Система глагольных времен и два плана речевого высказывания в современном немецком языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, доктор филологических наук Веденькова, Майя Сергеевна

• Веденькова, Майя Сергеевна
• доктор филологических наук
• 1983

Оглавление диссертации доктор филологических наук Веденькова, Майя Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ВРЕМЕННЫХ ФОРМ

ГЛ. Момент речи как грамматическая идеализация

1.2. Актуальность глагольного действия

1.3. Момент речи и другие точки отсчета

1.4. Признак "локализованностъ" действия

1.5. Признак "перфектность" действия

Г.6. Моделирование категориальных значений времен« ных форм немецкого языка.

ГЛАВА, П. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВРЕМЕННЫХ ФОРМ ГЛАГОЛА ПО КОММУ. . НИКАТШШМ РЕГИСТРАМ.

2.1. Общие замечания . .ГГ

2.2. Направленный регистр Структурног-семантический признак лица . . . . . 119 Структурно-Асемантический признак выражения временной перспективы

Момент речи и настоящее . . ГЗО

Корреляция актуальность/неактуальность дейст* вия в сфере настоящего . . . . . . Г

Выражение значения всевременности . Г

Особые случаи функционирования презенса в направленном регистре.

Прямое и переносное употребление презенса . . . Г

Перфект в направленном регистре

Употребление футуральных временных форм в направленном регистре

Претерит и плюсквамперфект.

2.3» Ненаправленный регистр

Структурно«»семантические признаки ненаправленного регистра ».

Претерит

Плюсквамперфект.

Конструкция würde + инфинитив

Другие формы выражения будущего в прошедшем

Презенс и перфект в ненаправленном регистре

Презенс репортажа

Футурум Г и футурум П в ненаправленном регистре

ГЛАВА Ш. КОММУНИКАТИВНЫЕ РЕШСТРЫ й . ТЕКСТ

3.1. Предварительные замечания

3.2. Стили, жанры и два типа языковой коммуникации

3.3. Виды речи, комбинация коммуникативных регистров.

3.4. Формы речи и коммуникативные регистры

3.5. Нейтрализация коммуникативных регистров

3.6. Текстообразующие и текстоформирующие функции временных форм глагола

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Система глагольных времен и два плана речевого высказывания в современном немецком языке»

Цель настоящего исследования - изучить функции временных форм глагола современного немецкого языка с позиций к о м м у н и-кативной направленности, высказывай и я,. с позиций учета речевой ситуации, для которой ха -рактерно наличие говорящего и слушающего. Говорящий, как известно, не только наблюдающий за событиями реальной действительности субъект, но и осознающий и отображающий ее в высказывании (Якушин Б.В.,Ярославцева Е.И., 549).

Каким образом идет отображение времени событий реального мира (или фиктивного) в высказывании говорящего, какова при этом роль участников и не участников акта речевого высказывания - вопросы, к решению которых ученые обращались неоднократно. Однако изучение проблемы грамматического времени, функций временных форм глагола является и сегодня актуальным.

А к ту а л ь н о с т ь исследуемой проблемы обусловлена следующими факторами. До настоящего времени нет монографических работ, посвященных изучению функций временных форм немецкого языка в связи с коммуникативной направленностью высказывания. Работы Э.Бенвениста, Г.Вейнриха, использующие данный подход к изучению функций временных форм, могут служить лишь как отправные, намечающие путь исследования.

Следует учесть и то обстоятельство, что на каждом новом этапе развития науки о языке появляются новые возможности более глубокого проникновения в предмет изучения, появляются иные ракурсы его освещения, а иногда и возможности открытия каких-либо закономерностей исследуемых явлений, ранее не изученных, ускользнувших от внимания ученых. Такие возможности, на наш взгляд, открываются на современном этапе развития языкознания, когда устремления многих ученых направлены на создание коммуникативной теории языка. Ее часть - коммуникативная грамматика - "сосредоточивает внимание на изучении механизма построения и использования языковых единиц различных уровней в условиях конкретных ситуаций речевого акта и в контакте "знаний о мире" (Звегинцев В.А., Ш, 23).

Не менее актуальным представляется решение вопроса о категориальных значениях временных форм глагола.

Вопрос этот тесно связан с решением вопроса о функционировании временных форм, поскольку временные формы глагола выступают в качестве одного из главных факторов, организующих и формирующих высказывания.

Попытка моделирования категориальных значений временных форм, рассмотрение их в системе потребовало решения вопроса о функциях момента речи и других точек отсчета, их иерархии и влиянии на семантический потенциал отдельных временных форм, получающий отражение в том или ином высказывании.

Рассмотрение вопроса о функциях момента речи неизменно ведет к признанию мыслительного, перцептуального времени, которое есть отражение объективного времени в сознании человека. В системе понятий перцептуального времени понятие оси. временной ориентации (точки отсчета, момента речи) является одним из важнейших. Оно -необходимое условие "восприятия и осознания человеком всеобщей временной связи, существующей в объективной действительности и своего места в ней" (Жалейко P.A., 86).

Вот почему в настоящей работе восприняты и развиваются идеи, высказанные в разное время различными исследователями относительно антропоцентрического построения системы языка, о возможности векторного построения системы категориальных значений временных фор«, о формальном различении двух планов речевого высказывания, которое возможно в опоре на экстралингвистический фактор - речевую ситуацию.

В научной литературе не раз указывалось на то, какой резонанс получила при выходе в свет в Г964 г, работа Г.Вейнриха(1е1п-rich. Н., Tempus« Besprochene und erzählte Welt.- Stuttgart, 1964 ). Книга эта вызвала много споров, не все разделяли концепцию ее автора, которая сводилась к главному тезису - необходимо различать "время говорения" и "время повествования" /'besprochene Welt", "erzahlte Welt" (Weinrich H., I, 25).

Сегодня в советской и зарубежной лингвистике тезис о различении двух типов высказываний, ориентированных на настоящую ситуацию и на авторское повествование, все более "завоевывает при-* знание, а сам путь исследования значений временных форм глагола определяется как перспективный (Болотова Г.А., У, 322; Hei -dolph К.Е., Flämig W,, Mötsch W. ,520),3тот тезис принят на вооружение такой новой областью языкознания, как лингвистика текста. Здесь различение типов высказываний и темпоральное их оформлен ние ученые относят к числу основных категорий текста (Николаева Т.М., I, 25,27).

Мысли относительно различения функций временных форм глагола в связи с ориентацией высказывания на момент настоящего (момент речи) и на момент, лежащий в сфере прошедшего, высказывались и ранее, задолго до Г.Вейнриха, например, А.Беличем в 30»е годы. А.Белич внес существенный вклад в развитие теории грамматического времени, выдвигая идею о синтаксическом индикативе и синтаксическом релятиве. В синтаксическом индикативе интерпретация значения временной формы происходит с учетом ориентации времени действия на момент речи, а в синтаксическом релятиве, такая интерпретация связана с точкой отсчета, лежащей либо в сфере прошедшего. либо в сфере будущего - отрешенно от момента речи (Белич А.,Г, 103-128; П., 356- 382). Языковые барьеры (публикации работ академика А.Белича осуществлялись на сербскохорватском языке), повиди-мому, явились тем препятствием, из-за которого теория А.Белича о синтаксическом индикативе и релятиве не стала достоянием широкого круга лингвистов. Она была известна в основном славистам, в чьих работах она получила и отражение и дальнейшее развитие (Н.С.Поспелов, А.В.Бондарко).

Из числа советских ученых, ведущих изыскания в области функционирования временных форм с учетом речевой ситуации, ориентации на момент речи или другую.точку отсчета, следует отметить прежде всего Н.С.Поспелова, В.Г.Адмони, А.В.Бондарко, Н.Ю.Шведову, Г.А.Золотову,.М.Н.Кожину, О.Й.Москальскую, В.А.Жеребкова, Е.Й.Шендельс, З.Я.Тураеву, И.В.Хлебникову, Э.П.Шубина, на труды которых в данной работе делаются неоднократные ссылки.

Теория языковой коммуникации связывает речевое высказывание с двумя коммуникативными регистрами - "направленным регистром", когда говорящий предназначает свое сообщение одному определенному лицу, адресату, и "ненаправленным регистром", когда говорящий не предназначает свое сообщение определенному адресату (Шубин Э.П. 26-27).

В настоящем исследовании речь идет не о речевой ситуации, а о^ее отображении в языке, о типе организации ^ речевого высказывания в связи с речевыми ситуациями, справедливо обозначенными А.В.Бондарко как "ситуативно актуализированная речь" и "ситуативно неактуализированная речь" (Бондарко A.B., УП, 120). Ситуативно актуализированная речь понимается как речь, характерная для непосредственного общения говорящего и слушающего, здесь учитывается непосредственная связь высказывания с моментом говорения, моментом речи, а ситуативно неактуализированная речь характеризуется отсутствием подобной непосредственной ориентации на момент речи, здесь иная позиция говорящего (пишущего) в отношении момента речи. Нет в последнем случае и непосредственного общения говорящего и слушающего (адресата).

Различая указанные речевые ситуации и их отражение в языке, Н.С.Поспелов вводит термин: план речевой коммуникации и план речевой информации (Поспелов Н.С., I, 18). На наш взгляд, термины эти расплывчаты и многозначны, ими трудно оперировать в надежде на адекватность понимания исследуемых явлений. В этом смысле термины Э.П.Шубина представляются нам более приемлемыми (направленный коммуникативный регистр, ненаправленный коммуникативный регистр), поскольку они в большей мере способствуют различению типов речевой ситуации с точки зрения участников/не участников акта речевого высказывания (Шубин Э.П., 26-29). Термины "направленный коммуникативный регистр" и "ненаправленный коммуникативный регистр" используются в дальнейшем в исследовании не в смысле ситуации или типа речевой деятельности, а в смысле продукта речевой деятельности, ее результата, как "результативная данность" (Тулдава Ю.А., 33-24).

Известно, что при образовании высказывания в действие приводятся несколько функциональных механизмов языка. Один из этих механизмов актуализирует наименование события, другой способствует выражению соотнесенности события с ситуацией акта коммуникации,-с этой целью указывается на то, как соотносится событие с реальным моментом речи, как оно соотносится с говорящим и другими участниками (или не участниками) акта коммуникации (Общее языкознание. Внутренняя структура языка, 270).

Соотнесенность действия с речевой ситуацией определяется, следовательно, через соотнесение его с реальным моментом речи.

Данная соотнесенность получает языковое выражение благодаря лин- -теистическому времени, прежде всего, благодаря морфологической категории времени глагола. Выражение временной соотнесенности действий - главный объект нашего исследования.

Соотнесенность с актом речевой коммуникации опирается еще на один функциональный механизм языка, на корреляцию участник/не участник акта коммуникации. Грамматическое выражение данной корреляции - лицо, также является объектом настоящего исследования. Однако по сравнению с изучением функций временных форм глагола анализ выражения признака лица имеет сопутствующий характер, вспомогательный. Основное внимание сконцентрировано в работе на глагольном времени.

Мы не разделяем точку зрения тех ученых, которыеfподводя итоги многолетним исследованиям проблемы грамматического времени, с различных теоретических позиций, с позиции конвенциональной грамматики, эмпирико-статистической, трансформационно-генеративной и т.д., приходят к выводу о тупиковой ситуации (•Sackgassensituation >, создавшейся якобы при изучении данной проблемы (Markus М., Ю).

С нашей точки зрения, работы последних лет по изучению категории времени с семантико-функциональной позиции, с позиции лингвистики текста и контрастивной грамматики открывают новые горизонты изучения грамматической категории времени (Бондарко A.B., Москальская О.И., Тураева З.Я., Steube А., Dittmann J.t Scherner М., Wunderlich D* )♦

Представляется, что подход к изучению функций временных форм с позиций коммуникативной направленности высказывания, учет видов речи и форм речи (функционально-смысловые типы речи - Одинцов В.В. 80), использующих, в свою очередь, тот или иной тип речевого высказывания, дает возможность по-новому осветить вопросы функционирования временных форм глагола в современном немецком языке. Вопрос о функциях временных форм связан с изучением их окружения, контекста.

Отметим, что в ряде исследований ученые задавались вопросом о той роли, какую играет контекст, окружающий временную форму. Иногда этой роли приписывается первостепенное значение (давление), в зависимости от контекста определяется функция временной формы С cm.Die deutsche Sprache; Kleine Enzyklopädie , 1068 ). Подобное преувеличение роли контекста ведет иногда к отрицанию самой системы временных форм С Weisgerber L., 111,326);

С другой стороны, есть тенденция четкого разграничения парадигматических и синтагматических значений временных форм (Шен-дельс Е.И., Москальская О.И., Хлебникова И.Б., Жеребков В.А.).

Данный подход к изучению значений временных форм позволил ученым выделить систему временных форм глагола, определить категориальные значения этих форм*

Разграничение парадигматических (категориальных) и синтагматических значений временных форм вызвано прежде всего потребностями лингвистического анализа, стремящегося все к большей формализации. Однако увлечение формальной стороной исследования значений времен грозит опасностью потерять из виду взаимную связь парадигматических и синтагматических значений временных форм. Наиболее четко мысль о взаимосвязанности системных значений грамматических форм и их функций сформулировал В.А.Бондарко: "Категориальное значение, принадлежащее языковой системе, нельзя отделить резкой гранью от процесса функционирования языка; категориальное значение опирается на этот процесс, заключая в себе то постоянное, устойчивое, что извлекается из бесконечных актов функционирования и что, с другой стороны, составляет системную языковую основу новых и новых речевых употреблений"(Бондарко A.B., 71, 150).

Анализ значений временных форм глагола немецкого языка в зависимости от контекста, минимального, затем вербально и невербально расширенного^провел В.А.Жеребков, который установил ряд I/ уровневых парадигм вплоть до универсальной парадигмы (Жереб -ков В.А., У).

Настоящее исследование можно рассматривать как развитие учения о темпоральной грамматике, опирающейся на идеи и положения тех исследователей, которые предлагают учитывать две основные речевые ситуации (динамика) и два типа их реального воплощения в языке (статика) - два коммуникативных регистра. Наиболее четко коммуникативные регистры отображены в таких видах речи, как прямая речь и авторская речь (повествование).

Развитие исходных положений идет по линии определения взаимосвязей коммуникативных регистров с видами речи, через них - с формами речи, а затем и с различными функциональными стилями. Изучение функционирования временных форм по указанному пути усложения структурно-речевых рангов позволило преодолеть тот ригоризм дихотомии Г.Вейнриха: либо беседа, либо повествование, за который, собственно, и критиковалась его концепция (Markus М.,22).

Коммуникативные регистры способны взаимодействовать. Каков характер этого взаимодействия, в чем он проявляется, имеет ли это взаимодействие формальное выражение в языке, возможна ли нейтрализация каких-либо признаков коммуникативных регистров - все это вопросы» ждущие своего решения.

Наконец, временные формы должны быть рассмотрены с точки зрения их функций текстообразования, хотя этот вопрос требует специального детального изучения. В рамках данной работы он рассматривается в самых общих чертах.

Задачи исследования. Для достижения главной цели исследования - изучения функционирования временных глагольных форм в современном немецком языке - намечено решение следующих конкретных задач:

X. определение категориальных значений временных форм глагола, семантического потенциала каждой из них;

2* выявление функций момента речи, релевантных для парадигматического и синтагматического планов анализа значений временных форм;

3. установление структурно-семантических признаков двух главных коммуникативных типов высказывания;

4. изучение признака лица и признака времени в комплексе;

5. установление субординации структурно-речевых рангов, в которой низший ранг образуют коммуникативные регистры, а высший ранг --функциональные стили и жанры языка;

6. предварительное изучение роли временных форм в текстообразовании.

Новизна исследования, таким образом; заключается в теоретическом обосновании факта взаимной связи кате- ( гории лица и категории времени, в их комплексном изучении как ) двух главных структурно-семантических признаков различения коммуникативных регистров.

Новым является также установление иерархии структурно-речевых рангов, позволяющее наблюдать взаимную связь коммуникативных типов высказывания и видов речи, видов речи и форм речи, форм речи и функциональных стилей и жанров языка.

В работе предпринята попытка установить текстообразующие и текстоформирующие функции фора глагола.

Изучение выражения временной перспективы действия при той или иной речевой ситуации не может быть успешным без изучения той основы, которую представляют собой временные формы глагола в с и стеме, т.е. категориальные значения этих форм. Именно они, категориальные значения, есть тот семантический потенциал, который реализуется при функционировании временной формы.

Данный потенциал модифицируется в конкретном высказывании, что зависит от контекста, от типологии текста и т.д. Однако очень часто возможности самой модификации категориального значения бывают предопределены семантическим потенциалом временной формы.

Категориальные значения временных форм глагола немецкого язычка требуют и сегодня, несмотря на давнюю традицию их изучения, пристального внимания, поскольку различие мнений относительно категориального значения отдельных временных форм, например, немецкого презенса, футуральных временных форм, заставляет искать новые критерии, которые помогли бы объективно и недвусмысленно трактовать эти значения.

Но в и з н а р а з д е л а работы, посвященного моделированию категориальных значений временных форм, кроется в выделении новых критериев, способствующих более точному определению категориальных значений времен немецкого языка.

На наш взгляд, такими критериями является соотнес е н-ность действия с моментом речи ^категория актуальности глагольного д е й с т в и я, которая не получила еще должного освещения в научной литературе.

Что касается момента речи, то его функции еще недостаточно полно изучены. Наряду с моментом речи существуют и другие точки отсчета, вторичные по сравнению с моментом речи. Сам момент.речи способен также выступать в качестве вторичной точки отсчета. Изучение и е р а р х и и точек отсчета и ф у н к ц и й м о м е н-т а р е ч и вносит существенные уточнения и поправки в трактовку категориальных значений временных форм немецкого языка, оно позволяет выдвинуть аргументы в пользу темпоральной характеристики футуральных временных форм.

Категория актуальности глагольного действия не имеет в индоевропейских языках формального выражения, - исключение, пожалуй, представляет английский язык, - тем не менее выделить значение актуальности и сопоставить это значение со значением временной недифференцированно-сти необходимо было для достижения объективности, точности и адекватности понимания исследуемых явлений.

Кроме того разработка категории актуальности глагольного действия способствовала установлению целого ряда вариантных, синтагматических значений ирезенса, она способствовала разграничению и противопоставлению двух рядов временных форм в синтагматике, связанных с двумя регистрами языковой коммуникации.

Поскольку коммуникативные регистры способны не только к комбинации, но и к нейтрализации, то появляется возможность дать новое толкование отдельным употреблениям немецкого презенса, отличное от общепринятого (презенс сценический, презенс номинации и т.п.).

Следовательно, научная новизна ряда разделов исследования связана с детальной разработкой категории актуальности/неактуальности глагольного действия и функций момента речи. Сопоставление оппозиций временная дифференцированность/не -дифференцированность, актуальность/неактуальность действия проливает новый,свет на общую картину функционирования времен в немецком языке.

Изучение функционирования времен в немецком языке в связи с двумя коммуникативными регистрами показало, что синтагматические, некатегориальные значения временных фор? можно моделировать, то есть возможно выделение основных функциональных моделей грамматических форм. И тезис и его доказательство представляются новыми в разработке проблемы грамматического времени.

Исследование функций временных форм с позиций коммуникативной направленности высказывания дает возможность вскрыть ряд закономерностей в темпоральной организации высказывания.

Использование в этом плане анализа времен глагола ряда ведущих идей, понятий, принципов учета закономерностей позволяет также наметить пути дальнейшего развития теории грамматического времени.

Разработка вопроса функционирования времен в немецком языке имеет кроме теоретического интереса и чисто практический смысл, поскольку большинство нормативных грамматик, а подчас и теоретических, выделяют в лучшем случае основное (как правило, это наиболее частотное) употребление временной формы и ряд других употреблений какой-либо временной формы.

Общая картина употреблений временных.форм оказывается раздробленной, в большой мере фрагментарной. При обучении же учащихся немецкому языку необходимо дать им ориентир, как правильно употреблять временные формы, исходя из речевой ситуации, опираясь на вид речи, форму речи, другими словами, указать на возможность разграничения в употреблении временных форм в зависимости от сферы языковой коммуникации*

Практическая значимость предпринятого исследования не исчерпывается теоретическим осмыслением проблемы функционирования временных форм в немецком языке и возможностью выхода теории в практику преподавания немецкого языка в школе и в вузе, - не в меньшей степени она заключается в способах решения поставленной задачи, в приемах и методах, с помощью которых делается попытка семасиологического и формального противопоставления двух основных типов речевого высказывания.

Пост р о ение лингвистической модели времени. Диалектическое мышление, возможное на сравнительно высокой ступени развития, приходит к признанию материалистичности мира, оно абстрагирует понятия "материя", "движение", "время",на основе "чувственно воспринимаема форм движения" (Энгельс Ф., 187). Материи внутренне присуще движение, а движение, "его сущность заключается в непосредственном единстве пространства и времени" (Энгельс 195).

Объективное время - категория онтологическая, объективное время познается человеком. Марксистская диалектика выделяет в этом гносеологическом процессе три стадии: чувственное восприятие непрерывной смены событий в окружающем мире; осознание независимого характера процессов и событий, происходящих в реальном пространстве и времени относительно субъекта (человека), осознающего происходящее в объективной действительности; становление и развитие понятия времени как некоторой абстрактной (мыслительной) категории ~ перцептуального времени. Перцептуальное время как понятийная категория привлекает издавна к себе внимание ученых (A.A. Потебня, И.И.Мещанинов, Н.С.Поспелов, А.В.Бон-дарко, В.З.Панфилов, О.Есперсен, Э.Бенвенист и др.).

Перцептуальное время стало предметом специального рассмотрения в работе Р.А.1алейко, которая предприняла попытку моделирования времени как категории мышления. Ею выявлена "неоднород -ность структуры мыслительной категории времени, представляющей собой систему понятий, состоящую из трех компонентов: понятия временной локализации; понятия временных отношений и понятия длительности" (Жалейко P.A., 182).

Реальный мир и человек, познающий окружающий его мир,могут рассматриваться как некоторая "абсолютная антропо-кибернетиче-ская модель, представляющая систему с обратной связьюЧк&ск W.K., 115 )• В, этой системе человек осознает себя как начало ряда координат и использует это представление при отражении ряда понятийных категорий в языке, основными из них являются категории лица, места,времени ("я здесь - теперь").

Говорящий на уровне отражения соотносит все события с объективным моментом своего существования, который в данной языковой ситуации выступает как момент речи.

Момент речи или "#сьориентации" неизменно присутствует в сознании говорящего как необходимое условие восприятия, осознания и отражения в языке осознания человеком времени объективной дейст-» вительности, человек осознает и свое место в этой действительности (Жалейко P.A., 86). Сказанное позволяет сделать вывод об антропоцентрическом принципе построения системы языка вообще (ср. Степанов Ю.С., П, 49-50) и об отражении данного принципа в концептуальном времени в частности.

Онтологическая обусловленность грамматического (лингвистического) времени, момент речи как онтологическая основа точек от-* счета лингвистического времени не должны вести к отождествлению физического и лингвистического^времени (Тураева З.Я., I,30-31; Жеребков В.А., УГ, 17).

Момент речи является главным "эмпирическим эталоном", позволяющим выделить на оси времени сегменты настоящего, прошедшего и будущего. С помощью момента речи определяется отношение действия и ситуации "здесь и теперь" (Жеребков В.А., 71, 19), относительно которой времена действий рассматриваются как одновременные, предшествующие.или следующие за временем момента речи. Постулат о трехмерном, трехетупей%»ом отражении реального времени в языке остается со времен Аристотеля до настоящего времени, по существу, незыблемым, хотя он время от времени и подвергается критическому рассмотрению С Serbat й., 200-212 ). В новейших работах, касающихся грамматической категории времени, мы находим дальнейшую разработку концепции о трехмерности лингвистического времени, о настоящем, прошедшем и будущем, представляющих собой "слепки с отношений событий реальной действительности ^ (Гарбалев А.Н., П, б).

Примером построения лингвистической (максимальной) модели времени может служить попытка Т.И.Дешериевой построить такую модель, используя понятие абсолютного момента речи, относительно которого выделяются зоны прошедшего, настоящего и будущего. В зоне прошедшего кроме того выделяются значения давно прошедшего, одновременное прошедшее, предпрошедшее, послепрошедшее, близкое прошедшее и т.д. Соответствующие значения, только относительно своих точек отсчета,выделяют для зоны настоящего и будущего (Деш ери ева Т.И., 117).

Изучая грамматическую категорию времени, ученые обратили внимание на способность многих языков выражать временную соотнесенность действия относительно первичной точки отсчета, момента речи (абсолютные времена), а также относительно других точек отсчета, выделенных на.основе их соотнесения с моментом речи (относительные времена).

Сегодня указанной констатации недостаточно, чтобы понять механизм связи: речевой акт - средства выражения временных отношений, выбор и употребление какой-либо определенной временной формы. Объяснить эту связь можно путем углубленного и всестороннего изучения семантики временных форм глагола, особенно, если эт0 изучение учитывает неоднородность семантики временных фощ и факторы, определяющие эту неоднородность. Именно такой путь определения семантики временных форм глагола избрал А.Н.Гарба-лев, который полагает, что семантика временных форм глагола способна к расщеплению минимум г на две составляющие - семантику отражательную и семантику интерпретационную.

Последняя процедура оказалась возможной при учете характера соотнесенности времени действия с первичной и - что особенно важно - вторичными точками отсчета. Мнение о важности учета различных точек отсчета высказывались многими учеными и ранее, наиболее актуальными для нашего исследования являются концепции А.В.Бондарко, Г*А*Золотовой, Р.А.Жалейко, А.Н.Гарбалева, Р.Рей-хенбаха, К.Баумгертнера, Д.Вундерлиха, Ю.Диттмана и др.

Момент речи иногда интерпретируется как субъективная ось ориентации, а вторичные точки отсчета как объективные оси ориентации (Жалейко P.A., 86-87), вторичные точки отсчета называются также "аллоцентрическими моментами" (Ковалева Т.Г., 29). В нашей работе они определены как точки отсчета сферы прошедшего, настоящего, будущего. Смысл же выделения вторичных осей временной соотнесенности в том, что говорящий способен перемещать свой "наблюдательный пункт" (время рассмотрения действия) в ту или иную временную плоскость (Золотова Г.А., У, 322). В сфере настоящего момент речи и точка временной ориентации совпадают. От того, с каких позиций ведется рассмотрение времени действия говорящим, время действия интерпретируется различно. Например, претерит и перфект обозначают одно и то же: действие, которое предшествует моменту речи. Относительно самого момента речи можно определить лишь отражательную семантику временной формы. Относительно же вторичных точек отсчета семантика (интерпретационная) претерита и перфекта различна: с помощью пре-терита действие в прошлом рассматривается как одновременное точке отсчета сферы прошедшего, а с помощью перфекта действие интерпретируется как предшествующее и контактное точке отсчета сферы настоящего (см. Гарбалев А.Н., П, 6-10).

Различение первичной и вторичной временной ориентации оказывается важным не только для установления семантического потенциала какой-либо временной формы, но и для установления факта симметрии и равновесия самой лингвистической системы времени.

Многие германские языки, в том числе и немецкий язык, а также романские языки,способны выражать морфологически первичную и вторичную соотнесенность, которая в идеале может выглядеть следующим образом:

П - Н -Б

ПРИ --- НО-ПСН

ПРП ;-ПО--ПСП ПРБ— БО — ПСБ

П - прошедшее, Н - настоящее, Б - будущее, ПРП - предпрошед -шее, ПО - прошедшее одновременное,ПСП - послепрошедшее и так далее).

Разумеется, не каждый язык.может формализовать все указанные в схеме противопоставления. В немецком языке, например, нет грамматических форм времени для ПСП, ПСН, ПСБ. Исследователь временных форм немецкого языка А.Лепфе построил свою концеп -туальную модель системы временных форм и увидел несоответствие левой (предшествование) и правой (следование) сторон модели: "Während die linke Seite, der Ausblick in das Vorher, vollständig ist, weist die rechte Seite, der Ausblick in das Nachher, Lücken auf; die Sprache hat das Modell morphologisch nicht zu Ende entwickelt." (Loepfe A., 74).

Для заполнения пустых клеток модели язык находит средства -эквиваленты, грамматические, лексические, контекстуальные и прочие. Но все эти средства синтагматические, которые необходимо отличать от системных, категориальных значений временных форм.

Неразличение первичной и вторичной временной ориентации ведет к выводу о нелогичности, системы временных форм, об отсутствии в ней симметрии. Пример такого рода анализа значений временных форм мы находим у Р.Тиля, который пытается объединить в трехступеневой системе временных форм три временные сферы —прошедшее, настоящее и будущее (в схеме эти значения представлены по вертикали)^и соотносительное употребление временных форм, то есть выражение предшествования, одновременности и следования относительно момента речи (в схеме эти значения представлены по горизонтали):

Bezogenheit auf die Vergangenheit Bezögeriheit auf die Gegenwart Bezogenheit auf die Zukunft

Vorzeitigkeit Plusquamperfekt Präteritum Perfekt Futurum II

Gleichzeitigkeit Präteritum /Perfekt Präsens Futurum I

Nachzeitigkeit fehlt Futurum I fehlt i . i- Thiel R., 245).

По мнению Р.Тиля, перфект и претерит объединены позиционню, поскольку они способны обозначать действие в прошедшем. Для первой графы следовало бы указать," что речь идет о так называемом дистанцированном перфекте, но это значение синтагматическое, зависимое от контекста. Претерит в сфере настоящего также - явление синтагматического порядка (о чем будет идти речь ниже).

Не учитывается Р.Тилем и иерархия точек отсчета. Поэтому в сфере настоящего футурум I выражает действие, не следующее за моментом речи, как это полагает Р.Тильда одновременное моменту речи и модальное. Например, "Sie werden das mit den Backpflaumen für einen kleinen Scherz in der Früh halten, für einen frühreifen Scherz sozusagen, ist es aber nicht, ist ein völliger Ernst ,3a der Inhalt meines Lebens." HiKant Модальное настоящее футурума I относится к синтагматическим значениям данной временной формы. Исследователь смешивает сис -темные, категориальные значения временных форм и синтагматические, некатегориальные.

Итак, реальное.физическое время находит отражение в сознании человека и в языке. Модели физического времени и лингвистического времени не совпадают, хотя они имеют общее, связующее их звено - момент речи. Условная максимальная модель лингвистического времени только предполагает наличие потенций грамматической категории времени какого-либо конкретного языка при отображении реального, физического времени.

Реальный момент речи интерпретируется в перцептуальном (понятийном) времени как главная, первичная ось ориентации (личная ось ориентации), относительно которой выделяются для каждой временной сферы свои точки отсчета, вторичные точки отсчета. Неразличение первичной и вторичной временной ориентации, иерархии точек отсчета чревато неадекватностью понимания системы значений временных форм глагола в каком-либо языке. Изучению иерархии точек отсчета посвящены работы многих советских и зарубежных ученых (ЕСАдмони, Н.С.Поспелов, А.В.Бондарко, О.И.Москальская, Е'.И.Шендельс; В.А.Жеребков, Р.А.Жалейко, R.Reiehenbach, D.Wunderlich, J^Dittmann). По мнению Ю.Диттманна разработка этого вопроса является одним из важнейших достижений в области темпоральной грамматики ( Dittmann J., 54 )•

Тем не менее исследование вопроса о временной ориентации в языке должно быть продолжено, так как большинство семантических дифференциальных признаков, лежащих в основе противопоставления значений временных форм, как оказалось, связано именно с иерархией точек отсчета. Функции же самого момента речи первичной, главной точки отсчета, до конца не изучены.

Как мы уже упоминали, необходимо учитывать и то обстоятельство, что означаемое.глагольной временной формы имеет сложную семаН' тическую структуру. Она определена способностью человека не только о т р а ж а т ь в сознании отношения реального мира в виде понятий, но и инт е р прет и р о ват ь эти понятия. В этом смысле понятия "настоящее", "прошедшее" и "будущее" представляют собой "идеальные референты" (А.Н.Гарбалев), которые должны еще обрести языковую оболочку, "одежду", в виде языковых семантических функций (Бондарко A.B., УП, 72).

Способы языковой интерпретации, формальная реализация.одних и тех же понятийных категорий различны в различных языках. Справедливо указание А.В.Бондарко о способности разных языков по-разному сегментировать семантическую область темпоральности П (Бондарко A.B., УП, 77). Не только число временных форм неодинаково в разных языках, но и понятия, общие, универсальные для многих индоевропейских языков, по-разному интерпретируются в отдельных языках. Семантический потенциал временных форм представляет собой, таким образом, результат комбинаций компонентов отражательной и интерпретационной семантики. К интерпретационной семантике,по-видимому, следует отнести такие значения, как пер-фектность, временная детерминированность, актуальность глагольного действия и некоторые другие.

Некоторые семантические признаки (семы) могут получить статус дифференциальных семантических признаков, и они релевантны для категориальных значений временных форм, другие семантические признаки не получают в данном языке подобного статуса. Одни семантические признаки могут иметь формальное выражение, а другие не получают такого выражения. Различение временных значений на основе этих признаков остается на семасиологическом уровне.

Как выяснилось, в отношении немецкого языка особо актуально изучение таких семантических признаков, как временная дифферен-цированность и временная детерминированность.

Выражение, признака лица, связь, признака л и ц а и . п р и з н а к а в р е м е н и . Коммуникативно-^ прагматический подход к определению синтаксиче-^ ской категории^ица выделяет два взаимно действующих фактора: экстралингвистический, неязыковой и лингвистический, собственно языковой. На неязыковом уровне различаются коммуниканты, говорящий и его собеседник, а также не коммуниканты, лица, не участвующие в речевом акте, а также предметы реального мира, о которых может идти речь.

На языковом уровне ситуация языковой коммуникации получает отражение с точки зрения распределения ролей между участниками/ не участниками речевого акта. Поэтому категорию лица мы вслед за Г.А.Золотовой определяем как соотношение между субъектом предицируемого в высказывании признака с одним из трех грамматических лиц, участников/не участников акта речевого общения. Эта дефиниция отражает связь неязыковой ситуации с языковым ее отражением, с определенным языковым построением (Золотова Г.А., Ш, 151).

Типичная языковая ситуация эгоцентрична: говорящий исполь« зует свое положение в реальном пространстве и времени в качестве "начала координат", ту же роль он выполняет и в отношении других лиц, участников и не участников акта коммуникации.

Установление начала координат с опорой на говорящего ( я -здесь - теперь - система) при изучении таких грамматических категорий, как время, лицо, модальность и некоторых других, привлекало в свое время внимание К.Бюлера, Ш.Балли ( ВАЫег К., 25-28, 78-90, 95-131; Ва11у сь;,. 341-352), а вслед за ними и других лингвистов - Э.Бенвениста, 0.Есперсена, Г.Вебера, Г.Вейн-риха, Н.С.Поспелова и многих других.

Субъективный характер определения ситуации "я - здесь - теперь" отражает одну из основных черт "устройства языка", о котором уже шла речь -ант р о п о ц е н т р и ч е с к и й п р и н ц и п ус т р о й с т в а я зык а.

Антропоцентрический принцип проявляется не только в субъективном характере выбора говорящим момента речи, в определении говорящим.протяженности момента настоящего (Аскин Я.Ф., 85; Молчанов Ю.Б., 91), он проявляется и в распределении ролей участников/не участников акта коммуникации, которое производится также с позиции говорящего. При этом роль говорящего в процессе коммуникации может переходить от одного участника акта коммуникации к другому. В этом случае происходит переключение центра дейкти-ческой системы, так что говорящий всегда остается в центре ситуации высказывания (Лайонз Д., 292). По всей видимости, термин местоимение" для слов личного дейсисиса (я, ты, мы, вы и т.д.) не совсем точный, он не раскрывает подлинной сущности этих слов, так как они не могут рассматриваться только как заместители имени (существительного). Иногда высказывается мнение, что они вообще не замещают других слов, а являются "единственным: и адекватным средством обозначения говорящего и слушающего как обязательных участников всякой языковой коммуникации" ( Heibig G., Buscha j;, 199);

Следовательно {^признак лица и признак времени взаимосвязаны, связь эта определена онтологически.

Небезынтересно отметить, что и с точки зрения грамматической, точнее - морфологической, признак лица и признак времени проявляют определенные взаимосвязи. Например, морфологическое выражение категории лица имеет два грамматических центра, глагольный и местоименный (Бондарко A.B., Ш, 47). Такая связь характерна для грамматической категории лица и времени многих славянских, романских и германских языков. Личные формы глагола немецкого языка демонстрируют указанную связь весьма ясно. Спрягаемая форма глагола используется как показатель субъекта высказывания. На предикативное использование показателя субъекта указывает также И.И.Мещанинов (Мещанинов И.И., П,с.Т5).

Характеристика категории лица не должна упускать из виду коммуникативный аспект данной грамматической категории, иначе дефиниция категории лица будет неполной и неадекватной.

Статус Г-го лица должен быть подвергнут особенно тщательному анализу: в противовес другим лицам 1-е лицо, лицо говорящего, характеризуется деятельностью общения (Мурыги-на З.М., 8, 16-24).

Занимаясь исследованием категории лица в плане функциональном;, мы обращаемся к дейктическим значениям личных местоимений и некоторым другим, связанным с дейксисом, но оставляем без внимания значение парности/непарности, а также значение предметности, поскольку они нерелевантны для выражения признака лица в том или ином плане речевой коммуникации.

Соотнесенность глагола и слов личного дейксиса с реальным миром имеет различный характер.

Денотативная соотнесенность глагольного действия с реальным действием, состоянием имела своим следствием "денотативный тип" интерпретации глагола как части речи, именно этот тип интерпретации мы находим в традиционной грамматике.

В семантической структуре глагола в скрытом, имплицитном виде заключено темпоральное значение, ".большинство глагольных флексий содержит в себе временную импликацию., этот факт вытекает из органически временной природы состояний и событий", - пишет У.Чейф (Чейф У., 214). Под флексией У.Чейф,понимает какой-либо компонент семантической структуры глагола.

Ученые подметили, что денотативный характер грамматических форм времени способен затушевывать, скрывать "истинный сигнификат этих форм, их инвариантное значение" (Жеребков В.А., УХ, 68-69).

Местоимения как часть речи интерпретируются в традиционной грамматике - грамматически, с позиций чисто функциональных (Сова 1.3., 200-201). В частности, личные местоимения, не имеют материальной референтной соотнесенности с реальным миром, они не формируют конкретного предметного значения, и лишь в обобщенном виде выражают отношения, в которые вступают участники речевого акта. Иногда знаки личного дейксиса называют "пустыми знаками" (Уфимцева A.A., 175).

Следовательно, личные местоимения относятся к разряду таких грамматических сущностей, которым свойственна большая по сравнению с другими грамматическими сущностями степень абстракции. Суть того, что "я", "ты", "он" лишь позиции, своего рода роли (НоИезтЬх^ег ) человек познал не сразу, о чем говорят факты, наблюдаемые при изучении развития речи у детей ( ВШИег К«, ЮЗ, 131 ).

Учитывая большую степень абстракции языковых знаков личного дейксиса (личных местоимений), нельзя все же упускать из виду того, что референтная соотнесенность этих знаков с реальным миром возможна, но она ситуативно о бус лов л е -н а. Имеется в виду речевая ситуация. Сказанное следует понимать так: всякий акт речи реализует потенции людей, носителей языка выступать в роли говорящего (I л.), в роли его партнера, слушающего (2 л.), либо не выступать ни в той, ни в другой роли

3 л.).

Знаки личного д^ссиса соотнесены с референтами не прямо, а / опосредованно через конкретные речевые.акты, выявляя корреляцию участник/не участник акта коммуникации. По нашему мнению, денотатом выступает та часть акта коммуникации, которая "распределяет" роли между участниками. В схеме эти связи могут быть изо-браженыс ле^^щмобраз^ом: ( Денотат

У .

Знак личного.^ Сигни-дексиса фикат

Категории акта коммуникации В схеме представлены основные категории акта коммуникации категории предикативности: категория персональности, категория темпоральности и категория модальности, которые могут быть расшифрованы как три денотата, дающие соответственно представление о соотнесенности лиц и предметов с субъектом речи, представление о времени действия, содержащегося в высказывании, относительно момента речи и представления о достоверности высказывания с точки зрения говорящего.

Следовательно, южно сделать заключение: поскольку знак личного дейксиса связан своим значением и с сигнификатом - понятием участия/неучастия в акте коммуникации - и с денотатом - представлением о соотнесенности лиц и предметов с субъектом речи в реальной акте коммуникации, то правомерно заключение о сигнификативно-денотативном характере значения знаков личного дейксиса.

Экспонентом денотата является бесконечное множество лиц и предметов реальной действительности, которые могут быть охарактеризованы и идентифицированы только исходя из конкретной ситуации речевого акта.

Рассмотрим, например, знаки "я", "ты", "он":

Знак личного дейксиса Сигнификат Денотат я" понятие "Го- потенциальный ворящий" говорящий (субъект речи) ты" понятие" Слу- потенциальный шающий" слушающий он" понятие "Не потенциальный участник ак- не говорящий та коммуника- и не слушаю*»' ции" щий. г

Сигнификат выступает в виде понятия об аранжировке участников/не участников акта коммуникации. Денотат, как мы убедились, носит потенциальный характер. Потенциальный характер денотата знаков личного дейксиса не препятствует представлению о связях и ролях лиц и предметов в каждом конкретном акте речевого высказывания, эти роли выявляются и обозначаются с помощью категории личного дейксиса. Конкретизация денотата осуществляется через конкретизацию самого речевого акта. Реальный говорящий обозначается при этом дейксисом "я", реальный адресат - дейксисом "ты" (или "вы") и так далее (Веденькова М,С.,*ХГ, 32-36). "Тот факт, что местоимения я и ты соотносятся каждый раз с различными реальными лицами, является в лингвистическом отношении не более противоречивым, чем то обстоятельство, что сегодня соотносится с различными явлениями действительности", - пишет А.Мартине (Мартине А., Г, 499).

Принимая во внимание не только сигнификативное, но и де тативное значение знаков личного дейксиса, можно говорить о' ситуативно-денотативном характере, хотя денотативность раскрывается не прямо, а опосредованно, через конкретный акт речевой коммуникации как одна из сторон сложного денотата, каковым предстает перед исследователем всякий реальный акт коммуникации. По мнению А.П.Генераловой, личные местоимения способны выражать наряду с глаголами "денотативную направленность" (Генералова А.П.,

Высший уровень абстрагирования категории слов личного дейксиса определен непредметным характером.номинации, который отмечают исследователи данной категории в различных индоевропейских языках. Обязательная зависимость от речевой ситуации позволяет выделить такие признаки категории личного дейксиса, как ситуа-тивность, отнесенность к субъекту речи, эфемерность актуально

253). J го значения (Кацнельсон С.Д., X, 5-6). Особая связь Г л. и 2 л. постоянно подчеркивается исследователями категории лица. Так, Д.Лайонз полагает, что первичной следует считать корреляцию Г л. - 2 л. ( + ego, - ego ), а вторичной является корреляция а л. - 3 л.

Представляется, что ось Г л. - 2 л. должна быть вся целиком противопоставлена 3 л., как противопоставление коммуникативных лиц некоммуникативным. 3 лицо вообще доволзно часто характеризуется негативно с точки зрения участия в речи (Белич А., Ш,15Г, Лайонз Д., 294).Кроме того, 3 л. способно соотноситься и с неодушевленными предметами* оно выходит, таким образом, за пределы оппозитивных отношений, в которых находятся I л. и 2 л. (Бон-дарко A.B., IX, 19). Г.Вейнрих характеризует 3 л. как некую "остаточную" категорию ("Restkategorie" - Weinrich. Hi, II, 154).

Обращаясь к изучению коммуникативных регистров, в которых одним из основных признаков различения их выступает признак лица, необходимо помнить об указанных коммуникативно-семантических особенностях грамматической категории лица. йак и всякий языковой знак, личные местоимения связаны, с одной стороны,с объектом обозначения ( O-Objekt ), а, с другой стороны, с носителями языка, "производителями" языковых знаков (M-Mensch.) (Klaus G.,15). Знаки личного дейксиса распределяются между позициями 0 и М несимметрично. Так, дейксис "я" может быть соотнесен только с позиций М, а с позицией 0 возможно соотнесение всех трех лиц "я", "ты", "он". Это обстоятельство позволяет дифференцировать коммуникативные регистры по линии выявления признака лица в связи с п о з и ц и я м и 0 и М.

Наши наблюдения в отношении потенций слов личного дейксиса совпадают в некоторой степени с наблюдениями исследователей, изучающих личные местоимения с позиций лингвистики текста. Имеются в виду потенции личных местоимений при выявлении иерархии зависимостей коммуникативных уровней текста: уровень автора и адресата, уровень персонажей (Ср.Scherner M., I, 300; П, ЮЗ). В нашем исследовании мы опираемся на иерархию структурно-речевых рангов, как бы предшествующих цельному тексту - дискурсу. Однако, несомненно, что слова личного дейксиса обладают и текс-тообразующей функцией.

Ось Г л. - 2 л, приобретает особое значение, так как именно она выявляет синхронизацию личных осей ориентации говорящего и слушающего. Она может иметь явный или скрытый характер, но она всегда прямо.связана с временной ориентацией в любом языковом высказывании. Вот почему в документальном повествовании или в художественном формы времени могут быть и формами настоящего, но по отношению к оси 1л» - 3 л. и ее временной платформе они "передают идею прошедшего, так как все описанное в произведении воспринимается как имевшее место" (Тураева З.Я., I, 50). Различие будет заключаться лишь в том, что в документальном повествовании временные формы выступают в естественной семиотической системе, а в авторском повествовании они выступают во "вторичной моделирующей системе" (Тураева 3.^., I, Л5).

Первичным звеном, главным и определяющим остается при временной ориентации высказывания личная ось временной ориентации говорящего.

Итак, под воздействием антропоцентрического принципа в языке выработаны системы координат в отношении выражения признака лица и признака времени, эти системы опираются на ситуацию "здесь и теперь" ( hic et nunc ), - и каждый носитель языка легко ориентируется в ней в.отношении себя и своих партнеров в любой языковой ситуации (ср. Bflhler К., ЮЗ ).

Исследуя соотнесенность времени глагольного действия и слов личного дейксиса с реальным миром, мы приходим к выводу о том, что грамматическую категорию времени можно интерпретировать как денотативную, а категорию лица как сигнификативно-денотативную.

И с точки зрения онтологической и с точки зрения коммуникативно-функциональной категории темпоральности и переональности оказываются тесно связанными в языке. Изучение их свойств должно поэтому проходить с обязательным учетом этой взаимосвязи, в комплексе».

Методы Нсследования:

Методологические и методические основы исследования функций временных форм глагола. В советском языкознании главным или всеобщим методом, основой всех методов исследования, является'диалектический материализм. Частные методы исследований, обобщение данных эксперимента, покоятся на этом всеобщем методе, определяющем единственно научный подход к явлениям языка и речи.

Диалектический материализм признает существование реального мира, материи, которая.есть "объективная реальность, данная нам в ощущении" (Ленин В.И., ПСС, т.18, 149). Признавая материальность мира, марксисты выдвигают также тезис об объективной реальности времени и пространства, которые являются основными, формами всякого.бытия (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 49; Ленин В.И., ПСС, т.Г8, 181).

Решение вопроса о пространстве и времени, как известно, связан, в философии с решением основного вопроса гносеологии: существует ли мир реально, вне зависимости от нашего сознания "или тела суть комплекса наших ощущений". Именно ощущение человеком времени и пространства дали ему биологическую возможность "цег* лесообразной ориентировки в реальном мире, "человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения не давали ему объективнее-правильного представления о ней" ( Ленин В .И., ПСС, т.18, 185).

Важной методологической основой лингвистических исследований проблемы времени является ленинская теория познания. Эта теория учит, что познание природы человеком есть ее отражение, но процесс этот чрезвычайно сложен. Он состоит из трех ступеней ("членов"): природа, познание человека, форма отражения природы в познании человека. При этом отражение не является ни непосредственным, ни цельным, это процесс формирования ряда абстракций, понятий, законов, "человек не может охватить = отразить = отобразить природы всей полностью, ее "непосредственной цельности", он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т.д. и т.п." (Ленин В.И., ПСС, т.29, 163-164).

Особое значение для настоящего исследования представляют те положения марксистской философии, которые способствуют осмыслению лингвистического времени как результата отражения в языке мыслительного (перцептуального) времени и не позволяют отождествлять время объективное(онтологическое) и перцептуальное (гносеологическое). Лингвистическое время, рассматриваемое с этих позиций, предстает как система языковых средств, способных предоставить перцептуальному времени различные языковые оболочки.

Одним из требования марксистской диалектики является требование рассматривать любое явление действительности в его всесторонних связях и взаимоотношениях с другими явлениями действительности.

Следуя указанному принципу, мы стремимся к всестороннему рассмотрению связей и отношений в значениях временных фор« немецкого языка в двух ракурсах: I) в языке и 2) в речи, точнее в тексте, являющемся продуктом высказывания, чтобы вскрыть зависимость значений от элементов контекста, от вида речи и формы речи, использующихся в различных функциональных стилях и жанрах.

Поскольку коммуникативные функции знаковой системы определены и обусловлены внутриязыково, через значение элементов системы ( semantische Bedingtheit ) и через разнообразные структурные отношения между элементами системы С strukturelle Bedingtheit - Schmidt W,, III, 149 ), то предпосла-ние парадигматического анализа синтагматическому - шаг, методологически оправданный. Такая последовательность в анализе значений временных форм позволит уделить внимание моделированию категориальных значений и синтагматических значений временных форм, выявить корреляции значений временных форм, формально выраженных и не выраженных в немецком языке, особо рассмотреть функции момента речи как критерия разграничений значений временных форм»

Категориальные, парадигматические значения устанавливаются в системе языка, а синтагматические - в речи. Несмотря на аксиоматическую ясность данного постулата, до недавнего времени категориальные значения не получали в грамматических исследованиях строгого отграничения и противопоставления синтагматическим, а контексту приписывалась иногда чуть ли не главная роль в выражении того или иного темпорального значения глагольной формой.

Так, например, В.Флемиг при определении значений временных форм немецкого языка исходит из контекста. Указывая на полифункциональность каждой формы, выводит основные значения их не из системы оппозиций временных форм, а из контекста, который оказывается решающим фактором: поскольку презенс способен обозначать действия в прошедшем, настоящем и будущем, то основное значение презенса - временная универсальность (Universaltempus, allgemeine Zeit ). Презенс способен обозначать действие в настоящем вследствие своей основной функции ( allgemein und daher auch gegenwärtig gültig - Flämig W#, II, 2);

Преувеличение роли контекста при выражении временных значений финитной формой глагола, роли лингвистических и экстралингвистических факторов, ведет к отрицанию с и с тем ы временных значений у временных форм немецкого языка. Л.Вейсгербер, -подход его к выражению временных значений носит ономасиологический характер, т.е. он идет от значения к форме, - перечисляет множество форм и конструкций, призванных параллельно выражать те или иные темпоральные значения,и приходит к выводу, что невозможно приписать какой-либо форме какое-либо определенное содержание ( Weisgerber Li, III, 326).

Семантико-функциональный подход, используемый учеными в ряде последних работ, посвященных грамматической категории времени в немецком языке, не обнаруживает единства взглядов на природу и количество времен. Так, в работе А.Штейбе указывается девять, а не шесть времен. Среди них мы находим актуальное настоящее, прошедшее, будущее, результативное настоящее, результативное прошедшее, отдаленное прошедшее, результативное будущее и два генерализирующих времени - простое и результативное. С точки зрения формального выражения указанных семантических сущностей оказывается, что немецкий презенс выступает с семантикой актуального настоящего, генерализирующего времени и будущего (наряду с футурумом I). Префект выступает с семантикой прошедшего (наряду с претеритом), результативного настоящего и результативного генерализирующего. При таком противопоставлении: с одной стороны, определяется семантическая структура, а с другой стороны, автор указывает соответствующие каждой семантической структуре реализации, Возникает поэтому необходимость указывать иногда не на одну, а на несколько реализаций. Для результативного будущего, например, указываются такие формы реализации, как футурр! II, перфект и претерит (Steube А., 21-22).

Более строго, на наш взгляд, подходят к определению парадигматики временных форм немецкого языка авторы коллективного труда "Основы немецкой грамматики", использующие для этой цели оппозиции временных форм по временному, аспектуальному и модальному признаку. Однако авторы не учитывают иерархии точек отсчета и относят перфект к формам настоящего, а не прошедшего времени. Главная оппозиция для перфекта проходит по линии выражения признака "завершенность" действия. Для форм будущего (футурума I и футурума ГГ) главным отличительным признаком выступает модальный признак "ожидания". Логично было бы противопоставить этому признаку, другой, относящийся к области прошедшего: "воспоминание".

Игнорирование иерархии точек отсчета, как мы видим, ведет к выделению семантических признаков, неоднородных по своей природе (Heidolph К,Б«, Plämig W., Mötsch W., 508-512),

Моделирование системных, категориальных значений временных форм глагола возможно при учете ряда (или пучка) дифференциальных семантических признаков, характеризующих семантическую структуру каждой из временных форм в системе оппозиций, устанавливаем мых в отношении точек отсчета. Структурные методы лингвистического анализа, их развитие и совершенствование позволяют сегодня наметить пути решения данной проблемы.

Понятно, что говорить о системе значений невозможно, не признавая системного и структурного характера языка. Большинство лингвистов сходятся во мнении относительно реальности и онтологической сущности языковой системы. "Система языка объективна, она существует до лингвиста и независимо от него", - пишет

A.А.Леонтьев (Леонтьев А.А., 37). Системный подход к изучению языковых явлений обусловлен, таким образом, системными качествами самого объекта ( Общее языкознание. Внутренняя структура языка, 18•; Косериу Э., I, 156; Реформатский А.А., 113,116). Системность языка и языковых явлений, которые выявляются и проверяются учеными путем гипотез и лингвистических экспериментов, не оспариваются в настоящее время в языкознании ( Skalicka V., II, 139).

Системные отношения подразумевают противопоставления элементов, оппозиции элементов. Противопоставления, ряды противопоставлений были обнаружены в лексике, в морфологии, в синтаксисе, и это убеждало исследователей в том, что противопоставления - свойство языковой системы (Ярцева В.Н., I, 16). По вопросу о бинарных отношениях, об оппозициях,и.их характере имеется весьма обширная литература (Трубецкой H.C.,Ogden C.Kv,Trnka M, Исаченко А.В., Реформатский А.А., Бархударов А.С. и др.).

Изучение противопоставлений и.их проявлений было сначала связано с фонологией (Трубецкой Н.С., Основы фонологии), а затем, как известно, перенесено на другие области языкознания, прежде всего в морфологию, где метод оппозиционного анализа успешно применялся при изучении падежей и категорий глагола ( Jakobson R#f 1} Jakobson Щ, II; Исаченко А.В., I; Бондарко А.В., II и др.).

Большой вклад в развитие метода оппозиционного анализа внесли советские ученые: А.,И.Смирницкий, В.Г.Адмони, В.В.Иванов,

B.Н.Топоров, З.М.Волоцкая, Т.Н.Молошная, Е.Й.Шендельс, А.В.Бондарко, О.И.Москальская, И.Б.Хлебникова и другие.

Соотнесенность и противопоставленность языковых единиц на основе общего для них категориального признака (Смирницкий А.И., I, 30),сведение соотнесенности в парадигматике к оппозициям (Адмони В.Г., Г2)?вело к моделированию категориальных значений. Парадигматическое моделирование позволяет моделировать системные отношения языка (Ревзин И.И., 16), позволяет познать отношения между явлениями в самом языке (Скаличка В., I, 25).

С другой стороны, оппозиционный анализ позволяет разложить значение, в том числе и грамматическое значение, на компоненты, семы, мельчайшие.далее неделимые для данной процедуры единицы плана содержания.

Одним из первых предложил выделить такие компоненты В.Скаличка ( Skalicka V.,I ). Анализ по семам быстро завоевал признание у лингвистов, поскольку этот метод помогает формально и объективно определить содержание грамматических форм, как и всякой языковой единицы. Выработка формальных средств определения значения (семантики) языковых единиц любого уровня становится сегодня одним из главных требований, предъявляемых к лингвистическим исследованиям, ибо ". там, где нет средств формализации, открывается простор для всяких субъективных построений. Только в наличии четких формальных правил установления тождества смысла - гарантия от субъективизма" (Ревзин И.И., 150).

Компонентный анализ дает, по мнению В.Хааса, сокращенную структуру анализа, представляет анализ в наиболеее компактном виде ( Haas W.f 263-269 ). Такой анализ способствует модели« рованию на всех уровнях анализа языка. Эффективность применения данного метода при анализе всех сторон языка и возможность сочетания его с другими современными теориями и методами лингвистического анализа (теория поля, теория валентности, теория частей речи и др.) подтверждают материалы научной конференции "Проблемы компонентного анализа", проведенной в Москве в 1973 году. Таким образом, анализ категориальных значений временных форм с необходимостью предполагает применение метода моделирования значений на основе выделения семантических компонентов, сем или дифференциально-семантических признаков. Именно этим методом мы будем пользоваться при установлении категориальных значений временных форм немецкого языка в системе»

Моделирование категориальных значений временных форм. "При характерной для настоящего времени обращенности интересов многих лингвистов к речи (речевому акту и тексту) и в связи с этим к речевым аспектам семантики, на наш взгляд, не только не утрачивается, но и становится особенно очевидной актуальность проблематики языковой системы и значения в системе языка", - пишет А.В.Бондарко (Бондарко A.B., 71, 43). Слова эти цитируются нами с тем, чтобы еще раз подчеркнуть актуальность разработки моделирования категориальных значений временных форм немецкого языка.

Подобная разработка необходима в связи с полифункциональностью временных форм, которые употребляются в контексте зачастую параллельно с другими временными формами, синонимично им, так что возникает сомнение относительно существования собственной системы (микросистемы) времен.

С другой стороны, мы считаем возможным и необходимым внести некоторые коррективы в имеющиеся разработки проблемы грамматического времени. Прежде всего это касается определения категориальных значений временных форм немецкого языка.

В этой области исследования советская германистика имеет известный опыт. Так, в Г964 г. Е.И.Шендельс предприняла попытку определения категориальных значений временных форм на основе компонентного анализа. Ею были установлены денотативные и кон-нотативные значения временных форм (Шендельс Е.И., II). Прете-рит и перфект, однако., в этой концепции рассматриваются в качестве системных синонимов, с чем мы не можем согласиться (см. разделы 1.5, Г.б).

В отличие от Е.И.Шендельс, О.Й.Москальская выделяет для всех временных форм набор семантических признаков, относитель« но которых отдельные временные формы (в общей матрице) либо проявляют, либо не проявляют данный признак. Здесь семы (признаки) выступают уже в качестве дифференциальных семантических признаков.

Основное значение временных форм легко выводимо из набора отмеченных, следовательно, свойственных данной временной форме семантических признаков ( МовкаХвкааа 0., 119);

Универсальную.темпоральную парадигму немецкого языка стремится создать В, А.1еребков, он строит свою гипотетическую систему времен немецкого языка, определяя темпоральные характерие-тики как векторные и реляционные, началом координат служит момент речи. Векторный принцип интерпретации грамматического времени вообще становится главным принципом в грамматических теориях времени, он в наибольшей мере способствует отражению в языке той объективной последовательности событий, во времени, которую являет нам реальный мир. По замечанию В.И.Банару, "уже векторы индикатива указывают на направление природной обусловленности временного значения глагольной формы" (Банару В.И., II, 57).

РядсДОс векторными величинами ( -V , оУ , +У) В.А.Жеребков использует позиционные величины времени ( -Р , оР и +Р ).

Применяя контекстно-уровневый анализ, автор устанавливает значения временных форм поочередно в пяти конструктах. Первые с. С ( Р I р и ' X три конструкта основаны на ситуации hic et nunc, четвертый конструкт имеет своей основой ситуацию повествования, описания ("сюжет"), пятый конструкт - ситуацию косвенной репродукции предыдущих ситуаций, это несобственно-прямая речь. В каждом конструкте выделяются основные и второстепенные значения временных форм.

В каждом конструкте устанавливаются инвариантные семантические признаки для исследуемых временных форм, благодаря которым В.А.Жеребков определяет уровневые темпоральные парадигмы. На основе уровневых инвариантов определяется затем универсальный темпоральный инвариант значения каждой временной формы.

Исследователь идет от минимального контекста, "закрытого темпорального конструкта", к открытому темпоральному конструкту. Объем и характер дистрибуции менялся, но это обстоятельство не поколебало основного, инвариантного содержания временных форм, четко проявившегося в минимальном контексте.

Дальнейшее изучение системы времен в немецком языке приводит В.А.Жеребкова к идее выделения функциональных инвариантов и вариантов.

Каждая временная форма выражает, по мнению В.А.1еребкова, в самом общем виде тип основной предикативной перспективы ( Eredi-kative Grundperspektive ), а некоторые временные формы/ плюсквамперфект» перфект и футурум П могут, кроме того, содержать значение "включение ретроспективы" ( Zerebkov V.A., I, 197).

Поскольку подобное противопоставление функциональных инвариантов есть чистая абстракция, то привести конкретные примеры автору не представляется возможным, и он обращается к функциональным вариантам /функтивам/ каждой временной формы. Количество функтивов у временных форм различно, например, у футурума их пять: футурум в значении будущего, модальное значение, императивное, историческое и всевременное значение (там же, с.139).

В концепциях Й.Б.Хлебниковой, З.Я.Тураевой при построении структурных моделей видо-временной микросистемы английского языка также используется идея о векторной направленности времени действия. Началом координат служит момент речи, относительно которого определяются другие оси временной ориентации и семантические признаки, релевантные для определения семантического потенциала какой-либо формы (Хлебникова И.Б., I; Тураева З.Я., Г, Г92-2Г0).

Таким образом, рассмотрение категориальных значений временных форм в большинстве известных нам концепций идет в опоре на главный критерий различения значений временных форм - момент речи. Относительно момента речи могут быть выделены, и исследователи выделяют такие семантические признаки, как одновременность, предшествование, следование, инклюзивность, эксклюзивность, дистанцирован ноет ь, контактная ретроспективность и т.д.

В немецком языке относительно момента речи выделяют формы настоящего, прошедшего и будущего времени, поскольку эти формы выражают предшествование, одновременность и следование относительно момента речи. По признаку дистанцированное т и действия относительно момента речи, - а этот признак релевантен для временных форм немецкого языка, - высказываются различные точки зрения. Например, О.И.Москальская усматривает выражение значения дистанцированности лишь у форм прете-рита и плюсквамперфекта, а В.А.Жеребков отмечает значение дистанцированности как у форм прошедшего времени: претерита, плюсквамперфекта ( exklusive Rückschau ), так и у форм будущего времени: футурума I и футурума П ( exklusive Vorschau).

В отношении семантического признака актуальноети предшествующего действия /или пер-фектности/ также нет единства мнений. Этот признай либо учитывается, либо не учитывается, иногда о нем говорят только в отношении одной временной формы - перфекта, чтобы подчеркнуть его отличие от других временных форм прошедшего времени (loskal-skaja О., 120; Bartsch W#, 107).

Важно подчеркнуть, что выделяемые учеными семантические признаки учитываются ими в различных сочетаниях и комбинациях, подчас без учета того, можно ли их все, или некоторую их часть,считать дифференциальными семантическими призна— ками . В результате - разноглёсия относительно категориальных значений отдельных временных форм глагола.

Наибольшие трудности отмечаются при моделировании категориальных значений футуральных временных форм, которым приписываются не только темпоральные, но и темпорально-модальные ( Flömig W», II, 6-7; Jung W., 231 ), а в некоторых концепциях - по преимуществу модальные значения ( Gelhaus H;.f III, 8485; Baxmgärtner К*, Wunderlich D#, 38)„

Немало разногласий возникает по поводу определения категориального значения презенса, считать ли в качестве категориального значения презенса актуальное настоящее или значение неактуального настоящего. Обращение к минимальному контексту не облегчает решения поставленной задачи. Ср.

Sie singt (in diesem Äugenblick), Sie singt (überhaupt, schön usw»)# По нашему мнению, решение данного вопроса, как и ряда других вопросов моделирования категориальных значений временных форм немецкого языка, следует проводить в связи с изучением функциймомента речи.

Момент речи (в языковом понимании термина) есть лингвистическая идеализация. Изучения свойств момента речи сталкивает исследователя с другими лингвистическими идеализациями, такими, как "ось времени", "точка отсчета", "сегмент оси времени" и др.

Благодаря моменту речи на оси времени можно выделить сегмент настоящего. В соответствии с таким выделением возможна корреляция действия по признаку одновременность/разновременность действия (относительно момента речи). Поскольку момент речи способен соотнести действие не только с сегментом настоящего, но и со всей временной осью, то важно обратить внимание на корреляцию действий по признаку временная дифференцированность/недиф-ференцированность действия.

До настоящего времени, насколько нам известно, не было сделано сколько-нибудь серьезных попыток дать цельное и непротиворечивое описание закономерностей в системе глагольных временных форм в немецком языке в связи с выражением указанных корреляций.

Выявить эти корреляции, объяснить их языковое выражение -одна из задач нашего исследования.

Локализация, детерминация действия с помощью момента речи позволяет говорить об актуальности действия. Понятие актуальности глагольного действия может быть связано с аспектуаявными и темпоральными корреляциями действия, но даже в том случае, когда актуальность действия определяется грамматистами как темпоральная характеристика действия, мнения ученых расходятся. Это обстоятельство и объясняет введение в главу о категориальных значениях временных форм специального раздела "Актуальность глагольного действия", где мы излагаем свое понимание категории актуальности.

Изучение функций момента речи должно, по нашему мнению, дать однозначный ответ на вопрос, какое значение следует считать категориальным значением презенса» оно позволит построить непротиворечивую систему времен немецкого языка и выдвинуть новые аргументы в пользу темпорального значения фу-турума I и футурума П.

Нам представляется также возможным выдвинуть тезис о "совмещении" у момента речи двух функций, функций первичной и вторичной временной ориентации. Тезис этот принципиально важен при определении категориального значения перфекта.

Более подробный анализ функций момента речи будет дан в соответствующих разделах работы.

Значение и контекст. Прежде, чем рассматривать моделирование синтагматических значений временных форм, то есть контекстно обусловленных, необходимо остановиться, хотя бы кратко, на вопросе соотношения значения и контекста. От того, какую позицию занимает в решении данного вопроса исследователь, зависит решение вопроса о моделях в синтагматике.

Ученые сходятся во мнении, что темпоральный текст создается не только глагольными временными формами, в большой степени его формированию служат такие его элементы, как наречия и прилагательные с временным значением, словосочетания с предлогами, союзы и сложноподчиненные предложения, инфинитивные обороты и сочетания с модальными глаголами ( sollen , wollen ) и т.д. Сами же глаголы способны содержать в лексеме такие семантические компоненты, которые могут указывать на проспективность ( beabsichtigen, hoffen, damit rechnen ), ретроспективность ( sich erinnern, anklagen, bereuen ) и контемпоральность, то есть одновременность действий (, ertragen, lieben, helfen ) (Харитонова И.Я., 60-67). И.Я.Харитонова полагает, что и прилагательные в составе именного сказуемого.также способны выражать временные отношения, подобные указанным. Сравним, к примеру, выражение: проспективности с помощью лексемы глагола (а) и с помощью лексемы прилагательного (б): а) Sie hatte Gustav versprochen, noch eine Zeit mit -ihm allein zu bleiben, L.Feuchtwanger б) Frieda Brenten hinwiederum war gewillt, den Haushalt nach ihrem Gutdünken zu führen, W,Bredel

В некоторых исследованиях вопрос, "как именно значения глаголов взаимодействуют со значениями категорий вида и времени", освещается с позиций нежестких семантических классификаций предикатов, поддающихся логическому и понятийному исчислению. В качестве классификационных рубрик избраны такие понятия, как действие, состояние, свойство ('Семантические типы предикатов43),

Лексемы глаголов, таким образом, рассматриваются с точки зрения их темпоральной валентности, а это, в свою очередь, ведет к изучению связей глагола-предиката и темпоральных обстоятельств контекста. Подобное изучение приводит исследователей к выводу о том, что взаимодействие лексемы глагола-предиката и темпоральных обстоятельств позволяет выразить не только значения предшествования, одновременности и следования, но и значения краткости, длительности, прерывности действия, значения ограничения действия его началом, его концом или ограничения действия и началом и концом его (Селянина B.I., 7-15).

Следовательно, лексема глагола и временная форма его постоянно взаимодействуют с языковым окружением, испытывают "давление контекста". Явление это давно было подмечено и изучалось исследователями различных языков.

Часто контексту приписывается роль выявления или нейтрализации категориального значения какой-либо грамматической формы. Минимальный контекст не во всех случаях способствует проявлению категориального значения, нужен благоприятный контекст. Благоприятный контекст необходим, например, для обнаружения настоящего дифференцированного или для обнаружения темпорального значения у формы футурума П.

По мнению Е.И .Шендельс, под влиянием контекста может быть усилена какая-либо сема, компонент значения, а другая сема может быть нейтрализована. Значения временных форм получают таким образом различные модификации, темпоральные, модальные, аспек-туальные. Актуализация и нейтрализация признаков, сем, семантических компонентов значений временных форм не раз уже были предметом исследования германистов (Шендельс Е.И., П, Ш, 17;

Гулыга Е.В», Шендельс Е.И.).

Ученые обратили внимание и на тот факт, что экстралингвистические факторы играют также немаловажную роль при определении подлинного смысла высказывания. Как справедливо указывает А.В.Бондарко, источниками речевого смысла могут быть и план содержания текста и контекстуальная информация, а также ситуативная информация, заключенная в более широком тексте, и энциклопедическая информация. В самом контексте может также содержаться словесное описание речевой ситуации, в которой происходит зафиксированное в тексте высказывание (Бондарко A.B., УП, 95, 97, IT4-II7).

Перечисленные факторы, лингвистические и экстралингвистические, влияют на значение временной формы в контексте. Они принимаются во внимание учеными и изучаются обычно с позиции получателя информации. Такой подход можно выразить формулой "контекст"—у значение".

Однако представляется, что контекст и значение формы находятся ьобоюдной связи. Нельзя понимать влияние контекста как нечто первоочередное, что временная форма вне контекста обладает темпоральной неопределенностью ( Temporale Unbestimmtheit - Flämig W#,II,8).Например, элементы контекста " morgen " или 11 gestern " переключают действие, выраженное презен-сом, в сферу будущего или сферу прошедшего, но наречие " morgen " не воздействует в этом смысле на формы претерита, а " gestern" - на формы футурума Г. Мы полностью согласны с мнением Э.М. Медник овой, что "контекст не показывает, а предопределяет значение, которое в нем реализуется, он обусловливает тот факт, что в каждом случае выступает именно данное значение" (Медникова Э.М., 46).

В конкретном контексте имеет место конкретное употребление какой-либо формы с определенным значением. Этим правилом и руководствуется "отправитель" информации, а лингвист, исследующий значения какой-либо формы, должен подойти к значению не только с точки зрения."получателя", но и с точки зрения "отправителя" информации. Такой подход предлагает В.А.Жеребков. Он полагает, что "получатель" определяет грамматическое значение формы из контекста: контекст^ -> значение£ контекст^--* значение^

Отправитель информации, наоборот, использует значения, связывая их с определенным типом контекста, так что схема взаимосвязи контекста будет прямо противположной первой: значение j -:—* контекс^ значение«* —--» контекст?

Отсюда вывод: всякая форма в том или ином значении "требует для себя определенного контекста" (Жеребков В.А., УП, 112113).

Любопытно отметить, что поиски лексикологами путей, "как от знака переходить к речи" (Уфимцева A.A., 79-80);ведут к аналогичным выводам. Между виртуальным словесным знаком (слово-комплекс, слово-лексема) и его реализацией в речи выделяется еще один элемент структурной организации лексики: лексико-семан-тический вариант (JK3B). "Между словом-лексемой, лексико-семанти-ческим вариантом и словоупотреблением существуют те же отношения, что и между другими абстрактными и конкретными единицами языка - отношения системной репрезентации и манифестации абстрактной для уровня реализации единицы (слово-лексема), вторичной деривационной вариантности (лексико-семантические варианты) и функциональной реализации (употребление слова в том или ином о лексико-семантическом варианте в речи) (Уфимцева A.A., 81).

Сравним соотношение уровней структурной и семантической организации лексики и грамматики и представим это соотношение в следующей схеме:

I уровень П уровень Ш уровень

ЛГексика Слово-лексема Лексико-се- Словоупотребмантический ление вариант)

Грамматика Слово-граммема Набор грамматических и лексико-грамматических моделей Употребление грамматической формы

Соотношение уровней структурной и семантической организации как в области лексики, так и в области грамматики, свидетельствует о неразрывной цепи язык-речь, о важном механизме, создающем и поддерживающем это неразрывное структурно-семантическое единство. Отказ от одного из звеньев цепи нарушает ее целостность, ибо первое звено - начало цепи, база, первооснова, второе звено представляет собой сумму возможных вариантов системной семантической значимости (в области лексики или в области грамматики), и только через это второе звено может быть связано, соединено с третьим звеном, то есть с какой-либо конкретной реализацией данной системной семантической значимости.

Итак, понятие говорящий (отправитель информации) и слушающий (получатель информации) используются лингвистами при изучении нопроса, в какой зависимости находятся значение и контекст, каков механизм перехода от языка к речи, какое место занимает в этой цепи звено "сумма вариантов" или "набор моделей".

Выделение вариантов происходит обычно бессознательно у носителей языка, и вполне сознательно у исследователей языка, когда ученые-лингвисты задаются целью, как можно точнее определить эти варианты и модели.

Появление нового лексико-семантического варианта или грамматической модели происходит тогда, когда новое употребление становится надындивидуальным, когда оно санкционируется всеми носителями данного языка. Например, в 14-15 веках в немецком языке идет размежевание в употреблении конструкции würde + инфинитив: Г) в качестве кондиционалиса и 2) в качестве формального признака косвенной речи. В современном немецком языке конструкция würde + инфинитив воспринимается как показатель косвенности высказывания в косвенной речи и в несобственно-прямой речи, эта конструкция становится стабильным средством выражения "будущего в прошедшем".

Отправитель", в роли которого в сущности может выступать любой носитель языка, использует, в зависимости от коммуникативного задания высказывания, ту или иную готовую грамматическую модель или лексико-семантический вариант. Он "порождает" высказывание,- конструирует его по законам и правилам своего языка. В результате мы обнаруживаем в речи огромное множество всевозможных реализаций лексико-семантических вариантов и грамматических моделей.

Вот почему, говоря о системе языка, можно определить ее как набор элементов, обладающих значением и правилами их комбинирования (Солнцев В.М., 21).

Вот почему речь, используя элементы языка, оказывается далеко неадекватной языку, и грамматисты могут утверждать только, что "система языка содержится в речи"^ и констатировать, что "структура языка и структура сотканного из языка элементов речевого произведения не совпадают" (Кацнельсон С.Д., П, 97).

Моделирование речевых произведений возможно, так как возможно представить в кратком, сжатом виде основные варианты функционирования грамматической формы, набор этих моделей (вариантов) для каждой отдельной подсистемы языка, без дальнейших уточнений и детализации, которые свойственны последнему этапу "перехода" языка в речь, этапу конкретного речевого употребления формы.

Моделирование синтагматических значений временных форм и должно выявить набор моделей, основных вариантов функционирования этих форм, а рассмотрение конкретных случаев употребления времен выявит возможные модификации, вызванные конкретной речевой ситуацией, факторами лингвистического и экстралингвистического порядка.

Моделирование синтагматических значений временных форм. Употребление временных форм в речи не хаотично, оно имеет свои закономерности, оно поддается структурированию и моделированию, но моделирование синтагматических значений временных форм отличается от моделирования категориальных значений временных форм, поскольку в основе синтагматического моделирования лежит соответствие коммуникативному заданию в.ыс-каз ывания , соответствие потребностям сообщения.

Следуя совету И.И.Ревзина - ". удобнее строить синтагматические модели после того, как элементы зпке объединены в классы, ибо это упрощает описание" (Ревзин И.И., 16), - мы идем в нашей работе от анализа значений в системе к анализу синтагматических значений временных форм.

В синтагматике могут быть выявлены свои особенности, свои модели, структурные ряды временных форм, которые должны различаться структурногоемантическими признаками, свойственными временным формам в синтагматике.

Основой выделения синтагматических моделей должна стать ориентация на языковую ситуацию, ситуацию "говорения" и ситуацию "повествования".

Связь выражения временной перспективы действия с той или иной речевой ситуацией не впервые становится объектом исследования, но интерпретация данного явления ведется учеными в различных направлениях. Так, польский ученый ЯЛохральский выделяет три временные системы: первая - презенс, перфект, плюсквамперфект, футурум I, претерит и футурум П - характерна для письменного языка и языка художественной литературы; вторая группа времен - презенс и перфект - характерна для обиходной речи; третья - все те же временные формы, презенс, перфект, плюсквамперфект и футурум I - характерна для образованных носителей немецкого языка, эта группа времен включает в свой состав и футурум П с модифицированным значением модального прошедшего ( Сао-<Жга1зк1 <Т.А., 248-250);

Работа Я.Чохральского появилась на десять лет позднее работ Г.Вейнриха, который различает две группы времен и указывает, что в лирике, драме, диалоге, в языке прессы, эссеистике, в научной литературе, письмах, дискуссиях, описаниях доминирует группа времен Г (перфект, презенс, футурум I и футурум П), в новеллах, романах (исключая диалоги) употребляется группа времен П (плюсквамперфект, претерит и сочетание würde + инфинитив ).

Общим для работ Я.Чохральского и Г.Вейнриха является стремление найти ответ на вопрос, как различается употребление временных форм в зависимости от сфер коммуникации.

От сферы коммуникации отталкивается в своих изысканиях и Г.Гельхауз, который следует за Г.Вейнрихом и так же, как он, различает две группы времен в немецком языке. Сравнивая разные функциональные стили и жанры, он обнаруживает у них подчас поразительное сходство в способе выражения временной перспективы действия. Поскольку Г.Гельхауз это сходство никак не объясняет, а довольствуется лишь статистическими выкладками, то создается впечатление, что в любом стиле и любом жанре может преобладать выражение презентной.временной перспективы, сравним:

Tempus- Tempus

Gattung, Quelle gruppe I gruppe II

1« Erzählung Stauffen, Solange dein Herz schlägt 91,6 8,4

2; Zeitschrift Urania, 1, 1967 83,3 16,7

34 Populär-wissenschaftliche Literatur Jaspers, Die Atombombe und die Zukunft der Menschen 91,3 8,7

4; Drama Brecht, Der Kaukasische Kreidekreis 89,5 10,5

Если можно быть уверенным, что презентные временные формы в драме употреблены в диалогической речи действующих лиц (высказывание от первого лица, наличие презентной временной перспективы и диспозиции лиц Г лицо и 2 лицо/ 3 лицо), то трудно предсказать, не зная произведения и манеры писателя, чем вызвано обилие презентных временных форм (имеются в виду презенс, перфект, футурум Г и футурум П) в прозаическом произведении; тем ли фактом, что оно содержит большое количество диалогов, или тем, что презенс выступает в функции претерита (претери-тальное употребление презенса, презенс рассказа) и имеет переносное употребление. Тем более, что в других случаях в авторском повествовании Г.Гельхауз отмечает преимущественное употребление Tempusgruppe II (80,7$ против 19,3$) - можно предположить, что анализируемая повесть содержит небольшое число диалогов ( Gelhaus Н., III, 88).

На наш взгляд, проблема употребления времен в различных функциональных стилях и жанрах не может получить удовлетворительного решения, если не учитывается связь высказывания с коммуникативным заданием, с речевой ситуацией. Все множество высказываний, связанных с речевой ситуацией, можно свести fr двум основным: высказыванию от 1-го лица (прямая речь) и высказыванию от 3-го лица (авторская речь, авторское повествование). Мы предвидим возражения по поводу термина "авторское повествование", так как оно может вестись и от 1-го лица ( Ich-Erzählung ), но речь идет о принципиальном различии "говорения" и "повествования", а не о частных случаях.

Подобное различение в какой-то степени сравнимо с идеей Э.Кошмидера, который выделяет "линию субъекта" и "линию событий" и говорит о их разнонаправленности. Идея эта может быть успешно развита и применена относительно категории темпоральности при изучении двух различных видов речевого высказывания, хотя сам Э.Кошмидер имеет в виду прежде всего аспектуальную характеристику действия (Кошмидер Э., I, 130).

Два вида речевой ситуации, потребности сообщения способствовали развитию в немецком языке и в родственном ему английском языке двух изоморфных временных кругов или рядов временных форм: ряда настоящего и ряда форм прошедшего, но не дали развиться изоморфному им футуральному ряду временных форе.

Потребности сообщения влияли на включение в ряд претериталь-ных временных форм сочетания würde + инфинитив, не ставшего еще в языке формализованным средством выражения будущего в прошедшем. Потребностями коммуникации можно объяснить также употребление наряду с формами времени сочетаний с модальными глаголами ( wollen, sollen + инфинитив), двойного описательного перфекта и т.д.

Следовательно, задача, которая стоит перед исследователем синтагматических значений временных форм, понимаемых лишь как набор функциональных моделей, вариантов, соетоит в том, чтобы выделить ряды временных форм и противопоставить их на основе структурно-семантических признаков. Такими признаками при опоре на языковую коммуникацию выступают признак выражения временной перспективы и признак выражения лица (диспозиция лиц, участников/не участников речевого высказывания). Следовательно, в плане синтагматического анализа значений временных форм должны быть также вскрыты системные отношений, ряды оппозиций по ряду функционально-семантических признаков. При этом могут быть обнаружены корреляции, имеющие в языке формальное выражение, а также корреляции, не получающие в языке формального выражения, но выступающие тем не менее как релевантные при определении категориальных и синтагматических значений временных форм, например, значения временной дифференцированности/недифференцирован-ности, значения временной детерминированности/недетерминированности или локализованности/нелокализованности.

В целом наш подход к изучению значений и функций временных, форм немецкого языка можно охарактеризовать как структурно-функциональный, в основе которого лежит учет коммуникативной направленности высказывания, связь с определенной речевой ситуацией.

Указанный подход требует четкого различения времени онтологического (физического), мыслительного (перцептуального) и лингвистического. Связующим звеном между временем перцептуальным, являющимся отражением в сознании человека реального времени, и временем лингвистическим выступает момент речи. Это понятие чрезвычайной важности, оно помогает построить лингвистическую систему времени, включающую три ступени, три оси временной ориентации, которые относительно момента речи выступают уже как вторичные точки временной ориентации.

Учет иерархии точек отсчета ведет, в свою очередь,к более точной и адекватной интерпретации семантики временных форм, которых обычно в языке больше, чем три (настоящее, прошедшее, будущее).

Коммуникативная направленность высказывания связывает его с тем или иным коммуникативным регистром, каждый из которых получает в немецком языке определенное формальное выражение - синтагматические модели (и варианты).

Коммуникативные регистры не существуют сами по себе, они связаны с определенными видами речи, в некоторых из видов речи наблюдается их взаимодействие, комбинации. Связаны коммуникативные регистры (через виды речи) и с определенными формами речи. Если коммуникативные регистры, виды речи, формы речи, а затем функциональные стили языка, использующие различные формы речи, рассматривать как структурно-речевые ранги, то все они находятся в отношении иерархии.

Изучение иерархии структурно-речевых рангов вскрывает картину функционирования временных форм современного немецкого языка, закономерности темпоральной организации отдельных высказываний и целого текста (дискурса).

Под дискурсом вслед за В.Г.Борботько понимается текст, который состоит из коммуникативных единиц языка - предложений и их объединений в более крупные единства, находящиеся в непрерывной внутренней смысловой связи, что позволяет воспринимать его как цельное образование (Борботько В.Г., 8).

В работе делается попытка дать краткую характеристику текс-тообразующей функции- временных форм и текстоформирующей.

В результате исследования функционирования временных форм одного конкретного языка, современного немецкого языка, на основе учета различения типов речевого высказывания, то есть на основе учета коммуникативной направленности высказывания можно сделать выводы и о том, что в развитии теории грамматического времени " тупиковая ситуация" преодолима. Ее преодоление возможно именно на той методологической основе, которая учитывает связь языковых построений с внеязыковой ситуацией, включающей говорящего и слушающего, учитывающей также антропоцентрический принцип построения языковой системы вообще и вытекающие из этого принципа некоторые языковые закономерности в частности.

Коммуникативный аспект изучения функций времен глагола открывает новые горизонты в развитии общей теории грамматического времени.

Материалом исследования служат произведения немецких классиков, в основном классиков 20 века, произведения современных немецких писателей и поэтов, а также материалы периодики и научной литературы (лингвистика, историография, машиностроение), письма, мемуары и т.д., с тем, чтобы показать закономерности в употреблении временных форм при взаимодействии планов речевого высказывания, в зависимости от структурно-речевых рангов по мере их усложнения и достижения высшего из них - функционального стиля языка (или жанра).

Задачи исследования и исходные постулаты определили композицию работы. Вслед за "Введением" в главе I "Категориальные значения временных форм" рассмотрены вопросы моделирования категориальных значений временных форм, а в главе П "Распределение временных форм глагола по коммуникативным регистрам" - употребление временных форм в зависимости от речевой ситуации. В Ш главе "Коммуникативные регистры и текст" анализируется употребление временных форм в различных функциональных стилях и жанрах, их потенции в отношении текстообразования и модификаций

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Веденькова, Майя Сергеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение функций временных форм глагола с позиций коммуникативной направленности высказывания дает возможность сделать выводы относительно закономерностей функционирования временных Форм и темпоральной организации высказывания в конкретном языке, в современном немецком языке.

Кроме того, ведущие идеи, положенные в основу анализа значений временных Форм и их функций, понятия, используемые в исследовании, методы анализа вскрываемых закономерностей, их учет позволяют наметить путь развития общей теории грамматического времени, который связан с развитием коммуникативного синтаксиса и коммуникативной теории языка.

Интерпретация функций временных Форм немецкого языка в опоре на коммуникативную направленность высказывания и на две основные речевые ситуации позволяет выделить два плана речевого высказывания или два коммуникативных регистра. Каждый из коммуникативных регистров характеризуется своими структурно-семантическими признаками, главными из них являются признак времени и признак лица.Данные признаки получают в немецком языке формальное выражение. \$ЛЛ4 'УЦ у, 1\л чХ .

Комплексное изучение свойств признака времени и признака лица дает объяснение ряду особенностей функционирования временных Форм глагола в современном немецком языке.

Изучение вопроса функционирования времен в том или ином языке неизбежно ведет к анализу категориальных и некатегориальных значений временных форм, а также значений сочетаний, не входящих в инвентарь грамматических форм времени, но способных обозначать те или иные временные значения.

Отдельное рассмотрение категориальных значений временных ^25

-т-:^'1 ц "■ /7 'V/ форм способствовало выявлению системы временных форм в Г) немецком языке, установлению категориальных и некатегориальных \ значений временных форм, а также определению условий их функционирования с категориальным и некатегориальным значением в контексте.

Основным критерием различения категориальных значений временных форм является момент речи. Проведенный анализ показал, что момент речи полифункционален. Прежде всего, он выступает относительно всех временных форм в качестве первичной точки отсчета. Но функция первичной точки отсчета не ограничивается функцией раз г р аничения . Момент речи способен выполнять при этом еще и функцию дистанцирования.

У'чет указанных функций момента речи позволяет объективно установить значение каждой воеменной формы в с и с т е м е временных форм. Например, место перфекта - не в ряду прошедшего, а в ряду настоящего.

Такой учет дал возможность совершенно определенно и недвусмысленно трактовать значения футуральных Форм как значения темпоральные и соотнесенные со сферой будущего. Модальные созначе-ния у форм футурума возможны, поскольку они определены онтологически. Значение модального настоящего у формы футурума I и модального прошедшего у формы футурума П возможно лишь при транспозиции значений.

С другой стороны, момент речи, как оказалось, способен вы-* полнять еще одну функцию, но только в отношении форм ряда настоящего (презенса и перфекта) - функцию вторичной точки отсчета, то есть функцию временной оси ориентации данного временного ряда. Первичная точка отсчета, момент речи, и вторичные точки отсчета находятся в отношении иерархии.

Разграничение функций момента речи относительно временных форм ряда настоящего и относительно временных форм других временных рядов ранее учеными не проводилось и не учитывалось, как не учитывались и иерархические их отношения.

Между тем это различение и учет иерархии точкекотсчета помогают наиболее точно и объективно установить ряд дифференциальных семантических признаков, характеризующих ту или иную форму и образующих семантический потенциал, категориальное значение каждой временной формы. Оно помогает определить, какие значения выражены у временных форм немецкого языка системно, а какие контекстуально.

Изучение функций момента речи важно и для синтагматики. В синтагматике презенс выявляет относительно момента речи такие корреляции, как временная дифференцированность/временная недифференцированное^, актуальность/неактуальность действия, которые не получили в языке формального выражения. Различения значений временной дифференцированности/недифференцированности и актуальности/неактуальности действия носят семасиологический характер. Опора на смысл и контекстуальные средства при выражении значений временной недифференцированное^, всевременности, актуальности/ неактуальности глагольного действия подтверждает тезис о несовпадении языковой понятийной категории темпоральности и грамматической категории времени.

Категории всевременности и актуальности глагольного действия мы относим к числу "скрытых" категорий немецкого языка.

Несмотря на скрытый характер указанных категорий, понятия актуальности глагольного действия и временной недифференцированное-ти оказываются чрезвычайно важными при решении ряда принципиаль* ных вопросов, связанных с проблемой выражения грамматической категории времени:

Во-первых, временная недифференцированное^ исключается per definitionem из плана анализа категориальных значений временных форм.

Во-вторых, временная недифференцированность не означает атемпоральности, поскольку соотнесенность действия с моментом речи сохраняется, момент речи включен в протяженность или в период действия.

В-третьих, необходимо различать временную недифференцированность и временную индифферентность, которая имеет место при н о ми наци и действия, когда момент речи как опора выска* зывания вообще игнорируется.

В-четвертых, значение временной недифференцированности необходимо связывать с направленным коммуникативным регистром, поскольку временным ориентиром для такого действия является момент речи.

Выражение значения временной недифференцированности связано в немецком языке прежде всего с презенсом.

Значение актуальности и неактуальности действия также связано с презенсом, с выражением действия в настоящем или с действием во времени недифференцированным. Корреляция/ актуальность/ неактуальность не тождественна-; корреляции временная дифферент цированность/временная недифференцированность, что нагляднее всего можно продемонстрировать следующим образом: Г. Дифференцированное действие (соотнесенность с временной сфедетерминированное (актуальное) недетерминированное действие (презенс) неактуальное)дейст-вие| (презенс)

2. Недифференцированное действие (нет соотнесенности с какой-либо временной сферой) нед ет ерминированное (н еак туальное) действие презенс и некоторые другие временные формы)

Следовательно, дифференцированное действие может быть как актуальным, так и неактуальным действием в настоящем, а недифференцированное действие всегда неактуально, поскольку оно соотнесено не только с моментом речи, но и с другими точками на оси времени.

Корреляция актуальность/неактуальность релевантна; дл^ настоящего только при- прямом употреблении презенса и нерелевантна при переносном его-употреблении, поскольку действие, обозначенное презенсом, в этом случае разобщено с моментом речи.

С другой стороны, важно подчеркнуть, что корреляция актуальность/неактуальность как частный случай корреляции локализован-ность/нелокализованность возможна лишь при условии сегментирования временной оси.

Прямое и переносное употребление презенса в направленном регистре может быть представлено как корреляция инклюзия/эксклюзия момента речи. Эта корреляция не имеет формального выражения, она носит семасиологический характер.

Разобщенность с моментом речи не всегда означает разрыв с презентной временной перспективой, а значит и смену плана речевого высказывания, как, например, это можно наблюдать при употреблении повествовательного презенса. перфектный" презенс и "футуральный" презенс <* также случаи переносного употребления презенса, но такие действия по-прежнему имеют в качестве главhopo временного ориентира момент речи.

Распределение временных форм по коммуникативным регистрам выявляет ряд закономерностей: для направленного регистра характерна презентная временная перспектива, в качестве точки отсчета выступает момент речи; для ненаправленного коммуникативного регистра характерна претеритальная временная перспектива, а в качестве точки опоры служит некая лингвистическая точка отсчета, помещенная в сферу прошедшего.

Коммуникативные регистры могут взаимодействовать, поэтому важно определить, как выражена временная перспектива действия, что избирает говорящий в качестве точки отсчета. Только при этом ус** ловии можно установить прямой.или переносный характер функционирования временных Форм в речи.

Иерархия точек отсчета, выявленная при моделировании категориальных значений временных форм, представляет потенции временных форм относительно выражения этими формами значения предшествования, одновременности, следования. Поэтому она релевантна и для синтагматики: именно здесь реализуются указанные потенции, именно здесь можно наблюдать и регистрировать все возможные случаи реализации значений предшествования, одновременности и следования не только относительно первичной точки отсчета, момента ре-* чи, но и относительно вторичных точек отсчета.

В синтагматике временные формы способны выступать как с категориальным значением, так и с некатегориальными значениями. Некатегориальные значения представляют собой реализацию и модификацию семантического потенциала какой-либо временной формы.

Распределение временных форм по коммуникативным регистрам использует категориальные значения временных форм. Противопоставление двух основных временных перспектив происходит в опоре на эти значения.

Необходимо отметить изоморфизм временных форм презентного и претеритального ряда, проявляющийся и в плане содержания и в плане выражения. Аналогом футуральных форм в претеритальном ряду выступает сочетание würde + инфинитив, имеющее в основном индикативное содержание.

Коммуникативные регистры используют не только категориальные значения временных форм, но и некатегориальныё. Здесь одна* ко следует различать употребление времен, вызванное синонимией, и употребление времен, обусловленное взаимодействием коммуникативных регистров (претерит и перфект в направленном и ненаправленном регистрах).

Временной признак действия в каком-либо коммуникативном регистре, получает наиболее полную характеристику, если он рассматривается не в отрыве, а в связи с выражением признака лица. В исследовании, учитывается факт "деятельности общения" носителей данного языка.

Такой подход к признаку выражения лица позволяет отметить принципиальное различие позиций, в которых, могут выступать 1-е лицо (говорящий), 2-е лицо (слушающий) и 3-е лицо (не говорящий, не слушающий, а также предметы и явления окружающего мира).

Для 1-го лица характерна интерлингвистическая характеристика, инклюзия, которая свойственна лицу говорящего и в том случае, если говорящий является автором повествования, написанного от 3 лица. Признак - односторонний/двусторонний акт речевого высказывав ния - оказывается в данном случае нерелевантным.

По признаку инклюзии, включенности лица говорящего в систему языка, 1-е лицо всегда.противопоставлено второму и третьему лицу.

В ненаправленном регистре корреляция инклюзия/эксклюзия является той основой противопоставления, которая характеризует диспозицию лиц, участников речевого акта.

В направленном регистре на полюсе,противоположном третьему, лицу, выступает не одно первое лицо, а ось 1-е лицо - 2-е лицо. Эта ось выражает идею взаимообратимой связи двух лиц коммуникантов, одно лицо * говорящий - обладает, а второе лицо - слушающий -способно обладать интерлингвистической характеристикой, поскольку слушающий при ответной речевой реакции выступает в качестве говорящего. . 3-е лицо в направленном регистре может рассматриваться в.качестве потенциального участника акта речевого .высказывания? при выражении совместного действия местоимением первого лица "wir" и местоимением второго лица "ihr", в дейктическое значение которых включается и значение потенциальных участников действия.

Знание того, как временные формы распределяются по коммуникативным регистрам, оказывается недостаточным, чтобы объяснить употребление их в различных функциональных стилях и их жанрах, поскольку сами коммуникативные регистры способны к взаимодействию, к комбинации, а в некоторых случаях и к "нейтрализации".

Изучение функций временных.форм показало, что первоначально четкое различение двух рядов временных форм, обусловленное их связью с определенным коммуникативным регистром, постепенно затемняется, усложняется в каждом последующем структурно-речевом ранге.

Для немецкого языка оказалось возможным выделить четыре структурно-речевых ранга, находящихся в отношении иерархии.

Субординация структурно-речевых рангов выявляет постепенное усложнение взаимных связей коммуникативных регистров, а значит и моделей выражения временной перспективы действия.

Объяснение сложного переплетения временных йотэм в речи следует искать в постепенном усложнении структурно-речевщ- рангов, которые последовательно надстраиваются один над другим, так что на низшем уровне выступают.два коммуникативных регистра, на следующем - виды речи, за которыми следуют формы речи, а венчают эти ступени функциональные стили и жанры.

Не только в произведениях художественной литературы, но и в других функциональных стилях возможна смена точек отсчета, смена временных ракурсов, временных перспектив* Изменения эти могут быть вызваны различными причинами, функциональными, композицион« Л/ ными» стилистическими. Однако независимо от характера причин, вызвавших смену временной ориентации действия, во всех случаях зависимость выражения временного признака от типа речевой ситуации ощутима, она всегда является опорой для говорящего при выражении той или иной временной перспективы действия.

Отсутствие „временной соотнесенности действия с моментом речи, игнорирование момента.речи как основной точки отсчета при речевой, коммуникации ведет к нейтрализации коммуникативных регистров, . Такая нейтрализация коммуникатив.ных регистров обнаруживается при функционировании презенса в сценических ремарках, в подписях к картинам и фотографиям, в заголовках и т.п.

Номинативное функционирование <•* свойство не только .презент-ных форм, оно может быть обнаружено и в других случаях, объясняемых как пропозитивные номинации, которые свойственны логически организованным текстам. Как.показал материал немецкого языка, такое. функционирование ("несюжетное время") характерно и для претерита и для футурума.

Подобное функционирование временных форм без выражения какого« либо темпорального содержания может быть вызвано также причи«* нами композиционными, стилистическими* текста (смыслового и структурно»композиционного целого - дискурс са) показало, что временная ориентация высказывания на говоряте

Изучение функций времен глагола с точки зрения организации го - одно из существеннейших свойств текста.

Взаимодействуя с другими средствами выражения временных отношений в тексте, временные формы глагола создают так называемую "темпоральную сетку" текста. Они служат выражению цельности и связности текста, й,с другой стороны, они выступают в тексте и в качестве композиционно-стилистических средств. Исследование свойств временных Форм в тексте дает право считать, что временные формы обладают функцией текстообразования и т е к с т о ф о р м и р о в а н и я ,

Эти функции, в свою очередь, представляют собой отражение, фокусирование на уровне текста структурообразующей Функции вре-* менных Форм глагола (презенса и претерита), а также системообразующей функции точек отсчета, логическую связь всех перечисленных функций*

Коммуникативный синтаксис, важнейшим аспектом которого выступает грамматическое время, требует четкого определения принчивую и объективную картину функций различных языковых средств, в том числе и функций временных форм глагола.

Теоретическое осмысление исследуемого материала дает возможность осветить современный этап в развитии общей теории грамматического времени, связав его с развитием идей коммуник-ативного синтаксиса. Теория грамматического времени оказывается не в "ту- 1 пике", как об этом пишут западные германисты, а на пути дальнейшего углубленного и всестороннего исследования ее советскими лингвистами, использующими самый передовой метод научного анализа явлений действительности - марксистскую диалектику.

Как и всякая другая теория, теория грамматического времени содержит ряд ведущих идей и постулатов, основных понятий. Она ципов, методов и критериев, применение которых дает непротиворе*

I«» выявляет закономерности в значениях (системе значений) и в функциях временных форм глагола, опирается на определенный принцип учета выявляемых закономерностей, методы исследования.

В этом плане для теории грамматического времени ведущими идеями, основными постулатами ее можно считать следующие положения:

Г. Лингвистическое время обусловлено онтологически. Развитие понятия грамматического времени связано с развитием понятийного времени, перцептуального. Момент речи (ось временной ориентации) постоянно присутствует в сознании говорящего при осознании, восприятии и отражении им реального времени.

2. Ориентированность высказывания на говорящего при определении времени и распределении коммуникантов в какой-либо речевой ситуации позволяет считать постулат об антропоцентрическом принципе построения, системы языка одним из ведущих в теории грамматического времени.

3. Предварительное знание ситуации общения дает возможность свести все множество ситуаций к двум и различать два типа речевого высказывания: направленный коммуникативный регистр и ненаправленный коммуникативный регистр.

Коммуникативные регистры получают в языках соответствующую речевую реализацию, речевое оформление.

Основные.понятия. Понятия, которыми оперирует теория грамматического времени, могут быть распределены в зависимости от аспекта изучения категории времени следующим образом.

I. Изучение категориальных значений временных форм глагола связано с такими понятиями, как категориальное значение (системное, парадигматическое), то есть такое, которое не зависит от контекста, и некатегориальное (синтагматическое) значение, зависимое от контекста. К этой же области изучения значений временных форм глагола относятся понятия: момент речи, ось ориентации, вторичные точки отсчета, моделирование категориальных значений, дифференциальные семантические признаки, временная дифференци-рованность, перфектность глагольного действия и некоторые другие.

2» К области изучения синтагматических моделей временных форм относятся понятия: направленный и ненаправленный коммуникативные регистры, структурно-семантические признаки коммуникативных.регистров, комбинация и нейтрализация коммуникативных регистров.

3. На.следующем уровне анализа, на уровне текста, появляются цонятия структурно-речевых рангов, вида речи и формы речи (функционально-смысловых типов речи), понятие дискурса, цельности и связности текста,темпоральной сетки текста и др.

Основныезакономе^ности, наблюдаемые в сфере значений и функций временных форм глагола:

Г. Временная ориентированность высказывания осуществляется с опорой на момент речи говорящего.

2. Включенность в речевую ситуацию говорящего и слушающего вле- I чет за собой коммуникативную ориентированность высказывания не только по линии выражения времени, но и по линии выражения ; распределения коммуникантов при той или иной речевой ситуации. 1

3. Реализация языкового оформления двух основных типов речевой ситуации опирается на два структурно-семантических признака, \/ признак лица и признак времени. При этом направленный коммуникативный регистр опирается на ситуацию неразобщенности говорящего и реципиента (слушающего), а ненаправленный коммуникативный.регистр отражает,: как правило, ситуацию разобщения говоря-* щего и реципиента (слушающего или читающего).

4. Ряд значений временных форм может получить в языке системное, категориальное значение, например, в немецком языке к таким значениям относятся значения временной дифференцированности и перфектности. А значения временной детерминированности и актуальности глагольного действия являются семасиологическими, неформа« лизованными, выражающимися лишь контекстуально.

5. Момент речи функционирует в отношении всех временных форм как главный критерий временной дифференциации и дистанцированности, а в отношении временных форм сферы настоящего и как временной лока-лизатор, актуализатор действия.

6. Презентнаяи претеритальная функциональные модели, представляющие собой языковую реализацию двух основных типов речевого высказывания, ,проявляют изоморфизм и по линии выражения и по линии содержания. . .

7. Текст (дискурс) отражает типы речевого высказывания не прямо, а опосредованно через иерархию структурно-речевых рангов.

8. Временная ориентированность высказывания на момент речи говорящего - основа связности дискурса как целого.

Основной^п^инцип учета выявляемых закономерностей в отношении построения системы категориальных значений временных форм глагола ив области функционирования этих форм связан с признанием коммуникативной ориентированности высказывания.

Этот принцип определяет, методы и приемы анализа: I. Материалистический подход К объяснению явлений реальной действительности^такой подход ведет к признанию первичности материи и вторичности сознания. Развивающееся сознание, мышление вырабатывает понятие времени как некоторой абстрактной (мыслительной) категории - перцептуального времени.

При этом важнейшим понятием становится понятие момента речи говорящего, его отражение в сознании говорящего и использование в языковой системе и в речи в качестве основного временного ориентира в каком-либо высказывании.

2. Рассмотрение момента речи в качестве главного критерия различения значений временных форм глагола. Учет полифункциональности момента речи при построении системы значений временных форм, а также при моделировании функциональных рядов времен. ных форм приобретает особое значение.

3. Учет иерархии точек отсчета, первичной точки отсчета, момента речи, и вторичных точек отсчета (оси временной ориентации в каждой временной сфере), изучение взаимосвязей и отношений точек отсчета, которое позволяет адекватно интерпретировать категориальное значение временных форм немецкого языка, моделировать, категориальные (парадигматические) значения времен. ных форм.

4. Различение значений, имеющих формальное выражение, независим . мое от контекста, и значения не получившие такого выражения.

5. Моделирование синтаксических рядов временных форм, временных функциональных моделей осуществляется в опоре на такие основные дифференциальные семантические признаки, как признак вре мени и признак лица. .

6. Учет комбинации коммуникативных регистров, направленного и ненаправленного, а также случаев нейтрализации коммуникативных регистров,

7. Учет иерархии структурно-речевых рангов, многообразное взаимодействие которых проявляется в наибольшей мере на высшей сту пени иерархии - в функциональных стилях и жанрах языка.

8. Признание особой роли говорящего, знание говорящим условий речевой ситуации и строящего свое высказывание в соответствии этим знаниям и коммуникативной интенции.

9. Комплексное изучение языково-стилистических средств темпоральной организации текста ("темпоральная сетка").

ГП. Учет специфики грамматического времени в отношении темпоральной организации текста, создании связности текста. П. Различение текстообразуших и текстоформируюпшх функций временных форм.

Именно такими предстают перед исследователем основные положения, постулаты, понятия и методы, которыми оперирует сегодня теория грамматического времени. Все они выявляются и систематизируются в соответствии с проведенным исследованием конкретного материала. Как выяснилось, представление об изучаемом объекте - категории глагольного времени - во многом уточняется, углубляется, если при изучении его учитывается коммуникативная направленность высказывания.

Следовательно, идеи коммуникативного синтаксиса выступают плодотворными стимуляторами в области развития обшей теории грамматического времени. При этом глагольное время рассматривается как средство дифференциации коммуникативных типов речевого высказывания, грамматическое время исследуется и в языковой системе и в речевой деятельности (точнее в - тексте), в направлении от языковой системы к речевой деятельности.

Использование идей коммуникативного синтаксиса при изучении конкретного языкового материала позволило дать непротиворечивую и объективную картину значений и функций временных форм глагола современного немецкого языка, внести ряд существенных уточнений в области изучения категориальных значений временных форм глагола данного языка, выявить их потенциал в отношении функционирования, их роль в темпоральной организации отдельного высказывания и целого текста, и, наконец, осветить новый этап развития общей теории грамматического времени, связанный с развитием идей коммуникативного синтаксиса.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Веденькова, Майя Сергеевна, 1983 год

1. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Поли.собр.соч., т.18.1.

2. Ленин В.И» Философские тетради ГПолн. с обр .соч., т.29.

3. Marx К. Ausgewählte Schriften in zwei Bänden .

4. Zürich, 1934$ Bd.II. ^ 725 S. ^

5. Энгельс #• Анти-Дюринг. M.: Политиздат, 1963»

6. Энгельс Диалектика природы* М.: Политиздат» 1963.1. П. ЛИТЕРАТУРА

7. Авдеев Историческое настоящее в современном русском языке! «\ Дис . . канд.филол.наук. ' Воронеж, 1976. - 213£.

8. А д м © н и В»Г. (I) Основы теории грамматики. М.^Л.:1. Наука,VI964. IOSje.А

9. А д м о н и В.Г. (П) Синтаксис современного немецкого языка.

10. Система отношений и система построения. -Л.:Наука.- 366с.

11. Алламуратов I. Глагольные формы английского прошедшего в их отношении к категории времени, вида и соотнесенности: Автореферат^Дис. . V канд.филол.наук. Л., 1968. - 25е.

12. Алференко H.A. К вопросу о месте местоимения в системе частей речи современного немецкого языка, f^ß Вопросы грамматики современного ^ немецкого языка. Сб.трудов/Под ред. Б.А.Абрамова. М.:МГПИ им *В *И • Ленина,1978, с. 28-4 j)*^

13. Амосова H.H. Основы английской фразеологии* Л.:Издво Ленинградского гос.ун-та, 1963* 208с.

14. А н а лиз развивающегося понятия /Подобщ.ред. Б.М.Кедрова. М.;Наука, 1967« - 439с.

15. Анастасьева 13.X, Черкасский М.А. Семанткческая структура сказуемого и актуальное членение предложения. -В: Республиканская конференция по вопросам языкознания и методики преподавания иностранных языков» ^ Алма-Ата, вып.2, с.5-9. ^

16. Андреева Т.А« Структура сюжетного времени (на материалле рассказов З.Хемингуэя)^Автореферат« Дис« ^ .канд.филол.наук. Л.,1976. - 20е.

17. Арутюнова Н.Д. (I) 0 значимых единицах языка* В: /

18. Исследования по общей теории грамматики« М.: Наука, 1968, с.58-116.

19. Ару тюнова Н.Д. (IX) Предложение и его смысл* Логико- 4семантические проблемы« М.: Наука, 1976. -380с.

20. Архипов А«$• Синтаксические особенности речевого жанрарадиоинтервью (на материале радиовещания ГДР)^ ^ Дис« . канд.филол.наук. Й.Д974. - 178с.скин Я«£« Проблема времени« Ее философское истолкование« V- М«: Мысль, 1966. 200с.

21. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста /Под ред« Н.А.Слюсаревой, $«М«Березина, Н.Н« Трошиной« -И«.:,Наука* 1982« ~ 191с«

22. Ахманова 0«С, Словарь лингвистических терминов« М«:

23. Советская энциклопедия» 1966. 606с. 1

24. Бакланова А«Г« Лингвистическая характеристика драмыкак текста (на материале драмы ГДР)Авторе- у ферат«^ Дис« .« кашифилол«наук» й«, 1983« 2£с.

25. Б а л и н Б*М« Немецкий аепектологичес кий контекст в сопо*ставлении с английским. Калинин, 1969« -431с.

26. Б а н а р у В,И, (I) Очерки по теории предикативности,

27. Бенвенист 3. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.- 447с.

28. Боброва Г,П. Синтактико-стилистическая характеристикаэпической повествовательной речи (на материале немецкой эпической прозы ХХХ-ХХ веков).: ^I

29. Автореферат^ Лис, ,,, канд.филол.наук* П.* 1982. - 25с. "

30. Бондарко А.В. (I) Вопросы глагольного времени на 1Умеждународном съезде славистов. Вопросы языкознания, 1953, Ю, с.130-131.

31. Бондарко А«В. (II) Система времен русского глаголав связи с проблемой функционально-семантических и грамматических категорий) : Автореферат^Дис. ••• докт.филол«наук. Л., 1968,-36с, /

32. Бондарко А.В. (III) Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука, 1971. - И5с.

33. Бондарко А.В. (1У) Об акпуализационных признакахпредложения, jápТеоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: Наука, 1975, е.139^147.

34. Бондарко А«В. (У) Категориальные и некатегориальныезначения в грамматике. ^Принципы и методы ¿ семантических исследований* - М.: Наука, 1976, с.180-202.

35. Бондарко А.В. (У1) Теория морфологических категорий.- Л.: Наука, 1976. 255е.

36. Бондарко А.Б, (УН) Грамматическое значение и смысл.- Л.: Наука, 1978. 173е.

37. Бовдарко А.В. (X) Основы построения функциональнойграмматики« -|ВрИзв. АН СССР. Сер.лит. и яз. X98I, т.40,№6, с.483-495« Бондарко А.В., Б у л а н и н Л.Л* Русский глагол*

38. Л«; Просвещение, 1967. 192с. Борботько В «Г. Элементы теории дискурса. Уч» пособие.- Грозный! Изд»2) Чечено-ингушского госунивер- п ситета им. Л.Н.Толстого, 1981. П2с.

39. Борисенко М.Н. (I) Темпоральные модели авторскойречи художественного текста (жанр рассказа). ^В:)Вопросы грамматики германских языков. Hayчн.труды Ш1ЙЙЯ им*М.Тореза, -M., 1980,»16} с.205-215.

40. Ван Дейк Т«А* Вопросы прагматики текста. В: Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1978, вып.8, с.259-336.

41. Банников Ю«В» Система временных значений как семантическая универсалия. -В:/Проблемы изучения унич/версальных и ареальных свойств языков: Тез«докл. конф. АН СССР, ИН-т народов Азии. M«: Наука, 1966, с.9-13.

42. Веденькова MX. (I) К вопросу выбора вспомогательного глагола haben или sein в перфекте у непереходных глаголов. «^Jj) Вопросы филологии и метен дики преподавания иностранных языков. Челябинск, 1966, с.51-64.

43. Веденькова М»С» (П) Общие и частные значения временных форм. -(В: Вопросы романо-германского языкознания. Челябинск, 1969, вып.З, с#136-139.

44. В е д е н и о в а М*С. (Ш) Презенс и момент речи* fßiкоторые вопросы романо-германской филологии» | Челябинск, 1969, вып.4, с.70-78.

45. Веденькова М.С, (17) 0 семасиологическом различениизначений немецкого презенса. Actes du X-te Congres International des Linguistes. Ç^ 1970. ^ Bucarest, vol.11, S.561-565.

46. Веденькова М.С. (7) Настоящее историческое в немецком языке .-В;'Вопросы романо-германского языкознания, у Челябинск, 1971, вып.2,ч.2, с.52-62.

47. Веденькова М.С. (71) Внутрирядовые сближения значений временных форм в современном немецком ^языке, /в^)Некоторые вопросы романо-германской1. Л /филологии.^ Челябинск, 1972, вып.5,с♦50-55.

48. Веденькова М.С. (УП) Презенс номинации. Материалы 17 научно-методической конференции преподавателей иностранных языков* \ Челябинск, 1875,Iвып.71, с.22-23.

49. Веденькова М.С. (71) 0 грамматическом понятии актуальности глагольного действия. -Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung, 1976, Bd.29, H.3, S.244 -253.

50. Веденькова М.С. (IX) Система времен и два плана речевого высказывания в современном немецком языке : Спецкурс по теоретической грамматике. -Днепропетровск: йзд-во Днепропетровского госуниверситета, 1976. 107с.

51. Веденькова М.^. (X) Система времен современногонемецкого языка (парадигматика): Спецкурс по теоретической грамматике. Днепропетровск: ;Йзд-во Днепропетровского госуниверситета, , 1977. - 55с.

52. Веденькова М.С. (XX) До питания вивчення знак1вособового депксису. -В: Мовознавство, 1978, *4, с*32-36.

53. Веденькова М.С. (ХП) Употребление временных формглагола по коммуникативным регистрам« Киев: Вища школа, 1981. - 94с.

54. Веденькова М.С. (ХП) Временная дифференцированность и временная детерминированность глагольного действия.Глагол в германских и романских языках. ^ Днепропетровск: йзд-во Днепропетровского госуниверситета, 1982, с.46-53.

55. Веденькова М.С., Зайцева Л Л. К синхронносопоставительному изучению родственных языков. -В: Вопросы романо-германского языкознания. Материалы межвузовской конференции. Челя* бинск, 1967, с.15-20.

56. Вежбицка А. Метатекст в тексте. -^)й©вое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс» 1978, вып.8, с.402-421.

57. Виноградов В.В. Русский язык. М.: Учпедгиз, 1947^783с.

58. Виноградова Т.А, (I) К вопросу о синтаксическихсредствах локализации ситуации во времениматериале современного английского языка), г^у Лингвистика текста. Сб.научн.трудов V

59. МПШЙЯ им.М.Тореза, М., 1979, вынД41,е.З~13.

60. Виноградова Т#й, (й) Синтаксические средства выражения темпоральных отношений в современном английском языке: Автореферат. Дис. •., канд. филол.наук. М., 1982. - 23с,

61. Волоцкая З.М., Молошная Т.й. 0 некоторых понятиях морфологии« В; Исследования по структурной типологии. - М., 1963, с.160-168,

62. Вольф Е.М. Грамматика и семантика местоимений. На мате**риале иберскроманских языков. М.;Еаука, 1974, - 224с.

63. Гак В .Г. (I) 0 грамматическом значении и его объяснении.в: Иностранные языки в школе, 1974, Лб, с*3-12.

64. Гак З.Т. (И) Высказывание и ситуация. В: Дробленыструктурной лингвистики. М.: $аука, 1973, с.349-372.

65. Гак В.Г. (ВЦ) Прагматика, узус и грамматика речи. -В:

66. Иностранные языки в школе, 1982, №5, с.11-17.

67. Гальперин И.P. (I) Грамматические категории текстаопыт обобщения). Изв .АН СССР. Сер .лит. и яз., 1977, т.36, М, с.522-532.

68. Гальперин Й«Р» (П) Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. - 138с.

69. Гарбалев А.Н. (I) Связность временных глагольныхформ в высказывании и методы ее анализа. -В: Лингвистика текста и стилистика. Linquistica Х1У. Уч.заи/ Тарзусскнй гоеуниверситет. Тарту, 1981, вып.585, с.40-47.

70. Гарбалев А.Н. (П) Семантическая структура формы Present Perfect в современном английскомязыке и ее коммуникативно~стилистический потенциал: Автореферат*^Дис. . канд.филол. наук, Минск, 1982* - 24с.

71. Гегель Г.В.§. Афоризмы. -В:Работы разных лет. -И*:

72. Мысль» 1973, т.2, с.530-562.

73. Генералова А.П. Местоимения в системе частей речисовременного немецкого языка, -f Дне. «. канд. филол.наук. M., 1969. - 283с.

74. Гиндин С.Й. Внутренняя организация текста (элементытеории и семантический анализ): Автореферат« Дне. . канд.филол.наук. M., 1972. - 23с.

75. Головенко Ю.А. Местоименно-репрезентативная связьи структура высказывания в современном английском языке. Дис. . канд.филол.наук. -Л., 1970. - 208с.

76. Горностаев М«Н* Грамматическая семантика перфектаи его стилистические функции в немецкой художественной нрозе 19-20 в.в.^ «^Дис. . канд. ифилол.наук. Л., 1980. - I63&.г>.

77. Грамматика совренного русскоголитературного языка /Под» ред. H♦£).Шведовой. М.: Наука, 1970. - 767с.

78. Григорьева Т.С. (I) Лекеико-грамматическое оформление косвенней речи в немецком литературном языке (Х1У-ХУ1 В.в.) Уч.зан/Ярославский гос. пед.ин-т., 1970, вып.73, с.167-176.

79. Григорьева Т.О. (П) К вопросу об употреблении времен конъюнктива в косвенной речи немецкого литературного языка (Х1У-ХУШ в.в.). Уч.зап./ V /Ярославский пед»ин-т., вып.73, с.177-184.

80. Гришина О.Н» Соотношение повествования, описания ирассуждения в художественном тексте (на материале английской и американской прозы XX века)) Автореферат» Дис. . канд.филол•наук• M«, 1982. - 20с.

81. Гулага E.B«, Шендельс Е.И. 0 компонентном анализе значимых единиц. Вфринципы и методы семантических исследований* - M«: Наука, 1976, с »291-314•

82. Г у л ы г а Е,Б„, Шендельс Е.й# Грамматико-лексические поля в современном немецком языке* -М.: Просвещение» 1969. 183с.

83. Г у х м а н М.М. Грамматическая категория и структура парадигмы. ^В:,Исследования по общей теории грамматики. M«: Наука, 1968, с.175-231.

84. Девериева Т.И. Лингвистический аспект категории времени и его отношение к физическому и философскому аспектам. Вопросы языкознания, 1975, №2, C.III-II7.

85. Д о б и а в А. Синтаксис Апполония Дискола. Киев, 1882,1. ХХХП с.

86. Домбровская P.A. Взаимодействие временной и видовой семантики ъ еистеме немецкого глагола: Автореферата Дис• . .канд.филол.наук. Минск, 1974. - 28с.V

87. Драганова ë« 0 прагма*шческом аспекте художественного текста. «цЫСемантико-синтаксическая организация предложения и текста. ^Грозный:йзд-во Чечено-шгушского госуниверситета имЛ.Н.Тод^ стого, 1980, с.66-69.

88. Д р © н о в а Н»П» Несобственно-косвенная речь в немецкомязыке: Автореферат^Дис, . канд.фил ол. наук. у Калинин, 1975. - 24с. Дружинина В.Р. Система форм выражения будущего времени в немецком языке: Автореферат^ Дис. . кашифилол.наук. М., 1945.

89. Жеребков В.А. (I) 0 принципе мои ©футуральн ости всовременном немецком языке. Германские языки. Ярославль, 1966, с.26-27.

90. Жеребков В.А. (II) Способа выражения относительногобудущего в современном немецком языке: Автореферат ЯЬо. канд.филол.наук. Л., 1966. , -19о Л ^

91. Жеребков В«А. (Ш) Общезначимые предложения в современном немецком языке. -Уч.зап/Калининокий пед.ин-т, 1968, т.63, с.3-45.

92. Жеребков В.А. (1У) 0 соотношении темпорального и модального значений форм будущего времени в современном немецком языке. Уч.зап./Калининский пед.и«-т, 1968, т.59, с.112-133.

93. Жеребков В Д. (У) Опыт описания грамматической категории времени в системе немецкого глагола. -Уч«зап./Калининекий иед.ин-т, 1970, т.72» вып.З, с.3-200.

94. Жеребков В.А. (У1) Грамматическая категория времени1. V )в системе немецкого глагола. ^ Дис. «.• докт. Ь филол.наук. Калинин» 1971* т.1, - 208с.

95. Звегинцев В .А. (Ш) Зарубежная лингвистическая семантика последних десятилетий. В; Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая семантика Г; - М.,: Прогресс, 1981, вып.10, с.5-32.

96. Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Историческая морфология немецкого языка. Л.: Просвещение, 1968. -268с.

97. Золотова Г.А. (I) Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. - 351с.

98. Золотова Г.А» (П) Аспекты изучения категории глагольного времени. -ЙВ:) Изв. АН СССР. Сер. лит. ^и яз., 1975, т.34, с.248-258.

99. Болотова ГА* (Ш) К понятию предикативности» В: ) Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков, -^Л,: Наука, I975,c.I47-154,

100. Золотова Г .А. (17) Роль ремы в организации и типологии текста. (В: /Синтаксис текста, -j М,: Наука, 1979, с.113-133. Л

101. Золотова Г «А. Коммуникативные аспекты русскогосинтаксиса, М.: Наука, 1982. - 366с.

102. Иванов В,В», Топоров В.Н. Санскрит« M«: Изд-во восточной литературы, i960, - 134с.

103. Иванова И,П. Вид и время в английском языке, Л,: Изд-во Ленинградского госуниверситета, 1961. -200 »с,

104. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая; сторона категории предикативности. ^^Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков, Наука, 1975, е.154-159.

105. Исаченко A.B. (I) Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология.-Братислава, i960, ч«2, 576с.гасаченко A.B. (П) Бинарность, привативные оппозиции и грамматические значения, Вопросы языкознания, 1963, №2, с39-56,

106. Исхакова A.A. Развитие значений презенса индикатива в немецком языке. Дис. ,. канд.филол.наук, -Ташкент» 1975. - 164с.

107. Ковалева Т.Г» Темпоральные значения и смысловаяструктура предложения. В: Функционирование и развитие языковых систем.— Минек: Изд-во Минского иед.ин-та иноетр,языков, 1981, с.28-30.

108. Кожина М#Н. 0 речевой системности научного стилясравнительно с некоторыми другими: Уч»п©собие* -Пермь» 1972. 395с*

109. Козлова М.С. Проблемы философии языка: Автореферат» Дне» . докт.филос.наук* Л., 1973. - 36с.

110. Колшанский Г.В. Контекстная семантика« М.: Наука, 1980. - 148с.

111. Корсаков А.К. (I) Категория вида в современном английском языке. Дис. . докт.филол.наук. -Львов, Х967, чЛ. - 304с.

112. К о р сак © в А.К* СП) Употребление времен в английском языке. Киев: Вища школа, 1978. - 223с.

113. Корженский Я* Прагматический компонент и теориятекста. -В: Синтаксис текста. М., 1979,с.68-77.

114. К © с е р и у Э. (I) Синхрония, диахрония и история. В: Новое в лингвистике. - М.: Изд-в© иностр» лите-* ратуры, 1963, выи.З, е.143-343.

115. Кооериу Э. (П) Современное положение в лингвистике. -В: Изв. АН СССР, 01Я, 1877, №6, с.514.

116. Косова В.А. Косвенная речь в немецком языке (на материале прессы ГДР» #РГ и Австрии): Автореферат. Дис. • •• канд.филол.наук.— М., 1977. 25с.

117. К о т о я н ц С.В. Обстоятельства времени и места в структуре текста. -В: функционирование и структура языка в синхронии и диахронии. Сб.научн»трудов /МГПИЙЯ им.М.Тореза. - М., 1981, выпЛ75, с.29-45.

118. Кошевая И.Г. Типологические структуры языка. Сферавидо-временных значений. Киев, 1972. - 234с.

119. Кошевая И.Г., Кошевой К»К* Кентрастивный анализ видо-временной системы. В: Вопросы сравнительной типологии» Республ. научн. конференция. Тезисы докладов. - Ташкент, 1981, е.136-138.

120. Кек мид-ер 3. (I) Очерк науки о видах польского глагола. -В: Вопросы глагольного вида. М.:Изд~во иностр.литературы, 1962, с.105-167.

121. Кршмидер 3. (П) Турецкий глагол и славянский глагольный вид. -В: Вопросы глагольного вида. М.: йзд-во иностр.литературы, 1962, с.382-394.

122. Красников Ю.#. К проблеме эквивалентности грамматических средств выражения футуральности в немецком и русском языках. -В: Вестник Харьковского университета. Харьков: Вища школа, 1981,№220, с.19-23.

123. Крашенинникова К .А. Новое в немецкой грамматике.- К.: Учпедгиз, 1960, вып.1. 151с.

124. КржижковаЕ. Некоторые проблемы изучения категориивремени в современном русском языке.- Вопросы языкознания, 1962, Ю9 с.17-26.

125. Крушельницкая К.Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков.- М.: йзд-»в© литературы на иностр. языказ, 1961. -265с.

126. Курило в ич £. Заметки о значении слова. Вопросы языкознания, 1955, Ю, с.73-81.

127. Л а й о н з Д. ^ведение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978. - 543с.

128. Лебедевский A.C., Левитов Ю.Л., М и х а йл е н к о В.А., Моро з о в а Т.А., Рудник Э.Я.»

129. Федорова М.А. Очерки русско-немецкой контрастивной грамматики. Глагол. Калинин, 1982. - 78с.

130. Левитов Ю.Л. (I) "Sollt© + инфинитив" как средство выражения презумптивного будущего в придаточном условном. Уч.зап./Калининекий пед.ин-т, 1968, т.59, 0*34-53.

131. Левитов Ю.Л. (П) К вопросу о футуральном претерите.-Уч•зап./Калининский пед.ин-т, 1970, т.72, вып.1, с.3-14.

132. Левитов Ю.Л. (1) <§утуральннй перфект как средствовыражения "законченного будущего* в современном немецком языке. Уч.зап./Калининский пед.ин-т, 1970, т.72, вып.1, с.97-110.

133. Левитов Ю.Л. (1У) §утурум П как средство выражения "законченного будущего" в современном немецком языке. « Уч.зап./Калининский пед.ин-i, 1970, т.72, вып.2, с.54-63.

134. Майенова М. Теория текста и традиционные проблемы поэтики. Щ Новое в зарубежной лингвистике.- М.: Прогресс, 1978, вып.8, с.425-449.

135. Мартине А. (П) Незтралализация и синкретизм. «Вопросы языкознания, 1969, 12, с.96-109.

136. Мартынюк Т.Ф. Несобственно-прямая речь в современном немецком языке: Автореферат. Дне. . канд.фи-лол.наук. Киев, 1954. - 11с.

137. M а е л о в Ю.С. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке (значение и употребление).-В: Вопросы грамматики болгарского литературного языка. М., Изд-во АН СССР, 1959,с.157-312.

138. Медникова Э.М. Значение слова и методы его описания. -М: Высшая школа, 1974. 202с.

139. M е й е А, Основные особенности германской группы языков.

140. М.: йзд-во иноетр.литературы, 1952. 167с.

141. Мельников Т.О. Типы мотивированности языковых знаков. -В: Материалы семинара по проблеме мотивированности языкового знака. Л., 1969, с.3-6.

142. Мещанинов И .И. (I) Понятийные категории в языке. -Труды/Военный ин-т иностр. языков, 1945,.II, с.5-16.

143. Мещанинов И.И. (П) Соотношение логических и грамматических категорий« -В: Язык и мышление. -М., Наука, 1967, с.7-16.

144. M и г и р и н В.Н. Гносеологические проблемы знаковой тео-* рии языка, фонологии и грамматики. Кишинев;1. Штиинца, 1978. 137с.

145. Минакова И .Б. Глагольная аналитическая конструкция wftrde + инфинитив в немецком литературном языке (на материале источников ХШ-ХХвв.): Автореферат.

146. Дис. . канд.филол.наук. Ярославль, 1969, -28с.

147. Молчанов Ю.Б. Проблема времени и диалектика. Вопросы философии, 1975, №8, с.81-91.

148. Мордвинов А.Б. (I) Некоторые особенности темпорального строения текста, представляющего рассуждения. НДВШ Филологические науки, 1977,№3, с.64-74.

149. Мордвинов А.Б. (П) Формирование темпоральной семантики в тексте рассуждения. -В: Синтаксис текста. М.: Наука, 1979, с.214-225.

150. Москальская О.И. Грамматика текста. М.: Высшая школа, 1981. № 183с.

151. Мостепаненко A.M. Многообразие свойств пространства-времени и проблема научного познания; Автореферат. Дис. . докт.филос.наук. Л., 1971.- 41с.

152. Мурыгина З.М. Семантическая структура спрягаемыхформ русского глагола. М.: Изд-во Московского госуниверситета. 1970. - 156с.

153. Мухин A.M. (I) Лингвистический анализ. Теоретические и методологические проблемы. Л.: Наука, 1976.- 281с.

154. Мухин A.M. (П) Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. Л.; Наука, 1980. - 30Зс.

155. М ы р к и н В.Я. (I) Некоторые вопросы понятия речи в корреляции: язык речь. - Вопросы языкознания,1970, *1, с.102-108.

156. Некрасов Н. О значении форм русского глагола,

157. Санкт-Петербург, 1865. 314с. Н е л и с о в EJU 0 грамматическом отражении объективного времени. ^Иностранная филология. 4 1974, вып,3, с.13-22, I

158. Николаева Т,М. (X) Лингвистика текста. Современноеч.состояние и перспективы. 4Bi) Новое в зарубежной \лингвистике. М.: Прогресс» 1978, вып.8, с.5-39»

159. Николаева Т.М. СП) Категориально-грамматическая цельность высказывания и его прагматический аспект. -В: Изв* АН СССР. Сер. лит. и яз., 1981, т.40, И, с.27-36.

160. Ноздрина Л.А. (I) Языковые средства делимитациитекста коротких рассказов. 1: Лингвистика текста. Сб.научн.трудов/МПЗИИЯ им.М.Тореза, М., 1979, вып.141, с.116-129.

161. Ноздрина Л.А. (П) Роль темпоральной сетки в установлении когерентности текста. -В: Семантике-син-таксическая организация предложения и текста. -Грозный: Изд*во Чечено-ингушского госунивероитета, им.Л.Н.Толстого, 1980, с.134-140.

162. Общее языкознание. Внутренняяструктура языка /Под. ред. Б.А.Серебренникова.- М.: Наука, 1972. 565с.

163. Одинцов В.В. Стилистика текста. -В: Очерки по стилистической грамматике современного английского языка. Киев: Изд-во Киевского госунивероитета, 1973, с.80-94.

164. Павлов В.Т. Логико-методологическая функция категорий пространства, времени и причинности: Автореферат^. Дис. . канд.филос.наук. Киев, 1969. - 36«^; ^

165. Павловска я^М.А. Функционирование детерминантов в тексте, уз у Функционирование синтаксических категорий в тексте. Межвуз. сб. научн. трудов /ЛГПЙ />7 им Д.И.Герцена, ^Л., 1981, с.54-63. ) ^

166. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога.^ Изв. АН СС6Р. Сер.лит. и яз, 1982, т.41, №4, с.305-313.

167. Панфилов В.З. философские проблемы языкознания.

168. Плеухина Э.Н. Типы сложноподчиненных предложений в1. Збзсовременной английской разговорной речи. -Уч. зап./Горьковский пед.ин-т иноетр.языков, 1967, вып.34» с.189-211.

169. Плеханова Лингвистическая характеристика авторских отступлений в английской художественной прозе: Автореферат. Дис. . канд.филол.наук. -М., 1973. 22с.

170. Поспелов Н.С. (I) Категория времени в грамматическом строе современного русского языка. Дис. . докт.филол.наук. - М., 1953. -628с.

171. Поспелов Н.С. (П) Прямое и относительное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке. -6: Исследования по грамматике русского литературного языка. -М.: Изд—во АН СССР, 1955.

172. Поспелов Н.С. (1) 0 двух рядах грамматических значений глагольных форм времени в современном рус«, оком языке. Вопросы языкознания, 1966, №2, с.17-29.

173. Поспелов Н.С. (1У) 0 соотношении грамматических значений глагольных форм времени в русском языке. В: Проблемы современной лингвистики. - М.: Изд-во Московского госуниверситета, 1968, с .III-137.

174. П отапова М.Д. К проблеме безличной конструкции в современном французском языке: Автореферат.Дис. . канд.филол»наук. М., 1972. - 19с.

175. Поташкина Ю.А. О типах временной номинации событий и категориях абсолютного и относительного времени в русском языке. -Труды/Курский гос.пед.ин-т,1977, T.I79, с.94-109.

176. Проблемы компонентного анализа:

177. Тезисы докл.конференции молодых научных работников (24-25 апреля 1973 г.) /МГПЙИЯ им.М.Тореза,- М.» 1973. 137с.м

178. Пронина Т.А. Гра^атический статус категорий лица и числа в современных германских языках: Автореферат. Дис. . канд.филол.наук. М., 1982.-25с

179. Пулатова Г. Д. Грамматическая доминанта типа текста и ее стилистическое использование в современном немецком языке: Автореферат. Дис. . канд.фи-лол.наук. М., 1982. -22с.

180. Размусен Л .П. 0 глагольных временах и об их отношениях к видам в русском, немецком и французском языках. Журнал Министерства народного просвещения. - Петербург, 1891, июнь, с.376-417; июль, с.1-56.

181. Р е в з и н й.й. Модели языка. М.: Наука, 1962. - 191с.

182. Реформатский A.A. Дихотомическая классификация дифференциальных признаков и фонематическая модель языка. В: Вопросы теории языка в современ ной зарубежной лингвистике. - м., I961,с.106-122

183. Р и с т н а В. 0 роли видо/временных форм в организации сверхфразовых единств (на материале английского языка).-В: Лингвистика текста и стилистикаДДп» quistica XIV, Уч.зап./Тартусский госуниверситег Тарту,.1961, вып.585, с.97-103.

184. Романов A.A. Коммуникативно-прагматические и семантические свойства немецких высказываний~просьб: Автореферат. Дис. .канд.филол.наук. -Калинин,1982. -15с.

185. Рвссихина Г.Н. Исторический презенс в современном немецком языке: Автореферат« Дис« . канд.фи-лол.наук. Калинин, 1979, - 16с.

186. Русскаяграмматика. М.: Наука» 1980, т.П, Синтаксис. - 709с.

187. Сахарова Н.Ю. Несобственно-прямая речь в системе передачи речи. -Дис. . канд.филол.наук. Л., 1970. - 380с.

188. Селянина В#Л. Семантико-структурная характеристика глаголов с локальной и темпоральной валентностью (на материале современного немецкого языка): Автореферат. Дис. . канд.филол.наук. М., 1982. - 16с.

189. Семантические типы предикатов

190. Отв.ред. 0»Н.Селиверстова. М.: Наука, 1982.- 364с.

191. Сиротинина З.И. Средства выражения относительного времени в русском и испанском языках. (Опыт сопоставительного анализа): Автореферат. Дис. . канд.филол.наук. М.,1975. - 23с.

192. Скаличка В. К вопросу о типологии. Вопросы языкознания, 1966, №4, C.22Ü-30.

193. Славгородская Л.В. 0 функции адресата в научной прозе. В: Лингвосталистические особенности научного текста. - М.: Наука, X98I, с.93-103,

194. Слонимская H.H. Морфологическая система как объект сопоставительного исследования (на материале категории временной отнесенности): Автореферат,Дис. .канд.филол.наук. М„, 1974. - 20с.

195. Смирницкий А.И. (X) Синтаксис английского языка.

196. М.: Изд.-во литературы на иностр»языках, 1957. 286с.

197. Смирн ицкий А.И. СП) Морфология английского языка.- М»: Изд~во литературы на иностр»языках, 1959*- 440с.

198. Смирнова Т.И. (I) 0 взаимодействии реплик диалога на основе временных форм глагола-сказуемого.-В: Грамматические значения глаголов и глагольных конструкций в немецком языке» Вологда» 1981, с.50-57.

199. Стриженко А .А. О приемах ораторской речи (на материале английского языка), -/В;/ Лексико-грамма-тические исследования (романо-германские языки)« + Новосибирск: Наука* Сибирское отделение, 1981, с.3-17.

200. В; Взаимодействие языковых етруктур в системе. 41. ) *

201. Л.: Изд-во Ленинградского госуниверситета, 1980, с#210-219.

202. С у с о в И .П . Семантическая структура предложения. (На материале простого предложения в современном немецком языке). 1ула, 1973. - 14^6. Сыроваткин С.Н.» Гарифулин Л.Б, Введение в современное языкознание* - Челябинск, 1973. - 46с.

203. Т у р а е в a 3«i. (П) Художественный текс и пространственно-временные отношения* «В: Семантико-стилистические исследования текста и предложения* Межвуз. сб.научн.трудов. Л.: Изд-во ЛГПИ имД.Й.Гер-цена, 1980, с,3-11•

204. У и т р о у Д. Естественная философия времени. М#: Прогресс, 1964. - 400 с.

205. Фридман Л*Г. Грамматические проблемы лингвистики текста. - Дис. . докт.филол.наук. - Пятигорск, 1976. - 347с.

206. Харитонова И.Я. Вопросы взаимодействия лексики и грамматики (на материале немецкого языка). Киев: Вища школа, 1982. - 158с.

207. Хлебникова И «Б. (I) Система английского глаголаи сослагательное наклонение: Автореферат. Дис. . докт.филол.наук. M., 1965. - 52с.

208. Хлебникова И.Б. (П) Оппозиции в морфологии. й., 1969. - 131с.

209. X о р е в Л.Н. Относительное употребление и согласование времен в косвенной и несобственно-прямой речи в современном немецком языке: Автореферат. Дис« .канд.филол.наук. М.» 1970, - 27с. Ч е й Ф У. Значение и структура языка, - М.: Прогресс»1975,

210. Чумаков Г.М. Синтаксис конструкций с чужой речью.

211. Широкова А.Г. Основное значение многократных глаголов в чешском языке* Вопросы языкознания,1965, №2, с.73-84.

212. Щур Г.С. О связи между будущим временем и сослагательным наклонением. 1ноземна ф1лолог1я. Льв1в, 1964, »2.

213. Э л ь к и н Д.Г. Восприятие времени. М.: Изд-во Академиипед.наук РСФСР, 1962. 311с. Ю р ч е н к о В.С. Сказуемое. На материале русского языка.( Вопросы языкознания, 1977, №6, с.71-84. Я к у б В.Л. Вид и время в современном исландском языке:

214. Автореферат^ Дис. . докт.филол.наук. « М»,1970,- 55с. )

215. Якушин Б.В., Ярославцева Е.И. Критерийблизости текстов по содержанию (ситуативный критерий). -В: Изв. АН СССР. Сер.лит. и яз., 1980, т.39, »6, с.549-551.и-

216. Янкрввили М»Ё* Изоморфизм временных кругов в системе глагола. НДВШ Филологические науки, 1966, Ш2, с.3-15.

217. Ярцева В.Н. (X) Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка. В: Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968, е.5-57.

218. Ярцева В.Н. (П) Типология языков и проблема универсалий. Вопросы языкознания, 1976, №2, с.6-16.

219. Adelung JvGS Deutsch© Sprachlehre für Schulend/ ,— hf 4.Aufl. Berlin, 1801. - 542 S;

220. A d m о n i W. Der deutsche Sprachbau. Moskau-Leningrad, 1966. - 284 S.

221. Allen E. The Verb System of present-day American English. The Hague-Paris: Mouton. - 303 p.

222. В а 1 1 у Ch. Les notions grammaticales d'absolu et de rela** tif. Journal de Psychologie*, Paris, 1933,p.341- / 354.

223. Bartsch W. über ein System der Verbformen* Beiheftzur Zeitschrift "Wirkendes Wort*y ^Düsseldorf, ^ 1969, S.90-110.

224. Baumgartner K. Zur Syntax der Umgangssprache in Leipzig. Berlin, 1955. - 131 S.

225. Baumgärtner Ki, Wunderlich D. Ansatz zu einer Semantik des deutschen Tempussystems.

226. Beiheft zur Zeitschrift "Wirkendes Wort", Düssel- j/ 1dorf, 1969, 1«Aufl., S.23-49.

227. Becker H. Deutsche Sjjrachkunde. I.Sprachlehre. -Leipzig, 1941. 336 Si

228. Behaghel 0. Deutsche Syntax* Heidelberg, 1924tBdi2it'//4441. S.

229. Б е л и à А. (Ш) 0 ЗезичкоЗ природи и Зезичком развитку. Београд, 1959, кн.П. - 183 с*

230. Benveniste Б. Les relationes de temps dans le verbe français. BSLP, LIV, 1959, N 1, p.69-82.

231. Bessmertnaj a N., Wittmers E. tfbungs -buch zur Textlinquistik (Einfache Kompositionsformen). Moskau: Vys^aja skola,1979. - 179 S.

232. Beugel G., S u i d a IT. Perfekt und Präteritum in der deutschen Sprache der Gegenwart- In: For -schungsberichte des Instituts für deutsche Sprache. Tübingen, 1968, Januar 1, S.18-20.

233. В i e r w i s с h M. Grammatik des deutschen Verbs. Berlin, 1966, 4.Aufl., 11. - 188 S.

234. В 1 a t z Fr. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berücksichtigung der historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Karlsruhe, 1896, Bd.2, - 1314 S.

235. В о о s t К. Arteigene Sprachlehre. Breslau, 1938. - 82 S.

236. Brinkmann H. Die deutsche Sprächet Gestalt und Leistung. Düsseldorf, 1962. - 654 S.

237. BrugmannK. Kurze vergleichende Grammatik der indoeuropäischen Sprachen.-Strassburg,1904. 777 S.

238. Bull W.E. Time, tense, and the verb. Berkley-Los Angeles, 1960. - 120 p.

239. В ü h 1 е г К. Sprachtheorie. Jena, 1934. - 434 S.

240. Christ mann H.H. Tempus und Aspekt. Zu den Thesen von Klaus Hegeri Zeitschrift für romanische Philologie, 1968, Bd.84, H 3/4, S.481-484.

241. Corrodi H. Perfekt oder Imperfekt. Sprachpflege, 1960, H.1, S.7-11.

242. Curme G. A grammar of the German language. liew York, 1952. - 623 P.

243. Czochralski J.A. Verbalaspekt und Tempussystemim Deutschen und Polnischen. Warszawa, 1972. -442 S.

244. Die deutsche Sprache. Kleine Enzyklopädie. -Leipzig, 1970. S.627-1175.

245. D i t t m a n n «Ji Sprechhandlungstheorie und Tempusgrammatik. Tempusformen und Zukunftsbezug in der gesprochenen deutschen Standardsprache. -In:Heutiges Deutsch. München, 1976, 1/8, - 296 S;

246. D о к u 1 i 1 M. К otäze morfologickych protikladu. S a S, 1958, N 2, S.81-103.

247. D о 1 e z e 1 L. 0 stylu moderne ceske prosy. Vistavba texten. - Praha, 1960. - 219 S.V

248. Donceva-Mareva L. Zur Anwendimg mathematischer Methoden auf dem Gebiet der Linguistik, gezeigt an der Untersuchung zur Vorbereitung der zwei Tempusformen Präsens und Futurum mit Zukunftsbedeutung in der deutschen Belletristik; D a F, 1971, H.1, S.20-27.

249. Dubois J. Grammaire structurale du franpais (nom et pronom). Larousse. Paris, 1965. - 191 p.

250. D u c r o t 0., Todorov Tz. Dictionnaire encyclopédiquedes sciences du langage, Paris, 1972, - 469 p. Duden K. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. -1962. - 699 S.

251. Einführung in die Grammatik und Orthographie der deutschen Gegenwartssprache /Autorenkoll. unter Leitung v.

252. K.E.Sommerfeldt, G.Starke, D.Nerius. -Leipzig, 1981. 304 S.

253. Erben J. Abriss der deutschen Grammatik. Berlin,1959« - 208 S.

254. Faulseit Di, Kühn G. Stillistische Mittel und Möglichkeiten der deutschen Sprache. Leipzig, 1968. - 293 Si

255. F 1 ä m i g Wi (I) Zum Konjunktiv in der deutschen Sprache der Gegenwart« Inhalte und Gebrauchsweisen. -Berlin. 188 S. F 1 I i 1 g W. (II) Zur Punktion des Yerbs. I.Tempus und

256. Gelhaus H. (I) Zum Tempussystem der deutschen Hochsprache. Wirkendes Wort, 1966, H.4, S.217-230.

257. G e 1 h a u s H. (II) Das Futur in der deutschen Gegenwartssprache, Forschungsberichte des Instituts für deutsche Sprache; - Tübingen, 1971,1, S.19-24.

258. Gelhaus H, (III) Sind Tempora Ansichtssache? Beiheft zur Zeitschrift "Wirkendes Wort". - Düsseldorf, 1969, I.Aufi;, S.69-89.

259. G 1 i n z H. Grammatik und Sprache. Wirkendes Wort, 1959, H.3, S.129-139.

260. Goodenough W,H, Componentional Analysis and the

261. Study of Meaning, Language, 1959, XXXII, H 1, S.195-216;

262. Griesbach H., Schulz D. Grammatik der deutsehen Sprache, 3.Aufl, München, 1965.

263. Günther W, Probleme der Rededarstellung. Unter -suchungen zur direkten, indirekten und "erlebten Rede" im Deutschen, Französischen und Italienl -sehen, Die neueren Sprachen, - Marburg, 1928, Beiheft 13. - 160 S.

264. Haas W. Linguistic Structures. Word, 1960, XVI,August, p.251-276,

265. Halthof В., Steube A. Zur semantischen Charakterisierung der Tempora im Russischen und Deutschen. Linguistische Arbeitsberichte. - Leipzig, 1970, S.37-52.

266. Hamburger K. Die Logik der Dichtung. Stuttgart, 1957. - 255 S.

267. Hartmann Р. (I) Theorie der Grammatik. Zur Konstruktion einer allgemeinen Grammatik.-Gravenhage,- Mouton, 1961, Bd.2, S,138-258. Hartmann P. (II) Text, Texte, Klassen von Texten.- In; Strukturelle Textanalyse. Hew-York, 1972, p.1-22i

268. Heidolph K.E., F 1 ä m i g W;, Mötsch W.

269. Grundzüge einer deutschen Grammatik. Berlin: Akademie- Verlag, 1981. - 1028 S. Heinermann Th. Die Arten der reproduzierten Rede.- Forschungen zur romanischen Philologie; Münster, 1931, H.2, S.9-18.

270. H e 1 b i g G. Kleines Wörterbuch linguistischer Termini. -Beilage zur Zeitschrift "Deutsch als Fremdsprache", 1969, H.2, S.3-22. Heibig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. Leipzig, 1974. - 629 S.

271. Heringer H. Theorie der deutschen Syntax, 1 Aufl* München, 1970, Bd.I. - 273 S.

272. Herling S. Vergleichende Darstellung der Lehre vom Tempus und Modus. Hannover, 1840. - 170 S.

273. H e y s e J.Chr. Deutsche Grammatik, oder Lehrbuch derdeutschen Sprache. Hannover u.Leipzig, 1900. -630 S.

274. Hintze F. Zum Verhältnis der sprachlichen SForm" z*ur "Substanz". Studia linguistica, 1949, H.2, S.86-105.

275. Hoffmeister W. Studien zur erlebten Rede bei

276. Thomas Mann und Robert Musil. London-the Hague-Paris, 1965. - 173 S.11 3 i s h B. The Structure of Modern English. Leningrad, 1971. - 378 p;1.m b s P. L'emploi des temps verbaux en franpais moderne Essai de grammaire descriptive. Paris, 1960. -269 p.

277. Jakobson R. (I) Zur Struktur des russischen Verbums.-Ini Charisteria Guilelmo Mathesio oblata. + Pra-ha, 1932, S.74-84. /

278. Jakobson R. (II) Beitrag zur allgemeinen Kasuslehre (Gesamtbedeutung der russischen Kasus). Travaux du Gercle linguistique de Praque, 1936, VI, S.240-288.

279. Jäger S. Der Konjunktiv in der deutschen Sprache der Gegenwart. -Ins Heutiges Deutsch. Linguistische und didaktische Beiträge für den deutschen Sprachunterricht. München, 1971, Reihe I, Bd.I. ^436 S.

280. Jellinek M.N. Geschichte der neuhochdeutschen Grammatik (von den Anfängen bis auf Adelung). Heidelberg, 1914. - 392 s.

281. J o o a M. The English Verb, form and meanings» The

282. University of Wisconsin Press, Madison and Milwaukee, 1964. 251 p.

283. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. Leipzig, 1966. - 518 S.

284. K a n i u k a W. Tempusgebrauch unter kybernetischem Aspekt. Biuletyn Fonograficzny XIX. Poznanskie Towarzystwo Przyjaciol nauk. - Poznan, 1971, S.119-130.

285. K a r p f Fi Die erlebte Rede im Englischen. Anglia. -Halle, 1933, Bd.LVII, S.225-276.

286. Keller W. Die Zeit des Bewusstseins. -In: Das Zeitproblem im 20.Jahrhundert. Berlin u.München,1964, S.44-69.

287. Klaus G. Die Macht des Wortes. Ein erkenntnistheoretisch-pragmatisches Traktat. Berlin, 1965. -198 S.

288. Kluge W. Perfekt und Präteritum im Neuhochdeutschen. -Marburg, 1961. 105 S.

289. Köck W.K; Time and text : towards an adaquate heuristics. -In: Studies in text grammar. Dordrecht 7 Boston, 1973, p.113-204.

290. K o p e c n y Fr« K neaktualnimu vyznamu dokonavych sloves v cestine. S a S, 1949, XI, S.64-68.

291. Koschmieder Ei (I) Zeitbezug und Sprache, ein Beitrag zur Aspekt- und Tempuslehre. Leipzigu.Berlin, 1929. 86 S.

292. Koschmieder E. (II) Zur Bestimmung der Punktionen grammatischer Kategorien. Abhandlungen der Bayerischen Akademie der Wissenscheften. HP. ¡ychen, 1945, H.25. 64 S.

293. К r e n n H. Zur Präge der Autonomie und der Punktion inder Sprachwissenschaft£ Die Bezeichnung temporal- ^ deiktischer Begriffskategorien und die onomasiolo-gische Methode. Zeitschrift für romanische Philologie, 1965, Bd»81, H.5-6, S.492-506.

294. Krizkova H. (I) Привативные оппозиции и некоторые проблемы анализа многочленных категорий* / На материале категории лица в русском языке / . j^-TLP, у £уРга|ие, 1964, ЗЗГ 1, S.203-213*

295. Krizkova^ Н. (II) К problematice aktualnxho а neaktu-alniho uziti casovych a vidovych forem v cestine а v rustine. Ceskoslovenska rusistika^ 1958, N 4, S.185-200.

296. Zeitschrift für deutsche Philologie, 1972, Bd.91, H.1, S.58-81.1.dwig W. "War noch jemand ohne Fahrschein?" Sprachpflege, 1960, H.1, S.11-13.

297. Markus M. Tempus und Aspekt. München: W.Fink Verlag, 1977. - 165 S.

298. Marty A. Raum und Zeit. Halle, 1916. - 261 S.

299. Mendilow A.A. Time and Novel. London, 1972.-245 p.

300. Meyer J. über den Sinn der grammatischen Zeiten. -Sprachpflege, 1961, H.1, S.5-6.

301. Moskalskaja 0. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Moskau, 1971. - 383 S.

302. Müller G. Aufbauformen des Romans. Heuphilologus^ es Djakarta, 1953, I.Januar, 4.

303. U a e s 0. Versuch einer allgemeinen Syntax der Aussagen, -Cn: Norsk tidsskrift for sprogvidenskap^ -j- Oslo, 1939, Bd.11, S.145-214.

304. Nehring A. Sprachzeichen und Sprechakten. Heidelberg, 1963. - 227 S.

305. N o r e e n A. Einführung in die wissenschaftliche Betrachtung der Sprache. Halle/Saale, 1923, - 460 S.0 g d e n G.K. Opposition; A linguistic and psychological analysis^ -^Psyche Miniatures. London, 1932. -103 p.

306. Ota A. Tense and aspekt of present-day American-English. Tokyo^ Kenkyusha, 1963. - 135 p.

307. Paul H. (I) Prinzipien der Sprachgeschichte. Halle/ Saale, M.Niemeyer, 1880. - 288 S.

308. Paul H. (II) Deutsche Grajumatik. Halle/Saale, 1957, Bd.4» - 425 S.

309. Petkow Р. (I) Futurische Verhältnisse im präterita-len Zeitplan. D a F, 1969, H.3, S.180-184»

310. Petkow Р. (II) Zur inhaltlichen Identität der deutschen Tempora. D a F, 1977, H.4, S.198-207.

311. P e t s с h R. Epische Grundformen. GRM, 1928, H.f/10, S.379-399.

312. Poldauf J. Atemporalnost jako gramaticka kategorie ceskeho slovesa? -Sa S,1949, XI, S.121-132.

313. Q u a d r i B. Aufgaben und Methoden der onomasiologischen Forschung. Eine entwicklungsgeschichtliche Darstellung. Bern, 1952. - 271 S.

314. Regula M; Grundlegung und Grundprobleme der Syntax. -Heidelberg, 1951. 202 S.

315. Reichenbach H. Elemente of Symbolic Logic. New York: The Macmillan Company, 1947. - 444 S.

316. Renicke H. Grundlegung der neuhochdeutschen Grammatik.- Berlin, 1961. 182 S.

317. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik.- Moskau: Hochschule, 1975. 315 S.

318. Rodenbusch E. Präsentia in perfektivischer Bedeutung» IF, 1911, Bd.28, S.252-285.

319. R u p p H. Zum deutschen Verbalsystem. Neuphilologische Mitteilungen. - Helsinki, 1965, Bdj66, H.6,S.179-199.

320. Saltveit L. (I) Studien zum deutschen Futur. Ber-gen-Oslo, 1961. - 282 S.

321. Saltveit L. (II) Synonymik und Homonymie im deutschen Tempussystem. -In: Studien zur Syntax des heutigen Deutsch. 2.Aufl. Düsseldorf, 1971, S.137-153.

322. Scherner M. (I) Kommunikationsebenen und Texteinbettung. Zur Textlinguistik der Rededarstellung und einiger textuellen Rahmenangaben. -In: Wirkendes Wort. Düsseldorf, 1976, H.4, S.292-304.

323. Scherner M. (II) Person als texttheoretische und textanalytische Grundkategorie. -In: Wirkendes Wort. Düsseldorf, 1979, H.2, S.93-114. 'i

324. Schmidt W. (I) Grundlagen der deutschen Grammatik.-Berlin, 1966. 322 S.

325. Schmidt W. (II) Ist das deutsche Perfekt ein Vergangenheitstempus? D a P, 1968, H.4, S.197-204.

326. Schmidt W. (III) Zur Theorie der funktionalen Grammatik. Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung, Bd.22, 1969, H.2, S.136-151.

327. Schröder W. Zu Wesen und Bedeutung des würden-Infiniti v-GefügesT Wirkendes Wort, 1959, H.2, S.70-84.V

328. S e n d e 1 s E.I. Morphologische Synonyme. D a P, 1967, H.6, S.340-344.

329. S e r b a t G. Das Präsens im lateinischen Tempussystem. -Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung aufdem Gebiet der indogermanischen Sprachen. Gi$tr.1tingen, 1976, Bd.90, H.1-2, S.200-221.

330. Sherebkow W.A. (I) Ausdruckswerte der indirekten

331. Zeitformen der Zukunft im modernen Deutsch. D a F., 1964, H.4, S.8-12. Sherebkow W.A. (II) Zum Ausdruck der Zukunft in der abhängigen Rede. - Sprachpflege, 1965, H.16, S.196-200.

332. Sherebkow W.A. (III) Präsens oder Futur? D a P,1967, H.2, S.89-91. Sherebkow W.A. (IV) Der deutsche "Konditional" und seine Übersetzung ins Russische. Premdsprachen.- Leipzig, 1972, H.3, S.171-185.

333. S k a 1 i c k a V. (I) Zur ungarischen Grammatik. Praha, 1935. - 68 S.

334. Skalicka V. (II) Zeichen und System. In: Zeichenund System der Sprache. Berlin, 1961, Bd.1,Sil39-S 8 1 1 L. Synonymie und Bedeutungsgleichheit. - GRM, 1966,

335. UF, Bd.16, H.1, S.90-99« Sommerfeldt K.E. Ideal und Wirklichkeit. Zum Gebrauch der Modi der Stellungnahme in der indirekten Rede. Sprachpflege, 1971, H.9, S.177-180. Sotnikowa K. Zu den Besonderheiten der Sprache des

336. Rundfunks. Sprachpflege,1370 , H.6, S.436-439. S p i e w o k W. Das System epischer Rededarstellung.

337. Deutschunterricht. Berlin, 1966, H.ll,S.581-595« Spitzer L. Zur Entstehung der sogenannten erlebten

338. Rede. GRM, 1928, H.7/8, S.327-332. Stahl J.M. Kritisch-historische Syntax des griechischen Verbums der klassischen Zeit. - Heidelberg, 1907.- 838 S.

339. S t a n z e 1 P.K. Episches Präteritum, erlebte Rede, historisches Präsens. Deutsche Vierteljahrschrift für1.teratur und Geistesgeschichte. Stuttgart,1959, 55.Jahrg., H.1, S.1-12.

340. S t e u b © A. Temporale Bedeutung im Deutschen. Berlin: Akademie Verlag, 1980. - 219 S.

341. S u i d a ü. Präteritum und Plusquamperfekt im präsentischen Erzählkontext. -In: Studien zur Syntax des heutigen Deutsch. 2.Aufl. Düsseldorf, 1978, S.118-136.

342. Sütt erlin L. Neuhochdeutsche Grammatik mit besonderer Berücksichtigung der neuhochdeutschen Mundarten. München, 1924. - 504 S.

343. Sweet H. A new English grammar. Oxford, 1925. - 499 p.

344. Text i jezik. Problemy semantyc z n e. Praca zbiorowa /Pod.red.M.K.Mayenowey. Wroelaw; Ossolineum , 1974. - 311 S.

345. Thiel R. Das Bezugssystem der Verbzeiten. Sprachpflege, 1973, H.12, S.245.

346. Trempelmann G, Zur grammatischen Synonymie der Tempora und ihrer Anwendung beim Erzählen und Berichten. Deutschunterricht. - Berlin, 1978, H.4, S,194-202.

347. Trier J. Stilistische Fragen der deutschen Gebrauchsprosa (Perfekt und Imperfekt). -In: Germanistik in Forschung und Lehre. Berlin, 1965, S.195-208.

348. T r n k a B. Morfologicke protiklady. VPSJ, 1958, S.93-104.

349. Twaddell W. The English verb auxiliaries. Brown üniversity Press. 1960. - 21 p.

350. Vernaleken Th. Deutsche Syntax. Wien, 1863, II. Teil. - 531 S.

351. W a 1 z e 1 0, Von "erlebter" Hede* Zeitschrift für Bücherfreunde. - Leipzig, 1924, 16.Jahrg., Sv17-28.

352. Weber H.I Das Tempussystem des Deutschen und des Französischen; Bern, 1954. - 275 S. Weber H. (II) Kleine generative Syntax des Deutschen.

353. Traditionelle Syntax und generative Syntaxtheorie. Tübingen, 1977« - 156 S. W e i m a n R. Erzählersstandpunkt und point of view.

354. Zeitschrift für Anglistik und Amerikanistik. -Berlin, 1962, H.4, S.369-416. Weinrich H; (I) Tempus. Besprochene und erzählte

355. Welt. Stuttgart, 1964. - 358 S. Weinrich H. (II) Sprache in Texten. - Stuttgart,1976. 356 S.

356. Weisgerber L# (I) Vom Weltbild der deutschen

357. Sprache; Düsseldorf, 1953. I.Halbband. -267 S. Weisgerber L; (II) Die vier Stufen in der Erforschung der Sprache. - Düsseldorf, 1963* - 303 S. Weisgerber L; (III) Grundzüge der inhaltbezogenen

358. Grammatik. 4.Aufl. Düsseldorf, 1971. - 431 S. W i 1 m a n n s W. Deutsche Grammatik. 3.Aufl., I.Hälfte.

359. Strassburg, 1906. 315 S. Wunderlich D, über Zeitreferenz und Tempus. -In: Linguistische Berichte. 1970, IL 6, S.1-20.V

360. Zerebkov V.A. (I) Zur semantischen Struktur dergrammatischen Kategorie des Tempus in der deutschen Gegenwartssprache. In: Lingüistica Ant-verpiensia, 1972, N. 6.j

361. Zerebkov V;A. (II) Das Verb. Moskau; Hochschule,1977, 191 S.1» HGTOWlQi

362. A p i t z B, Nackt unter Wölfen, Halle/Saale, 1958.-563 S. Borchert W. Wolfgangs Borcherts Werke, - Moskau^1970. 255 S,

363. Brecht B; Brecht. Stücke: 14 Der gute Mensch von Sezuan, Bd.2; 2, Jasager Neinsager, Bd.IV;з. Leben des Galilei, Bd,VII.- Berlin, 1956* Bredel W, Verwandte und Bekannte, Die Väter, Berlin u.Weimar, 1950. - 394 S.

364. Büchner G, Dantons Tod. Moskau, 1954. - 149 S, Die westdeutsche Bildungskrise.

365. Deutsches Pädagogisches Zentralinstitut; -Berlin, 1967, 326 S, Eine ganze Milchstrasse von Einfällen, Aphorismen von Lichtenberg bis Raabe. - Rostock, 1974. - 301 S, Feuchtwanger Li Die Geschwister löOpperraann.

366. Fontane Th. Frau Jenny Treibel. Leipzig, 1967.227 S.

367. Fontane Th. Effi Briest. Leipzig, 1972, - 318 S. Frank B; Cervantes* - Moskau, 1956. - 270 S. Frank L. Mathilde. - Berlin, 1972. - 398 S; Heine H; Ausgewählte Werke. Bd.I. Gedichte. -Bd.II.

368. Prosai Moskau, 1949.- 575 S; 361 s; Heibig G., Schenkel W. Wörterbuch zur Valenz und Distribution deutscher Verben. -Leipzig, 1969. - 311 S. Herrmann K. Die guten Jahre. - Weimar, 1963.-589 S. Herrmann K. Entführung in Venedig. - Leipzig, 1966.- 326 S.

369. Holtzhauer H. Dornburger Schlösser. Berlinu.Weimar, 1964. 48 S^ Kant H; Die Aula. - Berlin, 1966. 3.Aufl., - 465 S; Kästner E. Die Zeit fährt Auto. - Leipzig, 1968. 269 S.

370. Kleines Lexikon der physischen Geographie. Halle/Saale, 1960. - 190 S, Ktlgelgen W. Jugenderinnerungen eines alten Mannes.- Leipzig, 1970. 2;Aufl., Bd.I 622 S.; Bd.II - 580 S.

371. Mann H; Die Jagd nach Liebe. Berlin u.Weimar, 1969.- 443 S.

372. Mann K* Mephisto. Berlin, 1957. - 366 S. Mann Th. Der kleine Herr Friedemann und andere Novellen. - Berlin, 1909. - 171 S. Mann Th. Buddenbrooks. - Moskau, 1956. - 734 S; Mann Th. Bekenntnisse des Hochstaplers Felix Krull.1. Berlin, 1959.

373. Meyer K. Plautus im Nonnenkloster, Moskau, 1945«- 18 S.

374. Programm der Sozialistischen Einheitspartei Deutschland, Berlin, 1971. - 165 S. Q u e d n a u W. Glara Schumann. - Berlin, 1955. - 317 S, Remarque E.M, Drei Kameraden, - Moskau, 1960,454 S,

375. Schmidt F, Symbolische Syntax. Halle/Saal©, 1970,196 S.

376. Schmidt Wi Deutsche Sprachkunde« Berlin, 1967,366 S.

377. Schmoll w; Zufällig Stefanie. Berlin, 1979. - 316 S. Schreinert G. Von Verb, Satzbau und Stil« - Berlin, 1972. - 126 S. S t o r m Th, Novellen der Liebe. - Berlin, 1958. - 508 S. Strittmatter E, Der Wundertäter. - Berlin,1957.- 529 S,

378. Strittmatter E^ Schulzenhofer Kramkalender«

379. Berlin u.Weimar, 1966« 313 S« Strittmatter E. Tinko. - Leipzig, 1968, - 391 S. Strittmatter E; Ole Bienkopp. - Berlin u«Weimar, 1971. 478 S. Strittmatter E, 3/4 hundert Kleingeschichten«

380. Berlin, 1972, 143 S« Strittmatter E« Die blaue Nachtigall oder der

381. Anfang von etwas« Berlin, 1972« - 139 S, Toelcke W. Die Chance, 2 Aufl. - Berlin, 1980,- 264 S.

382. Tucholsky K. Das Lächeln der Mona Lisa, Auswahl1926 bis 1927.1. U h b e B.1. Patrioten,1. Berlin, 1971.1. Moskau, 1679 S.1. W a g n e r R. Siegfried,103 s.

383. W e r f e 1 F. Drei Erzählungen583 S.1.ipzig, 1957,1.ipzig, 1969. 214 S1. Wolf F.

384. Die letzte Probe. -In: F.Wolf. Dramen, Bd.II,1. Berlin, 1967,

385. Wolf F. Professor Maralock1., 1971.83 Snd

386. Berliner Zeitung" "Neues Deutschland"

387. Motortechnische Zeitschrift"1