Вагнера и повторами, возобновляющейся цепью перекличек, драматургических отражений, и непрерывным музыкальным развитием, обновлением, но развитие это идет в пределах единых, обладающих замкнутых смыслом систем.

Таким образом, подвергнув резкой критике в своих теоретических работах 1849—1851 гг, особенно в работе «Опера и драма», старое искусство, его условности, разрыв между поэзией и музыкой, Вагнер выдвинул идею создания музыкальной драмы, в которой музыка становится одним из важнейших средств воплощения содержания. Превращая оперу в музыкальную драму, композитор стремился к идейной насыщенности действия, к гармоничному взаимодействию всех его элементов. Непрерывности музыкально-драматического развития Вагнер достигал преодолением расчленённости оперы на отдельные «номера» (арии, ансамбли), заменяя их свободно построенными монологами и диалогами. Оркестр в операх Вагнера стал действенным, посредством звучащих лейтмотивов раскрывающим внутренний смысл происходящего. Трактаты Вагнера весьма выразительно рисуют эстетику «Кольца Нибелунга» как общечеловеческую музыкально-мифологическую драму с последовательным и строго методическим использованием определенной системы лейтмотивов, задуманной как глубочайшее слияние поэтической и музыкальной образности с ее философской идеей.

В тетралогии музыка и слово столь тесно сплетены, настолько взаимопроникают друг в друга, что возникает совершенно новый жанр. Произведение Вагнера - это не опера и не драма, а нечто, находящееся между музыкой и словом. Это не просто смоделированный миф. И хотя вне мифологической концепции музыкальные драмы Вагнера не могут предстать во всей своей полноте, тем не менее, при всей определяющей значимости мифологической ориентации, художественное пространство творений композитора подчинено также и романтическому влиянию, которое позволяет совместить миф и музыку, эпос и драму. Это позволяет нам говорить о том, что миф и музыка оказали влияние на формирование романтической культуры; а в вагнеровском мифотворчестве идеи романтизма наполнили звучанием архаику древних символов.

В пошаговом формировании мифологемы героического прошлого воплощаются идеи и представления Вагнера о мифе и о музыкальной драме. «Кольцо Нибелунга» является наследником более чем полувековой традиции драматической обработки национального мифа в германоязычной (скандинавской и германской) литературе, объединяет обе традиции, осуществляет их синтез.

Детальное знание всего круга вариантов сюжета о нибелунгах в его связях с генетически предшествующими и родственными открыло Вагнеру бесконечные возможности для их нового сцепления, которые он реализовал, руководствуясь соображениями соответствия логике средневекового сознания, воплощенной в структуре повествования, выводя при этом к новым уровням смысла и в конечном итоге - к вырастанию нового мифа.

Таким образом, тетралогия связана с мифологическими источниками по принципу знания целостного смысла элементов мифологической конструкции, соединяющего синхронический и диахронический аспекты. Так миф определяет наиболее общие закономерности драматургии в тетралогии, так в ней достигается искомая Вагнером «всеобщая связь явлений».

Вагнеровский миф, в отличие от романтического, становится вне- и наднациональным84: в нем проступает то всеобщее, изначально мифическое, что в XX веке было названо архетипическим.

Р. Вагнер, предпринявший попытку структурного анализа мифа посредством музыки, преследовал цели сознательного конструирования мифа в музыке и его последующего функционирования в человеческом сознании, результатами чего должны были явиться совершенствование человеческой личности и изменение миропорядка в целом. Этим Вагнер положил начало сознательному мифотворчеству XX века, когда миф стал использоваться в технологиях массовой культуры и политики.

Таким образом, Вагнер явился основоположником неомифологического направления в культуре, которое получило свое развитие в кинематографе (Ф. Феллини, А. Тарковский), литературе (М. Булгаков, Ф. Кафка, Г. Гарсия Маркес, Т. Манн и др.). В искусстве XX века мифологизм оказался (в силу природной символичности) универсальным языком описания сущностных законов природного и социального бытия,

84 Лобанова М Н. Рихард Вагнер//История эстетической мысли - М, 1987.-С 292-293 вечных моделей общественного и личного поведения человека.

И в этом мы можем сегодня наблюдать оживление романтической традиции.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Михайлюта, Алина Владимировна, 2007 год

1. Абдильдин Ж.М., Абишев И.А. Формирование логического строя мышления в процессе практической деятельности. - Алма-Ата: Наука, 1981. -210с.

2. Аверинцев С.С. Мифы // Краткая литературная энциклопедия. -Т.4. М.: Сов. энцикл., 1967. - с.876 - 881.

3. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии //О зарубежной буржуазной эстетике. Вып.З. М.: Мысль, 1972. - С.56-78.

4. Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М.: Серебряные нити, 2001. - 416 с.

5. Анисимов А.Ф. Исторические особенности первобытного мышления. -JL: Наука, 1971.- 137с.

6. Асмус В.Ф. Немецкая эстетика XVIII века. М.: УРСС, 2004.310с.

7. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Издательская группа «Прогресс»-«Универс», 1994. - 616 с.

8. Бенвенист Э. Заметки о роли языка в учении Фрейда //Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Наука, 1974. - С.34-51.

9. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Художественная литература, 1973. - 567 с.

10. Бергер П. Понимание современности // Социологические исследования, 1990, №7.- С. 127-133.

11. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. - 175 с.

12. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Политиздат, 1990. -413 с.

13. Блок М. Апология истории или ремесло историка. Изд. 2-е, доп. - М.: Наука, 1986. - 256 с.

14. Богомолов А.С. Наука и иные формы рациональности // Вопр. философии, 1979, №4,- С. 106-116.

15. Бондаренко Л.И. Основные этапы становления сознания (логическое и историческое в генезисе сознания). Киев: Вища школа, 1979.-200с.

16. Бородай Ю.М. Миф и культура // Опыты: Литературно-философский ежегодник. М.: Советский писатель, 1990. - с. 175-209.

17. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. - М.: Прогресс, 1986. - 622 с.

18. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. - М.: Прогресс, 1988. - 632 с.

19. Бруней Дж. Психология познания. М.: Прогресс, 1977. - 412с.

20. Булатов М.А. Логические категории и понятия. Киев: Наукова думка, 1981.-235с.

21. Бэкон Ф. О мудрости древних // Бэкон Ф. Соч. в 2-х томах, т.2. -М.: Мысль, 1978.- С.231-300.

22. Бэкон Ф. О началах и истоках // Бэкон Ф. Соч. в 2-х томах, т.2. -М.: Мысль, 1978.- С.301-347.

23. Вагнер Р. Статьи и материалы. М.: Музыка, 1975. - 199 с.

24. Вагнер Р. О сущности немецкой музыки //Р.Вагнер. Избранные работы; Пер. с нем. М.: Искусство, 1978. - С.49-65.

25. Вагнер Р. Нибелунги. Всемирная история на основе сказания. -М.: Б.и., 1913.-89 с.

26. Вагнер Р. Избранные работы. М.: Искусство, 1978. - 695 с.

27. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля. М.: Изд-во РГГУ, 1994. - 80 с.

28. Валлон А. От действия к мысли. Очерк сравнительной психологии. М.: Изд-во ин. лит., 1956. - 238 с.

29. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М.: Искусство, 1966. - 403с.

30. Васильев С.А. Категории мышления в языке и тексте // Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления.-Киев: Наукова думка, 1980. С.66-115.

31. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. - 704 с.

32. Вебер А. Избранное: Кризис европейской культуры. СПб.: Университетская книга, 1998.-565 с.

33. Вейман Р. История литературы и мифологии. М.: Прогресс, 1975.-344 с.

34. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе нации. Л.: Худ. лит., 1940.-619 с.

35. Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995.687 с.

36. Вундт В. Миф и религия. М.-П.: Изд. «Брокгуаз-Ефрон», 1910. -416с.

37. Выготский Л.С. Мышление и речь // Выготский Л.С. Собр.соч. в 6 томах,т.2. М.: Педагогика, 1982. - С.5-361.

38. Выготский Л.С. Предисловие к русскому изданию книги В. Келера «Исследование интеллекта человекоподобных обезьян» // Выготский Л.С. Собр.соч. в 6 томах, т.1. М.: Педагогика, 1982. - С.210-237.

39. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма. М.: Наука, 1978.-287 с.

40. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. -367 с.

41. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

42. Галь Г. Брамс. Вагнер. Верди. Три мастера три мира. - М.: Искусство, 1986.- 134 с.

43. Гальцева Р.А. Западноевропейская культурфилософия между мифом и игрой // Самосознание культуры и искусства XX века. Западная Европа и США. М., СПб.: Университетская книга, 2000. - С. 9-24.

44. Гарин И.И. Ницше. М.: Терра, 2000. - 848 с.

45. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга вторая // Соч. Т. 10. М.: Партиздат, 1932. - 454 с.

46. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии религии // Философия религии. В 2-х томах, т.1. М.: Мысль, 1976. - С.203 - 530.

47. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Книга первая // Соч. Т. 12. М.: Соцэкгиз, 1940. - 471с.

48. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Книга вторая // Соч. Т. 13. -М.: Соцэкгиз, 1940.-362 с.

49. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Соч. Т.4. М.: Соцэкгиз. 1959.- 440с.

50. Гегель Г.В.Ф. Философия истории//Соч. Т.8 М.-Л.: Соцэкгиз, 1935.-422 с.

51. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. - М.: Мысль, 1974. - 452с.

52. Гёде А. Миф и философское знание (к некоторым гносеолого-историческим проблемам) // Философские науки, 1968, №6. С.114 -126.

53. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.-703 с.

54. Гибелев И.В. Человек в онтологии массовой культуры: философско-культурологический анализ. Автореферат дисс. . к. филос. н. Белгород: БелГУ, 2001. - 23 с.

55. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Гл. ред. вост. лит-ры изд-ва «Наука», 1987.-218 с.

56. Готт B.C., Землянский Ф.М. Диалектика развития понятийной формы мышления (анализ становления различных понятийных форм).-М.: Высш. школа, 1981.-319с.

57. Грешных В.И. В мире немецкого романтизма. -Калининград, 1995.-90 с.

58. Гулиан К.И. Амбивалентность первобытного мифа // Философские науки, 1968,№1.- С. 157-166.

59. Гулыга А. Миф и современность (О некоторых аспектах литературного процесса) // Иностранная литература, 1984, №2. С. 167174.

60. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.-350 с.

61. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М.: Искусство, 1989.-367 с.

62. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М.: Искусство, 1981. - 359 с.

63. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. М.: Искусство, 1990. - 396 с.

64. Гуревич П.С. Социальная мифология. М.: Мысль, 1983.175 с.

65. Гуревич А.Я. Походы викингов. М.: Наука, 1966. - 98 с.

66. Гуревич А.Я. Эдда и Сага. М.: Наука, 1979. - 128 с.

67. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. -Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1979. 263с.

68. Давидович В.Е. Теория идеала. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1983.

69. Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. Москва-Иерусалим: Университетская книга, Qesharim, 2000. - 464 с.

70. Дмитриев А.С. Проблемы йенского романтизма. М.: Изд-во МГУ, 1975.-264 с.

71. Дмитриев А.С. Религиозно-философские взгляды йенских романтиков //Вестник МГУ. Филология. - 1976. - №4.

72. Досократики. Доэлеатовский и элеатовский периоды. -Мн.: Харвест, 1999. 348 с.

73. Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М.: Гардарика, 2003. - 318 с.

74. Друскин М.С. Вагнер. 2-е изд. М.: Государственное музыкальное издательство, 1963. - 95 с.

75. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. - 352 с.71. .Ересько М.Н. Специфика религиозного символа // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия, 1983, №1. С.60-70.

76. Желнов В.М. Эпистемология в конце XX века (основные парадигмы: закономерности становления и развития). Автореф. Дисс. к.филос. н.-М.: МГУ, 1999.-21 с.

77. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Axioma, 1996.-231 с.

78. Зиммель Г. Избранное. Том 1. Философия культуры. - М.: Юрист, 1996.-671 с.

79. Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. -М.: Наука, 1964.-328 с.

80. Иванов В.В. Природные символы как элементы знаковых систем культуры // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия. -М.: Наука, 1961. С.275-284.

81. Изворска-Елизарьева М.Н. Миф. Музыка. Моцарт. Мн.: Рай, 1998.-78 с.

82. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. - 280с.

83. Каган М.С. Морфология искусства. Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусств. 4.1, II, III. Л.: Искусство, 1972.-440 с.

84. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. - 415 с.

85. Кант И. Критика чистого разума. СПб: Изд-во «Тайм-аут», 1993.-477 с.

86. Кант И. Критика способности суждения. М.: Гардарика, 1994.-439 с.

87. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. -М.: Гардарика, 1998.-784 с.

88. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М.: Мысль, 1972. - 312 с.

89. Козловски П. Трагедия модерна. Миф и эпос XX века у Эрнста Юнгера // Вопросы философии, 1997, №12. С. 15-27.

90. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980.-232 с.

91. Кравченко А.А. Философия культуры Э. Кассирера // Кант и кантианцы. -М.: Наука, 1978. С.253-285.

92. Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997.-640 с.

93. Лазарев В.В. Философия раннего и позднего Шеллинга. -М.: Наука, 1990.-168 с.

94. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 608 с.

95. Леви-Строс К. Миф, ритуал и генетика // Природа, 1978, № 1.- С.90-10.

96. Леви-Строс К. Мифологики. В 4-х тт. Т.1. Сырое и приготовленное. - М.; СПб.: Университетская книга, 1999.-406 с.

97. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983.-536 с.

98. Леви-Строс К. Структура мифов //Вопросы философии. 1970. №7.-С. 12-34.

99. Левик Б.В. Вагнер. М.: Искусство, 1978. - 98 с.

100. Липич В.В. Методологический аспект изучения романтизма // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2005. - №2. - С. 118-122.

101. Лисовенко Н.А. Философия религии Марбургской школы неокантианства. Киев: Наукова думка, 1983. - 96 с.

102. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 639 с.

103. Лобанова Н.М. Рихард Вагнер //История эстетической мысли.-М.: Искусство, 1987. С.290-312.

104. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во МГУ, 1982.-480 с.

105. Лосев А.Ф. Мифология // Философская энциклопедия, т.З. -М.: Сов. энц., 1964. С.457-467.

106. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993. - 959 с.

107. Лосев А.Ф. Форма-стиль-выражение /Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ. ред А.А.Тахо-Годи и И.И. Маханькова. М.: Мысль, 1995.-944 с.

108. Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М.: Наука, 1994.-780 с.

109. Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Изд-во «Правда», 1990. - 655 с.

110. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М.: Учпедгиз, 1957. - 898 с.

111. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев: Наукова думка, 1994. - 657 с.

112. Лосев А.Ф. Исторический смысл эстетического воззрения Р.Вагнера //Р.Вагнер. Избранные работы. Пер. с нем. М.: Искусство, 1978.-С.7-49.

113. Лосева И.Н. Различение мифологии и религии как форм общественного сознания // Известия СЕНЦ ВШ. Обществ. Науки, 1983, №1.- С.46-51.

114. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М.: Республика, 1995. - 345 с.

115. Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Том I: Статьи по семиотике и типологии культуры. - Таллинн: «Александра», 1992. - 479 с.

116. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992.270 с.

117. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М.: Рефл-бук, 1998.-304 с.

118. Мамардашвили М.К. Форма превращенная // Философ. Энциклопедия. Т.5. - М.: Сов. энц., 1970. - С.386-389.

119. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества. М.: «REFL-book», 1994.-368 с.

120. Маркус С.А. Музыкально-эстетические воззрения Вагнера //Маркус С.А. История музыкальной эстетики. Т.2. - М.: Искусство, 1971. - 289 с.

121. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976.407 с.

122. Мириманов В.Б. Первобытное и традиционное искусство. М.: Искусство, 1973. - 274 с.

123. Мифологии древнего мира. М.: Наука, 1977. - 455 с.

124. Младшая Эдца. Л.: АН СССР, 1970. - 271 с.

125. Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарика, 2002. - 554 с.

126. Насонова Л.И. Мифотворчество обыденного сознания // Философские исследования, 1993, №1. С. 46-60.

127. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки (Предисловие к Рихарду Вагнеру) //Соч. в 2 т. М.: Искусство, 1990. -387 с.

128. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. -М.: Искусство, 1991. 588 с.

129. Осадченко Ю.С., Дмитриева Л.В. Введение в философию мифа. М.: Интерпракс, 1994. - 176 с.

130. Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. Критический анализ теоретико-методологических концепций. М.: Наука, 1977.-279 с.

131. Осипов Г.В. Социология и социальное мифотворчество. М.: Изд-во НОРМА (Изд. группа НОРМА -ИНФРА М), 2002.-656 с.

132. Песнь о Нибелунгах. Л.: Искусство, 1972. - 268 с.

133. Пивоев В.М. Функции мифа в культуре // Вестник МГУ. Сер.7. Философия, 1993, №3. С. 37-45.

134. Постмодернизм и культура (материалы «круглого стола») // Вопросы философии, 1993, № 3. С. 3-16

135. Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. - 1040 с.

136. Реале Дж. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. СПб.: Петрополис, 1994. - 205 с.

137. Рикер П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М.: Искусство, 1996. - 270 с.

138. Римский В.П. Демоны на перепутье: культурно-исторический образ тоталитаризма. Белгород: Изд-во БелГУ, 1997.

139. Римский В.П. Тоталитарный космос и человек. -Белгород: Изд-во БелГУ, 1998. 126 с.

140. Римский В.П. Миф и религия: к проблеме культурно-исторической специфики архаических религий. Белгород: Крестьянское дело, 2003. - 183 с.

141. Серов А.Н. Вагнер и его реформа в области оперы //Серов А.Н. Избранные статьи. Т.2. - М.: Искусство, 1957. - 256 с.

142. Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского философского общ-ва, 2001. - 300 с.

143. Соллертинский И.И. О «Кольце нибелунга» Вагнера //Соллертинский И.И. Избранные статьи о музыке. M.-JL: Госполитиздат, 1946. - 267 с.

144. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб : РХГИ, 2000. - 1056 с.

145. Старшая Эдда. M.-JI.: Искусство, 1963. - 342 с.

146. Стеблин-Каменский М.И. Миф. JL: Наука, 1976.104 с.

147. Стеблин-Каменский М.И. Древнескандинавская литература. М.: Искусство, 1972. - 278 с.

148. Телегин С.М. Философия мифа. М.: Община, 1994. -144 с.

149. Токарев С.А. Религия и мифология //Мифы народов мира. Т.2. М.: Сов. Энц., 1982. - С 260.

150. Угринович Д.М. Искусство и религия (Теоретический очерк). М.: Политиздат, 1982. - 245 с.

151. Феномен человека: Антология. М.: Высш. школа, 1993. - 349 с.

152. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энц. 1983.- 840 с.

153. Форкель И.Н. О жизни, искусстве и произведениях Иоганна Себастьяна Баха. М.: Музыка, 1975. - 87 с.

154. Фрейд 3. Тотем и табу /Пер. с нем. М.В.Вульфа. -СПб.: Азбука-Классика, 2006. 253 с.

155. Фрейденбург О.М. Миф и литература древности.- 2-е изд.; испр. И доп. М.: Восточная литература, 1998. - 348 с.

156. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990.272 с.

157. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник. М.: Высш. школа, 1991. - 192 с.

158. Хёйзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. -М.: Изд-во «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 с.

159. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996.448 с.

160. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности // Вопросы философии, 1994, №9.

161. Шахнович М.И. Первобытная мифология и философия (предыстория философии). -JI.: Наука, 1971.-356 с.

162. Шеллинг Ф. Философия искусства. М: Мысль. - 496с.

163. Шеллинг Ф. Введение в философию мифологии // Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения в 2 т . Т.2. - М.: Мысль, 1989. - С. 160374.

164. Шенкао М.А. Специфика мифоэпического сознания. (На материалах эпоса «Нарты»). Автореферат дис. . канд. филос. наук.- Ростов н/Д, 1982. 16 с.

165. Шлегель А.В. Из «Берлинского курса» //Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: Изд-воМГУ, 1980.-С.126-134.

166. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. Т.1.-М.: Искусство, 1983.-479 с.

167. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. Т.2. М.: Искусство, 1983. - 448 с.

168. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академ, проект, 2000. -222 с.

169. Эстетика немецких романтиков / Сост., пер., вступ. статья и коммент. А.В. Михайлова. М.: Искусство, 1987. - 734 с.

170. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1994.304 с.

171. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Гос. библиотека Украины для юношества, 1996. — 384 с.