Категория временной локализованности действия в современном кумыкском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Байтувганова, Инара Джамалдиновна

• Байтувганова, Инара Джамалдиновна
• кандидат филологических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Байтувганова, Инара Джамалдиновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ВРЕМЕННАЯ ЛОКАЛИЗОВАННОСТЬ ДЕЙСТВИЯ В

КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ.

§ 1.1. Функционально-семантическое поле.

§ 1.2. Локализованное^ длительного действия. в кумыкском языке.

§ 1.3. Ситуации движения и состояния, локализованные. во времени.

§ 1.4. Ситуации временной локализованности, выражаемые. сложноподчиненными предложениями.

ГЛАВА II.

ВРЕМЕННАЯ НЕЛОКАЛИЗОВАННОСТЬ ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ

ЯЗЫКЕ.

§ 2.1. Ситуации простой повторяемости действия.

§ 2.2. Ситуации обусловленной повторяемости.

§ 2.3. Ситуации характеризованной повторяемости.

§ 2.4. Временная обобщенность.

§ 2.5. Типы предикаций и семантические классы глаголов.

§ 2.6. Средства выражения неоднократности.

ГЛАВА Ш.

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ВРЕМЕННОЙ ЛОКАЛИЗОВАННОСТИ В

ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ИМЕННЫМ ПРЕДИКАТОМ.

§ 3.2. Средства выражения длительности. в предложениях с именным предикатом.

§ 3.3. Ситуации интенсивности и кратности.

§ 3.4. Синтагматическое выражение. временной локализованности/нелокализованности в предложениях с именным предикатом.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Категория временной локализованности действия в современном кумыкском языке»

Языковая концептуализация времени является одним из популярных в последние годы направлений в лингвистике. Языковые змодели временных номинаций многомерны и часто представляют собой образное воплощение представлений человека, отличающихся по своим семантическим составляющим от научных понятий времени.

Временные отношения отражаются в семантике языковых единиц на грамматическом и лексических уровнях. Наряду с известными грамматическими субкатегориями темпоральности для закрепления в языке этих представлений формируются особые лексические средства, образующие доминирующие лексико-семантические поля, указывающие на специфику осознания мира, на особенности ориентации того или иного народа во времени. Одним из важных полей темпоральности является поле локализование сти.

Данное диссертационное исследование посвящено изучению системы способов выражения временной локализованности/нелокализованности действия на материале современного кумыкского языка. Семантически ло-кализованность/нелокализованность ситуации во времени трактуется нами как оппозиция следующих семантических компонентов: 1) конкретности, определенности местоположения действия и ситуации в целом на временной оси, т.е. прикрепленность к какому-то одному моменту или периоду; 2) неконкретности/неопределенности местоположения действия и ситуации на временной оси.

Актуальность настоящего диссертационного исследования объясняется необходимостью изучения средств выражения этой категории на материале кумыкского языка ввиду отсутствия специальных работ, посвященных исследованию временной локализованности/временной нелокализо-ванности в этом языке.

Предмет исследования - структурные и семантические типы глагольных и именных предложений с субстантивными, адъективными, адвербиальными и квантитативными предикатами и недостаточным глаголом эди «быть», а также средства выражения в них аспектуальных значений временной локализованности / нелокализованности.

Объект исследования - проявление аспектуальных свойств временной локализованности / нелокализованности в глагольных и именных предложениях с субстантивными, адъективными, квантитативными и адвербиальными предикатами.

Степень изученности проблемы. Проблема локализованно-сти/нелокализованности высказывания во времени является относительно новой. На материале кумыкского языка нет ни одной специальной работы, посвященной исследованию категории временной локализованности. По другим тюркским языкам также нет монографического исследования данной категории. На материале русского языка наиболее подробно она освещена в трудах А. В. Бондарко [1971: 7, 13-14, 35, 69—112, 177-178, 197223; 237; 1984: 500-502; 2002: 454- 462]. Имеются специальные исследования о явлении временной локализованности в польском, турецком (Е. Kos'chmieder) и армянском языках (Н. А.Козинцева).

Э. Кошмидер первый выделил оппозицию по признаку временной локализованности (Zeitstellenwert) как самостоятельную содержательную категорию. Временная локализованность трактуется Э. Кошмидером как категория, определяющая другие компоненты «временного отношения», -«направительную отнесенность» и время как соотношение настоящего, прошлого и будущего [Кошмидер 1962: 131].

Тема локализованности/нелокализованности фактов во времени проходит через множество трудов Э. Кошмидера, начиная с «Zeitbezug und Sprache» [Koschmieder 1929] и заканчивая работами 60-х годов.

В отличие от точки зрения Э. Кошмидера А. В. Бондарко более широко интерпретирует сферу нелокализованности, включая не только «вне-временость», представляющую собой крайнюю, наиболее высокую степень генерализации ситуаций, но и обычность (узуальность), а также «простую повторяемость» [Бондарко 2001: 181].

Ю. С. Маслов относил локализованность/нелокализованность к дейктическим категориям [Маслов 1978: 5-6]. Однако, как было отмечено

A. В. Бондарко, аспектуальный элемент заключен в самой семантике лока-лизованности/нелокализованности [Бондарко 1999: 196-197], и это дает право рассматривать локализованность/нелокализованность как один из аспектуальных признаков в сфере пересечения аспектуальных и темпоральных отношений.

И. Н. Смирнов изучает вопросы временной локализованно-сти/нелокализованности также на материале русского языка. За основу он берет квалификацию временной локализованности/нелокализованности А.

B. Бондарко, но он более детально рассматривает явление временной локализованное™:, учитывая дифференциальные семантические признаки, взаимодействующие между собой [Смирнов 2001].

На материале армянского языка в сравнении с русским рассматривает проблему временной локализованности/нелокализованности Н. А. Козинцева, изучая значение локализованности/нелокализованности действия во времени, выражаемого видовременными формами глагола во взаимодействии с характером референтной отнесенности имен в позиции актантов и сирконстантов, а также при участии обстоятельств времени, итеративности [Козинцева 1990: 152-162].

Методологической и теоретической основой исследования послужили принципы теории функциональной грамматики, разработанные А. В. Бондарко Э. Кошмидера, Ю. С. Маслова, И. Н. Смирнова Т. В. Булыги-ной, А. Д. Шмелева, Селиверстовой, Падучевой, Н. А. Козинцевой, Д. М. Насилова, В. Г. Гузева и др. В теоретической функциональной грамматике доминирующую роль играет ономасиологический подход «от значения к форме». Этот подход сочетается с семасиологическим направлением «от формы к значению», что особенно важно для анализа именных предложений, так как именные предикаты могут относиться к разным частям речи: существительному, прилагательному, наречию, числительному. Форма выражения предиката во многом определяет его аспектуальные свойства.

Изложенные теоретические проблемы определяют конкретные цели данного исследования. Цель работы заключается в системном исследовании средств выражения категории временной локализованно-сти/нелокализованности в глагольных и именных предложениях на материале кумыкского языка, в изучении характера их взаимодействия, в определении аспектуально значимых синтагматических свойств именных предикатов, а также роли различных категориальных аспектуальных значений локализованности/нелокализованности в структуре высказывания.

В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие задачи:

1. Рассмотреть исходные теоретические положения, связанные с проблемой временной локализованности/нелокализованности, представленной в синтагматическом и парадигматическом планах.

2. Исследовать взаимодействие различных категорий, объединенных идеей времени: категории аспектуальности, темпоральности, длительности и многократности, способов глагольного действия и категории временной локализованности/нелокализованности.

3. Установить роль темпоральных и локальных детерминантов в формировании значения временной локализованности/временной нелока-лизованности.

Поставленные задачи и предмет исследования обусловили использование различных методов лингвистического анализа: описательного метода, включающего в себя непосредственное наблюдение, интерпретацию, обобщение и классификацию анализируемого материала; методов контекстуального и компонентного анализа, используемых для описания семантики наречий, выражающих временную экстенцию, метод сопоставления (сопоставляются аспектуальные свойства именных и глагольных предикатов, а также различные структурные и семантические типы именных предикатов).

Научная новизна работы состоит в том, что в ней на материале кумыкского языка впервые рассматривается система средств выражения категории временной локализованности/нелокализованности, подробно анализируются аспектуальные свойства именных предложений и способы выражения аспектуальных признаков именного предиката. Как новое в данной работе следует также определить выявление темпоральных и аспектуальных значений длительности и многократности, связанных с семантической категорией временной локализованное™ / нелокализованности действия.

Особое значение имеет описание темпоральных и локальных детерминантов в формировании значения временной локализованно-сти/временной нелокализованности, поскольку она может носить комплексный характер, что обусловлено наличием в ее основе разноуровневых средств, объединенных общей семантической функцией локализованное™.

Принципиально новым в данной работе является определение способов выражения временной локализованности/нелокализованности в именных предложениях кумыкского языка, устанавливается, какие типы именных предложений могут быть локализованы во времени, а какие нет, и как это связано с выражением аспектуальных значений.

Практическая ценность работы состоит в возможности использования ее результатов в вузовской практике при чтении лекционных курсов по теоретической грамматике кумыкского языка, на семинарских занятиях, где рассматриваются проблемы временных отношений, на практических занятиях по морфологии и синтаксису, семантике глагольных и именных предикатов, при написании курсовых и дипломных работ, а также при разработке учебно-методических пособий для студентов. Материал исследования может служить для разработки тематики курсовых и дипломных работ.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она способствует более глубокому изучению значения временной локализованно-сти/нелокализованности высказывания, что позволяет уточнить семантическую структуру предложения как единицы комуникации. Логика и методика описания средств выражения временной локализованно-сти/нелокализованности высказывания в дальнейшем может стать основой для изучения исследуемой проблемы в рамках различных индивидуально-художественных систем на материале как кумыкского, так и других тюркских языков.

Теоретически значимой является дифференциация темпоральных и аспектуальных значений, реализуемых глагольными и именными предикатами в кумыкском языке; составление и описание функционально-семантической парадигмы исследуемых значений; определение семантической соотносительности искомых значений, реализуемых средствами кумыкского языка; классифицикация данных значений на основе их общей семантической функции; выявление темпорально-значимых и аспектуаль-но-значимых компонентов в рамках высказывания (единицы наблюдения) на уровне морфологической семантики претеритальной словоформы, синтагматической семантики, семантики предложения (высказывания),' семантики темпорального контекста; в определении функционально-семантических ситуаций временной локализованности и нелокализованно-сти высказывания.

Работа расширяет научные представления о семантической структуре категории аспектуальности в кумыкском языке и обогащает, в частности, исследовательскую базу морфологии в целом. Полученные данные и сделанные на их основе выводы могут быть применены для анализа значений других аспектуально-темпоральных категорий.

Материалом исследования послужили художественные произведе-ниия современных кумыкских авторов. Собран и обработан фактический материал в объеме около 2000 примеров. Жанрово-стилистическое многообразие текстов, послуживших основой для выборки фактического материала, обусловлено, стремлением: к наиболее объективному и независящему от стилистической специфики текста анализу исследуемых языковых фактов. Единицей наблюдения является предложение, в котором был зафиксирован, как минимум, один случай функционирования локализованной или нелокализованной ситуации.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседании отдела грамматических исследований Института языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра РАН. Основное содержание работы отражено в 7 публикациях общим объемом 2,6 п.л. Две статьи опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Локализованно сть/нелокализованность ситуации во времени не только понятийная категория, но и семантическая^ так как имеет регулярное языковое выражение в кумыкском языке: Репрезентация этой категории осуществляется средствами разных уровней языковой системы в их взаимодействии.

2. В кумыкском языке нет специальной системы грамматических форм, для* обозначения локализованности / нелокализованности действия. Эти значения реализуются в контексте при участии ряда средств в их совокупности. Важную роль играет видовременная форма глагола, а также темпоральные и локальные обстоятельства, референтные или нереферентные существительные в позиции подлежащего. Роль этих средств в экспликации вариантов значения категории временной локализованно-сти/нелокализованности высказывания неодинакова.

3. В зависимости от средств выделяются следующие способы выражения локализованности/нелокализованности: 1) аналитический (при помощи показателя количественной аспектуальности тур- и акционсартовых показателей); 2) морфологический (видовременные формы глагола); 3) лек-сико-семантический, передающий значение локализованности/нелокализованности через лексическую семантику глагола; 3) лексико-синтаксический (глагол + специальный показатель повторяемости); 4) лек-сико-грамматические повторы; 5) синтаксический (совокупность всех синтаксических средств).

4. Первостепенную роль в репрезентации категории временной ло-кализованности/нелокализованности высказывания играют видовременные глагольные формы в их парадигматическом и синтагматическом значениях. Эти сложновербальные формы способны передавать любые оттенки локализованное™ и нелокализованности.

5. Признак временной локализованности/нелокализованности релевантен как для глагольных, так и для именных предложений в кумыкском языке и связан с аспектуальными значениями длительности, фазовости и выражением временных границ ситуации. Существуют различия в способе выражения значений локализованности/нелокализованности в глагольных и именных предложениях. Аспектуальные значения в именных предложениях часто выражаются не обстоятельствами, а определениями.

6. Наречия и послеложно-падежные формы уточняют временную ориентацию более конкретно, расчленяя абстрактный временной континуум относительно момента речи на три большие сферы (прошедшего, настоящего, будущего). Они могут даже оказаться семантически сильнее временной формы, нейтрализуя ее значение и перенося ее из одной временной сферы в другую.

Структура и 'объем диссертации. Структура диссертации определяется целями и задачами, поставленными в исследовании. Содержание диссертационного исследования изложено на 165 страницах компьютерного текста. Работа включает введение, три главы и заключение. Библиографический список содержит 197 наименований. Список источников литературных текстов составляет 28 наименований.

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Байтувганова, Инара Джамалдиновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема локализованности/нелокализованности действия во времени в кумыкском языкознании является новой. В данной работе были рассмотрены проблемы аспектуальности в глагольном и именном предложениях кумыкского языка. Анализ языкового материала не претендует на окончательность, поскольку разнообразие конструкций и семантических типов предикатов, репрезентирующих локализованность / нелокализован-ность очень велико. Однако в результате исследования мы пришли к некоторым общим выводам.

Одним из важных компонентов модели времени, отражаемой языковой семантикой, выступает категория временной локализованности / нелокализованности. Временная локализованность понимается в лингвистике как оппозиция конкретности (определенности) действия на временной оси и неконкретности (неопределенности) расположения действия на временной оси, его временной обобщенности [Бондарко 1999]. Наряду с другими категориями, выступающими в конкретных речемыслительных реализациях, данная категория является также одним из компонентов смысла высказывания.

Локализованность/нелокализованность ситуации во времени не только понятийная категория, но и семантическая, так как имеет в кумыкском языке регулярное языковое выражение. Категория временной локализован-ности/временной нелокализованности уточняет понятие номинативной функции предложения, т. к. говорящий может представить ситуацию или как прикрепленную к конкретному времени и месту, или как общезначимую, не зависящую от времени и места.

К средствам репрезентации категории временной локализованно-сти/временной нелокализованности в кумыкском языке относятся видов-ременные формы глагола-сказуемого, референтный/нереферентный субъект, темпоральные и локальные маркеры. Роль этих средств в экспликации вариантов значения категории временной локализованности/временной нелокализованности неодинакова.

Первостепенную роль в репрезентации категории временной локализованности/временной нелокализованности играют видовременные глагольные формы в их парадигматическом и синтагматическом значениях.

ФСП временной локализованности действия относится к полям моноцентрического типа [Бондарко 1984в: 60и след.]. Основной способ выражения категориального и субкатегориальных значений локализованно-сти/нелокализованности - морфологический. Центральными средствами выражения являются формы количественной аспектуальности и времени в их взаимодействии. Формы количественной аспектуальности в кумыкском языке маркированы показателем кратности/длительности тур-, а видовременные показатели в составе аналитической конструкции служат для отнесения длительного или кратного действия в одну из временных плоскостей (ср. айтдым «я сказал» и айтып турдум «я говорил (долго и неоднократно)» и т. п. Эти сложновербальные формы способны передавать любые оттенки локализованности и нелокализованности.

Акционсартовые сложновербальные конструкции способны обозначать точечную (в некоторых случаях - линейную) локализованность, в ситуациях нелокализованности они выражают не столько значение нелокализованности, сколько служат для передачи дополнительных оттенков внезапности, редкой нерегулярности, интенсивности повторяющего действия, для обозначения комплекса нескольких действий или же в целях придания выражаемому действию большей наглядности.

Признак временной локализованности/нелокализованности релевантен как для глагольных, так и для именных предложений в кумыкском языке и связан с аспектуальными значениями длительности, фазовости и выражением временных границ ситуации.

В именных предложениях, как и в глагольных, выражаются аспек-туальные значения кратности, длительности, фазовости, интенсивности.

Значения эти релевантны только для предложений, обозначающих локали-зованые во времени ситуации. Для ситуаций, не локализованных на оси времени, перечисленные аспектуальные признаки не релевантны.

Для глагольных предикатов релевантным является признак предельности / непредельности; для именных предикатов признак предельности/непредельности не релевантен. В именных предложениях возможно лишь количественное выражение временных границ действия.

В именных предложениях возможно проявление значения динамичности (изменяемости ситуации во времени), но это значение выражается иначе, чем в глагольных предложениях (квазидинамичность). Квазидинамичные ситуации соотносятся с обладающими протяженностью во времени непредельно-процессными ситуациями, а также с недлительными (мгновенными) событиями в глагольных предложениях.

Значение локализованности отражает одномерность, асимметричность и необратимость времени: речь идет об отражении в языковой семантике конкретного местоположения тех или иных процессов и событий однонаправленном и необратимом потоке времени. Что же кажется значения нелокализованности, то в нем отражается объективное существование регулярной и нерегулярной повторяемости процессов и явлении (в том же или сходном качестве) [ТФГ: 211].

Иногда локализованность действия во времени отождествляется с обозначением даты, точного времени и т. п. Между тем наличие или отсутствие таких обозначений, влияя на варианты внутри значения локализованности, не изменяет основной характеристики действия. Так, в высказываниях типа Дарслар башланды «Занятия начались» и Дарслар яиварны онунда башланды «Занятия начались десятого января» признак локализованности действия представлен равным образом.

При наличии обозначений даты и других временных ориентиров речь может идти о варианте «фиксированной локализованности во времени». Однако признак локализованности широко представлен и за пределами подобных обозначений «вех времени». Для констатации значения локализованности достаточно, чтобы в высказывании выражалось конкретное действие, занимающее определенное (в смысле «какое-то одно») местоположение во времени, момент или период [ТФГ: 214].

Грамматическое время находит свое выражение в глагольном времени, которое является отражением временной локализации какого-либо события. На наш взгляд, функционально-семантическое поле локализованности действия во времени шире функционально-семантического поля темпоральности. Оно основано на оппозиции значения конкретности действия, его прикреплённости к определённому отрезку времени и значения аб-стракности, неопределённости положения действия во времени. Со сферой темпоральности совпадает та его часть, которая характеризуется признаком прикреплённости к оси времени.

В русле последних работ по функциональной грамматике мы рассматриваем референтный субъект в кумыкском языке как один из способов выражения значения временной локализованности/нелокализованности. В результате комплексного анализа текстового фактического материала доказывается обусловленность значения временной локализованно-сти/нелокализованности значением референтного и неопределенно-референтного субъекта.

В высказывании с конкретным субъектом действие имеет конкретный характер, т.е. оно происходит в определенный момент времени, что дает право квалифицировать его как локализованное во времени.

Для высказываний со значением обычности (узуальности), в основе которых лежит обобщение опыта говорящего или представляемой им группы людей возможен как конкретный, так и обобщенный субъект.

В высказываниях с субъектом во множественном числе, субъект выражает не родовое понятие, а определенную группу субъектов, т.е. субъект соотносится с группой лиц или предметов, явлений и, следовательно, субъект, как и все высказывание, является референтным. Рассматривая выражения с точки зрения локализованнсти/нелокализованности действия во времени, следует отметить, что это значение в предложении в первую очередь обусловлено всеми компонентами высказывания в их комплексе.

Значение временной локализованности в высказываниях с референтным субъектом усиливается и за счет темпоральных маркеров, в структуре высказывания эти два контекстуальных элемента тесно взаимосвязаны.

Значение временной локализованности высказывания может усиливаться и за счет таких компонентов высказывания, как модальные частицы и пространственные маркеры. В данных случаях на значение временной локализованности в равной степени оказывает влияние и референтный субъект, и вышеперечисленные компоненты высказывания.

Значение временной локализованности в большей степени обусловлено обозначением конкретного исторического события, относящего высказывание к конкретному периоду.

Значение локализованности высказывания во времени в данном примере подчеркивается однородными сказуемыми, представляющими действие синхронным моменту речи.

Рассматривая связь временной локализованности со значением длительности, мы пришли к заключению, что оно может придавать высказыванию значение локализованности во времени. Выделяя такие фазовые значения, как начало и завершение действия, которые включают в себя момент начала или завершения действия, мы можем характеризовать такие высказывания как локализованные во времени ввиду того, что сам момент начала или завершения действия соотнесен с осью времени.

В кумыкском языке нет специальной системы грамматических форм для обозначения локализованности / нелокализованности действия. Эти значения реализуются в контексте при участии ряда средств в их совокупности. Важную роль играет временная форма глагола, а также темпоральные и локальные обстоятельства, референтные или нереферентные существительные в позиции подлежащего. Не затрагивая всего комплекса вопросов данной проблемы, остановимся только на высказываниях, содержащих глагол в форме презенса.

Обстоятельства, обозначающие относительно конкретный временной отрезок формируют значение локализованности. Обстоятельства, обозначающие длительный период протекания действия, формируют значение нелокализованности во времени.

Наречия уточняют временную ориентацию более конкретно, расчленяя абстрактный временной континуум относительно момента речи на три большие сферы (прошедшего, настоящего, будущего) (ср.: например, гъали «теперь», о заман «тогда», гележекде «в будущем», гъар заман «все время, всегда», даим «вечно» и т.п.). Они могут даже оказаться семантически сильнее временной формы, нейтрализуя ее значение и перенося ее из одной временной сферы в другую. Слово тангала «завтра» создает футуральную ориентацию. Наречия расширяют сферу временных значений, выражая измерение времени и кратность действий.

В диссертации определены различительные признаки простой повторяемости: 1) перцептивность, 2) наличие конкретных пространственных и временных рамок, ограничивающих распространение неограниченно-итеративного действия, 3) конкретность субъекта (субъектов) и объекта (объектов), 4) отсутствие квалитативно-модальных оттенков.

Субкатегоризация простой повторяемости проведена на основании следующих дифференциальных признаков: 1) характера повторяющего действия, 2) единичности / множественности конкретного субъекта, 3) наличия / отсутствия (в первом случае - единичности / множественности) объектов действия [Смирнов 2001: 109]. Анализ узуальных ситуаций позволил выявить семантическую неоднородность данного типа нелокализованности, наличие в его составе, как минимум, двух подтипов: обычной (узуальной) повторяемости и типичности (привычности) действия, пересекающихся соответственно с простой повторяемостью и вневременностыо.

В качестве конститутивных для обычной повторяемости выделены следующие признаки: 1) фиксированность, 2) наличие пространственных и временных рамок, а также специальных показателей кратности действия, 3) конкретная референция субъекта.

Ситуации типичного (привычного) действия характеризуются как фиксированностью, так и интерпретационным способом представления, а также обязательным наличием количественных и модальных оттенков, характер которых обусловливает их дальнейшую дифференциацию.

Рассмотрено различие обычной повторяемости и типичности действия, которое состоит в том, что в первом случае значение создается соединением сем реального действия и потенциального признака, а во втором -сем реального признака и потенциального действия. Таким образом, семантическое пространство нелокализованности представляет собой плавный переход от значения повторяющегося действия к значению признака, как бы непрерывно, постоянно присутствующего в субъекте. Возрастание степени абстрагированности действия от конкретного момента или отрезка времени неизбежно влечет за собой частичную утрату глаголом акцио-нального значения за счет актуализации значения признака.

Высказывания с именным глагольным сказуемым также обозначают продолжительный период осуществления действия, т. е. являются нелока-лизованными во времени.

Часто мы имеем дело с полипредикативными структурами, имеющими комплексный характер. В этом случае в рамках сложного предложения нередко функционируют элементарные предложения со значением временной локализованное™ и нелокализованности высказывания.

Существуют различия в способе выражения значений локализован-ности/нелокализованности в глагольных и именных предложениях. Аспек-туальные значения в именных предложениях часто выражаются не обстоятельствами, а определениями.

Для большинства именных предложений релевантен признак кратности, то есть ситуации могут быть единичными и повторяющимися.

Для большинства, именных предложений релевантны, признаки длительности и фазовости. Эти признаки не зависят друг от друга, одновременно они не выражаются, но та или иная фаза может быть выделена только в ситуации, обладающей некоторой временной протяженностью, поэтому если предикат обладает свойством длительности / недлительности, он должен обладать признаками'фазовости / нефазовости.

Именные предложения могут иметь фазовую регулярную реализацию: Инанмагъа къыйын, амма, гертилей, Душман болду атасына уланы. (К. Султанов). «Трудно поверить, однако действительно Сын стал врагом своего отца». При этом имеет место выделение фазы денотативной ситуации. Фазовое значение может быть обусловлено позицией говорящего (наблюдателя). В именных предложениях выражается констатация той или иной фазы в протекании события: Ишни къызгъан заманы. «Разгар работы».

Квазидинамичные ситуации, выражающиеся? в именных предложениях, соотносятся с непредельно-процессными ситуациями и локализуются в определенных отрезжах на оси времени: Квазидинамичные ситуации обладают признаком длительности / недлительности, если имеют временную протяженность. Квазидинамичные предикаты, имеющие временную протяженность, обладают также признаком фазовости (Ол тюнегюнден берли пашман «Он со вчерашнего дня печален»). Для недлительных (мгновенных) событий признак фазовости не релевантен (Будай басыв. Перерыв Ибрагьимов). «Уборка пшеницы. Перерыв».

К квазидинамичным относятся предикаты действия и состояния, способные локализоваться в определенном (конкретном) временном отрезке. Предикаты действия, характеризующиеся временной протяженностью способны выделять 'фазы и обладают признаком длительности / недлительности, могут обозначать единичную или повторяющуюся ситуацию. Пре дикаты действия могут употребляться в высказываниях, не локализованных во времени, с обобщенным субъектом.

Предикаты состояния способны употребляться в высказываниях, не локализованных во времени [Матханова 2002: 19].

Предикаты качества отличаются от предикатов свойства характе-ром локализованности на временной оси: предикаты качества перемещаются по оси времени вместе с предметом и существуют столько же, сколько существует сам предмет — неодушевленный субъект [Кокарева 2003: 99]: Валентина Михайловнаны сююнчю айрокъда уллу. (И. Керимов). «Рад ость Валентины Михайловны особенно велика».

Предикаты качества не сочетаются с показателями временной локализованности, длительности, фазовости, кратности и интенсивности: Къышны гюнлери гюзнюкинден де къысгъа. (И. Керимов). «Зимние дни короче осенних дней».

Несомненный интерес для кумыкской грамматики представляет взаимодействие локализованности / нелокализованности и модальности. Так, в зависимости от именного предиката долженствовательная модальность может быть локализованным (Эртенге сен гъазир болма герексен. «Эртенге сен гьазир болма герексен») и нелокализованным (Сен учитель болма герексен «Ты должен стать учителем»).

Таким образом, изучение аспектуальных признаков именных предложений значительно расширяет традиционное представление об функционально-семантическом поле аспектуальности. В высказываниях с именными предикатами многие аспектуальные характеристики, релевантные для глаголов, или выражаются иначе, чем в глагольных предложениях, или вообще не выражаются.

В зависимости от средств выделяются следующие способы выражения локализованности/нелокализованности: 1) аналитический (при помощи показателя количественной аспектуально сти тур- и акционсартовых показателей); 2) морфологический (видовременные формы глагола); 3) лексико-семантический, передающий значение локализованно-сти/нелокализованности через лексическую семантику глагола; 3) лексикосинтаксический (глагол + специальный показатель повторяемости); 4) лек-сико-грамматические повторы; 5) синтаксический (совокупность всех синтаксических средств).

Кроме того, значение нелокализованности может выражаться опосредованно: способом представления субъекта, объекта, их качественной и количественной характеристикой и оценкой.

В перспективе представляется актуальным исследование жанровой обусловленности значений временной локализованности/временной нелокализованности, их текстовой перспективы (ср. с уже существующими понятиями темпоральной и аспектуальной перспективы), изучение такой проблемы, как противопоставление конкретной и обобщенной референции в сфере глагольного действия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Байтувганова, Инара Джамалдиновна, 2010 год

1. Абдулаева Д. А. Переносное употребление временных форм глагола в узбекском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1973.- 24 с.

2. Авилова Н. С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.,1976.

3. Авилова Н. С. Спорные вопросы теории вида глагола в советском языкознании // Русский язык за рубежом, 1975. № 4. С. 55 60.

4. Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975.

5. Агазаде Н.Г. Система глагольных наклонений в современном азербайджанском литературном языке. Баку: Изд-во АН Азерб. ССР, 1967. - 192 с.

6. Акимова Т. Г. Семантические признаки в сфере качественной аспектуальности и функционирование видовременных форм английского глагола // Теория грамматического значения и аспектологические исследования. Л., 1984. С. 71-90.

7. Алиев У. Б. Наклонение и время глагола карачаево-балкарского языка // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968.

8. Арутюнова Н. Д. Номинация и текст // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977, т.2.

9. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. Лексико-семантические проблемы. М., 1976.

10. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие.1. Факт. М., 1988.

11. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.

12. Ахундов А.А. Изъявительное наклонение глагола в азербайджанском языке // Вопросы категорий времени и наклонения в тюркских языках. -Баку, 1968.-С. 131-137.

13. Баскаков Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков. М., 1979.

14. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

15. Бирюкович Р. М. Семантика и формы выражения способов глагольного действия в чулымско-тюркском языке // Советская тюркология, 1980.-№ 1.-С. 68-78.

16. Бирюлин Л. А. Квантификация предикатов // Типология итеративных конструкций. Л., 1989. С. 243-258.

17. Богданов В. В. Фазисность и фазисные конструкции // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1987. С. 143-146.

18. Бондарко А. В. Аспектуальные ситуации // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983. С. 11-19.

19. Бондарко А. В. Взаимные связи морфологических категорий глагола // Русская грамматика. М., 1980. Т. 1.

20. Бондарко А. В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., 1971.

21. Бондарко А. В. Временная локализованность // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Таксис. Л.: Наука, 1987.- С.210-234.

22. Бондарко А. В. Глагол. Общая характеристика // Русская грамматика. T.I, М., 1982. С. 582-583.

23. Бондарко А. В. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971.

24. Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978.

25. Бондарко А. В. Длительность // Теория функциональной грамматики. М., 1987. С. 98-123

26. Бондарко А. В. Категория временного порядка И' функции глагольных форм вида и времени в высказывании (на материале русского языка) // Межкатегориальные связи в грамматике / Отв. Ред. А.В. Бондарко. -СПб., 1996. С. 6-21.

27. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. М., 1983.

28. Бондарко А. В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. Л., 1996.

29. Бондарко А. В. Семантика предела // Вопросы языкознания. 1986. № 1. С. 14-25.

30. Бондарко А. В. Темпоральность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990. С. 5—58.

31. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

32. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. Л., 1976.

33. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984.

34. Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол. Л., 1967.

35. Бочарова М. Н. Функционально-семантические категории темпоральности и аспектуальности в русском и французском языках: На материале претеритальнык форм глагола. Дис. . канд. филол. наук: М.: 2003

36. Булыгина Т. В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 320-355.

37. Булыгина Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982.

38. Булыгина Т. В. Классы предикатов и аспектуальная характеристика высказывания // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983. С. 20-39.

39. Булыгина Т. В. Проблемы теории морфологических моделей. -М., 1977.

40. Булыгина Т. В., Шмелёв А. Д. Пространственно-временная локализация как суперкатегория предложения // Вопросы языкознания. 1989. № 3.

41. Булыгина Т. В., Шмелёв А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.

42. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

43. Виноградова Т. В. Синтаксические средства выражения темпоральных отношений в современном английском языке: Дис. канд. филол. наук. -М, 1982. 199 с.

44. Воейкова М. Д. Бытийные ситуации // Теория функциональной грам-матики. Пространственная локализованность. Бытийность. Посес-сивность. Обусловленность. С.-Пб., 1996. С.53-80.

45. Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968.

46. Всеволодова М. В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М., 1975.

47. Всеволодова М. В., Го Шуфенъ. Классы моделей русского предложения и их типовых значений. Модели русских предложений со статаль-ными предикатами и их речевые реализации (в зеркале китайского языка). -М., 1999.

48. Гаджиахмедов Н. Э. Еще раз об аспектуальных возможностях тюркского глагола (на материале кумыкского языка) // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского госуниверситета. 12. Филологические исследования. Л., 1986.

49. Гаджиахмедов Н. Э. К вопросу о средствах выражения способовIглагольного действия в тюркских языках (на материале кумыкского языка) // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского университета. Вып. 14.- 1988.

50. Гаджиахмедов Н. Э. Система времен кумыкского индикатива. Дис. .канд. филол. наук. Л., 1981.

51. Гаджиахмедов Н. Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала, 2000.

52. Гаджиев Э. Н. Видовременные формы глагола в кумыкском и турецком языках (в сравнительном освещении). Махачкала, 2002.

53. Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998.

54. Гак В. Г., Ройзенблит Е. Б. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков. М., 1965.

55. Ганиев Ф. А. Видовая характеристика глаголов татарского языка. -Казань, 1963.

56. Ганиев ф. А. Видовая характеристика глаголов татарского языка. — Казань, 1963. — 180 с.

57. Гилъфанова Д. Р. Темпоральность художественного текста на материале английского и татарского языков. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Тюмень, 2005.

58. Гловинская М. Я. Инвариант совершенного вида в русском языке. -М., 1998.

59. Гловинская М. Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982.

60. Горбанъ О. А. Принцип единства мира как основа комплексного анализа языковых явлений' // Человек в современных философских концепциях. Волгоград, 1998. С. 356 - 361.

61. Грамматика современного башкирского литературного языка. -М.: Наука, 1981.-495 с.

62. Грамматика азербайджанского языка (фонетика, морфология, синтаксис). Баку: Элм. - 1971.-413 с.

63. Грамматика алтайского языка. Составлена членами алтайской миссии. Казань. - 1869. - 288 с.

64. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика, морфология, синтаксис. Под общей редакцией Н. А. Баскакова. Нальчик: Эльбрус, 1976. -570 с.

65. Грамматика ногайского языка. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н.А.Баскакова). Черкесск: Ставрополь, кн. изд-во. -1973. - 320 с.

66. Грамматика современного башкирского литературного языка. -М., 1981.

67. Грамматика современного якутского литературного языка. -М.: Наука, 1982. 495 с.

68. Грамматика туркменского языка. 4.1. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н.А. Баскакова. Ашхабад: Ылым, 1970. - 503 с.

69. Грамматика узбекского языка. Т. 1. Морфология. -Ташкент. -1975.-611 с.

70. Грамматика хакасского языка. М.: Наука, 1975. - 417 с.

71. Грекова О. К. Виды значений повторяемости и средства их выражения // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1979. № 2. С. 37-48.

72. Грекова О. К. Значение повторяемости в предложениях с предикатами типа чередовать, группировать, расталкивать (Роль предиката и объекта) // Исследования по глаголу в славянских языках /Под ред. В. Змарзер и Е.В. Петрухиной. М., 1996. С. 116-125

73. Грунина Э. А. Индикатив в турецком языке (в сравнительно-историческом освещении): Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1975.

74. Грунина Э. А. Индикатив в турецком языке (в сравнительно-историческом освещении): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1975. — 58 с.

75. Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Изд-во ЛГУ. - 1990.

76. Гузев В. Г. О категории аспектуальности (на материале староос-манско-тюркского языка) // Советская тюркология. № 1. - С. 3-12.

77. Джанашиа Н. Н. Морфология турецкого глагола. — Тбилиси,1981.

78. Джанибеков X. С., Чеченов А. А. О темпоральных, аспектологи-ческих и модальных признаках форм прошедшего времени индикатива карачаево-балкарского глагола // Советская тюркология. 1987. - № 5. - С. 8696.

79. Дэ/санмавов Ю. Д. Деепричастия в кумыкском литературном языке (сравнительно с другими тюркскими языками). М.: Наука, 1967. -328 с.

80. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР. - 1948.-276 с.

81. Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР. - 1940.-205 с.

82. Дмитриев Н. К Строй тюркских языков. М.: Изд-во АН СССР. -1962. - 608 с.

83. Додуева А. Т. Глаголы динамической локализованности (на материале карачаево-балкарского языка) // Кавказский текст: национальный образ мира как концептуальная поликультурная система. Пятигорск,

84. Долинина И. Б. Специфика семантики предикатов в конструкциях с предикатными актантами // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985. С. 42-46.

85. Зайнуллин MB. Категория времени глагола изъявительного наклонения в современном башкирском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Казань. - 1963. - 24 с.

86. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М., 1982.

87. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

88. Золотова Г. А., Онипенко Н. К, Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

89. Иванов С. Н. Родословное древо тюрок Абу-л-гази-хана. Грамматический очерк (Имя и глагол. Грамматические категории). Ташкент: Изд-во ФАН Уз. ССР, 1965. - 202 с.

90. Иванова И. П. Вид и время в современном английском языке. -Л., 1961.

91. Ильенко С. Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: Наука, 1975.- С. 154-159.

92. Кадырадэюиев КС. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. -Махачкала, 1998. -367 с.

93. КасевичВ. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М, 1988.

94. Касееич В. Б., Храковский В. С. От пропозиции к семантике предложения // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985. С. 9-17.

95. Козинцева Н. А. Взаимодействие перфекта с семантическими и грамматическими категориями в высказываниях современного армянского языка//Межкатегориальные связи в грамматике. СПб., 1996. С. 79 - 106.

96. Козинцева Н. А. Временная локализованность действия и ее связи с аспектуальными, модальными и таксисными значениями. Л., 1991.

97. Козинцева Н. А. Сопоставительный анализ видовых значений в глагольных формах английского и русского языков // Вопросы сопоставительной аспектологии. Л., 1978. С. 89 - 102.

98. Коклянова А. А. Категория времени в современном узбекском языке. М.: Изд-во АН СССР. - 1963. - 124 с.

99. Кондратьев А. Г. Грамматический строй языка памятников древ-непоркской письменности VII—XI вв. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. 190 с.

100. Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. - 569 с.

101. Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 446 с.

102. Корди Е. Е. О взаимодействии категорий французского глагола: императив и категории лица / числа, времени / вида, залога // Межкатегориальные связи в грамматике. СПб., 1996. С. 61 - 78.

103. Кормушин И. В. Системы времен глагола в алтайском языке. -М.: Наука. 1984. - 84 с.

104. Кочетова О. А. Когнитивное моделирование семантики вида (на материале современного английского языка). Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Кемерово, 2008.

105. Кошмидер Э. Очерки науки о видах польского глагола. Опыт синтеза//Вопросы глагольного вида. М.: Иностр. лит., 1962. С.105-167.109 .Кошмидер Э. Турецкий глагол и славянский глагольный вид // Вопросы глагольного вида. М., 1962. С. 382-394.

106. Кузнецов П. И. Система функциональных форм глагола в современном турецком языке // Советская тюркология. 1982. - № 1.

107. Кузнецов П .И. Аспект и акционал в турецком языке (к выходу в свет монографии Л. Йохансона) // Советская тюркология. 1075. - № 3. -С. 68-82.

108. Кузнецов П .И. Категория вида в турецком языке: Видовые аспекты // Иностранные языки: Сборник статей. М.: 1966. - № 2. - С. 213228.

109. Кузнецов П.И. Категория вида в турецком языке: Видовые разряды // Иностранные языки. Сборник статей. М., 1968. - № 4. - С. 100-110.

110. Ломов А. М. Очерки по русской аспектологии. Воронеж, 1977.

111. Любимов КМ. Система грамматических времен в современном турецком языке // Советская тюркология. 1970. - № 2. - С. 44-64.

112. Магдиева 3. А. Индикативные формы кумыкского глагола в ареальном освещении (настоящее, будущее время и оптатив) // Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1975. - 14 с.

113. Макаров Т. Татарская грамматика кавказского наречия. Тифлис: Типография Канцелярии Наместника Кавказского. - 1848. У11+143 с.

114. Маслов Ю. С. Вопросы глагольного вида в современном зарубежном языкознании // Вопросы глагольного вида. М., 1962. С. 7-32.

115. Маслов'Ю. С. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ1984.

116. Маслов Ю.С. К основаниям сопоставительной аспектологии // Проблемы современного теоретического и синхронно-описательного языкознания. Вып I. Вопросы сопоставительной аспектологии. Л., 1978. С. 12-17.

117. Милославский И. Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981.

118. Мшальская А. К. Основы риторики. Мысль и слово. М., 1996.

119. Мусаев К. М. Краткий грамматический очерк караимского языка. М.: Наука, 1977. - 99 с.125 .Мучник И. П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке. М., 1971.

120. Настов Д. М. Еще раз о виде. К истории вопроса // Turkologica. К 70-летию акад. А. Н. Кононова. Д.: Наука. - 1976.21 .Насилов Д. М. Проблемы тюркской аспектологии. Акциональ-ность. Л.: Наука, 1989.

121. Насилов Д. М. Формы выражения способов глагольного действия в алтайских языках // Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. JI.: Наука. - 1978.129 .Никитевич В. М. Грамматические категории имени и глагола в русском языке. Алма-Ата, 1962.

122. Очерки по морфологии татарского глагола Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1978, с. 45—62.

123. Очерки ' сравнительной морфологии алтайских языков. Л., 1978.—272с.

124. Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М., 1974.

125. Падучева Е. В. Семантика вида и точка отсчета // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка, т.45. 1986. № 5. С. 413-424.

126. Падучева Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996.

127. Петрухина Е. В. Аспектуальные категории глагола в русском языке в сопоставлении с чешским, словацким, польским и болгарским языками. М., 2000.

128. Петрухина Е. В. "Аспектуальные классы глаголов и модели протекания действия во времени в славянских языках // Труды аспектоло-гического семинара филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Том 3. М., 1997. С. 141-156

129. Петрухина Е. В. Видовая семантика и понятие предела действия // Актуальные проблемы русской морфологии. М., 1988.

130. Петрухина Е. В. Глаголы деятельности и их фазисно-временные модификации в современном русском языке // Исследования поглаголу в славянских языках / Под ред. В. Змарзер и Е.В. Петрухиной. М., 1996. С. 90-105.

131. Петрянина О. В. Локативность как периферийное средство выражения темпоральных отношений в современном кумыкском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Самара — 2007.

132. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. -М., 1956.

133. Пицкова Л. П. Грамматическая категория вида в современном французском языке. М., 1982.

134. Подтелкоеа М. А. Адвербиальные средства репрезентациии универсальной категории времени. Автореф. дис. .канд. филол. наук. -Волгоград, 2008

135. Покровская Л.А. Грамматика гагаузского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1964. - 298 с.

136. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. I 2. - М.: ОГИЗ, 1958.

137. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. IV. Вып. 2. Глагол. М., 1977.

138. Пупынин Ю. А. Грамматические категории русского глагола в их системно-парадигматических и функциональных связях // Межкатегориальные связи в грамматике. СПб., 1996. С. 43 - 60.

139. Пупынин Ю. А. Функциональные аспекты грамматики русского языка: взаимосвязи грамматических категорий. Л., 19906.

140. Рассудова О. П. Употребление видов глагола в русском языке. М., 1968. 140 с.

141. Резник И. В. Функционально-семантическое поле темпораль-ности: лексико-семантическая категория и языковые средства ее выражения: Дис. . канд. филол. наук. М., 1988. 144 с.

142. Прик О.Я. Очерк грамматики караимского языка (крымский диалект). Махачкала: Дагучпедгиз. - 1976. - 188 с.1. V, /

143. Русская грамматика. М., 1980, т. 2.

144. Рыхлова О. С. Концепт длительности в кумыкском, английском и русском языках в сопоставительном плане. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Уфа, 2007

145. Сабанеева М. К. Функциональный анализ наклонений в современном французском языке. JL, 1984.

146. Салехова Н. X. Грамматическая категория времени татарского глагола и темпоральность: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Казань. -1975.-20 с.

147. Серебренников Б. А. Категория времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской группы. М.: Наука, 1960.

148. Силъницкий Г. Г. Семантические классы глаголов в английском языке. Смоленск, 1986.

149. Слюсарева Н. А. Функциональная грамматика и когнитивность морфологии // Проблемы функциональной грамматики. М., 1985.

150. Смирнов КН. Ситуации временной нелокализованности действия и семантика интервала (на материале русского языка) // Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. — М.,

151. Современный казахский язык. Фонетика и морфология. -Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1962. 454 с.

152. Современный тагпарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). М.: Наука, 1969. - 379 с.

153. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. -М: Наука, 1988. -558 с.

154. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты, предложения. М., 1981.

155. Султанмурадов А. М. Способы выражения аспектуальных значений в кумыкском языке. Автореф. дис. .канд.филол.наук. Мах ачкала, 1997.

156. Юсупов Ф. Ю. Татарский глагол в ареальном освещении: Ав-тореф. дис. д-ра филол. наук. — Алма-Ата, 1988. — 35с

157. Сусов И. П. Проблема семантических категорий в синтаксисе // Семантические категории языка и методы их изучения. Уфа, 1985. С. 6— 7.

158. Татарская грамматика. Т.2. Морфология. Казань: Татар, кн. изд-во. - 1993. - 396 с.

159. Телин Н. Б. Вид и способ действия в русском языке И Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985. С. 255-260.

160. Тенишев Э.Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976. - 576 с.

161. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуаль-ность. Временная локализованность. Таксис. Изд. 2-е. М., 2001 '

162. Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытий-ность. Посессивность. Обусловленность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1996.

163. Теория функциональной грамматики'. Персональность. Залого-вость / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1991.

164. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность / Отв. ред. А.В. Бондарко. Л., 1990.

165. Теория функциональной грамматики: Качественность. Ко-личественность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб, 1996.

166. Теория функциональной грамматики: Субъективность. Объективность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / Неопределенность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1992.

167. Типология итеративных конструкций. Л., 1989.

168. Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985.

169. Тихонов А. Н. Существует ли категория вида в тюркских языках? // Актуальные вопросы современного языкознания и лингвистическое наследие Е. Д.Поливанова. Материалы конференции. Т. 1. - Самарканд. -1964.

170. Юсупов Ф. Ю. Татарский глагол в ареальном освещении: Автореф. дис. д-ра филол. наук. — Алма-Ата, 1988. — 35с

171. Су сов И. П. Проблема семантических категорий в синтаксисе // Семантические категории языка и методы их изучения. Уфа, 1985. С. 6— 7.

172. Татарская грамматика. Т.2. Морфология. Казань: Татар, кн. изд-во. - 1993.-396 с.

173. Телин Н. Б. Вид и способ действия в русском языке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985. С. 255-260.

174. Тенишев Э.Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976. - 576 с.

175. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуаль-ность. Временная локализованность. Таксис. Изд. 2-е. М., 2001

176. Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытий-ность. Посессивность. Обусловленность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1996.

177. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залого-вость / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1991.

178. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность / Отв. ред. А.В. Бондарко. Л., 1990.

179. Теория функциональной грамматики: Качественность. Ко-личественность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб, 1996.

180. Теория функциональной грамматики: Субъективность. Объективность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / Неопределенность / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 1992.

181. Типология итеративных конструкций. Л., 1989.

182. Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985.

183. Тихонов А. Н. Существует ли категория вида в тюркских языках? // Актуальные вопросы современного языкознания и лингвистическое наследие Е. Д.Поливанова. Материалы конференции. Т. 1. - Самарканд. -1964.

184. Тумашева Д.Г. Татарский глагол. Казань,

185. Хангишиев Д. М. Къумукъ тил. Морфология. Магьачкъала: Дагъыстан пачалыкъ университетни нешрияты, 1995. - 231 с.

186. Тупикова Н. А. Формирование категории ин-персональности русского глагола. Волгоград, 1998.

187. Урусбиев И. X. Спряжение глагола в карачаево-балкарском языке. -Черкесск, 1963.- 233 с.182Храковский В. С. Кратность // Теория функциональной грамматики. -М., 1987. С. 124-151.

188. Храковский В. С. Фазовость // Теория функциональной грамматики. М., 1987. С. 153-179.

189. Чарыяров Б. Времена глагола в тюркских языках юго-западной группы: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Ашхабад. - 1970. - 85 с.

190. Шарандин А. Л. Лексическая семантика русского глагола в морфологическом освещении. Л., 1990.

191. Шатуновский И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М., 1996.

192. Шатуновский И. Б. Семантическая структура предложения, «связка» и семантика вида в русском языке // Структура и функционирование единиц в русском языке / Сб. научн. трудов. Ташкент, 1986.

193. Шелякин М. А. Категория вида и способы действия русского глагола (Теоретические основы). Таллин, 1983.

194. Шенцова И. В. Акциональные формы глагола в шорском языке. Кемерова, 1977

195. Шмелев Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка. М.,1964.

196. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (глагол). Л.: Наука, 1982.

197. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (глагол). Л.: Наука, 1982. - 181 с.

198. Юлдашев А. А. Категория глагольного вида в башкирском языке // Вопросы грамматического строя. М., 1955. С. 362—387.

199. Юлдашев А. А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. М.: Наука. - 1965. - 274 с.

200. Юсупов Ф. Ю. Изучение татарского глагола.- Казань: Татиздат, 1986.- 287 с

201. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ЦИТИРОВАННЫХ ПРИМЕРОВ

202. Абуков Камал. Учгъунлар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1963.

203. Абуков Камал. Мен гюнагьлыман, Марьям. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1972.

204. Абуков Микайыл. Яшавну ахыры ёкъ. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1969.

205. Акъаев Акъай. Ерни йыры. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1977.

206. Алъбериев Шарип. Сержантны хабары. Магьачкъала: Дагучпед-гиз, 1956.

207. Алъбериев Шарип. Гьасиретлик. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,.1954.

208. Астемиров Багъавдин. Тангчолпан. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1959

209. Атабаев Магъаммат. Товба. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1993.

210. Атаева Зарипат. Юртумну къатынлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1980. ' '

211. Аткъай. Къумукъ тюзде. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1954.

212. Батырмурзаев Нугъай. Давут булан Лайла. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1965.

213. Гьажиев Анвар Юрекни янывлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1972.

214. Гъусейнов Мустапа. Бёрю сокъмакъ. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1990.

215. Давутов Гьайбулла. Ахыр бийив. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1995.

216. Керимов Ибрагъим. Магьач. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1962.

217. Керимов Ибрагъим. Тик толкъунлар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1994.и с

218. Кьазакъ Иырчы. Иырчы Къазакъ. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1957.

219. Къумукъ халкъ йырлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1990.

220. Къурбанов Амир. Тав тюпдеги юртда. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1963

221. Мантаева Умукюсюм. Биринчи язбаш. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1988.

222. Османов Магъаммат-апенди. Шавхалны къаласы. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1959.

223. Расулов Расул. Бекенез. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1958.

224. Салаватов Алимпаша. Айгъази. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1985.

225. Султанов Камилъ. Яшланы яшаву. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1992.

226. Хангишиев Магъаммат. Чубурув бойларда. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1954.

227. Ханмуразев Наби. Хошгелдинг, язбаш. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1959.

228. Шамсутдинов Къурбанали. Досланы тавушу. Магьачкъала: Да-гучпедгиз, 1986.

229. Ягьияев Магьамматсолтан. Оьлюмден уьст болгъанлар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1968.