Феномен региональной культуры: Бытие и самосознание тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, доктор культурологии Мурзина, Ирина Яковлевна

• Мурзина, Ирина Яковлевна
• доктор культурологии
• 2003

Оглавление диссертации доктор культурологии Мурзина, Ирина Яковлевна

Введение.

Глава 1. Региональная культура как форма бытия общенациональной культуры

§ 1. Региональная культура как предмет теоретико-культурологического исследования.

§ 2. Функциональная модель региональной культуры.

§ 3. Культура как интегратор регионообразующих факторов.

§ 4. Региональная идентичность и региональное самосознание.

Глава 2. Региональная культура Урала как социально-личностный феномен.

§ 1. Особенности геокультурного пространства Урала.

§ 2. Особенности горнозаводской культуры.

§ 3. Региональная идентичность и тип личности уральца.

Глава 3. Символическая репрезентация региональной культуры Урала.

§ 1. Региональные символы и региональная символика.

§ 2. Региональная мифология.

Глава 4. Художественная культура Урала как выражение регионального самосознания.

§ 1. Столичное, провинциальное и региональное в художественной культуре.

§ 2. Самобытность: уральские художественные промыслы.

§ 3. Профессиональное искусство Урала на рубеже

XIX-XX вв.: время больших ожиданий.

§ 4. Неомифологические тенденции в изобразительном искусстве советской эпохи.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феномен региональной культуры: Бытие и самосознание»

Актуальность темы исследования. Переходный характер современной российской культуры настоятельно требует осмысления проблемы пути России, вновь, как и век назад, делая актуальным обсуждение вопросов самого существования страны, векторов ее развития, взаимоотношений территорий, этносов, социальных групп. Сложность описания современной социокультурной ситуации состоит в том, что создание моделей функционирования национальной культуры вступает в противоречие с практикой конкретного бытия, обусловленной наличием сложных связей между отдельными социальными или этническими группами, их притяжением-отталкиванием, общностью и различием исторических судеб, разнонаправленностью ценностных ориентаций.

Социокультурные процессы, происходящие в современной России, во многом связаны с предшествующим этапом развития страны. Произошедшие в самое последнее время изменения в государственном устройстве, новая политическая и социальная ситуации обострили скрытые ранее противоречия, обнажив целый спектр нерешенных проблем: это проблемы федеративного устройства, кроссэтнических взаимодействий, сосуществования различных территориальных, политических, экономических, социальных и др. образований.

Множество вопросов, которые сегодня воспринимаются как особенно острые, не получают должного осмысления, поскольку оказываются связанными прежде всего с актуальной социально-политической ситуацией и попытки их решения делаются исключительно исходя из наличного бытия. Тем не менее, становится ясно, что многие из проблем имеют многолетнюю, а зачастую — многовековую историю. Поэтому наряду с анализом фактов и разрозненных аспектов современной жизни необходимо обращение к более сложному феномену существования страны - анализу культуры как «подсистемы бытия» (М.Каган).

При всем разнообразии конкретных исследований (от описания культур отдельных народов или отдельных социальных групп, проблем межкультурных связей разного уровня, способов организации социальной жизни до анализа социально-психологических особенностей представителей того или иного сообщества, их политических или экономических предпочтений) остается ощущение отсутствия единства в понимании что такое Россия (которое к тому же постоянно изменяется, в том числе и в зависимости от политической конъюнктуры), и, как следствие, не складывается и представление о единой в к своем многообразии культуре страны.

Одним из способов преодоления возникающих сложностей осмысления культуры России в целом становится обращение к изучению ее отдельных регионов, которое может стать основой серьезного междисциплинарного исследования, где многообразие связей типологически подобно общероссийскому, но в силу локализованности во времени и пространстве они носят более очевидный характер.

Изучение регионов сегодня ведется в разных аспектах: в геополитическом (в контексте проблем глобализации и регионализации), в социологическом (анализируется деятельность определенных социальных групп, и прежде всего - политических элит), в историко-краеведческом (описываются специфические особенности жизни в данной территории), демографическом (рассматриваются проблемы расселения населения, размещения трудовых ресурсов, характера и динамики миграций). В этом далеко не полном перечне направлений региональных исследований в самое последнее время наметилась еще одна важная составляющая — изучение региональной культуры.

Специфика исследований региональной культуры заключается в том, что они в большой степени смыкаются с историко-краеведческими, делая акцент, по преимуществу, на культурные традиции отдельных народов или групп населения, закрепившиеся в их повседневном бытии, на истории открытия или бытования отдельных артефактов, уточняя факты биографии отдельных деятелей региональной истории. При всей значимости такого рода исследований актуальным видится создание теории региональной культуры, рассмотрение генезиса, структуры, функционирования, логики развития региональной культуры, дающее представление о закономерностях существования данного феномена внутри культуры России, и использование этой теории при анализе конкретных региональных культур. Вероятно, должна идти речь о новом направлении культурологических исследований — региональной культурологии, для которой объектом исследования становится конкретный регион как единство, продуцирующее особый тип культуры, как формы бытия национальной культуры в ее региональном варианте, являющееся необходимым условием существований локального социума и служащего основой для самоидентификации его жителей.

Состояние разработанности проблемы.

Исследование региональной специфики имеет свою историю. Процессы регионализации, происходящие в разных странах мира, становились объектом изучения в политической, социологической, исторической, философской литературе.

Прежде всего к проблемам регионализации обратились геополитики, социологи и экономисты, поскольку данный феномен тесно связан с глобализацией и происходящими в связи с этим изменениями в социально-политической и экономической сферах. Особое место в исследованиях регионализма занимают вопросы политического устройства отдельных территорий (вопросы федерализма), получившие дополнительный толчок в связи с новыми политическими реалиями последнего времени (в частности, с распадом СССР, Югославии, созданием Евросоюза).

Со второй половины XIX в. в Европе регионализм возникает как независимое политическое движение, противостоящее глобальным тенденциям и унификации общественной жизни, что подталкивало к созданию автономных образований внутри складывающихся государств. Идея создания «Европы регионов», пришедшая на смену «Европе национальных государств», на наших глазах приобрела вполне реальные очертания. В 1988 г. Европарламент принял так называемую «Хартию регионализма», которая декларировала, что формирование Европейского союза обязательно включает в себя демократическое представительство регионов с закреплением за региональными и местными властями функций, необходимых для их активного участия в создании политического, экономического и социального единства Европы. Хартия сформулировала курс не только на сохранение региональных автономных образований, но и на их развитие и вовлечение в построение и функционирование Союза.

Изучение региональных проблем в России последнего десятилетия также велось в русле политики, что во многом связано с первоначальной неопределенностью развития страны постсоветского времени. В науке утверждается термин «региональный вызов», который снзан с множественностью возможных шлитических дискурсов, равной всвможностью прямо противоположных разрепЕний сложившихся и складывающихся ситуаций, анализом деятельности регюнальных политических элит1. В работах А. Сергунина, В. Долгова, В. Алексеева, А. Рыжкова, Ю. Голика, В. Карасева, А. Попова и других утверждается связь проблем регионального развития с проблемами политико-административного развития страны. Не отрицая продуктивности такого рода исследований, отметим, что они всегаки принадлежат плоскости «прикладной политики» и не рассматривают закономерности развития регионов, констатируя лишь их современное состояние.

Новый уровень анализа региональных систем связан с осмыслением этнокультурных различий. Двунаправленный процесс (описание и осмысление этнического разнообразия исследователями, принадлежащими данным этнокультурам, и попытки создания типологических исследований) обогащают процесс анализа региональной специфики России (не случайно в связи с этим появившееся определение «Россия как десять стран», отличающихся географически и культурно). Особую актуальность приобретает анализ национальных отношений в регионах, в том числе и как определенный фактор нестабильности социальной жизни.

Однако собственно этнологические исследования в очень большой степени носят констатационный характер, фиксируя этнокультурные различия, рассматривая культуру либо как замкнутую на себе систему, либо, сосредоточиваясь на кроссэтнических связях, нашедших свое воплощение в артефактах, способах коммуникации, взаимных оценках представителей различных этнических групп.

Интерес представляют исследования в области этнопсихологии и антропологии. Обращаясь к проблемам «этнической картины мира», «этнических констант» в контексте осмысления специфики традиционной культуры, этнопсихологи фиксируют особенности механизмов этнической самоидентификации, рассматривают адаптационно-деятельностные модели человеческого поведения, анализируют механизмы самоструктурирования этноса (наиболее перспективными направлениями исследований в этнопсихологии становятся междисциплинарные — связывающие собственно проблемы этнологии и психологии с проблемами функционирования культуры. Такой подход в отечественной науке характерен, в частности, для работ С. Лурье, которая, опираясь на европейскую и американскую традицию пытается обозначить новые рубежи для науки (единое философско-культурологическое поле составляют исследования этнической культуры как целостности (Ф. Боас), изучение культуры и психологии в комплексе (М. Мид), исследование личностных структур (А. Кардинера, Дж. Уайта), психоаналитическая

1 Политический процесс в регионах России. Заочный «круглый стол» // ПОЛИС: Политические исследования. антропология (Г. Рохейм, Ж. Дерево), исследования национального характера и картины мира в контексте ценностного подхода (К. Клакхон, Р. Редфильд)).

Историческая составляющая исследований регионов России в современной науке занимает все более значительное место. И если в прежнее время историческая наука тяготела к масштабным исследованиям, связанным с осмыслением макропроцессов (движущих сил истории, истории государств и политических систем), то в настоящее время акцент делается на анализ микросообществ, локальных явлений, входящих в контекст мировой истории необходимым составным элементом: особое внимание уделяется введению новых фактов, осмыслению истории повседневности, введению в научный оборот новых документов, характеризующих процессы, происходившие в т.н. «местной» истории. Историко-краеведческие исследования смыкаются с этнологическими, когда происходит осмысление кроссэтнических процессов, обусловливающих специфику развития региона.

Наряду с историографической работой, связанной со сбором материалов, интерпретацией архивных источников и музейных артефактов, делаются попытки осмысления методологии исследования местной истории, акцентируется специфическое понимание региона, не столько как «территории», сколько как «микросообщества», совокупности людей, осуществляющих определенную историческую деятельность.

Наиболее продуктивными, на наш взгляд, сегодня являются исследования в сфере научной, образовательной, эстетической деятельности людей, проживающих в конкретном регионе. Попытки описывать региональные философские школы достаточно успешны, когда они касаются зарубежной философии, в плоскости «внутренней регионалистики» к ним только начинают подходить. Изучение региональных научных школ и образовательных систем в настоящее время разрабатывается в рамках истории образования и науки. Художественная составляющая региональной жизни в современных

1998.-№2.-С. 88- 107. исследованиях находится, по преимуществу, в плоскости изучения местных художественных и литературных школ, творчества отдельных художников, делая попытки «вписать» их в контекст русской культуры.

Несколько иной ракурс в исследовании регионов наблюдается в современной географической науке, в связи с новым направлением — гуманитарной географией. «Понятие гуманитарной географии, - как отмечает Е. Ковалев, - шире, чем социально-экономическая география, поскольку включает еще и политическую географию, этногеографию, географию культуры и культурных ландшафтов, географию религий, медицинскую и рекреационную географию» . Сегодня происходит становление нового подхода к «описанию земли» - геокультурного. Работы таких западных и российских исследователей как К. Зауэр, К. Солтер, Р. Кабо, И. Валлерстайн, Ю. Веденин, Р. Туровский, А. Дружинин, Д. Замятин, И. Корнев и др. позволяют говорить о продуктивности целостного анализа природно-географических условий жизни и форм культуры, возникающих в конкретном пространстве, обусловливающих идентичность людей, здесь живущих.

В силу множественности задач, которые стоят . перед учеными-представителями различных наук, сегодня мы можем сказать, что для создания целостной картины жизни отдельных регионов страны необходимы междисциплинарные исследования, интегрирующие различные аспекты изучения, опирающиеся на представление о культуре как уникальной форме бытия человека в конкретных историко-географических условиях.

С середины 1960-х гг. в отечественной науке проблемы, связанные с изучением культуры, приобрели особую значимость, актуализируя такие аспекты, как анализ социокультурных процессов в обществе, осмысление роли и месте культуры в формировании личности и социума, связи культуры и природной среды, рассмотрение систем ценностных ориентаций различных социальных групп. Особое место в исследовании столь многогранного и

2 Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. - М.: Л А «Варяг», 1995. - С. 4. сложного феномена, которым является культура, занимал и продолжает занимать т.н. деятельностный подход, определявший культуру как совокупность форм, способов, средств и результатов человеческой деятельности. Дополнительной составляющей в исследовании культуры в логике данного подхода становится историческая, позволяющая рассматривать культуру как продукт человеческой деятельности, возникший в определенных исторических условиях.

Изучение культуры как сферы человеческой деятельности велось разными путями, однако на первый план выдвигались, проблемы, связанные с содержанием культуротворческой деятельности и характерным для нее свойством быть системообразующим фактором человеческого бытия. Ученые рассматривают культуру как способ организации и развития человеческой жизнедеятельности (Философский энциклопедический словарь), как систему регулятивов человеческой деятельности, аккумулированных в человеческом опыте (В. Давидович, Ю. Жданов), как систему духовного производства, охватывающую создание, хранение, распространение и потребление духовных ценностей, взглядов, знаний и ориентаций (Б. Ерасов), как «совокупность программ» духовной деятельности людей, отражающую ценностно-организационный опыт людей, идеалы их жизни, нравственности, социальных отношений, общения (А. Ахиезер), как феномен разворачивающейся творческой деятельности человека, направленной на поиски смысла бытия (П. Гуревич).

В известном обзоре А. Кребера и К. Клакхона делается попытка объединения разнообразных понятий культуры в несколько групп. Наряду с деятельностным подходом они выделяют исторический (культура как традиция), нормативный (культура как система регулятивов, руководящих человеческой деятельностью), аспекты функционирования культуры, акцентируют множественность психологических факторов (от приспосабливаемости к условиям существования до формирования определенных привычек и обычаев). В целом, культуру рассматривают как сложную систему взаимосвязанных элементов, представляющих собой исторически сложившуюся естественную целостность, как некий единый мир. В самом общем виде культура понимается как система внебиологически выработанных средств и механизмов, благодаря которым мотивируется, направляется, координируется, реализуется и обеспечивается человеческая деятельность. В определениях культуры акцентируются ее надприродный характер, созданность человеком, механизмы регуляции социальных отношений и поведения. Несмотря на множественность определений и подходов, практически всеми подчеркивается универсальность культуры, ее интегрирующая роль в социальной жизни.

Понятие региональной культуры до самого ' последнего времени применялось к локальным общностям, живущим на определенной территории, в большей степени - по отношению к культурам зарубежных стран. При этом слово «регион» использовалось в узком значении - «территория, на которой возникла и развивается данная культура» (исследования, посвященные культурам Тихоокеанского региона или странам Магриба, Латинской Америке или Тропической Африке).

Рассмотрение региональных культур на территории России первоначально велось в ключе этнологических исследований, скорее фиксирующих сохранившиеся до современности элементы традиционной культуры отдельных народов. В последнее время появляются работы, связанные с обращением к культуре Сибири, Урала, Дона, Русского Севера, рассматривающие отдельные города-мегаполисы как специфические, продуктивные в культурном отношении, феномены (исследования, посвященные Москве и Санкт-Петербургу). В то же время необходимо « отметить, что эти исследования носят разрозненно-разобщенный характер, свидетельствующий о процессе становления новой области научного знания, первоначальный этап которого связан с накоплением материала и первыми попытками его систематизации.

Симптоматичным, на наш взгляд, является исследование региональной художественной культуры, которую, в силу сложившейся традиции, можно рассматривать как индикатор происходящего в региональной культурологии прежде всего потому, что именно явления искусства и художественная жизнь зачастую репрезентируют всю культуру целиком. Отличительными особенностями становятся, с одной стороны, феномены, несущие на себе т.н. «местный колорит»; с другой, то, что повторяет достижения «столичного искусства» на провинциальной почве. Об особом сибирском стиле — «сибирике» - в профессиональном искусстве говорит, в частности, Р. Боровикова в работе «Типологические черты художественной культуры Сибири», подчеркивая, что он нашел свое воплощение, по преимуществу, в сюжетах произведений; рассматривая культуру Дона, ее исследователи акцентируют внимание на работах, тематически связанных с регионом, особое место уделяя описанию исторических перипетий, связанных с трагедией казачества в XX в. При всей ценности таких исследований, они, к сожалению, не выходят на новый качественный уровень, связанный с осмыслением логики развития региона как специфической формы существования локальной культуры внутри культуры страны.

Сложность анализа региональной культуры состоит еще и в том, что сам предмет исследования определен недостаточно. Существует представление о «культуре региона» и рядом с ним - о «региональной культуре». Под культурой региона мы понимаем географически (пространственно) закрепленную культуру, транслирующую основные ценности национальной культуры, отличающуюся только особенностями бытового уклада и характером повседневности (за этим стоит определенная социологическая и культурософская традиция, рассматривающая культуру, главным образом, как форму отражения материального бытия, производственно-экономических отношений, следующая за их развитием). Региональная культура — вариант общенациональной культуры и одновременно самостоятельное явление, обладающее собственными закономерностями развития и логикой исторического существования. Ее отличает наличие своего набора функций, продуцирование специфической системы социальных связей и собственного типа личности, способность оказывать влияние на общенациональную культуру в целом. За дифференциацией понятий кроется понимание, что существуют формы и механизмы, которые превращают культуру региона в региональную культуру. С другой стороны, это позволяет включить понятие региональной культуры в типологический ряд историко-культурных явлений.

В основе осмысления региональной культуры лежит представление о культуре как единстве мира человека и мира социума, по сути, опредмеченного исторического опыта человечества, преломляющегося в конкретном бытии индивидуального мира человека. Опосредующей системой становится социальный «мир» во всем многообразии его связей (в его историческом и современном бытии, существующий в определенных географически закрепленных координатах). Единство этих «миров» позволяет описывать культуру как социально-личностный феномен, разворачивающийся в истории. В работах отечественных философов и культурологов А. Ахиезера, JI. Баткина, Г. Гачева, П. Гуревича, Б. Ерасова, М. Кагана, JI. Когана, И. Кондакова, И.Лойфмана, А. Медведева, А. Флиера и других предлагаются методологические основы анализа культуры как социально-личностного феномена, акцентируются связи «человек — общество», «мир культуры - мир природы». Сущностно значимым в анализе культуры становится понятие ценности (П.Сорокин), которое лежит в основании культуры и является смыслообразующим фактором ее развития.

Для понимания характера культуры, на наш взгляд, важным является исследование типа культуры, характера продуцируемого культурой типа личности, аспектов самоидентификации человека в культуре и систем самосознания культуры. Каждый из этих аспектов так или иначе оказывался в поле зрения современной культурологии. В частности, А. Гуревич обращался к средневековому типу культуры; характер и специфику типа личности в культуре Возрождения рассматривал JI. Баткин; проблемы художественного сознания исследовал JI. Закс; феномен идентичности и механизмы самоидентификации проанализированы в работе Е. Трубиной; собственно к проблемам региональной идентичности обращались С. Сверкунова и Р.Туровский; проблему философии как формы самосознания региона исследовала в своей работе, посвященной австрийскому региону, Е.Черепанова.

Поскольку исследование региональных культур в России находится в самом начале, нам кажется уместным обратиться к отдельному территориально-культурному образованию и на его материале рассмотреть специфику генезиса, функционирования, продуктивности локальной культуры. Мы обратимся к культуре Урала. Специфика нашей работы заключается в том, что мы параллельно воссоздаем культуру региона как целостное явление, предлагаем методику анализа региональной культуры, опираясь на конкретно-исторический материал, и проводим апробацию данной методики.

В своем исследовании мы опираемся на работы, посвященные исследованию Урала (историко-краеведческие, этнографические, религиоведческие, искусствоведческие), стремясь обобщить их проблематику.

На протяжении XIX-XX в. в уралистике (или - ураловедении) накопился большой фактический материал: в географии особое место уделяется изучению природы края и хозяйственно-экономической деятельности людей, живущих на Урале (от работ А. Гумбольдта, Н. Чупина и публикаций «Записок УОЛЕ» до современных исследований Н. Архиповой, П. Горчаковского, И. Корнева, Ф. Максютова, А. Оленева и мн.др.); в истории — анализу отдельных событий и попытке воссоздать ее в целостном виде (от работ, посвященных археологическим памятникам региона, созданных А. Берс, О. Бадером, Г.Здановичем, В. Широковым, и изучению традиционных культур в трудах

Н.Миненко, В. Попова и других до исследования «белых пятен» в истории XX в. - в работах А. Бакунина, В. Камынина, Г. Корнилова, Б. Личмана, С. Постникова и других); в искусствознании и литературоведении — рассмотрению особенностей художественных стилей, школ, творчества отдельных художников (в искусствоведческих работах Б. Павловского, С. Голынца, Г. Голынец, В. Колосницына, А. Раскина, сборниках научных трудов «Из истории духовной культуры Урала», работах фольклористов - П. Богословского, В. Кругляшовой, А. Лазарева, сборниках научных трудов «Фольклор Урала»; литературоведческих исследованиях В. Абашева, Н. Лейдермана, М. Липовецкого и других). Однако до сегодняшнего дня нет целостного исследования феномена региональной культуры. Наша работа — попытка восполнить образовавшийся вакуум.

Объектом нашего исследования является уральский регион как целостное геокультурное пространство, со своими природно-географическими и историко-культурными реалиями, обусловливающими характер человеческой деятельности.

Предметом исследования является региональная культура Урала как форма существования общенациональной культуры в определенных историко-географических координатах.

Цель и задачи исследования. Главная цель работы - анализ феномена региональной культуры как особого бытия общенациональной культуры и как самосознания регионального сообщества. В своей работе мы не претендуем на исчерпывающее описание феномена региональной культуры. Задача, которую мы ставили перед собой, состоит в том, чтобы разработать концептуальные основы региональной культурологии и апробировать их при анализе конкретной культуры - культуры Урала. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих исследовательских задач: • определить круг понятий, характеризующих бытие и самосознание региональной культуры;

• рассмотреть регинообразующие факторы в контексте теоретико-культурологического подхода;

• рассмотреть факторы, обусловливающие региональную идентичность и региональное самосознание;

• описать исторически сложившийся в регионе тип личности;

• дать характеристику феноменов, повлиявших на формирование системы ценностей региональной культуры;

• представить формы мифологического и эстетического освоения мира как репрезентирующие региональное самосознание.

Методологическая основа и теоретические источники исследования. Базой исследования являются принципы исторического познания, позволяющие видеть исторические процессы в их взаимосвязи; для более полного раскрытия смыслов региональной культуры применялись методы феноменологии; анализ отдельных феноменов культуры требовал постижения смыслов, интерпретации знаков и значений, свойственных культуре, разработанных в семиотике; опыт исторической реконструкции позволял дополнить и уточнить целостную картину развития региональной культуры. Методологической основой стал системный подход, позволяющий рассматривать культуру в ее целостном бытии, функционировании и саморазвитии, анализировать составные компоненты и характер их связи.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Мурзина, Ирина Яковлевна

Заключение

В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам.

Многообразие явлений, сосуществующих на территории России, обусловленных историческим развитием страны, различными природно-географическими условиями, характером кросскультурных связей приводят к тому, что постепенно на единой территории России, в единых административных границах русского государства, людьми, осознающими свое единство с центральной Россией, возникают особые формы культурной жизни. Можно было бы сказать, что происходит процесс становления новых культур, но это не совсем так. Это скорее процесс возникновения «вариантов» единого инварианта — русской культуры. Фактически формируется и начинает существовать, постепенно выделяясь из общего мира русской культуры, но не порывая с ним, особая культура — региональная.

Региональная культура является вариантом общенациональной культуры и одновременно может быть рассмотрена как самостоятельное явление, обладающее собственными закономерностями развития и логикой исторического существования. Ее отличает наличие своего набора функций, продуцирование специфической системы социальных связей и собственного типа личности, способность оказывать влияние на общенациональную культуру в целом. Признание наличия этого феномена, описание его основных характеристик и форм существования и самосознания позволяет включить понятие региональной культуры в типологический ряд историко-культурных явлений.

Особенность и специфичность региональной культуры состоит в том, что она становится, прежде всего, как форма бытия (специфическая форма существования социума и человека в определенных пространственных координатах, опирающаяся на историческую традицию, формирующая систему ценностей, продуцирующая тип личности). В таком качестве она может продолжать существовать достаточно долго, не акцентируя свою специфичность как характеризующую локальный социум. Только поднявшись до уровня самосознания, она превращается в «региональную культуру» (другое дело, что процесс вызревания самосознания культуры может быть достаточно длительным). В этом кроется известная парадоксальность региональной культуры как феномена, существующего на значительных этапах своего развития и «внутри» национальной культуры, и «наряду» с ней.

Традиционно термин «региональная культура» использовали для обозначения культур, находящихся на определенных территориях, по преимуществу - в других странах. Специфика культуры связывалась с региональной спецификой конкретной историко-географической области (культура Востока, культура Запада, или - анализ особенностей отдельных культур, например, Латинской Америки или Франции). Мы предложили использовать этот термин для описания многообразия культур, находящихся внутри единой страны. Региональная культура генетически связана с национальной культурой, соотношение национальной культуры и ее регионального варианта может быть рассмотрено как связь общего и особенного.

Нами рассмотрены процессы, связанные с генезисом, становлением и развитием региональной культуры, механизмы и закономерности ее развития.

Особую роль в ходе «выделения» региональной культуры из общего мира национальной культуры начинают играть «адаптивно-адаптирующие» (Э.Маркарян) механизмы культуры, действие которых можно обнаружить, если обратиться к историческому опыту отдельных людей и микро-сообществ. Содержательный анализ географической среды дает материал об адаптации к конкретным природным условиям, выработавшимся на протяжении исторического развития отдельной культурной общности и нашедшем свое воплощение в формах духовного освоения мира и в материальных артефактах; обращение к исторической географии позволяет проанализировать феномен межкультурной коммуникации; описание ценностно-нормативной системы, транслируемой обществом индивиду и усваиваемой (или не усваиваемой) им, делает возможным связать воедино «ядро» культуры и его актуальное состояние; обращение к социально-психологическим особенностям личности открывает способы самоидентификации личности и формы ее самоактуализации в конкретной исторической ситуации.

В исследовании были рассмотрены этапы, через которые проходит «материнская» культура, становясь региональной.

Первый - это включение конктерного географического пространства в поле освоения «материнской» культуры (ситуация «открытия» в той или иной степени характерна для многих регионов России: осваиваются Урал, Сибирь, Дальний Восток, Юг России, в более позднее время - территория Восточной Пруссии — Калининградская область). Вторая — это освоение новой родины переселенцами (миграция населения из Центральной России и Русского Севера на Урал и дальше в Сибирь, освоение южнорусских земель казаками,., украинцами, белорусами).

На этом этапе происходит физическое и символическое включение территории в состав России. «Физическое» - включение территории в административный состав русского государства — намного предшествует «символическому». «Символическое» — обретение смысла существования людей, связанного с местом их жизни, с представлением о роли, которую призвана играть данная территория в судьбе страны (быть «кладовой» природных богатств, как Урал или Сибирь, выполнять функцию охраны рубежей, южных, восточных или западных) - приходит позже, тогда, когда люди активно осваивают территорию в ходе практической деятельности и начинают ее осознавать как «свою».

Жители из разных областей страны, являясь носителями, с одной стороны, «материнской культуры», с другой, привнесенных в нее особенностей, связанных с местом прежнего проживания (это лучше всего представить на примере языка, существующего как единый, общий для всех носителей, и диалектный, характерный для данной местности), стремятся адаптироваться к конкретным формам существования, однако сохраняют в различных культурных формах (от одежды и жилища до языка и обрядности) черты прежней жизни.

На следующем этапе начинает осознаваться «связь с местом», выражающаяся в определенных способах хозяйствования, в организации социальной жизни. Вступая в межкультурную коммуникацию с коренными народами и переселенцами из других регионов, люди начинают осознавать собственную идентичность именно как людей, живущих в данном пространстве. На этом этапе формы жизни еще несут особенные черты тех мест, из которых переселились люди. Этот этап можно рассматривать как переходный от культуры региона к региональной культуре.

Четвертый этап отличается тем, что люди, живущие в конкретной территории, воспринимают ее как свою родину, происходит обретение региона как «смысла-для-себя». Характер производства и социальной жизни, осознание собственной особенности и значимости в судьбе страны, сформировавшийся этос и нашедшие свое воплощение эстетические ценности - все это дает право называть культуру жителей конкретного региона региональной.

Следующий этап связывает национальную и региональную культуру новыми по характеру связями: не представляя себя вне «большого целого», регион ощущает собственную значимость и стремится влиять на судьбу «целого». Таким образом, он на этом этапе превращается в форму существования национальной культуры, одновременно обеспечивая ее развитие, сохранение внутреннего динамизма.

Принадлежащие региональной культуре личности и произведенные в ее рамках артефакты становятся определенным образом маркированными: они получают статус атрибутов данной культуры. Не отрицая их национальной принадлежности (быть феноменами русской культуры), они становятся еще и региональными репрезентантами. Региональная культура, таким образом, становится интегрирующим началом жизни в конкретной территории, определяемая условиями существования людей и определяющая формы их существования.

Исходя из такого понимания феномена региональной культуры, закономерным представляется онтологический анализ, который мы вели в двух аспектах - как формы бытия и как формы регионального самосознания, связанных между собой как фазы ее генезиса.

К первому аспекту анализа относится рассмотрение особенностей региональной культуры в контексте связей «природа - культура» и «культура — социум». Отправной точкой в анализе региона становится специфика географической среды. Природно-климатические условия, наличие тех или иных полезных ископаемых, особенности ландшафта — все это становится серьезными предпосылками для развития определенного типа жизнедеятельности и способов хозяйствования на данной территории. Уже на уровне дифференциации пространства возникает представление об особенностях формирующейся на определенной территории культуры.

Возникающие в процессе преобразования природной среды типы поселений, особенности застройки, специфику хозяйственно-бытовой деятельности и т.п. создают новую, не свойственную собственно ландшафту, но присущую именно миру культуры, среду существования определенного человеческого сообщества. Другим важнейшим условием, определяющим облик региональной культуры, является становящаяся здесь специфика социальных отношений и связей, включающая особенности социальной структуры, социального статуса личности, системы и форм коммуникации. Еще одним элементом, сущностно характеризующим региональную культуру, выступает наличие артефактов как продуктов творчески-преобразующей деятельности локального социума.

Ко второму аспекту относится рассмотрение региональной культуры в контексте «бытие и сознание» и, наконец, в отношении культуры к самой себе. В содержательном смысле региональная культура раскрывается здесь через характеристику специфики мироощущения и миропонимания членов регионального сообщества, особенности картины мира, идентичности и самосознание личности и локального социума, посредством формирования системы знаков и значений.

Важным дополнением к анализу региональной культуры в онтологическом плане является ее рассмотрение с точки зрения функциональности.

Региональная культура выполняет для локальной территории те же функции, что и «материнская» для всей страны: человекотворческую, созидая определенный тип личности; регулятивную, выступая регулятором общественных отношений (на уровне устоявшихся местных норм и принятых законов); аксиологическую, формируя систему ценностей, опираясь как на традиции «пришлых людей», так и на традиции местных жителей; символическую, наполняя пространство жизни символами; коммуникативную.

На наш взгляд, именно коммуникативная функция в региональной культуре выходит на первый план, определяя тип личности, «задавая» вектор развития индивиду, регулируя социальные отношения.

Поскольку региональная культура формируется на основе национальной и понимает ее как свое внутреннее «ядро», постольку адаптация «материнской культуры» к определенным условиям человеческой жизни может быть рассмотрена как первый опыт коммуникации. Такой тип коммуникации можно описать через возникающие в региональной культуре артефакты (одежду, жилище, бытовую утварь и пр.). Этот тип коммуникации свойственен первому этапу взаимодействия «материнской культуры» и новым пространственно-географическим условиям ее существования. Результатом этого процесса становится включение в актуальную культуру людей (переселенцев и местного населения) новых форм жизнеустроения, и, как следствие, формирование системы описания этих новых форм. Более отчетливо это видно в языке, активно заимствующем «имена» для описания повседневности.

Следующий уровень коммуникации связан с процессом духовного освоения действительности, формированием символических систем. Человек, осваивая определенное пространство жизни, вступает в диалогические

135 отношения с природным миром, с коренными насельниками данной территории, с другими «пришлыми» людьми, с миром «духовных сущностей». В ходе этих множественных связей формируются мифологические представления о реальности, создаются символические системы.

Для осознания собственной идентичности требуется понимание единого символического ядра, служащего объединяющим началом для жителей той или иной социальной общности. Символами, репрезентирующими определенное сообщество и служащими знаками его консолидации, могут стать закрепленные в географическом пространстве артефакты (крепости, храмы, различные типы поселений, административно-хозяйственные учреждения), закрепленные в социальном пространстве человеческие типы (которые объединяют характерные черты личности, воспитанной в определенных исторических условиях на данной территории), закрепленная в ментальном пространстве официальная символика, представляющая регион. Процесс символизации пространства жизни становится условием существования социума как единой системы. Это необходимое условие коммуникации, в ходе которой происходит своеобразная дифференциация мира жизни на «свой» и «чужой».

Результатом этой символической деятельности можно считать формирование языка, как свидетельства завершенной духовной освоенности жизненного пространства. Для региональной культуры характерно формирование особых языковых форм (фонетических, лексических,

135 Диалог мы понимаем как одну из форм реализации коммуникативных отношений. синтаксических), позволяющих описывать реальность максимально точно, и зафиксированное в говорах.

Таким образом, изучение феномена региональной культуры становится основой для раскрытия сложно организованной системы культуры страны. Представляется, что введение понятия региональной культуры существенно расширяет представление о специфике существования культуры страны в целом, о способах существования национальной культуры и ее продуктивных началах.

Обращение к культуре позволяет изменить видение региона, осознать его роль в трансляции ценностей национальной и общероссийской культуры, понять его уникальность и одновременную «вписанность» в культурное пространство страны и мира, открыть особенности сформировавшегося типа личности, способов коммуникации, форм духовного освоения мира.

Интегратором социальной жизни конкретного региона становится культура. Она позволяет не только уточнить регионообразующие факторы (экономические, политические, социально-психологические, демографические и др.), но и наполнить их дополнительным значением.

Региональная культура становится серьезным фактором существования локального социума тогда, когда члены этого социума осознают себя как некое единство, идентифицируют себя с конкретной территорией, ощущая себя связанными с нею не только производственными связями, но и транслируемыми ценностями, среди которых значимость места жизни в судьбе ее жителей и судьбе страны ощущается как доминантная.

Мы вводим понятия региональной идентичности и регионального самосознания. Говорить о региональной идентичности в отрыве от представления о принадлежности более широкой общности - россиянам -некорректно. Соотношение региональной идентичности и идентичности общероссийской мы понимаем как соотношение частного и общего. Человек, ощущая себя гражданином страны (россиянин), осознает свою связь с локальной целостностью, которая для него репрезентирует большое целое. Возможно и обратное, он ощущает свои принадлежность, локальному как составному элементу единого целого. В обоих случаях, эта связь видится как неразрывная и взаимообусловленная, дающая представление о т.н. «двойной идентичности». Можно говорить о двух уровнях: идентичности первого порядка — региональной, и идентичности второго порядка (принадлежности большей общности) - общероссийской. В ряде регионов с этнически относительно однородным населением идентичность региональная может совпадать с этнической (двухступенчатая система), в тех регионах, где население этнически разнородно, региональная идентичность занимает более «высокий этаж», чем этническая (трехступенчатая система). В любом случае идентичность, соединяющая региональный и общероссийский уровни, в сознании современного человека присутствует.

Несмотря на происходящие изменения, феномен региональной идентичности не исчезает, а, напротив, гораздо более отчетливо заявляет о себе в новой ситуации «открытого» мира. То, что выше мы назвали внешними признаками региональной идентичности, выходит сегодня на первый план. Оппозиция «Я — Другие» позволяет описать человека, принадлежащего к определенной региональной общности, в том числе и как определенный тип (с набором антропологических и социальных и личностных характеристик).

Региональная идентичность создает возможность для человека осознать собственную значимость, в том числе и как части определенного сообщества, ощутить свою принадлежность малой и большой родине.

Связь понятий идентичность и самосознание настолько тесная, что зачастую не удается эти понятия развести. В самом общем виде терминологическая дифференциация может быть осуществлена на уровне «ощущение-осознание». Понимая под ощущением первый шаг на пути к познанию себя и мира, а под осознанием целостную оценку человеком самого себя, можно предположить, что идентичность в большей степени связана с самоощущением человека, в то время как самосознание тяготеет к рефлексивно-осознанной деятельности. При этом для отдельного индивида проблема внутренней идентичности (насколько я как человек, живущий в данной территории, осознаю себя ее частью) может и не быть сущностно значимой (зачастую достаточно ощущать свою привязанность к месту) и носить неосознанный или нерефлексивный характер. В то время как внешняя идентичность (быть для себя и для других представителем данного региона), как правило, осознается и воспринимается человеком как составной элемент его собственной личности.

Можно вычленить несколько этапов формирования региональной идентичности: формирование представления о географически закрепленном месте жизни как собственном через создание особой символической реальности (символизация пространства); формирование своих собственных, отличных от других регионов, форм деятельности; формирование системы ценностей, в которой доминантами будут ценности, определенные бытием в данной региональной культуре; формирование определенных типов личности, которые воспринимаются людьми, живущими внутри культуры, как образцы, а людьми, внешними по отношению к данной культуре, как характерные. ее представители. Эти этапы могут быть описаны и как этапы становления регионального самосознания, с той лишь разницей, что иногда параллельно, иногда запаздывая, идет процесс осмысления региональным сообществом самого себя, специфики своего существования, роли и места в жизни страны, понимания целей, движущих сил и мотивов своего развития.

Для осознания собственной идентичности требуется понимание единого символического ядра, служащего объединяющим началом для жителей той или иной социальной общности. Символами, репрезентирующими определенное сообщество и служащими знаками его консолидации, могут стать те человеческие типы, которые объединяют в себе характерные черты личности, воспитанной в определенных исторических условиях на данной территории такие символы можно назвать неформальными), к ним же мы можем отнести и официальную символику (ее можно обозначить как формально-официальную). При этом эти два типа символических явлений далеко не всегда совпадают.

Понимание значимости символизации жизни, фиксирования в зримых образах происходящих процессов приводит к осознанию пока еще мало артикулируемого процесса - создания собственной региональной неомифологии, чья роль по формированию коллективной идентичности приобретает особую значимость.

Методология анализа региональной культуры в логике философско-кулыурологического подхода была применена нами при рассмотрении конкретного материала — культуры Урала.

Несмотря на многочисленные исследования отдельных этапов исторического развития Урала, описания отдельных явлений и артефактов, не было целостного описания истории региональной культуры. Главная причина нам видится в том, что ее рассматривали в качестве «культуры региона», т.е. как некого отражения, повторения национальной культуры, отличающегося лишь какими-то нюансами и отдельными самобытными чертами. Понимание культуры Урала как «региональной культуры» впервые создает основу для того, чтобы раскрыть ее подлинное своеобразие, показать закономерности и логику развития. Осуществление такой задачи означал, по существу, пересмотр прежних представлений и проведение заново исторической реконструкции развития культуры Урала.

Анализируя культуру Урала, мы описали географическое пространство как символически наполненное, что обнаружило его значимость для формирования региональной идентичности жителей данной территории. Представление о месте жительства как об особенном не только в природном смысле, но и духовно-значимом, позволяет людям осознать себя как других по отношению к жителям иных территорий.

Далее нами был описан специфический тип культуры, возникший в регионе - горнозаводский. Это не была маргинальная культура, во многом именно потому, что опиралась на устойчивую систему ценностей и продуцировала свой тип личности. По сути, мы имеем дело с ситуацией, когда на отдельной территории сформировались особые формы культуры, несколько отличные от общероссийских, связанные с другими условиями жизни и способами хозяйствования, с бережно хранящимися образами допетровской Руси, со своими способами коммуникации (в самом широком смысле слова - от диалектных языковых форм до «тайного знания» народных верований). Этот сложившийся тип культуры можно с полным правом назвать региональной культурой внутри общероссийской.

Нами описаны символические формы уральской региональной культуры. Проведенный анализ региональной мифологии в двух ее аспектах — как реконструкции дореволюционного этапа развития региона и неомифологии, связанной с проблемами более позднего «конструирования реальности» — позволили сделать некоторые выводы. «Прежний» миф описывал реальность и являлся одной из основ бытовавшей горнозаводской культуры. Разветвленность мифологических представлений свидетельствовала о самостоятельном и активном характере духовного освоения мира людьми, живущими на Урале. «Советская неомифология» сознательно редуцировала объемность мировидения до узкого круга утилитарно понятых жизненных целей. В этом контексте нами был рассмотрен вопрос о региональной идентичности.

В постсоветскую эпоху в ситуации «кризиса идентичности» обращение к смыслам и ценностям ушедшей эпохи носит избирательный характер, следовательно, возникла необходимость в обретении более устойчивой и целостной, нежели советская, системы. И здесь, на наш взгляд, особую роль призвано сыграть обращение к «истокам» культуры, попытка на ее основе построить новую ценностную систему, преодолевая кризисность сознания.

Анализ культуры горнозаводского Урала дает основания утверждать, что в регионе все составляющие присутствуют в полноте, однако, историческое развитие складывалось таким образом, что осознание собственной «самости» шло неравномерно, обостряясь в кризисные моменты (освоение края; «открытие Урала» для европейской России и всего мира, связанное с характером производства, сначала в XVIII в., а затем на рубеже XIX-XX вв.; период Великой Отечественной войны; постсоветское время). Иллюстрацией этого процесса, на наш взгляд, может служить развитие художественной культуры как формы регионального самосознания.

Искусство выполняет в культуре ряд функций: является самосознанием культуры, благодаря своей образно-синкретической природе становясь «зеркалом» культуры, воспроизводя ее как целостность и единство. Будучи своеобразным «кодом» культуры, искусство запечатлевает «образ» культуры во взаимосвязи ее элементов. Вглядываясь в историю уральского искусства, мы смогли проследить основные моменты становления уральского самосознания, конкретные перипетии и противоречия этого процесса.

Предложенная в исследовании методология анализа региональной культуры в контексте теоретико-культурологического подхода может стать основой для перспективного направления в науке - региональной культурологии, решающей двуединую задачу - исследование феноменов региональных культур на территории России и воссоздание истории культуры страны в новом качестве. Рассмотрение связей общенациональной культуры и ее региональных вариантов позволит проанализировать феномен бытия национальной культуры как явления, находящегося в постоянном развитии, даст возможность по-новому обратиться к проблеме движущих сил в развитии культуры страны. С другой стороны, описание множественных региональных культур обогащает анализ проблем межкультурного взаимодействия, позволяет обрести новые горизонты в решении сложных межэтнических противоречий.

Учет специфики развития регионов, осмысление их своеобразия, внимание к ценностной основе культуры становится, на наш взгляд, условием для формирования продуктивных стратегий регионального развития, позволяет по-новому ставить и решать социально-экономические и политические проблемы, встающие на современной этапе развития страны. Введение региональной проблематики в учебные курсы образовательных учреждений разного уровня расширяет поле для воспитания молодых людей, создавая условия для формирования личности, понимающей ценность культуры и с уважением относящейся к различным ее формам и проявлениям.

Список литературы диссертационного исследования доктор культурологии Мурзина, Ирина Яковлевна, 2003 год

1. Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. — Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2000. — 404 с.

2. Абрашкина JI.A., Андрюхина JI.M., Нестеров В.В. и др. Научные основания развития образования Свердловской области (1991—2000 гг.). -Екатеринбург, 2001. 104 с.

3. Азаренко С. А. Топология культурного воспроизводства (на материале русской культуры). Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 224 с.

4. Алексеев В.В. Регионализм в России / РАН Урал, отд.; Урал, гуманит. ин-т. Екатеринбург, 1999. - 193 с.

5. Алексеев В.В., Алексеева Е.В., Денисевич М.Н. и др. Региональное развитие в контексте модернизации / РАН Урал. отд. Екатеринбург; Лувен, 1997. -326 с.

6. Алферов Н.С. Зодчие старого Урала. Первая половина XIX века. -Свердловск: Книж. изд-во, 1960.-215 с.

7. Анимица Е.Г. Региональное развитие в контексте циклично-волновой методологии // Известия Уральского государственного экономического университета —2001 .— № 4. С. 53-63.

8. Анимица Е.Г. Города Среднего Урала. Свердловск: Сред-Урал. книж. изд-во, 1975.-304 с.

9. Аннинский Л. «Урал» литературный и Урал жизненный: К 40-летию юбилея журн. «Урал». // Урал. 1998. - № 1. - С. 178 -179.

10. Антропология культуры. Вып. 1. М.: ОГИ, 2002. - 328 с.

11. Аради Н. История образа человека труда в изобразительном искусстве // Советское искусствознание'80. М.: Сов. художник, 1981. - С. 224 - 251.

12. Аринштейн М., Мельников Е., Шакинко И. Цветные камни Урала.— Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1986. 143 с.

13. Артемов Е.Т. Формирование и развитие сети научных учреждений АН СССР в Сибири 19444-80 гг. Новосибирск: Наука, 1990. - 189 с.

14. Политический процесс в регионах России. Заочный «круглый стол». // ПОЛИС. 1998. - № 2. - С. 88 - 107.

15. Бажов П.П. Соч.: В 3-х т. М.: Гослитиздат, 1952. - Т.1. Малахитовая шкатулка. Кн.1. - 327 е.; Т.2. Малахитовая шкатулка. Кн.2. - 351 с.

16. Байдин В.И. Эволюция социально-культурного и бытового облика верхушки уральской буржуазии в конце XVIII- начале XX в: (На примере семьи екатеринбургских купцов Казанцевых) // Преподавание истории в школе. 1998. - № 6. - С. 18 - 23.

17. Байнов Л.П. Художники Челябинска. Челябинск: Юж. — Урал. книж. изд-во, 1979. 167 с.

18. Барабанов А.А. Развитие архитектуры гидротехнических сооружений на заводах Урала в XIX — начале XX века // Архитектура промышленных предприятий и городов Урала. М.: Стройиздат, 1977. - С.70 - 85.

19. Барадулин В.А. Уральская народная живопись по дереву, бересте и металлу. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1982. — 112 с.

20. Барадулин В.А. Уральский букет: Народная роспись горнозаводского Урала. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1987. 128 с.

21. Бармин Н.Ю. Регионализация образовательной системы // Педагогика. — 1999.-№ 2.-С. 13-17.

22. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. 616 с.

23. Батракова С.П. Искусство и миф: Из истории живописи XX века. — М.: Наука, 2002.-215 с.

24. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования: Пер. с англ. М.: Academia, 1999. - 956 с.

25. Белова В.Л. Регионоведение. Регионообразующие факторы // Социально-гуманитарные знания. 1999. - № 2. - С. 57 — 67.

26. Беляев С.Е. Из музыкального прошлого Урала: XVIII начало XX века. -Екатеринбург: Банк культурной информации, 1999. -75 с.

27. Беляев С.Е. Музыкальное образование на Урале: два века истории. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. 182 с.

28. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания: Пер. с англ. М.: Московск. филос. фонд; Academia — Центр; «Медиум», 1995. - 323 с.

29. Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Сов. писатель, 1990. - 346 с.

30. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства; В 2 т. М.: Искусство, Лига, 1994. - Т. 1 - 542 с. Т. 2 - 510 с.

31. Берестнев Г.И. Самосознание личности в аспекте языка // Вопросы языкознания. 2001. - № 1. - С. 60 - 85.

32. Благодарев О.А. Российское образование в 20-е годы XIX в. (на материале Донского края): Автореф. дисс. канд. пед. наук. — Таганрог, 1999. — 19 с.

33. Богословский П.С. О постановке культурно-исторических изучений Урала // Уральское краеведение. 1927. - Вып. 1. - С.35-36.

34. Бубнов Е.Н. Русское деревянное зодчество Урала. М.: Стройиздат, 1988. -188 с.

35. Бугаев В.К., Гладкий Ю.Н., Файбусович Э.Л. Население России: этнический и конфессионный состав//География в школе. — 1998-№ 1.-С. 10-13.

36. Булавин B.C., Ионин Д.М., Павловский Б.В. Художники и Уралмаш:• Альбом. Л.: Художник РСФСР, 1983. - 160 с.

37. Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр.-М.: Socio-logos, 1993. — 336 с.

38. Бусыгина И. Германия земель Россия регионов // Свободная мысль. — 1998.-№5.-С. 56-64.

39. Бусыгина И.М. Регионы Германии. М.: РОСПЭН, 2000. - 351 с.

40. В поисках истины: Интеллигенция провинции в эпоху общественных потрясений: Материалы науч.-практ. конф. Пермь, 1999. - 192 с.

41. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. СПб.: «Университетская книга», 2001. - С. 208-226.

42. Валлерстайн И. Глобальная культура: спасение, угроза или миф? — Доклад на конференции «Новые культурные образования в век транснациональной глобализации», Academia Sinica, Тайвань, 6-7 октября 2001 года. // http://www. archipelag. ru/text/283. htm

43. Веденин Ю.А. Искусство как один из факторов формирования культурного ландшафта // Известия АН СССР Серия географическая. - 1988. - № 1 - С. 49 -56.

44. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучение // Известия АН СССР Серия географическая. - 1990. - №1. - С. 5 - 17.

45. Вейман Р. История литературы и мифологии: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1975.-344 с.

46. Верхотурский край в истории России. Екатеринбург: УрГПУ, Банк культурной информации, 1997. - 166 с.

47. Весновский В.А. Екатеринбург в прошлом и настоящем: историко-статистический очерк. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1988. -143 с.

48. Ворохова 3. Национально-региональный компонент: разработка и реализация // Народное образование.— 2000.- № 6. — С. 67-71.

49. Ворошилин С.И. Храмы Екатеринбурга. Екатеринбург, 1995. — 100 с.

50. Выставка работ Первой уральской бригады художников. — М.: Всекохудожник. 1934. 40 с.

51. Гадамер Г.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем. М.: Прогресс. 1988. - 699 с.

52. Ганопольский М.Г. Региональный этос: истоки, становление, развитие: Автореф. дисс. д. ф. н Тюмень, 1998.-40 с.

53. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии (от Аристотеля до Декарта). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. - 215 с.

54. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М.: Издательский центр «Академия», 1998. - 432 с.

55. Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме) / Отв. ред. А.И. Неклесса. СПб: Алетейя, 2000. - 314 с.

56. Голик Ю., Карасев В., Эпштейн А. Федерализм в контексте современности // Федерализм. 1999. - № 4. - С. 79 — 106.

57. Голосовкер ЯЗ. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 217 с.

58. Голынец С.В. Леонард Туржанский, его окружение, его время. // Урал.-1999.-№ Ю.-С. 187-192.

59. Голынец С.В. Уральская школа искусствоведения и проблемы искусствоведческого образования в российской провинции // Уральская школа искусствоведения. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. - С.5 -12.

60. Гомаюнов С.А. Местная история: проблемы методологии // Вопросы истории. 1996. -№ 9. - С. 55 - 63.

61. Гордиенко А.А. Новосибирский научный центр: проблемы и перспективы выживания //СОЦИС: социологические исследования 1999-№ 8. - С. 7178.

62. Город и искусство: субъекты социокультурного диалога. — М.: Наука, 1996. 286 с.

63. Города Урала в контексте русской культуры: Тез. докл. юбил. конф., посвящ. 80-летию краев, движения в Челябинске / Центр ист. — культ, наследия г. Челябинска, Ком. по культуре и искусству г. Челябинска. -Челябинск, 1993.- 112 с.

64. Государственный образовательный стандарт (национально-региональный компонент) образования в период детства, основного общего и среднегополного) общего образования Свердловской области. Екатеринбург, 2000. -126 с.

65. Градостроительство СССР 1917 — 1967.- М.: Стройиздат, 1967. 397 с.

66. Гранберг А.Г. Стратегия развития Сибири в системе государственной политики // Вестник Российской Академии наук 2002. - Т. 72. - № 3. - С. 209-212.

67. Гриер О.М., Самойлов Б.С., Ячменев В.А. Гравюра на стали из Златоуста Книга-альбом.-Челябинск: Юж. — Урал. книж. изд-во, 1994. 191 с.

68. Грум-Гржимайло В. и С. Секрет счастливой жизни. — Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2001 296 с.

69. Гумилев JI.H. Этносфера: История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993. - 544 с.

70. Гуревич П.С. Философская антропология: опыт систематизации // Вопросы философии. 1995. - № 8. - С. 92-102.

71. Давыдова Н.М. Региональная специфика сознания россиян // Общественные науки и современность. 1997. - № 4. - С.12 - 24.

72. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. — М., 1991.

73. Даргын-Оол Ч.К. Роль культурного фактора в модернизационном развитии российских регионов // Философские науки.- 2002.- № 2. С. 28-44.

74. Дашкевич JI.A., Бугаева С.Я. Техническая интеллигенция горнозаводского Урала. XIX в./ Ученые записки Свердловского областного краеведческого музея. Т.2. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. - 204 с.

75. ДелезЖ., Гваттари Ф. Что такое философия?: Пер. с фр. СПб, М.: Алетейя; Ин-т экспериментальной социологии, 1998. - 286 с.

76. Демидовские гнезда: Культурно-исторические очерки / Колл. авт. -Екатеринбург: ИД «Сократ», 2001. — 304 с.

77. Демидовский временник: Исторический альманах. Кн.1. Екатеринбург: Демидовский институт, 1994. -394 с.

78. Дергачев И.А. Книги и судьбы. Страницы литературной жизни Урала. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1973. 207 с.

79. Деркач М.А. Программа «северное измерение» и интересы России- ч.и : // ПОЛИС: Политические исследования 2002- № 1. - С. 170 — 175.

80. Дмитриева Л.В. Город Тобольск в истории культуры России: Автореф. дисс. канд. культурологии. СПб, 2001.-24 с.

81. Долженко О.В. Очерки по философии образования. — М.: «Промо-Медиа», 1995.-240 с. .

82. Дружинин А.Г. География культуры: некоторые аспекты формирования нового научного направления // Известия всероссийского географического общества.-Т. 121.-Вып. 4.- 1989.-С. 307-313.

83. Дружинин А.Г. Методологические основы географического исследования культуры // Известия всероссийского географического общества. — Т. 121. — Вып. 1.- 1989.-С. 59-64.

84. Духовное производство и народная культура /Сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1988.-162 с.

85. Ерасов Б.С. Социальная культурология. -М.: Аспект Пресс, 1996. 591 с.

86. Ерасов Б. С. Цивилизации: Универсалии самобытность. — М.: Наука, 2002. -524 с.

87. Ефремов А.В. Социальные аспекты регионализации системы образования в условиях реформирования российского общества: Автореф. дисс. канд. социол. наук Тюмень, 1998. - 24 с.

88. Жеребятьев М., Козлов Г., КузьминА., и др. Политика и культура в российской провинции: Новгородская, Воронежская, Саратовская, Свердловская области М.; СПб, 2001. - 267 с.

89. Живов В. Иван Сусанин и Петр Великий: О константах и переменах в составе исторических персонажей // Новое литературное обозрение 1999 — №4(38).-С. 51-65.

90. Жидков B.C., Соколов К.Б. Культурная политика России: теория и история. М.: Академический Проект, 2001. - 592 с.

91. Загребин С.С. Культурная политика государства и ее реализация на Урале в 1900 — 1940 гг.: Автореф. дисс. докт. ист. наук. — Екатеринбург, 1999. — 40 с.

92. Закс J1.A. Художественное сознание. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990.-210 с.

93. Замятин Д., Замятина Н. Страны Восточной Европы. // География в школе.- 2000.-№ 6. С. 12-21.

94. Замятин Д.Н. Географические образы: что это такое? // Вестник Моск. унта. Сер. 5, География.-2002.-№ 4. С. 11-16.

95. Замятин Д.Н. Образы путешествий: социальное освоение пространства // СОЦИС: социологические исследования -2002-№ 2. — С. 12-22.

96. Замятин Д.Н. Стратегии интерпретации историко-географических образов России//МирРоссии.-2002.-№2.-С. 105-138.

97. Замятин Д.Н. Географические образы мирового развития// Общественные науки и современность. 2001. № 1. С. 125- 137.

98. Захаров С.А. Это было недавно. Записки старого свердловчанина. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1985. 190 с.

99. Зборовский Г.Е. Существует ли региональная социология? // СОЦИС: Социологические исследования.- 2001.-№ 1. С. 101—108.

100. Земсков В.Б. Первотворчество. Нормативы культурообразования в Латинской Америке // Общественные науки и современность. 1997. — № 5. -С. 179-185.

101. Зингер Л. Образ человека в советской живописи 60 — 70 х годов // Искусство. - 1982. - №3. С.30 - 35.

102. Зингер Л. Портрет современника//Художник. 1982. -№ 9.-С.10- 19.

103. Зорина Л.И. Уральское общество любителей естествознания. 1870 — 1929. Из истории науки и культуры Урала / Ученые записки Свердловскогообластного краеведческого музея. Т.1. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1996. 208 с.

104. Зубкова Е.Ю., Куприянов А.И. Возвращение к «русской идее»: кризис идентичности и национальная история // Отечественная история. 1999. — № 5. - С. 4-28.

105. Из истории художественной культуры Екатеринбурга Свердловска /Сб. ст. - Свердловск: УрГУ, 1974. - 93 с.

106. Из истории художественной культуры Урала / Урал. гос. ун-т — Свердловск: УрГУ, 1980. 126 с.

107. Из истории художественной культуры Урала / Урал. гос. ун-т — Свердловск: УрГУ, 1985.- 152 с.

108. Из истории художественной культуры Урала / Урал. гос. ун-т — Свердловск: УрГУ, 1988. 159 с.

109. Изобразительное искусство. 20 век. Челябинск / Всероссийский фонд «Культурное наследие», Челяб. обл. картин, галерея, Челяб. орг. Союза худ. России. Магнитогорск: Магма, 1996. - 142 с.

110. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. — 227 с.

111. Институциональные аспекты регионализма в общеевропейском контексте. Екатеринбург: Ин-т истории и археологии УрО РАН, 1996. — 172 с.

112. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. — 280 с.

113. Искусство Перми в культурном пространстве России. Век XX. Исследования и материалы. — Пермь: Пермская государственная картинная галерея, 2000. 370 с.

114. История Урала в период капитализма. М.: Наука, 1990. - 500 с.

115. Каган М.С. Философская теория ценности СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997. — 206 с.

116. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1996 -415 с.

117. Каган М.С. Эстетика как философская наука. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997. — 554 с.

118. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание: Избр. ст. / ЛГУ. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 393 с.

119. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 576 с.

120. Кагарлицкий Ю. Сакрализация как прием: Ресурсы убедительности и влиятельности имперского дискурса в России XVIII в. // Новое литературное обозрение.- 1999.- № 4(38). С. 66-77.

121. Казаринова Н.В. Художники Перми. Л.: Художник РСФСР, 1987. 192 с.

122. Каптиков А.Ю. Архитектура Урала (XVII — первая половина XIX века) // Очерки истории Урала. Вып. 5. Екатеринбург. Банк культурной информации, 1997. - 88 с.

123. Келлер И.И. Репетиции. Спектакли. Встречи: Воспоминания. Пермь: Книж. изд-во, 1977. - 206 с.

124. Ким В.В. Семиотические аспекты системы научного познания: Философско-методологический анализ. Красноярск: Изд-во Краснояр. унта, 1987.-223 с.

125. Кириллов А.Д., Кириллова Н.Б. Урал социокультурный: Наука. Образование. Искусство. СМИ. Екатеринбург: Изд-во «Уральский рабочий», 2000. - 176 с.

126. Кириллов А.Д., ЛедневВ.П., Кириллов Б.А. Урал в новой России: Исследования. Гипотезы. Литература. — Екатеринбург: Изд-во «Уральский рабочий», 1999. -160 с.

127. Кириченко Е.И., Щеболева Е.Г. Русская провинция. — М.: «Наш дом — L'age сГ Homme», 1997. 192 с.

128. Классика геополитики, XX век. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. -731 с.

129. Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. М.: JIA «Варяг», 1995. -448 с.

130. Коган JI.H. Теория культуры. Екатеринбург: УрГУ, 1993. - 160 с.

131. Козинец JI.А. Каменная летопись города: Архитектура Екатеринбурга — Свердловска XVIII-начала XIX в. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1989.-159 с.

132. Козлов А.Г. Творцы науки и техники на Урале XVII-начало XX века. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1981. 222 с.

133. Коломейцев В.Ф. Методология истории (от источника к исследованию). — М.гРОСПЭН, 2001.-191 с.

134. Композиторы Екатеринбурга. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1998. -382 с.

135. Кондаков И.В. Самосознание культуры на рубеже тысячелетий // Общественные науки и современность. — 2001. — №4. — С. 138 — 148.

136. Копылова В.И. Ювелирное искусство Урала. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1981. 224 с.

137. Королев А. Тринадцатая цель // Современная драматургия. 1990. - № 4. -С. 164-167.

138. Кочисов В. К, История становления и развития образования и педагогической мысли в Осетии до 1917 г. Автореф. дисс. докт. пед. наук. -М., 1997.-44 с.

139. Кропотов СЛ. Экономика текста в неклассической философии искусства Ницше, Батая, Фуко, Деррида. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 1999.-408 с.

140. Крупянская В.Ю., Полищук Н.С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX — начало XX века). М.: Наука, 1971. — 288 с.

141. Кудзоев О.А., Ваганов А.С. Скульптурная летопись края. — Челябинск: Юж. — Урал. книж. изд-во, 1989. 238 с.

142. Культура города: проблемы качества городской среды / Сб. науч. тр. / НИИ культуры М., 1986. - 286 с.

143. Культурная революция на Урале. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1966.-310 с.

144. Курочкин Ю.М. Из театрального прошлого Урала. Свердловск: Книж. изд-во, 1957. 286 с.

145. Лазарев А.И. Поэтическая летопись заводов Урала. Челябинск: Южно-Урал. книж. изд., 1972. - 310 с.

146. Лазарев А.И. Предания рабочих Урала как художественное явление-Челябинск: Южно-Урал. книж. изд., 1970. -202 с.

147. Лазарев А.И. Рабочий фольклор Урала: Об этапах становления и развития нового типа художественного мышления народа. — Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1988. 279 с.

148. Лазарев А.И. Тип уральца в изображении русских писателей // Вестник Челябинского ун-та. Серия 2. Филология. № 1 (5), 1997. С. 30 — 42.

149. Лазарева И.В., Лазарев В.В., Ульмасвай Ф.С. Феномен столиц // Общественные науки и современность. 1999. — № 2. - С. 152-163.

150. Ламин В.А. Сибирское областничество: традиции федерализма и тенденции регионализма//ЭКО. 1999. -№ 8.-С. 148 — 153.

151. Леви-Стросс К. Структурная антропология: Пер с фр. — М.: Наука, 1983. -536 с.

152. Литература Урала: Очерки и портреты. Екатеринбург: Изд-во Урал, унта, Изд-во Дома учителя, 1998. - 692 с.

153. Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной антропологии. Пер. с англ. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. — 142 с.

154. Лойфман И.Я. Дух диалектики (теоретико-методологические проблемы). Ектеринбург: УрГУ, 2000. - 104 с.

155. Лойфман И.Я. Мировоззренческие штудии: Избр. работы. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2002. 99 с.

156. Лойфман И.Я., Руткевич М.Н. Основы гносеологии. Екатеринбург: УрГУ, 1996.-176 с.

157. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. С. 21-186.

158. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб: Искусство, 2000. - 704 с.

159. Лурье С.В. Национализм, этничность, культура. Категории науки и историческая практика // Общественные науки и современность. —1999. — № 4.-С. 101-111.

160. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление: Опыт ист.- теорет. исслед. М.: Наука, 1978. —392 с.

161. Малахов B.C. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии. -1998.-№2.-С. 43-53.

162. Малкова И.Г. Региональная культурная политика (середина 1980-х -1990-е гг.). На материалах Урала. — Автореф. дисс. . канд. ист. наук. — Екатеринбург, 2001. 32 с.

163. Малые языки Евразии: социолингвистический аспект. Сб. науч. ст. — М.: МГУ, 1997.-208 с.

164. Малякин И. Российская региональная мифология: три возраста // Pro et contra. Т.5. - Зима. 2000 // http://pubs. carnegie. ru/p&c/

165. Мамин-Сибиряк Д.Н. Город Екатеринбург // Очерки истории Урала. Вып. 1. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1996. С.З 74.

166. Мамин-Сибиряк Д.Н. Приваловские миллионы // Собр. соч. в 10-ти т. Т.2. М.: Правда, 1958. - 380 с.

167. Мамин-Сибиряк Д.Н. Три конца // Собр. Соч. в 10-ти тт. Т.7. М.: Правда, 1958.-452 с.

168. Мартин Г. — П., Шуманн X. Западня глобализации: атака на процветание и демократию: Пер. с нем. М.: Издательский дом «АЛЬПИНА», 2001. -335 с.

169. Медведев А.В. Сакральное как причастность к абсолютному. -Екатеринбург: Банк культурной информации, 1999. — 152 с.

170. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. — 407 с.

171. Менассе Р. Страна без свойств. Эссе об австрийском самосознании: Пер. с нем. СПб: Петербург-XXI в., 1999. - 128 с.

172. Миненко Н.А. Культура русских крестьян Зауралья, XVIII первая половина XIX в. - М.: Наука, 1991.- 222 с.

173. Миненко Н.А., Голикова С.В. и др. Горнозаводские центры и аграрная среда в России: взаимодействия и противоречия. XVIII — первая половина XIX века. М.: Наука, 2000. - 263 с.

174. Минералов Ю. Контуры стиля эпохи (Еще раз о массовой песне 30-х годов) // Вопросы литературы. — 1991. №7. — С. 3 - 37.

175. Мириманов В.Б. Искусство и миф. М.: Согласие, 1997. - 327 с.

176. Михайлов Ф.Т. Общественное сознание и самосознание индивида. /АН СССР. Ин-т философии М.: Наука, 1990. - 222 с.

177. Михайлова Л.И. Народная художественная культура. — М.: Вузовская книга, 2001.-264 с.

178. Моргунов Н. Златоуст. Судьбы гравюры на стали // Художник. 1982. -№ 3. - С. 24-28.

179. Музей и художественная культура Урала. Сб. докл. науч. — практ. конф. Челябинск: Челябинская областная картинная галерея, 1991. 168 е.

180. Мурзина И.Я.- Феномен региональной культуры: поиск качественных границ и языка описания: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003.-205 с.

181. Мурзина И.Я. Художественная культура Урала: Учеб. пособие. -Екатеринбург. Изд-во Дома учителя, 1999. — 176 с.

182. На стыке континентов и судеб (Этнокультурные связи народов Урала в памятниках фольклора и исторических документах). 4.1. Екатеринбург: Изд-во «Екатеринбург», 1996. - 236 с.

183. Наука и образование в стратегии национальной безопасности и регионального развития / Материалы науч. конф. — Екатеринбург: Изд-во Урал, гуманит. ин-та, 1999. — 388 с.

184. Невежин В.А. Великая Отечественная война в новейших исследованиях и документальных публикациях // Преподавание истории в школе — 2000 № 4. - С. 24-29.

185. Некрасова М.А. Народное искусство как часть культуры: теория и практика. М.: Изобразительное искусство, 1983. - 344 с.

186. Никитина С.Е. Устное народное творчество и языковое сознание. — М.: Наука, 1993.- 187 с.

187. Николаева А.Д. Становление и развитие полиэтнической школы в республике Саха: Автореф. дисс. канд. пед. наук. — М., 2000. — 16 с.

188. Никулина М.П. «Про старинное житье и тайную силу» // Урал. 2000. -№ 6. - С.165 - 180.

189. Нуриахметов В.Г., Попов Р.В. Опыт канадского федерализма: уроки для Российской Федерации? // США Канада. - 1999. - № 3/4. С. 131. - 135.

190. Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива. М.: Изд-во НОРМА, 1998. - 280 с.

191. Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика— М.: НОРМА, 2000. 544 с.

192. Основные положения региональной политики в Российской Федерации // Российская газета. 11 июня. — 1996.

193. Очерки истории Урала. Выпуски 2-7. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1996-1998.

194. Павловский Б.В. Активность жизненной позиции // Художник 1980 — № 6.-С. 6-20.

195. Павловский Б.В. Декоративно-прикладное искусство промышленного Урала. — М.: Искусство, 1975. — 131 с.

196. Павловский Б.В. Камнерезное искусство Урала. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1953. - 152 с.

197. Павловский Б.В. Каслинский чугунный павильон: Альбом. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1979. 96 с.

198. Павловский Б.В. Крепостные художники Худояровы. — Свердловск, книж. изд-во, 1963. 44 с.

199. Павловский Б.В. Художественный металл УралаХУШ XIX веков: Альбом. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1982. - 205 с.

200. Павловский Б.В. Художники Свердловска. JL: Художник РСФСР, 1960. -107 с.

201. Панфилов А.П. Театральное искусство Урала: 1917 1967. Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1967. - 328 с.

202. Перспективы социально-экономического развития Дальнего Востока // Вопросы экономики 2000 - № 10. - С. 92-103.

203. Петранцова И.А. Развитие среднего педагогического образования на Северо-западе России во второй половине XIX в.: Автореф. дисс. канд. пед. наук. Ярославль, 1999. - 18 с.

204. Пивовар Е.И. Теоретические проблемы исторических исследований в школьных учебниках и программах по истории // Преподавание истории в школе 2001№ 4. - С. 78-80.

205. Платформа Ассоциации пролетарских писателей «Мартен» //Уральский рабочий. 1923. 6 октября.

206. Плещева Г. Люди горного хребта (несколько слов об • уральском характере) // Родина. 2001. - № 11 (Ноябрь). - С. 137 - 139.

207. Плюснин Ю.М. Российская провинция: постоянство в переменах// Человек. 2001. - № 6. - С. 56-68.

208. Полевой В.М. Двадцатый век: Изобразительное искусство и архитектура стран и народов мира. М.: Советский художник, 1989. — 454 с.

209. Политический процесс в регионах России. Заочный «круглый стол» // ПОЛИС: Политические исследования. 1998. - № 2. - С. 88 - 107.

210. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. -М.: Наука, 1975.-195 с.

211. Попов А.В. Административно-территориальное управление и новая политическая роль регионов // Социально-гуманитарные знания. — 2000. — № 5.-С. 259-269.

212. Предания и легенды Урала. Свердловск: Сред.-Урал. книж. изд-во, 1991.-288 с.

213. Программа развития системы образования Екатеринбурга на 2000 — 2003 годы. Екатеринбург: Изд-во Дома учителя, 2000. - 58 с.

214. Профессионалы за сотрудничество / Сб. статей. М.: Янус-К, 1997. — - 400 с.

215. Психология самосознания: Хрестоматия. Самара: Издательский дом «БАХРАХ-М», 2003. - 672 с.

216. Пути сохранения и развития историко-культурного потенциала города. — Екатеринбург: Управление культуры администрации Свердловской области; Уральский кадровый центр, 1994. 48 с.

217. Пушкарев JI. Н. Что такое менталитет? // Отечественная история. 1995. -№3.- С. 158- 166.

218. РайцевА. «Национально-региональный» или республиканский? // Высшее образование в России 2002-№ 5. - С. 93-96.

219. Раскин A.M. Архитектура классицизма на Урале. Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-т, 1989. - 185 с.

220. Реальность этнических мифов / Под ред. А. Малашенко и М.Б. Олкотт; Моск. Центр Карнеги. — М.: Гендальф, 2000. 99 с.

221. Регион: политика — культура — образование / Сб. науч. тр. / Рос. АН Урал, отд.; Ин-т философии и права. Екатеринбург: ИФПр, 1994. - 191 с.

222. Регионализм во Франции: Норматив, материалы. / Пер. с фр.- М.: ИНИОН, 1994.-102 с.

223. Региональная история в российской и зарубежной историографии: Тез. докл. междунар. науч. конф., 1 -4 июня 1999 года / Рязан. гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина-Рязань, 1999.-4.1.— 163 с.

224. Региональная структура России в геополитической и цивилизационной динамике: Доклады / РАН, Урал, отд; Ин-т археологии; Сиб. отд; Инт-т истории, археологии и этнографии народов Дальн. Вост.; Администрация Свердл. обл. Екатеринбург, 1995. - 165 с.

225. Региональное развитие: опыт России и Европейского союза. — М.: ЗАО «Изд-во Экономика», 2000. 435 с.

226. Ремнев А. В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. - № 3-4. - С. 343-358.

227. Россия и Западная Европа: взаимодействие индустриальных культур 1700 1950 гг. / Материалы междунар. науч. конференции. В 2-х тт. — Нижний Тагил, 15-18 августа 1996 г. Т.1 -226 е.; Т.2.-230 с.

228. Рубцов Н.Н. Символ в искусстве и жизни: Филос. размышления М.: АН СССР, 1991.-174 с.

229. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

230. Русская диалектология. М.: Высшая школа, 1998. - 207 с.

231. Рыжков А.Е. Сравнительная регионология: методологические и историографические проблемы исследования: Автореф. дисс. канд. ист. наук.- Екатеринбург, 1997. 19 с.

232. Самосознание европейской культуры XX в.: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в совр. об-ве. М.: Политиздат, 1991. - 366 с.

233. Свердловск / Под ред. А. Панфилова, К. Рождественской. Свердловск: ОГИЗ, 1946.-456 с.

234. Свердловский историко-краеведческий музей: Коллекции и экспонаты. — Свердловск: Сред. — Урал. книж. изд-во, 1992. — 224 с.

235. Сверкунова Н.В. Исследование региональной идентичности: исторический аспект // Социология и социальная антропология / Межвуз. сб. к 60-летию со дня рожд. проф. А.О. Борноева. СПб: Алетейя, 1997. - С. 321 -329.

236. Семенов В.Б., Шакинко И.М. Уральские самоцветы: Из истории камнерезного и гранильного дела на Урале. Свердловск: Сред. — Урал, книж. изд-во, 1982. 285 с.

237. Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 702 с.

238. Сергунин А.А. Проблемы и возможности регионалистики // ПОЛИС: Политические исследования. 1994. - № 5. - С. 149 — 151.

239. Сергунин А.А. Регионализация России: роль международных факторов // ПОЛИС: Политические исследования. 1999. - № 3. - С. 76 - 99.

240. Серебренников Н.Н. Урал в изобразительном искусстве.-Пермь: Книж. изд-во, 1959.-256 с.

241. Сибирь мой край: Пробл. регион, истории и ист. образования: Сб. науч. тр. / Новосиб. гос. пед. ун-т; Под. ред. Зверева В.А. — Новосибирск, 1999. — 365 с.

242. Сибирь в геополитическом пространстве XXI века. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998. - 234 с.

243. Сидорчукова Л.Г. Формирование культурной среды уральских городов в начале XX в. (по материалам театральной и художественной жизни): Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Пермь, 1998. -20 с.

244. Скворцов Л.В. Культура самосознания: Человек в поисках истины своего бытия. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

245. Скворцов Л.В. Россия: генезис и органон самосознания // Россия и современный мир. 1999. -№ 2 (23). - С. 88 -108.

246. Словарь русских говоров Среднего Урала. В 7 т. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1964 - 1988.

247. Снегирева Т.И. Культурный регионализм возрождение культурной жизни // Россия и современный мир. — 1998. - № 3 (20). — С. 53 — 67.

248. Соболева Н.А. Старинные гербы российских городов. — М.: Наука, 1985. -176 с.

249. Соболева Н.И. Социальная мифология: социокультурный аспект // СОЦИС: социологические исследования. 1999. — № 10. - С. 145-148.

250. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. — с.

251. Сперанский А.В. В горниле испытаний: Культура Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 1945). Екатеринбург: УрО РАН, 1996. - 351 с.

252. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. — М.: Политиздат, 1972 — 303 с.

253. Среда и культура в условиях общественных трансформаций / Сб. ст. / Под ред. Г. Бордюгова, П. Гобла, В. Тишкова.- М.: «АИРО XX», 1995. - 224 с.

254. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л.: Наука, 1976. - 104 с.

255. Столин В.В. Самосознание личности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. -284 с.

256. Столович Л.Н. Природа эстетической ценности. М.: Политиздат, 1972. — 271 с.

257. Столович J1.H. Эстетическая и художественная ценность: сущность, специфика, соотношение. М.: Знание, 1983. - 64 с.

258. Столтмен Дж. П. География в новом столетии: обучение и исследование // География в школе 1999.- № 7. - С. 89-92.

259. Столяров М. Регионализм в Европе и в Российской Федерации // Междунар. жизнь. 1997. -№ 9. - С. 99 - 104.

260. Тагильцева Н.Н. «Золотой век» уральского краеведения // Уральское краеведение / Уральский областник. № 5. Екатеринбург, 1996. — С.8 - 17.

261. Теплухина Т. Развитие человеческого потенциала российских регионов // Федерализм. 1999. - № 4. - С. 53 - 66.

262. Терехин А.И. Пермь: Очерк архитектуры. — Пермь: Книж. изд-во, 1980. — 120 с.

263. Титков А.С. Образы регионов в российском массовом сознании // ПОЛИС: Политические исследования. 1999. — № 3. - С. 61 — 75.

264. Тойнби А. Постижение истории: Пер. с англ. / Сост. Огурцов А.П.; Вступ. ст. Уколовой В.И.; Закл. ст. Рашковского Е.Б. -М.: Прогресс, 1991. 736 с.

265. Токарев С.А. Религиозные верования восточно-славянских народов XIX — начала XX в. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - 163 с.

266. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. — М.: Издательство «Индрик», 1995. 512 с.

267. Тонких В. Развитие системы образования и науки в регионе // Педагогика.- 2000 № 3. - С. 100-102.

268. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995. 624 с.

269. Традиционная народная культура населения Урала: Материалы междунар. науч. практ. конф. - Пермь, 1997. - 224 с.

270. Традиционная культура русского крестьянства Урала XVIII XIX вв. -Екатеринбург: УрО РАН, 1996.-360 с.

271. Трифонова Г.С. Становление и развитие художественной культуры Южного Урала (20-80-е гг. XX в.): Автореф. дисс. канд. ист. наук. -Челябинск, 2000. 20 с.

272. Трубина Е.Г. «Рассказанное Я»: проблема персональной идентичности в философии современности. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. - 152 с.

273. Туровский М.Б. Философские основания культурологии. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 440 с.

274. Туровский Р. Региональная идентичность в современной России // http://pubs. carnegie. ru/books/1999/09ar/default. asp? n=03. asp

275. Туровский Р.Ф. Культурные . ландшафты России. М.: Институт Наследия, 1998.-210 с.

276. Урал: век двадцатый: Люди. События. Жизнь. Очерки истории. — Екатеринбург: Изд-во «Уральский рабочий», 2000. — 416 с.

277. Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург: УрО РАН; Издательство «Екатеринбург», 1998. — 624 с.

278. Уральская школа искусствоведения: Кафедра истории искусств факультета искусствоведения и культурологии Уральского университета. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-т, 2002. — 332 с.

279. Ургалкин Ю.А. Регионализация национальных отношений в Российской Федерации. Самара: ИЭКА «Поволжье», СамГПУ, Изд-во СамГПУ, 1995. -164 с.

280. Учебные стандарты школ России. Государственные стандарты начального общего, основного общего и среднего (полного) общего образования. Кн.1. / Под ред. B.C. Леднева, Н.Л. Никандрова, МН. Лазутовой. М.: «ТЦ «Сфера», «Прометей». 1998. - 380 с.

281. Федеральная программа развития образования // Российская газета. — 2000.-18 апреля.

282. Философия культуры: становление и развитие. — СПб: Издательство «Лань», 1998.-448 с.

283. Фольклор и литература Урала. Сб. ст. Пермь: ПГГТИ, 1971.-152 с.

284. Фольклор и литература Урала. Сб. ст. Пермь: ПГПИ, 1977. - 94 с.

285. Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Сб. науч. тр. — Л.: Наука, 1977. — 199 с.

286. Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Сб. науч. тр. Л.: Наука, 1990. - 232 с.

287. Фольклор на родине Д.Н. Мамина-Сибиряка (в уральском горнозаводском поселке Висим) / Сост., авт. Ст. и прим. В.П. Кругляшова // Уч. зап. Урал. гос. ун-та № 60. Серия филологическая. Вып. 5. -Свердловск: УрГУ, 1967. - 302 с.

288. Фольклор Урала. Бытование фольклора в современности. На материале экспедиций 60-80-х гг. Сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1983. — 160 с.

289. Фольклор Урала. Литература и фольклор. Межвуз. сб. — Свердловск: УрГУ, 1976.-98 с.

290. Фольклор Урала. Народная проза. Сб. ст. Свердловск: УрГУ, 1976. -98 с.

291. Фольклор Урала. Народно-песенное творчество. Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск: УрГУ, 977. 110 с.

292. Фольклор Урала. Рабочий фольклор. Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1978.-124 с.

293. Фольклор Урала. Современный русский фольклор промышленного региона. Сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1989 - 104 с.

294. Фольклор Урала. Современный фольклор старых заводов. Сб. науч. тр. — Свердловск: УрГУ, 1984. 160 с.

295. Фольклор Урала. Фольклор в духовной культуре современного рабочего класса. Сб. науч. тр. — Свердловск: УрГУ, 1986 — 112 с.

296. Фольклор Урала. Фольклор городов и поселков. Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск: УрГУ, 1982. 160 с.

297. Фольклор Урала. Фольклор и историческая действительность. Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1980. - 146 с.

298. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. -605 с.

299. Фуко М. — П. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. Пер. с фр.- М.: Прогресс, 1994. 406 с.

300. Ходов С.Б. Эстетическая позиция российского регионального журнала (на материале журнала «Урал» (1958-1998)): Автореф. дисс.канд. филол. наук. Екатеринбург, 1998. - 20 с.

301. ХотинецВ.Ю. О содержании и соотношении понятий этническая самоидентификация и этническое самосознание // СОЦИС: Социологические исследования. 1999. — № 9. - С. 67 - 74.

302. Человек и город: пространства, формы, смысл: Материалы Международного Конгресса Международной ассоциации семиотики пространства (Санкт-Петербург, 27 — 30 июля 1995 г.). Т.2. — СПб, Женева, Салоники, Екатеринбург: «Архитектон», 1998. 260 с.

303. Человек как субъект культуры. М.: Наука, 2002. - 445 с.

304. Черепанова Е.С. Философский регион «Австрия»: от теории предмета к экологической катастрофе. — РАН Урал, отд-ние, Ин-т философии и права, Урал. гос. ун-т им. A.M. Горького. — Екатеринбург, 1999. 140 с.

305. Чернышов А.Г. Центр провинция в региональной самосознании // ПОЛИС: Политические исследования, 1999, № 3. - С. 100 - 104.

306. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. — М.: Наука, 1977.- 143 с.

307. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв. М.: Наука, 1967. - 342 с.

308. Чистякова О.А. Становление педагогического образования на Урале в 20-е годы XX в.: Автореф. дисс. канд. пед. наук. Екатеринбург, 1996. - 21 с.

309. Что хотят регионы России?/ Под ред. А. Малашенко, Моск. Центр Карнеги. М.: Гендальф, 1999. - 104 с.

310. Шакинко И.М. Демидовы: Историческое повествование с портретами — Екатеринбург: Издательский дом «Пакрус», 2000. 272 с.

311. Шафранов-Куцев Г.Ф. Университет и регион. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1997.-224 с.

312. ШилковЮ.М. К психологии культуры // Вестник Санкт-Петербург, унта. Сер, 6 Философия, политология, социология, психология, право — 1998.— №4.-С. 27-32.

313. Шпенглер О. Закат Европы: Пер. с нем. Новосибирск: ВО «Наука»; Сибирская изд. фирма, 1993. - 592 с.

314. Шумихина JI.А. Генезис русской духовности. УрО РАН, 1998. - 400 с.

315. Шумихина JI.А. Духовные истоки русской культуры. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. - 80 с.

316. Щукина Т.А. Политика Канады в области культуры // США Канада. -2000. - № 9. — С. 90-103.

317. Элиаде М. Аспекты мифа: Пер. с фр. М: Инвест - ППП, 1995. - 239 с.

318. Юнг К.Г. Архетип и символ: Пер. с нем. М.: Renaissance, 1995. — 299 с.

319. Язык культура - этнос. Сб. науч. ст. - М.: Наука, 1994. - 233 с.

320. Язык как средство трансляции культуры. Сб. науч. ст. — М.: Наука, 2000. -311 с.

321. Gerdes D. Regionalismus als soziale Bewegung: Westeuropa, Frankreich, Korsika: vom Vergleich zur Kontextanalyse / Mit einem Vorv. von Luckmann Th.- Frankfurt a. M.; New York: Campus, 1985. 362 S.

322. Kowalzik B. Regionalkultur als Erfahrungs und Alltagskultur // Essays on contemporary cultural studies. — Debrecen, 1991. — 2. — S. 43-50.

323. Hughes J. Regionalism in Russia: the rise and fall of Siberian Agreement // Europe — Asia studies. — Glasgow, 1994. —Vol. 46, №7. —P. 1133-1161.

324. Lubbe, H. Die grose und die kleine Welt // Die Identitat Europas: Fragen, Positionen, Perspektiven. — Munchen; Wien, 1985. — S. 191-205.

325. Thiesse A. — M. L'invention du regionalisme a la Belle Epoque // Mouvement social. — P., 1992. — № 160. — P. 11 32.

326. Willenberg U. Ethnische Kulturen, regionale Volkskulturen, Klassenkulturen und das Problem der Ethnogenese // EAZ. — В., 1986. — Jg. 27, H. 1. S. 96 -124.