Концепция романа в историко-литературных трудах М.М. Бахтина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Конкина, Лариса Семеновна

• Конкина, Лариса Семеновна
• доктор филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор филологических наук Конкина, Лариса Семеновна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ИЗ ИСТОРИИ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО И ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОГО ИЗУЧЕНИЯ

ЖАНРОВЫХ ПРИЗНАКОВ РОМАНА

1.1. Предпосылки появления романа в литературе поздней античности и Средневековья

Л 1.2. «Просветительская» теория романа (Г. Филдинг, Ж. Ж. Руссо, •

X. М.Виланд, X. Ф. Бланкенбург) 1.3. Проблема романа в трудах Г. Гегеля и немецких романтиков 1.4. Теоретико-литературные характеристики жанровой природы романа в статьях В. Г. Белинского 1.5. Вклад в развитие теории романа русской академической школы второй половины XIX века

11.6. Роман как «текст» в литературоведческих анализах представителей формальной школы 1920-х годов 1.7. Работы о романе западно-европейских исследователей конца

XIX-начала XXвв.

4 1.8. Роман в современных отечественных исследованиях

Глава 2. АКТУАЛИЗАЦИЯ ПРОБЛЕМ АНТИЧНОГО РОМАНА В ТРУДАХ М. М. БАХТИНА

•I 2.1. Античность - источник европейского романа. М. М. Бахтин о проблеме происхождения романа 2.2. Категория хронотопа в работах М. М. Бахтина о романе

2. 3. Хронотоп греческого софистического романа, проблема его передачи 2. 4. М. М. Бахтин о формировании авантюрно-бытового jy хронотопа в античном романе 2. 5. Хронотоп античной автобиографии и биографии

Проблемы романной стилистики и основные стилистические линии античной литературы, установленные М. М. Бахтиным в жанре романа

Глава 3. ПРОБЛЕМА ЖАНРОВОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ СРЕДНЕВЕКОВОГО РОМАНА И РОМАНА ВОЗРОЖДЕНИЯ В АНАЛИТИЧЕСКОМ РАССМОТРЕНИИ М. М. БАХТИНА J 3.1. Средневековый рыцарский роман и его главные жанровые признаки в трактовке М. М.Бахтина

3.2. Роман эпохи Возрождения и проблема карнавальной культуры в романной концепции М. М. Бахтина

•У 3.3. «Площадное слово» в романе Ф. Рабле и проблема комического

Глава 4. ЖАНРОВАЯ ТИПОЛОГИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО И РУССКОГО РОМАНА В ЭСТЕТИКЕ М.М.БАХТИНА v/ 4.1. Роман странствования 4.2. М. М. Бахтин о жанровых элементах античного романа щ. испытания в русской литературе (М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»)

4.3. Тип биографического и автобиографического повествования 256 J 4. 4. Роман становления и воспитания в бахтинской типологии романа (романы И. А. Гончарова)

4.5. Тип монологического романа в понимании М. М. Бахтина романное творчество Л. Н. Толстого и И. С. Тургенева)

Глава 5. ПОЭТИКА РОМАНОВ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО В ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОМ ОСВЕЩЕНИИ М.М.БАХТИНА 280 5.1. М. М. Бахтин о полифонизме «голосов» в романах Ф. М. Достоевского как о новой форме романного художественного мышления

5.2. M. M. Бахтин о проблеме автора и героя в романах Достоевского

5.3. Бахтинская классификация типов прозаического слова в романах Ф. М. Достоевского 310 5. 4. M. М. Бахтин о жанровых и сюжетно-композиционных особенностях романов Ф. М. Достоевского

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Концепция романа в историко-литературных трудах М.М. Бахтина»

Настоящая работа посвящена рассмотрению концепции романа в историко-литературных трудах Михаила Михайловича Бахтина - одного из крупнейших отечественных ученых XX в. - филолога, философа, культуролога. Его работы, долгие годы остававшиеся малоизвестными широкой научной общественности, в последние десятилетия ушедшего столетия получили известность и признание не только в России, но и во всем мире.

В отечественной гуманитарной науке в последние десятилетия основной акцент делался на разработке темы «Бахтин - философ»1. Связано это, как мы полагаем с тем, что для многих исследователей М. М. Бахтин прежде всего философ. Авторитетный источник такого взгляда - С. Г. Бочаров, который привел записанное за Бахтиным высказывание: «Я ведь не литературовед. Я - философ» .

Однако нам представляется, что рассматривать М. М. Бахтина в первую очередь как философа, а только потом как филолога, не совсем верно, если, во-первых, иметь в виду количество опубликованных его литературоведческих и историко-литературных работ. Во-вторых, сохранилось и другое свидетельство, которое также дает основание к рассмотрению ряда работ ученого как работ историко-литературных. В «Автобиографии» (1944) Бахтин писал так: «Уже в университете началась моя научная деятельность. Сначала я специализировался по философии (у проф. Ланге и проф. А. И. Введенского), а затем перешел к литературоведению, которому посвятил всю свою последующую жизнь»3.

Важное место в системе бахтинского научного наследия занимают труды ученого, посвященные рассмотрению вопросов истории и теории жанра рома

1 Об этом же говорит и издание следующих работ: М. М. Бахтин как философ. Сб. ст. М., 1992; Тамарченко Н. Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001.

2 Бочаров С. Г. Об одном разговоре и вокруг него // Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М., 1991. С.482.

3 Бахтин М. М. Автобиография //Архив Мордов. госуд. ун-та им. Н. П. Огарева. Ф. 2, оп. 1, л. 1. на. Работы М. М. Бахтина, в которых главным предметом исследования был роман, проблемы поэтики романа, генезиса и типологии, мы вправе считать литературоведческими в полном смысле этого слова и рассматривать их как историко-литературные и основу для изучения филологических воззрений ученого.

В отечественном литературоведении изучению романа посвящено немало исследований. Здесь можно назвать работы В. В. Кожинова, А. В. Михайлова, Е. М. Мелетинского, Н. Т. Рымаря, Н. Д. Тамарченко, А. М. Михайлова, И. П. Щеблыкина, Г. К. Косикова и др. Все названные нами ученые останавливаются на аналитическом рассмотрении ряда аспектов, связанных с бахтинскими взглядами на жанр романа1. Немало места работам М. М. Бахтина о романе отведено в исследованиях, посвященных творчеству русских писателей-романистов, прежде всего, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. И. Гончарова .

Однако при всей важности и научной ценности выводов, к которым приходят исследователи в своих работах, они нередко касаются лишь отдельных сторон бахтинских взглядов на жанр романа. Между тем в системе собственно филологических воззрений М. М. Бахтина, как нами уже отмечалось, центральное место принадлежит проблемам романа. Ему посвящены два фундаментальных исследования ученого - книга «Проблемы творчества Достоевского» (1929), во втором издании - «Проблемы поэтики Достоевского» (1963),

1 См.: Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневекой литературе. М., 1976; Тамарченко Н. Д. О принципах типологии романа в работах М. М. Бахтина // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980; Тамарченко Н. Д. Реалистический тип романа. Кемерово, 1985; Михайлов А. В. Роман и стиль // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982; Мелетинский Е. М. Средневековый роман. М., 1983; Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986; Тамарченко Н. Д. Типология реалистического романа. Красноярск, 1988; Ры-марь Т. Н. Введение в теорию романа. Воронеж, 1989; Рымарь Н. Т. Поэтика романа. Саратов, 1990; Осовский О. Е. Человек. Слово. Роман. Саранск, 1993; Мелетинский Е. М. Заметки о творчестве Достоевского. М., 2001.

2 Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского М,. 1964; Федоров В. В. Диалог в романе. Структура и функции: автореф. дисс. . канд. филол. наук. Донецк, 1975; Свительский В. А. Композиционная структура романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Анализ художественного произведения. Воронеж., 1977; Гохштейн Г. М. О жанровой природе полифонизма: авторская позиция в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и И. А. Гончарова «Обломов» // Проблема автора в русской литературе XIX - XX вв. Ижевск, 1978. С. 49 - 57; Захаров В. Н. Система жанров у Достоевского. Л., 1985; Буданова Н. Ф. Достоевский и Тургенев. Творческий диалог. Л., 1987; Осмоловский О. Н. Достоевский и русский психологический роман XIX века. Дисс. д-ра филолог, наук. Орел, 1999.

Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» (1965).

Но не только в указанных работах раскрываются важнейшие аспекты бах-тинской концепции романа. В период с 1930 по 1960-е годы ученым были написаны исследования, посвященные исторической поэтике, типологии, стилистике жанра и другим проблемам, связанным с жанром романа. Сейчас все они в их целостности и концептуальном единстве могут рассматриваться как основа для изучения бахтинской концепции романа.

Нет никакого сомнения в том, что работы М. М. Бахтина представляют одно из примечательных явлений отечественной гуманитарной науки. Их тщательное изучение позволяет с большой долей аутотентичности не только установить систему философских, филологических и культурологических воззрений ученого, но и внести существенные дополнения и уточнения в общую картину развития русской литературной науки XX века.

Однако нельзя не сказать и о трудностях в изучении научного наследия М. М. Бахтина, которые, с нашей точки зрения, заключаются в том, что само это наследие сохранилось не полностью. Публикация его продолжается. Некоторые его работы - «Автор и герой в эстетической деятельности», «Формы времени и хронотопа в романе», название которым были даны публикаторами текстов, не представляют собой целостной и авторски завершенной работы. Не сохранилось в полном объеме и большое исследование М. М. Бахтина - «Роман воспитания и его значение в истории реализма», сданное в издательство и утерянное во время войны1.

Сегодня бахтинское научное наследие нередко рассматривается как части большого, незавершенного до конца, но, тем не менее, целостного исследования форм литературного мышления, развернувшегося в контексте той или иной историко-литературной эпохи. Основание к такому пониманию дал сам М. М. Бахтин, который во введении к неосуществленному изданию одной из своих книг писал: «Предлагаемый сборник моих статей объединяется одной темой на разных этапах ее развития. Единство становящейся (развивающейся) идеи» (ЭСТ.380). Ученый неоднократно подчеркивал, что незавершенность, подчас даже и нарочитая, является отличительной чертой его работ. Однако он все-таки различал два вида незавершенности: «Но я не хочу превращать недостаток в добродетель: в работах много внешней незавершенности, незавершенности не самой мысли, а ее выражения и изложения» (ЭСТ. С. 380).

Говоря о научном наследии М. М. Бахтина, мы не можем не затронуть еще одной проблемы. В истории отечественной литературной науки принято считать бахтинскими некоторые работы, вышедшие в свет в 1920-е годы под именами его ближайших друзей В. Н. Волошинова и П. Н. Медведева. Это опубликованная в 1927-м году книга «Фрейдизм. Критический очерк», вышедшая в свет под именем В. Н. Волошинова; опубликованное в 1929-м году под именем П. Н. Медведева исследование «Формальный метод в литературоведении. Введение в социологическую поэтику», а также работа В. Н. Волошинова «Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке». Эти работы нередко называют «спорными текстами» из-за неясности вопроса об их авторстве. Основание к возникновению самой проблемы так называемых «спорных текстов» положил В. В. Иванов, который сделал еще в 1973 году печатное заявление о том, что указанные работы П. Н. Медведева и

B. Н. Волошинова на самом деле принадлежат перу М. М. Бахтина.

Многих ученых тогда заинтересовало это утверждение, и возник законно-мерный вопрос, почему Бахтин обратился к такому необычному способу публикации своих работ? Часть историков литературной науки и бахтиноведов, опираясь на свидетельства самого Бахтина или воспоминания людей его близко знавших, считают эти работы либо написанными Бахтиным единолично, либо при его непосредственном участии. Другие, также ссылаясь на свидетельства современников, полагают, что вопрос так называемых «спорных текстов» современной литературной наукой не может быть решен столь однозначно .

1 См. примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

C. 395. Далее - в тексте ЭСТ и страница.

2 См.: Фридлендер Г. М Наследие М. М. Бахтина вчера и сегодня // Рус. лит. 1993. № 3. С. 200.

В статьях Ю. П. Медведева, С. Г. Бочарова, Н. А. Панькова, В. В. Иванова, С. С. Конкина, Н. JI. Васильева высказывались разные точки зрения, что привело к тому, что вопрос о принадлежности Бахтину указанных работ «стал в 1990-х гг. одним из наиболее интригующих в изучении биографии Бахтина, его окружения и литературного наследства так называемого "круга Бахтина"»1. Необходимость концептуального, взвешенного и ответственного разговора о «спорных текстах» была обоснована Н. JI. Васильевым в статье «М. М. Бахтин или В. Н. Волошинов?» в 1991 году2.

В нашей работе мы не проводили никаких специальных текстологических или иных дополнительных исследований, касающих указанной проблемы, поскольку этот вопрос уже достаточно подробно освещался в отечественной науке . История вопроса наиболее полно представлена в статье Н. JI. Васильева, вобравшей в себя основные тезисы его же доклада. Доклад был сделан на XI Бахтинской научной конференции, состаявшейся 21-25 июля 2003 г. в Бразилии4. Мы частично опирались на некоторые из так назваемых «спорных текстов», полагая, что рассматриваемые в них проблемы, в том числе и связанные с жанром романа, бесспорно, отражают научные интересы и позицию М. М. Бахтина в 1920-е годы.

Инструментом рассмотрения явлений литературы у М. М. Бахтина, в том числе и проблем романа, стала предложенная им методология литературоведческого исследования и категории, отразившие направление его собственных научных поисков. Жанр романа рассматривался М. М. Бахтиным в перспективах, так называемого «большого времени» литературы, в котором, как полагал ученый, действуют глубинные силы, формирующие литературный процесс. В

1 Васильев Н. Л. История вопроса обавторстве «спорных текстов» в российской бахтинистике (М. М. Бахтин и его соавторы) П Интеграция образования. 2003. № 3. С. 123.

2 Васильев H.Jl. М. M. Бахтин или В. Н. Волошинов? // Лит. обозрение. 1991. № 9.

3 См.: Осовский О. Е. Человек. Слово. Роман. Научное наследие М. М. Бахтина и современность. Саранск. 1993. С. 42 - 55. По этому вопросу также: Пешков И. В. Один вопрос вокруг двух конференций. [ Вопрос об авторстве «спорных» книг на Бахтинских конференциях в Москве и Витебске] // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. № 3. С. 178 - 187; Иванов Вяч. Вс. Об авторстве книг В. Н. Волошинова и П. Н. Медведева И Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. № 4. С. 134 - 139; Кожинов В. В. Книга, вокург которой не умолкают споры [«Формальный метод в литературоведении»] // Там же. С. 140 - 147.

4 Васильев Н. Л. История вопроса об авторстве «спорных текстов» в Российской бахтинистике (М- M. Бахтин и его соавторы) // Интеграция образования. 2003. № 3. С. 121 - 129. перспективах «большого времени», в «далеких контекстах» развития литературы, считал Бахтин, более отчетливо проявляют свои черты «великие реальности» литературного процесса - жанры.

М. М. Бахтин считал, что из «необозримого мира литературы наука (и культурное сознание) XIX века выделила лишь маленький мирок», который в XX веке был сужен еще более. Ученого-литературоведа, полагал Бахтин, должна занимать проблема далеких контекстов, сужение же предмета исследования оставляет его в рамках «малого» времени. Теория жанров должна также строиться с учетом этой исторической перспективы, а в своеобразном замыкании изучения романа в «малом» времени кроется причина неверного понимания его сущности.

Определяя характер научного наследия М. М. Бахтина, некоторые современные исследователи характеризуют его как «философию литературы»1, в недрах которой сложилась «особая научная дисциплина — "эстетика словесного творчества", т. е. поэтик<а>, построен<ая> на основе философской эстетики»2. В ранней работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» (1924) М. М. Бахтин настойчиво проводит мысль о необходимости рассмотрения поэтики литературных произведений с позиций систематико-философской эстетики. Само определение поэтики как «эстетики словесного творчества» должно, по мнению Бахтина, подчеркнуть «ее (поэтики) зависимость от общей эстетики»1.

Эта же мысль проводится ученым и в поздней работе «Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных дисциплинах» (1959 - 1961). М. М. Бахтин вновь подчеркивает: «Приходится называть наш анализ философским, прежде всего, по соображениям негативного характера: это не лингвистический, не филологический, не литературоведческий или какой-либо иной специальный анализ (исследование). Положительные же соображения таковы: на

1 См.: Сухих И. Н. Философия литературы М. М. Бахтина // Вести. Ленингр. ун-та. Серия. История. Язык. Литература. 1982. Вып. 1. №2. С. 51.

2 Тамарченко Н. Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. ше исследование движется в пограничных сферах, то есть на границах всех указанных дисциплин, на стыках и пересечениях>>2.

С нашей точки зрения работы ученого, четко ориентированные на историю ближних и дальних контекстов развития литературы, созданные им на основе философского подхода к рассмотрению проблем истории литературы, в том числе и проблем истории и теории романа, можно охарактеризовать как философское литературоведение.

В нашу задачу не входит детальное рассмотрение преимуществ или слабых звеньев бахтинской методологии как такой, о которой мы говорили выше. Нами подчеркивается, что именно она позволила ученому обосновать целый ряд жанровых категорий романа, которые сегодня признаны как категории, с наибольшей вероятностью относящиеся к разряду фундаментальных.

Предметом настоящего диссертационного исследования являются: признаки и свойства романа, аналитически рассмотренные и обобщенные М. М. Бахтиным в историческом ключе не только в указанных нами работах, но также в набросках, планах и проспектах незавершенных работ, в письмах и других материалах, сохранившихся в архиве ученого; аналитическое рассмотрение категорий, введенных М. М. Бахтиным для характеристики жанровой сущности романа; рассмотрение соотношения системы взглядов М. М. Бахтина на жанр романа, а также категорий и терминов, введенных им, с ранее утвердившимися в отечественной литературной науке взглядами на жанровую природу романа.

Многие вопросы, связанные с проблемами, обозначенными нами как предмет исследования, в последние десятилетия прошлого века стали настолько популярными в русском и зарубежном, особенно американском литературоведении, что создали целую культуру мышления.

Более того, в отечественной науке появились такие отрасли, как «бахтино-ведение», «бахтинистика», «бахтинология»1, а последователи бахтинских идей

1 Бахтин М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 10. Далее - ВЛЭ и страница в тексте.

2 Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа// Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. С.473. Далее - ЛКС и страница. везде находили «диалогичность» и «полифонизм», «хронотопы» и «карнаваль-ность», рассматривая эти понятия как категории универсальные. В диссертации обращено внимание на то, что термины, используемые литературоведом, не всегда обладают той точностью, которая позволила бы любому читателою или коллеге-литературоведу с полной уверенностью заявить, что он ясно понимает, о чем идет речь, если термин не объясняется дополнительно. В известной степени эта особенность присуща терминологическому аппарату любой гуманитарной науки, но в большей степени это характерно для литературной науки в целом. Категории терминологического аппарата М. М. Бахтина нередко заимствованы им из других наук - биологии, психологии, теории музыки, что накладывает на них особый отпечаток метафоричности.

В наши дни нет литературоведческой работы, посвященной роману или творчеству писателя-романиста, в которой не использовались бы и такие категории, введенные М. М. Бахтиным, как «хронотоп», «полифонизм голосов», «карнавальность», «амбивалентность». Несмотря на это достаточно глубокой и последовательной систематизации бахтинских взглядов на возникновение, развитие, поэтику и типологию романа не сделано; не определено и место ученого в истории отечественной литературной науки.

Исходя из сказанного, мы убеждены, что установление бахтинской концепции романа, а также определение ее места в истории отечественного литерату-роведениия, следует отнести к числу важных и перспективных направлений в современной науке, а также в истории отечественного литературоведения в целом. Выявляя вклад М. М. Бахтина в изучение романа, мы, тем самым, не только определяем действительное место крупного ученого в истории отечественного литературоведения, но также намечаем возможные пути дальнейшего изучения жанра романа. Все сказанное дает основание говорить об актуальности предлагаемого исследования.

1 См.: М. М. Бахтин и философская культура XX века. Проблемы бахтинологии. Спб. 1991; Бахтинология: исследования. Переводы. Публикации. СПб., 1995; Emerson С. The first Hunfred Years of Mikhail Bakhtin. Prin-centon University Press. 1997.

Цель нашего исследования: раскрыть концепцию романа, которая сложилась в ряде работ ученого, написанных им в период 1920 - 1960-е гг., посвященных теории и истории европейского и русского романа, и которая, как мы полагаем, составляет наиболее существенную часть литературоведческого исследовательского наследия М. М. Бахтина.

Объектом исследования являются работы М. М. Бахтина, наброски, письма, материалы архива, совокупность которых дает представление об общей методологии ученого, сказавшейся наиболее четко в его анализе особенностей исторических форм развития романа.

Научная новизна предлагаемого исследования состоит в том, что впервые в истории отечественной историко-литературной науки предпринимается систематическое изучение всего корпуса бахтинских работ о романе.

Роман - жанр, которому в литературоведении традиционно уделяется значительное внимание: от понимания жанровой природы той или иной литературной эпохи в целом и в особенности одного из самых востребованных жанров нового времени - романа - в большой степени зависит характер историко-литературного процесса.

Анализ всей совокупности указанных проблем - вопросов генезиса, поэтики, типологии романа, его исторически сложившихся форм и модификаций, как их понимал М. М. Бахтин в целостности и концептуальном единстве может рассматриваться как выявление бахтинской концепции романа. Усилия в этом направлении впервые предпринимаются в предлагаемом диссертационном исследовании.

Для более четкого понимания бахтинских подходов к рассмотрению проблем романа необходимо, на наш взгляд, определить, какое место они занимают в системе не только его философско-литературоведческих работ, но и установление того, как соотносятся введенные Бахтиным категории, термины, методология с ранее утвердившимися в науке взглядами на сущность романного жанра. В настоящем диссертационном исследовании впервые проводится развернутый сопоставительный анализ основных этапов в изучении романного жанра: от античности до работ непосредственных предшественников М. М. Бахтина - формалистов, а также западно-европейских ученых со взглядами М. М. Бахтина на возникновение и развитие европейского и русского романа.

Новизна предлагаемого исследования состоит в том, что мы впервые рассматриваем категории, введенные М. М. Бахтиным для характеристики жанровой сущности романа, в их единстве и систематической последовательности.

Методологической основой исследования явились труды представителей русской и западно-европейской литературной науки: немецкой классической философии (Г. Гегель, Ф. В. И. Шеллинг), русской академической науки (Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский), отечественного литературоведения и философии конца XIX - начала XX вв.

Учитывались и современные работы, созданные на основе историко-генетического (В. В. Виноградов), системно-типологического (И. Г. Неупокое-ва, Г. М. Фридлендер); функционально-аналитического (В. Е. Хализев) методов исследования литературы в их конструктивном единстве и различиях.

В нашем исследовании мы основывались на историко-литературном подходе к рассмотриваемым проблемам, а в ряде случаев при рассмотрении поставленных проблем и на методологии М. М. Бахтина.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть использованы для дальнейшей разработки общей концепции развития форм романа и истории русского романа; истории отечественной литературной науки. Основные положения диссертации могут быть использованы в лекционных курсах по теории и истории русской литературы, по истории и методологии отечественной литературной науки для студентов филологических факультетов пединститутов.

Изученность исследуемой проблемы

Первая книга М. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» вышла в свет тогда, когда социологический подход к рассмотрению явлений литературы становился господствующим. Такой подход, связанный с историко-литературным принципом, ставил задачу определения генезиса произведения, причем, как правило, генезиса «классового». Частично такая методология заявлена и у Бахтина в его книге «Проблемы творчества Достоевского». «В основу настоящего издания, - пишет М. М. Бахтин, - положено убеждение, что всякое литературное произведение внутренне, имманентно социологично. В нем скрещиваются социальные силы, каждый элемент его формы пронизан живыми социальными оценками»1.

Одним из первых в журнале «Звезда» с рецензией на эту книгу Бахтина выступил Н. Берковский, который считал, что «неудачная идея "полифонизма" разбила все построения Бахтина. Сохраняются в книге одни лишь частные, социолого-лингвистические тезисы»2.

По поводу книги Бахтина в те дни выступил А. В. Луначарский. Его статья «О "многоголосности" у Достоевского» появилась в журнале «Новый мир». В ней ее автор не только анализирует книгу М. М. Бахтина, но также дает и свое понимание природы полифонизма у Достоевского .

На страницах весьма влиятельного в те годы журнала «На литературном посту» выступил И. Гроссман-Рощин, который опубликовал статью «О "социологизме" М. М. Бахтина, автора "Проблемы творчества Достоевского"». В статье книга Бахтина, также как и в рецензии Луначарского, была рассмотрена с позиций ортодоксального марксизма.

В эти же годы журналом «Литература и марксизм» была опубликована рецензия М.Старикова «Многоголосый идеализм». Автор рецензии упрекал М. Бахтина в проповеди идеализма, который «сдобрен социологической терминологией.» «Идеализм, - предостерегал он, - ползет в литературоведение под покровом социологии, скрыто борется с марксизмом. Марксистское литерату

1 Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского//Собр. соч.: В 7 т. Т.2. М., 1992. С. 7. Далее в тексте СС, том и страница.

2 Берковский Н. < Рец. на кн.> Бахтин М. М. «Проблемы творчества Достоевского» Л.: Прибой, 1929 // Михаил Бахин: Proet contra. СПб, 2001. Т. 1. С. 187.

3 См.: Луначарский А. В. О «многоголосности» у Достоевского. По поводу книги М. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского// Луначарский А. В. Собр. соч.: В 8 т. Т. 1.М., 1963. С. 157- 178. роведение должно открыть огонь по замаскированным позициям идеализма и победить его оруженосцев»1.

Как видим, в этих суждениях рецензентов есть особого рода аргументация и обоснование подходов к рассмотрению концепции полифонического романа, представленной в бахтинской книге о Достоевском: все они основательно замешаны на социологическом методе.

Необходимо, на наш взгляд, остановиться на некоторых отзывах на книгу M. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского», опубликованных в 19301940-е годы в русской эмигрантской печати. Среди них отзыв Н. С. Трубецкого, о котором В. В. Виноградов писал так: «При изучении творчества Достоевского идеологически-философский подход может привести к небольшим заблуждениям, к отождествлению мировоззрения героев со взглядами самого Достоевского. По мнению Н. С. Трубецкого, "в противоположность Толстому, Достоевский не тенденциозный писатель. У него мировоззрения всех действующих лиц совершенно равноправны". Отсюда и невозможно, как считает Н. С. Трубецкой, "выводить идеологию Достоевского из его произведений"». Далее В. В. Виноградов указывает, что на это мнение Трубецкого сильное влияние оказала книга М. М.Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» ( 1929), «в которой доказывается множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний. полифония полноценных голосов"» .

В 1930 г. в Берлине была опубликована рецензия на книгу M. М. Бахтина

A. JI. Бема, жившего и работавшего в 1920 - 1930-х гг в эмиграции в Праге ; в 1930 г. в Париже вышла рецензия П. М. Бицилли, литературоведа и философа, автора ряда работ по творчеству Достоевского; в 1931 г. в Праге - рецензия Р.

B. Плетнева, русского религиозного мыслителя и писателя, историка литературы3.

1 Стариков М. Многоголосый идеализм: (О книге М.М.Бахтина «Проблемы творчества Достоевского») // Лит. и марксизм. 1930. № З.С. 105.

2 Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. M. 1961. С. 30 - 31.

3 Бгм A. JJ. < Рец на кн.: > Бахтин M. М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929 // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб., 2001. T. 1. С. 191 - 193; Бицилли П. М. < Рец. на кн.:> Бахтин M. M. Проблемы творчества Достоевского.Л,: Прибой, 1929 // Там же. 188 - 190; Плетнев Р. В. <Рец. на кн.: >Бахтин M. М. Проблемы творчества Достоевского. <Л., 1929> // Там же. С. 194 - 199.

Авторы рецензий говорили о бахтинской концепции творчества Достоевского и выводах, сделанных в его книге, рассматривая их как противостояние узко формалистическому и марксистскому подходам к рассмотрению творчества Достоевского (Р. В. Плетнев), как «законченную систему понимания творчества Достоевского (А. Л. Бем) или, как определение того направления, в котором необходимо двигаться при дальнейшем исследовании творчества Достоевского (П. М. Бицилли).

В статье-обзоре «Новые книги о Достоевском», вышедшей в свет в Нью

Иорке, ее автор Д. И. Чижевский посвящает книге М. М. Бахтина (1963) несколько страниц и подчеркивает, что она заслуживает внимательного изучения1. Автором статьи отмечено также главное в бахтинской книге - тезис о «равноправии» героев Достоевского «перед лицом истины». Этим, с его точки зрения, и объясняется тот странный факт, что исследователи творчества Достоевского «характеризуют его мировоззрение на основе высказываний самых различных его героев: от старца Зосимы и Алеши Карамазова до Ивана л

Карамазова и даже "человека из подполья"!» .

Второе издание книги М. М. Бахтина, названной им «Проблемы поэтики Достоевского» (1963), вызвало не только отклик научной общественности в России и краткие оценки ею новой редакции книги (до этого мало известной), но положило начало научному изучению представленных в ней идей.

Одним из постоянных оппонентов М. М. Бахтина в эти годы был Г. М. Фридлендер, который неоднократно обращался к анализу и оценке того, что было сделано Бахтиным в области теории и истории романа. В статье «Новые книги о Достоевском» Г. М.Фридлендер писал, что бахтинская концепция творчества писателя в целом «явилась реакцией на многочисленные образцы субъективного, антиисторического истолкования творчества Достоевского, которые пользовались широким распространением в эпоху русского символиз

1 Чижевский Д. И. Новые книги о Достоевском (фрагмент) // M. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2-е, переработанное и дополненное. Москва. 1963 // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб, 2001. Т. 1. С. 210 -212.

2 Там же. ма»1. При этом Г. М. Фридлендер, на наш взгляд, совершенно справедливо указывает и на причину такого «неправильного», с его точки зрения, истолкования произведений великого русского писателя: она состояла в попытке «отождествления мировоззрения Достоевского с идеями тех его героев, которые казались наиболее созвучными интерпретатору»2.

Возвращаясь к мнению Г. М. Фридлендера, скажем, что в целом заслугу Бахтина он видит в том, что, с его точки зрения, он дает отпор узким толкованиям Достоевского и делает «несостоятельным. прямолинейное сведение идейного смысла романов Достоевского к одному, более или менее тощему идеалистическому философскому знаменателю»3. В этом своем выводе Г. М. Фридлендер сам становится на позиции ортодоксальной интерпретации творчества Достоевского. Дальнейшая его критика и замечания о «тощем идеализме» интерпретаторов, в число которых попадают и Вяч. Иванов, и Н. Бердяев, конечно, не могут признаваться вполне убедительными, хотя в этой же статье есть замечания, касающиеся существа затронутых в книге Бахтина проблем.

В частности, Г. М. Фридлендер отмечает особую ценность главы «Слово у Достоевского», названной им «одной из лучших в нашей литературе теоретических работ этого рода, <.> развивающ<ей> свое, оригинальное понимание путей и принципов научного изучения языка художественной прозы»4.

Указывая на несомненные, с его точки зрения, находки и интересные наблюдения Бахтина над поэтикой романов Достоевского, например, разработку им роли и значения карнавального мироощущения в формировании художественного мира великого русского писателя, выдвинутую Бахтиным концепцию Фридлендер считает «научно несостоятельной»5.

В одной из своих последних статей «Наследие М. М. Бахтина вчера и сегодня», посвященной анализу того, что сделано в области изучения бахтинско

1 Фридлендер Г. М. Новые книги о Достоевском// Рус. лит. 1964. № 2. С. 186.

2 Фридлендер Г. М. Новые книги о Достоевском. С. 186.

3 Там же.

4 Там же.

5 Фридлендер Г. М. Новые книги о Достоевском. С. 187. Подобные суждения Г.М.Фридлендер развивает и в своей книге «Реализм Достоевского», в которой е концепции М.М.Бахтина отведено несколько страниц. См.: Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. М; Л., 1964. С.188 - 191. го научного наследия, Г. М. Фридлендер писал, что «постоянно растущая научная литература о нем (Бахтине. - Л. К.) имеет немало пробелов в освещении вопросов жизни, окружения, реальных истоков и истории восприятия его работ»1. Позднее, в 1994 году, отвечая на вопросы, предложенные редакцией журнала «Диалог. Карнавал. Хронотоп», Г. М. Фридлендер скажет о том, что он ценит у Бахтина: книгу о Достоевском за «пронизывающий ее дух свободного, независимого научного исследования» и за утверждение ее автором идеи ПЕРСОНАЛИЗМА, которая выражает, с его точки зрения, убеждение Бахтина в том, что «в каждом человеке есть своя нетленная ценность (и часть истины) и что истинное богатство мира состоит в многообразии людей, наций, культур, идей, форм, ощущений, внутренних переживаний личности»2.

Возвращаясь к 1964 году, следует вспомнить развернутую в журнале «Вопросы литературы» полемику, в которой приняли участие Л. Шубин и Г. Поспелов. Мнения и оценки участников полемики хорошо известны. В статье «Гуманизм Достоевского и " достоевщина"» Л. Шубин подчеркивал, что бах-тинское толкование творчества Достоевского противостоит как формализму, так и вульгарному социологизму в понимании основных черт его творчества3.

Г. Н. Поспелов, анализируя основные доводы и утверждения М. М. Бахтина, также признает, что в них есть «значительная доля истины». Но вместе с тем, он считает, что все они «остаются описательными, лишенными исторического обоснования, так как не связаны с выяснением тех конкретных особенностей, какими отличалось "видение мира" у Достоевского»1.

В результате, считает Г. Н. Поспелов, выдвинутая им теория полифонического романа «страдает не только описательностью некоторых верных своих положений, но и очевидной неубедительностью целого ряда других». Слабую сторону концепции Бахтина автор статьи видит в том, как он представляет авторское сознание в романах Достоевского. «Отношение Достоевского к идейной жизни своих героев, - пишет он, - действительно, очень сложно и проти

1 Фридлендер Г. М Наследие М. М. Бахтина вчера и сегодня // Рус. лит. 1993. № 3. С. 198.

2 Анкета «ДКХ». Фридлендер Г. М. // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1. С. 14.

3 Шубин Л. Гуманизм Достоевского и «достоевщина» /У Вопр. лит. 1964. № 1. воречиво. Но объяснять его сложность и противоречивость надо, конечно, не какими-то абстрактными и неизвестно откуда взявшимися законами поэтики "полифонического" романа, а опять-таки исторически сложившимися конкретными особенностями идеологического "миросозерцания" писателя»2.

Не приемлет Г. Н. Поспелов и идеи Бахтина о карнавальном происхождении образов в романах Достоевского и, а также и идеи их генетического родства с карнавальной стихией античности и Средневековья. Бахтинская идея о карнавальной традиции, нашедшсщ отражение в романах Достоевского, по мнению Поспелова, является «большой натяжкой». То, что Бахтину представляется отголоском древнего карнавального «действа», Г. Н. Поспелов характеризует как одно из средств «заостренной психологической подачи тех или иных существенных сторон их (героев Достоевского. - Л.К.) характеров со стороны писателя-моралиста»3.

К краткому анализу книги Бахтина о Достоевском обращался и Д. С. Лихачев. В статье «Принцип историзма в изучении содержания и формы литературного произведения» он указал, что полифонизм романов Достоевского в понимании Бахтина состоит в особом сочетании формы и содержания. При этом, подчеркивает автор статьи, возникает вопрос «является и этот род полифонического романа типичной особенностью творчества Достоевского»4. «Если роман Достоевского полифоничен, - продолжает свои рассуждения Д. С. Лихачев, -то нельзя выхватывать отдельные высказывания его героев для интерпретации мировоззрения Достоевского.»5 и приводит в пример книгу Н. О. Лосского, изданную в Нью-Йорке «Достоевский и его христианское мировоззрение», в которой это и было допущено.

Правоту Бахтина, считает Д. С. Лихачев, подтверждают черновики Достоевского, которые наглядно иллюстрируют процесс «расстановки» героев, их кардинальной смены, установления их соотношений и т. д. Этот пример Д. С.

1 Поспелов Г. Н. Преувеличения от увлечения//Вопр. лит. 1964. № 1.С. 98.

2 Поспелов Г. Н. Преувеличения от увлечения. С. 99.

3 Там же. С. 107

4 Лихачев Д.С. Принцип историзма в изучении содержания и формы// Рус. лит. 1965. № I. С. 31.

5 Там же.

Лихачев приводит с одним только романом Достоевского - «Идиот». Ничего подобного, считает Д. С.Лихачев, нельзя обнаружить в «Дневнике писателя», в котором «"многоголосости", полифоничности в художественной структуре нет совершенно»1.

Заблуждение М. М. Бахтина, с точки зрения Д.С.Лихачева, состоит в том, что в увлечении сделанным им открытием он поставил «полифонизм» как художественный принцип выше «монологизма», что последнему представляется ошибочным. Если стать на его точку зрения, совершенно справедливо полагает Д. С. Лихачев, то многие выдающиеся произведения русской литературы попадают в число «монологических», но это со всей очевидностью нисколько не уменьшает ни их художественно-эстетической ценности, ни идейно-нравственной значимости не только для русской, но и для мировой литературы.

Заслуживают внимания и статьи, рецензии, отзывы, опубликованные в зарубежной печати, достаточно основательно и подробно исследованные О. Е. Осовским2. Среди них отметим как наиболее ценные и известные у нас в стране работы некоторых английских и американских исследователей3.

Бахтинская книга о Достоевском во втором ее издании была рассмотрена и французскими структуралистами, которые стали толковать ее в духе своих подходов. В работе Ю. Кристевой, которая по ее же словам отразила самые первые, наиболее яркие впечатления исследовательницы посл^накомства . с трудом Бахтина, отмечено, что работа Бахтина представляет ярчайшее событие в литературной науке и одну из наиболее мощных попыток преодоления формальной школы. Автор статьи рассмотрела основные категории бахтинской

1 Лихачев Д. С. Принцип историзма в изучении содержания и формы // Рус. лит. 1965. № 1. С. 31.

2 См.: Осовский О. Е. В зеркале «другого»: рецепция научного наследия М. М. Бахтина в англоамериканском литературоведении 1960-х-середины 1990-х годов. Саранск. 2003.

3 Укажем на некоторые из них: Clark К., Holquist М. Mikhail Bakhtin / К. Clark, М. Holquist. Harvard University Press. 1984; Morson G. S. The Baxtin Industry // Slavic and East European journal. 1986. Vol. 32. N 1. P. 81 - 90; Emerson C. Problems with Baxtin's poetics // Slavic and East European journal. 1988. Vol. 32. N 4. p. 503 -525; Morson G. S. Creation of a Prosaics / G. S. Morson, C. Emerson. Stanford. 1990; Jones M. V. Dostoevsky after Bakhtin. Readings in Dostoevsky's Fantastic Realism. Cambridge. 1990; Emerson C. The first Hundred Years of Mikhail Bakhtin. Princenton University Press. 1997 и др. теории романа - мениппейность, карнавальность, полифонизм, последовательно принимая все основные положения его трактовки романа у Достоевского.

Эпичность и карнавальность, - пишет Ю.Кристева, - таковы два потока, формировавших европейский тип нарративности». Античный гуманизм способствовал разложению эпического монологизма, столь удачно оплотнившего-ся и нашедшего выражение в речах ораторов, риторов и политиков, с одной стороны, в трагедии и эпопее - с другой. «Прежде, чем успел утвердиться новый тип монологизма, — считает автор статьи, - обязанный своим возникновением триумфу формальной логики, христианства и ренессансного гуманизма, поздняя античность сумела дать жизнь двум жанрам, которые, восходя к карнавальному предку, обнажили внутренний монологизм языка и послужили закваской европейского романа. Это жанры суть сократический диалог и менип-пея»1.

По сути дела, приведенный нами отрывок представляет собой вольный пересказ бахтинской концепции происхождения полифонического романа Достоевского. «Возникнув уже после Сократа, Платона и софистов, - пишет она, -мениппея, современная той эпохе, когда мысль перестала совпадать с практикой. <. > Отчужденный от природы и общества, человек отчуждается и от самого себя; открывает свой "внутренний мир" и "овеществляет" это открытие в амбивалетной мениппее»2.

Исследовательница считает, что все великие романисты наследуют этой карнавально-мениппейной традиции и называет имена Рабле, Сервантеса, Бальзака, Свифта, Достоевского, Джойса, Кафки. «История романа-мениппеи, -продолжает Ю. Кристева, вводя новый термин - «роман-мениппея», - это история борьбы против христианства (против идеологии, репрезентации), это глубинное прощупывание языка (секс, смерть) и утверждение его амбивалентности, "аморальности"» .

1 Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман// Михаил Бахтин. Pro et contra. Т. 1. С. 232.

2 Там же. С. 237.

3 Там же. С. 239.

Начиная с пересказа концепции карнавальности и мениппейности у Бахтина, Ю, Кристева приходит к выводу о том, что «именно диалогизм станет основой интеллектуальной структуры нашего времени. Преобладание романа и амбивалентных структур в литературе, притягательность групповых (карнавальных) форм жизни для молодежи» и т. д. подтвердят, по ее мнению, правильность гипотезы сторонников карнавальности и мениппейности. Таким образом исследовательница подчеркнула, что бахтинская концепция полифонического романа не только и не столько говорит о собственно романах Достоевского, сколько указывает, как будет идти дальнейшее развитие романа и его форм1.

Приведем еще одно высказывание Ю. Кристевой: «Роман, в особенности же современный полифонический роман, впитавший в себя мениппею воплощает усилия европейской мысли, стремящейся выйти за пределы самотождественных, казуально детерминирированных субстанций, обратиться к иному способу мышления - диалогическому (предполагающему логику дистанцирования, реляционные связи, принцип аналогии, не исключающие и трансфинитные оппол зиции)» . Пробраться к смыслу в таких чрезмерно абстрагированных по-стммодернистских понятиях, как видим, очень непросто. Ясно одно, что Ю.Кристева безоговорочно принимает построения Бахтина, и для нее роман -жанр, не только «впитавший в себя мениппею», но и наиболее полно соответствующий «бунтарскому» духу современного мира.

Говоря об оценках бахтинских работ, нельзя не остановиться на очень интересной и важной для понимания места и значения работ ученого в среде отечественных структуралистов статье Вяч. Вс. Иванова «Значение идей М. М. Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики», опубликованной в сборнике «Труды по знаковым системам»3.

1 Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман // Михаил Бахтин. Pro et contra. Т. 1. С. 239.

2 Там же. С. 232.

3 Иванов Вяч. Вс. Значение идей М. М. Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики // Труды по знаковым системам. Вып. 6. Тарту, 1973, С. 5 - 44.

Не будет преувеличением сказать, что указанная статья многое определила в дальнейшем осмыслении научных идей М. М. Бахтина. В ней ее автор писал, что все основные литературоведческие работы М. М. Бахтина посвящены проблеме романа, который «он изучает в его истоках». «В своей критике ранних работ ОПОЯЗа, - пишет он, - М. М. Бахтин в качестве одного из существенных упреков формальной (морфологической) школе указал на то, что ее средства оказываются недостаточными для описания такого важнейшего жанра, как роман»1.

В 1970-е годы по поводу теории происхождения романа от античной ме-нипповой сатиры и концепции творчества Рабле высказались В. Б. Шкловский и А. Ф. Лосев. Первый из названных ученых остановился на рассмотрении лишь некоторых аспектов бахтинской теории романа. Его возражения касались, в частности, употребления термина «мениппея», который в книге М. М. Бахтина о Достоевском используется по-разному: в кавычках, что говорит о его применении как частного случая, не относящегося к стабильным жанрам, и без кавычек, что говорит об обратном. «Постепенно, - подчеркивает В. Б. Шкловский, - под именем мениппеи соединяются самые разные явления» . Применение указанного термина к «невероятно широкой области литературы», считает В. Б. Шкловский, привело у Бахтина к тому, что он утратил свою определенность и в результате оказался примененным почти ко всей литературе.Это он считает неверным и преувеличенным.

Свои краткие, но интересные и важные для нашего исследования замечания о бахтинской концепции романного творчества Рабле оставил А. Ф. Лосев. Ученый разошелся с Бахтиным в оценке творчества этого писателя. Автор фундаментального исследования «Эстетика Возрождения» понимает художественно-эстетические достижения Ренессанса, прежде всего, как явления лично-стно-материальные, но в романе Рабле, которому Бахтин отвел такое важное место при характеристике этой эпохи, он и не обнаруживает личности. Здесь, Иванов Вяч. Вс. Значение идей М. М. Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики // Труды по знаковым системам. Вып. 6. Тарту. 1973. С. 29.

2 Шкловский В. Б. О мениппеях // Тетива. О несходстве сходного. М., 1970. С. 293. считает А. Ф. Лосев, вместо личности выступает «деклассированная богема», если «не просто шпана», «вполне ничтожная». Герои Рабле представляются А. Ф. Лосеву антиподами «мощного и самоуглубленного, наполненного мечтами» человека Ренессанса1.

После выхода в свет целого ряда более поздних работ М. М. Бахтина, среди которых были и работы, связанные с теорией романа, они стали предметом широкого научного обсуждения. Такие понятия, как «полифонизм», «мениппей-ность», «карнавальность», первоначально примененные Бахтиным для объяснения своеобразия Достоевского и Рабле, постепенно стали переноситься и самим Бахтиным, и его последователями на понимание происхождения и сущности романа в целом. Е. М. Мелетинскому - автору работ по исторической поэтике романа этот процесс представляется неверным. Он считает, что «карнавальность» и «мениппейность» не являются субстанциональными свойствами романа, а лишь «жанровыми привнесениями, стимулировавшими его развитие»1.

По мнению Е. М. Мелетинского, не выдерживает критики и представление М. М. Бахтина о «диалогичности» и «двуголосии» романного слова, за которым стоит «гамлетовское рефлексирующее сознание». Здесь правоту оппонента Бахтина подтверждает он сам, признавая, что двуголосая и двуязычная проза в античности не всегда характеризовала роман. Более того, Бахтин оговаривается, что свои положения он «развивал в несколько отвлеченной форме», а выводы иллюстрировал «только некоторыми примерами из античного этапа становления жанра» (ВЛЭ. С.482).

Важна, на наш взгляд, другая мысль Бахтина, на которой не акцентирует внимания Е. М. Мелетинский. Мысль о том, что обращенность романа в будущее смогла отчетливо проявиться только в эпоху Ренессанса и что «бесперспективность античного общества» не давала оснований к «переориентации» романа на реальное будущее» (ВЛЭ. С. 482). В этом утверждении со всей очевидностью прослеживается другая сторона романного жанра — связь с со

1 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978. С. 587 и далее. циальной средой, а именно с этим ранний М. М. Бахтин связывает дальнейшее развитие жанра.

Однако, несмотря на несогласие с рядом введенных М. М. Бахтиным категорий - «диалогичность», «двуголосие романного слова», Е. М. Мелетинский, тем не менее, считает, что бахтинские исследования чрезвычайно расширили диапазон аналитического рассмотрения романа в целом. Особенно ценными наблюдениями ученый считает бахтинский анализ пространственно-временных единств, влияющих на построение художественного образа в романе.

Говоря об изучении бахтинской теории романа, нельзя не указать и на ряд работ О. Е. Осовского, который считает, что уже в «Формальном методе» Бахтина-Медведева можно видеть приближение «к объяснению специфических особенностей романа» , и подчеркивает, что работы Бахтина о слове позволили ему в полемике с Г. Г.Шпетом и В. В.Виноградовым радикально переосмыслить значение слова в романе и на этом основании утверждать «принадлежность романа к художественным жанрам»3. «Вольно или невольно, - подчеркивает исследователь, - в изложении Бахтина роман становится непосредственным участником идеологического процесса, персонифицируется и идеологизируется, мифологизируется в той же степени, что и "полифония", "диалог", "карнавал". Это не просто объекты исследовательского внимания, но авторы собственных реплик в сложном историческом диалоге эпох»4.

Большое уважение вызывает работа над научным наследием М. М. Бахтина Н. К. Бонецкой. Интересовала исследовательницу и проблема романа, как она представлена у Бахтина. В частности, анализируя бахтинскую концепцию творчества Ф. Рабле, Н. К. Бонецкая приходит к выводу о том, что Бахтин «рассыпал» роман Рабле и собрать его в единое целое при таком подходе к его рассмотрению трудно.

1 Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 129.

2 Осовский O.E. Роман в контексте исторической поэтики: (от А.Н.Веселовского к М.М.Бахтину) // Бахтинский сборник И. М., 1991. С. 326.

3 Там же. С. 330.

4 Там же. С. 332.

Н. К. Бонецкая останавливается и на исследовании бахтинскоЙ концепции полифонического романа. В своей статье начала 1990-х гг. «Бахтин в 1920-е годы», перепечатанной в сборнике «Михаил Бахтин: Pro et contra» в 2002 г., она утверждала, что эстетика Бахтина указанных ею лет - это разработка эстетики, которую она назвала «освобождением героя», или «возвращением героя» в жизнь, иначе переход от героя-типа к герою-личности1.

Но далее исследовательница, утверждая мысль о единстве творческих устремлений Бахтина 1920-х годов, отрицает возможность рассмотрения работ Бахтина «на стыке» философии и литературоведения, тем более, считает она, нельзя говорить о построении бахтинской философской идеи «на материале» литературы. «.При таком понимании, - считает исследовательница, - литературоведение не просто оказывается в трудах Бахтина на вторых ролях, но с него негласно снимается обязанность адекватно описывать свой предмет»2. Согласно такой точке зрения, теория полифонического романа отделяется от проблем творчества Достоевского и его поэтики, и Бахтин и его научное наследие «выводятся» из предмета литературной науки вообще3.

В статье «М. М. Бахтин в русской культуре XX века» М. Л. Гаспаров характеризует работы Бахтина как «нигилистический отбор ценностей», в результате которого ни Пушкин, ни Толстой не являются для него интересными фигурами. «Он принимает лишь Рабле с его карнавальной традицией и трагическую разноголосицу Достоевского»4, - пишет он в этой статье.

Из духа отрицания, считает ученый, возникает бахтинское противопоставление романа и поэзии, а также и его «неприязнь» к «авторитарному» слову. «Мы знаем, - продолжает М. Л. Гаспаров, - что поэзия не менее (если не более) умело играет "чужим словом", чем роман; Бахтин был против поэзии не поэтому, а потому, что она - "язык богов", раздражающий человека новой Бонецкая Н. К. Бахтин в 1920-е годы //Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1. С. 26.

2 Там же.

3 Там же.

4 Гаспаров М. Л. М. М. Бахтин в русской культуре XX века // Вторичные моедлирующие системы. Тарту, 1979. С. 112. культуры, и потому что она - язык "авторитарный", парализующий собственное читательское творчество»1.

В нашем исследовании мы неоднократно подчеркиваем, что бахтинское научное наследие, не обладающее «завершенностью», но, бесспорно обладающее целостностью, само стало предметом своеобразного незавершенного исследования. Эту же мысль мы встречаем у М. Л. Гаспарова: «Органическая целостность бахтинского мировоззрения оказалась раздроблена на отдельные положения: о диалоге, о смеховой культуре и пр.»2. Добавим, и о романе. Пафос статьи Гаспарова выражен его словами о том, что творческое наследие Бахтина - само роман, и «не нужно превращать его в эпос»3.

Л. М. Романовская, автор статьи «Карнавал как утопия» (она же автор диссертации «Текст М. М. Бахтина "Творчество Ф. Рабле." как факт гуманитарной культуры XX века») указывает на то, что в огромном многообразии сюжетов, мотивов и тем, актуализированных и сложившихся вокруг и по поводу бахтинского «Рабле», тема мифа занимает особое место4. При этом исследователями творчества Бахтина отчетливо ощущается привкус «мифологичности»/ «утопичности» самого бахтинского текста. Здесь автор статьи называет исследования С. С. Аверинцева, К. Г. Исупова, В. Н. Турбина 5 и др. Действительно, нельзя не согласиться с тем, что тексты, да и сама личность Бахтина в некоторых исследованиях и ряде статей, посвященных его жизни и творчеству, стала предметом своеобразной мифологизации6.

Эту же мысль подтверждает В. И. Каравкин, подчеркивая, что некоторые авторы, интерпретирующие творчество М. М. Бахтина, как еще далеко непоп нятое, «претендуют на собственное разрешение сути всего его наследия» .

1 Гаспаров М. Л. М. М. Бахтин в русской культуре XX века. С. 113.

2 Там же. С.113 - 114.

3 Там же.

4 Романовская Л. М. Карнавал как утопия // Диалог. Карнавал Хронотоп. 2001. №2. С. 131 - 153.

5 Аверинцев С. С. Бахтин и русское отношение к смеху // От мифа к литературе. М.: Российский университет, 1993. С. 343; Исупов К. Г. Михпил Бахтин и Александр Мейер // М. М. Бахтин и философская культура XX века (проблема бахтинологии). Вып. 1. Ч. 2. СПб.: Образование, 1993. С. 66; Турбин В. Н. «. и захватите с собой масла и сахару» (два письма М. М. Бахтина: публикация и примечания) // Там же. С. 103.

6 Конкин С. С. Моим оппонентам // Материалы архива диссертантки.

Р. А. Евтушенко и В. И. Пронякин в статье «Рефлексия и метод в эстетике М. Бахтина» высказываются так: «Мы же до сих пор состоим у Михаила Михайловича в долгу: ведь далеко не решена задача реконструкции его взглядов как целостной, внутренне завершенной теоретической системы»1.

Такие утверждения, однако, вызывают наши законные возражания, потому что сам Бахтин, как уже неоднократно подчеркивалось нами, не стремился к созданию такой «целостной, внутренне завершенной» системы. Напротив, он настойчиво подчеркивал «незавершенность», подчас нарочитую, своих концепций. Эта черта, считал он, открывает дорогу дальнейшему научному диалогу и возможности последующего изучения целого ряда явлений.

Бахтинская теория романного слова (если подходить к ней с литературоведческой стороны) подвергнута критике в статье С. И. Кормилова «Металингвистическая классификация типов прозаического слова М. Бахтина и состав литературно-художественного произведения». Автор статьи обнажает неточность бахтинской классификации типов прозаического слова. Более того, считает С. И. Кормилов, если перейти к проблеме строения художественного произведения, то у М. М. Бахтина в его классификации обнаружится еще больше неточностей2.

Возражения вызывали и положения, развиваемые Бахтиным в его книге о Достоевском. Автор исследования о творчестве Достоевского и Тургенева Н. Ф. Буданова, отзываясь о «Проблемах поэтики Достоевского», писала: «Книга Бахтина не дает, на мой взгляд, цельной концепции творчества Достоевского. Местами она противоречива, в ней много недосказанного и даже загадочного.»3. Н. Ф.Буданова говорит о том, что наиболее глубокими ей представляются идеи диалогизма и полифонии, но вывод Бахтина о «равноправии» голосов автора и его же героев вызывает ее категорическое несогласие. Авторитет

7 Каравкин В. И. Горизонт бахтиноведения и альтернативы нрядущего // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. № 1.С. 166.

1 Евтушенко Р. А., Пронякин В. И. Рефлексия и метод в эстетике М. Бахтина// Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. СПб., 1995. С. 45.

2 Кормилов С. И. Металингвистическая классификация типов прозаического слова М. Бахтина и состав литературно-художественного произведения» //

Буданова Н.Ф. Ответы на вопросы анкеты ДКХ // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1. С. 6. ность авторского слова у Достоевского не вызывает никакого сомнения, она опирается, с ее точки зрения, на авторитетность христианских истин, проводником и провозвестником которых был Достоевский.

О бесконечном, открытом, незавершенном диалоге у Достоевского, - считает она, - . можно говорить в тех случаях, когда спор идет о "вечных", "проклятых" вопросах бытия; именно тогда не могут восторжествовать ни доводы "pro", ни доводы "contra". Однако и в подобных случаях автор занимает твердую нравственную позицию, находясь на стороне идейно близкого ему оппонента»1. Примирить враждующие стороны автор, который тоже ведь «идеолог», с точки зрения Будановой, стремится не только в «вечности», но и в пределах романного времени.

Важнейшее, с нашей точки зрение, замечание Н. Ф. Будановой касается того факта, что Бахтина совсем не интересует вопрос мировоззрения Достоевского. По каким причинам Бахтин обошел полным молчанием этот вопрос является определенной загадкой: цензурные ограничение или стремление утвердить «множественность» как принцип? На этот вопрос трудно сейчас дать однозначный и вполне точный ответ.

В. П. Захаров - автор исследования «Система жанров у Достоевского» указал на то, что Бахтин в своей книге о Достоевском не уделил внимания поэтике такого жанра как повесть. Повесть занимала в русской литературе и в XVIII, и в XIX вв особое место, и следовательно, является одним из самых продуктивных и востребованных жанров русской литературы. У Достоевского есть шесть повестей, среди них - «Двойник», «Записки из подполья», во многом предопределившие художественные открытия Достоевского в жанре романа. «В истории жанра много произведений, которые находятся за рамками романа, каким его определил Бахтин. <. .>», - считает Захаров. В русской литературе этот жанр -повесть, который помог становлению русского романа, жанр, без которого нет истории русской литературы, не интересовал Бахтина.

1 Буданова Н. Ф. Ответы на вопросы анкеты ДКХ Н Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1. С. 7.

Есть еще одна черта в работах Бахтина, о которой нельзя здесь не сказать. А. И. Журавлева назвала эту черту «абстрактным теоретизированием». Суть ее, по мнению исследовательницы, состоит в том, что после бахтинских работ появилась «опасная болезнь» отечественного литературоведения, которая заключается в утверждении представления о том, что науку о литературе можно развивать в отрыве от ее предмета - самой литературы. Работы Бахтина, в которых нередко отстутствует филологический или литературоведческий анализ текстов произведений, послужил к этому явлению толчком и своеобразным катализатором1.

В нашем обзоре мы представили работы, в которых анализируются ряд вопросов, связанных с бахтинским понимаем романа и его сущности. Отзывы и мнения, и даже более развернутые суждения ученых можно было бы продолжать. Ясно одно, что, несмотря на довольно многочисленные, как мы видели, обращения отечественной и западно-европейской науки к отдельным сторонам бахтинской концепции романа (в ее историческом и теоретическом аспектах) систематического рассмотрения она все-таки не получила. Все исследователи говорят о ее частных отдельных компонентах, часто трактуя их совершенно по-разному.

Положения, выносимые на защиту

Диссертантка исходит из убеждения в том, что:

1. Роман - самый свободный, самый изменчивый и пластичный жанр, наиболее востребованный современной литературой. Эти свойства романа позволяют ему более других жанров ориентироваться на будущее развитие литературы и ее форм. Изменчивость романа, «текучесть» его форм, дала М. М. Бахтину основание назвать его «центральным героем» литературного процесса, ибо, с его точки зрения, «рождение и становление романного жанра совершается при полном свете исторического дня» (ВЛЭ. С. 447).

1 См.: Журавлева А. И. Анкета «ДКХ» // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 3. С. 14 - 17.

2. В диссертации устанавливается важнейший принцип подхода М. М. Бахтина к роману как к «становящемуся жанру», возникающему из контакта с современностью.

3. В диссертации исследуется своеобразие подходов Бахтина, заключавшееся в глубоком осмыслении таких сторон поэтики романа, как пространственно-временные характеристики (категория хронотопа), определяющие, в свою очередь, принципы построения сюжета и способы развития действия, образ героя. Подчеркнуто, что время рассматривается М. М. Бахтиным не как специфическое литературоведческое понятие, традиционно изучаемое теорией и историей литературы, - «художественное время», а как категория философская.

4. В диссертации рассмотрена бахтинская типология романа как одна из составляющих сторон его романной концепции. Это такие разновидности романов, как роман испытания (Ргийи^зготап), роман становления и воспитания (ВПс1ип§8готап), роман биографический и автобиографический, роман Возрождения (представленный романами Рабле и Сервантеса), тип романа, созданный Достоевским, в терминологии Бахтина - полифонический роман, а также тип монологического романа.

5. В диссертации акцентируется внимание на том, что, рассматривая роман как категорию исторической поэтики, М. М. Бахтин, через введенное им понятие «память жанра», осуществил попытку раскрытия механизма передачи жанровых признаков. В диссертации указано на неясность бахтинского понимания самораскрытия этой категории.

6. В диссертации осуществляется сопоставление теоретических установок М. М. Бахтина относительно генетики романного жанра с тем, что дали исследования ученых предшествующих периодов в историческом изучении жанра романа, в частности, Г. Гегеля, В. Г. Белинского, А. Н. Веселовского и др.

7. Важнейшую роль в становлении романа, по Бахтину, сыграли сатирические жанры античности. В диссертации рассмотрен вопрос соотношения романа с сатирическими жанрами античности, как это представлено у Бахтина.

8. К числу важнейших положений, предлагаемого исследования следует отнести наше стремление выделить объективно значимые бахтинские категории, без учета которых невозможно составить целостное, вполне научное представление о его концепции романа как жанре, с развитием которого современная литературная наука связывает дальнейшее развитие русской и западноевропейской литературы.

При этом подчеркнуто, что необходимо установить границы применения термина «карнавальность», и из разряда универсальных категорий и терминов поэтики жанра романа, каковой эта категория выступает у Бахтина, перевести его в разряд функциональных.

9. В диссертации рассмотрено применение М. М. Бахтиным понятия карнавальность к творчеству Н. В. Гоголя и подчеркнуто, что эта категория не может применяться ко всему творчеству писателя. Нами проанализированы высказывания писателя о своих произведения, из которых становится очевидным недооценка М. М. Бахтиным философско-мировоззренческих позиций Н. В. Гоголя.

10. В работе подчеркивается, что наследие М. М. Бахтина нужно рассматривать как факт истории отечественной литературной науки XX века, без учета которого она была бы неполной. Все позитивное в трудах М. М. Бахтина связано с предшествующими научными поисками и в конечном счете является их исторически оправданным продолжением.

Структура работы

Исходя из сказанного, мы намерены рассмотреть концепцию жанра романа так, как она отразилась в работах М.М. Бахтина в следующих аспектах:

- античный роман как исток европейского романа нового времени, формы времени и хронотопа, сложившиеся в античном романе, значение этих форм для последующего формирования жанра, как они нашли отражение в бахтин-ских текстах;

- средневековый и ренессансный роман, значение и роль «карнавально-сти» в раблезианском хронотопе;

- типы романов в классификации М. М. Бахтина: роман странствования, роман испытания, роман становления, воспитания, биографический, монологический;

- полифонический роман в системе историко-литературных и теоретических представлений Бахтина.

Наш анализ предваряется экскурсом в историю изучения романа. Здесь внимание сосредоточено преимущественно на основных работах в этой области: от работ о романе Гегеля и Белинского до исследований непосредственных предшественников М. М. Бахтина. Такая структура работы, с нашей точки зрения, позволит выявить вклад ученого в изучение жанра романа и систематизировать его подходы, связанные с уяснением фундаментальных закономерностей его развития, формирующегося на протяжении нескольких столетий.

Работа состоит из пяти глав, введения, заключения и библиографии, насчитывающей более трехсот наименований изданий на русском и иностранных языках.

Апробация работы

Основное содержание диссертации докладывалось на обсуждении настоящей работы, которое состоялось на кафедре русской литературы Пензенского государственного педуниверситета им. В. Г. Белинского 20 ноября 2003 года (протокол № 3); на кафедре русской классической литературы Московского государственного областного педагогического университета 19 апреля 2004 года (протокол № 9); на кафедре русской и зарубежной литературы Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева 2 июля 2004 года (протокол № 12); 1 октября 2004 года (протокол № 2).

Основные положения диссертационного исследования докладывались на международных конференция, посвященных изучению научного наследия М.

М- Бахтина, проходивших в Саранске в 1995, 1997, 1999 и 2001 гг., а также на Международной Горьковской конференции в Нижнем Новгороде в 2002 г., на Международной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (Москва, 2002 г.), Всероссийских конференциях: (Саранск, 1999 г.) и (Пенза, 1999 г.), на II Международных Бодуэновских чтениях (Казань, 2003 г.).

По проблеме диссертационного исследования нами опубликовано около тридцати работ, в том числе две монографии: «Михаил Бахтин. Страницы жизни и творчества» (Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1993. - 400 с.) и «Концепция романа в историко-литературных трудах М. М. Бахтина» (Саранск: изд. Мордов. унта им. Н. П. Огарева, 2003. - 204 е.). Первая из указанных монографий, написанная в соавторстве с С. С. Конкиным, переведена на китайский язык и издана в Восточно-китайском книжном издательстве в 1999 г. (Китай, г. Шанхай).

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Конкина, Лариса Семеновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История романа насчитывает несколько столетий. Почти столько же веков насчитывает и история его изучения. Такой неослабевающий исследовательский интерес к роману М. М. Бахтин объяснял природой самого жанра — его многоликостью, связанной, по мнению ученого, с процессом «становления» жанра. Отсюда проистекает, по мнению Бахтина, и известная пластическая многоликость романа, своеобразная «незавершенность» его форм. Объяснение этому свойству романа ученый находит с его тесной связи с «неготовой», «незавершенной» действительностью или, проще говоря, текучестью самой жизни, отраженной в романе.

Жанру романа М. М. Бахтин посвятил многие страницы в целом ряде своих работ: это был тот узел, к которому тянулись нити почти всех его исследований. Бесспорно, бахтинская историко-литературная концепция романа возникает как продолжение и переосмысление целого ряда исследований, посвященных этому жанру на протяжении нескольких столетий его сущетвования и его изучения. Поэтому одной из основных черт концепции романа М. М. Бахтина, с нашей точки зрения, является то, что она вобрала в себя многие предшествующие ей учения о романе, учла их, творчески переосмыслив.

Концепция романа формировалась в течение ряда лет и вылилась в последовательную систему взглядов, составившую важную часть его научного наследия. Характерное для исследовательского метода М. М. Бахтина стремление к синтезу разных подходов - философского, эстетического и историко-литературного - в полной мере отразилось и в системе его взглядов на жанр романа. Бесспорно, что бахтинская концепция романа есть отражение не только системы его литературоведческих, но и в значительной степени философских воззрений, которые в целом можно охарактеризовать как философское лите-ратуроведеииие.

В своих основных положениях концепция романа М. М. Бахтина опирается на ряд фундаментальных положений, разработанных теоретиками и историками литературы, писателями, начиная с работ ХУШ-го столетия ( М. X. Ви-ланд, Г. Филдинг, Ф. Бланкенбург). Она учитывает опыт немецкой классической и романтической эстетики и философии (Ф. В. И. Шеллинг, Г. Гегель, Ф.Шлегель и др.), а также в ряде своих аспектов воспринимает и развивает идеи, сформулированные в работах представителей западно-европейской, главным образом, немецкой литературной науки и философии конца XIX — начала XX вв. (Ф. Ницше, М. Шелер, Г. Коген, Л. Шпитцер, Г.Лукач). Можно сказать, что работы М. М. Бахтина синтезировали и обобщили их опыт и достижения, дав им новое истолкование.

Не меньшее значение для бахтинских подходов к решению поставленной им проблемы романа имел опыт разработки основополагающих проблем поэтики жанра романа, сложившийся в отечественной литературной науке. М. М. Бахтина интересовали идеи, выдвинутые в работах представителей формальной школы (В. Б. Шкловский, Б. М. Эйхенбаум, Ю. Н. Тынянов, Б. В. Томашев-ский). В полемических столкновениях с ними формировались не только методологические принципы и подходы М. М. Бахтина, но и его концепция романа. Не меньшее значение для формирования философско-эстетических воззрений Бахтина на роман имели и работы русских философов (Вяч. Иванов).

Важнейшим условием успешного осуществления поставленной ученым задачи - дать истолкование природы и исторических форм романа с учетом уже имеющихся по этой проблеме работ - была разработанная М. М. Бахтиным методология литературоведческого исследования. Ученый считал, что для успешного решения проблемы сущности романа, его исторических форм нужно обращение к отдаленным явлениям и формам развития литературы, то есть к «большому» времени жизни жанра. Так в работах Бахтина появляется разработка античного периода развития жанра, что, бесспорно, является заслугой ученого.

Но в таком подходе, однако, обнаруживается и известная методологическая слабость: в поле зрения ученого не попадают многие значительные явления развития романного жанра. Это, на наш взгляд, объясняется настойчивым стстремлением ученого утвердить свою теорию, свою концепцию романа, тесно увязанную им с античными серьезно-смеховыми жанрами, карнавальной традицией и народной смеховой культурой античности и Средневековья; дать так сказать стратегическое направление в развитии жанра.

Таким образом, нами устанавливается вклад М. М. Бахтина в разработку проблем романа. Он обосновал теорию происхождения романа, выдвинул свою типологию жанра, разработал ряд категорий поэтики романа - соотношение автора и героя, пространственно-временнных единств, романного слова и романного разноречия. Особое место в историко-литературных и теоретических построениях Бахтина заняла его теория полифонического романа, сформулированная на примере творчества Достоевского.

Рамышляя о происхождении и жанровой сущности романа, М. М. Бахтин решительно противопоставил роман и эпос. Для Бахтина роман сравнительно поздний жанр, который отразил распад эпической целостности. «Эпическая целостность человека, - писал он, - распадается в романе. появляется существенный разнобой между внешним и внутренним человеком, в результате чего предметом опыта и изображения - первоначально в смеховом, фамильяризи-рующем плане - становится субъективность человека; появляется специфичеий разнобой аспектов: человека для себя самого и человека в глазах других. Это распадение эпической и трагической целостности в романе в то же время сочетается с подготовкой новой сложной целостности его на более высокой ступени человеческого развития» (ВЛЭ. С. 480).

Бесспорно, заслуживает внимания попытка М. М. Бахтина сблизить романы Нового времени с исторически отдаленными периодами развития литературы, прежде всего, как мы уже подчеркивали, с античностью, а в связи с этим рассмотреть развитие русского романа в русле западно-европейской традиции через систему введенных им категорий - карнавальность, хронотоп, а также в связи с разработкой форма времени.

Карнавальность, то есть отражение целого ряда карнавальных действ и образов, форм карнавальной жизни, которую ученый характеризует, в частности, как своеобразную форму жизни «наоборот», нашла отражение в литературных жанрах. Причем М. М. Бахтин считает, что черты карнавала отразились не только в образах романа Рабле, но и русской литературе от Пушкина до Достоевского. Таким образом, карнавальность обретает у Бахтина черты категории универсальной, способной охарактеризовать многие явления русской литературы. Мы считаем, что категорию «карнавальности», основанную и предложенную Бахтиным, не следует рассматривать как универсальную категорию. Многообразие комических форм, присутствующих в русском романе, невозможно свести только к карнавалу и гротеску. Именно так, например, Бахтиным характеризуется комическое у Гоголя. В таком толковании теряется народное своеобразие комического, многообразие его проявления не только в произведениях Гоголя, но в русской литературе, где можно встретить гораздо большее разнообразие комических форм - от тончайшей иронии и до сатирических и гротескных образов.

Но вместе с тем важнейшей заслугой ученого следует признать разработку гротескных форм и гротескных образов в литературе, их место и значение в поэтике романа. Постановка проблемы гротеска в литературе и в романе -также несомненная заслуга ученого. Бесспорно, ценной в бахтинской концепции является постановка проблемы народных источников ренессансного романа, его попытка увязать роман Рабле с теорией гротеска.

Но все-таки попытка Бахтина сблизить поэтику русского романа с западноевропейской карнавальной традицией представляется в известной степени натяжкой исследователя.

Едва ли не ключевая категория, применненая Бахтиным для характеристики романа - хронотоп. Она выступает в его понятийном аппарате как одна из важнейших категорий исторической поэтики жанра: сближение традиций и жанров античности с романами XIX и XX вв. осуществляется, по Бахтину, через это понятие. Введение данной категории, с нашей точки зрения, является вкладом ученого в понимание того, как передаются жанровые признаки, как строится сюжет романа, образ его героя и т. д. В связи с категорией хронотопа

Бахтина занимала составляющая его категория времени и его форм. Авантюрное, биографическое, чудесное, циклическое и т. д. время, составляя хронотоп, опеределяет не только его вид, но и тип романа, образ его героя, сюжет, «романное слово». Время в бахтинских построениях занимает особое место и нередко приобретает характер не поэтологической категории - «художественное время», а онтологической. В этом, на наш взгляд, сказывается своеобразие бах-тинского подхода к рассмотрению такой важнейшей категории поэтики жанра, как время, или художественное время. Но нами обращено внимание и на следующее: рассматривая виды времени, значение времени в формировании поэтики романа Бахтин, как нам представляется, здесь более философ: его интересует время как философская категория. Он подходит к разработке эстетического понимания времени, пространственно-временные характеристики, обладающие эстетической ценностью, а следовательно, время как категрия, имеющая эстетическую ценность и значение.

Центром концепции романа у Бахтина становится герой, который характеризуется ученым как «неготовый», «становящийся», а также и его самосознание, кругозор его личности, его ценностная сущность. Время меняет героя, а роман фиксирует, отражает эти изменения. Такое понимание романа и его героя особенно ясно проявилось у М. М. Бахтина в его теории полифонического романа. Концепцию личности, выработанную Достоевским и нашедшую отражение в его романах, Бахтин понимает как воплощение новой глубоко прогрессивной стадии развития гуманитарной культуры.

Но в полемическом задоре Бахтин противопоставляет роман полифонический роману монологического типа, считая последний явлением эстетически менее значимым, что со всей очевидностью является ошибкой исследователя, равно как и сближение романа Достоевского с традицией античной мениппеи, хотя Бахтин и говорит только об отражении жанровой сущности мениппеи в романе русского писателя.

Заслуживает внимания попытка М. М. Бахтина, опираясь на введенные им категории, выстроить историческую типологию жанра. Жанр романа рассматривается М. М. Бахтиным в перспективах, говоря его словами, «большого времени» развития литературных форм, в котором активно проявляет себя другая его черта - «память жанра». Наряду с понятием «хронотоп», «память жанра» становится важнейшим в исторической поэтике жанра романа, выдвинутой Бахтиным, однако вопрос о том, как происходит самораскрытие этой категории в процессе исторического развития жанровых форм, Бахтин не проясняется.

Не менее важными и значимыми для концепции романа М. М. Бахтина являются его воззрения на происхождение и сущность романного слова. В своих построениях Бахтин опирался на разработанную им теорию диалога и диалогических отношений, которые выходили за рамки узко лингвистического круга проблем. Теория металингвистики развивается Бахтиным в ряде его работ, но подчеркнутое внимание к ней ощущается в работе о Достоевском.

Бахтин утверждает мысль о необходимости разграничения лингвистики с ее специфическими задачами и металингвистики, предмет которой - жизнь слова. Основание для такого разграничения усматривается им в принципиальной разнице между «ничьим словом» и словом «диалогическим».

Одним из источников романного слова - слова пародийного, слова фамильярного, считал М.М. Бахтин, является смех. С проблемой смехового слова и смеха как явления, теснейшим образом связана и проблема гротеска, гротескного тела, о которых Бахтин говорит в своей работе о творчестве Рабле. Нужно сказать, что в этом вопросе у Бахтина наблюдаются известные преувеличения, сказавшиеся в абсолютизации самой роли «смеховой культуры» в развитии культуры в целом. Здесь ученый также оказывается в плену своих построений, сводя многие явления развития русского романа к карнавальному источнику и поэтике карнавала.

Говоря о бахтинских взглядах на русский роман, нельзя не сказать и о том, что из поля зрения исследователя нередко выпадает такое жанровое явление, как повесть. Повесть в русской литературе, генетически связанная с древнерусской литературой, занимает совершенно особое место. Русская повесть XVII -XVIII вв., русская романтическая повесть, далее - Пушкина и Гоголя предшествуют русскому роману, который в творчестве Тургенева, Достоевского, Гончарова, Толстого достигает своего расцаета.

Многие утверждения ученого, связанные с рассмотрением творчества целого ряда русских писателей, остаются в рамках того времени, когда они были сделаны и могут рассматриваться сейчас как факт истории отечественной литературной науки.

В целом можно сказать, что бахтинская концепция романа, бесспорно, занимает свое место в ряду других исследований о романе и в этом своем качестве составляет примечательное явлении в истории отечественного литературоведения.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Конкина, Лариса Семеновна, 2004 год

1. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929. -243 с.

2. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. пис., 1963 -362 с.

3. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1965. 524 с.

4. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худож.лит., 1972. — 269 с.

5. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. С. 408 446.

6. Бахтин М. М. О некоторых особенностях стилистики Рабле // Из истории русской и зарубежной литературы / Под ред. С.С.Конкина. Саранск, 1976. С.З- 19.

7. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986. 543 с.

8. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -424 с.

9. Бахтин М. М. К методологии литературоведения // Контекст 1974. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1975. - С. 203 - 212.

10. Бахтин М. М.<План доработки книги «Проблемы поэтики Достоевского»>/ Публ. и предисл. В. В. Кожинова // Контекст 1976. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1977. С. 295 - 316.

11. Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. М.: Русские словари, 1997. Т.5. 731 с.

12. Бахтин М. М. Сатира // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 5. М.: Русские словари, 1997. С. 11 38.

13. Бахтин М. М. Дополнения и изменения к Рабле // Там же. С. 80 129.

14. Бахтин M. M. К вопросам теории романа. К вопросам теории смеха. <0 Маяковском > // Там же. С.48 62.

15. Бахтин M. М. Многоязычие как предпосылка развития романного слова//Там же. С. 157-158.

16. Бахтин M. М. К стилистике романа // Там же. С. 138 140.

17. Бахтин M. М. Достоевский. 1961 г. // Там же. С.364 374.

18. Бахтин M. М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. 607 с.

19. Бахтин M. М. Лекции по истории зарубежной литературы. Античность. Средние века. Саранск: изд-во МГУ им. Н. П.Огарева. 1999. 209 с.

20. Бахтин M. М. Собр. соч.: В 7 т. М.: Русские словари, 2000. Т. 2. 798с.

21. Бахтин M. М. Собр. соч.: В 7 т. М: Русские словари, 2002. Т.6. 799с.

22. Бахтин M. М. Из проспекта книги «Роман воспитания и его значение в истории реализма». Публ. и послеслов. Н. А. Панькова // M. М. Бахтин в контексте мировой культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 142- 162.

23. M. М. Бахтин: беседы с В. Д. Дувакиным. М.: Согласие, 2002. 400 с.* *

24. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973. 276 с.

25. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. 342с.

26. Аверинцев С.С. Личность и талант ученого // Лит. обозрение. 1976. № 10. С.58 61.

27. Аверинцев С.С. Бахтин, смех, христианская культура // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб, 2001. С. 468 484.

28. Аверинцев С. С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. С. 104- 166.

29. Аверищев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л. и др. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. С.З 38.

30. Алексеев М. 77. К источникам идиллии Гоголя «Ганц Кюхельгартен» // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск. 1973. С. 172 182.

31. Античный роман. Под ред. М.В. Грабарь-Пассек. М.: Худож.лит., 1969.

32. Боткин Л. М. Смех Панурга и философия культуры // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб.: изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. С. 398-412.

33. Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. СПб: Алетейя, 1995. (Вып.2).-370 с.

34. Бахтинский сборник: Сб.статей. М.: Прометей, 1990. Вып.1. 130 с.

35. Бахтинский сборник: Бахтин между Россией и Западом. Сб. статей. М., 1991. Вып. И.- 403 с.

36. Бахтинский сборник: Сб. статей. М.: Лабиринт, 1997. Вып.III. 399 с.

37. Бахтинский сборник: Сб. статей. Саранск, 2000. Bbin.IV. 154 с.

38. Бахтинский сборник: Сб. ст. Вып. V. М.: Языки славянской культуры, 2004.-632 с.

39. Бахтинский тезаурус. Материалы и исследования: Сб. ст./ Под ред. Н. Д. Тамарченко, С. Н. Бройтмана, А. Садецкого. М.: РГГУ, 1997. 183 с.

40. Бахтинские чтения-I. Сб. материалов Междунар.научн.конференции (Витебск, 3-6 июля 1995 г.). Витебск, 1996. 128 с.

41. Бахтинские чтения-Ii. Сб. материалов Междунар.научн.конф. (Витебск, 24 26 июля 1996 г.). Витебск, 1998. - 160 с.

42. Бахтинские чтения -III. Сб. материалов Междунар. научн. конференции (Витебск, 23 25 июня 1998 г.). Витебск, 1998. - 208 с.

43. Бахтинские чтения. Философские и методологические проблемы гуманитарного познания. Орел: изд-во ОГТРК, 1994. 234 с.

44. Белинский В. Г. О русской повести и повестях г. Гоголя // В. Г. Белинский. Полн. собр. соч. T.I. М.: АН СССР, 1953. С.259 307.

45. Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение М.Лермонтова // Там же. T.IV. С. 193 -270.

46. Белинский В.Г. Объяснение на объяснение по поводу поэмы Гоголя «Мертвые души» // Там же. Т.VI. С.410 433.

47. Белинский В.Г. Похождения Чичикова или «Мертвые души». Поэма Н. Гоголя // Там же. T.VI. С.209 222.

48. Белинский В.Г. Несколько слов о поэме Гоголя: «Похождения Чичикова, или Мертвые души» // Там же. Т. VI. С.253 259.

49. Белинский В.Г. Разделение поэзии на роды и виды // Там же. Т. V. С.7 67.

50. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года // Там же. Т.Х. С.279 359.

51. Белинский В. Г. Петербургский сборник // Там же. T.IX. С.543 581.

52. Бем A. JI.< Рец. на кн.> Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929 // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб., 2001. T.l. С.19- 193 .

53. Бено И. Бахтинский «Рабле», или похвала смеху // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2001. № 1. С. 138 158.

54. Бицилли П. М.< Рец. на кн.> Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929 // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб., 2001. T.l. С.188 190.

55. Болдырев А. В. Художественная повествовательная проза I III вв. н.э.// История греческой литературы. М.: АН СССР, 1960. С.24 - 289.

56. Болдырев Н. #., Казанцева Л. В., Лийв С. С. Актуализация художественного времени-пространства // Lingüistica. Tartu, 1988. С.21 28.

57. Большакова А.Ю. Бахтин в конце XX столетия (Заметки о VII Бах-тинской концеренции) Москва, МИГУ, 1995. // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. №3. С. 134-137.

58. Большакова А. Ю. Теория автора у M. М. Бахтина и В. В.Виноградова (на материале русской «деревенской прозы») // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. №2. С.4-22.

59. Бонецкая Н. К. М. Бахтин в 1920-е годы // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1.С.16 62.

60. Бонецкая Н. К. Бахтин глазами метафизика // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. № 1. С. 103 155.

61. Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М.: Прогресс, 1991.-169 с.

62. Бочаров С. Г. Об одном разговоре и вокруг него // С.Г.Бочаров. Сюжеты русской литературы. М.: Языки русской культуры, 1991. С. 48 487.

63. Бройтман С. Н. Историческая поэтика. М., 2001. 419 с.

64. Буданова Н. Ф. Достоевский и Тургенев. Творческий диалог. JL: Наука, 1987. 196 с

65. Буслаев В. И. Мои досуги. 4.II. М., 1886.

66. Буслаев В. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Т.1. Русская народная поэзия. СПб., 1861.

67. Васильев Н. Л. Проблема высказывания (речевых жанров) в лингвистической концепции М.М.Бахтина и ее значение для развития филологических наук // Проблемы научного наследия M. М. Бахтина. Межвуз.сб.науч.тр. Саранск, 1985. С.85-105.

68. Васильев Н. Л. Теория металингвистики в филологической концепции М.М.Бахтина// М.М.Бахтин. Проблемы научного наследия. Межвуз.сб. научн.тр. Саранск: изд-во Мордов. ун-та, 1992. С.45 52.

69. Васильев Н. Л. Бахтин как историко-культурный феномен // M. М. Бахтин и его время: IV Бахтинские научные чтения (Саранск 20-21 ноября 1997 г.). Саранск. 1998. С.10- 12.

70. Вахрушев В. С. Время и пространство как метафора в «Тропике рака» Г.Миллера (к проблеме хронотопа) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1992. № 1. С.35-43.

71. Вахрушев В. С. «Битва» вокруг Телема: (Ф.Рабле, М.Бахтин, А.Лосев и другие) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 2(7). С.23 32.

72. Вахрушев В. Бахтиноведение особый тип гуманитарного знания? // Вопр. лит. М., 1997. № 1. С.234 - 301.

73. Вацуро В. Э. Готический роман в России. М.: НЛО, 2002. 544 с.

74. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: Худож. лит., 1940. 647 с.

75. Веселовский А. Н. История или теория романа? // А.Н.ВеселовскиЙ. Из истории романа и повести. СПб., 1886. С. 3 29.

76. Веселовский А. Н. Рабле и его роман // А. Н. Веселовский. Избр. ст. М.,1939.

77. Веселовский А. Н. Где сложилась легенда о св. Граале. СПб., 1900.

78. Ветловская В. Е. Литературные и фольклорные источники «Братьев Карамазовых» // Достоевский и русские писатели. М., 1971 С. 34 - 45.

79. Ветловская В. Е. Достоевский и поэтический мир Древней Руси. Литературные и фиольклорные источники «Братьев Карамазовых» // Труды отдела древнерусской литературы ИР ЛИ. Л., 1974.

80. Ветловская В. Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л., 1977.242 с.

81. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.гХудож. лит. 1961.-614 с.

82. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Наука, 1965.- 254 с.

83. Виноградов В.В. К морфологии натурального стиля (Опыт лингвистического анализа петербургской поэмы «Двойник») // Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976. С.101 141.

84. Виноградов В.В. Этюды о стиле Гоголя // Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976. С.230 366.

85. Владимирцов В. П. Мотив «горячее-горящее сердце» у Ф. М. Достоевского (в срезах исторической поэтики, культурологи и этнографии) // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1992. С. 137- 144.

86. Волошин Г. Пространство и время у Достоевского <фрагмент> //Михаил Бахтин. Pro et contra. СПБ., 2001. Т. 1. С.200 201.

87. Волошинов В.Н. Фрейдизм: Критический очерк. М.;Л.: Госиздат, 1927.

88. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы солциологического метода в науке. Л.: Прибой, 1930. 157 с.

89. Галич А.И. Опыт науки изящного // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. М.: Искусство, 1974. С.205 275.

90. Галкин А.Б. Литературоведение как миф // Литературоведение как проблема. М.: Наследие, 2001. С.393 427.

91. Гаспаров M.JI. М.М.Бахтин в русской культуре XX века // Вторичные моделирующие системы. Тарту. 1979. С.111 114.

92. Гачев Г. Д. Развитие образного сознания в литературе // Теория литературы. М.: АН СССР, 1962. С. 186 311.

93. Гачев Г.Д. Космос Достоевского // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск. 1973. С.110 124.

94. Гегель Г. Эстетика. В 4 т. М.: Искусство, 1968.

95. Герцен А.И. О романе из народной жизни России // А. И. Герцен. Собр. соч. В 30 т. Т.П. АН СССР, 1958. С. 347 349.

96. ГетеИ.В. Собр.соч.: В 10 т. М.: Худож.лит, 1979.

97. Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки // Собр.соч. В 7 т. Т.1. М.: Худож.лит. 1966. С.7 244.

98. Гоголь Н.В. Театральный разъезд // Там же. Т.4. С.249 286.

99. Гоготишвили Л. А. Варианты и инварианты М. М. Бахтина // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2002. С. 98 — 131.

100. Гохштейн Г. М. О жанровой природе полифонизма: авторская позиция в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание» и И.А.Гончарова «Обломов» // Проблема автора в русской литературе XIX XX вв. - Ижевск, 1978. С.49-57.

101. Грифцов Б. А. Теория романа. М., 1927.

102. Гроссман Л. Искусство романа у Достоевского И Свисток. № 1. М., 1922. С. 73-82.

103. Гроссман Л. Поэтика Достоевского. М., 1925.

104. Данилевский Р.Ю. Виланд в русской литературе // От классицизма к романтизму. JL: Наука, 1970. С.298 379.

105. Делчева Р., Власов Э. Михаил Бахтин и учеие социалитического реализма // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 3. С.5 32.

106. Диалектова A.B. Воспитательный роман в немецкой литературе эпохи Просвещения. Саранск. 1972. 38 с.

107. Диалектова A.B. Проблема воспитания личности в романном творчестве X. М. Виланда 70-80-х гг. XVIII столетия // Из истории русской и зарубежной литературы / Под ред. С.С.Конкина. Саранск, 1976. С ЛОЗ 114.

108. Диалектова A.B. М.М.Бахтин о жанре воспитательного романа // Проблемы научного наследия М.М.Бахтина. Межвуз.сб.научн.тр. Саранск: изд-во Мордов. ун-та, 1992.С.41 51.

109. Дибелиус В. Лейтмотивы у Диккенса // Проблемы литературной формы. Л.: «Academia", 1928. С. 135 147.

110. Дибелиус В. Морфология романа // Там же. С. 105 135.

111. Добрынин М. К. Вопросы теории литературы (В связи с книгой П. Н. Медведева «Формальный метод в литературоведении (критическое введение в социологическую поэтику») // Литература и марксизм. Журнал теории и истории литературы. М., 1929. С.46 72.

112. Дымшиц А. Восхваление или критика? // Лит. газета. 1964. - 13 августа.

113. Евнин Ф.И. О некоторых вопросах стиля и поэтики Достоевского: К выходу в свет новых книг о Достоевском-художнике // Изв. АН ССР. Сер.лит и яз. 1965. Т.24. Вып. 1. С.68 - 80.

114. Еремеев А. Ф. Современное бахтиноведение: вперед к Бахтину или назад от Бахтина? : (Субъективные заметки) // Вестн. Морд, ун-та. Саранск. 1997. №2/3. С. 75-78.

115. Есаулов И. А. Полифония и соборность (М. М. Бахтин и Вяч. Иванов) // The Seventh International Bakhtin Conference. June 26-30, 1995. Moscow Russia. P.110- 114.

116. Ефимова 3. С. Проблема гротеска в творчестве Достоевского // Нау-kobí Записки Наук.- дослшдчо! катедри icTopii европейсько1 культури, 1927. С. 145- 170.

117. Жирмунский В. М. Новейшие течения историко-литературной мысли в Германии// Поэтика. Л.: «Academia", 1927. С.5 28.

118. Жирмунский В. М. А. Н.Веселовский и сравнительное литературоведение // В.М.Жирмунский. Сравнительное литературоведение. Л.: Наука, 1979.С.84 -136.

119. Затонский Д. Последний труд Михаила Бахтина // Затонский Д. В наше время: кн. О зарубеж.лит. XX в. М., 1979. - С.404 - 421.

120. Захаров В. Н. Система жанров Достоевского. Л.: Наука, 1985. 208 с.

121. Здольников В. В. Книга М. М. Бахтина о Ф. М. Достоевском в контексте литературной борьбы 1920-х годов // М. М. Бахтин в контексте мировой культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 5 21.

122. Иванов Вяч. Вс. Значение идей М. М. Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики // Труды по знаковым системам. Вып. 6. Тарту, 1973. С. 5-44.

123. Иванов Вяч. Вс. Из заметок о строении и функциях карнавального образа // Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия // В.Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. С.282 312.

124. Иванов Вяч. Вс. Об авторстве книг В. Н. Волошинова и П. Н. Медведева // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1995. № 4. С. 134 139.

125. Ильин И 77. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. 234 с.

126. Ильин И. П. Постмодернизм: от истоков до конца столетия. М.: Интрада, 1998. 255 с.

127. Илюшин A.A. По поводу «карнавальности» у Достоевского // М. М. Бахтин. Проблемы научного наследия. Межвуз.сб. науч.тр. Саранск: изд-во Мордовск. ун-та, 1992. С.85 -91.

128. История русского романа. В 2 т. Т.1. М.: АН СССР, 1962. 626 е.; Т. 2. 641 с.

129. История греческой литературы. T.III. М.: АН СССР, 1960.

130. История русской литературы 40 60-е годы XIX века / Под ред.

131. B.Н.Аношкиной, М. И. Громовой. М.: Изд. МГУ, 2001. 507 с.

132. Йейтс Ф. Кто смеется последним? (Книга М.Бахтина о Ф.Рабле) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2002. № 1. С. 134 146.

133. Кирпотин В.Я. Достоевский-художник: Этюды и исследования. М.: Сов. писатель, 1972. 319 с.

134. Кларк К, Холквист М. Архитектоника ответственности // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПБ.: Русский христианский гуманитарный институт, 2002. С. 37-71.

135. Кожевникова С. Н. Методология исследования романа М.М.Бахтина и эпистолярная проза (на материале "Писем к сыну» Честерфилда) // The Seventh International Bakhtin Conference. June 26-30, 1995. Book II. Moscow. Russia. P.329 334.

136. Кожинов В. В. Происхождение романа. Теоретико-исторический очерк. М., 1963. 385 с.

137. Кожинов В. В. Эстетическая ценность романа // Русская и зарубежная литература. Учен. зап. Вып. 61. Саранск., 1967. С.25 43.

138. Кожинов В. В. М. М. Бахтин в 1930-е годы: (теория романа как средоточие творчества мыслителя). Дивлог. Карнавал. Хронотоп. 1997. № 3.

139. Комарович B.JJ. Новые проблемы изучения Достоевского: 1925 -1930. Часть 2. <фрагмент>// Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб,. 2001, T.l.1. C.202 -203.

140. Конкин С. С. Глубокое и оригинальное исследование // Сов.Мордовия. 1966. - 12 апр. - Рец. на кн.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М.: Худож.лит., 1965. - 527 с.

141. Конкин С.С., Конкина JI.C. Михаил Бахтин. Страницы жизни и творчества. Саранск, 1993. 400 с.

142. Конкин С. С. М.Бахтин и русское литературоведение (Некоторые вопросы методологии) // М.М.Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века. Тез. III Саранских международных бахтинских чтений. В 2 ч. 4.1. Саранск, 1995. С.32-33.

143. Конкина Л. С. «Слово о полку Игореве» в историко-литературной концепции М.М.Бахтина // М.М.Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века. Тез. III Саранских международных бахтинских чтений. В 2 ч. 4.1. Саранск, 1995. С.34-36.

144. Конкина Л. С. Своеобразие и функции хронотопа дороги в романе М. Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» // Гуманитарные науки: В поиске нового. Саранск, 2001. С. 264 - 268.

145. Конкина Л. С. М. М.Бахтин и А.Ф.Лосев (точки схождений и расхождений) // Социальные и гуманитарные исследования: традиции и реальность. Межвуз. сб. Вып. 2. Саранск, 2002. С. 114 - 118.

146. Кори С. Основы идеи М. М. Бахтина о «хронотопе» в романе // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2002. № 1 . С.21 37.

147. Корман Б.О. Из наблюдений над терминологией М.М.Бахтина // Проблема автора в русской литературе 19-20 вв. Ижевск, 1978. С. 184 191.

148. Коровашко А. В. Бахтин и формалисты в литературном процессе 1910-х гг.: Автореф. дис.<.> канд. филолог, наук. Н. Новгород, 2000. 17 с.

149. Косиков Г. К. К теории романа (роман средневековый и роман нового времени) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 1(2). С. 21 51.

150. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Михаил Бахтин. Pro et contra. С.-Петербург, 2001. С.213 -244.

151. Кристева Ю. Разрушение поэтики // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб.: Издательство Русского Христанского гуманитарного института, 2002. С. 7-32.

152. Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке. М.: изд-во МГУ им. М. В. Ломоносова, 1977. 348 с.

153. Кунильский А. Е. О природе комического в творчестве Ф. М. Достоевского // Жанр и композиция литературно произведения. Петрозаводск, 1989. С. 78- 106.

154. Курилов А.С. Литературоведение в России XVIII века. М.: Наука, 1981.- 262 с.

155. Кусков В. В. Мотивы древнерусской литературы в романе Достоевского "Братья Карамазовы"// Вестник МГУ. Серия 10 (Филология). М., 1971. № 5. С. 22-28.

156. Jleümec Н. С. Теория Гегеля и концепция Бахтина: К методологии изучения романа как жанра // Проблемы истории и методологии литературоведения и литературной критики. Душанбе, 1982. С.22 - 23.

157. JJeümec Н. С. Роман как художественная система. Пермь. 1985. 98 с.

158. Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени // Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. ; М: АН СССР, 1962. С.275-475.

159. ЛессингГ. Э. Гамбургская драматургия. М., 1953.

160. Лессинг Г. Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М.: Ху-дож.лит., 1957.

161. Лихачев Д. С. Принцип историзма в изучении содержания и формы // Рус.литература. 1965. № 1. С.16-32.

162. Лонг. Дафнис и Хлоя. М.: Худож. лит., 1957. 148 с.

163. Лосев А. Ф. Эллинизм // История эстетики: В 5 т. Т.1. М.: Искусство, 1967. С.130-136.

164. Лосев А. Ф. Разложение возрожденческой эстетики во Франции в XV- XVI вв. // Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1979. С.583 598.

165. Лосев А. Ф. Обратная сторона титанизма // Там же. С. 120 137.

166. Лосев А.Ф. Ранние диалоги Платона и сочинения платоновской школы // Платон. Диалоги. Вступ. ст. М.:Мысль, 1986. С.З 65.

167. Лотман Ю.М. «Чужая речь» в «Евгении Онегине» // Лотман Ю.М. Пушкин. СПб.: «Искусство-СПБ», 1995. С.411 -417.

168. Лукач Г. К истории реализма. М.: Гослитиздат, 1939. 370 с.

169. Лукиан из Самосаты. Избранная проза. М.: Правда, 1991.

170. Луначарский A.B. О «многоголосности» у Достоевского: По поводу книги М.М.Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб., 2001. С. 161 185.

171. Малъчукова Т. Г. Наследие М.М.Бахтина и изучение античной литературы// M. М. Бахтин. Проблемы научного наследия. Саранск: изд-во Морд, ун-та, 1992. С.52-68.

172. Малъчукова Т. Г. Достоевский и Гомер // Новые аспекты в изучении Достоевского. Петрозаводск, 1994. С.З 36.

173. M. М. Бахтин и философская культура XX века. Проблемы бахтино-логии. В 2 т. СПб, 1991. Вып. I. 4.1 127 е.; Ч. 2. 152 с.

174. M. М. Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века. Тезисы Саранских международных Бахтинский чтений. В 2 ч. Саранск, 1995.4.1. 242 е.; 4.2. 239 с.

175. M. М. Бахтин как философ. М.:Наука, 1992.

176. M. М. Бахтин в контексте мировой культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. 384 с.

177. M. М. Бахтин в Саранске. Материалы. Документы. Исследования. Вып. I. Саранск. 2002.

178. Манн Т. Искусство романа // Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. М.: Ху-дож.лит. 1961. С.272 287.

179. Мартынов В. В. Хронотоп «Слова» // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. №2(7). С.14-22.

180. Махлин В. Л. «Диалогизм» M. М. Бахтина как проблема гуманитарной культуры XX века // Бахтинский сборник. М., 1990. Вып. I. С. 107 129.

181. Махлин В. Я. От монологизма к диалогизму // M. М. Бахтин. Проблемы научного наследия. Саранск: изд-во Морд, ун-та, 1992. С. 15 34.

182. Медведев 77. (Бахтин М.) Б. Томашевский. Теория литературы. Поэтика. JI: Госиздат, 1925 // Звезда. 1925. № 3. С. 298.

183. Медведев П. Н. Формализм и формалисты. М., 1934. 209 с.

184. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. 319 с.

185. Мелетинский Е. M Средневековый роман. М.: Наука, 1983. 303 с.

186. Мелетинский Е. М. «Историческая поэтика» А. Н. Веселовского и проблема происхождения повествовательной литературы // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1985. С. 25 52.

187. Мелетинский Е. М. Заметки о творчестве Достоевского. М.: РГГУ, 2001.-190 с.

188. Михайлов А. В. Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры. М.: Наука, 1989. 230 с.

189. Михайлов А. В. Роман и стиль // теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982. С. 156 175.

190. Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе М.: Наука, 1976. - 350 с.

191. Мопассан О. де. О романе. Эволюция романа в XIX веке // История эстетики. В 5 т. T.III. С.662 — 665.

192. Морсон Г. С., Эмерсон К. Создание прозаики // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб.: Издательство Русск. Христиан, гуманит. ин-та, 2002. С. 72 97.

193. Мясников А. Проблемы раннего русского формализма // Контекст-74. М.-.Наука, 1975. С.78 134.

194. Назиров Р. Г. Равноправие автора и героя в творчестве Достоевского (в концепции полифонического романа) // Проблемы научного наследия М.М.Бахтина. Саранск, 1985. С.24-41.

195. Нестеренко А. А. Луначарский читает Достоевского и Бахтина. Опыт объективного комментария // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 3.1. С.33 57.

196. Николаев H. И. "Достоевский и античность" Л.В.Пумпянского (1922) и М.М.Бахтина (1963) // The Seventh International Bakhtin Conference. June 26 -30, 1995. Moscow. Russia. P.l 10.

197. Николюкин A. H. Взаимосвязи литератур России и США. M.: Наука, 1987,- 350 с.

198. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ф.Ницше. Стихотворения. Философская проза. СПб.: Худож.лит., 1993. С. 130 249.

199. Норенков C.B. Бахтиноведение как особый тип гуманитарного мышления // М.М.Бахтин: Эстетическое наследие и современность: в 2 ч. Саранск. 1989. 4.2. С.133 145.

200. Осмоловский О. Н. Достоевский и русский психологический роман XIX века. Дис. д-ра филол. наук. Орел. 1999.

201. Осовский О. Е. Роман в контексте исторической поэтики (от А. Н. Ве-селовского к M. М. Бахтину // Бахтинский сборник II. Бахтин между Россией и Западом. М.1991. С.312-344.

202. Осовский О. Е. Человек. Слово. Роман: (Науч.наследие М.М.Бахтина и современность). Саранск, 1993. 144 с.

203. Осовский О. Е. Литературоведческая концепция M. М. Бахтина в современном литературном сознании Великобритании и США. Автореф. . дисс. д-ра филолог, наук . М., 1995.

204. Осовский О. Е. Диалог в «большом» времени. Саранск. 1997.

205. Осовский О. Е. M. М. Бахтин читает Ольгу Фрейденберг: о характере смысле маргиналий на страницах «Поэтики сюжета и жанра» // Бахтин в Саранске. Материалы. Документы. Исследования. Вып. 1. Саранск. 2002. С.24-35.

206. Осовский О. Е. Ф. Рабле, карнавал и карнавальная культура в работах М.М.Бахтина 1930-1950-х годов // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2002. № 1. С. 59-74.

207. Осовский О. Е. В зеркале «другого»: рецепция научного наследия М. М. Бахтина в англо-американском литературоведении 1960-х середины 1990-х годов. Саранск. 2003. - 147 с.

208. Паньков H.A. Опыт истории текста книги Бахтина о Франсуа Рабле // The Seventh International Bakhtin Conference. June 26-30, 1995. Book II. Moscow. Russia. P. 384.

209. Паньков H. A. M. M. Бахтин: ранняя версия концепции карнавала. В память о давней научной дискуссии (к истории защиты диссертации. 1946 г.) // Вопр. лит. 1997. № 5. С. 87 122.

210. Паньков H.A. Книга М. М.Бахтина о Рабле: научная логика и динамика замысла // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2001. № 4. С. 101 134.

211. Паньков Н А. Бхтина на (против) Лукача (Tihanov G. The master and the Slave: Lukacs, Bakhtin and the Ideas of their Time. Oxford, 2000) // M. M. Бахтин в контексте мировой культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 315-327.

212. Переверзев Л. Мастер многоголосого контрапункта // Библиотекарь. -1982. № 7. С.54 56.

213. Петроний Арбитр. Сатирикон. М.: Госиздат, 1924. 235 с.

214. Пешков И. В. Новый органон // Бахтин М. М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. С. 542-579.

215. Пигин А. В. К вопросу о древнерусских источниках романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Новые аспекты изучения Достоевского. Петрозаводск, 1994. С. 193 198.

216. Пинский Л. Е. Реализм эпохи Возрождения. М.: Худож. лит., 1961. -367 с.

217. Пинский Л. Магистральный сюжет. М.: Сов.писатель, 1989. 411 с.

218. Пинский Л. Е. Отзыв о книге М.М.Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и проблема народной культуры Средневековья и Ренессанса» // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. № 4. С.102 108.

219. Писарев Д. И. «Три смерти». Рассказ графа JI. Н. Толстого // Д. И. Писарев. Собр. соч. В 4 т. Т. 1. М.: Худож. лит., 1955. С. 45 56.

220. Платон. Диалоги. М.: Мысль, 1986. 605 с.

221. Плетнев Р. В. <Рец. на кн.:> Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского Л., 1929 // Михаил Бахтин. Pro et contra. Спб., 2001. Т.1. С. 194 199.

222. Поспелов Г.Н. Преувеличения от увлечения // Вопросы литературы. 1965. № 1.С.95-108.

223. Проблемы литературной формы. Сб. ст. Л., Academia, 1928.

224. Проблемы поэтики и истории литературы. Сб.ст. К 75-летию со дня рождения и 50-летию научно-педагогической деятельности М.М.Бахтина / Под ред. С.С.Конкина. Саранск, 1973.- 271 с.

225. Просцевичус В.Э. О категориях «сюжет» и «фабула» в поэтике М.Бахтина // М.М.Бахтин и философская культура XX века. Проблемы бахти-нологии. С.-Петербург, 1991. С.95 99.

226. Пумпянский Л. В. Достоевский и античность. Петербург: Замыслы, 1922. 48 с.

227. Пушкин A.C. О ничтожестве литературы русской // А.С.Пушкин. Полн.собр.соч. Т.7.М.: АН СССР, 1964. С.306 313.

228. Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М., Худож.лит. 1966.228. «Рабле есть Рабле.» Материалы ВАКовского дела М.М.Бахтина. Публ. Н.А.Панькова // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 2. С.50 137.

229. Романовская Л. М. Текст М. М. Бахтина «Творчество Ф. Рабле.» как факт гумантарной культуры XX века. Дис. канд. . наук. Томск. 2000.230. «Русская мысль». 1910. № 7.

230. Рымаръ Н.Т. Введение в теорию романа. Воронеж. 1989. 269 с.

231. Рымаръ Н.Т. Поэтика романа. Саратов: изд-во Саратовск. Ун-та, 1990. 253 с.

232. Савченкова Н. Пределы героя в диалогической традиции (Бахтин, Бу-бер, Кьеркегор) // М. М. Бахтин и философская культура XX века. Проблемы бахтинологии. С.-Петербург, 1991. С.112 118.

233. Свительский В.А. Композиционная структура романа Ф.Достоевского «Братья Карамазовы» // Анализ художественного произведения. Воронеж. 1977. С.12 38.

234. Сиповский В. В. Очерки по истории русского романа. T.I. Вып.1. СПб., 1909.

235. Смирнов А. А. Рабле и его роман // Из истории западноевропейской литературы. M.;JI.: Худож.лит., 1965. С. 147 180.

236. Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского // В.С.Соловьев. Философия искусства и литературная критика. М.:Искусство, 1991. С.227 260.

237. Сохряков Ю. И. Русская классика в литературном процесса США XX века. М.: Просвещение, 1988.

238. Средневековый роман и повесть. М.: Худож.лит., 1974.

239. Стадников Г. В. Лессинг. Литературная критика и художественное творчество. Л.: Изд. ЛГУ, 1987. 99 с.

240. Стариков М. Многоголосый идеализм (О книге М.М.Бахтина «Проблемы творчества Достоевского») // Литература и марксизм. 1930. № 3. С. 104 -109.

241. Суровцев Ю. Количество и качество // Вопр. лит. 1965. № 1. С.21 36.

242. Стенограмма заседания Ученого совета Института мировой литературы им. А. М. Горького. Защита диссертации тов. Бахтиным на тему: «Рабле в истории реализма» 15 ноября 1946 года. Публ. Н.А.Панькова // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. №№ 2-3. С.55 119.

243. Страда В. Между романом и реальностью: история критической рефлексии // бахтинский сборник. Вып. V. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 22-40.

244. Сухих Н. Н. Философия литературы М. М.Бахтина // Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. История. Язык. Литература. 1982. Вып. 1. № 2. С.45 52.

245. Тамариенко Н. Д. О принципах типологии романа в работах М. М. Бахтина // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980. С.27-34.

246. Тамарченко Н. Д. Реалистический тип романа: (Введение в типологию русского классического романа XIX века). Кемерово. 1985. С. 44 61.

247. Тамарченко Н. Д. "Театральный хронотоп» в романе (М.М.Бахтин и П.А.Флоренский) // The seventh International Bakhtin Conference. June 26-30, 1995. Moscow. Russia. Book I. P.43- 48.

248. Тамарченко H. Д. M. M. Бахтин и A. H. Веселовский (Методология исторической поэтики) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. № 4. С.ЗЗ 44.

249. Тамарченко Н. Д. Типология реалистического романа. Красноярск, 1988.

250. Тамарченко НД. Проблема «роман и трагедия» у Ницше, Вяч.Иванова и Бахтина // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2001. № 3. С.116 134.

251. Тамарченко Н. Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина м русская религиозная философия. Пособие по спецкурсу. М., 2001. 200 с.

252. Творческий путь Достоевского: Сб. ст. Л.: Сеятель, 1924.

253. Тиандер К. Морфология романа // Вопросы теории и психологии творчества. Т.Н. Вып.1. М., 1909. С.176 256.

254. Тихонов Г. Бахтин, Лукач и немецкий романтизм // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1996. № 3. С. 117 142.

255. Толстой Л. Н. несколько слов по поводу книги «Война и мир» // О литературе. Статьи. Дневники. Письма. М.: Худож.лит., 1955.

256. Толстой Л. Н. Что такое искусство? // Л.Н.Толстой. Собр.соч. В 20 т. Т. 15. М: Худож. лит., 1964. С.79 87.

257. Топоров В. Н. Поэтика Достоевского и архаические схемы мифологического мышления («Преступление инаказание») // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск. 1973. С .91 109.

258. Топоров В. Н. О стуруктуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления // Миф, ритуал, символ, образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. С. 193 258.

259. Турбин В. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров. М.: Просвещение, 1978. 238 с.

260. Турбин В. Н. Карнавал: религия, политика, теософия // Бахтинский сборник I. 1990. С.6 29.

261. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. 571 с.

262. Тюпа Ю. Н. Бахтинская модель эстетического дискурса // Fifth International Bakhtin conference. Manchester, 1991. P. 74 77.

263. Тюпа В.И. В поисках исторической эстетики (уроки М. М. Бахтина)// М. М. Бахтин. Проблемы научного наследия. Межвуз.сб. науч.тр. Саранск: изд-во Мордовск. ун-та, 1992. С.34 45.

264. Тюпа В. И. Архитектоника исторического дискурса // Бахтинология: исследования, переводы, публикации. СПб., 1995.

265. Федоров В. В. Диалог в романе. Структура и функции: автореф. дисс. . канд. филолог.наук. Донецк. 1975.

266. Федоров В. В. О природе поэтической реальности. М.:Сов. пис., 1984. 183 с.

267. Филдинг Г. История Тома Джонса, найденыша. В 2 т. М.: Худож.лит.,1960.

268. Фокс Р. Роман и народ. М., 1939. 289 с.

269. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1995. -286 с.

270. Фридлендер Г. М. Новые книги о Достоевском// Рус. литература. 1964. № 2. С.179 190.

271. Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского. М.Л.: Наука, 1964. 402 с.

272. Фридлендер Г. М. Лермонтов и русская повествовательная проза// Рус .литература. 1965. № 1. С.ЗЗ -49.

273. Фридлендер Г. М., Мейлах Б. С., Жирмунский В. М. Вопросы поэтики и теории романа в работах М. М. Бахтина // Изв. АН СССР. 1971.Т.30. № 1. С.53 61. (Сер. лит. и яз.).

274. Фридлендер Г. М. О некоторых проблемах поэтики сегодня// Исследования по поэтике и стилистике. Л.: Наука, 1972. С.5 — 37.

275. Фридлендер Г. М. Достоевский и мировая литература. JL, 1985.

276. Фридлендер Г. М. Наследие М.М.Бахтина вчера и сегодня// Рус. лит. 1993. №3. С. 198 -206.

277. Хализев В. Е. Учение А. А. Ухтомского о доминанте и ранние работы М. М. Бахтина// Бахтинский сборник II. Бахтин между Россией и Западом. М., 1991. С.70-87.

278. Холквист М. Диалог истории и поэтики // Бахтинский сборник И. Бахтин между Россией и Западом. М., 1991. С.265 312.

279. Цейтлин А. Г. Время в романах Достоевского (К социологии композиционного приема) // Родной язык в школе. 1927. № 5. С. 3 17.

280. Цейтлин А. Г. К социологии литературного жанра // Русский язык в советской школе. 1929. № 4. С. 3 10.

281. Чернец Л. В. Вопросы литературных жанров в работах М.М.Бахтина // научн. докл. высш. шк. Филолог, науки. 1980. № 6. С. 13 21.

282. Чернец Л. В. Литературные жанры: (Проблемы типологии и поэтики). М.: изд-во Моск. ун-та, 1982. 192 с.

283. Чернова Н. В. «Мусью под шинелью» (о «петрушечном слое» в «Господине Прохарчине» Ф.М.Достоевского) // Невельский сборник. Вып. 1. СПБ.: Акрополь, 1996. С. 36 49.

284. Чижевский Д. И. Новые книги о Достоевском.< Рец. М.Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского> // Михаил Бахтин. Pro et contra. СПб. T.I. С.210 212.

285. Шайтанов И. О. Жанровое слово у Бахтина и формалистов // The Seventh International Bakhtin Conference. June 26-30, 1995. Book II. Moscow Russia. P. 265-269.

286. Шайтанов И. О. Бахтин и формалисты в пространстве исторической поэтики // М. М. Бахтин и перспективы гуманитарных наук. М., 1994. С. 16 — 21.

287. Шелемова А. О. «Слово о полку Игореве»: поэтика пространства и времени. М.: Прометей, 2000. 248 с.

288. Шелер М. Сущность и формы симпатии (Конспект предисловия) // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 2. М.: Русские словари, 2000. С. 694 731.290 . Шеллинг Ф.В.И. Философия искусства // История эстетики. В 5 т. T.III. М.: Искусство, 1967. С. 155 172.

289. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании // Там же. С. 117 131.

290. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии // Там же. С. 131 137.

291. Шигимарев Ф. В. К истории любовных теорий романского Средневековья // Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия. Часть XXIV. 1909.С. 120-136.

292. Шкловский В. Б. О мениппеях // Тетива. О несходстве сходного. М.: Сов. писатель, 1970. С. 291-297.

293. Шкловский В. Б. Теория прозы. М.: Федерация, 1929.

294. Шкловский В. Б. О теории прозы. М., Сов.пис., 1985. 383 с.

295. Шкловский В. Художественная проза. Размышления и разборы. М.: Ху-дож. лит., 1959. 539 с.

296. Шлегель Ф. Фрагменты // История эстетики. В 5 т. T.III. М.: Искусство, 1967. С.250- 254.

297. Шлегель Ф. Разговор о поэзии // Там же. С.255 257.

298. Шпитцер Л. Итальянский разговорный язык // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. Т.2. М.: Русские словари, 2000. С. 739 743.

299. Шубин Л. Гуманизм Достоевского и «достоевщина»// Вопр. лит. 1964. № 1.С.78-95.

300. Щеблыкин И. 77. У истоков русского исторического романа. Пенза. 1992.-284 с.

301. Щеблыкин И. П. Этюды о Лермонтове. Пенза, 1993. 131 с.

302. Щеблыкин И. П. Страницы лермонтоведения. Интепретация. Анализы. Полемика. Пенза, 2003. 139 с.

303. Щенников Г. К. Художественное мышление Ф. М. Достоевского. Свердловск: Средне-уральское кн. изд-во, 1978, 174 с.

304. Эйхенбаум Б. М. Теория «формального» метода // Литература (Теория, критика, полемика). Л., Прибой, 1927.

305. Эйхенбаум Б. М. О прозе. О поэзии. М.: Худож.лит., 1986.

306. Эмерсон К. Прозаика и проблема формы // Новое лит. обозрение. М., 1996. С.22 33.

307. Энгельгардт Б. М. Идеологический роман Достоевского // Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы. М.: Мысль, 1924. С. 69 — 105.

308. Эстетика М. М. Бахтина и современность. Саранск, 1989. 172 с.* *

309. Bakhtin: carnival and other subjects // Critical studies. 1993. vol. 3. № 2/ Vol. 4.№ 1-2.

310. Beno Y. Le "Rabelais" de Bakhtin on l'eloge du rire. "La pensee". 1972. №162, avril. P. 113- 125.

311. Brandist C. The Bakhtin Circle: Philosophy, Culture and Politics. London,2002. 221 p.

312. Cavanagh C. The forms of the ordinary: Bakhtin, prosaics and the lyric // Slavic and East European Journal. Tucson, 1997. Vol. 41. № 1. P. 40 56.

313. Clark K., Holquist M. Mikhail Bakhtin. Harvard University Press. 1984. -398 p.

314. Clark К Petersburg, Crucible of Cultural Revolution. Cambridge. Mass.: Ha-rard University Press.317. de Man P. Dialogue and dialogism // Rethinking Bakhtin. 1983.

315. Dialogism: an International journal of Bakhtin studies. Sheffield, 1998 -2000. № 1-4.

316. Emerson C. Problems with Bakhtin's poetics // Slavic and East European journal. 1988. Vol. 32. N 4. P.503 525.

317. Emerson C. Translating Bakhtin: does his theory of discourse contain a the-oiy of translation I I University of Ottawa quarterly. 1983. Vol. 53. № 1. P.23 -51.

318. Emerson C. Editor's preface // Problems of Dostoevsky's poetics. Minneapolis. 1984. P. 3 12.

319. Emerson K. Tolstoy connection in Bakhtin // . 1985. Vol. 100. № 1. P. 68 -80 // Rethinking Bakhtin: challenges and perspectives. P. 149 170.

320. Emerson C. The first Hundred Years of Mikhail Bakhtin. Princenton University Press. 1997. 294 p.

321. Jones M. V. Dostoevsky after Bakhtin. Readings in Dostoevsky's Fantastic Realism. Cambridge. 1990.

322. Hirschkop K., Shepherd D. Bakhtin and Cultural Theory. Manchester: Manchester University Press. 2001.

323. Kristeva J. Bakhtine, le mot, le dialog et le roman // Critique. P., 1967. -Avril (№ 233) - P.438 - 462.

324. Kristeva J. Le texte de roman. Approche semiologique d'une structure discursive transformationalle. The Hague; Paris: Mouton, 1970. - 209 p.

325. Lukacs G. Die Theorie des Romans. B., 1963.

326. Miller S. Rabelais and his World, by Michail Bakhtin. "The New York Times Book Review". 1969. 19/1. P. 36.

327. Morson G. S. The Bakhtin Industry // Slavic and East European journal. 1986. Vol. 30. № I. P.81-90.

328. Morson G.S., Emerson C. Mikhail Bakhtin. Creation of Prosaics. Stanford, 1990.

329. Reynier G. Le Roman sentimental avant 1'Astree. P. 1970.

330. Rohde E. Der griechische roman und seine Vorlaufer. 1876.

331. Reber N. Studien zum Motiv des Doppelgogers bei Dostojevskij und E. T. A. Hoffman. Giesen, 1964.

332. Scholes R. (editor). Approaches to the novel. San Francisco. 1961.

333. Streiner G. At the Carnival of Language // Times literary supplement. 1981. July, 17. P. 799-800.

334. Strada V. Stagioni féconda // L'u nita. Roma, 1969. 25 gen.

335. Strada V. Introduzione // Lukacs G., Bachtin M. et al. Problemi di teoria di romanzo. Torino, 1976. P. VII - LI.

336. Todorov Tz. Mikhail Bakhtin: The dialogic principle. Minneapolis. 1984.

337. Tihanov G. The Master and the Slave: Lucacs, Bakhtin and the Ideas of their Time. Oxford, 2000.

338. Weber G. Chrestien und Tristandichtung. Frankfurt a. M., 1976.

339. Zylko B. Michail Bachtin. W kregu filozofii jezika i literatury. Wi-dawnictwo uniwersytetu Gdanskiego, 1994. 235 c.