Татарская городская усадьба Казани середины XIX - начала ХХ вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 18.00.01, кандидат искусствоведения Нугманова, Гульчачак Гилемхановна

• Нугманова, Гульчачак Гилемхановна
• кандидат искусствоведения
• 2000

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Нугманова, Гульчачак Гилемхановна

Введение

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ, ОКАЗАВШИЕ ВЛИЯНИЕ

НА ЖИЛУЮ ЗАСТРОЙКУ КАЗАНСКИХ ТАТАР 1.1. Этапы развития и планировочные особенности территории проживания татарского населения города.

1.2. Законодательное и административное регулирование частной жилой застройки г. Казани в середине XIX - начале XX века.

ГЛАВА П. ТАТАРСКАЯ УСАДЬБА 1840 - 1870 гг.

2.1. Композиция усадьбы.

2.2. Усадебный дом.

- Особенности планировки.

- Применение образцовых фасадов.

ГЛАВА Ш. ТАТАРСКАЯ УСАДЬБА 1870 - 1917 гг.

3.1. Композиция усадабы.

3.2. Дальнейшее развитие усадебного дома.

-Особенности планировки.

- Развитие фасадных композиций.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Татарская городская усадьба Казани середины XIX - начала ХХ вв.»

В настоящее время в Республике Татарстан наблюдается подъем интереса к историческому прошлому и культурному наследию татарского народа. Одним из проявлений этого стало решение правительства республики об организации историко - архитектурной заповедной территории "Иске Татар бистэсе" ("Стар о-татар екая слобода"). Сохранившиеся здесь жилые, культо-вые, общественные и промышленные здания представляют собою крупней-ший памятник материальной культуры казанских татар. В народном созна-нии именно Старо-татарская слобода Казани традиционно воспринимается как духовный центр всей татарской нации.

Район традиционного проживания татарского населения Казани занимает нижнюю часть старого города, расположенную за протокой Булак и озером Верхний Кабан - Забулачье и Закабанье. Современный архитектурный облик данной территории определяет прежде всего сохранившаяся усадебная застройка середины XIX - начала XX века (почти вся предшествующая была уничтожена пожарами). Среди каменных и деревянных, в основном двухэтажных жилых домов возвышаются минареты одинадцати каменных мечетей (двенадцатая, Казаковская, была снесена в 1970-е гг.), являвшихся прежде центрами махаллей (мусульманских приходов). Бывший центр общественной и торговой жизни татар - Сенная площадь в Забулачье - ныне утратил свое былое функциональное и градостроительное значение и застроен дисгармонирующими современными зданиями. Несмотря на то, что архитектурно - историческая среда в новых социальных условиях потеряла свою былую целостность, здесь во множестве сохранились рядовые жилые дома, отражающие специфику жизненного уклада различных слоев татарского населения Казани и являющие собой итог многовекового постепенного и естественного развития, прерванного социальными потрясениями 1917 г.

Данная работа посвящена исследованию эволюции татарской усадьбы в Казани в середине XIX - начале XX в. Под "городской усадьбой" в работе понимается отдельное владение с комплексом построек жилого и хозяйственного назначения. Временные границы данного исследования охватывают период с 1840-х годов до первых десятилетий XX века. Выбор нижней границы предопределен двумя факторами: принятием в 1841 г. "Положения об устройстве губернского города Казани" и большим пожаром 1842 г., уничтожившим значительную часть города. Стадиально это совпадает со сменой классицистической стилистики различными направлениями эклектики. Конечной датой исследуемого периода принят 1917 г., когда социальная революция повернула историю архитектуры в иное русло. Этими же временными рамками ограничен основной корпус сохранившихся архивных документов по истории татарских слобод.

Известно, что после взятия города войсками Ивана Грозного в октябре 1552 г. татарское население было выселено за его пределы, образовав Старую татарскую слободу. Позднее (в 1746 г.) южнее её возникла Новая татарская слобода. По первому регулярному плану города 1768 г. слободы находились в городском предместье, а в 1825 г. вошли в городскую черту. При этом разделение города на русскую и татарскую части продолжало существовать. Реально имевшиеся различия в застройке этих частей города многократно отмечались этнографами и историками XVIII-XIX веков и зафиксированы на генеральных планах города. И в настоящее время понятие "татарская слобода" по-прежнему присутствует в духовной жизни горожан, хотя территориальные границы этих образований уже размыты. Более того, обиходные представления современных казанцев о границах исторических татарских слобод не вполне соответствуют историческим реалиям.

Еще менее конкретны существующие в общественном сознании представления об особенностях национального своеобразия татарской архитектуры. Как правило, понятие национальной архитектуры прежде всего ассоцииру-ется с мечетями, а применительно к жилым зданиям носит довольно неопределенный характер. Между тем, именно жилище, сформированное сложившимся на протяжении веков жизненном укладом, в наибольшей степени сохраняет традиции, что в конечном счете и определяет архитек-турное решение татарских построек. Особый интерес в этом отношении представляет городская усадьба. Социальная и экономическая история татарского народа сложилась таким образом, что высшие слои татарского общества жили и соответственно строили свои усадьбы в городах. Архитектурные формы татарского деревенского дома, продиктованные весьма скромными материальными возможностями, были упрощены и сугубо функциональны, и лишь богатые татарские купцы, проживавшие в городах, могли воплотить в камне и дереве свои архитектурные пожелания. В то же время именно они по роду своих занятий наиболее тесно общались с русским населением и с городской администрацией и, соответственно, были особенно подвержены влиянию русской градостроительной культуры. Поэтому в целом историю развития городского татарского жилища можно охарактеризовать как историю взаимодействия российской архитектурной нормы с татарскими представлениями об устройстве мусульманского дома

Выявление устойчивых элементов и особенностей татарской городской усадьбы, ее типологии, эволюции в условиях активного взаимодействия с русской, а через нее - и с западноевропейской культурами, является целью предлагаемого исследования.

К настоящему времени опубликовано немало трудов, в той или иной мере касающихся описания жилой архитектуры казанских татар. Большой интерес в этом отношении представляют сведения по истории Казани и казанского края XVIII - первой половины XIX в. - заметки путешественников, труды этнографов и краеведов И.Г. Георги [1], И. Лепехина [2], Ф. Эрдмана [3] и др. Быт и нравы казанских татар 30-40-х годов XIX века подробно описаны немецким ученым - врачом К.Ф.Фуксом, который в течение долгого времени жил в Казани и специально занимался их изучением. Здесь можно почерпнуть сведения о внутреннем устройстве татарского дома [4]. Облик татарской слободы первой половины XIX столетия мы можем видеть на литографиях В.С.Турина [5] и гравюрах Э.Турнерелли [6]. Ко второй половине XIX в. относятся описания этой части города, сделанные КНасыри [7].

В конце XIX столетия в татарском обществе России зародились процессы, связанные с подъемом национального самосознания, охватившие в начале XX века почти все татарское население. Это движение оказало огромное воздействие на развитие татарской культуры в целом и отчасти -на городскую архитектуру. Число дореволюционных публикаций, освещавших эти явления, невелико (см. [8]), однако в наше время они вызывают большой интерес историков (см., например, [9]).

Перечисленные выше работы носят в основном исторический и этнографический характер. К числу специальных работ, касающихся архитектуро-ведческих проблем, можно отнести труды известных советских исследователей. П.М. Дульский описал в своих работах особенности сельских и городских татарских усадеб Казани и ее окрестностей, выделив такие черты, как постановка дома во дворе, наличие крытых навесных галерей, соединяющих дома по второму этажу, яркую раскраску домов и ворот [10]. М.Г. Худяков сделал ценные наблюдения по основным закономерностям татарского жилища, внешнему виду городских домов Казани, а также полихромии в татарской архитектуре [11]. Из работ архитектора В.В.Егерева особый интерес представляет статья "Самобытное расселение народностей Казанского края" [12], где рассмотрена планировка татарских поселений. К числу характерных ее черт он отнес "тупиковую" систему, когда большое количество извилистых улочек и тупиков подчиняются одной главной улице, а также своеобразное "почкование" усадеб, группировку их вокруг "материнской". Н.И.Воробьев на материале деревень северных районов Татарии также отметил характерные особенности их планировки [13]. Им же приведена классификация татарских усадеб и домов по степени зажиточности [14]. Особенностям татарской жилой архитектуры посвящены также исследования Ф.Х. Валеева и Х.Г. Зяббаровой (Надыровой) [15]. Во всех этих работах дана разносторонняя характеристика народного зодчества татарской деревни, которое составляет основу национальной самобытности татарской городской архитектуры.

К настоящему времени уже накоплен большой объем сведений о городской архитектуре казанских татар в целом и жилой архитектуре в частности. К теме диссертации наиболее близки по проблематике работы Н.Х. Халитова, в которых впервые поставлена проблема национального своеобразия архитектуры казанских татар и рассмотрены ее истоки [16]. Исследования Г.Н. Айдаровой посвящены вопросам взаимодействия культур в архитектуре Казани второй половины XIX - начала XX в. В них дана стилистическая характеристика застройки города этого периода, а пространство Казани разделено на морфологические зоны, среди которых выделены Забулачье и Закабанье как районы компактного проживания татарск ого населения [17].

Данные исследования представляют огромный интерес, так как в них выявлены основные специфические черты татарской архитектуры, в том числе жилой. Однако многие проблемы в исследовании татарских усадеб Казани по-прежнему остаются актуальными. Так, нередко выводы делались на основе изучения сравнительно небольшого числа памятников, как правило, наиболее ярких, выделяющихся из массовой городской застройки. Кроме того, их датировки зачастую не были подтверждены документально, что приводило к недостаточно обоснованным выводам. История ни одной из татарских усадеб не была прослежена достоверно на протяжении сколько-нибудь длительного времени. Фактически это не позволило хронологически рассмотреть процесс появления, развития и исчезновения тех или иных особенностей татарского жилища. Под "усадьбой" понималось исключительно жилое индивидуальное владение, расчитанное на проживание одной семьи, в то время как подобный комплекс представлял собой лишь одну из разновидностей усадеб. Аналогично, под татарским домом всюду понимался особняк (дом для одной семьи), и из поля зрения исследователей фактически выпали такие широко представ ленные в городе типы жилищ как доходные дома, появившиеся в середине XIX в. и также входившие в состав усадеб.

Изучение татарских усадеб различного типа невозможно без анализа их топографии. Развитие планировки Казани, в том числе районов с татарским населением, исследовал С.В.Кузнецов [18]. Однако его работы были посвящены эпохе классицизма, а существенные изменения, происходившие во второй половине XIX в., в пореформенное время, никем не рассматривались.

Таким образом, актуальными остаются такие задачи, как документальное исследование эволюции татарской усадьбы на протяжении середины XIX -начала XX в., выявление основных закономерностей эволюции как татарской усадьбы в целом, так и отдельных ее элементов, изучение основных факторов, повлиявших на этот процесс, классификация разнообразных типов усадеб и жилых домов, а также описание характерных в те или иные периоды проявлений этноконфессиональных особенностей казанских татар в архитектуре их жилищ. Решению этих задач посвящена данная работа

Основным методом решения поставленных в диссертации задач является сплошное натурное обследование сохранившейся жилой застройки татарских слобод Казани в сопоставлении его результататов с архивными документами. Был использован широкий круг источников, относящихся как к истории конкретных татарских усадеб, так и законодательных и административных актов, а также изданные в 1840-1850-х гг. образцовые фасады.

Для работы привлекались материалы различных архивов. Основными для данного исследования послужили документы Национального Архива Республики Татарстан [19]. Они включают в себя материалы, непосредственно касающиеся застройки Казани, и представляют собой как текстовые, так и графические документы. Некоторые из них привлекались предшествующими исследователями. Но только последовательное их изучение за разные годы позволяет проследить эволюцию татарских городских усадеб, выявить особенности татарской жилой архитектуры. Были проанализированы картографические материалы из фондов Российского Государственного исторического архива (г.Санкт - Петербург), Российского Государственного Военно-исторического архива, Российского Государственного архива древних актов (г.Москва), а также Отдела рукописей и редких книг научной библиотеки им. Н.Лобачевского Казанского университета

Еще одну группу не привлекавшихся до сих пор источников составляют решения городских властей, представляющие собой опубликованные в виде сборников постановления Городской Думы, доклады и протоколы заседаний Городской Думы и Городской Управы [20]. Анализ этих документов, а также дел управы позволяет выявить основные направления деятельности Казанского городского общественного управления в области частного жилого строительства и застройки города. Так, например, получены сведения о разработке генерального плана города, который определил направления развития города во 2-ой половине XIX века, а также о разработке правил в области строительства

Рассмотрение истории татарской усадьбы в общем контексте истории архитектуры в России заставило обратиться к фундаментальным трудам в этой области. В первую очередь - это исследования, посвященные изучению вопросов теории и истории российской архитектуры второй половины XIX - начала XX веков. К ним можно отнести труды Е.И. Кириченко [21], Е.А. Борисовой [22], Т.П. Каждая [23], В.Г.Лисовского [24], Е.А.Белецкой, Н.Крашенниниковой, Л.Е.Чернозубовой, И.В.Эрн [25], Н.А.Евсиной [26], А.Л. Пунина [27] и др., которые отражают общий ход развития архитектуры в России в этот период.

В последнее время в связи с созданием Свода памятников архитектуры и монументального искусства России стало проводиться тотальное обследование провинциальных городов и сел. Эти работы, выполненные сотрудниками отдела Свода памятников художественной культуры России Государственного института искусствознания, представляют для нас особую методологическую ценность [28]. Вместе с тем изданные тома Свода и сопутствующие издания не касались городов со смешанным этнокон-фессиональным населен ием.

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, а также примечаний и списка литературы. Во введении обоснованы актуальность и научная новизна работы, сформулированы ее цель и задачи, представлены историография вопроса и методика исследования. Первая глава содержит анализ наиболее существенных факторов, оказавших влияние на городскую архитектуру казанских татар в середине XIX - начале XX в. Вторая и третья главы посвящены непосредственно татарской усадьбе. Вторая глава соответствует периоду с 1840-х по 1870 г., когда было принято городовое положение, изменившее порядок регулирования застройки, а третья - 1870 -1917 гг. В главах рассматривается типология усадеб, их планировка, эволюция дома - особенности планировки и внешнего облика. Приложением к тексту служит альбом, включающий планы г. Казани, собрание "казанских образцовых фасадов" и каталог татарских усадеб, составленный на основе архивных док у ментов и натурного обследования.

Заключение диссертации по теме «Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия», Нугманова, Гульчачак Гилемхановна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог данному исследованию истории городского жилища казанских татар с середины XIX до начала XX века, можно сделать следующие выводы.

Развитие татарской жилой архитектуры Казани протекало в основном в территориальных рамках традиционных районов проживания татар, расположенных за протокой Булак и озером Верхний Кабан. В середине XVIII в. помимо старой татарской слободы, возникшей в результате выселения татар за городскую черту после завоевания города войсками Ивана Грозного, появилась новая татарская слобода. В соответствии с планом урегулирования старая татарская слобода была смещена к юго-западному побережью озера и, начиная с этого момента, название Старотатарской слободы официально применялось лишь к этой территории - на это указывают планы города за самые разные годы. Ограниченная современными улицами Татарстан с запада и Ахтямова - с востока, она почти не менялась на протяжении всего последующего периода, лишь незначительно расширяясь в южном направлении, где появилась улица Малая Мещанская (ныне Гражданская).

Однако в народном представлении границы слободы были иными. Район Забулачья, примыкающий к Сенной площади, неизменно воспринимался как ее часть. Еще в 1816 г. купчихаГабида Китаевав просьбе о разрешении построить мечеть на Сенной площади так описывает это место: ". в старотатарской слободе в отдаленности от церквей среди татарских домов .". Позднее в воспоминаниях о своем казанском детстве называет Сенную площадь Стар о-татарской слободой Ф. Шаляпин. Таким образом, старая татарская слобода продолжала оставаться в общественном сознании как бы неразделенной. В то же время в официальных документах весь этот район, включая его восточную часть, заселенную татарскими семействами, всегда именовался не татарской слободой, а "второй полицейской частью". Расположенное за ул. Ахтямовасело Плетени с Екатерининской церковью также административно никогда не включалось в состав татарской слободы, хотя к концу прошлого века здесь было немало татарских усадеб. На свои расположенные здесь дома купцы так и указывали - "дом в Плетенях". Таким образом, произошло психологическое расширение границ татарской слободы, которое сохраняется в сознании народа до наших дней. Созданная недавно историко-культурная заповедная территория 'Иске татар бистэсе" ("Старо-татарская слобода") по первоначальному проекту включала практически все Забулачье (вплоть до ул. Чернышевского), застроенное в значительной степени русскими купеческими усадьбами, а бывшее село Плетени так и осталось в ее окончательных границах.

Несмотря на единое восприятие закабанной и забулачной частей в действительности между ними было существенное различие. Купечество селилось (за редкими исключениями) в Старо-татарской слободе, образуя своего рода элитный район проживания татар. В Забулачье обосновались большей частью мещане, ремесленники, и только в последней трети XIX столетия здесь появились богатые татарские особняки. Такая социальная топография предопределила закрепление определенных типов усадеб за теми или иными территориями. Так, почти все усадьбы в Старо-татарской слободе носили жилой характер. В районе Сенной площади концентрировались торговые усадьбы, вытесненные со временем торговыми комплексами. Промышленные усадьбы располагались преимущественно в Плетенях и Ново-татарской слободе.

На протяжении большей части рассматриваемого периода российское государство строго следило за внешним обликом частных домов в городах России, не давая уклоняться от предписанных норм. Облик усадеб Казани с конца 1840-х гг. определяли образцовые фасады последней серии, изданные в 1840-1852 гг. К концу 1840-х годов относится следующее, не отмечавшееся ранее явление. Проекты, выполненные по индивидуальным заказам казанских застройщиков и получившие высочайшее утверждение, в дальнейшем применялись как образцовые на тех же правах, что и изданные в тетрадях фасады. Возможно, такая практика существовала и в других российских городах, в которых, кроме того, могли применяться повторно и "казанские" образцы. Помимо фасадов жилых домов, имелись также фасады, предназначенные для служб, лавок, ворот и т.д. Татарские застройщики широко использовали имевшиеся местные образцовые проекты, однако сами новых проектов такого рода не заказывали. Таким образом, внешний вид татарских усадеб Казани середины XIX века сформировался на основе образцовых проектов второй (эклектической) серии и их местных переработок. Образцы этой серии и "цитаты" из них продолжали применяться и после указа 1858 г. об отмене обязательного следования им вплоть до начала XX в.

И русские, и татарские городские усадьбы этого времени имели общие композиционно-планировочные особенности, обусловленные общностью социально-экономического положения застройщиков. Представления русских и татар об основных свойствах пространства и времени, о жилище как об убежище, приватной территории, где каждый творит свой жизненный уклад по возможности невидимо для постронних глаз и независимо от соседей, являются общими. Поэтому разница в архитектуре усадеб русских и татар этого периода внешне трудно уловима. Тем не менее такие различия имелись. К их числу можно отнести следующее.

Заметно стремление казанских татар селиться компактно и обособленно от иных этноконфессиональных общин. В наибольшей мере эта цель была достигнута в Старо-татарской слободе. Возможно, именно поэтому данная часть города пользовалась столь явным предпочтением у зажиточных и патриархальных татарских семейств.

Другой особенностью татарских представлений о жилище является стремление в максимальной степени скрыть жизнь семьи от посторонних взглядов. Разумеется, такое стремление к обособлению семейного быта не являлось исключительной особенностью татар. Однако оно было, по-видимому, выражено у них в большей степени, чем у русских и у иных этноконфессиональных групп населения Казани. Так, в протоколах заседания городской думы 1902 года обсуждался вопрос о городских пожарах, систематически возникавших именно в татарской слободе. В качестве основной причины этого явления думцы указывали на то, что татарские домовладения тесно застроены деревянными жилыми флигелями, поскольку татарский домовладелец (даже и среднего достатка) строит на своем участке отдельный дом для каждого женатого сына. Таким образом, думцы отмечали как общепризнанный факт то обстоятельство, что стремление к отделению семейных групп у татар было выражено сильнее, чем у русских. Нет оснований полагать, что в XIX веке дело обстояло иначе.

Эти особенности не влекли, в сущности, никаких архитектурных последствий. Они вполне могли быть реализованы в тех архитектурных формах, которые предлагались российскими властями. Имевшиеся различия в рядовой жилой застройке татарских и русских районов города относятся не к фасадам, а к составу и расположению усадебных построек, планировке самого жилого дома.

Как уже отмечалось, дом (как правило, двухэтажный) в обязательном порядке выносился на линию улицы. Однако отличительной особенностью татарских усадеб было расположение входов в дом в глубине двора. К основному объему примыкали две пристройки, которые соответствовали мужскому (он же парадный) и женскому входам. Если дом ставился торцом к улице, то пристройки располагались по середине вытянутых боковых фасадов, однако в большинстве случаев они примыкали со стороны заднего фасада. В любом случае входы оказывались изолированными друг от друга. Мужской (парадный) выступ был обращен к парадному въезду во двор, а женский - скрыт от посторонних глаз. Такое специфическое расположение входных выступов на заднем фасаде, не встречавшееся в русских домах, связано с устройством между ними навесных деревянных галерей. В 1845 г. они были запрещены в российской строительной практике, однако продолжали применяться в татарских домах вплоть до конца XIX столетия. Следовательно, стремление татарских застройщиков расширить жилое пространство за счет галерей было столь сильным, что местные власти не считали целесообразным противостоять ему. Расположение галерей между двумя выступами на заднем фасаде делало их пожаробезопасными и, кроме того, невидимыми с улицы. В начале XX в. с отменой регламентации внешнего облика построек галереи перестали прятаться и вышли на главные уличные фасады, соединяя между собой дома и флигели.

Далее, для всех татарских особняков характерно вертикальное поэтажное функциональное зонирование с хозяйственным нижним и жилым верхним этажами. Нижний этаж, разделенный капитальными стенами на несколько помещений, перекрытых коробовыми сводами, выходил на улицу ложными окнами. В русских купеческих домах Казани этого периода такое зонирование уже не встречается. На планировку верхнего жилого этажа большое влияние оказал русский дом периода классицизма с делением его на уличную парадную и жилую, обращенную окнами во двор, половины. Только в татарском доме последняя в свою очередь разделялась на изолированные друг от друга мужскую и женскую части, которые примыкали к соответствующим лестничным клеткам. Мужская часть была непосредственно связана с парадными комнатами, а женская отделялась от нее дополнительным коридором. Такая организация про-транства татарского дома сохранялась на протяжении всего XIX столетия и перешла в особняки эпохи модерна, а также в планировку квартиры доходного дома

В 1858 г. в России было отменено обязательное следование образцовым проектам. Впервые с петровского времени государство перестало диктовать облик городских построек, то есть появилась возможность строиться по индивидульным проектам. Это означало, что казанские купцы могли теперь заказывать такую архитектуру, какую хотели, не обращаясь за разрешением в столицу. Однако еще долгие годы татарские жилища повторяли или цитировали образцовые проекты.

Ситуация меняется к началу XX века. Умами татарской буржуазии и появившиейся интеллигенции овладевают идеи национального возрождения. Рано или поздно они должны были затронуть и архитектуру. Однако в силу консервативности строительной деятельности вообще и жилого строительства в особенности национальные мотивы в жилой архитектуре начали появляться значительно позже, чем, скажем, в литературе национального возрождения. Вероятно, с течением времени национальное стилевое направление в жилой архитектуре могло бы сложиться, но социальная революция 1917 года прервала это развитие и направила его по иному пути. С этого момента исчез националистически настроенный и финансово самостоятельный заказчик в лице купечества - необходимое условие для возрождения национальной культуры. Кроме того, даже в умах татарской интеллигенции не успели сложиться четкие представления о национальном стиле в жилой архитектуре. Так, известный прогрессивный писатель Фатих Амирхан, опубликовавший в 1909-1910 годах несколько фантастических рассказов о будущем татарского народа, упоминает в них почти исключительно общественные здания будущего, описывая их при этом в весьма общих выражениях ("как бы в европейском стиле, однако украшенном лучшим из того, что могло дать искусство Востока").

Элементы национального романтизма в жилой архитектуре казанских татар конца XIX - начала XX века вполне укладываются в рамках такого стилевого явления в мировой культуре как модерн. Этот стиль с его вниманием к национальному своеобразию, интересом к искусству Востока представлял собою идеальную основу для возникновения в его рамках многообразных стилистических направлений. В российской архитектуре помимо "классических" версий модерна получили большое распространение русский национальный романтизм и ориенталистический модерн. Именно эта последняя версия с её повышенным интересом к восточным элементам декора оказалась близка к архитектурному идеалу националистически настроенных татарских купцов и промышленников.

В целом число жилых домов, построенных в конце XIX - начале XX века в татарских слободах Казани с использованием национальных мотивов невелико, и все они в стилевом отношении укладываются в рамки упомянутой выше ориенталистической версии модерна. Некоторые из этих зданий представляют собою замечательные памятники архитектуры и, несомненно, заслуживают подробнейшего архитектурного анализа. Однако важно подчеркнуть следующее обстоятельство: данное культурное явление имеет совершенно иную природу, нежели рядовая жилая застройка татарских слобод XIX века. Если там мы наблюдаем взаимодействие образцовых проектов с традиционными представлениями татар об организации жилого пространства - иначе говоря, "административное Я" Российской империи взаимодействует с "коллективным Я" казанских татар, здесь мы имеем дело с осознанным актом индивидуального творчества.

Возвращаясь к особенностям планировки рядовых татарских домовладений и жилых зданий, отметим, что все эти особенности никоим образом не могут рассматриваться как результат сознательного архитектурного выбора. Напротив, они возникли потому, что домовладельцы не представляли, как можно обустроить свое жилище иначе. В наиболее обиходной стандартной для казанских татар планировочной структуре участка и отдельного дома проявлялись их традиционные представления об организации обжитого пространства, своего рода национальный идеал жилища. Речь идет о не раз описанном этнографами а самых разных обществах представлении о пространстве, состоящем из концентрических зон, отличающихся друг от друга по степени освоенности и, соответственно, благоприятствования. Внешняя, наименее благоприятная зона лежит за пределами района компактного проживания соплеменников и единоверцев. Строить там свой дом нежелательно. Это следует делать в следующей зоне - татарской слободе. Но здесь также живут иноверцы (например, часть Сенной площади заселена русскими). Поэтому в рамках данной зоны выделяется еще одна, меньшая зона - наиболее старая часть слободы, где живут старинные, наиболее зажиточные семейства. Именно здесь следует строить свой жилой дом, если позволяют обстоятельства. В то же время доходный дом, или торговую усадьбу, где сам хозяин постоянно жить не намерен, можно поставить и на Сенной площади. Есть и еще одно зонирование, вполне осознанное: это деление слободы на махалли. Здесь также существовала своя иерархия - одни приходы были зажиточнее других. Более богатые (Юнусовский и Апанаевский) располагались опять же в Старо-татарской слободе, а с последней трети XIX в. - в Забулачье, где стало селиться богатое купечество. Наконец, следующие зоны (меньшие по размерам, но все более благоприятные и комфортные) - это свое домовладение (свой двор), жилой дом и, наконец, та часть дома, где протекает жизнь семьи (традиционно называемая женской половиной). Эти зоны существовали в первую очередь в общественном сознании, а не в реальном пространстве города. Но те планировочные особенности, о которых мы уже говорили, представляют собою их вполне ощутимую проекцию в реальном мире.

Конечно, представление о жилище, как о своеобразном центре мира, окруженном концентрическими зонами, отличающимися степенью своей освоенности, не является присущим исключительно татарам. Так ощущали пространство почти все этносы Евразии на определенных этапах своей истории. В некоторой степени подобное ощущение сохранило силу до наших дней. Многочисленность зон и четкость их границ отражают, кроме всего прочего, понимание иерархической упорядоченности мира, принадлежности индивида к роду, племени, этносу. Эти представления размываются тогда и там, где превалируют равенство и индивидуализм, где человек остается наедине с государством. Таким образом, представления казанских татар прошлого века о природе жилого пространства в своей основе были сходными с русскими, но сохраняли для татар большую отчетливость и интенсивность. Причины такого консерватизма достаточно ясны: татары были этносом завоеванным, этносом иноверческим, что не могло не породить ситуации скрытого противостояния властям, противостояния коллективного, требующего ощущения своей общности, и до определенного момента не имевшего иных целей кроме сохранения религиозных и бытовых традиций.

В заключение остановимся на современном состоянии старых татарских усадеб в татарских слободах Казани. К настоящему времени сохранилось около 120 домовладений собственно в Старо-татарской слободе и 80 -в Забулачье. Нов о-татар екая слобода практически вся превратилась в промышленный район, в застройке которого выделяются три каменные мечети. В настоящее время поставлена задача комплексной реконструкции, воссоздания и регенерации татарских кварталов, значительную часть которых составляет деревянная застройка.К числу трудностей, препятствующих её решению, относится в первую очередь общая недооценка рядовой жилой застройки. Преобладает мнение, что сохранения заслуживают лишь отдельные, наиболее примечательные в историческом или архитектурном отноше-ниии здания - памятники. Однако даже эти памятники не изучены в достаточной мере. Некогда богатые купеческие дома ныне теряются в деградированной застройке. Многие из них до сих пор не включены в перечни памятников и, соответственно, не охраняются государством. Угрозу сохранности застройки татарских слобод создаёт и преобладание в них деревянных домов.

Однако именно массив сохранившейся рядовой жилой застройки татарских слобод Казани представляет собою по существу самый большой памятник материальной культуры казанских татар. Невозможно переоценить его значение для изучения самых разнообразных аспектов татарской истории. Детальное изучение и сохранение этого памятника является приоритетной задачей. В данном исследовании выявлено большое количество новых, не введенных ранее в научный обиход памятников татарской культуры. Важными с позиций восстановления облика татарских кварталов представляются установленные в работе этапы развития татарских слобод, роль образцовых проектов и других законодательных и административных актов в их формировании, национальные черты и особенности в планировке и архитектуре татарского жилища различных периодов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Нугманова, Гульчачак Гилемхановна, 2000 год

1. Лбдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль. К.,1976.

2. Агафонов Я.Я. Историческая обьяснительная записка наименований казанских улиц. К.,1896.

3. Адресная книга г. Казани 1906 г.

4. Адрес-календарь и справочная книга Казанской губернии на 1916 г.

5. Айдаров С.С. Архитектурное наследие Казани. Казань, 1978.

6. Айдарова ГЛ. Взаимодействие национальных культур в архитектуре Казани 1840-1910 гг. Диссертация на звание ученой степени кандидата архитектуры. М.Д986г.

7. Айдарова ГЛ. Архитектурно-историческая среда как обьект учебного проектирования. К,1990.

8. Айдарова ГЛ. Истоки и этапы развития национального романтизма в архитектуре Казани конца XIX начала XX века // Архитектура Среднего Поволжья. Казань, 1982. С.23-26.

9. Архитекторы строители Санкт-Петербурга середины XIX - начала XX века. Справочник. Под общей ред. КириковаБ.М'. Спб., 1996.

10. Архитектурные памятники Смоленской области. Каталог. Кн. 1. Редактор-составитель Плужников В.И. М., 1987.

11. Архитектурные памятники Смоленской области. Каталог. Кн.2. Редактор-составитель Плужников В.И. М., 1987.

12. Баженов Н. Казанская история. Казань, 1847. К^г

13. Белецкая ЕКранинникова Н., Чернозубова ЛЭрн И. "Образцовые" проекты в жилой застройке русских городов ХУШ XIX вв. М., 1962.

14. Борисова Е.А. Архитектура и город. // Русская художественная культура второй половины XIX века М., 1988. С.274-322.

15. Борисова Е.А., Каждан Т.П. Русская архитектура конца XIX начала XX века. М., 1971.

16. Большая Советская Энциклопедия.Т.31. 2-е изд. М., 1955 г.

17. Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар (до революции 1917 г.). М.-П-д., 1923.

18. Виды Казани, рисованные с натуры Эдуардом Турнерелли. Лондон, 1839.

19. Власюк А.И. Эволюция строительного законодательства России в 1830-е -1910-е годы // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М„ 1985. С.227-231.

20. Воробьев И.И. Жилища и поселения казанских татар Арского кантона ТАССР. Казань, 1926.

21. Воробьев H.H. Казанские татары (Этнографическое исследование материальной культуры дооктябрьского периода). Казань, 1953.

22. Высочайше утвержденное 16 июня 1870 г. Городовое положение. Спб., 1870.

23. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, украшений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. Часть 2. О народах татарского происхождения и других. СПб., 1799.

24. Губайдуллин Г.С. Из прошлого татар // Материалы по изучению Татарстана. Вып.П. Казань, 1925.

25. Дик&нсжй М.Г. Постройка городов. Их план и красота. Спб., 1915.

26. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адьюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1766 и 1769 году. Спб., 1771.

27. Дульсшй П.М. Памятники Казанской старины. Казань, 1914.

28. Дульсшй П.М. Искусство казанских татар. Казань, 1925.

29. Дульсшй U.M. Казань в девятнадцатом столетии. Казань, 1943.

30. Егерев В.В. Самобытное расселение народностей Казанского края // Вестник научного общества татароведения. Казань, 1928. N 8. С. 55100.

31. Егерев В.В. Казанские архитекторы второй половины XVIII и первой половины XIX в. Дисс. на соиск. уч. степ, докт.арх. Казань, 1952.

32. Егерев В.В. Возникновение и развитие планировки г. Казани // Научные труды Казанского института инженеров-строителей нефтяной промышленности. Казань, 1956. Т.4. С 35-46.

33. Евсина НА. Интерьер // Русская художественная культура второй половины XIX века М., 1988. С. 323-354.

34. Знаменитые люди о Казанском крае. Вып. 1. Казань, 1987.

35. Зяббарова Х.Г. Планировочные особенности татарских деревень XVIII-XIX вв // Архитектура и строительство ТАССР. Казань, 1979. С. 19-23.

36. Зяббарова Х.Г. Эволюция сельского народного жилища казанских татар// Архитектура Среднего Поволжья. Казань, 1982. С.13-17.

37. И ль ми не кий Н. О закладке дома Казанской Учительской семинарии. Казань, 1872. С.94.

38. И ль ми не кий Н. Опыты переложения христианских вероучительных книг на татарский и другие инородческие языки в начале текущего столетия. Материалы для истории православного русского миссионерства. Казань, 1883.

39. История Казани. Книга 1. Казань, 1988.

40. История Татарии в материалах и документах. Казань, 1987.

41. Казанская городская управа. Инструкция о порядке действий. Казань, 1870.

42. Казанские губернские ведомости. 1844. N31.

43. Казанские губернские ведомости. 1858. N 33.

44. Казань в памятниках истории и культуры. Казань, 1982.

45. Калинин Н.Ф. Казань 18-ого века. Казань, 1929.

46. Кириченко Е.И. Доходные жилые дома Москвы и Петербурга ( 1770- 1830-е гг.)// Архитектурное наследство. М., 1962. N 14. С. 135-158.

47. Кириченко Е.И. История развития многоквартирного жилого дома конца XVIII нач. XIX вв. (Москва и Петербург). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. арх. М., 1964.

48. Кириченко Е.И. Поиски национального стиля в творчестве архитектора В.АПокровского // Архитектурное наследство. М., 1973. N 21. С. 69-82.

49. Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830-1910 годов. М., 1982.

50. Кириченко Е.И. Архитектурные теории XIX века в России. М., 1986.

51. Кириченко Е.И. Романтизм и историзм в русской архитектуре XIX в. (К вопросу о двух фазах развития эклектики) // Архитектурное наследство. М., 1988. N 36. С. 130-143.

52. Кириченко Е.И. Русское купечество и "русский стиль" // Вопросы искусствознания. М., 1994. 2-3. С. 296-311.

53. Кириченко Е.И. Усадьба в застройке Москвы //Русская усадьба. Вып. 3. М„ 1997. С.36-54.

54. Кмрич£нко Е.И. , Щеболева Е.Г. Российская провинция. М., 1998.

55. Коблов Л.Д. Конфессиональные школы Казанских татар. Казань, 1916.

56. Кузнецов С.В. Преемственное развитие и реконструкция в эпоху классицизма. Диссертация на звание уч. степ. канд. арх. М., 1987.

57. Купеческое строительство Ивановской области. Каталог. Вып.1. Редактор-составитель Щеболева Е.Г. М., 1998.

58. Лаптев М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Казанская губерния. Спб., 1861.

59. Лисовский В.Г. Национальные традиции в русской архитектуре XIX -начала XX века. Л., 1988.

60. Марджани Ш. Мустафад эль-Ахбар фи эхвали Казан уа Болгар (Сведения, привлеченные для истории Казани и Болгара). 4.2. Казань, 1900.

61. Насыри К. Материалы по татарской этнографии // Избранные произведения. Казань, 1974. С.61-125.

62. Нугманова Г.Г. К вопросу о происхождении особенностей в архитектуре татарского городского жилища /7 Казанское востоковедение: традиции, современность, перспективы. Тезисы докладов международной научной конференции. Казань, 1997. С. 142-145.

63. Нугманова Г.Г. Тонкая материя души Казани. Где границы Старотатарской слободы ? //Казань. 1998. N 3. С. 24-27.

64. Нугманова Г.Г. Сенная площадь в Казани. Очерк истории архитектуры //Казань. 1998. N 3. С.28-47.

65. Нугманова Г.Г. Образцовые проекты в жилой застройке Казани // Памятники культуры. Новые открытия- 2000 (в печати).

66. Нугманова Г.Г. Эклектика в архитектуре Казани и образцовые проекты// Дизайн и новая архитектура. 1999. N 1. С. 26-35.

67. Нугманова Г.Г. Усадьбы Казани // Дизайн и новая архитектура. 1999. N 2. С. 34-41

68. Nugmanova G. Dwelling architecture of Kazan tatars in Russia (XVIII-begining of the XX-th century) I IBILIG. (в печати).

69. Обязательные правила для жителей г.Казани по благоустройству города. Казань, 1874.

70. Образцовые фасады, высочайше утвержденные для обывательских в городах домов. Тетради 1-6. Спб., 1840-1841.

71. Образцовые фасады, деревянных домов в 3, 4 и 5 окон с воротами и заборами. Тетради I-П. Спб., 1854-1856.

72. Образцовые фасады, удостоенные высочайшего одобрения. Тетради 1-12. СПб., 1843-1852.

73. Ожегов С. С. Типовое и повторное строительство в России в XVIII XIX веках. М„ 1984.

74. Остроумов В.П. Казань: очерки по истории города и его архитектуры. Казань, 1984.

75. Памятная книга Казанснкой губернии на 1863 г. Казань, 1862.

76. Памятная книга Казанской губернии на 1864-65 год. Казань, 1864.

77. Памятная книжка Казанской губернии на 1895 г. 4.1. г. Казань.

78. Памятная книжка для домовладельцев и вообще лиц, имеющих недвижимые собственности в городах и столицах. М., 1868.

79. Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып.1. г. Кострома. Часть первая. Кострома, 1996.

80. Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып.1. г. Кострома. Часть вторая. Кострома, 1997.

81. Постановления Казанской городской думы за 1870-1971 гг.

82. Постановления Казанской городской думы за 1872 г.

83. Постановления Казанской городской думы за 1875 г.

84. Постановления Казанской городской думы за 1880 г.

85. Правила о порядке отчуждения маломерных городских земельных участков, выработанные Казанской городской думой в заседании 24 мая 1894 г. и утвержденные г. Казанским губернатором.

86. ПСЗРИ. Собр. 2-е. 1841 г. N 15026. Высочайше утвержденное положение об устройстве губернского города Казани.

87. ПСЗРИ. Собр.2. 1858 г. N 33064. О порядке разрешения частных построек, коих фасады отступают от образцовых чертежей.

88. Лунин А.Л. Архитектурные памятники Петербурга. Вторая половина XIX века. Л.,1981.

89. Лунин АЛ. Архитектура Петербурга середины XIX века Л., 1990.

90. Республика Татарстан: памятники истории и культуры. Каталог-справочник. Казань, 1993.

91. Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Вып. 3. М„ 1997.

92. Рыбушсин М.С Краткая история города Казани. Казань, 1834.

93. Сажхов P.P., Хайрутдинов P.P. Памятники истории и культуры татарского народа. Казань, 1995.

94. Сборник обязательных для жителей города постановлений Казанской Городской Думы". 1872-1892 гг. Казань., 1894.

95. Сборник обязательных для жителей города постановлений Казанской Городской Думы. 1872-1913 гг. Казань, 1914.

96. Свердлова Л.М. На перекрестке торговых путей. Казань, 1991.

97. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Брянская область. М., 1997.

98. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Часть 1. М., 1998.

99. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область Часть 1. М., 1999.

100. Систематический сборник постановлений Городской Думы за 22 года (с 1871 по 1892 включительно). Составитель Постников H.H. Казань, 1898.

101. Смирнов Г.К. Проекты частных домов в городах тверской губернии и порядок их утверждения во второй трети XIX в. // Заказчик в истории русской архитектуры. Архив архитектуры. В.5. 4.1. М., 1994. С. 194 216.

102. Собрание фасадов, е. и. в. высочайше апробированных для частных строений в городах Российской империи. Ч. I-V. Б.м., 1809 1912.

103. Турин B.C. Перспективные виды губернского города Казани, рисованы с натуры и литографированы. М., 1834.

104. Тыдман Л.В. Пространство интерьера в московских особняках первой половины XIX в. // Памятники русской архитектуры и монументального искусства М., 1980. С.162-181.

105. Устав строительный. Спб., 1842.

106. Устав строительный. СПб., 1857.

107. Устав строительный. Издание 1900 г. по продолжении 1912 и 1913 гг. Составитель П.С.Цыпкин. Спб., 1914.

108. ФехнерМ.В. Великие Булгары Казань. Свияжск. М., 1978.

109. Фукс К.Ф. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношении. Казань, 1844.

110. Халитов Н.Х. Татарская национальная традиция в архитектуре Казани 2-ой половины XIX-начала XX вв. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. арх. М.,1985.

111. Халитов Н.Х. Памятники архитектуры Казани XVIII начала XIX в. М., 1989.

112. Хасанов Х.Х. Формирование татарской буржуазной нации. Казань, 1977.

113. Худяков М.Г. Деревянное зодчество казанских татар // Казанский музейный вестник. 1924. N 1. С. 23-28.

114. Чернов И.С. Указатель г. Казани или памятная книжка для жителей Казанской губернии на 1841 г. Казань, 1840.