Факторы стабилизации роста промышленного производства в России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.05, кандидат экономических наук Никоненко, Роман Викторович

• Никоненко, Роман Викторович
• кандидат экономических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат экономических наук Никоненко, Роман Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Теория факторов промышленного роста и механизм развития национальной промышленности.

1.1. Теоретический анализ факторов роста промышленного производства.

1.2. Условия формирования факторов промышленного развития.

1.3. Факторный подход к механизму развития российской промышленности.

ГЛАВА 2. Особенности взаимодействия факторов роста российской промышленности.

2.1. Обеспечение промышленного развития России инвестиционно-фондовыми ресурсами.

2.2. Механизм реализации инновационного фактора роста российской промышленности.

2.3. Институциональные факторы стабилизации темпов промышленного развития.

ГЛАВА 3. Основные направления эффективной промышленной политики государства.

3.1. Формирование эффективной научно-технической и промышленной политики государства.

3.2. Изменение принципов государственного финансирования исследований и разработок.

3.3. Интеграция частного бизнеса в механизм эффективной реализации факторов ускоренного промышленного развития.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Факторы стабилизации роста промышленного производства в России»

Актуальность темы. На протяжении последних семи лет российская промышленность демонстрирует положительные изменения на фоне падения инфляции до 10% в год, увеличения доходов предприятий, опережающих темпов роста инвестиций в основной капитал. Это происходит в условиях разрушения самодостаточной модели промышленного производства и наращивания экспорта необработанной сырьевой продукции добывающих отраслей. В результате основные макроэкономические и производственные показатели планируются с учетом внешнего фактора трансграничного движения товаров и капитала, с которым до последнего времени связывали три четверти прироста промышленного производства в стране. Такая ситуация вызывает беспокойство за качество и устойчивость роста национальной промышленности, обусловленных в первые послекризисные годы эффектом девальвации национальной валюты и интенсивным импортозамещением, а в последние — благоприятной конъюнктурой мировых рынков сырьевых ресурсов.

В связи с этим насущной для России становится проблема корректного определения факторов стабилизации ускоренного развития отечественной промышленности и формирования адекватных макроэкономических условий для эффективного управления ими. Ее решение предполагает выделение основных отраслей промышленности, способных мультиплицировать эффект роста в соответствующих институциональных условиях, а также обеспечение их инвестиционно-фондовыми ресурсами, что в конечном счете позволит запустить механизм ускорения промышленного роста в стране сначала в среднесрочной, а потом и в долгосрочной перспективе.

Таким образом, весьма актуальным является исследование причин нестабильного развития национальной промышленности, определение факторов, способных их устранить, и механизмов, которые могут уменьшить чувствительность российской промышленности к колебаниям мировых цен на нефть. Только в этом случае повысится значимость внутренних механизмов и факторов развития промышленных предприятий, их собственной инвестиционной основы в условиях неопределенной среды хозяйственной деятельности.

Большая практическая значимость названной проблемы и нерешенность многих методических и практических вопросов корректного определения и эффективного управления факторами стабилизации промышленного производства с ориентацией на долгосрочную перспективу определяют актуальность настоящего исследования.

Степень разработанности проблемы. Большой вклад в разработку теоретических и методологических проблем выделения факторов промышленного роста и формирования эффективных механизмов управления ими послужили работы российских и западных экономистов: С. Аукуционека, А. Белоусова, В. Голиковой, К. Гончара, И. Гуркова, В. Дребенцова, Т. Долгогтятовой, Р. Капелюшникова, Г. Клейнера, Б. Кузнецова, М.

Максимцова, В. Полтеровича, В. Швандара, А. Яковлева, а также И.

Голдберга, А. Гросса, Р. Десаи, X. Тану, А. Уоткинса, М. Шаффера и др.

Вместе с тем, до сих пор отсутствует комплексное исследование вопросов, связанных с адекватной оценкой факторов стабилизации роста национальной промышленности, которая сегодня является одной из наиболее острых проблем российской экономики. Перспективы развития экономики варьируются в очень широких пределах в зависимости от приоритетности факторов, на которые делается акцент в промышленной политике.

Все это определяет цель и задачи настоящего исследования.

Цслыо диссертационного исследования является исследование структуры факторов индустриального роста, оценка механизмов эффективного управления ими, а также разработка и обоснование инструментов промышленной политики, нацеленных на использование факторов стабилизации долгосрочного развития российской промышленности.

В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены следующие основные задачи:

- обобщить теоретические концепции факторного подхода к механизмам роста промышленного производства с целыо выявления факторов его развития в условиях кардинальной трансформации институциональной и экономической среды хозяйственной деятельности;

- выявить закономерности изменения эффективности промышленного производства в зависимости от различных сочетаний интенсивных и экстенсивных, эндогенных и экзогенных факторов роста в российских условиях;

- осуществить количественные и качественные расчеты динамики совокупной факторной производительности как адекватного показателя изменения эффективности промышленного производства в зависимости от отраслевой структуры и имеющихся факторов производства;

- разработать концептуальные подходы к обоснованию основных направлений эффективной промышленной политики с учетом инновационного фактора и оптимизации участия государства в финансировании научных исследований и разработок;

- предложить методику формирования адекватной институциональной среды, позволяющей интегрировать частный бизнес в механизм эффективной реализации факторов стабилизации темпов роста промышленного производства в стране.

Объектом исследования выступают организационно-экономические и научно-технологические факторы развития промышленного производства в условиях институциональных и инвестиционных ограничений российской экономики.

Предметом исследования является модель эффективного управления факторами долгосрочного промышленного роста в стране и особенности ее реализации в нестабильной институциональной среде и при нарушениях функционирования механизма межотраслевого перелива капитала.

Теоретической и методологической основой диссертации являются научные труды отечественных и зарубежных специалистов но теории факторов промышленного роста, фирмы и отраслевых рынков, стратегического менеджмента, а также работы по проблемам факторов промышленного роста и эффективности функционирования предприятий.

Информационной базой послужили законодательные акты по правовым вопросам деятельности Министерства экономического развития и торговли РФ, Федеральной службы государственной статистики, материалы и рекомендации научных и практических форумов, конференций и семинаров по исследуемой проблеме, а также статистическая информация.

Методологической основой данной диссертации являются диалектические методы и подходы, предполагающие, что изучение всех явлений и процессов осуществляется в развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности, а обоснование теоретических положений работы базируется на важнейших законах экономического развития.

При проведении исследования и систематизации полученных данных применялись статистические методы сравнения обобщающих показателей, анализ динамических рядов, выборочные обследования и графические методы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в разработке теоретических и методических подходов к оценке структурных характеристик и динамики факторов промышленного роста российской экономики в долгосрочной перспективе на уровне отраслей и в целом национальной промышленности в целом в условиях растущей неопределенности и высоких рисков хозяйственной деятельности.

В работе были получены следующие конкретные результаты, обладающие научной новизной: уточнены категории теории факторов роста промышленного производства и проведен факторный анализ его динамики на уровне отраслевых групп с целыо определения условий формирования агрегированного промышленного капитала и увеличения на его основе отдачи факторов производства;

- выявлены особенности влияния факторов на эффективность отраслей промышленного производства в краткосрочных и среднесрочных периодах, сопоставимых с этапами трансформации российской промышленности;

- определены основные составляющие механизма реализации факторов роста российской промышленности;

- обоснованы концептуальные подходы к апробации механизма управления факторами промышленного роста, базирующегося на эффективной научно-технической и промышленной политике государства, новых принципах государственного финансирования исследований и разработок, а также интеграции частного бизнеса;

- разработаны методические подходы к созданию условий формирования агрегированного промышленного капитала для получения эффекта мультипликации совокупной факторной производительности в национальной промышленности.

Практическая значимость результатов исследования. Выводы и рекомендации, полученные в диссертации, направлены на разработку эффективного механизма управления факторами промышленного роста с учетом адекватного сочетания позитивного влияния внешних и внутренних источников экономического роста.

В частности, разработанная модель оценки совокупной факторной производительности на уровне отраслей промышленности позволит предприятиям объективно позиционировать себя на отечественных и мировых рынках и успешно вести конкурентную борьбу с иностранными производителями.

Апробация работы. Основные положения и результаты научного исследования факторов использовались в учебном процессе в московских высших учебных заведениях.

Выводы и рекомендации диссертации были использованы рядом промышленных предприятий при разработке стратегии расширения своего сегмента на российском рынке с учетом факторов роста российской промышленности.

Публикации. Основное содержание диссертационной работы отражено в 3 публикациях общим объемом 1,2 п.л., одна из которых в издании, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, выводов и предложений, списка использованной литературы, включающего более 120 наименований.

Заключение диссертации по теме «Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда», Никоненко, Роман Викторович

Результаты исследования показывают, что к «инвестиционно инертным» можно отнести не более 25-40% российских предприятий. Большая же часть налогоплательщиков входит в группу умеренно активных и сверхактивных предприятий. Почти столь же высокую чувствительность к фискальной нагрузке демонстрируют цены и заработная плата. Здесь доля инертных предприятий колеблется в пределах 20-60%, 50-70% относятся к умеренно активными 10-30%—к сверхактивным [150].

Достаточно эластичной переменной является и выпуск продукции. Здесь доля «производственно инертных» предприятий составляет 40-50%. А среди остальных примерно две трети -— это умеренно активные и треть — сверхактивные предприятия. Меньше всего зависит от шкалы налогов занятость. Полное отсутствие чувствительности по этому параметру наблюдается примерно у 70% предприятий, слабая чувствительность — у 20% и сильная—у 10%. Большая же часть налогоплательщиков входит в группу умеренно активных и сверхактивных предприятий.

Почти столь же высокую чувствительность к фискальной нагрузке демонстрируют цены и заработная плата. Здесь доля инертных предприятий колеблется в пределах 20-60%, 50-70% относятся к умеренно активным и 10-30%—к сверхактивным [142].

Достаточно эластичной переменной является и выпуск продукции. Здесь доля «производственно инертных» предприятий составляет 40-50%. А среди остальных примерно две трети — это умеренно активные и треть — сверхактивные предприятия. Меньше всего зависит от шкалы налогов занятость. Полное отсутствие чувствительности по этому параметру наблюдается примерно у 70% предприятий, слабая чувствительность — у 20% и сильная—у 10%.

Таким образом, снижение или повышение фискальной нагрузки на 5% наиболее заметно повлияло бы на инвестиции. Выпуск продукции, скорее всего, изменился бы примерно в той же пропорции, что и налоговые ставки.

Что же касается занятости, то она осталась бы практически неизменной.

Интересно, что российские предприятия оказываются намного боле чувствительными к ужесточению условий налогообложения, чем к их смягчению. Такая асимметричная реакция прослеживается по веем типам налогов и всем параметрам хозяйственной деятельности. Так, при 5-процептном снижении налога на прибыль инвестиции возросли бы на 5,8%, а в случае увеличения на те же 5% снизились бы на 13,7%. Выпуск при 5-нроцентном снижении налога на добавленную стоимость увеличился бы на 5,7%, а при повышении — уменьшился бы на 6,5%. Сокращение взносов во внебюджетные фонды на 5% вызвало бы рост занятости на 1,8%, а результатом 5-процентного увеличения стало бы ее сокращение на 2,7%.

С учетом этого можно выделить три группы предприятий: с симметричной реакцией — одинаково чувствительные как к снижению, так и к повышению налогов; с позитивной асимметрией — сильнее реагирующие на смягчение, чем на ужесточение условий налогообложения; с негативной асимметрией — ведущие себя противоположный образом [151].

По данным исследования, доминирующей группой являются предприятия с симметричной реакцией: таких по разным видам налогов набирается 50-70%.' В группу с негативной асимметрией входит 25-35%, тогда как группа с позитивной асимметрией составляет абсолютное Меньшинство - 10-15%. А вот ио отношению к зарплате ситуация оказывается иной. В этом случае доля предприятий с позитивной асимметрией вдвое превышает долю предприятий с негативной асимметрией — 30% и 15% соответственно. Это указывает на то, что попытка снижения заработной платы, как правило, наталкивается на серьезнее препятствия. Даже при резком увеличении налогового бремени основная масса предприятий не решилась бы пойти на радикальное сокращение зарплат персонала. А в случае его облегчения, напротив, значительная часть высвободившихся денежных средств была бы направлена на увеличение фонда заработной платы.

Преобладание негативной асимметрии в возможной реакции предприятий на изменение налоговых ставок означает, что как бы остро ни нуждалось государство в мобилизации дополнительных денежных ресурсов, при существующих условиях рост фискальной нагрузки крайне опасен, так как результатом этого стало бы резкое свертывание экономической активности.

Нужно оговориться, что приведенные оценки учитывают только прямой эффект от пересмотра ставок определенного вида налогов и потому должны рассматриваться как минимально возможные. Значение косвенных эффектов может быть ничуть не меньшим.

Во-первых, ослабление фискальной нагрузки дает импульсы к выводу части экономической деятельности из тени и положительно отражается на общем уровне собираемости налогов.

Во-вторых, необходимо принять во внимание действие фактора фискальной мультипликации. Если иод влиянием снизившихся налогов предприятие решает расширить производство, оно предъявляет дополнительный спрос на продукцию поставщиков, те — на продукцию своих поставщиков и т. д. В результате возрастают налоговые платежи не только данного предприятия, но и многих других, образующих с ним единую производственную цепочку.

В-третьих, нельзя забывать и о сложных перекрестных реакциях: так, инвестиционное оживление, вызванное снижением налога на прибыль, будет стимулировать рост производства и занятости, что приведет к увеличению поступлений по НДС и социальному налогу.

Итак, потенциальная опасность непрозрачности связана с возможностью коррупции в государственных органах власти как основы для взяточничества и фаворитизма, что в целом отрицательно сказывается на развитии предпринимательства в стране. Экономическая политика в случае непрозрачности является непоследовательной, неоднозначной и непредсказуемой и т.п., что негативно сказывается на формировании финансовых ресурсов для инвестирования в предпринимательский сектор. Количественный показатель непрозрачности - О-фактор (CLEAR - Corruption-Legal-Economic-Accounting-Regulatory) выглядит следующим образом:

Ot = 0,2 х[С, + ^ + Ei + At + Rt], где i — индекс страны;

О - совокупный О-фактор;

С - влияние коррупции;

L - эффект юридической и судебной непрозрачности (включая вопросы спецификации прав акционеров);

Е - качество экономической/политической непрозрачности;

А - непрозрачность в области бухгалтерского уюта и корпоративного управления;

R - эффект непрозрачности системы регулирования относительно уровня неопределенности/про изволыюсти.

Показатель совокупного О-фактора представляет собой линейную трансформацию ответов, полученных в ходе проведения исследования, каждый из которых оценивался на равновзвешенной основе во избежание субъективности. Самым высоким баллом является ноль, что соответствует условиям однородной, совершенной прозрачности. Самый низкий балл соответствует 150, что свидетельствует о том, все респонденты указали на наличие условий однородной, совершенной непрозрачности.

Наиболее низкий уровень непрозрачности экономики в Сингапуре (29), США (36) и Чили (36). Наибольшая непрозрачность наблюдается в Китае (87), России (84) и Индонезии (75). Россия получила наихудшие оценки с точки зрения коррупции (78) и непрозрачности экономики (90).

Непрозрачность тормозит экономический прогресс, причем в некоторых странах это проявляется особенно значительно, поскольку вызывает упущенную возможность [151]. В частности, это непосредственно отражается на прямых иностранных инвестициях в качестве источника финансирования реального сектора экономики, на величине премии за риск, уплачиваемой при заимствовании правительствами стран, а также на дополнительных налогах на прямые иностранные инвестиции.

Достижение нормативной непрозрачности позволит государству регулировать предпринимательскую деятельность не столько с помощью административных рычагов для ускорения развития предпринимательской деятельности, сколько путем создания условий для действия механизма самоорганизации предпринимательских структур.

Описанные выше ограничения финансирования на развивающихся рынках приводят к серьезной модификации характера экономической динамики. Изменения объемов капитальных вложений здесь начинают определять не банки и рынки капитала, а денежные потоки компаний, нестабильность которых изначально крайне высока из-за несовпадения амплитуды колебаний доходов и затрат в реальном секторе.

Рассмотрим в качестве примера ситуацию с падением спроса. Сокращение затрат происходит с некоторым запаздыванием относительно снижения объемов реализации продукции, что связано с существованием значительной группы условно постоянных издержек, к числу которых относится, например, фонд оплаты труда. Вследствие разной динамики затрат и выручки образуется разрыв между текущими внутренними финансовыми возможностями и расходами фирмы, что выражается в превышении колебаний ее чистых денежных потоков над темпами изменения выпуска.

Наиболее естественной реакцией предприятий на сокращение внутренних источников финансирования в условиях негативной конъюнктуры становится "сжатие" инвестиционной деятельности. В отсутствие возможности рыночного финансирования первыми обычно уменьшаются вложения в запасы, поскольку это в минимальной степени сказывается на эффективности текущего производства. Статистические расчеты подтверждают данный вывод, свидетельствуя о крайне высокой тесноте связи инвестиций в запасы и денежных потоков компаний. Однако по мере углубления экономического цикла сокращения вложений в оборотный капитал оказывается недостаточно, чтобы компенсировать падение доходов компаний. В результате фирмы начинают снижать капитальные затраты.

Именно это и происходит сейчас в России. На протяжении практически всего 2001 года опросы Центра экономической конъюнктуры фиксировали уменьшение запасов готовой продукции в ответ на "сжатие" внешнего и внутреннего спроса на фоне положительной динамики капитальных вложений. Однако к концу 2001 г. стабилизационные возможности сокращения оборотного капитала были исчерпаны и несмотря па рост производства в целом ряде отраслей инвестиции в основной капитал также стали снижаться. Как следствие начиная с декабря 2001 г. в машиностроении и металлообработке -отрасли, ориентированной главным образом на инвестиционный спрос, наблюдалась значительная отрицательная динамика. По данным Госкомстата РФ, при среднем темпе увеличения производства по промышленности в январе-феврале 2002 г. на 2,1% здесь был зафиксирован спад в 2,9%. При этом общий объем инвестиций в основной капитал в промышленности увеличился за этот период всего на 0,3%.

В то же время говорить о полном отсутствии позитивного влияния финансовой системы на хозяйственную динамику на развивающихся рынках было бы неправильным. В реальном секторе этих стран существует небольшая группа предприятий, обладающих относительно стабильным доступом к денежным ресурсам банков и рынков капитала. Главная отличительная характеристика таких компаний - пониженные с точки зрения финансовых учреждений издержки асимметрии информации, верификации и контроля менеджмента. Подобный эффект достигается несколькими способами [152].

Первым из них являются перекрестные отношения собственности между субъектами финансового и реального секторов, благодаря которым инвесторы, как правило, получают возможность не только доступа к закрытой информации, но и контроля реализации проектов через участие в органах управления.

Второй механизм принятия банками и рынками капитала решений о кредитовании в условиях неразвитых институтов базируется на величине текущих капитальных вложений компаний реального сектора. При этом логика финансовых учреждений такова: чем больше заемщик способен инвестировать в собственный проект, тем меньше его интересы будут отличаться от интересов тех, кто дает ему кредит. А значит, увеличение объемов инвестирования из собственных источников снижает риски рыночного финансирования.

И, наконец, третий механизм выделения кредитов банками и рынками капитала исходит из достаточности обеспечения, находящегося в распоряжении компаний нефинансового сектора. В этом случае рыночные инвесторы вообще могут не учитывать чистую приведенную стоимость проектов, под которые предоставляются деньги, поскольку они заведомо защищены от каких-либо рисков. Не случайно поэтому, например, в России обеспечение выданных кредитов у двадцати крупнейших банков составляет в настоящее время в среднем 199,5%, достигая в ряде случаев 600%.

В результате основной объем финансирования на развивающихся рынках приходится на фирмы, имеющие тесные связи с финансовыми учреждениями, а также обладающие наибольшими доходами и обеспечением. Обычно это крупнейшие компании своих экономик.

Следствием возникающей внутри реального сектора дифференциации предприятий по доступу к рыночному финансированию выступает появление потенциальной возможности кардинальной модификации общего, характера цикла на развивающихся рынках. Действительно, при определенных условиях перераспределение денежных потоков, осуществляемое банками и рынками капитала в пользу больших фирм, может оказывать стабилизирующий эффект на динамику национального хозяйства в целом. Для этого необходимо выполнение двух условий [154].

Во-первых, доля крупных компаний в производстве и инвестициях реального сектора должна значительно превышать долю остальных предприятий. В этом случае стабилизация выпуска за счет перетока денежных средств в пользу крупного бизнеса будет нивелировать макроэкономический эффект неустойчивости остальных экономических агентов, подверженных институциональным и соответственно финансовым ограничениям. На развивающихся рьшках данное условие, как правило, выполняется. Например, в России удельный вес экспортного сектора, где сосредоточена основная масса крупнейших предприятий, достиг в 2001 г., по данным Госкомстата РФ, в объеме промышленного производства 46,7%, в инвестициях в основной капитал - 71,8, в прибыли - 85%.

Во-вторых, денежных ресурсов финансовой системы должно быть достаточно, чтобы оказывать значимое влияние на хозяйственную динамику крупного бизнеса. Надо отметить, что на развивающихся рынках данное условие не соблюдается. Масштабы бизнеса лидеров национальной экономики в этих странах значительно превышают возможности местных финансовых учреждений. В России, где до 80% кредитования направляется в экспортный сектор, основные инвестиционные проекты крупнейших компаний осуществляются либо из собственных средств, либо с привлечением иностранных источников финансирования.

Иными словами, частные финансовые учреждения на развивающихся рынках слишком малы, чтобы нивелировать неустойчивость денежных потоков крупных национальных предприятий, тем более что основная часть доходов последних обычно крайне нестабильна, поскольку формируется за счет экспорта ограниченного числа товаров. Последнее обстоятельство оказывает неблагоприятное влияние на темпы экономического развития, поэтому крупный бизнес выработал самостоятельные пути компенсации неэффективности национальной финансовой системы, позволившие создать систему сглаживания колебаний хозяйственной активности за счет расширения влияния лидеров экспортного сектора на остальную экономику.

Одним из способов нивелирования негативного влияния хозяйственной конъюнктуры является перераспределение части инвестиционных ресурсов, заработанных на внешних поставках, в отрасли, ориентированные на удовлетворение внутреннего спроса, с целью компенсации снижения доходов в период ухудшения внешней конъюнктуры. В России, например, этот процесс выразился в покупке экспортерами предприятий автомобилестроения, розничной торговли, сельского хозяйства и пр. Причем зачастую объект вложений выбирается исходя из уровня защищенности от конкуренции административными барьерами, например, импортными пошлинами, поскольку в отличие от конкретных спросовых характеристик они могут гарантировать стабильный денежный поток. Напомним, что в развитых странах в настоящее время, напротив, интенсивно идут процессы распада межотраслевых холдингов и концентрации компаний на конкретных видах деятельности.

Особую группу составляют институциональные способы стабилизации хозяйственной динамики. Они базируются на использовании лидерами национальной экономики частных институтов, обеспечивающих устойчивый характер их деятельности и связанных в значительной степени с неформальным взаимодействием с государственными органами управления.

Так, согласно данным Центра изучения элит Института социологии РАН, ставленники крупного бизнеса устойчиво наращивают свое присутствие в политической системе [155]. За последние девять лет только в высших органах власти их представительство увеличилось почти в семь раз, достигнув 15,7% . Надо отметить, что подобная частная институциональная инфраструктура бизнеса представляет собой значимый источник конкурентных преимуществ рассматриваемых фирм. В отличие от небольших хозяйствующих субъектов величина денежных доходов лидеров экономики позволяет им расходовать существенно больше средств на создание неформальных форм координации, обеспечивающих повышение хозяйственной эффективности. При этом масштабы их деятельности одновременно обусловливают пониженный (в расчете на единицу стоимости продукции) уровень издержек по созданию и поддержанию частной институциональной инфраструктуры, чем в остальной экономике. А значит, получая повышенный эффект, наиболее крупные компании несут при этом минимальные удельные затраты на альтернативные формы координации.

А между тем, динамика экономического развития в пространстве (в отличие от "точечной" макроэкономики) измеряется посредством системы региональных и сводных индикаторов. Темп роста национальной экономики в целом - это средневзвешенная величина региональных темпов, которые могут существенно различаться. Поэтому использование для диагностики и прогнозирования национальной экономики только этого макроиндикатора -ничем не лучше, чем оценивать здоровье пациентов больницы по их средней температуре. Пространственный подход к национальной экономике требует совместного анализа общенационального темпа роста и распределения региональных темпов.

Допустим, что годовой прирост валового внутреннего продукта (ВВП) страны достигается так, что весь его прирост концентрируется в небольшом количестве экономически развитых регионов. В значительной же части отстающих регионов продолжается экономический спад. При такой "поляризации" темпов нет оснований говорить о росте национальной экономики как единого организма, о развитии общероссийского рынка. Подобная ситуация неприемлема и с политической точки зрения в условиях федеративного государственного устройства: она усиливает действие механизмов дезинтеграции, сепаратизма, межрегиональных конфликтов.

Качественно другая ситуация возникает, когда экономический рост происходит во всех регионах. Региональные темпы прироста, различаясь по величине, являются положительными. Следовательно, все регионы вовлечены в экономический рост и могут получать от этого непосредственные выгоды, если, конечно, сохранятся разумные принципы экономических отношений между центром и регионами. Поэтому возможны согласования национальных и региональных интересов, политические и социальные компромиссы при распределении эффектов экономического роста.

Главным индикатором экономической динамики на национальном уровне является темп роста ВВП, а на региональном - темп роста валового регионального продукта (ВРП). Это утверждение вытекает из общепризнанной методологии макроэкономических измерений - системы национальных счетов (СНС) и системы региональных счетов (СРС). Но из него вовсе не следует, что указанные индикаторы совершенны и достаточны. Полноценные и корректные динамические сопоставления требуют системного использования разнообразных индикаторов. Однако важно подчеркнуть, что показатели ВВП и ВРП адекватны рыночной среде и уже поэтому не имеют многих дефектов валовых показателей административной экономики, не отражавших реальный спрос и реальные цены на производимую продукцию.

Построим методические подходы к построению динамических рядов ВРП с целью определения механизма мультипликации экономического роста в России посредством финансового механизма в условиях преимущественного развития неформальных институтов. Наиболее адекватно это проявляется на региональном уровне в связи с тем, что неформальные правила поведения эффективно мультиплицируются среди хорошо знающих друг друга хозяйствующих субъектов, постоянство связей которых обусловлено объективными обстоятельствами, например, региональными (небольшими) масштабами операций. Обычно в этом случае речь идет о сетевой (олигополистической) организации экономической деятельности, которая достаточно эффективно регламентируется неформальными механизмами пресечения оппортунистического поведения.

ГЛАВА 3. Основные направления эффективной промышленной политики государства

3.1. Формирование эффективной научно-технической и промышленной политики государства

В 2005 году правительство активно работало над концептуальными документами, определяющими развитие науки и инноваций в среднесрочной перспективе. Речь в первую очередь идет о постоянно совершенствуемой Министерством образования и науки Стратегии РФ в области развития науки и инноваций на период до 2010 г. (далее - Стратегия), а также о докладе Министерства образования и науки «О повышении эффективности деятельности государственного сектора науки» и Программе модернизации структуры, функций и механизмов финансирования РАН и других академий. Проект Стратегии стал базовым документом при подготовке разделов по науке и инновациям Программы социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу.

До конца года Стратегия так и не была принята, и срок ее доработки продлен до 1 марта 2006 г. 1 За прошедший год она перерабатывалась несколько раз, стала лучше структурированной, однако остались неизменными некоторые основополагающие моменты, согласиться с которыми трудно. Так, изначально не вполне корректно формулируется определение того, что представляет собой национальная инновационная система (НИС) и из каких компонентов она состоит. Понятия НИС и сферы науки, или, как ее называют в Стратегии, «сектора генерации знаний», искусственно разделены. Общепринятое, в том числе в странах ОЭСР, определение НИС включает в себя науку в качестве одного из ключевых компонентов. Однако Стратегия является в этом смысле самобытной. Между тем подход, при котором наука и НИС разделяются, выхолащивает суть концепции инновационной системы, а для

1 Анализ первоначальной версии Стратегии см. в: Российская экономика в 2004 г. Тенденции и перспективы. Вып. 26. М.: ИЭПГТ, 2005, С.337-338. стимулирования развития науки и инноваций применяются не согласованные между собой меры. Характерно, что в августе 2005 г. Председателем Правительства РФ были утверждены Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 г. (от 5 августа 2005 г. № 2473п-П7), где за основу принято классическое понятие НИС. Однако это не повлекло за собой изменений в Стратегии.

Еще одна «методологическая» проблема - это отсутствие ясности, о каком секторе исследований и разработок идет речь в Стратегии. Иногда уточняется, что это государственный сектор, однако он определяется в терминах статистики науки. Государственный сектор должен быть ясно очерчен, причем по критериям, согласно которым определяется государственный сектор экономики. В этом случае к государственному сектору науки следует отнести государственные учреждения, государственные унитарные предприятия (ГУП), хозяйственные общества, в уставном капитале которых более 50% акций (долей) находятся в государственной собственности, хозяйственные общества, в уставном капитале которых более 50% акций (долей) находятся в собственности хозяйственных обществ, относящихся к госсектору.

При таком определении госсектора науки его границы значительно расширяются. Госсектор науки охватывает более 80% общей численности кадров, 86% основных средств научных организаций, 83,5% общей стоимости земельных участков, свыше 98% общего объема финансирования науки за счет консолидированного бюджета. Это показывает уровень диспропорциональности развития отечественной НИС и свидетельствует о том, что предпринимательский сектор в стране практически невидим, а его прямая государственная поддержка, по сути, отсутствует. Для сравнения можно привести данные по индустриально развитым странам, где доля государства в финансировании НИОКР может доходить до 50% суммарного объема затрат на

ЫИОКР из всех источников, а доля госсектора в выполнении НИОКР не превышает 20%.

Изменение подхода к определению госсектора науки может повлечь за собой смену приоритетов и самого состава первоочередных задач, которые должны быть объектом рассмотрения в Стратегии, равно как и набора основных инструментов государственной политики.

В Стратегии формулируется основная системная проблема и, соответственно, перечисляются задачи, необходимые для ее решения. Основной системной проблемой названо то, что «темпы развития и структура российского сектора исследований и разработок не отвечают потребностям системы обеспечения национальной безопасности и растущему спросу со стороны ряда сегментов предпринимательского сектора на передовые технологии». Такая постановка проблемы представляется узкой и не вполне корректной. В этом случае, во-первых, игнорируется роль фундаментальной науки и гуманитарных наук, которые и не должны целиком работать на рынок. В то же время в списке основных мероприятий названо обеспечение опережающего развития именно фундаментальной науки. Налицо определенное противоречие. Во-вторых, в такой постановке проблему можно легко сузить до необходимости наращивания оборонных НИОКР. При этом характерно, что в описании текущей ситуации, которое затем приводится в Стратегии, не дано ни одного доказательства того, что наука действительно не отвечает потребностям обеспечения национальной безопасности. Вместо этого лишь констатируются слабое ресурсное обеспечение науки и инновационная невосприимчивость экономики.

В целом остается неясным, что является главной целыо Стратегии. Можно предположить, что это формирование в стране инновационной экономики через развитие национальной инновационной системы. Если это так, то необходимым и оправданным является участие разных ведомств в ее решении. Фактически именно в этом направлении и идет развитие: инновационная политика уже не является прерогативой Министерства образования и науки. Ее стали активно реализовывать МЭРТ, Мининформсвязи, Минпромэнерго.

Если принять во внимание, что национальная инновационная система включает в себя сектор исследований и разработок, то более адекватно было бы признать главной проблемой несбалансированность национальной инновационной системы, неразвитость или отсутствие в ней ряда важных компонентов, в том числе обеспечивающих восприимчивость российского бизнеса к инновациям.

В Стратегии заданы основные индикаторы, которые должны свидетельствовать о том, что сформулированные цели успешно достигаются. Из шести целевых индикаторов реализации Стратегии три вызывают сомнения. К сожалению, один и тот же набор индикаторов растиражирован и в остальных концептуальных документах, касающихся науки и инновационного развития. Основная проблема с индикаторами состоит в том, что используется сугубо статистический подход со всеми ограничениями, которые накладывает стандартная система сбора статистической информации но науке и инновациям, сложившаяся в нашей стране. Так, вводится целевой показатель роста числа малых предприятий в инновационной сфере до 30 тыс. к 2011 г. При этом за точку отсчета принимается, что сейчас таких предприятий около 22 тыс. Однако на самом деле это не так. Последняя цифра относится к отрасли статистического учета «Наука и научное обслуживание», но не к реальной ситуации в инновационной сфере. Между тем в настоящее время в стране уже действуют более 30 тыс. малых инновационных предприятий. Об этом свидетельствуют расчеты, сделанные в государственном Фонде содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, поддерживающем малое инновационное предпринимательство и потому аккумулирующем реальные данные о ситуации в сфере малого бизнеса.

Второй проблемный аспект с точки зрения используемых индикаторов это ориентация на повышение патентной активности в стране. При действующей системе патентной защиты и практике коммерциализации результатов исследований и разработок нельзя ставить целью рост патентования. Большинство разработок реализуется в форме ноу-хау, а не патентов. Патентование в России служит в первую очередь для закрепления приоритета - по аналогии с публикацией в научном журнале. Дело в том, что российский патент не обеспечивает международной защиты, а информация о существенных параметрах изобретения становится доступной. Не случайно поэтому практически действующими являются, по данным Российского агентства по патентам и товарным знакам, только 35% общего числа патентов, а их поддержание в среднем прекращается через 4-5 лет.

В силу названных причин ориентация на прирост патентования создаст ситуацию, аналогичную той, которая была в советское время. Тогда наращивание числа авторских свидетельств было важным для победы в соцсоревновании и на этой основе - для получения дополнительных бюджетных средств. Если цель - развитие инновационной экономики, целесообразнее использовать показатели лицензирования или другие индикаторы использования изобретений.

Наконец, важной проблемой является кадровый дисбаланс в российской науке, потеря преемственности, низкий интерес молодежи к научной карьере. В Стратегии улучшение кадровой ситуации и приток молодых кадров в науку планируется измерять на основе показателя удельного веса исследователей в возрасте до 39 лет. На самом деле этот показатель уже ежегодно растет, что, однако, не свидетельствует об улучшении кадровой ситуации в науке. Доля молодых ученых - в возрасте до 30 лет - увеличивается, а доля тех, кому 30-39, быстро сокращается, и таким образом проблема разрыва поколений усугубляется. Индикатором благополучия в науке станет рост доли среднего поколения - 30-39-летнихученых. Это будет означать, что молодые не только приходят в науку, но и остаются в ней.

Стратегия обсуждается более года, за это время в дополнение к Основам политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 г. и дальнейшую перспективу, утвержденным в 2002 г., были приняты Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 г. Последний документ отчасти решает проблемы, сформулированные в Стратегии, и поэтому она опять должна дорабатываться - в догоняющем режиме. В этом контексте временной интервал Стратегии - также до 2010 г. - является неоправданно коротким. Более целесообразной была бы разработка стратегии инновационного развития экономики страны на 10-15лет, включающей развитие науки и инновационной деятельности.

Значительное внимание на государственном уровне должно уделяться дальнейшей проработке стратегических подходов к реформированию государственного сектора науки. Министерством образования и науки РФ был подготовлен подробный доклад на эту тему, названный «О повышении эффективности деятельности государственного сектора науки». Реформирование организационной структуры неизбежно затрагивает имущественные интересы, и поэтому у него больше противников, чем сторонников.

В докладе дан перечень основных проблем, существующих в госсекторе науки. Он не всегда подкреплен фактическими данными, а часто просто декларирован. Основной проблемой названа неэффективность государственного сектора науки. При этом оценка эффективности дается преимущественно на основании данных патентной статистики, тогда как неактивное патентование в государственных учреждениях науки не является свидетельством их плохой деятельности, особенно в условиях неопределенности прав на объекты интеллектуальной собственности, созданной за счет бюджетных средств. Неэффективность академического сектора науки доказывается путем сопоставления растущего бюджетного финансирования фундаментальных исследований с практически не меняющимся индексом цитирования. Это также не совсем верно, так как индекс цитирования характеризует прошлые результаты и не реагирует мгновенно на продолжающийся только в течение 2-3 лет прирост бюджетных средств.

Оценка результативности науки может быть проведена, в частности, экспертным путем, но на сегодняшний день такие данные не систематизированы. Так, например, по экспертным оценкам РФФИ, полноценной научной работой занимаются только 50-70% ученых, а остальные либо не стремятся к этому, либо неконкурентоспособны.

Из приводимых в докладе данных нельзя попять, насколько негосударственный сектор науки более эффективен, чем государственный, и, соответственно, в какой мере следует реформировать государственный сектор. Само понятие эффективности должно соотноситься с главными задачами, которые ставятся перед государственным сектором, а такого соотношения, как миссия - эффективность ее реализации, в докладе нет. Наиболее разработанный аспект доклада - это механизмы институциональных преобразований. Обобщая, суть предлагаемых изменений можно свести к следующему:

- институты, работающие по прикладной тематике, должны быть приватизированы, в том числе стать частью «внутрифирменной» науки; система ГНЦ должна быть существенно пересмотрена;

- академический сектор должен - через самореформирование -повысить эффективность работы;

- наука в вузах должна укрепляться, в том числе и через создание национальных инновационных университетов, а также должны осуществляться все виды интеграции для развития более тесной связи между наукой и образованием.

В Стратегии РФ в области развития науки и инноваций на период до 2010 г. приведены основные ориентиры трансформации организационно-правовой структуры государственного сектора науки (табл. 25).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Унаследованная Россией структура экономики была в значительной степени искажена, и исправление этих диспропорций требует дальнейших усилий. Диспропорции по-прежнему очевидны и приводят к необходимости территориального и секторального перераспределения населения и производственных мощностей. В случае успеха таких преобразований потенциальный выигрыш с точки зрения повышения производительности труда будет велик.

При возобновлении экономического роста в России после кризиса 1998 г. процесс структурных изменений существенно замедлился. Тем не менее, в России имеются достаточные ресурсы для ускорения необходимых преобразований, и эта задача может быть решена во многом конструктивно.

Первоочередной задачей структурных реформ в России, как и в любой экономике, в которой один процент занятых производит около 20 процентов ВВП, является диверсификация экономики. Сокращение зависимости от нефти и газа даст России возможность стать менее уязвимой к изменениям мировой ценовой конъюнктуры, а также преодолеть тенденцию, при которой экономический рост превышает пять процентов только когда растут цены на углеводородное сырье.

В целях диверсификации и перераспределения ресурсов государством очевидно, что, во-первых, диверсификация уже имеет место, и именно в тех случаях, когда жесткие бюджетные ограничения вынуждают проводить структурные изменения, в то время как государство уходит с данного рынка. Одним из таких примеров является крупномасштабный переток рабочей силы в сферу услуг, которой десять лет назад практически не существовало Во-вторых, частные компании являются более эффективными, чем государственные, по целому ряду показателей.

Проведенное исследование наукоемкого, высокотехнологичного сектора российской промышленности показало его устойчивые связи с другими отраслями народного хозяйства РФ и выявило ряд устойчивых условий его воспроизводства. К характеризующим их показателям относятся, прежде всего:

Объемы (величина) гособоронзаказа, масштабы поступления валютных средств и других платежей в результате продаж предприятиями собственной высокотехнологичной продукции, а также прихода иных финансовых средств.

Возможности системы подготовки и переподготовки высококвалифицированных кадров, включая научный персонал.

Масштабы восстановительной стоимости основных производственных фондов и процесс ее изменения.

Уровень монетизации российской экономики.

Соотношение валютного курса рубля по отношению к паритету покупательной способности.

Темпы инфляции.

Масштаб сферы торговых и финансовых посредников (включая оплату процента за использование кредитных ресурсов) и связанное с этим изменение транзакционных издержек производства.

Устойчивость правительственных институтов, отвечающих за регулирование отношений в высокотехнологичном комплексе.

Кардинальное ухудшение этих условий в период радикальных квазирыночных реформ (1992-1998 гг.) повлекло существенное изменение прежней системы воспроизводства всего комплекса высокотехнологичных производств и научно-технической сферы. Резкое сокращение гособоронзаказа и др. источников финансирования оборонного производства, высокие темпы инфляции, неоднократные реорганизации системы управление ОПК и пр. привели к распаду большинства кооперационных цепочек (в том числе и с научно-технической сферой и, в частности, с академической наукой), росту огромных задолженностей по заработной плате и налоговым платежам, разрушению научно-производственного аппарата и мобилизационных мощностей. Все эти условия обеспечили режим суженного воспроизводства не только основного и оборотного капитала оборонного комплекса, но воспроизводства трудовых ресурсов ОПК и АТГТ, а также торможение «перераспределения» капитала со стороны более быстро «капитализируемых» отраслей (например, ТЭК и финансового сектора) и, как следствие, формирование современной системы менеджмента оборонных предприятий. Поставки ВВТ Вооруженным силам РФ практически (за исключением единичных образцов) прекратились с 1995 г.

Функционирование многих предприятий ОПК свелось к выпуску комплектующих блоков (пополнению ЗИП) и ремонту серийных образцов ВВТ, уже находящихся на вооружении. В общей сложности в 1991-1997 гг. объем военного производства в оборонной промышленности сократился в 11 раз, а выпуск гражданской продукции упал в 3,5 раза. Общий объем выпуска товарной продукции ОПК сократился в 5,5 раз, а АТП в 1991-1994 гг. - более чем в 3 раза. Численность занятых в промышленном секторе ОПК сократилась за 1991-1997 гг. практически втрое, а капиталовложений - в 22 раза. За 19921998 гг. система управления реорганизовалась не менее семи раз (Комитет по оборонным отраслям, Министерство оборонной промышленности, Государственный комитет по оборонной промышленности и т.д.). Причем в апреле 1998 г. Указом Президента РФ было создано Министерство промышленности и торговли, к которому отошли функции Минэкономики по реализации промышленной политики, а также часть обязанностей бывших МВЭС, Министерства по делам СНГ' и Госкомитета по стандартизации, метрологии и сертификации. К 1998 г. долги ОПК (на 2/3 по вине правительства) достигли 100 млрд. руб. в тогдашних ценах, а износ основных фондов - 72%. Утрачены были около 300 технологических цепочек создания более 100 образцов ВВТ. Все это довело более чем 80% предприятий оборонного комплекса до состояния банкротства.

Можно констатировать, что к 1998 году НВТС практически распался на два сегмента: 1) уклад почти полностью разрушившийся как высокотехнологичное производство в условиях ничтожного гособоронзаказа и перешедший на выпуск непрофильной продукции; 2) экспортно-ориентированный уклад, который начал расти с 1998 г.

Необходимо, правда, отметить, что в 1996-1998 гг. произошла некоторая стабилизация выпуска наукоемкой, высокотехнологичной продукции: НВТС по сравнению с 1995 г. сократился всего иа 7,5%. Эти незначительные темпы падения были обусловлены, с одной стороны, начавшимся еще в 1996 г. в атомной промышленности «посткризистным» ростом (за 1996-1998 гг. ее объемы производства выросли в 1,3 раза), а с другой - начавшимся в 1998г. конъюнктурным ростом в авиаракетно-космическом комплексе и радиоэлектронном комплексе за счет расширения экспорта военной авиационной техники и зенитно-ракетных комплексов.

После кризиса 1998 г. ОПК, несмотря на свое состояние, стал одним из лидеров развития всей отечественной экономики, значительно опережая темпы общепромышленного роста. Сложившийся диспаритет внутренних цен на гражданскую продукцию ОПК сделал её более выгодной в сравнении с импортом. Одновременно он повлиял и на экспорт ВВТ, валютные поступления от которого (включая экспорт др. высокотехнологичной продукции) выросли примерно в 1,25 раза за 1999-2003 гг.

Гособоронзаказ начал медленно, но неуклонно возрастать. За 1999-2003 г. он возрос в сопоставимых ценах по сравнению с 1998 г. примерно в 2,7 раза (в том числе более чем в 7 раз на военные НИОКР). Началось неустойчивое, но все же последовательное увеличение государственных капиталовложений в основные фонды серийных заводов и МТБ научного сектора ОПК и АТП. С 1999 г. до весны 2004 г. система государственного управления сохраняла относительную стабильность. С 1999 г. по настоящее время наблюдается тенденция существенного сокращения темпов инфляции (с 72,4% в 1999 г. по 14,3% в 2003 г.) и тенденция существенного повышения уровня монетизации российской экономики, что позволило к 2004 г. государству практически полностью погасить (без у^юта инфляции) свои долговые обязательства. Существенно замедлилось увеличение транзакционпых издержек товарного производства за счет стабилизации роста сферы торговых и финансовых посредников и некоторого торможения опережающего роста цен на закупаемые материалы и комплектующие.

Резкое занижение валютного курса рубля по отношению к ППС способствовало существенному росту доходов от экспорта ВВТ и гражданской высокотехнологичной продукции в 1999-2001 гг., но неуклонное укрепление валютного курса рубля с 2002 г. стало снижать конкурентоспособное П экспорта ОПК и АТП. В 1999-2001 гг. гражданской продукции ОПК и АТП удалось существенно потеснить импортные товары, но с 2002 г. за счет укрепления рубля импорт стал снова вытеснять недостаточно конкурентоспособную продукцию российской промышленности на внутреннем рынке. Система подготовки высококвалифицированных кадров, включая научный персонал, продолжала разрушаться, хотя в отдельных областях, благодаря действиям самих организаций наукоемкого сектора (повышение зарплаты высококвалифицированным рабочим, материальная помощь молодым специалистам, финансирование стипендиатов и т.д.) положение начало стабилизироваться.

В целом второй период можно условно разбить на: а) 1999-2001 гг. - фаза «посткризистного» роста; б) с 2002 г. по настоящее время - фаза восстановительного «прединвестиционного» роста. НВТС в 1999-2003 гг. в среднем вырос в 2,04 раза, а ОПК - в 2,14 раза. Авиаракетно-космический комплекс вырос в 1999-2003 гг. почти в 2,5 раза, радиоэлектронный комплекс -в 2,45 раза, специализированные военно-ориентированные отрасли промышленности (промышленность обычного вооружения, производство боеприпасов и спецхимия, судо- и кораблестроение) - примерно в 2,2 раза, наукоемкий сектор химической промышленности - почти на 65%, АТП -примерно на 60%. Более раннее начало роста этой промышленности и его устойчивость во многом связаны с сохранившейся системой управления атомным комплексом. Минатом РФ (ныне Росатом) лучше других адаптировался к современным рыночным условиям вследствие более систематизированной и продуманной политики в период кризисного развития и адаптации российской экономики к рыночным отношениям в 1992-1998 гг.

В настоящее время атомная промышленность прошла период «восстановительного» роста (в 2001 г. уровень выработки электроэнергии на АЭС превысил максимальный уровень, достигнутый в советский период) и в случае дальнейшего проведения системной политики будет устойчиво развиваться.

В развитии научно-технической сферы РФ также можно выделить два основных этапа: 1) 1992-1998 гг. - этап «кризисного адаптационного спада»; и 2) 1999-2003 гг. и далее - этап «кризисного депрессивного, стагнирующего развития». Необходимо констатировать, что, к сожалению, воспроизводство как фундаментальной, так и прикладной науки пока еще не вступило в фазу устойчиво расширенного развития. Процессы коммерциализации и капитализации научных знаний и разработок еще находятся в начальной стадии. Советская научно-техническая система практически распалась, выжили лишь отдельные ее фрагменты, которые либо «встроились» под новое увеличение госфинансирования с 1999 года, либо перепрофилировались на прикладные исследования, в том числе и на зарубежных заказчиков. На повестку дня встает вопрос создания новой национальной инновационной системы, который придется решать в значительной степени с «чистого листа». Исходя из исторического опыта и нынешнего состояния российской инновационной сферы можно назвать два опорных элемента, на базе которых возможно создание эффектной НИС: система РАН и государственных научных центров, а также жизнеспособные научно-промышленные организации ОПК и АТП.

Для того, что ответить на вопрос, насколько возможен более быстрый рост наукоемкого, высокотехнологичного сектора по сравнению со среднепромышленными темпами, и способен ли НВТС стать одним из «локомотивов» российской экономики, потребовалось провести ряд теоретических изысканий, которые привели к формулированию качественно новой теоретической концепции, описывающей и объясняющей специфический экономико-технологический механизм, «ответственный» за ускоренное развитие мировых наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков.

Суть концепции заключается в том, что более быстрый рост мировых наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков обусловлен эффектом технологической ренты, которая стала возможной благодаря:

• возникновению в XX в. сложных материальных и технологических структур национальных экономик и мировой экономики в целом, а, следовательно, и появлению различных стандартов как производственного, так и личного потребления на различных уровнях материальных переделов и технологических цепочек;

• капитализации научного труда;

• глобализации мировых валютных и финансовых рынков в 1960-1970 гг., что способствовало образованию транснациональных кооперационных цепочек;

• концентрации и превращению в денежную форму (прибыль) на конечных звеньях технологических цепочек и материальных переделов, стоимости, которая создается и воспроизводится по всей «длине» производственных "цепочек" высокотехнологичной продукции.

Применение результатов научных исследований и технических разработок в экономике позволяет образовывать как новые технологические совокупности, так и их новые звенья (следовательно и новые рынки), а это дает возможность обеспечивать временную монополию, а, следовательно, и локальное повышение нормы прибыли у отдельных частных производителей. Воспроизводство устойчивой системы действий, обеспечивающих, благодаря внедрению результатов НИОКР в бизнес-процессы, стало называться инновационным циклом, а приращение прибыли - инновационным эффектом. Вторичный эффект состоит в том, что в эти новые производственные звенья устремляется свободный капитал, а это приводит к: повышению капитализации компаний; расширению нового рынка, формированию нового типа потребления и, соответственно, развитию рынка. Процесс постоянно возобновляемого образования все новых рынков стал устойчивой структурой, что и привело к образованию нового специфического экономико-технологического механизма рентного типа.

По своему теоретическому содержанию такой специфический механизм близок к механизму, обеспечивающему использование земельной (природной) ренты. По аналогии деятельность хозяйствующих субъектов (воспроизводство их собственной позиции) но организации производства для рынков высоких переделов в отношении фирм, работающих на других рынках можно назвать дифференциальной технологической рентой I, а использование инновационного бизнес-цикла (передовой технологии и передовой организации труда) для получения локальной монопольной прибыли по сравнению с конкурентами -технологической рентой II.

На взгляд автора, разработанная им концепция обладает существенным эвристическим потенциалом, что позволит в дальнейшем развить ее в теорию, объясняющую и прогнозирующую результаты экономического и технико-технологического развития.

Как было показано в работе, описание и предварительные количественные оценки реализации научно-технического и технологического потенциала, полученные в рамках этой теоретической концепции, позволили построить прогнозную модель долгосрочного развития наукоемкого, высокотехнологичного сектора промышленности РФ.

Прогнозируемое развитие I IBTC в 2004-2015 гг. распадается на три фазы:

• 2004-2007 гг. - медленное затухание современных восстановительных» темпов роста в связи с исчерпанием сложившейся в 19982003 гг. экспортно-ориентированной системы воспроизводства НВТС; формирование предпосылок системы воспроизводства научных условий, обеспечивающих функционирование национальной инновационной системы;

• 2008-2010 гг. - минимизация приростов наукоемкой, высокотехнологичной продукции, формирование системных условий для «встраивания» российской НИС и НВТС в прогнозируемую новую волну роста мировых наукоемких, высокотехнологичных рынков, связанных с формированием качественно новых технологических совокупностей (в модели предполагалось, что основной рост будет связан с микроэлектроникой, космической деятельностью и биотехнологиями);

• 2011-2015 гг. и далее - начало повышения темпов роста НВТС и выхода на траекторию устойчивого развития, связанного с формированием экономико-технологического механизма рентного типа, обеспечивающего ускоренное развитие отечественных наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков.

Результаты прогнозирования НВТС были обобщены в трех сценариях:

1. Оптимистическом, предполагающем, что с 2007-2008 гг. государство перейдет к активной поддержке развития НВТС и регулированию формирования НИС, и, соответственно, в высокотехнологичном секторе сформируется механизм экономического роста рентного типа, и предприятия этого сектора сумеют «встроиться» в новую инновационную «волну».

2. Инерциальном, в котором предполагалось, что роль государства в формировании инновационной инфраструктуры будет несущественной и в российском ОПК выживет только небольшая часть предприятий, в основном экспортно-ориентированных.

3. Реалистическом, в рамках которого активное участие государства становится существенным только после 2010 г.

Прогнозирование показало, что валовые объемы НВТС в 2004-2015 гг. в зависимости от сценария вырастут по сравнению с 2003 г. примерно в 1,8-2,5 раза. Причем:

• на первой фазе темпы роста могут сократиться с 10,5% в 2003 г. до 5,4-6,6% в 2007 г.;

• на второй фазе (в 2008-2010 гг.) темпы роста НВТС могут снизиться до 3-3,5%;

• на третьей фазе среднегодовые темпы приростов наукоемкой продукции значительно увеличатся: с 4,5-7,5% в 2011 до 7-11% к 2015г.

Доля конечной продукции наукоемкого сектора в ВВП в 2015 г. составит до 5,8-6,0% (но сравнению с 3,1% в 2002 г.). При предположении 4,5-5-процентных среднегодовых темпов промышленности (до 5,5-6,2% после 2011 г.) доля промышленной части наукоемкого сектора составит в 2010 г. примерно 8,1-8,5% (по сравнению с 6,7% в 2002 г.), обеспечив 10,5-11,5% прироста продукции. К 2015 г. доля промышленной части наукоемкого сектора составит в общем объеме промышленности РФ примерно 10%.

В прогнозной модели была также проведена упрощенная оценка влияния НВТС на общий рост валового внутреннего продукта. Ускоренное развитие наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков, влияющее на рост ВВП зависит:

• от устойчивого опережающего развития самого наукоемкого, высокотехнологичного сектора российской экономики;

• от масштабов влияния роста высокотехнологичного сектора на другие отрасли экономики за счет кооперационных цепочек;

• от масштабов использования результатов развития наукоемких отраслей в других секторах народного хозяйства, т.е. за счет «диффузии» передовых технологий и производственной культуры высокотехнологичных отраслей (эффект spin-off).

Оказалось, что при принятых допущениях общие приросты объемов «добавленной стоимости», продуцируемые наукоемким, высокотехнологичным сектором российской экономики, обеспечат в «оптимистическом» сценарии 1518% прироста ВВП страны в 2011 г. и 28-32% в 2015 гг. Это позволит при прочих равных условиях ускорить рост ВВП за счет механизма технологической ренты (в зависимости от варианта реализации потенциала развития наукоемкого сектора) в диапазоне 0,4-1,2% конечного продукта (средняя оценка 0,6-0,8%).

Результаты прогнозирования НВТС показали, что в повестку дня должен быть включен вопрос о разработке Стратегии развития как собственно наукоемкого сектора, так и смежных с ним отраслей. Так поставленная задача предполагает формирование межведомственной системы прогнозирования на базе институтов РАН и ряда отраслевых ГНЦ, которая может быть использована для новой системы управления промышленностью в лице Министерства промышленности и энергетики и Федеральных агентств промышленности, атомной энергии и Федерального космического агентства.

Основной целью этой системы станет разработка и реализация стратегии, которая должна обеспечить трансформацию уже сформировавшейся совокупности наиболее жизнеспособных и эффективных предприятий ОПК и гражданских высокотехнологичных производств, имеющих долгосрочную перспективу на мировых рынках, в рамках единой национальной инновационно-научно-технической и технологической системы, ориентированный на разработку, производство и продажу как передовой военной, так и высокотехнологичной гражданской продукции. Это не исключает сохранение отдельных узкоспециализированных военных производств. Заказы Минобороны РФ должны концентрироваться преимущественно на предприятиях, производящих конкурентоспособную на внешних рынках продукцию, либо критическую продукцию в рамках гособоронзаказа. Стратегия должна обеспечивать системную увязку как минимум 3-х возможных субстратегий: национального лидерства в специально отобранных системных (производящих финальную продукцию) технологиях; партнерского участия в кооперации с ведущими (зарубежными) фирмами и лидерства в отраслевых базовых технологиях (производящих промежуточную продукцию); партнерского участия в базовых технологиях для производства отдельных компонент конечных продуктов зарубежных фирм. Иначе говоря, в ряде отраслей (например, авиакосмической промышленности) можно допустить селективную интеграцию ведущих компаний в производственные, научно-технические и сбытовые сети европейского и мирового уровня по некоторым видам продукции, и таким образом включиться в процесс формирования региональных и глобальных технологических альянсов.

Здесь можно отметить, что уже с 2006 г. необходимо начать вкладывать средства в инновационную инфраструктуру, которая и обеспечит реализацию потенциала «новой» экономики. В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что существующая благоприятная конъюнктура может быть упущена, если в ближайшие 3-4 года не разработать и не начать реализовывать эту созидательную стратегию экономического и научно-технологического развития. ;

4. Что же касается промышленного производства, то в соответствие с оптимистическим прогнозом социально-экономического развития предполагается, что с 2007-2008 гг. государство перейдет к активной поддержке развития технологической структуры агрегированного промышленного капитала и регулированию формирования его научно-технической основы, и, соответственно, в высокотехнологичном секторе сформируется механизм наращивания совокупной факторной про извод ителы юсти.

5. Инерционный прогноз социально-экономического развития предполагает, что роль государства в формировании инновационной инфраструктуры промышленного производства будет несущественной и ускоренный рост будет характерен только для небольшой части предприятий, в основном экспортно-ориентированных, которые не смогут изменить качество роста всей промышленности.

6. Реалистический прогноз социально-экономического развития предполагает активное участие государства в формировании нового качества промышленного роста на основе эффекта агрегированного промышленного капитала в промышленности и стабилизации темпов роста совокупной факторной производительности только после 2010 г.

В результате валовые объемы промышленного производства в 2007-2015 гг. в зависимости от сценария вырастут по сравнению с 2003 г. примерно в 1,8-2,5 раза, причем:

• на первой фазе темпы роста могут сократиться до 5,4-6,6% в 2007 г.;

• на второй фазе (в 2008-2010 гг.) они могут снизиться до 3-3,5%;

• на третьей фазе среднегодовые темпы приростов наукоемкой продукции значительно увеличатся: с 4,5-7,5% в 2011 до 7-11% к 2015г., что определит и качество роста промышленного производства.

В результате действия этих факторов доля конечной продукции наукоемкого сектора национальной промышленности в ВВП в 2015 г. составит до 5,8-6,0% (по сравнению с 3,1% в 2002 г.). При 4,5-5%-ных среднегодовых темпах промышленности (до 5,5-6,2% после 2011 г.) доля промышленной части наукоемкого сектора составит в 2010 г. примерно 8,1-8,5% (по сравнению с 6,7% в 2002 г.), обеспечив 10,5-11,5% прироста продукции. К 2015 г. доля промышленной части наукоемкого сектора составит в общем объеме промышленности РФ примерно 10%.

Ускоренное развитие наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков, влияющее на рост ВВП зависит от следующих факторов:

• устойчивого опережающего развития самого наукоемкого, высокотехнологичного сектора российской промышленности;

• масштабов влияния роста высокотехнологичного сектора на другие отрасли промышленности за счет кооперационных цепочек;

• масштабов использования результатов развития наукоемких отраслей в других секторах промышленного производства, т.е. за счет «диффузии» передовых технологий и производственной культуры высокотехнологичных отраслей (эффект реализации мультипликационного эффекта агрегированного промышленного капитала).

При принятых допущениях приросты «валовой добавленной стоимости», продуцируемые наукоемким, высокотехнологичным сектором российской промышленности, обеспечат в «оптимистическом» сценарии 15-18% прироста ВВП страны в 2011 г. и 28-32% в 2015 гг. Это позволит при прочих равных условиях изменить качество промышленного роста, придав ему стабильность, и оптимизировать функционирование внутренне-ориентированных отраслей промышленности.

В повестку дня должен быть поставлен вопрос о разработке стратегии развития как собственно наукоемкого сектора, так и смежных с ним отраслей промышленности с целью формирования новой системы управления промышленностью. Основной задачей этой системы станет разработка и реализация стратегии, которая должна обеспечить трансформацию уже сформировавшейся совокупности наиболее жизнеспособных и эффективных предприятий высокотехнологичных производств, имеющих долгосрочную перспективу на мировых рынках, в рамках единой национальной инновационно-научно-технической и технологической структуры, ориентированной на разработку, производство и продажу высокотехнологичной продукции.

Стратегия должна обеспечивать системную увязку как минимум трех возможных субстратегий: национального лидерства в специально отобранных системных (производящих финальную продукцию) технологиях; партнерского участия в кооперации с ведущими (зарубежными) фирмами и лидерства в отраслевых базовых технологиях (производящих промежуточную продукцию); партнерского участия в базовых технологиях для производства отдельных компонент конечных продуктов зарубежных фирм.

Кроме того, необходимо сформировать условия привлекательности вложения средств в инновационную инфраструктуру, которая и обеспечит реализацию потенциала агрегированного промышленного капитала.

Список литературы диссертационного исследования кандидат экономических наук Никоненко, Роман Викторович, 2007 год

1. Абалкин Л. Собственность, хозяйственный механизм, производительные силы // Экономические науки современной России. 2000. Экспресс-выпуск. -№ 1 (5). - С. 52-5 3.

2. Абалкин Л. Спасти Россию. М.: Институт экономики РАН, 1999.

3. Айвазян С. Эконометрика. М.:Инфра-М, 1999.

4. Айкс Б., Ритерман Р. От предприятия к фирме: заметки по теории предприятия переходного периода // Вопросы экономики. 1994. - № 8. - С. 3140.

5. Алексашенко С., Астапович А., Клепан А., Лепетиков Д. Российские банки после кризиса// Вопросы экономики. 2000. - № 4. - С. 54-70.

6. Аммосов Ю. Как поднять российский венчур // Эксперт. 2002. - № 40.-С. 52-58.

7. Аммосов 10., Шпагина М. От революции к эволюции // Эксперт. 2001. -№ 14. - С. 87-90.

8. Ананьин О. Исследовательская программа Торстейна Веблена: 100 лет спустя // Вопросы экономики. 1999. - № 11. - С. 49-62.

9. Аукуциопек С. Эмпирика перехода к рынку: опыт России. М.: Наука, 1998.-111с.

10. Афанасьев М, Кузнецов П., Фоминых А. Корпоративное управление глазами директора // Вопросы экономики. 1997. - № 5. - С. 84-101.

11. Березовская М., Райская IL, Френкель А., Горячева И. Агрегированный индекс — эффективный измеритель инфляции // Вопросы статистики. 1996. -№ 12. - С. 22-25.

12. Бернштам М., Маклур Ч, Лазир Э. Четыре вопроса ученым Гуверовского института // Российский экономический журнал. 1992. - № 3. -С. 34-40.

13. Бим А. Послеприватизационные проблемы российских предприятий // Вопросы экономики. 1994. - № 3. - С. 56-72.

14. Бирман А. Продавцы для олигархов // Компания. 2002. - №20.-С. 66-67.

15. Бреши Р., Майерс С. Принципы корпоративных финансов: Пер. с англ. -М.: Олимп-Бизнес, 1997. - 1120 с.

16. Бродман Г.Д. Конкуренция и вхождение российских промышленных предприятий на рынок // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России. М.: ГУ «Высшая школа экономики», «Центр стратегических разработок», 2000.

17. Буи П., Родионов Д. Как разбогатеть России // Ведомости. 2002.-№159.-С. А6.21 .Бут К, Смит Ф. Россия может опередить ЕС в переходе на международные стандарты // КоммерсантЪ-Дейли. 2001. - № 83. - С. 8.

18. Бушуева Ю. До Палия добрались // Ведомости. 2002. - №166.-С.Б1.

19. Варшавский А. Неплатежи и бартер как проявление системных трансформаций // Вопросы экономики. 2000. - № 6. - С. 89-101.

20. Биркунен В. Робкий рост // Русский Фокус. 2001. - № 3. - С. 57-59.

21. Виркунен В. Рост обеспечивают шины // Русский Фокус. 2001.-№27.-С.64-69.

22. Виркунен В. Средний рост// Русский Фокус. 2001. - № 28. - С. 66-69.

23. Водяное А. Инвестиционный кризис: голод самой большой утробы // Эксперт. 1997. - № 1. - С. 16-19.

24. Водяное А. Лабиринт стагнации // Эксперт. 1998. - № 3. - С. 12-13.

25. Волконский В. Институциональные проблемы российских реформ. М.: Диалог-МГУ, 1998- 100 с.

26. Волконский В. Образцы для России среди развивающихся стран // Экономические науки современной России. 2001. - № 1. - С. 128-147.

27. Въюгин О. Цена инвестиций // Ведомости. 2002. - № 27. - С.А4.

28. Глазьев С. Политика экономического роста и интересы России /Пути стабилизации экономики России /Под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999.-С. 129-161.

29. Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. -М.: ВлаДар, 1993. -310 с.

30. Глазьев С. Экономическая политика в контексте эволюционного подхода // Экономические науки современной России. 2000. - Экснресс-выпуск № 1(5).- С. 23-26.

31. Глазьев С., Батников С. Что сулит углубление либералистской реформы в России? (Прогнозные соображения в контексте отечественного и аргентинского реформационного опыта) // Российский экономический журнал.- 2000. № 7. - С. 49-58.

32. Горбатова Л. Реформа бухгалтерского учета глазами экономиста // Вопросы экономики. 2000. - № 5. - С. 103-112.

33. Гордеев А. Заказуха //Ведомости. 2002. - № 86. - С. А4.

34. Городецкий А., Павленко Ю., Френкель А. Демонополизация и развитие конкуренции в российской экономике // Вопросы экономики. 1995. -№ 11.- С. 48-58.

35. Григор Г. Толкачи в госвласти // Ведомости. 2002. - № 26. - С.Б8.

36. Григорьев Л., Косарев А. Масштабы и характер бегства капитала // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России. М.: ГУ ВШЭ, Центр стратегических разработок, 2000, С. 215-231.

37. Гришанков Д., Красникова М. В ожидании длинных денег // Эксперт. -2002. № 20. - С. 64-68.

38. Гришанков Д., Шмаров А. Ежегодный рейтинг крупнейших компаний

39. России // Эксперт. 1996. -№ 33. - С. 1-47.

40. Грозовский Б. Вексель теперь не зачетный, а финансовый инструмент // Компания. 2000. - № 47. - С. 25.

41. Гурии П. Международные рынки открыты только для крупнейших российских компаний // Коммерсантъ- Дейли. 2002. - №53. -С. 8.

42. Гурков И., Авраамова Е., Тубалов В. Инновационная деятельность российских промышленных предприятий // Вопросы экономики. 2001, -№ 7. -С. 71-85.

43. Гурков И., Авраамова Е., Тубалов В, Факторы создания добавленной стоимости российскими предприятиями // Вопросы экономики. 2002. - № 6. -С. 120-132.

44. АТ.Дапи} М., Фриз С, Ваглиасииди М. Развитие конкуренции и предпринимательства в России // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России, М.: ГУ «Высшая школа экономики», «Центр стратегических разработок». 2000.

45. Делягин М. Идеология возрождения. Как мы уйдем от нищеты и маразма. Эскиз политики ответственного правительства России. — М.: Форум, 2000. 192 с.

46. Долгопятова Т. Модели и механизмы корпоративного контроля в российской промышленности // Вопросы экономики. 2001. - №5. - С. 46-60.

47. Долгопятова Т. Переходная модель поведения российских предприятий (по данным эмпирических исследований 1991-1995 гг.) // Вопросы экономики. -1996. № 11. - С. 119-131.

48. Долгопятова Т. Российские предприятия в переходной экономике: экономические проблемы и поведение. М.: Дело, 1995. - 288 с.

49. Долгопятова Т. Формирование моделей корпоративного контроля в российской промышленности // Инвестиционный климат и перспективы экономического роста в России. М.: ГУ ВШЭ, 2001. - Кн. 2. - С. 76-89.

50. Долгопятова Т., Евсеева И. Экономическое поведение промышленных предприятий в переходной экономике // Вопросы экономики. 1994.- № 8. - С. 40-51.

51. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Проблема синтеза общеэкономической и институционально-эволюционной теории // Вопросы экономики. 1998. - № 8. -С. 99-112.

52. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Российская реформа в контексте теории Кейнса // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С. 95-110.

53. Ершов М. О стереотипах в экономической политике // Вопросы экономики. 2001. - № 12. - С.4-17.

54. Зависимые // Ведомости. 2002. - № 113. - С. А4.

55. Закат сырьевых олигархов // Эксперт. 2002. - № 37. - С. 112-116.

56. Захаров А. Малый бизнес банков // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - №78.1. С. 12.

57. Иванченко В. Глобализация и общественный менталитет // Вопросы экономики. 2001. - № 12. - С. 146-150.

58. ИдрисовА. Сами виноваты // Эксперт. 2000. - № 10. - С. 19, 20.

59. Илларионов А. Надо ли повышать тарифы // Ведомости. 2002. - № 9. - С. А2.

60. Илларионов А. Попытки проведения политики финансовой стабилизации в СССР и в России // Вопросы экономики. 1995. - № 7. - С. 4-37.

61. Кабалина В., Кларк С. Инновации на постсоветских промышленных предприятиях // Вопросы экономики. 2001. - № 7. - С. 19-32.

62. Каика 3., Федорин В. Чеболизация всей страны // Ведомости. 2002. - № 72.-С. AI.

63. Кантарбаева А., Мустафин А. Теория предпринимательства и эволюционная экономика // Вопросы экономики. 1997. - № 11. - С. 106-120.

64. Карпов П. Чем больше в России будет Абрамовичей и Дерипасок, тем лучше // Русский Фокус. 2001. - № 7. - С. 19-21.

65. КейнсДж. М. Общая теория занятости // Вопросы экономики. 1997. - № 5.-С. 102-113.

66. Ксйнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Гелиос АРВ,- 1999.-352 с.

67. Кириллов Ц. Неосновной бизнес нефтяников // Русский Фокус. 2002. - № 35.-С. 18-23.

68. Кириченко Н., Градецкий А., Чаплыгина Т. Эмитент покрупнее скандал покрупнее // Эксперт. - 1996. - № 8. - С. 30-32.

69. Кириченко IL, Максимов В. Вдруг алтын // Эксперт. 1999. - №13.-С. 1011.

70. Кирьян П. Альтернативная реформа // Эксперт. 2002. - № 34. - С. 88-89.

71. Кирьян Я Свои чужие деньги // Эксперт. 2002. - № 14. - С. 52-53.

72. Клейнер Г. Б. Политика социально-экономической стабилизации: условия, содержание, институты // Пути стабилизации экономики России / Под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999. - С. 4-15.

73. Клепан А., Лепетиков Д. Две стратегии // Ведомости. 2002. - № 166.-С.А1.

74. Когда Россия сможет перейти к международным стандартам бухгалтерского учета? // Ведомости. 2000. - № 147. - С. А2.

75. Козырев М., Беккер А. Цена прозрачности // Ведомости. 2002. - № 21. -С. A3.81 .Корищенко К. Брокеры испорчены сказками // Коммерсантъ-Дейли. -2000.-№ 149.-С. 6.

76. Корнай Я. Путь к свободной экономике. М.: Экономика, 1990.

77. Корнай Я. Путь к свободной экономике: десять лет спустя //Вопросы экономики. 2000. - № 12. - С. 41-55.

78. Корнышева А. Десять лет в поисках рынка // Коммерсантъ-Дейли.-2002.12. С. 7.

79. Корюкип К. Осторожно пустить в Россию иностранные банки //Ведомости. 2001. - № 97. - С. Б4.

80. Котлов А. Бизнес в складчину // Эксперт. 2002. - № 36. - С. 87-88.

81. Краснова В. Без денег и без стратегии // Эксперт. 1998. - № 22. - С. 2728.

82. Краснова В., Лубков Д. Банки с нетрадиционной ориентацией //Эксперт. -1998.-№22.-С. 22-26.

83. Левин К Всех уволю! // Коммерсантъ-Дейли. 1997. - № 40. - С. 1.

84. Леонов О. Хмельной кредит // Эксперт. 2002. - № 37. - С. 40-41.91 .Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика: Пер. с англ. М.: Политиздат, 1990. - 415 с.

85. Лысова Т. И швец, и жнец, и на дуде игрец // Эксперт. 1996. - № 28.- С. 26-29.

86. Львов Д. Развитие экономики России и задачи экономической науки // Отд-ние экон. PAIL М.: Экономика, 1999. - 79 с.

87. Львов Д., Макаров В., Клейнер Г. Экономика России на перепутье веков. -М.Управление мэра Москвы, 2000. 87 с.

88. Маевский В. Введение в эволюционную макроэкономику М.: Япония сегодня, 1997. - 106 с.

89. Маевский В. Мейнстрим и марксова теория воспроизводства // Экономические исследования Института: итоги и перспективы. Материалы «Круглых столов». М.: Институт экономики РАН, 2000. - 477 с.

90. Маевский В. Эволюционная теория и технологический прогресс // Вопросы экономики. 2001. - № 11. - С. 4-16.

91. Макаров В. О применении метода эволюционной экономики // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С. 18-26.

92. Макмиллан Дж. Управление поставщиками: системы стимулирования в японской и американской промышленности // Уроки организации бизнеса. -Сост. A.A. Демин, B.C. Катькало. СПб.: Лениздат, 1994. - 336 с.

93. Материалы, подготовленные рабочей группой под руководством члена президиума Государственного совета Российской Федерации В.И. Ишаева. К вопросу о стратегии развития государства на период до 2010 года. М., 2000. - 103 с.

94. Матовников М. Время менять стратегию // Ведомости. 2002. - №102.-С.А4.

95. Матовников М. Кредиты для своих // Эксперт. 2001. - №39.-С. 58.

96. Матовников М. Неуловимые // Эксперт. 2002. - № 6. - С. 30-32.

97. Матовников М. Первый звонок кризиса // Эксперт. 2002. - № 34. - С. 92-94.

98. May В. Что нужно сделать для экономического роста // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 13/П. - С. 6.10в. May В. Экономико-политические итоги 2001 года и перспективы устойчивого экономического роста // Вопросы экономики. 2002.-№1.-С4-22.

99. Миледип П. Страховщики теряют доходы // Ведомости. 2002.-№202. -С.Б1.

100. Миркин Я. Нервный, манипулирусмый, нефтяной // Эксперт. 2002. - № 36. - С. 50.

101. Миронов В. Сможет ли российская промышленность «победить» сильный рубль? (или о динамике конкурентоспособности промышленности в 1998-2001 гг.) // Центр развития. Ежеквартальное обозрение. 2001. - № 1. - С. 1-9.

102. Модильяни Ф., Миллер М. Сколько стоит фирма? Теорема ММ.-М.: Дело, 1999.

103. Моисеев И. На страховом рынке наступит затишье // Ведомости. 2002. - № 135.-С. Б1.

104. Моисеев И. ЦБ укрепит банки // Ведомости. 2001. - № 16. - С. БЗ.

105. Морита А. Сделано в Японии: Пер. с англ. при участии Э. Рейнгольда и М. Симомуры / Общ. ред. и вступ. ст. А. Ю. Юданова. М.: Прогресс, 1993. -413 с.

106. Мунаян А. Облигационный бум // Эксперт. 2001. - № 8. - С. 22.

107. Муртазаев Э. Понятийный аппарат // Ведомости. 2002. -№ 147.-С. А4.

108. Мухина Т. Программное управление без станков // Эксперт. 2000,-№24.-С. 61.

109. На пороге XXI века. Доклад о мировом развитии 1999/2000 года. М.: Весь мир. Всемирный Банк, 2000. С. 68.

110. НеГшышева Н. Нарушать закон должно быть невыгодно //Ведомости. -2002. -№ 141.-С. А5.

111. Некипелов А. О теоретических основах выбора экономического курса в современной России // Экономические науки современной России. 2000. Экспресс-выпуск - № 1 (5). - С. 14-22.

112. Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М.: Финстатинформ, 2000. - 474 с.

113. Нестеренко А. Экономика и институциональная теория / Отв. ред. акад. Л.И. Абалкин. М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 416 с.

114. Нещадин А. Россия. Шанс на успех. М.: Изограф, 1998. - 216 с.

115. Новолодская С. Паши олигархи не олигархи // Ведомости. - 2000. - № 56. - С. А5.

116. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики: Пер. с англ. А.Н. Нестеренко; Предисл. и науч. ред. Б.З. Мильнера. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997.-180 с.

117. О причинах низкой собираемости налогов (неплатежей фискальной системе), общих причинах «кризиса платежей» и возможно сти восстановления платежеспособности предприятий //Отчет Межведомственной балансовой комиссии. М., декабрь 1997 г.

118. О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 3/П. - С. 6.

119. Ольсевич Ю. Монетаризм и Россия: проблема совместимости // Вопросы экономики. 1997. - № 8. - С. 24-37.

120. Ольсевич Ю. Хозяйственная трансформация и трансформация теории // Вопросы экономики. 1998. - № 5. - С. 14-40.131 .Ослунд А. Россия: рождение рыночной экономики. М.: Республика, 1996.

121. Пенсионные фонды переживают бум // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 147. - С. 9.

122. Петраков Н. Русская рулетка: экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней / Ред. кол.: Д.С. Львов (пред.) и др. М.: Экономика, 1998, 286 с. - (Российские академики об экономике).

123. Петров В. Дайте маленьким кредиты // Ведомости. 2002. - № 95. - С.1. A4.

124. Петрова С. Альфа-банк отказался от реформы // Ведомости. 2002.-№ 186.-С. Б1.

125. Петрова С., Березаиская Е. «Интерурал» продаст 6% II Ведомости. -2002. -№ 185.-С. БЗ.

126. Попов В. Портрет кандидата в Fortune-5 00 // Эксперт. 2001. - №22.-С.62.

127. Потемкин А. Проблемы устойчивости фондового рынка России // Вопросы экономики. 1996. - № 9. - С. 111-116.

128. Правдина М., Буйло М. Видимость прозрачности // Коммерсантъ-Дейли.- 2001. № 22. - С. 8.

129. Правосудов С. Нефть или PR // Русский Фокус. 2002. - № зо. - С. 1823.

130. Правосудов С., Вайсберг В. Зачетная вертикаль власти // Русский Фокус.- 2002. № 29. - С. 18-22.

131. Программа социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу (до 2004 г.) // Коммерсантъ-Дейли. 2001.-№93.-С. 8.

132. Ш.Радаев В. Сетевой мир // Эксперт. 2000. - № 12. - С. 34-37.

133. Радыгин А., Сидоров И. Российская корпоративная экономика: сто лет одиночества // Вопросы экономики. 2000. - № 5. - С. 45-61.

134. Райская IL, Сергиеико Я., Френкель А. Альтернативный подход к оценке инфляции // Вопросы статистики. 1999. - № 9. - С. 17-20.

135. Райская H., Сергиеико Я., Френкель А. Гребневая модель промышленного роста // Вопросы статистики. 2001. - № 10. - С. 42- 44.

136. Райская IL, Сергиеико Я., Френкель А. Инфляционные процессы в переходной экономика России: особенности, тенденции, факторы // Экономическая наука современной России. 2001. - № 1. - С 16-33.

137. Райская Н., Сергиеико Я., Френкель А. Инфляционные процессы в России (1992-1999 гг.): тенденции, факторы. М.: Финстатинформ, 2001.- 151 с.

138. Райская IL, Сергиеико Я., Френкель А. Исследование неплатежей // Экономист. 2000. - № 10. - С. 37-41.

139. Райская Н., Сергиеико Я., Френкель А. Июньская адаптация // Русский Фокус. 2001. - № 18. - С. 57-59.

140. Райская IL, Сергиеико Я., Френкель А. Рост вопреки всему // Русский Фокус. 2001. - № 21. - С. 66-69.

141. Родионов 77. В начале товарной цепочки, в конце финансовой // Эксперт. 1999. - № 1. - С. 45.

142. Рожкова М. Судьба металлурга // Ведомости. 2002. - № 110. - С.Б1.

143. Рожкова М. Чиновники принципиально не туда смотрят // Ведомости.2002. № 69. - С. A4.

144. Рожкова М., Оверченко М. «Русал» обошел Alcoa // Ведомости. 2002.-№27.-С. А1.

145. Розинский 77. Российские предприятия: дилемма внутренних акционеров // Российский экономический журнал. 1996. - № 2. - С. 30-40.

146. Россия-2015: оптимистический сценарий. М.: Изд-во ММВБ, 1999.

147. Рус М. Экономика на знаниях // Эксперт. 2000. - № 37. - С. 69.

148. Рушайло 77. Роль фондового рынка в развитии страны всегда была где-то сбоку // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 183. - С. 25-26.

149. Сальникова 10., Самойлова Т. Вениамин Яковлев: необходимо менять закон о банкротстве // Ведомости. 2001. - № 22. - С. А5.

150. Сафронов Б. Компании испугались ФКЦБ // Ведомости. 2000.-№215.-С. Б1.

151. Ceiтагов В. Финансовая политика, ее трансформация и эффективность // Экономические исследования Института: итоги и перспективы. Материалы «Круглых столов». М.: Институт экономики РАН, 2000. - С. 338-350.

152. Сергиеико Я. Кооперативная модель ведения бизнеса // Вопросыэкономики. 1999. - № 10. - С. 76-85.

153. Сергиенко Я. Локальные сети предприятий в переходной экономике // Вопросы экономики. 1995. - № 8. - С. 153-156.

154. СиваковД., Делшшн В. Особенности национального характера. Корпоративные векселя // Эксперт. 1997. - № 14. - С. 36-38.

155. Скворцов Я. Уроки русского или к вопросу о состоятельности «мифа о финансовой угрозе» // Компания. 2002. - № 36. - С. 60-64.

156. Сорокин Д. Вызовы нового века и стратегический ответ России (в порядке обсуждения) // Вопросы экономики. 2001. - № 11. - С. 34-50.

157. Сорос Дж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм: Пер. с англ. М.: Некоммерческий фонд «Поддержки Культуры, Образования и Новых Информационных Технологий», 2001. - 458 с.

158. Спрул Д. Кредитование в Европе меняется // Ведомости. 2001.-№ 2.-С.А2.

159. Старостин С. «ЛУКОЙЛ» удивляет мир // Компания. 2000. - № 30. -С. 14.

160. Степнов М. Статистические методы обработки результатов механических испытаний: Справочник. М.: Машиностроение, 1985.-232 с.

161. СтиглицДж. Куда ведут реформы? // Вопросы экономики. 1999.-№7.-С. 4-30.

162. Столяров Б. Имейте совесть, платите налоги здесь // Ведомости. 2002. - № 197.-С. А 5.

163. Столяров Б., Уайтхаус М. Что сделал с ГАЗом «Сибирский алюминий» // Ведомости. 2002. - № 28. - С. A4.

164. Сысоев Б. Налогоплательщики стонут зато весь мир аплодирует // Газета. - 2002.-№ 111.-С. 12.

165. Сэпфорд Д. Банки становятся строже. // Ведомости. 2001. - №210.-С.1. БЗ.

166. Таранкова Л. Банки развития: роль в экономике страны и региона / Центральный банк Российской Федерации, Научно-исследовательский институт, серия «Информационно-аналитические материалы», 2001, Вып. 1 (35).-81 с.

167. Тар Ларсен П. Хищникам пора на диету // Ведомости. 2001. - № 80. FT 500. - С. 5.

168. Трудолюбов М. Выпрямление инвестиций // Партнерство XXI век. -Ноябрь 2002. С. 2-4.

169. Тягай С., Ладыгин Д. Главный риск фондового рынка// Коммерсантъ-Дейли. 2000. - № 135. - С. 6.

170. Уилъямсон О. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат; CEV Press, 1996. - 702 с.

171. Улюкаев А. В ожидании кризиса: ход и противоречия экономических реформ в России. М.: Стрелец, 1999. - 208 с.

172. Федор un В., Моисеев И. Банки не в силах кредитовать «Газпром» // Ведомости. № 43. - С. Б1.

173. Фетисов Г. Записки управляющего // Эксперт. 1999. - № 14. - С. 14.

174. Финансисты крупного бизнеса// Эксперт. 2002. - № 37. - С.174-181.

175. Френкель А., СергиенкоЯ. Развитие по спирали // Русский Фокус. 2001. -№37.-С. 18-23.

176. Хаберлер Г. Процветание и депрессия. М.: «Издательство иностранной литературы», 1960. - 586 с.