Возникновение и эволюция предметной области экополитологии в контексте политических проблем глобального развития тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.01, доктор политических наук Ефременко, Дмитрий Валерьевич

• Ефременко, Дмитрий Валерьевич
• доктор политических наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор политических наук Ефременко, Дмитрий Валерьевич

Введение.

Глава 1. Власть и коммуникация в научной деятельности

1.1. Динамика взаимоотношений науки, государства и общества и ее рефлексия в философской и политической мысли

1.2. Первая волна технократических идей (1920 -1940-е годы)

1.3. Технократические тенденции в условиях тоталитаризма

1.4. Научное сообщество и решение «больших проблем»

1.5. Вторая волна технократических идей (1940-1970-е гг.)

1.6. Концепции постнормальной науки. Коммуникативная функция науки.

Глава 2. Риск как феномен социальной коммуникации

2.1. Риск как ключевая категория социального и политического анализа

2.2. Глобальная коммуникация риска. Новая роль политических рисков.

2.3. Коммуникация риска как процесс социального обучения и роль науки

Глава 3. Алармистский эколого-политический дискурс (1960-сер. 1980-х гг.)

3.1. Эколого-политический протодискурс

3.2. Алармизм как дискурсивная доминанта. «Пределы роста».

3.3. Идеи эко-диктатуры

3.4. Представления о глобальном экологическом управлении как версии мирового правительства и способе конвергенции противоположных социально-политических систем

3.5. Экология как политическая проблема с точки зрения ортодоксального марксизма, «ревизионизма» и анархизма

3.6. Стокгольмская конференция 1972 г. и формирование повестки международного сотрудничества в сфере охраны окружающей среды

3.7. Эволюция эколого-политического дискурса на рубеже 1970-1980х гг.

Глава 4. Устойчивое развитие как доминантный эколого-политический дискурс

4.1. Доклад Брундтланд

4.2. Консенсус Рио

4.3. Основные дискурсы устойчивого развития

4.3.1. Рутинный подход

4.3.2. Экологическая модернизация

4.3.3. Структурная экологизация

4.3.4. Антимодернизм

4.3.5. Статус представлений о ноосфере

4.4. Проблема идентификации идеологии «зеленых» в рамках эколого-политического дискурса

Глава 5. Проблемы демократического развития в контексте глобальных экологических вызовов

5.1. Либеральная демократия и решение глобальных экологических проблем

5.2. Делиберативная демократия и экологическая политика

5.3. Экологическое гражданство

5.4. Эко-социализм после краха «мировой социалистической системы»

5.5. «Экологизм бедных»

5.6. Транснациональный делиберативный процесс

Глава 6. Исследования проблематики глобальных изменений климата и международная климатическая политика

6.1. Глобальные изменения климата как вызов для мировой политики

6.2. Роль научного сообщества в коммуникации риска глобальных климатических изменений

6.3. Проблемы политической ответственности за глобальные изменения климата

6.4. Вопрос о лидерстве в международной климатической политике

6.5. Россия и международная климатическая политика

6.6. Глобальное потепление и изменение мирового порядка

Глава 7. Проблемы глобального экологического управления в начале XXI века

7.1. Институциональные аспекты глобального экологического управления. Институты устойчивого развития и институты глобализации.

7.2. Предложения о реформировании системы глобального экологического управления

7.3. На пути к новому эколого-политическому дискурсу. Проблемы глобализации и многополярного мира с точки зрения экологии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Возникновение и эволюция предметной области экополитологии в контексте политических проблем глобального развития»

1. Актуальность темы исследования:

Несколько десятилетий назад проблематика взаимоотношений человека и природы необратимо вошла в сферу политической деятельности и политической мысли. Можно сказать и иначе: область политического существенно расширилась, охватив взаимодействие социальных и природных систем. Философская и этическая рефлексия отношений человека и природы, разумеется, и прежде имела политические коннотации. История административного контроля и регулирования природных ресурсов также насчитывает не одно столетие. Например, начало административному и законодательному регулированию лесных ресурсов во Франции было положено ордонансом Людовика XIV (1669), инициатором которого был Ж.-Б. Кольбер (см. СлроПа 1976 : 491). Но все же лишь начиная с 1960-х годов появились основания рассматривать экологическую проблематику именно в качестве области политической деятельности, а не только объекта административного регулирования и одной из сфер межгосударственных отношений. Именно в это время разрозненные аспекты антропогенного воздействия на окружающую среду, только отчасти находившиеся в поле институциональной деятельности, стали рассматриваться во взаимосвязи и в контексте политических проблем глобального развития. Логическим результатом этой перемены стало зарождение новой субдисциплины политической науки - экополитологии.

В принципе, предметная область новой субдисциплины определяется ее названием: экополитология должна изучать политические аспекты взаимодействия социальных и природных систем, политическое регулирование такого взаимодействия. Эта область включает в себя законодательные и международно-правовые аспекты экологической политики, институты и практики различных уровней - от локального до глобального, деятельность общественных экологических движений, партий зеленых, неправительственных организаций и других акторов экологической политики. Однако если говорить о том, что является ядром предметной области экополитологии, определяющим направление ее эволюции, то речь, прежде всего, должна идти о процессах социального взаимодействия, в ходе которых формируются основные подходы, идеи, дискурсы, актуализирующие политическую компоненту экологической проблематики. Коммуникация экологических рисков, результатом которой становится их политизация, является важнейшим фактором, обуславливающим не только собственную динамику предметной области экополитологии, но и ее междисциплинарность, все большее количество пересечений с такими общепризнанными или находящимися в стадии становления дисциплинами как международные отношения, глобалистика, мировая экономика, международное право, не говоря уже об экологических науках.

Актуальность темы диссертационного исследования имеет несколько уровней. Прежде всего, она обусловлена значением самих экологических вызовов. В прошлом веке техногенное воздействие на окружающую среду достигло таких масштабов, что появились серьезные основания говорить об угрозе существованию или - по меньшей мере - нормальному развитию человеческой цивилизации. Экологический кризис, множественные проявления которого свидетельствуют об общей дестабилизации экосистемы планеты, по своим причинам и сущности является кризисом цивилизационным. Поэтому политологический анализ идей, практик, институтов, связанных с экологической проблематикой, становится важной предпосылкой рационализации процесса принятия политических решений в этой области с учетом более широкого контекста проблем глобального развития. В то же время экополитология способна внести существенный вклад в концептуализацию изменений мирового порядка, принципов суверенитета, динамики международных отношений. В качестве субдисциплины политической науки экополитология позволяет на новой основе рассмотреть ряд ее базисных категорий.

Разработка стратегии развития России в XXI в. должна принимать во внимание национальные и глобальные экологические проблемы и их политические аспекты. Более того, идет ли речь о формировании в России развитой системы демократических институтов, укреплении гражданского общества и / или о возрождении сильного государства, позиционирующего себя в качестве одного из ключевых игроков изменяющегося мирового порядка, проблемы окружающей среды оказываются в тесной взаимосвязи с определением приоритетов использования ресурсного потенциала страны, стратегии экономической модернизации, внешнеполитическими задачами и т.д. В конечном счете, не только сырьевые богатства России, но ее все еще значительные научно-технические возможности и - шире - «человеческий капитал», а также ключевая роль экосистем России в стабилизации глобальной окружающей среды дают основания рассчитывать на достойное будущее нашей страны в мире XXI века.

Таким образом, анализ предметной области экополитологии, прежде всего, основных концепций и дискурсов, связывающих воедино экологию и политику, имеет высокую актуальность как с точки зрения политической практики на международном и национальном уровне, так и в плане политической теории и осмысления комплексных глобальных процессов. Принимая во внимание специфику предметной области экополитологии, а также ее ярко выраженный междисциплинарный характер, следует подчеркнуть и немалое значение темы диссертационного исследования с позиций методологической рефлексии, науковедческого анализа политологии, ее связей с другими социальными науками.

Степень разработанности проблемы

Рефлексия предметной области экополитологии зависит как от уровня развития этой субдисциплины, так и от состояния политических исследований в целом. По оценке Ю. С. Пивоварова, в СССР возрождение традиции политического знания почти три десятилетия (1960-1989) проходило в форме борьбы за «легализацию» политической науки в качестве обществоведческой дисциплины (Политическая наука в России 1993 : 6). Достижение этой цели, а вскоре - быстрый экстенсивный рост количества кафедр и специалистов в области политологии, в значительной мере обусловленный деидеологизацией системы образования и общественных наук после распада СССР, создали специфическую ситуацию, когда в короткие сроки требовалось сократить отставание от того уровня, которого достигли политические исследования в странах Запада. Но решение задачи преодоления отставания происходило в условиях резкого сокращения государственного финансирования науки, необходимости выживания для многих вузов и исследовательских институтов. И если «де-юре политология постсоветской эпохи» (Ильин 2001 : 7) по формальным показателям институционализации демонстрировала неплохую динамику, то уровень многих исследований все еще определялся «парадигмой освоения» (Богатуров 2000 : 195) теорий, подходов и методов зарубежной политической науки. Последствия кризисного этапа развития современной российской политологии ощущаются до сих пор. Однако в целом можно говорить о выходе на новый уровень развития политической науки в нашей стране, открывающий дополнительные перспективы и возможности для отечественных исследователей.

Становление экополитологии в нашей стране, разумеется, отразило отмеченные выше тенденции развития политической науки. Вместе с тем институционализация экополитологии была более органичной, не обусловленной необходимостью срочного перепрофилирования ранее существовавших научных и образовательных учреждений. Разумеется, при сопоставлении эколого-политических исследований в нашей стране и в странах Запада выявляется сильный контраст. В странах Запада постоянно растущее количество национальных и международных исследовательских институтов и программ, университетских кафедр, учебных курсов, публикаций, приоритетный характер поддержки со стороны финансирующих агентств и негосударственных фондов делают исследования экологической политики одним из наиболее динамично развивающихся направлений политологии. В России также можно говорить об интенсивном развитии экополитологии, но таковым оно является лишь в сопоставлении с почти нулевым уровнем начала 1990-х годов. Точнее, почти нулевой была институциональная основа экополитологии, тогда как исследования, обращенные к проблематике, которую сегодня с теми или иными оговорками можно назвать эколого-политологической, лишь с небольшим временным лагом отставали от дискуссий в странах Запада. Но в советское время по большей части это были работы, служившие целям идеологической борьбы. Правда, «критика буржуазных концепций» во многих случаях была способом донести до советского читателя те идеи, которые расходились с официальным марксизмом-ленинизмом. В числе авторов таких работ, затрагивавших эколого-политологическую проблематику, главным образом, в рамках обсуждения всего спектра глобальных проблем, необходимо назвать В. В. Загладина, Н. Н. Иноземцева, И. Д. Лаптева,

B. М. Лейбина, Е. Н. Лисицына, Б. М. Маклярского, И. Т. Фролова, Г.

C. Хозина и др. Важное значение имела публикация переводов ряда работ зарубежных исследователей, имевших важное значение для развития экополитологии. Даже несмотря на то, что некоторые из них издавались ограниченным тиражом с грифом «для служебного пользования» (как, например, первое русское издание «Пределов роста»), эти публикации стимулировали интерес к политическим аспектам экологических проблем.

Важный импульс становлению экополитологии в нашей стране придала активизация общественных дискуссий о последствиях индустриально-технической деятельности (в особенности атомной энергетики), подъем природоохранного движения и его политизация, формирование институтов экологической политики. Однако применительно к периоду 1980-х годов еще нельзя говорить о выделении экополитологии среди других направлений изучения взаимодействия социальных и природных систем, а также экологического движения. Преобладали общегуманитарные, философские, социологические, экономические исследования. В их числе необходимо назвать работы А. А. Ахиезера, Э. В. Гирусова, В. И. Данилова-Данильяна, В. Д. Комарова, Н. Н. Моисеева, А. Д. Урсула, О. Н. Яницкого.

Как уже отмечалось, становление экополитологии в нашей стране пришлось на 1990-е годы. В институциональном плане большое значение имело создание в 1993 г. Международного независимого эколого-политологического университета (МНЭПУ), в развитие которого в разные годы вносили значительный вклад такие ведущие фигуры в области экологии как Н. Ф. Реймерс, Н. Н. Моисеев, В. И. Данилов-Данильян и др. Экологическое образование, получавшее в то время наибольшую поддержку со стороны неправительственных организаций и фондов, предъявляло запрос на разработку учебных программ и курсов, в которых экополитология занимала достойное место. Такие программы, курсы, а также учебные пособия начали готовиться и в государственных вузах, например, в МГУ. Кроме того, участие России в Саммите 1992 г. в Рио-де-Жанейро и дальнейшие шаги в сфере международной экологической дипломатии также явились факторами формирования устойчивого спроса на эколого-политические исследования. Свою роль играла инерция широкого общественного интереса к экологическим проблемам, характерного для периода 1980-х годов. В то же время в условиях комплексного экономического, социального и политического кризиса, последовавшего за распадом Советского Союза, наметилось постепенное вытеснение экологических проблем на периферию общественного внимания. Даже в 2000 г., когда более 2 млн. чел. высказались за проведение референдума относительно ввоза в страну радиоактивных отходов, а также необходимости самостоятельного природоохранного ведомства, экологическая проблематика так и не смогла вернуться в число приоритетных направлений политической активности.

Тем не менее, в академическом и образовательном плане экополитология продолжала развиваться. Значительный вклад в этот процесс внесли работы А. А. Алдашевой, Н. И. Бирюкова, А. Б. Вебера, Е. И. Глушенковой, В. В. Евланова, В. И. Коваленко, О. Н. Козловой, К. Я. Кондратьева, Г. В. Косова, А. И. Костина, Г. А. Кузнецова, А. А. Кузьминой, И. И. Мазур, В. И. Медведева, Р. А. Мнацаканяна, С. А. Нефедова, А. Ю. Пиджакова, С. А. Рогинко, Н. Г. Рогожиной, Г. С. Розенберга, В. М. Сергеева, В. В. Соколова, С. А. Степанова, В. А. Уледова, Ю. А. Харламовой, О. М. Черпа и др.

Среди огромного массива зарубежных исследований и публикаций по проблемам экополитологии следует особо выделить работы А. Агарвала, Т. Андерсена, Дж. Барри, Г. Бехманна, Л. Брауна, М. Букчина, Р. Булларда, М. Виссенбурга, М. Голдмана, А. Горца, М. Грабба, А. Грунвальда, Р. Гудина, Р. Гухи, Г. Дейли, Э. Добсона, Дж. Доусон, Дж. Драйзека, Дж. Ковеля, Э. Кокберна, Л. Колдуэлла, Д. Каррозерса, Б. Латура, Д. Лила, Б. Ломборга, X. Маркля, Р. Мендельсон, С. Обертюра, X. Отта, У. Офулса, К. Пейтман, Й. Рашке, В. Райнеке, У. Сакса, Ф. Стюарда, Д. Фишера, К. Флавина, Т. Фланнери, У. Фрейденбург, П. Хааса, Н. Чэмберса, А. Шармы, Дж. Шпета, К. Эдера, Р. Экерсли, Р. Эндрюса, Д. Эсти. Использование этих работ предоставляет ценный материал для исследования эволюции предметной области экополитологии.

Большое значение в контексте темы диссертационного исследования имеют работы отечественных и зарубежных исследователей по более широкому кругу проблем социального и политического знания, в частности, по проблемам глобального развития и международных отношений. К их числу относятся исследования Г. Алмонда, Ш. Арнстейн, 3. Баумана, Л. Е. Бляхера, А. Д. Богатурова, А. В. Бузгалина, П. Бурдье, Д. Бхагвати, Э. Гидденса, Д. Гольдблатта, М. Г. Делягина, В. Л. Иноземцева, Р. Инглхарта, М. В. Ильина, Б. Г. Капустина, П. Кеннеди, А. А. Кокошина, Э. Г.

Кочетова, А. В. Кустарева, М. М. Лебедевой, А. Ю. Мельвиля, А. В. Назарчука, Дж. Ная, А. Негри, Дж. Нейсбита, А. С. Панарина, И. К. Пантина, Ю. С. Пивоварова, Дж. Розенау, А. И. Соловьева, А. Ю. Сунгурова, Д. В. Тренина, И. Уоллерстайна, А. И. Уткина, А. Л. Федотова, В. Г. Федотовой, В. Н. Фурса, А. И. Фурсова, Ю. Хабермаса, М. Хардта, М. Хелда, П. А. Цыганкова, М. А. Чешкова, А. Н. Чумакова, А. Этциони.

Рассмотрение в первых главах диссертационного исследования вопросов социальной и политической роли науки, а также теории риска стимулировало обращение к работам А. Н. Авдулова, Г. Банзе, У. Бека, Дж. Бернала, П. Вайнгарта, А. Вилдавски, В. Г. Горохова, В. Ван ден Дэле, М. Дуглас, М. Каллона, В. Крона, Ф.-К. Кауфмана, А. М. Кулькина, X. Ленка, Н. Лумана, К. Митчама, Д. Нелкин, X. Новотны, А. П. Огурцова, Дж. Равеца, О. Ренна, М. А. Розова, Ж.-Ж. Саломона, В. С. Степина,Б. Уинна, М. Фуко, С. Фунтовица, К. -П. Яппа.

Цели работы

Следует подчеркнуть, что перспективы дальнейшей разработки исследовательской проблемы во многом определяются динамической взаимосвязью экополитологии и политических исследований в целом. Специфика предмета экополитологии создает вероятность того, что эта субдисциплина займет в структуре политической науки особую нишу, мимо которой будут благополучно проходить большинство политологов, для которых экологическая проблематика - сколь бы велико не было ее значение само по себе - является в лучшем случае периферийной темой научных интересов. Однако, как представляется, вопрос о соотношении специфической предметной области экополитологии и традиционных проблем политической теории имеет общедисциплинарное значение. Радикальный взгляд на это соотношение состоит в том, что само включение экологической проблематики в сферу политических исследований должно открыть новые горизонты политической науки, едва ли не привести к некоторому парадигмальному сдвигу (см. Глушенкова 1995). Такой радикализм, скорее всего, является отголоском эпохи, когда экологические риски «ворвались» в сферу политических дебатов в США и странах Западной Европы. Более сбалансированный подход состоит в том, чтобы выявить принципиально новые моменты в постановке и интерпретации традиционных проблем политической науки, которые связаны не только с предметной спецификой экополитологии, но и с особенностями взаимодействия политических акторов в контексте угроз окружающей среде и социальному развитию. И в то же время необходимо понять, насколько значимой была политизация экологических рисков, в чем состояли ее причины, какие социальные институты и акторы сыграли в данном случае решающую роль, какие это имело последствия. Далее можно спорить о том, достаточно ли оснований говорить о появлении теоретической экополитологии (Костин 2005 : 154) или же все эти новации лишь придают дополнительный импульс развитию политической философии и исследованиям глобальных процессов.

Такой постановке проблемы соответствуют основные цели диссертационного исследования:

- Проследить возникновение и развитие предметной области экополитологии, сосредоточив основное внимание на динамике связанных с экологической проблематикой политических идей, дискурсов и коммуникативных процессов, разворачивающихся в широком контексте глобальных изменений;

- Выявить основных акторов политизации экологических проблем, показать сущность и механизмы этого процесса;

Исследовать процесс смены доминантных эколого-политических дискурсов в связи изменениями мирового порядка;

- Рассмотреть актуальные проблемы политической теории, связанные с решением экологических проблем в условиях либеральной демократии;

Проанализировать основные концепции глобального экологического управления с учетом современных дискуссий о глобализации.

Методы исследования

Дискуссионный вопрос о возможности теоретической экополитологии является важным ориентиром, стимулирующим к идентификации и систематическому анализу теоретически значимых аспектов политического измерения отношений человека и природы. Значительный объем возникающих здесь исследовательских задач можно охарактеризовать как картирование ландшафта мнений и идей, отслеживание и осмысление происходящих в нем с течением времени изменений. Иначе говоря, в центре внимания должны быть возникновение и эволюция эколого-политических дискурсов.

Использование понятия «дискурс» в исследовании, не являющимся лингвистическим, требует пояснений. Впрочем, учитывая наличие разных, в том числе малосовместимых трактовок и методов анализа дискурса, подобные пояснения едва ли будут лишними и в лингвистических трудах. Две наиболее влиятельные социальные концепции дискурса связаны с именами М. Фуко и 10. Хабермаса. Обе эти концепции оказывали и продолжают оказывать ' серьезное воздействие и на политическую науку. Решение придерживаться одной или другой концепции уже во многом предопределяет ход исследовательской работы и характер ее выводов. Так, дискурс в версии М. Фуко не сводится к идеологической рефлексии, но рассматривается в качестве поля сражения, своеобразной антагонистической процессуальное™, обуславливающей появление истины. При этом власть в концепции Фуко является имманентной дискурсу. Дополнительные аналитические возможности в исследовании властных отношений связаны с использованием понятия диспозитива. Диспозитив - это наделенный некой стратегической функцией гетерогенный ансамбль, который включает в себя «дискурсы, институции, архитектурные планировки, регламентирующие решения, законы, административные меры, научные высказывания, философские, но также моральные и филантропические положения, - стало быть сказанное, точно так же, как и несказанное . Собственно диспозитив - это сеть, которая может быть установлена между этими элементами» (Фуко 1996 : 368). Исследование диспозитивов различных социальных явлений открывает заманчивые перспективы. Например, В. М. Розин развивает подход М. Фуко применительно к диспозитиву техники (Традиционная и современная технология 1998 : 3-111). Не вызывает сомнений, что исследование в качестве диспозитива высказываний по экологическим проблемам, природоохранного законодательства и реализующих его институтов, социальных и политических инициатив, связанных с окружающей средой, международных переговорных механизмов и т. д. могло бы оказаться весьма плодотворным.

И все же настоящее диссертационное исследование в значительно большей степени ориентировано на ту трактовку дискурса, которая восходит к Ю. Хабермасу. В русле данной традиции дискурс рассматривается как форма коммуникации, в рамках которой происходит коллективная рефлексия и переопределение предпосылок социального бытия. Центральной особенностью дискурсов является обмен аргументами в порядке ответа на вопросы, возникающие в процессе решения социально значимых проблем. Иначе говоря, именно система аргументации преобразует коммуникацию в дискурс. Поэтому одной из основных задач настоящего исследования является рассмотрение аргументации, преобразующей связанный с экологическими рисками коммуникативный процесс в эколого-политический дискурс. Такой подход в определенной мере соответствует макро- и мезоуровням анализа дискурса в версии Р. Водак: макроуровень - это выявление основных тем и топиков; мезоуровень - анализ линий аргументации; микроуровень - исследование лингвистической микроструктуры (\Уос1ак: 1989 : 9). Два верхних уровня требуют экспликации исторического и политического контекста.

Основной метод диссертационного исследования состоит, таким образом, в историческом и проблемном рассмотрении эколого-политических идей, дискурсов и коммуникативных процессов, позволяющим выявить их общность с другими идеями и темами, а также осуществить демаркацию. В первую очередь здесь необходимо выявить доминантный дискурс1, объединяющий различные линии аргументации, открытый для новых идей и в то же время создающий основу для их интеграции. Изучение «карьеры» доминантного дискурса, его возникновения, трансформации, упадка и, наконец, смены дискурсивной доминанты имеет все основания претендовать

1 Термин «доминантный дискурс» представляется более операциональным по сравнению с употребляемым М. Фуко термином «гегемонистский дискурс», в котором заложена изначальная конфронтационность, связанная с выявлением в дискурсе отношений господства и подчинения (см. Фуко 2005). на роль одного из центральных направлений экополитологии. Применительно к экологической проблематике исследования политического дискурса уже получили достаточно широкое применение, правда, преимущественно за рубежом (см. Бгугек 1997; ЕскеЫеу 1999; Ес1ег 1996).

Структура и краткое содержание диссертации

Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория политики, история и методология политической науки», Ефременко, Дмитрий Валерьевич

Заключение

Вернемся к исходной точке формирования эколого-политических дискурсов - к 1960-м годам. Наука, сыгравшая в это время решающую роль в политизации экологических проблем, как бы завершила цикл своего самоопределения в отношениях с государством и обществом. Но сам процесс такого самоопределения нельзя объяснить действием только внутринаучных факторов. Напротив, именно в качестве социального института наука оказалась вынужденной нарушить status quo в ее отношениях с государством и обществом. Нарастающий масштаб и интенсивность научно-технических изменений и связанных с ними рисков выдвинули науку на передний край модернизационных процессов.

Вынужденная расстаться с позицией морального и политического нейтралитета, наука прошла через эпоху ожиданий того, что раскрытие ее собственного властного потенциала позволит заменить недостаточно эффективную власть традиционных политических институтов. Надежды представителей первой технократической волны на возможность радикальных социальных преобразований посредством передачи ключевых позиций в управлении государством в руки ученых, инженеров или менеджеров были не только реакцией на политические и экономические потрясения первой трети XX в., но и характерным проявлением модернизационной динамики. Неудача технократических проектов была во многом предопределена серьезной недооценкой их авторами возможностей прямого, неопосредованного институтами государства диалога с гражданским обществом.

После Второй мировой войны прорыв в военных технологиях привел к появлению принципиально новой формы взаимозависимости науки и институтов государственной власти.

Однако возрастание социальной и политической роли организованного знания все же не могло быть беспредельным. Даже в новой конфигурации пределы политического влияния науки выявились достаточно быстро. В этих условиях социальная коммуникация мегарисков, к появлению которых наука имела непосредственное отношение, явилась своеобразной попыткой компенсации дефицита политического влияния, попыткой разрешить дилемму моральной ответственности научного сообщества за последствия научно-технической деятельности.

Ведущие представители научного сообщества внесли большой вклад в развитие пацифистского дискурса, в изменение его характера, которое можно назвать частичной сциентификацией. Антиядерный пацифистский дискурс можно рассматривать в качестве первого примера комбинированного политико-научного дискурса. Но при всей значимости вклад научного сообщества все же не имел критического значения с точки зрения существования пацифистского дискурса. Иначе дело обстояло в случае коммуникации экологических рисков. Научное сообщество в данном случае не просто вносит вклад в формирование политического дискурса, но является тем актором, от которого критически зависит его дальнейшее развитие.

Возникновение эколого-политических дискурсов относится к числу «знаковых» явлений как для политики, так и для культуры. Несомненно, что политизация экологических рисков была проявлением фундаментального культурного сдвига. Но одновременно она стала и мощным фактором его ускорения. Многие важные аспекты этого изменения были эксплицированы Р. Инглхартом, в трактовке которого модернизационная динамика последней трети XX века характеризуется утверждением постматериализма, новой системы ценностных ориентаций, когда «преобладающее внимание к материальному благосостоянию и физической безопасности» уступает место «заботе о качестве жизни» (Инглегарт 1999 : 250). В основе постматериализма лежит, по мнению Инглхарта, рост благосостояния, создающий ощущение беспрецедентной экономической и физической безопасности, а закрепление этого культурного сдвига происходит в процессе смены поколений. «Поколение 1968 года» в США и Западной Европе, в самом деле, может служить самым ярким примером выхода на арену общественной жизни носителей постматериалистических ценностей.

Тем не менее, некоторые затруднения с использованием представлений о постматериалистическом культурном сдвиге применительно к анализу первого эколого-политического дискурса все же возникают. Р. Инглхарт в целом принимает гипотезу С. Липсета о связи между уровнем индустриализации, благосостояния, образования и развитием демократических институтов (Lipset 1959), подчеркивая наличие «четкой эмпирической связи экономического развития с возникновением демократии, когда рациональный выбор и политическая культура выступают не как антиподы, а как взаимодополняющие факторы» (Инглегарт 1999 : 251). Инглхарт также указывает на зависимость уровня обеспокоенности общества экологическими проблемами от материального благосостояния (Inglehart 1995).

Как представляется, этого все же недостаточно для убедительного объяснения политизации экологических рисков именно в 1960-е годы. Например, в США движение за сохранение дикой природы и создание заповедников (Conservation movement) в конце XIX - начале XX пользовалось широкой поддержкой населения, интеллектуальной и политической элиты, включая президента Т. Рузвельта. Но это движение в целом не носило политического характера, а его сторонники черпали вдохновение в этических и эстетических идеях Р. Эмерсона и Г. Topo об отношениях человека и природы, которые явно предвосхищали ценности постматериализма. Можно также вспомнить трагедию декабря 1952 г., когда лондонский «великий смог» унес жизни более 4000 человек. Реакцией на эту трагедию стало принятие британским парламентом «Закона о чистом воздухе» (1956) и ряда других мер административного регулирования, но не возникновение политизированного движения. Кроме того, некоторые социологические исследования показывают, что тезис Инглхарта относительно обусловленности роста популярности экологических ценностей подъемом благосостояния трудно подтвердить эмпирически (Brechin 1999), что, впрочем, относится и к альтернативным теориям, подчеркивающим значение образования, возраста или других факторов (Ignatow 2006 : 442).

Указание на наличие демократических институтов и достижение высокого уровня благосостояния является необходимым, но недостаточным условием объяснения феномена политизации экологических проблем. Представления о переходе к обществу риска позволяют эксплицировать предпосылки возникновения эколого-политического дискурса с большей полнотой. Появление мегарисков, их накопление и синергия, выход коммуникации рисков за рамки иерархических структур стали значимой вехой модернизационной динамики. Концентрация на коротком временном отрезке ряда важнейших изменений в сферах демографии, международных отношений, структуры производства, информационных технологий, средств массовой коммуникации и т. д. создала своеобразную «критическую массу», которая, в частности, заставила науку и общество повернуться лицом друг к другу. Сначала отдельные представители, а затем и значительная часть научного сообщества инициировали коммуникацию новых рисков, игнорировать которые в 1960-е годы стало уже невозможно. С точки зрения специфики этих рисков, включая риски экологические, роль науки в их идентификации была и остается незаменимой. Но и общество периода вступления в постиндустриальную эпоху изменилось до такой степени, что оказалось в состоянии воспринимать эти риски в качестве политических.

Восприятие экологического риска «поколением 1968 года» было связано не с ощущением большей физической безопасности, как полагает Инглхарт, а с осознанием иллюзорности безопасности в условиях глобального экологического кризиса. Тревожность общественных настроений этого времени усиливалась выявлением новых, прежде неизвестных угроз, или политическим «переоткрытием» старых (например, угрозы изменения климата). Не удивительно, что первый доминантный эколого-политический дискурс имел ярко выраженную алармистскую направленность. И даже целенаправленные усилия Г. Кана и других корнукопианцев, направленные на разоблачение идей пределов роста, экономики равновесия и политики выживания, в негативном плане лишь еще больше подчеркивали доминирующий характер алармистского дискурса.

В 1960-1970-е годы экологическое движение в странах Запада стало органичной частью новых социальных движений, подъем которых был связан с формированием сферы неинституциональной политики. Политизация проблем, ранее остававшихся вне сферы политической борьбы, прямое обращение к общественному мнению, не опосредованное традиционными политическими институтами и практиками, развитие культуры политических дебатов способствовали сдвигу в сторону делиберативной демократии. При этом коммуникация экологических рисков практически с самого начала вышла за пределы национальных государств. Ее проводником стало транснациональное «гибридное сообщество» общественных активистов, экспертов и политиков, трансформировавшееся в 19701980-е годы в международную сетевую структуру НПО, исследовательских организаций, масс-медиа и т.д.

Ослабление позиций алармистского дискурса в первой половине 1980-х годов было обусловлено серьезным изменением условий коммуникации экологического риска. В числе основных факторов этого изменения следует назвать выявление недостоверности наиболее катастрофических прогнозов деградации окружающей среды и исчерпания ресурсов, отказ правительств ведущих индустриально развитых стран от рецептов ограничения экономического роста, спад новых социальных движений, стремление части экологических активистов стран Запада сформировать политические партии, институционализация экологической политики на национальном и международном уровне, требовавшая более сбалансированной повестки политических действий. Не последнюю роль играло и то обстоятельство, что целый ряд задач, являвшихся приоритетными для экологистов в 1960-е годы, к началу 1980-х годов был полностью или частично решен на национальном уровне, а постматериалистические ценности качества жизни и благоприятной окружающей среды были интегрированы в программы почти всех ведущих политических партий стран Запада.

Если алармистский эколого-политический дискурс изначально формировался «снизу вверх», в порядке обсуждения экологической проблематики в отдельных государствах и последующей трансляции этой дискуссии на международный уровень, то следующий доминантный эколого-политический дискурс стал результатом целенаправленных усилий «гибридного сообщества», действовавшего на основании мандата ООН. Появление дискурса устойчивого развития могло показаться аномалией в эпоху, когда теоретики постмодернизма заявили о конце больших нарративов (Лиотар 1998 : 10). Попытка создать такой нарратив, на первый взгляд, была обречена на неудачу в обстановке глобальной идеологической конфронтации. Но, стремясь к почти безнадежному примирению непримиримых позиций, Комиссия Брундтланд сумела предложить рамочную концепцию, которую на уровне деклараций приветствовали все ведущие государства мира, а в качестве доминантного дискурса поддержали представители самых разных направлений экологического движения. Несомненно, такому успеху идей устойчивого развития способствовало благоприятное изменение политической конъюнктуры, казавшееся совершенно невероятным на ранней стадии деятельности Комиссии Брундтланд. С окончанием «холодной войны» выявился дефицит позитивных идей и стратегий развития человечества. Доклад Брундтланд и Консенсус Рио стали наиболее серьезной попыткой этот дефицит восполнить.

В отличие от алармистского эколого-политического дискурса, который имел преимущественно негативную нормативность, связанную с требованиями ограничить экономический рост независимо от социальной и политической цены такого ограничения, идеи устойчивого развития отличались позитивной нормативностью, ориентированной на гармонизацию интересов нынешних и будущих поколений, развитых и развивающихся стран, стимулирования экономического роста и мер по сохранению биосферы планеты. «Реабилитация» экономического роста стала основой широкого компромисса, сделавшего возможным Консенсус Рио. Позитивная нормативность также способствовала тому, что устойчивое развитие в качестве доминанты сумело отчасти объединить существенно отличающиеся друг от друга дискурсы экологической модернизации, структурной экологизации, антимодернизма и др. В этом смысле устойчивое развитие можно рассматривать как эколого-политический мегадискурс.

Однако успех устойчивого развития в качестве глобальной повестки политических действий оказался непродолжительным. Миропорядок, формировавшийся на протяжении 1990-х годов, существенно расходился с тем миропорядком, в условиях которого была бы возможна эффективная реализация основных принципов устойчивого развития. Потрясения 11 сентября 2001 г. и последующих войн на Ближнем и Среднем Востоке еще более углубили разрыв между нормативным идеалом устойчивого развития и фактическими приоритетами ведущих государств мира. Все еще оставаясь доминантным дискурсом экологической политики, устойчивое развитие расстается с претензиями на универсализм, уступая позиции дискурсам глобализации. Налицо явное изменение конфигурации акторов, сред, каналов и механизмов коммуникации, влияющих на формирование глобальных политических дискурсов.

Ситуация, в которой сегодня должны решаться глобальные экологические проблемы, отличается исключительной сложностью. Переживающий кризис дискурс устойчивого развития, по всей видимости, ожидает конвергенция с позитивными или негативными дискурсами глобализации. Представляется маловероятным, что значимые в национальном или международном масштабе политические движения смогут добиваться успеха, ограничиваясь лишь проблематикой окружающей среды. Новый доминантный эколого-политический дискурс не будет маргинальным по отношению к ключевым проблемам, которые окажутся в центре политических дебатов ближайших десятилетий XXI века. Можно предположить, что будущая дискурсивная доминанта, наряду с требованиями недопущения дестабилизации глобальной окружающей среды и обеспечения гарантий социальных прав, скорее всего, будет включать и требования справедливого миропорядка.

Представители самых разных направлений политической мысли так или иначе приходят к мысли о политической реконтекстуализации экологических проблем. Например, патриарх миро-системного анализа И. Валлерстайн формулирует этот вывод следующим образом: «Мы переживаем период, непосредственно предшествующий бифуркации. Существующая историческая система находится в состоянии кризиса, завершающего ее развитие. Перед нами стоит вопрос о том, что придет ей на смену. Именно он определит суть политических споров на ближайшие двадцать пять -пятьдесят лет. Проблема разрушения среды обитания, хотя, конечно, не она одна, окажется в центре этих дебатов» (Валлерстайн 2003 : 118). Разумеется, даже беглый ретроспективный взгляд на развитие социально-политической мысли последнего столетия дает достаточно поводов для осторожности в отношении предсказаний новых исторических поворотов. Однако в случае проблем окружающей среды и их синергии с эффектами глобализации, в самом деле, следует ожидать значимых изменений, имеющих многообразные социальные и политические последствия.

Реконтекстуализация глобальных экологических проблем не является достаточным условием их решения, поскольку она не ведет к автоматическому изменению мирового порядка или к формированию эффективной системы глобального управления. Ни реставрация вестфальских принципов, ни выстраивание иерархии суверенитетов, ни целенаправленная десуверенизация не ведут к формированию такого мирового порядка, в рамках которого можно будет без значительных затруднений остановить сокращение биологического разнообразия, минимизировать влияние антропогенных факторов глобального потепления, обеспечить восстановление рыбных запасов, положить конец массированному сведению лесов, гарантировать для всех доступ к чистой воде, значительно уменьшить бедность, стабилизировать рост населения и т. д. Сегодня больше нет оснований отождествлять с глобализацией ни одну из названных тенденций. Напротив, уже есть достаточно данных для того, чтобы говорить о различных фазах глобализации, в которых может происходить как размывание суверенитета государств, так и его возрождение и обновление. Можно предположить, что в начале XXI века мы имеем дело со второй фазой, когда принцип суверенитета если не возрождается на новой основе, то, во всяком случае, адаптируется к изменениям предыдущей фазы. Возрождение реального

38 суверенитета становится, по крайней мере, для группы лидирующих стран приоритетной задачей ближайшего будущего, которая, в частности, оттеснит на второй план усилия по борьбе с угрозами глобальной окружающей среде. Однако в дальнейшем восстановление реального суверенитета, вероятно, станет важной предпосылкой более эффективных действий в сфере решения глобальных экологических проблем.

Было бы большим упрощением полагать, что неэффективность системы глобального управления обусловлена только наличием

38 Термин «реальный суверенитет» получил распространение благодаря работам А. А. Кокошина. «Реальный суверенитет означает способность государства на деле (а не декларативно) самостоятельно проводить свою внутреннюю, внешнюю и оборонную политику, заключать и расторгать договоры, вступать или не вступать в отношения стратегического партнерства и т. п.» (Кокошин 2006 : 63). иерархий и что переход к той или иной форме сетевого управления обеспечит решение глобальных проблем. Глобализация способствует расширенному воспроизводству сетей, но она не гарантирует скачка эффективности в случае перестройки механизмов глобального управления по сетевому принципу. Фундаментальное противоречие между объективным характером процесса глобализации и попыток управления этим процессом в интересах нескольких государственных и негосударственных акторов В. Л. Иноземцев характеризует следующим образом: «Утверждение универсализма неизбежно ведет к размыванию и деструкции структур. Стремление сохранить структуру, воспользоваться ее позитивными качествами с неизбежностью требует партикуляристского подхода. Неудачи современных западных идеологов проистекают из желания навязать повсюду универсальные принципы, не отказываясь от прежней структурной организации подконтрольных Западу сил» (Иноземцев 2003 : 12).

Формирование сетей уже имеет место при обсуждении и решении экологических задач. Так, в рамках международных переговорных механизмов по проблематике изменений климата сетевое взаимодействие в значительной мере дополняет и отчасти замещает традиционную модель взаимоотношений государственных акторов. Нет сомнений, что эта инновация существенно расширила политический ресурс международной климатической дипломатии, способствовала укреплению обратной связи между ней и структурами гражданского общества ведущих стран мира. Однако стоило лишь одному государственному актору, претендующему на верховенство в иерархии суверенитетов, фактически выйти из активного переговорного процесса, как выявилась ограниченность ресурса глобального сетевого взаимодействия, а сама международная климатическая политика вступила в стадию депрессии.

Очевидно, мы имеем дело с множественностью напряжений в рамках нынешнего мирового порядка, ведущих к его дальнейшей хаотизации. Напряжения между различными суверенными государствами, часть из которых в целях преодоления иерархии суверенитетов может усилить взаимодействие друг с другом по сетевому принципу, накладываются на конфликты сетей гражданского общества с государственными акторами. В свою очередь, такие конфликты могут разворачиваться при поощрении со стороны других государств. Стабилизация мирового порядка, позволяющая перейти к эффективным действиям в сфере решения глобальных экологических проблем, по всей видимости, может быть достигнута в процессе установления равновесия между иерархиями и сетями.

Усилия, направленные на решение глобальных экологических проблем, все в большей степени оказываются сопряженными с требованиями демократизации мирового порядка. Коммуникацию экологического риска в контексте демократии можно с уверенностью назвать одной из основных проблем экополитологии. В сущности, генезис экополитологии тесно связан в осмыслением инверсий экологического риска в политический в рамках коммуникативного процесса. Ожидания того, что политизация экологического риска способна привести к радикальному изменению содержания и форм демократии или, напротив, к появлению той или иной формы эко-диктатуры, судя по всему, остались в прошлом. В равной степени не являются оправданными надежды на постепенное снижение остроты экологических проблем по мере экономического роста и подъема новой волны распространения демократии. Скорее, прав Дж. Стур, считающий, что защита окружающей среды - это одно из вновь возникших полей сражений, на которых предстоит вести борьбу за демократию (Стур 2003 : II : 39). Такая борьба за демократию по определению не может ограничиться пределами национального государства, и разворачиваться она будет на самых разных уровнях -от локального до глобального.

Тем самым принципиальный антропоцентризм экополитологии получает еще одно подтверждение. Б. Латур, рассуждая о теории экологических движений, которую он называет политической экологией, или политикой природы (politique de la nature), пишет: «Политическая экология никогда не претендовала на то, чтобы служить природе ради блага самой природы, поскольку совершенно неспособна определить общее благо для обесчеловеченной природы. Она делает нечто большее, чем защищает природу (либо ради самой природы, либо ради блага будущего человечества). Она отменяет нашу уверенность в том, что касается суверенного блага человечества и вещей, а также в отношении целей и средств» (Латур 2006 : 21). Хотя экополитология - это скорее рефлексия второго порядка по отношению к «политике природы» Латура, тем не менее, и она обращается к проблемам политической науки, которые далеко выходят за пределы ниши субдисциплинарности. Революционных потрясений для политической науки ожидать, конечно, не стоит. Но все же эколого-политические исследования открывают новые грани категорий свободы, справедливости, государства, рынка, демократии и т. д. В этом, кстати, состоит один из аргументов против преждевременной эмансипации теоретической экополитологии, в пользу широкого обсуждения ее проблематики в рамках всего политологического сообщества.

Рассмотренные в настоящем диссертационном исследовании проблемы затрагивают нашу страну в самых разных отношениях. Тем не менее, сознательная позиция автора состояла в том, чтобы не выделять эколого-политическую проблематику России из общего контекста (исключением является лишь параграф 6.5). В рамках поставленных задач первичным является «картирование» всего дискурсивного ландшафта, являющееся необходимой предпосылкой дальнейших исследований его национальных сегментов. Их проведение потребует использования специфического теоретико-методологического инструментария. В гл. 2, в частности, были упомянуты такие перспективные направления как исследования политической культуры и социокультурные аспекты риска. В последнем случае речь может идти как об использовании представлений о социальной коммуникации риска для реинтерпретации прошлого, настоящего и будущего России, так и об «особом российском пути в общество риска». В этом контексте в центре внимания должны быть идеи и концепции, существенно пересматривающие применительно к России распространенные транзитологические подходы (Ахиезер 2002; Пантин 2003; Пивоваров, Фурсов 1997; Пивоваров 2006; Яницкий 1996; Яницкий 2003). Тем не менее полноценное обсуждение специфики социального и политического развития России с точки зрения коммуникации риска является делом будущего. Пока можно лишь отметить, что если для большинства транзитологов такие социокультурные характеристики России, как привыкание к экстремальным, мобилизационным условиям и катастрофизм общественного сознания (Катастрофическое сознание 1999), служат основанием для пессимистических суждений, то в глобальной коммуникации риска эти особенности, возможно, обеспечивают и относительные преимущества.

Исследования политической культуры представляют собой одну из наиболее влиятельных традиций в современной политической науке. Для этого направления, у истоков которого стояли Г. Алмонд и С. Верба (Almond 1956; Almond, Verba 1963), характерно стремление к эмпирически обоснованному, методологически выверенному сравнительному анализу взаимосвязей между культурой и политикой, тщательному изучению того, как политическая система преломляется в знаниях, чувствах и оценках представителей соответствующего социума. Экологическая проблематика в этом контексте является благодатным материалом, поскольку в целом (за исключением специфических проблем тех или иных регионов) она имеет универсальный характер. Соответственно, национальный эколого-политический дискурс в первую очередь будет отражать своеобразие политической культуры.

Тем не менее исследования политической культуры имеют и свои слабые стороны. Компаративистский подход чреват уклоном в описательность, сосредоточением внимания на внешних проявлениях культуры, в ущерб стремлению осмыслить ее глубинные основания. По мнению Дж. Джонсона, исследователи политической культуры терпят фатальную неудачу по причине пренебрежения к концептуальным проблемам, причем неприязнь к теоретизированию чаще всего объясняется опасениями неустранимых противоречий между теорией и эмпирическими данными (Johnson 2001 : 88). Таким образом, и в этом случае необходимым становится обращение к идеям, на основе которых может быть эксплицирована специфика политического процесса в той или иной стране.

Исследование эколого-политических дискурсов в России представляется важной, но все же частной задачей. Как можно видеть на примере полемики А. Д. Сахарова и А. И. Солженицына, одним из поводов которой послужили алармистские прогнозы «Пределов роста», в обсуждении социальных и политических аспектов экологических угроз неизменно воспроизводятся фундаментальные дилеммы русской общественной мысли. Когда же в современных российских условиях предпринимаются целенаправленные попытки политизации экологического движения, тем более - создания партии зеленых, очень быстро обнаруживается, что та или иная версия «зеленой» политической платформы не может консолидировать даже тех, для кого проблемы окружающей среды являются приоритетными. Как подчеркивает Н. Самовер, «предыдущие опыты политизации экологического движения в России показали, что оно неизбежно раскалывается на два течения, каждое из которых имеет преданных адептов, - левое, симпатии которого простираются от социал-демократии до анархизма, и правое с выраженной традиционалистской и националистической окраской» (Самовер 2006 : 146).

Из этого отнюдь не следует, что экологически ориентированное социальное действие не имеет в России серьезного потенциала. Достаточно вспомнить, что в 2000 г. было собрано более 2 млн. подписей в поддержку проведения референдума о запрете ввоза в Россию ядерных отходов и о восстановлении самостоятельного природоохранного ведомства. В 2006 г. многотысячные протесты против строительства участка трассы Тихоокеанского нефтепровода в непосредственной близости от оз. Байкал проходили при более или менее активном участии представителей почти всего спектра политических сил, включая активистов «Единой России» (Честин

2006 : 151). Иначе говоря, консолидирующую роль в современной России может играть экологическая проблема, привлекающая к себе внимание различных политических сил, но никак не партия зеленых, практически лишенная электоральных перспектив в качестве самостоятельной силы, или же стоящая на грани утраты собственной идентичности в рамках широкой политической коалиции. Связь экологии и политики в нынешних условиях - это по преимуществу вопрос не электоральной, а коммуникативной демократии.

Наконец, многообещающей задачей следует считать рассмотрение роли России в мире в перспективе как эко-политологии, так и глобалистики. Помимо геополитических аспектов, ресурсный потенциал России, ее все еще значительные научно-технические возможности и - шире - «человеческий капитал», ключевая роль экосистем России в стабилизации глобальной окружающей среды дают основания полагать, что такие исследования имели бы значительную ценность в плане анализа современного и прогноза будущего миропорядка. Можно надеяться, что работа в этом направлении будет продолжена и интенсифицирована.

Список литературы диссертационного исследования доктор политических наук Ефременко, Дмитрий Валерьевич, 2007 год

1. Агрикола Г. О горном деле и металлургии. В 12 кн. М.: Недра, 1986.

2. Ахиезер А. С. Специфика российской политической культуры и предмета политологии (Историко-культурное исследование) // Pro et Contra 2002 - № 3 (7).

3. Бауман 3. Индивидуализированное общество М.: «Логос». 2002. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. - М.: Прогресс-Традиция. 2000.

4. Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма ответы на глобализацию. - М.: Прогресс-Традиция. 2001. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. -М.: "Academia", 1999.

5. Бердяев Н. А. Человек и машина. Проблемы социологии и метафизики техники // Вопросы философии 1989 - № 2. Бернал Д. Наука и общество. - М.: Иностранная литература, 1953. Бернал Д. Наука в истории общества. - М.: Иностранная литература, 1956.

6. Бехманн Г. Устойчивое развитие новая парадигма экологической политики? // Техника, общество и окружающая среда - М.: Издательство ИФРАН, 1998.

7. Бехманн Г. Экологические исследования: познавательный и организационный аспекты // Последствия научно-технического развития. М.: Издательство МНЭПУ, 2000.

8. Бехманн Г. Риск (в обществе постмодерна) // Энциклопедия «Глобалистика». М.: Радуга. 2003.

9. Бжезинский 3. Последний суверен на распутье // Россия в глобальной политике 2006 - № 1.

10. Бирюков Н. И., Сергеев В. М. Институты устойчивого развития //

11. Энциклопедия «Глобалистика» М.: Радуга, 2003.

12. Бляхер JI. Е. Нестабильные социальные состояния. М.: Росспэн,2005.

13. Богатуров А. Д. Десять лет парадигмы освоения Pro et Contra - 2000 -т. 5, № 1.

14. Богданов А. А. Линии культуры XIX и XX вв. // Богданов А. А. Статьи, доклады, письма и воспоминания 1901-1928 гг. Книга 1. М. 1995.

15. Большая восьмерка»: возрождение лидерства. Рекомендации «теневой большой восьмерки» к саммиту в Эвиане // Россия в глобальной политике 2003 - № 2.

16. Бузгалин А. В. Глобализация, антиглобалистское движение и Россия // Альтернативы 2001 - № 4.

17. Букчин М. Очерчивая революционный проект // Антология современного анархизма и левого радикализма. Т. 1. М.: Ультра. Культура, 2003.

18. Бурдье П. Поле науки // Бурдье П. Социальное пространство: поля ипрактики. М. - СПб: Алетейя. 2005.

19. Бхагвати Д. В защиту глобализации. М.: «Ладомир», 2005.

20. Бэкон Ф. Новая Атлантида // Бэкон Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 2.1. М.: Мысль. 1972.

21. Вайнгарт П. Отношение между наукой и техникой: социологическое объяснение // Философия техники в ФРГ. М.: Прогресс, 1989. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. - М.: Логос, 2003.

22. Вебер А. Б. Взгляд на политику неолиберальной глобализации //

23. Глобализация и столкновение идентичностей. М.: Московскоепредставительство Фонда им. К. Аденауэра, 2003.

24. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М.

25. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

26. Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление //

27. Философские мысли натуралиста. М.: Наука, 1988.

28. Гвишиани Д. М., Микулинский С. Р. Научно-техническаяреволюция и социальный прогресс. // "Коммунист" 1971 - № 17.

29. Гвишиани Д. М. Римский клуб история создания и развития. - М.:1. УРСС. 1997.1. Гейзенберг В.

30. Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS 1994 - № 5. Гидденс Э. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Под ред. В. JI. Иноземцева. - М.: "Academia". 1999.

31. Гленнон М. Совет Безопасности: в чем причина провала? // Россия в глобальной политике 2003 - № 3.

32. Глушенкова Е. И. Генезис экополитологии: Зарубежный опыт // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1995 - № 4. Глушков В. М. О предсказаниях на основе экспертных оценок -Киев: Институт кибернетики АН УССР. 1968.

33. Горохов В. Г. Петр Климентьевич Энгельмейер. Инженер-механик ифилософ техники. 1855-1941. М.: Наука, 1997.

34. Горц А. Экология и свобода // Антология современного анархизма илевого радикализма. Т. 2. М.: Ультра.Культура. 2003.

35. Горшков В. Г. Физические и биологические основы устойчивостижизни. М.: ВИНИТИ, 1995.

36. Грабб М., Вролик К., Брэк Д. Киотский протокол: анализ и интерпретация. 2-е изд. М.: Наука. 2002.

37. Грунвальд А. Устойчивое развитие. Экологическая политика между требованиями долгосрочного планирования и проблемами акцептации // Последствия научно-технического развития. М.: Издательство МНЭПУ, 2000.

38. Грэхэм JI. Призрак казнённого инженера. Технология и падение Советского Союза. СПб.: Европейский дом, 2000. Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. - М.: Издательство ACT. 2004.

39. Данилов-Данильян В. И. Возможна ли коэволюция природы и общества? М.: «Экопресс», 1998.

40. Данилов-Данильян В. И., Лосев К. С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М.: Прогресс-традиция, 2000. Данилов-Данильян В. И. Устойчивое развитие // Энциклопедия «Глобалистика» - М.: Радуга, 2003.

41. Ефременко Д. В. Введение в оценку техники М.: Издательство МНЭПУ. 2002.

42. Ефременко Д. В. Европейский проект для России // Состязание новых и старых политик мирового развития. Сборник статей. М.: Московское представительство Фонда им. К. Аденауэра. 2004.

43. Ефременко Д. В. Драма европейской идентичности // Политическая наука-2005 -№3.

44. Израэль Ю. А. О концепции опасного антропогенного воздействия на климатическую систему и возможности биосферы // Материалы Всемирной климатической конференции. Москва. 29 сентября 3 октября 2003 г. - М.: 2003.

45. Илларионов А. Н. Россия и Киотский протокол: что делать? М.: Московский центр Карнеги, 2003.

46. Ильин М. В. Отечественная политология: осмысление традиции -Политическая наука-2001 № 1.

47. Ильин М. В. Старые и новые политики мирового развития: параметры сосуществования // Космополис 2003 - №3 (5). Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. - М.: "Academia", 1999.

48. Иноземцев В. JI. Несколько гипотез о мировом порядке XXI века. Структуры, сети и альянсы: новая повестка дня. // Свободная мысль -2003 -№ 12.

49. Ионас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации М.: Айрис-пресс, 2004.

50. Концепция перехода Российской Федерации к устойчивомуразвитию // Российская газета 9 апреля 1996.

51. Костин А. И. Экополитология и глобалистика. М.: Аспект-Пресс,2005.

52. Ларин В., Мнацаканян Р., Честин И., Шварц Е. Охрана природы России: от Горбачева до Путина. М.: КМК, 2003. Латур Б. Политика природы // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре - 2006 - № 2 (46).

53. Ленк X. Размышления о современной технике М.: Аспект Пресс. 1996.

54. Ленин В. И. О придании законодательных функций Госплану // Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 45. М.: Политиздат, 1981.

55. Леопольд А. Календарь песчаного графства. М.: Мир, 1983. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна - М.- СПб: Институт экспериментальной социологии - Издательство «Алетейя», 1998. Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Соч., т.З. - М.: Мысль, 1988.

56. Луман Н. Понятие риска // THESIS 1994 - № 5.

57. Мадуро Р. А., Шауэрмахер Р. Дыры в озоновой угрозе. Научноесвидетельство того факта, что небо не падает. М.: 1990.

58. Макнейл Д. Пути достижения сбалансированного экономического развития // В мире науки 1989 - № 11.

59. Макнотен Ф., Урри Дж. Социология природы // Теория общества. Фундаментальные проблемы. Под ред. А. Ф. Филиппова. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле. 1999.

60. Маркс К. Капитал, т. 3 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 25. Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу от 25 марта 1868 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2 изд. - т. 32.

61. Моисеев Н. Н. Как далеко до завтрашнего дня. Свободные размышления. 1917-1993. М.: Издательство МНЭПУ, 1997. Моисеев Н. Н. Коэволюция природы и общества // Экология и жизнь - 1997 - январь - август.

62. Моррис У. Красота жизни // Моррис У. Искусство и жизнь. Избранные статьи, лекции, речи, письма. М.: «Искусство». 1973. Най Дж. Гибкая власть: как добиться успеха в мировой политике. -Новосибирск: ФСПИ «Тренды». 2006.

63. Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) М.: Прогресс, 1989. Нейсбит Дж. Мегатренды. - М.: ООО "Издательство ACT", 2003. Ди Нольфо Э. История международных отношений. 1918-1999. Т. 1-2.-М.: Логос, 2003.

64. Огурцов А. П. Научный дискурс: власть и коммуникация (дополнительность двух традиций) // Философские исследования -1993 -№3.

65. Огурцов А. П. Этика жизни или биоэтика: аксиологические альтернативы. // Вопросы философии 1994 - №3. Пантин И. К. В чем же заключается выбор россиян? // Полис - 2003 -№6.

66. Партон Т. А., Черный Ю. Ю. Человек в потоке истории. Введение в социологию культуры Альфреда Вебера М.: Наука, 2006. Печчеи А. Человеческие качества. - М.: Прогресс, 1985. Пивоваров Ю. С., Фурсов А. И. Русская Система // Политическая наука - 1997-№2.

67. Пивоваров Ю. С. Русская Власть и публичная политика (Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита) // Полис -2006-№ 1.

68. Пильцер П. Безграничное богатство // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М.: "Academia", 1999. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений в 4 т. - М.: «Мысль», 1994.

69. Повестка дня на XXI век. Доклад Конференции ООН по окружающей среде и развитию. Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 г. Том 1. Резолюции. Нью-Йорк: Организация объединенных наций, 1993.

70. Поланьи К. Великая трансфрмация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб: Алетейя. 2002.

71. Политическая наука в России. Вып. 1. Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1993.

72. Путин В. В. Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики // Природно-ресурсные ведомости № 7 (24)апрель 2000.

73. Райе К. Полюс свободы и справедливости. Многополярность кактеория соперничества. // Россия в глобальной политике 2003 - № 3.

74. Ришар Ж.-Ф. На переломе. Двадцать глобальных проблем двадцатьлет на их решение. М.: Ладомир. 2006.

75. Рогинко С. А. Киотская рулетка. М.: Огни. 2003.

76. Саломон Ж.-Ж. Наука, техника и общество на пороге новоготысячелетия. // Философские исследования 1999 - №3.

77. Самовер Н. Миссия невыполнима? // Неприкосновенный запас.

78. Дебаты о политике и культуре 2006 - № 2 (46).

79. Сахаров А. Д. Тревога и надежда. М.: Интер-Версо. 1990.

80. Семененко И. С. Корпоративное гражданство: западные модели иперспективы для России // Полис 2005 - № 5.

81. Сен-Симон А. Катехизис промышленников // Избранные сочинения.

82. Т. 2. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1948.

83. Солженицын А. И. Вождям Советского Союза. Париж: УМСА1. РгеББ. 1974.

84. Соловьев А. И. Колебательно-маятниковый механизм принятия государственных решений: к обоснованию когнитивной модели (II) // Полис 2005 - № 6.

85. Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М.: Гардарика, 1996.

86. Стур Дж. Дж. Открывая демократию заново // Полис 2003 - № 6. Сунгуров А. Ю. Хронотоп как инструмент регионального политического анализа // Полис - 2003 - № 6.

87. Тимофеев-Ресовский Н.В. Биосфера и человечество // Научные труды Обнинского отдела Географического общества СССР 1968, Сб. 1,ч.1.

88. Традиционная и современная технология (философско-методологический анализ). Под ред. В. М. Розина. М.: Издательство ИФРАН, 1999.

89. Тренин Д. В. Интеграция и идентичность. Россия как «новый Запад». М.: Издательство «Европа», 2006.

90. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. -М.: Научный мир. 1998.

91. Тууль И. Глубинная экология // Энциклопедия «Глобалистика» М.: Радуга, 2003.

92. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистериум - Касталь, 1996. Фуко М. Археология знания - М.: Гуманитарная академия. 2005. Фуре В. Н. Контуры современной критической теории - Минск: ЕГУ, 2002.

93. Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии М.: Ас1 Ма^тет. 1998. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие -СПб: Наука. 2000.

94. Хайек Ф. А. фон. Дорога к рабству. М.: "Экономика", 1992. Хардт М., Негри А. Империя - М.: Праксис, 2004.

95. Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи М.: Культурная революция. 2006.

96. Хелд Д., Гольдблатт Д., Макгрю Э., Перратон Дж. Глобальные трансформации: Политика, экономика и культура. М.: Праксис, 2004.

97. Честин И. «Шашечки» или ехать? // Неприкосновенный запас.

98. Дебаты о политике и культуре 2006 - № 2 (46).

99. Шахназаров Г. X. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами егопомощника. М.: Росинка- Зевс, 1993.

100. Шпенглер О. Закат Европы. М.: Мысль, 1998.

101. Этциони А. От империи к сообществу: новый подход кмеждународным отношениям М.: «Ладомир». 2004.

102. Юнгер Ф. Совершенство техники СПб: "Владимир Даль", 2002.

103. Яницкий О. Н. Индустриализм и инвайронментализм: Россия нарубеже культур // Общественные науки и современность 1994 - № 4.

104. Яницкий О.Н. Экологическое движение в России. Критическийанализ. М.: Институт социологии РАН, 1996.

105. Яницкий О. Н. Социология риска М.: Издательство LVS, 2003.

106. Adams Н. The Degradation of Democratic Dogma New York:1. Macmillan. 1919.

107. Agarwal A., Narain S. Global Warming in an Unequal World: A Case of Environmental Colonialism. New Delhi: Centre for Science and Environment. 1990.

108. Agarwal A., Narain S., Sharma A. (Eds.). Green Politics New Delhi: Centre for Science and Environment. 1999.

109. Alford F. C. Science and the Revenge of Nature: Marcuse and Habermas -Gainesville: University Press of Florida, 1985.

110. Almond G. Comparative Political Systems // Journal of Politics 1956 -No. 18.

111. Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitude and Democracy in Five Nations Princeton: Princeton University Press, 1963. Anderson T. L., Leal D. L. Free Market Environmental ism. Revised edition.- London: Palgrave. 2001.

112. Andrews R. Class Politics or Democratic Reform: Environmentalism and American Political Institutions // Natural Resources Journal 1980 - No. 20.

113. Arnstein S. A Ladder of Public Participation. // The Journal of American Institute of Planners 1969.

114. Barnes H. E. Historical Sociology: Its Origin and Development. New York: Philosophical Library, 1948.

115. Barry J. Marxism and Ecology // Gamble A., Marsh D. and Tant T.

116. Marxism and Social Science. London: Macmillan. 1999.

117. Bahro R. Die Alternative. Zur Kritik des real existierenden Sozialismus.

118. Köln Frankfort am Main: Europäische Verlagsanstalt, 1977.

119. Baumann Z. Moderne und Ambivalenz. Das Ende der Eindeutigkeit.1. Hamburg: Junius, 1992.

120. Bechmann G. Risk and Rationality in a Future-oriented Society // Banse G., Hronszky I., Nelson G. (Eds.). Rationality in an Uncertain World. -Berlin: edition sigma, 2005.

121. Beckman L. Virtue, Sustainability, and Liberal Values / Barry J. and Wissenburg M. (Eds.). Sustaining Liberal Democracy. Basingstoke: Palgrave, 2001.

122. Blair T. Richer and Greener. Prime Minister's speech to the CBI // Green

123. Alliance conference on the environment 24 October 2000.

124. Bookchin M. Toward an Ecological Solution // Eco-Catastrophe, by theeditors of Ramparts New York: Harper and Row. 1970.

125. Bookchin M. Post-Scarcity Anarchism. Berkeley: The Ramparts Press,1971.

126. Bookchin M. The Ecology of Freedom: The Emergence and Dissolution of Hierarchy. Palo Alto, CA: Cheshire, 1982.

127. Boulding K. The Economics of the Coming Spaceship Earth // Toffler A. (ed.) The Futurists. NY: Random House, 1972.

128. Bourdieu P. La précarité est aujourd'hui partout // Contre-feux : Propos pour servir a la résistance contre l'invasion néo-libérale. Paris: Raisons d'Agir. 1998.tli

129. Bramwell A. Ecology in the 20 Century: A History. New Haven: Yale University Press, 1989.

130. Brechin S. Objective Problems, Subjective Values, and Global Environmentalism: Evaluating the Postmaterialist Argument and Challenging a New Explanation // Social Science Quarterly 1999 - No. 80 (4).

131. Brown L. A Planet under Stress // Dryzek J. S., Schlossberg D. (Eds.) Debating the Earth. Oxford: Oxford University Press, 2005. Brzezinski Z. America in the Technetronic Age: New Questions of our Time // Encounter - 1968 - vol. 30 - No. 1.

132. Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. -NewYork: Columbia University Press, 1977.

133. Bullard R. Environmental Justice in the 21st Century // Dryzek J. S., Schlossberg D. (Eds.) Debating the Earth. Oxford: Oxford University Press, 2005.

134. Bundy M. The Scientist and National Policy. Adress to the American Association for the Advancement of Science, 22 December 1962. // Science 1963 - No. 139 (March).

135. Chambers N., Simmons C., and Wackernagel M. Sharing Nature's Interest: Ecological Footprint as an Indicator of Sustainability. London and Stirling, VA: Earthscan. 2000.

136. Charlton Report 1998: National Issues Environmental Values: Global Climate Change Issue - http://www.charltonresearch.com/GCC 398 .html Cipolla C. M. Before the Industrial Revolution; European Society and Economy, 1000-1700. - London: Methuen. 1976.

137. Clark D. Post-Industrial America: A Geographical Perspective. New York-London: Doubleday, 1985.

138. Cockburn A. Whose Better Nature? Socialism, Capitalism and the Environment. // Z Magazine 1989 - No. 1.

139. Cole M. Trade Liberalisation, Economic Growth and the Environment. -Cheltenham: Edward Elgar. 2000.

140. Commoner B. Science and Survival. New York: The Viking Press. 1967.

141. Cournot A. A. Traité de l'enchainement des idées fondamentales dans les sciences et dans l'histoire. Paris: Hachette. 1861. Daly H. (Ed.). Toward a Steady-State Economy. - San Francisco: W. H. Freeman, 1973.

142. Daly H. Beyond Growth: The Economics of Sustainable Development. -Boston: Beacon Press, 1996.

143. Dawson J. I. Eco-Nationalism. Anti-Nuclear Activism and National Identity in Russia, Lithuania, and Ukraine. Durham - London: Duke University Press, 1996.

144. Derrida J., Habermas J. Nach dem Krieg: Die Wiedergeburt Europas // Frankfurter Allgemeine Zeitung 31.05.2003.

145. Dewey J. Individualism Old and New. - New York: Capricorn Books, 1969.

146. Dobson A. Green Political Thought. 2nd Edition. London: Routledge, 1995.

147. Dobson A. Justice and the Environment: Conceptions of Environmental Sustainability and Theories of Distributive Justice. Oxford: Oxford University Press, 1998.

148. Dobson A. Citizenship and the Environment. Oxford: Oxford University Press, 2003.

149. Dodge J. Some Bioregional Theory and Praxis // CoEvolution Quarterly -1981-No. 32.

150. Dryzek J. S. Political and Ecological Communication // Environmental Politics- 1995 -No.4.

151. Dryzek J. S. The Politics of the Earth: Environmental Discourses. -Oxford: Oxford University Press. 1997.

152. Dubos R. Reason Awake: Science for Man. New York: Columbia University Press. 1970.

153. Douglas M., Wildavsky A. A Risk and Culture. Berkeley, CA: University of California Press, 1982.

154. Eckersley R. Environmental ism and Political Theory. Albany, N.Y.: State University of New York Press 1992.

155. Eckstein G. Heading for Apocalipse? // Dialogue 1978 - No. 2 (11). Eder K. The Social Construction of Nature: A Sociology of Ecological Enlightement. - London: Sage. 1996.

156. Ehrlich P.R., Ehrlich A. Population, Resources, Environment; Issues in Human Ecology. San Francisco: W. H. Freeman and Company, 1972. Ellul J. La Technique ou l'enjeu du siècle. - Paris : Armand Colin. 1954.

157. Energy Information Administration. International Energy Outlook2002. Washington D. C.: United States Department of Energy, 2002. Environmentally Sustainable Economic Development: Building on Brundtland. Paris: UNESCO, 1991.

158. Falk R. This Endarged Planet. New York: Random House, 1971. Falk R. A Study of Future Worlds. - Amsterdam: North Holland Publishing Company, 1975.

159. Falk R. Explorations at the Edge of Time. Philadelphia: Temple University Press, 1992.

160. Fairfax S. K. A Disaster in the Environmental Movement // Science -1978- 199.

161. Fisher D.R., Freudenburg W.R. Ecological Modernization and Its Critics: Assessing the Past and Looking Toward the Future // Society and Natural Resources 2001 - No. 14.

162. Flannery T. The Weather Makers. The History and Future Impact of Climate Change London: Penguin Books, 2005.

163. Fraas C. N. Klima und Pflanzenwelt in der Zeit; ein Beitrag zur

164. Geschichte beider. Landshut: J. G. Wölfle. 1847.

165. Fränkel E. Das amerikanische Regierungssystem. Köln: Opladen. 1962.

166. Frankland E. G., Schoonmaker D. Between Protest & Power: The Green

167. Party in Germany. Boulder - San Francisco - Oxford: Westview Press,1992.

168. Freese B. Coal: A Human History. Cambridge, MA: Perseus Publishing,2003.

169. Friedman T. Understanding Globalisation. The Lexus and the Olive Tree.- New York: Farrar Straus Giroux, 1999.

170. Fuller S. The Governance of Science: Ideology and the Future of the Open society Buckhingam- Philadelphia: Open University Press. 1999. Funtowicz S.O., Ravetz J. Science for the Post-Normal Science // Futures- 1993 -No.25.

171. Galbraith J. K. The Affluent Society. Boston: Houghton Mifflin Co., 1958.

172. Galtung J. Gedanken über die Zukunft // Friedrichs G. (Hrsg.). Aufgabe Zukunft: Qualität des Lebens Frankfurt am Main: Europäische Verlaganstalt. 1973.

173. Garaudy R. Le projet ésperance Paris: édition R. Lafont. 1976. Gibbons M. et al. The New Production of Knowledge. - London: Sage Publications, 1994.

174. Gibbons M. Science's New Social Contract with Society // Nature 1999- Vol. 402 (supp).

175. Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge: Polity Press. 1996.

176. Giddens A. The Third Way: the Renewal of Social Democracy. -Cambridge: Polity Press, 1998.

177. Gilpin R. American Scientists and Nuclear Weapons Policy. Princeton: Princeton University Press, 1962.

178. Global 2000. Report to the President. Washington D.C.: US Government Printing Office, 1980.

179. Goldman M. I. The Convergence of Environmental Disruption // Science- 1970- No. 170.

180. Goldsmith E., and the editors of The Ecologist. Blueprint for Survival. -Boston: Houghton Mifflin, 1972.

181. Golub A. and al. Study on Russian National Strategy of Greenhause Gas Emissions Reduction. Washington D. C. Moscow: World Bank, Bureau of Economic Analysis - State Commitee of Russian Federation on Environmental Protection, 1999.

182. Goodin R. E. Green Political Theory Cambridge: Polity, 1992. Greenpeace. The Logic Behind Hazardous Waste Export // Greenpeace Waste Trade Update - 1992 - First Quarter.

183. Gray J. False Dawn: The Delusions of Global Capitalism. London: Granta Books, 1998.

184. Gutman P. Developing Countries and International Environmental Negatiations: The Risks of Poorly Informed Choices // Society and Natural Resources 1994 - No. 7.

185. Haas P. M. Obtaining International Environmental Protection Through Epistemic Communities // Millenium. Journal of International Studies -1990-No. 19(3).

186. Haas P. M., Keohane R. O., Levy M. A. Institutions fort the Earth: Sources and Effective International Environmental Protection. -Cambridge, MA: MIT Press. 1993.

187. Habermas J. Strukturwandel der Öffentlichkeit Berlin: Luchterhand, 1962.

188. Habermas J. Technik und Wissenschaft als "Ideologie" Frankfurt am Main: Suhrkamp. 1969.

189. Habermas J. Erläuterungen zur Diskursethik. Frankfurt am Main: Suhrkamp. 1991.

190. Habermas J. Die postnationale Konstellation und die Zukunft der Demokratie // Die postnationale Konstellation. Politische Essays. -Frankfurt am Main: Suhrkamp. 1998.

191. Hädecke W. Der Mensch und seine Umwelt: zur gegenwärtigen Stand derkologischen Diskussion // Neue Rundschau 1976 - No. 87.

192. Hamilton C. Running from the Storm: The Development of Climate

193. Policy in Australia. Sydney: UNSW Press, 2001.

194. Hardin G. The Tragedy of the Commons // Science 1968 - No. 162.

195. Hardin G. Exploring New Ethics for Survival: The Voyage of the

196. Spaceship Beagle.- New York: Viking Press, 1971.

197. Harich W. Kommunizmus ohne Wachstum? Babeuf und der "Club of

198. Rome". Sechs Interviews mit Freimut Duve und Briefe an Ihn. Reinbek:1. Rowohlt. 1975.

199. Harper P. In Search of Allies for the Soft Technologies // Impact of Science on Society 1973 - Vol. 23.

200. Hassol S. J. Impacts of a Warming Arctic: Arctic Climate Impact Assessment.- Cambridge: Cambridge University Press, 2004. Heilbronner R. L. The Limits of American Capitalism. New York: Harper & Row, 1966.

201. Heilbronner R. L. An Inquiry into the Human Prospect. New York: W. W. Norton, 1974.

202. Held D. Models of Democracy. Cambridge: Polity Press, 1987. Horkhaimer M. Zur Kritik der instrumenteilen Vernunft; aus dem Vorträgen und Aufzeichnungen seit Kriegsende. - Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag. 1967.

203. Jaeger C. et al. Vom Treibhauseffekt zur Klimakatastrophe. Eine Chronologie der Klimadebatte in Deutschland // Jahrbuch Ökologie 1994. Japp K.-P. Risiko. - Billefeld: transcript, 2000.

204. Jochem E. Do Differences in Climate Change Policy Reflect Different Cultures and Vice Versa? // Energy & Environment -1998 4 (9), Special Issue.

205. Johnson J. Conceptual Problems as Obstacles to Progress in Political Science. Four Decades of Political Culture Research // Journal of Theoretical Politics 2001 - Vol. 15 - No. 1.

206. Johnson B., Covello V. (eds). The Social and Cultural Construction of Risk. Boston, MA: D. Reidel, 1987.

207. Jungk R. Der Atom-Staat; vom Fortschritt in die Unmenschlichkeit. -München: Kindler. 1977.

208. Kade G. Ökonomische und gesellschaftspolitische Aspekte des Umweltschutzes // Glagow M. (Hrsg.). Umweltgefährdung und Gesellschaftssystem. München: Piper. 1972.

209. Kahn H., Brown W. and L. Martell. The Next 200 Years: A Scenario for America and the World. New York: William Morrow and Comp., 1976.

210. Kandilkar M., Sagar A. Climate Change Research and Analysis in India: An Integrated Assessment of a South-North Divide // Global Environmental Change 1999 - No. 9 (2).

211. Karlsson S. The North-South Knowledge Divide: Consequences for Global Environmental Governance // Esty D., Ivanova M. (Eds.). Global Environmental Governance. Options & Opportunities. Yale: Yale School of Forestry and Environmental Studies, 2002.

212. Kaufmann F.-X. Der Ruf nach Verantwortung. Risiko und Ethik in einer unüberschaubaren Welt. Freiburg - Basel - Wien: Herder, 1992. KeohaneR. 0., Nye J. S. Power and Interdependence: World Politics in Transition -Boston: Little, Brown. 1977.

213. Klein G. The Technocrats. Rückblick auf die Technokratiebewegung in den USA / Lenk H. (Hrsg.) Technokratie als Ideologie. Sozialphilosophische Beiträge zu einem politischen Dilemma. Stuttgart: Kohlhammer. 1973.

214. Kovel J. The Enemy of Nature London: Zed Books, 2002.1.pp R. E. The New Priesthood: the Scientific Elite and the Uses of

215. McDermott J. Technology: the Opiate of the Intellectuals // Bereano Ph. L. (Ed.) Technology as a Social and Political Phenomenon. New York: John Willey and Sons, 1976.

216. Mclntyre R. J., Thornton J. R. On the Environmental Efficiency of

217. Economic Systems // Soviet Studies 1978 - 30 (2).

218. Meadowcroft J. Sustainable Development: A New(ish) Idea for a New

219. Century? // Political Sudies 2000 - No. 48.

220. Möhler A. Howard Scott und die „Technocracy". Zur Geschichte der technokratischen Bewegung // Forsthoff E. u. a. (Hrsg.) Standorte in Zeitstrom. Festschrift für Arnold Gehlen zum 70. Geburtstag. Frankfurt am Main: Athäneum Verlag. 1974.

221. Müller A. M. K. Die präparierte Zeit. Der Mensch in der Krise seinereigenen Zielsetzungen. Stuttgart: Radius Verlag. 1973.

222. Müller E. Differences in Climate Change Policy in Germany and the

223. United States From a Political Science Perspective // Energy &

224. Environment 1998 - 4 (9). Special Issue.

225. Nader R. Unsafe at Any Speed. New York: Grossman, 1965.

226. Naess A. The Shallow and the Deep, Long Range Ecology Movement: A

227. Summary // Inquiry 1983 - 16.

228. Nowotny H., Evers A. Über den Umgang mit Unsicherheit. Die Entdeckung der Gestaltbarkeit von Gesellschaft Frankfurt am Main: Suhrkamp. 1987.

229. Novotny H. The Need for Socially Robust Knowledge // TA-DatenbankNachrichten 1999 - Nr. 3 / 4.

230. Oberthür S., Ott H. The Kyoto Protocol. International Climate Policy for the 21st Century. Berlin: Springer Verlag, 1999.

231. O'Connor J. "House Organ" // Capitalism, Nature, Socialism 2001 - 13 (!)•

232. Pigou A. C. The Economics of Welfare. London: Macmillan, 1920. Plattner M. Globalization and Self-Government // Journal of Democracy -2002 - July.

233. Price D. J. de S. Science Since Babylon. New Haven, CT: Yale1. University Press. 1961.

234. Prugh Th. et al. Natural Capital and Human Economic Survival. -Solomons, MD: ISEE Press, 1995.

235. Public Papers of the Presidents of the United States (1960-1961): Dwight G. Eisenhower. Washington D. C.: US Government Printing Office. 1961.

236. Raschke J. Die Zukunft der Grünen Frankfurt am Main - New York: Campus. 2001.

237. Rawls J. Political Liberalism. New York: Columbia University Press, 1993.

238. Reinicke W. H., Deng F. Critical Choices: The United Nations, Networks, and the Future of Global Governance Ottawa, Cairo, Dakar, Johannesburg, Montevideo, Nairobi, New Delhi, Singapore: International Development Research Centre, 2000.

239. Renan E. Rêves. Dialogues et fragments philosophiques. Paris: Calmann Levy. 1876.

240. Roszak Th. The Making of Counter Culture: Reflections on the Technocratic Society and its Youthful Opposition. New York: Garden City, 1970.

241. Runge C. F. A Global Environmental Organisation (GEO) and the World

242. Trading System // Journal of World Trade 2001 - No. 35 (4).

243. Ruether R. R. New Women, New Earth. Sexist Ideologies and Human1.beration. New York: The Seabury Press, 1975.

244. Sachs J. Making It Work // Economist 1998 - 12 September.

245. Sachs W. Global Ecology and the Shadow of "Development" // Global

246. Ecology: A New Arena of Political Conflict. London: Zed, 1993.

247. Salomon J. J. Scientists and International Relations: A European

248. Perspective // Technology and Society 2001 - No. 23.

249. Schelsky H. Der Mensch in der wissenschaftlichen Zivilisation // Auf der

250. Suche nach Wirklichkeit. Düsseldorf-Köln: Diederichs. 1965.

251. Shrader-Frechette K. Risk and Rationality: Philosophical Foundationsfor Populist Reforms. Berkeley, CA: University of California Press,1991.

252. Schwab K. The World's New Actors Need a Bigger Stage // Newsweek -2001 30 July.

253. Schwartz E. S. Overskill. The Decline of Technology in Modern Civilisation. Chicago: Quadrangle Books. 1971.

254. Schwartz P., Randall D. An Abrupt Climate Change Scenario and Its1.plications for United States National Security. 2004. http//www.ems.org/climate/pentagonclimatechange.pdf

255. Senghaas D. The Technocrats. Rückblick auf die Technokratiebewegungin den USA // Koch C., Senghaas D. (Hrsg.) Texte zur

256. Technokratiediskussion. Frankfurt am Main: Europäische Verlaganstalt.1970.

257. Shabecoff Ph. A Fierce Green Fire: The American Environmental Movement. New York: Hill & Wang, 1993.

258. Shumacher E. F. Small is Beautiful. New York: Harper and Row, 1973. Simon J. L., Kahn H. The Resourceful Earth. - New York: Basil Blackwell, 1984.

259. Sombart W. Deutscher Sozialismus. Berlin - Charlottenburg: Buchholz & Weisswange, 1934.

260. Speer A. Technik und Macht. Hrsg. von A. Reif. Esslingen: Bechtle Verlag, 1979.

261. Speth J. G. The Global Environmental Agenda: Origins and Prospects / Esty D. and Ivanova M. (Eds.). Global Environmental Governance. Options & Opportunities. Yale: Yale School of Forestry and Environmental Studies, 2002.

262. Steward F. Citizens of Planet Earth // Andrews G. (ed.). Citizenship. -London: Lawrence and Wishart, 1991.

263. Streck Ch. Global Public Policy Networks as a Coalitions for Change // Esty D. and Ivanova M. (Eds.). Global Environmental Governance.

264. Options & Opportunities. Yale: Yale School of Forestry and Environmental Studies, 2002.

265. Study of Critical Environmental Problems. Man's Impact on the Global Environment: Assessment and Recommendations for Action.

266. Cambridge, MA.: MIT Press, 1970.

267. Tinbergen J. (coordinator). RIO: Reshaping the International Order. A Report to the Club of Rome. New York: The New American Library, Inc. 1977.

268. Trainer T. Abandon Affluence! London: Zed Books, 1985.

269. Toynbee A. J. Mankind and Mother Earth: a Narrative History of the

270. World New York: Oxford University Press. 1976.

271. Veblen T. The Engineers and the Price System New York: B. W.1. Huebsch. 1921.

272. Wackernagel M. and Rees W. Our Ecological Footprint: Reducing Human Impact on the Earth. British Columbia: New Society Publishers. 1996

273. Ward B., Dubos R. Only One Earth: The Care and Maintenance of a Small Planet. New York: W.W.Norton, 1972.

274. Weingart P. Neue Formen der Wissensproduktion: Fakt, Fiktion und Mode // TA-Datenbank-Nachrichten. 1999, № 3-4.

275. Weizsaecker K.-F. von, Lovins A. B., Lovins L. H. Factor Four. Doubling Wealth Halving Ressource Use. A Report to the Club of Rome. - London: Earthscan, 1997.

276. Whalley J., Zissimos B. Making Environmental Deals: The Economic

277. Winner L. The Whale and the Reactor: A Search for Limits in an Age of High Technology. Chicago: University of Chicago Press, 1986. Wissenburg M. Green Liberalism: The Free and the Green Society. -London: UCL Press, 1998.

278. Wodak R. (Ed). Language, Power and Ideology. Studies in Political Discourse, Critical Theory 7. Amsterdam: Benjamins, 1989. World Bank. World Development Indicators. - Washington D. C.: World Bank, 2002.

279. Wynne B. Technology, Risk and Participation: On the Social Treatment of Uncertainly // Conrad J. (Ed.) Society, Technology and Risk Assessment. -London, 1980.

280. Wynne B. Understanding Public Risk Perception // Brown J. (Ed.). Environmental Threats: Perception, Analysis and Management. London: Bellhaven, 1989.

281. Yearley St. Sociology, Environmentalism, Globalisation. London-New Delhi: Sage, 1996.

282. Ziman J. "Postacademic Science": Constructing Knowledge with Networks and Norms // Science Studies 1996 - 9 (1) - 67-80.