Институционально-правовое измерение этноконфессиональных общественных объединений тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат юридических наук Санджиева, Баира Анатольевна

• Санджиева, Баира Анатольевна
• кандидат юридических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Санджиева, Баира Анатольевна

Введение.

Глава 1. Этноконфессиональная идентичность как политико-правовой феномен.;.

§ 1. Этноконфессиональная идентичность: концептуальный и политико-правовой анализ.

§ 2. Институционально-правовые формы этноконфессионального плюрализма.

Глава 2. Юридическая институциализация этноконфессиональной идентичности в форме этнических и религиозных объединений.

§ 1. Политико-правовые принципы формирования эноконфессиональных объединений.

§ 2. Институционально-правовые ограничения создания и деятельности этноконфессиональных объединений.

§ 3. Способы государственно-правового противодействия деструктивным проявлениям этноконфессиональной идентификации в деятельности общественных объединений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институционально-правовое измерение этноконфессиональных общественных объединений»

Актуальность темы диссертационного исследования. Политические и экономические преобразования последних лет способствуют росту общественной активности российских граждан, что ведет к созданию большого числа различных объединений, в том числе образованных, по признакам этнической и конфессиональной принадлежности. При этом Конституция РФ, признавая идеологическое многообразие, провозглашает равенство общественных объединений перед законом, признает право каждого на объединение и гарантирует свободу деятельности общественных объединений, свободу совести и вероисповедания, а также равенство независимо от национальной принадлежности.

На основе внутригосударственных институтов российского права и с учетом положений международных правовых договоров и соглашений, участницей которых является Российская Федерация, федеральный законодатель определяет законодательные основы реализации гражданами Российской Федерации права на этнические и конфессиональные объединения и особенности их статуса. При этом осуществляемое им регулирование не должно искажать само существо данного права, а вводимые ограничения - создавать необоснованные препятствия для его реализации, т.е. такие ограничения должны быть необходимыми и соразмерными приоритетам государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности.

В условиях постоянных вызовов со стороны сепаратистских, националистических, террористических и иных реакционно-настроенных сил создание объединений, образованных по признакам этноконфессиональной принадлежности, может быть использовано и как фактор ослабления развиваюI щейся российской демократии, народовластия, федерализма, единства страны и тем самым - разрушения государственных институтов.

Пришедшая на смену методичному «искоренению» религиозной традиции в советское время крайняя либерализация государственной религиозной политики привела к проникновению и распространению на территории РФ многочисленных религиозных деструктивных течений и идеологий, а также объединений откровенно экстремистского характера. По прежнему актуальным остается вопрос и о недопущении излишней политизации конфессиональных объединений, что, в свою очередь, может повлечь отторжение религии как формы социальной идентичности и вытеснение ее из системы факторов, консолидирующих общество.

Назрела необходимость выработки адекватной государственно-правовой политики в области регулирования религиозных и этнических процессов, которая обеспечивала бы эффективный контроль за деятельностью различных объединений и включала бы комплекс мер по противодействию этноконфессиональному экстремизму и обеспечению национальной безопасности страны. В связи с этим основными задачами законодателя выступают: урегулирование правового статуса этноконфессиональных объединений, в том числе условий и порядка их создания, принципов деятельности, прав и обязанностей, установление необходимых ограничений, касающихся осуществления данного права, а также оснований и порядка государственной регистрации этих объединений в качестве юридического лица.

Степень разработанности проблемы. Система отношений государства с этноконфессиональными объединениями не могла стать предметом всестороннего научного изучения в условиях господствующей долгое время идеологии «научного атеизма». При этом вопросы, касающиеся межэтнических отношений, всегда были в центре внимания юридической науки, хотя в условиях однопартийной идеологии они не могли стать объектом комплексного исследования и, как и вопросы религиозной свободы, освещались в достаточно одностороннем порядке.

Однако признание имевшей место идеологизированной интерпретации феномена этнической идентификации нисколько не умаляет того вклада, который внесли советские ученые в разработку вопросов, касающихся теории межнациональных отношений. К работам данного периода можно отнести труды М.С. Джунусова, Ю.В. Бромлея, Т.Ю. Бурмистрова, А.А. Кожанова, М.В. Крюкова, СА. Токарева, К.В. Чистова, В.Г. Шелепова и др., посвященные социальной природе этничности и ее проявлениям на уровне политико-правовых институтов.

В последние десятилетия в юридической литературе появилось большое количество исследований, авторы которых подходили к изучению вопросов, касающихся этноконфессиональных отношений в условиях резко изменившихся политико-правовых ориентиров, что предопределило комплексное и разностороннее понимание проблемы межнациональных и межконфессиональных отношений. К указанным работам необходимо отнести труды, опубликованные известными философами, социологами, религиоведами и этнологами: Ю.В. Арутюнян, В.Г. Бабаковым, П.Л. Белковым, С.А. Бурьяновым, Г.М. Вельяминовым, Н.В. Володиной, А.К. Дегтяревым, А.И. Доронченковым, JI.M. Дробижевой, И.А. Кунициным, К.Г. Каневским, А.С. Ловинюковым, Р.А. Лопаткиным, А.Н. Малинкиным, С.Я. Матвее. вой, С.А. Мозговым, Н.Н. Моисеевым, С.А. Панариным, А.И. Першиц, М.Н. Росенко, Н.Г. Скворцовым, Я.С. Смирновой, В.В. Степановым, Л.А. Сте-шенко, А.А. Сусоколовым, Н.А. Трофимчуком, С.Б. Филатовым, Л.Л. Хоперской и др.

В качестве концептуальной основы исследования феномена этнонацио-нальной идентификации использовались труды как зарубежных (У. Альтермат-та, О. Бауэра, Э. Геллнера, К. Реннера, Э. Смита, С.П. Хантингтона, М. Хроха, К. Хюбнера), так и отечественных исследователей (В.И. Козлова, В.В. Коротее-вой, С.В. Лурье, М.О. Мнацаканяна, О.Ю. Малиновой, В.А. Тишкова и др.)

Отдельное внимание диссертантом было уделено работам ученых, изучающих юридическую и социальную природу создаваемых гражданами общественных объединений. К этим трудам можно отнести исследования А.А. Алиева, В.З. Гущина, Ю.А. Дмитриева, В.В. Комаровой, В.В. Лапаевой, Л.А. Морозовой, О.В. Орловой, С.А. Солдатова, К.К. Токмакова, Г.Н. Черемных, В.Е. Чиркина, JI.H. Шестакова, Д.В. Шутько, Б.С. Эбзеева, Ю.А. Юдина, С.С. Юрьева и др.

Появление и распространение на территории России этноконфессио-нальных объединений деструктивного, экстремистского и сепаратистского характера нашло свое отражение в исследованиях Т.А. Бажан, Е.Г. Бала-гушкина, В.Ю. Верещагина, Д.В. Новикова и др.

В своей диссертации автор также опиралась на труды ученых, занимающихся разработкой вопросов государственного регулирования и государственного строительства в области национальных и конфессиональных отношений. К данным работам можно отнести труды С.А. Авакьяна, Н.С. Бондаря, Т.Д. Зра-жевской, Ю.В. Кудрявцева, В.В. Лапаевой, А.И. Овчинникова, Б.А. Страшуна, Т.Я. Хабриевой, В.Е. Чиркина, Б.С. Эбзеева и др.

Объектом диссертационного исследования выступает этноконфес-сиональная идентичность в политическом пространстве современного государства, а предметом - институционально-правовые формы этноконфессио-нальных общественных объединений.

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в институциональном и политико-правовом анализе этноконфессиональной идентичности, проявляющейся в организации и деятельности общественных объединений.

Для реализации поставленной цели в работе решаются следующие задачи, ограниченные рамками предложенного плана диссертационного исследования:

- определить сущность и основные теоретико-методологические и политико-правовые подходы к анализу этноконфессиональной идентичности в современном дискурсе, посвященном межнациональным и межконфессиональным отношениям;

- рассмотреть организационно-правовые формы институциализации объединений, создаваемых по этноконфессиональному признаку;

- проанализировать систему принципов организации и деятельности этноконфессиональных объединений;

- обозначить систему ограничений создания и деятельности этноконфессиональных объединений, а также их допустимости;

- показать конфликтный потенциал этноконфессиональной идентичности в постсоветской России и рассмотреть основные подходы к проблеме предупреждения и ликвидации его деструктивных проявлений.

Методологическую основу диссертационного исследования определили как общенаучные (исторический, логический, системно-структурный, социологический), так и специальные (сравнительно-правовой, историко-юридический, функциональный, формально-юридический) современные методы познания. В ходе анализа конфликтных ситуаций в процессах этно-конфессионального взаимодействия были привлечены современные концепции социокультурной идентичности российской цивилизации, ее истории, самобытности и политико-правовой преемственности. При исследовании государственной политики в области межнациональных отношений использовались методы юридической этнологии, политической этнологии и антропологии.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- проанализированы основные теоретико-методологические и политико-правовые подходы и категории в современном этноконфессиональном дискурсе и сформулировано определение этноконфессиональной идентичности;

- выявлены институциональные формы объединения граждан по признакам этноконфессиональной принадлежности;

- произведен критический анализ нормативных правовых актов, регламентирующих принципы реализации и обеспечения права граждан на объединения по этноконфессиональному признаку;

- рассмотрена система законодательных ограничений для объединений, создаваемых по этноконфессиональному признаку;

- исследованы социально-культурные предпосылки негативных проявлений этноконфессиональной идентичности и основные подходы к проблеме предупреждения и ликвидации последствий таких проявлений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Этноконфессиональную идентичность необходимо рассматривать как различное по интенсивности переживание групповой солидарности, формирующееся на основе биогенетического, биосоциального, культурно-исторического и духовно-ценностного единства и проявляющееся в форме сравнения в ходе межгруппового взаимодействия в этнически и конфессионально разнородном пространстве. Приверженность этноса традиционным религиозным убеждениям является одним из условий его самоидентификации в современном многокультурном мире, обусловливающей особенности его политической, экономической, нравственной и правовой культуры.

2. Юридическая институционализация этноконфессиональной идентичности возможна в форме религиозных объединений (организаций, групп), национально-культурных автономий, а также в рамках одной из.организаци-онно-правовых форм общественных объединений, подпадающих под деятельность Федерального закона «Об общественных объединениях». Спецификой институционализации этноконфессиональной идентичности в форме общественных объединений является отсутствие признания на законодательном уровне особого статуса этноконфессиональных сообществ, аналогичного статусу религиозных объединений и этнокультурных объединений в форме национально-культурных автономий.

3. Принцип равенства общественных объединений необходимо рассматривать при обязательном учете сложных исторических и социокультурных критериев: возраст, распространенность, традиционность для народов России, иноверческая конфликтогенность, потенциал терпимости в отношениях с государственными институтами, институтами гражданского общества, готовность к конструктивному диалогу в сфере общегосударственного единства. В этой связи расширенное сотрудничество государства с ограниченным кругом конфессиональных объединений не может быть признано ни прямым, ни косвенным ущемлением прав и интересов других религиозных организаций. При этом закрепление фактического неравенства объединений в качестве юридического не может быть признано целесообразным на современном этапе развития нашего общества.

4. Законодательные ограничения для объединений, созданных по этно-конфесиональному признаку, образуют определенную систему, которая включает в себя следующие элементы: 1) ограничения общего характера (на уровне конституционного статуса); 2) ограничения права на объединение, обусловленные особенностями правового статуса отдельных категорий лиц (возрастные, ограничения, связанные с занятием государственной должности, и др.); 3) ограничения прав объединений в условиях чрезвычайного и военного положения; 4) ограничения для отдельных видов объединений (участие в политической жизни, территориальная сфера деятельности и др.).

Существующий запрет на участие этноконфессиональных объединений в политической жизни необходимо рассматривать как обоснованный в условиях политической системы современной многонациональной и многоконфессиональной России.

5. Возможность решить проблему деструктивных проявлений этнокон-фессиональной идентичности уголовно-правовыми методами в настоящее время существенно ограничена. В этой связи на первый план должны выдвигаться контроль над объединениями уже на стадии их формирования, совершенствование процедуры конфликтологической экспертизы уставов общественных объединений, специальные программы, направленные на поддержание толерантности в обществе и государстве. В виду того, что большинство мировых религий и верований заключают в себе большой потенциал терпимости и тем самым являются естественными союзниками и пропагандистами толерантности, возвращение религии с задворок общественной жизни может способствовать развитию чувств и установок на терпимость и ненасилие в сфере этноконфессиональных отношений.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в работе выводы могут найти практическое применение в правотворческой и правоприменительной деятельности органов государственной власти, а также органов местного самоуправления в сфере этноконфессиональных отношений.

Материалы исследования могут использоваться в процессе преподавания общей теории государства и права, конституционного права, политологии, религиоведения, правовых основ этнической и миграционной политики и других дисциплин.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в выступлениях автора на межвузовских научно-практических конференциях.

Структура диссертационного исследования предопределена предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, пяти параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Санджиева, Баира Анатольевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конфессиональная принадлежность, как и язык, территория, биологические и физиологические признаки, элементы культуры является основой этнической самоидентификации. При этом религия выступала атрибутом этнической идентичности на протяжении всего существования СССР, хотя установка на интеграцию через мировоззренческое сближение народов была выражена вполне четко и формулировалась в виде стратегической задачи формирования «новой исторической общности людей - советского народа».

Обобщив исследования по этнической и конфессиональной проблематике, можно утверждать, что общепризнанных теорий в рамках изучения данных проблем не так много, и ни одно из теоретических направлений в изучении исследуемых отношений не является в настоящее время доминирующим или общепризнанным.

Рассматривая содержание, вкладываемое в понятие «этническая идентичность», можно сделать вывод, что при определении той или иной этнической общности нельзя руководствоваться исключительно объективно фиксируемыми признаками. Огромное значение имеют субъективные идеи и принципы, оказывающие непосредственное влияние на восприятие и понимание окружающей действительности. При этом этническая, национальная психология как главный фактор этнической самоидентификации и самосознания является ядром данной субъективности. Однако возводить этническое самосознание в ранг единственного признака этнической общности, как это делается в рамках субъективистских подходов, также не стоит. Не преуменьшая роли субъективного фактора в процессе консолидации людей на уровне этнической общности, необходимо учитывать, что анализ конкретных проблем национальной жизни должен опираться на учет объективных тенденций развития наций, существующих в реальности.

Современная религиозная и этнополитическая ситуация, сложившаяся в России, характеризуется появлением совершенно новых проблем, таких как соотношение этнической идентичности и конфессиональной самоидентификации. Ввиду того, что число верующих, усвоивших в той или иной степени доктринальные положения вероучений, с которыми они себя идентифицируют, традиционно меньше чем тех, которые эти положения усвоили частично, можно констатировать, что настоящий рост религиозности населения связан не только с целенаправленными усилиями религиозных объединений по распространению своего вероучения, но и спровоцирован современной политической обстановкой, когда идентификация себя с той или иной национальностью в большинстве своем влечет идентификацию конфессиональную. С другой стороны, именно идентификация конфессиональная может выступать в качестве одного из субъективных признаков этнической общности.

Таким образом, конфессиональную самоидентификацию населения, несмотря на то, что это важный социологический показатель, характеризующий одну из сторон религиозной ситуации, нельзя смешивать с действительным уровнем религиозности. Определяя себя как православного, мусульманина и т.д., человек имеет в виду не факт веры, а то, что он происходит из определенной, в том числе, этнокультурной среды. Таким образом, понятия конфессиональной идентичности и этнонациональной идентичности достаточно тесно связаны, и очень часто в сознании людей конфессиональная самоидентификация вообще выступает заместителем идентификации этнонациональной. Приверженность этноса тем или иным религиозным убеждениям традиционно рассматривается как одно из условий его национальной самоидентификации, составляющая его культурной традиции, характеризующая принадлежность к определенной этнической группе.

Наряду с проблемами теоретико-методологического характера, разрабатываемыми преимущественно этнологами, активно исследуемыми являются вопросы, касающиеся непосредственно политико-правовых моделей ин-ституционализации межэтнических и межконфессиональных отношений. Однако многообразие теоретических подходов к природе этнической и конфессиональной идентичности, в конечном итоге, приводит к тому, что в современном российском законодательстве отсутствует однозначное и единообразное понимание таких терминов, как «народ», «нация», «этнос», «религия», «конфессия», что самым неблагоприятным образом сказывается на попытках законодателя регламентировать те или иные аспекты этнонациональ-ных отношений.

Анализ специфики этноконфессиональных процессов позволяет сделать вывод, что сознание этноконфессиональной идентичности необходимо рассматривать как различное по интенсивности переживание групповой идентичности и солидарности, формирующееся первоначально на основе биогенетического, биосоциального, культурно-исторического и нравственно-ценностного единства и проявляющееся в форме сравнения «нас» с «не-нами» в ходе межгруппового взаимодействия в этнически и конфессионально разнородном пространстве. Тот факт, что этнонациональная принадлежность в массовом сознании все более устойчиво связывается с принадлежностью конфессиональной может быть объяснен, в том числе, информационной политикой большинства СМИ последних лет.

Дать ответ на вопрос, чем обусловлены те или иные парадоксы этнической и конфессиональной самоидентификации, не всегда возможно. Как показано в диссертации, в основании непрекращающихся дискуссий на эту тему лежит поиск единой и объединяющей всех государственной идеи, которая одновременно могла бы сочетать основные формы идентичности - этническую, конфессиональную и гражданскую, что на этнически и конфессионально неоднородном пространстве достаточно сложно.

Анализируя возможность создания гражданами религиозного объединения, следует учитывать, что в настоящее время сложилась доктринальная интерпретация понятия «право на объединение» применительно к «общественному объединению» в рамках Федерального закона «Об общественных объединениях». Однако исследуя нормативные условия процессов институ-циализации последних, можно сделать вывод, что право на объединение как субъективное право имеет свой результат, выражающийся в создании, в том числе, религиозных объединений. Во-первых, ст. 28 Конституции РФ, содержащая положения, касающиеся свободы совести и вероисповедания, не закрепляет права на объединение по религиозным или антирелигиозным мотивам. Во-вторых, в Конституции РФ отдельно не закрепляется такой важный принцип, как свобода деятельности религиозных объединений. В-третьих, исходя из текста ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об общественных объединениях», можно утверждать, что любое объединение, созданное по инициативе граждан и не действующее в качестве государственного органа или учреждения, может быть названо общественным. Таким образом, религиозное объединение, оставаясь за рамками институционально-правовой фазы общественных объединений, не остается за рамками права каждого на объединение, закрепленного Конституцией РФ, а Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 года необходимо рассматривать как закон об отдельных видах общественных объединений.

Исследование различных токований положений действующего законодательства в области религиозных объединений позволяет выявить полярные его интерпретации в современной науке. В частности, можно указать на некоторое противоречие проводимого в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» разграничения между религиозными организациями и религиозными группами ст. 14 и ст. 28 Конституции РФ, а также возможно и неправомерном ограничении правоспособности граждан в части реализации их права создавать юридические лица. Кроме того, могут быть оспорены и положения, определяющие порядок создания религиозных организаций, как устанавливающие зависимость от того, какую религию, традиционную или нет, они исповедуют, что противоречит ст. 19 Конституции РФ, запрещающей любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности.

Анализируя возможность создания гражданами объединений по принципу этнической принадлежности, можно отметить, что законодателем предусматривается только одна специальная форма такого объединения - национально-культурная автономия. Согласно соответствующему федеральному закону национально-культурные автономии являются тем видом общественных объединений, которые не только относятся к сфере действия ст. 30 Конституции РФ, но и непосредственно подпадают под действие Федерального закона «Об общественных объединениях». В определении национально-культурной автономии такой ее признак, как единая, конфессиональная принадлежность граждан отсутствует. Зато присутствует такой признак, как «нахождение в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории», что делает круг этнических групп, которые могли бы получить искомый статус, достаточно узким.

Таким образом, объединение людей по конфессиональному или этническому признаку возможно в различных институциональных формах, среди которых наиболее оптимальными являются религиозные объединения и национально-культурные автономии. Также объединение по этноконфессиональному признаку возможно в рамках одной из организационно-правовых форм общественных объединений, подпадающих под деятельность Федерального закона «Об общественных объединениях». Однако в этом случае правоспособность участников такого объединения не будет выходить за рамки указанного закона. Спецификой институционализации этноконфессиональной идентичности в форме общественных объединений является отсутствие признания на законодательном уровне особого статуса этноконфессио-нальных сообществ, аналогичного статусу религиозных объединений и этнокультурных объединений в форме национально-культурных автономий.

Следует также отметить, что ни религиозные объединения, ни объединения, образованные по принципу этнической принадлежности, не имеют возможности отстаивать свои пр^ава в качестве политических общественных объединений, так как институты российского законодательства не допускают указание в уставе и программе политической партии целей защиты национальных или религиозных интересов, а также отражение указанных целей в наименовании политической партии.

Данная правовая позиция нашла свою поддержку и в решениях Конституционного суда РФ, в которых, в частности, указывалось, что на современном этапе развития российского общества партии, созданные по национальному или религиозному признаку, неизбежно ориентировались бы на преимущественное отстаивание прав соответствующих этнических или религиозных групп, что могло бы привести к приданию доминирующего значения не общенациональным ценностям, а ценностям какой-либо этнической идеологии или религии. Таким образом, последователи той или иной религии или люди, идентифицирующие себя с той или иной этнической общностью, имеют свободу выбора и выражения своих политических убеждений и политических интересов не в качестве членов соответствующих объединений, а непосредственно в качестве граждан или членов политических партий.

Принципами создания и деятельности этноконфессиональных объединений выступают основополагающие приоритеты этнокультурной и конфессиональной правовой политики, обусловившие начала, лежащие в основе правовой регламентации их деятельности, закрепленные как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ. В контексте политико-правовой ин-ституциализации этноконфессиональной идентичности наиболее важными традиционно являются принципы добровольности, равноправия, самоуправления, законности и гласности.

Принцип добровольности означает, что все объединения - это добровольные образования, т.е. в основе их создания лежит персонифицированное отношение людей к идеям и целям данного сообщества и приемам их достижения. Принцип добровольности включает в себя не только запрет на принуждение к вступлению в какое-либо объединение, но- и запрет на принуждение к пребыванию в каком-либо объединении. Этот принцип также означает, что, например, миссионерская деятельность может осуществляться только среди граждан, добровольно изъявивших желание присутствовать на проводимых миссионерами мероприятиях.

Анализируя принцип равноправия, можно указать на то, что применительно к созданию и деятельности объединений по конфессиональному и этническому признаку проблема равноправия имеет два разных аспекта. Первый касается того, что все объединения равны перед законом, при этом речь идет не о фактическом равенстве, а о равных правовых возможностях, когда даже в рамках одного вида и одной организационно-правовой формы статус объединения может быть неодинаков. Второй аспект равноправия - это равноправие учредителей, членов и участников объединений, которые имеют равные права и несут равные обязанности в рамках своего специального статуса, оформленного институционально-правовыми рамками.

Как следует из анализа научных концепций, именно этот принцип является наиболее остро обсуждаемым и дискутируемым. Сторонники введения в правовое поле Российской Федерации термина «традиционные религии» указывают на то, что указанные положения необходимо рассматривать при обязательном учете сложных исторических и социально-культурных аспектов объекта исследования - деятельности религиозных объединений и их отношений с остальной частью общества и государством. Это значит, что принцип равенства религиозных объединений не диктует построения отношений государства с ними как с равнозначимыми, а расширенное сотрудничество государства с несколькими традиционными религиозными организациями, как и существующие законодательные ограничения при регистрации религиозных организаций, не могут быть признаны ни прямым, ни косвенным ущемлением прав и интересов других религиозных организаций. Данная правовая позиция уже получила свое частичное подтверждение в постановлениях Конституционного Суда РФ. Противники данной точки зрения, cq-глашаясь с тем, что невозможно реализовать фактическое равенство религиI озных объединений, предлагают рассматривать закрепление фактического неравенства в качестве юридического некорректным как с правовой точки зрения, так и с позиций формальной логики.

Одним из основополагающих является также принцип самоуправления, когда только учредители, члены и участники объединения могут определять его структуру, формы, методы и цели деятельности, проводить собрания и различные другие мероприятия. Это не означает того, что в мероприятиях, организуемых объединениями, не могут принимать участия физические и юридические лица, формально не имеющие отношения к данному объединению. Есть, однако, и исключения: например, в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не может сопровождаться публичными религиозными обрядами и церемониями.

Принцип законности применительно к институтам общественных и религиозных объединений означает, что в рамках законности создаются и действуют объединения, которые соблюдают Конституцию РФ, законы РФ, указы и распоряжения Президента РФ, постановления и распоряжения Правительства РФ и т.д. Общественные объединения или их структуры, действующие на территории определенного субъекта РФ, обязаны соблюдать нормативные акты соответствующего субъекта, на территории муниципального образования - нормативные акты органов местного самоуправления.

На основании принципа гласности общественные и религиозные объединения должны создаваться и осуществлять свою деятельность открыто, т.е. таким образом, чтобы информацию о создании и деятельности объединения могли получить как члены и участники данного объединения, так и физические, и юридические лица, которые не относятся к данному объединению, в том числе средства массовой информации, государственные органы, органы местного самоуправления и др. Непредставление информации по отдельным вопросам, специально оговоренным в Федеральных законах, может служить основанием для приостановления или прекращения деятельности объединения. Принцип гласности может быть ограничен в деятельности отдельных видов объединений. Например, в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» тайна исповеди охраняется законом, а священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди. Следует учитывать, что требование гласности фактически распространяется только на зарегистрированные общественные и религиозные объединения, хотя формально относится и к незарегистрированным.

Только при условии соблюдения нормативных предписаний федерального законодательства и законодательства субъектов РФ, выражающемся в должном соблюдении перечисленных выше принципов как органами власти, так и самими объединениями, этноконфессиональные общественные объединения будут действительно способствовать реализации разнообразных целей и интересов граждан РФ. При этом наиболее неоднозначным в реализации является принцип равенства, потому что именно он лежит в основании непрекращающихся дискуссий о целесообразности или нецелесообразности введения понятия «традиционные религии» в правовое поле РФ и его использование в этнокофессиональной правовой политики.

Рассматривая институционально-правовую базу формирования этноконфессиональных объединений, необходимо указать на то, что до сих пор отсутствует ясность в вопросах возможного нормативного ограничения прав граждан и их объединений. Однако, анализируя содержание соответствующего законодательства, а также основных международных правовых актов в данной области, можно прийти к выводу, что законодательные ограничения для объединений, созданных по этническому или религиозному признаку, образуют определенную систему, которая включает в себя следующие элементы:

1) ограничения общего (конституционного) характера;

2) ограничения права на объединение, обусловленные особенностями правового статуса отдельных категорий лиц (возрастные ограничения, ограничения, связанные с занятием государственной должности и др.);

3) ограничения прав объединений в условиях чрезвычайного и военного положения;

4) ограничения для отдельных видов объединений.

Анализируя первую группу ограничений, необходимо указать на положения Основного закона, который запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Дублирующие ограничения содержатся и в Федеральном законе «Об общественных объединениях». Следует учитывать, что все указанные ограничения соответствуют современной мировой практике и являются традиционными, получая свое закрепление как в различных международных правовых актах, так и в конституциях многих государств.

Рассматривая ограничения на участие в объединении, обусловленные особенностями правового статуса отдельных категорий лиц, необходимо отметить, что в соответствии с российским законодательством минимальный возраст учредителя, члена и участника общественного объединения - 18 лет, если иное не предусмотрено законом об отдельных видах общественных объединений. Исключение сделано для молодежных (14 лет) и детских (8 лет) общественных объединений. Указанные требования распространяются и на объединения, созданные по признаку этнической принадлежности в рамках Федерального закона «Об общественных объединениях». Ввиду того, что национально-культурная автономия выступает как один из видов общественного объединения, то соответствующие положения закона распространяются и на нее. Между тем определить минимальный возраст для вступления в национально-культурную автономию не представляется возможным. В ст. 6 Федерального закона «О национально-культурной автономии» указывается на то, что порядок приема в члены национально-культурной автономии определяется уставом соответствующей национально-культурной автономии. Однако это не дает возможности утверждать, что минимальный возраст для вступления устанавливается учредителями национально-культурной автономии самостоятельно на основании того, что рассматриваемая форма объединения по этническому признаку регламентируется законом об отдельных видах общественных объединений.

Возрастной порог для участников религиозного объединения - 18 лет. Это требование не распространяется на людей, посещающих религиозные церемонии и участвующих в религиозных обрядах. При этом необходимо учитывать, что термин «участник» в значении, используемом в законе «Об общественных объединениях», существенно отличается от аналогичного, используемого в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Наиболее значительные ограничения права на объединение по конфессиональному или этническому признаку установлены для судей Конституционного суда РФ, так как они не могут входить в руководящий состав любых общественных объединений, даже если эти объединения и не преследуют политических целей (ст. 11 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде РФ»). Аналогичные запреты содержались и в Федеральном конституционном законе «О правительстве РФ», но впоследствии были устранены. В данном случае важно учитывать, что в современном российском законодательстве термин «общественное объединение» включает в себя и религиозные объединения, хотя последние и не подпадают под действие Федерального закона «Об общественных объединениях».

На основании федеральных конституционных законов «О военном положении» и «О чрезвычайном положении» может быть приостановлена деятельность общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и агитацию, иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации, или же препятствующую устранению обстоятельств, послуживших основанием для введения чрезвычайного положения.

В этой связи нельзя забывать, что конституционный институт чрезвычайного и военного положения и связанные с ним ограничения прав и свобод граждан и их объединений являются в определенных случаях единственным способом, позволяющим нейтрализовать различного рода негативные последствия конкретных экстренных ситуаций. Только использование таких жестких мер позволяет государству выполнить свою основную, предусмотренную Конституцией обязанность защиты прав и свобод человека, а также обеспечения национальной безопасности Российского государства.

Возможны ограничения и для отдельных видов объединений. Так, например, в пределах субъекта Российской Федерации местными национально-культурными автономиями может быть образовано не более одной подлежащей государственной регистрации региональной национально-культурной автономии, поскольку такая автономия не препятствует деятельности не вошедших в нее местных национально-культурных автономий или созданию и деятельности иных содействующих сохранению самобытности, развитию языка, образования, национальной культуры объединений граждан РФ, относящих себя к той же этнической общности.

Отдельные ограничения могут вводиться уже на стадии создания объединений по этническому или конфессиональному признаку. В соответствии с Федеральным законом «О политических партиях» не допускается создание политических партий по признакам национальной или религиозной принадлежности. Аналогичным образом не допускается создание региональных политических партий, так как в современных условиях региональные политические партии стремились бы к отстаиванию сугубо региональных и местных интересов, что могло бы привести к нарушению государственной целостности и единства системы государственной власти как основ федеративного устройства России.

Таким образом, отсутствие ясности на институционально-правовом уровне в отношении таких понятий, как «ограничение», «неправомерное ограничение», «умаление», «пределы» и др. предопределяет серьезное разночтение в терминологии и делает сложным определение обоснованности уже существующих ограничений для объединений, создаваемых по признаку этнической или конфессиональной принадлежности.

Анализ социально-культурных предпосылок негативных проявлений этноконфессиональной идентичности и основных подходов к проблеме предупреждения и ликвидации последствий таких проявлений показывает, что в современной России одним из негативных последствий этноконфессиональной идентификации стали проявления нетерпимости и дискриминации на основе религиозной и национальной принадлежности, которые носят постоянный характер. Такая нетерпимость имеет два основных проявления: во-первых, отрицательное отношение к группам лиц, исповедующим другую религию или относящихся к другой национальности, и, во-вторых, проявление такого отношения в повседневной жизни. Такие проявления могут не только носить характер дискриминации, но и включать разжигание ненависти или даже преследование и силовое воздействие на лиц, исповедующих другую религию или относящих себя, либо относимых к другой этнической общности.

Нарастание конфликтности в межнациональных и межконфессиональных отношениях подрывает устойчивость жизнедеятельности общества, делает нестабильным функционирование основных государственных институтов. Таким образом, существует объективная необходимость активного противодействия нарастающей в обществе конфликтности, посредством использования адекватных современной политической ситуации способов и средств.

Анализ проблем, возникающих в процессе противодействия этнокон-фессиональному экстремизму и исследования механизмов борьбы с конфликтами, возникающими на почве этноконфессиональной идентификации, показывает необходимость дальнейшего совершенствования Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и Уголовного кодекса РФ в части способов уголовно-правового предупреждения и пресечения конфликтов, возникающих на этноконфессиональной почве.

Ввиду того, что существенную роль в пресечении негативных проявлений этноконфессиональной нетерпимости может сыграть государственный контроль религиозных и этнических объединений уже на стадии их регистрации, можно обосновать виды и способы пресечения деятельности экстремистских организаций на этапе их создания посредством соответствующего правового регулирования, которое является одной из эффективных мер борьбы с проявлениями религиозного и национального экстремизма. Отмечая тот факт, что большая часть радикально настроенных национально-конфессиональных движений продолжает существовать неформально, необходимо рассмотреть возможность внедрения различных форм институциали-зации контроля за религиозными и этническими объединениями, действующими без государственной регистрации.

Ввиду того, что этноконфессиональная напряженность будет сохраняться в результате борьбы политических элит за власть в условиях неравенства экономического положения людей, а удобными способами мобилизации сторонников для отдельных лидеров становятся этноконфессиональные группы, к числу мер, направленных на нейтрализацию негативных последствий этнической и национальной самоидентификации, можно отнести и социальную политику государства.

Анализ государственно-правовых методов формирования толерантного сознания, должен основываться на том, что толерантность находит свое выражение в двух основных сферах: на психологическом уровне - как внутренняя установка, и на институционально-политическом - как результат действия нормативных правовых или неправовых предписаний. При этом под политической толерантностью в диссертации понимается установка возможных участников конфликтной ситуации, которая означает требование терпимого отношения оппонентов к различиям своего образа жизни. Следует отметить, что толерантность - это свободное, а не вынужденное признание права на национальные и конфессиональные отличия, которое предполагает способность и потребность принимать и учитывать точку зрения оппонента, не идентифицируя себя с противоположной стороной.

На устранение в российском обществе таких негативных явлений, как ущемление прав человека и проявление радикальных форм нетерпимости по этноконфессиональным мотивам, направлена федеральная целевая программа, утвержденная постановлением. Правительства РФ от 25 августа 2001 г. «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», рассматриваемая в работе с институционально-правовых позиций в контексте межконфессионального и межэтнического диалога, юридического механизма предупреждения проявлений религиозного и этнического экстремизма, институциональных, политических и правовых средств обеспечения интересов безопасности в духовной сфере жизни российского общества. В связи с этим важными задачами взаимодействия государства и общественных и религиозных организаций являются выработка мер раннего предупреждения противоречий и конфликтов, воспитание терпимости и уважения к представителям различных вероисповеданий и этнических групп.

Рассмотрение потенциала терпимости различных религий и верований, позволяет сделать вывод, что он может быть использован государством для формирования оптимальных с точки зрения национальной безопасности моделей этноконфессиональной правовой политики. Возвращение религии в постсоветские общества может способствовать развитию чувств и установок на терпимость и ненасилие. «Оторванность» государственной идеологии от традиционных этноконфессиональных ценностей создает возможность радикальным экстремистки настроенным силам инициировать разного рода социальные конфликты.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Санджиева, Баира Анатольевна, 2006 год

1. Конституция Российской Федерации (принята 12 декабря 1993 г., вступила в силу 25 декабря 1993 г.).

2. Всеобщая Декларации прав человека (принята и провозглашена регзолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г.).

3. Международный пакт о гражданских и политических правах (принят и открыт для подписания, ратификации и присоединения резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г., вступил в силу 23 марта 1976 г.).

4. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод (подписана 4 ноября 1950 г. представителями государств первоначальных членов Совета Европы).

5. Резолюция Комиссии ООН по правам человека о ликвидации всех форм религиозной нетерпимости (принята Комиссией ООН по правам человека на Пятьдесят восьмой сессии в апреле 2002 г.).

6. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» // Собрание законодательства РФ. 1994. №13. Ст. 1447. (В ред. Федерального закона от 05.04.2005).

7. Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277. (В ред. Федерального конституционного закона от 07.03.2005).

8. Федеральный конституционный закон «О военном положении» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 5. Ст. 375.

9. Уголовный кодекс РФ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. (В ред. Федерального закона от 05.01.2006).

10. Федеральный закон «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 г. // Российская газета. 1995. 25 мая. (В ред. Федерального закона от 02.02.2006).

11. Федеральный закон «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» // Российская газета. 2000. 25 июля. (В ред. Федерального закона от 02.02.2006).

12. Федеральный закон «О животном мире» // Российская газета. 1995. 4 мая. (В ред. Федерального закона от 31.12.2005).

13. Федеральный закон «О национально-культурной автономии» // . Российская газета. 1996. 25 июня. (В ред. Федерального закона от3011.2005)..

14. Федеральный закон «О службе в таможенных органах Российской Федерации» // Российская газета. 1997. 31 июля. (В ред. Федерального закона' от 01.04.2005).

15. Федеральный закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» // Российская газета. 1999. 12 мая. (В ред. Федерального закона от 22.08.2004).

16. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 39. Ст. 4465. (В ред. Федерального закона от 29.06.2004).

17. Федеральный закон «Об экстремистской деятельности» // Российская газета. 2002. 30 июля.1. Книги

18. Абашидзе А.Х., Ананидзе Ф.Р. Правовой статус меньшинств и коренных народов: Международно-правовой анализ. М., 1997.

19. Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. М., 2000.

20. Абдулатипов Р. Россия на пороге XXI века. Состояние и перспективы федеративного устройства. М., 1996.

21. Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М., 1996. С.89-90.

22. Авакьян С.А. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1999. № 1.

23. Алексеев В.А. Постперестройка: несвободная совесть? М., 1992.

24. Алексеев- Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. М., 1998^.

25. Алексеевский А., Кузьменко И. О необходимости восстановления понятия «традиционная религия» в России // Миссионерское обозрение. 1997. №12.

26. Алиев А.А. Защита права на объединение в Конституционном Суде РФ: Дис . канд. юрид. наук. М., 2000.

27. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.

28. Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. Нации и национализм. М., 2002.

29. Андреева JI.A. Религия и власть в России: Религиозные и квазирелигиозные доктрины как способ легитимизации политической власти в России. М., 2001.

30. Андрианов Н.П. Советский образ жизни и атеистическое воспитание. М., 1981.

31. Анцупов А .Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 2000.

32. Арутюнян Ю.В., Дробижева JI.M., Сусоколов А.А. Этносоциоло-гия: Учебное пособие для вузов. М., 1999.

33. Атеистический словарь. М., 1998.

34. Бабосов Е.М. Пропаганда научно-материалистических взглядов среди населения//Вопросы научного атеизма. Вып. 34. М., 1986.

35. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.,2000.

36. Баграмов Э. Нация как согражданство? // Независимая газета. 1994. 15 марта.

37. Бажан Т.А. Оппозиционная религиозность в России: социально-философский анализ: Дис. . докг. филос. наук. М., 2000.

38. Балагушкин Е.Г. Нетрадиционные религии в современной России: Морфол. анализ. М., 1999. Ч. 1.

39. Баранов В.М. К теории ограничения прав человека// Теория и практика ограничения прав человека по .российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород, 1998. Ч. 1.

40. Барчукова Н. Международные пакты о правах и свободах человека. М., 1967.

41. Безвербный А.А., Безвербный А.С. Этнос и межэтнические отношения (философско-политический аспект). Ростов н/Д, 2000.

42. Белков П.Л. О методе построения теории этноса // Этносы и этнические процессы. М., 1993.

43. Белла Р. Социология религии // Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

44. Бовт Г. Политкорректность эффективна, даже с недостатками // Известия. 2002. 15 ноября.г 48. Большой юридический словарь. М., 1997.

45. Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 123.

46. Бурковская В. Проблемы вменяемости членов религиозных или общественных объединений, посягающих на личность и права граждан // Уголовное право. 2002. № 1.

47. Бурьянов С.А. Государственно-церковные отношения против свободы совести и правового государства // Отечественные записки. 2001. № 1.

48. Бурьянов С.А. Правовые основания, сущностное содержание и гарантии свободы совести // Государство и право. 2001. № 2.

49. Бурьянов С.А. Свобода совести. Отношения государства с религиозными объединениями // Закон и право. 2003. № 9.

50. Бурьянов С.А., Мозговой С.А. Некоторые тенденции современных государственно-религиозных отношений в Российской Федерации // Право и политика. 2003. № 1.

51. Бурьянов С.А. Государственная политика РФ в сфере свободы совести // Право и политика. 2000. № 1.

52. Бурьянов С.А. Правовые основания, сущностное содержание и гарантии свободы совести // Государство и право. 2001. № 2.

53. Васильев J1.C. История религий Востока. М., 1988.

54. Васильева Е.И. Институализация социального конфликта: современный опыт США // Социальные конфликты. Вып. № 6. М., 2000.

55. Бахтин Н. Коренное население Крайнего Севера Российской Федерации. СПб., 1993.

56. Вдовин А.И. Этнополитика и формирование новой государственности в России //Кентавр. 1994. № 1.

57. Вельяминов Г.М., Сомонов B.C. Бог и право (много- или однопо-лярный мир) // Московский журнал международного права. 1999. № 3.

58. Верещагин В.Ю., Гавриш Г.Б., Нечепуренко П.Я. Чеченская эт-нонациональная государственность: от самобытности к сепаратизму. Ростов н/Д, 2003.

59. Волкова А. Нацисты как они есть // АиФ Москва. 2001. 7 ноября.

60. Володина Н.В. Взаимоотношений государства и религиозных объединений в секуляризованном обществе: Дис. . докт. юрид. наук. М., 2004.

61. Володина Н.В. Взаимоотношения государства и религиозных объединений в секуляризованном обществе (фил.-правов. анализ): Дис. . докт. филос. наук. М., 2004.

62. Гараджа В.И. Религиеведение. М., 1995.

63. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

64. Гонов А.М. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа: 20-90-е годы XX века: Автореф. дис. . докт. истор. наук. Ростов н/Д, 1998.

65. Гончаров И.В. Ограничение прав и свобод человека при чрезвычайном положении// Теория и практика ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород, 1998. Ч. 1.

66. Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние). М., 1996.

67. Государство, право и межнациональные отношения в странах западной демократии. М., 1993.

68. Государство, этносы, сепаратизм и проблемы прав человека. «Круглый стол»: проблемы, дискуссии, предложения. М., 2000.

69. Григорьева JI.И. Некоторые проблемы реализации нового законодательства о свободе совести // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 1999. № 4. 12 июня.

70. Гришина Е., Ламцов М. Показательные избиения // Аргументы и факты. 2002. 14 июня.

71. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб., 1996. ,

72. Губогло М.Н. В лабиринтах этнической мобилизации // Общественная история. 2000. № 3. С. 121.

73. Гулиев М.А. Политическая толерантность в посредническом урегулировании этического конфликта: Дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.

74. Добрускин М.Е. О социальных функциях церкви (на материалах Русской православной церкви) // Социологические исследования. 2002. № 4.

75. Дозорцев П. Конституционно-правовые основы свободы совести в России// Российская юстиция. 1999. № 2. .

76. Дозорцев П.Н. Развитие светской государственности в России: история и современность. М., 2000.

77. Доронченков А.И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: Актуальные проблемы теории, истории и современной практики. СПб., 1995.

78. Зарипов А.Я. Общие проблемы этногенеза и научная теория // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. 2. № 4.

79. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1996.

80. Здравомыслов А.Г. «Священность» этноса или релятивизм национальной конструкции? (Размышления о книге В.А. Тишкова «Очерки теории и политики этничности в России». М.: Русский мир, 1997) // Социологический журнал. 1998. Т. 3. № 4.

81. Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. № 5.

82. Индивидуальное и коллективное в конституционном статусе личности//Вестник московского университета. Сер. И. Право. 1997. № 5. С. 14.

83. Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М., 1972.

84. История религий в России / Под ред. Н.А. Трофимчука. М., 2001.

85. Казьмина О.Е., Пучков П.И. Религии современного мира. М., 1998.

86. Каневский К.Г. Религиозный ренессанс в России: проблемы государственно-конфессиональных отношений // Российская юстиция. 2002. №11.

87. Каневский К.Г. Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в РФ: Дис'. . канд. юрид. наук. М., 2004.

88. Карп Х.Ю. Церкви перед лицом тоталитарного вызова // Вопросы философии. 2001. № 5.

89. Клочков В.В. Религия, церковь, правонарушение // Советское государство и право. 1993. № 8.

90. Козлов В. Национализм и этнический нигилизм // Свободная мысль. 1996. № 5.

91. Козлова Н.В. Государственное регулирование деятельности религиозных объединений в РФ: теоретико-правовой анализ: Дис. канд. юрид. наук. Уфа, 2004.

92. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. М., 1996.

93. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996.

94. Коныгина Н. Милиция старается скрыть ксенофобский характер преступления //Известия. 2004. 10 февраля.

95. Коробеев А. Простое убийство и сложности его квалификации // Уголовное право. 2001. № 2. С. 19.

96. Коротеева В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 3.

97. Костюк К.Н. Возникновение социальной доктрины Русской православной церкви // Общественные науки и современность. 2001. № 1.

98. Кравец И.А. Перспективы национально-культурной автономии в российском федерализме // Национальный вопрос и государственное строительство: проблемы России и опыт зарубежных стран / Под ред. С.А. Авакь-яна. М., 2001.

99. Кривельская Н.В. Причины распространения в России деструктивных религиозных организаций //Миссионерское обозрение. М., 1999. № 4.

100. Кудряшова И.В. Исламский фундаментализм как идеология: сравнительные характеристики // Проблемы развития современного мира: Сб. научных работ молодых преподавателей и аспирантов МГИМО. М., 2000.

101. Кузнецов М., Понкин И. Противоречит ли понятие «традиционные организации» Конституции России? Реализация права государства на выбор, с кем ему сотрудничать, не ущемляет прав верующих // НГ Религия. 2002. № 22.

102. Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в современной России: особенности и актуальные проблемы. М., 2000.

103. Кучуков М.М. Нация и социальная жизнь. Нальчик, 1996.

104. Кьеза Д. Прощай, Россия! М., 1997. С. 257.

105. Лабунец М.И. Политический экстремизм: этнонациональная ре»гионализация: Автореф. дис. . канд. полит, наук. Ростов н/Д, 2002.

106. Лаку-Лабарт Ф., Нанси Ж.-Л. Нацистский миф. СПб., 2002.

107. Линденберг К. Технология зла: к истории становления национал-социализма. М., 1997.

108. Ловинюков А.С. Свобода совести (анализ, практика, выводы) // Государство и право. 1995. № 3.

109. Лопаткин Р.А. Современная религиозная ситуация в России: социологический анализ // От политики государственного атеизма к свободе совести: Материалы семинара-совещания. Москва, 23-26 мая 2000. М., 2000. С. 49.

110. Лурье С.В. Национализм, этничность, культура. Категории науки и историческая практика// Общественные науки и современность. 1999. № 4.

111. Малинкин А.Н. «Новая российская идентичность»: исследование по социологии знания // Социологический журнал. 2001. № 4.

112. Малько А.В. Правовые ограничения: от отраслевого понимания -к теоретическому//Правоведение. 1993. № 5. С. 19.

113. Малькова В.К. Москва многонациональная: конфликт или согласие? Анализ московской прессы // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. М., 1998.

114. Мамут Л.С. Народ в правовом государстве. М., 1999.

115. Международная защита прав и свобод человека: Сборник документов. М., 1990.

116. Мень А. Религия, культ личности и секулярное государство // На пути к свободе совести. М., 1989.

117. Миллер А.И. Национализм как теоретическая проблема // Политические исследования. 1995. № 6.

118. Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция // Вехи. Pro et Contra. Антология. СПб., 1998. С. 652.

119. Митрохин Н. Русская православная церковь. М., 2004.

120. Мнацакайян М.О. Нации: психология, самосознание, национализм. М., 1999.

121. Могусев В. Почва для веры. Религиозные объединения как участники земельных отношений // Бизнес-адвокат. 2005. № 1.

122. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы: Эколого-политологический анализ // Вопросы философии. 1995. № 1.

123. Моссе Дж. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма. М., 2003.

124. Мчедлов М.П., Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Мировоззренческие предпочтения и национальные различия // Социс. 2004. № 9.

125. Мчедлов М. Религиозный компонент этнического сознания // Свободная мысль. 2004. № 1. С. 67.

126. Народы и религии мира: Энциклопедия. М., 1998.

127. Наумов А.В. Мотивы убийств. Волгоград, 1969.

128. Национальное государство: теория, история, политическая практика// Политические исследования. 1992. № 5-6.

129. Нечепуренко П.Я. Процессы чеченского этнонационального самоопределения: государственно-правовая институциализация: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2002.

130. Новиков Д.В. Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе: методы противодействия (политико-правовой анализ): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2002.

131. Новые Конституции стран СЩ" и Балтии: Сборник документов. Вып. 2. М„ 1997.• .'. | - .

132. Овчинников А.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мысли. Ростов н/Д, 2004.

133. Осуществление принципов интернационализма в национальной политике КПСС / Отв. ред. И.И. Грошев. М., 1975.

134. Павлов А.С. Курс церковного права. СПб., 2002.

135. Панарин А.С. Россия в Евразии: геополитические вызовы и циви-лизационные ответы // Социальная философия и философская антропология: Труды и исследования. М., 1995.

136. Папаян Р.А. Христианские корни современного права. М., 2002.

137. Пейкова З.И. Отношение к церкви в России и других странах // , Исторический вестник. 2000. № 9.

138. Пивоваров Д.В. Религия: взаимосвязь натуроцентрической и со-пиоцентрической форм // Религия, общество и государство в XX в. М., 1991.

139. Пилявец В.В. Уголовно-правовые меры борьбы с преступлениями в сфере деятельности религиозных объединений. Калининград, 2002. С. 55.

140. Подмарев А.А. Конституционные основы ограничения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: Дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С.111.

141. Подопригора Р.А. Государство и религиозные организации (административно-правовые вопросы). Апмата, 2002.

142. Поздняков Э.А. Национализм: теория и практика. М., 1994.:

143. Поздняков Э.А. Философия политики. М., 1994.

144. Познышев С.В. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906.

145. Полосин В. Миф. Религия. Государство. М., 1999.

146. Полянский B.C. Историческая память в этническом самосознании народов // Социологические исследования. 1999. № 3.

147. Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. М., 2003.I

148. Понкин И.В. Теоретико-правовые и международно-правовые аспекты регулирования отношений между государством и религиозными объединениями. М., 2000.

149. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.,1995.

150. Права человека: Сборник международных документов. М., 1998.1. С. 71.

151. Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М.,1999.

152. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: «Круглый стол» // Государство и право. 1998. № 7.

153. Протопопов А.О. Правовые основы свободы совести и деятельности религиозных объединений в странах СНГ и Балтии: Сборник правовых актов. М., 2002.

154. Разделенность этноса: проблемы, концепции, подходы // Латинская Америка. 2000. № 7.

155. Реальность этнических мифов / Под ред. М.Б. Олкотт. Московский Центр Карнеги. Аналитическая серия. Московский Центр Карнеги. М.,2000. Вып. 3.

156. Резниченко О.В. Государственно-конфессиональная политика в современной России: теория и практика: Дис. . канд. полит, наук. М., 2004. С. 93-94.

157. Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Нормативные акты. Судебная практика // Сост. А.В. Пчелинцев, В.В. Ряхов-ский. М., 2001.

158. Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России: Справочник. М., 1996.

159. Релятивистская теория нации: Новый подход к исследованию эт-нополитической динамики России / Отв. ред. А.Г. Здравомыслов. М., 1998.

160. Росенко М.Н. Этнонациональные процессы в современном обществе. СПб., 1996.

161. Росенко М.Н. Нации в современном обществе: теоретико-методологический анализ // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. 2. №4.

162. Российские православные и мусульмане: общие проблемы разные взгляды // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С. 145.

163. Руткевич М.Н. Теория нации: Философские вопросы // Вопросы философии. 1999. № 5. ,

164. Самыгин С.И., Нечипуренко В.Н., Полонская И.Н. Религиоведение: социология и психология религии. Ростов н/Д, 1996.

165. Семенова Е.А. Этнонациональное и универсальное в современной обыденной культуре // Наука о культуре. Итоги и перспективы: Научн,-информ. сб. М., 2001. Вып. 3.

166. Сикевич З.В. О соотношении этнического и социального // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. 2. № 2.

167. Скворцов Н.Г. Этничность, раса, способ производства: неомар-кситская перспектива // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. l.№ 1.

168. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси XIV-XVI вв.: Подвижники русской церкви. Новосибирск, 1991.

169. Современные проблемы совершенствования законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия международному терроризму: Сборник материалов международной научно-практической конференции. Ростов н/Д, 2003.

170. Соин Д.Ю. Этнополитические конфликты: аналитический обзор // Социологический журнал. 1998. № 3/4.

171. Спирин Ю. МВД Объявляет войну скинхедам // Известия. 2004. 2 марта.

172. Сталин И.В. Марксизм и национально-колониальный вопрос: Сборник избранных статей и речей. М., 1937.

173. Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: методологические, теоретические, технологические проблемы // Центр конфликтологии Института социологии РАН. М., 1996.

174. Стешенко JI.A. Многонациональная Россия: государственно-правовое развитие X-XXI вв. М., 2002.

175. Страшун Б.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть. М., 1996. г

176. Суворов JI.K. Об ограничении политических прав и свобод работников правоохранительных органов// Государство и право. 1994. № 11. С. 120.

177. Сухачев В.Ю. Этническая и национальная составляющая в кавказском конфликте: пришествие чужого // Россия и Кавказ сквозь два столетия. Исторические чтения. СПб., 2001.

178. Татары. Институт этнологии и антропологии РАН / Отв. ред. Р.К. Уразманова, С.В. Чешко. М., 2001. С. 511.

179. Тихонравов Ю.В. Геополитика. М., 1998.

180. Тихонравов Ю.В. Судебное религиоведение. М!, 1998.

181. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М.,1997.

182. Тишков В.А. Забыть о нации (пост-националистическое понимание национализма) // Вопросы философии. 1998. № 9.

183. Ткачев В.Н. Международные нормы и правоприменительная практика в области прав и свобод человека // Права человека в России: время надежд и разочарований. Ростов н/Д, 1998.

184. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 524.

185. Трофимчук Н.А. Нетрадиционные культы в России: особенности вероучения, социальная база и проблемы взаимоотношения с государством // Религия, церковь в России и за рубежом. М., 1995. № 5.

186. Тутинас Е.В. Права личности и межнациональные конфликты. Ростов н/Д, 2000.

187. Уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 291.

188. Угринович Д.А. Введение в теоретическое религиоведение. М.,2000.

189. Улунян А. Балканский перекресток. Падение коммунизма помогло церквям укрепить позиции, но породило новые проблемы // НГ Религии. 2001. 21 января.

190. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 1998.

191. Устинов B.C. Основания и критерии ограничения прав и свобод личности в законодательстве и теории// Теория и практика ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород, 1998. Ч. 1.

192. Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период. 1700-1917. М., 2003.

193. Филатов С.Б. Новое рождение старой идеи: православие как национальный символ//Полис. 1999. № 3. С. 141.

194. Филатов С.Б., Фурман Д.Е. Религия и политика в массовом сознании // Социологические исследования. 1992. № 7.

195. Филь М. Религия и этнонационализм в постсоветской России // Свободная мысль. 2005. № 7. С. 109, 110.

196. Хрущев Н.С. За прочный мир и мирное сосуществование: Сборник. М., 1958.

197. Хюбнер К. Нация от забвения к возрождению. М., 2001.

198. Цимбурский В.JI. Идея суверенитета в посттоталитарном контексте // Полис. 1993. № 2.

199. Чечня: от конфликта к стабильности (проблемы реконструкции) / Отв. ред. Д.Д. Гакаев, А.Д. Яндаров. М., 2001.

200. Чуркина И.В. Национальная церковь и формирование южнославянских наций // Вопросы истории. 2001. № 3. С. 41.

201. Шихсаидов А.Р. Дагестан и арабский халифат. VII-X вв. // История Дагестана. Махачкала, 1996. С. 195-207.

202. Шутова О.С. Структурная модель государственной политики в области отношений с религиозными объединениями: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2004.

203. Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд: Учебное пособие для вузов. М., 1997. С.193.

204. Эбзеев Б.С. Ограничения конституционных прав: понятие и пределы //-Теория-и практика ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород, 1998. 4.1.

205. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе. М., 1975.

206. Этнические и этно-социальные категории: Свод этнографических понятий и терминов / Отв. ред. В.И. Козлов. М., 1995.

207. Этнический фактор в жизни общества. М., 1991.

208. Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1993.

209. Этничность и конфессиональная традиция в Волго-Уральском регионе России / Под ред. А.Б. Юнусовой и А.В. Малашенко. М., 1998.

210. Этничность, национальные движения, социальная практика: Сборник статей. СПб., 1995.

211. Этнология: Учебник для высших учебных заведений. М., 1994.

212. Юзелл Jl. Проблема свобода религии в современной России // Религия и общество: Очерки религиозной жизни современной России / Отв. ред. и сост. С.Б. Филатов. М.; СПб., 2002.

213. Юнг К. Архетип и символ. М., 1991.

214. Ян Э. Демократия и национализм: единство или противоречие? // Полис. 1996. № 1.

215. Ярославский В.М. Коммунизм и религия: Антирелигиозный учебник для кружков самообразования. М., 1940.