Судейские мотивы в комедии Н.В. Гоголя "Ревизор" и в журнальной литературе его времени тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Суворов, Андрей Александрович

• Суворов, Андрей Александрович
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Суворов, Андрей Александрович

Введение.

ГЛАВА ПЕРВАЯ Судейские мотивы в журнальной литературе 1834 - 1836 гг.

РАЗДЕЛ

О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году»

§1. Состав понятия «журнальная литература».

§2. Круг журнальных интересов Н. В. Гоголя.

РАЗДЕЛ 2 Мотивы Высшего Суда

§3. «Моя молитва».

§4. «Жизнь и смерть».

§5. «Битва при Тиверияде».

§6. «Суд над XVIII веком».

§7. «Гром Божий».

§8. «Последний день».

§9. «Книга Иова».

§10. Вечер в Петергофе.

§11. «Искушение».

§12. «Еврейская мелодия».

§13. «Кузьма Рощин».

§14. «Падение Содома и Гоморра».

§15. «Божий суд».

РАЗДЕЛ 3 Суд в европейских традициях

§16. «Суд в подземелье».

§17. «Imbroglio».

§18. «Марко Висконти».

§19. «Да или нет?».

§20. «Военный суд на острове Мальте».

§21. «Судия своей чести».•.

§22. «Капитан Ост-Индской службы».

РАЗДЕЛ 4 Российское судопроизводство

§23. Исторические жанры.

§24. «Сцены из жизни Петра».

§25. «Самоотвержение».

§26. «Сказка о Георгии Храбром».

§27. «Вельможа».

РАЗДЕЛ 5 «Прототипы» «Ревизора»

§28. Параллель первая: «Русские подьячие XVII века».

§29. Параллель вторая: «Стряпчий под столом».

§30. Параллель третья: «Пригожая казначейша».

§31. Параллель четвертая «Провинциальные актёры».

РАЗДЕЛ

Судейские мотивы в структуре «толстых» журналов 1834 — 1836 гг.

§32. О «судопроизводственной» категории текстов.

§33. Функциональные особенности судейских мотивов.

§34. Политика государственная и политика редакционная.

§35.0 значении литературно-критических разделов.

§36. «Толстый» журнал как явление.

ГЛАВА

Ревизор» как судопроизводственная комедия

§ 1. Гоголь о суде.

§ 2. Генеалогия Ляпкиных-Тяпкиных.

§ 3. Исторический судья.

§ 4. «Эпиграф и «Замечания для господ актёров».

§ 5. Ляпкин-Тяпкин и город N.

§ 6. Немой суд Гоголя.

§ 7. Городская пирамида.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Судейские мотивы в комедии Н.В. Гоголя "Ревизор" и в журнальной литературе его времени»

В связи с темой настоящего диссертационного исследования: «Судейские мотивы в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» и в журнальной литературе его времени» могут возникнуть вопросы, по поводу которых сразу следует внести пояснения. Сформулируем наиболее очевидные «сомнения». Каков спектр мотивов, обнимаемый понятием «судейские»? Как связаны два разнородных явления: литературное произведение—и периодическая печать? О каком времени сказано в заглавии?

Предложенная формулировка диссертационной темы содержит указание на два взаимозависимых объекта.

Первый — сложный комплекс судейских мотивов комедии «Ревизор». Исследование этой проблемы подготовлено большой литературой о Гоголе. Одно из принципиальных положений работы — мысль о мироформирующей, архетипической природе понятия «суд» и принципиальной значимости связанных с этим феноменом мотивов — относится к составу комедии «Ревизор».

Словосочетание «судейские мотивы» также согласуется с исследовательским курсом. Так как в работе предложен филологический подход к вопросу, анализ мотивов только судопроизводственных или мотивов Суда (Высшего) предполагал бы либо явное сужение темы, либо выход за пределы светской науки. В самой формулировке «судейские мотивы» есть ощущаемые на слух ограничители, определяющие как «приземлённость» темы (в противоположность «Суду» с большой буквы, восходящему до высот эзотерических), так и позволяющие мыслить достаточно широко в рамках художественного пространства комедии.

Второй полюс исследования - совокупность судейских мотивов, явленных в журнальной литературе «его» времени. Сразу определим смысловую принадлежность местоимения «его». Оно позволяет нам лаконично связать две теоретические позиции и установить с совершенной точностью изучаемый период. Речь идёт о периоде, когда Гоголем осуществлялся творческий прогресс работы над комедией. С известной долей точности мы можем ограничить интересующий нас период 1834-м и 1836-м годами. Именно в это время Гоголь усиленно изучает периодические издания различной направленности и работает над «Ревизором». Его штудии нашли отражение в статье «О движении журнальной литературы, в 1834 и

1835 году», которая была опубликована в пушкинском «Современнике» в

1836 году. Именно в этой статье сам Гоголь определяет понятие «журнальная литература», которое введено в заглавие диссертационного исследования. И здесь же точно определён круг его чтения в период 18341835 годов. К этим вопросам необходимо будет вернуться позднее, сейчас же главное — отметить полную согласованность номинативно двусоставной темы исследования с литературными и журналистскими интересами самого Гоголя.

Цель диссертационного сочинения — выявить в тексте комедии «Ревизор» и в ряде журнальных и газетных публикаций многообразные судейские мотивы, проанализировать их. Необходимо также определить, существует ли связь между мотивами, реализованными в разножанровых журнальных текстах, и мотивами, обнаруженными в драматическом произведении Н. В. Гоголя. В рамках настоящего исследования следует выявить феномены одного уровня художественной структуры (мотивный уровень) на материале произведений различного рода (художественная литература и литература журнальная).

Сверхзадачей диссертационной работы можно считать попытку на основании анализа судейских мотивов исследовать одну из важнейших проблем художественного мышления Н. В. Гоголя - его амбициозное стремление повлиять на читателя с помощью заложенных в литературный текст специфических «детонирующих механизмов». Обнаружить такие скрытые пружины и понять принципы их действия поможет анализ произведений, принадлежащих двум «литературам»: художественной и журнальной.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи. Нам предстоят выявить и проанализировать ряд мотивов в гоголевской комедии и в журнальной литературе «его» времени, определить степень значимости обнаруженных мотивов на тематическом уровне, охарактеризовать различные варианты этих мотивов, особенности их функционирования и смыслового наполнения. Необходимо составить представление о «протосюжетных», архетипически обоснованных связях явлений журналистики и литературы, отметить точки соприкосновения двух миров - литературы журнальной и литературы художественной. Основанием для поиска таких «общих мест» служат творческие устремления самого Гоголя, а также близость {одновременность и целенаправленность) его художественных и журналистских работ.

Материал исследования - это, во-первых, тексты произведений Н. В. Гоголя (прежде всего, комедия «Ревизор», авторские комментарии к комедии, статья «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году»). Во-вторых, комплекс текстов, составляющих в полном объёме периодические издания 1834-1836-го годов, попавшие в поле зрения писателя. Перечислим эти издания. Журналы: «Библиотека для чтения», «Московский наблюдатель», «Московский телеграф», «Телескоп», «Сын Отечества». Газеты: «Молва» (издавалась как приложение к «Телескопу») и «Северная пчела».

Предметом исследования является реализация судейских мотивов в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» и в журнальной литературе 1834-1836 гг., а объектом — комедия «Ревизор» и ряд журналистских текстов, составляющих корпус упомянутых периодических изданий.

Существует ряд методических и теоретических проблем, которые необходимо рассмотреть подробнее прежде, чем приступать к практическому анализу обработанного материала.

Отметим, что с точки зрения современной науки о журналистике изучаемые нами печатные органы можно считать литературно-художественными и научно-популярными. Именно так можно охарактеризовать львиную долю материала, рассмотренного в «толстых» журналах: «Библиотека для чтения», «Московский наблюдатель», «Московский телеграф», «Телескоп», «Сын Отечества и Северный архив». Конечно, эти издания претендовали на большее. В особенности «Библиотека для чтения», которая с полным на то правом именовала себя журналом «словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод». Кроме литературно-художественных и научно-популярных текстов, в указанных изданиях мы увидим массу «адаптированных» российскими редакциями материалов, почерпнутых из иностранных изданий. Но и эти материалы в большинстве своём можно отнести к явлениям литературного процесса. На страницах периодики значительное место занимала историческая литература (мемуары, исторические повести и романы). Редакторы старались передавать читателю и новости. Причем как отечественные, так и зарубежные. Однако невозможность «приходить к читателю» чаще, чем 2 раза в месяц (ни одно из изучаемых нами изданий такой возможности не имело), а также политическая система и её важнейший элемент -государственная цензура - не позволяли представлять объективную картину политической ситуации ни в России, ни за рубежом. Всем этим особенностям периодики изучаемого периода (тематическая наполненность, политическая ориентация и т. д.) посвящена большая научная литература1. Отметим, что характер опубликованного в журналах гоголевского времени

1 См. соответствующие разделы учебников: История русской литературной критики: Учебник для вузов. Под ред. В. В. Прозорова. М.,2002.; История русской критики. Т. 1. M.;JT., 1958.; Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. M.;JI., 1952. материала дает возможность охарактеризовать эти издания как феномен журналистики, который во многом определял движение литературного процесса эпохи. Интересующий нас список «повременных» изданий фактически и представлял собой всю «массовую» журналистику и «массовую» литературу (и «высокую» журналистику вместе с «высокой» литературой тоже).

Итак, мы имеем дело с массивом журналистских текстов с одной стороны и с драматическим текстом - с другой. Таким образом, настоящее исследование несет двойной научный заряд: историко-литературный и историко-журналистский.

Для того чтобы подступиться к анализу журналов 1834-1836 годов и иметь возможность сопоставления полученных результатов с литературоведческим разбором «Ревизора», необходимо выработать (сформулировать применительно к нашему случаю) научно-обоснованную систему понятий. То есть дать дефиницию наиболее актуальным для исследования терминам, в первую очередь термину «мотив», а также охарактеризовать семантику слова «суд».

Попытаемся с опорой на работы по теории литературы определить значение термина «мотив». В качестве примера актуального исследования подобного рода упомянем монографию И. В. Силантьева «Поэтика мотива»". В первой части своего исследования автор представляет историю развития теоретической мысли в области мотивологии (или как эту литературоведческую дисциплину именует сам автор — в области мотивики). Не отрицая ценности опыта всех этапов в развитии теории мотива, Силантьев приходит к семиотическому толкованию термина «мотив».

С учетом целей и задач настоящего исследования, его объекта и материала, отметим, что нам наиболее близка традиция «тематической» трактовки понятия «мотив», истоки которой в отечественном

2 Силантьев И. В. Поэтика мотива. М., 2004. литературоведении столетия заложены А. Н. Веселовским, В. Б. Томашевским, Б. В. Шкловским, А. П. Скафтымовым.

В своей работе «Тематическая композиция романа «Идиот», впервые опубликованной в 1924 году, А. П. Скафтымов предложил систему анализа поэтической структуры художественного произведения. Учёный определил место мотива в тематическом и композиционном ряду следующим образом: «В вопросе об аналитическом членении изучаемого целого мы руководились теми естественными узлами, вокруг которых объединены его составные тематические комплексы, и объединены, конечно, не случайно. Такими основными крупнейшими звеньями целого нам представляются действующие лица романа. Внутреннее членение целостных образов происходило по категориям наиболее обособленных и выделенных в романе эпизодов, восходя затем к более мелким неделимым тематическим единицам, которые мы обозначили в изложении термином «тематический мотив»3. В качестве важнейшей характеристики тематического мотива, Скафтымов отмечает повторяемость мотива и его смысловую связь с другими мотивами и образами в произведении: «Тематические мотивы и их комплексы в отдельных эпизодах и образах получают своё содержание и смысл не сами по себе, а через сопоставление и связь с другими мотивами и образами. В нашем сознании каждый из компонентов получает свою значимость лишь при внутреннем охвате всего целого одновременно, когда они, выступая рядом, дают друг другу и фон, и рельеф, и необходимые л оттенки»*. Важным в настоящем определении нам видится не только указание на связь и «вплетенность» мотива в образную ткань произведения, но и характеристика комплексного способа реализации мотива в конкретном произведении. Указание на тематические комплексы, состоящие из тематических мотивов, намечает линии сближения теории Скафтымова с

3 Скафтымов А. П. Поэтика художественного произведения. М., 2007. С. 140.

4 Там же. С. 140. развивающейся (также в 20-х годах прошлого века) дихотомической теорией мотива.

Штудии Скафтымова легли в основу теоретических позиций саратовской филологической школы. Приведем близкое нам определение мотива, данное В.В. Прозоровым в работе «Роль мотива в литературно-художественном сюжете». В этой статье исследователь приходит к пониманию мотива как «некоторого развивающегося и видоизменяющегося постоянства., часто предметно, объектно выраженного (в характерах героев, в широко понятой варьирующейся художественной детали, в известном сходстве ситуаций.)»5.

На основании указанных выше предпосылок и с учётом комплекса источников теоретического характера можно сформулировать согласующееся с целью, задачами, объектом и материалом нашего исследования «рабочее» определение термина «мотив».

Мотив — это единица поэтической структуры текста, во множестве уникальных реализаций (вариантов) наполняющая его «художественную ткань», тематически целостная, то есть отчетливо выделяемая в серии композиционных частей или в ряду текстов.

Под «художественной тканью» мы понимаем весь поэтический состав литературного или иного произведения: образы персонажей во всех их проявлениях, мотивы во всех вариантах, лирические и медитативные авторские отступления, ремарки и т. д. - то есть сюжет во всей его целостности. Таким образом, разнообразные мотивы представляют собой реализованные в текстах группы тематических единств. Эти единства, объединяются ситуативной, характерной общностью или общностью художественной детали.

Современное гуманитарное исследование, связанное с анализом мотивов, не может состояться без представления о дихотомической природе

5 Прозоров В. В. Роль мотива в литературно-художественном сюжете//Принципы изучения художественного текста. Саратов, 1992. С. 142. инвариантного и вариативного начала в теории мотива. По аналогии со структурно-семантическим противопоставлением феноменов языка и речи, дихотомическая теория мотива предполагает существование инварианта мотива (умозрительно выделяемой единицы) и потенциально бесконечного множества реализаций этого мотива в разнородных текстах - его вариантов.

Перейдём ко второму ключевому понятию настоящего исследования -к определению семантики слова «суд».

Понятие «суд» принадлежит к категории архетипических, основополагающих для русской культурной традиции. В современном научном языке такие понятия принято называть сверхуниверсалиями. В ряду «таких укоренённых бытийных констант» вспоминаются «род, жизнь, смерть, человек, мир, война, любовь, движение, форма и немногие другие.»6. Сверхуниверсальные понятия лежат, по сути, в основе любой культурной традиции. Их вычленение и интерпретация позволяют составить определённый для каждого культурного феномена код, с помощью которого этот феномен можно «прочитать».

Научное понимание сверхуниверсалии не может быть целостным без обращения к фольклорным источникам. Причин тому множество. Назовем наиболее важные из них.

Во-первых, фольклор является уникальной базой данных. Народный по природе, этот феномен составляет основу для культурных проявлений высокого уровня (авторских искусств). И в первую очередь для литературы. В гуманитарной науке существуют представления о сложном комплексе связей литературы и фольклора.

Во-вторых, «суд» является одним из ключевых понятий для русской культуры и русской литературной традиции. Интерес представляет

6 Прозоров В. В. Власть современной журналистики, или СМИ наяву. Саратов, 2004. С. 13. сравнение фольклорных и литературных (а также научных) источников с точки зрения семантических и функциональных особенностей слова «суд».

В-третьих, необходимость внимательного рассмотрения семантической структуры понятия «суд» продиктована задачами изучения творчества Н. В. Гоголя. В мировоззрении писателя феномен суда занимает принципиально важную, значительную позицию7.

Основным источником фольклорного наследия избран сборник В. И. Даля «Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа», который является наиболее полным и авторитетным собранием русских пословиц XIX века (работа над сборником была завершена Далем к 1853 году). Хорошо известно и о пристрастии самого Н. В. Гоголя к собиранию разного рода фольклорного материала.

В книге В. И. Даля содержится более 200 текстов, прямо или косвенно связанных с феноменом «суд». Опуская подробный анализ народных изречений, попробуем указать здесь на семантические и функциональные особенности этого понятия.

Можно говорить о нескольких смысловых комплексах, своеобразных семантических зонах, распространяющихся на все посвященные суду пословицы. Это в первую очередь сумма значений, связанная с представлениями о Высшем Суде. В трёх собственно «судейских» рубриках (три рубрики книги непосредственно посвящены понятию «суд», кроме того мы рассматриваем рубрику «БОГ-ВЕРА», которая также содержит массу интересных для нас пословиц) прослеживается взаимопроникновение смыслов, связанных со справедливостью и несправедливостью мирского (государственного) суда. Это не просто зона семантического взаимопроникновения, это и область смыслового противословия. Во всех трёх рассмотренных рубриках есть пословицы и восхваляющие праведный суд, и критикующие суд нечестный.

-1

Об этом пишут как биографы писателя, так и исследователи его творчества. См. работы

Ю. В. Манна, В. Зеньковского, М. Я. Вайскопфа, А. И. Иваницкого, В. Глянца и др.

Другая зона семантического взаимопроникновения — зона взятки. Понятие лихоимства обладает удивительной семантической «валентностью», оно универсально с точки зрения потенциальных смысловых связей. Здесь мы снова наблюдаем сложную совокупность смысловых соответствий и противоречий: суд должен быть праведным, но является подкупным; хороший судья — человек честный, но реальный судья - самый известный взяточник.

Немаловажно и общее для трёх рубрик значение бюрократии. Суд всегда связан с непонятными и совершенно ненужными бумагами, со «строкуляцией», то есть с процессом производства бумаг, который порождает целый класс чиновников. Эта зона семантического взаимопроникновения не характеризуется как противоречивая. Также не содержит противоречия представление о самом судейском чиновнике, его характере и поведении. Большинство пословиц показывают «отрицательного» судью. Немногочисленные исключения, скорее, утверждают потенциальную возможность существования праведного судьи и учат, каким он должен быть (рубрика «суд-правда»).

Здесь необходимо вспомнить о сноске, дополняющей статью «судить» в «Словаре живого великорусского языка» В. И. Даля, а точнее -комментирующей примеры употребления этого глагола в разговорной речи (составитель использовал для такой иллюстрации пословицы и поговорки). Автор объясняет: «У нас не было ни одной пословицы в похвалу судам, а ныне я одну услышал: Ныне перед судом, что перед Богом: все равны»8.

Тематические рубрики собрания русских пословиц и поговорок Даля показывают, что в целом народное представление о суде соответствует устоявшейся научной трактовке9.

8 Даль В. И. Словарь живого великорусского языка в четырёх томах. М., 2007. Т. 4. С. 355. Цитаты из этого издания приведены в современной орфографии.

9 См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН. М., 1999.

Суммируя комплексы значений, данных в толковых словарях русского языка и сборниках пословиц и поговорок русского народа10, можно говорить о следующих взаимопроникающих семантических горизонтах понятия «суд»:

- первый представляет собой сложную совокупность различных форм логико-понятийного мышления и способов вербализации сформированной точки зрения - толкование; второй точно характеризует многообразие гражданских взаимоотношений, вовлекающих человека в процесс судебного разбирательства - судопроизводство;

- третий являет собой комплекс бытовых представлений о разрешении спорных и конфликтных ситуаций в соответствии со сводом морально-нравственных принципов — справедливость;

- четвёртый связан с религиозно-философскими представлениями о неизбежной Божьей каре, знаменующей уход человека из земной жизни -Высший Суд.

Пословично-поговорочная традиция актуализирует ряд значений слова «суд», которые выходят за рамки современных словарных дефиниций. Эти значения отражают различные стороны жизни и быта русского человека XVIII и XIX веков11. Затронуто и общественное устройство — сословные

10 Сборник В. И. Даля оказался наиболее полным. Другие сборники пословиц и поговорок дают одни и те же тексты в различных редакциях, которые уже зафиксированы в далевском собрании. Однако издания 20 века содержат обширный историко-культурологический комментарий и интересны в качестве опытов (методологических источников) научной систематизации русского пословично-поговорочного наследия. См.: Фелицына В. П., Прохоров Ю. Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь/Ин-т рус. яз. им. А. С. Пушкина / Под ред. Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова. М., 1979., Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок. 4-е изд., испр. и доп. М., 1991., Зимин В. И., Спирин А. С. Пословицы и поговорки русского народа. Объяснительный словарь. М., 1996 и др.

11 Речь идёт преимущественно об этом периоде, так как многие из рассмотренных пословиц были актуальны именно во второй половине 19 столетия, однако у Даля встречаются и более древние изречения, источниками которых были первые летописные различия, принципы отличия социальных групп, внутрисословные конфликты и их последствия. Представление о «суде» у русского народа также связано с противоречивым сводом гласных и негласных морально-нравственных и этических правил. Это представление являет собой не только картину нравов, но и сложное сплетение религиозных, философских, социально-бытовых и этикетных формул.

Для того, чтобы приблизиться к полнообъёмному представлению о функционально-семантических особенностях понятия «суд», имея в виду гоголевское время, нам необходимо обратиться к образцу научного осмысления языка того периода. Наиболее адекватный нашему запросу источник - «Словарь церковнославянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук». Важно, что словарь фиксирует именно норму русского литературного языка. В статье «Суд», мы наблюдаем следующий набор значений. Первое — «Место, в котором собираются судьи для рассматривания и решения дел». Второе

Рассмотрение и решение дел по обряду и законам между тяжущимися».

Третье (с указанием «Церк.») - «Осуждение». Четвёртое — «Рассуждение,

11 мнение». И пятое («Церк.») - «Закон» .

Отметим, что статья «Судья» содержит принципиально новую для нас информацию. Само слово дано в двух вариантах написания: «суддя» и «судья». Орфография в данном случае несёт смыслоразличительную функцию. Слово «суд1я» толкуется как «чиновник, определённый от правительства для решения гражданских и уголовных дел»13. Второй орфографический вариант (другое слово) имеет значение: «Всяк судящий, и законодательные своды. Некоторые из пословиц актуальны и сегодня, что отмечают создатели современных словарей.

12 Словарь церковнославянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук. СПб, 1847. Т. 3. С. 246. Все цитаты из настоящего издания даются в современной орфографии, кроме специально оговоренных случаев.

13 Там же. С. 245. или рассуждающий о чем-либо»14. Факт такого разграничения ставит перед исследователем творчества Гоголя важный вопрос, - какого же судью имел в виду писатель. Доподлинно известно о знакомстве Гоголя с памятниками церковнославянской письменности, о его пристрастии к чтению духовной литературы15. Просмотр прижизненных изданий (прошедших многократную авторскую проверку) показывает, что слово «судья» в них воспроизводится с мягким знаком. Однако, необходимо учитывать и тот факт, что интересующий нас словарь мог зафиксировать уходящую из общего употребления норму. Об этом свидетельствуют и изученные нами многочисленные журнальные публикации, в которых слово «судья» также напечатано с мягким знаком. Важно отметить, что в 30-е годы XIX века ещё живо представление о двух вариантах написания слов «судья» (в литературном, книжном языке), а за привычной для современника Гоголя орфографией мог скрываться «всяк судящий, или рассуждающий».

Наше современное представление о «Суде» основывается на известном с древних времён принципе реализации властных полномочий. Авторитетная инстанция (старейшина, судья, присяжные и т.д.) разрешает конфликт, выносит на основе закона решение, влияющее на судьбы участников этого конфликта. Однако, предлагаемая в работе литературоведческая трактовка понятия «Суд» значительно шире принятой в исторической, юридической или других дисциплинах гуманитарного цикла. Упомянутый базовый принцип распространяется на бесконечно широкий спектр человеческих взаимоотношений. Феномен «Суда», попадая в семантическое поле «Власть», интерпретируется как способность к суждению - выражению оценки, мнения, субъективной точки зрения. Диапазон смыслов понятия «Суд» - это и суд как юридический феномен, и суд в эзотерическом его наполнении.

14 Там же. С. 245.

15 Все биографии писателя свидетельствуют об этом факте. Существуют перечня книг духовного содержания, принадлежащих Гогошо. См. 10. В. Манн. Гоголь. Труды и дни: 1809-1845. М., 2004.

Таким образом, вынесенное в тему диссертационного исследования понятие «судейские мотивы» понимается как сложный комплекс вариантов мотива суда (а также образов, тем и идей), реализованных в текстах, относящихся как к журналистике, так и к литературе.

Базовая научная литература по теме состоит из нескольких тематических блоков, что обусловлено задачами работы: это научные монографии и статьи, обеспечивающие теоретическую и методологическую основу исследования, а также работы, посвященные изучению отдельных произведений, подробно анализируемых в диссертации, проблемам творчества и мировоззрения Гоголя в целом.

Обзор наиболее важных, опорных источников необходимо начать с монографии Ю. В. Манна «Поэтика Гоголя»16. Фактически именно эта работа во многом определяет ход настоящего исследования и его методологию. Масштабное исследование включает практически полный обзор творчества Гоголя. Ю. В. Манн на основе классической работы М. М. Бахтина «Рабле и Гоголь. Искусство слова и народная смеховая культура»17 выделяет элементы карнавализации у Гоголя, а также анализирует ряд мотивов, связанных с карнавальным началом. Важное место отведено анализу немой сцены «Ревизора», текстам, комментирующим пьесу и другим драматическим произведениям Гоголя. Последние две главы «Поэтики Гоголя» посвящены анализу поэмы «Мертвые души» и морально-философским основам творчества писателя. Нужно отметить, что разработка основных тезисов наиболее интересной нам главы из «Поэтики Гоголя» была продолжена автором в более поздних работах: от монографии «Поэтика Гоголя. Вариации к теме» до монументального труда — «ревизоровского» тома академического собрания сочинений Гоголя.

16 Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1978.

17 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

Одна из значительных частей монографии Г. А. Гуковского «Реализм Гоголя», которая задумывалась, как всестороннее исследование творчества писателя, посвящена комедии «Ревизор». Литературовед обстоятельно рассматривает историю создания текста и критические отклики на комедию. Особое внимание в монографии уделяется творческому замыслу Гоголя. Говоря о центральном персонаже комедии, литературовед отмечает значительную степень влияния на него «среды». Несмотря на то, что монография Гуковского вынужденно содержит элементы социологи заторства, многие из его проницательных положений стали общепринятыми в гоголеведении. В первую очередь это касается системы персонажей комедии. Один из принципиальных тезисов Гуковского, в соответствии с которым строится и теория властных отношений, гласит:

1 R

Хлестаков — не менее настоящая власть, чем настоящий ревизор» . Гуковский проводит параллели, как с «судейскими комедиями», так и с пьесами А. Н. Островского и М. Горького. Проблематика и система персонажей «Ревизора» рассмотрена Гуковским сквозь призму актуальной в начале XXI века проблемы властных отношений. Для нас также важно, что литературовед обращается к образу Ляпкина-Тяпкина. Раздел диссертации, посвящённый городскому судье, ориентирован на некоторые положения, выдвинутые Гуковским.

В рамках краткого историографического обзора следует выделить книги В. Ш. Кривоноса «Мотивы художественной прозы Гоголя»19 и М. Я. Вайскопфа «Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст»20. Обе работы посвящены анализу мотивной структуры гоголевских текстов, однако отражают различные точки зрения и различную методологическую базу. Но если работа Кривоноса опирается на материал прозы Гоголя (малые

18 Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. M.-JL, 1959. С. 442.

19 Кривонос В.Ш. Мотивы художественной прозы Гоголя. СПб., 1999.

Вайскопф М. Я. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. 2-е изд., испр. И расшир. М., 2002. жанры, ранний период творчества), то Вайскопф не ограничивается временными и жанровыми рамками. В книге «Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст» мы находим много подтверждений актуальности заявленной нами темы. На примере гоголевских текстов разного времени исследователь фиксирует и анализирует ряд мотивов, связанных с судом. Мотив карающей совести, по мнению автора работы, обнаруживает себя образах судей: от повестей петербургского цикла и «Ревизора» до «Выбранных мест из переписки с друзьями». Одна из глав «Сюжета Гоголя» названа: «Царь как абсолютный разум и сакрализация начальства». Вайскопф делает выводы о процессе формирования «чиновничьей космогонии» в сознании русского народа и действиях самих властей по укреплению этой структуры. Бюрократия и чинопочитание рассматриваются исследователем как архетипы. Проблема противоречивой совокупности представлений о Страшном, то есть Божьем Суде, и суде как элементе государственной власти, то есть суде царском, — крайне важный аспект сформированной исследователем системы понимания морально-философских основ комедии. Другая глава книги Вайскопфа названа «Ревизор как жандармская пьеса». Здесь представлены размышления о том, почему же Николай I одобрил пьесу. Исследователь подчеркивает, что «именное поручение», согласно которому прибыл настоящий ревизор, могло дать только то же ведомство, что разрешило спектакль — III Отделение. По мнению Вайскопфа «позитивно-моралистическая и карательная линии, подтянутые к финалу, полностью сходились с установкой Николая I по части разоблачения всевозможных злоупотреблений посредством его собственной канцелярии — точнее, её III Отделения»21. Во многом соответствуют нашим интересам выводы Вайскопфа, представленные в главе «Потусторонний и земной суд». Перспектива суда как творческого переустройства действительности притягивала Гоголя задолго до

21 Вайскопф М. Я. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. М., 2002. С. 287. петербургских повестей» и «Ревизора». Она постоянно проглядывала еще в «Вечерах» — в мотиве кары, изгнания демона и финального примирения героев со старшими персонажами, избавленными от его власти. Но её практическая реализация неминуемо упиралась в убожество земного правосудия, в шутовскую фигуру мнимого «комиссара» из «Майской ночи», распекающего Голову. В сатирико-бытовых текстах второй группы земной судья-законник пародийно берет на себя ту роль, которая прежде отводилась сакральному заступнику» . Таким образом, исследование помогает проследить истоки образов «Ревизора»: на шутовскую фигуру мнимого «комиссара» и судью-законника, который пародийно берет на себя роль сакрального заступника. Очевидно, что здесь проглядывает и Хлестаков, и Ляпкин-Тяпкин и даже городничий. Вайскопф говорит о травестированном идеале христианского суда, к которому Гоголь неуклонно приближался «в своей топике». «Подлинный судья персонифицирует карающую и очищающую совесть»' . Исследователь показывает, что представления об очищающей совести было свойственно многим теософским и религиозным концепциям, в том числе масонской. Отмечается и влияние литературы религиозного толка на замысел поэмы. Хлестакова Вайскопф называет «мнимым судьей». Это важно и для нашей судейской иерархии. «Судья премудрость» - этот мотив также рассмотрен Вайскопфом в диахронии. Исследователь указывает на традиции барочных школьных комедий, где образ Страшного Суда или Премудрости фактически предполагал образ Христа. Религиозная тематика в творчестве Гоголя представлена в разных аспектах. Она вбирает и образ карающего судьи («Мертвые души»), а также соотносится с «богородичными» образами царицы, матери и возлюбленной. Наибольшего философского обобщения образ суда в анализе Вайскопфа достигает в главе «Авторский суд и очистительное примирение». Эта глава посвящена «Мертвым душам». «Поэма становится очистительным

22 Вайскопф М. Я. Указ. соч. С. 405.

23 Там же. С. 406. гоголевским судом над миром, но, при всей резкости намеченной альтернативы, судом сравнительно милостивым.» . Очевидно, что аналогичную задачу Гоголь ставил для «Ревизора». Этому мотиву посвящен один из разделов настоящего исследования.

Значимой для нас является предложенная в монографии О. Б. Лебедевой концепция жанрового генезиса русской высокой комедии, которая помогает понять генетическое строение, определить источник зарождения и оценить значимость «судейского» идейно-тематического комплекса для отечественной литературной традиции. Автор убедительно доказывает, что именно в русской словесности XVIII столетия (эпохи зарождения самобытного русского литературного слова) следует искать основания для реализации специфических черт функционирования судейских мотивов, которые мы наблюдаем в литературе и журналистике XIX века и, в первую очередь, в «Ревизоре» Н. В. Гоголя.

Принимает концепцию Лебедевой и Ю. Н. Борисов. Предваряя цитату из Кантемира, исследователь в своей статье «Судебная власть в русской сатирической комедии XVIII века» подчёркивает: «Тема неправедного суда и бездушных судейских - одна из магистральных в русской обличительной

25 словесности XVIII века» . Эту мысль Ю. Н. Борисов иллюстрирует также и текстами сатирических журналов Новикова26.

Система наших выводов согласуется также и с характеристикой литературного процесса XVIII века, данной О. Б. Лебедевой. Исследователь, разбирая этот вопрос, акцентирует внимание на очевидном расколе «русской реальности» (культуры) «на два противоположных и ни в чём не пересекающихся смысла. С одной стороны, высокая идеальная реальность слова: право, закон, просвещенная монархия, порождённая текстовым рядом

24 Там же. С. 534.

Ю. Н. Борисов. Судебная власть в русской сатирической комедии XVIII века//Феноменология власти в сатире. Коллективная монография. Под ред. В. В. Прозорова, И. В. Кабановой. Саратов, 2008. С. 43.

26 См. указ. работу Борисова. екатерининских указов, с другой — низкая материальная реальность дела: бытовое бесправие, бытовое беззаконие, бытовая тирания, существующие как повседневная практическая жизнь» . О. Б. Лебедева указывает на причины наблюдаемого нами в журнальной литературе размежевания между мотивными рядами «отечественного» и «западного» судопроизводства: просвещённый европейский суд существует в периодике как реально действующая модель справедливости и правосудия, отечественный же вариант последовательно изображает мир чиновного произвола, неискоренимого лихоимства. Предложенная концепция по-своему объясняет и отличия между двумя выделенными в нашей работе тематическими единствами: судопроизводственной линией и линией Высшего Суда. Очевидно, что справедливость бесповоротно утрачена государственной властной системой и искать её следует либо за границами Российского государства, либо в Высшем правосудии.

Необходимо отметить две исследовательские работы: книгу JI. В. Крестовой «Комментарий к комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» и четвёртый том нового академического собрания сочинений Гоголя29 (также полностью посвящённый пьесе). Как правило, комментарий несет не только информацию текстологического и реально-исторического характера, но и параллельно даёт анализ поэтики произведения. В обоих упомянутых комментариях приведены взгляды современников Гоголя на обстоятельства рождения и первых десятилетий жизни пьесы. Обе работы усматривают значимую разницу между редакциями комедии. Но если книга Крестовой -одна из первых попыток научного комментария «Ревизора», то четвертый том академического собрания — лучшая из работ в этой области на момент подготовки диссертации. Это результат многолетней исследовательской

Лебедева О. Б. Русская высокая комедия XVIII века: Генезис и поэтика жанра. Томск, 1996. С. 327.

28 Крестова JI.B. Комментарий к комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». М., 1933.

29 Гоголь II. В. Полн. собр. соч.: В 23 т. М., 2003. Т. 4. работы не только самого Ю. В. Манна (главного редактора), но и целого авторского коллектива. Оно вобрало в себя и наследие комментаторов прошлого, и значительную часть полувековой литературоведческой работы над «Ревизором». На это издание комедии мы будем ссылаться в настоящей работе.

Важной для нас представляется работа И. Винницкого «Николай

О rv

Гоголь и Угроз Световостоков» . Автор касается проблем судейских мотивов в «Ревизоре». Винницкий соотносит феномен суда с идеологическими основаниями комедии. Исследователь анализирует «Развязку Ревизора» и предлагает, в качестве ключа к пониманию духовных основ пьесы, параллель с сочинениями Г. Штиллинга «Тоска по Отчизне» и «Ключ к «Тоске по Отчизне». Аллегорическое толкование философско-мистического произведения Штиллинга, известного в России как Угроз Световостоков (имя связано с русским адаптивным переводом имени главного героя романа «Тоска по Отчизне»). Образы Генерал Ревизора (Всевидящей Совести) и судьи мирского были актуальны в 10-20-х годы XIX столетия и, как доказывает исследователь, важны для Гоголя. о 1

Формирование образа Всеправого Судьи Винницкий относит к 30-м годам и связывает его творческое воплощение с обращением Гоголя к мистицизму. Исследователь находит источники гоголевских мотивов «очищения через Суд» и «Карающего Суда» как в русской, так и в западноевропейской литературной традиции (главным образом, религиозного характера). В статье проведён анализ исторических реалий: особенности проникновения на русскую почву учения Штиллинга, вероятность знакомства Гоголя с его сочинениями, влияние на замыслы писателя других источников.

30Винницкий И. Ю. Николай Гоголь и Угроз Световостоков. К истокам идеи «Ревизора»// Вопросы литературы. 1996. Вып. 5. С. 167-195.

31 См. главу 2 указанной работы.

Необходимо упомянуть о недавно вышедшей книге Владимира Глянца

32

Гоголь и Апокалипсис» . Эту работу нельзя считать литературоведческой в традиционном смысле. Автор строит цепь интерпретаций гоголевских текстов, не обращая внимания на законы формальной логики и принципы литературоведческого анализа. Тем не менее, работа содержит ряд ярких находок и интересных заключений, связанных с восприятием гоголевских образов. Своей работой Глянц утверждает мысль об эволюционном «восхождении» Гоголя к апокалипсическим образам. То есть все творческое наследие писателя рассмотрено с позиций грядущего Страшного Суда. Образ этот и определяет, по мнению автора, все художественные устремления Гоголя. Отсутствие системного литературоведческого подхода и пренебрежение общепринятыми позициями гоголвведения позволяют считать позицию Глянца «радикально крайней». Однако, «Гоголь и Апокалипсис» является одной из немногих работ, сосредоточенных на анализе мотивов суда в творчестве Гоголя.

Тема недавно защищенной в Саратовском университете диссертации на соискание степени кандидата филологических наук формулируется так: «Мотивы власти в прозе Н. В. Гоголя». Автор работы, С. В. Рюпина, предлагает опыт системного литературоведческого анализа мотива власти на материале гоголевских текстов, который ценен для нас в первую очередь с методологической точки зрения.

Необходимо указать на третью и четвёртую группу источников диссертационного сочинения. Это литература теоретического и справочного характера. Наиболее яркие имена и работы в третьей группе источников таковы: Б. В. Томашевский «Теория литературы. Поэтика» , Ю. М. Лотман

Глянц В. Гоголь и апокалипсис. М., 2004.

Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М, 1931.

T I

Структура художественного текста» , М. М. Бахтин «Вопросы литературы и эстетики»35, А. Н. Веселовский «Историческая поэтика»36. Наиболее значительными для нас являются труды Лотмана и Бахтина. Оба исследователя обращают внимание на гоголевские тексты, хотя их фундаментальные эстетико-философские работы не посвящены творчеству писателя. Лотман даёт необходимую современному исследователю основу для понимания внутритекстовых категорий пространства и времени.

Настоящее исследование нуждается в реально-историческом комментарии. В первую очередь, такой материал необходим при изучении комедии «Ревизор». Понять принципы социального устройства Российского государства первой половины XIX столетия помогают нам исследования П. Г. Рындзюнского «Городское гражданство дореформенной России» и Б. Н. Миронова «Социальная история России». В монографии Миронова исследована эволюция таких социальных институтов, как городское самоуправление и городское дворянство, а также судебная система.

В работе над диссертационным сочинением в качестве основных использовалась две биографии Н. В. Гоголя: «Гоголь. Труды и дни: 18091845» Ю. В. Манна и «Гоголь» И. П. Золотусского.

В заключение краткого обзора научно-исследовательской литературы необходимо отметить, что обширная литература о Гоголе содержит лишь разрозненные упоминания, относящиеся к интересующему нас вопросу. Предпринимались опыты характеристики Ляпкина-Тяпкина в системе персонажей комедии «Ревизор», рассмотрения этого произведения в рамках традиции «судейских комедий», существует ряд предположений о прототипах образа судьи. Можно говорить и об обращениях к определённым темам, связанной с судейскими мотивами (например, о

34 Лотман Ю. М. Структура художественного текста//Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998.

35 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

36 Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989. значении судебной власти в «сборном» городе). Можно также указать на работы, посвященные вкладу Гоголя в журналистику эпохи. Системного же анализа «судейской» темы в творчестве Гоголя и мотивов, с ней связанных, предпринято не было.

Актуальность настоящего исследования определяется вниманием к проблеме сравнительного анализа судейских мотивов, реализованных в художественных произведениях Гоголя и журналистских текстах его времени.

Научная новизна диссертационного сочинения обусловлена малой изученностью судейских мотивов в отечественном литературоведении. До сих пор нет специальных работ, посвященных выявлению и определению значимости судейских мотивов в историко-литературном и историко-журналистском аспектах.

Наш методологический подход характеризуется как синтетический. Необходимость выделения и анализа ряда мотивов в художественных и журналистских текстах, а также сравнения поэтических структур разнородных произведений предполагает использование эстетического метода. Такой подход к тексту именуется «имманентным», в скафтымовском понимании этого термина: «Только само произведение может за себя говорить. Ход анализа и все заключения его должны

ХП имманентно вырастать из самого произведения» . Мы будем рассматривать произведение в совокупности его композиционных составляющих: «Компоненты даются и берутся во всей сложности контекста, льют свет друг на друга, и через сопоставление частей, через целостный охват всего создания неминуемо должны раскрываться центральная значимость и эстетический смысл как отдельных частей, так и всего целого»""8. Таким образом, опорными методологическими приемами для настоящего

Скафтымов А. П. Поэтика художественного произведения. М., 2007. С. 27.

38 Там же. С. 30. исследования являются мотивный анализ, а также анализ поэтических образов, разбор тем и идей, описание систем персонажей. Однако достижение поставленной цели не представляется возможным без привлечения обширного историко-культурного материала. Сюда отнесем и анализ исторических реалий, отразившихся в произведениях, привлечение других текстов литературного и критико-публицистического характера, связанных с предметом исследования, а также изучение истории создания произведения и влияние на него литературных традиций. Многие научные принципы, учитываемые в работе, являются общими для таких гуманитарных дисциплин, как история журналистики, философия, психология и лингвистика.

Принцип разделения работы на главы диктует материал исследования. В каждой главе внимание сосредоточено на анализе судейских мотивов — разница в том, какие тексты подвергаются разбору.

Первая глава диссертационного исследования посвящена анализу журнальных публикаций, ориентированных на судейские мотивы. Отправной точкой нашего размышления стала статья Н. В. Гоголя «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году», которая указывает на степень вовлеченности писателя в журнальную жизнь 1830-х годов и определяет круг его читательских предпочтений. В первой главе предложена классификация всех отобранных журнальных публикаций, последовательный анализ этих текстов позволяет сделать ряд выводов о функциональных особенностях судейских мотивов и их значении в журналистике 1834-1836 годов.

Рассмотрение различных уровней поэтики (образного, собственно мотивного, тематического, идейного), разбор композиционного состава произведения, определение свойств художественного пространства и времени, анализ системы персонажей - все эти задачи выполняются во второй главе настоящей работы, где мы предпринимаем попытку выявить судейские мотивы в пьесе «Ревизор».

В художественном пространстве комедии можно выделить две «судейские» линии. Первая и наиболее очевидная - сатирическое изображение судебной ветви государственной власти, главным «представителем» которой является судья Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин. Вторая линия связана со сложным комплексом нравственно-философских смыслов комедии, и реализуется она как значимый элемент поэтики. Это драматическое переживание сам Гоголь считал наиболее значимым и связывал его с представлениями о «душевном городе» и «не светском» суде. Авторские надежды связаны с обреченной на провал попыткой глубинного духовного переустройства зрителя и читателя комедии, с проектом превращения сценического действия в теургическое действо, результатом которого должен был стать коренной «поворот» массового сознания в сторону принципов высокой нравственности и христианской морали. В связи с обращением к заявленной тематике возникает принципиальная необходимость оставаться в рамках светского, собственно литературоведческого дискурса.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что исследование позволяет сопоставить результаты анализа разнородных текстов (периодических изданий и отдельной пьесы), а также выявить общий и значимый для этих произведений мотивно-тематический комплекс.

Практическое значение работы: материалы диссертации могут быть использованы при чтении общих и специальных лекционных курсов по истории русской литературы, истории литературной критики и истории русской журналистики первой половины 19 века на филологических и других гуманитарных факультетах высших учебных заведений, на уроках литературы в средней школе, а также при издании и комментировании текстов Н. В. Гоголя.

Апробация работы. Основные положения исследования были отражены в докладах, представленных на научных конференциях «Филология и журналистика в начале XXI века» (прошедших в Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского в апреле 2004-го, 2005-го и 2007-го годов), обсуждались на заседаниях специального семинара В. В. Прозорова «Мир Гоголя», конференциях Межрегионального института общественных наук. Содержание работы отражено в 9 публикациях:

1. Суворов А. А. Судья в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»//Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов, 2005. Вып. 8. Часть I-II. С. 51-54.

2. Суворов А. А. Идея суда в пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор»//Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов, 2006. Вып. 9. Часть 1-Й. С. 16-21.

3. Суворов А. А. Семантический диапазон понятия «Суд» в русской пословично-поговорочной традиции/УФилологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов, 2006. С. 86-92.

4. Суворов А. А. Судейские мотивы в статье Н. В. Гоголя «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году» и в журнале «Библиотека для чтения»//Властные функции СМИ: литературно-журнальные традиции и современная масс-медийная практика. Под ред. профессора В. В. Прозорова. Саратов, 2006. С. 187 - 203.

5. Суворов А. А. Судейские амбиции Н. В. Гоголя: статья «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году»//Известия Саратовского университета. Новая серия. 2007. Т. 7. Серия Филология. Журналистика. Вып. 2. С. 106-111.

6. Суворов А. А. Немой суд Гоголя/ТВестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Вып. 16. № 20 (98). 2007. С. 136-143. (Издание включено в перечень, рекомендуемый ВАК РФ).

7. Суворов А. А. Судебная ветвь власти в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»//Феноменология власти в сатире. Коллективная монография. Под ред. В. В. Прозорова, И. В. Кабановой. Саратов, 2008. С. 64-73.

8. Суворов А. А. Из родословной комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»//Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых учёных. Вып. 11. Часть I-II. Саратов, 2008. С. 52-56.

9. Суворов А. А. Н. В. Гоголь о социальной миссии журнальной литературы//Социальная миссия прессы в современном обществе: Сборник материалов научно-практической конференции. Нижний Новгород, 2008. С. 125-128.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Группа «судейских» мотивов является принадлежностью поэтической структуры большого числа разножанровых произведений, опубликованных в периодических изданиях 1834-1836 годов. Варианты мотива суда имеют различное значение в рамках поэтической структуры журнальных текстов: от «нулевого» до сюжетоформирующего.

2. Судейские мотивы реализуются с высокой частотностью. Следовательно, можно говорить об их значении не только в рамках поэтики журнальных текстов, которым они принадлежат, но и об их влиянии на «политику» издания. В первую очередь, это относится к журналу «Библиотека для чтения».

3. В качестве вариантов мотива суда с наибольшей частотой в журнальных текстах реализуется мотив Высшего Суда и мотив судопроизводства. Эти же мотивы, как правило, несут наибольшую смысловую нагрузку (тематико-идеологическую и эстетико-философскую) и реализуются как сюжетно значимые.

4. «Судейская» группа составляет важнейший мотивный «узел» в художественной ткани комедии Н. В. Гоголя «Ревизор». Существуют две формы воплощения судейских мотивов в этом драматическом тексте: линия сатирического изображения судебной ветви государственной власти (главным представителем которой является судья Ляпкин-Тяпкин) и совокупность неявных смыслов текста, представляющих одну из идейных основ «Ревизора». Таким сюжетоформирующим основанием является мотив Высшего Суда. Возникновение этого мотива обусловлено рядом морально-нравственных и религиозно-философских установок, принципиально важных для автора и непосредственно связанных с замыслом комедии.

5. Сравнение результатов анализа журнальных публикаций и комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» обнаруживает ряд сближающих эти разнородные явления факторов. Очевидна схожесть форм (и особенностей) художественного воплощения судейских мотивов в сравниваемых текстах. Наиболее важным «общим местом» является принципиальное различение традиционного мотива судопроизводства и мотива Высшего Суда как форм внешне-бытовой сатиры и идейно насыщенного комплекса неявных смыслов произведения.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Суворов, Андрей Александрович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе мы проследили связи творчества Гоголя с уникальным в истории печатного слова феноменом - русской журнальной литературой 1834-1836 годов.

Особенность представленной работы — ориентация на разнородный материал. Именно родовые различия журналистской и литературно-художественной частей исследовательского материала обусловили методологическое и, что крайне важно, тематическое двуединство работы. В этой особенности заключена сложность и одновременно перспектива сочинения.

Отметим, что именно 30-е годы XIX столетия считаются эпохой формирования русской журналистики как самостоятельного социально значимого феномена, средства массовой информации. А потому говорить о чётком последовательном размежевании литературы и журналистики невозможно. Отсюда трудности в определении жанровых свойств текстов и в понимании их сравнительного значения (например, значение конкретного текста в ряду публикаций одного номера журнала, в серии публикаций, в полемических рядах и т. д.). Решить эти проблемы возможно лишь с помощью изучения обширного историко-культурного контекста. Отметим также, что сама тема работы направляла нас по единственно возможному курсу — поиску сходств и сближений, точек взаимодействия и зон взаимовлияния двух феноменов: драматического произведения и массива текстов, принадлежащих журнальной литературе 1834-1836 годов.

Начальный этап работы - последовательное изучение «повременных» изданий указанного периода и поиск в их составе текстов, содержащих судейские мотивы, — отражён в первой главе диссертации. О том, какие журналы и газеты интересовали писателя в период работы над «Ревизором», нам известно, главным образом, благодаря критической статье «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году». Эта публикация, имеющая для нас практическое и теоретическое значение, была подготовлена Гоголем для первого номера пушкинского «Современника» (вышедшего в 1836 году).

Диссертация посвящена поиску сюжетных, тематических и, самое важное, мотивных связей между «Ревизором» и журнальными публикациями «его» времени. В процессе изучения периодики мы выделили ряд текстов, связь которых с гоголевской пьесой определяется именно мотивным родством.

Существует несколько наиболее частотных форм реализации судейских мотивов в журнальной литературе 1834-1836 годов, поэтому заинтересовавшие нас тексты были распределены по четырём категориям (которые представлены в соответствующих разделах первой главы). Последовательность рассмотрения категорий подчинена принципу мотивно-тематической близости рассматриваемых произведений к комедии «Ревизор». Наиболее «удалёнными» от пьесы (второй раздел) оказались поэтические и прозаические тексты, посвящённые Высшему Суду. Эти стихотворения и элегии, мистерии и повести в своей поэтике, как правило, ориентированы на традиции европейского романтизма. Высший Суд в этих произведениях - устойчивая форма приближения к библейскому идеалу высшей морали (поведенческий кодекс) и высшей справедливости (понятие о неизбежном наказании грешников). Публикации, собранные в третьем разделе, затрагивают цивилизованные судопроизводственные системы европейских государств. В четвёртом разделе сгруппирована литература, так или иначе представляющая отечественную традицию судопроизводства. Наиболее близкие к «Ревизору» с точки зрения сюжетной, тематической и, что самое главное, мотивной организации произведения собраны в пятом разделе. Мы называем эти тексты «прототипическими» по отношению к «Ревизору». Фактически в пятом разделе речь идёт об источниках комедии, часть из которых ранее в научной литературе не рассматривалась.

Проведённое исследование позволяет утверждать, что группа «судейских» мотивов является элементом поэтической структуры значительного числа разножанровых произведений, опубликованных в «повременных» изданиях изучаемого периода. В работе отмечается высокая частотность реализации судейских мотивов. Наиболее яркие из них, мотив Высшего Суда и мотив судопроизводства, как правило, несут наибольшую смысловую нагрузку (тематико-идеологическую и эстетико-философскую) и реализуется как сюжетно значимые. Следовательно, можно сделать вывод об их значении не только в рамках поэтики журнальных текстов," которым они принадлежат, но и об их влиянии на «политику» изданий. В первую очередь это относится к журналу О. И. Сенковского «Библиотека для чтения».

Во второй главе диссертации рассмотрен комплекс мотивов, образов, идей и тем комедии Гоголя «Ревизор», связанных с феноменом «суд». Эта часть работы посвящена последовательному анализу текста пьесы, обращению к истории его создания, сопоставлению исторических и биографических событий, важных для понимания неявных смыслов произведения, попытке объяснить сам факт существования идеи суда в рамках художественного мира «Ревизора». Кроме того, при разработке темы мы обращались к социально-философским и морально-психологическим предпосылкам создания комедии.

Образ судьи — Ляпкина-Тяпкина - стал одним из главных предметов размышления в настоящей работе. Комедию можно, согласно сложившейся научной традиции, рассматривать как судейскую. Характеры созданных Гоголем персонажей не исчерпываются набором комических черт, они сложны и глубоко символичны. Было отмечено, что уездный судья не просто вольнодумный любитель охоты, его взгляды «оппозиционны» городской власти (в первую очередь Городничему). Однако притязания чиновника носят не исключительно властолюбивый характер. Образ мыслей

Аммоса Федоровича значительно отличается от «взглядов» его «политических» завистников (Земляника). Судья тщеславен, он реализует свои амбиции скорее в полемике, нежели на службе. Философские оппозиции, возникающие в связи с образом Ляпкина-Тяпкина, отражают морально-эстетические идеи комедии, взгляд самого автора на общественное устройство России.

Размышления о понятии «суд» и его влиянии на поэтику «Ревизора» приводят к другому, активно изучаемому в рамках современной гуманитарной науки явлению — феномену власти. Соотношение этих «сверхуниверсалий» сложное и противоречивое. Понятие «власть» часто определяется через понятие «суд» и наоборот, что характерно для русской литературной и языковой традиции.

Влияние на автора «Ревизора» ряда текстов религиозно-философского толка отмечалось многими биографами и исследователями творчества писателя. Существует мнение, что практически всё творчество (в особенности зрелый этап) было для Гоголя своеобразным нравственным, морально-психологическим и даже миссионерским поиском. А потому «Ревизор» - произведение, которое считается переломным в творчестве Гоголя, можно рассматривать в рамках религиозно-философских размышлений писателя.

Для творческого замысла «Ревизора» архетипическая категория Суд — базовая, смысловая, идейная. Замыслу подчинена и вся поэтика комедии: система персонажей может быть рассмотрена с точки зрения судейских полномочий героев; мотивы суда, осуждения и суждения составляют художественную ткань произведения; зрительская и читательская направленность текста предполагает психологически-конфликтное — по сути судебное — моральное очищение; жанровая природа произведения не может быть определена без обращения к судейским комедиям. Большинство из этих выводов мы делаем при анализе немой сцены — ключевого, идейно насыщенного «отрезка» пьесы.

Резюмируя сказанное о «Ревизоре», сформулируем принципиальные для диссертации выводы.

Во-первых, «судейская» группа составляет важнейший мотивный «узел» в художественной ткани комедии Гоголя «Ревизор». Можно говорить о двух формах воплощения судейских мотивов в этом драматическом тексте: это линия сатирического изображения судебной ветви государственной власти (главным представителем которой является судья Ляпкин-Тяпкин) и совокупность неявных смыслов текста, представляющих одну из идейных основ «Ревизора». Таким сюжетоформирующим основанием является мотив Высшего Суда. Возникновение этого мотива обусловлено рядом морально-нравственных и религиозно-философских установок, принципиально важных для автора и непосредственно связанных с замыслом комедии.

Во-вторых, сравнение результатов анализа журнальных публикаций и комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» обнаруживает ряд сближающих эти разнородные явления факторов. Мы отметили очевидную схожесть форм (и особенностей) художественного воплощения судейских мотивов в сравниваемых текстах. Наиболее важным «общим местом», является принципиальное различение мотива судопроизводства и мотива Высшего Суда как форм внешне-бытовой сатиры и идейно нагруженного комплекса неявных смыслов произведения. Однако поэтическая организация комедии «Ревизор» принципиально отлична от рассмотренных нами в первой главе диссертации журнальных публикаций.

Представление Гоголя об отечественном судопроизводстве (комическая линия сюжета, повествующая о чиновниках города N) в целом не противоречит картине чиновного произвола и беззакония, составленной в ходе изучения периодики 1834-1836 годов; более того, мы, вслед за комментаторами комедии, отмечаем ряд явных сюжетных и мотивных перекличек «Ревизора» с произведениями других авторов. Однако мотив Высшего Суда в пьесе Гоголя представляет собой принципиально иной элемент поэтики: он реализуется как скрытая идейно обусловленная форма авторского обращения к читателю, примеров чему не знает ни история журналистики, ни история литературы «доревизоровского» периода.

Комедия в чертах внешнего комизма отражает веяния эпохи (тот самый «чисто русский анекдот», который Гоголь требовал от Пушкина), с этим же связаны судопроизводственные мотивы, «собранные» в образе Ляпкина-Тяпкина и других персонажей. Принципиальное отличие «Ревизора» от известных нам из периодики произведений заключается в особенностях воплощения и функциональной нагрузки мотива Высшего Суда. У Гоголя этот мотив по ходу действия скрывается за многочисленными сюжетными поворотами, комическими образами, буффонными ситуациями. До самого финала этот мотив невозможно разглядеть вполне, он ускользает, оставляя лишь намёк на самого себя; напряжение растёт вплоть до немой сцены, которая является своеобразным судейским катарсисом, ответом на вопрос, который зритель никак не мог сформулировать. Таким образом, сознательно заимствуя традиционные черты в судопроизводственной лннии сюжета, Гоголь исподволь наполняет знакомые читателю мотивы новым внутренним содержанием и в итоге взрывает комический мир уездного города изнутри.

Судейские мотивы пока остаются малоизученной частью художественного мира, созданного Н. В. Гоголем. Настоящая работа демонстрирует, насколько значим этот мотивно-тематический комплекс для творчества писателя. Мы обратились к одному произведению, знаменующему важный этап в творческой биографии Гоголя. Большой исследовательский интерес в качестве материала для поиска и анализа судейских мотивов представляют как «ранние», так и «поздние» работы Гоголя.

На перспективы темы указывают размышления М. Я. Вайскопфа, связанные с первым гоголевским сборником рассказов (мотивы и образы «страшного» суда). В ряд с ними должна встать «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», где происходит знаменитое судебное разбирательство. Обратиться необходимо и к повестям так называемого петербургского цикла (мотив суда над самим собой). Как минимум две главы из книги «Выбранные места из переписки с друзьями» содержат рассуждения о суде: «Сельский суд и расправа» и «Занимающему видное место». В связи с поднимаемой в диссертации проблемой мы неоднократно вспоминали и другой текст Гоголя - «Авторскую исповедь». Важна для понимания эволюционного развития «судейской» мысли Гоголя самая главная книга его жизни — поэма «Мёртвые души». Второй его том (а точнее оставшиеся от него черновики) содержит ценнейший в этом смысле материал.

Можно утверждать, что тема, подходы к которой были сформулированы в настоящем диссертационном сочинении, требует дальнейшего изучения. Материалом для такой работы должен стать весь корпус художественных, публицистических и эпистолярных текстовчГоголя.

Настоящая работа предлагает по-новому взглянуть на пьесу «Ревизор». По нашему убеждению, избранный исследовательский ракурс позволил внести интересные, потенциально полемичные дополнения в науку о Гоголе.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Суворов, Андрей Александрович, 2008 год

1. Айзеншток И. К вопросу о литературных влияниях (Г.Ф. Квитка и Н.

2. B. Гоголь)//Известия отд. рус. яз. и словесности Академии наук. Т. XXIV. Кн. 1. 1919. С. 23-42.

3. Аксаков С. Т. История моего знакомства с Гоголем. М., 1960. 293с.

4. Барабаш Ю. «Выбираю сам из моих последних писем.»: «Переписка с друзьями Гоголя: у истоков»//Вопросы литературы. 1990. №11/12. С. 132146.

5. Барабаш Е. К. Страхи, ужасы и надежды России: над страницами «Выбранных мест из переписки с друзьями». Ст. 2//Литература в школе. 1990. №6. С. 2-16.

6. Барабаш Ю. Я. Гоголь и украинская барочная проповедь XVIIвека//Известия РАН. Серия литературы и языка. 1992. № 3. Т. 51. С. 318.

7. Барабаш Ю. Я. Г. С. Сковорода и Н.В. Гоголь (К вопросу о гоголевскомбарокко)//Известия РАН. Серия литературы и языка. 1994. №5. Т. 53. С. 15-30.

8. Барабаш Ю. Я. Гоголь: барокко, барокко.//Современная драматургия.1992. №2. С. 146-158.

9. Баранов О. С. Идеографический словарь русского языка. М., 1995. 814 с.

10. Барокко в славянских культурах. М., 1982. 351 с.

11. Ю.Барт Р. Смерть автора//Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.1. C. 384-391.11 .Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975. 504 с.

12. Бахтин М.М. Рабле и Гоголь//Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990. С. 526-536.

13. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964. 478 с.

14. Белинский В. Г. Собр. соч.: В 9 т. М., 1976-1982.

15. Белый А. Мастерство Гоголя. М.;Л., 1934. 351 с.

16. Березина В. Г. Белинский и вопросы истории русской журналистики. Л., 1973. 144 с.

17. Березина В. Г. Новые данные о статье Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году»//Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954. С. 70-85. .

18. Берков П. Н. В. В. Капнист. М.;Л., 1950. 71 с.

19. Берков П. Н. В. И. Лукин. М.;Л., 1950. 96 с.

20. Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. М.;Л., 1952. 572 с.

21. Берков П. Н. История русской комедии XVIII века. Л., 1977. 391 с.

22. Берковский Н.Я. Комедия империи//Берковский Н. Я. Литература и театр. М., 1969. С. 335-371.

23. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. В русском переводе с параллельными местами. М., 1993. 1372 с.

24. Божанов А. Царский суд в произведениях Н.В. Гоголя//Советская юстиция. 1959. №3. С. 51 54.

25. Болкунова Н. С. Мотивы Дома и Дороги в повести Н. В. Гоголя «Старосветские помещики»//Слово в системе школьного и вузовского образования: Материалы межвузовской научной конференции. Саратов, 1998. С. 89-94.

26. Борисов Ю. Н. Судебная власть в русской сатирической комедии XVIII века//Феноменология власти в сатире. Коллективная монография/Под ред. В.В. Прозорова, И. В. Кабановой. Саратов, 2008. С. 41-64.

27. Бузунов С. И. Комедия Н. Гоголя «Ревизор»: Опыт мифопоэтического анализа//Филологические записки. Воронеж, 1997. Вып. 8. С. 185-190.

28. Вайль П., Генис А. Родная речь. Уроки изящной словесности. М., 2008. 255 с.

29. Вайскопф М. Я. «Зачем так звучно он поет?» Гоголь и Белинский в борьбе с nymKHHbm//http://nlo.magazine.ru/scientist/23.html.

30. Вайскопф М. Я. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. М., 1993. 588 с.

31. Введение в литературоведение. Литературные произведения: основные понятия и термины. М., 1999. 556 с.

32. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1940. 648 с.

33. Вересаев В. В. Гоголь в жизни: Систематический свод подлинников свидетельств современников. М., 1990. 678 с.

34. Вересаев В. В. Как работал Гоголь. М., 1934. 82 с.

35. Винницкий И. Ю. Николай Гоголь и Угроз Световостоков. К истокам идеи «Ревизора»//Вопросы литературы. 1996. Вып. 5. С. 167-195.

36. Виноградов В. В. Поэтика русской литературы: Избранные труды. М., 1976.511 с.

37. Виноградов В. В. Этюды о стиле Гоголя. Л., 1926. 228 с.

38. Виноградов И. А. Высокий гражданин небесного гражданства//ЬИр://уо5.1 september.ru/articlef.php?ID=200100706

39. Вишневская И. Л. Гоголь и его комедии. М., 1976. 256 с.

40. Властные функции СМИ: Литературно-журнальные традиции и современная масс-медийная практика. Научные доклады. Саратов, 2006. 206 с.

41. Волков Н. В. К истории русской комедии. СПб., 1899. 64 с.

42. Воропаев В.А. Гоголь над страницами духовных книг: Научно-популярные очерки. М., 2002. 207 с.43 .Воропаев В. А. «Каждому из нас званье свято»//Ьйр://www.moskvam.ru/1999/04 99/voropaev.htm

43. Воропаев В. А. Над чем смеялся Гоголь. О духовном смысле комедии «Ревизор»//Русская словесность. 1998. № 4. С.13-18.

44. Гиппиус В. В. Гоголь. СПб., 1994. 341 с.

45. Гиппиус В. В. Гоголь. JI., 1924. 236 с.

46. Глянц В. Гоголь и апокалипсис. М., 2004. 328 с.

47. Гоголевский сборник. Вып. 2 (4). СПб.; Самара, 2005. 360 с.

48. Гоголь в воспоминаниях современников/Под общей редакцией: H.JI. Бродского, Ф. В. Гладкова, Ф. М. Головенченко, Н. К. Гудзия. М., 1952. 712 с.

49. Гоголь в русской критике: сб. статей. М., 1953. 652 с.

50. Гоголь и мировая культура: Вторые Гоголевские Чтения: сб. докл. М., 2003. 246 с.

51. Гоголь и русская литературная культура: сб. науч. трудов. Вып. 2. Саратов, 2005. 104 с.

52. Гоголь Н. В. Материалы и исследования: В 2 т. M.;JI., 1936.

53. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М.;Л., 1959. 531 с.

54. Гус М. С. Гоголь и николаевская Россия. М., 1957. 375 с.

55. Даль В. И. Словарь живого великорусского языка в четырёх томах. М., 2007.

56. Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 2000. 614 с.

57. Данилов С. С. Гоголь и театр. Л., 1936. 355 с.

58. Дурылин С. Н. От «Владимира третьей степени» к «Ревизору»//Ежегодник Ин-та ист. искусств: Театр. М., 1953. С. 164239.

59. Егоров Б. Ф. Литературно-критическая деятельность В. Г. Белинского. М., 1982. 175 с.

60. Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок. 4-е изд., испр. и доп. М., 1991. 536 с.62.3еньковский В. В. Гоголь. М., 1997. 224 с.

61. Зимин В. И., Спирин А. С. Пословицы и поговорки русского народа.

62. Иваницкий А.И. Логика тропа и логика сюжета. Гоголь//Вестн. Моск. унта. Сер. 10. Журналистика. 1989. № 4. С. 16-27.

63. Иваницкий А. И. Гоголь. Морфология земли и власти. М., 2000. 188 с.

64. Иваницкий А. И. Язык «Выборных мест из переписки с друзьями» Гоголя в контексте русской публицистической традиции (Гоголь и Аввакум) // Вест. Моск. ун-та. Сер 10. 1988. № 2. С. 54-63.

65. История всемирной литературы: В 9 т. М., 1991.

66. История русского театра. М., 1914. Т. 1. 364 с.

67. История русской драматургии XVII первая половина XIX века. Л., 1982. 352 с.

68. История русской критики. М.;Л., 1958. Т. 1. 590 с.

69. История русской литературной критики: Учеб. для вузов/Под ред. В. В. Прозорова. М., 2002. 462 с.

70. История русской литературы: В 4 т. Л., 1980-1983.

71. История русской литературы XIX века. Библиографический указатель/Под ред. К.Д. Муратовой. М.;Л., 1962. 966 с.

72. История русской литературы: В 4 т. М.;Л., 1947.

73. Ищук-Фадеева Н.И. «Борис Годунов» А.С. Пушкина и «Ревизор» Н.В. Гоголя: (к истокам трагикомедии)//Филологические науки. 1990. №3. С. 12-22.

74. Каверин В. А. Барон Брамбеус. История Осипа Сенковского, журналиста,' редактора «Библиотеки для чтения». М., 1966. 239 с.

75. Кожев А. Понятие власти. М., 2006. 192 с.

76. Котляревский Н. А. Николай Васильевич Гоголь. 1829-1842: Очерк из истории русской повести и драмы. СПб., 1911. 579 с.

77. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. М., 1963-1978.

78. Крестова JI. В. Комментарий к комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». М., 1933. 134 с.

79. Кривонос В. Ш. Мотивы художественной прозы Гоголя. СПб., 1999. 251 с.

80. Кривонос. В. Ш. Повести Гоголя: пространство смысла. Самара, 2006. 442 с.

81. Кривонос В. Ш. Самопародия у Гоголя//Известия РАН. Сер. лит. и яз., 1993. Т. 52. №1. С. 25-34.

82. Кривонос В. Ш. Шинель-блудница (Вокруг «Шинели» Гоголя)//Творчество Н. В. Гоголя: Истоки, Поэтика, Контекст: межвуз. сб. науч. трудов. СПб., 1997. С. 30-35.

83. Крылатые слова и выражения из сочинений Н. В. Гоголя. Словарь-справочник — любителям русского слова. Составитель и автор предисловия В. В. Прозоров. Саратов, 2005. 127 с.

84. Крюков В. М. Гоголя зрящий глаз//Вопросы философии. 1996. № 9. С. 2338.

85. Купреянова Е. Н. Авторская «идея» и художественная структура «общественной комедии» Н. В. Гоголя «Ревизор»//Русская литература. 1979. №4. С. 3-16.

86. Курбатова К. Был ли глуп Городничий?//Театр. 1980. №2. С. 91-94.

87. Лебедева О. Б. Русская высокая комедия XVIII века: Генезис и поэтика жанра. Томск, 1996. 358 с.

88. Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. 784 с.

89. Литературная энциклопедия терминов и понятий/Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М., 2003. 1596 с.

90. Литературный энциклопедический словарь/Под ред. В.Н. Кожевникова, П. А. Николаева. М., 1987. 750 с.

91. Лихачев Д. С. Избр. работы: В 3 т. Л., 1987.

92. Лотман Ю. М. О русской литературе. Статьи и исследования (1958-1993). СПб., 2005. 845 с.

93. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб., 2004. 704 с.

94. Лотман Ю. М. Из наблюдений над структурными принципами раннего творчества Гоголя//Ученые записки Тартуского государственного университета. 1970. Вып. 251. С. 17-45.

95. Макогоненко Г. П. Гоголь и Пушкин. Л., 1985. 351 с.

96. Манн Ю. В. «Ужас сковал всех.» (о немой сцене в «Ревизоре» Гоголя)//Вопросы литературы. 1989. № 8. С. 223-235.

97. Манн Ю. В. Грани комедийного мира. «Женитьба» Гоголя// Литературные произведения в движении эпох. М., 1978. С. 3-41.

98. Манн Ю. В. Комедия Гоголя «Ревизор». М., 1966. 110 с.

99. Манн Ю. В. Парадокс Гоголя-драматурга//Вопросы литературы. 1981. № 12. С. 132-147.

100. Манн Ю. В. В поисках живой души: «Мертвые души»: писатель — критика — читатель. М., 1987. 350 с.

101. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни: 1809-1845. М., 2004. 814 с.

102. Манн Ю. В. Постигая Гоголя. М., 2005. 206 с.

103. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996. 472 с.

104. Манн Ю. В. Формула онемения у Гоголя//Известия академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1971. Т. 30, вып. 1. С. 28-36.

105. Манн Ю. В. Творчество Гоголя: смысл и форма. СПб., 2007. 743 с.

106. Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы»: от сюжета к мотиву. Новосибирск, 1996. 192 с.

107. Машинский С. И. Художественный мир Гоголя. М., 1979. 432 с.

108. Машинский С.И. «Мёртвые души» Н.В. Гоголя. М., 1978. 117 с.

109. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. М., 1994.135 с.

110. Мережковский Д. С. Гоголь и черт: исследование. М., 1906. 221 с.

111. Мережковский Д. С. Гоголь. Творчество, жизнь и религия. СПб., 1909. 231 с.

112. Мильдон В. И. Мир вещей у Гоголя//Декоративное искусство СССР. 1984. №4. С. 34-39.

113. Мильдон В. И. Эстетика Гоголя. М., 1998. 128 с.

114. Миронов Б. Н. Социальная история России: В 2 т. СПб., 2000.

115. Морозов В. Д. Очерки по истории русской критики второй половины 20-30-х гг. XIX в. Томск, 1979. 309 с.

116. Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский/Сост. и послесл. В. М. Толмачева. М., 1995. 607 с.

117. Набоков В.В. Лекции по русской литературе: Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. М., 1996. 438 с.

118. Н. В. Гоголь: История и современность: К 175-летию со дня рождения. М., 1985.496 с.

119. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000.

120. Ожегов С. И. Словарь русского языка/Под ред. И. Ю. Шведовой. М.,1991. 915 с.

121. Оленев М. Б. Фауна в наших фaмилияx//http://www.imena.org/fam anim.html.

122. О «Ревизоре»: сб. ст. Л., 1936. 174 с.

123. Очерки по истории русской журналистики и критики. Л.,1950. Т.1. 604 с.

124. Панарин А. Н. В. Гоголь как зеркало русского странствия по дорогам HCTopHH//http://www.moskvam.ru/2003/06/panarin.htm

125. Парамонов Б. М. Гоголь, убийца животных//Звезда. 2000. № 2. С. 213-217.

126. Пиксанов Н. К. Гоголь-драматург. Стенограмма публичной лекции. Л., 1952. 34 с.

127. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. Петрозаводск, 1996. 838 с.

128. Попова И. Л. Немая сцена у Пушкина и Гоголя («Борис Годунов» и «Ревизор»)//Известия академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1991. Т. 50. №5. С. 459-465.

129. Поэтика русской литературы: к 75-летию профессора Ю. В. Манна: сборник статей. М., 2006. 468 с.

130. Прозоров В. В. Власть и свобода журналистики. Учебное пособие. М., 2005.271 с.

131. Прозоров В. В. Власть современной журналистики, или СМИ наяву. Саратов, 2004. 237 с.

132. Прозоров В. В. Другая реальность. Саратов, 2005. 206 с.

133. Прозоров В. В. Лестница Гоголя, или Жизненный его подвиг//Саратовские епархиальные ведомости. 1995. № 1. С. 22-27.

134. Прозоров В. В. Мотивы в сюжете//Мотивы и сюжеты русской литературы: от Жуковского до Чехова: К 50-летию научно-педагогической деятельности Ф. 3. Кануновой/Отв. ред. А. С. Янушкевич. Томск, 1997. С. 8-12.

135. Прозоров В. В. Прыжок в окно (О пьесе Н.В. Гоголя «Женитьба»)//Литературная учеба. 1994. Кн. 5. С. 71-86.

136. Прозоров В. В. Семантика власти в русской традиции//Мипёо Eslavo. Revisto de cultura у estudios eslavos. Мадрид, 2004. №3. 153-158.

137. Прозоров В. В. «Ревизор» Гоголя, комедия в пяти действиях. Саратов, 1996. 80 с.

138. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. 186 с.

139. Пропп В. Я. Морфология сказки. М., 1969. 168 с.

140. Пропп В. Я. Природа комического у Гоголя. (Публикация В. И. Ереминой)//Рус. лит., №1, 1988. С. 27-43.

141. Ребер А. Большой толковый психологический словарь: В 2 т. М., 2000.

142. Руднев В. П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты.с1. М., 1997. 384 с.

143. Русская литературная критика. Учебное издание. Саратов, 1994. 191 с.

144. Русские классики и театр. JI.;M., 1947. 380 с.

145. Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. М., 1989. Т. 1. 672 с.

146. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. РАН. Институт русского языка/Под. общей ред. Н. Ю. Шведовой: В 2 т. М.,1998.

147. Рындзюнский П. Г. Городское гражданство в дореформенной России. М., 1958. 559 с.

148. Рыскин Е. О статье Н. В. Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году»//Русская литература. 1965. №1. С. 134 144.

149. Рюпина С. В. Мотивы власти в прозе Н.В. Гоголя//Автореф. дисс. канд. филол. наук. Саратов, 2005. 23 с.

150. Сборник материалов к изучению истории русской журналистики. Вып. 1/Под ред. Б. П. Козьмина. М., 1952. 368 с.

151. Свиясов Е. В. Гоголь и царская цензура//Русская литература. 1983. №2. С.147 150.

152. Силантьев И. В. Поэтика мотива. М., 2004. 294 с.

153. Синявский А.Д. В тени Гоголя//Синявский А. Д. Собр. соч.: В 2 т. М., 1992.

154. Скафтымов А. П. Поэтика художественного произведения. М., 2007. 535 с.

155. Славянское барокко. Историко-культурные проблемы эпохи. Л., 1979. 373 с.

156. Словарь литературоведческих терминов/Ред.-сост. Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М., 1974. 509 с.

157. Словарь современного русского литературного языка. Академия наук СССР Институт языкознания: В 17 т. M.;JL, 1951.

158. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук: В 4 т. СПб, 1847.

159. Смирнов А. С. «Мертвые души» Н. В. Гоголя и романтическая ирония//http://dll .botik.ru/az/lit/coll/litext5/11 smir.html

160. Смирнов И. П. Эволюция чудовищности//НЛО. 1993. № 3. С. 303 307.

161. Советский энциклопедический словарь. М., 1982. 1600 с.

162. Соколов Б. В. Гоголь. Энциклопедия. М., 2007. 734 с.

163. Соколов Б. В. Расшифрованный Гоголь. М., 2007. 350 с.

164. Софронова Л. А. Старинный украинский театр. М., 1996. 327 с.

165. Степанов Н. Л. Искусство Гоголя-драматурга. М., 1964. 248 с.

166. Сумерки богов/Сост. и общ. Ред. А. А. Яковлева. М., 1990. 396 с.

167. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М, 1996. 334 с.

168. Топоров В. Н. Вещь в антропоцентрической перспективе (Апология Плюшкина)//Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995. С. 7112.

169. Топоров В. Н. Пространство и текст//Текст: семантика и структура. М., 1979. С. 227-284.

170. Турбин В.Н. Герои Гоголя. М., 1983. 128 с.

171. Успенский Б. А. Поэтика композиции. СПб., 2000. 347 с.

172. Фелицына В. П., Прохоров Ю. Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь/Ин-т рус. яз. им. А. С. Пушкина; под ред. Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова. М., 1979. 296 с.

173. Фрейд 3. Я и Оно. М.;Харьков, 2001. 861 с.

174. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1978. 605 с.

175. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 1999. 398 с.

176. Храпченко М. Б. Творчество Гоголя. М., 1959. 620 с.

177. Художественное восприятие. Основные термины и понятия. Словарь-справочник/Ред. М.В. Строганов. Тверь, 1991. 90 с.

178. Цензура как социокультурный феномен: сб. статей. Саратов, 2007. 370 с.

179. Черепанова Р. С. Н. В. Гоголь как социальный философ//Вестник Челябинского ун-та. Сер.1. История. 2001. №1. С. 107—121.

180. Щербакова Г. И. Журнал О. И. Сенковского «Библиотека для чтения» (1834-1856 гг.) и формирование массовой журналистики в России. СПб, 2005. 226 с.

181. Щербакова Г. И. Споры о зарождении русской массовой журналистики. М., 2004. 240 с.

182. Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л., 1969. 503 с.

183. Эко У. Открытое произведение. Форма и неопределенность в современной поэтике. СПб., 2006. 412 с.

184. Эко У. Отсутствующая структура. Введение семиологию. СПб., 2004. 544 с.

185. Эпштейн М. Ирония стиля: демоническое в образе России у Гоголя//НЛО. 1996. № 19. С. 129-147.

186. Юнг К.-Г. Архетип и символ. М., 1991. 288 с.

187. Язык Н. В. ГоголяМ., 1991. 175 с.

188. Ямпольский М. Окно//НЛО. 1999. № 21. С. 34-59.

189. Янушкевич М. А. Эстетические основы и структурная типология комедийного жанра Аристофана и Гоголя//Мотивы и сюжеты русской литературы. От Жуковского до Чехова. Томск, 1997. С. 76-90.

190. Frazier Melissa. Space and Genre in Gogol's Arabeski// The Slavic and East European Journal, Vol. 43, No. 3 (Autumn, 1999), 452-470.

191. Golstein Vladimir. Landowners in Dead Souls: Or the Tale of How Gogol Blessed What He Wanted to Curse//The Slavic and East European Journal, Vol. 41, No. 2 (Summer, 1997), 243-257.

192. Leblanc Ronald D. Satisfying Khlestakov's Appetite: The Semiotics of Eating in The Inspector General//Slavic Review, Vol.47, No.3 (Autumn, 1988), 483-498.

193. Malik Madhu. Vertep and the Sacred/Profane Dichotomy in Gogol's Dikan'ka Stories//The Slavic and East European Journal, Vol. 34, No. 3 (Autumn, 1990), 332-347.

194. Moeller-Sally Stephen. Parallel Lives: Gogol's Biography and Mass Readership in Late Imperial Russia//Slavic Review, Vol. 54, No. 1 (Spring, 1995), 62-79.

195. Nesbet Anne. Coming Home to Homer: Gogol's Odyssey//The Slavic and East European Journal, Vol. 39, No. 3 (Autumn, 1995), 385-395.

196. Phelps William Lyon. Essays On Russian http://www.blackmask.c0m//n0velists

197. Strakhovsky Leonid I. The Historianism of Gogol//American Slavic and East European Review, Vol. 12, No. 3 (Oct., 1953), 360-370.

198. Tikos Laszlo. Gogol's Art: A Search for Identity. BATI PUBLISHERS,

199. Zeldin Jesse. A Revaluation of Gogol's "Selected Passages'V/Russian Review, Vol.27, No. 4 (Oct., 1968), 421-431.1. Источники:

200. Гоголь H. В. Поли. собр. соч.: В 23 т. М., 2003. Гоголь Н. В. Поли. собр. соч.: В 14 т. М., 1937-1952. Журнал «Библиотека для чтения». 1834-1836. Журнал «Московский наблюдатель». 1835-1836. Журнал «Телескоп». 1834-1836.

201. Журнал «Сын Отечества и Северный архив». 1834-1836. Газета «Молва». 1834-1836.1997.