Диалог и сатира: На материале русской и австрийской сатиры первой половины XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.08, доктор филологических наук Федяева, Татьяна Анатольевна

• Федяева, Татьяна Анатольевна
• доктор филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор филологических наук Федяева, Татьяна Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ: ЭВОЛЮЦИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О САТИРЕ

1. ОТ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ К ЭКЗТСТЕНЦИАЛЬНО

2. ДИАЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ САТИРЫ

2.1 Идеалистическое понимание сатиры (Шиллер и Гегель)

2.2 Экзистенциальное понимание сатиры (С.Кьеркегор)

3. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ОБЛАСТИ СВЕРХЛИЧНОГО В СФЕРЕ ЯЗЫКА: «КРИТИКА ЯЗЫКА» И ДИАЛОГОВАЯ ФИЛОСОФИЯ ЯЗЫКА

4. ПРОБЛЕМЫ ДИАЛОГА И САТИРЫ В ЖУРНАЛЕ «БРЕННЕР»

4.1 Концепция сатиры К.Крауса

4.2 Проблема христианских основ сатиры в творчестве Т.Хекера

4.3 Концепция диалога Ф.Эбнера и проблема преодоления области сверхличных заданностей в сатире

4. ПРОБЛЕМЫ ДИАЛОГА И САТИРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ М.БАХТИНА

4.1. Традиции русской религиозной философии в концепции диалога М.Бахтина как области межличностных заданностей

4.2. М.М.Бахтин и австрийская философия диалога

4.3. Ф.Эбнер и М.Бахтин

5. ДИАЛОГИЧЕСКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ САТИРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ БАХТИНА

5.1 Диалогическое и монологическое видение мира и два типа художественности в эстетической концепции М.Бахтина

5.2 Вопросы типологии и генезиса сатиры в сочинениях М.Бахтина

5.3 Монологический и диалогический типы завершения в сатире

6. ТЕОРИЯ САТИРЫ ПОСЛЕ М.БАХТИНА. САТИРА КАК МОДУС ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ

ГЛАВА ВТОРАЯ: ТРАНСФОРМАЦИЯ ЭСТЕТИЧЕСКИХ

ПОЭТОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВ САТИРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ Э.КАНЕТТИ

1. «НЕГОТОВЫЙ» МИР И «НЕЗАВЕРШЕННЫЙ» ЧЕЛОВЕК В САТИРИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ Э.КАНЕТТИ

1.1 Уход от принципа осуждения как преодоление монологизма в сатире. Канетти и Краус

1.2 Истоки формирования категории «превращения» у Канетти. Традиции восточной философии в его творчестве

1.3 Масса и карнавал: Канетти и Бахтин

1.4 Гротеск и идея превращений у Э.Канетти

1.5 Принцип саморазоблачения как основа нериторического сатирического изображения

1.6 Теория «акустических масок» Э.Канетти и техника «изолированной цитаты» в творчестве К.Крауса

2. ПРИНЦИПЫ КАРНАВАЛЬНО-САТИРИЧЕСКОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ В РОМАНЕ Э.КАНЕТТИ «ОСЛЕПЛЕНИЕ»

2.1 Отношения автора и героя в романе «Ослепление» в свете взаимодействия традиций междужанровой и мениппейной сатир —

2.2 Сатира и юмор в «Ослеплении»: модус как переменная доминанта

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: «МАСТЕР И МАРГАТРИТА» М.БУЛГАКОВА КАК ОБРАЗЕЦ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ САТИРЫ

1. Исповедальное начало и эффект лиризации сатирического «я» в русской литературе

2. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова: возвращение к сатире как жанру —

3. Истоки формирования лиро-сатирического модуса художественности в романе «Мастер и Маргарита»

4. Формула двойничества и проблема внутреннего диалога в романе «Мастер и Маргарита»

5. О субъектной сфере романа «Мастер и Маргарита»

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Диалог и сатира: На материале русской и австрийской сатиры первой половины XX века»

Сопряжение двух понятий - диалога и сатиры, относящихся к двум разным смысловым контекстам, нуждается в пояснении. Слово «диалог», которое сейчас широко употребляется и обозначает готовность вступить в контакт, в разговор с целью достижения согласия, связывается в научном сознании прежде всего с областью стилистики, языка, а также с диалоговой философией, где оно является основным понятием. В этом последнем значении оно прежде всего и важно для нас.

Философия диалога как единая теория сформировалась в Австрии. Ее основоположниками были М. Бубер и автор инсбрукского журнала «Бреннер» (1910-1954) Ф. Эбнер. В России идеи диалоговой философии развил М.Бахтин. Сам термин «диалог» появился сначала в труде Ф.Эбнера «Слово и духовные реальности» (Das Wort und die geistigen Realitaten, 1921), затем - в сочинении М.Бубера «Диалог» (Zwiesprache, 1929) и почти одновременно с ним в книге М.Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» (1929). Бахтинская философия диалога, изложенная в ПТД, это единственная в России цельная теория диалога, в которой выдерживается единство терминов и идей вокруг центральной категории. Предпосылки для ее возникновения существовали в России, термины «диалог» и «монолог» употреблялись в русской философии рубежа веков, но они не входили в состав ее ключевых категорий.

Впервые проблему диалога и сатиры поставили авторы журнала «Бреннер» в 20-30-е годы XX века, затем, преимущественно в 40-е годы ее разрабатывал М.Бахтин. Она теснейшим образом связана с вопросами диалогического и монологического типа сознаний, с диалогической и монологической концепцией истины и бытия.

Назначение диалога все вышеназванные авторы видели в преодолении феномена «уединенного сознания» или, как его называл Бахтин, «отъединенного сознания». «Путь внутрь», который на рубеже Х1Х-ХХ веков считали генеральной линией развития человека, оказался тупиковым. В диалоговой философии отразилась потребность в смене характера межличностных отношений, потребность не в разграничении, а в синкретизме Я и Другого.

Напомним, что диалогическое понимание бытия исходит из представления

0 существования «множественности сознаний»1 в отличие от монологического восприятия действительности, которое характеризуется верой в «самодостаточность одного сознания во всех сферах жизни» (1111Д, 93). Монологическая форма восприятия истины основывается на убеждении, что «всякое истинное суждение не закрепляется за личностью, а довлеет некоторому единому системно-монологическому контексту» (1111Д, 92). В рамках диалогического сознания, напротив, истина «невместима в пределы одного сознания» (ППД, 92), связана с правдой отдельной личности, то есть имеет персонологический характер. Такая истина «по природе событийна и рождается в точке соприкосновения разных сознаний» (ППД, 92). Из взаимодействия разных сознаний и возникает диалог.

Момент встречи двух сознаний был принципиален также для Ф.Эбнера и М.Бубера. Последний писал в книге «Я и ТЫ» (1922): «Всякая истинная жизнь есть встреча»2. В сочинении «Диалог» диалогизм определен как «выход к о другому», «достижение другого» . Бубер пишет: «Каждый из нас живет внутри своего панциря, который мы, привыкнув к нему, не замечаем. Лишь на мгновения мы выходим за его границы и возбуждаем душу к

1 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. С.92 (В дальнейшем - ППД).

2 Buber М. Ich und Du // Buber M. Das dialogische Prinzip. Gerlingen, 1992. S. 15.

3 Buber M. Zwiesprache // Buber M. Das dialogische Prinzip. Gerlingen, 1992. S.169. непосредственному восприятию мира»4. Источник связи между Я и Ты, по Буберу, - это слово, разговор, диалог: «Мы живем, когда с нами говорят»5.

Живое, произнесенное слово, которое является посредником между людьми, между человеком и Богом - основная тема труда Ф.Эбнера. Он воспринимал слово как главное средство, уничтожающее «китайскую стену» изоляции и одиночества.

Философское понимание диалога авторы журнала «Бреннер» и Бахтин, в отличие от М.Бубера, соотносили с художественным творчеством, эстетикой. Классическая теория сатиры стала для них воплощением принципов идеалистической эстетики и ценностных установок идеализма, в которых наиболее ярко проявились принципы философского монологизма. Рассуждения авторов «Бреннера» о совместимости или несовместимости сатиры и экзистенциально понимаемых христианских ценностей привели к выводу о необходимости создания новой теории сатиры и - шире - литературы как таковой на базе экзистенциальной философии.

Диалоговая философия — часть экзистенциальной аксиологии. Этот момент играет решающее значение для понимания замысла данной работы. За проблемой «диалог и сатира» стоит более общая проблема соотнесения двух ценностных и эстетических систем - идеалистической и экзистенциальной, на основе которых возникли качественно разные теоретические подходы к анализу явлений литературы.

Поясним этот тезис. До сих пор мы, по сути, пользуемся эстетическими теориями, сформировавшимися в рамках идеалистической эстетики, в том числе ориентируемся на понимание сатиры, предложенное Гегелем и Шиллером. Именно они обрисовали классическую эстетическую схему, на основе которой строились все последующие концепции сатиры. Общей посылкой гегелевского и шиллеровского понимания сатиры являлось

14 Ebda, S. 153.

5 Buber М. Zwiesprache. S. 153. основополагающее для них представление о дуализме бытия - пропасти между духом и жизнью. Неприятие несовершенной действительности, которая противопоставлялась идеалу как высшей реальности, было важнейшим формообразующим элементом сатиры Образная структура сатирических произведений строилась по принципу антитезы - малое - суета жизни, человеческие слабости и пороки - и большое - область высокого и прекрасного, сфера идей и идеалов.

Пересмотр эстетических положений идеалистической философии начал С.Кьеркегор, который и заложил основы нового теоретического подхода к анализу литературы. П.П.Гайденко в монографии «Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Кьеркегора» (1970) анализирует эстетическую теорию Кьеркегора, родившуюся в преодолении идеалистической эстетики - эстетических идей Канта, Гегеля, Шиллера и романтиков. Автор предостерегает от толкования эстетизма в узком значении слова, когда «под эстетизмом понимали эстетическую позицию, нашедшую выражение в формуле «искусства для искусства»6. Эстетизм как широкое понятие выражает отношение к миру с точки зрения красоты, эстетическое бытие в этом случае «объявляется равноправным наряду с нравственным миром» , этика отождествляется с эстетикой. Именно против отождествления этики и эстетики, которое в разных формах проявилось в эстетике Канта, Гегеля, Шиллера и романтиков, и выступает Кьеркегор, закладывая основы экзистенциальной теории литературы.

Эстетизм, по верному определению П.П.Гайденко, позволил романтикам «признавать за реальность то, в соответствии с чем им не приходится действовать, сообразовывать свои поступки. В самом деле, можно признать реальность воскресения Христа, не принимая на себя всех тех обязанностей, которые налагает на верующего индивида такое признание.»8. Кьеркегор в

6 Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. М., 1970. С. 85.

7 Там же, С. 108.

8 Там же, С. 134. своих сочинениях снимает проблему романтического двоемирия, дуализма двух реальностей - «сферы подлинной реальности (мир поэзии и мир мысли) и эмпирической действительности»9 тем, что вводит в эстетику понятия личной ответственности и выбора. Тем самым он переводит эстетику из сферы теории в сферу поступка и события.

Это обстоятельство привело в свою очередь к трансформации теории литературы: к кардинальным изменениям в оценке субъектной сферы произведения, то есть отношений автора и героя, которые стали полноправными субъектами, к переосмыслению сущностной основы образной структуры произведений. Н.С.Бройтман, анализируя в монографии «Историческая поэтика» ситуацию смены характера межсубъектных отношений в литературе, писал, что «исходным началом становится не аналитическое разграничение Я и Другого, а их изначально нерасчленимая целостность, их неосинкретизм»10.

Широкое распространение экзистенциальных идей на рубеже Х1Х-ХХ века привело к формированию неклассической художественности11. Этот тип художественности складывается и в сатире. Тема «диалог и сатира» затрагивает основные принципы формирования поэтики неклассического типа в сатире. Нам представлялось важным выявить те подспудные силы, которые привели в конечном итоге к трансформации поэтики сатиры. Мы попытались проследить историческую эволюцию теоретических подходов к анализу сатиры в рамках экцистенциальной системы ценностей.

Авторы «Бреннера» связали экзистенциальные идеи Кьеркегора с художественным творчеством и продолжили, таким образом, пересмотр идеалистической теории литературы. Бахтин развил многие их достижения и

9 Гайденко П.П. Ук. соч., С. 137.

10 Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М., 2001. С. 216.

11 См. об этом подробнее: Бройтман С.Н. Историческая поэтика, глава «Поэтика художественной модельности». создал, по существу, свою цельную теорию литературы, отличную от той, что сложилась в рамках философского монологизма. В предисловии к книге о Достоевском М.Бахтин не случайно пишет, что изложенная им концепция диалогического слова, бытия и мышления затрагивает «некоторые основные принципы европейской эстетики» (ППД,3). Он ввел принципы своей нравственной философии в сферу эстетики, синтезировав достижения европейской и русской эстетической мысли, и сделал диалоговые отношения основой новых художественных установок, в том числе и относительно сатиры.

Главные новации Бахтина - понимание сатиры как «архитектонической» формы, основанной на специфическом типе межсубъектных отношений автора, героя и читателя - не только противостоят классическим (например, шиллеровским и гегелевским) представлениям, но имеют глубокие основания и параллели в обозначенной выше традиции. Подход к сатире как к архитектонической форме стал теоретической базой для разграничения различных ветвей сатиры, имеющих диалогическую и монологическую природу. Сейчас, когда проблемы диалогового мышления и миропонимания вышли на первый план, бахтинское осмысление сатиры из этой ценностной перспективы приобрело статус метода.

Изучению неосознанной еще наукой традиции теоретического подхода к сатире, попытке ее развития и проверке как рабочего инструмента для анализа сатирической линии австрийской и русской литературы XX века посвящено настоящее исследование.

До сих пор новый взгляд на теорию сатиры, выработанный Кьеркегором, авторами журнала «Бреннер» и Бахтиным не учитывался в полной мере ни нашими, ни зарубежными литературоведами. В России трудности определения границ и жанровых признаков сатиры в атмосфере общего упадка теоретической мысли 30-50-х годов привели к попыткам объявить ее четвертым родом литературы, наряду с эпосом, лирикой и драмой (работы Л.Тимофеева,

Я.Эльсберга, Ю.Борева)12.

По-своему хотел выйти за рамки понимания сатиры только как рода, например, Г.Н. Поспелов, который предложил рассматривать ее наряду с юмором как разновидность пафоса - идейно-эмоциональной оценки писателем явлений действительности. Но только в 60-е годы, после публикаций книг М.М.

Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» (1963) и «Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» (1965), а также его энциклопедической статьи «Сатира» (1940, опубликована в 1996 г.) наметились новые пути понимания проблемы.

Тем не менее, эти пути далеки от реализации. Многое неясно в самой концепции сатиры у Бахтина, которая еще не была предметом специального анализа. До сих пор не осознано, как соотносятся взгляды исследователя на сатиру, известные нам по его ранее опубликованным трудам, с идеями, развиваемыми в упомянутой статье 1940 года. Совершенно не изучены отечественные и европейские истоки бахтинской концепции сатиры. Роль

1 ^

Кьеркегора для Бахтина сегодня более или менее ясна . Но его связь с

Так, например, Я.Эльсберг в «Вопросах теории сатиры» (1957) утверждает, солидаризируясь с Л.Тимофеевым, который впервые предложил эту концепцию: «Сатиру мы должны рассматривать и как особый художественный принцип изображения действительности и как род литературы» (с.33-34). При этом сатира обладает «как бы двойным гражданством» (с.32), так как «будучи самостоятельным родом, она вместе с тем в каждом жанре и произведении своем обнаруживает черты, сближающие. ее с одним из других родов литературы» (с.32).

Ю.Борев в книге «Комическое» (1970) связывает «возможности родообразования» (с. 122) в литературе с типами эстетического отношения к действительности, которые могут исторически меняться. Основанием деления литературы на роды «служит то общее, что определяет бытие эпоса, лирики, драмы, сатиры - объективные эстетические свойства самой жизни и соответствующие им различные типы эстетического отношения искусства к действительности» (с.119). Так, на природу сатиры, по мнению ученого, влияют исторически изменчивые «исходные точки критики» (с. 123). В античности это - «личное отношение художника к явлению» (с. 123), в сатире Возрождения мера всех вещей - человек, в эпоху Просвещения — это «абстрактные нравственные и эстетические нормы» (с. 134), в романтизме - «представления о несбыточном совершенстве мира» (с. 138), в реализме - общественные идеалы.

13 См., например, работу Щитцовой Т.В. Онтологическое определение человека у Кьеркегора и Бахтина// Щитцова Т.В.Событие в философии Бахтина. Минск, 2002. с. 82-90. авторами журнала «Бреннер» и их теорией сатиры — до сих пор является белым пятном нашей науки, хотя есть данные, свидетельствующие о знакомстве Бахтина с трудами авторов «Бреннера»14.

В немецкоязычных исследованиях, касающихся теории сатиры, линия «Бреннера» и Бахтина также никак не учитывалась. Литературно-исторический анализ работ авторов «Бреннера» с некоторыми выходами на теоретические вопросы, затрагивающими проблемы функционирования сатиры в аспекте диалогических отношений, в частности, проблему соотношения сатиры и любви как идеала, имеющего межличностную природу, был проделан в монографии Г.Штига «Бреннер и Факел» (G.Stieg. Der Brenner und die Fackel, 1976). Обращался к проблеме совместимости сатирических и межличностных религиозных установок в творчестве австрийского сатирика К.Крауса и английский исследователь Э.Тиммс в монографии «К.Краус. Сатирик Апокалипсиса» (E.Timms. K.Kraus. Satirik der Apokalypse, 1996), но общетеоретические выводы им не были сделаны, да и не входили в задачу самого исследования.

В фундаментальных немецкоязычных трудах по теории и истории комического15, вышедших за последние полвека, сатире уделяется мало внимания. В сознании исследователей она остается строго каноническим явлением литературы в отличие от прочих жанров комического, которые обнаруживают тенденцию к деканонизации. Сатира связывается учеными с тяготением к «однозначной негативности»16, с особым типом беспощадного

14 Fedjaewa Т. М. Bachtin und die "Brenner"-Tradition//Grazer philosophische Studien. Vol.58/59. 2000. S. 391-401.

15 H.Plessner. Lachen und Weinen. Eine Untersuchung nach den Grenzen menschlichen Verhaltens. Arnheim.1941; Das Komische. Hrsg. W.Preisendanz. Muenchen. 1976; A.C.Zijderveld. Humor und Gesellschaft. Eine Soziologie des Humors und des Lachens. Graz, Wien, Koeln. 1976; W.Preisendanz. Humor als dichterische Einbildungskraft. Muenchen. 1976; Comic Relations. Studies in the Comic, satire and Parody. Frankfurt am Main. 1985; V.Klotz. Buergerliches Lachtheater. Komoedie-Posse-Schwank-Operette. Reinbeck. 1987.

16 Preisendanz W. Zur Korrelation zwischen Satirischem und Komischemll Das Komische. S. 412. сатирического смеха» и предстает в результате как набор общеизвестных художественных приемов сатирического изображения, передающих все способы художественного «искажения» (Entstellung) - гиперболизацию, преувеличение или преуменьшение и т.д. Лишь в одном исследовании

1Я

Сатира и гротеск» Д.Чижевского был поднят, но к сожалению, не развит, вопрос о полемической основе сатиры.

Объемистый том «Комическое» под редакцией В.Прайзенданца (1976) до сих пор остается наиболее фундаментальным трудом в области истории и теории комического. Именно на него, обращаясь к проблеме комического, опираются исследователи немецкоязычных литератур. Не является исключением в этом отношении и сборник «Комическое в австрийской литературе» («Komik in der oesterreichischen Literatur, 1996), авторы которого исследуют специфику комического в австрийской литературе, начиная от фольклора до наших дней. Неслучайной особенностью литературоведческого анализа всех статей является стремление авторов, ориентировавшихся на выводы вышеназванного труда, отграничить сатиру от комического. Лишь недавно наметилась обратная тенденция - к сближению комического и сатиры - в книге «Австрия. Страна сатиры» под редакцией Г.Штига («Oesterreich (1945-2000). Das Land der Satire", 2002). Сборник статей построен по литературно-историческому принципу - как исследование художественных принципов сатиры на примере творчества конкретных авторов и традиций национальной сатиры, но вопросы теории сатиры и в нем не стали объектом отдельного исследования.

Учет идей М.Бахтина в вышеназванных трудах западноевропейских ученых имеет одну четко выраженную направленность - его имя по преимуществу связывается с терминами «смеховая культура» и «карнавал». Теория гротескного реализма и теория серьезно-смеховой литературы, изложенная в

17 Preisendanz W. Op. cit., S. 412.

18 Tschizewskij D. Satire oder Groteske. II Das Komische. S. 269.

Проблемах поэтики Достоевского» (1963) не привлекается к анализу теоретических основ сатиры. Вне внимания западноевропейских ученых лежит и бахтинский метод исследования диалога между автором и героем. Весь спектр вопросов, относящийся к области сатиры и диалога в аспекте поэтологического анализа, принципы которого были разработаны Бахтиным, целиком остается за рамками исследования немецкоязычных литературоведов19.

В нашем литературоведении анализ сатиры в свете межсубъектных отношений в послебахтинских концепциях сатиры был произведен в работах В.И.Тюпы (монографии «Художественность литературного произведения», 1987 и «Аналитика художественного», 2001). Сатиру ученый рассматривает как модус художественности. В.И.Тюпа дает следующее определение модуса: «Модус художественности - это всеобъемлющая характеристика художественного целого, это тот или иной род целостности, стратегия оцельнения, предполагающая не только соответствующий тип героя и ситуации, авторской позиции и читательского восприятия, но внутренне единую систему ценностей и соответствующую ей поэтику»20. В концепции сатиры В.И.Тюпы взгляд на сатиру вырастает из диалогически соотнесенных позиций автора, героя и читателя (зрителя). В понятии модуса акцентирован, таким образом, межличностный аспект. Поэтому концепции сатиры М.М.Бахтина и В.И.Тюпы будут использованы нами как методологическая база нашей работы.

Идеи В.И.Тюпы были развиты в диссертации Л.Ю.Фуксона «Сатира и юмор как типы художественной целостности» (1987)и его книге «Комическое литературное произведение» (1993), а также в диссертации Ц.Г.Петровой

19 См. об этом специальное исследование: Polouboiarinova L. "Bachtinologie" in der westlichen (insbesondere deutschen) Literaturwissenschaft und in der Postsowjetrussland // Literaturwissenschaft und Wissenschaftsforschung. Stuttgart-Weimar, 2000.

20 Тюпа В.И Аналитика художественного. M., 2001. С. 154.

Сатирический модус человека и мира» (1992). Сатира в этих исследованиях рассматривается как эстетический и внеэстетический, онтологический феномен, связанный с экзистенциальными проблемами.

Существенной представляется проблема функционирования модуса в рамках подхода к сатире, выработанном авторами «Бреннера» и Бахтиным. В связи с этим мы постараемся показать, что модус сатирической художественности не является статичной величиной, он подвержен изменениям и переакцентировкам. О возможности его структурных изменений писали все исследователи этого явления в теории литературы. Модус, справедливо утверждает Ц.Г.Петрова, позволяет на основе инварианта «картины мира» предложить свою интерпретацию этой картины, которая зависит от того, как исторически -изменялись его онтологические и эстетические измерения. Таким образом, только конкретно-исторический анализ дает возможность выявить подвижную, живую природу модуса сатирической художественности, объяснить причины структурных подвижек в нем.

Актуализация в XX веке системы межличностных ценностей (что изменило взгляды на язык, на природу человеческой личности и ее отношения к миру) и возведение их в ранг неимперативного идеала привели к замене сверхличных ценностей на межличностные, вызвали появление нового варианта модуса сатирической художественности. Писатели в ситуации переоценки ценностей стали ориентироваться на диалогические структуры в литературе и применять соответствующие им стратегии оцельнения.

Концепция сатиры как модуса послужила ключом в разработке многих важнейших теоретических вопросов сатиры в аспекте заявленной нами темы, стала основой для исследования модуса диалогической сатиры как одного из вариантов сатирической художественности неклассического типа. В соединении с выводами М.М.Бахтина теоретические положения В.И.Тюпы и его последователей позволили, как представляется, найти подход к анализу современной сатиры.

Являясь частью общего литературного процесса, современная сатира впитала в себя характерное для литературы XX века стремление к синтезу жанров и стилей, повышенную концептуальность в оценке мира и человека. Чрезвычайно усложнилась на фоне этих тенденций поэтика сатиры. Размышляя над особенностями современной сатиры, мы пришли к выводу, что к ней гораздо более применимо понимание сатиры, выработанное Бахтиным, его предшественниками и последователями. Оно позволяет более глубоко объяснить тенденции в ее развитии, нежели классические представления о сатире как разоблачительном и нравоучительном типе литературы.

Выявление новых свойств и форм сатиры позволяет отнести к ней произведения, которые с точки зрения традиционных представлений о сатире не могли быть названы однозначно сатирическими. Симптоматичны в этом отношении споры о том, являются ли сатирическими, к примеру, романы М.Булгакова, А.Платонова, Э.Канетти и других авторов. Признаваемая всеми весомость сатирических устремлений названных писателей все же не позволяла определить их произведения как сатирические. Если это происходило, то говорили о «странной», «скрытой», «замаскированной», «неосуждающей» сатире, объявляя как отступление от канонов сатиры ее новые свойства.

Наше обращение к австрийской и русской сатире первой половины XX века не случайно. Австрия и Россия - это две родины философии диалога. Национальные литературы этих стран развивались в исторически схожих условиях, отмечены многими явлениями типологических схождений, что подтверждает и анализ сатиры. Обе литературы отличает активное стремление к преодолению границ между искусством и жизнью, обе открыты навстречу жизни, отмечены вниманием к малому, подчас негероическому, обыденному, которое не должно быть «поглощено великим»21. Если над немецкими писателями, как писал А.В.Михайлов, тяготела «могучая и блестяще 1

Павлова Н.С. О кротком законе. Предисловие // Штифтер А. Бабье лето. Роман. Пер. с нем. С.К.Апта. М., 1999. С. 13. представленная в философии традиция размежевания двух начал -материального и духовного и снятия материального духовным»22, то для австрийской литературы было характерно «экстенсивное освоение мира»23,

24 торжество действительности над художником» . При всех различиях в формах сближения литературы и действительности, отразившихся в поэтике, для русской и австрийской литератур характерно позитивное утверждение жизни во всех ее проявлениях, оно наполнено чувством приятия действительности, ощущения человека частью целого, частью единого мира.

Произведения, избранные нами для апробации теоретических выкладок -роман австрийского писателя Элиаса Канетти «Ослепление» (1931) и роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита» (1940) - чрезвычайно репрезентативны как для анализа в качестве высокохудожественных образцов двух великих национальных литератур, так и для выявления некоторых типологических закономерностей в развитии сатиры первой половины XX века.

22 Михайлов А.В. Варианты эпического стиля в литературах Австрии и Германии // Типология стилевого развития XIX века. М.,1977. С. 268.

23 Там же, С. 267.

Заключение диссертации по теме «Теория литературы, текстология», Федяева, Татьяна Анатольевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Осмысление сатиры через призму идей диалоговой философии, предпринятое авторами австрийского журнала «Бреннер», а затем М.М.Бахтиным, открыло новые перспективы в ее исследовании. Данная работа - первая попытка осмысления заявленного ими подхода к сатире, который оказался чрезвычайно продуктивным.

М.М.Бахтин в статье «Сатира», в монографии «Творчество Франсуа Рабле» и некоторых предыдущих работах осветил вопросы генезиса и типологии сатиры, сформулировал принципы рассмотрения сатиры как историко-теоретического явления. В рамках понимания сатиры как архитектонической формы было сформированы теоретические основания для разграничения различных ветвей сатиры, имеющих диалогическую и монологическую природу.

Основываясь на выводах М.Бахтина, мы установили, что в сатире XX века возрождается диалогическая линия сатиры, которая долгое время была отодвинута на второй план в истории литературы и не привлекала к себе должного внимания. Нам представляется, что существуют два основных источника этого возрождения: это обращение к изначально диалогическому по своей природе жанру менипповой сатиры и к традициям серьезно-смеховой литературы, берущим начало в античности и восходящим через Рабле и Сервантеса к современной литературе, а также общий процесс диалогизации литературы, связанный с широким вхождением категорий диалога и любви как основных межличностных заданностей в систему основных ценностей прошлого и нынешнего века. Изменение ценностных ориентиров существенно повлияло на трансформацию поэтологических основ сатиры. К сфере диалогической сатиры относятся, таким образом, карнавализованная сатира, опирающаяся на мениппейную традицию (в нашей работе ее образцами стали роман Э.Канетти «Ослепление» и роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»), и диалогизированная междужанровая сатира, в которой область идеальных смыслов составили не сверхличные, как это было в классической сатире, а межличностные ценности, имманентные личному (в качестве примера мы указывали на роман Е.Замятина «МЫ»).

Мы попытались показать, как в рамках творчества отдельных писателей происходило формирование поэтики диалогической сатиры, связанное с их ценностными установками и с особенностями национальной литературной традиции, а также рассмотрели принципы функционирования модуса диалогической сатиры как одного из вариантов сатирической художественности.

Возрождение диалогического начала в сатире России и Австрии идет разными путями. В России диалогизация сатиры была обусловлена синкретичным характером русской литературы, то есть ее традиционной связью с религией и религиозной философией, которая с большей или меньшей степенью осознанности была укоренена в художественном сознании русских писателей. Именно это обстоятельство обусловило на рубеже веков широкое вхождение межличностных ценностных религиозных установок в их эстетическую практику, что повлекло за собой, в свою очередь, дальнейшее развитие принципа преодоления границ между жизнью и литературой.

Ценностные ориентиры австрийских писателей, не являясь, как правило, проекцией на религиозные смыслы, носили тем не менее ярко выраженный диалогический характер, обусловленный прежде всего особенностями национальной литературной традиции, а также полемикой с религией, во многих случаях осложненной опорой на восточные учения. Экзистенциальная направленность ценностных установок австрийской литературы, в рамках которых активно преодолевался эстетизм, существенно отделяла их от сверхличных заданностей классической сатиры.

На основе разных эстетических концепций и разных представлений о связи литературы и жизни в литературе Австрии и России формируются два основных варианта диалогических отношений между автором и героем. В творчестве Канетти они протекают в рамках двуединства «автор - герой». Автор и герой - это две диалогически соотнесенные личности, автор ответственен за своего героя, в герое акцентируется прежде всего индивидуальность, личностное начало, ему предоставляется право на самовыражение. Герой при этом «завладевает» автором, с которым тот разговаривает «всей конструкцией» своего романа. Сатирический эффект рождается из крушения попытки установить диалог с героем, так как сознание героя оказывается неимманентным диалоговым ценностям, носителем которых является автор. Путь к этому выводу на протяжении всего повествования составляет итог авторских усилий. Авторское слово, таким образом, принимает характер «последнего» слова, хоть и не высказанного прямо. Область отрицания в романе Канетти почти целиком лежит во внесюжетной сфере интертекстуальных отсылок и аллюзий.

Для русской литературы более характерен принцип отношений автора и героя в рамках триединства, подразумевающего включение высшей точки зрения, но не в виде идеи, а в образе «идеального» человека - Христа. Участие высшего сознания, с одной стороны, неизбежно ведет к онтологизации отношений автора и героя, когда и герой и автор перед лицом Бога становятся на одну ступень. Герой получает «онтологический статус». С другой стороны, в сатирическом произведении происходит активизация исповедального начала, которое при всей негативности изображенного содержит в себе веру в возможное преображение героя, а значит, на основе соборного единства - и всех остальных, включая автора.

При существовании двух разных вариантов диалогизации сатиры тем ценнее то общее, что нам удалось увидеть в поэтике сатиры обеих стран. И в России, и в Австрии сатира перестает быть чисто разоблачительным жанром. Уход от прямого осуждения во многом обусловлен обращением к традиции менипповой сатиры с ее особой формой смехового пространственно-временного отрицания, которое Бахтин обозначил как «хронотопическое», а также взаимодействием сатирического начала с различными формами редуцированного смеха - юмором и иронией. Обращение к сатире как жанру в современной литературе было осложнено синтезом с традициями классической сатиры, что привело к появлению особого карнавально-сатирического типа изображения в диалогической сатире. Принципы карнавально-сатирического изображения были предметом нашего анализа как в романе Канетти, так и в романе Булгакова.

Характер типологического схождения в обоих романах принимает и принцип взаимодействия серьезной и смеховой зон. При всей автономности их существования, что проявилось в резком стилевом отличии зоны смехового повествования от зоны серьезного повествования, они обнаруживают тенденцию к взаимовлиянию. Область «серьезного» в обоих романах характеризуется усложнением амбивалентности ее смыслов, отсутствием однозначно положительного отношения автора к «серьезным» образам. Усложнение амбивалентности в трактовке «серьезного» сообщает весьма неоднозначный характер области отрицаемого, лежащего в смеховой зоне. Это еще один путь ухода от принципа прямого обличения в сатире XX века.

Мы отметили здесь лишь некоторые основные моменты типологических схождений и расхождений в диалогической сатире Австрии и России первой половины XX века. Модель анализа диалогической сатиры этих стран может быть использована в качестве теоретической основы для исследования сатиры других национальных литератур — безусловно, с учетом особенностей их художественных традиций. Не претендуя на полноту освещения поставленных нами теоретических проблем, мы стремились указать на важность их дальнейшей разработки.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Федяева, Татьяна Анатольевна, 2004 год

1. Абрагам П. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова. Брно, 1993.

2. Аверинцев С.С. Бахтин, смех, христианская культура / М.М.Бахтин: PRO ЕТ CONTRA. СПб., 2001.

3. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

4. Акимов В. Свет художника или М.Булгаков против Дьяволиады. М., 1995.

5. Ауэр А.П. Салтыков-Щедрин и поэтика русской литературы второй половины XIX века. Коломна, 1993.

6. Ауэр А.П. Салтыков-Щедрин и Лесков. К поэтике русской сатиры второй половины XIX века / Салтыков-Щедрин и русская сатира XVI11 -XX веков. Сб. статей. М., 1998.

7. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского / Бахтин М.М.Собрание сочинений: в 7 томах. Т. 2. М., 2000 .

8. Записи лекций М.М.Бахтина по истории русской литературы / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 Т. Т. 2.

9. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979 .

10. Бахтин М.М. К философии поступка / Философия и социология науки и техники. М., 1986.

11. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве / Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975 (В дальнейшем-ВЛЭ).

12. Бахтин М.М. Слово в романе / ВЛЭ.

13. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе / ВЛЭ.

14. Бахтин М.М. Эпос и роман / ВЛЭ.

15. Бахтин М.М. Рабле и Гоголь / ВЛЭ.

16. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1965.

17. Бахтин М.М. К философским основам гуманитарных наук / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5. М., 1997.

18. Бахтин М.М. Сатира / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 6 томах. Т. 5.

19. Бахтин М.М. К вопросам об исторической традиции и о народных источниках гоголевского смеха / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

20. Бахтин М.М. К вопросам теории романа. К вопросам теории смеха. <0 Маяковском> / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

21. Бахтин М.М. Риторика, в меру своей лживости. / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

22. Бахтин М.М. Человек у зеркала / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

23. Бахтин М.М. К вопросам самосознания и самооценки / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

24. Бахтин М.М. Дополнения и изменения к Рабле / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

25. Бахтин М.М. Достоевский. 1961 г. / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

26. Бахтин М.М. Заметки 1962-1963 / Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5.

27. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

28. М.М.Бахтин как философ. Сб. статей. М., 1992.

29. Безносов В.Г. «Смогу ли уверовать?» Ф.М.Достоевский и нравственно-религиозные искания в духовной культуре России конца XIX начала XX века. СПб., 1993.

30. Балонов Ф. Понятия «поэт» и «мастер» в системе представлений М.Булгакова / Булгаковский сборник II. Таллинн, 1994.

31. Белобровцева И., Кульюс С. Роман Булгакова «Мастер и Маргарита»: диалогическое слово в романе / Булгаковский сборник III. Таллинн, 1998.

32. Белобратов А.В. Роберт Музиль. Метод и роман. JL, 1990.

33. Беседы В.Д.Дувакина с М.М.Бахтиным. М., 1996.

34. Бергсон А. Смех / Бергсон А. Собр. соч. СПб., 1914. Т. 5.

35. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1990.

36. Бердяев Н.А. Русская идея. Париж, 1971.

37. Березина А.Г. Творчество Р.М.Рильке 1890-1990-х годов и проблемы искусства / Атореф. Дисс. на соиск.уч.ст. доктора филол. наук. JL, 1988.

38. Березина А.Г. Новеллы Германа Броха. Предисловие / Брох Г. Новеллы. Л., 1985.

39. Бонецкая Н.К. Примечания к «Автору и герою.» / Бахтинология. СПб., 1995.

40. Бонецкая Н.К. Теория диалога у М.Бахтина и П.Флоренского / Бахтин и философская культура XX века. Вып. 1, ч. 2. СПб., 1991.

41. Бочаров С.Г. Переход от Гоголя к Достоевскому / Смена литературных стилей. М., 1974.

42. Борев Ю.Б., Архипов Ю.И. Гротеск Гоголя и фантастическое начало в немецкоязычных литературах / Гоголь и мировая литература. М., 1988.

43. Борев Ю.Б. Комическое. М., 1970.

44. Бройтман Н.С. «Диалог» и «монолог» становление категорий (от «Философии поступка» к «Марксизму и философии языка» / Бахтинский тезаурус. Сб. Статей. М., 1997.

45. Бройтман Н.С. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. М., 1997.

46. Бройтман Н.С. Историческая поэтика. М., 2001.

47. Брейкин О.В. Философия поступка М.Бахтина и проблема Абсолюта / Бахтинология. СПб., 1995.

48. Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 5 томах. М. 1989-1990.

49. М.Булгаков на исходе XX века. Библиотека Санкт-Петербургского булгаковского общества. Т. II. СПб., 1999.

50. Быховский Б.Э. Кьеркегор. М., 1972.

51. Бэлза И. Партитуры М.Булгакова / Вопросы литературы. 1991. N 5 .

52. Бюхнер Г. Ленд // Бюхнер Г. Пьесы. Проза. Письма. Пер. с нем. М., 1972.

53. Введение в литературоведение. М., 1999.

54. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Витгенштейн Л. Философские работы. Пер. с нем. Ч. 1. М., 1994.

55. Витгенштейн Л. Философские исследования / Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

56. Витгенштейн Л. О достоверности / Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1.М., 1994.

57. Витгенштейн Л. Культура и ценность / Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

58. Л.Витгенштейн: человек и мыслитель. М., 1993.

59. Волошинов В.Н., Медведев П.Н., Канаев И.И. Статьи. М., 1996.

60. Вулис А.З. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 1991.

61. Гаврюшин Н.К. Нравственный идеал и литературная символика в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита» / Творчество М.Булгакова. Исследования, материалы, библиография. Кн. 3. СПб., 1993.

62. Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. М., 1970.

63. Гаспаров Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» / Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. М., 1993.

64. Гаспаров Б.М. Новый завет в произведениях М.Булгакова / Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. М., 1993.

65. Галинская И.Л. Загадки известных книг. М., 1986.

66. Гапоненков А.А. «Мастер и Маргарита» М.А.Булгакова: жанровое своеобразие романа. Саратов, 1997.

67. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 томах. М., 1968-1973.

68. Гессе Г. Избранное. М., 1977.

69. Гиршман М.М. Литературное произведение: слово и бытие. Донецк, 1997.

70. Гиршман М.М. Основы диалогического мышления и его культурно-творческая актуальность / Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. М., 2002.

71. Гиршман М.М. М.М.Бахтин о литературном произведении как «едином, но сложном событии» и перспективы изучения художественной целостности / Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. М., 2002.

72. Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 4 томах. Т. 4. М., 1952.

73. Гоголь Н.В. Избранные статьи. М., 1980.

74. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. М., 1990.

75. Гофмансталь Г. фон Письмо. Пер. с нем. А.Березиной / Искусство и художник в зарубежной новелле XX века. СПб., 1992.

76. Голубков С.А. Мир сатирического произведения. Саратов, 1991.

77. Долинин А.К. Интерпретация текста. М., 1985.

78. Егоров Б.Ф. Булгаков и Гоголь / Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987.

79. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995.

80. Есаулов И.А. Юродство и шутовство в русской литературе / Литературное обозрение. 1998. № 3.

81. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М.,1994.

82. Замятин Е. МЫ. Петрозаводск, 1990.

83. Затонский Д.В. Австрийская литература в XX столетии. М., 1985.

84. Затонский Д.В. Автор «Ослепления» Э.Канетти. Предисловие. / Канетти Э. Ослепление. Роман. Пер. с нем. С.К.Апта. М., 1988.

85. Зеньковский В. История русской философии: В 2 томах. Т. 1. JL, 1991.

86. Исаев С.А. Бог-инкогнито и Бог-антоним в теологии С.Кьеркегора / Мир Кьеркегора. Русские и датские интерпретации творчества С.Кьеркегора. М., 1994.

87. История немецкой литературы: В 5 томах. Т. 4. М., 1968.

88. Канетти Э. Человек нашего столетия. Художественная публицистика. М., 1990.

89. Канетти Э. Ослепление. Роман. Пер. с нем. С.К.Апта. М., 1988.

90. Кант И. Сочинения: в 4 томах. Т.5. М., 1965.

91. Казаркин А.П. Истолкование литературного произведения. (Вокруг «Мастера и Маргариты» М.Булгакова). Кемерово, 1988.

92. Клейман Р.Я. Мениппейные традиции и реминисценции Достоевского в повести М.Булгакова «Собачье сердце» / Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 9. JL, 1991.

93. Карасев JI.B. Философия смеха. М., 1996.

94. Карельский А.В. Немецкоязычная литература начала XX века в общеевропейском духовном контексте / Диалог культур культура диалога. Сб. научных статей. М., 2002.

95. Карельский А.В. Хрупкая лира. Беседы по истории западных литератур. М., 1999.

96. Козлова М.С. Философия и язык. М., 1972.

97. Козлова М.С. Философия как деятельность / Аналитическая философия. Вып.З.М., 1991.

98. Козлова М.С. Идея «языковых игр» / Философские идеи Л.Витгенштейна. Сб. статей. М., 1996.

99. Кораблев А. Тайнодействие в «Мастере и Маргарите» / Вопросы литературы. 1991, N 5.

100. Кушлина О., Смирнов Ю. Некоторые вопросы поэтики романа «мастер и Маргарита» / М.А.Булгаков драматург и художественная культура его времени. М., 1988.

101. Кухта Е. Мертвые души. Комментарий / Булгаков М. Собрание сочинений: в 5 Т. Т. 4.

102. Кьеркегор С. Страх и трепет. Пер. с датского. М., 1993.

103. Лаоси. Тао те Кинг. Пер с китайского. М., 1984.

104. Лихачев Д.С. Древнерусский смех / М.М.Бахтин: PRO ЕТ CONTRA. СПб., 2001.

105. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

106. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.

107. Магомедова Д.М. Полифония / Бахтинский тезаурус. Сб. ст. М., 1997.

108. Малявин В.В. Чжуан-цзы. М., 1985.

109. Манн Ю.Н. О гротеске в литературе. М., 1966.

110. Манн Ю.Н. Поэтика Гоголя. М., 1988.

111. Манн Ю.Н. Поэтика Гоголя вариации к теме. М., 1996.

112. Манаков B.C. Сатира в творчестве Г. Мейринка / Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд.филол. наук. Л., 1980.

113. Минаков А.В. Символика романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 1998.

114. Михайлов А.В. Варианты эпического стиля в литературах Австрии и Германии // Типология стилевого развития XIX века. М.,1977.

115. Михайлов А.В. Вещественное и духовное в стилях немецкой литературы / Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997.

116. Михайлов А.В. Искусство и истина поэтического в австрийской культуре / Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997.

117. Молодцова М.М. Л.Пиранделло. Л., 1982.

118. Немцев В. И. М. Булгаков: становление романиста. Саратов, 1991.

119. Нечаева Н.В. Сатирическая комедия и ее разновидности в литературе XX века/ Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. М., 1986.

120. Нинов А. После катастрофы / Булгаков М. Собрание сочинений: в 5 томах. Т.4.

121. Ницше Ф. Избранные произведения: В 2 томах. Л., 1990.

122. Павлова Н.С. Типология немецкого романа. 1900 1945. М., 1982.

123. Павлова Н.С. Эстетика и поэтика немецкого конструктивизма / Контекст. 1983. М., 1984.

124. Павлова Н.С. О кротком законе. Предисловие / Штифтер А. Бабье лето. Роман. Пер. с нем. С.К.Апта. М., 1999.

125. Петрова Ц.Г. Сатирический модус человека и мира. (На материале творчества М.Е.Салтыкова-Щедрина) / Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. М., 1992.

126. Петровский М. Смех под знаком Апокалипсиса (М.Булгаков и «Сатирикон») Вопросы литературы. 1991. № 5.

127. Подорога В.А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре Х1Х-ХХ веков. М., 1993.

128. Подорога В.А. Жало в плоть. Физическая экономия веры / Мир С.Кьеркегора. М., 1994 .

129. Попов П.С. Я и ОНО в творчестве Достоевского / Достоевский. Труды ГАХН, литературная секция. Вып. 3. М., 1928.

130. Поспелов Г.Н. Теория литературы. М., 1972.

131. Потебня А.А. Из записок по теории словесности / Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М., 1990.

132. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М., 1976.

133. Ребель P.M. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита» в свете проблемы автора / Автореф. дисс.на соиск. уч. ст. канд.филол. наук. Екатеринбург, 1995.

134. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994.

135. Рымарь Н.Т. Кубический принцип и проблема мимесиса / Диалог культур -культура диалога. М., 2002.

136. Сендерович С. Чехов с глазу на глаз. СПб., 1994.

137. Смелянский А. Записки покойника. Комментарий / Булгаков М. Собрание сочинений: в 5 Т. Т. 4.

138. Смирнов Ю. Реминисценции мифа в «Мастере и Маргарите»: источники, память жанра и пределы интерпретации / Булгаковский сборник II. Таллинн, 1994.

139. Слободкин Г.С. Венская народная комедия XIX века. М., 1985.

140. Соловьев В. Чтения о Богочеловечестве. СПб., 2000.

141. Соловьев В. Смысл любви / Соловьев В. Сочинения. М., 1994.

142. Соколов Б. Роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»: очерки творческой истории. М., 1991.

143. Спиридонова J1.A. Русская сатирическая литература начала XX века. М., 1977.

144. Спиридонова J1.A. Салтыков-Щедрин и русская сатира начала XX века / Салтыков-Щедрин и русская сатира XVI11 XX веков. Сб. статей. М., 1998.

145. Тамарченко Н.Д. Русский классический роман. Проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997.

146. Тамарченко Н.Д. «Эстетика словесного творчества» М.Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001.

147. Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия. М., 2002.

148. Тимофеев JI. Основы теории литературы. М., 1971.

149. Титянин К.А. Традиционные образы и сюжетные мотивы в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита» (евангельская тема) / Автореф. на соиск. уч. ст. канд.филол. наук. Киев, 1994.

150. Тройская M.JI. Немецкая сатира эпохи Просвещения. JI., 1962.

151. Тронский И.М. История античной литературы. М., 1988.

152. Тюпа В.И. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии. Красноярск, 1987.

153. Тюпа В.И. Художественность чеховского рассказа. М., 1989.

154. Тюпа В.И. Аналитика художественного. М., 2001.

155. Тюпа В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса. Тверь, 2001.

156. Федяева Т.А. Творчество Э.Канетти — романиста и драматурга / Автореф. на соиск. уч. ст. канд.филол. наук. JL, 1990.

157. Федяева Т. А. Канетти и Толстой / Зарубежная литература и литературный процесс в России. Тюмень, 1991.

158. Федяева Т.А. Э.Канетти и его роман «Ослепление». Предисловие / Э.Канетти. Ослепление. Пер. с нем. СПб., 1995.

159. Федяева Т.А. Комментарии к роману Э.Канетти «Ослепление» / Э.Канетти. Ослепление. СПб., 1995.

160. Федяева Т.А. Концепция драматического героя в пьесах Канетти 30-х годов. / Австрийская литература XIX- XX веков. СПб., 1995 .

161. Федяева Т.А. Роль культурологической проблематики в романе Канетти «Ослепление» / Литература в контексте культуры. № 2, Новосибирск, 1995 .

162. Федяева Т.А. Л.Витгенштейн и К.Краус. / Вопросы философии. Материалы международного симпозиума. Москва, октябрь 1997 года. № 5, 1998.

163. ФедяеваТ.А. Л.Витгенштейн и Толстой. / Материалы 18-той межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Март 1999.СП6., 1999.

164. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины / Флоренский П.А. Собрание сочинений: В 2 томах. Т. 1 (1). М., 1990.

165. Фришман А.О. О С.Кьеркегоре и М.Бахтине с «постоянной ссылкой на Сократа» / Мир С.Кьеркегора. М., 1994.

166. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. Пер. с нем. / Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995.

167. Фрейд 3. Художник и фантазирование. Пер. с нем. / Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995.

168. Фрейд 3. Юмор. Пер. с нем. / Фрейд 3. Художник и фантазирование. М.,1995.

169. Фуксон Л.Ю. Сатира и юмор как типы художественной целостности / Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. М., 1987.

170. Фуксон Л.Ю. Комическое литературное произведение. Кемерово, 1993.

171. Хрусталева Н.А. Трилогия «Лунатики» в творчестве Г.Броха. Л., 1991.

172. Чудакова М. О. Жизнеописание М.Булгакова. М., 1988.

173. Чудакова М.О. Комментарий к «Тайному другу» / Булгаков М. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 4.

174. Чудакова М.О. Антихристианская мифология советского времени / Випперовские чтения. 1995. Библия в культуре и искусстве. Вып. XXVIII. М.,1996.

175. Шиллер Ф. Собрание сочинений: В 6 томах. М., 1955-1957.

176. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии / Шиллер Ф. Статьи по эстетике. Москва Ленинград. 1935.

177. Шмид В. Проза как поэзия. СПб., 1998.

178. Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия. М., 1992.

179. Щитцова Т.В. Событие в философии Бахтина. Минск, 2002.

180. Эйхенбаум Б.О прозе. О поэзии. М., 1986.

181. Эльсберг Я. Вопросы теории сатиры. М., 1957.

182. Эрастова А.В. Традиции философского романа Ф.М.Достоевского в прозе М.А.Булгакова («Братья Карамазовы» и «Мастер и Маргарита») / Автореф. дисс. на соск. уч. ст.канд.филол. наук. Нижний Новгород, 1995.

183. Яблоков Е.А. Художественный мир М.Булгакова. М., 2001.

184. Aspetsberger F. Weltmeister der Verachtung. Zur Canettis "Blendung" / Blendung als Lebensform. Beitrage. Konigstein/Ts. 1985.

185. Bartsch K. Der grosste Experte der Macht / Experte der Macht. E.Canetti. Beitrage. Graz, 1985.

186. Bischoff A.-M. E.Canetti. Stationen zum Werk. Frankfurt/Main, 1973.

187. Brill S. Die Komodie der Sprache. Untersuchungen zum Werk von J. Nestroys. Niirnberg, 1967.

188. Brummack J. Satirische Dichtung. Mtinchen, 1979.

189. Broch H. Einleitung zur einer Lesung in der Volksschule Leopoldstadt am 23. Januar 1933 / Canetti lesen. Erfahrungen mit seinen Biichern. Mtinchen, 1975.

190. Buber M. Geister- und Liebesgeschichten. Frankfurt/Main, 1920.

191. Buber M. Die chassidischen Biicher. Hellerau, 1928.

192. Buber M. Ich und Du / Buber M. Das dialogische Prinzip. Gerlingen, 1992.

193. Buber M. Zwiesprache / Buber M. Das dialogische Prinzip. Gerlingen, 1992.

194. Biigner F. Annahrungen an die Wirklichkeit. Gattungen und Autoren des neuen Volksstiickes. Bern, 1986.

195. Canetti E. Das Augenspiel. Lebensgeschichte 1931 1937. Mtinchen, 1985.

196. Canetti E. Die Blendung. Mtinchen, 1985.

197. Canetti E. Dramen. Frankfurt/Main, 1981.

198. Canetti E. Die Fackel im Ohr. Lebensgeschichte 1921 -1985. Frankfurt/Main, 1982.

199. Canetti E. Das Geheimherz der Uhr. Aufzeichnungen 1973 -1985. Miinchen, 1984.

200. Canetti E. Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend. Miinchen, 1984.

201. Canetti E.Das Gewissen der Worte. Essays. Frankfurt/Main, 1981.

202. Canetti E. Masse und Macht. Frankfurt/Main, 1981.

203. Canetti E. Die Provinz des Menschen. Aufzeichnungen 1942 -1972. Miinchen, 1982.

204. Clark K., Holquist M. Bakhtin. Cambridge, 1984.

205. Curtius M. Einkreisung der Wirklichkeit. Die Rolle der extremen Charaktere fur Canettis Dichtung / Literatur und Kritik. 1975. H. 93.

206. Curtius M. Das Groteske als Kritik / Literatur und Kritik. 1972, N 65.

207. Curtius M. Kritik der Verdinglichung in Canettis Roman "Die Blendung". Eine Sozialpsycologische Literaturanalyse. Bonn, 1973.

208. Dissinger D. Vereinzelung und Massenwahn. E.Canettis Roman "Die Blendung". Bonn, 1971.

209. Doppler A. Sprache: Kommunikation oder Herrschaftsinstrument? Bemerkungen zur Sprachauffassung E.Canettis / Literatur und Sprache in Osterreich der Zwischenkriegszeit. Stuttgart, 1985.

210. Doppler A. "Der Hiiter der Verwandlungen". Canettis Bestimmung des Dichters / Blendung als Lebensform. Sammelbamd. Konigstein/Ts., 1985.

211. Durzak M. Gesprache iiber den Roman. Frankfurt/Main, 1976.

212. Durzak M. Canetti E. Akustische Maske und Maskensprung. Materialien zu einer Theorie des Dramas / Neue deutsche Hefte. N 147. H. 3.

213. Ebner F. Das Wort und die Geistigen Realitaten. Pneumatologische Fragmente. / Ebner F. Schriften. In 3 Bdn. Bd. 1. Miinchen. 1963.

214. Eybl F.M. Osterreichische Komik / Komik in der osterreichischen Literatur. Hrsg. Von W. Schmidt-Dengler. Berlin, 1996.

215. Die Fackel. Die Zeitschrift. Herausgeber K.Kraus. Wien 1899-1936 .

216. Fedjaewa T. Canetti und russische Literatur (Gogol und Tolstoi) / Dostojewskij und die russische Literatur in Osterreich seit der Jahrhundertwende. Literatur. Theater. Jahrbuch der Osterreich-Bibliothek in St.Petersburg. N 1. 1994.

217. Fedjaewa T. K.Kraus und M.Bachtin:ein Dialog, der nicht stattgefunden hat / Interkulturelle Erforschung der osterreichischen Literatur. Sammelband. St.Ingbert. 2000.

218. Feth H. Canettis Dramen. Frankfurt/Main, 1980.

219. Fetscher I. E.Canetti als Satiriker / Hitter der Verwandlung. Beitrage zum Werk von E.Canetti. Munchen, 1985.

220. Frangois J-C. Komische Elemente in den Dramen Odon von Horvaths / Komik in der osterreichischen Literatur. Hrsg. Von W.Schmidt-Dengler. Berlin, 1996.

221. Freud S. Das Unbehagen in der Kultur / Freud S. Abriss der Psychoanalyse. Frankfurt/Main, 1987.

222. Freud S. Massenpsychologie und Ich-analyse. Leipzig- Wien-Zurich, 1929.

223. Gobel H. Strasse und Platz. Die Spielraume der friihen Dramen von E.Canetti / Text und Kritik. 1982, N 28.

224. McGuinness B. Wittgensteins friihe Jahre. Frankfurt/Main, 1988.

225. Haecker Th. S. Kierkegaard und die Philosophie der Innerlichkeit. Munchen, 1913.

226. Haecker Th. Intervallum / Haecker Th. Satire und Polemik. Miinchen, 1961.

227. Haecker Th. Der Krieg und die Fiihrer des Geistes / Haecker Th. Satire und Polemik. Miinchen, 1961.

228. Haecker Th. Der katholische Schriftsteller und die Sprache. Mit einem Exkurs iiber Humor und Satire. Innsbruck, 1927.

229. Haidsiek A. Das Groteske und das Absurde im modernen Drama. Stuttgart, 1969.

230. Haueis E. Karl Kraus und Expressionismus. Niirnberg, 1968.

231. Haller R. Sprachkritik und Philosophie. Wittgenstein und Mauthner / Sprachthematik in der osterreichischen Literatur des XX. Jahrhunderts. Wien, 1974.

232. Henninghaus L. Tod und Verwandlung. E.Canettis poetische Anthropologic aus der Kritik der Psychoanalyse. Frankfurt/Main, 1984.

233. Heger R. Der osterreichische Roman des XX. Jahrhunderts: in 2 Bdn. Wien-Stuttgart, 1971.

234. Hillmann R. Wiener Karneval E.Canettis "Die Blendung" / Experte der Macht. E.Canetti. Beitrage. Graz, 1985.

235. Holz H. E. Canettis "Masse und Macht" als religionsphilosophischer Entwurf / Text und Kritik. 1982. N 28.

236. Janik A., Toulmin S. Wittgensteins Wien. Frankfurt/Main, 1978.

237. Jauss H.R. Der rabelaistische "Held" als Gestalt des grotesken Lachens / Das Komische. Muenchen. 1976.

238. Jonston W.M. Osterreichische Kultur- und Geistesgeschichte. Wien-Koln-Weimar, 1992.

239. Kassner R. Geistige Welten. Frankfurt/Main, 1959.

240. Kassner R. Gogol / Kassner R. Samtliche Werke. Bd. 6. Pfulingen, 1982.

241. Kayser W. Das Groteske in Malerei und Dichtung. Hamburg, 1961.

242. Keyserling A. Der Wiener Denkstil. Graz-Wien, 1965.

243. Kierkegaard S. Gewahlte Werke: in 18 Bdn. Diisseldorf-Koln, 1958-1959.

244. Kierkegaard S. Abschliesende unwissenschaftliche Nachschrift. Zweiter Teil. Dusseldorf-Koln, 1958.

245. Kierkegaard S. Uber den Begriff der Ironie mit standiger Riicksicht auf Sokrates. Miinchen-Berlin, 1929.

246. Klages L. Mensch und Erde. Jena, 1929.

247. Klages L. Goethe als Seelenforscher. Leipzig, 1932

248. Klages L. Vom Wesen des Bewusstseins. Leipzig, 1933.

249. Klettenhammer S., Wimmwe-Webhofer E. Aufbruch in die Moderne. Die Zeitschrift "Brenner". 1910-1915. Innsbruck. 1990.

250. Klotz V. Biirgerliches Lachtheater. Komodie-Posse-Schwank-Operette. Reinbeck. 1987.

251. Kraus K. Ausgewahlte Werke: in 5 Bdn. Berlin, 1971-1978.

252. Kraus K. Die letzten Tage der Menscheit. Munchen, 1964.

253. Kraus K. Die chinesiche Mauer / Kraus K. Magie der Sprache. Frankfurt/Main, 1974.

254. Kraus K. Nestroy und die Nachwelt / Kraus K. Magie der Sprache. Frankfurt/Main, 1974.

255. Kraus K. Heine und die Folgen / Kraus K. Magie der Sprache. Frankfurt/Main, 1974.

256. Kraus K. Instanz des Reimes / Kraus K. Magie der Sprache. Frankfurt/Main, 1974.

257. Kraus K. Die Sprache. Wien, 1937.

258. Krolop K. Sprachsatire als Zeitsatire bei K.Kraus. Berlin, 1987.

259. Krolop K. Reflexionen der Fackel. Wien, 1994.

260. Krumme D. Lesemodelle: E.Canetti, G.Grass, W. Hollerer. Munchen-Wien, 1983.

261. Magris CI. Ein Schriftsteller, der aus vielen Personen besteht / Hiiter der Verwandlung. Beitrage zum Werk von E.Canetti. Miinchen, 1985.

262. Mauthner F. Beitraege zu einer Kritik der Sprache/ In 3 Bdn. Stuttgart, 1901-1902.

263. Mauthner F. Sprache und Leben. Ausgewahlte Texte aus dem philosophischen Werk. Salzburg-Wien, 1986.

264. May E. Wiener Volkskomodie und Vormarz. Berlin, 1975.

265. Meili B. Erinnerung und Vision. Der lebensgeschichtliche Hintergrund von E.Canettis Roman "Die Blendung". Bonn, 1985.

266. Merkel R. Strafrecht und Satire im Werk von K.Kraus. Baden-Baden. 1994.

267. Moser M. Zu Canettis "Blendung"/ Literatur und Kritik. 1970. H. 50.

268. Niehoff R. Die Herrschaft des Textes. Tubingen, 1991.

269. Perlina N. M.Bakhtin and M.Buber: Problems of dialogik imagination / Studies in XX-th century literature. 1984. Vol. 9. N 1.

270. Piel E. E.Canetti. Miinchen, 1984.

271. Plessner H. Lachen und Weinen. Eine Untersuchung nach den Grenzen menschlichen Verhaltens. Arnheim 1941.

272. Polouboiarinova L. "Bachtinologie" in der westlichen (insbesondere deutschen) Literaturwissenschaft und in der Postsowjetrussland / Literaturwissenschaft und Wissenschaftsforschung. Stuttgart-Weimar, 2000.

273. Preisendanz W. Zur Korrelation zwischen Satirischem und Komischem / Das Komische. Hrsg. von W.Preisendanz. Miinchen, 1976.

274. Preisendanz W. Humor als dichterische Einbildungskraft. Miinchen, 1976.

275. Roberts D. Kopf und Welt. E.Canettis Roman "Die Blendung". Miinchen, 1975.

276. Rossler H. K.Kraus und Nestroy. Kritik und Verarbeitung. Stuttgart, 1981.

277. Sachslehner J. Die Komisierung des Grauens. Zu den sonderbaren satirischen Geschichten G.Meyrinks / Komik in der osterreichischen Literatur. Hrsg. Von W.Schmidt-Dengler. Berlin, 1996.

278. Scheler M. Vom Umsturz der Werte. Die Abhandlungen und Aufsatze. Leipzig, 1919.

279. Scheler M. Vom Ewigen im Menschen. Mtinchen, 1968.

280. Schmidt-Dengler W., Zeyringer K. Komische Diskurse und literarische Strategien. Komik in der osterreichischen Literatur / Komik in der osterreichischen Literatur. Hrsg. von W.Schmidt-Dengler. Berlin, 1996.

281. Scheichl S.P. Ohrenzeugen und Stimmenimitatoren. Zur Tradition der Mimesis gesprochener Sprache in der osterreichischen Literatur / Osterreichische Literatur des XX. Jahthunderts. Innsbruck, 1986.

282. Stephen J. Satire uns Sprache. Zum Werk von K.Kraus. Mtinchen, 1964.

283. Schonwiese E. Literatur in Wien zwischen 1930-1980. Wien-Munchen, 1970.

284. Stieg G. Der Brenner und die Fackel. Salzburg, 1976.

285. Stieg G. Masse als dramatische Person. Uberlegungen zu E.Canettis Drama "Komodie der Eitelkeit" / E.Canettis Anthropologic und Poetik. Mtinchen, 1984.

286. Stieg G. Osterreich (1945 2002). Das Land der Satire. Frankfurt/Main, 2002.

287. Szell Z. Ichverlust und Scheingemeinschaft. Gesellschaftsbild in den Romanen von Kafka, Musil, Broch und Saiko. Budapest, 1979.

288. Timms E. K.Kraus. Satiriker der Apokalypse. Wien, 1995.

289. Trommler F. Roman und Wirklichkeit. Eine Orstbestimmung am Beispiel von Musil, Broch, Roth, Doderer, Guetersloh. Stuttgart, 1966.

290. Tschizewskij D. Satire oder Groteske / Das Komische. Hrsg. von W. Preisendanz. Mtinchen, 1976.

291. Weininger O. Geschlecht und Charakter. Wien, 1907.

292. Wiesenhofer S. Mythos zwizen Wahn und Kunst. E.Canettis Roman "Die Blendung". Muenchen, 1987.

293. Wittgenstein L.Geheime Tagebticher. 1914-1916. Wien, 1991.

294. Wittgenstein L. Briefe. Frankfurt/Main, 1980.

295. Wittgenstein L. Traktatus logico-philosophikus / Wittgenstein L. Werkausgabe. Band 1.

296. Wittgenstein L. Tagebucher 1914-1916 / Wittgenstein L. Werkausgabe. Band 1.

297. Wittgenstein L. Philosophische Untersuchungen / Wittgenstein L. Werkausgabe. Band 1.

298. Wittgenstein L. Vermischte Bemerkungen. Frankfurt/Main, 1987.

299. Zijderveld A.C. Humor und Gesellschaft. Eine Soziologie des Humors und des Lachens. Graz-Wien-Koln, 1976.