Социально-философский анализ отношений собственности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат философских наук Мартинкус, Петр Петрович

• Мартинкус, Петр Петрович
• кандидат философских наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат философских наук Мартинкус, Петр Петрович

Введение.

Глава 1. Основания и обоснования отношений собственности.

§ 1. Собственность в эпохи единства живого труда и условий его воспроизводства.

§ 2. Учения о собственности в эпоху господства капиталистических отношений.

Глава 2. Собственность как социально-философская категория.

§ 1. «Собственность» как экономическая, социологическая, правовая и моральная категории.

§ 2. «Собственность» как общее и специфическое отношение людей.

§ 3. Структура отношений собственности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-философский анализ отношений собственности»

От нас самих зависит и приобретать богатство, и пускать его в ход, не служа при этом пороку.

Ф. Ларошфуко

Слишком уж привлекательная внешность у изобилия, чтобы можно было ожидать добровольного отказа от него.

Фрелих К.

Все, что есть идеальнейшего в обществе людей, попрано здесь ногами миллионера. Для этого духа тьмы весь свет заключен в миллиарде; для него нет на свете человеческой личности.

М. Нордау

Коль ты не чисто стал богат, Ступай поджариваться в ад.

С. Брант

I.

Прав ли Агдас Бурганов, когда в своей недавней работе заявил, что «частная собственность - величайшее достояние человечества, рано понявшего, что природа не удосужилась преподнести человеку блага на тарелочке с голубой каемочкой. Благ всегда не хватало и не будет хватать. В меру роста народонаселения и убыли богатств природы. Поэтому все учения, выступающие за уничтожение частной собственности - враждебны жизни на Земле. Спасение - приобщение всех и каждого к владению собственностью»?1 Видимо, история, в конечном итоге, все же учит тому «что ничему ни учит». Сколько раз различными мыслителями уже провозглашалось что общество, основанное на «капиталистическом духе» - общество одиночек, где «глубокое безразличие по отношению к ближнему, доходящее иногда до презрения, таково условие, благоприятствующее экономическому соперничеству и индивидуальному преуспеянию», где человек «избегает удовлетворения, которое приносят отношения с другими (человеческий мир) . отворачивается от них, чтобы предпочесть довольство, проистекающее из отношений с миром вещей».3 И если подобное отношение людей друг к другу еще до недавнего времени относилось скорее к сфере морали и от него не слишком зависело возможность жизни на Земле, то теперь, в эпоху научных революций мирового масштаба, эгоизм каждой отдельной личности ставит все живое под сомнение.

Действительно, человечество за века своего существования решило не мало проблем, и чем больше оно боролось с природой за блага, тем больше появлялось новых потребностей, а, следовательно, и забот. Первоначально, на заре истории - это были «маленькие» проблемы небольших коллективов, сегодня - это глобальные проблемы атомизированного человечества,4 разъединенного на «частицы» индивидуальных существований. Тот, кто говорит о человечестве вообще, о человечестве как организованном сообществе людей вряд ли изрекает истину, ход исторического развития не позволил объединить всех людей, в какие-то реально действующие тотальные коллективы. Поэтому перед лицом возможной глобальной (в том числе экологической) катастрофы каждый остался один. Несколько перефразируя известный «российский вопрос» можно спросить поборников частной собственности — что было повинно в тотальной неспособности человечества решить свои собственные проблемы раз и навсегда и кто все же это сделает?

Вряд ли общество, живущее по законам экономического человека, где девиз «мое, мой собственный интерес и моя выгода», провозглашенный еще Адамом Смитом, сможет адекватно решить поставленную перед ним задачу выживания. Частный интерес, это «хватательное движение руками», являясь лишь одним из проявлений вполне определенных отношений собственности и эксплуатации человека, на современном этапе все больше перерастающей из отношений людей в отношения людей с системой, явно не способен ни объединить людей, ни способствовать улучшению существования всех и каждого. Дело здесь не в морали, не в делении явлений мира на «плохие и хорошие» - если бы количество благ было действительно ограничено, то даже всеобщее стремление к «всемирному благоденствию» вряд ли могло бы разрешить проблему.

Дело в том, что современные технологии вполне могут позволить и сберечь существующие ресурсы, и создать их новые источники,5 и, соответственно, обеспечить каждому «право на достойное существование» хотя бы в области «добывания хлеба насущного». Но современные природоохранные и энергосберегающие технологии, как оказалось, не самое главное в «реальной экономике» стран Запада. Они не эффективны в смысле принесения прибылей,6 поэтому несмотря на некоторые ограничения (в основном государственные) продолжается зачастую хищническое истощение природных богатств и загрязнение окружающей среды. Как пишет Ж. Аттали: «В грядущем новом мировом порядке будут и побежденные и победители. Число побежденных, конечно, превысит число победителей. Они будут стремиться получить шанс на достойную жизнь, но им, скорее всего, такого шанса не предоставят. Они окажутся в загоне, будут задыхаться от отравленной атмосферы, а на них никто не станет обращать внимания из-за простого безразличия. Все ужасы XX столетия поблекнут по сравнению с такой п картиной». Недаром в современной западной социально-философской мысли и вообще в обыденном сознании укрепились мальтузианские представления о «золотом миллиарде», когда «относительно высокие стандарты жизни могут быть обеспечены для всех живущих на Земле лишь если ее население составляет примерно один миллиард».8 Этим миллиардом давно признаны жители европейских стран, США и Японии, все остальные считаются неполноценными и фактически подлежащими уничтожению9.

Как нам кажется современный кризис состоит вовсе не в том, что бедных слишком много и они пытаются урвать что-то у «богатых» стран, чувствующих себя словно в осажденной крепости. Это лишь внешнее проявление латентного и вполне закономерного кризиса, который носит системный характер и захватывает все больше не только область собственно экономическую, но и социальную, и культурную сферы. Это - кризис систем «человек (общество) -природа» и «человек - человек», основанных на частнособственнических производственных отношениях. И та, и другая системы характеризуются лишь одним термином - частнособственническая эксплуатация, на основе которой формируются и такие феномены современной экономической жизни как производственная необходимость в наживе и следующая за этим беспрестанная погоня за ростом производительности труда и потребления. В этом смысле перед нами очередной виток общемирового противоречия между производительными силами и производственными отношениями. В современных условиях это противоречие уже поставило человечество на грань выбора между существованием и небытием. Действительно производственные отношения, а именно отношения частной собственности реально не позволяют сложившемуся технологическому базису помочь человеку в разрешении его насущных проблем.10 Скажем больше - частнособственнические отношения так изменили главный компонент производительных сил, а именно собственно человека, превратив его в homo oeconomicus, которому безразлично будущее его наследников и заботящемуся только о дне сегодняшнем, что можно, видимо, говорить о тотальной невозможности разрешить глобальную проблему выживания за счет лишь частичного «усовершенствования» наличного бытия.

Вряд ли мир, основанный на подобных отношениях людей, может быть «спасен» на пути "перерастания" индустриализма (с его хищническим отношением к Природе и человеку, с бесконечным и бессмысленным наращиванием потребления в развитых странах) в нерыночный постиндустриализм, где будет восстановлена такая действительно общезначимая ценность как человеческая солидарность, на основе которой возникнут экологичные и экономные формы хозяйства, соединенные с самой современной наукой и этикой. Для такого развития событий сегодня еще нет сил, желающих и могущих его осуществлять. Более реальным представляется вариант развития событий прогнозируемый С. Кара-Мурзой - полное подчинение всей Земли как источника ресурсов "первому миру"; разделение человечества на два подвида, находящихся в смертельной войне: победители составят "золотой миллиард", который будет представлять собой особую интернациональную расу, обладающую совершенно иной моралью и иными правами, нежели "побежденные"; воспроизводство населения "побежденных" будет регулироваться исходя из "общечеловеческих интересов", определяемых на основе целесообразности для выживания победителей. Контроль за поведением оставленных для жизни "побежденных" будет осуществляться самыми жесткими средствами, находящимися "по ту сторону добра и зла".11 Данный вариант представляется более реальным только потому, что если обычно производительные силы, приходя в противоречие с производственными отношениями, выдвигали на арену социальной истории новые общности людей, представляющие реальную силу революционных или эволюционных социальных мутаций, то сегодняшнее противоречие выдвинуло на первый план общности не людей, а корпорации, реально представляющие интересы даже не всего «золотого миллиарда», а самих себя, как финансовых и индустриальных структур, нацеленных на получение максимальных выгод.

Развитие многими идеализируемых отношений частной собственности привело человечество не только к внешним культурным проявлениям типа бездуховности или жажды наживы, но и к реальной возможности будущей гибели или смене хоть и плохой, но «демократии» на дающей жизнь, но «диктатуру». Не зря, видимо, Маркс произносил в свое время инвективы против капиталистов, распространяющих повсюду «горький и пагубный яд наживы», «ввергнувших всех и каждого в порок потребительства, чтобы превратить его в товар».12

Однако следует иметь в виду, что история все же, видимо, естественноисторический процесс, которым управляют законы, «не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами

13 еще определяющие его волю, сознание и намерения». Важно понимать, что, видимо, ничего другого и быть не могло, и мы имеем вполне закономерную ситуацию и эту ситуацию человечество, судя по «Капиталу», может изменить, если, конечно, успеет. Все вышесказанное выводит спор по поводу частной собственности из сферы умозрительных конструкций в наиболее актуальную проблему не только данной диссертации, но и современности вообще.

При определении актуальности темы следует также учитывать центральное положение занимаемое ей в социально-философской, экономической, юридической и этической проблематике. Это связано прежде всего с местом, которое отводят отношениям собственности в общественных связях современности. Они явно не являются лишь экономическими отношениями и относятся в равной мере как к сфере культуры человеческого общения, так и к сфере непосредственного производства материальных благ. При этом проблематика собственности все больше выводится из категорий только лишь экономики, и приобретает статус онтологической проблемы. Следовательно, проблематика диссертации состоит в рассмотрении собственности как тотального феномена человеческого «общения», или, если выражаться языком Маркса, - как центрального звена во взаимосвязанной системе общественных отношений. Однако, при рассмотрении этого сложного явления общественной жизни не стоит забывать, что его causa sui составляют все же экономические отношения людей друг к другу. Все остальные отношения, естественно, не менее важны, но, по нашему мнению, являются лишь производными от этого основного отношения. Именно в этом смысле отношения собственности являются объективными. Там, где все социальные отношения находят свое наибольшее выражение в отношениях собственности, основанных на «владения - не владении» условиями собственного существования (в частности, средствами производства), они носят наиболее яркий характер, доминируя над остальными сторонами общественной жизни, в том числе определяя соответствующую культуру, и поэтому подлежат пристальному рассмотрению.

Отношения собственности связаны со многими феноменами бытия общества, среди которых: материальное производство общества, социальные проблемы, кризисы и общественные катаклизмы, отчуждение и эмансипация человека, общественное неравенство, социальный детерминизм и движущие силы развития общества. В зависимости от объективного соотношения социальных сил, от практических взаимодействий социальных субъектов отношения собственности принимают разнообразную форму, могут даже принимать видимость совсем других отношений. Поэтому познание такого важного проявления социальных отношений, как отношения собственности и их непосредственных трансформаций в историческом процессе - важная задача наук об обществе. Для этого необходимо не только выяснить сущность отношений собственности «в чистом виде», но и проследить их диахроническое изменение от зарождения до современных развитых форм. Надо понять сферу отношений между людьми в связи с их отношением с природой и как тотальность, и как единичность. Без социально-философского осмысления с этим вряд ли можно справится. Раскрытие сущности отношений собственности позволяет за многообразием явлений видеть одну и туже морфологическую структуру, где один собственник, а другой - нет. По нашему мнению, раскрытие единства многообразного есть не только реализация философских методов исследования социальных феноменов, но и реальная задача философского познания вообще.

Итак, отношения собственности представляют актуальную проблему современности в двояком смысле: во-первых, определенная их форма, а именно эксплуататорская частная собственность, образуя определенные структуры человеческого поведения, выражающиеся в проявлении осознания примата личности над обществом, готовит, - в условиях использования современного технологического прогресса вне сферы общественных приоритетов, - реальную гибель человечества. Во-вторых, современные трансформации отношений собственности представляют интерес в плане не только теоретического познания, но и как попытка еще раз подойти к проблеме детерминированности социальных явлений экономическими феноменами в обществе, где «быть» и «иметь» одно и тоже. В этом смысле темой нашего исследования являются исторические трансформации отношений собственности как в реальности, так и в идеальных мирах представителей «мыслящей» части человечества, а проблемой - попытка определения места отношений собственности в социальной реальности. Соответственно, объектом исследования является собственность, как экономический и социокультурный феномен, предметом -структура отношений собственности в связи с ее трансформациями.

Для того, чтобы определить цель и, соответственно, задачи работы следует сначала рассмотреть разработанность проблемы и темы нашей диссертации в соответствующей научной литературе. В этой связи следует отметить, что собственность всегда была одной из проблем социального познания, начиная с Платона и Аристотеля и заканчивая современными мыслителями и политическими деятелями. И если до развития капиталистических отношений данная проблематика находилась на периферии общественных наук и политической практики, что было обусловлено неявностью экономических отношений собственности, то с обострением противоречий внутри сообществ людей проблема собственности занимает центральное место в концепциях ученых, разрабатывающих проблемы политэкономии и хримастики. Однако, лишь К. Маркс сделал тот переворот в науке, о котором часто забывают, установив, что общественные отношения людей в принципе не строятся сознательно, что они объективны и определяются уровнем и характером развития производительных сил общества.14 При этом производительными силами К. Маркс считал не только технологический базис деятельности человека, но и его самого, как непосредственного производителя. Именно поэтому он посвятил значительную часть своего творчества исследованию отношений собственности,15 являющихся связующим звеном производственных отношений и производительных сил.

Тем не менее, со времен написания «Капитала» прошло более ста лет и можно задаться закономерным вопросом обстоит ли дело с отношениями собственности так же, что и век тому назад. Тем более, что ныне , все большую силу и авторитет завоевывают, как антитеза марксизму, неолиберальные идеи и течения. Наибольшей известностью (по крайней мере в нашей стране) среди их авторов пользуется нобелевский лауреат Фридрих Август фон Хайек, автор «Дороги к рабству», «Пагубной самонадеянности» и др., который предложил в качестве термина выражающего уникальность современной цивилизации дефиницию «расширенный порядок человеческого сотрудничества». Ядро хайековского «порядка» составляют социальные институты, моральные традиции и практики: суверенитет и автономия индивида, частная собственность и частное предпринимательство, политическая и интеллектуальная свобода, демократия и правление права, ~ спонтанно выработанные человечеством в ходе культурной эволюции, без какого бы то ни было предварительного плана. Моральные правила и традиции, лежащие в основе расширенного порядка, нельзя отнести ни к сознательным, ни к инстинктивным формам поведения человека. С одной стороны, они не служат достижению каких-либо конкретных ясно осознаваемых целей, а с другой стороны, не обусловлены генетически. Они, по словам Хайека, лежат между инстинктом и разумом.16

Все творчество Ф. Хайека направлено на доказательство того, что коллективизм, как теоретическая и практическая система, стремящаяся (в противоположность либерализму) организовать все общество во имя достижения некоей единой цели и отказывающаяся признать защищенную законом сферу автономии индивида; приводит к тоталитаризму, как к своему

11 неизбежному практическому результату. Для либерала, которому важна прежде всего «свобода сама по себе» с ее уничтожением рушится все здание цивилизации, реальным воплощением которой является частная собственность или что по Хайеку практически то же самое - право индивида на частную жизнь, в пределах которой он вправе самостоятельно принимать любые решения на свой собственный страх и риск, причем как положительные, так и отрицательные последствия его действий будут сказываться непосредственно на нем самом.

Ф. Хайек считал, что социализм, как теория коллективизма и программа действий по обобществлению средств производства и осуществлению государствого контроля за ними приведет к вполне предсказуемым последствиям: в условиях централизованного контроля за производством человек попадает в зависимость от государства при выборе средств для достижения своих личных целей: ведь именно оно в соответствии со своими приоритетами определяет, что и сколько производить, кому какие блага предоставлять. Сужается не только свобода потребительского выбора, но и свобода выбора профессии, работы, места жительства. Это означает размывание и исчезновение защищенной законом сферы частной жизни, где человек был полновластным хозяином принимаемых решений. Наступает смерть свободного слова, свободной мысли. Формируется новый человек -«человек единой всеобъемлющей организации», которому причастность к коллективу заменяет совесть. Происходят необратимые психологические изменения: достоинства, на которых держалось прежнее «свободное» общество - независимость, самостоятельность, готовность идти на риск, способность отстаивать свои убеждения, ~ отмирают, потому что человек привыкает обращаться за решением всех своих проблем к государству. Впрочем, как мы думаем никто не может сказать что все таки лучше: одномерное «свободное» общество, описанное в работах Герберта Маркузе или тоталитарное «не демократичное» общество Фридриха Хайека.

В работе «Пагубная самонадеянность» австрийский неолиберал целую главу посвятил отношениям собственности, снабдив ее почти говорящим самим за себя названием: «Происхождение свободы, собственности и справедливости». В качестве эпиграфа он использовал высказывание Генри Самнера Мэна, гласящее: «Никто не вправе нападать на индивидуализированную собственность (several property) и говорить, что он

1 Я ценит цивилизацию. История обеих неразрывна», а в целом провозглашал, что «порядок.служащий достижению множества разнообразных частных целей, на самом деле мог быть сформирован только на основе. индивидуализированной (several) собственности».19 Т.о., Ф. Хайек рассматривает собственность как ядро моральных норм любой развитой цивилизации, где свобода неотделима от индивида. Строится такая свобода и собственность на праве, в смысле совокупности абстрактных правил, позволяющих всякому индивиду в любое время удостовериться, кто правомочен распоряжаться той или иной конкретной вещью.

Впрочем, Хайек не склонен идеализировать собственность, ибо пишет: «Институт собственности в том виде, в каком он существует в настоящее время, едва ли совершенен; вместе с тем пока мы едва ли можем сказать, в чем же могло бы заключаться его усовершенствование. Эволюция культуры и морали действительно требует дальнейших шагов, чтобы институт индивидуализированной собственности стал действительно полезным настолько, насколько это возможно. Например, для предотвращения нарушения прав собственности мы нуждаемся в повсеместном распространении конкуренции. Это в свою очередь требует дальнейшего сдерживания естественных чувств, характерных для микропорядка, или малых групп. поскольку эти инстинктивные чувства часто подвергаются испытанию не только со стороны института индивидуализированной собственности, но — подчас даже в большей степени — со стороны конкуренции, что заставляет людей с удвоенной силой тосковать по "солидарности", исключающей

20 конкуренцию». В итоге - Ф. Хайек считает собственность в основном юридическим институтом, который когда-то появился и подвергался на протяжении истории постоянным изменениям. Вместе с тем, он выражает убежденность в том, что трансформации форм собственности будут происходить и в будущем.

Мы остановились на либеральной теории австрийского экономиста в связи с тем, что его творчество оказало, по всей видимости, непосредственное влияние на разработку соответствующей проблематики в постсоветский период. Действительно, если в эпоху «развитого социализма» в науке

71 доминировал подход к отношениям собственности, как прежде всего к экономическому явлению, то получив некоторую свободу выражения собственных мыслей единый «строй» советских марксистов превратился в разноголосицу славящих частную собственность «разумно мыслящих людей».22 Еще Э. Золя в романе «Деньги» устами одного французского социалиста говорил: «Коллективизм - это превращение частных капиталов, живущих борьбой и конкуренцией, в единый общественный капитал, являющийся собственностью всех трудящихся. Представьте себе такое общество, где орудия производства принадлежат всем, где все работают в меру своих умственных и физических сил и где продукты этой общественной кооперации распределяются пропорционально труду каждого. Нет ничего проще, не правда ли? Общественное производство на заводах, на верфях, в национализированных мастерских - и в обмен на труд оплата натурой. Если произведены излишки, их помещают в общественные склады, чтобы воспользоваться ими для возмещения возможных дефицитов. Нужно только все точно вычислить. И это как ударом топора срубит гнилое дерево. Не будет больше конкуренции, не будет частного капитала, а следовательно, исчезнут и всевозможные аферы, торговля, рынки, биржи. Идея наживы потеряет всякий смысл. Источники спекуляции, рента, доходы, получаемые нетрудовым путем, сами собой иссякнут. .Конечно, существующий общественный строй обязан своим многовековым процветанием принципу индивидуализма, который, благодаря конкуренции и личному интересу, вызывает все большую производительность. Будет ли так же плодотворен коллективизм? И какими средствами можно повысить производительность труда, если исчезнет стимул наживы? Вот это для меня неясно, это меня тревожит, здесь наше слабое место, и нам нужно будет долго бороться, чтобы социализм когда-нибудь восторжествовал».

Как нам кажется, такой вопрос вполне закономерен, но ответить на него можно только практикой - психологию индивидуализма и частной собственности нельзя уничтожить путем запретов и предписаний типа «люби ближнего», так как детерминация идет от отношений собственности к человеческой психологии, а не наоборот. Соответственно, видимо, правильно делают те, кто сначала пытается изменить мир, а потом человека. Опыт СССР доказал, вероятно, лишь то, что отношения коллективной неэксплуататорской собственности не были в нем полностью реализованы, что государство (по большей части партийный аппарат) постепенно отстранило от управления чем бы то ни было практически всех реальных субъектов социально-экономических отношений и не создало действительного равенства возможностей в пользовании благами технического прогресса. Эта видимость эксплуатации в стране провозглашавшей «построение коммунизма» стала тем катализатором (помимо внешних причин - борьбы с капиталистическим миром и ее следствием в виде «гонки вооружений»), который способствовал демонтажу социалистического эксперимента. Однако, развитие более или менее сходных отношений, в частности, в Китае24 и попытки построить «государство благоденствия» в капиталистических странах говорит о далеко не полном провале идей построения общества, где отношения собственности будут развиты в сфере не частного, а общего интереса.

Недаром Ф. Хайек отрицает даже идею государства благодетеля, якобы способствующему иждивенческому поведению облагодетельствованного населения. Однако, не «благородная» деятельность государства (преследующего, естественно, свои частные цели) разлагает общество, а невозможность для большинства населения самореализоваться в условиях капиталистического общества, так как для самореализации нужно много денег.25 Словами Оливера Холмса Хайек заявляет, что не уважает страсти к равенству, так как она не более, чем «идеализированная зависть». А единственное равенство, которое не мешает свободе, а всячески способствует ей, - равенство перед законом. Всё остальное - фикция: фикция потому, что люди бесконечно различны как по природе, так и по воспитанию. И незачем сетовать на преимущества, даваемые социальным положением, - ибо люди, вырастающие в привилегированных условиях, могут принести, и часто приносят, обществу неоценимую пользу. Все это, конечно, так, люди естественно не равны, но не равны в направленности своих талантов, которые им никто не дал развить, и при том никто не знает насколько бы большую «неоценимую пользу» обществу принесли бы люди, которые в данных исторических условиях этого сделать просто не могут. Именно поэтому фикция не идея равенства, а идея равенства только перед законом, который словами Фигаро «милосерден к сильным и безжалостен к слабым».

В этой связи мы полагаем либеральную теорию «спекуляцией» на современных общественно-признанных нормативах поведения индивидуумов в условиях капиталистической экономики. Либеральные мыслители хорошо знают в чем состоит их собственный частный интерес и исходят из него, провозглашая со времен Адама Смита, что он то и есть интерес способствующий прогрессу общества. Мы согласимся только с тем, что экономическому развитию — фетишу западной мысли в определении прогресса - индивидуализм безусловно помогает, только еще раз зададимся риторическим вопросом о цене этого «роста» и его последствиях.

Вероятно можно согласиться с мнением С.С. Дзарасова, что наука постсоветского периода не выработала системного понимания всей совокупности подлежащих решению задач, так как в ней господствуют «отрывочные, концептуально несовместимые и противоречащие друг другу идеи и утверждения в духе западного либерализма и нашего традиционного анархизма». Наиболее либеральным из всех мыслителей в России оказался известный «реформатор» Е.Т. Гайдар - автор книги «Государство и эволюция», пафос которой направлен на отделение собственности от власти. В духе Хайека, но с еще большим (мы бы сказали российским) рвением Е.Т. Гайдар настаивает на том, чтобы государство было лишено каких либо прав на национальное достояние, так как чиновники - носители государственности

27 разъедают самое мощное государство, «гоняясь за собственностью». Являясь по сути антиподом ленинской книги «Государство и революция» книга Гайдара противопоставляет государство, рожденное революцией, которая наделила его правом на национализированную собственность и государство эволюционное, отделенное от собственности. Вряд ли, однако, государство «не вмешивающееся в дела общества» существует в действительности современных капиталистических отношений. А история Западной Европы говорит, что именно такой подход к делу привел к сильнейшему революционному движению. Монополизация же экономики толкует о том, что лучше уж «вэлфер стэйт», чем гражданская война. «Интересный» способ предлагает Е.Т. Гайдар, говоря о способах изъятия собственности у государственных чиновников - так как отнять ее у них нельзя, то придется ее выкупить. Должен возникнуть «свободный рынок» на котором номенклатура займет решающие позиции, но это обеспечит «законную» преемственность прав собственности. Идиллическая картина. Только такая идиллия приведет страну к острейшему социальному кризису, грозящему новыми революциями против старых и новых узурпаторов собственности. В общем на фоне «российского либерализма» Е.Т. Гайдара либерализм Хайека выглядит вполне респектабельным учением.

Кроме либерализма лакуну марксизма в России заполнила и так называемая постиндустриальная парадигма социального знания, наиболее ярко представленная в работах В.Л. Иноземцева. Этим автором кроме всего прочего

28 была разработана и постиндустриальная теория собственности, которая наряду с некоторой познавательной ценностью как нам представляется страдает слишком большим количеством натяжек и несуразностей как общеметодологического, так и конкретно-исторического характера. Впрочем подробно постиндустриальную доктрину собственности мы рассмотрим ниже.29

Кроме того, непосредственно проблеме собственности посвящена книга вышеупомянутого А. Бурганова «Философия и социология собственности: российские реалии», где автор в соответствии с названием пытается предложить очередной путь переустройства России на путях трансформации собственнических отношений. Стоит отметить, что несмотря на декларирование метода работы как «антикоммунистического» заметно влияние на позицию автора именно марксистского учения, часть которого он эксплицитно принимает, так он пишет: «Частная собственность сама по себе -ни хороша, ни плоха. Все зависит от того, на каких началах она существует и действует. Как и любое другое явление (предмет), она несет в себе и положительную, и отрицательные стороны. Тем, у кого она есть (в достаточном количестве и качестве), она дает возможность самостоять, противостоять деспотизму власть имущих. Ее отрицательная сторона проистекает из того, что она не у всех людей бывает. У кого ее нет, оказываются лишенными самостоянья, неспособными противостоять вторжению других в личную жизнь». К. Маркс, также считая возникновение и развитие частнособственнических отношений объективной закономерностью социальной жизни людей и базисом их существования, вероятно, согласился бы с этим утверждением российского историка и философа. Только если А. Бурганов на этом неоспоримом утверждении по сути дела останавливается, то марксизм идет дальше - никаких реальных условий для того, чтобы наделить собственностью всех в рамках существующего капиталистического строя нет, что подтверждается и практикой «государства благосостояния».

Обосновывая свое видение переустройства России А. Бурганов утверждает, что коммунистическая (общественная) собственность, возникшая на основе упразднения частной собственности, оказалась несостоятельной. Потому, что она, будучи результатом труда всего народа, тем не менее оказывается в преимущественном пользовании тех, кто ею распоряжается, т.е. бюрократии, превращающей государство и все ему принадлежащее в свою частную собственность, становящаяся, благодаря этому, господствующим о 1 классом угнетателей». Как нам кажется, то, чем обладала старая партгосноменклатура, очень трудно втиснуть в любую форму частной собственности. Ее бытие могло бы быть связано с феноменом бюрократического управления. Она обладала тем, чем пока еще мало, но уже обладает «новая» номенклатура: не собственностью, а тем, что можно назвать жалованием, кормлением, должностной синекурой. Но эти блага во все времена имели и имеют не столько экономические, сколько политические источники. Владея правом распоряжаться главным богатством - человеческими ресурсами - бюрократия, по сути дела, не владела и этим главным богатством, так как для этого она должна была реально влиять на действительный интерес живого труда. Но такое влияние возможно только в двух противоположных ситуациях: когда интерес руководителя совпадает с интересом руководимого и когда эти интересы противостоят^ но в руках управленца есть реальный стимул для воздействия на живой труд. Ни тем, ни другим аппарат., последние двадцать лет практически не располагал. Однако, главный парадокс ситуации состоял в другом: полное владение трудовыми ресурсами партгосаппарат не мог осуществить потому, что сам являлся частью этих ресурсов. Свои потребительские привилегии (они -то и служили обывателю синонимом «собственности») и властные функции он имел не по праву собственника, а получал их за службу. Конечно, всякая бюрократическая номенклатура, служа обществу лишь по - видимости, в действительности служит себе. Но служа себе там, где нет института частной собственности, она необходимо должна

32 обращать свою деятельность в служение целому - обществу. Так, что в вопросе полного отрицания возможности существования общественной собственности А. Бурганов, видимо, по меньшей мере не вполне корректен.

Путь, который он предлагает России: «превращение всех граждан в собственников, в работников-хозяев», это путь «сособственничества граждан в национальном богатстве через его индивидуализацию, представленную в

•1-5 акционерном и кооперативном капиталах». «Превращение всех членов общества в пайщиков одного всеохватывающего кооператива или акционеров соответствующих фирм (компаний) позволит соединить со средствами производства не только рабочих и крестьян, но буквально всех. Прежде всего в социально-классовом плане. Принцип сособственничества решает проблему соединения со средствами производства вообще всех людей независимо от их возраста. Создается и основа для экономического равенства всех членов общества, ибо каждый будет обладать равной долей в общественной собственности. Что явится действительной свободы человека, его права выбора трудиться там, где ему хотелось бы в соответствии с его способностями будь то на государственном, кооперативном или частном производстве или в сфере культуры. Ибо он - акционер собственник, пайщик, т.е. хозяин-работник».34 Представляется, что перед нами «новое издание» анархо-синдикализма, где отсутствует государство как принудительно-распределительная сила35 и где все люди - мелкие трудовые собственники объединенные в кооперативы. Действительно, там где могут господствовать неэксплуататорские отношения трудовой собственности ее вообще можно уже считать не частной, а общественной. Все это, естественно, на бумаге выглядит очень привлекательно и даже идеально, проблема же состоит в том, что возврат к трудовой частной собственности вряд ли возможен, так как в конечном итоге в этом вопросе все решает не волюнтаризм людей или их групп, а реальное бытие всей системы производственных отношений. В условиях, где один собственник, а другой -нет такое распределение возможно только путем более или менее жесткого насилия, которое может выражаться в формах от гражданской войны до «социального» налогообложения.

Ко всему прочему хотелось бы высказать некоторые соображения по поводу соотношения собственности и свободы, которое стало locus communi всех апологетов частной собственности. Во-первых, в собственности цель собственника, воля собственника, душа собственника и, наконец, его потребность объективизируются, что следует из известного высказывания Гегеля о «манифестировании собственником своей души в вещь».36 Соответственно, «манифестирующая душа» собственника становится чем-то внешним по отношению к нему самому. Во-вторых, собственник уже не может по-прежнему относится к вещи, в которую «манифестировал» свою волю и душу. Уже не только вещь стала его собственностью, но и он стал принадлежать «одухотворенной» вещи. Кончается «абсолютное право человека на присвоение». Начинается присвоение его самого. В-третьих, «произвол» воли собственника должен ограничиваться только его собственностью. Поэтому если это и свобода, то свобода лимитированная своей собственной

37 лавочкой», а в конечном счете своим собственным телом. Следовательно, свобода связанная с собственностью невозможна ни «внутри», ни «снаружи», так как человек попадает в ощутимую объективную зависимость как от самих вещей, так и от других их владельцев. Это прекрасно понимают теоретики экономических прав собственности, но не свободолюбивые либералы и анархисты.

Итак, в российской литературе по вопросу о собственности можно выделить четыре реально влияющие на позицию исследователей направления общественной (шире - философской) мысли, которые эксплицитно представлены в любом исследовании даже если они не артикулированы:

1) либерализм, наиболее прочно занявший свои позиции в парадигме социального знания;

2) постиндустриализм - «набирающее силу» учение о «новом прекрасном мире»;

3) различные «экзотические» учения, типа учения о «всеобщем частнособственническом кооперативе» (синдикализм) А. Бурганова или

ЯО социал-демократизма С.С. Дзарасова.

4) марксизм, который продолжает существовать, но считается непрезентабельным учением скорее в силу политической конъюнктуры, чем своей научной незначительности.40

В связи с господством либеральных и постиндустриальных (футурологических) идей проблематика собственности рассматривается в основном в связи с такими понятиями как «власть», «свобода», «демократия», «государство», т.е. в соотношении с идеальными (надстроечными) явлениями общественного бытия. Нам же представляется более правомерным марксистский подход к собственности, как явлению объективному и экономическому. Первоначально, видимо, следует рассматривать те объекты, на которые отношения собственности опираются, а затем то, на что они конкретно влияют. Именно поэтому цель данного исследования можно определить следующим образом: рассмотреть отношения собственности во всеобщности их связей, как феномен, порожденный экономикой, но активно проникающий во все сферы человеческой жизнедеятельности. В этом смысле под структурой отношений собственности мы понимаем ее экономические основания в виде оппозиций двух рядов «эксплуатация» - «не эксплуатация» (качественная определенность) и «частная» - «общественная» (количественная определенность). Эти оппозиции проистекают из условий взаимодействия людей между собой и первоначально опосредованных природой, а в эпоху машинного производства получающих относительную независимость от природы, что в конечном счете и привело человечество к глобальной экологической проблеме.

Для достижения цели диссертации и приближения к разрешению проблемы собственности следует, по нашему мнению, решить три задачи: выявить парадигмы рассмотрения собственности в зарубежной и отечественной науке и определить причины их формирования; рассмотреть отношения собственности как социокультурный феномен, имеющий источником своего объективного бытия экономический базис общества; исследовать структуру отношений собственности в связи со сменой ее исторических типов и форм.

Логика последовательного решения этих задач диктует структуру работы, которая состоит из двух глав, в каждой из которых мы должны попытаться решить стоящие перед нами задачи.

Методологической основой решения поставленных задач является системный подход или системно-структурный анализ. Отметим несколько основных моментов подобного анализа. Исходным представлением о системе следует считать учение Аристотеля о целом и части. Вещь, обладая целостностью, состоит из частей, обладает внутренним строением и некими новыми по сравнению с частями свойствами, которые называют «эмерджентными». Это субстратное представление о системе должно дополняться функциональным аспектом ее функционирования. Так как мы исходим из вечного движения материи, то любое явление не находится в статике: и вне и внутри каждого из явлений действуют определенные силы, а каждый элемент выполняет определенные функции. Поэтому связь между элементами, т.е. структура системы оказывается динамической, отсюда и проистекает необходимость изучать ее функционирование. Даже если последнее осуществляется по «заколдованному кругу» все же ведет к постепенным количественным изменениям, накопление которых ведет к качественной перестройке системы, ее трансформации. Кроме того, системы не существуют отдельно друг от друга, всегда являясь открытыми и сложноподчиненными (опосредованными) системами с множеством горизонтальных и вертикальных связей. Поэтому внутренние функции элементов системы всегда связаны с ее внешними функциями, дополняемыми ими41. Кроме всего прочего следует рассматривать социальные системы как самоорганизующиеся, обладающие способностью к самоуправлению.

Следует отметить, что автор является сторонником материалистической социальной философии и признает главной деятельностью человека -производство материальных благ. В этой основной трудовой деятельности, а также в других формах практического взаимодействия с природой и друг с другом, люди в главном, в существенном не произвольны в определении мотивов своих действий. В деятельности по изменению предметов внешнего мира в соответствии со своими нуждами люди ограничены законами природы, в действиях по изменению общества - стремлениями других людей, общим строем общественных отношений, возникающими в процессе производства и от их воли в главных чертах не зависящими, объективно складывающимися производственными отношениями.42

Научная новизна и теоретическая значимость данного диссертационного иследования заключена в следующем: выявлена логика развития представлений о собственности в связи с логикой развития экономического базиса общества. Установлено наличие двух парадигм рассмотрения собственности - этическая и прагматическая. Определены социально-экономические основания рассмотрения собственности в сфере моральной философии вплоть до XVII в., к ним относятся: потребительско-стоимостный характер докапиталистического производства, направленного в основном на удовлетворение естественных потребностей человека; реальная зависимость между трудовыми усилиями субъекта и присвоением им конкретных благ; персонифицированный характер социальной коммуникации, носящей черты «родовой морали». Показано, что развитие машинного производства и капиталистической экономики, обусловив разрыв персонифицированных социально-экономических связей, способствовало формированию прагматического подхода к рассмотрению отношений собственности; показано, что в современных экономически развитых западных обществах постматериалистическая мотивация трудовой деятельности пока не сформировалась; на рынке господствуют не интеллектуалы, а корпорации; наблюдается глобальное перераспределение доходов от «традиционных» обществ к развитым капиталистическим. Все это свидетельствует о неудовлетворительности постиндустриальной концепции; выявлены современные основания частной собственности в развитых капиталистических обществах. Этими основаниями являются: система финансовых (и иных) корпораций, деперсонификация Капитала, социальные противоречия между отдельными работниками, представляющими Труд. Обосновано, что в результате современные отношения собственности представляют собой не столько вещные отношения людей, сколько виртуальное отношение финансового потока к самому себе; структура отношений собственности представлена как бинарная оппозиция экономического отношения «владения - не владения» условиями собственного существования в системах «человек - природа» и «человек -человек». Показано, что основной является оппозиция «деятельность человека / результаты труда», определяющая самоидентификацию человека в окружающем мире; проанализирован социокультурный компонент структуры отношений собственности, представленный в нормативах человеческой практики. Выявлено, что отношения собственности активно влияют на отношение к миру вообще, становясь компонентом мировоззрения. Свой логический результат взаимосвязь между отношениями частной собственности и отношением человека к миру находит в оппозиции «быть или иметь».

Практическая значимость нашего исследования состоит в том, что положения и выводы диссертации могут быть использованы для последующего теоретического анализа отношений собственности и ее структуры, других социальных феноменов с ней непосредственно связанных - таких как «класс», «социальный слой», «производительные силы», «производственные отношения», «эксплуатация», «идеология» и т.п. Кроме того результаты исследования помогут разработать соответствующие учебные курсы и спецкурсы по социальной философии, теоретической и экономической социологии, политологии, культурологии.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Мартинкус, Петр Петрович

Заключение.

В ходе исследования мы пришли к следующим выводам в связи с поставленной целью и задачами.

В обществах, связанных с натуральным способом производства, человек выступал как существо прежде всего естественное, ограниченное рамками биологических потребностей. И цикл, и характер воспроизводства условий его существования были воспроизводством в форме материальных, вещественных богатств, богатств как потребительных стоимостей. Поэтому форма общественного богатства позволяла рассматривать богатство как средство удовлетворения именно естественных человеческих потребностей, а следовательно отношения собственности существовали в таких обществах только как присвоение продукта посредством самого труда, а собственность на чужой труд (т.е. явления эксплуатации, путем изъятия прибавочного продукта) опосредовалась эквивалентом собственного же труда. Все это определило тот этический подход к проблеме собственности, который преобладал при рассмотрении этого феномена общественной мыслью, вплоть до конца XIX в. У мыслителей этого периода были действительные реальные основания рассматривать вещную собственность - богатство, как результат трудовых усилий соответствующего человека, а всю несправедливость в отношениях людей, связывать не с объективно складывающимися производственными отношениями и существующими производительными силами, даже не с эксплуатацией одних другими, а только с личным выбором человека, который может употреблять свое имущество в добрых или злых целях. Поэтому проблема зачастую переводилась из объективного ракурса в субъективный и даже трансцендентный.

Так, например, богатство в архаике не самоцель, а средство поддержания «достойной жизни» человека, для его полноценного утверждения в соответствующем коллективе. Труд должен удовлетворять текущие потребности общности, а потому идея развития производительных сил не могла даже развиться, так как этому этапу истории было присуще не расширенное, а простое воспроизводство. Богатство там использовалось в значительной мере в качестве знака социальной доблести и средства общения. Труд, собственность, богатство в эту эпоху следует рассматривать в сфере межличностных отношений людей, т.е. таким отношениям которые не сводятся к формуле «товар - деньги - товар».

Модель мира» «примитивного человека» соответствовала его ограниченной деятельности на относительно узком пространстве, в общении со сравнительно небольшим числом других членов общества, с которыми он находился в личных неанонимных контактах. Деньги и товары, обращавшиеся в этом обществе, еще не были универсальными средствами социального общения, господствующими над людьми. В обществах, где все отношения людей носили непосредственный характер они не могли рассматриваться иначе, кроме как с «человеческой» точки зрения, - точнее с точки зрения соответствующих коллективных представлений о способах употребления чего бы то ни было. Именно по этим причинам все суждения о собственности, богатстве, бедности и т.п. вводились в контекст морального и аморального поведения, и, соответственно, рассматривались в этическом ключе, предвосхищая тем самым гуманистические представления на этот предмет практически всей последующей мысли вплоть до развития обезличенных товарно-денежных отношений.

Отсюда можно сделать вывод о присутствии каузальной связи между определенным способом хозяйствования и представлениями людей по поводу собственности. Действительно, переход в оценках собственности от морального к прагматическому происходит именно тогда, когда в производстве начинают развиваться капиталистические отношения, появляется соответствующая логика протестантизма не только оправдывающая накопление богатств, но и сделавшая ее главной целью человеческой жизни. Зависимость, определяемая Максом Вебером как распространяющийся на мир «дух капитализма» представляется нам не корректным в силу «перевертывания всего с ног на голову». Ибо сразу возникают вопросы о том, почему, например, «дух капитализма» появляется в XVI в., а не раньше, почему он появляется именно в таком, а не другом виде. Если протестантизм всего лишь идеологическая случайность, то каким образом его проповедникам удалось привлечь в свою конфессию столько «правоверных христиан». К тому же, если принять точку зрения Вебера, невозможно было бы объяснить хронологическую и территориальную сопоставимость процессов реформации и развития ранних капиталистических отношений, не в смысле духа торговли и предпринимательства (как у Вебера), а в смысле формирования действительной экономической системы буржуазного общества и разрушения экономической основы феодализма - мелкой трудовой собственности.

Так, взаимоотношения землевладельца с его арендаторами или работниками сильно отличаются от тех, что связывают промышленника с его наемной рабочей силой. В первом случае физическое соседство и общая зависимость от капризов природы создают единение наподобие политического. Складываются личные связи, унаследованные порой от прежних поколений. Все это приводит к тому, что имущественные различия воспринимаются как "естественные" и оказываются не столь раздражающими. Во втором случае взаимоотношения имеют безличностный характер: работник делает свою работу, хозяин оплачивает его труд, и тем их связь друг с другом исчерпывается. Если нужда в работнике отпадает, его увольняют. В начальных фазах индустриализации бывали случаи, когда отношения между работодателем и работником строились по-деревенски, оставались патриархальными. Но в зрелой капиталистической экономике хозяин не несет ни моральной, ни социальной ответственности за своих работников. В той мере, в какой эта ответственность признается, она ложится на государство. Не подлежит сомнению, что согнать с земли фермера-арендатора есть дело намного более хлопотное, чем уволить с завода рабочего. Именно это, как мы думаем, расширило проблематику собственности и изменило ее характер, что в конечном итоге от Локка к А. Смиту, а от него через Рикардо привело к появлению марксизма, как учения о тотальном, а не частичном.

В доктринах основоположников "научного социализма" частной собственности принадлежит одно из центральных мест. Достаточно сказать, что в выпущенном в 1848 году "Манифесте коммунистической партии" Маркс и Энгельс заявляли, что "коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности". Главным аргументом contra был аргумент о фетишизации общественных отношений, так как частная собственность обесчеловечивает людей, порождает "самоотчуждение" человека, заставляя его подчинять свою личность деньгам. В отличие от Гегеля, для которого собственность была "свободой человека, осуществляемой в мире явлений", Маркс и Энгельс придавали ей прямо противоположное значение: собственность это не осуществление личности, а ее отрицание. Таким образом, марксистское учение о собственности стало не только инструментом познания, но и средством изменения социальной реальности.

Отметим, что мы рассматривали три взаимодополняемые коннотации термина «собственность»:

1) владельческий аспект собственности: принадлежность тех или иных объектов (средств, условий и продуктов производства) соответствующим субъектам, в роли которых выступают либо отдельные лица, либо корпорации, либо общество в целом;

2) объектный аспект отношений собственности: продукты природы и человеческой деятельности;

3) действительные отношения собственности: общественные отношения по поводу или в связи с этими отношениями.

Кроме того, мы не склонны считать, что в обыденном сознании собственность рассматривается только как вещь. Хотя в обычном словооупотреблении оно и обозначает вещь, которой владеет один человек, и которой можно воспользоваться только с его разрешения, но вместе с тем для человека мир оказывается разделенным как бы на две части «Мое» - «Не мое», грань между которыми может быть очень расплывчатой, но она все равно есть. При этом под «гранью» подразумевается возможность безвозмездного (или равновозмездного) пользования вещами других. Именно поэтому можно сказать, что в связи с объективными условиями человеческого существования даже на уровне обыденного сознания под собственностью предполагается не столько вещь, сколько личностное отношение людей по поводу использования жизненных (в том числе субъективно значимых) ресурсов. Т.о., для межличностных отношений человека собственность мыслиться как некий инстинкт, автоматически применяемый к себе и другим, служащий маркировкой мира и ориентиром действия в окружающей среде. Именно здесь, как мы думаем, лежит та связующая грань, которая переводит объективные составляющие бытия человека в его осознанный онтологический статус.

Рассматривая экономическую теорию прав собственности мы пришли к выводу, что в ней, во-первых, в качестве рабочего используется термин «право собственности», а не «собственность», так как не ресурс сам по себе является собственностью; а пучок или доля прав по использованию ресурса. Во-вторых, отношения собственности трактуются как отношения между людьми, а не как отношения «человек/вещь». В-третьих, отношения собственности выводятся из проблемы редкости. В-четвертых, трактовка прав собственности носит всеохватывающий характер, вбирая в себя как материальные, так и бестелесные объекты (вплоть до неотчуждаемых личных свобод). Права собственности фиксируют позицию человека по отношению к использованию редких ресурсов любого рода. В-пятых, отношения собственности рассматриваются как санкционированные обществом, но не обязательно государством. Следовательно, они могут закрепляться и охраняться не только в виде законов и судебных решений, но и в виде неписаных правил, традиций, обычаев, моральных норм. В-шестых, правам собственности приписывается поведенческое значение — одни способы поведения они поощряют, другие подавляют. В-седьмых, несанкционированное поведение также остается в поле зрения теории. Оно понимается экономически: запреты и ограничения не устраняют его, а действуют как отрицательные стимулы, повышая связанные с ним издержки (в виде возможного наказания). И соблюдение, и нарушение санкционированных поведенческих норм превращаются при этом в акты рационального экономического выбора.

Основная задача теории прав собственности, как она формулируется самими западными экономистами, состоит в анализе взаимодействия между экономическими и правовыми системами. Но взаимодействие это всегда реализуется в индивидуальном поведении экономических агентов. Поэтому аргументация разворачивается обычно в такой последовательности: права собственности определяют, какие издержки и вознаграждения могут ожидать агенты за свои действия; переструктуризация прав собственности ведет к сдвигам в системе экономических стимулов; реакцией на эти сдвиги будет изменившееся поведение экономических агентов.

Традиционно проблема собственности всегда связывалась с проблемой власти или «силы». В исследованиях теоретиков прав собственности эта взаимозависимость практически не присутствует в явном виде. Отсюда тенденция — представлять иерархию как добровольный договор, вертикальные социальные связи как горизонтальные, властные отношения как равноправное партнерство. Это, пожалуй, самое уязвимое место этой теории. Вместе с тем, как нам представляется, с теорией прав собственности связан реальный прогресс социально-экономического знания. Анализ расщепления права на частичные правомочия, взаимодействия прав собственности с экономическими стимулами, влияния технического прогресса и относительных цен на эволюцию отношений собственности, двойственной роли государства как производителя общественных благ и как орудия в руках правящих групп, последствий оппортунистического поведения экономических агентов — все эти вопросы вполне заслуживают самого пристального критического изучения.

Анализируя теорию постиндустриального общества мы пришли к выводу, что во-первых, о постматериалистической мотивации общества на которой настаивают постиндустриалисты говорить рано, так как она не сформировалась и не может сформироваться в условиях детерминизма деятельности людей их экономическими отношениями; а во-вторых, так как из первого пункта сторонники постиндустриальной доктрины выводят новые «личные» отношения собственности, то если он не выполняется, следовательно, становление отношений личной собственности является не «фактом истории», а умозрительной идеей, вряд ли имеющей какую-то реальность. Никакая «личная собственность» на средства труда не может изменить того положения, что на рынке господствуют не многочисленные «люди интеллектуального труда», а «естественные» монополисты, либо покупающие у разработчиков их продукты, которые могут в будущем подорвать их монополию, либо косвенно влияющие на направление разработок, способствующие расширению монополий. Поэтому в современных условиях нельзя считать отдельного человека - ученого, изобретателя, менеджера или программиста, действующим субъектом социально-экономической жизни. Таким субъектом может выступать только корпоративный «предприниматель», имеющий за спиной четко действующую и финансово обеспеченную экономическую структуру. На сегодняшний день 2\3 мирового производства сосредоточено в руках примерно 500 Транснациональных корпораций, что способствует концентрации в их руках экономической и политической власти. При этом тысячи автономных групп работников и миллионы «новых самостоятельных индивидуалов» вынуждены теперь конкурировать между собой за получение заказов от центров концентрации капитала, вследствие чего, в этом новом мире ценность человека продолжает определяться, в соответствии с доминирующими установками рынка, в старых категориях стоимости, полезности и «экономической эффективности» и все, кто не вписывается в данные представления рискуют быть объявленными бесполезными или неполноценными.

Мы настаиваем на потребительской схеме мотивации поведения индивидов в развитых обществах Запада, ибо возможность поддерживать гомеостаз системы, где общее желание отдыхать доминирует над потребностью в труде, может существовать только в условиях, когда:

1) быстрый рост технологических инноваций позволяет освободить основную массу рабочей силы от непосредственно процесса производства материальных благ (технологический аспект);

2) вытеснение рабочей силы из материального производства носит «гуманный» характер, т.е. сопровождается не массовой безработицей, а перераспределением трудовых ресурсов в иные сферы общественного производства (трудовой аспект);

3) массовое производство удовлетворяет потребности людей в сфере быта, при этом большинство членов социума могут себе позволить приобрести все то, что им кажется нужным (производственно-потребительский аспект);

4) растущие потребности общества удовлетворяются за счет не только внутренних, но и внешних источников (экстернальный аспект).

Под последним мы имеем ввиду, что члены высокоразвитых обществ, во-первых, осуществили «давнюю мечту» человечества «делать деньги из воздуха», а, во-вторых, стали считать, что их «информационный» вклад в развитие мировой экономики намного выше, чем материальное производство средств существования. Если бы информационное общество действительно выполняло свою задачу проводить научные изыскания, собирать и перерабатывать информацию, чтобы потом материальное и духовное производства стали намного эффективнее, то такая «ментальная» функция в мировом процессе разделения труда вряд ли могла вызвать какие-то возражения. Однако, в действительности наблюдается нечто противоположное: цена достижения западными обществами ступени «всеобщего благополучия» слишком высока для других стран мира, так как вместо распространения безопасных и эффективных технологий на основе современных достижений научной мысли на паритетной основе мы видим лишь глобальное перераспределения доходов от «традиционных» и «индустриальных» обществ к «информационным».

Происходит это по той причине, что цена монопольно установленная на информационную продукцию намного выше, чем цена продуктов индустриального цикла. При этом можно утверждать, что ценность первого рода продуктов специально завышена, так как трансакционные издержки на производство информации и производство материальных благ не сопоставимы. В этом смысле можно говорить, что над обменом перестает довлеть его эквивалентный стоимостный характер, так как в информационном секторе хозяйства очень сложно и почти невозможно произвести объективную квантификацию издержек производства и затрат труда. Отсюда, впрочем, нельзя делать вывод о том, что стоимость теперь определяется полезностными оценками самих потребителей, использующих данный продукт (информацию, знание) и признающих его символическую ценность. Стоит сделать, видимо, противоположное заключение о том, что такой объект не имеет вообще никакой ценности, ибо символическая ценность может носить лишь субъективный характер, обусловленный социально-экономическими отношениями обмена и распределения, господствующих в данном обществе. В настоящее время все общественные отношения основываются на предельно выраженных товарно-денежных отношениях, где потеря объективной ценности оставила действительным лишь юридическое право продаваться за деньги.

Следовательно, развитое капиталистическое общество в скрытой форме эксплуатирует производственные и ресурсные возможности остального человечества, так же как оно ранее использовало его в колониальный период своей истории.

В исследовании феномена собственности мы исходим из марксистского подхода к этому вопросу. Рассмотрение собственности как вещи, или только как права собственности после «Капитала» вряд ли продуктивно. Маркс открыл объективную - экономическую составляющую этого феномена и его уже нельзя игнорировать. Мы не думаем, что представление о собственности, как об субъект - объектном отношении настолько просто, что о нем не следует говорить в силу его очевидности. На самом деле отношение человека к вещи никогда не было простым и всегда персонифицировалось, иногда превращаясь в некое подобие отношения к другому человеку. Однако, отношение человека к вещи есть лишь результат исторического отношения людей между собой, а поэтому собственность можно определять и как отношение людей в связи с их отношением к вещам, и как отношение к вещи, в связи с их отношением друг к другу. Это такое отношение, которое наделяет людей определенными качествами, имеющими социальную сущность, социализирует их, деля на общественные группы - собственников и не собственников. Для философии, как «науки» изучающей человека в его тотальности, в единстве индивидуального и общественного, именно такое понимание собственности -как социализирующего момента человеческой коммуникации является по нашему мнению более адекватным описываемой реальности.

Итак, собственность - это такое отношение между людьми, которое возникает по поводу использования и принадлежности их материального и духовного мира. Такое окончательное определение собственности, можно лишь условно назвать «окончательным», так как оно включает в себя практически все отношения людей в сфере экономики, культуры, общественной и индивидуальной психологии и т.п. Следовательно, оно наиболее общо, а его дополнение потребовало бы множества уточнений. Но для нашей цели только такая дефиниция и возможна, и необходима.

Мы пришли к выводу, что в современных условиях на Западе практически не создаются реальные блага, а вся экономика занята «деланием денег из денег». Поэтому никаким другим термином кроме как «виртуальная» такую систему не назовешь. Можно согласиться с М. Кастельсом, считающим, что современный капитализм строит свое благополучие вокруг сети финансовых потоков, так как капитал реализуется, инвестируется и накапливается прежде всего в сфере денежного обмена, т.е. является финансовым капиталом.

В этом смысле экономика высокоразвитых государств представляет собой экономику-«паразит», перекачивающую финансовые потоки из одной области, приносящей прибыль в другую и наживающейся «на воздухе». Соответственно в эпоху late capitalism'а отношения собственности приобретают наиболее выраженный и в тоже время специфический характер: отношения людей заменяются не столько отношением вещей, имеющим хоть какую-то персонификацию, сколько отношением безликого денежного потока к самому себе. Если ранее за общественными отношениями лишь стояли товарные трансакции, то теперь они их полностью подменили, причем в абстрактной форме финансового потока. Для простого обывателя это означает лишь одно: другие в основном относятся к нему так же, как к кредитной карточке -большая сумма кредита вызывает восхищение, маленькая - презрение. В целом же этим характеризуется и социальный престиж, выраженный в денежном эквиваленте.

Отсюда ясно, что в мире такой экономики можно спокойно жить испытывая по преимуществу только виртуальные потрясения, когда никакой реальной опасности для жизнеобеспечения общества не наблюдается. Вопрос, естественно, заключается лишь в том как долго сможет реальный человек жить в этой мнимообщественной системе.

Мы пришли к выводу, что если класс эксплуатируемых работников представлен отдельными индивидами или их профессиональными объединениями, то класс работодателей - корпоративными управляющими, представляющих интересы крупных компаний. Последние являются по сути дела всего лишь работниками «высшего звена» и при всем различии с уровнем доходов «обычного труженика», также не вполне владеют условиями собственной жизни. Это позволяет утверждать, что крупный капитал - не персонифицирован, «живет» по своим законам и действует руками самих же работников. Мы хотим сказать, что с одной стороны социальной реальности -люди-работники, с другой - в целом не контролируемая ими система, направленная только на саморазвитие путем количественного роста. Те индивиды, которые эксплуатируют других, так сказать непосредственно, т.е. «традиционные буржуа», владеющие средствами производства на правах частной собственности, продолжают существовать, но не входят в глобальную систему индустриального и наукоемкого капитализма. Следовательно, в современном капиталистическом обществе всех реально живущих индивидов можно отнести к классу не владеющих условиями собственной жизни, а подчиняющихся виртуальным нуждам системы, основанной на денежных отношениях. Исходя из вышесказанного, можно назвать современную социально-экономическую суперсистему - «агуманным капитализмом», в том смысле, что сам класс капиталистов фактически не представлен какой-либо группой людей, а только безликими институтами «мирового капитала» в виде транснациональных и национальных корпораций.

Процесс глобального мирового разделения труда вроде бы должен способствовать и тотальной кооперации всех процессов происходящих в экономической и социальной сферах и созданию глобальных человеческих организаций. Однако на деле кооперируют свою деятельность не группы людей, а корпорации. Следовательно, о какой-либо значимой кооперации деятельности возможно говорить только для 20% населения земли, живущего в индустриально развитых странах. Кроме того, виртуальная экономика «постиндустриального общества» прокламирует не групповую, а индивидуальную деятельность, когда каждый отвечает за определенный участок работы, а по ее выполнении вышестоящее лицо в корпоративной иерархии объединяет лишь готовые результаты этих отдельный трудовых усилий. Естественно, что в этих условиях технологическая кооперация может достигнуть высшего уровня, а кооперация людей (в смысле организации явных экономических групп) - низшего. Соответственно, негатив «не владения» собственностью в наше время приводит к негативу человеческих взаимоотношений, и в конечном счете - индивидуализму, переходящему в эгоизм.

Современные отношения частной собственности развиваются в направлении их виртуализации, когда ни одно из действующих лиц современной экономики не может «сказать», ссылаясь на объективные факторы, а не на личные представления, что полностью контролирует условия собственного существования. При таких условиях реальная частная собственность, как отношение между ее владельцами и не владельцами утрачивает свою значимость, оставляя только отношения между не владельцами по поводу социального положения индивида, которое напрямую зависит только от места его трудовой деятельности. Следовательно, частная собственность, исторически сформировавшая деление экономических процессов в социальном плане на Труд и Капитал, сейчас продолжает поддерживать это деление только в юридической сфере. Капитал перестал входить в зону отношений людей, но стал тем внешним фактором, который на эти отношения непосредственно влияет. Межклассовое противоречие остается в форме борьбы людей со структурой, в которой они живут, которая, по большей части, выражается в попытке к ней приспособится путем накопления и потреблёния огромного количества благ и услуг. Поэтому на объективный конфликт между Трудом и Капиталом накладываются внутриклассовые противоречиями между отдельными индивидами, которые борются друг с другом за доступ к благам лучшего качества, что становится в конечном счете смыслом их жизни. Частная собственность, таким образом, достигла пика своего развития, разбив общество на самоидентифицирующих себя в зависимости от величины заработной платы индивидов (или их небольших групп), заменив отношения людей, отношением денег.

При классификации типов собственности в качестве исходной позиции выступает соответствующий тип общественного производства со свойственной ему специфической экономической формой. Следовательно, категория «потребительно-стоимостный тип отчуждения и присвоения прибавочного труда эксплуатируемых работников» имеет такое же первостепенное значение для определения исторического типа отношений собственности в сословно-классовых обществах, как и категория «прибавочная стоимость» для выделения их капиталистического типа.

Вся система отношений частнособственнической эксплуатации подразделяется на две качественно различные, исторически обусловленные подсистемы — добуржуазную и капиталистическую. Они различаются между собой по способам соединения эксплуатируемых работников со средствами производства, по обусловленным этими способами формам эксплуатации, по числу этих способов и форм и, наконец, по типам частнособственнической эксплуатации.

Основное содержание отношений эксплуататорской собственности составляет их реализация в процессе производства и распределения путем отчуждения и присвоения собственниками-эксплуататорами прибавочного труда (прибавочного продукта) работников, соединенных так или иначе со средствами производства, которые являются объектами этой собственности. Типы реализации последней были определены как добуржуазный, основанный на отчуждении и присвоении прибавочного труда в виде неоплачиваемой потребительной стоимости и как капиталистический, основанный на отчуждении и присвоении прибавочного труда в виде прибавочной стоимости.

Истории известны лишь четыре типа собственности на средства, условия и продукты производства; они определяются и различаются по типам ее экономической реализации в процессе производства, распределения, обмена и потребления:

1) первобытнообщинный;

2) сословно-классовый (докапиталистический рентный);

3) капиталистический;

4) социалистический.

Отношения собственности могут носить эксплуататорский и неэксплуататорский характер, что определяется в соответствии со складывающимися антагонистическими или неантагонистическими отношениями людей внутри общества и изъятием прибавочного продукта. Ее существенными формами следует признать коллективную и частную собственность. Соответственно каждому историческому типу собственности присуще некоторое сочетание конкретного характера и формы отношений людей - первобытнообщинному типу присущ неэксплуататорский характер и коллективная форма собственности, сословно-классовому - эксплуататорский характер и борьба коллективной и частной форм собственности, капиталистическому - господство частной формы собственности.

Структура отношений собственности понимается нами как совокупность отношений между своими элементами, выделенными на уровне, когда можно отвлечься от их специфики. Соответственно, структура - это отношения, которые не определяются элементами, а сами определяют эти элементы, т.е. структура доминирует над элементами, которые представляют собой точки пересечения в сети отношений. В качестве основных ячеек такой структуры следует признать следующие бинарные оппозиции: а) в экономической сфере - «владение/ не владение» условиями производства и средствами труда; б) в политической сфере - «осуществление/не осуществления» контроля с помощью власти (авторитета) за жизнеобеспечивающими ресурсами; в) в социальной жизни - «возможность/не возможность» обладать социально-значимыми ценностями; г) в духовной сфере: языке - оппозиция «Наше -нМое/ Их -^Не мое». Т.е. собственность -отношение, которое поделило объективную реальность на несколько миров, в языке обозначающихся с помощью деления на лица и соответственных притяжательных местоимений (первоначально в плане множественного числа, а по мере развития цивилизации «ego» - единственного); ценностных ориентирах - аморальность/моральность экономической деятельности, непосредственно направленной на личную материальную выгоду. потребностях - потребность «быть»/потребность «иметь».

Все они выражают первичную оппозицию - «деятельность человека / результаты труда».

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Мартинкус, Петр Петрович, 2001 год

1. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977.

2. Адорно Т. Избранное. Социология музыки. М. - СПб., 1999.

3. Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1999.

4. Алексеев Н. Н. Собственность и социализм // В сб.: Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб.: Ганза, 1993.

5. Американское предпринимательство в информационную эру: Научно-аналитический обзор. М., 1994.

6. Амосов А.И. О формировании теории эволюционной экономики // В сб.: Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М., 2000.

7. Андреев Ю.П. Признаки общественных отношений // В кн.: Общественные отношения и сознание. Свердловск, 1975.

8. Антонова Е.В. Обряды и верования первобытных земледельцев // В сб.: Религии древнего Востока. М., 1995.

9. Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993.

10. Артемова О. Ю. К проблеме собственности на землю у первобытных охотников и собирателей // В сб.: Исследования по первобытной истории. М., 1992.

11. Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. М., 1993.

12. Афанасьев В. Г. Системность и общество. М., 1980.

13. Ахвледиани A.A., Ковалев A.M. Собственность. Власть. Политика. М., 1996.

14. Ахундов М. Д. Концепция пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. М., 1982.

15. Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. М., 1991.

16. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.

17. Белоусов P.A. Развитие отношение собственности и управления // Вопросы экономики, 1989, №6.

18. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.

19. Блюмхен С. И. Узловые проблемы социологии развития архаических обществ // В сб.: Архаическое общество: узловые проблемы социологии развития. 4.1. М., 1991.

20. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000. - 257с.

21. Бодрийяр Ж. Система вещей. — М., 1995.

22. Бородин Е.Т Общественное производство как предмет философского исследования. М., 1989.

23. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIIIbb. Т.З: Время мира. М., 1992.

24. Буанаротти Ф. Заговор во имя равенства. В 2-х тт. М., 1963.

25. Бубер М. Я и Ты // В кн.: Бубер М. Два образа веры. М., 1995.

26. Бузгалин А., Колганов А. Социалистические революции XXI века // Свободная мысль, 1997, №10.

27. Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М., 1990.

28. Бурганов А. Философия и социология собственности: российские реалии. -М., 2000.

29. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Социо-логос'98. Поэтика и политика. Альманах российско-французского центра соц. исследований. М.: Социс, 1999.

30. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Социо-логос'98. Поэтика и политика. Альманах российско-французского центра соц. исследований. М.: Социс, 1999.

31. Буржуазная социология на исходе XX века. Критика новейших тенденций. М., 1986.

32. Вайцзеккер Э. фон, Ловинс Э., Ловинс X. Фактор «четыре». В два раза больше богатства из половины ресурсов // В сб.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

33. Валлерстайн И. Анализ мировых систем: современное систематическое видение мирового сообщества // Социология на пороге XX века. М., 1999.

34. Валлерстайн И. Миросистемный анализ // Время мира. Вып. 1. -Новосибирск, 1998.

35. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

36. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

37. Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984.

38. Вейценбаум Дж. Возможности вычислительных машин и человеческий разум (от суждений к вычислениям). М., 1982.

39. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.

40. Волгин В.П. Социальное учение раннего сен-симонизма // В кн.: Изложение учения Сен-Симона. М., 1960.

41. Всесоюзная научная конференция «Проблемы социалистической собственности: структура и перестройка форм экономической реализации» // Вопросы экономики, 1989, №4.

42. Гайдар Е. Т. Государство и эволюция. М., 1995.

43. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. В 2-х тт. Тбилиси, 1984.

44. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Спб., 1997.

45. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

46. Геннеп А., ван. Обряды перехода. М., 1999.

47. Гоббс Т. Левиафан. В 2-х тт. М., 1991.

48. Гор А. Земля на чаше весов. В поисках новой общей цели. // В сб.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

49. Государственная собственность в развитых капиталистических странах в 80-е гг.: курс на приватизацию и создание смешанных предприятий. М., 1989.

50. Государственная собственность и антимонополистическая борьба в странах развитого капитализма. М., 1973.

51. Гофман А.Б. Социальная антропология Марселя Мосса // В сб.: Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М., 1996.

52. Грабарь В.Э. Первоначальное значение римского термина jus gentium // УЗ ТГУ, вып. 148.- Тарту, 1964.

53. Грецкий М.Н. Французский структурализм. М., 1971.

54. Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1995.

55. Губарь А.И. Собственность и власть. Барнаул, 1993.

56. Гуревич А .Я. "Эдда" и сага. М., 1979.

57. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры // В кн.: Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.2. -М.- СПб., 1999.

58. Гэлбрейт Д. Новое индустриальное общество. М., 1969.

59. Давыдов В.М. Латиноамериканская периферия мирового капитализма. -М., 1991.

60. Дзарасов С.С. Российский путь: либерализм или социал-демократизм. -М., 1994.

61. Добриянов B.C. Методологические проблемы теоретического и исторического познаний. М., 1968.

62. Долгов С.И. Глобализация: Новое слово или новое явление. М., 1998.

63. Дробицкий О.Г. Природа и границы сферы общественного бытия человека // В кн.: Проблема человека в современной философии. — М., 1969.

64. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986.

65. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996.

66. Замошкин Ю.А. Частная жизнь, частный интерес, частная собственность // ВФ, 1991, №1,2

67. Зарубина H.H. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998.

68. Зеленов Л.А. Основные проблемы теории деятельности. // В кн.: Методология и теория деятельности. Горький, 1982.

69. Зиновьев A.A. Запад. Феномен западнизма. М., 1995.

70. Зомбарт В. Буржуа. Этюды по нравственной истории современного экономического человека. М., 1994.

71. Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. -М., 1974.

72. Иванов В.В. Происхождение семантического поля славянских слов, обозначающих дар и обмен // В сб.: Славянское и балканское языкознание. Проблемы интерференции и языковых контактов. М., 1975.

73. Иванов Д. Виртуализация общества // Социология и социальная антропология. СПб., 1997.

74. Изложение учения Сен-Симона. М., 1960.

75. Ильин И.А. О частной собственности // В сб.: Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб., 1993.

76. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Посев, 1983, №3.

77. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998.

78. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструвизм. Постмодернизм М., 1996.

79. Илюшечкин В.П. О системе и структуре отношений частнособственнической эксплуатации // Известия АН СССР. Сер. экономическая, 1984, №4.

80. Илюшечкин В.П. Теория стадийного развития общества (история и проблемы).- М., 1996.

81. Илюшечкин В.П. Эксплуатация и собственность в сословно-классовых обществах. М., 1990.

82. Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // В сб.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

83. Иноземцев В. JI. Собственность в постиндустриальном обществе и исторической ретроспективе // Вопросы философии, 2000, №12.

84. Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества. М., 1998.

85. Иноземцев В.Л. К теории постэкономической общественной формации. -М., 1995.

86. Иноземцев В.Л. Концепция постэкономического общества: теоретические и практические аспекты. Диссертация на соискание ученой степени доктора экономических наук. М., 1999.

87. Иноземцев В.Л. Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире // В сб.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

88. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000.

89. Иноземцев В.Л. Экспансия творчества вызов экономической эпохе // ПОЛИС, 1997, №5.

90. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. -М., 1986.

91. История теоретической социологии. Т.З, 4. М., 1998 - 2000.

92. История философии в кратком изложении. М., 1995.

93. Исупов К. Дух собственности и собственность духа // В сб.: Русская философия собственности. М., 1993.

94. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. — М., 1990.

95. Кара-Мурза С. Концепция "золотого миллиарда" и Новый мировой порядок // Социс, 1998, №3.

96. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М., 1998.

97. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987.

98. Кейнс Д.М. Общая теория процента, занятости и денег. М., 1995.

99. Киреев Г. Н. Исторические типы частной собственности // В сб.: Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сб. трудов кафедры философии МПГУ. М., 2000.

100. Киреев Г.Н. Определенность и диалектика частной собственности // Гуманитарные исследования. Уссурийск, 1998, №2.

101. Киреев Г.Н. Собственность и основной вопрос философии // Философия. Культура. Управление. М., 1999.

102. Киреев Г.Н. Собственность и отчуждение // В сб.: Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сб. трудов кафедры философии МПГУ. М., 1999.

103. Киреев Г.Н. Сущность насилия. М., 1990.

104. Киселева Е.В. Политика якобинской диктатуры в области регламентации торговли и промышленности весной-летом 1794 года // В сб.: Французская революция XVIII в. Экономика, политика, идеология. М., 1988.

105. Кнабе Г.С. Проблема контркультуры // Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1994.

106. Кнабе Г.С. Рим Тита Ливия образ, миф, история // В кн.: Тит Ливий. История Рима от основания Города. Т. 3. - М., 1993.

107. Кобищанинов Ю.М. Теория большой феодальной формации // Вопросы истории, 1992, №4-5.

108. Компанелла Т. Город Солнца // В кн.: Утопический роман XVII- XVIII в.в.-М., 1971.

109. Кравченко А.И. Социология Макса Вебера: труд и экономика. М., 1997.

110. Критика миросистемного подхода и концепции капитализма И. Валлерстайна. М., 1992.

111. Критика современной буржуазной политэкономии. М., 1977.

112. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.

113. Кучеренко Г.С. Сен-симонизм в общественной жизни XIX в. М., 1975.

114. Лавров A.M., Сурнин B.C. Собственность. Приватизация. Управление. Маркетинг. Кемерово, 1993.

115. Лазар Я. Собственность в буржуазной правовой теории. — М., 1985.

116. Лазарев В.В. Этическая мысль в Германии и России. Кант Гегель - Вл. Соловьев.-М., 1997.

117. Латынина Ю. «Собственность есть кража»? // Знание сила, 1991, №6.

118. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении М, 1994.

119. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1994.

120. Леви-Стросс К. Предметная область антропологии // В сб.: Леви-Стросс К. Путь масок. М., 2000.

121. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

122. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29. М., 1961.

123. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

124. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1972.

125. Лихачев Д.С. О русской интеллигенции // Новый мир, 1993, №2.

126. Логвиненко В. К. Колхозная собственность и вопросы ее развития при переходе к коммунизму. М., 1966.

127. Локк Дж. Два трактата об управлении // Локк Дж. Сочинения. Т. 3. М., 1988.

128. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.129. Мор Т. Утопия. -М., 1978.

129. Маевский В.И. Эволюционная макроэкономика и неравновесные процессы // В сб.: Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М., 2000.

130. Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. М., 2000.

131. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996.

132. Малахов А. Принципы русского жизнеустроения: освобождение от собственности // Предпринимательство. Журнал-книга. 2000, №1.

133. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., 1998.

134. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М., 1992.

135. Марков Г.Е. История хозяйства и материальной культуры в первобытном и раннеклассовом обществе. М., 1979.

136. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.

137. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 2; Т. 3; Т. 4; Т. 12; Т. 13; Т. 20; Т. 23; Т. 25, Ч. 2; Т. 42; Т. 46, Ч. 1. - М., 1955 - 1973.

138. Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. -М., 1994.

139. Мамфорд JI. Техника и природа человека // В сб.: Новая технократическая волна на Западе. М., 1986

140. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Социс, 1992, № 2.

141. Мизес Л. Либерализм в классической традиции. М., 1994.

142. Мир-системный анализ и его критики. Научно-аналитический обзор. -М, 1996.

143. Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997.

144. Момджян К.Х. Категории исторического материализма: системность, развитие. М., 1986.

145. Морган Л. Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации Л., 1934.

146. Морелли Кодекс природы //В кн.: Утопический социализм. М., 1982.

147. Московичи С. Машина, творящая богов. М., 1998.

148. Мосс М. Очерк о даре. Форма и основания обмена в архаических обществах // В кн.: Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М., 1996.

149. Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1975.

150. Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование // Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб., 1993.

151. Новик Е.С. Архаические верования в свете межличностной коммуникации // Историко-этнографические исследования по фольклору: Сб. статей памяти С.А. Токарева. М., 1994.

152. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. -М., 1997.

153. Нэсбитт Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции: Год 2000.-М, 1992.

154. Огарев П.С. Государственная собственность // Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб., 1993.

155. Онищук C.B. Исторические типы общественного воспроизводства: политэкономия мирового исторического процесса. -М., 1995.

156. Оруэлл Д. "1984" и эссе разных лет. М., 1989.

157. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М., 1987.

158. Павлов П.М. Социалистическая собственность основа советского общества. - JI., 1947.

159. Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2000.

160. Першиц А.И., Семенов Ю.И., Шнирельман В.А. Война и мир в ранней истории человечества. М., 1994.

161. Песенко В.Н. Общественные связи и отношения. Р н/Д, 1978.

162. Политическая экономия современного монополистического капитализма. 2-е изд. T. 1.-М., 1975.

163. Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993.

164. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х тт. М., 1992.

165. Пребиш Р. Периферийный капитализм: есть ли ему альтернатива? М., 1992.

166. Предпринимательство в конце XX в. М., 1992.

167. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

168. Проблемы экологии России / под ред. В.И.Данилова-Данильяна, В.М.Котлякова. М. 1993.

169. Прудон П. Ж. Что такое собственность? М., 1999.

170. Райх Р. Труд наций. Готовясь к капитализму XXI века // В сб.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 2000.

171. Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. М., 1933.

172. Рассел Б. История западной философии М., 1999.

173. Раушер А. Частная собственность в интересах человека труда. Ее значение для личной свободы и социального порядка. М., 1994.

174. Рачинский Ю.М. Докапиталистические способы производства и их современные формы. М., 1980.

175. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4-х томах. М., 1994 - 1997.

176. Ревуненков В.Г. Очерки по истории Великой французской революции. 1789-1814 гг. -Спб, 1996.

177. Рикман Э.А. Место даров и жертв в календарной обрядности // В сб.: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М., 1983.

178. Рих А. Хозяйственная этика. М., 1996.

179. Розенберг В. А. Научная собственность // В сб.: Русская философия собственности. XVIII XX вв. - Спб., 1993.

180. Розенберг Н., Бирдцелл JI.E., мл. Как Запад стал богатым: Экономическое преобразование индустриального мира. Новосибирск, 1995.

181. Романов П.В. Социологические интерпретации менеджмента. (Исследования управления, контроля и организации в современном обществе). -Саратов, 2000.

182. Руднев В. П. Словарь культуры XX века. M., 1997.

183. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969.

184. Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб., 1993.

185. Руткевич М.Н. Общество как система. М., 2001.

186. Сапов В. О стоиках и стоицизме // В сб.: Римские стоики. М., 1995.

187. Свенцицкая И.С. Особенности религиозной жизни народных масс в азиатских провинциях Римской империи (II-III вв.): язычество и христианство // Вестник древней истории, 1992, №2.

188. Свидерский В.И. О диалектике отношений. JL, 1983.

189. Семенов Ю. И. Философия истории. М., 1999.

190. Семенов Ю.И. Эволюция экономики раннего первобытного общества // В сб.: Исследования по общей этнографии. М, 1979.

191. Семенов Ю.И. Экономическая этнология: Первобытное и раннеклассовое общество. Вып. 2-3. М., 1993.

192. Сенека Л. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977.

193. Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. СПб., 1995.

194. Сен-Симои А. Избранные сочинения. М.-Пг., 1923.

195. Скипетров П. А. Обобществление труда и социалистическая собственность. -М., 1968.

196. Слово о праве собственности по учению христианскому // Вера и разум. Т. 11(1893).

197. Смирнов В.П., Посконин B.C. Традиции Великой французской революции в идейно-политической жизни Франции, 1789-1989. М., 1991.

198. Смит А. Исследовании о природе и причинах богатства народов. М., 1964.

199. Собственность, приватизация Ее социально-экономическое значение. -Н.-Новгород, 1994.

200. Собственность: право и свобода. Сборник статей. М., 1992.

201. Собственность: проблемы развития. Сборник статей. — Владивосток, 1990.

202. Собчак A.A., Быков А.Г., Егоров Н.Д. Виды и формы собственности. -М., 1990.

203. Современный капитализм и буржуазная социология. М., 1965.

204. Соловьев B.C. Сочинения. В 2-х тт. Т.1. М., 1990.

205. Сорокин П. А. Система социологии. Т. 1. Петроград, 1920.

206. Сорос Д. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. -М, 1999.

207. Социальная философия Франкфуртской школы. М., 1978.

208. Спиноза Б. Об усовершенствовании разума. М., 1998.

209. Старо дубровская В.Н. Кооперативная собственность в сельском хозяйстве социалистических стран. М., 1970.

210. Старшая Эдда. Древнеисландские песни о богах и героях. М. - Л., 1963.

211. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.

212. Столяров П. Вопросы теории и исторического развития форм собственности в работах К. Маркса. М., 1970.

213. Тендряков В. Метаморфозы собственности // Звезда, 1990, №4.

214. Теплов Б. М. Проблемы индивидуальных различий. М, 1961.

215. Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.

216. Топоров В.Н. Еще раз о Велесе-Волосе в контексте «основного мифа» // Балто-славянские этноязыковые отношения в историческом и ареальном плане. -М., 1983.

217. Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999

218. Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество (материалы "круглого стола") // ВФ, 1998, №1.

219. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М., 1978.

220. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. — М., 1997.

221. Утченко С.Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969.

222. Февр Л. Бои за историю. М., 1991.

223. Флори Ж. Идеология меча. СПб., 1999.

224. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936.

225. Фромм Э. Иметь или быть? М., 1986.

226. Фроянов И .Я. Престижные пиры и дарения в Киевской Руси // Советская этнография, 1976, №6.

227. Хайек Ф. А. фон, Дорога к рабству. М., 1992.

228. Хайек Ф. А. фон, Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992.

229. Хайек Ф. Конкуренция как процедура открытия // Мировая экономика и международные отношения, 1997, №5.

230. Хубиев К.А. Собственность в системе производственных отношений. -М., 1988.

231. Шаревская Б.И. Старые и новые религии Тропической и Южной Африки. -М., 1964.

232. Шейнис В. Актуальные проблемы политической экономии современного капитализма. Л., 1973.

233. Шишков Ю. Эволюция мирового сообщества // Мировая экономика и международные отношения, 1998, №9.

234. Шкредов В. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. -М., 1973.

235. Шкредов В.П., Толстой Ю.К., Собчак A.A., Быков А.Г. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе. М., 1990.

236. Шнирельман В.А. Происхождение производящего хозяйства. М., 1989.

237. Штаерман Е.М. Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: 1978.

238. Штаерман Е.М. Римская собственность на землю // ВДИ, 1974, №3.

239. Шумпетер Й. А. Капитализм, Социализм и Демократия. М., 1995.

240. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. М., 1982.

241. Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М., 2000.

242. Эволюция теории и практики «государства благосостояния» в 80-е годы. -М., 1991.

243. Эйкен Г. История и система средневекового миросезарцания. СПб., 1907.

244. Эймс Р. Индивид в классическом конфуцианстве // В сб.: Бог-человек-общество в традиционных культурах Востока. М., 1993.

245. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. М., 1999.

246. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

247. Эрн В.Ф. Христианское отношение к собственности. М., 1906.

248. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический Фонд. -М., 1974-1992.

249. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Соч. в двух томах.- М., 1965.

250. Яковец Ю. В. История цивилизаций. М., 1995.

251. Alchian A. A. Some economics of property rights // II Politico, 1985, v. 30, N 4.

252. Alchian A. A., Demsetz H. The property rights paradigm // Journal of Economic History, 1973, v. 33, N 1.

253. Alien J. W. English Political Thought, 1603-1660. L., 1938.

254. Althusser L. Lire "Le Capital". T. 2 P., 1965.

255. Annuaire de l'Association National pour la protection de la propriété industrielle. P., 1930.

256. Atiyah P. S. The Rise and Fall of Freedom of Contract. Oxford, 1979.

257. Auletta K. The Underclass. N. Y., 1982.

258. Ayres R.U. Turning Point. An End to the Growth Paradigm. L., 1998.

259. Baldwin J.W. The Medieval Theories of the Just Price. Philadelphia, 1959.

260. Barglow R. The Crisis of the Self in the Age of Information. L.-N.-Y., 1994.

261. Baron H. In Search of Florentine Civic Humanism, I. Princeton, 1988.

262. Baudrillard J. A l'Ombre du Millénaire, ou le Suspens de l'An 2000. P., 1998.

263. Baudrillard J. Mirror of production. St. Louis, 1975.

264. Baudrillard J. Simulacres et simulations. P., 1981.

265. Becker L. S. Property rights: philosophical foundations. — Cambridge, 1977.

266. Beer M. A History of British Socialism. V.I.-L., 1953.

267. Bell D. Notes on the Post-Industrial Society // The Public Interest. 1967, No 7.

268. Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.-Y., 1976.

269. Bell D. The Word and the United States in 2013. N.-Y., 1987.

270. Bendix R. The Protestant Ethic Revisited // Comparative Studies in Society and History. 1967, V.7, №3.

271. Berle A.A., Gardiner J.C. The Modern corporation and private property. -N.Y., 1948.

272. Bezold C., Carlson R., Peck J. The Future of Work and Health. Dover-L., 1986.

273. Bodin J. The Six Bookes of a Commonweale. Cambridge, 1962.

274. Bougainville L. A Voyage Round the World.-Amsterdam, N.-Y., 1967.

275. Braudel F. La dynamique du capitalisme. P., 1985.

276. Brown V. Decanonizing discourses: Textual analysis and the history of economic thought//Economics and language. Routleledge, 1993.

277. Bourdieu P. Le Sens pratique. P., 1980.

278. Carlyle R. W. and A. J. A History of Medieval Political Theory in the West, T. I-Edinburgh, L., 1927.

279. Castells M. The Rise of the Network Society. Maiden - Oxoford., 1996.

280. Chinard G. LAmerique et la réve exotique -P., 1934.

281. Chueng S. N. S. The myth of social costs. — L., 1978.

282. Clark C. The Conditions of Economic Progress. L., 1957.

283. Coase R. H. The nature of the firm // Economica, 1937, v. 4.

284. De Alessi L. The economics of property rights: a review of evidence // Research in Law and Economics, 1980, v. 2.

285. De Rover R. San Bernandino of Sienna and Sant' Antonio of Florence: The Two Great Economic Thinkers of the Middle Ages. Boston, 1967.

286. Degler C. N. In Search of Human Nature N.-Y., 1991.

287. Demsetz H. Toward a theory of property rights. //American Economic Review, 1967, v. 57, N2.

288. Dickinson H. T. Liberty and Property. N.-Y., 1977.

289. Drucker P. F. The Age of Discontinuity. Guidelines to Our Changing Society. New Brunswick - L., 1994.

290. Drucker P.F. Post-Capitalism Society. N.-Y., 1995.

291. Drucker P.F. The New Realities. Oxford, 1996.

292. Dumézil G. Mythe et epopée. T. 1. P., 1995.

293. Edvinsson L., Malone M.S. Intellectual Capital. Realizing Your Company's True Value by Finding Its Hidden Roots. N.Y., 1997.

294. Forse M., Langlois S. Tendances comparées des sociétés post-industrielles. -P., 1995

295. Frank R.H., Cook P.J. The Winner-Take-Ail Society. L., 1996.

296. Frankel D. The Post-Industrial Utopians. Madison, 1987.

297. Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L. - N.Y., 1992.

298. Fukuyama F. Trust. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y., 1996.

299. Galbraith J.K. The Good Society. The Human Agenda. Boston - N. Y., 1996.

300. Gide C., Rist C. Histoire des doctrines économiques, T. I P., 1947.

301. Gilson E. L'esprit de la philosophie médiévale. P., 1969.

302. Godwin W. Political and Philosophical Writings. V. III. L, 1993.

303. Gouldner A. The future of intellectuals and the rise of the new class. N.Y., 1979.

304. Grotius H. The Jurisprudence of Holland. 2 vols. Oxford, 1926, 1936.

305. Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere. Cambridge, 1991.

306. Hammer M. Beyond Reengineering. How the Process-Centered Organization Is Changing Our Work and Our Live. N.Y., 1996.

307. Handy Ch. The Hungry Spirit. Beyond Capitalism A Quest for Purpose in the Modem World. - L., 1997.

308. Harrington J. The Commonwealth of Oceania; and A System of Politics / ed. J. G. A. Pocock. Cambridge, 1992.

309. Hayek F. A. Socialism and science // In: New studies in philosophy, politics, economics and the history of ideas. Chicago, 1978.

310. Heilbroner R. 21 st Century Capitalism. N.Y.-L., 1993.

311. Hengel M. Property and Riches in the Early Church. London, 1974.

312. Hettre M. Le problème de la propriété scientifique. Nancy, 1925.

313. Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of the World Order.-N.Y., 1996.

314. Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. N.-Y., 1990.

315. Inglehart R. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles Among Western Publics. Princeton, 1977.

316. Jarret B. Social Theories of the Middle Ages, 1200-1500 Westminster, 1942.

317. Katz M.B. In the Shadow of the Poorhouse. A Social History of Welfare in America.-N. Y., 1996.

318. Kelly K. New Rules for the New Economy. Ten Radical Strategies for a Connected World. N. Y., 1998.

319. Künzli A. Mein und Dein: Zur Idee der Eigentumsfeindshaft Köln, 1986.

320. Kristol I. Two Cheers for Capitalism. N.Y., 1978.

321. Larkin P. Property in the Eighteenth Century. L., 1930.

322. Lasch Ch. The Revolt of the Elites and the Betrayal of Democracy. N.Y. -L., 1995.

323. Lash S. Sociology of Postmodernism. L., 1990.

324. Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space.- L., 1994.

325. Le Goff J. Pour un autre Moyen Âge. Temps, travail et culture en Occident. -P, 1977.

326. Leff G. Heresy in the Later Middle Ages, T.I N.Y. 1967.

327. Lepage H. Porquoi la propriété P., 1985.

328. Macpherson C. B. The Political Theory of Possesive Individualism: Hobbes to Locke. Oxford, 1962.

329. Maddock K. Anthropology, Law and the Definition of Australian Aboriginal Rights to Land. Nigmegen, 1980.

330. Maine S. Lectures on the Early History of Institutions. L., 1975.

331. Man Alone. Alienation in Modern Society. N.Y., 1962.

332. Manteuffel T. Naissance d'une hérésie. P., 1970.

333. Manuel F.E. and F. P. Utopian Thought in the Western World Cambridge, 1979.

334. Marshall A. Principles of Economics. N.-Y., 1948.

335. Martin J.E. From Feudalism to Capitalism. L., 1983.

336. Meadows D.H., Meadows D.L., Randers J. Behrens III, W.W. The Limits to Growth. N.-Y, 1972.

337. Meadows D.H., Meadows D.L., Randers J. Beyond the Limits: Global Collapse or Sustainable Future? L, 1992.

338. Meckling W. H. Values and the choice of the model of individual in the social sciences // Schweizerische Zeitschrift fur Volkswirtschaft und Statistik, 1976, v. 112, N4.

339. Mollat M. Les pauvres au Moyen Âge. P, 1978.297

340. Mumford H.J. O Strange New World-N.-Y., 1964.

341. Mundy J.H. The Origins of Modern Freedom in the West Stanford, 1995.

342. Nelson J.I. Post-Industrial Capitalism. Exploring Economic Inequality in America. Thousand Oaks - L., 1995.

343. Noonan J.T. The Scholastic Analysis of Usury. Cambridge, 1975.

344. North D. C. Is it worth making sense of Marx? // Inquiry, 1986, v. 29, N 1.

345. North D. C. Structure and change in economic history. — N. Y., 1981.

346. North D., Thomas R. P. The Rise of the Western World. Cambridge, 1973.

347. Nozick R. Anarchy, State, and Utopia N.-Y., 1974.

348. Nutzinger H. G. The economics of property rights: a new paradigm in economic science? // In: Philosophy of economics. Ed. by Stegmuller W. Berlin, 1982.

349. Ohmae K. The borderless world, power and strategy in the interlinked economy. L., 1990.

350. Pejovich S. Fundamentals of economics: a property rights approach. — Dallas, 1981.

351. Pilzer P.Z. Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy. -N.Y., 1990.

352. Rawls J. A Theory of Justice. Cambridge., 1971.

353. Reinold Noyes C.I. The Institution of Property N.-Y., 1936.

354. Renner K. The Service Class // In.: Austro-marxism. Oxford, 1978.

355. Rifkin J. The End of Work. N.Y., 1995.

356. Rodger A. Owners and Neighbours in Roman Law Oxford, 1972.

357. Ruggiero G. de The History of European Liberalism Boston, 1959.

358. Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution or A History of the Future. -Tokyo-N.-Y., 1991.

359. Shlatter R. Private Property: The History of an Idea. New Brunswick, 1951.

360. Sorokin P. Society, Culture and Personality. N.Y., 1962.

361. Statistical Abstract of the USA, 1997-Wash., 1997.

362. Stehr N. Knowledge Societies. L., 1994.298

363. Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organization. N.Y. -L., 1997.

364. The economics of property rights. Cambridge, 1974.

365. The new class. N.Y., 1979.

366. Thiers A. De la propriété. P., 1848.

367. Thurow L.C. The Future of Capitalism. How Today's Economic Forces Shape Tomorrow's World. L., 1996.

368. Tilly Ch. Durable Inequality. Berkeley - L., 1998.

369. Toffler A. Power Shift N. Y., 1990.

370. Toffler A., Toffler H. Creating a New Civilization: The Politics of the Third Wave. Atlanta, 1994.

371. Touchard J. Histoire des idees politiques, T. II P., 1959.

372. Troeltsch E. The Social Teaching of the Christian Churches, T. I Chicago, L., 1976.

373. Tuck R. Natural Rights Theories. Cambridge, 1979.

374. Two English Republican Tracts. Cambridge, 1969.

375. Unbeck J. A. A theory of property rights: theoretical and empirical investigations into the formation of property rights. Ames, 1981.

376. Ventury F. Utopia and Reform in the Enlightenment. Cambridge, 1971.

377. Waldorn J. What is private property? // Oxford Journal of Legal Studies, 1985, v. 5, N 3.

378. Waldron J. The Right to Private Property Oxford, 1988.

379. Wallerstein I. Capitalist civilization. Binghamton (N.Y.), 1991.

380. White L. The Science of Culture. A Study of Man and Civilisation. N.- Y., 1949.

381. Wolff Ph., Mauro F. Histoire générale du travail. P., 1960.