Сознание и бытие героев Б.Л. Пастернака: на материале прозы писателя тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Орлова, Екатерина Анатольевна

• Орлова, Екатерина Анатольевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Орлова, Екатерина Анатольевна

Введение.

Глава 1. Концепт «судьба» в прозе Б. Пастернака.

§1. Понятие и структура концепта «судьба».

§2. Характер как судьба человека в ранней прозе Б.Пастернака.

§3. Законы построения судьбы в прозе Б.Пастернака

1915-1930-х гг.

3.1. «Апеллесова черта».

3.2. «История одной контроктавы».

3.3. «Письма из Тулы».

3.4 «Воздушные пути», «Был странный год», «Безлюбъе» и «Петербург»: судьба человека и история.

§4. Проза «жизни»: законы судьбы в процессе становления личности.

§5. Концепт «судьба» в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго».

Глава 2. Диалог сознания героев и мироустройства в прозе

Б.Пастернака.

§ 1. Проблема сознания в прозе Б. Пастернака.

1.1. Понятие и структура сознания.

1.2. Художественное своеобразие философской категории «объект» в прозе Б. Пастернака.

1.3. Особенности сознания в прозе Б. Пастернака 1910 — 1930-х гг.

1.4. Сознание героев романа Б. Пастернака «Доктор Живаго».

§ 2. Принципы мироустройства в прозе Б. Пастернака.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сознание и бытие героев Б.Л. Пастернака: на материале прозы писателя»

В наследии Б.Пастернака, наряду с поэзией, значительное место занимает и проза, которая во многом остается недостаточно изученной. Одна из основополагающих проблем, требующих специального рассмотрения, -выявление особенностей сознания героев прозаических текстов Б. Пастернака и основ их бытия.

До сих пор мало исследованными остаются законы человеческой судьбы в прозе Б. Пастернака, в то время как изучение данного вопроса открывает перспективы в понимании своеобразия сознания героев и связанных с этим принципов мироустройства в художественном пространстве писателя.

Пастернак, испытавший в юности большое влияние феноменологических идей Э. Гуссерля, а также сторонников марбургской философской школы неокантианства в лице П. Наторпа и Г. Когена, стремился отразить в своих творениях собственные философские, эстетические воззрения. При этом центральной в его произведениях остается проблема бытия человека.

Настоящее исследование призвано рассмотреть особенности сознания и бытия пастернаковских героев в их эволюции, что до сих пор не становилось предметом целостного анализа. В этом состоит актуальность нашего исследования. Определение принципов и механизмов судьбы выводит на решение онтологических, гносеологических проблем, которые особенно актуальны в пастернаковедении. До сих пор в работах исследователей творчества Б. Пастернака традиционным является подход к рассмотрению проблемы судьбы как соотношения категорий свободы/несвободы, сводящейся к определению жизни как свободного течения (см.: Ма11ас 1981, Лихачев 1988). В нашем исследовании мы попытаемся всесторонне рассмотреть механизмы человеческой судьбы на материале всей прозы Б. Пастернака в их связи с сознанием персонажей, что, в свою очередь, выстраивает определенную структуру мироустройства.

Пастернаковедение включает в себя сотни исследований, статей и монографий. Однако их преобладающее большинство касается анализа поэтического наследия Пастернака и романа «Доктор Живаго». Раннее же прозаическое творчество писателя до сих пор остается недостаточно изученным. Крупных работ, специально посвященных ему, немного. Важной для понимания эстетических взглядов молодого писателя является монография JI.JI. Горелик «Ранняя проза Пастернака: Миф о творении» (2000). В книге последовательно исследованы особенности воплощения в прозе 1910-х - нач. 1920-х гг. проблемы соотношения творца и действительности (ее пересоздание творческим сознанием; условия для творчества; слияние творца и реальности; отношения творца и толпы и т.д.). JI.JI. Горелик говорит о появляющемся в прозе данного периода мотиве единства. Кроме того, она пишет об образе как сумме номинативного значения слова и восприятий предмета, который, в свою очередь, представляет собой совокупность определенных признаков. Данная монография раскрывает значение ницшеанских образов и ведущих мотивов у раннего Пастернака.

Исследованию эволюции пастернаковской прозы посвящены труды С.А. Куликовой (1998) и A.A. Кретинина (1995). В работе С.А. Куликовой выявляются особенности выстраивания образной системы в прозе Пастернака: от отсутствия у персонажей индивидуальных черт (герои являются проводниками авторских идей) до появления сложных характеров. Исследовательница пишет о приеме «остранения» как особенности существования авторского сознания в текстах писателя.

В свою очередь A.A. Кретинин говорит о явлении жизни в романе как одухотворяющем начале, свободном течении. Также он раскрывает смысл случайных встреч и совпадений как проявления сложной организованности мира. Исследователь отмечает важность для Б. Пастернака идеи сознательной жертвы, необходимой для того, чтобы стать истинным художником.

В монографии Н.А. Фатеевой «Поэт и проза: Книга о Пастернаке» (2003) рассматривается связь стихотворного и прозаического творчества на уровне мотивов и образов. Н.А. Фатеева выявляет цикличное развитие творческой системы Пастернака.

Интересующий нас аспект в той или иной мере сказывается в трудах А. Юнггрен (1984), Ю.М. Кагана (1996), М. Окутюрье (1994). А. Юнггрен в книге «Juvenilia Б.Пастернака: 6 фрагментов о Реликвимини» говорит о появлении первого по хронологии героя-губки Реликвимини, выявляет этимологию его имени, указывает на ироническое отношение Пастернака к героям-носителям имен известных исторических личностей (Македонский, Гейне). Проводя параллели между «Апеллесовой чертой» и стихотворением «Марбург», исследовательница приходит к выводу о смысловом наполнении появляющегося образа подмостков как единстве иллюзии жизни и театра. «Рассуждение о «жизни на подмостках», считает она, - близко к теме «драмы в жизни» (Юнггрен 1984: 76). Кроме того, А. Юнггрен отмечает появившуюся у Б. Пастернака тенденцию к возвращению одних и тех же образов, повторению синтаксических конструкций уже в ранних произведениях. Исследовательница раскрывает смысл пастернаковского принципа смерти во имя воскрешения.

Глубокий анализ одного из первых законченных произведений писателя представлен в работе Ю.М. Кагана «Об «Апеллесовой черте» Б. Пастернака» (1996). Здесь ученый делает акцент на именах героев и их значении. Мишель Окутюрье в статье «Писать ногами. (Текст как поступок: о прозе Пастернака)» размышляет о соотношении действительности и искусства, творце и его предназначении. Он приходит к выводу, что судьба Живаго - «исполнение послания свыше» (Окутюрье 1994: 23), берущего свое начало еще в «Повести», где Спекторский считает самоотдачу - высшим назначением творческой личности. Об идее жизни как жертвы писала Т.Г. Горохова в статье «Религиозно-философская концепция и особенности поэтики романа «Доктор Живаго» (1993).

Эволюции образа героя-творца посвящены также труды Л.Флейшмана (1991), С.А. Куликовой (1996). JI. Флейшман в своей статье пишет о появившемся в прозе 1930-х гг. типе «лишнего человека» гамлетовского склада. Исследователь считал «Записки Патрика» провалом и только в «Докторе Живаго» Пастернак, по его мнению, вновь вернулся к глубинному рассмотрению вечных проблем. В свою очередь С.А. Куликова прослеживает эволюцию героя-творца от художника, восхищающегося миром, активного «делателя жизни», до человека, проводящего в жизнь предначертанное. Как полагает исследовательница, жизнь как жертва - основная идея творчества Пастернака. Юрий Живаго отказывается от «своеволия», и это делает его равным вселенной. С.А. Куликова настаивает на «страдательности» Юрия Живаго и считает, что его дар творчества ниспослан свыше.

Таким образом, одной из центральных в пастернаковедении является тема творца и творчества. Что же касается проблемы судьбы, то, в основном, она была рассмотрена в рамках романа «Доктор Живаго». В работах О.С. Чумак (2001, 2003), С.А. Куликовой и Л.Е. Герасимовой (2000), Ю. Щеглова (1998) утверждается идея о том, что судьба Живаго предопределена, она строится на основе религиозных принципов. При этом обилие случайных совпадений трактуется как подтверждение безграничного влияния силы судьбы: «. в своей совокупности они (совпадения. - Е.О.) ощущаются как проявление высокой организованности мира, в котором все события, образующие судьбы героев, предопределены, рассчитаны и скоординированы неким централизованным разумом, складываясь в архитектонический чертеж большой красоты и внушительности» (Щеглов 1998: 177). Ю. Щеглов пишет о тайне и чуде, которые являются спутниками случайных встреч и совпадений. Кроме того, пастернаковед указывает на такую особенность речи персонажей, как смешение различных стилей.

О.С. Чумак в своих работах пишет о том, что понятие жизни в творчестве Б.Л. Пастернака трактуется как связь всего живого на Земле и как воплощение самого существования. Исследовательница выделяет при этом различные виды жизненных схем.

С.А. Куликова в статье «Полидиструктивность романа «Доктор Живаго» делает акцент на том, что Живаго строит жизнь по законам искусства. В книге И.А. Сухановой «Структура текста романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» (2005) содержатся выводы о том, что текст в структурном отношении представляет собой круг, что является основой бессмертия. Понимание исследовательницей законов судьбы в произведении сводится к осознанию героями важности принятия ее такой, какой она дана.

О необходимости героев романа «Доктор Живаго» жить в рамках предложенных обстоятельств пишет Е.Б. Рашковский в работе «История и эсхатология в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго»: философский комментарий». Ученый рассматривает историю в романе как основу существования будущего, возможность передать потомкам духовный опыт. Он говорит о христианском миропонимании писателя. Для Пастернака преемственность - основа будущего. Когда же человек берет «на себя эсхатологические права, то есть права существа бесконечного, права последней инстанции, - такая м1рская эсхатология обречена обернуться психологическим и духовным крахом» (Рашковский 2000: 58). Таким образом, по мнению исследователя, Пастернак в романе выступает против взятия людьми на себя права быть «хозяевами» истории. Она стремится победить смерть, а следующее за кончиной воскресение связывается Пастернаком с восстановлением преемственности.

Фатальности судьбы противостоит свободное течение жизни. На особую роль случайностей в «Докторе Живаго» указывает И. Сухих. В своей работе «Живаго жизнь: стихи и стихии» он пишет о стремлении Юрия Андреевича прожить свою жизнь на фоне значительных исторических событий. «Гамлет - Живаго., отрицает мир исторический и в конце концов оказывается его жертвой. Но его искусство становится поэмой о счастье существования, благодарении жизни, апологией «творчества и чудотворства»

Сухих 2001: 234). И. Сухих отмечает, что Пастернак писал роман Божий, имея в виду особую одухотворенность произведения жизнью.

Ги де Маллак в книге «Boris Pasternak. His life and Art» (1981) говорит о жизни, в понимании писателя, как самобытной творческой силе, выражающей собой «огромность» мира. Исследовательница обращается к проблеме судьбы в «Докторе Живаго» и приходит к выводу о том, что у Пастернака происходит совмещение представлений о судьбе как слепой силе и объективном законе жизни.

Рассмотрению христианского мировоззрения Пастернака и христианской символики в его романе посвящены многие работы, но для нас наиболее значимыми являются труды Rowland F. Mary и Rowland Paul (1968), Т. Арутюняна (2001), Л. Флейшмана (1991), Д. Лихачева (1988) и др. Исследователи пишут о сгущенности христианской символики в романе, апокалиптических тенденциях, уравновешивающихся органикой мира; Живаго в пространстве романа приобретает черты Иисуса Христа.

Изучение творчества писателя невозможен без анализа его философских, эстетических взглядов. В пастернаковедении этому уделено особое внимание. Философские основы творчества Пастернака рассматривают в своих трудах Л. Флейшман (2003), Ги де Маллак (1981), О. Замерова (2007), И. Смирнов (1996), Л. Кацис (2000) и др. Исследователи обращают внимание на слияние в творчестве писателя идеи феноменологического, ницшеанского, экзистенциального и других философских направлений.

Сусанна Витт, исследуя понятие «мимикрии» применительно к «Доктору Живаго», указывает на существование в романе одной из важнейших установок феноменологии: переход внутреннего во внешнее. Л. Кацис в статье «Диалог: Юрий Живаго - Михаил Гордон и русско-еврейское неокантианство 1914 - 1915 гг. (О возможных источниках еврейских эпизодов «Доктора Живаго») пишет о влиянии на Пастернака философских идей марбургской школы в лице Германа Когена, а также раскрывает истоки понимания молодым писателем еврейского вопроса.

Важной для осмысления философских взглядов автора «Доктора Живаго» является работа Т.И. Меркуловой «Об «экзистенциальности» художественного восприятия Б. Пастернака». Исследовательница находит отражение феноменологических идей Э. Гуссерля в творчестве писателя, особо выделяя такие принципы, как одушевление пространства, «уподобление мира душевного и мира материального», принцип «земного единства человека и «здешней жизни» (Меркулова 1992: 9). При этом в художественном сознании лирического субъекта уравниваются душевная и материальная стороны жизни. Продолжением размышлений Т.И. Меркуловой стала диссертация O.A. Замеровой «Система экзистенциальных мотивов в лирике Б. Пастернака 1910-1920-х гг.», в которой исследовательница делает акцент на том, что в центре онтологической картины мира поэта находится Бог, и бытие построено по «Образу Божьему» (Замерова 2007: 7). Кроме того, она пишет о связности предметов друг с другом и их равнозначности, обосновывает цикличность сознания Пастернака.

Проблеме соотношения автора и героя в романе «Доктор Живаго» посвящены работы Ким Юн-Рана, Е.Пастернак и др. Так, Ким Юн-Ран в своей статье «Об особенностях организации повествования в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» (1997) анализирует речевые особенности. Исследователь указывает на наличие в произведении особого типа повествования, возникающего благодаря тому, что между высказываниями персонажей наблюдается взаимопроникновение, «стирание» или подвижность границ. Ким Юн-Ран пишет о частом слиянии позиции героя и автора, активном проникновении последнего в сознание персонажа. В речи героев «Доктора Живаго» могут совмещаться несколько точек зрения. Ким Юн-Ран выявляет наличие в романе большого количества рассуждений персонажей и как следствие - появление психологизма, а также заключает, что «в организации повествования в «Докторе Живаго» преобладает моноцентрическая лиричность» (Ким 1997: 30). Отчасти данную проблему рассматривает Е. Бондарчук в своем диссертационном исследовании «Автор и герой в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго»: субъектные и внесубъектные формы выражения авторского сознания» (2002). Она говорит о взаимопереходе размышлений одного персонажа к другому, что создает определенную связь между героями. О единстве на уровне системы персонажей, о сближении авторской и «персонажной» речи пишет И.В. Романова в статье «Существованья ткань сквозная: Идея и образ единства в творчестве Пастернака» (2003).

В свою очередь Д. Урнов в статье «Безумное превышение своих сил» (1990) замечает, что у Живаго отсутствуют переживания как таковые, есть только разговоры о них, отсюда - особая философская нагруженность диалогов.

Основы мироустройства в произведениях Б.Л. Пастернака необходимо искать в его отношении к категории памяти - так считают некоторые исследователи, в частности Е.Б. Пастернак. В работе «Память и забвение как основа «второй вселенной» в творческой философии Б.Пастернака» (1994) он пишет о том, что в представлении писателя существует 3 мира: внешний физический, индивидуальное сознание человека и объективный (духовные и интеллектуальные достижения человечества). Исследователь говорит о том, что любое произведение искусства начинается с натуры, а в искусство переносится воспринятое окружающее. Память, в свою очередь, становится основой бессмертия.

В книге «Boris Pasternak. Doctor Zhivago» (1989) исследовательница Angela Livingstone, рассматривая психологические особенности характеров в итоговом произведении писателя, акцентирует внимание на причастности героев ко вселенной, их единстве. Живаго - не характер в общепринятом смысле, доминантой его личности является стремление адекватно воспринять окружающее.

Таким образом, в пастернаковедении наблюдается общая тенденция к рассмотрению творчества Пастернака сквозь призму его философских, религиозных взглядов. Однако в литературоведении до сих пор нет специальных крупных работ, посвященных комплексному и всестороннему рассмотрению проблем человеческого бытия, судьбы и сознания в прозе Пастернака, что и стремится восполнить данная диссертация.

Объектом исследования в настоящей работе является система художественных образов Б. Пастернака в философско-мировоззренческом преломлении.

Предмет рассмотрения - специфика взаимосвязи между сознанием субъекта-персонажа, его судьбой и принципами мироустройства в прозе писателя.

Материалом диссертации стали прозаические произведения Б. Пастернака, его заметки, а также статьи.

Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы проанализировать основные характеристики бытия персонажей в связи с их сознанием и выстроить структуру мироустройства в прозе Б. Пастернака.

Поставленная цель подразумевает решение следующих задач:

1. Выявить специфику реализации законов судьбы в рамках художественной системы Пастернака-прозаика: проанализировать соотношение категорий свободы/несвободы, предопределенности/изменчивости; особенности отношений человека и судьбы, роли высших сил.

2. Рассмотреть своеобразие художественного преломления важнейшей для Пастернака категории «объект», охарактеризовать особенности его восприятия, потока переживаний персонажей.

3. Выявить характерные черты сознания действующих лиц, определить границы уровней сознания и воспринимаемого объекта.

4. Изучить особенности отношений между сознанием субъекта и мироустройством в прозе писателя, обозначить их уровневые границы; выявить диалогические связи и взаимоотношения в прозе писателя

5. Определить принципы мироустройства в пастернаковских произведениях; обосновать структурные параллели между сознанием человека, его судьбой, объектом и мировым пространством.

Теоретико-методологическую основу исследования составили труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, B.C. Выготского, Н. Гартмана, Б.А. Успенского, Л.Я. Гинзбург, М. Гаспарова и др. При рассмотрении концепта как такового мы опирались на работы Д.С. Лихачева, В.Н. Топорова, Ю.С. Степанова, Л.В. Миллер, М. Эпштейна, В.И. Карасика, С.Е. Никитиной и др. Анализируя проблему сознания и форм его художественного воплощения, мы привлекали труды Э. Гуссерля, С.Л. Рубинштейна, Л.Я. Гинзбург, В.В. Виноградова, Б.О. Кормана, Т.Л. Мотылевой. Понимание целостной картины мира Пастернака нам дали работы Л. Флейшмана, Е.Б. Пастернака, Л.Л. Горелик, Ги де Маллак и др. В своей диссертации мы использовали системно-концептуальный и феноменологический методы анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые системно и целостно осуществлено рассмотрение концепта «судьба», его структуры и эволюции в прозаических текстах Б. Пастернака. В настоящей работе впервые предпринят специальный анализ особенностей сознания субъекта в пастернаковской прозе; на основе полученных данных исследованы принципы мироустройства в творчестве писателя.

Понимание сущностных законов человеческого бытия в прозе Б. Пастернака обусловило построение систем художественных отношений «человек / Бог», «человек / человек» и др.

Теоретическая значимость нашей работы состоит в выстраивании и обосновании междисциплинарной методики исследования концепта «судьба» применительно к художественному произведению. Кроме того, мы предпринимаем попытку осуществить синтез принципов феноменологической философии и литературоведческого анализа в отношении такой важной категории как «сознание», что является перспективным для литературоведческих исследований. Наша методология анализа проблемы судьбы и сознания может быть применима при изучении данных категорий в творчестве других писателей.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в вузовских курсах, а также спецкурсах и спецсеминарах, посвященных истории русской литературы XX в. и творчеству Б. Пастернака в частности. Они могут быть включены в курс изучения художественной антропологии XX в.

Положения, выносимые на защиту:

1. Представление Б. Пастернака о судьбе человека на протяжении творчества эволюционирует. Герои ранних произведений, писателя обладают определенным предназначением, которое обязаны реализовать. В прозе 1915 - 1930-х гг. заданность судьбы трансформируется в многостороннюю и разветвленную систему поиска персонажем собственного пути. В романе «Доктор Живаго» отношения героев и их судеб строятся по принципу диалога.

2. Интенциональные объекты в прозе Б. Пастернака имеют трехуровневую структуру малой модели мира и выражают внутреннее «я» субъекта. В сознании персонажей наблюдается сближение объективного и субъективного миров, в результате чего появляются объекты-«открытия»: двери, окна, форточки. Пастернак постоянно возвращается к рассмотрению данных объектов на протяжении своего творчества, переосмысливая и расширяя их значение.

3. Формой существования сознания в прозе Пастернака является поток переживаний. Средства изображения внутренней жизни субъектов-персонажей находятся в прямой зависимости от типа сознания героя (открытое и закрытое). Поток сознания, существующий в ранних произведениях писателя, со временем заменяется внутренними монологами и «внешними» диалогами. Уровни сознания и объектов находятся в отношениях смысловой идентичности.

4. В прозе писателя особое значение имеют отношения диалога между уровнями мироустройства и сознания героев. В поздней прозе последнее приобретает черты односторонней, внешней направленности, следствием чего становится появление героев -отражающих поверхностей бытия.

5. Принципы мироустройства в прозе Б.Пастернака связаны с особенностями сознания персонажей, их изменениями на протяжении творчества писателя. Трехуровневая структура сознания выстраивается в соответствии с принципами всеединства и непрерывного наполнения идеями мирового пространства. Ведущими в пастернаковской прозе являются принципы взаимоперехода, единства, подобия и взаимодополнения, которые не только структурируют мироустройство в прозе писателя, но также определяют особенности его бытия. Структурно объект, сознание субъекта, его судьба и мировое пространство связаны отношениями взаимной проекции.

Апробация работы. Материалы и результаты диссертационного исследования были представлены на международных конференциях «Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах» (Волгоград, 2006), «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007), «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (Волгоград, 2007), всероссийской конференции «Философия или новое интегративное знание» (Ярославль, 2008), ежегодной региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2006, 2007). Основные положения диссертации нашли отражение в работах, опубликованных в Волгограде и Астрахани.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 224 наименования. Объем диссертации 199 с.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Орлова, Екатерина Анатольевна

Заключение

В настоящей диссертационной работе выявлены отношения взаимозависимости между сознанием человека и его бытием, а также обоснована структурная идентичность сознания субъекта, воспринимаемого им объекта и мироустройства в художественной системе Пастернака.

Одним из составляющих человеческого бытия является судьба. В диссертации проанализированы особенности реализации данного концепта в его эволюции - от ранних произведений писателя до романа «Доктор Живаго».

В первых прозаических опытах ведущим принципом «построения» судеб героев является необходимость реализовать свое творческое предназначение. Подобная предопределенность создает ряд особенностей в понимании судьбы Б. Пастернаком. Расплатой за дар творения становится появление в жизни героев драмы, трагедии (разрыв с любимым человеком, мотив несостоявшейся свадьбы, потеря своего «я» и др.). Одновременно трагедия побуждает к творчеству, берущему начало в окружающем мире и на него же направленному. Предопределенность не имеет в данном контексте отрицательного значения. Заданность судьбы является своего рода опорой, стержнем, гарантом стабильности отношений человека и мира. Предопределенность связывает человека с Богом, обозначает перспективу развития личности и действительности.

В прозе 1915 - 1930-х гг. доминантой в понимании Б. Пастернаком судьбы становится поиск человеком своего предназначения. Данная проблема трансформируется в проблему его истинности, способности и силы человека вынести данное ему свыше. Персонажи выбирают между истинным даром и вымышленным, между правдой и ложью. Вот почему герои часто вступают в отношения игры не только с судьбой, но и с другими действующими лицами. Пытаясь найти верный путь, персонажи часто оказываются в душевном тупике, становятся изгоями общества.

В произведениях, ведущей темой которых является отражение процесса становления личности, можно систематизировать законы судьбы. Персонажей Пастернака роднят подчиненность обстоятельствам в раннем детстве, сиротство, тонкое восприятие действительности, буквальная душевная оголенность, которая ведет к жизненным трагедиям. Каждое произведение середины 1910-х - 1930-х гг. отображает структурные элементы концепта «судьба»: опасность игры с ней («Апеллесова черта», «Воздушные пути»), проблему ее «хозяина», свободы/несвободы человека («Повесть»), предопределенности, предназначенности («История одной контроктавы», «Петербург»), проблему выбора («Безлюбье»), поиска себя («Охранная грамота», «Люди и положения») и др.

Иногда эти элементы становятся формообразующим принципом произведения. Так, «Повесть» построена на мотиве случайных встреч и совпадений; синтаксический анализ «Безлюбья» выявляет авторские приоритеты в определении характера соотношения возможности и действительности. В целом же ранняя проза представляет собой своеобразную «подготовку» к «Доктору Живаго», в котором механизмы судьбы образуют выверенную систему.

Центральной категорией в произведениях Б.Пастернака является характер, выстраивающий судьбу человека. На протяжении творчества писателя характеры героев становятся все более явными, законы построения их судеб приобретают логически выверенную картину. Ключевой персонаж Пастернака — личность, нередко подчиняющаяся силе судьбы, но способная дать ей достойный ответ, идущая на компромисс. В художественном мире писателя у героев всегда есть выбор, альтернатива, но со временем в произведениях все настойчивей проявляется сомнение в необходимости существования выбора. Герой Пастернака - это искатель-созерцатель, вот почему он непрерывно внутренне развивается.

В романе «Доктор Живаго» судьбы героев выстраиваются на основе узловых ситуаций: сиротство, важная встреча, отсутствие/наличие воли у персонажа. Судьбы героинь основываются на принципе «доминирующей черты» (у Тони - материнство, у Лары - «всепонимание»). Схематичное изображение судеб центральных персонажей можно представить в виде петли, которая становится символом жертвенности их жизней.

Каждый из героев имеет свое предназначение и выстраивает жизнь таким образом, чтобы реализовать данное предназначение максимально полно. При этом герои предпринимают попытки противостоять судьбе, своей «заданности».

Судьбы героев связаны, находят продолжение друг в друге, что подтверждает многократно повторяющийся мотив случайных встреч и совпадений. Однако в то же время герои разобщены. Подобная отстраненность персонажей является показателем рождения своеобразного потерянного поколения, живущего в вакууме.

В романе «Доктор Живаго» при помощи различных приемов (случайностей, знаков, предчувствий героев) создается атмосфера гнетущей предопределенности. Несмотря на это, в произведении существует гармоничное сочетание активных действий персонажей, направленных на то, чтобы свободно выстроить свою жизнь, и подчинение обстоятельствам, неведомой высшей силе.

Сознание является неотъемлемой частью бытия человека. В прозе Б. Пастернака особое значение приобретает категория «объект», который является совокупностью бесконечного числа восприятий. Сознание персонажей постоянно возвращается к одним и тем же предметам, что наполняет их особым смыслом. Происходит своеобразная диффузия на уровне неопределенности, и объект оказывается способным перенять от другого часть свойств и характеристик; в итоге, четкая граница объективного и субъективного наполнения объекта постепенно размывается.

Связываясь в цепочки наглядно-ассоциативных представлений, предметы приобретают бесконечную смысловую глубину. Так, улица, город, вокзал, небо — наиболее важные для Пастернака объекты - представляют собой образования с крайне размытыми границами. Пропущенные через сознание субъекта, ставшие апперцептивными, объекты расширяют свое внутреннее содержание и вновь воспринимаются.

Определенные предметы в творчестве Пастернака становятся своеобразными воротами в другие миры и реальности. Помимо «явных» объектов, относимых к соприкасающимся мирам (форточка, дверь, окно), существуют далекие, на первый взгляд, от «двоемирия» предметы (например, памятник). Для Пастернака свойственно постоянное обращение и «доосмысливание» или переосмысление многих явлений в своем творчестве. К их числу относятся такие объекты, как метель, во всех ее разновидностях, небо, природа (как отражение вечности, космоса), комната и окно, улица, город и др. Образ открытой двери, окна между пространствами в едином тексте писателя свидетельствует об отсутствии какой-либо границы между чем- или кем-либо.

При анализе особенностей сознания в прозе Пастернака мы используем термин «поток переживаний». В раннем творчестве возможно наблюдать элементы потока сознания, но его не всегда можно отнести к конкретному персонажу. В разные моменты повествования субъектом становится не только герой, но и повествователь. Восприятие окружающего мира и его предметов часто относится к неопределенному субъекту. В более поздней прозе поток сознания постепенно исчезает, на его место приходит внутренний монолог, который со временем сводится к минимуму; его заменяет диалог.

Сознание субъекта в ранней прозе Пастернака обладает бесконечным множеством соединяющихся линий-отношений. «Я» сознания подвижно, оно непрерывно наполняется новыми содержаниями. Сознание субъекта-персонажа тесно соприкасается с сознанием другого персонажа и переживает его как неотъемлемую часть предметного мира.

В рамках нашего исследования мы рассмотрели особенности диалога в прозе Пастернака не как сущность сознания, но как форму его существования и реализации. Пастернак в ранней прозе не уделяет большого внимания диалогам. Персонажи практически не разговаривают, их мысли передаются речью затекстового субъекта. Он проникает в сознание героев и приближает читателя к его пониманию. Их сознание соединяется с окружающим миром, открывается ему, вплетает в себя предметы, вещи, других людей.

В прозе 1915 - 1930-х гг. появляются отношения диалогичности, о которых писал М.М. Бахтин. Диалоги персонажей, поток их переживаний часто включают в себя речь затекстового субъекта, так что граница между ними постепенно стирается.

Диалог, в котором представлен непосредственный ход мыслей субъекта, нередко становится неискренним: за сказанными словами скрывается другой смысл. Таким образом, возникает своеобразный ложный диалог, который не позволяет приблизиться к «я» сознания персонажа.

В нашей работе условно выделяются «открытые» и «закрытые» сознания. В зависимости от причастности персонажа к тому или иному виду выстраивается структура диалога в произведении. Например, сознание Кнауера («История одной контроктавы») остается замкнутым до последнего момента. Оно воспринимает только то, что касается музыки.

Наблюдаемое в прозе данного периода разнообразие форм передачи работы сознания субъекта обусловлено решением конкретных задач. Поток переживаний, переданный способом от первого лица, позволяет проникнуть в непосредственное сознание субъекта произведения, в то время как переданное рассказчиком содержание сознания приобретает черты самого затекстового субъекта. Совмещение нескольких способов передачи внутренней жизни героя является для Пастернака наиболее адекватным в том случае, когда требуется изображение особенностей становящегося сознания.

Еще одной важной особенностью внутренней жизни персонажей пастернаковской прозы является ее пересечение с внешней, что создает живой диалог между ними. Окружающий мир не просто существует объективно, воспринимается субъективно, но он буквально врывается в сознание героев, становясь его своеобразным вкраплением, первичным впечатлением. Поток переживаний Гейне, едущего в Феррару, прерывается картиной природы за окном. Многоголосьем, вплетением в разговор двух или нескольких персонажей отмечен диалог Гейне и Камиллы («Апеллесова черта»), споры взрослых накануне переезда Патрика в дом к Громеко («Записки Патрика») и т.д.

Одним из важнейших свойств сознания героев романа «Доктор Живаго» является их обращенность вовне. Персонажи пытаются понять действительность, но она чужда им. Герои стремятся выплеснуть наружу все, что они приняли извне. Потому в романе так много диалогов, и в основном им свойственен эмоциональный надрыв, надлом. Именно в диалогах персонажи подводят своеобразные жизненные итоги. Таковы монологи-исповеди Стрельникова накануне самоубийства, Лары - во время прощания у гроба Живаго, Юрия Андреевича - в последнем разговоре с Дудоровым и Гордоном. Герои стремятся передать свое последнее слово другому человеку, при этом вовсе не обязательно, чтобы собеседник слышал и слушал.

Персонажи не только ведут скрытый диалог друг с другом, но, прежде всего, они разговаривают с собой на протяжении произведения, находя отзвуки в сознании других. Диалоги в романе становятся узловыми моментами не только сюжетной линии повествования, но и потока переживаний героев на протяжении «Доктора Живаго». Передающие самое сокровенное, приближенное к «я», диалоги обозначают этапы становления личности.

Сознание героев освещает действительность впереди себя. Стремление выговориться во что бы то ни стало приводит к тому, что герои остаются неспособны понять самих себя, что, в свою очередь, создает пространство перекрещивающихся сознаний, проникающих друг в друга, но не знающих своего «я».

Персонажи близки друг другу не только физическим столкновением, столь частым в романе. Встречи становятся одним из моментов, в которые происходит обмен определенной «информацией» между героями, их идеями. Так, каждый персонаж приобретает частичку другого.

Сознание субъекта находится в определенных отношениях с его бытием, создает прочные связи человека с действительностью. Однако в то же время сознание в произведениях Б.Пастернака играет роль выстраивающего мир принципа. В феноменологии существует понятие интенционального объекта, к которому можно отнести в целом порожденный сознанием героев внешний мир в пастернаковской прозе. Характерное для ранней прозы «открытое» сознание, в которое стремится заглянуть затекстовый субъект, имеет буквальное отображение во внешнем, объективном мире. Замкнутое сознание порождает «осколочную» действительность. Ведущим принципом мироустройства ранней прозы становится стремление объединить отдельные элементы, создать единый мир. Но, в конечном итоге, цельного мира так и не возникает. Существует множество реальностей, которые соединяет, «прошивает» собой субъект-персонаж. На данном этапе взаимопроникновение элементов внешнего и внутреннего миров дополняет и расширяет содержание субъекта и объекта; формирует готовность к диалогу, но не сам диалог.

В прозе середины 1910 - 1930-х гг. наблюдается изменение угла зрения персонажа-созерцателя. Стремление проникнуть внутрь себя, понять свой внутренний мир создает определенные отношения персонажа с окружающим. Субъект оказывается включенным в действительность.

Крайняя степень связанности внешнего и внутреннего миров, буквальное продолжение одного в другом создает их единство. Пространство лишается расколотости. Замкнутые сознания образуют своеобразную полифонию восприятий. Мир в произведениях данного периода представляет собой окружность, на орбите которой располагаются сознания героев-созерцателей, направленные друг на друга.

Изолированные сознания стремятся заглянуть в себя, потому они несколько отгораживаются от мира или же используют его как средство самопознания. В пастернаковской прозе появляются своеобразные персонажи-отражающие поверхности бытия. Они воспринимают действительность и трансформируют ее вовне, пропустив через свое сознание. Подобный процесс двустороннего взаимодействия порождает у Спекторского желание творить. Ведущим принципом мироустройства прозы данного периода становится принцип бесконечной взаимодополняемости сознания и действительности, субъекта и целой вселенной.

В «Докторе Живаго» меняется расположение героев относительно пространства. Важнейшим принципом мироустройства становится направленность сознания персонажей вовне, выявленная нами в предшествующих произведениях. Герои, стремящиеся понять окружающее, вписываются в него, и находятся не на периферии, а внутри пространства.

Стремление передать сокровенное в диалогах создает «двери» в сознаниях героев, ориентированных на окружающее. Через эти «двери» происходит наполнение мирового пространства, его непрерывное обновление и единение героев. Вот почему в романе одним из важнейших становится мотив случайных встреч и совпадений. При этом утверждается такая характеристика персонажей, как цикличность их развития.

Таким образом, мироустройство романа «Доктор Живаго» представляет собой сферическое образование, в пространство которого вписаны персонажи-субъекты. Между ними протянуты нити, связывающие их по закону необходимого взаимодействия. При этом цикличность в сознаниях героев порождает бесконечность развития мироустройства.

В настоящей диссертационной работе предпринята попытка обоснования и построения трехуровневой структуры сознания героев пастернаковской прозы, в которой выделяются уровень восприятия, переживания и ядро сознания, его «я». Слои сознания персонажей организуют уровни мирового пространства. Подобная структурная идентичность выявляет четкую зависимость сознания и мироустройства в прозе Пастернака.

В зависимости от уровней сознания в мироустройстве выделяются уровни непрерывного наполнения и мировых идей. Ядром мироустройства в прозе становится Бог. Человек и Бог для Пастернака направлены друг к другу, близки. Крепкие связи, взаимопереходы проявляются на всех уровнях мироустройства и сознания.

Принципы единства, взаимоперехода, подобия и взаимозависимости не только выстраивают мироустройство в прозе Пастернака, но еще и определяют жизненные механизмы судьбы, ее «владельца». Неокончательность решений, непредзаданность судьбы расширяют диалог между сознанием героев и мироустройством. Следствием подобных отношений является отсутствие как такового «хозяина» судьбы, вершины мироустройства.

Сделанные нами выводы открывают перспективы дальнейшего рассмотрения особенностей диалогичных отношений, которые выявляются на всех уровнях произведений Б. Пастернака. Также в нашей работе намечены основные направления изучения концепта «судьба» в пастернаковской прозе, которые, несомненно, могут стать предметом отдельного рассмотрения. Кроме того, проблема человеческого бытия в художественном произведении многосторонняя и не ограничивается настоящим исследованием. Так, на наш взгляд, более детального анализа требует проблема познания в прозе Б. Пастернака, что, возможно, найдет продолжение в будущем пастернаковедении.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Орлова, Екатерина Анатольевна, 2008 год

1. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений. В 5-ти т. Т.З. Доктор Живаго: Роман / Б.Л. Пастернак. М.: Художественная литература, 1990. - 734 с.

2. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений. В 5-ти т. Т.4. Повести; Статьи; Очерки. / Б.Л. Пастернак. М.: Художественная литература, 1991.-910 с.

3. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений. В 5-ти т. Т.5. Письма / Б.Л. Пастернак. М.: Художественная литература, 1992. - 703 с.

4. Исследовательская литература, посвященная творчеству Б.Л.1. Пастернака

5. Абашев, В.В. «Люверс родилась и выросла в Перми.»: (Место и текст в повести Бориса Пастернака) / В.В. Абашев // Геопанорама русской культуры: Провинции и ее локальные тексты. М.: Яз. славян, к-ры, 2004.-С. 561 -591.

6. Анисова, А.Н. А. Фет и Б. Пастернак: Особенности художественного пространства / А.Н. Анисова // Традиции в контексте русской культуры: Сб. ст. и материалов / Ред.- сост. A.B. Чернов. Череповец: Изд-во Череповецкого гос. пед. ун-та, 1995. - С. 120 - 125.

7. Анисова, А.Н. Заметки об образном строе лирики Бориса Пастернака / А.Н. Анисова // Филологические записки. Воронеж, 1995. - Вып. 4. -С. 217 -223.

8. Арутюнян, Т.В. Особенности христианского миропонимания Б.Пастернака в оценке литературной науки / Т.В. Арутюнян. Ереван: Изд-во Ереванского университета, 2001. - 47 с.

9. Архангельский, А. Охранная грамота детства / А. Архангельский // Пастернак Б.Л. Детство Люверс: Повести и очерк / предисл. А.Архангельского; коммент. Е.В. Пастернак и Е.Б. Пастернака. М.: Детская литература, 1991.-С.5-14.

10. Ю.Баевский, B.C. Последняя книга Б. Пастернака: О динамике отношения «автор-текст» / B.C. Баевский // Автор и текст. СПб., 1996. - Вып. 2. -С. 445 - 459.

11. Баевский, B.C. Формы выражения авторского сознания в поэзии Верлена и Пастернака / B.C. Баевский, Э.М. Береговская // Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. науч. работ / отв. ред. Б.О. Корман. -Устинов: УдГУ, 1985. С. 134 - 139.

12. Барлас, В. О Пастернаке / Публ. Е.Я. Барлас // Нева. Л., 1987. - № 8. -С. 188 - 195.

13. З.Беляев, Г. Черты мифопоэтического сознания в творчестве Пастернака / Г. Беляев // Искусство советского времени: В поисках нового понимания. М., 1993. - С. 104 - 130.

14. Бондарчук, Е.М. Автор и герой в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» Электронный ресурс.: своеобразие субъектных ивнесубъектных форм выражения авторского сознания: дисс. . канд. филол.наук: 10.01.01 /Е.М. Бондарчук. Самара, 2002. - 285 с.

15. Борисов, В.М. Имя в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» / В.М. Борисов // Пастернаковские чтения. Вып. I. «Быть знаменитым некрасиво.». РАН Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького. М.: «Наследие», 1992. - С.101 - 109.

16. Буров, С. «Повесть о двух городах» Ч. Диккенса в «Докторе Живаго» Б. Пастернака / С. Буров // Рус. лит. СПб., 2004. - № 2. - С. 90-134

17. Вейдле, Владимир. Пастернак и модернизм / Владимир Вейдле // Литературная учеба. Кн. Первая. Январь-февраль. - 1990. - С. 156 -163.

18. Вечорек, А. Литературные традиции в прозе Б. Пастернака 20-30-х гг / А. Вечорек // Идейно-художественное многообразие советской литературы 60-80-х годов. М., 1991. - С. 48 - 54.

19. Витт Сусанна. Мимикрия в романе ДОКТОР ЖИВАГО / Сусанна Витт // В кругу Живаго. Пастернаковский сборник / Ed. by Lazar Fleishman. -Stanford, 2000.-С. 87- 120.

20. Власов, A.C. «Стихотворения Юрия Живаго»: Значение поэтического цикла в общем контексте романа Б.Л.Пастернака / A.C. Власов // Литература в школе. М., 2001. - № 8. - С. 2-8.

21. Вознесенский Андрей. Свеча и метель / Андрей Вознесенский // С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Б. Пастернака / сост. Л.В. Бахнов и др. М.: Советский писатель, 1990. - С. 226 - 230.

22. Гаспаров, Б. Быт как категория поэтики Пастернака: ( К интерпретации стихотворения «Зеркало») / Б. Гаспаров // Темы и вариации Themes and variations: Сб. ст. и материалов к 50-летию Лазаря Флейшмана. -Stanford, 1994. - С. 56-69

23. Гаспаров, Б.М. Временной контрапункт как формообразующий принцип романа Пастернака «Доктор Живаго» / Б.М. Гаспаров // Дружба народов. 1990. - № 3. - С. 223 - 242.

24. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки рус. лит. XX в. / Б.М. Гаспаров. М.: Вост. лит. - 1994. - 304 с.

25. Голубков, М.М. Русский роман XX века / М.М. Голубков // Русская духовная культура. М., 1995. - С. 141 - 175.

26. Горелик, Л.Л. Немецкие культурные и мифологические влияния в «Истории одной контроктавы» Пастернака / Л.Л Горелик // Изв. АН. Сер. лит. и яз. М., 1999. - Т. 58. - № 5/6. - С. 34 - 43.

27. Горелик, Л.Л. Ранняя проза Пастернака: Миф о творении / Л.Л. Горелик. Смоленск: Смол. гос. пед. ун-т., 2000. - 172 с.

28. Горелик, Л.Л. Тема пространства в стихотворении Б.Пастернака «Гамлет» / Л.Л. Горелик // Современные методы анализа художественного произведения: Материалы науч. семинара / сост. Т.Е. Автухович. Смоленск: Универсум, 2002. - С. 177-190.

29. Гудов, В. Принцип «растворения» как формообразующее начало в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» / В. Гудов, Т. Мартюшева // XX век. Литература. Стиль. Екатеринбург, 1996. - Вып. 2. - С. 108115.

30. Дубровина, И.М. С верой в мировую гармонию: образная система романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» / И.М. Дубровина // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1996. - № 1. - С. 95 - 103.

31. Жолковский, A.K. Ранний Пастернак: Актеон или Геракл?: к структуре одной контрмифемы / А.К. Жолковский // Литературное обозрение. -1991.-№ 11.-С. 87-90.

32. Ибатуллина, Г.М. Софиологические контексты Достоевского в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго» / Г.М. Ибатуллина // Изучение наследия Ф.М. Достоевского в вузе и школе. Стерлитамак, 2002. - С. 25 - 35.

33. Иблер, Р. Марбург и его значение в творчестве Бориса Пастернака / Р. Иблер // Вестн. Лит. ин-та им. А.М.Горького. М., 2001. Спец. вып. -С. 28 -35.

34. Иванов, Вяч. Be. Заметки к истолкованию пастернаковских текстов / Вяч. Вс. Иванов // Темы и вариации Themes and variations : Сб. ст. и материалов к 50-летию Лазаря Флейшмана. - Stanford, 1994. - С. 9 - 19.

35. Иванова, Н. Искупление / Н. Иванова // С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Б. Пастернака / сост. Л.В. Бахнов. М.: Советский писатель, 1990. - С. 190 - 214.

36. Иванова, Н. Пастернак и другие / Н. Иванова. М.: Эксмо, 2003. - 607 с.

37. Каган, Ю.М. Об «Апеллесовой черте» Бориса Пастернака. Попытка постижения / Ю.М. Каган // Литературное обозрение. 1996. - №4. -С.43 - 50.

38. Казмирчук, О.Ю. Интерпретация архетипа природного круга в творчестве символистов и в ранней лирике Б.Л. Пастернака / О.Ю. Казмирчук // Парадигмы: Сб. ст. молодых филологов / отв. ред. Ю.В. Доманский. Тверь: ТвГУ, 2003. - С. 126 - 133.

39. Ким, Юн-Ран. «Вода» в романе «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака / Юн-Ран Ким // Русистика сегодня. М. 1998. - № 1/2. - С. 202 - 208.

40. Ким, Юн-Ран. Диалоги героев в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго» / Юн-Ран Ким // Филологические записки. Воронеж, 1997. - Вып. 8. -С. 65 - 72.

41. Ким, Юн-Ран. «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака как «текст в тексте» / Юн-Ран Ким // Филология: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 4. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1999. - С. 169 - 178.

42. Ким, Юн-Ран. Об особенностях организации повествования в романе «Доктор Живаго» / Юн-Ран Ким // Вестник Московского университета. Сер 9. Филология. - №3. - 1997. - С. 20 - 31.

43. Ким, Юн-Ран. Своеобразие сюжета и композиции в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01/Юн-Ран Ким/МГУ им. М.В.Ломоносова. М., 1997.- 19 с.

44. Кириллова, И. Типы выражения философии природы в лирике: (На примере творчества поздней Ахматовой и позднего Пастернака) / И. Кириллова // Русская литература XX века: итоги столетия. СПб., 2001. -С. 125 - 130.

45. Колобаева, Л. От временного к вечному. Феноменологический роман в русской литературе XX века / Л. Колобаева // Вопросы литературы.1998.-№3.-С. 140- 148.

46. Колобаева, Л.А. «Живая жизнь» в образной структуре романа «Доктор Живаго» Б. Пастернака / Л.А. Колобаева // Рус. словесность. М.,1999.-№3.-С. 9-15.

47. Кондратьева, И.Ю. Категория времени в творческом сознании Б.Л. Пастернака / И.Ю. Кондратьева // Россия и регион: политические, правовые, экономические и гуманитарные проблемы. Астрахань, 2003.-С. 119- 121.

48. Кондратьева, И.Ю. Художественное время и пространство в романе в стихах «Спекторский» Б.Л.Пастернака / И.Ю. Кондратьева // Гуманит. исслед. = Humanitaria studia. Астрахань, 2002. - № 4. - С. 64 - 70.

49. Кретинин, А.А. Роман «Доктор Живаго» в контексте прозы Б.Пастернака: автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / А.А. Кретинин. Воронеж: Воронежский государственный ун-т, 1995. - 20 с.

50. Кретинин, А.А. «Художник» и «жизнь» в прозе Б. Пастернака / А.А. Кретинин // Филологические записки. Воронеж. 1997. - Вып. 8. - С. 72 -82.

51. Куликова, С.А. Интертекстуальность героя в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго» / С.А. Куликова // Филологические этюды. -Саратов, 1998. Вып. 1. - С. 123 - 130.

52. Куликова, С.А. Соотношение лирического и эпического начал в романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго» / С.А. Куликова // Язык, познание, культура на современном этапе развития общества. Саратов, 2001. -С. 204 - 209.

53. Куликова, С.А. Реликвимини Живульт - Живаго. Логика развития одной художественной идеи / С.А. Куликова // Филология: науч. сб., посвящ. памяти А.М. Богомолова. - Саратов: изд-во Саратовского унта, 1996.-С. 79-87.

54. Куликова, С.А. Тип героя в прозе Пастернака: Дисс.канд. филол. наук: 10.01.01 / С. А. Куликова. Саратов: Саратовский государственный ун-т им. Н.Г. Чернышевского, 1998. - 239 с.

55. Куликова, С.А. Полидиструктивность романа «Доктор Живаго» / С.А. Куликова, JT.E. Герасимова // В кругу Живаго. Пастернаковский сборник. Edited by Lazar Fleishman. Stanford, 2000. - С. 123 - 154.

56. Лавров, A.B. Еще раз о Веденяпине в «Докторе Живаго» / A.B. Лавров // Пастернаковские чтения. Вып. I. «Быть знаменитым некрасиво.» РАН Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького. М.: «Наследие»,1992. -С.92- 100.

57. Лавров, A.B. «Судьбы скрещенья»: Теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго» / A.B. Лавров // Новое литературное обозрение.1993.-№2.-С. 241 -255.

58. Лазебник, Ю.С. Поэтика раннего Пастернака: эгоцентризм / Ю.С. Лазебник // Литературный текст: проблемы и методы исследования / отв. ред. И.В. Фоменко.- Тверь: ТГУ, 1995. С. 92 - 94.

59. Лекманов, O.A. Этюд Блока, картина Пастернака: (О функции одной цитаты в романе «Доктор Живаго») / O.A. Лекманов // Изв. Акад. наук. Сер. лит. и яз. М. 2000. - Т. 59. - № 3. - С. 67 - 70.

60. Лихачев, Д.С. Размышления над романом Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» / Д.С. Лихачев // Новый мир. 1988. - № 1. - С. 5 - 10.

61. Лотман, Ю.М. Стихотворения раннего Пастернака: Некоторые вопросы структурного изучения текста / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПб., 1996. - С. 688 - 717.

62. Мазурова, H.A. Образная система цикла «Стихи Юрия Живаго» Б. Пастернака / H.A. Мазурова, Д.А. Краснов // Культура и текст: Миф и мифопоэтика. СПб., 2004. - С. 56 - 60.

63. Маркович, В.М. Автор и герой в романах Лермонтова и Пастернака: («Герой нашего времени» «Доктор Живаго») / В.М. Маркович // Автор и текст. - СПб., 1996. - Вып. 2. - С. 151 - 178.

64. Масленникова, З.А. Борис Пастернак / З.А. Масленникова. М.: Захаров, 2001. - 335 с.

65. Маслова, А. Трактат П.Д. Успенского "Tertium Organum" в художественном сознании Б. Пастернака / А. Маслова // Русская культура в текстах, образах, знаках 1913 года. Киров, 2003. - Вып. 3. -С. 104- 108.

66. Маслова, А.Г. Подмостки в системе художественного пространства повести Б. Пастернака «Апеллесова черта» / А.Г. Маслова // Вестн. Вят. гос. пед. ун-та. Киров, 2002. - № 7. - С. 50 - 53.

67. Меркулова, Т.И. Об «экзистенциальности» художественного восприятия Б.Пастернака / Т.И. Меркулова // Филол. науки. 1992. - № 2.-С. 3- 11.

68. Молчанова, Н.С. Персонажные монологи и их лексическая структура : (На материале романа Б. Пастернака «Доктор Живаго») / Н.С.

69. Намеренный риск. Выступления Б.Л. Пастернака на дискуссии о формализме в 1936 г. // Литературное обозрение. 1990. -№3.-С. 8694.

70. Николаенко, В.В. Рецензия. // Новое лит. обозрение. М., 1995. - № 16. - С. 384 - 385. Рец. на кн.: Faryno J. Белая медведица, ольха, мотовилиха и хромой из господ: Археопоэтика «Детства Люверс» Бориса Пастернака. - Stockholm, 1993.

71. Окутюрье, М. Пол и «пошлость». Тема пола у Пастернака / М. Окутюрье // Пастернаковские чтения. Вып. 2. - М.: Наследие, 1998. -С. 71-81.

72. Павловец, М.Г. Становление художественной системы Б.Л.Пастернака и творчество P.M. Рильке : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.Г. Павловец. М.: Моск. пед. гос. ун-т., 1997. - 17 с.

73. Пастернак, Б. «Вторжение воли в судьбу.» письма Б.Л. Пастернака в связи с «Доктором Живаго» / Б. Пастернак // Русская речь. 1990. - № 1.-С. 3-16.

74. Пастернак, Б.JI. О предмете и методе психологии (предисловие С.Г. Геллерштейна) / Б.Л. Пастернак // Вопросы философии. 1988. - №8. -С. 96- 107.

75. Пастернак Е. Эпос и лирика в романе «Доктор Живаго» / Е. Пастернак // Themes and Variations. In honor of Lazar Fleishman. Stanford, 1994. Stanford Slavic Studies. Vol.8. Темы и вариации. Сб. ст. и материалов к 50-летию Л. Флейшмана. - С. 93-101.

76. Пастернак, Е.Б. Борис Пастернак: Биография / Е.Б. Пастернак. М: Цитадель, 1997. - 728 с.

77. Пастернак, Е.Б. Христианские мотивы в творчестве Бориса Пастернака / Е.Б. Пастернак // Образ Спасителя в мировой культуре: Материалы Науч. конф. / отв. ред. И.К. Кучмаева. М.: Гос. акад. славян, культуры, 2000. - С. 76 - 84.

78. Пастернаковские чтения / Редкол.: Гаспаров М.Л. и др. РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горысого. М., 1998. - Вып. 2. - 368 с.

79. Писарева, O.A. Поэтика лирического романа. («Доктор Живаго» Б. Пастернака) / O.A. Писарева // Поэтика русской советской прозы: Межвуз. науч. сб. / отв. ред. B.C. Синенко. Уфа: БГУ, 1991. - С. 34 -44.

80. Пискунова, С. «Вседневное наше бессмертие» / С. Пискунова, В. Пискунов // С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Б. Пастернака / сост. Бахнов Л.В. М.: Советский писатель, 1990. - С.255 - 262.

81. Поверина, Е. Тема детства в «Охранной грамоте» Б.Пастернака / Е. Поверина // Русская филология: Сб. науч. работ молодых филологов. -Тарту: Тартусский ун-т, 1995. № 6. - С. 139 - 147.

82. Поливанов, К. В. Маяковский в «Охранной грамоте» и «Людях и положениях»: Заметки к теме / К. Поливанов // Новое лит. обозрение. -М., 1994. -№ 7. С. 225 -228.

83. Поливанов, К. Политический аспект биографии Бориса Пастернака: (На материале новейших док.) / К. Поливанов // Новое лит. обозрение. М., 1996. - № 20. - С. 91 - 111.

84. Пронин, В.А. «Под чистый, как детство, немецкий мотив.» : (Б. Пастернак и культура Германии) / В.А. Пронин // Вестн. Лит. ин-та им. А.М.Горького. М., 2002. - № 3. - С. 4 - 18.

85. Прохорова, Т.Г. Религиозно-философская концепция и особенности поэтики романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» / Т.Г. Прохорова // Творчество писателя и литературный процесс: Слово в худож. лит.: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1994. - С. 94 - 101.

86. Пруайар, Ж. де. «Лицо» и «личность» в творчестве Бориса Пастернака / Ж. де Пруайар // Пастернаковские чтения. М., 1998. -Вып. 2.-С. 38-62.

87. Птицын, И.А. Христианская символика в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго» : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / И.А. Птицын. Череповец: Череповец, гос. ун-т., 2000. - 18 с.

88. Пятигорский, A.M. Пастернак и доктор Живаго: Субъективное изложение философии доктора Живаго / A.M. Пятигорский // Пятигорский A.M. Избранные труды. М.: Шк. «Языки русской Культуры», 1996. - С. 213 - 230.

89. Рашковский, Е.Б. История и эсхатология в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго»: философский комментарий / Е.Б. Рашковский // Вопросы философии. 2000. - № 8. - С. 51 - 61.

90. Ро Чжи, Юн. Метафора как средство эстетического познания мира в ранней лирике Б. Л.Пастернака / Юн Ро Чжи // Новый взгляд. -М, 2001. Вып.1. - С. 41 -46

91. Рогачевский, А.Б. Из комментария к "Магдалине. I" Б.Л. Пастернака / А.Б. Рогачевский // De visu. М., 1994. - № 3/4. - С. 74 -76.

92. Романова, И.В. «Существованья ткань сквозная»: Идея и образ единства в творчестве Пастернака / И.В. Романова // Филологические науки.-2003.-№ 5. С. 3 - 14.

93. Романова, И.В. Частотный словарь «Стихотворений Юрия Живаго» Б.Л.Пастернака / И.В. Романова // Русская филология: Ученые записки. Смоленск, 1997. - Вып. 3. - С. 28 - 55.

94. Романова, Н.В. Пять ликов «Гамлета»: Роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» / Н.В. Романова // Русская филология: Ученые записки. Смоленск, 1994. - Т.1. - С. 279 - 295.

95. С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Б. Пастернака / Сост. Бахнов Л.В., Воронин Л.Б. и др. М.: Советский писатель, 1990. - 288 с.

96. Сальваторе, Р. «У себя дома» Б. Пастернака: стиль и мировоззрение / Р. Сальваторе // Изв. Акад. Наук. Сер. Лит. И яз. М., 2003. - Т.62. - № 6. - С. 54- 57.

97. Седакова, O.A. Два христианских романа: «Идиот» и «Доктор «Живаго» / О. Седакова // Литературоведческий журнал М., 2002. -№ 16.-С. 175 - 186.

98. Синева, О.В. Метакоммуникация в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» / О.В. Синева // Поэтика: Стилистика. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. - С. 113 - 121.

99. Скворцова, А.И. Образ вечно прекрасной природы в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» / А.И. Скворцова // Природа в художественном мире писателя: Межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. H.H. Нартыев. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1994. - С. 66 - 76.

100. Смирнов, И.П. Двойной роман (о ДОКТОРЕ ЖИВАГО) / И.П. Смирнов // Пастернаковские чтения. М., 1998. - Вып. 2. - С. 152 - 170.

101. Смирнов, И.П. Роман тайн «Доктор Живаго» / И.П. Смирнов. -М.: Новое литературное обозрение, 1996. 205 с.

102. Смолицкий, В.Г. Два года из жизни Б. Пастернака: (1905 и 1906) / В.Г. Смолицкий // Новые материалы по истории русской литературы: Сб. научн. трудов / отв. ред. Н.В. Шахалова. М.: ГЛМ, 1994. - С. 104 -130.

103. Степанян, Е.В. Категории поэтического мышления Б.Пастернака / Е.В. Степанян // Вопросы философии. 2000. - № 8. - С. 62 - 78.

104. Степанян, Е.В. Функция литургических текстов в «Докторе Живаго» / Е.В. Степанян // Кусковские чтения. М., 2001. - Вып. 1: Культурное наследие Древней Руси. - С. 176 - 179.

105. Столяров, О.О. Экзистенциальная поэтика Н.А.Тэффи и Б.Л.Пастернака / О.О. Столяров // Творчество Н. А.Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века. М., 1999. - С. 101 -110.

106. Суматохина, Л.В. Москва в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» / Л.В. Суматохина // Москва и «московский текст» в русской литературе и фольклоре. М., 2004. - С. 150 - 157.

107. Суханова, И. А. Еще раз о лейтмотиве свечи в романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго» / И.А. Суханова // Ярослав, пед. вестн. Ярославль, 2003. - № 3. - С. 39 - 46.

108. Суханова, И. А. Интертекстуальные связи в романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго»: автореф. дис. . канд. наук: 10.02.01 / И.А. Суханова. Ярославль: Ярославский гос. пед. ун-т им. К.Д. Ушинского, 1998. - 35 с.

109. Суханова, И.А. Структура текста романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» / И.А. Суханова. Ярославль: Ярославский гос. пед. ун-т им. К.Д. Ушинского. Ярославль: Канцлер , 2005. - 147 с.

110. Сухих, Игорь. Живаго жизнь: стихи и стихии (1945 1955. «Доктор Живаго» Б. Пастернака) / Игорь Сухих // Звезда. - 2001. - № 4. -С. 220-234.

111. Тарасов, A.B. Вода «живая» и вода «мертвая» в романе «Доктор Живаго» / A.B. Тарасов // Язык культуры: семантика и грамматика: К 80-летию со дня рождения акад. Н. И. Толстого (1923, 1996). М., 2004. -С. 335 - 339.

112. Тарасов, Б.Н. «Прощай, философия», или Марбургский философский опыт на пути становления поэтической личности Бориса Пастернака / Б.Н. Тарасов // Вестн. Лит. ин-та им. А.М.Горького. М., 2001. Спец. вып.-С. 48 - 55.

113. Тарасенко, E.H. Борис Пастернак: философия творчества / E.H. Тарасенко // Вестник Оренбургского гос. пед. ун-та. Оренбург, 2001. -№ 5. - С. 51 - 58.

114. Тиме, Г.А. Диалектика вечно-женственного в творчестве Б.Л. Пастернака / Г.А. Тиме // Русская литература СПб., 2002. - № 4. - С. 211 -214.

115. Топоров, В.Н. О «поэтическом» комплексе моря и его психофизиологических основах / В.Н. Топоров // История культуры и поэтика. М., 1994. - С. 11 - 52.

116. Топоров, В.Н. Об одном индивидуальном варианте «автоинтертекстуальности»: случай Пастернака (о «резонантном» пространстве литературы) / В.Н. Топоров // Пастернаковские чтения.-М., 1998.-Вып. 2.-С. 4-38.

117. Тюленева, Е.М. Категория безумия в поэтическом мире раннего Пастернака / Е.М. Тюленева // «Серебряный век». Потаенная литература: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1997. - С. 114 - 123.

118. Тюленева, Е.М. Мифологема «вокзала» в поэтическом пространстве Б.Пастернака 1910-1920-х годов / Е.М. Тюленева // Творчество писателя и литературный процесс: Межвуз. сб. науч. тр. -Иваново: ИвГУ, 1999. С. 97 - 108.

119. Тюленева, Е.М. Мифомышление Б. Пастернака и поэтика текста / Е.М. Тюленева // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Иваново: ИвГУ, 1999. - Вып. 4. -С. 297-310.

120. Тюленева, Е.М. Ранний Пастернак: поэтический миф о сотворении мира / е.м. Тюленева // Филологические штудии: Сб. науч. трудов / отв. ред. С.Л. Страшнов. Иваново: ИвГУ, 1995. - С. 104 — 114.

121. Тюпа, В.И. Стихи Юрия Живаго и традиционный «сюжет художника» в романе Б. Пастернака / В.И. Тюпа // Живая мысль: К 100-летию со дня рождения Г.Н.Поспелова / ред. П.А. Николаев. М.: Изд-во Московского университета, 1999. - С. 254 - 260.

122. Уварова, Е.В. М. Бахтин Б. Пастернак: диалог философии и поэзии / Е.В. Уварова // Бахтин и время: Тезисы докладов IV Бахтинских науч. чтений, 20-21 нояб. 1997 г., г. Саранск. - Саранск: Крас, окт., 1998.- С. 65 - 68.

123. Урнов, Дмитрий. «Безумное превышение своих сил» / Дмитрий Урнов // С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Б. Пастернака / Сост. Л.В. Бахнов М.: Советский писатель, 1990. - С. 215 - 225.

124. Фатеева, Н. От «сложного» к «простому» и обратно: об эволюции художественной системы Б. Пастернака / Н. Фатеева // Лотмановский сборник. М., 2004. - № 3. - С.696 - 707.

125. Фатеева, H.A. Поэт и проза: Кн. о Пастернаке. / H.A. Фатеева. -М.: Новое лит. обозрение, 2003. 399 с.

126. Флейшман, Л. Борис Пастернак в двадцатые годы / Л. Флейшман.- СПб.: Акад. проект, 2003. 463 с.

127. Флейшман, Л. Борис Пастернак и литературное движение 1930-х годов / Л. Флейшман. СПб.: Академический проект, 2005. - 656 с.

128. Флейшман, Л. От «Записок Патрика» к «Доктору Живаго» / Л. Флейшман // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Том 50.- №2. 1991. - С. 114-123.

129. Флейшман, Л. Пастернак и предреволюционный футуризм / Л. Флейшман // Пастернаковские чтения. М., 1998. - Вып. 2. - С. 244 -258.

130. Фроловская, Т. Русская трагедия масок: О романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» / Т. Фроловская // Простор. Алма-Ата, 1998.- № 11.-С. 103- 118.

131. Хан, А. Концептуальная основа пространственно-временной системы в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» / А. Хан // XX век и русская литература. М., 2002. - С. 92 - 122.

132. Чайковская, В. Детство женщины: Интерпретация детства в прозе Б. Пастернака / В. Чайковская// Детская литература. М., 1993. - № 1. -С. 13-17.

133. Чумак, О.С. Символы «свечи» и «сада» в романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго» / О.С. Чумак // Филологические этюды: Сб. науч. статей молодых ученых. Саратов: Саратовский гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского, 2002. - Вып. 5. - С. 205 - 208.

134. Шмаина-Великанова, А. Поэзия как выход из богословского тупика: «Доктор Живаго» и его последствия / А. Шмаина-Великанова // Наше положение: Образ настоящего. М.: Изд-во гуманитар, лит., 2000.-С.280-291.

135. Шурмак, Г. Третье рождение Бориса Пастернака / Г. Шурмак // Новый мир. 1995. - № 8. - С. 227 - 235.

136. Щеглов, Юрий. О некоторых спорных чертах поэтики позднего Пастернака (авантюрно-мелодраматическая техника в «Докторе Живаго»/ Юрий Щеглов // Пастернаковские чтения. М., 1998. - Вып. 2. -С.171 -203.

137. Эйдинова, В.В. Стилевая структура как форма автора: (А. Ахматова, Б. Пастернак) / В.В. Эйдинова // Кормановские чтения: Материалы межвуз. науч. конф. (14-16 апр. 1992 г.). Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1994. - Вып. 1. - С. 86 - 96.

138. Эткинд, А. Кто написал «Доктора Живаго»? / А. Эткинд // Новое лит. обозрение. 1999. - № 37. - С. 70 - 82.

139. Юнггрен, Анна Juvenilia Б.Пастернака: 6 фрагментов о Реликвимини. / Анна Юнггрен Almqvist & Wiksell International

140. Stockholm/Sweden 1984/ Acta Universitatis Stockholmiesis Stockholm Studies in Russian Literature. 115 p.

141. Freeborn, R. Doctor Zhivago / R. Freeborn // The Russian revolutionary novel from Turgtnev to Pasternak / R. Freeborn. Cambridge Univ. Press, 1982. - P. 210 - 238.

142. Livingstone, A. Boris Pasternak. Doctor Zhivago / A. Livingstone. -Cambridge: Cambridge university press, 1989. 118 p.

143. Mallac, G. de Boris Pasternak. His life and Art / G. de Mallac. -Norman: Univ. Of Oklahoma, 1981.-449 p.

144. Rowland F. Mary and Rowland Paul Pasternak's ■ Doctor Zhivago. Preface by Harry Т/ Moore Carbondale and Edwardaville. Southern Illinois University Press Feffer & SIMONS, INC. London and Amsterdam, 1967. -220 p.

145. Fleishman, L. Boris Pasternak Lehrjahre: Неопубликованные философские конспекты и заметки Бориса Пастернака. / L. Fleishman , Н.-В. Harder, S. Dorzweiler. Stanford, 1996. -Т.1.- 397 с. Stanford Slavic studies; 11.

146. Fleishman, L. Boris Pasternak Lehrjahre: Неопубликованные философские конспекты и заметки Бориса Пастернака / L. Fleishman, Н.-В. Harder, S. Dorzweiler. Stanford, 1996. - Т.2. - 402 с. Stanford Slavic studies; 11.

147. Теоретические, философские, историко-литературные труды

148. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.

149. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет /М.М. Бахтин. М.: «Художественная литература», 1975. -502 с.

150. Бахтин, М.М. Проблемы творчества Достоевского / М.М. Бахтин Собр. соч.: В 7 т. М.: Русские словари, 2000. - Т.2. - С. 5 - 175.

151. Бросова, Н. 3. Судьба метафизики и судьба человека / Н.З. Бросова // Вопросы философии. 2005. - № 11. - С. 54 - 65.

152. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. - 240 с.

153. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей / в.В. Виноградов. М.: Гос. Изд-во Художественной литературы, 1961. -615 с.

154. Выготский, J1.C. Психология искусства /Л.С. Выготский. М.: Икусство, 1965. - 380 с.

155. Гак, В.Г. Судьба и мудрость / В.Г. Гак // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. - С. 198 - 207.

156. Гартман, Н. Этика / Н. Гартман; пер. с нем. А.Б. Глаголева под ред. Ю.С. Медведева и Д.В. Склядева. СПб.: Фонд Университет: Владимир Даль, 2002. - 707 с.

157. Гачев Г. Образ в русской художественной культуре / Г. Гачев. -М.: Искусство, 1981. 247 с.

158. Гинзбург, Л.Я. О психологической прозе / Л.Я. Гинзбург. Л.: Художественная литература, 1977. - 448 с.

159. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии Кн. 1. Электронный ресурс. / Э. Гуссерль // Доступ в режиме: http:// husserliana.narod.ru / works.html. Загл. с экрана.

160. Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. Пер. с нем. Д.В. Скяядяева / Э. Гуссерль. С-Пб.: Издательство «Владимир Даль», 2004. -335 с.

161. Золотых, Л.Г. Когнитивно-коммуникативные признаки поэтического идиостиля / Л.Г. Золотых // Вестник ТГПУ. Сер. Гуманитарные науки (Филология). 2006. - Вып. 5 (56). - С. 84 - 89.

162. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Текст. / В.И. Карасик; Науч. исслед. лаб. «Аксиолог. Лингвистика». - М.: Гнозис, 2004. - 389, 1. с.

163. Корман Б.О. Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. Сб. науч. трудов / Б.О. Корман. Ижевск, 1983. - 152 с.

164. Красных, В.В. От концепта к тексту и обратно / В.В.Красных // Вестник МГУ Сер.9. Филология. 1998. - №1. - С.53 - 70.

165. Красикова, Е.В. Концепт судьба в космологии М.Ю. Лермонтова / Е.В. Красикова // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. -2004.-№5.-С. 104-112.

166. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. / А.Н. Леонтьев Электронный ресурс. Доступ в режиме: // http:// lib. ru / PSIHO / LEONTIEV / dsl. txt. Загл. с экрана.

167. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Известия АН. Сер. Литературы и языка. 1993. - Т.52. - №1. - С. 3 - 9.

168. Лотман, Ю.М. О русской литературе: Статьи и исследования (1958 1993); История русской литературы; Теория литературы / Ю.М. Лотман. - СПб.: Искусство-СПб, 1997. - 848 с.

169. Манн, Ю. Диалектика художественного образа / Ю. Манн. М.: «Советский писатель», 1987. - 317, 2. с.

170. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Науч. изд. / Воронеж. Межрегион. Ин-т Обществ, наук; Под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2001. - 181 с.

171. Миллер, JI.В. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория // Мир русского слова. 2000. - №4. - С.39 - 45.

172. Мотылева, Т.Л. Зарубежный роман сегодня / Т.Л. Мотылева. М.: Советский писатель, 1966. - 472 с.

173. Никитина, С.Е. Концепт судьбы в русском народном сознании (на материале устнопоэтических текстов) / С.Е. Никитина // Понятие судьбы в контексте разных культур / отв. ред. H.A. Арутюнова. М: Наука, 1994.-С.130 - 136.

174. Понятие судьбы в контексте разных культур / отв. ред. H.A. Арутюнова. М: Наука, 1994. - 318 с.

175. Похилько, А.Д. Социокультурная автономность сознания: философско-антропологическое измерение: автореф. дисс.доктора филос. наук: 09.00.13/ А.Д. Похилько. Ставрополь: Ставропольский государственный университет. - Ставрополь, 2007. - 43 с.

176. Прист, Стивен. Теории сознания = Theories of the mind / Пер. с англ.А.Ф. Грязнова. / Стивен Прист. М.: Идея-Пресс: Дом ителлект. ин., 2000. - 288 с.

177. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание: о месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира Электронный ресурс. / С.Л. Рубинштейн // Доступ в режиме: http:// www.koob.ru/books/bitiyei soznaniye.rar. Загл. с экрана.

178. Салахов, Э.Х. Характер и судьба человека в философии Плутарха / Э.Х. Салахов // Вопросы философии. 2000. - №9. - С. 101 -114.

179. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры (Опыт исследования) / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

180. Страхов, И.В. Психология литературного творчества (Л.Н. Толстой как психолог) / И.В. Страхов. М.-Воронеж: Изд-во МПСИ, МОДЭК, 1998.-380 с.

181. Топоров, В.Н. Судьба и случай / В.Н. Топоров // Понятие судьбы в контексте разных культур / отв. ред. H.A. Арутюнова. М: Наука, 1994.-С.39-75.214. ^ Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А Успенский. СПб.: Азбука, 2000. - 347, 1. с.

182. Чернейко, JI.O. Имя судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа / JI.O. Чернейко, В.А. Долинский // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филология. 1996. - № 6. - С. 20 - 41.

183. Эпштейн, М. Поступок и происшествие. К теории судьбы / М. Эпштейн // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С. 65 -77.

184. Языковая личность: проблемы креативной семантики: Сб. науч. тр. К 70-летию докт. филолог, наук, проф. Ираиды Владимировны Сентенберг / ВГПУ, Науч.- исслед. лаб. «Язык и личность». -Волгоград: Перемена, 2000. 214 с.

185. Справочная литература и энциклопедические издания

186. Большой толковый словарь русского языка / РАН, Ин-т лингвистических исследований; авт. и рук-ль проекта, сост., гл. ред. С.А. Кузнецов. Изд. 2-е, стереотип. СПб.: Норинт, 2001. - 1534 с.

187. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т.. Т.4. Р V. / В. Даль. - М.: Русский язык, 1980. - 683 с.

188. Новая философская энциклопедия: В 4-х т. Т. 3. Н С. / Ин-т философии РАН, Нац. Общ.-науч. фонд. ; Науч.-ред. Совет: преде. B.C. Степин, заместители преде.: A.A. Гусейнов, Г.Ю. Семигин, уч. секр. А.П. Огурцов. - М.: Мысль. 2001. - 692 с.

189. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 сл. / под ред. Н.Ю. Шведовой / С.И. Ожегов. М., 1989. 20-е изд., стер. М.: Русский язык, 1989.-748, 2. с.

190. Философская энциклопедия. В 5-ти т. Т.5. Сигнальные системы -Яшты. Гл. ред. Ф.В. Константинов. М.: «Советская энциклопедия», 1970.-740 с.

191. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. И.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Советская энциклопедия, 1983. - 840 с.

192. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2005. - 574 1.с.