Русские светообозначения в индоевропейском контексте: семантический аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Царегородцева, Оксана Викторовна

• Царегородцева, Оксана Викторовна
• кандидат филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Царегородцева, Оксана Викторовна

Введение

1. Формирование и развитие семантики русских светообозначений в аспекте проблемы семантической эволюции

1.1. Светолексемы с основным значением света

1.2. Светолексемы с неосновным значением света 70 Выводы

2. Индоевропейские светообозначения и их рефлексы в русском языке

2.1.*leuk- 'светить, видеть'

2.2. *kveit- 'светить'

2.3.*mer- 'сверкать, искриться'

2.4.*meigh-/ *meik- 'мерцать, мелькать', 'трепетать'

2.5.*sk'a[/*sk'9[/*sk'i 'сиять'

2.6.*dei- 'блестеть, светить, сиять'

2.7.*ghel- /*glend(h)- 'блестеть, сверкать'

2.8.*gher-/ *gher9-/*ghre- 'сиять, блестеть, сверкать'

2.9.*bhel- 'блестящий, белый' 144 Выводы

3. Семантические связи светообозначений с другими семантическими полями

3.1.Человек

3.1.1. Эмоции

3.1.2. Внешность, в т. ч. одежда и здоровье

3.1.3. Интеллект, творческие способности, мыследеятельность

3.1.4. Благосостояние (богатый)

3.1.5. Оценка общества

3.1.6. Нравственность/ Мораль/ душевные и духовные качества

3.1.7. Поведение

3.1.8. Речь

3.1.9. Зрение

3.1.10. Любовь

3.2.Жизнь, мир/ Смерть

3.3.Бог /Дьявол, бес

3.4. Движение

3.5.Цвет, цветенье, созреванье, обозначения цвета 162 З.б.Чистота

3.7. Природа (погода, светила)

3.8.Наименования растений, цветов, животных

3.9. Звук

3.10. Обряд, праздник

3.11. Тень, тьма

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русские светообозначения в индоевропейском контексте: семантический аспект»

Настоящее диссертационное сочинение посвящено исследованию семантики русских светообозначений, русских рефлексов и.-е. светообозначений, а также семантико-деривационных связей русских светолексем в лексической системе языка.

Выбранный участок языкового пространства обладает богатым потенциалом как источник информации о культуре народа. Свет как феномен давал возможность видеть и познавать мир, вследствие этого факта понятие света было очень важным в системе ценностей человека. Семиотическая оппозиция «свет - тьма» — одна из основополагающих корреляций, с которыми человек сталкивается при осознании окружающего мира, Многие названия, эпитеты божеств в античном мире образованы от слов со световым значением (Зевс, Левкотея, Селена). Слова, обозначающие время, зачастую являются производными и.-е. корней с семантикой света, например, 'день': cpeyyog, (paog, ae?if|vr|; 'утро': фбюс;, срок;; 'год' Аджарок;.

Свет как феномен и как понятие осмыслялся еще античными философами, внимание к феномену света прослеживается в философии и эстетике Платона, Демокрита, Аристотеля.

Эстетика и онтология Платона базируется на ключевом понятии света. Свет понимается у Платона не только как физическое явление, но еще и как мистический феномен: в его учении формируется «мифология света» [Лосев, 2000, с. 690-701]. Свет и солнце, дающее свет, по Платону, — высочайшее благо. В его философии фигурирует образ «светового столпа», проходящего через небо и землю, на нем «находятся все связи мира с прикрепленным к ним космическим веретеном, на котором утверждены 8 небесных сфер; в диалоге «Федр» все бытие и сознание душ, совершающих свое небесное путешествие, тоже пронизано светом» [там же]. Свет — всепроникающее понятие, каких бы сфер Платон ни касался, везде можно найти понятие света: зрение, по Платону, — излучение света, искусства как таковые существуют благодаря «священному огню» Прометея, душевные восхождения человека тоже являются светом движением от тьмы к свету), даже внутренние отношения государства — свет, согласно теории Платона.

Важно отметить, что свет дает возможность видеть и быть видимым. «Из орудий они (боги) прежде всего устроили те, что несут с собой свет, то есть глаза, .(которые) несут огонь, не имеющий свойства жечь, но изливают мягкое свечение и искусно делают его подобным обычному дневному свету. Дело в том, что внутри нас особый чистый огонь, родственный свету дня» [Платон, 1971, с. 485]. По представлениям Платона, через глаза выходит свет, находящийся внутри человека; лучи этого света и лучи мира сталкиваются -именно так человек получает способность видеть. Внутри человека тоже находится свет, свет огня, если человек закрывает глаза, он запирает в себе этот огонь, который иногда порождает различные изображения внутри человека, то есть сны.

Связь света и зрения как способности видеть многогранно отражена в языке, в том числе и в и.-е. языках, что неоднократно подтверждается в данном исследовании.

Античных философов также интересовала проблема цветообозначений, связанная с феноменом света (Эмпедокл, Теофраст, Демокрит, Платон); свет и цвет как феномены в их учениях оказываются тесно связанными. Об этой связи света и цвета писали Демокрит и Аристотель. В цвете как таковом, по Аристотелю, заключены два плана: свет и тьма, тесно связанные между собой, условием видимости цвета является свет, без него существование цвета представляется немыслимым. Свет представляется античным философам идеальной, невидимой материей, которая по цвету абсолютно прозрачна, но прозрачность света может быть представлена в бесконечной степени (и тогда он невидим), а может в конечной, и тогда «свет оказывается видимым, материальным, непрозрачным, то есть делается цветом» [Лосев, 2000, с. 344], Ближе всего к прозрачности белый цвет, а белыми, по Аристотелю, являются три стихии из четырех: вода, воздух, земля. Так, через посредство цвета, свет присутствует в большинстве стихий, и таким образом утверждается важность света как феномена.

У Демокрита тоже прослеживается очевидная связь между цветом и светом. Исследуя качество цветов, Демокрит выделяет четыре «простых» цвета, один из них - белый. По мнению философа, белое — то, что гладко, а «все таковое является блестящим. А блестящее должно иметь прямые проходы и быть прозрачным. именно в таком роде они (белые тела) являются .светлыми»1. Белый же, по Демокриту, присутствует почти во всех остальных цветах. А. Ф. Лосев утверждает при этом, что в античности не проводились различия между белым и блестящим или проводились очень слабо; белое обязательно связано с блеском, светом. Таким образом, Аристотель и Демокрит говорят о схожих вещах — присутствии света в цвете.

Итак, согласно античным представлениям, семантика света и цвета пересекаются в языках, и это существенное положение в рамках нашего исследования. Со значением света связана семантика не только цветообозначения белый, но и семантика цветолексем синий, желтый, голубой, зеленый.

Свет — ключевое понятие и в других культурах. Отдельные главы труда А. Н. Афанасьева, исследователя культуры славян, носят названия: «Свет и тьма», «Небо и земля»; он много внимания уделяет световой семантике, связывая ее со всем хорошим, что есть в жизни человека, в противовес семантике тьмы; он также сравнивает производные во многих языках, анализируя соотношение света и зрения, света и номинации божественных сил [Афанасьев, 2002, т. 1]. В исследовании Вяч. Вс. Иванова и В. Н. Топорова «Славянские языковые моделирующие системы» описывается культурная модель, согласно которой все хорошее в мире коррелирует с понятием «светлый», а все плохое — с понятием «темный». Свет в народной традиции представляется не отдельной стихией, подобной воде, огню или воздуху, но

1 Цит. по: Лосев А. Ф. Учение Демокрита о цветах// История античной эстетики. Ранняя классика. М.,2ООО. С. 513. пронизывает собой эти стихии, составляя их важнейшую субстанцию [Славянская мифология, с. 424].

Значительное место в семантическом поле «свет» занимают значения, связанные с божественной сущностью. В христианском религиозном восприятии мира свет интерпретируется как феномен, идентичный Богу: еую ei|j,i феод тог) кооцои.я есть свет мира. В славянской народной традиции переосмысливается библейское учение о божественной природе света. Согласно «Стиху о Голубиной книге» «белой свет зачался от лица Божья» [Славянская мифология, с. 424]. Это осознание и восприятие света отражается и в славянском языковом материале. Поэтому исследование именно смыслового содержания и семантической деривации слов, обозначающих свет, является принципиально значимым и актуальным в аспекте изучения культуры как таковой и ее языкового выражения.

Объектом настоящего диссертационного исследования являются единицы литературного языка, обозначающие свет {свет, блеск, солнце, заря и т.д.), действие светового излучения {сверкать, сиять, светить, искриться и т. д.), качество света {яркий, ясный, белый, бледный и т. д.), слова, объединенные с ними семантико-деривационными связями, а также индоевропейский световой контекст русских светолексем. Под индоевропейским контекстом мы понимаем круг слов, генетически восходящих к и.-е. корням со световой семантикой, но утративших значение света. Включение в объект исследования рефлексов и.-е. светообозначений обусловлено необходимостью изучения семантической деривации светолексем на более ранних этапах развития языка. Этот прием совмещения в одном диссертационном сочинении исследования русских светолексем и рефлексов и.-е. светолексем позволит создать более полную картину возможных семантических моделей с мотивирующим световым значением, а также широко представить те тематические сферы, для которых световое значение является донором. Для номинации лексических единиц со значением света, составляющих объект нашего исследования, мы используем термины светолексема, светообозначение, принятые в лингвистической литературе [Заикина О. Н.; Полежаева Ж. Ю.]. Способом сбора материала является прием сплошной выборки слов со значениями 'свет', 'светить', 'светлый' из Малого академического словаря русского языка под ред. А. П. Евгеньевой, для сбора тех слов в русском языке, которые восходят к и.-е. корням со значением света, но утратили световую семантику (для определения и.-е. контекста) использовался материал этимологического словаря Ю. Покорного (Indogermanisches etymologisches Worterbuch). Всего проанализировано 28 этимологических гнезд в первой главе диссертации, 9 этимологических гнезд во второй главе.

Предметом исследования стали особенности формирования и развития семантики светолексем (русских и индоевропейских) и деривационные связи светообозначений как источник информации о культуре народа.

Изучение семантики в этимологических исследованиях является одним из центральных направлений современной науки. Проблемы семантической реконструкции отдельных слов и их различных группировок освещались в отечественной лингвистике в ряде работ, начиная с исследований М.М. Покровского (XIX в.) и заканчивая современными изысканиями в этой области, это работы Р. А. Будагова, Ю.В. Откупщикова, О.Н. Трубачева, В.Н. Топорова, Ж. Ж. Варбот, С. М. Толстой и других. Этимология как наука выработала ряд приемов и подходов для верификации результатов исследований в этой области и построения новых этимологических решений в области семантики. Наиболее продуктивными и широко используемыми приемами являются, во-первых, изучение лексики не «россыпью», но в рамках семантического поля: рассмотрение генезиса и истории семантики слова на фоне синонимичных или семантически близких образований; во-вторых, рассмотрение слова в составе этимологического гнезда. «Отыскание и сопоставление возможно большего количества слов из родственных языков, которые в фонетическом отношении могут быть возведены к данному корню, делает возможным установление неожиданных семантических переходов и генетических связей между сопоставляемыми словами» [Мельничук, 1967, с. 59].

Актуальным в современных исследованиях является установление семантических параллелей, устойчивых моделей в развитии семантики. Еще М.М. Покровский отмечал, что «слова со сходным значением проходят сходную семасиологическую историю» [Покровский, 1959], то есть семантические изменения имеют свои закономерности. Очевидно, что изучение «изосемантических рядов» (С.С. Майзель, В.П. Старинин) в разных группах лексики может стать важным для реализации принципа системности этимологических и семантических исследований, что также не раз подчеркивалось в работах ведущих этимологов (Ю. В. Откупщиков, О. Н. Трубачев и др.). Отмечалость, что «групповой подход» к анализу лексики (метод семантического поля и метод семантических параллелей) в этимологии дает положительный результат при изучении различных лексических групп [Шелепова, 2007].

Каждое слово в отношении к мотивации может быть мотивированным и мотивирующим, то есть быть мотивированным каким-либо значением и может мотивировать другую номинацию, в лингвистической литературе эта способность слова получает названия «реципиентно-донорские» отношения, «внутренняя — внешняя» мотивация, «левая — правая» мотивация, «пассивная — активная» мотивация [Толстая, 2002]. В этой парадигме соотношений внутренняя, левая, пассивная мотивации представляют собой мотивированность слова (слово предстает как реципиент), а внешняя, правая, активная мотивации означают способность слова мотивировать другую номинацию (слово предстает как донор). Изучение семантических параллелей (семантических универсалий, семантических моделей) в группах лексики представляет собой, по сути, изучение мотивационной способности слова, его донорско-реципиентных отношений.

В нашем диссертационном сочинении мы обращаемся к истории и к этимологии слова, чтобы выявить все деривационные возможности слов со значением 'свет' и верифицировать регулярность/нерегулярность моделей, так как этимологию можно представить как науку «о мотивационных связях и основах номинации» [Херберман, 1999].

Не раз в лингвистической литературе подчеркивалось, что регулярные семантические модели, или «внешние» мотивационные модели,.представляют собой еще одно измерение системной организации лексики» [Толстая, 2002], то есть сходные регулярные модели семантических переходов для генетически не родственных, но семантически подобных лексем могут послужить той лингвистической категорией, с помощью которой мы сможем описать особенности реализации семантики исследуемой световой лексики.

Помимо того, исследование производящих, или «донорских», свойств слова и других языковых единиц обеспечивает возможность «культурной реконструкции», т. е. извлечения культурной информации (представлений о мире) из семантических мотивировок» [Толстая, 2002], так как в поисках мотивационного признака, причины номинации, исследователь обращается «к ментальным образам, мифологическим представлениям, ритуальной сфере или практическому опыту» [там же].

Все это обусловило подходы к языковому материалу, цели и задачи данного исследования. В настоящем диссертационном сочинении на фоне широкого и.-е. материала изучается славянская синонимичная лексика со значением 'свет'; при этом используется прием рассмотрения слова в рамках этимологического гнезда. Целью данного исследования является выявление особенностей и закономерностей эволюции семантики русской световой лексики, индоевропейских светообозначений и выявление деривационных связей световой лексики с другими семантическими полями.

Заявленная цель предполагает решение ряда задач: 1) выявление световой семантики слов через анализ их семантического наполнения в современном русском языке, а также путем обращения к истории и этимологии этих лексем; анализ семантики исследуемых лексем дополнялся их анализом с точки зрения семантической деривации, так как именно деривационные связи могут пояснить значения многозначного слова; производные слова в этом случае объясняют, «манифестируют» значение производящего;

2) выявление семантических моделей, актуальных для образования слов со значением 'свет', и мотивировок, формирующих эволюцию этого значения, то есть исследование донорско-реципиентных отношений световой лексики;

3) выявление семантических отношений световых лексем с лексемами других семантических полей, что необходимо для представления общих черт и особенностей материальной и духовной культуры, связанных с понятием света;

4) изучение индоевропейского «контекста» светообозначений с целью выявления семантических моделей, которые были актуальны для развития изначальной семантики 'свет', и для выявления специфики тематических групп, которые генетически связаны со значением 'свет'.

В ходе работы с материалом были использованы различные методы исследования:

1) Описательный (дескриптивный) метод использовался при наблюдении над фактами языка и их лингвистической интерпретации.

2) Сравнительно-исторический метод применялся в данном исследовании при анализе материала родственных языков для того, чтобы обнаружить происхождение свето лексемы и ее дальнейшую историю. В рамках сравнительно-исторического метода использовалась процедура внутренней и внешней реконструкции, которая осуществляется путем выявления соответствий на всех языковых уровнях;

3) Сопоставительный метод в нашем диссертационном сочинении применялся при сравнении языковых фактов русского и других языков для выявления различий между языками.

В ходе этимологического анализа лексем со значением света использовался прием изосемантических рядов, при анализе световой лексики на уровне синхронии структура семантического наполнения отдельных светооб означений исследовалась с помощью метода компонентного анализа.

Обзор литературы (история вопроса)

Особенности семантики «световой» лексики на уровне синхронии и диахронии освещались в ряде работ. Семантической структуре глаголов светить, блестеть, мигать, мерцать посвящена статья О.Н. Селиверстовой [Селиверстова, 1970]; лексика со световым значением анализировалась у О.Н. Заикиной [Заикина, 2004]. В работе О. Н. Заикиной были определены параметры семантической классификации глаголов со значением света. И хотя эта классификация создана для глаголов, ее некоторые параметры актуальны и для существительных, и для прилагательных. Это такие параметры, как: 1) характер источника света: отраженный/ продуцируемый свет; 2) интенсивность светового излучения; 3) количество источников; " 4) однократность/множественность светового излучения.

В статье О. Н. Селиверстовой «Опыт семантического анализа группы русских и английских глаголов с общим компонентом «излучать свет» представлен опыт психолингвистического эксперимента, посвященного глаголам свечения. В ходе этого эксперимента были выявлены некоторые важнейшие особенности восприятия светолексем носителями языка на современном этапе его развития. В частности установлено, что глаголы блестеть, сверкать, искриться, лосниться имеют общий семантический компонент, который отличает их от глаголов сиять, светиться, мигать, мерцать. Первая группа глаголов выбирается говорящим, когда излучение создает «контрастную освещенность сетчатки глаза», когда яркость изменяется быстро и на большую величину, а вторая группа глаголов выбиралась участниками эксперимента при «неконтрастной освещенности сетчатки глаза». Некоторые замечания, высказанные в этой статье, подтверждаются и данными этимологического анализа, например, высказывается предположение, что глагол сиять несовместим с представлением о ровно распределенном свете, о чем свидетельствует контекст: Солнце стояло близко на бледно-ясном небе, лучи его тоже как будто поблекли: они не сияли, они разливались ровным, почти водянистым светом (Тургенев, Свидание) [Селиверстова, 1970, с. 108]. Результаты синхронного анализа, выявленные в этих работах, были использованы и в нашем исследовании.

В диахронном аспекте светообозначения до сих пор практически не изучались. В диссертации О.Н. Заикиной представлен краткий обзор этимологий светолексем. При рассмотрении отдельных вопросов этимологии разного рода лексического материала исследователи касались и темы светообозначений. Так, в статье, посвященной исследованию и. — е. *ghei — 'светить, сверкать', В.И. Мажюлис обращается к проблеме семантической эволюции, характерной для светообозначений, и выстраивает цепочку развития значений: 'светить, сверкать—> мигать, дрожать (об источнике света) —»дрожать, вибрировать—> быстро двигаться' [Мажюлис, 1986]. Эта семантическая модель окажется актуальной для описания семантической деривации светолексем и продуктивной для выявления путей и способов формирования светолексем.

В статье С.М. Толстой о семантическом параллелизме о.-с. основ и kras- «Семантическая реконструкция и проблема синонимии в праславянской лексике» рассматривается семантика света, манифестируемая производными этих основ: это семантика «небесного, солнечного света». О.-с. основа *kvet-этимологически восходит к и.-е. корню со световым значением, но в русском языке ее дериваты преимущественно связаны с семантикой цвета, цветения, цвета жизни, хотя встречаются рус. диал. ijeecmu, цветатъ в значении 'рассветать'. О.-с. основа *kras- дает производные со значением красного цвета, красоты - также цвета и цвета жизни, но зафиксированы и рус. орл. красно 'о дневном свете, светло', волог. красиво 'солнечно, ярко' [Толстая, 2003, с. 559 -560]. Таким образом, выявляется связь светообозначений со сферой цвета и цветения, характерная для ряда светооснов в русском языке.

А.А. Потебня при исследовании символов и мифов в народной культуре также видит связь между понятиями «красивый», «любимый», «веселый» и светлый», ср. красное солнце - «светлое и прекрасное». В одной народной песне, указывает А.А. Потебня, «мысль о происхождении красоты от звезды выражена так: оттого сегодня девица хороша, что около нее вчера упала и рассыпалась звезда, а она подобрала осколки и, как цветами, убрала ими волосы» [Потебня, 2000, с. 24]. «От того же огня и света идут сила, ловкость, ум, но только через представление быстроты.Огонь, свет и быстрота — сродные в языке представления» [Потебня, 2000, с. 35].

Этому же аспекту изучения светообозначений — культурно-мифологическому - посвящена часть работы А.Н. Афанасьева «Происхождение мифа». Изучение фольклора славян А. Н. Афанасьевым позволило ему определить соотношение таких понятий, как: 1) свет и зрение, 2) свет и огонь, 3) свет и металлы, 4) свет и оружие, 5) свет и жолчь [Афанасьев, 1996, с. 234]. Эти понятия, выделенные на материале славянского фольклора, находят свое подтверждение и в нашем языковом материале.

В последнее время появляются работы, посвященные исследованию понятий света и тьмы в творчестве отдельных писателей (Панкратова М. Н. Поэтика света и тьмы в творчестве Ф. М. Достоевского, 2007), в пределах религиозных текстов (Садыкова М.А. Лингвокультурный анализ мифологизированных концептов «свет/light» и «тьма/darkness» в текстах Священного писания, 2007), а таюке работы о роли идеи света в русской языковой картине мира (Полежаева Ж.Ю. Идея света в русской языковой картине мира (на материале глагольной лексики), 2008). Возросший интерес к проблемам светообозначений свидетельствует об актуальности этой темы не только в лингвистике, но и во многих науках, объединяемых когнитивистской парадигмой.

В качестве источников фактического материала были использованы данные словарей различного типа: толковых словарей современного русского литературного языка; диалектных словарей русского языка; исторических, двуязычных, этимологических, энциклопедических словарей. В работе используются материалы разного рода монографий, статей, касающихся проблем сравнительно-исторического изучения языков и этимологии.

Актуальность содержания и результатов настоящего исследования обусловливается несколькими особенностями современной, в том числе отечественной, лингвистики. Во-первых, в ней актуальна практика «изучения культур через посредство ключевых слов» (А. Вежбицкая); по показаниям различий в значениях этих слов и их употреблений определяются глубинные различия культур (например, работы А. Вежбицкой о неуниверсальности ' человеческих эмоций, о различии понятий «свобода», «дружба» в разных языках). О необходимости и важности таких исследований на материале классических языков писала М.Н. Славятинская [Славятинская, 2004]; подобные исследования, по ее мнению, могли бы уменьшить количество однозначных, односторонних толкований античных текстов, интерпретаций феноменов культур. Таким образом, исследование семантики слов, входящих в те или иные семантические группы, становится актуальным в свете положения о том, что семантика тесно связана с особенностями истории народа, его менталитета и психического склада, что она отражает исторические изменения в различных сферах человеческой деятельности. Этимология как лингвистическая дисциплина позволяет выявить подлинные семантические связи между разного рода лексическими структурами языка и понять смысловое содержание слова. Кроме того, этимология является тем фундаментом, на основе которого строится исследование языка и его компонентов в синхронии, так как каждое слово несет в себе «память» о своем происхождении и истории и часто представляет собой «развернутую в пространстве диахронию» (Н. И. Толстой).

Актуальность настоящего исследования связана с необходимостью установления устойчивых семантических моделей в развитии семантики для реализации принципа системности этимологических и семасиологических исследований. В лингвистической литературе высказывались предложения о «каталогизациии» семантических моделей, о составлении универсального словаря семантических переходов (А.А. Зализняк), для этого необходимо провести исследование семантики множества различных групп лексики, так как разрозненная информация о словах из этих групп содержится только в разного рода словарях. Следовательно, принципиально важным представляется написание обобщающих работ, касающихся истории и этимологии слов из различных групп лексики в аспекте проблемы семантической эволюции, что позволит выйти на качественно иной уровень исследования лексики. Наше исследование представляет собой описание особенностей эволюции семантики слов со значением 'свет' в русском языке в сопоставлении с описанием эволюции и.-е. светообозначений, что позволяет говорить о универсальности/ неуниверсальности семантических моделей в группе слов со значением 'свет'.

Научная новизна и значимость работы определяется тем, что в ней впервые в полном объеме проведен анализ семантики светолексем в аспекте их истории и этимологии. Впервые на данном материале и в пределах одной работы использован прием сопоставления развития семантики современных светолексем с индоевропейским контекстом — словами, генетически восходящими к основам со световой семантикой. В работе выявлены закономерности семантической эволюции и выдвинуты гипотезы относительно семантики некоторых слов, входящих в базисную сферу культуры.

Также в работе описаны семантические поля, с которыми поле «свет» вступает во взаимодействие, что делает это исследование значимым не только в пределах лингвистики, но и культурологии.

Теоретическая значимость исследования связана с тем, что его основные выводы и положения вносят вклад в современное сравнительно-историческое языкознание, в теорию и практику комплексного (на уровне синхронии и диахронии) изучения лексики.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть применены в теоретических лекционных курсах по сравнительно-историческому языкознанию, по истории русского языка и исторической лексикологии, на практических занятиях со студентами, при подготовке научных работ по указанным проблемам.

Апробация работы. Общая концепция и ряд конкретных выводов настоящего исследования прошли апробацию на научных конференциях: VI Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы классической филологии и сравнительно-исторического языкознания» (Томск, 2008), Всероссийских конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (Томск, 2007, 2008, 2009), Российских научно-практических конференциях «Мировая культура и язык: Взгляд молодых исследователей» (2007, 2008 г.), Конференции молодых ученых «Филологические чтения - 2009. Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2009), Международной научной конференции «Язык и культура» (Томск, 2007, 2008), Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Студент и научно-технический прогресс » (Новосибирск, 2007). Результаты работы обсуждались на аспирантских и научно-методических семинарах кафедры общего, славянорусского языкознания и классической филологии ТГУ.

Положения, выносимые на защиту

1. Большинство русских светообозначений имеют исконную семантику света, они складываются в индоевропейский период, что свидетельствует о развитой системе светообозначений уже в эту эпоху.

2. История большинства светообозначений разворачивается как путь к конкретизации и уточнению световых значений. Этот факт не распространяется на световое значение основных обозначений света, выраженных дериватами о.-с. основы *svet-, которые стремятся к большему охвату световых значений, в частности приобретают значение блеска.

3. Ведущим источником формирования световых значений являются семантические переходы 'гореть'—»'светить' {пылать, полыхать, вспыхивать, жечь), 'быстро двигаться' —> 'светить' {сверкать, полыхать), а также принцип номинации может быть отражен в цепочке 'блестящий или светящийся предмет'—► 'блеск, свет' {фосфориться, золотиться, искриться, серебриться, зеркальный), причем номинация самого блестящего или светящего предмета этимологически связана со световой семантикой.

4. Ведущими семантическим моделями, формирующими развитие световой, семантики являются: 1) 'светлый'—>'ясный', 'хорошо видимый', 'легко доступный зрению, пониманию', 2) 'светлый' —> 'яркий', 'выделяющийся среди других чем-л.', 3) 'светить'—► 'быстро двигаться', 4) 'светить'—► 'угасать', светиться неровным светом' —> 'затмеваться в процессе перерывов в свечении, t моргать, мигать' —> 'темнеть'. Именно эти модели обеспечивают семантическую связь светообозначений с другими семантическими полями.

5. Семантический переход 'светить неровным светом, дрожать, мелькать' —> 'затемняться в результате перерывов в свечении'—► 'темнеть' обусловливает связь значений света со значениями 'мрак, темнота' и целым комплексом производных от этого значения с ярко выраженной отрицательной коннотацией, что обеспечивает взаимодействие семантического поля «свет» с семантическим полем «тьма». Таким образом, культурная модель «светлый —> хороший» вступает в корреляцию с моделью «темный—^плохой» на этимологическом уровне.

6. Лексика со значением 'свет, светить, светлый' является источником обширной семантической деривации, результаты которой обнаруживаются в разных семантических полях, в том числе и с положительной, и с отрицательной семантикой оценки, и обладает яркой культурной символикой. Структура работы Диссертационное со.чинение состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, включающего в себя статьи, монографии по сравнительно-историческому языкознанию, этимологии, словари различных типов. В первой главе рассматриваются особенности формирования и развития семантики светообозначений современного русского языка, описываются семантические модели в группе светолексем. Во второй главе рассматриваются лексемы, генетически восходящие к и.-е. корням со световой семантикой,

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Царегородцева, Оксана Викторовна

Выводы

После рассмотрения производных световых корней и русских светолексем с их спектром значений становится очевидно, что в составе семантических полей, которые формируются посредством световой семантики, могут быть представлены лексемы, сыязанные не только с положительной, но и с отрицательной семантикой. Иногда это связано с особенностью света гаснуть или темнеть, светя прерывистым светом. Значения 'мрак' и 'темнота' порождают связь с соответствующими тематическими группами, например, 'черт', 'бес', 'нечистая сила' и прочими. Это контрастирует с тем фактом, что мы наблюдали в первой главе, когда понятие 'свет' порождало исключительно представления о божественной сущности.

169

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данное исследование представляет собой опыт историко-этимологического анализа семантики русских светообозначений в индоевропейском контексте — в кругу производных от световых и.-е. корней, утративших эту семантику, исследованы и описаны семантические модели, обусловившие развитие световых значений из несветовых, и модели, продолжающие значение 'свет, светить, светлый'. Описаны семантические поля, с которыми соприкасается семантическое поле «свет».

В первой главе были рассмотрены все светообозначения русского литературного языка с позиций их истории и этимологии.

Основными обозначениями света в русском языке являются производные о.-с. основы *svet-: свет, светить, светлый и их дериваты. Особенностью истории производных о.-с. *svet- является стремление к расширению своего светового значения. В древнерусском (XI в.) и в старославянском языках эти лексемы засвидетельствованы впервые со значением 'свет, светить, светлый', то есть обозначали продуцируемую световую энергию. Впоследствии (XV в.) они приобретают значение 'блеск, блестящий, блестеть', хотя для этого понятия более активно используются лексемы блеск, блестящий, блестеть, которые в один из периодов своего развития тоже смешивались в употреблении с лексемами свет, светить, светлый, ср. у В. Даля гнилушка блестит. Лексемы свет, светить, светлый образуют развитую семантическую деривацию еще в древнерусский период развития русского языка, что свидетельствует о том, что эти лексемы были основным обозначением света уже в древнерусском языке. В этот же период отмечаются семантические модели, которые станут актуальными для последующей деривации не только в рамках этимологического гнезда *svet-, но и для производных других этимологических гнезд со значением 'свет'.

Эти модели описаны нами в первой главе. В их число входят: 1) 'светлый'—» 'ясный', 'хорошо видимый', 'легко доступный зрению, пониманию'; 2) 'светлый' —> 'яркий', 'выделяющийся среди других'; 3) 'светить (неровным светом)'—> 'двигаться'.

Комплекс русских светообозначений можно структурировать с точки зрения истории и этимологии как светообозначения с исконным и с приобретенным значением света. В первый тип попадает большинство русских светообозначений {свет, сияние, лучиться, ясный, мерцать, искристый, брезжить, озарять, блестеть и т.д.), ко второму типу относятся светообозначения, обязанные своим появлением семантическим переходам: 1) 'гореть'—> 'светить' {пылать, полыхать, вспыхивать, зажечься, яркий, гореть, теплиться, огонь), 2) 'блестящий, светящийся предмет'—»'светить' {золотиться, серебриться, фосфориться), 3) 'быстро двигаться'—> 'светить' {сверкать, переливаться, полыхать).

Характерно, что среди русских светообозначений нет заимствованных слов, все светолексемы являются результатом семантической деривации в русском языке либо на более ранних этапах развития языковой системы.

При рассмотрении каждого светообозначения учитывались его семантическая деривация и семантико-мотивационные связи с другими тематическими группами, непосредственно этому вопросу посвящен второй раздел первой главы, где описаны основные сферы, с которыми активно взаимодействуют светообозначения. Более развитые и обширные связи светообозначения имеют со сферой «Человек», активно участвуя в описании эмоций, внешности, интеллекта, социального положения, нравственных качеств человека, его речи и способности видеть, причем описание этих качеств и свойств не всегда является положительно маркированным. Такой дуализм свидетельствует о способности светолексем к многообразной и разветвленной деривации, а это показатель развитости семантического поля «свет» и значимости этого понятия в культуре. Помимо сферы «Человек» светообозначения соприкасаются со сферой «Бог, сакральное», «Движение», «Природа» и др., участвуют в номинации обрядовых действий, таких, как свадьба или похороны, и это тоже показатель культурной значимости понятия.

Для анализа семантической деривации в поле «свет» на более ранних этапах развития языка был привлечен материал индоевропейского контекста, была проанализирована этимология и история русских слов, которые восходят к и.-е. корням со световой семантикой. Анализ рефлексов и.-е. светообозначений позволил включать в ряд сфер, с которыми соприкасаются светообозначения, такую значимую сферу, как обозначения цвета (не только цветообозначение белый, но и цветообозначения синий, сизый, желтый, голубой, зеленый). В семантической структуре цветообозначений желтый, зеленый, голубой, которые в современном русском языке являются обозначениями хроматических цветов, мы заметили присутствие семантики ахроматических цветов: 'темный', 'светлый', 'серый'. Присутствие этих значений укрепляет связи цветообозначений со значением 'светлый', которое имеет и.-е. корень *ghel-.

Лингвистический материал второй главы расширил сферу соприкосновения семантического поля «свет» с семантическим полем «тьма» и с целым спектром значений, которые развиваются посредством значения 'темнеть'.

Связь с темным цветом, связь с переменчивым светом, способным то темнеть, то светлеть - то есть с понятием движения - в системе производных от световых корней объясняет обозначения нечистой силы в рамках производных и.-е. корней со значением 'свет': мерек 'черт', синец 'черт', зеленый 'дьявол'. В этой же тематической группе, но мотивированные другой семантикой, находятся сочетание лысый бес, лексема лыско 'черт', обусловленные семантической моделью 'светлый' —> 'выделенный среди других, избранный'.

Во второй главе исследованы производные синонимичных корней *mer- и *meik-, которые обозначают неровный свет. Рассмотрение лексем в таком ключе — в кругу синонимичных образований — позволило не только выявить общие для этих производных универсалии и типы развития значений, но и реконструировать семантику некоторых проблемных слов. Это касается, прежде всего, диалектного мороковатъ со значением 'понимать, знать, смыслить, смекать'. Развитие значения 'думать' происходит посредством значения 'казаться, представляться в воображении, мерещиться', далее 'мечтать, задумываться о чем-либо', а затем 'придумывать, думать'. Важный компонент семантики в этом случае — это компонент, связанный с трудностью преодоления препятствий.

Включение в исследование лексем из индоевропейского контекста увеличило точки соприкосновения семантики света со сферами других семантических полей. Так, в область соприкосновения попадают такие лексемы, как мечта, мечтать, диалектное мороковатъ 'думать, понимать', увеличивая список слов, обозначающих мыследеятельность человека, которые связаны со светообозначениями.

Также в состав соприкасающихся со светолексемами слов входят такие слова, как случай, получаться. Семантическая реконструкция этих лексем показала, что в основе семантики слова лучити, которое является производящим для случай и получаться, лежит исходное, синкретическое значение 'осветить/ целиться (при свете)/ попасть в цель' (О. Н. Трубачев).

При семантической реконструкции этих лексем использовался материал классических языков, проведено сопоставление лучити, луч и древнегреческого 7ipoaj3a?jico 'освещать', образованного от PaXXra 'бросать, швырять', также в этот ряд попадает латинское repercussus 'просвечивающий', образованное от глагола repercutio 'отбрасывать'. Наиболее показательно семантическое сближение * luciti и ряда слов в древнегреческом языке: актк; 'луч, сверкание',

7 1 aKovxl^co 'метать дротики, бросать', е^шапошцбд 'мерцающий свет', здесь также просматривается совмещение в одном этимологическом гнезде значений 'луч', 'свет', 'бросать'. Приведенные семантические универсалии позволяют подтвердить вторую версию происхождения * luciti — от и.-е. *leuk- с развитием значения 'бросать' на славянской почве.

В числе семантических моделей, выявленных в группе индоевропейского контекста, мы находим модели: ) 'светить' —> 'видеть' {глядеть, зреть, зоркий), 2) 'светить' —> 'быть ярким', 'светлый'—> 'цветной'—> 'цветущий'—> 'здоровый, красивый, преуспевающий, радостный' (цвести, цветок), также 'цвести'—» 'покрываться сыпью, гнить' {цвести), 3) 'светлый'—» 'отмеченный, избранный, отличный от других', 4) 'светить'—» 'бросать свет'—» 'целиться' —»'попадать'—»'происходить, случаться' {случаться, случай, получаться), 5) 'светлый'—» 'ясный', 'светлый' —»'очищенный', 'светлый' —»'открытый' лыситься 'проясняться', лысина —»'поляна, лужайка, открытое место', лыснуть 'открыть, раскрыть', 6) 'светлый'—» 'гладкий' {гладкий), 7) 'светить (неровным светом)—»'дрожать, мелькать'—» 'затмеваться в результате перерывов в свечении'—» 'темнеть', 'светить неровным светом' —» 'терять свет, гаснуть' —» 'становиться темным'.

Значения цвета расширяют спектр производных, так как они продуцируют появление наименований животных, трав, растений {лунь, зелье, злак, желна), а также появление слов зола, болото и пр.

История светообозначений показывает, что тенденцией их развития является конкретизация и уточнение светового значения. Так, глагол брезэ/сить, зафиксированный в XVIII в. в значении 'светать', 'светиться, переливаться', в XX веке сохраняет только первое значение, лучистый, встречающееся в значении 'испускающий лучи' и 'сверкающий, блистающий' в XVIII в., в современном русском языке имеет только семантику 'светиться, испуская лучи', то же можно сказать о существительном луна и других. Однако надо заметить, при конкретизации световых значений в литературном русском языке в говорах более широкий охват значений светолексем сохраняется.

Семантическая история светообозначений показала, что данная группа обладает богатыми семантическими связями, разветвленной семантической структурой, это позволяет охарактеризовать ее как ключевое понятие культуры и как одну из важнейших сфер при описании своеобразия национальной картины мира. Ментальный образ света, который репрезентирован выделенными нами моделями, имеет такие характеристики: 1) яркий, 2) ясный, позволяющий видеть мир, 3) быстро распространяющийся, 4) способный разгораться и способный угасать, 5) имеющий божественную сущность.

В нашем диссертационном сочинении не были рассмотрены специфически диалектные светолексемы, хотя при анализе современных литературных светолексем мы обращались к контексту русских говоров. Аспект сопоставления изученных нами светолексем с диалектными светообозначениями, исследование их в одном комплексе может стать перспективой дальнейшей работы над семантикой светообозначений. Перспективным представляется расширение группы светообозначений за счет полного включения семантического поля «блеск» в сферу исследования, а также рассмотрение поля «свет» в сопоставлении с полем «тьма» в русле использованных нами приемов. Перспективой может стать изучение других групп лексики с применением подхода, использованного в данном диссертационном сочинении, - исследование современных обозначений какого-либо понятия на более широком и.-е. фоне, в сопоставлении с контекстом другого периода истории языка - индоевропейским или общеславянским.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Царегородцева, Оксана Викторовна, 2009 год

1. Словари1. Этимологические словари

2. Аникин А. Е. Русский этимологический словарь: Рукописные памятники Древней Руси, 2007 2008. В. 1- 2.

3. Аникин А. Е. Этимология и балто-славянское лексическое сравнение в праславянской лексикографии. Материалы для балто-славянского словаря. Вып. 1 (*а — *go~). Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. 479 с.

4. Български етимологичен речник / съст. В.И. Георгиев и др.. София: Набългарската академия науките, 1971 1997. Т. 1-5.

5. Етимолопчний словник украшсько1 мови: в 7 тт. / сост. Р. В. Болдырев и др.. Кшв: Наукова думка, 1982- 2004. Т. 1- 4.

6. Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка: в 2 тт. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1959. 674 с.

7. Трубачев О. Н. Этимологический словарь славянских языков. М. : Наука, 1974- 1997. В. 1-24.

8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Прогресс, 19641973. Т 1-4.

9. Цыганенко Г. П. Этимологический словарь русского языка. Киев: Рад.шк., 1989. 511с.

10. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.: Русский язык Медиа, 2004. Т. 1-2.

11. Bruckner A. Slownik etymologiczny j?zyka polskiego. Warszava, 1940.807 с.

12. Fraenkel E. Litauisches etymologisches Worterbuch. Heidelberg, 1962. B. 1-2.

13. Frisk Hj. Griechisches etymologisches Worterbuch. Heidelberg, 1954 — 1970. Bd. 1-2.

14. Machek V. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho a slovenskeho. Praha, 1968.

15. Miklosich F. Etymologisches Worterbuch der slavischen Sprachen. Wien,1886. 548с.

16. Рокоту J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bern, Miinchen, 1959- 1969.

17. Skok P. Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Zagreb, 19711972. K. 1-2.

18. Trautmann R. Baltisch-slavisches Worterbuch. Gottingen, 1970. 382c.

19. Walde A., Hofmann J. B. Lateinisches etymologisches Worterbuch. Heidelberg, 1938- 1954. Bd. 1-2.

20. Словари русского языка разных периодов

21. Большой академический словарь русского языка / под ред. Л. И. Балахонова. М.: Наука, 2004- 2007. Т. 1-9.

22. Гауптова 3. Словарь старославянского языка в 4 тт. Спб.: Изд-во Спб. унта, 2006. Т.1. 950 с.

23. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: «Прогресс», «Универс», 1994. Т. 1- 4.

24. Комплексный словарь русского языка / Тихонов А. Н. и др.. М.: Русский язык Медиа, 2005. 1228 с.

25. Словарь Академии Российской. СПб.: Изд.-во императорской Академии наук, 1794.Т.5. 1084 ст.

26. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.) в 10 т. / И. В. Андрианова и др.. М.: Русский язык, 1988- 1991. Т. 1- 4.

27. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской академии наук: в 2 кн. Спб.: Изд-во Спб. гос. ун-та, 2001 (репринт).

28. Словарь русского языка: в 4 тт. / под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1981- 1984.

29. Словарь русского языка XI-XVII вв./ под ред. Бархударова С. Г. и др.. М.: Наука, 1975- 2002. В. 1- 26.

30. Словарь русского языка XVIII в. / под ред. Бархударова С. Г. и др.. СПб.: Наука, 1984-2004. В. 1- 14.

31. Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка: в 4 тт. М.: Книга, 1989. Т. 1- 4.

32. Старославянский словарь (по рукописям Х- XI вв.) / Э. Благова и др. Москва: Русский язык, 1994. 842 с.

33. Толковый словарь русского языка: в 4 т./ сост. В. В. Виноградов и др.; под ред. Д. Н. Ушакова. М. : Рус. словари, 1994.

34. Учебный словарь сочетаемости слов русского языка / сост. П. Н. Денисов, В.В. Морковкин и др.. М.: Русский язык, 1978. 688 с.

35. Словари говоров русского языка

36. Бажутина Г. В. Словарь пермских говоров. Пермь: Книжный мир, 2000 — 2002. В. 1- 2.

37. Добровольский В. Н. Смоленский областной словарь / В. Н. Добровольский. Смоленск: Типография П. А. Силина, 1914. 1022 с.

38. Манаенкова А. Ф. Словарь русских говоров Белоруссии. Минск: Изд-во Минского ун-та, 1989. 231 с.

39. Псковский областной словарь с историческими данными / сост. Н. Г. Арзуманова и др.. Д.: Изд-во ЛГУ, Спб.: Изд-во Спб. ун-та, 1967 -2004. В. 1- 16.

40. Расторгуев П. А. Словарь народных говоров Западной Брянщины. / П. А. Расторгуев. Минск: Наука и техника. 1973. 296 с.

41. Словарь вологодских говоров: учебное пособие по русской диалектологии / сост. Т. В. Парменова и др. . Вологда, 1989- 1990. В. 4-5.

42. Словарь говора д. Акчим Красновишерского р-на Пермской области / под ред. Ф.Л. Скитовой. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 1984. В. 1. 400 с.

43. Словарь орловских говоров: учебное пособие по русской диалектологии / сост. В. Н. Гришанова. Орел: ОГПИ, 1996. Вып. 6. 168 с.

44. Словарь русских народных говоров / Ф. П. Филин и др.. JL: Наука, Спб.: наука, 1965 -2006. В. 1- 40.

45. Словарь русских говоров Алтая / Н. А. Воробьева и др.. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1997- 1998. Т. 1-4.

46. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Т. В. Бахвалова и др.. Спб.: Изд-во Спб. гос. ун-та, 1996. В. 3. 416 с.

47. Словарь русских говоров Приамурья / Ф. П. Иванова и др.. М.: Наука, 1983.342 с.

48. Словарь русских говоров Прибайкалья / Арутюнян M.JI. и др.. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. ун-та, 1986. В. 1 (А И). 164 с.

49. Словарь русских говоров среднего Урала / сост. Волоскова А. В и др.. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1996. 580 с.

50. Словарь русских народных говоров Рязанской Мещеры / В. Ванюшечкин и др. Воронеж, 1983. 275 с.

51. Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья / под ред. Г. А. Садретдиновой. Томск: Издательство Томского университета, 1992; Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. В. 1- 2.

52. Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби / сост. Г. М. Чигрик и др.. Томск: Издательство Томского университета, 1976. В. 1-3.

53. Словарь русской народно-диалектной речи в Сибири XVII- первой половины XVIII в. / сост. Л. Г. Панин. Новосибирск, 1991. 179 с.

54. Словарь современного русского народного говора / сост. Г. А. Баринова и др. . М.: Наука, 1969. 612 с.

55. Словарь смоленских говоров / А. И. Иванова и др. . Смоленск, 1974. В. 1.310 с.

56. Словари славянских языков и двуязычные славянские словари

57. Белорусско-русский словарь / под ред. К. К. Атраховича (Кондрата Крапивы). Минск: Белорусская советская энциклопедия им. Петруся Бровки, 1988. Т. 1. (А- О). 813 с.

58. Белорусско-русский словарь / под ред. К. К. Крапивы. М. : Гос. изд-во иностр. и национальных словарей , 1962. 1048 с.

59. Болгарско-русский словарь / сост. С. Б. Бернштейн. М.: Советская энциклопедия, 1986. — 768 с.

60. Гессен Д. Большой польско-русский словарь: в 2 тт. М.: Русский язык, 1980. Т. 1-2.

61. Груи!) Бранислав, Шубин Никола Речник руско-српскохрватски, српскохрватско-руски. Цетинье: Обод, 1961. 709 с.

62. Дювернуа A. JI. Словарь болгарского языка по памятникам народной словесности и произведениям новейшей печати: в 2 т. М.: Университетская типография, 1889. Т. 1. 1398 с.

63. Карманный словацко-русский словарь / сост. Д. Коллар и др.. М.: Советская энциклопедия, 1965. 414 с.

64. Пискуновъ Ф.М. Малороссшско-червонорусскш словарь живаго и актового языка. К1евъ : Типография Е.Я. Федорова, 1882. 304с.

65. Речник српскохрватского ЮЕЬижевног je3mca / сост. Михаило Стеванови!). Нови Сад, Загреб, 1967. Кн,. 1 (А- Е). 872 с.

66. Словарь украинского языка / под ред. Б. Д. Гринченко. Киев: Издательство Академии наук Украинской ССР , 1958. (репринтное издание).

67. Стыпула Р. Новый польско-русский словарь. М.: Русский язык- Медиа, 2004. 742 с.

68. Чешско-русский словарь в 2тт. / сост. М. Борская и др. . М. [и др.] : Русский язык [и др.], 1973, 1976.

69. Шроуфкова М. Новый русско-чешский, чешско-русский словарь. М., Прага : Живой язык — Леда, 2000. 992 с.67.