Социально-технологические аспекты перехода к постиндустриальному обществу тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.08, кандидат философских наук Рыбчак, Алексей Валерьевич

• Рыбчак, Алексей Валерьевич
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Рыбчак, Алексей Валерьевич

Введение.

I. Глава первая: Глобализационный контекст развитого индустриализма.

1. Глобализация как социокультурно-экономический процесс и проблема: ситуация XX века.

2. Глобальность-глобализм-глобализация.

II. Глава вторая: Роль технократии в технологической структуре развитого индустриального общества.

1. Вопрос о возложении на технократию ответственности за техногенные проблемы современности.

2. К проблеме сущности техники.

3. Значение трансформации технического в технологическое.

III.

Глава третья: Унификация основ анализа постиндустриального общества.

1. Анализ концепций доиндустриального-индустриального-постиндустриального общества.

2. Вопрос об определении понятия «парадигма».

3. Проблема формирования постиндустриальной социологической методологии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-технологические аспекты перехода к постиндустриальному обществу»

1. Актуальность исследования

О различных аспектах глобализации в современном мировом сообществе сегодня пишется так много, что может на первый взгляд показаться, что эта тема является уже достаточно изученной. Однако если обратить внимание на то, чем именно вызван подобный интерес, то можно убедиться, что часто процесс глобализации трактуется с позиций той или иной идеологии либо в рассмотрении данного явления отсутствует понятийно-методологическое единство. К тому же область анализа данной проблемы с точки зрения философии науки и техники не так велика. Между тем период перехода глобального общества от индустриальной к постиндустриальной парадигме, включающей в себя высокие как социальные, информационные так и производственные (материальные) технологии, требует такого анализа. Именно такой подход в условиях сложившегося кризиса может помочь самоидентификации современного общества и основных его составляющих. (Везде далее я буду применять по отношению к понятиям «доиндустриальное общество», «индустриальное общество», «развитое индустриальное общество» и «постиндустриальное общество» сокращения ДО, ИО, РИО и ПО соответственно). Очевидно, что сама тема, исследующая проблематику перехода из одного состояния (парадигмы) в другое является настольно сложной и при этом связанной с явлением постиндустриальности, чьи черты и характеристики ещё не вполне прояснены, что данная работа, придерживаясь ориентиров научной строгости, не может претендовать на всестороннее описание этого процесса или комплексное решение существующих в его контексте проблем. Однако в диссертации проведены исследования по выработке основ унифицированного методологического рассмотрения социально-технологических аспектов перехода к ПО в контексте ситуации РИО.

Отчётливо видно, что постиндустриализм, как явление не только социально-экономическое, историческое и культурное, но также - и, прежде всего - научно-техническое, требует комплексного исследования своей структуры и оснований. И неотъемлемой частью такого подхода в изучении ситуации перехода от парадигмы развитого индустриального общества к парадигме общества постиндустриального с необходимостью должно стать рассмотрение и осмысление не только социально-технологической структуры РИО, но и различных методологий анализа глобальной социальной действительности. Такая необходимость наглядно вытекает из самой комплексной ситуации современного глобального общества - каждая его сфера представляет собой острую проблему для всех членов глобального социума: экология, социология, экономика, наука и техника, этика, политика - только некоторые из этих сфер. Стоит отметить, что практически для всех исследований в этой области характерно фрагментарное, «специализированное» рассмотрение проблемы: с одной стороны, их львиную долю занимают работы по различным аспектам глобализации как отдельно взятого исторического, культурного и социально-экономического феномена; таким же образом обособлены труды по вопросам современной экологии, идентичная ситуация наблюдается в случае и с экономикой, этикой, научно-техническим развитием. В других же случаях анализу и разработке подвергаются исключительно проблемы парадигмальных стратегий в науке или вопросы методологии социальных исследований. Таким образом, необходимость комплексного исследования данной темы до сих пор не была удовлетворена. Между тем, в роли безусловного залога целостности её анализа может выступить только совокупность рассмотрения структурных и методологических аспектов научно-технических условий перехода от РИО к ПО.

На протяжении всего XX века провозглашался глубокий кризис современного европейского - или «всего цивилизованного», то есть, по сути, глобального — общества. При этом, чем более современным является исследование, тем более ярко выражается тенденция к усилению эсхатологических настроений в любой из частей научного сообщества по отношению к состоянию и перспективам глобальной действительности. Каждый раз этот кризис выводился из какой-либо отдельной сферы жизнедеятельности человека, а, значит, и объяснялся теми или иными узкоспециальными причинами - от экологических до экономических: именно поэтому данные проблемы до сих пор выглядят неразрешимыми -глобальную многоуровневую проблему невозможно разрешить исходя из отдельных её аспектов. Очевидно, что в сложившейся теоретической ситуации необходимо методологическое и понятийное единство при анализе как современного глобализма, так и постиндустриализма. Поэтому анализ научно-технических и социально-экономических аспектов глобализационных процессов, рассмотренных в контексте теории парадигм Т. Куна и теории постиндустриализма Д. Белла (положенных при указанной модификации в данном исследовании как универсальные), может дать наиболее точный образ современной и грядущей общественной парадигмы и, тем самым, стать научной основой для решения целого комплекса актуальных проблем.

2. Степень разработанности темы

Исследования технологических аспектов трансформации РИО велись на протяжении практически всего XX века и, как уже было указано, все они носили специализированный, «отраслевой» статус, поскольку имели своей целью обозначить роль и место технологических индустриальных процессов в той или иной области человеческого бытия. Можно выделить пять таких областей и соответствующих им разработанных направлений данной темы. Первое, социально-экономическое направление, которое следует возвести к К. Марксу, было обозначено взглядами Д. Белла, У. Бека, Г. Маркузе, Р. Вернона, Д. Спара, а также некоторых советских и российских исследователей и сводилось к выведению структуры и проблематики РИО и ПО из соответствующего эмпирического материала. Второе, экологическое направление было сосредоточено на проблемах физического выживания человека и его окружающей среды, а также на вопросах их соотношения -оно было представлено в работах Д. Медоуза, зарубежных и отечественных представителей глубинной экологии и энвайроментальной этики, П. Хокена, Э. и X. Ловинсов. Третье, этическое, или этикотехнологическое, направление, которое можно очертить такими персоналиями как Н. А. Бердяев, X. Ленк, К. Митчем, связано с вопросами этизации технического и гуманизации социально-технологического. Идея четвёртого, исторического направления разрабатывалась О. Шпенглером, Л. Мамфордом, Ф. Фукуямой, а так же рядом современных российских исследователей, и заключалась в попытке выработки культурологически-исторической концепции при обращении к проблемам РИО. Наконец, пятое, психологическое направление, воплощённое в трудах таких философов как А. Тоффлер и X. Ортега-и-Гассет, отмечено стремлением осмыслить ситуацию РИО с мировоззренческих позиций индивида.

Руководствуясь разнообразными принципами и основаниями для всевозможных подходов к обозначенной теме, можно было бы осветить проблему социально-технологических составляющих РИО исходя из хронологического или географического принципа, однако ни тот, ни другой подход не в состоянии отразить данную тему в достаточной степени.

Основным недостатком первого, наиболее основательного и существенного для диссертационной тематики, социально-экономического, направления является его безусловный крен в сторону анализа исключительно социальных и экономических сфер без учёта таких наработок в области философии науки, как парадигмальная теория Т. Куна или эпистемологическая концепция К. Р. Поппера. Основатель рассмотрения доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной фаз развития общества через призму социально-экономических структур, Даниел Белл в своей книге «Грядущее постиндустриальное общество» выразил концепцию постиндустриализма — по его же признанию — как попытку обозначить перемены именно в социальной структуре. Белл, как и Кун в своём фундаментальном исследовании «Структура научных революций», считает, что смена формаций (в куновском случае - парадигм) касается только отдельных, узкоспециализированных структур общества, поэтому — по утверждению Белла - мы не можем говорить об индустриализации, постиндустриализации или глобализации всего общества в целом. Глобализация касается лишь социально-экономической сферы, а культурная, политическая, религиозная сферы остаются национально самобытными, в доказательство чего он приводит противостояние современной антиинституциональной культуры и институциональной социальной структуры. Безусловно взгляды Белла на индустриализм в контексте глобализации были не первым концептуальным рассмотрением указанной ситуации. Ещё К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» отметили, что локомотивом формирования всесторонней наднациональной реальности является именно «буржуазный способ производства», осуществляемый посредством введения новых, более совершенных и массовых, форм технологичности и как следствие — общедоступных цен.

Структура социально-экономического направления не была бы полной без указания на его политическое «крыло», олицетворяемое Беком и Маркузе. Несмотря на то, что ни тот, ни другой философ не является политическим мыслителем в чистом виде, обе позиции имеют в качестве своих исходных позиций политику. Так взгляды Бека на разбираемую проблему, изложенные в работах «Что такое глобализация?» и «Общество риска», можно свести к идее непризнания постмодерна со всей его спецификой и структурой и к предложению доктрины Второго Модерна. Один из основных его тезисов в этом контексте — положение о необходимости возвращения акцентов с экономики на политику, поскольку экономика уже глобализирована Обществом Риска, и в этом смысле непредсказуема, а, следовательно, опасна; политика же ещё остаётся во многом региональной и может стать основой регулируемой, социальной, безопасной глобализации демократического типа в перспективе Второго Модерна. Беку принадлежит переосмысление фундаментальных политических категорий - таких как сама политика и суверенитет, риск, свобода и другие - в структуре современных глобальных процессов, однако, возлагая слишком большие надежды на денационализацию мира и исчезновение национального самосознания и национальных религий, автор концепции Общества Риска делает расчет на едва ли возможное условие, явно не учитывая имманентность этногенеза человеческому бытию. Таким образом, недостаток теории Бека в пренебрежении методологическими разработками философии науки и узости рассмотрения темы.

Второй представитель политической «фракции» социально-экономического направления исследования социально-технологических аспектов РИО при его трансформации в ПО - Маркузе - в своих трудах «Эрос и Цивилизация» и «Одномерный Человек или Исследование идеологии РИО» заявляет себя как представителя критической теории, ведущей своё происхождение в том числе и от К. Маркса. Маркузе переосмысляет понятия свободы и тоталитаризма применительно к реалиям РИО: тоталитаризм, в частности, трактуется им как нетеррористическое экономическое координирование общества, делающее невозможными критическую теорию и мышление посредством насаждаемой конформистской потребительской идеологии. На основании этого он формулирует понятие одномерности применительно к человеку, обществу, мышлению, философии, идеологии РИО. Концептуальной заслугой Маркузе является то, что он вскрыл и «разоблачил» идеологическую стратегию РИО: этот механизм, согласно его мысли, вместо репрессии влечений большинства формулирует и навязывает стандартные ложные потребности, которые ставят индивида - через привычки, вкусы, культуру - в зависимость от технологической структуры РИО. Недостатком критической теории Маркузе следует считать, в первую очередь, однобокость рассмотрения проблемы социально-технологической репрессивности в РИО: автор недооценивает научно-методологическую проблематику и сводит весь круг вопросов, связанных со сменой парадигм развития общества, к сфере политического. Также очевидным недостатком его доктрины, взятой уже в своём основном -политическом - срезе является сама идейная направленность по смене идеологической стратегии РИО: предполагается заместить «репрессивную цивилизацию Танатоса» на не менее жёсткую диктатуру Эроса посредством людей, постигших идею блага.

Однако, помимо условно «нейтральной» позиции Бека по отношению к таким явлениям, существующим в контексте развитого индустриализма и постиндустриализма, как глобализм и господство технологически-технократических структур, и позиции идеологически-политической критики Бека и Маркузе, выделяется концепция экономической критики вышеописанных процессов, заявленная Р. Верноном и Д. Спаром. Известные американские экономисты Гарвардского университета в своей книге «За пределами глобализма: пересмотр американской внешнеторговой политики» занимают антиглобалистскую точку зрения на происходящее исходя из экономических мотивов. Укоренённость этой позиции содержится в социально-экономическом анализе технологических составляющих ПО (в США). Ее исходным тезисом является то, что США - источник всех глобальных тенденций - не должны больше являться безоговорочным лидером в мировой капиталистической экономике, ведущим другие страны к конечной цели - созданию открытых глобальных рынков. Верной и Спар настаивают, что глобальный подход в экономике совершенно несостоятелен, поскольку у каждого региона своя экономическая система и специфика. Американские экономисты доказывают, что глобальный подход несостоятелен, поскольку даже в постиндустриальном мире есть регионы с супер-символической, но при этом жёстко вертикальной, а не горизонтальной экономикой (например, Япония). Поэтому выход из сложной современной американской внешнеэкономической ситуации и заключается именно в переориентации с глобального на многополярный подход к какой бы то ни было проблеме. Также Верной в своей книге «Буря над многонациональным» показывает, что глобализация — это зло, причина этого зла - как естественная так и умышленная экономическая экспансия США посредством технического прогресса, а индикатором, критерием глобализированное™ государств выступают многонациональные компании (корпорации).

В отечественной мысли с 70-х годов XX века и до наших дней глобальные проблемы человечества в социально-технологическом контексте освещаются регулярно, однако всем им очевидно не достаёт более прочной и непротиворечивой методологической основы. Об этом свидетельствует множество исследований, обзоров и материалов научных конференций.1

Однако, в этот же период существовали учёные, которые сделали большой вклад в изучение связи технологических и социальных структур РИО, обосновав необходимость комплексного подхода к его исследованию: прежде всего это А. П. Моисеев,2 точно заметивший, что «эпоха автоматизации» со всей своей научной дифференцированностью остро нуждается в цельном восприятии и методологическом руководстве со о стороны философии. Также важны достижения В. Г. Марахова, который при изучении феномена научно-технической революции показал, что НТР, как одна из главных составляющих РИО, является совокупной производной научных, социальных и исторических обстоятельств.

Что отличает отечественные исследования от зарубежных? Если говорить о материалах советского периода, то здесь, как правило, мы имеем дело с более или менее качественными обзорами зарубежных исследований (Белла, Тоффлера и других) с целью идеологической критики современной

1 Глобальные проблемы научно-технической революции. П/р Данилина Г. Д. М.: ИНИОН, 1986. Глобальные проблемы социального развития (философско-методологические аспекты). П/р Урсула А. Д. Кишинёв, 1988.

Глобальные проблемы и цивилизационный сдвиг. П/р Ермолаевой В. Е. М.: ИНИОН, 1993. Глобальные экологические проблемы на пороге XXI века. П/р Яншиной Ф. Т. М., 1998.

2 Моисеев А. П. Марксистско-ленинская философия - методология естественных и общественных наук. Ростов-н/Д., 1969.

3 Марахов В. Г. Научно-техническая революция: ей сущность, источники и факторы развития. М., 1976. буржуазной» философии и социально-экономической стратегии. Так, например, Н. Д. Гаузнер в своей книге «Теория постиндустриального общества и современный капитализм» рассматривает постиндустриализм не как эволюционную стадию развития человечества, а как очередной этап деградации современного капитализма. Следуя традициям советской экономической и социологической науки, Гаузнер видит в теории постиндустриализма очередную попытку Западной идеологии скрыть мощный социальный конфликт капиталистических государств, их экономические проблемы и совершить обеспечение поддерживающих буржуазные государства общественных систем. В качестве вывода из этих рассуждений Гаузнер считает исследования западных философов, политологов, экономистов и социологов ярким свидетельством небывалого обострения противоречий капитализма.

Однако существовали и исключения. Например, в сборнике «Глобальные проблемы научно-технической революции» и материалах научного симпозиума «Глобальные проблемы в 2000 году и роль науки в их решении» была высказана поддержка процессам глобализации и глобальному моделированию тенденций развития человечества; также были выделены и две группы глобальных проблем, связанных с гонкой вооружений и экологией. При этом существенная роль в решении глобальных проблем отводилась международным организациям, научно-техническому прогрессу (который способен как порождать, так и решать глобальные проблемы) и государственному регулированию социальных процессов.

Таким образом, представители социально-экономического направления, внеся существенный вклад в подлинно научный и критический подход к рассмотрению эволюции РИО, всё же не в достаточной степени сделали его методологически чётким и эмпирически разносторонним.

Экологическоенаправление рассмотрения социальнотехнологических причин глобальных проблем было основано в начале 1970-х годов Деннисом Медоузом в его знаменитом докладе Римскому клубу под названием «Пределы роста». С самого начала американский учёный заложил несколько специфических черт в данный способ рассмотрения глобализационно-технологической проблематики. Самой яркой отличительной чертой, отделяющей Медоуза от всех остальных исследователей темы, является сам способ рассмотрения темы: технологический аспект глобализации проблематизируется, прежде всего, как вопрос выживания человека, а не как, скажем, политическая или экономическая проблема. Причём берётся именно биологический, а не интеллектуальный или духовный аспект выживания. Медоуз задаётся не этическим, а биологическим вопросом в отношении общества производства и потребления: его не интересует, какой именно человек будет жить в постиндустриальном и других обществах - главное, чтобы он вообще выжил. Проблематизация глобально-технологического носит у Медоуза эсхатологический характер: экологической катастрофы избежать невозможно при любых вариантах развития ситуации, однако её можно отложить, скорректировав темпы демографического, экономического роста и связанных с ними темпов загрязнения окружающей среды. Для этого необходимо как можно быстрее реформировать производственную систему развитого индустриального общества и окончательно перейти на постиндустриальные методы удержания и развития высокого уровня жизни. Безусловно, Медоуз довольно точно подметил два важных момента в развитии социально-технологического аспекта глобального общества: во-первых, то, что именно РИО и ПО, а не ДО и ИО ответственны за все аспекты существования глобального общества в целом и всех регионов в отдельности; во-вторых, это идея размежевания и противопоставления понятий социально-экономического роста и прогресса. В целом попытка сделать механизм ПО более рациональным через избавление от рудиментов РИО заслуживает внимания, однако Медоузу явно мешает признанная им же самим узость рассматриваемой проблематики, что отражается даже на самом прогнозировании и просчёте различных технологически-экологических конфигураций.

Точка зрения отечественных и зарубежных представителей глубинной экологии и энвайронментальной этики на глобальные проблемы человечества стоит особняком хотя бы потому, что круг их проблематики составляют исключительно экологические проблемы: все другие проблемы современности они рассматривают сквозь призму проблем экологических. Тема глобализации сводится представителями глубинной экологии к вопросу об определяющей роли морали в разработке и решении глобальных экологических проблем.

Начиная с 1990-х годов российская научная мысль, исследующая глобальные проблемы человечества, была избавлена от односложной идеологической направленности и пошла, в основном, двумя путями: научные течения, которые можно выделить в первое направление, отчетливо ориентированы на школы упоминавшихся выше энвайронментальной этики и глубинной экологии; по второму пути идут ученые, обеспокоенные проблемами социально-экономического выживания России в контексте глобальных проблем.

Таким образом, экологическое направление в качестве исходной и конечной позиций в отношении к заявленной теме формулирует ряд исключительно экологических проблем, пренебрегая остальными.

Этическое направление, объединившее таких разных персоналий как Н. А. Бердяев, К. Митчем и X. Ленк, являет собой другую крайность в описании социально-технологических структур индустриального общества и установлении причин их господства над человеком: здесь мы имеем дело со средоточением всего круга проблем в сфере нравственных вопросов инженерной среды (или «технического человека» в целом) в ущерб вниманию к экологии, экономике, идеологии и т.п.

Так, в своей работе «Человек и Машина (Проблема социологии и метафизики техники)» Н. А. Бердяев на манер Д. Белла выделяет три великие стадии-парадигмы (хотя сам Бердяев не применяет к ним название «парадигма») в истории человечества: природно-органическую, культурную, технически-машинную. Бердяев чётко распознал глобализационные и демократизационные качества современной для него техники: он предостерегал от двух «крайних» её оценок - христианской (апокалиптической) и обывательской (инструменталистской), предлагая выработать некий третий, срединный способ отношения к ней. Однако, по сути Бердяев не отходит далеко от неохристианского подхода к проблемам технологизма в индустриальном обществе. По его мнению, техника имеет религиозный смысл, потому что требует от человека напряжения духовности по причине своей потенциальной угрозы по многим параметрам для всего человечества. Всех опасностей, исходящих от современных, глобализационных форм технологичности можно избежать в том случае, если подчинить технику духовным ценностям жизни, а это возможно только при соединённости человека с Богом. Здесь видно, что Бердяев ставит исследуемый вопрос в зависимость от религиозной проблематики.

Непосредственным продолжением темы этического решения проблем, связанных с подавляющей ролью технологий в РИО, является работа X. Ленка «Размышления о современной технике». Учитывая то, что, с точки зрения технических возможностей мгновенно изменить мир (уничтожить его), история человечества делится на «до изобретения атомной бомбы» и «после этого», данный автор настаивает на введении ключевой для РИО категории ответственности инженера за созданное им техническое устройство. При этом не обходится вниманием и класс технократов, который непосредственно использует инженерные изобретения: его полномочия, по замыслу Ленка, должны быть резко ограничены в пользу класса технической интеллигенции, которую предстоит ещё гуманистически и этически просветить. А интеллектуалы должны, тем временем, размышлять о средствах преодоления нежелательных видов применения технической мощи, поскольку несмотря на то, что сама техника внеморальна, подход к ней должен быть исключительно ценностным. В данном вопросе Ленк категоричен: производить технику должны только моральные люди. Теория Ленка действительно тщательно рассматривает приведённые выше аспекты системотехнологического общества. Однако, сделав общий акцент на этической категории ответственности, автор «Размышлений о современной технике» с необходимостью должен будет столкнуться со всем комплексом этических проблем, главная из которых заключается в вопросе: кто и как в супердифференцированном по всем признакам (в том числе и этическому) постиндустриальном обществе сможет установить единые категорические императивы для технической интеллигенции; а главное — как проверить инженера на соответствие этим моральным установкам?

Те же проблемы касаются и книги К. Митчема «Что такое философия техники?». В ней он выдвигает более радикальный тезис об ответственности человека-техника перед всем живым, чем это сделано в работе Ленка: многосторонняя моральная ответственность за технологии важнее самих технологий. Одна из главных идей данной работы Митчема в том, что следует признать и проработать новую сферу этики - сферу отношения человека с артефактами, которая включает в себя такие новые области исследования как ядерная этика, экологическая этика (энвайронментальная этика), биоэтика, техническая и компьютерная этика.

Таким образом, видно, что этический компонент в указанных системах доминирует над другими вплоть до подчинения ему всего круга проблем переходного к ПО периода. В отдельных радикальных случаях - как это происходит у Митчема - наблюдается трансформация идей инженерной этики в самостоятельную чисто этическую концепцию. Рассматривая эту концепцию и признавая всю важность и необходимость такого взгляда на проблему, можно только предъявить к ней всё те же претензии, связанные с её моноспециализированностью, которые уже были сформулированы в адрес теории Ленка.

Историческое направление исследования темы, представленное JL Мамфордом, О. Шпенглером и Ф. Фукуямой, рассматривает проблемы, связанные с переходом от РИО к ПО, с исторической точки зрения. Его основная особенность состоит в попытке исторической переоценки роли техники в развитии и существовании человека, а так же в его современном состоянии., Так Мамфорд в своей работе «Миф машины» призвал к пересмотру значения техники и технологий в становлении человека как высшего разумного существа. Название книги происходит от концепции развенчания мифа о постоянно совершенствующихся орудиях производства как главной отличительной черте homo sapiens. По Мамфорду, человек отделился от животного благодаря символам, которые он изобрёл и культурному саморазвитию, а не благодаря орудиям производства. В этом исторически неправильном видении техники и технологий Мамфорд видит причину их эсхатологичности: человек смотрит на них как на своё главное качество и достоинство и не замечает как попадает в зависимость от их структур. Согласно мнению Мамфорда, следует заново сопоставить сущность техники и сущность человека, поскольку в XX веке оценка этого соотношения была затуманена заблуждениями, исходившими из открывшихся возможностей использования техники и технологий, которые и породили обезличенную и механизированную культуру мегаполисов. При этом источниками тоталитаризма Мамфорд видит технологии в связи с тем, что инструменты механизации с древнейших времён и до наших дней связаны исключительно с такими общественными функциями и целями как непрерывное увеличение порядка, власти, предсказуемости и контроля.

Также историческое направление невозможно представить без исторической концепции современной западной технологичности Шпенглера. Трактуя понятие техники шире понятия машинной техники, а именно как борьбу, метод обращения с вещами, он провозглашает неизбежность её существования и развития благодаря имманентности всем живым существам. Однако тут же Шпенглер выделяет человека из всего остального животного мира как самого жестокого и могущественного, а, значит, и как самого прекрасного хищника на Земле. На этом основании он отделяет человеческую технику от животной. И, наконец, выделив западную (фаустовскую) культуру в отдельный тип, Шпенглер приходит к выводу о порождённости современной экспоненциально развивающейся эсхатологичной технологичности именно и только этой культурой. И не смотря на то, что данная технологическая модель экспортирована в другие культуры, глобализирована, и через это уже стала достоинством и опасностью всего мира, всё же грядущая техногенная катастрофа является драмой исключительно фаустовской, западной культуры и цивилизации. Манифестируя взгляды школы философии жизни, Шпенглер заявляет, что катастрофа эта является прекрасной и желательной. Таким образом, в данной концепции были исключены методологические аспекты философии науки, что делает её оригинальной, но неприменимой к анализу и прогнозированию реальных условий трансформации индустриализма.

Так Фукуяма в своей работе «Конец истории?», не затрагивая технологических вопросов перехода от РИО к ПО, определил стратегию этого перехода как постисторическую. Суть постисторизма заключается в окончательной идейной глобализации — в победе западного либерализма над четырьмя своими врагами: фашизмом, коммунизмом, национализмом и религиозностью. Именно в переходе от исторического общества к постисторическому и отражается, по мысли Фукуямы, сущность перехода от РИО к ПО. Отмечу, что данный автор подверг свою теорию сведению к анализу идеологической эволюции в историческом контексте, исключив рассмотрение технологических процессов в наступающем ПО. Таким образом, представители исторического направления постулируют общие идеи рассмотрения процессов глобализации или технологизации в ущерб более детальному инструментарию их разработки.

Пятое, психологическое направление занималось в основном рассмотрением того, как отражались в психике отдельного индивида социально-технологические аспекты глобализации в период перехода от РИО к ПО. Так, Ортега-и-Гассет в своём труде «Размышления о технике» развивает собственное видение развития техники и её сущности. Он создал фундаментальное разделение технической истории на три периода, которые он назвал «техника случая», «техника ремесла» и «техника человека-техника». Каждый из этих этапов имеет свою специфику. Последнему, хронологически соответствующему периоду РИО, свойственно губительное полагание техники в качестве смысла человеческой жизни. Техника в эпоху техники человека-техника становится автоматической, т. е. сменяется технологичностью: так техника становится сверхприродой и обуславливает резкий прирост населения и глобализацию. Однако психологизм в подходе к данной теме выражен Ортегой-и-Гассетом в его работе «Восстание масс». Общий тон и характер его рассуждений призван выразить мысль о неприемлемости нового - массового, глобального, технологизированного мира, где совершенно теряется и стирается отдельный человек с его уникальными, индивидуальными мыслями и поступками.

Психологическую подоплёку имела и книга Тоффлера «Футурошок». Целью данного исследования, по мысли самого автора, является помощь в адаптации к условиям экспоненциально развивающегося ПО. Футурошок -это шок члена ПО от внезапно и постоянно наступающего будущего, к которому весьма сложно подготовиться или адаптироваться самостоятельно. Для внедрения в ПО таких адаптационных способностей, по Тоффлеру, и создана эта книга. Футурошок - это в первую очередь психологическое и даже психическое состояние, и только во вторую очередь - социальное. Поэтому ориентация на психологическую цель исследования является исходной, однако достигается эта цель с помощью глубокого анализа и прогнозирования ПО в США. Таким образом, видно, что психологическое направление, так же как и все предыдущие, не может претендовать на более или менее комплексное рассмотрение социально-технологических тенденций перехода к ПО в контексте глобализации, поскольку занимается преимущественно описанием психологических (психических) состояний человека, находящегося в конфликте с указанными обстоятельствами.

Все пять выделенных направлений в одинаковой степени обладают узостью и однобокостью разработки темы. Однако, узость эта является продуктом заинтересованности в определённых областях соответствующих авторов. Целями исследований рассмотренных персоналий был узкоспециализированный взгляд на проблему социально-технологических стратегий глобализации в РИО и ПО, что я и обозначил как их общий недостаток.

Диссертант учитывает результаты и достижения отечественных и зарубежных исследований методологии философских и обществоведческих наук, глобализации и перехода к постиндустриальному обществу, представленные в трудах В. П. Бранского, А. Е. Бычкунова, Д. В. Валового, Н. П. Ващекина, Р. Вернона, Н. Д. Гаузнера, Б. Гройса, П. С. Гуревича, А. П. Дубнова, В. Е. Ермолаевой, Ю. А. Замошкина, Б. Н. Земцова, Г. И. Иконниковой, В. Л. Иноземцева, А. Д. Иоселиани, Р. Йенсена, Б. Г. Капустина, В. И. Каширина, М. Кенна, А. Кинга, Я. А. Слинина, Г. Корфа, Ч. X. Кули, Л. Мамфорда, В. Г. Марахова, Г. И. Маринко, А. П. Моисеева, С. Жижека и др.

3. Цель и задачи исследования

Целью исследования является выработка новой стратегии анализа социально-технологических аспектов глобализации в период перехода от РИО к ПО. Такой ракурс исследования предполагает рассмотрение анализа глобализационных процессов философами и методологами науки, исследовавшими социально-технологические вопросы трансформации РИО в ПО, а также выявление и локализацию базовых понятий, в которых должен быть описан этот переход. Новый, парадигмально-унифицирующий способ рассмотрения ситуации перехода к постиндустриальному обществу в условиях глобализации призван создать единое поле анализа этой проблемы с учётом достижений предыдущих, узкоспециализированных (т. е. исходивших либо только из области техники, либо этики, экологии, социально-экономических условий и т. д.) традиций анализа данной области.

Для дальнейшего рассмотрения этой проблемы необходимо отметить неоднозначность двух её базовых понятий - «парадигма» и «ПО». Это обусловлено тем, что не существует их однозначного употребления рассматриваемыми в диссертации персоналиями. В целях унификации понятийного аппарата мной была- предпринята модификация данных понятий. Так, понятие «парадигма» и концепция алгоритма смены парадигм были взяты из теории Куна, но применить эту теорию я посчитал необходимым к концепции доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ Белла. Опираясь на эту интерпретацию понятия «парадигма» в будущем, разного рода аналитики и футурологи смогут придать своим исследованиям более строгий, чёткий и унифицированный вид. Что касается понятия «ПО», то многие философы делили развитие проекта модерна на три части (Д. Белл, А. Тоффлер, X. Ортега-и-Гассет и др.) или пытались дать понятийное определение последней части - олицетворённой американским обществом формации (Д. Рисман, 3. Бжезинский, У. Бек, А. Гелен и др.), однако систематизация Белла была признана мной наиболее аутентичной.

Для достижения поставленной цели исследования предполагается решить следующие задачи: г

I) рассмотреть пропедевтические основания в определении ключевых свойств глобализации как модели перехода от РИО к ПО:

- рассмотреть различные подходы к оценке глобализационных процессов среди представителей определённых философских направлений, футурологии и философии науки XX века,

- выявить сложный механизм соотношения критического и апологетического подходов в оценке глобализации теоретиками РИО и ПО;

II) сформулировать методологические основы анализа трансформации РИО в ПО:

- сопоставить теорию ДО, ИО, ПО Белла и аналогичные концепции членения истории развития технологичности;

- унифицировать понятие постиндустриализма,

- унифицировать понятие парадигмы;

- рассмотреть перспективы и возможности формирования постиндустриальной социологической методологии;

III) выявить и локализовать базовые элементы понятийного аппарата проблематики трансформации социально-технологической структуры РИО:

- подвергнуть компаративному анализу понятия «техника», «технология», «техницизм» в теориях ряда философов (Бердяев, Ортега-и-Гассет, Хайдеггер, Ленк),

- проследить стратегию трансформации технического в технологическое в РИО по исследованиям некоторых философов XX века (Шпенглер, Маркузе, Медоуз, Ленк, Тоффлер), опираясь на концепции Шпенглера, Маркузе, Белла, Ортеги-и-Гассета, Ленка и Тоффлера, определить роль и место технократии в трансформации социально-технологической структуры РИО.

4. Методологические основания исследования

Для целей и задач диссертационного исследования в качестве одного из методологических ориентиров была выбрана идея деления на описательную и объяснительную психологию В. Дильтея, поскольку данная концепция затрагивает ту группу дисциплин, которая входит в дильтеевское понятие наук о духе. Вместе с тем, исследуемый нами предмет не может удовлетворяться сугубо психологической методологией, но восходит по своим основаниям к более широкому социально-структурному контексту.

Итак, исходной точкой является «Описательная психология» Дильтея, где различие между описательной и объяснительной методологией проявляет себя в формировании методологических концепций, ведущих к формированию двух противостоящих предметных идеальных моделей. Первая из них - объяснительная — заключается в опоре на проявления причинной связи в социальных объектах. Тем самым раскрывается номотетическая сторона социальной предметности. Напротив, описательная методология стремится соотнести структуру трансцендентных ценностей с индивидуальным конструктом личности, что позволяет всеобщий ценностный горизонт выразить посредством индивидуальной синтезирующей деятельности сознания. Вследствие чего образуется неповторимый и своеобразный персонифицирующий горизонт данной личности, которая, с одной стороны, тождественна всякому другому сознанию (номотетическая составляющая, согласно Виндельбанду-Риккерту), а, с другой стороны, которая через своё своеобразное и неповторимое выражает всеобщее (идиографическая составляющая, по Виндельбанду-Риккерту).

Тем самым, по Дильтею, любая попытка создать опытную науку о духе без описательной психологии невозможна, поскольку все науки, вышедшие из человеческой души, соединены единой душевной связью. Науками о духе являются юриспруденция, политика, экономика, история, которые в действительности являются отдельными целевыми системами. В своём исследовании Дильтей делает именно психологию объектом описательного метода рассмотрения и систематизации наук о духе: он видит методическое преимущество психологии именно в том, что душевная связь наук о духе дана ей живо и непосредственно. В противовес изложенной позиции Дильтея в моём исследовании снимается методологическая и систематизационная монополия на определение стратегии наук о духе исключительно только для психологии.

Из всей концепции Дильтея лишь самая общая идея деления на объясняющую и понимающую методологию выступает общим методическим ориентиром. Вместе с тем, исследуемый нами предмет не может удовлетворяться сугубо психологической методологией, но восходит по своим основаниям к более широкому социально-структурному контексту.

Первый методологический тезис заключается в необходимости существования единого методологического основания наук, причастных к изучению постиндустриальной парадигмы. Именно он и является первым методологическим положением данного диссертационного исследования: оно соответствует моему положению о необходимости выработки универсального, «над-специализированного» метода и понятий при разработке исследуемой здесь проблемы. Очевидно, что контрадикция рационалистического и эмпирического подходов должна быть обновлена путём её включения в стратегию описательного метода, который ещё называют реальным и расчленяющим. Ведь изначально - по мысли Дильтея -возникновение описательной психологии явилось как бы ответом на необходимость существования новой психологической систематики, в которой бы могла уместиться вся содержательная сторона душевной жизни, запечатленная в отдельных целевых системах.

Поэтому одна из основных задач описательного метода в том, что он должен стать практическим орудием в руках историка, экономиста, политика, а в нашем случае особенно представителя глобалистики, футурологии, социологии, философии науки и техники. Итак, объяснительный метод обладает двумя основными признаками: во-первых, выводы делаются из ограниченного числа однозначных объяснительных элементов, а, во-вторых, их соединение носит лишь гипотетический характер, из-за чего и разбивается ядро объяснительного метода - испытание гипотетических объяснительных элементов на самих явлениях.

Проекция этого положения на другие системы и связи приводит нас к тому же выводу, о котором говорили многие исследователи РИО и ПО (таких как Белл и Тоффлер): предсказание стратегий меняющихся парадигм в любых областях и связанная с ними футурология не обладают необходимой научной строгостью. Мы можем лишь post factum указать основания того, что произошло. Подчинение причинно-следственной связи в исследовании современной глобальной социально-технологической реальности, таким образом, должно быть нестрогим. Ещё раз укажу на то, что подобный «антифутурологизм» можно вывести из описанной Дильтеем структуры душевных переживаний жизни: исходя из мотивов, мы не можем предсказать действия, мы только можем впоследствии, исходя из анализируемых действий, установить мотивы. Мы не можем предсказать - что в душевном развитии последует за достигнутым уже состоянием. Историческое развитие имеет такой же характер. Здесь важным методологическим элементом является тяготение исследователей социально-технологических и других аспектов РИО и ПО к расчленяющему (то есть, по сути, описательному) методу, главным инструментом которого в данном вопросе становится анализ. Особенно это относится к первому, социально-экономическому, направлению из пяти выделенных мной областей разработанности этой темы. Применение расчленяющего способа рассмотрения событий РИО и ПО является вторым методологическим положением разрабатываемого здесь круга вопросов, которое соответствует диссертационной проблематике и выражает идею нестрогого подчинения догмам в исследовании современной глобальной социально-технологической реальности.

Также для методологической основы моего исследования имеет существенное значение дильтеевские суждения о целесообразности, которые непосредственно связаны с его разработкой и систематизацией описательного метода: ведь, характер целесообразности изначально дан только в душевной структуре (к примеру, в мире её нет). Автор «Описательной психологии» объясняет это тем, что всякое отношение частей к целому приобретает характер целесообразности лишь исходя из реализованной в нём ценности, а ценность эта познаётся только в жизни чувств и побуждений. Знание о вреде и пользе - то есть о том, что повышает или понижает благосостояние живого организма - в животном и человеческом мире представлено чувствами радости и страдания. В корреляции жизненных ценностей должна принимать участие воля. Надо заметить, что Дильтей отстаивает, по сути, кантианский, единый и антирелятивистский, вариант этики. Подобную этическую модель отстаивают - во всяком случае, из неё исходят — практически все рассматриваемые в данном исследовании персоналии независимо от их философских, идеологических, социально-экономическимх и других установок: все они исходили из человека как из обладателя единой универсальной душевной структуры, которая может и должна служить основой для выработки универсальных нравственных принципов. Ведь ни в одной индивидуальности нет класса ощущений, аффектов или структурной связи, которых не было бы в другой индивидуальности.

Таким образом, первой методологической основой данной работы является модифицированный принцип описательной психологии Дильтея, взятый в двух своих основных позициях и спроецированный на проблематику исследования социально-технологических аспектов глобализации при переходе от РИО к ПО. При этом считаю необходимым особо подчеркнуть отсутствие здесь прямого и строгого следования концепции описательной психологии Дильтея в связи с необходимостью существенной трансформации базовых её принципов в соответствии с предметом диссертационного исследования. Вторым методологическим основанием является компаративный метод, ведущий от поиска соответствий между описываемыми явлениями развитого индустриального и постиндустриального общества к выявлению общих закономерностей эволюции и стратегии на единой понятийной основе.

5. Новизна исследования

Новизна исследования определяется целью и задачами, которые выдвигаются в диссертации. Отсюда основными положениями, выносимыми на защиту, являются:

1) ПО является кризисным образованием, проявляющим себя в смене локальных парадигм в философии, естественных науках, экономике, социальной и политической жизни.

2) Лишь расширенное понятие парадигмы является аутентичным для анализа как перехода к ПО, так и самого постиндустриализма. Классического куновского понимания парадигмы недостаточно для унификации методологии формации ДО, ИО и ПО, а так же для анализа и прогнозирования социально-технологических аспектов глобализации в период перехода от РИО к ПО.

3) Классификационно-сравнительные таблицы ДО, ИО и ПО, разработанные Д. Беллом, удовлетворяют таким требованиям исследования своего объекта как комплексность. Поэтому они должны быть унифицированы в целях универсализации понятийного аппарата при исследовании стратегии и перспектив постиндустриальных и, в частности, глобализационных процессов, а также для обобщения усилий по выходу из системного кризиса современности.

4) Переход от РИО к ПО проявляет себя сквозь призму понятийных конструктов «техника», «технократия», «техницизм». Именно поэтому необходимо осмысление процессов взаимосвязи и глобализации в РИО и ПО и их технологически-технократических аспектов, а также выявление различий между техникой и техницизмом, техникой и технологией.

5) В период функционирования ПО произошла трансформация технического в технологическое, отразившаяся на всех сферах общества и повлиявшая на изменение его основных параметров.

6) В период постиндустриальных глобализационных процессов обнажается резкое противоречие между социальной и технологической структурами.

6. Теоретическая значимость и практическая ценность исследования.

Материалы диссертации и её методологические подходы позволяют не только уточнить и дополнить понимание социально-технологической ситуации в условиях перехода от РИО к ПО, но и выработать единый понятийный аппарат и основанную на нём новую методологию рассмотрения, анализа и прогнозирования данной ситуации и - в перспективе - самого ПО, соответствующие современным философским и научным исследованиям. Результаты диссертации могут быть использованы при рассмотрении современных глобализационных, техногенных, социально-экономических, экологических, социальных и политических процессов, а также при анализе глобального комплексного кризиса современности. Кроме того, содержание диссертации возможно использовать при составлении и чтении курсов по истории философии, философии науки и техники, современной философии, методологии и истории науки, а также при ведении семинаров по указанным дисциплинам.

7. Апробация исследования.

Содержание и результаты диссертационного исследования привлекались автором при составлении лекционных и семинарских курсов по современной философии на исполнительском и педагогическом факультетах Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. Материалы исследования обсуждались на кафедре философии науки и техники философского факультета СПбГУ, излагались в ряде публикаций, а также стали основой докладов на научных конференциях.

8. Структура исследования.

Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы по данной теме на русском и английском языках.

Заключение диссертации по теме «Философия науки и техники», Рыбчак, Алексей Валерьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение социально-технологических аспектов перехода к ПО в контексте глобализации позволяет сделать ряд выводов философ ско-научного характера, а также выявить актуальные проблемы, связанные с процессом развития ПО.

1. Глобализация и глобальность, в отличие от глобализма, являются неотъемлемыми чертами современной социально-экономической, культурной и политической реальности, что признавал даже такой противник ситуации постмодерна как У. Бек, когда говорил о неизбежности рефлексии по поводу новых, глобальных условий возможного возрождённого проекта модерна. Глобализация, таким образом, является результатом не чьей-либо теоретической интерпретации, а совокупности объективных обстоятельств. Поэтому при рассмотрении какого-либо из аспектов современности следует учитывать её наличие, исходить из неё. При этом определение самого характера объективности глобализации вытекает не из анализа эмпирических данных экономики и социологии, а из отчасти принятого, а отчасти сформулированного понятия парадигмы, когда признаётся, что какая-либо эпоха в истории общества или науки наступает не по воле какого-то индивида или группы, а в ходе конкуренции разных научных групп в силу ещё не выявленных объективных законов.

2. Глобально-локальный (глокальный) характер современного мирового общества является причиной тотальности принципов ПО.

Ещё в эпоху раннего индустриализма (согласно Ленку, это до первого атомного взрыва) некоторые структуры или регионы ДО и ИО могли не соприкасаться. Но уже в период РИО появилась глобализация нового типа, сопровождающаяся агрессивным глобализмом, глокальностью, утратой ценностей проекта модерна и упадком национального демократического государства, утверждающая структуру и принципы РИО повсеместно, что иллюстрирует теория конвергенции социалистической и капиталистической систем, сформулированная Маркузе. В период ПО описанная тенденция получает своё дальнейшее развитие. При этом модель ПО не просто является тотальной и определяющей в географическом плане, но также и в «историческом, эволюционном»: она включает в себя такую черту ДО как необходимость взаимодействия, диалога с окружающей средой (Белл называл взаимодействие с природой атрибутом ДО). Данная специфика РИО и ПО была описана в работах Медоуза, инвайроментальных этиков, глубинных экологов, Хокена и Ловинсов. Однако, единство проблем и интересов сегодня присутствует не только в сфере экологии. Поэтому исследование процесса перехода к ПО и его развития важно для представителей не только самого ПО, но также ДО, ИО, РИО. В исследовании ПО необходима комплексность. С возникновением ПО глокальная структура стала присуща не только эмпирическим, но и теоретическим реалиям. Поэтому применение комплексности стало необходимо для раскрытия механизмов, описания и анализа этих реалий. Таким образом, необходимо преодолевать узкие рамки исследовательской специализации и активно использовать то, что Хокен и Ловинсы назвали системным; интегральным подходом. Данные обстоятельства объясняют также необходимость компаративистики.

4. Описанный выше комплексный подход должен восходить от теории к эмпирии, а не наоборот, поскольку в данном философско-научном вопросе речь идёт о концептах, моделях, принципах и выборе исследовательской стратегии. Поэтому эмпирическая база может выполнять здесь лишь служебную роль, вследствие чего в работе статистике уделено незначительное место.

5. Кризисный характер ПО таков, что от его анализа и решения стратегических, понятийно-методологических проблем зависит не только качество рефлексии относительно свойств ПО, но и само благополучное существование таких областей социального бытия человека как экономика, демография, экология, политика и др., включая психическое состояние отдельных индивидов.

6. Какая-либо из целей данного диссертационного исследования не обязательно должна быть сведена к идее корректировки стратегии дальнейшего развития ПО: следует учесть, что волюнтаристическое воздействие на парадигму может и не быть точно планируемым действием (это вытекает из самого характера понятия парадигмы). Однако, как верно заметил Бек, ПО отличается и будет отличаться в ближайшем будущем особым уровнем рефлексивности, которая сыграет большую роль в формировании качеств грядущей эпохи. Поэтому комплексное восприятие постиндустриальной парадигмы (на что нацелено это исследование) с необходимостью выведет упомянутую рефлексию на новый уровень, что, в свою очередь, повлияет как минимум на трансформацию этики (в частности -инженерной этики), психологии и гештальта постиндустриального человека.

7. Для наиболее чуткой реакции на все метаморфозы постиндустриальной парадигмы необходимо применять описательный метод, который снимает жёсткую необходимость выбора между теоретическим и статистическим характером исследования. Для теоретического исследования важно иметь возможность соотносить свои положения с выявляемыми принципами ПО. Это необходимо, в первую очередь, для анализа парадигмы средствами языка самой парадигмы. К примеру, если стало очевидным, что вследствие глобализма и повсеместной технологизации возникла стандартизация, «макдонализация» жизни, то и одной из целей нашей теории должна быть унифицированность понятийно-методологического аппарата анализа ПО.

8. Вследствие трансформации технического в технологическое в период раннего индустриализма техника в ПО, как метко определили ещё Бердяев и Шпенглер, носит расширенный характер и поэтому играет исключительную роль. Постиндустриальная техника обладает множеством смыслов, среди которых этический (образующий такой круг вопросов как «кто несёт ответственность за техническое изобретение?» или «довлеет ли современная техника над человеком?»), социальный (отсылающий к проблемам технократии) и экзистенциальный (побуждающий постиндустриального человека переживать себя в качестве субъекта и объекта современных технологий). Таким образом, в диссертации создана база для комплексного восприятия, адаптации и анализа ПО, единой концепции проблемности современного мирового общества и оптимизация её структуры на основе компаративности для дальнейших подобных исследований, необходимых по мере эволюции глокальных процессов и развития постиндустриального общества. Также удалось создать основу унифицированного методологического и понятийного инструментария для вышеопределённых перспектив.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Рыбчак, Алексей Валерьевич, 2005 год

1. Айзятов Ф. А. Устойчивое развитие и стратегия общественного прогресса. М., 1999. 107 стр.

2. Антонович И. И. После современности: очерк цивилизации модернизма и постмодернизма. Минск, 1997. 445 стр.

3. Арефьева Г. С. Общество как объект социально-философского анализа. М.: МИРЭА, 1995. 140 стр.

4. Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. М., 1993. 133 стр.

5. Ашин Г. К. Доктрина «массового общества». М., 1971. 191 стр.

6. Балабаева 3. В. Идеология социального глобализма: критический анализ доктрины Римского клуба. Киев, 1989. 163 стр.

7. Баньковская С. П. Инвайронментальная социология. Рига, 1991. 128 стр.

8. Бастиан Т. Кризис окружающей среды: кардинальные вопросы предотвращения войны. СПб., 1995. 60 стр.

9. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. 381 стр.

10. Ю.Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма ответы наглобализацию. М., 2001. 301 стр.

11. П.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. М., 1999. 785 стр.

12. Бердяев Н. А. Человек и машина. Проблема социологии и метафизики техники. // Вопросы философии № 2. М., 1989. С. 147 162.

13. Бранский В. П. Социальная синергетика и акмеология: теория самоорганизации индивидуума и социума. СПб., 2001. 157 стр.

14. Бычкунов А. Е. К вопросу об использовании социальных технологий в преодолении дезорганизации в обществе. М., 1999. 54 стр.

15. Вайцзеккер Э. фон. Фактор четыре: затрат — половина, отдача -двойная. Новый доклад Римскому клубу. М., 1999. 399 стр.

16. Валовой Д. В. XXI век. Три сценария развития. М., 1999. 79 стр.

17. Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб., 1999. 478 стр.

18. Ващекин Н. П. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. М., 2000. 240 стр.

19. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. 702 стр.

20. Велын В. «Постмодерн». Генеалогия и значение одного спорного понятия. // Путь № 1. М., 1992. С. 109 137.

21. Верной Р. Буря над многонациональным. М., 1982. 272 стр.

22. Вернон Р., Спар Д. За пределами глобализма: пересмотр американской внешнеторговой политики. П/р Зубченко JI. А. М.: ИНИОН, 1991.

23. Гаузнер Н. Д. Теория постиндустриального общества и современный капитализм. М., 1979. 64 стр.

24. Глобальное сообщество: картография постсовременного мира. П/р Неклессы А. И. М., 2002. 462 стр.

25. Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме). П/р Неклессы А. И. СПб., 2000. 312 стр.

26. Глобальные проблемы и перспективы цивилизации. Философия отношений с природной средой. П/р Сагадеева А. В. М.: ИНИОН, 1994. 139 стр.

27. Глобальные проблемы и цивилизационный сдвиг. П/р Ермолаевой В. Е. М.: ИНИОН, 1993. 135 стр.

28. Глобальные проблемы научно-технической революции. П/р Данилина Г. Д. М.: ИНИОН, 1986. 63 стр.

29. Глобальные проблемы социального развития (философско-методологические аспекты). П/р Урсула А. Д. Кишинёв, 1988. 100 стр.

30. Глобальные экологические проблемы на пороге XXI века. П/р Яншиной Ф. Т. М., 1998. 297 стр.

31. Гройс Б. Да, апокалипсис, да, сейчас. // Вопросы философии № 3. М., 1993. С. 116-151.

32. Гуревич П. С. Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. 451 стр.

33. Давидюк Г. П. Критика теории «единого индустриального общества». Минск, 1968. 229 стр.

34. Данилова 3. А., Данилов Б. В. Процессы дезадаптации и пути формирования новых социальных отношений в условиях трансформатного общества. Улан-Удэ, 1999. 132 стр.

35. Дегтярёва Р. В. Глобализация общественных процессов в XX веке: лекция и материалы к ней. СПб., 2001. 55 стр.

36. Дейниченко П. Г. XXI век. История не кончается. М., 2000. 349 стр.

37. Деменчонок Э. В. Современная технократическая идеология в США. М., 1984.240 стр.

38. Дильтей В. Описательная психология. СПб., 1996. 153 стр.

39. Досковский Н. Г. Современное общество: тенденции развития и проблема устойчивости. Самара, 2000. 108 стр.

40. Дубнов А. П. Глобалистика. Новосибирск, 1995. 83 стр.

41. Зюганов Г. А. Глобализация: тупик или выход? М., Правда, 2001. 47 стр.

42. Иконникова Г. И. «Технологические» фальсификации общественного процесса. М., 1986. 141 стр.

43. Иноземцев В. Л. К теории постэкономической общественной формации. М., 1995. 332 стр.

44. Иноземцев В. JL Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000. 302 стр.

45. Ионин JI. Г. Социология культуры. М., 1996. 278 стр.

46. Иоселиани А. Д. Техносфера, экология и цивилизационное сознание. М., 2000. 50 стр.

47. Йенсен Р. Штурмуйте сердцем. // Эксперт Северо-Запад, 01.11.2002. С. 19-21.

48. Кант И. К вечному миру. Философский проект. // Кант И. Собр. соч. в 8 т., 7 т. М., 1994. С. 5-57.

49. Капустин Б. Г. Глобальные проблемы мирового общественного развития. М., 1991. 144 стр.

50. Каширин В. И. Глобалистика и философия планетарного самосознания. Ставрополь, 1998. 125 стр.

51. Кенн М. Комплюралистический манифест. Зелёная идеология. М., 1991. 80 стр.

52. Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция: доклад Римского клуба. М., 1991.339 стр.

53. Колесников А. С. Философская компаративистика: Восток-Запад. СПбГУ., 2004. 390 стр.

54. Корухов В. В., Симанов A. JI. Математическое моделирование пределов роста: методологические и теоретические аспекты. Новосибирск, 1994. 15 стр.

55. Корф Г. Критика теорий культуры макса Вебера и Герберта Маркузе. М., 1975. 64 стр.

56. Косов Ю. В. В поисках стратегии выживания. Анализ концепций глобального развития. СПб., 1991. 121 стр.

57. Кривогуз И. М. Обновление концепции мирового развития. М., 1991. 31 стр.

58. Кули Ч. X. Чедовеческая природа и социальный порядок. М., 2000. 309 стр.

59. Культурология. XX век: Антология. П/р Левита С. Я. М., 1995. 703 стр.

60. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. 297 стр.

61. Лавров С. Б. Глобальные проблемы современности. СПб., 1993. 72 стр.

62. Левашов В. К. Устойчивое развитие общества: парадигма, модели, стратегия. М., 2001.184 стр.

63. Лейбин В. М. Глобальная проблематика: научные исследования и дискуссии. М., 1991. 62 стр.

64. Ленк X. Размышления о современной технике. М., 1996. 181 стр.

65. Мамфорд Л. Миф машины: техника и развитие человечества. М., 2001. 404 стр.

66. Марахов В. Г. Научно-техническая революция: её сущность, источники и факторы развития. М., 1976.46 стр.

67. Маринко Г. И. Проблема природы техники и специфика технического развития в современной западной философии. М., 1989. 48 стр.

68. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. М., 1989. 63 стр.

69. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества. М., 1994. 368 стр.

70. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995. 314 стр.

71. Мартин Г.-П. Западная глобализация: атака на процветание и демократию. М., 2001. 330 стр.

72. Медоуз Д. X., Медоуз Д. Л., Рэндерс Й., Беренс III В. В. Пределы роста: доклад по проекту Римского клуба «Сложности положения человечества». М., 1991. 205 стр.

73. Миллс Ч. Р. Социологическое воображение. М., 1998. 261 стр.

74. Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995. 148 стр.

75. Моисеев А. П. Марксистско-ленинская философия методология естественных и общественных наук. Ростов-н/Д., 1969. 60 стр.

76. Моисеев H. Н. Универсум. Информация. Общество. М., 2001. 198 стр.

77. Мушкин А. Е. Две дороги к одному будущему человечества: социализм с его «постсоциализмом» и капитализм с его «шведским социализмом». Философская концепция современного человечества. СПб., 1997. 24 стр.

78. На пути к постиндустриальной цивилизации: материалы Второй Международной Кондратьевской конференции «Идеи Н. Д. Кондратьева и динамика общества на рубеже III тысячелетия». П/р Яковца Ю. В. М., 1996. 278 стр.

79. Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. П/р Иноземцева В. JI. М., 1999. 631 стр.83.0ртега-и-Гассет X. Избранные труды. М., 2000. 700 стр.

80. Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. П/р Б. В. Маркова, Ю. Н. Солонина, В. В. Парцвании. СПб., 2001. 378 стр.

81. Павлов Ю. М. Социально-философские проблемы общественного развития. М., 1982. 295 стр.

82. Пантин В. И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997. 190 стр.

83. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2000. 879 стр.

84. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. 269 стр.

85. Подзигун И. М. Глобализация и проблема будущего индустриальной цивилизации. М., 2000. 125 стр.

86. Полякова Н. JI. От трудового общества к информационному: западная социология об изменении социальной роли труда. М., 1990. 130 стр.

87. Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. М., 1983. 605 стр.

88. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. П/р Делягина М. Г. М., 2000. 341 стр.

89. Процессы глобализации: экономические, социальные и культурные аспекты. П/р Пархалина Т. Г. М., 2000. 231 стр.

90. Руткевич Е. Д. Феноменологическая социология знания. М. 1993. 271 стр.

91. Рыжков Н. И. Конфронтация или диалог? Глобальные цивилизационные проблемы основная угроза безопасности человечества в XXI веке. Рязань, 1999. 15 стр.

92. Сивиринов Б. С. Социальное время и перспектива: феноменология, функция, модусы. Новосибирск, 2000. 70 стр.

93. Социализм в перспективе постиндустриализма. П/р Пантина И. К. М., 1999. 253 стр.

94. Социально-философские аспекты глобальных проблем. П/р Беляева В. И., Барышкова В. П. Саратов, 1990. 34 стр.

95. Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна. П/р Комелева Ю. А., Поляковой Н. Л. М.: ИНИОН, 1996. 65 стр.

96. Стёпин В. С. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996. 174 стр.

97. Тавризян Г. М. Техника, культура, человек: критический анализ концепций технического прогресса в буржуазной философии XX века. М., 1986. 200 стр.

98. Титаренко Л. Г. Технократические концепции в западной социологии. Минск, 1993. 22 стр.

99. Титаренко Л. Г. «Технологический детерминизм»: концепции, идеологические функции. Минск, 1981. 136 стр.

100. Тоффлер А. Метаморфозы власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. М., 2001. 669 стр.

101. Тоффлер А. Третья волна. М., 2002. 784 стр.

102. Тоффлер А. Футурошок. СПб., 1997. 461 стр.

103. Уткин А. И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001. 253 стр.

104. Уткин А. И. Мировой порядок XXI века. М., 2001. 472 стр.

105. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии № 3. М., 1990. С. 134-148.

106. Хайдеггер М. Вопрос о технике. // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 221 -238.

107. Хокен П., Ловинс Э., Ловинс X. Естественный капитализм: грядущая промышленная революция. М., 2002. 458 стр.

108. Чесноков Г. Д. От концепции исторического круговорота к теориям «постиндустриального общества». М., 1978. 127 стр.

109. Чешков М. А. Глобальное видение и новая наука. М., 1998. 81 стр.

110. Шпет Г. Г. Введение в этническую психологию. СПб., 1996. 153 стр.

111. Щелкин А. Г. В плену новых иллюзий: от технократизма 60-х к консервативным тенденциям 70-х. М., 1983. 159 стр.

112. Яковец Ю. В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2001.345 стр.

113. Albrow М. The global age: state and society beyond modernity. Cambridge, 1996. 246 pp.

114. Bell D. The cultural contradictions of capitalism. New York, 1978. 301 pp.

115. Bell D. The post-industrial society: the evolution of an idea. London, 1971.67 pp.

116. Berger P. L. The homeless mind: modernization and consciousness. New York, 1974. 258 pp.

117. Bernstane R. J. The new constellation: the ethical-political horizons of modernity / postmodernity. Cambridge, 1991. 358 pp.

118. Birnbaum N. The crisis of industrial society. London, 1969. 185 pp.

119. Drucker P. F. Post-capitalist society. New York, 1993. 232 pp.

120. Drucker P. F. The new society: the anatomy of industrial order. New York, 1962. 362 pp.

121. Garfinkel H. Studies in ethnomethodology. Prentice-Hall, 1967. 288 pp.

122. Giddens, A. Capitalism and modern social theory: an analysis of the writings of Marx, Dürkheim and Max Weber. London, 1972. 261 pp.

123. Global culture: nationalism, globalization and modernity. / Ed. by Mike Featherstone. London, 1991. 411 pp.

124. Global culture: media, arts, policy and globalization. / Ed. by Diana Grane. New York, 2002. 286 pp.

125. Globalization: critical concepts in sociology. / Ed. by Roland Robertson and Kathleen E. White. London, New York, 2003. 477 pp.

126. Habermas J. Legitimation crisis. London, 1976. 166 pp.

127. Harrison D. The sociology of modernization and development. London, 1988. 196 pp.

128. Industrial democracy in international perspective. / Ed. by John P. Windmuller. Philadelphia, 1977. 195 pp.

129. Kahn H. The next 200 years: a scenario for America and the world. London, 1977. 241 pp.

130. Kumar K. Prophecy and progress: the sociology of industrial and postindustrial society. Penguin books, 1986. 416 pp.

131. Marcuse H. Reason and revolution: Hegel and the rise of social theory. London, 1986. 439 pp.

132. Marietta Do E, Jr. Environmentalism, feminism and the future of American society. // The Humanist. Camelford, 1984. P. 60 77.

133. Oliga, John C. Power, ideology and control. New York, London, 1996. 321 pp.

134. Peccei A. One hundred pages for the future: reflections of the president of the Club of Rome. New York, 1981. 191 pp.

135. Waters M. Globalization. London, 1995. 185 pp.

136. Zizek S. Can Lenin Tell Us About Freedom Today? // Symptom. -On-line newspaper, № 1. WWW document: www.lacan.com.