Современные парадигмы политологического исследования: модели взаимодействия тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.01, доктор политических наук Жуковский, Александр Георгиевич

• Жуковский, Александр Георгиевич
• доктор политических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор политических наук Жуковский, Александр Георгиевич

Введение.

ГЛАВА 1. ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КАК НАУКА: ПРОТИВОРЕЧИЯ ФОРМИРОВАНИЯ И ПРОБЛЕМА

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ПЛЮРАЛИЗМА.

ГЛАВА 2. АНАЛИТИКО-ЭМПИРИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА: ВОЗМОЖНОСТИ И ОГРАНИЧЕНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ

ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

ГЛАВА 3. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ КАК ОБЪЕКТИВИСТСКАЯ ПАРАДИГМА: ТРАЕКТОРИИ

КОМПЛЕМЕНТАРНОСТИ.

ГЛАВА 4. НЕОМАРКСИЗМ: АНТРОПОЛОГИЗМ И КРИТИЦИЗМ В РАКУРСЕ КОМПЛЕМЕНТАРНОСТИ И

СОЧЕТАЕМОСТИ.

ГЛАВА 5. ПОСТМОДЕРНИЗМ В ПОЛИТОЛОГИИ:

ПАРАДИГМА УНИВЕРСАЛЬНОГО ПЛЮРАЛИЗМА.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Современные парадигмы политологического исследования: модели взаимодействия»

Актуальность темы исследования. Современная политология, так же как и все другие научные дисциплины, является результатом достаточно длительного и сложного исторического развития, в котором можно выделить несколько крупных этапов или периодов. Речь идет о классическом, неклассическом и постнеклассическом этапах, каждый из которых характеризовался определенными парадигмальными чертами. Если для классического периода был типичен нормативизм и рационализм, доминирование ценностного подхода в политологическом дискурсе, то неклассическаий период породил критику и негативизм в отношении нормативной, ценностноориентированной политической науки, а постнеклассический вызвал к жизни идеи постмодернизма с его парадигмальной толерантностью.

На протяжении последовательной смены этими этапами друг друга сформировались конкретные парадигмы политологического исследования, несущие на себе отпечаток создавших их периодов развития политологической науки.

Проблема поиска оптимального соотношения этих парадигм, поиска возможности их эффективного взаимодействия является в наши дни актуальной прежде всего потому, что к концу XX века изменилось само представление научного сообщества о том, каковы должны быть отношения между различными типами понимания и описания действительности в рамках предмета исследования каждой науки. Если в модерную эпоху развития науки такие различные типы понимания, то есть парадигмы, рассматривались как альтернативные и взаимоисключающие, и проблема заключалась в выборе «верной» парадигмы и отбраковке «неверных», то сложившаяся постмодерная ментальность диктует, напротив, необходимость взаимодействия и продуктивного сотрудничества парадигм. Иначе говоря, «альтернативная» модель работы с методологическими парадигмами сменилась «комплементарной» моделью.

С другой стороны, актуальность обращения к теме настоящего исследования диктуется и основными тенденциями современной социальной и политической жизни. Глобализация, логика хозяйственно-экономического и технико-технологического сближения государств и регионов мира, не только территориально удаленных друг от друга, но и разобщенных в силу исторических причин, различия культурных и политических традиций, типа власти, идеологии, формирует универсальный паттерн взаимодействия разнородных начал, идейной толерантности, конструктивного сотрудничества. Растущая сложность задач, стоящих перед странами и правящими элитами в наступившем XXI веке, необходимость совмещения в политической практике, казалось бы, противоположных и противоречащих друг другу целей - укрепления политического и экономического суверенитета и успешной интеграции в глобальное экономическое пространство, сохранения собственной политической традиции и приведения структуры политических институтов в соответствие с универсальной моделью демократии, - требует и соответствующего этой сложности уровня политологической рефлексии, которая уже не может оставаться в пределах альтернативного подхода в сфере методологии, а, напротив, нуждается в переходе на более высокий уровень, связанный с достижением эффективного синтеза сложившихся парадигм исследования.

В современной политической жизни, российской в частности, происходят процессы такой степени сложности, которая исключает исчерпывающее понимание их на базе какой-либо одной парадигмы. Примером может служить пробуксовка демократической системы политических институтов в условиях доминирования неформальных правил игры в пореформенном российском обществе: исследование этой ситуации в рамках институциональной парадигмы сталкивается с затруднениями в силу принципиальной ориентированности институционализма на изучение формальных институциональных структур.

В этой связи возрастает потребность политологической науки в пересмотре своих методологических, парадигмальных оснований и в поиске путей реализации указанного синтеза. С другой стороны, имеющиеся парадигмы сохраняют способность и потребность дальнейшего теоретического развития и в собственных пределах, потенциал продуктивного решения встающих теоретических и практических проблем. Существует также потребность освобождения, очищения политической науки от отживающих, тесных для современности, не отвечающих ее вызовам концептов и теорий.

Все эти соображения свидетельствуют об актуальности в настоящее время для политологии методологической проблематики в целом и проблем взаимодействия методологических парадигм в частности.

Степень научной разработанности темы исследования. Вопросы поиска эффективной методологии политологического исследования ставились и решались на протяжении всего существования политологии как науки. Долгое время проблему видели в том, чтобы найти единственно истинную и эффективную в исследовательском отношении парадигму, вследствие чего различные методологические направления рассматривались как несовместимые и взаимоисключающие, то есть речь шла главным образом о необходимости выбора. С другой стороны, существовал и продуктивно развивался историко-дескриптивный подход, заключавшийся в описании и концептуальном осмыслении имеющихся политических учений. Примером такого подхода может служить известная работа У.А.Даннинга «История политических теорий»1.

По мере дальнейшего развития политологического знания совершенствовалась и методологическая рефлексия в этой сфере. Необходимо здесь подчеркнуть, что она неотделима от общефилософского осмысления специфики политологии, и в этой связи может идти речь, согласно Р.Эшкрафту, о наличии «философской доминанты в политической теории»2.

В настоящее время имеется достаточное число работ прежде всего зарубежных авторов, посвященных общим вопросам методологии политологического исследования. Такие современные авторы как уже упомянутый Р.Эшкрафт, Э.Фегелин, Г.Алмонд, Б.Бэрри, Б.Вейнгаст, Дж.Ганнел, К.Дойч, Р.Даль, М.Дюверже, Д.Истон, Дж.Катлин, Б.Крауз-Мозер, Ж.Рансьер и др. анализируют процесс развития политологического знания и динамику взаимодействия и смены методологических парадигм.

Отмечается и недостаточная эвристическая эффективность каждой в отдельности методологических парадигм, которые, по мнению Д.Истона, рассматриваемые в качестве альтернативных друг другу, приводят лишь к фрагментации и поляризации теоретических представлений о реальном политическом процессе. В целом диапазон точек зрения на проблему плюрализма методологий в современном политологическом дискурсе очень широк и включает даже позицию отрицания необходимости методологии как таковой.

С другой стороны, в дискуссию, касающуюся соотношения и возможностей продуктивного взаимодействия методологических парадигм, естественным образом вовлекались и вовлекаются и авторы,

1 Dunning W.A. A History of Political TheoriesA In 3 Vols. NY, 1902,1905,1920.

2 Эшкрафт P. Политическая теория и проблемы идеологии // Политическая теория в XX веке. М., 2008. С. 366-367. активно работающие в рамках той или иной парадигмы. Это прежде всего сами создатели и идеологи каждой парадигмы в отдельности: К.Р. Поппер, принципиально настаивавший на исключении социально-политического знания из категории «научного», под которым он имел в виду соответствующее модели естественнонаучного исследования, и представители позитивизма в политологии, стремящиеся распространить на политологические исследования принадлежащие естественнонаучной модели критерии истинности, понимаемой как эмпирическая верифицируемость; представители бихевиорализма в политологии А.Бентли, Ч.Бирд, В.Вильсон, Г.Ласуэлл, Ч.Мэрриам и др., отстаивавшие приоритет эмпирических исследований в политологии и их значение для практической политики; теоретики институционализма, видящие смысл политологии в исследовании формальных институциональных структур, -Б.Ротстайн, М.Леви, Дж.Марч, Й.Ольсен, Б.Питерс и др; неомарксисты разных поколений - М.Хоркхаймер, Т.Адорно, Г.Маркузе, Ю.Хабермас, К.Касториадис и др., видевшие задачу политологического исследования прежде всего в обосновании репрессивной сущности современного общества и его тотальной критике и продуктивно использовавшие в политологии концепции психоанализа; социально-политические мыслители постмодернизма, идеологи деконструкции современного политологического дискурса и включения в предмет политологического исследования табуированных им тем: П.Бурдье, Ф.Гваттари, Ж.Делез, Ж.Деррида, Ж.-Ф.Лиотар, М.Рьян, М.Фуко и др.

Отечественные исследователи также вносят свой вклад в решение методологических проблем современной политологии - от общего очерка развития политологической теории (Т.А.Алексеева, В.Ю.Сморгунова) до анализа конкретных методологических парадигм в их реальном теоретическом функционировании и взаимодействии (В.П.Макаренко). Л.А.Микешина подробно останавливается на гносеологоэпистемологических проблемах методологии политологического исследования. Т.Н.Самсонова рассматривает проблемы концептуального становления бихевиорализма. Методологическое значение теории рационального выбора исследуется в работах Р.М.Нуреева. Исследования М.А.Хевеши посвящены особенностям методологии неомарксизма, они же затрагиваются в работе В.В.Дамье. Философские и политологические позиции Ю.Хабермаса исчерпывающе проанализированы Н.В.Мотрошиловой. Общие концептуальные установки постмодернизма рассматриваются в исследованиях А.В.Бузгалина, И.П.Ильина, А.С.Колесникова, А.В.Лубского и др.

Таким образом, тема настоящего исследования, будучи неисчерпаемой и фундаментальной, постоянно является предметом научных дискуссий в современной отечественной и особенно зарубежной политологической литературе. Тем не менее, несмотря на тщательную проработанность методологической проблематики за рубежом и интерес к ней у российских исследователей, вопросы сочетаемости и комплементарности методологических парадигм политологического исследования практически не нашли адекватного освещения в российской науке. В настоящей диссертации ставится цель восполнения этого пробела.

Цель исследования заключается в осуществлении теоретической рефлексии над существующими методологическими парадигмами в политологии, направленной на выработку оптимальной модели их взаимодействия.

Для реализации указанной цели необходимо последовательное решение следующих промежуточных исследовательских задач:

- на материале истории развития политических учений выделить основные методологические парадигмы политологии и выявить их специфику;

- выявить и показать методологические проблемы, вытекающие из плюрализма парадигм в современной политологии; очертить специфику аналитико-эмпирической парадигмы политологического исследования;

- выявить ограниченность в применении позитивистской и бихевиоральной методологии к исследованию политических феноменов и обосновать необходимость выхода за ее пределы; охарактеризовать специфические парадигмальные черты институционализма;

- обосновать необходимость взаимодействия институционализма с другими парадигмами на основе сочетаемости и комплементарности;

- исследовать методологические возможности неомарксизма и степень результативности применения его в политологии;

- выявить возможности комплементарного взаимодействия и сочетаемости неомарксизма с другими парадигмами;

- проанализировать постмодернизм в аспекте методологических возможностей в политологии;

- очертить модели взаимодействия постмодернизма с другими методологиями в исследовании политических процессов.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется сформулированными выше целью и задачами настоящей работы, предполагающими элемент методологической метарефлексии. Ее составляют идеи отечественных и зарубежных философов, политологов, специалистов по истории и методологии социально-гуманитарного и политологического знания, разработавших ключевые методологические аспекты современной политологии в широком контексте парадигмальных подходов к изучению предметного поля социальных и политических наук: Д.Ганнела, Д.Истона, Дж.Катлина, Б.Краус-Мозер, В.Макаренко, Ч.Мэрриама, М.Смита, В.Сморгуновой, Э.Фёгелина, Р.Эшкрафта и др.

Методологические и концептуальные основания каждой из имеющихся парадигм политологического исследования определялись, творчески разрабатывались и осмысливались самими исследователями, работающими в рамках этих парадигм. Их критическая рефлексия по поводу возможностей и ограничений рассматриваемых методологий очень значима с точки зрения целей настоящего исследования. Речь идет о работах П.Бурдье, Ж.Делеза, Г.Лассуэлла, К.Поппера, Д.Роулза, Ю.Хабермаса, М.Фуко и др.

Большое значение для решения задач исследования имеют сложившиеся в современном науковедении концептуальные представления о закономерностях и фазах динамики развития социального знания, а также о его предметной специфике, порождающей проблему противостояния объективизма и субъективизма в понимании социальных и политических феноменов.

В работе использовались также такие общенаучные методы как метод сравнительного анализа, сравнительного описания, исторический подход и т.д.

Объектом настоящего диссертационного исследования являются основные методологические парадигмы современного политологического исследования.

Предмет исследования составляют возможные пути и модели эффективного взаимодействия методологических парадигм в политологии.

В ходе работы над диссертацией были получены результаты, содержащие следующие элементы научной новизны:

- выяснено, что формирование политологии как науки представляло собой диалектический процесс, фазы которого (классическая, неклассическая, постклассическая, постнеклассическая) нашли отражение в ряде закрепившихся в современном политологическом исследовании методологических и концептуальных противоречий, что привело к существованию отдельных независимых методологических парадигм;

- показано, что современные методологии политологического исследования базируются в целом на альтернативных подходах: объективистском и гуманистическом, связанных с различным пониманием ценностных ориентиров и критериев истинности политологического знания;

- установлено, что аналитико-эмпирическая парадигма, базируясь на установках позитивизма, бихевиорализма и постбихевиорализма в понимании политики, в качестве методологических принципов политологии предлагает объективизм, эмпирическую верификацию на базе данных социологии и психологии, биопсихологическую интерпретацию кратического поведения;

- выяснено, что присущая аналитико-эмпирической парадигме позитивистская редукция изучения политических феноменов к эмпирическим фактам без анализа сущностных аспектов и причинных связей обусловливает сложность любого выхода на уровень теоретических обобщений, рефлексии и критики, в силу чего необходимо комплементарное взаимодействие эмпирических политических исследований с парадигмами и концепциями, имеющими выход на уровень теоретической рефлексии;

- установлено, что для институциональной парадигмы характерны объективизм и институционально-структурный детерминизм в подходе к политической реальности, которая рассматривается как всецело зависящая от конфигурации формальных политических институтов, в ущерб изучению реальной практической политики, особенно ее неформальной стороны;

- показано, что институциональная парадигма нуждается в комплементарном взаимодействии с методологиями, ориентированными на исследование субъективно-волевой и субъективно-интерпретативной составляющих политических процессов, в междисциплинарном комплементарном взаимодействии с социологическим социокультурным подходом, в сочетании с элементами эмпирической верификации (аналитико-эмпирическая парадигма);

- обосновано, что неомарксизм ориентируется на субъектно-антропологический подход к политическим феноменам, рассматривая их с точки зрения соотношения свободы и репрессивности, характеризуется возвращением к категориальному аппарату философии и ценностному подходу, социально-политическим критицизмом, антирационализмом;

- выяснено, что методологическая ограниченность неомарксизма определяется его негативизмом и гиперкритицизмом, граничащими с социальной деструктивностью, что препятствует его эффективному комплементарному взаимодействию с объективистски ориентированными парадигмами, однако имеет место его сочетаемость с современной философией (экзистенциализм) и ее политическими импликациями, с постмодернизмом в политологии; показано, что постмодернистская парадигма выводит политологический дискурс за традиционные пределы, превращая его в метарефлексию, формируя качественно новое (субъектно-объектное) восприятие общества, делая акцент на тех проблемах, которые были табуированы для обсуждения;

- установлено, что парадигма постмодернизма сама представляет собой плюралистически ориентированную модель соотношения и сочетания элементов политологических методологий, поскольку исходит из принципа необходимости различия и разнообразия, однако деконструктивистская установка ставит под вопрос аутентичность этого сочетания.

Данные элементы новизны нашли отражение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. В процессе конституирования политологии в отдельную науку со своим методологическим и понятийным аппаратом и собственным предметным полем возникли противоречия содержательного и методологического характера, отражавшие многогранность предмета политологического исследования. Это противоречия между сформировавшейся в классический период развития науки философско-аналитической, ценностно-нормативной ориентацией в понимании политических процессов и ориентацией позитивно-эмпирической, направленной на привязку политологической науки к эмпирическим фактам политической практики и распространяющей биолого-психологические представления о сущности человека и его поведения на сферу политического поведения и кратических отношений; противоречия между социологически-ориентированным и кратически-ориентированным, сущностным и дескриптивным подходами к политической реальности; противоречие между объективистской и субъективистской, модерной и постмодернистской ориентациями политологического анализа.

2. Существующие методологии политологического исследования могут быть объединены в две основные группы: объективистские и гуманистические. Для объективистских парадигм (позитивизм, бихевиорализм) характерно представление об универсальности критериев научной достоверности, принятых в естественнонаучном знании, для которого главной ценностью является объективность и эмпирическая верификация. Для гуманистической парадигмы характерно противопоставление социально-политических наук естественнонаучному, трактовка их как особого типа знания, по отношению к которому критерии объективности не столь значимы, но предельно значимы субъективные предпосылки исследования. Различие между парадигмами в понимании базовых критериев научности и достоверности политологического знания составляет трудноразрешимую методологическую проблему, поскольку ограничивает возможности конституирования единого поля политологического исследования, категориального и методологического единства политологии как науки.

3. Аналитико-эмпирическая парадигма, возникшая на основе критического переосмысления принципов классически-нормативного политического знания, является продуктом общего антинормативного поворота в понимании социальных и политических феноменов в период кризиса классической политической мысли. Генетически восходя к методологическим достижениям позитивизма, прежде всего к идеям преодоления нормативизма, верификации знания через эмпирические факты и построения политической науки по модели естествознания, она представлена также бихевиорализмом, использующим в качестве непосредственной эмпирической основы для политической теории изучение психологии и социологии индивидуального и группового поведения, рассмотрение политики через призму «стремления к власти» конкретных индивидов, понимаемого как естественный психологический механизм. В такой интерпретации политический процесс и кратическое поведение рассматриваются как выражение постоянных биолого-психологических характеристик человека, что дает метод рационального управления поведением индивидов и групп и разработки на этой основе концепции политики.

4. В силу жесткой ориентированности на эмпирические исследования и отсутствия уровня философской рефлексии и этико-философских предпосылок аналитико-эмпирическая парадигма имеет существенные ограничения, которые выражаются в примитивизации и биологизации концепций кратического и в целом политического поведения человека, в десубъективизации понимания политических процессов, в позитивистской редукции изучения политических феноменов к эмпирическим фактам без анализа сущностных аспектов и причинных связей. Позитивистская, неклассическая ориентация методологии определяет не только отторжение классического ценностного подхода, но и сложность любого выхода на уровень теоретических обобщений, рефлексии и критики. Этим определяется необходимость комплементарного взаимодействия эмпирических политических исследований с парадигмами и концепциями, имеющими выход на уровень теоретической рефлексии.

5. Спецификой институциональной парадигмы является объективизм и институционально-структурный детерминизм в подходе к политической реальности, которая рассматривается как всецело зависящая от конфигурации и функционирования политических институтов. Для институционализма характерно также представление об универсальной эффективности западной модели демократической системы политических институтов и рационализм в понимании мотиваций политического поведения и политического выбора. Несмотря на существенные модификации, позволяющие отграничить институционализм от неоинституционализма, объективистский подход остается базовым для этой парадигмы, ограничивая возможности исследования роли субъективного фактора в политических процессах. Ограниченность исследовательских возможностей институционализма связана также с чрезмерной концентрацией внимания на формальной структуре политических институтов в ущерб изучению реальной практической политики и игнорирование ее неформальной стороны, которая может, тем не менее, быть определяющей. Наконец, институционализм ориентирован преимущественно на анализ стабильных сложившихся институциональных конфигураций, и испытывает затруднения в исследовании процессуальных феноменов политической жизни.

6. В этом смысле институциональная парадигма нуждается в комплементарном взаимодействии с методологиями, ориентированными прежде всего на исследование субъективно-волевой и субъективно-интерпретативной составляющих политических процессов. Прежде всего имеется в виду постмодернизм. Необходимо междисциплинарное комплементарное взаимодействие институционализма с методологическими построениями в рамках социологии, дающими возможность учитывать влияние на эффективность политических институциональных структур различных конкретных социокультурных контекстов политического строительства (социокультурный подход). Было бы желательным сочетание институционализма с элементами эмпирической верификации (эмпирико-аналитическая парадигма), дающими возможность оценки не только формального, но и неформального фактора в реальной политике, изучения не только структуры, но и процессов политических изменений.

7. Неомарксизм позиционирует себя как альтернативную всем видам позитивизма и объективизма, гуманистическую парадигму политологического исследования. Дистанцируясь от традиционного марксизма с его объективистским экономическим детерминизмом в понимании политики, от позитивизма с его универсализацией естественнонаучной модели знания и ее критериев достоверности, неомарксистская парадигма ориентируется на субъектно-антропологический подход к политическим феноменам, рассматривая их с точки зрения соотношения свободы и репрессивности, самоотчуждения человека в условиях различных политических режимов и утраты им своих бытийных измерений, деформации естественных для человека инстинктов в современном обществе. Противостояние позитивизму выражается здесь в возвращении к категориальному аппарату философии и ценностного подхода, преодолении и критике эмпирической ориентации политического знания, сильной доминанте социального и политического критицизма. Присущий неомарксизму антирационализм проявляется в отходе от марксизма и концептуальном сближении с теорией психоанализа на базе трактовки рациональности как инструмента подавления.

8. Методологическая ограниченность неомарксизма определяется его негативизмом и гиперкритицизмом, граничащими с социальной деструктивностью, отсутствием эмпирического уровня исследования при чрезмерно сильной философской доминанте. Его преимуществами являются продуктивное взаимодействие с психоаналитическими направлениями, внимание к человеческой личности и признание ее определяющего места в политических процессах как ключевой ценности, более значимой, чем власть и групповые политические интересы. Универсальный критицизм неомарксизма является препятствием для его эффективного комплементраного взаимодействия с объективистски ориентированными парадигмами, однако имеет место его сочетаемость с современной философией (экзистенциализм) и ее политическими импликациями, с постмодернизмом в политологии.

9. Парадигму постмодернизма характеризует плюрализм, «множественность», проявляющаяся в методологии политологического исследования как признание права на существование различных концептуальных подходов, в том числе и взаимоисключающих. Оборотной стороной является отрицание универсальной истины, что лишает смысла вопрос о соответствии каких-либо научных направлений этому критерию. Плюралистичность постмодернизма противопоставляется характерному для модерна монизму в политической теории и идеологии. Методология постмодернизма в политическом исследовании состоит в критике и деконструкции метанарративов периода модерна, признании тоталитарной сущности рационализма и «мужского видения» в политологии и политических практиках. Постмодернистская парадигма выводит политологический дискурс за традиционные пределы, превращая его в метарефлексию, формируя качественно новое восприятие общества, делая акцент на тех проблемах, которые были табуированы для обсуждения. Взаимосвязь сексуального и политического, психиатрия, пенитенциарные учреждения как идеальная модель обществ контроля, - все эти вопросы поднимаются постмодернистами именно как имеющие не меньшее значение для общества, чем вопросы изучения политических институтов или борьбы классов в рамках традиционной политической науки.

10. Активная интеграция постмодернизмом концептов психоанализа и экзистенциализма, гуманистическая ориентированность в целом делает прозрачной его границу с неомарксизмом, однако если неомарксизм ставит акцент на рационально обоснованной социальной критике, то постмодернизм смещает его в сторону деконструкции самой культурной и политической ментальности модерна. Постмодернистская парадигма в социально-политических науках позиционирует себя как альтернативу ранее сформировавшимся направлениям, а деконструктивистская установка по отношению к рационалистическому политическому дискурсу модерна препятствует ее совместимости с другими моделями политологического знания. Однако постмодернизм представляет собой более высокий уровень культурной и политологической рефлексии, что дает возможность интеграции, совмещения и эффективного использования элементов других парадигм. В этом смысле парадигма постмодернизма сама представляет собой плюралистически ориентированную модель соотношения и сочетания элементов политологических методологий, поскольку исходит из принципа необходимости различия и разнообразия.

Научно-теоретическая значимость диссертации определяется актуальностью исследовательской тематики, связанной с методологическими проблемами современной политологической науки; сложившейся в политологии ситуацией плюрализма методологических парадигм и необходимостью поиска путей их эффективного взаимодействия; недостаточной исследованностью проблемы взаимодействия парадигм в отечественной политологии. Значимость диссертации с научно-теоретической точки зрения обусловлена тем, что полученные в ходе работы над темой результаты и выводы дают возможность углубить и переосмыслить на новом уровне наличные теоретические представления о методологических парадигмах политологического исследования и путях их эффективного взаимодействия.

Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы диссертации и полученные в ней результаты могут быть использованы в процессе чтения общих и специальных курсов по политологии, истории политических учений, социологии политики, а также в исследованиях по соответствующим научным специальностям.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 30 работ, из них 3 монографии. Основные результаты исследования опубликованы в ведущих научных журналах согласно списку ВАК. Основные положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры политологии и этнополитики СКАГС.

Структура диссертации определяется логической последовательностью решения задач, поставленных автором в процессе достижения поставленной цели, и включает в себя: введение, пять глав, заключение и список литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория политики, история и методология политической науки», Жуковский, Александр Георгиевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подведем окончательные итоги исследования. Развитие политологии как науки в силу специфики самого политологического дискурса и особенностей его предмета привело к формированию ряда практически независимых друг от друга методологических парадигм, причем некоторые из них базируются на взаимно противоположных посылках, некоторые же тесно взаимосвязаны и совместимы. Плюрализм методологий в современной политологической науке сам по себе может рассматриваться и оцениваться по-разному. С точки зрения классических представлений о единстве и объективности истины методологический плюрализм является патологическим состоянием науки, препятствует ее развитию и должен быть в конечном счете преодолен. С другой стороны, единая политическая теория, основанная на монистических философских предпосылках, несет в себе угрозу догматизма и идейного тоталитаризма. Современный постмодернизм настаивает на продуктивности и уместности всякого рода концептуальных и интерпретативных различий, в том числе и методологических, и в плюрализме подходов видит норму.

Тем не менее для того, чтобы методологический плюрализм не превратился в реальное препятствие развитию науки, различные парадигмы должны не просто сосуществовать как отдельные непересекающиеся сферы и не разрушать друг друга тотальным взаимным отрицанием, а как-то продуктивно взаимодействовать. Такое взаимодействие, как нам представляется, возможно на основе двух моделей: сочетания взаимосочетаемых элементов различных парадигм и их комплементарного взаимодействия. Реализация этих моделей в практике политологических исследований зависит от ясности понимания того, что именно совместимо и что именно комплементарно в имеющихся методологических парадигмах.

Нам представляется, что состояние современной политологии являет собой проблему, требующую решения. И дело не только в том, что плюрализм методологических подходов порождает непрекращающиеся дискуссии о предмете исследования и его границах, о сущности и методах самой политологии, о критериях истинности получаемых выводов, о соотношении теоретического и эмпирического уровней исследования. Дело в том, что продуктивное взаимодействие парадигм могло бы в какой-то мере восполнить слабые стороны каждой из них, что стало бы несомненно полезным для дальнейшего развития политологии как науки.

В современном социально-политическом дискурсе сосуществуют два противоборствующих подхода: объективистский и субъективистский (конструктивистский). Имеющиеся методологические парадигмы так или иначе распределяются по этим двум категориям, причем сложным и неоднозначным образом. При этом основной тенденцией современности является стремление к преодолению этих крайностей и достижению более высокого уровня синтеза.

Исторически первой из методологических парадигм политологии является аналитико-эмпирическая парадигма, интегрировавшая в себе позитивизм и бихевиорализм. Позитивизм, философские основания которого были заложены О. Контом, сводится в данном случае к требованию построения политологического знания на базе критериев достоверности, заимствованных у естественнонаучного комплекса дисциплин, либо к отрицанию «научности» всего социально-политического дискурса ввиду его несоответствия все тем же критериям. Главным методологическим требованием является требование верификации общих выводов эмпирическими фактами, в силу чего исследование полностью освобождается от философско-этических предпосылок и какого-либо нормативизма вообще и переориентируется на эмпирические методы. На этой основе был осуществлен синтез позитивизма с бихевиорализмом, концепция которого состояла в понимании политического и прежде всего кратического поведения в терминах «стимул-реакция». Такое понимание, конечно, является биологизаторским и, более того, дает широкий простор для «инженерного подхода» к политическим процессам и поведению масс. Однако сильной стороной этой парадигмы остается внимание к реальной политической практике, способность работать с эмпирическим материалом, продуктивное сотрудничество с социологией и психологией в плане использования их эмпирических методов для анализа политических процессов.

Институционализм как парадигма политологии ориентирует исследователя, прежде всего на изучение формальных политических институтов в аспекте их структуры, их статики. С этой точки зрения институциональное строение политической системы целиком определяет ее функционирование и эффективность в реальных условиях, вне зависимости от социокультурного контекста, политической традиции, менталитета масс. Из объективизма этой парадигмы проистекает ее ограниченность там, где необходимо изучение именно субъективного фактора политической жизни, неформальных законов социально-политического взаимодействия, специфики ментальности и традиций. В неоинституционализме имеет место стремление к преодолению одностороннего объективизма и формализма.

Неомарксизм как методологическая парадигма достаточно далеко уходит от ортодоксального марксизма с его экономическим объективизмом. Опираясь на антропологический подход и философские разработки экзистенциализма, теоретические концепты психоанализа, заимствуя у марксизма революционность и острый социальный критицизм, неомарксизм возрождает философско-ценностный подход в политологии, постулируя человека как индивидуальность, его развитие и свободу всех его естественных проявлений в качестве главной ценности и основного ориентира политологического исследования.

При этом гиперкритицизм в отношении современного общества, его элит, сформированного им типа человеческой личности придает неомарксистской парадигме аспект социальной деструктивности, несовместимости с методологиями, ориентирующими на ценность социальной стабильности и установленного политического порядка.

Исторически последняя по времени возникновения парадигма постмодернизм - является продуктом постнеклассического периода в развитии научного мышления, когда возобладала методологическая и мировоззренческая толерантность. Результатом этого является терпимость к различиям и даже принципиальная настроенность на них: постмодернистская методология постулирует различие как принцип теоретического развития, оправданность и необходимость всех имеющихся подходов. Однако при этом постмодернизм исходит из конструктивистского понимания политических и идеологических феноменов, видит в политологическом дискурсе модерна орудие подавления и культурной эксклюзии и ориентирует на его деконструкцию. Постмодернистская методология останавливается на признании необходимости различия, не предлагая путей и способов реального взаимодействия парадигм в политологии. Достоинство и сильная сторона постмодернизма заключается в том, что эта парадигма дает возможность выхода политологического дискурса за те пределы, которые поставило ему модерное рационалистическое политологическое знание.

Политологичесчкий дискурс превращается в метарефлексию, ориентирующую на качественно новое, лишенное привычных идеологических клише и рамок, восприятие общества. Постмодернистская парадигма допускает новый взгляд на политические реалии - будь то взгляд женщины, жителя страны третьего мира, замоченного или психически неполноценного человека, и открывает новые, непривычные сферы политологического исследования.

Рассмотрев ключевые особенности и отличия основных современных методологических парадигм политологии, можно выявить определенные траектории их эффективного взаимодействия. Так, если бихевиорализм и в целом аналитико-эмпирическая парадигма содержит элементы методологии, оптимально дополняющие институционализм (речь идет о развитии эмпирических методов, сотрудничестве с социологией и психологией, интересе к мотивационным механизмам реального политического и кратического поведения людей), то, в свою очередь, институционализм может эффективно взаимодействовать на основе комплементарности с постмодернистскими концепциями (что на практике и порождает неоинституционализм, базирующийся уже на понимании политических институтов не как объективных структур, а как объективно-субъективных траекторий поведения акторов). Неомарксизм имеет прозрачные границы с постмодернизмом, так как обе парадигмы опираются на ценности гуманизма. Эти парадигмы вполне совместимы и сочетаемы.

В целом анализ моделей эффективного взаимодействия различных парадигм в политологии представляет собой перспективное и актуальное направление исследования и нуждается в дальнейшем развитии.

Список литературы диссертационного исследования доктор политических наук Жуковский, Александр Георгиевич, 2011 год

1. Авторитаризм и власть // Социально-политический журнал. 1997, №3.

2. Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996.

3. Адорно Т.В. К логике социальных наук //Вопросы философии, 1992, №10.

4. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М., 2003.

5. Азроянц Э.А.Глобализация: Катастрофа или путь к развитию? М., 2002.

6. Алексеева Т.А. Джон Роулз и его теория справедливости // Вопросы философии. 1994. № 10.

7. Алексеева Т.А. Предмет политической философии //Полис. 1992. №3.

8. Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2001.

9. Алексеева Т.А. Справедливость. Морально-политическая философия Джона Роулза. М., 1992.

10. Алексеева Т. А., Кравченко И.И. Политическая философия: к формулированию концепции // Вопросы философии, 1994. № 3. С. 3-23.

11. Алексеров Ф., Ортещук П. Выборы. Голосование. Партии. М., 1995.

12. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии. // Полис. 1992. №4.

13. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. М., 2002.

14. Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины // Политическая наука: новые направления (под ред. Р.Гудина и Х.-Г.Клингеманна). М., 1999.

15. Альтернативные пути к ранней государственности. Отв. ред. Н.К.Крадин, В.А.Лынша). Владивосток, 1995.

16. Аникевич А.Г. Политическая власть: вопросы методологии исследования. Красноярск, 1986.

17. Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчивость. М., 1996.

18. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996.

19. Аристотель. Сочинения. М., т.1, 1975.

20. Аристотель. Сочинения. М., т.4, 1984.

21. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

22. Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993.

23. Ачкасов В.А. Сравнительная политология. Курс лекций. СПб, 2002.

24. Ашин Г.К. Элитология. М., 1995.

25. Байме, К. фон. Политическая теория: эмпирическая политическая теория // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

26. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.

27. Бауман 3. Социологическая теория постсовременности //Социологические очерки. Ежегодник. М., 1991.

28. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // М.М.Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

29. Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987.

30. Бентам И. Избранные сочинения, т. 1. СПб, 1867.

31. Блондель Ж. Политическое лидерство. М., 1992.

32. Бодрийар Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург. 2000.

33. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла. М., 2000.

34. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 1998.

35. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция //Философия эпохи постмодерна. / Сб. переводов и рефератов. Минск, 1996.

36. Бодрийяр Ж. Эстетика иллюзий, эстетика утраты иллюзий //Элементы, №9, 1998.

37. Болл Т. Власть // Полис, М., 1993. №5.

38. Боришполец К.П. Методы политических исследований // Политология. Лексикон. / Под ред. А.И.Соловьева. М., 2007.

39. Бузгалин A.B. Постмодернизм устарел. (Закат неолиберализма чреват угрозой «протоимперии») // Вопросы философии. 2004. № 2.

40. Бурдье П. Начала. М., 1994.

41. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

42. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Вопросы экономики. 1994, № 6. С. 104-113.

43. Бьюкенен Дж. Сочинения. М., 1997.

44. Бэкон Ф. Сочинения. М.,1978.

45. Бэлл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.,1999.

46. Бэрри, Б. Политическая теория: вчера и сегодня // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

47. Вайнштейн О.Б. Homo deconstructivus: философские игры постмодернизма // Апокриф. Культурологический журнал. М., 1992, №2.

48. Василенко И.А. Интерпретация истории и парадигмы исторического знания // Философия истории / Под ред. А.С.Панарина. М., 1999.

49. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

50. Вельш В. "Постмодерн". Генеалогия и значение одного спорного понятия // Путь. Международный философский журнал. М., 1992, №1.

51. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 2008.

52. Власть. Очерки современной политической философии Запада / под ред. В.В.Мшвениерадзе. М., 1989.

53. Ганнел Д. Политическая теория: эволюция отрасли // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1.

54. Ганнел, Дж. Политическая теория: эволюция дисциплины // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

55. Гарвардский анархист // Американский философ. Джованна Бордари беседует с Куайеном, Дэвидсоном, Патнэмом, Нозиком, Данто, Рорти, Тэйлором, Макинтайром, Куном. М., 1998. С. 87-105.

56. Грамши А. Тюремные тетради. Ч. 1. М., 1991.

57. Грицанов A.A., Абушенко B.J1. Мишель Фуко. Минск, 2008.

58. Грицанов A.A. Жиль Делез. Минск, 2008.

59. Грофман, Б. Теория Даунса и перспективы развития политэкономии // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

60. Дай Т., Зиглер X. Демократия для элиты: Введение в американскую политику. М., 1984.

61. Даль Р. Введение в теорию демократии. М., 1990.

62. Даль Р. О демократии. М., 2000.

63. Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Вопросы философии. 1994. № з.

64. Даль Р. Политическая теория: истина и последствия // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

65. Дамье В.В. Социальная философия Андре Горца // http://aitrus. narod.ru /library.html.

66. Дегтярев A.A. Основы политической теории. М., 1998.

67. Дегтярев A.A. Принятие политических решений. М., 2004.

68. Делез Ж. Коды и капитализм // http://www.censura.ru/ пер. с франц.яз. Д.Кралечкина.

69. Делёз Ж. Логика смысла. М.,1995.

70. Делез, Ж. Новый архивариус (Археология знания) // Фуко М. Археология знания. СПб, 2004.

71. Делёз Ж. Post-scriptum к обществам контроля // http://aengelstaub.at.ua/publ/3-l -0-7.

72. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М., 1990

73. Делез Ж., Гваттари Ф. Ризома // Философия эпохи постмодерна. / Сб. переводов и рефератов. Минск, 1996.

74. Делез Ж. Гваттари Ф. Что такое философия? СПб, 1998.

75. Доган М. Политическая наука и другие социальные науки // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

76. Дойч К. О политической теории и политическом действии // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

77. Дрюри Г. Политические институты с точки зрения права // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

78. Дугин А. Дух постмодерна и новый финансовый порядок // Философия хозяйства 1999, №1.

79. Дугин А. Постмодерн или ультрамодерн?// Философия хозяйства, 2003, №3.

80. Дугин А.Г. Философия традиционализма. М., 2002.

81. Дугин А. Эволюция парадигмальных оснований науки. М., 2002.

82. Егорин А.З. История Ливии, XX век. М., 1999.

83. Елисеев С.М. Выйти из «бермудского треугольника»: о методологии исследований посткоммунистических трансформаций // Полис, 2002. № 6.

84. Жижек, Славой. Возвышенный Объект Идеологии. Издательство "Художественный журнал", 1999.

85. Жижек, Славой. Интерпассивность. Желание: влечение. Мультикультурализм. СПб, 2005.

86. Зотов А.Ф. Политология как учебная дисциплина //Политология и современный политический процесс. М., 1990.

87. Ильин В.В.Политология. М., 2002.

88. Ильин И.П. Постмодернизм: от истоков до конца столетия. М., 1998.

89. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

90. Ильин M.B. Основные методологические проблемы сравнительной политологии // Полис. 2001. № 6.

91. Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В.Патрушева. М., 2006.

92. Истон, Д. Новая революция в политической науке // Социально-политический журнал. 1993, № 8.

93. Истон Д. Упадок современной политической теории // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

94. Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения. М., 2006.

95. Кандо Т. Постмодернизм: старое вино в новых мехах? // Рубежи. М.,1997. №№10/11.

96. Капитализм и шизофрения. Беседа Катрин Клеман с Ж. Делезом и Ф. Гваттари // Ежегодник. Ad Marginem. М., 1994.

97. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. М.,1998.

98. Капустин Б.Г. Современность как принуждение и как свобода // Вопросы философии. 1998. № 4. С. 19-39.

99. Капустин Б.Г. Что такое «политическая философия»? // Полис, 1996. № 6; 1997, № 1,2.

100. Карминес Э.Г., Хакфельд Р. Политическое поведение: общие проблемы // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

101. Касториадис, К. Воображаемое установление общества. М., 2003

102. Касьянов В.В. Политология. М., 2003.

103. Катлин, Дж. Политическая теория: что это такое? // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

104. Кола, Д. Политическая социология. М., 2001.

105. Колесников A.C. Мишель Фуко и его «Археология знания» // Фуко М. Археология знания. СПб, 2004.

106. Коновалов В.Н. Развитие отечественной компаративистики. Опыт ретроспекции // Принципы и практика политических исследований. Сборник материалов конференций и мероприятий РАПН в 2001 году. М., 2002.

107. Конт О. Позитивизм и наука. М., 1975.

108. Крауз-Мозер, Б. Теории политики: методологические принципы. Харьков, 2008.

109. Курбатов В.И. Современная западная социология. Ростов-на-Дону, 2001.

110. Лассуэлл Г. Анализ политического поведения. Эмпирический подход (фрагменты) // Социально-политические науки, 1990. № 11.

111. Лассуэлл Г. Политические науки (фрагменты) // Социально-политические науки. 1990, № 11.

112. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

113. Ледяев В.Г. Власть, интерес и социальное действие // Социологический журнал. 1998. N1/2.

114. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: РОССПЭН, 2001.

115. Ледяев В.Г. Кто правит? Дискуссия вокруг концепции власти Роберта Даля // Социологический журнал. 2002. № 3.

116. Лефорт Клод //Современная западная философия: Словарь. М., 1998.

117. Лиотар Ж.-Ф. Заметка о смыслах "пост" //Иностранная литература. М., 1994, №1.

118. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М., СПб, 1998.

119. Липсет С. Политическая социология // Американская социология: Перспективы. Проблемы. Методы. / Ред. Смелзер Н. М., 1972.

120. Локк Д. Сочинения в трех томах. М., 1988.

121. Лубский A.B. Альтернативные модели исторического исследования. М., 2005.

122. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. М., 1991.

123. Маджоне, Дж. Социальная политика и управление: идеи, интересы и институты // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

124. Макаренко В.П. Аналитическая политическая философия. М., 2002.

125. Макаренко В.П. Марксизм: идея и власть. Ростов-на-Дону, 1992.

126. Макиавелли Н. Избранные произведения. М., 1982.

127. Маркузе, Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества. М., 1994.

128. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995.

129. Мелешкина Е.Ю. Исследования электорального поведения: Теоретические модели и проблемы их применения // Политическая наука, 2001. №2.

130. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис, 1998. № 2.

131. Мерриам Ч. Новые аспекты политики (отрывки) // Социально-политический журнал. 1996, № 5.

132. Методические подходы политологического исследования и метатеоретические основы политической теории. М., 2004.

133. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002

134. Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.

135. Милль Дж.Ст. Утилитаризм. О свободе. СПб., 1900.

136. Мильчакова Н. Игра по правилам: «общественный договор» Джеймса Бьюкенена // Вопросы экономики. 1994, № 6. С. 114-121.

137. Митрохина Т.Н. Методология сравнительного исследования. // Проблемы политологии и политической истории. Вып. 10. Саратов. 2001

138. Митрохина Т.Н. Сравнение как средство политической теории // Полис. 2004. №3.

139. Митрохина Т.Н. Методология политической компаративистики. Саратов, 2004.

140. Моллер Окин, С. Проблема пола: общественное и частное // Современная политическая теория / Автор-составитель Д.Хэлд. М., 2001.

141. Морозова Е.Г. Политический рынок и маркетинг: концепции, модели, технологии. М., 1998.

142. Мотрошилова Н.В. О лекциях Ю.Хабермаса в Москве и об основных понятиях его концепции // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1992.

143. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 1999.

144. Нечипуренко В.Н., Полонская И.Н. Поиски национальной идентификации в философии Жака Деррида // Научная мысль Кавказа. 2007. № 1 (49).

145. Нилов И. Автономный проект Корнелиуса Касториадиса // http://www.russ.ru/krug/ kniga/2003124il.htm.

146. Нуреев P.M. Институционализм: прошлое, настоящее, будущее // Вопросы экономики. 1999. № 1.

147. Нуреев P.M. Теория общественного выбора. Курс лекций. М., 2005.

148. Отмахов П. Вирджинская школа в американской политэкономии // Проблемы американистики. Вып.8. Консерватизм в США: прошлое и настоящее. М., 1990. С. 325-340.

149. Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп. М., 1995.

150. Павлов А. Гражданская война политической теории // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

151. Панов П.В. Теории политических институтов. Пермь, 2004.

152. Паппи, Ф. У. Политическое поведение: мыслящие избиратели и многопартийные системы // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

153. Питере Б.Г. Политические институты: вчера и сегодня // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

154. Пляйс Я.А. Политология в контексте переходной эпохи в России. М., 2009.

155. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985.

156. Политическая наука в России: проблемы, направления, школы (19902007). М., 2008.

157. Политическая наука. Новые направления / Под ред. Р.Гудина и X.-Д.Клингеманна. М., 1998.

158. Политическая наука в Западной Европе / Под ред. Х.-Д.Клингеманна. М., 2009.

159. Полонская И.Н. Традиция: от сакральных оснований к современности. Ростов-на-Дону, 2006.

160. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.,1998.

161. Поппер К. Открытое общество и его враги, т. 1-2. М., 1992.

162. Проблемы политической философии. Ред. Т.А. Алексеева. М., 1991

163. Рансьер, Ж. На краю политического. М., 2006.

164. Рациональный выбор в политике и управлении / под ред. Л.В.Сморгунова. СПб, 1998.

165. Решетников C.B. Политология. М., 2003.

166. Рорти Р. Прагматизм без метода // Логос. М., 1996. №8.

167. Ротстайн, Б. Политические институты: общие проблемы // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

168. Самсонова Т.Н. Ч.Мерриам: у истоков создания «новой науки о политике» // Социально-политический журнал. 1996, № 5.

169. Силичев Д.А. Ж. Деррида: Деконструкция или философия в стиле пост-модерн //Философские науки, 1992, №3.

170. Сморгунова В.Ю. Феномен политического знания. СПб, 1996.

171. Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. М., 2002.

172. Сморгунов Л.В. Сравнительная политология: история, методология, тематика // Политические процессы в России в сравнительном измерении / Под ред. М.А. Василика и Л.В.Сморгунова. СПб, 1997.

173. Сморгунов Л.В. Сравнительная политология: теория и методология измерения демократии. СПб, 1999.

174. Соловьев А. И. Политология Политическая теория. Политические технологии. М., 2001.

175. Соловьев А.И., Пугачев В.П. Введение в политологию. М., 2003.

176. Старостин A.M. Эффективность деятельности государственной власти и управления. Ростов-на-Дону, 2005.

177. Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000.

178. Сумбатян Ю.Г. Сравнительная политология как направление современной науки о политике // Вестник РУДН. Серия: Политология. 2004. № 4.

179. Токвиль, А. де. Демократия в Америке. М., 1992.

180. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М. 2003.

181. Фармер М. Рациональный выбор: теория и практика // Политические исследования. 1994. № 3.

182. Фёгелин Э. Политическая теория и паттерн общей истории // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

183. Философия политики / под ред. Б.Н.Бессонова. М., 1994.

184. Фуко М. Археология знания. СПб, 2004.

185. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху. СПб, 1997.

186. Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. М., 1999.

187. Фуре В.Н. Полемика Хабермаса и Фуко и идея критической социальной теории // Логос. 2002. № 2.

188. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.

189. Хабермас Ю. Философский спор вокруг идеи демократии // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1992.

190. Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004.

191. Хевеши М.А. Неомарксизм и его место в истории западной философии XX века // http:/commune.narod.ru/marxism.

192. Хевеши, М.А. Антикапиталистический бунт «новых левых» // РАН. Институт философии. От абсолюта свободы к романтике равенства (об истории политической философии). М., 1994.

193. Хевеши М. А. Толпа, массы, политика. — М.: Издательство Института философии, 2001.

194. Эллинские поэты, М., 1963.

195. Эшкрафт Р. Политическая теория и проблемы идеологии // Политическая теория в XX веке. М., 2008.

196. Almond, Gabriel. A Discipline Divided: Schools and Sects in Political Science, L.: Sage Publications. 1990.

197. Almond G. The return to the state // American Political Science Review. 1988. Vol. 82. P. 853-874.

198. Anckar, Dag (1991): "Nordic political science: trends, roles, approaches" // Kenneth Newton, Josep M. Valles (eds.): Political Science in Western Europe, 1960-1990, special issue of European Journal of Political Research 20: 239— 262.

199. Anckar, Dag, Erkki Berndtson (1987): "Introduction: Towards a study of the evolution of political science" special issue of International Political Science Review, The evolution of political science: Selected case studies 8:5—7.

200. Anckar, Dag, Erkki Berndtson (eds.) (1988): Political Science between Past and the Future, Helsinki: The Finnish Political Science Association.

201. Bowie N., Simon R. the Individual and the Political Order. Englewood Cliffs, 1986.

202. Brady D., Jongryn M. Strategy and choice in the 1988 national Assembly election of Korea // Unpublished working paper. Hoover Institution. Stanford University. 1990.

203. Bueno de Mesguita B., Lalman D. War and reason. New Haven. 1992.

204. Cane P. An introduction to administrative law. Oxford. 1986.

205. Crouch C. Sharing public space and organized interests in Western Europe // States in history / Ed. by J.A.Hall. Oxford. Blackwell. 1986.

206. Di Maggio P.J., Powwel W.W. Introduction // The new institutionalism in organizational analysis/ Ed. by W.W. Powell, P.J. Di Maggio. Chicago. 1991. P. 1-38.

207. Dogan, Mattei(1996): "Political Science and the Other Social Sciences'V/Robert E. Goodin, Hans-Dieter Klingemann (eds.): A New Handbook of Political Science, Oxford: Oxford University Press: 97-130.

208. Dunleavy P.J. Introduction to Politics. University of London. 1995.

209. Dunning W.A. A History of Political Theories In 3 Vols. N.Y., 1902,1905,1920.

210. Dworkin R. Taking Rights Seriously. London, 1978.

211. Dye T. Who's Running America? The Clinton Years. Englewood Cliffs. 1995.

212. Easton D. Alternative Strategies in Theoretical Research // Varieties of Political Theory. New York. 1966. P. 1-13.

213. Easton, David (1987): "The Future of the Postbehavioral Phase in Political Science" // Kristen Renwick Monroe (ed.): Contemporary Empirical Political Theory, Berkeley: University of California Press: 13-46.

214. Easton, David (1985): "Political Science in the United States: Past and Present" // Interna-lional Political Science Review 6: 133—152; Easton, David1953): The Political System. An Inquiry into the State of Political Science, N.Y.: Knopf.

215. Eskridge W.N. Reneging on history? Playing the Court / Congress/ President civil rights game // California Law Review. 1991. Vol. 79.

216. Finfter, Ada W. (ed.) (1983): Political Science: The State of the Discipline, Washington, DC: American Political Science Association.

217. Finifter, Ada W. (ed.) (1993): Political Science: The State of the Discipline II, Washington, DC: American Political Science Association.

218. Folle vérité. / Ed. de Kristeva J. P., 1979.

219. Habermas J. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt a/M, 1968.

220. Hardt M. and A.Negri, Multitude, New York: The Penguin Press, 2004.

221. Heidegger M. Mit einem Brief über Humanismus. Platon"s Lehre von der Warheit. B., 1954.

222. Horowitz D. L. The courts as guardians of the public interest // Public Administration Review. 1977. Vol. 37.

223. Huntington S. The third wave; Democratization in the late twentieth century. Norman; University of Oklahoma Press. 1993.

224. Goldsmith, Michael (ed.) (2005): Doctoral Studies in Political Science — A European Comparison, Budapest: epsNet.

225. Goodin, Robert E., Hans-Dieter Klingemann (eds.) (1996): A New Handbook of Political Science, Oxford: Oxford University Press.

226. Goodin, Robert E., Hans-Dieter Klingemann (1996): "Political Science: The Discipline" // Robert E. Goodin, Hans-Dieter Klingemann (eds.): A New Handbook of Political Science, Oxford: Oxford University Press: 3—49.

227. Goodin, Robert E., Hans-Dieter Klingemann (2002): "In defense of the new handbook: A comment on criticism by Schmitterand Gunnell" // European Political Science 1 (2): 41-44.

228. Gramsci A. Selections from the Prison Notebooks of Antonio Gramsci / Ed. by Q.Hoare and G. Novell-Smith. London. 1971.

229. Graziano, Luigi (ed.) (1987): La Scienca Politico Italiana, Milano: Felterinellei.

230. Greenstein, Fred I., Nelson W. Polsby (eds.) (1975): Handbook of Political Science, 8 vols. Reading, Mass.: Addison-Wesley.

231. Griffith J.A.G. The politics of the judiciary. London. 1991.

232. Jameson F. Marxism and form: Twentieth-century dialectical theories of literature. Princeton, 1971.

233. Jameson F. The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act. Ithaca, 1981.

234. Kaase, Max (2007): "Political Participation" // Russell J. Dalton, HansDieter Klingemann (eds.): The Oxford Handbook of Political Behavior, Oxford: Oxford University Press (forthcoming).

235. Katznelson, Ira, Helen Milner (eds.) (2002): Political Science: The State of the Discipline III, Washington, DC: American Political Science Association.

236. Kiewiet D.R., McCubbins M.D. The Logic of delegation. Chicago. Chicago University Press. 1991.

237. Klingemann, Hans-Dieter, Ekkehard Mochmann, Kenneth Newton (eds.) (1994): Political Research in Eastern Europe, Bonn/Berlin: Informationszentrum Sozi-alwissenschaften.

238. Klingemann, Hans-Dieter, Ekkehard Mochmann, Kenneth Newton (eds.) (2000): Elections in Central and Eastern Europe. The First Wave, Berlin: edition sigma.

239. Klingemann, Hans-Dieter, Ewa Kulesza, Annette Legutke (eds.) (2002): The State of Political Science in Central and Eastern Europe, Berlin: edition sigma.

240. Kousser I.M. The shaping of southern politics. New Haven. 1974; Rogowski R. Commerce and coalitions. Princepton, 1989.

241. Lassei H., Kaplan A. Power and Society: A Framework for Political Inguiry. New Haven (Conn.), 1962.

242. Leca, Jean, Maurice Grawitz (eds.) (1985): Traite de Science Politique, 4 vols. Paris: Presses Universitaires de France.

243. Levi M. A logic of institutional change // The limits of rationality / Ed. by K.S.Cook, M.Levi. Chicago; University of Chicago Press. 1990.

244. Lipset S.M. Political Man: The Social Basis of Politics. Garden Sity. NY. 1960.

245. March J.G., Olsen J.P. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life // American Political Science Review. Vol. 78. P. 734-749.

246. McCarthy T. The politics of the ineffable: Derrida's deconstructionism // Philosophical Forum, 1989-1990. №21.

247. McCarty N.M., Poole K.T. Veto power and legislation: An empirical analysis of executive and legislative bargaining from 1961 to 1986 // Journal of Law, Economics, and Organization. 1995. Vol. 11.

248. McCubbins M.D., Noll R.G., Weingast B.R. Structure and process, politics and policy: Administrative arrangemehts and the political control of agencies // Virginia Law Review. 1989. Vol. 75. P. 431 482.

249. Merriam C.E. New aspects of politics. Chicago: University of Chicago Press. 1931.

250. Moe T.M. An assessment of the positive theory of congressional dominance // Legislative Studies Quarterly. 1987. Vol. 12.

251. Newton, Kenneth (1991): "The European Consortium for Political Research," special issue of the European Journal of Political Research 20: 445—458.

252. Newton, Kenneth / Josep M. Valles (eds.) (1991): Political Science in Western Europe, 1960-1990, special issue of the European Journal of Political Research 20.

253. O'Halloran S. Politics, process, and American trade policy. Ann Arbor; University of Michigan Press, 1994.

254. Olson M. The logic of collective action. Cambrige, 1971.

255. Parsons T. Essay in Sociological Theory Pure and Applied. Glencoe Free P., 1957.

256. Pedersen O.K. Nine questions to a neo-institutional theory in political science // Scandinavian Political Studies/ 1991. Vol. 14.

257. Gaddafi M. The Green Book: Part One: The Solution of the Problem of Democracy. Tripoli, 1976.

258. Reinalda, Bob, Ewa Kulesza (2006): The Bologna Process — Harmonizing Europe's Higher Education, Opladen: Barbara Budrich (2nd revised edition).