Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: концептуальные основы и общая характеристика тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.08, кандидат юридических наук Калашникова, Анжелика Ирековна

• Калашникова, Анжелика Ирековна
• кандидат юридических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Калашникова, Анжелика Ирековна

Введение.

Глава I. НАУЧНЫЕ ОСНОВЫ И ЗНАЧЕНИЕ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

§ 1. Историзм в науке уголовного права.

§ 2. Современное значение эволюции уголовного права.

Глава II. СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ПРИНЯТИЯ УК РСФСР 1926 г.

§ 1. Характеристика социально-политической ситуации в период разработки УК РСФСР 1926 г.

§ 2. Правовые предпосылки принятия УК РСФСР 1926 г.

§ 3. Разработка и принятие УК РСФСР 1926 г.

Глава Ш. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ И ХАРАКТЕРИСТИКА УК РСФСР 1926 г.

§ 1. Концептуальные основы и характеристика основных положений

Общей части УК РСФСР 1926 г.

§ 2. Общая характеристика Особенной части УК РСФСР 1926 г.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: концептуальные основы и общая характеристика»

Актуальность темы исследования. В истории российского уголовного права УК РСФСР 1926 г. занимает особое место, что обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, это первый уголовный кодекс союзного государства, принятый на основе общесоюзного законодательства и, в частности, Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г.

Конституция СССР 1924 г., разделив сферу компетенции в области уголовного права между СССР и союзными республиками, предоставила последним право самостоятельного развития уголовного законодательства в пределах, очерченных указанными Основами.

Во-вторых, специфическое наименование рассматриваемого кодекса — Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 года — было призвано подчеркнуть его преемственную связь с Уголовным кодексом РСФСР 1922 г., хотя на самом деле он представлял собой заново переработанный кодифицированный нормативный правовой акт.

В-третьих, данный кодекс знаменовал ступень в развитии советского уголовного законодательства; действовал в течение 34 лет (до 1 января 1961 г.), когда был введен в действие последний советский уголовный кодекс — УК РСФСР 1960 г.

В-четвертых, в отличие от УК РСФСР 1922 г. он воплотил в себе итог весьма кропотливой и сложной работы ученых и практиков. Многие его положения были настолько удачно сформулированы, что остаются практически неизменными поныне. УК РСФСР 1926 г. вобрал не только взгляды коммунистов на уголовную репрессию; время показало глубину и точность разработок многих содержащихся в нем норм и институтов, что дает основание для утверждения о преемственности положений, заложенных в первом российском уголовном кодексе, а в целом еще раньше - в дореволюционном уголовном праве.

Разработчики кодекса скорее всего, с одной стороны, пытались воплотить идеи, отвечающие потребностям времени, с другой, - сохранив его «социалистический фундамент», обеспечить «охрану социалистического государства рабочих и крестьян и установленного в нем правопорядка от общественно опасных действий (преступлений) путем применения к лицам, их совершающим, . мер социальной защиты» (ст. 1 УК РСФСР 1926 г.).

В-пятых, согласно Кодексу меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского либо медико-педагогического характера применялись в отношении лиц, представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности. Тем самым «была создана легальная основа для грядущих репрессий 30-х годов в отношении лиц, преступлений не совершавших, но общественно опасных по различным произвольным оценкам» (Н.Ф. Кузнецова).

В литературе, как правило, дается лишь общая характеристика рассматриваемого Кодекса либо представлены односторонние оценки, которые, на наш взгляд, не отражают ни его содержания, ни значения для дальнейшего развития отечественного уголовного права, понимания его закономерностей и движущих механизмов.

Изложенное свидетельствует о необходимости углубленного комплексного и всестороннего теоретического анализа предпосылок, процесса формирования УК РСФСР 1926 г. и его значения как уголовно-правового источника, являющегося значительным звеном в цепи исторически преемственного развития отечественного уголовного права.

Степень научной разработанности проблемы. Работы, подготовленные в советское время (в частности, JI.B. Багрий-Шахматовым, В.В. Борисовым, И.А. Бушуевым, М.Н. Гернетом, A.A. Герцензоном, И.Т. Голяковым, Ш.С. Грингаузом, П.С. Дагелем, Б.В. Даниэльбеком, Н.Д. Дурмановым, М.М.Исаевым, С.Г. Келиной, Е.А. Козельцевым, Г.Л. Кригер, В.Н. Кудрявцевым, В.Д. Меныпагиным, 4

И.С. Ноем, A.A. Пионтковским, П.С. Ромашкиным, Б.С. Утевским, М.Д. Шаргородским, О.Ф. Шишовым, Г.В. Швековым, А .Я. Эстриным и др.), по известным причинам излишне идеологизированы, практически не содержат критического анализа норм и институтов УК РСФСР 1926 г. Это не только затрудняет уяснение его подлинного содержания и значения, но и затушевывает сущность научных подходов к созданию кодифицированного уголовного законодательства, сформировавшихся в науке советского уголовного права к середине 30-х гг. прошлого века.

В современной литературе, в частности учебной, рассматриваемый Кодекс, как правило, лишь упоминается (в лучшем случае описывается его структура), самостоятельных же исследований, посвященных, например, историко-правовым, уголовно-правовым либо юридико-техническим проблемам второго российского уголовного кодекса, до сих пор не проводилось. Многие авторы затрагивали лишь частные аспекты, причем в большинстве своем в связи с изучением проблем действующего уголовного права (A.B.Бриллиантов, И.В. Дворянсков, М.Г.Детков, А.И. Друзин, C.B. Жильцов, С.И. Кузьмин, A.C. Михлин, А.А.Сулейманов, Г.Н. Тоскина, А. И. Чучаев и др.).

Указанные обстоятельства свидетельствуют об актуальности комплексного уголовно-правового анализа социально-правовых предпосылок разработки и принятия УК РСФСР 1926 г., его концептуальных основ, основных положений Общей и Особенной частей и обусловливают выбор данной темы исследования диссертантом.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают концептуальные основы Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., его преемственность законодательству первого десятилетия советской власти, а также дореволюционному уголовном праву, влияние на дальнейшее развитие советского уголовного права.

Предметом исследования являются:

- методологические основы изучения истории уголовного права;

- основные этапы развития и становления советского уголовного законодательства;

- социальные, политические, идеологические и правовые предпосылки УК РСФСР 1926 г.;

- концептуальные основы и содержание отдельных институтов и норм УК РСФСР 1926 г.;

- партийные и государственные документы по уголовно-правовой политике Советской России в 30-е гг. прошлого века;

- научные публикации по исследуемым вопросам.

Цели и задачи исследования. Цели диссертации предопределяются его объектом и предметом. К ним относятся, во-первых, исследование теоретических и практических проблем, а также предпосылок, тенденций и закономерностей становления советского уголовного законодательства в 1917—1926 гг.; во-вторых, сравнительный анализ сложившихся в рассматриваемый период взглядов на уголовное право, основания уголовной ответственности, суть и содержание уголовной репрессии и уголовной политики, основные уголовно-правовые институты; в-третьих, выявление как позитивных, так и негативных аспектов исследуемого исторического опыта, его влияния на последующее советское уголовное законодательство, а также на Уголовный кодекс РФ.

Сформулированные цели предопределили следующие задачи:

- раскрыть методологические основы изучения и значение эволюции уголовного права;

- исследовать в их взаимосвязи теоретическую основу и практику формирования советского уголовного права;

- выделить основные исторические этапы этого процесса;

- проследить эволюцию и трансформацию основных уголовно-правовых институтов в рассматриваемый период;

- проанализировать позиции идеологов, разработчиков Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., а также их оппонентов;

- показать результаты рассматриваемых процессов и их влияние на уголовную политику советского государства на последующих исторических этапах.

Методология и методика исследования. В качестве методологической основы диссертации выступают диалектический метод, общенаучные, а также специальные методы познания: исторический, сравнительно-правовой, логический, системно-структурный, лингвистический и др.

Теоретические и правовые основы работы. В качестве теоретической базы работы использованы научные труды в области философии, истории, истории права, общей теории права, уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, криминологии.

Правовой основой исследования послужили источники советского уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права как рассматриваемого (1917-1926 гг.), так и более поздних периодов, а также Уголовный кодекс РФ.

В качестве эмпирической основы использованы материалы архивов, публикаций, стенограммы, официальной статистики периода создания и действия УК РСФСР 1926 г.

Научная новизна диссертации определяется тем, что эта первая работа, специально посвященная комплексному исследованию вопросов методологии изучения истории уголовного права (основы, структуры, задач и значения), формирования концептуальной основы советского уголовного права, предпосылок создания УК РСФСР 1926 г., его общей характеристике и влиянию на современное уголовное законодательство. Выявлены и изучены философские и исторические закономерности преемственности в развитии отечественного уголовного права, показан генезис концепции, на которой основано советское уголовное 7 законодательство второй половины 30-х гг. прошлого века, раскрыто содержание основных уголовно-правовых институтов в сравнении с УК РСФСР 1922 г. и УК РФ.

На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:

1. Уголовное право нуждается не только в позитивном, но и в ретроспективном изучении. Последнее возможно благодаря наличию общих свойств и закономерностей развития, присущих уголовному праву как социальному явлению, обусловливающему применение соответствующей методологии историко-социальных исследований с учетом специфических особенностей предмета.

2. Коренные изменения, происшедшие в общественной идеологии в советский период, сказались на методологии уголовного права, внеся в них учение; о классовом содержании, антинародной и реакционной сущности уголовного права буржуазных стран, его принципиальной противоположности советскому праву. В советской правовой науке, в том числе уголовного права, использование исторического метода сводилось исключительно к критике немарксистских правовых концепций, их «реакционной» сущности.

3. Основные тенденции развития науки советского уголовного права периода разработки проекта УК РСФСР 1926 г. обусловливались необходимостью создания принципиально нового уголовного права на основе учения К. Маркса и В. И. Ленина. В частности, требовалось выработать понятийный аппарат, отличный от имевшегося, отвергавшегося как исключительно буржуазный.

Отрицание базовых понятий уголовного права исключительно по мотивам классовой борьбы, классового отличия советского уголовного права от буржуазного не имело под собой объективных оснований, негативно сказалось как на развитии науки уголовного права, так и судебной практике, что впоследствии привело к возврату в теорию и законодательство традиционных понятий, проверенных временем и практикой.

4. Подготовка УК РСФСР 1926 г. наглядно показала, что, во-первых, теоретическая разработка уголовно-правовых проблем на базе марксистско-ленинского учения о репрессии вообще и уголовной в частности на тот момент не была завершена; во-вторых, уголовное право представляло собой поле ожесточенной борьбы не столько по собственно уголовно-правовым вопросам, сколько в связи с необходимостью окончательного закрепления коммунистической идеологии в уголовном праве и, что не менее важно, создания репрессивного инструментария для обеспечения безопасности власти и проведения в жизнь ее политики.

5. При всей декларативности нормы о задачах уголовного законодательства в УК РСФСР 1926 г. в ней постулировалось важное концептуальное положение о неравенстве субъектов уголовной ответственности и о нацеленности закона не только на борьбу с преступностью, но и на классовую борьбу. Это придавало Кодексу политизированный характер, позволяло рассматривать его не только как инструмент правоохранительной деятельности, но и как орудие политических репрессий.

6. Преступлением, по УК РСФСР 1926 г., признавалось действие или бездействие, опасное не для системы социальных благ (общественных отношений), а для советского строя и правопорядка, установленного рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период. Таким образом, категория общественной опасности была представлена иначе, чем понимается в настоящее время, и, по сути, не соответствовала своему названию. К ее содержанию больше подходило бы понятие «государственно опасное деяние». Общественные же интересы и ценности не рассматривались как самостоятельное благо. Отсутствие формального критерия преступления вряд ли можно рассматривать как случайное упущение разработчиков УК 1926 г. Это был вполне 9 осознанный шаг; такой подход логически встраивается в один ряд с концепцией мер социальной защиты и с положением о лицах, представляющих социальную опасность. В данном случае уголовное преследование могло обходиться без соблюдения формальных процедур доказывания и осуществления правосудия. Уголовно-правовой запрет деяния не мог бы «уживаться» с принципом аналогии, провозглашенным в УК 1926 г.

7. Сугубо материальное понятие преступления в УК РСФСР 1926 г., принцип аналогии, теория опасного состояния и меры социальной защиты — элементы единой концепции преступления в советском уголовном праве, отдававшей приоритет в установлении оснований уголовной ответственности не закону, а судейскому усмотрению, что зачастую вело к произволу и помогало применять репрессии к «неугодным лицам». При довольно низкой степени определенности как правил назначения репрессивных мер, так и диспозиции норм Особенной части основная роль при установлении вида и размера кары принадлежала социалистическому правосознанию, классовое содержание которого никем не скрывалось. Классовая принадлежность и социальное происхождение лица, совершившего преступление, имели решающее значение при выборе меры социальной защиты и влияли на степень общественной опасности совершенного преступления.

8. Большая часть норм Особенной части конструировалась с использованием умышленной формы вины, что существенно повышало репрессивность УК РСФСР 1926 г. Кодекс содержал составы преступлений с двумя формами вины, хотя в Общей части о них ничего не говорилось.

9. Иерархия видов наказаний строилась от более строгих к менее строгим. Это может косвенно свидетельствовать о репрессивной нацеленности Кодекса, по крайней мере об отсутствии правила о том, что более строгое наказание применяется* только в случае, если менее строгое не способно достичь своих целей.

10. На основании анализа структуры Особенной части УК 1926 г. можно сделать вывод, что ее главы были сформированы, исходя из родового объекта преступного посягательства. Вместе с тем внутри глав не всегда соблюдалась последовательность в классификации преступлений по указанному признаку. Составы посягательств были сгруппированы хаотично, без видимых классификационных критериев, в том числе по степени опасности. Такая эклектика была вызвана не иным, нежели сегодня, пониманием механизма отдельных преступлений, а недостаточной разработанностью теории объекта посягательства и основ систематизации преступлений, а также содержания объектов уголовно-правовой охраны.

11. Характерной чертой норм Особенной части УК РСФСР 1926 г. было то, что в них непосредственно дифференцировалась ответственность в отношении соучастников. Причем наиболее строгое наказание предусматривалось для подстрекателей, руководителей и организаторов, поскольку именно данные лица признавались «движущей силой» подобных посягательств, формировали их идеологическую основу, обосновывали «привлекательность» преступления в частности и преступной деятельности вообще.

12. Первичность уголовно-правовой охраны государственных интересов по сравнению с интересами личности проходит красной нитью по всей Особенной части УК 1926 г. Так, глава о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности находится лишь на шестом месте, соответственно после глав о контрреволюционных преступлениях, посягательствах на порядок управления, должностных преступлениях, нарушениях правил об отделении церкви от государства и хозяйственных преступлениях.

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость диссертации обусловлена тем, что это первое современное комплексное монографическое исследование проблем становления и развития советского кодифицированного уголовного права в 1922-1926 гг. В работе

11 показаны предпосылки и условия формирования уголовно-правовых воззрений, основных теоретических положений, господствовавших в советском уголовном праве и определивших направление и содержание его дальнейшей эволюции, прослежена взаимосвязь между теоретическими положениями советской уголовной политики и имевшимися результатами.

Практическая значимость исследования заключается в том, что выявленные тенденции и закономерности находятся в обусловленной законом преемственности диалектической связи с ныне существующими теорией и практикой соотношения и развития уголовно-правовых явлений. Полученные результаты могут быть учтены при подготовке законопроектов о внесении изменений и дополнений в уголовное законодательство, а также в современной юридической науке. Содержащиеся в диссертации выводы и положения могут послужить методологическими ориентирами для дальнейших историко-правовых и теоретических исследований уголовно-правовых проблем. Результаты диссертационного исследования целесообразно использовать в процессе преподавания уголовного права, истории государства и права России, истории политических и правовых учений и др.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета, там же проводилось ее обсуждение и рецензирование.

Материалы диссертации докладывались на научно-практических конференциях (Ульяновск, 2005-2008 гг.), на международной научно-практической конференции «Современные тенденции развития юридической науки и правоприменительной практики», состоявшейся 12 декабря 2008 г. в Кирове (Институт (филиал) в г. Кирове Московской государственной юридической академии).

Основные положения диссертации опубликованы в научных статьях и монографии, внедрены в учебный процесс Ульяновского государственного университета.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Калашникова, Анжелика Ирековна

Заключение

Подводя итог проведенному исследованию, необходимо подчеркнуть, что концептуальные основы и правовые институты, заложенные в Уголовном кодексе 1926 г. предопределили дальнейшее развитие отечественного уголовного права вплоть до настоящего времени. Исторический анализ его подготовки, а также изучение УК РСФСР 1926 г. с научной и юридико-технической точек зрения позволил сформулировать следующие основные выводы.

Коренные изменения, происшедшие в общественной идеологии в советский период, затронули основы методологии уголовного права, внеся в них учение о его классовом содержании, антинародной и реакционной сущности уголовного права буржуазных стран, его принципиальной противоположности советскому праву. В советской правовой науке, в том числе уголовного права, использование исторического метода сводилось исключительно к критике немарксистских правовых концепций, их «реакционной» сущности. Вопреки принципу историзма отрицалась преемственность до- и послереволюционного уголовного права России. Лишь во второй половине 80-х - начале 90-х гг. прошлого века в научной и учебной литературе начался процесс переоценки истории советского уголовного права. В результате в современных отечественных историко-правовых исследованиях постепенно произошел отход от советско-марксистских методов и стереотипов, критически пересмотрен сложившийся ранее методологический подход к уголовному праву, к его истории. Правда, это приводит подчас к другой крайности, когда некоторые современные авторы склонны отрицать ценность и значение советского права.

Уголовное право нуждается не только в позитивном, но и в ретроспективном изучении. Последнее возможно благодаря наличию общих свойств и закономерностей развития, присущих уголовному праву как социальному явлению, обусловливающему применение соответствующей методологии историко-социальных исследований с поправками лишь на

177 специфические особенности данного предмета.

Советская власть не могла при всем желании полностью отказаться от старого права по объективной причине: более ранний этап является базисом для развития последующего. Данная закономерность прослеживается на протяжении всей истории. В этом, как представляется, нет ни тени субъективных предпочтений. Наоборот, новая власть всегда стремится отмежеваться от установлений предыдущей. Но, как ни парадоксально, она при этом всегда идет в их фарватере. Это можно объяснить объективной закономерностью: на каждом последующем историческом этапе право объективно нуждается в изменениях, но точкой отсчета этих изменений не может быть ничто иное, как только предыдущее право.

Основные тенденции развития науки советского уголовного права периода разработки проекта нового УК РСФСР сводились к необходимости создать принципиально новое уголовное право на основе учения К. Маркса и В. И. Ленина. В частности, требовалось выработать новый понятийный аппарат, отличный от имеющегося, поскольку тот отвергался как исключительно буржуазный. Отрицание ключевых понятий уголовного права исключительно по мотивам классовой борьбы, классового отличия советского уголовного права от буржуазного было необъективным и впоследствии негативно сказалось на науке уголовного права и судебной практике, а затем вообще потребовало возврата к традиционным понятиям, проверенным временем и практикой.

Подготовка УК РСФСР 1926 г. проходила в атмосфере бескомпромиссных споров практически по всем позициям, что было обусловлено различием во взглядах его разработчиков.

УК РСФСР 1926 г. наглядно показал, что, во-первых, теоретическая разработка уголовно-правовых проблем с учетом марксистско-ленинских (коммунистических) положений и взглядов на уголовную репрессию на тот момент не была завершена; во-вторых, в уголовном праве преобладала идеология.

178

При всей декларативности нормы о задачах уголовного законодательства в УК РСФСР 1926 г. она закрепляла важное концептуальное положение о неравенстве субъектов уголовной ответственности и о нацеленности закона не только на борьбу с преступностью, но и на классовую борьбу. Это придавало Кодексу политизированный характер, позволяло рассматривать его не только как инструмент правоохранительной деятельности, но и как орудие политических репрессий.

В Кодексе 1926 г., подобно УК РСФСР 1922 г., давалось классово-социальное, исключительно материальное понятие о преступлении. Противоправность не рассматривалась в качестве критерия отнесения деяния к преступным. Преступлением признавалось общественно опасное действие или бездействие, опасное не для системы социальных благ (общественных отношений), а для советского строя и правопорядка, установленного рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период. Общественные интересы и ценности не рассматривались как самостоятельное благо.

Материальная характеристика преступления, рассматриваемая сегодня как несомненное достижение уголовно-правовой мысли, имеет значение в зависимости того, что вкладывается в ее содержание. В УК РСФСР 1926 г. она закрепляла тоталитарный характер государства и взаимоотношений его с обществом.

Вместе с тем материальный признак имел и положительную сторону, поскольку позволял обосновать критерий малозначительности, а значит ненаказуемости деяния. В примечании к ст. 6 УК было указано, что «Не является преступлением действие, которое хотя бы формально и подпадает под признаки какой-либо статьи Особенной части настоящего кодекса, но в силу явной малозначительности и отсутствия вредных последствий лишено характера общественно опасного». Данное положение было прогрессивным, в действующем

179

Уголовном кодексе оно приведено почти дословно (ч. 2 ст. 14).

Отсутствие критерия противозаконности деяния как признака преступления вряд ли можно рассматривать как случайное упущение разработчиков УК 1926 г. Напротив, это, как представляется, было сделано осознанно, поскольку такой подход логически встраивается в один ряд с концепцией мер социальной защиты и с положением о лицах, представляющих социальную опасность. Кроме того, положение о запрете деяния, не могло бы ужиться с принципом аналогии, провозглашенным в ст. 16 УК 1926 г.

Большая часть норм Особенной части конструировалась с использованием умышленной формы вины, что существенно повышало репрессивность УК РСФСР 1926 г. Кодекс содержал составы преступлений с двумя формами вины, хотя в Общей части о них ничего не говорилось.

Иерархия наказаний строилась от более строгих к менее строгим, что может косвенно свидетельствовать о репрессивной нацеленности Кодекса, по крайней мере при отсутствии правила о том, что более строгое наказание применяется только в случае, если менее строгое неспособно достичь своих целей. Многие меры социальной защиты действительно носили специально предупредительный социальный характер (удаление из пределов Союза ССР; удаление из пределов РСФСР или отдельной местности с обязательным поселением в иных местностях или с запрещением проживания в отдельных местностях; увольнение от должности с запрещением занятия той или иной должности; запрещение занятия той или иной деятельностью или промыслом).

Согласно ст. 45 УК, суд при назначении мер социальной защиты судебно-исправительного характера должен был руководствоваться а) указаниями Общей части Кодекса; б) пределами, указанными в статье Особенной части, предусматривающими данный вид преступления; в) своим социалистическим правосознанием. При этом предлагалось учитывать общественную опасность совершенного преступления, обстоятельства дела и личность совершившего

180 преступление. Суд имел возможность назначить наказание ниже низшего предела (ст. 51 УК).

Классовая принадлежность и социальное происхождение лица, совершившего преступление, имели определяющее значение при выборе меры социальной защиты и влияли на степень общественной опасности совершенного преступления.

Расстрел не входил в общую систему наказаний, а рассматривался в качестве «исключительной меры охраны государства трудящихся» для «борьбы с наиболее тяжкими видами преступлений, угрожающими основам советской власти и советского строя» (ст. 21 УК). Надо сказать, что отсутствие детальной категоризации преступлений позволяло относить к «наиболее тяжким» весьма широкий круг преступлений, в том числе так называемые политические.

Анализ структуры Особенной части УК 1926 г. позволяет сделать вывод, что ее главы были образованы исходя из родового объекта преступного посягательства. Вместе с тем внутри глав не всегда соблюдалась последовательность в распределении преступлений.

В некоторых нормах (гл. I «Контрреволюционные преступления», гл. II «Преступления против порядка управления», гл. IX «Преступления воинские») содержались определения преступлений, образующих главу.

Характерной чертой норм Особенной части УК РСФСР 1926 г. было то, что в них непосредственно дифференцировалась ответственность в отношении соучастников. Причем наиболее строгое наказание предусматривалось для подстрекателей, руководителей и организаторов. В данном случае это выглядит логичным.

Первичность государственных интересов по сравнению с интересами личности проходила красной нитью по всей Особенной части УК 1926 г. Так, глава о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности находилась лишь на шестом месте, соответственно после глав о

181 контрреволюционных преступлениях, посягательствах на порядок управления, должностных преступлениях, нарушениях правил об отделении церкви от государства, хозяйственных преступлениях.

В Особенной части УК 1926 г. заметно наличие элементов социологического учения. Санкции норм зачастую формулировались как абсолютно определенные, т.е. с указанием одного вида и (или) размера меры социальной защиты; что, безусловно, повышало репрессивность уголовного закона и способствовало вынесению несправедливых приговоров. Вместе с тем имелись санкции и с альтернативными видами мер социальной защиты. Случаи применения смертной казни были сокращены.

УК 1926 г. изменил расположение составов отдельных преступлений в Особенной части по сравнению с УК 1922 г. Например, донос, ложное показание и хулиганство были перенесены из главы о преступлениях против личности в главу о преступлениях против порядка управления, в главу о хозяйственных преступлениях - заведомое поставление работающего в такие условия, при которых он вполне или отчасти утратил или мог утратить свою трудоспособность и др.

В статьях Особенной части УК 1926 г. содержались нормы, в которых не была указана форма вины. Однако с учетом теории о социально опасных лицах и оборонительном характере уголовного права это вряд ли могло быть серьезным препятствием для работы судебных органов. Скорее данное обстоятельство лишь упрощало их задачу, поскольку сокращало сферу доказывания.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Калашникова, Анжелика Ирековна, 2009 год

1. Нормативные акты и официальные документы

2. Декрет ВЦИК и СНК «Об изменении текста ст. 114 УК» от 9 октября 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. №63.

3. Декрет ВЦИК и СНК от 9 февраля 1925 г. «О дополнении ст. 37 Уголовного кодекса» // СУ РСФСР. 1925. № 9.

4. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 24 августа 1925 г. «О дополнении Уголовного кодекса ст. 92-а и об изменении редакции ст. 196 Уголовного кодекса» // СУ РСФСР. 1925. № 58.

5. Доклад комиссии НКЮ на сессии ВЦИК 16 октября 1924 г. // Бюллетень 2-й сессии ВЦИК XI созыва.

6. Доклад о работе Верховного суда РСФСР за 1925 г. // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 2.

7. Закон от 10 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. 1923. № 48.

8. Закон от 9 февраля 1925 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. 1925. № 9.

9. Изменения и дополнения в УК РСФСР, подготовленные Народным комиссариатом юстиции // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 35-36.

10. Объяснительная записка к изменениям и дополнениям Уголовного кодекса РСФСР // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 35-36.

11. Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. / под ред. И. Г. Полякова. М., 1953.

12. Постановление 2-й сессии ВЦИК XI созыва от 16 октября 1924 г. «О дополнениях Уголовного кодекса РСФСР для автономных республик и областей» // СУ РСФСР. 1924. № 79; 1925. № 29, № 70.

13. Постановление 4-й сессии ВЦИК IX созыва от 11 ноября 1922 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. 1922. №. 72-73.

14. Постановление ВЦИК РСФСР «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 г.» // СУ РСФСР 1926. № 80.

15. Постановление Революционного военного совета республики от 4 февраля 1919 г. «О революционных военных трибуналах» // СУ РСФСР. 1919. № 13.

16. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об особом совещании при Народном комиссаре внутренних дел СССР» // СЗ СССР. 1935. №11.

17. Пояснительная записка к проекту Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. // Еженедельник советской юстиции. 1925. № 38-39.

18. Проект изменений и дополнений в УК РСФСР, подготовленный Народным комиссариатом юстиции // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 35-36.

19. Проект Уголовного кодекса РСФСР с объяснительной к нему запиской. М., 1925.

20. Проект УК 1925 г. // Еженедельник советской юстиции. 1925. № 38-39.

21. Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 г. Издание официальное. М., 1927.1. П. Специальная литература

22. Алексеев, С. С. Великий Октябрь и советское правоведение // Вопросы социалистического государства и права. Свердловск, 1967.

23. Багрий-Шахматов, Л. В. Уголовные наказания и исправительно-трудовое право. М., 1969.

24. Белогриц-Котляревский, Л. С. Задача и метод науки уголовного права: Вступительная лекция в Киевском университете Св. Владимира. Киев, 1891.

25. Богданов, В. Я. Исправительные работы. Проблемы сущности и эффективности. М., 1978.

26. Бранденбургский, Я. О нашей уголовной репрессии // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 15.

27. Бриллиантов, А. В. Эволюция дифференциации наказания в докодификационном советском уголовном законодательстве и первых уголовных кодексах // История органов внутренних дел России. Вып. 3. М., 2000.

28. В. И. Ленин и методологические вопросы современной науки. Киев, 1971.

29. Василъев-Южин, М. О государственных преступлениях // Вестник Верховного Суда СССР. 1925. № 1.

30. Винокуров, А. Н. О государственных преступлениях. (К предстоящей сессии ЦИК СССР. В порядке обсуждения) //Известия ЦИК СССР. 1926. 3 апр.

31. Винокуров, А. Н. О пересмотре Основных начал // Советское строительство. 1930. № 1.

32. Волков, Б. С. Методология исторического познания уголовного права. Материалы юбилейной всероссийской научной конференции «Два века юридической науки и образования в Казанском университете». Казань, 2002.

33. Волков, Г. И. О трех вопросах Уголовного кодекса // Вестник советской юстиции. 1926. № 6.

34. Гегель, Г. В. Ф. Философия права. В 5-т. Т. 3. М., 1999.

35. Гернет, М. Н. Научно-популярный практический комментарий к УК. М., 1928.

36. Герцензон, А. А. Общеуголовная преступность и классовое начало в уголовной политике СССР // Советское государство и право. 1927. № 6.

37. Герцензон, А. А. Уголовное право и социология. М., 1970.

38. Герцензон, А. А., Грингауз, Ш. С., Дурманов, Н. Д., Исаев, М. М., Утевский, Б. С. История советского уголовного права. М., 1947.

39. Герцензон, А. А. Борьба с преступностью в РСФСР. М., 1928.

40. Гинцбург, Л. Я. Против спекуляции именем советского ученого-юриста // Советское государство и право. 1973. № 3.

41. Гиргинов, Г., Янков, М. Методология как раздел гносеологии // Вопросы185философии. 1973. № 8.

42. Государственные преступления. М., 1938.

43. Грушин, Б. А. Очерки логики исторического исследования (Процесс развития ипроблемы его научного воспроизведения). М., 1961.

44. АЪ.Гулыги, А. В. Философские проблемы исторической науки. М., 1962.

45. Давид, Р. Основные правовые системы современности / Пер. с фр. В. А. Туманова. М., 1999.

46. Дамирли, М. А. История права и философское знание // Журнал российского права. 2001. № 11.

47. Дворянское, И. В., Друзин, А. И., Чучаев, А. И. Уголовно-правовая охрана отправления правосудия (историко-правовое исследование). М., 2002.

48. Добриянов, В. С. Методологические проблемы теоретического и исторического познания. М., 1968.

49. Жижиленко, А. А. Очерки по общему учению о наказании. М., 1923.

50. Зжъберштейн, Н. Л. Основы уголовного законодательства и ст. 1 Конституции СССР // Вестник советской юстиции. 1924. № 4.

51. Иванов, В. В. Соотношение истории и современности как методологическая проблема. М., 1974.

52. Иоффе, О. С. Развитие цивилистической мысли в СССР. В 2 ч. Ч. 1. Л., 1971.

53. Исаев, М. М. Декларативные статьи Уголовного кодекса // Советское право. 1924. № 6 (12).

54. Исаев, М. М. Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. М.-Л., 1927.

55. Исаев, М. Понятие социальной опасности в основных началах уголовного законодательства Союза и союзных республик // Советское право. 1925. № 4.

56. История советского уголовного права 1919-1947. М., 1948.

57. Каминская, 77. По поводу Основ уголовного законодательства и ст. 1 Конституции СССР // Вестник советской юстиции. 1924. № 8.

58. Кедров, Б. М. История науки и принципы ее исследования // Вопросы философии. 1971. № 9.

59. Кедров, Б. М. Проблемы логики и методологии науки. Избранные труды. М., 1990.

60. Керимов, Д. А. Основы философии права. М., 1992.

61. Керимов, Д. А. Предмет философии права // Государство и право. 1994. № 7.

62. Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Киев, 1882.

63. Копнин, П. В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1973.

64. Косарев, А. И. Об использовании сравнительного метода в историко-правовом исследовании // Советское государство и право. 1965. № 3.

65. Красавчиков, О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система) // Учен, труды Свердловского юридического ин-та. Т. 4. Свердловск, 1961.

66. Курс советского уголовного права. В 5 т. Т. 2. Общая часть. Л., 1970.

67. Курс советского уголовного права. В 6 т. Т. 2 / Под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. М., 1970.

68. Курс уголовного права. В 5 т. Общая часть / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой Т. 1: Учение о преступлении. М., 2002.

69. Курский, Д. И. Избранные статьи и речи. М., 1919.

70. Ленин, В. И. Полн. собр. соч. Т. 29.

71. Ленин, В. И. Полн. Собр. соч. Т. 39.

72. Лукич, Р. Методология права. М., 1981.

73. Лядов, А. О. Методологические проблемы историко-правовой науки // Юридическое образование и наука. 2003. № 3.

74. Макаренко, А. С. Соч. Т. 1. М., 1950.

75. Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. Т. 13.

76. Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. Т. 8.

77. Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., 1970.

78. Методологические проблемы социального предвидения. Киев, 1977.

79. Мокринский, С. Еженедельник советской юстиции. 1926. № 16.

80. Мостепаненко, М. В. Философия и методы научного познания. Л., 1972.

81. Наумов, А. В. Обновление методологии науки уголовного права // Советское государство и право. 1991. № 12.

82. Никитин, Е. П. Метод познания прошлого // Вопросы философии. 1966. № 8.

83. Новый проект Уголовного кодекса: Беседа с т. Крыленко // Известия ЦИК СССР. 1925. №231.

84. Общая теория государства и права. В 2 т. Т. 2. Л., 1974.

85. Основы и задачи советской уголовной политики. М.-Л., 1929.

86. Павлов, И. В. О развитии советской правовой науки за сорок лет // Советское государство и право. 1957. №11.

87. Паше-Озерский, Н. Н. Несколько замечаний по поводу проекта УК РСФСР 1925 г. //Еженедельник советской юстиции. 1926. № 4.

88. Пашуканис, Е. Б. Общая теория права и марксизм. Опыт критики основы юридических понятий. М., 1926.

89. Пашуканис, Е. Б. Положение на теоретическом правовом фронте // Советское государство и революция права. 1930. № 11-12.

90. Пионтковский, А. А. Марксизм и уголовное право. М., 1927.

91. Пионтковский, А. А. Меры социальной защиты и Уголовный кодекс РСФСР // Советское право. 1923. № 3 (6).

92. Пионтковский, А. А. Система Особенной части уголовного права // Советское право. 1926. № 2.

93. Пионтковский, А. А. Советское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть. М.-Л., 1928.

94. Плотниекс, А. А. Становление и развитие марксистско-ленинской общей теории права. Рига, 1978.

95. Полянский, Н. Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса. М., 1960.

96. Пятый Всероссийский съезд деятелен советской юстиции. Стенографический отчет. М., 1924.

97. Радищев, А. Н. Полн. собр. соч. Т. 1.

98. Разумовский, И. П. Октябрьская революция и методология права // Под знаменем марксизма. 1927. № 10-11.

99. Розенталь, М. М. Историческое и логическое. Категории материалистической диалектики. М., 1956.

100. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред. И. Г. Голякова. М., 1953.

101. Сергеевский, Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая: Пособие к лекциям. СПб., 1911.

102. Сергеевский, Н. Д. Философские приемы и наука уголовного права // Журнал гражданского и уголовного права. 1879. Кн. 1.

103. Скрыпник, Н. Уголовная политика Советской власти. Харьков, 1924.

104. Советское уголовное право. Общая часть / Под ред. Г. А. Кригера, Ю. М. Ткачевского, Б. А. Куринова. М., 1981.

105. Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1952.

106. Соловьев, В. С. Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1988.

107. Солодкин, И. И. Очерки из истории русского уголовного права. JL, 1961.

108. Стефанов, И. Теория и метод в общественных науках. М., 1967.

109. Стучка, П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964.

110. Сулейманов, А. А. Первый Уголовный кодекс РСФСР: концептуальные основы и общая характеристика / Отв. ред. А. И. Чучаев. Владимир, 2006.

111. Сырых, В. М. Метод правовой науки (основные элементы, структура). М., 1980.

112. Тарновский, Е. Н. Судебная репрессия в цифрах за 1919-1922 гг. // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44-45.

113. Теория государства и права / Под ред. А. М. Васильева. М., 1983.

114. Тилле, А. А., Швеков, Г. В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1973.

115. Тоскина, Г. Н. Уголовное наказание в законодательстве РСФСР и СССР (1917-1926 гг.). Ульяновск, 2005.

116. Трайнин, А. Н. Десять лет советского уголовного законодательства // Право и жизнь. 1927. № 8-10.

117. Трайнин, А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957.

118. Уголовное право. История юридической науки / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев.1901. М., 1978.

119. Уголовное право. Общая часть. М., 1997.

120. Фелъдштейн, Г. С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М., 2003.

121. Франк, Ад. Философия уголовного права в популярном изложении. СПб., 1868.

122. Французова, Н. 77. Исторический метод в научном познании (вопросы методологии и логики научного исследования). М., 1972.

123. Челъцов-Бебутов, М. А. Идея социальной защиты // Вестник советской юстиции. 1924. № 13.

124. Челъцов-Бебутов, М. А. Преступление и наказание в истории и в советском праве. М., 1925.

125. Чучаев, А. И. Грани таланта (очерк) // Lex Russica. Научные труды Московской государственной юридической академии. 2006. № 4.

126. Чучаев, А. И. Уголовный закон. Ульяновск, 1995.

127. Швеков, Г. В. Первый советский уголовный кодекс. М., 1970.

128. Ширяев, В. Эволюция советского уголовного законодательства // Право и жизнь. 1926. № 1-5.

129. Шишов, О. Ф. Проблемы уголовной ответственности в истории советского уголовного права. М., 1982.

130. Шишов, О. Ф, Становление и развитие науки уголовного права в СССР. М., 1981.

131. Шишов, О. Ф., Рарог, А. И. Буржуазные теории уголовного права. М., 1966.

132. Шляпочников, А. С. Происхождение уголовного права. М., 1934.

133. Энциклопедия государства и права. Т. 3 / Под ред. П. Стучки. М., 1925-1927.

134. Эстрин, А. К вопросу о принципах построения системы уголовной репрессии в пролетарском государстве // Революция права. 1927. № 1.

135. Эстрин, А. Я. Развитие советской уголовной политики. М., 1933.

136. Эстрин, А. Я. Советское уголовного права в первом десятилетии // Советское право. 1927. № 6.

137. Эстрин, А. Я. Уголовный кодекс и Руководящие начала по уголовному кодексу РСФСР // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 21-22.

138. Яновская, С. А. Методологические проблемы науки. М., 1972.

139. Ш. Диссертации и авторефераты

140. Дагелъ, П. С. Роль уголовной репрессии в борьбе с преступностью в период развернутого строительства коммунизма: дис. . д-ра юрид. наук. Л., 1961.

141. Плотниекс, А. А. Развитие общей теории права в период строительства основ социализма в СССР: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. М., 1979.

142. Сулейманов, А. А. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.: концептуальные основы и характеристика: дис. . канд. юрид. наук. М., 2006.

143. Тоскина, Г. Н. Становление и развитие системы наказаний в уголовном праве России и СССР 1917-1926 гг.: дис. . канд. юрид. наук. М., 2005.