Традиции и традиционализм как культурно-историческое и художественно-эстетическое направление и проблема национальной идентичности в журнально-литературном процессе рубежа XX - XXI вв. Концепция и дис тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Канашкин, Алексей Витальевич

• Канашкин, Алексей Витальевич
• доктор филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации доктор филологических наук Канашкин, Алексей Витальевич

Введение.

Глава 1. Энергия Русского Слова: Традиция и Традиционализм как постсовременнаяя проблема.

Глава 2. Традиция и Традиционализм как категория настоящего времени: идеология художественно-исторической преемственности и постисторический модерн.

2.1. Дискурсивно-многосмысловые процессы в трактовке Традиции и Традиционализма и контуры эстетического самопознания

Новейшей Эпохи.

2.2.Понятия «Творческая Традиция» и «Творческий Традиционализм» как пролог к воскрешению соборно-символизированного пространства.

Глава 3. Индикаторы и парадигмы Традиции и Традиционализма в общественном сознании и «культура границы» их творческого воплощения: приёмы н краски «опознавательной» палитры.

3.1. Живое и жизнетворящее. О синтезе Творческой Традиции, Творческого Традиционализма и казачьей «Родовы».

3.2. Мир казачества в условиях глобализации и алгоритмы переосмысления «своего» и «чужого».

3.3. Либерально-демократическая мысль перед загадкой обновлённой казачьей очевидности.

Глава 4. Традиция и Традиционализм как выражение поступательно-эстетического Абсолюта в художественно-публицистическом пространстве современности. Самоидентификация исторического человека в структуре «человека без свойств».

4.1. Творческий Традиционализм каждого дня и поэтика державного подсознания народа. Духовидение против универсальных концепций.

4.2. Творческая Традиция и Творческий Традиционализм в свете этических и эстетических абсолютов.

4.3. Противление злу Прото-Традицией или Традицией-Судьбой: к типологии художественно-публицистической рефлексии писателей постреалистов и писателей-постмодернистов.

4.4.0т творческой Традиции к Творческому Традиционализму - и обратно: метафизика восхождения.

4.5. Традиция движется, традиция предупреждает.

4.6. Внутри Традиции или исторические грани вечных истин.

4.7.Связь времён: Традиция ищет пассионарное настоящее.

4.8. Ключ Традиции: параметры созидающего сознания.

4.9. По праву автоконцепции.

4.10. Дух и буква Традиции как Большой Стиль.

4.11. Традиция и Наше Время: магистраль творческих поисков.

4.12. Традиция и День Грядущий: рубежи вторжения.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Традиции и традиционализм как культурно-историческое и художественно-эстетическое направление и проблема национальной идентичности в журнально-литературном процессе рубежа XX - XXI вв. Концепция и дис»

К исходу первого пятилетия нового, XXI столетия, стала очевидной слабая разработанность вопроса о том, какими путями развивались Традиция и Традиционализм в реформируемой постсоветской действительности, какие идеи востребованы национально-исторической мыслью из багажа минувших эпох. Между тем, интуитивно и по опыту практической жур-нально-литературной деятельности многие признают нарастающую мощь традиционной составляющей российского интеллектуалитета. Больше того, курс на познание традиции как-то неприметно обрёл статус чрезвычайно перспективного, особенно если учесть распространение в западной культурологии концепта «сумерек Просвещения», то есть ментального и эстетического «износа» просвещенческой литературно-идеологической парадигмы в постмодернистском обществе. В этом смысле Традиция и Традиционализм необоримо становятся актуальными претендентами на роль стержнеобразующей идеологии.

Сегодня, когда под Традицией и Традиционализмом понимают прежде всего социально-политический «компонент», выявляемый через «отрицание» (традиционализм — это не коммунизм, не фашизм, не либерализм), исключительно важны теоретические попытки выявления его творческого ядра, моменты его самоидентификации. И они в работе представлены, прибегая к словам А. Блока, в качестве «вечных спутников русского человека на пути к самому себе».

Все четыре главы диссертационной работы объединяет отношение к Традиции и Традиционализму как всеобъемлющему и универсальному императиву, подчиняющему себе всю совокупность материальной и духовной реальности. Размышляя над жизнью духа и сознания, насыщенными реалиями государственной политики, деталями «вещного» антуража эпохи, проявлениями «телесных оболочек», автор данного исследования вместе с героями художественных и публицистических произведений пребывает как бы внутри православной традиции, что создаёт достаточно отчётливый ракурс для восприятия творческих перипетий как традиционалистов, так и антитрадиционалистов. При этом сугубо внутренней, часто не декларируемой опорой выступает принцип несмешения, то есть наличие ценностной иерархии, акцент на метафизике личности.

Идеолиберальная система последних лет в противовес Большому стилю «ввела» понятие Конец стиля. Доминантой архирадикального действа стал миф о свободе и праве, освобождающий от догм вообще и традиционалистских, в частности. А самой динамичной фигурой неодемократического мифа выступил сокрушитель традиционных устоев, чьё поведение утверждало буржуазную новь через «сущностный подлог» такого свойства, который придавал оправданный смысл индивидуальному бытию. Глубина воздействия литературы столь отчётливого буржуазно-демократического выбора на общественное сознание оказалась эффективной благодаря переориентации «коллективного бессознательного» с чаемого всеединства на комфортно-плотскую самость, самодовлеющую и первичную. Свою роль сыграла и амбивалентность русского национального сознания, для которого не чуждо сосуществование самых полярных начал, в том числе и архетипа «самоуслужения».

И всё же настоящий момент в житии Традиции и Традиционализма отмечен тем, что, по наблюдениям Н. Нарочницкой, всё лучшее, что есть в обществе (и литературе), старается идти вместе с «верхушкой», по крайней мере, с отдельными её представителями. Не из корысти и лести, а потому, что национальное самосознание русских пошло в приметный рост. И если каламбурное выражение Александра Дугина, что Черномырдин, по рождению русский, сделал из нас жидов, а еврей Фрадков вознамерился переделать нас в русских, - если эти слова не совсем точны, то вот отчего. Дело заключается не в еврейском «хотении», а в поступи истории. В центростремительной тяге Государства Российского. Его по-мужицки «раздолбанивал» Черномырдин, пользуясь «струментом» американо-израильского производства; оно разваливалось при Кириенко, Касьянове.; и оно же начало собираться, пускай в нескладное, но уже неразложимое целое при Фрадкове.

Поступательный дискурс такого плана в диссертации избран в качестве критерия, «проверяющего» наличие или отсутствие традиционного мировосприятия. Диссертант сознательно не придерживается внешнего «научного стандарта» в своих посылах и доказательствах, поскольку привержен не накоплению фактов, а воплощению ценностей Традиции и Традиционализма как личных, повышающих качество созидающего самосознания.

Русские мыслители давно отметили, что необходимость традиции просыпалась в народном самосознании в решающие моменты кризисов и смут. В ходе дискуссий по поводу последнего Общенационального Проекта выдвинуть немало конструктивных предложений, скажем, в пользу заново собираемой Российской традиции. Однако думается, не правы те, кто при этом выступает за «отмену» Русской Традиции. Российское начало столь же ценно, как и национальное, этническое, ибо включает и держав-ность, и патриотизм, и многие другие соборные аспекты. Но Русская Традиция - это классический феномен, воплотивший Концепцию России как единого многонационального взаимодополняющего организма. Русская Традиция одновременно и национальная идея, и доктрина дружбы народов, и стержень отечественной культуры и духовности.

В диссертации мы следуем курсом, расширяющим филологические границы исследования и подводящие нас к тому этапу познания, который можно назвать собирательным. Творческий Традиционалист Д.С.Мережковский в дневнике 1910-1914 годов высказал любопытную, хотя для многих и очень спорную мысль о том, что Западная Европа «освобождалась исключительно внешне»: вначале от религиозного ощущения мира, затем от политических норм, выразившихся в завоевании преимуществ «прав человека» над «правами гражданина». В России оба этих освобождения, по его мнению, свершаются медленно, но одновременно. «Россия рожает двойню - вот почему роды так трудны и медленны»1.

Однако для нас более приемлемо последовавшее за этим утверждением, интуитивное предположение Д.С.Мережковского о том, что будущее России - в «единстве религиозного и революционного движения». «Эмпирическая революция» уступит место «революции мистической». Сегодня стало ясно практически всем, что эпоха «эмпирических революций», т.е. политических переворотов, в основании которых лишь угадываются сакральные мифы, прошла. Само пост-творческое, посмодернист-ское настроение, господствующее сегодня в значительной части «просвещенного» человечества, в число которого попадает и российский «электорат», свидетельствует об утрате животворной энергии современным человеком, превращении его во вторичного дикаря. Это превращение означает смерть, причём эрозийно-всеобъемлющую, потому как то, что не знает бесконечного Творческого развития - обречено на гибель. Голоса Юрия Полякова и Александра Проханова в этом плане, несмотря на их «одинокость», звучат, подобно голосу древнеримского Катона: «Карфаген должен быть разрушен». Впрочем, общая тенденция и в самом деле такова, что «Карфаген» может быть, а то и будет разрушен не только усмешкой Ю.Полякова или «мистической» экспансией А.Проханова, а и Любовью А.Дугина, Верой М. Назарова, Надеждой Ю.Мамлеева, миллионами других Творческих сил, услышавших и ощутивших Благодать и Созидающую силу русской Традиции.

В диссертационном исследовании в этой связи предлагается неоренес-сансный подход к трактовке как русской литературы, так и журналистики. Он заключается в метареалистическом восприятии литературно-журнального процесса, укореннёном в Традиционализме. Рассматривае

1 Мережковский Д.С. Мысль и слово. M., Наследие, 1999. С. 165. 7 мый нами надрациональный способ познания мы склонны связывать с ме-тареализмом не случайно. В.Белинский назвал нашу литературу народной. Но кто есть народ? Народ - это единое родство людей в их представлениях

0 мире и о самих себе, живущее в каждом отдельном представителе этого народа. Когда-то немецкий учёный Гердер сказал, что народы - это мысли Бога. Народность в русской литературе - это осознание этой, или этих мыслей Бога. Метареализм как форма (метод) познания народа и его культуры представляется нам тем самым перспективным творческим актом, который развивает в человеке божеское. О надрационалистическом (мета-реалистическом) подходе к постижению вещей и явлений читаем в интервью с современным русским критиком Владимиром Бондаренко, радакто-ром газеты «День литературы»: «Я знаю, что тайна жизни есть. Но надо ли стремиться знать, разгадать, разложить по полочкам всю полноту этой тайны? Тогда это будет смерть тайны. А смерть тайны это будет и смерть жизни, смерть твоего бытия, смерть твоей литературы. Тайна жизни - это может быть, как раз то великое сокровище, которое нас и ведёт по жизни и заставляет нас жить, потому что, раскрывая одну страницу этой тайны, раскрывая одну загадку, пройдя по одному из лабиринтов этой тайны, ты просто оказываешься в другом лабиринте, в третьем, четвёртом, а их тысячи, и каждый даёт тебе новый опыт и новое наслаждение жизни. Если ты умеешь соприкасаться с этой тайной и умеешь радоваться этой тайне, этому загадочному, но великому чувству сопричастности любого человека с Богом и всеми высшими силами, значит, и ты сопричастен»1.

Современная литература и журналистика представляют собой поле битвы между стремлением к распаду и жаждой восстановления того, что принято называть полноценным жизнеустройством. Неприятие Традиции и Традиционного русского мышления превратило нашу либеральномыс-лящую литературу и журналистику в своеобразный антимир, противо

1 Бондаренко В. Я еще обтёсываю глыбу литераторы. Завтра. 2006. № 7. С. 8. S стоящий собственному Отечеству. Попытки утвердить «разграфлённые» положения в жизни в России, суть которой в вечном творческом поиске, привели к появлению «усталости» и «безысходности», супербеспомощности самой словесности, которая стремится в час сей лишь «кричать» и «требовать». Большая часть тайны жизни, как и тайны любого события, о чём свидетельствует русская литература, находится вовне чувственного пространства, а приблизиться человеку к осознанию тайн возможно только на уровне духовно-интуитивного прозрения. На наш взгляд, современное литературно-журнальное Слово в лице газеты «Завтра» и «Литературной газеты» представляют эту возможность. В концептах и дискурсе названных изданий преобладает целостный или корневой тип осмысления происходящего. «Завтра» и «Литературная газета» говорят голосами Ф.Достоевского и Н.Лескова и многих других русских классиков. И при этом величие их не умаляют, а трансформируют. Главный редактор «Завтра» А.Проханов в феврале 2006 г. свидетельствует: «В то время; когда дотошная Европа конструировала швейцарские часы и музыкальные машины, русские строили империю «часовых поясов», «машину безграничных пространств». Шли на Полярную звезду, влекомые её мистическими лучами. Полярная звезда для России, - её Вифлеемская звезда, зовущая народ к Рождеству»1.

Одновременно извечный оппонент А.Проханова и его газеты А.Ципко в «Литературной газете» выступил со статьёй «Президентская философия», пафос которой оказался на удивление созвучен с прохановским пафосом. «Необходимо конституционно оформить запрет на такую идеологию как «пораженчество»»2. - заявил он. Суть здесь не в «практическом» подходе к освещению событий, а в том, что оба издания сопрягают в себе то, что несли русские писатели - энергию созидания. В «Литературной газете» о

1 Проханов А. Империя Полярной Звезды. Завтра. 2006. № 7. С. 2.

2 Ципко А. Президентская философия. Литерат>рная газета. 2006. № 5. С. 4.

Н.Лескове говорится: «Как и Достоевский, он оказался пророком. Разница между ними в том, что Достоевский в своих пророчествах о будущем опирался на настоящее, в нём видел ростки будущего и прозревал во что они разовьются. А Лесков в определении тенденции русской жизни опирался на прошлое России, на устойчивые и неизменные в течение длительного времени национально-исторические основы жизни»1.

Самопознающее» поле России рассматривается в диссертации как одно из потенциальных энергетических зон, способных вывести мир из затянувшегося кризиса, той духовной депрессии, что обусловлена «ветхим соглашательством». Русская литература и современная традиционная ду-ховно-«зрячая» журналистика, с её тягой к извечным Традиционным ценностям, являют собой тот Третий Завет, в развитии которого есть великая тайна жизни. Силы центробежные, влекущие нас от Центра, в «запредельные нижние бездны» (Ю.Мамлеев), демонстрируют сегодня своеобразный «прогресс». Однако Творческая, Русская Россия была, есть и останется земной опорой, заряженной тягой, метамистическим кодом необоримого возвращения к Первоисточнику. В осознании этого мессианско-творческого задания России находятся сегодня и отечественная литература, и сопряжённая с ней во всеобъемлющем синергетическом союзе журналистика.

Актуальность исследования обусловлена тем, что современный этап исследования отечественной литературы и журналистики остро нуждается в новых идеях и концепциях, не попавших в сферу ныне господствующего мышления, которое мы относим к прагматично-рационалистическому. Нынешнее цивилизованное (прозападное) самосознание, заявляющее себя как авторитетное и «развивающееся» в России, на самом деле таковым не является. О его наивной самоуверенности говорит тот факт, что его опорой служит национально минимизированный «общечеловек», поставлен

1 Видуэцкая И. России нужно самопознание. Литературная газета. 2006. Кч 5. С. 5. ный современными медиократическими институтами в Центр всей Вселенной. Подобные новорадикальные тенденции - генеральная линия современных политкорректных СМИ - замыкают «человека» в сугубо физическом, герметичном пространстве, имеющем своё начало и свой конец. Псевдотворческий энтузиазм, которым питаются космополитически ориентированные художники слова и всевозможные апологеты пролибераль-ных «гуманитарных начал», начинается с разрушения Отечества, а заканчивается саморазрушением, в том числе желанием убивать всё живое. Леонид Леонов отразил это «творческое» состояние в хорошо известном образе достопамятного профессора Грацианского, в романе «Русский лес», с ненавистью затаптывающего живой лесной родничок, напоивший его чистейшей влагой. Новые идеи, о которых мы ведём конкретную речь, это, прежде всего, «очищение родного источника», имя которому Традиция. В данной работе к самому понятию Традиция мы добавляем слово Творческая, так как другой Традиции (не творческой) не существует, и никогда не существовало. Творческое качество Традиции исходит, прежде всего, из самой Её сущности. По нашему убеждению, Традиция - это Дух, формирующий и поддерживающий все материальные и духовные сферы земной реальности, и человек является прямым продуктом этого проявления. В диссертационной работе мы ставим перед собой цель: доказать, что «примирить» Традицию и современные Анти-традиционные (искусственные) формы самопознания, возникшие вследствие религиозно-культурной и художественно-эстетической экспансии иудео-христианского «опыта» невозможно, но можно и необходимо искать пути Творческого разрешения онтологического «конфликта». Для выражения собственной «направляющей» мы предлагаем свою формулировку Традиции: «Традиция есть -часть метафизики, которая выражает себя через физические параметры земной реальности. В художественно-публицистическом творчестве Традиция - это способность отразить через слово происхождение этих физических параметров земной реальности». Одной из важнейших причин «расхождения» в оценках вечно пробуждающейся Традиции нами называется «ослабление» воли и духовности у сознания, «зацикленного» на стихиях «земли» и «воды». Под «неоконсерватизмом» - «стоячим либерализмом» - который у нас именуется «цивилизацией», «лиминальным пространством», «стихией паразитирования», «обществом Гогов и Магогов», мы понимаем ограниченность творческого и художественно-эстетического познания Мира, сконструированного на «големической» природе человека. Органы чувств и порожденное ими сознание стремятся «законсервировать» мироздание с целью «сохранения» собственной физиологической деятельности. Это Анти-традиционное (иудео-христианское) мышление противопоставляется нами великорусскому интуитивному мышлению, представляющему собой кратчайший путь к постижению Творческой Традиции в её наиболее притягательном и тайно-реальном воплощении. Этот путь мы называем - Творческим Традиционализмом. К литературно-публицистическому лагерю русских Традиционалистов мы относим прежде всего всех славянофилов как «старых», так и «новых», в том числе «проявленных» и «не проявленных». К последним, по нашему мнению, подходит определение - «внутренне русские», которыми были и остаются А.Пушкин, Н.Гоголь, Л.Толстой, М.Шолохов, В.Шукшин, Ю.Мамлеев и многие другие. К критерию «русскости» правомерно добавлять «традиционно русские», что означает естественное исповедование этими людьми и их «Словом» архетипических качеств русского сознания, наиболее ярко выраженного Русским Православием. Высшим и самым «внушительным» для нас олицетворением этого мышления является, к примеру, герой лес-ковского «Очарованного странника» монах Иван Северьянович, который совершенно искренне признается: «Мне за народ очень помереть охота». Истоки русского Традиционализма, свидетельствующие о его «Всечело-вечности», более чем ясно передаёт фраза Ивана Северьяновича в её онтологической расшифровке.

В данной работе ставятся задачи:

- исследовать типические формы проявления Творческой Традиции в художественно-публицистическом слове, общие и особенные тенденции, делающие Её одновременно родственной и творчески неповторимой в каждом конкретном авторском воплощении.

- Выявить жизнеутверждающие силы, насыщающие Творческий Традиционализм поэтикой борьбы и неиссякаемым чувством победы национальных идеалов.

Определить истоки происхождения Творческой Традиции и Творческого Традиционализма в плане нравственно-эстетической и духовно-исторической принадлежности.

- Изучить особенности русского Традиционализма в литературе и журналистике как феномена сохранения национальной идентичности и неискаженной всечеловеческой Христианской Истины.

Проследить концептуально-структурное появление Антитрадиции в мире слова и идей современного информационного пространства.

- Раскрыть через «войну» идей и идеалов в художественной публицистике и СМИ сущность противостояния восточного и западного мышления, воплотившегося в спасительном вторжении Традиции в современный мир «Закона и Порядка».

- Дать характеристику современному публицистическому процессу с точки зрения метареалистического прочтения и обозначить перспективные пути развития действительности, творчества и смысла в гуманитарном Российском будущем.

- Прокомментировать и даже оспорить возможное несогласие современных адептов модернистского и постмодернистского образа мысли, опираясь на Традиционный религиозно-философский опыт и художественно-публицистические русские интеллектуально-интуитивные предощущения Будущего.

- Исследовать новый метод - новый реализм - с позиции его возможностей при изучении художественных и публицистических текстов.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нём предпринята попытка переосмыслить духовно-эстетический опыт национального русского самосознания и предложить современной гуманитарной мысли России новое понимание Традиционных форм жизни на основе метареали-стического мышления, приобщающего к самостоятельному постижению Мироздания. Обозначенные в работе пути осмысления «своего» и «чужого» являются результатом реконструктивного постижения того русского опыта, который на каждом историческом этапе открывается в «первичном» варианте реализации, при неизменном качестве своего сакрального содержания. Внутреннее развитие современного - Великодержавного -общероссийского идеала рассматривается через неизбежный дискурс его «обрусения».

Метод исследования представляет собой синтез культурно-мифологического, религиозно-философского, историко-генетического, ис-торико-функционального, сравнительно-исторического и комплексного подходов к изучению литературного и журналистского процессов. Методологической основой исследования послужили работы философов, литературоведов, историков, критиков. Труды художественной и документальной публицистики русской классики - Н.Гоголя, И.Аксакова, И.Киреевского, НЛескова, Ф.Достоевского, Л.Толстого, В.Розанова, М.Шолохова, А.Платонова, М.Булгакова, В.Шукшина, А.Проханова. Труды общефилософского, культурологического и общефилологического характера - Г.Флоровского, П.Флоренского, И.Ильина, А.Дугина, Ю.Мамлеева, Е.Головина, Р.Генона, Ю.Эволы, М.Илиаде, К.Попера, Ф.Фукуямы, А.Герцена, К.Леви-Стросса, М.Назарова. Работы из области теоретического и исторического литературоведения - В.Белинского, Н.Добролюбова, Д.Писарева, Н.Страхова, М.Меньшикова, Л.Троцкого, П.Палиевского, М.Лобанова, Ю.Минералова, С.Небольсина, В.Кожинова, Вс.Сахарова, В.Гусева, В.Канашкина, Л.Степанова, В.Попова. А также -теории и истории журналистики, в частности, Г.Павловского, М.Кундеры, В.Чередниченко, Я.Засурского, А.Факторовича, Г.Боровика.

Целью работы является внедрение и апробация нового способа исследования и анализа художественно-публицистических прозрений авторов-традиционалистов, представителей великорусской мысли, а также представителей современного журнально-публицистического процесса, позиционирующих себя как защитников Традиционных Русских Устоев. Это новый способ характеризуется интуитивно-интеллектуальным прочтением произведений и базируется на философско-религиозном и социально-эстетическом опыте исследователя, не маскирующегося под различные «школы» и «направления».

Предмет изучения - литературно-художественный опыт XIX-XX веков в его Традиционных проявлениях и современный художественно-публицистический процесс, а также его влияние на социо-культурные, эстетические и политические тенденции общественного и общегосударственного характера.

Объект исследования - художественные тексты русских литературных классиков; Христианские религиозно-философские произведения Восточной и Западной Церквей; современные художественные и публицистические материалы, касающиеся поднимаемой нами тематики и проблематики.

Основные положения, выносимые на защиту.

I. Образ великорусского (Традиционно русского) мышления очень ярко запечатлела в себе отечественная литература и публицистика XIX-XX веков. Её ощутимое отличие от всех господствовавших социальных институтов в России заключено в том, что если последние «сказали» о себе практически всё, то русская литература и публицистика представляют собой такую же тайну, как и в момент своего появления. В различные эпохи, В особенно в кризисные моменты, казалось, что не только литература, но и вся Россия исчерпала все свои возможности и что гибель её неизбежна. Но всякий раз из глубин бытия поднималась спасительная сила. Та самая сила, что содержится в русской литературе и публицистике, в её образах и сюжетах.

2. В каждом образе человека в русской литературе и публицистике заключено гораздо больше, нежели одно лицо. В нём присутствуют «стихии», которые, олицетворяясь в человеческой ипостаси, раздвигают границы человеческого мира до вселенской бесконечности. Таким образом, русская литература и публицистика свидетельствуют о том, что судьба самой России «решается» не на «Земле», и даже не на «Небе», а во всех Иерархиях Мироздания, в том числе там, откуда Мироздание исходит, и куда оно возвращается в своих качественных духовных «Приобретениях». Русское художественно-публицистическое слово изначально является свидетельством всего Народа о его путешествии по Мирозданию и выводит читателя за границы видимой и даже ощутимой Вселенной. Иными словами, для каждого человека, добровольно разделившего судьбу России и Её Слова, нет никаких «верхних» пределов в реализации собственного душевно-духовного потенциала.

3. Творческий Традиционализм, как форма образного русского мышления, присутствует как в исторической, так и в духовной Судьбах России. Уникальность этих судеб в том, что первая (историческая) реализуется всегда после второй (духовной), но при этом и первая, и вторая судьба у всего народа, как и у каждого отдельного русского человека, не знает завершенности в Её цивилизованном (прозападном) логическом варианте. Наше художественно-публицистическое отражение действительности утверждает, что «завершенная» судьба - это смерть души, духа и творческой энергии. Поэтому русский Традиционализм не знает канонов и постоянных форм своего существования и склоняется в одни эпохи - к Монархии, в другие - к Революции, в третьи - к Контрреволюции, сначала в прозрениях русского Слова, затем в исторической реализации проекта всем народом.

4. Творческий Традиционализм всегда защищает и освобождает. Он никогда не нападает и не захватывает. То, что выдаётся современной либеральной Анти-традицией за «русский фашизм», «русский национализм» и т.д., на самом деле ни что иное, как изощренная и уже избитая, т.е. недейственная форма эгоцентрической борьбы, «энтропийного» желания поставить смерть над Жизнью. Русская литература, а еще определеннее, публицистика, свидетельствует об истоках этого экспансивного «творчества». «Творчество» «мёртвых», ориентированных на физиологическо-душевное выживание (прозападный тип мышления), мы называем в работе «стихией паразитирования» и находим расшифровку нерва и смысла её существования в русской литературе и публицистике.

5. В художественно-публицистической работе Ю.Мамлеева «Россия Вечная» есть совершенно «прорицающие» слова о том, что современное человечество не нужно спасать, от него нужно спасаться. Под «человечеством» мы в данном случае подразумеваем то сообщество, которое сегодня, например, «обслуживает» сферу общественного сознания через радикально-правовые обоснования необходимости существования «общества потребления» (архи-либеральные СМИ, посткосмополиты-реформаторы и т.д.). Этот тип «ветхого» человеческого сообщества мы в работе называем «персонификацией паразитирования». Казачий атаман и писатель Петр Краснов через образ «бродмановской манеры» паразитирования воспроизвёл угаданный им образ сегодняшних радикальных реформаторов. «Неврастеники с изломанной нервной системой, они в нормальном государстве не смогли бы кончить гимназии, выдержать экзамен на аттестат зрелости. .»(16:117).

6. Духовно-нравственная ипостась литературного «казака» доказывает, что человек - это самая объёмная тайна, которую содержит в себе современный космос, ведь только через углублённое познание собственного внутреннего устройства человеку, возможно, удастся приоткрыть смущающие его внешние космические тайны. Поразительна фраза в романе «Пламень», написанном малоизвестным русским старовером Пименом Карповым: «Тайна истории - есть тайна свободы». Человеческая душа в ней являет нечто труднопостижимое.

Гоголь в повести «Страшная месть», в эпилоге, даёт метафизическое объяснение того, почему человек-звезда, как и человек - чёрная дыра, не достигли обожения, так и не воссоединился с Богом.

7. В диссертационном исследовании красной нитыо проходит мысль о том, что отечественная литература содержит в себе много «больше» актуальной реальности, чем, особо выделим, та, которую принято называть социальной реальностью, или «проявленной действительностью». Вопрос о влиянии Русского Слова на общественную жизнь современной России вновь, по нашим наблюдениям, поднимается на повестку дня. В работе мы решаем проблему влияния литературы и журналистики на Судьбу народа. Мы доказываем, что русская литература - это Мир, который много больше, чем нынешнее физическое и историческое «российское пространство». Русское Слово содержит в себе нашу «текущую реальность», но значительно превосходит её по духовно-нравственным параметрам.

8. Русская литература как «свидетель» и «вдохновитель» рассматривается нами с позиции её независимого идеала от общественно-политической воли. Наша культура литературоцентрична. Новый реализм или метареализм - как действенная форма журнально-литературного развития принимается нами в качестве превосходящего способа «внедрения в действительность». Под метареализмом мы понимаем пробуждение интеллектуальной интуиции, обращенной к архитипическому своду человеческих образов, где сакральное, религиозное, философское, социальное «сплетаются» в гуманитарное (художественное) осмысление прошлого, настоящего и будущего.

9. Отечественная журналистика, несмотря на специфическую «гламур-ность» современной её либеральной надстройки, была и остаётся литера-турозависимой. Этот феномен «зависимости» мы рассматриваем как самый благодатный и естественный фактор в жизни публицистического слова. Взаимосвязь между отечественной литературой и журналистикой найдена нами в пророческо-свидетельской их функции с одной стороны, и в приуготовительно-вдохновляющей человека на поступок, с другой. Если энергия отечественной литературы произрастает из прошлого (из нацио-налыю-архитипического и народно-исторического опыта, то есть Традиции и Традиционализма), то энергия отечественной журналистики черпается из контактов литературы и современной действительности. Наиболее ярким примером для нас этого взаимодействия являются газеты «Завтра» и «Литературная газета», а также ряд отечественных газет и журналов: «Новый мир», «Наш современник», «Знамя», «Русская провинция», «Литературная Россия», «Русский вестник».

Апробация. Концепция работы и её основные положения представлены в пяти монографиях и отдельных публикациях общим объёмом 71,25 п.л., излагались на различных научных конференциях и широко используются в собственной журналистской деятельности: с 1994-2004гг.в журнале «Кубань», в 1996-97гг. в журнале «Мир казачества», в 2004-2005гг. в газете «Новая газета Кубани», в настоящее время в газете «Родина-Кубань».

Научно-практическая ценность работы заключается в радикально обновлённом подходе к изучению природы Русского Слова и его влияния как на общественное (общенародное), так и на индивидуальное самосознание. Работа предполагает возникновение абсолютно новых, эстетически реконструированных тенденций в изучении художественно-публицистического творчества, с приоритетом «расширения» гуманитарных возможностей самой современной российской «яви». Положения диссертации признаны и одобрены в ряде общероссийских заключений, рецензий и отзывов, в частности Литературным Институтом им. Горького, ИМЛИ РАН, КубГУ, АПГИ и других.

Настоящая работа имеет практическое значение. Основные положения диссертации изложены в монографиях и статьях, легли в основу спецкурсов и спецсеминаров по истории и теории публицистики, актуальным проблемам журналистики, литературной критике, истории литературы в Кубанском Государственном Университете; могут быть использованы в создании учебников и учебных пособий для студентов факультетов филологии и журналистики, а также в разработке спецкурсов и спецсеминаров гуманитарных факультетов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, 17 параграфов, Заключения, Библиографии.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Канашкин, Алексей Витальевич

Заключение

Творческий Традиционалист Д.С.Мережковский в дневнике 1910-1914 годов сделал любопытное, хотя для многих очень спорное предположение о том, что Западная Европа освобождалась исключительно внешне: вначале от религиозного ощущения мира, затем от политических норм, выразившихся в том принципе, который мы сегодня называем преимуществом «прав человека» над «правами гражданина». В России оба этих освобождения, по его мнению, свершаются одновременно. «Россия рожает двойню - вот почему роды так трудны и медленны» (70:48). Однако нам симпатичны, последовавшие за этим утверждением, интуитивные предположения писателя и публициста Д.С.Мережковского. По его убеждению, будущее России - «единство религиозного и революционнго движения». «Эмпирическая революция» уступит место «революции мистической». Следующие за этим религиозные прогнозы Мережковского уже отдают западным «умствованием». (Речь идёт о иском религиозном возрождении на основе «Третьего Завета», что несколько «отдаёт» протестантизмом). Однако само предощущение столь уникальной Судьбы России «с высоты» сегодняшних дней не может не поражать. Сегодня стало ясно практически всем, что эпоха «эмпирических революций», т.е. политических переворотов, в основании которых лишь угадываются сакральные мифы, прошла. Само творческое, посмодернистское настроение, господствующее сегодня в значительной части «просвещенного» человечества, в число которого попадает и российское население, свидетельствует об уникальной утрате сил современным человеком. Однако, не секрет, что «эмпирические революции» совершаются в основном на базе анимальных (животных) сил, которые вытесняют впоследствии духовные (речь идёт о вырождении детей и внуков пламенных эмпирических революционеров на знак минус. Таким, на наш взгляд, является тот же Е.Гайдар, проводивший смертельные для

России реформы 1991 года). В результате последней «эмпирической революции» 1991-2006гг. Россия потеряла не просто десятки миллионов русских жизней и мощь своих пространств, Она потеряла Миф, который связывал Её с высшими силами, и делал её творчески независимой. Но не будем забывать о том, что только тогда, когда всё пропало, жизнь только начинается. Больше «эмпирических революций» в России не будет. На смену «животным» переворотам идёт «мистический», или лучше духовный переворот, когда чужие мифы будут сожжены, а свой, Богоспасительныи найден. Именно об этом вещала вся русская литература и публицистика, именно это главное, очень личное, творческое и одновременно всерусское, носит в сердце каждый ныне живущий. Как это будет, или лучше, как это может быть? Литературный и публицистический прототип романиста и редактора «Литературной газеты» Ю.Полякова утверждает веру в человека, в русского Человека. Этот голос противостоит многочисленным псевдокритикам, заявляющим: «не мы такие, жизнь такая». Действительно, мрачнейшие образы, даже образины вторглись в современную русскую действительность «откуда-то с Запада» и заполнили собой всё физическое и душевное пространство нынешней России. Зловещие образы «Гогов и Магогов», использованные нами в работе, не столько литературный вымысел Гоголя, сколько как правда либеральной России. Однако эти образы изживаемы человеком, потому как они - суть «эмпирических» (животных) революций, типа «Великой Французской революции» или «освободительной войны Севера США против собственного Юга». В современной России все, без преувеличения, тенденции и принципы мира «Гогов и Магогов» не просто материализовались, но и реализовались творчески. А последнее означает смерть, причём абсолютную смерть, потому как то, что не знает бесконечного Творческого развития — обречено на гибель. Голоса Юрия Полякова и Александра Проханова, несмотря на «приглушённость звучания», раздаются, подобно голосу древнеримского Катона: «Карфаген должен быть разрушен». Безусловно, современный «Карфаген» также будет разрушен и смехом Ю.Полякова, и «мистической» революцией А.Проханова, и Любовью А.Дугина, и Верой М. Назарова, и Надеждой Ю.Мамлеева, и миллионами русских Творческих сил, услышавших и ощутивших Благодать и Созидающую силу Традиции, Русской Традиции. Тем, кто тянется, или представляет себя Творческими личностями необходимо пробуждать силу интеллектуальной интуиции, потому как только русское образное мышление способно подарить радость грядущего дня и обеспечить возможность Творческого Созидиния собственной и общей судьбы.

Соцреализм как способ изучения и программирования действительности, на наш взгляд, изжил себя. Об этом свидетельствуют, как минимум два факта. Во-первых, это утрата влияния социального звучащего слова на происходящее в реальности, и, во-вторых, как следствие первого — это частичное измельчание современной литературы и журналистики. То, что «говорят» современные СМИ и художественные произведения воспринимается как фарс, или в лучшем случае, как вкусовые приправы ко всей остальной жизнедеятельности. Ответственность за это лежит на соцреали-стическом восприятии Слова, столь модном в XX веке. Социальный реализм как исчерпывающее явление не способен самостоятельно формировать реальную действительность. Это сугубо позитивистское восприятие Слова не отменило, однако, самой сути Слова. В любом изречённом, и тем более написанном Слове помимо социальной функции описания и формирования нашей действительности, содержится метафизическая энергия программирования общественного самосознания. Можно ли винить Н.Гоголя и М.Булгакова за то, что они своим описанием мира Гогов и Магогов способствовали их сегодняшнему воцарению? Конечно же, нет. В этом воцарении виновны те исследовательско-критические концепции, которые преподносили пророческие произведения-свидетельства так, как этого требовала логика политического момента. Отсутствие в трактовании интеллектуальной интуиции, когда в советских, да и в нынешних школах и вузах преподносят Гоголя, Толстого и Шолохова с точки зрения иудео-христианского рационализма, привело к возникновению насильственной десакрализации сознания, к появлению абсолютно профанирующего человека. Русская литература в создавшейся ситуации похожа на Книги Нового Завета, по-разному трактуемые в католическом, протестантском и Русском Православном богопознании. В царском, советском, как и в нынешнем отечественном литературоведении и критике существуют два основных лагеря, оппелирующих к русской литературе. Это лагерь так называемых западников и лагерь славянофилов, или русофилов. По нашему убеждению эти два лагеря строят совершенно разные модели будущего самой России. Одна из которых, западная и самая экстремистская, по задумке её творцов, названных в диссертации «стихией паразитирования», ставит своей задачей в конце концов прекратить существование России как единого организма, организма угрожающего иудео-христианскому общемировому господству. Другая — русофильская, наоборот полагает, что у России великое неизведанное будущее. К этому, русофильскому направлению исследования нашей литературы и действительности принадлежит данное диссертационное исследование. В этом ключе расставления приоритетов необходимо сказать о том, что первый лагерь, западнический, практически исчерпал себя своим сугубо рационалистическим познанием русской литературы, истории и метафизики. Мы доказываем, что русская литература, как, впрочем, и ёе народ, живёт абсолютно нерациональной жизнью. Наша литература, как солнечный свет приходит в кромешную тьму безнадёжного существования тогда, когда человек уже потерял всякую надежду на спасение. В диссертационном исследовании предлагается новый способ трактовки русской литературы и журналистики. Он заключается в метареалистическом прочтении литературно-журнального процесса, основанном на Традиционализме. Целыо этого прочтения является восстановление тяги и воли современного человека к постижению Традиции в условиях нынешней российской действительности.

Рассматриваемый нами нерационалистический способ познания мы предлагаем называть метареализмом не случайно. Вся русская литература не просто метафизична, она есть сама метафизика. В.Белинский назвал нашу литературу народной. Но кто есть народ? Народ - это единое непостижимое родство людей в их представлениях о мире и о самих себе, живущее в каждом отдельном представителе этого народа. Когда-то немецкий учёный Гердер сказал, что народы - это мысли Бога. Народность в русской литературе - это осознание этой, или этих мыслей Бога. Народность - это неискажённое свидетельство о непосредственном и прямом общении человека с Богом. Метареализм как способ изучения народа и его культуры представляется нам самым перспективным творческим актом для сегоднешней литературы, критики и журналистики. В отличие от социального реализма и позитивистского подхода к измерению мира, метареализм не стремится разоблачить все тайны. Метареализм - это стремление «дружить» с миром и любить его тайны, развивать в человеке божеское. О нерационалистском (метареалистическом) подходе к постижению литературы читаем в интервью с современным русским критиком Владимиром Бондаренко, радактором газеты: «День литературы». «Я знаю, что тайна жизни есть. Но надо ли стремиться знать, разгадать, разложить по полочкам всю полноту этой тайны? Тогда это будет смерть тайны. А смерть тайны это будет и смерть жизни, смерть твоего бытия, смерть твоей литературы. Тайна жизни — это может быть, как раз то великое сокровище, которое нас и ведёт по жизни и заставляет нас жить, потому что, раскрывая одну страницу этой тайны, раскрывая одну загадку, пройдя по одному из лабиринтов этой тайны, ты просто оказываешься в другом лабиринте, в третьем, четвёртом, а их тысячи, и каждый даёт тебе новый опыт и новое наслаждение жизни. Если ты умеешь соприкасаться с этой тайной и умеешь радоваться этой тайне, этому загадочному, но великому чувству сопричастности любого человека с Богом и всеми высшими силами, иначе не было бы вообще жизни, ты бы не существовал, если тебе дали жизнь, значит, ты сопричастен»1. В диссертационном исследовании мы осмысляем два типа прикосновения к «тайне»: интуитивный творческий и интуитивный логический. По нашему убеждению, и художественное творчество тому пример, нерелигиозного мышления не бывает. Даже в основе научного атеизма лежит религиозная идея иудаизма о полном отчуждении Бога-Творца от мира и человека (т.н. воинствующий креационизм). Религиозность есть, по сути, интуитивный поиск Истины. Творческая интуиция, в нашем рассмотрении, господствующая в русской литературе, вскармливается Русским Православием - Традицией русского народа. Логическая интуиция зиждется на иудаизме и иудо-христианстве, и питается Анти-традиционными и вненациональными критериями «ветхого» мира, вернее взятым из него «Христоубийством». Такая, может быть излишне категоричная версия нашей диссертационной работы, находит своё подтверждение в отношении русских классиков к проблеме «жидовства», или религиозного еретичества, которое сегодня некоторые российские СМИ ошибочно именуют «ксенофобией».

Современная журналистика представляет собой поле битвы между двумя тенденциями: стремлением к распаду и жаждой восстановления того, что принято называть полноценным жизнеустроительством. Мы предлагаем делить современную отечественную журналистику на литературно-критическую (метареалистическую) журналистику и прагматично-рационалистическую журналистику. Критерием оценки вовсе не должна стать так называемая «литературщина». Метареалистическая журналистика — это художественное, интеллектуально-интуитивное прозрение автора по тому или иному факту. В её основе лежит Традиция, как тайна жизни,

1 Завтра. 2006. № 7. Бондаренко В. Я ещё обтёсываю глыбу литературы.

426 и Традиционализм как попытка прочтения одной из страниц этой тайны. Понятие «критик» является важнейшим для метареалистической журналистики. Владимир Бондаренко, на наш взгляд, объективно выразил феномен отечественного критика: «Критики — это творцы, обладающие чутьём к тексту, звуку, слову, образу и одновременно глобальным, объёмным видением всего текста, понимающим его большую или малую художественную ценность. Критики — это литературные пророки, занимающиеся предвидением литературного процесса. Если у тебя нет этого чутья к слову и к тексту, то какой бы ты умный не был, ты не критик. Хотя у нас есть не мало так называемых критиков, которые, увы, не обладают чувством слова и художественным чутьём. Полная глухота, а шуму сколько? С другой стороны, одного чутья тоже мало. Надо уметь видеть и роль литературы в мире, и значение писателя в обществе, и значение общества в мире литературы»1. На наш взгляд, критический метареализм распространяется и на внелитературную публицистику, на так называемую журналистику факта. Современная прагматично-рационалистическая журналистика, так же как и рационалистическое (структуралистическое, догматическое) литературоведение, «танцует» от факта, от фрагмента, от логизма. То есть, по сути, оперирует свершившимся событием, таким материалом, который уже подвергся процессу распада. Логическо-догматическое мышление требует от них полагаться только на «увиденное», «услышанное», сенсорно подтверждённое, а потому «доказанное». Такой подход не даёт возможности предвидеть не только завтрашний день, но даже и найти истинно народное объяснение тому, что уже совершившилось. К примеру, освещение в российских СМИ проблемы терроризма не приводит ни к пониманию многичисленных трагедий, ни тем более к их разрешению. И таких примеров масса, начиная с обсуждения государственного устроительства и за

1 Завтра. 2006. Л'а 7. Бондаренко В. Я ещё обтёсываю глыбу литературы. канчивая «маленькими» социальными вопросами. «Постфактум», господствующий в современном общественном сознании стал своеобразным бичом для части отечественной журналистики. В диссертационном исследовании мы не случайно обращаемся к теме казачества и её оценок в СМИ. «Известия», «Комсомольская Правда» и некоторые другие издания именно в трактовке русского казачества продемонстрировли собственный догматизм и иллюзорно-рациональный подход к российской действительности. Неприятие ими Традиции и Традиционного мышления России превратило либеральномыслящую журналистику в своеобразный антимир, противостоящий собственному Отечеству. Попытки найти неизменные (логические) законы жизни в России, мире - суть которого в вечном творческом поиске, привели к появлению «усталости» и «безысходности» мышления этого типа журналистики, которая способна лишь «кричать» и «требовать». В диссертационном исследовании мы раскрываем тип такого мышления на основе изучения поэтики песен В.Высоцкого, ведущих авторов российского журнала «Лехаим», литературных героев Фейхтвангера и современного литературно-журнального процесса. Вследствии проведённого исследования мы приходим к выводу о том, что в своём корневом происхождении прагматично-рационалистического мышление лежит в его разрыве с Традицией, т.е. тем архитипическим космосом, где обретаются двойные смыслы. Когда человек полагается не только на «глаз», но и на «сердце». Для современной прагматично-рационалистической журналистики основой стали одни «глаза», и за счёт физиологического «зрения» она старается понять то, что обычным глазом невозможно увидеть. Большая часть тайны жизни, как и тайны любого события, о чём свидетельствует русская литература, находится вовне чувственного пространства, и приблизится человеку к осознанию тайн возможно только на уровне духовно-интуитивного прозрения. Сегодня отечественной журналистике необходимо предложить всем читателям духовное познание России. Метареализм нами рассматривается как один из методов для современного литературного и журналистского самопознания России. На наш взгляд современная журналистика в лице газеты «Завтра» и «Литературной газеты» представляют собой этот метод. В концепциях и дискурсе этих изданий преобладает совершенно новый тип осмысления происходящего. «Завтра» и «Литературная газета» говорят голосами Ф.Достоевского и Н.Лескова и мн.др. русских классиков одновременно, но чрезвычайно точно. Редактор «Завтра» А.Проханов в феврале 2006г. провозгласил: «В то время, когда дотошная Европа конструировала швейцарские часы и музыкальные машины, русские строили империю «часовых поясов», «машину безграничных пространств». Шли на Полярную звезду, влекомые её мистическими лучами. Полярная звезда для России, - её Вифлеемская звезда, зовущая народ к Рождеству»1. В это же самое время оппонент А.Проханова и его газеты А.Ципко в «Литературной газете» опубликовывает статью «Президентская философия», которая на удивление созвучна с прохановскими словами. «Необходимо конституционно оформить запрет на такую идеологию как «пораженчество»»2, такими словами начинается эта статья. Дело здесь не в «практической» стороне освещения политических событий, а в том, что оба издания объединяют в самих себе то, что несли русские писатели по-отдельности. В «Литературке» в статье о Н.Лескове говорится: «Как и Достоевский, он оказался пророком. Разница между ними в том, что Достоевский в своих пророчествах о будущем опирался на настоящее, в нём видел ростки будущего и прозревал во что они разовьются. А Лесков в определении тенденции русской жизни опирался на прошлое России, на устойчивые и неизменные в течение длительного времени национально-исторические основы жизни»3. Здесь мы хотим подчеркнуть выделенный автором статьи абсолютно живой нерв взаимопроникновения Достоевско

1 Завтра. 2006. № 7. Проханов А. Империя Полярной Звезды.

2 Литературная газета. 2006. Л"> 5. Ципко А. Президентская философия.

3 Литературная газета. 2006. № 5. Видуэцкая И. России нужно самопознание. го и Лескова в тайну жизни, Незыблимыми основы становятся только тогда, когда они внесхематичны. В отличие от прагматично-рационалистической журналистики метареалистическая журналистика «Литературной газеты» и «Завтра» живёт не в ожидании проишествия, или того, что Салтыков Щедрин называл «фактом, свалившимся на голову», а энергией нескончаемого прозрения. Прозрения, проэкты, исследования животворящей тайнореальности России складываются в этих изданиях в метареалистическую картину действительности много более духовно-оздоровительную, нежели ту, что рисует прагматично-рационалистическая журналистика.

В диссертационнм исследовании мы также рассмотрели проблему обретения человеком метареалистического «зрения», способствующего пробуждению интеллектуальной интуиции. Изучив в работе влияние иудаизма на христианскую концепцию Традиции, мы пришли к выводу о том, что столкновение противоположенных «стихий», представленных воинствующим «ветхим» и соглашательским «новым» мировоззрениями, приводит к вырождению национальных, исторических, и, в конечном счёте, метафизических основ человеческого микрокосма. Это вырождение, в свою очередь, приводит к появлению нечеловека, существа, лишённого надчеловеческой перспективы одухотворения. Воспользовавшись ироничным упоминанием Н.Гоголя о «Гоге и Магоге», мы придали этим терминам особое звучание, назвав Гогами и Магогами, строящееся общество прагматично-рациональных существ иудео-христианского образования западной цивилизации. Нами подробно, на примерах современной публицистики Ф.Фукоямы и литературных героев Л.Фейхтвангера, рассмотрены истоки возникновения общества «Гогов и Магогов». Так, в поисках Рабби Габриэля, роман Фейхтвангера «Еврей Зюсс», мы усматриваем мотивы, толкнувшие американца Ф.Фукуяму, подобно «уставшему вьючному животному», искать просветы, там, где их нет, и пытаться рациональнопозитивистски примирить непремиримое. Речь идёт о желании, господствующем на Западе не один век, построить однополярный единообразный мир, вне национальных и религиозно-метафизических различий. Этот виртуально-эстетический проект мы назвали в работе «обществом Гогов и Магогов», и в ходе исследования, установили его непригодность, грозящую глобальной катастрофой всему миру, в том числе и России.

Современное гуманитарное поле России рассматривается нами как одно из потенциальных энергетических зон, способных вывести мир из кризиса духовной депрессии. Русская литература и современная метареалистиче-ская журналистика, с её тягой к извечным Традиционным ценностям, являют собой ту Традицию, которая есть великая тайна жизни. Несомненно, окружающий мир меняется под воздействием как центробежных, так и центростремительных сил. Изменения нашего мира — процесс неизбежный. Однако, нам представляется, что неразумно полагать, что эти изменения — суть обязательного развития. Силы центростремительные, Традиция, изменяют мир, в его движении к Центру, а потому мы утверждаем, что Традиция не бывает «застывшей», ибо это движение далеко не закончено. Силы центробежные, влекут нас от Центра, в «запредельные нижние бездны» (Ю.Мамлеев), и в этом движении весьма преуспели приверженцы прагматично-рационалистического гуманитарного направления, которые также демонстрируют сегодня своеобразный «прогресс». Гуманитарная, Творческая, Русская Россия была, есть и останентся земным центром, дублирующим общекосмический Центр необоримого возвращения к Первоисточнику. В осознании этого мессианского задания России находятся сегодня и отечественная литература, и примыкающая к ней журналистика. Полагаем, что, несмотря на невозможность абсолютной разгадки тайны России, предложенный нами метод метареализма, окажется продуктивным и перспективным в развитии современного движения к духовному Центру.

В драматическом «взаимодействия» Традиции и Антитрадиции, выявляется то перспективное, что привнесено в журнально-литературную «действительность» участниками «эстетического самосохранения». Подспудная многозначность и «пробивная сила» нашего национально-исторического Предначертания даже в условиях перестроечного либерального беспредела оказалась практически неустранимой — ни методами псевдокультурной селекции, ни деидеологическими проектами, ни целенаправленным отбором деятелей культуры в духе приверженности олигархической системе. Даже в обстановке текущих репрессивно-экономических акций Традиция и Традиционализм продолжали активно жизнедействовать, отстаивать наше «внутреннее пространство». Это означает, что Отечественное Традиционное Слово, претерпевая в своей исторической поступи самые роковые испытания, не может быть окончательно поглощено никакой политической системой, что культурный плюрализм никогда не может идеомифологизировать общественное сознание до такой степени, чтобы оно превратилось в поглотителя любого гипертекста, прокламирующего идею непротивленчества или самоизживания.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Канашкин, Алексей Витальевич, 2006 год

1. Афанасьев А. Ужас в городе // Московский вестник. 2000. № 1-3.

2. Банников Н.В. Три века русской поэзии. М., 1979.

3. Блок А. Скифы: Сб. стих. М., 1990.

4. Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1962.

5. Булгаков М. Собр. соч.: В 4 т. М., 1992.

6. Высоцкий B.C. Поэзия и проза. М., 1989.

7. Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 10 т. СПб., 1900.

8. Гофман А. Повести. М., 1989.

9. Достоевский Ф.М. Бесы // Собр. соч.: В 30. Ленинград, 1988. Т. 14.

10. Есенин С. Если крикнет рать святая.: Сб. стих. М., 1990.

11. Карпов П. Пламень. М., 1992.

12. Кафка Ф. Превращение // Собр. соч.: В 2 т. М., 1986. Т. 1.

13. Клюев Н. Стихотворения. Поэмы. М., 1991.

14. Короленко В. Собр. соч.: В 6 т. М., 1971.

15. Краснов П. Казаки в Абиссинии. СПб., 1902.

16. Краснов П. От Двухглавого Орла к Красному Знамени //Кубань (Краснодар). 1999. №6.

17. Кузнецов Ю. Стихи и поэмы. М., 1990.

18. Лесков Н.С. Собр. соч.: В 11 т. М., 1958.

19. Лермонтов М.Ю. Избр. соч. М., 1983.

20. Лондон. Д. Собр. соч.: В 2 т. М., 1993.

21. Маяковский В. Полн. собр.: В 13 т. М., 1961.

22. По Э. Собр. соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 1.

23. Пришвин М. Собр. соч.: В 6 т. М., 1957.

24. Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1975. Т 7.

25. Пушкин А.С. Монах // Собр. соч.: В 10 т. М., 1975. Т. 3.

26. Романов П. Смерть Тихона. М., 1988.

27. Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч.: В 12 т. М., 1976.

28. Твардовский А. Я убит подо Ржевом. Три века русской поэзии. М., 1977.

29. Толстой JI.H. Сон молодого царя // Поли. собр. соч.: В 20 т. М., 1963. Т. 12.

30. Тоетой Л.Н. Хаджи-Мурат // Поли, соч.: В 20 т. М., 1963. Т. 10.

31. Повести об азовском взятии и осадном сидении в 1637 и 1642 гг.// Воинские повести древней Руси. М., 1999.

32. Фейхтвангер Л. Еврей Зюсс. М., 1964. Т. 2.

33. Шолохов М. Тихий Дон. М., 1985.

34. Литературно-критические и теоретические работы

35. Аверьянов В. Природа русской экспансии. М., 2003.

36. Аксаков С.Т. Собр. соч.: В 4 т. М., 1955, 1956.

37. Алексеев Н.Н. Русский народ и Государство. М., 2000.

38. Анненков П.В. А.С.ушкин в Александровскую эпоху. Спб., 1874.

39. Аристотель Сочинения. М., 1975.

40. Айхенвальд И.И. Силуэты русских писателей. Изд. 3. М., 1911.

41. Ахматова А. Литстки из дневника. // Вопросы литературы. 1989, № 2.

42. Багрицкий в воспоминаниях современников. М.: Сов. писатель. 1973.

43. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989.

44. Барулин B.C. Социально-философская антропология. М., 1994.

45. Бауман 3. Социологическая теория постсовременности //Социологические очерки. Ежегодник. М., 1999.

46. Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987.

47. Бахтин М.М. Собр. соч.: В 6 т. М. 2000. Т. 1,2, 5, 6.

48. Бекон Ф. Сочинения. М., 1978.

49. Белая Г.А. Категория художественной традиции в освещении современной критики. М., 1986.

50. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т.

51. Белый А. Между двух революций. М., 1991.

52. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

53. Бергер П.Понимание современности //Социологические исследования. М., 1990. №7.

54. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

55. Бердяеа Н.Миросозерцание Достоевского. Париж, 1968.

56. Бердяев Н. О социальном персонализмае // Новый мир. 1933, № 7.

57. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

58. Бзежинский 3. Великая шахматная доска. М., 1997.

59. Блок Апология истории или ремесло историка // Собр. соч. M.,J1. 1962. Т.5.

60. Блок А. О иудаизме у Гейне// Собр. соч. М.; Л. 1962. Т 6.

61. Ботрюков Н.И., Сергеев В.М. «Соборность» как парадигма политического сознания //Полис. 1997. № 3.

62. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.

63. Булгаков С. Интеллегенция и революция // Русская мысль. 1908. № 3.

64. Булгаков С. Православие. Учения православной церкви. Киев, 1991.

65. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

66. Бэкон Ф. Новая Атлантида. Соч. в 2 т. М., 1972.

67. Бэкон Ф. Сочинения. М., 1978.

68. Валерии П. Об искусстве. М., 1976.

69. Валерстайн И. Конец знакомого мира? М., 2001.

70. Вебер М. Избранные произведения. С., 1990.

71. Венгеров С.А. Русская литература XX века: В 2 т. М., 1915.

72. Вернадский Г.В. История права. СПб., 1999.

73. Вернадский Г.В. Очерки и речи. Пг., 1922.

74. Веселовский А.Н. Совбрание сочинений: 5 т. СПб., 1911. Т. 2.74,75.