Маркёры аргументации в научном тексте: семантика и функционирование (на материале научной прозы М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат наук Березина Наталья Сергеевна

• Березина Наталья Сергеевна
• кандидат наук
• 2018

Оглавление диссертации кандидат наук Березина Наталья Сергеевна

Введение

Глава 1. Аргументация и способы ее введения как объект лингвистики

1.1. Аргументация как особый тип дискурса

1.1.1. Подходы к изучению аргументации

1.1.2. Структура, основные компоненты и онтологическая сущность аргументативного дискурса

1.2. Аргументация в научном тексте

1.2.1. Основные характеристики научного текста

1.2.2. Риторические средства убеждения в научном тексте

1.3. Незнаменательная лексика в аргументативном дискурсе

1.3.1. Дискурсивные маркёры

1.3.2. Модель описания дискурсивного маркёра

Выводы по Главе

Глава 2. Семантико-функциональное описание маркёров аргументации в научной прозе

2.1. Аргументация как речевой ход

2.2. Подтверждение как аргументативный речевой ход

2.2.1. Маркёр введения подтверждения НЕДАРОМ

2.2.2 Маркёр введения подтверждения НЕСЛУЧАЙНО

2.2.3. Маркёр введения подтверждения ВЕДЬ

2.3. Объяснение как аргументативный речевой ход

2.3.1. Маркёр введения объяснения В САМОМ ДЕЛЕ

2.3.2. Маркёр введения аргументации-объяснения ДЕЛО В ТОМ, ЧТО

2

2.4. Опровержение как аргументативный речевой ход

2.4.1. Маркёр введения опровержения НА САМОМ ДЕЛЕ

2.4.2. Маркёр введения возражения ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ..., НО

Выводы по Главе

Заключение

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Маркёры аргументации в научном тексте: семантика и функционирование (на материале научной прозы М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова)»

Введение

Настоящее исследование посвящено ряду лексических единиц русского языка, маркирующих введение аргументации в научный дискурс, а именно -описанию их семантических, грамматических и прагматических свойств.

Расширенное понимание дискурса позволило отнести к нему не только устные, но и письменные речевые произведения определенной сферы. Это стало возможным на том основании, что в них языковой материал дополняется обширным имплицитным подтекстом, который требует интерпретации. Эта задача обусловила необходимость изучения и описания средств организации его имплицитной структуры. Создавая текст, автор стремится к максимальной компрессии информации, но при этом к снижению когнитивной нагрузки по ее интерпретации, таким образом, автор использует языковые единицы, значение которых нельзя интерпретировать только декларативно, их появление запускает в воспринимающем сознании операцию по интерпретации свернутого имплицитного смысла, направляющую мысль по определенному задуманному автором пути к экспликации дополнительной информации. Корпус данных дискурсивных средств не определен до конца и имеет тенденцию к постоянному пополнению единицами различных морфолого-синтаксических классов, а также средств, не поддающихся традиционной частеречной классификации. Единого терминологического наименования данные единицы также не получили.

Аргументация - понятие, использующееся разными научными парадигмами. Для лингвистики - это каузальный тип отношений, который возникает между текстовыми блоками тезис-аргумент. С прагматической точки зрения в данном случае в ряде речевых ходов реализуется основная стратегия убеждения через тактику аргументирования, при этом говорящий имеет целью не просто сообщить слушающему информацию, но оказать на него воздействие путем убеждения.

В русистике изучению аргументации посвящены работы, описывающие

данный предмет интегрально, как когнитивный процесс, реализующийся в

4

вербальной форме, а значит, имеющий определенные маркёры, к которым, в первую очередь, относятся различные средства текстовой разметки (см. работы А.Н. Баранова [Баранов, 1990], Н.Ю. Фанян [Фанян, 2000], Н.Е. Бардиной [Бардина, 2004], В.З. Демьянкова [Демьянков, 1989], Е.А. Жителева [Жителева, 2004], Ю.А. Кошеварова [Кошеварова, 2006], И.Д. Матько [Матько, 2008], П.А. Бороденкова [Бороденков, 2009], Т.П. Третьяковой [Третьякова, 2004]).

Актуальность данного исследования заключается, с одной стороны, в необходимости описания средств экспликации текстовых отношений и интенций говорящих, что позволит углубить представление о функционировании прагматических импликатур аргументации, а с другой - в сохранении и изучении культурного наследия образцовых научных текстов филологической прозы выдающихся ученых ХХ века. В целом исследование проведено в рамках атропоцентрической парадигмы, подразумевающей использование функционального и когнитивного подходов.

Объектом исследования являются маркёры аргументации не случайно, недаром, в самом деле, на самом деле, действительно, но; дело в том, что; ведь.

Предметом исследования является семантические, структурные и прагматические свойства данных маркёров введения аргументации.

Материал исследования извлекался методом сплошной выборки из текстов М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского и Ю.Н. Тынянова.

Объем текстов составил 5685 страниц. В результате было отобрано и описано 602 языковых факта, содержащих различные по семантике, структуре и функциям маркёры аргументации (не случайно, недаром, в самом деле, на самом деле, действительно, но; дело в том, что; ведь).

Целью работы является выявление и описание семантических, структурных и прагматических свойств маркёров введения аргументации в текстах научных работ М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского и Ю.Н. Тынянова.

Данная цель определила следующие задачи исследования:

1) дать характеристику понятию аргументации в целом и

5

аргументативного дискурса в частности;

2) представить особенности аргументации в научном тексте;

3) обосновать целесообразность применения термина «маркёр» к разным по морфологическим и синтаксическим свойствам единицам, вводящим аргументацию в текст;

4) разработать алгоритм описания дискурсивного маркёра;

5) представить функционально-семантическое описание маркёров аргументации в зависимости от выбранного автором речевого хода;

6) отметить особенности авторского употребления каждого маркёра, выявить характерные контексты, конструкции, в которых маркёр функционирует.

Цели и задачи работы определили использование следующих методов исследования: описательный (включающий приемы наблюдения, сопоставления обобщения, типологизации), процедурный, функционально-семантический (компонентный анализ значения слова, приём семантического перефразирования) использовались при трактовке семантических свойств единиц; дискурсивный - при анализе экстралингвистических параметров.

Методология исследования базируется на антропологическом, функциональном и когнитивном подходах, подразумевающих рассмотрение как имманентных свойств знаковой природы предмета, так и выходящие за его рамки параметры: экстралингвистическая ситуация, прагматические установки. Фактический анализ единиц был построен, с одной стороны, с позиций традиционного лексикографического подхода, с другой - с учетом прагматических параметров.

Теоретической базой исследования послужили труды отечественных и

зарубежных ученых по теории аргументации: Х. Перельман, Л. Ольбрехтс-

Тытека, Ст. Тулмин [Сергеев, Паршин, 1987], Дж. Блэр, Р. Джонстон

[Важнейшие концепции теории аргументации, 2006], Ф. ван Еемерен,

Р. Гроотендорст [Eemeren, Grootendorst, Henkemans, 1996], Ж.-К. Анскомбр,

О. Дюкро, Д. Шпербер, Д. Уилсон [Матько, 2008], Г.А. Брутян [Брутян, 1992],

6

A.A. Ивин [Ивин, 2000], А.П. Алексеев [Алексеев, 1991]. По теории аргументации в применении к лингвистической области [Баранов, 1990; Черненок, 2005; Фанян, 2000; Бороденков, 2009; Матько, 2008; Бардина, 2004]. По теории дискурса и речевых актов [Арутюнова, 1976; Демьянков, 1983; Кибрик, 2009; Карасик, 2004; Кубрякова, 2004; Чернявская, 2006; Остин, 1986; Серль, 1986; Бардина, 2004; Жителева, 2004; Кошеварова, 2006; Третьякова, 2004; Фанян, 2000; Кириллова, 2015], по исследованию научного текста [Кожина, 1977; Котюрова, 2010; Чернявская, 2006; Варгина, 2004; Рождественский, 1999; Милянчук, 2005]; по описанию служебных слов [Виноградов, 1977; Щерба, 2007; Шведова, 1960; Белошапкова, 1970; Прияткина, 2007; Стародумова, 2011; Шереметьева, 2008; Сергеева, 2017; Ляпон, 1986; Черемисина, Колосова, 2010; Рогожникова, 2003]; и незнаменательных единиц, принимающих участие в организации дискурса [Halliday, Hasan, 1976; Fraser, 1999; Schiffrin, 1987; Brown, Yule, 1983; Fisher, 2000; Brinton, 1996; Aijmer, 2002; Lewis, 2006; Trillo, 2005], по дискурсивным маркёрам русского языка [Кобозева, Захаров, 2004; Егорова, 2009; Бабаева, 2008; Резанова, Когут, 2015; Феденко, 2007; Дараган, 2007].

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые представлено семантическое, структурное и прагматическое описание языковых единиц в самом деле, на самом деле, ведь, дело в том, что; недаром, неслучайно, действительно, но в функции средства введения аргументации. Особенностью данного объекта является то, что его значение возможно интерпретировать через описание прагматических импликатур. Другая особенность объекта заключается в том, что данные единицы еще не утратили свойств знаменательных, а дополнительный прагматический потенциал реализуется в определенных контекстах. Кроме того, впервые лингвистическому исследованию в данном ракурсе подверглись тексты М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского и Ю.Н. Тынянова, представляющие значительный в клад в развитие научной филологической мысли.

Теоретическая значимость работы заключается в уточнении понятия

7

маркёра при исследовании русскоязычного дискурса, в обосновании значимости разнородных по формальным свойствам единиц для интерпретации скрытой текстовой информации и в составлении семантико-функциональных описаний ряда лексических единиц.

Практическая значимость работы определяется тем, что материалы и результаты данного исследования могут быть использованы в преподавании разных лингвистических дисциплин: синтаксиса современного русского языка, стилистики русского языка, филологического анализа текста. Отдельные разделы работы могут быть использованы в курсах, посвященных дискурсивному анализу языка. Опыт модели описания маркёра может быть использован при разработке параметров, адекватных для описания дискурсивных единиц, а также в лексикографической практике, при составлении словарей служебных слов.

Положения, выносимые на защиту.

1. С лингвистической точки зрения, в основе аргументации как важной составляющей речевой деятельности в научном дискурсе лежит каузальная связь, которая выражается посредством различных по грамматическим свойствам единиц, получивших терминологическое наименование маркёр, отражающее его функцию сигнализирования.

2. Употребление маркёров аргументации в научном тексте определяется типом речевого хода и когнитивными установками автора.

3. Общая тактика аргументирования реализуется в таких речевых ходах, как подтверждение, опровержение и объяснение; подтверждение маркируется единицами недаром, неслучайно, ведь, опровержение - на самом деле, действительно ..., но, объяснение - в самом деле; дело в том, что.

4. При исследовании формальных, семантических и прагматических свойств дискурсивных маркёров целесообразно применить следующий алгоритм описания, который коррелирует как с дискурсивным подходом, так и с современной практикой лексикографического описания незнаменательных слов:

а. Вокабула.

б. Типы употребления

в. Системные связи.

г. Операция.

д. Модификации.

е. Взаимодействие с другими единицами.

ж. Проявление авторского стиля.

з. Пунктуационное оформление.

и. Иллюстрации.

5. Дискурсивные маркёры различаются семантическими и прагматическими свойствами. Маркёры ведь и действительно ..., но снижают категоричность высказывания, создавая свойственный научному стилю вежливый тон. Минимально кооперативным в этом плане является маркёр на самом деле. В семантике недаром превалирует ценностный аспект, в семантике не случайно - событийный. В семантике в самом деле и ведь присутствует ссылка на очевидность вводимой аргументации.

6. Когнитивные установки авторов направлены на поддержание вежливого тона, снижение категоричности через указание на одинаковый уровень осведомленности о предмете и отсутствие строго логических доказательств, которые заменяются объяснениями и пояснениями, а также использованием приема «опровержения под видом согласия».

Степень достоверности подтверждается репрезентативностью

выбранного материала и теоретико-методологических трудов, а также

апробацией результатов исследования на аспирантских семинарах и научных

конференциях: V международной научно-практической конференции «Русский

язык и русская культура в диалоге стран АТР» (г. Владивосток, 2013),

международной научно-практической конференции «Русский язык и русская

культура как образовательная и духовная основа подготовки специалистов

технического профиля» (г. Владивосток, 2013), международном форуме

«Русский язык, литература и культура в пространстве АТР» (г. Владивосток,

9

2015), научно-практической конференции с международным участием «Русистика сегодня: традиции и перспективы» (г. София, 2016), VII международной научно-практической конференции «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР» (г. Владивосток, 2017).

По теме диссертационного исследования опубликовано 6 статей, в том числе 3 в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка литературы, включающего 194 наименования. Первая глава - «Аргументация и способы ее введения как объект лингвистики» - имеет теоретический характер и представляет собой анализ исследований, посвященных общим проблемам аргументации и незнаменательных единиц, участвующих в создании прагматической разметки дискурса, а также особенностям научного текста. Вторая глава - «Семантико-функциональное описание маркёров аргументации в научной прозе» - является исследовательской, она посвящена описанию структурных и семантических особенностей маркёров, вводящих различные аргументативные ходы, используемых в текстах научных работ М.М. Бахтина, Б.В. Томашевского и Ю.Н. Тынянова.

В Заключении приводятся выводы, полученные в результате проведённого исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения названных единиц.

Глава 1. Аргументация и способы ее введения как объект

лингвистики

1.1. Аргументация как особый тип дискурса

Нет сферы человеческой жизни, которая не была бы связана с коммуникацией. Одной из фундаментальных составляющих коммуникации является аргументативная деятельность, которая в своей сути предполагает управление сознанием адресата. Как инструмент власти речь стала предметом пристального внимания и изучения еще в античной Греции. Античная риторика заложила основы лингвистики как науки. Первоначально направленность данного вида изысканий была сугубо практической. Научного аппарата данная теория не имела, а представляла собой свод правил и указаний, позволяющих развить навыки красноречия и усилить воздействие произносимой речи на публику. Основой для подобного рода инструкций стали наблюдения над языковой формой (что впоследствии привело к тому, что риторика была предметно соотнесена с лингвистикой: в ее рамках впервые была прослежена связь языка и аргументации). Аристотель определял риторику как науку о способах доказательства [Аристотель, 1978, с. 259]. Практический подход задал определенный угол зрения на языковую форму, определяемую экстралингвистическими параметрами, релевантными в той или иной ситуации (этос, пафос и логос (условия, намерения и средства)). Выделение технических (риторические силлогизмы) и нетехнических (аподиктические) средств убеждения положило начало первой научной теории аргументации, силлогистике, которая стала частью формальной логики [Корнилова, 1998, с. 208].

Чрезмерное увлечение изучением воздействующей силы речи привело к

развитию софистической школы, утверждавшей, что доказуемо любое

положение. Дискредитация понятия истинности софистами вызвала развитие

противоположного направления, которое позднее оформится в формальную

11

логику, науку о правильном мышлении, позволяющем путем рассуждений прийти к истинному выводу. Логики пытались создать универсальный язык мысли, который бы абстрагировался от фактического содержания высказывания и фокусировал внимание только на верности структуры рассуждения, так называемой логической форме, или структуре, которая должна привести к истинному умозаключению. Подобные свойства сделали логические построения непосредственным языком науки, а следовательно, к ним применялось требование передавать информацию все более точно и абстрактно. Абстрактность все дальше уводила логику от практики, реального дискурса, что ограничивало область ее применения. В итоге она стала восприниматься как набор символов и операций над ними. Рационалисты XVП-XVШ века восстановили логику в правах и сделали ее специфическим языком естественных наук. Математика как наиболее абстрактная наука в свою очередь была противопоставлена более гибкой и практичной логике. В противоположность классической философской логике, имеющей описательный характер, математическая логика приобрела символический характер анализа рассуждений.

На современном этапе изучение аргументации стало вновь лингвистической проблемой, что было связано с внутренними процессами развития самой лингвистики: появлением прагматического подхода, ориентированного на рассмотрение отношения языковых знаков к их пользователям, и смещением фокуса исследования с понятия языковой системы на более широкое понятие дискурса. Большинство исследователей рассматривают утилитарные свойства аргументации, а также выявляют ходы и средства, реализующие основной воздействующий потенциал аргументации как особого типа дискурса - убеждение.

1.1.1. Подходы к изучению аргументации

Аргументация - многогранное явление, что обусловлено его

деятельностной природой, которая включает различные аспекты. В связи с этим

и количество подходов к изучению и интерпретации данного понятия

значительно. Обращаясь к базовой сущности явления, А.Н. Баранов указывает,

что это особый вид деятельности, целью которого является специфическое

воздействие «на сознание адресата посредством языковых выражений,

организованных в соответствии с принятыми в данной культуре принципами

убеждения» [Баранов, 1990, с. 19]. Данный обобщенный подход характерен для

философского, логического, общетеоретического понимания аргументации.

Общим для разных направлений является признание языкового материала в

качестве основного средства, которое может способствовать выработке в

сознании адресата определенного, необходимого воздействующему лицу,

мнения. Даже философский подход, отличаясь максимальной абстрактностью,

подчеркивает, что приведение доводов обязательно имеет вербализованную

форму [Ивин, 2004]. А.А. Ивин указывает на непосредственную связь

аргументации с языком через речь, так как последняя актуализирует различные

экстралингвистические аспекты: «аргументация анализирует и объясняет

скрытые механизмы «незаметного искусства» речевого воздействия в рамках

разных коммуникативных систем - от научных доказательств до политической

пропаганды, художественного языка и торговой рекламы» [Ивин, 2000, с. 6].

Однако, отталкиваясь от данного основного свойства, исследователи

стремились дать наиболее детальное определение. Так, Г.А. Брутян

охарактеризовал аргументацию как «способ рассуждения, в процессе которого

выдвигаются некоторые положения в качестве доказываемого тезиса;

рассматриваются доводы в пользу его системности и возможные

противоположные доводы; дается оценка основаниям к тезису доказательства,

равно как и основаниям к тезису опровержения; опровергается антитезис, то

есть тезис оппонента, доказывается тезис, создается убеждение в истинности

13

тезиса и ложности антитезиса как у самого доказывающего, так и у оппонентов: обосновывается целесообразность принятия тезиса с целью выработки активной жизненной позиции и реализации определенной программы действия, вытекающих из доказанного положения» [Брутян, 1992, с. 9]. Итак, под аргументацией мы понимаем речевую деятельность человека, связанную с проблемами установления истины, но, в первую очередь, нацеленную на убеждение адресата в приемлемости определенного мнения.

Во второй половине ХХ века философские, логические, риторические подходы к изучению аргументации объединяются в рамках интегральной дисциплины - теории аргументации (ТА). В отличие от логики она не имеет целью построить безупречную систему экспликации истины, а лишь работает с сознанием адресата с целью изменения его когнитивных паттернов (картины мира/представлений). Исследователи сходятся в том, что это направление не получило строгого научного аппарата и не может в полной мере считаться дисциплиной, однако оно сделало возможным наиболее полное и разностороннее описание такого разнопланового объекта, как аргументация [Алексеев, 1991, с. 4]. По мнению А.Н. Баранова, ТА можно считать интегральной дисциплиной на стыке логики, методологии научного познания, философии науки, социальной психологии, герменевтики, лингвистики, когнитологии и других наук, благодаря чему отдельные характеристики, категории аргументации хорошо разработаны соответствующими дисциплинами. Однако проблема определения аргументации остается одной из самых сложных в логике и почти незатронутой в лингвистике [Баранов, 1991].

Развитие ТА проходило в несколько этапов. Первый из них -

неориторика появился в работе голландских ученых Х. Перельмана и

Л. Ольбрехтс-Тытеки (Ch. Perelman, L. Olbrechts-Tyteka) «Новая риторика.

Трактат об аргументации» (The new rhetoric. Treatise on argumentation). По

сравнению с классической логикой задачей новой риторики становится

убеждение как можно большего количества слушателей в своей точке зрения.

Авторы дают различные классификации аргументации в зависимости от того, к

14

какой аудитории она обращена: конкретной, специфической (particular audience) или универсальной, абстрактной (universal audience) [Сергеев, Паршин, 1987, с. 207-264]. Наряду с этим нужно отметить работу британского ученого, философа Стивена Тулмина (St. Toulmin) «Приемы аргументации » (The Uses of Argument, 1958), которая имеет логико-философский характер. Аргументация в его понимании стремится не к выдвижению новых идей, но к обоснованию уже существующих. При этом правильность аргументации зависит не от валидности, т.е. формальной обоснованности, а от того, насколько «поддержка» делает приемлемым «основание».

Вторым важным направлением исследования аргументации стало возникшее в 1970-е гг. в Канаде и США направление неформальной логики, которое характеризуется более практической направленностью. Отличие его от формальной заключалось в исследовании практических аспектов убеждения, а также в большей степени прагматической коррекции. Развитие этого направления связано с именами Дж. Блэра (J.A. Blair), Р. Джонсона (R. Johnson), которые с 1978 года выпускают журнал «Неформальная логика». В самом названии отражена генетическая связь нового направления со старым. Новаторство заключается в выведении норм и процедур интерпретации, оценки и построения аргументации. Однако стройного аппарата это направление не получило [Важнейшие концепции теории аргументации, 2006].

Конец ХХ века характеризуется развитием интереса непосредственно к

языковым характеристикам аргументации (естественноязыковой

аргументации). Это связано с развитием когнитивной парадигмы, стремящейся

приблизиться к познанию природы человеческого сознания, которое, как

полагают ученые, находится в неразрывной связи с языковой способностью.

Эта тенденция отразилась в третьем направлении теории аргументации -

радикальном аргументативизме Ж.-К. Анскомбра (J.C. Anscombre) и

О. Дюкро (О. Ducrot). Аргументативную природу, по мнению авторов, имеют

все высказывания, потому концепция называется радикальной. В тексте

находится много имплицитной информации, так как в речевой коммуникации

15

гораздо больше подразумеваемого, чем выраженного. Она представляет собой своего рода инструкции, семантические указания о правильной интерпретации высказывания. Эта информация передается главным образом через единицы, обладающие способностью создавать пресуппозиции - дискурсивные операторы и коннекторы [Матько, 2008, с. 87]. Французский подход более лингвистический в отличие от философского или логического, представленных выше. В основе их концепции лежит идея полифонии (многоголосия) языка, так как любой речевой акт содержит имплицитный или эксплицитный диалог. К примеру, Освальд Дюкро в работе «Аргументация в языке», вышедшей в 1983 году, исследует аргументативный потенциал самих языковых единиц и доказывает, что язык как система уже имеет в себе определенные аргументативные признаки. Он говорит об инкорпорированности прагматических компонентов в семантику языковых единиц, а также о существовании единиц, содержание которых имеет исключительно прагматическую природу, например, sogar, schon, noch, nur и т.д. [цит. по Бороденков, 2009, с. 76].

Близка представленному выше подходу теория релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсон [Шпербер, Уилсон, 1988, с. 212-233]. Согласно мнению ее авторов, релевантность высказывания зависит от двух параметров: количества когнитивного усилия, необходимого для его интерпретации, и наличия прагматических импликатур (задающих контекстуальные эффекты). Важным нам кажется направленное внимание этих теорий к языковым единицам, позволяющим верно интерпретировать прагматический потенциал текста, а также производимые языковыми знаками когнитивные эффекты, - это лежит в основе построения структур, которые и понимаются нами как аргументация.

Аргументация как самостоятельный объект изучения рассматривалась в

основном зарубежными учеными, философами и логиками, позже лингвистами.

С появлением теории аргументации в отечественной лингвистике

предпринимались попытки применить логико-философские изыскания к

16

лингвистической области [Демьянков, 1982; Демьянков, 1983; Караулов, 1987;

Николаева, 1988]. Первая советская монография, посвящённая изучению

аргументации, принадлежит академику Г.А. Брутяну. Важность обращения к

этой теме он обосновывал тем, что «нет сферы межчеловеческого

интеллектуального общения, где человек не аргументировал бы. И не было

периода в человеческой истории, когда человек не аргументировал бы»

[Брутян, 1984, с. 5]. Для данного труда характерен философский взгляд. Автор

размышляет над самим феноменом и делает выводы обобщающего характера.

Более комплексными представляются подходы А.А. Ивина [Ивин, 2000] и

А.П. Алексеева [Алексеев, 1991], рассматривающих понятие с точки зрения его

структуры и свойств как речевого произведения в целом. Данные монографии

представляют собой адаптацию идей теории аргументации, воспринятой

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Березина Наталья Сергеевна, 2018 год

Список источников материала

1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. 543 с.

2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975. 504 с.

3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963. 362 с.

4. Томашевский Б.В. Писатель и книга. Очерки текстологии. М.: Прибой, 1928. 231 с.

5. Томашевский Б.В. Пушкин: [В 2 кн.] / Отв. ред. В.Г. Базанов, АН СССР Ин-т рус. лит. (Пушк. дом). М., Л.: Изд-во АН СССР, 1956 - 1961. Кн. 1, Кн. 2, (1813-1824), 1956. 743 с.

6. Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. Ленинград: Советский писатель, 1960. 499 с.

7. Томашевский Б.В. Стих и язык: филологические очерки. Москва -Ленинград: Государственное издательство художественной литературы, 1959. 471 с.

8. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. М.: Учпедгиз, 1959.

536 с.

9. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М.: «Наука», 1986. 424 с.

10. Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция. Избранные труды. М.: «Аграф», 2002. 496 с.

11. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. М.: Советский писатель, 1965. 304 с.

12. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. 572 с.