Балто-славянский заговорный текст: Лингвистический анализ и картина мира; на материале литовских и белорусских лечебных заговоров тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.03, кандидат филологических наук Завьялова, Мария Вячеславовна

• Завьялова, Мария Вячеславовна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Завьялова, Мария Вячеславовна

Оглавление

Введение

Метод исследования

Объект исследования

Цель и задачи исследования

Актуальность и практическая направленность работы

Глава первая

Структурная организация литовских и белорусских заговоров

- Типы литовских заговоров 3

- Типы белорусских заговоров

- Сравнение литовских и белорусских типов заговоров 36 Особенности семантшсо-синтаксической структуры заговоров

- Особенности семантшсо-синтаксической структуры

белорусских заговоров

- Особенности семантшсо-синтаксической структуры

литовских заговоров

- Сравнение семантико-синтаксических структур

литовских и белорусских заговоров 52 Особенности грамматики в литовских

и белорусских заговорах

- Некоторые грамматические особенности белорусских заговоров

- Некоторые грамматические особенности литовских заговоров

- Сравнение грамматики в литовских

и белорусских заговорах 61 Особенности словообразовательных моделей в литовских

и белорусских заговорах

- Особенности словообразования в литовских заговорах

- Особенности словообразования в белорусских заговорах

- Сравнение словообразовательных моделей в литовских

и белорусских заговорах

Особенности фонетики в литовских и белорусских заговорах

- Особенности фонетики в литовских заговорах

- Особенности фонетики в белорусских заговорах

- Сравнение фонетики в литовских и белорусских заговорах 73 Проблема возможных взаимовлияний литовских

и белорусских заговоров

Глава вторая 89 Описание картины мира по данным тезаурусного словаря, составленного

на основе литовских и белорусских заговорных текстов

Структура тезаурусного словаря 89 Описание структуры внешнего мира

в белорусском и литовском тезаурусных словарях 95 Описание структуры мира болезни

в белорусском и литовском тезаурусных словарях 113 Описание структуры мира жертвы болезни

в белорусском и литовском тезаурусных словарях 127 Описание структуры мира борьбы с болезнью

в белорусском и литовском тезаурусных словарях

Заключение

Приложение

Список сокращений

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Балто-славянский заговорный текст: Лингвистический анализ и картина мира; на материале литовских и белорусских лечебных заговоров»

Введение

Функционирование языка в любом его проявлении отражает так или иначе дух народа, заключает в себе энергию коллективного сознания, содержит закодированную информацию об устройстве мира. Попытаться увидеть скрытое и понять неразгаданное в языке можно разными способами - с помощью анализа внешних его проявлений или стараясь заглянуть в его внутреннюю сущность. Особенностью фольклорного слова является его маркированность и многофункциональность - находясь на разных уровнях анализа, исследователь открывает каждый раз новый пласт значений, связей и мотивировок слова. Взаимосвязь понятий языка, мифа и обычая можно проиллюстрировать словами В. Вундга: "Язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представлений и законы их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствованиями и влечениями. Обычаи представляют собой возникшие из этих представлений и влечений общие направления воли... Язык сам сплошь проникнут тем мифологическим мышлением, которое первоначально бывает его содержанием... Язык, мифы и обычаи представляют собой не какие-либо фрагменты творчества народного духа, но самый этот дух народа в его относительно еще незатронутом индивидуальными влияниями отдельных процессов исторического развития виде." (Бунда, 32, 33, 35)

Именно с целью уловить в фольклорных текстах коллективный дух народа в его нетронутой целостности и независимости от исторических изменений, попытаться проследить систему взаимосвязей в фольклорной картине мира, и были выбраны заговоры.

Среда фольклорных жанров заговор занимает особое место. Благодаря своей практической направленности он теснее всех связан с обычаем, ритуалом, действием. Эта действенность отражается и на роли самого слова в заговорном тексте -насыщаясь побочными смыслами, оно становится максимально емким, эмоционально и энергетически насыщенным, увлекает исследователя в лабиринт связей, раскрываясь как по спирали на новых зфовнях значений. Магическое слово богато коннотациями; само являясь орудием, оно заключает в себе целый мир, сжатый в комок одной формы, вызывая страх своим могуществом, заставляя трепетать и восхищаться соприкоснувшихся с ним. Только в заговоре, наверное, слово обретает былую максимальную ценность, оно весомо, ярко и многогранно.

Смысловой спрессованности заговора способствует еще и его амбивалентность, способность объединять несоединимое, облекать в четкие рамки необъяснимое, достигать непостижимое, апеллируя одновременно к противоположным полюсам сознания и мироздания. Лучше всего, наверное, об этом говорит В.Н. Топоров: "... одна из самых характерных особенностей заговора заключается в том, что он может работать в двух режимах одновременно (в пределах одного и того же текста). Именно поэтому в заговоре слышится и "отчаянно высокая струна", свойственная ритуалу (по Леви-Стросу) и апеллирующая к чувству и даже к подсознательному, и "правильные" логизирующе-упорядочивающие ритмы, перерабатывающие непрерывное в дискретное, хаотическое в организованное и "космолошзированное", сложное в простое, иррациональное в умопостижимое, невыразимое в вербализуемое." (Топоров 19936, 6)

Метод исследования

Особенностью слова в фольклоре является его символичность, соотнесенность не с элементами действительности, а с фольклорной картиной мира, поэтому важно рассматривать значения слов-символов в совокупности, в соответствии с его широким контекстом (лингвистическим, ритуальным и культурным). В этом отношении актуален подход A.A. Потебни, рассматривающего совокупность текстов разных жанров и традиций как один текст, и на основе совместной контекстной встречаемости выявляющего связи отдельных концептов. Многозначность фольклорного слова требует особого отношения к тексту, рассматриваемому как фрагмент описания устройства мира, в результате чего один и тот же текст содержит несколько уровней скрытых смыслов.

Особый интерес к соотношению слова и текста в фольклоре проявляется в последнее время в разработке различных словарей традиций. Такова, например, работа П.П. Червинского, который описывает фольклорный текст в терминах грамматики и синтаксиса, стремясь показать трансформацию смыслов отдельных концептов в зависимости от их функции в тексте. Поскольку каждый концепт, участвующий в такого рода тексте, функционально неоднозначен, подчеркнуть многообразие его смыслов, учитывая одновременно и место в традиции, довольно сложно. Для этой цели польскими учеными под руководством Е. Бартминского создается словарь символов на основе фольклорных текстов, в котором концепты

объединены по тематическим группам (Stownik stereotypów i symboli ludowych, red. Jerzy Bartminski, tora I, Lublin, 1996). Особенность словаря такого типа проявляется при его сравнении с аналогичными словарями традиций, построенными на основе этнографических и обрядовых данных (ср. например, Славянские древности (этнолингвистический словарь под редакцией Н.И. Толстого -1 том, Москва, 1995 г.) или Славянская мифология (энциклопедический словарь, Москва, 1995)). При сходстве основных значений концептов лингвистический анализ оказывается не менее информативным, чем описание ритуалов и культурных традиций.

В данной работе используется близкий к использованному Е. Бартмипским метод тезаурусного словаря, разработанный научным сотрудником Института языкознания РАН С.Е. Никитиной.

Метод С.Е. Никитиной удачно совмещает два направления - поиск скрытого смысла фольклорного слова и описание текстового целого. Тезаурус понимается как "словарь с эксплицитно выраженными семантическими связями его единиц" (Никитина, 63). Словарная статья в таком словаре строится на основании всех текстов данного жанра, поскольку для такого подхода характерно понимание единства всех текстов: один контекст дополняет другой, и таким способом складывается образ определенного значимого слова. Метод удобен еще и тем, что в процессе описания выясняется, какие именно слова являются значимыми для той или иной традиции. Тезаурусный словарь можно рассматривать как на уровне слова (в пределах словарной статьи), так и на уровне сверхфразового и сверхтекстового единства (в силу его иерархически устроенной структуры).

Достоинствами этого метода являются его простота и наглядность, возможность представить на одной плоскости разные уровни восприятия текста -уровень отдельного слова-концепта, уровень парадигматической связи слов, то есть понятий, входящих в одну категорию, уровень синтагматических связей слов, то есть слово в контексте, и уровень иерархии объектов в тексте и в картине мира. В словаре, представляющем картину мира, четко выявляются значимые, особым образом отмеченные слова, становящиеся концептами. Под концептом понимается комплекс значений слова, обусловленных его текстовыми связями в рамках традиции. Совокупность этих связей определяет семантическое поле данного концепта, его ассоциативный ряд.

Отличительной чертой представляемого в данной работе словаря является его иерархическая организация. Концепты в нем объединяются в группы не по

тематическому признаку, обусловленному общепринятой логикой, а занимают в структуре место, определяемое фольклорными текстами. Взаимозависимость объектов в выстраиваемом фольклорном мире может противоречить рациональным представлениям, однако наглядно показывает логику фольклорного мира.

Объект исследования

Настоящая работа была выполнена на основе данного метода на материале литовских и белорусских лечебных заговоров. Такой объект исследования выбран не случайно. Особенностью литовских заговоров, как и литовского фольклора вообще, является его архаичность, избежавшая поздних наслоений структура. Во многом благодаря сравнительно позднему принятию христианства литовские заговоры сохранили черты языческого мировоззрения и наглядно демонстрируют ранний этап влияния новых религиозных верований на древнюю культуру. Литовские заговоры изучены довольно мало, и их анализ поможет получить новые данные о мировоззрении древних балтов, а также дать представления о характере балто-славянских связей, поскольку особое распространение заговоры получили именно на территории литовско-белорусско-польского пограничья. Весьма вероятно, что этот факт неслучаен: в условиях тесного взаимодействия культур развивается жанр, во многом построенный на оппозиции свой/чужой, провоцирующий человека активно вмешиваться в действительность, противостоять неведомым силам. Именно в такой ситуации интересно было бы сравнить аналогичные тексты в двух соседних культурах: в качестве объекта сравнения выбрана белорусская традиция, богатая и гораздо лучше исследованная, чем литовская. Сравнение этих двух корпусов текстов дает интересный материал для сопоставления славянской и балтийской фольклорной картины мира, а также для реконструкции их общей гипотетической основы - балто-славянекого заговорного текста, ныне существующей в разных языковых воплощениях.

Для сравнения отобраны тексты лечебных заговоров, поскольку в литовской традиции они составляют подавляющее большинство, литовские тексты весьма популярной у восточных славян любовной тематики единичны. Особенностью литовской традиции является обилие молитв, обращенных к разнообразным стихиям и божествам (Огню (ОаЬуа), Земле (2етупё1ё), Солнцу (8аи1с). Месяцу (МегшИв)). Эти молитвы (таШеЛёв) многими собирателями и исследователями

фольклора тоже относятся к разряду заговоров, поскольку целью их является избавление от болезней и защита от напастей, а структурно от остальной части заговоров они не отличаются. Однако они также не включаются в данное исследование (могут быть использованы только в качестве иллюстративного материала), поскольку такого типа тексты не замечены в белорусской традиции. Всего в ходе работы было проанализировано текстов: литовских 518; из них:

- от болезней глаз - 26

- от зубной боли - 24

- от боли суставов (грызи) - 24

- от болезни живота - 18

- от кровотечения - 52

- от кожных болезней (бородавок, лишая) - 35

- от изжоги - 19

- от рожи - 82

- от разных болезней - 47

- от змеиного укуса - 163

- от укуса бешеной собаки - 28 белорусских 764; из них:

- от болезней глаз - 14

- от зубной боли - 65

- от боли суставов (грызи) - 23

- от кровотечения - 57

- от кожных болезней - 15

- от рожи - 20

- от разных болезней - 214

- от змеиного укуса - 137

- от укуса бешеной собаки - 24

- от лихорадки - 14

- от чирья, нарыва (скулы) - 48

- от болезней живота - 53

- от вывиха (3Bixa) - 80

Используемые тексты литовских заговоров были взяты из архивов Института Литовской литературы и фольклора и Центра литовской народной культуры, а

также из опубликованных материалов. Среди самых многочисленных собраний заговоров можно отметить прежде всего сборники Й. Балиса (см. Balys, 1951), В. Мансикки (см, Mansikka, 1929) и П. Стукенайте-Дедикене (см. Stukenaite-Decikiene, 1941), а также составленную по этим данным подборку заговоров в пятитомном сборнике литовской мифологии (см. LT, 1968). Кроме этих изданий разрозненные публикации появлялись в разных журналах в основном в 20-х, 30-х годах нашего столетия (журналы Müsij tautosaka (Kaunas), Tauta ir zodis (Vilnius), Tautosakos darbai (Kaunas), Kosmos (Vilnius) и т.д.). Были использованы также некоторые публикации прошлого века (см. Bezzenberger, 1882; Wolter, 1886), а также нашего времени (в основном в работах П. Дундулене (см. Dunduliene)

Белорусские заговоры взяты из одного источника: сборника Замовы (под редакцией Г.А. Барташэв1ч), Мшск, 1992.

Поскольку белорусские заговоры собраны и описаны гораздо лучше литовских, автору не пришлось самостоятельно собирать и обрабатывать тексты. Литовские заговоры исследованы значительно меньше, и поэтому работа требовала еще и сбора материала из различных отрывочных публикаций. Всего было собрано 915 литовских заговорных текстов и около 200 славянских (бытующих на территории Литвы).

Цель и задачи исследования

Цель данного исследования - выявить некоторые закономерности построения заговорного текста, а также построить словарь концептов и описать вырисовывающуюся в них картину мира.

Таким образом цель исследования сводится к следующим задачам:

- оценить с лингвистической точки зрения особенности построения заговорных текстов на уровне синтаксиса, семантики, морфологии, словообразования и фонетики;

- определить основные сюжетные и структурные типы заговоров и их зависимость от тематической направленности заговора;

- построить с помощью методики тезаурусного словаря заговорную картину мира:

- выделить основные концепты, на основе которых строится заговорная картина мира;

- сравнить по всем вышеописанным параметрам два корпуса текстов - белорусские и литовские заговоры,

- на основе этого сравнения выделить базисные понятия и общую структуру балто-славянского заговорного текста, а также выявить основные особенности той и другой культурной традиции.

Актуальность и практическая направленность работы

На основе исследования лингвистической стороны заговорного текста, особенностей построения его синтаксической и семантической структуры могут быть выделены закономерности организации текста подобного рода, проливающие свет на законы построения фольклорного текста и фольклорной картины мира. Этот опыт может быть полезен для анализа коллективного бессознательного и механизмов воздействия языковых конструкций. Опыт по выявлению основных концептов в языковой картине мира может быть использован для объяснения архетипов сознания и скрытых значений и связей слов в языке.

Практическая направленность работы заключается в доступном способе общения с фольклорным словом - форма тезаурусного словаря позволяет увидеть скрытые в тексте смысловые значения и определить место каждого концепта в общей структуре фольклорного мира, а также наглядно представляет различия в концептуальных взглядах двух культур - литовской и белорусской. Особый интерес может представить словарь при сопоставлении его с аналогичными словарями других фольклорных жанров (работа над ними ведется под руководством С.Е. Никитиной), что позволит выявить особенности заговорного жанра как такового. При дальнейшей работе возможно также сравнение аналогичных словарей заговорных текстов на других языках (например, русского и польского, что планируется автором), которое расширит представления о концептуальном мире заговорного текста и славянской традиции в частности. Данная схема построения картины мира используется в работе над машинной базой данных заговорных текстов, проводимой под руководством В.Л. Кляуса в Институте мировой литературы им. М.Горького, что облегчит многим пользователям работу с заговорными текстами.

Заключение диссертации по теме «Славянские языки (западные и южные)», Завьялова, Мария Вячеславовна

Заключение

Описание особенностей заговорных текстов на разных уровнях: синтаксиса, семантики, морфологии, словообразования, фонетики, лексики; а также на уровне совокупности концептов, образующих языковую картину мира, показывает общие тенденции, характерные для заговорного жанра вообще. Это прежде всего стремление к воссозданию единства мира, к целостной и замкнутой структуре. Оно проявляется как на уровне синтаксиса (использование повторов, элементы стиля "плетение словес", повторение однотипных синтаксических конструкций, всевозможные перечни и перечисления, анафорические цепи, образующие как бы непрерывную цепь повествования), морфологии (повторы одинаковых форм слова), словообразования (использование одинаковых аффиксов для оформления текста), фонетики (создание рифмованных структур, анаграммы, игра слов), так и на уровне языковой картины мира (стремление "расставить все по местам", привести к соответствию разные элементы пространства, создать законченное описание объектов). Стремление к законченности, являясь главной целью заговора, придает заговорному тексту часто экспрессивную спрессованность, что особенно характерно для литовских заговоров. Это прослеживается в создании отрывочных синтаксических конструкций,, на уровне грамматики - в использовании отглагольных существительных, абсолютизирующих и спрессовывающих действие, на уровне словообразования - в создании гибридных слов, заключающих в себе одновременно различные признаки. Спрессованность мира, "вложенность" объектов /фуг в друга видна и в упорядоченности элементов в картине мира.

Целью заговора является не только привести в порядок объекты мироздания, создав законченную структуру, но и произвести некоторое воздействие -направленный удар. Этой цели служат и лингвистические приемы (использование глаголов-нерформативов, императивов, аффиксов с соответствующим значением законченного действия), и сюжетные. Вся структура заговора представляется пружиной, раскручивающейся, однако, в разных направлениях (в белорусских заговорах преобладает центростремительная направленность, в литовских -центробежная). И в структуре текста, и в картине мира выявляется цикличность устройства, возвращение по спирали в ту же точку, но в другом качестве.

Всеобщая связанность объектов, ассоциативность, как один из основных принципов построения заговорного текста, проявляется во всякого рода уподоблениях, как иа уровне синтаксиса, морфологии, фонетики (повторы и созвучия), так и на уровне сюжета (метаморфозы, сравнения и превращения). Ассоциативность проявляется также и в сопоставлении противоположных объектов, приводящем к абсурдности, алогичности (как на уровне синтаксиса - смена пресуппозиций, фокуса внимания, непоследовательность в использовании временных форм; словообразования - парные конструкции с противоположным значением, так и на уровне построения картины мира - взаимосвязь противоположных объектов, абсурдное расположение в пространстве, совмещение в одном лице противоположных начал). Создание модели мира "наоборот", зеркального отражения обычного, проявляется и в частом использовании всевозможных отрицательных конструкций (как на уровне синтаксиса, на уровне сверхфразового единства - переставление местами слогов в литовских заговорах, так и в описаниях образов персонажей заговорного мира, лишенных обычных атрибутов и не умеющих выполнять обычные действия). Ассоциативность, отражающая принципиальную особенность человеческого мышления (в том числе и вербального), проявляется в установлении порой неожиданных для обычной логики связей, что ярко отражается на всех уровнях построения заговорного текста.

Выявленные общие закономерности, по всей видимости, являются универсальными, позволяющими судить об особенностях заговорного текста вообще. Построенные на основе белорусских и литовских заговоров модели мира показывают принципиальное сходство структур и позволяют говорить о балто-славянской модели мира, в то же время некоторые различия указывают на специфику народного мировосприятия в каждой традиции. Различия связаны, вероятно, еще и с тем, что литовские заговорные тексты отражают более ранний этап развития заговорной традиции, более архаичное мировоззрение, в то время как белорусская модель подверглась в большей мере позднейшим трансформациям под влиянием христианства.

В этой связи особой проблемой являются возможные взаимовлияния двух традиций, происходившие на более поздних этапах, выражающиеся в заимствовании текстов и различных сюжетов, что представляется темой для отдельного исследования, немаловажной для изучения обеих культур.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ

На правах рукописи

Завьялова Мария Вячеславовна

БАЛТО-СЛАВЯНСКИЙ ЗАГОВОРНЫЙ ТЕКСТ: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ И КАРТИНА МИРА

На материале литовских и белорусских лечебных заговоров)

Специальность 10.02.03 - славянские языки

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: кандидщрг филологических наук Л. Г. Невская

Москва, 1999

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Завьялова, Мария Вячеславовна, 1999 год

Список литературы

Агапкина, Топорков - Агапкина Т.А., Топорков А.Л. К реконструкции праславянских заговоров // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Ленинград, 1990 Адрианова-Перетц - Адрианова-Перетц В.П. Символика сновидений Фрейда в свете

русских загадок // АН СССР - академику Н.Я. Марру. Москва, 1935 Апресян - Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Москва, 1995 Байбурин - Байбурин А.К Некоторые общие соображения о ритуале // Aequinox. Москва, 1993

Блок - Блок A.A. Поэзия заговоров и заклинаний. // История русской литературы,

Том 1, Народная словесность. Москва, 1908 Вежбицкая - Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Москва, 1997 Веселовский - Веселоеский А.Н. Психологический параллелизм и его формы в

отражениях поэтического стиля. С.-Петербург, 1898 Вундг - Вундт В. Проблемы психологии народов. Москва, 1912 Головачева - Головачева A.B. Картина мира и модель мира в прагматике заговора // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. Москва, 1993

Долинский - Чернейко Л. О., Долинский В.А. Имя СУДЬБА как объект

концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ, № 6, 1996 Елеонская - Елеонская E.H. К изучению заговора и колдовства в России. Москва, 1917

Зеленин 1931 - Зеленин Д.К. Магическая функция примитивных орудий // Известия

АН СССР, отд общ. наук, № 6, 1931 Зеленин 1930 - Зеленин Д.К. Табу слов у народов восточной Европы и северной Азии.

Вып. I-II. Ленинград, 1929-1930 Иванов, Топоров 1974 - Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области

славянских древностей. Москва, 1974 Иванов, Топоров 1963 - Иванов В.В., Топоров В.Н. К реконструкции праславянского заговорного текста // Славянское языкознание. V Международный съезд славистов (доклады советской делегации). Москва, 1963

Иванов, Топоров 1965 - Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые

моделирующие семиотические системы. Москва, 1965 Исследования - Исследования в области балто-славянской духовной культуры.

Заговор. Москва, 1993 Кляус - Кляус В.Л. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов

восточных и южных славян. Москва, 1997 Леви-Огрос - Леви-Строс К. Первобытное мышление. Москва, 1994 Леманн - Леманн А. Иллюстрированная история суеверия и волшебства от древности

до наших дней. Киев, 1993 Малые формы - Малые формы фольклора. Сборник статей памяти Г.Л. Пермякова.

Сост. Т.Н. Свешникова. Москва, 1995 Мансикка - Мансикка В. Представители злого начала в русских заговорах // Живая старина, № 1, 1911

Маранда - Маранда П., Кенгас-Маранда Э. Структурные модели в фольклоре //

Зарубежные исследования по семиотике фольклора. Москва, 1985 Михайлова - Михайлова Т.А. К "грамматике" заговора (о словесной магии в

древнеирландской поэтической традиции) // Вопросы языкознания, № 2, 1997 Невская 1984 - Невская Л.Г. Лит. margas (семантические связи постоянного эпитета) // Славянское и балканское языкознание: язьпс в этнокультурном аспекте. Москва, 1984

Невская 1986 - Невская Л.Г. Материалы к реконструкции балто-славянской причети. Семантика предикативных конструкций // Балто-славянские исследования -1986. Москва 1988

Никитина - Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. Москва, 1993

Невская, Судник - Невская Л.Г., Судник Т.М. Диалектные контакты в зоне современного балтийско-славянского этноязыкового пограничья II Славянское языкознание, VIII Международный съезд славистов (доклады советской делегации), Москва, 1978 Очерки - Очерки истории культуры славян. Москва, 1996 Познанский - Познанский Н. Заговоры. Москва, 1995

Попов I - Попов Г.И. Русская народно-бытовая медицина. С.-Петербург, 1903 Попов II - Попов ПА. Советы доктора Попова. Книга вторая, Москва, 1998

Потебня - Потебня A.A. О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков, 1914

Пропп - Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни

волшебной сказки. Москва, 1998 Свешникова - Свешникова Т.Н. К структуре одной группы румынских заговоров

(заговоры от оборотней) // Структура текста. Москва, 1980 Спивак 1985 - СпивакД.Л. Многослойный текст (цзин) как типологическая

универсалия //16 научная конференция "Общество и государство в Китае". Москва, 1985, ч. 1

Спивак 1996 - Спивак Д.Л. Матричные построения в стиле "плетения словес" // Труды Отдела древнерусской литературы. XLIX, Санкт-Петербург, 1996 Судник - Судник Т.М. К описанию структуры одного белорусского

(восточнополесского) заговора // Текст: семантика и структура. Москва, 1983 Судник, Цивьян 1980 - Судник Т.М., Цивъян Т.В. К реконструкции одного

мифологического текста в балто-балканской перспективе // Структура текста. Москва, 1980

Судник, Цивьян 1982 - Судник Т.М., Цивьян Т.В. О мифологии лягушки (балто-

балканские данные) // Балто-славянские исследования -1981. Москва, 1982 Сумцов - Сумцов Н.Ф. Символика славянских обрядов. Москва, 1996 Толстая - Толстая С.М. Магическая функция отрицания в сакральных текстах //

Славяноведение, № 1, 1996 Топоров 1968 - Топоров В.Н. Из наблюдений над этимологией слов

мифологического характера//Этимология 1967. Москва. 1968 Топоров 1969 - Топоров В.Н. К реконструкции индоевропейского ритуала и ритуально-поэтических формул (на материале заговоров) // Труды по знаковым системам, IV. Тарту, 1969 Топоров 1971 - Топоров В.Н. О структуре некоторых архаических текстов, соотносимых с концепцией "мирового дерева" // Труды по знаковым системам, V. Тарту, 1971 Топоров 1972 - Топоров В.Н. Заметки по балтийской мифологии. // Балто-славянский

сборник. Москва, 1972 Топоров 1973 - Топоров В.Н. О космологических источниках раннеисторических описаний Н Труды по знаковым системам, VI. Тарту, 1973

Топоров 1979 - Топоров В.Н. К семантике троичности // Этимология 1977. Москва, 1979

Топоров 1980 - Топоров В.Н. О числовых моделях в архаичных текстах // Структура текста. Москва, 1980

Топоров 1983 - Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура, Москва, 1983

Топоров 1987 - Топоров В.Н. К исследованию анаграмматических структур

(анализы) // Исследования по структуре текста, Москва, 1987 Топоров 1988 - Топоров В.Н. О статусе и природе заговоров (теоретический аспект) // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора: тезисы и предварительные материалы к симпозиуму, ч. 1, Москва, 1988 Топоров 1993а - Топоров В.Н. Вещь в антропоцентрической перспективе // Aequinox. Москва, 1993

Топоров 19936 - Топоров В.Н. Индоевропейские заговоры и их реконструкция И Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. Москва, 1993

Топоров 1996 - Топоров В.Н. Об одном из парадоксов движения. Несколько

замечаний о сверх-эмпирическом смысле глагола "стоять", преимущественно в специализированных текстах // Концепт движения в языке и культуре, Москва, 1996

Топорова 1994 - Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. Москва, 1994

Топорова 1997 - Топорова Т.В. Индоевропейские параллели древнегерманских

заговоров И Вопросы языкознания, № 2, 1997 Успенский - Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских

древностей. Москва, 1982 Фрезер - Фрезер Дж. Золотая ветвь, Москва, 1986

Фрейденберг - Фрейденберг О.М. Миф и литература древности, Москва, 1978 Хроленко - Хроленко А. Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж, 1992 Цивьян 1984 - Цивьян Т.В. Змея=птица: к истолкованию тождества // Фольклор и

этнография. Ленинград, 1984 Цивьян 1994 - Цивьян Т.В. Концепт вещи в романе Белого Петербург // Russica Romana, vol. I, 1994

Червинский - Червинский П.П. Семантический язык фольклорной традиции. Ростов, 1989

Черепанова - Черепанова О. А. Типология и лингвистическая интерпретация

некоторых элементов заговора // Русский фольклор. Вып. XXVI, Москва, 1991 Шиндин 1995 -Шиндин С. Г. К общей характеристике восточнославянских заговоров // Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы. Москва, 1995 Шиндин 1996 - Шиндин С.Г. Семантическая трансформация архаической ритуальной практики в восточнославянских заговорах // Концепт движения в языке и культуре, Москва, 1996 Юнг - Карл Густав Юнг (и M.-JI. фон Франс, Дж.Л. Хендерсон, И. Якоби, А. Яффе).

Человек и его символы, Москва, 1997 Balys. Perkunas - Balys J. Perkunas lietuviq liaudies tikjimuose // Tautosakos darbai, III, 1937

Edsman - Edsman C.-M. Ignis divinus. Le feu comme moyen de rajeunissement et

d'immortalité: contes, légendes et rites. Lund, 1949 Ezeras - Ezeras ant milzino delno. Lietuvii} liaudies padavimai. Sudarytojas N. Vèlius. Vilnius. 1995

Frazer - FrazerJ. Myths of the origin of fire. London, 1930

Vèlius 1983 - Vèlius N. Senovès baltij pasauléziura, Vilnius, 1983

Vèlius 1987 - Vèlius N. Chtoniskas lietuviij mitologijos pasaulis. Vilnius, 1987

v

Urbanavicius - Utbanaviëius V. Sliauziojanti dievybè // Mokslas ir gyvenimas. Vilnius, 1985, N 7