Типология парных слов: На материале некоторых финно-угорских языков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Шибасова, Наталья Львовна

• Шибасова, Наталья Львовна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шибасова, Наталья Львовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИССЛЕДОВАНИЕ ПАРНЫХ СЛОВ В ФИННО-УГОРСКИХ ЯЗЫКАХ

1.1. Определение парных слов, термины

1.2. Классификации парных слов

1.3. Формальные свойства парных слов

1.4. Соотношение парных слов с другими конструкциями

1.5. Диахронический аспект

ГЛАВА 2. ФОНЕТИЧЕСКАЯ И МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПАРНЫХ СЛОВ.

2.1. Фонетическая характеристика парных слов

2.1.1. Просодическая слитность

2.1.2. Другие фонетические характеристики

2.2. Морфологические свойства парных слов

2.2.1. Проницаемость парного слова для морфологического оформления

2.2.2. Оформление компонентов некоторых парных существительных в начальной форме

2.2.3. Словообразование в системе парных слов

2.2.4. Оформленность числовыми аффиксами

2.2.5. Оформление парных существительных падежными и притяжательными аффиксами

2.2.6. Морфологическое оформление парных слов и сочинительных конструкций

ГЛАВА 3. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПАРНЫХ СЛОВ.

3.1. К определению парных слов

3.2. Классификация парных слов ;

3.2.1. Обобщающие и суммирующие парные слова

3.2.2. Образования с компонентами-синонимами

3.2.3. Бинарные конструкции, к которым не может быть применен семантический критерий классификации - неточная редупликация

3.2.4. Парные слова с переносным значением

3.2.5. Неканоническое употребление парных слов

3.2.6. Контекстно вынужденное употребление парного слова

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Типология парных слов: На материале некоторых финно-угорских языков»

Общая характеристика работы

Настоящая работа посвящена исследованию морфологии и семантики парных слов - просодически целостных бинарных образований наподобие марийского ача-ава 'родители' (букв, 'отец-мать') и коми-зырянского ныр-вом 'лицо' (букв, 'нос-рот'), где обозначение целого (множества) производится через обозначение его частей (представителей).

Актуальность исследования

До последнего времени парные слова в разных языках рассматривались исследователями как один из подклассов сложных слов — эта традиция восходит к классификации санскритских сложных слов, предложенной Панини (V-IV вв. до н. э.). Однако в финно-угорских языках парные слова демонстрируют ряд отличий от сложных слов. Этот факт, хотя и неоднократно отмечался финно-угроведами, не мешал рассматривать парные слова в рамках проблемы сложных слов.

За. последние несколько лет интерес к группе парных слов значительно повысился. Попытка рассмотреть синтаксические и семантические свойства различных групп двойных глаголов в русском языке и на этом основании определить главный и зависимый компонент этих глаголов предпринята в [Вайс 2000]. Рассмотрение парных слов на материале большой выборки языков привело Б. Вэлхли к выводу о том, что парное словосложение характерно в основном для обозначения объединений двух естественно связанных понятий -он вводит термин natural coordination (естественное связывание) [Walchli 2003]. Вместе с тем Б. Вэлхли отмечает, что естественное связывание поверхностно может быть реализовано не только в виде парных слов, но и в виде сочинительных конструкций или параллелизма. Ф. Р. Минлос сопоставляет парные слова в восточнославянских языках с редупликацией, в частности, отмечая то, что в образованиях обоих типов действуют одни и те же фонетические модели, характерные для данного языка [Минлос 2004]. И. А. Муравьева сравнивает санскритские парные слова с инкорпоративными комплексами, отмечая единство морфологического оформления у образований обоих типов и функционирование их в тексте в качестве единой синтаксической единицы, но одновременно с этим акцентируя семантические различия между этими образованиями [Муравьева 2005].

Подробное рассмотрение финно-угорского материала с учетом новых теоретических достижений в области парного словосложения еще не проводилось, что и обусловливает актуальность данного исследования. В области парных слов в финно-угорских языках основными на данный момент являются две проблемы: семантика и морфология. Разные исследователи, пользуясь семантическими критериями, относят к группе парных слов различное количество образований, в частности, к парным словам иногда причисляют конструкции с приложениями. Морфемный состав парного слова при словообразовании и словоизменении практически не описан, хотя для отдельных языков отмечаются группы парных слов, компоненты которых оформлены определенными суффиксами.

Научная новизна и теоретическая ценность

В настоящем исследовании, во-первых, предлагается новое, уточненное, определение парных слов, которое позволяет отличать парные слова от конструкций с приложениями. Во-вторых, в рамках данного исследования предлагается такой подход к рассмотрению группы парных слов, который не предполагает, установления искусственных четких границ между языковыми явлениями. Класс парных слов вводится через две разновидности прототипически парных слов. За пределами группы прототипических парных слов находятся бинарные образования, семантика которых не позволяет отнести их однозначно к парным словам, сочетаниям с приложениями, даже сложным словам - подчас невозможно установить, какие синтаксические отношения связывают компоненты таких бинарных конструкций -сочинительные или подчинительные.

В данной работе также впервые устанавливаются некоторые корреляции между семантикой парного слова и оформлением его компонентов суффиксами - в начальной форме, при словообразовании и словоизменении.

Объект исследования

Настоящая работа посвящена исследованию морфологии и семантики парных слов, а также образований из переходной семантической зоны от парных слов к сочетаниям с приложениями. Парные слова - это просодически целостные бинарные образования наподобие марийского ача-ава 'родители' (букв, 'отец-мать') и коми-зырянского ныр-вом 'лицо' (букв, 'нос-рот'), где обозначение множества или сложного объекта производится через обозначение объектов, входящих в это множество или этот сложный объект.

Парные слова представляют собой просодически слитные бинарные образования. Они состоят из двух компонентов, соотносимых с отдельными словами языка. Обычно оба компонента парных слов в исследуемых языках имеют самостоятельное ударение, кроме того, довольно часто оба компонента парных слов оформляются словоизменительными суффиксами. Поэтому парные слова в большинстве случаев не являются фонетическими словами и далеки от прототипических слов с морфологической точки зрения. Для обозначения данных образований приняты и другие названия: композиты (сложные слова, устойчивые сочетания) сочинительного типа. В настоящем исследовании используется термин парное слово, который является привычным и удобен в силу своей краткости. Этот термин по отношению к исследуемым образованиям применяется условно.

По своей семантике парные слова практически не отличаются от обычных слов - они обозначают действия, предметы и признаки. Однако парные слова обычно имеют собирательную семантику: они представляют собой сумму или обобщение значений своих компонентов.

Одни и те же собирательные понятия могут обозначаться и парными, и обычными словами: к.-з. парное нывпи 'дети' из ныв 'девочка, дочь', пи 'сын' и не парное заимствованное, в литературном языке более распространенное, челядь 'дети' [Безносикова - Айбабина - Коснырева 2000]; эрз. (Б. Игн.) роШо1 'внутренности' (букв. 'внутренность.РР) и я'ес1'е] таЪо1 < 'есЛ'ер' таЪог (букв. 'сердце.Р1-печень.РГ) [Кочеваткин 2001: 154], - Р1. Большинство парных слов имеет синонимы среди не парных. Лишь отдельные парные слова, представляющие собой номинацию некоторых понятий, не имеют не парных аналогов: к.-з. батъ-мам 'родители', удм. айы-мумы, бубы-нэнэ, атай-анай, бубы-мумы 'родители' (везде букв, 'отец-мать'); к.-з. тасьтг-пань, к.-л. бекдр-панъ, удм. тусьты-пуньы 'посуда' (везде букв, 'чашка/миска-ложка') и др.

Парные слова обычно объединяют в своем составе компоненты, которые обозначают два тесно связанных друг с другом объекта, явления, действия -значение самого парного слова является родовым по отношению к видовым значениям компонентов: к.-з. вдр-ва 'природа' (букв, 'лес-вода'); мокш. панархт-понкст 'мужская одежда', панар 'рубашка', понкс 'штаны', -т - Р1 и пр. Видовые понятия, которые могут служить компонентами парных слов, обычно являются «естественно связанными» друг с другом, т. е. обозначают смежные понятия — концепты, тесно связанные друг с другом [^УШсИН 2003: 4].

Данное исследование сосредоточено вокруг парных существительных, также изучается семантика и морфемный состав прилагательных, наречий и глаголов, произведенных от парных существительных. Такое ограничение предметной области связано как с семантическими, так и с морфологическими свойствами парных слов разных частей речи. К примеру, парные глаголы во всех исследуемых языках с точки зрения морфемного состава ведут себя одинаковым образом - при словоизменении и словообразовании соответствующие аффиксы присоединяются во всех случаях к обеим глагольным основам, поэтому с морфологической точки зрения парные глаголы не интересны для данного исследования. Бинарные прилагательные характеризуют один и тот же референт с разных сторон, таким образом, они по своей функции далеки от прототипических парных слов — поэтому те парные прилагательные, которые заведомо не связаны словообразовательными отношениями с парными существительными, также исключаются из рассмотрения.

Цель исследования

Целью данной работы является анализ семантики и морфологии прототипических парных слов и выявление сходств и различий парных слов в исследуемых языках.

Задачи исследования

В рамках настоящего исследования ставятся следующие задачи.

1. Уточнение ведущего критерия при определении парных слов.

2. Выявление групп парных слов со специфическим морфемным строением компонентов.

3. Выявление факторов, влияющих на морфологическое оформление парных слов при словообразовании и словоизменении.

4. Определение переходной семантической зоны от парных слов к конструкциям с приложениями. ;

Практическая значимость исследования

Практическая ценность данного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при составлении правил правописания парных слов в финно-угорских языках, например в хантыйском, где на настоящий момент нет единых правил написания парных слов. Результаты данного исследования также могут быть использованы при подготовке курсов по теории словосложения и спецкурсов по финно-угроведению.

Материал и методы исследования ''

Данное исследование базируется на материале нескольких финноугорских языков волжской, пермской и обско-угорской групп: комизырянского, лугового марийского, удмуртского, хантыйского и эрзя8 мордовского. Также к исследованию привлекаются данные из горномарийского, коми-пермяцкого, мансийского и мокша-мордовского языков1.

К исследованию привлечен материал двуязычных словарей, двуязычных текстов, грамматик литературных языков и диалектов, а также собственный полевой материал, полученный в ходе опроса носителей коми, лугового марийского и эрзя-мордовского языков в период с 2000 по 2006 гг.

В соответствии с целью настоящего исследования по современным словарям собирались парные слова разных частей речи. Следует отметить условность границ между существительными, прилагательными и наречиями в исследуемых языках [Кузнецова 2005: 15]. То, что в исследуемых языках традиционно называется отглагольными именами и причастиями, часто используется и в актантной позиции, и в позиции определения. Древние основы, не оформленные никакими суффиксами, могут иметь синтаксические реализации существительного, прилагательного и наречия.

Некоторые из парных слов, по моему мнению, с большой вероятностью связаны друг с другом отношением производности и, таким образом, формируют словарные гнезда. По словарям большого объема для данного исследования собирались прототипические парные слова и бинарные образования синонимического характера.

Из удмуртского словаря [Вахрушев 1983] было выбрано 183 словарных гнезда. В состав этих словарных гнезд входят 165 существительных, часть которых может получать синтаксическую реализацию прилагательного (с другой стороны, часть этих существительных является субстантивированными прилагательными и причастиями); 70 прилагательных, часть которых может иметь синтаксическую реализацию наречия; 43 наречия (в том числе

1 Среди лингвистов нет общего мнения относительно статуса некоторых из исследуемых в данной работе идиомов. В своем исследовании я опираюсь на классификацию языков и диалектов, представленную в социолингвистической энциклопедии «Языки Российской Федерации» [Трошин - Айбабина 2000:], [Трошин -Аксенова 2000], [Кондрашкина 2000], [Кондрашкина 2000], [Трошин - Сельченкова 2000], [Парфенова 2003], [Казакевич - Николаева 2003]. представляющие собой падежные формы существительных); 65 глаголов; 3 частицы. Поскольку и семантика, и морфологическое поведение парных слов становятся яснее из контекста, в словаре было выбрано и исследовано 92 контекста, содержащих парные слова. Контексты представляют собой различные выражения и фразеологические единицы. — при этом на некоторые слова и формы (в том случае, если парное слово зарегистрировано лишь в некоторых формах) встретилось более одного контекста.

По коми словарю [Безносикова - Айбабина - Коснырева 2000] было собрано 391 словарное гнездо, содержащих 302 существительных (одно слово из всех 302 может иметь синтаксические реализации существительного и наречия), 101 прилагательное, 48 наречий, 29 глаголов, одно местоимение, один послелог и одно междометие. Было найдено 189 контекстов, среди которых отдельные выражения и фразеологические единицы.

Из марийского словаря [Словарь марийского языка 1990 - 2005] было получено 222 словарных гнезда, содержащих; 125 существительных, 51 прилагательное, 70 наречий (среди которых много деепричастного происхождения), 27 глаголов, четыре местоимения, одно числительное, две частицы (усилительная и ограничительная). Общее количество контекстов, содержащих парные слова, - 430. Среди этих контекстов присутствуют не только отдельные выражения и фразеологические единицы, но и многочисленные примеры из художественной литературы.

По эрзянско-русскому словарю [Бузакова — Ширманкина - Лисина 1993] было собрано 73 словарных гнезда, в которые вошли 49 существительных, четыре прилагательных, девять наречий, 25 глаголов. Общее количество контекстов, содержащих отдельные выражения с парными словами, - 66.

Специально для исследования вопроса числового оформления парных слов в эрзянском языке из словаря [Агафонова - Имайкина - Мосин 2001] было выбрано 330 парных существительных. Этот словарь не предоставляет контекстов, в нем даны лишь словарные входы, указание на числовое оформление и перевод.

В современных словарях количество парных слов по отношению к общему количеству слов составляет не более 0,25 %: в коми-русском словаре [Безносикова - Айбабина - Коснырева 2000], 0,25 % в «Практическом вотско-русском словаре» [Жуйков 1930], примерно 0,2 % в коми-язьвинском словаре -приложении к [Лыткин 1961], в эрзянско-русском 0,0023 % [Бузакова -Ширманкина - Лисина 1993]. Малое содержание парных слов в эрзянском словаре объясняется фиксацией в нем большого количества не парных слов, заимствованных из русского языка, за счет чего объем словаря увеличился до 40.000 слов.

В ранних словарях (XVIII - XIX вв.), не считая объемных коми словарей середины - конца XIX в., парные слова практически отсутствуют. Например, в удмуртской части «Сравнительных словарей всех языков и наречий» П. С. Палласа мне встретилось два парных слова: удм. нылпи 'дитя', имныръ 'лицо' [Тепляшина 1965: 82, 83]. Эти слова употребляются и в современном удмуртском языке: нылпи 'дети' от ныл 'дочь', пи 'сын'; ымныр 'лицо' от ым рот', ныр 'нос'. В грамматике вотского языка 1775 г. не приведено ни одного i парного слова, в том числе в приложенном словаре [Алатырев 1975].

Факт практически полного отсутствия парных слов в ранних словарях связан, во-первых, с семантикой парных слов. Парные слова служат целям обобщения, а при малом объеме словника, что наблюдалось в ранних словарях, фиксируются прежде всего самые необходимые, базовые понятия. Кроме того, объем ранних словарей невелик и даже при частоте встречаемости не менее 0,25 % вероятность встретить там парное слово незначительна. Некоторые парные слова в современных языках употребляются в одной-двух формах в составе устойчивых выражений и не имеют всей словоизменительной парадигмы, следовательно, подать их в словаре в качестве отдельной словарной статьи затруднительно, а введение примеров к словарной статье в словарях небольшого объема обычно не предполагается. Отсутствие парных слов в А мордовско-русском словаре Дамаскина - словаре большого объема следует, видимо, объяснять проблемой синонимии парных и не парных слов: в этом словаре предположительно фиксируется лишь один из синонимов - и всегда не парный. ;

В исследовании использовался языковой материал, собранный мной в ходе экспедиций, организованных кафедрой ТиПЛ филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова: в 2000 и 2001 гг. с. Старый Торъял Новоторъяльского р-на респ. Марий Эл; в 2003 г. в с. Шамардан Юкаменского р-на респ. Удмуртия (бесермянский идиом, близкий к южному наречию удмуртского языка). Материал по печорскому диалекту коми-зырянского языка был собран по моей анкете Н. Востриковой в с. Еремеево Тройцко-Печорского р-на респ. Коми в 2004 г (печорский диалект коми-зырянского языка).

При получении полевого материала использовалась методика полевых исследований (перевод с русского языка на родной язык с использованием анкеты).

Привлечение к исследованию двуязычных текстов, как правило, относящихся к жанру сказки, бытового рассказа, причитания и пр., обусловлено тем, что большее количество парных слов в изучаемых языках принадлежит к разговорной, народно-поэтической речи3, в связи с этим значительное количество парных слов встречается в основном в жанрах бытового рассказа и в фольклорных произведениях - сказках, песнях, плачах, загадках, пословицах и поговорках. ;

Двуязычные тексты были основным источником материала по хантыйскому языку. Также анализировались двуязычные тексты коми-зырянского, коми-пермяцкого и удмуртского языков (в том числе диалектные).

2 [Феоктистов 1971].

3 Лишь единичные парные слова являются стилистически нейтральными и могут выступать в тексте любого жанра [Зимин 1981: 29].

Для подробного рассмотрения вопроса о факторах, влияющих на оформление первого компонента парных существительных словоизменительными аффиксами, был проанализирован текст повести И. Торопова «Ме верма, батьб» на коми-зырянском языке. С переводом интересующих меня контекстов на русский язык мне помогал носитель коми-зырянского языка, филолог Н. Кузнецов. При обработке данных использовался статистический метод. ;

На протяжении 2002 - 2006 гг. я обращалась за консультациями по коми-зырянскому языку к студентам Сыктывкарского Государственного университета и молодым специалистам Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН (г. Сыктывкар).

Подача материала в диссертации

При каждом примере в тексте я делаю указание на язык примера, если этот пример взят из литературного языка, и на язык и диалект примера, если пример взят из некоторого диалекта: например к.-з. (вв.) следует читать «верхневычегодский диалект коми-зырянского языка». Сокращенное название языка выделяется жирным шрифтом. Список условных сокращений языков приведен в Приложении.

В примерах полностью сохранена орфография источника: текст приводится в орфографической записи или в транскрипции, повторяя тип записи в источнике. В тексте примера сохранены все диакритики и знаки препинания источника. Знаки препинания, особенности написания имен собственных сохранены и в переводах в том случае, если перевод взят из источника.

В тексте диссертации принято три типа записи для перевода примеров. Первый тип - краткая запись перевода - применяется для коротких примеров, которые нуждаются только в переводе или переводе и кратком пояснении. Обычно краткое пояснение дается в скобках в виде буквального перевода, который сопровождается пометой «букв.». Если компоненты парных слов оформлены некоторыми показателями, то производится отдельный перевод основ компонентов и дается грамматическое значение оформляющих суффиксов - запись второго типа.

Третий тип записи — подробная запись перевода — предлагается в тех случаях, когда предлагаемые примеры являются длинными или сложно устроенными и по этой причине требуют глоссирования. Такие примеры, как правило, представляют собой целые предложения. Запись примера с переводом состоит из трех строк: строки примера, строки глоссирования и строки перевода, вынесенных в отдельный абзац. В строке примера сохранена орфография источника, в том числе знаки препинания (тире и запятые). При этом все слова в строке примера поделены на морфемы - с помощью знака дефиса. Дефис, имевшийся в источнике или поставленный в личных записях в соответствии с правилами пунктуации соответствующего языка, специально удлинен, чтобы отличаться от «технического» дефиса, который делит слова на морфемы. К примеру, парное слово мокш. ават-алят 'родители', между компонентами которого по правилам орфографии мордовских языков стоит дефис, при подробной записи выглядит следующим образом: > мокш.

1) ава-т-аля-т ' мать-Р1-отец-Р1 родители

Строка глоссирования, как видно из примера (1), содержит подстрочный поморфемный перевод всех слов, составляющих пример. В поморфемном переводе, и при краткой записи, и при подробной, лексическое значение передается русскими лексемами в начальной форме, а грамматическое значение

- сокращениями соответствующих английских названий. В данном примере помета «Р1» представляет собой сокращение от англ. Plural и указывает на множественное число. Список сокращений, принятых для поморфемного перевода, приведен в Приложении.

Если некоторая морфема является кумулятивной, т. е. выражает два или более грамматических или лексических значения одновременно, то при поморфемном переводе эти значения разделяются точкой. Например, глагольная основа хант. (вах.) ула- глоссируется следующим образом: собирать.ягоды». При глоссировании кумулятивного показателя падежа и притяжательности грамматические значения даются в том порядке, в каком они выражаются в тех формах, где кумуляция отсутствует. Например, коми-зырянский показатель -со, выражающий одновременно значения винительного падежа и третьего лица обладателя, глоссируется «Poss3Sg.Acc». Такой порядок обозначения связан с тем, что при множественном числе обладателя порядок следования морфем в винительном падеже именно таков, например: к.-з. -нымi дс - PosslPl-Acc. В тех случаях, когда некоторый грамматический показатель является синкретичным, т. е. может выражать различные значения в зависимости от контекста, в переводе указывается значение, актуальное для данного контекста: так хант. -н глоссируется как «Loe» или «Instr» в зависимости от выражаемого значения.

Если перевод примера, содержащийся в источнике, далек от буквального, то наряду с таким переводом я предлагаю свой вариант, который всегда помечаю своими инициалами - «Н. III.»

Ссылки на источник, из которого взят пример или приведена цитата, заключаются в квадратные скобки. Если пример взят мной из собственных записей, то он снабжается пометой [ПМА] - «полевые материалы автора». Без ссылок на источник даются примеры, взятые из больших двуязычных словарей: коми-зырянские примеры из коми-русского [Безносикова' - Айбабина -Коснырева 2000], коми-пермяцкие примеры из коми-пермяцко-русского [Баталова - Кривощекова-Гантман 1985], примеры на луговом марийском языке из марийско-русского словаря [Словарь марийского языка 1990 - 2005], примеры на мокша-мордовском из мокшанско-русского словаря [Алямкин -Бабушкина - Имярекова 1998], удмуртские примеры из удмуртско-русского словаря [Вахрушев 1983], примеры на эрзя-мордовском языке из эрзянско-русского словаря [Бузакова - Ширманкина - Лисина 1993].

Критерии выделения парных слов в тексте

Парные слова в устном тексте вычленялись по двум критериям -фонетическому (просодическому) и семантическому. Если некоторое бинарное образование являлось просодически целостным, то рассматривалось значение этого образования и сопоставлялось со значениями его компонентов. После этого уже принималось решение, является ли это образование именно парным словом.

На настоящий момент наиболее эффективным методом сбора контекстов, содержащих парные слова, я считаю анализ письменных текстов на интересующем исследователя языке. Анкетирование, предполагающее перевод предложений с одного языка на другой, может не дать желаемого результата, поскольку предоставляет переводчику свободу в выборе слов и конструкций. Парные слова во многих случаях могут быть заменены соответствующими сочинительными конструкциями или синонимичными не парными словами.

Проблематичным при анализе письменных текстов является отличение парных слов от сочинительных конструкций. Просодическая целостность парных слов в письменном тексте отражается при помощи дефиса (прим. (2)) или отсутствия знака препинания (прим. (5)), а разделителем сочинительной конструкции при отсутствии союза выступает запятая (прим. (3) и (4)). Проблема формального разграничения таких конструкций в письменном тексте сводится именно к рассмотрению типа знака препинания, разделяющего компоненты конструкции: хант. (каз.)

2) Я щи,ин пиращ име-цан-ике-дан худ пакан-с-адн. ну это теперь старый жена-Ои-муж-Ои все испугаться-Раз^ЗБи

Эти старые муж с женой совсем напугались [Успенская 2002: 76].

3) Ситы име-дан, ике-дан дэ-с-дан-яньсь-с-адан <.> так жена-Би муж-Би есть-Раэ^З Ви-пить-Раэ^З Би

Так муж и жена поели-попили <.> — Н. Ш. [Вагатова 1996: 44]. хант. (сын.)

4) т %йЪт х.й Шр^-Б-щ-эЬ, ^зиэ-э-а^э^ теперь три мужчина кормить-РаБ^Разэ-З Р1 поить-РазЬРазэ-ЗР! ф'эр-з-э^ таЪ-э-э^ встать-Раз1;-ЗР1 уйти-Раз1-ЗР1 .

Трое мужчин были накормлены, напоены (букв, 'накормились, напоились'), встали, ушли ^еткг 1939: 105].

5) мзк-уе-дэ1-а1 Шрэ^-эШ ^и-ав-Н <.> воробей-От-Ви-РоззЗ Бд кормить-Рав^З 8§ОЬ] поить-Раз^З

Воробья (и синиуу) накормила-напоила <.> ^еткг 1939: 126].

Некоторые парные слова в пермских языках по правилам современной орфографии пишутся слитно - в основном это касается парных слов с односложными компонентами: удм. дйсъкут 'одежда' от дись 'одежда' и куш лапоть', дйськуто 'одетый и обутый', -о - АсУ; нылпи 'дети' от ныл 'дочь' и пи сын' и др. Отличение таких слов от сочинительных конструкций не представляет никакой сложности.

Сочинительный союз, скорее всего, является лишь дополнительным и довольно поздним признаком различения парных слов и сочинительных конструкций в исследуемых языках [Лыткин 1889: Отд*Ьлъ I, 37], [Редей 2005: 228].

Следует отметить, что в некоторых текстах различение сочинительные конструкции - парные слова проводится последовательно, а в некоторых I текстах различение данных конструкций не производится вообще или производится непоследовательно. В основном это касается текстов на хантыйском языке, где еще не до конца сформулированы правила написания парных слов [устное сообщение Е. А. Нёмысовой]. От анализа таких текстов пришлось отказаться.

Апробация работы

Основные положения диссертации были изложены в докладах на следующих конференциях:

1. Вторая зимняя типологическая школа (Московская область, 31 января -6 февраля 2000 г.);

2. Международная научная конференция «Актуальные проблемы финно-угорской филологии», посвященная 70-летию профессора И. С. Галкина (Йошкар-Ола, октябрь 2000);

3. XVII Международная конференция молодых финно-угроведов IFUSCO (Таллин, август 2000 г.);

4. Третья зимняя типологическая школа (Московская область, 29 января -6 февраля 2002 г.)

5. XVIII конференция IFUSCO (Хельсинки, сентябрь 2002 г.);

6. XIX конференция IFUSCO (Сыктывкар 2003 г.);

7.1 Международный симпозиум по полевой лингвистике (Москва, 23 - 26 октября 2003 г.);

8. III Всероссийская научная конференция финно-угроведов «История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов» (Сыктывкар, 1-4 июля 2004 г.).

Структура работы .

Диссертационная работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и Приложения со списком условных сокращений и глосс.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Шибасова, Наталья Львовна

Заключение

В данном исследовании анализировались парные слова — образования, состоящие из двух контактно расположенных слов-компонентов, произносимых как единое фонетическое слово1 и в семантическом плане представляющих некоторую совокупность через обозначение двух ее элементов. Компоненты входят в образование на основе простого соположения - их связь друг с другом не маркируется морфологически. Парные слова являются довольно распространенными в языках волжско-пермской группы и в обско-угорских языках.

В исследовании показано, что традиционно выделяемый класс парных слов не является однородным. С одной стороны, в него входят устойчивые конструкции, действительно близкие к тому, что мы привыкли считать словами. Компоненты таких парных слов обычно называют объекты, находящиеся в тесной семантической связи друг с другом, например, 'отец' и 'мать'. С другой стороны, к классу парных слов причисляются синонимические конструкции, часто близкие по своему значению к конструкциям с приложением. В некоторых исследуемых языках эти прототипические парные слова и синонимические бинарные образования морфологически протиповоставленными в сфере существительных.

1. Парные слова представляют собой не гомогенный класс, а шкалу. Прототипические парные слова (обобщающие и суммирующие) называют множество предметов по двум отдельным представителям этого множества. Синонимические бинарные образования близки как к прототипическим парным словам, так и к конструкциям с приложениями. Редупликация исключается из зоны парных слов.

2. Компоненты парных слов не претерпевают фонетических изменений в составе парного слова.

3. Компоненты некоторых суммирующих парных существительных в коми-зырянском, коми-пермяцком, марийском, мордовских и удмуртском языках выступают не в виде чистой основы, а имеют специфическое морфологическое оформление (аффиксами, омонимичными аффиксам прилагательных, эмфатическими частицами, показателями комитатива).

4. Оба компонента обобщающих и суммирующих парных слов в мордовских и хантыйском оформляются числовыми аффиксами. Числовые аффиксы отражают числовое значение всего парного слова в целом. В марийских, коми-зырянском, коми-пермяцком и удмуртском языках компоненты суммирующих парных существительных, обозначающих два объекта, и компоненты обобщающих парных существительных не получают числового оформления.

5. Парные существительные в мордовских и хантыйском языках всегда являются раздельнооформленными. В луговом марийском и коми-зырянском I языках парные существительные, как правило, выступают цельнооформленными.

6. На проницаемость парного существительного для аффиксов влияют главным образом идиоматичность значения парного существительного и закрепленность парного существительного в языке.

7. При образовании прилагательных и глаголов от парных существительных показатели прилагательного и глагола всегда оформляют лишь последний компонент производного слова. Парные глаголы, образованные от парных существительных обнаружены лишь в пермских I языках.

8. Существует корреляция между проницаемостью парных существительных для морфологического оформления и оформлением прилагательных, имеющих коррелятивные парные существительные в данном языке. Во всех языках, которым знакома цельнооформленность существительных (коми-зырянском, коми-пермяцком, луговом марийском и удмуртском) присутстуют прилагательные, где показатель прилагательного оформляет лишь второй компонент, не оформляя первого. Для всех таких прилагательных в соответствующем языке находится коррелятивное парное I существительное. В мордовских и хантыйском языках, где существительные выступают раздельнооформленными, не было обнаружено прилагательных с оформлением адъективным аффиксом лишь последнего компонента.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шибасова, Наталья Львовна, 2006 год

1. Баталова Р. М., Кривощекова-Гантман А. С. Коми-пермяцко-русский словарь. М.,1985.

2. Безносикова Л. М., Айбабина Е. А., Коснырева Р. И. Коми-русский словарь. -Сыктывкар, 2000.

3. Бузакова Р. М., Ширманкина Р. С., Лисина Е. Н. и др. Эрзянско-русский словарь. -М., 1993.

4. ВагатоваМ. Ай нёрум хо. Маленький тундровый человек. Стихи и сказки.1. Тюмень, 1996. ,

5. Вахрушев М. Н. (ред.) Удмуртско-русский словарь. -М., 1983.

6. Жуйков С. П. Практический вотско-русский словарь. Ижевск, 1930. Кельмаков В. К. Образцы удмуртской речи. Северное наречие и срединные говоры. -Ижевск, 1981.

7. Кельмаков В. К. Образцы удмуртской речи. 2. Срединные говоры. Ижевск, 1990. Коляденков М. Н. Структура простого предложения в мордовских языках.

8. Автореф. докт. дисс.) М., 1956. Лыткин В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам. Ч. 1. - М.,1955. ■

9. Лыткин В. И., Гуляев Е. И. Краткий этимологический словарь коми языка. М.,1970. ,

10. Марий Эл. (Газета на марийском языке.) Разные выпуски 2000 и 2005 гг. Молданов Т. (сост.) Земля кошачьего локотка. Кань кунш одау. - Вып. 2. - Томск, 2001.

11. Молданов Т. (сост.) Земля кошачьего локотка. Кань кунш одац. Вып. 3. - Томск, 2003.

12. Молданова С. П., Немысова Е. А., Ремезанова В. Н. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский (на языке казымских ханты). — Л., 1983.

13. Насибуллин Р. Ш. (ред.) Материалы по удмуртской диалектологии: Образцы речи

14. Сб. ст.)-Ижевск, 1981. Насибуллин Р. Ш. (ред.) Образцы речи удмуртского языка. Ижевск, 1982. Немысова Е. А., Вениаминова С. С. Букварь. - СПб., 1992.

15. Пуры увер Лука семьшь (Евангелие от Луки. На горно-марийском языке.)

16. Хельсинки Стокгольм, 1999. Русская Ю. Н. Самоучитель хантыйского языка. - Л., 1961. Кельмаков В. К. Образцы удмуртской речи. — Т. 2. -> Ижевск, 1990. Савваитов П. Зырянско-русскш и русско-зырянскш словарь, составленный

17. Соловар В. Н. Ханты яснуп хурац словарь. (Картинный словарь хантыйского языка.

18. Казымский диалект). СПб, 1997. ;

19. Тарабукин И. И. Краткий коми-русский фразеологический словарь. Сыктывкар, 1959.

20. Терешкин Н. И. Словарь восточно-хантыйских диалектов. — Л, 1981.

21. Терешкин Н. И, Сподина В. И. Словарь хантыйско-русский, русско-хантыйский.

22. Ваховский диалект.) Нижневартовск, 1997.

23. Тимушев Д. А. Образцы коми-зырянской речи. Сыктывкар, 1971. Торопов И. Ме верма, батьб. (Повесть на коми-зырянском языке.) - Сыктывкар, 1988.

24. Удмурт дунне. Газета на удмуртском языке. Вып. 17 за 2006 г. - Ижевск. Успенская С. С. (сост.) Касум мув моныцат-путрат. (Сказки-рассказы земли

25. Казымской). Вып. 1 - Томск, 2002. Феоктистов А. П. Русско-мордовский словарь. -М, 1971.

26. Хомляк Л. Р. (сост.) Арэм-моныцем ед ки манд. Если моя песня-сказка дальшепойдет (Фольклорное творчество Пелагеи Алексеевны Тришкиной из деревни Тугияны). Ханты-Мансийск, 2002.

27. Шергин Б. В. Волшебное кольцо. // Древние памяти. -М, 1989.

28. Ahlqvist A. Wogulisches Wörterverzeichnis von August Ahlqvist. // Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia. II. Mémoires de la société finno-ougrienne. II. -Helsingissä, 1891.

29. Collinder B. Survey of the Uralic Languages. Stockholm, 1969.

30. Fokos-Fuchs D. R. Syrjänisches Wörterbuch. Bd. I, II. - Budapest, 1959.

31. Kannisto A. Wogulische Volksdichtung gesammelt und übersetzt von Artturi Kannisto. Bd. 3. Märchen. Helsinki, 1956.

32. Karjalainen K. F. K. F. Karjalainens südostjakische Textsammlungen. Bd. 1. Helsinki, 1975.

33. Paasonen H. H. Paasonens surgutostjakische Textsammlungen am Jugan. // Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia. 240. Helsinki, 2001.

34. Steinitz W. Ostjakische Volksdichtung und Erzälungen (aus zwei Dialekten). -Teil 1. -Tartu, 1939.

35. Steinitz W. Dialektologisches und etymologisches Wörterbuch der ostjakischen Sprache. -Bd. 1 12.-Berlin, 1966- 1984.

36. Steinitz W. Ein Ostjakisches Märchen in M. A. Castréns Handschriftlichem Nachlaß. // Különlenyomat a Glaubenswelt und Folklore der sibirischen Völker cimü kiadvanyböl Budapest, 1963. - S. 115 - 119.

37. Uotila T. E. Syrjänische Texte gesammelt von T.E. Uotila. Bd. 1. Komi-Permjakisch. -Helsinki, 1985.

38. Uotila T. E. Syrjänische Texte gesammelt von T.E. Uotila. Bd. 2. Komi-syrjänisch: Izma-, Pecora- und Vym-Dialekte. - Helsinki, 1986.

39. Uotila T.E. Syrjänische Texte gesammelt von T.E. Uotila. Bd. 3. Komi-syrjänisch: Luza-Letka, Ober-Sysola, Mittel-Sysola, Prisyktyvkar, Unter-Vycegda und Udore-Dialekte.-Helsinki, 1989.

40. Uotila T. E. Syrjänische Texte gesammelt von T.E. Uotila. Bd. 4. Komi-syrjänisch: Ober-Vycegda-Dialekt. - Helsinki, 1995.

41. Wiedemann F. J. Syrjänisches Wörterbuch nebst einem Wotjakisch-deutschen im Anhange und einem Deutschen Register von F. J. Wiedemann. St. Petersburg, 1880.1. Специальная литература

42. Абдурахманов Н. Парные слова в тюркских языках. (Автореферат докт. дисс.) -Алма-Ата, 1975.

43. Алатырев В. И. Парные сложные слова // Ученые записки Карело-финского ГУ. Т. 1 Петрозаводск, 1947. - С. 55 - 87.

44. Алатырев В. И. (ред.) Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис простого предложения. Ижевск, 1970.I

45. Алатырев В. И. Первая научная грамматика удмуртского языка. (Сочинешя, принадлежаиця къ грамматик^ вотскаго языка. Санктпетербургъ 1775.) -Ижевск, 1975.

46. Андуганов Ю. В. Мут але мут сочетаний? Йошкар-Ола, 1985. ■

47. Андуганов Ю. В. Синтаксические критерии разграничения сложного слова и словосочетания в марийском языке. // Марийская филология. Межвуз. сб. -Йошкар-Ола, 1986. С. 66 - 75.

48. Андуганов Ю. В. Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис. Ч. I. Введение. Субстантивные словосочетания. - Йошкар-Ола, 1991.I

49. Ахатов Г. X. Об основных признаках парных слов. // Советское финноугроведение. Вып. 17, № 2. - Таллин, 1981.

50. Бабушкина Р. М. Темяшевский диалект мокша-мордовского языка. (Рукопись канд. дисс.) Саранск, 1968.

51. Баландин А. Н., Вахрушева М. П. Мансийско-русский словарь с лексическими параллелями из южно-мансийского (кондинского) диалекта. Л., 1958.

52. Баландина М. П. Формирование сложных слов мансийского языка на базе соматической лексики. Л., 1965.

53. Барроу Т. Санскрит.- М., 1976.i

54. Баталова Р. М. Оньковский диалект коми-пермяцкого языка. М. - Гамбург, 1991.

55. Баталова Р. М. Нижнеиньвенский диалект коми-пермяцкого языка. Гамбург, 1995.

56. Баталова Р. М. Кудымкарско-иньвенский диалект коми-пермяцкого языка. М. -Гронинген, 2002.

57. Бибин М. Т. Говоры наскафтымской мордвы. Саранск, 1965.

58. Бубрих Д. В. Грамматика литературного коми языка. Л., 1949.

59. Вайс Д. Русские двойные глаголы: кто хозяин, а кто слуга? // Слово в тексте и в словаре. Сб. ст. к 70-летию акад. Ю.Д. Апресяна. — М., 2000. С. 356 - 378.

60. Вашунин В. С. Место сложного слова в системе коми-пермяцкого языка и изоморфизм сложного слова и словосочетания. // Вопросы языкознания. Уч. зап. Пермского ГПИ Т. 66. - Пермь, 1969. - С. 149 - 170.

61. Галкин И. С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. Ч. 1. — Йошкар-Ола, 1964.

62. Галкин И. С. Об одном из принципов определения последовательностипроникновения иноязычных слов и форм. // Финно-угроведение. — № 2 — 3

63. Йошкар-Ола, 1999. С. 166 - 168.

64. Гантман А. С. К вопросу о парных словах в коми-пермяцком языке. // Ученые записки Пермского пединститута. Вып. 28. - Пермь, 1961- С. 193 - 203.

65. Гантман-Кривощекова А. С. Словарный состав и словоизменение иньвенского диалекта коми-пермяцкого языка. Л., 1951.

66. Горбунов П. Я. Проблемы именного словообразования в русской лингвистической литературе.-М., 1952.

67. Грузов Л. П. Общие и специфические явления в развитии консонантизма в марийском и мордовских языках. // Вопросы финно-угроведения. Вып. 5. -Йошкар-Ола, 1970. - С. 14 - 25.

68. Дарбеева А. А. Повторы и удвоения в бурятском языке. // К изучению бурятского языка. Улан-Уде, 1969. - С. 91 - 99.

69. Дмитриев Н. К. Строй тюркских языков. М., 1962.

70. Дмитриев С. Д. К вопросу о правописании сложных слов в марийском языке. // Вопросы марийского языкознания. Йошкар-Ола, 1968. - С. 54 - 62.

71. Дурново Н. Н. Еще раз о парных словах. // Журнал Миниртерства народного просвещения. Июнь 1902. - С. 265 - 268.

72. Евсевьев М. Е. Основы мордовской грамматики. // Избранные труды, т. 4. -Саранск, 1963.

73. Егоров В. Г. Словосложение в тюркских языках. // Структура и история тюркских языков. -М., 1971.

74. Емельянов А. И. 1927. Грамматика Вотяцкого языка. Л., 1927. 1

75. Ермушкин Г. И. Местоименные слова теня, мезе, отмее в эрзя-мордовском языке. // Вопросы финно-угроведения. Вып. 6. - Саранск, 1975. — С. 50 - 56.

76. Ермушкин Г. И. Верхнепьянский диалект эрзя-мордовского языка. М. - Гамбург, 1991.

77. Ермушкин Г. И. Северо-западные говоры эрзя-мордовского языка. // Очерки мордовских диалектов. Т. 5. Саранск, 1968. - С. 318 - 382.

78. Ермушкин Г. И. Среднетёшский диалект эрзя-мордовского языка. М. -Гронинген, 2004.

79. Жилина Т. И. Верхнесысольскип диалект коми языка. — М, 1975.

80. Жилина Т. И. Лузско-летский диалект коми языка. М, 1985.

81. Жилина Т. И. Вымский диалект коми языка. Сыктывкар, 1998.

82. Жилина Т. И, Бараксанов Г. Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык.-М., 1971.

83. Зимин В. С. К вопросу о соотношении сложных слов и словосочетаний в коми языках. // Историко-культурные связи пермских народов (По данным фольклора и языка). Ижевск, 1981. - С. 24 - 35.

84. Иванов И. Г. История марийского литературного языка. Йошкар-Ола, 1975.

85. Иванова 3. К. Однородные члены предложения в марийском языке. Тарту, 1978.

86. Исанбаев Н. И. Роль контактов в развитии категории множественности в марийском языке. // Проблемы русско-финно-угорского двуязычия. -Йошкар-Ола, 1982. С. 30 - 46.

87. Казакевич О, Николаева И. Хантыйский язык. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга И. М, 2003.-С. 527-553.

88. Каракулов Б. И. Диалектная основа удмуртского литературного языка. (Автореф. канд. дисс.) М., 1987.

89. Картина А. И. Именное словообразование в современном мансийском языке. Л., 1955.

90. Келин М. А. Сложные слова в мордовских (мокшанском и эрзянском) языках. -Саранск, 1967.

91. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000.

92. Коведяева Е. И. Кунгурский (пермский) диалект марийского языка. Гамбург, 1991.

93. Колегова Н. А., Бараксанов Г. Г. Среднесысольский диалект коми языка. — М., 1980.

94. Коляденков М. Н. Структура простого предложения в мордовских языках. (АДЦ) -Саранск, 1956.

95. Коляденков М. Н. Структура простого предложения в мордовских языках. -Саранск, 1959.

96. Коляденков М. Н., Заводова Р. А. Грамматика мордовских (мокшанского и эрзянского) языков. Ч. 1. - Саранск, 1962.

97. Коляденков М. Н. Лексикология. Саранск, 1972.

98. Кондрашкина Е. Марийские языки: горный, луговой. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга 1.-М., 2000.-С. 286-307.

99. Кондрашкина Е. Мордовские языки: мокша, эрзя. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга 1.-М., 2000.-С. 308-334.

100. Кононов А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников. Л., 1980.

101. Кочеваткин А. М. Соматическая лексика эрзянского языка. Саранск, 2001.

102. Кочергина В. А. Словообразование санскрита. М., 1990.

103. Кочергина В. А. Учебник санскрита. М., 1994. *

104. Кошкарева Н. Б. Конструкции с инфинитивными формами глагола в хантыйском языке. Новосибирск, 1991.

105. Кошкарева Н. Б., Содовар В. Н. Ханты ясацн путартцув. (Поговорим похантыйски.) Учебник. Новосибирск, 2004.

106. Кузнецова А. И. Каким может быть статус эвиденциальности и ирреалиса? // Ирреалис и ирреальность. Исследования по теории грамматики. М., 2004. -С. 88-106.I

107. Кузнецова 3. И. Язык письменных коми памятников XVIII в. Йошкар-Ола, 1967.

108. Лаврентьев Г. И. Некоторые вопросы образования и опрощения композит в марийском языке. // Советское финно-угроведение. — № 11, 4. Таллин, 1975.-С. 244-252.

109. Лаврентьев Г. И. Состав слова и словообразование в современном марийском языке. Йошкар-Ола, 1984.

110. Лыскова Н. А. Процесс утраты форм двойственного числа (DUAL) в современных обско-угорских языках. // Материалы 30 межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 27. - Секция Уралистики. - Ч. 2. - СПб., 2001. - С. 3 - 9.

111. Лыткин В. И. Древнепермский язык. М., 1952.

112. Лыткин В. И. Коми-язьвинский диалект. М., 1961.

113. Лыткин Г. С. Грамматика зырянскаго языка. // Зырянскш край при епископахъ пермскихъ и зырянскш языкъ. Отд-Ьлъ II. СПб., 1889. - С. 1-156.

114. Лыткин Г. С. Пятисотлетие зырянскаго края съ Приложешями. // Зырянскш край при епископахъ пермскихъ и зырянскш языкъ. Отд'клъ I. — СПб., 1889.

115. Майтинская К Е. Венгерский язык. Часть II. Введение. Фонетика. Морфология. -М., 1959.I

116. Майтинская К. Е. Структурные типы удвоений (повторений) в финно-угорских языках. // Вопросы финно-угорского языкознания. Грамматика и лексикология. М. - Л., 1964. - 122 - 136.

117. Майтинская К. Е. К вопросу о категории двойственного числа в уральских языках. // Советское финно-угроведение. Вып. 4. - № 3. - Таллин, 1968. - С. 153 — 163.

118. Майтинская К. Е. Сложные слова (или соответствующие им сочетания слов). // Основы финно-угорских языков. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974. - С. 392 - 396.

119. Майтинская К. Е., Феенкер В. (сост.) Елисеев Ю. С. (ред.) Проект подробной инструкции по единообразному описанию диалектов уральских языков. М., 1988.

120. Марков Ф. П. Приалатырский диалект эрзя-мордовского языка. // Очерки мордовских диалектов. Т. 1. - Саранск, 1961. - С. 7 - 99.

121. Минлос, Ф. Р. Редупликация и парные слова в восточно-славянских языках. (Рукопись канд. дисс.) М., 2004.

122. Муравьева, И. А. Типология инкорпорации. (Рукопись докт. дисс.) — М., 2005.

123. Молданова Л. А. Парные слова хантыйского языка. // Народы Северо-Западноднойt

124. Сибири. Вып. 7. Томск, 2000. - С. 22 - 23.

125. Николаева И. А. Обдорский диалект хантыйского языка. М. - Гамбург, 1995.

126. Объедкин В. И. Старо-турдаковский диалект эрзя-мордовского языка. // Очерки мордовских диалектов. Т. 1. - Саранск, 1961. - С. 100 - 196.

127. Основы 1975: Основы финно-угорского языкознания. Т. 2: Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. -М., 1975.

128. Основы 1976: Основы финно-угорского языкознания. Т. 3: Марийский, пермские и угорские языки. - М., 1976.

129. Парфенова О. Мансийский язык. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга II. М, 2003. - С. 287-306.

130. Патрушев Г. С. Основные пути обогащения словарного состава марийского языка. -Л., 1955.

131. Рогов Н. А. Опыт грамматики пермяцкого языка, составленный Николаем Роговым. -СПб, 1860.

132. Сахарова М. Л. Ижемский диалект коми-языка. Сыктывкар, 1976.

133. Сахарова М. Л, СельковН. Н, КолеговаН. А. 1976. Печорский диалект комиIязыка. Сыктывкар, 1976. Сельков Н. Н. (ред.) Современный коми язык. Часть И. Синтаксис. - Сыктывкар, 1967.

134. Трошин А., Аксенова О. Коми-пермяцкий язык. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга I. М., 2000.-С. 217-231.

135. Трошин А., Сельченкова М. Удмуртский язык. // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга I. М., 2000.-С. 501-520.

136. Тужаров Г. М. к-овые варианты частиц в марийском языке. // Советское финноугроведение, № 1 2. - Вып. 3. - Таллин, 1967. - С. 33 - 34. Туркин А. И. (отв. ред.) Современный коми язык. Лексикология. - М., 1985. Учаев 3. В. Марий йылме. - Йошкар-Ола, 1982.

137. Материалы III Всероссийской научной конференции финно-угроведов (1-4 июля 2004 г., Сыктывкар). Сыктывкар, 2005. - С. 206 — 208.

138. Феоктистов А. П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков. М., 1976.

139. Хакулинен Л. Развитие и структура финского языка. Часть II. Лексикология и синтаксис. М., 1955.

140. Цыганкин Д. В., (ред.) Лексикология современных мордовских языков. Саранск,1972.

141. Цыганкин Д. В., Деваев С. 3. Очерк сравнительной грамматики мордовских (мокшанского и эрзянского) литературных языков. Саранск, 1975.

142. Цыганкин Д. В. Морфология имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка (словообразование и словоизменение). Саранск. 1977.

143. Цыганкин Д. В. (ред.) Грамматика мордовских языков. Саранск, 1980.

144. Цыганкин Д. В. (ред.) Лексикология современных мордовских языков. Саранск, 1983.

145. Шеянова Т. М. Формирование лексики мордовских литературных языков. (Докт. дисс.) Саранск, 1996.

146. Ядобчева В. Я. О лексике обдорского диалекта хантыйского языка. СПб., 2000.

147. Якобсон Р. О. (1966) Грамматический параллелизм и его русские аспекты. // Работы по поэтике. М, 1987. - С. 99 - 132.

148. Якушкин А. В. Дракинский диалект эрзя-мордовского языка. // Очерки мордовских диалектов. Т. 1. - Саранск, 1961. - С. 197 - 293.

149. Bätori I. Wortzusammensetzung und Stammformverbindung im Syrjänischen (mit Berücksichtigung des Wotjakischen). Wiesbaden, 1969

150. Karjalainen K. F. Grammatikalische Aufzeichnungen aus Ostjakischen Mundarten. -Helsinki, 1964.

151. Wälchli B. Co-compounds and Natural Coordination. Stockholm University, 2003.