Вильна под властью русского царя (1655-1661): судьба города и горожан тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Герасимова, Ирина Валерьевна

• Герасимова, Ирина Валерьевна
• кандидат исторических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Герасимова, Ирина Валерьевна

Содержание

Введение. Историографический обзор, постановка проблемы

и характеристика источников

Глава 1. Жизнь Вильны под властью русского царя (1655-1661)

1.1. Взятие Вильны русскими войсками 8 августа 1655 г

1.2 Проблема выбора: присяга виленских мещан русскому или шведскому монархам

1.3. Повседневная жизнь мещан в первые годы русской власти

(1655-начало 1657)

1.4. Моровое поветрие и внешняя угроза: действия русских

властей и местного населения (1657)

1.5. Виленские мещане и русские полки: попытка сосуществования

1.6. Русский гарнизон и виленские мещане в последние годы оккупации: противостояние (1659-1661)

Глава 2. Проблемы военного времени: обвинения в измене, судьба людей и трофейных ценностей

2.1. Свои и чужие: изменники польского и русского монархов

2.2. Судьба трофейных вещей, вывезенных из Вильны

2.3. Вывоз ремесленников из Вильны в Московское царство

2.4. Виленские мастера в Оружейной палате московского Кремля

Заключение

Список сокращений

Список источников и литературы

Приложение Акты о Вильне под властью русского царя

(РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Московский стол)

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Вильна под властью русского царя (1655-1661): судьба города и горожан»

ВВЕДЕНИЕ

Историографический обзор.

В эпоху, называемую историками ранним Новым временем, почти в центре Восточной Европы находился «город многих календарей», как удачно охарактеризовал Вильну американский филолог-славист Дэвид Фрик.1 И действительно, вряд ли можно назвать еще один европейский столичный город того времени, в котором бы жили бок о бок христиане пяти конфессий — православные, униаты, католики, кальвинисты, лютеране, а также общины иудеев, караимов и мусульман. Поляки, руские, литвины, евреи, немцы, татары — такими словами в виленских документах XVII века называются проживавшие в Вильне представители разных этносов. Эти люди, сосуществуя на одном пространстве, веками создавали атмосферу добрососедства, культуру человеческих отношений, произведения искусства.

Русско-польская война середины XVII в. и шесть лет русского присутствия, во время которого Вильной управляли царские воеводы (1655-1661), явились серьезной проверкой межконфессиональных отношений на прочность. Бегство части горожан на прусские земли и присяга шведскому королю, отъезд другой части в Московское царство, присяга оставшихся в Вильне мещан русскому царю, скитания верных польскому королю жителей по поветам и местечкам Литовского княжества, — все это разделило жизнь виленцев на «до» и «после» московского нашествия ("najazda"). Польский историк М. Ловмяньска считала, что для Вильны взятие города и русское правление 1656-1661 гг. стало той чертой, после которой столица, переживавшая до войны время своего расцвета, уже так и не смогла достигнуть былого величия.2 Эту же мысль еще раньше высказывал русский исследователь В.Г. Васильевский,

; FrickD. The Bells of Keeping in a Town of Many Calendars // Making Contact: Map, Identity, and Travel / Eds. Lesley Cormack, Natalia Pylypiuk, Glenn Berger, and Jonathan Hart. Edmonton, Alberta, 2003. P. 23.

2 Lowmiañska M. Wilno przed najazdem moskiewskim 1655 roku. Wilno, 1929. S. 185.

считавший, однако, что «для русского народа почти постоянно зловреден и убийственен был тот блеск» столицы Великого княжества Литовского (далее ВКЛ) до его занятия русским царем.3.

Монографической работы по социальной истории Вильны и в целом городов ВКЛ в период русско-польской войны пока не создано. Специальных работ, посвященных жизни Вильны под властью русских воевод в 1655-1661 гг., также немного: статьи по реконструкции и анализу жизни горожан ВКЛ в этот период стали появляться только в последние десятилетия. На протяжении Х1Х-ХХ ст. данная тема затрагивалась в очерках об истории города Вильны, а также в работах, посвященных отдельным вопросам истории и культуры ВКЛ. Рассмотрим, какие аспекты данной темы изучались в историографии.

Отмечу, что многие из рассматриваемых работ не лишены тенденциозности и содержат противоположные точки зрения на русское воеводство в Вильне в 1655-1661 гг. Начало положили исторические работы XIX в., сформировавшие две позиции исследователей по отношению к войне. Эти полярные точки зрения были представлены в двух национальных историографиях — польской и русской. Они служили основанием для оценки жизни и судеб горожан того времени, а также политики, проводимой польским и русским монархами.

Четырехтомный труд польского историка Ю.И. Крашевского "Вильна от его основания до 1750 г.», вышедший в свет в 1840-1842 гг., был одной из первых работ, посвященных истории столичного города. Построенный по принципу летописи, под 1655-1661 гг. он содержал краткое описание происходивших в Вильне событий.4 Автор при создании этого раздела пользовался польскими хрониками ХУН-ХУШ вв. — Веспазьана Коховского (1633-1700), Вавжынца Яна Рудавского

3 Васильевский В.Г. Очерк истории города Вильны / Памятники русской старины в Западных губерниях империи, издаваемые по высочайшему повелению П.Н. Батюшковым. СПб., 1872. Вып. 6. Вильна.

С.48-49.

4 ЮтгетИ П. \Vilno ос! рос2«0к6\у с!о гоки 1750. \Vilno, 1840. Т. II. Б. 40-52.

(1617-1674), «Историей иезуитского ордена в Литве» Станислава Ростовского.5 Полностью доверяя авторам хроник, Ю.И. Крашевский вслед за ними пересказал все известные мифы об оккупации Вильны, сложившиеся в шляхетской среде середины XVII в., начиная от измены Януша Радзивилла, фактически отдавшего город врагу, и заканчивая тем фактом, что добровольным палачом последнего русского воеводы — «тирана» Д.Е. Мышецкого, повешенного в конце 1661 г. на Ратушной площади после сдачи столицы польскому королю, стал его бывший повар.6 В излишнем доверии к польским «историям» ученого упрекали уже его современники, указывая на некоторые сомнительные сведения,

п

почерпнутые им оттуда. Кроме того, рецензентами книги были выявлены некоторые ошибки: в частности, воевода Мышецкий был назван

о

«Мышацким»; автор ошибочно считал его лишь смотрителем Замка. Отмечу, что Ю.И. Крашевским были использованы документы, представляющие большую ценность для исследуемой темы. Он ввел в научный оборот и опубликовал в работе инструкцию, оставленную временному магистрату в моровое поветрие (июнь, 1657 г.), а также «Инструкцию, данную послам, поехавшим к царю Алексею Михайловичу» (апрель, 1658 г.).9

Российский историк В.Г. Васильевский в работе, изданной в 1872 г. в серии «Памятники русской старины», высказал противоположную Ю.И. Крашевскому точку зрения на события середины XVII в. Он рассматривал взятие русскими войсками Вильны как ужасное, но

5 После выхода в свет работы Ю.И. Крашевского, две хроники были изданы: Historya panowania Jana Kazimierza z klimakteröw Wespazyana Kochowskiego przez wspölczesnego tlömacza w scroceniu na na polski jqzyk przelozona / Wyd. E. Raczynskim. 2-е wyd. Poznan, 1859. Т. I.; Rudawski IV.J. Ilistorja Polska od smierci NViadysiawa IV az do pokoju Oliwskiego czyli szieje panow ania Jana Kazimierza od 1648 do 1660 г. / Wyd. W. Spasovvicz. Petersburg i Mohylew, 1855. T. II; Rostowski St. Lituanicamm Societatis Jesu historiarum libri decern: Recognoscente Joanne Martinov. Parisiis, 1877.

6 Kraszewski J.l. Wilno od poczqtköw... T. II. S. 40, 50.

7 Kilka uwag nad dzielem: „Wilno od poczqtköw do roku 1750" przez J. Kraszewskiego ... / Wizerunki i roztrz^sania naukowe. Poczet nowy drugi. Wilno, 1841. T. 22. S. 97.

8 Ibid. S. 96-97,219.

9 Kraszewski J.l. Wilno od poczqtköw ... T. II. S. 117-119, 120-132. Параллельно с выходом в свет работы Ю.И. Крашевского в виленском научном журнале "Wizerunki i rostrzqsania naukowe" была опубликована «Инструкция, данная послам, поехавшим к царю Алексею Михайловичу»: Wizerunki i roztrzqsania naukowe. Poczet nowy drugi. Wilno, 1840. T. 17. S. 119-139.

исторически оправданное событие. В.Г. Васильевский не отрицал того, что Вильна пострадала больше других городов, однако оправдывал захват столицы «исторической Немезидой», поскольку именно в этом городе жили и воспитывались униаты и иезуиты, распространявшие чуждую русскому человеку униатскую веру.10 В целом охарактеризовав воеводство М.С. Шаховского как мягкое и доброе управление, оказавшееся «непрочным и малонадежным», он положительно оценил воеводство энергичного и мужественного Д.Е. Мышецкого, принадлежавшего «к тому типу умных, но надменно-суровых, крутых и непреклонных московских бояр, которые строго смотрели на царскую службу, не щадили в ней себя».11 Все используемые в работе факты историк подчинил оправданию захвата города русскими войсками, приводя в качестве аргументов имевшиеся в московских актах военного времени главные мотивы завоевания ВКЛ царем Алексеем Михайловичем: борьбу с унией и возвращение исконно русских земель времен Киевской Руси.12 Например, анализируя пункты прошений, адресованных виленскими жителями русскому царю, В.Г. Васильевский отмечает, что если «несмотря на присутствие ... католиков и бывших униатов, не находим мы никакой попытки вступиться за унию, то это объясняется весьма естественным

1 л

равнодушием к ней самых ее исповедников светского звания». «Очерк истории города Вильны», хотя и отличается тенденциозностью, является на данный момент наиболее подробным описанием жизни столицы ВКЛ под властью царских воевод. Историк использовал в работе, помимо польских летописных и мемуарных источников, 25 документов переписки воеводы М.С. Шаховского с Разрядным приказом, опубликованных в

10 Васильевский В.Г. Очерк истории города Вильны ... Вып. 6. С. 49.

11 Там же. С. 70.

12 Там же. С. 48.

13 Там же. С. 65.

томах серии «Акты исторические», а также издал завещание виленского воеводы Д.Е. Мышецкого, написанное им перед казнью.14

Таким образом, в рассмотренных выше работах произошло первое осмысление выявленных ими как с польской, так и с русской стороны источников, касающихся жизни Вильны в условиях военного времени. Общим недостатком первых описаний рассматриваемых событий является их однонаправленность — за или против русского воеводства. Тенденциозность их оценок часто мешала объективно оценить имеющиеся факты. Социальная история в работах почти не представлена. Горожане были показаны одной страдающей массой, не имевшей внутреннего разделения (за исключением имевшейся в «Инструкции, данной послам...» 1658 г. жалобы виленских мещан на местных евреев). Согласно этим очеркам, все население либо ненавидело русскую власть от начала и до конца, либо, наоборот, было лояльно ей до того времени, пока польско-литовские войска в 1660 г. не стали предпринимать попыток осады Вильны.

В очерке В.Г. Васильевского была поднята еще одна важная тема, затрагивавшаяся во многих польских работах XIX - начала XX в., посвященных истории отдельных виленских светских и церковных организаций и институтов. Это проблема вывоза во время захвата Вильны вещей, ранее принадлежавших магистрату, светским и церковным организациям и отдельным лицам. Ученый собрал сведения по данной проблеме, имевшиеся в литературе того времени.15 В дальнейшем эта тема не получила развития, хотя вопрос о реституции материальных и культурных ценностей, вывезенных из ВКЛ, в том числе во время русско-польской войны, до сих пор не утратил актуальности и остроты.16 В

14 Там же. С. 48-77. Завещание воеводы Мышецкого было перепечатано Ю.В. Татищевым в популярной статье, призывавшей увековечить память этого русского воеводы в Вильне ввиду приближавшейся 250-летней годовщины со дня его казни. См.: Татищев Ю.В Забытый герой XVII века. Князь

Д.Е. Мышецкий / Виленский календарь на 1911 г. Вильно, 1911. С. 96-104.

15 Васильевский В.Г. Очерк истории города Вильны ... Выи. 6. С. 52-54.

16 В польской историографии интерес к теме возвращения имущества Речи Посиолитой (Польши), вывозимого из страны в середине ХУП-Х1Х вв., возникал неоднократно. Активно эта тема обсуждалась

русских работах тема вывоза трофеев не становилась предметом исследования.17 Лишь A.C. Лаппо-Данилевский, исследуя историю русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII веков, отметил, что не все ценности, вывезенные из Речи Посполитой, вернулись по заключенному русскими и польскими властями Андрусовскому мирному договору 1667 г. обратно на родину. Он писал, что «некоторые из книг, отчасти происходивших из Виленской иезуитской коллегии и присланных в

Москву Ординым-Нащокиным в Москву, и в позднейшее время хранились

18

в Посольском приказе».

Весомый вклад в изучение истории Вильны под властью русских воевод внес археограф В.Н. Сторожев. Работая над изданием «Актов Московского государства» (далее АМГ), он подготовил к IX Археологическому съезду в Вильне развернутый доклад на тему русского воеводства в столице ВКЛ с целью «ознакомить специалистов с серией актов».19 К публикации доклада он приложил издание виленских

d первой половине XX в., когда в Польше была создана специальная комиссия о реституции "Towarzystwo Opieki nadZabytkami Przesziosci" (1906-1944), u которую входили искусствоведы М. Морсловский, Э. Лопачиньский. Ее цель состояла в подготовке документов к возвращению культурных ценностей, вывезенных из Речи Посполитой u XVII - XIX веках, а также описание утраченного наследия. См.: Morelowski М. Kaplica Suzinow \v Wilnie a rotunda na Wawelu // Prace i materjaly sprawozdawcze sekcji historii szluki. 1935. Т. II. Cz. 2. S. 352; Lopacinski E. 1). Szkice z dziejów ralusza Wileñskiego od XVI do XIX w. // Ibid. S. 111-126; 2). Palac Sapiezyñski na Antokolu w Wilnie // Ibid. S. 294-295;. 3). Palac Sluszków na Antokolu w Wilnie // Ibid. S. 293-294; 4). Archiwalia do historji sztuki Wilna // Ibid. S. 51-60; 5). Wiadomosci o artystach Wilna i ziem okolicznych // Ibid. S. 320-322; 6). Materialy do dziejów rzemiesla artystycznego w Wielkim ksiqstwie Litewskim (XV-XIX ww.) Warszawa, 1946. В 90-e гг. XX в. это направление получило развитие у белорусских исследователей: возникла историко-культурная программа «Вяртанне», в рамках которой исследователи стран, входивших в состав ВКЛ, описывают утраченные ценности и изучают документы, разбросанные по архивам разных стран. См.: Рэстытуцыя культурных каштоунасцей: праблемы вяртання i сумеснага карыстання (юрыдычныя, навуковыя i маральныя аспекты). Матэрыялы Mi/кнарод. навук. канферэнцьи Míhck. 19-20 чэрвеня 1997 г. / Пад рэд. А.Мальдзша. Míhck, 1997 (Вяртанне. Кн. 4); Выяуленне, сумеснае выкарыстанне i вяртанне apxiyubix, б1бл!ятэчных i музейных каштоунасцей, яюя захоуваюцца у замежных Kpainax / Пад рэд. А. Мальдзюа. Míhck, 1999 (Вяртанне. Кн. 6); Пясв!жсюя зборы Радз)вшау: ix фарм1раванне, пстарычны лес, цяперашняе месцазнаходжанне i шлях1 выкарыстапня / Рэдкал.: А. Мальдзю (гал. рэд.) i шш. Míhck, 2002 (Вяртанне. Кн. 7).

17 В работах советских исследователей, анализировавших положения Андрусовского перемирия, среди которых был и пункт о возвращении материальных ценностей, тема вывоза и затем реституции ценностей, вывезенных из Речи Посполитой во время войны, не затрагивалась. См.: Галактионов И.В. 1). Андрусовскнй договор 1667 г. и проблема русско-польского союза// Славянский сборник. Выи. 2. Саратов, 1978. С. 70-120. 2). Из истории русско-польского сближения в 50-60-х гг. XVII в. (Андрусовское перемирие 1667 г.). Саратов, 1960.

18 Лаппо-Дашаечский A.C. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. Москва, 1990. С. 124-125.

19 Сторожев В.Н. IX Археологический съезд в г. Вильно. Санкт-Петербург, 1894. С. 17.

«каменишных книг» 1658 г., в которых воевода М.С.Шаховской

ол

записывал доходы от аренды каменных домов в Вильне. Изучение переписки воевод с московской властью, опубликованной в АМГ, позволило В.Н. Сторожеву проследить деятельность виленских воевод и сделать важный вывод о несамостоятельности воеводской власти в городе, ограниченной «докладом государю и страхом жалобы на него [воеводу —

О1

И.В.] со стороны местного населения».

В польских и российских исследованиях 30-80 XX в. тема жизни городов BKJI под русской властью подробно не рассматривалась. В работах этого времени обсуждались отдельные вопросы, касающиеся истории Вильны указанного периода. М. Ловмяньска в монографии «Вильна перед московским нашествием» рассмотрела на основе городских

ревизий до и после русского правления вопросы людских потерь и степень

00

разрушения города во время его захвата царскими войсками."" А.А Савич и А.Н. Мальцев в обобщающих работах о русско-польской войне 1654-1667 гг. привели описание занятия столицы ВКЛ. A.A. Савич в своей статье продолжил линию, намеченную предшественниками, рассматривая захват города как акт защиты православной веры русским царем.23

A.Н. Мальцев насытил описание новым архивным материалом из фонда РГАДА «Сношения России с Польшей» (Ф. 79), введя в научный оборот отдельные документы о переговорах русских бояр с представителями литовской элиты и языками перед взятием Вильны.24

В советской историографии был поставлен новый вопрос о массовом выезде мастеров из ВКЛ в Россию в середине XVII в. Л.С. Абецедарский, работавший над темой русско-белорусских культурных связей, развил

20 Сторожев В.Н. Московское управление в Вильне XVII века. С приложением текста виленских

приходных каменишных книг 1658 г. Москва, 1894. С. 14-25. Сторожен В.Н. IX Археологический съезд ... С. 17.

22 Lowmiaiiska М. Wilno przed najazdem moskiewskim 1655 roku. Wilno, 1929. S. 75-77.

23 Савич A.A. Борьба за Белоруссию и Украину в 1654-1667 гг. (Из истории русско-польских отношении второй половины XVII в.) // Ученые записки Московского городского педагогического института им.

B.П. Потемкина / Под ред. П.П. Смирнова. М„ 1947. Т. 2. С. 106-107.

24 Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII века. М., 1974. С. 92-93.

идею дружбы братских русского и белорусского народов в ХУ1-ХУП вв., и особенно в период войны Московского царства с Речью Посполитой. Первые строки одной из книг автора представляют собой идеологический тезис, задавший тональность всей книге: «Дружба русского и белорусского народов крепла на протяжении веков не только в совместной борьбе против общих врагов, но и в совместном созидательном труде. Это ярко проявилось еще в ХУ1-ХУН вв., когда многие крестьяне, ремесленники, торговцы, стремясь освободиться от гнета магнатов, шляхты и католического духовенства, переселялись из Белоруссии в пределы Московского государства».25 Л.С. Абецедарский при помощи документов пытался показать, что переезд мастеров в Москву не носил принудительного характера, поступления их на службу происходили только на добровольных началах и при московском дворе к иноземцам относились с уважением. Несмотря на тенденциозность, книги по истории русско-белорусских связей, и особенно изданный им сборник документов, основанный на изучении фондов РГАДА, содержат большой фактический материал о жизни и работе мастеров ВКЛ в Москве, в том числе и виленских мастеров и ученых монахов. Историк обнаружил документы о наборе мастеров в городах ВКЛ, собрал сведения о ремесленниках, трудившихся в Москве, определил виды их профессиональной деятельности. Серьезным упущением другой работы Л.С. Абецедарского «Белорусы в Москве XVII в.» явилось то, что ученый ограничил круг исследования мастерами «белорусского» происхождения." Впоследствии искусствовед В.Н. Ларченко, изучая повседневную жизнь «польских» оружейников в палатах Кремля, включила в исследование западноевропейских специалистов, завербованных в городах ВКЛ. В основу ее работы легли материалы фонда Оружейной палаты Кремля

25 Абецедарский Л.С. Белорусы в России: Из истории русско-белорусских связен. Минск, 1957. С. 3.

26 Русско-белорусские связи. Сб. докум. / Отв. ред Л.С. Абецедарский, М. А.Волков. Минск, 1963; Абецедарский Л.С. Белоруссия и Россия: Очерки русско-белорусских связей второй половины XVI-XVII в. / Под ред. ЗЛО. Копысского. Минск, 1978.

21 Абецедарский Л.С. Белорусы в Москве XVII в. Минск, 1957.

(Ф. 396) в РГАДА, ею были также опубликованы снимки пищали и пистолетов одного из ведущих оружейников того времени - виленского немца Бартара Кинамана, хранящиеся в коллекциях Государственного Исторического музея.28

В дальнейшем проблема вывоза ремесленников из BKJI в Россию была заострена в работах польских и белорусских ученых 90-х гг. XX в. и приобрела иное звучание, нежели в исследованиях российских историков. А. Рахуба в статье «Вильна под московской оккупацией», представляющей собой осмысление дореволюционных работ и публикаций источников с позиций польской историографии, высказал противоположное JI.C. Абецедарскому мнение. Он считал, что «годы московской оккупации принесли городу огромные материальные и человеческие утраты... массовые депортации ремесленников в Московское государство, огромное количество замученных и умерших во время морового поветрия».29 Белорусский историк Г.Н. Саганович в книге «Неизвестная война» также писал о насильственном вывозе ремесленников, при этом, как и предыдущий исследователь, он не ссылался на конкретные источники: «Среди всех военных трофеев плен считался самой ценной добычей в царских войсках... Помимо государственных пленных существовали и частные, которые сразу же превращались в «холопство пленное». Такой простой путь заиметь крепостных людей в любом количестве обусловил массовый вывод жителей Беларуси, особенно детей, женщин и квалифицированных мастеров в Московское государство».30 Наличие противоположных оценок этой проблемы требует дальнейшего ее рассмотрения с опорой на архивный материал.

В историографии последнего двадцатилетия изучение военной тематики, связанной с войной Московского царства с Речью Посполитой, заметно оживилось. Преобладающими стали работы по польско-русским

2S Там же. С. 188.

29 Rachuba A. Wilno pod okupacja moskiewskq. w latach 1655-1661 // Lithuania. 1994. № 2-3 (11-12). S. 72.

30 СагаповЫ Г.Н. Невядомая ванна. MincK, 1991. С. 21.

политическим взаимоотношениям в период войны между двумя странами, в которых затрагиваются частные аспекты истории Вильны под властью русского царя. Особенно это касается начального этапа — времени захвата города русскими войсками. Так, X. Виснер в монографии о великом гетмане BKJI Я. Радзивилле реабилитировал эту историческую личность, освободив ее от сложившейся в польской истории точки зрения на гетмана как изменника Польши, сдавшего Вильну русским войскам и присягнувшего шведскому королю.31 Эту позицию по отношению к Я. Радзивиллу поддержал белорусский историк А. Котлярчук, изучавший вопрос о Кейданской унии, подписанной великим гетманом и литовской шляхтой.32 Е.И. Кобзарева, исследуя политические взаимоотношения между Швецией, Речью Посполитой и Московией, отметила сильное влияние патриарха Никона на царя Алексея Михайловича в период переговоров русских бояр с Я. Радзивиллом перед захватом Вильны и во время последующих событий 1655 г. Г.Н. Саганович представил картину захвата столицы BKJT, использовав ранее неизвестные, малодоступные работы немецких историков.34 Польский историк К. Бобятыньский, описывая захват Вильны, уточнил расположение польских и литовских хоругвей и полков, участвовавших в военных действиях.35

Б.Н. Флоря, исследуя клубок сложных политических взаимоотношений между Россией и ее соседями в русско-польской войне, рассмотрел вопрос о русско-польских переговорах, проходивших в 1656 г. и в 1658 г. под Вильной, повлиявших в некоторой степени на

•ч /г

повседневную жизнь этого города.

31 Wisner Н. Janusz Radziwill 1612-1655: wojewoda wilertski, hetmán wielki litewski. Warszawa 2000.

32 КапшрчукА. У ценю Польшчы i Pacei. Вялжае Княства Лггоускае i Швэцыя у часе эурапейскага крызюу сярэдзшы XVII ст. / Асобная адб!тка з нумару "ARCHE" за 7-8, 2008 г. С. 23-25.

33 Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба России за выход к Балтийскому морю в 1655-1661 гг. Москва, 1998. С. 22, 55.

34 СагановгчГ.Н. Невядомая вайна ...С. 46-47.

35 Бабятыньт К. Ад Смаленску да Büibni. Вайна Рэчы Паспалггаи з Масков1яй (1654-1655 гг.). Вшьпя, 2011. С.150-154.

36 Флоря Б.Н. 1). Русское государство и его западные соседи (1655-1661 гг.). Москва, 2010. С. 109-155; 346-424; 2). От Потопа до Вильна. Русская политика но отношению к Речи Посполитой в 1655-1656 гг. / K.wartalnik historyczny. 2003. №2(110). С. 25-49.

В последние годы получило развитие и другое направление, связанное с изучением социальной истории населения BKJI в 1654-1667 гг. Появились отдельные статьи о жизни горожан под русской властью в Полоцке и Гродно. Литовский историк Э. Мейлус изучал документы о Вильне под властью царских воевод. В обзорных статьях по истории города в этот период автор привлек в качестве новых источников книги виленского магистрата.38 Им были подняты проблемы сохранения имущества виленцами в военное время, лояльности горожан русским властям, а также проанализировано положение еврейской общины в

ТО

Вильне. Вопрос об отношении русской власти к евреям в Вильне во время оккупации поднял в своей работе A.M. Шпирт.40

Таким образом, историографический обзор показал эволюцию затрагиваемых в исследованиях тем о жизни Вильны в 1655-1661 гг. Если в работах XIX в. была воссоздана общая событийная канва рассматриваемого сюжета, то в дальнейшем внимание исследователей переключилось на рассмотрение отдельных частных вопросов. На последнем этапе появились специальные работы по изучению социальной истории городской среды Вильны, ее отдельных конфессиональных и этнических групп. Обзор историографии вскрыл ряд нерешенных вопросов, связанных с социокультурной средой, требующих дальнейшей

37 Гардзееу М. 1). Полацкі магістрат у часы ванны 1654-1667 гг. // Весці Нацыянальнай Акадэмп навук Беларусі. 2000. №3. С. 66-70; 2). «Под час небеспеченства од Москвы...»: Актавая кніга Полацкага магістрату за 1656-1657 гг. як крьшіца па вывучэншо вайны 1654-1667 г. // Беларускі Пстарычны Агляд. 1999. Т. 6. Сш. 1-2 (10-11). С. 202-221 \BorowikP. Funkcjonowanie samorz<\du miejskiego w Grodnie podczas "potopu moskicwskiego" (1655-1661) oraz kilka uwag о zniszczeniu miasta przez Moskali // Гарадзенскі палімпсест: XII-XIX ст. Гародня-Беласток, 2008. С. 29-39.

38 Meilus Е. 1). Rush okupacine valdzia Vilniuje 1655-1661 m. // Lietuva ir jos kaimynai: Nuo погшапц iki Napoleono / Red. I. Valikonyte. Vilnius, 2000. P. 278-295; 2). Zycie codzienne \v Wilnie w czasie okupacji moskiewskiej 1655-1661 П Litwa w еросе Wazow. Prace ofiarowane Henrykosvi Wisnerowi w siedemdziesi;\t<i rocznicQ urodzin / Pod rcdnkcji\ W. Kriegseisena і A. Rachuby.Warszawa, 2006. S. 129-143.

39 Meilus E. 1). Apie rasti\Iobi, paslC'pt^zemeje ar kitoje vietoje, arba 1655-1661 m. Vilniuje pasleptij lobiii ieskotojo pradziamokslis // Istorijos akiraciai, straipsniiL rinkinys skirlas prof. Anlano Tylos jubiliejui / Red. komisijos pirmininkas E. Rimsa. Vilnius, 2004. P. 241-254; 2). Przynaleznosc etniczna wilnian і ich lojalnosc wzglqdem wladzy w czasie wojen z Moskw;i w polowie XVII w. Rozwazania nad tematem // Kultura Litwy і Polski w dziejach: Tozsamosc і wspolistnienie. "Materialy mi^dzynarodowej konfercncji, zorganizowanej w dniach 15-17 padziemika, 1998 r. / Red. Maria Kawalec. Krakow, 2000. №. 9. S. 93-103; 3). The Jews of Lithuania during the Muscovite Occupation (1655-1660) // Lithuanian Historical Studies. 2009. № 14. P. 53-70.

40 Шпирт A.M. Этноконфессиональные отношения на восточных землях Речи Поснолитой в середине XVII в. (еврейско-христианские отношения). Дисс. ... канд ист. наук. Москва, 2009. С. 269-270.

разработки: измена горожан польским и русским монархам, вывоз из города профессиональных кадров и материальных ценностей. Таким образом, назрела необходимость в написании комплексного исследования по истории Вильны под властью русского царя.

Постановка проблемы.

В центре данной работы находится проблема сохранения веками складывавшейся поликонфессиональной и полиэтнической среды Вильны в условиях захвата города русскими войсками и последующего пребывания в течение шести лет под властью царских воевод. Вторая, взаимосвязанная с ней проблема, может быть сформулирована как встреча двух культур, двух разных политических систем (ВКЛ и Московского царства) в одном городском пространстве.

В исследовании используется термин «социокультурная среда», понимаемая как сосуществование людей, находящихся в одном пространстве, но принадлежащих к разным религиозным конфессиям, этносам, социальным слоям, и преследующих разные цели. Вильна здесь выступает как место действия, но не как объект изучения.

В работе мной будут проверены две гипотезы.

Одна из рабочих гипотез состоит в том, что межконфессиональные и межэтнические противоречия, имевшие место внутри социокультурной среды Вильны, могли перейти в фазу обострения во время оккупации и привести, в конечном счете, к разделению этой, сложившейся столетиями, культуры человеческих взаимоотношений. Предпосылками для выдвинутой гипотезы стали следующие факты: во-первых, православное местное население как единоверцы русских завоевателей могли поддерживать захват последними земель ВКЛ; во-вторых, первое лицо княжества — великий гетман литовский Я Радзивилл принадлежал к протестантам, что обусловило бегство части населения на территории,

подконтрольные шведским властям и присягу шведскому королю. В этой гипотезе развивается идея американского ученого Д. Фрика об атмосфере мирного сосуществования людей разных этносов и культур в Вильне XVII в. и ставится вопрос об устойчивости полинациональной и поликонфессиональной социокультурной среды в условиях смены власти в городе.

Другая гипотеза, выдвинутая для проверки, заключается в том, что война Московского царства и Речи Посполитой 1654-1667 гг., оккупация городов BKJI и, в частности, Вильны в 1656-1661 гг., способствовали более тесному знакомству русских людей с культурой соседней страны и могли послужить толчком к интересу и активному заимствованию культуры BKJI подданными русского царя. Данная гипотеза связана с так называемым «польским влиянием» в России, достигшим своего пика в 70-80 гг. XVII в. и выражавшемся в активном использовании русскими людьми предметов духовной и материальной культуры соседней Речи Посполитой. Подобного рода суждения неоднократно высказывалось исследователями BKJI, в т. ч. и Э. Мейлусом, писавшим, что «падение Вильны способствовало становлению и развитию прозападной ориентации Москвы и, по всей видимости, именно к этому времени следует относить зарождение европеизации России».41 В то же время проверке на конкретном материале это суждение не подвергалось.

Таким образом, цель диссертационной работы состоит в реконструкции социокультурной среды Вильны в условиях шестилетнего русского правления. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- Воссоздать историю города Вильны в 1655-1661 гг.

41 1655-1661 ш. rusn okupacinés valdzios Lietuvoje dokumentai / Sudare E. Meilus. Parengé Irina Gerasimova, Elmantas Meilus, Sergejus Zemaitis. XVII a. Vilnius, 2011. P. 692 (vid. Maskvos okupacijos Lietuvoje saltiniai. Т. II).

- Выявить роль и влияние русской власти на городскую жизнь в эти годы, проследить изменение отношения горожан к воеводам и к военному контингенту в городе.

- Проанализировать поведение отдельных социальных и этнических групп виленских жителей в эти годы, определить характер их взаимодействия с польскими и русскими властями.

- Выяснить, что понимали горожане и власти под изменой в условиях, когда часть местного населения присягнула шведскому королю и прусскому курфюрсту на землях, подконтрольных шведским властям, другая часть — русскому царю в Вильне, а третья осталась верной польскому королю.

- Изучить условия жизни и профессиональной деятельности виленцев, завербованных на службу в Московское царство.

- Рассмотреть вопрос о вывозе из Вильны трофейных вещей и проследить судьбу отдельных культурных ценностей.

Хронологические рамки исследования обуславливаются временем власти в Вильне русских воевод — 1655-1661 гг. Вместе с тем исследование выходит за данные хронологические рамки при изучении судеб виленских жителей и особенно ремесленников, во второй половине века трудившихся в Оружейной палате Московского Кремля, а также при выяснении истории бытования вывезенных из Вильны трофеев.

Методики исследования определяются целями и задачами работы и включают в себя как классические методы источниковедческого анализа, связанные с палеографией, дипломатикой, археографией, кодикологией, так и методики новейшего времени — просопографию или коллективную биографию и локальную историю / историю повседневности.42 Близкое к данной работе понимание «повседневности» высказала американская исследовательница Ш. Фитцпатрик, считавшая, что повседневность —

42 Юмашева Ю.Ю. Историография нросопографии // Известия Уральского государственного университета. 2005. № 39. С. 95-127.

«это формы поведения и стратегии выживания, которыми пользовались люди, чтобы справиться со специфическими социальными и политическими ситуациями».43 В новейшей российской историографии многоаспектные исследования жизни отдельных городов в XVIII в. были написаны O.E. Кошелевой и А.Б. Каменским.44 Срез жизни новгородского общества во время шестилетней шведской оккупации 1612-1617 гг. показал в своей монографии A.A. Селин.45

Новизна диссертационного исследования определяется тем, что впервые в российской историографии предпринимается попытка монографического исследования жизни Вильны под властью русского царя. Впервые всесторонне изучается социальная история одного из городов BKJI во время русско-польской войны середины XVII в., поднимаются ранее не рассматривавшиеся вопросы, связанные с изменой государю, вывозом виленских ремесленников и материальных вещей-трофеев, представляющих культурную и историческую ценность.

Характеристика источников.

Исследование основывается на источниках, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, Москва), Российской национальной библиотеке (РНБ, Санкт-Петербург), Российской государственной библиотеке (РГБ, Москва), Архиве Санкт-Петербургского Института истории Российской Академии наук (СПб ИИ РАН), Литовском государственном историческом архиве (LVIA, Вильнюс), Национальном историческом архиве Беларуси (НГАБ, Минск), Тайном государственном архиве Прусского культурного наследия (GStA PK, Berlin-Dahlem), Национальном архиве Швеции (Riksarkivet, Stockholm).

43 Fitzpatrick Sh. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extraordinary Times: Soviet Russia in the 1930s. Oxford, 2000. P. 2.

44 Кошелева O.E. Люди Санкт-Петербурга Петровского времени. Москва, 2004; Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизші-ХУІІІ века. Москва, 2006.

45 Селин A.A. Новгородское общество в эпоху Смуты. Санкт-Петербург, 2008.

Для изучения городской среды Вильны во время русской оккупации в данной работе используются различные виды источников. Их можно разбить на пять основных комплексов:

- переписка дьяков Разрядного приказа с виленскими воеводами (1655-1661);

- материалы делопроизводства виленского воеводы М.С. Шаховского (1656-1659);

- присяжные переписные книги и листы виленских мещан, созданные в Вильне и Кенигсберге (1656);

- книги Виленского магистрата (1656-1670 гг.) и Литовская метрика;

- акты о жизни виленских ремесленников, работавших в Оружейной палате Кремля (50-80-е гг.).

В период нахождения Вильны под властью русских воевод управление городом осуществлялось через их переписку с дьяками Разрядного приказа. Воеводы не могли принять ни одного серьезного решения единолично, не спрашивая у государя. Переписка воевод с дьяками, выражавших царскую волю — один из основных источников по теме, связанной с жизнью горожан столицы ВКЛ под управлением русских воевод.

Царские указы и отписки виленских воевод хранятся в нескольких архивах. В фонде Разрядного приказа РГАДА (Ф. 210) находятся беловики отписок воевод Вильны и других городов, черновики указных государевых грамот и разного рода памяти, касающиеся управления столицей ВКЛ. Акты, содержащие переписку дьяков с виленскими воеводами, были опубликованы в XIX столетии: 46 документов вошло во 2-й и 3-й тома «Актов Московского государства».46 После предпринятых в XIX в. публикаций исследователи, изучавшие историю Вильны во время русской оккупации, более не обращались к изучению документов фонда

46 АМГ. Т.2. №№ 727, 742, 746, 748, 750-753, 755, 818-820, 826, 836-838, 842, 923, 947, 953, 956, 963, 972, 976-977, 1015, 1036, 1046, 1048; АМГ. Т.З. Лгя№ 36, 54/1, 55/1, 55/3, 79/1, 91, 94, 285,307/1.

Разрядного приказа. Мной была проведена работа по выявлению ранее неизвестных виленских документов, находящихся в этом фонде. В процессе исследования были просмотрены столбцы Московского, Белгородского и Приказного столов.47 Документы о Вильне изучаемого периода были обнаружены в столбцах Московского стола. В нижеприведенной таблице показано количество вновь выявленных документов и ранее опубликованных.

Таблица 1. Выявленные и опубликованные акты о Вильне под властью русского царя (РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Московский стол).

Столбец Количество выявленных актов Опубликованные Акты

244 11 2

263 2 1

270 63 18

272 59 6

275 3 0

285 И 0

286 2 1

289 1 1

302 3 2

303 4 1

306 17 10

316 1 1

317 3 3

342 1 0

Всего 181 46

Таблица показывает, что большинство документов Разрядного приказа Московского стола, относящихся к Вильне, до сих пор не введено в научный оборот. Список актов Московского стола Разрядного приказа дан в приложении. Отмечу, что из 181 имеющегося документа четыре акта являются списками с подлинников, находящихся в этих же столбцах, некоторые из них выявлены в двух-трех копиях.

Акты Разрядного приказа не всегда дают подробную информацию об интересующих годах жизни Вильны, что связано с неровным количеством сохранившихся документов для каждого года оккупации: 1655 г. — 36

47 РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Московский стол — стб. №№ 244, 263, 270, 272, 275, 285 ч. 1, 4, 286 ч. 3-4, 288 ч. 8, 289 ч. 1, 302, 303, 306, 316, 317, 342, 652; Белгородский стол - стб. №№ 658, 771 ч. 3-4,925 ч. 2-7; Приказной стол — стб. №№ 216 ч. 1, 302.

актов, 1656 г. — 43 акта, 1657 г. — 59 актов, 1658 г. — 4 акта, 1659 г. — 3 акта, 1660 г. — 24 акта, 1661 г. — 6 актов, 1662 г. — 2 акта.

По тематике акты в основном содержат информацию о быте и проблемах русских войск, расквартированных в литовской столице. Большое внимание уделено политическим новостям: о местонахождении королей, курфюрстов и их планах, о военачальниках, о передвижении неприятельских войск. Часто в переписке обсуждаются вопросы, связанные с присягой жителей Виленского воеводства и других ближайших административных единиц русскому царю. Сравнительно немного в переписке воевод с Разрядным приказом сведений имеется о жизни виленских горожан.

Поскольку до настоящего времени исследователи, изучавшие историю Вильны, обращались только к опубликованным в XIX в. актам, то в связи с этим возникает вопрос о соответствии этих публикациий документов современным требованиям. Мной был проведен анализ 40

документов по подлинникам и публикациям в «Актах московского

¿18

государства» (далее АМГ). Сопоставление показало, что ни один из рассмотренных документов, изданных в АМГ, не соответствует современным требованиям, предъявляемым к публикации источников.49 Все они содержат изменения, внесенные редакторами издания — как сознательные (редактирование текста), так и невольные (ошибки и описки). Присутствующая в текстах АМГ редакторская правка выражается в сокращении части документа и введении редакторского текста, резюмирующего вырезанное или, наоборот, поясняющего его отдельные фразы; сокращении титла, обращений, самоименований, повторов и синонимов и т.д.; замене, перефразировке слов и словосочетаний, перемене местами слов в предложениях; унификации написания слов, имен собственных, географических названий. Большое количество

48 См. подробнее: Герасимова И.В. Проблема научной достоверности публикаций документов о Вильне под властью русских воевод (1655-1661) в XIX веке // Славяноведение. 2011. № 4. С. 16-27.

49 Правила издания исторических документов в СССР / ВНИИ документоведения и арх. дела и др. 2-е изд., перераб. и доп. Москва, 1990.

неточностей, допущенных при публикации, можно отнести к ошибкам при переписке текста и при его осмыслении: это ошибочно прочитанные слова, фразы; описки при наборе текста; неверно сформированные в предложение слова, неправильно расставленные знаки препинания; пропуски слов, строк.

Небрежность в издании по отношению к текстам актов проявилась и в несистематическом выписывании помет. Такой важный атрибут акта, как подпись, — главное свидетельство, удостоверяющее подлинность документа, в публикации чаще опускался. Другой параметр при анализе актов — черновик или беловик — также оказался недоступным для ученого, пользующегося этим изданием. Заголовки в томах АМГ, по-видимому, создавались переписчиками документов, что объясняет имеющуюся в них пестроту: при редактуре тома заголовки не были унифицированы.

Низкий научный уровень АМГ не устраивал уже современников. В первую очередь, они отмечали непоследовательность в подборе материала. В. Н. Сторожев — один из архивистов, работавших над АМГ, на страницах своей работы, связанной с деятельностью русских воевод в Вильне, вскрыл основные недостатки этого издания. Он писал, что публикация «допускает и значительные неоговоренные пропуски, и неправильности в самом плане выбора документов, частик» произвольного, частию подчиненного архивной рутине, допускает неловкости и в технике издания».50 Непримиримую позицию по отношению к публикации занял историк A.C. Лаппо-Данилевский. Придя работать в Академию наук, он тут же поставил вопрос об отказе данного учреждения от проекта по изданию томов АМГ, как «историографически и археографически устаревшего (хаотического к тому же по своему содержанию)».51

Таким образом, «Акты Московского государства», появившиеся на заре археографической науки, не могут служить источником для

50 -р

Там же.

51 Ват С.Н. Избранные труды по археографии. Научное наследие. Санкт-Петербург, 1991. С. 47.

исследования, кроме тех случаев, когда подлинные документы не сохранились.

До наших дней дошли не только беловые отписки виленских воевод, но и черновики, и внутреннее делопроизводство съезжей и судной виленских изб за 1656-1659 гг., времени, когда городом управлял князь Шаховской. Эти документы были введены в научный оборот литовским историком Э. Мейлусом, давшим их архиографическое описание.52 Э. Мейлусом, С.Г. Жемайтисом и автором диссертации эти материалы были подготовлены к публикации, которая осуществилась в 2011 г.

Основной корпус документов хранится в Российской государственной библиотеке под названием «Материалы Виленской съезжей избы за 1655-1659 гг.»54 Акты поступили в библиотеку в 1927-1937 гг., где они находились раньше — неизвестно. Комплекс состоит из 207 дел, однако, фактически, актов в нем в несколько раз больше. Судебные дела включают расспросные речи имеющих отношение к инциденту людей, а также указные государевы грамоты, сообщающие решение того или иного дела; к отпискам виленского воеводы прилагаются челобитные, росписи, сказки русских солдат или горожан; челобитные виленских мещан о конфискованных вещах включают росписи имущества и расписки о его получении и т. д.

Разбирая материалы Виленской съезжей избы М.С. Шаховского, сотрудники ОР РГБ распределили акты по 9 тематическим разделам: переписка воеводы Шаховского по внешне-политическим вопросам (№1-22), документы о службе в Виленском гарнизоне (№23-63), о хлебном и денежном содержании русских полков (№64-104), о земельных владениях начальных людей и шляхтичей (№105-123), о побегах солдат из

52 Meilus Е. Du nauji saltiniij. kompleksai apie Vilniii maskvcnu okupacijos metu (1655-1661) // Konstantinas Jablonskis ir istorija. Sudare F. Rimsa. Vilnius, 2005. P. 231-246. Он же. Вильнюс во время «Потопа» (1655-1661 гг.): источниковедческие проблемы // Lietuvos Didziosios kunigaikStystós istorijos saltiniai. Faktas. Kontekstas. Interpretacija. Vilnius, 2007. P. 419-427.

53 1655-1661 m. rusi^okiipacinés valdzios Lietuvoje dokumentai. Sudaré E. Meilus. Parenge Irina Gerasimova, Elmantas Meilus, Sergej us Zemaitis. Vilnius, 2011 (XVII a. vid. Maskvos okupacijos Lietuvoje saltiniai. T. 2).

54 Материалы Виленской съезжей избы за 1655-1659 гг. (ОР РГБ. Ф.178. Д. 6916. 207 ед. хр).

виленского гарнизона (№124—128), дела судной избы (№129-176), акты о внутренних делах города (№177-186), по торговым делам и аренде (№187-195), о притеснениях и поборах с крестьян и шляхты (№196-207).

Из приведенного перечня можно заметить, что большое место, как и в актах Разрядного приказа, в материалах М.С. Шаховского уделяется внешнеполитическим моментам и вопросами обеспечения и комплектации русской армии. Акты, посвященные жизни города Вильны и ее горожан, занимают скромное место. Э. Мейлус отметил, что по актам съезжей избы лучше всего освещается история города в 1658 г., хуже — в 1657 и 1659 гг. и совсем скудно — 1656 г.55 И, действительно, по годам дела распределяются следующим образом: 1655 г. — 1 д., 1655-1656 гг. — 1 д, 1656 г.— 8 д., 1656-1657 гг. — 2 д., 1657 г. — 30 д., 1657-1658 гг. — 7 д., 1658 г. — 134 д., 1659 — 14 д. Кроме того, один документ не имеет даты, а другой — устав ремесленников — относится к первой половине XVII в.56 Акты съезжей избы, таким образом, удачно дополняют документы фонда Разрядного приказа, в которых обнаружилось мало материалов по 1658 г. и, наоборот, больше всего имеется актов за 1656-1657 гг.

Другая часть делопроизводства М.С. Шаховского оказалась в Российской национальной библиотеке, в Основном собрании актов и грамот (ОСАГ) рукописного отдела. Это собрание содержит 58 грамот 1656, 1658-1660 гг., связанных с Вильной: 1656 г. — 5; 1658 г. — 34; 1659 г. — 17; 1660 г. — 2. Документов, касающихся собственно съезжей и судной изб виленского воеводы, всего 13: это челобитные виленских мещан об отдаче конфискованных воеводой вещей, русских солдат о даче жалования. Большая часть вошедших в собрание ОСАГ актов, имеющих отношение к Вильне, принадлежит делопроизводству Иноземского приказа: росписи, памяти, черновики указных государевых грамот и

55 МеПт Е. Эй пацр ЗаШпщ котр1ек5а1 ар1е УПпщ ...Р. 241.

56 Расснросиые речи солдат полка Ю.Англера по делу о пропаже жены исца Азамата Пикшикова и ответчика Енбулата Ебалакова. [1656-1661] (ОР. РГБ. Ф. 178. №6916. Д. 139. 10 л.); Устав виленского ремесленного цеха шорников, составленный па основании челобитной цеха со ссылкой на ранние уставы 1562, 1579 и 1602 гг. 1 иол. XVII в. (ОР. РГБ. Ф. 178. №6916. Д. 194. 6 л.).

пришедшие в приказ отписки воевод. Три акта о жизни столицы ВКЛ вышли из-под пера дьяков Оружейного приказа.

Небольшая подборка документов съезжей избы князя М.С. Шаховского обнаружилась в библиотеке Чарторыйских при Национальном Музее в Кракове — 12 актов: 1656 г. — 2, 1657 г. — 2, 1658

СП

г. — 6, 1659 г. — 2. Подборка включает девять судных дел виленских мещан, две отписки Шаховского и начальный фрагмент челобитной ошмянской шляхты, окончание которой нашлось среди грамот фонда ОСАГ в РНБ.58 Все документы представлены фрагментами плохой сохранности.

Во всех вышеперечисленных фондах представлены акты делопроизводства съезжей избы М.С. Шаховского — черновики его отписок царю Алексею Михайловичу, челобитные виленских мещан и поветной шляхты, росписи имущества и судебные дела и др.

Кроме подлинников, существует и копийная книга, созданная в Пулавах в 20-е годы XIX в.59 В ноябре 1832 г. вместе с другими рукописями только что расформированной Пулавской библиотеки она поступила в Императорскую публичную библиотеку (всего было привезено 7728 единиц).60 По содержанию книга включает тот же набор актов: судебные дела, черновики воеводских отписок царю Алексею Михайловичу и указные грамоты. Писцы, создававшие копии, переписывали кириллические документы латиницей с использованием польского алфавита, выдающего их национальную принадлежность. На освоенных переписчиками 239 листах рукописи разместилось около 110 копий виленских судебных дел, отписок воеводы и царских указов. Кроме этого, между листами книги вклеено несколько сставов подлинных актов.

57 ВСг. I. 7787. №2822. Благодарю Э Мейлуса, давшего мне возможность ознакомиться с материалам» Вилненскоп съезжей избы воеводы кн. М.С.Шаховского из данного архива.

58 Этот факт установил сотрудник ОР РНБ С.Г.Же.маитис: ВМ СгаИ. I. 7787. № 2822.11.03, № 2822.11.04 (фрагм); ОР РНБ. Ф. 532. ОСАГ. Он. II. № 1512 (фрагм).

59 Копийная книга документов делопроизводства виленского воеводы кн. М.С.Шаховского. (1655-1659). (ОР РНБ. ОСРК. И.II.85. 259 л.)

60 Императорская публичная библиотека за сто лет: 1814-1914. Санкт-Петербург, 1914. С. 109.

Копийная книга помогла выдвинуть предположение о том, где ранее находился комплекс документов съезжей избы М.С. Шаховского. Не вызывает сомнения, что разбросанные по разным библиотечным собраниям акты Шаховского являются частями одного целого. Возможно, до 1831 г. они хранились в Пулавской библиотеке, принадлежавшей князьям Чарторыйским. Когда и при каких обстоятельствах разделился комплекс материалов съезжей избы виленского воеводы, пока остается загадкой. Ясно одно, что это произошло уже после 1831 г., времени упразднения Пулавской библиотеки. Часть материалов Виленской съезжей избы после разделения комплекса была утрачена. Об этом свидетельствуют 25 актов, зафиксированных в копийной книге, но не обнаруженных среди сохранившихся документов.61

Не прошло и десяти лет после поступления копийной книги в Императорскую публичную библиотеку, как ее содержанием заинтересовались члены Археографической комиссии, работавшие над изданием документов в серии «Акты исторические». Для публикации они отобрали 25 отписок воеводы М.С. Шаховского, вошедших в IV том и в «Дополнения» к этому же тому. " Особенность публикации документов виленского воеводы заключалась в том, что в данном издании редакторы вновь вернули им кириллический шрифт. Наличие подлинных документов делопроизводства Шаховского сделало возможным сравнение первоначальных текстов с их вторичной передачей: латинской копией и публикацией документов кириллицей в изданиях «Актов исторических».63 Сравнение подлинников и их копий показало, что переписка документов была произведена с ошибками, большинство из которых было допущено по причине плохого знания иностранными копиистами русского языка; с

61 Установлено сотрудником ОР РНБ С.Г. Жемаитисом. Э. Мейлус указывает приблизительное число утраченных актов —около 30 документов: Мейлус Э. Вильнюс во время «Потопа» (1655-1661 гг.)... С. 422.

62 ЛИ. Т. IV; ДАИ.Т. IV.

63 Подробнее см.: Герасимова И.В. Издержки двойного «перевода»: копирование и публикация документов делопроизводства виленского воеводы и князя М.С. Шаховского (1655-1659) в XIX веке // БЫт ¿госПоитхусге. 2012. № 50. Б. 79-86.

пропусками помет, подписей, вставок, строк и отдельных слов; при фиксации текста не учитывался черновой характер воеводских отписок. Публикаторам этих актов вполне было возможно разобраться в грамматических ошибках переписчиков, правильно распределить текст на слова, разбить его на предложения, перевести документы с латинского шрифта на кириллический. Однако многочисленные текстовые искажения и пропуски, допущенные копиистами, необратимо ухудшили качество будущего издания документов М.С. Шаховского в «Актах исторических». При подготовке томов работали грамотные редакторы, исправившие некоторые недостатки копии. В то же время тексты актов в целом еще более отошли от своих оригиналов, поскольку копии публикаторы не вполне доверяли и в спорных моментах опирались более на свой опыт работы с русскими средневековыми актами, чем на достоверную передачу текста польскоязычными копиистами.

Таким образом, публикация виленских отписок князя М.С. Шаховского в «Актах исторических» содержит существенные недостатки и, при наличии подлинников, не может являться материалом для исторических исследований, равно как и копийная рукопись 20-х гг. XIX столетия.

Важными источниками по изучению городской среды Вильны в период оккупации являются присяги мещан русскому и шведскому монархам, данные ими в первой половине 1656 г. Они позволяют проследить предпочтения мещан и влияние на этот выбор этнических и конфессиональных факторов.

Крестоприводная виленских жителей царю Алексею Михайловичу сохранилась в фонде Приказа Великого княжества Смоленского.64 Она вошла в рукопись, состоящую из тетрадей, посланных в 1656 году русскими воеводами из разных городов ВКЛ в Разрядный приказ. Впоследствии тетради были сшиты в одну книгу. Рукопись ввел в научный

64 Книга крестоириподных записей. 1656 г. (РГАДА. Ф. 145, Он. 1. Кн. 3).

оборот Б.Н. Флоря.65 Историк дал краткую характеристику документа и опубликовал небольшие выдержки из крестоприводных книг разных городов, среди которых — список виленского духовенства.66

В рассматриваемой рукописи три тетради имеют отношение к Вильне и работе съезжей избы воеводы М.С. Шаховского. Две тетради были написаны его подчиненными в апреле 1656 г. и представляют собой перепись шляхты Виленского и Троцкого поветов. В Виленский повет был послан Францова полку Траферта Иван Будаев, а в Троцкий - Юрьева полку Англера Афанасий Яминский.67 Эти тетради были посланы в Разрядный приказ виленским воеводой, о чем свидетельствует сохранившаяся отписка Шаховского, сопровождавшая их посылку: «И те, государь, началные люди, которые посыланы из Вил(ь)ни, привезли ко мне, холопу твоему, переписи своей тетрати за своими руками. И я, холоп твой, те тетрати за их руками и за своею рукою послал к тебе, великому государю ...» [прил. №48]. В этой отписке Шаховского упоминается еще одна, посланная царю тетрадь, — перепись шляхты Лидского повета, но она не вошла в данную рукопись.

Третья, наиболее объемная тетрадь, является собственно крестоприводной книгой. Данная тетрадь, посланная в Разрядный приказ виленским воеводой М.С. Шаховским, имеет следующее название: «Книги виленские крестоприводные шляхте, и мещаном, и поветным людем, и иноком, и ксенжом, и жидом, которые учинились под государевою высокою рукою февраля з 20 числа июня по 10 число при воеводе при князь Михаиле Семеновиче Шаховском»68. Тетрадь подписана в конце воеводой: «Шахавской руку приложил».69

65 Флоря Б.Н. Православие в Ливонии и Великом княжестве Литовском (2-я половина 1650-х - начало 1660-х гг.) // Вестник церковной истории. 2008. № 3 (11). С. 65-73.

66 Там же. С. 66.

67 Перепись шляхты Виленского повета. 1656 г., апреля 18 (РГАДА. Ф. 145. Он. 1. Кн. 3. Л. 360), Перепись шляхты Троцкого повета. 1656 г., апреля 18 (РГАДА. Ф. 145. Оп.1. Кн.З. Л. 372).

68 РГАДА. Ф. 145. Он. 1. Кн. 3. Л. 405-514 об.

69 Там же. Л. 514 об.

I" г

Крестоприводная книга М.С. Шаховского, однако, не является оригиналом. Это — чистовой авторизованный список, заверенный подписью князя Шаховского. Он сделан писцами специально для Разрядного приказа с тех тетрадей, в которые первоначально вносились имена жителей Речи Посполитой, присягнувших русскому царю. К такому выводу позволил прийти анализ имен в списке. Например, униатский священник виленской церкви Микулай Рыбинский записан в книге как «Рытоинский», что указывает на письменный характер ошибки. В разделе шляхты представлен целый ряд таких неточностей: отчество Касперович не понималось русскими писцами и принималось за фамилию «Сперович», а слог «-ка» понимался как окончание имени, написанного в принятом для русских документов самоуничижительном тоне: Станислав(ка) Сперович,

70

Адам(ка) Сперович. Отчество князя Андрея Курбского «Дмитриевич» было понято как «Далитреевич», что также указывает на характер ошибки, возможной лишь при переписывании.71 Другая характерная ошибка, несколько раз встретившаяся на протяжении книги: должность шляхтича указывается в следующей строке столбца, как бы продолжая ряд фамилий, вследствие чего невозможно понять к какому имени она относится: к

72

записанному в столбце выше или ниже.

Оригиналы крестоприводных книг, по всей видимости, хранились в съезжей избе князя М.С. Шаховского, и с них при необходимости списывали нужную информацию. Одна из копий с данных крестоприводных книг была сделана летом 1658 г. для боярина Ю.А. Долгорукова. Об этом упоминается в одной из отписок Шаховского: «И я, холоп твой, по твоему, великого государя, указу и по грамоте отдал в полки боярину и воеводам князь Юр(ь)ю Алексеевичи) Долгоруково с товарыщи виленской и иных поветов шляхте с крестоприводных книг

70 Там же. Л. 439.

71 т.,

1 ам же.

72 Там же. Л. 436,493 об.

имянные списки, которые шляхта розных поветов тебе, великому

73

государю, в Вил(ь)не присягали».

В основу структуры крестоприводной книги виленских жителей положен сословный принцип. Фамилии мужчин сгруппированы по разделам, соответствующим их сословию — шляхта, духовенство, крестьяне и мещане. Отдельную категорию в росписи составили иудеи («жиды»).

Крестоприводные списки, составленные виленским воеводой М.С. Шаховским, не ограничиваются жителями Виленского воеводства. В них вошли фамилии других людей из подконтрольных русским воеводам территорий: Минского, Полоцкого, Гродненского, Могилевского, Киевского и Смоленского воеводств. В росписи встречаются также жители Инфляндии, немецкого городка Мюльбурга («Милбурга»)74, Кенигсберга, а также «гайдуки венгерские пехоты».75 Иными словами, в крестоприводной книге Шаховского записаны все, кто пришел в Виленскую съезжую избу и пожелал принять присягу на верность русскому царю Алексею Михайловичу.

Дело с материалами комиссии по беженцам, подписавшим в феврале-марте 1656 г. тексты присяги в Кенигсберге, сохранилось в архиве Прусского Культурного наследия (Берлин-Далем). Историки не раз обращались к изучению этих материалов. Прослеживая историю проживания немецких общин в Вильне и Ковне, П. Карге привел немецкие фамилии жителей, убежавших из этих городов в Пруссию и присягнувших весной 1656 г. шведскому королю и прусскому курфюрсту.77 Общий

73 Отписка виленского воеводы князя М.С. Шаховского о передаче воеводе и князю Ю.А. Долгорукому полков, стоящих в Вильне и отрядов присягнувшей шляхты с военным снаряжением. 1658 г. августа 25. Черновик (ОР РГБ. Ф. 178. № 6916. Д. 55. Л. 4).

74 Мюльбург - населенный пункт немецкой земли Баден-Вюртемберг, впоследствии в первой половине XVIII века ставший частью вновь образованного города Карлсруэ.

75 РГАДА. Ф. 145. Оп.І. Кн.З. Л. 442,, 443,493 об.

76 Untersuchungskommission wegen der Fremden im Herzogtum Preußen (GStA.PK. EM 11 lk. Nr 104. Fol. 239.)

77 Karge P. Zur Geschichte des Deutschtums in Wilna und Kaunen // Altpreussische Monatsschrift. Bd. 54. Königsberg, 1917. S. 35-94.

источниковедческий обзор этих материалов дал Г. Саганович.78 Польский ученый С. Аугусевич опубликовал алфавитные списки мещан, присягнувших шведскому королю из дела о беженцах BKJI из архива

70

Прусского культурного наследия. В то же время подписи виленского духовенства и мещан, за исключением жителей немецкого происхождения, еще не становились предметом специального рассмотрения.

Присяга включала стандартный текст на латинском, польском либо немецком языках. После текста присяги следовали собственноручные подписи лиц с печатями или без них. Кроме того, в конце рассматриваемого дела писцами бранденбургского курфюрста на основе подписей были составлены чистовые списки всех присягнувших лиц.

Подписи виленских мещан обнаруживаются в ряде документов

80

дела:

• Присяга «немецких» мещан из Вильны и Гродно.

• Присяга «польских» мещан из Вильны.

• Присяга виленских мещан на латинском языке.

• Присяга свиты виленского епископа Ежи Тышкевича.

• Присяга членов греко-католического ордена св. Василия Великого.

• Две присяги временно проживавших в Тильзите мещан. Анализ подписей позволит выявить социальный статус, этническую

и конфессиональную принадлежность виленских мещан, а также установить приблизительное количество присягнувших шведскому королю. Хотя следует отметить, что разделение писцами курфюрста людей на «немецких» и «польских» в присягах № 1-2 достаточно условное и в ряде случаев не указывает на этническое происхождение мещан. Среди

78 Sahcmowicz Н. Wychodzy z Wielkiego Ksi^stwa Litewskiego w Prusach 1656 roku // Lituano-slavica Poznaniensia. Studia histórica. Т. IX. Poznañ, 2003. S. 240-245.

79 Augusiewicz S. Spis uchodzców z Wielkiego Ksiqstwa Litewskiego w Prusach Ksií\z?cych w latach 16551656 w zbiorach Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz w Berlinie // Komunikaty Mazursko-Warmiñskie. № 1 (271). Olsztyn, 2011. S. 97-181.

80 GStA.PK. ЕМ 11 lk. Nr 104. Fol. 83-90,91-97, 99-101, 61-65, 66-68, 141-143, 145-146.

подписей «немецких» виленцев присутствуют голландские, французские и польские фамилии: von Hövel, de Sauxe, de la Marche, Baranowicz. Среди «польских» подписей попадаются немецкие фамилии: например, Zeligmacher. Возможно, такие названия были связаны с идеей писцов разделить жителей по конфессиональному признаку. Подписи под текстом «немецкой» присяги были поставлены мещанами на немецком языке. Столичные горожане, в большинстве случаев католической, униатской, православной конфессий подписали общий документ от имени виленских «поляков». Однако здесь также встречаются отдельные подписи протестантов польского происхождения, как, например, кальвиниста, золотых дел мастера Павла Жечиньского (Pawel Zeczynski). «Польские» мещане ставили подписи на польском и старобелорусском языках. Образованные горожане, знающие латинский язык, подписывали латинские тексты присяги, независимо от своей этнической и конфессиональной принадлежности.

Наряду с книгами и актами, составленными сторонами, воевавшими с Речыо Посполитой — русскими и прусскими (подконтрольными в то время Швеции) властями, сохранились документы военного времени, отражающие делопроизводство канцелярии польского короля, виленских городских властей. Это книги записей Литовской метрики и книги Виленского магистрата.

В одноименном фонде РГАДА сохранилось пять книг записей Литовской метрики, включающих акты за 1655-1661 гг.: № 130 (1654-1660), № 131 (1654-1662), № 132 (1657-1668), № 133 (1658-1667), №134 (1660-1662). Одна из них, № 131, была опубликована А. Рахубой.81 В книгах Литовской метрики находятся документы о Вильне, выданные канцелярией польского короля: это привилегии на виленские дома, акты, подтверждающие передачу имущества умерших виленских мещан и опекунство над детьми-сиротами.

81 Metryka Litewska: Ksiçga wpisôw nr 131 / Oprac. A.Rachuba. Warszawa, 2001.

Документы Виленского магистрата 50-80-х гг. XVII в. были

известны в науке еще по публикациям в «Актах Виленской

82

археографической комисссии» XIX в. Новую публикацию отдельных

83

актов по данным магистратским книгам осуществил Д. Фрик. К настоящей работе привлекались шесть книг записей и судебных дел,

84

хранящихся в Литовском историческом архиве. Еще одна книга записеи, хранящаяся в РГАДА, в фонде Комиссии Эдукационного фундуша, была

ос

введена в научный оборот и опубликована Э. Мейлусом. Только последняя книга целиком состоит из актов рассматриваемого периода, остальные рукописи содержат небольшое количество документов военного времени. Книги записей магистрата позволяют выявить время работы этого института власти, вопросы, которые он решал в условиях оккупации, типичные ситуации, связанные с военным временем, в которые попадали горожане. Судебные дела этих лет выявляют уровень жизни мещан и проблемы, волновавшие их в военное время. Среди делопроизводства виленского магистрата большое значение имеют сохранившиеся росписи расходов и приходов Вильны за 1655-1661 гг.86 Они позволяют изучить вопросы повседневной жизнедеятельности мещан, а также проследить подъемы и спады обеспечения горожан продуктами и непродовольственными товарами в эти годы.

Виленских метрических книг военного времени не сохранилось. Это связано с тем, что документация в приходах Вильны в 1655-1661 гг. если и велась, то эпизодически. От XVII века до наших дней дошли книги католических костелов, лютеранских и кальвинистских приходов за

82 АВАК. т. XVIII; АВАК. Т. IX.; АВАК. Т. X.; ABAK. Т. XX; АВАК, Т. XXXIV.

83 Wilniane. Zywoty siedemnastowieczne. Oprac., wst. i komient. D.Frick. Warszawa, 2008. S. 28-29, 95-97, 113-115, 175-180, 196-199, 212-214, 242-245, 291-292, 297-298, 321-322, 330-334, 502-504, 519-520, 529-532, 543-549, 556-564, 570-572.

84 LVIA SA 5097-5099, 5111-5112, 5333.

85 РГАДА Ф. 1603. On. 12. Д. 14 (1657-1662). Опубликована: 1657-1662 m. Vilniaus miesto tarybos knyga. Sudare E. Meilus. Parengé Mintautas Ciurinskas, Algimantas Kaminskas, Elmantas Meilus. Vilnius, 2011 (XVII a. vid. Maskvos okupacijos Lietuvoje salliniai. Т. 1).

86 LVIA. F. 458. Ар. 1. B. 15, 17. Роспись расходов н приходов города за 1657 г. была опубликована: Roku od Narodzcnia Syna Bozego 1657 przychodu y rozchodu kamorczanego reiestr// Rachunki miasta Wilna/ Druk. J. Obst. Wilna, 1914. S. 27-29.

0*7

отдельные годы. Данные источники дополнительно привлекаются к работе для получения информации о семейных и дружеских связях, о социальном положении человека, о месте его проживания, о потере мужа или жены, а также в случае взятия опеки над сиротой.

Последний комплекс документов, легший в основу диссертационной работы, находится в фонде Оружейной палаты Кремля РГАДА. Акты палаты содержат сведения, касающиеся повседневной жизни и труда работавших в ней ремесленников, выходцев из Речи Посполитой, в 50-70-х гг. XVII в. Хотя этот фонд изучался A.C. Абецедарским и М.Н. Ларченко, как источник сведений о повседневном быте и работе

оо

виленских оружейников он не рассматривался. Кроме того, в ведении дьяков Оружейной палаты находились дела, связанные с предметами искусства и культуры. В фонде, к примеру, удалось обнаружить ряд документов, позволяющих восстановить историю вывоза из Вильны чудотворного образа Виленской иконы Божией Матери и ее возвращения на родину.89

Фонд Оружейной палаты состоит из двух частей, дополняющих друг друга. Основная информация представлена во второй части, включающей приходно-расходные книги государевых мастеровых палат, а также росписи ремесленников, работавших в государевых палатах, дьяков и духовенства, описи царского имущества, составлявшиеся государевыми дьяками. Первую часть составляют отдельные документы, частично

87 Записи о крещениях (1611-1616, 1664-1770, 1671-1685, 1685-1692) и венчаниях (1602-1615, 1664-1672) костела св. Яна, принадлежащего Виленской иезуитской академии (ЬУ1А Р. 604, арг. 19, Ь. 94-97); записи о крещениях и венчаниях (1666-1700) иезуитского костела св. Игната (ЬУ1А Р. 604, арг. 10, Ь. 2; Р. 1135, арг. 4, Ь. 478); записи о крещениях (1631-1655, 1663-1682, 1682-1700) венчаниях (1631-1655, 1663-1681, 1684-1700) и погребениях в кальвинистской церкви (ЬУ1А Р. 606, арг. 1, Ь. 102-103).

88 Абецедарский Л.С. Белорусы в России. Минск, 1957; Русско-белорусские связи. Сб. докум. Отв. ред Л.С. Абецедарский, М. А.Волков. Минск, 1963; Абецедарский Л.С. Белоруссия и Россия. Очерки русско-белорусских связей второй половины ХУ1-ХУП вв. Минск, 1978; Ларченко М.Н. К вопросу о работе так называемых «польских» мастеров в Оружейной палате во второй половине XVII в. // Материалы и исследования. Москва, 1984 (Произведения русского и зарубежного искусства XVI - начала XVIII в. Вып. IV).

89 О посылке из Москвы в Дон к атаманам и казакам списка с образа Пречистым Богородицы Виленской. 1664 г., февраля 29 (РГАДА. Ф. 396. Он. 1. Д. 8940. 5 л.); О покупке атласа у купца Павла Кузьмина для оклейки киота и на подкладку под образ Виленской Божией Матери и об отпуске этого образа с Москвы в Литву с литовским послом. 1668 г., декабря 7 (РГАДА, ф. 396. Он. Д. 11466.2 л.).

дублирующие сведения, содержащиеся в книгах. Так, если в приходно-расходной книге записана выдача жалованья мастеру за месяц и его роспись, то среди документов первой части можно найти челобитную мастера с просьбой выдать жалование за этот же месяц. Однако ни одна из частей фонда Оружейной палаты не имеет целостного комплекса материалов о мастерах за весь период 1655-1680 гг.

В процессе исследования были просмотрены и изучены приходные и расходные книги деньгам и товарам Оружейной палаты за 1655-1668 гг., находящиеся во второй части фонда.90 Наибольшую ценность представляют книги под названием «расходные книги денежной казне на окладное и неокладное жалованье мастерам», сохранившиеся лишь за 1655-1659 гг. В данных книгах регулярно записывались выдаваемые мастерам деньги на исполнение заказов, а также размеры жалованья. Отдельные документы из первой части — росписи ремесленников, челобитные о выдаче жалования, сказки мастеров также были привлечены к исследованию. В этой части фонда документы о некоторых виленских мастерах прослеживаются вплоть до 1680 г.91

Особую ценность представляет сделанная в 1686 году опись изделий, имевшихся в Оружейной палате.92 Это была не единственная перепись изделий Оружейной палаты, в самом ее тексте писцы ссылаются на прежние описи, в частности, 1681 г., однако сохранилась только вышеупомянутая опись. В ней описаны различные предметы быта — оклады на иконы и иконы, кресты на знамена, но основное место занимает оружие. В данной описи представлена целая энциклопедия оружия этого времени, начиная от калмыцких колчанов, черкасских саадаков, и заканчивая польскими и прусскими топорами и разного типа пищалями. Описания были стандартными и состояли из названия изделия, его

90 РГАДА. Ф. 396. Он. 2. 121, 122, 124,332, 556, 601-602, 642, 648-650, 948-950.

91 Челобитная ствольного мастера Б. Кинамана о жаловании. 1680 г., января 23 (РГАДА. Ф. 396. Он. 1. № 19867. 3 л.).

92 Опись Оружейной палаты 1686 г. (Ф. 396. Оп. 1. Д. 936. 707 л.).

детального описания, включающего материалы, украшения из драгоценных камней, резьба, рисунки и цвета, использование золота и серебра. В большинстве случаев указывалась стоимость оружия. В некоторых случаях указывался мастер Оружейной палаты, изготовивший данное изделие. В описи имеются указания на изготовление оружия польскими или литовскими мастерами. В Оружейной палате хранились «две полосы стал(ь)ные московское дело на литовской веске...» и «две полосы стал(ь)ные московское дело на пол(ь)ское дело...».93 В процессе настоящего исследования было выявлено шесть описаний пищалей и пистолей, сделанных виленским мастером Бартаром Кинаманом.

Помимо основных комплексов источников в круг исследования вошли документы по внешней политике, содержащие сведения о Вильне и отложившиеся в фонде «Сношения России с Польшей» (Ф. 79) РГАДА. Часть этих материалов опубликовал Л.В. Заборовский.94 Дополнительно к работе привлекались опубликованные воспоминания и дневники польской шляхты, европейские газеты того времени и другие материалы, содержащие информацию по изучаемой теме.95 Два частных документа представляют особую значимость для изучения вопроса занятия Вильны русскими войсками. Это написанная виленским лютеранином листовка о событиях, произошедших во время и вскоре после взятия Вильны, опубликованная Д. Фриком,96 а также письмо Габриэля Любенецкого с сопроводительной запиской Януша Радзивилла неустановленному лицу от 15 августа 1655 г., найденное в шведских архивах.97

93 Там же. Л. 67об., 68об.

94 Заборовский Л. В. Великое княжество Литовское и Россия во время польского Потопа (1655-1656 гг.). Документы. Исследование. Москва, 1994. С. 8-33.

95 Отмечу наиболее информативные публикации: Rudawski J.K. Historia Polski od smierci Wladyslawa IV do pokoju oliwskiego / Tlum. W.Spasowicz. Petersburg-Mohylow, 1855. T.I—IL; Vorbek-Lettow M. Scarbnica pamiçci: Pamiçtnik lekarza króla Wladyslawa IV / Oprac. E.Galos, F. Mincer, red. nauk. W. Czapliñskiego. Wroclaw-Warszawa-Kraków, 1968; Вести-Куранты. 1656 г., 1660—1662 гг., 1664—1670 гг.: Русские тексты. Ч. 1 / Изд. подгот. В. Г. Демьяновым при участии И. А. Корнштевой. Завершение работы над изд. и подгот. к печати: Е. А. Подшивалова, С. М. Шамин. Под ред. А. М. Молдована и Ингрид Манер. М., 2009. Вести-Курапты. 1656 г., 1660—1662 гг., 1664—1670 гг.: Иностранные оригиналы к русским текстам. Ч. 2. Москва, 2008.

96 Wilniane. Zywoty siedemnastowieczne / Opracowal, wstçpem i komientarzami opatrzyl David Frick. Warszawa, 2008 (Biblioteka Europae Orientalis. T. XXXII). S. 326-330.

97 RA. Militaría. Vol. M. 1304.

Обзор имеющихся документов о Вильне под властью русского царя показал наличие широкой источниковой базы для монографического исследования, отдельные части которой находятся в странах Восточной и Западной Европы. Многие материалы изданы, однако их потенциал далеко не исчерпан современными исследованиями. Автором диссертации были выявлены новые документы в фондах Разрядного приказа Московского стола и Оружейной палаты Кремля; впервые привлечены для данной темы и проанализированы присяжные переписные книги, созданные в Вильне и Кенигсберге, в которых отложились подписи виленских мещан, а также просмотрены шведские архивы, в которых найдены единичные акты по данной теме. Все источники, где это возможно, подвергаются перекрестному анализу для проверки содержащихся в них сведений. В настоящей работе опубликованные и вновь выявленные источники впервые используются для изучения повседневной жизни виленских мещан, их взаимоотношений внутри городской среды в военные годы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Герасимова, Ирина Валерьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучив поликонфессиональную городскую среду Вильны в период ее жизни под властью русского царя, обсудим итоги с точки зрения задач, поставленных в начале работы, а также посмотрим дальнейшие перспективы развития данной темы.

Идея о существовании мирных отношений между представителями разных вер и наций в Вильне не подтвердилась в процессе изучения периода жизни мещан под властью русского царя.1 Исследование показало хрупкость поликонфессиональной среды Вильны, не выдержавшей испытания военным временем. Зыбкое равновесие этой среды во многом держалось благодаря политическому климату Речи Посполитой, но после установления русской власти городская среда разделилась на «своих» и «чужих». Анализ списков присягнувших русскому и шведскому монархам горожан явственно показал, что в данный период местные жители искали поддержки у своих одноверцев. Общины виленских кальвинистов и лютеран вместе с частью шляхты и другими примкнувшими к ним горожанами - католиками и униатами — убежали на земли Королевской Пруссии. Православные мещане и евреи нашли поддержку у русского царя, захватившего земли ВКЛ. Католические городские элиты частью примкнули к протестантам, а часть их прятались в поветах, пережидая окончание войны. Виленских мещан по их стратегиям поведения в военное время можно условно объединить в три большие группы.

Богатые купцы, духовная и светская виленская «элита» — католический и униатский епископы со своими дворами, образованные мещане католического и протестантского вероисповедания — юристы, нотариусы, протестанские пасторы, иезуиты, а также богатые купцы успели выехать из города и переждали военное время на более спокойных землях. Они во многих случаях сохранили свои жизни, хотя и испытывали

1 Wilnianie. Zywoty siedemnastowieczne . S. VII. неудобства и трудности, переезжая с место на место, гонимые военным временем. Эта часть общества если и пострадала, то только материально, понизив свой уровень жизни. Купцы, опираясь на обширные родственные, дружеские и профессиональные связи в разных частях Речи Посполитой, тут же наладили перевозку товаров между границами, имея на землях, подконтрольных шведским, польским и русским властям своего человека. Этот слой горожан, возвратившись после оккупации, восстановил свои права и положение в обществе.

Средняя прослойка граждан — купцы средней руки и лавочники, ремесленники, в том числе и члены виленского магистрата, возвратившись в город, пытались вновь наладить привычную жизнь и вернуть себе хотя бы часть свойственных городской власти прав и обязанностей. В правление М.С.Шаховского магистрат, возрожденный в начале 1657 г. и просуществовавший четыре месяца до возникновения эпидемии чумы, не имел никакого влияния на ситуацию: прежние положения, согласно которым он функционировал, уже не действовали. Попытки магистрата в 1658 г. с помощью царя подтвердить права, дарованные городу польскими королями, на практике оказались безуспешными, несмотря на то, что на бумаге некоторые из ранее действовавших прав были восстановлены царем. Реально деятельность городского управления началась осуществляться с середины 1660 г., после того, как польско-литовским войскам удалось окружить воеводу Д.Е. Мышецкого в Виленской крепости и держать полуторагодовую осаду. Наиболее уязвимой социальной группой являлись ремесленники. Спрос на их продукцию упал, за исключением оружия, пороха, бумаги, необходимых русским воеводам, а также продовольственных продуктов. Виленские мещане — члены магистрата, купцы, лавочники и ремесленники — пострадали более всего и погибли от эпидемий болезни, от военных действий, проходивших в непосредственной близости от города, а потом от жестких действий русского воеводы Д.Е. Мышецкого.

Православные и евреи — два вероисповедания, с которыми на протяжении первой половины XVII в. возникали постоянные конфликты в городской среде. Православные боролись за свое право отправлять в городе богослужение, поскольку все бывшие в Вильне храмы в начале века перешли к греко-католической конфессии, рассматривавшейся польскими католическими монархами как альтернатива православию. Конфликты мещан с еврейским населением разгорались чаще всего вследствие их нежелания соблюдать правила, установленные виленскими ремесленными цехами и купеческой гильдией, а также на почве ненависти к ним католического населения — студентов местной иезуитской академии и шляхты.2 В военное время это привело к открытой ненависти к ним со стороны остальных категорий горожан, поскольку православные мещане активно поддержали смену власти в городе, а еврейская община, примкнувшая позднее, пользовалась расположением русских воевод к неудовольствию остального населения. Православные и евреи, а также местные жители других конфессий, активно содействовавшие русской власти, получили в этот период шанс влиять на городскую жизнь, занять выгодные позиции и получить льготы у новой власти.

Система управления присоединенными землями, организованная русским царем, основывалась не на магдебургском праве, а на прямой воеводской власти, опиравшейся на военную силу. Лучшим способом занять какое-либо место в новой системе являлось доносительство, разведывание вестей из противоположного лагеря, измена своему окружению, той среде, в которой сформировался человек. Власть коренным образом поменяла систему жизненных координат. Житель ВКЛ делал каждый раз выбор между своей привычной средой, в которой он вырос и инстинктивным желанием приспособиться к новым условиям, а для того, чтобы можно было выжить, надо было сотрудничать с новой властью. Униаты — запрещенная русскими властями конфессия в ВКЛ, стали православными, но за спиной новых

2 Lowmianska М. Wilno przez naj^zdcm moskiewskim . S. 126; Wilnianie. Zywoty siedemnastowieczne . S. XXIV, Шпирт A.M. Этноконфессиональные отношения . С. 88. властей писали письма в высшие церковные инстанции, пытаясь отстоять свою веру.

В этой системе каждый горожанин (либо крестьянин, шляхтич) мог оказаться обвиненным в измене, особенно если он «запятнал» себя побегом на вражеские территории вначале установления русской власти, а затем возвратился в город. Наличие у мещанина родственных связей с теми, кто проживал за границей захваченных русскими солдатами территорий, являлось основанием для обвинения в измене. Так, желание сына поехать к матери на земли польского короля в Люблин трактовалось как измена русскому царю; виленский житель, работавший в русских войсках, но имевший родственников на прусских землях, подвергался обвинениям в измене со стороны своего начальства. В такой ситуации на первый план выступали природные качества человека: ловкий приспособленец выживал в любых условиях, извлекая выгоду из создавшегося положения, подобно купцу Луке Кучарскому, присягнувшему двум властям — русским и шведским, а затем, по возвращении в Вильну активно сотрудничавшим с новой властью. После окончания оккупации и восстановлении власти польского короля Лука занял хорошую должность в магистрате. Взятый же благодаря ему в переводчики к русскому воеводе шляпник Ян Хорошко и в последние годы окупационной власти много терпел, сидя в Виленской крепости вместе с воеводой и солдатами, а после оккупации испытывал на себе ненависть горожан, неоднократно представая перед городским судом.

Важная роль в укреплении новой власти отводилась управленцу, способному собрать разрозненные социальные группы и объединить их одной задачей. Князь М.С. Шаховской, призывавший местное население «лаской и приветом» и поставивший перед ними задачу обустройства новой жизни под властью русского царя, проявил себя талантливым воеводой. Он добился уважения со стороны всех слоев местного населения, которая признала его в качестве легитимной власти. Сумев замкнуть на себе контроль над основными источниками городских доходов — налогов от продажи товаров, проезда в город, аренды домов и мельниц, гостиного двора и т.д., Шаховской продолжал пополнять государеву казну даже во время эпидемии чумы, продавая вещи и сдавая в аренду дома умерших мещан. Недальновидные поступки князя Д.Е. Мышецкого на посту виленского воеводы, контактировавшего с местным населением при помощи репрессивных методов, привели к отвержению и непризнанию ими русской власти в его лице, что подтолкнуло мещан и шляхту к объединению усилий и ускорило возврат Вильны в лоно Речи Посполитой.

Рассмотрение конфликтных ситуаций, возникавших между полковыми воеводами, командовавшими русской армией и виленскими воеводами показало, что царская власть делала ставку не на грамотное управление захваченными территориями, а на военных начальников, в чем видится одна из главных ошибок ее политики, приведшей в итоге к проигрышу в войне и потере ранее захваченных территорий. Попытка удерживать завоеванные территории при помощи военной силы потерпела неудачу. То, что с помощью грамотного управления можно сохранить власть в неблагоприятных для нее условиях показало воеводство М.С. Шаховского. Князь сумел в тяжелый период 1658 г. после массовой измены шляхты Виленского воеводства вернуть их к присяге, продолжать управлять городом и снова объединить вокруг себя все слои населения.

Часть местных жителей — пленники и ремесленники — были вывезены в Московское царство. Массово пленники вывозились из города во время его захвата в августе 1655 г., равно как и трофейные ценности. Вещи, потоком хлынувшие к границам России, образовали рынки «польских» товаров в приграничных городах в 1656-1658 гг. Вопрос о добровольном или принудительном характере выезда ремесленников из городов ВКЛ в Россию в 1656-1660 гг. скорее решился в пользу последнего. Несмотря на протесты горожан, русская власть продолжала посредством царских наборов вербовать ремесленников на службу в Москву, где только единицы, подобно Бартару Кинаману, могли удержаться в условиях жесткой конкуренции между мастерами Оружейной палаты. «Немецкие» мастера протестантского вероисповедания получали большее жалование, выше ценились при дворе и не принуждались к смене веры, в отличие от их коллег — католиков, православных и униатов. Некоторые из виленских мещан приходили в Россию «на государево имя» сами, надеясь на возможность найти работу и пропитание в соседней стране.

Пребывание русских солдат в полиэтничной среде соседнего государства, и, наоборот, появление в Московском царстве пленников и добровольных эмигрантов из Литовского княжества обусловили материальный и культурный обмен между странами. Выходцы из ВКЛ, появившиеся на русских землях, стали проводниками традиций и новых достижений своей страны. Вывозом трофейных вещей, которыми потом пользовались различные слои русского населения — от царя до мещанина приграничного городка — можно объяснить возникновение целого направления моды в России на все «польское», продержавшегося около 30 лет, что соответствует периоду жизни военного поколения — участников и современников этих событий. Обратно в ВКЛ, согласно Андрусовскому договору 1667 г., русские власти если и вернули вещи, то это был ничтожное число от разграбленной страны: документально выявлены сведения о возврате единичных вещей, представлявших особую ценность.

Изучение Вильны открыло перспективы дальнейшего развития темы русского воеводства в городах ВКЛ во время русско-польской войны 1654— 1667 гг. Как организовавыли свою деятельность воеводы, на какие социальные слои они опирались? В какой степени успешное управление городом зависело от личности воеводы, а не от численности военного присутствия? Как складывались взаимоотношение между новой властью и мещанами в разных городах княжества? Как проявила себя царская политика на местах, насколько реализация спукаемых сверху указов отличалась от самих указов? Как использовал воевода свое положение в корыстных целях, была ли у него такая возможность?

Проведенное исследование ставит новые вопросы о столкновениях и влиянии укладов двух стран во время оккупации ВКЛ, магдебургского права, законов Литовского Статута и представлений о праве, воплощаемых русскими воеводами. Пользовались ли воеводы в своем управлении положениями права, сформулированными в Судебнике 1550 г. и Соборном Уложении 1649 г. или их власть носила деспотический характер?

Отдельной темой для исследования может стать судьба пленников и добровольно вышедших «на государево имя» людей из Великого княжества Литовского — мещан, крестьян и шляхты. Эту проблему, а также связанный с ней вопрос перекрещивания «польских» иноземцев подняла Т.А. Опарина на материале первой половины XVII в.3 Насколько массовый приток в военное время пленников и беженцев из соседней державы повлиял на процедуру перекрещивания?

В процессе исследования Вильны обнаружился вопрос торговых коммуникаций между литвинами, казаками и русскими людьми в военное время. Каким был рынок трофейных товаров в приграничных городках? Насколько в целом в период войны между двумя странами изменился ассортимент поставляемых товаров купцами ВКЛ в Россию и наоборот, повлияла ли война на более активное освоение литовского рынка русскими людьми?

Клубок поднятых вопросов и проблем репрезентирует две стороны военного конфликта: война как испытание и как культурное влияние. На примере жизни Вильны в 1655-1661 гг. мы можем увидеть, что произошло столкновение, конфликт государственных интересов, разрушивший хрупкую целостность городской общины, и одновременно состоялась встреча двух соседних культур. Пока не удалось выяснить степень влияния московской культуры на литовскую, но не вызывает сомнения, что виленские горожане, как и другие выходцы из Речи Посполитой, сумели передать жителям Российского государства свою культуру и традиции.

3 Опарина Т.А. Иноземцы в России XVI-XVII вв. Книга первая. М, 2007. С. 227-283.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Герасимова, Ирина Валерьевна, 2012 год

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Архивные фонды4

Государственный исторический музей. Отдел рукописей:

«Музейское» собрание Синодально-певческое собрание

Научно-исторический архив Санкт-Петербургского института истории РАН Ф. 52. Собрание П.Н. Доброхотова Ф. 178. Астраханская приказная палата Ф. 181. Собрание Иверского Валдайского монастыря

Нацыяпальны г'ютарычны apxiy Eenapyci Ф. 694. Фонд Радз1вшлау, князёу

Российская государственная библиотека. Научно-исследовательский отдел рукописей. Ф. 178. Музейное собрание

Российская национальная библиотека. Отдел рукописей Ф. 532. Основное собрание актов и грамот (ОСАГ) Ф. 550. Основное собрание рукописной книги (ОСРК) Ф. 588. Собрание М.П. Погодина

Ф. 728. Собрание «Библиотека Новгородского Софийского собора»

Российский государственный архив древних актов Ф. 145. Приказ княжества Смоленского Ф. 210. Разрядный приказ Ф. 389. Литовская метрика Ф. 396. Оружейная палата Ф. 1603. Комиссия эдукационного фундуша

Lietiivos valstybés istorijos archyvas (Vilnius).

Senieji aktai

F. 604 - Vilniaus Romos katalikii vyskupystés dvasiné konsistorija F. 606 - Vilniaus evangelikit reformat^konsistorija

Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz (Берлин —Далем) Etatsministerium

Repositur 150. Depositium Innungsarchiv Königsberg

Riksarkivet (Stockholm)

Militaría

2. Опубликованные источники

1. Акты виленского гродского суда / Под. ред. Я.Ф. Головацкого. Вильна: Тип. А.Г. Сыркина, 1875. XXV+652+83 с. (Акты, издаваемые виленской археографической комиссией. Т. VIII).

2. Акты виленского земского суда / Под. ред. Я.Ф. Головацкого. Вильна: Тип. А.Г. Сыркина. 1876. XXI+591+57 с. (Акты, издаваемые виленской археографической комиссией. Т. XI).

4 В перечень включены только те архивные фонды, документы которых были изучены автором de visu. Некоторые фонды сюда не вошли, если хранящиеся в них документы были описаны мной по имеющимся публикациям, без обращения к оригиналам.

3. Акты виленского магистрата и магдебургии / Под. ред. Я.Ф. Головацкого. Вильна: Тип. А.Г. Сыркина, 1879. XXXVIII+657+48 с. (Акты, издаваемые виленской археографической комиссией. Т. X).

4. Акты Иверского Святозерского монастыря (1582-1706), собранные о. архим. Леонидом и изданные Археографической Комиссией. СПб: б. и., 1878. 1243 с. (Русская историческая библиотека; Т.5).

5. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией). СПб: Тип. 11-го отд. собств. Е.И.В. канцелярии, 1842. Т. IV. 592 с.

6. Акты, касающиеся города Вильны / Под. ред. Ю.Ф. Крачковского. Вильна: Тип.

A.Г. Сыркина. 1893. CCXVI+668 (Акты, издаваемые виленской археографической комиссией для разбора древних актов. Т. XX.).

7. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссиею. СПб.: Тип. Э. Праца, 1853. Т. 5. 324 с.

8. Присоединение Белоруссии. (1654—1655) / Изд. под ред. Г.Ф. Карпова. Санкт-Петербург: Типография Ф.Елеонскаго и Ко, 1889. V+18+902 стб.+39 с. (Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 14. Дополнение к Т. 3).

9. Акты, относящиеся ко времени войны за Малороссию (1654-1667) / Под. ред. ФЛ1. Добрянского. Вильна: Электро-Тип. «Русский почин», 1909. L1I+588 с. (Акты, издаваемые виленской археографической комиссией для разбора древних актов

Т. XXXIV.).

10. Бростовский П.К. Дневник дороги на Комиссию в Вильну 1656 года, с самого акта Комиссии наскоро списанного // Сборник / Сост. Мухановым П.А. 2-е изд. СПб.: Тип. Э. Праца, 1866. С. 483-542.

11. Вести-Куранты. 1656 г., 1660-1662 гг., 1664-1670 гг.: Русские тексты / Изд. подгот.

B. Г. Демьяновым при участии И. А. Корнилаевой. Завершение работы над изд. и подгот. к печати: Е. А. Подшивалова, С. М. Шамин. Под ред. А. М. Молдована и Ингрид Майер. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009. Ч. 1. 856 с.

12. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб: Тип. Эдуарда Праца, 1851. Т. IV. VII+416+11+10.

13. Полное собрание законов Российской империи, повелением государя императора Александра Павловича составленное. Санкт-Петербург: Тип. 11-го отд. собств. Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. 1. С 1649 по 1675. XXXI+1029+12.

14. Собрание древних грамот и актов гг. Вильны, Ковны, Трок, православных монастырей, церквей и по разных предметам. С приложением трех литографированных рисунков. Вильно: Тип. А. Марциновского, 1843. Ч. 1. XCIV+194.

15. Охотничий дневник царя Алексея Михайловича, 1657 г. / Опубл. И.Е. Забелин. М.: Тип. В. Готье, 1858. 20 с.

16. Разрядный приказ. Московский стол (1571-1634) / Под ред. А.Н.Попова. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1890. (Акты Московского государства, изд. императорской Академиею наук. Т. 1). XLIV+767 с.

17. Разрядный приказ. Московский стол (1635-1659) / Под ред. А.Н.Попова. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1894. (Акты Московского государства, изд. императорской Академиею наук. Т. 2). XLV+773 с.

18. Разрядный приказ. Московский стол (1660-1664) / Под ред. Д.Я.Самоквасова. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1901. (Акты Московского государства, изд. императорской Академиею наук. Т. 1). ХХХ+674 с.

19. Русско-белорусские связи: Сб. докум. / Отв. ред Л.С. Абецедарский, М. А.Волков. Минск: «Вышэйшая школа», 1963. 534 с.

20.

21,

22.

23.

24,

25,

26,

27,

28.

29.

ЗО

31.

32

33

34

Статут Вялікага княства Літоускага 1588 : Тэксты. Даведнік. Каментарьіі / Бел. сав. энцыкл.; [Рэдкал.: І.П. Шамякін (гал. рэд.) і інш.]. Мінск: Бел. сав. энцыкл. імя П. Броукі, 1989. 570+3 с.

1657-1662 m. Vilniaus miesto tarybos knyga / Sudaré E. Meilus. Parengé Mintautas Ciurinskas, Algimantas Kaminskas, Elmantas Meilus. Vilniaus: LII leidykla, 2011. 696 р. (XVII amziaus vidurio. Maskvas okupacijos Lietuvoje saltinii^. T. 1). 1655-1661 m. Rusii okupacinés valdzios Lietuvoje / Sudaré E. Meilus. Parengé Irina Gerasimova, Elmantas Meilus, Sergejus Zemaitis. Vilniaus: LII leidykla, 2011. 800 p. (XVII amziaus vidurio. Maskvas okupacijos Lietuvoje saltinii^. Т. II). Augusiewicz S. Spis uchodzców z Wielkiego Ksi^stwa Litewskiego w Prusach Ksiiiz^cych w latach 1655-1656 w zbiorach Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz w Berlinie // Komunikaty Mazursko-Warminskie, Kwartalnik nr. 1(271), Olsztyn, 201 l,s. 97-181.

Bianchi M. (Alberto Vinima) Trumpas pasakojimas apie Lietuvos ir Lenkijos kar^su Maskva XVII a. Viduryje = Breve racconto della querrá di Lituania e Polonia contro Mosca alia meta del XVTI secolo / Sudaré Vydas Dolinskas; is senosios іїаіц kalbos verté Guido Michelini; komentarius parasé Antanas Tyla. Vilnius: Lietuvos dailés muzeiejus, 2004. 143 p.

Kochowski W. Ilistorya panowania Jana Kazimierza z klimakterów Wespazyana Kochowskiego przez wspólczesnego tlómacza w scroceniu na na polski jQzyk przelozona / Wyd. E. Raczyñskim. 2-е wyd. Poznan: N. Kameñski, 1859. Т. I. VI+369 s. Lettow M.V. Scarbnica pamigci. Pami^tnik lekarza króla Wladyslawa IV / Oprac. E.Galos, F. Mincer, pod red. nauk. W. Czapliñskiego. Wroclaw-Warszawa-Kraków: Zaklad Narodowy im. Ossoliñskich-Wydawnictwo, 1968. 327 s.

Metryka Litewska: Ksi?ga wpisów nr 131 / Oprac. A.Rachuba. Warsza\va:"DiG" Instytut Historii PAN, 2001.532 s.

Rachunki miasta Wilna z r. 1657 i 1688 / Poda! J. Obst; z komentarzem W. Studnickiego. Wilno: Ksi^garnia Stowarzyszenia Nauczycielstwa Polskiego. Oddzial w Wilejce pow., 1914. Nadb.: „Litwa i Rus". S. 77-186.

Rudawski W.J. Historja Polska od smierci Wladyslawa IV az do pokoju Oliwskiego, czyli szieje panow ania Jana Kazimierza od 1648 do 1660 r. przez Wawrzyñca Jana Rudawskiego, szlachcica polskiego, kanonika katedry Olomunieckiej, radzcy jego cesarskiej mosci arcyksiígcia Austryjackiego Leopola Wilhelma / Wyd. WI. Spasowicz. Petersburg i Mohylew: nakladem Boleslawa Maurycego Wolffa, 1855. Т. II. 459 s. Wilniane. Zywoty siedemnastowieczne / Opracowal, wstQpem i komientarzami opatrzyl David Frick. 663 s. (Biblioteka Europae Orientalis. Т. XXXII).

Zbiór praw i przywilejów, miastu stolecznemu W. X. L. Wilnowi nadanych: Na z^danie wielu miast koronnych tez i Wielkiego Ksiijstwa Litewskiego / Wyd. P. Dubinski. Wilno: Drukarnia Jego Krolewskiej Milosci przy Akademii, 1788. 312+12 s.

3. Исследования

Абецедарскин JI.C. Белорусы в Москве XVII в. Из истории русско-белорусских связей. Минск: изд-во Белорус, ун-та, 1957. 61 с.

Абецедарский JI.C. Белоруссия и Россия: Очерки русско-белорусских связей второй половины XVI-XVII вв. / Под ред. ЗЛО. Копысского. Мшск: Вышэйшая школа, 1978. 255 с.

Бабятыньск1 К. Ад Смаленску да Вшып: Baiîna Рэчы Паспал1тай з Масков1яй (1654-1655 гг.). В1льня: 1нстытут беларуастьш; Беласток: Беларускае г1старычнае таварыства, 2011. 171 с.

iWi I

35. Бабятьшьскі К. Кар'єра і вайсковая дзейнасць М.К. Паца// Беларускі гістарьічньї агляд. Снежань, 2008. Т. 15. Сш. 1-2 (28-29). С. 255-303.

36. Барсуков А.П. Списки городских воєвод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия по напечатанным правительственным актам. СПб: Тип. М.М. Стасюлевича, 1902. 611 с.

37. Бершадский С.А. Литовские евреи: История их юридического и общественного положения в Литве от Витовта до Люблинской унии. 1388-1569. Санкт-Петербург: Тип. М.М. Стасюлевича, 1883. 431 с.

38. Богоявленский С.К. Научное наследие. М., Изд. «Наука», 1980. 272 с.

39. Брун Т.А. Муромская «Повесть о чудесах Виленского креста» // Труды Отдела древнерусской литературы. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1979. Т. 34: Куликовская битва и подъем национального самосознания. С. 323-331.

40. Валк С.Н. Избранные труды по археографии. Научное наследие. Санкт-Петербург: Наука, Санкт-Петербургское отд., 1991. 368 с.

41. Василевский В.Г. Очерк истории города Вильна / Памятники русской старины в Западных губерниях империи, издаваемые по высочайшему повелению

П.ІІ. Батюшковым. Вып. 5. Санкт-Петербург: Типография А. Траншеля, 1872. С. 280; Вып. 6. Санкт-Петербург: Тип. А. Траншеля, 1874. С. 1-112.

42. Выяуленне, сумеснае выкарыстанне і вяртанне архіуньїх, бібліятзчньїх і музейных каштоунасцеи, якія захоуваюцца у замежных краінах / Пад рзд. А. Мальдзіса (гал. рэд.) і інш. Мінск: БФК, 1999. 372 с. (Вяртанне. Кн. 6).

43. Галактионов И.В. Андрусовский договор 1667 г. и проблема русско-польского союза // Славянский сборник. Саратов: издательство Саратовского университета, 1978. Вып. 2. С. 70-120.

44. Галактионов И.В. Из истории русско-польского сближения в 50-60-х гг. XVII в. (Андрусовское перемирие 1667 г.). Саратов: издательство Саратовского университета, 1960. 108 с.

45. Гардзееу М. «Под час небеспеченства од Москвы ...» (актавая кніга Полацкага магістрату за 1656-1657 гг. як крьшіца па вывучэншо вайны 1654-1667 г.) // Беларускі Пстарычны Агляд. Т. 6. Сш. 1-2 (10-11). Снежань, 1999. С. 202-221.

46. Гардзееу М. Полацкі магістрат у часы вайны 1654—1667 гг. // Весці Нацыянальнай Акадзміі навук Беларусі. 2000. №3. С. 66-70.

47. Герасімава I.B. Канты часу шведскага «патопу» (1655-1660) у расійскіх рукапісах апошняй чвзрці XVII ст. // Arche. 2012. № 6(117). С. 477^91.

48. Герасимова И.В. Проблема научной достоверности публикаций документов о Вильне под властью русских воевод (1655-1661) в XIX веке // Славяноведение. 2011. №4. С. 16-27.

49. Гирлявичус Л. Усовершенствование оборонительной системы Вильнюса в XVII-XVIII веках // Оборонительные сооружения Европы и Восточной Пруссии: Сборник научных статей / Ред. кол. И.В. Кожевников, В.Н. Маслов, С.Ю. Соколова. Калининград: РГУ им. И. Канта, 2006. С. 33^16.

50. Голикова Н.Б. Очерки по истории городов России к. XVII - начала XVIII вв. М.: изд-воМГУ, 1982.215 с.

51. Денисова М.М. Палаш князя М.В. Скопина-Шуйского и сабля князя

Д.М. Пожарского // Именное и художественное холодное оружие XVII - XIX веков. М.: Гос. изд-во культурно-просветительской лит-ры, 1956. С 5-11.

52. Дворянские роды Российской империи / Авт.-сост.: П. Гребельский, С. Думин, А. Мирвис, А. Шумков, М. Катин-Ярцев. СПб.:ИПК "Вести", 1993. Т. 1. 343 с.

53. Заборовский Л.В. Великое княжество Литовское и Россия во время польского Потопа (1655-1656 гг.): документы, исследование. Москва: Наука, 1994. 189 с.

54. Заборовский Л. В. Католики, православные, униаты: Проблемы религии в русско-польско-украинских отношениях конца 40-х - начала 80-х гг. XVII в.: Документы.

55

56,

57,

58,

59,

60

61

62,

63,

64,

65,

66.

67,

68.

69,

70

71,

72,

73,

1 "<.М Ч-Д'/' <

Исследования. Москва: «Памятники исторической мысли», 1998. Ч. 1. Источники времени гетманства Б.М.Хмелышцкого. 375 с.

Императорская публичная библиотека за сто лет: 1814-1914. Санкт-Петербург: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1914. 481+ XXVI с.

История повседневности. Сборник научных работ / Ред. М.М. Кром. СПб.: Издательство Европейского ун-та в СПб, 2003. (Источник. Историк. История. Вып. 3.) 207 с.

Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII в. М.: Изд-во РГГУ, 2006. 403 с. Катлярчук. А. У цешо Польшачы i Pacei. Вялжае Княства .Штоускае i Швэцыя у часе эурапейскага крьшсу сярэдзшы XVII ст. [доктарская дысэртацыя]. Míhck: Arche, 2009. 305 с.

Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба России за выход к балтийскому морю в 1655-1661 гг. Москва: Институт Российской истории РАН, 1998. 300 с. Кошелева O.E. Люди Санкт-Петербурга Петровского времени. Москва: Объединенное гуманитарное изд-во (ОГИ), 2004. 486, [1] с.

Коялович М. Литовская церковная уния. Санкт-Петербург: Тип. духовного журнала «Странник», 1861. Т. II. 444 с.

Кром М. М. Стародубская война 1534-1537. Из истории руско-литовских отношений. Москва: «Рубежи XXI», 2008. 140 с.

Кулишер И.М. История русского народного хозяйства. Челябинск: Социум 2004. 2-е изд. 743 с.

Куц O.IO. Биографические сведения о донских казаках, войсковых есаулах и войсковых дьяках второй трети XVII века (1637-1667) // Очерки феодальной России. Москва: УРСС, 2004. С. 122-164.

Лаппо-Данилевский A.C. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. Москва: Наука, 1990. 290 [2] с.

Ларченко М.Н. К вопросу о работе так называемых «польских» мастеров в Оружейной палате во второй половине XVII в. / Материалы и исследования. Москва: Искусство, 1984. С. 184-191. (Произведения русского и зарубежного искусства XVI - начала XVIII века. Вып. IV).

Малов A.B. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории. 1656-1671 гг. Москва: Древлехранилище, 2006. 622 с. Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII в. Москва: Изд-во МГУ, 1974. 255 с.

Марков A.C. Астрахань: иконы, коллекции, открытия:записки собирателя. Астрахань : Тип. "Нова", 2004. 160 с.

Мейлус Э. Вильнюс во время «Потопа» (1655-1661 гг.): источниковедческие проблемы // Lietuvos Didziosios kunigaikstystés istorijos saltiniai. Faktas. Kontekstas. Interpretacija / Red. kolegija Artüras Dubonis (pirmininkas) ... [et al.]. Vilnius: LII leidykla, 2007. P. 419^127.

Мельникова A.C. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого: История русской денежной системы с 1533 по 1582 год. Москва: «Финансы и статистика», 1989. 318 с.

Мялешка В. Грамадзянская вайна на Беларуа // Profesor Henryk Lowmiañski, zycie i dzielo: Materialy z sesji naukowej, poswiqeonej dziesií\tej rocznicy smierci uczonego (Poanañ, 7-8 X 1994 r.) / Pod red. A. Kijasa i К. Pietkiewicza. Poznan: Inst. Historii UAM, 1995. S. 135-154.

Нясв1жсюя зборы Радз1вшау: ix фарм1раванне, пстарычны лес, цяперашняе месцазнаходжанне i uuwxi выкарыстання / Рэдкал.: А. Мальдзю (гал. рэд.) i шш. Míhck: «Беларуси фонд культуры», 2002. 368 с. (Вяртанне. Кн. 7).

74,

75,

76,

77.

78.

79.

80.

81.

82.

83.

84.

85.

86,

87,

88,

89

90

91

Опарина Т.А. Иноземцы в России (очерки исторической биографии и генеалогии). М.: Прогресс-Традиция, 2007. 384 с.

Переписные книги города Москвы 1665-1676 гг. Москва: Городская типография, 1886. Т. 1.238 с.

Правила издания исторических документов в СССР / ВНИИ документоведения и арх. дела и др. 2-е изд., перераб. и доп. Москва, 1990. 186 с.

Прудовский П.И. Не только пером: Отписка царского дипломата об обороне Ковна от польско-литовских войск в конце 1658-1659 г. // Единорогъ. Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени. Москва: Квадрига, 2011. Вып. 2. С. 342-347. Раздорский А.И. Торговля Курска в XVII в. (по материалам таможенных и оброчных книг города). СПб: Дмитрий Буланин, 2001. 762 с. Рахуба А. МабЫзацыйны высшак Вялжага княства .Штоускага пад час вайны 1654щ1667 гг. // Беларуси пстарычны агляд. Снежань, 2008. Т. 15. Сш. 1-2 (2829). С. 149-174.

Руди Т.Р. Еще раз о датировке «Повести о чудесах Виленского креста» // Труды Отдела древнерусской литературы. Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) / Отв. ред. Д.С. Лихачев. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. Т. 51. С. 232-242.

Рэстытуцыя культурных каштоунасцей: праблемы вяртання i сумеснага карыстання (юрыдычныя, навуковыя i маральныя аспекты): Матэрыялы М1жнарод. навук. канферэнцьй Míhck. 19-20 чэрвеня 1997 г. / Пад рэд. А.Мальдзюа. Míhck: Нацыянальны культурна-асветшцю цэнтр ¡мя Францыска Скарыны, 1997. 344 с. (Вяртанне. Кн. 4).

Савич A.A. Борьба за Белоруссию и Украину в 1654-1667 гг. (Из истории русско-польских отношений второй половины XVII в.) // Ученые записки Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина / Под ред. П.П. Смирнова. М.: Изд. Московского городского пед. ин-та, 1947. Т. 2. Вып. 2. С. 79139.

Саганович Г.Н. Кузнечное ремесло Белоруссии XIV-XVIII вв. :Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. Киев: АН УССР, Ин-т археологии, 1989. 17 с. CaranoB¡4 Г.Н. Невядомая вайна Míhck: Павука i тэхшка, 1991. 143 [2] с. Сапунов А.П. Исторические судьбы Полоцкой епархии с древнейших времен до половины XIX в. (Извлечение из V тома «Витебской старины»). С приложениями. Витебск: Тип. Губернского правления, 1889. 170 с.

Сапунов А.П. Очерк исторических судеб православия и русской народности в Белоруссии вообще и пределах Полоцкой епархии в частности : произнес на торжеств, заседании братства в день положения св. мощей препод. Ефросиньи, княжны Полоцкой в обоснованном ею храме 23 мая 1910 г. Отд. оттиск из «Витебских губернских ведомостей». 1910. № 117-118. Витебск: Губ. тип., 1910. 30 с.

Селин A.A. Новгородское общество в эпоху смуты. СПб: Изд-во «Русско-Балтийский информационный центр «Блиц», 2008. 752 с. Симеон П.Ф. Поташное дело в Московском государстве на пороге XVIII в. // Журнал министерства народного просвещения. Санкт-Петербург: Сенатская типография, 1913. Май. Новая серия. Ч. XLV. 120-158.

Словарь книжников и книжности Древней Руси / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушк. дом). СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. Вып. 3: (XVII в.). 518, [1] с. Соболев H.H. Русская народная резьба по дереву. Москва; Ленинград: Academia, 1934.477 с. (Искусствоведение / Под общ.ред. А. В. Луначарского и А. М. Эфроса). Сторожев В.Н. IX Археологический съезд в г. Вильно. Санкт-Петербург: Тип. М.М. Стасюлевича, 1894.24 с.

92. Сторожев В.Н. Московское управление в Вильне XVII в. С приложением текста виленских приходных каменишных книг 1658 г. Москва: Тип. Э.Лисснера и 10. Романа, 1894. 26 с.

93. Сузова O.A., Пуцко В.Г. Виленский крест, по данным повести и ювелирного изделия. http://vv\vvv.museuni.murom.ru/w\vwmus/Uwar/5/suhova-pucko.htm

94. Татищев Ю.В Забытый герой XVII века. Князь Д.Е. Мышецкий / Виленский календарь на 1911 г. Вильно, 1911. С. 96-104.

95. Томсинский С.Г. Крестьянские войны в эпоху образования империи. M.-JL: Соцэкгиз, 1935. Ч. 1. 304 [2] с. (Очерки истории феодально-крепостной России).

96. Флоря Б.Н. От Потопа до Вильна. Русская политика по отношению к Речи Посполитої! в 1655-1656 гг. // Kwartalnik historyczny. 2003. № 2 (110). С. 25-49.

97. Флоря Б.Н. Православие в Ливонии и Великом княжестве Литовском (2-я половина 1650-х - начало 1660-х гг.) // Вестник церковной истории. 2008. № 3 (11). С. 65-73.

98. Флоря Б.Н. Русское государство и его западные соседи (1655-1661 гг.). Москва: ИІ-ІДРИК, 2010. 656 с.

99. Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань: Издание книжного магазина М.А. Голубева. 1914. Т. 1. 878+LXVI с. Ціла А. Бітва пад Веркамі (21 кастрьічніка 1658 г.) // Arche. 2012. № 6 (117). С. 272284.

Шпирт A.M. Этноконфессиональные отношения на восточных землях Речи Посполитой в середине XVII в.: еврейско-христианские отношения. Дисс. ... канд ист. наук. Москва, 2009. 356 с.

Щербаков С.Н. Боярин князь Юрий Алексеевич Долгоруков - государственный деятель России 20-х - начала 80-х гг. XVII века. Дисс...канд. ист. наук. Москва, 2009. 207 с.

Юмашева IO.IO. Историография просопографии // Известия Уральского государственного университета. 2005. № 39. С. 95-127.

Ясиновський Ю.П. Українські та білоруські нотолінійні Ірмолої 16-18 століть: Каталог і кодикологічно-палеографічне дослідження. Львів: Видавництво Отців Василіян «Місіонер» 1996. 626 с. (Історія української музики, випуск 2: Джерела). Adamowicz A.F. Kosciól Augsburski w Wilnie. Wilno: J. Zawadski, 1855. 70 s. Augusiewicz S. Spis uchodzców z Wielkiego Ksiçstwa Litevvskiego w Prusach Ksii\zçcych w latach 1655-1656 w zbiorach Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz w Berlinie // Komunikaty Mazursko-Warmiñskie. Kwartalnik nr. 1(271), Olsztyn, 201 l.S. 97-181.

Borowik P. Funkcjonowanie samorzí\du miejskiego w Grodnie podczas "potopu moskiewskiego" (1655-1661) oraz kilka uwag o zniszczeniu miasta przez Moskali // Гарадзенскі палімпсест. XII-XIX ст. Гародня-Беласток: б. и., 2008. С. 29-39. Barwiñski Е., Birkenmajer L., Los J. Sprawozdanie z poszukiwañ w Szwecyi dokonanych z ramienia Akademii Umiejçtnosci. Kraków: Akademia Umiejçtnosci [etc.], 1914. 364 s.

Brensztejn M. Biblioteka Uniwersytecka w Wilnie do roku 1832. Wilno: Nakl. Ksiçgarni Józefa Zawadzkiego, 1922. 6+146 с.

Brensztejn M. Zarys sziejów ludwizarstwa na ziemiach Wielkiego Ksiçstwa Litewskiego. Wilno: Ksiçgarnia Stowarzyszenia Nauczycielstwa Polskiego, 1924. 226 s. Chomik P. Kult Ikon Matki Bozej w Wielkim Ksiçstwie Litewskim w XVI-XVIII wieku. Bialystok: Uniwersytet w Bialymstoku. Instytut Socjologii, 2003. 291 [1] s. Die Kartei Quassowski. Buchstabe Ko-Ku. Zusammengestellt von G. Boretius (+) und В. Gramberg / Aberger P. Hamburg: Verl. fur Familienforschung in Ost- u. Westpreussen, 1992. VIII S., S. 525-914, 14 S.

100. 101.

102.

103.

104.

s

I

105.

106.

107.

108.

109.

110. 111. 112.

113.

114.

115.

116.

117.

118.

119.

120.

121.

122.

123.

124.

125.

126,

127.

128,

129,

130

131.

-¡¡»f 11 !< ' 4*»" 1 *

Die Kartei Quassowski. Buchstabe M/Zusammengestellt von Il.Zipplies / Aberger P. Hamburg: Verl. für Familienforschung in Ost- u. Westpreussen, 1983. S. M. VIII+459 s. Fitzpatrick Sil. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extraordinary Times: Soviet Russia in the 1930s. Oxford: Oxford University press, 1999. 208 s.

Frick D. The Bells of Keeping in a Town of Many Calendars // Making Contact: Map, Identity, and Travel, eds. Lesley Cormack, Natalia Pylypiuk, Glenn Berger, and Jonathan 1-Iart. Edmonton: Edmonton: University of Alberta Press, 2003. P. 23-59. Karge P. Zur Geschichte des Deutschtums in Wilna und Kaunen // Altpreussische Monatsschrift. Bd. 54. Königsberg, 1917. S. 35-94.

Kilka uwag nad dzielem: „Wilno od poczqtköw do roku 1750" przez J. Kraszewskiego // Wizerunki i roztrzqsania naukowe. Poczet nowy drugi. Wilno: Jözef Zawadzki wlasnym nakladem, 1841. T. 22. S. 5-221.

Kotlubaj E. Zycie Janusza Radziwilla. Wilno, Witebsk: M. Mindelsohn, 1859. VIII+360 s.

Kraszewski J.I. Wilno: od pocz^tköw jego do roku 1750. Wilno : Nakl. i drukiem Jözefa Zawadzkiego, 1840. T. II. 528 s.

Kubala L. Wojna moskiewska r. 1654-1655. Warszawa: Nakl. Gebethnera i Wolffa, 1910. 443 [3].

Kurczevvki J. Kosciol zamkowy czyli katedra Wilenska w jej dziejowym, Iiturgicznym, architektonicznym i ekonomicznym rozwoju. Wilno: Naklad i druk Jozefa Zawadskiego, 1908. Cz. 1.336 s.

Lopacinski E. Archiwalia do historji sztuki Wilna // Prace i Materjaly Sprawozdawcze Sekcji Historji Sztuki TPN w Wilnie. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciöl Nauk w Wilnie, 1938-1939. T. 3. S. 51-60.

Lopacinski E. Palac Sapiezynski na Antokolu w Wilnie // Prace i Materjaly Sprawozdawcze Sekcji Historji Sztuki TPN w Wilnie. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciöl Nauk w Wilnie, 1938-1939. T. 3. S. 294-295.

Lopacinski E. Palac Sluszköw na Antokolu w Wilnie // Prace i Materjaly Sprawozdawcze Sekcji Historji Sztuki TPN w Wilnie. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciöl Nauk w Wilnie, 1938-1939. T. 3. S. 293-294.

Lopacinski E. Szkice z dziejöw ratusza Wilenskiego od XVI do XIX w. // Prace i Materjaly Sprawozdawcze Sekcji Historji Sztuki TPN w Wilnie. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciöl Nauk w Wilnie, 1938-1939. T. 3. S. 111-126. Lopacinski E. Wiadomosci o artystach Wilna i ziem okolicznych // Prace i Materjaly Sprawozdawcze Sekcji Historji Sztuki TPN w Wilnie. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciöl Nauk w Wilnie, 1938-1939. T. 3. S. 319-334. Lowmianska M. Wilno przed najazdem moskiewskim 1655 roku. Wilno: Wyd. Magistratu, 1929. 200 p.

Meilus E. Apie rastqjobi, paslept^zemeje ar kitoje vietoje, arba 1655-1661 m. Vilniuje pasleptii lobiii ieskotojo pradziamokslis, Istorijos akiraciai, straipsniii rinkinys skirtas prof. Antano Tylos jubiliejui / Red. komisijos pirmininkas E. Rimsa. Vilnius: LII leidykla, 2004. P. 241-254.

Meilus E. Du nauji saltinin kompleksai apie Vilniii maskvenii okupacijos metu (16551661) // Konstantinas Jablonskis ir istorija / Sudare F. Rimsa. Vilnius, 2005. P. 231-246. Meilus E. Przynaleznosc etniczna wilnian i ich lojalnosc wzglqdem wladzy w czasie wojen z Moskwq. w polowie XVII w. Rozwazania nad tematem // Kultura Litwy i Polski w dziejach: tozsamosc i wspulistnienie. Materialy mi^dzynarodowej konferencji, zorganizowanej w dniach 15-17 padziernika, 1998 r. / Red. M. Kawalec. Krakow: Miqdzynarodowe Centrum Kultury. 2000. Nr. 9. S. 93-103.

Meilus E. Rusii okupacine valdzia Vilniuje 1655-1661 m. // Lietuva ir jos kaimynai: nuo normanq. iki Napoleono / Red. I. Valikonyte. Vilnius: Vaga, 2000. P. 278-295.

132. Meilus E. The Jews of Lithuania during the Muscovite Occupation (1655-1660) // Lithuanian Historical Studies. 2009. Nr 14. P. 53-70.

133. Meilus E. Zycie codzienne w Wilnie w czasie okupacji moskiewskiej 1655-1661 // Litwa w epoce Wazów: Prace ofiarowane Henrykowi Wisnerowi w siedemdziesi^ rocznice urodzin / Pod red. W. Kriegseisena i A. Rachuby.Warszawa: Neriton : Instytut Historii PAN, 2006. S. 129-143.

134. Mironowicz A. Prawoslawie i Unia za panowania Jana Kazimierza. Bialystok: Orthdruk, 1997. 337 s.

135. Morelowski M. Kaplica Suzinow w Wilnie a rotunda na Wawelu // Prace i materjaly sprawozdawcze sekcji historii sztuki. Wilno: Nakl. Towarzystwa Przyjaciól Nauk w Wilnie, 1935. T. II. Cz. 2. S. 352.

136. Morzy J. Kryzys demograficzny na Litwie i Bialorusi w II poíowie XVII wieku. Poznan: Uniwersytet im. Adama Mickiewicza, 1965. 405 s.

137. Rachuba A. Wilno pod okupacja moskiewsk^ w latach 1655-1661 // Lithuania. 1994. №2-3(11-12). S. 62-72.

138. Sahanowicz H. Wychodzy z Wielkiego Ksi^stwa Litewskiego w Prusach 1656 roku // Lituano-slavica Poznaniensia. Studia histórica. Poznañ: Wyd. Poznañskie, 2003. T. IX. S. 240-245.

139. Wisner H. Janusz Radziwill 1612-1655: wojewoda wileñski, hetmán wielki litewski. Warszawa: MAD A, 2000. 269 p.

140. Wisner H. Dzialalnosc wojskowa Janusza Radziwilla // Rocznik Biatostocki. 1976. T. XIII. S. 53-107.