Толерантность в модернистских и постмодернистских социологических теориях: ее преломление в практике дипломатических отношений тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат социологических наук Лебедева, Ольга Владимировна

• Лебедева, Ольга Владимировна
• кандидат социологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Лебедева, Ольга Владимировна

Введение.

Глава 1. Проблема толерантности в современном мире.

1.1. Сущности толерантности: социолингвистический подход.

1.2. Проблема ценностного релятивизма в интерпретации толерантности.

1.3. Толерантность в условиях современного общества.

1.4. Влияние глобальных вызовов современности на толерантность.

1.5. Толерантность в дипломатии: история и новые тенденции.

Глава 2. Толерантность через призму модернистских социологических теорий.

2.1. Эпоха модерна.

2.2. Формирование и эволюция концепций толерантности в модернистских социологических теориях в их связи с дипломатией.

2.2.1. Отчуждение и толерантность: марксизм и неомарксизм.

2.2.2. Взаимосвязь социальной солидарности и толерантности в работах Эмиля Дюркгейма.

2.2.3. Концепция неэгоистической любви Питирима Сорокина.

2.2.4. Толкотт Парсонс и Роберт Мертон: амбивалентность толерантности.

2.2.5. Проблема толерантности в социологических теориях позднего модерна: теория рефлексивного общества Эптоии Гидденса.

2.2.6. Проблема конфликта и толерантности в теориях позднего модерна: анализ подходов Пьера Бурдье и Алена Турена.

2.3. Вклад социологических теорий модерна в развитие концептуальных основ толерантности.

Глава 3. Общество постмодерна и возможность применения методологического инструментария постмодернистских социологических теорий к исследованию толерантности и дипломатии.

3.1. Эпоха постмодерна и ее влияние на толерантность.

3.2. Толерантность в постмодернистских социологических теориях и новый взгляд на дипломатию.

3.2.1. Зигмунд Бауман: постмодернистская менталыюсть и толерантность.

3.2.2. Призрачный мир симулякров Жана Бодрийяра и толерантность.

3.2.3. Мануэль Кастсльс: сетевое общество в аспекте толерантности.

3.2.4. Жан-Франсуа Лиотар: исчезновение «больших нарративов» и новые вызовы толерантности.

3.2.5. Майкл Уолцер: толерантность, постмодернизм и система международных отношений.

3.3. Толерантность и дипломатия в свете постмодернистских социологических теорий.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Толерантность в модернистских и постмодернистских социологических теориях: ее преломление в практике дипломатических отношений»

Актуальность темы исследования. Актуальность темы диссертационного исследования, рассматривающего толерантность в модернистских и постмодернистских социологических теориях и ее преломление в практике дипломатических отношений, определяется факторами как теоретического, так и практического характера. Задачи, связанные с формированием толерантных отношений в современном обществе, давно вышли из области чисто теоретических разработок, и их решение приобрело характер настоятельной практической необходимости. Это выразилось, в частности, в том, что в 2001 году правительством России была принята пятилетняя Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе»1. Проблема этнополитических конфликтов, все острее встающая не только перед Россией, но и перед всеми современными обществами, настоятельно требует анализа тех процессов, которые являются источником этих конфликтов, а также разработки технологий, позволяющих толерантным образом разрешать данные конфликты. Разработка этих технологий требует, в свою очередь, фундаментально-научного анализа современных социологических теорий, в которых разработан ряд подходов к исследованию толерантности.

В настоящее время сфера международных отношений и, соответственно, дипломатическая практика претерпевают глубокие изменения. Они вызваны как историческими причинами, связанными с исчезновением противостояния политических блоков периода «холодной войны», так и теми разнообразными процессами в политической, социальной, культурной и коммуникативной сфере, которые выходят за территориальные рамки, приобретают глобальный характер. Главный

1 С программой можно ознакомиться на сайте Министерства образования и науки Российской Федерации [1Шр://\у\у\у.ed.gov.ru/ntp/fp/tol-s/646/]. субъект международных отношений — государство — по мере развития глобальных отношений оказывается в новой ситуации. Во-первых, оно вступает во взаимодействие с целой системой негосударственных субъектов, к которым относятся международные политические и экономические организации, транснациональные корпорации и различного рода неправительственные организации. Во-вторых, многие области, ранее находившиеся в сфере контроля и ответственности суверенных государств, в настоящее время все в большей мере оказываются в сфере международной, надгосударственной компетенции. Среди них — борьба с международным терроризмом, нераспространение оружия массового поражения, защита прав человека, экологические последствия техногенной деятельности. Наконец, интенсификация глобальных экономических обменов и изменение их структуры, возросшая мобильность населения, формирование глобальной информационной среды, демографические проблемы, с которыми сталкиваются в настоящее время все экономически развитые страны, те опасности, которые несет с собой неравномерное распределение богатства — все это ставит современные государства перед проблемами, решение которых возможно лишь путем совместных усилий международного сообщества. Это, в свою очередь, по-новому ставит вопрос о формах международного взаимодействия, к числу которых относится и дипломатия.

Таким образом, современность выдвигает перед дипломатией новые задачи, требует от нее актуализации потенциала, заложенного в ее традициях, а также нахождения новых подходов, адекватных современным социально-политическим реалиям. Решение этих задач самым тесным образом связано с осмыслением теоретического багажа, накопленного в социологических теориях модерна и постмодерна. Последние наиболее чувствительно реагируют на изменения, происходящие в социальной реальности.

Актуализация принципа толерантности является следствием сложного, а порой и драматического развития международной системы. Результатом этого является понимание того, что различные формы интолерантного разрешения проблем и конфликтов, возникающих в сфере межгосударственного, межэтнического и межкультурного взаимодействия, являются неэффективными. Углубленное рассмотрение толерантности в ее различных аспектах, с опорой на модернистские и постмодернистские социологические теории имеет важнейшее значение для современного института дипломатии, позволяет взглянуть на многие проблемы дипломатической практики в новом ракурсе, обогатить новыми подходами те дискуссии, которые ведутся в настоящее время по поводу дипломатической практики. Анализ актуальных проблем современной дипломатии с точки зрения тех аспектов толерантности, которые могут быть выявлены в ходе рассмотрения модернистских и постмодернистских социологических теорий, позволяет расширить горизонт их рассмотрения, предложить новые аргументы по различным дискуссионным вопросам.

Однако дипломатия не только обогащается за счет рассмотрения тех трактовок толерантности, которые предлагают ей социологические теории. Дипломатия сама по себе является одним из наиболее значимых институтов толерантного взаимодействия, который имеет длительную и богатую историю. В силу особого характера международных отношений именно здесь вырабатывались многие формы толерантного взаимодействия, значение которых выходит за рамки сферы международных отношений. Как подчеркивает известный американский социальный теоретик Майкл Уолцер, международное сообщество является «самым толерантным из всех

•л сообществ» . Показательно, что обращение к дипломатии, как исторически устоявшейся форме институализированной толерантной коммуникации, позволяет обогатить теорию и практику толерантности. При этом важно обратить внимание на то, что сама дипломатия претерпевает в современном мире значительные изменения, что выражается в выработке новых принципов дипломатического взаимодействия, новых организационных

2 Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги - Идея-Пресс, 2000. — С. 34. форм межгосударственной коммуникации, что обогащает наше представление о различных типах толерантного взаимодействия.

Таким образом, тема настоящего диссертационного исследования связана с рядом актуальных проблем, с которыми сталкивается современное международное сообщество, в котором идет поиск новых форм и технологий толерантного разрешения конфликтов, складываются новые представления об обществе, общественных институтах и социальном взаимодействии.

Степень научной разработанности темы. Корпус научных трудов, посвященных в настоящее время проблеме толерантности, чрезвычайно широк. Однако при рассмотрении проблемы толерантности в связи с практикой дипломатии, модернистскими и постмодернистскими социологическими теориями, круг источников на сегодняшний день достаточно ограничен. В числе важнейших публикаций на эту тему необходимо в первую очередь отметить работу «Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем», выпущенную коллективом авторов Московского государственного института международных отношений (Университет) под общей редакцией И. Г. Тюлина3. Как в этой, так и в других работах отдельные аспекты данной темы рассматривались Г. К. Ашиным, Г. И. Волковой, В. С. Глаголевым, Н. Н. Зарубиной33, Т. В. Зоновой, С. А. Кравченко, A. J1. Темницким, Н. Н. Федотовой, А. В. Шестопалом. Весьма основательная работа «Толерантность», посвященная всестороннему рассмотрению принципа толерантности (в том числе в связи с глобальными проблемами современности), недавно вышла в свет под общей редакцией

3 Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем. Учебное пособие / Ашин Г.К., Волкова Г.И., Глаголев B.C. и др. / Под редакцией Тюлина Г.И.,— М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет), 2004; За Зарубина II. Дипломатия как институт толерантности / Материалы междисциплинарного круглого стола в МГИМО МИД РФ на тему «Дипломатия как исторический институт толерантности» [www.mgimo.ru/kf/docs/diptoler.htm]; Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. ■— М.: РОССПЭН, 2003; Кравченко С. А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения: Учебник для вузов. — М.: Издательство «Экзамен», 2004; Кравченко С. А., Красиков С. А. Социология риска: Полипарадигмальный подход. Учебное пособие. — М.: Анкил, 2004.

М. П. Мчедлова4. Настоящее диссертационное исследование в части, посвященной различным аспектам проблемы толерантности, опирается также на исследования А. Г. Асмолова, С. К. Бондыревой, А. П. Брыль, А. А. Галкина, 3. Т. Голенковой, Г. М. Денисовского, Ю. А. Красина, П. М. Козыревой, Д. В. Колесова, А. А. Погодиной, О. Н. Савиновой, Т. П. Скрипкиной, В. М. Соколова, Г. У. Солдатовой, К. А. Человечкова, Л. А. Шайгеровой, В. В. Шалина5.

При анализе социологических теорий модерна и постмодерна в диссертации использовался широкий корпус источников соответствующих авторов6, а также современные отечественные и зарубежные исследования,

4 Толерантность. Под общ. ред. Мчедлова М.П. — М.: Республика, 2004.

3 А смолов А. Г., Солдатова Г. У., Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность» / Век толерантности: Научно-публицистический вестник. — М.: МГУ, 2001; Бопдырева С. К, Колвсов Д. В. Толерантность. Введение в проблему. — М.: Изд-во Московского психолого-социалыюго института, 2003; Брыль А. П. Толерантность как путь к взаимопониманию. Культура. Образование. Человек. — Курск, 2003; Галкин А. А., Красин Ю. А. Культура толерантности перед вызовами глобализации // Социологические исследования, 2003, № 8; Социальное согласие и толерантность в современном мире. Ответственные редакторы: Голенкова З.Т., Денисовский Г.М. Выпуск 2. — М.: Институт социологии РАН, 2002; Денисовский Г. М., Козырева П. М. Политическая толерантность в современном российском обществе // Россия трансформирующаяся. — М.: ИС РАН, 2002; Козырева П. М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002; Погодина А. А. Проблема толерантности в современном мире // Педагогический вестник, № 2 (2002); Савинова О. Н. Роль средств массовой информации в формировании толерантности общества / Межкультурный диалог: Лекции по проблемам межэтнического и межконфессиопального взаимодействия. — М.: Изд. РУДН, 2003; Скрипкина Т.П. Доверие и толерантность: существуют ли границы? // Социология, 1994. № 3; Соколов В. М. Толерантность: состояние и тенденции // Социс, 2003, № 8; Человечков К А. Толерантная речь как реальность поликультурпых отношений: от элитной практики к массовой идеологии // Социальная гетерология и проблема толерантности (материалы круглого стола). — Екатеринбург, 2003; Шалин В. В. Толерантность: Культурная норма и политическая необходимость. — Ростов-на-Дону, 2000.

6 Адорпо Т. Исследование авторитарной личности. — М.: Академия исследований культуры, 2001; Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. — М.: Медиум, 1997; Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. —- М.: Весь Мир, 2004; его же. Законодатели и толкователи: Культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. 2003. № 1 (27). С. 5-20; его же. Индивидуализированное общество. — М.: Логос, 2002; его же Мыслить социологически. —- М.: Аспект Пресс, 1996; Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001; его же. Система вещей. — М.: Рудомино, 1995; Бурдье П. Практический смысл. — СПб.: Алетейа, 2001;.его же. Социология и демократия. Поэтика и политика. СПб.: Алетейя, 1999; Гидденс Э. Социология. — М.: Эдиториал УРСС, 1999;его же. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический Проект, 2003; Дюркгейм Э. Социология: Ее предмет, метод, предназначение. — М.: Канон, 1995; его же. Самоубийство: социологический этюд. — М., 1994; Кастелъс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. — М.: Прогресс, 2000; Лукач Г. История и классовое сознание: Исследования по марксистской диалектике. М.: Логос-Альтера, 2003; Маркузе Г. Одномерный человек. — М.: REFL-book, 1994; его же. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории СПб.: Владимир Даль, 2000; Маркс К. посвященные анализу различных социологических концепций7. При рассмотрении современной международной ситуации, а также тех социальных процессов, которые протекают в современных обществах и имеют непосредственное отношение к теме работы, в диссертационном исследовании использовались современные социологические исследования

Социология. Сборник. — М.: Канон-пресс-Ц-Кучково поле, 2000; Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4; Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль. М.: Изд-во МГУ, 1994. — С. 379448; Парсонс Т. О структуре социального действия. — М.: Академический проект, 2000; Парсонс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1997; его же. О социальных системах. — М.: Академический проект, 2002; Сорокин П. А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. — М.: Наука, 1993; его же. Система социологии. Т. 1. — М.: Наука, 1993;его же Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права, и общественных отношений. — СПб.: Питер, 2000; его же. Человек. Цивилизация, Общество. — М.: Политиздат, 1992; Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. — М.: Научный мир, 1998; его же. Социология без общества // Социологические исследования, 2004. — № 7; Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги / Идея-Пресс, 2000; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб.: Наука, 2000; его же.Философский дискурс о модерне. — М.: Весь мир, 2003; Химанен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния: Финская модель. — М.: Логос, 2002; Baudrillard J. Mirror of Production. — St. Louis, 1975; Baudrillard J. Simulacra and Simulation. — University of Michigan Press, 1994; Bauman Z. Life in Fragments: Essays on Postmodern Morality. — London: Blackwell, 1995; Bauman Z. Postmodernism as social theory: some challenges and Problems // Theory, culture & society. Cleveland, 1998. Vol.5, № 2-3; Castells M. The Information Age. — N.Y.: Free Press, 1997; Marcuse II, Moore В., Wolff R. P. A Critique of Pure Tolerance. — Boston: Beacon Press, 1965; Merton R. K. On Theoretical Sociology. Five essays, old and new. — New York, 1967.

7 Арон P. Этапы развития социологической мысли. — M: Прогресс, 1993; Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии: Учебное пособие для вузов. 6-е изд., исправленное. — М: Высшая школа, 2003; его же. Религия в философско-социологической концепции Э. Дюркгейма. // Социологические исследования, 1975. — № 4. — С. 178-187; его же. Становление Французской социологической школы: Э. Дюркгейм / История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 1 М.: Канон, 1997. — С. 315-340; его же. Эмиль Дюркгейм в России. Рецепция дюргеймовской социологии в российской социальной мысли. — М.: ГУ-ВШЭ, 2001; Громов И. А., Мацкевич А. Ю., Семенов В. А. Западная социология. — СПб.: Изд-во ДНК, 2003\ Девятко И. Ф. Р. Мертон и его теория «среднего уровня» / История теоретической социологии. Т. 3. — М.: Канон, 1998. — С. 250-270; Емелин В.А. Постмодернизм: в поисках определения. — М.: Изд-во. МГУ, 1999; Кгшелев Ю. А., Полякова H. Л. Концепция общества Юргена Хабермаса / Современные социологические теории общества. — М.: ИНИОН, 1996. - С. 80-105; Кгшелев Ю. А., Полякова II. Л. Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна: Науч.-аналит. Обзор. — М.: ИНИОН, 1996; Кравченко С. А, Социология: парадигмы через призму социологического воображения: Учебное пособие для вузов. — М.: Издательство «Экзамен», 2004; Панарин А. С. Стиль «ретро» в идеологии и политике: Критический очерк французского неоконсерватизма. — М.: Мысль, 1989; Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества. — М.: Логос, 2004; Ритцер Дж. Современные социологические теории. — СПб.: Питер, 2002; Шматко II. А. Анализ культурного производства П. Бурдье // Социс, 2003, № 8; Ядов В. А. Возможность совмещения теоретических подходов // Социологический журнал. 2003. — № 3. — С. 5-19. теоретического, качественного и количественного характера, работы по политологии и теории международных отношений8.

Рассмотрение истории, современного состояния и актуальных проблем дипломатической практики опиралось на отечественные и зарубежные исследования в этой области, среди которых особо необходимо отметить работы Т. В. Дмитричева, Т. В. Зоновой, А. Г. Ковалева, В. И. Попова, А.Н. Сахарова9.

Цели и задачи исследования. Основная цель исследования — экспликация проблематики толерантности в модернистских и постмодернистских социологических теориях, ее анализ и приложение к актуальным задачам современной дипломатической практики. Достижение

8 Альтерматт У. Этнонациоиализм в Европе. Пер. с нем. — М.: РГГУ, 2000; Арон Р. Мир и война между народами. — M.: Nota Bene, 2000; Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. — М.: Прогресс, 1999; Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. — М.: Прогресс-Традиция, 2000; Быокенен П.Дж. Смерть Запада. — М.: Издательство ACT, 2003; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. Кудюкина П.М. Под общей редакцией Кагарлицкого Б.Ю. — СПб.: Университетская книга, 2001; Валлерстайи И. Конец знакомого мира. Пер. с англ. под ред. Иноземцева B.JI. — М.: Логос, 2003; Ваттимо Д. Прозрачное общество. — М.: Логос, 2003; Вирилио П. Информационная бомба: Стратегия обмана. — М.: Прагматика культуры, 2002; Вишневский А. Демографическое будущее России // Отечественные записки, 2004 № 4; Дебор Ги. Общество спектакля. Пер. с фр, Офертас С. и Якубович М. Ред. Скуратов Б.С. — М.: Издательство «Логос», 2000; Денисовский Г. М., Козырева П. М. Политическая толерантность в современном российском обществе // Россия трансформирующаяся. — М.: ИС РАН, 2002; Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. — 1992. - № 4; Зайончковская Ж. Миграция вышла из тени // Отечественные записки, 2004. - № 4; Иванов Д. В. Виртуализация общества. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000; Козырева П. М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002; Кравченко С. А., Красиков С. А. Социология риска: Полипарадигмальный подход. Учебное пособие. — М.: Анкил, 2004; Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество // Социология на пороге XXI века. — М.: РУСАКИ, 1999; Маклюен М. Понимание медиа. — М./Жуковский: Канон-Пресс-Ц - Кучково поле, 2003; Население и глобализация. Под общей редакцией Римашевской Н.М. — М: Наука, 2002; Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. — М., 1992; Ролз Дж. Теория справедливости. — Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995; Сеннет Р. Падение публичного человека. — М.: Логос, 2002; Согомонов А. Глокальность: очерк социологии пространственного воображения / Глобализация и постсоветское общество ("Аспекты 2001"). — М.: Стови, 2001; Тоффлер А. Футурошок. — СПб.: Изд-во «Лань», 1997; Фукуяма Ф. Великий разрыв. — М.: ООО «Издательство ACT», 2003; его же. Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию. — М.: ООО «Издательство ACT», 2004.

9 Дмитричев Т. Ф. Американская дипломатия в ООН. — М.: Международные отношения, 1977; Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. — М.: РОССПЭН, 2003; Ковачев А. Г. Азбука дипломатии. — М.: Интерпракс, 1993; Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Международные отношения, 2004; Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. —■ М.: Международные отношения, 1982; его же. Дипломатия Древней Руси. IX - первая половина X в. — М.: Мысль, 1980. этой комплексной цели предполагало решение целого ряда задач, конкретизируемых в ходе исследования: анализ теоретико-методологических подходов к толерантности как базовому концепту исследования; выявление основных аспектов постановки проблемы толерантности в сфере международных отношений и социально-политической жизни современных обществ; определение общей связи толерантности с историей и современным состоянием дипломатической практики; анализ толерантности через призму модернистских социологических теорий, что включает в себя: а) выявление возможностей социологии эпохи модерна для анализа толерантности, б) анализ модернистских и поздних модернистских социологических теорий в аспекте толерантности и дипломатии; выделение и анализ проблематики толерантности в постмодернистских социологических теориях, что включает в себя: а) фиксацию основных социокультурных сдвигов, произошедших при переходе от эпохи модерна к эпохе постмодерна, б) анализ теорий постмодерна, выделение их теоретических элементов, релевантных контексту рассмотрения проблем толерантности и дипломатии; рассмотрение истории и современного состояния дипломатической практики с точки зрения имманентно присущих ей элементов толерантного взаимодействия; аппликация выделенных в ходе анализа социологических теорий модерна и постмодерна принципов толерантности к проблемам современной дипломатической практики.

Объект исследования. Объектом исследования являются дипломатическая практика и социологические теории модерна и постмодерна в их неразрывной связи с социальной средой.

Предметом анализа являются сущностные характеристики толерантности как особой формы социального взаимодействия и ценностно-мировоззренческой установки; релевантные для темы исследования характеристики международного политического и социального процесса в период модерна и постмодерна; история и современное состояние дипломатии как институционализированной практики международного взаимодействия в аспекте толерантности, различные концептуализации толерантности в социологических теориях модерна и постмодерна.

Обращение к модернистским и постмодернистским социологическим теориям в рамках диссертационного исследования имеет также свою собственную специфику. Предметом исследования являются не только содержательные аспекты толерантности и дипломатии, представленные в отдельных социологических теориях, но и структурные характеристики самого социологического теоретизирования. Их изменение при переходе от эпохи модерна к постмодерну, выражающееся, в частности, в отказе от построения законченных и закрытых теоретических систем, в признании возможности сосуществования различных теоретических подходов (полипарадигмальный метод в социологии), является выражением тенденции к расширению сферы значимости толерантности в области самой социальной теории.

Методы исследования. В ходе исследования использовался компаративный метод, метод исторической реконструкции, метод социолингвистического анализа понятий, философско-теоретический метод анализа проблемы ценностного релятивизма, проблемно ориентированный исторический и систематический метод анализа концепций модернистской и постмодернистской социологии, а также теории и практики дипломатических отношений.

В исследовании также применялись общенаучные методы индуктивного обобщения и дедуктивного логического вывода, гипотетического моделирования, аналитического рассмотрения объектов исследования и синтетического обобщения результатов анализа.

Методологической основой диссертации является интегральный полипарадигмальный подход, соответствующий многоаспектному и комплексному характеру диссертационной работы. Используется ряд методологий, представленных в различных социологических парадигмах. Такой подход позволяет сочетать дополняющие друг друга методологии, которые развиты в классической социологии (у Э. Дюркгейма, в структурно-функциональном анализе Т. Парсонса), неклассической социологии, исходящей из представления о плюралистическом характере инструментов социологического анализа и включенности самого социолога в анализируемую социологическую ситуацию, а также в постклассической социологии, исходным пунктом которой является понимание современной социальной ситуации как открытой системы, которую отличает непредсказуемый, самоорганизующийся характер социальных процессов (методология постмодернистских социологических теорий). Научная новизна исследования: дана всесторонняя семантическая характеристика понятия толерантности, и его содержание определено как многогранное, амбивалентное и динамичное, обогащающееся новыми смыслами по мере усложнения социокультурной динамики; предложено решение социально-теоретической проблемы ценностного релятивизма в контексте анализа социально-политического взаимодействия, основанного на принципах толерантности; систематически рассмотрены принципы толерантности, дипломатическая практика и социологические теории модерна и постмодерна; в контекст анализа социологических теорий модерна и постмодерна с точки зрения проблемы толерантности вовлечен новый круг социологических концепций, дополняющих и расширяющих существующие исследования в этой области, — концепции 3. Баумана, Ж. Бодрийяра П. Бурдье, М. Кастельса, Ж.-Ф. Лиотара А. Турена М. Уолцера; история и современное состояние дипломатической практики проанализированы в аспекте имманентно присущей ей элементов толерантного взаимодействия; с точки зрения принципов толерантности определены основные инновации современной дипломатической практики, ее новые институциональные и коммуникативные формы; характеристики толерантного взаимодействия, эксплицированные в результате анализа социологических теорий модерна и постмодерна, применены к актуальным проблемам и дискуссионным вопросам современной дипломатической работы.

Основные положения, выносимые на защиту. Проведенное диссертационное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. В современном обществе, вступившем в эпоху нелинейного развития, границы толерантности являются открытыми: понимание толерантности существенно расширяется, оно приобретает амбивалентный характер, который не может быть сведен к однозначным функциональным определениям в духе социологических теорий модерна.

2. Границы толерантности являются исторически изменчивыми: новая социальная реальность XXI века, получившая концептуальное осмысление в социологических теориях постмодерна, расширяет эти границы в сравнении с границами XX века.

3. В современном мире решающее значение имеет не нейтральная терпимость по отношению к представителям других обществ, культур, религиозных и этнических сообществ, а активная, заинтересованная толерантность, основанная на рефлексивном отношении к собственной позиции, конструктивном коммуникативном взаимодействии с представителями иных социокультурных групп.

4. Цель толерантного взаимодействия — не гомогенизация, а поддержание социокультурного многообразия в рамках взаимозаинтересованной коммуникации.

5. Толерантность достигает своих пределов в том случае, если участник социального взаимодействия отрицает сами условия возможности толерантного коммуникативного взаимодействия (например, как это имеем место в случае применения террористических способов достижения социальных и политических целей).

6. Социологические теории модерна внесли исторически весомый вклад в осмысление проблемы толерантности и практическую разработку ее принципов. В частности, были вскрыты причины интолерантности в обществе модерна (концепция отчуждения Макрса), была показано, какие общественные механизмы ведут к формированию отношений толерантности в социуме (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.), а также были предложены новые ориентиры формирования общества на основах толерантности (концепция неэгоистической любви П. Сорокина). Однако предлагаемые социологическими теориями модерна концептуализации и имплицитные нормы толерантного взаимодействия обладают существенными ограничениями. Эти ограничения связаны с наличием явных и латентных предпосылок этих норм, к важнейшим из которых относятся монорациональность, европоцентризм, представление о линейном характере социального и политического развития, подлежащего оценке в соответствии с однозначным заданным набором критериев прогресса. Эта специфика социологических теорий модерна накладывает существенные ограничения на их использование в условиях современного постмодернистского общества.

7. Социологические теории модерна имеют общую принципиальную черту, ограничивающую возможность их использования для осмысления проблем международного и дипломатического взаимодействия. Это ограничение связано с тем, что основная категория этих теорий — общество — по умолчанию трактуется как ограниченное рамками современного (национального) государства. Это ограничение преодолевается лишь в рамках позднемодернистских и постмодернистских социологических теорий.

8. Постмодернистские социологические теории преодолевают указанные ограничения трактовок толерантности, внося в представления о социальном процессе представления о нелинейном, многовариантном характере, отказываясь от европоцентричной монорациональности. Развитие дипломатического взаимодействия на основе принципов толерантности не означает в таком случае приведение его участников к единому поведенческому и когнитивному стандарту, но ведет к активному принятию расхождений и социокультурного многообразия как нормы толерантной коммуникации.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. В теоретическом плане материалы и результаты исследования могут быть использованы в научной работе при разработке тем истории и теории толерантности, при историческом и систематическом анализе социологии и социологических теорий модерна и постмодерна, в рамках исследований, посвященных историческим и актуальным проблемам дипломатической практики. В современных условиях, когда историческое развитие человечества становится все более многообразным, когда сложность социальных систем и их нарастающий динамизм создают условия для непредсказуемого развития, актуальность использования принципов толерантности возрастает необычайно.

В практическом плане результаты исследования могут быть использованы в образовательном и учебном процессе для построения курсов, посвященных проблемам толерантности, социологии модерна и постмодерна, истории и практике дипломатии. Результаты исследования могут быть задействованы в актуальных дискуссиях по проблемам дипломатии.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования апробированы на совместном заседании кафедры дипломатии и социологии в Московском Государственном Институте Международных Отношений (Университете) МИД России. Основные положения и выводы диссертации были использованы в сообщениях и докладах автора на научных конференциях и семинарах, а также опубликованы в статьях общим объемом 2,3 п. л.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Лебедева, Ольга Владимировна

Общие выводы. Проделанное исследование позволяет сформулировать ряд основных выводов, которые были сделаны и получили обоснование в ходе работы. В современном мире решающее значение имеет не пассивная толерантность, понимаемая как нейтральная терпимость по отношению к представителям других обществ, культур, религиозных и этнических сообществ, а активная, заинтересованная толерантность, основанная на рефлексивном отношении к собственной позиции, заинтересованном, конструктивном коммуникативном взаимодействии с представителями иных социокультурных групп.

Цель толерантного взаимодействия — не гомогенизация, а поддержание социокультурного многообразия в рамках взаимозаинтересованной коммуникации.

Толерантность не безгранична, и достигает своих пределов в том случае, если участник социального взаимодействия отрицает сами условия возможности толерантного коммуникативного взаимодействия (например, как это имеет место в случае применения террористических способов достижения социальных и политических целей).

Социологические теории модерна внесли исторически весомый вклад в осмысление проблемы толерантности и практическую разработку ее принципов, но предлагаемые ими концептуализации и имплицитные нормы толерантного взаимодействия обладают существенными ограничениями. Эти ограничения связаны с наличием явных или латентных предпосылок этих норм, к числу которых относятся монорациональность, европоцентризм, представление о линейном характере социального и политического развития, подлежащего оценке в соответствии с однозначным заданным набором критериев прогресса.

Постмодернистские социологические теории преодолевают указанные ограничения трактовок толерантности, внося в представления о социальном процессе идеи о нелинейном, многовариантном характере, отказываясь от европоцентричной монорациональности. Развитие дипломатического взаимодействия на основе принципов толерантности не означает в таком случае приведение его участников к единому поведенческому и когнитивному стандарту, но ведет к активному и позитивному принятию расхождений и социокультурного многообразия как нормы толерантной коммуникации.

Социологические теории модерна имеют общую принципиальную черту, ограничивающую возможность их использования для осмысления проблем международного и дипломатического взаимодействия. Это ограничение связано с тем, что основная категория этих теорий — общество — по умолчанию трактуется как ограниченное рамками современного (национального) государства. Это ограничение преодолевается лишь в рамках позднемодернистских и постмодернистских социологических теорий.

Здесь мы привели далеко не полный перечень тех следствий глубоких трансформаций общества, происходящих в настоящее время, которые имеют большое значение для современной дипломатии. Отталкиваясь от анализа этих следствий, осмысляемых в постмодернистских социологических теориях, мы постарались показать, что дипломатия, основанная на принципах активной, открытой толерантности, является важнейшим инструментом преодоления современных проблем. Гибкость, которая всегда была отличительной чертой дипломатии, дает надежду на то, что дипломатия, опираясь на теоретические наработки социологии, не только сумеет адаптироваться к новым условиям, но и сослужит добрую службу государствам и другим акторам, действующим на международной арене, в их усилиях по построению лучшего мира в XXI столетии.

Заключение.

Реализация принципов толерантности в современной дипломатии

Толерантные принципы дипломатической коммуникации. Как мы уже отмечали выше (1.2.), коммуникативное взаимодействие в его нормативном понимании является толерантным взаимодействием, и наоборот, следование нормам толерантности является также следование нормам коммуникативного взаимодействия как такового. Сама сущность дипломатической деятельности является коммуникативной. Первый дипломат, роль которого выполнял, по-видимому, посланник одного первобытного племени, направившийся в другое племя, в этом сущностном отношении не отличается от современного дипломата. Поэтому дипломатию следует рассматривать как такой тип коммуникативной толерантности, который может служить образцом для других форм социального взаимодействия. Иными словами, распространение в обществе соответствующих элементов дипломатической культуры является в то же время и распространением образцов толерантного социального взаимодействия, способного противостоять росту конфликтности в современных обществах. Поэтому мы вполне можем согласиться со следующими словами К. Гамильтона и Р. Лангхорна: «В современном мире, когда война стала трагедией каждого и кошмаром каждого, дипломатия стала

252 и делом каждого» .

При этом, однако, нельзя не заметить, что по мере исторического развития, изменения и усложнения социальной и политической жизни, эта дипломатическая деятельность приобретала особые формы, обогащалась и приобретала новые аспекты. Не случайно в практических вопросах дипломатической деятельности на всем протяжении ее истории придается столь большое значение коммуникативным навыкам дипломатов. Но они не остаются неизменными: «как методы дипломатии, так и требования к ним со

252 Hamilton К., Langhorne R. The Practice of Diplomacy. Its Evolution, Theory and Administration. — London / New York: Routledge, 1995. — P. 1. временем изменяются»253. По мере изменения характера культуры набор требований к дипломатам изменялся, однако неизменным оставалось одно — уверенное владение всеми принятыми в обществе и при этом наиболее рафинированными средствами коммуникации. К ним относится, в первую очередь, умение вести беседу, и владение главным средством человеческой коммуникации — языком. От древнегреческой дипломатии современная отличается, однако, тем, что место устной речи здесь занял письменный язык. В. И. Попов в этой связи отмечает: «Как для воинов основным орудием их деятельности является оружие, так для дипломатов — слово»254. Причем дипломатическое слово имеет характер коммуникативного действия по преимуществу. Это отличает его, например, от художественной или научной литературы, поскольку целью первой является пробуждение эстетических переживаний, а второй — нахождение истины. Поэтому не случайно, что в работах, посвященных дипломатической деятельности, отводится столь много места подробному анализу и рекомендациям, связанным с коммуникацией в самых разных ситуациях и по самым разным каналам, а также подробному рассмотрению того, каким образом составляются дипломатические документы и каким вообще должен быть дипломатический язык. Это отнюдь не свидетельство излишней регламентации, а выражение накопленной на протяжении столетий коммуникативной дипломатической практики как деятельности, находящейся в фокусе именно диалогического взаимодействия. Майк Уолцер в этой связи совершенно справедливо пишет: «Дипломатический церемониал и протокол дают нам некоторое представление о формальной стороне толерантности. Эта формальная сторона присутствует, хотя и не столь очевидно, и в нашей частной жизни: ведь нам часто приходится существовать бок о бок с группами, с коими мы не желаем иметь тесных социальных контактов»255.

253 Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. — М.: Международные отношения, 2004, —С. 20.

254 Указ. соч. —С. 35.

255 Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги / Идея-Пресс, 2000. — С. 36.

Приведенную метафору известного российского дипломата, сравнивающего дипломатическое слово с оружием, на наш взгляд, необходимо понимать именно как метафору, а не буквально. Слово, действительно, может разить, но дипломатическое слово, дипломатическая коммуникация в своем фундаментальном смысле является словом иного рода. Это убеждающее, аргументирующее слово. По словам английского дипломата Макдермота, современный дипломат — это не просто курьер, передающий документы одной страны представителям другой страны. Во многих случаях именно личная позиция дипломата является решающей для того, в каком направлении будет решаться тот или иной вопрос во взаимоотношениях между странами. Говоря об английских дипломатах, он в данном случае высказывает, на наш взгляд, общее требование к современной дипломатии, в которой возрастает значение именно аргументатиеной, толерантной дипломатии. Он считает, что дипломаты должны решать двойную задачу: они должны быть твердыми и, предоставляя сообщения одного правительства другому, быть способными убедить обе стороны', и свое правительство, и противоположную сторону256. Если мы проанализируем эти требования в свете результатов нашего исследования толерантности, то мы можем сказать, что они являются не произвольными, а вытекающими из существа активной толерантной позиции, где твердость является следствием рефлексивного отношения к своей позиции, а аргументативная убедительность — показателем конструктивной открытости к коммуникативному взаимодействию.

На сказанное можно возразить, что дипломатия отнюдь не сводится к открытой коммуникативной деятельности, основанной на принципах активной толерантности. Существует также «тайная дипломатия», дипломатия, основанная на обмане, введении в заблуждение, закулисных сделках и вероломстве. Действительно, нельзя отрицать, что история

256 McDermoti G. The New Diplomacy and Apparatus. — London, 1993. — P. 183. (Цит. по Попов, указ. соч. — С. 39.) дипломатии знает такого рода «маккиавелистские» подходы в дипломатии. Однако выше мы уже отмечали (1.5), что фактически развитие дипломатии в настоящее время идет именно в направлении открытого взаимодействия, основанного на честности и доверительности. Именно это развитие позволяет говорить о переходе в течение XX века от старой к новой дипломатии, придерживающейся принципов именно такого рода.

Честность и доверительность (являющаяся неотъемлемым элементом описанной нами в первой главе (1.5) «новой дипломатии») проявляются на двух структурных уровнях дипломатической деятельности: 1) в непосредственной практике дипломатической работы; 2) в системных условиях современной дипломатической деятельности как таковой.

На уровне непосредственной практики это выражается в том, что информации, сбор и анализ которой всегда составляет важнейший аспект деятельности дипломата в чужой стране, имеет, в отличие от информации, которую сегодня в изобилии предоставляют различные средства массовой коммуникации, доверительный характер, основанный на честности и открытости персоналистического диалога. Рассматривая проблему «конца дипломатии», ее избыточности в современном мире, в качестве причины чего часто называется изменение информационных условий современного общества и, в частности, вездесущность СМИ, В. И. Попов замечает: «Что касается вопроса о том, что средства массовой информации дают все сведения и нет необходимости правительству иметь еще информацию посольства, то это может утверждать только человек, не знающий, что такое дипломатия. Разница между информацией, которую получают и обнародуют журналисты, и той, которую добывают дипломаты, огромна. Дипломаты получают информацию от лиц, с которыми они близко знакомы и доверяют друг другу. Они получают не вообще информацию, а доверительную информацию. Кто даст информацию, зная, что она будет завтра

Л С'7 опубликована со ссылкой на источник?»

257 Указ. соч. — С. 440.

Второй уровень связан с тем, что современные международные отношения, а значит и современная дипломатия, становится все более открытой, публичной. А это означает, что успех или неуспех дипломатического взаимодействия все в большей мере строится на предъявлении весомых аргументов в частной дискуссии. Напомним, что современная дипломатия обогащается совершенно новыми формами коммуникации, имеющими открытый и даже приближающийся к научным характер. Речь идет о конференцией!юй дипломатии, о которой мы говорили выше (1.2). Вторая важная форма, оказывающая глубокое влияние на характер современных международных отношений — это различного рода у с о саммиты . Саммит — это современный институт регулярного взаимодействия глав различных государств, пришедший на смену случайным и исключительным встречам в верхах, и конституировавшийся в качестве

259 особого рода дипломатического института — персональной дипломатии . Эти встречи, подготовку к которым берут на себя различные эксперты, в том числе и дипломаты (именно от этой подготовки сегодня зависит успешность и продуктивность этих встреч), отличаются максимальной степенью публичности и открытости, вольно или невольно стремясь, тем самым, к достижению того уровня честного и открытого взаимодействия, которое является необходимым условием международного порядка в современном глобализированном мире.

Тем не менее, далеко не вся современная дипломатия является открытой, публичной и, тем самым, подчиненной правилам толерантного коммуникативного взаимодействия, соблюдение которых обеспечивается контролем общества и общественного мнения. В современной дипломатии также существуют закрытые типы взаимодействия, которые вызывают критическое отношение современных отечественных дипломатов. Речь идет, в частности, о так называемой дейтоновской дипломатии (от названия

258 О типологии и значении саммитов см.: Попов, указ. соч. — С. 479 и далее.

259 См.: Feltham R. G. Diplomatic Handbook. — London / New York, 1993. — P. 143. местечка Дейтон недалеко от Вашингтона), где под патронажем США происходила встреча представителей Боснии и Герцеговины. Метод проведения встречи отличался полной закрытостью и изолированностью. Можно даже говорит о «заключении», в котором находились участники встречи до тех пор, пока под прямым нажимом представителей США не были достигнуты требуемые договоренности. Такого рода процедуры, разумеется, не могут рассматриваться в качестве метода достижения подлинного консенсуса, а это значит, что и их результаты не обладают достаточной надежностью

Однако тайная дипломатия, или, если выразиться более аккуратно, дипломатия, которая заключает в себе элемент скрытости, не обязательно имеет такой отрицательный характер и достаточно эффективна в некоторых случаях. Более того, в современной дипломатии появились ее новые, довольно утонченные формы. В частности, одна из таких новых форм — так называемая челночная дипломатия, которая была успешно использована Генри Киссинджером при разрешении сложной задачи, связанной с выходом США из войны во Вьетнаме и приемы которой были тогда разработаны во время переговоров с Вьетнамом, Китаем и СССР. Эта форма дипломатической коммуникации получила также название тихая дипломатия, поскольку ее результаты оглашались миру после того, как соглашения были уже достигнуты в ходе тайных переговоров, о которых было известно чрезвычайно узкому кругу лиц.

В период трансформации мира из международного в глобальный и размывания культурно-политических границ, под идейным влиянием постмодернистов появились концепции превентивной дипломатии^. Первоначально стратегия превентивной дипломатии, разрабатываемая в рамках СБСЕ/ОБСЕ, предполагалась как применение дипломатических технических приемов в целях предотвращения споров между сторонами, предотвращения споров от возможного перерастания их в конфликт,

260 О 'Nil М. Preventive Diplomacy. — New York. Simon and Schuster, 1992. — P. 81. прекращения конфликтов в случае их возникновения, сдерживания и ограничения распространения конфликтов, если не существует возможности их прекращения261.

Превентивная дипломатия и превентивные меры явились первым, хотя и не совсем удачным в практическом плане, ответом на бездействие и беспомощность международного сообщества перед лицом возникновения конфликтов и споров, когда традиционные дипломатические и военные средства проявили свою непригодность в новых условиях. Очевидно, что успех превентивной дипломатии связан с развитием системы толерантного взаимодействия, которое только и способно придать международным отношениям устойчивый и прогнозируемый характер.

Плюрализация субъектов дипломатической коммуникации в посмодернистскую эпоху. Одна из главных тем, которые были затронуты нами выше при сопоставлении теорий и эпох модерна и постмодерна связана с изменением роли и функций современного государства. Основная трансформация, которая здесь происходит, может быть описана как переход от классического представления о государстве как о неограниченном суверене (Вестфальская политическая система) к представлению о том, что такого рода неограниченный суверенитет может вести к катастрофическим последствиям для мирового порядка, примером чего является, безусловно, вторая мировая война. Этот фактор, концептуализированный социологическими теориями постмодерна и свидетельствующий о диффузии классических функций государства, самым непосредственным образом отражается и на деятельности дипломатических институтов, а также различных международных организаций. Особое значение имеет при этом прогрессирующая рефлексивность (Э. Гидденс) масс, повсеместно требующих доступа к информации, участия в принятии касающихся их решений — в том числе и на дипломатическом уровне. Частный сектор,

261 Ugglas M. The challenge of preventive diplomacy: The experience of the CSCE. — Stockholm: Ministry for Foreign Affairs. 1993. — C. 9 религиозные группы, иммигранты, СМИ и другие звенья гражданского общества настаивают на том, чтобы правительства учитывали их интересы и, чтобы им было предоставлено право голоса в процессе выработки и практической реализации внешней политики. Для дипломатов прямое следствие этой тенденции заключатся в том, что теперь помимо своих коллег, представляющих официально признанные государства, им приходится иметь дело и со многими другими, негосударственными партнерами, проводящими свою собственную «внешнюю» политику. В частности, на макроуровне одним из важнейших веяний нашего времени является быстрый рост многосторонних учреждений, а также региональных и субрегиональных организаций. ЕС, АТЭС, АСЕАН, СНГ, ОБСЕ — вот лишь немногие из широко известных транснациональных структур, которые претендуют на часть суверенитета своих членов. Основные причины их создания связаны со стремлением облегчить трансграничное сотрудничество и ослабить либо совершенно устранить ограничения, вводимые национальными государствами, например, таможенные тарифы. Наиболее активно из неклассических дипломатических субъектов в сферу дипломатии сегодня вторгаются неправительственные организации. Это особенно хорошо видно на примере ООН. В частности, в Женеве при Отделении ООН в настоящее время официально зарегистрированы более 1 400 неправительственных организаций. Все они являются международными, т. е. имеют отделения как минимум в двух, а то и более странах. Хотя их статус отличается от статуса дипломатов, на практике они нередко участвуют в дипломатическом процессе, в частности, в активной постановке и обсуждении таких вопросов, как права человека и охрана окружающей среды. Сегодня меэ/сдународные решения все чаще формируются под воздействием мнений неправительстве}шых организаций. Постепенно они расширяют сферу своего влияния. Например, самым ярким примером их влияния является развернутая ими всемирная кампания за запрещение противопехотных наземных мин, которая привела к подписанию в Оттаве в декабре 1997 года

Конвенции о запрещении применения, накопления, производства и передачи противопехотных мин.

Такого рода изменения начинают предъявлять новые требования к дипломатии и дипломатам. Расширение и плюрализация множества субъектов, с которыми приходится вступать во взаимодействие дипломатам, требует расширения дипломатических навыков толерантной коммуникации. Именно дипломатия, с ее колоссальным опытом налаживания отношений в сфере межгосударственного взаимодействия, может взять на себя функцию организации коммуникации в современном плюрализоваллом мире, где действующими субъектами международного взаимодействия являются не только государства, но и многие другие структуры и институты.

При этом следует особо подчеркнуть значение международных, наднациональных структур, главной из которых была и остается Организация Объединенных Наций как институт, сыгравший главную роль в ограничении того классического абсолютного суверенитета государства, который, как показал опыт XX века, ведет к катастрофическим для всего мира последствиям. Именно деятельность ООН является одним из главных миротворческих факторов в современном мире. Например, исследования независимых групп ученых в Швеции и Канаде показали, что общее число вооруженных конфликтов по всему миру снизилось по сравнению с прошлым десятилетием . Одновременно, уменьшилось и количество жертв в каждой отдельно взятой войне. Как сообщает Associated Press, в ежегодном отчете за 2003г, составленном специалистами Международного исследовательского института по проблемам мира в Стокгольме, отмечалось, что в 2003 году в мире происходило 19 вооруженных конфликтов, что почти наполовину меньше 33 конфликтов, зафиксированных в 1991 году. Основной причиной улучшения военной обстановки на планете все исследователи называют активизацию работы ООН, сопряженную с завершением

См.: «С каждым годом человечество воюет все меньше» [http://mk.ru/stuff/newsonline.asp?nid=28332#28332]. холодной войны, и, в частности, активизацию дипломатической работы по мирному разрешению межгосударственных проблем.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Лебедева, Ольга Владимировна, 2006 год

1. Адорно Т. Исследование авторитарной личности. — М.: Академия исследований культуры, 2001.

2. Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. — М.: Медиум, 1997.

3. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. Пер. с нем. — М.: РГГУ, 2000.

4. Андреев А. Р. Последний канцлер российской империи Александр Михайлович Горчаков: Документальное жизнеописание. —М.: Белый волк, 1999.

5. Апель К.-О. Трансформация философии. — М. : Логос, 2001.

6. Арон Р. Мир и война между народами. — M.: Nota Вепе, 2000.

7. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. — М: Прогресс, 1993.

8. Асмолов А. Г., Солдатова Г. У, Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность» / Век толерантности: Научно-публицистический вестник. — М.: МГУ, 2001.

9. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. — М.: Весь Мир, 2004.

10. Бауман 3. Законодатели и толкователи: Культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. 2003.- № 1 (27).

11. И. Бауман 3. Индивидуализированное общество. Перевод с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. — М.: Логос, 2002.

12. Бауман 3. Мыслить социологически / Перевод с англ. под ред. А. Ф. Филиппова. — М.: Аспект Пресс, 1996.

13. Бахтин M. М. Проблемы творчества Достоевского. — Киев, 1994.

14. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. — М.: Прогресс, 1999.

15. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. — М.: Прогресс-Традиция, 2000.

16. Бергер П. Капиталистическая революция: 50 тезисов о процветании, равенстве и свободе. —-М.: Прогресс, 1994.

17. Бодрийяр Ж. Дух терроризма // Le Monde, 3 ноября 2001.

18. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001.

19. Бодрийяр Ж. В Тени Тысячелетия, или Приостановка Года 2000 http:// anthropology.ru.

20. Бодрийяр Ж. Система вещей. —М.: Рудомино, 1995.

21. Большой психологический словарь. Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. — СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2003.

22. Болдырева С. К., Колесов Д. В. Толерантность. Введение в проблему. — М.: Изд-во Московского психолого-социального института, 2003.

23. Брыль А. П. Толерантность как путь к взаимопониманию. Культура. Образование. Человек. — Курск, 2003.

24. Бурдье П. Практический смысл. — СПб.: Алетейа, 2001.

25. Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов // Социология политики.—М.:, 1993.

26. Бурдье П. Социология и демократия. Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН — М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1999.

27. Бутенко И. А. Постмодернизм как реальность, данная нам в ощущениях // Социс. Социологические исследования. 2000, № 4.

28. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. — М.: Издательство ACT, 2003.

29. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. П. М. Кудюкина. Под общей редакцией

30. Б. Ю. Кагарлицкого. — СПб.: Университетская книга, 2001.

31. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Пер. с англ. под ред. В. JT. Иноземцева. — М.: Логос, 2003.

32. Ваттшю Д. Прозрачное общество. —М.: Логос, 2003.

33. Введение в культурологию. Курс лекций. Под редакцией Солонина Ю.Н., Соколова Е.Г. — СПб.: 2003.

34. Век толерантности: Научно-публицистический вестник. — М.: МГУ, 2001.

35. Вирилио П. Информационная бомба: Стратегия обмана. — М.: Прагматика культуры, 2002.

36. Витгенштейн Л. Философские исследования / Философские работы. Часть I. Пер. с нем. / Составл., вступ. статья, примеч. Козловой М.С. М.: Издательство «Гнозис», 1994.

37. Вишневский А. Демографическое будущее России // Отечественные записки, 2004. № 4.

38. Вопросы дипломатического протокола и протокольной практики СССР.М., 1977.

39. Высшее образование в Европе. Т. XXI, 1997,№ 2.

40. ГадамерХ.-Г. Истина и метод. —М.: Прогресс, 1988.

41. Галкин А. А., Красин Ю. А. Культура толерантности перед вызовами глобализации // Социологические исследования, 2003 № 8.

42. Геллнер Э. Нации и национализм. — М.: Прогресс, 1991.

43. Гидденс Э. Социология. — М.: Эдиториал УРСС, 1999.

44. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. / Пер. с англ. И. Тюриной. — М.: Академический Проект, 2003.

45. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии: Учебное пособие для вузов. 6-е изд., исправленное. — М: Высшая школа, 2003.

46. Гофман А. Б. Религия в философско-социологической концепции Э.Дюркгейма. // Социологические исследования, 1975. — №4. — С. 178-187.

47. Гофман А. Б. Становление Французской социологической школы: Э.Дюркгейм / История теоретической социологии. В 4-х тт. Т. 1 / Ответ, ред. и составитель Ю. Н. Давыдов. — М.: Канон, 1997. — С. 315-340.

48. Гофман А. Б. Эмиль Дюркгейм в России. Рецепция дюргеймовской социологии в российской социальной мысли. —М.: ГУ-ВШЭ, 2001.

49. Громов И. А., Мацкевич А. Ю., Семенов В. А. Западная социология. — СПб.: Изд-во ДНК, 2003.

50. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. —СПб.: Владимир Даль, 2004.

51. Дебор Ги. Общество спектакля. Пер. с фр. С. Офертас и М. Якубович. Ред. Б. Скуратов. —М.: Издательство «Логос», 2000.

52. Девятко И. Ф. Р. Мертон и его теория «среднего уровня» / История теоретической социологии. Т. 3. — М.: Канон, 1998.

53. Денисовский Г. М., Козырева П. М. Политическая толерантность в современном российском обществе // Россия трансформирующаяся. — М.:ИС РАН, 2002.

54. Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. — 1992. №4.

55. Дмитричев Т. Ф. Американская дипломатия в ООН. — М.: Международные отношения, 1977.

56. Доклад о развитии человека 2004: Культурная свобода в современном многообразном мире / Пер. с англ. публикации ООН. — М.: Весь Мир, 2004.5в. Дюркгейм Э. Социология: Ее предмет, метод, предназначение. —М.: Канон, 1995.

57. Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд. — М.:, 1994.

58. Европейская социальная хартия http://www.hro.org/docs/ilex/coe/ets 163/тёех1 .рЬр.

59. Европейские революции 1848 г.: «Принцип национальности» в политике и идеологии. Авторский коллектив. — М.: Издательство «Индрик», 2001.

60. Емелин В.А. Постмодернизм: в поисках определения. —М.: Изд-во. МГУ, 1999.

61. Емельянов А. Дипломатия традиционных обществ // Космополис, 2004/2005,— №4(10).

62. Зайончковская Ж. Миграция вышла из тени // Отечественные записки, 2004 № 4.

63. Зарубина Н.Н. Дипломатия как институт толерантности / Материалы междисциплинарного круглого стола в МГИМО МИД РФ на тему «Дипломатия как исторический институттолерантности», www.mgimo.ru/kf/docs/diptoler.^ш.

64. Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. — М.: РОССПЭН, 2003.

65. Иванов Д. В. Виртуализация общества. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000.

66. Илларионов М. Киотский протокол тот же тоталитаризм http://www.iea.ru/text/kyoto03.pdf.

67. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997, № 4.

68. Кагарлицкий Б. Восстание среднего класса. —М.: Ультра.Культура,2003.

69. Кант И. К вечному миру. — М.: Московский рабочий, 1989.

70. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура.1. М.: Прогресс, 2000 .

71. Кеннеди П. Вступая в XXI век. — М.: Прогресс, 1997.

72. Кимелев Ю. А., Полякова Н. Л. Концепция общества Юргена Хабермаса / Современные социологические теории общества. — М.: ИНИОН, 1996.

73. Кимелев Ю. А., Полякова Н. Л. Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна: Науч.-аналит. Обзор. — М.: ИНИОН, 1996.

74. Киссинджер Г. Дипломатия. —М.: Ладомир, 1997.75. фон Клаузевиц К. О войне: Том I. — М.: Издательство ACT; — СПб.: Terra Fantastica, 2002.

75. Ковалев А. Г. Азбука дипломатии. —М.: Интерпракс, 1993.

76. Козловски П. Современность постмодерна // Вопросы философии. — 1995, №2.

77. Козырева П. М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002.

78. Кравченко С. А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения: Учебное пособие для вузов. — М.: Издательство «Экзамен», 2004.

79. Кравченко С. А., Красиков С. А. Социология риска: Полипарадигмальный подход. Учебное пособие. — М.: Анкил, 2004.

80. Култыгин В. П. Современные зарубежные социологические тенденции- М., : // Социс, 2002.

81. Култыгин В. П. Тенденции в европейской социологической теории начала XXI века // Социс, 2001, № 2.

82. ЛиотарЖ.-Ф. Состояние постмодерна. — М. / СПб.: Институт экспериментальной социологии / Алетейя, 1998.

83. Лосано Ф. Толерантность — важнейший принцип равноправия // Право и образование, 2000, № 1 (2).

84. Лукач Г. История и классовое сознание: Исследования по марксистской диалектике. Пер. с нем. Сергея Земляного. —М.: Логос-Ал ьтера, 2003.

85. Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество // Социология на пороге XXI века. — М.: РУСАКИ, 1999.

86. Маклюен М. Понимание медиа. — М. / Жуковский: Канон-Пресс-Ц -Кучково поле, 2003.

87. Маркузе Г. Одномерный человек. — М.: ЯЕРЬ-Ьоок, 1994.

88. Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории / Пер. с англ. А. П. Шурбелева. — СПб.: Владимир Даль, 2000.

89. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995.

90. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 42.

91. Маркс К. Социология. Сборник. — М.: Канон-пресс-Ц Кучково поле, 2000.

92. Маркс К, Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4.

93. Мертон Р. Явные и латентные функции / Американская социологическая мысль / Под ред. В. И. Добренькова. — М.: Издательство МГУ, 1994.

94. МиллъДэ/с. О свободе. Пер. с англ. А. Фридмана // Наука и жизнь, 1993. —№ 11; № 12.

95. Мюнклер Г. Войны XXI века http://www.icrc.ru/documents/52.pdf.

96. Найденова Л. И. Социологические теории конфликтов и их разрешения // Социально-политический журнал. 1994 №1/2.

97. Население и глобализация. Под общей редакцией Н. М. Римашевской. — М: Наука, 2002.

98. Николсон Г. Дипломатия. — М.: Огиз, 1941.

99. Панарин А. С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии. 2003 № 6.

100. Панарин А. С. Стиль «ретро» в идеологии и политике: Критический очерк французского неоконсерватизма. — М.: Мысль, 1989.

101. Парсонс Т. О структуре социального действия. — М.: Академический проект, 2000.

102. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения / Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Структуры и институты. 1993. Т. 1. Вып. 2.

103. Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. под. ред. М. С. Ковалевой. — М.: Аспект Пресс, 1997.

104. Парсонс 71 О социальных системах. — М.: Академический проект, 2002.

105. Питере Б. Г. Глобализация, управление и его институты // Отечественные записки, 2004. — № 2.

106. Погодина А. А. Проблема толерантности в современном мире // Педагогический вестник, 2002, № 2.

107. Погодина А. Толерантность: термин, позиция, смысл, программа / газета История, 2002, №11.

108. Политология: энциклопедический словарь. Общая ред. и составление: Аверьянов Ю. И. —М.: Издательство Московского коммерческого университета, 2003.

109. Политическая энциклопедия. В 3-х кн. Кн. 3. — М.: Академический проект, 2000.

110. Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества. — М.: Логос, 2004.

111. Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Международные отношения, 2004.

112. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. — М. 1992.

113. Поппер К. Нищета историцизма. — М.: Прогресс, 1993.

114. Преображенский Б. Г., Толстых Т. О. Синергетический подход к анализу и синтезу образовательных систем // Университетское управление: практика и анализ. 2004. № 3(31).

115. Римский клуб: история создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы. Сост. Д. М. Гвишиани. — М.: УРСС, 1997.

116. РитцерДж. Современные социологические теории. — СПб.: Питер, 2002.

117. РолзДж. Теория справедливости. — Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995.

118. Российская политическая энциклопедия. — М.: РОССПЭН, 1999.

119. Руднев В. П. Словарь культуры XX века. — М.: Аграф, 1997.

120. Рыбаковский Л. Демографическое будущее России и миграционные процессы http://www.i-u.ru/biblio/archive/ribakovskiydemografija/.

121. Рыжков В. Объявим войну бедности // Известия, 2003, 19 июня.

122. Савинова О. Н. Роль средств массовой информации в формировании толерантности общества / Межкультурный диалог: Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия. — М.: Изд. РУДН, 2003.

123. Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. — М.: Международные отношения, 1982.

124. Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. IX первая половина X в. — М.: Мысль, 1980.

125. Селезнев Г. Синергетическое мышление http://www.voronezh.ru/press/raraavis/98l/raelse2.html.

126. Селянинов О. П. Дипломатические отношения государств. —М.: МГИМО-Университет, 2004.

127. Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. Пер. С. Ошерова.1. М.: Ладомир-Наука, 1993.

128. Сеннет Р. Падение публичного человека / Пер. с англ. О. Исаевой, Е. Рудницкой, Вл. Софронова, К. Чухрукидзе. — М.: Логос, 2002.

129. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Прогресс, 1993.

130. Сергеев В. «Черные дыры» глобализации: «Несостоявшиеся государства» как глобальная проблема http://www.novopol.rn/material539.html.

131. Скрипкина Т.П. Доверие и толерантность: существуют ли границы? // Социология, 1994. № 3.

132. Согомонов А. Глокальность: очерк социологии пространственного воображения / Глобализация и постсоветское общество ("Аспекты 2001"). Под ред. А. Ю. Согомонова,

133. С. Е. Кухтерина. — М.: Стови, 2001.

134. Соколов В. М. Толерантность: состояние и тенденции // Социс, 2003, № 8

135. Сорокин П. А. Таинственная энергия любви // Социс, 1991. № 8.

136. Сорокин П. А. Главные тенденции нашего времени. — М.: Наука, 1997.

137. Сорокин П. А. Моя философия интегрализм // Социологические исследования. 1992. - № 10.

138. Сорокин П. А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. — М.: Наука, 1993.

139. Сорокин П. А. Система социологии. Т. 1. — М.: Наука, 1993.

140. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права, и общественных отношений. — СПб.: Питер, 2000.

141. Сорокин П. А. Социокультурная динамика и эволюционизм // Американская социологическая мысль. Тексты. — М.: Изд-во МГУ, 1994.

142. Сорокин П. А. Человек и общество в условиях бедствия // Вопросы социологии. 1993. № 3.

143. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация, Общество. — М.: Политиздат, 1992.

144. Социальная гетерология и проблема толерантности. Материалы круглого стола. Под ред. А.Ю.Зенковой, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова.

145. Екатеринбург: Уральский межрегиональный институт общественных наук, 2003.

146. Социальное согласие и толерантность в современном мире. Ответственные редакторы: З.Т. Голенкова, Г.М. Денисовский. Выпуск 2. — М.: Институт социологии РАН, 2002.

147. Сысоев Г. Простота по-американски // Коммерсант 08.9.2004.

148. Теннис Ф. Общность и общество: Основные понятия чистой социологии. — СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2002.

149. Токвиль А. Демократия в Америке. — М.: Прогресс, 1992.

150. Толерантное сознание и формирование толерантных отношений (теория и практика). Сборник научно-методических статей. — М.: Изд-во Московского психолого-социального института, 2003.

151. Толерантность. Под общ. ред. М. П. Мчедлова. — М.: Республика, 2004.

152. Толковый словарь русского языка. Под редакцией Д. Н. Ушакова. — М., 1994.

153. Словарь иностранных слов и выражений. — М.:, изд. «Русский язык» 1998.

154. Толковый словарь русского языка. В. Даль. — М.: Изд-во «Русский язык», 1998.

155. Тоффлер А. Футурошок. — СПб.: Изд-во «Лань», 1997.

156. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. — М.: Научный мир, 1998.

157. Турен А. Социология без общества // Социологические исследования, 2004. — № 7.

158. Уолцер М. О терпимости. — М.: Дом интеллектуальной книги / Идея-Пресс, 2000.

159. Устав Организации Объединенных Наций http://www.un.org/russian/documen/basicdoc/charter.htm.

160. Учитель и ученик: возможность диалога и понимания. В 2-х тт. / Сост. Е. А. Генике, Е. А. Трифонова // Под общ. ред. Л. И. Семиной. — М.: Издательство «Бонфи», 2002.

161. Фукуяма Ф. Великий разрыв / Пер. с англ. под общ. ред. А. В. Александровой. — М.: ООО «Издательство ACT», 2003.

162. Фукуяма Ф. Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию / Пер. с англ. под общ. ред. М. Колопотина. — М.: ООО «Издательство ACT», 2004.

163. Фукуяма Ф. Конец истории // Вопросы философии, 1990. — № 3.

164. Фуре В. Н. Радикальная социальная теория Ж. Бодрийяра // Социологический журнал, 2002. — № 1.

165. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. Перевод с нем. Ю.С. Медведева под ред. Д.В. Скляднева. — СПб.: Наука, 2001.

166. Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность: Московские лекции и интервью. — М.: АО «KAMI», 1995.

167. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб.: Наука, 2000.

168. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. — М.: Весь мир, 2003.

169. Химанен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния: Финская модель. — М.: Логос, 2002.

170. Хоффман Б. Терроризм — взгляд изнутри. — М.: Ультра.Культура, 2003.

171. Цыганков П. А. Международные отношения, — М.: Новая школа, 1996.

172. Человечков К. А. Толерантная речь как реальность поликультурных отношений: от элитной практики к массовой идеологии // Социальная гетерология и проблема толерантности (материалы круглого стола). — Екатеринбург, 2003.

173. Шалин В. Образование и формирование культуры толерантности // газета История № 11 (2002).74' Шалин В. В. Толерантность: Культурная норма и политическая необходимость. — Ростов-на-Дону, 2000.

174. Шматко Н. А. Анализ культурного производства П. Бурдье // Социс, 2003 №8.

175. Dürkheim E. La science sociale et Taction. — Paris, 1970.

176. Basu A. The state of security and warfare of demons // Crit. Guart. — Manchester, 2003. Vol. 45, № 1-2.

177. Baudrillard J. Mirror of Production. — St. Louis, 1975.

178. Baudrillard J. Simulacra and Simulation. — University of Michigan Press, 1994.

179. Bauman Z. Life in Fragments: Essays on Postmodern Morality. — London: Blackwell, 1995.

180. Bauman Z. Postmodernism as social theory: some challenges and Problems // Theory, culture & society. Cleveland, 1998. Vol.5, № 2-3.

181. Bellah R. N. Dürkheim and History // American Sociological Review, 1959, Vol.24. — №3.

182. Castells M. The Information Age. — N. Y.: Free Press, 1997.

183. Lukes S. Emile Dürkheim: his life and work. A historical and critical study. — Harmondsworth, 1977.

184. Feltham R. G. Diplomatic Handbook. — London / New York, 1993.

185. Hamilton K., Langhorne R. The Practice of Diplomacy. Its Evolution, Theory and Administration. — London / New York: Routledge, 1995.

186. Jagtenberg Т., Mc. Kil D. Eco-Impacts and the Greening of Postmodernity: New Maps for Communication Studies, Cultural Studies and Sociology. —Tausand Oaks, Calif.: Sage, 1997.

187. Jameson F. Afterword Marxism and Postmodernism In: Kellner (ed.) Postmodernism Jameson Critique. — Washington, D.S. Maisonnenve Press: 1989.

188. Jameson F. Postmodernism, on the Cultural Logic of Late Capitalism //New Left Review. 1984.

189. Johnson IID. V., Metz S. Asymmetry and U.S. Military Strategy: Definition, Background, and Strategic Concepts. — Strategic Studies Institute, 2001.

190. Kellner D. Jeans Baudrillard: From Marxism to Postmodernism and Beyond. Cambridge: Polity Press. 1989.

191. Lukes S. Liberals & Cannibals: The Implications of Diversity. — London: Verso, 2003.

192. Marcuse H., Moore B., Wolff R. P. A Critique of Pure Tolerance. — Boston: Beacon Press, 1965.

193. McDermott G. The New Diplomacy and Apparatus. — London, 1993.

194. Melucci A. Challenging Codes: Collective Action in the Information Age. — Cambridge University Press, 1966.

195. Merton R. K. On Theoretical Sociology. Five essays, old and new. — New York, 1967.

196. Münkler H. Die neuen Kriege. — Reinbek bei Hamburg: Rowohlt, 2002.

197. O 'Nil M. Preventive Diplomacy. — UN Yearbook, 1970.

198. Rawls J. The Law of Peoples. — Cambridge, MA.: Harvard University Press, 1999.

199. Riordan P. The limits of pluralism // Studies (Dublin), 2003. — Vol. 92, №365.

200. Sennett R. Something in the City: The Specter of Uselessness and the Search for a Place in the World // Times Literary Supplement. 22 September 1995.

201. Stalker P. Workers without Frontiers. The Impact of Globalization on International Migration: — Lynne Rienner Publishers, 2000.

202. Shaum R. Dialogue-based Public Diplomacy: A New Foreign Policy Paradigm? / Netherlands Institute of International Relations, 2004. — № 5.

203. Ugglas M. The challenge of preventive diplomacy: The experience of the CSCE. — Stockholm: Ministry for Foreign Affairs. 1993.210. von Wright G. H. The Crisis of Social Science and the Withering away of the Nation-State. — A Layman's Reflections, 1997.