Диалог в эпических и драматических произведениях М.А. Булгакова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.08, кандидат филологических наук Кан Су Кюн

• Кан Су Кюн
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кан Су Кюн

Введение.

Глава I. Понятие диалога

1.1. Понятие диалога в лингвистике.

1.1.1. Анализ художественного диалога в лингвистике. в 1.2. Понятие диалога в литературоведении.

1.2.1. Диалогическая речь и монологическая речь.

1.3. Диалог в художественной литературе f 1.3.1. Родовая сущность диалога.

1.3.2. Диалог в эпическом произведении.

1.3.3. Диалог в драматическом произведении.

1.4. Внутренняя структура диалога в эстетико-философском смысле л 1.4.1. Слово — источник диалога.

1.4.2. Диалог — мир проникновения в личность человека.

• 1.4.3. Любовь — духовное ядро диалога.

Глава II. Эпическое и драматическое произведение М.А. Булгакова: проблема художественного мышления II.1. Художественная сущность произведения в изучении современного литературоведения.

II. 1.1. «Текст» и «произведение».

IL1.2. Эпос и драма: содержательная форма.

II.2. Двоемирие в романе «Белая гвардия»: мир диалога и мир монолога.

11.2.1. Словесный образ повествователя.

11.2.2. Стиль Повествователя в диалогичном мире.

11.2.3. Двоемирие в пространственно-временных параметрах.

И.З. Эпическое начало в драме М.А. Булгакова «Дни Турбиных»

II.3.1. Чеховская традиция в драматургии М.А. Булгакова.

И.З .2. Функция драматического диалога как изображение нравственности.

И.З.З. Путь искания личности — путь «эпизации».

Глава III. «Надродовая» функция диалога в драме и эпосе М.А. Булгакова III. 1. Диалог в сновидческом жанре пьесы «Бег»

III. 1.1. Поэтическая функция сна в художестввенной литературе.

III. 1.2. Сны автора и героя: диалог сознаний.

III. 1.3. Диалог как образно-содержательная форма.

111.2. «Карнавализация» как способ расширения возможности драматического диалога.

111.2.1. Булгаковский смех в параллели с карнавальным смехом.

111.2.2. Игровое начало — кульминация карнавализованного диалога.

111.2.3. Диалогическая природа трагического образа Хлудова.

111.3. Путь к роману «Мастер и Маргарита»

111.3.1. Философское и литературное сознание в творчестве М.А.

Булгакова.

111.3.2. Диалог как окно в трагикомический мир романа «Мастер и Маргарита».

111.3.3. Духовно-философский диалог Иешуа и Пилата.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Диалог в эпических и драматических произведениях М.А. Булгакова»

Как показывает опыт истории теоретической мысли, понятие «диалог» вызывает заметный интерес во многих гуманитарных науках, но только в лингвистике и литературоведении это понятие имеет основополагающее значение. Как любая теоретическая категория, диалог в своём научном понимании имеет как широкое, так и узкое значение. В широком смысле диалог (от греч. dialogos — разговор, беседа)1 трактуется как разговор между двумя или несколькими лицами, контакт между ними, встреча двух сознаний. В узком смысле диалог понимается как одна из форм речи.

Основными сферами реализации диалога является устная разговорная речь и область эстетического использования языка - художественная литература. Поэтому диалог в большей степени исследован на материале разговорной речи и художественной литературы. В современной науке о языке исследование диалога представляет большой теоретический и практический интерес, который все более возрастает. В науке существуют разные подходы к изучению диалога: социологический и психолого-лингвистический (JI.B. Щерба, JI.IL Якубинский, Е.Д. Поливанов, В.Н. Волошнов, В.В. Виноградов); эстетико-культурологический (М.М. Бахтин, B.C. Библер, А. Ахутин); формально-структуральный (Т.Г. Винокур, Н.Ю. Шведова, И.П. Святогор, Г.В. Беркаш); функциональный (С.Ф. Занько, Д.И. Изаренков); функционально-структуральный (А.Р. Балаян); коммуникативно-прагматический (ДЖ.А. Остин, ДЖ. Р. Серль, Т.А. Ван Дейк, А. Вежебицкая) и литературно-стилистический (В.В. Одинцов) (Черноусова 1994: 7).

Таким образом, диалог является сложной теоретической категорией филологической науки. Однако хотя лингвисты и литературоведы определяют диалог как одну из форм речи, многообразие исследовательских принципов подтверждает, что кроме того, они ещё имеют свою собственную точку зрения, собственный подход к изучению диалога и по-разному трактуют его и его функции в художественном

1 Греческое слово «dialogos» состоит из двух частей «dia» — «через», «между» — и «logos» — «речь», «мысль» — (Henry George Liddel and Robert Scott, Greek-English Lexicon, Abridged. Oxford: Clarendon Press, 1977.). В связи с этим словарь предлагает обозначать «диалоге как связь между мыслей и словом («connection between the thought and word»). Учитывая эти две смысловые части слова «диалог» — «dia», «logos» — G. Rockwell понимает его как «обмен речи» или «обмен мысли». См.: Geaffrey Rockwell. Defining dialogue: from Socrates to the Internet. N.Y. 2003. произведении. Вместе с тем, несмотря на разные взгляды, лингвисты и литературоведы, изучая «диалог», обогащают друг друга и взаимодействуют друг с другом. Такое явление можно объяснить современной научной тенденцией. Однако наша цель состоит в том, чтобы как можно точнее различить эти две точки зрения на диалог и ограничить понятие диалога в русле литературоведения.

В лингвистике диалог определяется как одна из форм речи, которая, в отличие от монолога, состоит из «обмена высказываниями-репликами, на языковой состав которых влияет непосредственное восприятие, активизирующее роль адресата в речевой деятельности адресанта» (Винокур ЛЭС 1990: 135). Диалог в лингвистическом понимании формируется отбором лексики, синтаксическими конструкциями и интонацией. Все эти языковые средства выстраивают речевую ситуацию диалога, которая создает разнообразие диалогического отношения внутри лингвистического текста разных речевых структур. При этом для диалогической речи типичны содержательная и конструктивная связь реплик.

Диалог как литературоведческое понятие — это не только единица структурной системы языка в его многофункциональных связях с миром, но и образный «материал», наполненный творческой душой автора литературного произведения. В связи с этим он неотделим от многоплановой сложности внешней и внутренней структуры литературного произведения.

Диалог в терминологической системе лингвистики и литературоведения считается единицей понятийного ряда, который определяется развитием теоретического мышления. Диалог в лингвистике — это прежде всего речевая схема: вопрос-ответ. Диалог — это единица текста и средство художественной образности. В произведении художественный спектр диалога расширяется за счёт его многофункциональности, но не только структурной, а смысловой (эмоциональной). Ведь в художественном произведении высказывание-слово представляет образ, дух автора. Само слово эмоционально окрашено. При этом в литературоведении важно выявить ситуативный характер диалога (трагический, комический, нейтральный, экспрессивный).

В связи с этим в своих трудах М.М. Бахтин существенно расширил значение термина «диалог». Слово «диалог» и производные от него выводятся им за пределы науки о литературе и употребляются в более широком смысле, как эстетическом, так и философском. Диалог в широком смысле есть встреча двух или нескольких сознаний, и если опираться на эту точку зрения, то недиалогической речи нет, а любой текст всегда «двупланов» и «двусубъектен». Диалог включается в представление о коммуникативной сущности языка как общественного явления. Здесь собеседник (партнёр) понимается в предельно широком плане как человечество во все времена и в неограниченном пространстве. В этой связи пересматривается традиционное противопоставление диалогической и монологической речи, ибо любые формы речи предполагают адресата - реального или потенциального (Лагутин 1991: 7).

Диалогическая речь в лингвистическом понимании — это первичная естественная форма языкового общения. Литературоведы также рассматривают диалогическую речь как взаимное общение, при котором активность и пассивность переходят от одних участников коммуникации к другим. Диалогической речи наиболее благоприятны неофициальность и непубличность контакта. Так как диалог — это прежде всего устная и сиюминутная речь, он склонен к более свободным и фамильярным отношениям. При непосредственном участии говорящих диалогическая речь используется в условиях неподготовленного, непринужденного общения.

При этом лингвисты подчеркивают непринужденность диалогического общения, объясняя это разными обстоятельствами, компонентами языковой ситуации: «Во-первых, неофициальные отношения между говорящими, т.е. близкие, дружеские, родственные, во-вторых, у говорящих отсутствует установка на сообщение, имеющее официальный характер (лекция, доклад, ответ на экзамене, научный диспут и т.д.), в-третьих, в ситуации речи нет элементов, нарушающих неофициальность общения (присутствие посторонних лиц, магнитофон для записи и т.д.)» (Земская 1979: 179,180). Поэтому в атмосфере равенства говорящих диалог имеет непринужденно-разговорный характер.

Исходя из основного принципа диалогической речи как формы общения, Бахтин выдвинул такие понятия, как диалогичность, диалогическое отношение, в центре которых духовная сфера смысла диалога. Однако следует отметить, что для него диалогическое отношение и диалогическая речь не одинаковые понятия. По мысли Бахтина, диалогическое отношение — это включение себя с другими в общее человеческое сознание, способность к общению и согласию. Кроме того, диалогическое отношение осознается и как сфера общения эпох и культур, а не только человеческих. При этом можно сказать, что собственно литература как словесное искусство в целом начинается с диалога художника с окружающим его миром.

Таким образом, понятие диалога в русле литературоведения в отличие от лингвистического понятия диалога в узком его смысле как одной из форм коммуникации понимается в более широком смысле, как эстетическом, культурологическом, психологическом, так и философском. В связи с научным подходом Бахтина, в данной работе мы будем рассматривать «диалог» как потенциал человеческих отношений и личностного начала. В связи с этим актуальность нашей работы заключается: 1) в сопоставлении ряда существующих концепций диалога в лингвистике и литературоведении; 2) в обращении к художественному видению мира М. Булгакова в свете названных критериев.

Тема диалога человека с другими людьми, миром культуры, истории, трансцендентным, диалога героя с автором и автора с историей, читателем — ключевая для творчества писателя и, на наш взгляд, теоретически недостаточно изученная. Начиная с 60-х гг. XX в., когда впервые были опубликованы ранее не известные произведения («Мастер и Маргарита», «Собачье сердце» и др.), интерес литературоведов к творчеству Булгакова возрастает в геометрической прогрессии. В 60-80-е гг. преимущество принадлежало «биографическим» работам, авторы которых стремились придать «литературно-критическому портрету» Булгакова социалистическую весомость как писателю-сатирику, внесшего «реальный» вклад в советскую литературу (М.О. Чудакова, JI.M. Яновская, В Л. Лакшин и др.).

Среди исследователей творчества Булгакова в те годы наиболее заметной фигурой был В Л. Лакшин. Лакшин был не только первым «биографом» Булгакова, но и автором работ, отличающихся филологической эрудицией и блистательным анализом поэтической оригинальности его произведения. Булгаков, который как никто другой владел мастерством повествования, распространившегося, в частности, и на образное изображение диалогического общения его персонажей.

Правда, Лакшин не уделял широкого внимания диалогу. Он, как и большинство ученых тех лет, в первую очередь доказывал идеологическую лояльность писателя к советской власти, а потому резко выступал против разного рода намеков на художественную «сомнительность» его произведений. Он, например, утверждал, что достоинством романа «Мастер и Маргарита» является преодоление в нем веры в Бога и отсутствие «мотивов христианского социализма» как чуждых сознанию писателя-романиста.

Иной методологической позиции придерживались представители культурно-исторического литературоведения, которые утверждали, что эстетический феномен произведений Булгакова состоит в синтетическом сплаве разных форм искусств (литература, музыка, архитектура), который упрочил их «генеалогическую» связь с мировой культурой и расширил диалог с историей (И.Ф. Бэлза). г

Эту мысль продолжали ученые структурного направления в литературоведении, которые также считают, что Булгаков, сконструировав интертекстуальную мысль «культурных парадигм» (Е.А. Яблоков), придал диалогу между историей и культурой непреходящее значение.

Однако, при всем различии литературно-критических позиций относительно творчества Булгакова, упомянутые исследования лишь косвенно затрагивали понятия диалога в связи с аналитическим разбором его произведения.

Вопрос о диалоге в эпических и драматических произведениях М. Булгакова представляет немалый интерес с теоретической точки зрения. Диалог, диалогичность и диалогическое отношение — это опорные слова литературоведения, наряду с такими семантическими единицами, как личность, бытие, игра, карнавал, ценность.

В работе мы рассматриваем разные теории диалога в науке, начиная с «Сократического диалога» до его современной трактовки, соглашаясь и споря с разными лингвистическими точками зрения на диалог и его функцию (работы Л.П. Якубинского, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Т.Г. Винокур, В.В. Одинцова и др.). Также опираемся на «высказывания» литературоведения прошлого и настоящего века — формалистов, структуралистов и постструктуралистов, — учитывая также понятие «содержательная форма» (формы содержания). Потому что нас интересует «говорящая личность субъекта», который своей осмысленной деятельностью образует единство всех элементов, составляющих композиционную форму содержательных моментов в единстве художественно-словесной целостности произведения.

Существенным для нас является теория М.М. Бахтина, которая построена в основном на романной почве и соотнесении ее с образом человека, главное же — с понятием личности. Отождествляя понятие «личность» и понятие «личностное сознание», учёный утверждает, что диалогические рубежи пересекают все поле живого человеческого мышления. Ключевым текстом Бахтина для осмысления личности является последняя глава книги о Достоевском — «Слово у Достоевского». Здесь внутренняя речь и внутреннее слово трактуются Бахтиным в тесной связи с проблемой художественного изображения личности и сознания. Таким образом, воплощая идею личности в слове, Бахтин выдвинул такое понятие как диалогичность, которая является для нас опорной.

При уяснении важнейших для избранной темы ключевых теоретико-литературных понятий: слово, личность, любовь, текст, произведение, род, содержательная форма, идея двоемирия, повествователь, сон, карнавализация, смех, игровое начало — мы опираемся на работы Г.В.Ф. Гегеля, Н.А. Бердяева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Р. Барта, В.Е. Хализева, Э. Мунье и др.

В практических целях при анализе художественного текста мы будем ориентироваться на диалог героев как таковой в эпических и драматических произведениях М. Булгакова, прежде всего уделяя внимание художественному воплощению в диалогах и диалогических общениях личностного начала и авторского видения мира. Кроме того, сопоставление диалогов эпического и драматического жанров творчества М. Булгакова дает нам возможность проследить специфику в творческой расположенности писателя к взаимообогащению литературных родов, т.е. драматизации повествования, усилению эмоционального воздействия пьес.

В нашу задачу не входит широкое контекстуальное рассмотрение произведений М. Булгакова. Мы обращаемся лишь к ближайшим контекстам в рамках творчества писателя. Теоретической целью нашей работы является уяснение неповторимости отдельного произведения и его сходства и различий с другими. В связи с этим мы рассматриваем художественное творчество М. Булгакова на материале его разных родовых произведений, чтобы показать их взаимообогащение и слияние.

В связи с чем для историко-литературного анализа взяты произведения М. Булгакова, начиная с 1923 года, когда автор впервые начал работать над большим жанром, и до последних лет. Произведения мы берем и эпические, и драматические, так как полная картина диалога в рамках одного рода литературы невозможна. Для анализа взяты роман «Белая гвардия» (1923-1924), пьесы «Дни Турбиных» (1926), «Бег» (1937) и роман «Мастер и Маргарита» (1929-1940). При анализе художественных произведений мы учитываем многие историко-литературные работы, в особенности Е.А. Яблокова, Н.П. Козлова, Я.С. Лурье, В. Сахарова, В.Б. Петрова, В.В. Химича, О.И. Акатовой и др.

Основная цель нашего исследования заключается в том, чтобы теоретически осмыслив понятие диалога в его философско-духовном смысле в связи с такими понятиями, как слово, личность и любовь, применить его к анализу эпических и драматических произведений М. Булгакова.

Из поставленной нами цели вытекают следующие задачи: 1) развернуто охарактеризовать ряд значений диалога в лингвистике, литературоведении и общегуманитарной науке; 2) уяснить разные функции и возможности диалога в эпосе и драме и главное — его «надродовую» функцию в художественной литературе; 3) определить особенности художественного мышления и мировоззрения писателя в создании диалогичного и монологичного мира.

Произведения Булгакова цитируются в основном по изданию: Булгаков М.А. Собр. Соч.: В 5 т. М., 1989—1990, с указанием тома и страницы в скобках.

Заключение диссертации по теме «Теория литературы, текстология», Кан Су Кюн

Заключение

В этой работе была представлена попытка расширить теоретическое представление о творческих возможностях писателя в связи с пониманием термина «диалога» в различных литературоведческих и лингвистических концепциях. Но главным предметом научного интереса в работе стало выявление формально-содержательной многогранности диалога в его жанрово-родовой специфике как одной из проблем литературной науки. При всей научно-теоретической пестроте и концептуальной многозначности понятийная сущность диалога в литературоведении определяется как высший личностный и духовно- ориентированный уровень общения.

Эпицентром подобного широкого понимания диалога является новая постановка проблемы языка, возможности поэтического языка в современной науке и признание «особости» литературы.

Универсальное понятие «диалога» в литературоведении, в отличие от лингвистики, начиная с работ М.М. Бахтина, раскрывается в связи с характерностью носителя речи, то есть «говорящего человека», слова которого и образуют литературный текст произведения. Поэтому различные формы высказываний — повествование автора или рассказчика, диалог и монолоп персонажей, речь лирического героя — становятся существенными понятиями для деления литературы на роды. Хотя в современной поэтике «эпическое», «драматическое» и «лирическое» считаются лишь универсальными «началами», выступающими всегда в комплексе и присутствующими в любом жанре, «родовые» признаки, речевые характеристики эпического и драматического текста являются актуальной проблематикой современного литературоведения.

На основании проведенного исследования в области художественного диалога в эпическом и драматическом произведении можно сделать следующие выводы:

1. Основная черта диалогической речи героев в эпическом произведении (речь идет об эпической прозе Нового времени) заключается в раскрытии индивидуально-психологического склада личности человека и специфического характера конфликта между персонажами.

2. В связи с законом театра («театральность») драматический диалог имеет несколько отличительных черт: 1) двойной речевой акт — диалог состоится как между драматургом и режиссером, так и между действующими лицами; 2) двойная адресация — диалогическое общение персонажей как друг с другом, так и со зрителями; 3) «неличный» характер, отсутствие биографического «Я», то есть внутри говорящего «Я» существует единый голос субъекта и автора-драматурга; 4) «взаимосубъективный» характер, так как в драме большую роль играет сфера слушающего «Ты»; отсюда 5) большое значение диалогического отношения между «Я» и «Ты».

Диалог в драме — это не просто область речевого общения, коммуникации действующих лиц, но и их социально-нравственное и субъективно-эмоциональное поведение. Таким образом, в драматическом произведении различные высказывания персонажей в своей целостности выявляют идейно-эмоциональное отношение автора к окружающей действительности. В этом смысле драматический диалог следует изучать в более широком смысле — как форму мышления.

Научная самостоятельность работы состоит в том, что здесь были обозначены новые подходы в исследовании выбранного материала на основе уже существующих, и утвердившихся в литературоведении концепций диалога и его классификаций. В связи с чем мы стремились обосновать необходимость разграничения основных элементов диалога как межличностного общения: 1) слово — его духовная потенциальность как первоисточник диалога (понимание М.М. Бахтина); 2) личность — ее рождение в процессе диалога. То есть более широкое понимание диалога как почвы, формирующей личность через ее взаимоотношение с другой-другими личностями, ведет к возникновению нового уровня диалога (диалог личность диалог); 3) любовь — под любовью подразумевается универсальный моральный код духовного возрождения и одухотворения личности как условия подлинной и полной диалогизации общения. Таким образом, понятия «диалога» и «любви» переплетены и взаимодополняемы своими личностными и духовными ориентациями. В этом отношении правомерно сказать, что любовь является первоосновой диалогического начала.

Исходя из разных теоретических концепций диалога в работе проведен текстовой анализ булгаковских произведений, созданных им в 20-30-е годы XX века: романа «Белая гвардия», пьес «Дни Турбиных», «Бег» и романа «Мастер и Маргарита» — ф 184 через которые мы пришли к следующему выводу:

1. В романе «Белая гвардия» словесный образ Повествователя и его речевое общение с героями раскрывают диалогичный мир (Дом) и монологичный мир (Город). Через художественное пространство проходят две оси координат времени: горизонтальная (ось истории) и вертикальная (ось вечности). В таком случае для Города характерна горизонтальная ось времени, лишенная соотношения с божественным промыслом, который задает смысл и цель историческому процессу. А для Дома — вертикальная ось времени, и потому, двигаясь ввысь, она сохраняет надежду на будущее. При этом источником внутреннего «двигателя» Дома и формой существования духовного мира Дома является «диалог» в его гуманитарно-эстетическом смысле.

2. В пьесе «Дни Турбиных» функция драматического диалога расширяется: цепь диалогов способна создать не только основу текста, но и «внутреннее» общение действующих лиц. Благодаря чему «тема жизни» в булгаковской драматургии достигла нового художественного уровня. Пьеса Булгакова характеризуется «сценами гармонии», в которых все герои оказываются внутренне едиными и цельными. Гармоническое начало булгаковской драматургии возможно благодаря особому строю диалога. Одним словом, писатель изобразил движение души своих героев, заполненных личностным потенциалом человека, через теплое семейное диалогическое общение. Дело в том, что пьеса «Дни Турбиных» построена по законам структуры не драматургии, а эпоса, вернее, романа. В данном случае речь идет не о понимании тех или иных законов жанра, а о природных особенностях авторского мироощущения.

3. В пьесе «Бег» жанровая характеристика «сна» является важнейшей приметой и событийного, и диалогического ряда булгаковского текста. То есть сон в «Беге» является жанрово-поэтической формой и сюжетно-тематической доминантой для «коммуникации» между посюсторонней и потусторонней реальностью, между временем и вечностью. При этом диалоги булгаковских героев характеризуются «сочетанием несочетаемых

• реплик». И это раскрывает раздвоение мира при видимости единств, достигает высокохудожественной эмоционально-эстетической «нереальной реальности», а также выявляет трагическую безысходность главного героя, Хлудова.

4. Карнавальные образы и мотивы, в частности их ориентация на апокалипсическое мировоззрение рубежа XIX-XX вв., являются важнейшим предметом пристального интереса, что прямо повлияло на создание не только драматургии, но и романа писателя. В этой связи в романе «Мастер и Маргарита» философско-эстетическое и художественное мировоззрение писателя отчетливо выражается в рамках «диалога» героев, который, по всей видимости, является художественным приемом раскрытия трагической и комической ситуации, и, что особенно важно, наиболее приемлемой и продуктивной, создающей внутренний источник развития, формой существования духовного мира.

Предлагаемая работа представляет собой попытку обратиться к мало изученным в теории литературы граням художественного творчества М. Булгакова — категориям диалога в их личностной характеристике. Кроме того, мы попытались расширить теоретическое представление о межродовой специфике творчества Булгакова на примере отдельных произведений, созданных им на протяжении двух десятилетий (20-30-е гг. XX в.).

Все это дает возможность говорить о том, что «слово», «личность» и «любовь» как духовно-нравственное начало являются художественными доминантами творчества Булгакова, которые нашли свое воплощение в форме диалога между персонажами, между автором и героем, между героем и миром культуры, истории. Булгаков в своих произведениях так или иначе утверждает, что спасение человека возможно лишь с помощью абсолютного воплощения любви через союз человеческого и духовного, скрепленного в поэтической значимости слова.

Следует отметить, что обилие написанного о «диалоге» и концепции «диалогичности», разработанных Бахтиным, в современном литературоведении является чем-то избыточным и, скорее, актом подражания, нежели актом обогащения. Тем не менее мы попытались не только продолжить бахтинскую мысль, но и раскрыть «духовное» качество диалога главным образом с точки зрения христианского понимания. На наш взгляд, духовно-философское начало диалога является важнейшим принципом проникновения в творчество Булгакова, в котором в большей степени делается акцент на изображении личности героя, и в художественно-философское сознание самого писателя.

Мы уверены, что дальнейшее изучение индивидуальной специфики творчества М. Булгакова необходимо продолжить не только в эстетическом, но и в духовно-эмоциональном аспекте, утверждающем общечеловеческие ценности — добро и любовь как субстанциально значимые величины человеческого бытия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кан Су Кюн, 2004 год

1. Булгаков М.А. Собрание сочинений. В 5 т. М., 1989-1990.

2. Булгаков М.А. Пьесы 1920-х годов/Театральное наследие. Ленинград. 1989.

3. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание М., 1999.

4. Чехов А.П. Рассказы. Пьесы. М., 1997.1. СЛОВАРЬ

5. БТСРЯ Большой толковый словарь русского языка. Глав, редактор. С.А. Кузнецов. СПб. 2001.

6. БЭС Большой энциклопедический словарь: Языкознание. 2-е издание «Лингвистический энциклопедический словарь» 1990 года. Гл. ред. В.Н. Ярцева М., 2000.

7. ЛЭС ЛЭС Литературный энциклопедичский словарь. Под общей редакцией В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М., 1987.1. Егоров Б.Ф. Диалог

8. Эпштейн М.Н. Род литературный

9. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. Глав. ред. В.Н. Ярцева М., 1990.1. Винокур Т.Г. Диалог

10. ЛЭТП Литературная энциклопедия терминов и понятий. Глав. ред. и составитель А.Н. Никлюкин. М., 2003.1. Бройтман С.Н. Диалог

11. Есин А.Б. Внутренний монолог1. Зарев A.M. Абсурдизм

12. Нестеров И.В., Хализев В.Е. Дилоагическая речь и монологическая речь Тамарченко Н.Д. Род литературный Хализев В.Е. Эпос

13. РЭС Российский энциклопедический словарь. Глав. ред. A.M. Прохоров. М., 2000.

14. CJIT Словарь литературоведческих терминов. Ред. Тимофеев Л.И. и Тураев С.В. М., 1974.1. Чернышев А. Монолог

15. СРЯ Словарь русского языка: В 4т. 2-е изд. М., 1982. Т.2.

16. ФС Философский словарь/ Под ред. И. Т. Фролова. 7-е изд., перераб. И доп. М., 2001. Мысливченко А.Г. Личность

17. Карасев Л.В. Смех Вдовина И.С. Персонализм Маринин А.П. Логос Сигов К.Г. Игра

18. Акатова О.И. Пьеса Михаила Булгакова «Бег»: Поэтика снов // Филологические этюды. Саратов., 2002.

19. Алешин С.И. Тема с вариациями // Алешин С.И. Пьесы: Беседы о театре. М., 1984.

20. Анненский И. Драма настроения // Книги отражений. М., 1979.

21. Богатырева Е.А. Драмы диалогизма: М.М. Бахтин и художественная культура XX века. М„ 1996.

22. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

23. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979а.

24. Бахтин М.М. Эстетика словесного искусства. М., 1979b.21 .Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1994.

25. Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7-т. М., 1997. Т. 5.

26. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7-т. М., 2002. Т. 6.

27. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Эпос и роман. СПб., 2000.

28. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964.

29. Белецкий А.И. В мастерской художника слова. М., 1989.

30. Белобровцева И. Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: конструктивные принципы организации текста. Тарту., 1997.

31. Бердяев Н.А. Философия свободы. М., 1911.

32. Бердяев Н.А. Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация. Париж., 1947.

33. Бердяев Н.А. Конец Ренессанса и кризис гуманизма. Разложение человеческого образа // Философия творчества, культуры и искусства. В 2 т. М., 1994. Т. 1.

34. Бердяев Н.А. Царство Духа и Царство Кесаря М., 1995.

35. Библер B.C. Михаил Михаилович Бахтин или поэтика культуры. М., 1991.

36. Борисова М. Искусство диалога в драматургии А.Н. Островского // Вопросы стилистики. Саратов., 1975. Вып. 9.

37. БорчаковаД. О связности в устных коммуникатах // Синтаксис текста. М., 1979.

38. Будагов Р.А: Писатель о языке и язык писателей. М., 1984.

39. Булавка JI.A., Бузгалин А.В. Бахтин: диалектика диалога versus метафизика постмодернизма. // Вопросы философии. 2000. № 1.

40. Булгаков М.А. Из литературного наследия. Письма. // Октябрь. 1987., № 6.

41. Варениченко Т.В. Никипелова Н.А. Чехов и Булгаков. Эпистолярная форма повествования // Чеховские чтения в Ялте: Чехов и XX век. Москва., 1997.

42. Вдовина И.С. Эстетика французского персонализма. М., 1981.

43. Виленский Ю.Г. Доктор Булгаков. Киев., 1991

44. Виноградов В.В. О художественной прозе. M-JL, 1930.

45. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959.

46. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980.

47. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

48. Винокур Т.Г. Характерискика структуры диалога в оценке драматургическогопроизведения // Языковые процессы современной русской художественной литературы. М., 1977.

49. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993.

50. Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии // Бахтин под маской. М., 2000.

51. ВулисА.З. Роман «Мастер и Маргарита». М., 1991.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

53. Гаспаров M.JI. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2001.

54. Гачев Г.Д., Кожинов В.В. Содержательность литературных форм // Теория литературы. М., 1964.

55. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 т. М., 1968. Т.1.

56. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 т. М., 1971. Т.З.

57. Гельгартдт P.P. Рассудждение о диалогах и монологах (К общей теории высказывания). // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. II, Вып. 1. Калинин., 1971.

58. Герасименко А.П. В.М. Шукшин // Русская литература XIX-XX веков. В 2-т. М., 1998. Т. 2.

59. Гинзбург Л. О старом и новом. Л., 1982. Ы.ДерридаЖ. О грамматологии. М., 2000.

60. Долинин К.А. Интерпретация текста. М., 1985.

61. Доронина Т.В. Масса и «человек массы» в романе Михаила Булгакова «Белая гвардия» (К проблеме традиции) // Писатель, творчество: современное восприятие. Курск., 1998.

62. Еврипид «Медея» // Древнегреческая трагедия. Новосибирск., 1993.

63. Земская Е.А. Русская разговорная речь: Лингвистический анализ и пробемы обучения. М., 1979.

64. Жукова Н.А. Абсурд и пути его преодоления в художественном мире Чехова и Булгакова // Дергачевские чтения. 2000: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. Екатеринбург., 2001.

65. Катаев В.Б. Чехов А.П. It Русская литература XIX-XX веков В 2-т. 1998.

66. Козлов Н.П. От романа к пьесе («Белая гвардия» и «Дни Турбиных» М. Булгакова) // Содержательность форм в художественной литературе. Куйбышев., 1989.

67. Колотаев В.А. Монолог как реальность диалога в творчестве М.И. Цветаевой // Первое произведение как семиологический факт. СПб.-Ставрополь., 1997.

68. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972.

69. Короненко О.А. Приемы карнавализации в современной русской драматургии // Диалог Карнавал Хронотоп: М.М. Бахтин в контексте мировой культуры. М., №1-2 (39-40). 2003.

70. Косиков Г.К. «Структура» и / или «текст» (Стратегии совеременной семиотики) // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. И вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 2000.

71. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000.

72. Лагутин В.И. Проблемы анализа художественного диалога. Кишнёв., 1991.

73. Лазарева М.А. «Смех» Михаила Булгакова (Критерии художественности «Мастера и Маргариты») // Филологические науки. 1999. №2.

74. Лакшин В.Я. Мир Михаила Булгакова (вступительная статья) // М.А. Булгаков Собр. Соч. В пяти томах. М., 1989. Т.1.

75. Лихачев Д.С. Текстология: на материале русской литературы X-XVII веков. СПб., 2001.

76. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л., 1972.

77. Лотман Ю.М. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3 т. Таллинн., 1992. Т.1.

78. Лотман Ю.М. Текст как семиотическая проблема // Избранные статьи. В 3 т. Таллинн., 1992. Т.1.

79. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998.

80. Лотман Ю.М. Карточная игра // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт итрадиции русского дворянства (XVII начало XIX века). Спб., 2002.

81. Лукичев З.В. Проблема чеховской традиции в творчестве М.А. Булгакова // Русская литература XX века в аспекте традиции мировой культуры. Волгоград., 2002.

82. Лурье Я.С. М. Булгаков в работе над текстом «Дней Турбиных» // Проблемы театрального наследия М. Булгакова. Ленинград., 1987.

83. Ляхова Е.И. Драматизм личного слова в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Литературное произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики. Кемерово., 1988.

84. Малахов В. Гавань у поворота времен: Онтология Дома в «Белой гвардии» Михаила Булгакова // Вопросы литературы. М., 2000. № 4.

85. Манн Т. Герхарт Гауптман // Собрание сочинений: В 10 т. М., 1961. Т. 10.

86. Минаков А.В. Символика романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Опытэзотерического исследования. М., 1998.

87. Мунье Э. Манифест персонализма: Пер. с фр. М., 1999.

88. Нестеров И.В. Диалог и монолог // Введение в литературоведение. М., 1999.

89. Нечаенко Д.А. Сон, заветных исполненный знаков: Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. М., 1991.

90. Новиков Н.В. Проблема художественного сознания в эстетике В. Соловьева и творчестве М. Булгакова // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Материалы Уроссийского симпозиума историков русской философии. Ниж. Новгород. 1998.

91. Одинцов В.В. Стилистическая структура диалога // Языковые процессы современной русской художественной литературы. М., 1977.

92. Пави П. Словарь театра / Пер. с. Фр. М., 1991.

93. Петров В.Б. Эпическое в драматургии М.А. Булгакова (Трагикомедия «Бег») // Художественное творчество и литературный процесс. Томск., 1988. Вып. IX.

94. Платон. Протагор // Платон. Избранные диалоги. М., 1965.

95. Плеханова И.И. Категория трагического в скрещении философского, психологического и литературоведческого видения // литературоведение на пороге XX века. М., 1998.ш 193

96. Пожиганова Л.П. Пушкинский интертескст в пьесе М.А. Булгакова «Бег» // К

97. Пушкину сквозь время и пространство. Белгород., 2000.

98. Полищук Г.Г., Сиротинина О.Б. Разговорная речь и художественный диалог// Лингвистика и поэтика. М., 1979.

99. Пришвин М.М. Дневники 1920-1922. М., 1995.

100. Пугачёва Л.Г. Роль категорий диалога, монолога и игры (М.М. Бахтин) в формировании личностного измерения человеческого бытия // Человек. Культура. История. Саратов., 1993.

101. Ребелъ Г. Художественные миры романов Михаила Булгакова. Пермь., 2001.

102. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М., 1979.

103. Росницкая О.Б. Карнавальные и романтические традиции в пьесах М.А. Булгакова «Бег», «Зойкина квартира» и «Дни Турбиных» // Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре. Волгоград. 2001.

104. Руднев А Культура и сон // Даугава. Рига., 1990. №3.

105. Рыжов В.В. Духовно ориентированный диалог и диалогическая личность // ^ Гуманизм и духовность в образовании. Н.Новгород., 1999.

106. Рымаръ Н.Т. Романный диалог и структура романного мышления // Содержательность форм в художественной литературе. Куйбышев., 1989.

107. Рюмина М.Т. Эстетика смеха: смех как виртуальная реальность. М., 2003.

108. Салагаева Л.Л. Диалог в прозе В.М. Шукшина // Творчество В.М. Шукшина: Метод. Поэтика. Стиль. Барнаул., 1997.

109. Сахаров В. Лирическая трагедия о русской эмиграции // Литературная Россия. 5 .Апреля 2002. №14.

110. Сидорова А.И., Павлова О.А. «Городский миф» у Н.В. Гоголя и М.А. Булгакова // Вестник ВолГУ. Серия 2. Филология. Волгоград., 1998. Вып. 3.

111. Скороспелова Е.Б. Булгаков М.А. // Русская литература XIX-XX веков В 2-т. М., 1998. Т.2.

112. Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. М., 1986.

113. Собенников А.С. Поэтика диалога в драматургии А.П. Чехова: (о функциоанльной речи роли словесного символа в драматическом тексте)// Проблемы метода и жанра.1. Томск., 1988. Вып. 14.

114. Соломадин КМ. «Я» и «Другой» в концепциях М.Бахтина и Л.Выготского // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2001. № 3-4.

115. Спенделъ де Барда Д. Сон как элемент внутренней логики в произведениях М. Булгакова // М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М., 1988.

116. Страхов И.В.Художественное познание сновидений // Страхов И.В. Л.Н. Толстой как психолог. Саратов., 1947.

117. Тамарченко Н.Д. Повествование // Введение в литературоведение. М., 1999.

118. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001.

119. Толстой АН. О драматургии // В кн.: Тоетой А.Н. О литературе. М., 1956.

120. Ухтомский А.А. Заслуженный собеседник. Этика. Религия. Наука. Рыбинск., 1997.

121. Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 2000.

122. Хализев В.Е. Драма как род литературы. М., 1986.

123. Хализев В.Е. Говорящий человек. Диалог и монолог. // Теория литераутры. М., 1999.

124. Хализев В.Е. «Герои времени» и праведничество в освещении русских писателей XIX в. // Русская литература XIX века и храстианство. М., 1997.

125. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2002.

126. Химич В.В. «Зеркальность» как принцип отражения и пересоздания реальности в творчестве М. Булгакова // Русская литература XX века. Екатеринбург., 1994. Вып.2.

127. Химич В.В. «Странный реализм» М.А. Булгакова. Екатеринбург., 1995.

128. Царьков П. Личность и индивидуальность // Свободная мысль. 1995. № 6.

129. Цыганкова Е.В. Из истории смеха и символики эпохи Возрождения («Новая Академия» Альда Мануция) // Диалог Карнавал Хронотоп: М.М. Бахтин в контексте мировой культуры. М., №1-2 (39-40). 2003.

130. Чернец J1.В. Литературное произведение как художественное единство // Введение в литературоведение. М., 1999.

131. Черноморец JJ.B. Структура и функции диалога Иешуа и Пилата в романе М.

132. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вопросы лингвопоэтики и литературоведения. М., 1990.

133. Чероусова И.П. Структура и художественные функции диалога в русской волшебной сказке: Автореф. дис. .канд. филол. Наук. / Воронеж. Гос.ун-т. Воронеж., 1994.

134. Чжун Чже Чун Руководство к изучению Евагелия от Иоанна М., 2003.

135. Чудаков А.П. В.В. Виноградов и теория художественной речи первой трети XX века // В.В. Виноградов. Избранные труды о языке художественной прозы. М., 1980.

136. Шалюгин Г.А: Чеховское притяжение (М.А. Булгаков в Ялте) // Литературная Россия. М., 1985.1 февраля № 5. С. 16

137. ЩербаЛ.В. Восточно-лужицкое наречие. Пг., 1915.

138. Эсалнек А.Я. Об историко-типологическом изучении романа // Живая мысль: К 100-летию со дня рождения Г.Н. Поспелова. М., 1999.

139. Яблоков Е.А. Художественный мир Михаила Булгакова. М., 2001.

140. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Избранные работы: язык и его функционирование. М., 1986.

141. Яновская Л.М. Творческий путь М. Булгакова. М., 1983.

142. Alexander Mikhailovic. Bakhtin's Conception of Discourse (Slovo) // Corporeal Words: Mikhail Bakhtin's Theory of Discourse. Northwestern University Press/ Evanston Illinois. 1997.

143. Bakhtin and Religion: A feeling for Faith/ edited by Susan M. Felch and Paul J. Contino. 2001.

144. BarrattA. Apocalypse or revolution?: Man and history in Bulgakov's Belaya gvardia // New Zealand Slavnic j. — Wellington., 1985. №1

145. Charles Morgan. Dialogue in Novels and Plays. UK. 1953.

146. Geaffrey Rockwell. Defining dialogue: from Socrates to the Internet. N.Y., 2003.

147. Henry George Liddel and Robert Scott, Greek-English Lexicon, Abridged. Oxford: Clarendon Press, 1977.

148. Ksana Blank. "Listening to the other: Bakhtin's Dialogue with Religion, Cultural theory, And the Classics. // Slavic and East European Journal. V. 47 N.2, Summ 2003.

149. Schlegel A. W. v. Samtliche Werke /Bd VII. Leipzing. 1846.

150. Ruth Coates. "Christianity in Bakhtin: God and the exiled author. Cambridge. UK. 1998.

151. Sierotwienski S. Slownik terminow literackich. Wroclaw., 1966.

152. СинХен Сук. Структура драматургии. Сеул., 1990.