Антропология Н. Бердяева и Л. Шестова: опыт концептуальной реконструкции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Черных, Сергей Сергеевич

• Черных, Сергей Сергеевич
• кандидат философских наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат философских наук Черных, Сергей Сергеевич

Введение.

ГЛАВА 1. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ И КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ Н.БЕРДЯЕВА И Л.ШЕСТОВА.

§ 1.1 От cogito к экзистенции: критика рационализма и гносеологизма.

§ 2.1 Персоналистические тенденции в философии Н.Бердяева и Л.Шестова.

§ 3.1 Бог и «Ничто» как онтологические реальности.

Глава 2. ЛИЧНОСТЬ КАК ФОКУС ФИЛОСОФСКИХ

КОНЦЕПЦИЙ Н.БЕРДЯЕВА И Л.ШЕСТОВА.

§ 1.2 Экзистенциалы как индикаторы онтологического статуса человека в мире.

§ 2.2 Этические аспекты экзистенции: проблематика свободы, ответственности, вины и экзистенциального выбора.

§ 3.2 Становление личности как обретение единства человека и Бога.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Антропология Н. Бердяева и Л. Шестова: опыт концептуальной реконструкции»

Актуальность темы. Одним из наиболее ценных результатов социальных реформ в российском обществе стало освобождение от идеологических ограничений в выборе тематики и методологических подходов в исследовательской деятельности по общественным наукам и, в частности, по философии. Если в советский период изучение творчества практически всех немарксистских мыслителей осуществлялось в обязательном критическом контексте, и при этом их вклад в развитие философской мысли оценивался исключительно с марксистских позиций, то в настоящее время появилась возможность объективного и методологически непредвзятого анализа. Это особенно важно в отношении фи-лософско-антропологических концепций русских мыслителей XX века, подлинное значение которых в прошлом замалчивалось, основные идеи неизбежно искажались в результате идеологизированной критической подачи, а сами тексты произведений были малодоступны широкому кругу читателей.

Именно этим обстоятельством, в конечном счете, определяется наблюдаемый в последние десятилетия всплеск исследовательского интереса к их наследию. Обращение к изучению философско-антропологических идей, сформировавшихся на отечественной социокультурной почве, отразивших специфику русской мысли и определенного типа духовности, содержащих определенные ответы на интеллектуальные вызовы западной философии и попытки решения проблем, поставленных эпохой, обладает острой социальной актуальностью в период кризиса культурной идентичности российского общества, поиска отечественной интеллигенцией своего места в мировом интеллектуальном пространстве.

Вышесказанное в полной мере относится к теме настоящего диссертационного исследования. В философии Н.Бердяева и Л.Шестова мы сталкиваемся с порожденной отечественной культурой и ментальностью версией антропологического поворота в философии, ставшего магистральным направлением мировой философской мысли в XX веке. Однако специфика этой версии обусловлена значительным влиянием нравственных исканий великой русской литературы и общего контекста русского религиозного ренессанса, а также назревшей потребностью стремительно развивавшейся русской философии осознать и реализовать свою идейную самобытность по отношению к западной философской традиции. Концептуальная мысль Н.Бердяева и Л.Шестова таит в себе глубокое философско-антропологическое содержание, которое в полной мере может быть востребовано современностью.

Марксистский период истории отечественной философии вынес за скобки эту потребность, «явочным порядком» включив антропологию Н.Бердяева и Л.Шестова в русло западноевропейской мысли и лишив ее возможности иметь свой голос. В настоящее время перед российской философией стоит задача восстановления разрушенной философской традиции, чем также определяется актуальность обращения к исследованию наследия Н.Бердяева и Л.Шестова.

В то же время существует целый ряд внутритеоретических факторов, обусловливающих научную актуальность данной темы. Прежде всего это продолжающееся в настоящее время и не нашедшее завершение осмысление теоретических концептов персоналистической антропологии, обладающих непреходящей эвристической ценностью и культурной значимостью. В первую очередь это касается персоналистической антропологии, составляющей смысловой нерв экзистенциализма. Во-вторых, это необходимость нового уровня реконструкции антропологических концепций отечественных и западных экзистенциалистов, связанная с тем, что в последние десять-пятнадцать лет был впервые осуществлен перевод на русский язык философской классики зрелого экзистенциализма и персонализма, - работ М.Хайдеггера, Ж.-П.Сартра, Г.Марселя, Э.Мунье, Ж.Лакруа и др., были найдены и введены в научный оборот русские эквиваленты базовых понятий экзистенциальной философии, и в целом их осмысление перешло в качественно новую стадию

Степень научной разработанности темы исследования. Экзистенциализм в целом, его основные концепты, испытываемые и оказанные им влияния, как и различные его направления, получили достаточно широкое исследование в зарубежной и отечественной научной и комментаторской литературе. Это, прежде всего, обусловлено значительностью положения, которое экзистенциализм занимает в мировой мысли и культуре. Исследование философского творчества Н.Бердяева и Л.Шестова началось еще современными им отечественными мыслителями, находящимися в эмиграции - Н.Н.Алексеевым, В.В.Зеньковским, Б.П.Вышеславцевым, С.А.Левицким, Н.О.Лосским, Н.П.Полтарацким, Ф.А.Степуном, Г.П.Федотовым, Б.В.Яковенко и др. После замалчивания и идеологически тенденциозной подачи в советский период с перестройкой началась новая волна научного интереса к творчеству Н.Бердяева и Л.Шестова, и отечественными исследователями был представлен ряд работ, в которых творческое наследие этих мыслителей подвергается подробному, объективному, лишенному идеологических ограничений и тенденциозности анализу.

Речь идет как о специальных, так и об общих исследованиях; в последних творчество Н.Бердяева и Л.Шестова рассматривается как элемент более широкого контекста идей и влияний, как одно из звеньев мировой философской традиции. В данной связи необходимо назвать таких авторов, как П.П.Гайденко, Н.В. Мотрошилова, И.И.Евлампиев, Н.П.Ильин, В.Н.Калюжный, В.Л.Курабцев,

A.Маколкин, Б.В.Марков, Л.М.Морева, В.И.Мильдон, В.Б.Окороков,

B.Н.Порус, В.В.Сербиненко, Б.И.Буйло, Г.Л.Тульчинский и др. Также интерес к творчеству русских экзистенциалистов проявили известные западные мыслители А.Камю, Ж.Лакруа, Э.Мунье, П.Ландсберг, П.Тиллих и др.

Помимо исследовательских работ непосредственно посвященных Н.Бердяеву и Л.Шестову, существует значительный материал по творчеству экзистенциалистов в целом, среди которых работы Н.Аббаньяно, О.Ф.Больнова, Ю.М. Бохенского, Ф.Коплстона, Ж.Лакруа и др. Особый интерес в этом смысле представляют работы С.С.Хоружего, в творчестве которого отчетливо концентрируется антропологическая проблематика, характерная для всего европейского философского дискурса.

В.В.Зеньковский в своей работе «История русской философии» подчеркивает (нео) романтизм бердяевского мировоззрения, его утопизм, проявившийся в построении особой творческой этики, противоречивость его системы (амальгама христианских идей и внехристианских начал). Он сожалеет, что на Западе Н.Бердяева принимают за выразителя православного мировоззрения. Антропоцентризм Н.Бердяева, он квалифицирует, как антрополатрию. Л.Шестов напротив оценивается В.Зеньковским, очень позитивно как наиболее теоцентричный мыслитель, остро чувствующий «неправду» рационализма, близкий к православию.

Современный исследователь Н.П.Ильин считает, что В.В.Зеньковский навязывает искусственные схемы прочтения русской религиозной философии, и, прежде всего это касается Л.Шестова; по его мнению «Бог Льва Шестова -это только «Бог Авраама, Исаака и Иакова», а не Бог Евангелия. Религиозно-философское мышление Шестова насквозь ветхозаветно, по мнению Ильина, «это просто режет глаза». На наш взгляд можно вполне согласиться с замечаниями Н.П.Ильина о том, что вряд ли правомерно причислять Л.Шестова к числу православных философов. Возвращаясь снова к современным исследованиям, необходимо упомянуть В.Л.Курабцева и Б.В.Маркова, которые также подвергают сомнению христианские позиции Л.Шестова, подчеркивают ветхозаветный дух его философии, ее явную связь с иудейскими представлениями о Боге. Так, например Б.В.Марков считает, что Шестов «впал в своеобразный религиозный фундаментализм древнееврейского вида».

В работах П.П.Гайденко оба философа предстают как продолжатели «линии свободы», начатой немецкой классической философией; анализируется концептуальное влияние, оказанное на них датским мыслителем С.Кьеркегором. П.П.Гайденко указывает на гностический характер бердяевской метафизики, проявившийся как отрицание мира (иллюзии, порождения объективации), свобода, замечает автор, предстает по сути дела как произвол и переходит в метафизический анархизм. При этом, несмотря на свою религиозность Н.Бердяев, сближается ею с французским экзистенциализмом, прежде всего с Ж.-П.Сартром, в отношении критики объективности, в трактовке понимания обоими мыслителями свободы; обосновывается «антиплатонизм» Н.Бердяева, его близость к философии жизни. П.П.Гайдеико также полагает, что один из основных моментов отличия Н.Бердяева от западных экзистенциалистов является вера русского мыслителя в величие человека, сближающая его с философами эпохи возрождения. Значительное число исследователей (Б.В.Яковенко, В.В.Зеньковский, и др.) также подчеркивали моменты «человекобожества», господствующие в бердяевской антропологии.

Сходной позиции придерживается современный исследователь В.В.Сербиненко, по мнению которого обоих мыслителей также роднит радикальный «антиплатонизм». Сербиненко подробно рассматривает влияние германского мистика Я.Беме на миросозерцание Н.Бердяева, который, по его мнению, так же как и М.Хайдеггер, нацелен на «преодоление» платоновско-аристотелевского опыта европейской метафизики. Так, например, исследователь отмечает, что Н.Бердяев обнаруживает у досократиков подлинную философичность, находя нечто тождественное в интуициях Беме и Гераклита. Здесь уместно вспомнить работы Г.В.Драча, в которых подробно представлена антропология досократиков.

В работах И.И.Евлампиева анализируется влияние на антропологию Н.Бердяева и Л.Шестова идей и образов Ф.Достоевского, подробно рассматривается их полемика с Вл. Соловьевым, в которой философия «всеединства» подверглась резкой критике, прежде всего с персоналистических позиций. И.И.Евлампиев полагает, что в творчестве обоих рассматриваемых мыслителей отчетливо проявился антропологический поворот, в целом характерный для многих философских течений XX века. Значительное число современных исследователей - В.В.Сербиненко, В.П.Кузьменко, Л.М.Морева, В.Н.Порус и др. -также изучали творчество Н.Бердяева и Л.Шестова на предмет соотношения с системой «всеединства» Вл. Соловьева. Так, например современный исследователь В.Н.Порус подчеркивает, что для Л.Шестова и Н.Бердяева соловьевское учение о разумной свободе экзистенциально неприемлемо. Н.В.Калюжный, подробно исследовавший персонализм Н.Бердяева, отмечает его сознательный субъективизм, он также подробно рассматривает употребление понятия личности в бердяевском дискурсе. Своеобразие шестовского персонализма также было отмечено целым рядом исследователей, среди которых В.Л.Курабцев, И.И.Евлампиев и др.

В своих работах И.И.Евлампиев подробно анализирует влияние на Н.Бердяева неклассической концепции процессуальное™ и, в частности, философии А.Бергсона. По мнению И.И.Евлампиева, бердяевская метафизика имеет мало общего с канонической христианской традицией, и его постоянные апеля-ции к христианскому Откровению выглядят малообоснованными, что свидетельствует о наличии внутренних противоречий в его философии (которые до конца признавал и сам мыслитель). И.И.Евлампиев очень верно, на наш взгляд, выявил превалирование в бердяевской философии пантеистической тенденции, свойственной вообще, по мнению П.П.Гайденко, «философии процесса» от Ф.Ницше до постмодернистов, тогда как в работе И.В.Евланниковой отмечаются также синкретическое влияние на Н.Бердяева представлений, восходящих к зороастрийскому дуализму, гностицизму и манихейству. С.А.Левицкий, рассматривая Христологию Н.Бердяева, также подмечает здесь некоторое влияние гностика Маркиона, противопоставлявшего светлый образ Бога-Сына - темному образу Бога - Отца). С другой стороны, целый ряд исследователей -В.В.Зеньковский, Р.А.Гальцева, в том числе и сам И.И.Евлампиев, - констатируют также явное присутствие в философии Н.Бердяева представлений о Боге, соответствующих традиционной христианской теологии.

Целый ряд исследователей, включая В.В.Зеньковского, С.А.Левицкого, Н.П.Полтарацкий и др. упрекают Н.Бердяева в обожествлении свободы. Так, например, Н.П.Полтарацкий классифицировал философию Н.Бердяева как «эсхатологический анархизм и романтический нигилизм». С ними во многом солидаризуется Н.О.Лосский, который дает подробный анализ понятию Ничто в бердяевской философии. Б.П.Вышеславцев, в отличие от П.П.Гайденко, видит заслугу Н.Бердяева в том, что тот сумел наиболее полно раскрыть негативный полюс измерения свободы и представить его в качестве произвола. Немецкий философ-теолог П.Тиллих считает заслугой Н.Бердяева то что ему удалось разразработать своеобразную онтологию небытия, «следуя за Дионисием и Беме». Г.П.Федотов также указал на метафизический анархизм философии Л.Шестова, вытекающий из его трактовки Бога как являющегося по своей сути «иррациональным произволом», волей, не считающейся с человеческим разумом. При этом Федотов высказывает сомнение по поводу ветхозаветного теоцентризма Л.Шестова: по его мнению, «Бог Шестова мало напоминает Бога Израилева», скорее он похож на «Вицлипуцли мексиканского пантеона».

Значительный интерес к творчеству Н.Бердяева проявили его западные современники, прежде всего французские персоналисты (Ж. Лакруа, Э.Мунье, П.Ландсберг и др.), группировавшиеся вокруг журнала «Esprit». Так, например, Ж.Лакруа считает бердяевскую концепцию личности важным и ценным для развития персонализма; рассуждая о бердяевской философии, он обходит стороной ряд моментов явной христианской неортодоксальности положений русского мыслителя. Именно тема личности при непосредственном влиянии Н.Бердяева стала центральной в творчестве лидера французских персоналистов Э.Мунье, который отмечал «тесное соединение мистики и политики, обостренное чувство свободы» в трудах своего русского коллеги.

Атеистическая критика философских воззрений Л.Шестова была дана в эссе А.Камю «Миф о Сизифе». Французский мыслитель считал, что последовательный экзистенциализм не допускает идеи Бога, которая противоречит, по его мнению, абсурдности человеческого существования. Позиция Л.Шестова отвергается А.Камю как непоследовательная, поскольку в экзистенциальном опыте, как он полагает, присущее человеческому разуму страстное стремление к ясности наталкивается на абсурдность бытия как предельную реальность познания. По мнению французского мыслителя, абсурдность сама по себе ничего не говорит о Боге, на которого Л.Шестов постоянно ссылается. Для Л.Шестова же наоборот, абсурдность имеет положительный знак и является неотъемлемой характеристикой Бога, который таким образом предстает как полнота возможностей, превышающая рациональное понимание.

Методологические особенности антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова, эклектизм, нетрадиционное прочтение философской классики, интерес к моральным проблемам позволили целому ряду современных исследователей сблизить обоих мыслителей с постмодернизмом. Отмечая постоянное присутствие у Л.Шестова философского скепсиса, В.Л.Курабцев констатирует некоторое сходство идей Л.Шестова и Ж.Деррида, а также французского постмодернизма в целом (антилогоцентризм, антирациоцентризм, антифутуроцен-тризм). С Курабцевым во многом солидаризуется Б.В.Марков, который расценивает русского философа как одного из основателей постмодернизма. Сходного мнения в отношении Н.Бердяева придерживается И.В.Евланникова, она рассматривает его как одного из предтеч постмодернизма, поскольку в его философии индивидуальная свобода предельно абсолютизируется, получая статус высшей ценности.

Таким образом, в настоящее время антропология Н.Бердяева и Л.Шестова интенсивно исследуется и комментируется, подвергаясь критическому разбору. Тем не менее, нам представляется, что необходимо специальное исследование основных влияний и тенденций, связанных с антропологическими концепциями Н.Бердяева и Л.Шестова, нацеленное, прежде всего на раскрытие их идейной взаимосвязи и обоснование их включения в единое философское направление. Нам представляется интересным проанализировать антропологические воззрения обоих мыслителей, сквозь призму их онтологической и гносеологической проблематики.

Объектом данного диссертационного исследования выступают антропологические концепции Н.Бердяева и Л.Шестова.

Предмет исследования составляют основные тенденции концептуального развития антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова в сравнительном анализе с западными версиями персонализма и экзистенциализма.

Цель исследования заключается в осуществлении реконструкции и сравнительного анализа антропологических концепций Н.Бердяева и Л.Шестова.

Указанная цель конкретизируется в последовательности промежуточных исследовательских задач:

-выявить основные характеристики концепций Н.Бердяева и Л.Шестова, как специфической версии «антропологического поворота» в философии XX века от гносеологических ориентиров к экзистенциально-антропологическим, с учетом русской религиозно-философской почвы, для которой фундаментальное значение имеет система «всеединства» В.Соловьева.

-вскрыть и проанализировать общие персоналистические тенденции в творчестве Н.Бердяева и Л.Шестова;

-осуществить сравнительный анализ и прояснить специфику понимания обоими мыслителями онтологических реалий Бога и Ничто;

-исследовать концептуальное место в антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова особых онтологических индикаторов (экзистенциалов);

-проанализировать трактовку Н.Бердяевым и Л.Шестовым философских оснований этики и экзистенциального выбора;

-раскрыть типологические особенности персоналистической метафизики Н.Бердяева и Л.Шестова, трактовки отношений человека и Бога в контексте традиционной метафизической проблематики.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды как самих рассматриваемых мыслителей, а также их западных коллег, разрабатывавших и комментировавших вводимые ими концепты, видных исследователей экзистенциализма, таких как О.Ф.Больнов, П.П.Гайденко, Ф.Коплстон, П.Тиллих, М.Бубер и др.

В качестве базового метода, использованного в диссертации, необходимо указать

Кроме того, для решения конкретных промежуточных задач нами были использованы и другие методы, такие как: метод сравнительного анализа, применяемый нами для выявления черт сходства и отличия как между антропологией Н.Бердяева и Л.Шестова, другими направлениями русской философии, так и между русским и западным персонализмом, а также для сопоставления особенностей творчества Н.Бердяева и Л.Шестова; герменевтический анализ текстов, позволяющий вскрыть их общий смысловой контекст; метод типологизации, дающий возможность классифицировать те или иные концепты антропологий Н.Бердяева и Л.Шестова посредством отнесения их к определенным типам философских учений; генеалогический метод (использован нами фрагментарно), направленный на изучение влияния индивидуально-психологических факторов и особенностей формирования личности на философское творчество.

Полученные нами в ходе исследования результаты содержат следующие элементы научной новизны:

-показано, что критика гносеологизма и рационализма европейской классической философии в трудах Н.Бердяева и Л.Шестова находится в русле общего «антропологического поворота» от когито к экзистенции (при этом она сопровождается критикой философии «всеединства» В.Соловьева, по их мнению, неспособной преодолеть власть «отвлеченных начал»), при этом для Л.Шестова характерны иррационалистические и антилогоцентрические акценты, тогда как у Н.Бердяева преобладает тенденция к синтезу рационального и мистико-эмотивного начал;

-выяснено, что общая персоналистическая направленность философии Н.Бердяева и Л.Шестова связана с повышенным вниманием к экзистенциальной драме живой личности, противопоставляемой трансцендентальному субъекту, при этом персонализм Н.Бердяева проявляется в признании онтологического приоритета личности в эманации, а персонализм Л.Шестова - в трактовке личности сквозь призму религиозного опыта единения с Богом;

-обосновано, что экзистенциалистская специфика антропологии обоих мыслителей проявилась в трактовке наличного человеческого бытия как связанного с Ничто и включенного в онтологическую напряженность между Богом и Ничто; в результате сравнительного анализа выяснено, что понимание Бога в обеих концепциях противоречит принципам христианского креационизма, а понимание Ничто у Н.Бердяева и Л.Шестова полярно противоположно;

-показано, что Н.Бердяев и Л.Шестов находились в русле европейского экзистенциализма в трактовке экзистенциалов как индикаторов онтологического статуса антропологической реальности, однако их трактовка отличается религиозной и персоналистической интепритацией сущности экзистенциалов, рассматриваемых в качестве показателей отношений личности с Богом и Ничто;

-выяснено, что оппозиционная по отношению к рационалистической этике установка обоих философов обусловлена пониманием антропологической реальности, как воплощения онтологического трагизма, превышающего оценочные возможности бинарной этической системы, и признанием надэтической изначальности свободы по отношению к этике;

-установлено, что концепция личности как конкретного единства человека и Бога в философии Н.Бердяева характеризуется присутствием как (Богово-площение), так и гностических (единство через творческий гнозис) представлений, в то время как в понимании Л.Шестова само понятие личности редуцируется к образу «живого человека» в конкретности его эмоциональных отношений с Богом, паттерном которого является авраамический опыт Ветхого Завета.

Данные элементы научной новизны конкретизированы в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Антигносеологизм Н.Бердяева и Л.Шестова воплощает в себе новую прослеживаемую в европейской философии начала XX века тенденцию, смену ориентации с гносеологического субъекта, сведенного к принципу когито, на эмпирическую личность во всей полноте ее психологических и эмоциональных проявлений. Единство и общую специфику «русской версии» антропологического поворота можно видеть в безоговорочном приоритете «живой личности» по отношению к трансцендентальному субъекту; в значительно большем влиянии религиозно-мистических идей, что проявилось у Л.Шестова в критике логоцентризма как источнике абсолютизации разума и апологии откровения, а у Н.Бердяева - в фактическом противопоставлении рациональному гносеологиз-му европейской философии надрационального гностического синтеза.

2. В философии Н.Бердяева и Л.Шестова преобладают персоналистиче-ские тенденции, связанные с влиянием как идей «философии жизни», ориентирующих на приоритет конкретной живой личности, так и религиозных мотивов. Однако если персонализм Н.Бердяева опирается на синкретический сплав элементов православной и гностической антропологии, и его определяющей чертой выступает идея эроса, то у Л.Шестова присутствует явное влияние иудео-ветхозаветного типа религиозности, и теоцентрический характер его персонализма определяется пониманием личности сквозь призму ее слияния с Богом в живом экзистенциально религиозном опыте.

3. Антропология Н.Бердяева и Л.Шестова характеризуется трактовкой человеческого бытия как фокуса онтологической напряженности между Божественным Абсолютом и Ничто и привязкой существования к реалии Ничто. Понимание Бога в обеих философских конструкциях внеконфессионально, эклектично, во многом противоречит принципам христианского креационизма: эманационизм Н.Бердеява дуалистичен, Ничто вводится им как онтологически первичное начало, практически мыслимое как Абсолют бердяевской системы, исток творения, в котором изначально фундирована индивидуальная творческая свобода, аутентичность и безграничные возможности бытия; для Л.Шестова, напротив, Ничто выступает как носитель неаутентичности и отчуждения, как символ страха перед небытием, Бог же полагается как не ограниченный рациональностью произвол творческого абсурда, парадоксальным образом он выступает гарантом экзистенциальной надежды.

4. Присутствие в философском дискурсе Н.Бердяева и Л.Шестова экзи-стенциалов как феноменальных констант надиндивидуальной психологии, отражающих онтологический статус антропологической реальности, свидетельствует о принадлежности их философии к парадигме европейского экзистенциализма с его принципом онтологизации психического. Религиозная ориентация обоих мыслителей проявляется в том, что экзистенциалы раскрывают не только конечность человеческого бытия в его осознанном трагизме, его бытийную связь с Ничто, но и экзистенциальную потребность позитивного религиозного опыта. При этом восприятие Н.Бердяевым экзистенциалов отмечено гностико-мистическим влиянием, в результате чего оно отклоняется от их понимания классиками западного экзистенциализма. Л.Шестов, в отличие от Н.Бердяева, однозначно понимал экзистенциалы, как безусловные свидетельства «беспочвенности» человеческого существования по отношению к Богу.

5. Комплекс традиционных философско-этических проблем решается представителями русского экзистенциализма с позиций критического преодоления рационалистической этики, приоритета «живого существования» по отношению к рацио, признания неразрешимого конфликта между онтологическим трагизмом, лежащим в основе человеческой жизни и ограниченностью этического суждения; с позиций мистических представлений о «темной природе» в Боге (Бердяев). Однако эта этическая концепция представляет собой не имморализм ницшеанского типа, а скорее надморализм, порожденный безмерностью индивидуалистических, гуманистических и волюнтаристских притязаний персонализма, а также онтологизацией свободы (в отличие от платонической онтологизации блага).

6. Смысловым центром антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова является концепция конкретного процессуального единства человека и Бога, достигаемого в живом экзистенциальном опыте, базирующимся у Н.Бердяева на синкретическом синтезе христианских представлений о Боговоплощение и гностических идей о творческом процессе Богопознания как становления личности; у Л.Шестова - на трактовке библейского Откровения как опыта слияния «живого человека» во всей полноте его иррациональной воли с Богом как абсолютной волей.

Научно-теоретическая значимость исследования определяется сохраняющейся актуальностью освоения и интерпретации отечественного философского наследия. Полученные в ходе работы результаты могут способствовать углублению и уточнению имеющихся теоретических представлений о концептуальной специфике антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова, прояснению их подлинного места в мировом философском процессе, лучшему пониманию специфики отечественной философской традиции в целом.

Практическая значимость полученных результатов связана с возможностью использования материалов исследования в преподавательской практике, при чтении общих и специальных курсов по философской антропологии.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры философии НГМА, ФГНУ «СКНЦ ВШ».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (шести параграфов), заключения и списка использованных источников.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Черных, Сергей Сергеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теперь попытаемся обобщить полученные в ходе исследования результаты и построить на них итоговые выводы.

В нашем анализе основных аспектов антропологических концепций Н.Бердяева и Л.Шестова мы исходили из стремления выявить в них общие черты концептуального сходства, дающие основание видеть в их философском творчестве самостоятельную отечественную версию экзистенциализма. Несомненно, что в своем мыслительном развитии оба философа претерпели явное влияние тех идейных источников, которые стали общими и для них, и для зрелого европейского экзистенциализма; двигаясь в едином русле мирового философского процесса, они так же, как и выдающиеся европейские экзистенциалисты фокусировали свое внимание не на рациональном познании, сопряженным с трансцендентальным субъектом, его когнитивными возможностями и ограничениями, а на экзистенциальном субъекте во всей конкретности его эмоционально-психической жизни, бытия-к-смерти и лежащего на нем бремени онтологического выбора. Это во многом проистекало из относительного единства культурной ситуации, в которой находились и русские, и европейские мыслители в конце XIX - первой половине XX веков, вместившей и кризис классического рационализма, и системности в философии, и прогрессирующую секуляризацию общества и утрату веры («смерть Бога»), и характерный для модернизма рост интереса к иррациональным началам в индивидуальной психологии, в том числе и психопатологиям. Так, общими источниками для европейского экзистенциализма и для творчества Н.Бердяева и Л.Шестова стали идеи Ф.Ницше и в целом «философии жизни», С.Кьеркегора, и в какой-то довольно ограниченной степени А.Бергсона.

С другой стороны антропология Н.Бердяева и Л.Шестова отмечена специфическим и очень значительным влиянием культурных исканий русского Серебряного века, наследия великой русской литературы и драматической социально-исторической ситуации, в которой оказалась Россия. Их творчество формировалось в период стремительного и краткого расцвета русской философии, обретения ею своего лица после долгих лет философского эпигонства. Поскольку мейнстрим русской философии Серебряного века был представлен главным образом религиозно-философскими поисками, которые отчасти были соотнесены с духовной основой православия, они то и составляли «ближний контекст» антропологии Н.Бердяева и Л.Шестова и источник сильного концептуального влияния. Не менее сильным было литературное влияние, прежде всего, художественного мира и идей Ф.Достоевского, предопределившее проблематику, нравственные ориентиры, пафос, основные этические выводы Н.Бердяева и Л.Шестова. Наконец, подспудная напряженность, присущая духовной атмосфере предреволюционных лет, во многом апокалиптические предчувствия интеллигенции, трагедия революции также сказалась на характере поднимаемых русскими мыслителями вопросов и содержании ответов.

Экзистенциализм в лице Н.Бердяева и Л.Шестова хронологически представляла собой авангард его развития, предвосхитив обращение крупных мыслителей Запада к конкретности индивидуального внутреннего опыта. Рассматриваемые нами русские мыслители одни из первых в европейской философии начала XX века нащупали диссонанс, существующий между рацио и экзистенцией, который вплоть до настоящего времени остается проблемой философской антропологии, и предприняли попытку целостного осмысления человеческого существования во всей полноте его свободы, ответственности, индивидуальной неповторимости, высших аффективных состояний, раскрывающих его бытийный статус как конечного, но наделенного самосоЙшлие©ф15нцескващепции Н.Бердяева и Л.Шестова объединяют общие парадигмальные черты, позволяющие видеть в них обоих представителей единого направления мысли. К этим чертам относится: абсолютизация свободы, рассматриваемой как добытийная метафизическая реалия; критика гносеоло-гизма и трансцендентализма в конструировании философского субъекта и обращение к «живому человеку» и его эмоциональному опыту; онтологизация аффективных составляющих субъективности - ужаса, тревоги, вины и т.д. - как проявлений во внутреннем опыте личности реального онтологического статуса человеческого существования. При всех отмеченных нами различиях оба философа претендуют на роль религиозных христианских мыслителей, в их работах прослеживается сильное влияние атмосферы русского религиозного Ренессанса, они используют христианскую канву для разработки собственной метафизики, однако последняя имеет в значительной степени синкретический характер и во многом противоречит православной богословской концепции. Тем не менее, влияние христианской теологии, как и влияние творчества Л.Толстого и Ф.Достоевского, во многом смягчило и гуманизировало их философскую позицию в сравнении с антихристианским индивидуализмом Ф.Ницше.

Присутствие образов и идей христианской традиции не должно заслонять сложного напластования влияний иных метафизических доктрин на творчество русских экзистенциалистов. Речь идет, в частности, о влиянии гностических идей через германскую мистику Я.Беме и М.Экхарта на Бердяева и о влиянии религиозности ветхозаветного типа на Л.Шестова. Обилие влияний не только определило наличие у этих мыслителей внутренних противоречий, но и способствовало обогащению их философии, обусловило ее масштабность и значительность.

Вклад Н.Бердяева и Л.Шестова в развитие мировой антропологической модели заключается в опережающей постановке проблем свободы и творческого самовыражения личности в религиозно-философском контексте. Анализ творчества Н.Бердяева и Л.Шестова и в настоящее время сохраняет актуальность, является перспективным направлением философско-антропологических исследований и требует продолжения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Черных, Сергей Сергеевич, 2007 год

1. Аксючиц В.В. Под сенью креста. М., 1997.

2. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М.,2001.

3. Аржанухин С.В., Емельянов Б.В., Холстинин Р.Н. Очерки русской философии XVI11-ХХ вв. Екатеринбург, 1994.

4. Асмус В.Ф. Владимир Соловьев. М., 1994.

5. Баранова-Шестова Н.Л. Жизнь Льва Шестова. По переписке и воспоминаниям современников. Paris, 1983.

6. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.,1989.

7. Бергсон А. Творческая эволюция. М.,2001.

8. Белый А. Между двух революций. М., 1990.

9. Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.,2003.

10. Бердяев Н.А. Дух и реальность. М.,2003.

11. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.,1993.

12. Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.,2003.

13. Бердяев Н.А. Самопознание. Л., 1991.

14. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.,1990.

15. Бердяев Н.А. Смысл творчества. М.,2002.

16. Бердяев Н.А. Спасение и творчество. // Путь орган русской религиозной мысли. М.,1992.

17. Бердяев Н.А. Философия свободы. М.,2002.

18. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2т. -М.,1994.

19. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995.

20. Бердяев Н.А.: Pro et contra. Кн.1. СПб.: РХГИ,1994.

21. Бибихин В.В. Язык философии. М.,2002.

22. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма. СПб., 1999.

23. Бубер М. Два образа веры. М.,1999.

24. Буйло Б.И. Судьба России в культурно-исторической концепции Н.А.Бердяева. Доктор, диссертация. Ростов-на-Дону, 2003.

25. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991.

26. Владимир Соловьев: взгляд сквозь столетия. М.,2002.

27. Вышеславцев Б.В. Этика преображенного эроса. М.,1994.

28. Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М.,2001.

29. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология 20 века. М., 1997.

30. Гайденко П.П. Постметафизическая философия как философия процесса. // Вопросы философии. 2005. №3.

31. Гайденко П.П. Человек и человечество в учении В.С.Соловьева. // Вопросы философии. 1994. №4.

32. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века. М.,1992.

33. Голубинцев В.О., Данцев А.А., Любченко B.C. Философия для технических вузов. Ростов-на-Дону. 2003.

34. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М.,2003.

35. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 2001.

36. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. М.,2000.

37. Декарт Р. Соч. в 2 т.- 1Т. М.,1989.

38. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 10 т.- т.4. М., 1956.

39. Достоевский и мировая культура. СПб., 1998.

40. Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М.,2003.

41. Евлампиев И.И. Достоевский и Ницше: на пути к новой метафизике человека. // Вопросы философии. 2002. №2.

42. Евлампиев И.И. История русской метафизики в Х1Х-ХХ веках. Русская философия в поисках Абсолюта. 4.1. СПб., 2000.

43. Евлампиев И.И. История русской философии. М.,2002.

44. Евлампиев И.И.Неклассическая метафизика или конец метафизики? Европейская философия на распутье. // Вопросы философии. 2003. №5.

45. Евланникова И.В. Религиозные основания философской интуиции свободы в контексте православной антропологии. Кандид, диссертация. Ростов-на-Дону, 2004.

46. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева // Философия и жизнь. 1990. №1.

47. Ерыгин А.Н. Восток-Запад-Россия. Ростов-на-Дону, 1993.

48. Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 1995.

49. Зеньковский В.В. История русской философии. М.,2001.

50. Золотухина-Аболина Е.В. Философская антропология. Ростов-на-Дону, 2006.

51. Зотов А.Ф. Современная западная философия. М., 2001.

52. Иванов Вяч. И. Родное и вселенское. М.,1994.

53. Ильин Н.А. Аксиомы религиозного опыта. М.,1993.

54. Ильин Н.А. Религиозный смысл философии. М.,2003.

55. Ильин Н.П. Трагедия русской философии. 4.1. От личины к лицу. СПб.,2003.

56. Каган М.С. метаморфозы бытия и небытия. // Вопросы философии. 2001. №6.

57. Камю А. Бунтующий человек. М.,1990.

58. Кант И. Критика чистого разума. // Соч. в 8 т. ЗТ. М.,1994.

59. Каритини Р. Введение в философию. М.,2003.

60. Киселев Г.С. Постмодерн и христианство. // Вопросы философии. 2001. №12.

61. Кожев А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева. // Вопросы философии. 2000. №3.

62. Козловски П. Культура постмодерна. М.,1997.

63. Коплстон Ф. История философии. XX век. М.,2002.

64. Коплстон Ф. От Фихте до Ницше. М.,2004.

65. Кьеркегор С. Страх и трепет. М.,1993.

66. Кувакин В.А. Религиозная философия в России. Начало XX века. М.,1980.

67. Курабцев B.JI. Лев Шестов и мировая философия. // Вопросы философии. 2005. №12.

68. Курабцев В.Л. «Мудрейшие из людей». (Лев Шестов и античная философия) // Вопросы философии. 2003. №11.

69. Кутырев В.А. Апология человеческого (предпосылки и контуры консервативного философствования). // Вопросы философии. 2002. №9.

70. Лакруа Ж. Избранное персонализм. М.,2004.

71. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М.,1996.

72. Лопатин Л.М. Аксиомы философии. М., 1996.

73. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.,1990.

74. Лосский Н.О. История русской философии. М.,1991.

75. Лосский Н.О. Ценность и бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей. М.,2000.

76. Маколкин А. Опыт прочтения Керкегора в России и в Советском Союзе: от Льва Шестова до Пиамы Гайденко. // Вопросы философии. 2004. №1.

77. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.,1992.

78. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте. М.,1995.

79. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.,2004.

80. Мареева Е.В. Семен Франк как зеркало русской религиозной философии. // Вопросы философии. 2005. №6.

81. Марков Б.В. Знаки бытия. М.,2001.

82. Марков Б.В. Человек, государство и Бог в философии Ницше. СПб.,2005.

83. Маслин М.А. Русская философия. Словарь. М.,1995.

84. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.,1995.

85. Марсель Г. Трагическая мудрость философии. Избранные работы. М.,1995.

86. Метаморфози свободи: спадщина Бердяева в сучасному дискурсь Кшв, 2003.

87. Мильдон В.И. Ни Афины, ни Иерусалим. Еще раз об экзистенциальной философии. Вопросы философии. // 2002. №3.

88. Морева Л.М. Лев Шестов. Л., 1991.

89. Мунье Э. Надежда отчаявшихся. М.,1995.

90. Мунье Э. Персонализм. М.,1992.

91. На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. М., 1990.

92. Николаева О. Православие и свобода. М.,2002.

93. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Харьков: 2003.

94. Новейший философский словарь. Мн.,2001.

95. Новиков А.И. История русской философии. СПб., 1998.

96. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М.,1991.

97. Паскаль Б. Мысли. М.,2003.

98. Платон. Федон, Пир, Федр, Парменид. М.,1999.

99. Порус В.Н. В.Соловьев и Л.Шестов: единство в трагедии. // Вопросы философии. 2004. №2.

100. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 4. От романтизма до наших дней. СПб., 1997.

101. Россия и Германия: опыт философского диалога (сб. статей). М.,1993.

102. Русский эрос или философия любви в России. М.,1991.

103. Сартр Ж.-П. Стена: Избранные произведения. М.,1992.

104. Селиванов А.И. К вопросу о понятии «ничто». // Вопросы философии. 2002. №7.

105. Сербиненко В.В. Русская религиозная метафизика (XX в.). М., 1996.

106. Слинин Я.А. Трансцендентальный субъект феноменологические исследования. СПб.,2001.

107. Современный философский словарь. М.,2004.

108. Соловьев B.C. Соч. в 2 т. М., 1989.

109. Соловьев B.C. Три разговора. М.,2000.

110. Соловьев B.C. Философское начало цельного знания. Мн., 1999.

111. Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм (историко-критический очерк). // Прошлое толкует нас. М., 1991.

112. Солодухо Н.М. Бытие и небытие как предельные основания мира. // Вопросы философии. 2001. №6.

113. Степун Ф.А. Портреты. СПб., 1999.114. Сумерки богов. М.,1990.

114. Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М.,1995.

115. Фауст и Заратустра. СПб., 2001.

116. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. В 2 т. М., 1991.

117. Философская энциклопедия. М., 1990.

118. Философское и культурологическое россиеведение. Выпуск 5. Феномен восточнохристианской цивилизации. Ростов-на-Дону. 2005.

119. Флоровский Г.В. Вера и культура. СПб.,2002.

120. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Киев, 1991.

121. Франк С.JI. Введение в философию. СПб., 1993.

122. Франк СЛ. Реальность и человек. М.,1997.

123. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному; Страх; Тотем и табу. Мн., 1999.

124. Фридрих Ницше и философия в России. СПб., 1999.

125. Фромм Э. Иметь или быть. К., 1998.

126. Хабермарс Ю. Дискурс о модерне. М.,2003.

127. Хайдеггер М. Бытие и время. М.,2003.

128. Хайдеггер М. Время и бытие. М.,1993.

129. Хоружий С.С. Неотменимый антропоконтур. 1. Контуры До-Кантова человека. // Вопросы философии. 2005. №1.

130. Хоружий С.С. Неотменимый антропоконтур. 2. Кантовы антропо-топики. // Вопросы философии. 2005. №2.

131. Хоружий С.С. Ницше и Соловьев в кризисе европейского человека. // Вопросы философии. 2002. №9.

132. Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.,2000.

133. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

134. Хоружий С.С. Путем зерна: русская религиозная философия сегодня. // Вопросы философии. 1999. №9.

135. Черных С.С. Экзистенциализм Н.Бердяева и Л.Шестова: различный опыт понимания Бога и «Ничто» // Гуманитарные и социально-экономические науки. №11.2006.

136. Черных С.С. Бог и Ничто в философии Н.Бердяева и Л.Шестова // http://www.e-culture.ru

137. Черных С.С. Экзистенциальные аспекты в философии Н.Бердяева. // Социальная философия и история русской философии. Вып.8. 2005.

138. Черных С.С. Экзистенциальная философия Л.Шестова. // Человек и общество: поиски, проблемы, решения. Сборник научных и методических статей. (Материалы 1-й международной конференции). Новочеркасск: НГМА, 2005.

139. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия (Очерки русской философии и культуры). М.,1995.

140. Шестов Л.И. Апофеоз беспочвенности. М.,2000.

141. Шестов Л.И. Афины и Иерусалим. М.,2001.

142. Шестов Л.И. На весах Иова. М.,2001.

143. Шестов Л.И. Сочинения. М.,1995.

144. Шестов Л.И. Философия трагедии. М.,2001.